Герой того романа
/ Политика и экономика / Вокруг России
Уильям Буллит — первый американский посол в СССР, соавтор Зигмунда Фрейда, прототип булгаковского Воланда. Именно с этого человека началась новейшая история американо-российских отношений
Восемьдесят лет назад — 16 ноября 1933 года — Соединенные Штаты официально признали СССР. Что именно подтолкнуло США к установлению дипотношений с большевиками? Голый прагматизм. Еще в 1932 году финансист Уильям Ланкастер писал первому зампреду Госплана СССР Валерию Межлауку: диалог между правительствами начнется, «если американские деловые круги определенно почувствуют, что им нужен русский рынок». Ничего личного. Только бизнес. Вскоре в Москву прибыл первый посол США: 42-летний дипломат и журналист Уильям Буллит...
В Россию с любовью
Обеспеченный отцовским наследством, Буллит мог жить и работать в свое удовольствие. Окончил Йельский университет, учился в Гарварде, после чего занялся журналистикой. В Первую мировую писал для The New York Times. Побывал в Москве — увидел революционную Россию. Романтик, он, подобно многим американцам, верил, что на Востоке рождается дивный прекрасный мир. «Русская революция есть одно из величайших событий в истории человечества, а возвышение большевиков — явление мирового значения» — эти слова Джона Рида, одного из друзей Буллита, запали ему в душу. Мечта, как говорится, и позвала в дорогу.
После Первой мировой Буллит, к тому времени возглавивший бюро центральноевропейской информации в Госдепе, получил от госсекретаря США Роберта Лансинга письмо с указанием «отправиться в Россию от имени американского комитета по мирным переговорам с целью изучения политической и экономической обстановки».
В Москве Уильям встретился с Лениным и по окончании переговоров получил на руки документы, содержание которых было во многом сенсационным. Большевики твердо обещали признать все новые антикоммунистические правительства на территории бывшей Российской империи — в Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, Западной Белоруссии, более чем на половине Украины, в Крыму, на Кавказе, в Грузии, Армении, Азербайджане, на Урале и в Сибири. А также демобилизовать армию — под международным присмотром, амнистировать политических заключенных, выплатить часть долгов царской России. Все это означало прекращение, хотя бы временное, Гражданской войны и экономической блокады.
Добравшись до Хельсинки, Буллит телеграфировал президенту — ждал восторженных отзывов о своей дипломатической работе. Однако в Америке отказывались подписывать мир. В Госдепе были уверены, что большевики — явление временное, и не хотели, подписывая с ними договор, легитимизировать новую власть.
Буллит ушел в отставку. Разочаровавшись во внешней политике, уехал на Средиземное море, где занялся делами сердечными.
Ночь нежна
В 1924 году он женился на журналистке Луизе Брайант, вдове Джона Рида (в 1920 году тот умер в одном из московских тифозных бараков и был захоронен у Кремлевской стены), а по совместительству любовнице Юджина О'Нила. Они жили в Турции, во Франции. В Париже их собеседниками бывали Гертруда Стайн, Эрнест Хемингуэй, Фрэнсис Фиц-джеральд. В 1926 году Уильям издал свой первый и единственный роман — «Это не сделано» (It's Not Done) — результат богемной жизни писателя в кругу столь же богемных и, пожалуй, несравнимо более литературно одаренных друзей.
Собственно, в истории литературы Уильям остался не собственным романом, а тем, что стал прототипом главного героя в романе «Ночь нежна», вышедшем из-под пера его друга Фицджеральда.
Богемная жизнь была приятной, но закончилась скверно. Буллит не выдержал экстравагантности своей жены. Луиза периодически пропадала из дому, потом вдруг оказывалась где-то в прокуренных барах...
Буллит пытался спасти их брак. В помощь призывал своего знакомого психиатра — Зигмунда Фрейда. 75-летний Фрейд не помог. Однако от их психоаналитических посиделок получился неожиданный результат совсем иного, почти научного свойства. Сам Буллит впоследствии так опишет случившееся: «Фрейд находился в Берлине, где ему должны были сделать небольшую операцию. Я зашел к нему и нашел его подавленным. Он мрачно сказал, что ему недолго осталось жить и что его смерть не будет иметь никакого значения ни для него, ни для кого-либо еще... Он спросил меня, чем я занимаюсь. Я ответил, что работаю над книгой о Версальском договоре, в которой будет дано исследование деятельности Клемансо, Орландо, Ллойда Джорджа, Ленина и Вудро Вильсона. Глаза Фрейда загорелись, и он стал очень оживленным. Фрейд быстро задал мне несколько вопросов, а затем, к моему удивлению, сказал, что хотел бы сотрудничать со мной в написании главы о Вильсоне. Я рассмеялся и заметил, что если Фрейд ограничится одной главой в моей книге, то результатом будет полнейшая нелепость; эта часть книги окажется намного важнее всей книги... Два дня спустя я снова позвонил Фрейду, и... мы согласились сотрудничать».
Книга «Томас Вудро Вильсон. 28-й президент США. Психологическое исследование» была завершена лишь 10 лет спустя. Материал получился объемным. Авторы решили опубликовать только те материалы, которые относились к детству и юношеству будущего президента.
Господин посол
1933 год. Великая депрессия в США заканчивается. Начинается оживление и во внешней политике. Возобновились контакты с Советами. С Франклином Делано Рузвельтом Буллит познакомился много лет назад. Когда-то кабинет сотрудника Госдепа (Уильяма) и помощника морского министра (Франклина) находились недалеко друг от друга. Наш герой вновь горел желанием работать. А Рузвельт хотя и сидел в инвалидном кресле, однако энергии в нем было не меньше, чем в здоровом Буллите. Ему нужен был человек, хорошо знающий Россию. Именно Буллита он и отправил с тайной миссией в Москву в 1932 году. Цель — послать сигнал Советам, что после президентских выборов США намерены признать СССР (конечно, в том случае, если президентом выберут именно Рузвельта).
В советскую Россию Уильям прибыл в приподнятом духе. Он все еще верил, что здесь созидается новая демократическая страна...
16 ноября 1933 года дипотношения между Москвой и Вашингтоном были установлены. СССР обязался прекратить деятельность Коминтерна в США, уважать религиозные права американцев и урегулировать вопрос о долгах царской России. В декабре Буллит вручил свои верительные грамоты, став первым американским послом в СССР .
Вскоре наш герой попадает на кремлевское застолье, где видит Сталина, Молотова, Кагановича, Орджоникидзе, Куйбышева и других советских партбонз. Буллит потом напишет Рузвельту, что Сталин был «обыкновенного телосложения, скорее жилистый, чем могучий. Одет был в обычную солдатскую униформу, на нем были сапоги, черные брюки и серо-зеленый френч без знаков различия и орденов... Интересные глаза, карие с темно-синей поволокой, маленькие, пронзительные и постоянно улыбчивые... Руки у него маленькие, с толстыми пальцами... Усы настолько скрывают рот, что трудно увидеть, на что он похож, но когда Сталин смеется, губы любопытным образом искривляются, как у собаки... В обществе Ленина ты сразу ощущал, что находишься перед великим человеком; в обществе Сталина я чувствовал, будто разговариваю с жилистым цыганом, культура и эмоции которого мне непонятны, поскольку ни с чем подобным не приходилось иметь дело».
В меню — традиционные закуски: черная икра, раки. Ну и, конечно, водка. Буллит сидел рядом с женой Ворошилова. Первый тост провозгласил Сталин. За президента Рузвельта. За храбрость, с которой он решился признать Советский Союз. Так началось долгое застолье. Поднимать бокал приходилось за всякого человека, которого собравшиеся вдруг признавали достойным тоста...
Тем временем переговоры с Литвиновым о выплате долгов шли неудачно. Становилось очевидным, что СССР вовсе не намеревается выполнять условия подписанного с Америкой соглашения. Ну а Сталин больше ни разу не принял Буллита. Несмотря на все старания Уильяма, двусторонние отношения забуксовали.
Разочаровавшись в советских коллегах, Буллит писал своему президенту: «США должны поддерживать по возможности самые дружеские личные отношения с русскими, но они должны дать понять со всей ясностью, что если русские не захотят сделать шаг вперед и взять морковку, то получат дубинкой по заднице...»
Рузвельту такая постановка вопроса не понравилась.
Буллит не унывал. Он искал контактов со Сталиным. Пробовал сблизиться с советскими людьми. Обучал красных кавалеристов играть в поло, а членов Моссовета — в бейсбол. Наконец, 22 апреля 1935 года в Спасо-Хаусе он устроил бал…
Воланд в Спасо-Хаусе
Тот бал запомнился многим. Но главное, запомнился он Михаилу Булгакову, с которым Буллит был давно знаком — часто приходил смотреть «Дни Турбиных». Американский дипломат, конечно, не подозревал, что этот гость запечатлеет его на страницах одного из наиболее известных произведений русской литературы XX века. Вот только не послом великой державы, а дьяволом во плоти — мессиром Воландом.
«Да! Господин артист сегодня дома. Да, будет рад вас видеть. Да, гости… Фрак или черный пиджак», — говорила горничная в булгаковском романе. Те же требования были переданы и Михаилу Афанасьевичу. Пришлось потрудиться, чтобы найти подходящий для такого вечера пиджак — фрака у писателя не нашлось.
«Были у американского посла. М. А. в черном костюме. У меня вечернее платье исчерна-синее с бледно-розовыми цветами. — Эти слова на следующий день запишет в дневнике жена писателя — Елена Сергеевна. — Поехали к двенадцати часам. Все во фраках, было только несколько смокингов и пиджаков. В зале с колоннами танцуют, с хор — прожектора разноцветные. За сеткой — птицы — масса — порхают. Оркестр, выписанный из Стокгольма. М. А. пленился больше всего фраком дирижера — до пят. Ужин в специально пристроенной для этого бала к посольскому особняку столовой, на отдельных столиках. В углах столовой — выгоны небольшие, на них — козлята, овечки, медвежата. По стенкам — клетки с петухами. Часа в три заиграли гармоники и петухи запели. Стиль рюсс. Масса тюльпанов, роз — из Голландии. В верхнем этаже — шашлычная. Красные розы, красное французское вино. Внизу — всюду шампанское, сигареты».
1935 год. СССР. Голод, репрессии. А здесь — такое. Приглашенных — более 400 человек. Не ограниченный в средствах Уильям обустраивал свои вечера ярко, богато. Икра, шампанское. Дорогие украшения, музыка. Привезенные из зоопарков и цирков звери. Подвыпившие дрессировщики, смеющиеся — от страха или восторга — дамы. В этом великосветском балагане иные гости раскрепощались и теряли бдительность.
«Здесь веселилась советская элита, которая совсем скоро отправится на сталинскую плаху, — пишет исследователь Леонид Спивак в книге «Одиночество дипломата». — Танцует лезгинку Михаил Тухачевский, играет с медвежонком начальник Генштаба Александр Егоров — первые маршалы Советского Союза, которых ожидает пыточный конвейер Лубянки и расстрел. «Золотые перья партии» Николай Бухарин и Карл Радек через год по указке вождя напишут «самую демократическую в мире» сталинскую Конституцию, чтобы сразу же после этого превратиться во «врагов народа». Всеволод Мейерхольд пойдет в расстрельный подвал как немецкий и японский шпион. Получил свою пулю в затылок и «чрезмерно любознательный барон Штейгер», стоявший при американском после и подслушивавший все, что к нему обращали советские просители».
Когда Буллит вернулся в СССР из очередной поездки домой в апреле 1935 года, в Москве уже начались политические зачистки. В течение следующего года большая часть коммунистов, некогда привечавших Уильяма на кремлевском обеде, будут арестованы, казнены или принуждены к самоубийству.
В июле в Москве прошел VII конгресс Коминтерна. Это было прямым нарушением договоренности между СССР и США. В Москву на конгресс прибыли американские коммунисты… Буллит выразил дипломатический протест, но его никто не слушал. Уильям разочаровался в Советской России.
Один из сотрудников посольства Чарлз Болен (впоследствии — девятый посол США в СССР) укажет тогда, что «прошло немного времени, прежде чем одно разочарование за другим произвели заметные перемены в позиции посла Буллита, который теперь до конца жизни стал последовательным и подчас неистовым противником Советского Союза».
Уильям Буллит попросился в отставку. В 1936 году его прошение было принято. С Москвой он попрощался навсегда... Однако его политическая деятельность не остановилась.
Увидеть Париж — и...
Вскоре Буллит был отправлен послом во Францию. Несмотря на явные разногласия, Рузвельт оставался его другом.
А тем временем неуклонно приближалась война.
12 марта 1938 года Гитлер аннексировал Австрию. Среди прочих забот у Буллита появилась новая — спасти своего венского приятеля Зигмунда Фрейда. Нацисты сжигали его книги на кострах. После того как в квартире ученого прошли обыски, он наконец согласился бежать. В помощь ему Уильям призвал свои дипломатические связи, подключил к этому делу Белый дом. Помогла и принцесса Греческая и Датская Мари Бонапарт (поклонница психоанализа) — Фрейда удалось вывезти во Францию. В июне 1938 года на парижском вокзале принцесса, Буллит и Эрнст (сын Зигмунда) встречали гения. Позже тот перебрался в Лондон.
...В мае 1940 года Гитлер начал наступление на Францию. Премьер Рейно через Буллита обратился к Рузвельту, испрашивая любую военную помощь. Ответом был отказ. США не хотели нарушить объявленный нейтралитет.
После того как французская армия была расчленена на несколько частей и британский экспедиционный корпус прижат к Ла-Маншу, стало очевидным, что Париж падет. Буллиту предложили покинуть посольство. Он отказался. Переправив остальных сотрудников, их семьи в Бордо, Уильям остался в столице — помогать парижанам в борьбе с мародерством и разрушениями. Он телеграфировал в Вашингтон: «Спокойствие жителей Парижа... как невероятно, так и благородно... Дети по-прежнему катаются на тех же старых восьми осликах на Елисейских Полях... Французы делают честь роду человеческому».
10 июня Франции объявила войну Италия. Французский кабинет министров покинул Париж. Уильям Буллит принял функции главы гражданской администрации французской столицы — в сущности, стал ее мэром, оставаясь им несколько дней. Более того, наш герой вступил в переговоры с немцами о бескровной сдаче города. Только 30 июня 1940 года Буллит наконец покинул Париж.
Он возвратился в США, где начал агитировать за скорейшее вступление США в войну против Гитлера — буквально кричал: помочь другим — значит обезопасить самих себя. Чрезмерная активность Буллита утомила Рузвельта, который шел на третий президентский срок. Их отношения опять разладились.
22 июня 1941 года Германия напала на СССР. Буллит призвал помочь России, несмотря на все идеологические противоречия. Вскоре его вызвали в Белый дом и отправили в долгую дипломатическую поездку по мировым задворкам — Египет, Ливия, Палестина, Ирак, Иран, Индия… Затем рванул Перл-Харбор, и США официально вступили в мировую войну.
Об одном из разговоров между Буллитом и Рузвельтом известно по статье, опубликованной Уильямом в журнале Life. Встреча состоялась в Овальном кабинете. Буллит настаивал на том, что Сталин — опасный человек, которому нельзя доверять. Рузвельт ответил: «Билл, я не оспариваю факты, предоставленные тобой, они точны. Просто интуиция подсказывает мне, что Сталин — не такой человек. … ему ничего не надо, кроме безопасности своей страны, и я думаю, что если я дам ему все, что в моих силах, и ничего не попрошу взамен, долг чести — он не станет пытаться что-либо аннексировать и будет сотрудничать со мной во имя мира и демократии во всем мире». Буллит ответил: «Предполагая долг чести, вы говорите не о герцоге Норфолке, а о кавказском бандите, который знает только одно: если ты отдал ему что-то просто так, значит, ты осел. Сталин верит в коммунистические принципы, в мировую победу коммунизма». Подобная грубость вновь осложнила отношения друзей. Буллит был вынужден отойти от больших дел. Ему больше не доверяли, его перестали слушать.
Буллит баллотируется в мэры Филадельфии. Проигрывает. Просится в действующую армию. Ему отказывают. Наконец, обращается к де Голлю. Тот позвал его во Францию — помочь французам возвратиться в Париж. Буллит ликовал! По прибытии в Европу он был назначен майором инфантерии, адъютантом генерала Жана де Латра де Тассиньи, возглавлявшего 1-ю французскую армию. Об отдыхе 53-летний Буллит не помышлял. Он должен был пройти до конца эту войну. Участвовал во взятии Тулона, Марселя и других городов. В августе 1944 года Буллит уже стоял на площади Согласия — напротив здания американского посольства, в котором еще недавно работал.
В начале 1945 года Уильям попадает в госпиталь. С тех пор до конца жизни он будет ходить с тростью. Однако покинуть фронт отказался — непременно хотел «дойти до Берлина». Безоговорочную капитуляцию Германии Уильям встретил уже подполковником французской армии.
Рузвельт умер, не дождавшись мира. Он не увидел, как сбывались многие предсказания Буллита. Никакой дружбы с Советской Россией, с ее вождем после войны не получилось. Сталин играл в свою игру…
Возвратившись домой, Уильям занялся здоровьем. Ему сделали операцию — удалили один из позвонков. Но диагноз оказался несравнимо тяжелее — лейкемия. Но и недуг не сломил Буллита. Он занимался журналистикой, писал мемуары. Умер в Париже 15 февраля 1967 года, в разгар холодной войны.
...Вальсируя в Спасо-Хаусе с советской элитой в те далекие годы, Уильям Буллит и не предполагал, каким сложным и виртуозным окажется этот танец. Ведь за каждым его па затаив дыхание и сегодня следит вся планета.