— Полюбуйся на этого красавца! — сказал отец зашедшей дочери. — Только не вздумай сразу же падать ему на руки, а то все опять поменяю на ночнушку. И ты сам смотри, зеркало на шкафу достаточно большое.

В голубых джинсах и футболке, обтягивавшей не по возрасту накаченные мышцы, Нор так и просился на глянцевую обложку журнала мод для подростков. Ему слегка укоротили длинные, пышные волосы, подчеркнув мужественность и красоту лица.

— Все девушки будут твои, — пошутил Егор. — Дочь вон прямо растерялась. Кажется, я немного перестарался.

— Мне всех девушек не нужно, — сказал Нор, глядя на Ольгу. — Достаточно одной.

— Ты еще при мне назначь ей свидание, — Егор бросил на стол сумку. — Дочь, разложи все его вещи в шкаф и покажи где что лежит. Я решил, что трех рубашек, штанов и спортивного костюма пока достаточно. Ну и белье. Остальное докупим, когда поедем за обувью.

— Позже разложу, — ответила Оля. — Обедать будешь? Тогда пойдем на кухню. Мы с Нором уже поели.

— А чем вы еще занимались, кроме еды? — спросил Егор, следуя за дочерью на кухню.

— Он изучал жизнь замечательного человека, — ответила она, наливая ему еще не остывший суп. — А я пыталась разобраться в своих магических способностях.

— Ну и как успехи? Замечательный человек — это ты? Не страшно, что кто-то узнает все твои секреты?

— Конечно, я, — согласилась дочь. — Вымой руки, сейчас наложу второе. — А успехи… Вот ты сейчас почесал рукой нос. Он у тебя чесался?

— Ты серьезно? — удивился Егор. — А ну попробуй еще раз.

— Когда ты знаешь и сопротивляешься, может не получиться, — предупредила Оля. — Ладно, попробуем. Сейчас ты почешешь затылок.

Правая рука отца дернулась к голове, ненадолго застыла, потом медленно поднялась и коснулась затылка.

— А ведь я сопротивлялся! — пораженно сказал он. — И что ты такого сделала, чтобы в себе это разбудить?

— Наверное, ничего, — Оля, разговаривая, нарезала хлеб. — Давай ешь, а то все остынет. Понимаешь, папа, все это разбудил Нор своим слиянием, а я только разобралась, как пользоваться. Можно ведь не только кого-то заставлять чесать себе разные части тела. Там многое есть. У Нора мало сил, но он все равно изучал всю магию, теперь это мне может пригодиться. Ты спросил, не страшно ли мне, что он обо мне все узнает… Нет у меня страшных секретов, но, наверное, как и любому другому, было бы неприятно, если бы кто-то узнал все. Кто-то, но не он. И дело не в том, что он мне нравится, я сама о нем знаю не меньше. Так что это будет только справедливо. Ты ешь и говори, а то я сейчас уйду, чтобы тебе не мешать.

— Хорошо, уже ем, — согласился отец. — А ты в двух словах расскажи про эту магию. Что с ее помощью можно сделать?

— Если в двух… — Оля ненадолго задумалась. — Почти все направлено на управление сознанием человека и его телом. Можно вылечить или наслать болезнь. Можно управлять напрямую или заставить во что-то поверить. Последнее сложно и долго не держится, поэтому пользуются редко. Человек потом поймет, что действовал под принуждением, а такое мало кому понравится. Вот немного подтолкнуть в нужную сторону можно. Или сделать так, чтобы ты кому-то понравился. В таком обычно никто не копается. Понравился и все, мало ли по каким причинам нравятся люди.

— И что, все болезни можно лечить?

— Не все, но многие. И этому тоже нужно учиться. Как и что делать я знаю, но этого мало: нужна практика. И сразу многих не вылечишь. Если перестараться, можно сдохнуть самому.

— А файерболлы, значит, не можете?

— Ни в одном человеке сил не хватит даже на самый маленький. Но убивать магией можно.

— Спасибо, вкусный суп, — отец отставил пустую тарелку и взялся за второе. — Да, я помню, что Нор кого-то убил. Остановил дыхание?

— Можно убить и так, — согласилась дочь. — Только ведь человек будет сопротивляться. И сил на такое нужно много, и времени. Нора бы там раньше всего утыкали стрелами. Да и не хватило бы у него на такое сил. Тут, папа, совсем другое. Когда не хватает своих сил, их можно у кого-нибудь занять. Только такое делают очень редко, чаще всего тогда, когда все равно умирать. Есть такие твари, у которых много сил, но нет тел.

— Что, совсем нет? — не поверил отец.

— Ну, не знаю, — замялась дочь. — О них почти ничего неизвестно. Может быть, там, где они обитают, тела есть, но в мире Нора точно не было. Они и плату за свою помощь брали только телами тех, кому ее оказывали. Можно было отдать свое тело на время, но чаще всего забирали совсем. Для человека это та же смерть.

— И забрав тело на время, они его потом возвращали? — недоверчиво спросил Егор.

— Странно, правда? — сказала Оля. — Совсем не по-человечески. Мы бы послали все договоры далеко-далеко… А они всегда выполняют обещанное. По крайней мере, так о них написано во всех книгах, которые читал Нор. Вот он и попросил помочь.

— А почему тогда не забрали тело? Это, вообще, он или кто-то другой в его теле?

— Он это. А почему не забрали… Он думает, что они хотели забрать и даже успели запустить лечение, но все испортил перенос в наш мир. Наверное, им сюда просто нет хода. Но проверять он боится.

— Я бы на его месте тоже не стал этого делать, — сказал Егор. — Спасибо, вкусный обед. Озадачила ты меня, дочь. Эта твоя магия… С ней нужно быть осторожней, а еще лучше без необходимости совсем не пользоваться. Последствия могут быть самые неприятные. В лучшем случае просто назовут ведьмой и будут тебя обходить за версту. А о худшем не хочется даже думать. Магия, даже такая как у вас, это сила, а в нашем мире бесхозной силы не бывает. И на вашу найдутся желающие. И не факт, что они тебя заставят лечить, а не отнимать жизнь, и станут с тобой считаться.

— Это не так просто, папа, — жестко сказала Ольга. — Ее ведь нетрудно отнять и у них!

— Ты сильно изменилась, Оля, — сказал отец. — То даже курицу не могла зарезать, а теперь готова отнимать человеческие жизни. А отнять чужую жизнь не так легко, даже если это нужно для защиты своей собственной. Я думаю, это из-за того, что в тебе поселилась часть личности нашего гостя. Убить своих сестер, даже для того, чтобы спасти их от мук и бесчестья, страшно тяжело, а он через это прошел. Сильно ли он теперь будет колебаться, если посчитает нужным прервать жизнь постороннего человека? Подумай хорошенько над этим сама и поговори с ним. Я пойду заниматься делами, а ты займись Нором. В сумке, помимо одежды, лежат учебники. И пусть еще посмотрит фильмы с твоего компа. Быстрее освоится с полученными знаниями. А если будет что-то неясно, растолкуешь.

— Что сказал отец? — спросил Нор, увидев зашедшую Ольгу. — Почему ты такая невеселая? Это из-за меня?

— Он сказал, что я изменилась, — ответила она, вываливая на стол содержимое отцовской сумки. — Раньше не хватало духа зарезать курицу, а после знакомства с тобой готова убивать людей. И тебя просил предупредить, что у нас с этим строго. Если кого-нибудь прибьешь, надолго сядешь в тюрьму.

— А если я буду защищаться? — спросил Нор. — Ведь кто-то может напасть и на меня.

— Обороняться можно, — кивнула Оля. — Смотри, твоя одежда будет на этой полке и здесь на плечиках. А это учебники. Я сейчас к ним добавлю свои. Понимаешь, Нор, никто не может заставить человека подставлять горло под нож. Вот только с тебя спросят, а не мог ли ты убедить противника тебя не резать. Не мог? А убежать? Тоже не получилось? Совсем плохо! А почему ты тогда поднял с земли палку и стукнул его по голове? Ну и что с того, что он гораздо сильнее, ведь он тебя душил голыми руками! Получается превышение пределов необходимой обороны! Примерно так нам об этом рассказывали в школе.

— Да, я вспомнил, — сказал он. — По-моему, глупо.

— По-моему, — тоже, — согласилась Оля. — Поэтому лучше к силе не прибегать, а если без этого никак нельзя, то все делать так, чтобы с тобой не связали. Я смотрю, ты уже говоришь почти свободно. Много вспомнил?

— Достаточно, — улыбнулся Нор. — И ваш разговор со Светкой вспомнил. Ну тот, когда вы говорили о поцелуях. Помнишь, ты еще сказала, что если бы у тебя был парень…

— Мало ли о чем болтают девчонки? — сказала она, краснея и отводя взгляд. — Я теперь помню поцелуи твоей памятью. Да и нет у меня парня!

— А я? — возразил он, подходя к ней вплотную. — Я же тебе нравлюсь и сам от тебя без ума. Чем не твой парень? А память о поцелуях это как запах вчерашнего борща. Слюну вызывает, а сытости не будет, потому что мы его уже съели. Ну же, чего ты боишься? Дальше поцелуев мы с тобой не пойдем, я это обещал твоему отцу, а слово всегда держу.

— Нет! — сделав над собой усилие, отказалась Оля. — Мне и с твоей памятью нелегко, не хватало еще попробовать самой. Потом захочется еще и еще, и этого станет мало. Может быть, у тебя железная выдержка, а я в своей так не уверена. Поэтому давай это отложим на потом. Это ты сейчас от меня без ума, потому что я первая, кого ты увидел, и красивее ваших женщин. Попадешь в школу, и на тебя начнут вешаться наши девчонки. А многие из них красивее меня и не такие недотроги. С некоторыми ты сможешь пойти гораздо дальше поцелуев. Да что я тебе говорю, сам уже должен их помнить!

— И ты на это будешь спокойно смотреть? — серьезно спросил он, но глаза смеялись.

— Вот еще! — вздернула она подбородок. — Забыл, что я теперь ведьма? И, кстати, намного сильнее тебя. Поэтому наколдую тебе импотенцию, а им — понос!

— Сам не гам и другому не дам?

— Примерно так, — согласилась Ольга. — Ты теперь только мой, но с отсрочкой. Так что терпи. Отец сказал показать тебе фильмы и заняться учебниками. С чего начнем?

— С фильмов, конечно.

— Нет, фильмы подождут. Что-нибудь посмотрим, когда устанем от занятий. Надо поговорить с отцом, кем ты у нас будешь. Тогда можно будет сбегать в соседнюю деревню покупаться в реке. А то ляпнем ребятам что-нибудь не то, а потом в школе откроется.

— А кем ты хочешь, чтобы я был? — с любопытством спросил Нор. — Братом?

— Ага, троюродным, — ехидно сказала Ольга. — И зачем ты мне нужен в качестве брата? К тому же все знают, что у меня братьев нет. Лично меня устроит, если ты будешь сыном старых друзей, которые тебя по какой-то причине на время оставили отцу.

— Отец прав: ты сильно изменилась, — задумался парень. — Была скромная и застенчивая девушка, а как приняла мою личность, сразу стала вести себя… раскованно.

— Зато тебе от меня перепало застенчивости! — засмеялась Оля. — Когда это ты раньше уговаривал девушек целоваться? Сразу же пускал в ход руки или магию. А мне раскованность нравится. Что хорошего ходить скромницей и лить слезы, если тебя обидел какой-нибудь хам? Но в моем изменении виновата не твоя личность, а магия. Я, Нор, впервые почувствовала свою силу. И ведь это я еще, считай, не занималась. Отец призывает меня к осторожности, и он прав. Но уже сама возможность врезать кому угодно придает уверенности и немного кружит голову. У нас о магии только пишут книги или болтают всякие шарлатаны. Поэтому в нее мало кто верит, и никто не знает, как защититься. Я постараюсь быть очень осторожной и никому сильно не навредить, но совсем не использовать? Нет, не смогу. Это как купить иномарку и не ездить на ней из опасения, что кого-нибудь заляпаешь грязью или оштрафует полиция. Какой смысл тогда покупать?

— Смотри сама, — сказал Нор. — Тебе виднее. Я вспоминаю с каждым часом все больше, но это не мой опыт, и ваш мир я по-прежнему знаю плохо. Ладно, давай заниматься. Только у нас учебники начинаются со второго класса. А первый?

— Что за занятия у первоклашек, — пренебрежительно сказала Оля. — Так, ерунда. Начнем заниматься по программе второго класса, а все непонятное я тебе сразу же объясню.

Отец вернулся домой к шести вечера, когда они уже успели поужинать. Пока он возился с конем, Оля сделала ему кофе, разогрела оладьи и налила в блюдце сгущенное молоко.

— Ты стала баловать меня тестом, — заметил он, моя руки. — Смотри, растолстею так, что не смогу взобраться на коня. И кому нужен такой лесничий? Выгонят с работы, а мы с тобой еще денег на дом не собрали.

— Пусть выгоняют! — махнула она рукой. — Поедем к твоим родителям. Работу ты себе всегда найдешь, а мне у них гораздо лучше учиться. Не то что в этой дыре. Все равно мне, как закончу школу, придется отсюда куда-нибудь уезжать.

— А как же твой Нор? — усмехнулся отец.

— Поедет с нами и тоже поступит в институт, — без тени сомнения сказала Ольга. — Если старики ему не обрадуются, будет жить в общежитии.

— Да, насчет учебы. Как у вас дела? Чем-нибудь занимались?

— Он прочитал все учебники за второй класс, а я объяснила кое-что из непонятного. Совсем немного.

— Прочитал?

— Папа, он уже вспомнил все, что известно мне. И помнит это гораздо лучше меня. Просто знать и понимать это вещи разные. Но это относится только к старшим классам, а в младших одна ерунда. Ему с его умом там все на один зуб. Мы бы сегодня и третий класс прошли, если бы не письмо. Он знает, как все пишется, но выводит каракули. Сейчас сидит с ручкой и переводит бумагу. Ничего, еще день-два и научится. Пап, слушай, а кем он у нас будет? Я хотела завтра с ним сбегать на пляж, а там наверняка будет кто-нибудь из наших. Что им сказать, чтобы потом не прослыть врушкой? У тебя есть какие-нибудь приятели, сыном которых его можно представить? Мне сейчас нужна фамилия и то, откуда и по какой причине он приехал.

— Я подумаю, — пообещал отец. — Утром скажу.

Утром после завтрака состоялся очередной разговор.

— Я сейчас уезжаю в лес, — сказал молодежи Егор. — С устройствам ваших дел я и так немного забросил работу. Грызите гранит науки, смотрите фильмы и отдыхайте. Можете и на реку сбегать, погода сегодня хорошая. Ты как плаваешь?

— Еще не знаю, — ответил Нор. — Никогда не пробовал. В наших реках очень много всякой кусачей гадости, поэтому мылись только в замке очищенной водой. А плавают в море и в некоторых озерах, где почище. Я там еще ни разу не был. Но как плавает Оля я знаю.

— Ладно, — сказал Егор. — Ям там нет и не слишком глубоко, а если что, деревенские спасут. Слушай, Нор. Фамилия у тебя будет Матвеев, а отчество — Владимирович. Ты сын моих друзей. Они геологи и завербовались на работу в Африку. Тебе, понятное дело, нужно учиться, а близких родственников у них нет. Вот и оставили своего отпрыска мне. Такая семья действительно есть, только у них не сын, а дочь и за границу они вроде не собирались. Потом я тебе все по ним напишу, выучишь. Все ясно? Ну раз все, занимайтесь делом, а я поехал. Да, через три дня должен вернуться Сергей, тогда поедем в райцентр и за покупками, и насчет паспорта.

Он переоделся, взял ружьё и пошел седлать коня, а Оля перемыла посуду и присоединилась к засевшему за учебники Нору. Вопросов за третий класс тоже было мало, поэтому она поставила свой ноутбук на стол, надела наушники и принялась пересматривать "Анжелику". Наконец Нор устал от чтения и присоединился к ней.

— Включи звук, — попросил он. — И лучше смотреть не эту ерунду, а что-нибудь новенькое. Ты свою "Анжелику" уже наизусть должна помнить.

— Где я тебе возьму новенькое? — спросила она, остановив показ. — Электричество три года назад протянули из деревни, да и то не из-за нас, а потому что линия пошла дальше на чью-то крутую фазенду. А телефон только мобильный, да и тот из-за слабого сигнала работает через раз. Поэтому об интернете приходится только мечтать. Пойдем в школу, тогда возьмем новинки у ребят.

— А почему нет телевизора? — спросил Нор.

— Да, неважно ты еще освоился с моей памятью, — констатировала Оля. — В райцентре только кабельное телевидение, а сигнал из Барнаула слишком слабый. Показывает только черно-белое изображение, да и то с шумом. Кто сейчас такое будет смотреть? Ты уже начитался? Тогда показывай, как научился писать.

Проверив письмо Нора, она признала его удовлетворительным.

— До школы еще достаточно времени, поэтому написание подправишь. Тебе еще много читать?

— Даже трети не прочитал, надоело. Надо хоть немного отвлечься.

— Тебе же отец плавки купил? — спросила Оля. — Вот и иди их надевай, а я возьму купальник и полотенце. Солнце уже пригрело, поэтому самое время искупаться. Заодно отдохнешь от учебников.

До Матвеевки была пара километров по проселочной дороге, идущей через лес. Только возле самой деревни лес переходил в старую вырубку, которая сменялась полями.

— За домами огороды, а за ними будет река, — сказала Оля. — Отсюда уже видно.

— Да я помню, — отозвался Нор. — Ты на этой реке по пол-лета проводишь.

— Кто тебя знает, что ты помнишь, а что — нет, — пробурчала девушка. — Вроде бы и вопросов у тебя не должно возникать, но постоянно задаешь. Сворачиваем на эту тропинку. По ней дойдем до берега, а уже по нему до того места, где все купаются. Сейчас там кто-нибудь из нашего класса обязательно должен быть.

— Три девчонки и пять парней, — подсчитал Нор. — И ты восьмая. Чего, спрашивается, каждый день гонять автобус с детьми, когда уже на небольшой класс набирается.

— Все равно все старшеклассники в начальную школу не вместятся, — возразила Оля. — А в восьмом всего четыре ученика, какой из них класс? И попробуй сюда перевезти учителей, куда проще сгонять туда-сюда автобус. Сколько здесь той езды? Так, опять Вера с Сергеем вместе купаются! А говорила, что между ними ничего нет. Но это и к лучшему.

— И чем же это так хорошо? — спросил Нор, уже зная, что она ему ответит.

— Не будет разевать рот на чужое, — тихо ответила Оля и громко поздоровалась с одноклассниками. — Привет! Как водичка?

— Привет, Ковалева, — отозвалась красивая девушка с изумительной фигурой, затянутой в сплошной купальник синего цвета. — А кто это с тобой?

— Это сын наших хороших знакомых, — пояснила Ольга, через голову снимая сарафан. — Зовут Нором. Учиться будет в девятом классе, только в нашем или параллельном, пока неизвестно. Раздевайся, чего стоишь?

— Очень приятно! — девушка подошла к Нору, с интересом рассматривая красивого, накачанного парня. — Я Вера, а это мой друг Сергей.

Парню не понравился такой явный интерес подруги к Нору, но он тоже подошел и поздоровался за руку. Видя, что Ольга уже в воде, Нор тоже поспешил раздеться и побежал к ней.

— Ну как вода? — спросила девушка. — Ты в нее, как лось, влетел. Перегрелся, что ли?

— На вас в этих купальниках смотреть нельзя! — недовольно высказался он. — Сил нет терпеть, и у меня все видно, а вы дикие и неправильно реагируете. Пришлось пробежаться в воду. Хорошо хоть прохладная.

— Ну и дурак.

— Это почему же? — не понял юноша. — Из-за того, что тело реагирует на женскую красоту, или из-за того, что я это всем не демонстрирую? Так я могу, мне это недолго.

— А магия для чего? — постучала себя по голове пальцами Оля. — Создал где нужно отток крови, и все дела! Думать надо. И поменьше смотреть на фигуристых девчонок, тогда и охлаждаться не придется.

— А этот Сергей почему-то без всякой магии на вас не реагирует.

— Привычка, — пожала плечами Оля. — Скоро и ты так реагировать перестанешь.

— А я почему-то не сообразил, — виновато сказал Нор. — Наверное, потому, что магию используют для увеличения мужских сил, а не наоборот. У нас не принято скрывать то, что естественно, а женщинам подобная реакция нравится.

— У нас ты пока всего лишь мальчишка, — вздохнула Ольга. — Поплыли на ту сторону? Как плыть ты знаешь, а сил тебе не занимать. Да здесь и плыть-то метров тридцать, не больше. А на том берегу Верки нет, а я не в счет. Так что полежим и позагораем. Только недолго: я в этом году еще почти не загорала, поэтому с непривычки обгорю. Да и дел у нас на сегодня еще много.

— Ты знаешь, — сказал Нор. — Без этой раскованности ты мне нравилась больше.

Он бросился в воду и поплыл, как плавала Ольга, — по-собачьи. Только гребки у него были такие сильные, что и этим не самым быстрым стилем парень переплыл речку за несколько секунд. Выйдя из воды, он выбрал песок почище и лег на него животом вниз. Оля плыла не спеша, а очутившись на другой стороне, подошла к Нору и легла рядом.

— Ответь, что тебе во мне не понравилось? — спросила девушка.

В отличие от него, она легла на спину, положила под голову руки, чтобы она не так нагрелась, и смотрела в небо на небольшое, пушистое облако, которое проплывало в вышине, медленно меняя свои очертания.

— Мне не нравится, что ты ведешь себя так, будто я — это твоя собственность! — не поворачивая головы, сказал Нор. — Да, пока я от вас завишу, но так ведь будет не всегда! Я и сейчас уже мог бы уйти, хотя уходить не тянет. Пойми, ты была… не только красивой и из-за этого желанной. Меня притягивала в тебе чистота, нежность и искренность. И даже твое смущение вызывало в душе восторг и ответную нежность! А сейчас ты ведешь себя уверенно, чуть цинично и очень расчетливо. Меня по-прежнему к тебе тянет, но уже не так сильно. И я не уверен, что эта тяга не исчезнет совсем. Раньше я видел перед собой юную девушку, только вступающую в зрелость, а сейчас ты как будто сразу повзрослела на двадцать лет. Куда-то делись нежность и нерешительность, а им на смену… Ладно, я уже начал повторяться. Думаю, ты меня должна понять. Оля, магия это только инструмент, который большинство применяет очень редко. Моя сестра на меня страшно рассердилась за то, что я вынудил ее магией подарить мне один поцелуй. Ей, как и мне, было приятно, и она знала, что из-за родственной связи я никогда не позволю себе ничего лишнего. И все же буквально сбесилась из-за того, что брат покусился на ее право распоряжаться собой! Тогда я ее не понял, сейчас понимаю.

— Хочешь, чтобы я не применяла магию?

— Ты меня так и не поняла, — он повернулся на бок, скользнув взглядом по ее телу. — Если есть магия, и есть необходимость в ее использовании, почему бы и нет? Главное, чтобы твоя сила не вскружила тебе голову и не подняла над остальными. С высоты все проблемы тех, кто остался внизу, кажутся такими мелкими и незначительными. Вспомни начальные разделы магии. Что делают с начинающими учениками?

— Унижение! — вспомнила девушка. — А я еще думала, для чего этим заниматься!

— Все очень просто, — начал объяснять Нор. — Ты такая не одна: две трети учеников мнят себя вершителями судеб людей, лишенных дара. Вот их-то время от времени опускают с небес на землю. И там не просто унижение. Вспомни о том, что написано в книгах. Учителю это легко: он гораздо сильней и опытней любого из своих учеников. А у нас с тобой этого нет, поэтому я тебе не указ и не авторитет. У тебя сейчас еще остался один авторитет — твой отец. Надолго ли?

— Нор, ты меня можешь треснуть? — спросила Оля.

— Нет, — покачал он головой. — Могу поцеловать или погладить в нужных местах, но бить женщину… Да еще делать это на глазах твоих друзей. Что о нас потом скажут?

— Скажут, что мы влюблены, раз дело дошло до рукоприкладства, — сквозь слезы улыбнулась она. — Прости дуру, я постараюсь исправиться.

— Постарайся, — согласился он. — Только плакать не нужно. Иначе я начну тебя прямо здесь целовать. И мне будет все равно, что потом скажут.

— Откуда ты только взялся такой умный, — сказала она, стряхивая с руки песок и вытирая ею глаза. — Мальчишка, а рассуждаешь, как мой отец.

— Я был наследником, — пояснил Нор. — Счастья мне это не прибавило, а вот ума… Со мной много занимались, да и я сам перечитал все, что было в нашей библиотеке. Тебе эти книги покажутся скучными, но в них для будущего правителя много полезного. Смотри, твои друзья уходят.

— Накупались, наверное, — приподняла голову Ольга. — А больше никого нет. Это же деревня, здесь все вечно чем-нибудь заняты, даже по выходным. Я специально пришла пораньше, чтобы было меньше людей. Здесь в основном купаются ближе к вечеру. Пошли еще искупаемся и будем собираться. Не хочется обгореть. Почти наверняка магией можно повлиять на загар, только я в твоей памяти ничего подходящего не нашла.

— Потому что я ничего такого не читал, — сказал Нор, поднимаясь и протягивая ей руку. — Если что-то такое и было, то в империи. У них солнце гораздо сильнее. Вставай.

Он помог Оле подняться, но при этом ее близость ударила в голову.

— Беги в воду охлаждаться, — сказала девушка, глядя на его плавки. — Это не дело. Пока ты не научишься сдерживаться, на пляж нам ходить нельзя. И ты опозоришься, да и я не железная. Мне сейчас тоже нужна холодная вода. Правильно раньше делали, когда нас с вами даже обучали раздельно! Придем и будем только заниматься. Как говорит отец, прочь дурные мысли!

— А охладиться магией? — предложил Нор, заходя в воду.

— Я в ней еще слабо разобралась, — ответила Оля, тоже входя в воду. — И в голове творится такое, что забылось то немногое, что успела узнать.

Они переплыли на другую сторону и по очереди обтерлись полотенцем.

— Обсыхать долго, — сказала Оля. — Отворачивайся и выжимай плавки, а потом оденемся. Быстрее, Нор, пока никого не принесло.

Через полчаса они подошли к дому. У крыльца стоял привязанный Ухарь, не обративший на них ни малейшего внимания.

— Ты чего приехал так рано? — спросила Оля вышедшего из дома отца. — Что-то случилось?

— Ничего особенного, — ответил он. — Соседи поперлись в лес с ружьями. Пришлось завернуть. Похоже, их это не обрадовало. Я уже пообедал, так что мне обед не оставляй. Я сейчас ненадолго отлучусь в одно место.

— Давай и мы сейчас пообедаем, чтобы потом на это не отвлекаться? — предложил Нор. — Что это ты стала какая-то озабоченная? Это не из-за слов отца?

— Не нравятся мне эти соседи! — в сердцах сказала девушка. — Хотя у нас из-за них появилось электричество, лучше бы и дальше пользоваться керосиновой лампой и таскать воду ведрами из колодца! Построились три года назад, а приезжать стали только в этом году, до этого там жил один сторож. Отгрохали себе двухэтажный дом, а для чего он нужен здесь в лесу, да еще если в нем постоянно не жить? И сами они мутные: рожи одна другой неприятней. Хозяева жизни хреновы!

— Подожди! — потер лоб рукой парень. — Это ведь не семья? Это те три типа, которые к вам приезжали?

— Отец говорил, что их там пятеро, — хмуро сказала Оля. — И все мужики. Женщин он пару раз видел, но они на хозяек не походили. Скорее всего, их привозили для развлечений. А если отец эту компанию завернул с оружием, значит, им и на закон плевать. Такие охотятся только на медведей или оленей, а на них сезон ближе к осени. Недовольны они были! Знаешь, чем для лесного инспектора может обернуться недовольство подобных типов? Когда говорят о местах, где прокурор — медведь, это про нас. А у нас мобильная связь работает на пределе. То она есть, то ее нет. Я ведь еще и из-за этого хотела отсюда уехать. Мамы нет, не хватало еще потерять отца! Я боюсь, что он сейчас поперся проверять, угомонились они или все-таки ушли на охоту. Одно дело прогнать пришлых, а за этими как следить, если они здесь живут? Вот как теперь заниматься, когда я ни о чем другом, кроме отца, думать не могу? Я ему уже пару раз говорила, чтобы он плюнул и не слишком усердствовал. Оленей в лесу много, а отец у меня один. И было бы еще все как раньше государственное, а то все равно всем распоряжается лесхоз. А это по нашим временам частная лавочка.

— Это ведь километра два отсюда? — задумался Нор. — Давай пройдемся? Только возьми на всякий случай свой мобильник. И вот еще что… У вас крепкий, тяжелый нож есть?

— У отца их три. Один он носит на поясе, а два других сейчас принесу.

— Настоящие кинжалы, — довольно сказал Нор, забирая у Оли принесенные охотничьи ножи. Ты знаешь, как ими пользоваться, только все равно не хватит сил. Да и нож в твоих руках серьезно никто не воспримет. Неплохо бы их опробовать, но не будем задерживаться. А это что, бинокль?

— Пригодится! — сказала Оля. — Подожди, я возьму шапочку, чтобы волосы не цеплялись за ветки. И сапожки надену. Если придется свернуть с дороги в лес, в моей обуви по нему не побегаешь. Ну, папка! Если он поперся к соседям, сегодня я с ним точно поругаюсь!

— Давай быстрее, Оля! — поторопил ее друг. — Нам еще минут двадцать добираться. А твой отец на Ухаре уже давно там.

Через несколько минут, закрыв окна и заперев двери, они быстрым шагом направились по проселочной дороге в сторону "Фазенды".

— Не срывайся на бег, — приостановил девушку Нор. — Все равно далеко не убежишь. Давай просто быстро идти, а то сдохнешь на полдороге, и толку с тебя будет… Нет, сам я не побегу. Не хватало еще бросить тебя одну. Не слишком-то надейся на свою магию: практики у тебя никакой. Кроме того, еще неизвестно, может быть, отец поехал вовсе не к ним.

Через пятнадцать минут дорога свернула к обширной вырубке, за которой на поляне окруженный двухметровым глухим забором возвышался большой двухэтажный дом. При их приближении за забором залаяла собака, но на ее лай никто не отреагировал.

— Похоже, в доме никого нет, — прислушавшись, сказал Нор. — Давай я постучу и задам какой-нибудь вопрос. Ну обматерят, что мы мата не слышали?

— Давай, — согласилась Ольга, подходя к воротам. — Смотри, свежие следы. Совсем недавно выехали и не по дороге, а к лесу. Там много открытых мест и на машине можно далеко проехать, тем более что у них есть "джип". Стучи, вряд ли кто отзовется.

Так и оказалось: кроме собаки, которая зашлась лаем, на стук больше никто не отреагировал.

— Побежали, Нор! — всхлипнула Оля. — Я боюсь! Они точно поехали охотиться, а отец, наверное, это предвидел и решил их перехватить. Тут это сделать нетрудно, если знать, что поедут на машине.

— Далеко идут открытые места? — спросил Нор.

— Километра полтора-два, потом уже не проедешь.

— Значит, опять пойдем так, как шли. Не сможешь ты долго бежать, да еще не по дороге, а по этим кочкам. Хочешь подвернуть ногу? Больно мы тогда поможем отцу. Лучше пойдем быстрее.

Долго идти не пришлось. После десяти минут ходьбы впереди послышались голоса, и ребята не выдержали и сорвались в бег. Когда обогнули небольшой выступ леса, впереди увидели "джип" и обступивших его мужчин. Они разговаривали на повышенных тонах и размахивали руками. В одном из них узнали Егора. Коня нигде не было видно, наверное, отец его привязал в лесу. Занятая руганью компания, не заметила приближавшихся подростков, тем более что на мягкой почве шагов почти не было слышно. Когда до машины осталось с полсотни шагов, стоявший впереди остальных здоровенный мужчина быстрым движением перехватил висевший у него на плече карабин и направил его в грудь отцу.

— Эй! Мы вам не помешали? — крикнул Нор, заставив всех обернуться в их сторону.

Воспользовавшись этим, отец сдернул с плеча свою двустволку и направил его на охотников.

— Так, прибыло подкрепление! — сказал невысокий толстяк, который был сильно навеселе. — А девочка у него красивая, ничем не хуже тех, кого привозит Василий. Зря ты, милая, сюда прибежала, ничего с твоим отцом не случится. Поговорим и разойдемся, мы — в лес, вы — домой. Ведь так?