— Садитесь, — сказал я посетителю, показывая рукой на стул. — Значит, вы решили бросить учебу в Академии и перейти ко мне на службу? Хотелось бы знать, чем вызвано такое решение.
У пришедшего студента сил было раза в два больше, чем у Оскара, и он мне сразу понравился, поэтому я уже почти принял решение. Внешне он напомнил Николая Еременко-младшего, только у него, как и у всех саев, были прямые волосы. Немного самоуверен, но эта черта характера свойственна почти всем молодым дворянам.
— Я уже почти закончил учебу, — ответил он. — А то, что должны дать за зимы, прекрасно выучу сам. — Мой отец, милорд, был среди горожан, которых вы погнали на север. Он после этой прогулки простыл, и меня вызвали домой поднять его на ноги. Лечение заняло совсем немного времени, а весь остальной вечер он мне рассказывал о своих впечатлениях. Он у меня храбрый сай, но вы его, милорд, напугали. Никто ведь не воспринимал всерьез слова о том, что на нас идут твари, от которых вынуждены бежать северяне. Выставленная вами голова, конечно, произвела впечатление, но никому ничего не доказала. Ну водятся где-то такие страшилы, нам-то что? Никто здесь ни одной твари не видел, а большинство до недавнего времени о них вообще ничего не слышали.
— И что же его больше напугало? — спросил я. — Деревня или лагерь беженцев?
— Лагерь, милорд! — уверенно сказал студент. — Засыпанная костями деревня — это, конечно, страшно, но слушать то, что говорили беженцы, было страшней. Я и подумал, что такой маг, как я, вам не помешает. Весной, после окончания Академии, к вам придут другие, а я к тому времени…
— Понятно, — перебил я его. — Какие разделы магии изучали?
— Все изучал, милорд, — ответил он. — Даже лечение, хотя у нас его изучают немногие.
— Я вас беру, — сказал я. — Сегодня устраивайте свои дела, а завтра приходите на службу. Пока будете стажером у его мудрости мага тройки Герата, а там посмотрим. Только учтите, что вам придется столкнуться со многим, о чем нельзя болтать никому. И раньше, чем через десять лет, я вас не отпущу.
— Я согласен, милорд!
— Ну раз согласны…
Он вышел, а дружинники пропустили другого просителя. Это был уже немолодой маг, немного уступающий силой ушедшему студенту. Но опыта у него наверняка было гораздо больше. Он тоже заявил, что готов мне служить.
— Почему вы приняли такое решение? — спросил я. — Только перед тем, как отвечать, снимите защиту.
— Конечно, милорд, — сказал он. — Я поставил защиту не от вас, просто привык с ней ходить и никогда не снимаю. Не так давно со мной беседовал один из ваших магов, приглашая перейти к вам на службу. Я тогда отказался.
— Что за маг, и в чем причины отказа?
— Это его мудрость Оскар. А причины… О вас, милорд, в городе много говорили, и большинство этих разговоров…
— И что же говорят сейчас? — поинтересовался я.
— Если коротко, милорд, то вы всех сильно напугали. Саи графа Радом рассказывали такое, что кровь застывала в жилах. Это уже не подданные вашего родственника, и не могут все врать одно и то же, да еще со слезами на глазах. Там ведь было немало магически одаренных саев, и они бы распознали ложь. А раз все сказанное вами — правда, значит, и наши селения тоже могут превратиться в могильники. А нам бежать некуда, разве что на южные острова, но от крылатых тварей на них не укроешься. Поэтому общее мнение, что вам нужно помочь. Оскар говорил, что у вас большая нужда в магах…
— Послушайте, Зерт! — сказал я ему. — Да, у меня большая нужда в магах, но не в тех, которые помогут справиться с тварями, а потом уйдут на вольные хлеба. Вы слишком много узнаете на моей службе, а одними тварями наши проблемы не ограничиваются.
— И сколько же времени я вам должен буду служить? — спросил он. — И, если можно, я бы хотел знать, чем еще придется заниматься помимо тварей.
— Перед вами отсюда вышел маг, — сказал я. — Я с ним договорился на срок в десять лет. Вам предлагаю те же условия. Захотите потом уйти — уйдете. А проблемы… У соседей война с герцогом Паром, которая не думает затихать. Они довоюются до того, что станут легкой добычей тварей. Пару я постараюсь помочь весной, но только в том случае, если он окажется достоин моей помощи, а соседям я помогать не намерен. Почему — узнаете, если будете в числе моих магов.
— Если Дарминов захлестнут твари, они побегут сюда, — сказал он. — Сначала беженцы, а потом и твари.
— Правильно рассуждаете, — кивнул я. — Помимо тварей и беженцев, есть еще много других вопросов, о которых не говорят с чужими. Вы меня поняли?
— Я согласен, милорд, — решился он. — Когда мне приходить?
— Если у вас нет дел, которые нужно улаживать в связи с поступлением на мою службу, можете начать прямо сейчас. Дружинник вас проводит к магу тройки Герату, который оценит ваши знания и научит языкам. Только учтите, что все, кто поступают ко мне на службу, проходят магическую проверку. У меня слишком много врагов, и я должен быть уверен в том, что вы к ним не принадлежите. Если не захотите проверяться, можете сразу уйти.
Он заверил, что все прекрасно понимает, и в сопровождении дружинника ушел к Герату, а ко мне пустили купца. Это был Остин из торгового дома Салеев, который я выбрал для сбыта моих товаров. Я показал ему несколько заранее принесенных образцов и сказал свою цену. По зеркалам он сразу же согласился, а по остальным товарам попробовал осторожно торговаться.
— Давайте поступим так, — предложил я ему. — Вы на моих условиях берете небольшую партию товаров, а потом будем смотреть. Если такая торговля окажется невыгодной, я или немного сброшу цены, или обращусь к другой семье.
После последних слов он сразу же согласился со всеми условиями, простился и ушел.
— Ты где? — спросил связавшийся со мной отец.
— Только что закончил прием посетителей, — ответил я. — Сейчас сижу в гостиной.
— И прием там вел? — спросил он. — Сегодня же перебирайтесь в комнаты, которые занимал Герт. Там есть нормальная приемная и кабинет. Мог бы и сам об этом подумать. И позаботься о секретаре, чтобы мне не выполнять его работу.
— Будет секретарь, — пообещал я. — А что случилось?
— Привезли женщину, которая что-то знает о темноглазых. Она рвалась встретиться со мной, но я считаю, что это твое дело. Гвардейцы передали ее Саймуру, а я распорядился, чтобы доставили к тебе.
— Милорд, — вышел на связь Зед. — У меня много новостей. У вас сейчас есть время?
— Есть, но немного, — ответил я. — Говори самое основное.
— Нам подарили БТРы, — сказал он. — В знак дружбы и для оказания помощи. И предложили помочь в подготовке экипажей. Можем отправить своих бойцов в их учебный центр, а можем принять инструкторов у себя.
— И на сколько машин мы стали богаче? — спросил я.
— Тридцать шесть машин с комплектом запасных частей для капитального ремонта, по десять боекомплектов на каждую машину и двадцать тонн горючего. Сегодня все должны перегнать, только нужно найти место. Если во двор крепости запихнуть столько техники, там будет не пройти.
— Не зря я плакался, — сказал я. — Зед, отправляйте все на задний двор нового дворца. Пока обойдемся без плаца. Это все?
— Дали фото для места пересадки и запечатанный пакет с вашими фотографиями. И еще приготовили большую партию продовольствия и теплых одеял для беженцев. Это тоже безвозмездно. У нас просят принять съемочную группу. Я от вашего имени дал согласие.
— Все правильно, — одобрил я. — Обеспечь магами оба канала. И передай с кем-нибудь фотографии.
В дверь постучали, и боец ввел невысокую скуластую женщину, одетую в камуфляж.
— Извините, милорд, за мой неподобающий вид, — потупившись, сказала она. — Но моя собственная одежда еще хуже, а ничего другого у ваших бойцов не было.
— Меня сейчас очень мало беспокоит ваш внешний вид, — сказал я ей. — Хотя зря вы переживаете по его поводу. У меня жена совсем недавно снимала такую же форму, только ложась в кровать. Вы сказали, что что-то знаете о темноглазых? Присядьте и рассказывайте!
— Я из небольшого селения, которое находится в Игримских горах.
— Не в предгорьях? — спросил я. — Назовите свое имя.
— Меня зовут Лара, милорд, — ответила она. — В предгорьях нет ничего, кроме хилого леса, поэтому там мало кто живет. А мы жили гораздо севернее. Основным занятием мужчин был сбор медной руды. У нас она самородная и очень чистая, поэтому мы неплохо зарабатывали. Мы живем довольно далеко от других поселений, из-за чего новости узнаем редко, когда приезжает кто-нибудь из купцов или тех кузнецов, которые сами ездят за медью. Поэтому ничего не знали о войне и о темноглазых. Когда они пришли в селение, никто даже не подумал прятаться. Все наши мужчины и дети были убиты, а женщин загнали в два дома и выводили только для ухода за скотом и работы на огородах. Ну и когда кто-то из них хотел женщину. Со временем они огородили селение и стали выпускать нас из домов. Когда приехал купец, его вместе с работниками убили и забрали привезенное зерно.
— Как удалось сбежать? — спросил я.
— Они по ночам следили за изгородью, особенно в первое время. Были такие штуки, из которых шел яркий свет… Потом они почему-то перестали светить. На ночь каждый из них брал себе женщину, а остальных по-прежнему запирали до утра. Я выбрала время, когда нет луны, дождалась, пока мой темноглазый почти закончит мужское дело, а когда он на несколько мгновений потерял рассудок, убила и тихо сбежала. Сначала из дома, а потом и за ограду. Три дня шла через лес, пока не натолкнулась на лесорубов…
— Достаточно, — остановил я ее. — В ваше селение ведет дорога?
— Тропа, милорд, но широкая: две лошади разойдутся. Мы туда даже землю для огородов возили на лошадях. И купцы перегружали зерно…
— Я все понял, — сказал я. — Сейчас вас отведут к женщине, которая посмотрит, как выглядит ваше селение. Я о вас позабочусь, а когда мы уберем темноглазых, вернем вас обратно.
— Мне там нечего делать, — сказала она. — Муж убит, сын тоже убит… Я вообще не хочу жить и пришла только для того, чтобы вы могли с каждого из них содрать кожу! За убийство детей другого наказания не существует!
— Их накажут, — пообещал я. — А у вас впереди еще долгая жизнь. Если не хотите возвращаться, оставайтесь у меня. Дело мы вам найдем, а любовь вы себе найдете сами.
— Алексей, — вызвал я Рассохина, когда Лара в сопровождении дружинника ушла к Эмме. — Нашлись исчезнувшие японцы. Они захватили селение наших горцев и перебили всех мужчин и детей. Видимо, хотели там перезимовать, а заодно подождать, пока полностью закончатся боевые действия и о них немного забудут. Вообще-то, шанс там отсидеться у них был, просто со временем немного расслабились. Одной женщине удалось сбежать, и сейчас Эмма возьмет у нее образы опорных точек. А тебе нужно готовить наше воинство. Дружинников туда не пошлем, достаточно будет гвардейцев. И на финишный канал возьми кого-нибудь из магов, у кого есть накопитель. Ни к чему устраивать стрельбу, из-за которой могут пострадать женщины, проще применить магию.
— Это лишнее, — сказал он. — Пусть проложат канал, а японцев я спеленаю сам, тем более что от моей магии их амулеты не прикроют.
— Паралич? — спросил я. — Или Эмма еще чего-нибудь накопала?
— У нее уже два десятка воздействий, — сказал Алексей. — Так что я теперь полноценный маг. Плохо только, что ни черта не выходит с каналами. Ты с ней сегодня не разговаривал?
— Я с ней и вчера не общался, — ответил я. — А что?
— А то, что у нее начало получаться с тварями. Пока только научилась погружать их в сон.
— Делать их сонными мы могли и раньше, — разочарованно сказал я. — Я-то думал…
— Правильно думал, — перебил он меня. — Мы их просто тормозили, тратя на этих крох почти всю силу. А сейчас она их моментально усыпляет, и силы на это уходит в десять раз меньше. Ладно, я побежал готовиться. БТРы там не пройдут?
— Там только широкая горная тропа, — пояснил я. — И ее наверняка охраняют, поэтому лучше появиться сразу в одном из домов и ударить магией. Гвардейцы в таком случае будут нужны только для сбора тел.
— А зачем нам их собирать? — спросил он. — Чтобы пощекотать нервы толпе, сдирая с них кожу на Круглой площади? Вообще-то, они это целиком и полностью заслужили, но я бы этим заниматься не стал. Прикончить и сбросить в какое-нибудь ущелье. А женщин оттуда нужно забрать, что им там делать одним? Боюсь только, как бы эти японцы не дали деру.
— Не должны, — сказал я. — Там очень дикие и безлюдные места и то, что беглянка добралась до лесорубов, — это большая удача. Она запросто могла не дойти, наверное, они так и подумают. И куда им идти зимой? Пусть в предгорьях нет снега, но температура все равно ночью ниже десяти. Селений почти нет, а те, которые есть, незаметно не захватишь. Это им здорово повезло с горцами, я вообще не знал, что они у нас есть. Ты уже с Зедом разговаривал?
— Насчет БТРов? Да, он похвастался.
— Скоро мне принесут фотографии, — сказал я. — В тех, которые отпечатали по моим снимкам, должна быть фотография от Рогожина. И к ним еще добавили фотографию помещения для наших нужд. Как только закончите с японцами, сразу начнем переправлять БТРы на север. Я думаю, что их нужно выпускать группами по две-три машины. Жаль, что по-прежнему не хватает магов, а то отправили бы парочку с каждой такой группой и всегда знали бы, где они, и как идут дела. Могли бы и подбросить необходимое, и вернуть их каналом.
— Неужели не приходят?
— Приходят, но мало. За пять дней после моей экскурсии пришли только четверо. А у нас в них большая потребность при чистке баронских гнезд. К сожалению, судьба барона Варена на других мятежников не повлияла.
— Будет много тел, — сказал Алексей. — Мы своими кандидатурами и десятую часть не заполним. Может, рискнуть обратиться к государству?
— Схожу по фотографии к Рогожину, потом будет видно, — ответил я. — С ним можно иметь дело, особенно если сильно заинтересовать. Ничего, эти тела не протухнут. У нас есть несколько брошенных рудников, на которых временно устроим каторгу. Ладно, я тебя задерживаю, а время идет к обеду. Желательно с японцами закончить сегодня. Я согласен на вариант с ущельем, только есть дополнение. Захватите с собой двух или трех пленных. Только смотрите, чтобы их у вас не перебили женщины. Если они в оргазме убивают мужиков голыми руками…
— Все-таки хочешь устроить показательную казнь? — неодобрительно спросил он.
— Стоило бы, — сказал я. — Но они мне нужны для другого. Сейчас в Штатах японцев, как собак нерезаных, поэтому их тела можно использовать для прогулок. Плохо, когда во всем приходится полагаться на Гриффина. Он, можно сказать, приятель, но очень уязвим. Если на него надавят власти, он ничего не сможет сделать.
— Да, ты вчера у него был. Договорился насчет вертолетов?
— Заказал, — ответил я. — Завтра переправим золото. Кредит дали, но он ушел на закупки товаров. Ты скажи, когда приведешь пилотов?
— Я не разорвусь! — возмутился Алексей. — Или я занят, или у тебя все маги в разгоне. Пусть завтра с золотом сходит кто-нибудь другой, а ты бери жену, и вместе за ними сбегаем. Все, считай, что меня уже нет.
— Ты уже закончил? — спросила выглянувшая из спальни жена. — А то сейчас должны принести обед.
— Перерыв, — сказал я. — Знаешь, что сказал отец? Несолидно, говорит, наследнику заниматься делами в собственной гостиной. Так что у нас есть его повеление занимать апартаменты Герта.
— Да, там будет удобнее, — без энтузиазма согласилась она. — Две дополнительные комнаты, да и вообще просторней. Но я привыкла к этим. И потом, у нас не принято занимать чьих-то комнат, если хозяин жив.
— Долго он не заживется, — пообещал я. — Я к угрозам дяди отношусь серьезно. Если бы не этот заговор, уже врезал бы так, чтобы ни о нем, ни о Герте даже памяти не осталось! Немного раскрутимся, и я этим обязательно займусь.
— А я тебе что говорила? — напомнила она. — Нельзя такое откладывать. Как же, побоялся, что подумает сестра! А теперь придется рисковать жизнями дружинников.
— Риск будет минимальный, — пообещал я. — Выведем машины в Госмар и окружим Главный храм и дворец Салея. Не захотят выдать беглецов, всех похороним под развалинами! Переносных орудий достаточно, и башенных стрелков можно подготовить за пару дней, а водителей попрошу у Рогожина взаймы только на одну эту операцию. А потом будут учить наших. Все равно нам обещали инструкторов, а для них это будет совершенно безопасная прогулка.
— Ты чем занят? — спросила связавшаяся со мной сестра.
— Рад, что ты вернулась, сестренка, — сказал я. — Занят важным делом — жду обед. Я правильно понял, что нужен тебе, чтобы спросить, есть ли у меня совесть?
— У тебя есть совесть? — спросила она. — Неужели так трудно организовать мою свадьбу? Зачем тогда было обещать?
— Ну извини! — сказал я. — Не принял в расчет заговор и нашего дядю! А теперь верчусь, как ошпаренный и заставляю вертеться других! Давай поступим так… Я сейчас договариваюсь с Жаромом на… послезавтра, а отца прошу все организовать. Все равно он, в отличие от меня, целыми днями ничем не занят. Ну а я постараюсь на послезавтра выкроить пару часов. Согласна?
— Я тебя люблю!
— Я тебя — тоже. Как у тебя после алтаря с магией?
— Разучила два воздействия. Эмма обещала дать еще кое-что, но она вечно занята, а я была в лагере. Все, я исчезаю, а за тобой Жаром!
— Ваша благость! — обратился я к Первому жрецу. — Вы еще не обедаете?
— Обед только что принесли, но я к нему еще не приступал, — отозвался он. — Хочу поздравить с удачным ходом. Напугав жителей столицы, вам удалось заручиться их поддержкой. Сейчас ваших противников просто никто не станет слушать. У меня кое-кто тоже выражал недовольство, а сейчас притихли.
— Спасибо за поздравление, — поблагодарил я. — У меня к вам большая просьба. На послезавтра назначена свадьба моей сестры и графа Серта Вальша. Вы не могли бы выкроить немного времени и посетить нас со своим алтарем?
— Не всем будет по нраву такое нарушение традиций…
— Поправьте меня, если ошибаюсь, — сказал я. — Безбрачие принцесс и дочерей герцогов не имеет никакого отношения к религии, это связано только с нежеланием породниться с другими герцогскими родами и ложным понятием чести. Я это считаю глупостью, что и хочу показать этой свадьбой. Ну и еще я обещал сестре сделать ее счастливой, а я обычно выполняю свои обещания. Но если у вас ничего не выйдет, придется вынести мой собственный алтарь. Я думаю, что он не пожалеет брачного шара для той, которой дал силу. А жрецы у меня самого есть.
— Вы дали сестре нашу силу?
— Не только ей, но всем своим магам, а заодно и магам дружины. Понятно, что я на нем тоже полежал. Была мысль прогнать через алтарь всю дружину, но мои маги отговорили.
— Могу я узнать, почему?
— Они считают, что рядовые дружинники для этого недостаточно умны. Магов с детства приучают к силе, а получивший ее в зрелом возрасте и не имеющий такого воспитания сай, скорее всего, не удержится от соблазна ею злоупотребить. А ведь вашей силе и магу трудно противостоять, и амулеты от нее не защищают.
— Они правы, — сказал Жаром. — Мы ведь тоже даем свою силу не всем жрецам, а только магически одаренным. Я согласен провести свадьбу, только попрошу вас по возможности ограничить число тех, кому вы даете нашу силу. От жрецов такого не скрыть, и это неизбежно вызовет недовольство.
— Постараюсь, — сказал я. — Да, у нас есть первые обнадеживающие результаты воздействия вашей силой на тварей. Возможно, она станет хорошим подспорьем в нашей борьбе.
— Одного уговорил, — сказал я жене. — Жаром согласен провести свадьбу. Сейчас возьмусь за отца.
К моему удивлению, Ларг сразу же согласился и сказал, что все сделает сам. За обедом я поговорил с Аделью насчет завтрашнего похода за пилотами.
— Всех, с кем договаривался Алексей, забрали, остались только они.
— Сильная женщина! — сказала она о жене пилота. — Ты думаешь лечить его тело или дать новое?
— Только новое, — ответил я. — Мне пилот нужен не через год, а сейчас. Ничего, если любит беспомощного калеку, полюбит и сильного сая. В этом смысле я в нас разницы не заметил.
— А вот мне не с чем сравнивать, — притворно вздохнула Адель. — Неужели совсем нет разницы? Ты, кажется, хотел сходить на Землю в человеческом теле? Это же не измена, если мы с тобой…
— Интересно, будет ли считаться изменой, если я на Земле с кем-нибудь пересплю в человеческом теле? — задал я провокационный вопрос. — Ведь это буду уже не совсем я.
— Измена! — категорично заявила жена. — И не нужно мне такое говорить даже в шутку!
— Вот и ты мне глупостей не предлагай, — сказал я. — Разнообразия ей захотелось!
Слуги принесли обед, и мы молча им занялись. Когда уже заканчивали, связался Алексей и сообщил, что отряд готов, и сейчас они уйдут.
— Не дай себя убить, — сказал я ему на прощанье. — С твоей стороны будет свинством оставить меня одного.
У меня в жизни было немало друзей, но все они были друзьями еще с времен детства или учебы в Университете. Я легко сходился с новыми людьми, но настоящей дружбы ни с кем из них так и не завязалось, только приятельские отношения. А вот с Алексеем я подружился неожиданно быстро, и мне даже было жаль, что он изменил свой вид, так я к нему привязался. Это был единственный мужчина, который называл меня на «ты», и которому я доверял безоглядно. И я действительно боялся, что он может не вернуться. Боялся не из-за его полезности, а из-за него самого.
— Не нервничай, ничего с твоим Алексеем не случится, — сказала жена, которая подмечала малейшие изменения в моем настроении и удивительным образом очень часто угадывала, с чем они связаны. — Он рассказывал, в какие переделки приходилось попадать. И каждый раз выкручивался без всякой магии. Что ему эти японцы!
— Вот так и залетают по своей самонадеянности, — проворчал я. — Вырубит он этих японцев в деревне и получит пулю от кого-нибудь из дозорных. Сама знаешь, что магия действует шагов на сто, а с амулетом в два-три раза дальше, а пуля…
— Слушай, займись каким-нибудь делом, — сказала Адель. — А то будешь сидеть и себя накручивать. Раз отец приказал перейти в комнаты Герта, давай сейчас этим займемся, пока ты ничем не занят.
Когда Герт сбежал, мы еще жили в северном дворце, поэтому здесь в комнатах наследника из всех его вещей была только зимняя одежда в гардеробе. Попытка вызвать тайники успехом не увенчалась. Наверняка они здесь были, и Зантор использовал тот же принцип, только он что-то изменил в управлении, чтобы братья не могли пользоваться чужими секретами. А вот ниши в стенах, как в комнатах Ларга, я нашел, но ничего интересного в них не было. С переносом вещей мы провозились пару часов. Конечно, их носил не я и не беременная жена, а вот раскладывали мы сами. Я возился с книгами, когда пришел вызов от вернувшегося Алексея.
— Плевое дело, — коротко рассказал он о своем рейде. — В доме, куда я попал, не оказалось вообще никого. Сам знаешь, что нужно видеть объекты воздействия или хотя бы их представлять. Даже для меня японцы внешне мало отличаются, а для этой Лары они вообще все были на одно лицо. Я с собой взял Бродера и три десятка гвардейцев, а Дара с охраной оставили в ангаре. Дом не такой уж и большой, а нас в него набилось, как сельдей в бочку. В окна увидел только пару японцев, а открывать дверь побоялись. Те двое, которых я видел, были с автоматами, так что и остальные вряд ли ходили с пустыми руками. Пришлось разобрать потолок и забраться на чердак, а потом дырявить крышу. Обнаружил овечий загон, в котором работали женщины и наблюдавших за ними японцев. Еще несколько мужчин охраняли изгородь, а остальные дрыхли в домах или развлекались со свободными от работы женщинами. Там было холодней, чем здесь, и японцы старались при малейшей возможности забиться под крышу. Я осмотрелся и вырубил всех, кого увидел. Спрыгнул в комнаты и дал команду на выход. Женщины чуть было не испортили все дело: как только нас увидели, сразу подняли вой. Пришлось вырубить и их. Кроме нашего дома, там было еще двенадцать таких же. Окна такие узкие, что хрен пролезешь, и со стороны дверей их не было ни одного. Вот я и расставил гвардейцев так, чтобы под прицелом были двери и тропа. Больше японцам было неоткуда взяться. А потом действовали по шаблону. Кто-нибудь постучит в дверь и отбежит. Через пару минут появляется заспанная рожа и получает пулю. Человек десять так положили, пока они поняли, что в селении чужие. И еще семерых я вырубил раньше. Долго они не сопротивлялись и начали сдаваться. Сдавшихся набралось двадцать три человека. По моему приказу их тут же прикончили. Потом отобрали троих японцев покрасивее, а от остальных избавились. Женщины были очень недовольны тем, что мы всем дали легко умереть, а о пленных я вообще молчу. Пришлось наврать, что уж с этих троих точно сдерут шкуру, тогда они немного успокоились. Никто из них с нами уйти не захотел. Там у них дома, имущество и скот. Бросать все это и идти куда-то зимой никто не захотел. Решили, что уйдут, но по теплу, распродав соседям самые ценные вещи. Я говорил, что ты им заплатишь, но меня проигнорировали. Но, вообще-то, к нам отнеслись очень радушно и, чтобы хоть как-то отблагодарить, сразу потянули на койки. Хоть женщины говорили, что все темноглазые здесь, мы все равно сходили проверить тропу, но никого не обнаружили. Да, я немного поговорил с пленными и выяснил, что других японцев у нас не осталось. Но они могли уцелеть в Гардарии и попасть в плен к саям Пара.
— Надеюсь, что их всех перебили, — сказал я. — Не верится мне, что мы с Паром найдем общий язык. По всем отзывам он не просто бабник, но еще и редкостный осел. Гнилой плод на герцогской ветке Гардаров. Жаль, что он выжил, а Левес погиб. Обстоятельства могут заставить изжить много пороков, но не глупость. Она, как известно, не лечится. Ладно, ты сейчас чем займешься?
— Уже занимаюсь, — ответил он. — На заднем дворе не продохнуть от выхлопов дизелей. Пригнали уже два десятка БТРов, и техника продолжает поступать. А еще будут боеприпасы и горючее, так что мне пока есть чем заняться. У меня уже спрашивали, будем ли мы посылать на учебу своих парней, или примем инструкторов. Ты что решил?
— Скажи, что второе. Я надеюсь их использовать в рейде в Госмар. На подготовку дружинников нужно время, а мне страшно не нравится, что дядя до сих пор жив. Герта тоже при случае нужно прибить, но это не горит.
— Сами они на такое не пойдут, — сказал Алексей. — Договариваться придется в верхах.
— Сейчас должны принести фотографию Рогожина, и я по ней схожу. Если повезет встретиться, обговорю и этот вопрос.
С фотографиями получилась небольшая задержка, потому что присланный с ними дружинник пришел к запертым дверям покинутых комнат. Выяснив через Саймура, что мы перебрались в комнаты наследника, он побежал туда.
— Здесь не меньше ста фотографий, — сказал я жене, распечатав толстый пакет. — Ты не на себя любуйся, а ищи фотографию, которую мы не снимали.
Она все-таки прилипла к своим фотографиям, поэтому фото Рогожина нашел я. На нем была Алена, стоявшая в домашнем халатике в небольшой, со вкусом обставленной комнате.
— Отдай часть фоток Алене и магам, — сказал я, отдавая жене несколько фотографий. — И эти с рисунком на стене тоже отдай. Это место в России для хождения каналами, так что пусть его хорошо запомнят. А я сейчас ненадолго схожу вот по этой.
— Это, наверное, спальня Алены, — предположила Адель, забрав у меня фотографию. — Симпатичный халат, только очень короткий. Фотографию я оставляю себе. Если задержишься, приду тебя вытаскивать. Не бойся: не одна приду, а с дружиной.
Пришел я удачно: был день, и в квартире присутствовал хозяин.
— Здравствуйте, — поздоровался со мной невысокий, полный старик лет под восемьдесят. — Я Михаил Дмитриевич Светлов.
— Это не квартира Васильевых? — спросил я. — Судя по присланной фотографии, Алена здесь жила.
— Внучка часто меня навещала и иногда оставалась ночевать, — пояснил он. — Эта комната у меня закреплена за ней.
— Значит, вы тот самый крутой дед, который на «ты» с президентом?
— Это она вам меня так расписала? — рассмеялся он. — Присаживайтесь, поговорим. Не хотите чаю или чего-нибудь покрепче?
— Спасибо, ничего не буду, — отказался я. — И не хочу, и пришел таким способом, что нельзя менять вес. Давайте сразу перейдем к делу. Кого вы представляете?
— Нескольких очень влиятельных и близких к президенту людей. Для решения ряда вопросов мы можем использовать возможности государства, но у нас имеются и свои.
— Рогожина заинтересовала возможность пересадки сознания…
— Меня она по понятным причинам тоже интересует, — сказал он. — Но сначала я бы хотел узнать, как это происходит. Это не копирование личности?
— Я понял, что вас беспокоит, — сказал я. — Такое копирование все равно означало бы смерть для исходной личности. Могу вас заверить, что это полный перенос личности со всей ее памятью. Можно перенести вашу личность в любое человеческое или наше тело, а в этом не останется ни капли разума. Как недавно выяснилось, старческие тела после такого переноса быстро погибают.
— И вы бы могли переместить меня в ваше тело? — подавшись ко мне, спросил он.
— Не в мое, — рассмеялся я. — Мое тело не продается. А в тело другого сая… Почему бы и нет? Только при этом появляются вопросы. Вопрос первый — как вы собираетесь в нем здесь жить? Если вам достаточно уже имеющихся детей и нужен только секс, проблема несовместимости неважна, но остаются другие проблемы. Для их решения нужно легализовать проживание саев в России. Например, я буду выдавать моим работникам дипломатические паспорта, а вы им разрешите проживание на вашей территории. Это выгодно мне и тем, кто будет жить под таким прикрытием. Заключить такой договор несложно, а оборудованием для изготовления паспортов вы меня обеспечите. Плюс в том, что в теле сая есть хотя бы небольшие магические способности, которые обеспечат очень долгую жизнь без каких-либо болезней. Но можно использовать и человеческие тела, вопрос в том, где их найти.
— Вам обязательно согласие того, в чье тело происходит пересадка?
— Мне и ваше согласие не нужно, — сказал я. — Другое дело, что я не хочу убивать людей, а простая замена сознания — это все-таки убийство. Конечно, можно личность донора запихнуть в ваше тело, но тогда он, скорее всего, свихнется. И еще остается один вопрос: что мы за это получим? Такая замена — дело очень непростое для нас и новая жизнь для тех, кому она будет сделана. Можно, конечно, расплатиться деньгами, но я бы предпочел другие услуги.
— Что вы имеете в виду? — спросил он.
— Прежде всего, — это оружие, — пояснил я. — Я бы не отказался получать то, которое у вас снимается с вооружения. Оно устарело у вас, но прекрасно подойдет нам, особенно если его привести в надлежащее состояние. А вам его будет нетрудно списать. Во-вторых, это транспорт по той же схеме. Кроме того, меня интересуют станки. Не что-то сложное, а самые простые. Наверняка таких много на предприятиях. Проведете им капитальный ремонт и переправите нам, а себе поставите что-нибудь получше. У вас ведь еще остались государственные предприятия?
— Хотите развивать промышленное производство?
— Скорее, со временем организовать ремонтную базу. Ну и потихоньку подтягивать наших ремесленников. До настоящего промышленного производства нам еще далеко. Лет пятьдесят будем по-прежнему все у вас покупать.
— Я сам ничего не решаю, — сказал он. — Передам запись нашего разговора Рогожину, и он ознакомит с ней тех, кого сочтет нужным. Я думаю, что все, о чем вы говорили, можно будет устроить. Но с вами еще захотят поговорить.
— Мне нетрудно сюда зайти в любой момент, — сказал я. — Напишите, когда состоится такая встреча, и оставьте записку на столе. Если это будет в другом месте, приложите фотографию.