Она заметила его сразу, как только вошла в здание суда: он стоял в холле, прислонясь к стене, самоуверенный, как всегда, и словно специально поджидал ее. Жди-жди! — усмехнулась про себя Шейла. Только крючок твой я не заглотаю.
Она подошла к нему первая и, мобилизовав все свои артистические способности, приклеила на лицо теплую улыбку.
— Прими мои поздравления! — И пожала ему руку.
— Спасибо, — явно опешив, ответил Артур.
— А кто твой агент? — с дружелюбной заинтересованностью спросила она.
— Сайлас Райни, — сказал он. — Вообще-то, это агент Сторнуэя, но поскольку мы с ним соавторы… — Он запнулся, словно ожидая выпада с ее стороны. — А у тебя кто?
— Холли Стоун.
— Вот как! Говорят, она классный специалист. — Он помолчал. — А как тебе удалось ее заполучить?
— Через Аманду Уиттакер. В свое время я брала у нее интервью, — спокойным тоном объясняла Шейла, — и мы с ней сдружились. Она-то нас и познакомила. Ну и замолвила за меня словечко.
— Понятно.
Разговор явно не клеился, а Артур держался так неуверенно, что Шейла неожиданно для самой себя внезапно увидела ситуацию в комическом свете. Нет, это на самом деле смешно!
— Послушай, Арти, — миролюбивым тоном сказала она, — раз уж мы с тобой теперь вроде как конкуренты, предлагаю принять все как есть. Согласен?
Он с готовностью кивнул.
— Давай вести себя как цивилизованные люди, — продолжила она, — и пусть…
— И пусть победит сильнейший? — подсказал он.
— Только ты на победу не рассчитывай! — засмеялась Шейла и, поддавшись порыву, по-дружески хлопнула его по плечу. — До встречи у финиша! Надеюсь, Арти, ты изрядно наглотаешься пыли.
Артур следил за Шейлой, пока она не смешалась с толпой журналистов. Неужели она не понимает, что ее мотивы уже давно ни для кого не секрет? Ведь ясно как день: ее привлекает не сама книга, а всего лишь возможность доказать свое над ним превосходство. Хоть в чем-то.
А теперь, когда в этот марафон с книгой включился и он сам, Шейла и вовсе начнет рвать когти. Артур невесело усмехнулся. А ведь раньше между ними все было иначе, с горечью вспомнил он. Впрочем, какой смысл ворошить прошлое! Да и что может быть бесполезнее позднего раскаяния и сожаления? Хватит! Как говорится, проехали…
Тогда отчего же ему до сих пор так больно?
Артур отогнал прочь грустные мысли и вслед за остальными журналистами прошел в здание суда. Раз уж Шейла решила с ним состязаться, пусть себе дерзает на всю катушку! — решил он. Только фору ей он давать не собирается.
В комнате, отведенной для репортеров, было не протолкнуться: тут были и газетчики, и телевизионщики. Фотосъемки в зале суда были запрещены, так что здесь присутствовали и художники (их зарисовки сопровождали материалы о громких судебных процессах). Артур узнал одного из них: он сотрудничал с «Ньюсуик» и по слухам слыл жутким сердцеедом. Неудивительно, с его-то внешностью! Высоченный брюнет с синими глазами — ну вылитый Грегори Пек!
Наконец их впустили в зал заседаний. Артур сразу заметил Шейлу по ее огненной гриве и, углядев свободное место через ряд позади нее, примерно у нее за спиной, протиснулся туда. На его удачу, она его не заметила.
В этот момент в зал вошел «Грегори Пек». Деловито оглядевшись, он с решительным видом направился к Шейле и уселся с ней рядом. Какого черта?! Они что, знакомы? А может, этот красавчик положил на нее глаз?
Ну, а если и положил — оборвал он себя — тебе-то что за дело? Ты ведь больше ей не муж или забыл?
Нет, они вроде бы незнакомы… Шейла только покосилась на красавчика-художника, но не поздоровалась, а продолжила разговаривать со своей соседкой слева, пожилой дамой. Эту особу он видел в редакции «Норфолк дейли ньюс». Они бы еще весь штат сюда пригнали! — усмехнулся Артур, но тут же вспомнил, что Шейла, впрочем как и он сам, присутствует здесь не как сотрудник газеты, а как частное лицо.
На скамью рядом с Артуром плюхнулся какой-то парень в мятом костюме (судя по внешнему виду, провинциал) и, отерев лицо сомнительной свежести носовым платком, перевел дыхание.
— У меня такое ощущение, будто я провел в машине целые сутки. — Он помотал головой. — Гостиницы все забиты. Даже в мотеле свободных номеров нет. Чума!
— А ты, видно, заявился туда аккурат в обед? — отозвался Артур.
Парень удивленно кивнул.
— Точно. А что?
— А то, приятель, что туда в это время как раз съезжаются парочки, — пояснил Артур и внезапно помрачнел.
— Надеюсь, к вечеру найду место в какой-нибудь гостинице.
— Найдешь! — подбодрил его Артур.
— А то я даже рубашку не успел переодеть, — посетовал приезжий.
После этого высказывания соседка парня с другой стороны — продвинутая дама в годах с желчным лицом — отшатнулась от него как от прокаженного, фыркнула и с достоинством, ступая всем по ногам, удалилась.
— Отличный способ освободить пространство! — заметил со смешком Артур. — Здорово придумано!
Лицо парня залилось краской.
— Не тушуйся, приятель! — успокоил его Артур. — Главное — результат!
Он повернул голову в сторону Шейлы и обомлел. Она оживленно беседовала с красавчиком-художником, то и дело сверкая улыбкой. Еще бы! Этот хлыщ прямо-таки наизнанку выворачивается, как будто она единственная женщина на всей планете! Вот ведь кобель! Выходит, между ними что-то есть?
Боковым зрением Шейла видела, как нервничает ее бывший муж, что, само собой разумеется, умножило ее энтузиазм. Пускай побесится! — думала она, чувствуя себя на верху блаженства, и склонилась еще ближе к своему собеседнику. Отлично! Со стороны разговор выглядит вполне интимным.
Для большей достоверности Шейла даже положила руку на плечо соседа и с радостью заметила, как скривился Артур. Вот и славно! Значит, она ему все еще небезразлична. Пусть позлится!
Ей пришло в голову, что раньше подобные радости со знаком минус были ей недоступны, а теперь… Как же она дошла до жизни такой? Шейла почувствовала некое угрызение совести, но тут началось слушание дела.
Пока показания давал первый свидетель, Шейла с пристрастием разглядывала Сторнуэя, и чем дольше она на него смотрела, тем труднее ей было представить прокурора и Артура в качестве соавторов. У них не было ничего общего. Как же они будут работать вместе?
Шейла обернулась. Артур что-то записывал в блокнот. Внезапно он чертыхнулся и стал шарить по карманам. Видно, ручка исписалась. Он поднял голову, и их глаза встретились.
Вот он, ее звездный час! — усмехнулась Шейла и, приветливо кивнув, извлекла из сумочки ручку.
— На вот, возьми мою. — И она протянула ему свой «паркер».
Застигнутый врасплох, Артур тоже кивнул, буркнул «спасибо» и взял ручку.
— Не стоит благодарности, — откликнулась она с милой улыбкой и снова стала следить за процессом.
Через минуту сзади послышались приглушенные ругательства, и Шейла с удовлетворением хмыкнула. Шутка удалась! Ручка у нее текла. Вчера она скатилась со стола и попала под тяжелую ногу Дика Рауди. А для Арти с его-то чистоплотностью — прямо-таки уникальной для представителя сильной половины человечества! — грязные руки катастрофа.
Шейла закусила нижнюю губу, чтобы не расхохотаться во все горло, и обернулась. Отлично! Артур бросил на нее убийственный взгляд и начал пробираться к выходу: руки и перед рубашки были щедро вымазаны черными чернилами. Белые начинают и выигрывают! — с удовлетворением подумала Шейла. — А может, черные?
— Так вы перешли к грязным технологиям? — бормотал Артур в туалете, стоя у раковины, и с остервенением тер мылом руки. — Отлично! Я заплачу вам той же монетой, мисс Шейла Браунинг!
Он поднял глаза и увидел в зеркале, что вышедший из кабины мужчина смотрит на него во все глаза.
— Да, я все время разговариваю сам с собой! — как ни в чем не бывало сообщил Артур. — Такая уж у меня привычка. И вообще, приятно поговорить с умным человеком. Согласны?
Мужчина нервно пожал плечами, промычал нечто нечленораздельное и выдавил улыбку.
— А знаете, что говорит по этому поводу мой психиатр? — продолжал Артур. — Не знаете?
Мужчина затряс головой.
— Он говорит, что это у меня с тех пор, как я сорвался и накинулся с топором на свою бывшую жену.
Мужчина непроизвольно отшатнулся и скрылся за дверью, а Артур снова посмотрел в зеркало и, улыбнувшись своему отражению, задумчиво произнес:
— А что, неплохая идея!
Заседание шло полным ходом. Шейла так увлеклась, что не сразу заметила, что Трейси, ее соседка и сотрудница «Норфолк дейли ньюс», заснула. Ничего себе! Дрыхнет на виду у всего зала. Отличный репортер, нечего сказать!
Шейла пару раз пихнула ее локтем в бок, а той хоть бы что, даже похрапывать начала. Сидевшие рядом стали посматривать в их сторону, и даже Сторнуэй остановился на полуслове, сбитый с толку странными звуками, доносившимися из зала.
Шейла не знала, куда глаза девать от стыда. И что делать? Может, ущипнуть эту соню побольнее? А вдруг та спросонья завопит на весь зал, тогда что? Нет уж, пусть лучше храпит… Шейла настолько растерялась, что пропустила момент, когда Артур вернулся на свое место.
— А ты, Шейла, просто Иоанн Златоуст! — ядовито шепнул он. — От твоих речей собеседники засыпают, как младенцы.
— Заткнись, Арти!
— А может, твою собеседницу пора разбудить?
— Займись лучше своим делом! — тихонько огрызнулась Шейла. — Без тебя обойдусь.
— Сомневаюсь! — повысив голос, возразил Артур, чтобы все его слышали. — И вообще, что это за неуважение к суду? Здесь не ночлежка!
Шейла вспыхнула. Будь ее воля, так бы и придушила этого типа собственными руками. Но больше всего ей сейчас хотелось заползти куда-нибудь в темный уголок и спрятаться от позора. Верно говорят: не рой яму другому.
Ну что, счет сравнялся?
Приехав домой, Шейла швырнула сумку на диван и сбросила туфли. Такого унижения она еще не испытывала ни разу в жизни. А перед глазами так и стояла ехидная физиономия Артура. У нее даже зашумело в ушах и застучало в висках. Нет, так дольше продолжаться не может! Еще парочку заседаний бок о бок с этим типом в зале суда — и ее кондратий хватит!
Так бы и удавила! Она скинула пиджак и повесила его на спинку стула. Вот ведь принесла его сюда нелегкая! И что ему в Нью-Йорке не сидится?!
Ну и что теперь делать? Бежать? И куда?
Может, договориться, чтобы ее направили куда-нибудь к черту на рога специальным корреспондентом? Куда-нибудь подальше от Артура. Например, в Сибирь.
— Томас, я вас очень прошу, — взмолилась Шейла с порога, как только вошла в кабинет главного редактора. — Не посылайте больше Трейси! Кого угодно, но только не ее.
— А в чем, собственно, дело? — удивился босс. — Чем она тебя не устраивает?
— Чем? Да она вчера заснула прямо посреди судебного заседания!
— Не забывай, Шейла, теперь процесс освещает она, а не ты, — заметил Томас. — И потом, не надо утрировать! — Он взглянул на нее поверх очков. — Дитя мое, надо быть терпимее к людям. Или, как теперь говорят, толерантнее. Подумаешь, вздремнула на пару минут… С кем не бывает! Может, никто ничего и не заметил.
— Не заметил? Если бы! — Шейла вздохнула. — Да она храпела на весь зал!
Томас вскинул брови.
— Так уж и храпела! Шутишь?
— Знаете, Томас, вчера мне было совсем не до шуток! Я чуть со стыда не сгорела. — Шейла устало опустилась на стул. — Да и вообще, по такому поводу я бы не стала отпускать шуточки.
— Это точно. Последнее время ты у нас что-то совсем приуныла, — заметил Томас. — Что так?
— Да радоваться особенно нечему.
— Хочешь совет старого журналюги? — спросил Томас, просматривая утреннюю почту. — Ты слишком много работаешь. А с тех пор как занялась делом Стентона, и вовсе превратилась в трудоголика. Так нельзя! Такая молодая и красивая женщина не должна…
— Да при чем тут дело Стентона! — возразила Шейла и тут же спохватилась: — Извините, что перебила, но в последнее время я действительно не в лучшем виде. — Она помолчала и, опустив глаза, призналась: — Это все Артур Эшби. — При обычных обстоятельствах Шейла едва ли стала бы откровенничать с начальством, тем более жаловаться на своего бывшего мужа, но Томас Бридлингтон был не просто боссом, но и другом. — Знаете, Томас, иной раз мне кажется, что у Артура одна-единственная цель в жизни. Превратить мою жизнь в ад.
— Ну что ты городишь! — проворчал Томас. — Если Артур и мешает тебе жить, то лишь потому, что ты сама его постоянно провоцируешь.
— Да нет! У него просто прирожденный талант отравлять мне жизнь. — Шейла помолчала и тихо сказала: — Но я пришла к вам совсем по другому поводу.
— Знаю. — Томас вздохнул. — Завтра ты нас покидаешь.
Шейла молча кивнула.
— Пришла сказать последнее «прости»? — ухмыльнулся Томас.
— Вроде того…
— Надеюсь, когда ты напишешь свой бестселлер, ты к нам вернешься?
— Ну конечно! — с поспешностью ответила она. — Томас, вы же знаете, как я люблю свою работу. И вообще, я буду скучать.
— Верю-верю. Выше нос, прелестное дитя! — Томас погладил ее по голове. — Ну что ты раскисла?
— Вы же знаете, что мой бывший муж работает вместе с прокурором Сторнуэем над книгой о деле Стентона, — не поднимая глаз, пробормотала Шейла. — И теперь, боюсь, нам предстоит встречаться даже чаще, чем прежде.
— Послушай, я же тебе почти что в отцы гожусь! Мне-то ты можешь сказать: что, собственно, между вами произошло?
— Да ничего особенного. — Шейла пожала плечами. — Просто между нами всегда стоял и всегда будет стоять эгоизм.
— Говоришь, эгоизм? — переспросил Томас. — Чей же?
— Разумеется, его! — Она нахмурилась. — А почему вы спросили?
— Просто пришло на ум высказывание мадам де Сталь, — сказал Томас таким тоном, будто на днях беседовал с этой романисткой. — «Любовь — это эгоизм вдвоем».
Шейла вскочила.
— Ну, мне пора! У меня в десять встреча. Я забежала на минутку.
— Место остается за тобой! — успокоил ее босс. — Удачи тебе!
— Спасибо! — У Шейлы защекотало в носу. — Томас, спасибо вам за все.
— Ну и как долго ты собираешься отсутствовать? — спросил у Артура главный редактор «Ньюсуик».
— Полгода. А может, и меньше. — Артур принялся раскачиваться на спинке стула. — Да, пожалуй, даже меньше.
— Если можно, перестань раскачиваться! — ворчливым голосом проговорил Джон Крауби, листая перекидной календарь и делая в нем какие-то пометки. — Значит, ты вернешься к концу октября?
— Именно так.
— Ну что ж, лично я не возражаю. Насколько я понимаю, ты хочешь приступить к новой работе незамедлительно?
— Хотелось бы.
— Артур, я-то согласен, но, как ты сам знаешь, это против наших правил. — Джон снова принялся листать календарь. — Не знаю, как к этому отнесутся там, наверху. Я сообщу тебе о решении правления сразу же.
— Спасибо, босс. Полагаю, «там наверху» будут рады от меня избавиться! — с беспечным видом заметил Артур.
— Не знаю, как они, но я на самом деле рад! — хмыкнул Джон, не поднимая головы от бумаг.
Артур так и не понял, шутит босс или нет.
— Что я вижу! — раздался голос Артура. — А я всегда считал, что истинная леди не станет самолично заправлять машину!
Шейла подняла голову: по другую сторону колонки стоял ее бывший муж и тоже заправлял машину.
— А кто же, кроме меня, это сделает? — холодно заметила она. — Больше некому. — И кому, как не тебе, это знать? — хотелось ей добавить.
— Ах да! Ты же всегда стремилась к полной независимости, — произнес Артур с издевкой, а про себя подумал: ты всегда стремилась доказать, что ни в чем не уступишь мужчине!
— Просто убедилась на собственном опыте, что могу рассчитывать только на себя, — парировала Шейла, завинчивая крышку бака, и подумала: не на тебя же рассчитывать!
Артур следил за ней, облокотясь на колонку.
— В этом никто и не сомневался, самостоятельная моя! — ответил он, подумав при этом: да ты и обо мне славно позаботилась! Так славно, что окончательно отбила охоту завязывать серьезные отношения с женщинами.
— Самостоятельная? — эхом повторила Шейла, недоуменно вскинув брови. — А по-моему, ты всегда полагал, будто я нуждаюсь в постоянной опеке. — Во всяком случае, всем своим видом показывал, что она ничего в этой жизни не может делать самостоятельно, мысленно добавила она.
— А мне-то казалось, что я всего-навсего должным образом о тебе забочусь, — примирительным тоном сказал Артур, умолчав о том, что опекать ее он не взялся бы и под страхом смерти.
— Видно, мы с тобой по-разному понимаем заботу. — Шейла вздохнула. — У меня сложилось впечатление, что ты хотел, чтобы я целиком от тебя зависела.
— Боже упаси! — Он повесил пистолет на стойку и завинтил крышку бака. — Ну где мне с тобой справиться!
— Пожалуй, я поеду, — с досадой ответила она. — А то еще скажу что-нибудь этакое, о чем потом буду жалеть. Если это возможно.
— Чтобы ты — да о чем-то пожалела?! Уверяю тебя: вот это точно невозможно! — Артур смотрел, как Шейла расплачивается за бензин, и вспоминал их первую встречу. Тогда она тоже на него жутко рассердилась.