© Антонина Иванова, 2016

© Издательство «Super», 2016

* * *

 

Об авторе

Пишу в разных жанрах: детективы, фантастику, рассказы, комиксы, стихи.

Первую книгу, детектив «За чьи грехи», написала на волне 90–х годов. Следующую книгу «Виктория» написать меня сподвигла девушка, интервью которой я услышала по телевиденью. Та девушка – известная модель. Она стала прототипом моей героини. Затем – фантастика «Алаида – планета Атлантов», в которой фантастика настоящего времени станет реальностью будущего. Роман «Служу Отчизне» создан по событиям нашего времени.

 

Возвращение

Приоткрыв глаза, Слава увидел мужчину, который склонился над ним.

– Наконец-то. Заставил же ты нас понервничать… Еле успевали отслеживать твой пеленг. Сигнал передвигался со скоростью Bugatti.

Другой мужчина восточной внешности молча положил свою руку на плечо Славы. В его глазах отражалось ожидание.

Слава тихо спросил:

– Что со мной?

Склонившийся над ним, чуть помедлив, ответил:

– Ты попал в автомобильную аварию. Но все уже в прошлом.

С трудом приподняв тяжелые веки, Слава осмотрел помещение. Недоумение болезненной гримасой отразилось на его лице. Он напрягся. Появилось ощущение, что эти люди уже когда-то присутствовали в его жизни. Переведя взгляд с одного на другого, Слава попытался вспомнить… Но картинка «Где… Когда… Кто эти двое…» не складывалась. Возникшее чувство сопричастности этих двух людей к нему тут же скрылось в мозговых глубинах. От усилия хоть что-нибудь вспомнить голову заполнила острая боль, будто разом взорвались все нейроны головного мозга. Слава застонал.

На Родину майор Юдин вернулся через консульство России.

Сойдя с трапа самолета, Слава остановился с чувством, будто он вернулся в отчий дом, который покинул еще в раннем детстве. И из памяти совсем исчезли воспоминания из того далекого прошлого о событиях, заставивших его покинуть родные места, и даже люди, которые были когда-то рядом с ним. Слава очень удивился неформальному приветствию его одним из военачальников. Полковник ничего не говорил. Он крепко сжал его в своих объятиях и радостно похлопывал по спине. А когда «незнакомец» сказал, что дома его ждет жена, Слава в замешательстве посмотрел на него. Обаятельная улыбка того смятением отозвалась внутри.

Встреча со Светланой вызвала то же чувство, что и предыдущие встречи: белое пятно.

Стоя у окна спиной к дверям квартиры, в которую его привезли, он внутренне испытывал состояние пребывания в сновидении. Вроде бы что-то и всплывает в сонной памяти, но… уловить происходящее там он не может. Вдруг Слава почувствовал, как по спине прокатилось теплое дуновение.

– Слава, Славочка…

К нему быстрым шагом подошла женщина и прильнула к онемевшей спине. Тело завибрировало под нежными касаниями ее рук. Но ответного чувства близости от него не последовало. Светлана почти силой повернула его к себе и с мольбой посмотрела в его глаза. В его взгляде промелькнули всполохи смятения. Слава сжал руками голову. Возникшая боль была такая сильная, что его качнуло. Он отстраненным взглядом посмотрел на молодую женщину и отвернулся.

– Только ты можешь вывести его из этого состояния, – сквозь затуманенное сознание донесся до Светланы голос полковника.

Она через пелену слез посмотрела на наставника мужа.

– Я верю в тебя, – твердо произнес Юрий Владимирович.

Когда в кабинете профессора Голикова Светлана увидела полковника Серова, в голове проявились слова Славы: «Если что… с тобой свяжутся»… Это было сказано, когда муж отправлялся в последнюю командировку. Тихо произнесенное Юрием Владимировичем «Светлана Вадимовна, вас дома ожидает муж. Я вас отвезу» не возымело успокоительного действия. Мысль «Если что…» с непредсказуемым концом еще стучала в висках. И была для нее страшным предвестником. Глаза в панике остановились на полковнике.

Но того, о чем она подумала, не произошло. Слава живой, и она обнимает любимого. Однако какая-то сила держит его на расстоянии, не позволяя приблизиться к ней.

Дни и ночи Светлана держала себя в сознании разумности, чтобы не залить любимого слезами. Наблюдая за Славой, который безучастно лежал на диване, смотрел в окно, опять лежал, она понимала, что в мозгу мужа произошел сбой. Сегмент выпавшей памяти унес в забытье ее, ее любовь. Кратковременные вспышки в его глазах давали надежду, что муж пытается вспомнить ее. Прокручивая в памяти лекционный материал профессора Голикова, Светлана почти с вызовом произнесла:

– Память человека уничтожить нельзя. Накапливаемая годами информация никогда никуда не пропадает. Можно только перекрыть доступы к ней на какой-то срок, но полностью разорвать связь с прошлым невозможно. Утраченную память восстановить можно.

Сквозь давящую сердечную тоску Светлана оптимистично произнесла:

– Я помогу тебе, любимый. Ты вспомнишь меня.

Ежеминутно она пыталась поймать любящий взгляд мужа. Но по ней скользили глаза, застланные дымкой пустоты. Мучительные попытки вывести мужа из лабиринта беспамятства сковывали все ее нутро. Сердце щемило болью от мысли, что сила ее любви не может пробить броню его отстраненности.

После очередного обследования мужа Светлана, как специалист, вынесла свое заключение: хирургического вмешательства не будет. Главный ключ к выздоровлению – сам Слава. А она будет проводником на этом труднейшем пути к заблокированному мозгу мужа.

Свой поиск к забытому прошлому Светлана начала с инсценировки первой их встречи. В самых мельчайших деталях был выстроен тот счастливый день, когда они встретились со Славой. Однако ожидаемого результата не произошло. А ведь Светлана так надеялась на этот эксперимент. Был момент, когда в глазах любимого проявилось болезненное напряжение. Но после этого никаких эмоций. Окинув любимого нежным взглядом, Светлана испытала душевную боль. Что же было смонтировано не так? Почему у милого не забилось сердце в унисон с ее сердцем? Ведь та встреча была венцом их любви, когда их души воссоединились в гармонии.

Присев рядом с милым, Светлана взяла его руку в свою. Посмотрев на нее спокойным взглядом, он нежным движением тыльной стороной руки провел по ее щеке, дотронулся до пряди волос, которая маняще выглядывала из-за ее уха. Но тут же резко встал и отошел к окну. Растерянность во взгляде сквозила с непониманием происшедшего, будто им были нарушены правила этикета с незнакомой женщиной. Глядя на отчужденность мужа, Светлана почувствовала, как запершило в горле. Ведь она до сих пор помнит нежные прикосновения его рук, объятия, от которых у нее немело все внутри. Желание увидеть блеск его глаз, которые заставляли замирать ее сердце, вдруг пронзило ее с головы до кончиков пальцев ног. Тело обволокло чувством приятной расслабленности. Светлана закрыла глаза. И, как в художественном фильме, стали прокручиваться кадры их счастливой жизни с того прекрасного мгновения, которое десять лет назад пленило ее.

 

Мгновенье, прекрасно ты, продлись!

Все началось со звонка маминой сестры, тоже Светланы, Веточки (этим детским прозвищем домашние так и продолжали звать тетушку). Та пригласила своих родственников в ближайший выходной «отметить» ее карьерный рост, назначение ее заведующей пластическим центром.

Первым их встретил Валера, ее кузен. Его командировка в родную столицу как раз совпала со значимым событием его любимой мамочки.

Валерий рос без отца. Тот погиб в авиакатастрофе, когда мальчику было пять лет. Все заботы и воспитание сына легли на плечи мамы. В семье Светланы тоже не остались безучастны к судьбе племянника. Родители по-родственному опекали мальчика. Можно сказать, рос и образовывался Валера в двух семьях. А образование он получил, как считают Веточка и родители Светланы, с перспективой на будущее. Окончив военную академию, Валерий уже сейчас служит атташе в одной из европейских стран.

Несмотря на возрастную разницу, двоюродные брат и сестра были очень дружны.

После официальной части обозначенного торжества кузен увел юную родственницу в свою комнату. Статусное положение брата не смущало Светлану. Вскоре оттуда послышался смех молодых людей. С кузеном никогда не было скучно. Валерий любую ситуацию обыгрывал придуманными историями «из жизни». И они всегда были к месту. Никто даже не сомневался в их достоверности.

К завершению званого ужина к Валерию забежал друг, на минуточку. Минуточку он задержался только на пороге. Потом прошли час, два. В итоге друг предложил поехать в клуб, закрепить знакомство. Поручившись перед родителями Светланы быть гарантами безопасности их дочери, молодые люди в отличном настроении поехали развлечься.

Поймав такси, Валерий сел рядом с водителем, а Слава и Светлана расположились на задних местах. Валерий всю дорогу играл роль массовика-затейника. Присутствие рядом друга Валерия необъяснимым волнением сковало Светлану. Сердце то замирало, то учащенно билось.

При входе в клуб Светлану оглушили звуки непонятной музыки, от чего девушка невольно поморщилась. Громкая музыка забивала речь. Компания устроилась подальше от танцпола. Блеща острословием, ребята наперегонки занимали ее внимание.

– Здравствуйте! Рад видеть друзей.

Эти слова произнес молодой человек тюркской внешности.

– О, шах! Привет!

Увидев на лице Светланы легкое недоумение, Валерий с торжествующей улыбкой пояснил:

– Это не псевдоним. Это будущее нашего друга.

Титулованный молодой человек, обращаясь только к девушке, представился:

– Али́к. – Имя, произнесенное с ударением на втором слоге, подтверждало его восточное происхождение.

– Света, – быстро произнесла девушка. И тут же поправилась: – Светлана.

– Ваше имя соответствует вашей красоте, – молодой человек галантно наклонил голову, не отводя от Светланы пылающих глаз.

– Алик, что делают на Востоке с мужчинами, у которых, глядя на девушек, горят глаза?.. – спросил Слава, теребя мочку уха.

– Рубят голову, – спокойно ответил тот. Не отводя взгляда от Светланы, он задумчиво произнес: – Я не раз задумывался, каким испытаниям подвергают мужчин и женщин боги: наш и ваш. Надев на восточных женщин чадру, этим самым скрывая их красоту, Аллах желает обезопасить и мужчин, и женщин. А ваш бог позволяет женщинам не скрывать свою красоту…

– Красота – это бесценное достояние нашего народа. Ведь говорят, что именно красота спасет мир. Поэтому наши женщины и не прячут свою красоту, – подхватил Валерий.

– Богам виднее… – серьезно произнес Алик.

– А какому богу ты больше преклоняешься? – Валерий хитровато прищурил глаз.

Алик рассмеялся. Он понял интригу вопроса. Ведь мама у него русская.

– И тому и другому, – быстро сказал восточный друг. И, лукаво посмотрев на друзей, авторитетно заявил: – Но главенствует во мне все же восточный менталитет: один мужчина равен двум женщинам. Однако русские корни позволяют мне придерживаться догм и другого бога. Любуясь открытыми лицами женщин, я испытываю радость жизни, – сладострастно произнес новый знакомый последнюю фразу, глядя прямо на Светлану.

Заметив, как Слава энергично затеребил мочку уха, Алик поднял вверх обе руки.

– Пас… – Внимательно посмотрев на друга, Алик серьезно произнес: – Создав мужчину и женщину, Бог выпустил их по отдельности в мир. И счастливы те, кто в хаосе мирском нашел себя в другом. – Окутав Светлану оливковым взглядом, он проникновенно добавил: – На мой прозорливый взгляд, вы нашли друг друга, и ваши души соединились в одно целое, образовав гармонию.

– Это и я ощутил, сразу, как увидел Светлану, – тихо произнес Слава.

От этих слов у Светланы закружилась голова. Девушка опасалась, что жар горящих щек выдаст ее чувство, которое было солидарно с ощущением Славы. Гулкое биение сердца заглушало и полушутливые реплики Валерия о наследственном престоле Алика в какой-то арабской стране, и все окружающие ее звуки доносились до нее отстраненным отголоском. Ее не тронуло ни именитое происхождение нового знакомого, ни его пылкие взгляды. Немея под искрящимся взором Славы, Светлана поняла, что полностью находится во власти его обаяния и тонет в его бездонном взгляде. Только хитрые взгляды Валерия, останавливающиеся то на ней, то на Славе, немного смущали ее. Однако в настроении компании ощущались легкость и взаимопонимание. А пророчество Алика без вызывающих намеков витало в течение всего вечера.

При приближении двенадцати часов Светлана, как золушка, бросила взгляд на часы. Ведь она никогда позже десяти часов домой не возвращалась, ну, кроме театральных походов. Но веселые высказывания Валерия и взгляды Славы гасили несвоевременное беспокойство. Да и Веточка, закрывая за ними дверь, пожелала ей расслабиться и отдыхать. От внезапного осознания свободы и взрослости Светлана испытала такой эмоциональный всплеск, что пригласила Славу на танец. Молодого человека сразу подхватило. Он легко влился в ритм дискотечного танца биг-бит. Он так искусно танцевал, что казалось – не он подстраивается под мелодию, а наоборот. К их паре стали пристраиваться другие танцующие. Вскоре все ориентировались только на движения Славы. Светлану уже не раздражала «не ее» мелодия. Взгляд влюбленных глаз Славы вел за собой.

Когда они вернулись к своему столику, Валерий сидел с незнакомой девушкой. Было заметно, что они друг другу «пришлись по вкусу». Алика с ними не было. Кузен сразу дал пояснение его отсутствию:

– Шах ушел, чтобы не обнадеживать себя несбыточностью мечты о прекрасном видении. А тебе, – друг шутливо погрозил Славе пальцем, – просил передать, чтобы ты берег Светлану, как зеницу ока. Иначе он уведет ее у тебя и возведет в ранг самой любимой жены в своем гареме.

Будто испугавшись ультиматума восточного друга, Слава, встав на колено перед Светланой, серьезно произнес:

– Единственной и любимой ты будешь только для меня. – Не обращая внимания на застывшие лица, на которых отразилось немое восклицание «Ну, ты даешь…», он спросил: – Ты станешь моей женой?..

– Да, – ничуть не мешкая, ответила Светлана. Ответ, который походил на спонтанное решение, был сердечным откликом влюбленной души.

– Это же настоящая помолвка. А мы – свидетели, – девушка Валерия захлопала в ладоши. И тут же обратилась к Валерию:

– Правда здорово?

– Здорово… – сдержано промолвил тот.

– Да, меня зовут Алла. А то свидетельницей помолвки стала, а еще не познакомились, – представилась девушка Светлане и Славе. И, хохоча, спросила Валерия: – Может, и ты женишься на мне?

– Я… Я вот так… не могу.

Если бы это был не Славка, Валерий свел бы сцену признания в любви к веселому скетчу. Но он хорошо знал друга, поэтому не сомневался в серьезности намерения Славы. Друг впустую никогда не бросал слов. В училище за ним закрепился псевдоним Withoutbluff («Не блефующий»). Не заметив смущения у двоюродной сестры, Валерий понял – кузина тоже не пошутила. Состроив смешную гримасу, он шутливо-торжественно произнес:

– Любовь вам и совет. – И, обведя взглядом Светлану и Славку, философски добавил: – An hour in the morning is worth two in the evening.

– А до утра уже не так много осталось, – Алла демонстративно подняла руку, на которой были огромные часы.

Валерий с легкой иронией произнес:

– Молодец. Видимо, в школе хорошо английский изучала.

– И еще: French, Italianate, Arabic, – с улыбкой перечислила Алла.

– Да ты – полиглот, – восхитился Валера.

Светлана вдруг воскликнула.

– Ой… А уже так поздно… – и посмотрела на Славу.

Все дружно направились к выходу. Подбежав к такси, Валерий театрально открыл перед Аллой заднюю дверь. Усаживаясь за водителем, она повелительно сказала:

– В Рим.

Водитель хмыкнул.

– В Рим так в Рим.

Валерий сел рядом с водителем.

Оказавшись в близком контакте со Славой, Света почувствовала, как запылали щеки. Трепет его руки, которой он слегка ее касался, вызывал легкое головокружение. Во взгляде Славы поволокой отражалась нежность. Звонок телефона несколько понизил градус сердечного пожара.

Услышав тревожный голос мамы, Светлана слегка приглушенным голосом ответила:

– Я уже еду домой.

Вдруг Алла громко воскликнула:

– Э… Откуда вы знаете мой адрес?..

– Мы еще не то про тебя знаем… – загадочно произнес Валерий.

– Интересно, что?.. – игриво спросила Алла.

– Одна милая девушка в пылу откровенности раскрыла многие свои секреты, – рассмеялся Валерий.

Он вышел из машины и галантно подал руку Алле.

– Джеймс Бонд… – смешливо произнесла девушка. Затем, заглянув в машину, весело сказала Светлане: – Не передумай. Я еще не была подружкой невесты.

Послав в никуда воздушный поцелуй, она подхватила Валерия под руку и, копируя походку Мэрилин Монро, повела его к подъезду.

Поняв, что они остались вдвоем, Светлана замерла. В горле было сухо. Взяв себя в руки, она тихо произнесла:

– Мой адрес тоже известен?..

– Рим, – усмехнулся водитель.

– В Рим – в другой раз. Сейчас домой.

Вскоре машина остановилась у подъезда ее дома. Светлана тихо произнесла:

– И правда Бонды.

Потом Слава рассказал об их дедуктивных методах: адрес Аллы был «выпытан» во время застольного общения с ней, а адрес Светланы кузен сдал другу еще у себя дома.

– Профессия требует практического тренинга, – шуточно оправдывался Слава.

Как только они вышли из машины, в одном из окон загорелся свет, а с балкона внутрь комнаты промелькнула тень.

Светлана смущенно улыбнулась. Слава шутливо попросил:

– Скажи родителям, что я хороший.

– Хорошо, – с придыханием выговорила Света.

Теплый, нежный поцелуй чуть не лишил ее чувств.

Видя перед собой почти невменяемую девушку, Слава шутя потряс ее за плечи и хрипловатым голосом произнес:

– Девушка, не расслабляйтесь. Вам еще школу надо закончить.

– Ага…

– «Учиться, учиться…» – назидательно шутя проговорил Слава.

Светлана рассмеялась. И, подстраиваясь к его игривому тону, произнесла:

– Этому девизу я следую с самого рождения.

– Правильно. Мне отличница нужна, – продолжил играть Слава.

– А я и отличница.

– И кем мечтает стать отличница? – Врачом. И это не мечта. Это генетическая установка, – смеясь, произнесла девушка. И изложила весь свой жизненный путь, который был предрешен с самого ее рождения: – Как только я появилась на свет, родители объявили: «Родился еще один врач», – улыбнулась Светлана и пояснила: – У нас в роду все врачи. И с раннего детства я стала постигать навыки врача: в моем «лазарете» лечились и кот Рыжик, и лабрадор Туся, и все подаренные и купленные родителями и их друзьями куклы. Мое профессиональное кредо формировалось под революционным лозунгом «Учиться, учиться и еще раз учиться», дополненным родителями: «Отлично учиться». Поэтому кроме «отличницы» ничего не рассматривалось. Но это не догма родителей. Это мое миропонимание.

– Нужные сведения. О невесте надо все знать, – рассмеялся жених.

Бросив быстрый взгляд на окно, Светлана торопливо чмокнула Славу в щеку. Открыв кодовую дверь, она быстро прошмыгнула в просвет подъезда.

У входа на кухню стояли мама и папа. Посмотрев на дочь, у которой свет глаз озарял полуосвещенный коридор, папа, обняв маму за плечи, повел в спальню. Светлана кинула взгляд на часы: «Полвторого, а завтра в школу…» – и поскакала в свою комнату. И тут же звуковой сигнал мобильника оповестил о сообщении. Высветившаяся надпись «Slove you» негой обволокла Светлану. Девушка улыбнулась и прижала телефон к груди.

Скоро вставать, а сна не было. Поглядывая на телефон, она гадала: что Слава зашифровал в своем послании… Если «S» – Слава, то «Слава любит тебя», если «S» – Света, то «Света, люблю тебя» … Чмокнув экран телефона, она закрыла глаза.

Утром, услышав звяканье посуды на кухне, девушка спрыгнула с дивана, и все пошло по обычному расписанию: умываться, одеваться, завтракать и в школу марш. Но если раньше процесс утреннего моциона проходил под бодрящий аккомпанемент «Турецкого марша», то сейчас в голове зазвучали мелодии Штрауса. В кружащемся вихре вальса Светлана влетела в кухню. Папа, подставив стул дочери, с улыбкой сказал:

– Прав был Фридрих Ницше: «Без музыки жизнь была бы ошибкой. Слова иногда нуждаются в музыке, но музыка не нуждается ни в чем». Из тебя, дочь, музыка выплескивается, как вода из переполненного сосуда. Понятно все без слов. И какой он?..

– Слава сказал, что он хороший.

– А что ты скажешь?

– Я ему верю, – сконфуженно произнесла дочь.

– В свое время то же самое мне сказал твой отец. И я ему поверила, – мама прислонилась к папиному плечу.

У Светланы в глазах заискрились лукавые светлячки: «Иду по проторенному пути». Но тут же другая мысль пронзила умненькую головку: «А как же жизненное правило: “Учиться, учиться… и никаких шуры-муры”».

 

Но это было до вчерашнего дня

Ведь до вчерашнего дня только у ее лучшей подруги были всякие «шуры-муры». А у нее ни-ни. У Томки амурные истории менялись, как картинки в калейдоскопе, и были одна краше другой. Слушая подругино «Этот козел только о “капусте” думает…», «Господи, хорошо, что отвязалась от этого маразматика…», «Все пацаны только одного хотят…», «Хорошо, что ты отсоветовала мне идти на рандеву с этим йоркским котом», Светлана, улыбаясь, говорила:

– Ты лишний раз меня убеждаешь: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось…» всему твоему «зоопарку». – И напутствовала подругу на образовательный путь:

– Займись лучше химией, уже скоро экзамены.

Томка, хмыкая, отговаривалась:

– Химия никуда не убежит. А вот…

Светлана качала головой, с легкой иронией озвучивая Томкины «а вот»:

– Все твои «любови» не стоят того времени, что ты на них тратишь.

Вздыхая, подруга недоумевала:

– Сама удивляюсь… почему в мой огород только козлы лезут… – И тут же наставляла Светлану «на путь истины»: – Ну да ладно… Для тебя любовь – это необъяснимое чувство. Но на тебя не только козлы глазом косят. Ты хоть это замечаешь? Неужели нигде не ёкает? Вот так и останешься… со своим Горацием.

Светлана слушала подругу со снисходительной улыбкой. Назвать ее «синим чулком» нельзя. Она замечала и взгляды молодых людей, и их попытки привлечь внимание красивой девушки. Усмехалась с легким чувством, когда видела, как первоклашки-мальчишки вслед ей, проходящей по школьному коридору, показывают исподтишка друг другу большой палец. И пообещала пятилетнему Косте, сыну их знакомых, подождать, когда тот подрастет. Ведь мальчик заявил, что, как только вырастет, женится на ней. Но все посягательства на ее душевное равновесие вызывали у нее улыбку и не более. А Томка не переставала скептически высказываться по поводу отодвигаемого подругой «девичьего интереса» на задворки: «Так и останешься старой девой». И не раз предлагала познакомить Светлану с «обалденным» другом ее очередного поклонника. На что она отвечала:

– Представляю этого представителя из твоего «огорода».

Томка фыркала:

– Фу ты, ну ты… Какой же еще тебе… по тебе?

В ответ Томка слышала:

– Первым делом, первым делом…

– Знаю твои первым делом: сначала институт, потом аспирантура, затем… – запнувшись на очередной ступени просветительного шествия подруги, Томка махнула рукой.

– Институт, интернатура, ординатура, аспирантура, докторантура… – скороговоркой перечислила Светлана эволюцию своего будущего.

– Ой, ой… Притормози. Так и пролетишь со своими «ординатурами» мимо прекрасных мгновений. Свет, ну ведь скучно без мгновений.

И тут, увидев Генку из параллельного класса, Томка заломила руки в его сторону и выкрикнула:

– Остановись, мгновенье!

Взгляд отупевших глаз Генки вызвал смех подруг.

– Да иди уж… Ты не то мгновение, которое и я бы захотела остановить, – небрежно проговорила Томка.

Посмотрев на подругу, которая удрученно вздохнула, Светлана сказала:

– Том, ну брось ты ловить «прекрасные мгновения». Ведь кроме этого в жизни есть такое…

– Ой, опять двадцать пять. Ну прочитаю я твоего Горация… И что?

Светлана рассмеялась.

– Умнее станешь. Придет время, и прекрасное мгновение само тебя найдет.

– Это только ты в такое можешь верить. А я… не буду ждать, пока рак на горе свистнет… Уже с сегодняшнего дня буду искать принца.

Светлана в тонусное настроение подруги покачала головой. Ибо знала, что каждый день лучшей подруги начинался с мыслями «о принце на белом коне» и с этими же думами заканчивался.

И вот вдруг… на накатанном пути Светланы появилось мгновение в образе Славы. И никаких сомнений – это мгновенье было прекрасно. «Мгновенье, прекрасно ты, продлись…» – радостной волной окатило девушку изречение Фауста. Когда Слава сказал, что сразу после выпускного бала женится на ней, она приняла это как аксиому. И не раздумывая окунулась в море любви. Отмечая в календаре день за днем, она с трепетом ждала выпускного бала.

Что же было в том мгновении, что так резко поменяло ее мировоззрение Ведь девиз «Учиться, учиться…», который отодвигал все остальное на «потом», казалось, был незыблемым. А теперь нечаянное чувство, охватившее ее полностью, перескочило с «потом» на главное место. Институт и все остальные «туры», конечно, будут. Но при воспоминании о том, что ее ожидает после выпускного вечера, сердце гулко стучало. Ведь на вопрос Славы «Согласна ли ты стать моей женой…» она не задумываясь ответила «Да». А слово она всегда держала.

И что она завтра скажет Томке…

А день опять начался с Томкиных стенаний по поводу очередного воздыхателя. Однако при артистичном закатывании глаз она подозрительно поглядывала на Светлану. Что-то в подруге ее настораживало… Вроде бы Светка такая как всегда, но – не такая… Внутреннее чутье ей подсказывало: с подругой что-то произошло… Прервав жалобное повествование неудавшегося романа, пронзив Светлану проникновенным взглядом, Томка потребовала:

– Колись, как ты провела выходные…

Света звонко рассмеялась.

– Шерлок Холмс.

– Холмс, Холмс. Ты рассказывай.

– Была в ночном клубе. Познакомилась с шахом. Танцевали. Потом была помолвка.

– Ну, насчет ночного клуба заливаешь. Это не твой стиль жизни. Шах… Заманчиво. Однако и это не твой жанр. Помолвка… Смешно. Но сочинила хорошо, с фантазией. Только это картина моей мечты… – наигранно вздохнула Томка. – Итак… Все-таки… Что произошло?.. Меня не проведешь. Нутром чую. Что-то с тобой не тае…

Но вдруг взгляд Тамары резко поменял направление. Подруга, чуть ли не открыв рот, уставилась на молодого человека, который явно шел по направлению к ним. Красивая роза в его руках и многообещающая улыбка сразу отмели желание «колоть» подругу. В голове Томки замкнуло: «Вот она – моя мечта. Мой принц». Она уже приготовилась принять в презент розу. Но тут Светлана, улыбаясь, произнесла:

– Том, это Слава. С ним я вчера была в ночном клубе. Там познакомилась с его другом, настоящим шахом. А потом… я сказала «да», – Светлана робко посмотрела на молодого человека.

Сообщение Светланы произвело на Томку ошеломляющее действие. Ее состояние соответствовало народному изречению «Как обухом по голове».

Странный вид незнакомой девушки Славу удивил. Он вопрошающе посмотрел на Светлану. Но милый лик любимой и брошенный ею смешливый взгляд на подругу влили в Славу струю задора. И он в игривой форме произнес:

– Извините, я похищаю свою невесту, – вручив Светлане розу, молодой человек взял у нее сумку и они, радостно переглянувшись, сбежали со школьных ступенек.

Тамара в растерянности смотрела вслед удаляющейся пары. И в голове началось… «У Светки – Слава?.. Кто невеста?» Затем замелькали пугающие мысли: «Запугали… Похитили… Может, Светке помощь нужна? Но подруга не сопротивлялась. Ой, а я… Я же – свидетель, а свидетелей… Я же чувствовала, что-то произошло…» Набрав номер телефона Светланы, она тут же услышала:

– Том, не фантазируй.

– Фу… Это больше похоже на реальную Светку, – выдохнула Тамара, но подозрения остались… – Подожди, подруга. Завтра допытаю.

А Слава со Светой сидели на скамеечке у небольшого водоема и молчали. Ощущение близости, необходимости быть вместе объединяло влюбленных. Когда она читала в книжках о любви, это чувство находилось дистанционно от нее. А сейчас… Светлана посмотрела на Славу… И поняла, почему у Томки от ее «любовей» «башню сносило».

Теребя мочку уха, Слава сказал:

– Предложение стать моей женой – это обдуманное решение.

Светлана тут же задала себе вопрос: «А мое “Да”? – И сама себе ответила: – За меня сердце сказало».

Слава взял ее руку и серьезно произнес:

– В твоем распоряжении три месяца. Подумать время есть. Я приму любой твой вердикт. А чтобы ты имела представление, чьей женой ты согласилась стать, я расскажу о себе. Родился я в Москве. Мне было пять лет, когда мои родители разбились, и я оказался в детском доме. Над этим домом шефствовало одно военное училище. В результате – я офицер. Ты, вероятно, видела кинофильмы о службе офицеров и тревожной жизни их жен. Это жизнь в ожидании. До сих пор я не обрекал ни одну девушку на серьезные отношения. Но ты явилась мне во сне. Тот сон я еще в детдоме видел. Увидев тебя у Валерия, я понял – ты из моего сна. Разве это не судьба?

– От судьбы не уйдешь, – отшутилась Светлана.

Слава посмотрел на нее блестящими глазами и подтвердил:

– От судьбы не уйдешь, – и стал тихо читать стихотворение:

Дотронувшись до мочки уха, Слава, глядя на нее влажными глазами, повторил:

Возвращаясь домой, Светлана задумалась: впервые она не отважится вынести на семейное обсуждение решение, которое приняла в ночном клубе и уверовала в него сегодня. «Почему…» Ведь родители свою дочь понимали и принимали во всех ее проявлениях. Правда, она никогда и не демонстрировала противоречащих поступков их семейному устою. Если и высказывались нигилистские воззрения, то они обретали дискуссионный разбор, в итоге все приходили к «консенсусу». Но то, что произошло с ней вчера, Светлана не хотела подвергать обсуждению. Она не готова раскрыться в новых ощущениях. Истома влюбленности обволокла Светлану.

Заглянув в обе родительские комнаты и бросив несколько незначащих фраз, Светлана отправилась в свою комнату. Завтра – насыщенный день: зачет по химии и тест по всему курсу биологии. Ведь обязательство «Учиться, учиться…» не померкло в вихре щемящих чувствах. Да и Слава напомнил об этой революционной задаче. Светлана, смущаясь, тихо произнесла: «Я не подведу тебя, милый». От этого родного слова защемило в груди.

Просмотрев конспекты, Светлана включила компьютер и с нетерпением открыла френдленту профессора Голикова. С профессором она познакомилась на его лекции в институте, где преподавал отец. Папа часто приглашал ее послушать выступления своих коллег. Ей нравились дискуссионные семинары профессора, которые «цепляли» неординарными высказываниями. Внушаемая ей с детства профессия врача до встречи с Петром Васильевичем Голиковым не была определена в конкретную специализацию. Светлане все было интересно во врачебной деятельности. Знакомясь с коллегами родителей, девушка не раз меняла направление в медицинских лабиринтах: педиатр конкурировал с терапевтом, тот передавал эстафету кардиологу, тот… А любимая тетушка, с упоением рассказывая о волшебных превращениях «лягушек» в «царевен», почти склонила ее стать пластическим хирургом. Но после лекции профессора Голикова она точно поняла: займется человеческим мозгом. Полемика, начатая с ним год назад, становилась все увлекательнее и целенаправленнее. Умозаключение профессора о придании головному мозгу роли Вселенского разума дало импульс к системному изучению нейрофизиологии. Его последняя научная статья «Неведомый нам мозг» вызвала в ней бурю эмоций: все в человеке изучено, открыто, а мозг до сих пор остается «за семью печатями». И до сих пор не нашлось ни одного академика от медицины, чтобы смог раскрыть кладовую тайн нейронового интеллекта. «А может, я…» – не успела Светлана предаться тщеславным мечтам, как на электронном посте высветился ответ профессора. Ее очередная гипотеза «по покорению» загадочного органа подверглась ернической оценке профессора (это стиль его общения): «Да… Твоей фантазии позавидуют лучшие предсказатели». Но даже скептицизм профессора вызывал в Светлане радостное возбуждение. Ведь на пустословные дебаты профессор не стал бы тратить свое время. Значит, что-то усмотрел Петр Васильевич Голиков в ее фантастических гипотезах. Не останавливаясь в противостоянии с мэтром нейрохирургии, Светлана «вбросила» в их дискуссионный форум еще несколько смелых предположений. И снова получила электронную взбучку. Еще в начале их дискуссионного поединка в ответ на любимое изречение Петра Васильевича Голикова «Homo sapiens на то и есть sapiens, чтобы выявить потенциал мозга» Светлана выдвинула свое умозаключение: «Мозг постигнет мозг». Закрывая компьютер, она оптимистично возгласила: «Возможно, мой мозг и раскроет тайны Вселенского разума».

На следующее утро, вся в нетерпении, ее поджидала Тамара. Увидев озадаченный вид подруги, Светлана не могла сдержать улыбки.

– Какой Слава? Кто невеста? Чего только я вчера не передумала… – с наскока начала Томка.

– Да это мой кузен, – быстро ответила Светлана, чтобы предупредить последующие вопросы.

– А чего же ты меня с ним не познакомила?

– Теперь познакомила.

– Не-не. Так не пойдет. Мне надо с ним поближе…

– Пошли. Тебя еще надо прогнать по некоторым разделам биологии и химии. Вчера наверняка было не до учебников…

– Завалю зачет – виновата будешь ты. Хорошо, что я вчера одна лицезрела событийный сюжет. А то бы сейчас полкласса с отвисшими челюстями тебя встречали. – Закатив глаза, Томка гортанно произнесла: – «Невеста» – картина маслом. Какой-то художник уже изобразил одну такую… – подруга несколько секунд стояла в раздумье, видимо, припоминания художника: – Нет, не помню художника.

– Художник – ты, – засмеялась Светлана.

– Чего стоите, расписание поменяли. Первый – химия, – «обрадовал» их Николай Вальцев.

Николай Вальцев, накачанный юниор, будущий чемпион мира по легкой атлетике, очень нравился Томке. Но мгновение в его образе каждый раз ускользало от нее с очередной поклонницей. На данный момент Вальцев пребывал «в свободном плаванье». И подруга искала любой повод, чтобы не упустить свой шанс.

– Ой… А как же… Я-то рассчитывала на большую перемену… Коль, выручай… Прогони по последним формулам, – «заиграла» Томка. Она деланно беспомощно смотрела на Вальцева.

– Артистка, – Светлана хмыкнула и вошла в школу.

Привлекательная – это определение лучше всего подходило Томке. Она влекла к себе легкостью общения и классной фигурой. Если взгляды молодых людей останавливались сначала на ее фигуре, то уже ни вверх, ни вниз они не скользили.

Просящие призывы о помощи оправдались. Десять минут до звонка Вальцев «гонял» Томку по всем главам учебника. Зачет был сдан. После уроков подруга ушла с Вальцевым, чтобы подобрать оставшиеся «хвосты».

А Светлана тоже была в грезах о милом. Она воспроизводила в памяти вчерашний вечер. Чуть заметная улыбка скользила по счастливому лицу. Девушка нежно произнесла:

– В моей жизни появилось прекрасное мгновение.

Негромкий перезвон мобильного телефона высветил послание «Slove you».

– Я тоже, – тихо произнесла Светлана.

А утром опять: «Slove you». И так день, два, неделя… Утром – «Slove you», а вечером прогулки по уже любимым местам.

В один из вечеров Слава сказал, что отбывает в командировку. Это сообщение Светлану напрягло. Но тут же «нарисовался» образ той жены, на роль которой ее обрек Слава. Той, которая будет его любить и ждать. Ведь она сказала: «Я буду тебя ждать».

Ожидание скрашивалось ежедневными позывными. А в календаре Светлана отмечала дни, приближающие встречу.

Неожиданный звонок в дверь заставил гулко забиться сердечко: «Слава». Посмотрев в глазок, девушка в удивлении открыла дверь. Пряча лицо за розами, стоял Валерий. Вручив ей белую розу, он радушно приложился к ее щеке.

Услышав знакомый голос, из разных комнат высунулись две родственные головы. Мама с восклицаниями пошла навстречу племяннику. Красная роза была принята со сдержанным кокетством. Не став ни о чем расспрашивать Валерия, мама скрылась на кухне. Оттуда сразу донеслось хлопанье дверцами кухонных шкафов, звяканье посуды.

Папа, пожав руку Валере, не преминул по-родственному три раза поцеловать его в зардевшиеся щеки. Галантно испросив разрешения у дочери, он увел кузена в свой кабинет.

Светлана отправилась на кухню посмотреть, что «соображает» мама. Ее мамочка обладала волшебным талантом: «из ничего» могла приготовить «зашибенную вкуснятину», так Валерий оценивал мамину готовку. Правда, для этого в холодильнике всегда находились «дежурные» продукты. Вот и сейчас, выгрузив из холодильника на стол продукты, мама на ходу составляла рецептурный коктейль из своего запасника. Светлана с улыбкой подчинялась маминым командам: «Подай, помой, подними…». А ведь полчаса тому назад ей и папе был выдвинут ультиматум: все ужинают «сами по себе», у нее «горит» доклад. И вот… появление племянника напрочь поменяло значимость «горящего» мероприятия. Дочь удивлялась «универсальности» мамы. Даже сейчас (Светлана в этом была уверена), составляя разнообразное меню, мама выстраивает в голове концепцию научной речи. И в это же время с ней можно говорить на любые темы, которые она будет поддерживать, не выпуская из головы логическую нить диспута. В маме было столько положительной энергетики, что хотелось до нее дотронуться и толику энергии вобрать в себя. А какая она в спорах: аргументы эмоционально выплескивались из нее, как бурлящая магма. Но дискуссировала мама только с теми оппонентами, кто ей был интересен. Папа в таких спорах играл роль арбитра, заранее зная, чью победную руку он поднимет. Ведь мама никогда не вступала в спор, если была не уверена в своей правоте.

Наблюдая за мамиными манипуляциями, Светлана попробовала повторить ее «театральные» движения руками (мизинцы на обеих руках были артистически оттопырены, совсем не касаясь продуктов), но тут же выронила нож.

– Пора мужчин приглашать к столу, – засмеялась мама, поглядывая довольным взглядом на стол, наполненный кушаньями «на скорую руку».

Казалось, что мама решила возместить количеством кулинарных блюд те ужины, которые Валерий пропустил.

Застолье проходило в балагурном повествовании кузена о его буднях. Но Светлана чувствовала, что двоюродный братик появился с определенной миссией. В нетерпении посматривая на него, она ожидала конца трапезы. Канапе с различной начинкой, которые мама молча подкладывала в тарелку племянника, ей хотелось убрать со стола. Папа, посматривая на уловки мамы, довольно хмыкал. Девушке казалось, что байкам и бутербродам не будет конца. «Стреляя» глазами в сторону своей комнаты, она всем видом показывала Валерию, что пора заканчивать есть. Наконец испустив из себя струю воздуха с искренним признанием суперклассной маминой готовки, кузен, поцеловав руку тетушке в знак глубокой благодарности, галантно раскланявшись с дядей, последовал за кузиной.

Войдя в комнату Светланы, Валерий в своей игривой манере произнес:

– Светлана, милая Светлана. Столько трепета, тепла. В ожидании ты вся. Почти Татьяна Ларина… – и с прищуром осмотрел девушку, будто хотел удостовериться, все ли части тела на месте.

Светлана в тон его настрою ответила:

– Голова на месте, мозги работают согласно теории мистера Гордона.

– И не раздумала? – уже серьезно спросил Валерий.

– Не раздумала.

– Славка – лучший во всем. И ему нужна незаурядная жена. – Посмотрев нежно на сестру, брат спешно произнес: – В твоей незаурядности я не сомневаюсь. Но… ты так молода. И мне будет больно за друга… и за тебя, если твое решение было поспешным. Его работа предполагает то, что тебе неведомо.

– О своей службе Слава мне рассказывал, немного.

– Вот именно, немного. Мы и сами многого не знаем, что нам может преподнести наша работа. И на большинство вопросов ответы будешь искать сама. Ты готова к этому?..

– На этот вопрос я Славе уже ответила.

Устроившись, она на диване, а двоюродный брат на широком подоконнике, Светлана мягко произнесла:

– Я рада, что у Славы есть такой друг, а у меня такой брат.

Валерий рассмеялся.

– А у меня такая сестра. Отличница, красавица…

– Скажи еще комсомолка, – улыбнулась Светлана.

– И это… – вторил шутливо ей Валерий.

– И больше ничего? – игриво спросила девушка.

– Цельность в собственном мировоззрении, самореализация в поставленной цели – это я всегда усматривал в тебе. Но меня удивляло, что такую красавицу не интересовали love story. Даже дружба с Томкой на тебя не воздействовала.

Светлана, покраснев, тихо сказала:

– Тогда было тогда, а сейчас… Вот так…

Валерий, кивнув на дверь, спросил:

– А родителей поставила перед фактом?

– А факта еще нет, – улыбнулась Светлана.

– И сколько остается до назначенного события на твоем календаре? – Валерий вопросительно посмотрел на девушку.

– Месяц и три дня, – четко ответила Светлана. Ее глаза светились.

Валерий улыбнулся и мягко произнес:

– Сестренка, мы ведь с тобой одной крови. И я переживаю за тебя.

– Брат одной крови, лучше скажи, ты приехал отговорить меня… или рассказать: какой мой суженый, судьбой моей заслуженный, замечательный?

Вместо ответа Валерия Светлана услышала трель мобильного телефона. Извинившись перед кузеном, она взяла телефон. Позывной «Slove you» подтвердил, что ее суженый самый лучший.

Валерий развел руками. Приостановившись в дверях, он серьезно произнес:

– Я рад за друга.

Накрывшее Светлану чувство не затмило важности приближающихся экзаменов. Всех пугающий новоявленный ЕГЭ ее наоборот притягивал. Ей хотелось испытать себя. И вот тесты сданы, проходной бал заработан. Можно считать, что она студентка Московского института мозга.

Теперь выпускной, и….

Это «и» заставляло замирать сердце. Ведь она даже не представляла, что же произойдет после выпускного вечера… А Слава, вернувшись из командировки, сразу спросил:

– Три месяца на исходе. Ты не передумала стать моей женой?

Светлана улыбнулась:

– Срок как в загсе. Отвечаю: «Не передумала».

Слава обнял ее и просяще произнес:

– Пожалуйста, не передумай.

«Я не передумаю», – про себя ответила Светлана, а вслух спросила:

– Ты придешь на мой выпускной?

– Это твой день. Прощайся со школой. Такого больше не повторится.

Ожидание, заставляющее замирать сердце, внешне на Светлане никак не проявлялось. Даже Томка уже не приставала со своим телепатическим умозаключением. А вот в подруге Светлана усмотрела явно непраздничный настрой. Как когда-то Томка, она шутливо поинтересовалась:

– Что-то ты сегодня какая-то не такая…

– Будешь не такая. Вальцев вчера Нельку из сто пятой школы провожал. Испаряется мое мгновение. Этот юниор совсем мозги мне растворил, понизив мой IQ. Всю ночь в трансе пребывала. Так муторно. Светк, вот как это называется…

– Любовь, – чувственно произнесла девушка.

Томка «свысока» посмотрела на подругу и хмыкнула:

– Ты-то про любовь откуда знаешь?

– Не паникуй. Твое мгновение еще к тебе вернется, – тепло произнесла Светлана, обняв подругу.

– Это мгновение уже подхватили, – скорбно произнесла подруга.

Выпускной бал, ночная Москва – все крутилось в брызгах фейерверка. Столица преобразилась в город молодости, неудержимого веселья и неутолимой потребности в независимости. Вчерашние школьники вдруг почувствовали себя буревестниками свободы. Слышались пылкие выкрики из программного Горького: «Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный». И тут же в шумной толпе выпускников вторило продолжение: «В этом крике – жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике». Революционный пыл одних растворялся в объятиях других. Вокруг все пело и плясало. Пары влюбленных без стеснения целовались, словно именно этот день распахнул для них врата во взрослую жизнь.

Светлана с улыбкой посматривала на неуемных «Ромео и Джульетт».

А подругу веселье сверстников не трогало.

– Том, улыбнись. Ты совсем «потеряла» свое лицо.

Подруга, обозревая выпускниц, иронично произнесла:

– Не выпускной, а общегородской свадебный переполох. – И безрадостно посмотрела на свое платье. – А я так надеялась… И заговор не помог.

Томкино платье они покупали вдвоем. Подруга сняла его прямо с витрины. Кое-что подделав, крутясь перед зеркалом, она приговаривала популярную в девичьих кругах присказку: «Вот иду я по улице, а парни так и падают, падают. И в штабеля укладываются». Осмотрев себя, Томка с удовлетворением произнесла:

– Я это платье давно присмотрела. Даже над ним магический приворот провела. Так что это платье – заговоренное.

Светлана обняла подругу и показала на парня, который не сводил с Тамары глаз.

– Приворот действует. Смотри, как на тебя смотрят.

Томка надменно посмотрела на выпускника, а потом повела глазами по сторонам. Вдруг взгляд Тамары замер в отдаленной точке.

Светлана проследила за ориентирным взглядом подруги. И увидела Вальцева с десятком шаров. Он пробирался сквозь толпу выпускников в их сторону.

– Девчонки, пошли. Я на теплоходе места забронировал.

Разделив шары между девушками, Николай блестящими глазами посмотрел на Томку.

– А ведь платье действительно заговоренное, – шепнула Светлана.

Невинно закатив глаза, подруга не скрывала своего триумфа.

Чтобы дать Томке насладиться счастливым мгновением, Светлана присоединилась к выпускникам, для которых уже не имело значение, знают они друг друга или нет. Ведь сегодня всё объединяющее празднество. Однако средь шумного бала Светлана ощутила нахлынувшее одиночество. «Я хочу видеть Славу». Окинув понимающим взглядом веселящихся мальчиков и девочек, она поспешила домой. Поделившись с родителями положительными эмоциями, Светлана уединилась в комнате.

В полдень позвонил Слава и сказал, что ждет ее у «их» водоема. И попросил захватить паспорт. Не колеблясь ни секунды, Светлана схватила сумочку и выскочила за дверь. Внешне она была спокойна, только сердечко уже не вмещалось в груди. Увидев Славу, стоявшего у березы, она замедлила шаг. Тот устремился навстречу ей. Светлана тихо произнесла:

– Я хотела тебя видеть.

Слава протянул ей бархатную коробочку. Девушка в волнении не могла ее открыть. Слава взял коробочку и открыл. Колечко ярким бликом отразилось во взгляде Светланы. Она с восторгом смотрела на символ любви. Взяв кольцо, Слава осторожно надел его ей на определенный палец. Подняв на него влажные глаза, Светлана тихо произнесла:

– Я согласна.

– Тогда пошли.

Подходя к Дворцу бракосочетания, они обратили внимание на пару не совсем молодых людей, которые стояли у дверей государственного учреждения. Заметив их, женщина взмахнула рукой, подавая знак подойти.

– Ребята, будьте нашими свидетелями, пока Борька не раздумал.

– Борис, – представился мужчина средних лет. – Ребята, буду благодарен, если засвидетельствуете бунт моей ненаглядной. Пять лет живем вместе, и казалось, что любимая всем довольна. Оказывается, она «бредит штампом». И надо же… Автобус поломался прямо у этого Дворца. Так Оксанка чуть ли не внесла меня в это судьбоносное для нее здание.

– Оксанка – это я, – обозначилась женщина. – Пять лет я ждала этого момента. У моего суженого то симпозиумы, то глобальные прожекты. Весь в науке. Эта научная «дама» не отпускает его ни на шаг. А тут такой случай… Дворец сочетания у самых ног. Ну как не воспользоваться такой оказией… – Оксана пафосно посмотрела на своего мужчину.

Борис засмеялся и обнял ненаглядную.

– Штамп, штамп… – как гимн произнесла Оксана. – Ну идемте же, – поторопила она компанию. И, обратившись к молодым людям, женщина доверительно проговорила: – Говорят, можно и без свидетелей, но мне необходимы свидетели. Свидетели того, что я законная жена, а не какая-то гражданская…

Слава и Светлана обескураженно переглянулись.

Заметив нерешительность молодежи, Оксана весело спросила:

– А как зовут наших свидетелей?

Слава ответил за обоих:

– Светлана и Слава. Вячеслав.

– Красивые имена. И начинаются на одинаковую букву, это хороший знак. Вы женаты?

Обняв Светлану за плечи, Слава сказал:

– Хотим…

– Хотеть можно. Я пять лет хотела… – посмотрев нежно на своего нареченного, Оксана твердо сказала: – Надо действовать. – И, взяв милого за руку, она направилась внутрь Дворца.

Увидев входящих в залу, загсовская служащая недовольно взглянула на часы. Но, не усмотрев на вошедших нарядов, подобающих торжественному моменту, она утомленно сказала:

– Заявление – завтра, сегодня день росписи.

– Нам и надо расписаться.

– Время уже сколько…

– Для нас хватит. Зачитывать торжественный манускрипт нам не надо. Наш испытательный срок давно истек. Не передумали, не разбежались. Наоборот, сегодня сама судьба решила поставить точку в неопределенности моего статуса: жена я или как…

Поняв, что эта женщина привела испытанного жениха не для того, чтобы уйти восвояси, дама скучно спросила:

– Жених согласен?..

Борис рассмеялся. Его смех, заполнив все уголки огромной залы, искрами радости проникся в присутствующих. В мужчине было столько обаяния и непосредственности, что у служащей загса глаза осветились мягким светом, и она сказала:

– Вижу, согласен.

– Согласен, согласен. Эта женщина подарена мне в моем сне, – Борис нежно обнял свой дар.

Светлана и Слава со значением переглянулись.

Государственная дама доброжелательно посетовала:

– Конечно, казенные ритуалы не залог семейного счастья. Некоторые пары уже на второй день несут заявление о расторжении брака. А вас жизнь, как я понимаю, проверила. Давайте паспорта. А это свидетели?..

Оксана весело произнесла:

– Сначала свидетели, а потом мы будем у них свидетелями. Зарегистрируйте и их, пока у молодых желание есть. А то ведь сейчас редкость, чтобы молодой человек свою половинку в ваше заведение добровольно повел.

– Ну, давайте и ваши документы, – согласно произнесла чиновница.

Светлана, вскинув глаза на Славу, робко достала паспорт. Пролистав паспорт девушки, посмотрев на нее с сомнением, служащая предложила:

– Заполняйте бланки.

После официального процесса подписания документов, окинув Светлану и Славу доброжелательным взглядом, чиновница сказала:

– Впервые бракосочетание провела вопреки закону. Но, думаю, это не помешает сохранить ваши чувства. Ведь не закон является критерием долголетнего супружеского союза.

– Вы правильно сказали «супружеского союза». У меня слово «брак» вызывает ассоциацию с другим его определением. А вам спасибо за неформальное отношение в этот значимый для нас час, – Оксана благодарно улыбнулась.

– Даже и не подозревал, что для тебя это так важно, – Борис опять рассмеялся своим располагающим смехом.

Подойдя к заведующей, он положил перед ней купюру. Та вспыхнула и азбучно проговорила:

– Я взяток не беру.

Борис улыбнулся и непринужденно пояснил:

– Взятка – это когда что-либо предлагается перед действом, а это по чисто русскому обычаю благодарность за исполнение мечты моей драгоценной жены.

Прижавшись к Борису, Оксана вдохновенно произнесла:

– Чего скрывать, русские женщины хотят быть законными женами. Стесняясь сожительства, мы прикрываемся каким-то гражданским браком. Вот к этому явлению как раз и уместно слово «брак». Вы не представляете, как мне греет душу простое русское выражение «Я – жена». Ныне и соперница-наука мне не помеха. Теперь по праву я – жена, а она коллега моему мужу.

Борис опять рассмеялся своим захватывающим смехом.

Выйдя из Дворца, Слава огляделся. Увидев цветочный магазин, он бегом направился к нему. Из него он вышел с огромными букетами. Один вручил Светлане, другой – Оксане. Подхватив на руки свою любимую, Слава закружил ее. Прижавшись к мужу, Светлана тихо проговорила:

– Я – жена.

– Молодожены, ау… Надо бы отпраздновать наши союзы, но мой законный супруг уже сегодня отбывает за океан на симпозиум. Вовремя успела обштампить. Теперь со спокойной душой отдаю милого в руки соперницы. Как только вернется – сразу в ресторан.

– Мы обязательно отпразднуем это событие. Ведь мы теперь, как это сказать, свояки. Вот вам наши координаты, – Борис продиктовал Славе телефоны: свой и Оксаны.

Опустив Светлану, Слава, улыбаясь, напомнил:

– Вы про сон говорили…

– А… Это еще когда я был студентом мне часто снился один и тот же сон. Будто мы встречаемся с молоденькой медсестрой… в нашей студенческой столовой. И однажды я встретил эту медсестру в своем институте. И знаете где? В столовой, у раздачи. И все. Увел эту медсестру… на свою кухню. Вот до сих пор она борщи мне варит, и какие… А по совместительству – мой ангел-хранитель. Благодаря Оксанушке я спокойно занимаюсь наукой, – Борис нежно поцеловал жену.

– Мы обязательно встретимся. Ведь нас свело одно великое чувство: мы стали женами, – Оксана лукаво посмотрела на мужчин.

– И сны… – тихо произнесла Светлана.

– Судьбу не обманешь, – улыбнулся Борис.

Поднимаясь по лестнице, Светлана ощущала волнение.

Почувствовав ее состояние, Слава взял жену на руки и быстро взбежал на этаж. Опустив ее у дверей, он смело нажал на звонок.

Дверь открыл папа. Увидев дочь и молодого человека, он отступил вглубь коридора. Светлана смущенно спросила.

– Пап, мама дома?

Отец ожидающе посмотрел на дочь. Обычно, приходя домой с кем-либо из своих друзей, Светлана с порога называла имя, статус своих приятелей и проходила в свою комнату. Сейчас она не спешила представлять молодого человека. Тот первый протянул руку и представился:

– Вячеслав, Слава.

– Пап, позови, пожалуйста, маму, – попросила дочь спокойным голосом.

Отец постучал в дверь, оттуда донеслось: «Не мешай, я еще не нашла убийственного аргумента, чтобы сразить Кардамазова».

– Выходи, тебе сейчас помогут…

Выглянув, мама осталась стоять в проеме двери.

– Па, ма, это Слава. Мы сегодня поженились.

Наступило безмолвие.

Не увидев резких эмоций со стороны родителей, Слава спокойно повторил:

– Мы сегодня поженились, – улыбнувшись, он уверенно сказал: – Теперь мы семья. Давайте поговорим за столом.

Мама, казалось, только и ждала этого предложения.

– Да, да… За столом. Нет. Вы, Слава, идите с Вадимом Сергеевичем. Он вас допросит… А мы со Светочкой пойдем стол определять. Да… Я – Таисия Петровна.

Слава, подбадриваемый улыбкой любимой, направился за тестем.

Мама молчала, а Светлана не знала, как начать разговор. Вытащив продукты на стол, мама стала раскладывать их по группам в соответствии с наметившимся меню.

Светлана тихо произнесла:

– Мама, Слава хороший.

Мать посмотрела на дочь, в ее глазах она увидела такую нежность, которая проявляется за многие годы совместной жизни с любимым человеком. Она села на стул и мягко сказала:

– А я и не возражаю. Только… как же институт?

– Я обязательно буду врачом, – твердо произнесла дочь. И стеснительно добавила: – Мамочка, Слава – не как все…

– А «как все» … ты многих знала… – усмехнулась мама.

Светлана конфузливо улыбнулась. И стала рассказывать о том выходном дне, когда они были у Веточки, как на минуточку к Валерию забежал Слава, и про шаха, друга Славы и Валерия, и про вещий сон.

А потом искренне пообещала:

– Я буду стараться быть Славе хорошей женой, как ты папе.

Глубоко вздохнув, мама сказала:

– Давай, жена, будем мужей кормить.

Ужин прошел в обстановке вслушивания друг в друга. Слава совсем не чувствовал себя «не в своей тарелке». Когда мама метнула взгляд на часы, он с чувством произнес:

– Сегодня я увидел дружную, любящую семью. Думаю, у нас будет такая же.

– Мы очень хотим счастья своей дочери, – сказала мама и тут же волнительно произнесла: – Обоим.

Светлана вскочила и поцеловала родителей.

Наблюдая, как Светлана помогает матери убирать со стола, Слава ловил на себе взгляды тещи. Он отвечал ей улыбкой. Когда процедура уборки закончилась, Слава, обняв жену, стал прощаться.

Таисия Петровна в растерянности посмотрела на него.

– Как? Разве вы не у нас…

Слава, понимая состояние любящей матери, непринужденно сказал:

– У нас есть дом, то есть квартира. Как только жена будет готова к приемам, мы вас пригласим. И всегда будем вам рады.

Оставшись с мужем вдвоем, Таисия Петровна тяжело опустилась на стул.

– Я ничего не понимаю… Когда она успела? – и жалостливо глянула на мужа.

– Когда сказала, что ее молодой человек – хороший и она ему верит. А раз она верит, то и нам надо верить своей дочери.

– Господи, ей же только восемнадцать исполнилось.

Хитро посмотрев на жену, Вадим Сергеевич спросил:

– Тебе это ничего не напоминает? – обняв жену, он буднично произнес: – Если судьба ведет дочь по нашему пути, то она будет счастлива со своим мужем. – И смеясь добавил: – Яблоко от яблони…

Жена вскинула на мужа вопрошающий взгляд.

– Но ей надо еще учиться…

– Ты же выучилась.

– Но…

– Мы рядом будем.

Как только вышли от родителей, Слава посетовал:

– У меня в холодильнике мышь повесилась.

Поговорка о пустом холодильнике, который так огорчил голодную мышь, рассмешила Светлану, и она задорно рассмеялась. В магазине они бросали в тележку все продукты, которые, как им казалось, должны быть в хозяйстве добропорядочной семьи. Рассчитываясь в кассе, вспоминали, все ли купили.

Квартира Славы совсем не напоминала жилище холостяка.

– Это и твой дом, – во взгляде милого промелькнуло волнение.

Светлана поняла, что прямо сейчас она должна стать той женой, какой хотел видеть ее Слава. И смело шагнула в домашний быт. Разбирая сумки с продуктами, она шутками и воспоминаниями о маминых кулинарных блюдах сразу сняла напряженность первых минут их семейной жизни.

Прильнув к мужу, Светлана доверительно сказала:

– Я буду тебе хорошей женой.

Подхватив ее на руки, Слава приглушенно произнес:

– Ты самая лучшая жена на свете.

…От внезапно прозвучавшего звонка Светлана вздрогнула. Но чувство, которое дуновением памяти перенесло ее в их счастливое время, не отпускало. Она несколько минут просидела, закрыв глаза. Не прекращающий трезвон заставил Светлану подняться. Как во сне пошла на призывную трель. Открыв дверь, она прикрыла глаза. Тяжелый всхлип, вырвавшийся из нее, передал ее состояние.

Валерий нежно обнял сестру за плечи. Войдя в комнату, он подошел к Славе и как ни в чем не бывало дружески похлопал его по плечу и протянул руку. Муж ответил на рукопожатие. В ее голове сразу возник диагноз: «Ретроградная амнезия не вечна». Валерий разговаривал со Славой, словно в их общении не было никаких осложнений. Друг в своей шуточной манере припоминал различные эпизоды их жизни, упоминая имена общих знакомых.

Светлана внимательно следила за реакцией мужа.

На призывы Валерия вспомнить тот или иной случай Слава в напряжении морщил лоб. Но глаза оставались неподвижными, без проблеска умственной деятельности.

Будто извиняясь перед Светланой за случившееся, Валера приглушенно произнес:

– Наша профессия…

– О профессии не надо, – прервала кузена Светлана. – Расскажи все, что содействовало нынешнему состоянию Славы.

– В Канатупу вспыхнули беспорядки. Слава по делам находился в городе и попал в засаду. Водителя убили, Славу захватили моджахеды. Зная методы обработки пленных, Слава включил команду перепрограммирования сознания, в наших кругах это называется «погрузиться в себя». Воины Аллаха, не добившись от Славы нужных для них показаний, провели свое, как они выражаются, «промывание мозгов». Мы знаем, что были использованы наркотики. В совокупности того и другого – оказалось не предсказуемым. Я уверен, ты вернешь Славку…

Юрий Владимирович Серов тоже сказал: «Я верю, у тебя все получится». Да и профессор Голиков вынес свой немногословный вердикт: «Никто, кроме тебя».

Светлана потерла виски. И, окинув мужа любящим взглядом, твердо произнесла:

– А кто… Конечно, я.

Прощаясь, Валера поцеловал сестру и на ухо прошептал:

– Ты жена разведчика.

Закрыв за кузеном дверь, Светлана опустилась на пол. Разве важно, что она жена разведчика. Она просто жена.

 

Жена

Светлана вспомнила первое утро их семейной жизни.

Нежно поцеловав смущенно лежащую рядом с ним Светлану, Слава спросил:

– Девушка, вы кто?

– Я… жена. А вы кто? – стеснительно подтягивая к подбородку простыню, подыграла Светлана.

– Я – счастливый муж.

– Счастливый муж, а какие на сегодня у нас планы? – смеясь, спросила Светлана.

– Давай составлять вместе.

– Я готовлю завтрак и кормлю мужа.

– Завтрак готовим вместе.

– Затем едем к родителям.

– Обязательно.

Светлана вскочила с дивана и побежала в ванную.

Когда она предстала пред ним с мокрыми волосами, пахнущая свежестью прохлады, счастливый муж еще возлежал на диване. Протянув к ней руки, Слава продекламировал:

Схватив ее в объятия, он стал нежно целовать. У Светланы от счастья немело все внутри, обессиленная, она лежала у него на груди. Вдруг, словно прозрев, молодая жена вскрикнула:

– Ой… я же должна кормить счастливого мужа. Мне Томка говорила, что мужчину надо сначала накормить, а потом уже требовать внимания к себе.

– Да, Томка – знаток мужских душ.

– Она хорошая…

Поняв, что Светлана смутилась за любвеобильную подругу, Слава весело сказал:

– У тебя отличная подруга. И все, кто тебя окружают, – за-ме-ча-тель-ные.

– Я тебя еще не накормила, а ты всем доволен. Это что, исключение из правил или?

– Или, или. Потому что ты самая лучшая жена в мире.

– Откуда тебе известно…

– Я это сразу понял, – победно произнес Слава.

После обеда отправились к родителям.

Те, уже осмыслив замужество дочери, сразу заговорили о свадьбе. Слава и Светлана переглянулись. Какое значение имеет свадьба, если они уже муж и жена.

Телефонный звонок Валерия спас от обсуждения формального продолжения уже свершившегося. Пообещав родителям продумать детали будущего мероприятия, они отправились к другу.

Увидев у Валерия Аллу, они не удивились.

Заметив колечко на безымянном пальце правой руки Светланы, девушка обидчиво произнесла:

– А как же я… Я так хотела быть подружкой невесты.

Светлана и Слава смущенно поведали о Борисе и Оксане и совместном бракосочетании.

– Фантастика… – восторженно воскликнула Алла. – А у меня все прозаично. Жду, жду… А чего жду…. – Алла лукаво посмотрела на Валерия. – Да, а свадьба когда? – вдруг спохватилась Алла.

Видя, что молодожены как-то мнутся, она омраченно произнесла:

– Подружкой не стала, а теперь и свадьба уплывает.

– Да как-то об этом и не думали, – улыбаясь, произнес Слава.

– Нет уж… И свадьба будет, и подружкой буду. Я праздника хочу. Хочу, хочу.

Решительность Аллы не оставляла сомнения, что она теперь «не выпустит свадьбу из своих рук».

– Валера, ты хочешь праздника?

– Хочу, конечно, хочу.

Светлана подметила, что в отношениях кузена и его подруги просматривается направляющая рука последней.

– Всю организацию свадьбы мы берем на себя. Правда? – Алла посмотрела на Валерия взглядом, который не предполагал отказа.

– Родители тоже… – Светлана хотела пояснить точку зрения близких поэтому же поводу.

Но Алла уже вошла в роль подружки и координирующе заявила:

– Родители и молодожены устраняются от умственного напряжения по данному вопросу. Ваша задача составить список гостей.

Первой Светлана позвонила Тамаре и сообщила, что та приглашается на свадьбу, которая состоится через две недели.

Тамара с недоверием спросила:

– Чья свадьба?

– Моя и Славы.

– Слава… Это тот, что кузен…

– Нет, кузен – Валера.

– А Слава кто?

– Муж.

– Чей муж?

– Том, помнишь, я тебя знакомила со Славой.

– Ты тогда сказала, что он твой кузен.

– Ну сказала… Ведь ты бы все равно не поверила. Знаешь, все так быстро произошло…

– Обожди, обожди… Ты опять не в ту степь. Как это у тебя… и быстро произошло… И что значит – «быстро произошло»?

– Сначала Слава и я были свидетели, потом я – жена, а Слава – муж. А теперь будет наша свадьба. И мы приглашаем тебя, – Светлана это произнесла на одном дыхании.

Молчание на том конце провода говорило о потрясении подруги. После некоторого молчания Тамара с недоверием произнесла:

– Ты – жена… Бред.

– Том, хватит себя мучить. Приезжай, будем платье выбирать.

Перебирая журналы, Томка, артистично закатывая глаза, кидала на подругу сомневающиеся взгляды.

– Жена… Это же надо… Меня переплюнула.

Все Томкины «Не то», «Это фу», «О господи» привели уже к тому, что Светлана уже готова была надеть свое выпускное платье. А что… Ведь подруга на выпускном вечере обобщила же наряды выпускниц: «С бала и на свадьбу».

Но Томка, уже проникнувшаяся радостным событием подруги, категорично заявила:

– Ну нет уж… Если ты такое учудила, то и платье будет фантасмагоричное.

– Ты хоть знаешь, что обозначает это слово?

– Какое слово – то и обозначает.

Светлана рассмеялась.

И наконец из всех пересмотренных платьев остановились на одном, которое устроило обеих. Глядя на Светлану, подруга с легкой завистью произнесла:

– Ты такая…

– Какая?

– Счастливая.

Всю организаторскую часть свадьбы взяла на себя Алла. Она никому не давала скучать, точно всегда была настоящим аниматором. Родителей Светланы она прикрепила к молодоженам, полагая, что только сегодня они могут лучше познать своего зятя и определить объем счастья дочери. Веточку свела с Оксаной, не забывая при всяком удобном случае напоминать маме своего друга и о себе. Тамару определила себе в помощницы, но, заметив заманчивые взгляды, которые та бросала на Валерия, сразу предупредила:

– Не засматривайся… Все под контролем.

Свадьба была окутана атмосферой неожиданностей.

Светлана ощущала себя как Алиса в стране чудес. На удивленные взгляды Томки ей хотелось сказать: «Я и сама никак не могу поверить…»

Из всей развлекательной свадебной программы, придуманной Аллой, чудом было появление Алика.

В двух арабах, которые, не привлекая внимания гостей, вошли в зал, Слава сразу узнал телохранителей восточного друга. Следом за ними вошли еще двое с огромными корзинами экзотических цветов. Аромат сразу заполнил свадебное помещение. Словами «Здравствуйте! Рад видеть своих друзей» восточный друг приветствовал Славу и Светлану.

Томка тут же набросилась на Аллу:

– Кто? Кто такой?

– Шах, – прозаично ответила та.

– Какой шах? – застыла Томка.

– Настоящий.

Оставив Тамару почти с открытым ртом, Алла, сделав жеманный книксен, взяла Алика под руку и подвела к родителям Светланы. По-восточному поприветствовав родителей жениха и осыпав комплементами невесту, настоящий шах посетовал, что он в России пролетом, и времени у него мало, чтобы и далее присутствовать у друга на свадьбе.

Однако Томка, придя в себя, уже нацелила свое обаяние на необычного гостя.

– А если вас очень попросят… Вы же не сможете отказать девушке…

Осветив Тамару своими оливковыми глазами, восточный гость смиренно произнес:

– Скажу не в обиду восточным красавицам, что всегда восторгался русскими девушками.

– Так, что чуть невесту друга не увел, – пошутила Алла.

– У него не уведешь, – серьезно ответил Алик. И обратился к Славе: – По восточному обычаю другу на свадьбу дарят самого лучшего скакуна. Любой на твой выбор тебя ожидает у меня в конюшне. Я буду рад видеть вас у себя на родине не гостями, а хасенен асдык, – произнесенное на родном языке «лучшими друзьями» прозвучало проникновенно и тепло.

А поздравление Оксаны у гостей вызвало некое замешательство.

– Я пришла одна. Как всегда, соперница переиграла меня. Не отпустила милого. Но Боренька прислал свое послание, – и Оксана включила диктофон.

Раздался голос Бориса:

– Ребята, поздравляю вас. Я рад нашему знакомству. Пусть ваша жизнь будет всегда наполнена любовью, несмотря на расстояния и время. Встретимся обязательно.

Поставив на стол корзину с розами, и будто ее совсем не огорчило присутствие в ее жизни соперницы, Оксана с нежностью сказала:

– Эти цветы и эти два золотых сердца вам от нас с Боренькой, – и преподнесла молодым по бархатной коробочке. Взяв фужер с шампанским, она обратилась к молодым: – Пусть ваш союз будет верным и долгим. А эти «сердца» станут талисманами вашей любви. – Усмехнувшись, Оксана лукаво произнесла: – И тогда никакая соперница не сможет вас разлучить.

Света и Слава понятливо улыбнулись. Они-то знали, какую соперницу имеет в виду Оксана.

Семейные будни Светланы и Славы не превратились в серую прозу жизни. Остались таким же прекрасным мгновением, как тогда, когда они увидели друг друга. Светлану, как и прежде, будила обволакивающая мелодия мобильного: «Slove you». А статус жены до сих пор нежно щемит сердце. И хочется всем сообщать, как великую тайну: «Я – жена».

Только командировочные разлуки с мужем заползали тревогой в душу. Но она же однажды сказала: «Я буду тебя ждать». А ее «да» в первый день их знакомства стало и терпением, и ожиданием, и верой в их чувства.

Из скупых рассказов мужа она догадывалась о его работе. И возвращение любимого из командировок воспринималось как победа над невидимым противником. Ведь Слава возвращался к ней всегда переполненный тоской по ней, любовью тех первых минут, когда они стали мужем и женой.

Но в тот вечер сообщение о командировке вызвало у нее чувство не обыденного огорчения, а беспокойного онемения.

Две недели каждое утро она получала от мужа послание «Slove you», а потом его не стало. Только ВЕРА-НАДЕЖДА-ЛЮБОВЬ в одной связке отодвигали тревожную неизвестность.

И еще работа…

Светлана никогда не задумывалась, смогла бы она не работать… То, что приоритетно было с самого рождения, с вступлением в семейную жизнь никуда не отступило. Ее обязательство «первым делом, первым делом…», которое осмеивалось ее лучшей подругой, не отвергалось любимым. «Работа в ожидании меня будет для тебя бодрящим эликсиром», – говорил ей Слава. И действительно, любимое дело отсекало провоцирующие мысли. А главный ее оппонент держал в состоянии вменяемости. Так она именовала свой мозг, которому посвятила не одну бессонную ночь.

Посмотрев на мужа, Светлана задумчиво произнесла:

– Милый, теперь и твой мозг будет объектом изучения. Возможно, он откроет один из секретов этого непостижимого творения.

Над разгадкой тайн головного мозга она бьется с тех пор, как познакомилась с Петром Васильевичем Голиковым. Его неуемное стремление раскрыть тайны мозга передалось и ей. Профессор называл мозг «малой Вселенной». Веря в огромный потенциал этой Вселенной, Светлана и ее коллеги разрабатывали различные методы ее постижения, не отвергая даже экстравагантные эксперименты. Некоторые из них, несмотря на курьезность, давали положительный результат. Так однажды Борис Георгиевич Кольцов, тот самый Борис, у которого Светлана со Славой были свидетелями в загсе, прямо с заграничного симпозиума ворвался к ней в операционную. Она оперировала бомжа (бомжи были плодотворным материалом для познания тайн мозга: ведь эти homo sapiens чаще других попадали на операционный стол с проломленными черепами). Всмотревшись в лицо бомжа, доктор Кольцов громогласным басом, отделяя слово от слова, произнес объемную матерную тираду. Рука Светланы, протянутая к операционному инструменту, повисла в воздухе. У медсестры с большим стажем обслуживания больных бомжей глаза над маской полезли на лоб. А доктор снова так загнул… Накрытое метафорическим оборотом правое полушарие мозга дернулось, словно по нему пробежал электрический ток.

– Во… задергался «немой», – («немым» в их кругах называлось правое полушарие мозга). – С этим «молчуном» надо разговаривать на языке пациента, – проговорил Борис Георгиевич, по-детски потирая руки.

В глазах Светланы, смотрящих поверх маски на коллегу, проявился понимающий блеск. Она тут же подключила электрод к нерву, который среагировал на неожиданный выпад нейрохирурга.

Бомж, с которым доктор Кольцов «пообщался» на его родном сленге, утром выскочил из комы. Именно выскочил, потому что уже к вечеру излагал своим сопалатникам занимательные эпизоды своей жизни. Но… ни одного слова мата в его повествовании не прозвучало. Это «чудо» стало предметом дружеских колкостей в его адрес.

Светлана попросила Бориса Георгиевича прояснить, что подвигло того так экстравагантно поэкспериментировать метод возвращения больного с «того света». Тот, рассмеявшись своим раскатистым басом, пояснил:

– На симпозиуме немецкий коллега поделился одним из своих экспериментов над бедолагой, родственным по образу жизни твоему пациенту. Вот и я решил опыт немецкого нейрохирурга перенести на твоего больного.

После удачного эксперимента профессор Голиков сыронизировал:

– Бас доктора Кольцова с приправой «великого русского» стал дефибриллятором для «немого».

А чудо-эксперимент в медицинском сообществе всплывал при любом застолье.

Теперь на очереди чудесного выздоровления была девушка, которой Господь дал шанс остаться живой в авиакатастрофе, единственной из сотни пассажиров. Светлана интуитивно чувствовала, что в этом случае тоже должен проявиться неординарный случай. И прецедент произошел.

Еще в древней восточной медицине для восстановления душевного равновесия использовали аквариумы с разнообразными обитателями. Следуя умудренности древних, во многих палатах их клиники установили аквариумы. Как-то зайдя в палату к пациентке, Светлана заметила беспокойные движения морского конька. Обычно эта интересная рыбка спокойно устраивалась на веточке и свысока наблюдала за населением аквариума. А в палате девушки конек метался. Посмотрев на пациентку, Светлана обратила внимание на ее вздрагивающие веки, будто девушка силилась открыть глаза. Понаблюдав за девушкой и за морским коньком, доктор интуитивно почувствовала между ними некую связь.

Дойдя до дверей, нейрохирург обернулась. Ей показалось, что больная девушка сделала движение в ее сторону, будто хотела что-то сказать. Однако не заметив никаких изменений в ее состоянии, Светлана вышла из палаты. Внезапно у нее проявилась головная боль. И вроде бы послышался телефонный перезвон. Она почти бегом направилась в свой кабинет. Схватила телефон… Но ожидаемого «Slove you» не увидела. Светлана крепко сжала виски.

– Милый, отзовись. Почему молчишь… – прошептала она сухими губами.

Когда-то такое, почти такое состояние она уже испытывала. Целую неделю она с волнением смотрела на телефон, а там – ничего. Вернувшись из командировки, Слава в оправдание сказал, что в его работе может быть такое, когда он не сможет известить о себе. И, посмотрев на Светлану нежным взглядом, тихо произнес: «Если что… с тобой свяжутся».

Но Светлана тут же отогнала от себя иезуитскую мысль. «Никаких если…»

Она почти без сил отправилась домой.

Однако слова любимого «Если что… с тобой свяжутся», как навязчивый мотив, преследовали ее. Выпив снотворного, что делала крайне редко, Светлана легла спать. А ночью ей приснились глаза больной пациентки. В них – мечущийся отблеск, похожий на изображение морского конька. Не имея четкого осмысления, увиденного во сне, она оставшееся ночное время лежала не шелохнувшись, боясь спугнуть свою догадку. «Неужели это подсказка…» Морской конек в переводе на греческий – гиппокамп. Гиппокамп…

Еле дождавшись утра, Светлана позвонила Петру Васильевичу Голикову.

– Я видела сон…

– Хорошо спишь.

– Я видела во сне ее глаза. А в них… гиппокамп.

В ответ она не услышала обычного язвительного афоризма.

Придя на работу, Светлана сразу направилась к профессору. Посмотрев на нее поверх очков, он задумчиво произнес:

– Неужто Всемогущий подает знак… – Подойдя к своей ученице, профессор Голиков скороговоркой сказал: – Показывай девчушке этих… коньков. Показывай, показывай.

Видя в глазах Светланы тревожный блеск, Петр Васильевич положил руку на ее плечо. Уже много лет они работают вместе. И профессор знал, что происходит в душе этой женщины, с виду мягкой и нежной, но с профессиональной хваткой в жестком ремесле. Профессор не раз себе признавался, что уже не ученица идет за своим учителем, а он перешел в параллель к ней. Последнее время он почти все операции переадресовал Светлане. Непомерное стремление разобраться в загадочности головного механизма было двигателем ее успехов. Последние ее операции были триумфом в нейрохирургии. Поэтому ночное виденье своей коллеги профессор не вышутил, а принял ее ассоциации за реальность существования еще одного метода исследования этого непредсказуемого организма. «В этом мире всякое бывает».

Девушка, оливковые глаза которой призывали к помощи, была африканской принцессой. Светлана искала любое эмоциональное воздействие, которое могло расшевелить онемевший мозг восточной красавицы. Как считала Светлана, нахождение в палате больной представителей родственного африканского клана было одним из таких средств. Доктор заметила, что Амира (имя принцессы символизировало ее родовое положение) особенно реагирует на присутствие ее няни, по-восточному тихой и от старости сухонькой старушки с почти прозрачным взглядом. Положив в свою руку ладонь принцессы, старушка тихо, певуче, одними губами что-то шептала. По выражению лица няни было понятно, что она произносит нежные, любящие слова. В тон чуть слышного умиротворяющего говорка из груди девушки выплескивался мелодичный стон. Неделю, почти не отходя от девушки, Светлана следила за ее состоянием и необычным поведением морского конька. Мысль о приснившемся гиппокампе не покидала ее. «Видимо, действительно в этом мире все взаимосвязано. Ведь не зря эта оригинальная рыбка заставила обратить внимание на себя». Это и есть тот неординарный случай. Ассоциируясь с одним из механизмов человеческого мозга, рыбка непроизвольно указала направление в лечении принцессы. Анализируя различные картины поведенческих реакций этой области головного мозга, Светлана ждала вердикта профессора.

После некоторого молчания Петр Васильевич кратко произнес:

– Добро.

Ассистировал Светлане сам профессор. Это не было исключительностью. Они не раз вместе оперировали.

Некоторое время Светлана напряженно вглядывалась во вскрытый мозг принцессы. Профессор сквозь маску деланно строго произнес:

– Чего стоишь? Ждешь, пока больная сама тебя попросит?

Светлана что-то пробормотала, будто и правда испрашивала разрешения у девушки начать операцию. Затем, взяв инструмент из рук хирургической сестры, решительно направила его в манящую миндалину.

Был момент, когда она засомневалась в своей догадке. И вдруг перед ней возник образ мужа, окруженный вихревой пеленой. Светлана закрыла глаза, чтобы сохранить это видение. И в голове прозвучало: «Спаси ее». Откинув слегка голову, Светлана посмотрела на пульсирующие клетки мозга и уверенно произвела манипуляцию с нейронами «кладовой памяти». Учитель ободряющим взглядом подтвердил правильность ее решения.

Оставшись одна, Светлана почти рухнула в кресло. Расслабленно вытянув ноги, она протяжно произнесла:

– Милый, где ты? Что с тобой?

Дверь неслышно открылась, и вошел Петр Васильевич. Светлана попыталась встать. Положив руку ей на плечо, он слегка прижал ее к креслу.

– Умница.

– Еще рано меня хвалить. Вот если Амира заговорит…

– Заговорит. У тебя заговорит, – и, нежно проведя по голове, словно маленькой девочке, ушел. Такая чувствительность была редкостью в характере профессора.

Посмотрев ему вслед, Светлана подумала, как ей повезло, что жребий работать с непрогнозируемым профессором пал на нее. Все – его избыточная суровость, занудство, деланные маски строгости – сделали из нее, по словам самого же профессора, неплохого нейрохирурга. В памяти всплыла первая самостоятельная операция, экзамен на профессиональность. Тогда ей тоже ассистировал Петр Васильевич. Вскрыв череп больного и наведя инструмент на опухоль, предназначенную на удаление, она чуть не потеряла сознание: на нее рыбьим глазом «смотрела» еще и аневризма, требующая незамедлительно заняться именно ею. Секундная заминка не отразилась на твердости руки, протянутой за инструментом. «Отключив» нетерпеливую аневризму от кровотока, занялась опухолью. Разделавшись с обеими «болячками», облегчено вздохнув, посмотрела на профессора. Реакции никакой. Засомневавшись, жив ли больной, Светлана в напряжении всмотрелась в больного. Из заторможенности ее вывел ворчливый голос профессора:

– Что стоишь? Ждешь от пациента благодарности?

А она просто не могла оторвать ног от пола. Привел ее в состояние вменяемости басовитый голос Бориса Георгиевича Кольцова, который неслышно зашел в операционную.

– И что там натворила наша чудодейка…

Услышав его всеобъемлющий бас, Светлана пришла в себя. И чуть ли не бегом направилась к выходу.

Профессор Голиков вдогонку буркнул:

– В скором будущем аневризмы ее именем будут называть.

А ей тогда казалось, что эта операция состоялась только из-за боязни быть «уничтоженной» увесистым словом профессора.

Потом у нее была не одна операция, возвращавшая больных к реальной жизни.

Но случай с африканской девушкой отличался ощущением исключительности. Это и шанс, который дал Амире Господь. И что-то еще… Светлана чувствовала, что встреча с восточной принцессой станет для нее предвестником чего-то особого…

Войдя глубокой ночью к принцессе, она залюбовалась красотой девушки и с надеждой подумала: «Всемогущий должен снизойти до моих увещеваний». Видимо, на Светлану эмоционально подействовала красота девушки, и она уверенно произнесла:

– Обязательно снизойдет.

Вдохновленная перспективой положительного результата проведенной операции, Светлана отправилась в свой кабинет. Понимая, что не уснет, она удобно устроилась на диванчике и протянула руку за медкартой Амиры, лежавшей у нее на столе. Но ее взгляд остановился на фотографии Славы. Ей показалось, что снимок одушевился. Глаза, улыбка любимого теплым светом обволокли ее, сделав почти безвольной. В затуманенной голове явно прозвучал голос мужа: «Ты спасла Амиру». В ответ Светлана тихо прошептала:

– Надеюсь.

Но тут же тряхнула головой, будто сбросила с себя призрачное наваждение. Покачав головой, усмехнувшись, произнесла:

– Устала. Очень устала.

Вдруг в кабинет ворвалась анестезиолог и взволнованно проговорила:

– Светлана, ты богиня. Амира заговорила.

Посмотрев мимо врача-анестезиолога на дверь, будто ожидая увидеть там Амиру, осторожно встав с дивана, Светлана направилась к палате пациентки. Приоткрыв дверь, остановилась в дверях. Из палаты слышался тихий диалог няни и принцессы на арабском языке.

– Хаят альби. Инша алла.

– Ана бэхэбэк.

Этот короткий незнакомый диалог произвел на Светлану такой эмоциональный резонанс, что она была готова встать на колени перед восточной красавицей. Видимо, почувствовав ее присутствие, Амира чуть повернула голову.

Светлана осторожно подошла к девушке. Взяв ее руку в свою, спросила:

– Как тебя зовут?..

Та не задумываясь ответила:

– Амира.

Светлана поняла, что девушка понимает русскую речь.

– Как ты себя чувствуешь?..

– Кваэс.

– Ты говоришь по-русски?..

Принцесса задумалась и сказала:

– Ля. Ана бэткелим араби.

– Но ты же понимаешь, о чем я тебя спрашиваю.

– Аюа.

«Если Амира понимает ее, значит, до аварии говорила на русском языке». Светлана с упованием посмотрела на девушку. Прописав после коматозную терапию, Светлана попросила медсестру не покидать палату девушки.

С тревожно-радостным чувством она отправилась домой. Перешагнув порог, Светлана услышала трель телефона. Она кинулась к аппарату. Звонила мама. Поговорив о разном, мама в конце разговора попросила:

– Забегай.

– Хорошо, – пообещала дочь.

И тут же подумала: «Позже…» Сейчас Светлана не могла влить в души родных свою тревогу.

Включенный автоответчик накрыл ее тирадой Тамары:

– Светк, ты ночуешь дома, или как? Звоню третий раз и слышу только телефонную белиберду. Через неделю буду в родных пенатах. А сейчас пока. «Мани» капают.

С Томкой они давно не виделись. Последние три года та живет в Штатах. Как бывало у подруги, случилась любовь. Ведь это самоотверженное чувство не покидало ее никогда.

Да и уже после окончания школы пути их редко пересекались. Чаще жизненное бытие друг друга они по телефону освещали. Конечно, в основном все разговоры касались запутанного любовного лабиринта Томки. А рассказывать ей было о чем… Ведь после выпускного вечера при выборе учиться дальше, работать или не упустить Вальцева она остановилась на последнем. Николай Вальцев уже в то время был признанным юниором. И вскоре его пригласили в сборную страны по легкой атлетике. И подруга отправилась за ним, бороздить просторы нашей необъятной Родины. Как-то, расслабляясь под мягкими движениями рук Тамары, Николай в приятности произнес:

– Том… а будь массажисткой…

– А сейчас что я делаю?

– Я в профессиональном смысле.

– Это как?

– Есть курсы массажистов с хорошей перспективой. Окончишь курсы и будешь расслаблять с дипломом.

– А без диплома уже претит вашему имиджу, – фыркнула Томка, обидчиво надув губки.

– Хорошие курсы – стоящая работа. Многим спортивным клубам нужны хорошие массажистки. А с такими ручками, как у тебя… В очередь стоять будут.

– В вашем спортивном миру нужен мускулистый мужичонка.

– Мужичок-массажист нужен для восстановления телесов, а для вдохновения нужна массажистка с нежными ручками… и нежной душой.

– Ты куда меня толкаешь? Я девушка строгих правил, – наигранно строго воскликнула подруга.

– Я толкаю тебя к образованию. А твоим ручкам хочу придать статус золотых.

В умненькой головке подруги сразу отложилась мысль: «А почему бы и нет…» Барабаня пальчиками по мускулистому телу друга, она мнила себя уже высококвалифицированным специалистом в окружении мускулистых ребят.

Вскоре Тамара окончила курсы массажисток, а затем попрактиковалась и у тайских мастериц. А ручки у Томки и впрямь оказались золотыми и стали очень востребованы в спортивных кругах. Можно сказать, что дедукцией Николая Вальцева Томка стала «музой» спортивного сообщества. Однако… настойчивое внимание мастеров спорта к его подруге стало напрягать Николая. И они расстались. А вскоре Тамара вышла замуж за американского хоккеиста и, как образцовая жена, последовала за мужем к нему на родину. А там Томас «спортивную карьеру» жены прикрыл. От непризнания ее таланта и несовпадения их менталитетов подруга засобиралась в родные пенаты.

Представив встречу с Томкой, Светлана улыбнулась.

Затем был звонок от Аллы:

– Напоминаю, скоро третье воскресенье. Жду.

Звонок был неожиданным. Алла должна находиться в Северной Африке на какой-то конференции в статусе переводчицы.

Томка и Алла – совсем не совпадали в своих мироощущениях.

Тамара жила страстями только о себе: ее надо выслушивать, ей надо сочувствовать, только ею надо восторгаться. В свои разочарования и увлечения она готова ввергнуть весь мир.

Алла наоборот – вся для других.

Посмотрев в календарь, Светлана спохватилась: ведь завтра как раз третье воскресенье.

С первой же минуты Алла окунулась в проблемы подруги.

– Так не пойдет. Весь твой вид кричит «SOS».

– Слава не звонит.

– А что, до этого не было пауз?

– Были… Но… душа так не болела.

– Ты же врач. Вот и профилактируй свою душу. Не забывай, наши мужья статусные, с грифом «ОВ». И служба у них соответственная. Не паникуй. Нашим мужьям нужны посылы любви, веры, надежды, а не всхлипывания по ночам.

– Правильно говоришь, – прозвучал неожиданно голос полковника Серова. – А я еду, смотрю, две красивые женщины сидят. Ну как тут не остановиться.

Юрий Владимирович присел рядом со Светланой.

– Наслышан о твоих успехах.

Светлана в удивлении вскинула бровь.

– Иногда перезваниваемся с Петром Васильевичем. – И тут же заговорил о том, что будоражило Светлану. Она с замиранием сердца вслушивалась в слова наставника мужа: – В том, что Вячеслав перестал посылать сообщения, ничего трагичного нет. Такова наша служба. Ваша задача – ждать своих героических мужей. Я знаю, вы можете ждать. Вы особенные жены, – полковник нежным взглядом окинул обеих женщин. – Ну ладно, вы общайтесь, а мне надо на службу. Если бы вы знали, как мне не хочется вас покидать. Но эта неожиданная встреча придаст мне импульс для дальнейшего исполнения своего долга.

Якобы случайная встреча еще более глубокой тревогой осела в душе Светланы. Она в напряжении посмотрела вслед Юрию Владимировичу. Тот, садясь в машину, оптимистически помахал женщинам рукой.

Сквозь душевную напряженность Светлана отстраненно внимала монологу Аллы. Пытаясь расшевелить подругу, та живописно обрисовывала свое пребывание в Африке. Светлана молча слушала о дискриминации африканских женщин, каменном веке, в котором те застряли. Взволновавшие подругу социальные проблемы африканских женщин привели к тому, что она решила создать «Общественную организацию африканских женщин по искоренению информационной безграмотности». Светлана совсем не удивилась инициативе подруги. Альбина (так Валерий называл жену, когда хотел осадить ее в далеко идущих планах) со своей неуемной энергией вполне могла стать африканской Жанной Д’Арк. Слушая о контрастах жизни африканских женщин, Светлана тихо произнесла:

– Не ходите, дети, в Африку гулять. В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы… и тут же стала торопливо прощаться, сославшись на незаконченные дела на работе.

Поняв, что не может преодолеть душевное сопротивление подруги, Алла не стала ее удерживать.

Дома Светлану еще больше одолели тревожные мысли. Все валилось из рук. Вынув из сумки мобильник, она с тоской посмотрела на черноту телефонной панели, которая болью отозвалась в душе. Светлана понимала, что только на работе сможет отстраниться от мучений неопределенности.

Приветственно кивнув дежурной медсестре, Светлана прошла в свой кабинет. Медленно опустившись на стул и всматриваясь в черты любимого на портрете, она тихо зашептала строчки, которые сложились в первый же день, когда не получила сердечного «Slove you»:

– Я его видела, – тихо прозвучал за спиной голос.

Светлана повернулась. Перед ней стояла Амира и внимательно смотрела на фотографию Славы.

– Где? – тихо спросила Светлана.

– У моего дяди, – сказала Амира, не отводя взгляда от портрета.

В дверь заглянула медсестра и всполошено воскликнула:

– Ой… А мы переискались… Утром в коме, а сейчас живехонька.

– У какого дяди? – спросила Светлана и растерянно посмотрела на Петра Васильевича, который стоял в дверях и с блеском в глазах смотрел то на Амиру, то на нее.

– Медзиада.

– Кто такой… Медзиад? – еще не понимая, спросила Светлана.

– Мой дядя Алик Медзиад, шах Канатупу.

Тут профессор нарочито сердито сказал:

– Доктор, по-моему, ваша пациентка выздоровела. А вы как считаете…

Однако сказанное восточной принцессой отгородило Светлану от насущного. Она рассеянно смотрела на свою пациентку и мысленно повторяла: «Алик Медзиад, шах Канатупу… Алик Медзиад!..» Но тут, поняв, о ком сказала девушка, Светлана, блеснув взглядом, радостно воскликнула:

– Амира, ты видела Славу… Он жив?

– Жив. Я с ним разговаривала…

Долгожданная весть взорвала сознание Светланы. Она восторженно окинула взглядом окружающих. Остановившись глазами на своей пациентке, доктор удивленно произнесла:

– Амира… Ты же по-русски говоришь.

– Говорит, говорит… – воскликнула медсестра.

Светлана взяла пациентку за руку и повела в смотровую. Обследовав девушку и убедившись в адекватном ее состоянии, уже хотела вернуться к прерванному разговору. Но профессиональная ответственность сдержала душевный порыв. Доктор не рискнула напрягать память Амиры.

Оставив девушку в покое, вернулась в кабинет. В исступлении схватив портрет мужа, Светлана почти прорыдала:

– Живой, живой!

Бурлящее нетерпение подгоняло ее к восточной принцессе. Она кинулась к двери. Дрожащие руки не могли справиться с ключом. В ожесточении Светлана ударила дверь ногой, та открылась. Быстрым шагом она направилась в палату Амиры. Открыв дверь, Светлана пересеклась с глазами няни принцессы. Амира умиротворенно спала. Восточная няня, поглаживая руку своей подопечной, тихо, словно заклинание, причитала:

– Йа ма́лики! Йа нуру ру́хи! Кулль шаи! Кулль би-хайр.

Светлана беспомощно села рядом. Тихая заунывная интонация непонятных слов влилась спокойствием и в нее. Сколько просидела она у постели больной, сказать не могла. Ей казалось, вечность. Но в этой вечности ее душа не рвалась на части. Кинув на Амиру ожидающий взгляд, доктор поднялась.

«Лишь бы был живой, а остальное…» – тогда это было единственным желанием Светланы.

Она и сейчас так думает. Муж живой, а остальное… Остальное Светлана будет собирать по крупицам. Наблюдая за мужем, она отслеживала в нем все изменения. Напряженность во взгляде указывала на его мозговую деятельность. Результатом были обрывочные высказывания, правда, они не составляли цельную картину.

В пробуждающуюся память, как недостающие пазлы, Светлана вставляла эпизоды их жизни. Однако возвращение памяти затягивалось. В мечущемся взгляде мужа просматривался призыв о помощи.

И она решилась.

Через неделю прилетит японский нейрохирург, с которым Светлана дорабатывала свою методику алгоритмов амнезийного транса. Еще в начальной стадии исследований профессор Итиро сказал, что ее концепция предполагает новый виток успеха в нейрохирургии.

Но это только в теоретическом изложении. А вот в практике…

«Практическим результатом будет Слава», – решила Светлана.

В заключительной части эксперимента Светлана, склонившись над мужем, точно столяр, заколачивающий гвоздь, произнесла четко, адресно:

– Ты должен вспомнить свой сон. Это тот код, который вернет тебя ко мне. Вернись ко мне.

После окончания сеанса она долго всматривалась в лицо мужа. Поймав его сосредоточенный взгляд, Светлана прогнозировала: «Мозг принял посыл. Думает. Пусть думает. Это главная его работа».

В этот день, поздно вечером наблюдая за мужем, Светлана остановила свой взгляд на чайной чашке Славы. Ее она купила мужу в день его рождения. С появлением мужа в родном доме она выставила на видное место все, что было памятным для него. Но эмоций, какие она ожидала от этого действа, не проявилось. Взяв чашку, Светлана нежно провела по ее краю. Неожиданно она выскользнула из рук. Проскакав по полу, чашка завершила свой марафон звонким дребезжанием у дивана Славы. Мышцы лица мужа напряглись. Светлана замерла. Но… больше ничего. Эксперимент и неопределенность итогового ожидания стали причиной сильнейшего упадка сил. Присев на диван у ног мужа, Светлана тут же провалилась в глубокий сон. Сквозь сонную толщу бессознательного состояния ей показалось, что Слава заговорил. Она с трудом открыла глаза. Муж оставался в неизменном состоянии. Тягостно вздохнув, Светлана снова погрузилась в сон. Усталость не отпускала.

 

Судьба в твоем образе всегда спасала меня

А Слава уже не спал. Звук звякающего стекла молнией чиркнул по мозгам и вывел из беспамятства. Сделав глубокий вдох, он открыл глаза и увидел напротив спящую Светлану. Внутри обдало горячей волной. Пытаясь приподняться, он опять ощутил боль, которая буквально вдавила его в подушку. Но то чувство, которое спало в нем, вернулось и рвалось наружу. Приподнявшись и вглядываясь в милое лицо, Слава прошептал:

– Любимая, я вернулся, – и нежно дотронулся до ее руки.

Сонная рука Светланы передала ему свое тепло. Стараясь не потревожить ее безмятежный сон, он без отрыва смотрел на жену. Чуть приоткрыв рот, та в блаженстве улыбнулась. Улыбка на умиленном лице Светланы вызвала приятную истому. Слава уже хотел пробудить любимую, но жена, удобнее повернувшись, сонно прошептала:

– Можно я еще…

Слава улыбнулся и согласно кивнул.

Опустившись от напряжения на подушку и закрыв глаза, он почувствовал душевное облегчение. Присутствие рядом любимой обволокло предчувствием сладостного томления. Слава признательно произнес:

– Жизнь не раз держала меня за шиворот над пропастью бездны, но судьба в твоем образе всегда спасала меня. Я знал, пока ты ждешь меня – со мной ничего не случится.

Тело Светланы напряглось, но она не пробудилась. И сквозь сон, будто ощутив его возвращение, она чувственно прошептала:

– Я ждала тебя.

Слава с трепетом произнес:

– Я знал это. Об этом говорят твои глаза. Глаза, которые я увидел в тот день…

– Как у жены Штирлица? – сонно улыбнулась жена.

– Я люблю тебя, – нежно произнес муж.

Светлана улыбнулась и прошептала:

– Хоть во сне наслажусь признанием милого.

Взгляд Славы соскользнул с благостного лица жены на чашку у своих ног. И в памяти всплыла другая чашка… Глубокий выдох вырвался из груди. И словно машина времени память унесла его в мир воспоминаний, открыв страницу его жизни с того дня, когда в детдом приехали военные, которые шефствовали над их сиротским приютом. К нему, как и другим ребятам, подошел один из военных. Он рассказывал о буднях курсантов военного училища, а также поведал несколько эпизодов из своей военной жизни. Капитан расспрашивал Славу о планах на будущее. Мальчик почувствовал, что этот добрый военный напоминает ему отца, тоже военного. Но отца мальчик почти не запомнил, потому что тот редко бывал дома. Зато хорошо помнил фуражку отца с большой кокардой, в середине которой золотом отливала какая-то птица. Отец всегда надевал фуражку ему на голову, когда возвращался из командировок. От нового знакомого повеяло далеким отцовским теплом.

После знакомства с военным Слава ждал каждого его приезда. Капитан тоже не забыл детдомовского сироту. Маленький мальчик взволновал его искренностью. С тех пор Юрий Владимирович Серов стал для детдомовского мальчугана и другом, и наставником на всю его жизнь. Учил на своем примере правильному пониманию своего места в сложном жизненном социуме. А главное, он дал понять, что бы в жизни ни случилось, Слава может ему довериться. В наставнике мальчик увидел качества, какими хотел и сам обладать. И когда однажды капитан спросил «Кем ты хочешь быть?» Слава не раздумывая ответил:

– Как вы, военным.

От воспоминаний далекого безродительского детства защемило внутри. Но горечь детдомовского отрочества тут же затушевывалась видением полковника, которого он не признал при встрече в аэропорту. Его друга и наставника, который вел его по трудной дороге военной профессии и не только. Юрий Владимирович Серов был по-отечески заботлив и в житейских вопросах.

Взгляд Славы прошелся по комнате. Улыбнувшись, он вспомнил, как однажды позвонил Юрий Владимирович, предложив проехать с ним. Всю дорогу наставник молчал. Хорошо зная своего начальника, Слава вопросов не задавал. Остановившись перед высотным домом, тот буднично произнес:

– Здесь будешь жить.

Поднявшись на седьмой этаж, подполковник открыл квартиру, которая была единственной на этаже. У Славы сразу мелькнула мысль: «Явочная». Наблюдая, как его воспитанник осматривает жилище, наставник сказал:

– Квартира твоя. Можешь сюда и жену привести, – и обволакивающе улыбнулся.

Именно об этой улыбке как о магической поговаривали в близких кругах этого на вид сурового человека. Сказанное им с такой улыбкой всегда сбывалось.

Слава посмотрел на спящую Светлану и улыбнулся. «Вот и привел». Ведь он сразу понял, что девушка, которую однажды увидел у своего друга, – его половинка и определена ему судьбой. И не ошибся.

Узнав о решении Славы жениться, наставник сказал:

– В нашей профессии не должно быть не продуманных действий. От этого зависит твоя жизнь и жизни окружающих тебя людей.

Слава ответил:

– Светлана – обдуманное решение.

На что Юрий Владимирович сказал:

– Я не придерживаюсь мнения, что в нашей профессии есть только «одна жена» – служба. Нам нужен надежный тыл, который обеспечит понимающая подруга.

– Она такая, – сдержано произнес Слава.

– Не сомневаюсь, что у тебя будет именно такая жена.

Находясь далеко от любимой, Слава не раз задавал себе вопрос: «Как с такой характерной профессией, когда каждый день может быть последним, я обрек эту девочку на жизнь в ожидании? – и отвечал: – Потому что встретил именно ту, которая будет понимать и ждать». У самого подполковника не было ни жены, ни детей. И когда Слава однажды спросил, почему у того нет семьи, тот серьезно ответил:

– Подруги были. Понимающей не встретил.

А сколько мудрых советов и наставлений давал ему этот человек, которые помогли ему идти по пути, на котором разум и сердце оставались в балансе. И сразу вспомнилось время, накрывшее Славу недоумением от происходящего в стране, когда Отчизну предавали и продавали оптом и в розницу. Тогда у молодого лейтенанта творящее в стране вызвало непонимание и полное отторжение. На его справедливые вопросы Юрий Владимирович Серов лаконично ответил:

– Я служу Отчизне, народу, а не тем… – кивнув в потолок, обозначил, кому он не служит.

Следуя примеру своего наставника, Слава с горечью анализировал состояние российской армии: «Армия под руководством демократических преобразователей в нокдауне. Что будет дальше с “несокрушимой”, не просматривается даже в тезисах власти. Из дилеммы “Служить Отчизне или…” многие защитники Отечества выбрали “или”. Этот выбор привел к противоборству с той самой системой, которую они защищали. Видеть, как рушится великая держава, было тяжко». При внутреннем противоборстве с реформистами 90-х Славу все чаще стала посещать мысль: «А не заняться ли компьютерными технологиями вне армейского устава? Это и отвлечет от самоистязаний, и принесет душевный комфорт». Компьютерное хобби было для Славы светлым пятном в наступившем сумраке перемен. Еще в суворовском училище преподаватели пророчили ему будущность компьютерного программиста. Свои размышления Слава озвучил старшему другу. На что тот настоятельно рекомендовал:

– Сначала верни стране все, что она тебе дала, а уже потом займешься своим хобби. А пока еще никто присягу для меня и тебя не отменял. Сейчас как никогда мы нужны нашему народу. Так что продолжай защищать народ и Россию.

И это было не риторическим советом. Это было резонным наказом. Воспитанный своим учителем на чести и совести, Слава воспринял это назидание как должное.

Первым его заданием и было предотвращение предательства одним из тех, кто выбрал «или». Когда Славе показали его фотографию, усмехнувшись, он произнес:

– Ба! Знакомые все лица.

В годы «плюрализма» закрытые НИИ, КБ в одночасье оказались «открытыми», а инженеры всех категорий, кандидаты наук были выброшены за ворота. Один из отверженных, научный сотрудник космического КБ, под перестроечный лозунг «Куй железо, пока…» решил поиметь бонус от научного прогресса. Он предложил своему знакомому конвертировать секретную техническую документацию одного значимого военного изделия в долларовый эквивалент. Тем знакомым оказался однокурсник Славы, который, оставив военную карьеру, занялся торговлей компьютерной техникой, в те годы прибыльным делом. По делам бизнеса оборотистый предприниматель часто выезжал в бывшие советские прибалтийские республики. Прибалтика и в союзное время была форпостом технологий, а теперь с легким выдохом всего советского с радостью вошла в рыночный альянс с Западом. И стала привлекательной не только для дельцов всех мастей, но и для служб специального назначения. Бывший защитник Отечества с первых дней посещения перестроечной Прибалтики оказался под прицелом тех самых служб, а научный сотрудник – под контролем наших органов. Как оказалось, документы, которые предприимчивый сотрудник КБ хотел продать, действительно имели техническую ценность. После воспитательной работы неудачливый бизнесмен научными технологиями готов был на сотрудничество, но у спецорганов задача была шире: выявить иностранного резидента, с которым должен встретиться однокурсник Славы. И, руководствуясь обстоятельствами, «прикрыть» шпионскую деятельность этих любителей секретов.

Для выполнения данной операции для лейтенанта Юдина была разработана легенда: «Окончив училище, лейтенант не стал штурмовать служебную лестницу, а, соблазнившись веянием СВОБОДЫ 90-х годов, занялся коммерцией. Выплыв из водоворота “лихих” и закрепившись в кругах значимых персон свободного рынка, он стал успешным бизнесменом. Его бизнес – компьютерная информационная безопасность». Роль продвинутого бизнесмена в компьютерной индустрии была не только актерским сценарием, а, можно сказать, второй натурой Славы. Ведь знание им компьютерных технологий было на уровне высокого мастерства.

Лейтенант Юдин с пониманием долга приступил к выполнению задания.

В Ригу компьютерный бизнесмен выехал на автомобиле.

Слава полетел в Ригу на самолете. Поселился в гостинице в центре города. Имея в запасе несколько часов, он этот люфт решил заполнить посещением магазинов компьютерной техники. С одной стороны, это в какой-то мере было подтверждением легенды, с другой – личностный интерес к западным технологиям. Приобретя несколько интересных «штучек» для своего интеллектуального хобби, уже на выходе из магазина неожиданно Слава столкнулся со своим однокурсником. Быстро сориентировавшись, он радостно воскликнул:

– Леонид Хорькин!

А про себя подумал: «Шумахер. Ему же еще около трех часов пилить…»

Не рассчитывая встретить знакомых, однокурсник заметно напрягся. Он попытался посторониться и пропустить мужчину с пакетом. Но Слава еще беззаботнее произнес:

– Ну надо же… А говорят, случайных случайностей не бывает. Вот ты-то мне и нужен.

Отступив назад, Хорькин, приподняв бровь, отстраненно произнес:

– Юдин… Ты, что ли…

– Ну да. Вот приехал «на Запад», чтобы прикупить кой-какие комплектующие для компьютера. Но что ищу, и здесь не лежит. А тут ты… На ловца и зверь бежит, – Слава рассмеялся пословице в тему.

– Да я здесь совсем по другим делам. И времени у меня сейчас нет, – угрюмо ответил бывший однокурсник, явно показывая, что не расположен к общению.

Сделав вид, что он не заметил отстраненности оппонента, Слава навязчиво предложил:

– Я остановился в Hanza Hotel. Давай встретимся там в ресторане. Вот возьми, – Слава достал визитку.

Визитка служила приманкой: без телефона, но с указанием фирмы и должности.

Глянув на визитную карточку, Хорькин вдруг заинтересовано спросил:

– Так ты в филиале SAS Institute наличествуешь…

– Есть такое в моей анкете.

– Слушай, у меня скоро встреча, а потом я к тебе обязательно заявлюсь. Посидим, детальки обсудим, – компьютерный делец кивнул на пакет, на котором был изображен рекламный логотип компьютера.

– У меня тоже встреча, с американским партнером. На всякий случай дай телефон, я свой номерок в него тебе забью. Мало ли какие подвижки во времени произойдут.

Прощаясь, Слава дружески поправил ворот Хорькиного пиджака.

Отойдя на расстояние невидимости, Слава довольно подумал: «Теперь ты у меня дважды на привязи».

Взяв напрокат автомобиль, Слава следовал за помеченным коммерсантом параллельно его маршруту. Через некоторое время он заметил, что тот под наблюдением не только у него. На Ратушной площади к нему «приклеился» мужчина средних лет, по виду турист. В объектив фотоаппарата «турист» старался захватить не только памятные символы исторической площади, но и окружение Хорькина. Не обнаружив ничего подозрительного, «турист» позвонил тому. Телефон Славы подал сигнал. Включив его, Слава услышал:

– Через час – в кафе на углу Tirgonu.

За этот час Слава ничего примечательного в поведении смотрящего за Хорькиным не усмотрел. «Турист» ходил, фотографировал, не выпуская из виду своего подопечного. Тот тоже себя не напрягал. Сидел на скамеечке и созерцал публику. Слава неприязненно подумал о доморощенном шпионе: «Да, Хорек, ты еще познаешь прелести западных ценностей». Место встречи, достигнутая цель (иностранный агент обнаружен) продиктовали дальнейшие действия. Доведя шпионский дуэт до порога обозначенного кафе, Слава набрал номер полиции Риги. От имени добропорядочного латыша с прибалтийским акцентом он сообщил место встречи лиц, которые собираются совершить теракт на Ратушной площади. «Пусть с этими “смертниками” разбираются местные власти». Ведь документы, которые обнаружат у русского шпиона (карта с обозначенными на ней объектами, якобы предназначенными к подрыву, копия чертежей американской ракеты с вольными дополнениями в стиле «Найди различия» взамен оригинала документации, предназначенной к передаче зарубежному агенту), надолго засадят в местный каземат этого продажного менеджера от науки.

Зафиксировав кульминацию шпионского детектива, Слава покинул Ригу. Однако эйфории от удачно выполненного задания у него не возникло. Он с брезгливостью подумал: «Неужели эти Хорькины не понимают, что Россию уничтожить невозможно. Сколько ее предавали… а она есть. А «хорьков» всегда будут давить». Предательство у Славы всегда вызывало чувство «анти».

Слава всмотрелся в нежное лицо Светланы. «Сколько же, моя родная, ты испытала… Как бы я хотел тебе рассказать о своих подвигах. – И тут же задумался: – Подвиги… Может, это громко сказано…» – Но сознание тут же озвучило свое реноме: – «Не громко. Все, что делал ты, только так и называется».

А память, вырвавшись из плена беспамятства, пустилась в марафонские гонки, вытаскивая из нейронных закоулков один за другим сюжеты прошлого.

А событие из следующего воскресшего повествования было поистине психологическим тестом на профессионализм.

Тогда только одно беспокоило Славу: продолжительность командировки. Ведь он пообещал Светлане через три месяца жениться на ней.

Но командировка оказалась скоротечной, как говорят в их кругах, «на взлете».

До чекистского учреждения с подполковником Серовым ехали молча. Подъехав к эпохальному зданию, Юрий Владимирович предложил Славе следовать за ним. Оставив его в приемной, где никого не было, Серов вошел в кабинет без каких-либо опознавательных табличек. Через несколько секунд он пригласил его войти. В центре кабинета стоял человек в гражданской одежде. Он был знаком каждому курсанту их специализации. По его учебникам обучаются профессии разведчика.

– Здравствуйте, Вячеслав Георгиевич. Хотел лично с вами познакомиться, а не по докладу вашего непосредственного начальника, – хозяин кабинета располагающе улыбнулся. Задав несколько вопросов, не требующих развернутых ответов, он обратился к подполковнику Серову: – Я изучил представленный спецпроект. В целом с изложенным согласен. Ты, как всегда, продумываешь и то, что висит в воздухе. Я лишь внес некоторые уточнения, которые ранее мы с тобой уже оговаривали. Теперь задача в его исполнении.

По интонации немногословного диалога было понятно, что отношения между этими людьми были более чем служебные.

В приемной, передавая диск с заданием, Юрий Владимирович сказал:

– Изучай.

Просматривая план предстоящей командировки, Слава отметил, что ему как исполнителю добавить или исправить в нем нечего. Его только удивил регион предстоящей командировки. Он предполагал, что отправится в североафриканскую страну. Ведь нынешняя геополитическая обстановка, как казалось Славе, предполагала командировку именно в те края.

На вопрос «Почему Лондон…» подполковник Серов ответил:

– Лондон – анклав политических диссидентов. Продав интересы своего народа, эти изменники позиционируют себя значимыми политическими фигурами. Надо знать, какую свинью готовят эти политиканы под зорким оком западных покровителей. От тебя требуется войти в контакт с человеком, который нагадил не только в нашей стране, но и по всему миру оставил запах скунса. А на сегодняшний исторический момент этот политэмигрант находится в раздумье, кому продать собранный компромат взамен на свою безопасность. Надо помочь ему определиться.

Командировка в Лондон проходила под прикрытием прежней легенды. Поддерживая ее достоверность, Слава уже имел значимых знакомых в разных сообществах компьютерного бизнеса. По протекции бизнес-партнеров он и был включен в список участников международного симпозиума по обмену компьютерными технологиями.

В Лондон «бизнесмен» Юдин прибыл утром. Пройдя все таможенные процедуры, он направился к черному кэбу. Показав визитку с адресом отеля, где ему был забронирован номер, Слава с небольшим кейсом сел на заднее сиденье автомобиля. Он всегда садился сзади водителя, там чувствовалось свободнее в наблюдениях и движениях.

Первый день симпозиума удивил разноликой публикой. Славе показалось, что он попал не на научное мероприятие, а на светскую тусовку. Дамы в коктейльных платьях, со сверкающими украшениями на всех частях тела, с бокалами разного вида напитками многозначительно одаривали проходящих голливудскими улыбками. Мужская часть, поблескивая бриллиантовыми зажимами для галстуков и запонками такого же блеска, во фраках от различных кутюрье, поддерживали беседу своих визави или вяло прохаживались по залам. Слава почувствовал дискомфорт, будто ему жмут ботинки. Осмотревшись, он стал вглядываться в присутствующих. Промелькнуло несколько лиц, которые засветились или в журналах, или шаблонно были представлены на каких-либо компьютерных мероприятиях. Слава подошел к одному из стендов, на котором были показаны не лучшие новации компьютерной техники. Вдруг он ощутил слабое колебание воздуха, которое волной прошлось по нему сзади. Деланно рассматривая рекламные плакаты, Слава незаметно обозрел окружающих. И встретился с буравящим взглядом мужчины. Заметив, что его обнаружили, незнакомец улыбнулся и одарил откровенным взором гомосексуалиста. Славу, словно кипятком, обдало жаром. Его охватило чувство брезгливости. Чтобы уйти из поля зрения незнакомца, Слава взял фужер колы и отошел к очередному стенду. И тут чуть ли не столкнулся с неприятным субъектом. Тот, не смущаясь, сладостно ему улыбнулся. Неизвестно чем бы закончилось посягательство этого гаера на его психологическое состояние, если бы в зеркальных панелях Слава не увидел отражение смеющихся глаз Алика, бывшего однокурсника по военному училищу. Подойдя, тот обратился к навязчивому незнакомцу.

– Господин Керк, вы уже познакомились с моим другом?

Названный господин торопливо произнес:

– No. – И, заискивающе склонившись, приторно произнес: – Но мне очень хочется познакомиться с господином… – Керк выжидательно замолчал.

– Юдиным, господином Юдиным, – представил Славу Алик.

Слащавый господин, обдав Славу томным взглядом, проворковал:

– Господин Юдин, я очень рад знакомству.

Слава с застывшим лицом посмотрел на Керка. Однако тот совсем не стушевался сухим к нему отношением. Улыбаясь маслеными глазками, он приторно спросил:

– Как вам это научное общество?

У Славы язык прилип к нёбу. Отвечать незнакомцу не хотелось. Обдумывая, как отвязаться от женоподобного субъекта, он даже не сразу понял, что Алик обращается уже к нему.

– Господин Юдин, я рад нашей встрече.

Слава молчал. Его замешательство развеселило Алика:

– Господин Юдин, се ля ви. И она преподносит сюрпризы… – его глаза искрились смешинками.

– Kinder surprises, – хихикнул неприятный тип.

– Господин Керк имеет в виду себя, – откровенно посмеиваясь, произнес шах. И опять обратился к Славе: – Сколько же мы не виделись?

Осмысливая взаимосвязующую кретина с повадками гея и бывшего однокурсника, Слава вопросительно посмотрел на Алика и отстраненно ответил:

– Давно…

Он никак не мог отделаться от брезгливого чувства к мутному типу. Но, заметив, что и Алик не испытывает к назойливому господину особой симпатии, дружелюбно повторил: – Давно. И я рад тебя…

Поняв заминку Славы, Алик приятельски произнес:

– Тебя, тебя. Мы же друзья.

Оливковые глаза друга излучали радость, от чего Славе стало комфортнее. Глаза однокурсника обладали особенностью привлечения к себе мужских и женских особ. Уж это Слава знал не понаслышке. Ведь именно Алик тогда в ночном клубе подтолкнул его на решительные действия. И пусть даже сказанное им в шутку, что он «отобьет» у него Светлану, тут же подвигло Славу сделать ей предложение стать его женой. Это скоростное наступление для него было судьбоносным. Ведь Светлана была определена ему судьбой. А он не знал, как девушка отнесется к сердечному поединку двух друзей. Чью сторону примет…

В памяти всплыли курсантские годы.

Алик Медзиад был потомком самого Сулеймана Великого. На фоне других приемников африканских предводителей, каковых около десятка обучалось у них в училище, Алик выделялся европейской цивилизованностью. Возможно, сказалась материнская линия родства: мама Алика русская. Сказывались и ранние корни его предка. Ведь одной из жен Сулеймана была русинка, которая дала ветвь его наследия. Однако несмотря на переплетение древних и современных славянских корней, Алик всегда акцентировал в себе восточный менталитет. Острый ум, скрытая жестокость с принципами разумности, восточное и европейское мировосприятие окружающего мира – все указывало на его незаурядность. Титулованный курсант в основном стоял особняком, не стремясь вступать в тесный контакт со своими однокурсниками. Но после случая, когда Слава и Валерий оказались в том же месте и в тот же час, что и Алик, он ввел их в ранг своих друзей. Это случилось на последнем курсе их обучения. А местом прецедента было небольшое кафе, время – полдень. В кафе было малолюдно. Пройдя в угол зала, Слава и Валерий устроились за столиком под искусственным развесистым деревом. За соседним столом сидели двое молодых людей арабской внешности. Слава интуитивно почувствовал опасность от этих людей: резкие взгляды вглубь зала, напряжение в их телах. Молодые люди явно были настроены воинственно.

Оставив на столе пару газет, тем самым «застолбив» за собой место, друзья направились обслуживать себя. Продвигаясь у стойки с закусками, Слава, будто рассматривая салаты, тихо проговорил:

– Что-то мне не нравятся те воины Аллаха.

Валерий спросил:

– Что не так?

– Один из них держит руку в кармане, другой со смыслом произнес: «Сегодня Черная смерть настигнет его».

– Да… Серьезное высказывание, – тихо произнес Валерий, взяв с прилавка салат.

Молча кивнув головой, Слава произнес:

– Мне показалось, что этот приговор предназначается кому-то из присутствующих.

Деланно засмеявшись, Валерий поверх голов осмотрел кафе. Из десятка посетителей взгляд остановился на их знаменитом однокурснике.

– Не восточный ли правитель приговорен… – Валерий глазами показал в противоположный угол зала.

Там сидел Алик и разговаривал с соплеменником, судя по внешности.

Ставя на поднос выбранные блюда, Слава сказал:

– Пока там и там сидят мирно – мы поедим, определимся по ситуации. На всякий случай… мне – с рукой в кармане, тебе – второй. Эти бедуины не так просто здесь сидят.

Переговариваясь будто ни о чем, друзья сели за свой столик. Поглощая пищу, Слава и Валерий прислушивались к гортанному диалогу соседей. Знание арабского языка пригодилось. Из разговора за соседним столиком друзьям стало понятно, что они не ошиблись в своих подозрениях. Тут араб, присматриваемый Валерием, поднялся. Слава посмотрел в противоположный угол зала. Их однокурсник направлялся к выходу. Валерий тоже встал, громко сказав:

– Пойду за компотом!

– Возьми и мне, – вдогонку другу попросил Слава, прикрывая свой присмотр за арабами.

Делая вид, что увлечен едой, он продолжил наблюдение за своим визави. В это мгновение тот встал и поспешил к выходу. Слава выждал паузу и направился за ним. Когда араб и Алик поравнялись, на лице однокурсника отразилось легкое замешательство. Рука араба резко дернулась. Слава рывком приблизился к нему вплотную и с силой прижал его руку. Вопль бедуина заглушил глухой хлопок. Выстрел прошелся по ноге, едва не задев значимый орган. Бросив небрежно в лицо неудачливому стрелку «Шакал», Алик вышел в холл. Слава, придерживая стрелка, последовал за ним. Там Валерий уже пленил другого мавра. Увидев у раненого намокшую кровью штанину и как бы посочувствовав бедолаге, Валерий проговорил:

– Неужто евнухом стал…

Алик, прижав руку к груди, поклоном поблагодарил друзей. Его нукеры увели киллеров-неудачников.

А утром следующего дня Слава получил от Алика эсэмэску, в которой тот назначил встречу друзьям в резиденции Африканского посольства. На выходе из училища их поджидали два араба. Пригласив в автомобиль, арабы всю дорогу молчали. А Слава и Валерий включились в интерактивную игру «Наблюдай и фиксируй». Когда машина остановилась перед красивым зданием, друзья в один голос произнесли:

– Двадцать два.

Араб, что сидел рядом с водителем, усмехнувшись, на чистом русском языке проговорил:

– Двадцать два километра от училища до нашего посольства.

Слава и Валерий улыбнулись.

На фасадном крыльце их встречал Алик.

Богатые убранства помещений в византийском стиле ввели друзей в некое замешательство: как-то до сих пор они не соотносили однокурсника с его принадлежностью к статусной особе. Однако за чаепитием чувство отдаленности исчезло. Разговор протекал в доверительном русле. Рассказав друзьям, что за покушением на него стоит его двоюродный брат, Алик ввел их в курс родовой династической саги.

Информация о семейных интригах друзей не удивила. Ведь вековые традиции дворцовых переворотов были реалиями и нынешнего времени.

Прощаясь, приложив руку к груди, Алик сказал:

– Ваш поступок для меня очень значим. – Посмотрев задумчиво на Славу и Валерия, он продолжил: – Я буду знать, что у меня в России есть друзья. И какими бы ни были наши идеологические расхождения, вы никогда не увидите во мне врага. Если потребуется моя помощь, вы всегда получите ее. Пусть Аллах будет свидетелем моему обету, – однокурсник по-восточному омыл лицо ладонями.

Вернувшись из воспоминаний, Слава сказал:

– Конечно, друзья, – и лукаво посмотрел на однокурсника: ведь тогда Светлана ответила на его предложение согласием.

Видя, что оба друга пренебрегают его присутствием, Керк напомнил о себе.

– Господин шах, буду признателен, если вы найдете повод ближе познакомить меня с господином Юдиным.

У Славы от наглого напора незнакомца запершило в горле.

Алик политично ответил:

– Господин Керк, я полагаю, если появится повод сблизиться с вами, господин Юдин обязательно им воспользуется.

Керк, продолжая смотреть на Славу блудливым взглядом, предложил:

– Господин Юдин, я всегда к вашим услугам.

Несмотря на гадливое ощущение, Слава не отвел взгляда от похотливого взора Керка. Пристальное внимание иностранца наводило на мысль, что этот водевильный сюжет разыгрывается неспроста. Слава еще в самом начале общения с этим одиозным господином отметил, что тот хорошо говорит по-русски. И уже не сомневался, что этот фарисей пытается психологически воздействовать на него.

А Керк, не смущаясь открытого негатива Славы к нему, уже и не скрывал интереса к новому знакомому.

– Господин Юдин, думаю, что наше знакомство будет иметь продолжение. – Кивнув шаху, Керк деловито произнес: – Извините, господа. Дела зовут.

– «Английская гиена» поскакала доносить, – с усмешкой сказал шах и посмотрел на двух господ, к которым подошел Керк.

Вскинув на Алика вопросительный взгляд, Слава удивленно произнес:

– А мне показалось, что ты с ним чуть ли не в приятельских отношениях.

– Я с такими не дружу, я таких использую. А ты от дружбы с Керком не отказывайся, – в глазах Алика вспыхнул фейерверк веселья. – Этот фигляр может продвинуть твои интересы.

– А ты знаешь о моих интересах…

– Догадываюсь.

– Но скетч с геем… Даже моей фантазией не вырисовывается, – Слава скептически улыбнулся.

– Для достижения цели и геи приносят дивиденды, – усмехнулся шах.

– Какие дивиденды от этого психа… Он не объект моих интересов.

– Кто знает… – мимолетно произнес Алик. – Этот скоморох играет. И основное его амплуа – спецагент. Керк – опытный спец MI-6, – серьезно проговорил шах.

– Опытный агент и так открыто клеится…

– Один из способов держать в тонусе оппонента.

– Этот спец ошибся предметом своего внимания, – скептически проговорил Слава. – Я ведь только компьютерный клерк. Без званий, даже бумажками никакими не ведаю.

– Security Service никого не оставляет без надзорного внимания. Все иностранные граждане этой президентурой без присмотра не остаются. Так что не расслабляйся… – шах хитро посмотрел на Славу. – Не заметишь, как жучок прикрепят.

Слава непроизвольно окинул себя профессиональным взглядом и тут же заметил, что на него смотрит Керк, но уже не блудливыми глазами, а опытным взглядом security. «Неужели этот “гомик” ревизует меня. Ну что ж…. События покажут».

Переходя от стенда к стенду, Алик и Слава вспоминали прошлые годы. Делились впечатлением о переменах в бывшем Союзе братских республик. У одного из рекламных щитов они опять пересеклись с Керком. Тот улыбнулся Славе, как хорошо знакомому.

– The hell… – чертыхнулся Слава. – Не думал, что научный форум будет под пристальным вниманием security.

– Наука всегда была притяжением для шпионских игр. И в этом конгломерате не разберешь… «who is who».

Вдруг Слава в удивлении приостановился и взглядом показал на лощеного господина.

– О… И этого здесь приютили. И впрямь… Лондон, как омут, втягивает в себя все плавающее сверху. Не зря этот «мистер да», будучи в роли министра иностранных дел, гнул колени перед Госдепом, – усмехнулся Слава.

– Эти все плавающие и делают политику Лондона.

– На этих преклоненных тошно смотреть. И на что надеются… – презрительно произнес Слава.

– На favor. Как говорят англичане: «Favor for a favor». А за favor вносится своя лепта предательства, – резюмировал Алик.

Обведя глазами стенды, Слава, сожалея, проговорил:

– Видимо, моя цель посещения этой «научной сходки» терпит фиаско. Научного прогресса здесь и не просматривается.

– Было бы название мероприятию. А уж цель посещения оного у каждого своя… – со значением сказал шах.

– А какая цель привела тебя на это отнюдь не стратегическое мероприятие? – с уловкой спросил Слава.

Алик рассмеялся.

– Предостеречь тебя от посягательств Керка.

Слава вопросительно вскинул бровь.

– Ну, еще посодействовать… Я же обещал… – значительно произнес бывший однокурсник.

– В чем же заключается твое содействие? – поинтересовался Слава.

– В общих интересах, – улыбнулся шах.

Слава внимательно посмотрел на шаха. Тот дружески похлопал его по плечу.

– И встрече с этим шутом ты тоже посодействовал… – со смешком произнес Слава и посмотрел в сторону Керка.

– Этот каламбурист сам ищет себе дичь. Однако сбрасывать его со счетов не надо.

– Не слишком ли ты на нем акцентуируешь? К этому security у меня совершенно нет интереса. Он больше вон тех заинтересует… – Слава презрительно кивнул на двух молодых людей, которые одаривали друг друга маслеными взглядами, не скрывая, что они «ягодки с определенного поля», и отчужденно произнес: – Мне кажется, что я попал не на технический форум, а в клуб нетрадиционных интересов.

– Это не весь спектакль… Продолжение следует.

Алик легким кивком показал на господина, который вполуха слушал Керка. Его беглый взгляд, перескакивающий с одного присутствующего на другого, выражал различную палитру чувств: угодничество, безразличие, заинтересованность. Когда взгляд означенного господина остановился на них, он сразу направился к ним.

– Заинтересовался… – усмехнулся шах.

В этом господине Слава признал Низовского. Он и был целью прибытия в Лондон лейтенанта Юдина.

– Это господин Низовский, твой соотечественник. Исчерпав свою долю фавора, господин олигарх ищет единомышленников среди ностальгирующих «патриотов». Ведь кто как не они могут понять меланхолию по утраченному. А таковые всегда присутствуют на подобных мероприятиях. – Шах посмотрел на приближающего олигарха без особой симпатии.

– Господин шах! – приветствовал Алика Низовский. Затем бывший соотечественник дружески протянул руку Вячеславу: – Рад, рад встрече. – Немного удивлен… Какой интерес для вас-то представляет этот контингент от науки? – олигарх говорил быстро, иллюстрируя речь подобострастной мимикой.

– Контингент – никакого. А вот от науки думал что-нибудь почерпнуть. Однако вижу, мое желание не совпало с содержанием данного мероприятия. Многовато светского блеска, а от научного потенциала нафталином попахивает.

– Да-да. Сейчас модно, чтобы прелюдией к любому мероприятию прилагался светский бомонд.

– И око SIS… – шах кивнул в сторону трех господ, одним из которых был Керк, а двое других тоже явно представляли родственную Керку Security Service.

Низовский, даже не повернув голову в ту сторону, видимо, господа из службы безопасности уже отметились в его поле зрения, пренебрежительно произнес:

– А, этот… Обстоятельства заставляют иметь дело с этой категорией спецов. Подкармливаю, он и доносит понемногу. Как говорят, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Надо знать, какую бяку готовят его сотоварищи. У меня настроение резко падает, когда эти, – Низовский кивнул в сторону спецов Security Service, – в затылок дышат. – И, хитро сощурив глаз, радостно добавил: – А вас встретил – эмоции совсем другие. Приятно, очень приятно. Выходит, не зря заглянул.

– Встречи с хорошими людьми всегда радуют. Я вот тоже встретил друга. Неожиданно… – шах рассмеялся. – Вот вспоминаем прошлые времена. Хорошее было время.

– Да… Славно, если есть с кем повспоминать. А я свои воспоминания в письменном виде отображаю. Может, когда-нибудь в историю войдут…

– «Когда-нибудь» – это не про вас, господин Низовский. Вы и ныне личность… с историей. О вас говорят… пишут… – поддерживая значимость олигарха, казалось, искренне проговорил шах.

– Пишут-пишут. Но уже не то и не те. Конъюнктура меняется. Неуютно стало в Соединенном Королевстве. Друзей все меньше, врагов все больше, – в голосе значимого господина явно слышались нотки пессимизма.

Шах ободряюще произнес:

– Господин Низовский, вы никогда не слыли декадентом. Что за атрофия жизнеощущений… – Слава, теребя мочку уха, с любопытством смотрел на олигарха и анализировал: «Этот господин совсем не похож на того прагматика, о котором я имею представление. В досье олигарх характеризовался как хитрый, расчетливый, самоуверенный man. С друзьями, которых он сейчас “оплакивает”, расставался легко, без сожаления. Ведь дружба у него строилась только на процентном соотношении прибыли. И с теми, к кому его коммерческий интерес исчерпывался, поступал совсем не по-дружески. А сейчас передо мной предстал потерянный, ищущий защиты политэмигрант. Ну что ж…. Пообщаемся, увидим…»

Шах поучительно произнес:

– Да, настоящего друга найти – покой обрести. Вот с господином Юдиным я готов в разведку идти, – светящиеся глаза шаха выражали неподдельность сказанного.

Низовский протянул руку Славе.

– Господин Юдин, вас так представили, что и мне захотелось иметь вас в друзьях. Сейчас редко встретишь искреннее признание в дружеских чувствах. Хотелось бы и мне иметь такого друга.

Олигарх с его льстивой улыбкой и угодливыми телодвижениями вызывал чувство неприязненности. И сразу подумалось: неужели наши правители не распознали в этом человеке прохвоста. Однако какую бы игру ни вел этот «политический Мефистофель», к нему надо приблизиться. И чтобы поддержать интерес к себе, Слава с чувством ответственности сказал:

– Господин Низовский, в друзья себя предложить не осмелюсь, но быть полезным не откажусь.

– Обязательно воспользуюсь вашим предложением. – И, играя своей лебезящей улыбкой, тут же спросил: – А чем вы промышляете?

Слава без заминки ответил:

– Бизнесом. Компьютерным.

– Купить… продать…

– Купить продать информационную технологию, ну и сопутствующее этому компьютерное программное обеспечение.

– Сначала кино, затем телевидение, сейчас компьютерные технологии… Жизнь модернизируется. В свое время для управления важнейшим источником информации я в России прикупил телевидение. А ваш бизнес, если во главе его clever man, – это klondike.

Глаза шаха заискрились, и он со значением произнес:

– Зная господина Юдина с прошлых времен, могу утверждать: он как раз тот самый clever man.

– Господин Юдин, уж не конкурент вы Марку Цукербергу… – засмеялся Низовский.

– Ну что вы… Мне до господина Цукерберга далеко, – непритязательно ответил Слава.

– В списке Forbes моего друга нет, – засмеялся шах и тут же дополнил: – Но голова у господина Юдина работает лучше, чем у Марка Цукерберга.

– О, господин шах, вы меня интригуете. Сейчас мне как никогда нужен и компьютерный гений, и…. – Низовский оценивающе посмотрел на Славу, – человек, которому я мог довериться. А если и господин Юдин мне доверится, у нас получится отличный тандем.

Лейтенант Юдин подумал: «Если этот великий комбинатор призывает войти в круг его интересов, то в качестве кого он намерен мной воспользоваться…»

И, будто уже предвидя союзное сотрудничество, олигарх почти скороговоркой сказал:

– Отлично-отлично-отлично…

Не совсем поняв, что имел в виду Низовский, Слава сказал:

– Господин Низовский, так что вас интересует: купля-продажа компьютерных технологий или купля-продажа информации…

Посмотрев на Славу с прищуром, тот скороговоркой произнес:

– Последнее. В чистом виде.

Обращаясь к шаху, Низовский льстиво произнес:

– Господин шах, завтра у меня в загородном доме соберутся person business. Буду весьма польщен вашим присутствием, – и в ожидании посмотрел на Алика.

– Признателен за приглашение, но… увы. Завтра вечером уже отбываю на родину. А еще есть дела, которые необходимо закрыть. – Выказав сожаление, шах обратился к Славе: – Господин Юдин, какое время вы пробудете в Лондоне?

– По программе пребывания завтра еще буду в Лондоне.

– Господин Юдин, а вас я непременно завтра должен видеть у себя, – проговорил олигарх тоном, не принимающим отказа.

Не успел Слава ответить на приглашение, Низовский поспешил откланяться:

– Господин шах, рад встрече. Господин Юдин, до завтра, – и обоим пожал руки.

– Такое ощущение, что господин Низовский посетил данное мероприятие, чтобы именно с нами встретиться… И уже с готовым программным планом, – Слава вопросительно посмотрел на шаха.

Шах усмехнулся и как бы предположил:

– Думаю, что его заинтересовал твой бизнес. Низовский – человек деловой. Подправить свое резюме на новом поприще – это шанс. И телевизионный барон этого не упустит. Для него сейчас всплеск положительного исхода дела – прыжок с парашютом.

– Смелые предположения. Но это все интерес Низовского. А мой в чем…

– В нем. Как у вас говорят: «Рыбак рыбака видит издалека», – засмеялся Алик. – Ну, а как насчет приглашения…

– Не стану огорчать «партнера» отказом. Честно сказать, заинтриговал он меня. Хочу узнать, какой смысл вложен в его предложение о тандеме.

– Правильное решение. Да… Керк наверняка будет там. Будь с ним обходительным, – иронично напомнил шах.

Слава, пожав плечами, деланно ответил:

– Ну… раз судьба свела…

Вдруг шах поинтересовался:

– Да, а как твой a bosom friend?

– Мой закадычный друг восстанавливается после неудачного отдыха в горах.

– Что так…

– Сломал ногу.

– Проснулся – гипс. Знакомая легенда, – улыбнулся Алик. – А все-таки… чем занимается Костин? Или это великая тайна?

– По-моему… ты очень даже в курсе наших тайн, – Слава в упор посмотрел на друга. – А Валерий по дипломатической вертикали взмыл. Видимся, хотя редко.

– При встрече передавай ему привет. Ведь я и ему обещал посодействовать… – улыбнулся шах. Подав Славе руку, он дружелюбно произнес: – На сегодня, думаю, лимит неожиданных встреч исчерпан. Мне тоже пора.

Когда шах удалился, к Славе подошел Керк и без лицедейства произнес:

– Господин Юдин, Михаил Григорьевич попросил меня завтра вас сопровождать.

Услышав имя-отчество олигарха, лейтенант Юдин не сразу отреагировал на уведомление Керка. Слава ощутил некое удивление, что Низовский имеет и имя, и отчество. Но, усмотрев пытливый взгляд агента, Слава улыбнулся и непринужденно сказал:

– Буду рад такому сопровождению.

Керк умиленно улыбнулся и опять «заиграл»:

– Господин Юдин, и все-таки, что-то есть в вас такое… – и, будто по-дружески, прильнул к Славе.

Слава не стал отвергать объятия любвеобильного security.

Отступив в сторону, Керк по-свойски сказал:

– Встретимся в холе вашего отеля. До встречи, my friend.

В отеле Слава просмотрел свою одежду и под бортом костюма обнаружил крохотную пластинку. Оставив презент на месте, он усмехнулся и про себя подумал: «А теперь найди мое изобретение».

Через некоторое время в его мобильном телефоне раздался звуковой сигнал. Слава включил телефон.

– Керк, как наш друг?

Им интересовался господин Низовский.

– Я думаю, он не тот, за кого себя выдает.

Слава напряг слух. Голос в трубке звучал самоуверенно и совсем не был похож на голос гея, «щебетавшего» на симпозиуме.

– Завтра пообщаемся…

– И карты на стол, – гоготнул Керк.

– Керк, где вы, а где Пуаро…

– Как знать… Пуаро тоже не сразу пришелся по душе старушке Кристи. Она симпатизировала мисс Марпл. А мне Эркюль… нравится… – «проворковал» security.

– Керк, не перестарайтесь со своей ориентацией.

– Хм…

Сразу после разговора Низовского и Керка раздался еще звонок.

– Керк, как там ваш визави?

– Под контролем.

– Завтра глаз с него не спускайте.

– Естественно, – произнес Керк голосом гея.

– Керк, не переиграйте. Нам надо знать цель приезда русского. Не зря же Низовский благоволит этому компьютерному бизнесмену. Надо этого русского прощупать. Бизнесмен ли он на самом деле… Наш плутократ что-то затеял… Нам срочно нужен его архив.

Звонившим явно был кто-то из Security Service.

Слава воспроизвел в памяти разговор с Серовым. «Низовского многие опасаются, как мину замедленного действия. Чтобы обезвредить эту мину, могут пойти на крайние меры…» – «Неужели так опасен?..» – «Думаю, сам олигарх – нет. А вот его мемуары… Эти “труды”, в обработке Низовского-Пасквино, могут многим подмочить репутацию и там, и у нас… Высоко сидящие господа очень не хотят, чтобы всплыли “темные пятна” на их “светлом” настоящем. Обличающие записки этого пасквилянта выгодны заокеанским коллегам. Наша задача, чтобы “пашквиль” не попал к западным “товарищам”.

Обдумывая дальнейшее общение с беглым олигархом, Слава задумался: является ли спринтерское знакомство с Низовским просто удачей, или это подготовленное шоу английскими спецслужбами? Проанализировав каждую встречу на симпозиуме, он не увидел руки зарубежных спецслужб.

Контакт с Низовским в задании обыгрывался в нескольких вариантах. В одном из них посещение олигархом сегодняшнего форума было прогнозируемо. Причину его появления на подобных мероприятиях красочно обрисовал шах. Если бы встреча с Низовским не состоялась на форуме, задействовался бы другой план. В любом случае поставленная задача должна быть выполнена.

Шах тоже не редкое явление на научных конференциях. Алик Медзиад – один из богатейших людей планеты и известен как прогрессивный правитель. Среди государств североафриканского региона его монархия имеет самый мощный мультимедийный ресурс. «Слабость» шаха к техническому прогрессу и привела его на сегодняшний симпозиум.

Керк… Ну, это само самой разумеющееся явление.

Все встречи были неожиданные, но вполне укладывались в концепцию разведчика лейтенанта Юдина.

Единственной повисла в воздухе роль Алика. В задании она не предусматривалась. Слава пытался ее обосновать: «Если контакту с Низовским поспособствовал Алик, то каким боком шах оказался в границах его интересов? Из диалога шаха с олигархом просматривалась связующая нить: все крутилось вокруг моей персоны. Один ненавязчиво заинтересовывал своим другом, другой – был рад подходящему знакомству. Казалось, что Алик целенаправленно подталкивал Низовского в круг моего бизнеса. А ведь в задании ничего о восточном однокурснике отмечено не было». Вдруг прозвенел звонок от Алика. Слава улыбнулся: «Мысль материальна».

– Масаа аль-хейр, – послышалось арабское приветствие шаха.

Слава ответил по-арабски:

– Шукран.

Это выражение благодарности было кодом на случай подтверждения прослушки. Поняв, что «гостинец» имеется, Алик перешел на русский язык.

– Господин Юдин, хотел уточнить: когда вы отбываете из Лондона?

– Думаю, что завтра в полночь. Господин шах, хочу еще раз высказать свое удовлетворение нашей встречей. Хотелось бы снова увидеться.

– Все в воле Аллаха.

Утром, спускаясь в холл отеля, Слава сразу увидел Керка. Он сидел в углу и «читал» газету.

– Good morning, Mr. Kirk. What is new in the press?

– Приятно слышать хорошее английское произношение, – сказал Керк без гейского придуривания.

– А мне – слышать нормальную мужскую речь.

– Вся жизнь – театр… А люди в нем – актеры.

Слава, улыбнувшись, спросил:

– И какова ваша роль в том театре?

Внимательно посмотрев на Славу, Керк переадресовал вопрос:

– Господин Юдин, а ваша…

Вскинув бровь, Слава ответил:

– Самого себя.

– Хм… – усмехнулся Керк.

Низовский встретил Славу радушно.

– Господин Юдин, рад, рад. Сначала покажу вам свои скромные хоромы.

Окинув взглядом огромный холл, Слава вспомнил цитату одного сатирика: «Хорошо жить не запретишь… Но помешать могут…» Видимо, вторая часть этой присказки в последнее время и была дамокловым мечом для хозяина этого комфортабельного дома.

Хоромы, названные «скромными», хотя и выглядели авантажно, естественно растворялись в комфортности жилища. Удобство ощущалось не только в обустройстве интерьера, но и в раскованной и гостеприимной атмосфере. Это чувствовалось в настроении гостей: так несколько человек расположились на диванчиках-канапе, негромко обсуждая общие темы; по углам в креслах «тет-а-тет» под свисавшими живыми лианами, попивая вино, мило беседовали пары.

Привыкший к похвальным спичам, хозяин с блеском в глазах ожидал и от Славы комплиментов своему респектабельному быту.

Не льстя владельцу шикарных апартаментов, Слава откровенно сказал:

– У вас хорошо.

– Тогда перейдем ко второй части… деловой. – Окинув Славу изучающим взглядом, олигарх искренне сказал: – Жаль, что господин шах не смог продолжить наше дружеское общение.

– Мне тоже.

– Шах обучался в СССР?.. Или уже в России… – Не дождавшись ответа от Славы, Низовский философски продолжил: – В СССР многие иностранные подданные обучались. Колосс всем оказывал поддержку. Да и в обновленной России эта практика продолжается. Однако долг платежом красен. А у господина Медзиада расплачиваться есть чем.

– Вы хорошо осведомлены о шахе.

– Служба в России позволяла мне иметь некоторые представления об иностранном контингенте. И не только об иностранном… – Низовский смешливым прищуром посмотрел на Славу. – Да… Были времена…

– Прозвучало ностальгически, – Слава вопрошающе посмотрел на хозяина.

Прищур исчез, олигарх задумчиво произнес:

– Многое переосмыслив, сейчас бы я вернулся в Россию.

– The life of a good teacher.

– Жизнь может и хороший учитель, но не все ученики были прилежными. Да в то сумбурное для России время и учеников не было, все перли в учителя, со своим указующим перстом. Вот и доуказывались… Иных уж нет… другие странствуют далече… – И вдруг Низовский резко перевел разговор на личность Славы: – А какие причины были у вас порешить с военной карьерой? Как я слышал, училище, в котором вы учились с господином Медзиадом, престижное.

Слава про себя отметил: «Подготовился к встрече “великий стратег”. И без напряжения ответил:

– Училище престижное, только жизнь по приказу мне не очень нравилась. Вот и выбрал суверенитет.

Низовский знающе произнес:

– Независимость девяностых по трупам прокладывалась, – и видимо осознав, что сказанное может быть растолковано не в его пользу, торопливо произнес: – Нет-нет, на мне никаких трупов. Моя карьера сделана только моими заслугами. – И, желая убедить в этом своего визави, Низовский повторил: – Да, да – заслугами. Ум и еще раз – ум. Без этого вложения в себя я не добился бы того, что имею. Предо мной пресмыкались все… у кого не хватало своего ума.

Когда Слава знакомился с досье Низовского, он с досадой сказал подполковнику Серову: «Как же омерзительно служить власти, которая позволила “приватизировать” себя таким “умникам”. Серов повторил свое кредо: «Мы служим народу, благодаря которому наша страна еще имеет статус великой». «Жалко наш народ…» – с горечью произнес тогда Слава.

А Низовский продолжил упиваться своей исключительностью:

– Властям нужны были такие как я. Был бы ум – остальное приложится. Сейчас-то мне и нужны партнеры с мозгами, моего пошиба.

Слава подумал: «Да… Этому “гению” амбициозности не занимать».

– Прямо скажу, вы кстати появились на моем горизонте.

– Уж не вербуете ли вы меня?

– Лучше я, чем Security Service. Ведь ваш новый знакомый с чудаковатыми манерами, не зря вас обхаживает.

Слава мысленно усмехнулся: «Вербовщики. На чем же они хотят меня подцепить? Керк, возможно, думает, что и я из серии каминг-аут… А этот…»

А вслух удивлено произнес:

– Откровенно. Неужели вы думаете, что я буду играть в ваши игры? Один придурок гомика изображает, а вы возомнили себя вершителем судеб. Но я совсем не ваша тема.

Низовский будто не услышал противостояния в словах Славы. Он продолжил изливать накипевшее.

– Англия стала для меня опасна. Следят везде и все. В последнее время встречи со спецами всех мастей вызывают у меня напряженность в некоторых частях тела, – Низовский даже подернулся, а затем претенциозно проговорил: – Однако забываются бритты, на чьем содержании находятся. Ведь куда ни глянь – везде русские со своей мошной. Даже в монархической династии русское наследие. А что взамен… Пинок под зад.

Утомленность во взгляде и разочарование этого «спонсора» западной демократии, возможно, у кого-то вызвали бы сочувствие. Однако Слава язвительно подумал: «Да… Вы Россию подраздели, но и вас поимели высокомерные англосаксы».

Низовский в ожидании видимой отзывчивости от Славы произнес:

– Именно вы можете мне помочь избежать guillotine.

– И чем я могу быть вам полезен? – в недоумении поинтересовался Слава.

– Посредничеством. Когда шах представил вас как своего друга, я понял: вы тот, кто поможет мне договориться с шахом, тот, кому я могу доверить «пропуск» в Эдем шаха.

– Не легко ли вы доверяетесь? Вы же меня совсем не знаете.

А Низовский в азартном изложении представил Славе виденье своей фортуны:

– Вы должны убедить шаха принять мое досье на «сильных мира сего» взамен на некий favor. Шах – это сейчас единственная «крыша», под которой я могу укрыться от Security Service. Последнее время наши интересы с этой неуемной организацией полярны. Но пусть лорды, пэры, сэры не расслабляются. Мой arsenal компромата может так бабахнуть… – При этом откровенном излиянии не было ни заискивающей улыбки, ни суетливости в движениях. Весь вид политического «террориста» говорил о серьезности его намерений. – Бабахнет, – самозабвенно произнес непризнанный «народоволец».

Вращаясь в различных государственных кругах, Низовский действительно мог иметь огромную компрометирующую базу. Этот бумажный арсенал мог взорвать мировое сообщество. Неужели обстоятельства так прижали этого кукловода, что он готов на любые радикальные меры? Или бравирующая тирада – это больше успокоительный коктейль для самого олигарха?

Слава недоуменно произнес:

– Дипломатия – не моя прерогатива. Да и с шахом мы… не настолько близки, чтобы я выступал посредником в столь деликатном деле.

Будто не слыша своего визави, Низовский продолжал фонтанировать своими прожектами.

– Для шаха мой архив будет явным козырем в международных форс-мажорных отношениях. – Олигарх, захлебываясь в словах, продолжил тешить себя самообманом. – Все-все-все-таки интуиция меня не обманула. Ведь я вчера должен быть на другом мероприятии. А вот ноги привели-привели… И встретил шаха. Вас. Это не случайность. Случайных случайностей не бывает.

Слава про себя улыбнулся: «То же самое я сказал Хорькину. И слышал, что тот плачевно закончил свою шпионскую деятельность. А что ждет этого прорицателя…»

Глядя на Низовского, Славе захотелось «пощекотать» внутренности этому комбинатору политических происков.

– Я могу архив передать в Москву.

– Хм… Да ваши чекисты тоже на меня зуб имеют.

– А вы покаетесь и спокойно станете доживать свой век.

«Крестный отец» Кремля усмехнулся.

– В Бутырке?.. Туда я всегда успею. – И по-барски растянуто проговорил: – Однако хочу еще пожить komilfo. Пока есть на что.

– А почему вам не обратиться напрямую к шаху?

– На востоке так сразу широко не шагают. Да и…

Сигнал мобильного телефона Славы прервал измышления Низовского.

– Извините, Михаил Григорьевич. С вашего согласия я отвечу.

Слава отошел в сторону и быстро поднес телефон к уху. «Штучка», подсаженная Керку, сработала безотказно.

– Флешка у меня, – отрапортовал Керк.

– Это то, что надо?..

– А то.

Слава напрягся. «Надо срочно пообщаться с этим поклонником Пуаро».

Керк не заставил себя разыскивать.

Подойдя и опять «включив» гея, он слащавым голосом прощебетал:

– Господин Юдин, и как вам у нашего дорогого Михаила Григорьевича?

Улыбнувшись Керку почти как родственной душе, Слава ответил.

– Я уже признался Михаилу Григорьевичу, что его радушие гостеприимного хозяина создает дружескую атмосферу общения. Мне даже и с вами захотелось выпить. Как вы…

– Ну как вам откажешь, – проворковал Керк.

Низовский иронично усмехнулся.

Положив в бокал со скотчем пару кубиков льда, Слава, улыбаясь Керку, поверхностно осмотрел его костюм. «Флешка наверняка во внутреннем кармане. – Но тут возникло мгновенное сомнение: – А если там не то, что мне надо… Но ведь этому Фигаро именно про архив было приказано». Идя мимо фуршетного столика на колесиках, Слава слегка его двинул вперед, одновременно подтолкнув плечом Керка. Споткнувшись, тот «поплыл».

Слава заботливо поймал security, который чуть не смел закуски на пол.

– Виски ударило в ноги, – прохихикал Керк.

– Хорошо, что не в голову… – поддержал его шутку Слава и дружески приобнял того.

Керк манерно проворковал:

– Господин Юдин, вы мне с каждым разом все больше и больше… Я хочу предложение вам сделать.

– О вашем предложении чуть позже… – пикантно произнес Слава и подмигнул Керку. – Мне еще надо обдумать предложение господина Низовского.

– Сейчас для господина Низовского настали не лучшие времена, – Керк искоса глянул на Славу.

– Я обреченности у нашего радушного хозяина не заметил. Отнюдь, у Михаила Григорьевича столько планов, – компетентно произнес Слава.

Подошедший к ним Низовский, хитро улыбаясь, проговорил:

– Вы хорошо вместе смотритесь.

Керк наигранно печально вздохнул.

– Жаль, что господин Юдин скоро нас покинет: «Горчайшая на свете мука – с друзьями близкими разлука», – интонируя на слове «близкими», англичанин умильно посмотрел на Славу.

Хмыкнув, Низовский сказал:

– Не горюйте, Керк. Через неделю американцы открывают в Лондоне выставку компьютерной техники. Там-то будет на что посмотреть. Американцы могут аккумулировать «на-на» технологии со всего мира. – И не сомневаясь, что встреча состоится, он уверенно произнес: – Господин Юдин, приглашение я вам пришлю.

Керк перспективно произнес:

– Думаю, что господин Юдин с радостью примет ваше предложение.

Слава уважительно ответил гостеприимному хозяину:

– Приглашение с благодарностью приму, – а про себя подумал: «Слишком откровенно обхаживают меня эти господа. Наверняка нащелкали “компромат”. Серов скажет: “Наобнимался с вражеским агентом”.

Звонок мобильного телефона прервал его умозаключения. Зная, что звонит шах, Слава включил громкую связь.

– Господин Юдин, через два часа я вылетаю в Канатупу с остановкой в Москве. Если к этому времени вы завершите свои дела, я предлагаю вам место в моем самолете. Господину Низовскому еще раз передайте мои извинения, что не смог быть его гостем.

Слава учтиво ответил:

– Господин шах, я с удовольствием принимаю ваше предложение. – И тут же обратился к хозяину дома: – Извините, Михаил Григорьевич, я должен откланяться. Господин Медзиад предложил продолжить вечер воспоминаний. Отказаться не могу.

– Я надеюсь, что вам будет о чем поговорить с шахом… – напоминающее произнес Низовский.

Security засуетился.

– Мне тоже надо…

– Керк, вы мне еще нужны, – приостановил спешное бегство своего осведомителя Низовский.

Выйдя от олигарха, Слава сразу увидел знакомое лицо водителя шаха. Сев, как обычно, на заднее сиденье, он наметанным взглядом осмотрел кейс, который оставлял в гардеробе Низовского. Кейс вскрывали. Слава это предвидел, поэтому и подготовил содержание кейса к осмотру.

Шах встретил Славу радушно и по-дружески поинтересовался:

– Не оторвал от важных дел?

– Ты своевременно позвонил. – Осмотрев самолет, Слава, добродушно, сказал: – Живут же люди…

– Самолет – моя гордость. – И полушутя спросил: – Как господин Низовский… Не утомил своей гениальностью?

– Господин Низовский серьезно опасается за свою жизнь, и большие надежды возлагает на тебя. – На вопросительный взгляд шаха Слава ответил: – Предложил сделку на условии favor for a favor.

– И что же он хочет за свой favor?

– Он хочет передать тебе свои мемуары. А взамен – твоя «крыша», – Слава внимательно посмотрел на шаха.

– Этот «гений» интриг делает видимость, что еще имеет вес в стае истеблишмента. Но мне он не интересен. – И тут же шах иронично поинтересовался: – А как Керк?

– Керк был чем-то озабочен. И очень спешно стремился покинуть Низовского.

– The rats are jumping ship, – усмехнулся шах.

– Бегут крысы, бегут… – тихо проговорил Слава, думая о своем. Посмотрев сосредоточенно на Алика, он отметил: – Уж очень заметна суетливость спецслужб…

– Видимо, – «твой друг» действительно кого-то очень напугал… – предположительно произнес шах.

– Низовский предложил мне встретиться с ним в Лондоне через неделю. Там намечается выставка компьютерной техники. Организатор американская сторона, олигарх обещает прогресс, – буднично преподнес новость Слава.

– И…

– Ты сам говорил, что для моего бизнеса сотрудничество с Низовским полезно.

– Подтверждаю.

– А у тебя на этот период не намечается никаких дел в Лондоне…

– А что… Тебе мое присутствие требуется или транспорт? – Алик улыбнулся.

– А кому не льстит такое транспортное приложение…

В Москве Слава вышел один. Самолет шаха, пройдя технические процедуры, полетел дальше.

Сев в машину Серова, Слава сразу вынул из внутреннего кармана флешку и передал ее подполковнику. На его вопросительный взгляд он пожал плечами: «Надо смотреть».

Увидев, что машина сворачивает к знакомому зданию, Слава непроизвольно подтянулся. В кабинет высшего начальника Серов предложил войти вместе с ним.

Уже знакомый хозяин кабинета вышел к ним навстречу, слегка звеня многочисленными наградами. При виде на груди генерал-лейтенанта иконостаса наград у Славы перехватило дух. Заметив смятение офицера, тот улыбнулся и с уважением проговорил:

– У подполковника Серова не меньше наград. Ведь у нас с ним были одни поля схваток.

– Поля, может, и те же, однако задачи разные. За выполнение которых и наград заслуженных у товарища генерал-лейтенанта поболе, – подполковник улыбнулся своей обволакивающей улыбкой.

Дружески протянув руку сначала подполковнику, а затем и Славе, хозяин кабинета показал на стулья за огромным столом. Перебросившись несколькими неофициальными фразами с подполковником, генерал-лейтенант произнес повседневную фразу. Но она прозвучала тепло и приветливо:

– Слушаю. – Сев в свое должностное кресло, он, шутя, произнес: – Уже как магнитом тянет к этому пьедесталу.

– Ты этот трон заслужил, – серьезно произнес Серов.

Из диалога было понятно, что между этими людьми статусных барьеров нет.

Посмотрев ободряюще на своего подчиненного, подполковник дал команду:

– Начинай.

Достав техническое устройство с миниатюрную зажигалку, Слава нажал на чуть заметную выпуклость и передал диктофон Серову, тот хозяину кабинета.

Слащавая речь Керка вызвала усмешку у обоих начальников. А когда заговорил Низовский, два пытливых взора обратились на Славу.

Когда запись закончилась, генерал-лейтенант довольно произнес:

– Надо же… Контакт установлен в первый же день.

Слава, чуть помедлив, сказал:

– Контакт с Низовским помог установить господин Медзиад.

Со стороны обоих начальников никакой заинтересованности в этом сообщении не последовало. Это Славу удивило.

Лукаво посмотрев на Славу, генерал-лейтенант спросил:

– А этот суперагент правда… того?

Слава пожал плечами и толерантно ответил:

– Сейчас за границей бум на свободные отношения полов. Но со мной Керк явно играл. Думал, что нетрадиционной ориентацией отвлечет мое внимание от основной его деятельности.

– Когда вы поняли, что он агент Security Service?

– Об этом тоже сказал шах. Стало понятно, что «гомик» проявляет свои нежности отнюдь не от радостной встречи со мной. Ну пару раз обнялись с коллегой… Обменялись шпионскими штучками. Только его штучку я обнаружил, а он мою… нет. Презент – архив Низовского.

Подполковник передал накопительный блок генерал-лейтенанту. Как только на экране появилась запись, тот впился взглядом в ее содержание, молча пригласив присутствующих сесть рядом с ним. Просмотрев мемуары олигарха, генерал-лейтенант задумчиво проговорил:

– Да… Много присобирал этот «коллекционер». Добывал «свой кусок хлеба с маслом», не гнушаясь ни подлогом, ни уголовщиной. Составлял компромат на всех и везде, без разбора на своих и других. Да, это фиаско для многих, как говорят, физических и юридических лиц. – Посмотрев на лейтенанта, хозяин кабинета удивленно-удовлетворенно произнес: – За один день получить такой презент… Это глава для учебного пособия.

– За два дня, – поправил Слава.

– Ну поделись с нами о технической стороне этого процесса. Как удалось заполучить этот идейно-художественный альманах.

– Когда стало понятно, кто такой Керк, я наградил его своим изобретением. Это было в первый день.

– Что за изобретение?

– Да так… Мое know how.

Хозяин кабинета вопросительно посмотрел на наставника Славы, но, видя спокойное, даже беззаботное выражение лица подполковника, неуловимо улыбнувшись, произнес:

– Вот как… Дальше что произошло?..

– Изобретение, презентованное Керку, известило о его задании. А пока Низовский оказывал мне свой респект, security реквизировал у него архив, о чем тот тут же отрапортовал своим патронам. А меня об этом известила моя «штучка». Пришлось принять срочные меры.

– Какие…

– Проникнуться чувством к «милому дружку».

Генерал-лейтенант довольно проговорил:

– Кио.

– Детдомовское наследие, – смущенно сказал Слава и продолжил доклад. – После моего отъезда, Низовский и Керк минут десять обсуждали мою персону.

Слава включил диктофон мобильного телефона.

Низовский:

– Мне подтвердили биографию нашего друга.

Керк:

– Однако, как у вас говорят: «Бывших военных не бывает».

Низовский:

– В девяностые…. в России не только лейтенанты с себя погоны срывали. Свобода манила многих…

Керк:

– Присмотримся.

Низовский:

– Да уж вы, Керк, его не только осмотрели, но и ощупали…

Керк:

– А с шахом он в какой связке…

Низовский:

– В давней. Там все прозрачно.

Керк:

– Посмотрим… Так ведь у вас говорят. – Говорил Керк без актерских интонаций.

Установилась некоторое пауза. После чего прозвучал растерянный голос Керка:

– Что-то в горле запершило… Пойду выпью.

Вскоре послышался шипящий возглас.

– Oh my God… It can’t be…

На этой фразе телефон замолк.

Генерал-лейтенант посмотрел на Славу.

– В самолете падишаха все глушится. Остальное мои догадки.

– Ну, давай, излагай свои догадки, – подключился к разговору подполковник Серов.

– Из панического возгласа понятно, что Керк обнаружил пропажу. Подозревая меня, кинулся в погоню. Но я был уже в воздухе. Низовский, возможно, обнаружил пропажу, когда разошлись гости. Первым был призван Керк. Подозрение падет и на гостей. Мое алиби должен подтвердить сам олигарх: во-первых – я все время был с ним, во-вторых – зачем мне похищать флешку, если он сам готов был передать мне архив. А Керку надо здорово поусердствовать, чтобы реабилитировать себя перед Низовским и Security Service. Нелегко быть two-face.

– Керк себя глубоко закопал, – спокойно произнес Серов.

– Ну и заварил ты кашу, лейтенант, – одобрительно произнес хозяин кабинета.

– Кашу заварил Керк. А я только вовремя подоспел к обедне.

Подполковник Серов подвел итог:

– Низовский уже знал, что он «отстрелянный патрон». Поэтому и находился «на старте». Господа из Security Service возможно предположили, что беглый олигарх хочет реабилитироваться перед преданной Родиной и решил передать архив русским. А для реализации своего плана наметил тебя. Поэтому и было приказано Керку срочно изъять тот памфлет. Твои «игрушки» выполнили свое предназначение. – Обращаясь к другу-генералу, подполковник с гордостью сказал: – «Сверчки», «жучки», «мушки» лейтенанта Юдина позаковыристей, чем блоха, подкованная Левшой.

Хозяин кабинета довольно произнес:

– Твои ученики и должны быть такими. – И вдруг перевел разговор на шаха, обратившись к лейтенанту: – А как произошла ваша встреча с господином Медзиадом?

– Да вроде бы случайно… – Слава посмотрел на наставника.

Генерал и подполковник переглянулись.

– А как отреагировал господин Медзиад на коммерческое предложение Низовского?

– Архив Низовского, как и сам олигарх, со слов шаха, интереса для него не представляют, – Слава потер мочку уха.

– Как господин Медзиад общался с Низовским?

– У меня сложилось впечатление, что у шаха с Низовским давние отношения и совсем не поверхностные. Шах разговаривал с олигархом так, будто знал пошагово всю его деятельность. Рекомендация Медзиада была основным аргументом, чтобы олигарх ввел меня чуть ли не в ранг своих друзей. Видимо опираясь на фрэндовые отношения с шахом, Низовский и уповает на него.

– А вы доверяете господину Медзиаду? – для Славы вопрос прозвучал неожиданно.

Он вспомнил изречение восточного однокурсника и улыбнулся. Генерал-лейтенант приподнял бровь.

– Извините. Вспомнил максиму господина Медзиада, которой тот руководствовался еще в курсантской среде: «Доверяй, но не доверяйся».

– Доверять или не доверять… укажет жизнь, – поучительно проговорил подполковник Серов. – А жизнь уже не раз указывала на дружественное отношение господина Медзиада к нашей стране.

Слава мрачно проговорил:

– Вы правы. Жизнь укажет: кто есть кто. В Лондоне я видел тех, на кого жизнь указала…

– Лондон и на шушере свою политику строит, – уничижительно произнес генерал-лейтенант и спешно перевел глаза на часы. – О, друзья, мне пора. Пригласили на значимое мероприятие. Просили прибыть при всех регалиях.

– Никак за очередной орденской колодкой? – добродушно уточнил подполковник Серов.

– Да нет. Встреча с высшим командным составом противоборствующей стороны. Так сказать, обмен взглядами на перспективу. А перспектива такова: «Узнай врага раньше, чем он тебя».

Встав из-за стола, хозяин кабинета обратился к Славе:

– Хочу сказать, как «лейтенант» лейтенанту: Молодец! Провернуть такое дело – это высший пилотаж. А как генерал-лейтенант выношу благодарность и представлю к внеочередному званию.

Подтянувшись, лейтенант Юдин четко ответил:

– Служу Отчизне.

Через два дня все СМИ передали о смерти Низовского: «Остановилось сердце…»

Вечером позвонил Алик:

– Как новость…

– Наш визави ушел по-английски, – ответил Слава.

– Как жил, так и ушел… – подытожил шах жизненный путь олигарха.

Сонное бормотание Светланы заставило Славу прислушаться.

– Амира видела… Алик Медзиад, шах Канатупу.

Посмотрев на жену, на лице которой проявилась одухотворенность, он пошутил:

– Алик Медзиад умеет воодушевить.

И тут же подумал: «А ведь шаха и его сводят самые неординарные ситуации. Будто незримая нить продолжает их связывать с тех самых времен, когда Алик Медзиад, будущий шах Канатупу, дал обет дружбы».

«Выплыв» из лондонских воспоминаний, Слава перенесся на другой край света, в Северную Африку.

 

И снова встретились

Слава не удивился, когда ему объявили о командировочном предписании в Канатупу. Ведь он предполагал, что когда-нибудь его все же «закинут» на африканский континент. Арабская тема еще в училище была включена в курс спецподготовки. Курсантов «арабской» группы называли «афарики».

С целью и задачами командировки его ознакомил полковник Серов:

– Нашим органам стало известно, что на корабле, следующем в Канатупу с контрактным оружием, «плывет» контейнер с 94-м элементом и секретная информация для иностранного агента. Изъять опасный груз уже невозможно, судно находится вне наших морских границ. Однако убийственная посылка не должна попасть в руки противника. Выбор тактики выполнения задания будет решаться тобой на месте. Спецгруппа уже обосновалась в Канатупу. «Афарики» уже вполне вжились в условия африканского менталитета. Шах Канатупу будет оказывать тебе полное содействие.

Слава доброжелательно подумал: «Вот опять и встретимся. Исполнилась воля Аллаха».

Шах Канатупу с перспективой на спокойное будущее своего народа ожидал оружие, направленное ему Россией.

Ведь к границам к Канатупу рвалась «арабская весна», уже охватившая большую часть африканского региона. Шах понимал, что без дружеской помощи противостоять заокеанской демократии будет сложно. Поэтому глава этого независимого государства обратился за поддержкой к российскому руководству. Альянс с нашей страной шах предпочел по нескольким причинам: именно наша страна пришла на помощь, когда несколько лет назад Канатупу постигло стихийное бедствие. Наши рабочие, инженеры восстанавливали больницы, школы, промышленные объекты, разрушенные или уничтоженные пожарами в период жестокой засухи. Тогда советские люди, можно сказать, спасли народ Канатупу от голода и болезней.

В молитвах местные жители взывали: «Аллах, пошли нам дождь или русских».

Но после революционного бума 90-х годов нашей стране стало не до далекого материка. А когда вихрь перемен поутих, пришло осмысление многолетней паузы. Налаживать отношения Россия начала с Канатупу, где сохранились теплые воспоминания о большой стране, построившей у них «Африканский СССР». Однако в дружеские помыслы «ложку дегтя» добавляли наши соотечественники, оказавшиеся по долгу службы на Черном континенте. Оружие, оставленное там в 90-е, стало базисом их обогащения. Африканская недосягаемость и хруст долларов представились им вратами в рай. Возглавил прибыльную оружейную коммерцию бывший советский полковник, господин Вехов. Кроме торговли «забытым» советским оружием, этот господин наладил контрабанду и оружием, которое рейдерскими атаками захватывал в морях и на суше. Нападению подвергались и российские судна, направляющиеся в дружественные африканские страны. Информацию по продвижению контрактного оружия господину Вехову сливал чин из кремлевской администрации, курирующий договоры с африканскими государствами. На волне различных «банановых» революций бизнес господина Вехова приобрел внушительные масштабы. Как-то коммерческие «подвиги» полковника осветили даже в западной прессе. Одиозные писаки сразу связали предпринимательство полковника с внешней политикой нашей страны. Последовало решение: деятельность Вехова прикрыть, а самого полковника сопроводить на Родину.

Кремлевский чин сразу дистанцировался от однополчанина. Однако он уже сидел на крючке западных спецслужб. Его и полковника Вехова под свой надзор принял один бдительный англичанин, сотрудник британской разведки. В одной из загранкомандировок кремлевский сотрудник широко гульнул. Усмотрев в разгульном поведении нашего государственного чина не очень благовидные действа, security указал тому на это. Потерявший «облико морале» чиновник стал легко управляем спецагентом. И уже иностранный резидент стал получать от сведения о поставках российского оружия в африканские страны. Этим бдительным англичанином был тот самый Керк, с которым Славе пришлось познакомиться в Лондоне. Та короткая их встреча обошлась Керку ссылкой на Черный континент. Опального Вехова Керк оставил при себе, определив его в партнеры. Ведь у русского бизнесмена уже была отработана схема перехвата оружия и налажены связи с племенами воюющих африканских стран, куда оружие сбывалось.

В Канатупу Слава прибыл в час сиесты.

При выходе из самолета Славу накрыл поток жгучего воздуха. Словно рыба, выкинутая на берег, он втянул в себя горячий коктейль солнца и жары. Поперхнувшись, Слава проглотил палящую струю. Плотно сомкнув губы, он окинул территорию аэродрома. Сбоку трапа стояла машина. Не спеша он сошел вниз. Водитель, стоявший у машины, проговорил на арабском языке:

– Господин Юдин, я в вашем распоряжении.

Слава внутренне улыбнулся. «Молодец Хосе. Сущий араб». Хосе и еще двое российских технических представителей, входившие в цепочку исполнителей задания, уже около года вживались в африканскую действительность, ожидая своего часа. Молча кивнув водителю, Слава сел в машину. Кондиционер поддерживал в машине бодрящую свежесть. Жадно вдохнув прохладного воздуха, он положил небольшой сверток на сиденье рядом с водителем. С аэродрома направились в резиденцию Медзиада. Всю дорогу пассажир и водитель не проронили ни слова.

Увидев въезжающую машину, шах спустился навстречу другу и сердечно произнес:

– Вот снова и встретились. Я рад твоему приезду.

Время, прошедшее со встречи в Лондоне, совсем не отразилось на Алике. Та же энергичность в движениях, выправка атлета, живой взгляд.

– Я тоже рад, – Слава протянул руку главе Канатупу.

Окинув Славу искрящимся взглядом, господин Медзиад проговорил:

– Местный климат – суровое испытание. Тебя сейчас проводят в отведенные для тебя апартаменты, а потом пообщаемся.

Сразу после этой фразы появился пожилой араб. Движением головы он показал Славе следовать за ним. Идя за слугой, Слава отметил, что спортивная осанка того совсем не соответствует его возрасту. Прямая спина, крепкие руки, гордо вскинутая голова говорили о его военном прошлом. Открыв перед Славой дверь, араб отошел в сторону, пропустив вперед гостя. Когда Слава вошел в помещение, слуга закрыл за ним двери.

Первое, что бросилось в глаза, – освещение комнаты. Приглушенный свет давал возможность ощутить расслабленность. Прохлада, сквозившая сквозь приоткрытые двери, через которые просматривался бассейн с открытым куполом, манила окунуться в водную гладь. Слава быстро разделся и, подпрыгнув, скрылся под водой. Вынырнув, он прикинул расстояние от края до края. «Ого», – и сильным торсом стал рассекать водное пространство. Вдохнув приятную свежесть воздуха, Слава нехотя вылез из бассейна. Надевая рубашку на влажное тело, Слава блаженно выпустил из себя воздух.

Через час появился уже знакомый пожилой араб. По-арабски сказал:

– Хозяин ждет вас на ужин.

Слава улыбнулся и с уважением ответил на арабском:

– Шукран.

Араб, на лице которого не отразилось никаких эмоций, показал на выход. Подойдя к позолоченным дверям, состоящих из двух половинок, слуга широким движением открыл их перед Славой.

За огромнейшим столом сидел Алик. Он жестом показал на противоположный край стола. Как только Слава сел за стол, из двух дверей напротив Алика и Славы вышли по трое слуг с подносами. Одни обслуживали хозяина, другие – гостя. Блюд было много, их разнообразие удивило Славу. Он почувствовал волчий голод. Не зная с чего начинать, Слава вопросительно посмотрел на Алика. Тот простодушно улыбнулся. Когда слуги удалились, хозяин принялся за еду. Слава тоже положил себе еды из блюда, которое слуга поставил рядом с его тарелкой. С аппетитом поглощая кушанье, он искоса посматривал на шаха. С лица хозяина не сходила улыбка. Яства он клал понемногу из каждого блюда, заедая ягодами винограда.

Увидев, что Алик омыл руки в поднесенном слугой тазике с водой, Слава отодвинул свою тарелку.

– Ты не попробовал другие яства… – радушно произнес хозяин. – Они стоят дегустации.

– Я оценил твое гостеприимство.

– Тогда пойдем, поговорим о делах.

Идя в мексуар (переговорную комнату) через анфиладу залов, Слава рассматривал художественную роспись на потолках и стенах. Золото, серебро, драгоценные камни в интерьерах помещений вызывали восхищение ремеслом умельцев.

Хозяин не без гордости произнес:

– Это наследие моих предков. Мастерство древних и сейчас вызывает восторг. Перед смертью отец сказал: «С этого дворца началась история нашего государства. Он оплот нашего могущества. Защищай отчий дом, как мужчина, чтобы потом не оплакивать его, как женщина».

Господин Медзиад, потомок Великого Сулеймана, чтил мудрость своего предка и был верен еще одной заповеди Великого халифа: «Правитель должен быть достаточно сильным, чтобы выиграть войну, и достаточно мудрым, чтобы ее избежать». Это предначертание до сих пор выполнялось потомком великого султана из династии Османов. Это вызывало нескрываемое раздражение как у западных «устроителей мирового порядка». А у двоюродного брата Байсары давно желчно зрело желание ввергнуть родственника в омут войны. Свой народ Байсары один из первых утопил в кровавом месиве так называемой демократии. Шах Канатупу зорко следил за происками и западных «демократов», и кровожадного родственника.

Войдя в переговорную, Алик приглашающим жестом показал на полукруглый диван. И, как в давние годы их молодости, заговорил без пафоса, на равных.

– Обстановку в нашем регионе ты знаешь. Поэтому сразу к делу. Я поставлен в известность о первопричине твоего приезда, однако хочу воспользоваться тобой и в своих корыстных целях. Надо установить технический контроль за планами моего родственника. У тебя это отлично получается… – шах засмеялся. – Заодно усовершенствуешь и мою систему безопасности.

– По-моему, ты и так идешь в ногу с современностью. Я уже заметил не одно «око, которое видит далеко» … – с улыбкой ответил Слава.

– Этими новшествами сейчас себя окружили все. Мне нужны штучки из твоего арсенала. Через неделю в Канатупу соберется саммит Африканского союза. Мой двоюродный братец наверняка будет вести кулуарные переговоры со своими союзниками. Я должен знать о каждом его слове.

Согласно кивнув, Слава сказал:

– Мне нужны подробные сведения обо всех привычках твоего родственника.

– Будет представлено.

– И информация будет.

– Спасибо. Я еще в Лондоне оценил твое творчество.

Слава многозначительно проговорил:

– Кто владеет информацией…

– Тот владеет миром, – подхватил Алик. – Но моя задача не миром овладеть, а свой народ оградить от «наполеоновских» посягательств.

Слава вдруг неожиданно спросил:

– А как твой личный водитель… Жалоб нет?

– Хосе отличный парень. Спасибо Валерию. Это он его рекомендовал, когда мой водитель погиб, – Алик со значением посмотрел на друга.

– Как говорят: «Не в службу, а для друга».

– Знаю, знаю. Для дружка последнюю рубашку не жалко.

Друзья рассмеялись.

– А теперь, друг, познакомь меня со своей техникой.

– Пойдем.

Окинув взглядом техническое оснащение шаха, Слава с одобрением кивнул и попросил показать его личный компьютер.

– Я должен в твой компьютер вставить новую программу, чтобы слышать и видеть содержательное общение твоего родственника и не только…

Каждое утро, посылая любимой послание «Slove you», Слава ощущал ее виртуальное присутствие. Когда-то сказанное Светланой «Я буду тебя ждать» звучало в его сердце и утром и вечером. И это обещание было для него оберегом.

До начала конференции Слава собрал интересующие его сведения об ее участниках. И не удивился, когда в его информационное поле попал Керк. «Фигаро там, Фигаро здесь…» – иронично подумал Слава. По кодовой связи он запросил Валерия о деятельности Керка на африканских просторах. Его друг год назад был направлен в Канатупу диппредставителем России. И теперь Слава использовал его компетентность.

Вскоре от Валерия поступило сообщение с координатами места встречи.

Выезжая за пределы дворца, Слава всегда «включал» профессиональное наблюдение. Однажды при очередной поездке по городу он сразу усмотрел, что в одной из машин водитель-араб слишком пристально его «фотографировал». Зафиксировав марку и номер машины, Слава сделал «круг почета» для убедительности слежки. Подозрительная машина исчезла. Однако глаза водителя остались знакомым присутствием: будто где-то они уже проявлялись… Через час после возвращения во дворец Слава получил сообщение от Валерия: «Рон передает тебе привет». Слава, улыбнувшись, подумал: «Ну дают ребята… Ладно Хосе… Он по внешности почти не отличается от арабов, но Рон… Мистификатор. Даже я принял его за местного».

Выехав на встречу с Валерием, Слава опять заметил слежку. Но теперь он не ошибся. Хосе подтвердил:

– Пасут.

Попросив остановиться у торгового центра, Слава неспешно направился в Centre Moll. Этот конгломерат магазинов – самое подходящее место для выявления слежки. В вертушках-дверях Слава увидел, как «пастух» бегом кинулся в Молли. Поднимаясь по эскалатору, Слава не выпускал «хвоста» из виду. Следивший за ним араб показался ему знакомым. Слава напрягся: «Неужто свои опять актерствуют…» Но тут в памяти всплыл образ из недалекого прошлого. «Да… Пути Господни неисповедимы». Он не ошибся – это был Аскар, известный террорист. А связывал их Большой адронный коллайдер.

Этот Вселенский эксперимент даже в научном мире воспринимался неоднозначно. Одни ученые называли этот «Вселенский трубопровод» ящиком Пандоры, другие в Большом адронном коллайдере видели «деяние Бога». Военные же в этом ядерном научном проекте усматривали свои цели. Со стороны нашей страны, кроме научного вклада, обеспечивался один из сегментов безопасности этой космологической модели. В эту составляющую непосредственную лепту внес капитан Юдин. В сложное техническое устройство многофункциональной системы безопасности были включены и его компьютерные новации.

Но был и еще один игрок, который присмотрел БАК для своих намерений. «Братья мусульмане» задумали взорвать шайтанское сооружение и в мировом хаосе поднять победное знамя ислама. Исполнителем «великой воли Аллаха» назначили Аскара. Попасть на Большой адронный коллайдер воину Аллаха помог родной дядя, ученый-араб с французским подданством. Однако прогремевший взрыв в одном из помещений Всемирного научного полигона не вызвал Вселенского конца света. Сработала система безопасности, заблокировав распространение взрывной волны.

Чтобы снять напряжение в обществе из-за предполагаемого конца света, в печати появилась примитивная версия сбоя коллайдера: «В электрооборудование БАКа попал кусок французского багета». Тогда Слава пошутил: «Французский батон в подрыве БАКа указал на французский след». Дядя Аскара был арестован, а сам он во время суматохи сумел уйти.

Войдя в бутик, Слава не выпускал из вида знакомого террориста. То, что тот «приставлен» именно к нему, Слава уже не сомневался.

Купив для отвода глаз небольшой сувенир, Слава не скрываясь направился к машине. Сев в авто, он подождал своего преследователя, который не заставил себя ждать. Уже не скрывая своей надзорной миссии, не выпуская из зрения Славу, Аскар сел в свой автомобиль.

Вклинившись в поток машин, Хосе протянул Славе мобильный телефон. На нем был заснят спешивший за ним филер. Слава улыбнулся.

Чтобы создать у преследователя иллюзию обыденного променада по городу, следующей остановкой стал христианский храм. Осматривая красивое сооружение, Слава не выпускал из виду автомагистраль. Аскар из машины не выходил. Посетив еще пару достопримечательностей города, Слава направился в сторону дворца. Аскар последовал за ними. Маневрируя в потоке машин, Хосе сделал хитрый ход. Преследующий автомобиль застрял в автомобильном заторе. Хосе хохотнул.

– Пусть постоит часика два. А мы перейдем к плану Б.

Слава знал Хосе давно. Кубинцы – веселые, открытые ребята и отличные воины. Когда с Кубой завязались дружеские отношения, отец Хосе приехал в Советский Союз. Здесь он окончил военное училище и прошел хорошую школу военачальников. Вернувшись на Кубу, стал сподвижником братьев Кастро. По стопам отца пошел и Хосе. Он окончил то же училище, что и Слава, только двумя годами позже.

Но однажды их вместе свело общее дело. Еще курсантом Хосе был внедрен в латиноамериканскую бандитскую группировку, отделение которой под прикрытием байкерства проявилось в России. Отморозки этого бандитского клуба были на подхвате у террористов. Взрывы в 90-х гремели чуть ли не каждый день. Слава через Хосе вышел на вдохновителя этих мотопреступников. Их тандему удалось предотвратить не один теракт на объектах военного значения. И вот они опять в одной команде.

Машина свернула в сквозной проезд.

В просвете показалась машина Рона. Хосе последовал за ней. Та повернула в тупиковый проулок к недостроенному зданию. Из машин одновременно вышли Слава и Валерий. Пожав друг другу руки, друзья глазами выказали радость встречи. Увидев друга в строительном одеянии, Слава понимающе улыбнулся и осмотрел объект незавершенного строительства. Где, как не в лабиринтах строительных лесов, назначать шпионские рандеву… Заметив во взгляде друга одобрение, Валерий с чувством довольства пояснил выбор объекта для встречи.

– Этот недострой выкупило наше полпредство. Будут строить инновационный центр.

– А ты в роли прораба конспирируешься? – Слава окинул взглядом одежду друга.

– А что… Надо возвращать утраченные позиции. Глядишь, опять откроем дорогу России в африканские просторы. Ладно, давай ближе к делу, – Валерий достал флешку и передал Славе. – Здесь – бомба. Береги себя, – друг нежно обнял Славу.

Вернувшись, Слава передал Алику привет от Валерия.

Шах улыбнулся и искренне сказал:

– Я обрадовался, когда узнал, что Валерия направляют диппредставителем в Канатупу. Он профессионально отстаивает интересы вашей страны среди Африканского сообщества, в котором некоторые из государств, так скажем, не очень дружелюбно настроены к России.

– Господин Костин передал мне материалы на наших «друзей». Давай посмотрим, – Слава достал портативный компьютер. На экране появился Керк.

– Хм… – Алик посмотрел на Славу.

– Этот господин уже дал знать, что мы vis-a-vis. Приставил сегодня смотрителя.

– Почти лондонское дежавю.

– Security жаждет сатисфакции за свое подмоченное эго.

На панели компьютера появился араб, внешне схожий с шахом.

– Братец… – Медзиад прищурил глаз.

Друзья прислушались к разговору.

– Уважаемый Байсары, я слышал, что вы ведете переговоры с нашим русским оружейным предпринимателем… – с хитрецой произнес Керк.

– Это инициатива шурави… – произнес Байсары, нервно перебирая четки.

Голоса говорящих звучали четко.

– А с четками Байсары, видимо, не расстается… – подметил со значением Слава.

– Для Байсары эти четки имеют особый для него смысл. Ими его одарил сам имам, чтобы те оказывали братцу духовную поддержку.

– Ну пусть оказывают… – с подтекстом произнес Слава.

– Скоро поступит эксклюзивный товар, – воодушевленно сообщил Керк.

– Это тот, что адресован моему родственничку, – не очень оптимистично произнес Байсары.

– Это уж мы определим, кому он адресован.

– Господин Керк, у нас с вами одна цель. А для нее необходимо оружие. Слышал, что эта поставка с каким-то секретным устройством.

– Полу́чите – увидите.

– Это обещание можно считать гарантией?.. – Байсары исподлобья посмотрел на Керка.

– А вы что, дорогой Байсары, сомневаетесь? И чем же вызвано такое недоверие? Неужто господин Вехов вас обошел?

– С этим шурави надо держать ухо востро. Он мать родную за деньги продаст.

Керк иронично заметил:

– Уважаемый Байсары, за большие деньги продают и продаются все. В нашем мире… деньги – рычаг нравственности. И перед этой моралью мало кто может устоять.

– Моя мораль – смерть Медзиада. И за нее я любую цену заплачу.

– Уважаемый Байсары, а вы не ошибаетесь в Сакхаре? Ведь он один из доверенных командиров Медзиада, – вдруг поинтересовался Керк.

– Сакхар – мой человек. За счет в американском банке он только и ждет моего сигнала.

Шах сосредоточенно произнес:

– Информирован – значит вооружен.

Посмотрев на друга, Слава сказал:

– Сначала проверь…

– Сакхар сам скажет, – мрачно ответил шах и выругался по-арабски.

Словно услышав гневный тон шаха, Керк стал спешно прощаться.

– Мне пора. У меня сейчас встреча.

– Уж не с русским…

– С ним. Не переживайте, уважаемый Байсары, этот русский под контролем.

В следующем файле была зафиксирована встреча Керка и Вехова.

– Я просил не вызывать меня без основательных причин, – недовольно произнес Керк.

– Причина появилась. Вы ведь получили из Москвы сообщение, что плывет груз…

– Ну и что…

– А меня в известность не поставили.

– Значит, еще не время.

– Что значит «не время»? Вы понимаете, что заполучить это оружие уже по стандартной схеме не получится? – Вехов говорил раздраженно.

– Мы пойдем другим путем, товарищ… – Керк усмехнулся и тут же сдержанно произнес: – На сей раз с оружием плывет сверхсекретное cargo, лично для меня. Ваш рейдерский захват здесь не пройдет. Груз должен быть доставлен без всяких сюрпризов. Когда все детали операции будут уточнены, я поставлю вас в известность. Контролировать и встречать cargo буду сам, – Керк некоторое время помолчал, потом скрепя сердце произнес: – К Медзиаду прибыл русский. Уверен, что его визит связан с ожидаемым грузом.

Слава не удивился услышанному и с усмешкой произнес:

– Молодец security. Не зря виски пьет.

– Ваш знакомый?.. – спросил Вехов Керка.

– Знакомый. Это знакомство стоило мне командировки в эту чертову дыру, – видимо, всплывшее воспоминание взорвало Керка, и он резко выкрикнул: – Этому русскому надо должок вернуть! Пусть ждет. А вы… тоже ждите.

Громко хлопнула дверца автомобиля.

Следующие кадры повергли друзей в шоковое осмысление увиденного.

– Все ожидал, только не это… – шах напряженно смотрел на экран.

– Стало быть… в Лондоне Керк играл самого себя, – выдохнув из себя струю воздуха, произнес Слава.

– А это не монтаж?.. – усомнился Алик.

– Нет. Naturalis.

– Это бомба, – шах сплюнул в сторону.

– Да… Керк своих партнеров крепко держит за штаны. Ведь сын Байсары наверняка стучит на отца после такой страсти, – с брезгливостью произнес Слава.

– Такого в исламе не прощают. Для Керка это смертельный исход.

– А мы и прибережем этот камушек. При удобном случае это кино преподнесем Байсары.

Будто посочувствовав англичанину, Слава покачал головой и закрыл компьютер.

Ассамблее Африканского союза уделялось особо повышенное внимание. Для обеспечения безопасности мероприятия и других целей были установлены новейшие технические средства с know how Славы.

Как принимающая сторона, господин Медзиад был в центре внимания участников саммита. Его статная фигура появлялась среди различных групп присутствующих. Радушно приветствуя гостей, шах не выпускал из вида своего двоюродного брата, который активно общался с членами высокого собрания.

Наблюдая через компьютер за происходящим на встрече глав африканских государств, Слава снова увидел старого знакомого: «Ну как же без этого спеца».

Керк подошел к Байсары. Родственник шаха неторопливо перебирал деревянные шарики в четках. Зная, что Умар, член группы «афариков», внедренный в персонал двоюродного брата Алика, уже «усовершенствовал» талисман Байсары, Слава пристально вгляделся в презент имама. Никаких видимых изменений в четках он не заметил. Прислушавшись к диалогу двух интересующих его особ, Слава с удовлетворением подумал: «Умар – спец технических фокусов. Оценим его умение».

– Уважаемый Байсары, вы сегодня должны результативно провести переговоры со своими единомышленниками, – директивно произнес Керк.

– Я уже переговорил с халифом Омаром. Уважаемые эмиры, заинтересованные в нашем общем деле, ожидают вашей дружеской поддержки, – Байсары выжидательно посмотрел на англичанина.

– Поддержка будет. – Обведя взглядом окружающих, Керк, будто его осенила идея, воодушевленно произнес: – Уважаемый Байсары, а ведь сегодня вы можете подбросить своим союзникам мысль о создании Федерации Африканских государств. ФАГ вполне может стать конкурентом Союза Африканских стран. В САСе некоторые халифы слишком самостоятельными стали, и перестали вписываться в наши демократические порядки. А вы, уважаемый Байсары, можете стать во главе нового объединения. А те главы государств, которые не прислушаются к вашему миропониманию, уйдут в небытие. – Керк прикрыл глаза и загадочно произнес: – А ведь хорошо звучит… Федерация Африканских Штатов.

Будто став уже великим халифом, Байсары сказал:

– Да поможет Аллах в наших больших делах, – и приложился губами к четкам, видимо, в благодарность имаму за духовную поддержку.

Слава со знанием дела произнес:

– Хорошие четки.

Шах понятливо улыбнулся.

На сенсорной панели компьютера снова появился Керк. Навстречу ему шел араб с напитками. Проходя мимо Керка, гарсон споткнувшись, оборонил поднос и навалился на англичанина. Не переставая кланяться в извинениях, слуга попытался салфеткой стряхнуть капли напитка с пиджака Керка. Оттолкнув араба, англичанин презрительно выругался. Слуга, отвешивая поклоны, попятился к выходу.

Слава улыбнулся хорошей инсценировке Рона. «Теперь и этот “друг” чернокожих опять будет у меня на коротком поводке.

Когда Медзиад вернулся с саммита, Слава предложил тому осмотреть одежду. Тот понимающе удалился. Вернувшись через полчаса, Алик показал крохотного «жучка», которого снял с дишдаша.

Улыбаясь, шах сказал:

– Думаю, я не один подцепил подобных насекомых…

Слава буднично ответил:

– В скором времени узнаем.

– Ну а пока прогуляемся по парку, – предложил шах.

– С удовольствием осмотрю твои райские кущи, – Слава знал, что сад главы Канатупу был одним из привлекательных мест Африканского континента.

Прохаживаясь по аллеям парка, Слава впитывал в себя воздух, смешанный запахами цветов и прохладой фонтанов. Этот аромат, словно эликсир, наполнял тело энергией. Слава искрящимся взором окидывал фееричную картину клумб, оранжерей, фонтанов. Ему казалось, что он не сможет подобрать слов, чтобы описать сказочный вид этого пейзажа.

Вдруг в эйфорию созерцания окружающего ландшафта пробился негромкий женский разговор.

Слава посмотрел в сторону, откуда донеслись голоса. Из боковой аллеи вышли две женщины: молодая красавица, под стать красоте сада, и пожилая.

– Амира, подойди к нам, – позвал Алик.

Девушка подошла. Посмотрев на шаха покорным взглядом, она искоса взглянула на Славу.

– Это моя племянница, моя гордость. Она знает пять языков. И ведет все мои канцелярские дела. А это ее няня, – Алик жестом подозвал пожилую женщину. Та, кланяясь обоим мужчинам, подошла к Амире. – Халифа – няня всего нашего рода. Несколько поколений выросли под ее присмотром, – шах нежно погладил женщину по плечу. – Амира, это мой русский друг. Я тебе о нем рассказывал.

Девушка смело посмотрела на Славу.

– Скоро Амира полетит в Россию, – сообщил Алик.

– Я уже несколько раз бывала в России. Мне нравится ваша страна и люди, – по-светски открыто проговорила девушка.

– Буду рад встретиться в России, – учтиво произнес Слава.

Теплые слова девушки о его стране отозвались легким душевным томлением. А красота Амиры вызвала образ Светланы. Рука невольно потянулась к телефону. Отправленное «Slove you» унеслось к любимой налетевшим внезапно ветром. Жгучий поток воздуха закружил воронкой и накрыл Славу. Он захлебнулся палящим глотком воздуха. Знойная струя перехватила дыхание. В голове на секунду замкнуло. Туманно проскользнуло лицо Светланы. И в вихревом вакууме он явно услышал: «Милый, я жду тебя». Посыл любимой зигзагом молнии пронзил с головы до пят, будто это было предостережением любимой от чего-то непредсказуемого.

– Я вернусь к тебе, – тихо произнес Слава.

Увидев бледность друга, Алик прояснил неожиданно ворвавшийся вихрь воздуха в этот блаженный уголок:

– Шарк пожаловал. Теперь на три дня он накроет регион знойным шлейфом. Идемте в помещение.

Амира и Халифа, опустив головы, направились в женские комнаты.

Слава стоял недвижен. Миражный лик Светланы не покидал его. Что-то смятенное было в этом видении.

– Не волнуйся, родная. Я вернусь к тебе, – сухими губами прошептал Слава. Но тут же на него пролились капли животворной влаги. Это была включена оросительная система парка. Освежающий воздух растворил беспокойное чувство. Вдохнув полной грудью прохладу влажных капель, Слава проследовал за шахом.

Вечером Слава и шах слушали Керка.

Как только зазвучал голос англичанина, Алик довольно произнес:

– Хорошо говорит.

– Технологии в умелых руках – полный контроль за противником.

– Ну, кто бы с тобой спорит… – шах похлопал Славу по плечу.

Security и неизвестный собеседник обсуждали следующий груз из России.

«– Из Кремля сообщили, что транспорт вышел.

– Свой cargo заберете на границе Канатупу и Тиберии. Координаты я вам сообщу позже.

– А оружие…

– Оружие проследует в Тиберию. За это оружие берберы уже заплатили аванс».

Поняв, что разговор закончен, Алик посмотрел на Славу.

– Не разговорчивые оказались оппоненты.

– И этого достаточно. Сейчас мои воины ожидают транспорт с оружием вот в этом квадрате… – шах подошел к карте. – А ожидаемое судно проследует сюда, – Алик поставил точку в нейтральных водах Канатупу с Тиберией. – Эти корсары планируют провести сделку здесь. Это самое удобное место для пиратских нападений.

– Это и есть другой путь, о котором Керк говорил Вехову. В Тиберии как раз разгорается очередная «африканская революция». Тиберийским повстанцам и переадресовано твое оружие, – утверждающе проговорил Слава.

– Однако поторопились коммерсанты с оборотом оружия. Любое судно, следующее в Тиберию, не минует моих пограничников, – сухо произнес шах.

– Сейчас при хорошей подготовке аферы сценарий может представиться в любом варианте: и флаг может поменяться, как флюгер при перемене ветра, и порт назначения может стать иным, и судно изменит свое название прямо в пути, и все документально подтвердится.

– Не слишком ли сложные манипуляции? – усомнился шах.

– Сделка особая. Деньги за оружие уже заплачены. Большие деньги. При такой ставке все приемлемо. Поэтому будут предприняты любые способы, чтобы оружие попало в нужные руки – со знанием дела произнес Слава. Подумав, он дополнил: – Это коммерческое мероприятие для всех игроков значимо. Главное, чтобы корабль находился в надежных руках: или капитана, или его непосредственного помощника, который может подчинить себе команду корабля.

– На востоке с деньгами не любят расставаться. Поэтому я приложу все усилия, чтобы мое оружие дошло до места назначения в соответствии с контрактом, – ультимативно произнес шах. Усмехнувшись он добавил: – Да и мой братец по этой же причине не простит Керку свое фиаско.

– Мы в любом случае поможем Байсары свести счеты с Керком. Но потом… А пока security не должен ничего заподозрить. Более того, надо сделать все, чтобы он беспрепятственно добрался до ожидаемого груза. И ему, и нам нужен положительный исход дела. После чего, как говорят некоторые, будем посмотреть…

– Я предполагаю, что у тебя в планах опять оставить Керка с пустым карманом.

– Ну почему с пустым… Что-нибудь положим. Для этого я должен прибыть на корабль за несколько часов до прибытия на него Керка. Моя задача: провести воспитательную работу с командиром корабля… и получить груз, предназначенный для англичанина, оставив тому свое послание. Остальное до логического конца доведут твои воины.

– Доведут, – кратко ответил шах.

– А теперь давай уточним, где мы встретим ожидаемое судно.

Алик поставил точку на карте и пояснил:

– Вот здесь. В этом месте всегда стоит марево, природная загадка. Сразу распознать приближающий корабль будет затруднительно. Остальное – дело техники.

– В техническом мастерстве твоих воинов я не сомневаюсь.

За двое суток до прибытия Славы на судно обозначенный квадрат воины Медзиада взяли под полный контроль. И не зря. Тиберийские флибустьеры уже бороздили нейтральные воды, поджидая корабль с оружием.

Таможенный катер Медзиада подошел к судну незаметно. Туманная мгла действительно стала союзником для успешного выполнения задания. Слава, переодетый в форму воинов Медзиада, не очень выделялся в окружении пограничников. Свою лепту внес и африканский загар, загримировав арийскую внешность. Поднявшись на борт, Слава попросил капитана пройти с ним в его каюту. Содержание разговора между ним и капитаном осталось за дверями капитанской каюты. Но, выйдя, капитан без нервозности отдал команду отгрузить контрактное оружие на судно шаха, которое, как «Летучий Голландец», выплыло из сизоватой дымки. Потом капитан скажет, что интуитивно ожидал такого исхода.

После прибытия Славы во дворец, сразу стали смотреть кино. Запись была качественной. Сначала шла запись слаженных действий воинов Медзиада, благополучно очистивших нейтральные воды вокруг Канатупу от враждебных соседей, затем – высадка Славы на корабль. Отгрузка оружия вызвала у шаха удовлетворительный кивок. Затем появился катер с Керком, тот молодецки взбирается «на корабль своей надежды», общается с капитаном. Англичанин получает предназначенный ему cargo, благодарно протягивает конверт капитану, с довольным видом переходит на свое судно. После этого в кадре появился один из военачальников Медзиада. Отданная честь явно предназначалась шаху.

– Молодцы твои бойцы. На корабле действовали умело, слажено, не вызвав напряженности команды, – удовлетворенно произнес Слава.

– Значит, в теме был капитан…

– Капитан.

– Ну, теперь его корабль проследует в порт Канатупу, а поведет его мой капитан, – голосом победителя произнес шах. Посмотрев лукаво на Славу, он спросил: – Интересно как себя чувствует Керк… Хотелось бы посмотреть на его реакцию после просмотра твоего презента.

– Как только, так сразу… – пообещал Слава. – Ты расскажи, как твои бойцы вышли на Вехова.

– Он сам на них вышел. После последней встречи с Керком полковник засомневался в честном партнерстве с security. Решив обойтись без его добро, он самостоятельно отправился на пиратский промысел. Но, не зная точных координат корабля с оружием, наскочил на мой конвой. Уйти от моих воинов господину полковнику не удалось. Теперь вместе с капитаном корабля он проследует туда, где их уже ждут.

– Согласно российскому законодательству, – подтвердил Слава.

Поздней ночью поступил контактный сигнал. Слава сразу соединился с шахом. Включив свой Palmtop, друзья услышали истеричный голос, свидетельствующий о невменяемом состоянии security: «What…what… Shuck! No… no… Nick. Kill. He again de feated. Will kill».

Слава и шах переглянулись.

– И что такое вывело из себя нашего общего друга? – с сарказмом спросил Медзиад.

– Сюрприз, – улыбнулся Слава. – Вместо своего cargo наш «друг» получил пламенный привет от меня: список из сотни провальных заокеанских агентов, многих из которых security знал, затем всю свою деятельность на африканских просторах. Думаю, его «дружеская помощь» воюющим племенам не найдет у тех понимания. А на десерт – его любовные утехи.

– После такого привета Керк захочет сатисфакции.

– Я думаю, что ссыльному секьюрити вскоре будет не до меня. Байсары уже направлен привет от своего западного партнера, в гарантии которого поверил.

Однако англичанин не думал об обманутом компаньоне. Его помыслы были направлены на отмщение русскому.

Выехав на явочную встречу с Валерием, чтобы передать опасную посылку для отправки ее дипкурьерской почтой, Слава почувствовал в знойном воздухе напряженность. Шестым чувством профессионала Слава ощутил взрывоопасность обстановки. На улицах наблюдались группы подозрительных людей.

– Наркоманы, – определил Хосе.

– Обычно наркоманов используют для провокаций. А нам сейчас ни к чему общение с этим контингентом, – вглядываясь в возбужденную толпу, напряженно произнес Слава.

Хосе утвердительно кивнул. Вдруг из толпы выбежали двое негритосов. Один из них прыжком макаки оказался на капоте машины. Оскал на черном лице, выпученные белесые глаза, впяленные в лобовое стекло, были точным слепком маски ужаса. Другой с рычанием стал рвать ручку машины. Хосе резким поворотом руля скинул первого туземца с капота, другого протащил по гладкому асфальту, пока тот со звериным рыком не откатился на обочину. Стряхнув с машины безумных наркош, Хосе направил машину в поток автомобилей. В зеркале заднего обозрения Слава заметил автомобиль, который, обогнав пару «фордов», пытался поравняться с их «маздой». Знакомая усмешка водителя отозвалась неприятным осязанием тревоги. «Как вы некстати, господин security». А Керк, не скрывая своей назойливости, следовал по пятам. Держа на прицеле GMC Керка, Хосе недовольно произнес:

– На дороге встретились, придется здесь же и расстаться.

И по-джентльменски потеснил одну из машин. А на пути авто Керка в движущемся плотном потоке оказался длиннейший лимузин. Щемящий душу металлический звон оповестил о дорожном происшествии. Хосе кратко сказал:

– Checkmate.

Продвигаясь дальше по магистрали, Слава внимательно всматривался в проезжающие машины. Преследования не просматривалось. К месту назначения обе машины подъехали дверь в дверь. И синхронно со стороны пассажиров опустились стекла. Валерий, не выходя из машины, сказал:

– Получены сведения, что западные «коллеги» затеяли бузу. Будь осторожен.

Передавая посылку Валерию, Слава сказал:

– Там мой пеленг.

Понимая, что обстановка неоднозначна, друзья не стали задерживать друг друга.

«Хвост» заметили сразу. Не скрываясь, к ним прилепился «форд». Поглядывая в боковое зеркало, Слава тихо проговорил:

– Продолжение следует.

В подтверждение его слов «форд» попытался притереться к ним. Хосе успел бросить свое авто в сторону. Этот трюк спас и от нападения обкурившегося бедуина. Булыжник, брошенный им, влетел в «форд» прилипалы. Стекло со звоном разлетелось.

– Да… Сейчас этим одуревшим борцам за свободу все равно, на ком срывать свое буйство. Мозги кипят от опиума, – произнес Хосе и, бесцеремонно потеснив пострадавший форд, рванул вперед.

Но проехав пару кварталов, опять чуть не оказался в гуще возбужденной молодежи. Некоторые из них были вооружены автоматами. Слава настороженно произнес:

– Классик предупреждал: Если в первом акте пьесы на стене висит ружье, то в последнем акте оно непременно должно выстрелить.

Что и произошло: послышалась автоматная очередь. Хосе резко свернул в следующий квартал. И здесь они увидели толпу агрессивных моджахедов, выкрикивающих враждебные лозунги. Подпитанная ненавистью орда явно направлялась к дворцу Медзиада.

– Это уже серьезно… Доллары, наркотики и оружие всегда были предвестниками хаоса, – Слава встретился с напряженным взглядом Хосе.

Проведя несколько дней в Канатупу, Слава был далек от мысли о мятеже в этой стране. Умело проводя политику государственности, Медзиад до сих пор сохранял в стране порядок и стабильность. Однако шах со счетов происки западных служб не скидывал. Ведь ЦРУ раскинула сеть своих агентов по всем странам и весям мира, приобретя огромный опыт дестабилизации обстановки в любой стране. И попытки устроить переворот в Канатупу были. Но Медзиада поддерживали народ и его армия, в которой не было наемников. Потомственные воины, психологически готовые на смерть, были оплотом страны, удерживая ее многовековую стабильность.

Приглядываясь к бушующей толпе, Слава попросил Хосе быстрее прорваться к дворцу.

Но тут из проулка, прямо на них, выскочил «форд» без лобового стекла.

– Не будем гусей дразнить… Теперь можно и не устраивать гонки, – спокойно произнес Слава.

Высунувшая рука из машины преследователя метнула гранату. Взрыв, прогремевший под колесами их машины, отключил сознание Славы.

Когда Слава очнулся, в голове промелькнуло: где он, что с ним… Боль во всем теле мешала понять свое состояние.

Не открывая глаз, Слава услышал:

– Вроде бы дышит… – голос Керка прозвучал возле самого лица. – Я уж переживал, что и он за водителем отправился к праотцам.

Смерть Хосе острой болью отозвалась в груди. Слава застонал.

– Жив, – с облегчением выдохнул Керк.

Открыв глаза, Слава тихо произнес:

– Какая встреча…

– Хм… Думаю, тебе она не будет в радость.

– Наши встречи радости не приносят именно вам…

– На сей раз я растопчу тебя.

Слава попытался приподнять онемевшее тело. Но в стул упиралась нога англичанина, будто тот уже приготовился выполнить свое обещание.

Слава осмотрел свое пристанище. Холодное подвальное помещение источало аммиачный запах. Долгое нахождение в таких местах вызывает раздражение в горле, слезотечение.

– Ну и место… Раньше мы встречались в цивилизованном пространстве. Да и руки развяжите. Как-то не по-европейски.

– А здесь не Европа. Африка здесь. А в Африке гориллы… и война. А на войне все по-настоящему: плен, подвалы и смерть. Так что приготовься к худшему. Но сначала ты вернешь мне cargo.

Слава скептически произнес:

– Ваши потери, господин security, необратимы.

Керк в негодовании ударил ногой по стулу. Напряжением мышц Слава удержал равновесие. Но резкая боль пронзила позвоночник. Стиснув зубы, он сказал:

– Понимаю ваше настроение.

– Я из-за тебя оказался в этой черной дыре.

– Сочувствую.

В глазах Керка проявилось негодование.

Слава прикрыл глаза от ноющей боли.

– Ты еще не знаешь, как допрашивают по-европейски… – прошипел над ухом англичанин.

– О пытках в Гуантанамо весь мир оповещен.

– Но ты можешь этого избежать. Я могу вытащить тебя из этой… – видимо подбирая русское слово, Керк, усмехнувшись, произнес: – задницы. – И по-английски досказал: – If you do not fool, of course…

Слава посмотрел на Керка и с сарказмом произнес:

– Если бы дурак знал, что он дурак, он не был бы дураком.

Ощущая эйфорию победителя, Керк произнес:

– Обдумай свое положение. Только у нас твои мозги оценят по достоинству. За них ты будешь получать огромные дивиденды.

Слава прикрыл глаза. Говорить с Керком не хотелось. Но необходимо было тянуть время. Пеленг, оставленный Валерию, должен сработать. Обмен «любезностями» англичанина подзадоривает, а его отвлекает от гнетущего ожидания.

– Я польщен признанием моего интеллекта. Но какой вы будете иметь бонус от моих мозгов?

– За такой эксклюзивный товар, как ты, мне спишут все мои грехи. Наши спецы быстро сделают тебя «своим». А ты же знаешь, как относится ваше руководство к изменникам. Теперь ты – мой cargo. А дивиденды за твою голову…

Слава перебил:

– Господин security, самое время о своей голове побеспокоиться. Вас уже разыскивает Байсары. Если с оружием, господин стратег, вы как-то вывернитесь, то ваши забавы с его сыном точно будут стоить вашей головы. Байсары не прощает никому попрания своей чести. Страшно подумать, что Байсары может сделать…

– Байсары где… А ты уже здесь, у меня.

– Time will dot the i’s.

– Точку над i поставлю я, – почти выкрикнул Керк.

Тут дверь с грохотом распахнулась, и в подвал ворвалось человек шесть моджахедов. Яростные крики заполнили помещение.

– Здесь два гяура. Кого из них…

– Берем обоих. Байсары разберется.

Один из воинов Аллаха со всего маха ударил по стулу, на котором сидел Слава. Осколочные ранения будто колючими шипами пронзили тело. Чтобы от боли не застонать, он стиснул зубы.

При виде разъяренных арабов было заметно, что Керк здорово струхнул, утратив свою респектабельность. Он начал выкрикивать на английском, что он друг Байсары.

– Вай… Визжишь как свинья. Байсары сам разберется, кто ему друг.

– Я англичанин. Вы поплатитесь… – теперь Керк и впрямь завизжал.

– Вот как раз ты нам и нужен. Байсары сказал, чтобы бритиша притащили, – один из моджахедов ударил Керка прикладом автомата.

Двое, подхватив Керка, выволокли его из подвала. За ним вытащили и Славу.

– А этого куда…

– А этого к тому, беглому… Пусть готовится… – воины Аллаха загоготали, видимо предвидя сценарий его дальнейшей судьбы.

Ехали недолго. Из машины вытащили его одного. Впихнув в какое-то помещение, бойцы Байсары с криками удалились. Духота непроветренного помещения вызывала удушье. Слава прислонился к стене и прикрыл глаза. Сознание притупилось. В углу помещения вдруг кто-то закопошился. Слава понял, что он здесь не один. Спросил по-арабски: «Кто здесь?» Никто не откликнулся. На русский зов из вороха тряпья вылез изможденный человек. Он тихо произнес несколько фраз. По произношению Слава понял, что тот славянин. Вскоре в помещение зашли два моджахеда. Славу вывели наружу. Вдохнув жаркого воздуха, он осторожно осмотрелся и понял, что все его поэтапные передвижения не выходят за пределы городской черты. Это давало надежду, что его уже ищут. Тыча прикладом в спину, моджахед прямо в ухо прокричал:

– Кулль эхер!

«Не все кончено», – откликнулся обостренный мозг. Втолкнув его во двор, окруженный высоким дувалом, моджахед гортанно выкрикнул:

– Байсары, этот с англичанином был!

Родственник Медзиада не удивился.

– О тебе англичанин рассказывал. Говорил, что ты моему братцу умное оружие привез.

Выкрик извне перебил монолог Байсары.

– Сейид, мы гяура привели!

Двое моджахедов втащили изнуренного славянина.

Глянув брезгливо на пленного, Байсары сказал:

– Пусть рус смотрит, как этот будет умирать. Потом мы будем смотреть, как он… – Байсары толстым пальцем указал на Славу, – будет умолять.

Раздев пленного славянина догола, моджахеды, цинично оскорбляя мужчину, стали тыкать в его тело железными прутьями. Туловище покрылось кровавой слизью. То ли бандиты были накачены наркотиками, то ли кровь ударила в мозги, – все человеческое в них исчезло. Гоняя бедолагу по кругу, один из басмачей турецким ятаганом пытался на ходу отчленить у того ухо. Крики, животный гогот сопровождал гон. Беспомощность пленного, оголтелая свора, лишенная человеческого облика, сковали органы Славы. Психологическая экзекуция закончилась внезапно.

В помещение вбежал моджахед и закричал:

– Воины Медзиада!

Спасительное облегчение всколыхнуло.

Байсары, сверкнув злобным взглядом в сторону Славы, выкрикнул:

– Хасым, бери его и вези в горы. И выбей из него все!

Через подземный ход Славу подтащили к автомобилю. Ехали часа полтора. Остановились у подножия горного массива. Дальше шли пешком. У входа в пещеру предстала картина из триллера. В скальных углублениях пустыми глазницами глядели черепа. Некоторые из них были с волосами. Один из басмачей втолкнул Славу в пещеру. Воздух пещеры был пропитан парами смерти. Брызги крови на стенах и полу указывали на жестокие истязания. Пыточные приспособления походили на механизмы из средневековья.

Озноб жути пронял все тело, когда Слава увидел на деревянном постаменте голову Керка. Голова смотрела на Славу глазами, в которых застыл ужас.

Моджахед грубо толкнул Славу и презрительно сказал:

– Если ты думаешь, что сможешь выкрутиться, ошибаешься. Он так же думал, – моджахед кивнул на голову Керка. И громко загоготав, выкрикнул: – А теперь уже не думает. – Сверкнув на Славу озлобленным взглядом, он сквозь зубы процедил: – Смотри на него и думай… У нас есть такое волшебное средство, что ты на коленях будешь умолять о пощаде, – ухмыляясь, араб отошел в угол пещеры. Послышался звон металлической посуды.

Слава знал, что это за средство. Он невольно посмотрел в глаза Керка. Еще не потухший в них страх подтверждал: никакими сценариями допросов на тренировочных полигонах постичь ужасы реальных пыток невозможно.

Под арабские выкрики и специфичный запах наркотического снадобья Слава подумал: «Я не предоставлю радости этим гориллам глумиться надо мной». И мозг сразу дал команду: «Я готов». Слава ввел себя в состояние релаксации. Тело, обмякнув, распласталось по стулу. Так называемый в разведке психологический щит отделил его сознание от реалий происходящего. Войдя в состояние отстраненности, он мутным взглядом посмотрел на моджахеда. Глаза скрестились. Что уж тот усмотрел в глазах Славы, но, как кролик, загипнотизированный удавом, воин Аллаха напрягся. Из трясущихся рук выскользнула металлическая миска. Ударившись о каменный пол, проскакав, она юлой закружилась у ног Славы. Глаза разведчика с беспристрастностью фотоаппарата зафиксировали безумство басмачей и как стоп-кадр остановились в одной точке. Слава уже не реагировал на злые выкрики стражников Байсары, которые растекающимся эхом обволокли его. Безучастно посмотрел на орущих моджахедов, себе под ноги, на дребезжащую миску… Глаза закрылись. Слава «поплыл». Его безучастное состояние вызвало всплеск бешенства у головорезов.

– Сейчас он не только заговорит, запоет! – выкрикнул басмач и вонзил ему шприц в шею.

Боль, чашка, звенящая у ног, стали рычагом возврата памяти. Сознание вернуло его к жизни, к любимой.

Слава посмотрел на Светлану, и рука сама потянулась к мобильнику. SMS-сообщение коротким зуммером отозвалось в телефоне жены. Этот ожидаемый перезвон разбудил ее. Прижав к груди аппарат, Светлана в напряжении посмотрела на Славу. Он приподнялся и нежно сказал:

– Жена, я вернулся.

– Я знала, что ты вернешься, – Светлана в порыве любви обхватила мужа. Она была готова бесконечно держать милого в объятиях.

Прошел год возврата Славы из беспамятного прошлого.

Говорят, время лечит… Этот обнадеживающий посул в случае со Славой не оправдал себя. Стереть или хотя бы заштриховать то, от чего моментами прерывало дыхание, ему не удалось. Память упорно удерживала видение отсеченной головы английского спецагента. Слава пытался мотивировать призрачное присутствие Керка в его жизни: может, этот триллерский сюжет был предупреждением об опасности, или фантом Керка не мог успокоиться своим фиаско и напоминал ему: «А ты думал, что все так быстро забудется. Наше противостояние – это было состязание двух профи. Хоть и говорят, что мертвые ничего не могут видеть и им не нужно воздаяние, но мне воздаяние надо. И я еще долго буду напоминать тебе о нашем противоборстве. Кто знает… Может, рядом с моей головой появится, и твоя. И это удовлетворит мое эго».

Слава мысленно противился такой привязанности к нему security. Ведь он никогда не чувствовал к этому спецу симпатии.

Светлану он не посвящал в свои видения. Но она чувствовала душевное неспокойствие мужа и старалась изъять из его памяти пласт воспоминаний о последней командировке. В этом ей помогали и их друзья.

Как-то Славу пригласили в чекисткий дом. Он с волнением вошел в знакомый кабинет. Вместо прежнего хозяина его встретил Юрий Владимирович Серов, уже генерал-майор.

Сидя рядом со своим наставником и проникшись чувством близости родного человека, Слава поделился эфемерными видениями Керка. Понимая внутреннее состояние Славы, наставник умудренно произнес:

– Каждому человеку воздается по делам его. Керка погубила неимоверная вера в свою непогрешимость. За что и поплатился. – Улыбнувшись своей знаменитой улыбкой, генерал-майор сказал: – Мы все грешны. – Посмотрев тепло на своего подопечного, наставник переменил тему: – При управлении создается центр информационных компьютерных технологий. Руководителем центра решено назначить тебя. Эта та работа, под которую ты когда-то подвел целый политический трактат.

Слава улыбнулся.

– Значит, государству я ничего не должен, и пришло для меня время открытых дверей.

– Надо еще уточнить: «Кто кому должен… Я думаю, что еще государство в долгу перед тобой, – не сомневаясь в сказанном, произнес генерал-майор. И своим наставническим тоном добавил: – А звание полковника еще обязывает послужить Отечеству.

– Какой полковник… Я же рапорт подал.

– На новом поприще ты и государству огромную пользу принесешь и себя порадуешь. Как говорят, «два прока в одном флаконе». А пока в отпуск. – Со свойственной ему обволакивающей улыбкой наставник добавил: – Мы с тобой еще послужим Отечеству.

Светлана в напряжении ждала возвращения мужа. Ведь до сих пор каждый служебный звонок вызывал у нее тревогу. Обнимая любимую, Слава успокаивал ее: «Ныне никуда».

Вернувшись, муж с порога повторил утешающую фразу: «Ныне никуда».

А через неделю позвонил Валерий и предупредил, что они завтра нагрянут.

Командный голос Аллы, словно электрический разряд, наполнил пространство квартиры.

– Так… через три дня отправляемся покорять Саяны.

– Почему Саяны? – Слава посмотрел на Валерия.

Тот покорно пожал плечами.

А Светлана точно только и ждала этой команды. Сделав глубокий вдох, она выкрикнула:

– Точно, в Сибирь! Я хочу в Сибирь! В Си-бирь!

Это был такой радостный призыв, будто только Сибирь избавит ее от тревог за судьбу милого.

– Молодец, Светка. Я знала, что ты меня поддержишь, – Алла поцеловала Светлану в щеку.

– Подруги, – констатировал Слава.

– Может, перед походом в Сибирь мы перекусим? – Валера с надеждой посмотрел в сторону кухни.

– Ладно. Иначе тебя с места не сдвинешь, а потом в магазин, закупать походный инвентарь.

Глядя вслед молодым женщинам, Валера подчиняющимся голосом произнес:

– Жены.

– Самые лучшие жены.

– Как Светлане твое назначение?

– Думаю, теперь статус «жена бывшего разведчика» вполне ее устроит.

– Хм… Ты же знаешь, бывших разведчиков не бывает. Твои компьютерные технологии еще принесут стране бонусы. А новаторские идеи будет применять ни одно поколение разведчиков.

– Служу Отчизне.