Четвертого марта Сандра спускалась по трапу самолета авиакомпании «Эйр Франс», совершившего посадку на африканской земле.

События, происходившие с ней, так быстро сменяли друг друга, что она была не в состоянии осознать их. Хотя бы три часа, проведенные в Париже!.. Чем бы они стали для выпускницы Рижского университета, какой она еще совсем недавно была? Задав себе этот вопрос, она осознала, как далека нынешняя Сандра Сеймур от той полноватой девушки, что снимала в Риге комнату, работала в магазине игрушек и встречалась с этим самодовольным Максимом — она и фамилию-то его вспомнила не без труда…

Без особых проблем миновав таможню и даже не увидев никого из спутников, отмахиваясь от предлагавших свои услуги местных таксистов и не менее надоедливых москитов, она разыскала на стоянке синий «шевроле» с заученным ею номером и без единого слова села на заднее сиденье. Черный водитель, ничуть не удивившись, тут же завел двигатель.

Дорога была долгой, и прежние мысли вернулись к девушке. Разве могла она еще год назад представить себе, что окажется в столь экзотическом месте и со столь странной целью? А теперь она, красивая деловая женщина с манерами «настоящей леди», едет в Ламбервиль для встречи с владельцем промышленной корпорации Джеймсом Кристианом Харпером!..

Правда, картины за окном «шевроле» открывались пока совершенно безрадостные. Дорога напомнила ей какой-то старый, просмотренный в Риге фильм об английских миссионерах, которые всей семьей приехали в похожие места. Чем закончился тот фильм? Она не помнила. Но у нее-то в любом случае все должно получиться отлично — не зря же на нее работала команда Урмаса Шольца!..

Через час езды редкие до того постройки стали встречаться чаще — они проезжали какой-то поселок. Выехав из него, водитель остановил «шевроле», и Сандра пересела в видавший виды закрытый «ниссан», за рулем которого ее ждал Шольц. Его было трудно узнать из-за короткой шкиперской бородки, отрощенной перед отъездом. Он был одет в легкие светлые брюки и расстегнутую на груди рубашку цвета хаки.

— Все идет отлично, — сказал Шольц, выезжая на узкую грязную улицу, состоящую из одинаковых одноэтажных домов. — Милош и Расти наблюдают за прибытием самолета ван Хорна. А мы сейчас поедем прямо туда, где ты с ним встретишься. Если окажется, что он никого за собой не притащил, я вас познакомлю. Учти, Клаас — человек с большим жизненным опытом, великолепно разбирается в местных условиях, я знаю его много лет и верю ему. Разумеется, Сэм по своим каналам предупредил ван Хорна о твоем прибытии, я тоже буду беседовать с ним. Но все решения, в частности, что и когда ему говорить, теперь принимаешь ты. Милошем и Расти тоже руководишь ты. Можешь использовать их так, как сочтешь нужным.

— Меня несколько беспокоит ван Хорн, — задумчиво ответила Сандра, пытаясь осознать свой новый статус. — Но я не могу сказать ничего определенного, пока сама с ним не познакомлюсь.

— Разумно, — согласился Урмас, останавливая машину и выключая двигатель. — Но в том, что ты с ним справишься, я уверен.

— Чего мы ждем? — спросила она, видя, что ее спутник не собирается покидать салон.

— Видишь вон тот бар? — сказал он. — Встреча назначена там. Если Клаас приедет на машине, значит, за ним смотрят…

— Кто? — девушка быстро повернулась к Шольцу.

— Это могут быть люди Мельдерса… Может быть кто-то еще. Но если он придет в бар пешком, значит, все в порядке. Я надеюсь, что так оно и будет. На всякий случай, мы дождемся еще сигнала от Милоша, и только потом зайдем внутрь…

— Похоже, все в порядке, — прервала его Сандра. — Человек, который нам нужен, идет пешком.

— Где он? — живо заинтересовался Урмас, внимательно разглядывавший прохожих.

— Высокий, крупный, в белом костюме, движется по той стороне улицы по направлению к нам.

— Верно. Но как ты определила, что это он? Ты же не видишь его лица.

— По походке, — призналась девушка. — Вы с Милошем двигаетесь точно так же. Смотри, насколько он отличается от остальных прохожих.

— Да-а, — протянул Урмас. — Будем надеяться, что твои таланты в этой области уникальны… Ты утерла мне нос. Мне и в голову не приходило, что это бросается в глаза. — Он вгляделся в дальний конец улицы и скомандовал: — Все, пошли. Милош на месте, значит, все чисто.

Он помог Сандре выйти из «ниссана», вдвоем они пересекли улицу и вошли в бар. Не обращая внимания на рев магнитофона за стойкой, почти неразличимой сквозь густую пелену табачного дыма, Урмас уверенно провел девушку через невысокую дверцу в небольшое отдельное помещение. При их появлении из-за деревянного стола, занимавшего почти полкомнаты, поднялся крупный немолодой мужчина с сигарой во рту и обнял Шольца, похлопывая его по плечам своими огромными ладонями.

Клаас ван Хорн — превосходный специалист по африканскому бизнесу, — так Урмас представил мужчину с сигарой Сандре.

«Превосходный специалист» вынул изо рта сигару и слегка поклонился. Девушка сдержанно улыбнулась.

Клаас, пред тобой — мисс Сандра Сеймур, доверенное лицо сэра Грэхема, — произнес Урмас, протягивая собеседнику большой конверт. — Здесь послание от Сэма. — И, повернувшись к девушке, добавил: — Клаас ван Хорн — еще и мой старый друг. Берегите его, мисс Сеймур.

Тот, кого ей предложили беречь, прижимая конверт к столешнице своей лапищей, смотрел на девушку с непроницаемым выражением лица.

— Рада увидеть вас снова, мистер ван Хорн, — спокойно сказала она. — Вы заметно поправились, но по-прежнему выглядите отлично.

— Разве мы уже встречались? — удивился он.

— Нет, — сказала Сандра. — Но я неоднократно видела ваше изображение. Хотите, я опишу его?

Ван Хорн в растерянности промолчал, а у Шольца в глазах заплясали озорные искорки.

Прикрыв глаза, чтобы легче было вспомнить детали, Сандра представила себе одну из фотографий, висевших над столом Урмаса. На ней этот человек был вторым справа.

— Вы точно так же небриты и с точно такой же сигарой. Сидите на корточках. Вы одеты не в костюм, как сейчас, а в камуфляжный жилет на голое тело и такие же брюки, разорванные… — Сандра помедлила, а потом достаточно вызывающим жестом провела рукой по своему правому бедру, — с этой стороны. Десантные ботинки. Слева на ремне — тесак в ножнах. Справа — фляга. На левой руке часы, на правой, по-видимому, компас. На коленях вы держите штурмовую винтовку русского происхождения. Кажется, она называется «Калашников». У ваших ног лежит рюкзак. Ну как, похоже, мистер ван Хорн? — и она обезоруживающе улыбнулась гиганту.

— Китайского, — мрачно буркнул он, глядя в стол.

— Простите?..

— Оружие. Китайского производства. Но вы правы, по фотографии это понять невозможно, — совсем другим тоном пояснил он, не поднимая глаз. — Если хотите, мисс Сеймур, называйте меня Клаас.

Шольц рассмеялся первым.

В тот же вечер на маленькой «Сессне» ван Хорна с ним самим в качестве пилота Сандра вылетела в Ламбервиль. Остальные должны были еще раз убедиться, что появление сразу нескольких человек в этом Богом забытом месте не привлекло ничьего специального внимания, и лишь потом отправиться в Ламбервиль.

Самолет летел низко, и девушка разглядывала выжженный солнцем африканский пейзаж. Но он привлекал ее разве лишь своей новизной: красноватые плато и скалы, бурые пятна скудной растительности — все это скорее утомляло, чем радовало глаз.

Ночь по прилете Сандра провела в просторной комнате в усадьбе ван Хорна. Мебели здесь не было, кроме большой кровати, стоявшей в центре, да столика, который мог служить и журнальным, и туалетным. Ужин на затененную террасу дома ей подал черный слуга с военной выправкой. Когда девушка обратилась к нему, он дал понять, что не знает английского.

«Странно, — подумала она, — а как же тогда он объясняется с ван Хорном?»

Ужин, состоявший из большого куска отлично поджаренной говядины и маленькой горсточки риса, Сандре пришлось поглощать в одиночестве, о чем, правда, хозяин усадьбы предупредил ее заранее. Потом она, одетая в шорты и майку, лежала на постели и разгоряченным телом ловила дыхание кондиционера. Но даже он не помогал: в южном полушарии только-только начиналась осень, и палящий зной еще не спал. За окном, в угольно-черной ночи, слышались непривычные звуки: где-то бренчал какой-то незнакомый инструмент, звенели цикады, жалобно пела неизвестная птица… Еще немного, думала Сандра, и раздастся львиный рев или ужасный хохот гиены.

Она ощутила себя в полном одиночестве в этой чужой стране, на другом конце света, и ее скрутил приступ ностальгии. Далекое детство вставало яркими картинками. Чистенький домик в рижском пригороде, цветочные клумбы, которые маленькую Сандру каждый вечер отправляли поливать… Какой, наверное, она была смешной со своей пластмассовой леечкой и красным бантом в коротких кудрявых волосах! Сандра вспоминала огромную лужу у забора. Казалось, эта лужа не пропадала никогда, только зимой покрывалась льдом. В марте лед пробивали веселые ручейки, и Сандра выходила из дома, чтобы пускать бумажные кораблики, которые деловито складывала из тетрадных листков. Во время летних дождей лужа разливалась так широко, что казалась ей настоящим озером. Выходить из дома можно было только в высоких резиновых сапогах… Почему-то сейчас эта лужа вспоминалась с такой нежностью, с какой Сандра ни разу не думала о своем прошлом. Истерзав себя воспоминаниями, она заснула очень поздно.

Но на следующее утро девушка проснулась, чувствуя себя отлично выспавшейся. Не позавтракав, она отправилась знакомиться с поместьем Клааса ван Хорна, которое не успела разглядеть во вчерашней темноте.

На огромной территории поместья располагались ангары, гаражи, какие-то огромные цистерны с горючим… Из-за дома была видна взлетно-посадочная полоса, напоминавшая тот полигон, на котором Груман занимался с девушкой экстремальным вождением. Почти три десятка людей, преимущественно африканцев, разнообразно одетых и, к удивлению Сандры, вооруженных, видимо, не столько жили здесь, сколько несли службу.

Сам ван Хорн, сменивший явно непривычный для него костюм на шорты и потасканный камуфляжный жилет, едва ли не тот же самый, что Сандра помнила по фотографии, появился несколько позже. Он вел себя с девушкой как радушный и заботливый хозяин.

Но она сразу заметила, что обитатели усадьбы трепещут перед ним… А увидев, как ван Хорн что-то негромко говорит караульному, отлучившемуся на пару минут со своего поста у ворот, и внезапным, хотя почти незаметным со стороны взмахом руки сносит чернокожего верзилу с ног, Сандра ужаснулась уже по-настоящему. Ее потрясло даже не то, что после одного-единственного удара провинившийся не смог подняться самостоятельно и двое других парней, повинуясь жесту хозяина, отволокли его в тень… Главное — спокойная деловитость ван Хорна объяснила ей, что человек просто делает свою привычную работу, не более того!

Приезжающие в Ламбервиль иностранцы останавливались, как правило, в единственном здешнем отеле, и лишь некоторые снимали более комфортабельные, чем отель, коттеджи, расположенные на западной окраине города. Этот поселок из небольших белоснежных построек, окруженных настоящими кокосовыми пальмами, привлекал взор своей опрятностью — на фоне грязного Ламбервиля. Некоторые коттеджи поселка имели постоянных хозяев; ван Хорн показал Сандре тот, что принадлежал Джеймсу Кристиану Харперу. Ничем не отличавшийся от других, этот коттедж сейчас пустовал.

Сандра поселилась в точно таком же, и новое жилище показалось ей воплощением колониальной романтики: бамбуковая мебель на просторной террасе, черный белозубый слуга в белых джинсах и рубашке, африканские амулеты и ритуальные маски, развешенные по стенам гостиной, в которой вместо ковра на полу лежала тростниковая циновка. Перед домом простирался выстриженный, но с проплешинами газон, окруженный деревьями, напоминавшими мимозу. Под большим полотняным тентом располагался бассейн, наполненный изумрудной водой, возле которого стояли несколько белых пластиковых кресел. Территорию коттеджа окружал двухметровый забор.

Пока девушка осматривала дом, вновь появился Клаас ван Хорн. Он привез с собой троих белых парней и объяснил Сандре, что они будут посменно охранять ее. Старшим среди них был Курт — небольшого роста, щуплый на вид, он, тем не менее, произвел на Сандру впечатление настоящего профессионала — возможно, из-за прищуренных глаз он напомнил ей Шольца. Потом появилась молодая пышнотелая негритянка с труднопроизносимым африканским именем, и ван Хорн, называвший ее Мартой, отрекомендовал девушку как горничную и повариху. Заметив, каким взглядом провожали Марту охранники, Сандра подумала, что этим ее обязанности наверняка не исчерпываются.

На следующий день Курт подогнал к коттеджу новенький «лендровер», и, следуя ненавязчивым советам ван Хорна, Сандра начала совершать на нем деловые визиты. Ламбервильское общество на девяносто процентов состояло из мужчин, и, конечно, она сразу оказалась в центре внимания. Здешние нравы весьма отличались от лондонских: предложения разной степени непристойности последовали в первый же вечер, и девушке пришлось твердо, но, по возможности, тактично их отклонять. А потом всему Ламбервилю стало известно, что она решительно направила ствол «Вальтера» на пьяного владельца местной сети магазинов и ресторанчиков Фрэдди Маскема, попытавшегося, невзирая на ее протесты, усесться за нею в «лендровер». После этого на нее начали посматривать с уважением.

Сандра всегда с трудом переносила ожидание, и теперь ей уже хотелось действий, а до приезда Джеймса Харпера никаких действий не предполагалось. Заметив ее состояние, помощник ван Хорна, явно неравнодушный к девушке немолодой англичанин по имени Айвен Репс, предложил ей осмотреть окрестности Ламбервиля, и, вспомнив уроки Грумана, Сандра уселась за руль. Покатавшись часа четыре, она, с ног до головы покрытая красноватой пылью, вернулась в свой коттедж и с наслаждением нырнула в бассейн. Другим развлечением стали утренние солнечные ванны, которые девушка принимала строго по минутам — в соответствии с рекомендациями, полученными перед отъездом от доктора Гастингса.

А потом Айвен Репс пригласил ее в тир — тот самый, в котором часто бывал Джеймс Кристиан Харпер, и, чтобы скоротать время и поддержать навыки, полученные в Лондоне, она начала ездить туда каждый вечер.

Своей горничной Сандра была довольна — Марта оказалась достаточно аккуратной и неглупой, к тому же, она неплохо, хотя и несколько однообразно готовила. Главным недостатком Марты, как выяснилось позднее, было неуемное сладострастие, изливаемое на всех окружающих, причем без различия пола. С потрясающей простотой она на второй же день предложила себя хозяйке в качестве любовницы и даже пыталась объяснить и показать удивленной и возмущенной Сандре, что она умеет делать. Недвусмысленный отказ хозяйки, похоже, искренне ее огорчил.

Урмас, Милош и Расти по приезде в Ламбервиль устроились в поместье Клааса ван Хорна. Но Шольц почти сразу же уехал куда-то — на небольшом грузовичке, в сопровождении нескольких типов, выглядевших, по мнению Сандры, необыкновенно отталкивающе. Очередное преображение Урмаса застало девушку неподготовленной — она даже не сразу узнала его в камуфляжном комбинезоне, обвешанном разнообразным снаряжением непонятного назначения. Сандра заметила, что его движения были похожи теперь на движения крупного хищника, вышедшего на охоту, а в его прищуренных глазах появился незнакомый странный блеск. Глядя на Шольца, девушка неожиданно вспомнила то ли где-то услышанную, то ли прочитанную фразу, что Африка входит в плоть и кровь некоторых людей. Видимо, это можно было отнести и к нему.

На прощание он впервые не дал Сандре никаких советов или наставлений, а просто пожелал успеха. Выйдя за ворота поместья ван Хорна, девушка смотрела вслед увозившему его грузовику, пока тот, подняв тучу пыли, не пропал за поворотом.

Между тем приезда Джеймса Харпера ждали со дня на день.

И вот одним прекрасным утром из усадьбы ван Хорна по телефону сообщили, что самолет с Харпером на борту только что совершил посадку в Ламбервиле. Сердце девушки отчаянно забилось, но вскоре ей удалось справиться с волнением.

В Ламбервиле она почти не пользовалась косметикой: нестерпимая жара и пыльные ветры превращали в жирную корку любой самый искусный макияж. Но сегодня она потратила на туалет гораздо больше времени, чем обычно. Сев в машину и махнув рукой охраннику, она выехала за ворота коттеджа, чтобы нанести несколько деловых визитов. Девушке хотелось, чтобы к тому моменту, когда она сочтет, что время для встречи с Харпером наступило, он уже знал о ее присутствии здесь от ее многочисленных отвергнутых поклонников. Сандра не без оснований рассчитывала, что их рассказы вызовут у Джеймса сильное желание возобновить свое лондонское знакомство. Но она встретится с ним тогда и таким образом, как пожелает сама. Как — она еще не знала.

Побывав везде, где собиралась, девушка вернулась домой. О приезде в Ламбервиль блестящего наследника могущественного Теренса Харпера говорили все, включая Марту. Подавая обед, негритянка сообщила хозяйке эту «новость», услышанную, наверное, от охранника. Упомянув имя Харпера-младшего, Марта мечтательно закатила глаза.

— Ты что, знакома с ним? — спросила Сандра.

— Нет, мэм, — грустно отвечала горничная. — Но мне бы этого хотелось! Моей сестре, — Марта назвала одно из тех длинных африканских имен, которые абсолютно невозможно запомнить европейцу, — в прошлом году посчастливилось, так она говорит, что это такой мужчина, каких среди белых мужчин не бывает. — И она закатила глаза.

«Много ты знаешь про белых мужчин!» — мысленно возмутилась Сандра, но тут же опомнилась: у Марты опыт этого рода наверняка многократно превышал ее собственный.

— А какие подарки ей дарил молодой господин! — продолжала негритянка. — У него столько денег!..

Наверное, она с удовольствием пересказала бы все впечатления своей сестры от общения с Джеймсом, но Сандра решила, что это уже чересчур! Неожиданно почувствовав укол ревности и мысленно усмехнувшись: «Похоже, у меня здесь есть серьезная соперница!» — она бесцеремонно попросила Марту удалиться и закончила обед в одиночестве.

После обеда она собиралась работать со своей легендой. Конечно, перед отъездом она не успела выучить все, касающееся собственной биографии. Отчитываясь перед Шольцем, девушка немного слукавила, рассчитывая, что проверять ее все равно времени не остается. Однако она прекрасно понимала, что будет неуютно себя чувствовать в облике Сандры Сеймур, пока вымышленные события не превратятся для нее в воспоминания.

Когда Сандра углубилась в изучение обстоятельств своего образования, зазвонил телефон. Это была Расти. Девчонка объявила, что охранник Харпера только что звонил в тир и сообщил о скором прибытии туда своего хозяина.

Получив это известие, Сандра в раздумье вышла на террасу. Здесь, в Ламбервиле, ей никто не давал никаких указаний — напротив, и Милош, и Расти всеми своими действиями давали понять, что решающее слово за ней. Это было приятно, но, с другой стороны, насколько было легче в Лондоне, когда все решалось за нее, а ей оставалось лишь выполнять приказы! Но теперь все изменилось, и от нее одной зависело, сочтет ли она нужным встретиться с Джеймсом сегодня или будет ждать, пока он сам начнет искать встречи. Как ни смешно было в этом признаться даже самой себе, наивный рассказ Марты взволновал Сандру. Подумав, она решила, что нельзя упускать такую возможность, как «случайная» встреча в тире.

Времени, чтобы одеться, было вполне достаточно. Правда, здесь не было Джонни, не было ее лондонского гардероба, но в Ламбервиле можно обойтись и без всего этого. Сначала Сандра хотела облачиться в джинсы и мужскую рубашку, но, уже достав их из шкафа, передумала. Ей снова вспомнился фильм о миссионерах, где бледные девушки расхаживали в длинных юбках и простых блузах, внося смятение в мужественные сердца местных огрубевших европейцев. Улыбнувшись внезапной идее, она за несколько минут перерыла всю одежду и нашла то, что полностью соответствовало замыслу: свободную, доходившую до щиколотки юбку из тонкой белой ткани с сиреневатым отливом и белую блузку с длинными рукавами, покрытыми у запястий мелким деревенским рисунком. Юбка туго охватывала блузку широким плетеным поясом, подчеркивая тонкую талию девушки. К этому наряду отлично подошли бы изящные сандалии из узких ремешков, но они остались в далеком Лондоне. Устроив смотр всей имеющейся обуви, она остановилась на дорогих белых туфлях с небольшим каблуком — контрастируя с простотой блузки, они должны были подчеркнуть ее положение богатой и независимой деловой женщины.

Одевшись, Сандра придирчиво оглядела себя в зеркале и победно улыбнулась своему отражению. Стрижка, сделанная перед самым отъездом из Лондона, была по-прежнему великолепна — девушка чуть взлохматила челку, придав ей легкую небрежность. Быстро смыв остатки дневного макияжа, она еще раз внимательно вгляделась в отражение в зеркале и решила, что ей понадобится лишь немного тонального крема, чтобы подчеркнуть нежные очертания скул.

Через несколько минут она была готова. Мысленно пожелав себе удачи, Сандра вышла из дома и, пройдя по двору, краем глаза заметила, что двое охранников, угрюмо возившихся у машины с поднятым капотом, при виде нее бросили свои занятия и остолбенело смотрят ей вслед. «Добрый знак», — усмехнулась она, заводя «лендровер».