В кафе «Зимушка» на улице Тютчева, как известно, делают лучшее московское мороженое. В первый день октября 200… года, пожалуй, впервые за историю существования знаменитого кафе, здесь собралось множество солидных военных чинов: два генерала (один пухлый в мундире, другой сухощавый в штатском), один усатый подполковник в камуфляже, один капитан первого ранга в парадной форме, да ещё два подтянутых, явно бывалых кадета.

Штатского народу за большим овальным столом тоже было немало: громче всех хихикала и даже немножко баловалась девочка с золотистым хвостиком. Гораздо спокойнее, как большая, вела себя красивая темноволосая девушка, похожая на грузинку или, скорее, на гречанку. Рядом с ней, солидно надувая щёки и потягивая сок через трубочку, восседал смуглый мальчуган в бело-синей футболке с надписью: «Греция — чемпион-200..!» Наконец, в самом углу, сильно смущаясь и поминутно краснея, сидела круглолицая девочка с огромными и совершенно счастливыми глазами.

Глядя на неугомонную Надиньку Еропкину теперь сложно представить, что ещё три недели назад её привезли в Москву совершенно оцепеневшую и белую, как мрамор. По счастью, Ася догадалась позвонить отцу Игорю, который, невзирая на пробки, добрался со Сходни за полчаса. Священник с трудом расшифровал сдавленный хрип, доносившийся из уст заколдованной девочки, — исповедь длилась почти полтора часа! По счастью, русская защита помешала проклятию парализовать Надиньку навсегда — и сразу после исповеди холод начал отступать от сердца. Кровавая печать на лбу Морковки тоже исчезла сама собой. Вместе с ней растаяла чёрная тоска, вызванная страстным желанием стать великой волшебницей. Теперь Надинька с горечью вспоминает, как сдуру сбежала из дома, заставив изрядно поволноваться бедного милого дедушечку.

Приказ об отчислении Ивана Царицына генералом Еропкиным до сих пор не подписан. Молодому человеку назначен испытательный срок: в течение месяца он должен вести себя прилично, не досаждать либеральным журналистам и оставить в покое детского писателя Эдуарда Мылкина (получившего на днях, кстати сказать, премию Российского министерства культуры за серию романов о Лолиточке и Адочке). Царицын ведёт себя примерно, опасаясь огорчить маму, — тем более, что новости из ростовского госпиталя не слишком утешительны…

Кадет Петр Тихогромов до сих пор ходит с забинтованной головой — удар серебряного шестопёра оказался довольно сильным. Врачи опасались даже, что у мальчика нарушится координация движений — это поставило бы крест на его мечтах о военной службе. Слава Богу, дурные прогнозы не оправдались, и сейчас Петруша совершенно воспрял духом.

Примечательно, что никто из друзей Иванушки и Петруши не знает о том, в какие передряги этим двум достойным господам довелось попасть на первой неделе сентября. Официально, оба парня просто побывали в увольнительной, повидали родных и близких. Правда, в газетах и на телеэкранах замелькали репортажи о преступлениях разоблачённых сектантов, свивших гнездо под видом парка аттракционов на острове Лох-Хоррог, и недавно в прессу попала фотография русского мальчика, который обучался там под видом шаманёнка. Бедному Царевичу всё сложнее отвечать на прямые вопросы братьев-кадетов…

Мои измученные дети Кассандра и Ставрос вернулись сильно повзрослевшими. В первый же день Касси сожгла в мангале для барбекю все свои книжки про юных колдунов — те самые, из-за которых они с братом очутились в академии волшебства. Ставрик первые несколько дней бредил какими-то кладами и сокровищами, но вернулся в нормальное расположение духа сразу после того, как наблюдательная Касси обнаружила в его подушке припрятанный алмаз. Оказывается, один-единственный камешек Ставрос всё-таки вывез из колдовского подземелья, засунув в левое ухо. Алмаз был изъят мною и передан в Добровольный фонд содействия развитию эллинской авиации.

О том, как сложилась судьба подполковника Телегина после его возвращения в Россию, нам известно крайне мало. По крайней мере, очевидны два факта: во-первых, никакого повышения в чине не последовало, а во-вторых, косовская рана господина полковника больше не беспокоит. Что же касается вашего покорного слуги, то во время описываемого разговора в кафе «Зимушка» я уже находился в Москве — подыскивал переводчика для книги, которую вы держите в руках.

Остаётся отметить, что официальное заявление греческого правительства в связи с попытками удержания несовершеннолетних граждан Греции на территории частного владения «Замок Мерлина» получило неожиданно широкий отклик. Скандал прогремел по Европе и отозвался эхом на всех телеканалах мира. Уже через несколько дней с аналогичными гневными заявлениями выступили внешнеполитические ведомства России, Белоруссии, Украины и Грузии.

Итак, в тот чудный московский вечер Ваня Царицын как раз закончил свой доклад о первоочередных задачах Кружка любителей выжигания имени графа Суворова, направленных на дальнейшую борьбу с распространением колдовства в России.

Надинька, слушавшая с приоткрытым ртом, вдруг отвлеклась на картинку, возникшую на телеэкране в глубине зала.

— Смотрите! Это же он… Тот самый мальчик, который мне печать поставил! — взволнованно сказала она.

По телевизору показывали новую шоу-программу Лео Рябиновского «Чудеса и тайны мага Лео». Юный колдун выступал на сцене Московского дворца молодёжи; толпы восторженных подростков гудели, пищали и бесновались. Лео творил чудеса: превращал цветы в хрусталь, обвивался удавами, гипнотизировал симпатичных барышень и даже… взмывал ненадолго над зрительным залом.

Дети беспокойно зашумели, Ставрик даже показал телевизору кулак. Ваня Царицын несколько минут молча глядел на экран. Потом почесал белобрысый загривок:

— Непорядок, господа. Если не возражаете, я займусь этим юным волшебником.

* * *

— Дядь Вить, Вы обещали рассказать! — Надинька настойчиво дёргала Телегина за рукав. — Как Вы догадались, где находится выход из подземного хода?

— А что было гадать? — немного удивился Телегин. — У вас же там огромный крест стоял, весь в лампадах! Сложно было не увидеть его… Вся гора тёмная, а у самой воды — свет.

— Как это «огромный крест»? — прислушался Ваня.

— Да будто вы сами не помните! — рассмеялся подполковник. — Деревянный такой крест, резной… ну, наверное, метра два в высоту. Он у вас прямо возле решётки стоял. Вы же сами перед ним, небось, полсотни свечек зажгли!

Он разгладил усы и сощурился, припоминая:

— Ну думаю, ребята дают: нашли время столько свечек зажигать. Зато по этим свечкам, которые весь крест высветили, я вас и обнаружил. Так что, получается, не зря зажгли. Хороший сигнал получился, что надо.

— Вот такой крест? — спросил Ваня, разматывая шарф и бережно доставая из мешочка небольшой деревянный крестик Геронды.

— Этот больно маленький… — прицельно глянул Телегин. — А хотя… резьба очень похожа. Только у вас огромный был, я же говорю, два на полтора где-то. Кстати, где Вы его раздобыли, в замке что ли нашли? И куда он потом подевался?

Дети переглянулись. Иванушка подмигнул Надиньке:

— А ты говоришь, чудес не бывает! Надинька подумала, поморгала немного.

— Бывают. Только их не волшебники делают, — твёрдо сказала она.