Кофи вытряхнул из чужого портфеля патологоанатома все содержимое, а взамен сунул туда свою окровавленную одежду. Он уже собрался покинуть кабинет со свежепрепарированным трупом и успел приоткрыть дверь, когда услышал на лестнице чьи-то шаги. Молодой вождь застыл, вглядываясь в узенькую щелку.

Мимо него по коридору прошла Катя Кондратьева. Он не видел ее всего лишь одни сутки, но она изменилась до неузнаваемости. Впалые щеки, лицо землистого оттенка…

Она шла медленно, как замороженная.

Кофи покрылся жарким потом, хотя в кабинете было едва выше нуля градусов. Он услышал, как Катя открывает дверь морга. «Ну что ж, — сказал вождь сам себе. — Значит, Солнечному богу угодно, чтобы все завершилось».

Он заозирался в поисках чего-нибудь подходящего и вдруг увидел на крюке огнетушитель. Сорвал его правой рукой, левой подхватил чужой портфель. Бросил взгляд на часы «Роллекс». Обеденное время — вот почему здесь так безлюдно.

Кофи бесшумно выскользнул в коридорчик, прыгнул к двери, за которой только что скрылась его девушка, и заглянул внутрь.

Катя делала неуверенные шаги, как человек, который учится ходить. Каталки лежали вперемешку с голыми мертвецами. Тут и там виднелись комки свалившихся простыней. Картину заливал яркий свет ртутных ламп. Низко стелился формалиновый туман, как пороховой дым над полем брани. Такого разгрома больничный морг не знал за все время существования, начиная с 1913 года.

Вождь двинулся следом. Наконец глаза девушки наткнулись на бездыханного, окровавленного брата. Она коротко вскрикнула и поднесла руки к вискам.

Вождь приподнял огнетушитель, примериваясь.

Катя обернулась, мечтая грохнуться в этом мертвом царстве в такой обморок, чтобы уже никогда не возвращаться в царство живых. Полные ужаса глаза полезли из орбит.

В эту секунду точеные ножки вернули наконец в морг фельдшерицу, туго затянутую в белый халат. Она прижимала к груди кипу принесенных бумаг. Внезапно женщина увидела картину, от которой сердце на миг остановилось, а потом запустилось в работу опять, но в ускоренном ритме. Огромный негр в низко надвинутой на глаза шляпе вздымал в дрожащем ртутном свете тяжелый красный огнетушитель.

— А-а-а-а-а-а!!! — испустила нечеловеческий вопль фельдшерица, роняя важные бумаги. — А-а-а-а-а-а!!!

— А-а-а-а-а-а!!! — дико завизжала Катя Кондратьева.

От этого сдвоенного жуткого крика задребезжали стекла в окнах. В переходе послышался топот спешащих на помощь ног. «Проклятье! — подумал Кофи. — Меня затопчут вместе с амулетом!»

Вождь кинулся к ближайшему окну.

Оно было забрано решеткой. Кофи размахнулся и что было силы всадил в окно днище огнетушителя. Давно проржавевшая решетка вылетела вместе с фонтаном стеклянных брызг. Она звонко брякнулась об асфальт, а сверху глухо шмякнулся огнетушитель.

Мощные ноги вождя спружинили, и сильным тропическим животным он бросился в оконный проем.