Белое утро. В снежном сугробе бутылка из-под шампанского. Пустые почтовые ящики, непочатый, еще ничем не заполненный век. Холодок пустоты. Чистый лист новогоднего снега…

Что в сердце прозвучало, когда вокруг темно? От Господа — начало. Гадай: к чему оно? С небес перо уронит, как молнию в ночи; завороженно гонит вперед себя лучи, сияет, но при этом неуловима суть… Конец обратным светом преображает путь. От смены светотени безжалостен итог. Уборщики на сцене; вот Бог, а вот порог, и сердце забывает свой собственный секрет. Зачем конец бывает? К чему обратный свет?..

Кто переступил порог смертельный, не вернется, говоришь, оттуда? Может быть, в другой сосуд скудельный перельется влага из сосуда? Жизнь моя подключена к потокам вечного космического света, — трепещу, вибрируя под током галактического Интернета. Может быть, покорны общим срокам, мы избегнем воцаренья мрака: саваном прикидывался кокон, выпорхнула бабочка, однако…

И солнечно, и холодно — черемуха цветет в укор тому, кто хлопотно живет, как серый крот. Какое небо синее! А ты седой как лунь. В черемуховом инее пронзительный июнь.

Все не то, не то, не то, жизнь шагреневая. Происходит черт-те что — обесценивание. Сто рублей уже не сто, вместо крыши — решето: у никто в руках ничто, — где любовь сиреневая? Мир не храм, а шапито — обесценивание… Беспредельный Интернет — он пованивает, наводнение газет — оболванивание. Наркотический укол — обезболивание, сыр и масло, сытый стол — обезволивание, Виртуальный вольный секс — обезлюбливание. В небоскребах взрывов треск — обезумливание. Если мир вопит и врет, если слов невпроворот и тотальное грядет обессмысливание, лишь поэзия спасет от инфляции и от обезжизнивания.

Опять перестрелки и взрывы, опять в тупике мудрецы. История несправедлива — границы горят, как рубцы. И, если врачующий раны, от нас отвернется Христос, столкнутся народы и страны и пустят себя под откос…