В заголовке нет ошибки. Согласно историческим хроникам контр-адмирал в отставке Л.Ф. Можайский построил и испытал свой «пароход» в Красном Селе, что под Петербургом. Было это в далеком уже 1883 году, когда словом «самолет» называли ткацкие станки. А 120 лет спустя работу адмирала повторили рязанские мальчишки — юные техники из областного Центра технического творчества учащихся Михаил Жигунов и Сергей Гаврищук , работавшие под руководством Н.Н. Малина .
Ребята пошли путем самого Можайского. Сначала построили и испытали отдельные части конструкции. В немалой степени помогла им в том аэродинамическая труба, построенная их коллегой Александром Ивлевым. А уж затем принялись за сооружение непосредственно модели самолета Можайского.
Аэродинамическая труба АФТ-1У, построенная ребятами для испытания строящихся моделей.
Так, говорят, выглядел «аэродинам» Можайского .
Правда, в то время слова «самолет» в русском языке еще не было, утверждают ребята. А потому изобретатель величал свою будущую конструкцию «аэродинамом» — от слова «аэродинамика». Хотя правильнее, наверное, было назвать ее «небесным пароходом» — ведь по своей первоначальной профессии Александр Федорович Можайский был моряком…
Пятнадцать лет потратил он на предварительную работу по созданию своей машины. Прочел все, что было написано к тому времени о воздухоплавании и авиации, построил и испытал десятки вариантов конструкций отдельных частей «аэродинама» — крыла, пропеллера, шасси…
Наконец отставной контр-адмирал поехал в Петербург показывать плоды своих трудов. Еще не самолет, нет — всего лишь его модель. Но она уже летала! По сообщению «Кронштадтского вестника», специальная комиссия, в состав которой входил Дмитрий Иванович Менделеев, ознакомилась с конструкцией, внимательно наблюдала, как моделька раз за разом поднималась под купол петербургского манежа и летала, пока не кончался завод часовой пружины. Оценив опыт изобретателя как положительный, комиссия выдала ему немалые по тем временам деньги — 3000 рублей — на проведение дальнейших опытов и строительство настоящей машины.
Если на предварительные исследования ушло около 15 лет, то сколько же необходимо на строительство самого «аэдродинама»? Ребята выяснили и это — Можайский управился за 6 лет. Работал порой сутками, влез по уши в долги, но к началу 1883 года машина была готова. Начались испытания ее отдельных агрегатов. А для летных испытаний конструкции летом того же года ее вывезли в военные лагеря неподалеку от Красного Села. Там на полигоне построили специальные мостки, по которым машине и надлежало разогнаться перед взлетом.
Обо всем этом юные техники узнали из старых журналов и книг, проведя подлинные научные изыскания в библиотеках города.
«По свидетельству очевидцев, выглядел самолет Можайского весьма необычно, — рассказывали они. — Сразу чувствовалось, что строил его бывший морской офицер. Сверху размещалась труба и две короткие мачты, от которых расходились многочисленные расчалки. Снизу — колеса. Посредине лодка, но паруса ее не стояли вертикально, как обычно, а положены горизонтально, то есть стали крыльями. Спереди и сзади лодки виднелись крестовины пропеллеров»…
Вот один из окружавших лодку махнул рукой, из трубы повалил дымок, застучали паровые машины, и крестовины начали крутиться все быстрее, быстрее… Лодка дрогнула и, сорвавшись с места, побежала по мосткам, набирая ход. Однако помост кончился раньше, чем машина оторвалась от него. Получился скорее не полет, а прыжок с мостков, подобный тому, как деревенские мальчишки ныряют в речку.
А это его копия, выполненная рязанскими умельцами.
По поводу этого прыжка было потом много споров: считать ли его первым в мире полетом аэродинамического аппарата тяжелее воздуха? Одни говорили, что, конечно, это так — ведь машина оторвалась от земли. Однако другие вполне резонно заявляли, что тогда надо отнести к летательным аппаратом и обыкновенный камень. Швырни его — и он полетит…
Чтобы понять это, ребята в уменьшенном масштабе до тонкостей воспроизвели и сам самолет, и те мостки, с которых он стартовал. И поняли, что в привилегии на «воздухоплавательный снаряд», выданной А.Ф. Можайскому 2 июня 1880 года, а также в заключении комиссии Военного министерства сказано все правильно.
«Небесный пароход» Можайского не мог взлететь. На то попросту не хватало мощности установленных на нем двух паровых машин.
Сам изобретатель согласился с выводами комиссии. На Обуховском заводе была заказана еще одна паровая машина. Заодно Можайский собирался усовершенствовать свою конструкцию. Однако довести дело до конца ему не удалось. В 1890 году, в возрасте 65 лет, он умер.
Впрочем, труды его не были напрасными. В 1971–1981 годах в Центральном гидроаэродинамическом институте были проведены специальные работы, призванные ответить на вопрос: «Мог ли самолет Можайского летать?» Современные расчеты, аэродинамические продувки построенной модели однозначно показали: вариант с тремя паровыми машинами вполне мог подняться в небо!
Хотят довести свое расследование до конца и сами ребята. Они надеются оснастить модель-копию самолета Можайского более мощными моторами и отправить ее в полет. Хотя бы на корде…
Станислав ЗИГУНЕНКО.