выходы кинозвезд трупы убитых при терактах в метро дискотеках на ипподроме запуск рекламный воздушного шара ж/д катастрофы с куклой брошенной у искореженного вагона освящение казино и госпиталей мотогонки беженцев в одеялах улыбающихся толпе депутатов снимает снимает снимает фотограф меняя объективы не выпуская жевательной резинки из рта Бедствия войны все так обыденно: остановившиеся часы показывают обеденное время

вот выветрилась и еще любовь только след вроде слабого запаха духов на рукаве повисевшего в шкафу костюма

с некоторых лет начинаешь примерять к себе чужие смерти вроде как женщина прикидывает мысленно к фигуре висящие в витринах платья та узка та чересчур расфуфырена а эта топорщится так некрасиво напрасное беспокойство сошьет на заказ портной с сантиметром на шее

когда она явилась ему впервые то была в наутюженной блузке с комсомольским значком вроде старшей сестры потом всякий раз в ином образе и летах как в новом платье он чуть не лишился ее в тот раз что она была девочкой-подростком и убежала за укатившимся волейбольным мячом иногда приходила как доктор в белом халате а в решающие минуты принимала облик мухинской Жницы ей с ним пришлось поваландаться и все равно уже на лестнице она оглянется уходя и увидит: старик у окна и вместо Евангелия читает утреннюю газету

Оса, увязшая в клубничном варенье серебряная ложка — стук! …вот так и Он меня прихлопнет сдуру: жужжал, надоедал Ему… Поверх старого текста маленький банк расположился в прежней «стекляшке» на Киевской стриженые клерки расставили свои компьютерные столы в хирургической тишине клацают и шуршат сквозь банковских сквозь их хромированные столы проходят прозрачные тени официантов в грязных фартуках волокущие подносы с разбавленным пивом у тех и других одинаково скуластые лица ни те ни другие не могут выговорить слова «палимпсест»

Литературная стратегия Зачем шарахать дверью? Вот я за собой тихонько притворю обложку. И посмотрю.