— Я не понял. Что, ты говоришь, он сделал? — переспросил Бру Брубейкер, старший из братьев, когда семья в полном сборе, за исключением Мака, собралась вечером за обеденным столом. Взглядом, полным недоумения, Бру уставился на Бака.
Тот почувствовал, как глаза всех присутствующих устремились на него. Жаль, Бак совсем не любил быть центром внимания.
— Мак уехал на некоторое время… по срочным делам, — пробормотал он, в надежде, что больше Бру вопросов задавать не станет. Но тот продолжал внимательно смотреть на него, словно ожидая дальнейших объяснений. — Он скоро вернется, — несколько неуверенно проговорил Бак и, желая сменить тему, спросил:
— А что у нас на десерт? — Бак посмотрел в сторону буфета. — О! Мой любимый ореховый пирог! — воскликнул он. Его тактика имела успех. По крайней мере среди более молодых членов семьи, испытывающих явное пристрастие к ореховым пирогам. Исчезновение Мака на время отошло на второй план.
Холли сжала запястье Бака и благодарно посмотрела ему в глаза. Бак ответил ей легким пожатием.
Почти все места за обеденным столом Брубейкеров в этот вечер были заняты. На одном конце сидели Бру со своей женой Пенелопой, которая была на седьмом месяце беременности. Рядом с ними сидели Бак и Холли. На другом конце стола разместились Большой Дедди с Мисс Клариссой и пять младших братьев. Большой Дедди специально пригласил на ужин Бру с женой, чтобы как-то компенсировать отсутствие одного из своих сыновей.
Бак не любил подобных посиделок за столом и чувствовал себя стесненно как морально, так и физически. Привыкший к постоянному физическому труду, теперь он просто не знал, куда деть свои руки и ноги. Ну вот, невольно толкнул коленом Холли. Бедная девочка, она едва не подпрыгнула! Надо вести себя прилично, хотя бы ради нее, решил Бак.
Тут Бру снова вспомнил о Маке.
— А ты не знаешь, куда он уехал? — спросил он брата. — Что за срочное дело заставило его на несколько недель оставить свою невесту? По-моему, это не слишком вежливо, особенно накануне свадьбы.
— Согласен. Холли очень переживает. — Бак бросил сочувствующий взгляд на девушку.
— Что это вдруг на него нашло? — удивился Бру.
— Сам не знаю, — ответил Бак. — Может быть, хочет побыть один и разобраться в своих чувствах.
— Мак уехал так внезапно, что даже не отдал никаких распоряжений в своем офисе. Просто бросил все дела и исчез. Это не похоже на него, — заметил Бру. — Скажи хотя бы, когда он вернется.
— Не знаю, — покачал головой Бак.
— Маку, наверное, надо некоторое время, чтобы свыкнуться с мыслью о женитьбе, — вступила в разговор Пенелопа. — Не все мужчины одинаково спокойно относятся к свадьбе.
— Но вы с Бру, кажется, не сомневались в своих чувствах. И решение о свадьбе приняли так быстро… Откровенно говоря, я вам немного завидую, — проговорила Холли.
— Я думаю, мы поняли, что предназначены друг для друга, с самого начала, — с улыбкой ответила Пенелопа. — Всякий раз, когда наши глаза встречались, между нами словно проскакивала молния, если так можно выразиться.
— Это правда, Бру? — Холли повернулась к нему с вопросом.
— Такое, знаешь ли, бывает. Встречаешь человека и понимаешь, что жизнь твоя была пустой и никчемной без нее, твоей единственной…
Холли отчего-то взглянула на Бака. С недавних пор она чувствовала то же самое к этому бесстрашному ковбою.
— Как замечательно, что ты еще до свадьбы можешь поближе познакомиться с Баком и другими братьями. Ты входишь в их семью. Это важно — знать характеры ее членов, — заметила Пенелопа.
— Да, это важно, — пробормотала в задумчивости Холли, вертя в руках салфетку.
Смущение девушки не осталось для всех не замеченным.
Бак прокашлялся.
За столом повисла напряженная тишина.
К счастью для всех, Большой Дедди немного снял напряжение, громко проговорив:
— Пенелопа, дорогуша! Отведай орехового пирога. Помни, теперь ты должна есть за двоих.
— По-моему, я и так ем слишком много, — улыбаясь, сказала Пенелопа.
— Что может быть прекраснее, чем женщина, ожидающая появления ребенка! — воскликнул Большой Дедди. — Я так люблю детей! Дети — это моя жизнь! Не могу дождаться, когда Холли подарит мне парочку, — добавил он, озорно подмигнув ей.
Холли смутилась, а Бак с усмешкой сказал:
— Не торопи события, папа.
Но в душе Баку было совсем не до смеха. Сама мысль, что у Холли могут быть дети от другого мужчины, отчего-то показалась ему невыносимой. Бак решил, что достаточно неприятных переживаний на сегодня.
Он встал и, пожелав всем приятного вечера, без дальнейших церемоний вышел из столовой.
Злясь на себя и на весь белый свет. Бак поспешил в свою комнату. Запершись там, он дал волю чувствам, схватив с кровати подушку и запустив ею в стену.
Холли собирается выйти замуж за его брата! У них будут дети!
Ну почему все в мире так несправедливо? — думал он. Как я смогу жить в одном доме вместе с ними, нянчить их детей и сгорать от любви к Холли?
Бак опустился на кровать и обхватил голову руками.
А может, все не так уж и катастрофично? Может, надо только привыкнуть к мысли, что Холли станет женой Мака?
— Мак и Холли. Холли и Мак, — повторял он некоторое время, стараясь свыкнуться со звучанием этих двух имен, произносимых вместе. Но ничего не получалось. Сосущая боль в сердце не исчезала.
Оставался только один выход. Уехать куда глаза глядят, подальше отсюда.
С глаз долой — из сердца вон, пришла на ум поговорка.
Бак тяжело вздохнул.
Вечером того же дня Холли сидела у себя в комнате перец туалетным столиком и думала, машинально расчесывая волосы, что один день она уже сумела продержаться, никому не выдав их с Маком тайну. Хотя это было нетрудно, так как почти весь день она провела в розовом саду в одиночестве, за чтением книги.
Труднее всего ей было общаться с Баком. С ним она чувствовала себя беспомощной.
Холли положила расческу на полированную поверхность туалетного столика и, встав, подошла к застекленной двери, ведущей на веранду. Она открыла дверь, и ласковый ночной ветер обдал ее лицо прохладой, слегка растрепав волосы.
Холли вспомнила, как прошлым вечером они столкнулись на кухне, вспомнила, что почувствовала тогда… Почему она не может просто забыть о нем? Вычеркнуть его из своей памяти?
Холли вспомнила, что за обедом заметила некоторое напряжение в поведении Бака, словно он не мог дождаться момента, чтобы побыстрее уйти и уединиться. Уйти от всех. Уйти от нее.
Странное дело. Она должна была почувствовать облегчение оттого, что Бак наконец исчез из поля ее зрения. Но нет, Холли почувствовала разочарование, пустоту в сердце. Без Бака комната показалась пустой, разговоры потеряли смысл. Интересно, что по отношению к Маку, да и к другим мужчинам, которых ей подсовывал отец, у нее никогда не возникало подобных ощущений, а может, она просто не принимала их всерьез?
Холли вышла на веранду и прислонилась к чугунной узорчатой ограде.
Что со мной происходит? — спросила она себя тревожно. Уж не влюбилась ли я в Бака?
— Нет!
— твердо произнесла она вслух. — Это невозможно.
Она улыбнулась, представив себя и Бака вместе. Абсурд.
Холли посмотрела в бесконечную даль темного звездного неба и вдохнула свежий вечерний воздух.
«Просто перестань думать о нем. Вот и все», — посоветовал ей внутренний голос, но разве могла она запретить себе думать о нем?
Бак такой мужественный, сильный и в то же время умный и тонко чувствующий мужчина. Он отнесся с пониманием к чувствам Холли и всячески пытался поддержать ее. А как он обращается с лошадьми! Сколько заботы проявляет по отношению к младшим братьям! И они в свою очередь отвечают ему любовью. Хэнк просто обожествляет Бака и во всем пытается ему подражать, что выглядит иногда очень смешно. Бак со всеми такой внимательный и терпеливый…
И, конечно же, его глаза, эти карие, все понимающие, проницательные глаза. Иногда ей кажется, что ее мысли для него не секрет.
И потом. Бак просто очень красив. Во всяком случае, вполне отвечает ее представлениям об идеальной мужской красоте.
Но как бы то ни было, Холли не имела права увлекаться Баком.
Во-первых, потому что для всех она помолвлена с Маком и флиртовать в его отсутствие с младшим братом было бы крайне некрасиво. Когда Мак вернется и все встанет на свои места, тогда, быть может, она позволит себе уделить Баку несколько больше внимания.
Во-вторых, «Дом чудес», приют для несчастных детей-сирот, занимает главное место в жизни Холли, и она не видит никакой возможности выкроить время для личных дел, для супружеской жизни в перспективе.
Кроме того, она живет в Оклахоме, а Бак живет в Техасе. Нет, ей лучше всего поскорее собрать чемоданы и уехать отсюда, подальше от соблазнов. Только надо дождаться Мака.
С этими мыслями она вернулась с веранды в комнату и вскоре забылась беспокойным сном.
— Доброе утро! Как спалось? — услышала Холли голос Бака, когда спустилась к завтраку.
Она без сожаления вскочила с постели, на которой провела практически бессонную ночь, быстро натянула шорты, короткую майку — и вот она внизу. И первый, кого она встретила, — Бак. Надо же какое совпадение: мысли о Баке не давали ей всю ночь покоя — и вот она видит его.
Он просто не имеет права быть таким привлекательным! — с отчаянием подумала Холли. Это нечестно!
В белой футболке, выцветших голубых джинсах, небритый, он был необыкновенно хорош собой.
Холли провела кончиком языка по верхней губе.
— Привет, Бак, — произнесла она.
— Вчера было нелегко, — произнес он, и она догадалась, что Бак имеет в виду вчерашний допрос за ужином.
— Я думаю, что все себя чувствуют неловко, за исключением самого Мака, — сказала Холли.
— Как прошел остаток вечера? — спросил Бак.
— Ты имеешь в виду — после твоего бегства?
— Да, — улыбнулся Бак.
— Ну, мы отведали десерта, и все вели себя так, будто ничего не произошло. Тебе следовало бы остаться, — произнесла Холли.
— Если Мак не вернется ни сегодня, ни завтра, что ты будешь делать? — спросил он.
— Хороший вопрос, — задумчиво произнесла девушка. — Твой отец хочет, чтобы я осталась. Потом, мои родители собирались приехать сюда через пару недель. Я бы с удовольствием осталась, но что мне делать здесь без Мака? Занимать меня было его обязанностью, — со смехом произнесла Холли.
— А теперь эти обязанности легли на мои плечи, — сказал Бак.
— Не бери в голову, я как-нибудь сама себя развлеку.
— Да нет, отчего же? Мне это даже приятно…
— Ну право же, не стоит тратить на меня свое время! — воскликнула Холли, смеясь.
— Холли, если я сказал, значит, могу. Кстати, сегодня будет жаркий день. Предлагаю пойти искупаться. Там, где мы в детстве купались. Помнишь тот прудик?
— Да разве это можно забыть! — воскликнула Холли.
Здравый смысл подсказывал ей отказаться не раздумывая. Но в предложении Бака были свои плюсы.
Во-первых, она сможет избежать излишних расспросов со стороны его родных, а во-вторых, ей просто-напросто нечем занять этот день. Снова сидеть в розовом саду? Ну что плохого, если они поплавают немного в этот жаркий день?
— Ты хочешь отправиться прямо сейчас? — спросила Холли.
— А чего ждать? — ответил Бак вопросом на вопрос.
— Ну, может быть, у тебя какие-нибудь дела.
— У нас на ранчо достаточно рабочих, — ответил, улыбаясь, Бак.
— Отлично! Я только надену купальник, — сказала Холли. — Ты, надеюсь, будешь купаться тоже не голышом, — смеясь, проговорила она и повернулась, чтобы уйти.
— Не торопись, — услышала она голос Бака. — Я схожу за термосом и буду ждать тебя у конюшни. Поскачем до пруда на моей лошади.
— Нет! Не-е-е-ет! — кричала Холли, заливаясь смехом. — Я не могу.
— Давай-давай! — подбадривал ее Бак.
— Нет!
— Не бойся. Я поймаю тебя, — заверил ее Бак.
— Я тебе не верю. Ты и раньше обещал, но ни разу не мог поймать, — весело выкрикнула Холли.
Бак тряхнул головой, и брызги разлетелись в разные стороны. Точно так же он делал двадцать лет тому назад.
Холли огляделась. Все было в точности таким, как она помнила. То же дерево, тот же сук, с которого свисает веревка. В детстве они играли в Тарзана, раскачиваясь на веревке и прыгая в воду. Снопы брызг летели во все стороны.
Холли схватилась покрепче за веревку и, оттолкнувшись, полетела над водной поверхностью в сторону камышей. Она изображала Джейн, подругу Тарзана. Когда Холли пролетала над головой Бака, он ударил ребром ладони по водной поверхности, и взметнувшийся веер брызг окатил ее с ног до головы.
— Ах, так? Ну, сейчас ты у меня получишь! — крикнула Холли.
— Пустые обещания! — крикнул Бак в ответ, подзадоривая ее.
Солнце уже было достаточно высоко и начало основательно припекать. И только в этом уединенном, тенистом месте жара совершенно не ощущалась. Это был волшебный оазис, окруженный деревьями с густой листвой и кустарником. Вода в пруду была на редкость чистой и прозрачной и именно такой температуры, при которой приятно искупаться в жаркий день.
Бак смотрел на Холли и не мог оторвать от нее глаз. Боже, как хороша!
Стройное загорелое тело, прикрытое лишь купальником, густые волосы, смеющиеся глаза…
Он провожал ее взглядом всякий раз, когда она пролетала над его головой и была так близко к нему. Но в следующий момент она снова удалялась, как будто выскальзывая из его рук. Она словно дразнила его.
Бак заметил, что с каждым разом Холли все ниже и ниже пролетает над водой. Что-то было не так либо с веревкой, либо с деревом. Бак помнил, что Большой Дедди совсем недавно повесил новую веревку. Значит, дерево.
— Эй, Холли! — закричал он. — Я думаю, тебе лучше спрыгнуть.
— И ты снова не сможешь поймать меня, как в детстве?
— Нет, я серьезно. Тебе лучше спрыгнуть.
— Ни за что!
— Холли, дерево старое. Ветка может сломаться. Прыгай. Я обещаю, что поймаю тебя.
— Не верю.
В этот момент раздался треск. Старая сухая ветка не выдержала веса девушки.
Холли вскрикнула от неожиданности, но продолжала держаться за канат. Теперь ее несло обратно к берегу. Когда она достигла крайней точки и находилась прямо над землей, снова раздался треск. А Холли вновь летела, уже обратно к воде.
— Прыгай! Я поймаю! — закричал Бак. Но прыгнуть ей не пришлось. Когда Холли была точно над тем местом, где стоял Бак, ветка окончательно обломалась, и Холли с веткой вместе рухнула в воду.
— Я ловлю тебя! Я здесь! — закричал Бак.
Ему казалось, что на этот раз он точно поймает ее. Не могло быть иначе. Он отчетливо видел, как она падала прямо ему в руки. Но… в результате он схватил только пригоршню листьев.
Холли ушла под воду с головой. Огромная ветка плавала на поверхности.
— Холли! — выкрикнул Бак, похолодев от ужаса. Еще не хватало, чтобы она утонула.
Он набрал в легкие побольше воздуха и нырнул, но тут же вынырнул снова.
— Ты… ты обещал поймать меня, — отплевываясь и кашляя, проговорила девушка, как только выплыла на поверхность.
— Я старался как мог, — проговорил Бак. — Слава Богу, все в порядке!
— В порядке, если не считать того, что я порядком испугалась и сильно ударилась о воду, — недовольным голосом сказала Холли. — «Прыгай, Холли», — передразнила она Бака.
Бак засмеялся.
— Не вижу ничего смешного, — ощетинилась Холли, снимая прилипший к щеке лист.
— Просто я вспомнил детство. Я всегда хотел поймать тебя, и мне никогда это не удавалось, — проговорил Бак.
— Какой толк в твоих здоровенных мускулах, если ты даже не можешь… — Она не в силах была долго дуться на него и потому засмеялась.
Бак ударил ладонью по воде и обдал ее брызгами.
— Ах, ты так! — закричала Холли и тоже окатила его водой.
Они резвились и смеялись как дети, пока не устали. Холли обняла Бака за шею, и он отбуксировал ее до берега.
— Бак, а почему ты всегда хотел поймать меня? — спросила Холли.
Она взглянула ему в глаза. Выражение, которое она увидела в них, немного испугало ее. В его глазах было желание. Откровенное желание. Она ощущала, как сильно бьется его сердце, как часто и прерывисто он дышит. Казалось, сейчас вокруг них закипит вода, — настолько жарким был его взгляд.
— Сам не знаю, — пожал он плечами. — Вероятно, ты вызывала у меня желание… желание защитить тебя. Некоторые вещи никогда не меняются.
— А некоторые меняются, и очень сильно, — заметила она, когда он еще крепче прижал ее к себе.
Холли чувствовала: Бак неравнодушен к ней, да и сама она готова была раствориться в нем. Его чудесные руки дарили ей блаженство. Она готова была забыть обо всем на свете, лишь бы только он не выпускал ее из своих объятий…
— Нам пора возвращаться, — прошептала Холли.
— Да, пора, — тихо согласился он. Бак неохотно выпустил ее из своих объятий, и они поплыли к берегу.
Они быстро оделись, и Бак, посадив Холли впереди себя на седло, снова обнял ее за талию каким-то уже привычным жестом. Холли — так, словно делала это много раз, — прижалась спиной к его груди. Ей было удобно и хорошо. В этот момент она не могла припомнить, почему именно ей следует избегать этого восхитительного, милого, доброго, надежного мужчину.