КАК СТАНОВИЛИСЬ ПРЕМЬЕРАМИ

Об Иване Степановиче Силаеве говорят, что он — первый самостоятельный премьер России. До утверж­дения на этом посту был министром авиационной промышленности Союза, затем министром станкост­роения, позднее — заместителем Председателя Совета Министров СССР. По версии одного высокопостав­ленного чиновника, у Силаева не сложились отноше­ния с Рыжковым.

Инициатива о назначении Силаева главой россий­ского правительства исходила от Ельцина. Это пред­ложение, по свидетельству все того же кремлевского чиновника, застало Горбачева и Рыжкова врасплох.

Однако Рыжков быстро нашелся:

— Не работник, Ельцин с ним намается.

Но это-то и нужно было Горбачеву!

Так Силаев стал премьером.

ЧЕСТНОЕ ПРЕЗИДЕНТСКОЕ

В мае 1992 года проходил VI съезд народных де­путатов России. По его итогам Борис Ельцин дал интервью, которое сразу же назвали самым полным и откровенным.

— Я не буду продлевать свое время, — сказал пре­зидент. — Ни в коем случае... На следующих выборах, когда кончится мой срок, я не буду баллотироваться... Моя главная задача сейчас— подготовить следующий период.

Борис Николаевич ясно дал понять, что он не «отдаст» Гайдара «на растерзание». Это часть его ноши:

— Я считаю, что Гайдар — это находка... Кто знал Гайдара полгода назад? А сегодня и Россия, и СНГ, и весь мир знают его. Думаю, что через полгода вы совершенно иначе, чем сегодня, оцените его ли­нию...

Через полгода Ельцин «сдал» свою «находку». А еще через четыре года, будучи больным, снова выставил свою кандидатуру на президентских выбо­рах.

ХУЖЕ БУДЕТ ТОЛЬКО ПОЛГОДА

Осень 1991 года, V съезд народных депутатов. Бо­рис Николаевич под аплодисменты заявляет:

— Хуже будет всем примерно полгода, затем — снижение цен, наполнение потребительского рынка то­варами. А к осени 1992 года, как я обещал перед выборами, — стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей.

Результат— основные продукты и товары подо­рожали за год в 150—200 раз. К осени 1992 года ежемесячные темпы падения производства достигли 25—28 процентов. В ноябре 1992 года цены на ос­новные продукты питания подскочили еще на 30 про­центов. Экономика страны скатывалась в глубокую яму гиперинфляции.

Тем не менее осенью 1992 года, при подготовке к очередному VII съезду народных депутатов, в Аст­рахани Ельцин сказал дословно следующее:

— Цены пока будут расти, но не так быстро, как в начале 1992 года... А в первом квартале будущего года начнется финансовая и экономическая стабили­зация...

И опять — мимо!

В новогоднем (1993 г.) обращении к народу он опять объявил о «начале стабилизации в первом квар­тале». Что за этим последовало — хорошо известно.

Но на форуме Гражданского союза (март 1993 г.) опять прозвучало:

— Нынешняя ситуация и есть высшая точка напря­жения сил перед выздоровлением...

ДВА СТАКАНА РОССИИ

Бывший вице-премьер правительства России Ми­хаил Полторанин, в прошлом один из ближайших сподвижников Бориса Ельцина, приоткрыл кое-какие тайны своего шефа.

— Вы в горкоме не только по утрам встречались, но и по вечерам, чтобы по рюмашечке пропустить? — спросили в 1998 году у недавнего высокопоставленного чиновника журналисты Виктор Андриянов и Алек­сандр Черняк. — Ведь вас же в народе называли «два стакана России».

— Нет, я с ним в период работы в МГК никогда не выпивал. Ни разу! Я, грешным делом, думал, он вообще не пьет. Как-то даже спросил Карабасова: «Борис Николаевич не пьет?» Он засмеялся, потом ответил: «Пьет, как все, но человек он скрытный, все­гда выбирает себе одного, с кем он пьет». Оказалось, он страшно любил это дело, когда в Свердловске работал строителем, обожал разные настойки — мож­жевеловую особенно. Тридцатиградусную. Пил жутко и посадил печень.

— С Полтораниным он философские разговоры вел, а пил-то с кем?

— С чекистом, с Челноковым. КГБ — утечки быть не может. Челноков по понедельникам садился рядом со мной, от него всегда несло перегаром. Они в суб­боту вмажут, в воскресенье соберутся вечером, отды­хают, добавят еще, а утром — перегаром и разит. Ельцин глушил запах, от него всегда какими-то духа­ми пахло. Последние годы с Черномырдиным пил. Это у него было правило такое.

— А откуда же молва про «два стакана»?

— Был период, и со мной врезал. Первый раз, когда приехал ко мне на дачу в Ожигово. Потом в Госстрое, потом — где попало.

— Еще один вопрос — расстрел Белого дома. Го­ворят, Ельцин был в стельку пьяный, приехали Пол­торанин и Бурбулис, подняли его и потребовали штур­мовать Белый дом.

— Ельцин действительно был поддатый... Я звоню Ельцину. Трубку берет Коржаков. «Где Борис Никола­евич?»— «Как всегда»,— отвечает. Я спрашиваю: «Спит? Поддатый?» — «Да, спит. Поддатый». Чув­ствуется, что и он сам тоже под этим делом. Тогда я сел и поехал туда, к ним...

ПРЕВЗОЙТИ ВСЕХ, КТО БЫЛ РАНЬШЕ

Декабрь 1992 года. Борис Ельцин в Китае. Ему предлагают совершить пешее путешествие по Великой Китайской стене.

Спустя некоторое время российский президент ос­тановился у одной из башен и собрался повернуть обратно. Свита восторженно зашевелилась:

— Какое чутье у вас, Борис Николаевич! Горбачев в свое время тоже дошел именно до этого места...

— Так, значит, вон до той башни Горбачев не дошел?— нахмурившись, вопросил Ельцин.— А я дойду!

И дошел.

Стремление превзойти всех, кто был раньше, — в этом одно из объяснений причудливых явлений Бо­риса Николаевича международному сообществу. Мощный вокал «Калинки» и непринужденная грация, с которой была отнята дирижерская палочка у какого- то там немецкого маэстро, — это было позже. Но элемент неформального новаторства присутствовал уже в ранних его зарубежных выступлениях.

Зря когда-то Горбачев сказал: нельзя допускать Ельцина до внешней политики. Не будь этого высоко­мерного укола, может быть, Борис Николаевич и не заметил бы дипломатического поприща. Не оставлять же без ответа вызов!

И ЭТО ОН ОБЛИЧАЛ?

Книга Бориса Ельцина «Исповедь на заданную те­му», год выхода 1989-й. «...В «ЗИЛах» ездить дей­ствительно удобнее. Никто на ноги не наступает, в спи­ну не толкает, в бок не пихает. Едешь себе быстро и без остановок, всюду горит зеленый свет, постовые честь отдают — конечно, приятно». И далее: «Не могу мчать на машине, минуя светофоры и шарахающиеся автомобили».

1992-й год. Компетентное свидетельство Николая Травкина:

— Недавно еду по проспекту Мира, навстречу с молебна возвращается президент. Машин, которые его сопровождают с мигалками, не сосчитать... Не ездил так раньше ни один лидер...

В книге: «Сейчас хорошо известно, каких масшта­бов достигли в годы застоя протекционизм, корруп­ция, разлагающие буквально всю систему власти».

Уже в 1992 году люди говорили, что в годы застоя никому и не снились тогдашние масштабы протекци­онизма, коррупции, бандитизма. А кому тогда могло прийти в голову, что в России фактически легализуется мафия? Действительно, в годы застоя граждан не раз­девали на улице среди бела дня. В годы застоя высшим сановникам и в голову не пришло бы публично призы­вать к узакониванию взятки, что не постеснялся сде­лать ближайший сподвижник Бориса Николаевича Гавриил Попов.

С ГОРЫ СНЯЛИ — И В КРЕМЛЬ

Сентябрь 1992 года. Вопрос председателю Совета Национальностей Верховного Совета, будущему мини­стру и вице-премьеру правительства России Рамазану Абдулатипову:

— Говорят, утром 21 августа 1991 года вы просили оружие? Где вы были вообще в те дни?

— Парламентские каникулы я всегда провожу в родном ауле и радио стараюсь не слушать, отвлечь­ся... В то утро я рано встал, был в горах, в лесу. После завтрака пошли с братом на джамаат — сбор семи сел. Тут догоняет односельчанин и говорит: Горбачева сме­стили! На джамаате я уже подробнее узнал и восклик­нул: сколько же можно воевать с собственным наро­дом?! Больше всего я боялся, чтобы не раскололась армия, не началась гражданская война...

— И что вы предприняли дальше?

— Добираться надо было через Махачкалу, а все пути оказались размыты. Но повезло: над нашим се­лом километрах в двух приземлился вертолет — ин­спекторская проверка. И я с чемоданом влез на гору и вечером 20-го был уже в Махачкале. Сидел ночь в аэропорту, утром прилетаю в Москву. Туман, бар­рикады, все блокировано, внутри здания ходят воору­женные люди. Ну я спросил: «Где можно получить автомат?»

СВЕТ КЛИНОМ СОШЕЛСЯ

Коммунист-расстрига Александр Яковлев изложил свою программу обустройства России под названием «Семь «Д».

А примерно через месяц приходит Геннадий Бур­булис в российский МИД с программой под названием «Пять «Д».

Мюнхенская журналистка Юлия Вишневская недо­умевает:

— Между прочим, в русском алфавите 33 буквы. И на букве «Д» свет клином не сошелся...

ДРУЖИЛ С ЖЕНОЙ ЧЕРЕЗ ЕЕ ФОНД

— Говорят, что ваша жена — большая обществен­ница? — обратились с вопросом к бывшему народному депутату СССР Аркадию Мурашеву.

В октябре 1992 года он, специалист по гидродина­мике, занимал пост начальника ГУВД Москвы. Так решило его партийное руководство.

— Ольга — президент благотворительного общес­тва «Мария» и очень помогает милиции,— подтвер­дил он.— ГУВД вместе с «Марией» занимается рас­пределением гуманитарной помощи, которая прихо­дит целенаправленно для управления через моих приятелей на Западе.

— Что за приятели?

— Когда я еще занимался политикой, мы очень плотно сотрудничали с теми, кто поддерживал демо­кратию здесь, в России, и у меня образовалась масса друзей «там».

— Люди все богатые?

— Не столько богатые... Большие политики с ве­сом в обществе... В Америке неплохо знаю Бжезинского. Так что в политике у меня много друзей и знако­мых, благо неплохо знаю английский.

И ЭТО ВСЕ О НАС

1992-й год. Помощник президента России по меж­национальным вопросам Галина Старовойтова:

— Россия могла бы разделиться на несколько рес­публик с равными правами: Сибирь, Урал, Европа, Север, Дальний Восток. Русские плохо знают историю. У нас сегодня нет России. Вероятно, у русских в наи­большей степени, чем у других народов, прервана эт­нокультурная традиция, нарушена нормальная сохран­ность исторической памяти. Это народ, расселенный на огромных пространствах, чрезвычайно сильно стра­тифицированный, с утраченной культурной традици­ей... Это народ с искаженным, болезненно извращен­ным этническим самосознанием, потому что, если у большинства народов самосознание концентрируется вокруг исторической идеи или идеи исторической мис­сии, то русский народ, в силу прерванности вот этой традиции, в большей мере плохо знает свою историю. Не может быть свободным народ, угнетающий другие народы...

РОССИЙСКИЙ МЕНТАЛИТЕТ

Анатолий Лукьянов о причинах распада Советско­го Союза:

— Объективных причин для распада Союза не бы­ло. Речь шла о борьбе личностей. Накалились отноше­ния между Лигачевым и Горбачевым — был ликвиди­рован Секретариат ЦК. Напряглись отношения с Рыж­ковым. Что, разве он был снят с должности? Нет. Был ликвидирован Совет Министров. Так получилось и с самим Горбачевым. Нужно было убрать союзного президента— устранили Союз.

ХОРОШИЕ МИНИСТРЫ ПОЛУЧАЮТСЯ ИЗ БАНЩИКОВ

Хасбулатов, критикуя кадровую политику прези­дента Ельцина, полную ошибок, высказал очередную хохму, которую вслед за ним повторяла вся Россия.

Комментируя назначение Баранникова министром безопасности, Руслан Имранович изрек:

— Я никогда бы не назначил министром безопас­ности человека, который мне в бане спину трет...

ЧТО У ПРЕЗИДЕНТА ВНУТРИ

Вопрос о здоровье Ельцина во время его визита в Испанию возник в общем-то случайно. На пресс- конференции корреспондент итальянского агентства, сославшись на интервью Геннадия Зюганова журналу «Ньюсуик», спросил, не отправляется ли президент в Барселону для медицинского обследования.

По телевизору было видно, что Ельцин рассержен непротокольным вопросом:

— Давайте сделаем суточную диспансеризацию с участием журналистов. Пусть проверят все, что у ме­ня внутри: какая кровь, сколько там мочи. Пусть все — не только российские журналисты, а весь мир — уви­дят, что у меня там внутри.

ВРАГ МОЕГО ВРАГА — МОЙ ДРУГ

В начале 1993 года сторонники Бориса Ельцина продолжали покидать Верховный Совет. В январе ди­ректором телекомпании «Останкино» президент назна­чил главу парламентского комитета по СМИ Вячес­лава Брагина.

Подписывая указ, Борис Николаевич спросил у гла­вы своей администрации Сергея Филатова:

— Брагин... Кто таков?

— В девяносто первом, 19 августа, с вами на танке вместе стоял...

— И все? — переспросил президент.

— В июне девяносто второго года, когда «Трудо­вая Россия» осадила «Останкино», едва не был поколо­чен анпиловцами...

— А еще чем отличился?

— Устойчивой неприязнью к Хасбулатову. На бан­кете, увидев спикера, плеснул ему вино под ноги...

— Годится, — удовлетворенно произнес президент и подписал указ.

ТРИНАДЦАТЫЙ ВАРИАНТ КУРИЛЬСКОЙ ПРОБЛЕМЫ

Борис Ельцин сказал, что существует двенадцать вариантов решения проблемы Курильских островов.

Парламентарий Сергей Юшенков, побывав на Ку­рилах, заявил на пресс-конференции, что есть и три­надцатый вариант:

— Часть спорных островов передать Украине в об­мен на остров Крым, а часть — Беларуси, поскольку братская республика не имеет выхода к морю.

НАБЛЮДАЕМ НАДУВАНИЕ ЩЕК

Весна 1992 года. Шестой съезд народных депутатов. Депутат Сергей Полозков:

— Я с большим уважением отношусь к Гайдару, Нечаеву, Шохину и другим членам кабинета, но могу все-таки с уверенностью сказать, что люди, которые никогда не управляли коллективом большим, чем ла­боратория, или никогда ничего не видели, кроме уни­верситетской кафедры, не могут управлять правитель­ством.

Тему продолжил депутат Илья Константинов из Санкт-Петербурга:

— Каковы же аргументы защитников правительст­ва? Крепитесь, Запад нам поможет. Помните, у Ильфа и Петрова в «Двенадцати стульях» Остап Бендер назы­вал Воробьянинова «особой, приближенной к импера­тору» и советовал надувать щеки. Вот это сейчас мы и наблюдаем.

СТОИТ СЕБЕ НЕЛЕПАЯ ПТИЦА С ДВУМЯ ГОЛОВАМИ

Народный депутат юрист Юрий Слободкин при обсуждении вопроса о гербе России спрашивает:

— Не означает ли воспроизведение герба дорево­люционной России в виде двуглавого орла с коронами по бокам и короной сверху восстановление в обозри­мом будущем монархии в нашей республике?

— Но послушайте, — отвечает спикер Руслан Хас­булатов, — стоит ли придавать ему опять какой-то идеологический смысл? Ну стоит себе нелепая птица с двумя головами. Ну и Бог с ней! Что здесь такого, я никак не могу понять... Ну давайте что-нибудь дру­гое придумаем. Вон в австралийском союзе — кенгуру, кажется...

МИНИСТР С СИНЯКОМ ПОД ГЛАЗОМ

Август 1992 года. Журналист Юрий Зайнашев об­ращается к министру экономики в правительстве Гай­дара Андрею Нечаеву:

— Александр Руцкой пеняет на то, что гайдаров­ская команда — мальчики интересные, начитанные, да жизни не знают. Другое дело — Руцкой. Или прези­дент, которому в детстве перешибли оглоблей нос и взрывом оторвало пальцы... Андрей Алексеевич, простите за нахальство, откуда этот синяк под глазом?

39-летний «гайдаровский мальчик» закончил МГУ, аспирантуру, полжизни провел в научной лаборато­рии. Никогда ничем не руководил.

— Это не синяк, — отвечает министр, — а давний шрам. Как видите, я был нормальным, подвижным ребенком, задевали— давал сдачи. Могу предъявить еще шрамы. Что до ломаных носов, то в восьмом классе, когда я занимался боксом, мне его тоже раз­бивали.

— Андрей Алексеевич, на совминовских заседаниях вам припоминаются анекдоты?

— Безусловно. Вы меня сейчас заставите вспом­нить... В ноябре, когда мы пришли к власти, добрые люди острили: «Новое правительство — как картошка: либо зимой съедят, либо весной посадят»...

ЕГОР — СПОСОБНЫЙ ПАРЕНЬ

Погибший в результате террористического взрыва журналист Дмитрий Холодов спросил как-то контр­адмирала в отставке Тимура Гайдара:

— Как вы восприняли назначение сына премьером?

— Сначала я побоялся за него, — ответил Тимур Аркадьевич. — В такую страшную для России минуту он взял на себя ответственность. Но Егор — способ­ный парень. Он нашел рычаги. Помню, звонит в два часа ночи и радостно говорит: «Нашел! Нашел!» После долгих поисков обнаружили карту стратегических за­пасов страны. Представляете, тогда у правительства даже такого не было на руках — ничего не осталось от прежних властителей.

ЛЮБИТЕЛЬ ХОРОШЕНЬКИХ ДЕВОЧЕК

Даже в самой редакции «Собеседника» сорок вось­мой номер за 1992 год был жутчайшим дефицитом. А все из-за публикации интимных откровений двадца­титрехлетней Дарьи Асламовой. В общем-то, и не было бы в них ничего сенсационного (эротическими приключениями российского читателя не удивишь), ка­бы не приведенные подлинные имена действующих лиц. Откровения журналистки называются «Записки дрянной девчонки».

«К Руслану Имрановичу я попала совершенно слу­чайно, — буднично рассказывает Даша. — Однажды жарким июльским вечером я слонялась по общежи­тию, страшно скучая, и встретила своего приятеля журналиста Володю Прохватилова. Мы пожаловались друг другу на жизнь, посплетничали, и я выразила желание поесть и напиться от души. «О чем разго­вор, — сказал Володя, — я сейчас еду в гости к своему знакомому профессору-экономисту, очень интересно­му человеку. Кстати, он попросил захватить с собой какую-нибудь хорошенькую девочку, чтобы мы не за­скучали за деловыми беседами. Там есть то, что тебе нужно — вкусная еда и хорошая выпивка». «А он не будет ко мне приставать?» — подозрительно осведо­милась я. «Что ты!— возмутился Володя.— Сама не захочешь, никто тебя трогать не будет».

Дверь нам открыл мужчина средних лет, невысокий и приятный, но не герой моего романа. Хозяин квар­тиры назвался Русланом Имрановичем, сказал, что семья его на юге, поэтому угостит он нас тем, что сам сумел приготовить. Меня Володя представил как мисс МГУ. (В то время я носила этот сомнительный титул с той же сомнительностью, как и свои короткие юбки.) Мы совершили экскурсию по комфортабельной квар­тире, Руслан Имранович похвастался своей обширной коллекцией трубок и пригласил нас к столу. Надо отдать должное хозяину: еда и сервировка были от­менные. Пили мы в тот вечер польскую водку...

...Изрядно напившись, наша компания от деловых бесед перешла к светским. Руслан Имранович любезно расспрашивал меня о трудностях жизни в общежитии, о моих планах на будущее и даже заметил, что, может быть, в его институте найдется для меня секретарская работа. (Этим предложением я втайне оскорбилась, так как считала свои способности неизмеримо выше секретарских.)

Я люблю беседу о пустяках между мужчиной и жен­щиной, которая только прикрывает нетерпеливость желания. Обе стороны уже прекрасно понимают друг друга, но затягивают прелюдию, чтобы продлить удо­вольствие предвкушения. Наконец под каким-то край­не прозрачным предлогом (кажется, осмотр библиоте­ки) мы удалились в соседнюю комнату, бросив на произвол судьбы надравшегося Володю. В этой комна­те мы и занялись любовной зарядкой. И я была не я, а только дикое молодое животное, шепчущее похабные слова, чтобы подстегнуть воображение.

Далее я с большим трудом совершила обряд омо­вения в ванной комнате, так меня мотало из стороны в сторону. Потом мы фасонисто раскланивались с гос­теприимным хозяином, обещали непременно созво­ниться.

Я смутно помню, как Володя волок меня до такси, сам плохо держась на ногах. Заснула я в комнате общежития в безмерном удивлении: почему это пото­лок вертится как волчок?»

ПРЕДЛОЖИЛ РАНГ ОФИЦИАЛЬНОЙ ЛЮБОВНИЦЫ

Та же Дарья Асламова о Николае Травкине, с кото­рым встретилась на карнавале в Одессе:

«Я тогда мало интересовалась политикой и почти ничего не знала о популярности Травкина. Он ассоци­ировался у меня со смутными воспоминаниями о бри­гадном подряде...

...Началась настоящая русская оргия, длившаяся до утра, — пили, ели, орали. Всеобщее оживление вызвал здоровенный поросенок, которого тут же безжалостно разодрали...

...Этим дело не закончилось. На следующий день был прием у мэра города в роскошном особняке, куда съе­хались бледные и дрожащие с похмелья гости. Но — немного шампанского, и все пустились в пляс. Я перетан­цевала со всеми, даже сплясала с Ильченко ламбаду. На медленный танец меня с пугающей таинственностью пригласил мрачный Травкин. Волнуясь и трепеща, он предложил мне стать его... официальной любовницей! «Я знаю, что после Одессы все будут говорить о наших с тобой отношениях, — сказал он серьезно. — Но я готов к этому. И советую тебе долго не раздумывать. Это твой шанс, ведь я могу дойти до вершин власти». Я не знала, что мне делать — смеяться или плакать. Грустно, когда солидный, пожилой человек пускается в любовную аван­тюру, даже не зная, как это делается.

Я сбежала от Травкина и отправилась вместе с жур­налистом «Московских новостей» Витей Лошаком прогуляться по ночной Одессе... Вернувшись с роман­тической прогулки, Витя отправился к себе в номер и пообещал заварить для меня чаю. А ко мне ворвался совершенно пьяный и решительный Николай Ильич. «Куда ты сбежала с приема?» — набросился он на меня. «Я отправилась погулять, и вам нет до этого никакого дела», — ответила я. «Ты подумала над мо­им предложением?» — спросил он. Я сказала, что тут и думать нечего и этого не будет никогда. Он схватил меня за руки и сжал с такой силой, что я вскрикнула от боли. По-видимому, это означало нечто вроде грубой ласки. В этот момент вошел Витя с чаем и прервал наш неприятный диалог. Когда мои гости ушли, я улеглась спать, но всю ночь меня будили чьи-то звонки. Потом кто-то стал энергично стучать в дверь, но я твердо решила не подавать признаков жизни.

В 8 утра я проснулась от наглого звонка и до­тащилась наконец до телефона. В трубке услышала грозный голос: «Где ты была всю ночь?» — «Кто это говорит?» — «Это Николай Ильич. Я стучал тебе в дверь. Почему ты не открывала?» — «И не собира­лась открывать. Какого черта вам вообще надо?! Ос­тавьте меня в покое!» Я бросила трубку.

Оставшиеся до отъезда часы мы вели себя вполне корректно и старались не замечать друг друга. На этом закончились наши странные отношения. Я ду­маю, что поступки этого обычно уравновешенного человека можно объяснить только той феерической расслабляющей атмосферой, которая царствовала в Одессе. Правду говорят французы: «Любовь даже ослов заставляет танцевать».

ТРАВКИН — ЖИВОЙ, И У НЕГО ВСЕ ЖИВОЕ

В киоске Кремля номер «Собеседника» с пикант­ным материалом Дарьи Асламовой шел нарасхват. Журналисты интересовались, насколько Даше удалось соблюсти чистоту депутатских нравов и правда ли, что она отказалась от ранга «официальной любовницы» Николая Ильича.

— Это же прекрасная реклама, — улыбался ма­ленький гигант большого секса. — Вы вспомните, ка­кая судьба ожидала Клинтона в конце выборной кам­пании, которого обвиняли в подобном...

А напоследок заметил:

— У нас среди избирателей 53 процента женщин, и им приятно будет узнать, что Травкин — живой человек...

ПУСТЬ ТРАВКИН В СУД И ПОДАЕТ!

Много шума наделала статья в еженедельнике «Собеседник», автор которой Дарья Асламова под­робно описывала, как она «дала» профессору Руслану Хасбулатову, а лидеру Демократической партии Рос­сии Николаю Травкину «не дала». История эта дол­гое время занимала циничные умы растленных газетеров.

Журналисты как-то спросили у Руслана Имрановича, а не собирается ли он подавать в суд.

— А чего мне подавать? — спокойно пожал плеча­ми спикер российского парламента. — Это пусть Трав­кин подает...

Зал взвыл от восторга, оценив остроумие спикера.

ЗДЕСЬ НЕДАВНО ПРОХОДИЛ МИША

После того, как Старовойтова была освобождена от должности советника Ельцина без объяснения при­чин (фельдсвязь доставила пакет с распоряжением пре­зидента), она любила рассказывать такой вот анекдот: — Идет Ельцин по улице, наступает на грабли. Грабли больно бьют его по голове. Борис Николаевич хватает их и вдруг с удивлением читает: «Здесь недав­но проходил Миша».

ОТ ВЕЛИКОГО ДО СМЕШНОГО

На открывшейся 14 декабря 1992 года в Стокгольме сессии Совета по безопасности и сотрудничеству в Ев­ропе (СБСЕ) ничто не предвещало сенсаций, как вдруг...

Министр иностранных дел России Андрей Козырев сделал заявление, которое вызвало всеобщее изумле­ние.

— Я должен внести поправки в концепцию россий­ской внешней политики, — неожиданно произнес «ми­нистр да». — Первое. Сохраняя в целом курс на вхож­дение в Европу, мы отчетливо сознаем, что наши традиции во многом, если не в основном, в Азии, а это устанавливает пределы сближения с Западной Евро­пой. Мы видим с некоторой эволюцией по сути неиз­менные целеустановки НАТО и ЕС, разрабатывающих планы укрепления военного присутствия в Прибалтике и других районах бывшего СССР. Этим же курсом, видимо, были продиктованы санкции против Сербии. Мы требуем их отмены...

Зал замер. Что это? Таким российского министра здесь еще никогда не видели. В Москве— коммунис­тический переворот?

— Второе, — невозмутимо продолжал «друг Анд- рюша». — Пространство бывшего СССР не может рассматриваться как зона полного применения норм СБСЕ. Мы будем твердо настаивать, чтобы бывшие республики СССР незамедлительно вступили в новую федерацию или конфедерацию, и об этом пойдет жест­кий разговор...

Дипломаты повскакивали со своих мест. Неве­роятно!

— Третье, — твердо говорил российский ми­нистр. — Все, кто рассчитывает, что можно не считать­ся с этими особенностями и интересами, что Россию ожидает судьба Советского Союза, не должны забы­вать, что речь идет о государстве, способном постоять за себя и своих друзей...

Никто ничего не понимал. Срочно объявили пере­рыв. От «мистера да» ждали разъяснений. Он дал их госсекретарю США Лоуренсу Иглбергеру, уединив­шись с ним в одной из комнат.

В зале заседаний они появились вдвоем — улыба­ющиеся, довольные.

— Леди и джентльмены,— обратился Козырев к коллегам, — хочу заверить, что ни президент Ельцин, который остается руководителем и гарантом россий­ской внутренней и внешней политики, ни я, как ми­нистр иностранных дел, никогда не согласимся на то, что я зачитал в своем предыдущем выступлении.

Вздох облегчения пронесся по залу.

— Хочу поблагодарить за возможность применить такой ораторский прием. Зачитанный мною текст — достаточно точная компиляция из требований далеко не самой крайней оппозиции в России. Это лишь при­ем: показать опасность другого развития событий.

И «мистер да» приступил к зачтению правильной речи. «Великая Россия» — всего лишь шутка, успокоил всех министр.

ТОВАРИЩ НЕ ПОНЯЛ

Декабрь 1992 года. VII съезд народных депутатов. На пост главы правительства вместо Егора Гайдара президент предлагает Виктора Черномырдина.

Это был пик рыночной эйфории, переходящей в ис­терию. Если раньше все дороги вели к коммунизму, то в девяносто втором — к рынку! В верности ему кля­лись все: от кадетов и монархистов до коммунистов. Рынок был своеобразным символом демократии.

Естественно, что и новому главе правительства в числе первых был задан вопрос:

— Вы за рынок?

— Я за рынок, но не за базар. Наша страна не должна превращаться в страну лавочников, — с ходу ответил Виктор Степанович.

МЫ КАК В РЕСТОРАНЕ

Депутаты Госдумы России рассматривали проект Договора об общественном согласии.

— Мы сейчас как в ресторане: кто ест яства, а кто моет посуду, — заявил лидер ЛДПР Владимир Жи­риновский.

Представитель ПРЕС Вячеслав Никонов, кстати, внук Молотова, не согласился с лидером ЛДПР:

— Речь в Договоре об общественном согласии идет не о еде, а о правилах поведения за столом. Надо договариваться не бить по голове официанта, не смор­каться в скатерть и так далее.

ЧТО ТАКОЕ СОГЛАСИЕ

В Госдуме очень много умных людей, не говоря уже об образованных.

Сижу перед телевизором. На экране— российский канал. Выступает землячка российского президента де­путат Екатерина Лахова:

— Согласие между представительной властью и правительством будет тем моментом, на который можно нанизать процесс, в который бы все вступили...

Жгуче завидую всем, кто умеет просто говорить о сложном!

ПРОПИВАЛ АВАНС, А ЗАРПЛАТУ — В СЕМЬЮ

Эдуард Лимонов — известный романист, полити­ческий деятель. В 1993 году дал ряд метких портрет­ных характеристик руководителям России и их окруже­нию. С его оценками многие не согласятся, они спор­ные, но писательский взгляд точен и убийствен.

О Горбачеве:

— Горбачев плохо говорит по-русски. С деревян­ными такими истовыми интонациями, с какими в со­ветских фильмах говорили «честные ребята». Фран­товат. Шляпка-пирожок на лысине. Маленький чело­век, попавший в главы великой державы. Акакий Акакиевич.

О Ельцине:

— Ельцин по сути своей тоже похож на всем знако­мый (иной, чем горбачевский) тип «честного мужика», соседа, пропивающего только аванс, а зарплату — в семью. Потому и выбрали.

О Боннэр:

— Мадам Сахарова, женщина, похожая на клад­бищенскую ворону. Восточная неряшливая дама с па­пиросой, с которой падает пепел. Кухонный диктатор. На кухне в нечистом халате принимает депутатов, ругает, наставляет их, отдает приказы. Профессио­нальная вдова, пережившая «фитиля» («эпохи трепет­ный фитиль» назвал ее покойного мужа поэт Вознесен­ский). От долгого общения с милицией, диссидентами, отказниками и более всех — с зэками в ней что-то от зэчки. Печать зоны.

О политиках:

— Политики нет. «Бояре» бегают из лагеря в ла­герь, как во времена лжедмитриев, успевая за сезон сменить «политические убеждения» полдюжины раз. Все время в бегах: от КПСС к Горбачеву, от Горбачева к Ельцину, от Ельцина куда? Национализм входит в моду, скоро будем ждать наплыва «бояр» во Фронт национального спасения? Бородатые, в пышных шап­ках, самые что ни на есть лукавые бояре, как в XVI веке. Поневоле поймешь царя Ивана Васильевича Грозного, окружившего себя опричниками...

ОБЪЯСНИЛ, ЧТО ЗНАЧИТ ЛЕЧЬ НА РЕЛЬСЫ

В дни подготовки к апрельскому референдуму 1993 года наконец-то был открыт секрет знаменитого ель­цинского обещания лечь на рельсы. Словоохотливый вице-премьер Владимир Шумейко объяснил населе­нию, что Борис Николаевич использовал обычный ри­торический прием, как это делали до него многие политики.

Нашлись любознательные россияне, не поленились заглянуть в словарь иностранных слов. Риторика там объясняется как теория и искусство красноречия, а так­же как насыщенная, красивая, но малосодержательная речь.

Попадают ли в список риторических абсолютно все указы и обещания президента или только отдельные? Как их распознать?

Ничего, поживем, узнаем, иронизировали газетеры. Должен же кто-то разъяснить, что хотел сказать Шу­мейко.

ЗА МЕНЯ ОСТАЮСЬ Я

Апрель 1993 года. Перед отлетом в Ванкувер Борис Ельцин дает у трапа самолета прощальное интервью.

— Кто остается за вас?— спрашивает корреспон­дент.

— Я сам.— Ответ веселый, бодрый.— Телефон и в машине, и в самолете есть. Я ручку управления не отдаю. Как и кнопку.

Президент улыбается. Успокоил народ.

Одна из московских газет, комментируя этот ответ, написала: стало быть, президент никому не доверяет. Даже своим. По телефону управлять страной? Ведь когда в Ванкувере день, в Москве ночь.

ОН УЖЕ НА «ТЫ»

Из ванкуверской хроники.

— После первой двухчасовой встречи с глазу на глаз взаимопонимание достигнуто, президенты пере­шли на «ты», — восхищенно ворковали телеведущие.

Всего два часа, и уже на «ты»? Можно только догадываться, чья была инициатива. Клинтон-то ведь младше возрастом.

А теперь представьте: в Токио встречается «семер­ка», Клинтон со всеми на «вы», и только с российским президентом на «ты»...

ДЕЛАЕТ УСИЛИЯ В СТОРОНУ

Из выступления пресс-секретаря президента В. Кос­тикова на собрании интеллигенции в Центральном Доме литераторов:

— Было бы, наверное, наивно требовать от прези­дента, чтобы он в одночасье, а я думаю, что этого вообще нельзя сделать, стал таким человеком, как

Сахаров. Или таким человеком, как Пастернак, или как Цветаева. (Смех, аплодисменты)... Но президент делает усилия в этом направлении (смех, аплодисмен­ты)... я имею в виду— в сторону Сахарова. Президент понимает ущербность этой ситуации, делает усилия в направлении движения к интеллигенции, хотя каж­дый шаг, надо быть откровенным, дается ему непро­сто. Ему легче разговаривать в толпе с рабочими, с бывшими партийцами, директорами заводов. Ему труднее находить общий язык с интеллигенцией. Я ду­маю, что это обстоятельство нужно понимать и быть снисходительными...

ЧТО НАША ЖИЗНЬ? ИГРА

Уход Полторанина, Бурбулиса, Попова, Мурашева, Старовойтовой, Шелова-Коведяева, закат полити­ческой карьеры Афанасьева, Станкевича, Румянцева — свидетельство несостоятельности демократов-полити­ков на поприще государственной деятельности. К та­кому грустному выводу пришел в начале 1993 года высокопоставленный чиновник Николай Гульбинский, которого демократия вознесла после августа 1991 года в незнакомые и непонятные кабинеты и коридоры власти в Белом доме и Кремле.

— Что характерно для демократов? — спрашивает он. — Игровое восприятие жизни. «Пофигизм» полиц­мейстера Мурашева, записки Шелова-Коведяева чи­новникам МИДа на салфетках с банкетного стола, «неправильное», а потом «правильное» выступление Козырева в Стокгольме — все это явления одного порядка. Мир — театр, и демократы увлеченно играют роль государственных людей.

По мнению прозревшего Гульбинского, в целом эта игра проиграна. «Мальчики в розовых штаниш­ках» покидают политическую сцену. Наверное, гово­рит он, будет и в самом деле лучше, если они из политики уйдут.

Запомнился портрет этих «мальчиков» — перевер­тышей, ловких, способных, всезнающих, циничных, дипломатично-неопределенных, и предельно, ну прос­то потрясающе беспринципных:

— Вчера — консультант ЦК КПСС и как следст­вие — марксист: квартира на улице Димитрова, персо­нальная «Волга», кабинет на Старой площади, АТС-1, АТС-2 (для не служивших в «аппарате» поясняю — пра­вительственная связь), дача в Усове, Четвертое управле­ние Минздрава, загранпоездки... Сегодня— демократ и как следствие— крайний антимарксист, эпигон Колаковского, обличитель «мертых догм» и «бездушной Сис­темы», консультант или советник администрации прези­дента — и та же квартира, кабинет все там же, а иногда тот же, номера АТС сохранились, дача уже приватизиро­вана, правительственный медицинский центр, уже вне контроля Минздрава, зарубежные поездки чаще, чем прежде, банкеты, презентации, «устричные балы»...

ЕСЛИ НАРОД ПРОТИВ, ЗНАЧИТ, ПОЛИТИК НА ВЕРНОМ ПУТИ

— Каковы перспективы ваших напряженных взаи­моотношений с Верховным Советом? Что вы скажете о повторяющихся предложениях по вашей отставке?

Такие вопросы задал в апреле 1993 года главный редактор газеты «Куранты» Анатолий Панков минист­ру иностранных дел России Андрею Козыреву.

— Скажу честно, — ответил министр. — Я даже испытываю некоторое внутреннее удовлетворение. Раньше было как — враг номер один, естественно, Ельцин. Следующий — Бурбулис, теперь его нет. По­том был Гайдар, его тоже нет. И я был где-то на третьем-четвертом месте. Сейчас официальный источ­ник крайней оппозиции газета «День» прямо говорит о том, что я — враг номер два.

— Поздравляю, ваш рейтинг повышается.

— Я это воспринимаю как своего рода признание того, что мы на правильном пути.

ДЕВУШЕК ЕЩЕ И ПЛАТИТЬ ЗАСТАВЛЯЮТ!

У идеи присоединения России к программе НАТО много как сторонников, так и противников. На дум­ских слушаниях по этому вопросу председатель коми­тета Госдумы по международным делам Владимир Лукин горячо воскликнул:

— Предлагающих России присоединиться к про­грамме «Партнерство ради мира» можно сравнить с насильником, который прижал девушку в углу и предлагает выбор: или изнасилую, или согласись, и получится то же самое. При этом, правда, девушку заставляют за это еще и деньги платить!

Присутствовавший на слушаниях представитель МИД директор департамента общеевропейского со­трудничества Юрий Ушаков обиделся:

— МИД себя такой девушкой не считает!

ЗАНИМАЛСЯ БЫ ОН ЛУЧШЕ ШЕРСТЬЮ

Николай Константинович Байбаков сорок лет про­вел в советском правительстве. В 1955 году возглавил Госплан СССР. Спустя десять лет стал заместителем Председателя Совета Министров СССР. Работал при Сталине, Хрущеве, Брежневе, Андропове. И Горбачева помнит — еще по ставропольскому периоду.

— Когда я был председателем Госплана, — рас­сказывает господин Байбаков, — и искал себе хоро­шего заместителя, мне порекомендовали Михаила Се­ргеевича. Он был тогда первым секретарем Ставро­польского крайкома партии. Приехал, побеседовали. Горбачев увлекался овцеводством, разработал про­грамму, как из овцы не два, а шесть килограммов шерсти получить. Когда я ему предложил должность, сказал, что не справится. И уехал. Потом вот ведь как все повернулось — стал генсеком. А может, лучше занимался бы он шерстью...

БРЕВНО ДВА КИЛОМЕТРА ДЛИНОЙ

Комментируя наиболее громкие события января- февраля 1994 года, Михаил Горбачев вспомнил скан­дальный «лагерный иврит» Михаила Полторанина:

— Мне не менее примечательным показалось дру­гое его высказывание — как он здорово доказывал, что без него бы перестройка не состоялась.

Михаил Сергеевич имел в виду неоднократные за­явления Михаила Никифоровича о том, что именно его статьи в «Правде» в бытность сотрудником парт- отдела и надоумили молодого генсека н^ необходи­мость перестройки.

— Это же не он первый. Первыми были те, кто с Лениным бревно на субботнике несли. Оказалось, что бревно было два километра длиной — столько народу плечи под него подставляло...

ОПЯТЬ С НАРОДОМ НЕ ПОВЕЗЛО

— Я был поражен высказыванием Юрия Карякина,— признался Михаил Горбачев.— «Россия сдуре­ла» — это идеологическая реакция. Ведь они собрались праздновать победу — настолько были самоуверенны, и они верили в тот народ, который им окажет доверие, тогда они были хорошего мнения об этом народе, иначе бы не собрались. И вдруг этот народ, оказывает­ся, «не разобрался», что к чему. И они его сразу предают анафеме. Что, опять не повезло с народом?

ГОРБАЧЕВ ПРИНЦИПАМИ НЕ ПОСТУПАЛСЯ

— Для России неприемлемо, что ее похлопывают панибратски по плечу, — такие слова произнес Михаил Сергеевич американскому телевидению, которое по­просило его прокомментировать визит Клинтона в Москву в январе 1994 года.

Сообщив об этом российским журналистам, экс- генсек развил свою мысль:

— Когда президент Рейган на одной из первых встреч попытался мне какие-то советы давать с оттен­ками нравоучений, я сказал, что он не учитель, а я не ученик, — и больше этого не повторялось.

Задумался:

— Знаете, все это байки, что Горбачев — рохля, кисель и т.д.

Решительно:

— Что-то боятся российские власти опубликовать беседы Горбачева — они все в архивах у них лежат, там видно, какие позиции отстаивал Горбачев, как там насчет паритета, насчет уважительности, националь­ных интересов и сотрудничества. Нет, никогда я этим не поступался, и для меня это неприемлемо.

ЕЩЕ РАЗ О ПРИНЦИПАХ

В России памятен день 13 марта 1988 года, когда в газете «Советская Россия» была опубликована статья преподавательницы из Ленинграда Нины Андреевой. Появление ее вызвало большие споры о роли тех или иных политических деятелей в ее написании, о том, кто из членов Политбюро был «крестным отцом» анти­перестроечного манифеста.

— Оппоненты выбрали своей мишенью даже заго­ловок статьи, — смеется бывший редактор отдела нау­ки газеты «Советская Россия» Владимир Денисов. — Почему-то они высмеивали само стремление отстаи­вать принципы. Не откажу себе в удовольствии сооб­щить критикам, что заголовок «Не могу поступаться принципами» взят из выступления Горбачева на плену­ме ЦК КПСС: «Мы должны... действовать, руковод­ствуясь нашими марксистско-ленинскими принципами. Принципами, товарищи, мы не должны поступаться ни под какими предлогами».

ПРИНЦИПЫ ЖИВУТ ВЕЧНО!

Известие о том, что председателем Государствен­ной думы избран Иван Рыбкин, коммунист, Михаил Сергеевич прокомментировал со знанием дела:

— А кто у нас не коммунист? Все же бывшие комму­нисты — начиная с президента и далее по списку.

НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ, НО ХОЧЕТСЯ

Михаил Полторанин представил депутатам Госду­мы проект постановления «Об освещении деятельнос­ти Думы федеральными телекомпаниями».

Призывая коллег не обижаться на критику со сто­роны бесцеремонных газетеров, Михаил Никифорович произнес:

— Иногда наша Дума похожа на такого хилого петуха, который делает первую, вторую, третью по­пытку прыгнуть на курицу, у него не получается, но он хочет, чтобы писали, что у него получилось все три раза!

КУДА ЛЕЗУТ СОЦИОЛОГИ

Депутата Госдумы Тамару Токареву рассердило присутствие социологов в кулуарах:

— Кто пустил сюда этих людей, кто их обозначил? Как будто нам лезут под юбку и смотрят, что там такое!

У ВАС ЕСТЬ Я

У Валерии Новодворской спросили, как она от­носится к депутатской фракции «Женщины России».

— Я считаю, что это не «Женщины России», а гар­пии России. Это же коммунистки, ведьмы России, бабы-ежки, сядут в Думе на метлу и будут летать. К чему беспокоиться о женском движении, когда у вас есть я?

ЧТО ПОСЛЕДНЕЕ У КОЗЫРЕВА?

По мнению лидера парламентской фракции «Яб­локо» Григория Явлинского, нынешнее правительство России — типичное для России.

— Оно состоит из людей, большинство которых никем не избиралось. Главная беда — у кабинета министров нет никакой программы. До последне­го ваучера в новом правительстве будет работать Чубайс. До чего-то последнего будет там работать Козырев...

ПОСЛЕДНИЙ ВАГОН НА СЕВЕР

Бестактные газетеры допекли-таки Владимира Жириновского малоприятными вопросами о возбуж­дении против него уголовного дела за пропаганду войны.

— Я написал хорошую книгу «Последний бросок на юг»,— заявил Владимир Вольфович.— Мои про­тивники усмотрели в некоторых ее абзацах призывы к войне. Всем моим противникам я обещаю, что следу­ющая моя книга будет называться «Последний вагон на север. Остановка — Таймыр. Последняя пропис­ка — тундра».

СОБЧАКУ ТЕПЕРЬ СПОКОЙНО

Почему Собчак не попытался помешать избранию Александра Невзорова в Госдуму от Санкт-Петербурга?

Отвечая на этот вопрос, член Совета Федерации, бывший председатель Петербургского Совета Алек­сандр Беляев сказал:

— Мне кажется, что в данном случае совпали инте­ресы Невзорова с интересами Собчака и Бэллы Кур­ковой. Они очень хотели, чтобы он уехал в Москву, уволился с петербургского телевидения и перестал кри­тиковать мэра.

К КЛОПАМ ПОЛЗУТ БУКАШКИ

У Михаила Полторанина спросили, сколько сейчас политических партий в России.

— Точно сказать трудно — многие надо рассмат­ривать в микроскоп. Но именно эти букашки совокуп­ляются с коммерческими клопами и производят на свет структурированных политических уродцев, рву­щихся к власти...

РОКОВАЯ БЕСТАКТНОСТЬ

Александр Коржаков о причинах конфликта между президентом Борисом Ельциным и спикером Русла­ном Хасбулатовым:

— Руслан Имранович иногда парился в сауне вмес­те с шефом, но однажды пригласил в эту узкую компа­нию своего массажиста. Он, видимо, почувствовал се­бя на равных с Ельциным, оттого и позволил роковую бестактность. Борис Николаевич присутствие массажи­ста вытерпел, но я уже знал — самого Хасбулатова он долго терпеть не станет...

«СКОРРЕКТИРОВАННЫЙ» ШАХРАЙ

В феврале 1993 года стало ясно, что план 1992 года провален. Сделано столько ошибок, что за них придет­ся долго расплачиваться, заявил Борис Ельцин на засе­дании Президиума Совета Министров и отправил в от­ставку министра экономики Андрея Нечаева.

— Как вы оцениваете отставку Нечаева?— спро­сили журналисты у вице-премьера правительства Се­ргея Шахрая.

— Судя по выступлениям президента и премьера, еще будут, но не отставки, а корректировки в составе правительства.

— А это разве не одно и то же по сути?

— Нет! Одно дело, когда президент «сдавал» бы одного, другого министра. И совсем иная суть у кор­ректировки. Она идет на согласие, компромисс.

— А вас не «скорректируют» после съезда?

— Не исключаю, что могут потребовать.

И точно, «скорректировали».

ВЫНОС ДЕПУТАТА С КОНСТИТУЦИОННОГО СОВЕЩАНИЯ

Июнь 1993 года. В Кремле— Конституционное совещание. Все газеты России публикуют фотоснимок человека с ботинком в вытянутой вверх руке. Фамилия человека — Слободкин, он народный депутат России, в прошлом судья, и кричит из зала находившемуся в президиуме Ельцину: «Борис Николаевич, вот это ваша демократия!»

По рассказу самого Юрия Слободкина, дело проис­ходило так. На первом заседании Конституционного совещания председателю Верховного Совета России Руслану Хасбулатову в очень бестактной форме было отказано выступить. Вместе с другими депутат-ком­мунист Слободкин решил выйти из зала, чтобы посо­ветоваться, как быть дальше. Решил выйти не по боко­вому, а по второму проходу. Ему оставалось два шага, чтобы повернуть. Охранник в черном костюме встал и сказал: «Здесь нельзя».

— Вы не имеете права препятствовать, я народный депутат, — сказал Слободкин.

Его поразило: в грубой, бесцеремонной форме не дает пройти, хватает за руку. Слободкин ему говорит: «Уберите руки прочь от депутата, пропустите меня!» Но охранник обратился к своему напарнику: «Отта­скивай его!»

— Я продолжаю требовать, чтобы меня пропус­тили, — рассказывал потом Слободкин. — Когда меня схватили и понесли, возможно, я что-то резкое и ска­зал в их адрес. Но это было только после того, как они меня начали волочить. Естественно, я сопротивлялся, потому что всякое насилие над собой человек не может терпеть. Я не очень «богатырского» телосложения, поэтому когда к этим двум присоединились еще двое, то четверых сбросить я не смог. Подхватили и понес­ли. Я пытался вырываться, в результате чего свалился ботинок. Когда до дверей оставалось совсем недалеко, они остановились и опустили меня. Я стою в состоя­нии транса, обиды и возмущения. Непроизвольно под­нял ботинок и крикнул: «Борис Николаевич, вот это ваша демократия!» Надеюсь, у официальной власти хватит ума извиниться публично.

Не дождался Юрий Слободкин извинений, потому что этот скандал в рапортах охраны имел иную интер­претацию.

«Во время доклада президента РФ Б. Ельцина я об­ратил внимание на одного из членов совещания, кото­рый неоднократно с места выкрикивал оскорбитель­ные фразы в адрес Б. Ельцина», — сообщил один офи­цер охраны.

Из рапорта второго офицера: «Мы в свою очередь взяли его под руки и попытались проводить на его место в зале. На это он ответил еще большей бранью, попытался ударить ногой лейтенанта, порвал на мне рубашку и ударил меня рукой по лицу. После еще одной попытки пройти в президиум я приподнял его за ноги и с помощью товарищей, державших его за руки, проводил в глубину зала к его месту. После чего он самостоятельно покинул зал совещания. Никаких при­емов борьбы я не применял».

ПРЕНЕБРЕГ ЗДОРОВЬЕМ

Июль 1993 года. Заместитель председателя Верхов­ного Совета России Николай Рябов встречается с жур­налистами.

— Николай Тимофеевич, — спрашивают у него, — покинь вы Верховный Совет, согласитесь ли работать у президента?

— Из депутатов я не уйду, — твердо заверил вице- спикер. — А не доверят должность заместителя пред­седателя — послужу в «простых» депутатах. Это не­плохо для здоровья.

Однако уже через нескольких месяцев после этого заверения Рябов поменял Краснопресненскую набе­режную на Старую площадь. Видно, со здоровьем было все в порядке.

ЭТО ОБЩЕСТВО ИЗМЕНИЛОСЬ, А НЕ Я

В докладе на VIII съезде народных депутатов России заместитель председателя Верховного Сове­та Николай Рябов резко выступил против референ­дума.

Один из депутатов спросил у него:

— Что произошло? Именно вы на седьмом съезде были самым горячим сторонником референдума!

— Это общество изменилось, а не я, — прозвучал ответ. — А слепо следуют принятым решениям лишь политические авантюристы.

НАПУТСТВИЕ

В Верховом Совете России провожали первого за­местителя спикера Сергея Филатова, уходившего в Кремль, к Ельцину — руководителем его админи­страции.

Руслан Хасбулатов пожал на прощание руку Фила­тову и подарил на память о совместной работе кар­тину с видом Белого дома. А потом произнес краткую напутственную речь, в конце которой пожелал проельцински настроенному Филатову успешно трудиться на ниве «исправительной власти».

В зале раздался довольный хохот.

КАКИЕ ПУЗЫРИ БЫВАЮТ

В нашумевшем интервью отставного вице-премье­ра Михаила Полторанина итальянской газете «Унита» в адрес президента Российского союза промышлен­ников Аркадия Вольского сказано, что Аркадий Ива­нович — мыльный пузырь.

На ближайшей же пресс-конференции дотошные газетчики спросили Вольского, как он относится к столь нелестной оценке своей персоны из уст недав­него вице-премьера России. И услышали:

— Кроме мыльных существуют еще и желчные пузыри. А также мочевые.

ДЕДЫ БЫЛИ ГЛУПЕЕ УМНОГО ВНУКА

— Егор Тимурович, — обратились к экс-премьеру России журналисты Александр Гамов и Ирина Руденко, — как вы относитесь к тому, что вас называют Мальчиш-Плохиш?

— Я к этому отношусь спокойно.

— Как это?

— Я был готов ко всему с самого начала, с того момента, когда я взялся работать в правительстве. Но самое тяжелое время не то, когда на тебя льют помои. Самый тяжелый период— первые недели: когда уже есть ощущение, что ты за все отвечаешь, а еще не успел хоть что-то существенное сделать.

— Но ведь существует мнение, что вы разрушили то, во что верили ваши деды?

— Деды верили в коммунистическую идею, кото­рая была восхитительно прекрасна и которой восхища­лись и увлекались сотни тысяч в высшей степени поря­дочных людей, но это было тогда, когда еще не была проверена практикой, жизнью. Страна заплатила за то, чтобы показать миру, что эта прекрасная идея нереализуема. Заплатила очень дорого — миллионами жизней. И сегодня я воюю за то, чтобы с минимально возможными издержками мы скорее избавились от миража этого великого эксперимента. Согласитесь, это разные вещи: верить в идею вчера, когда она не оп­робована, и цепляться за нее сегодня, когда знаем, чем она оборачивается на практике.

НА КОМ ШАПКА ГОРИТ

На расширенном заседании правительства Виктор Черномырдин заявил о неких «умельцах», которые «из завлабов рвутся в президенты».

Корреспонденты поинтересовались у Сергея Шах­рая, не его ли имел в виду премьер.

— Я горжусь тем, что работал заведующим лабо­раторией МГУ, где прошел хорошую научную и прак­тическую школу, — сказал Шахрай. — Однако и у меня после выступления премьера сложилось аналогичное мнение. На мое заявление о готовности уйти в отстав­ку, которое я подал в ходе заседания, Черномырдин письменно ответил, что он «даже не знал», что я был завлабом. Таким образом, ко мне эта реплика не имеет никакого отношения.

А к кому имеет? К Гайдару?

СПРАВЕДЛИВОСТИ НЕТ И НИКОГДА НЕ БУДЕТ

Май 1994 года. «Круглый стол» в редакции «Вечер­ней Москвы». Выступает председатель Совета Федера­ции Владимир Шумейко:

— Вот говорят: демократы, коммунисты... Ну нет в России ни одного демократа и нет ни одного комму­ниста. Это все условные наименования.

— Очень странно слышать это из ваших уст, — произносит кто-то.

— Я всегда об этом говорил, все пять лет. Есть люди с демократической формой мышления, есть лю­ди с желанием построить демократию, но это долгий и нудный процесс, занимающий десятилетия, иногда столетия. В Европе этот процесс занял двести лет. И коммунистов у нас нет, потому что нет ни одного человека, который верит, что можно построить бес­классовое общество, где труд станет потребностью, где все равны и т.д. Это все библейские понятия — справедливость, правда. Никакой справедливости нет и никогда не будет.

ХОЧУ РАБОТАТЬ! А НЕ ДАЮТ!

Кремль. Середина октября 1995 года. Кабинет ру­ководителя президентской администрации Сергея Фи­латова.

Журналист Александр Хинштейн. Сергей Александрович, сейчас я работаю над темой контроля спецслужб, и в первую очередь Службы безопасности президента, над властными структурами. Могли бы вы мне в этом помочь?

Филатов. Вы правильно сделали, что пришли... А здесь говорить не боитесь? (Показывает глазами на потолок.)

Хинштейн. Я лицо неофициальное. Скорее, это вам надо опасаться.

Филатов. Я ничего уже не боюсь... Но стоило вам только, войти в Кремль, как кому надо стало же известно: Хинштейн пошел к Филатову. Вы ду­маете, зачем журналистов начали водить под охраной? (Примерно год назад по распоряжению шефа Глав­ного управления охраны Барсукова представителей СМИ стали от входа до кабинета сопровождать ох­ранники, не давая зайти ни к кому, кроме как к за­казавшему пропуск.) Чтобы знать, с кем они обща­ются... Тему вы подняли очень злободневную, важную. Я давно думал начать в открытую об этом говорить, но... Сам-то я готов в бой хоть сейчас, надо понять лишь, как это отразится на президенте. Я очень люблю Бориса Николаевича и не хочу доставлять ему не­приятностей...

Понимаете, Александр Евсеевич, хочу работать, и, главное, могу! А не дают!!! Постоянные интриги, борь­ба под ковром. Отбирают людей, профессионалов, неугодных им. Бьюсь за каждого, но все равно отбира­ют. Увольняют тех, кто действительно болеет за Рос­сию... Если человек не разделяет их точку зрения, близок с другими людьми— с «Мост-Банком», ска­жем, — все. Он обречен. Чуть что не так — достают досье...

— То есть на каждого сотрудника заведено «дело»?

— Я не могу это утверждать, но думаю, что так... Постоянно прослушивают. Я пытался пригласить спе­циалистов, чтобы они проверили кабинет, меня от­правили... в Службу безопасности президента!

ЧТО ПЕРЕХОДИТ ВО ЧТО

Ноябрь 1995 года. Совет Федерации рассматривает проект очередного закона. Председательствует Влади­мир Шумейко.

Депутат Лодки н. Владимир Филиппович, вы, конечно, хитрый политик...

Шумейко. О-о-о...

Л о д к и н. И порой ваша хитрость переходит в ко­варство.

Шумейко. Нет-нет.

Лодкин. Я понимаю ваш тактический...

Ш у м е й к о. Я бы сказал по-другому: вы умный, но ваш ум иногда переходит...

Лодкин. В коварство.

Шумейко. Я бы согласился — в изощренность.

ВОЙНА ПО ПРОСЬБЕ ТРУДЯЩИХСЯ

В 1996 году президент Ингушетии Руслан Аушев рассказал корреспонденту «Известий» Елизавете Домнышевой, как началась война в Чечне два года назад:

— Поздно вечером 28 ноября 1994 года меня при­гласил к себе в Белый дом Виктор Степанович Черно­мырдин и сказал, что есть идея обратиться к президен­ту с просьбой о наведении в Чечне конституционного порядка. Он протянул мне бумагу. Когда я прочел текст, а он был небольшим, мне все стало ясно...

Аушев сказал:

— Виктор Степанович! Это война!

Черномырдин ответил:

— Да нет. Там просто наведут конституционный порядок.

И добавил, что все главы республик и регионов Северного Кавказа эту бумагу уже подписали. И в са­мом деле, под текстом стояли названия регионов и рес­публик, главы которых были согласны с этим «Об­ращением». Аушев увидел фамилии президентов Ады­геи— А. Джаримова, Северной Осетии (Алании) — А. Галазова, Кабардино-Балкарии — В. Кокова, главы Карачаево-Черкессии В. Хубиева, глав соседних Став­ропольского и Краснодарского краев Е. Кузнецова и Е. Харитонова, Ростовской области — В. Чуба.

Очередь оставалась за Аушевым. Но он, по его словам, единственный, да еще глава Дагестана М. Ма­гомедов, кто не подписал документ о войне по просьбе «трудящихся». А остальным уж очень хотелось ос­тавить след в истории. Оставили...

ЗЕРКАЛЬНАЯ БОЛЕЗНЬ

Январь 1995 года. Швейцария. Министра иностран­ных дел России Андрея Козырева на пресс-конферен­ции журналисты спросили:

— А когда Ельцин помирится с главным рефор­матором России?

Речь, видимо, шла о Гайдаре. Но Козырев— хит­рый придворный льстец. И он ответил, зная, что его слова передадут по закрытым каналам в Кремль:

— Чтобы Ельцину встретиться с главным рефор­матором России, ему достаточно подойти к зеркалу.

МЕСТО КРАСИТ ЧЕЛОВЕКА

Начало чеченской войны. Видный думский деятель Егор Гайдар выступает против силового решения кон­фликта. Он неоднократно подчеркивает, что по от­ношению к северокавказцам допустимо использовать исключительно «пряник».

Но несколько лет назад, когда Егор Тимурович входил в состав правительства и даже некоторое время возглавлял его, случилась ситуация, о которой поведал журналист Лев Сигал на страницах «Новой ежеднев­ной газеты».

В Кабардино-Балкарии начались волнения, и рос­сийские власти арестовали вожака кавказцев-конфеде­ратов Мусу Шанибова. Смутьян обратился к и. о. премьера Егору Гайдару с точно такими же речами, на что последний ответил:

— Власть не может демонстрировать слабость.

И после этого еще говорят: «Не место красит че­ловека»?

ДЕНЬГИ ЕСТЬ, НО ИХ НЕТ

— Деньги у нас есть! И только неорганизованность вот такая... ведет к тому, что люди по два месяца не получают зарплату, — гневно заявил президент Борис Ельцин 30 января 1996 года.

15 февраля он снова заверил своих подданных:

— Я вам заявляю, с марта месяца проблем с зара­ботной платой не будет!

25 февраля министр финансов Владимир Пансков в развитие президентского указания обнадежил рос­сиян:

— Обеспечить людей заработной платой, и особен­но бюджетную сферу, — это задача номер один.

Но уже 19 сентября новый министр финансов Алек­сандр Лившиц осторожно произнес:

— Мы не финансируем «по потребности» — мы финансируем по бюджету.

27 ноября первый вице-премьер Владимир Потанин скромно пообещал:

— ТЭК (топливно-энергетический комплекс) нам может объявить вендетту, но пенсионеров мы нако­рмим.

6 декабря премьер Виктор Черномырдин с наигран­ным оптимизмом сказал:

— Ситуация позволяет с декабря нормализовать выплату пенсий и покончить с задержкой.

Но уже в канун Нового года премьеру ничего не оставалось, как признать:

— Люди и народ ждать больше не могут. Ибо ждать больше нечего...

ДОЛГ НАТУРАЛЬНЫМ ПЛАТЕЖОМ КРАСЕН

— Мы будем посылать российские части в состав миротворческих сил ООН, но это не может являться формой выплаты задолженности этой организации, — заявил осенью 1992 года министр иностранных дел России Андрей Козырев.

«Заявление министра можно расценить как некор­ректное, — отреагировала информированная россий­ская газета «Коммерсантъ». — Выплата российского долга Организации Объединенных Наций (около 200 млн. долл.) в настоящий момент довольно обремени­тельна, и Россия уже прибегала к «натуральной» фор­ме его оплаты (российский батальон в Югославии)».

ЭТО В РОССИИ-ТО НЕ НАШЕЛ РАБОТУ?

Май 1997 года. Человек, лишивший в августе 1991 года Москву памятника Дзержинского, через шесть лет был помещен в польскую тюрьму, где в свое время сидел Феликс Эдмундович. Первый заместитель пред­седателя Моссовета, советник президента России, де­путат Госдумы — это все он, Сергей Станкевич.

— Почему вы уехали из России? — спросили у него журналисты.

— Закончился срок в парламенте. Снова баллоти­роваться в Думу не собирался, работы в России не было. И в то же время были предложения поработать за рубежом.

ПРОЩЕ КУПИТЬ КОХА, ЧЕМ ЕГО КНИГУ

Вице-премьер правительства России и глава Гос­комимущества Альберт Кох написал книгу «Привати­зация в России: политика и экономика». Швейцарская фирма «Servina Trading S. А.» заплатила автору аван­сом 100 тысяч долларов.

Известный журналист — разгребатель кремлевской грязи Александр Минкин написал в «Новой газете»: «Понятно, эта книга никому не нужна. Тем, у кого есть деньги на приватизацию в России, проще купить Коха, чем его книгу».

Сказано грубо и даже оскорбительно. Укоряя себя в неосмотрительности, журналист стал думать, как защититься, если Кох совершенно справедливо подаст на него в суд. И решил позвонить в Швейцарию другу- журналисту, главному редактору одного из журналов:

— Эрик, скажи, может ли русский чиновник полу­чить в Швейцарии за книжку по экономике сто тысяч долларов?

Звонок прозвучал через несколько дней:

— Крупные издательства отвечают, что такой го­норар невозможен. Из русских один только Горбачев мог бы получить столько. Для всех остальных десять тысяч — это предел.

Дотошный Минкин на всякий случай попросил еще и американских журналистов:

— Узнайте, сколько получает за книжку Нобелев­ский лауреат по экономике?

Ответ был такой:

— Сто тысяч долларов — цена мирового бестсел­лера. Что касается научных трудов, то агенты крупней­ших ученых называть точную цифру гонораров от­казываются. Однако разъясняют, что обычный поря­док таков: аванс за рукопись (неважно — по физике, экономике, ботанике) не превышает двух-трех тысяч долларов. Если книга имеет успех и тираж распродан, тогда автору выплачивается остальная сумма, которая вместе с авансом составляет восемь-десять тысяч дол­ларов. Если же книга успеха не имеет — авансом дело и ограничивается.

Выходит, Кох получил аванс, которого хватило бы на пятьдесят Нобелевских лауреатов!

«Разгребатель грязи» Минкин снова звонит в Ло­занну:

— Эрик, пожалуйста, попроси кого-нибудь из сво­их журналистов найти эту самую «Сервину», которая заплатила Коху сто тысяч долларов. Пусть спросят, почему так много.

Журналист Пьер Вэйя, заведующий отделом эконо­мики журнала «L'Hebdo», нашел фирму «Сервина». Оказалось, что это отнюдь не большое издательство. «Сервина» — крошечная контора, в которой числятся когда два, а когда три сотрудника (в зависимости от количества заказов).

Швейцарский журналист Пьер Вэйя записал свой разговор с сотрудниками этой фирмы.

Пьер Вэйя. Утверждают, что авторские права на издание книги известного российского министра Коха приобретены вами за 100 тысяч долларов.

Франсин Пеллатон (мадам, являющаяся единственным администратором «Сервины», преодо­лев изумление). Мы, конечно, заплатили за авторские права, но сумму назвать не можем, так как это затра­гивает автора.

Из дальнейшей беседы выяснилось, что фирма еще не имеет рукописи и надеется получить ее в конце года, после чего будет искать издателей и заказывать пере­вод на английский.

Затем Пьер Вэйя поговорил с конторщиком.

Зигфрид Паскуаль (делопроизводитель). Мы решили издать книгу, так как у нас много спрашивали об этом во время открытия швейцарского филиала русского банка ОНЭКСИМ. Мы думаем, что эта тема интересна.

Вэйя. Вам, конечно, известна тема книги?

Паскуаль. Нет, но думаем, что это будет ин­тересно.

Вэйя. Готовите ли вы другие проекты такого ти­па?

Паскуаль. Нет, это не наша работа.

Пьер Вэйя отметил, что месье Паскуаль, отвечая на вопросы, был весьма обеспокоен.

«Простодушный месье Паскуаль правильно беспо­коится,— пишет Минкин.— Никто не тянул его за язык рассказывать о взаимосвязи таких вещей, как покупка ненаписанной книги и открытие «ОНЭКСИМ­Банка». Ничего об этой связи не зная, Пьер Вэйя никогда бы не догадался об этом спросить.

Итак, книги Коха пока не существует даже в руко­писи. «Сервина» заплатила русскому министру сто тысяч долларов только за надежду.

Понятно, что крошечная контора не в состоянии делать такие роскошные жесты. Это не «Сервина» заплатила. Это кто-то заплатил через нее».

«Понятно, что этому кому-то Кох продал не книгу, а что-то совсем другое», — догадался Минкин.

А может, России выгоднее было купить на эти деньги пятьдесят Нобелевских лауреатов?

ХОЛОПСТВО ПЕРЕД ЗАГРАНИЦЕЙ

В пору борьбы с будущим «лучшим немцем» Ми­хаилом Горбачевым за «реформирование КПСС» и «обновление социализма» Борис Ельцин произнес такую фразу:

— Даже царские министры так не холопствовали перед заграницей, как некоторые народные депута­ты — члены ЦК КПСС, члены Верховного Совета СССР, некоторые из его руководящих деятелей...

В 1997 году читатель газеты «Советская Россия» Михаил Постол из Краснодара прислал в редакцию такой вот список дел «борца с холопством перед за­границей»:

— Б. Ельцин первым лично сообщил президенту США Дж. Бушу о Беловежских соглашениях декабря 1991 года, а потом уж— своему народу («Записки президента»);

— Б. Ельцин обсудил с премьером Великобрита­нии Мейджором планы реформирования России (ТВ, 25.09.94);

— Б. Ельцин информировал канцлера Коля о по­ложении в Чечне (ТВ, 20.01.95);

— в телефонном разговоре с президентом США Клинтоном Б. Ельцин информировал его о действиях в Чечне (ТВ,1.03.95);

— Б. Ельцин в телефонном разговоре информиро­вал канцлера Коля о результатах выборов в Государ­ственную думу России (ТВ, 20.12.95);

— канцлер Коль обсудил с Б. Ельциным, кому пе­редать ядерную кнопку на период операции президента России (НТВ, 7.09.96)... и т. д., и т. п...

ИЗУМИЛСЯ НА МЕСТЕ

Восьмого августа 1997 года президент России Бо­рис Ельцин во главе большого кортежа подкатил к све­жевыкрашенным по случаю, приезда высокого гостя воротам цеха № 22 Государственного космического научно-производственного центра имени Хруничева.

Знакомиться с обстановкой президент начал прямо на входе в цех: как прошла стыковка, как там «Мир», сколько он еще пролетает и что с ним будут делать потом. Директор Российского космического агентства Юрий Коптев разъяснил:

— Станция была рассчитана на пять лет работы, а летает уже одиннадцать.

— Да она у вас старая совсем, — изумился пре­зидент.

Коптев его успокоил:

— По оптимистическим прогнозам, до 2000 года пролетает, потом ее по частям затопят в Тихом оке­ане.

— Вы уж поосторожнее там, — напутствовал Ель­цин.

Кто-то из бригадиров удивился: президент ехал на завод, не зная, сколько должна летать стан­ция «Мир»?

ДО ЧЕГО ЖЕ СЛАДКА ВЛАСТЬ НА РУСИ

В 1994 году губернатор Амурской области Влади­мир Полеванов был переведен в Москву и назначен вице-премьером правительства и председателем Гос­комимущества России. Он удержался в этом кресле всего... 68 дней.

— Как только меня сняли, — рассказывал он спустя три с половиной года, — телефоны как отре­зало. Моментально вокруг меня образовалась тиши­на. Полная. Хотя нет... Шахрай позвонил. Шахрай вообще — глубоко трагическая фигура. Ему очень тя­жело все время наступать себе на горло: если посто­янно идешь на компромисс, теряешь уважение к себе. Однажды он мне сказал, как ему все это осточертело, как хочется бросить и уйти. Я ответил: «Ну, брось и уйди». А он искренне удивился: «Ты что, уже не могу. Привык...»

ИХ ОСТАВАЛОСЬ ТОЛЬКО ДВОЕ

Август 1997 года. Борис Ельцин, с восхищением глядя на своего протеже Бориса Немцова:

— У нас с вами одно кредо — взяток не брать. Ни Немцов ни копейки не взял, ни я... Нас двое таких осталось. И прессе не за что зацепиться...

А через несколько дней— скандал в СМИ. Выяс­нилось, что Немцов задержал на три дня президент­ский указ о декларировании доходов крупных государ­ственных чиновников.

И еще пресса вспомнила телетрансляцию теннис­ного матча между нижегородским губернатором Нем­цовым и предпринимателем-судозаводчиком Андреем Климентьевым. Играли на миллион рублей. Для нача­ла 90-х сумма колоссальная. Климентьев проиграл и вручил деньги губернатору прямо на корте.

ЗАКЛЮЧАЮТ ДОГОВОР БЕЗ ПРЕЗИДЕНТА

Осенью 1997 года Борис Ельцин на встрече с пре­мьер-министром Японии Хасимото сказал:

— Мы приложим все усилия к тому, чтобы мирный договор между Россией и Японией был подписан уже в 2000 году.

Накануне этой встречи рабочие оборонного пред­приятия «Звезда», не получавшие зарплату в течение 14 месяцев, в отчаянии направили письмо премьер-мини­стру Японии о помощи.

Московская пресса тут же откликнулась: вы на правильном пути, Борис Николаевич, не платите зар­плату, и население прилегающих территорий само за­ключит с Японией мирный договор, причем намного раньше обещанного вами срока.

КАКИЕ БАНКИ БЛИЖЕ ДУШЕ ЧЕСТНОГО КОХА

В банковской войне лета 1997 года победила группа Владимира Потанина и Анатолия Чубайса. Они увели у конкурентов Бориса Березовского и Владимира Гу­синского «Связьинвест» и «Норильский никель».

Разобиженный Березовский сумел раньше Потани­на и Чубайса прорваться к Ельцину и нажаловаться ему на нехорошего руководителя Госкомимущества Альфреда Коха. Он и пострадал — молодой, честный, неподкупный реформатор.

Уволенный Ельциным в отставку, Кох с семьей улетел на самолете в США.

Вслед ему Чубайс произнес:

— Нечасто у нас говорят доброе слово, особенно вслед уходящему чиновнику высокого уровня. Так вот: мне представляется, что Кох заслуживает это доброе слово больше, чем кто другой. Спасибо ему должны сказать вместе с нами тысячи и тысячи людей. Тысячи пенсионеров России, тысячи военнослужащих, врачей и учителей — те, кто сумел реально получить задол­женность по зарплате!..

Высочайшую оценку Коху дал премьер-министр Виктор Черномырдин, назвав его деятельность «про­ектом века». А Чубайс, защищая Коха, грозно вы­ступил против всех, кто попытается «опорочить, из­вратить, исказить, смешать с грязью» его великие свер­шения.

И вдруг президент Борис Ельцин дал в телеинтер­вью такую оценку:

— Нельзя иметь некоторые банки более своими, чем другие. Так работа не пойдет. Весь скандал со «Связьинвестом» и «Норильским никелем» связан с тем, что некоторые банки, видимо, ближе душе того же Коха. Так не полагается. Надо, чтобы все было честно.

Получается, президент оказался в компании тех, кого предупреждал Чубайс?

А ТО КОСТИ БУДУТ ТРЕЩАТЬ

18 ноября 1997 года под эгидой ЮНЕСКО в Моск­ве состоялась «Открытая трибуна» по проблемам прессы. Выступавшие уделили много внимания исто­рии с книгой Чубайса и его соавторов.

Из выступления главного редактора «Независимой газеты» Виталия Третьякова:

— Здесь присутствуют главные редактора, кото­рые осенью прошлого года сидели за одним столом с Чубайсом. Там сидел и я. Еще в «Комсомольской правде» был другой главный редактор. Еще в «Извес­тиях» был другой главный редактор. Еще Чубайс был главой администрации президента России...

Один из главных редакторов газеты задал Чубайсу вопрос: «А почему администрация президента вмеши­вается в дела нашей газеты? Да еще по средствам Газпрома...» Чубайс сказал этому главному редактору в присутствии других главных редакторов: господин такой-то! У вашей газеты есть хозяин— собственник? Главный редактор вынужден был признать: да, в той или иной форме существует. И тогда демократ-либерал-ре­форматор Чубайс, глава администрации президента Рос­сии, а ныне первый вице-премьер правительства России, сказал: «Вот что собственник скажет, то и будете делать. А не будете делать — кости будут трещать». Цитата точная... «Кости будут трещать», — сказал Чубайс глав­ному редактору очень известной газеты с очень большим тиражом, с огромными традициями, одной из тех га­зет, которые привели Чубайса к власти...

ИЗ БОЛЬШОГО СЕКСА В БОЛЬШУЮ ПОЛИТИКУ

26 декабря 1997 года состоялось заседание Тверско­го межмуниципального суда по иску о защите чести и достоинства бывшего министра юстиции России Ва­лентина Ковалева к редакции газеты «Совершенно сек­ретно». Экс-глава министерства справедливости про­сил защиты у суда от журналистки Ларисы Кислинской, обнародовавшей скандальные подробности и видеокадры плескания голого министра в джакузи с проститутками.

Свидетель Валерий Калыгин четко описал обста­новку, в которой происходило омовение, а также опоз­нал себя на фотографиях. Впрочем, адвокат экс-мини­стра сообщил журналистам, что свидетель якобы не узнавал «лица некоторых тел» и «тела некоторых лиц», изображенных на пленке.

Ну а бывший министр справедливости в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» в интервью кор­респонденту НТВ заявил, что намеревается обратиться к президенту с требованием восстановить его на госу­дарственной службе.

Как остроумно заметила Лариса Кислинская, экс- министр решил вернуться из большого секса в боль­шую политику.

ВОТ ЧТО ЗНАЧИТ ХОРОШЕЕ ВОСПИТАНИЕ

Декабрь 1996 года. Пленарное заседание Госдумы. Обсуждается проект бюджета в первом чтении.

Явлинский:

— Если уволят Чубайса, Виктор Степанович будет следующий.

Черномырдин обижается:

— Не надо меня за кем-то ставить... Что это вооб­ще за очередь такая?!

Хорошо воспитанный Арбатов-младший, сын из­вестного академика, движимый чувством глубокого уважения к премьеру, оторвался от своих мыслей и воскликнул на весь зал:

— Зачем же по очереди? Вас, Виктор Степанович, мы готовы пропустить без очереди, первым!

В зале неописуемый восторг.

ЦЕЛЬ ЖИЗНИ

Петербург давно не знал таких похорон. В рос­кошном мраморном зале Этнографического музея, на хрустальном потолке которого застыли царские дву­главые орлы, проходила панихида по убитому наем­ными киллерами вице-губернатору города Михаилу Маневичу.

Собралась вся элита Петербурга: чиновники, депу­таты, банкиры, военные, актеры, деятели культуры. Пришли представители иностранных посольств, мос­ковские министры. На общем фоне выделялась при­ехавшая в Петербург команда Анатолия Чубайса — Кудрин, Казаков, Путин, прервавший в Америке от­пуск Кох, сгруппировавшиеся, как отмечала пресса, «вокруг своего вожака». Говорили о честности, поря­дочности, интеллигентности убитого, о том, как он хотел, чтобы Россия снова стала великой державой, чтобы молодежь имела возможность получить инте­ресную работу, а старики— пенсию. Для достижения высоких целей ему пришлось заплатить жизнью.

И вдруг:

— Мы достанем всех: и тех, кто спускал курок, и тех, кто оплачивал это своими вонючими, воровски­ми деньгами. Мы достанем их всех, потому что теперь у нас нет выбора: теперь либо мы, либо они...

Странная лексика, не правда ли? Как будто хоронят преступного авторитета. Нет, это не слова прощаль­ной речи, случайно долетевшие из соседней траурной церемонии.

Выступал Анатолий Чубайс — первый заместитель главы правительства Российской Федерации.

И СВОЮ МОШНУ НАБИВАЮТ, И О РОССИИ ДУ­МАЮТ

Вице-премьер и одновременно министр труда и со­циального развития России Олег Сысуев прославился тем, что на XXVIII съезде КПСС в 1990 году самочин­но выдвинул свою кандидатуру на пост генерального секретаря ЦК КПСС. Это была еще та картинка!

В 1997 году он так комментировал «писательский» скандал в правительстве:

— Цель у нас чистая, хотя, я понимаю, в такие слова обычно трудно верится простым людям. Пото­му что, мол, как это можно — 90 тысяч долларов брать за книжку и еще думать о нуждах России? Од­нако это так. Я за это время узнал Чубайса. Ранимый человек. Да, честолюбив. Жесток? Нет. С врагами только, может быть. В отличие от меня он считает, что у него есть враги. Но на самом деле он думает так же, как и я: Россия— это не грязная тетка, лежащая на дороге, а порядочная женщина.

Каково сравнение, а? Родина — это мать. Покажите сына, который бы не то что сказал — подумал! — такое о своей матери.

И дальше:

— Только нынешнее правительство способно сде­лать для России что-то позитивное. Немцов, Чубайс, Уринсон, Ясин с Черномырдиным во главе и Ельци­ным в президентском кресле. Я в этом убежден. И не потому, что я там работаю.

НЕ ТАМ СИДЕЛ

Август 1998 года. Грядет финансовый кризис. Бо­рис Ельцин на отдыхе. Однажды его показали по телевизору. Президент затронул тему падения отечест­венного товаропроизводства.

— Это произошло потому, — разъяснил Борис Ни­колаевич, — что Яков Уринсон просидел всю жизнь в лабораториях, и когда его посадили министром, он с точки зрения науки все знает, а практики не знает, не ориентируется, и потому он отстал и мы все вслед за ним отстали...

СЛУХИ О КОНЦЕ ЕЛЬЦИНА СИЛЬНО ПРЕУМЕНЬШЕНЫ

«Импотенция власти прогрессирует, эрекция оппо­зиции усиливается»,— ставили осенью 1998 года диа­гнозы политические сексопатологи. И вообще, мол, эпохе Ельцина наступает конец. Причем полный! «Да знаем ли мы, какой ресурс заложен в нашем президен­те? А ведь если вникнуть, то окажется, что Клинтон мальчишка по сравнению с Б. Н.»,— интриговала «Комсомольская правда» своих читателей, намекая на интимный роман американского президента с Мони­кой Левински.

И— поведала необыкновенную историю.

«Однажды мы гастролировали в Свердловске. Та­мошний первый секретарь устроил для нас прием на загородной даче. Когда подвыпили хорошенько, по­шли похабные анекдоты, жена поднялась и сказала, что уходит спать. Борис Николаевич, как хозяин и га­лантный кавалер, вызвался показать ей комнату.

Мы сидим внизу, продолжаем бражничать. И вдруг слышу, жена зовет на помощь. Я тут же взлетел на второй этаж. Смотрю, Ельцин завалил жену на кровать и платье стягивает. Я, пожалуй, по­здоровее его-то, схватил, как медведя, тряхнул осно­вательно да в морду! Кубарем полетел он со второго этажа по лестнице. Схватился быстренько и с изви­нениями ко мне: «Извините да простите, ничего та­кого я и не думал. Так, пошутил». Словом, бархат­ный такой, угодливый стал. Силы, стало быть, бо­ится».

Это — рассказ мужа одной известной артистки, переданный через вторые уста. Поэтому авторы книги, с которыми беседовал журналист «Комсомолки», ска­зали, что этот эпизод скорее всего в книгу не войдет — нет прямого подтверждения.

Тем не менее газета его опубликовала, да еще под таким заголовком: «Смотрю, Ельцин завалил мою жену на кровать...».

КУПИЛ БЫ ТЫ ДЛЯ НАЧАЛА ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТ

Бывший премьер-министр России Сергей Кириенко после четырехмесячного руководства правительством страны и последовавшей затем отставки прибыл в но­ябре 1998 года в Лондон по приглашению Королевско­го института международных отношений.

Экс-премьер должен был прочесть лекцию на тему «Экономический кризис в России: причины и перспек­тивы».

Королевский институт — место святое. Слушать знаменитых людей сюда приходят британские полити­ки и академики.

Англичане откровенно блаженствовали: смотри-ка, такой молодой, этот русский, а палец в рот не клади. Никакого занудства уже с самого начала:

— Один мужик все умолял Бога: ну сделай так, Боже, чтобы я выиграл в лотерею! Господь слушал- слушал да и говорит: «А ты для начала хоть бы билетик лотерейный купил».

СГОРЕЛ НА СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ

В конце 1998 года болезнь Бориса Ельцина и отсут­ствие в государственной казне денег на досрочные президентские выборы вызвали к жизни тему возвра­щения России к практике вице-президентства.

— Этот пост надо было вернуть еще вчера, — ска­зал курский губернатор Александр Руцкой, в прошлом первый и последний вице-президент Российской Фе­дерации.

И сообщил детали ликвидации своего поста:

— Конституция должна четко и ясно предусматри­вать должностные полномочия вице-президента, что­бы это не была должность в ранге посыльного, как это пытались сделать из меня, когда я был вице-президен­том. А потом, чтобы я не выступал особенно и не искал себе поручений, мне дали... сельское хозяйство. Вышел указ президента, где было сказано, что я от­вечаю за агропромышленный комплекс России. Это единственный указ президента, который заканчивается пунктом о том, что персональную ответственность за состояние дел в агропромышленном комплексе России несет вице-президент. Тут смеялись вся страна и весь мир! Какое отношение вице-президент имеет к функци­ям правительства, в составе которого есть министр сельского хозяйства? И как же я могу нести персональ­ную ответственность, если мне этот министр не под­чиняется? Этот указ подсунул на подпись президенту Бурбулис.

В свое время генсек Горбачев тоже передвинул второго человека в партии — Егора Лигачева на сель­ское хозяйство. И это было концом карьеры Егора Кузьмича.

СТАРИКИ-РАЗБОЙНИКИ

Острый на язык московский мэр отозвался об экс- премьере Викторе Черномырдине:

— Да он политический пенсионер!

Обиженный ЧВС не остался в долгу:

— Это кто сказал? Лужков? А он кто? Дед обыч­ный. Мы разберемся, кто и что.

Юрию Михайловичу было 62 года. Виктору Степа­новичу — 60.

НЕ ПОНИМАЕТ СВОЕЙ СТРАНЫ

Одно из первых интервью Сергея Кириенко после отставки с поста премьер-министра. Корреспонденты:

— Вас очень сложно найти после отставки, но нам сказали, что у вас есть свой офис в районе станции метро «Новослободская». Это частный офис какой-то фирмы, корпорации?

Ответ:

— Мне трудно оценить эту информацию, потому что я не езжу на метро и не понимаю, что такое станция «Новослободская».

НА ЗАРАБОТКАХ В МОСКВЕ

А вот образ мыслей другого недавнего руководителя России, вице-премьера правительства Альберта Коха:

— Россия никому не нужна, не нужна Россия ни­кому, как вы не поймете... Как ни верти, все равно это обанкротившаяся страна... В мировом хозяйстве нет для нее места, не нужен ее алюминий, ее нефть. Россия только мешает, поэтому я думаю, что участь ее пе­чальна, безусловно...

О народе, которым он управлял:

— Они так собой любуются, они до сих пор вос­хищаются своим балетом и своей классической литера­турой XIX века, что они не в состоянии ничего нового сделать... Многострадальный народ страдает по соб­ственной вине... Они сами на себя стучали, сами сажа­ли в тюрьму, сами расстреливали... Поэтому этот на­род по заслугам пожинает то, что он плодил...

О будущем России:

— Для того, чтобы отобрать у нас атомное ору­жие, достаточно парашютно-десантной дивизии. Од­нажды высадить и забрать все эти ракеты к чертовой матери. Наша армия не в состоянии оказать никакого сопротивления...

Излагая свои соображения в эфире популярной в Америке русскоязычной радиостанции WMNB, быв­ший вице-премьер российского правительства, бывший глава Госкомимущества, автор изданной в США книги «Распродажа советской империи», постоянно смеялся. С заработков в России он вернулся в Америку богатым человеком.

НУ РАЗВЕ ЧТО ЗАММИНИСТРА КАКОЙ ЗАБРЕДЕТ

После отставки с поста первого вице-премьера пра­вительства России Анатолий Чубайс был назначен ру­ководителем РАО «ЕЭС». Во время проведения «пря­мой линии» с читателями «Комсомольской правды» у него спросили:

— Что для вас интересней — быть кремлевским чиновником или олигархом?

— Я как-то не ощущаю себя олигархом.

— Но вы же сами себя так однажды определили.

— Было дело. Ну а если серьезно, то, что я делаю здесь, в РАО «ЕЭС», крайне интересно. Я начинаю вскрывать целые пласты реальной экономической жиз­ни. Ведь у меня «тяжелая» судьба: восемь лет началь­ником, живого человека, меньше чем министра, в глаза не видел. Разве что иногда какой-нибудь замминистра забредет...

ПРЕКРАСНО ЗНАЕТ ТО, ЧТО ОТРИЦАЕТ

Борис Немцов рассказывает об отпуске после от­ставки с поста первого вице-премьера:

— Когда был в Сочи, зашел в казино. В принципе я не любитель, но в этот раз поразительным образом выиграл какую-то смешную сумму: 100 или 200 руб­лей. Причем с самого начала решил, что буду нахо­диться там только пять минут, независимо от резуль­тата, и дольше не задержусь.

— Правда ли, что в Нижнем вы в юности зараба­тывали на жизнь игрой в карты?

— Миф. В карты играть не люблю, не умею и не хочу научиться. И уж никогда в жизни на хлеб этим себе не зарабатывал. Мне неинтересно играть в карты, в шахматы, шашки и домино. Ну что это такое, си­дишь совершенно без движения, люди вокруг курят, обстановка нездоровая, голова совершенно не отдыха­ет. Кошмар.

— Говорят, что многие судьбоносные для страны решения принимаются в бане под выпивку...

— Лично я в бане предпочитаю париться и обсуж­дать житейские проблемы, а не политические. Впро­чем, такая советская традиция существовала. Я пони­маю, в бане все равны, и поэтому номенклатурщики чувствуют себя более раскованно. Поскольку я себя к таким не отношу, то я не считаю, что баня — лучшее место для решения глобальных проблем. Хотя в Сандунах, где я, правда, уже давно не был, частенько заходит о них речь.

— «Московский комсомолец» в свое время писал о вечеринках, которые устраивались в санатории «Лужки», принадлежащем «ОНЭКСИМу», где имел место стриптиз, а гости вместе с девушками резвились в бассейне. Вас замечали среди присутствовавших. Ва­ши комментарии?

— С девушками в бассейне я, к сожалению или к счастью, не был. По всей видимости, все-таки к счас­тью, потому что, глядя потом по телевизору на этих девушек, я даже врагу бы не пожелал оказаться с ними в бассейне. А теперь как все было: мы там просто сидели за столом, и я пил, как сейчас помню, ми­неральную воду с лимоном. Выступала суперпопуляр­ная в 70-е годы группа «Самоцветы» под руководством Маликовых-старших. А я спокойно сидел и разгова­ривал с их сыном Димой. А потом неожиданно после «Самоцветов» вышли девушки и стали раздеваться. Я, честно говоря, это душераздирающее зрелище дол­го вынести не мог и поэтому ушел спать через полчаса. Если честно, я вообще не люблю стриптиз. По всей видимости, это все-таки больше нравится сексуально озабоченным людям, которые не имеют возможности увидеть обнаженное женское тело в более приватной обстановке. Я к таким себя не отношу, и мне это не нужно...

Все отрицает экс-вице-премьер. Но какое при этом потрясающее знание предмета!

ДЛЯ ЧЕГО ГОДИЛСЯ КОЗЫРЕВ

Почетный директор Института США и Канады ака­демик Георгий Арбатов целых тридцать лет давал советы по американской политике Брежневу, Горбаче­ву и Ельцину. В ноябре 1998 года его спросили, что он думает о первом министре иностранных дел России постсоветского периода Андрее Козыреве.

— Мне пришлось присутствовать на беседе у руко­водства страны, на которой спрашивали мнение о Ко­зыреве перед его назначением, и я высказался положи­тельно. Но ведь спрашивали насчет министра РСФСР в условиях, когда был МИД СССР. А министерство РСФСР чем занималось? Организацией визитов амери­канских губернаторов, какие-то встречи — кто-то при­ехал из префектуры какой-нибудь японской... Для та­ких вещей Козырев подходил. А когда СССР распус­тили в Беловежской пуще, то он оказался наверху нашей внешней политики. Он ничего не смыслил, по- моему, ни в вопросах разоружения, ни в вопросах безопасности. Он в основном по международным ор­ганизациям работал. Западник? Но это уже дело вкуса. Он просто не дорос до поста министра... Козырев ведь не самостоятельный политик — его подавил Бурбулис, в то время еще блуждал в тумане неофитства наш президент— в НАТО попросился и вообще не пред­ставлял себе еще многих вещей.

ПОРТРЕТ ВДОГОНКУ

«Много лет в России безуспешно ищут коррупци­онеров, а они и не скрываются», — заявил экс-пред­седатель Госкомимущества, вице-премьер правитель­ства РФ Владимир Полеванов.

Большинство людей уже привыкли к образу типич­ного коррупционера с липкими руками. По мнению многих, он — вульгарный взяточник, в кабинет кото­рого заходят не иначе как с дипломатами или чемода­нами денег.

— Не буду спорить, наверняка есть и такие,— просвещает российскую публику бывший государст­венный деятель. — Но настоящий, серьезный корруп­ционер никогда не опустится до вульгарной взятки. Его профессиональный инструментарий совершенно другой: тихие переговоры в тиши престижного закры­того клуба или ресторана, скромная подпись, визирую­щая документ безупречного, на первый взгляд, содер­жания, компетентное выступление на заседание прави­тельства, отстаивающее интересы отечественного производителя, а на самом деле лоббирующее очеред­ное вливание из бюджета страны в личные счета, хоро­шо замаскированные в оффшорных зонах...

Портрет зловещей фигуры, которой пугают росси­ян во все годы правления Бориса Ельцина, потряса­юще точен:

— Это человек с обаятельной улыбкой, умной иро­нией, с тонким юмором и усталостью во взгляде. Он достаточно высокопоставленный чиновник, исполни­тельный и энергичный, компетентный и прекрасно по­нимающий, что именно сейчас нужно сделать в интере­сах страны. Он никогда не продаст эти интересы за 300 долларов. Но за 300 тысяч продаст с удивительной легкостью и той же обаятельной улыбкой на усталом лице. Вот этот скромный и тихий, обаятельный кор­рупционер ну никак не станет объектом внимания на­ших прокуратур и судов. Во-первых, потому что он тихий, скромный, обаятельный и высокопоставленный. Во-вторых, потомку что для его разоблачения надо быть достаточно грамотным и знать не только табли­цу умножения, но и тонкости современной финансово- экономической деятельности, специфику российских взаимозачетов, правила биржевой игры, тактику и стратегию расчетов по ГКО, еврооблигациям и мно­гое другое, чего наша милиция и прокуратура знать не знают, а порой и не желают знать. Куда легче прице­питься к Станкевичу или Собчаку, благо тот и другой уже никакой властью не облечены...

Какое блестящее знание предмета, а? И почему эти знания оставались под спудом во время исполнения оратором высоких государственных полномочий?

ЧУБАЙС НЕПОПУЛЯРЕН ИЗ-ЗА ЦВЕТА ВОЛОС

Необычную версию непопулярности Анатолия Чу­байса высказал Борис Немцов:

— Чубайс — один из лучших администраторов, ко­торых я когда-нибудь видел. С ним очень легко рабо­тать, он никогда ничего не забывает. Но, поскольку Чубайс— рыжий, то люди его не любят. Многие российские политики до сих пор стесняются хорошо говорить о Чубайсе. Они боятся потерять авторитет, если скажут, что он — очень грамотный и талант­ливый. Я не боюсь, потому что это на самом деле так. По крайней мере, сколько я с ним общаюсь, ни разу никаких действий, которые свидетельствовали бы об обратном, не замечал.

МЕЧТУ ЕЛЬЦИНА РЕАЛИЗОВАЛ ОТЕЦ НЕМЦОВА

— Борис Ефимович, — спросили у вице-премьера Немцова, — как к вам относится Борис Николаевич Ельцин? Со стороны кажется, что он относится к вам по-отцовски. Он видит в вас свою нереализованную мечту иметь сына. Известно, что он страшно хотел сына, а у него родились две дочки.

— У вас фрейдистское восприятие Бориса Никола­евича. Но вообще президент ко мне очень хорошо относится. Его поддержка имеет наиважнейшее значе­ние для моей работы.

— А как он вас называет? «Сынок»?

— Борисом Ефимовичем. Он к своим подчинен­ным обращается без фамильярностей.

КУДА ГОДИТСЯ НЕМЦОВ

Не совсем отодвинутый от тела президента, но и не слишком к нему приближенный, бывший вице-премьер Борис Немцов решил самореализоваться в сфере пуб­личной политики. Осенью 1998 года он заявил о созда­нии нового демократического блока «Россия моло­дая», ориентированного на грядущие парламентские выборы, где предполагал занять тогда безработного земляка Сергея Кириенко.

С предложением о создании единого блока Немцов обратился к лидеру «Яблока» Григорию Явлинскому. Собралось заседание бюро Центрального совета «Яб­лока», чтобы обсудить, идти или не идти под крыло Немцова.

— Если бы выборы главы государства были летом 1997 года,— выразил свою позицию Явлинский,— то Немцов стал бы президентом. Сейчас же его не выбе­рут даже председателем жэка.

ИСПРАВИЛ ТОЧКУ НА ДВОЕТОЧИЕ

В канун пятой годовщины Конституции Российской Федерации один из корреспондентов спросил у участ­ника Конституционного совещания 1993 года Влади­мира Шумейко:

— Владимир Филиппович, каково вам, ответствен­ному за проведение референдума по принятию Кон­ституции 1993 года, сегодня наблюдать агонию лю­бимого детища?

— Ельцин сделал четыре поправки. Одна из них самая существенная. Я нашел дома экземпляр, с кото­рым мы уходили с Конституционного совещания. У меня есть проект, на котором расписались все — Шахрай, Филатов, Рябов — просто на память. Когда наутро он был опубликован в газете, я просто сравнил, что дали президенту мы и что оказалось в итоге. Ровно четыре поправки сделаны его рукой. Черными чер­нилами. Назову одну из них, которая существенно и, на мой взгляд, очень отрицательно повлияла на то, что сейчас происходит в становлений нашего государства как Федерации. В проекте Конституции, принятом Конституционным совещанием, в статье 95, пункт 2, было записано: «В Совет Федерации входят по два представителя от каждого субъекта Российской Феде­рации». Президент исправил точку на двоеточие и до­писал: «по одному от представительного и исполни­тельного органов государственной власти». При такой записи, строго говоря, уже нарушается принцип раз­деления властей, так как «представитель исполнитель­ного органа» попадает в законодатели... Как копья потом ни ломали, в результате принцип разделения властей совсем перекосили...

СУЙ НОС В СВОЕ ДЕЛО

— Прежде Борис Николаевич никому не позволял вмешиваться в работу, тем более семье, — говорит главному редактору московского журнала «Люди» Елене Эрикссен бывший главный телохранитель рос­сийского президента, а ныне депутат Государственной думы Александр Коржаков. — Если Наина Иосифовна вдруг хотела дать какой-нибудь совет, он ее грубо осаживал. Дескать, ты всю жизнь занималась канали­зацией, вот туда и суй свой нос. Она задиристо отвеча­ла: «А если б канализации не было, куда бы ты ходил?»

— Простите, про какую канализацию вы говори­те? — спросила интервьюерша.

— Наина Иосифовна — инженер по канализацион­ным коммуникациям. Большую часть жизни посвяти­ла этому делу.

ХИРУРГИ ЛУЧШЕ ЗНАЮТ, КАКИЕ ОРДЕНА НУЖНЫ СТРАНЕ

— Когда Советский Союз распался, Россия оста­лась без наград. Республикам иметь их не полагалось. Были только почетные звания. Самые разные. Народ­ный артист Российской Федерации, заслуженный ра­ботник сельского хозяйства, заслуженный строитель, врач, учитель и другие. А вот ни орденов, ни медалей не было. Словом, располагая трехвековой историей наградного дела, России в 1992 году пришлось начи­нать с чистого листа...

Председатель Комиссии по государственным на­градам при президенте России Нина Алексеевна Сивова преисполнена чувства собственной значимости. Действительно, разработать новую систему государст­венных наград, одни ордена отменить, а другие уч­редить — заслуга поистине историческая.

Кто же она по образованию — историк, геральдист, специалист по государственной символике?

— По профессии я врач-хирург, — ответила Нина Алексеевна. — Двадцать лет отдала этой профессии. Судьба привела в депутаты России. В декабре 1991 года назначена председателем комиссии по государст­венным наградам.

Никаких сомнений в компетентности:

— Что касается ответа на вопрос — достоин ли человек награды, то, работая большую часть жиз­ни хирургом, заведующей хирургическим отделени­ем, оценить по достоинству заслуги человека — про­блем нет. Ведь знание жизни определяет профессию врача.

Счастливые англичане и французы — в Великобри­тании ордену Подвязки уже несколько веков, Францию тоже сотрясали дворцовые перевороты и революции, но орден Почетного легиона остался неизменным. Мо­жет быть, потому, что там каждый занимается своим делом? Хирурги, например, сращивают переломы...

ГДЕ ЛУЧШЕ СМЕЯТЬСЯ НАД КРИТИКОЙ

В канун пятой годовщины событий 3—4 октября 1993 года журналист Владислав Дробков встретился с бывшим председателем Верховного Совета России Русланом Имрановичем Хасбулатовым.

— В какой-то газете я прочитал критические за­мечания Руцкого в адрес президента страны и пожурил вице-президента, напомнил, что критиковать президен­та и вице-президента — это дело парламента и об­щественности. Руцкой очень разозлился. Я в своем интервью тогда сказал: «Когда законодательная власть критикует исполнительную или исполнительная законодательную — это норма, так и должно быть. Но когда высшие руководители исполнительной влас­ти друг друга критикуют — это уже не норма, а ано­малия».

— Руцкой намек понял?

— Понял и обиделся. Потом на каком-то офици­альном мероприятии подошел ко мне: «Вы чего меня критикуете?» Я отвечаю: «Чтобы вы поняли! Вице- президент не может критиковать президента». «А как же вы?» — спрашивает Руцкой с удивлением. Отвечаю: «Я — другое дело, я обязан! Я же председатель пар­ламента! Если я не буду критиковать, то я плохой председатель Верховного Совета. У нас две власти, две ветви! Мы должны друг друга критиковать. Но в рам­ках приличия, на трибуне». А потом можно и в баню вместе пойти, посмеяться там над критикой.

ПОДРАЖАНИЕ «ВРЕДНЫМ СОВЕТАМ»

14 июля 1995 года. Газета «Комсомольская прав­да» публикует версию о здоровье президента полити­ческого стихотворца М. Федорова — в стиле подража­ния «Вредным советам» Г. Остера.

Если ты забыт народом,

если рейтинг твой ничтожен,

если даже в годовщину

коронации твоей

не слагают новых гимнов,

а, доставши меч из ножен,

норовят тебя ударить,

ты возьми да заболей

(можно даже рецидивом

носовой перегородки),

но слегка, чтоб не бузили

и не наломали дров!

А народ у нас в России и отходчивый, и кроткий —

он больного не обидит

(если даже тот здоров).

ОХОТИЛИСЬ ЗА КАЛОМ ЕЛЬЦИНА И БРЕЖНЕВА

Репортер из германской газеты «Франкфуртер альгемайне» Удо Ульфкотте написал сенсационную книгу о БНД — немецкой внешней разведке.

«Тайные агенты утверждают, — пишет репортер, — что в 1996 году Коль предоставил в распоряжение российского президента Ельцина немецких кардиоло­гов отнюдь не из соображений бескорыстной любви к ближнему, а в первую очередь с целью получить информацию о том, сколько осталось жить Ельцину, и о действительном состоянии его здоровья. И когда в январе 1997 года в СМИ появились сообщения о мнимом «воспалении легких» Ельцина, Коль бла­годаря БНД давно уже знал правду о здоровье друга Бориса: в действительности он перенес новый ин­фаркт».

Второй эпизод. «На протяжении долгого времени

БНД ведет наблюдение за состоянием здоровья ведущих государственных деятелей мира. В 1978 году, во время визита бывшего советского руководителя Брежнева в Бонн, специалисты БНД так «подготови­ли» туалет в его номере в правительственной резиден­ции Петерсберг, что ни одна капля сточных вод не могла просочиться из него бесконтрольно. Добытые пробы кала были переданы на анализ и обследованы на предмет выявления возможных заболеваний.

Утечкой информации об этой операции и объясня­ется тот факт, что в настоящее время спецслужбы, занимающиеся подготовкой госвизитов, настаивают на использовании первыми лицами во время загранпо­ездок переносных туалетов».

СИМПАТЯГА, НО В ЦАРИ НЕ ГОДИТСЯ

Журналист «Комсомольской правды» Александр Гамов беседует с 86-летним бароном Эдуардом А. фон Фальц-Фейном, потомком знаменитого Ф. А. Фальц- Фейна, основавшего в XIX веке на Украине заповедник Аскания-Нова. Барон — особа, приближенная к Дому Романовых.

— Барон, вы, как человек, близкий к Дому Романо­вых, можете сказать откровенно: монархия в России еще возможна?

— В Доме Романовых эта несерьезная тема не обсуждается.

— И все же...

— Многие из тех Романовых, что остались, даже по-русски не говорят. Они же всю жизнь за границей. Нужно брать человека, который всегда жил в России, который знает, как и что происходит. Традиции же кончились, и их уже не вернуть. А потом — кто же сейчас устроит монархию?

— Как кто? Немцов вон уже предлагает...

— И кого же вы посадите на трон?

— Ну, допустим, царя Бориса.

— Но ведь это же в шутку говорят!

— Вы так думаете? По-вашему, Борис Николаевич на царя не потянет?

— Он хороший, милейший человек, наградил меня российским орденом «За заслуги перед Отечеством».

Но что значит монархия? Это же старые-престарые традиции! И их нужно постигать с детства, учиться у отца, у дедушки... Приемы, ритуалы — Борису Нико­лаевичу их не постигнуть...

— А на что шеф президентского протокола Ше­вченко?

— Это не то. Наследники получали образование в специальной школе, изучали языки. А какими красав­цами были все наши цари!

— Неужели Ельцин не красив?

— Миленький, не обижайся. Борис Николаевич — симпатяга. Но не царь. И про монархию в России забудьте. Вам нужна хорошая республика.

ВСЯ СТРАНА СИЛ ПОЛНА, ВЫБОР СДЕЛАЛА ОНА

Наша гордая держава

велика и величава.

Вся страна сил полна,

выбор сделала она.

Припев:

Вас народ благословляет,

вам судьбу свою вручает.

Пусть несет сквозь годы миру

свет свободы наш президент.

Пусть Россия станет краше,

счастье дарит детям нашим.

Вся страна сил полна,

выбор сделала она.

Припев:

Вас народ благословляет,

вам судьбу свою вручает.

Пусть несет сквозь годы миру

свет свободы наш президент.

Автор текста оды на восшествие в должность пре­зидента Бориса Ельцина — поэт Борис Дубровин. Ав­тор музыки — композитор, главный дирижер Прези­дентского оркестра народный артист России Павел Овсянников. Сочинение должно было прозвучать 9 ав­густа 1996 года на Соборной площади Кремля в день вступления новоизбранного президента в должность в исполнении солистов Большого театра, духовой группы Президентского оркестра, оркестра Министер­ства обороны, детского хора, хоров ансамбля имени Александрова и ансамбля внутренних войск МВД, ка­мерного хора Владимира Минина.

Ода была записана на пленку 24 июля. Жанр, 250 лет назад освоенный Ломоносовым и затем забытый, можно считать воскрешенным.

С УДАРЕНИЕМ НА «Э»

Пресс-секретарь Александра Лебедя Александр Бархатов рассказывает о хасавюртовских переговорах своего шефа с Ширвани Басаевым, представителем чеченской стороны:

— Ясно, что он был «ушами» своего брата в этих дискуссиях. Поэтому пытался иногда неуклюже вле­зать в тонкости дипломатических терминов. Алек­сандр Иванович его осекает и говорит: «Уважаемый, постойте. Над этим абзацем бились юристы-междуна­родники целую неделю. Я тоже не специалист до такой степени. А вы, простите, кто по профессии?» — «Зоо- тэхник», — с жестким ударением на «э» после легкой паузы признался Ширвани.

ЧТО В РОССИИ ЖУРНАЛИСТ, ТО В ГЕРМАНИИ БИЗНЕСМЕН

Газета «Нью-Йорк тайме» опубликовала статью, в которой описывалось, как ЦРУ направило вице- президенту США Альберту Гору секретный доклад, из которого явствовало, что премьер-министр России Виктор Черномырдин и ряд членов его кабинета были замешаны в сомнительных финансовых сделках. Ука­зывалось, в частности, будто бы один германский биз­несмен заплатил миллион долларов только за то, что ему организовали личную встречу с Черномырдиным.

— Это правда, Виктор Степанович?— спросил у отставного премьера журналист «Комсомольской правды» Александр Гамов. — Насчет миллиона и биз­несмена?

— Ты со мной сколько раз встречался? Что-нибудь платил? — вопросом на вопрос ответил Черномырдин.

Сильное сравнение! Впрочем, в России все не так, как в остальном мире. У нас и бизнесмены к премье­рам исключительно за интервью ходят.

ТАК ТОЧНЕЕ

Рассказывает Александр Починок, в 1998 году зани­мавший пост начальника департамента финансов ап­парата правительства России:

— Кстати, очень смешно получилось. В Белом до­ме висят таблички: председатель правительства такой- то, заместитель председателя правительства такой-то. И только одна табличка именная: «А. Б. Чубайс». Ду­мали-думали, что написать, и решили, что так точнее.

ПУСТЬ МОЯ КУКЛА ГОВОРИТ «ТВОЮ МАТЬ!»

Рассказывает писатель Виктор Шендерович, сцена­рист телепрограммы «Куклы»:

— На четырехлетии НТВ меня отвела в сторону одна статная блондинка, которая представилась женой Анатолия Сергеевича Куликова. «Мы люди с юмо­ром, — сказала она, — любим программу «Куклы».

Я похолодел. Если человек предупреждает о своем чувстве юмора, то хорошего не жди.

«Но Анатолий Сергеевич — интеллигентный чело­век, — доложила она, — и никогда не говорит «е-мое».

Я не стал говорить, что у меня несколько иное представление о русской интеллигенции, а честно при­знался, что пытался создать некий типичный образ. «Не все же милиционеры такие интеллигентные, как ваш муж», — заметил я, но, кажется, не убедил жену министра.

У ЯВЛИНСКОГО ДЕНЕГ НЕ ХВАТИЛО

В конце октября 1998 года лидер думской фракции «Яблоко» Григорий Явлинский сделал скандальное за­явление о коррумпированности правительства Евгения Примакова. За свои посты они, мол, заплатили не­малые суммы. Подозревались по крайней мере все заместители премьера— Маслюков, Густов, Кулик, Матвиенко.

Названные лица, конечно же, отвели от себя выска­занные обвинения. В оригинальной форме это сделал премьер Примаков:

— Я же его приглашал в свое правительство. По­лучается, что у него либо денег не хватило, либо я слишком много запросил.

УКЛОНЧИВЫЙ ОТВЕТ

В ответ на запрос Григория Явлинского о корруп­ции в правительстве группа депутатов Госдумы тоже обратилась с запросом на имя премьер-министра Евге­ния Примакова по поводу самого Явлинского.

Парламентарии просили проверить, в частности, «какие коммерческие структуры участвовали в финан­сировании избирательной кампании г-на Явлинского и других членов фракции «Яблоко» при избрании их в Госдуму?

Какое отношение к указанному финансированию имеют группа «Мост» и некоторые зарубежные ор­ганизации? Правда ли, что члены семьи г-на Явлинско­го практически постоянно проживают в США? Не име­ет ли г-н Явлинский недвижимости в США, и если имеет, то на какие средства она приобретена?»

Корреспондент еженедельника «Аргументы и фак­ты» попытался задать эти вопросы самому лидеру «Яблока». Состоялся следующий разговор.

Г. Явлинский:

— Кому направлен этот запрос? Корр. «АиФ»:

— Примакову.

— Вот пусть он и отвечает.

— Но почему вы сами не хотите ответить?

— Потому что это неправда.

— И все же...

— Я вам ответил, молодой человек. Вы же журна­лист. Вы не должны быть столь назойливым.

— Но это моя профессия— быть назойливым.

— Нет, вы должны быть хорошим журналистом.

БЕЗ ЦАРЯ, А ПРАВИТЕЛЬСТВО РАБОЧЕЕ

Какое правительство сейчас в России? Многие на­зывают его коммунистическим, левым, консерватив­ным.

— Правительство Примакова никакое не коммуни­стическое, — убежденно заявил Валентин Купцов, за­меститель Геннадия Зюганова по КПРФ. — Это самое настоящее буржуазное, капиталистическое правитель­ство.

Вот так! Евгений Примаков был последним главой внешней разведки КГБ СССР, Виктор Геращенко — последним председателем Госбанка СССР, Юрий Ма­слюков — последним руководителем Госплана Совет­ского Союза. КГБ, Госплан, Госбанк — главные киты советской системы. КПСС? Ее представляли все трое, притом двое— Примаков и Маслюков— входили в состав Политбюро, Геращенко — в состав ЦК КПСС.

Теперь вот стали рыночниками. Сладка власть на Руси!

ВРАТЬ ЗА ДРУГИХ МОЖНО

Отставка главы президентской администрации Ва­лентина Юмашева была неожиданной.

— Чем вы займетесь теперь? — спросили у него корреспонденты.

— Только не бизнесом, — заявил Юмашев. — Он мне противопоказан. И никаких партий. Зарабатывать на мемуарах тоже не собираюсь. Почему? Я просто не хочу врать, а правда никогда красивой не бывает.

Валентин Борисович, наверное, забыл, кто является подлинным автором мемуарных книг Бориса Ельцина «Исповедь на заданную тему» и «Записки президента».

ЧТО НАДО, ЧТОБЫ ИХ ПОЛЮБИЛИ

В декабре 1998 года правые, чтобы противостоять левым на будущих выборах в Думу, согласились вы­ступить единым блоком, создав правоцентристскую коалицию. Пресса много гадала о лидерах. Газета «Коммерсантъ» предоставила свои страницы извест­ным имиджмейкерам для обсуждения вопроса, что надо изменить политикам правого центра для того, чтобы их полюбил народ.

По мнению директора консалтинговой группы «Имидж-контакт» Михаила Омского, Чубайса ненави­дят 97 процентов населения. Если он перекрасит воло­сы, народ скажет, что он пытается скрыть свою сущ­ность. А вообще, он практически идеален. Он хорошо говорит, емко, по делу. У него интересная подача информации. В отличие от Кириенко Чубайс конкре­тен и говорит только за себя: я считаю, я так сделал. И воздействие Чубайса на аудиторию очень сильно.

Креативный директор агентства «Тайный совет­ник» Владимир Пилия убежден, что у Чубайса огром­ный недостаток, который нельзя исправить — он ры­жий. Да еще и нестриженый. А кроме того, носит ужасные темные костюмы, хотя нужны более яркие вещи, которые подчеркивали бы цвет его лица, а не шевелюры. Ему надо больше говорить с простым на­родом, добавить популизма — стать болельщиком, играть в футбол. Надо избавиться от высокомерия, ведь мир состоит не только из менеджеров. Еще ему необходима реальная благотворительность — чтобы показать, что у него есть не только ум, но и совесть, человеческие чувства. И вообще, он должен стать чело­веком с семьей, с сыном от первого брака. И надо показать, что и Чубайсу бывает больно.

Вторым в списке следует Сергей Кириенко.

Михаил Омский:

— Кириенко тоже необходимо время, но еще и об­щение со стилистами и визажистами. Надо изменить речь: говорить более конкретно, сжато, простыми предложениями. Он слишком велеречив и говорит: мы решили, мы постановили.

Владимир Пилия:

— У Кириенко проблема— возраст. Ему надо стать солиднее, может, даже животик отпустить. Гово­рить медленнее, выстраивать более простые логичес­кие последовательности, чтобы и простой человек мог их понять. Убавить академичности. Сменить очки — нынешние мешают воспринимать его как близкого человека. Подошли бы контактные линзы, а вот для привлечения пожилого электората может подойти и просто близорукий беззащитный взгляд — он будит родительские чувства. Убавить официоза и сменить вид спорта: айкидо прекрасно, но страшно далеко от народа. Лучше футбол, коньки, лыжи. Образ самурая у нас не тот, что у японцев. Хотя можно его роман­тизировать — сочинительством стихов, баллад.

Рената Литвинова, сценарист, драматург, имидж­мейкер:

— Кириенко не помешало бы прибавить солиднос­ти, может быть, немножко потолстеть и поработать над голосом — сделать его более низким.

О Борисе Немцове.

Михаил Омский:

— Немцов уже поработал над стилем. И потерял много хорошего из своего нижегородского имиджа, когда он был более раскован и доступен. Московский Немцов заматерел, округлился, приобрел барские ин­тонации. А стрижка у него классная.

Владимир Пилия:

— Немцову надо чаще стричься и стать серьезнее. Кучерявость делает его несерьезным. Убавить эмоци­ональности, а вот налет академизма ему не помешает. Еще один минус: он не умеет управлять массами, переубеждать настроенных против него людей. Боль­ше следить за речью. Для него — «простота хуже воровства». Надо быть посложнее. Добавить мужест­венности и чаще «класть голову на рельсы».

Рената Литвинова:

— Немцову следует более жестко играть на публи­ку, чтобы народ ахнул, испугался и полюбил.

О Егоре Гайдаре.

Михаил Омский:

— Гайдару кардинально менять ничего не надо, кроме речи. Главное — не причмокивать. У нас любят людей, победивших физические недостатки.

Владимир Пилия:

— Гайдару надо забыть слово «агностик» и другие, чуждые электорату. От чмоканья он освободился, а вот ширину лунообразного лица может изменить только пластическая операция. Ему надо чаще смот­реть в глаза собеседникам, в камеру. Однажды он пообещал «отмудохать» Жириновского — подобные заявления надо делать почаще.

Общие пожелания для всех демократов.

Владимир Пилия:

— Всем надо добавить агрессивности, очкарики и интеллигенты у нас вроде ругательства. И надо не защищаться, а нападать.

Рената Литвинова:

— Всем им непременно надо прикинуться более свирепыми, поскольку от наших демократов исходит беззащитность. Им надо почаще поглядывать на на­ших политических вурдалаков и заимствовать их при­родную свирепость. Нашим людям это нравится.

КИРИЕНКО ЖИВОТ РАСТИТЬ НЕ БУДЕТ

Декабрь 1998 года. Газета «Комсомольская прав­да». Вопрос журналиста Николая Ефимовича экс-пре­мьеру Сергею Кириенко:

— Сергей Кириенко будет нанимать себе имидж­мейкеров?

— Я уважаю мнение профессионалов. Если мы говорим о социологах, психологах, специалистах, ко­торые профессиональны в политических вопросах, я с удовольствием буду прислушиваться. Вот «Ком­мерсантъ» опубликовал мнение имиджмейкеров о по­литиках. В том числе и обо мне. Из советов мне я запомнил, что надо набирать солидность и отрастить живот. Живот растить не буду, жене не нравится. А ее мнение для меня важнее, чем мнение имиджмейкеров, пусть они на меня не обижаются. То, что посолиднее надо стать, наверное. Хотя, на мой взгляд, это вряд ли определяется размером живота.

ЛУЖКОВУ НАДО ЧАЩЕ ДЕМОНСТРИРОВАТЬ СВОЮ ЛЫСИНУ

После проведения учредительного съезда движения «Отечество» о его лидере Юрии Лужкове заговорили как о вероятном кандидате на пост президента России. И снова газета «Коммерсантъ» предоставила слово известным имиджмейкерам.

По мнению генерального директора компании «Имиджленд Public Relations» Вероники Моисеевой, Лужкову надо немного изменить стиль одежды, в том числе отказаться от так любимой им кепки.

— Она была хороша для московского головы, — считает специалист по выбору жениха для России, — но не очень подходит для политика общефедерального масштаба.

О роли кепки в жениховском наряде Лужкова свое суждение у креативного директора агентства «Тайный советник» Владимира Пилии:

— Главной проблемой для Лужкова остается его принадлежность к столице. За последние 200 лет ни один правитель в России не был москвичом. Вот, собственно, с этим ему и надо бороться. Основным его достоинством (и недостатком одновременно) яв­ляется его кепка. У Лужкова она сугубо московская. Поэтому в ходе поездок по России ему надо будет менять ее на местные уборы. В Сибири, например, лучше надевать ушанку. На Кавказе — папаху. В Та­тарии — тюбетейку. Это приблизит московского мэра к местному народу.

Но самое главное, считает Владимир Пилия, Луж­кову надо почаще демонстрировать... свою лысину.

— Можно сколько угодно смеяться над теми при­метами, — говорит имиджмейкер, — по которым но­вый правитель России обязательно будет лысым, но пренебрегать ими нельзя. У определенной части насе­ления это срабатывает на уровне подсознания.

Еще Лужкову, полагает Пилия, надо отказаться от двубортных костюмов — они слишком подчерки­вают его полноту. Нельзя ему появляться и без гал­стука — с открытым воротником. Это подчеркивает отсутствие шеи. И, конечно, не допускать, чтобы его показывали со спины.

И в заключение:

— Речь у Лужкова поставлена много лучше, чем у других политиков, и все равно ему надо избегать больших сложноподчиненных предложений. Надо уба­вить экспрессии. Бывает, что если он долго говорит, то начинает чуть ли не подпрыгивать в кресле. Это не годится: народ может подумать, что он «гневлив не в меру» и слишком эмоционален. Мэру не чужд мате­рок, но лучше бы избавиться — для президента это уже недопустимо. И последнее: мэр подчеркивает, что он абсолютно не пьет. Это не для России. Такая край­ность может отпугнуть всех избирателей. Надо хотя бы сухое вино или отечественное пиво выпивать ино­гда перед телекамерой, тем самым демонстрируя еще и поддержку отечественного производства.

О знаменитой мэрской кепке есть и противополож­ное мнение.

— Сейчас имидж у Лужкова достаточно уникаль­ный — узнаваемый и максимально близкий к наро­ду, — говорит генеральный директор Центра социаль­ных и маркетинговых исследований Петр Мешков. — Однако при выходе на общенациональную арену есть опасность размытия этого имиджа. Так что кепку тро­гать не надо. Наоборот, надо как бы «накрыть» ею всю Россию, больше ездить по регионам, встречаться с местными руководителями. Ведь если полюбят гу­бернаторы, полюбят и массы в провинции. Надо быть ближе к народу и стать еще проще.

Осталась одна малость — чтобы полюбили.

НАДО БЫ ГРЯЗИ ПОДНАКОПИТЬ. ДА ДЕНЕГ

У Ирены Лесневской, президента телекомпании РЕН-ТВ, спросили, видит ли она Кириенко кандида­том в президенты России.

— А что, уже? — спросила она. — Давно пора моло­дым брать власть в свои руки. Хотя президентом ему быть рановато — надо к 2004 году мышцы поднакачать. Сейчас реванш берут 60-летние, а к 2004 году, может быть, они наконец и доиграют в свои игры. Сергей Владиленович честный человек. Ему надо поднакопить грязи, денег, скандальчиков. Ведь иначе, увы, нельзя.

На этот же вопрос Элла Памфилова, депутат Гос­думы, лидер движения «За здоровую Россию», ответила:

— Нет, это даже не смешно. Но это не умаляет его хороших качеств. В определенном смысле Кириенко попал в «ножницы»: он был на вершине власти, но не созрел до определенного статуса и не набрал полити­ческого веса. А недозревшее зеленое яблоко иногда падает с ветки...

В ОДНОМ СПИСКЕ С ЛЮДОЕДОМ

Иди Амин прославился тем, что пожирал своих политических противников. Пожирал — в прямом смысле этого слова. Угандийский диктатор, объявив­ший себя «пожизненным президентом», на счету кото­рого зверское уничтожение путем изощренных пыток 300 тысяч граждан Уганды, был каннибалом. В 1979 году он сбежал от расплаты и скрывается в Саудов­ской Аравии.

Жан Клод Дювалье правил на Гаити в 1971—1986 годах, и это был самый страшный и кровавый период в истории страны. Под давлением США Дювалье при­шлось все-таки покинуть остров. Он перебрался во Францию — на Лазурный берег.

Генерал Альфредо Стреснер целых 34 года управ­лял Парагваем, как тюремщик управляет тюрьмой. В 1989 году его сбросили, и он перебрался в соседнюю Бразилию.

Эти имена — из опубликованного лондонской газе­той «Дэйли мэйл» черного списка здравствующих ны­не крутых руководителей государств, виновных в зло­деяниях против своих граждан. Многочисленные пра­возащитные организации, комитеты, комиссии, лиги поднимают движение за привлечение к ответу высоких должностных лиц. Поборников справедливости окры­лил суд над Пиночетом.

К безграничной радости коммунистов, в компанию угандийского каннибала Иди Амина и других истреби­телей собственных народов угодил и российский прези­дент Борис Ельцин. Ему инкриминируется вина в гибе­ли 100 тысяч соотечественников в Чечне, расстрел пар­ламента в 1993 году и ряд других действий.

— Вот вам и интегрирование России в цивилизо­ванный мир! — ликует оппозиционная пресса.

РЕШИЛ ПОДНЯТЬ ПЕТЕРБУРГ ДО СЕБЯ

1 декабря 1998 года. ОРТ, главная информационная программа страны «Время». Голос за кадром:

— В 1994 году Сергей Беляев получил в собствен­ность трехкомнатную квартиру на Сельскохозяйствен­ной улице в Москве. Заплатило за квартиру Госкоми­мущество. Договор купли-продажи, как считает след­ствие — фиктивный, был заключен с фирмой, известной продажей жилья Альфреду Коху, против которого ведется аналогичное уголовное дело. При этом Беляев не сообщил, что в Санкт-Петербурге им приватизирована пятикомнатная квартира. Став в 1995 году председателем Госкомимущества, Беляев получил еще одну трехкомнатную квартиру на улице Удальцова, но без права приватизации. При этом он не сообщил о квартире на Сельскохозяйственной. 29 октября 1997 года Сергей Беляев обменял квартиру на Сельскохозяйственной улице, купленную на госу­дарственные деньги, и на улице Удальцова, занима­емую по договору жилищного найма и фактически принадлежащую государству, на шестикомнатную квартиру на улице Сивцев Вражек, которая переходит в безраздельное владение Беляева, ставшего к тому времени депутатом Госдумы. Все обмены производи­лись исходя из государственной оценки квартир, и шестикомнатные апартаменты в самом центре Москвы площадью 167 квадратных метров обошлись депутату Госдумы примерно в 2,5 тысячи долларов США... Об­винительное заключение уже подписано и утверждено. Прокуратура квалифицирует действия политика как мошенничество...

На экране возник Беляев и стал рассказывать, ка­кой он хороший и честный:

— Действительно, я получил квартиру, когда стал работать в правительстве. И после того как я стал председателем Госкомимущества, мне было предложе­но улучшить жилищные условия через предоставление дополнительной квартиры. Я действительно не соби­раюсь этого скрывать, тем более что сам я законы не нарушал, поскольку правительство предоставляло мне квартиры...

По мнению экс-министра и депутата Госдумы, про­тив него ополчился криминал, который льет на него компромат из-за того, что Беляев решил стать депута­том законодательного собрания Петербурга.

— В городе есть силы, — не глядя в глаза зри­телям, вещал он с экрана, — в том числе и криминаль­ные силы, которые не хотят, чтобы в городе был наведен порядок, чтобы в город вернулись известные люди, видные политики, которые обладают определен­ным авторитетом.

Приведя эти фрагменты из выступления Беляева, «Новая газета» откомментировала их следующим об­разом: «Ясно было: на экране ОРТ видный политик, обладающий авторитетом, которого с одной стороны травит прокуратура, а с другой преследуют крими­нальные силы. Перед нами был гонимый герой, безуп­речный рыцарь — плотный, широкоплечий, с квадрат­ным лицом и короткой стрижкой».

Однако телеведущий Сергей Доренко бестактно по­пытался уточнить: «И все-таки у вас в результате — шестикомнатная квартира за МИДом на Арбате, пяти­комнатная в Питере. Вы не считаете, что это отчасти бросает тень на демократическое движение?»

Беляев обиделся:

— Это ни капли не бросает тень ни на демокра­тическое движение, ни на меня лично. Потому что речь идет о квартире в Петербурге, где жила и сейчас живет моя мама после моего переезда в Москву. Это по сути не моя квартира, это квартира моих родителей, с кото­рыми я проживал вместе. Почему же я должен ухуд­шить их условия, тем более что квартира не была получена от государства? Эта квартира была получена в результате обмена моей кооперативной квартиры и квартиры, в которой проживали мои родители. Поэ­тому, знаете ли, разговор о том, что это государствен­ная квартира и что я должен был ею распорядиться как-то по-другому, вряд ли уместен. Что касается улучшения моих жилищных условий, то, как министр, как член правительства РФ, конечно, я должен был так или иначе обладать жилищными условиями, которые бы способствовали выполнению мной должностных обязанностей. Если хотите, это маленькая толика того, что должно было дать государство тем, кто на него честно работал. Я считал, что это именно так.

Доренко удивился:

— Это обычная практика в правительстве, когда министр получает две служебные квартиры?

Раздосадованный бестолковостью ведущего, экс- министр и депутат Госдумы снова стал разъяснять, что первую квартиру он получил не как министр, а как заместитель министра, а когда стал министром, прави­тельство решило улучшить его жилищные условия для того, чтобы обеспечить ему более комфортное прожи­вание как министру, чтобы он «мог выполнять свои должностные обязанности более качественно». И вооб­ще, он не знает о цене этих квартир.

— За этой историей, — настаивал Беляев, — безус­ловно, стоит нежелание некоторых людей в Петербур­ге, а может быть, даже в Москве, видеть меня в Петер­бурге, в моем родном городе. Нежелание того, чтобы в городе появлялись известные политики, которые бы поднимали статус нашего города, а не опускали его...

Понятно, иронизирует «Новая газета», большой политик Беляев решил поднять родной Петербург до себя. В связи с тем, что такой крупный государствен­ный деятель, как господин Беляев, будучи в течение ряда лет руководителем Госкомимущества, не мог знать такой мелочи, как стоимость собственной квар­тиры, газета подсказала: 3 тысячи долларов за каждый квадратный метр. А их у него 167.

ЧЬЯ СТОЛИЦА ГОРОД ГРОЗНЫЙ

Вспоминают старейшие работники газеты «Комсо­мольская правда» Юрий Гейко и Ольга Кучкина:

— Вальке дали «тревожное письмо» из Кабардино- Балкарии. О том, что в столице автономной республи­ки в такой-то школе процветают издевательства и про­извол. Валя полетел в командировку. Прилетает, док­ладывает начальству: факты подтвердились. Пишет материал, приносит. Начальство читает и бледнеет: а при чем здесь Грозный?! Валька краснеет: как, это же столица Кабардино-Балкарии... Начальство устало объясняет: столица Кабардино-Балкарии — Нальчик...

Валька— это руководитель администрации прези­дента РФ Валентин Юмашев. В младые годы он был корреспондентом «Комсомольской правды».

АВТОРА!

Еще из запасников памяти хранителей многих тайн «Комсомолки» Юрия Гейко и Ольги Кучкиной:

— В 90-м году выходит первая книга Ельцина «Ис­поведь на заданную тему». Помогает ее писать и изда­вать Валентин Юмашев. Когда выйдет вторая книга «Записки президента», Ельцин публично признает (в предисловии): «Нас связывает более чем пятилетняя творческая дружба». Любопытная подробность. «Ис­поведь на заданную тему» — так называлась подборка писем в «Алом парусе» 18 мая 1980 года, где была напечатана и заметка Юмашева и Куликовой. А назва­ние придумал Паша Гутионтов, тогдашний капитан «Алого паруса», ныне секретарь Союза журналистов России...

РУКОВОДИЛ С ПОМОЩЬЮ СЛОВАРЯ

Имя Юрия Зубакова практически неизвестно широ­кой публике. Его лицо никогда не светится на телеэк­ране. Хотя по реальной власти и могуществу он, мо­жет быть, не уступает самому шефу — премьер-мини­стру Евгению Примакову.

Вице-адмирал Юрий Зубаков — руководитель ап­парата правительства Российской Федерации. До пере­хода в Белый дом был заместителем министра ино­странных дел, еще раньше — заместителем директора Службы внешней разведки. То есть куда Примаков, туда и Зубаков. Свою карьеру когда-то начинал учи­телем музыки.

— Что оказалось для вас самым трудным и неожи­данным в работе «царя белодомовских чиновни­ков»?— спросили у него журналисты.

— Самое неожиданное, что меня назначили на эту должность. А самым трудным... Я не тот человек, который все знает. А здесь есть направления, которы­ми я никогда не занимался, — например, экономичес­кое. Конечно, здесь много специалистов. Но надо ведь и самому разбираться в этих делах. Поэтому вот и приходится сидеть над учебниками и словарями!

СТАРЫЙ БЫК ЗНАЕТ ДОРОГУ К МОЛОДЫМ ТЕЛКАМ

Сто дней пребывания Евгения Примакова в долж­ности председателя правительства было отмечено в российской прессе по-разному. Появились и разнос­ные публикации, но больше было сдержанных. Ориги­нально откликнулась на это событие публицист Ната­лья Шипицына из «Московского комсомольца».

«Правительство Кириенко продержалось у власти около 120 дней,— пишет она.— Правительство При­макова рулит страной почти 100 дней. Глядя на двух премьеров, вспоминается анекдот про двух быков: мо­лодого и старого.

Стоят они оба на горе, а внизу пасется целое коро­вье стадо. Глаза молодого быка наливаются кровью, из ноздрей начинает вылетать пар, из-под копыт сы­паться земля. Он говорит старому:

— Давай прыгнем вниз, возьмем вон ту телку.

Мудрый в ответ:

— Куда торопиться? Сейчас обойдем скалу по той тропинке и поимеем все стадо...

Едва заняв кресло премьера, Сергей Кириенко ввел налог на пейджеры и мобильные телефоны, попытался расчленить «Газпром» и отправить полстраны в неоп­лачиваемый отпуск, обанкротив за долги предприятия. Свою деятельность он завершил прыжком с места в карьер 17 августа. Старый аппаратчик Примаков, напротив, долго раскачивался, хмурил брови и не от­влекался на «суету». Спокойно наблюдал за падежом стада, когда коровы съели всю траву и не знали, куда двигаться дальше, за тем, как чужие быки уводят его коров. Когда последние надежды уже растаяли, он вдруг пошел. Медленно, тяжело, но уверенно. И вдруг стадо почувствовало: старый бык знает дорогу. Пони­мает, что надо делать».

Продолжая аллегорию, хочется воскликнуть: дай- то Бог, чтобы дорога вывела к зеленому лугу с сочной травой!

ЕЛЬЦИН — ПРОВИНЦИАЛ, ДЕРЕВНЯ

Говорит российский парламентарий, лидер партии экономической свободы Константин Боровой:

— Мне совершенно не нравится феномен Березов­ского. Я нахожу это попыткой использовать финан­сового и политического авантюриста для решения сложных проблем. Он их не решает, он имитирует решение. И в этом его опасность. Березовский много чего делает, но только для себя. Он пытается зарабо­тать деньги, пытается заработать политический капи­тал. Одно время он даже пытался получить Нобелев­скую премию, для чего посылал в Швецию своих гон­цов. Это смешно, но это было! Его положение целиком определяется отношением к нему Семьи. А у Семьи нет опыта, она не очень хорошо понимает, с кем имеет дело. Они — провинциалы, деревня. Я сужу не только по Березовскому, но и по многим другим вещам.

ЗА РУКАВ, И В ВИЦЕ-ПРЕМЬЕРЫ

Депутат Госдумы Александр Шохин: — Когда я шел с трибуны, Примаков меня за рукав, можно сказать, поймал и говорит: «Александр Николаевич, я вам хочу предложить пост вице-премье­ра по социальным вопросам». Я говорю: «Спасибо, Евгений Максимович, за внимание, не надо». А он спрашивает: «Почему?» Я говорю: «У вас правительст­во скорее всего будет левым, что мне там делать?» А он в ответ сетует: «Потому и будет левым, что вы все отказываетесь». Выяснилось, что Явлинский толь­ко что тоже отказался.

НУ И ЖИВИТЕ В СВОЕЙ АЗИОПЕ

Корреспондент «Московских новостей» Михаил Карпов говорит бывшему министру иностранных дел, депутату Госдумы Андрею Козыреву, что его всегда обвиняют в том, что он за чечевичную похлебку готов пожертвовать первородством, глубинными интереса­ми России. Правильно ли это?

— Да, совершенно верно. Но я-то считаю, что нет никакого другого интереса человеческого кроме того, чтобы жить хорошо. А хорошо живут на Западе. По­смотрите на страны с рыночной экономикой и демо­кратической системой — это как раз те страны, в кото­рых все могли бы жить. Давайте так. Возьмите почвен­ника, возьмите язвенника, трезвенника, олигарха, челнока — все, как только заработают копейку, как только получают возможность, они стремятся почему- то во Францию, в Швейцарию, в Австрию. Посмот­рите, наши новые русские, где они покупают виллы? Я никогда не слышал, чтобы они стремились приоб­рести недвижимость, скажем, в Иране или в Ираке, даже в Индии. Хотя Индия — это страна очень краси­вая и развитая.

Вся русская аристократия, купечество, писатели, интеллигенция, они все жили в Западной Европе. Это не случайно. Все остальное— это демагогия для не­счастных. Если у вас нет денег купить виллу на южном берегу Франции, то вам начинают сочинять сказку, что вам этого и не надо, вы живите вот здесь, в Азиопе. Причем называют ее Евразией. Евразия — это географическое понятие, место, в котором мы живем, а Азиопа, Азиатия — это то, что нам предлагается, навязывается.

Я вам один пример приведу. В 1992 году коммунис­ты, а именно они в основном сидели в комитете тог­дашнего Верховного Совета по международным де­лам, проводили слушания об «антироссийской кадро­вой политике в- МИДе России». В чем же она заключалась? А в том, что я не устранял с руководя­щих постов и продолжал назначать или сохранять на них людей с грузинскими, армянскими или даже укра­инскими фамилиями. То есть логика коммунистов бы­ла примитивно проста. Если это теперь Россия, то и руководить должны русские. Прежде всего по фами­лиям. Я всеми силами этому противился, и мы ос­тавили первоклассных дипломатов, специалистов, они продолжают и сегодня работать.

МОЛОДОЙ ПАЦАН ЭРНСТ

Председатель думского комитета по культуре, из­вестный кинорежиссер Станислав Говорухин возмуща­ется:

— Расскажу историю. 1 июля 1996 года, за два дня до выборов президента, я должен был выступать на ОРТ. Коммунисты отдали мне свои пять минут и еще пять купили за 150 тысяч долларов. Выступление было записано, отдано за два дня до выхода в эфир. Пред­варительная цензура должна была скрыть самое глав­ное— что президент болен. Выступление запретили. Мы — Зюганов, Горячева, я и другие — поехали к те­левизионному начальству. С нами разговаривал моло­дой пацан Эрнст, как с людьми с улицы, чего я ему никогда не прощу, и он вспомнит об этом... Вот и вся свобода слова. Сегодня это сказывается на нашей жиз­ни? Три года президент не может работать и уже не сможет— он тяжело болен! Люди, скрывшие в 96-м эту правду, совершили государственное преступление.

НЕ ЛУЧШЕ ЛИ, КУМА, НА СЕБЯ ОБОРОТИТЬСЯ

Президент Латвии Гунтис Улманис, принимая в конце 1998 года группу российских журналистов в Риге, сказал:

— Я несколько часов назад получил письмо 30 российских военнослужащих, которые служили на радиолокаторной станции в Скрунде после заключения известного договора между Россией и Латвией четы­рехлетней давности. В договоре было сказано, что через четыре года (плюс некоторое время на демонтаж станции) военнослужащие уедут обратно в Россию и продолжат там свою нормальную гражданскую жизнь. По прошествии установленного срока никто в России об этих людях не вспомнил. Они сегодня без крова, без возможности вернуться обратно в Россию, без сертификатов, которые бы давали бы им право расположиться где-то на российской территории в оп­ределенных городах и на соответствующей жилплоща­ди. Эти люди в письме пишут: «Господин президент! Поскольку Россия о нас не думает, дайте нам, ради Бога, немного времени пожить в вашей демократичес­кой, цивилизованной европейской стране, чтобы мы могли в дальнейшем решить свою судьбу».

Читая это письмо, я вот о чем задумался. В течение прошлого года Россия формально проявляла большой интерес к своим соотечественникам в Латвии, говори­ла о том, как им тяжело и сложно, что о них надо заботиться. А когда этой же России самой надо поза­ботиться непосредственно о своих гражданах, кото­рым четыре года назад было обещано, что после окон­чания службы они вернутся в Россию, то этого не делается. Из этого примера можно сделать вывод, что политики порой играют в политические игры, а истин­ный интерес к тому, как люди на самом деле живут, у них довольно мал.

ЧЕМПИОН «ПОСТЕЛИ-98»

Под занавес 1998 года в Москве прошла церемония вручения премий за самые сексуальные достижения года «Постель-98».

Знатоки светской жизни столицы репортеры «Ком­сомольской правды» Резанов и Хорошилова сообщи­ли, что самым сексуальным политиком уходившего года стал экс-вице-премьер России Борис Немцов, ко­торый после отставки зарабатывал тем, что читал за границей лекции о причинах финансового кризиса в России с гонорарами от 500 до 5000 долларов.

Вместо елки на сцене стояла кровать. Секс-символа года наградили глиняными ангелочками. Их вручали лилипуты.

Тщеславие и политика требовали от Немцова «све­титься» даже там, где полный мрак. Человек, управ­лявший Россией, признался:

— Работая в правительстве, я думал, что настоя­щая жизнь в Белом доме, а настоящая жизнь, оказыва­ется, здесь...

И Борис Ефимович многозначительно кивнул на кровать.

Хроникеры светской жизни поместили фото призе- pa на фоне красавицы, лежавшей в кровати. Подпись: «От открытия, что настоящая жизнь не в Белом доме, а в постели, Немцов даже запел».

Рядом с фотоснимком недавнего вице-премьера правительства страны был помещен снимок извест­ной певицы в фривольной позе с подписью: «Во вре­мя темпераментного исполнения песни у Маши Рас­путиной лопнули трусы...» Их можно было тоже ли­цезреть.

ХОТЕЛИ ПОСТАВИТЬ НА МЕСТО С ПОМОЩЬЮ БРЕДА СИВОЙ КОБЫЛЫ

Журналисты «Независимой газеты Татьяна Кошкарева и Рустам Нарзикулов спрашивают у Александ­ра Шохина:

— Александр Николаевич, какое впечатление на вас произвела публикация в газете «Совершенно сек­ретно», в которой говорилось о вашей якобы причаст­ности к делу об убийстве Отари Квантришвили? Ведь известно, что публикации такого рода часто представ­ляют удобный повод для принятия тех или иных кад­ровых решений?

— Иногда, чтобы подтолкнуть людей, принимаю­щих решения, им подбрасывают компромат, чаще все­го выдуманный. Я оказывался в такой ситуации еще в бытность свою вице-премьером правительства Чер­номырдина и даже успел за две недели пребывания в правительстве Примакова прочитать пару такого рода грязных материалов про себя. Обычно я отно­шусь к ним по принципу «собака лает — караван идет». И материал в «Совершенно секретно» я бы воспринял точно так же, если бы не одно обстоятельст­во — попытка обвинить меня в организации тяжкого преступления — убийства. Это вообще из ряда вон выходящая, дикая ложь, оговор человека, признанного судом невменяемым. Причем первая моя реакция из­вестна — я назвал публикацию бредом сивой кобылы, излагающей бред сумасшедшего. Этот скандал, безус­ловно, станет предметом для судебного процесса или разбирательства в Палате по информационным спо­рам при президенте. Соответствующие иски я направ­лю в ближайшее время. Но мне более интересны моти­вы публикации. Когда мне перечисляют людей, кото­рым могла быть выгодна публикация этого матери­ала, у меня, честно говоря, руки опускаются.

— Их что, слишком много?

— Дело не только в количестве, а скорее в фамили­ях. Не буду утомлять вас изложением всех версий, каждая из которых выглядит вполне правдоподобно. Во всяком случае авторы соответствующих гипотез уверены в своей правоте, приводят аргументы.

— А самую первую гипотезу, которая лежит на поверхности, вы не берете в расчет? Что публикация никем не инициирована, никем не заказана, а просто это повод для журналиста, добывшего информацию, еще раз громко заявить о себе?

— Вы знаете, мне было сказано так, что этот мате­риал несколько месяцев лежал в «Совершенно секрет­но», и Боровик не давал ему хода по той причине, что не воспринимал его всерьез. И понадобился какой-то толчок, чья-то просьба, рекомендация, чтобы публика­ция появилась на свет. Я не употребляю слово «заказ», чтобы не давать повода на встречные иски, но какой-то толчок, видимо, был. Если, конечно, верна информа­ция о том, что этот материал какое-то время лежал без движения. Что касается раскопок журналистов, то в статье никакого расследования нет. Это некие до­мыслы или сознательный оговор человека, признан­ного официально, по суду, невменяемым. Я не буду их комментировать. Ясно одно — коль скоро четыре года спустя дело Квантришвили извлечено на поверхность, благодаря якобы искусству журналистов, значит, очень сильно понадобилось кому-то именно в этот момент меня «поставить на место». Кстати, о том, что в этом деле упоминается моя фамилия, я узнал из этой пуб­ликации. Профилактическая публикация, с одной сто­роны, — признание моих заслуг в политической жизни общества и попытка убрать меня с политической сце­ны — с другой. Не выйдет.

НОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО — НОВЫЕ ГРАНИЦЫ

У губернатора Хабаровского края Виктора Ишаева спросили:

— Виктор Иванович, то, что Хабаровский край расположен так далеко от Москвы, преимущество для территории и губернатора или дополнительные про­блемы?

— Однозначно не скажешь. С одной стороны, у нас всегда есть несколько дней, а то и пара недель, пока неприятности, которые уже грянули в Москве, дока­тятся до нас. Но отдаленность наша добавляет «голов­ной боли». Ныне, когда регионы перешли на самообес­печение, когда транспортные расходы превысили стои­мость перевозимого груза, внутренний рынок поглощает всего 13 процентов того, что мы произ­водим. Теперь больше отправляем на экспорт, чем в Россию,— 15 процентов.

— А если чисто географически, где проходит та черта, за которой ощущается оторванность от Моск­вы, России, Большой земли?

— Все зависит и от того, кто руководит регионом, и от того, кто возглавляет правительство. При прави­тельстве Кириенко — Немцова страна заканчивалась Нижним Новгородом и Самарой. Россия Черномыр­дина простиралась, по крайней мере, до Урала, что же касается правительства Примакова, то «границы Рос­сии», которые будут установлены им, пока уточня­ются.

КАЖДОМУ АНТИСЕМИТУ — ПО ПАЧКЕ «ВИАГРЫ»!

Бывший вице-премьер правительства России, осно­ватель партии «Россия молодая» Борис Немцов:

— У меня есть еще и фрейдистское объяснение антисемитизма. Я считаю, что антисемитами стано­вятся люди физически неполноценные. Они не хотят объяснять свою слабость и импотенцию своими соб­ственными особенностями. Конечно, в том, что у тебя в постели ничего не получается, должны быть винова­ты евреи! Это тяжелый случай, но это лечится. Надо просто обратиться к сексопатологу.

Кто-то из журналистов предложил Борису Ефимо­вичу:

— Хотите сделать это одним из лозунгов «России молодой»: «Каждому антисемиту — по пачке виагры»?

— Ну, если это их вылечит, я буду счастлив.

ВЫГЛЯДЕЛ СУПЕРПАТРИОТОМ

— Борис Ефимович, — спросила журналистка «Из­вестий» Елена Трегубова у экс-вице-премьера Немцо­ва, — вы чувствуете себя одной из тех злобных рефор­маторских сивилл, которые, по определению Примако­ва, вредят нашей родине, рассказывая на Западе, как плохо работает правительство, и убеждая МВФ не давать денег?

— Я был участником семинара в Международном валютном фонде и, видит Бог, выглядел там суперпат­риотом России. Я говорил* что деньги России давать нужно, но давать не чиновникам, а на конкретные программы развития экономики. Я говорил о том, что России нельзя ничего навязывать, что страна должна сама подготовить свою программу выхода из кризиса, в том числе и специальную программу по борьбе с коррупцией под названием «Чистые руки». Поэтому Евгений Максимович просто плохо знает людей, которые раньше работали в Белом доме. К тому же от того, что мы бы вдруг сказали, что у нас все прекрасно, ничего бы не изменилось. В Вашингтоне ведь тоже не идиоты сидят.

НЕМЦОВ НЕ ЗНАЛ, ЧТО ЭТО ПРЕРОГАТИВА СЛЕДОВАТЕЛЯ

1998 год. Генеральному прокурору России Юрию Скуратову задают вопрос:

— Вы часто встречаетесь с президентом. Что дают эти встречи Генеральному прокурору? Не влияет ли таким образом глава государства на независимость действий Генпрокуратуры?

— Вопрос очень интересный, — ответил Юрий Ильич. — Увы, независимый статус прокуратуры не все понимают в структурах исполнительной власти. К примеру, помните, какой шум поднялся, когда Бо­рис Немцов подписал распоряжение доставить для экспертизы останки несчастной царской семьи из Свер­дловской области в Москву? Едва эту проблему урегу­лировали с губернатором Росселем. А все потому, что была проигнорирована правовая сторона вопроса.

Ведь было возбуждено уголовное дело, и только сле­дователь по закону мог определять место проведения любой экспертизы.

А ЕЩЕ РАЗ ЛИЗНУТЬ МОЖНО?

Каких только постов не занимал Иван Рыбкин после ухода в 1995 году с поста спикера нижней палаты российского парламента. Был и полномочным пред­ставителем президента РФ в Чечне, и секретарем Сове­та безопасности, и вице-премьером России. Новый, 1999-й год встретил в должности полномочного пред­ставителя президента РФ в странах СНГ.

В январе мастер цветистого разговорного жанра Иван Рыбкин назвал Бориса Ельцина «символом объ­единения России и Белоруссии». При этом особо под­черкнул «огромный опыт экономических преобразова­ний и уникальные знания государственного управле­ния» Бориса Николаевича.

Примечательные комплименты. Тем более, что Рыб­кин подчеркнул: А. Лукашенко «не претендует на ли­дерство в союзном государстве России и Белоруссии».

Действительно, если возникнет новое государство, то ведь должен же будет кто-то им руководить. Поче­му бы не Ельцин? Особенно если руководитель вновь образуемого Союза будет не избираться, а, скажем, назначаться президентами двух стран?

Ай да Рыбкин! Первым выкатил пробный шар. В надежде, что зачтется.

НАКОНЕЦ-ТО ПРИСЛУШАЛИСЬ К СОВЕТАМ ШЕНДЕРОВИЧА

Назначение генерала КГБ Николая Бордюжи руко­водителем комиссии по присуждению Государствен­ных премий России в области литературы и искусства вызвало неоднозначные суждения среди мастеров культуры. Секретарь Совета безопасности, руководи­тель администрации президента РФ и ... главный оцен­щик изящной словесности? Газета «Коммерсантъ» по­местила ряд мнений известных деятелей литературы об этом странном назначении.

Владимир Топоров, филолог, академик РАН, ла­уреат премии А. Солженицына:

— Генерала на этом месте я не могу припомнить во всей российской истории. Человек, занимающий этот пост, должен быть неравнодушен к данной облас­ти знаний и проявлять хотя бы какой-нибудь интерес, если уж не быть специалистом.

Владимир Войнович, писатель:

— В моем романе «Москва 2042» глава государст­ва, Гениалиссимус, одновременно занимает должности главнокомандующего, председателя Союза писателей, генсека, президента и Патриарха всея Руси. В романе это называется пятиединством. Так что теперь, когда генерал Бордюжа получил эту должность, он должен в первую очередь дать премию мне. Ведь никто, кроме меня, не писал так много об армии и КГБ.

Виктор Ерофеев, писатель:

— Это приятно узнать. Я ведь сам — член этой комиссии. Администрацию президента, Совет безопас­ности... возглавляет генерал. И представитель по пра­вам человека у нас — бывший сотрудник милиции. Вот и культура теперь тоже перешла в генеральские руки. Так что все схвачено. Для полного удовлетворения осталось назначить генералов руководить централь­ными газетами, журналами и телевидением. А вообще, назначать генералов туда, где им совсем не место, — это у нас вроде национального обычая.

Наталья Фатеева, народная артистка СССР:

— Комиссия по госпремиям — это прекрасно, но для Бордюжи, к которому я отношусь с большой симпатией, это достаточно странное назначение. Каж­дый должен заниматься своими прямыми обязаннос­тями. Но с другой стороны, наверное, приятнее видеть на такой должности того, у кого лицо мыслящего человека, чем людей из компартии с признаками бо­лезни Дауна.

Григорий Горин, писатель-сатирик:

— Хороший почин, хотя и несколько экстравагант­ный. А культурным деятелям надо также являться на заседания Генштаба и помогать генералам в их нелег­ком деле. Пусть народ и армия станут едины.

Борис Заходер, писатель:

— С генералами у нас в стране не все так просто. Вот Шендерович в своем «Итого» каждый день объяс­няет, как к таким назначениям надо относиться и куда еще генералов ставить, и к его советам, похоже, стали наверху всерьез прислушиваться.

ЖУЛИКА НАЗНАЧИЛИ ПОЛИТЭМИГРАНТОМ

Целый год Россия требовала выдать Сергея Стан­кевича — бывшего первого заместителя председателя Моссовета, советника президента РФ, депутата Гос­думы. В конце 1995 года он, опасаясь ареста за уголов­ные преступления, бежал из России за границу, как оказалось, в Польшу. Варшава отказалась выполнить просьбу Москвы, предоставив Станкевичу статус поли­тического эмигранта.

В первые дни нового, 1999 года ведущая новостей НТВ Татьяна Миткова пригласила его в прямой эфир и, мило улыбаясь, расспрашивала о планах на буду­щее. «Нам назначили жулика политэмигрантом» — не­медленно откликнулся статьей в «Новой газете» из­вестный столичный журналист Александр Минкин.

«Станкевич ведь не выскочил перед Татьяной Митковой, как черт из табакерки. «Прямое включение» было запланировано, оно готовилось. Вот бы и спро­сить со всей вежливостью:

— Достопочтеннейший Сергей Владиленович (или как вас там), расскажите о своей политической борьбе. Где она происходила? В чем выражалась? Пытались ли вы свергнуть Ельцина? Может быть, выпускали под­польную газету? Неужели она была еще более оголте­лой, чем «Завтра», которое никто не трогает. Может быть, вы призывали эскадрильи бомбить Кремль? Нет, это делал Руцкой, он теперь губернатор. Может, води­ли вооруженных людей брать «Останкино»? Нет, это делал Макашов, он у нас депутат. Сергей Пафнутьевич, ну скажите же, в чем состояли ваши атаки на власть, из-за которых вам пришлось бежать? Неужели вы были агрессивнее и яростнее Лимоновых и Анпиловых? А они у нас на свободе. У нас даже фашисты на свободе. Сергей Сохадзевич, что вы вообще сделали политического? Мы, к сожалению, не помним ничего, кроме ваших выступлений на митингах в поддержку Ельцина. Но за это у нас не сажают. И потом, это только слова. А из реальных дел помним лишь прова­лившийся оперный фестиваль на Красной площади, под который вы с помощью Гайдара и Шохина вытя­нули 6 миллионов долларов из кармана бедной Роди­ны. Да, да, шесть миллионов, а то все ваши защитники говорят только про те десять тысяч, за которые вы расписались. Но ведь еще 5 990 ООО долларов куда-то разошлись (говоря по-нынешнему, раздербанили)».

Увы, ничего такого Миткова не спросила.

ПРЕЖДЕ С СОБОЙ РАЗБЕРИТЕСЬ!

Изгнанный в начале девяностых годов с поста пресс-секретаря Бориса Ельцина Павел Вощанов в 1998 году был смел и благороден:

— Любой, кто попытается найти ответ на вопрос, почему ничего не предпринимается для того, чтобы пресечь откровенное финансовое жульничество в ходе избирательной кампании, непременно придет к старой, правда, банальной, но все же истине: рыба гниет с го­ловы. Что мы хотим, к примеру, от президента, если он сам в 1996 году избирался с помощью таких финан­совых махинаций, которые не снились никому в ны­нешней России, а может, и во всем мире (в другом попросту не имеют обыкновения выбирать). Неужели и впрямь можно было рассчитывать, что он, видя, что творится в одном из округов Москвы и во всем Санкт- Петербурге, вмешается и потребует навести законный порядок? При нынешнем президенте такое не произой­дет никогда, ибо он знает, что услышит в ответ: «Прежде с собой разберитесь!» Многие денежные тузы, бросившиеся ныне в политику, поостереглись бы слиш­ком откровенно трясти кошельком, выторговывая де­путатский мандат, если бы не чувствовали некую связь с «гарантом Конституции»— связь во грехе...

А МОЖЕТ, ЭТО ЛОМОНОСОВ?

Когда Игоря Шабдурасулова назначили руководи­телем ОРТ, у известного телеведущего этого канала Сергея Доренко спросили:

— Вы полагаете, он разбирается в информацион­ном телевещании лучше вас?

— Что это вы так легко судите о человеке? — рассердился Доренко. — А может быть, это Ломоно­сов? Ломоносов же приехал на телеге из Холмогор, а в академии сидели немцы по тридцать лет и критико­вали: «Вот приехал, деревенщина и дурак». А потом оказалось, что это Ломоносов.

ЧТО У КОГО БОЛИТ, ТОТ О ТОМ И ГОВОРИТ

Недавний вице-премьер правительства России Бо­рис Немцов:

— Воры и проститутки тоже должны платить на­логи... А лично я предпочитаю избегать случайных связей. Кстати, советую это всем... Я понимаю, что пользоваться презервативом — это все равно что цело­ваться в противогазе. Но тем не менее гораздо лучше так... Так что потерпите— лучше уж наденьте презер­ватив, если хотите прожить подольше. Причем, если хотите при этом получить удовольствие, то предпочи­тайте людей, которых хорошо знаете...

Лидер думской фракции ЛДПР Владимир Жири­новский:

— У нас многих пугает чужое слово «секс», по- русски это — половые отношения, то, с чего начинает­ся наша с вами жизнь. Если бы их не было, то и нас бы здесь, в этом зале, не было... У нас что, не должно быть нормальной половой жизни? А как она должна происходить? Если юноша вступает в брак в двадцать пять лет, а потребность в половой жизни наступает в пятнадцать-шестнадцать лет, что он делает десять лет?.. Отсюда и причина многих революций. Многих ненужных реформ, многих злодеяний.

Депутат Госдумы Сергей Юшенков:

— Есть люди, которые идут в политику потому, что не могут реализовать себя в сексе, происходит такая сублимация. Но встречаются и такие хорошо известные всем политики, как Наполеон и Петр I. Их сексуальность помогала им делать великие дела, изме­нять мир...

БАНКИР ПОТАНИН С ПУСТЫМИ ЧЕМОДАНАМИ

Бывший вице-премьер правительства России В. По­танин, отвечая на обвинения в приватизации «Нориль­ского никеля» и других предприятий государственной собственности, выразил готовность вернуть государст­ву два объекта, подконтрольные ему, Потанину, и неф­тяной компании «СИДАНКО».

— Это перспективное и вполне обустроенное неф­тяное месторождение в Тюменской области и Ангар­ский нефтехимический комбинат, в советское время считавшийся одним из лучших, — нахваливал экс-ви­це-премьер, приветствуя высказывания Е. Примакова об усилении регулирующей роли государству.

«Потанин поступает так, — прокомментировал это заявление фельетонист Руслан Лынев. — Я, господа, по мере возможности опустошил ваши вализы (чемо­даны по-нашему). Но я не какой-нибудь базарный шулер, а джентльмен и государственник, вам их воз­вращаю. Правда, пустыми. Надеюсь, вы их вновь на­полните. До следующей приватизации».

Те, кто тщетно пытается повернуть курс реформ вспять, должны знать: схема приватизации, испытан­ная на данных предприятиях, показала все свои пре­имущества перед отсталыми экономическими форма­ми. Так, на нефтепромыслах Тюменской области до­казано, иронизирует фельетонист, что даже простой скважин выгоден их владельцам, а выплату заработ­ной платы можно вообще вывести за рамки экономи­ческих отношений. Тем же порядком отлажена схема и в Ангарске: ввиду отсутствия заказчиков компания не имеет к ним никаких претензий, равно не принимает никаких претензий по заработной плате.

ПОНРАВИЛСЯ АНЕКДОТАМИ О КАНАЛИЗАЦИИ

Журналистка Юлия Горячева спросила управляю­щего делами президента РФ Павла Бородина:

— Известно, что вы покорили Ельцина не только хозяйственной смекалкой и сильным характером, но и непосредственностью. При каких обстоятельствах вы впервые увиделись?

— В декабре 90-го шеф приезжал к нам в Якутск, будучи председателем Верховного Совета РСФСР. Тот ТУ-154 тогда еле-еле посадили. Мороз был основа­тельный. Минус 57. Поскольку я всегда отличался свободным, не протокольным нравом, сразу же у тра­па посоветовал Борису Николаевичу опустить уши меховой шапки. Он парировал, что еще не успел за­быть свердловские морозы. Потом мы университет посетили, по магазинам побродили, по улицам. Что касается слухов о моей непосредственности... Я Ель­цину нередко такие анекдоты рассказываю — другой бы давно уволил. А он — нет! А в ту первую нашу встречу шефу, я, судя по всему, запомнился рассказами о сложнейших инженерных сооружениях города. Ему, профессиональному строителю, было интересно по­нять, как мы ухитряемся поддерживать жизнь в го­роде...

Неисповедимы пути Господни, ведущие в Кремль! Якутский мэр угодил будущему царю-батюшке, про­явив трогательную заботу о его ушах. Как тут не вспомнить «Капитанскую дочку» Пушкина — там то­же один персонаж оказал почти аналогичную услугу самозванцу Пугачеву, за что впоследствии был от­мечен монаршей милостью. Что касается нашего вре­мени, то его герой при Ельцине с апреля 1993 года. И держит его Борис Николаевич, наверное, за умение рассказывать анекдоты. Кто-то же должен хоть из­редка радовать президента веселыми историями! А то от занудных докладов яйцеголовых советников тоска зеленая.

КАЮЩИЙСЯ АГИТАТОР

— Виртуальный вопрос. Вы застряли в лифте с Бо­рисом Ельциным. Ваши действия?— спросила журна­листка Наталья Дорошева Леонида Ярмольника, од­ного из тех, кто отличился во время президентских выборов 1996 года.

— Во-первых, я не хотел бы застревать в лифте. Во-вторых, я бы не хотел застревать с Ельциным. Но если предположить такую ситуацию, я бы, наверное, ему сказал, что я очень сожалею, что оказался с ним в одном лифте. Я считаю, что Борис Николаевич очень сильно подвел меня лично. Я это говорю абсолютно искренне как человек, который уговаривал страну в 1996 году голосовать за него. Мне очень жаль, что он так быстро сломался. Мне очень жалко, что он стал болезненным. По-моему, он не понимает, что проис­ходит в стране, не в курсе, чем дышит народ. Он настолько оторван от жизни, что не понимает, чем он руководит и зачем, а те, кто рядом, кажется, только мешают. А вообще, на мой взгляд, вся страна застряла в одном лифте с Ельциным.

Откуда такая нелюбовь к человеку, которого Ярмольник еще недавно боготворил?

— Мне ужасно обидно,— признается Ярмольник. — И не то чтобы за державу — мне за себя обидно.

Финансовый кризис 1998 года больно ударил и по Ярмольнику. И сразу же закончилась любовь к пре­зиденту.

ЕСЛИ ЛЕНИН ЛУЧШЕ, ЧЕМ КОХ, ТО КОХУ ГРУСТНО

— Вы не могли бы расширить ваше толкование тех процессов, которые идут? — спросили у бывшего вице- премьера правительства России Альфреда Коха. — Ка­ков, по-вашему, сценарий развития в ближайшее вре­мя? На что надо тратить силы умным людям?

— Надо увидеть реальные альтернативы, — отве­тил автор нашумевшей книги «Распродажа советской империи», ставший «невъездным» в США перед Но­вым, 1999 годом: в аэропорту Нью-Йорка тамошняя спецслужба аннулировала у него визу, и он вернулся назад в Москву, — а не те, что пытаются нам навязать люди, которые сами в плену мифов. Ну вот самый классический миф: Зюганов — патриот, народно-пат­риотическое движение возглавляет. Патриот, который кладет цветы к Мавзолею Ленина, по моим представ­лениям, вовсе таковым не является. А когда все кругом считают, что любовь к Ленину и есть патриотизм, то это миф. Если народ в большинстве своем любит тех людей, которые его сажали в тюрьмы, расстреливали и брали в заложники, то тогда народ надо лечить. Если Ленин лучше, чем Кох, то мне грустно.

— Возьмут ли коммунисты всю власть?

— Они могут дурковать, могут затянуть прибли­жение нормальной экономики еще на пять, на шесть лет. Но коммунисты непременно проиграют, а мы опять это время потеряем. Уже 50 лет потеряли и еще потеряем. Основная масса населения поддерживает за­воевания: гражданские права и так далее. Но не эконо­мические реформы. Народ не видит связи между этими двумя вещами. И выходит, что рыночную экономику мы навязываем. Только нужно понять, что навязываем ту систему, которая доказала свою эффективность во всем мире. А нам на это отвечают: «Мы особенные!» Не бывает национальных особенностей в экономике. Там работают одни и те же законы.

ПЯТОЕ ЛИЦО В ГОСУДАРСТВЕ

Уполномоченный по правам человека в РФ Олег Миронов поручил своим сотрудникам подготовить на имя министра внутренних дел Сергея Степашина пись­мо с просьбой разослать по всем отделам внутренних дел разъяснения и указания, чтобы милиция знала, что есть такой Олег Орестович, что он пользуется неприко­сновенностью, его машину нельзя останавливать, а ба­гаж досматривать.

Такое письмо было написано после того, как упол­номоченный по правам человека решил проехать вече­ром по московским райотделам милиции, чтобы про­верить, действительно ли задержанных подвергают пыткам. Но ему отсоветовали: мало ли какие неприят­ности могут случиться в вечернее время в милиции с неизвестным человеком, который заявит, что пришел с проверкой.

«Ну, допустим, разошлет министр по всем отделе­ниям ориентировку с фотографией и строгим указани­ем «Не трогать!», — откомментировала одна из га­зет. — Будут ли после этого уполномоченного по пра­вам человека лучше знать в России?»

Олег Орестович считает свою должность пятой в государственной иерархии — после президента, пред­седателей двух палат парламента и премьер-министра.

Оно, конечно, так. Но все же плохо быть в России неузнаваемому.

ПЕРВОЕ МЕСТО В НОМИНАЦИИ

Политолог Афанасий Брыночка пришел к выводу, что Иван Рыбкин может претендовать на первое место в номинации «политический хамелеон». Доказательст­ва следующие.

Карьеру в Москве Рыбкин начал с лидерства в наи­более ортодоксальной фракции «Коммунисты России» в Верховном Совете РСФСР, долгое время был непре­менным участником и вождем всех митингов оппози­ции и сторонником силового захвата власти. В 93-м году голосовал за отстранение Ельцина от должности. 4 октября он сидел в расстрелянном Белом доме, а 1 февраля 1995 года принес Ельцину букет роз. В 96-м Рыбкин уже активный демократ и в интервью противопоставляет себя бывшим товарищам: «мы, ре­форматоры» и «они, коммунисты».

Чуть позднее Рыбкин вспоминает, что оба его деда, оказывается, «в повстанческой армии генерала Анто­нова защищали Дон от красных комиссаров», в числе которых был Аркадий Гайдар. Примечательно, что в пору карьерного восхождения Рыбкина по линии КПСС (партком, райком, обком) о борьбе своих пред­ков против большевиков он не распространялся.

За несколько лет Рыбкин побывал в руководстве пяти (!) партий (КПСС, Соцпартия трудящихся, КПРФ, АПРФ, Соцпартия РФ), числился одновремен­но сопредседателем фракции «Коммунисты России» и одним из лидеров блока «Российское единство». Это рекорд, достойный Книги Гиннесса. Был момент, ког­да он состоял в руководстве одновременно трех полит- структур, имевших разные политические цели и не входивших в коалицию.

РАЗОЧАРОВАЛА УЛЫБОЧКА

Писательница Виктория Токарева: —- До недавнего времени я была сильно увлечена Немцовым. Но меня скоро разочаровали его вечно самодовольная улыбочка и слово «геронтофил», кото­рое он употребляет чаще, чем это прилично. Моло­дость — большое преимущество, но не главное. Осо­бенно в политике, где надо все же быстрее созревать...

ШЕФА ВЗОРВУТ, А ОНИ И НЕ ПОЧЕШУТСЯ

Три года спустя после президентских выборов жур­налист «Московского комсомольца» Александр Мельман напомнил шоумену Александру Пряникову:

— На Муз-ТВ со времен «Голосуй или проигра­ешь!» постоянно гуляет клип, где ты, Ельцин и микро­фон, в который он говорит, что с удовольствием смот­рит ваш канал, и нажимает на кнопку, символизирую­щую начало вещания Муз-ТВ.

— Еще за месяц мы знали, что Ельцин это сделает. Кнопка в Нижнем готовилась специально. Все рас­писывалось, согласовывалось с президентской пресс- службой, со службой охраны. Всё с рациями, все на диких понтах. Когда привезли эту кнопку, пришла охрана: «Где кнопка?»— «Вот».— «Где она будет стоять?» — «Вот здесь». — «Не дай Бог она будет в другом месте— мы сразу закроем презентацию. Пятый, пятый, я пятьдесят пятый...» Записали, ушли. Через полчаса приходит другая служба: «Вот эта кноп­ка?»— «Эта». Посмотрели, обнюхали, нет ли мин. И так три службы — одна за другой. Но самое смеш­ное— пришел наш продюсер и говорит: «Это плохая кнопка, сейчас привезут другую». И нам из Москвы самолетом привезли другую кнопку. На следующий день все оцепили, пускали по спискам. А мы поставили новую кнопку, и никто этого не заметил. Я подумал: «Вот три службы — жрут народные деньги, и ни фига. Взорвут их шефа, а они и не почешутся».

ВОПРОСЫ НА ЗАСЫПКУ

Все тот же шоумен Саша Пряников рассказывает о своих встречах с Ельциным:

— Никто после этого не приходил с парой лас­ковых? — спросил корреспондент.

— Да нет, что они меня на Колыму, что ли, по­шлют?.. У меня до этого с Ельциным еще одно интер­вью было — на митинге-концерте на Васильевском спуске. Там Б.Н. в пляс пустился. Служба безопасности в три кольца стояла. Я подхожу к ним: «Как вы считаете, можно у Ельцина интервью взять?» — «Забудь, — гово­рят, — как о страшном сне». Ну, забудь — и ладно. Смотрю, Ельцин спускается с Лужковым, а тут Кирко­ров из лимузина выползает. Ельцин увидел его, развер­нулся. Здесь оператор камеру включил, меня толкает. Я подошел: «Борис Николаевич, как вам концерт?» На что он мне: «Чувствую себя хорошо». Понятно, что этот вопрос волновал его сильнее всего. Но я-то по наивнос­ти полагал, что можно будет поговорить о чем-то еще.

ЕЩЕ НЕ СОЗДАЛА ПРИРОДА

15 марта 1999 года премьер правительства Евгений Примаков навестил в ЦКБ Бориса Ельцина. Российский президент заявил, что не приемлет попытки вбить клин в его отношения с премьер-министром:

— Такого клина вообще еще природа не создала. И никто искусственно не сделал его, такой клин, чтобы вбить между мной и Евгением Максимовичем. Нет такого клина.

На что премьер-министр ответил:

— Спасибо огромное за эти слова. И я абсолютно так же могу сказать, что никакого не может быть клина. Никакого.

ГДЕ Я? КУДА ИДТИ?

Мраморный зал Кремля, 30 марта 1999 года. Де­путаты и сенаторы слушают выступление президента России.

Речь длилась 18 минут. Закончив ее, Ельцин мед­ленно поднял глаза на зал. Повисла тишина. Пре­зидент, зачем-то прихватив с собой тарелку со ста­каном чая, медленно спустился с трибуны, не зная, куда следовать.

К нему пулей метнулся шеф протокола Владимир Шевченко, отобрал стакан и направил Ельцина в сто­рону зала с президиумом.