ПОЧЕМ СЛОВО ОФИЦЕРА

1 января 1992 года во французском журнале «Пари- Матч» было опубликовано интервью с вице-президен­том России генералом Александром Руцким. Оно бы­ло также передано по каналам ТАСС 5 января.

Корр.: Наблюдатели считают, что вы можете в любой момент заменить президента...

Руцкой: Не дай Бог, чтобы с президентом что- нибудь случилось. Я больше всего боюсь потерять его. Я очень к нему привязан: это открытый, бла­городный человек. Когда мы были избраны вместе, я дал ему слово офицера, что останусь с ним до конца. И я не нарушу этого слова. Что же касается возможности возглавить оппозицию... это могло бы быть, если бы президентом этой страны не был бы Борис Ельцин. Но мне только 44 года, и у меня есть время, надеюсь, когда-нибудь, возглавить эту страну. А пока я рассчитываю набираться опыта ря­дом с Борисом Николаевичем.

К октябрю 1993-го, видимо, решил, что уже на­брался.

ГУСАРЫ ОТ СВИНОМАТОК

Январь 1992 года. Всеармейское офицерское собра­ние. Маршал Евгений Шапошников увещевает офи­церов:

— Почему, когда на вас матом орут, вы честь отдаете, а когда с вами по-человечески говорят, вы хамить начинаете?

И сам же отвечает на свой вопрос: — Да потому, что офицер вместо боевой подго­товки занимается откормом свиноматок.

Эти полезные животные глубоко запали в душу маршала-демократа, в них он видел причину разложе­ния военной касты.

СОСТОЯНИЕ УМА — СРЕДНЕЕ

«Министру обороны РФ. На ваш исходящий от 22.09.92 г. Вас вводят в заблуждение. 22.09.92 г. А. Ле­бедь».

«А. И. Лебедю. На исходящий от 22.09.92 г. Уважа­емый Александр Иванович! Ваш ответ настолько кра­ток, что, учитывая среднее состояние моего ума, я ни­чего не понял. 23.09.92 г. П. Грачев».

Вот чем были заняты секретные линии военной связи! Бывшие сержанты-десантники, неожиданно ставшие генералами, развлекались, словно в ротной каптерке.

И УДОВОЛЬСТВИЕ ПОЛУЧИЛ, И ДРАГОЦЕННОСТИ УНЕС

Ветеран Вооруженных Сил подполковник-инженер в отставке Константин Андреев обратился в феврале 1992 года с письмом к Главнокомандующему Воо­руженными Силами СНГ маршалу авиации Евгению Шапошникову.

«События 19—21 августа 1991 года,— сообщал он, — получили неожиданный резонанс в армейской среде: на баррикадах родилось множество новых гене­ралов, полковников и орденоносцев — даже из числа тех, у кого в подчинении никогда не было ни одного солдата».

В качестве примера старый вояка приводит случай с Юрием Родионовым. В сентябре 1991 года он полу­чил звание генерал-лейтенанта. А уже ровно через месяц надел погоны генерал-полковника. И это, заме­тим, не за Сталинград или взятие Берлина. А еще через полмесяца Родионова представили к ордену Красного Знамени. Кстати, не все командующие фронтами в го­ды войны получили этот орден. За полтора месяца — два звания и орден! Такого не было со времен Юрия Гагарина. Судя по наградам, иные паркетные генералы брали Берлин — и по три раза.

Второй случай — с народным депутатом РСФСР капитаном третьего ранга Анатолием Алексеевым. Он перешагнул через ступень — сразу был произведен в капитаны первого ранга. «С помощью введенных в заблуждение женщин, взяв осадой президента СССР, — писал автор письма, — Алексеев пробил себе пост председателя Госкомитета при президенте СССР по делам семей военнослужащих. И сразу вышибает категорию — аж генерал-полковника».

Кто такой Алексеев? Борец с тоталитарным режи­мом, преследовался при коммунистах, получил взы­скание. За что? Конечно, за инакомыслие. На самом же деле... «В 1978 году,— сообщает отставной подпол­ковник, — ему, тогда еще старшему лейтенанту, при­шлось написать объяснительную записку. «Я, ст. л-нт Алексеев А. А., 19 апреля ходил в ресторан «Коралл». Там познакомился с женщиной по имени Надя. В кон­це вечера поехал ее провожать на улицу Нахимова... В ее квартире посидели, пили чай, сок, вино. Через некоторое время собрался уезжать. Перед уходом она и я были пьяные. Я ушел из квартиры, взяв ее драго­ценности... Считаю свой поступок позорным, пороча­щим звание советского офицера».

МАРШАЛ РАЗЖАЛОВАН В РЯДОВЫЕ

17 марта 1992 года, в годовщину проведения рефе­рендума о сохранении СССР, в подмосковном поселке Вороново собралось около двухсот народных депута­тов СССР. Они учредили постоянно действующий пре­зидиум съезда народных депутатов. Возглавила его Сажи Умалатова.

На состоявшемся 2 июня того же года заседании принята резолюция «О Шапошникове Е. И.». Президи­ум «счел необходимым за развал Вооруженных Сил СССР, трусость и предательство интересов Союза и его народа, игнорирование решений Всеармейского собрания офицеров освободить Шапошникова Е. И. от должности министра обороны СССР, лишить его всех воинских званий и разжаловать в рядовые, а также создать комитет по расследованию антиконституцион­ной деятельности Шапошникова Е. И.».

БЫЛ ПРЕДАН, А ПОТОМ ПРЕДАЛ

В пригородной электричке мужчина в военной форме без погон (наверное, отставник) говорит со­седу:

— В представлении Павла Грачева к званию гене­рал-майора было записано: «Делу КПСС предан». В представлении на звание демократического генерала армии записано: «Дело КПСС предал».

ГРОМКО ИСПОРТИЛ ВОЗДУХ И НЕ ЗАСТРЕЛИЛСЯ

Поступок последнего председателя КГБ Вадима Бакатина, побывшего на Лубянке всего четыре месяца, возмутил офицеров этого ведомства. Бакатин, как из­вестно, выдал американцам сведения особой важности о технических средствах в строившемся в Москве зда­нии посольства США. И все это под видом утвержде­ния честности и морали в отношениях между двумя государствами.

Американцы брезгливо отвергли бакатинский жест, предав огласке, вопреки договоренности, сведения о передаче им информации особой важности.

«В итоге вышел конфуз для нашего инициативника, — прокомментировал в одной из газет ветеран органов государственной безопасности Борис Никола­ев. — Он оказался в положении русского офицера, громко испортившего воздух в благородной компа­нии, но в отличие от последнего не вышел в соседнюю комнату и не застрелился от позора, а пытается изо­бразить из себя героя».

Прошло несколько лет. И вот в одной газете про­мелькнуло сообщение: сын последнего председателя КГБ управляющий директор компании «Ренессанс-Ка­питал» с американским капиталом стал членом нового совета директоров крупнейшего в Европе Новолипец­кого металлургического комбината.

Информация помещена под заголовком «Бакатины крепят дружбу с Америкой».

ЛИЧНО СДАЛ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Из заметки в газете «Гласность» за 1992 год: «Не­нормальная обстановка сложилась в Главном управле­нии охраны общественного порядка МВД, где началь­ником генерал В. Огородников. Да, именно тот гене­рал, который планировал и осуществлял избиение пикета у «империи лжи» — «Останкино» утром 22 июня 1992 года, тот, кто лично вывез из России и пере­дал германской полиции антифашиста и Героя Совет­ского Союза Э. Хонеккера. За эту операцию он был поощрен иудиными сребрениками — двумя окладами, а его заместитель А. Чекалин— одним окладом. В этом управлении для честных, знающих, преданных делу работников создаются невыносимые условия...»

ПОРА ОСУЩЕСТВИТЬ ДЕТСКУЮ МЕЧТУ

Всеармейское офицерское собрание, проходившее в феврале 1993 года, объявило Павла Грачева изменни­ком Родины. Когда-то российский министр обороны мечтал в детстве стать «тренером по лыжам». Может быть, ему пора осуществить свою чистую детскую мечту?— иронизировали офицеры.

Из решения суда чести:

«Совокупность осознанных, добровольных дейст­вий и бездействий Грачева П. С. убедительно доказы­вает то, что он:

1. Умышленно нанес ущерб своей Родине— Союзу Советских Социалистических Республик и Российской Федерации, их суверенитету, территориальной непри­косновенности, государственной безопасности и обо­роноспособности.

2. Полностью отрекся от данной им военной прися­ги: соблюдать Конституцию СССР и советские зако­ны, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников, до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей совет­ской Родине и советскому правительству.

3. Презрительно относится к неминуемой суровой каре по советскому закону, всеобщей ненависти и пре­зрению советского народа.

4. Принуждает офицеров к нарушению военной присяги.

5. Дискредитирует воинское звание.

Учитывая изложенное и принимая во внимание, что сосредоточение высшей военно-исполнительной власти в руках министра обороны Российской Федерации Гра­чева П. С., отрекшегося от данной им военной присяги, над военнослужащими, верными военной присяге, да­лее терпимым быть не может, офицерский товарищес­кий суд чести Всеармейского офицерского собрания решил обратиться в Верховный Совет Российской Фе­дерации с ходатайством об отстранении Грачева П. С. от должности министра обороны Российской Федера­ции, о лишении его воинских званий, звания Героя Советского Союза, увольнении его из Вооруженных Сил и направлении материалов генеральному прокуро­ру Российской Федерации для привлечения Граче­ва П. С. к уголовной ответственности».

ЗВЕЗДА ГЕРОЯ И НИЖНЕЕ БЕЛЬЕ

Министр внутренних дел России генерал армии Виктор Ерин, как известно, удостоился Золотой Звезды Героя Российской Федерации за события 3—4 октября 1993 года в Москве. На брифинге кто-то спросил у ми­нистра, не стыдно ли ему носить эту награду: стреля­ли-то ведь в свой народ.

— Надеюсь, я не доживу до времени, когда будут интересоваться, какое у меня нижнее белье, — ответил генерал.

КАКИХ ГЕНЕРАЛОВ НАДО БОЯТЬСЯ

«Плох тот генерал, который не мечтает попасть в Госдуму». «Госдума превращается в Генштаб». «Рос­сийская армия, остается без генералов — они уходят в Госдуму». Под такими заголовками российская пе­чать сообщает о массовом участии генералитета в из­бирательной кампании. В списках претендентов на парламентские места генералы Варенников и Ачалов, Стерлигов и Рохлин, Громов и Лебедь.

— Не кажется ли вам ненормальным тот факт, что в избирательной кампании участвует такое количество генералов, какого свет не видывал?— спросили на пресс-конференции у Лебедя.

Ответ был изящным:

— Бойтесь тех, кто не участвует.

МАЙОР БРОСИЛ ПЕРЧАТКУ ГЕНЕРАЛУ

Лето 1993 года. Депутат Моссовета майор в от­ставке Е. Бутов обратился с открытым письмом к А. Руцкому.

«Если бы вы были настоящим офицером и дорожи­ли своей честью, вам надлежало бы вначале подать в отставку с поста вице-президента, встать лицом к президенту, а уж затем со словами «защищайтесь, сударь» обнажить шпагу.

Если бы вы оказались настоящим офицером и муж­чиной, мне осталось бы только восхищаться вами и гордиться, что в нашей армии есть такие офицеры. Но ни чести, ни достоинства, генерал, у вас не оказа­лось. Осталось узнать — есть ли совесть. Вы не офицер для меня и не мужчина. Вы подлец и слабак, Руц­кой» — восклицает автор письма, опубликованного га­зетой «Куранты».

«Скрестить шпаги» со мной, генерал, полагаю, вам позволят и ваша «честь», и «весовая категория». Я бросаю вам открытый вызов и жду ваших секундан­тов для выяснения отношений в рамках существующих законов (в этом случае, к моему сожалению) и тради­ций русских офицеров».

Е. Бутов обратился к русским офицерам быть его секундантами и просил звонить ему по указанному им телефону.

Неужели верил, что вице-президент примет вызов? Конечно же нет. А вот прославился...

А ЭТОГО — НА ОТКОРМ!

Председатель международного комитета по правам военнослужащих и членов их семей Анатолий Алексеев собрал журналистов, чтобы поведать о фактах вопию­щих нарушений прав человека в отношении военнослу­жащих и призывников.

— Есть случаи, — сказал он, — когда молодых людей, чей вес ниже нормального и не позволяет слу­жить в армии без риска для здоровья, откармливают при военкоматах, не отпуская домой, чтобы потом все равно отправить в армию.

Чем не простейшее решение сложного вопроса?

СОБИРАЛСЯ БОМБИТЬ КРЕМЛЬ

Звезда маршала Евгения Шапошникова резко рва­нулась вверх в роковые августовские дни 1991 года, когда он, по его словам, пригрозил путчистам раз­бомбить Кремль, если они посмеют штурмовать Бе­лый дом. В 1993 году, когда Шапошникова президент назначил секретарем Совета безопасности, многие га­дали: неужели поднялась бы рука, неужели шевель­нулся бы язык отдать приказ об уничтожении русской святыни?

Свою лепту в вариант ответа на этот вопрос внес полковник Виктор Баранец, служивший в Генеральном штабе:

— 20 августа ситуация в Москве резко изменилась в пользу противников ГКЧП. Из Главного штаба Военно-Воздушных Сил к нам на Арбат поступает по «спецканалам» информация, что Шапошников затева­ет какой-то спектакль с демонстративным выходом из партии. Было странно, что «прозрение» будто специ­ально приурочено к августовским событиям. Очевид­но, не волновали главкома в тот день более важные проблемы... Вскоре на совещании в главном штабе ВВС он объявил, что решил собрать Военный совет ВВС и заявить о выходе из партии. Из дальних и ближ­них гарнизонов съезжаются на Пироговку летные вое­начальники. Многие недоумевают: если Главком ре­шил выйти из партии, то надо ли это делать публично?

Ведь партийные дела на Военном совете не решаются. Напиши заявление в первичку— и будь свободен. Но Евгений Иванович собирался даже выступить с боль­шой программной речью. У меня тогда создалось впечатление, что ему было очень важно с большой помпой провести «отречение»...

По словам Виктора Баранца, впоследствии напи­савшего две книги о развале армии, у Евгения Ивано­вича была давняя и стойкая нелюбовь к партийно- политическим органам. Шапошникова все чаще, как говорится, начинали дергать за партбилет. В его главкомат все чаще наведывались инспектора вышестоя­щих парткомиссий и органов народного контроля. Но материал в полном объеме собрать не успели. Поме­шал ГКЧП. Когда «путч» провалился, появилась воз­можность с наслаждением оттянуться на обидчиках.

ОБМАНУЛ ХАСБУЛАТОВА

Осенью 1991 года Павел Грачев пришел к Руслану Хасбулатову представиться в новой должности мини­стра обороны. О той встрече Руслан Имранович рас­сказывает так:

— Я его поздравил и дал задание: «Вот Шапош­ников, ваш предшественник, так и не решился забрать оружие из Грозного. Пожалуйста, заберите его оттуда, для начала хотя бы тяжелое: танки, самолеты. Неуже­ли самолеты трудно поднять в воздух?» Грачев гово­рит: «Руслан Имранович, даю слово, все исполню». Дней через десять пришел и говорит: «Руслан Им­ранович, ваше задание выполнил. Все оружие вывез». Через три дня узнаю, что вообще ничего не вывезено!

ЕГО И СВОИ НЕ ПРИМУТ

1992 год. Ельцину, искавшему человека на пост руководителя внешней разведки, предложили кандида­туру генерала Олега Калугина.

Калугин в советские времена был вторым по важ­ности лицом в вашингтонской резидентуре КГБ, затем возглавлял контрразведку всей внешней разведки

СССР, был одним из руководителей Ленинградского управления КГБ.

Выйдя в отставку, обиделся и начал разоблачать свою могучую организацию. Горбачев по представле­нию главы КГБ Крючкова лишил расстригу-чекиста генеральского звания, наград и военной пенсии. Калу­гин ринулся в политику и выиграл депутатский мандат в Краснодарском крае. Но восторги масс скоро улег­лись. На последних своих выборах бывший генерал едва набрал восемь процентов голосов, далеко отстав от лидера местных коммунистов.

И тогда соратники по демократическому лагерю решили продвинуть его на государственную службу.

— Калугин? — переспросил президент. — Не по­дойдет. Его не примут свои же.

ПРОНИН ВОВСЕ НЕ МАЙОР, А ПРАПОРЩИК

Кто не помнит анекдоты о майоре Пронине? Не­утомимый борец с вражеской разведкой куда только не проникал, отстаивая интересы Родины.

Оказывается, Пронин был жив— в 1993 году вы­полнял поручения министра обороны России Павла Грачева. Как выяснилось в парламенте, руководитель военного ведомства приобрел два автомобиля марки «мерседес» — «для служебного пользования». Но сдел­ку эту оформил на фамилию прапорщика Пронина.

Павел Грачев дал разъяснения: официальное раз­решение на приобретение «мерседесов» ему дал прези­дент Ельцин. Но если это так, зачем было столько ухищрений при оформлении сделки и, в частности, зачем понадобился майор... тьфу, прапорщик Пронин?

Так министр обороны получил несмываемую клич­ку «Паша-мерседес».

ГОРЖУСЬ, ЧТО НЕ «ПАША-ЗАПОРОЖЕЦ»

Июль 1997 года. Отставной министр обороны Па­вел Грачев принимает журналиста Дмитрия Филипченко на своей скромной даче.

— Я рад, что в свое время меня назвали «Паша- Мерседес», а не «Паша-Запорожец» или «Паша-Моск­вич», — говорит генерал. — Все-таки «мерседес» — фирма знаменитая, рекламу я немцам хорошую даю. Так что вправе, наверное, требовать с них денежное вознаграждение. Поэтому я благодарен «Московскому комсомольцу» и лично Поэгли за то, что они мне хорошую кличку дали.

— Тот 500-й «мерседес», из-за которого разгорелся сыр-бор, собираются продавать с аукциона...

— Да, я это знаю, там ажиотаж вокруг этой маши­ны. Значит, наверное, чего-то стоил в то время Грачев, если сейчас, когда я не у дел, многие хотят ту машину купить...

ГЕНЕРАЛАМ МОЖНО, МАЙОРАМ — НЕЛЬЗЯ

«Первый заместитель главнокомандующего сухо­путными войсками России генерал-полковник Во­робьев подал в отставку после поступившего ему пред­ложения от министра обороны Павла Грачева воз­главить операцию по разоружению бандформирова­ний в Чечне». Такое сообщение передали информаци­онные агентства в 1995 году.

— Впервые за свою службу я не выполнил рас­поряжения старшего начальника, не принял предло­женный мне пост и считаю, что теперь не имею мо­рального права оставаться в занимаемой должности, командовать людьми, — заявил генерал.

Пресса восхитилась поступком генерала. Как и за­явлением другого генерала — Лебедя, тоже заявивше­го, что, если получит такое заявление, исполнять его откажется.

Журналисты, знавшие крутой нрав генерала Лебедя и его четкие армейские понятия, не терялись в догад­ках, как поступил бы он с каким-нибудь майором своей 14-й армии, если бы тот позволил себе публично заявить о том, какой приказ командарма он готов выполнить, а какой — нет.

ПОДАРОК КО ДНЮ РОЖДЕНИЯ

— Российская армия действует в Чечне фактически вне закона,— заявил 17 января 1995 года информаци­онному агентству «ИМА-пресс» председатель комите­та Госдумы по обороне Сергей Юшенков. — Не сущес­твует указа президента, который предписывал бы войс­кам вести боевые действия в Чечне. Единственное основание для этого— приказ министра обороны. Но у него нет полномочий отдавать такие приказы. Следо­вательно, даже с точки зрения внутреннего законода­тельства эта война преступная. Ну а то, что она пре­ступна с точки зрения международного права, вообще нет сомнений.

Юшенков также сообщил, что получил из независи­мых источников новое подтверждение версии, опуб­ликованной в ряде изданий, согласно которой зло­счастное решение о новогоднем штурме Грозного, за­вершившемся трагедией, было принято во время празднования дня рождения Павла Грачева в Моздоке. По сведениям Юшенкова, помимо первого вице-пре­мьера Олега Сосковца там присутствовал также на­чальник Главного управления охраны РФ генерал Ми­хаил Барсуков.

НОВЫЕ РУССКИЕ ПОЛКОВОДЦЫ. АФОРИЗМЫ

Верховный главнокомандующий Вооруженными Силами РФ полковник запаса Борис Ельцин. Из вы­ступления перед журналистами 15 января 1996 года:

— Задымляются улицы, и они (заложники Перво­майского.— Н. 3.) убегают... А когда они бегут, по­нимаешь, широким фронтом, их гораздо труднее уби­вать...

Из выступления 18 января:

— Мы-то думали закончить в один день. Мы-то думали, там саманные домики! А там — доты, дзоты, специальные сооружения, горы оружия, тяжелая тех­ника! Там под землей огромная опорная база Дудаева!

Министр обороны генерал армии Павел Грачев. В 1994 году, выйдя с Джохаром Дудаевым к народу накануне ввода войск в Чечню:

— Войны не будет. Два генерала договорились и дали друг другу генеральское слово...

После разгрома танковой атаки 26 ноября 1994 года в Грозном:

— Никогда я не допустил бы участия танков и ар­тиллерии в боевых действиях в черте города. Это — верх непрофессионализма... Одним парашютно-де­сантным полком можно было решить все вопросы в течение двух часов...

После начала боевых действий:

— Наши мальчики умирают в Чечне с улыбкой на губах...

В разгар боев:

— Уже загнали бандитов в горы, ой-ей-ей... Да пусть бы они там все подохли, так нет — мирный переговорный процесс подоспел...

На весь телевизионный экран о председателе дум­ского комитета по обороне Сергее Юшенкове:

— Он же га-де-ныш-ш-ш!

О депутате Госдумы Сергее Ковалеве:

— Это же предатель. Клеймо некуда ставить!

Главком Воздушно-десантных войск, генерал-пол­ковник Евгений Подколзин. Из интервью «Вечерней Москве» 17 января 1995 года:

— Сообщалось, что у Дудаева все силы — 250 бандитов. Вдруг выясняется, что у него армия помощ­нее иной европейской...

Министр внутренних дел генерал армии Анатолий Куликов. Из сообщения пресс-службы МВД России, переданного по каналам агентства «Постфактум» 15 января 1996 года:

— Первомайское почти полностью занято феде­ральными войсками...

Маршал авиации Евгений Шапошников. Из интер­вью газете «Вечерняя Москва» 19 января 1995 года:

— Сам факт участия в боевых действиях наших Вооруженных Сил на нашей территории воспринима­ется военнослужащими, мягко говоря, без энтузиазма. Вот если бы мы воевали на чужой территории, я уве­рен, мы бы не думали, кто там перед нами стоит, какие дома, что, чего...

И это говорит маршал той самой армии, чьи насту­пательные операции в Великой Отечественной войне он изучал в академиях — тогда, помнится, ни одна советская бомба не упала ни на одну европейскую столицу, будь то Варшава, Вена или Прага.

Об уровне полководческого мышления новых рус­ских военачальников свидетельствует и такой эпизод, рассказанный бывшим Главкомом Вооруженных сил СНГ Евгением Шапошниковым все в том же интервью «Вечерке»:

— Я помню первое заседание Совета министров обороны СНГ— был у нас такой институт— после назначение Павла Грачева министром обороны. Со­бытия развивались так. Ну, допустим, я назначил со­вещание на десять часов — это было в июне. Все министры прибыли, Российская Федерация заняла место за столом. Я знаю, что министр обороны Рос­сии где-то здесь, но его за столом нет. Открываю заседание и объявляю повестку дня. Проходит три- пять минут. Появляется Павел Грачев, садится. Я за­канчиваю объявление повестки дня: «У кого есть ка­кие предложения, добавления?» Павел Сергеевич го­ворит: «У меня есть не по повестке. Вот вы сюда перебрались, вы все позабирали, вы штаб оголили, вы машинисток забрали, вы множительную технику забрали... Надо с этим разобраться». Встал и ушел. Вот и отношения... Обвинения были совершенно не­справедливы...

ЕГОРОВ ЕСТЬ, ОСТАЛОСЬ НАЙТИ КАНТАРИЯ

18 января 1995 года информационное агентство «Интерфакс» передало: в Грозный из Моздока достав­лен государственный флаг Российской Федерации. Его планировалось водрузить над зданием президентского дворца, как только оно будет взято федеральными войсками.

«Федеральные власти, надо думать, — прокоммен­тировал это сообщение обозреватель «Известий» Аль­берт Плутник,— отдают себе отчет в том, что водру­жать знамя над поверженным президентским двор­цом — значит вольно или невольно с кощунственным бесчувствием сравнивать грозненскую операцию с бер­линской времен Великой Отечественной войны, прези­дентский дворец — с рейхстагом, Дудаева — с Гитле­ром. Но нелепость сравнений, несопоставимость ве­личин настолько очевидны, что их даже не стоит до­казывать».

Новые русские полководцы, похоже, собирались объявить чеченскую победу самой крупной в истории победой русского оружия. И водрузить по «берлинско­му прецеденту» над поверженным местным обкомом, то бишь рейхстагом, знамя победы. Благо «Егоров» — вице-премьер и министр по делам национальностей есть. Ну, а «Кантария» найдется.

ЛАМПАСЫ НА ПИЖАМАХ

Январь 1995 года. Член координационного совета движения «Военные — за демократию» Анатолий Кравцов приводит журналистам удивительные сведе­ния:

— Если заместителями министров юстиции и по делам национальностей являются действующие гене­ралы, то разве не могут быть ими начальники управле­ний в Минсвязи, Минтрансе, Минстрое, Госкомиму­ществе? Большинство из них назначены и служат в на­рушение закона «О воинской обязанности и военной службе», в котором четко оговорен принцип приоста­новки службы в случае прикомандирования к тому или иному учреждению.

По словам Кравцова, в жизни все наоборот. Сугубо штатский министр-спасатель обзаводится генеральски­ми лампасами, а заместителю и. о. генерального про­курора, капитану запаса, нашивают сразу две большие звезды. Десятки генералов «просочились» в аппараты премьер-министра, Госдумы, администрации прези­дента.

— Пожалуй, нет больше в мире ни одного пре­зидента, — сетует Кравцов, — столь плотно окружен­ного генералами. Даже если сравнить нынешнюю кадровую ситуацию с ЦК КПСС, можно заметить невооруженным глазом, что сегодня количество во­енных чиновников при гражданской высшей власти превышает число их предшественников: прежде во всем ЦК имелось 29 человек военных, то теперь их на Старой площади уже 45. Всего же количество при­командированных от Министерства обороны и Ми­нистерства внутренних дел, состоящих на различных должностях в гражданских структурах, составляет, по прикидочным расчетам, 14 тысяч человек. И это без учета Федеральной службы контрразведки и Службы внешней разведки! Сеть прикомандированных раски­нута по всей стране, и к каждому главе администрации любого субъекта федерации приставлен старший офи­цер.

Действительно, прирост генералов на душу насе­ления в постсоветской России опережает темпы ин­фляции,

ВОЗНЕСЛИСЬ ВМЕСТЕ

1995 год. Президент Ингушетии Руслан Аушев, в прошлом генерал-майор Советской Армии, Герой Советского Союза, дает отрицательные оценки мос­ковскому руководству, включая министра обороны Павла Грачева:

— Нельзя из командиров дивизии идти в минист­ры обороны. Если у нас министр обороны — военный, то он должен все пройти: взвод, роту, батальон, полк, дивизию, армию, округ, заместителя министра или начальника Генштаба. И уж только потом — минист­ром. А Грачев— было время революционное— сразу вознесся... А разве это не чувствуется у других?! Возьмем Шахрая. Ну откуда он знает национальные вопросы?! Он же с лаборатории пришел. Возьмем Его­рова. Он командовал— сколько там?— областью, краем, а в принципе-то у него еще сознание председа­теля колхоза. Природа не терпит скачков...

Собеседник, наверное, считает, что справедливые требования, предъявляемые к другим, его не касаются. Сам-то он до президентства возглавлял всего лишь комитет по делам воинов-афганцев. У себя дома он не снимает камуфляжную форму с генеральскими погона­ми. И его знают. Но в Москву приезжает в «граждан­ке». Абсурд ситуации в том, что стоит ему сойти с крыльца Совета Федерации и спуститься в метро, как его будет ждать судьба всех лиц кавказской националь­ности. Первый же милицейский патруль тормознет, обыщет и потребует документы. Его — президента части той страны, генералом и героем которой он был.

ЗАЧЕМ АДМИРАЛАМ КОРАБЛИ? ЧТОБЫ ПРОДАВАТЬ!

26 июля 1995 года министр обороны России Павел Грачев направил первому заместителю председателя правительства РФ Олегу Сосковцу письмо, в котором сообщал о завершении работ по предпродажной под­готовке к реализации за границу тяжелых авианесущих крейсеров «Минск» и «Новороссийск».

«Совместно с органами ФСБ, — докладывал ми­нистр, — выполнены мероприятия по предотвраще­нию утечки сведений, составляющих военную тайну, и возможности вторичного использования вооружения и оборудования данных кораблей. «Минск» и «Ново­российск» к передаче южнокорейской фирме «Янг Дистрибьюшн К» для раздела на металлолом в соответ­ствии с ранее заключенными контрактами готовы».

Можно представить, сколько носителей золотых погон было задействовано в крупнейшей военно-мор­ской афере, которую случайно удалось раскрыть ра­ботникам маленькой провинциальной Ванинской та­можни на Дальнем Востоке. Оба корабля, являвшиеся гордостью отечественного флота, напичканные супер­секретной техникой, продавались под видом... лома черных металлов.

Вызванные таможней военно-морские контрразвед­чики обнаружили, что сверхсекретное вооружение и оборудование, оказавшееся на обоих кораблях «в исправном, законсервированном либо ремонтопригод­ном состоянии», было мастерски законсервировано. Проходы к нему завалили хламом. Видимо, для того, чтобы покупателю было легче разобраться с наислож­нейшей оборонной техникой, к ней была приложена «документация с описанием, порядком эксплуатации и схемами устройств».

По цене ржавого железа за границу чуть было не ушли военные секреты ценой в сотни миллионов долларов! Виновных, по новой доброй традиции, не нашли.

МОИ МЫСЛИ, МОИ СКАКУНЫ

— Не сомневаюсь, что эти подонки будут сидеть на скамье подсудимых, — заявил на митинге около Белого дома 3 октября 1993 года вице-президент Алек­сандр Руцкой.

Он имел в виду Бориса Ельцина и его окружение.

В 1994 году генерал Руцкой был не менее реши­телен:

— Для меня Ельцин — это фабрика виски, не пони­мающая, что делает. Это бандит, однажды его тоже осудят. Я генерал Руцкой, а не бандит.

Став губернатором Курской области в 1996 году:

— Я готов к сотрудничеству с Виктором Степано­вичем и Борисом Николаевичем, без этого невозможно руководить регионом, оппозиция переходит к кон­структивному диалогу...

ПРО ПАЛ СЕРГЕИЧА

Май 1996 года. Начальник Службы безопасности президента генерал-лейтенант Александр Коржаков, крайне редко дававший интервью, вдруг разразился филиппикой в адрес министра обороны генерала ар­мии Павла Грачева:

— Про Пал Сергеича много говорить не хочу. Назову его несколько положительных черт. Пал Сергеич очень любит жену. Пал Сергеич очень любит своих детей. Пал Сергеич очень любит своих друзей. Как полководец, Пал Сергеич очень здорово может отда­вать рапорта и делать отчеты. Но особенно талант­ливо устраивает парады.

ПРОТЕСТОВАЛ ПРОТИВ ВОЙНЫ, ЛЕЖА НА ПЛЯЖЕ

В начале июля 1996 года в телепрограмме «Итоги» командующий воздушно-десантными войсками гене­рал-полковник Евгений Подколзин обвинил председа­теля комитета Госдумы по обороне генерал-лейтенан­та Льва Рохлина в гибели 131-й Майкопской бригады во время зимних боев в Грозном в январе 1995 года.

— Я ни секунды не командовал 131-й бригадой,— заявил на пресс-конференции Лев Рохлин, — и в ее уничтожении не повинен. Зато генерал-полковник Подколзин ни разу не был в Чечне и, как ни странно, оправдывается тем, что он выступал против этой вой­ны. Странный протест. Когда его десантные части гибли в Грозном, Подколзин отдыхал на море. Я же всю зимнюю кампанию провел в ста метрах от пере­довой, хотя я тоже был против войны. Однако я знал, что своим присутствием и участием могу спасти сол­дат. Кроме того, выражая свой протест, я отказался от наград и повышений в звании.

«ГАДЕНЫШ» — ПОЧТИ ГЕРОЙ РОССИИ

Министр обороны генерал армии Павел Грачев на всю страну сказал о полковнике, председателе думско­го комитета по обороне Сергее Юшенкове:

— Гаденыш!

Полковник оскорбился и подал на пехотного мар­шала в суд. На спасение министра были брошены лучшие минобороновские правовики.

— И что же?— рассказывает Виктор Баранец, ав­тор книги «Ельцин и его генералы». — Нашли оправ­дания. Полезли в толковые словари и с радостью обнаружили, что слово «гаденыш» имеет несколько смыслов. Один из вариантов — «гаденыш» — «сын змеи». Так тут ведь Юшенкову не обижаться, а гор­диться надо! В одном из африканских племен, напри­мер, кличка «гаденыш» — все равно что у нас Герой России. Постарались и военные историки: вспомнили, что еще в XIX веке знаменитый генерал Ермолов пуб­лично назвал Аракчеева змием... Так и выкрутились... А Юшенков уже не только извинений ждал от Грачева, но 10 миллионов штрафа за моральный ущерб. Держи карман шире...

КТО ПРИДУМАЛ ЛЕБЕДЯ

Константин Боровой признался летом 1996 года: — Это я Лебедя придумал. Идея была: генерал, интеллектуал и антикоммунист. Такой русский де

Голль... Как мы начали раскручивать Лебедя? Я взял Караулова, привез его в Приднестровье, и мы начали раскручивать Лебедя...

ДЕНЬГИ СЧЕТ ЛЮБЯТ

17 декабря 1996 года Москворецкий суд города Москвы принял решение удовлетворить в полном объ­еме иск генерал-лейтенанта Александра Лебедя о за­щите чести и достоинства к министру внутренних дел РФ генералу армии Анатолию Куликову.

Речь шла об утверждениях, высказанных публично главой МВД в октябре 1996 года. Генерал армии Ку­ликов утверждал, что стране грозит военный перево­рот, который готовит генерал-лейтенант Лебедь.

Суд взыскал с ответчика 1 (один) рубль, в который оценил свой иск Лебедь.

А уже 30 декабря того же года генерал армии Куликов обратился в суд с иском признать не соответ­ствующими действительности порочащие честь и до­стоинство министра внутренних дел утверждения гене­рал-лейтенанта Лебедя, в которых министр характери­зовался «как «крестный отец» организованной преступности».

В отличие от генерал-лейтенанта Лебедя, потребо­вавшего взыскать с обидчика 1 (один) рубль, генерал армии Куликов оценил свою честь и достоинство в 100 миллионов рублей.

2 апреля 1997 года состоялся суд. Генерал-лейте­нант Лебедь произнес ироничную речь о том, что генерал армии Куликов хочет защитить свою честь, достоинство и деловую репутацию — то есть то, чего, на взгляд Лебедя, не существует в действительности. Хотя...

— Нет, — решительно произнес Лебедь. — Я был в корне не прав. Каюсь, деловая репутация главы МВД поистине фантастическая. И стоит она запрошенных бедным Анатолием Сергеевичем ста миллионов. Гро­шей на евроремонт новой квартиры не хватает. Пони­маю. Ну, кругом я не прав. Приношу свои извинения. Да вот денег у меня нет. Получаю генеральскую пен­сию в 998 тысяч. И, если в рассрочку высылать буду третью часть, то расплачусь через 333 месяца. Впро­чем, в эти ближайшие тридцать лет вам еще не раз воздадут по заслугам. По чести, по достоинству и по деловой репутации.

А МОЖЕТ, ЭТО И НЕ ДОСТОИНСТВО

Март 1997 года. Министр внутренних дел генерал армии Анатолий Куликов о себе:

— Близкие мне люди знают три моих «недостат­ка»: я не пью, не ворую, не волочусь за юбками. Правда, не знаю, является ли последнее достоинством. Но я — человек прямой. Родному сыну, генералу, близкому другу и рядовому солдату скажу правду и, если нужно, поступлю по справедливости: получи спо­лна, что заслужил. В этом сила и мое оружие. Меня можно отстранить, устранить, но согнуть нельзя.

МИНИСТР «ЧЕГО ИЗВОЛИТЕ»

Став в 1997 году министром юстиции, Сергей Сте­пашин обратился с письмом в редакцию «Новой газе­ты» следующего содержания:

«В выпуске вашей газеты от 28 июля 1997 года был опубликован материал Олега Маслова «Плох тот гене­рал, да и этот плох...». В нем, в частности, указыва­лось, что «Сергей Степашин... вместо скамьи подсуди­мых занял кресло министра юстиции».

Данное высказывание не соответствует действи­тельности, порочит мою честь, достоинство и деловую репутацию.

Требую опубликовать прилагаемый текст опровер­жения. В противном случае вынужден буду обратиться с исковым заявлением в суд».

Газета откликнулась язвительным комментарием.

«Именно ведомство Степашина (ФСК, которой он руководил в то время. — Н. 3.) вербовало подмосков­ных танкистов, чтобы те под видом чеченской оппози­ции в ноябре 1994-го взяли Грозный. Танкисты погиб­ли, попали в плен, а степашинские сотрудники попа­лись на том, что закапывали погибших в придорожной канаве (по известному правилу «нет человека — нет проблемы»).

Степашин отрекался от вербовки. Грачев отрекался от танкистов, министры врали нам непрерывно, поку­да чеченцы не предъявили пленных офицеров россий­ской армии и те не признались, что да, подписывали контракты с ФСК.

Три «силовика», начавшие в 1994-м чеченскую вой­ну, — Степашин, Грачев, Ерин — в соответствии с международными конвенциями, подписанными Рос­сией, безусловно, являются военными преступниками».

Далее газета написала: «Мы заявляем, что нам не в чем извиняться перед министром юстиции Сте­пашиным. Да и какой он в сущности министр юстиции! Он министр «чего изволите». Как в советские времена: завалил обувную фабрику — перебросили в завклубы «на культуру», пропил пианино — кидают в пропа­гандисты».

Думаете, генерал Степашин подал в отставку? Как бы не так. В 1998 году его назначили министром внутренних дел и даже наградили орденом «За личное мужество». Действительно, такое пережить...

ЧЕСТЬ ВМЕСТО СОВЕСТИ

— Что больше з России сейчас ценится — совесть или честь? — спросили в Америке у писателя Фазиля Искандера.

— Для думающей России — совесть, а для ворую­щей России — честь.

— Почему?

— Честь — последний человек в свите совести, но он делается первым, когда совесть дает задний ход. Честь — совесть картежника. Сажем, уголовник убил уголовника за то, что тот в каком-то деле его обманул и недодал денег. На самом деле не в деньгах дело. Самая глубинная причина убийства — задетая честь. В России сейчас бесчестные люди бесконечно судятся друг с другом, отстаивая свою сомнительную честь. И ни у одного судьи не хватает воли встать и сказать: «Суд отменяется по причине отсутствия предмета спо­ра». Христос все время говорит нам о совести и никог­да— о чести. Меня вот что волнует. Допустим, в Рос­сии после нашего смутного времени укрепится пра­вовое государство. Будут развиваться законы, по ко­торым человек должен жить. Но не приведет ли бес­конечное развитие законов к постепенному усыханию совести?

ЛЮБОВНИЦА САМА ДАЛА

Впервые в новейшей истории на тюремные нары сел генерал. Он состоял в должности заместителя начальника Военно-воздушной инженерной академии им. Н. Е. Жуковского, до этого был заместителем командующего фронтовой авиацией по тылу. Гене­рал-майора Владимира Соломонова лишили воин­ского звания, орденов Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени, медалей.

Обвинение банальное — брал взятки. И от кого? От ефрейтора Елены Трошиной, телефонистки воинской части. За содействие в получении квартиры та передала ему 4,5 тысячи долларов. Квартиры не дождалась, денег назад ей не вернули.

На суде бравый генерал всю вину возложил на женщину:

— Я с ней длительное время находился в близких отношениях, и она неоднократно просила меня уско­рить получение квартиры.

ЧТО ЕСТЬ ВАРВАРСТВО

11 ноября 1993 года указом Бориса Ельцина было создано новое самостоятельное ведомство — Служба безопасности президента РФ. Это коржаковское мини- КГБ с невиданно широкими полномочиями занима­лось делами, выходившими далеко за рамки обеспече­ния безопасности Бориса Николаевича. Полторы тыся­чи бойцов контролировали высшие органы власти, торговлю оружием, драгметаллы, спорт.

Просуществовала эта структура недолго. В 1996 году после отставки ее руководителя Александра Кор­жакова она была изгнана из Кремля. Остались лишь воспоминания о прежнем могуществе. В 1998 году, в пятую годовщину создания службы, ее начальник отдела кадров Виктор Медынцев ностальгировал:

— У нас были самые высокие зарплаты — полков­ник получал около тысячи долларов, больше, чем ко­мандующий военным округом. Все сотрудники лечи­лись в правительственных поликлиниках, лежали в Центральной клинической больнице. Могли поехать в любой санаторий страны. Ничего этого больше нет. На примере СБП власть показала свое варварское отношение к офицерству...

Если отлучение от правительственных поликлиник прикормленных кремлевских охранников в погонах — варварство по отношению к офицерству, то что же тогда говорить армейским офицерам, по полгода не получающим жалованья и не имеющим жилья?

Я — ТЕБЕ, ТЫ — МНЕ

Сентябрь 1996 года. В подмосковной Кубинке празднуют День танкиста. На торжества прибыл ми­нистр обороны РФ генерал-полковник Игорь Родио­нов.

Корреспондент правительственной «Российской га­зеты» Владимир Климов обратился к министру:

— Игорь Николаевич, почему вы отказываете в ин­тервью «Российской газете»?

— Правительство нам денег не платит, — ответил министр. — Так с какой стати я буду давать интервью правительственной газете?!

КОМПАНИИ РАЗНЫЕ, А ТУАЛЕТ — ОДИН

В середине февраля 1997 года Борис Ельцин под­писал распоряжение об увольнении шести человек из своего ближайшего окружения. «Под указ» попали пять сотрудников его службы безопасности и один — из Федеральной службы охраны, а также личный фото­граф президента Дмитрий Соколов, который работал с Борисом Николаевичем с 1989 года и всегда считался особой, приближенной к «телу».

Причина банальная — пьянка.

— Пили в рабочее время и на рабочем месте, — изложил официальную версию руководитель пресс- службы Федеральной службы охраны Сергей Девя­тое. — Уволили их, кажется, с формулировкой «нару­шение дисциплины». У нас всегда за пьянку увольняли. Это карается жестоко.

«Странная вещь, — подумала корреспондент «Ком­сомольской правды» Ольга Герасименко. — Ситуация неординарная, а Сергей Викторович «не помнит» ни количества уволенных, ни даты приказа. Маловато ясности».

И — провела собственное расследование.

Выяснилось, что 10 февраля вечером в Кремле бы­ли две пьян..., пардон, гулянки. Одна— в бывшей приемной генерала Александра Коржакова, другая — по соседству. Участники первой отмечали победу свое­го бывшего шефа в борьбе за депутатский мандат (накануне, 9 февраля, Александр Коржаков стал депу­татом Госдумы от Тульского избирательного округа). Второй «междусобойчик» с участием российских теле­звезд Сванидзе, Киселева, Доренко и, по некоторым источникам, самого Чубайса — праздновал назначение Николая Сванидзе руководителем РТР.

Все бы ничего, да вот незадача — участникам обеих тусовок пришлось пользоваться одним туалетом. Там и произошла стычка между президентским фотогра­фом Дмитрием Соколовым и телеведущим Сергеем Доренко, которого разгоряченный фотомастер назвал «Дуренко». Победу одержал фотограф — во всяком случае, телезвезда вернулась из туалета с хорошим фингалом под глазом, что и было зафиксировано под­выпившей компанией.

О происшествии Чубайс немедленно доложил пре­зиденту: мол, люди Коржакова вконец распоясались. Борис Николаевич отреагировал немедленно: «Всех уволить!»

Что ж, каждому свое. В том числе и место для поединка.

ПОЛНЫЙ КОБЕЦ

«С нами Кобец— путчистам п...дец! » Придуман­ную известным хохмачом Геннадием Хазановым шут­ку азартно скандировала полупьяная толпа под ок­нами Белого дома в августовские дни 1991 года.

Тогда малоприметный начальник войск связи Со­ветской Армии примкнул к защитникам демократии и был одним из руководителей обороны Белого дома. Усердие не забылось, Кобец был повышен в воинском звании до генерала армии и назначен министром обо­роны РСФСР. Но поскольку у республики победившей демократии своей армии тогда не было, это назна­чение через два месяца пришлось отменить. Кобец возглавил Комитет по подготовке и проведению воен­ной реформы.

Чем он занимался в те годы, сказать трудно, но кое-какую ясность внес в конце мая 1997 года Борис Ельцин, освободивший своим указом от должности и уволивший из Вооруженных Сил замминистра обо­роны — главного военного инспектора РФ. Такую должность Кобец занимал в тот момент.

Глава государства, по словам его пресс-секретаря Сергея Ястржембского, «с возмущением отреагировал на те факты в отношении генерала Кобеца, которые стали ему известны». Главная военная прокуратура предъявила главному военному инспектору обвинение по трем статьям Уголовного кодекса. Он обвинялся в получении взятки в размере одного миллиарда четы­рехсот миллионов рублей, в злоупотреблении служеб­ным положением, а также в незаконном хранении ог­нестрельного оружия.

Вот это, действительно, «полный Кобец»!

ИДИ С БАНКОЙ В ПЕРЕХОД И ПОБИРАЙСЯ

До серебряной свадьбы им не хватило года и четы­рех дней. 18 июня 1998 года в Хамовнический суд города Москвы поступило исковое заявление Руцкого Александра Владимировича, 1947 года рождения: «О расторжении брака и об определении долей при раз­деле имущества супругов». Ответчик — Руцкая Люд­мила Александровна, 1947 года рождения.

— Руцкой обвинил меня в том, что я без его ведо­ма приватизировала московскую квартиру, когда он уезжал в Курск. По его же, между прочим, просьбе: «А то я уеду, и жилье отберут». Ну я записала квартиру на себя и на сына. А теперь Руцкой хочет меня загород­ного дома лишить, в деревне Раздоры. И пишет в иске: «Семейные отношения мы прекратили несколько лет назад, а с августа 1996 года в связи с избранием губернатором Курской области я нахожусь в Курске, а жена осталась жить в Москве». Все так, но дом-то строился в 1992 году, когда и семейные отношения были, и хозяйство совместное. А за то, что я с Руцким столько лет рука об руку шла, по гарнизонам мота­лась, в расчет уже не берется? А то, что здоровье потеряла, инвалидом второй группы стала, имею пра­во на денежное содержание? Ему наплевать. Руцкой так и сказал: я начал жизнь с чистого листа, а ты — живи, как хочешь...

Жить с чистого листа генерал Руцкой стал после того как поклялся на Библии, принимая присягу на губернаторской инаугурации. Верующий, крест носит. Уехал в Курск, завел себе зазнобу. В Москве появлял­ся, когда возвращался из зарубежных поездок. Однаж­ды приехал из Аргентины.

— Я взялась вещи разбирать, — рассказывает об­манутая жена, — смотрю — косметичка, шпильки, за­колка, крем женский. Спрашиваю, Саш, ты, что, жен­ским кремом пользуешься? А он: это не мое, случайно завалилось. А через несколько дней мне позвонили: у Руцкого — женщина, он с ней в Аргентину летал.

Вскоре муж стал открыто появляться на людях со своей пассией. На его юбилее она сидела рядом с ним. Потом заявил о венчании и потребовал от прежней жены развода.

— Вначале мы с ним обо всем договорились, — сетует Людмила Александровна. — Разделим имущес­тво, я получу деньги... Деньги он начал давать, а по­том перестал. Спросила: Саша, как же мне жить? А он: меня это не интересует, иди с банкой в переход и по­бирайся.

Состоялось четыре заседания суда по поводу раз­дела имущества. Покинутая жена спрашивает: на что она будет жить? Руцкой не хочет выделять на ее содер­жание ни копейки.

— У него ведь избиратели в основном женщи­ны, — говорит она. — Какой пример он подает се­мейным парам, кто за него будет голосовать? Ну ладно, полюбил, так случилось, бывает. Но не вы­ставляй все напоказ. Будь ты му-жи-ком! Офи-цером чести и слова...

МАЛОВАТО ГЕНЕРАЛОВ, ОДНАКО

— Генералов у нас слишком много стало, они раз­жирели и понастроили себе дворцов...

Так нелестно отозвался о своих «лампасоносцах» 22 мая 1997 года Верховный Главнокомандующий Во­оруженными Силами РФ Борис Ельцин. В тот день он выступал на заседании Совета обороны.

Военное ведомство получило указание значительно сократить число генеральских должностей в Россий­ской Армии. Их тогда насчитывалось около 1700.

— Все ваши указания будут безусловно выполне­ны, — заверил президента вступивший в должность министр обороны Игорь Сергеев.

Прошло полтора года. И вот в канун 1999 года Борис Ельцин подписал указ о присвоении более высо­ких и первичных генеральских званий почти 100 воен­нослужащим Российской Армии.

Военные обозреватели обратили внимание, что «ге­неральские указы» президент обычно приурочивал к Дню Победы или Дню защитника Отечества (23 февраля). А тут — внеплановый! Наверное, генералов стало маловато. О жесткой установке Верховного на кардинальное сокращение генералов, похоже, забыли и в Кремле, и на Арбате.

ГЕНЕРАЛЫ ЗА ВОЙНУ НЕ ОТВЕЧАЮТ

Суды отклонили ряд исков о денежной компен­сации к Минобороны и МВД родителей погибших в Чечне солдат. Мотивировка одна: не по адресу. Поскольку погибшие призывались местными военко­матами, то и судиться нужно с ними.

— Но ведь решение о направлении в Чечню прини­мал не военкомат, а в конечном счете Минобороны или МВД,— заявила на пресс-конференции юрист фонда «Право матери» Людмила Голикова. — Госу­дарство просто пытается снять с себя всякую ответ­ственность за гибель тысяч людей.

Судиться с военкоматом, по ее мнению, это то же самое, что подавать в суд на приемную комиссию вуза за гибель студента на картошке.

Парадоксальность ситуации в том, что некоторые родители, последовав рекомендации судей, получили из региональных судов сообщение: ответчиками по их делам являются именно МВД или Минобороны.

ГЕНЕРАЛЫ ВМЕСТО КУХАРОК

Министру внутренних дел Сергею Степашину зада­ли вопрос, не собирается ли он участвовать в каких- либо выборах и заниматься публичной политикой.

— Сейчас политика и так перенасыщена генерала­ми, — ответил министр. — Если раньше кухарка шла в политику, то сейчас идут генералы.

МВД ИЩЕТ ЧЕСТНЫХ ЛЮДЕЙ

23 декабря 1998 года состоялось заседание коллегии МВД России. Поводом стала встреча министра Сергея Степашина с Борисом Ельциным, на которой Степа­шин впервые вслух практически признал наличие в ор­ганах охраны правопорядка «лакировки действитель­ности» и опасной практики «установки плана борьбы с преступностью».

На коллегии было сообщено, что за последние 6 лет из органов внутренних дел уволено 637 тысяч сотруд­ников милиции. С 1991 года к ответственности привле­чено 14 тысяч сотрудников милиции, в том числе 634— за убийство, 1300— за грабежи, 400— за изна­силования. Было заявлено, что «в новых условиях» надо вводить конкурсный отбор, чтобы на службу в органы внутренних дел «приходили достойные и честные люди».

Комментируя это сообщение, московская пресса искренне удивилась:

— Интересно, где МВД будет искать этих самых «достойных и честных людей»? В каких райских кущах они произрастают? Не иначе как в воображении мили­цейских генералов...