– Постой. – Мэтт схватил Лили за руку, когда она собралась вылезать из машины. – Прежде чем мы войдем, надо решить, как мы будем называть друг друга. Сейчас я простой некий сопровождающий охранник, но у тебя должно быть имя.

– Значит, мы должны использовать вымышленные имена, – предположила Лили.

– С этим связаны две потенциальные проблемы. – Мэтт выпустил ее руку. – Первое: если мы остановимся здесь, управляющий, прежде чем дать нам номер, может потребовать лицензию водителя. Это обычная практика. Второе: если ты ошибешься и назовешь меня моим настоящим именем или забудешь отозваться на свое вымышленное, это вызовет подозрения.

– Мне это даже в голову не пришло. Значит, нам надо пользоваться нашими настоящими именами? – предположила Лили.

– Я этого тоже не говорил. Возможно, парни, которые тебя преследуют, знают, кто я такой. Если они вычислили, что мы здесь, им остается только обзвонить все гостиницы в округе и узнать, в какой из них я зарегистрирован.

Лили растерянно смотрела на Мэтта:

– Ты хочешь, чтобы я приняла решение?

– Речь идет о твоей безопасности.

Лили оторопело молчала, а затем сказала:

– Спасибо.

Мэтт кивнул и стал ждать, когда она примет решение.

– Ты считаешь, что нам следует остановиться здесь? – снова спросила Лили.

– Пока ты спала, я объездил все вокруг. Выбирать не из чего. Это место уединенное, не говоря уж о том, что здесь Конрой. Мне бы хотелось остановиться именно здесь, если ты ничего не имеешь против. Я думаю, что у нас есть несколько дней, прежде чем кто-то нападет на наш след.

– Но они могут вообще не напасть на него.

Мэтт заметил в глазах Лили не страх, а решимость, и внезапно его охватила гордость за то, что эта женщина научилась полагаться на себя без всякой помощи с его стороны.

– Возможно. Нельзя ни за что поручиться.

– Ты ведешь себя как параноик.

– Я предпочел бы слово «подготовленный», а не «параноик».

– «Подготовленный»… это относится к тем кольцам, с которыми мы можем претендовать на женатую пару. – Мэтт согласно кивнул. – У тебя изобретательный ум. Хорошо, предлагаю зарегистрироваться как Мэтт и Лили Хокинсы. Газеты называют меня «Лилиана». Между Лили и Лилиана нет большой разницы, этого вполне достаточно, чтобы ее никто не заметил, особенно если мы зарегистрируемся как муж и жена. Если этим бандитам удастся вычислить меня, они нас найдут, как бы далеко мы ни прятались.

– Точно. Спрятаться не так просто, как думают люди.

– Значит, я права? Это был правильный ответ?

– Лучше и быть не может. – Мэтт смотрел на Лили в некотором замешательстве. – Ты хорошо подумала? Иначе я могу развернуться и отвезти тебя в Милуоки или обратно в Чикаго, где о тебе позаботится полиция.

– Я не буду в безопасности до тех пор, пока мы не выясним, что связано с туфлями Роуз. Ты делаешь все возможное, чтобы защитить меня, а полиция Чикаго делает все возможное, чтобы найти этих парней. Теперь моя очередь спасать свою задницу. Поэтому идем и найдем Конроя.

Мэтт поднял руку:

– Есть еще вопрос. Когда мы поженились?

Лили закатила к небу глаза:

– В прошлую субботу, конечно. Именно тогда ты вошел в мою жизнь, и я этого никогда не забуду.

Мэтт достал кольца и надел одно из них себе на палец, а второе на палец Лили. Она поджала губы и выглядела такой же недовольной относительно этих колец, как и он сам.

– Давай буду говорить я, – предложил Мэтт. – У меня в этом деле больше опыта, чем у тебя.

– Ты хочешь сказать – больше опыта во вранье.

Бросив на Мэтта косой взгляд, Лили стала вылезать из машины, чтобы направиться к грязному бревенчатому строению с вывеской «Контора» над красной дверью.

– Это не вранье, если благодаря ему мы спасем наши задницы, – заметил Мэтт, положив руку Лили на плечо. Его взгляд упал на золотое колечко, которое вызывало у него какое-то странное чувство, которое он не мог определить.

Войдя в контору, Мэтт и Лили увидели мужчину средних лет в джинсах, фланелевой рубашке. У него были огромный живот, свисавший через ремень, круглое красное лицо, редкие седые волосы и дружелюбная улыбка.

– Привет! Чем могу помочь? – обратился он к вошедшим.

Обняв Лили за талию, Мэтт подошел к конторке и улыбнулся в ответ.

– Мы ищем комнату.

– В этом я вам могу помочь. Меня зовут Фрэнк Сейджек. Я управляющий.

– Мы только поженились на прошлой неделе и…

– Мои поздравления, – широко улыбнувшись, прервал Мэтта Сейджек. – Мы всегда рады молодоженам.

– Спасибо. – Для большей убедительности Мэтт прижал к себе Лили, и ее груди коснулись его. Она вспыхнула, как и подобает смущенной молодой жене. – Мы решили провести медовый месяц, совершая пешие прогулки и рыбача, и один мой приятель сказал мне, что у вас хорошая рыбалка. У вас есть свободная комната?

– Конечно, есть. В это время года поток туристов схлынул. Хотите, ребятки, снять домик для молодоженов? Там есть камин и джакузи. – Улыбка мужчины стала еще шире. – И он расположен вдали от других домиков, чтобы никто вам не мешал.

– Я беру его.

– Пятьдесят четыре доллара в неделю. Но мне нужно посмотреть вашу лицензию водителя и кредитную карту.

«Пятьдесят четыре доллара цена разумная и не сделает брешь в моем кармане», – решил Мэтт. Он достал из кармана бумажник, открыл его и показал водительскую лицензию.

– Из самого Чикаго?! – восхищенно воскликнул Фрэнк.

Мэтт молча кивнул, не желая продолжать разговор.

Однако Сейджека это не смутило, и он продолжил:

– У нас много людей из Чикаго – беженцы из каменных джунглей, как мы их называем. Без этих «равнинников» мои дела шли бы значительно хуже. Прошу не обижаться на такое прозвище. Мы любим людей из Иллинойса. У меня самого есть там друзья, и я…

Сейджек продолжал тараторить, Мэтт отвечал на его вопросы, а Лили прохаживалась по просторному холлу. В одном его конце располагался большой обеденный стол. За ним в одиночестве сидел мужчина, читая газету и потягивая кофе. На другом конце комнаты стояли диваны, стулья и большой телевизор, по которому передавали новости.

Мэтт заметил старика, сидевшего перед телевизором, одновременно с Лили.

– Черт!

– Мне нужна ваша подпись вот здесь, мистер Хокинс, – сказал Сейджек, отвлекая его внимание от Лили.

Мэтт не думал, что она сделает какую-нибудь глупость – спросит, не он ли Уиллис Конрой и не знает ли он Джоуи Манкусо, – но то, что она там одна, заставило его нервничать. Он быстро поставил подпись, не дослушав объяснения Сейджека, как добраться до домика.

Лили остановилась около старика, и он поднял на нее глаза. С седыми волосами и кустистыми седыми бровями над изборожденным морщинами лицом, он выглядел лет на девяносто. Никто, глядя на него, никогда бы не сказал, что он был убийцей или человеком, надувшим своего партнера.

– Если вам что-нибудь понадобится, – продолжал Сейджек, – только скажите…

– Спасибо. Я все понял, – прервал его Мэтт, быстро кивнул и поспешил к Лили.

Старик заметил его приближение и весь как-то подобрался.

– Как тебя зовут, милая девочка? – спросил старик, не спуская глаз с Мэтта.

Лили тоже посмотрела на Мэтта, затем улыбнулась и ответила:

– Лили Хокинс.

– Рад с тобой познакомиться. Лили? Какое красивое имя! Старомодное.

Мэтт прямо посмотрел старику в глаза, стараясь не выдать того, что творится у него внутри. Параноик он или нет, но в нем сработал инстинкт самосохранения, и он подумал, что кроется за словами старика.

Лили одарила старика приветливой улыбкой:

– Меня назвали в честь бабушки. Я тоже рада познакомиться с вами, мистер…

– Конрой. Уиллис Конрой. Моя племянница и ее муж владеют этим местом. Ничего, что я не встаю? Ноги.

– О, все в порядке, – поспешила заверить его Лили. Мэтт готов был поклясться, что она намеренно избегает взгляда старика, чтобы не выдать себя.

– Нам надо идти, – прервал их разговор Мэтт и, желая поскорее увести Лили, слегка подтолкнул ее. Лили нахмурилась.

На морщинистом лице старика появилась хитрая усмешка.

– Не терпится остаться одним?

Лили покраснела. Мэтт натянуто улыбнулся и повел Лили к двери и дальше к машине.

– Какого черта ты это сделала? – процедил Мэтт сквозь зубы, усаживая Лили в машину.

– Что ты об этом думаешь? Господи… Уиллис Конрой. Сейчас он выглядит совсем неопасным, и я бы сказала, что у него до сих пор светлая голова.

– Буду тебе признателен, если ты больше не будешь делать ничего подобного. Я пока еще твой телохранитель.

Мэтт включил зажигание и повел машину по узкой грязной дороге. Через несколько минут он остановился перед маленьким бревенчатым домиком, расположенным в стороне от других. Не самое безопасное место, но, если им посчастливится, они пробудут здесь всего несколько дней.

– Это он? – спросила Лили. Мэтт кивнул. – Довольно привлекательный.

– Мне все равно, привлекательный он или нет. Все, что я хочу, – поскорее лечь в постель и поспать хотя бы немного. Постель для меня сейчас просто рай, не говоря уже о ванне. Моя задница онемела от долгого сидения.

Когда он припарковался, Лили выскочила из машины, и Мэтт наблюдал, как она взбирается по ступеням и ее черные распущенные волосы раскачиваются из стороны в сторону в такт ее шагам.

«Я могу сделать так, что твоя кровь забурлит…»

Отогнав от себя эту мысль, Мэтт вылез из машины, последовал за Лили к двери домика и открыл ее, широко распахнув.

Непременно следует поговорить с Лили об их постельных делах. Только вчера он был готов переспать с мисс Кавано, а сегодня уже не уверен, что близость с ней – хорошая идея.

Господи, он хотел ее сильно, но когда в субботу давал Лили свое молчаливое согласие провести с ней ночь, то был полон надежды, что это будет единственная ночь и что на следующий день она улетит домой.

С тех пор все изменилось.

«Я беспокоюсь за тебя, Мэтт. Очень…»

Он тоже беспокоился за нее, и меньше всего ему хотелось причинить ей боль. Но Лили не разделяла его точку зрения, и ей хотелось верить, что дизайнер из Нью-Йорка может влюбиться в телохранителя из Чикаго и что у этой сказки будет счастливый конец. Но он лучше знал, чем это может закончиться.

– Смотри! – воскликнула Лили, включив свет. – Этот домик просто восхитительный.

Это было место, которое могло привести в восторг любую женщину. Маленькое, но вместительное, со стенами из неотесанного дерева под стать грубо сколоченным столам и простой мебели из темного дерева. Никакой софы, а только двойное кресло и пара стульев. Открытые балки на стенах и потолке и отполированный пол из твердых пород дерева придавали помещению домашний уют. У одной из стен располагался камин, сложенный из грубых камней, перед которым лежал плетенный из тесьмы коврик. На стенах висели картинки с изображением живой природы, а настольные лампы с кожаными абажурами были выполнены из кусков березы.

Маленький коридор вел из основной комнаты в крошечную, похожую на камбуз кухню, расположенную справа: простой сосновый буфет и маленький фермерский стол, окруженный стульями на тонких ножках, – слева же по коридору располагались спальня и ванная комната.

Лили исчезла в спальне, и вскоре оттуда до Мэтта донеслись крики восторга. Он невольно улыбнулся, а затем крикнул, обращаясь к Лили:

– Я ухожу, чтобы принести вещи из машины!

– Хорошо, – отозвалась она, вслед за чем раздался скрип пружин и ее новые восторженные крики: – О, Мэтт, здесь как в раю! Кровать такая огромная! И такая мягкая!..

Мэтт быстро зажмурил глаза, стараясь представить себе образ Лили в постели, нежной и обнаженной, ждущей его. Тряхнув головой, чтобы избавиться от возникшего видения, он пошел к машине и вынул вещи. Войдя в спальню, Мэтт нашел Лили, лежащей поперек кровати с широко раскинутыми руками и свисающими до пола волосами.

Но какой же чудесной была кровать!

– Ты не шутила, когда сказала, что она большая, – заметил Мэтт.

Передняя спинка кровати была похожа на похищенный кусок из архитектурного ансамбля церкви, а матрас высоко возвышался над полом. На стенах висели гирлянды сухих цветов, на окнах, выходящих на Литтл-Мокасин-Лейк, – кружевные занавески. Кровать была покрыта стеганым одеялом, а на полу лежала медвежья шкура.

Одним словом, обстановка в спальне располагала молодую пару проводить в ней целый день.

Лили похлопала рукой рядом с собой:

– Оставь сумки и иди сюда.

Мэтт послушно бросил сумки и упал на кровать, которая заскрипела под тяжестью его тела. Закрыв глаза, он простонал:

– Господи, как хорошо!

Несколько минут он лежал, глядя на потолочные балки, наслаждаясь мягкостью постели и тишиной в комнате. Если бы не возбуждающее ощущение Лили рядом, Мэтт немедленно погрузился бы в сон.

Он весь напрягся, чувствуя тепло, исходившее от нее, ее запах и прислушиваясь к ее тихому и ровному дыханию.

– Ты можешь спать на кровати, а я лягу в двойном кресле, – немного резко произнес Мэтт.

– Почему? – удивилась Лили.

– То, что произошло с нами в субботу, не должно повториться, – ответил Мэтт, перевернувшись на бок.

– Что изменилось за это время? – недоумевала Лили.

– Все изменилось. Ты и сама это знаешь.

Лили тоже перевернулась на бок и пристально посмотрела на Мэтта:

– Ты можешь определить это «все»? Понятие слишком широкое.

Мысли калейдоскопом пронеслись в голове Мэтта, но ни одна из них не подходила в качестве объяснения. Причину он назвать не мог. Все слова, казалось, исчезли из его памяти.

– Все очень сложно… – произнес наконец Мэтт в некотором замешательстве. – Связь с клиенткой недопустима. Так меня учили, и этому я стараюсь следовать.

– Сейчас уже поздновато для каких-то сомнений, не так ли? – резким тоном спросила Лили.

– Нельзя сказать, чтобы я этого не хотел, Лили. Но то, что я хочу, еще не означает, что это следует делать или что это правильно.

– Однако, черт возьми, тебе не казалось это плохим, когда мы возились на заднем сиденье или когда ты меня завалил на кузов машины.

В ответ Мэтт только тяжело вздохнул.

– Мэтт, я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

От такой откровенности Мэтт лишился дара речи. От Лили можно было ожидать чего угодно, но чтобы такое!.. Господи, но ведь он и сам часами мечтал о том, что когда-нибудь она скажет ему эти слова!

– Было бы неправильно воспользоваться такой доверчивостью и сегодняшним состоянием. Я уже говорил, что опасность может заставить людей вести себя не так, как обычно. Я не могу быть уверенным, что это надо делать. Как бы сильно я ни хотел тебя, я не могу этого сделать, поскольку не уверен, что ты действительно этого хочешь.

Лили резко села в постели. Ее глаза пылали от злости.

– Все твои слова о том, что ты заботишься о моем благе, не трогают меня. Убирайся!

– Что ты злишься?! – воскликнул Мэтт, глядя на побелевшее от злости лицо Лили. – Я просто пытаюсь правильно вести себя с тобой.

– Я сказала – убирайся! – выкрикнула Лили.

Мэтт открыл было рот, чтобы урезонить ее, но, заметив в ее глазах слезы, молча встал с кровати и ушел.

Лили смотрела, как Мэтт исчез за дверью, и ярость охватила ее. После всего, через что им пришлось пройти, после того, что они делали вместе, и после того, как он уже дважды за этот день обнимал и целовал ее, он вдруг вздумал играть в благородство.

– Подонок! – снова выкрикнула Лили и запустила подушкой в стену.

Крепко зажмурившись, она пыталась сдержать слезы. То, что Мэтт довел ее до слез, еще больше злило Лили.

Она резко встала и закуталась в тяжелое стеганое одеяло. Какое ей дело до того, что он проведет жуткую ночь в кресле? Это послужит ему уроком. Пусть у него онемеет шея.

– Большое спасибо, что разъяснил мне, что для меня хорошо, а что плохо, – с вызовом произнесла Лили, глядя на дверь. – Это такое облегчение, когда за тебя думают.

Волоча одеяло, она вошла в гостиную, стараясь не смотреть на камин, который лишний раз напоминал о ее эротических мечтаниях, которым она предавалась всего несколько минут назад.

Мэтт стоял около двойного кресла, и его вид свидетельствовал о том, что он не знает, что делать.

– Ты заставил меня посмотреть на тебя по-другому, – сказала Лили, бросая в него тяжелым одеялом. – Вот уж не думала, что ты будешь относиться ко мне как к какой-то глупой, беспомощной…

– Лили, прекрати, – резко оборвал ее Мэтт, отбрасывая одеяло.

Лили развернулась и ушла в спальню. Она, как ни старалась, не могла удержаться от разочарования и страха.

«Черт с ним, с этим достоинством или приличным поведением хорошей девочки!»

Схватив подушку, она в злости запустила ею в гостиную. Мэтт стоял там, где она его оставила, обескураженный и немного сердитый.

Оказывается, он ничего не понял! Он действительно не понял, почему Лили так расстроилась, почему чувствует себя такой оскорбленной.

– Убирайся и спи, где хочешь, черт с тобой! – выкрикнула Лили и что было сил запустила в Мэтта другой подушкой. Та угодила ему прямо в грудь, и Мэтт вдруг тяжело рухнул на спину.

Лили от неожиданности остолбенела. Такого она явно не ожидала: могучий гигант был сбит с ног пуховой подушкой.

Но почему он не двигается? Господи, она вовсе не хотела причинять ему боль.

Злость Лили моментально исчезла, и она в испуге склонилась над Мэттом, прижимая к груди подушку.

– Мэтт? – позвала негромко Лили. – С тобой все в порядке? Я не…

В этот момент Мэтт резко поднял руку и схватился за подушку. Но Лили сумела удержать ее и резко отпрыгнула в сторону.

Мэтт, с покрасневшими горящими глазами, быстро вскочил на ноги, бросился к Лили, а она, думая, что он ударит ее, стала отбиваться подушкой.

– Лили, ради Бога, я не собираюсь бить тебя. Просто прошу – отдай мне подушку.

Умом Лили понимала, что надо бы сделать так, как просит Мэтт, но что-то внутри ее отказывалось подчиняться.

Она запустила подушкой Мэтту в голову, но он легко увернулся.

– Так, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Ну, погоди.

Лили испугалась, увидев взбешенное лицо Мэтта, и бросилась в спальню. Она заставила его выйти из себя, а это ей мужская гордость не простит.

Лили второпях закрыла дверь, но Мэтт был уже рядом и толкнул ее с такой силой, что она отлетела к кровати. Быстро перекатившись на другой ее конец, Лили схватила подушку.

– Отдай мне ее, – угрожающе прошипел Мэтт и резким движением выхватил подушку из рук Лили.

Она тотчас же схватила другую подушку и смело посмотрела в пылающие гневные глаза Мэтта.

– Хорошо, Лили, – неожиданно спокойным голосом произнес он. – Продолжай в том же духе. Все равно победа будет за мной.

– Только в твоих мечтах, – с вызовом ответила Лили. И снова запустила в Мэтта подушкой.

Она промахнулась всего на дюйм, но он замешкался, и Лили, воспользовавшись этим, ударила его по спине.

– Ты слишком самонадеянная!

Бах!

– Меня не интересует, что ты обо мне думаешь!

Бах, бах…

– Прекрати, Лили, – смеясь проговорил Мэтт.

Ах, он еще смеется!

Окончательно выйдя из себя, Лили в очередной раз стукнула его, но Мэтт, увернувшись, тоже схватил подушку и ударил ее.

Удар пришелся по животу, Лили опрокинулась на кровать, Мэтт свалился сверху и всей тяжестью своего тела вдавил ее в мягкий матрас. Его пальцы сомкнулись на запястьях Лили, и он закинул ее руки за голову, подмяв под себя.

– Типично мужская тактика, – произнесла Лили. – Когда нет других аргументов, взять силой. Конечно, грубое отношение с людьми – твоя работа.

– Ты становишься настоящей ведьмой, когда тебе этого хочется, ты это понимаешь?

– А ты можешь быть настоящим подонком.

Лицо Мэтта было всего в нескольких дюймах от ее лица, глаза с расширенными зрачками казались почти черными.

Внезапно Лили осознала, что Мэтт повалил ее на спину, прижав к постели своим телом. Желание, которое не исчезало даже тогда, когда она была зла на него, обрушилось на нее с новой силой.

В его глазах, полуприкрытых длинными ресницами, она увидела то же желание. Ее тело обмякло, и она расслабилась.

– Тебе нравится быть такой грубой? – спросил Мэтт, слегка сдвинув бедра, чтобы Лили могла почувствовать его реакцию.

– Не знаю, – прошептала Лили растерянно.

Мэтт смотрел на нее проницательным взглядом. В какой-то момент он вдруг изменился: Лили заметила в его глазах сначала нерешительность, а затем первобытную страсть.

– Ты пожалеешь об этом, – предупреждающе произнес Мэтт.

– Это моя проблема, – тихо ответила Лили.

– И я пожалею об этом. Позже.

– Не пожалеешь, если сделаешь все хорошо.

Мэтт вдруг рассмеялся. Его заразительный смех заставил и Лили рассмеяться.

– Ты устроила представление, чтобы надавить на такого парня, как я.

Мэтт одной рукой провел по щеке Лили, а второй обхватил ее грудь.

Почувствовав через фланелевую ткань тепло его руки, Лили затрепетала от удовольствия. Она отвела его руки, села, сияя улыбкой, поцеловала Мэтта и, встав с постели, расстегнула рубашку. Перекатившись на бок, Мэтт наблюдал за каждым ее движением. Отбросив рубашку, Лили начала расстегивать ремень. Джинсы были ей слишком велики, так что стоило ей слегка повести бедрами, они тут же свалились с нее. Лили перешагнула через них, сбросила с ног туфли и предстала перед Мэттом в бюстгальтере и трусиках.

Мэтт сел в постели, торопливо обежал взглядом ее тело и, посмотрев в лицо, заметил:

– Большинство женщин стеснительны. Мне нравится, что ты не принадлежишь к их числу.

Сняв ботинки и носки, он встал и стянул с себя сначала комбинезон, а затем и рубашку, оставшись в одних трусах.

Лили прижалась к нему, белое кружево ее белья и светлая кожа казались еще белее на фоне смуглой кожи Мэтта. Она подняла голову для поцелуя, и он поцеловал ее с удивительной нежностью.

Когда их уста разомкнулись, Лили, опустив взгляд, заметила вдруг небольшой шрам на левой груди Мэтта, он был почти незаметен под покрывавшими его темными волосками.

– Что это? – спросила Лили, осторожно касаясь шрама. Но тут ее внезапно осенило: – Это то, о чем я думаю?

– Да. – Мэтт ласково отвел ее руку. – Это шрам от пули, но это случилось давным-давно, Лили. Не надо так волноваться.

Ему легко говорить. Нагнувшись, Лили поцеловала шрам.

– Чтобы тебе стало легче, пусть это и случилось давно. Представляю, как тебе было больно.

Мэтт пожал плечами, но взгляд отвел. Немного поколебавшись, Лили взяла его за руку и повела в ванную. Джакузи и душ занимали почти всю комнату, которая была отделана в таком же духе, что и весь домик. Стопка белых толстых полотенец лежала на маленьком столике рядом с раковиной на ножке, над которой висело зеркало в плетенной из веток раме.

Пространство в ванной было таким маленьким, что Мэтт и Лили не могли двигаться так, чтобы не касаться друг друга. Лили включила душ и задернула занавески.

Пар начал заполнять ванную, и она, повернувшись, посмотрела на Мэтта. Давно не бритая щетина делала его еще смуглее и сексуальнее; белые зубы сверкали, когда он улыбался.

– Иди ко мне, – прошептал Мэтт, и по телу Лили пробежала легкая дрожь, как тогда, в первый раз, когда он сказал эти слова. Без всяких колебаний Лили упала в объятия Мэтта.

Он спустил с ее плеч бретельки бюстгальтера, затем завел руки ей за спину и расстегнул его. Глядя ей в лицо, провел руками по спине, затем, слегка отстранив Лили от себя, посмотрел на ее грудь:

– Господи, какая же ты красивая!

Покраснев от удовольствия, Лили тоже обвела взглядом тело Мэтта, от груди до узких бедер.

– Ты и сам неплохо выглядишь, – с улыбкой заметила она.

Лили немного нервничала, находясь под пристальным взглядом Мэтта. Она вся дрожала от нетерпения, возбужденная, как и он. Ей так сильно хотелось заняться с Мэттом любовью, сделать все правильно и без ошибок. А что, если она все испортит? Что, если разочарует его?

– Лили, перестань волноваться. – Мэтт словно бы почувствовал ее сомнения и страхи.

– Я не… все хорошо, просто немного нервничаю. Мне так хочется, чтобы это было что-то особенное.

– Так и будет, – ласково прошептал Мэтт, осторожно стягивая с Лили трусики и при этом целуя ее.

Его уверенность передалась и Лили, заставив страхи и сомнения покинуть ее.

– Погладь меня, – снова прошептал Мэтт. – Мы должны привыкнуть друг к другу. Никакой спешки.

Крошечная ванная постепенно наполнялась паром, делая воздух густым и влажным. Лили, ободренная словами и восхищенным взглядом Мэтта, стала медленно гладить его по сильным мускулистым рукам, по темным волосам на груди, по шраму. Руки ее скользнули по гладкой коже живота к восставшей плоти, бугром вздымавшейся под мягким шелком трусов.

Закусив нижнюю губу, Лили большим пальцем оттянула резинку и спустила с Мэтта трусы. Она едва коснулась его твердой горячей плоти, как у Мэтта перехватило дыхание.

– Презервативы в комнате, – сдавленно прохрипел он.

– В таком случае нам надо принять душ, – сказала она и игриво подмигнула.

Подмигнула? Неужели она подмигнула?

Мэтт засмеялся и заключил ее лицо в свои ладони.

– Что я люблю в тебе – так это способность находить что-либо забавное в любой ситуации.

– Люблю…

Лили замерла, чувствуя, как округляются от удивления ее глаза. Мэтт должен был осознавать, что говорит: имеет ли он в виду именно то, как она истолковала его слова, или просто считает ее юмористкой? Слово «любовь» стало проходным. Им небрежно бросаются, говоря: «Я люблю твои волосы», «Я люблю эту машину», «Я люблю этот фильм».

Лили так хотелось выяснить, что же стоит за сказанными Мэттом словами, но она решила, что сейчас не время для этого.

– Идем под душ, – тихим голосом продолжила она.

Несколько минут они замешкались, пытаясь разойтись в тесной ванной. Наконец Лили вошла первой, а Мэтт последовал за ней.

– Мойся первой, – сказал он.

Встав под горячую струю и закрыв глаза, Лили позволила воде смыть все тревоги, затем нанесла немного шампуня на волосы. Мэтт в это время наблюдал за тем, как вода медленно омывает тело и волосы Лили.

Сквозь прикрытые глаза Лили бесстыдно наслаждалась видом крепкого мужского тела и не могла дождаться, когда ее руки медленно исследуют все его выступы и ложбинки.

Когда Лили вымыла волосы, Мэтт, намылив кусок мыла до густой белой пены, стал медленно водить им по телу Лили – сначала по рукам и плечам, затем по спине и ягодицам; его пальцы медленно и нежно ласкали ее, заставляя трепетать и изгибаться. Он поцеловал каждый синяк на ее руках, затем намылил ее груди, с улыбкой наблюдая за ее лицом, когда его пальцы ласкали ее набухшие соски.

Лили слегка вздрагивала от удовольствия и, закрыв глаза, глубоко вдыхала в себя воздух, но ее глаза широко раскрылись, когда Мэтт, встав на одно колено, стал намыливать ее живот и ноги.

Она прислонилась спиной к скользкой кафельной стене, а его пальцы нежно поглаживали ее, вызывая чувство слабости и жар.

Мэтт встал, выпрямился и жадно поцеловал Лили. Еще один крепкий, требовательный поцелуй. Его восставшая плоть уперлась Лили в живот, его язык сплетался с ее языком, нежно лаская его. Лили снова глубоко вздохнула и прижалась к теплому мокрому телу. Ее груди вжались в мускулистую, покрытую волосами грудь Мэтта.

Его поцелуи стали нетерпеливыми, и Лили так же отвечала на них. Они простояли так несколько минут – поцелуй за поцелуем, поглаживание за поглаживанием.

Только почувствовав, что вода стала гораздо прохладнее, Лили отстранилась от Мэтта и сказала:

– Тебе лучше помыться до того, как кончится горячая вода.

– Я даже не заметил этого, – с усмешкой ответил он и отдал мыло Лили.

Она смотрела, как Мэтт мыл волосы, и сильное чувство собственника овладело ею.

«Я не позволю тебе уйти», – подумала она и принялась намыливать Мэтта, получая удовольствие от ощущения его упругого и мускулистого тела, гладкой кожи.

– Мне нравится прикасаться к тебе, – сказала Лили, испытывая восторг от контраста между жесткостью его волос и гладкостью кожи, такой приятной на ощупь и такой ровной.

Лили пробежала пальцами по широким плечам Мэтта, по рукам и принялась намыливать спину.

Тело мужчины, образец красоты и силы, такое отличное от ее тела – ровное там, где у нее изгибы, твердое там, где у нее мягкое.

Мэтт повернулся лицом к Лили и посмотрел в глаза. Вода становилась все холоднее. Лили украдкой взглянула на низ живота Мэтта, чтобы удостовериться, что он не потерял к ней интереса. Доказательство этого было очевидным. Его большой крепкий, напряженный член вздрагивал приливами возбуждения. Лили медленно намылила его, каждый дюйм этого чуда, и улыбнулась, когда Мэтт тихо простонал от удовольствия:

– Ты сводишь меня с ума!

– Чудесно, – прошептала Лили, снова, проводя рукой по его пенису, такому гладкому и скользкому от мыла.

Ей до боли хотелось почувствовать его внутри себя, и она не смогла удержаться, чтобы не поддразнить Мэтта, потершись низом живота о его пенис.

– Пора вылезать, – сказал решительно Мэтт и, выключив воду, помог Лили выйти из душа. Он протянул ей полотенце, вышел сам, взял Лили за руку и повел в спальню.

Лили стыдливо прикрывалась полотенцем, но Мэтт выхватил его, отбросил в сторону и мягко повалил ее на постель.

– Я вся мокрая!

– Мне на это наплевать.

Кожа Лили превратилась в гусиную, соски затвердели на холодном воздухе. Мэтт торопливо поцеловал ее и отошел к лежавшим на полу пакетам. Порывшись в них, он вернулся с пачкой презервативов.

– Это продлит нам ночь, – сказал он, улыбаясь. При этом глаза его загорелись веселыми огоньками, словно у мальчишки. – Шутка! У меня тоже есть чувство юмора.

Мэтт отвернулся и стал готовить себя к близости с Лили. Она раздосадованно вздохнула и мысленно произнесла: «Только не отворачивайся от меня».

Мэтт наконец повернулся и внимательно посмотрел на Лили, словно хотел удостовериться, что она не изменила своего решения. И этот его взгляд рассеял ее последние сомнения. Улыбаясь, Лили открыла для него свои объятия.

Мэтт осторожно лег на нее, окутывая своим теплом словно одеялом, разжигая в Лили жгучее и сладко-болезненное желание.

Его поцелуи были все еще нетерпеливыми, но не такими грубыми, как раньше. Лили ожидала, что Мэтт все проделает быстро, но у него, похоже, были другие намерения. Она уже чувствовала, что вот-вот взорвется, и удивлялась, что Мэтт мог так долго сдерживать себя.

Он стоял на коленях, неясно вырисовываясь в сумрачном свете октябрьского вечера. Положив ладони Лили на бедра, он начал медленно поднимать их вверх.

– Нравится? – спросил он.

– О да! – восторженно прошептала Лили.

Его большие пальцы гладили ей соски, заставляя ее изворачиваться и изгибаться дугой. Он поцеловал ее и прошептал:

– Сегодня ночью ты принадлежишь мне.

От этих слов ее пронзила нервная дрожь, и она удивилась, что такое примитивное мужское чувство собственности могло так возбудить ее. Но старый, как мир, женский инстинкт подсказал ей, что так и должно быть, и, когда его горячие губы сомкнулись с ее губами, она почувствовала, как приятная волна истомы прошла по телу куда-то в живот и ниже, в ноги…

Для Лили уже ничего не существовало, кроме ощущения мягких губ на ее груди и болезненной потребности освободиться. «Скорее, скорее же».

– Мэтт, пожалуйста, – страстно прошептала она.

– Сейчас-сейчас, – невнятно пробормотал Мэтт, целуя вторую грудь. Он слегка прикусил сосок, от чего Лили едва не вскрикнула.

Губы Мэтта двигались по телу Лили все ниже, он осторожно раздвинул ей ноги и языком стал нежно ласкать ее плоть. В какой-то момент Лили вся напряглась, изогнулась дугой и закричала. Ногтями одной руки она впилась Мэтту в руку, а вторую, сжав в кулак, откинула в сторону.

Дрожь пробежала по ее телу, когда он приподнял ее бедра и его отвердевшая плоть коснулась ее. Ее глаза широко распахнулись, когда он быстрым и сильным толчком вошел в нее и замер на мгновение, стиснув челюсти.

– О да, – простонал Мэтт, двигая бедрами – медленно вперед, затем медленно назад. – Как хорошо… как хорошо.

Его низкий хриплый голос возбуждал Лили. Мэтт продолжал медленные движения вперед-назад, Лили обвила его бедра ногами, заставляя проникать в нее все глубже. Она застонала и судорожно схватила Мэтта за плечи, молчаливо моля о чем-то. Он все понял и изменил ритм, перейдя от медленного к быстрому. Его внутреннее напряжение становилось сильнее, сильнее и сильнее…

Уперевшись руками по обе стороны от головы Лили, Мэтт зарылся лицом в ее волосах. Она почувствовала его горячее дыхание, услышала его низкие стоны. Он ласкал языком ее ухо, и еще большее блаженство разлилось по ее телу. Оргазм наступил быстро и резким рыдающим вскриком.

С губ Мэтта сорвался почти болезненный крик, мускулы напряглись, и он, сделав последний толчок, затих, а затем обрушился на Лили всей тяжестью своего тела. Вся его мужская энергия преобразовалась в чудесное тепло, которое излилось вовнутрь Лили.

Она лежала тихо, закрыв глаза, чувствуя приятную усталость. Ее кожа была мокрой от пота и горела, натертая грубой мужской щетиной. Мэтт все еще был в ней, и она не шевелилась, желая, чтобы этот момент мира и покоя длился вечно.

В этот момент у Лили вдруг возникло желание защитить Мэтта. Довольно странно, если принять во внимание тот факт, что из всех людей Мэтт меньше всего нуждался в защите.

Но оно возможно, это желание, сильное и настойчивое. Лили крепко-крепко обняла Мэтта, поцеловала его в подбородок и прошептала:

– Никаких сожалений.