Конунг Хальв возвращался из похода в своё государство. Они попали в сильную бурю на море. На их корабле не удавалось вычерпать воду. Тогда было решено часть людей по жребию отправить за борт, но этого не понадобилось, потому что каждый предложил прыгнуть за борт вместо своего товарища. Прыгнув за борт, они сказали:

— Здесь не подстелили соломы!

Когда же конунг Хальв пришёл в Хёрдаланд, конунг Асмунд отправился к нему и сделался его человеком. Он принёс ему клятву и пригласил на пир его и половину его войска. А на следующее утро, когда конунг собрался и сказал, что половина войска останется на кораблях, Иннстейн сказал:

Вместе наверх все мы пойдём, лучшие воины, от кораблей, пусть запылает героев край, и Асмунда люд никого не погубит.

Конунг сказал:

Разделим мы надвое эти войска, мирно пойдём снизу от моря. Асмунд владеть нам предложил красными кольцами, как пожелаем.

Иннстейн сказал:

Не видишь ты весь Асмунда ум, у этого князя коварство в сердце. Тебе, предводитель, будь наша воля, матери мужу верить бы меньше.

Конунг сказал:

Асмунд нам дал заверения в верности многие клятвы, как людям известно. Добрый же конунг мир не нарушит, вождь не солжёт в перемирьи другому.

Иннстейн сказал:

Погубит тебя Один разгневанный, если ты Асмунду слепо доверишься. Сможет он всех нас обмануть, коль осторожность ты позабудешь.

Конунг сказал:

Вечно ты речь ведёшь малодушную, конунг сей мир не разломает. Злато получим и драгоценности, красные кольца из его дома.

Иннстейн сказал:

Хальв, снилось мне, — подумай над этим, — как пламя играло с нашим отрядом, было бы тяжко освободиться. Что скажешь ты, князь, как сон объяснишь?

Конунг сказал:

Каждому дам я шлем золочёный храброму воину, что за мной следовал. Будет как пламя ярко горящее на войске скьёльдунгов [7] гор превыше.

Иннстейн сказал:

Ещё снилось мне во второй раз: казалось, пылал огонь на плечах. Сомнения есть, что знак это добрый. Что скажешь ты, князь, как сон объяснишь?

Конунг сказал:

Спускаются с плеч клином построенных князя людей золочёные брони. Они на плечах товарищей конунга кажутся светом, подобным пламени.

Иннстейн сказал:

Так мне приснилось на третий раз, что погрузились мы в моря глубины. Это, должно быть, великий обман. Что скажешь ты, князь, как сон объяснишь?

Конунг сказал:

Слишком длинна болтовня эта глупая, я говорить о таком и не стану. Никому не болтай, чтобы не слышали, о снах твоих с этого дня.

Иннстейн сказал:

Хроки, внимайте, в конунга войске моим же словам, Утстейн же — третий: поднимемся все наверх с побережья, не нравятся конунга мысли об этом.

Утстейн сказал:

Дадим мы конунгу рьяному властвовать над всеми людьми в наших походах. Рискнём, брат, как хочет он, жизнями нашими с дерзким вождём.

Иннстейн сказал:

Следовал князь в заморских походах советам моим неоднократно. Не повторю, что говорил я, волю приму, раз уж пришли сюда.