В подземелье пахло сыростью. Где-то капала вода, ударяясь о камень, и от этого навязчивого звука на душе становилось еще сквернее. Эстрил сидел, прислонившись к холодной стене. Свеча, оставленная ему, догорала, и каменный пол вокруг нее был залит воском. Молодой человек давно не чувствовал рук, связанных за спиной; зато боль в сломанной ноге не давала ни уснуть, ни забыться. Наверное, прошло уже два дня, хотя в этом полумраке невозможно было различить день и ночь. Кто бы мог подумать, что его путешествие оборвется так внезапно…

Получив необходимые распоряжения от сенатора Яр-вига, Эстрил покинул здание Сената. Он был голоден и еле стоял на ногах, а до гостиницы было довольно далеко. Извозчик отвез его в «Красную утку» — небольшой, но дорогой трактир, запомнившийся со времен прежней столичной жизни. Тогда, в юности, он с друзьями мог позволить себе лишь пару раз отметить в «Утке» успешно сданные экзамены. Теперь его кошелек был полон денег: сенатор оказался очень щедр.

Оглядываясь по сторонам, Эстрил радовался, несмотря на усталость. Его школьная юность, первые самостоятельные шаги, его первая любовь — все происходило здесь, на этих улицах. Шингва запомнилась ему огромным, шумным и немного суетливым городом — такой она была и сейчас. Обитатели столицы наконец проснулись и теперь спешили по своим делам.

Деревья в парках еще не оделись листвой; их причудливо подстриженные кроны казались нарисованными тушью на бледно-голубом шелке неба. Эстрил любовался широкими улицами, вымощенными разноцветными каменными плитами, высокими домами, прудами, по кромке которых еще лежал лед. В прудах плавали айоны — огромные белоснежные птицы с ярко-алыми хохолками. Изящные головы на горделиво изогнутых шеях заканчивались необычайно мощными черными клювами. Время от времени айоны взмахивали подрезанными крыльями, которые светились на солнце тончайшим кружевом.

В красоте этих птиц было что-то величественное. По легенде, айон, безголосая птица, перед смертью поет торжественную песню, услышать которую днем значило овладеть небывалым могуществом, а ночью сулило страшные беды. По другой легенде, айоны были связаны со всеми четырьмя священными стихиями — не случайно на черном флаге Сената красовался именно айон. Да и столичные модницы дорого ценили украшения из их перьев.

В «Утке» в столь ранний час было пустынно — только двое студентов скромно завтракали за столиком у окна, разложив перед собой учебники. Эстрил заказал коронное блюдо трактира — кусочки утятины, тушенные в красном вине с апельсинами, попросил принести ему чего-нибудь выпить и стал ждать свой обед.

Не прошло и нескольких минут, как в трактире появился еще один посетитель. Он замер на пороге, привыкая к полумраку помещения после яркого солнечного света. Это был примерно ровесник Эстрила, темноволосый, коротко стриженный мужчина в светло-серой тунике и легкой темно-красной накидке с капюшоном — наверняка, дань столичной моде этого сезона. Завтракающие студенты тут же побросали ложки и вопросительно уставились на вошедшего. Наверное, он подал им какой-то знак: студенты быстро схватили книги и, что-то дожевывая на ходу, покинули трактир. Темноволосый уверенно направился к столику Эстрила и сел напротив.

— Не возражаете, господин Эстрил?

— Нет, — молодой человек пожал плечами. — Вам известно мое имя, значит, у вас есть дело ко мне. Кто бы вы ни были, придется вас выслушать.

Незнакомец вежливо улыбнулся.

— Мое имя Кликон. И вы обладаете полной свободой выбора: вести или не вести со мной разговор. Возможно, у вас есть одна вещь… Если нет — я уйду, и вас больше никто не потревожит. Но если это не так… Отдайте ее мне, и тогда этот разговор продолжится в другом месте… Ведь я всего лишь посланник.

Эстрил ни на миг не усомнился, что странный незнакомец, все с той же вежливой улыбкой ждущий его ответа, имел в виду талисман Стратола. Трудно объяснить, откуда взялась такая уверенность. Скорее всего, попав в столицу и соприкоснувшись с таинственными делами, он подсознательно чувствовал, что вокруг него должны начаться какие-то события. И каков будет ответ, ведь талисман снова у него. Вместо того чтобы благоразумно забыть о причуде старого учителя…

Эстрил осторожно потянул за цепочку и, слегка царапая кожу, вытащил талисман из-за ворота туники.

— О, у вас есть эта вещь! — искуситель в красном плаще изобразил восторг. — Вы отдадите ее мне?

— И что дальше? — спросил Эстрил, медля.

Но Кликон не спешил ответить и, улыбаясь, протягивал руку. Эстрил снял цепочку. Красноватый многогранник лег в раскрытую ладонь, пальцы тут же хищно сжались.

— Когда вы закончите свой обед, господин Эстрил, у трактира вас будет ожидать карета. Вы сядете в нее, и скоро мы будем иметь удовольствие увидеться вновь, — при этих словах Кликон вдруг резко обернулся к дверям, словно почувствовав чей-то взгляд.

Эстрил, сидевший к двери лицом, никого не видел. Лицо Кликона приняло озабоченное выражение. Лихо взмахнув полою плаща, он встал, коротко кивнул и поспешно покинул трактир. Эстрил машинально метнулся к окну, но его странный собеседник уже исчез.

Вкуса утятины Эстрил почти не почувствовал, поспешно заглатывая горячие куски и борясь с желанием немедленно проверить, стоит ли у входа карета. Почему-то вдруг он почувствовал себя неуютно без талисмана — не хватало легкого щекотания и покалывания остроконечных граней. Однако разум советовал: «Тебя хотят втянуть в какую-то темную историю. Скорее всего, это заговор. Нужно ехать в гостиницу, а завтра на рассвете отправиться выполнять задание Сената». Тем не менее, не прошло и четверти часа, как Эстрил буквально вылетел из трактира и теперь стоял на улице, оглядываясь в поисках кареты.

Никого! Неужели это была просто шутка? Но вот раздалось цоканье копыт по каменным плитам, и прямо перед Эстрилом на полном ходу остановилась, всхрапывая, пара взмыленных лошадей, впряженных в изящную карету — в таких ездила вся столичная знать. Отличие стало заметным только внутри: возница задернул шторки, так что молодому человеку при всем желании не удавалось выглянуть наружу. Однако Эстрил не успел испугаться. Карета мчалась со скоростью, недопустимой в городе, и очень скоро остановилась так неожиданно, что он едва не влетел в стенку носом. Дверца распахнулась, Эстрил спрыгнул на землю и оказался перед небольшим особняком. Навес над крыльцом поддерживали две каменные женские фигуры, обнаженные по пояс. Лицо одной улыбалось, другое застыло в гневной гримасе. В открытых дверях стоял Кликон.

— Вы не заставили себя ждать, господин Эстрил, — сказал он приветливо и жестом пригласил следовать за ним.

Гостиная оказалась самой обычной. Посередине стоял столик с изогнутыми ножками, а на нем — ваза с весенними цветами и блюдо с первой земляникой. Вокруг стола расположились три девушки в легких светлых туниках, они о чем-то весело шептались, раскладывая гадальные карты. Когда Эстрил им поклонился, они прыснули от смеха и придвинули кудрявые головы еще ближе друг к другу.

Кликон, сбросив плащ прямо на пол, провел рукой по стене, и вдруг, к изумлению молодого человека, она зашевелилась и отъехала в сторону, открывая еще одно помещение.

— Прошу!

Эстрил шагнул вперед, но Кликон не последовал за ним. Стена вернулась на свое место, и Эстрил оказался в полной темноте.

— Что это?! — воскликнул он. — Что происходит?

Словно в ответ по стенам пробежало едва заметное сияние — ни свечи, ни лучины не могли так гореть. Оно становилось все ярче, пока комната не наполнилась ослепительным светом, источник которого по-прежнему оставался невидим. Эстрил в тревоге оглядывался, но комната была почти пуста, если не считать двух мягких кресел посередине. На стенах, обтянутых гладкой серой тканью, висели какие-то странные предметы, но Эстрил не мог понять их назначения. Вдруг одна из стен снова пришла в движение, пропустив в комнату человека.

Мужчина был необыкновенно высок и широкоплеч. Коротко остриженные седые волосы не скрывали благородной формы головы; властное, умное лицо казалось вырезанным из камня: крупный прямой нос, большие губы. Он был одет в длинную бледно-голубую старомодную тунику с рукавами, а на груди висел многогранник на цепочке — тот, который забрали у Эстрила, или точно такой же.

— Позвольте представиться, господин Эстрил, — благожелательно, но величественно, красивым низким голосом сказал незнакомец. — Я Ортег, маг Огня. Садитесь.

— Это мой талисман? Вы его мне вернете? — неожиданно для самого себя спросил Эстрил, одновременно с магом опускаясь в кресло.

Ортег демонстративно развел руками и снял с шеи цепочку.

— Как, однако, надежно действует эта простенькая магия! — сказал он, протягивая талисман Эстрилу.

— Магия? — удивился молодой человек.

— Магия Огня, — кивнул Ортег. — Этот металл отлично проводит идер. Если носить его близко к телу какое-то время, он начинает притягивать к себе. Вам ведь хотелось его вернуть? Поэтому вы и пришли?

— Да! Нет… Не совсем, — смутился Эстрил.

— Ну, разумеется, — лицо мага стало задумчивым, — вас привело любопытство. А еще немного — досада… И разбитое сердце… Честолюбивые мечты… Не удивляйтесь, Эстрил, я рассчитывал на встречу с вами и хотел знать о вас больше.

— Поэтому в «Красной утке» меня ожидали соглядатаи под видом студентов?

— Мы просто хотели уточнить, где вас искать, — маг пожал плечами. — Итак…

Вдруг один из предметов на стене — деревянный цилиндр — издал странный звук. От неожиданности Эстрил схватился за подлокотники кресла. Ортег же спокойно подошел к стене, взял в руки цилиндр и приложил его к уху верхней частью. Эстрил отчетливо услышал доносящийся оттуда человеческий голос, хотя и не мог разобрать слов. Маг перевернул цилиндр и сказал, поднеся его к губам:

— Да, все правильно. На всякий случай, пусть будет и третий ниметон. Я сообщу вам, когда начинать. Мне надо будет еще кое-что обдумать.

Положив странный цилиндр на место, Ортег обернулся к своему потрясенному гостю.

— Вы удивлены? Мне хотелось бы удивить вас еще чем-нибудь — это будет полезно для нашего разговора.

Он подошел к панели на стене и нажал одну из кнопок. У самых ног Эстрила появился люк, крышка предупредительно отскочила в сторону.

— Прошу! — сказал маг, как будто приглашал гостя на обычную прогулку, и первым полез в него.

Молодой человек думал, что нужно будет спускаться по лестнице. Но как только он оказался на верхней ступеньке, лестница сама поехала вниз. Вот это да! Вцепившись в перила, Эстрил постарался придать своему лицу невозмутимое выражение, чтобы его страх остался незамеченным. Оказывается, внешне ничем не примечательный дом, где принимал его маг Огня, уходил под землю на несколько этажей. Иногда в шахте вспыхивали огни, и тогда можно было увидеть двери. Напротив одной из них лестница и остановилась, повинуясь приказу Ортега.

Дверь открылась. Вслед за магом Эстрил оказался в огромном помещении, по ширине явно превышающем размеры особняка. Яркий, бьющий по глазам свет лился откуда-то с потолка. Ряды столов, напоминавшие школьные парты, тянулись вдоль стен. У столов суетились люди, одетые в одинаковые темно-рыжие короткие туники.

— Мастер Хонил, — обратился Ортег к одному из них. — Покажите нашему гостю свои сабли.

Сначала Эстрил решил, что перед ним обычный оружейник. Мастер Хонил, угрюмый бородатый мужчина, положил на стол клинок. Все солдаты Сената были вооружены такими — легкими, остро заточенными, дешевыми саблями. Сенаторы и маги приобретали себе дорогое оружие, украшенное, как произведение искусства. Но вот Хонил взялся за рукоятку, взмахнул саблей, и вдруг с ее острия посыпался сноп ослепительных белых брызг. Эстрил от неожиданности отпрянул.

— Вовремя успели, — одобрил Ортег. — Такая штука очень опасна. Стоит этим искрам коснуться человека, как он теряет сознание, а может и вовсе расстаться с жизнью. А вот еще одна забавная вещица…

Ортег взял со стола нечто, похожее на пастушью дудочку.

— Правда, безобидно выглядит? Но стоит нажать вот на эту кнопку…

Маг направил дудочку в стену. Из черного отверстия вырвался узкий, ослепительно белый луч. В том месте, где он коснулся стены, деревянное покрытие спустя мгновение было прожжено до самого камня.

— Человеческое тело нежнее дерева, господин Эстрил. И согласитесь, такая вещь гораздо удобнее сабли. А если надеть вот эту кольчугу, противник просто не сможет приблизиться к вам на расстояние удара саблей. Он будет отлетать, как мяч от стенки.

— Ничего не понимаю! — признался Эстрил. — Почему это все происходит?

— Вы что-нибудь слышали про идер? — поинтересовался Ортег.

— Разумеется. Всякие безделушки, игрушки для детей… Вы хотите сказать, что…

— Да, господин Эстрил. Все это работает на идере. Оружие, какого не было раньше, средства передвижения… Мы обладаем мощью, которой Сенату нечего противопоставить. За идером будущее, — торжественно объявил маг. — Судите сами: сегодня, при вас я говорил со служителем Огня в Перонеде. Как в древние времена, я могу общаться на расстоянии, где бы ни находился мой собеседник. В этой мастерской вы видели лишь малую часть того, что можно сделать с помощью идера. Возвращение силы Звезд — утопия. В Сенате сидят авантюристы и глупцы, если они рассчитывают на это. Идер, магия Огня, — вот настоящее могущество! Вы никогда не думали стать магом, господин Эстрил? Магом Огня?

Эстрил смотрел по сторонам и не верил своим глазам. Над одним из столов взмыл в воздух предмет, очень похожий на ниметон, только крошечный. Мастер задумчиво склонился над какой-то пластиной, водя по ней пальцем, отчего предмет изменял направление полета. Потом он странно задрожал и упал на стол.

— Плохо, мастер Солог, — Ортег нахмурился. — Когда я закончу беседу с гостем, надеюсь, что эта штука снова будет летать. Пойдемте, господин Эстрил. Я объясню, в чем заключается мое предложение…

Звук шагов отвлек Эстрила от воспоминаний: кто-то невидимый легко крался по подземелью. Пленник попытался подняться, но боль в сломанной ноге держала его крепче веревки.

— Эй! — крикнул он. — Есть здесь кто-нибудь? Что вам от меня нужно? Я хочу пить!

Шаги замерли. Эстрилу казалось, что он слышит чье-то дыхание. Вспомнив, что здесь не знают языка Аникодора, он повторил свои слова на одном из распространенных мировых языков. Тишина в ответ стала еще напряженней, а воздух, потревоженный его голосом, потушил огарок. Эстрил остался в полной темноте и снова мысленно вернулся в дом мага.

…Закончив разговор, Ортег через двигающуюся стену вывел своего собеседника обратно в гостиную. Девушки по-прежнему о чем-то шептались вокруг стола. Блюдо с земляникой почти опустело. Эстрил обдумывал предложение, которое сделал ему Ортег. Вряд ли у него возникнут проблемы с его исполнением, однако оно несло в себе некий нравственный изъян. Эстрил поморщился. Сенатор Ярвиг наверняка многое поставил на карту, доверившись ему… Но Ярвиг обещал жезл мага Земли — могущество, существующее только на словах. Предложенная Ортегом награда была куда как высока. Магу Огня Алисса не станет смеяться в лицо. Чувствуя колебания молодого человека, маг сказал:

— Итак, мой друг, вы видите: я не прошу вас ни о чем невозможном. Все, что вам нужно, — это выполнить свое задание, а потом не мешать нам предотвратить безумную затею Сената. Никто и не узнает о вашем сотрудничестве с нами. Согласитесь, это не такая уж большая плата за то, чтобы маги Огня приняли вас в свою семью.

— Вы не боитесь, что я вас: выдам? — поинтересовался Эстрил.

Маг посмотрел на него, как на маленького ребенка.

— Каким образом? Что вы скажете? Вы назовете дом, куда вас привезли? Поверьте, Шингва большой город, и найти будет трудно. А если даже люди Сената окажутся здесь, что они увидят? — Ортег кивнул в сторону девушек. — Моих очаровательных племянниц, раскладывающих пасьянсы. Магия Огня умеет себя защищать, мой друг. А еще она умеет мстить. Так что выкиньте этот вздор из головы. Подумайте: без вас нам это будет сделать немного сложнее, но мы все равно это сделаем… Не лучше ли сразу оказаться на стороне победителя? И еще. Объект ваших поисков — женщина. Насколько можно судить по ее изображению, она молода и красива…

— Откуда вам известно про документ? — перебил его Эстрил.

— В Сенате тоже есть маги Огня, — усмехнулся Ортег. — Однако дайте мне договорить. Ваше сердце не должно преподнести сюрпризы ни вам, ни тем, кто вам доверился. Не стоит жалеть объект нашего интереса, проникаться к нему человеческими чувствами. Любой ценой вы должны доставить ее к нам.

— Сюрпризов не будет, — холодно заметил Эстрил. — Я не склонен доверять молодым и красивым женщинам.

— В таком случае, надеюсь при следующей встрече вручить вам магический жезл.

— Возьмите обратно талисман, — сказал вдруг Эстрил. — Мне не нужна его магия. Если я что-то делаю, то должен быть уверен, что делаю это по доброй воле. Я согласен на ваши условия, господин Ортег.

Ортег, не сказав ни слова, надел цепочку обратно. Стена за его спиной раздвинулась, и Эстрил ненадолго остался в гостиной один. Потом, откуда ни возьмись, появился Кликон. Он проводил Эстрила до кареты, которая так же, с задернутыми занавесками, доставила его в гостиницу.

«Гордость Шингвы» считалась гостиницей для богатых, но незнатных приезжих. Простое убранство сочеталось с безукоризненной чистотой, вежливым обслуживанием и хорошей кухней. Хозяйка, госпожа Маррута, добродушная немолодая женщина, расстроилась, узнав, что ее постояльцу, такому приятному молодому человеку, комната нужна всего на одну ночь. Ей явно хотелось поболтать, но Эстрил, сославшись на завтрашний ранний подъем, попросил принести ужин к нему в комнату и больше не беспокоить.

Он действительно собирался лечь спать пораньше. Сборы не заняли много времени: он сложил вещи и проверил сундучок с оружием, присланный Ярвигом, — несколько длинных ножей в простых ножнах. Потом достал бумажный свиток из двух листов бумаги. Один был тот, который дал ему сенатор Ярвиг, с портретом девушки. На рисунке была старательно заштрихована продолговатая родинка у самого уха — самая важная примета. О существовании второго листа не знали ни Ярвиг, ни Ортег. Когда Эстрил растолковал содержание древней рукописи, он сделал для себя копию — на всякий случай и на память об успешно завершенной работе, прославившей его как ученого. Это было пророчество и описание обрядов, необходимых для возвращения Звезд и для полного уничтожения их силы. Ортег не знал, что молодому человеку известно, как поступят с девушкой, чтобы уничтожить Звездную силу…

Эстрил пожал плечами. К чему излишняя чувствительность, когда уже все решено? Он разложил перед собой карту, задумчиво посмотрел на запад Иссэро, где тянулся горный хребет Венексов — цель его путешествия. И вот тут-то сон окончательно покинул его. Подумать только, завтра ему предстоит покинуть родину, покинуть великий Аникодор… Он увидит другие страны, о которых столько рассказывал своим ученикам. И пока эта мысль внушала ему больше страха, чем восторга.

На рассвете Эстрил приехал на окраину Шингвы, к храму Воздуха, откуда на ниметоне он должен был отправиться в свое путешествие к далекому северному континенту Иссэро. Молодой человек плохо спал ночью, и теперь его колотил озноб. Он кутался в теплый плащ с капюшоном, который приобрел вчера в дорогой лавке. Холодный ветер, пахнущий далекими, еще невспаханными полями, трепал его волосы.

Храм Воздуха представлял собой прозрачный купол, установленный на шести тонких столбах, между которыми были натянуты шелковые веревки с кистями, развевавшимися на ветру, и нежно звенящими колокольчиками. Наверху развевалось зеленое знамя с белым айоном — символ церкви Воздуха. За храмом поблескивал серебристыми боками ниметон. Рядом с ним жрецы — двое молодых дюжих парней в коротких и узких накидках — читали заклинания. Их голоса становились все громче, сливаясь с ветром, от которого крылья ниметона нетерпеливо гудели и вздрагивали.

Предполагалось, что они достигнут намеченной цели на закате. Сначала полет доставлял Эстрилу, никогда не поднимавшемуся в воздух, мальчишескую радость. Он, с трудом сдерживая восхищенные возгласы, смотрел, как под крылом ниметона стала маленькой Шингва, и весь Аникодор расстелился как на ладони. Потом легкая дымка облаков скрыла землю и воду; лишь иногда в просветы были видны бескрайние океанские просторы — изумрудные, освещенные солнцем или суровые, с белыми гребнями волны.

Привыкнув к полету, Эстрил снова задумался о разговоре с Ортегом. Обещание сделать его магом Огня подействовало на молодого человека, как стакан крепкого вина. Наконец ему посулили не формальную награду, а настоящее могущество! Алисса поймет, до какой степени она была не права, а сенатор Ярвиг никогда не будет разговаривать с ним свысока. Поэтому Эстрил не сомневался, как он поступит, когда девушка найдется. Он привезет ее в условленное место и передаст людям Ортега. О трудностях он не думал, совесть его не мучила. Пусть кто угодно называет это предательством — он, Эстрил, лучший ученик Специальной школы при Сенате, знает другое слово — политика.

Пусть Сенат хочет вернуть силу Звезд, чтобы воспользоваться ей и управлять миром. Пусть Ортег хочет, напротив, уничтожить все, что осталось от Звездной силы, — и тогда его магия Огня, таинственный идер, станет господствовать в мире. Пусть им обоим для этого нужна девушка, упомянутая в древнем документе. События последних нескольких дней сильно поколебали его прежнюю убежденность в правоте истин, внушенных с детства. Какая разница, цинично думал он, кто прав, — главное, кто сильнее и кто больше заплатит за выполненную работу.

Постепенно ровный полет ниметона спутал все мысли Эстрила, и молодой человек задремал. Его разбудили голоса жрецов, снова забубнивших заклинания.

— Что случилось? — спросил он, протирая глаза.

— Воздушное течение, — ответил один из жрецов. — Нас сносит на северо-восток. А там бушует ураган, это очень опасно.

Итак, захватывающее приключение превратилось в настоящую пытку: ниметон встряхивало, бросало то вверх, то вниз, отчего к горлу подступала тошнота. Эстрил прижимал к груди дорожный мешок с картой.

— Эй, чем я могу помочь? — окликнул он жрецов.

Но те словно забыли о нем, в их глухом бормотании слышалась безнадежность. И неудивительно: воздух вышел из повиновения, он проникал сквозь защитное стекло, рвал на людях одежду. Еще один виток — хвост ниметона, служащий рулем, отломился и полетел вниз. Ниметон затрясся, как раненое животное. Земля с вершинами деревьев и холмов неслась навстречу. «Это конец!» — подумал Эстрил и зажмурил глаза. Но удара не последовало. Они все еще были живы, и ниметон продолжал бороться.

Ураган немного стих. Жрецы удерживали ниметон относительно ровно земли и пытались сообразить, в каком направлении двигаться. Эстрил вытер вспотевший лоб.

И в этот миг произошло необъяснимое. Прямо перед клювом ниметона воздух превратился в подвижное, клокочущее, темное вещество — целый столб этого вещества протянулся к земле. Ударившись о столб, ниметон беспомощно заскользил вниз. Эстрил слышал еще крики жрецов, а потом все затихло: он потерял сознание.

Когда он пришел в себя, разбитый ниметон лежал на земле. Кругом простиралась каменистая пустошь. Было пасмурно и мрачно, хотя в этой части света должно было начинаться утро. Эстрил попытался приподняться и вскрикнул от боли: на его теле, казалось, не осталось ни одного не пострадавшего от ушибов места. Голова тошнотворно кружилась.

Рядом с ним, уткнувшись лицом в землю, лежал один из жрецов. Эстрил потряс его, затем перевернул на спину. Глаза у парня были открыты, из разбитого виска текла кровь. Тело второго жреца в неестественной позе молодой человек увидел неподалеку от ниметона. Очевидно, этот тоже мертв.

Откуда-то донеслись женские голоса, говорящие на незнакомом языке. К ниметону подошли две женщины в голубых плащах. Они сначала пощупали пульс у мертвого, а потом склонились над Эстрилом. Лица незнакомок были важны и суровы. Он попытался заговорить с ними, хотел прибегнуть к помощи жестов, но одна из женщин повела рукой, и его тело сковала странная неподвижность. Последнее воспоминание: три другие женщины, тоже одетые в голубые плащи, внимательно осматривают обломки ниметона, а затем с видимым усилием вытаскивают кусок крыла. А затем — непроницаемая холодящая тьма, похожая на забытье.

Очнулся он уже в каком-то помещении, окруженный бесчисленной толпой женщин, которые показались ему все на одно лицо. Они о чем-то взволнованно шептались, глядя на него со страхом и любопытством. Потом Эстрил различил, что среди них были молодые и старые, а похожими их делает одинаковая одежда голубого цвета. И вдруг…

Эстрил слово в слово помнил древнее пророчество. Он получил приказ найти женщину, описанную в этом документе. Но разве по таким приметам, как глаза и волосы, можно найти человека? Вот, например, все эти женщины голубоглазы… И тем не менее он сразу узнал ее в толпе: молодое красивое лицо с огромными глазами цвета весеннего неба, удивленно приоткрытый рот, грустный излом бровей, пышные каштановые волосы… И самое главное — маленькая продолговатая родинка на щеке у самого уха, по цвету чуть ярче остальной кожи. Эстрил не мог поверить своим глазам, но сердце подсказывало: это, несомненно, она.

Молодой человек усмехнулся: какая ирония судьбы! Он в плену в затхлом, сыром подземелье, и участь его, похоже, незавидна: голубоглазые ведьмы явно не собирались делать его своим принцем. Эти женщины обладали неведомой силой, они умели мгновенно перемещаться в пространстве — как люди Риррел во времена владычества Звезд. Но с другой стороны именно здесь, далеко от указанного на карте места, он встретил предмет своих поисков. Вопрос только в том, как вместе с этой девушкой попасть на Аникодор. Теперь у него не было ни ниметона, ни карты. Да еще и этот свиток… Будет очень плохо, если его содержание станет известно посторонним. Языка, предположим, они не знают, а вот рисунок… Все это очень, очень плохо.

Вдруг шаги, которые недавно побеспокоили его, раздались снова. Кто-то крался, прижимаясь к стене, словно боясь быть настигнутым. И этот кто-то был совсем близко…

Шаги стихли. В наступившей тишине Эстрил отчетливо услышал чье-то взволнованное дыхание. Потом темнота озарилась нежно-голубым сиянием, совсем не похожим на бьющий по глазам свет идира. В ореоле голубого огня у стены стояла девушка. Она тяжело дышала и прижимала палец к губам, умоляя Эстрила молчать. Но все-таки от неожиданности Эстрил издал легкий возглас: та, о ком говорил таинственный древний манускрипт, была на расстоянии вытянутой руки.