— Итак, товарищи офицеры, — начал совещание в штабе полковник Петренко, — вначале за проявленные мужество и героизм я хочу объявить благодарность присутствующим здесь капитану Калинину и лейтенанту Железякину, а также остальным бойцам, которые участвовали в разведывательном рейде. Во время этого рейда удалось захватить нескольких главарей бандформирования, напавшего на нашу планету, а также некоторую штабную документацию. Это позволило кое-что узнать о целях наших врагов. Товарищ капитан, расскажите, пожалуйста, подробнее…

— Товарищи офицеры! — начал говорить капитан Калинин. — Мои сотрудники сейчас продолжают допрос пленных. К сожалению, не имея специальной аппаратуры, мы вынуждены допрашивать их по старинке, практически кустарными методами. Но кое-что важное узнать уже удалось, несмотря на то, что самые главные предводители этой шайки, которые обладают наиболее полной информацией, улетели из города. Как сообщили пленные, где-то на дне болота находится артефакт невероятной разрушительной силы, при помощи которого организация «Анархическая атака на будущее» намерена уничтожить не только нашу Народно-Социалистическую Империю, но и другие государства. И уничтожить не просто государства, а вообще убить всех людей! Да, вы не ослышались, эта организация действительно ставит своей целью уничтожение всех людей. Мы имеем дело с фанатиками, примерно такими же, как адепты некрофилической секты, поклоняющиеся распятому мертвецу. Их людоедские мотивы, так же, как людоедские мотивы церковных мракобесов, невозможно понять людям с нормальной психикой и здравым рассудком. Как нам удалось выяснить, враги в течение двух суток непрерывно вели поиски этого артефакта с воздуха, задействовав почти все свои летательные аппараты, как транспортные, так и боевые. В итоге им удалось установить местонахождение артефакта и начать работы по его извлечению из хранилища.

— Товарищ капитан, а вам удалось выяснить, что же все-таки это за артефакт такой чудовищный? — спросил политрук Приходько.

— К сожалению, что это такое конкретно, знают лишь главари этой организации, — ответил капитан Калинин. — Из тех, кто находится на планете, это знают лишь один или два человека. Остальным известно только то, что артефакт находится в контейнерах в каком-то затопленном хранилище на дне болота. Хранилище изготовлено из металла и имеет большие размеры и массу, что позволило обнаружить его с воздуха при помощи металлоискателей. В свою очередь я проверил архивы планетарного отделения имперской безопасности, которые нам в самый последний момент удалось вывезти из города и доставить сюда. Там есть упоминание о том, что во время колонизации планеты геологи обнаружили на одном из островов спасательную капсулу израильского военного звездолета. Вместе с капсулой были обнаружены тела членов экипажа. Находка была обследована специальной группой Министерства Безопасности, которая установила, что капсула благополучно приземлилась, а находившиеся в ней погибли от голода и жажды, когда у них кончился аварийный запас продовольствия. Это было еще до терраформинга, когда атмосфера Кукуевки была еще непригодна для дыхания. Тогда же были поданы запросы в вышестоящие инстанции. Установлено, что Израильская Империя официально не посылала свои корабли в этот сектор галактики, а также не было никаких сведений о сигналах бедствия, поступавших с Кукуевки, хотя аппаратура связи в капсуле была исправна. Как вы также знаете, в то время у нас еще были несколько напряженные отношения с Израильской Империей, а потому запрос израильским властям о принадлежности капсулы не делали. Таким образом, мы даже не знаем, с какого корабля была эта капсула запущена.

— А может быть, «хранилище» на дне болота и является этим загадочным звездолетом? — спросил подполковник Ермилов. — А когда эта капсула приземлилась на планете, известно?

— Вполне возможно, что как раз этот звездолет и лежит на дне болота. Я тоже об этом думал, — ответил капитан Калинин. — Капсула приземлилась задолго до колонизации планеты, как раз в последние годы Смутного Времени. Примерно тогда в Израильской Империи произошла национальная революция, и многие противники революционных гиперсионистов пытались бежать за границу. Если на звездолете действительно прилетели такие беглецы, то неудивительно, что они рванули туда, где не было риска встретить израильские корабли. Тогда и русские корабли здесь еще почти не появлялись. И поэтому беглецы не подавали сигнал бедствия.

— Вам удалось обеспечить связь с Центром? — спросил Ермилов.

— Так точно, товарищ подполковник. Как выяснилось, некоторые проводные системы связи еще продолжают работать, хотя и не все. Нашим связистам, которые развернули аппаратуру космической гиперсвязи на добывающей платформе, удалось связаться с нами. Правда, для этого задействована обычная гражданская кабельная линия связи, но другого варианта пока нет. Мы уже передали через них в Центр последние данные, полученные от пленных…

В кабинет, где шло совещание, ворвался лейтенант-связист:

— Товарищ полковник, разрешите доложить?! Срочное сообщение из центра…

— Читайте, лейтенант! — обернулся к нему полковник Петренко.

— Командующему силами планетарной обороны звездной системы Кукуевка полковнику Петренко от командующего третьего корпуса оперативных войск Министерства Безопасности генерал-полковника имперской безопасности Кудасова. Приказываю: 1) Обеспечить максимально возможный сбор информации о затопленном звездолете, о месте его затопления и его грузе. 2) Не допустить подъема звездолета или извлечения из него груза противником. 3) В случае если противнику удастся извлечь груз, то груз уничтожить любой ценой. 4) Соблюдать в отношении груза особые меры безопасности, учитывая особую опасность груза. 5) Возможны попытки инопланетных разведок получить информацию о грузе или получить сам груз. 6) Пресечь все подобные попытки, а инопланетную агентуру выявлять и уничтожать. Довожу до вашего сведения, что согласно данным, полученным нами от официальных властей Израильской Империи, обнаруженная на планете Кукуевка-4 спасательная капсула находилась на борту крейсера «Моня Цацкес», бортовой номер 467, ранее входившего в состав израильского военного флота. Во время израильской национальной революции крейсер был захвачен олигархами-контрреволюционерами. По имеющимся у израильских спецслужб сведениям, на борт крейсера было погружено секретное психобиологическое оружие, созданное в секретной лаборатории зловещей антинародной организации «Межпланетная хельсинкская группа». Крейсер успел скрыться в неизвестном направлении еще до того, как к планете, где располагалась секретная лаборатория, подошел красно-израильский флот и полностью ее уничтожил орбитальной бомбардировкой. Сохранились лишь отрывочные данные о психобиологическом оружии «либеральные гнидогадойды», позволяющие предположить, что основой оружия являются некие искусственно созданные биологические организмы, представляющие огромную опасность для людей и способные каким-то образом преодолевать большую часть систем защиты, заражая как гражданское население, так и военнослужащих. Укрывавшиеся в Израиле олигархи намеревались с помощью этого оружия продержаться у власти в самой Израильской Империи и вернуть себе власть в других звездных системах, но их зловещие планы были сорваны восставшим народом. По приказу вождя израильской революции Аврома Шмулевича все олигархи были казнены. Власти Израильской Империи предложили помощь в поиске крейсера и обезвреживании опасного груза, однако доступ каких-либо инопланетных государств к столь опасному оружию, находящемуся на нашей территории, представляет угрозу нашей национальной безопасности и потому должен быть пресечен. Любые сведения о: 1) затопленном крейсере; 2) гнидогадойдах; 3) противнике; 4) активности инопланетных держав и их разведок — докладывать немедленно. К вам на помощь идут эскадра имперских тяжелых крейсеров, имперская десантная бронепехота, части особого назначения оперативных войск… Это все, товарищ полковник…

— Да, ситуация… — мрачно сказал полковник Петренко. — Мы загнаны в этот бункер, как суслики в норку, сидим, нос боимся высунуть… Ждем, когда сюда прилетят крейсера и десантная бронепехота… А нам приказывают захватить затопленный в болоте древнеизраильский крейсер и отбить у врага особо опасное сверхоружие, да еще попутно выявить и уничтожить инопланетных шпионов. Ну, раз приказали, то приказ придется выполнять. Не зря же Народ и Партия на нас надеются и в нас верят. Итак, какие будут предложения, товарищи офицеры?!

— Товарищ полковник, разрешите? — спросил Святобор.

— Да, конечно, товарищ лейтенант, мы вас слушаем… — кивнул Петренко.

— Товарищ полковник, там, на поверхности, в уцелевшем ангаре стоит один истребитель, который успели восстановить до того, как на базу ворвались враги. Я запускал самотестирование бортовых систем, машина готова к полету. Правда, у истребителя работоспособна только одна из двух пушек. Для взлета необходимо расчистить пространство перед ангаром, чтобы выкатить истребитель. Я мог бы на этой машине вылететь в район нахождения затопленного крейсера, провести разведку и атаковать противника с воздуха. По моим наблюдениям, у врага осталось немного боевых машин, потому и одним истребителем можно добиться многого.

— Хорошо, лейтенант, — кивнул полковник Петренко. — Я прикажу отправить людей на расчистку завалов около ангара.

— Товарищ полковник, если позволит время, то можно заменить неисправную пушку, это здорово увеличит боевые возможности истребителя, — произнес командир истребительного полка подполковник Васин. — Все-таки это наша единственная машина и мы должны использовать ее как можно эффективнее и не допустить потери в бою. Этот истребитель сейчас нам важнее для ведения разведки.

— Сколько займет замена пушки? — спросил Петренко.

— Я отправлю всех оставшихся в живых техников. Они справятся за три-четыре часа, как раз пока разбирают завалы, — ответил Васин и обратился к Святобору: — Товарищ лейтенант, ваша главная задача сейчас — вести разведку и беречь истребитель. Не ввязывайтесь в бой не только с превосходящим, но даже с равным противником. Нам сейчас важны сведения о противнике, а не просто пара сбитых вражеских машин. И берегитесь наземных средств ПВО.

— Так точно, товарищ подполковник, — сказал Святобор.

— Товарищ лейтенант, идите отдыхать перед полетом, — сказал Петренко. — Потому как неизвестно, сколько времени вам предстоит провести в кабине истребителя. Да и полеты, сами понимаете, будут непростыми… Четыре часа на отдых, затем вылет!

— Есть, товарищ подполковник! — ответил Святобор и вышел.

Через четыре часа лейтенант уже снова был в штабе, где его проинструктировал подполковник Васин и после этого, пожелав удачи, вручил наночип с полетным заданием. В ангаре техники заканчивали монтаж элементов обшивки и бронирования, одновременно тестируя системы наведения только что установленной пушки. У Святобора было еще минут пятнадцать-двадцать, пока техники закончат возиться с истребителем, и он выглянул наружу сквозь развороченную и оплавленную входную дверь, которую на скорую руку просто затянули куском пластиковой пленки. Снаружи площадка перед ангаром, достаточная для взлета истребителя, уже была расчищена, а около сотни солдат и офицеров, закончив с разборкой завалов около ангара, занимались сооружением оборонительных позиций в руинах соседних ангаров. Несколько техников возились с подбитыми механоидами, демонтируя с них плазменные пушки, которые затем солдаты перетаскивали к дотам, возводимым в руинах, и устанавливали в сложенных из обломков бетона амбразурах.

— Товарищ лейтенант, ваша машина готова, — послышался голос одного из техников. — Сейчас займемся осмотром машин, находящихся в других ангарах, может быть, можно будет еще что-то восстановить. Посмотрим заодно и стоящую перед ангаром яхту, может, и ее тоже удастся восстановить.

— Товарищ сержант, эта яхта не более чем наскоро переоборудованный гражданский звездолет и ее боевая ценность невелика, — в ответ покачал головой Святобор.

— Зато на ней можно будет разведывательные подразделения перебрасывать, — ответил техник.

— Логично… — согласился пилот и пошел к восстановленному истребителю.

Зашипела гидросистема подъема ворот, послышался скрежет, ворота несколько раз дернулись, но затем все же поползли в стороны. Святобор включил генератор антигравитации на минимальную мощность, аккуратно приподнял истребитель над полом ангара и медленно вывел его наружу. Затем окинул взглядом разгромленную ядерным взрывом родную авиабазу и начал вертикальный набор высоты, одновременно включив локатор дальнего обзора. На экране был виден город и летающие вокруг него две цели. Бортовой вычислитель мгновенно осуществил идентификацию — это были достаточно старые антантовские атмосферные штурмовики «Supergluk-IVF» или их халифатские копии «Раджа-7SJ». Лейтенант решил, что, скорее, это был второй вариант, так как Антанта давно прекратила выпуск таких машин, а Халифат до сих пор продолжал их выпускать, совершенствуя вооружение, двигатели и бортовую аппаратуру. Наблюдалось активное движение наземного транспорта от города к космопорту. Количество вражеских сил, охранявших периметр города, явно уменьшилось. Вот из города поднялся легкий гравилет и взял курс в сторону болот, за ним второй. Затем с космодрома взлетел небольшой транспортный звездолет, но, слегка набрав высоту, прекратил подъем и продолжил горизонтальный полет вслед за гравилетами. Похоже, что противник осуществлял переброску своих сил из города в район, где находился затопленный в болоте древний израильский крейсер, на борту которого находился смертоносный груз.

Святобор развернул истребитель и, увеличивая скорость, полетел вслед за транспортным звездолетом. Догнать транспортник, который хотя и мог совершать посадку на планеты, но не был специально рассчитан на полеты в атмосфере, было совсем несложно. Неповоротливый и небронированный космический корабль был легкой мишенью. Залпы гиперлучевых пушек русского истребителя распороли его борт, и звездолет рухнул в болото, где взорвался, ударившись о вязкую болотную жижу. Следующими мишенями для гиперлучевых пушек стали летевшие впереди гравилеты, которые после первого же попадания разлетелись на куски. Быстро разделавшись с гравилетами, Святобор полетел туда, где мог предположительно находиться затопленный крейсер.

Когда истребитель еще был на расстоянии нескольких тысяч километров, локатор засек двенадцать истребителей и штурмовиков типа «Суперглюк-Раджа», барражирующих над районом. Учитывая, что город с воздуха прикрывали только две вражеские машины, то вывод был очевиден — противник эвакуирует свои силы из города и перебрасывает именно в этот район. Потому и летели сюда гравилеты, потому и прикрыт район был намного лучше, чем город. Это значило, что можно было ожидать и наличия наземных сил ПВО. Если для наземной охраны враг использует своих механоидов, имеющих весьма ограниченные возможности обстрела воздушных целей, то на большой высоте их можно не опасаться. Но если у него имеются специализированные противовоздушные средства, то это будет намного хуже. Потому лейтенант несколько увеличил высоту и атаковал ближайшую пару вражеских машин.

Конечно, атмосферные истребители и штурмовики не были такой легкой целью, как транспортные гравилеты, но все равно русский И-45, вооруженный гиперлучевыми пушками, имел над ними очень серьезное превосходство. Противник, конечно, тоже засек приближение русской машины, но его локаторы были менее чувствительны и потому атакованные вражеские машины даже не успели развернуться. Залпы гиперлучевых пушек разнесли их в клочья одного за другим. Вторая пара уже успела развернуться, но дальности действия их плазменных или лазерных пушек не хватало, чтобы на равных вести бой с И-45. Святобор открыл огонь с максимальной дистанции, уничтожив еще две вражеские машины.

Однако оставшиеся восемь вражеских аппаратов, поняв, с кем имеют дело, перестраивались для одновременной скоординированной атаки. Расстояние стремительно сокращалось, и русский истребитель вот-вот должен был оказаться в зоне огня бортового оружия вражеских машин. Но Святобор заложил крутой вираж, разворачивая свой истребитель, при этом он еще успел обстрелять третью пару вражеских машин, уничтожив, однако, только одного «Суперглюка-Раджу». Вслед разворачивающемуся русскому истребителю ударили плазменные пушки. Но вражеские летчики открыли огонь с предельной дистанции, и большая часть энергии их выстрелов была поглощена и рассеяна плотной облачностью. Та небольшая часть плазмы, которая все же настигла русскую машину, была отражена защитным полем и не нанесла вреда самому истребителю.

Святобор, отлетев от вражеских самолетов почти на тысячу километров, развернулся и опять пошел в атаку. Он, так же, как и в первый раз, уничтожил одну пару, открыв огонь с максимальной дистанции, и вторую — еще до того, как оказался в зоне действия вражеских пушек. Теперь ему противостояли только три оставшихся вражеских машины. Но он не стал вновь отрываться от них, а продолжил атаку и уничтожил одну из них до того, как вражеские пилоты открыли огонь. Враг опять начал стрелять с предельной дистанции и первые его выстрелы, ослабленные за счет прохождения через атмосферу, были легко нейтрализованы защитным полем. Но и мощность поля при этом значительно упала. Теперь это уже был честный поединок на равных — русский истребитель И-45 с еще не успевшим восстановиться защитным полем, против двух «Раджей-Суперглюков» на дистанции эффективного огня их плазменных пушек. Но система наведения у И-45 работала и быстрее, и точнее. Залп его гиперлучевых пушек разнес в клочья еще одну вражескую машину. Оставшийся вражеский истребитель выстрелил, и защитное поле русской машины из последних сил поглотило большую часть энергии выстрела, практически исчезнув при этом в передней полусфере. Остатки плазмы полыхнули яркой вспышкой на поверхности брони русской машины, но энергии, оставшейся после прохождения защитного поля, все же не хватило, чтобы пробить броню.

Святобор произвел последний залп, и небо было очищено от вражеских истребителей. Лейтенант, не уменьшая высоты, полетел по кругу вокруг предполагаемого района нахождения затопленного крейсера. С одной стороны, ему было необходимо время, чтобы восстановилось защитное поле, а с другой — таким образом он давал возможность аппаратуре истребителя отсканировать местность, над которой пролетал, и передать данные в штаб.

В качестве своей базы противник явно выбрал завод-платформу, стоявшую на поверхности болота. На небольших островках локаторы засекли скопления механоидов и другой техники. В десяти километрах от завода-платформы над болотом вились гравилеты, а непосредственно на поверхности находилось скопление транспортных, ремонтных и геологических самоходных антигравитационных платформ. Такие платформы использовались для обслуживания платформ-заводов и перевозки грузов между островами. Если их согнали сюда в количестве нескольких десятков, значит, именно там, на дне болота как раз и покоился тот самый затопленный крейсер, а работы по извлечению находившегося на его борту смертоносного груза шли полным ходом.

На экране локатора показалась еще одна четверка «Раджей-Суперглюков», приближавшаяся со стороны города. Вероятно, они летели на помощь своим собратьям, чьи обломки уже поглотила болотная трясина. Святобор подумал, что если бы он вылетел только с одной боеспособной пушкой, то было бы намного сложнее. Лейтенант уже начал разворачиваться для атаки, но локатор засек вошедший в атмосферу с орбиты корвет. Вступать в поединок с корветом легкому истребителю И-45 было опасно, хотя некоторые шансы были бы, в случае если корвет был бы один, но вражеские истребители разошлись и, снизив скорость, полетели дугой километров на пять ниже корвета. Значит, они действовали согласованно. Возможно, это была ловушка, в которой четверка истребителей исполняла роль приманки. Вероятно, противник рассчитывал на то, что пилот русского истребителя не засечет летящий в стратосфере боевой звездолет и, ринувшись атаковать истребители, подставится под огонь его орудий. Корвет шел с небольшой скоростью, включив квазифотонное «поле невидимости». Но квазифотонное поле уже давно считалось устаревшим, а потому не могло укрыть корвет от локаторов модернизированного И-45.

Святобор не стал лезть в ловушку и, заложив крутой вираж, уклонился от боя. Разведывательная информация была получена в полном объеме, было выбито значительное количество вражеских истребителей-штурмовиков, хотя из-за появления корвета не удалось удержать почти завоеванное господство в воздухе. Напоследок Святобор решил еще совершить рейд на космодром и город, чтобы сорвать противнику эвакуацию. Развернувшись, лейтенант на полной скорости помчался к новой цели. По дороге ему попалась пара гравилетов, которые летели от города к новой вражеской базе, размещавшейся на заводе-платформе. Разумеется, он их уничтожил, практически не отклоняясь от своего курса.

Подлетая к космодрому, Святобор снизил скорость и посмотрел на экран, чтобы определить возможные опасности и потенциальные объекты для атаки. Количество механоидов значительно сократилось. Да и к тому же, учитывая скорость истребителя, их медлительная гидравлика просто была не способна успевать осуществлять наведение оружия. А для эффективного заградительного огня их уже оставалось слишком мало. Но шанс случайно попасть под шальной заряд плазмы все равно был. Потому Святобор старался заходить на цель так, чтобы минимизировать вероятность попасть под огонь с земли.

Первой целью был транспортный звездолет, который враг мог задействовать как для переброски сил из города на новую базу, так и для эвакуации с планеты в случае появления имперского флота. Святобор не ошибся, погрузка боевой техники, личного состава и награбленного в городе имущества шла полным ходом. Уже первый залп гиперлучевых пушек истребителя, распоров борта транспортника, сделал его непригодным для полетов. Но затем бортовому вычислителю истребителя удалось просчитать конструкцию звездолета, и следующий залп разнес кабину управления как наиболее уязвимую часть корабля. После этого были уничтожены стоявшие на поле космодрома еще три гравилета и один гравилет, который попытался взлететь. Вдобавок гиперлучи распылили на атомы и двух механоидов, пытавшихся стрелять по пролетающему над космодромом русскому истребителю.

— Лейтенант Железякин! — вызвал по гиперсвязи подполковник Васин. — Приказываю срочно лететь к базе! Необходимо отбить нападение значительных сил противника! Как поняли?!

— Вас понял, лечу к базе! — ответил Святобор. — Подлетное время четыре минуты!

— Ждем, парням там очень тяжело!

Лейтенант развернул истребитель и на полной скорости помчался на помощь защитникам своей родной авиабазы. На экране обзора боевой обстановки появились красные точки целей, а по экрану данных поползли строчки их идентификации. База была атакована двумя десятками различных механоидов и примерно батальоном пехоты. Истребитель И-45 без дополнительного подвесного вооружения имел весьма ограниченные возможности борьбы с наземными целями. Поэтому Святобор решил сосредоточиться на уничтожении механоидов. Первым заходом удалось уничтожить сразу пятерых, но при этом получить заряд плазмы, который почти полностью выбил защитное поле с правой стороны. На восстановление защиты требовалось минут двадцать, однако лейтенант развернул машину и атаковал так, чтобы не подставлять правый борт. Он подошел на малой высоте и небольшой скорости, стараясь бить с максимальной дистанции. Одного за другим он уничтожил еще четверых механоидов и одновременно слегка «подмел» пехоту, которая, идя в атаку, пересекала открытое пространство. Противник засуетился и ослабил натиск, стараясь укрыться от огня с воздуха.

Обстреляв еще нескольких механоидов, попытавшихся укрыться среди руин, Святобор развернул истребитель для новой атаки. Но неожиданно на краю экрана показалась отметка новой цели, которая приближалась с юго-востока на большой высоте, практически находясь в стратосфере. Это был вражеский корвет, возможно, тот самый, что пытался уничтожить русский истребитель над болотом. Если копошащихся на земле механоидов, можно было расстреливать, как учебные мишени на полигоне, то корвет был опасным противником. И опасен он был не только для Святобора и его истребителя, но и для тех бойцов, которые держали оборону на земле. Корвет своими бортовыми орудиями мог легко уничтожить защитников базы, сжигая их вместе с укреплениями, возведенными в руинах гарнизоном. Уклониться в такой ситуации от боя означало обречь на верную гибель десятки солдат, сражавшихся внизу. У лейтенанта не оставалось выбора, он должен был атаковать вражеский звездолет. И не просто атаковать, а уничтожить. Уничтожить даже ценой своей жизни, хотя в любом случае силы были неравны. Бой с корветом был для легкого истребителя И-45 очень сложной задачей, граничащей с самоубийством.

Уничтожив напоследок еще троих механоидов, Святобор начал набирать высоту, чтобы занять более удобную позицию для атаки. Конечно, в плотной атмосфере гиперлучевые пушки И-45 имели существенное преимущество над плазменными и лазерными пушками, чьи лучи сильно поглощались и рассевались атмосферой. В стратосфере это преимущество уже не было столь существенным. Но корвет, который не мог нормально летать в атмосфере, предпочитал подходить к цели, сохраняя большую высоту, а атаковать его следовало до того, как он сам начнет атаку.

Истребитель почти вертикально прошел сквозь многокилометровый слой облачности, и перед Святобором раскинулось звездное небо, которое никогда нельзя было увидеть с поверхности планеты. Лейтенант выровнял машину и начал разгоняться, взяв курс на приближающийся корвет. Красная отметка цели быстро двигалась к зеленому треугольничку в центре экрана, обозначавшему местоположение истребителя. Святобор заранее отключил ограничитель темпа стрельбы, понимая, что атака будет единственной и, вероятнее всего, недолгой. Возможно, что пушки даже не успеют перегреться.

Вскоре аппаратура наведения захватила цель. Святобор тут же подтвердил открытие огня, и как только корвет оказался в зоне поражения, гиперлучевые пушки истребителя начали стрелять. Русские гиперлучевые пушки имели некоторое преимущество по дальности, но все равно времени до того, как истребитель сам окажется в зоне поражения орудий корвета, оставалось очень мало. За это время нужно было пробить вражеское защитное поле, броню корвета и нанести ему хоть какие-то повреждения. Где-то вдалеке вокруг стремительно приближающегося корвета замерцала фиолетовая сфера защитного поля, поглощающего энергию гиперлучей. Но все же часть энергии, пусть и сильно ослабленная, прошла сквозь защитное поле, но лобовая броня корвета все же выдержала, хотя и несколько деформировалась.

Как только дистанция позволила открыть огонь, корвет огрызнулся залпом тяжелых лазерных пушек. Теперь настало испытание для защитного поля русского истребителя. Оно полностью поглотило энергию вражеского выстрела, но само при этом ослабло почти до нуля. Следующий вражеский залп должен был полностью уничтожить машину, но Святобор продолжал идти в лоб на врага, ведя огонь с максимальным темпом. Возможно, эта отчаянная храбрость и спасла лейтенанта. Огонь гиперпушек повредил консоль, на которой находилась одна из лазерных пушек корвета. Пушка взорвалась, выведя каким-то образом из строя систему наведения соседнего орудия. Следующим залпом корвет выстрелил только двумя пушками. Один из лазерных лучей прошел мимо, а второй резанул по левому борту истребителя, пройдя всего в полуметре от кабины. Противно зазвенела аварийная сигнализация. На экране появилось изображение истребителя, наполовину отрисованное красным цветом, и побежали красные строчки с детальной информацией о повреждениях.

Истребитель был обречен, левая пушка была уничтожена вместе с одним из двигателей и всем левым бортом. Но правое орудие продолжало стрелять, несмотря на то что температура системы охлаждения уже дошла до критической. И враг не выдержал, испугавшись безумной русской отваги. Корвет не стал даже добивать обреченный истребитель и, заложив резкий вираж, вышел из боя. Это его и погубило — гиперлуч единственной оставшейся пушки русского истребителя вошел в правый двигатель корвета. Яркая вспышка озарила корпус вражеского корабля, погаснув в сером облаке сработавшей системы пожаротушения. Корвет, сбавляя скорость, ушел в сторону космодрома.

Только теперь Святобор понял, что истребитель стал неуправляемым. Не оставалось ничего иного, кроме как катапультироваться. Ремни прижали скафандр к сиденью, отлетел фонарь кабины, и катапульта отстрелила кресло. От перегрузки потемнело в глазах, и лейтенант на некоторое время потерял сознание. Когда он очнулся — вокруг была густая пелена облачности, через которую он опускался вниз. Святобор быстро просмотрел карту и убедился, что ему повезло, и приземлиться он все же должен не в болоте, а на относительно маленьком острове, где располагалась только небольшая метеостанция.