Кот Симон в своём углу пытался развлекать русскую пленницу. Он просовывал ей в клетку тоненький прутик и предлагал прыгать через него, как это делают тигры в цирке.

— Для пленного, мадемуазель, главное — не падать духом, побольше кушать и побольше двигаться. Съешьте колбаски и попрыгайте! Сразу станет веселее, — настаивал кот.

— Подите прочь, оккупант, со своей колбасой! Сами прыгайте, толстяк несчастный! Авось, похудеете!

Тинка уже поняла, что всё время сытый кухонный кот не собирается её есть, что как пленная она для него гораздо важнее, чем как еда. Поняла и осмелела.

— Ну что же вы обзываетесь, мадемуазель Клементина?

Я же вам добра желаю!

— А я — вам, мсье Симон! Если бы ваш славный прапрапра… сколько-то там прадедушка был такой же толстый, как вы, он вряд ли бы совершил свои подвиги!

— Это точно, — вдруг согласился Симон и погрустнел. — Мой прапрапрапрапрадедушка — само совершенство!.. Знаете, я ведь пытаюсь похудеть, клянусь Котом в сапогах! Ну, съедать хотя бы три тарелки за обедом, а не пять… Но, когда живёшь на кухне у такого великого повара, как мой хозяин, так трудно удержаться от соблазнов!

— Ну ладно вам! — смягчилась мадемуазель Клементина. — Всё-таки для своего огромного веса вы очень ловкий. Вон как меня схватили — я и пикнуть не успела!

С этими словами русская пленница принялась за колбасу. Она жевала и думала: «Лиза и Александр тут. А где же мой брат?»

А брат был совсем рядом — на столе за кувшином с оливковым маслом. «О чём это они там беседуют?.. — думал он. — А кот-то вроде себя прилично ведёт — и не хамит, и сестру колбасой кормит».

Мсье Ришар дал урок чистки лука Лизе-Людовику, а заодно и Александру. А потом повёл его на улицу, чтобы показать, куда выливать помои.

Как только повар скрылся за пологом, Лиза, как кошка, прыгнула в угол и попыталась открыть клетку.

— Мя-а-ууу!!! — завопил кот так громко, что у поварёнка заложило уши.

— Что случилось, Симон? — вбежал с улицы мсье Ришар. — Ты опять слопал что-то слишком горячее?

Из-за спины его показалось испуганное лицо Александра. Лиза-Людовик уже сидела на своём месте и продолжала как ни в чём не бывало чистить лук. Кот обхватил клетку лапами, посмотрел на обидчика и хищно ощерился:

— Хозяин! Этот подозрительный поварёнок чуть было не освободил мою русскую пленницу!

— Неправда! — спокойно сказала Лиза. — Я всего лишь хотел взять её в руки и получше рассмотреть.

— Зачем? Ты что, никогда не видел мышей? — спросил повар.

— Таких — не видел! Она же в платьице и туфельках!

— Вот видишь, Симон! — добряк мсье Ришар погладил кота. — Людовик всего лишь полюбопытствовал, а ты устраиваешь панику… Ты стал очень мнительным после того, как взял в плен эту дерзкую мышь.

— Не мнительным, а бдительным, хозяин. Клянусь Котом в сапогах, я не спущу с неё глаз!

— Прекрасно, друг мой! Только больше так не ори, а то ты меня заикой сделаешь… А насчёт одежды этой мыши могу сказать только одно: с тех пор как я попал в Россию, я уже ничему не удивляюсь.

Мсье Ришар подошёл к полевой кухне и высыпал в бурлящий котёл поджаренный лук.

— Пожалуй, мышку не так-то просто будет освободить… — прошептала Лиза.

— Да уж! — раздался тихий писк из-за кувшина с оливковым маслом.

— Но я её выпущу на волю! Тем более что эта героическая мышь съела сыр самого¢ супостата Буонапарте и томится во французском плену! Я её освобожу, клянусь Жанной д’Арк!

— И я тоже! — опять раздалось из-за кувшина.

— А пока, братец Бопертюи, займёмся мужицкой работой и ре-ко-гнос-ци-ро¢в-кой…

— Чем-чем? — Тимка чуть-чуть высунулся из-за круглого кувшинного бока.

— Рекогносцировка — это значит разведка… И вытри ты, наконец, слёзы, Саша! А то весь какой-то луковый!