Место действия: «Golden Palace», ресепшен.
Время: почти одиннадцать часов вечера.
– Телефон абонента выключен или в данный момент он находится вне зоны доступа. Пожалуйста, перезвоните позже!
Ага! И Пак Ши Юн по-прежнему вне зоны доступа! Последний из списка… Блин!
Первое, чем я занялся, после того как пообещал Ё Вон, что всё будет хорошо, – сел на телефон и принялся обзванивать по справочнику всё хоть какое-нибудь значимое начальство отеля с тайной надеждой, что кто-нибудь да ответит и тогда можно будет свалить на него эту проблему. Но! Они либо как чувствовали и не брали трубку, либо были недоступны.
– Пффф, – выдохнул я, глядя на открытую страницу, – придётся суетиться самому. С чего начать?
Позвоню-ка я в наш гараж! Узнаю, какие у нас шансы доехать до отеля. Так, гараж… 15–71…
…
Нннндаа… Ну, как в общем-то предполагалось, – подумал я, положив трубку после разговора, – где взять тягач?
В гараже меня «обрадовали». Да, есть два водителя, шесть автобусов, все заправлены, все на ходу. Да, водители знают, как доехать до «Лесного приюта». Только они до него не доедут. По таким сугробам они сразу встанут. Так, по крайней мере, пообещал человек, с которым я разговаривал. И я ему верю. Представить громадный двухэтажный туристический автобус, лихо бороздящий заснеженную дорогу, я не могу. Нужен либо трактор с ковшом, который расчистит путь, либо тягач, который проволочёт за собой. С расчисткой, похоже, дело дохлое. Не знаю, насколько быстро тут чистят дороги, но как-то мне кажется, что вполне могут закончить как раз к завтрашнему полудню. Когда, собственно, уже будет не надо… Тягач смотрится предпочтительнее. Быстрее. Где взять? Либо тягач, либо трактор с ковшом? Хм… МЧС или дорожные службы. Сейчас буду звонить. Пффф… чувствую, это будет непросто… Ладно, перед тем, как звонить туда, пожалуй, следует занять чем-то персонал и постояльцев отеля «Лесной приют». Какой-нибудь осознанной деятельностью. Ожидание смерти от холода, да ещё в темноте – не самое лучшее времяпровождение. Вдруг у кого сердце прихватит? Это совершенно ни к чему. Пусть готовятся к эвакуации сами и готовят к эвакуации отель. Фраза – «движение – это жизнь» в текущем контексте выглядит очень правильно. Пока двигаются – не замёрзнут.
Итак, что им нужно сделать?
Я придвинул к себе кубик жёлтых стикеров и взял ручку.
Значит, так! Первое, что следует сделать Ё Вон – собрать всех постояльцев в одном помещении. Так будет теплее. Пусть сделает объявление по системе трансляции отеля. Если она работает… Света-то там нет! Значит, пусть тогда пройдут по всем номерам и всех оповестят. Заодно проверят, выключены ли электроприборы и нет ли «нештатных» обогревателей. Вряд ли, конечно, туристы притащили в своём багаже кирпич, обмотанный нихромовой проволокой, но, как говорится, чем чёрт не шутит? Свет дадут, в отеле никого не будет – полыхнёт, сгорит всё к чертям. Кстати, нужно, чтобы там остался дежурный. На всякий случай. Пару каких-нибудь мужиков. Ну, доживут они до утра уж как-нибудь! Пусть оставят им ключи от бара! Так… Что там дальше? А! Пусть потом всех туристов пересчитают по головам, согласно списку. А то забудут кого-нить лежащего в пьяном угаре в номере, а утром будет труп… Так… Обязательно слить воду из водопроводной системы! В отеле должны знать, где перекрывается вода. И как слить воду. Хотя второе могут и не знать… Если нет на рабочем месте слесаря, то ничего не выйдет. Но, как перекрывается вода, знать должны железно. Если не знают – пусть тогда закроют главные вентили, а на первом этаже откроют краны с горячей и холодной водой. Вода из стояка вся и сойдёт. Да, она останется от первого этажа до ввода, но что тут теперь поделаешь? Поменять этот кусок будет проще, чем заменить трубы по всему отелю… Дальше… Пусть соберут все одеяла, что есть. Возьмут с собою. Вещи – пусть туристы оставят в отеле. Потом заберут. Багаж – лишний вес. Для автобуса, пробирающегося по сугробам, он может оказаться критичным… Что ещё? Мммм… Да вроде и всё! Если что-то вспомню ещё, тогда позвоню и скажу. А пока – пусть начинают действовать.
Я взял трубку и набрал номер отеля «Лесной приют».
– Алло? Это отель «Лесной приют»? Это из отеля «Golden Palace», Пак Юн Ми. Сонбе, это вы? Добрый вечер, сонбе. Сонбе, возьмите ручку и запишите, что вы должны сделать. Да, жду… Итак, первое. Сделайте объявление по системе оповещения отеля…
(пять минут спустя)
…Да, да, Ё Вон-сонбе! Как только мы к вам выедем, я обязательно вам сообщу! А пока – действуйте! Готовьтесь к эвакуации! Сонбе, не волнуйтесь, мы с вами обязательно справимся! Если что, сразу звоните! Да, да, обязательно! Действуйте, сонбе, действуйте!
– Вух! – выдохнул я, кладя трубку на рычаг, как сложно разговаривать с женщиной, когда она на грани паники. Конечно, её можно понять, но это же не конец света, не ядрёная ж бомба к ним летит? Тут лишь ночь продержаться… Блин, где этот Пак Ши Юн?! Вот ведь придурок! Как можно было так уехать в город и пропасть? Или, может, у него водила – местный Сусанин? Ладно, нужно искать трактор или его заменитель… Таааак, куда мы можем позвонить? Начну, пожалуй, с МЧС… Может, они, наконец, догорели и их бардак закончился? Должен же у них быть резервный командный пункт на случай таких казусов? Ну-ка!
…
Нет. МЧС не отвечает, и, похоже, они там «глуханули» наглухо. Что за контора такая? Гнать их в три шеи за такую организацию! Ладно. Позвоним в полицию, пожарным, в «Скорую» и… каким-нибудь строителям!
…
(пятнадцать минут спустя)
…
Офигеть… Велик Сеул, а трактор взять негде!
Я положил трубку и задумался. Отказали мне везде. В полиции сказали, что у них есть две подходящие машины, но сейчас они сломались. Замёрзли, короче говоря. Медики сказали, что первый раз про такое слышат, что у них якобы есть трактора с ковшом. А передвижные госпиталя находятся в ведомости МЧС, которое благополучно догорает. У дорожников, которым я с трудом дозвонился, оператор злобным голосом мне ответил, что у них сейчас ничего нет и до утра не будет. Всё, что ещё ездит, где-то фигачит на очень важном направлении, и снять технику оттуда не получится, при любом раскладе. Однако есть ещё «сгинувшие» бригады, с которыми потеряна связь и которые тоже где-то фигачат. Вот если их выцепят, то вот тогда, может быть… Ну, а в двух строительных конторах, куда я звякнул на всякий случай, мне тупо не ответили. Везде, правда, куда я позвонил, ситуацию поставили на контроль как очень важную, но толку-то с этого? Тракторов-то нет! И что делать?
Похоже, нужно выходить на кого-то повыше… – подумал я, – вплоть до правительства. Самому президенту звонить! Это же скандал мирового уровня будет, если иностранцы помёрзнут! Люлей огребут все, кто хоть каким-то боком, включая меня. Мне, может, даже больше всех достанется. Как несовершеннолетнюю, Юн Ми в тюрьму не посадят, поэтому можно будет на неё многое повесить. Угораздило же меня так попасть! Ладно, где найти телефон президента? Хотя бы его приёмной? Надеюсь, в Интернете найдётся всё, как в армии? Стоп! Я же ещё в одну контору не позвонил! Военные! У них точно всё есть! Как я о них забыл? Голова дырявая! Так… так… так… Хорошо, комп работает и Инет не отвалился… Так! Вот! Сайт Министерства обороны Южной Кореи. Пфффф, мои любимые иероглифффффы… Есть! Де-жур-ный. Телефон. Надеюсь, они там не сгорели, как эмчеэсники?
Беру трубку, набираю номер. Отвечают со второго гудка.
– Министерство обороны, дежурный оператор лейтенант Кун У Сон слушает!
– Дежурная отеля «Golden Palace» Пак Юн Ми! Лейтенант, возникла угроза жизни гражданским лицам! Дети, старики, женщины. Иностранцы – шестьдесят семь человек, семь корейцев. Все они замерзают в отеле «Лесной приют», в котором отключили отопление. Требую помощи!
Пауза. Лейтенант соображает и находит решение.
– Переключаю вас на дежурного по городу!
– Так точно, господин лейтенант!
Три коротких гудка.
– Главный дежурный по городу Сеулу, полковник Пак Гон Хён слушает!
Пересказываю ему то, что только что сказал лейтенанту, и добавляю: «В отеле есть два автобуса с водителями. Мы можем вывезти людей в «Golden Palace» одним рейсом. От вас нужны либо бульдозеры, пробить дорогу, либо высокопроходимые тягачи, способные протащить автобусы по сугробам. Сами автобусы не доедут».
На той стороне пауза. Обдумывание полученной вводной.
– Почему вы звоните нам? Почему не в МЧС?
Рассказываю, куда я звонил и какие с этих звонков результаты.
Пауза. Обдумывание. Следующий вопрос.
– Сколько вам лет?
– Семнадцать.
– Как ты можешь быть в таком возрасте дежурным отеля «Golden Palace»?
Рассказываю о сложившихся обстоятельствах. О том, что я тут один за всех. Что даже моя начальница слиняла. Её увёз на большущем джипе то ли жених, то ли брат. Я это не понял, но чёрный джип, на здоровущих колёсах, через окна разглядел прекрасно.
Пауза. Обдумывание.
– Почему ты разговариваешь со мною неформально?
Блин! Опять эти заморочки! Забыл совсем!
– Прошу прощения, аджосси. Мне семнадцать лет, и я первый раз в такой ситуации. Я сильно нервничаю. Прошу меня простить, аджосси, если я сделала что-то неправильно.
– Ты неплохо держишься для своего возраста, – похвалил меня Гон Хён, – хорошо, я понял ситуацию. Жди. Я сейчас всё проверю и перезвоню.
– Пум, пум, пум, – гудки отбоя.
Куда он позвонит? – не понял я, с удивлением смотря на зажатую в руке трубку. – Я же ему номер не сказал!.. Блин! Серёга, кончай тупить! Это же военные! У них вся база телефонов есть. И своя, параллельная телефонная сеть!
Я «отбился» и стал ждать. Минут через пять раздался звонок. В трубке раздался знакомый голос: «Golden Palace», Юн Ми-ян?
– Да, господин полковник, я вас слушаю.
– Юн Ми-ян, все, что ты сказала, – правда. Я связался с отелем «Лесной приют», там подтвердили информацию. Кроме этого, информация о ситуации есть в полиции и Министерстве здравоохранения. Они подтвердили, что не в состоянии ничего сделать…
– Спасибо, аджосси.
– Юн Ми-ян, проблема в том, что в данный момент у меня тоже нет резервов. Все инженерные роты брошены на восстановление энергоснабжения. Эта задача поставлена верховным командующим штаба. Вполне возможно, что сейчас они восстанавливают энергоснабжение к отелю «Лесной приют».
– И… И что?
– Я дам указание подчинённым связаться с МЧС, как только они восстановят систему управления. Тебе перезвонят.
– Полковник, вы что, с ума сошли?
– Что?!
– Там замерзают люди! Живые люди! Причём иностранцы. Вы представляете, какой скандал будет, если с ними что-то случится? Когда восстановят это ваше энергоснабжение? А если только к утру? Когда уже будет нужно трупы вывозить? Неужели у вас не найдётся пары занюханных полноприводных «КамАЗов»?
– Чего не найдётся? Я не понимаю, что ты говоришь!
– Ммммм… Я говорю, неужели у вас нет высокопроходимых машин? Всего-то нужно два армейских грузовика!
– Девочка, грузовики нужно подготовить к такому морозу! Нельзя на них просто так ехать! Если их отправить так, как они есть, то они встанут на таком холоде через час, как это случилось с гражданской техникой. А на это нужны время, люди и ресурсы. Это не делается по взмаху волшебной палочки! Ты понимаешь, что я тебе говорю?
– Ну, не знаю, чего там готовить… Я знаю то, что людей нужно спасать!
– Я полностью с тобою согласен. Но в данный момент у меня нет в наличии колёсных тягачей.
– Раз нет колёс, дайте гусеницы!
– Что дать?
– Дайте тягач на гусеничном ходу!
– Самостоятельное передвижение гусеничной техники по городу запрещено приказом!
– Полковник, там замерзают люди. Вы понимаете, люди! Гражданские. Я прошу помощи. На кой чёрт, тогда, спрашивается, вы нужны, если от вас нельзя получить помощь? Зачем народ вас содержит? Вдумайтесь, как будет выглядеть наша страна, наша армия, когда весь мир узнает, что мы дали замёрзнуть нашим гостям только потому, что наши военные боялись поцарапать гусеницами сеульский асфальт?! Асфальт оказался дороже человеческих жизней! Только вообразите себе реакцию мирового сообщества на эту дикость!
Длинная пауза. Тишина в трубке.
– Жди! – наконец коротко, как отрезал, зло приказал полковник и отключился.
Вот блин! Что за странные люди эти военные? Сначала приказы, а думать – потом! Его же разжалуют за бездействие! Неужели он этого не понимает? Или он за сегодня замудохался с этой погодой так, что плохо соображает?
Звонок через десять минут. Поднимаю трубку.
– Юн Ми-ян, я докладывал самому начальнику главного штаба!
– Бесконечно рада за вас, господин полковник!
– Аджжжж, кто тебя только воспитывал?! Я хочу лично поговорить с твоими родителями!
– Аджосси, давайте оставим вопросы моего воспитания на потом. Лучше расскажите, что сказал вам начальник генштаба?
– Разрешение на самостоятельное движение по городу гусеничной техники получено. Готовьте к выезду автобусы. По расчётам, группа прибудет к отелю «Golden Palace» примерно через полчаса.
– Отлично! Прекрасная работа, господин полковник! Прикажите им, чтобы они не забыли взять с собой какие-нибудь буксировочные тросы или жёсткую сцепку. Я совершенно без понятия – есть ли это в нашем гараже? Да! И ещё лопаты! Пусть обязательно возьмут как можно больше лопат! Наверняка придётся копать.
– Юн Ми-ян, откуда ты про это знаешь?
– Мммм… В кино показывали, аджосси!
– Нда? Знаешь, Юн Ми-ян, пожалуй, я не буду разговаривать с твоими родителями! Я встречусь и поговорю с тобой лично!
– Отличная идея, господин полковник! Уверена, что после успешно проведённой операции по спасению иностранцев вы получите новое звание, ну или как минимум поощрение по службе. С удовольствием отмечу это дело, выпив с вами коньяка! Говорят, у армейцев – всегда отличный коньяк!
– ТЫ ПЬЁШЬ КОНЬЯК?!!
Голос полковника был полон неподдельного изумления.
Блин! Что-то меня понесло куда-то не туда! Юн Ми ведь семнадцатилетняя девочка и никак не может глушить коньяк с военными! Ей не положено! Чёрт! Это, наверное, стресс на меня так подействовал. Болтаю, не следя за языком!
– Прошу прощения, господин полковник! Это была шутка. Рекомендуют, когда волнуешься, нужно больше шутить. Тогда скованность пропадает. Прошу прощения, аджосси, если я зашла слишком далеко.
– Ну и дети пошли… – пробурчал полковник, – ладно, готовься. Рано ещё о наградах думать. Дело не сделано. Если что, сразу докладывай.
– Так точно, господин полковник!
Полковник хмыкнул и отключился. Я же вздохнул и, сделав на телефоне «отбой», начал набирать номер гаража, сказать, чтоб просыпались и начинали готовить автобусы.
Нужно дать команду шоферам как-нибудь радиаторы картонкой закрыть, – подумал я, слушая гудки в трубке, – и пусть чего-нить нальют разжижающего в бак и в радиаторы… Если есть… Да! Надо ещё позвонить в «Лесной приют», я обещал. Сказать, что помощь идёт и конвой уже в пути!
Место действия: заснеженная сеульская улица. Несколько уличных фонарей освещают окружающие их сугробы оранжевым светом. Тихо, пусто. Ни машин, ни людей. Лишь большой чёрный джип приткнулся у края дороги. На его крыше установлена большая хромированная дуга, на которой закреплены пять ярко светящихся фар-прожекторов. На боках машины тёмно-красной краской написаны латинские буквы – «TV32». Рядом с джипом приплясывают на морозе двое – девушка и мужчина. На плече мужчины большая камера, которой он снимает девушку, говорящую в микрофон.
Время: почти двенадцать часов вечера.
– Итак, дорогие зрители 32-го канала сеульского кабельного телевидения! С вами я, корреспондентка Ку Хе Сон, и съёмочная группа «быстрого реагирования» ТВ32! Мы делаем для вас прямое включение с улиц Сеула. Обрушившаяся на город непогода заставляет всех жителей города находиться дома, рядом с источниками тепла, но уверена, что многие хотели бы увидеть, что происходит сейчас на улицах. Есть ли там какая-нибудь жизнь? И вот наш канал даёт нашим телезрителям редчайшую возможность увидеть заснеженный Сеул своими глазами! Мы составили уникальный маршрут, в котором намерены посетить все значимые места города и показать вам, что сейчас там происходит. Побываем у здания МЧС, где находится ещё одна наша группа, наблюдающая за тушением пожара, и узнаем у них самые последние новости. Побываем на автострадах, посмотрим, как дорожные службы убирают снег, попытаемся подняться к телебашне, чтобы увидеть панораму города. Если повезёт, доедем до аэропорта Инчхон и посмотрим, как застрявшие в аэропорту пассажиры пережидают эту ночь. Оставайтесь с нами на канале ТВ32, и вы всё увидите своими глазами!
Девушка выдохнула и после короткой паузы продолжила говорить:
– Итак, время на часах – без четверти двенадцать, термометр показывает минус двадцать три градуса. Очень холодно. На таком морозе трудно говорить. Кажется, что воздух буквально обжигает горло. Очень хорошо, уважаемые телезрители, что вы находитесь у экранов своих телевизоров, а не на этой ледяной улице! Первый пункт нашего путешествия – простая сеульская улица. Мы свернули в сторону с автострады, чтобы посмотреть, что же интересного происходит на самой обычной улице? Ну, в общем-то, как видите, ничего не происходит. Дорога засыпана снегом, который никто, похоже, вообще не чистил. Проехать обычным машинам по такой дороге невозможно. Лишь такие мощные джипы, как наш, способны преодолеть подобную преграду… На улице тихо и пусто. Ни машин, ни людей. Даже следов на снегу никаких нет. Никто никуда не идёт и не едет… А нет! Смотрите, смотрите! Вдали показался яркий свет! Кто-то всё же ездит по заснеженным улицам! И быстро ездит! Интересно, кто же это может быть? Пока из-за света ничего не разобрать! Наверно, это МЧС или дорожные службы. Кто ещё, кроме них, может быть в это время на улицах? А что они делают именно тут? Оля-ля, уважаемые телезрители, похоже, у нас появилась интрига! Что-то происходит! И мы первые это узнаем! Итак, машины приближаются, но по-прежнему ничего невозможно разобрать из-за слепящего света. Какие-то странные силуэты. Однако они всё ближе, и сейчас мы увидим, что же это такое едет… Ваауууу!!
Мимо присевшей от неожиданности телеведущей, плюясь прессованными пластинами снега из-под широких гусениц и повернув чуть в сторону башни с лихо задранными вверх стволами орудий, стремительно промчались два ярко-жёлтых здоровенных танка. Следом за ними, прыгая на неровностях только что пробитой колеи и нервно тряся длинными тонкими антеннами, пронеслась квадратная танкетка в зелёно-коричневых камуфляжных разводах. За пару мгновений колонна военной техники просвистела мимо потрясённой съёмочной группы, обдав её запахом мощного дизельного выхлопа и облаком мелкой снежной пыли.
– Ваууу! Танки на улицах города! – восхитилась опомнившаяся телеведущая, к которой вернулся дар речи. – Это потрясающе! Вы это видели, уважаемые телезрители?! Я просто в шоке! Явно происходит что-то невероятно интересное! Мы обязательно должны это с вами увидеть! Мы поедем следом и всё вам покажем и расскажем! Оставайтесь на нашем канале и ждите нашего следующего прямого включения!
Съёмочная группа быстро попрыгала в машину, и джип, газанув облаком чёрного дыма, ринулся в погоню за танками…
Место действия: «Golden Palace», ресепшен.
Время: первый час ночи.
– Ду-ду-ду-ду-ду-ду…
Неожиданно возникший низкий ритмичный гул проникает откуда-то извне, и такое ощущение, что стены отеля вибрируют ему в такт. Следом за гулом появляется лёгкая дрожь пола.
Что это? Землетрясение? Тут бывают землетрясения?
Я поднял голову, напряжённо прислушиваясь и соображая, – стоит ли поднимать тревогу или это – не страшно?
Внезапно пространство перед главным входом отеля ярко осветилось электрическим светом фар, и на пустую автомобильную парковку выехал… Танк! Здоровый такой танк, с виду похожий на «Абрамс» и почему-то покрашенный в жёлтый цвет. Танк деловито крутил гусеницами, ехал и создавал те самые гул и дрожь, которые я только что ощутил. Следом за первым танком выехал второй, точно такой же, тоже жёлтого цвета и тоже деловито лопотящий траками.
Фига се! – с отвисшей челюстью подумал я, наблюдая за внезапным появлением стальных машин, – это что ещё за чушь такая? Танки посреди ночи! И почему они – жёлтые? Здесь вроде не пустыня… Желтухой переболели?
Тут в поле моего зрения появилась зелёно-коричневая танкетка с двумя длинными антеннами-усами на крыше.
Следом за нею – чёрный джип с красными буквами «TV32» на боку и ярко светящимися фарами на крыше. Танки между тем начали закладывать плавный вираж вправо, разворачиваясь мордами в сторону главного входа.
Надеюсь, они точно вынули снаряды? – подумал я, глядя сквозь стекло на стволы пушек, повернувшиеся точнёхонько в сторону моего ресепшена. – Не хотелось бы, чтобы произошёл случайный выстрел!
Танки остановились, встав рядом друг с другом. Тут же, около них, пристроилась танкетка. Джип остался сзади, освещая военные машины своими фарами. Из джипа вылез мужик с камерой на плече и, похоже, принялся снимать.
Телевидение? Танки? Блииин! Так это ж та самая группа, которая будет через полчаса! Та, о которой говорил полковник! Полчаса как раз и прошли! Ну, полковник, ну даёт! Танки прислал в помощь! Совсем, что ли, уже?! Понятно, почему он так кочевряжился, не желая давать мне «гусеницы». Это же настоящие танки! Сколько они весят? Они же тут все коммуникации под дорогой продавят! «Golden Palace» не рассчитается, если дорожники и коммунальщики потребуют оплатить убытки! Ох, ё-моё! На фига я настаивал? Я же крайний буду! Ой, дурак! Ой, дурак!
В этот момент откуда-то из-за танкетки вышел человек в камуфляже.
* * *
Место действия: «Golden Palace».
Время: пять минут спустя. Юн Ми разговаривает с мужчиной в камуфляже.
– Аджосси, вы будете буксировать автобусы танками?
Капитан Ли Бён Хон, командир прибывшего броненосного соединения, с жалостью смотрит на сказавшую глупость девочку, то есть на мою Юн Ми.
– Нет, Юн Ми-ян, – отвечает он, – танк не сможет буксировать автобус.
– Почему, Бён Хон-сии? – не понимаю я.
– К2 весит пятьдесят пять тонн. Он слишком тяжёлый по сравнению с автобусом, и у него очень мощный двигатель. Если он дёрнет застрявший автобус, то, скорее всего либо вырвет у него буксировочный крюк, либо, если тот окажется прочным, разорвёт автобус пополам. Понимаешь?
– Аа-аа, – с умным видом говорю я.
Я совсем не «Копенгаген» в буксировке автобусов танками, но услышанное выглядит разумно. Да, танк большой, в сравнении с автобусом. Большой по массе, я имею в виду. Что там за стенки у автобуса? Да никакие! А танк да… Как дёрнет! Тогда зачем они их пригнали, если не в состоянии буксировать?
– А зачем тогда танки, если нельзя буксировать автобусы, Бён Хон-ши? Я думала, они будут их тащить за собою…
– Танки будут пробивать дорогу, уплотняя снег. Следом за ними пойдёт командно-штабная машина. У КШМ масса меньше и двигатель слабее. Поэтому она уже может тащить за собою на буксире автобус. Но мы рассчитываем, что два танка, идущие друг за другом, достаточно уплотнят за собою снег для того, чтобы автобусы могли ехать самостоятельно. КШМ – это страховка на всякий случай. Если всё же кто-то застрянет или сломается.
– Аджосси, тогда получается, что дорогу чистить вам не надо, и вы сможете ехать достаточно быстро? Я правильно поняла?
– Ты умная девочка, – кивнул капитан, – думаю, через час мы будем там.
– Удачи, капитан!
– Ты забавная, – усмехнулся в ответ Бён Хон и, протянув руку, потрепал меня по голове.
Фау! Что за фамильярность? Не нужно трогать мой парик!
Место действия: «Golden Palace».
Время: третий час ночи.
– Итак, дорогие зрители 32-го канала сеульского кабельного телевидения! С вами снова мы, корреспондентка Ку Хе Сон и съёмочная группа «быстрого реагирования» ТВ32! Как вы только что видели, последний постоялец отеля сел в автобус, и мы отправляемся в обратный путь, в отель «Golden Palace», где эти люди будут размещены…
Сижу на диване рядом с вернувшимся, наконец, Ши Юном, вместе смотрим по большому телеку реалити-шоу – «Спасти отель «Лесной приют». Да, в предприимчивости воякам не откажешь… Прихватили с собою съёмочную группу и транслируют свой подвиг в прямой эфир. Шоумены… Но смотрится круто. Танки – это танки. Это вам не пожарные машины и не убогая водовозка с ковшом. Когда колонна лупила по автостраде со скоростью под сорок километров в час, смотрелось очень эффектно. Телевизионщики на джипе обогнали её и снимали из люка на ходу, показывая, как из-под гусениц танков, влево и вправо, идут мощные завесы снега. В своём движении два стальных монстра напоминали какую-то торпеду, вспарывающую водную гладь. Я всё боялся, что они «нарвутся» в сугробе на какую-нибудь «мину-легковушку», ибо танки пёрли так, сами по себе, без всякого сопровождения полиции. Но, слава богу, ничего такого не случилось. Автотрасса была более-менее почищена, и дорожники, похоже, уже успели эвакуировать с неё все вставшие авто. Потом колонна свернула на дорогу к отелю. Здесь стало ещё интереснее. Натуженный рёв мощных моторов, стартующие в небо чёрные столбы выхлопа газующих дизелей, облака снега, свет фар. Словно ночное танковое сражение, не меньше. Оператор, чувствуя, что это его звёздный час, из кожи вон лез, чтобы дать лучшую картинку. Девушка за кадром трещала, не закрывая рта, а руководство канала, по которому всё это показывали, стало давать в эфир только спасательную операцию, перемежая трансляцию лишь короткими рекламными вставками. Война войной, а бизнес бизнесом!
Танки уверенно давили снег, автобусы также уверенно ползли следом, и, казалось, что вроде бы ничего больше неожиданного не произойдёт, и всех просто тупо спасут. Но тут, словно почувствовав, что накал действа падает и снижает градус зрительского интереса, водитель головной машины прозевал поворот. Дорога, петляющая между скалистых холмов, повернула направо, а он поехал прямо. Никто из телезрителей не успел и глазом моргнуть, как пятьдесят пять тонн, не тормозя, ухнули куда-то вниз, под откос. Разз! И танка нет! Только корма мелькнула. Блллин! Это было самое то, нужное для шоу! Катастрофа! Спустя пару минут телевизионщики показали всем упавший танк, крупным планом сверху, с того места, с которого он сверзился. Лишь верхушка башни из снега торчит! Хорошо не перевернулся, на гусеницах остался. Дальше началось его спасение. Сначала он попытался вылезти сам. Бесполезно. Двигатель ревёт, а машина – ни с места! Потом попробовали завести буксир. Осторожно подвели второй танк к краю обрыва и взялись цеплять тросы. Зрелище ныряющих в снег танкистов у кормы танка и где-то там, на ощупь крепивших трос, было не для слабонервных. Я как представил себя на их месте… В такой мороз, в снегу! Брррр! Тут выяснилось, что тросы для данного случая – короткие. Второй танк можно зацепить, если он спустится чуть вниз по откосу. Но военные не дураки, они только повороты иногда «зевают». Даже мне было понятно, что в этом случае тягач скорее съедет по ледяной горке вниз, к собрату, чем вылезет с ним на буксире наверх. Посовещавшись, танкисты решили нарастить длину тросов, используя запасной комплект. Всё у них с собой для этого было, и рукастые ребята справились с задачей довольно быстро. Срастили троса, зацепили танки и начали тянуть. Для начала танк, тот, что наверху, выгреб из-под себя весь асфальт и гравий, что был под ним. Я как увидел, что он делает своими гусеницами, аж глаза закрыл, чтобы не смотреть.
«****** дороге! – подумал я. – Не расплатимся!»
Танк между тем углубился в землю, нашел, похоже, точку опоры в виде скального основания и начал тянуть по-настоящему. Опять рёв моторов, облака чёрного дыма, свет прожекторов. Оператор, героически стоя где-то сбоку, по яйца в снегу, показывает крупным планом звенящие от натяжения стальные тросы. Не зря показывал. Есть у человека чутьё на то, что нужно снимать именно в данный момент. Один из тросов не выдерживает напряжения и лопается с громким хлопком. Хорошо, что военные соблюдали технику безопасности при буксировке! Никто рядом не стоял и не пялился, открыв рот, поэтому никого и не убило. Огрызок троса хлестанул по танку, да и всё. Ну, танк железный, ему всё равно. Только прожектор расколошматили… Короче, танкисты походили, побродили по краю откоса. Руками друг на друга поразмахивали. Погрустили, смотря вниз. Поняли, что это выше их текущих возможностей, плюнули и решили бросить застрявшего бедолагу. Потом, мол, вытащим! Связали автобусы и танкетку тросами между собой, перетащили их через яму, вырытую вторым танком, и попёрли дальше так, сосисочной гирляндой, оскудев на одного бойца. Ничего, доехали. Погрузили постояльцев и вот сейчас направляются назад. Думаю, вернутся без проблем. Дорога пробита, повороты – пересчитаны…
– Нужно шеф-повара будить, сонбе, – поворачиваюсь я от телевизора к задремавшему Ши Юну.
– Зачем? – вскидывается тот, не понимая спросонья, чего от него хотят.
– Люди приедут, – поясняю я, – замёрзшие и наверняка голодные. Нужно горячего чаю им организовать, сосисок отварить.
– Сосисок? Но я не рассчитывал на них, когда покупал! Я не знал, что у нас людей станет больше!
– Ничего, ещё раз съездите в магазин, сонбе, – пожимаю я плечами.
– Ещё раз?! – откровенно пугается в ответ тот.
Как я и предполагал, сонбе с водителем застряли по дороге, заехав в сугроб. Сначала они поехали в один магазин, тот оказался закрыт, они поехали в другой, там не было света, они поехали в третий. В третьем им повезло, взяли в долг всё, что хотели, но на обратной дороге проявили чудеса смекалки и решили срезать для быстроты. Заехали в какие-то сеульские курмыши, которые, естественно, никто даже и не думал чистить, и там гружёная машина нашла сугроб своей мечты, в котором решила заночевать. Сонбе и толкал, и копал, и под колёса подкидывал… Намёрзся и устал. А сейчас, в тепле, да ещё после горячего чая его разморило, сидит, засыпает, хотя старается не уснуть. Да, впрочем, время-то уже – «не детское». Скоро три.
– Не, второй раз ехать опасно, – отрицательно мотая головой, убеждённо говорит сонбе, – нужно дождаться утра. Когда станет светло.
– Сонбээ… У нас же теперь есть танк, – шучу я, – когда он вернётся, мы можем съездить за сосисками на нём! Хотите, я съезжу? Мне и расписка будет не нужна. Когда увидят, на чём я приехала, в магазине отдадут всё так, без всяких расписок!
– На танке, за сосисками? – не врубается в юмор ситуации полуспящий сонбе. – А разве это можно?
– Да, наверное, не получится, – вздыхаю я, – наверняка у него солярки не хватит, заправляться поедет…
– Да, да, да… – с умным видом кивает мне Ши Юн, – конечно, поедет!
– Хорошо, тогда я пойду, решу с едой. Отдыхайте, сонбе!
– Да, спасибо, Юн Ми. Я вот немножко, чуть-чуть подремлю… Совсем немного. А ты меня обязательно разбуди, когда приедут люди. Если я вдруг засну. Хорошо, Юн Ми?
– Да, сонбе, обязательно!
– Спасибо, Юн Ми. Ты надёжная. Тебе можно доверять.
– Я разбужу, спи.
– Ага…
Сонбе откинулся на мягкую спинку дивана, я же пошёл на ресепшен, думая о том, что вряд ли Марко Бенндетто обрадуется ночному звонку. Так оно и вышло.
– Варить сосиски? – не понял шеф-повар. – Мне? Сейчас? Разве это невозможно сделать без меня?
– Синьор, но ведь кухня – это ваша территория! – на итальянском языке начал я объяснять шефу ситуацию, – а там сейчас вообще никого нет! И я совершенно уверена, что люди, вырвавшиеся из ледяного ада, будут всю жизнь вспоминать не только этот пережитый ужас, но и те простые сосиски, которые вы, маэстро, лёгким прикосновением вашего таланта превратили для них в шедевры кулинарного искусства!
– Ах ты, сладкоголосая маленькая корейская сеньорита! – засмеялся в трубку Марко. – Слыша твою итальянскую речь, я готов простить тебе столь грубую и неуклюжую лесть. Хорошо, малышка. Я приду и сварю сосиски.
– Милле грацие, шеф! Оставьте мне пару сосисок вашего приготовления. О’кей? (Милле грацие – миллион спасибо. Итал.)
– О’кей, сеньорита!
Улыбаясь, я положил трубку. Что-то настроение у меня больно хорошее. Это подозрительно. Как бы плакать не пришлось…
Место действия: «Golden Palace».
Время: через день после описываемых событий.
– Деньги получишь завтра на карточку. Сдай пропуск на ресепшен и иди!
– Да, сонбе.
– Всего хорошего!
– Всего хорошего…
Буркнув под нос, я вышел из бухгалтерии в коридор. Меня только что уволили. Вот так! А ведь ничего, как говорится, не предвещало. Вчера я провёл весь день дома, отдыхая после суточного дежурства в отеле. Сидели, ели, смотрели телек. Природа выполнила обещания синоптиков. Температура поднялась, ветер разогнал тучи, и над Кореей засияло солнце. На улицах стало появляться всё больше оттаявшей и отремонтированной техники. Город под руководством мэрии приступил к раскопкам. Но, похоже, раскопаться не успеют. Температура уже +2, и снег тает ударными темпами. Ответственные головы в телевизоре заговорили об угрозе наводнения. День назад рисковали замёрзнуть, на днях рискуем утонуть. Весело. В Интернете и по телевизору все только пишут и говорят о провале МЧС. Вопрошают прямо как у нас – «доколе?». Но в отличие от нас министр МЧС подал в отставку. Для моей России дело невиданное. У нас хоть чё случись, никто на себя вину не возьмёт. Однако отставку министра правительство пока не принимает. Видно, хотят на него повесить и наводнение, а потом уже уволить. А что, вполне разумно. Министру уже как бы всё равно, а к потопу Сеул, похоже, готов так же, как и к морозам. По крайней мере, мне так кажется. Спрашивается, ну и зачем его преемнику вляпываться в наводнение? Лучше ему занять руководящее кресло потом, когда катаклизмы закончатся… Вообще после всего произошедшего Корея мне стала чем-то напоминать родную страну. То ли уровнем организации, то ли отношением к проблеме…
В общем, эмчеэсники облажались по полной программе. Зато кого хвалят, так это военных. И такие они молодцы, и такие профессионалы, и так оперативно сработали, и всё-то у них есть! И правильно, что их наградят, и в Корее самая лучшая армия!
Репортаж о нашей спасательной операции прокрутили, пожалуй, по всем новостным выпускам всех телевизионных каналов. Урезанно-редактированная версия происшествия выложена на ю-тубе, где она по количеству просмотров уверенно приближается к миллиону. Я тоже там пару раз мелькнул. Один раз, за ресепшеном, оператор издали хватанул общим планом, а второй раз – когда откачивали японского дедушку из «Лесного приюта». Привезли, а ему плохо стало. Естественно, по закону подлости в отеле врача не оказалось, а в «Скорой», куда я дозвонился, тоже, замечу, не с первого раза, мне посочувствовали и сказали, что смогут появиться у нас где-то примерно через час. Вот сейчас они тоже одного дедушку отвезут, то ли в морг, то ли в больницу (я не понял), машина освободится, тогда они к нам и приедут. Если у нас, конечно, надобность не отпадёт к тому времени… Пришлось кинуть клич-поиск по громкой отеля, разбудив всех. Нашлось два врача. Один француз, другой немец, пациент – японец. Феерия! Сначала я пытался переводить всех троих на нейтральный общий английский, но потом, увидев, что врачи в нём «плавают», начал делать перевод напрямую. Немецко-французский, французско-немецкий. Японский дедушка участвовал вяло, но всё равно был и японско-немецкий и японо-французский речевой поток. Поначалу я малость подтормаживал, но потом что-то как-то разухарился, и когда врачи начали спорить между собою о диагнозе, переводил им друг друга уже практически без задержек. Конечно, это был не «синхрон», специфики темы я не знаю, но было что-то близкое к тому. Думаю, мои преподаватели остались бы довольны скоростью и уровнем моего перевода. Да мне и самому понравилось, как я шпарил!
Дедушку откачали, найдя ему подходящие таблетки, а онни несказанно понравилось, что меня показали по телевизору. Она скачала с Интернета файл, и они на пару с её мамой раз десять просмотрели те фрагменты, где показывали Юн Ми.
– Юна, ты так на парня похожа! – смеялась онни, наблюдая за мною на экране.
Ну да. В коротком парике, на покупке которого я настоял, в форменной одежде отеля Юн Ми действительно очень похожа на мальчишку. Мне кажется, что в больнице она выглядела более женственно. Или глаза меня обманывают? Может, это из-за того, что мне удалось сбросить за последнее время почти три килограмма? Возможно. Не знаю.
Хорошо, что оператор ТВ32 проявил деликатность и не стал соваться камерой к больному человеку, снимал издали. Поэтому звука не было, и мне удалось соврать, что я переводил английский. Не создавая волны ненужных вопросов.
Но это было всё вчера, когда я был умён и хорош собою. А сегодня я – «дура, идиотка, выскочка и ненормальная». Это так охарактеризовал меня директор отеля. Оказывается, моя идиотическая деятельность создала компании массу гигантских проблем. Во-первых, дорожные службы выставили отелю просто какой-то астрономический счёт за повреждённое дорожное покрытие. Во-вторых, коммунальщики поставили в известность, что у них вышла из строя половина коммуникаций Сеула. И это случилось именно потому, что наши танки (наши танки, нет, вы подумайте!) ездили по ихним трубам! Счёт за ремонт они пока, правда, не прислали, они так сразу не готовы сказать – сколько, но как подсчитают нанесённый урон – обязательно пришлют. В-третьих, говнюки военные сообщили, что нужно будет оплатить не только сожжённую солярку и ремонт разбитого танка, но, возможно, и упущенную коммерческую выгоду. Оказывается, эти два экспериментальных танка должны были лететь то ли в Юбу-Даби, то ли Муби-Паби, короче, на какую-то военную выставку для показательных выступлений в пустыне. Поэтому-то они и были покрашены в жёлтый цвет. Понятно, что теперь они никуда не полетят, и вояки пообещали вчинить иск за «сорванный возможный многомиллионный контракт». От, жлобы! Разве я виноват в том, что у них ничего больше не оказалось под рукой, окромя этих двух сараев на гусеницах? Директор же в этом месте рассказа просто осатанел. Глаза – выпучены, волосы – дыбом! Если он будет так близко принимать к сердцу все невзгоды, он долго не протянет…
В-четвёртых, показанное по телевизору шоу ударило по репутации сети отелей «Sea group corporation», показав низкий уровень сервиса и подготовленности к катаклизмам. Хоть все отели были в таком же положении, но их не показывали, а показали только наш! И все теперь говорят и склоняют только сеть отелей «Golden Palace»! Госпожа президент Ким Хе Бин очень этим недовольна!
Ну и последнее, что было самым страшным. Полчаса спустя, как колонна ушла из «Лесного приюта», там дали свет. Значит, вся эта спасательная операция была зря! И ничего бы сегодня этого не было бы, не было бы всех этих ужасающих исков и критики на телевидении, если бы идиотка Юн Ми сидела ровно на своей заднице и не суетилась! Короче, виноватым во всём оказался я!
– Ну откуда я могла знать, что там дадут свет? – попытался было оправдаться я. – А если бы не дали? Что тогда? Если бы вы там вовремя поставили запасные генераторы, так никаких проблем бы и не было бы!
Онемев, директор пару секунд смотрел на меня, а потом показал рукою на дверь.
– Пошла вон! – приказал он и добавил: – Ты уволена, идиотка! Навсегда уволена!
Ну, уволена, так уволена. Только вот что я теперь скажу дома? А дяде? Блиииин… Воистину – благими намерениями выстлана дорога в ад! Что теперь делать?
Размышляя о неправильности и несправедливости мироустройства, я поплёлся на ресепшен. Там меня встретил Пак Ши Юн.
– Юн Ми-ян, тебя уволили? – сочувственно спросил он.
«Уже в курсе? – подумал я. – А впрочем, чего я удивляюсь? Отель – это же маленькая деревня, где все всё про всех знают. А ресепшен – так всегда первый все сплетни узнаёт…»
– Уволили, – согласно кивнул я, не став отрицать очевидное.
– Что ты будешь делать? – поинтересовался сонбе, с интересом смотря на меня.
– Буду жить дальше, – ответил я, протягивая ему пропуск.
– А где ты теперь будешь работать, Юн Ми-ян? У тебя уже есть, где работать? – спросил Ши Юн, беря его из моей руки.
– Пока нет, сонбе, – улыбнулся я и вздохнул, – найду что-нибудь. Спасибо за беспокойство!
– Постой, Юн Ми, разговор есть! Я на пару минут отойду, – сказал он согласно кивнувшей напарнице и мотнул мне головой в сторону, – пошли!
– Юн Ми, – обратился он ко мне, когда мы отошли в сторону, за колонну, – хочешь поработать?
– Кем? – поинтересовался я, глядя ему в глаза.
– Гидом.
– Хм… Я уже пыталась устроиться гидом, но меня не взяли. Из-за того, что я несовершеннолетняя.
– Это ты, наверно, официально устраивалась, а я тебе предлагаю другое.
– Что другое?
– Юн Ми-ян, постояльцы отеля периодически обращаются с просьбой в чём-то помочь. Куда-то отвезти, что-то показать. Очень часто это женщины, которые просят, чтобы их довели до магазина и помогли устроить шопинг. Обычно мы обращаемся в фирмы, у которых есть переводчики, но я подумал, что, если вместо них я буду обращаться к тебе? Что думаешь?
– Хм… И сколько на этом можно заработать?
– В среднем час работы экскурсовода стоит 30–40 тысяч вон. Это при условии, что в его группе несколько человек. Одиночные экскурсии стоят дороже, где-то около ста тысяч вон в час. Но их мало берут, потому что дорого для туриста и не интересно гиду, так как он, водя группу, заработает больше. Если, скажем, брать за одиночную экскурсию пятьдесят долларов в час, то, думаю, спрос будет. Что скажешь?
– Сколько на этом заработаю лично я?
– Ну-у, скажем, двадцать пять процентов… – предложил сонбе, окинув меня оценивающим взглядом. – Устроит?
– Восемьдесят! Не меньше!
– Ты что?! Какой тогда мне в этом интерес?
– Но основную работу ведь буду делать я? Мне переводить, мне таскаться с клиентами! А ты будешь только заказы перенаправлять.
– Я буду находить тебе работу, – медленно и вдумчиво, видно, чтобы до меня дошло, произнёс сонбе, – найти тех, кто готов платить деньги, сложно. Понимаешь?
Вообще-то да. Тут он прав. Можно быть каким угодно офигительным специалистом, но если нет желающих тебе платить, все твои умения становятся чистым мусором.
– А как часто ты сможешь находить клиентов? – поинтересовался я.
– Думаю, раз в два дня – точно. А с твоими знаниями нескольких языков можно будет, наверное, и каждый день такое устраивать. Вон как ты здорово переводила, когда дедушка умирал! Я тут посчитал, получается, что ты знаешь целых пять языков – английский, немецкий, французский, японский и итальянский!
– Семь, – поправил я его, – семь языков. Ещё русский и испанский.
– Ничего себе! – поразился сонбе. – Юн Ми-ян, что ты забыла на кухне с такими знаниями?
– Жизнь такая сложная порой, – вздохнул я и принялся считать в уме.
Итак, давай посчитаем… – сказал я сам себе, – пусть пятьдесят процентов. От пятидесяти баксов это двадцать пять долларов в час. Думаю, экскурсии будут в среднем по два часа… За час никуда не успеть, полчаса уходит обычно только на то, чтобы только доехать. Два часа – это мои пятьдесят баксов. Экскурсии через день, значит, пятнадцать раз в месяц. Пятнадцать на пятьдесят – это семьсот пятьдесят долларов при условии работы два часа в день, через день. Неплохо! Это не каждый день по пять часов спину ломать на кухне! И за четыреста баксов! А там ещё могут быть и каждый день и не по два, а по три часа, да потом можно будет требовать повышение процента, когда дело пойдёт. Короче, вполне реально за штуку долларов в месяц перевалить. Меня устраивает!
– Пятьдесят процентов, – твёрдо сказал я. – Не меньше. Идёт?
– Хмм, – задумался сонбе, подняв голову к потолку так, словно размышляя.
– Идёт! – через пару секунд ответил он, опуская голову.
Похоже, он был сразу согласен на фифти-фифти, подумал я, наблюдая за его лицом, торговался так, для вида. А что ему? Стой себе за стойкой, а денежки – идут!
– Последний вопрос, – сказал я, неожиданно при этом сообразив, что говорю с сонбе неформально, как с равным, – а насколько это всё законно, сонбе?