— Слыхали, Наташка-то?..

— Что с ней?

— Да разве не видите, не замечаете?

— Ладно уж тебе загадками. Говори!

Аленка оглянулась и шепнула Кате:

— Не Наташка — шелк, одно слово — шелк!

В самом деле, с тех пор как приехал Толя, будто подменил кто Наташу — стала она скромней, сдержанней на слова, тише. В прошлом году, когда приглянулся ей на концерте ансамбля Борис, в душе ее тоже словно бы встрепенулось что-то, но ненадолго. Уехал — и все утихло, как утихает рябь на случайно потревоженном лесном озере. А тут совсем другое — стоило Толе войти в красный уголок, как сказала Наташа самой себе: он! Дыхание захватило, глаз не отведет. И невесть с чего улетучились из ее памяти, будто растаяли в метельной роздыми Борис и Федя. Все заслонил он, все затмил собой, высокий, ладный этот парень в сером пальто, подпоясанном широким поясом…

Лежит ночью Наташа в постели, а уснуть не уснет: перед ее глазами стоит Толя…

А сегодня подошел — Наташа доила Субботку — обомлела, думает, что-то будет… А ничего и не было… Показал, как доить, — получается у него неплохо, только Наташа на дойку не обращала внимания, все глядела на него. Красивый, носит значок альпиниста, рассказывал, когда был студентом, поднимался на Эльбрус. Наташа слушает его, а он, закурив, спросил вдруг у нее: «А вам это интересно?» Это ее-то, Наташу, на «вы»! Ну, а она, конечно, ответила: «Очень».

Пригласил вечером погулять. Пошла. Рассказывал про Кавказ — обошел его весь пешком, только не за одно лето, конечно! Завтра, если будет кино, обещал достать билеты. Как она рада пойти с ним! Пусть подруги от зависти лопнут.

Работать Наташа старается лучше, а коровы, как назло, сбавили удой — Федька помогает все реже и реже. Девчата из-за этого посмеиваются над ней, только Феня молодчина — видит, что Наташа устала, подойдет и подсобит.

— Ты прости меня, Феня, — вздохнула однажды Наташа.

Феня грустно улыбнулась:

— Ну что ты, я ведь знала, что ты не хотела обидеть меня. Трудно тебе тогда было, вот и…

А Наташа тут же подумала: «Чудачка эта Фенька!» А ведь она, Наташа, тогда серьезно гнала ее из дому, предполагая, что подруга настраивает против нее мать.

*

Над Окой рассвет. Заиндевевшие крыши фермы алеют от зоревых сполохов. Толя распахнул дверь коровника, и над стойлами из распахнутой двери протянулась золотая пряжа первых лучей солнца. Вошел, огляделся, нетерпеливо повел плечами.

— Наташу не видели? — спросил он у доярок.

— Около Субботки она.

Зоотехник направился к стойлам Наташиных коров. Навстречу ему с охапкой сена шел Федя.

Аленка тут же собрала вокруг себя девчат и, предчувствуя нечто забавное, прошептала:

— Вот смехатура-то — сразу двое помощников!..

— Ничего тут смешного нет, — сказала Катя. — Анатолий Иванович скорей всего по делам — он ведь все время здесь, на ферме.

— Конечно, по делам, особенно к Наташке. К ней всегда парни по делам ходят, по таким же делам, как к тебе Степан ходил, — огрызнулась Аленка.

— И когда ты кончишь подсматривать за людьми! Ни стыда, ни совести, — вмешалась Феня.

— Ладно тебе, скромница, — отмахнулась от нее Аленка и, не договорив до конца фразу, вдруг закричала: — Гляньте-ка!

В это время к Анатолию Ивановичу подошла Наташа. Она словно загорелась вся тем утренним светом, какой падал в окна фермы, и потянулась взглядом к зоотехнику. Тот взял ее за руки, спросил:

— Очень устала?

— Нет, мне Федя помогает.

А Федя, увидев Анатолия Ивановича, стал будто вкопанный с охапкой сена в руках, мельком лишь заметив, как радостно блеснули глаза Наташи, какая она стала вдруг необычная, и подумал, что на него она так никогда не смотрела…

Зоотехник продолжал держать Наташины руки и улыбаться.

Наташа, заметив, что на нее и Анатолия Ивановича поглядывают девчата и Федя, смутилась.

— Вот возьми билеты, — очень тихо сказал Анатолий Иванович, — пойдем в кино. Хорошо?..

— Ладно… — так же непривычно тихо ответила Наташа.

Толя, потупив взгляд, вышел на улицу, а Федя, бросив Наташе под ноги сено, строго спросил:

— Как это понимать?

— Что?

— Ну, твое заигрывание с зоотехником. С одним гуляешь, а другому глазки строишь?

— С кем это я гуляю?

— Со мной.

Наташа рассмеялась:

— Уморил! Тоже мне ухажер нашелся! — Она еще что-то хотела сказать, но Федя, покрасневший и униженный, резко шагнул в сторону, и не успела Наташа глазом моргнуть, как верный помощник ее скрылся за дверью.

Девчата обступили Наташу, начали стыдить ее, а Феня, строго посмотрев на подругу, сказала:

— Эх, и крученая же ты, совести ни капли нет! Зачем ты обидела парня?

— Подумаешь, обидела, что он, маленький, что ли?

— А из-за кого ты больше всех надаивала молока?

— Из-за кого же?

— Из-за Федьки. Он и сено подносил, и стойла убирал, а тебе оставалось только подоить коров.

— А я и без него могу обойтись — поворожу ночью, а утром молоко в подойнике.

— Знаем, как ты ворожишь — глазками!

— А может, и глазками, да не хуже, чем у вас, получается.

— Это еще бабушка надвое сказала.

— Потягаемся? — Во взгляде Наташи появилась хитринка. — Думаете, не возьму свое? Возьму. Запомните!

Вечером в клубе шел фильм. Зал был переполнен. Ребятишки облепили крыльцо, но их не пускали.

Анатолий Иванович стоял среди малышей, ждал Наташу. Кажется, наконец-то показалась. Действительно, это была Наташа. Запыхавшись, она торопливо протянула контролеру билеты:

— Пошли скорее, опоздаем.

Войдя в клуб, они стали искать свои места. Катя, дежурившая в этот вечер в клубе, хотела было подойти к ним и показать стулья, но, увидев Лешку Седова, строго сказала ему:

— Перестань курить!

Лешка не обратил внимания на замечание Кати и демонстративно пустил вверх колечки дыма. Катя сердито крикнула:

— Седов, выйди курить на улицу!

Толя, наблюдавший эту сцену, положил руку на Лешкино плечо и дружелюбно проговорил:

— Вы что же, не слышали?

— А ты кто такой? — огрызнулся Лешка.

— Зоотехник.

— Ах, зоотехник! Очень приятно познакомиться, — и, увидев рядом с ним Наташу, наклонился к Толе и прошептал: — В порошок сотру!..

— Выйдем, — спокойно предложил Толя.

С Лешкой на улицу выкатилась целая свора дружков. Окружили, ждут разговора. Федя, только что подошедший к клубу и понявший, в чем дело, тихонько шепнул на ухо Лешке:

— Он ни при чем, это она, Наташка…

— Все равно нечего к нашим девкам лезть! — громко ответил Лешка и схватил Толю за грудки.

Медлить было нельзя. Толя сделал рывок на себя, подставил бедро, и Лешка, сам того не ожидая, ткнулся носом в снег. Ростом Лешка тоже был высок, разве чуть-чуть пониже зоотехника, и силенка — слава богу, а вот оплошал… Обидно: как это так совсем легко сумел обломать его зоотехник. Лешка выругался, встал и начал снимать полушубок. Вид у него был воинственный, но, как ни странно, Толя еще раз уложил его в снег.

— Чисто сработано! — раздались голоса ребят.

— Ну что, продолжим? — спросил зоотехник.

Лешка, с трудом подымаясь, проговорил:

— Ты что, борьбой, что ли, занимаешься?

— Есть маленько.

— Ну, тогда хватит.

Фильм был интересный, и Толя, сидя рядом с Наташей, вскоре забыл об этом необычайно комичном «знакомстве» с Лешкой. Из кино уходили молча. Кружась, падал при свете фонарей снег. Толя заметил, как ярко и ласково блеснули глаза Наташи. Он хотел взять ее под руку, но девушка немного отстранилась и тихо сказала:

— Не надо.

— Разве не хочется тебе вот так со мной, рука об руку, идти долго-долго?

Ответить ему, как всегда, шуткой или сказать неправду Наташа не хотела, а признаться в том, что ей хорошо с ним сейчас под этим мельканием снежинок, она не решилась. Понял ли он ее настроение или это вышло случайно, но Толя стал задумчив. Они молча дошли до колодца и так же молча простились, крепко пожав друг другу руки.

Наташа хлопнула калиткой, а Толя все еще глядел ей вслед. Завтра до зари на работу. И ему стало жаль ее. Трудно. С утра до вечера… Толя вздохнул, но в то же время и погордился девчатами. Молодцы! Им бы надо учиться, а времени в обрез. Может, двухсменку организовать? Кто-то на партбюро, кажется, намекал уже. А может, без привязи держать коров? Ведь так легче.

Утром Толя, как всегда, вовремя явился к утренней дойке, поздоровался с Сашей, закурил:

— Насчет зимовки надо подумать, — сказал он.

— Верно, — подтвердил Саша, — неплохо бы собрать весь скот на один, два или, в крайнем случае, три двора, ухаживать будет легче.

Подошли доярки.

Толя проговорил:

— Хочу предложить правлению беспривязный метод содержания коров.

Девчата переглянулись.

— Басни! — шепнула Аленка Фене.

Толя услышал и ответил:

— Ничуть не басни. Это будет очень дешево и облегчит вашу работу. Обнесем ферму изгородью, построим во дворе навесы, а вокруг — бурты с кормом.

Девчата зашумели, а Феня сказала:

— Это хорошо задумано! Я еще вот что предлагаю — чердак силосной башни использовать.

— Это для чего же? Коров по лесенке наверх тащить, что ли? — спросила Аленка.

Феня обиделась:

— Вовсе не коров по лестнице тащить, уж если тащить, так железные баки, в которых держат воду. Она будет прогреваться теплом силоса, а оттуда пойдет вниз по трубам к поильным корытам. Зимой скотина будет пить теплую воду.

— Правильно, умница, Феня! — сказал Толя. — И я думаю, этот вопрос надо вынести завтра на комсомольское собрание.

— Но ведь собрание будет отчетно-выборное! — вмешалась опять Аленка.

— Вот и хорошо, примем решение, а любое решение — это план нашей работы.

— Говорить-то легко! — послышался чей-то голос.

— Сколько у нас коров? — перебила Наташа.

— Около ста, — отозвался молчавший все время Александр Иванович.

— Ну вот, опять не будет комсомольско-молодежной фермы, — заворчала Катя.

— Это почему же не будет?

— Придут пожилые доярки.

— Ну, насчет этого не бойтесь, никого нам не дадут, а вот скота прибавится — ждите первотелок, — ответил Александр Иванович.

— Нам и своих довольно, и так спину ломит — не разогнешься.

В разговор опять вмешалась Феня.

— Мне приходилось читать о таком способе, и я думаю, что мы сами, именно сами, без помощи старших, справимся с пополнением!

— Скажет тоже! — недовольно прошептала Аленка.

На нее шикнули.

— Вы подумайте только, — с жаром развивал свою мысль Толя, — сейчас у нас много времени уходит на чистку помещения, на заготовку кормов, подноску, а тогда этого совсем не надо будет делать. Буренки сами подойдут к буртам и вволю наедятся того, чего захочется: угодно сена — ешь сено, а тут рядом и силос. Да и навоз каждые сутки нет надобности вычищать, пусть накапливается. Летом коровы уйдут на пастбище — подогнали скребковый транспортер, вот тебе и двор убран.

— Я возьму десяток коров, — сказала Феня.

— А телята? — вмешался Александр Иванович.

— С ними справятся школьники, а я присматривать буду.

Наташа слушала разговор молча. Тайком поглядывала она влюбленными глазами на Толю и мысленно гордилась им.

Девчатам заметны стали ее молчаливость и какая-то внутренняя сосредоточенность, и они подумали, что Наташа, вероятно, огорчена тем, что ее коровы сегодня дали меньше молока. Подруги кое в чем были правы — у Наташи действительно мелькнула такая мысль. Ей хотелось быть впереди всех, чтобы Толя похвалил ее, а как это сделать, она не знала. Нелегко все-таки без Феди…