Сидя за столом перед бумагой с написанной на ней фразой, которую они предыдущим вечером обнаружили на фонаре, Лиля с Денисом ломали головы, что она может означать. Лиля уже в который раз с выражением повторяла ее вслух:

– «Достойны? Вы? Тот все иметь достоин».

– «Кто брать умеет дерзостью и силой», – раздалось за спиной ребят. Они обернулись. Виктор, с улыбкой глядя на них, продолжал цитировать: – «Дай руку, дядя. Слезы осуши: не исцелить слезами боль души». Шекспир, – пояснил Виктор, – «Ричард Третий». Похвальный интерес к Шекспиру, – заметил он одобрительно. – У нас в библиотеке полное собрание Шекспира в отличном переводе.

Лиля с Денисом переглянулись, глаза их заблестели. Это была какая-никакая, но зацепка. Они немедленно поднялись со своих мест, воспользовавшись тем, что была перемена, и направились в библиотеку.

* * *

Чуть позже Галина в комнате Виктора по-дружески подтрунивала над ним:

– Значит, вы с Тамарой стали парой, – насмешливо сказала она, перефразировав фразу Агнии Барто.

– Тамара удивительная женщина, – мягко ответил Виктор. – Только на самом деле она вовсе не Тамара. Думаю, это Света Остапенко. У нее на животе татуировка – знак «Гемини». Вам не кажется странным, что именно она стала моим лечащим врачом? – голос его стал жестче, он напряженно рассуждал: – Клиника, которая проводит лечение, называется «INGRID». Вам ничего не говорит это название?

– Нет, а что? – Галина отрицательно покачала головой.

– Клиника принадлежит корпорации, главным акционером которой является Петр Морозов. Я хочу разобраться, что здесь на самом деле творится, – Виктор достал из ящика стола карту, на которой было отмечено несколько крестов. – Здесь похоронено пятеро «мстителей», – Виктор показал пальцем на один из крестов. Он не успел продолжить, потому что раздался стук в дверь.

– Можно? – мило улыбаясь, спросила вошедшая в комнату Тамара. – Виктор, пора принимать лекарство.

Галина тактично ушла. Пока Виктор, отойдя к дивану, снимал пиджак, чтобы проще было измерять давление, Тамара, заметив карту, уголком выглядывавшую из книги на столе, куда Виктор спрятал ее второпях, ловко вынула ее и положила к себе в чемоданчик.

* * *

Денис, взобравшись на стремянку в библиотеке, один за другим подавал Лиле, стоящей внизу, тома Шекспира. К их разочарованию, ни в том томе, где был «Ричард Третий», ни в других не оказалось никаких подсказок.

Когда Денис снял с полки последний том, он обнаружил за ним рычажок в стене и немедленно его дернул. В стене открылся проем.

– Ну, что там? – нетерпеливо пританцовывая у подножия лестницы, спросила Лиля.

– Шкатулка! – сообщил Денис и выудил шкатулку из проема, подал ее Лиле и сам быстро спустился к ней. Водрузив шкатулку на стол, ребята заглянули в нее: там оказался набор старинных игрушечных солдатиков-рыцарей с красивыми гербами на щитах. Денис немедленно расставил их на столе и стал восхищенно разглядывать.

– Тут еще письмо, – Лиля достала из шкатулки сложенный пополам листок и передала его Денису.

– «Дорогой Денис! – зачитал Денис вслух. – Ты прошел испытание и достоин получить награду. Эти фигурки уже двести лет передаются в нашей семье из поколения в поколение. Когда-то и я мальчиком проходил испытание, чтобы получить их. Бог не дал мне сына, но я всем сердцем благодарю его за внука. Ты, Денис, – потомок древнего и славного рода, настоящий рыцарь по крови. Всегда помни об этом. Твой дед, Сергей Крылов». Дед? – пораженно повторил Денис.

* * *

Войдя на перемене в пустой класс, Лиза села за парту и открыла тетрадь, собираясь заниматься. Тут же ей на руку с потолка упало несколько капель воды. Лиза изумленно подняла глаза: вода с потолка закапала сильнее, падая на тетрадь, на парту. Чувствуя сильное сердцебиение, ничего не понимая, Лиза кинулась к двери, в класс как раз входил Харитонов.

– Слава, скорее! – обеспокоенно сказала она, указывая рукой на свою парту. – Нужно кого-то позвать, там трубу прорвало! С потолка течет!

Харитонов, важно выпятив грудь, отодвинул Лизу рукой и геройски пошел разбираться с чрезвычайной ситуацией.

– Ну и где твой Ниагарский водопад? – удивленно спросил он, подойдя к ее парте: и парта, и пол под ней оказались сухими. Лиза ничего не ответила и вышла из класса, озадаченно прокручивая в уме произошедшее. В коридоре после нее на полу оставались мокрые следы.

Она шла за Лизой, старательно ступая по этим следам. Это было что-то новенькое! Словно Лиза придумала эту игру специально для Нее.

Наступая след в след:

Шаг один, шаг другой,

За спиною смерть, смерть

Все идет за тобой.

* * *

На полу фургона, едущего в это время по зимней проселочной дороге, лежали два черных мешка. Один из них стал расстегиваться изнутри чьей-то рукой. В расстегнутом мешке виднелось мертвое лицо Сони, затем наружу показалась рука, наконец, из мешка выбралась Вика. Волосы ее были сильно растрепаны, форма помята. Она застегнула мешок, трясясь от холода и отвращения, встала в фургоне в полный рост, придерживаясь за стенки. Фургон сильно качало из стороны в сторону, он ехал на приличной скорости.

Открыв дверцу, Вика увидела убегающую из-под колес дорогу. Зажмурившись, она неуклюже выпрыгнула из машины на полном ходу, кубарем покатилась по снегу. Сжалась, но тут же взяла себя в руки, кое-как отряхнулась и побежала по дороге в сторону, противоположную уезжавшему вдаль фургону, глотая на ходу слезы.

* * *

В Греции объявили розыск опасного преступника. По внешним данным легко было опознать Александра Авдеева. Его подозревали в убийстве пожилой супружеской пары, найденной со следами пуль возле рыбацкой хижины. Водитель фуры, который подвозил Александра, едва не сдал его полицейским, но заподозривший недоброе Авдеев сумел убежать: он сел в первую попавшуюся машину, спрятавшись на заднем сиденье, и, едва девушка села на водительское кресло, направил на нее пистолет.

Девушка привезла его в свою квартиру. Стараясь не делать резких движений, он, как мог, объяснил, что не сделает ей ничего плохого, что всего лишь голоден, ему нужны продукты.

– Не бойтесь. Мне надо поесть, – сказал он по-гречески, загребая воображаемой ложкой у рта, и добавил по-русски: – Просто постойте спокойно.

Девушка испуганно кивнула, но, как только Авдеев, отвернувшись к холодильнику, открыл его и заглянул внутрь, она схватила с полки кувшин и подскочила к нему, целясь в голову. Вовремя обернувшись, Авдеев успел перехватить ее руку. Между ними завязалась борьба. Когда Авдеев начал одолевать, он повалил девушку и приставил к ее голове пистолет.

– Не надо! Не убивайте меня! – взмолилась девушка.

– Вы говорите по-русски? – изумленно спросил Авдеев.

Девушка судорожно кивнула, глядя на Авдеева широко распахнутыми от ужаса глазами, тот медленно отвел пистолет в сторону.

* * *

В это время в школе «Логос» Тамара передала Морозову карту, позаимствованную у Виктора.

– Имей в виду, придется вернуть, – предупредила она. – Я думаю, Виктор заразился случайно, – убежденно сказала Тамара, – и понятия не имеет о том, что здесь происходило во времена детдома или происходит сейчас.

– Если он ничего не знает, то почему поставил крест именно здесь? – спросил Войтевич, вошедший в директорскую и увидевший карту. Он показал пальцем на крест, где были захоронены пятеро «мстителей». – Мы закопали там несколько тел.

– Чьих тел? – нервно спросила Тамара.

– Назойливых мальчишек, которые лезли не в свое дело, – спокойно ответил Войтевич и добавил, заметив изменившееся лицо Тамары: – Не дергайся, это было тридцать лет назад.

– Если Виктор нашел останки ребят, почему не обратился в полицию? – Тамара продолжала настаивать на непричастности Виктора к этому делу.

– Вот это ты и выяснишь и нам расскажешь, – усмехнулся Морозов.

Тамара остро посмотрела на Морозова, но ничего не сказала. Не в ее интересах было сейчас возражать. Она оказалась между двух огней, и нужно было как-то осторожно выпутаться, чтобы оградить Виктора от их подозрений. Тамара уже поняла, что испытывает к нему нечто большее, чем просто симпатию.

* * *

Даша и Лиза в это время сидели на кроватях. В их комнату вошли Андрей с Ромой.

– Мы опросили всех старшеклассников… – разочарованно начал Андрей.

– Вроде все в норме, – закончил за него Рома, пожав плечами.

– Среди младших тоже никто не жалуется, – ответила Даша, закинув ногу на ногу.

– Тупо ждать, когда кто-то начнет кашлять кровью и выглядеть, как трупешник из морга, – с досадой сказал Рома. Даша прикрыла глаза при этих словах, на секунду представив то, что сказал Рома. В ее голове пронеслись кадры из фильмов про зомби…

В эту секунду дверь в комнату открылась, и вошла Вика. Она еле держалась на ногах и выглядела точь-в-точь так, как только что сказал Рома: Вика медленно передвигалась, лицо было в черных подтеках, измазанное подтекшей тушью. Ребята всполошились.

– Вика, что случилось? – спросила Даша.

Вика опустилась на свою кровать: измученная, замерзшая, грязная. Она зарылась в одеяло, даже не сняв с себя одежду, сверху подтянула покрывало, накинув его с обеих сторон.

– Вика, что с тобой? – встревоженно повторила Даша.

– Ничего… Просто выпрыгнула из машины на ходу… – раздраженно отозвалась Вика дрожащим голосом. – Лежала в мешке с трупом… Чуть не замерзла насмерть в холодильнике… Я была уверена, что умру!

– Вика, мы не знали, – пораженно сказала Даша.

– Мы думали, вы с Олегом… ну, это, общаетесь, – смущенно признался Рома.

У Вики зазвонил мобильный, она посмотрела на дисплей и торопливо сняла трубку.

– Олег! – радостно откликнулась она. Лицо ее просветлело, Вика вытерла ладонью слезы.

– Привет, – послышался из трубки громкий голос Олега. – У меня тут с бабулей беда, сердце прихватило. Пришлось срочно уехать. Прости, что не предупредил. Я попросил Харитонова, он передаст мне конспекты.

Вика отложила телефон, задумавшись. Даша протянула руку, чтобы пожалеть ее:

– Вик, прости нас… прости, пожалуйста.

Вика отстранилась и жестко сказала:

– Я реально чуть не погибла. Больше на меня не рассчитывайте. Никогда.

Проплакавшись и придя в себя, Вика привела себя в порядок: умылась, переоделась, заново накрасила глаза и отправилась к Харитонову. Чувствующая себя виноватой Даша ни на миг не отставала от нее:

– Уже заражен кто-то третий! – взволнованно говорила она, следуя по коридору за Викой. – Ты точно больше ничего не видела в лаборатории?

– Нет! Я вам все рассказала! – озлобленно ответила Вика, даже не оглядываясь на спешащую за ней подругу. Своим друзьям она больше доверять не могла. Да, возможно, она не могли знать, где она провела эту ночь, но хотя бы на всякий случай ведь могли перепроверить? Ну ведь могли же?!

– Слав? – позвала она, открыв дверь в комнату Харитонова.

– О, Викуся, заходи! – улыбнулся Харитонов.

– Мне звонил Олег, ты обещал передать ему конспекты, – сказала Вика, входя в комнату.

– Мы ни о чем таком не договаривались, – удивленно ответил Харитонов. – Скорее, у него какой-то сдвиг, – предположил он, махнув рукой. – Вчера весь день был не в себе…

– Заболел? – настороженно спросила Даша, вошедшая следом за Викой.

– Голова у него кружилась… мутило… – припомнил Харитонов и пожал плечами. – Слушай, мне пора топать. Я конспекты потом занесу, ок?

Едва он вышел, Даша кивнула Вике на мусорное ведро, на дне которого лежали окровавленные салфетки.

– Соня и Миша жаловались на головокружение, – сказала Даша и добавила через паузу: – А еще они кашляли кровью… Вика, мне очень жаль.

Вика переводила испуганный взгляд с Даши, сочувственно смотрящей на нее, на мусорное ведро. Это было просто глупое совпадение, она была уверена в этом. Однако внутренний голос предательски нашептывал: «Совпадений не бывает! Ты знаешь это не хуже других. Посмотри: это кровь Олега! Кровь Олега…»

«Вика, мне очень жаль…» – Она наблюдала за Викой неподвижным взглядом карих глаз. – «Они кашляли кровью…» И ты будешь кашлять кровью! Скоро вы все будете кашлять, загибаясь от боли в легких!

Красная холодная струйка показалась в уголке Ее губ. Она поспешно вытерла ее рукой.

* * *

После разговора с Тамарой Войтевич в холле показал Морозову пикового короля:

– Я нашел это в своей комнате, – сказал он встревоженно вполголоса, оглядываясь на беззаботно пробегающих мимо учеников, и показал оборот карты с надписью. – Встреча назначена вечером в часовне.

– И мне. – Морозов вынул из пиджака бубнового короля, щелкнув по карте пальцами. – Я получил ее с одним гадким подарочком.

– Нужно быть готовым к любым неприятностям, – предупредил Войтевич.

Они заговорщически оглянулись. Издалека за ними наблюдала Елена, едва сдерживающая слезы: после гибели Игорька отношения между нею и Морозовым расстроились, а ей так нужна была сейчас поддержка. Морозов окинул ее холодным взглядом, словно из ушата ледяной водой окатил, как какой-то не заслуживающий даже презрения бездушный предмет.

– Ясно, что нас зовут не на благотворительный бал, – нервничая, сказал Войтевич.

– Кто бы это мог быть? – озадаченно спросил Морозов.

– Не знаю, но нужно просчитать все варианты, – весомо заметил Войтевич. – Как говорится, береженого бог бережет…

– А тех, кто много болтает, конвой стережет, – с сарказмом сказал Морозов.

Морозов ушел весь на взводе: мало того, что вечером их, словно провинившихся школьников, вызывают на ковер, так еще и Войтевич говорит с умным видом очевидные вещи.

Войтевич с упреком посмотрел ему вслед: если им подкинули карты, значит, дело плохо, с такими вещами не шутят. Войтевич прекрасно помнил тот случай из молодости, когда ему было лет двадцать семь и он работал в лаборатории с Каспаровым.

Каспаров работал увлеченно, опыт в тот день проходил успешно, он был в приподнятом настроении, когда попросил Войтевича занести в журнал с красной обложкой результаты опыта.

Войтевич открыл журнал, пролистал его и заметил между страниц, прямо на рукописной таблице с результатами опыта, игральную карту – короля пик. Войтевич вынул ее, занес в таблицу результат, говоря Каспарову:

– Не знал, что вы играете в карты. Будете искать пикового короля – он у вас тут завалялся…

Внезапно раздался звон разбитого стекла. Войтевич поднял голову и увидел побледневшего, как мел, Каспарова. Колба, в которой он только что проводил опыт, выпала у него из рук и лежала теперь разбитая на полу.

– Что с вами? – с тревогой спросил Войтевич. – Вам нехорошо?

– Нет… Все в порядке… – ответил Каспаров, проводя по лбу дрожащей рукой.

Войтевич заметил, что на лбу у Каспарова выступил пот и он в панике смотрит на карту. Тогда Войтевич протянул ему пикового короля:

– Она вам нужна? – протягивая, Войтевич заметил на обратной стороне карты надпись от руки. – Смотрите, тут написано: «В полседьмого у колодца». Кто-то приглашает вас на свидание, – сказал он, улыбаясь.

Каспаров сделал шаг вперед и выхватил карту из рук Войтевича. На его лице был написан ужас, он молча вышел из лаборатории, оставив изумленного Войтевича в одиночестве размышлять об увиденном только что.

Мысль о том, что Каспарову предстоит свидание, одно известие о котором вселило в него ужас, не покидала Войтевича до самого вечера. Любопытство взяло верх над тактичностью, и Войтевич, прячась за деревьями, направился к колодцу.

Еще издалека он заметил Каспарова, который нервно курил, ожидая кого-то. Войтевич остановился и стал наблюдать. В этот момент в Каспарову подошел один из агентов лаборатории, и они стали о чем-то разговаривать. Войтевич посмотрел на часы – была ровно половина седьмого.

Внезапно на плечо Войтевича легла чья-то рука, он в ужасе подскочил и развернулся. Перед ним стоял Колчин.

– Ты что тут делаешь, Костя? – спросил Колчин. – Следишь за Каспаровым?

– Владлен Петрович, с ним что-то происходит, – взволнованно сообщил Войтевич. – Он сегодня нашел в своем журнале карту и до смерти испугался.

– Правильно сделал, – невозмутимо сказал Колчин. – Это была третья карта – последнее предупреждение. Что-то вроде «черной метки».

Вдруг от колодца раздался крик. Войтевич обернулся – Каспарова нигде не было. Агент лаборатории быстрым шагом направлялся к ним.

– Бедняга свалился в колодец, – спокойно прокомментировал Колчин. – Думаю, свернул шею.

– Вы убили его? – пораженно спросил Войтевич. – Но Каспаров был почти гений! Результаты его опытов…

– Он опубликовал их без моего разрешения, – холодно прервал его Колчин. – Это вызвало слишком большой интерес к нашей лаборатории. А нам это не нужно… Видишь, – усмехнулся Колчин, – даже гении совершают ошибки. – Он пристально посмотрел на Войтевича и сказал: – Впрочем, это касается всех, кто вольно или невольно ставит под угрозу нашу работу.

Последняя фраза звучала как предупреждение. Даже больше – как угроза! У Войтевича мурашки побежали по спине. К ним подошел агент лаборатории и отдал Колчину карту Каспарова.

И вот сейчас в руках у Войтевича была точно такая же карта! Правда, надпись на обратной стороне была другой, но тот, кто отправил ее, явно был в курсе, что Войтевич был свидетелем расправы над Каспаровым, и постарался, чтобы предупреждение выглядело как можно более зловещим.

* * *

Виктор, сидя во время перемены в своем кабинете, рассматривал рисунки ребят. Задержался на Надином, улыбнулся, отметив про себя, как это прекрасно, что Надя изобразила свою семью, но внезапно поменялся в лице, обнаружив на ее рисунке свастику, начерченную на гербе школы. Он начал лихорадочно рыться в бумагах на своем столе, нашел папку с гербом школы, обвел ручкой на гербе те же линии, что и на Надином рисунке, – действительно, получилась свастика!

Встревоженный, он торопливо направился на поиски Галины. Зайдя в ее комнату, спросил, показав ей рисунок Нади:

– Как вы думаете, что это?

– Господи, это… свастика? – изумленно сказала Галина. – Послушай, этому гербу полсотни лет. Возможно, герб появился во времена графов Щербатовых. Это древний знак солнца, а все Щербатовы увлекались алхимией, – тут же нашла она разумное объяснение.

Виктор посмотрел на нее, прищурившись, его такое толкование не устраивало. Сколько он себя помнил, ничего в этой школе не бывало просто так. И самые простые, логичные решения, как правило, наоборот, уводили от истины.

* * *

Незадолго до начала урока Вера нашла Володю на кухне.

– Я говорила с Князем. Коробку на фотографии узнала Ирина Исаева. Это шахматы. Они принадлежали ее отцу, «А.О.» – инициалы мастера, который их изготовил, – торопливо сообщила она.

– Кажется, в библиотеке были какие-то шахматы, – припомнил Володя.

Он перепоручил готовку обеда своим помощникам по кухне, младшим поварам, а сам не мешкая пошел вместе с Верой в библиотеку на поиски заветной коробки Крылова.

* * *

Даша несколько раз пыталась дозвониться до Олега, но все безрезультатно. А потом его телефон и вовсе оказался выключен. Взволнованные ребята не знали, как ее утешить и как помочь Олегу. Они ломали голову, где его искать, куда его могли увезти.

– А зачем его куда-то увозить? – вдруг сказал Рома. – У них тут все под боком: и больница, и лаборатория.

– Раз тела Миши и Сони были в лаборатории, Олег, скорее всего, тоже там, – задумчиво продолжил его мысль Андрей.

– Сколько у Олега времени до… конца? – с надеждой спросила Вика. – Неделя?

Ребята обреченно переглянулись, не решаясь сказать ей правду. Но и соврать ей они тоже не смогли бы.

– Сутки, – коротко ответил Рома. – А может, и меньше.

Времени на раздумья не было. Дорога была каждая секунда, и ребята рванули в подземелье. Однако они столкнулись с неожиданным препятствием: в библиотеке шли занятия у средних классов, Вера как раз раздавала ученикам листки с тестовым заданием по истории. Оставался другой путь в подземелье – через лес.

В эти минуты в лаборатории на каталке лежал Олег. Глаза его были закрыты, он дышал часто и тяжело. К вискам и запястьям были подключены провода медицинских приборов. Над ним, склонившись по разные стороны каталки, стояли хмурые Войтевич и врач.

– Пульс все более рваный, – сообщил врач, взглянув на экран прибора, отражавшего шкалу частоты пульса. – Осталось недолго.

Врач в последний раз деловито посмотрел на Олега и вышел из лаборатории. Войтевич внимательно вгляделся в бледное лицо подростка, недовольно покачал головой и пошел вслед за врачом. Веки Олега дрогнули.

* * *

В тот день утром Мите снова приснился страшный сон. Он проснулся с текущей из носа кровью и, не обнаружив рядом с собой отца, сильно испугался. Ему приснилось, что овчарка – собака сторожа – раскапывает труп Крылова, а это означало, что труп могут найти полицейские и его отца посадят в тюрьму.

Воронцов ненадолго уехал из школы по своим делам и не предупредил об этом сына. Разумеется, он не мог предугадать, что как раз в это время Митю посетит очередное видение во сне, поэтому нисколько не тревожился. Однако Митя всерьез переполошился.

Дождавшись конца занятий, он пришел на кухню в отсутствие Галины и нашел в шкафу крысиный яд. Внимательно прочитав инструкцию, Митя отправился на поиски овчарки.

Он нашел Джека привязанным к дереву. Недалеко от него стояла миска с фаршем. Насыпав в еду крысиный яд, Митя отвязал Джека, тот сразу кинулся к миске. Митя в ужасе от содеянного широко распахнул глаза.

– Фу, Джек, фу! – закричал Митя и бросился следом за собакой. Он попытался оттащить пса от миски, но это ему не удалось: силы были неравны. Тогда Митя пнул миску, та перевернулась, и Джек помчался в лес. Митя со всех ног кинулся за ним.

Их увидела Вера, стоящая у порога школы. Она только что перекинулась парой слов с вернувшимся из поездки Воронцовым и пару секунд раздумывала: не пойти ли за ним, чтобы сообщить, что он буквально на долю секунды разминулся с сыном. Но за это время Митя мог бог знает куда убежать вслед за овчаркой, и Вера решила догнать ребенка сама.

Митя же, не поспевая за Джеком, уже издалека увидел, как начал сбываться его очередной кошмар: собака забежала на кладбище и начала рыть землю рядом с красивым резным крестом.

– Фу! Джек! Фу! Уходи! – закричал Митя, подбегая к Джеку.

Спугнув собаку криком, Митя упал на колени и начал закапывать снегом то, что ей уже удалось откопать. За этим делом его и застала подбежавшая Вера.

– Не бойся, Митя, это я, – мягко сказала она, подходя к вскочившему на ноги при ее приближении мальчику.

– Я не хочу, чтобы папу забрали в тюрьму, – закричал Митя, готовый заплакать.

– Твой папа убил этого человека? – осторожно спросила Вера, присаживаясь перед Митей на корточки. – Это была самозащита, верно?

– Да. Папа Елены Сергеевны хотел убить меня и Галину Васильевну, – сбивчиво рассказал Митя. – Он стрелял в моего папу из пистолета! Папа нас спас… Только не говорите ничего полиции, пожалуйста, я прошу вас… И папе тоже не говорите, а то он будет сильно меня ругать…

– Ни за что не скажу. Обещаю, – твердо сказала Вера, Митя доверчиво подошел и прижался к ней, она обняла его в ответ.

* * *

Александр Авдеев, сидя это время в Греции в чужом доме, доверился его хозяйке, рассказав, что в результате крушения яхты он, видимо, сильно ударился головой, потому что у него амнезия – он не помнит ничего, что было до крушения. Приютившую его девушку звали Кира. Она сидела за столом напряженная, косясь на пистолет, лежащий рядом с Авдеевым.

– Кира, мне нужна ваша помощь, – с мольбой сказал Авдеев. – Я почти не говорю по-гречески, у меня нет машины, а тут повсюду полицейские.

Кира молча смотрела на него, поджав губы. Авдеев вздохнул:

– Понял. Вы уж меня простите, что я вас так сильно напряг да еще и напугал. – Он достал из кармана несколько купюр, положил перед нею на стол. – Это за беспокойство.

Он протянул Кире руку, та, помешкав, пожала ее и тут заметила браслет у него на запястье.

– Что это у вас на браслете? – с любопытством спросила она.

– Сигнальные флажки, – Авдеев ответил недоуменно, словно и сам только что, первый раз в жизни, увидел свой браслет.

– А что они значат?

– Кажется, это морская азбука, – неуверенно сказал Авдеев.

– Хотите, посмотрим в компьютере, – предложила Кира.

Авдеев обрадовался, поняв, что Кира все же решилась ему помочь, скинул рюкзак. В Интернете они нашли страницу с морскими флажками, каждому из них соответствовала буква латинского алфавита. Сопоставив флажки на браслете Авдеева с буквами, они составили слово «DIDOAENEAS».

Оставалось найти, что оно может означать. Кира предположила, что это может два слова – «Дидона и Эней». Погуглив, они нашли информацию, что это название яхты. Каково же было изумление Авдеева, когда оказалось, что эта яхта победила в осенней регате и что ее владелец Александр Авдеев назван «Яхтсменом года». На фотографии яхтсмена красовался он сам, собственной персоной.

– Александр Авдеев, это мое имя! – возбужденно воскликнул он. – Все думают, что я умер, – огорчился он, увидев заголовок следующей статьи – «Семейная пара погибает в результате крушения яхты». – У меня двое детей, смотрите! – Кира с интересом разглядывала фотографии, а Авдеев с отчаянием ударил кулаком по столу: – Мне надо вернуться в Россию! Как можно выбраться отсюда нелегально? Должен же быть способ!

– Вообще-то у меня есть один приятель, – осторожно сказала Кира. – Но это будет недешево…

Авдеев с готовностью вытряхнул из рюкзака пакет с пачкой евро.

– Хорошо, – решилась Кира, – я попробую.

У Александра словно гора с плеч свалилась. Он вернулся к компьютеру, продолжая с интересом разглядывать фотографию своей жены и детей. Затем вернулся к поиску в Интернете информации о себе.

* * *

В школе «Логос» между тем Тамара, изучая результаты анализов Виктора, довольно улыбалась.

– Что ж, поздравляю, – сказала она. – Наконец-то твой организм начал бороться с болезнью.

– А что еще обо мне интересного в твоей папке? – спросил Виктор.

– Каждая страница, – отшутилась Тамара.

– Видишь, у тебя есть целая папка! А я о тебе ничего не знаю, – Виктор изучающе смотрел на Тамару, подталкивая ее к откровенному разговору. – Впрочем, нет, знаю. Ты потрясающе красивая, – он на секунду остановился: Тамара довольно улыбалась, услышав комплимент, – и у тебя очень сексуальная татуировка.

– Ошибка молодости, – занервничала Тамара, придумывая на ходу. – Знаешь, как бывает: первая вечеринка, первая сигарета, первая татуировка…

– А что она означает? – как можно непринужденнее спросил Виктор.

– Ничего. Просто мой знак зодиака.

– Представил тебя студенткой в рваных джинсах, – засмеялся Виктор.

– Я классический ботаник, – засмеялась в ответ Тамара, отрицательно качая головой. – Школа для одаренных детей, биофак, аспирантура.

– А твои братья и сестры такие же прилежные ученики? – осторожно спросил Виктор.

– Я была единственным ребенком, – быстро ответила Тамара. – А ты?

– У меня была сестра, – нахмурился Виктор. – Она умерла.

Тамара опустила глаза в пол. Она вспомнила, как год назад, после неожиданного прихода к ней Ирины Исаевой и ее признания, что обе они из детского дома, где над ними ставили эксперименты, которые продолжаются и по сей день, Тамара ворвалась в лабораторию к Колчину и открыто потребовала его рассказать о проекте «Гемини», иначе она сама начнет искать информацию.

Реакция Колчина была для нее совершенно непредсказуема: отдав приказ агентам держать ей руки, он сделал ей инъекцию вируса в шею над ухом. «Ты не оставила мне выбора, – жестко сказал тогда Колчин без тени сожаления. – Ты находишь антидот – живешь, нет – на нет, как говорится, и суда нет».

В своем кабинете, будучи в одиночестве, Тамара открыла в компьютере папку с названием «Виктор Поляков». Помимо ряда документов, таблицы анализов и фотографии Виктора в папке была таблица его ДНК. Свернув файл на полэкрана, Тамара открыла второй файл – «Ирина Исаева», кликнула на ДНК и запустила программу сопоставления.

Увидев результаты программы, Тамара ошарашено откинулась на спинку стула: «Совпадение 78 % – первая степень родства». Опустив глаза, Тамара задумалась, затем решилась и заменила название папки «Виктор Поляков» на «Игорь Исаев».

* * *

Елена, еле передвигая ноги, легла в постель среди бела дня, надеясь хотя бы во сне забыться от одолевавших ее воспоминаний. Не получая поддержки от Морозова, которого считала единственным близким человеком, она с каждым днем чувствовала себя все хуже и хуже, неотвратимо погружаясь в депрессию.

– Если бы я только могла все забыть, – на грани безумия прошептала она.

– Ах, вот чего ты хочешь! – стоявший рядом с кроватью Морозов схватил Елену за горло вне себя от ярости. – Забыть, что убила своего ребенка! – он отпустил Елену, смотрящую на него с неподдельным ужасом, брезгливо вытер с руки ее слезы. – Настоящая мать никогда бы так не сказала.

Морозов ушел от нее в ванную, встал перед зеркалом, ополоснул лицо водой. Капающая с его рук и лица вода вернула его в воспоминания тринадцатилетней давности: тогда он точно так же стоял перед зеркалом, утопив в ванне свою жену.

Валентина тогда была в красивой ночной рубашке, она наполняла ванну водой, вид у нее был измученный. Ей нелегко далось осознание того, что столько лет подряд она воспитывала чужого ребенка. Но это было ничем по сравнению с информацией, которую она нашла в документах своего мужа об экспериментах, проводимых над детьми.

Она собиралась все рассказать своему отцу. И, разумеется, вернуть Максима его родной матери. Это ничего, что его настоящие родители, если верить Петру, были наркоманами. Валентина бы помогала им. Она бы взяла над ними настоящее шефство. Она так и заявила Петру. И он сперва возмутился, но потом согласился с ней. А почему бы и нет, ведь он любит ее и желает ей только добра.

Валентина сидела на краю ванны, еще не успев скинуть с себя ночнушку, хотя вода уже набралась, когда в ванную комнату вновь зашел Петр… Вряд ли кто-то из соседей слышал ее приглушенные крики: «Петя, ты что? Что ты делаешь?! Петя!!»

Он и сейчас, спустя столько времени, помнил ее неподвижный взгляд широко раскрытых от ужаса глаз, смотрящих на него из-под воды. Что поделаешь: у него не было выбора. Он отлично помнил, как отец Валентины угрожающе предупредил его, когда Максим был еще новорожденным: «Этот мальчик – наследник всего моего состояния. Если с ним что-то случится – ответишь головой!» Нет, Морозов не мог этого допустить.

* * *

Подбежав ко входу в подземелье в лесу, ребята с удивлением обнаружили на дверях новый замок. Беспомощно топчась в темноте вокруг закрытых дверей, они шарили лучами фонариков то по замку, то по надвигавшейся на них темноте. Вика с Дашей запаниковали.

– Олег! Олег! – закричала Вика, дергая замок. – Как это сломать? Сделайте что-нибудь! – закричала она ребятам.

Они тотчас разошлись в разные стороны, вглядываясь в снег под ногами. Максим нашел крепкий камень, и Андрей несколькими ударами сбил им замок. Один за другим ребята спустились в подземелье.

В подземных коридорах стояла тишина. Тени, порождаемые светом фонариков, торжественно танцевали по стенам, сопровождая ребят, словно призраки древнего племени, ведущие подготовку к человеческому жертвоприношению. Подбегая к очередному повороту, друзья приостановились, услышав за ним какие-то звуки.

Ребята осторожно выглянули из-за угла, но толком разглядеть в сумраке им ничего не удалось. Направлять фонарики в коридор они не решались, боясь выдать свое присутствие.

Когда Максим выглянул в очередной раз, он заметил что-то на полу коридора, похожее на кучу тряпья, еле передвигающееся, издающее шаркающие звуки. Выглянувшая вслед за ним Вика не столько догадалась, сколько интуитивно почувствовала, что, а точнее – кто это может быть, и выбежала в коридор со сдавленным криком. Не успевшая удержать ее Даша поспешила следом и оглянулась на остальных, в шоке произнеся:

– Это Олег!

Олег лежал без сознания, Макс и Рома подхватили его, он повис на их руках. Ребята кинулись к выходу, услышав далекий лай собак. Кое-как выбравшись наружу, они опрокинули Олега на снег и, пока остальные пытались привести его в чувство, Макс и Андрей вставляли палку в распор между дверью и стволом ближайшего дерева. Однако дверь сотрясалась от ударов изнутри, понятно было, что долго палка не выдержит.

– Вика… Вика… – едва слышно прошептал Олег. Казалось, он ничего не видит, глаза его смотрели слепо, слова давались с трудом.

– Тише, молчи, – попросила Вика сквозь слезы, – береги силы…

– Кто-то из вас с ними… – из последних сил шептал Олег. – Они говорили при мне… я слышал… – Он собрал последние силы и прошептал: – Предатель… один из вас – предатель… – уже теряя сознание, он с трудом произнес свои последние слова: – Вика, я люб… лю… те… бя… – голова его откинулась, дыхание прервалось.

Ребята подскочили, оторвали сопротивляющуюся Вику от бездыханного Олега, бросились в лес. Едва они скрылись, палка под напором ударов сломалась, двери распахнулись, двое агентов лаборатории с доберманами кинулись по их следам.

* * *

В ритуальном зале в эти минуты Войтевич и Морозов ждали человека, назначившего им встречу. Войтевич спокойно сидел во главе стола, рассуждая, кто мог пригласить их на эту встречу, а Морозов нервно расхаживал взад-вперед.

– Какой у тебя король? – спросил Войтевич. Увидев брошенных перед ним на стол Морозовым бубнового и червового королей, он изумился: – Да, крепко ты кому-то насолил, – Морозов скривился на его замечание, тогда Войтевич добавил многозначительно: – Бубновый – Юлий Цезарь.

– И что? – раздраженно спросил Морозов.

– Ты ведь знаешь, как он кончил… Зарезан Брутом. А он ему был как сын.

В коридоре раздались шаги. Морозов достал пистолет и направил его в сторону двери. Войтевич, поднявшись, встал за его спиной. Увидев вошедшего, Морозов изумился:

– Ты??

Он медленно опустил оружие, переглянувшись с Войтевичем. Такого оборота ни один из них не ожидал. Вошедший по-хозяйски окинул взглядом ритуальный зал. Войтевич с Морозовым переминались с ноги на ногу, как провинившиеся ученики.

* * *

Володя поздним вечером, не придумав ничего лучше, решился на последний отчаянный шаг: он послал Вульфу смс с телефона Крылова: «Надо увидеться. Пришлось залечь на дно, все объясню при встрече. Жду на нашем месте».

Вера, далеко не так уверенная в успехе этого мероприятия, с сомнением покачала головой. Неожиданно послышался сигнал вошедшего сообщения, Володя схватил телефон, нетерпеливо прочитал: «Завтра в двенадцать».

– Сработало! Он клюнул! – ошарашенно воскликнул он. Вера улыбалась, не в силах поверить в такую удачу.