Шевалье встал и мигом оделся. Отдохнувший и посвежевший, он быстро вышел на улицу и отправился прямо к оружейнику. Там он выбрал маленькую шпагу, весьма походившую на игрушку, но однако бывшую настоящим оружием, выкованным из хорошей стали. Пардальян хотел подарить ее Чико.
Сделав это приобретение, он вернулся на постоялый двор. Его отсутствие длилось всего полчаса. Подождав карлика, шевалье пожал плечами и принялся ловко готовить завтрак для себя и своего товарища.
Наконец малыш появился.
В ответ на немой вопрос Пардальяна он сказал:
– Красная Борода только что вышел из дворца. Их двенадцать человек. Среди них Центурион и Барригон. Они направились туда… Я следил за ними некоторое время, чтобы удостовериться в этом.
– Все идет по плану! – радостно воскликнул шевалье. – Ты ловкий малый. Говорить с тобой – одно удовольствие.
Карлик зарделся.
– Ты не очень устал? Можешь меня туда проводить? – озабоченно спросил Пардальян.
– Я не устал… я поспал.
– Черт!.. А если он вышел в это время?
– Я спал только одним глазом… а другим караулил!
Шевалье рассмеялся. Чико был просто бесподобен.
Пробило половину восьмого. Пардальян подсчитал, сколько ему нужно времени, и решил, что успеет еще провести второе занятие по фехтованию со своим маленьким другом.
Чико радостно согласился, он ведь так хотел использовать неожиданную удачу и добиться успехов. И каковы же были его радость и смущение, когда он увидел великолепную маленькую шпагу, которую купил для него шевалье!
Бедный паренек разволновался до слез. Чтобы пресечь изъявление благодарности, Пардальян объяснил:
– Ты понимаешь, что обычное оружие тебе не подходит. Твой противник будет всегда находиться в более выгодном положении по сравнению с тобой. Значит, ты должен возместить этот недостаток ловкостью и мастерством. Теперь ты будешь привыкать сражаться со мной вот этой иглой, а у меня будет моя рапира, которая в два раза длиннее.
Урок продолжался до часа, назначенного Пардальяном. Как и накануне, ученик проявил огромный пыл и редкостное старание. Если принять во внимание еще и его природную ловкость, то легко понять, что занятие оказалось для обоих приятным. Как и в прошлый раз, учитель сказал, что доволен, и заявил, что ученик прямо на глазах становится вполне сносным фехтовальщиком. Сносным в устах шевалье значило – отменным.
Потом они наспех позавтракали и, не обращая внимания на отчаяние Хуаны (которой, впрочем, нужно отдать должное, ибо на этот раз она не пыталась задержать своего маленького возлюбленного), отправились в путь по направлению к воротам Биб-Альзар.
Хуану одолевали мрачные предчувствия. Она провожала взглядом шевалье и Чико до тех пор, пока они не скрылись из виду. Потом она вернулась к себе и тихо заплакала. Однако маленькая Хуанита была очень и очень неглупа. Ее сверстницы еще играли в куклы, а она уже управляла трактиром, где отбою не было от посетителей. Поэтому она умела принимать быстрые решения и так же быстро их выполнять. Одним словом, поплакав немного, Хуана задумалась.
Итог этих размышлений был таков: маленькая хозяйка разыскала одного из своих слуг по имени Хосе, служившего главным конюхом, и что-то приказала ему.
Спустя четверть часа Хосе вывел на улицу крепкую лошадь, тянущую за собой маленькую повозку. В повозке на охапках соломы сидели две женщины, закутавшиеся в накидки, которые скрывали их лица. Это были Хуана и ее кормилица Барбара. Конюх Хосе бодро зашагал, ведя под уздцы лошадь, по направлению к воротам Биб-Альзар. Туда же, куда отправился Пардальян…
Укрепленный замок Биб-Альзар, большое приземистое сооружение, был построен во время войн с захватчиками маврами.
Согласно обычаям той эпохи, он находился на холме. Его зубчатые стены угрожающе вздымались к небу, и над ними возвышалась главная башня. Две угловые башни были ориентированы на север и на юг. Они походили на глаза чудовища, сверлящего взглядом горизонт.
Когда о былом государстве арабов уже давно позабыли, замок стал королевской резиденцией, которую суверен, впрочем, не слишком-то часто удостаивал своим посещением.
Как и в любой королевской резиденции, здесь было много военных и челядинцев. И те, и другие пользовались малейшей подвернувшейся возможностью, чтобы отправиться в соседний город.
Те, кто не мог развлекаться подобным образом, старались убить время, пьянствуя и играя в карты и кости.
Жизнь в гарнизоне была невыносимо скучна. Во время войны по крайней мере случаются всякие неожиданности, которые заставляют солдата быть собранным и подгоняют время, а теперь на сторожевых вышках не видно было ни единого часового.
Король находился в Севилье, гарнизон скучал как никогда; под страхом смерти солдатам и офицерам запретили покидать замок под каким бы то ни было предлогом – разве что в случае приказа короля или великого инквизитора.
Разумеется, этот запрет касался только военных, но никак не слуг.
Дорога проходила у подножия холма. Там она раздваивалась. Одна тропинка змейкой поднималась к подъемному мосту. Она была достаточно широка для королевских носилок, и поэтому ее содержали в лучшем состоянии, чем саму дорогу. Кроме нее, не было видно ни одного пути, ведущего в замок.
Наверняка под замком располагались какие-то подземные ходы, но о них никто ничего не знал. Разве что комендант крепости…
Чико объяснил все это Пардальяну. Когда они оказались у подножия холма, было немногим больше десяти часов утра.
Таким образом, шевалье пришел сюда почти на целый час раньше, чем говорил ему Эспиноза. Он решил, что лучше появиться заранее, чтобы изучить эти места и устранить возможные помехи.
Пардальян быстро оценил обстановку и с удовлетворением заметил, что никто не может выйти из крепости, не пройдя мимо него. Следовательно, невозможно, чтобы он пропустил Жиральду. Шевалье знал: пока невеста дона Сезара находится в королевской резиденции, Красная Борода ее не тронет. Поэтому Пардальян был спокоен.
Итак, ему оставалось только ждать. Если Жиральда не появится, шевалье сам пойдет в замок.
Чико он поставил на часах у обломка скалы. Это было достаточно далеко от входа.
Пардальян вовсе не нуждался в охране этого места, но он хотел, чтобы карлик чувствовал себя полезным.
Поэтому шевалье приказал своему другу ни в коем случае не покидать пост, пока он его не позовет.
После этого Пардальян спрятался в высокой траве в нескольких шагах от подъемного моста и стал терпеливо ждать.
Он уже начал подумывать, не помешало ли Красной Бороде какое-нибудь непредвиденное обстоятельство, как вдруг услышал скрежет цепей.
Подъемный мост медленно опускался.
Шевалье удовлетворенно улыбнулся и осторожно вынул шпагу. Надо сказать, что радоваться было нечему. Мало того, можно было предположить, что любой другой на его месте предпочел бы поглубже зарыться в траву.
Это и в самом деле оказался Красная Борода, а на руках у него была Жиральда – спящая или без сознания.
Великана сопровождали примерно пятнадцать вооруженных людей, мрачные физиономии которых способны были обратить в бегство самого решительного искателя приключений. Еще бы, ведь это были самые отпетые висельники и негодяи. Впереди шел Красная Борода, а сразу за ним – бывший бакалавр Центурион и сержант Барригон.
Каждый из бандитов имел при себе устрашающих размеров рапиру и кинжал. Однако Пардальяну не было до этого никакого дела. Шевалье видел только Красную Бороду и ту, кого он держал на руках. Он ждал.
Наконец подъемный мост стал подниматься. Тогда Пардальян встал и не спеша вышел на дорогу. Он крикнул, и в его спокойном голосе слышалась холодная решимость:
– Стойте! Дальше вы не пойдете!
Красная Борода остолбенел: невозможно было представить себе, чтобы один человек осмелился отдать приказ целой армии разбойников. Наверное, неподалеку отсюда находятся его люди. Великан остановился, а за ним и все остальные.
И вдруг он узнал Пардальяна. В тот же момент Красная Борода понял: его враг наверняка один.
Великан зловеще улыбнулся.
Как ему повезло! Какой у него сегодня удачный день! Благодаря невероятному нахальству Пардальяна, который так по-дурацки бросился к нему прямо в руки, его месть будет более полной. Красная Борода решил, что ему удастся отомстить так, как он не смел даже надеяться.
Это же очень просто! Сейчас он схватит Пардальяна, свяжет его, потом заставит смотреть, как бесчестят эту девку, которую любит шевалье, а напоследок один удар кинжала навсегда избавит его от проклятого француза.
Красная Борода нисколько не сомневался, что все так и будет. Если даже предположить, что Пардальян станет сопротивляться, то он все равно окажется бессилен против пятнадцати головорезов!
Однако великан не был бы так уверен в успехе, если б знал, о чем думают его люди. Двое из них, Центурион и Барригон, действительно были настроены весьма решительно: у них имелись причины хранить верность Красной Бороде. Но этого нельзя было сказать об остальных тринадцати, которые вовсе не выказывали воодушевления. А ведь именно боевой дух решает вопрос о победителе… особенно когда противник так малочислен. Дело в том, что эти тринадцать уже имели дело с шевалье – в той самой пещере в подземелье дома с кипарисами, где им так здорово досталось. С тех пор они очень зауважали Пардальяна. К тому же им, как и всем в Севилье, было известно о подвигах шевалье, поэтому, когда бандиты узнали, кто именно преградил им дорогу, их пыл заметно поубавился.
К несчастью для себя, Красная Борода не умел читать мысли подчиненных. Великан был настолько уверен в своей победе, что решил немного позабавиться – поиграть с шевалье так, как играет кошка с мышкой, прежде чем прикончить ее.
– Что надо этому проходимцу? – Красная Борода постарался вложить в свои слова как можно больше иронии и презрения. – Если ему нужен кошелек, пусть поостережется, а не то вместо кошелька он получит вожжи, а то и веревку.
– Нет, малыш, – спокойно ответил Пардальян. – Если бы мне понадобился твой кошелек, я взял бы его в какой-нибудь другой день. Например, тогда на корриде, когда, чтобы спасти твою шкуру, мне пришлось причинить зло бедному животному, куда менее грубому, чем ты.
Великан собирался поиздеваться над своим врагом, однако ему пришлось признать, что в этой игре, как, впрочем, и во всех остальных, Пардальян ему не по зубам.
Красная Борода тут же утратил все свое хладнокровие. Когда он вспомнил, что враг спас ему жизнь, то задохнулся от ярости и от стыда. Ему больше не хотелось развлекаться. Великан прохрипел:
– Несчастный нечестивец! Теперь я ненавижу тебя еще больше… хотя и думал, что это невозможно…
– Черт возьми! Обратное меня удивило бы, – холодно заметил шевалье. – Что же касается вожжей, – продолжал наш герой, – то ими воспитывают таких невежественных мальчишек, как вы. Не знаю даже, что меня удерживает от того, чтобы проучить вас прямо здесь. Не плохо было бы узнать, по-прежнему ли вы так хорошо прыгаете… Вы еще помните, малыш?
В тот момент, когда Пардальян произносил слова «мальчишка» и «малыш», его интонация была просто неподражаема. Красная Борода бесился от ярости, он окончательно вышел из себя и, уже ничего не соображая, заорал:
– Что тебе надо?
– Мне? – удивленно переспросил шевалье. – Я всего-навсего хочу избавить тебя от твоей ноши. Ты же видишь, что эта девушка очень тяжела для твоих слабых рук… Малыш, ты ведь сейчас ее уронишь.
– Прочь! – завопил великан.
– Дальше вы не пойдете, – повторил Пардальян, вынимая шпагу.
Сейчас он боялся только одного: что великан все так же будет держать девушку на руках. Это бы ему сильно помешало.
К счастью, мозги великана работали куда хуже, чем мышцы. Он небрежно положил Жиральду на землю и ринулся на врага. В тот же момент на Пардальяна набросились и все остальные, но шевалье это мало занимало.
Все внимание он сосредоточил на Красной Бороде, полагая, и не без оснований, что, лишившись главаря, бандиты испугаются. И вот, улучив удобный момент, Пардальян всадил в великана свою шпагу.
Он проткнул его насквозь. Красная Борода выронил оружие и рухнул, истекая кровью.
Агония оказалась недолгой, и скоро великан испустил дух. Тогда шевалье повернулся к Центуриону. Он понимал: этот тоже хочет удовлетворить свою ненависть. Расправа была быстрой. Сначала Пардальян вонзил свою шпагу в плечо Центуриона, а затем ударом наотмашь отрубил кусок щеки Барригону, который ему весьма досаждал.
Раздался двойной вой, и оба повалились на землю как снопы.
Теперь перед шевалье были только тринадцать бандитов. Эти люди дрались только для того, чтобы честно заработать свои деньги.
Теперь же, после того как их главарей вывели из строя, их желание продолжать бой заметно уменьшилось.
К тому же Пардальян однажды уже задал им трепку, и они готовы были поверить, что это не человек, а сам дьявол.
– Кто следующий? – прогремел шевалье. – Кто еще хочет получить свою порцию ударов?
Центурион и Барригон засвидетельствовали своими воплями, что они уже свое получили. Когда бандиты услышали эти крики, им стало совсем нехорошо.
В довершение всего в этот самый момент раздались какие-то непонятные звуки. Некая тварь: то ли странный зверек, то ли чертенок, – они толком не поняли, – стала носиться у них между ногами, не переставая испускать душераздирающие крики. Мало того, вскоре это существо принялось колоть оцепеневших от суеверного ужаса бандитов то в икру, то в ляжку, то в живот, однако не выше. Завывая от страха и боли, раненые тут же пустились наутек.
Через некоторое время на дороге, превратившейся в поле боя, остались только труп Красной Бороды и Барригон с Центурионом – не то мертвые, не то потерявшие сознание. Неподалеку от них лежала Жиральда.