Неважно — раб он или воин. Но важно, что вот здесь он сам. Неважно, быстр он иль спокоен, А важно, что он здесь, он сам. И с этой точки начиная И продолжая дальний путь, Его неясная кривая Поможет к вере повернуть.

в телевизоре, в ежедневных газетах, в толстых журналах, по маяку-24 дрессированная ученая гнусь с красными разинутыми ртами, галдящие птенцы советских ворон орут, отпихивают друг друга. дерутся за мясо, за Лазаря бедного, за белок расслоившийся. за четверодневную падаль. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . а другим голодным только и надо чтобы встал и пошел шагом неторопливым сквозь самарию каменную и железную галилею сквозь смоленск смоляной и волгоград пресноводный чтобы вошел золотой иглой свидетелем смертным прямо в темное сердце начальникa хора.