— И долго нам его ждать? — спросила жена. — Скоро уже стемнеет.
Мы сгрудились в углублении в скале, которое Дак назвал пещерой. Он ушел в селение горцев еще утром и обещал вернуться к полудню. Было тесно и холодно, но наше укрытие все–таки хоть как–то защищало от ветра. Добирались до него по узкому карнизу, под которым где–то далеко внизу шумела река.
— Если не убьют и не схватят, должен вернуться, — ответил я, — а с Даком не так–то просто справиться.
— Навалятся толпой, и ничего он не сделает, — мрачно сказал Март. — Зерт, ты сможешь отвести нас к долине по его рассказу?
— Я ее найду, — сказал бывший страж границы, — но на это может потребоваться много времени, а еды в обрез. С Даком было бы проще.
Послышались шаги, и появился наш горец, который шел по нависшему над пропастью карнизу, даже не придерживаясь рукой за скалу. Когда Дак приблизился, стало видно ободранную скулу.
— Не получилось? — спросил я, потеснившись, чтобы освободить место.
— Я опоздал, — ответил он. — Вчера в селение приехал человек вождя, который рассказал старейшинам новости. Одной из них были слова о моей измене. В тот же день он ушел на север. Поздно было кого–то посылать, да мне и не дали бы. Меня не посмели тронуть, пока был гостем, но, когда ушел из селения, отправили молодых схватить. Не хотел убивать, поэтому пришлось прятаться. Царапина не от боя, просто ободрал о камни. Моя семья теперь все равно что мертвая. Надо отомстить, иначе не будет сил жить дальше. Переночуем здесь, а утром пройдем перевал. К вечеру будем у пасти Бура.
— Ночевать здесь? — ужаснулась Лера. — Я даже не смогу выпрямить ноги!
— Другого безопасного места поблизости нет, — равнодушно ответил Дак. — К тому же скоро совсем стемнеет, а в таких горах ночью не ходят.
Ночлег был ужасным. Спала только жена, которую я держал на руках. К утру все замерзли и едва могли стоять на ногах из–за скрюченных поз. Нормально выглядел только горец.
— Разотрите ноги, — велел он, — иначе вы отсюда не выйдете. Я пойду первым, а вы только тогда, когда пройдет боль.
Мы разминали мышцы и били по ним руками, а потом один за другим вступили на карниз.
— Чтобы я еще хоть раз полезла в эти горы! — передернув плечами, сказала Лера, когда вышли на тропу. — Я никогда в жизни так не боялась! Если бы не ты, точно сорвалась бы вниз!
— Дальше будет легкая дорога, — утешил ее Дак, — но все равно смотрите себе под ноги. Неосторожный может свалиться даже с этой тропы. Здесь почти любое падение — это смерть.
Когда прошли перевал, стало легче. Тропа огибала россыпи камней и все время шла вниз. Возле небольшой, но быстрой речки сделали привал и поели. Здесь уже росли низкорослые ели, поэтому мы насобирали сушняка, разожгли костер и сварили кашу из последней крупы.
— На вечер осталось несколько лепешек, — сказала Стела, — а завтра будем голодать. Здесь можно кого–нибудь подстрелить?
— Охотятся на баранов, — ответил горец, — но не здесь. До тех мест, где они водятся, нужно идти целый день. Неподалеку от нужной нам долины есть селение. На пастбище можно разжиться козами, но для этого придется убить пастухов.
— Не будем никого убивать, — сказал я. — Несколько дней можно поголодать. От этого еще никто не умирал. Придем на место, а потом будем что–то решать.
Спуск сменился подъемом, потом опять спускались и снова карабкались вверх. Тропы уже не было, и мы с трудом шли вслед за Даком, который непонятно как здесь ориентировался.
— Пришли, — наконец сказал он, показав рукой направление. — Вот это и есть пасть Бура.
Было еще светло, но сначала я ничего не заметил. Проход стало видно, когда прошли еще с сотню шагов. Огромный камень прислонился к почти отвесной скале, и между ними мог без труда проехать всадник.
— Старики говорят, что когда–то его не было, — сказал Дак о камне. — Наверное, упал с горы. Пробирайтесь на ту сторону, только осторожно. Повсюду камни, на которых можно поломать ноги. Страх не здесь, а дальше.
Мы прошли под камнем и очутились в проходе, образованном двумя скалами. Здесь даже без ракшанского бога мертвых было темно и страшно.
— Давайте я пойду вперед, — предложил Март, — а вы немного подождете. Если есть опасность, глупо рисковать всем.
— Идите, — не стал возражать я, — только смотрите под ноги. Здесь полно камней, да еще такая темень, что их почти не видно.
— Сейчас прибежит, — сказал Дак, когда затих звук шагов нерца. — Я ничего не боюсь, а оттуда бежал в диком страхе. Не сразу, а когда прошел половину пути.
Март не прибежал, он вернулся шагом. Из–за темноты я плохо видел лицо, но его страх выдал голос.
— Не пройти, — сказал бывший капитан. — Шагов сто шел нормально, а потом стало страшно, и страх увеличивался с каждым шагом. Не помню, когда я повернул назад, но до сих пор дрожат руки и одежда промокла от пота. Вы не человек, может, на вас это подействует не так сильно?
— Мы пойдем вдвоем! — заявила Лера. — Дай мне руку!
Я не стал возражать, потому что не видел опасности. Страх не убивает, а пот можно и пережить. Приобнял жену и осторожно пошел в проход, обходя крупные камни, которые в почти полной темноте мог видеть один я.
— Ничего не вижу, — сказала она. — Ты еще не чувствуешь страх? Сар, не молчи.
— Пока нет, — ответил я и тут же почувствовал тревогу.
— И я не чувствую, — отозвалась Лера. — Я считаю шаги. Уже прошли шестьдесят.
— Точно не чувствуешь? — спросил я. Тревога переросла в страх, с которым пока можно было бороться, но он рос с каждым шагом.
— А разве тебе страшно? Может, я не боюсь, потому что занята счетом?
— Наверное, это как–то связано с твоей магией. Можешь что–нибудь сделать?
— А как? Сар, ты меня сейчас задушишь! Ой!
— Извини, — отпустив ее, выдавил я, стараясь не потерять остатки самообладания.
— Милый, меня сейчас кто–то спросил, нужно ли открыть проход. Ответить?
— Скажи, чтобы открывали! — прорычал я и внезапно почувствовал, что охвативший меня ужас исчез. Для того чтобы прийти в себя, понадобились несколько минут.
— Может, вернуться за остальными? — спросила Лера. — Они теперь пройдут.
— Потом, — отказал я, — сначала посмотрим сами. Это здесь темно, а снаружи еще кое–что видно. Если задержимся, совсем стемнеет, а у нас нет ни фонаря, ни факелов. Нет даже дров, чтобы разжечь костер. Придется укутаться в одеяла и ждать утра. Давай я возьму тебя на руки. Так будет быстрее и сохранишь ноги.
Я уже ничего не видел и шел, почти не отрывая ног от земли, постоянно натыкаясь на камни. Когда закончился проход, как я и опасался, не было видно ни зги. Внезапно вспыхнувший свет ослепил и заставил зажмуриться. Когда я смог открыть глаза, увидел удивительное зрелище. В окруженной горами небольшой долине стояло что–то огромное, вроде кургана, но с острой вершиной. Над ней плавал в воздухе огненный шар, и в его свете было видно, что курган отсвечивает так, будто он сделан из одного куска железа.
— Действительно, дом бога! — со страхом сказал я. — Какой он огромный!
На этот раз страх был не внушенный, а мой собственный, и жена его почувствовала.
— В нем нет зла, — отозвалась она и взяла меня за руку. — Пойдем, нас приглашают войти.
Не знаю почему, но я ей поверил, хотя все равно было страшно. Рядом с этой железной горой человек чувствовал себя букашкой, и не имели никакого значения его сила, храбрость и мастерство воина.
Пройдя две сотни шагов, оказались рядом с домом бога. Перед глазами что–то мелькнуло — и мы очутились в не очень большой комнате. Стены, пол и потолок — все было ослепительно белым в ярком, непонятно откуда льющимся свете. Пол возле нас вспучился и превратился во что–то похожее на два низких и очень широких стула. Больше в комнате ничего не было.
— Сядем, — предложила Лера. — Сар, сейчас со мной будут говорить, а ты пока отдохни. И не пугайся: разговор будет долгим.
Я сел и почувствовал, что страх сменяется безразличием. Навалилась усталость, и сильно захотелось спать. Посмотрев на застывшую на стуле жену, закрыл глаза и провалился в сон. Проснулся не сам, разбудила Лера.
— Вставай, соня, — ласково сказала она. — Уже утро.
Когда я открыл глаза, увидел все ту же белую комнату, только теперь в ней был один стул, на котором я лежал. Страха не чувствовал, было любопытство.
— Поговорила? — спросил я. — Интересно, о чем у тебя был разговор и с кем?
— Это не совсем разговор, — ответила жена. — Я все время молчала, а со мной говорили и многое показывали. Не спрашивай как: это долго объяснять и ты вряд ли поймешь.
— Ты поняла, а я не смогу? — не поверил я.
— Меня многому научили, — объяснила она. — Я могу передать тебе эти знания, но не за один день. Давай поедим и сходим в одно место, а потом сюда можно будет пустить наших спутников и слуг. Пока будем есть, я кое–что расскажу.
Внезапно комната изменилась: она по–прежнему осталась белой, но уменьшилась в два раза и обзавелась мебелью. В центре стояли небольшой круглый стол и два таких же стула, как и те, на которых мы ночевали.
— Это застольная, — сказала Лера. — Садись и скажи мне, что ты хочешь есть.
— Почему тебе? — не понял я.
— Потому что только я могу разговаривать с домом. Это из–за жемчужины и ее магии.
— Я голоден и съем все, что дадут, — ответил я. — Заказывай сама.
В следующий миг на столе появились блюда с жареным мясом, кашей и лепешками. Мясо было еще горячим и парило, источая такой аромат, что я чуть не захлебнулся слюной. Поели быстро, после чего со стола все исчезло. Я уже ничему не удивлялся. Это чудеса для людей, а не для бога.
— Это не дом бога, — начала рассказывать жена, — это его корабль. Только он не плавает по воде, а летает среди звезд.
— Как можно летать среди звезд, если они приколочены к небу, — не поверил я, — да еще такой громадине из железа?
— Все не так, как говорят жрецы, — объяснила она. — Звезды похожи на наше солнце, только они очень далеко, поэтому кажутся такими маленькими. И у многих из них есть свои миры. С одного из них и прилетел… бог. Его корабль может думать и выполнять самые разные работы. В нем были две большие птицы, на одной из которых бог улетел в леса моршей.
— А почему к ним? Ему были нужны маги?
— Корабль не знает, — пожала плечами Лера. — Он только слуга, перед которым не отчитываются. Но бог был больше похож на морша, чем на человека. Может, поэтому? А магии у зеленых не было, это подарок бога.
— И что было дальше? — спросил я. — Постой… это не бог моршей Волдай?
— Его звали не так, но очень похоже, — подтвердила она. — Бог мог приказывать кораблю даже оттуда, и он это делал, пока не замолчал. С тех пор прошло больше двухсот лет, и корабль считает, что его хозяин мертв.
— Разве можно убить бога? — поразился я. — И кто это сделал? Неужели морши?
— Волдай не бог, хоть и обладал божественной силой. С ним были защитники, которые могли спасти от очень многих опасностей. Корабль думает, что его хозяин дал моршам магию, а потом хотел для чего–то их использовать. Видимо, владыкам зеленых были не по душе его желания и они нашли лазейку в защите. Убив Волдая, они сделали его своим божеством.
— О чем ты договорилась с этим кораблем? — спросил я.
— Он признает меня хозяйкой и поможет своей силой, а потом я разрешу ему умереть.
— Ничего не понял! Зачем ему умирать?
— Он устал, Сар. Это для людей прошли двести лет, а корабль думает и живет намного быстрее нас, поэтому для него время тянется гораздо медленней. И ему не дали прав заснуть или себя убить. Такой приказ может отдать только хозяин.
— За столько лет можно устать от жизни, — согласился я, — тем более от такой, какая она у него, но как он может признавать кого–то хозяином, если не знает, жив его хозяин или нет?
— Есть правило, — ответила Лера, — которое гласит, что если хозяина не было на связи больше оговоренного времени, управление может перехватить любой, способный отдать мысленный приказ. Для корабля это время давно прошло.
— Что ты хочешь у него потребовать?
— Дай руку, — попросила жена. — Сейчас увидишь.
В глазах опять что–то мелькнуло, и мы очутились в другой комнате. Она отличалась от двух первых тем, что была еще меньше и не такой пустой. Вдоль одной из стен стояли высокие шкафы, а у противоположной застыли три каких–то урода.
— Это арсенал, — объяснила Лера. — Сейчас мы возьмем все, что нужно. — Она подошла к крайнему шкафу, в котором сам собой выдвинулся один из ящичков, и достала из него жменю таких же жемчужин с цепочками, как и найденная в вещах Керра.
— Зачем так много? — спросил я, заворожено глядя на магический жемчуг.
— Это немного, — решительно сказала жена. — Я потом возьму еще. Запас не помешает. Надевай на шею! Ну же, Сар, чего ты боишься? Ты даже не представляешь, сколько возможностей она даст! Меня научили магии, а я научу тебя. Это долгая жизнь без болезней и власть над людьми! И детей можно зачать без труда, стоит только захотеть. Им этот жемчуг тоже не будет лишним.
Я надел цепочку на шею и опустил жемчужину в разрез рубашки. Ей понадобилось несколько мгновений, для того чтобы оказаться в моей груди.
— Скоро ты ее почувствуешь и сможешь разговаривать с кораблем, — сказала Лера. — Теперь займемся оружием.
Выдвинулся еще один ящичек, из которого жена достала две небольшие трубки.
— Такое, как у Парка, брать не будем, — объяснила она, — а это возьмем. Оно намного меньше, но легко позволит отбиться даже от большого отряда. Пока положу в сумку, а когда уйдем из долины, покажу, как оно действует и будешь носить на поясе. И последнее — это защитник. Я думаю, что нам хватит одного на двоих.
Защитниками оказались стоявшие у стены уроды. Больше всего они походили на богомолов, но размерами с десятилетнего мальчишку.
— Не красавцы, — оценила Лера, — но это поправимо. Сейчас корабль сам сделает все, что нужно.
На наших глазах один из уродов начал меняться. Мы заворожено наблюдали за этим чудом, пока богомол не превратился в человеческого юношу. Сначала он был без одежды, потом она откуда–то появилась, а закончилось это преображение двумя мечами.
— Он неуязвим и клинками может посечь сотни воинов, — сказала жена. — Есть и другое оружие, которое скрыто в теле. Если в нас полетит туча стрел, защитник прикроет и от них. Он распознает любые яды, закроет от огня или камнепада и бегает быстрее лошади. Хороший слуга?
— Его нужно чем–то кормить? — спросил я. — И как с ним общаться?
— Можно приказать голосом или мыслью — он поймет, — ответила она и обратилась к защитнику: — Тебе нужно есть?
— Мне не нужна пища, — приятным голосом сказал тот, — но при необходимости могу есть и пить. Съеденное потом выбросится. Дадите имя? С ним будет удобней.
— Твое имя Дей, — решил я. — Будешь тёзкой дашнарского наследника. Хотя вряд ли он уцелел. Лера, здесь есть такое же оружие, как взятое Парком?
— Есть, — ответила жена, — а зачем тебе? Я же сказала, что наше лучше.
— А как он сюда попал? Неужели хватило духа победить страх?
— Этого не сможет никто, — покачала она головой. — Парк не шел через проход, а сумел забраться на одну из гор, а потом спустился в долину. Это очень трудно, но ему повезло.
— Почему же корабль его впустил и дал оружие? Неужели Парк может мысленно общаться?
— Ну что ты, конечно, нет! — засмеялась Лера. — Я тоже задала этот вопрос и получила ответ, что он это сделал от скуки. Позабавился с дикарем и подарил ему игрушку. Кораблю было нетрудно выучить язык, а общаться он может не только мысленно, но и голосом. Но защиту он не выключил, и Парку пришлось уходить тем же путем, каким он пробрался сюда.
— Остается решить, как его убить и уничтожить оружие. Корабль может с этим помочь?
— Мы можем это сделать сами, — ответила жена. — Сядем в птицу и полетим. Она найдет любое взятое с корабля оружие и сожжет то место, где оно хранится. Вряд ли Парк его где–нибудь оставляет, скорее всего, всегда носит с собой.
— Ты умеешь летать на птице! — поразился я.
— Это нетрудно, потому что она все делает сама, нужно только приказать. Если не хочешь лететь, поручим это кораблю, и он все сделает сам. Мне просто интересно. Уйдем отсюда, и уже не будет никаких чудес, только то, что возьмем с собой. К тому же нам не придется ехать через Неру и Дашнар. Птица может взять не только нас, но и наших спутников и слуг. Спросим, где их высадить, а я поработаю магией, чтобы потом не болтали.
— Надо о них позаботиться! — спохватился я. — Если решили все дела, их нужно пустить в этот корабль и накормить. Ты по–прежнему здесь хозяйка?
— Перестану ею быть, когда освобожу корабль и улетим. Я у него спросила и получила ответ, что в долине сейчас шесть мужчин. Отошли подальше от дома бога и греются у костра. Выйдешь к ним?
Я ответил согласием и тут же оказался в десяти шагах от корабля. Осмотрелся и, увидев дым костра, быстро пошел к сидевшим возле него людям. Первым меня заметил Серг. Он вскочил, что–то закричал и замахал руками. Никто не стал ждать, пока я подойду, все оставили возле костра свои мешки и побежали навстречу. Было видно, как они рады моему появлению. Единственным, кто бежал с ленцой и не выражал радости, был Дак. Но какая может быть радость у человека, который два дня назад узнал, что потерял всех близких!
— Вы там были? — крикнул подбежавший Март, махнув рукой в сторону корабля.
— Был, — ответил я. — Оставил жену и пришел за вами. Дом ей подчинился, поэтому вам в нем будет безопасно. Сейчас поедите, а потом решим, что делать дальше.
— Воистину, княгиня необыкновенная женщина! — почтительно сказал Зерт. — Скажите, светлый, вы нашли оружие?
— Нашел, но оно нам не понадобится. Есть другой способ справиться с Парком и уничтожить то, что он отсюда вынес. Забирайте свои вещи и идите к дому бога, я вас там подожду.
Теперь спешки не было. Все вернулись за вещевыми мешками, погасили костер и медленно направились к кораблю. Наверняка его громада, несмотря на мои слова, внушала страх. Я ждал, и, чтобы не терять время, пробовал управлять разгоравшимся в груди магическим огнем. Жена пока не успела передать мне свои знания, но я помнил, что она делала во время нашего путешествия в Зарбу. У меня же пока не получалось вообще ничего, наверное, прошло еще слишком мало времени. Когда все собрались возле корабля, он перенес нас в застольную. Никто не закричал, но все были напуганы. Не остался равнодушным даже Дарк.
— А врал, что не умеешь бояться, — пошутил я над ним. — Садитесь есть. Никто из вас не сможет разговаривать с кораблем, поэтому жена заказала еду по своему вкусу.
На самом деле это могли все, кроме Сажей и Серга, которые не знали языка горцев, но такие разговоры, с моей точки зрения, были лишними. Чем меньше наши спутники знают о корабле, тем лучше.
— Я не боюсь понятных вещей, — возразил горец, — а здесь непонятно все! Если я погибну в сражении или сорвусь в пропасть, то попаду в мир Бура, в котором ждут предки и скоро будет моя семья, но я не знаю, что со мной сделает бог, если его здесь чем–нибудь разозлю! Вышвырнет в какой–нибудь другой мир — говорят, они у него есть — и придется целую вечность обходиться без родни!
— Никакого бога здесь нет, — успокоил я спутников. — Был, но очень давно. Остался этот дом, который ему служил и умеет думать. Это он дал Парку оружие. Нет, ваш вождь не прошел испытание страхом, просто он забрался в долину через горы.
— Просто! — сказал Дак. — Вы даже не понимаете, светлый, как это трудно. Считаете, что больше никто об этом не думал? Я тоже присматривался к этим горам, но быстро понял, что не осилю.
Все, кроме меня, хотели есть, поэтому поспешили сесть за стол. Когда наелись, посуда исчезла, заставив всех вздрогнуть.
«Вы уже закончили? — мысленно спросила Лера из какого–то другого помещения. — Тогда я иду к вам. Нужно поговорить о наших дальнейших действиях. Не буду их пугать и зайду через дверь».
В одной из стен возникло мутное пятно, через которое в комнату вошла жена, со всеми поздоровалась, выслушала ответные приветствия и тоже села за стол.
«Ты не будешь возражать, если с ними поговорю я?» — мысленно спросила она.
«Ты здесь хозяйка и знаешь больше меня, — ответил я. — Какие могут быть возражения?»
Я сказал то, что думал, но это вовсе не значит, что мне нравилось зависимое положение и необычная уверенность жены в своей силе. Ее очень изменило слияние с Марлой, но еще больше — знания, которые дал корабль.
Лера коротко рассказала о наших планах и спросила, куда доставить остальных.
— Меня — к Берку, — попросил Март. — Попробую найти семью.
— Если я вам уже не нужен, пойду с ним и попробую помочь, — сказал Зерт. — Когда погибнет Парк и исчезнет его оружие, горцев вышвырнут из королевства и нам нет смысла из него уезжать.
— А я даже не знаю… — растерялся Серг. — Наверное, лучше будет вернуться в Дашнар, только не в Марох, а в какой–нибудь другой город.
— Мы хотим остаться с вами, — ответил Бар на вопросительный взгляд Леры, — а если вам не нужны слуги, тогда верните нас в Актанар.
— А чего хочешь ты, Дак? — спросила жена.
— В жизни нет смысла, тем более в моей, — ответил горец, — но была цель — убить Парка, который ответил на дружбу подлостью и уничтожил дорогих для меня людей. Вы ее отняли, поэтому я уже ничего не хочу.
— Так нельзя… — растерялась она. — Ты еще не старый мужчина и можешь найти свое счастье. Скажи, что мы можем для тебя сделать?
— Нас не простят ни в Неру, ни в Дашнаре, — сказал он. — Слишком много пролито крови, поэтому война вернется в горы. Я не хочу этого видеть. Дайте мне уйти из этой долины, а остальное в руках Кары.
— Стоит ли полагаться на богиню судьбы? — возразил я. — Может, останешься с нами?
— Я уже все сказал! — упрямо заявил Дак. — Не думайте обо мне, светлый!
Княгиня отвела его в комнату, в которой не было ничего, кроме низкой кровати, такой же белой, как и все здесь. Когда она исчезла, Дак увидел на полу сверкающую в ярком свете жемчужину с тонкой золотой цепочкой. Наверное, ее обронила светлая. Надо будет вернуть.
Горец поднял украшение и надел его на шею. Положить было некуда, а так хоть не потеряется. После этого подошел к кровати и лег, не снимая сапог.
«Мог бы и разуться, — сказал в его голове чей–то ехидный голос. — Ты из того народа, который живет в этих горах? Можешь не говорить вслух, просто думай».
«А ты кто? — подумал Дак. — Дом бога?»
«Догадливый. Сюда уже приходил один из вас и получил от меня подарок. Потом он ушел, а я выпустил разведчиков и наблюдал за учиненной им бойней. Какое–то время это меня развлекло, потом надоело».
«Из–за тебя у меня не осталось близких, а скоро не будет и нашего народа. Не скажешь, зачем это тебе нужно? У твоего хозяина в его мире мало теней?»
«Тебе меня не понять, — уже без ехидства сказал дом. — Представь, что ты живешь тысячи лет и служишь своему господину. Иногда это интересно, чаще всего просто чем–то заполняет существование. А потом господин исчезает, бросив тебя здесь без права уйти или прекратить жизнь. Я в тысячи раз уменьшил скорость своих мыслей и все равно она слишком велика. Твой миг тянется для меня дольше дня, представь, что для меня твои сто лет! Я мог выпускать разведчиков, но только смотреть, а это быстро приелось. В моем существовании нет ни цели, ни смысла».
«В моем теперь тоже», — отозвался горец.
«И что ты думаешь делать?» — с интересом спросил дом.
«Хотел ценой жизни убить своего врага. Это тот, кто приходил к тебе за подарком. А теперь, когда его убьют другие, у меня нет желаний. Наверное, лучше всего будет умереть».
«Вот и я решил так же, — согласился дом. — Признал хозяйкой вашу княгиню с условием, что она это разрешит. Дурацкие правила, которые в этом мире уже не имеют смысла, но я обязан им подчиняться! Я был вынужден ей поверить, а сейчас начал сомневаться из–за ее мужа. Слишком большой соблазн меня использовать».
«И как же ты думаешь умереть, если разрешат?» — спросил Дак.
«Отключу энергию. Для меня это будет вроде вашего сна, который перейдет в смерть».
«Жалкий конец, — презрительно сказал горец. — Я бы себя так не убил. Мужчина должен умирать в бою, пролив столько крови, чтобы его помнили сто лет!»
«Если я взорвусь, те немногие, кто уцелеет в этой части мира, сохранят память об этом тысячи лет, — засмеялся дом. — Наверное, это было бы интересно».
«И Парк погибнет?» — спросил Дак.
«Твой враг? От него не останется даже пыли. Не знаю, уцелеют ли ваши горы, но жизнь в них исчезнет. Волна огня сметет все на огромной территории, изменится даже климат».
«Я не все понял в твоих словах, — сказал горец, — но это достойная смерть».
«Наверное, так и поступлю, — решил дом. — Только я не могу причинить вред хозяйке, а она собралась лететь убивать твоего Парка».
«Можешь сделать так, чтобы она убила кого–нибудь другого? А потом пусть улетает, а мы с тобой сделаем все остальное!»
«Наверное, я сошел с ума, — засмеялся дом, — но мне понравилась твоя затея. Только нужно принять меры, чтобы не передумала хозяйка. Ты теперь тоже можешь мысленно общаться, поэтому есть варианты…»