Радость отцовская

Иващук Елизавета Сергеевна

Демонов, да и темных вообще, не любят. Думаете, незаслуженно? Зря. История одной несовершеннолетней полудемоницы. Завершено.

 

Часть первая

— Отец, я хочу кого-нибудь убить… — Я приоткрыла дверь отцовского кабинета, но заходить не стала. Отец говорит, может случайно сработать заклятие… А я не люблю, когда мне бывает больно. Конечно, есть заклятия, от которых боли в таких случаях не бывает… Наверное… Я в них не очень — то верю. Не видела никогда.

— Релли, подожди немного. Иди, собери пока вещи… Я скоро подойду. — Отца не видно, только голос. Я знаю, это значит, он сочиняет заклятие. Может быть, это подарок мне на день рождения? Он обещал что-то интересное, и связанное с магией. Я отошла от двери кабинета и телепортировалась к себе в комнату. Хорошо, что дома не нужно зря бегать туда-сюда, я бы потеряла столько времени. А люди и прочие обычные существа вынуждены только этим и заниматься. Хороших домов у них не бывает. Я знаю, видела. Никакой серьезной магии. Это даже не смешно. Отец говорит, они ее просто не видят и не чувствуют. Конечно, трудно поверить в такое, я ведь еще до года этому научилась. Отец рассказывал, что мы тогда часто играли на плоскости заклятий. Но верить в слепоту большинства приходится, я не один раз в ней убеждалась.

Как будет интереснее убивать? Я задумалась. И кого… Тоже важный вопрос. Ясно, что я хочу поиграть, именно убивая, но только это и ясно. А, ладно, пусть отец решает. Возьму самые универсальные артефакты. Благо, в углу целый сундук, на таких вещах даже бедным нельзя экономить. А мы далеко не бедные. Так, все защитные не взять… Просто не унесу. Но эти четыре цепочки, потом еще три браслета и один пояс обязательны. Я ведь не хочу пострадать? А теперь меня никто не достанет магией. Да и оружием тоже. Правда, выгляжу как нечто странное… Но отец говорит, в моем возрасте это не важно — по-настоящему красивых детей все равно не бывает. Я их тоже не видела, так что согласна… Мы много разных детей убивали. Все некрасивые. И я тоже. Зато я умная, и, главное, все еще живая. К тому же отец говорит, я вырасту красивой. Наверное, это правда. Он ведь красивый, а мы похожи. Конечно, у меня есть мать. Отец говорит, она тоже красивая, только очень глупая, и вообще, человек в худшем смысле слова. Хотя разве у этого слова есть хорошие смыслы? Люди только умирать умеют. Ну, это конечно мое мнение… Отец говорит, оно не совсем правильное. Может, и так. Только я даже без него могу убить кучу людей, а уж с ним…

— Ты еще не решила, кого хочешь убивать? — Отец тоже телепортировался. Он меня сам этому учил, впрочем, как и всему остальному. И очень хорошо, я много умею.

— Да… И даже как. Давай ты сам выберешь, а я решу на месте? — Я улыбнулась. Это весело…

— Как пожелаешь, Церелис. — Стало темно, а потом комната исчезла. Значит, отец, как обычно, перенес меня куда-то. Я еще не умею телепортироваться вне дома, это очень сложно. Но я научусь. Я люблю учиться.

— Как ты думаешь, где мы? — Я внимательно посмотрела по сторонам. Люблю отвечать на вопросы… Особенно правильно. Деревья. Очень большие. Светлые. С тонкими ветками. Очень много света… А следов никаких нет, нигде. И грязи тоже. Ну, мне все ясно. Читать книги очень полезно.

— Тут живут эльфы. А как мы будем их убивать? А уши мы им отрежем или сегодня нет? — Мне и, правда, было интересно. Обычно мы с отцом убивали людей, эльфы ведь представляют собой редкий, дорогой и ценный продукт, их нельзя убивать часто.

— Эльфы, эльфы… Если ты не настаиваешь, уши сегодня лично отрезать не будем. Этим есть кому заняться, да и дома большой запас. — Да… Дома много соленых ушей. Они у эльфов очень вкусные. И все остальное тоже. Конечно, мы убиваем их не ради еды, у нас есть охотники. Но и трупы просто так не бросаем.

— Пошли? — Широко улыбнулась я. У меня красивые зубы, мне можно… Хорошо, что они не такие как у матери, тупые и широкие. Мои клыки очень острые, я ведь хищница.

— Пойдем. Посмотри, что буду делать я, и повторяй… — Я пошла за отцом. Не вприпрыжку — вдруг привыкну, и потом не смогу ходить бесшумно? Но быстро.

Белые деревянные здания, уже виднеющиеся сквозь деревья, казались очень легкими, почти невесомыми. Интересно, просто ли будет их ломать? Наверное, да. И интересно, интереснее, чем человеческие дома, в этом я была уверена.

Мы подошли близко, но все равно кругом было тихо. Зато я увидела эльфов. Ничего необычного — я уже видела и их, и многоликих, и оборотней, и вампиров, людей тем более… Не всех приходилось убивать — отец мне давно объяснил, что есть враги, а есть союзники, и убивать можно только врагов. И вести с ними себя нужно по-разному. Хорошо хоть узнать, кто враг, а кто союзник, просто, даже если не получается определить расу — отец говорит, достаточно угостить эльфийским ухом или человеческим сердцем. Союзник обрадуется и поблагодарит, враг — нет. А понять, что испытывает живое существо, просто. Я вижу такие вещи. И отец тоже. Обычные демоны их только чувствуют.

Эльфы, которых мы собирались убивать, ничего особенного не испытывали, банальные эмоции. Ну, это сейчас пройдет. Отец наверняка придумал что-то интересное, как обычно…

Мы подошли совсем близко к эльфийским домам. Они, конечно, были красивыми. И эльфы тоже. Но я знаю, что есть множество не менее красивых, но более дружелюбных созданий. Из эльфов даже хорошие рабы не получаются. Зато они вкусные, причем и сырые тоже. У всех рас свои достоинства и недостатки.

Отец исчез, перешел в плоскость заклятий. Я последовала за ним. Мир изменился — теперь я видела магию. Ее можно было использовать как угодно. Только нужно уметь это делать.

Все было заполнено потоками полупрозрачной вязкой субстанции. Отец потянулся к одному из них собственной магией — она выглядела как темно-красные жгуты за спиной. У меня только четыре таких, и два еще совсем короткие. Отец может вырастить их сколько угодно, но сейчас это не нужно. Даже жаль, потому что много жгутов силы — это очень красиво. Когда-нибудь и у меня их станет больше.

Отец заставил окружающую магию поднять дерево, и ударить им дом. Я поняла, что мы будем делать… Эльфы ведь очень любят свои деревья. Это будет так смешно, убивать их этими растениями.

Эльфы не видели нас, зато сразу обратили внимание на летающее дерево. Магию они тоже не замечали, так что им казалось, будто оно движется само по себе.

Дом красиво разлетелся на части. Внутри оказалось много деревянных вещей и маленький эльф в колыбельке… Я улыбнулась, и, подняв дерево, ударила его. У меня не очень много своей магии. Но на такие вещи хватает, и к тому же отец часто дарит мне сочиненные им заклятия, а иногда я и сама их придумываю. Эльфеныш живописно размазался по стволу. Весело… Другие эльфы бегали, кричали и даже пытались колдовать. Только мы с отцом легко перебивали их магию.

Я ударила дом. Дерево снесло крышу, отправив ее в полет. Внутри никого не было. Я ударила еще раз, разбивая дом на части. Сначала стоит сломать дома и напугать эльфов… А потом убьем их всех, как обычно…

Дома разлетались на части, а эльфы смешно суетились. Но мы пока что убили только тех, кто был внутри. А оставшиеся боялись. Я видела страх. Его тоже можно использовать, как магию, хотя он ей и не является. Но сейчас это не требуется. Совсем.

Домов больше не осталось. Мы с отцом переглянулись и обменялись улыбками. Наверное, почти одинаковыми. Хорошо, что мы так похожи.

Первую жертву мы выбрали одновременно, хотя и не сговаривались. Эльфа, пытавшегося скоординировать действия сородичей, просто размазало между стволами деревьев. Красиво получилось, и пахло вкусно. Хотя есть это я бы не стала, слишком негигиенично. Остальных мы убили достаточно быстро, и некоторые даже почти не пострадали.

— А давай теперь устроим привал. Я даже проголодалась немного, а они вкусно пахнут… — Я кивнула в сторону эльфов, хотя и так было ясно, кто тут пахнет. И чем.

— Сама выберешь эльфа или поручишь это мне?

— Я сама. Ты же не зря учил меня разбираться в мясе? — Я начала внимательно осматривать покойников. Слишком расплющенный… Слишком тощий… Слишком старый — красивый, но мясо жесткое… Слишком безголовый… А, вот этот, наверное, очень вкусный. Хотя эльфы все такие. Я читала в книгах, что это из-за того, что они травоядные. Хищники не такие вкусные, но они почти все наши союзники… Может быть, именно по этому признаку и выбирают союзников? С травоядными нельзя по-настоящему сотрудничать, кто же дружит с едой. Не мы, во всяком случае. Такая дружба продлится только до тех пор, пока хищник не проголодается, и все это понимают.

— Давай съедим этого… — Я указала на аппетитного эльфа.

— Выглядит неплохо. Я прикажу забрать остальных.

— Он и пахнет очень вкусно… — Я еще раз принюхалась. Нет, в плане запаха эльфы определенно лучше людей. От тех вечно воняет… Хотя лучше всех в этом смысле феи. Из них получается такое варенье… И конфеты… Они по вкусу и запаху совсем не напоминают мясо. Я даже не знаю, на что они похожи. И все равно очень их люблю. Но шашлык из феи не сделать. А вот из эльфа — легко. Опыт уже есть.

— Замечталась? Пойдем готовить. И можешь перейти в обычную плоскость. Нужно уметь действовать и на ней… — Я кивнула и вышла из плоскости заклятий. Отец был виден — видимо, он сделал это раньше. Я пропустила переход, но его все равно почти невозможно заметить из плоскости заклятий.

Эльф был оттащен за пределы поселения. Место для готовки отец выжег — получился ровный оплавленный круг, мгновенно остывший. Если бы я была чистокровным человеком, большая часть эльфа не пригодилась бы. Но я полукровка, и больше похожа на отца, чем на мать. Пол-эльфа съесть просто… И очень полезно для растущего организма.

Мы начали привычно разделывать тушу. Такое случалось часто, и процесс мне нравился. Почти так же весело, как убивать.

Когда эльф был разделен на части, а они нанизаны на ветки, отец зажег огонь. Можно было бы приготовить все очень быстро, но зачем? Так интереснее.

— Церелис, ты помнишь, что вскоре после дня рождения тебе придется отправиться в школу? — Я вздохнула. Настроение сразу испортилось. Да и отцу неприятно было об этом говорить… Я видела его эмоции. Знала, что он любит меня, и не хочет отправлять почти одну в чужие руки. Я сама тоже этого не хотела. Но знала, что условие нельзя нарушать. Отец был вынужден дать клятву — он воспитывает меня до десяти лет, а потом на пять лет меня забирают на родину матери и отдают в школу. Слишком сильная и связь существует между человеческими ведьмами и их детьми, ничто не в силах защитить меня от матери — кроме договора. Ее семья не пожелала отдать меня, просто дав клятву не причинять вреда.

После пяти лет в школе я смогу сама сделать выбор, хотя для меня он и так очевиден. Мать — человек, и враг — а ее государство тоже принадлежит врагам. Пусть сейчас официально мир… И я должна учится среди врагов пять лет. Да чему они могут меня научить, умирать? Отец не совсем со мной согласен, но тоже считает, что он способен обучить меня лучше, чем кто-либо другой.

Мне страшно даже представить, какими будут эти пять лет. Я стараюсь не вспоминать о будущем, но отец часто напоминает. Он прав — я должна быть готова к жизни среди врагов. Иначе что со мной будет?

— Помню. Я помню, и как вести себя. — Пять лет без отца… Никто не будет заботиться обо мне и даже убивать не таясь не позволят. Никто не будет меня любить… Как же я не хочу этого…

— Есть еще одна вещь. Раньше я не говорил тебе — не знал, возможно ли подобное. Но теперь — знаю. Мы сможем общаться во сне. Тебе нужно будет просто заснуть, искренне желая меня увидеть. Если я буду тоже спать в это время, и тоже думать о тебе, мы встретимся. А я буду поступать именно так. — Значит, я буду не совсем одна… Хорошо. Так легче.

— Я запомню. Только давай пока не говорить об этом. Я не хочу думать о таких вещах. — Мясо было уже почти готово, и я предпочитала сосредоточиться на нем.

— Сегодня — не будем. Но пять лет — не так много. Главное, не позволяй изменить себя. Тогда все будет хорошо.

— Я знаю. А эльф готов. — Я занялась едой. Хорошо, что я могу съесть больше, чем вешу сама, это значит, что я здорова и совсем не похожа на человека. Ну, кроме внешности. Когда светло, она совсем как у людей — если не считать клыков и языка, но их не видно. Зато в темноте глаза и волосы становятся красными, как у отца… Тогда они нравятся мне гораздо больше.

— Готов. — У отца тоже хороший аппетит… Хотя к растущим организмам он уже давно не относится. Вдвоем мы быстро уничтожили останки эльфа — только кости есть не стали, они слишком твердые. Вот фей можно есть целиком… Кости тонкие, и вполне годятся в пищу. Они очень аппетитно хрустят на зубах. А в школе нельзя будет есть ни фей, ни эльфов… Но это еще не страшно, возьму с собой запас на пять лет.

Я облизала последнюю кость и аккуратно положила ее на землю. Слуги уже собирали оставшиеся в деревне трупы. Глупо не воспользоваться случаем и не пополнить наши запасы. Конечно, их и так может хватить на несколько тысяч лет… Но отец говорит, что когда хранишь продукты в бесконечности, их много не бывает. Я тоже так считаю. В конце концов, мы собираемся жить вечно, и имеем неплохие шансы, как и все сильные демоны с родственниками. Если я переживу школу. Ладно, нужно не думать об этом. Зачем раньше времени грустить? Все равно ничего не изменить. Иначе отец это уже сделал бы, я знаю.

— Я собираюсь купить раба. Ты отправишься со мной? — Отец уже давно искал подходящего раба для меня. Но пока такого не нашлось… А для хозяйственных работ он предпочитает големов. Но мне они не подойдут, слишком глупые.

— Конечно! Будешь опять искать кого — то для меня? — Я поднялась на ноги.

— Да. Только сначала переоденемся… Ты ведь знаешь, в общественных местах не принято ходить в крови без особого повода. Дурной тон. — Отец улыбнулся. Немного грустно… Опять думает о моем отъезде. Иногда видеть эмоции и — отчасти — мысли не очень приятно.

— Я знаю. И не думай пока об этом… Времени еще много. Тем более что обычно у тебя получается.

— Постараюсь. Пойдем. — Вот мы снова дома, все же как удобно уметь телепортироваться.

— Пойду переодеваться. — Я ушла в свою комнату. Отец, очевидно, поступил так же.

Мне никогда не требовалось много времени на переодевание. Плохой одежды у меня нет, и такой, в которой можно глупо выглядеть, тоже. Так что я могу спокойно надевать то, что первым попало под руку. Как и поступаю всегда. Но сначала я смыла кровь с лица и рук. Перемазалась, как всегда… Хорошо хоть на волосы ничего не попало. Они пока короткие, ниже лопаток, выше пояса, но все равно кровь смывать хлопотно. Я не использовала амулет от грязи только потому, что так все же было бы неинтересно.

Умывшись и переодевшись, я телепортировалась на крышу. Мы всегда начинали походы по за покупками отсюда. Ведь телепортироваться прямо в город нельзя, значит, часть пути нужно пролететь на драконе, а драконы, по крайней мере взрослые, помещаются только на крыше.

Отец успел раньше меня. У него опыта в переодевании больше, так что это было обычным явлением. Дракон красно-коричневой масти рядом с ним переступал с ноги на ногу — хотел взлететь. Они не любят находится на земле. Я, наоборот, не очень люблю летать — без транспортных средств. Но умею. Недалеко и недолго, конечно, крылья из моей магии получаются слабые. Но для того, что бы подняться на спину дракону, этого всегда хватало, хватило и на этот раз. Тем более что отец летел рядом — поймал бы, случись что. Ему легко летать.

Наконец, я не очень красиво приземлилась на спину дракону. Учится летать — нужно, но как же я это не люблю. Передвигаться на драконе приятнее.

Отец телепортом перенес нас к городу. Он хорошо виден был сверху — множество серых строений, почти одинаковых, образующих симметричный узор. Это красиво. Люди не умеют строить такие города. И эльфы тоже. Только наши союзники.

Немногие могут позволить себе дракона, даже маленького. Сейчас в воздухе были только мы с отцом. Дракон начал медленно опускаться… Не по своей воле, конечно, а подчиняясь приказу отца. Он завис в сотне метров над землей — места для посадки здесь не было. Пришлось слетать на землю самостоятельно.

Прохожие не обращали на нас особенного внимания. Жители города привыкли к подобным визитам, а приезжие не могли не слышать о них. Все же посещение демона такого звания и силы, как отец — это немаловажное событие. О таких вещах не молчат. Демонов вообще немного, примерно в десять раз меньше, чем союзников, а такой силы — только трое. Мне повезло быть дочерью одного из них, пусть и от человеческой матери. Мы с отцом все равно любим друг друга — а прочие, непризнанные дети для него лишь обычные демоны.

— Сначала посмотрим пленных, верно? — Я и правда любила посмотреть на этих рабов. Это интересно, хотя покупать такое совершенно непрактично. Разве что для приготовления еды… Но дешевле поохотиться или купить мяса. Я знаю, мы с отцом часто изучаем цены. Это ведь очень полезно.

— Конечно. Они такие забавные. — Мы уже шли в нужном направлении. Невольничий рынок располагался в подземельях под городом, и почти не уступал ему в размерах. Сюда каждый день привозили множество рабов. Я сама несколько раз это видела. Очень интересное зрелище. В мире столько любопытных вещей… И отец очень часто их мне показывает.

Мы спустились вниз по широкой лестнице. Прохожих было много, но они уступали нам дорогу. Союзники очень умные. И это, кажется, еще одна причина для того, что бы их не убивать. Враги точно глупые — иначе зачем они пытаются нападать на демонов? Один отец, наверное, мог бы их всех уничтожить… Но тогда уже мне будет некого убивать. Думаю, всех врагов еще не перебили только из-за этого. Нет, не из-за меня, конечно, а потому, что их убивать очень весело. К тому же они вкусные, и сами себя разводят на мясо. Вот это очень мило с их стороны. Молодым демонам ведь обязательно нужно есть много мяса разумных существ, что бы быстро вырасти, да и представители других рас к нему привыкли. А мне это еще нужнее. Отец говорит, что я почти ничем не похожу на человека, именно потому, что он растил меня как демона. Теперь я уже не стану похожей на мать… Но и есть много мяса мне необходимо. Ну, несколько центнеров в день примерно. Боюсь, в школе меня еще и кормить не будут… Ох, не надо про это думать. Вот, уже страшно стало… Опять отец нервничать начал. Так, успокаиваюсь и думаю о хорошем… Тем более что вот они, пленники. Забавные… Делают гордый вид, плюются, ругаются… Совсем не могут выглядеть достойно. Их этому, наверное, и не учат. А мне отец объяснял, как достойно вести себя в таком случае, хотя шансов стать рабыней у меня нет. Но некоторые вещи должны знать все. А враги этого не понимают. Странно. Отец говорит, я потом все это пойму, а пока нужно вырасти.

Скованные, но чисто вымытые и здоровые пленники выглядели так, словно очень хотят получить повод помучиться. Но я хорошо знала, что продавцы не испортят товар. Зато, будучи проданными, пленники долго не проживут… Ну, за редким исключением. Так что это их желание будет исполнено. Никто не захочет долго держать в доме такую особь. Их покупают, что бы убивать.

— А у нас ведь сейчас мир с врагами. Интересно, они об этом знают? Не о мире, о этих рабах. — Я кивнула в сторону нескольких эльфов.

— Это не моя специализация… Но если и знают, то на уровне слухов. Ацерим, при всех его недостатках, умеет работать с информацией.

— Ясно. Пойдем смотреть нормальных рабов? Эти очень смешные, но я на них сегодня нагляделась. Проголодаюсь еще, тут ведь хватает эльфов, пусть и не самых вкусных… — Отец кивнул, и мы пошли к центру рынка.

— А если проголодаешься, поедим. Закажем свежей эльфятинки или человечины, здесь несложно накормить ребенка.

— Я знаю. Это хороший город. — Уверенно сообщила я. Демонов тут уважают, кормят, под ногами у нас не путаются… Очень правильная модель поведения. Отец говорит, что она сильно продлевает жизнь. Я с ним полностью согласна. Враги демонов не уважают, а в результате мы с отцом, несмотря на мир, спокойно их убиваем. И не только мы. Хотя размножаются они очень быстро, особенно люди, им можно и не жить долго.

— Конечно. А что будет, если мы не успеем найти подходящего раба?

— Успеем. Все более-менее достойные варианты отслеживаются, а желающих купить понравившийся мне товар не найдется. Между прочим то, что нашли сегодня, должно нам подойти.

— А что это за раб? Расскажи.

— Сейчас посмотрим и решим, подходящим ли это вариант. Считай, что это сюрприз. — Люблю сюрпризы… И в самом деле интересно, кто это может быть. Отец, похоже, почти уверен в том, что раб подходящий. А мне его к тому же, по меньшей мере, пять лет использовать, и тем скорее хочется это увидеть. Я ускорила шаг. Отец все понял правильно, и последовал моему примеру. Прохожие быстро шарахались в стороны. Умные.

— Мы пришли. — Отец меня слегка притормозил. Я и в самом деле чуть не прошла мимо незаметной палатки… Бывает. Я немного рассеянная. Для того, что бы зайти внутрь, отцу пришлось чуть пригнуться. Но убивать за это он никого не стал. Его такие мелочи не злят. А я пока маленькая, и мне никогда не приходиться нагибать голову при входе в помещение. Хотя и хочется быть высокой. Наверное, у меня получиться. Мать тоже была высокая. И сейчас, наверное, такая. Хотя красоту могла потерять. После первой сотни лет люди часто становятся уродливыми. Даже маги, если не следят за собой.

В палатке был продавец и раб, как и следовало ожидать. Точнее, рабыня. Светловолосая и светлоглазая многоликая меланхолично смотрела на стену. Определить расу в данном случае было просто — только ее представители с виду ничем не отличаются от людей… В обычном состоянии. А продавец был оборотнем. Странно, обычно они продают только сородичей. А многоликие совсем другая раса, они и оборотни почти не контактируют… Может, девушка полукровка? Тогда оборотни и многоликие иногда все же бывают связаны. Хотя это все равно необычно.

Отец обсуждал с продавцом возможности девушки. Не очень интересно. Да мне это и не нужно. Тем более что понимала я не все. Но то, что это и в самом деле полукровка, стало ясно. Внешне она мне нравилась. Разобраться в ее возможностях не получалось из-за непонятной терминологии. Отец учил меня многому… Но практике, а не теории. Не было времени. Теоретические знания не помогут мне в школе. Читать умею, и хорошо, хотя наверное могла бы обойтись и без этого. Научили бы в школе — или там не будет уроков нашего языка? Непонятно.

Но я в любом случае не жалею о том, что умею читать. Это интересно. Отцу книги тоже нравятся, но он в другой ситуации.

— Она подходит. Ты согласишься на такой вариант? — Я еще раз посмотрела на рабыню. Красивая… И, судя по всему, не будет лишний раз путаться под ногами. Хотя при такой разнице в росте это делать смогу только я, так что выражение неподходящее.

— Ну если она подходит под твои требования, конечно.

— Я говорил о том, что она дефектная? — Осторожно спросил продавец, нервно подергивая кончиком хвоста. Учитывая то, что под словом «дефектный» понимают «способный оставить нездоровое потомство», этот вопрос меня не волновал. Конечно, дефектные отличаются еще не вполне приличным интересом исключительно к лицам своего пола… Кажется, это называют защитным механизмом. Но подобные вопросы пока что меня не касаются. Конечно, я и сама могу оказаться дефектной… Они часто бывают полукровками. Но это станет ясно, когда вырасту. И особенного значения не имеет.

— Нет. Я об этом не спрашивал. Это не важно. — Отец тоже думает, что это не имеет значения. Как и следовало ожидать.

— А как она стала рабыней? — Спросила я. Это было неважно, но интересно.

— Чистая. — Ясно. Значит, создала себе нерешаемую проблему, а потом пришла к работорговцу и позволила стереть память и изменить личность… Таких никогда не преследуют старые враги, и многие попадают в рабство именно так.

— Мы берем ее, верно, Церелис?

— Верно. — Рабыня по-прежнему меланхолично изучала стену. Может, поучиться у нее? Я еще не очень хорошо умею делать каменное лицо. Положительные эмоции и огорчение скрыть могу, а с отвращением, например, не выходит… А ведь в школе такое умение может пригодиться.

Торговаться отец не стал. Нет, он не страдает излишней щедростью, если речь идет не обо мне. Но даже я видела, что торговец предпочел сильно снизить цену для древнего демона. А отец способен отслеживать не только эмоции, но и мысли и намерения. Союзники всегда снижают для нас цены, они и правда очень умные. И постоянно это доказывают.

Отец расплатился, принял из рук продавца тяжелый металлический ошейник и защелкнул его на шее девушки, послушно приподнявшей голову. Хотелось шагнуть в плоскость заклятий и посмотреть, как это выглядело там. Но отец на всякий случай просил меня не делать этого в присутствии чужих. Он редко мне что-то запрещал, и в таких случаях я слушалась.

Отец развернулся, и мы направились к выходу. Рабыня последовала за нами. Обернувшись, я увидела, что ее лицо не изменилось. И она двигалась совершенно беззвучно.

— А что она может? Я не поняла, о чем вы говорили с продавцом.

— Тебе пока не нужно разбираться в темном жаргоне. Потом освоишь. А она — полуоборотень. Смена облика ограничена. Может менять форму тела, но только превращаясь в волка. Возможность смены цвета кожи или волос, черт лица, сложения — неограниченная. Умеет создавать иллюзии, но все же является воином, а не магом.

— Интересно звучит. А волк большой?

— Да. Но она опаснее в человеческой ипостаси.

— Ясно. Она мне нравится. Красивая, не шумит, охраняет… А сколько есть будет? — Вопрос питания меня волновал очень сильно, потому что я сама в день съедала в несколько раз больше собственного веса.

— Актуальный вопрос. Не беспокойся, меньше, чем ты. Можно вообще несколько недель не кормить, но лучше просто ограничиться человеческой дозой.

— Точно нравится. — Окончательно определилась я.

— Ну и замечательно. Поедет с тобой в школу в качестве личного имущества. Подчиняться она будет в первую очередь мне, так что заставить ее тебя бросить будет некому. Даже ты не справишься.

— Я ее могу уже сейчас забрать? Или ты не все сделал?

— Дома я кое-что изменю… Тогда заберешь. Только не калечь, и помни — она у тебя для защиты. Игрушку, если захочешь, я куплю другую.

— Ты же знаешь, я больше люблю убивать диких врагов. И пытать их же. Это веселее, чем над рабами издеваться, тем все безразлично.

— Предупредил на всякий случай. Под настроение ведь можно и изменить обычным пристрастиям. — Да, иногда мне и правда хотелось сделать что-то необычное. Но редко.

— Можно, конечно. Но в этом случае я так делать не буду. В конце концов, откуда я в школе возьму другого раба? На самом деле, я не знаю, как это переживу. Там же наверное ничего нельзя будет. — Настроение опять стало портиться. Я на самом деле смелая, но будущего боялась… В конце концов, любой ребенок испугался бы долгой разлуки с любимым отцом. Мы же даже на неделю не расставались…

— Я знаю, что тебе будет тяжело. Но я буду приходить во сне и помогать, как смогу. И не забывай — ты видишь магию. А они — нет. Многое можно сделать, находясь на плоскости заклятий. Все будет хорошо. — Отец в меня верил… Но не хотел терять на пять лет. Я не была в себе уверена, и тоже не желала никуда уезжать. Как жаль, что даже демоны не могут нарушать клятвы. Но иначе я выросла бы у матери, и была бы сейчас ни на что не способной полукровкой. Я знаю, другие полудемоны почти ничего не могут, и вечно разрываются между желаниями и запретами. И только из-за того, что их растили, как людей. От природы кровь демонов сильнее человеческой. Я ничем не уступаю чистокровному демону — ровеснику… А ведь при рождении это было не так. Хорошо, что отец вовремя забрал меня и правильно ухаживал. Обычно демоны почти не заботятся о своих детях. Те как-то обслуживают себя сами, еще им помогают воспитатели — кстати, очень ответственная и дающая высокий статус должность. Но мне повезло. Отец меня любит… И я его тоже. Может быть, это единственный такой случай в мире. Демоны могут любить. Но только один раз за всю жизнь. Одно существо. Любовь может быть разной — в зависимости от обстоятельств. Ее можно выбрать. Почти всегда это происходит осознанно. Но немногие выбирают родительскую любовь. Может быть, никто, кроме отца, так не поступал.

Он рассказывал мне, как это получилось. Посмотреть на меня он решил просто из любопытства. У демонов не очень часто рождаются дети. Я почему-то потянулась к нему… Не помню этот момент — мне было лишь несколько месяцев. Но я неосознанно выбрала его объектом для любви. Наверное, почуяла родную кровь. А отец не мог не увидеть этого, и не воспользоваться шансом. Взаимная любовь вообще редкость… Демоны ведь эгоистичны. Но она же дает счастье. А отношения между родителями и детьми проще отношений между любовниками.

Проще говоря, любопытство привела отца к тому, что он приобрел любимую дочь. Вот только мать при этом никуда не исчезла. И могла сильно мне повредить, даже умирая. Она не была очень умной — иначе не стала бы рожать ненужного ребенка. И тем более если отец — демон. По крайней мере я так думаю. Она была магом, и сильным. А маленькие дети в подобных случаях сильно зависят от матерей — связь основана на магии крови, знания о которой утеряны.

Они с отцом долго обговаривали то, кому достанется ребенок, то есть я. Отец, между прочим, до сих пор жалеет о том, что не мог ее убить. Думаю, когда я вернусь домой из школы, он это исправит — в договоре обговорено то, что проигравшая сторона не станет мстить, да и я к тому моменту вырасту.

Не отмстить матери было бы дурным тоном… Отец говорит, что для демона важно уметь мстить. Именно за это нас уважают. Подозреваю, что после возвращения домой и мне будет, кому мстить, но до него еще дожить нужно.

— Мы пришли. — Отец остановил меня.

— О… Точно. Я пользуюсь последними возможностями побыть рассеянной. Среди врагов я ведь не смогу так поступать. — Я нехотя расправилась крылья и кое-как взлетела на дракона. Сто метров… Тяжело. Отец, одной рукой держа рабыню, спокойно болтающуюся в воздухе, летел чуть ниже. Но ловить меня ему не пришлось. На дракона я села самостоятельно.

— А то, что она не может летать, не помешает?

— Я это и собираюсь исправить. Летать она будет. Такие вещи мне подвластны. — Да, опыты отец ставить умел. Я всегда любила изучать результаты, существа получались интересные. Правда, многие почти сразу умирали… А последний год я помогала отцу проводить опыты. Это тоже было очень интересно, хотя я мало что могла. Зато видела процесс изготовления необычных существ.

— А мне можно будет на это посмотреть? — Я улыбнулась.

— Только посмотреть. Действовать я буду один. — Дракон отлетел от города, и отец телепортировал нас.

— Я понимаю, нельзя ошибаться, а я иногда это делаю. — Кивнула я, отвечая. Рабыня молча смотрела перед собой. Мне это нравилось. Потом мы стали спускаться вниз, но и это на нее не повлияло. А мне спуски давались легче подъемов.

— Пока ты и впрямь совершаешь ошибки. Но даже я иногда ошибаюсь, хотя тренируюсь не одну тысячу лет. — Таких ошибок, какие удавались мне, отец не допускал. Не забывал иголки в черепе, и не пришивал левую ногу вместо правой… Но я и правда мало тренировалась. К тому же часто задумывалась в неподходящий момент.

— Ну мне до тысячи лет еще очень далеко, правда?…

— Тебе — да. И хорошо. Детство — одна из немногих вещей, что нельзя повторить даже демону.

— А какие ты собираешься ей сделать крылья? — Мы шли к лаборатории. Ясно, значит крыльями отец займется сразу. Телепортироваться на этот раз никто не стал… Я люблю немного поговорить, отец тоже.

— Увидишь. Думаю, ты быстро все поймешь. Особенно если будешь смотреть на плоскости заклятий. — Я запомнила. Если смотреть так на любой опыт, зрелище и в самом деле было интереснее… Хотя работал отец в другой плоскости, мне еще недоступной. Я могла и вовсе никогда не освоить ее, но не хотела о таком думать. В конце концов, у меня и в самом деле хорошие способности. Очень. Правда, отчасти это связано с хорошим уходом, но только отчасти, отец рассказывал мне об этом.

— Я так и сделаю. А обезболивающим будешь пользоваться?

— Нет. Нет нужды, и так неинтересно. Она переживет боль. — И правда, проводить опыты когда объект ничего не ощущает, не очень весело. Хотя иногда без этого не обойтись. К счастью, редко. Иначе было бы скучно.

— Это очень хорошо. — Я довольно прищурилась. Рабыня была совершенно спокойна. Враги не умеют так себя вести. Только союзники.

— Конечно. Иначе демоны почти не занимались бы опытами над живыми существами, и многих изобретений не было бы. Мы ведь сильнейшая раса мира.

— И это тоже очень хорошо, правда? — Я улыбнулась. Отец тоже. Рабыня не изменила даже выражение лица. И правильно… Ее происходящее не касалось. По крайней мере, права голоса у нее точно не было. Эмоции она тоже испытывала правильные — просто спокойно подчинялась обстоятельствам. Мы вошли в одну из комнат для опытов. Их было много, в этой самым заметным предметом являлся большой железный стол с зажимами для рук и ног.

— Ложись на стол. Спиной вверх. — Отдал приказ отец. Естественно, он был выполнен. Щелкнули зажимы. Двигаться девушка теперь не сможет. Я перешла в плоскость заклятий. Так точно ничего не пропущу… В дверях появился голем с ящиком. Эти существа глупые, но слуги из них получаются, и воины тоже. К тому же у отца големы очень хорошие, подчиняются даже мысленным приказам. Отец вынул из ящика пару крыльев. Выглядели они плохо, но, наверное, подходили. Разных частей тел дома хватало.

Нужные инструменты в комнате уже были, и големы больше не появлялись. Отец начал соединять крылья с телом. Не исключительно физически, я видела, что он использует магию. И не только ее, но больше в этой плоскости ничего заметить было нельзя. Я устроилась на полу поудобнее и погрузилась в созерцание. Рабыне было больно, но она молчала. Но я могла видеть ее страдания. Это было красиво, красивее большинства эмоций. И очень интересно. Правда, через несколько часов она потеряла сознание. Но к этому времени почти все было готово. Я научилась определять такие вещи за последний год.

— Ну вот и все. — Отец провел языком по окровавленной ладони.

— Не очень вкусная… И хорошо, значит, у тебя не будет соблазна ее съесть. — Продолжил он. Отец был прав, есть ее не хотелось. Хотя в целом я от перекуса не отказалась бы. Мне нравиться часто есть. Да и для здоровья это необходимо.

— Я и не собиралась. А вот кого-нибудь другого съем с удовольствием. — Отозвалась я, переходя в обычную плоскость.

— Хорошо, Релли, пойдем есть. А она пусть пока полежит. Очнется, тогда передам тебе. — Рабыня все еще лежала неподвижно. Так часто получается после действий с другими плоскостями. Ничего, если отец сказал — очнется, значит очнется. А я пока поем… Хотя все равно, пополнеть не получается. Наверное, из-за того, что я похожа на отца. Он тоже худой… Или это называется стройный? В любом случае, я пока такая же. Боюсь, в школе мне и вовсе предстоит стать скелетом…

Конечно, отец не оставил рабыню валяться на столе. Он аккуратный. Големы уже занялись приведением комнаты в порядок. А он вымыл руки. Мне же ничего делать не пришлось. Можно было телепортироваться в столовую. Я так и поступила. Отец тоже.

Мы обычно ели в небольшой круглой комнате, отделанной темным деревом. Конечно, перекусы на природе и в городах были исключением. Мебели в столовой стояло немного — стол и два кресла. Сейчас големы уже заканчивали расстановку посуды и еды. Судя по запаху, оборотень… Феникс, или другая крупная птица. Хорошо… У такого мяса особенный вкус. А если все это еще и хорошо приготовлено… Я облизнулась. Язык у меня красивый, длинный, раздвоенный. Можно не стесняться. Отец говорит, что если у девушки красивый язык, сразу ясно — она здорова. А это важно для демонов… Если речь идет о серьезных намерениях. А я ведь когда-нибудь захочу замуж. Это, наверное, интересно. Хотя мне и так неплохо.

— Учуяла феникса? Хорошее мясо, согласен. Особенно у молодых девушек. А наше главное блюдо при жизни было именно молодой девушкой. — Отец телепортировался почти одновременно со мной.

— А это не кровь единорога в бокалах? — Поинтересовалась я, занимая свое место. Единороги очень редко встречаются, к тому же чуят опасность на расстоянии. Так что я не очень часто их пробовала. Даже отец не мог добывать такое мясо каждый день, а кровь тем более…

— Она, ты совершенно права. На днях повезло добыть несколько зверей. Я не показывал их тебе, слишком опасно. Но чучело можно изготовить.

— Конечно, я хочу посмотреть на чучело. Те, что есть в замке, совсем старые. — Я начала медленно есть нежное мясо, запивая свежей кровью. Вкусно…

— Я отдал приказ. Скоро ты сможешь на него посмотреть. — Отцу не нужно было много есть, но компанию он мне обычно составлял, если мог. А я часто сидела рядом, когда он работал. Хотя большую часть дел отец передал другому демону, когда получил меня. Тот, конечно, не обрадовался, но пока справлялся.

— Это хорошо. — Я наслаждалась едой. Хорошо, что отец так обо мне заботится… Он у меня замечательный.

— Конечно. — Отец ел немного, больше наблюдал за мной. Я с трудом понимала, как это возможно — почти не есть, но вниманию радовалась. Я видела любовь отца, его желание заботиться обо мне, и это было чудесно.

Еда отнимает много времени. Как и сон. Я занимаюсь другими вещами хорошо если семь-восемь часов в сутки. И в этот раз почти час потребовался, для того, что бы закончить прием пищи. Но это время было проведено с пользой и удовольствием. Когда я вырасту, спать и есть придется немного. Но до взросления далеко… Хотя отец и говорит, что пять-десять лет, это очень мало. Но когда живешь всего девять полных лет, трудно в такое верить. У меня не получается. К тому же пять лет будут наверняка испорчены, а так ждать труднее. Дома десятилетие прошло бы легко и приятно, но в этой вражеской школе едва ли.

— Все пройдет хорошо. Ты легко справишься с врагами. — Я и раньше замечала, что в этом отец не сомневается. Ну справлюсь… Только наверняка эти пять лет все равно будут тоскливыми и неприятными. И отец станет скучать без меня. Хотя в мое отсутствие он сможет больше времени уделять своей работе… А это хорошо. К тому же когда я вернуть, мне не нужно будет много внимания. Привыкну к одиночеству. Пять лет — это все же много… Нельзя не привыкнуть.

— Может быть, займешься своей новой собственностью? Я приказал доставить ее к тебе в комнаты… С одеждой. То, что было на ней, не подходит для рабыни таких демонов как мы, верно? — Да, не подходит… Особенно после того, как в процессе добавления крыльев отец основательно ее раскромсал. Я широко улыбнулась. Ненамеренно… Но пока мне не нужно сдерживать себя. Люблю переодевать кукол… А с живыми существами это еще интереснее. Хотя все зависит от настроения.

— Я пошла. — Я быстро поднялась, махнула рукой и телепортировалась в свою комнату. Играть с куклами… Или с живыми я предпочитала одна. Так было интереснее. Конечно, новая рабыня нужна для охраны, но я ведь и не собираюсь ее калечить. А переодевания еще никому из живых не повредили, зато мне они кажутся интересными. Раз уж я еще не выросла и не могу пока быть красивой, почему бы не посмотреть, как выглядит взрослая одежда на других? Потом можно будет украшать и себя. Но не раньше, чем через пять лет. Всерьез наряжающийся ребенок — это глупо. Детские тела просто черновики… Или недостроенные дома. Невозможно сделать их по-настоящему красивыми до завершения развития. Это я поняла сама, отец только подтвердил мое мнение. И сказал тогда, что враги считают иначе. Но в том, что они глупые, я и не сомневалась… Еще отец говорит, что нельзя недооценивать противника. И то, что так называемая глупость врагов не отменяет того, что среди них есть сильные и способные причинить мне вред существа. Животные тоже не очень умные, хотя они и умнее врагов, но некоторые из них опасны. Например, драконы. Я читала о том, что у них почти нет мозга, но при этом они даже дикие очень сильны и агрессивны, а ручные тем более.

Я телепортировалась в комнату, где хранилась моя одежда. Было бы естественно найти новую рабыню там — именно в этом месте я обычно развлекалась с переодеванием живых. Иногда здесь же и убивала. Но не очень часто. Только в особенном настроении… Отец как-то назвал его лирическим, и сказал, что в нем все демоны опаснее, чем обычно, и совершенно непредсказуемы. Сейчас у меня не было лирического настроения. А если бы было, я все равно не стала бы убивать нужную для моей защиты рабыню. Последняя и в самом деле находилась в этой комнате. Стены были зеркальными, точнее, могли становиться такими по моему желанию. Пока мне самой зеркала не требовались, но рассматривать кого-то другого с ними интереснее. А в будущем я и сама наверняка не раз ими воспользуюсь.

Рабыня сидела в углу. Тихо, если бы не эмоции, я не обратила бы на нее внимания. Но если тело можно не заметить, с чувствами такое не получится, даже если их мало и они слабые. Это очень полезное качество, наверняка оно сильно поможет мне жить среди врагов.

Сейчас рабыня испытывала совершенно нормальные эмоции… То есть была готова подчиниться чему угодно, и не тревожилась, потому что все равно не имела выбора. Умная. Одежда для нее, достаточно многочисленная, лежала, аккуратно сложенная, на полу. Скорее всего она была изготовлена, пока я ела. Големы могут действовать очень быстро. Тем более что все нужные материалы в замке были. Демон такой силы и положения, как отец, не станет носить изготовленную кем-то, кроме собственных слуг, одежду. А я как дочь и будущая совладелица должна вести себя так же. Хотя, конечно, мы с отцом на самом деле ничего никому не должны. Просто созданная големами одежда лучший вариант из возможных.

Одежда для рабов бывала разной. Но чаще всего и ее создавали големы. Впрочем, мы никогда не держали рабов подолгу. У отца был небольшой гарем, но его состав постоянно менялся. Мне живые игрушки тоже быстро надоедали. Ненужных, но живых рабов мы или отпускали, частично стерев память, или убивали. Последнее относилось к пленникам и грязным, бывшим преступникам. Перепродавать большинство было бессмысленно, слишком мало стоит обычно живое и разумное существо. Многоликая являлась исключением, и в плане цены, и служить она должна долго. Все же охранница — не игрушка. Но пока я дома и в безопасности пусть побудет таковой. К тому же она многоликая, значит способна изменять внешний вид по своему желанию, а это делает игру интереснее. Можно, например, приказать ей стать такой, какой буду я через пять-десять лет. Конечно, сходство не будет абсолютным, но достаточно сильным. Наверное, такой приказ отдам и сейчас. А потом придумаю что-нибудь еще…

— У тебя есть имя? — Спросила я. Игрушке имя не нужно, а вот охраннице пригодится… Неизвестно, в каких обстоятельствах потребуется ее помощь.

— Флеан Айэле. — Имя личное, названия клана нет… И все же дали его оборотни. У многоликих совсем другие имена. Значит, скорее всего продавал ее какой-то знакомый по прошлой жизни. Такое не одобряется… Зато позволяет покупателю при желании узнать о прошлом своего приобретения у продавца.

— Хорошо. Встань. — Многоликая поднялась с пола. Крыльев не было видно… Отец, конечно, сделал их способными исчезать. Другие мешали бы в бою. Одета Флеан была уже в целую одежду. Выглядела она неплохо, но на остальную посмотреть тоже хочется…

— Надень крайнюю справа от тебя рубашку и ближайшие ко мне черные штаны. — Приказала я, устраиваясь в кресле. Почти полному отсутствию эмоций, характерному для хороших рабов, находящихся в процессе выполнения приказа, мне стоило бы поучиться. Но отец говорит, что в моем возрасте это невозможно и ненужно. Судя по всему, он прав. Впрочем, настоящее рабство мне не угрожает. Только школа…

В указанной одежде полукровка выглядела хорошо. Только слишком светлые краски делали лицо каким-то незаметным. Но для многоликой это не страшно… Она ведь должна обладать частью способностей этой расы.

— Измени лицо. Оставь основные черты, но стань ярче. Заметнее. — В будущем, если она станет выглядеть очень красиво, враги хотя бы немного отвлекутся. А мне это выгодно. Хотя драться напрямую, по словам отца, мне не придется.

Черты лица многоликой незаметно изменились. Они стали чуть резче, потемнели губы, кожа, напротив, сменила тон на более светлый. Разрез глаз тоже изменился, они приобрели миндалевидную форму. Ресницы и бровь стали немного темнее. Да, теперь она не казалась незаметной.

Не меньше часа я занималась изучением гардероба Флеан Айэле. Потом захотелось спать и есть. В первую очередь — спать. Но начать я решила с еды, сон отнимет много времени, а в процессе невозможно употреблять пищу…

— Пока что мне от тебя ничего больше не нужно. — Сказала я полукровке, поднялась и исчезла. Еда в столовой уже была. Что-нибудь на столе всегда находилось… Или правильнее сказать «кто-нибудь?» Все же при жизни моя еда обладала разумом, пусть и небольшим, как у всех врагов. Отец говорит, что убивать животных ради их мяса плохо, ведь те же эльфы гораздо питательнее, и вреда от них больше. К тому же многие звери очень милые. Например, отцовские боевые волки. Большие, пушистые и красивые. Я иногда на них катаюсь, хотя они выводились и не для этого. Волки очень умные, они почти всегда понимают, что мне нужно. Особенно вожак. И есть их не хочется, они сами легко могут съесть врага.

На столе из резного дерева находился запеченный целиком эльф с яблоками и плесневым сыром. Эльфы — моя слабость, и отец это прекрасно знает. Впрочем, плесневый сыр я люблю не меньше, хотя он не такой питательный. Но мне для хорошего здоровья нужно не только мясо, так что и он приносит пользу.

Из ушей у эльфа торчала зелень. Не очень ее люблю, но с эльфятиной идет неплохо, с этим мясом почти все сочетается. Может быть, оно мне так нравится именно по этой причине.

Я села и начала целеустремленно уничтожать эльфа. Отца не было — должно быть, работал. Но перед сном наверное зайдет, он почти всегда так поступает… Приносит что-нибудь сладкое. Просто взять конфеты я могу, и часто так поступаю, но это не очень интересно. Вечерние сладости кажутся привлекательнее.

Эльф был примерно в два раза крупнее меня, но я все же успела съесть его меньше, чем за час. И телепортировалась в спальню. Распустила собранные в хвост волосы. В темноте они светились красным. Как у отца. Красиво. В комнате не было зеркала, но я знала, что сейчас мои глаза темно-красного цвета и тоже светятся. При свете они станут тускло-зелеными, почти человеческими. А волосы приобретут невнятный каштановый цвет. Но в моей комнате всегда темно. Это не мешает видеть, и позволяет смотреть на светящиеся красные пряди. Они очень красивые… Я люблю подолгу причесываться перед сном. У меня длинная, очень жесткая челка… Она не требует расчесывания. Но остальные волосы обычные, мягкие. У всех демонов так. Всегда в волосах есть жесткие и мягкие пряди. Они могут быть расположены по-разному, я читала об этом в книгах. У меня и отца жесткая челка, часто закрывающая глаза. Это не мешает нам видеть, спасибо отцовскому заклятию. А врага такая прическа способна ввести в заблуждение.

Жесткие и мягкие пряди могут чередоваться, а могут быть хаотично смешаны. Такие волосы есть только у демонов. Я всегда гордилась ими… Когда узнала об этом, конечно. Приятно видеть черты, отделяющие меня от человека. Я не хочу быть пищей, к тому же не самой вкусной. И не стану ей. Отец говорит, к совершеннолетию все человеческое во мне исчезнет навсегда. И еще — что во мне от матери только телесное… В душе же нет ничего человеческого. Я рада этому.

Не было нужды спешить, но в конце концов расчесанные волосы были заплетены на ночь в косу. Пусть еще недлинную, но уже с руку толщиной… Я надела бледно-золотистую сорочку и с удовольствием забралась под одеяло. Мне было хорошо. Когда сытая и уставшая за день, наконец ложишься спать — это чудесно. Я очень быстро засыпаю, и больше всего люблю минуты перед наступлением настоящего сна, когда мысли путаются и становятся странными.

— Спишь? — Тихий голос отца. Я улыбнулась, но не открыла глаз. На это сил уже не было… Я почти спала.

— Вижу, пока нет. Попробуй. — Я привычно приоткрыла рот. Что отец принес на этот раз? Я не могла вспомнить в полусне название, но вкус был замечательным.

— Спокойной ночи, Церелис. — Наверное, сейчас он улыбается. Закрывая глаза, я отключаю и магическое зрение… Иначе невозможно было бы спать. И видеть сейчас отца я не могла. Только догадываться о том, что он делает.

Отец погладил меня по голове. А потом реальность плавно сменилась сном…

Я прижалась к мягкой подушке. Спать больше не хотелось, но и вставать желания не было. Потом, когда захочется есть… Но не сейчас.

Примерно через полчаса проснулся и голод. Пока едва ощутимый, но все же стоило поспешить. Мне вредно голодать. Так можно замедлить рост… А я хочу скорее стать взрослой. И красивой. Мне нравится все красивое, и хочется самой стать чем-то подобным. Должно получиться, по крайней мере, так говорит отец. Трудно поверить в то, что это когда-нибудь случится, глядя на собственное незавершенное тело. Но ведь все дети вырастают… Кроме убитых. И многие — красивыми, даже среди врагов.

Я оделась, распустила косу. Волосы почти не запутались, и причесать их было несложно. Связав лентой в низкий хвост, умылась. Ванная находилась недалеко, но я все же телепортировалась, вместо того, что бы идти пешком. Так получалось быстрее.

Можно было телепортироваться в столовую. Конечно, я именно так и поступила. Отца, к сожалению, не было, зато имелось полтора эльфа. Для завтрака достаточно.

Один эльф был жареным. Впрочем, возможно, мелко порубленное мясо когда-то являлось существом женского пола. Относительно половины эльфа, тушеной с грибами, сомнений не было. Точно не бывшая девушка или женщина. Мясо было порублено на достаточно крупные части, и я определила это без особого труда. Кроме эльфов на столе находилось большое количество печеной картошки, сыра и грибов. Мясо необходимо растущему демону, но не только мясо… Да и питаться исключительно им было бы не очень весело. Отец это прекрасно понимает.

Я села и начала неторопливо есть. Проглотив несколько кусочков жареного эльфа задумалась, а потом телепортировалась в библиотеку. Есть интереснее, когда читаешь. Я взяла в руки средних размеров том и вернулась к еде. Теперь на столе рядом со мной стояла книга. Рядом с тарелкой она смотрелась неплохо. Да и была интересной. Периодически я прерывалась чтение, что бы доложить себе еще еды из больших блюд. Спешить было незачем, но все же еда закончилась… На мой взгляд, даже немного слишком быстро. Но и голод исчез. Я телепортировалась в спальню. Дочитать книгу было удобнее лежа на кровати с пакетиком конфет.

— Церелис, когда дочитаешь, приходи на полигон. Нужно поучить тебя сражаться вместе с новой рабыней. Это не срочно, но, думаю, тебе самой будет интересно. — Я не заметила появления отца, но он сам это исправил.

— Хорошо. Ты прав. — Согласилась я. Любопытно посмотреть на новую покупку в действии. Да и я сама давно не тренировалась.

— До встречи. Я пока поработаю. — Отец исчез.

Дочитав книгу и почти уничтожив конфеты, я телепортировалась на полигон. Там обнаружилась Флеан Айэле. Конечно, у нас дома было множество тренировочных площадок, но понять, какую имел ввиду отец, было просто. Для боя с помощью союзника подходили немногие. Демоны редко используют такой стиль сражения.

Начинать без отца было нельзя, и я пока просто стояла неподвижно. Неосторожное использование заклятий, оплетающих небольшую крытую площадку, могло привести к смерти. Отец несколько раз демонстрировал мне примеры. И повторить участь десятка врагов, после случайной активации заклятия превратившихся в симпатичный мясной фарш, мне не хотелось.

Многоликая, похоже, тоже была об этом осведомлена. Во всяком случае, двигаться она не спешила. Непочтительности, конечно, не выражала, и держалась правильно, но подходить ко мне не стала. Очень разумно — я хотя бы знала, куда сейчас наступать не стоит, а она, скорее всего, нет. Волосы у многоликой сейчас были чуть ниже лопаток, и заплетены в косу. Даже мои длиннее. Хотя короткие волосы удобнее в бою, но я ведь не собираюсь становиться воином. Да и стриженый демон любого пола — абсурд. Отец говорит, что еще никто не видел добровольно коротко обрезавшего волосы соотечественника. Я точно не знаю, почему появилась такая традиция, но думаю что длинные волосы красивее коротких. И они говорят о силе и здоровье обладателя. А в случае с воинами и о боевых способностях… Не так просто сражаться, например, с косой до пят и выжить. Или хотя бы не слишком сильно пострадать. А ведь многие демоны сражаются с распущенными волосами. Это красиво, но я не понимаю, как такое получается — хотя бы у отца. Не думаю, что у меня так выйдет. Но и нужды нет. А с волосами, собранными в хвост, я кое-как справляюсь. Тем более что они еще достаточно короткие.

— Церелис, подойди поближе к Флеан. Твоя задача — прятаться у нее за спиной и атаковать только магией и только тогда, когда это безопасно. На плоскость заклятий не переходи. — Отец. Он умеет незаметно появляться за спиной… Меня же, например, можно вычислить по дыханию. Хотя и не все живые существа на это способны.

— Все понятно. — Ответила я на ходу. Многоликая наклонила голову в знак согласия. Я отошла ей за спину. Сейчас придется много бегать, прыгать, и даже летать… К счастью, именно это удается мне лучше всего.

Несколько часов мы сражались с иллюзорными, но способными причинить вполне реальный вред противниками, прятались за постоянно меняющимися препятствиями и так далее. Хотя сражалась в основном полукровка… Мне нечасто удавалось найти время для использования магии. Да и делать это вслепую не очень просто.

— Все. — Площадка опустела. Я сразу же села на пол, приходя в себя. Устала… Я сильнее человека, но все же слабее демона, и не слишком вынослива. Отец говорит, что это, скорее всего, навсегда, но для красивой девушки почти не имеет значения. Я еще не могу называть себя красивой девушкой, конечно… Но это ведь временно. Причин вырастать некрасивой у меня нет.

— Церелис, можешь идти обедать… Между прочим бегаешь быстро, молодец. А ты останься. — Отец кивнул в сторону многоликой. Наверное, будет что-то скучное объяснять относительно моей защиты. Я этим не заинтересовалась и отправилась есть. Тем более что такое желание уже возникло. Хорошо, что взрослым не нужно так много есть и спать, иначе когда они бы работали? Да и еда кончилась бы быстро.

После обеда — на этот раз им был человек, но очень хорошо приготовленный — я решила немного поспать. И проснулась только к вечеру… Точнее, к ужину, потому что опять хотелось есть. Я быстро привела себя в порядок и телепортировалась к столу. Оборотень? Не обычный олень, во всяком случае. Мясо неразумных животных не приносит большой пользы. Почему-то для нормального развития молодому демону необходимо есть именно тех, кто способен относительно ясно мыслить. Отец говорит, что для того, что бы понять причину, необходимо серьезно изучать теорию магии, палеонтологию, историю и биологию. А в моем возрасте это невозможно. Отец говорит, что он и сейчас в этой области мало что понимает… Может быть, и я никогда не пойму. Думаю, это в любом случае не очень интересно и мне не нужно.

Оборотень закончился, я телепортировалась в спальню и задумалась. Чем бы таким заняться… Убивать сегодня не хочется, вообще нет желания делать что-то, требующее напряжения. Читать настроения нет. Приставать к отцу с требованиям развлечь меня тоже не хочется, хотя он это и сделает. Но сейчас просто нет желания общаться с кем-либо. Может быть, поиграть с игрушками? Я их давно не доставала, почти неделю. Можно порыться среди них, может найду что-то забытое, но интересное. В конце концов, у меня их целый склад, отец покупал все, что мне нравилось. Я же помню далеко не каждую вещь…

Я телепортировалась в комнаты, где хранились игрушки. Держать их в спальне было нельзя, не поместились бы.

Выбрав несколько вещей, я немного поиграла. И легла спать. До моего дня рождения оставалось еще два дня… Я всегда любила праздники, но этот означал скорое расставание с домом. Конечно, мне хотелось посмотреть на подарок… Но желания уезжать не было. Почему день рождения не через несколько месяцев… Так не хочется отправляться в школу. С этими невеселыми мыслями я и уснула.

Два дня прошли как обычно. Мы с отцом разрушили небольшую человеческую деревню, новой рабыней я пока не интересовалась, и она не показывалась на глаза. Зачем мне дома охрана? Мои волосы, кажется, стали немного отливать красным и на свету. Я обрадовалась — хотелось, что бы они и днем были красивыми. Хотя этого придется ждать еще долго…

Обычно я легко засыпаю. Но не в ночь перед днем рождения. И все же ближе к утру мне удалось задремать… Проснулась я рано. Необычно, но только не для праздника. Что бы не ждало меня вскоре, подарок сейчас казался более важным явлением. Я очень быстро поднялась на ноги, торопливо натянула одежду и кое — как привела в порядок волосы. Ну, теперь нужно поискать подарок… Он точно где-то в комнате. Отец его всегда здесь прячет. Но не слишком тщательно, так, что бы было интересно, но при этом легко искать. Так… Под подушкой быть не должно, обычно я сплю, положив туда руку. Но почему бы не проверить еще раз, я надежности? Я кинула подушку на пол. Ничего… Под простыней и одеялом тоже пусто… Я кинула упомянутые предметы обратно на кровать и заглянула в тумбочку. Как будто пусто… Точнее, вещей там хватало, но ничего нового не нашлось. Я резко поднялась. Что-то едва слышно звякнуло… Повернувшись на звук, я увидела небольшой кулон на длинной цепочке. Кажется, он изображал какое-то животное. Но из-за цепочки видно было плохо… Я нагнулась и подняла его. На тонкой и длинной золотой цепочке раскачивался миниатюрный, не больше трех сантиметров в длину, дракончик. Красного цвета, сделанный из камня, похожего на рубин. А цепочка оказалась при ближайшем рассмотрении состоящей из двух частей. Одна, длинная, обвивала тело дракона, удерживая его. Вторая, короткая, видимо должна была не позволить украшению слететь с моей шеи. Я не стала сразу же надевать подарок. Села на кровать и взяла дракона. Он оказался неожиданно гибким. Не мягким, но маленькое тело легко принимало любые возможные позы. На отцовского ящера он не походил. У этого дракона все четыре лапы оказались почти одинаковой длины, хотя задние все же казались чуть более массивными. Но шея длинная, голова изящная, как и у отцовского. Зато туловище относительно прочих частей тела длиннее, хотя массивным я его бы не назвала. Крылья — длинные и широкие. Но способные достаточно компактно складываться. Хвост с шипом на конце. Дракон был выполнен великолепно, я видела каждую чешуйку и каждый коготок. И еще он казался просто очаровательным. Было что-то завораживающее в изящной голове и гибком теле…

Я с некоторым трудом застегнула цепочку на шее, плохо причесанные волосы мешали. И, любуясь маленьким ящером, телепортировалась в столовую. Отец уже ждал меня. Еда тоже. Первый подарок я находила в одиночестве, но оставшийся день всегда проводила с отцом. И мне это нравилось.

— Дракон очень красивый. Я таких еще не видела… — Широко улыбаясь, и таким образом демонстрируя очень острые зубы, я повисла не шее у отца. В прямом смысле, потому что разница в росте у нас была заметной. Но через пять лет это точно пройдет…

— И не увидишь. Если только не захочешь получить еще парочку. — Отец рассмеялся и придержал меня. Действительно, сама я долго на нем не провисела бы… Хотя и так скоро вернусь на землю, поближе к еде.

— Это хорошо… А он что-то умеет? — Я довольно сощурилась. Сейчас отец был рад, и мне нравилось его настроение, как и подарок…

— Умеет… Если ты прикажешь — мысленно — он станет вполне реальным небольшим драконом. — Улыбка отца была еще клыкастей моей. Он старше, и зубы у него длиннее. Зато они у нас обоих одинаково ядовитые…

— Какая прелесть… А что ему приказывать? — Мне хотелось попробовать. Отец это увидел, и осторожно опустил меня на пол.

— Просто подумай, обращаясь к нему — измени облик. Этого достаточно. Можешь сделать это здесь, места хватит. Между прочим, его размеры могут меняться в зависимости от обстоятельств. Но это ты контролировать не сможешь… — Я кивнула. И старательно подумала: «измени облик.» Дракон шевельнулся, и выпутался из держащей его цепочки, опустился на пол и стал стремительно расти… Достигнув размеров кошки, он остановился, взмахнул крыльями и сел мне на плечо. Дракон оказался очень теплым. Я подняла руку и погладила его по гладкой спине. Дракон неожиданно замурлыкал… Негромко, но вполне внятно. У нас дома не было кошек, но я все же встречалась с ними, и они мне очень нравились. Конечно, в замке их держать было нельзя, слишком опасно. Магия, ловушки… А кошки известны своими странными отношениями с заклятиями.

Дракон, похожий на кошку, лучше обычного дракона. Я осторожно сняла его с плеча — он не сопротивлялся — и взяла на руки. Гладить теплое, тяжелое и гладкое тельце было очень приятно… А он к тому же и мурлыкал… Я, не выпуская дракона, села на стул. Теперь он сидел у меня на коленях.

— Он такой замечательный… Спасибо.

— Я рад тому, что тебе понравился мой подарок. — Отец чуть склонил голову и еще раз улыбнулся. Я начала есть. Сегодня здесь было много разных деликатесов… Отец тоже ко мне присоединился. Все же еда — наверное, самое главное в жизни. Ну, еще сон. По крайней мере в моем возрасте. Остальное не так важно… Хотя дни рождения — это в любом случае очень хорошо.

— А что еще мы будем делать сегодня? — Спросила я, на минуту отрываясь от маринованных эльфийских ушей с грибами и картошкой. Отец еще не разу не повторился, придумывая развлечения для моего дня рождения. Чего ожидать сегодня, я не знала…

— Я дам тебе новое заклятие… А потом мы испробуем его во время охоты на оборотней. — Оборотни? Мы еще никогда их не убивали… Отец говорил, что это опасно. Значит, теперь я достаточно сильная? Это хорошо…

— Это хорошо… — Вслух повторила я, почесывая живот мурлыкающему дракону. И вернулась к эльфийским ушам. Нет, все таки, какие эти эльфы вкусные…

— Думаю, тебе понравится. Это интересно. Хотя убивать людей и эльфов гораздо проще… А уж фей… — Я кивнула. Говорить с занятым едой ртом было сложно. Проглотив, я дала более полный ответ.

— Понятно. Я тоже думаю, что мне понравится. А его можно кормить? — Я перевела взгляд на дракона. Тот довольно мурлыкал, повернувшись вверх животом.

— Можно, но не нужно. Он может есть что угодно и в любых количествах, но на его здоровье это никак не повлияет. Хотя при желании ты можешь использовать его как мусорную корзину.

— Дракон — мусорная корзина. Нет, это как-то совсем не романтично. Пусть будет пока просто дракон. — Фыркнула я.

— Кстати, он умеет дышать огнем?

— Умеет. Для уничтожения отходов этот огонь не пригодится, а вот для приготовления еды — да. Он из любого не защищенного существа сделает неплохое блюдо. — Я с трудом подавила смех. Да, этот дракон не только красивый, он еще и полезный. Замечательное существо. Придя к этому выводу, я вновь погрузилось в еду. В мои планы входило полное уничтожение всего, находящегося на столе. А отец ел немного, так что на него рассчитывать не стоило. Но я и сама справлюсь, не в первый раз…

Периодически обмениваясь короткими фразами, мы все же закончили завтрак. Сытая и довольная, я встала.

— Я сейчас полчасика полежу… — Скорее всего, не полчасика, а все упущенные часы сна. Но ограничиться получасом мне и в самом деле хотелось.

— Я знаю. Давай я тебя донесу, уснешь ведь по дороге. Недосып и плотный завтрак — страшная сила… — Не дожидаясь согласия, отец поднял меня на руки вместе с драконом. Так получалось всегда, насколько я помнила. Отец телепортировался, и положил меня на кровать. Снял мою обувь, потому что сама я сейчас это точно не сделала бы. Через несколько минут я уснула в обнимку с теплым драконом.

Проснувшись, я сразу же открыла глаза. Лежать без дела можно когда угодно, но только не в день рождения… Дракон вытянулся под боком, отец сидел в комнате, на ковре, и читал какую — то книгу. Наверное, непонятную или даже на чужом языке. Он часто такие читал. Заметив, что я проснулась, он поднял голову, оторвав взгляд от страниц.

— Пошли, чем — нибудь перекусим? — Это тоже было традицией, обязательный прием пищи после сна. А потом мы пойдем охотиться на оборотней… Хотя сначала отец отдаст мне свое заклятие. Вот подобное случалось не каждый раз. Все же заклятие, полученное на день рождения — это необычно. Если это происходит в дополнение к основному подарку, оно подарком не называется… Или отец просто забыл уточнить?

— А твое заклятие, оно считается подарком? — Спросила я, вставая с кровати. Дракон сонно зевнул и спрыгнул на пол. Одеваться не пришлось, но обуви на мне, естественно, не было. Я начала натягивать сапоги, стоявшие рядом с кроватью.

— Думаю, нет. Я сделал бы его для тебя независимо от дня рождения. Это необходимо. — Ответил отец. Книга исчезла, а он поднялся на ноги. Мне было интересно, что за заклятие… Но сначала еда.

— Я готова. — Дракон, видимо, понявший смысл происходящего совершенно верно, самостоятельно взлетел мне на плечо. Я телепортировалась в столовую одновременно с отцом. Перекус занял немного времени, ведь полноценным приемом пищи он не был.

— Пока преврати дракона в украшение. Сейчас он будет только мешать, как и во время охоты. — Посоветовал отец. Не приказал, я чувствовала, что могу не слушаться. Но делать этого не стала. Зачем? Все советы отца оказывались полезными. «Измени облик» подумала я. Дракон начал уменьшаться, достигнув трех сантиметров он взлетел в воздух и вновь прикрепил себя к цепочке. Самостоятельно, хотя я не поняла, как это оказалось возможным. Ведь держала она его очень крепко и надежно. Впрочем, когда действует магия, возможно почти все. Я неопытна в этом плане, но такие вещи прекрасно понимаю…

— Сиди неподвижно, сейчас я передам тебе заклятие. — Я перешла в плоскость заклятий. Конечно, этого отец не сказал, но некоторые вещи и так очевидны. Передача заклятий легче всего проходит в соответствующей плоскости. Магия отца встретилась в моей. Цвет жгутов совпадал полностью, и я этому очень сильно радовалась. Ведь то, что мы с отцом во многом похожи, очень хорошо…

Заклятие не имело цвета. Оно висело среди магии отца как стеклянное кружево, только гибкое и прочное. Я касалась его, осторожно, запоминая. Не разумом и не телом… Магией. Через некоторое время мне будет достаточно пожелать, что бы мои жгуты силы создали точно такое же заклятие. В запоминании мой разум не участвовал. И, что бы не скучать, я начала читать заклятие. Было бы любопытно сейчас узнать, в чем его суть… Заклятия ведь как слова и предложения, они состоят из элементов, по сути похожих на буквы. Сама я могу создавать только самые простые, но прочитать сумею, наверное, любое. Хотя это может занять много времени. Но и некоторые обыкновенные тексты так просто не поймешь, пять раз перечитать нужно. А ведь есть еще и шифры. Заклятие можно запутать, но отец учил меня разбираться в таких вещах. Это не очень просто, зато интересно…

Заклятие, которое создал отец, зашифровано не было. Просто оказалось много дополнительных и не совсем понятных условий. Зато суть оказалась простой. Если мне будет угрожать реальная опасность, я смогу вызвать отца. А если у меня не будет такой возможности, заклятие, кажется, сработает само. Хотя в этом я уверена не была. Слишком много туманных условий и ограничений. А ведь согласно договору отец в течении пяти лет не должен ко мне приближаться. В физическом смысле, конечно, до ограничения общения с помощью снов мать с товарищами не додумалась, и это замечательно. Хотя это, наверное, говорит о том что если бы не удача, я могла бы вырасти не очень умной. Но такого не случилось, и хорошо.

Впрочем, если отец явится спасать меня, нарушением договора это не станет. Ведь мне нельзя причинять какой-либо вред на протяжении пяти лет, не нарушая договора. К счастью, отец у меня умный и обеспечил хоть какую-то безопасность… А то кто этих врагов знает.

— Это заклятие для того, что бы вызвать тебя, если станет опасно? — Высказала я свое мнение.

— Да. Из-за пустяков не сработает, но в серьезной ситуации я тебя спасу. Впрочем, едва ли договор будет нарушен. — Это я и сама понимала. Враги глупые, но не настолько же?

— Все. — Я на всякий случай попробовала повторить заклятие. Получилось.

— Тогда я возьму вещи, и пойдем охотиться… Собираться как в обычный лес или для оборотней нужно что-то особенное? — Я быстро поднялась на ноги, готовая сейчас же телепортироваться.

— Обязательно возьми золотую цепь. Помнишь, очень массивная, ты ее носила как пояс? И стандартный набор, конечно. — Эту цепь я помнила. Очень заметное украшение, и сильный амулет, защищающий от физических повреждений. Почему-то такие всегда делают из золота. Но понять запутанное объяснение я так не смогла…

— Ясно. Я пошла. — В своей комнате я быстро привела себя в соответствующий вид. Цепь взять не забыла, хотя с походной одеждой она выглядела странно. Но под курткой все равно не видно… Да и одна цепь в любом случае не в силах испортить ситуацию. Потому что мой стандартный набор артефактов включал в себя множество совершенно не сочетающихся между собой вещей. Нет, изначально он таким не был… Но некоторые замены, произведенные мной, привели к имеющемуся результату. Отец не возражал, он тоже считает, что в моем возрасте красота не важна. Но отличать красивое от некрасивого важно, через пять лет пригодится. А этому я уже научилась, и теперь могу смело выглядеть как чучело. Что и делаю, причем весьма успешно — дома можно.

— Уже готова? — На самом деле с тех пор, как я научилась самостоятельно одеваться, отец еще никогда не заставал меня во время смены наряда. Никто не стеснялся, но так принято.

— Как всегда. — Подтвердила я.

— Тогда отправляемся. — Телепортация, и комнату заменила мрачноватая лесная поляна. Впрочем, несмотря на ее недружелюбный вид, я заметила неподалеку какие-то аппетитные на вид ягоды. Это, конечно, не эльфы, но тоже неплохо…

— Если я съем вон те ягоды, это не помешает охоте? — Я кивнула в сторону потенциального перекуса. Кажется, людям нельзя есть незнакомые ягоды, потому что у них от этого болит живот и тошнит. Я весьма смутно представляла себе, в чем заключается суть этих явлений, но в книгах они описывались. Как правило, это были сборники рецептов ядов — отец давал их мне, что бы подготовилась к школьной жизни. Предназначены они были, конечно, для врагов или, в крайнем случае, провинившихся союзников. Демоны ведь могут спокойно есть все, и я в этом плане определенно демоница.

— Они невкусные. Еще не созрели. Тебе точно не понравятся. — Жалко… Но тащить в рот что-то невкусное не хочется. Буду потом ходить и плеваться, ядом в том числе… Еще прожгу что-нибудь полезное.

— Ну, тогда я не буду их есть. А что сейчас надо делать? — Я с интересом смотрела по сторонам. Пока лес выглядел обычным. Очень густой, и поляна неестественно ровная, но такое не редкость. Для того, что бы запретить деревьям расти, нужна очень примитивная магия, с этим кто угодно справится.

А цепь пригодится, без нее по такой местности путешествовать утомительно. И потом, расчищать путь магией, когда есть амулеты — это еще и дурной тон.

— Перейди на плоскость заклятий и жди. Они сами явятся. Мы сейчас находимся на зачарованной поляне, и чье-то присутствие оборотни уже почуяли. Вот только они не знают, чье именно. — Отец улыбнулся. Не думаю, что у местных оборотней есть такие зубы…

— Перешла, жду. — Прокомментировала я свои действия. Отец кивнул. Он тоже находился на плоскости заклятий. Поляну, как выяснялось, покрывала сигнальная сеть. Ячейки были разных размеров и форм, я стояла в очень крупной, как и отец. Сети мы не касались, но он намеренно ее потревожил — с помощью магии это несложно сделать.

Ждать пришлось недолго. На поляну выскочила очень большая белая собака. Как псу удавалось двигаться в среди таких густых деревьев, я не представляла, но знала, что причина во врожденной магии.

Выглядела пес по меньшей мере странно… Сплющенная морда, похожие на лепешки уши и кривые лапы. Ах, да, еще почти полное отсутствие шерсти. Я с трудом подавила смех. Это существо было гораздо уродливее и смешнее тех, что создавал отец в лабораториях. Я видела собак, но настолько нелепых — никогда. Да, это не наши красавцы — волки.

На поляне появилось еще несколько смешных собак разных цветов. Судя по необычной врожденной магии, сосредоточенной в телах, это и были оборотни. Причем созданные искусственно. Во-первых, магия природных имеет несколько иную структуру, во-вторых, такое уродство могло быть только созданным кем-то очень косоруким. Даже у меня вышло бы лучше. Хотя наверняка я опять перепутала бы ноги… Зато в целом все равно вышло бы симпатично.

Отец перестал дергать сеть. Оборотни с несколько удивленным видом пытались понять, где же нарушители. Я вопросительно посмотрела на отца. Получив в ответ кивок, коснулась сигнальной сети, покрывавшей поляну, метрах в десяти от нас. Пришлось сильно вытянуть жгут силы, но это мне полезно. Да и лично подразнить смешных уродцев хотелось. Может, устроить маленькую ловушку? Пока они бегут к предполагаемому местонахождению нарушителя, как раз успею закончить… А отец точно не будет против.

Приняв решение, я быстро кинула на пути оборотней простое заклятие. Ну, огонь, ну, негасимый… Такие вещи любой демон осваивает еще в младенческом возрасте. Конечно, защитных заклятий много, но у оборотней их не было. И магов тоже.

Белый пес передними лапами угодил прямо в заклятие. Думаю, он предпочел бы наступить на самый неприятный продукт человеческой жизнедеятельности, но такое счастье оборотень испытать уже не сможет. Это весело — когда кто-то горит заживо, особенно если он враг. Хотя визжал пес чересчур громко. Но это часа через три пройдет навсегда, так что можно быть гуманной и позволить ему в последний раз воспользоваться голосовыми связками.

Остальные собаки резко остановились и стали думать. Напоминали они при этом зависших големов. Неудивительно, при искусственном превращении в оборотня мозг страдает очень сильно. Поэтому среди союзников таких нет. А у врагов почти все природные оборотни — травоядные, к бою практически не приспособленные. Вот они и выкручиваются, как могут. Забавные экземпляры появляются в результате, не поспоришь…

Отцу определенно было смешно. Мне тоже. А собаки наконец-то до чего-то додумались. Выразилось это в том, что они с помощью сигнальной сети попытались передать сообщение, тут же уничтоженное отцом, и убежали в лес.

— Они сообщили о появлении мага, и вызвали специалиста. Используя при этом простой и широко известный код. Хотя таких сложному и не обучишь. — Объяснил отец. Я наверняка знала этот код, но поленилась изучать сообщение. Его смысл и так можно было угадать.

— Иди за ними. Я за тобой, буду страховать и закрывать иллюзией повреждения окружающей среды. — Скомандовал отец. Я послушно побежала в сплошной лес. Амулет просто уничтожал все, встречающееся на пути, так что деревья мне не мешали. А отцовские иллюзии скрывали новенькую просеку. Я так не умею, заклятия этой области очень сложны. Они больше всего похожи описание каждого сантиметра коры какого-нибудь дерева — для такого необходимо иметь незаурядное воображение и огромный опыт. Первое у меня есть, а второго придется ждать хотя бы сотню лет.

Оборотни бежали быстро, но не быстрее нас. Четыре ноги не дают преимущества в скорости перед демоном.

— Они бегут к своему поселению? — Шепотом поинтересовалась я.

— Да. Там не только искусственные, природных оборотней тоже достаточно. — Защита от прослушивания, конечно, стояла, но привычка говорить на чужой территории шепотом полезна. Я не всегда об этом вспоминала, но если такое случалось, мы с отцом общались очень тихо.

Я еще не видела, как живут вражеские оборотни. И хотела посмотреть. На жизнь нормальных, хищных оборотней это наверняка не будет похоже.

Бежать пришлось около получаса, но я не скучала. Сзади спешащие вперед оборотни смотрелись очень забавно. Нет, это нечто, я даже не в состоянии представить, какой косорукий маг их создавал.

Нормальные оборотни, если они живут не в черте города, тщательно маскируют свои жилища. Определить, что где-то неподалеку находится дом, в их поселениях невозможно. По крайней мере, для меня. Эти оборотни определенно считали маскировку ненужным делом. Не заметить очень высокую деревянную стену с огромными воротами, перед которыми остановились собаки, было невозможно. Особенно на плоскости заклятий — это строение покрывали кляксы кое-как сформированных магических конструкций. Разноцветные пятна на темном дереве смотрелись странно, хотя свою роль они должны были выполнять неплохо. Я такое создать не сумела бы, слишком слаба как маг. Что бы заставить работать такое заклятие, нужно немало усилий, но и нормальному оно не будет уступать. Интересно, а тот, кто это создал, живет в поселении? Маг он определенно сильный. Но мне или отцу не причинит вреда. Сила — хорошая вещь, но против тех, кто видит магию, она не поможет.

— Стену разрушать не будем. Сейчас этих уродцев впустят, и мы пройдем с ними. — Сказал отец. Я кивнула в ответ. Ворота и в самом деле начали открываться через несколько минут. Делали они это долго и с громкими стонами. Так не всякое живое существо стонать сможет, а у неодушевленного предмета получается… Забавно.

Мы прошли внутрь вместе с собаками. Поселение не впечатляло. Оно отличалось от человеческих деревень только тем, что дома были приспособлены и для звериных ипостасей владельцев. Несколько иное строение дверей, нестандартные пороги. Правда, одно строение оказалось очень странным. Больше всего одно походило на коробку… Только десятиметровой высоты. И примерно двадцати метров в длину. И кто должен жить в таком доме? Это и в самом деле интересно. По размерам подходил разве что дракон, но оборотней-драконов не бывает. А если бы они существовали, были бы на нашей стороне. Травоядных драконов еще никто не видел, их сьели задолго до появления разумных рас, остались одни старые кости.

Оборотни в человеческой форме окружили собак и стали что-то обсуждать. Я не слушала. Этот язык я знала, но не очень хорошо, перевод занял бы некоторое время. Мне не хотелось себя утруждать.

— Если хочешь, можешь начать. Я не буду вмешиваться, только подстрахую. Думаю, с этим ты будешь рада разобраться сама… — Я не совсем поняла, уничтожение чего должно было настолько сильно меня заинтересовать. Пока противники казались мне смешными, но в плане убийства обычными. Похоже, тут какой-то подвох, или, скорее, сюрприз. Это интересно… Сейчас проверим, в чем дело. — Я внимательно осмотрела оборотней, выбирая первую жертву. Мне показалась подходящей молоденькая, полная девушка, похожая на симпатичную корову. Наверное, это и была ее вторая ипостась. Как это ни странно, стоящая рядом лошадь — оборотень в человеческой ипостаси выглядела хуже. С обычными животными все наоборот.

Я сделала несколько шагов в сторону жертвы, вытянула ставший острым жгут и аккуратно вонзилась его девушке в затылок. Крови пока не было, и окружающим, должно быть, показалось, что она просто потеряла сознание. Я ведь еще не вынула жгут силы из раны. Сделала это, только когда к телу подбежало несколько оборотней. Они стали смешно себя вести, когда заметили рану. Один упал в обморок совершенно самостоятельно, и второй тут же начал искать у него в голове дыру. Не нашел. Еще несколько оборотней побежали к большому зданию. Наверное, сейчас и узнаю, кто там живет… Конечно, выйдет он не в звериной ипостаси, но по человеческой тоже многое можно узнать.

Высокая дверь отворилась, и появился обитатель странного дома. Крупный, массивный, но достаточно быстрый. Двигается осторожно, словно боится случайно раздавить кого-то. Волосы коричневые. Лицо широкое. Явно травоядный, но при этом достаточно агрессивный. Я не знала такого зверя. Ладно, тогда нужно его спровоцировать. Я разрубила стоявшего перед странным экземпляром оборотня на две аккуратные половинки. Получилось достаточно аппетитно, но травоядный, конечно, этого не оценил. Шарахнулся в сторону и начал поворачивать голову. Он странно это делал, как будто она очень массивная и тяжелая, хотя на самом деле такой не была. Конечно, нас он не увидел. Но что-то определенно придумал. Не очень понятная команда, и незаметный оборотень-кролик начал творить заклятие. Он справился быстро, и даже почти успешно. Мирных жителей телепортировать за ограду удалось, а вот обнаружить злоумышленников, то есть нас — нет. Отец постарался. А мне даже делать ничего не пришлось.

Странный оборотень тем временем начал превращаться. Я перестала смотреть на мага. Это превращение было интереснее. Конечно, оно оказалась недолгим, но результат меня не разочаровал. Такого я еще не видела… Огромный зверь — конечно, меньше дракона, но только в три раза — впечатлял. Длинный коричневый мех, толстые ноги, массивное туловище. Шеи почти не было. Зато голова оказалась большой, и странной формы. Один очень длинный отросток, похожий на змею, извивался на месте носа. А глаза были совсем маленькими. Таких я точно еще никогда не убивала.

Маг начал снова что-то создавать. Разбираться с ним мне не хотелось, в магах, даже сильных, ничего нового не было.

— Убей его и остальных, хорошо? Я хочу сегодня убить только этого. А потом нужно сделать чучело и проверить, вкусный он или нет. — Обратилась я к отцу.

— Хорошо. — Он начал выполнять мою просьбу. Для завершения процесса потребовалось несколько секунд. Странный оборотень забеспокоился, но я не хотела позволить ему испортить шкуру. Тогда чучело получится плохое… Я несложным заклинанием выжгла ему мозг. Большое тело медленно и красиво осело на землю, под конец сильно ударившись.

— Все, пусть забирают труп, а пока пойдем домой, поедим немного. — Отец кивнул и телепортировал нас в столовую. Големы глупые, но со своей задачей справятся и сами.

Остаток дня я ела, играла с отцом в карты, иногда даже выигрывая, и просто разговаривала. И еще посмотрела на новое чучело единорога. Оно хорошо получилось. А потом, довольная, я легла спать. Конечно, наверное меня скоро заберут в школу, но не сразу же после дня рождения?

 

Часть вторая

Флеан Айэле

Сегодня я выглядела как примерная служанка — в представлении светлых. Блеклые локоны заплетены в куцую, но аккуратную косичку, круглые бесцветные глаза широко открыты, нос маленький и вздернутый. Собирательный образ, созданный на основе остатков личного опыта. В памяти сохранились полезные сведения. И как выглядят обитатели светлых городов, в том числе и слуги, я знала. Хотя обстоятельств, при которых эти знания приобрела, не помнила.

Неброский походный костюм был ужасен, но образу соответствовал, и в случае опасности не помешал бы сражаться. Хотя вероятность боя была очень низкой, практически равной нулю.

Хозяин приказал с этого дня в любой момент быть готовой к дороге. И не забывать о своей роли. С этим я справлюсь, если не придется вступать в бой. Кровь многоликих сильна во мне. Перевоплощение ведь не просто смена внешнего облика. Неосведомленный не поймет, кто я на самом деле.

Ожидание. Неподвижно сидеть у дверей спальни и притворяться, будто читаешь книгу. Простое задание. Полночь. Четыре часа утра. Шесть часов. Семь. Шаги. Хозяйка не проснется в такое время. Значит, действовать нужно по плану Б. Сюда шли четыре человека и хозяин. Люди — мужчины, маг и воины. Один из них стрелок. Неплохо. С мужчинам все пройдет легче. Скорее всего, план Б 2. Грудь четверного размера пригодится. И вырез тоже. Он скромный, но и такого хватит.

Дверь бесшумно отворилась.

— Вы имеете право забрать ее сейчас, но сначала позвольте ребенку хотя бы одеться. — Хозяин был внешне спокоен. Если бы не мои знания, я поверила бы.

— Мгу. — Утвердительно ответил маг и кивнул головой. Я продемонстрировала сцену Б 2 А — «Служанка, она же няня и просто милая девушка с очень красивой грудью идет будить ребенка и надеется на то, что ее не заставят разлучатся с питомицей». Будить хозяйку я не пыталась. Любой темный знает, что раньше полудня демона-ребенка невозможно разбудить. Даже если он этого захочет. Исключения возможны, но только не сегодня. Это понял бы любой. Все темные знают, как правильно обращаться с демонами. Их слуги и рабы — лучше всех.

Я одела хозяйку и пока усадила в кресло. Это соответствовало плану. Так на нее упадет свет из открытой двери и светящиеся в темноте волосы не заметят. Они могли бы усложнить претворение плана в жизнь. Я начала собирать вещи. Действовала быстро, и к моменту стука в дверь все необходимое уже уложила. Но, согласно плану, продолжила носиться по комнатам, изображая окончание сборов.

— Я сейчас! Но вы можете уже зайти. — ответила я соответствующим плану Б 2 голосом. Дружно ввалившиеся люди смогли насладиться сценой «Ребенок спит в кресле в одетом состоянии, нервничающая служанка с красивой грудью носится, собирая сумку, в процессе доказав наличие красивой задницы.»

— Вы планируете взять с собой ее няню или нет? Мне она уже не потребуется. Полукровки не слишком ценные существа. — Судя по всему, люди поняли это как «А если вы не возьмете с собой эту девушку, я ее быстро убью, потому что обычно потомки людей не очень ценятся.» Первое было верно, а к людям я не имела никакого отношения. Жаль, что согласно договору хозяйка может взять с собой только одобренного спутника. Лишние сложности. Но я способна заставить их одобрить меня.

— Конечно, а свою дочь вы цените… Девушку мы возьмем. — Холодно и высокомерно ответил человеческий маг. Хозяин говорил гораздо более надменным тоном, но он в своем праве. А человек дурно воспитан. Как и все они. Теперь осталось только отправиться в путь. Я уложила последнюю рубашку, вытерла иллюзорный пот со лба, и шумно выдохнула.

— Я все собрала.

— Я донесу ее до вашей повозки. — Хозяин поднял дочь на руки. Люди выразили свое дурное воспитание гримасами, но промолчали. Я начала бестолково суетиться, пытаясь поднять шесть больших сумок. И три маленьких. При необходимости я справилась бы с этим легко, но сейчас цель была противоположной. Люди достаточно быстро сообразили подхватить часть сумок. И процессия с хозяином во главе и замыкаемая мной двинулась в путь. Пока все шло согласно плану.

Путь до ограниченного портала, рядом с которым стояло транспортное средство людей, был пройден без осложнений. Хозяин передал спящую девочку мне. Она была легкой, но я этого не показала. План предполагал иное поведение. Так как я изображала сцену «Няня не собирается выпускать из рук ребенка, и по этой причине не может участвовать в погрузке вещей» этим занялись люди. Вполне успешно.

— Садитесь на заднее сиденье. — Достаточно холодно приказал маг. Правильно, взять он меня взял, но не настолько глуп, что бы еще и доверять. Впрочем, лично ему я в ближайшие пять лет вреда не причиню. Договор.

Я устроилась сама и поудобнее устроила хозяйку. Ей определенно снилось что-то приятное. Пробуждение таким не будет. Карета оказалась неплохой. Но в бою это не самый лучший транспорт.

Люди заняли свои места, лошади тронулись и прошли сквозь портал. Теперь мы были в обычных светлых землях, на относительно ровной, но давно заброшенной дороге. Карету иногда трясло, но на сон хозяйки это, естественно, не повлияло. Люди следили за нами, хотя и не делали этого открыто. Им открывалась идиллическая картина соответствующая плану Б 2. Хозяйка, на мой взгляд, да и по человеческим меркам, была очаровательна. Только демоны не признают за детьми красоты. Хотя с возрастом она должна стать еще лучше. Я красивой не была, зато выглядела трогательно, мило и безобидно. Пока хозяйка спит, она тоже будет казаться такой. Но и ее пробуждение уже по большему счету ничего не изменит. Главная цель плана выполнена. Я здесь. А не расставаться с хозяйкой будет проще. Она сама мне поможет.

Полчаса езды, остановка. За окном — белый каменный дом. Мило, но по сравнению с хозяйским замком жалкая хижина. И оборонять такое здание затруднительно. Любой дом у нас — маленькая крепость, а здесь все еще не поняли, что это единственно верный вариант. Я думаю, светлые сами хотят быть уничтоженными. Только демоны никогда не позволят такому случится. И не только они, ни один темный не хочет лишиться добычи.

— Выходите. — Я не стала спорить. Вышла сама и осторожно вынесла хозяйку. До полудня по нашему времени далеко, и сама она ходить еще не могла. Здоровые демоны во сне не ходят.

Один человек отправился сообщать о нашем прибытии, но не успел дойти до дома. Белая дверь отворилась, и на улицу вышла крупная женщина с темно-каштановыми волосами. Почти как у хозяйки, только без красного отлива. Или это ее мать, или другая родственница. Среди людей каштановый цвет волос — редкость.

Женщина направилась к карете. Фигура располневшая, но еще не до безобразия, красота не утеряна. Черты лица неожиданно тонкие. Глаза широко расставленные, большие, зеленого цвета. Макияж профессиональный.

— Это она? Моя дочь? — Голос дрожит. Или искренне, или женщина очень хорошая актриса. Скорее второе. Без хороших актерских данных человеческой девушке древнего демона в постель не затащить. Одного красивого личика и фигурки не хватит.

— Да. — Я скромно опустила глаза. У хозяйки овал лица от матери, и ее губы. Почти такой же цвет глаз и волос. И все, больше никакого сходства. Она очень похожа на отца, только, конечно, черты лица тоньше. С возрастом сходство должно только усилиться.

— Конечно, да. Очень на вас похожа, госпожа ведьма. — Маг определенно польстил этой женщине. И так располнеть хозяйка точно не сможет. Демоны на это не способны. А она уже почти не человек.

— Она устала в дороге… Вы позволите мне уложить ребенка спать? — Робкий голос, смущение. Хорошо, что эта женщина все же красивее моего текущего облика. Так легче завоевать расположение.

— Ммм… Да, устала. Слуги покажут приготовленную для нее комнату. Но для прислуги помещения нет. Я даже не знаю, куда тебя пристроить. — Положение любого раба демона выше, чем положение самого сильного мага светлых. Обращение этой женщины было невежливым. Но со светлыми всегда так. Они даже умирают неправильно, почти все.

— Эй, проводите девушку с моей дочерью в ее комнату. — Голос был громкий. Но в данном случае не слишком мелодичный. Хотя слуг это не волновало, через две с половиной минуты они появились. Трое. Хватило бы и одного.

— Иди за мной. — Сказал один из них. Остальные с некоторым трудом подняли сумки. Да, если они собираются сейчас переносить вещи, одного слуги мало. Мать хозяйки отдала неточный приказ. Про вещи она ничего не говорила.

Конечно, я последовала за слугой. Мать, убедившись в том, что трогательная встреча с ребенком откладывается, тяжело ступая, ушла.

Дом действительно был совершенно не приспособлен к обороне. И комната, предназначенная для хозяйки, в том числе. Правда, нападений быть не должно.

Эта комната не могла понравится хозяйке. Демоны консервативны, а ее спальня была совсем другой. Просторная светлая комната с огромными окнами, с преобладающими бело-розовыми тонами просто не могла существовать в замке. Но здесь — легко. Слуги оставили нас, и я, переодев не собирающуюся просыпаться хозяйку, приступила к разбору вещей.

Мне было ясно, что конфликты неизбежны. Конечно, слишком мало информации для того, что бы абсолютно адекватно анализировать ситуацию, но это очевидно уже сейчас. Значит, пока все идет согласно плану.

Разобрав вещи, я села в кресло и начала ждать. Час. Про нас забыли? Маловероятно. Скорее, что-то готовят. И, возможно, наблюдают. Я не стала создавать защиту. Еще не время. Один час четырнадцать минут. Дверь тихо отворилась, появилась милая девушка. Даже жаль, что человек.

— Госпожа сказала, что вы скоро будете жить в комнате напротив, а пока ждите здесь, и еще когда девочка проснется, найдите кого-нибудь и скажите. — Передав информацию, девушка исчезла. А хозяйка могла проснуться в течении часа.

* * *

Церелис

Вчера был день рождения. Подарок, я с ним еще не наигралась. И, может быть, чучело странного оборотня уже готово? Я высунула голову из-под одеяла. Свет? В моей комнате? И запах странный. Я открыла глаза и огляделась. Комната не была моей. И вид за окном не напоминал окрестности дома. Хорошее настроение исчезло. Но, возможно, это только сон?

— Пришлось отвезти вас к матери, пока вы спали. — Голос моей охранницы. Значит, не сон… Ну почему так быстро? Губы изогнулись, глаза стали мокрыми. Нет, сейчас нельзя плакать. Могут увидеть. Потом поплачу. Я уткнулась лицом в подушку. Так, спокойно… Я села, глубоко вздохнула и начала действовать. — Наложи на меня иллюзию. Пусть лицо будет спокойное. И дай одежду и расческу. — Приказала я. Флеан послушно создала заклятие, чуть шевельнув пальцами. Ощущалось оно как легкая маска на лице. А выглядела многоликая не слишком хорошо, очень по-человечески. Хотя так и надо. Одежду она достала быстро, из какого-то жуткого шкафчика. Положила на кровать, обувь поставила на пол. Я начала натягивать брюки, обулась, кое-как заменила ночную рубашку обычной. Руки плохо слушались. Хотелось плакать, и еще домой. И есть.

Многоликая протянула мне расческу. Я расплела косу и попыталась привести волосы в порядок. Получалось плохо.

— Заколи мне волосы. — Я повернулась к своей охраннице спиной и через плечо протянула расческу с лентой из косы. Она послушно взяла их в руки и стала что-то делать с моими волосами. Результат меня не интересовал.

— Все. — Многоликая отошла, я села на кровать. Челку она мне как-то убрала, кажется, достала заколки. Это было непривычно.

— Дай мне концентрат. Эльфийский. — Взять с собой нормальное мясо было нельзя, такого даже магия не позволяет. А концентрированное на пять лет должно поместиться в одной зачарованной сумке.

— Вот. — На широкой сейчас ладони многоликой лежала маленькая треугольная пластинка бурого цвета. Я взяла ее и положила в рот. Вкус эльфа, и голод действительно исчез. Только слишком быстро есть скучно. Сейчас мне так нравится больше, еда не кажется очень важной. Только это пройдет.

— Что теперь нужно делать? — Спросила я. Действовать не хотелось, но нужно. Я должна применять советы отца.

— Сейчас я должна сообщить о том, что вы проснулись. Потом, очевидно, мать захочет с вами поговорить. — Я не хотела даже видеть мать. Никогда. Но избежать встречи не получится.

— Иди, сообщай. Я подожду. — Я уставилась в пол. Белый, деревянный. Глупо и непрактично. Кровь с такого стереть трудно.

Флеан Айэле ушла. Двигаться не хотелось. Хоть бы она отсутствовала подольше. Ведь с ее возвращением придется куда-то идти и что-то делать. К сожалению, пришла многоликая быстро и в сопровождении какого-то человека.

— Для вас накрыт стол. Вы будете обедать с матерью. Он проводит. — Сообщила Флеан с необычными для нее интонациями. Притворяется перед людьми? Ясно. Хотя едва ли они понимали наш язык. На вражьем я свободно не говорила, даже понимала не все.

— Хорошо. — Я встала. Голос старалась сделать вежливым, холодным и безразличным, но не знала, удалось ли. Человек начал двигаться, я пошла за ним. Многоликая осталась в комнате. Жаль. Сейчас мне неприятно было действовать без союзников.

Дом выглядел очень глупо. Такие годятся только для того, что бы их разрушать. Столовая оказалась внизу. Здесь, как и в спальне, были большие окна. Мне это не нравилось. Стол накрыли для двоих. Для двух людей. Я таким количеством пищи не смогла бы наесться. Тем более что мясо принадлежало животному. Толстая женщина поднялась с одного из стульев и подошла ко мне. Только люди позволяют себе так выглядеть. И еще эта одежда… Она снова беременна или они позволяют себе так одеваться всегда? Это же неприлично.

— Здравствуй, дочка. Как тебя зовут? — Смысл я понимала, правда, только приблизительный. Надеюсь, до моего рождения она была не такой толстой. Иначе у отца плохой вкус. И она точно глупая, могла бы и узнать имя дочери до ее приезда. Никто этого не скрывал.

— Церелис. — Ответила я так, как учил отец. Словно собеседника не существует. Жаль, что это и в самом деле не так.

— А как тебя нужно называть? Это имя взрослое и совсем нечеловеческое. — Это красивое имя. А я не человек. Но объяснять это не собираюсь.

— Церелис.

— Ну ладно. Садись, не стесняйся. — Я не стеснялась. Мне хотелось домой. Но я все же села.

— Ты ешь… Голодная, наверное. — Я начала лениво ковыряться в тарелке. Эта еда меня не привлекала, особенно после эльфийского концентрата, в котором содержалась дневная норма. Мать тоже сейчас ела немного. Судя по ее фигуре, обычным явлением это не было. Если мало есть, так не растолстеешь. И на меня она совсем непохожа, только глаза и волосы такого же цвета. Это хорошо. Она, наверное, была красивая, но давно. Сейчас это уже не очень заметно.

— Ты чего-нибудь хочешь? — Отец сказал отвечать очень кратко и правдиво. Хорошо, так и поступлю.

— Домой.

— Это пройдет. Школьная жизнь быстро затягивает, а ты скоро поедешь учится. — Я промолчала и продолжила ковыряние в тарелке. В таких случаях отвечать не обязательно.

— Ты не хочешь разговаривать? — Голос матери звучал уже не очень дружелюбно. Правильно, она и не должна меня любить.

— Да.

— Почему? — Неужели непонятно, что в моем случае это естественно. Кому приятно на пять лет лишиться дома и семьи, интересно?

— Не знаю. — Не очень правдивый ответ. Но короткий. Мать раздраженно вздохнула. Похоже, не очень — то я ей нужна. И почему нельзя было оставить ребенка в моем лице дома? К счастью, больше разговоров не было, и меня отпустили обратно. Комната была некрасивой, но забиться под одеяло, торопливо сняв обувь, можно и в такой. А многоликой не было. Она пришла только через час.

— Я подслушала несколько разговоров. Хотите узнать, какую информацию удалось добыть? — Договор запрещал так называемую вредоносную шпионскую деятельность. Но многоликая, очевидно, занималась обычным подслушиванием, и ей ничто не грозило.

— Говори.

— Ваша мать не рада тому, что заключила договор. Думает, что лучше было просто отдать ребенка, и зря она по молодости стала жаловаться родственникам и знакомым, подсказавшим идею. Те утверждают теперь, что нельзя разбрасываться потенциально сильными магами. И что за пять лет в школе вы выберете их сторону. — Конечно, ничего нового и неожиданного она не узнала. Но это мне пригодится. Хотя отец подобное предполагал. Вот только я не сильный маг. Родственники матери могут смело разочаровываться. А мое умение видеть магию для них существовать не должно.

— Узнай, когда здесь обедают и ужинают. И добейся того, что бы еду принесли в комнату. Я не хочу куда-то ходить сейчас. — Многоликая послушно вышла. Я прижалась к подушке. Хочу домой. Сейчас. Мне не нравится здесь.

Время не ощущалось. Я не знала, когда открылась дверь.

— Ваша мать считает, что невозможно наладить родственные отношения сейчас. Ее родственники в данном случае согласны. Учебный год уже начался, но они планируют послать вас учится сейчас. Их семья может себе такое позволить. — Вот и школу скоро увижу. А хочу домой. Постоянно думаю о том, что бы встать и поиграть. Или убить кого-то. Или просто поговорить с отцом. И каждый раз вспоминаю, где нахожусь.

— Ты знаешь, когда меня отправят в эту школу и сколько времени займет дорога?

— Скорее всего, уже следующим утром. Дорога займет несколько дней. Здесь некому создавать телепорты.

— Если сюда придут с едой, создай иллюзию моей деятельности. И так далее. — Я замолчала. Хорошо бы уснуть. И увидеть отца. Но пока не получалось. Было слишком рано для сна. И слишком плохо я себя чувствовала.

Уснуть получилось. Позже. Я не заметила, как это произошло. Сначала мне не снилось ничего, только тепло. Это было хорошо. Потом я услышала голос.

— Релли? Как ты? — Отец? Я медленно вспоминала. Наконец, поняла, где я. И что случилось. Не открывая глаз, просто расплакалась.

— Тише, не надо… Все пройдет. Потерпи. Я убью их всех. Правда. Или ты сама убьешь. Только подожди немного. — Кажется, отец меня обнял. Ощущения были приглушенными. Но не эмоции. Я не стала говорить. Просто продолжила всхлипывать. Стало чуть легче.

— Сейчас закончился один день. Целый день. Ты выдержала его и выдержишь другие. А ночью я буду рядом. — Я не хотела говорить. Но постепенно успокоилась. Все-таки не одна. Так и правда легче.

* * *

Флеан Айэле

Хозяйка почти ничего не сделала. Но и этого хватило. Родственники поняли, что сейчас с ней невозможно поладить. И речь идет не просто о детском упрямстве. Только дети демонов не слишком похожи на прочих малышей. А любовь любого демона, независимо от возраста, невозможно ослабить. Эти человеческие маги не учли всего два фактора. Не поверили. Хотя не могли не знать. Они сами выбрали смерть, все. Через пять лет люди это поймут. Они вновь приводили свои аргументы, совсем недавно. Мне несложно было подслушать. Почему-то здесь люди не ждали опасности.

Простые истины, в светлом исполнении. Темные считают светлых животными, пищей. Особенно демоны. На самом деле верно лишь последнее — мы с уважением относимся к животным, но не к светлым. Такое звание им не заслужить.

Темные считают секс со светлыми извращением. Особенно с людьми. Особенно демоны. Совершенно верно, только очень часто правила нарушают. Особенно демоны.

Дети от людей для темных ценности не представляют. Особенно для демонов. Да… Почти всегда. Только для тех, кто создает правила и законы, они не важны. Как и поступки других существ. Древнему демону может помешать только сильнейший, но таких нет. А равные не мешают друг другу. И если один из сильнейших демонов признал дочь-получеловека, для всех темных она будет демоницей. Зря маги сочли, что забрать ребенка — лишь минутная прихоть. Что за пять лет демон утратит к игрушке интерес, если это еще не произошло. И что в подростковом возрасте девочка из чувства противоречия выберет свет. Так могло быть. Но не с хозяином, и с его дочерью. Светлые очень мало знают о демонах…

Наверное, услышанные мной аргументы единственными не были. Но и они могли быть верными. Для другого демона, и при других обстоятельствах. Они действительно любят играть. Но не теми, кто им дорог, таких слишком мало.

И все же светлые сумели извлечь пользу из этой истории. Если бы не договор, мир нарушили бы еще несколько лет назад. Случайно или нет, но они добились отсрочки — может быть, светлым она и необходима. Но едва ли это им поможет.

Во сне хозяйка откинула с лица одеяло. Не проснется теперь до полудня… Я осторожно переодела ее, заплела в косу каштановые сейчас волосы, и устроила поудобнее. Прямые обязанности исполнять придется, очевидно, нечасто. Как и ожидалось. Но я и с ролью прислуги справлюсь. Может быть, потом удастся стать постоянным рабом. Навсегда получить надежное положение, или хотя бы надолго. Я сделаю все для того, что бы справиться с новыми обязанностями.

Принесли обед. Я заранее подготовила иллюзию. Сложнее той, что использовала с момента пробуждения хозяйки, что бы избежать прослушки, но ненамного. Люди должны были решить, что хозяйка съела свою порцию. На самом деле это сделала я. Лишняя еда не помешает. Я не могу есть что угодно в огромных количествах, как демоны. Но достаточно близка к этому.

Установив еще несколько иллюзий и став невидимой, я вышла в коридор. Хорошо, что врожденную интуитивную магию почти невозможно засечь. Если иллюзию легко распознать, она бесполезна.

Сейчас полезных разговоров не нашлось. Все уже обсудили. И слуги, и их хозяева. Я вернулась ни с чем. Сменила иллюзии, и прекратила деятельность. Люди активности не проявляли. Даже не пытались подготовить комнату для меня. Видимо, решили, что делать это на одну ночь бессмысленно. Я ведь буду сопровождать хозяйку. Хорошо, что там, где ей предстоит учится, слуги у детей не редкость. Элитное по светлым меркам заведение. Только, скорее всего, за эти пять лет хозяйка почти ничему полезному не научится.

Принесли ужин, сообщили, что я должна переночевать в этой комнате. Мои планы это не нарушало. Я должна была находится рядом с хозяйкой в любых обстоятельствах. И охранять ее. Права на настоящий сон не было. Но мне достаточно и полудремы, когда внимание не исчезает, и отдыхает только тело.

Ночь прошла спокойно. В восемь часов утра раздался стук, и дверь распахнулась.

— Вам обеим пора собираться. Через час будьте готовы. — Невежливо. Как всегда.

Я была уже готова, переодеть хозяйку и запаковать немногие разобранные вещи удалось быстро. Будить ее я не пыталась. Усадила в кресло — хозяйка ничего не заметила, спала так же крепко — и стала ждать. Скоро явятся люди, и наверняка попытаются ее разбудить. Только бы серьезных повреждений не нанесли, тогда меня через пять лет хозяин в лучшем случае покалечит. Если очень повезет. Регенерация у демонов в таком возрасте не очень хорошая, а использовать амулеты в присутствии людей нельзя. Сами они их не найдут. Среди них есть сильные маги, но нет по-настоящему искусных. Для мастерства нужен или врожденный дар к определенному типу магии, что у людей не встречается, или чутье, или огромный опыт. А они, нашими стараниями, долго не живут. Эльфы и прочие нелюди опаснее, но их мало. И соответствующих специалистов сейчас в живых нет, искать магические тайники некому. Очень удачно.

— Почему она еще спит? — Возмущенно высказался человек. Как будто это имеет значение, везти спящего или бодрствующего ребенка.

— Но… Ее нельзя разбудить. — Нервно ответила я, глядя в пол. Человек не поверил. Но ушел, видимо, за разъяснениями.

— Что тут происходит? — О… Вот и мать. С утра она явно не в форме. Я тоже, но только ради конспирации. Хозяина она явно соблазняла не утром. В таком виде можно только испортить демону аппетит. Тоже полезно, конечно.

— Простите, но сейчас слишком рано, что бы ее будить… — Можно было бы и догадаться. Иначе шум давно заставил бы хозяйку очнуться.

— Как это? Уже девять часов! Интересно, каким образом она тогда собирается ходить на уроки? — Возмущенно и очень громко высказалась женщина. Можно подумать, хозяин слезно умолял ее отправить дочь в светлое учебное заведение. Мда. Такое я даже представить не могла, а ведь обладаю неплохим воображением, как и любой, наделенный врожденными способностями к созданию иллюзий.

— Ннее знаю. — Я вжала голову в плечи. Хотя хотелось заткнуть уши.

— Вставай… — Попыталась ласково пропеть женщина, обращаясь к хозяйке. Так можно поднять труп. Но не растущего демона. И трясти ее за плечи бесполезно. Конечно, умрет она теперь точно очень неприятной смертью. Но хозяйку не разбудит. Следовательно, эффект проявится примерно через пять лет.

Видимо, выйдя из себя, женщина использовала магию. Облила хозяйку, которой было все равно, кресло, которое теперь трудно будет привести в порядок, и ковер, который точно придется выбросить. Не очень эффективно. А мне теперь придется переодеваться хозяйку, паковать отдельно мокрые вещи и сушить ей волосы.

— Ладно… Переодень ее, поедете так. Пусть на месте ее лечат, там специалисты. Здоровые дети так не спят. — Мрачно проговорила

женщина. Правильно, платье она тоже залила. А при таком весе это не добавляет красоты. А вылечить растущую демоницу от здорового сна невозможно. И нежелательно даже пытаться. Еще бы есть попробовала запретить.

Женщина вышла, я быстро привела хозяйку в относительный порядок. Волосы ей замотала длинной шалью. Не ехать же ей с полотенцем на голове или простоволосой. Демоны редко болеют, но рисковать не стоит. Что начнется, когда мы приедем, хотелось бы знать.

Я высунулась в коридор и прокричала:

— Все готово! — Пусть люди считают, что дорогу я не запомнила. Так удобнее. Дом большой, человек мог бы и не запомнить планировку. А я пока не собиралась демонстрировать свое превосходство. Рано или поздно оно все равно станет очевидным, я не профессиональный шпион. Но не сейчас. Группа людей появилась в конце коридора, и они не спеша направились к комнате. Неважно здесь все организовано. Хотя ничего ждать не приходилось.

Хозяйку поднял какой-то человек. Я предпочла бы нести ее самостоятельно, но спор не соответствовал бы выбранной роли. Зато руки оказались свободны, потому что сумки носить меня не заставляли. В случае битвы пригодится. Меня, хозяйку и вещи погрузили в карету. Еще вручили корзинку еды. Хотя у меня была под рукой своя, в зачарованной сумке.

Судя по всему, путь предстоял долгий и без остановок. По крайней мере, это транспортное средство давало возможность спать, есть и так далее, не выходя наружу. Значит, ночевать в гостиницах и на постоялых дворах не будем, и останавливаться тоже. И зачем было пытаться разбудить хозяйку? Странно. Спящего ребенка даже удобнее везти.

Двигалась карета сначала не очень быстро. И хорошо, потому что идеально ровной дорога не была. Трясло не слишком сильно, но быстрая езда в таких условиях не рекомендована. До полудня ничего не происходило. Потом проснулась спящая у меня на руках хозяйка. Ничего, концентраты и обычная еда у меня под рукой… А волосы у нее уже высохли.

* * *

Церелис

Трясет… Немного… Где я на этот раз? Расставаться с отцом не хотелось, но ему ведь нужно работать. И я позволила себе проснуться. Кровати точно не было. Зато имелся кто-то живой. Я открыла глаза. Флеан… И какая-то повозка. Хорошо, что окна почти полностью занавешены шторами, но открыты. Потому что светло и слишком тепло. Почти жарко. Я выпуталась из рук полукровки — она, конечно, не мешала. Лежать надоело. Но и ходить было нельзя. Я отодвинула занавеску и осторожно огляделась. И правда, слишком светло. Да и вообще, пейзаж какой-то не такой. Скучный. Немного похож на те, где мы с отцом убивали разных врагов, но однообразнее. Дерево — куст — трава — куст — дерево… И все. Конечно, еще я видела краешек дороги. Но он точно не представлял интереса. Зато захотелось хотелось есть. И это было гораздо важнее. Где-то рядом люди, хотя бы тот, кто этим транспортным средством управляет, значит открыто говорить про концентраты нельзя. Но многоликая и так должна понять.

— Есть хочу. — Сообщила я. Полукровка и в самом деле все поняла правильно. Почти незаметно сунула пластинку в тут же изготовленный бутерброд. Я быстро его съела, запила чем-то непонятным, и сразу почувствовала себя лучше. После ночного разговора с отцом мне стало не так грустно, да и путешествовать в такой повозке не приходилось. Тоже интересно, несмотря на скучный пейзаж. Смотреть не на что, зато все очень смешно раскачивается. И сиденья мягкие. Особенно смешно получается, если закрыть глаза. Я некоторое время посидела неподвижно, исследуя новые ощущения. Потом открыла глаза и сменила позу. Становилось скучно. Флеан Айэле должна меня защищать. Вот пусть и попробует спасти от скуки, хотя это и не ее специализация, конечно. С другой стороны, для этого ничего особенного не нужно. Надеюсь, у нее хватит ума на что-нибудь интересное.

— Мне скучно. Развлеки меня как-нибудь. — Многоликая на несколько секунд задумалась. Потом подняла голову и посмотрела на меня.

— Могу научить жульничать в карты. И не только. — Звучало интересно. Ладно, попробуем…

— Хорошо. — Флеан потянулась к небольшой сумке, лежащей на полу, и достала колоду карт и несколько коробок с другими играми.

— Смотрите внимательно. Это несложно, просто большинство слишком привыкло к магии, и забывает о простой ловкости рук. А ведь ее, в отличии от магии, засечь почти невозможно…

Время летело незаметно. Это и впрямь было интересно. И полезно. Отцу не скажу. Зато когда наконец встретимся, смогу его удивить… Наверное… Хотя если он меня такому не учил, наверняка сам не умеет. Ничего, я ему потом объясню. Когда раз десять обыграю.

Стемнело. Мои волосы, как всегда, стали красными. Их свет ничего не освещал, но зато это выглядело красиво. Отец рассказывал, что это свойство у него не от рождения, как у меня. Когда он был молодой, и не всегда сотрудничал с равными по силам демонами, они случайно его взорвали. Точнее, это они сказали, что случайно. Кажется, до сих пор так говорят. А отец не спорит, потому что с ним ничего плохого не случилось, он вовремя ушел на какую-то безопасную плоскость. И когда на него упала эта бомба… Кажется, атомная, название непонятное. Когда она упала, с ним ничего не случилось, только волосы и глаза стали почему-то светиться. Те два демона очень удивились, когда он пришел совершенно живой. И еще и светился. Зато с тех пор они больше ничего случайно поблизости от отца не взрывали, и вообще стали с ним сотрудничать. Отец согласился, потому что он сам не умеет создавать механизмы. А технодемоны — их иногда так называют — занимаются этим до сих пор. Они очень полезные. Хотя я их еще не видела. Но отец обещал показать, когда вырасту. И тех двух демонов тоже. Мне бы хотелось посмотреть. Не только из-за механизмов и бомбы с непонятным названием. Они братья, а демоны обычно своих братьев не знают, так что почти никогда нельзя точно знать, общие ли родители. Интересно увидеть такую редкость. Только ждать долго.

Мне опять стало грустно. Но было не так плохо, как вчера. Посплю, наверное. С отцом поговорю. Легче станет.

Я уже около получаса сидела неподвижно, не обращая внимания на карты. До других игр мы так и не дошли.

— Я лягу спать. Убери пока все это. Завтра еще поучишь жульничать. — Флеан кивнула и послушно стала собирать с сиденья вещи. Наконец, оно освободилось. Какое-то подобие одеяла тут было, я под ним и спала. С ролью подушки прекрасно справлялась многоликая. Пусть и сейчас ей побудет. Только косу сначала заплету.

— Будешь подушкой. Ты удобная… — Протестовать она, конечно, не стала. И особенных эмоций не испытала. Правильно. Пленный в такой ситуации точно стал бы вести себя глупо, даже послушный. Я устроилась поудобнее и почти сразу уснула. Во сне было тепло и тихо. Потом пришел отец.

* * *

Флеан Айэле

Хорошо, что в памяти оказались знания о мошенничестве в играх — карточных и не только. Развлекать детей я умею не очень хорошо. В более свободных условиях можно было бы поймать кого-нибудь и вместе с хозяйкой попытать немного. Но в карете это неосуществимо. Прочие варианты подходили бы к существам постарше. Возможно, это тоже пригодится, но только года через четыре. Может быть, через три, демоны взрослеют очень быстро. Но не раньше. Спасибо тому, кто чистил мою память. И нужно подумать о том, что делать, если способы мошенничества закончатся, или хозяйке надоест, а мы еще будем в пути. Учить ее боевым приемам, скорее всего, бессмысленно, об этом наверняка позаботился отец. А он воин лучший, чем я. Как и любой древний демон. Да и карета не самое лучшее место для тренировок. Наверное, придется попробовать учить заплетать волосы. Не просто в косу, есть много способов. Это может ее и не заинтересовать, но больше ничего подходящего в голову не приходит. Жаль, что она не постарше. Очень жаль. Тогда было бы гораздо легче. И еще она должна вырасти очень красивой. Я могла представить, какой именно. Через несколько лет узнаю, правильно ли предугадываю. Но скорее всего — да.

А люди, довольные уже тем, что мы живы и, очевидно, здоровы, никак не проявляли себя. Только снаружи изредка доносились голоса. Это было удобно. Вмешательство людей в любой форме могло бы вызвать конфликты, а сейчас они нежелательны. Не в дороге. Неизвестно, не придет ли в головы людям мысль, что от нас можно избавится и сбежать. Здесь такое бывало. Эта информация в памяти осталась. Тогда придется добираться вдвоем, и с меньшими удобствами. А потом еще и объяснять ситуацию. К тому же подобное может стать нарушением договора, что хорошо, но не для меня. Потому что за пару дней работы меня едва ли сделают постоянной. А второго шанса попасть к такому хозяину не будет. Никто не посмеет причинить вред собственности древнего демона без разрешения. К тому же есть шанс, что за пять лет хозяйка ко мне привыкнет. Демоны не любят избавляться от привычных, пусть и ненужных, вещей. А хозяин не откажет дочери в таком пустяке. Тем более что я ему не мешаю.

До полудня ничего не случилось. Потом проснулась хозяйка.

* * *

Церелис

Мы едем в школу. Это плохо. Я говорила с отцом, это хорошо. Сегодня буду учится жульничать в карты, а может быть и в другие игры. Это тоже хорошо, потому что интересно. В целом, сегодня хорошего будет больше, чем плохого… Если в школу мы приедем не сейчас. Нужно было это еще вчера узнать.

— Флеан, когда мы приедем? — Я перешла в сидячее положение и выглянула в окно, попутно распуская косу и разглаживая пальцами волосы. Цветы… Причем разные. Деревьев нет. Кустов мало. В целом выглядело это интереснее, чем вчерашний пейзаж.

— Когда мы приезжаем на место? — Многоликая, похоже, говорила высунувшись в окно. Повернув голову, я в этом убедилась. Правильно, там же, наверное, какие-то люди снаружи. Ответ я не разобрала, потому что нас сильно подкинуло на каком-то очень неровном участке дороги.

— Примерно три дня, считая этот. — Многоликая, похоже, услышала все, что нужно.

— Хочу есть. — Еще один бутерброд с концентратом и кружка незнакомого напитка. Грязную посуду многоликая аккуратно выкинула в окно, на всякий случай прикрыв иллюзией. Она была одноразовой, взятой из дома, и никто бы не хватился.

Сегодня я не стала тратить время на изучение окружающей природы.

— Флеан, показывай дальше. Мне интересно. — Многоликая кивнула и достала карты. Пока только их. Наверное, это значило, что при таком подробном изучении до прочих игр мы сегодня не дойдем. И хорошо. Мне еще три дня нужно как-то развлекаться. Такой вариант вполне подходил. Не думаю, что за три дня мне надоест. Это ведь не простая игра в карты, которой весь день и правда не займешь.

Мне не было скучно днем. Вещи, которые показывала полукровка, были действительно интересными. И могли пригодиться в будущем.

— Я ложусь спать. — Сказала я, заплетая косу и завязывая ее лентой. Против роли подушки многоликая, естественно, ничего не имела. В этот раз я не сразу уснула, сначала долго смотрела на вечер за окном. Занавеска была отодвинута. А во сне пришел отец, как я и ожидала.

* * *

Флеан Айэле

Два дня. Потом хозяйке будет не до меня, если я правильно оцениваю ситуацию. Надеюсь, удастся развлекать ее все это время.

И неизвестно, с какими трудностями придется столкнуться после прибытия. Неужели у людей может хватить ума на то, что бы будить хозяйку? Они мало знают о демонах, даже о взрослых. Обычно это выгодно. Но только не в данном случае. Полукровки среди них жили часто. Но хозяйка не похожа на них. Она, несмотря на человеческую мать, ничем не отличается от нормальной молодой демоницы. Если с ней попытаются обращаться как с полукровкой… Ни к чему хорошему это, скорее всего, не приведет. Типичный результат скрещивания демона и человека — сильный маг, плохо контролирующий свою силу, неспособный справиться с инстинктами, но пытающийся это сделать. Такие существа получаются в результате человеческого воспитания. Люди знают, как их контролировать. Но раньше таких полукровок никогда не выращивали демоны. Полуэльфов — да. И полуоборотней. Но не полулюдей. Впрочем, едва ли кто-то пойдет на нарушение договора. Но, должно быть, мне все равно придется тяжело. Хозяйка большую часть событий проспит. У меня такого права нет.

Дорога стала почти ровной. Теперь скорость передвижения выросла, и трясло меньше. Значит, приближаемся к цивилизации. Если это можно так назвать. Теоретически, конечно, можно, и это будет правильно. На самом деле назвать людей очень цивилизованными я бы не решилась. Слишком хаотично они живут. Другие светлые тоже, но до людей им далеко. Рабства нет, четкой иерархии нет. Зато есть развитая преступность, что очень удобно для нас. Интересно, хозяйка что-нибудь о светлых знает? Даже если да, будет сильно удивлена. Хотя это как раз роли не играет. Представить, что такое их жизнь, нельзя. Это нужно видеть. Хотя не видеть приятнее. Я много знаю о людях, больше, чем обычный воин. Убивая, немного выяснишь. Может быть, меня выбрали и из-за этих знаний.

Ночь не принесла ничего. Придумать что-либо полезное мне не удалось. Неприятностей не было. За окном несколько раз мелькали деревни, но это значения не имело. А хозяйка в этот раз проснулась позже, чем обычно.

* * *

Церелис

С отцом хорошо поговорили… Наверное, если бы не эти сны, я сошла бы с ума. А ведь худшее еще впереди. Правда, отец сказал, что в школе будут и приятные моменты. И что когда превосходишь всех окружающих, это достаточно приятное ощущение. А если они этого не понимают, к тому же становится смешно. В школе, по его словам, все именно так и должно быть. Но туда все равно не хотелось. Дома лучше. Тем более что я где угодно превосхожу окружающих. У меня ведь очень высокий статус. И уникальный. В конце концов, даже древних демонов, таких, как отец, трое, если считать его. Немного. Но официально признанная и любимая дочь древнего демона в мире одна. Но у нас это понимает каждый. Союзники ведь умные, и другие демоны тоже. А враги нет. Неужели это и впрямь весело, находится среди таких глупых существ? Трудно понять. Я их только убивала.

А за окном какой-то неправильный город. Наверное, его не по плану строили, дома совершенно не сочетаются друг с другом. Но это проблемы врагов. Они сами виноваты в том, что живут в таких городах. Хотя при короткой жизни могли бы постараться сделать ее приятнее. А в таком месте это едва ли возможно. Глупые.

Я села и начала расплетать косу. Нужно нормально причесаться… Совсем про это забыла. Хотя волосы послушные, и ничего с ними не случилось. Только скорей бы отрастали, хочу косу хотя бы до колен. Успеют они за пять лет вырасти или нет? Совершенно непонятно. Они ведь то быстро растут, то медленно.

— Дай расческу. И какую-нибудь заколку. — Через несколько минут я их получила. И начала приводить волосы в порядок. Это было не очень сложно, они не сопротивлялись. Заколов хвост, я задумалась. Картами заниматься сейчас настроения нет. Может быть, ближе к вечеру… А книги у меня в вещах есть? Нужно узнать.

— Флеан, если у меня в вещах есть книги, перечисли названия.

— Одна, без названия. Зачарованная. — Интересно. Что отец мог выбрать мне для развлечения? Или это полезная книга? Не очень такие люблю, но они тоже нужны.

— Покажи. — Книга оказалась убранной не слишком далеко. И выглядела странно. Металлическая обложка, застежки, и при этом очень тонкая. Словно внутри нет страниц. Но такого быть не могло. Я раскрыла ее — застежки расстегнулись очень легко, словно самостоятельно. Страниц внутри и правда не было. Зато имелось идеально прозрачное стекло, и надпись под ним.

«Это не обычная книга, она может стать почти любой из написанных. Она создана не магией, хотя может использовать ее, так что не пытайся исследовать. На нее накинуто заклятие маскировки, его тоже можешь не исследовать. Инструкция ниже». Хороший сюрприз… Посмотрю, как этим пользоваться. Не очень сложно. Хотя ничего похожего я раньше и не видела. Наверное, кто-то из братьев, случайно скинувших на отца атомную бомбу, делал. Больше никто в мире не умеет создавать сложные вещи без магии. Так, сколько всего книг? Много… И разделены по группам. Вот ими и займусь. Такого развлечения хватит надолго, наверное, на все пять лет. Это хорошо.

— Есть. — Концентрат с бутербродом я проглотила, уже погрузившись в чтение.

До вечера я занималась книгой, потом легла спать. Пока все не очень плохо…

* * *

Флеан Айэле

Странная книга пришлась очень кстати. Хозяйка читала весь день. Ночью ничего не случилось, а проснувшись, она сразу же вернулась к книге. Два дня прошли без затруднений, но к месту назначения мы прибыли в четыре часа утра, что не радовало. Разбудить хозяйку в такое время — невозможно. Но, может быть, это и не потребуется. Что бы будить спящего ребенка в такое время, нужно быть совершенно ненормальным. С другой стороны, светлые нормальными никогда не были, да и глупо требовать такое от еды.

Несколько минут карета стояла, люди бегали вокруг, но меня и хозяйку не трогали. Мы находились в большом, но хаотично застроенном городе, на какой-то площади. Кругом дома. И куда нам нужно? На глаз это точно не определить. Назначение домов по внешнему виду не угадывалось.

Снаружи доносились голоса. До утра мы должны находится в карете, ночью все спят? Людям лучше знать. Мне все равно, где находиться, хозяйке тем более. В конце концов, было решено ждать до утра.

— Лучше до полудня. Мы не спешим, а эту девчонку не разбудить. — Сообщил один из людей, когда часть собеседников удалилась. Разумно. Пусть будет так. Я все равно ничего не решаю. Остаток ночи прошел спокойно. Люди не пытались ускорить пробуждение хозяйки, на нас никто не нападал. Потом наступил полдень, со всеми вытекающими последствиями.

* * *

Церелис

Стоим. Значит, куда-то приехали. Ладно, по крайней мере в этот раз я не проснулась в незнакомом месте. Уже хорошо. Я села. Какой-то человек за окном это заметил.

— Пусть она будет хорошо выглядеть. Скоро с ней станут разговаривать маги. — Вообще-то это я могла командовать многоликой, а не наоборот. Так что человек вел себя неправильно. Но реагировать нельзя. В конце концов, он этого не достоин.

— Дай мне расческу и обруч. — Челка, наверное, в человеческие представления о хорошем виде не входит. Они глупые, и еще раз это доказали. Но пока нужно выглядеть так, как они хотят. Если это возможно. Я убрала волосы с лица, не назад, а в стороны. Обруч их держал хорошо. Он нравился мне больше, чем разные заколки.

— Теперь еду. — Концентрат я проглотила быстро. В конце концов, более-менее сильные человеческие маги мне еще не встречались.

— Я готова. — Я говорила тихо. И, конечно, не на вражьем языке. Людям пусть сообщает многоликая. Я с ними лишний раз разговаривать не хочу.

— Все готово. — Сообщила полукровка. А немнущаяся одежда все же очень полезная вещь.

— Тогда выходите. — Мы вышли. Окружающая местность мне не понравилась. Мостовая неровная, людей много. К тому же некоторые стоят и нагло смотрят. И даже убить их нельзя. Неприятно.

— Вести себя прилично, не высказываться. Ясно? — Ясно, что люди окончательно обнаглели. Пусть многоликая отвечает. Если хочет. Флеан кивнула человеку, очевидно в знак согласия.

— Следуйте за мной. — Человек подошел к какому-то зданию, открыл широкую дверь. Мы прошли за ним. Остальные люди — за нами. Думают, сбежим? Нас вели по запутанным коридорам. Иногда они были узкими, иногда, напротив, очень широкими. Шли мы долго. Периодически попадались враги разного возраста. Я не запоминала дорогу, у многоликой это должно получаться лучше. Да и не понадобятся, скорее всего, подобные знания. Сбежать я не могу. Договор… А вот запретить мне убивать они забыли. Наверное, думают, что я ничего не умею. Зря. И этой ошибкой я воспользуюсь. К тому же Флеан — маг иллюзий, и что мне тоже пригодится. Отец сегодня ночью как раз напомнил о моих преимуществах.

Мы остановились перед какой-то дверью. Человек постучался.

— Войдите. — Мы вошли. Внутри был стол, стулья, и другая мебель. И еще там сидели враги. Разные, не только люди. У одной женщины уши были как у эльфов, должно быть, помесь с кем-то непонятным. Оборотень тоже имелся в наличии. Кажется, кабан.

— Вы заставили себя ждать. — Эльфийская помесь, похоже, была возмущена. Я тут точно не причем, собралась быстро. Должно быть, зря придирается. Или люди что-то перепутали.

— Простите. Возможно, стоит приступить? Что бы не отнимать больше ваше время. — Теперь человек говорил очень вежливо. Хотя мое положение выше, чем этих врагов. И Флеан тоже.

— Ладно. Деточка, положи руку на этот камень. Крайний справа. — Я не деточка, я Церелис, и она это еще поймет. Через пять лет. А пока я послушно шагнула вперед и положила на камень левую руку. Она была ближе. Некоторое время ничего не происходило. Потом женщина попросила меня положить руку на следующий камень. Ничего не произошло. Среагировал только пятый по счету камень. Он начал светиться, но неярко. Желтым светом. Видимо, камни должны были определять магические способности. Большой силы у меня нет, так что сейчас враги разочаруются.

— Продолжай. — Один камень среагировал, а им еще мало? Странно. Хотя кто знает, какая тут система. Не я, во всяком случае. Еще два камня не изменились. А последний неожиданно полыхнул красным. Враги на секунду зажмурились. Я удивилась, и убрала руку. Что это могло быть? Я совершенно универсальный маг, как и все демоны, и из-за юного возраста — слабый. Только четыре жгута, хвастаться в этом плане нечем.

— Ну клан Виалл, обеспечили подарочек… Но взять ее мы обязаны в любом случае, верно, господа? — Остроухая скривилась. Обязательно спрошу у отца, к чему бы это. У меня есть какой-то скрытый талант? Или камень сломался? Скорее второе. Мне и известных способностей хватает, новые не нужны. На самом деле, с таким отцом я и вообще без любых талантов могу быть счастлива.

— Деточка, я слушай внимательно. Сейчас тебя проводят к комнате, она будет на двоих с соседкой. Твоя служанка будет жить отдельно. Провожатый покажет тебе библиотеку, там возьмешь необходимые пособия. — Кажется, женщина еще что-то хотела сказать, но тут вмешалась многоликая.

— Я не могу жить однааа… Тогда я умру, я же заклятая, а хозяин приказал не покидать его дочь… — На этом месте она, видимо, для убедительности, рухнула на колени. Выглядела Флеан и в самом деле испуганной. Дальнейшая ее речь была красочным повторением уже сказанного.

— Тихо! — Рявкнул оборотень. Прозвучало это внушительно. Многоликая замолчала, и теперь только испуганно моргала. Остроухая немедленно воспользовалась паузой.

— Хорошо. В комнате поставят третью кровать. А теперь, успокойтесь и дайте мне продолжить. — Многоликая, периодически тихо всхлипывая, поднялась на ноги.

— На этой неделе учителя будут проверять твои знания. Если они окажутся недостаточными, не будешь посещать соответствующие уроки, пока не догонишь остальных. И еще тебя проведут на примерку, что бы сшить форму. Стандартная не подойдет. Эйат! Проводи ее. Вы, с сумками, тоже идите за ним. Эйат, как ты понял, сначала в комнату. — Очень молодой феникс поднялся со стола в углу, и, сделав приглашающий жест, вышел в коридор. Все последовали за ним. Комната оказалась в другом здании, пришлось пересечь внутренний двор. Мы поднялись на второй этаж, феникс распахнул дверь. Комната была достаточно большой. В глаза бросалась раскиданная повсюду одежда. Изучить ее подробнее я не успела, феникс заторопился к выходу.

— Сумки оставьте здесь и будьте свободны. Ты, заклятая, как хочешь. — Конечно, многоликая захотела меня сопровождать. Мы опять пересекли внутренний двор, и оказались на первом этаже невысокого здания. Это определенно была библиотека. По сравнению с отцовской она не впечатляла.

— Так, приложи палец к этой пластинке. — Феникс был тощий, рыжий и наглый. Они, кажется, все такие. Но хотя бы вкусные… Пока приходилось следовать его указаниям. С пластинкой он куда-то ушел, вернулся быстро с высокой стопкой книг, определенно очень скучных.

— Я понесу. — Вызвалась Флеан. Вообще-то я предпочла бы видеть ее со свободными руками. С другой стороны, она достаточно хороша для того, что бы вовремя избавиться от груза.

— Пожалуйста. Держи. — Феникс явно предпочитал не носить тяжести. И какая дура станет разговаривать с парнем, которому даже стопку книг не поднять? Судя по наглому лицу, такие тут есть. Эти враги просто неописуемо глупы.

Потом мы опять пошли куда-то, на этот раз в конце пути оказалась небольшая комната с потрепанного вида оборотнем — кажется, женского пола.

— Форма. Ей.

— Ясно. Завтра вечером. — Мы вышли. Это и была примерка? Значит, я могу быть свободной или нет?

— Сейчас покажу еще столовую, про это забыли сказать, но такие вещи нельзя не знать. — Я в знании таких вещей не нуждалась. Но промолчала. В столовой мы не задержались. Феникс проводил нас до комнаты, и наконец — то исчез.

Комната мне не понравилась. Мебели почти не было, только два шкафа, кровать очень странного вида, двухэтажная, маленький столик, еще одна кровать, обычная, полки для книг, два стула. Свободного места почти не было, из-за нагромождения чужих вещей.

— Флеан, приведи тут все в порядок. Начни со второго этажа этой забавной кровати, я посижу там. Половина места в шкафах и подобной мебели должна быть занята моими вещами. И прими более привлекательный облик, думаю, уже можно. — Когда кровать пришла в нормальное состояние, я немедленно залезла туда, прихватив книгу. Сначала сняла надоевший обруч, потом занялась чтением. Флеан возилась внизу. Потом, закончив уборку и разложив вещи по местам, затихла. Примерно час прошел спокойно.

Хлопнула дверь. Я не стала реагировать. Отец советовал игнорировать такие мелочи. Думаю, он был прав.

— Да что тут происходит? Вконец обнаглели! — Да. Некоторые враги, которые тут ходят и высказываются. Ладно, пусть многоликая разбирается. Это ее обязанность — меня защищать.

— Мы в своем праве. Не могу этого сказать о тебе. Кричать на нас тебе никто не позволял. — Флеан смогла одними интонациями указать, что вломившаяся сюда особь совершенно ничтожна. Я так еще не умею. Хотя полностью согласна с многоликой в этом вопросе.

— Да что ты себе позволяешь! Это моя комната! — Я из-под челки посмотрела на источник шума. Девочка примерно моего возраста, непонятной расы, почему — то с зелеными прядями в волосах.

— Ничего. В отличии от тебя. И твое обращение говорит об отсутствии воспитания. — Девочка определенно не понимала, кто она и кто мы. В общем-то, это было ожидаемо. Но через пять лет она пожалеет.

Когда она попыталась атаковать Флеан чистой стихийной магией, я в очередной раз убедилась в том, что враги глупые, а некоторые и вовсе непроходимо тупые. Конечно, знать о том что у многоликой есть все необходимые защитные амулеты, она не могла. Но ведь чуть собственную комнату не разрушила. Если бы не амулет, от нее мало что осталось бы. А маг вражеская идиотка, безусловно, сильный. Только ей это точно не поможет. Случай, скорее всего, безнадежный.

То, что атака ни к чему не привела, девочку, видимо, удивило. Так, что она даже в обморок упала. В бессознательном состоянии девочка нравилось мне больше. Так она не мешала читать. Многоликая отнесла ее на кровать, наверное, что бы не привлекать внимание телом на пороге. И снова села на нижний этаж двойной кровати. Тишина — определенно хорошая вещь.

После шести часов раздался стук в дверь. — Новенькая, мне нужно проводить тебя к учителю Равиду! — Этот хотя бы в дверь не ломился. Я сползла с кровати и подошла к двери.

— Провожай. — Хорошо, что я разуваться не стала, иначе потеряла бы зря время. Флеан вышла за нами.

— Кто-то должен охранять вещи. — Разговаривали мы на родном языке. Едва ли провожатый его знал.

— Я поставила защиту. Их никто не найдет.

— Тогда идем.

— Ну? — Обратилась я к мальчишке, все еще стоящему неподвижно. Он все же начал двигаться. К счастью, мальчик не пытался завязать разговор. Я не хотела с ним общаться.

Мы пришли в большой, но лишенный украшений зал. Больше всего он походил на тренировочную площадку. Учителем оказался уже знакомый мне оборотень — кабан. Провожатый куда-то ушел.

— А поздороваться, девочка? — Я не должна здороваться с каждым врагом. Так и с собаками можно начать обмениваться приветствиями. Но отец говорил, лучше внешне соблюдать их требования.

— Приветствую. — Многоликая промолчала.

— Тебя зовут Церелис, верно?

— Да. — Подтвердила я.

— Я учитель немагической самообороны. Мое имя — Равид. Для учеников учитель Равид. Ясно?

— Да.

— В таком случае, начнем с общей физической подготовки. Пробеги круг. Хотя на каблуках ты это вряд ли сделаешь. В следующий раз выбирай другую обувь. — Я не стала отвечать, просто быстро побежала. Не на пределе сил, отец это запретил, но все же с хорошей скоростью. И каблуки мне не мешали, приличные демоницы без них не ходят. А если носить такую обувь всегда, трудно не привыкнуть. Сражаться с длинными волосами, например, наверняка труднее. Но мужчины ведь справляются. А некоторые девушки стригутся.

Я остановилась перед учителем, даже не запыхавшись. Это было совершенно нормально — для демоницы. Но оборотень несколько удивился. А менять в будущем тип обуви я не собиралась, неприлично.

— Очень хорошо. Продолжим… — Через два часа меня сочли полностью готовой к посещению уроков. Я отправилась домой, и сразу же, переодевшись, легла спать. Наглая соседка признаков жизни, за исключением дыхания, не проявляла. Сегодня мне очень хотелось поделиться с отцом впечатлениями. И заснула я, как обычно, почти мгновенно. Отец пришел быстро.

— Привет, Релли. Как ты? — Он погладил меня по волосам. Ничего не было видно, как и прежде, но главное, отец находился рядом.

— Знаешь, эти люди у меня магию проверяли. Сначала нашли универсальную, ты же сам знаешь, ее у меня мало. А потом оказалось много еще какой-то другой, там были такие кристаллы, один целиком загорелся…

— Потише, Релли, я понял. Скажи, каким цветом он горел? Я знаю, как работает такая проверка.

— Красным. Ярко-красным. — Уточнила я.

— Тогда можешь не беспокоиться. Эта разновидность магии не действует у детей. И у девственниц любого возраста. Она достаточно опасна, но ее трудно научиться контролировать…

— Отец, теперь ты перейди ближе к делу, и уточни, в чем суть этой магии? — Я улыбнулась.

— Она позволяет красивой женщине полностью подчинять себе разумные существа. При отсутствии контроля — навсегда. Конечно, действует не на всех, особенно при отсутствии подготовки. На демонов не действует, и на многих союзников. Даже среди людей много экземпляров, способных на сопротивление. А в пассивном виде она никак не проявляется.

И учти, минимальный срок для достаточного освоения — примерно сотня лет.

— Тогда я и правда могу быть спокойна, и жить, словно этой магии не существует. А откуда она у меня?

— Это передается по наследству. Не знаю, по чьей линии ты ее получила. И теперь ты можешь быть уверена в том, что вырастешь красавицей. Иначе такой силы у тебя бы не было. — Отцу это нравилось. Мне тоже. Очень хочется стать красавицей. А отец знает, что мне этого хочется.

— Тогда я не буду на всякий случай лишаться девственности, пока не вернусь домой. — Отец рассмеялся.

— Знаешь, тебе еще рано решать такие вещи. Вырастешь достаточно — поймешь, способна ли так поступить.

— Ну… Может быть. Но я не хочу заполучить силу, которой не смогу управлять, вдали от дома. Тут же и учить этому наверняка меня никто не будет.

— Умница. А в остальном как дела?

— Ничего хорошего, но и ничего плохого тоже. Хочется домой, но не очень грустно, я все-таки с тобой всегда по ночам говорю. — Я положила голову отцу на плечо. Все-таки жаль, что я не дома. Мы еще долго разговаривали. Во сне мне было лучше, чем наяву.

* * *

Флеан Айэле

До девяти часов двадцати минут утра ничего не происходило. А потом в дверь очень громко постучали.

— Иррив! — Ты дома? Видимо, обращались к невоспитанной девчонке, неподвижно лежащей сейчас на кровати. Я открыла дверь.

— Да?

— Ой… А Иррив дома? Хотя вон она… А почему спит? Она болеет? — Тараторила невысокая девочка.

— Я не знаю, она почему-то упала, я отнесла ее на кровать. Мне показалось, что потом она уснула. — На самом деле я прекрасно знала, что случилось с этой девочкой и почему. Молодые человеческие маги часто страдают от неконтролируемых выбросов силы. Особенно стихийные. И такой выброс легко спровоцировать. Достаточно просто разозлить ребенка. Если сразу не оказать помощь, он будет надолго выведен из строя. Что мне и требовалось. Такая соседка для хозяйки была недопустима. Теперь я от нее избавилась. Что самое приятное, обвинения будет легко опровергнуть. Среди темных нет ни одного народа, страдающего от выбросов силы. И что это такое, знают немногие. Я, согласно легенде, вхожу в их число.

— Ой… А нам что-то про это говорили, кажется, нужно звать врача… Я побежала! — Девочка исчезла. Интересно, эта Иррив умрет, останется калекой, или просто долго проболеет? Удобнее последний вариант, тогда, возможно, в комнату не подселят никого другого. Но худшую соседку едва ли найдут в любом случае.

В комнату торопливо вошла человеческая женщина — маг, осмотрела пострадавшую, и, видимо, сделала соответствующие выводы. По крайней мере за ней вошли двое крупных мужчины и унесли тело. Посторонних в комнате больше не было. До пробуждения хозяйки ничего не случилось.

* * *

Церелис

Утро. Я в школе. Это плохо. Ничего особенно плохого не случилось. Это хорошо. Хочется есть, но это поправимо и не считается. Я забыла перед сном заплести волосы. Это плохо, но сейчас будет исправлено. Если не расчешу сама, это сделает многоликая. Она полезная, даже лучше, чем я думала.

— Флеан, расческу и заколку. — Получив желаемое, я начала распутывать волосы. Получалось не очень хорошо. И вообще, не мешало бы помыться. С тех пор, как нахожусь у врагов, даже не умывалась ни разу… Конечно, внешности демонов такое не слишком сильно вредит, да и не важны в моем возрасте подобные мелочи. К тому же у меня, кажется, где-то есть амулет против грязи. На шее много цепочек, как будто это какая-то из них. И все равно, надо помыться. Хотя бы потому, что хочется. Если тут есть где, разумеется.

— Флеан, я сейчас спущусь, расчеши и заколи мне волосы. И еще, здесь есть ванна? — Сказала я, слезая вниз и опускаясь на стул. Многоликая занялась моими волосами.

— Ванная комната за дверью, которая находится возле угла. — И в самом деле, дверь была. Просто очень незаметная. Наконец, волосы были приведены в порядок.

— Есть. — Бутерброд с концентратом, кружка напитка. Надоело уже… Но я все съела. После ванны узнаю, можно ли разнообразить меню. И вообще, есть один раз в день, и с виду так мало, это слишком непривычно. И неприятно. Я встала и подошла к двери в ванную. Осторожно заглянула внутрь. Не очень хорошо. Но в целом система напоминает ту, что была дома. И все же рисковать не стоит.

— Флеан, как пользоваться этой ванной?

— Работает автоматически. Заходишь, сверху льется теплая вода. — Как и следовало ожидать, многоликая уже испытала ее. Это входит в ее прямые обязанности. Позволить мне, например, обжечься из-за своего недосмотра Флеан не может. Хорошая вещь, рабство.

— Дай средство для мытья. И мочалку. — Оно должно было быть, отец не хотел, что бы я мылась разными сомнительными зельями. К тому же чужими. Так можно позеленеть или облысеть.

Я помылась и немного посидела в ванне просто так. Наткнулась на подаренного дракона, и поняла, что умудрилась совершенно о нем забыть. Перенервничала очень сильно… Зато теперь я с ним немного поиграла. Он был очень хорошенький. Менять облик я дракону не приказывала, еще рановато. Нужно сначала убедится том, есть ли тут слежка, если есть, то какая и так далее. Я не могу быть легкомысленной. Если договор будет нарушен по моей непосредственной вине, мне будет угрожать сильная опасность со стороны матери. Вдруг отец не успеет ее убить? Нельзя рисковать своей жизнью или здоровьем. У меня немного возможностей им повредить, но это — одна из них. Неизвестно, как станут реагировать враги, если увидят дракона. Так что пусть они его не видят. Хотя, конечно, если в ванной комнате следящая магия, враги точно извращенцы. Но это не повод для риска. Намывшись и наигравшись, я вышла из ванной.

— Дай полотенце. — Мочить одежду не хотелось. Флеан, предусмотрительно подготовившая нужный предмет, передала его мне. Полотенце оказалось даже не одно. Правильно, для головы и для тела, я сразу не сообразила. Замотав волосы, высушившись и одевшись можно было начинать действовать как угодно. Полотенце на голове помехой не является. Я решила начать с питания.

— Я хочу нормально есть. Концентраты нужны, но это скучно. — Я заметила, что многоликая, похоже, проверяла защитное заклинание. Видимо, от прослушки. Удачно она нам попалась…

— В сумках есть некоторые деликатесы. Но их мало. В местной столовой ничего достойного нет. Через некоторое время можно будет начать делать вылазки в город и осторожно охотится там, но для того, что бы они проходили в безопасности, у меня еще недостаточно сведений. — Отозвалась многоликая.

— Пока ограничусь деликатесами из сумки. Но прямо сейчас их есть не буду. — Озвучила свое решение я. И нужно все же ходить в столовую, что бы никто ни о чем не догадался. Я худая, так что могу и даже должна есть там мало, но совсем не посещать это место опасно. Конечно, есть иллюзии, но отец сказал не просить Флеан их создавать, когда можно ничего подобного не делать. Наверное, когда высохну, займусь столовой. Амулет использовать не буду, это может быть вредно для волос. Еще расти перестанут, или так и не станут красными. Я этого не хочу.

Я залезла на кровать и занялась чтением. Волосы будут сохнуть не меньше часа. Времени много. Как раз успею дочитать эту историю, и, может быть, начать следующую.

Когда волосы почти высохли, пришло время их причесывать. Сейчас с этим сложностей не должно было быть.

— Расческу и заколку. — Конечно, наверх я их с собой не потащила. Но многоликая принесла. В этот раз волосы и в самим деле причесывались легко. Я собрала в хвост еще влажные пряди, и спрыгнула вниз.

— Пошли в столовую. У нас есть деньги, вдруг еда там платная? — Узнать это многоликая, не покидая меня, почти не имела шансов. Так что придется выяснять, бесплатно ли здесь кормят, лично.

— Есть. Они у меня. — Хотя даже без денег она сумела бы расплатиться. Иллюзиями. Но это определенный риск. Не стоит так поступать без нужды. Отец запретил.

Я вышла из комнаты. Дорогу до столовой запомнить мне удалось. Впрочем, в этом ничего удивительного не было, она находилась не очень далеко.

И кормили там отвратительно. К тому же за это пришлось платить. Да, местное мясо далеко не эльфятинка… Надеюсь, мне не придется учиться с эльфами, я же с ума сойду от близости недостижимой еды. Шансов оказаться в такой ситуации немного, остроухие предпочитают обучаться дома. С другой стороны, когда пойдем на охоту — скорее бы — эльфа поймать тоже наверняка не получится. Их слишком мало. А те, что есть, живут в собственных городах и небольших поселениях. Последних становится все меньше. В основном из-за подобных мне любителей эльфятинки и охоты. Но вымереть эльфам не позволят. Слишком ценный продукт.

После посещения столовой я вернулась к чтению. Дома на него часто не было времени, а здесь и занятий других нет. Интересных, во всяком случае.

Как и вчера, сегодня явился посланник, сообщающий о том, что меня желает видеть учитель. Точнее, посланница. Она была постарше вчерашнего мальчишки, но в целом на него походила. Люди часто бывают похожими. Я это давно заметила.

Многоликая сопровождала меня и по дороге к учителю Линри. Который оказался скорее учительницей. Но если у них не принято так говорить, что поделаешь. И одета она была как беременная. Странно. И в коридорах, кажется, попадались девушки и женщины в подобных нарядах, даже совсем молодые. Враги что, правда часто так одеваются? А я в это не верила. Те, кого мы с отцом убивали, носили приличную одежду.

— Приветствую. — Сказала я невысокой смешанных кровей женщине. Она была очень незаметной, и я не помнила, видела ли ее вчера.

— Да, да. А вы, милая, выйдете. — Первый учитель против присутствия многоликой ничего не имел. Оставшись одна, я на всякий случай приготовилась к бегству на плоскость магии. Покушение маловероятно, но отец говорил стараться всегда быть начеку, особенно когда многоликой нет рядом.

— Вы имеете какое-нибудь представление о литературе, входящей в школьную программу? — Я вообще не имела представления о вражеской литературе. И не хотела его получать. Но, видимо, скоро придется хотя бы сделать вид, что я ее читаю.

— Нет.

— Вы даже не попытались начать чтение произведений, имеющихся в хрестоматии? — Как эта… Хамка позволяет себе говорить с таким презрением? И к тому же гордится собой. Эмоции врагов я не стремилась разбирать, но сейчас не могла не делать этого.

— Нет.

— Почему?

— Не важно. — На вражьем языке я могла четко выговорить только шесть фраз — «Да», «Нет», «Не знаю», «Не важно», «Приветствую», «Прощаюсь». Зубы и язык мешали. К тому же я знала мало слов. Конечно, периодически приходилось давать другие ответы. Но выходило неразборчиво. Следовательно, у учительницы не было причин для злости. Только она не сразу это поняла. Ладно, через пять лет отец ей все объяснит… И нужно записывать, кто ведет себя неправильно и в чем это заключается. Иначе несерьезно получится, память у меня не всегда хорошая. Нельзя же объяснять кому-то, что его сейчас мучительно убьют за то, что он кажется обидел меня, но я не помню как. Он не сможет в такой ситуации проникнуться виной. Или даже понять перед смертью, какую именно ошибку совершил. Решено, буду вести специальный дневник. И на всякий случай зашифрую записи, так надежнее.

— В вашем положении нельзя заниматься пустыми мечтаниями, очнитесь и отправляйтесь изучать школьную программу! — Дневник нужен. Срочно. Потому что абсолютной памятью я еще не обладаю.

— Прощаюсь. — Я быстро удалилась. Дневник не ждет…

— Флеан, быстро достань мне толстую тетрадь, желательно красивую, и ручку. Лучше всего тетрадь на замке. — Приказала я многоликой, оказавшись в коридоре.

— Все это есть в ваших вещах. Я достану, когда мы дойдем до комнаты. — Отозвалась она.

— Дома еще раз смени облик. И переоденься во что-нибудь повеселее. — Договору это точно не повредит, а в комнате появится хотя бы что-то красивое. Сейчас Флеан выглядела мило, но неярко. А местные сомнительные виды мне надоели. Так можно повредить детской психике, между прочим. Но я постараюсь сохранить свою в целости и сохранности.

— Я сделаю это. — Никто и не сомневался. Оказавшись в комнате и получив тетрадь, я начала вспоминать. Так. Что-то трудно собраться. Попробую просто вспоминать все, что со мной происходило. И дело сразу пошло веселее. Страница — это немного. Но я ведь еще почти не с кем не встречалась. Так что такими темпами тетрадь скоро закончится. Зато через пять лет я смогу отомстить качественно, а не кое-как. Отец говорит, если всерьез за что-то берешься, нужно приложить все усилия. А читать вражескую литературу я не собиралась. Во всяком случае не сейчас.

И лягу-ка я сегодня спать пораньше. С отцом разговаривать веселее, чем припоминать оскорбления. Хотя последнее тоже неплохо.

* * *

Флеан Айэле

Распорядок дня хозяйки не совпадал с принятым здесь. И появление молодого светлого это подтвердило. Он не сразу сообщил, какова цель его прихода — я последовала недавнему приказу, и не походила на местных. Но через некоторое время мне все же удалось услышать осмысленные слова.

— Учитель Маренн желает видеть новую ученицу. — А его посланник желает научится смотреть сквозь одежду. Ясно. Только хозяйку это не разбудит.

— Передай учителю, что это невозможно. К сожалению, я не могу ее разбудить. — Запретить демоненку спать и есть… Легче убить. Но в данном случае и это невозможно. Светлый не стал спорить. Удивился, но ушел молча. Возможно, именно сейчас начнутся проблемы, потому что объяснить местным некоторые особенности жизнедеятельности демонов будет непросто.

Мои опасения оказались совершенно верными. Человеческий маг весьма потрепанного вида, или, скорее, попробованного — выглядел он как недоеденная жертва демона — ввалился в комнату без стука и явно был недоволен. Похоже, когда-то его стащили со сковородки. Характерные шрамы, специи навсегда въелись в кожу. Очаровательно. Только разговаривать с таким экземпляром о демонах будет сложно. Лучше бы его в свое время доели.

— Итак, девушка, вы утверждаете, что не можете разбудить ученицу? И почему, хотелось бы знать, она спит в такое время? Вы не можете это сделать в силу несвободы или просто не желаете? — Ясно, прочих темных он тоже сильно не любит. Хотя готовить заживо пленников — традиция чисто демоническая. Представителей других рас обычно к участию не допускают.

— Я не могу ее разбудить, потому что это физически невозможно. Это свойство ее организма. — Пожала плечами я. Про то, что это черта демонов, говорить не стоило. Конечно, он не сможет рано или поздно не понять, насколько хозяйка не человек. Но приближать этот момент я не собиралась. С виду она похожа на красивого, но в целом человеческого ребенка. Пусть ее считают таковым как можно дольше. Не человеком, но полукровкой, похожей на него. А поведение легко обьяснить воспитанием. Сейчас, пока хозяйка еще не привыкла, конфликтов следует избегать. Впрочем, скорее всего, все предосторожности бесполезны, потому что ей ничто не угрожает.

— Невозможно? Вставай! — На крик хозяйка не прореагировала. Даже не шевельнулась.

— Вставай! — Еще громче. Начали собираться светлые из соседних комнат. Я закрыла дверь. Хозяйка мирно спала, положив руку под подушку. Красивая картина. Но это человека не волновало. Конечно, он сильно нервничал, но не из-за трогательной — сейчас — внешности хозяйки.

Я надеялась на то, что человек хорошо владеет магией. Иначе непонятное заклинание, созданное им, могло бы спровоцировать защиту хозяйки. Которая включала и меня.

Несколько резких завершающих жестов. Я не могла видеть заклинание, устремившееся к хозяйке. Но оно в любом случае не возымело эффекта. Девочка перевернулась на другой бок, и продолжала спать дальше. Смена позы явно не имела никакого отношения к заклинанию. Просто здоровый ребенок не будет спать совершенно неподвижно. Особенно если видит сны.

— Ну а если облить ее холодной водой? Посмотрим… — Одна уже пыталась. Я повторила это вслух. Невозможно разбудить спящего демоненка. Да и кому это может понадобится? Только светлым. Темные никогда не занимаются настолько бесполезными вещами. Что можно получить, разбудив, допустим, хозяйку, причем ценой неимоверных усилий? Месть, которую воплотит в жизнь отец — да. Но едва ли светлые настолько не любят жизнь. Впрочем, все мои рассуждения были пустой игрой мыслей. На самом деле в данном случае для человеческого мага и любого светлого другой модели поведения быть не могло. Незнание и глупые традиции — обычное сочетание. Но пустые мысли отвлекают от эмоций. Рабам, и тем, кто так или иначе служит демонам, нельзя их проявлять. Иначе шансов на выживание почти нет. У рабов — особенно. Демоны чуют чужие эмоции, все, даже самые слабые, а некоторые — и видят. Любят играть с ними. Пока игрушка не сломается. Опаснее всего то, что слишком часто и слишком многие сами рвутся к этому. Демоны страшны. Но не боятся их не так сложно. Опаснее другое. Демоны красивы. Их слишком легко любить. Но никто еще не слышал про длительную связь между демоном и существом другой расы. А о таких браках не говорят даже сказки и легенды. Зато полудемонов много. И их часто полностью признают, так, как хозяйку. Заставить проявляться только демонические черты несложно. Воспитание, только и всего.

Сплетая мысли, я не позволяла себе ослаблять внимание. Для воина подобное было бы недопустимо. Особенно для такого, как я. Но заклинания, используемые магом, по-прежнему пропадали зря. А облить хозяйку водой он так и не решился. Это был, безусловно, правильный выбор. И достаточно удобный для меня. Опять сушить хозяйку не хотелось. И я не была уверена в том, что она не простудится. Такое иногда бывает и с демонами, особенно после сильных потрясений. А этого в ее жизни сейчас хватало. То, с чем легко справился бы взрослый, сильное потрясение для ребенка. Бывает и наоборот, но не с демонами.

— Я поговорю с другими магами. Это ненормально! — Рассерженный человек удалился. Что ж, могло быть и хуже. По крайней мере, хозяйка цела и определенно довольна.

Я получила полчаса покоя. Потом в дверь снова постучали. Совсем маленький человеческий детеныш, явно недокормленный, протягивал мне небольшой ящик. Опасность была маловероятна. Но все же…

— Что это?

— Форма. — Форма. Относительно нее у меня были некоторые опасения.

— Иди. — Когда недокормленный детеныш исчез, я проверила ящик и его содержимое на предмет ловушек. Их не было. Как и в комнате, что меня не слишком удивило. А вот сама форма… Я занесла ящик в комнату и еще раз осмотрела содержимое. Да, это хозяйка не наденет. Я знала, что у светлых длинная, просторная юбка — знак высокого положения или известной семьи. Но хозяйка не светлая и никогда ей не будет. А у нас длинная свободная юбка — одежда женщины, носящей ребенка. Никто другой не имеет права носить подобное. А в юном возрасте это еще и очень неприлично. Намек на беременность в десять лет. Да, сейчас особая ситуация. Но даже если хозяйка согласится на подобный наряд, хозяин лично меня накажет так, что захочется умереть. Даже в гадании нет нужды. Единственный выход — перешить эту юбку. Материала на брюки хватит, и шить я умею. Такой вариант должен быть самым бесконфликтным.

Я немедленно приступила к перешиванию одежды. Ткань для светлых неплохая, но хозяйке не понравится, она к такому не привыкла, хозяин давал дочери все самое лучшее. Только эти пять лет будут исключением.

Я не переставала прислушиваться. Если придут маги, им не стоит видеть трансформацию юбки. Но шансов на незаметный подход у них немного. Я — оборотень наполовину, и слышу не намного хуже своего брата по отцу. А он — один из лучших воинов и охотников.

Маги пришли до того, как я закончила с юбкой. Но я успела убрать одежду до их появления. Теперь найти ее сможет только маг иллюзий, более сильный и умелый, чем я. А таких немного, и едва ли их можно найти здесь, у меня редкая специализация. Реже встречается только врожденная склонность к любовной магии. Но от нее меньше пользы.

На меня не обращали внимания, точнее, обращали, но исключительно мужчины и их интересовали не беседы со мной. Маги спорили, иногда переходя на крик, колдовали, но никаких результатов не было. Хозяйка даже не поворачивалась во сне. Только шевельнула один раз рукой. Маги не знали, что через три-четыре года беспробудный детский сон, скорее всего навсегда покинет хозяйку. Может быть, тогда они не нервничали бы так сильно.

— Ну, девушка, а ты что скажешь? — Наконец-то обратился ко мне один из них. Я поспешила уточнить вопрос:

— А что именно вас интересует? — Конечно, обращения «Вы» он не заслуживал. Но иногда можно нарушить этикет.

— Например, что с девочкой. Когда это началось. Что делали до приезда сюда. — Можно подумать, здоровый сон — болезнь. Смешно.

— Ничего, она всегда крепко и долго спала, почти с рождения. И с этим ничего не делали, сон ведь не болезнь. — Ответила я на вопросы. Похоже, маги не совсем поверили. Да, для светлых такой сон необычен. Но ведь хозяйка — демоница. И все же из комнаты посторонние вышли. Продолжив, впрочем, весьма эмоциональную беседу за дверью. Я хорошо знаю светлые языки. Но некоторые выражения понять не смогла. Я вернулась к приведению одежды в приличный вид. Нельзя позволить хозяйке сейчас ходить в юбке. И сама она не захочет. Вернется домой, наверняка выйдет замуж — тогда и будет носить юбки, пока не родит положенный двух детей. Конечно, ради дочери хозяин одобрил бы нарушение созданного им самим закона, но ей, скорее всего, самой будет интересно, а воспитанием родители обычно не занимаются.

Я вновь достала бывшую юбку. Нужно успеть закончить с ней к утру. Потому что маги собирались явится пораньше в расширенном составе и заняться проблемой плотнее. В присутствии полуоборотня не стоит беседовать, если не хотите стать источником информации. А маги не знали, к какой расе я отношусь.

Утром будет много шума. А пока остается только шитье. Интересно, если решение проблемы в лице хозяйки затянется до полудня, людей и прочих светлых смутит ее ночная рубашка? Я не знала, какие используют здесь. Но, скорее всего, не похожие на наши. Хозяйка еще ребенок. Но и ночные рубашки у нас очень открытые. И короткие. Нужно ведь соблюсти приличия? Никто не должен путать относительно невинный предмет одежды с юбкой. Только светлые немного знают о нашей культуре. Думаю, они все же среагируют достаточно бурно. Как какая-нибудь молодая и нервная девушка при виде ребенка в юбке. Светлые вообще эмоциональнее нас, или, скорее, хуже контролируют эмоции. Они не живут рядом с демонами.

Я успела превратить юбку во вполне приличные брюки. Хуже тех, что были у хозяйки, но лучше первоначального варианта. И все же долго носить это она не будет. Не только потому, что демоны быстро растут. Просто освоившись, хозяйка постарается избежать любых неудобств. А для демоницы такого ранга местная одежда, безусловно, неудобство. Даже если ее в силу юного возраста еще не волнуют наряды.

Шаги и голоса. Жаль, нет переводчика. Новые слова полезны, даже если они относятся к науке или нецензурной лексике. Определить это на слух не получалось. Скорее всего, использовалось и то, и другое.

Я изображала сон. Очень опрометчиво было бы демонстрировать свои возможности в открытую. Обходиться без сна могут далеко не все. Когда в дверь постучали, что, наверное, было проявлением вежливости, я изобразила торопливый поиск одежды. Хотя, скорее всего, этого никто не видел. Но существа, которые в пять утра являются, что бы разбудить невинного ребенка, способны и на подглядывание.

— Простите? — Мой голос казался заспанным, одежда была натянута наспех.

— Мы собираемся выяснить, что с новой ученицей. А вы досыпайте. — Кидать в меня заклятие, видимо, сонное, было необязательно. Хотя я и не смогла бы заметить его сама, хозяин не поскупился на амулеты. Не пострадать, и при этом понять, что именно необходимо имитировать, мне удалось только благодаря им. Но когда воины темных обходились без амулетов? Нет даже сказок об этих временах.

Я, пошатываясь, добрела до кровати и рухнула на нее так, что бы в случае опасности эффективно защитить хозяйку. Светлые не обратили на это внимания. Очевидно, боевыми магами они не были. Ученые — теоретики? Сразу вспоминаются древние демоны, братья. Они иногда называли себя так. Перед тем, как испытать очередное оружие. Или мирное изобретение… Почему-то непосредственно во время проверки такие тоже становились оружием. Местные ученые совсем другие, это очевидно. И тем хуже для них.

Это научная беседа или грубая ссора? Интонации ничего не проясняли. Но шума было много. И он и не думал уменьшаться. Итак, похоже, это научная беседа в форме грубой ссоры. Только бы хозяйке не повредили. Колдовать в таком состоянии многим нельзя… Достаточно вспомнить хотя бы несостоявшуюся соседку хозяйки.

Пожалуй то, что меня «усыпили» к лучшему. Мы, темные, редко проводим подобные беседы. Или сразу убиваем, калечим и так далее, или разговаривают спокойно. Хотя последнее не исключает оскорблений. Но все же к участию в словесной ссоре с толпой магов я не готова. Тихие слова они не услышат, а убивать и калечить нельзя. Лучше и правда изобразить зачарованный сон.

Семь утра. Даже не охрипли. Но, возможно, собираются тащить сюда аппаратуру. Хорошо, что хозяйка не может это заметить. В детстве не все обладают достаточно спокойным характером для того, что бы пережить подобное без скандала. Я надеялась на то, что до полудня большая часть посторонних исчезнет. Хозяйка ведь и убить кого-то случайно может.

Все-таки они решили использовать свои приборы. Но тащить хозяйку к ним, а не наоборот. Значит, придется под невидимостью их сопровождать, оставив здесь иллюзию.

Сколько шума по поводу совершенно невинной и приличной ночной рубашки. Какая непристойность? Это не длинная юбка, в конце концов. В таком наряде даже на улицу выйти можно… У нас, разумеется. Смешные у светлых традиции.

Хм, разбудить меня? Потребовать переодеть ребенка во что-то более пристойное? И говорит совершенно не беременная женщина в длинной юбке. Ее я успела разглядеть перед тем, как «уснула». Но сама идея удобная, можно будет легально пройти за ними.

Будят. Замечательно.

— Надеюсь, хотя бы эта проснется. Если мы столкнулись с чем-то заразным… — Очень иронично. Нет, демоном нельзя стать, заразившись. Можно только им родиться, зря эта женщина беспокоится. Демоны — не вампиры.

Я приподнялась на локте и сонно посмотрела на маленькую толпу. Хозяйку пока что вернули на место. Просыпаться она явно не собиралась.

— Ох… Я уснула? Вам что-нибудь нужно?

— Как видите, это не заразно. Девушка проснулась. — Оборотень-квартерон обращался не ко мне. Права так говорить у него не было. Я — вещь, верно. Но для темных, а не для этого сборища ходячей еды. И в любом случае, лучше быть частной собственностью, чем обедом или ужином, к тому же не вкусным.

— Нужно переодеть ее в приличную одежду. Хотя бы в форму, ее должны были вчера принести.

— Тем более что лично я сомневаюсь в наличии у нее подобающих вещей. — Вмешалась женщина, почему-то косясь на меня. Хотя мой наряд не мог шокировать светлых, здесь многие женщины носили брюки, особенно из незнатных. Правда, достоинства фигуры он не скрывал, у нас это не принято.

— Может быть, вы временно удалитесь? Иначе выйдет непристойно. — Возможно, появилась еще одна причина для конфликтов — перешитая форма. Не думала, что ее придется демонстрировать так рано.

— Десять минут на переодевание. — Я не стала терять время, и, как только они удалились, приступила к делу. Хозяйка совсем легкая… И очень хрупкая. Переодеть такую несложно. Оставалось время для того, что бы привести волосы в порядок, но я не стала этим заниматься, коса вполне подойдет. Неизвестно, что за устройства у светлых, но сложную прическу они разрушат почти наверняка.

— Время истекло. — Логичнее было бы сначала сказать это, а уже потом войти в комнату, но светлые явно считали иначе. Зачем так спешить?

— Это не форма. — Высказывание было достаточно спокойным. В отличие от следующего, описывающего мою, хозяйки и темных в целом безнравственность. Я не была согласна, но ответила на первое. Большая часть магов по-прежнему обсуждала что-то непонятное. Хорошо, что у нас подобному не учат. Дети сошли бы с ума. И плохо, если хозяйке попытаются преподавать нечто похожее.

— Это форма. Низ пришлось перешить. Традиции не позволяют детям носить длинные юбки. — Можно было бы просто обрезать неприличную деталь одежды, ведь если юбка скрывает не более тридцати процентов ног, она считается приличной. Такую имеет право носить каждый, даже ребенок. Но у светлых ничего подобного не носят, и я не стала рисковать.

— Нет времени. Кто тут молодой, поднимите ее. — Я быстро взяла хозяйку на руки.

— Я не могу отпустить ее куда-то одну, мне нужно быть рядом, иначе я могу умереть!

— Хорошо. Успокойся. А раньше ты выглядела не так. Объясни. Быстро.

— Мой отец из многоликих. Я умею изменять лицо и фигуру. — Но не злоупотребляют этим. Обычно я стараюсь не изменять хотя бы привычной цветовой гамме. Мне нравится быть блондинкой. Незаметный окрас, причем ассоциируемый с чем-то безобидным — полезная черта.

— Пока верю на слово. Не отставай. — Эта полуэльфийка мне уже встречалась, когда хозяйку проверяли на магию, но тогда она говорила не такими короткими предложениями. Может быть, дело в шуме? У нас такой хаос был бы невозможен. В крайнем случае вызвать ли бы стражей. Они, конечно, почти все невероятно жестоки даже для демонов — особенно те, кто ими не являются, а принадлежат к другим расам-, но способны решить любую затруднительную ситуацию очень быстро. У светлых ничего подобного не было. Имелась какая-то стража, но я не помнила точно, зачем она нужна. Все традиции светлых не запомнить. Но даже если их «стража» выполняет функцию наших стражей, получается это у нее плохо, раз уж до сих пор никто не явился…

Толпа потянулась к выходу. На меня стали обращать нездоровое внимание, но не заговаривали. Неудивительно — про многоликих здесь много знать не могли. Это не раса воинов, и открытые столкновения со светлыми для них нетипичны. Оборотни или вампиры — другое дело. Особенно прославились последние, видимо, потому, что они единственные могут позволить светлому стать одним из нас. Есть даже несколько эльфов — ренегатов, возможно, им просто надоело положение дорогой пищи. Что самое интересное, все они обожают есть сородичей. Чем объясняется это явление, я не знала. Не все ведь без ума от эльфятины. Я, например, людей люблю.

В восьмом часу утра прохожих было немного. Видимо, в это время многие еще спали. А хозяйку хотят разбудить, и после этого они обвиняют темных в недопустимой жестокости. Не в данный момент, конечно, но вообще такое мнение среди светлых распространено. У нас все проще. Моральный облик еды и дичи никого особенно не интересует, на вкус и воинские качества он все равно почти не влияет…

Наконец, путь завершился. Лаборатория мне не понравилась, здесь было много потенциально опасных предметов. Разные баночки, колбы, аппараты… Если случится авария, вероятна совершенно непредсказуемая реакция. И неизвестно, в какой степени помогут амулеты. Значит, аварии быть не должно. Я надеялась на компетентность хотя бы части светлых. Хозяйка улыбалась во сне. Ей пока что было все безразлично. Красивый ребенок, как бы не считали демоны, включая ее саму.

— И все спит, я уже подозреваю, что ее на куски можно спокойно резать. — Вообще-то можно попробовать. Хозяйка не пострадает, она даже не проснется. Потому что обидчик умрет очень быстро.

— Так, ладно, девочку на кушетку. — Я послушалась. И сама села рядом.

— Я все равно думаю, что это болезнь.

— И наверняка заразная! Все ученики будут спать вместо того, чтобы ходить на уроки!!

— Ничего страшного, они и так спят на уроках.

— Хватит обсуждать чепуху, мы тут по делу!

— А вам не стыдно из-за неподобающего происхождения? — И подобных высказываний было много. Хорошо хоть ко мне относилось одно. Стражей бы сюда… Они, конечно, почти всегда убивают не понравившихся участников конфликта. Но то, что им не нравятся исключительно потенциально опасные элементы, замечено давно.

— Мне не стыдно. — Стыд вообще не самое популярное чувство среди темных, мы обычно не попадаем в постыдные ситуации. А рождение такой быть не может в любом случае. Она бы еще спросила, не мучает ли меня совесть из-за рабского положения.

— Да что, неужели не очевидно, как это чудовищно? — Ничего чудовищного в многоликих нет. Они не любят принимать уродливые обличья, наоборот, выбирают привлекательную внешность.

— Простите, я не хочу это обсуждать. — Как утомительно находится среди светлых в мирной обстановке. Есть их гораздо приятнее. Или убивать, хотя я не впала в зависимость от мяса или охоты. А в прошлом могло быть нечто подобное. Брат, когда продавал меня, сказал, что я не нарушала законов, не ссорилась с опасными существами. Просто случилось что-то очень плохое, заставившее меня уничтожить всю прошлую жизнь. Я не помню, что это может быть, даже примерно. И не хочу узнать.

— Да что с вами разговаривать… Простолюдины такие ограниченные, а уж те, что из этих дикарей… — Дикарями в этом мире были точно не темные. Отвечать я не стала.

Наконец, придя к какому-то решению, светлые перетащили хозяйку к непонятному устройству. Она только мирно улыбалась, не показывая клыков, между прочим, очень хороших. Действия магов были мне не вполне понятны, но на хозяйку они не повлияли. Она по-прежнему спокойно спала. Даже не шевелилась.

Устройство оказалось не единственным. Но эффект у всех совпадал, точнее, его не было. Правда, мне показалось, что многие машины должны были только проводить диагностику, а остальные тоже ко сну имели весьма сомнительное отношение. Заклинания после использования всех этих устройств работать не начали. Хозяйка не просыпалась. У нее было хорошее здоровье, и, соответственно, крепкий сон.

И как только здесь кого-то учат? Проблема не слишком важная, связана только с одним учеником, а толпа собралась серьезная. Согласно моим сведениям, почти все эти люди должны заниматься обучением других. У нас такой системы нет, но основные принципы я, кажется, поняла.

Но, очевидно, плохо. Возможно, учителя, которые будут заниматься с хозяйкой, явились потому, что должны за нее отвечать. Но почему тогда не в полном составе? Оборотня-кабана точно нет. Думаю, не только его.

Множество не очень сильных магов, занимающихся, похоже, какими — то исследованиями. Пришли из любопытства или их заставили помогать? Я не совсем поняла.

Несколько представителей местного школьного руководства. Почему так много? И почему все упомянутые лица производят такой шум?

Светлых невозможно понять.

Восемь часов. Толпа начала рассасываться. Но хозяйку пока не собирались возвращать в комнату. Теперь эти маньяки хотели дождаться ее пробуждения. Ладно, их только четверо, трупы в случае чего будет несложно скрыть. Это не два десятка светлых. Главное, что бы к полудню не подошел еще кто-нибудь. Чем больше трупов, тем больше проблем. Или хозяйка не сумеет верно оценить ситуацию? Я недостаточно хорошо разбираюсь в поведении детей. Единственное, что знаю точно — на днях из-за недостатка убийств, и других необходимых составляющих комфортной жизни, характер у хозяйки испортится, и очень сильно. И если она справится с собой, мне крупно повезет.

* * *

Церелис

Что-то жестко лежать… И одеяла нет… И подушки… Меня опять куда-то перетащили во сне?! Это что, местная традиция?! Надоело. Нужно спросить у отца, что делать и нормально ли это. Я не предмет обстановки и не рабыня, в конце концов. Допустим, глупости на то, что бы бороться с демонами у врагов хватает, но должны же они иметь хоть какие-то понятия о вежливости? Тем более что моя мать из знатной семьи. За такое неуважение, проявленное без важной причины, нужно наказывать. Как жаль, что отец запретил убивать, если есть возможность попасться. Значит, нужно разобраться, что происходит. И с какой стати эти наглые враги еще и разговаривают в присутствии спящего демона. А если бы мне из-за них кошмар приснился?

Я приоткрыла правый глаз. Так, многоликая здесь, не связана, значит серьезной опасности нет. Еще какие-то враги, то ли люди, то ли еще кто-то. Это не слишком важно. А на Флеан они как-то странно поглядывают. Наверное, позже нужно спросить, почему. Она не похожа на заспиртованную тушку какого-нибудь уродца, но смотрели на нее именно как на подобный объект. Эти враги не только глупые, они еще и ведут себя как дикари.

Я приподнялась на локте, и, окончательно открыв глаза, обратилась к многоликой:

— Флеан, объясни мне, что здесь происходит. — Враги засуетились. Их действия, судя по всему, сейчас не представляли опасности, и я ничего не предприняла.

— Они хотят понять, как заставить вас меньше спать. Этим они занимаются уже все утро. — Ответ многоликой все прояснил. Отец говорил, что с этим могут быть проблемы, потому что у врагов дети так не спят. Это я и сама проверяла не раз, во время вечерних нападений. Конечно, само отсутствие крепкого сна ни о чем не говорит, у детей союзников его тоже нет. Но они хотя бы знают, что это такое.

Враги, несмотря на то, что с нашей речью определенно не были знакомы, на звук среагировали.

— Таак, девочка проснулась… Ну, малышка, что ты скажешь по поводу своего сна? — Я не малышка. Мне уже десять лет, и у меня достаточно хороший рост. Когда я стою рядом с отцом, затылок оказывается сантиметров на десять выше его локтя, а он точно не маленький. Выше этих врагов, во всяком случае. Значит, я для них не могу быть малышкой.

Отвечать на вопрос я не хотела. С утра произнести кучу сложных слов — это не для меня. Тем более что я даже не позавтракала. Но что-то сказать нужно.

— Не важно. — Произносить эту фразу я наловчилась. Хотя зубы и язык все равно мешали.

— Флеан, объясни им все, что нужно для того, что бы пойти поесть. И быстро. — Есть хотелось достаточно сильно. Эльфятинки бы, нежной, сочной… Под соусом или просто жареной, а можно с сыром… И феникса я съела бы с удовольствием, или оборотня, и кровь единорогов тоже вкусная… Да и люди, если их хорошо приготовить, просто чудо. Ну почему нельзя все это взять с собой? Опять придется жевать концентрат, что за жизнь… Это просто несправедливо.

Я замечталась, и не слушала разговор, завязавшийся между моей охранницей и врагами. Перед глазами стояла соблазнительная картина — наша столовая и праздничный обед. Ну за что я должная пять лет сидеть в этой глуши? Ведь за всю жизнь еще ничего плохого не сделала! И не собираюсь, между прочим. Почему мне досталась такая тварь в матери? Зачем ей понадобилось тащить меня сюда? Хочу есть… И кого-нибудь убить. Прямо сейчас. И нельзя.

— Мы можем пока что идти. — Флеан осторожно коснулась моего плеча. Я поднялась на ноги. Что за одежда? Сапоги мои, белые, до колена. Одни из любимых. Но остальное… Ткань, похоже, сделана на станке, и совершенно невозможный фасон. Я не интересуюсь своей внешностью, но не настолько же! Нет, брюки еще терпимы, если не считать ткани. Но верх сидел отвратительно.

— Пошли. — Мы вышли в коридор.

— Флеан, что на мне надето? И как ты собираешься объяснить это убожество? — Я одернула широкий кружевной воротник рубашки. Она, как и черный жилет, сидела отвратительно. К тому же кружево явно было ужасающе дешевым. Почему я не могу нормально есть, и к тому же обязана носить такое?

— Здесь все дети носят нечто подобное. Форма. Изначально было хуже. Вместо брюк мне передали юбку. — Все носят… Отец что-то говорил по этому поводу. Хорошо хоть юбку носить не пришлось, я не хочу вести себя неприлично даже вне дома. Пусть никто ничего не узнает — враги и многоликая не в счет — нарушать моральные нормы не хочется. Я ведь всегда была очень хорошей. Это несложно, при комфортной жизни. Но я не позволю себе опуститься даже в сложных условиях. Буду следовать советам отца.

— Ладно. Ты, очевидно, перешила брюки, сделай с рубашкой то же самое. Или, еще лучше, поищи нормальную ткань, и сшей этот кошмар заново, из нее. Поищи в своих вещах, мою одежду не трогай. Ты в состоянии успеть сегодня? — Может быть, и из этого выйдет нечто не слишком ужасное. В конце концов, брюки выглядят не очень плохо.

— Я могу это сделать. Сегодня все будет готово. — Отозвалась многоликая. Не знаю, придется ли ей меня защищать, но в быту Флеан незаменима. С ней, конечно, все плохо, но без нее получится еще хуже. Как только враги от такой жизни все не покончили жизнь самоубийством? У нас даже рабы живут лучше. Их, по крайней мере, никто и никогда не заставляет носить юбки. Пленники, конечно, исключение. Но надевать неприличную одежду не заставляют даже их. Хотя как раз этим врагов, наверное, и не напугать, похоже они сами не понимают, что ведут себя неприлично. Или они все извращенцы? Нет, такого быть не может, отец предупредил бы. И нужно все записать в дневник. Одно утро, и столько поводов для мести… Я себе такое даже представить не могла. Отец о многом предупреждал, но это определенно нельзя описать словами. Да и в этой школе он лично не бывал.

— Флеан, сначала дашь мне концентрат, что-нибудь из имеющихся запасов нормальной еды, и расчешешь волосы. Я не в настроении. Челку не убирай. Ах, да, еще одно. У меня в вещах есть какой-нибудь халат? — Сидеть в дешевом и плохо сидящем костюме не хотелось, да и уютный халат подходящая одежда для плохого настроения.

— Я все сделаю. — Подтвердила Флеан Айэле. Я в этом не сомневалась. Пожалуй, если когда-нибудь мне потребуется составить список необходимых вещей для тяжелого одиночного похода, она будет первой. Отец сделал хороший выбор. Не думаю, что в мире много рабов, способных эффективно действовать, живя среди врагов. В такой ситуации даже сильнейшим союзникам должно быть непросто.

Мы дошли до нужной комнаты. Я немедленно села на кровать, ту, что была нижней. И стала ждать. Сначала многоликая принесла концентрат. Его я быстро съела, избавившись от голода, но не от тоски по нормальной пище. Потом на кровать лег халат. Не новый, но один из моих любимых. Отец знал, какие вещи дать мне в дорогу. Длина у халата была вполне приличная, он и пятнадцать процентов ног не закрывал. И еще рукава, подол и воротник покрывал мягкий мех, я не помнила, чей именно. Я немедленно сменила одежду.

— Вы хотели бы что-то конкретное, или любая еда подойдет? — Сейчас я была согласна на что угодно, только бы это оказалась нормальная, вкусная еда.

— Дай то, что дольше можно жевать. — Иначе я сейчас съем все за десять минут, и мне станет еще хуже. Ну почему жизнь настолько несправедлива? Я хочу убить всех, нормально поесть и вернуться домой сейчас, а ждать нужно еще пять лет. Хотя первое в одиночку и тогда сделать не выйдет, но у меня есть отец.

На кровать опустился поднос с чашкой и средних размеров блюдом. Вяленые феи? Их на день или больше хватит, хорошо, что отец такой предусмотрительный. Пусть многоликая приведет мне волосы в порядок, и начну есть.

— Я могу начать расчесывать волосы? — Уточнила Флеан.

— Да. — Прохладные пальцы быстро расплели каштановую косу и начали что-то делать с волосами. Результат меня не слишком сильно интересовал, главное, прическа скоро была готова.

— Флеан, дай мою книгу. — Получив желаемое, я устроилась поудобнее. Если читать интересную книгу, попутно поедая восхитительных вяленых фей и лежа при этом в удобной одежде, переживать бедствия легче. Хотя дома все равно лучше.

Флеан перешивала одежду, я спокойно читала и жевала фей. К сожалению, как и все хорошие вещи в школе, это длилось недолго. Кто — то постучал в дверь, а потом и нагло вошел в комнату. Многоликая успела прикрыть иллюзией будущую одежду и мой халат, а так же блюдо с феями. Теперь казалось, что я в той самой жуткой форме, и ем что-то, похожее на конфеты. Я всю жизнь считала, что форма — это красиво. Наша военная или та, которую носят стражи, и правда по-настоящему великолепна. Но враги определенно не считали, что форма должна выглядеть хорошо. А если бы она походила на то, что носят стражи… Я не очень сильно интересуюсь своей внешностью, но ведь это года через три-четыре пройдет. И потом, у стражей такие красивые головные уборы… И сапоги… А еще очень приличные юбки. И вариант со штанами тоже есть. Может быть, я даже пойду работать стражем, когда вырасту. Я, конечно, слабая пока, но зато вижу магию, эмоции, умею ходить по плоскостям и у меня есть отец, который если что, всегда поможет. Так что страж из меня может получится хороший. Еще можно пойти в армию, там тоже красивая форма. Я хорошо стреляю и быстро бегаю, могла бы быть снайпером. У меня дома своя винтовка есть, с оптическим прицелом и кучей разных модификаций. Или не винтовка? Не помню точно. Отец учил меня стрелять, но редко вспоминал о названиях. Но она точно снайперская, и прицел там тоже есть, даже если на самом деле он называется не оптический, а по-другому. Интересно, она в вещах? Нужно спросить. Или не нужно, все равно здесь не пригодится. Жаль, что нельзя просто прокрутить пять лет. Или проспать их. Как угодно избежать жизни в этом месте, и скорее вырасти… Хочется ведь стать взрослой и красивой.

Я замечталась — очень приятно было представлять себя высокой, с длинными красными волосами, как у отца, и в форме стражей. Это так красиво. Но подобные мысли сильно отвлекают. Иногда это очень удобно, иногда нет. Какой случай сейчас, я еще не решила. Но враг, который самым наглым образом тряс меня за плечо, имел свое мнение. Я удивленно посмотрела на него. Неужели ребенку нельзя немного помечтать?

— Так, спим целыми днями, да еще и вместо того, что бы догонять прочих учеников, читаем постороннюю литературу. Ну-ка… — Враг отобрал у меня книгу. Конечно, ему это удалось только потому, что я не сопротивлялась. На ней ведь иллюзия, так что враг ничего не поймет. Пусть смотрит. А если попробует забрать себе, потом пожалеет. Минуты через три после оглашения решения.

— Основы языка для начинающих? Не ожидал. — Любопытная иллюзия… Но у меня появилась идея. Не буду читать эту гору учебников, оправдываясь незнанием языка. Я и правда почти не умею писать на вражьем, и ненамного лучше читаю. Только транскрипцию записываю неплохо.

— И все же, что делать с таким крепким сном? Нет предложений? — Пытается наладить какие-то отношения? Напрасно. Но мне так удобнее, так что пойду навстречу, насколько это возможно при моем знании языка. Многоликая стояла в стороне и не вмешивалась.

— Нет. — Даже если бы я могла спать меньше, я бы этого не сделала. Остаться без общения с отцом? Никогда. Тем более что очевидно — ни на что хорошее освободившееся время не пойдет.

— Хм. Неужели так трудно встать вовремя? Особенно если рано ложиться.

— Да. — подтвердила я.

— Это невозможно. Физически невозможно. — Прозвучал негромкий голос многоликой.

— Объяснения кажутся мне неубедительными. У других полудемонов подобных симптомов никогда не наблюдалось. — Конечно. Только мне повезло родится любимой дочерью моего отца. Я же уникальна в этом смысле.

— Не важно. — Высказала я свое мнение.

— Она росла в особенных условиях. Это сильно повлияло на здоровье, и уже поздно что-либо менять. — Слова Флеан звучали так, словно отец держал меня в подвале, морил голодом, и не давал никого убивать. Хотя на самом деле все это делали со мной в школе. Правда, живу я пока не в подвале, но эта комната еще хуже. Но, тем не менее, ложью слова многоликой не были.

— Да. — Подтвердила я их истинность.

— И все же, на этой неделе будут использованы все возможные средства. Или часть предметов придется изучать самостоятельно. — Средства точно не помогут. И учить что-то я буду, только если это окажется совсем просто. У меня есть дела поинтереснее. И когда этот тип отдаст мою книгу?

— И сегодня не нужно ложиться спать днем. И в другие дни тоже. Ясно?

— Да. А вы отдадите мою книгу? — Все слова, кроме «Да» звучали неразборчиво. Но основной смысл враг уловил. Книгу, по крайней мере, мне в руки сунул. Замечательно.

— Спасибо. — Не очень понятно получилось… Ужасный язык. И враг собирается уходить или нет? Мне его общество не требовалось.

— Изучение языка — полезная вещь, а в данном случае — просто необходимая. Вечером придут молодые маги, они скажут, что делать. До встречи. — Враг наконец-то ушел. Я вспомнила про свой вопрос.

— Флеан, у нас с собой моя винтовка? Или как называется оружие, что бы стрелять издалека, из кустов каких-нибудь? И вообще, что — то есть из моего оружия?

— Есть два пистолета… Или револьвера… Я не специализируюсь на технологии, точно не знаю, как их назвать. И еще один легкий пиломеч. Несколько ножей. И мое оружие. — По-моему, как правильно называть все техническое оружие, знают только его создатели. Но и в этом я не уверена. Даже отец путается в терминологии, а он близко общается с ними, и должен знать. Но технооружие не самое популярное, почти каждый экземпляр уникален, так что это не важно.

— Можешь продолжить шить. — Интересно, удастся ли ей сотворить нечто терпимое? Но хотя бы ткань окажется нормальной. Не могу же я ходить в дешевке.

А настроение стало лучше. Правда, отец что-то говорил про депрессию, вызванную отсутствием убийств и общим стрессом… Может быть, сегодня утром это она и была? Неприятно. Очень неприятно. Тогда нужно быстро освоиться и научится бегать на улицу, что бы кого-нибудь убить. Только сначала пусть Флеан обеспечит меня одеждой. Так будет надежнее. Наверное, придется пожертвовать несколькими часами сна. Тяжело… Но иначе получится слишком опасно. Иллюзии не всегда способны помочь, днем скрыть наше отсутствие может быть слишком трудно. А попадаться нельзя ни в коем случае. Если я не хочу случайно нарушить договор, или надолго остаться без возможности сбежать на охоту.

Эльфы здесь наверняка не водятся, но может быть другая пища. Людей точно хватает, но они в сыром виде не слишком хороши. Оборотни лучше, но их меньше. Пожалуй, в таких условиях оптимальным вариантом был бы феникс. Но их, кажется, тоже немного. Значит, скорее всего, придется убивать и есть людей. И хорошо, если хотя бы это получится. Грустная у меня здесь жизнь, и, похоже, такой она и будет все пять лет. Ну вот, опять настроение испортилось. Хочу домой, к отцу. Ненавижу это место.

Рука случайно наткнулась на подаренного дракона. Бедный малыш, все время я про него забываю. Приказать сменить облик? Он теплый, мне наверняка станет веселее. Но отец сказал, что это может быть опасно, и в том числе из-за того, что я не могу контролировать его размер. Жалко. Я осторожно погладила дракона пальцем по спинке. Хороший. И даже сейчас теплый. Может быть, согрелся у тела, может быть, магия… Разве это важно? Сейчас уснуть бы, поговорить с отцом. Но нельзя. Нужно терпеть до вечера. Ужасное место. Надеюсь, вернувшись домой, я смогу все забыть. Должно получиться, у меня ведь короткая память. В крайнем случае, всегда есть магия.

Нужно расслабиться и вернуться к чтению. Иначе я точно сойду с ума. Так… У меня должно получится. И правда, через полчаса книга вновь заслонила неприветливый реальный мир. Да и феи помогали. Все-таки они очень вкусные. Плохо только то, что на пять лет их не хватит.

Только забылась — опять побеспокоили. Какая-то девочка в неприличной юбке. И я должна это носить? Пусть не надеются. Я не буду вести себя непристойно.

— Учитель… — Я не дала ей продолжить.

— Подожди за дверью. Я сейчас выйду. — Что-то она точно поняла, потому что послушалась. Я начала натягивать жуткую форму. Иллюзия немного мешала.

— Флеан, убери иллюзию. — После исполнения приказа стало легче. Хотя и не очень приятно сознавать, что единственная стоящая вещь на тебе — сапоги. Одно дело — кое-как подобранная, но качественная одежда, и совсем другое — подобный кошмар.

Я вышла в коридор.

— Пошли. — И мы пошли к очередному учителю. Многоликая тихо двигалась чуть позади, похоже, проводница даже не заметила ее присутствия. Целью оказалась небольшая комната с широкими окнами. В ней сидел очень смешной человек. Он был похож на тех, кого заживо жарят на сковородках — мы с отцом пару раз этим занимались, но выходило не слишком хорошо. Он сказал тогда, что здесь нужен настоящий кулинарный талант.

У этого учителя шрамы были совсем как раны у нашей еды примерно в середине поджаривания. Если бы отец не учил меня сохранять спокойствие, я бы рассмеялась. На самом деле встретить здесь что-то близкое, наподобие недожаренного человека, было приятно.

— Приветствую. — Поздоровалась я, стараясь не выдавать своих чувств. Флеан повторила короткое слово за мной, а провожатая исчезла.

— Вопросы сна пока обсуждать не стоит… Перейдем сразу к предмету изучения. — Похоже, обращался он к себе, и отвечать я не стала.

— Ты что-нибудь о теории магии знаешь? — Я знала достаточно много, но он спрашивал не об этом, ведь колдовать так, как мы с отцом, никто больше не может. Значит, речь идет о какой-то вражьей теории. Я такими вещами никогда не интересовалась.

— Нет. — И не думаю, что среди союзников многие это знают. Кажется, у нас обучают магии не так, как среди врагов. Меня, конечно, обычными методами никто и не учил.

— Хотя бы одно заклинание можешь озвучить? — Мои способности его на самом деле не интересовали, это я видела ясно.

Мне никогда не нужно было изучать вербальную магию. К тому же отец говорит, что она непрактична. Но одно заклинание я знала, просто слова звучали красиво. Оно мне случайно попалось в одном историческом романе. Враги его использовали. Значит, можно ответить положительно и поразить учителя своими знаниями. Для чего это заклинание нужно, я, правда, не помнила.

— Да. — Интересно, а если я расскажу его вслух, оно сработает? Дома проверять не хотелось, но здесь все равно делать нечего…

— Расскажи. — Сейчас попробую. Посмотрю, что будет.

— Налмирш ишес келлнеш каарен… — По звучанию это напоминало родной язык, но, кажется, все заклинания — просто бессмысленный набор звуков, производящих тот или иной эффект на действительность.

— Замолчи! — Я удивленно посмотрела на учителя. Как будто все правильно говорила, что ему не понравилось? И почему он так нервничает?

— Еще заклинания знаешь?

— Нет.

— А что ты только что пыталась сказать, знаешь?

— Нет. — Откуда мне знать? Зато звучало оно красиво, и это главное. На другое я не обратила бы внимания.

— Больше его не произноси. Читать учебник ты в состоянии? — Я не собиралась этого делать, следовательно, была не в состоянии.

— Нет. — Интересно, и как он собирается меня учить? Устно? Будет, наверное, смешно.

— И тетрадь ты не взяла. В таком случае возьми этот лист и ручку, и записывай то, что я говорю, в понятной для себя форме. — Я взяла упомянутые предметы. А писать где, стоя? Неудобно будет. Хотя если это сложно, учить я все равно не стану.

— Сядь к столу. — Я села и приготовилась писать.

— Заклинание состоит из звукосочетаний, каждое из которых несет оттенок смысла. Записывай — афо, подразумевает… — Это было очень скучно. К тому же от долгого писания заболела рука, пришлось ее сменить. Нет, учить это я не стану. Система, видимо, похожа на ту, с помощью которой можно создавать заклятия, но менее удобна, и, следовательно, совершенно для меня бесполезна.

— На сегодня хватит. Выучи к концу недели. О практической магии тебе определенно еще и думать рано. — Похоже, учитель не хотел, что бы я на самом деле это учила. Наши желания, таким образом, совпадали.

— Нет. — Не подумав, ответила я. Усталость от долгой и скучной работы не дала вовремя понять, что в такой ситуации лучше не отвечать. Я ведь не должна демонстрировать свои навыки. Но, возможно, еще получится солгать? Хотя нет. Он убежден в том, что после двух часов записывания звукосочетаний с ходу солгать невозможно.

— Ты умеешь каким — то образом колдовать? — Ладно, покажу ему огонь. Это природная магия демонов, и к тому, что используем мы с отцом, отношения не имеет. Тем более что даже враги многое про нее знают, и подозрений быть не должно.

— Да.

— Пойдем на полигон, покажешь. — Я послушно пошла за человеком, а многоликая за мной. Ее учитель просто игнорировал, что меня полностью устраивало. Полигон оказался неподалеку, на улице, и представлял собой большое поле, покрытое множеством каменных кругов разных размеров.

— Заходи в круг. — Я послушно перешагнула через невысокую каменную стенку.

— Показывай свою магию. — Огонь выжег все в круге за несколько секунд. Вспыхнул зеленым защитный купол, и вскоре темное пламя исчезло. Но я могла бы использовать его еще раз.

— Еще показать? — Весело спросила я. Огонь был очень красивый, и это улучшило мне настроение.

— Не надо. Такая магия не в счет, она почти бесполезна. — Нет, конечно, использование заклятий или просто жгутов силы в большинстве случаев и правда выгоднее. Но едва ли такое можно было сказать о вербальной магии. Огонь хотя бы действует быстро, в отличии от словесных заклинаний. Поджарить бы на нем этого мага… Специалист нашелся. Он даже магию видеть не может, а сколько важности.

И все же, отвечать на оскорбительное заявление я не стала, многоликая тоже промолчала.

— Ты помнишь дорогу в ее комнату? — Обратился к Флеан учитель.

— Да… — Даже проводить не может. Враги такие наглые, можно подумать, он не знает, кто мой отец, и из какой семьи мать. Последнее ведь должно иметь здесь значение, хотя в обычной жизни и не важно.

— Выходи из круга. Идите, обе, к себе в комнату. И никакой практической магии. — Я шагнула на еще не выжженную землю, и мы с многоликой направились в комнату. Там я снова переоделась и занялась чтением, а многоликая вернулась к шитью.

Ненадолго, к сожалению. Меня опять желал видеть какой-то учитель, имя я прослушала. Пришлось переодеваться и опять ходить по коридорам. Мне это надоело, многоликой было все равно, проводнику было интересно, но его мнение не имело ни малейшего значения.

Этот учитель оказался женщиной, почти красивой. Как это ни странно, неприличной юбки на ней не было. И еще среди ее предков определенно были эльфы. К счастью, пахла она как человек, только уши обладали острыми кончиками. Страдать от тоски по эльфятинке в присутствии объекта, ей пахнущего, это грустно.

— Насколько я понимаю, на знание истории мне надеяться не стоит? — Поздороваться я не успела.

Женщина была совершенно права. Конечно, на самом деле представление об истории я имела, но не о вражьей. Они ведь наверняка много всего придумали, что бы оправдать свое жалкое положение. Отец про это говорил.

— Да. — И изучать выдумки врагов я тоже не собиралась.

— Возьми эту таблицу и выучи даты с событиями. Для дальнейшего обучения этого хватит. — Я послушно взяла таблицу. Смотреть в нее не стала. У врагов ведь, кажется, даже года считают неправильно, зачем забивать голову глупостями?

— Я могу идти? — Спросила я.

— Что? А, ясно. Да, иди. — И сколько здесь еще учителей? Может быть, отправить многоликую узнать? Мы быстро покинули кабинет и теперь направлялись обратно. Если всю неделю придется бегать по коридорам, это плохо.

— Флеан, ты знаешь, сколько тут учителей, предметов, и что вообще со мной будет после завершения этой недели? И пойдем в столовую, для конспирации.

— Я знаю. Посещать учителей на этой неделе, скорее всего, больше не придется. У детей вашего возраста всего пять дисциплин. Теория магии, практика магии — основные, важной считается немагическая самооборона. Еще история и литература. Они должны воспитывать нравственность, практической пользы не приносят. — И как могут воспитывать во мне нравственность обитатели города, если они сами ей похвастаться не могут? Одни юбки чего стоят, и со мной обращаются неправильно. Враги глупые.

За поворотом обнаружилась знакомая дверь, но мы прошли мимо и добрались до столовой. Я взяла только пирожки с овощами и блины, остальное съедобным не выглядело. Многоликая повторила мой заказ. Деньги у нее с собой были, и сложностей не возникло. Перекусив — еда оказалась терпимой — мы покинули столовую, вскоре зашли в свою комнату. На этот раз я не стала сразу кидаться к книге, а достала припрятанный дневник и начала методично записывать все причины для мести. Сегодня их было много… Но через час я записала все. Почерк был не очень аккуратным, но я его всегда пойму, как и сокращения. А постороннему, даже если он разгадает шифр, придется трудно. Конечно, записи в дневнике совершенно невинные, и даже не неожиданные — почти каждый не враг на моем месте поступил бы так же. Но все равно, когда читают твои записи, это неприятно. Я ведь веду этот дневник для себя и, может быть, для отца. Посторонние его читать не должны, не имеют права. А если прочитают, и я об этом узнаю — им тоже отомщу.

В дверь постучали. Я не стала реагировать, только проверила, надежно ли спрятан дневник. Многоликая подошла к двери и открыла ее. Неясная фигура сунула ей в руки ящик, точнее, попыталась это сделать.

— Что это? — Действительно, если там что-то наподобие бомбы, в руки ящик лучше не брать. Хотя эмоции неясной фигуры говорили о том, что нам ничего не угрожает.

— Лекарства. Пусть девочка сейчас выпьет по столовой ложке каждого. — Враг не врал, но, конечно, это не исключало возможность отравления. Только на демонов не действуют никакие яды, я могла их не бояться.

— Давайте. — Отдав ящик, неясная фигура удалилась. Флеан закрыла дверь и поставила ящик на стол. Под крышкой оказались бутылочки с разноцветными жидкостями.

— Дай их мне. Я выпью. — Многоликая подчинилась. Вкус у всех лекарств был отвратительным. Но фея быстро избавила меня от него. Я поставила коробку на пол, все же переоделась и опять вернулась к книге. Как это ни странно, в этот раз меня никто не прервал.

В десять часов вечера я поняла, что больше не могу не спать, и спрятала книгу. Переоделась в ночную сорочку, попыталась разрушить прическу на голове, но ничего не получись, похоже, многоликая ее надежно скрепила.

— Флеан, заплети мне косу. — Раньше это делал только отец. Каждый день, когда я была совсем маленькой и не умела заплетать косу, и иногда позже. Многоликая касалась моих волос не так, как отец. Не только потому, что ее руки были другими. Просто она меня не любила. Рабам и не положено любить. Отец говорил, что только свободный может позволить себе рискнуть. Для раба, принадлежащего демону, это почти самоубийство, только больнее. Отец говорил мне, что так происходит потому, что мы инстинктивно стремимся уничтожить слабого. А любовь не-демона к демону — слабость, какой бы она не была. Кажется, так. Пока что для меня все это было пустыми словами. Но через пять лет хотелось бы пережить соответствующий опыт. Это должно быть очень интересно…

Мои волосы рассыпались по плечам, и многоликая начала заплетать косу. Жаль, что здесь нельзя полностью погасить свет, а в полутьме красный цвет не так заметен. Но и назвать каштановыми мои волосы было уже нельзя. Лучше так, чем дневной вариант.

Флеан закончила заплетать косу и отошла. Она еще не дошила одежду. Я залезла на верхний этаж кровати, рассеянно коснулась губ кончиком косы. Было щекотно. Потом свернулась клубочком под одеялом и почти мгновенно уснула.

Во сне трудно ощущать время, но в этот раз, кажется, отец пришел раньше, чем обычно.

— Представляешь, они хотели, что бы я носила юбку! Неприличную! И вообще, они все такие наглые… Я домой хочу. — Я обиженно всхлипнула.

— Но ты ведь это записала? И рассказала мне? Значит, они смогут уйти от мести, только если умрут до истечения этих пяти лет. А так как в это время перемирие не будет нарушено, большая часть точно выживет. Давай лучше придумаем еще несколько способов мести, что бы через пять лет не опозориться. — Я прижалась к отцу. Так мне было спокойно и тепло.

— Я все записала. Только я не могу сейчас что-то придумывать, мне не хочется… Расскажи ты, что можно с ними сделать?

— Сейчас расскажу. Слушай внимательно… — Даже совсем маленькой я успокаивалась, когда отец рассказывал мне о пытках и казнях. И сейчас размеренная речь заставила остатки обиды уйти. Наверное, это у всех демонов врожденное — даже упоминание о чужой боли делает жизнь легче. Не случайно ведь в книгах Цилиты, автора, наверное, самых популярных романов привлекают именно подобные сцены. А сюжет, язык, стиль — великолепны, но не все их даже замечают. Хорошее легко не заметить, это плохое бросается в глаза. Отец как-то помог мне это сформулировать. И с книгами Цилиты меня, конечно, познакомил тоже он. Обычно их не читают совсем маленьким детям, но я не очень любила обычные сказки. Конечно, почти в каждой книге есть обычная мораль — нарушать свод законов нельзя, и нужно стараться следовать его духу. Но когда смысл книги только в этом, она становится скучной. Не слишком интересно читать про мальчика, который вызвал стражей, узнав о заговоре, или про девочку, которая поймала подругу во время воровства и лично отрубила ей руку, что бы не беспокоить зря взрослых. Я и так хорошая, отец смог меня правильно воспитать. Значит, книги этим заниматься не должны. Они существуют для развлечения. Автор развлекается, когда пишет, читатель, когда читает. У той же Цилиты на написание книг является не основным занятием. Она верховный страж, и прекрасно с этим справляется. И форма ей идет. Еще говорят, что она самый жестокий демон в мире после моего отца. Когда вернусь домой, попробую познакомиться, обидеть меня она все равно не сможет…

— Релли, о чем задумалась? — Отец осторожно пощекотал мне шею. Я отвлеклась от мыслей.

— О литературе. Наверное, я все-таки пойду работать стражем, хочу посмотреть на Цилиту, как она работает. Она ведь меня не обидит, правда?

— Мою дочь никто из союзников не обидит. И ни один демон не осмелится причинить тебе вред.

И знаешь, если ты вырастешь такой, как я думаю, немногие даже захотят это сделать. Ты и сейчас не вызовешь у нормального темного желания причинить боль. А Цилита, мнение которой тебя сейчас интересует, нормальна. Одна из самых нормальных демониц в мире. — Нормальная — да, но не незаметная. Она ведь очень яркая личность. Одно другому не мешает, отец тоже такой.

— Жалко, что нельзя вырасти быстро, прокрутить эти пять лет за минуту. — Я вздохнула. Мне было немного грустно, но совсем чуть-чуть, отец ведь был рядом. Он и так сильно обо мне беспокоился и жалел, я видела его чувства. И старалась не огорчать отца сильнее.

— Релли… Я расскажу тебе кое-что. — Отец колебался. Я тоже, непонятно было, стоит ли мне это знать. Наконец, он окончательно принял решение.

— Прожить несколько лет так, что бы ты их не заметила, можно. Все опыты завершились успехом. Но я не могу сделать это прямо сейчас. Потерпи немного, не больше трех месяцев, Релли, хорошо? — Отец не лгал. Сердце радостно забилось. Не нужно терпеть пять лет… А три месяца — это простой и реальный срок. Его проще вытерпеть.

— Спасибо… Я подожду. — Отец старался, создавал что-то сложное только для того, что бы мне не пришлось терпеть пять лет. Как это замечательно. Я обняла его за шею.

— Спасибо. Это самый хороший подарок. — Пусть день рождения и позади.

— Может быть, все пять лет изменить не получится. Но четыре года — точно. И ты ведь сразу окажешься взрослым, а взрослым легче терпеть. — Главное, не пять лет, это слишком много.

— А как это будет? — Я подняла глаза. Мне было интересно.

— На несколько лет то, что является тобой, уснет. Тело будет действовать без настоящих мыслей, автоматически. Ты вспомнишь все, что с ним происходило, когда проснешься. — Я проснусь — и сразу стану взрослой? Как хорошо… Тогда всего через три месяца я буду красивой.

— А пока я буду спать, что мне приснится?

— То же, что и обычно. И я буду навещать. Мне не хочется прожить пять лет без твоего присутствия — хотя бы во сне. — Отец погладил меня по голове. Он говорил правду, только преуменьшал. Знал, что я сама все увижу.

— Только постарайся за эти три месяца изучить те пособия по магии, что есть в книге. К пробуждению твоя сила вырастет, ты сможешь ходить на новые плоскости. Без подготовки, хотя бы теоретической, будет сложно. — А я совсем забыла про то, что с возрастом возможности демона растут. Но так будет даже интереснее, чем если постепенно становиться сильнее.

— Я постараюсь…

* * *

Флеан Айэле

Хозяйка уснула. Этой ночью я решила ненадолго оставить ее. Нужно было начать поиск мест для охоты, хозяйке определенно требовались жертвы. Кто знает, сколько она выдержит, и как поведет себя, потеряв контроль? Я не хотела проверять это на собственном опыте. Несколько минут ушло на создание сложной системы иллюзий. Они должны были обмануть возможного наблюдателя и защитить хозяйку. Лишние предосторожности никогда не помешают. Покончив с этим, я, прикрывшись невидимостью, выскользнула в коридор. Мне были нужны сведения о том, как функционирует местная система защиты и есть ли она вообще. Заведение элитное — по меркам светлых. И маги, воспитанные здесь, действительно хороши. Не сравнить с нашими, но на фоне остальных светлых смотрятся неплохо. Можно предположить, что серьезно охранять это место не от кого. Потеря сбежавшего ученика не важна, я знала, что желающих много. Внешние враги… Местные не преодолеют даже слабую защиту. А с нами светлым все равно не справиться. Я усилила действие амулета, отыскивающего неприродную магию. Пока никакой направленной защиты не нашлось. Только простенькие сигнальные заклятия, обходить которые было совсем легко.

Я помнила, что внизу, у входа, был вывешен свод правил. Тогда я не успела их прочесть, но сейчас — самое время. Мне никто не встретился по пути.

Правила подтвердили мои предположения. Более того, в них ясно говорились о том, что пропажа обычного ученика младших классов никого не заинтересует. Следовательно, первую жертву можно будет найти не покидая здания.

Рядом со сводом правил на стене висела большая и подробная карта. Я нашла архив. Там должны были находиться личные дела учеников. Его должны охранять, но только от детей. Кого еще заинтересует подобная информация? Едва ли эта защита остановит меня.

По пути к архиву я наткнулась на группу почти взрослых светлых. Они ничего не заметили — пожалуй, даже без невидимости миновать их было бы несложно. Светлые слишком увлеченно обсуждали свои тайны, не имеющие никакого значения. Я спокойно прошла мимо.

Архив был защищен, по большему счету, только магией. Замок даже я могла взломать. Сначала пришлось использовать амулет, временно замораживающий чары. Таких нет у светлых. И у темных тоже. Только хозяин создает их. Нейтрализовав магию, я аккуратно вскрыла замок и вошла внутрь, не забыв прикрыть за собой дверь. Личных дел было много, но светлые любезно рассортировали их. Я начала изучать те, что касались самых юных учеников. Никто не беспокоил меня, и скоро я выбрала нескольких. Теперь — наведаться в их комнаты.

Я оставила архив в прежнем состоянии и перешла в другой корпус. На этот раз даже мне даже не встретился молодняк. Похоже, здесь следовали своду правил хотя бы в одном — не шатались по коридорам ночью. Видимо, они в большинстве своем ничего не могли противопоставить сигнальным заклятиям. Я помнила карту, и без труда нашла спальни самых маленьких светлых — те, где жили девочки. В личных делах упоминались номера комнат, и их поиском трудностей тоже не было. Посещать первую я не стала. Дети внутри не спали. Нехорошо с их стороны… Зайду позже. Из-за следующей двери не доносилось никаких звуков, кроме спокойного дыхания спящих. Я создала иллюзию закрытой двери, и скрыла невидимостью настоящую. Осторожно открыла ее. Это было правильно — ведерко с какой-то лишенной запаха жидкостью не упало на меня. Я сняла его и поставила на пол. Позже верну на место.

В комнате находилось два ребенка. Девочки, что вполне естественно для девичьих комнат. Обе были ужасающие тощими и маленькими для своего возраста. Точнее, так казалось мне, для светлых подобное развитие — нормально. Неудивительно, что их едят все желающие.

Меня интересовала рыжая девочка. Я запомнила ее вещи, тщательно осмотрев их. Она подходила, несложно будет при случае изобразить побег.

Пожалуй, на сегодня хватит. Нельзя надолго оставлять хозяйку одну. Я осторожно поставила ведерко на дверь, аккуратно, так, что бы ничего не опрокинуть, закрыла ее. Получилось. Все же светлые — дикари. Это ведерко явно было способом кому-то навредить, но до отвращения примитивным, бесполезным, безвредным И, по сути, бессмысленным. Видимо, подобное мышление вызвано их нелепыми законами. Наверное, абсолютного запрета убийств не заслужили даже светлые. Еда ведь тоже имеет право на некоторые удовольствия при жизни, но раз уж она сама себя их лишает…

Я вернулась в комнату, сняла иллюзии. Хозяйка была в порядке, спокойно улыбалась во сне. Я занялась формой, к счастью, она была почти готова.

За остаток ночи ничего не произошло, только я закончила перешивание одежды. В семь часов утра в комнату без стука ввалились несколько человеческих магов. Меня они своим вниманием не удостоили.

— Вставай!

— Подъем!

— Утро!

— Пожар! — Лучше бы они кричали «эльфы». На такое тоскующая без убийств и нормальной еды маленькая демоница могла откликнуться даже во сне. Правда, пока она еще не слишком сильно страдала без необходимых для нормальной жизни условий. Прошло ведь совсем немного времени. Но, если мне не удастся доставить жертву, рано или поздно при упоминании о еде у хозяйки даже сон будет нарушаться. Едва ли она станет исключением из правил. Но я постараюсь не доводить ситуацию до такого, иначе придется на собственном опыте узнать, как хозяин получил свою репутацию. А она определенно заслуженная…

— Неет, не просыпается.

— А если за косичку дернуть? — Он что считает, демон это такое специальное устройство? Дернешь за волосы — получишь результат? На самом деле это в каком — то смысле так и есть. Только для большинства подобное действие равнозначно особенно мучительному самоубийству. Конечно, во сне хозяйка ничего не заметит. Но если кто-то проделает подобное наяву, через пять лет его убьют особо мучительным способом. Быстрее не получится, договор.

— А вдруг она блохастая? — Слышал бы это хозяин, светлые поняли бы, что такое демон, услышавший некорректное высказывание в адрес любимой дочери.

— Нет, чистенькая. Это же видно. Но дергать за косичку не надо, вон как на нас эта неодобрительно смотрит. — Думаю, на моем месте даже светлый смотрел бы неодобрительно. Но хозяйке рассказывать не стоит. Обид у нее и без того достаточно.

— Ага, съест наверное. — Вот это я сделала бы с удовольствием, готовить к счастью умею. Но нельзя.

— Отравится. Ладно, пошли. — Светлые удалились. Хозяйка по прежнему спокойно спала. Она определенно ничего не заметила.

Учитывая прошедшие события, то, что до полудня нас не беспокоили, было действительно необычно. По крайней мере, в этот раз хозяйка проснется в нормальных для школы условиях.

* * *

Церелис

Я открыла глаза, и в течении нескольких секунд не могла вспомнить причины хорошего настроения. Потом в памяти всплыла ночная встреча с отцом. Мне придется ждать только три месяца… Не пять лет, а гораздо меньше! Как хорошо. Я широко улыбнулась, демонстрируя зубы. Они ведь у меня красивые.

Многоликая была неподалеку. И еще на стуле висела форма. Новая, не то, что выдали в этой школе. У этой хотя бы ткань была качественная.

Я села и немедленно начала одеваться. Хотелось узнать, окажется ли форма удобной. Она была такой. Внешний вид я без зеркала не могла полностью оценить, но это точно выглядело лучше школьного варианта. Я разобрала косу и связала волосы в привычный хвост.

— Флеан, я хочу есть. — А проблему нормального питания все же надо быстро решать. Три месяца на концентратах я не выдержу. Но с этим как-нибудь разберусь.

Многоликая протянула мне привычный завтрак. Надоело… Если есть концентраты изредка, они кажутся вкусными. Но питаться только ими — ужасно. И все же я ничего не оставила. Выбора ведь нет в любом случае.

— Ты должна найти способ для меня хотя бы изредка получать возможность нормально питаться и убивать. — Нужно было раньше отдать такой приказ. Или я это сделала? Не помню.

— Я уже нашла его. Рассказать? — Похоже, она сама все поняла, или я забыла о том, как приказывала в первый раз. Хотя это неважно.

— Скажи только, когда и где я смогу получить добычу, и сколько будет времени на убийство.

— Я не нашла его точного места и времени, но это произойдет на днях, когда я отыщу подходящее убежище. Жертвы уже найдены. — Неплохо. Хотя сегодня, похоже, никого убить не получится. Ладно, пару дней я точно выдержу. Жаль, что самостоятельно приготовить что-то толковое не получится.

— Хорошо. Сейчас работает защита от прослушивания? — Весело было бы попасться из-за такой мелочи. Хотя многоликая не выглядит дурой.

— Во время разговоров с вами она работает всегда. — Действительно, зря я беспокоилась. Отец ведь не выбрал бы кого угодно.

— Отец сказал мне, что через три месяца мое сознание уснет, и тело станет двигаться и вообще действовать автоматически. Думаю, тебе следует это знать. — Многоликой станет тогда проще или тяжелее? Непонятно. Но меня это уже не касается.

— Я поняла. — Флеан наклонила голову. Мне не понравилась расцветка ее волос. Лучше что-то более яркое. Черные прядки, например.

— Флеан, измени цвет волос. Добавь пряди другого цвета, или еще что-то похожее. — Все равно в ее расовой принадлежности никто не должен сомневаться.

— Сейчас. — Я не поняла, что именно она сделала с волосами. Но теперь причудливо окрашенные в золотистые тона пряди при каждом движении головы складывались в странные узоры. Это было красиво.

— Так подойдет?

— Да. Меня устроит. — Кивнула я. Что еще нужно сделать? Поела, причесалась, оделась… Наверное, можно зайти в столовую.

— Пойдем в столовую. А сейчас ты нуждаешься в еде и сне, или отец об этом позаботился? — Мне было любопытно. Еще хотелось нормальной еды и кого-нибудь убить, но, учитывая недавно полученную информацию, это оказалось несложно терпеть.

— В полноценном сне — не нуждаюсь. Когда я не предпринимаю активных действий, тело переходит в режим, аналогичный сну. Есть могу очень редко, но это нежелательно. Того что я получаю во время посещений столовой, более чем достаточно.

— Понятно. — Ответила я уже на ходу. По дороге нам попались какие-то враги. На многоликую они смотрели с поразительным удивлением. Хотя, если вспомнить, какие прически носят здесь, это было естественно. Это у нас есть краски для волос, а так же мои соплеменники и многоликие, отличающиеся многообразием оттенков волос. У меня и отца, они, например, красные, у Цилиты синие, а ведь есть еще и двухцветные. Многоликие и вовсе способны придать волосам любой оттенок. А враги вынуждены обходится тусклыми красками. Особенно люди. Эльфам и некоторым оборотнями повезло больше, но и у них не слишком разнообразный окрас. И почему они не изобрели хотя бы краски для волос, раз уж природа обделила? Лучше бы этим занялись, вместо того что бы заставлять детей ходить в неприличных юбках. Враги очень глупые. Скоро я смогу книгу написать на это тему, столько аргументов скопилось. А отец все равно говорит, что я не совсем права. Но как не назвать глупыми тех, кто ведет себя глупо?

В столовой было почти пусто, но на многоликую все равно все смотрели. Интересно, что будет, когда у меня волосы покраснеют. Наверное, враги в очередь встанут, что бы посмотреть. Многоликая ведь даже не использовала не встречающиеся среди врагов оттенки…

Мы быстро что-то съели, как всегда, еда оказалась не слишком вкусной. Но можно и потерпеть. В конце концов, у меня еще остались вяленые феи.

Вернувшись в комнату, я взяла книгу и остатки фей. Отец сказал, что нужно изучать магию. Я никогда этого не делала по книгам, но раз он теперь не может показывать все на практике, придется терпеть. Может быть, это тоже интересно. А если что-то будет непонятно, ночью спрошу у отца, и он мне объяснит. У него должно получится, я всегда с его слов все сразу понимала. А книги для обучения, наверное, тоже писал отец? Ведь больше никто не умеет ходить по плоскостям. Тогда читать эти книги, скорее всего, будет интересно.

Я нашла соответствующий раздел. Так, книги пронумерованы, теперь понятно, в каком порядке читать.

Первая книга оказалась не книгой, а вступлением, совсем коротким. Я улыбнулась. Отец и правда писал все это сам. Только для меня, и все же говорит, что я не обязана их читать. Для меня книги еще никто не писал, пусть даже учебники. Подозреваю, что и не напишет, это очень необычно. Даже если я смогу познакомится и наладить мирные отношения с любым писателем, хотя бы Цилитой, книгу мне никто не посвятит. И, тем более, не напишет что-то только для меня. А отец это сделал. И ведь писать учебники наверняка труднее, чем обычные книги. Тем более что отец раньше писал только свод законов, и то в соавторстве. Хотя эта книга самая важная в нашем мире, так что в некотором смысле он очень серьезный и важный автор.

Я начала читать первый учебник. Пока что все было ясно. Конечно, у меня не хватало жгутов силы для воплощения написанного в жизнь, но не понять это я не могла. Несколько новых типов заклятий, еще один метод их создания, более удобный. В конце главы были вопросы и описание упражнений. Выполнить последние я не могла, но на всякий случай их запомнила. На вопросы ответить оказалось несложно. Я только пожалела о том, что слишком слаба. Но ничего, попробую еще через три месяца. А пока нужно все запомнить.

Я перешла к следующей главе. Нужно выучить все как можно быстрее, а потом повторять. Так, наверное, получится надежнее.

Я успела выучить почти треть, когда раздался стук в дверь. Хотя бы без разрешения не вошли, уже хорошо… Многоликая открыла дверь.

— Вот ее хочет видеть господин Нирел. И тебя тоже. — Под «Ее» мелкое существо неопределенного пола и расы подразумевало меня. Какие же враги невоспитанные. Я даже убивала их вежливее, чем они здесь со мной разговаривают, хотя и не была обязана так поступать. Но отец объяснил мне, что поступать иначе некрасиво. А я хочу быть красивой во всем. Отец говорит, что для демона это несложно. Мне действительно не приходится прилагать никаких усилий для того, что бы вести себя как подобает. Наверное, это наследственная черта. Отец, конечно, нарушал свод законов — пока не создал его, хотя самые важные правила он всегда соблюдал. Его ведь никогда не ловили, а в своде законов написано, что нераскрытое преступление преступлением не является. Только стражи почти все раскрывают, если преступления совершают не они сами. Но тогда об этом знает Ацерим, которому стражи и подчиняются. Отец говорит, что он создал такую шпионскую сеть, что знает обо всем, кроме того, что непосредственно касается его брата или моего отца. Да и преступление, одобренное древним демоном, таковым не считается.

Итак, отец нарушал законы, но никогда не вел себя некрасиво и недостойно. И это я смогу повторить. Заслужить славу столь же жестокого существа не смогу, да и не хочу — мой статус едва ли можно повысить. Только некоторые враги этого не понимают. И не нужно меня торопить. Я имею право думать столько, сколько захочу, и там, где пожелаю. Но говорить это врагу я не стала. Наверное, все равно не поймет. Во-первых, из-за собственной глупости, во вторых, из-за моего произношения. А у нас все языки приспособлены для наличия клыков. Даже многоликие предпочитают в большинстве ходить с ними и соответственно разговаривают.

Я неохотно поднялась и последовала за проводником. Удивительно маленькое существо. Я и раньше видела вражьих детей, но до сих пор не могла к ним привыкнуть. Наши выглядят здоровее. Даже я, несмотря на типичную для демонов худобу и бледный цвет кожи, всегда производила впечатление здорового ребенка, отец рассказывал. А у этих — одни кости. А к зрелости многие, наоборот, располнеют, особенно люди. Хотя для мяса это полезно, но выглядит не слишком красиво. Видимо, они толстеют именно для того, что бы еда лучше получалась. Очень мило с их стороны. Если бы они еще были вежливыми, и верно оценивали ситуацию… Хотя последнее не нужно. Такое принесло бы пользу только мне, и то — сиюминутную. А остальным союзникам было бы плохо, нарушились бы интересы государства. Пусть лучше враги так и остаются глупыми. Ведь иначе они, возможно, попытаются причинить нам настоящий вред. Помешать подготовке ко второй великой битве. Это было бы очень плохо.

Мы остановились у двери. Она была деревянной, как и прочие, но выглядела дороже других и надежнее. К тому же в ней был замок. Проводник постучал, из-за двери раздался голос:

— Входите. — Мы вошли. Сначала многоликая, потом я. Проводник остался за дверью, а через пару секунд, судя по звуку, убежал.

Я помнила врага, который сидел в комнате. Он уже приходил ко мне, и принял тогда мою книгу за учебник вражьего языка. Его комната была обставлена лучше, чем те, что я видела раньше. Но все равно не очень хорошо. С отцовским кабинетом, выполнявшим, судя по всему, аналогичную функцию, было не сравнить.

— Приветствую. — Проявила я вежливость. Тем более что выговаривать это слово я умела хорошо.

— Здравствуйте. — Многоликая выдала другой пример приветствия. Ей, с возможностью менять тело и строение рта в том числе, вражий язык давался легко.

— Здравствуйте, дамы. — Не похожи мы на дам. Это была шутка? Судя по эмоциональному фону, нечто подобное. Не понимаю вражьего юмора. Тем более что этому человеку мы не нравились, и он все равно хотел расположить нас к себе. Так ведь удобнее контролировать окружающих. Только меня нельзя так просто обмануть, и многоликую тоже. Она и без умения видеть эмоции все поняла.

— Присаживайтесь. — Я села подальше. Флеан — передо мной, но так, что бы видеть меня. Человек не обратил на это внимания. Он все еще не понял, кем является многоликая, хотя знал о ее расе, и из-за этого испытывал отвращение. Странно. Но едва ли мои предположения ошибочны. Непонятно, чем врагам не угодили многоликие? Они их убивают реже, чем представители прочих рас. А о том, что Флеан — полуоборотень, и росла именно среди двуликих, враги знать не могли.

— Я расскажу о том, как пока что будет проходить твое обучение… Церелис. Тебя ведь так зовут? — Я кивком подтвердила его правоту. Хотя запомнить имя так, что бы не переспрашивать, просто. А он, кажется, почему-то решил, будто эта заминка покажется мне приятной… Враги глупые, особенно этот.

— Мы пока что не знаем, что делать с твоим сном. По этой причине на занятия приходи к часу. Пропущенный материал изучай самостоятельно. Впрочем, пока что ты можешь полноценно заниматься только на уроках немагической самообороны. Прочие посещай, но учителя станут заниматься с тобой дополнительно. Расписание у тебя есть. Все ясно? — Я кивнула. О том, что у меня есть расписание, я не знала, но враг в это верил. Значит, скорее всего, это правда. Еще он считал, что заниматься я буду плохо и пользы учеба не принесет. В этом враг был совершенно прав, я его полностью поддерживала. Зачем мне изучать разную вражью чушь? А если они меня выгонят, нарушением договора это не станет. Мало ли неспособных учеников. Тем более что едва ли у меня есть способности к вражьим наукам. И своих мне хватает.

— Занятия начнутся в понедельник, через два дня, не считая этого. Ты проследи за посещаемостью. Читать умеешь? — Обратился человек к многоликой.

— Хорошо. Читать на вашем языке я не умею. И я смогу сопровождать ее во время уроков? — Это не помешало бы. Безопасность очень важна. А читать многоликая умела и на вражьем, но человек не увидел лжи. Окружающие слепы, и это смешно.

— Можешь, но тогда ее задразнят. — Врага такая возможность явно не слишком огорчала. А я смутно представляла себе, как это, «задразнят», в чем суть явления. Отец что-то рассказывал, но я не все поняла. Как толпа может обидеть кого-нибудь словами? Одиночка — возможно. Но толпа? Драка — это понятно, но отец сказал, что она маловероятна. Но в чем суть этого «задразнивания»? Тем более что меня невозможно задеть словами, потому что у меня нет недостатков, во всяком случае, пока нет. Как у отца. Но в его случае наличие или отсутствие недостатков даже не имеет значения, он сильнейший. А я его любимая дочь, следовательно, нахожусь в том же положении.

— Это не важно. Мы можем идти? — Спросила Флеан.

— Да. И пусть она хотя бы попытается читать учебники до начала учебы. Столько пропущено… — Он разумно в это не верил. Правильно, я даже открывать эти учебники не буду без крайней надобности.

— Конечно. Прощайте. — Многоликая поднялась.

— Прощайте. — Я повторила ее движение, и мы быстро оказались снаружи. Многоликая запомнила обратный путь, и трудностей с возвращение не возникло, если не считать того, что все оглядывались на ее прическу. Но я и сама периодически ей любовалась. Очень красиво получись. А вот враги обращали внимание не столько на красоту, сколько на расу Флеан, и их эмоции мне не нравились. И все же, чем им так не угодили многоликие? Странное поведение. И я могла бы быть такой. Ужасно. Хорошо, что отец такой замечательный. Он смог обо мне позаботиться.

В отведенной нам комнате я опять вернулась к заучиванию новой информации. Многоликая ничего не делала, просто сидела неподвижно. Видимо, пребывала в состоянии, заменяющем сон. Узоры на золотистых волосах почти не менялись, только иногда, когда пряди колыхались от непонятных движений воздуха. Если где-то можно покрасить волосы таким образом, я это сделаю, когда вырасту. Конечно, они у меня и так будут красивыми, но получится еще лучше. И Нельзя же никогда не красить волос… Наверняка найдется кто-то, способный создать нужный эффект, отец постарается. Нужно записать в дневнике. Он, конечно, для другого, но я сделаю запись с конце тетради. И написать про сегодняшние поводы для мести тоже нужно.

Я отложила книгу и достала дневник. Сегодня записей было не очень много, день выдался спокойный. Я надеялась на то, что он таким и останется. Сколько можно бегать туда-сюда, причем безо всяких телепортов? Можно мозоли на ногах натереть. Хорошо, что у меня сапоги качественные, и опасности почти нет.

Закончив с дневником, я вернулась к книге. Отец хорошо ее написал, к тому же привел много примеров, и иллюстрации тоже сильно помогали. К тому же они были красивыми. Наверное, их отец тоже делал сам. Они точь-в-точь совпадали с реальностью. А кто еще мог видеть мир на других плоскостях? Только отец или я. Я иллюстраций не рисовала, и вообще не умею этого делать. К тому же только сейчас ознакомилась с описываемыми методами. Значит, отец. Я и не знала, что он может так хорошо рисовать.

Прошло несколько часов. С обучением сложностей не возникало, посторонние враги в комнату не заходили. Наконец, я решила, что на сегодня хватит. Хотелось свежей эльфятинки. Феи еще не кончились, но уже надоели. Желание опробовать некоторые методы, подробно описываемые в учебнике, было еще сильнее тоски по нормальной еде. Это как увидеть новую игрушку, но не притронуться к ней. Неприятно, и если с едой можно что-то сделать, то тут остается лишь ожидание.

Скучно. Читать не хотелось, учится тоже. О том, что бы открывать вражьи книги, я даже думать не желала. Потребовать что-то от многоликой? Нет, не хочется. Душ принять, что ли, вода приятная вещь… Или в багаже есть что-нибудь наподобие эльфийских ушей? Желательно соленых. Это улучшило бы мое настроение.

— Флеан, у меня в вещах нет соленых эльфийских ушей? — Только бы были…

— Есть несколько банок, с разными сортами. — Хорошо… Хоть в чем-то мне повезло. Впрочем, удача тут не при чем, просто отец предусмотрительный, и это неудивительно, иначе он не создал бы наше государство вместе с демонами-братьями. Тогда это сделал бы кто-то другой, но ничего подобного не произошло. Очевидно, обеспечить наличие в моем багаже соленых эльфийских ушей было проще, чем создать новое государство.

— Взрослые, с чесноком, есть? — Сейчас этот сорт устроил бы меня больше всего.

— Есть. — Я и в нормальном состоянии очень сильно люблю отца, но сейчас я любила его в два с половиной раза больше.

— Дай их мне. Вместе с необходимой посудой, если она есть. — Эльфийские уши обычно едят специальным устройством и с особой тарелки. Продукт дорогой, и никто не хочет портить процесс его употребления неподобающей сервировкой. Скорее всего, отец это учел. Специальная посуда ведь не занимает много места.

Многоликая извлекла из сумки, стоящей в углу, большую прозрачную банку с эльфийскими ушами. Они медленно плавали в рассоле над дольками чеснока, и казались мне сейчас самым прекрасным зрелищем в мире. Обычно я из-за еды так не переживала, но в этом ужасном месте все изменилось.

Флеан поставила банку на стол, потом снова вернулась к сумке. Отец действительно не забыл о столовых приборах. Он ведь знает, как я люблю эльфятинку, и особенно — эльфийские уши. Жаль, что не все враги эльфы. Хотя тогда эльфятинка мне быстро надоела бы. Но заменить треть людей на эльфов — это было бы хорошо. Но даже поддерживать поголовье эльфов в текущем положении тяжело, отец рассказывал мне об этом. Ведь нельзя не забивать их на мясо, да и лишать народ, и меня в том числе, что особенно важно, охоты на эльфов, отец не хочет. Приходится незаметно проводить селекцию, подсовывать в пищу и воду разные вещества для ускорения роста и повышения рождаемости. Это пока что помогает. А людей много, и они все время успешно разводят себя сами, хотя вкус у них всего лишь неплохой. У врагов даже соотношение рас глупое, это просто удивительно.

Я переместилась к банке с эльфийскими ушами. Это не свежее, только что приготовленное мясо, но замена вполне равноценная.

Я осторожно сняла серебристую крышку, и вдохнула сильный запах. Совсем как иногда бывало дома. Я облизнулась. Мои любимые ушки… Хотя на самом деле они не мои, а эльфийские, и скорее ушищи, чем ушки. Но все равно — любимые.

Я аккуратно, с помощью держателя, положила первое ухо на широкую тарелочку. Оно было средних размеров, очень светлое, с небольшой дырочкой — похоже, при жизни эльф носил серьгу. У нас их не используют, мешает быстрая регенерация. А враги спокойно прокалывают уши. По-моему, это не очень красиво, но на вкус не влияет.

Я поднесла ухо к губам, осторожно надкусила. Вкусно… И плохое настроение ушло. Временно, но лучше это, чем ничего.

Первое ухо кончилось быстро. У эльфов там расположены забавные косточки, которые просто растворяются во рту, а перед этим хрустят на зубах. Это очень приятно. Кажется, для таких костей есть специальное название, но я его не помнила.

Второе ухо, третье… Я не съела всю банку, хотя могла бы. Исчезла примерно четверть. А теперь можно и пойти в ванную. Конечно, это не бассейн, но плескаться в воде я все равно люблю. Это успокаивает. А потом нужно, наверное, пойти в столовую. Кажется, я слишком редко там бывала, враги едят чаще. А отец сказал, что лучше скрывать свои возможности и слабости, если это можно сделать. Значит знать, как обстоят дела с моим питанием, врагам нельзя. А сообщать им о том, что я их ем, отец запретил в любом случае. Действительно, тогда и убить никого не дадут, и концентраты попробуют отнять. Мне такое не нужно. Конечно, оставшись без еды, я не умру, но впаду в летаргию, а это в мои планы не входило. Тогда получись бы проспать все пять лет, но ведь полная беспомощность опасна. А подвергать себя риску мне нельзя. Не только сама могу пострадать, еще и отцу сделаю больно.

В ванной я провела около часа. Потом выжала мокрые волосы, вытерлась, оделась, и вернулась в комнату. Многоликая сидела тихо, не шевелясь. Поза была красивая, и она сама — тоже. Хотя ей хотелось стать блеклой и невзрачной. Она ведь и когда мы с отцом ее купили, старалась быть незаметной, пусть и красивой. Странно, но не важно и не слишком интересно. Теперь — подождать, пока волосы подсохнут, и можно идти в столовую. Конечно, после эльфийских ушей есть вражью пищу не хочется, прикажу многоликой создать иллюзию. Пусть ест она, а я буду просто сидеть за столиком. Иллюзия не даст это рассмотреть. Полезная разновидность магии, и очень редко встречаются природные способности к ней. А без них освоить ее может только очень сильный и опытный маг, например, отец.

— Флеан, найди расписание и дай его мне. — Посмотрю, пока голова сохнет, что это такое и как его можно использовать. Наверняка ничего интересного, но может пригодиться.

Многоликая подошла к нетронутым учебникам и вытащила из стопки листок плотной бумаги, который передала мне. Предметов оказалось немного, как и говорила многоликая. Три дня практической магии, на которой, по словам недожаренного учителя, мне делать нечего. Один — посвященный теории магии и истории с литературой. Причем теория магии выпадала на первую половину дня. И еще немагическая самооборона. Ну с этим точно проблем не возникнет. По-настоящему хорошо я владею только снайперкой, пистолетами и пиломечом, но уровень тут был невысоким. А быстро бегать, далеко прыгать и так далее может любой демоненок. Похоже, что-то делать на уроках я буду один раз в неделю. Бегать и драться мне нравится, так что это неплохо. А с остальными предметам пусть враги разбираются сами, у меня есть дела поважнее. Например, выучить все учебники отца. В конце концов, получается, что что-то я буду активно изучать в любом случае, хотя это будет и не то, что нужно врагам. И хорошо.

Больше в расписании ничего интересного не было, только схематичная карта с указанием нужных помещений. Я оставила бумажку в покое. Волосы, конечно, не высохли. Но бездействие ведет к нежелательным мыслям. Пойду так, сейчас тепло, заболеть я не должна.

— Пойдем в столовую. — Многоликая поднялась и пошла за мной. Оказавшись в столовой, я заняла угловой столик — отсюда хорошо просматривалось все помещение.

— Флеан, возьми две порции чего хочешь. — Многоликая отошла. А мои мокрые волосы ее несколько беспокоили. Правильно, она ведь должна защищать меня от всего, и от простуды тоже. Но в такой ситуации раб не вправе давать хозяину советы, она недостаточно опасна. И в любом случае, мое хорошее или хотя бы терпимое настроение важнее возможной легкой болезни.

Флеан бесшумно поставила поднос на стол. В тарелках были какие-то овощи и неаппетитное на вид мясо. Что ж, есть это будет она.

— Создай иллюзию, словно я тоже ем. Но все это съешь сама. Или не все, на твой выбор. — Многоликая кивнула. Находиться внутри иллюзии было смешно, ведь мы не полностью совпадали. А съела многоликая все, и похоже, пищу она выбрала за полезные качества, потому что вкусной ее не считала. Конечно, по-настоящему хорошей еды здесь все равно не было, так что ее мнение меня не удивило. Оно казалось вполне естественным.

Когда обе тарелки опустели, иллюзия незаметно для окружающих исчезла. Я поднялась, и направилась в свою комнату. Многоликая, как обычно, следовала за мной. В комнате нас ждал сюрприз, это я поняла, когда услышала дыхание за дверью. Похоже, объект, являющийся его источником, опасности не представлял. Я пропустила многоликую вперед. Она не выглядела напряженной, и почти не ожидала опасности. Значит, ей это существо за дверью тоже не показалось опасным.

Она шагнула внутрь первой. И среди ее эмоций появилось удивление. Не страх, не настороженность. Что такое? Я зашла в комнату.

Что? Полудемоница!? Нет, голубые волосы я могла объяснить краской, вдруг враги все же изобрели ее. Но глаза цвета светлого янтаря не могли принадлежать одному из них.

Я не смогла полностью сдержать удивление. Глаза против воли расширились — чуть-чуть. Полукровка не заметила этого. Она боялась. Всего.

На вид немного старше меня, на год или два, она была немного ниже, но не тоньше. Янтарные глаза — чуть великоваты, слишком тонкие черты лица. Болезненно — бледная кожа, показавшаяся мне очень тонкой. Нежно-голубые, неяркие, волосы, доходящие до талии. Они не были прямыми, падали крупными волнами. Необычно для полукровки, почти невозможно для обычного демона. И еще мешок с вещами. А девочка собирается здесь жить…

Интересно. Очень интересно. И она не была получеловеком, мне удалось разглядеть чуть заостренное ухо. К ее счастью, она не пахла эльфом. У нее не было запаха, как у чистокровного демона.

И такая испуганная. Мне всегда нравилось смотреть на страх. Вот и развлечение… Я не могла решить сразу, что с ней делать. Медленно убить, просто долго мучить? Или завести себе домашнюю зверюшку, из которой, может быть, даже удастся вырастить настоящего демона? Сначала стоит узнать побольше об этой полукровке.

— Приветствую… — Нежно произнесла я. Так ласково, что полукровка вздрогнула, а страх расплескался по всей комнате. Как мило.

Многоликая молча отошла в сторону и там села. Она понимала, что сейчас должна молчать.

— Здравствуйте… — Почти прошептала она. Оказывается, от врага так просто добиться вежливости. Нужен только страх. Эта девочка ведь еще враг, и, возможно, останется им.

Я опустилась на пол рядом с ней. Улыбнулась.

— Назови свое имя. — Все так же нежно произнесла, почти пропела я. Неправильно, но ей не стоило меня не понимать. И в этом она была со мной согласна. Неужели умная? Смогла понять, кого стоит бояться. Ее пугало все окружающее, но меньше, гораздо меньше, чем я. А ведь многоликая выглядит опаснее.

— Нэйле. — Янтарные глаза испуганно смотрели на меня. Тихий голос был почти не слышен. Хотя как раз голос у нее, похоже, неплохой, и волосы красивые. А имя эльфийское, но нашего происхождения.

— Я Церелис. Ты будешь здесь жить? — Негромко, и еще ласковее спросила я, внимательно глядя на нее.

— Да. — Так смотрят зачарованные, когда понимают, что происходит, но не могут противиться. А я ведь еще ничего не сделала. Откуда страх? Очень, очень интересно… Она не моей неправильной речи испугалась.

— Ты боишься. Почему? — Я задумчиво на нее посмотрела. Она молчала. Но только несколько минут. Страх не давал ей говорить, и он же, в конце концов, заставил это сделать. Смешно.

— Я… Я не знаю. Я часто боюсь просто так… — Умоляющие светлые глаза. И все тот же страх. Красиво.

— Ты боишься меня. — Уточнила я. Пожалуй, убивать ее в ближайшее время я точно не буду. Очень интересная игрушка. И нашлась сама. Я улыбнулась.

— Я не знаю, почему… — Наверное, на сегодня разговоров хватит. Этот страх не исчезнет. И он сильно облегчает мне жизнь. Нужно будет посоветоваться с отцом, узнать, чем он может быть вызван.

Я поднялась на ноги и на родном языке окликнула многоликую:

— Флеан, устрой ее в комнате. — Я отвернулась от полукровки. Многоликая начала выполнять приказ. Страх не исчезал.

Я взяла книгу. В такой атмосфере очень хорошо читать произведения Цилиты. Она им соответствует.

Через некоторое время полукровка зашебуршилась, послышался шорох страниц. Кажется, она достала какой-то учебник. Я подняла голову и внимательно на нее посмотрела. Шум прекратился. Хорошая игрушка. Не думала, что найду здесь что-то интересное, и зря.

До вечера в комнате царила тишина, шум, периодически доносящийся из-за двери, ее почти не нарушал.

Я не стала бороться со сном, когда он подступил. Положила книгу под подушку, заплела косу, переоделась. Стесняться полукровки я не собиралась. К тому же ее все равно слишком занимал собственный страх.

Я легла на бок, как обычно, положив руку под подушку. Мне нравилось засыпать в этой позе, или лежа на животе. Реальность, как всегда, исчезла почти сразу.

Тепло. Темнота. Через неощутимый, как всегда во сне, промежуток времени — появление отца.

— Я сегодня такую хорошую игрушку нашла… — Улыбнулась я. Настроение было очень хорошим. Отец радовался этому, и ему было интересно.

— Расскажи, Релли.

— Ко мне в комнату поселили полудемоницу, помесь с эльфом, моя ровесница. Знаешь, она так хорошо меня боится, очень красиво… Но я не поняла, почему. Она и сама этого не знает. Ты не знаешь, отчего это? И как лучше с ней поступить? — С интересом спросила я.

— Интересное совпадение. Хотя полудемонов среди врагов не так мало, особенно твоих ровесников и ровесниц. Мы тогда хорошо развлеклись, изображая дипломатию. Большую часть армии в результате резко потянуло на извращения, особенно тех, кто постарше. А в этой школе всегда любили заявлять, что мастерски обращаются с полукровками — конечно, выращенными среди врагов, не такими, как ты. Так что это, думаю, и вправду просто совпадение. А к тебе ее отправили, скорее всего, что бы победить подобное подобным. — А я и не задумывалась о том, зачем ее прислали. Слишком увлеклась страхом. Отец очень умный.

— Страх — это еще интереснее. Тебя стоит боятся, но осознанно, это обычная осторожность. Но у врагов не хватает сведений для того, что бы так поступать. Значит, подобные причины не подходят. А девочка, скорее всего, обладает каким — то даром. Может быть, развитая интуиция, или даже предвидение… Но в это трудно поверить. Слишком редкий дар. И все же, и такое возможно. Ты сможешь выяснить, какими способностями она обладает? — Если она провидица, я обязана воспитать ее как демоницу. Ценнейший дар. Не сам по себе, но если умело сочетать его с другими возможностями…

— Я знаю, как это делать. Если не получится, просто спрошу у тебя. Но, думаю, все будет не очень сложно. Если она ценна, я могу воспитать ее?

— Ты не успеешь, три месяца, помнишь? Но сможешь положить начало, а дальше справиться Флеан Айэле. И не забудь в случае неудачи убить ее. — Совсем забыла про то, что теперь терпеть меньше. Я еще очень рассеянная. Но отвлекает меня новая игрушка хорошо.

— Совсем забыла. Но убить ее, если это потребуется, я не забуду, правда. — Широко улыбнулась я.

* * *

Флеан Айэле

Хозяйка уснула, и новая соседка тоже, хотя и не так легко. И не из-за неприличной ночной рубашки, она ведь не знала, что носит.

Эта полукровка очень удачно подвернулась, она еще долго сможет развлекать хозяйку. Даже мне было интересно смотреть на ее страх. Хорошо будет, если она доживет до взросления, и это произойдет в ближайшие пять лет. Настоящей красавицей эта девочка наверняка не станет, но все же будет очень хороша. Особенно если станет развиваться как демон, а это еще возможно. Концентратов, если экономить их, хватит на двоих. Но не мне решать. Хуже было то, что теперь у меня меньше времени для того, что бы завоевать расположение хозяйки. Но этот вопрос я уже успела обдумать. Буду исполнять свои обязанности, и положусь на судьбу.

Сон полукровки не был спокойным. Я исправила это с помощью одного из своих амулетов. В течении пяти часов точно не проснется.

Иллюзии, невидимость, и я незаметно вышла в коридор. Хозяйка нашла развлечение, но найти место для убийства все равно необходимо. Как и выбрать несколько безопасных путей к нему.

Это было сложнее, чем поиски жертвы. Но я пользовалась амулетом, который видел следы живых существ, начиная с трехмесячных. Через три часа два непосещаемых места и пути к ним были найдены. Я вернулась в комнату. С хозяйкой ничего не случилось, полукровка тоже была в порядке.

До полудня ничего не произошло. Потом проснулась хозяйка.

* * *

Церелис

Ммм… Необычный страх. Кто-то видит кошмары? Да, точно, эта полукровка, моя новая соседка и игрушка. С ней и в самом деле весело, даже когда она спит.

Я поднялась и распустила волосы. А долго спит моя игрушка, поздно легла? Или просто кровь так дает о себе знать?

Стоит попробовать разгадать ее сон, конечно, приблизительно. Различать оттенки страха я умею, и они многое способны рассказать.

Я вгляделась в чувства спящей девочки. Не страх за себя, типичный для кошмаров. Так, как она, боятся, когда видят что-то страшное, но не опасное физически. Смерть родных, например. И еще примесь совершенно беспричинного ужаса, который обычен для некоторых снов. Все ясно. Только эмоции очень сильные. Нечасто так боятся снов, даже страшнейших. Весело.

Я расчесала волосы, пригладила челку. Потом переоделась в форму — многоликая предусмотрительно вшила в нее амулеты, и менять одежду не было нужды.

— Хочу есть. — Проинформировала я тут же среагировавшую многоликую. Пока я запивала бутерброд с концентратом, соседка начала просыпаться. Когда она очень осторожно и тихо откинула одеяло, я увидела, что ночная рубашка у нее неприличная. Не до пят, но по колено, что тоже не слишком похвально. Почти никакой разницы, на самом деле.

— У тебя плохая одежда. Надень что-то другое. Это Флеан перешьет. — Спокойно сказала я. Но она все равно испугалась. Хорошая игрушка.

— Я сейчас. — Конечно, спорить она не стала. Была не в том состоянии. Очень скоро мой приказ был выполнен. Я к этому моменту даже не успела доесть бутерброд — несмотря на голод, это блюдо уже не вызывало у меня аппетита.

— Можешь пойти есть, когда захочешь. — Сейчас полукровка боялась меня настолько, что без разрешения старалась даже не двигаться. Приятно быть страшным демоном, и удобно. Хотя, возможно, со временем это надоедает.

Полукровка выскользнула из комнаты. Она пошла не в столовую, судя по некоторым пробившимся сквозь страх чувствам. У девочки просто не было денег, а время бесплатного кормления еще не наступило. Но пока что я ее снабжать деньгами не собиралась. Слишком неопределенная ситуация.

— Флеан, что там с убийством?

— Если хотите — завтра, в любое время. Жертва и место найдены, за ночь я смогу доставить ее туда. — Похоже, многоликая по ночам активно выполняет свои обязанности. Очень хорошая рабыня.

— Я хочу. — А теперь можно вернуть мою соседку обратно. Вопрос с убийством решен, пора поиграть.

— Флеан, проводи меня к полукровке. — Отец не мог не дать ей амулет для поиска. А закрываться полукровка не умела. Возможно, ее удалось бы найти даже мне, по эмоциям.

— Да. — Она вышла в коридор и повернула направо. Я держалась сбоку, не выходя из поля зрения.

Моя игрушка ушла недалеко. И не по своей воле.

Кто разрешил этим малолетним врагам прикасаться к моей вещи!? Еще испортят, если будут так за волосы дергать… Руки переломаю. Что бы неповадно было. И плевать на то, что они не могут знать о том, что я решила сделать эту полукровку своей игрушкой. Нужно развивать интуицию. К тому же я очень хочу хотя бы подраться.

— Флеан, стой здесь, вмешайся только в случае опасности. И закрой шум, никто, кроме них, не должен ничего видеть. Еще измени мне внешность, так, что бы потом их слова подняли на смех. — Резко скомандовала я. Враги говорили что-то бессмысленное, и не замечали меня. Их было пятеро. Три девочки. Тем лучше, они слабее. Я тихо подошла к этим наглецам, зажавшим полукровку в угол. Забавно, до моего прихода она не была испугана. Страх поднялся, когда она увидела меня.

Одна из девочек заметила меня. Посмотрела недоуменно, потом презрительно и агрессивно. Открыла рот. Я не дала ей возможности меня оскорбить — устно, потому что эмоции были ясны. За волосы дернула ее голову к себе, так, что бы половина прядей оказалась вырванной. Это несложно, если знать, что делать, и обладать возможностями демона.

Она закричала, и я разжала пальцы. Длинные волосы разлетелись по коридору. Не все. Но не меньше половины. Кровь не могла заменить их упавшей девочке.

Остальные не сразу поняли, что происходит. Я обещала переломать им руки? Да, точно.

Удар ребром ладони, кость хрустнула. Один из врагов присоединился к кричащей соратнице. Испуганная полукровка молча прижималась к стене.

Я ударила по пальцам второй руки. И еще успела пнуть под колено. Хрустнули кости. Враг упал.

Оставшиеся были удивлены, напуганы, но больше — злы. Последний мальчик попытался, кажется, схватить меня за руки, пока одна его подружка быстро бубнила заклинание и жестикулировала, а вторая копалась в сумке.

Я коленом ударила его в пах. Изо всех сил. Возможно, делать этого не стоило — не очень интересно ломать руки бессознательному телу. Но сделанного не вернешь.

Я вышибла сумку из рук копавшейся в ней девчонки. Ногой. Попутно сломала ей несколько пальцев.

Заклинательницу ударила сапогом по губам. Использовать вербальную магию с содранной верхней губой и без передних зубов — очень сложно. Эта девочка на подобное не была способна. Звуки, которые она издавала, не могли быть заклинанием.

Пока она не опомнилась, я ударила ее по кисти правой руки. Потом — по локтю левой. И еще напоследок сломала бедренную кость — сапоги у меня прочные, и демоническая сила очень полезна.

Та, что копалась в сумке, почти не пострадала. Я исправила это. Два перелома на левой руке и одна сломанная лодыжка.

Девочка, с которой я начала, проявила сообразительность и попыталась сбежать. Но ей это не помогло. Я бегала быстрее.

Боль, страх, непонимание — очень приятное для глаза сочетание. К тому же я немного размялась. Драка — не убийство, но тоже хорошая вещь. Полюбовавшись немного результатом своих трудов, я успокаивающим и сочувствующим тоном обратилась к своей соседке:

— Пойдем. — Тем не менее, бояться меньше она не стала. Наоборот. Но позволила взять себя за руку и подвести к многоликой.

— Флеан, если на мне есть грязь, не убранная амулетами, замаскируй. В остальном придай мне нормальный вид. Когда отойдем подальше, аккуратно, так, что бы никто не заметил, убери иллюзию с этих врагов. И сделай так, что бы случайный прохожий увидел нечто, объясняющее их состояние. — Многоликая кивнула. Мы быстро пошли к комнате.

— А как ты изменила мою внешность? Хотя нет, не говори, наверняка меня будут допрашивать, а это помешает убедительно солгать. К тому же во время допроса я сама все узнаю. — Напуганная до полусмерти и ничего не понимающая полукровка послушно шла рядом. И все же, она испытывала не только страх. Она была рада тому, что случилось с обидчиками. Значит, из нее может выйти что-то полезное…

Я поняла, что несколько чужих волос остались у меня на руке. Освободила ее и встряхнула ладонью. Волосы медленно опустились на пол.

Многоликая открыла дверь, и мы вошли в комнату. Вовремя — в коридоре началась беготня. Похоже, иллюзия больше не действовала.

— Знаешь, ты очень странно себя ведешь. Давай поговорим об этом? — Повернулась я к полукровке.

— Присядем, ты успокоишься и все мне расскажешь… — Пусть только попробует не рассказать. Я усадила полукровку на кровать и опустилась рядом. Боится. Меня, но страх скорее абстрактный. Я — воплощение страшного сна? Да, именно так.

— Рассказывай. — Тихо проговорила я.

— Что? — Почти всхлипнула моя игрушка. Смешная.

— Ты боишься снов. Ты боишься меня. Даже моя комната тебя пугает. Почему? Какие сны ты видишь? — Сама я не смогу по-настоящему понять ответ, даже если получу его. Но отец все оценит правильно.

— Я вижу во сне убийства. Меня нет в этих снах, но мне все равно страшно… А вы — как эти сны. — Она не договаривала. Нужно расспросить поподробнее.

— Кто убивает в твоих снах? И кого? Где это происходит? — Страх не даст промолчать или солгать. Так тоже бывает. И ей становилось чуть легче, когда она говорила.

— Демон. Убивает — демон. Не всегда один. Он всех убивает. Эльфов, людей… Других демонов. Всех. Почти всегда — медленно. — Интересно и, возможно, важно. Если это будущее — наверняка. Если она не видит мирные будни какого-нибудь стража.

— Ты умеешь рисовать? Сможешь хотя бы примерно изобразить этого демона, особенно одежду? — Она не может знать о нашей одежде. Если не ошибется — действительно, редкий экземпляр.

— Да. Я могу. — Похоже, она не только теоретически могла нарисовать этого демона, а уже так поступала. Пыталась победить страх. Странный метод. И бесполезный, она ведь все еще боится. Но в моем присутствии полукровка рисовать не сможет.

— Флеан, дай ей все, что нужно для рисования. А мы с тобой пока сходим в столовую. — Многоликая достала из шкафа нужные вещи. Я редко рисую, но иногда это необходимо, например, при сочинении заклятия. Первые этапы лучше проводить на бумаге.

Когда полукровка получила все необходимое, мы оставили ее. Говорить о том, что рисунок нужен быстро, не было нужды. Она все поняла.

В столовой я не спешила. Но и сидеть там, уже закончив с едой, не стала. Поступать так ради игрушки — дурной тон. А я хорошо воспитана и помню о своем статусе.

— Как дела? — Полукровка сидела над листом бумаги. Почти чистым, был прорисован только силуэт. Женский. Женщина была мертва — обычно с головой, отделенной от тела, долго не живут. И еще на столе лежали два листа, покрытых красками. Я подошла ближе, сейчас не обращая особенного внимания на чужой страх.

Черный дракон… Драконица, слишком изящна для самца. Ночь. Всадник. Демон. Лицо освещено — огонь? Отец? Волосы и глаза не светятся. Но больше никаких различий. Знакомое лицо. Холодные глаза — так он смотрел на мертвых. Прошлое. Я почти не сомневалась. У отца когда — то была черная драконица — еще до того, как он создал свое государство. Она быстро погибла, еще очень молодой. Отец говорил, что она была лучшей в его жизни.

Видеть прошлое — почти всегда важнее, чем будущее. Я еще не была убеждена в том, что именно этим даром обладала полукровка, но до уверенности оставалось чуть-чуть. Не хватало только слов отца.

Я взяла второй рисунок. Поздний вечер. Кровь, мертвые тела, разрезанные, разорванные на куски. Тела демонов, невозможно было ошибиться. Двое — спиной к спине, хотя не видно больше живых противников. Отец — два тяжелых клинка, глаза светятся красным, сияющие пряди волос треплет ветер. И еще один демон. Странное оружие — похоже на пиломеч, но гораздо длиннее и массивнее. Оно должно быть, и раздирало противников на куски. Таким невозможно сделать ровный разрез. У этого демона были удивительные глаза. Идеально-черный цвет правого, и темно — коричневый, почему-то вызывающий в памяти слово «горечь» — левого. Красиво. И необыкновенно. Длинные волосы — чередование коричневых и черных прядей. Они должны были попадать в оружие, что привело бы к смерти хозяина. Но не попадали. И, похоже, этого до сих пор не произошло. Похоже, сцена относилась к догосударственному периоду, а тогда подобное оружие использовали только технодемоны, которые живы до сих пор. Я не знала, какой это брат — отец посоветовал мне не смотреть на фотографии и портреты, что бы не испортить впечатление. Скорее всего, Акарион, старший. Отец говорил, что он сильнее в бою, и сражался гораздо чаще. Предварительно запихав брата подальше. В те времена Ацерим в большинстве сражений только путался бы под ногами. Это сейчас он почти кого угодно легко убьет. Похоже, брат его в те времена правильно не пускал в битвы. Умри тогда Ацерим, кто бы создал и поддерживал шпионскую сеть?

А познакомиться с технодемонами я теперь хочу еще сильнее. Но только через пять лет. Пусть я не знаю точно, кто это, но он красивый… Лучше бы, конечно, Акарион. Он и сейчас сильнее, хотя влияние всех древних демонов примерно одинаково.

Мечты — это хорошо, но сейчас есть еще и реальность. А в реальности есть новая игрушка, которая, похоже, весьма ценна. К тому же замечательно поднимает настроение. И не успела закончить еще один рисунок. Но уходить ради этого я не буду. Пусть заканчивает его при мне.

— Не беспокойся, дорисовывай. Я не буду тебе мешать. — А страх, конечно, помешает, но ведь не я его создаю. И, если ее пугают сны об отце, причина боязни в нашем родстве, или только во внешнем сходстве. Забавно. Я, в отличии от отца, еще ни одного демона или союзника не убивала. Только врагов, хотя полукровку могли напугать и такие мелочи. Но мои охоты ей, похоже, не снились. Значит, дело не в них.

Она нервничала, и иногда ей приходилось стирать уже нарисованное. И все же рисунок был готов.

Дом. Незнакомый мне, и непохожий на родной замок — слишком много мелких украшений, мебели, ковров… В небольшой комнате, изображенной на рисунке, этого хватало.

На белом когда-то ковре, вытянувшись, лежала девушка в светлом платье, определить точный цвет которого мешала кровь. Демоница. Тело покрывали неглубокие порезы. Голова, как оригинальное украшение, стояла на высоком, но узком шкафу. Недавно — кровь еще стекала на ковер. Длинные, светло-светло красные, почти розовые волосы касались пола.

Отец стоял неподалеку, в тени. Волосы и глаза еще не светились. Руки были скрещены на груди, и ни капли крови на одежде. Он спокойно смотрел в широко раскрытые мертвые глаза, похожие на его собственные.

У отца когда-то была сестра… Я знала, что он убил ее. Она никогда не мешала отцу, но однажды могла это сделать. Он предпочел избавится от возможного источника опасности. Сейчас отец может позволить себе не уничтожать все, несущее хотя бы тень опасности. Тогда — не мог.

Теперь узнать о том, правдивы ли сны полукровки, будет легко. У отца хорошая память, и сестру в любом случае убиваешь не каждый день — я бы запомнила такое событие, будь у меня сестра. И отец тоже так поступил. Он ведь сам рассказывал мне об этом убийстве.

— Умница. Ты боишься меня, потому что я похожа на этого демона? — Хотелось добавить «совершенно случайно» — в конце концов, в некотором смысле это так и было. Отец не планировал мое появление на свет, как и мать. Случайность. Для меня и отца — счастливая, а мнение остальных значения не имеет. Но я все же не произнесла ничего подобного.

— А вы похожи? Я не поэтому… — Действительно, она меня от страха даже разглядеть толком не смогла. Значит, интуитивно что-то чувствует. Нужно рассказать отцу.

— Хорошо. Делай, что хочешь, только тихо. — Я взяла еще вчера прикрытую иллюзией банку с эльфийскими ушами, книгу и занялась чтением. Под страх и эльфятинку читалось хорошо.

В этом месте не могли обеспечить хорошую развлекательную программу — пришлось выкручиваться самостоятельно. Не слишком успешно, к сожалению. Но мне не дали даже покоя — в дверь снова кто-то ломился. Это уже надоело. Смертельно, потому что очень хотелось убивать. Я не отец, и вырезать народы почти полностью мне не придется. Но иногда хочется просто убить всех людей, наплевав на экологию.

Многоликая открыла дверь. Хотя из-за отсутствия замка враги могли бы войти и сами. Точнее, враг. Человек, взрослый и достаточно крупный, был один. Неплохая особь, из такого многое можно приготовить.

— Церелис — к директору. Одну. — Как будто я знаю, что это за существо, директор, и где его искать. Реагировать на настолько туманное требование я не стала, и продолжила чтение.

— У нее все в порядке со слухом? — Слух у меня был хороший. Но не для туманных вражьих утверждений.

— Да. Просто вы не уточнили, где находится директор. — А так же, кто это. Хотя последнее не настолько важно.

— Она еще и дура? Хорошее сочетание. — А дневник — очень полезная вещь. Называть любого демона глупым, не являясь другом и не аргументировав, смертельно опасно. А в моем случае следует учитывать и отца. Этому человеку мы особенно хорошо отомстим. Незнание не избавляет от наказания, оно только отягощает вину. Между прочим, один из важнейших пунктов свода законов. К не оформленным юридически традициям он тоже имеет непосредственное отношение.

— Так, иди за мной, ясно? — Ясно. Как и то, что я сейчас вижу очень тупую и дурно воспитанную еду. В данном случае искренность достоинством не была. Но не слушаться сейчас было нельзя. А подобающее холодное и надменное выражение лица в этом месте меня почти не покидало.

Я запоминала дорогу. Возможно, возвращаться придется в одиночку. Многоликая рядом — но она невидима. И возможности для того, что бы воспользоваться ее указаниями, может не быть.

Шли достаточно долго. Но не час и не два. Человек остановился перед деревянной дверью с надписью «Директор». Как в зоопарке. Там тоже на каждой клетке название зверя. Я заправила челку за уши, проскользнула под рукой у замершего человека и открыла дверь. Медленно и тихо, что бы услышать как можно больше до того, как меня заметят. Услышать что-то через закрытую дверь на этой плоскости было нельзя, мешала вражья магия.

— …раз, мы сейчас все выясним. Просто проверим, свои ли волосы. И незачем мучиться с заклятиями и прочей дребеденью, еще угробите, и нам всем будет плохо. — Знакомый голос. И очень громкий, видимо, поэтому и не перебивали. Оборотень — кабан, я не помнила его имени.

— Равид, ты просто… — Фраза оборвалась. Заметили, хотя дверь еще не полностью открыта. Зато имя учителя немагической самообороны я теперь вспомнила.

— Приветствую… — Сказала я, проникая в комнату. Выражение лица по поводу встречи с таинственным директором сменила на более нейтральное, голос сделала почти дружелюбным и чуть удивленным.

— Сначала проверьте волосы, дамы. Это самое важное доказательство. На первый взгляд они на месте. — Конечно, мои волосы на месте. Почему их не должно быть? Чистые, расчесанные, собраны в хвост. Челка большей частью заправлена за уши — пара коротких прядок все же упала на лоб.

— Сядь на этот стул. И не дергайся. — Свободен был только один стул, и женщина могла бы не указывать. Я знала ее — та самая эльфийская помесь, что разговаривала со мной по прибытии в школу. Состав сопровождающих несколько изменился, мне были знакомы только учитель Равид и женщина, занимающаяся вражьей литературой. Непонятно вообще, зачем ее изучать — у нас все знают, что книги в первую очередь развлечение. Да, часто важное, и на многое способное, но всего лишь развлечение. Как и многое другое — хотя бы войны и перемирия с врагами. Армия ждет настоящей битвы, ее готовят к ней с помощью тренировок, которые опаснее любого вражьего войска и их всех, вместе взятых. Не только военные ждут действительно опасную войну, которая когда-нибудь обязательно случится. Мы все хоть как-то, но готовимся к ней. Но ведущая роль принадлежит армии.

— Линри? — Женщина эльфийских кровей выжидающе приподняла бровь. Учитель литературы поднялась и с недовольным видом подошла ко мне. Грубо выдернула из волос заколку — я с трудом удержалась от того, что бы ударить. Естественная реакция демона на боль — агрессия. Если только не очевидно превосходство врага. Заколка опустилась на стол. Женщина действовала очень грубо, почти швырнула ее. Эта заколка стоила дороже, чем сотня таких врагов — даже хорошо приготовленных.

Мне не нравится, когда меня дергают за волосы, словно пытаясь снять скальп или вырвать пару прядей. И когда роются в них, как в своих вещах, тоже. Я имею право вырвать врагу все волосы, снять скальп, замучить любом способом. Но для них подобное недопустимо, даже в легкой форме. Я не забуду это записать. У учителя Линри уже очень много отягощающих обстоятельств, и это явно не предел.

— Волосы настоящие. — Она презирала меня, и при этом завидовала. Права на первое у нее не было. Второе могут позволить себе все. Только вот мои волосы могут принадлежать только мне, и я их достойна. За противоположные мысли в дневнике появится еще одна запись. И еде красивые волосы, да и вообще красота, по большему счету, ни к чему. Хотя иногда бывают исключение — не обладай этим когда-то моя мать, отец не получил бы меня. А взаимная любовь между демонами очень редка.

— Значит, юные маги склонны к творчеству. А использовать магию я не советую. Я жить хочу. Я знаю, что такое Нелиор. — Хочет жить? Напрасно. И если он на это надеется, он все же не знает, что именно представляет собой отец. И, тем более — кто я для него. А многоликая, похоже, во время драки создала иллюзию коротких волос у меня. Я взяла со столом заколку, и собрала их, опять убрав челку с глаз.

— В таком случае, обойдемся без магии. Почти. Линри, не открывай рот. — Прочие враги предпочитали молчать. Не от большого ума, но все же это было умно.

— Скажи, вы подружились с Нэйле? — Подружится с тем, кто тебя боится до потери мыслей? И вообще, подружится за два дня? С полукровкой, которая может так и не стать демоном? Абсурд.

— Нет. Мы ведь недавно знакомы. — Удивленно отозвалась я.

— Ты помогла бы ей в случае необходимости? — Помогла бы? Нет. Когда ребенок отнимает свою игрушку у других детей, это не помощь.

— Нет. Мы не в тех отношениях. — Я не знала точно, сумели ли они разобрать что-то, кроме слова «нет». Но все равно, отвечала развернуто.

— Ты конфликтовала со своими одноклассниками? — Я даже не знала, кто мои одноклассники. И здесь я конфликтовала только со взрослыми. Драка была очень приятной, и относилась к развлечениям, а не к конфликтам.

— Нет, конечно. Я с ними даже не общалась.

— Как видите, мотива нет. Детектор не лжет. — Обратилась женщина к остальным врагам. Потом снова посмотрела на меня.

— Пустая формальность, но… Ты искалечила нескольких учеников из своего класса? — Я никого не калечила — не хватало терпения. Это же целое искусство, и отец почти не обучал меня. У ребенка, любого, недостаточно настойчивости для такой разновидности убийства.

— Нет. Никого я не калечила. — Я наклонила голову на бок и удивленно посмотрела на нее.

— Все ясно. Как видите, дети просто вызвали неконтролируемую силу, и попытались таким образом избежать наказания. Линри, молчи, твои претензии мне надоели. А ты, деточка, иди. — Она поверила в мою непричастность. Я не деточка, но выйти мне хотелось, и я послушалась. Невоспитанного человека в коридоре не было, но с поиском дороги в свою комнату сложностей не возникло.

Все прошло очень удачно. Многоликая оправдала мое доверие — меня, похоже, и вызвали только из-за этой Линри. И еще эльфийская помесь не умела задавать вопросы. Заклинание, чующее ложь, в комнате было. И, спроси она меня «Ты сломала некоторые кости пятерым детям, которые зажали Нэйле в угол и дергали ее за волосы?», возможно, я не смогла бы его обмануть. Отец учил меня бороться с разнообразными детекторами лжи, но освоить все методы в совершенстве мне не удалось.

В комнате я устроилась на кровати, а многоликая, похоже, незаметно заменила иллюзию собой. Ее магию не могли обнаружить — потому что враги вообще ничего не знали об интуитивных магах. Не все расы способны породить их. Только оборотни и драконы, а последние в большинстве своем не полностью разумны. Отец позаботился о том, что бы носители гена, отвечающего за способность к интуитивной магии, среди врагов были полностью уничтожены. Ацерим обеспечил смерть даже легендам о ней, и сделал невозможной утечку информации. Акарион, очевидно, ограничился созданием машины, способной находить интуитивных магов в любых условиях. Результат устроил всех, кроме врагов, но их мнение никого не интересует.

Я, подумав, решила, что сейчас можно лечь спать. Беспокоить меня больше враги были не должны. У них достаточно других дел. А завтра я убью кого-то, и это очень хорошо. И игрушка никуда не денется. Интересно, если удастся сделать из нее настоящую демоницу, что скажут враги, обнаружив, что теперь до полудня спим мы обе? Было бы смешно это услышать. Но, скорее всего, данный момент я просплю, и все сможет наблюдать только многоликая. А слушать подобные вещи в чужом пересказе не очень интересно.

Я, как обычно, переоделась и заплела волосы в косу. Вид моей ночной рубашки несколько смутил полукровку, настолько, насколько это было возможно при ее страхе, подавляющем мысли и эмоции. Я усмехнулась, и устроилась под одеялом поудобнее. Похоже, игрушка еще не догадалась о том, что ее ночная рубашка теперь не длиннее моей. А знать о том, кто станет основной темой для разговоров с отцом, она и не могла. Никто не мог.

Отец, как всегда, не забыл обо мне и пришел.

— Моя игрушка видит твое прошлое или что-то, очень похожее. — Улыбаясь, сообщила я. Такого отец точно не мог ожидать, иначе в прошлый раз озвучил бы подобный вариант.

— Действительно? Ты уверена? — В голосе звучал азарт. Отец действительно испытывал его, и ничего не скрывал.

— Я почти уверена. Она нарисовала несколько сцен. Одну, похоже, с твоей сестрой. Давай я расскажу о том, как она выглядела, а ты подтвердишь или не подтвердишь мои слова.

— Начинай. — Похоже, эта полукровка и в самом деле могла принести большую выгоду. Отец, по крайней мере, на это надеялся.

— Длинные волосы. Прямые, очень светлого красного цвета, близкого к розовому. На вид — удивительно тонкие. Жесткие и обычные волосы смешаны хаотично, но не разделены по цвету. Маленький рот, тонкие, яркие губы. Нос — почти как у тебя, может быть, только тоньше. Глаза удлиненные, с длинными ресницами, красного цвета. Как у нас с тобой. Сложена хорошо.

Голова стояла на шкафу, кровь его залила. Ковер в комнате был белым, на нем лежало тело — много порезов, но кости не сломаны. Платье на ней было светлое. Да, и еще ты стоял в тени, скрестив руки на груди. — Описала я картину, созданную полукровкой по имени Нэйле. Судя по радостному изумлению отца, все было верно.

— Все правильно. Церелис, если сделать из нее демоницу и обучить, получится бесценный экземпляр. Ты ее видела, можешь предположить, каковы шансы? — Судя по реакции на драку, шансы были неплохие. Пожалей она тех детей, или бойся моей несуществующей жестокости, ничего бы из нее не вышло. Демон, который жалеет своих обидчиков — не демон.

— Есть. Только ее страх хотя и красивый, глушит прочие эмоции, и это может помешать. Ты не знаешь, что делать? И почему вообще она боится меня, и своих снов, в которых видит прошлое? Это какой-то очень абсурдный страх. Нормальная демоница не должна боятся таких вещей, она должна им радоваться, правильно ведь?

— Да. И, кажется, я знаю, в чем дело. Для тех, кто видит прошлое или будущее, естественна тесная связь между какой — то эмоцией и этой способностью. Избавиться от подобного эффекта нельзя, он закрепляет дар… Пожалуй, это самая точная формулировка. Твоя новая игрушка — полуэльфийка. И по какой-то причине — может быть, неправильное воспитание, чужое магическое воздействие, несчастный случай, врожденное психическое уродство — нормальные для демоницы переживания, связанные с подобными снами, оказались заменены типично эльфийскими, в данном случае, страхом. Я мог бы легко исправить это уродство, но сейчас дорога для меня в твою школу закрыта. А ты не справишься. Поступим по-другому… Я постараюсь как можно быстрее разработать подходящее заклятие, и передам его тебе. Ты, когда почувствуешь, что пора, просто используешь его. И твоя игрушка будет преклоняться перед тобой, и передо мной по совместительству. Думаю, тебе это понравится. Бездумное обожание и преданность — полезные вещи, и мыслительному процессу они мешают меньше, чем страх. К тому же тогда сделать из нее демоницу будет не слишком сложно. Она сама ради этого на все пойдет. — Какие великолепные перспективы… Я довольно улыбнулась. Да, это будет не хуже страха. К тому же с бездумным обожанием и преданностью ко мне еще никто не относился. Очень хотелось это испытать.

— Ммм… Какая прелесть. А когда ты закончишь заклятие? — Отца тоже радовали открывающиеся перспективы и мой энтузиазм.

— Я успею к завтрашней ночи. Это несложно, в сущности, заклятие удивительно примитивно. Одно из простейших, но нужная плоскость тебе недоступна.

— Я думаю, подходящим будет любой момент. Я права? — Только сначала я хорошенько наиграюсь со страхом. А потом несколько изменю игрушку.

— Конечно, ты права. И насладиться страхом перед тем, как избавится от него, необходимо. Не стоит делать того, о чем потом пожалеешь. — Отец был, как всегда, прав. Все-таки он очень умный, и все понимает. Даже удивительно. Я так не умею… Но мне это и не нужно.

— Я не буду делать ничего подобного. И, знаешь, я сегодня сломала несколько костей малолетним врагам, они дергали мою игрушку за волосы. И никто ни о чем не догадался. Значит, враги все-таки очень глупые. — Я торжествующе улыбнулась.

Отец тихо рассмеялся, совсем необидно.

— Релли, средний уровень интеллекта среди врагов только ненамного ниже среднего по многим нашим городам. И только потому, что у них слишком умные быстро вычисляются стараниями Ацерима и уничтожаются. Враги просто необразованны. И это в том числе и моя заслуга. Это не служит им оправданием, даже согласно своду законов. Но не делает их глупыми.

— И все равно, даже если в глубине души они не глупые, враги ведут себя именно как очень глупые существа. У меня есть множество примеров. — Уверенно заявила я. Этот спор нравился и мне, и отцу.

— С такой формулировкой — согласен. К счастью, прижизненное недостойное и глупое поведение на вкус влияния не оказывает, и тем более не заразно. — Иначе мы все или отравились бы, или морально опустились. И правда, повезло.

— Да, это хорошо. Знаешь, у меня в дневнике уже очень много записей…

* * *

Флеан Айэле

Хозяйка уснула. Возможно, сегодня больше никто не придет. Я на это надеялась. Девочка с янтарными глазами по-прежнему боялась, но спящая хозяйка пугала ее меньше, чем бодрствующая. Я подшивала ее ночную рубашку. Это заняло немного времени, форма хозяйки доставила больше хлопот. У полукровки был еще худший вариант, но это не волновало хозяйку, и, следовательно, не касалось меня. Да и сама девочка явно не беспокоилась по поводу своего внешнего вида. Похоже, она жила не очень хорошо и до того, как попала в школу.

— Возьми свою вещь. — Я протянула полукровке перешитую рубашку. С помощью отрезанной от подола ткани удалось отрубить рукава, и теперь она выглядела почти хорошо. Только ужасающе дешево. Среди темных такое одеяние могли бы использовать исключительно для того, что бы пошутить.

— А… Да. — Нэйле с искренним изумлением уставилась на ночную рубашку. Потом покраснела. Судя по выражению лица, ей нравилось, но она опасалась высшей кары — возможно, в лице местного родителя, или, скорее, родительницы. Если демоница беременела от светлого, ребенка отцу она не оставляла. В конце концов, с помощью современной магии можно ускорить беременность, сократив ее время до нескольких дней, и сделать роды незаметными. А воспитание демонят давно поставлено на поток.

— Не беспокойся. Она рядом, и страшнее того, о ком ты думаешь. — Я кивнула в сторону хозяйки. И не солгала. Она и в самом деле была страшнее, если не объективно, то для этой полукровки точно. А девочку, скорее всего, придется делать демоницей. Причем мне, потому что хозяйка скоро выйдет из строя. Видеть прошлое — важно, только так восстанавливают секреты убитых хозяином и его соратниками демонов. Перед смертью многие успели защитить архивы.

Но присутствие хорошенькой демоницы, помимо хозяйки, будет скорее плюсом, чем минусом. Так, я, по крайней мере, не смогу случайно полюбить одну из них. Возможность выбора избавляет от подобных проблем, по крайней мере в данном отдельно взятом случае.

— Ясно. — Грустно согласилась со мной Нэйле. А форму ушей, если она не сгладится с возрастом, ей придется менять. Они очень хорошенькие, на мой взгляд, но среди демонов эльфийские ушки популярны только в качестве закуски, и безопаснее посетить мага. Эльфам — ренегатам их, конечно, прощают — но только им. Став вампирами, они ведь не теряют свою внешность, и бесполезно менять что-то одно.

— Я иду в столовую. — Полукровка поднялась на ноги и осторожно, то и дело оглядываясь на хозяйку, подошла к двери.

— Иди. — Серьезная опасность ей едва ли угрожает, раз до сих пор жива и на первый взгляд невредима. Я должна сторожить хозяйку.

Полукровка вышла. Я подошла к столику с рисунками. Хотелось рассмотреть их поближе. Похоже, в этой области у полукровки тоже был талант. В глаза бросилась та, что изображала хозяина и его сестру. Красиво. Особенно глаза. Они удивительно красивые у демонов этой семьи, даже у непризнанных потомков, существование которых обеспечено долгом перед видом. Когда — то ведь почти все демоны были истреблены — древними. Осталось чуть больше сотни взрослых, и еще несколько сотен детей, которых обменивали у пленных на быструю смерть. Все должны были сделать все возможное для восстановления популяции. И хозяин тоже. С тех пор его линия расширилась, и в мире несколько сотен демонов с прекрасными удлиненными глазами цвета самых темных рубинов. Но светятся они только у хозяйки. И только она владеет странной магией, раньше не подвластной никому, кроме ее отца. Я не знала, как это объяснить, но подозревала, что причина была в человеческой матери. Ее кровь была слишком слаба, и хозяйке достались почти исключительно отцовские черты. Конечно, если бы ее растили люди, ничего подобного не произошло бы. Но хозяйке повезло. И хозяину тоже.

Полукровка вернулась только вечером. Похоже, она просто боялась возвращаться в комнату, и старательно оттягивала этот момент.

— Только не пытайся перейти в другую комнату. Тогда твой страх станет обоснованнее. — Предупредила я. Нельзя допустить бегства новой игрушки. Этого хозяйка не простит, а причинять боль ее отец умеет, должно быть, лучше всех в мире. У него есть тысячелетия опыта, творческое мышление, и искренняя любовь к разнообразным пыткам и казням.

— Хорошо. Я лягу спать, ладно?

— Конечно, ложись. — Мне все равно нужно перенести жертву. Получив одобрение, полукровка переоделась в ванной, и быстро спряталась под одеялом. Напрасно, детям меня стесняться не нужно. И не детям, на самом деле, тоже, потому что рабство это очень серьезно.

Нэйле уснула быстро, но ей опять снился кошмар. Я не хотела, что бы, проснувшись, она обнаружила мое отсутствие. Пришлось, как и в прошлый раз, усыпить девочку. Ей от этого, похоже, стало гораздо легче.

Я накинула невидимость, использовала походящие иллюзии, активировала нужные амулеты и вышла в темный коридор. В этот раз никаких встреч не было, только из-за некоторых дверей доносились голоса. И из-за той, что принадлежала жертве, тоже. Я замерла. Девочка и ее соседка говорили о пустяках, кажется, нормальных для столь юного возраста. Пришлось ждать почти три часа, пока они замолчат и уснут покрепче. Потом я тихо вошла в комнату. Добавила искусственный сон к нормальному, быстро собрала вещи жертвы. Все должно быть достоверно. Потом вместе с получившимся мешком подняла легкое тельце и вышла. Посторонний наблюдатель увидел бы только девочку, которая старательно готовилась к побегу. А потом — и вовсе ничего. Эта крошка была сильным магом, но из бедной семьи, и к тому же покойной. Она могла убежать — таланта хватило бы. И эта девочка никому не была нужна. Не так мало талантливых магов из бедных семей.

Я отнесла ее к выбранному убежищу — теперь и голоса за дверями почти затихли. Мне никто не мешал. Оказавшись на месте, я крепко связала спящего ребенка, осторожно, что бы не мешать дыханию, засунула в рот кляп, и еще раз проверила воздействие амулета. Все правильно, самостоятельно она не проснется. А невидимость с защитой от звука послужат дополнительной гарантией.

Довольная хорошо выполненной работой, я вернулась в выделенную хозяйке комнату. Девочки спали. С обеими все было в порядке.

Утром мне будет, чем порадовать хозяйку.

* * *

Церелис

Сегодня мне обещали жертву для убийства, а ночью отец передаст заклятие. Хороший день. Еще не открыв глаз, я произнесла в пространство:

— Флеан, для убийства все готово?

Пространство ответило голосом многоликой:

— Да. Можно приступить в любой момент.

— Хорошо… — Я села и занялась обычными утренними делами, только в ускоренном темпе. Полукровка еще спала, и это меня полностью устраивало. Приведя себя в порядок, я решила, что можно отправляться.

— Пошли. Накладывай невидимость, и веди. — Несколько секунд, и мы уже двигались в неизвестном направлении. Когда путь завершился, я не увидела ничего. Сначала. Потом многоликая изменила иллюзию, и я смогла разглядеть очень маленькую девочку. Густые волосы до плеч падали на лицо, одета она была в неприличную ночную рубашку. Эти враги совершенно сошли с ума.

Девочка спала, не обращая внимания на кляп и веревки. Магия. Путы были просто предосторожностью. Правильно, рисковать не стоит… И я могу ее убить. Как хорошо. Пусть не как отец, но убить. Это чудесно. Я поудобнее устроилась, полусидя у стены.

— Флеан, разбуди ее. — Я не собиралась придумывать что-то новое. Как только открылись большие зеленые глаза, использовала огонь — так, что бы он горел очень медленно, не затрагивая жизненно важных органов. И не трогая пут. Мне не хотелось сейчас слушать крики, не было настроения. А смотреть на бьющееся в огне тело было весело. Это снимало накопившееся раздражение, и просто радовало. Я не двигалась все пять часов — именно столько времени потребовалось жертве, что бы умереть. Останки оказалось просто уничтожить окончательно — их было немного. Так же я поступила с вещами жертвы. Поесть свежатинки в этот раз не получилось, у жертвы даже мяса почти не было, но я не жалела. Я медленно поднялась на ноги.

— Пошли обратно. Ты хорошо справилась. — Многоликая чуть наклонила голову.

Мы добрались до комнаты под невидимостью. Полукровка, естественно, уже проснулась, но вела себя тихо.

— Никто не заходил? — Поинтересовалась я по пути к кровати.

— Нет. — Услышав мой голос, полукровка нервно дернулась. Ее страх не уменьшился со вчерашнего дня, что было вполне естественно и меня устраивало. Правда, сейчас играть с ней не хотелось. Я просто легла на кровать и стала наслаждаться хорошим настроением. Даже не хорошим — убийство привело меня в состояние эйфории. Раньше такого не было, но тогда я и не воздерживалась столько времени. И даже вообще этого не делала. А, может быть, стоило? Теперь я подозревала, что да.

Через несколько часов я поняла, что хочу чем-то заняться. Например, поиграть в карты с моей полукровкой.

Я поднялась на ноги, потянулась, зевнула.

— Флеан, дай карты. — Многоликая достала колоду. Рисунки на рубашках этих карт изображали очень милую смесь отрубленных рук, голов, вырванных сердец и свежих цветов. Впрочем, свежими были и нарисованные части тела.

Я перетасовала колоду. Сейчас проверим, хорошо ли я освоила способы мошенничества.

— Нэйле, пожалуйста, сыграй со мной. Садись на пол напротив меня, и не нервничай. — Я улыбнулась. Конечно, демонстрация прекрасных здоровых клыков у врагов почему-то не вызывает энтузиазма, но это не повод скрывать их. Отец говорит, что у людей, эльфов и так далее просто неразвитое или развитое неправильно эстетическое чувство, поэтому они часто неадекватно реагируют на красивые вещи — начиная с тех же клыков, и заканчивая художественно оформленными трупами, как на моей колоде карт.

— Хорошо… Только я не умею. — Когда она смотрела на меня такими испуганными глазами, это было просто очаровательно. Нет, получив заклятие, я определено использую его не сразу. Конечно, сесть напротив меня страх ей не помешал.

— Не беспокойся, я научу. — Пожала плечами я. Играть с ней во что-то сложное я и не собиралась. А освоить правила игры в вампира способно любое разумное существо.

Полукровка кивнула.

— Ты имеешь хотя бы какое-то представление о картах? — Моя игрушка покачала головой.

— Хорошо. Карты делятся по цветам и номерам, но цвета сейчас значения не имеют. Номера — с нуля до сотни. — Я показала ей карту — она была красной, под номером семьдесят один.

— Видишь, цвет и номер. — Она кивнула. На самом деле, каждому номеру каждого цвета соответствовал еще и свой рисунок, но к данной игре это не имело прямого отношения.

— Я научу тебя играть в вампира. Не беспокойся, кусать никто никого не будет. При этой игре колода делится на две равных части. Карты лежат рубашками вверх. Игроки одновременно выкладывают карты, номером вверх. Тот, чей номер больше, забирает обе карты. Их нужно положить в самый низ своей части колоды. Если номера равны, поверх них выкладывают следующую пару. Побеждает тот, кто забирает все карты. Ясно? — Полукровка снова кивнула. На самом деле, существовало множество вариаций игры в вампира, но эта была простейшей и классической. Я еще раз перетасовала колоду. Карты были сделаны из тончайших костяных пластинок, обработанным особым образом. Они не резали руки, и все триста карт, сложенные вместе, легко умещались в ладони. И рисунки на них ничем не отличались от реальности.

Когда карты были поделены, я обратилась к осторожно держащей свою часть полукровке:

— Начинай. — Она осторожно, словно опасаясь сломать, положила карту на пол. Номер восемьдесят три, золотой цвет, рисунок — голодный эльф-ренегат. Острые уши, и еще более острые клыки. Кинжал в руке, и эльфийский лес вокруг. При гадании означает выгоду, или опасность, или удачу… Все зависит от положения карты.

Я открыла свою карту. Я знала, какой она будет, как знала это и про карты полукровки. Номер сорок шесть, красный, или, как еще говорят, рубиновый цвет, рисунок — молодая демоница. Длинная зеленая коса, немного обиженное выражение красивого лица. За спиной — хорошо обставленная комната. Символизирует при гадании именно то, что на ней изображено.

Полукровка несмело забрала карты. Она, как я и ожидала, не хотела победить. Меня же интересовала не столько игра, сколько ее эмоции.

Ее следующая карта — номер девяносто восемь, черный цвет, рисунок — демон на белом драконе, и ночное небо. При гадании связана с большой опасностью или защитой от нее.

Моя — номер семь, красный цвет, оборотень-подросток в облике волка, забившись в угол пещеры, скалится на невидимого врага. В зависимости от положения говорит о крайней слабости, или, напротив, силе.

Мои карты были очень красивыми. Наверное, одной из прекраснейших колод мира. Звание произведения искусства они заслужили в любом случае.

Еще одна пара. У меня — номер пятьдесят два, золотой цвет, рисунок — многоликая. Спокойным лицом и золотистыми волосами она походила на Флеан Айэле. При гадании толкуется так, как хочется. Карта полукровки — номер пятьдесят два, черный цвет, рисунок — оборотень-воин, не в зверином обличье, но, судя по цвету и форме ушей и хвоста — лис, чернобурый. Лес за его спиной был обычным для наших земель, только очень старым. При гадании эта карта всегда связана с немагическими сражениями, толкуется разнообразными способами в зависимости от положения.

— Как интересно, ничья в самом начале игры… Посмотрим, какой будет следующая пара. — Я улыбнулась краешком рта. Хотя, конечно, прекрасно знала, какой она будет. Были карты, неизвестные мне — так играть интереснее. Но изменить конечный результат они не могли.

У меня — номер шестьдесят два, красный цвет, рисунок — маленький демоненок, двух-трех лет, прекрасная поляна с цветами, и обугленный труп неопределенной, но точно вражьей, расы. Между прочим, при гадании эта карта всегда символизирует торжество справедливости, причем соответствующее мнению того, кому гадают. Полукровке выпал номер семьдесят три, золотой цвет, рисунок — темно-синий цветок. Очень красивый, очень редкий, очень ядовитый, несущий долгую смерть. Цилита. Наверное, демоницей это имя дали за цвет волос, но и репутации оно соответствовало. При гадании эта карта трактуется по-разному, но почти всегда не сулит ничего хорошего. Существует мнение, что она сулит близкое, но недолгое общение со стражами, но официально это толкование не признано.

Вампир в классическом варианте — затяжная игра. Но в этот раз она заняла только чуть больше трех часов. Я постаралась, используя мошенничество. Был момент, когда почти все карты моими стараниями оказались в руках полукровки. Она тогда испугалась. Напрасно — я не позволила ей победить, отыгравшись в течении получаса. Смотреть на эмоции моей игрушки было очень интересно.

Когда игра завершилась, можно было ложиться спать. Я так и поступила. Полукровка, похоже, решила лечь позже. Но это меня уже не слишком сильно интересовало.

— Я хочу заклятие… А еще сегодня у меня получилось убить. — Я сразу высказала самые важные новости, когда отец появился.

— Заклятие готово. А с убийствами будь осторожнее, если несчастные случаи будут частыми, враги сделают правильные выводы. Они не так глупы. — На самом деле то, что я справляюсь с удовлетворением важнейших потребностей, отца радовало. Но он и беспокоился. Угораздило же меня родиться у женщины из сильного клана вражьих магов, я бы предпочла обычную горожанку. Тогда бы никакой договор не потребовался.

— Я понимаю, и стараюсь. Но быть осторожной все время трудно, очень уж плохие условия. — Ведь и драка, на самом деле, была глупым поступком. Но разве я могла удержаться? Нет.

— Я знаю. Забирай заклятие. — Во сне перейти на плоскость заклятий оказалось не сложнее, чем в жизни. И принять заклятие тоже. Оно было очень простым, как одностишие. Но создать его и в самом деле я не сумела бы, потому что не могла ходить на нужную плоскость.

— И правда, простое. Но полезное, все, как ты говорил. —

— Конечно. —

* * *

Флеан Айэле

Этой ночью я снова бродила по коридорам — и не только по ним. Часто убивать на территории школы нельзя, пора было начать исследование окружающего города. Это нельзя было уложить в одну ночь. Но теперь, когда я смогла хотя бы примерно оценить степень опасности, пришло время именно для сбора информации. Без особенных сложностей миновав защиту у дверей, я вышла на улицу. Амулеты были очень хороши.

В человеческих городах всегда есть бродяги, исчезновение которых никого не встревожит. Светлым трудно даже просто выживать, и для многих обычные бытовые удобства — недостижимая мечта. Наше общество устроено если не лучше — это понятие относительное, кому-то может и нищета казаться чудесной — то хотя бы комфортнее. Приличную одежду, жилье, еду и так далее получает каждый, независимо от того, работает он или нет. Конечно, если такого человека не поддерживает семья, согласно своду законов он не имеет права владеть деньгами, и нарушителей, как правило, убивают. Хотя пара случаев, когда особенно привлекательным нарушительницам удавалось убедить кого-то из стражей взять их на содержание вместо того, что бы казнить, было. С точки зрения свода законов это допустимо.

Я невидимкой шла по неровной мостовой. Город был неправильным, хотя ночь нравилась мне. Прохладный воздух и чистое небо над головой очаровывали. Хотелось бежать по этим улицам, не обращая внимания на хаотично расставленные дома — одной, или идя по следу… А почему бы и нет? Времени не так много, в а богатом районе искать нечего. Я ведь должна его покинуть в любом случае.

Несколько секунд, и тело изменилось. Я повела ушами, втянула носом воздух. Теперь запахи и звуки ощущались острее. Я давно не становилась волчицей, и почти забыла, как это бывает.

Тело зверя сильнее того, которым я пользуюсь обычно, и находиться в нем приятнее. Создавать иллюзии оно тоже не мешает. Но мое положение не давало права разгуливать в столь заметном обличье. Светло-золотистая волчица, рост которой в холке примерно метр двадцать, недопустимое зрелище для светлых. Реакция не может быть адекватной с точки зрения темных. Но сейчас никто не мог видеть меня…

Я прыгнула вперед, и почти полетела по темной улице. Бежать почти на пределе возможностей, ночью… Как же это приятно. Дома мелькали быстро, но я запоминала дорогу. Заблудиться было нельзя.

Постепенно окружающие дома стали выглядеть грязными и потрепанными. Здесь стоило начать поиск. Я замедлила бег. Запах людей был везде, но они проходили здесь днем и вечером, и, скорее всего, мирно спят в своих домах. Это мне не подходило. Я свернула в узкий переулок, который выглядел очень многообещающе, но достаточно свежих следов не нашлось и здесь. Я шла дальше, выбирая самые темные, узкие и грязные улочки. Наконец, удача улыбнулась мне. Свежий человеческий след говорил не только о том, что меньше десяти минут назад здесь кто-то был. Этот кто-то еще и пах как грязный, уставший и голодный человек. Похоже, то, что нужно. Я легко побежала вперед, и почти сразу увидела широкую спину. Нападать сразу и в этом облике не стоило. Я неохотно приняла свой обычный вид. Заломить руки, слегка оглушить, связать, при этом не забывая об иллюзии — просто. Человек был полностью готов к разговору очень скоро. Естественно, он согласился сотрудничать. И рассказал мне много интересного. Амулетом для полного уничтожения тел хозяин меня снабдил, и я вернулась в комнату, довольная тем, что время было потрачено не зря. Оставалось только собрать вещи для хозяйки, что бы ей было с чем идти на урок. Но это несложно.

 

Часть третья

Нэйле

Я всегда ненавидела ранние пробуждения. И всегда приходилось вставать, когда тело хотело только спать. Его не волновали мои кошмары. Я сама с удовольствием обходилась бы без сна, но не могла даже встать вовремя. И каждое раннее пробуждение было кошмаром. Даже летом по утрам меня трясло от холода, глаза сами закрывались, тело не слушалось. Но хуже всего было другое. Страх из сна оставался со мной наяву, страх и тоска.

В школе я научилась вовремя вставать. Не потому, что старалась или избавилась от жутких ощущений по утрам. Они, напротив, стали сильнее. Но в этой школе методы борьбы с такими, как я, разработали давно. Чужая магия заставляла вставать на ноги и брести в класс, а страх и тоска сводили с ума. Каждый ученик в той или иной степени находится по действием заклинаний, позволяющих чувствовать, когда начинаются и заканчиваются уроки, но мне особенно повезло. Магия делала пробуждение пыткой…

Так случилось и сегодня. Только страх был во много раз сильнее обычного. Хотелось бежать, или неподвижно забиться в угол. Или просто исчезнуть навсегда. Но я с трудом — пальцы почти не слушались — стала натягивать одежду. Потом схватила сумку с учебниками и почти выбежала за дверь. Стало легче. Страх не исчез, но стал терпимым. Я облизала губы и медленно пошла в класс, где нам преподавали практическую магию. Этого мне тоже не хотелось. Но кого и когда волновали мои желания? Я не помнила подобных моментов в своей биографии.

Заклинание сработало, как всегда, прекрасно — с точки зрения его создателей. И класс был почти пуст. За первой партой сидела Лиара, удивительно мерзкая и уродливая маленькая тварь. Она почти никогда не задевала меня, но лицо, постоянно изгибающееся из-за излишней мимики, вызывало ярость. Особенно — рот, который часто ходил кругами. И голос у нее был отвратительный, резкий и громкий, мерзко-бойкий. Я старалась всегда садиться на заднюю парту — в том числе и для того, что бы видеть подобное как можно реже. К сожалению, помогало это мало. Я хотела никогда не видеть всех своих одноклассников, но они считали иначе, и полагали своим долгом хотя бы раз в день собраться толпой, что бы поиздеваться надо мной. Это уже давно не задевало меня, но сам факт их существования вызывал злость. Больше всего я хотела бы убить их — и не только. Еще — мать, приемного отца, и младших братьев.

В класс вломилась группа моих соучеников. Сразу стало шумно. Я с трудом удерживалась оттого, что бы скривиться. Здесь нельзя было проявлять эмоции. Толпа чуяла их, и мгновенно нападала на того, кто показал слабость. Конечно, это относилось к тем, кто временно или постоянно, но находился вне нее. Я никогда не была частью толпы, не могла, не умела, и не хотела этого. И, если бы не умение сдерживать чувства, мне приходилось бы еще хуже. Но семья сумела научить меня этому. Вспомнив родственников, я впилась ногтями в столешницу, оставляя на ней глубокие следы. Их скопилось уже очень много.

Одноклассники рассаживались по местам. Отвратительная компания — тощий, с длинным лицом Дил, на котором уже в столь юном возрасте было написано «пошлый, грубый, безмозглый подонок». В переносном смысле, конечно. Еще один, с узкими глазками, черными волосами и глупой улыбкой, по имени Кайлд. Он все время что-то изображал, вызывая у меня желание врезать по этой физиономии чем-нибудь тяжелым. К сожалению, осуществив его, я превратила бы свою жизнь в ад. Конечно, мы и так живем в мире с таким названием, но в данном случае имелось ввиду место, в которое посмертно попадают темные. Я в него не верила, но слово употребляла чаще всего именно в таком значении.

В компанию входили и девочки. Трое. Одна — Лауи — самая крупная и тяжелая в классе, с нелепыми вьющимися волосами и грубо накрашенным лицом. Настоящей косметики в школе не было, и ей приходилось использовать подручные средства. Результат ужасал. Еще она постоянно шумела, и у нее был отвратительный голос. Две ее подруги, Некда и Тира смотрелись еще хуже. Они тоже пользовались собственноручно изготовленной косметикой, но еще более неумело. Красные пятна на скулах, синие на веках, и розовые на губах были в два раза отвратительный из-за того, что обе использовали одинаковый макияж, если это можно было так назвать. Цвет волос у них различался, но обе отличались слишком большим весом.

Пока меня не трогали. Слишком рано, им нужно было подготовиться к уроку, а сделать это, ни на минуту не закрывая рта, сложно.

Вбежал маленький, чернявый, с острыми эльфийскими ушами мальчик. Этот был одним из худших. Отвратительный шут, прилагающий все усилия для того, что бы завоевать благосклонность толпы.

Постепенно почти все парты были заняты. Среди одноклассников были экземпляры, обладающие более-менее нормальной внешностью, или не слишком раздражающим поведением. Но вместе они представляли собой удивительно мерзкую толпу.

Учитель явился вовремя. Он никогда не опаздывал. И не позволял смеяться над своим уродством, из-за чего класс его боялся. Я не разделяла этого чувства. Маренн не мог причинить мне настоящий вред, как и любому из учеников. А яростные крики, которые заставляли одноклассников замолчать, меня не впечатляли, да и относились они всегда к другим. Моя мать могла издавать ничуть не менее угрожающие звуки. Только она-то как раз кричала исключительно на меня. Отношение учителя ко мне можно было охарактеризовать как смесь отвращения и презрения. Первое было вызвано кровью демонов, ярко отметившей меня. Второе — тем, что я была магом, способным работать с растениями. Маренн считал эту способность слишком ограниченной и почти не нужной.

Но мне такое отношение приносило только пользу. Меня никогда не спрашивали на его уроках, а в журнале оказывались аккуратные тройки, к моим реальным познаниям не имеющие никакого отношения.

Предмет я знала хорошо, хотя большую часть знаний не могла использовать. Это было необходимо мне для защиты — потому что никто из одноклассников мне бы никогда и не в чем не помог.

Моя соседка — помогла. Но ее я боялась больше, чем кого-либо другого. Странно. Если она в нашем классе, а это так — иначе ее поселили бы в другом месте, почему отсутствует? Но я была этому рада.

— Час на повторение. Потом — контрольная. За каждое слово — минус один балл. За коллективную работу — нули всем участвовавшим. — Вот за это учитель Маренн тоже заслужил искреннюю ненависть класса. Потому что свое слово он держал. И к тому же не забывал отсчитать провинившихся в своей неповторимой манере.

Сейчас мы изучали рунную магию. Я не могла, подобно всем одноклассникам, проверять сейчас правильность написания на листах специальной бумаги. Мне приходилось ее экономить, и я только мысленно воспроизводила перед глазами все двести рун, заданные на прошлой неделе. За это учителя тоже ненавидели. Выучить все, что он задавал в четверг, было почти невозможно. Я всегда была слишком умной для своих лет, и легко справлялась. Но для меня все эти руны были бесполезны. Они могли сработать, только если написать их на растении, а такой возможности учитель Маренн мне не давал. Другому магу редкой специализации он предоставил бы необходимые вещи, может быть, так произошло бы со мной, попроси я. Но возиться с полудемоницей, которая даже ничего не требует, Маренн не желал. А я никогда и ничего не просила вот уже пять лет. Это слишком явное проявление слабости. Да и семья отправила меня сюда не для обучения, они просто избавлялись от свидетельства материнского позора. Как будто я виновна в глупости матери. Она спуталась с демоном, но разве это помешало ей удачно выйти замуж и обеспечить супругу наследников? Нет, страдаю только я. Как будто родилась исключительно для того, что бы досадить этим эльфийским сволочам. Будь моя воля, я выбрала бы семью получше.

Церелис, она ведь тоже полудемоница. Но холеная, прекрасно одетая, даже служанка у нее есть… Если бы не страх, я ненавидела бы ее, потому что мне повезло гораздо меньше. Но не могу. Даже зависти нет, только страх.

И она, должно быть, может защитить себя лучше, чем мне это когда-либо удавалось. Когда Церелис переломала кости компании одноклассников, ей не сделали ничего. За этой девочкой кто-то стоит. Что случилось бы со мной, попытайся я ударить одну из этих тварей, не хотелось даже представлять.

Я — отродье демона. Очень невезучее отродье демона, что хуже всего. Я еще недавно считала, что всем полудемонам приходится не лучше. Как выяснилось, ничего подобного. Кому-то достается нормальная, или даже роскошная, жизнь. Нет, возможно, у Церелис не все так хорошо, как кажется. Только мне все равно гораздо хуже.

И ведь я во всем, кроме разве что способностей к магии, превосхожу ровесников, по крайней мере, тех, что находятся сейчас в классе. Умнее, сильнее, и, по крайней мере, не уродливее. Я не красавица, и этот несуразный цвет волос и глаз нельзя отнести к достоинствам. Но хотя бы не крашусь, как клоун, и не кричу на каждой перемене так, словно вот-вот рожу. И моей памяти нет ни у кого из одноклассников. Как нет ее и у моих возлюбленных братьев, гордости семьи… Гордость семьи, конечно. Такие же злобные твари, как и мои драгоценные одноклассники, надежда света. Меня так никто не называл. И хорошо — мерзость этот свет. Такая же, как его сторонники. Ведь разве может быть иначе? Тьма наверняка не лучше, но она не причиняет мне вреда. Если не считать того, что ей я обязана появлением на свет. Но, зная мать, можно не сомневаться в том, что не в чем не повинного демона она сама затащила в постель, хорошо, если не на аркане. И предъявлять какие-то претензии настоящему отцу нелепо.

— В порядке алфавитной очереди подходите к столу, и возьмите листы с заданиями. За попытку мошенничества при выборе — ноль. — Процедура проходила в тишине. За это я относилась к учителю Маренну лучше, чем к прочим, несмотря на его выразительные взгляды. К тому, что на меня смотрят как на средних размеров кучку отходов, я давно привыкла. А вот то, что три с половиной дня в неделю хотя бы на уроках я надежно защищена, было настоящим подарком.

Наступила моя очередь, я спокойно взяла первое попавшееся задание. Мне было известно то, что моя оценка окажется, как всегда, тройкой, и то, что в работе никто не найдет ошибок. Только действовать написанные мной на листе бумаги руны не станут. И еще я знала, что учитель Маренн даже не прикоснется к моей работе, и тем более не проверит ее. Меня это полностью устраивало. Если бы не опасность со стороны одноклассников, не писала бы вовсе ничего.

Я просмотрела задание, как только оказалась на своем месте. По дороге никто не пытался подставить ножку, дернуть за волосы или вырвать из рук лист бумаги. Все это происходило, но не в присутствии учителя Маренна. Тем не менее, то, что я еще не облысела, и даже обладала достаточно густыми волосами, было невероятно и удивительно — так часто за них дергали. Я не постриглась только потому, что подозревала — тогда одноклассники придумают что-нибудь похуже.

Задание оказалось простым. «Начертите руны, необходимые для того, что бы на участке, равном пяти сантиметрам тридцати шести миллиметрам в квадрате воздух на протяжении трех сантиметров сорока восьми миллиметров вверх стал теплее на шесть с половиной градусов». Конечно, простой задача была только для меня. Большинству почему-то не удавалось соблюсти необходимые размеры. Я не понимала, в чем суть возникающих у одноклассников сложностей, да и не желала понимать. Вместо этого всегда спокойно выполняла указанную задачу. В этот раз все было как обычно. На написание необходимых для выполнения задачи пятидесяти семи рун ушло всего полчаса, но сдавать работу я не стала. Мне не нравилось делать что-то первой. Обычно я подходила последней или предпоследней. Так было приятнее.

Одноклассники пытались думать. На мой взгляд, зрелище было жалкое и отвратительное. Впрочем, последнее определение относилось к ним всегда. Радовало то, что сейчас я не могла видеть Лиару. Ее мимика была хуже всех остальных гримас, вместе взятых.

Контрольная должна была идти весь учебный день, без перерывов. За это учителя Маренна ненавидели еще больше. Меня же такая ситуация устраивала. Почти целый день покоя — это очень хорошо. Сейчас у меня в жизни вообще был умеренно — отвратительный период. То есть, сравнительно неплохой. Маленькая дрянь по имени Иррив сдохла, что до сих пор грело мне сердце. Эта девчонка была заводилой, и к тому же отличалась хорошим воображением, и очень любила истреблять тьму — в моем лице. Лучше бы взрослого демона попыталась облить горячим чаем, или подсыпать в еду перца — одним словом, мило пошутить. Подозреваю, что тогда ее похоронили бы намного раньше. И не от случайного выброса силы. Меня огорчало только то, что она так легко и без мучений умерла.

А вот дружная компания, не один раз мешавшая мне спокойно жить, была унижена на моих глазах. И теперь им придется не меньше недели отсутствовать, залечивая в школьной больнице переломы. А волосы одной наглой девчонке никто отращивать не будет, так что она еще долго будет ходить с проплешинами на голове. Как бы мне хотелось самой избить кого-то из одноклассников или из семьи, а лучше медленно убить… Но я хотя бы смогла видеть нечто подобное.

Впрочем… Нет, терпимый период в жизни уже закончился. Когда Церелис не было рядом, страх быстро забывался, становилось трудно верить в него. Как когда я по-настоящему просыпалась, кошмарные сны казались нормальными. Только ночью опять приходил страх. Нет, сейчас, похоже, в моей жизни начинаются очень тяжелые времена. Раньше мне приходилось терпеть издевательства постоянно меняющихся соседок по комнате — никто не желал долго жить рядом с полудемоницей. Но тогда хотя бы наяву не было страха. Церелис не обливала мою кровать краской, не посыпала стул битым стеклом. Но я боялась ее. И даже принадлежащей ей комнаты. И что хуже всего, не понимала причин. Они должны были быть, но я их не видела. Может быть, так сходят с ума? Не было возможности это узнать.

Дверь распахнулась. Войти в класс, когда учитель Маренн проводит контрольную — на такое не осмеливался никто. Все посмотрели на дверь, оторвавшись от листов бумаги. И я тоже. Хотя накативший страх уже не давал возможности сомневаться в том, кто пришел.

Идеально уложенные волосы, длинная каштановая, с красным отливом челка падает на лоб пятью прядями. Глаза почти прикрыты ими, но видны вызывающе длинные ресницы и красные искры среди зеленого цвета. Надменная улыбка. Форма из незнакомой ткани, сидящая безукоризненно, белые сапоги на каблучках, длиной до колен. Руки с тонкими кистями сложены на груди. Множество цепочек на шее и запястьях. Несколько плоских колец на изящных пальцах. Высокая и нечеловечески тонкая, совсем не похожая на ребенка — и все же, безусловно, моя ровесница. И красивая девушка с недобрым взглядом и невероятного цвета волосами за спиной. Я не могла отвернуться. И мне было очень страшно.

* * *

Церелис

У меня новая игрушка, и она мне все еще не надоела. Это хорошо. Я получила заклятие, которое исправит ситуацию, когда это произойдет. Тоже очень хорошо. Моей игрушки сейчас нет рядом — плохо, но значения не имеет. Она, очевидно, на уроке. Я тоже должна туда явиться — интересно, но еще непонятно, плохо или хорошо. Как всегда по утрам, хочется есть. Обычное явление, не имеющее значения. Я открыла глаза. Сначала оделась — все же в исполнении многоликой местная форма выглядела терпимо, почти хорошо, и это радовало. Расплела косу. Обычный небрежный хвост делать не хотелось, сейчас нужно будет показать врагам, с которыми я буду учиться, собственное превосходство. Значит, оно должно бросаться в глаза. Стать взрослой и красивой за столь короткий срок не получится, но это не обязательно. Я улыбнулась. Красота в таких вопросах почти ничего не решает, особенно если учесть то, что вражеские дети ничуть не привлекательнее меня. Но сначала — еда. Рано я косу распустила, хотя какая разница…

— Флеан, я хочу есть. — Сегодня обычный концентрат меня не раздражал. Очень хотелось поскорее проверить, правда ли, что находиться среди тех, кто во всем хуже тебя, весело. И с едой я разобралась даже быстрее, чем обычно.

— Сделай мне прическу, которая подчеркивала бы мое положение, и особенно мое превосходство перед местными в лице моих одноклассников. — Я не была уверена в том, что последнее слово запомнила правильно, но смысл приказа был ясен в любом случае. Многоликая быстро привела мои волосы в порядок. Я не могла видеть получившуюся прическу, но не сомневалась в ее соответствии моим пожеланиям. Флеан Айэле была хорошей рабыней.

— Флеан, на этот урок нужно что-нибудь с собой брать? — Учиться я не собиралась в любом случае, но знать это стоило.

— Да. Я уже собрала все необходимое. — Отозвалась многоликая.

— Сколько времени? — Спросила я. Сказали придти к часу, и раньше я не появлюсь. Это не соответствовало бы этикету, слишком большая у нас разница в социальном положении, что бы я приходила до назначенного времени. Опоздать — можно, но не обязательно, И, скорее всего, я не стану этого делать.

— Сейчас — двенадцать часов двадцать восемь минут. — Времени много. Если, конечно, идти не очень далеко.

— Когда нужно выходить для того, что бы успеть к часу или, лучше, к часу и примерно двум минутам? — Пожалуй, так будет хорошо.

— В двенадцать пятьдесят или чуть позже. — Я кивнула. Выйду чуть позже.

— Скажи, когда наступит это «чуть позже». Тогда выйдем. — Я достала книгу и начала изучать написанный отцом учебник. Не хотелось тратить время зря.

Через некоторое время раздался негромкий голос многоликой:

— Вы сказали, что сейчас нам стоит выходить. — Я поднялась на ноги. Многоликая уже стояла у двери. Мы молча вышли в коридор. Оказавшись там, я предпочла уточнить:

— Ты знаешь дорогу? — Я сама даже отдаленно не представляла, куда нужно идти.

— Да. — Коротко ответила многоликая и шагнула вперед. Я пошла рядом с ней, держась чуть впереди, что бы ей легче было меня защитить в случае нападения. Конечно, ожидать его не стоило, но всегда лучше перестраховаться, чем умереть. Поднявшись на несколько этажей, мы остановились перед ничем не примечательной дверью. От остальных она отличалась тем, что из-за нее не доносились голоса.

Сейчас не стоило пропускать многоликую вперед, и она это понимала. Я резко распахнула дверь и замерла на пороге, изучая сидящих за столами врагов. Зрелище было немного смешным и глупым, хотя ничего принципиально нового я не увидела. И все же, хотя бы то, что сравниться со мной здесь не мог никто, давало повод для улыбки. Я чуть приподняла уголки губ. Большего эти ничтожества не заслуживали.

Моя игрушка была здесь. Ее саму, забившуюся в самый темный и дальний угол, можно было не заметить. Но ее страх сразу бросался в глаза. Эмоции остальных были слабее, преобладало удивление. Похоже, враги были шокированы, но сквозь это чувство уже прибивалась неприязнь.

Знакомый мне недожаренный учитель тоже был здесь. Он испытывал слабую злость, легкую досаду, отвращение, ненависть и презрение. Мило, но не ново.

От меня стали отворачиваться, только Нэйле смотрела на меня остановившимся янтарным взглядом. Она выигрышно смотрелась среди врагов, была правильнее, или чище… Ведь о красоте в нашем возрасте речь не идет. Хотя ее волосы были именно красивыми.

— Садись. И сиди тихо… — Почти как мой соплеменник прошипел учитель. Я покачала головой, подчеркивая его неподходящий тон, но медленно пошла к моей игрушке. Рядом с ней находилось одно из свободных мест, и она была лучшей среди этих детей. Это было естественно — все же полудемоница, и, похоже, еще способная победить вражеское наследие в себе.

Я лениво опустилась на стул и прямо села. Многоликая остановилась у меня за спиной. Моя игрушка отчаянно боялась, но все же смогла отвести от меня взгляд. Теперь она сидела, низко склонив голову и занавесившись роскошными волосами.

Делать было нечего, и я вновь вернулась к изучению моих одноклассников. В большинстве своем это были обыкновенные вражьих дети. В меру уродливые, в ужасающей форме. Выделялись несколько девочек с раскрашенными лицами. Судя по запаху, для этого они использовали обыкновенные краски, дешевые, потому что ощущались какие-то странные примеси, не способные принести пользу рисованию. Хуже прочих выглядел еще один мальчик с эльфийскими ушами, он был на три головы ниже остальных.

Я, конечно, была если и красивее большинства, то ненамного. Но через пять лет это изменилось бы. Похоже, вырасти красивыми здесь могли только пять-шесть врагов в лучшем случае, не считая Нэйле. Но в детстве почти все равны в этом.

Я превосходила вражьих детей в другом. Они явно были физически слабее, их одежда и волосы не могли сравниться с моими. Украшения у некоторых имелись, но настолько дешевые и безвкусные, что не стоило и сравнивать с моими амулетами. О разнице в статусе не стоило и говорить. Я — фактически равна древним демонам, а выше их нет никого. Они — вражьих детеныши, у любого, самого маленького и жалкого животного статус выше.

Они нервничали, кажется, сейчас проводилось какое-то испытание. Но это чувство не было главенствующим. Я привлекла их внимание — вовсе не дружелюбное. Но кому нужна симпатия столь жалких существ? Для них уже то, что через пять лет мой отец их убьет, великая честь. А если им хочется, как и всем вокруг, жить, это значения не имеет. В аду учитываются только желания сильнейших. И незнание не отменяет этого закона. Нет. Оно только ухудшает положение незнающих.

Вражьих детеныши оказались неуместно агрессивными. Они, все, почти без исключения, не сговариваясь, хотели причинить мне вред. Исключением была моя игрушка, испуганная до полусмерти. К ней вражья агрессия тоже относилась, но она была не столь яркой и свежей, как чувства, касающиеся меня. И еще вражьих дети боялись учителя.

Похоже, враги ошибочно полагали, что это я веду себя не соответственно своему статусу и нагло, а не они. Меня их мнение не интересовало, но смотреть на столь забавные и глупые эмоции было любопытно. Может быть, в большинстве своем враги и в само деле только выглядят глупыми, но их детеныши и в самом деле являются такими.

Я приложу все усилия к тому, что бы среди их эмоций преобладали страх и ненависть. Это правильное решение. И выполнить его будет интересно. Я улыбнулась, чуть обнажив кончики клыков. Смотревшая на меня в этот момент девочка сперва вздрогнула от инстинктивного страха перед хищником, а потом стала демонстрировать потрясающую злость, вкупе с желанием отомстить. Я улыбнулась еще раз. Весело. Похоже, отец был прав. И взрослые враги не так уж и глупы… Если сравнивать с их детьми. У этих, похоже, способность мыслить на приемлемом уровне отсутствует в принципе. Они могли хотя бы сообразить, что если я веду себя как превосходящее их существо, это что-то значит, и, возможно, я представляю собой опасность. Им стоило бы не торопиться, и начать строить планы только после сбора информации. А эти готовы наброситься, их сдерживает только страх перед учителем. Непонятно, чем он их пугает? Не шрамами же. Ничего страшного в недожаренном человеке не было. Объяснить их страх инстинктами было нельзя, природных фобий немного, и массовая боязнь учителя в их число не входит.

Полчаса прошли спокойно, эмоциональный фон не менялся. Враги ожидали конца урока, что бы напасть, боялись учителя и нервничали из-за своего испытания.

Неожиданно учитель подошел к очень полной, высокой, с меня ростом, и раскрашенной девочке. Рядом с ней и у нее за спиной сидели две почти такие же, только поменьше.

— Лауи. Тира. Некда. Три нуля. — Произнес он. Слова казались очень тяжелыми, хотя обычно это понятие неприменимо к звуку. Я не поняла, в чем заключался смысл фразы, хотя она казалась внушительной.

Раскрашенные девочки почему-то испугались. Неужели их напугали простые слова? Глупость вражьих детенышей безгранична и непостижима.

Потом учитель начал кричать. Я не поняла, почему он это делал, но вслушиваться не стала. Слова звучали так, словно учитель разозлился, на самом же деле недожаренный человек испытывал удовольствие. А все, кроме моей игрушки, одноклассники стали в разной степени его бояться, особенно три разрисованные девочки. Нэйле испытывала сильнейший страх, но относился он ко мне. Все остальное ее сейчас не интересовало.

Примерно через пять минут недожаренный учитель замолчал, а мне стало интересно, кричал ли он так громко на сковородке. Наверное, да, те, кого жарили мы с отцом, кричали изо всех сил и очень долго — они никак не умирали. И в результате мясо получалось пережаренным. Отец тогда сказал, что слишком привык убивать долго, и просто не может с собой справиться, а при приготовлении пищи нужны не палаческие навыки, а кулинарный талант, которого у него нет. Хотя шашлык у нас получается очень хороший, так что он преувеличил.

Сидеть несколько часов подряд не меняя позы не сложно, а если при этом изучаешь любопытнейшие чужие эмоции и в полной мере ощущаешь себя высшим существом, даже интересно. Но постепенно я поняла, что время урока истекает. Эмоции врагов ясно говорили об этом. Что ж, я тоже хотела посмотреть на то, как они попытаются на меня напасть.

Раздался голос недожаренного учителя:

— Сдавайте работы. Молча. В алфавитном порядке. И задержитесь на пять минут, я сделаю объявление. — Одноклассники начали по очереди подходить к столу учителя и класть на него какие-то исписанные бумажки. Моя игрушка тоже последовала их примеру. Я не стала подниматься и даже не сменила позу. Меня это определенно не касалось.

Скоро все враги вернулись на свои места.

— В вашем классе стало меньше на пять человек. Они сейчас отсутствуют, и я не вижу смысла в том, что бы называть их имена. — Учитель сделал паузу. Странно, умереть те вражьи дети, которых я избила, были не должны, а речь шла определенно о них.

— Они не смогли справиться с магией, и это привело к травмам. А так же к исключению, потому что маги, которые почти не приносят пользы и не контролируют себя, нам не нужны. Заметьте! Если бы они не были лживы, исключили бы одного. Но они не признались в том, кто именно стал причиной происшествия. Запомните это. — Учитель еще раз сделал паузу. Одноклассники к концу речи стали сильно нервничать. Я не совсем поняла, почему. Какое им дело до исключенных? У нас никто, кроме родных, не стал бы беспокоиться из-за такой мелочи.

— Кроме того, как вы все заметили, у вас появилась одна новая ученица. — Голос учителя звучал мрачно. И покосился он на меня тоже не слишком добродушно. А от взглядов одноклассников можно было умереть — задохнуться от смеха. Но я сдержалась. Не смотрела на меня только Нэйле, вновь спрятавшаяся за волосами.

— Вы должны знать, что она выросла среди слуг Тьмы и не знакома с нашими обычаями. — Это кого он назвал слугами тьмы?! Отец не слуга никому, он один из тех, кто правит адом! А тьма просто часть нашего мира. Все же остальные мои знакомые подчиняются отцу, а не ей. Все, этот недожаренный умрет очень медленной смертью.

Одноклассники в ответ на заявление учителя стали еще агрессивнее. Ну-ну. Этих я смогу победить в одиночку, без магии и не ломая никому кости, потому что отец многому меня научил.

— Ее мать — из клана Виалл, и сейчас только от вас зависит то, останется ли это заблудшее дитя ей, что бы выйти на верный путь, или вернется во Тьму! — Я еще не заблудшее дитя, и им не стану. И вернусь к отцу в замок, а не в какую-то тьму. Этот недожаренный через пять лет будет с тоской вспоминать о сковородке, потому что такая легкая смерть ему не достанется.

На некоторых одноклассников упоминание клана моей матери повлияло отрезвляюще. Но большинству было плевать. Похоже, они сочли, что клану я не очень сильно нужна. Пожалуй, так оно и было, но вот только у меня есть еще и отец, которому я необходима. Любовь демона — очень серьезная вещь. Я знаю, что даже в самых лучших семьях, где между родителями и детьми обычные чувства, хоть иногда, но возникают конфликты. Мы с отцом не ссорились никогда. Хотя отчасти на это повлияла возможность видеть чувства друг друга, основной причиной была любовь.

— Сделайте соответствующие выводы на досуге. И можете быть свободны. — Учитель, широко шагая, покинул комнату. Сразу же взметнулся шум. Одноклассники, похоже, искренне считали, что говорят нормально, но они явно ошибались. Звуки такой громкости принято называть криком.

Моя игрушка слабо шевельнулась, и осторожно двигаясь, притянула к себе потрепанную сумку. Ей по-прежнему было страшно.

Одноклассники объединились в большую группу и начали двигаться в нашу сторону. Нэйле не обращала на это внимания, ее трясло от страха передо мной, и на подобные мелочи сил уже не было. Я медленно поднялась, потрепала игрушку по густым волосам. Мягкие и жесткие пряди были хаотично смешаны, и результат оказался очень приятным на ощупь.

— Поднимайся, пойдем. — И нужно обеспечить Нэйле одеждой, что бы соответствовала мне, раз уж убивать ее я не собираюсь и даже хочу привезти домой. Пусть привыкает к нормальным вещам. Вместе мы сможем еще лучше подчеркнуть наше превосходство, только сначала я применю заклинание. Что будет, если сейчас подарить ей одежду, я и так примерно знаю. А вот реакция моей игрушки после применения заклинания мне неизвестна. Хотя я могу еще передумать. Когда есть выбор, иногда даже приятно колебаться.

Нэйле послушно поднялась и стала рядом со мной, испуганно косясь в мою сторону.

— Ты что себе позволяешь, полукровка ублюдочная? — Вообще-то ругательства, произнесенные тоненьким, пусть и мальчишеским, а не девичьим голосом, звучат глупо. Тем более что я признана официально, значит данная информация ошибочно.

Я медленно повернула голову, посмотрела на источник звука так, что бы он понял все свое ничтожество, и отвернулась. Одноклассников это разозлило. Настолько, что один из них, с очень некрасивым и каким-то вульгарным лицом ударил меня по щеке. Точнее, попытался, я уклонилась и аккуратно ответила ему ударом ниже пояса. Уже ослабший удар врага случайно достался моей игрушке, стоящей рядом. Она только едва заметно вздрогнула, почти не заметив боли — мешал страх. Больше это повториться не должно. Значит, придется сместить толпу. Ну, для этого даже магия не нужна, и так справлюсь.

Одноклассники не ожидали от меня ответных ударов, и вид валяющегося на полу соратника их, безусловно, огорчил. Некоторые стали быстро наговаривать заклинания, другие полезли в сумки, а кое-кто попытался меня ударить. Я, увидев, что они замахиваются, аккуратно оттолкнула игрушку в сторону, и отпрыгнула в другой угол, пролетев над головами еще ничего не понявших врагов. Приземлившись на стол, я стала ждать, сложив руки на груди и притопывая носком сапога. Флеан Айэле стояла в стороне и не вмешивалась. Она понимала, что пока опасности нет, и я просто развлекаюсь. Нэйле отлетела под стол, и сейчас оттуда вылезала. Несмотря на страх, она явно старалась подобраться к многоликой, сообразив, что это безопаснее всего. Выйти я ей не дала бы, и поступала моя игрушка совершенно правильно.

Одноклассники издавали трудноопознаваемые звуки. Даже те, что проговаривали заклинания, увидев мой прыжок, сменили репертуар. Обнаружив меня, они всей толпой двинулись вперед, хотя оставить колдующих на месте было бы умнее. Но эти враги отличались редкостной глупостью, и ничего не понимали в драках. А тот, которого я ударила, все еще не двигался, несмотря на то, что был в сознании. Он даже почти не шумел, потому что получил не только по органам размножения, но и по животу.

На этот раз я не стала ждать удара, и сама атаковала первой. Рванула за руку разрисованную девочку, копающуюся в сумке, и постаралась обеспечить ей серьезное растяжение. Разумеется, мне это удалось.

— Уууу… Она мне рукуу сломааалаа…! — высказалась оказавшаяся на полу девочка, доказав полное отсутствие медицинских познаний. Я хотя бы теоретически знала, чем отличается боль при переломе от боли при растяжении. Врагов этому, похоже, не учили, или учили плохо.

В меня полетело несколько сомнительного вида бутылочек с разноцветной жидкостью и, кажется, одно заклинание. Похоже, одноклассники решили пока что не соваться в ближний бой. Разумно, если учесть то, насколько я их сильнее.

С бутылочками я разминулась в воздухе, и они громко взорвались у стены. Заклинание один из амулетов направил в сторону хозяина, и один враг без движения рухнул на пол. Живой, значит, меня пытались обездвижить. Умно, но уже то, что они ввязались в драку со мной, о многом говорило. Может быть, местные полудемоны и позволяли себя безнаказанно бить и оскорблять, но разве я похожа на беззащитную жертву? С такими красивыми длинными клыками и неплохими боевыми навыками?

На этот раз ко мне не стали подходить, решили обкидать издали различными неприятными объектами и устрашить грозными воплями.

Я сама метнулась к врагам, уходя от снарядов. Еще два заклинания вернулись к владельцам. Я быстро ударила нескольких врагов, конечно, не одновременно, а по очереди. Сильных ушибов оказалось достаточно для того, что бы вывести их из строя.

Мне попытались ответить, я ударила в ответ, и получилась небольшая свалка. Не всегда получалось уклоняться от ударов, но амулеты не позволяли мне пострадать.

— Стоять! — Голос принадлежал недожаренному учителю. Одноклассники и в самом деле остановились. Я тоже, но перед этим успела хорошенько пнуть эльфоухую мелочь. Учитель стоял в дверях, очень мрачно оглядывая помещение. Повод для плохого настроения, конечно, был. Стены слегка обугленные, и с разноцветными пятнами — последствия столкновения с бутылочками. Несколько опрокинутых столов, стонущие тела, живописно разбросанные по комнате. Я с оставшимися одноклассниками, явно только что прекратившие драку. И многоликая с моей игрушкой, стоящие в углу. Флеан Айэле с обычным спокойным выражением лица, Нэйле — сосредоточенная на своем страхе, и все же радующаяся несчастью вражьих детей.

— Что здесь произошло? — Учитель казался злым, но я видела, что он ожидал побоища. Удивил его разве что мой вид. Действительно, у меня даже прическа не растрепалась, только челка чуть-чуть, но ее я уже приглаживала. Одноклассники смотрелись гораздо хуже.

— А она…

— Вот эта…

— Полукровка проклятая… — За этими и подобными фразами следовали совершенно ложные обвинения в мой адрес, разобрать которые, впрочем, все равно было невозможно, потому что говорили враги одновременно.

— Тихо! — Одноклассники замолчали. Я медленно зевнула, продемонстрировав клыки и длинный раздвоенный язык. Все, даже учитель, уставились на меня. Я облизнулась и приподняла уголки губ в улыбке. Учитель перестал смотреть на меня первым. Правильно, он уж точно видел строение челюсти демона, и уставился просто от неожиданности.

— Все садитесь на свои места. Сейчас вы в алфавитном порядке будете выходить к доске и кратко! Запомните именно кратко, излагать свою версию событий, которые привели к тому, что моя учебная комната пострадала. Начинайте. — Все, кроме сильно избитых, стали разбредаться по классу и садится. Я тоже подошла к своему месту, Нэйле уже сидела там, а многоликая стояла рядом.

В комнату вошли несколько взрослых магов, и стали уносить пострадавших. Один из одноклассников вышел вперед и начал излагать свою версию событий:

— Да мы ничего не делали, а тут эта — он ткнул пальцем в мою сторону — драться начала. Ну, вот и получилось немножко грязи… — Я не стала реагировать на это бессмысленное заявление. Учитель тоже не поверил, хотя вражий детеныш, несмотря на страх, считал, что говорит почти правду, и что он с товарищами был прав. Я считала по другому, и, учитывая договор, официальной станет моя точка зрения.

— Хм. Следующий. — Враг вернулся на место, вперед вышел другой.

— Это все так было, как он сказал. Она совсем психованная. — Я нормальная, в отличие от некоторых вражьих детенышей, отличающихся патологической глупостью. Но это, конечно, к делу не относится. Главное — не забыть занести все эти высказывания в дневник. Сегодня много материалов скопилось, придется потратить на запись немало времени.

Дальнейшие утверждения почти не отличались от предыдущих. Потом вперед вышла моя игрушка.

— Весь класс подошел к Церелис, и один из них ее оскорбил. Я не заметила, кто. Она не ответила, тогда Дил попытался ее ударить. Церелис увернулась, удар достался мне. Она тоже ударила Дила, потом завязалась драка. Пятна на стенах — от зелий, которыми ее пытались закидать. Парты опрокинули одноклассники, пока ее ловили. На полу валялись те, кого Церелис ударила. — Нежный и негромкий голос моей игрушки не напоминал речь одноклассников. Как и ее версия отличалась от выдвинутой ими. Не только страх не дал ей солгать, она была рада обличить вражьих детенышей, хотя и ждала кары с их стороны. Нужно будет дать ей несколько запасных амулетов, не хочется, что бы такая хорошая и в будущем полезная игрушка пострадала.

Версия Нэйле показалась учителю более правдоподобной, похоже, он предполагал, что все именно так и произошло. К тому же след от удара на скуле моей игрушки подтверждал ее слова.

— Следующий. — Вперед вышла светловолосая девочка.

— Она все врет, эти полудемоны всегда заодно! На самом деле мы правы! — Она и в самом деле искренне негодовала, впрочем, как и все остальные одноклассники. Права на подобные чувства у них не было, и через пять лет кары смогут избежать только те, кто умрет раньше, ведь навыки некромантии, к сожалению, утеряны. Но если их удастся восстановить с помощью моей новой игрушки, я отомщу и тем, кто умрет слишком рано.

Дальнейшие высказывания отличались утомительным однообразием. Праведное негодование одноклассников было гораздо любопытнее. Тем более что оно являлось еще одним доказательством моего физического и умственного превосходства. До чего же эти одноклассники глупы. Даже удивительно.

Наконец, высказались все, кроме меня и многоликой.

— Церелис, расскажи, как все произошло по твоему мнению. — Я не стала выходить вперед. Меня никто об этом не просил, да и не заслужили вражьи детеныши подобной чести.

— Я собралась уходить, ко мне подошли все одноклассники. Один из них оскорбил меня, дословно звучало это так — «Ты что себе позволяешь, полукровка ублюдочная». Я не стала отвечать на провокацию. Тогда другой одноклассник ударил меня, но попал в Нэйле. Я нанесла ответный удар. Потом началась драка, в процессе которой я нейтрализовала некоторых противников, а одноклассникам удалось опрокинуть несколько столов и запачкать стены. Потом нас прервали. — Пояснила я. Конечно, моя версия почти полностью совпадала с той, которую высказала Нэйле, но это было естественно — в отличие от одноклассников, мы не лгали. Хотя меня можно было не понять из-за дефектов дикции.

— Церелис, выйди за дверь и жди меня там, к твоей служанке это тоже относится. Нэйле, свободна. Остальные — оставайтесь на своих местах. — Я взяла за руку мою игрушку, многоликая сама держалась рядом. Мы быстро вышли в коридор.

Я погладила Нэйле по голове, напугав ее еще больше.

— Молодец. Иди домой. — Она поспешила поступить именно так, и скоро скрылась за поворотом. Я прислонилась к стене, скрестила руки на груди и стала ждать.

Из-за прикрытой двери доносились крики недожаренного учителя и страх одноклассников. Примерно через полчаса это прекратилось, и учитель вышел в коридор. Одноклассники остались внутри. Судя по непередаваемым эмоциям, их заставили убирать комнату.

А ведь раньше я не могла видеть эмоции сквозь стены. Значит, потихоньку становлюсь сильнее. Это хорошо.

— Иди за мной. — Я послушалась учителя. Нашей целью оказался уже знакомый мне кабинет. Я села напротив недожаренного человека, скрестив ноги в лодыжках и положив руки на деревянные подлокотники.

— Ты выучила звукосочетания? — Похоже, он считал, что нет, и был совершенно прав.

— Нет. — Честно ответила я.

— Начинала учить? — В это он тоже не верил, и даже не огорчался по этому поводу — слишком плохо ко мне относился.

— Нет. — Я улыбнулась.

— Собираешься начинать учить? — На это он не рассчитывал, и более того, этого не хотел. Ему неприятно было контактировать со мной.

— Нет.

— В таком случае я тоже не собираюсь тебя учить. Но если станешь об этом рассказывать — учиться заставлю. Ясно?

— Да. — Я слегка наклонила голову.

— Свободна. — Я очень быстро покинула кабинет. Хорошо, теперь три дня в неделю я не буду учиться. А так как с немагической самообороной проблем не будет, остается только один день. Просто замечательно. Я улыбнулась.

В комнате обнаружились признаки недавнего присутствия моей игрушки — сумка, примятая постель, но ее самой не было. Меня это не устраивало. Если она станет в одиночку ходить по этой школе, рано или поздно покалечится — если я все правильно поняла, агрессия вражьих детенышей была вызвана в первую очередь моим происхождением, а Нэйле тоже полудемоница. К тому же она в присутствии одноклассников поведала нелестную для них правду. Но если игрушка по-прежнему будет бояться меня, это повредит ее безопасности. К тому же на страх, я, пожалуй, нагляделась.

Когда она придет, применю заклинание. Или лучше сейчас пошлю за Нэйле многоликую.

— Флеан, приведи сюда мою игрушку. По дороге зайди в столовую, изобразил мой визит туда. — Многоликая тихо вышла из комнаты, а я достала дневник и начала записывать поводы для мести. День выдался плодотворный, и они все никак не заканчивались. Я еще не все записала, когда появилась Флеан Айэле с моей игрушкой.

Нэйле сразу же села на свою кровать и съежилась, словно пыталась слиться с покрывалом. Я внимательно посмотрела на нее, напоследок любуясь страхом. Потом использовала заклятие. Применить готовое можно и не переходя на другую плоскость, это очень легко.

Нэйле вскинула голову, зрачки расширились. Страх исчез, как и все прочие эмоции. Потом ее взгляд стал осмысленным. Появились чувства. Удивление, непонимание… И через несколько секунд — восхищение, относящееся, безусловно, ко мне. Спокойное, не такое яркое, как страх, не убивающее мысли и другие чувства. Так смотрят на любимое произведение искусства, даже не на возлюбленного или кумира. Мне это нравилось, и я довольно улыбнулась. Теперь моя игрушка никуда не денется. И будет очень послушной.

— Флеан, что бы сшить нормальную форму для нее, тебе хватит материалов? — Многоликая кивнула.

— Тебе нужно снять мерки?

— Да. Все необходимое для этого есть. — Отозвалась она. Я в этом и не сомневалась, ведь отец понимал, что я вырасту, и тогда придется снимать мерки заново.

— Тогда начинай. — Моя игрушка с совершенно счастливым видом искоса смотрела на меня, не пытаясь понять разговор на незнакомом языке.

Многоликая достала все необходимое.

— Нэйле, пожалуйста, встань и не двигайся. — Моя игрушка послушно поднялась. Многоликой, для того, что бы снять мерки, потребовалось только несколько минут.

— Садись. — Нэйле села, продолжая осторожно поглядывать на меня. Она не смотрела прямо, потому что не хотела вызвать раздражение. Еще она немного беспокоилась из-за странного поведения своих эмоций.

— Флеан, прямо сейчас дай ей несколько запасных амулетов, что бы эти одноклассники не смогли причинить вред моей игрушке. — Многоликая поднялась и достала из шкафа небольшую деревянную шкатулку. Открыла ее, достала несколько амулетов и поставила обратно. Отобранные украшения она протянула Нэйле.

— Возьми, и надень. — Полукровка удивилась. И очень сильно обрадовалась. Похоже, ничего подобного у нее еще никогда не было. Она коснулась цепочки так, словно не могла поверить в ее существование. Впрочем, так оно и было. Наконец, очень осторожно, она застегнула одну из цепочек на шее. Потом надела и прочие амулеты. Они были дорогими, и очень тонкой работы, но не бросались в глаза. Мне нравилось смотреть на ее чувства. Такая искренняя радость встречается еще реже, чем страх. Я замечала нечто подобное, но другого оттенка, только у отца. А страх видела много раз, иногда и очень сильный.

— Нэйле, никогда не снимай их, хорошо? — Негромко произнесла я.

— Хорошо. Но я могу спросить? — Ее что-то беспокоило. Пусть спрашивает.

— Одноклассники отнимут, пока вас нет. Я могу не носить их по утрам? — Она вопросительно посмотрела на меня.

— Не нужно обращаться ко мне на вы. Это слишком странно для местных.

А отнять эти украшения не сможет никто. Это амулеты, они способны постоять не только за себя, но и за тебя тоже. — Улыбнулась я, не показывая клыков.

— Я поняла. — Она поверила — видела, как я дралась с одноклассниками и сумела сделать правильные выводы. Похоже, она еще и не глупа, моя игрушка. Так определенно интереснее.

На сегодня разговоров, пожалуй, было достаточно. Я вновь вернулась к заполнению дневника.

Впрочем, через некоторое время я почувствовала, что моя игрушка беспокоится. Похоже, голодная.

— Флеан, дай ей концентрат. — Я не хотела испортить Нэйле здоровье, наоборот. Конечно, скорее всего, рано или поздно мне захочется ее немножко помучить. Но и тогда я не причиню моей игрушке серьезного вреда — она слишком ценна.

Многоликая протянула Нэйле бутерброд с концентратом и кружку с неизвестным напитком.

— Поешь. Этого тебе хватит на день. — Ела моя игрушка медленно и аккуратно. Сразу после того, как концентрат был уничтожен, ее эмоции изменились — чуть-чуть, но все же явно. Я не могла точно охарактеризовать разницу, но четко видела ее.

Закончив с дневником, я начала учиться. В конце концов, в школе нахожусь… И пусть кто-то попробует сказать, что вместо учебы я занималась разными глупостями. А то, что у меня своя личная программа, никого не касается.

Наконец, пришло время спать. Я, как обычно, заплела косу и переоделась. Эмоции моей игрушки радовали. Уснула я очень довольная собой.

— Сегодня было так весело… — Сообщила я отцу, попутно обнимая его. Для этого пришлось немного подпрыгнуть, но такие мелочи меня не волновали.

— Я был прав относительно осознания своего превосходства, верно? — Отец осторожно, что бы не уронить меня, сел. Теперь я оказалась у него на коленях. Меня такое положение в пространстве полностью устраивало.

— По-моему, ты всегда прав. — Ответила я, и широко улыбнулась.

— Расскажи подробнее, Релли. — Я положила голову ему на плечо.

— Они сразу стали думать, что я ниже их по положению, и слишком самоуверенно себя веду. Это было очень смешно, потому что они даже выглядели гораздо хуже меня. И уж точно были глупее. Знаешь, по сравнению со своими детенышами взрослые враги даже умные. Мои одноклассники решили напасть, представляешь? Я не успела побить их всех, потому что вернулся учитель. И он их заставил убирать класс. А мне ничего не сделал… — Почти промурлыкала я. Наш язык это позволяет.

— Еще бы. В то, что тебе могу помочь я, враги не верят, но клан твоей матери — сильнейший, хотя и немногочисленный. И клан Виалл славится подлыми методами борьбы и мстительностью. Бедные учителя боятся связываться.

— Знаешь, я подумала… Если мать и ее клан хотят получить меня, зачем они послали меня в эту школу? Ведь не могли не знать, как там нелюбят полудемонов. И кто после этого захотел бы остаться в их семье? Мне было весело, но подобного желания не возникло. — Сообщила я неожиданно возникшую, но очень логичную, мысль.

— Все просто. Во-первых, они решили не цепляться за тебя, так как сочли не очень полезной. Окажись ты сильным магом в нужной им области, создали бы подставной класс, состоящий и обожающих тебя детей. Во-вторых, им кажется, что такая стратегия, которая используется сейчас, тоже может принести пользу, а именно, на каникулах тебя сразит контраст между школой и материнским домом. К тому же ты поймешь, как аморально быть дочерью демона. Они исходят из неверных предпосылок, вот и все. — Отца это смешило. Меня тоже. Не выдержав, мы одновременно рассмеялись.

— Зря надеются. А я еще использовала твое заклятие, очень мило получилось. Да, еще мою игрушку, похоже, сильно обижают, так что я дала ей несколько амулетов. И вообще, скоро объясню всем этим одноклассникам, что трогать мои вещи нельзя. — Отец погладил меня по волосам.

— Умница. Думаю, у тебя получится, только не переусердствуй.

— Я буду очень осторожна. Постараюсь. — Пообещала я, хотя не была уверена в том, что получится, и отец это видел. Но стараться точно стану.

— И еще узнай завтра у своей игрушки, в какой семье она росла. Я к ним наведаюсь и заставлю передать мне права на ребенка. Уверен, они не станут спорить. У меня очень обаятельная улыбка… — Я тихо рассмеялась.

— А еще у тебя дико обаятельный дракон, раздирающе обаятельная магия и смертельно обаятельные мечи. Так что ты прав, против твоего обаяния никто не устоит. —

— Я это и имел ввиду. — Подтвердил отец.

* * *

Флеан Айэле

Хозяйка, как всегда, быстро уснула. После легкого воздействия амулета Нэйле тоже последовала за ней. Ее поведение резко изменилось сегодня — судя по тому, что хозяйку это не удивило, она сама обеспечила перемену. Так, безусловно, было удобнее.

Этой ночью я не собиралась шить форму для Нэйле. Дело не было срочным, в отличие от изучения города. Ведь если не обеспечить хозяйку жертвами, она легко может сорваться…

Я повторила уже привычную процедуру — невидимость, иллюзии, активация амулетов. Как и прежде, сложностей не возникло, и мне удалось спокойно выйти в город.

Ночь, как и вчера, опьяняла. Я не должна терять над собой контроль и испытывать сильные чувства, и все же иногда это необходимо. Оборотню нужно хотя бы какое-то подобие охоты… А я наполовину оборотень, пусть сейчас эта половина и не нужна.

Смена облика и быстрый, совершенно бесшумный бег. Я двигалась к небогатым, но еще приличным районам. Хозяйка не захочет убивать преступников, если есть иной вариант. Она из тех, кто считает светлых врагами, и даже называет их так. Таких немного — древние демоны, те, кто с ними с самого появления государства, их родственники. Они есть среди каждого народа — и их статус очень высок. Но для большинства светлые не враги, они только еда. Такие, как я, ничем не связаны со временем, когда они были опасны.

Светлые уже никогда не станут для нас врагами. Так мы назовем тех, с кем будем сражаться во время настоящей битвы. Ведь миров много, и однажды один из них объявит нам войну — быть может, просто сблизившись с адом. Тогда мы сделаем все для победы, не зря каждого темного с рождения готовят к настоящей битве…

Мелькали камни мостовой под лапами, но я смотрела в небо. Мне можно было не бояться неожиданных препятствий, оборотни видят не только глазами. Даже ослепнув, мы почти ничего не теряем.

Нужный район. Я приостановила шаг. Исследовала каждый дом — пока не нашла один, стоявший среди нежилых зданий, с семьей, которая вечером всегда бывала дома. Чутье не могло ошибиться.

Но у меня еще было время. Я снова начала искать, и, только обнаружив еще два подходящих дома, побежала обратно.

На обратном пути ничего не случилось, и хозяйка с Нэйле были целы. Полукровка спала спокойно, счастливо улыбаясь. Похоже, она больше не видела кошмаров.

Ровно в восемь утра Нэйле поднялась, механически, словно зачарованная, сняла ночную рубашку, и так же стала натягивать одежду. Она даже не причесала волосы, впрочем, они и так выглядели мило. Потом кинула взгляд на спокойно спящую хозяйку, и немного ожила. Даже улыбнулась. Хотя то, что ей плохо, было очевидно. Полукровку даже слегка покачивало. Пожалуй, нужно было ее покормить. На девочку явно влияла какая-то магия, и это поможет, конечно, не слишком сильно, но легче ей станет. Я ведь должна беречь и ее тоже. Быстро достав концентрат и наполнив кружку, я обратилась к ней:

— Нэйле, поешь немного. Тебе станет лучше. — Она послушно взяла еду и безо всякого аппетита съела концентрат, рассеянно запивая его. Похоже, полукровка даже вкуса не чувствовала. Но после еды она немного повеселела.

— А как действуют амулеты? — Она провела пальцем по цепочке на запястье.

— Все вместе — не дают тебе пострадать от чего-либо. Если тебя атакуют магией — ее отразит, физическую атаку просто они погасят. Яд нейтрализуют. Ты сейчас практически неуязвима, эти амулеты очень хорошего качества. — Нэйле улыбнулась. Клыки у нее оказались не такие острые, как у хозяйки, но злобы в глазах было куда больше. Девочка станет настоящей демоницей.

Нэйле оглянулась на хозяйку, и взгляд сразу потеплел. Улыбка стала совсем другой. Поправка — она станет настоящей демоницей, всецело преданной хозяйке, что еще лучше…

* * *

Нэйле

Впервые сон, приснившийся мне, не был кошмаром. Я видела чужую кровь и боль, но испытывала только торжество, наслаждаясь красотой страшной битвы — или, скорее, бойни, когда небольшая группа темных полностью истребила жителей аккуратного светлого городка. Они пытались бороться, но не смогли даже ранить хотя бы одного из убийц. А я не могла оторвать взгляд от красноволосого предводителя темных. Но страха не было. Только восхищение.

Пробуждение было еще ненавистней, чем обычно. Страх исчез, но оставалась мерзкая тоска, и обычное отвратительное самочувствие. Автоматически я оделась, даже не пытаясь причесать волосы. Мне было жаль прерванного сна.

Я заметила темноволосую полукровку, сейчас спокойно спящую, и улыбнулась. Она была, как мой сон. Стало чуть легче. Я не знала, почему так изменилось мое восприятие, но этот вариант нравился больше.

Светловолосая спутница Церелис, которая очень мало походила на служанку, предложила мне поесть. Голода не было, только тошнота, и все же я согласилась. Почему-то еда немного помогла.

Мой взгляд упал на запястье. Цепочки… Я совсем про них забыла. Идти в класс с украшениями страшновато. Побьют — ладно, я привыкла, но ведь такую красоту сломают. Наверное, стоит еще раз спросить, смогут ли эти цепочки меня защитить.

Ответ заставил меня улыбнуться. Все, дорогие одноклассники, кончилось золотое время. Теперь я могу отомстить. Пусть даже эти амулеты у меня отнимут, я не могу не использовать свой шанс. Как же я ненавижу этих подонков…

А на Церелис не могу наглядеться. Странно, но разве плохо? Мне еще никогда не было так хорошо. И наплевать на все остальное.

Я еще раз улыбнулась. Теперь совсем по-другому, и, подхватив заранее собранную сумку, вышла в коридор. Слабость и головокружение никуда не исчезли, но меня они уже не интересовали.

И все же, проверить амулеты нужно. Больно так думать, но меня могли и обмануть, как бывало неоднократно в раннем детстве. Коридор был еще пуст, все спали. Я ударила себя по щеке — и ладонь замерла в сантиметре от кожи. Не обманули. Все, дорогие одноклассники, скоро вы поймете, насколько добра вчера отделавшая вас Церелис.

Нет, конечно, действовать открыто я не стану. Увидев амулеты, учителя поймут, что теперь и я под защитой клана Виалл, и, если все будет выглядеть благопристойно, опасаться их не стоит.

Мне известны все страхи этих тварей, все их слабые точки. Я не думала, что сумею этим воспользоваться, но ошибалась… А ведь на каникулах мои родственники обязаны приехать сюда. Хотя бы некоторые. Надеюсь, тогда амулеты все еще будут при мне — кто такие захудалые эльфийские аристократы против клана Виалл? Я улыбнулась… Или, скорее, оскалилась.

Как обычно, класс еще был почти пуст, и в нем царила тишина. Обычно я старалась держаться как можно незаметнее — не слишком успешно, потому что меня выделяла даже внешность, да и скрывать ум мне так и не удалось научиться. Хотя хотелось бы, может быть, тогда жизнь была бы легче. Я оказалась слишком умной и слишком непохожей на ребенка для того, что бы получить даже комфортное существование, а о любви не стоило даже говорить.

Может быть, умение притворяться и не помогало бы мне всегда. Но облегчило бы существование.

Впрочем, мне все же выпал шанс. И этой ночью я воспользуюсь им сполна. А пока просто буду наслаждаться неуязвимостью.

В любом несчастном случае одноклассники обвиняли меня, хотя причиной всегда была судьба или кто-то из них. И каждый раз мне приходилось очень плохо — да и дома все происходило точно так же. Я не могла позволить себе месть, даже исподтишка. Потому что найдись хоть одна улика, мне могла бы грозить даже смерть. А я всегда хотела жить, несмотря на всю мерзость окружающих людей и эльфов.

Никто не может ночью ходить по коридорам, кроме меня. Только мне удалось понять принцип действия заклинания — отчасти подслушав у старшеклассников, отчасти самостоятельно. Не думала, что смогу этим воспользоваться. Но теперь я это сделаю, потому что второго шанса не будет.

Начали собираться одноклассники. Я смотрела на мерзкие лица, но смотрела с радостью. Скоро им будет очень плохо. Некоторых не хватало — похоже, отлеживались после вчерашнего. На меня смотрели недобро и многообещающе. Верно, я впервые сидела прямо и не прятала свои чувства. Не заметить презрение и отвращение они не могли, а я именно их злости и добивалась. Приятно сознавать, что прятаться больше нет нужды. Амулеты работают, я в безопасности, и скоро начнется моя месть.

Скрывать злость тоже больше не было нужды… Да я и не смогла бы этого сделать, слишком сильными оказались эмоции.

Они не стали нападать до начала урока, никто не хотел связываться с учителем. Но сегодня контрольной не будет, и Маренн всегда выходит из класса на переменах. Значит, еще до полудня меня попытаются примерно наказать.

Я слышала, как они говорили о окончательно зарвавшихся темных сучках, необходимости объяснить, кто хозяин в светлых землях, и тому подобных вещах. Моя улыбка их разозлила еще больше. Церелис побаивались, но от меня никто не ожидал какой-либо попытки защитить себя — ведь раньше я никогда не пыталась отвечать на удары. Эти подонки привыкли к своей безнаказанности.

Появился учитель Маренн, и голоса сразу стихли.

— Объявляю оценки. Второй раз не повторяю, работы на руки не выдаю. — Это он говорил каждый раз. Еще один повод для всеобщей нелюбви. Выслушивать перечень чужих отметок мне не хотелось, тем более что я и так знала, что именно получу. Но пропустить мимо ушей слова, произносимые звучным голосом Маренна, было сложно. Звучали знакомые и такие ненавистные имена.

— Нэйле — пять. — Что?! Я с трудом сдержала удивление. Мне никто и никогда не ставил пятерок. Тройки, двойки, единицы и нули — сколько угодно. Но не пятерки. Исключением являлась немагическая самооборона, учителю Равиду плевать было на расу, его волновали только сила, скорость и усердие ученика. Этим я пользовалась, и к оборотню относилась очень хорошо. Он мне даже немного нравился.

Похоже, появление пятерки можно было объяснить только информацией о том, что у нас с Церелис хорошие отношения, дошедшей до учителя. Или он заметил мои новые украшения? Мои первые в жизни украшения, раньше я даже венок безнаказанно сплести не могла. Второе было вероятнее. Маренн не желал обижать представительницу клана Виалл, поставив ее подруге или хотя бы приятельнице тройку. Он терпеть мне мог демонов, но отличался редкостной практичностью. Неудивительно, что ему, по слухам, удалось сбежать прямо со сковородки у какой-то темной компании, и отделаться при этом легким уродством. Возможно, он нашел бы выход, даже будучи съеденным — от такого стошнит кого угодно, я признавала это, несмотря на неплохое отношение к Маренну.

Перечисление оценок завершилось. Как всегда, нулей и единиц было много, хотя имелись и пятерки, к примеру, у Лиары. Это меня злило. Такая уродливая, отвратительная тварь вообще не должна жить, и тем более не должна получать хорошие оценки. Ее я ненавидела сильнее многих, за особо мерзкую внешность и такой же голос, который к тому же звучал почти постоянно.

— Отрабатывайте написание отпугивающих рун, которые я дал вам на прошлой неделе. За шум — ноль, за ничегонеделание — ноль. — Я послушно достала бумагу с ручкой и начала отрабатывать. Контрольная была по теме позапрошлой недели, хотя конкретные типы заданий, ожидаемые на ней, Маренн указал только в прошлый четверг. Основной темой были именно эти отпугивающие руны, очень объемная область знаний.

Учитель прохаживался вдоль рядов и внимательно следил за классом. Любой шум или недостаточно интенсивную работу он замечал мгновенно, но на этом уроке пока что все было тихо и спокойно, до самой перемены.

— Отдыхайте. За шум при моем появлении — ноль. — С этими словами учитель Маренн вышел. Значит, было ровно десять часов тридцать минут — он никогда не ошибался.

Одноклассники немедленно зашевелились и зашумели. Я быстро убрала бумагу и ручку в сумку, которую поставила себе на колени и обхватила руками. У нее ведь никаких амулетов не было, а заменить ее я не сумела бы. Новая сумка стоит денег, которые я видела только в чужих руках.

Толпа, после вчерашнего, впрочем, заметно поредевшая, подошла ко мне. Сначала я выслушала оскорбления.

— Какой браслетик… Не для грязной темной. Ну-ка отдай! — Тира попыталась стянуть цепочку у меня с руки, но не смогла даже коснуться ее. Я поняла, что достаточно зла. Конечно, ничего нового в этом не было — что я и сказала. Одноклассников шокировал сам факт того, что я осмелилась ответить, и реакция последовала немедленно. Удар кулаком должен был скинуть меня на пол, но ничего не произошло, только агрессор стал трясти ушибленной рукой в воздухе. Я даже не почувствовала прикосновения, и рассмеялась. Амулеты работали, все происходило по-настоящему.

Мой смех впервые звучал в этой школе. В последний раз я смеялась очень давно, так давно, что даже не помнила обстоятельств, только ощущения. Плакать приходилось чаще, но четыре года назад прекратилось и это. Скорее всего, навсегда.

Меня начали бить всем скопом — но даже не отличающиеся особым умом одноклассники скоро поняли, насколько это бесполезно.

Заклинания вернулись к создателям. К сожалению, они были не очень опасны, и почти не причинили вреда.

Использовать бутылочки с зельями после вчерашнего они все же не решились. Когда одноклассники просто отошли, так ничего и не добившись, я рассмеялась снова. Теперь и мне удалось их унизить. Давно пора.

Вернулся учитель Маренн, и наступила тишина, которую нарушало только дыхание.

— Продолжайте. — Я вновь достала лист бумаги и вернулась к рисованию рун. Это было совсем несложно, и даже интересно. Хотя обычное рисование мне нравилось больше. На уроках истории иногда приходилось изображать древнюю одежду или оружие. Раньше рисовать я могла только там, на днях такую возможность мне предоставила Церелис. Тогда я ее боялась. Теперь не могу насмотреться, и боюсь только огорчить. Понять это я не могла, пришлось принять странную метаморфозу без понимания.

Мне приходилось раньше испытывать страх, но то, что я чувствовала во сне или при виде Церелис было совершенно незнакомым переживанием. И все же просто замечательным. Сейчас я с удовольствием бы повторила его, но Церелис, должно быть, еще спала. Мне не хотелось мешать ей, да и с уроков уходить еще не приходилось. Наверное, она сама придет, так же, как и вчера. Следующая перемена в двенадцать часов, но едва ли Церелис это знает, да и не интересуют ее школьные правила.

Я ждала.

На перемене ко мне никто не приставал, только поливали грязью издали. То, что оскорбляли меня, было привычно, а вот подобные слова в адрес Церелис сильно злили. Я не хотела, что бы ее оскорбляли, и постаралась запомнить тех, кто это делал. Их навещу как можно скорее.

Начался урок, все было как обычно — тишина, только дыхание, скрип ручается к шаги учителя Маренна. Я старательно вырисовывала уже выученные руны. Они стали таковыми на прошлой неделе, еще до выходных.

Дверь распахнулась. Церелис пришла в то же время, что и вчера. Сейчас она выглядела еще более надменной — презрение к окружающим сквозило в каждом движении, пока полудемоница медленно шла к своему месту. Я никогда не думала, что моя ровесница может так держаться. Как хотелось бы научиться этому… Или хотя бы всегда видеть ее.

* * *

Церелис

Вчера был хороший день, а ведь не так давно я считала, что ничего приятного со мной в этой школе не случится… Иногда даже ошибки радуют. Я улыбнулась, еще не открывая глаз. Конечно, как всегда, хочется есть, но ведь это нормально, и говорит о моем физическом здоровье.

Я села и быстро натянула форму и сапоги. Теперь можно и позавтракать.

— Я хочу есть… — Получив обычную порцию, я некоторое время потратила на ее уничтожение. Потом расплела косу. Пожалуй, лучше будет, если сегодня с моими волосами разберется многоликая, у нее это получается лучше, чем у меня.

— Флеан, сделай что-нибудь с моими волосами. — Мне никогда не удалось бы так быстро расчесать волосы и собрать их в прическу — а многоликая справилась. И к тому же приятно, когда такие вещи делают за тебя. Правда, самой расчесывать волосы мне тоже нравится… Следовательно, жизнь все же приятная вещь.

— Скажешь, когда пора выходить. — Я достала книгу, собираясь заняться самообучением.

— Конечно. — Я не обратила внимания на голос многоликой. Учебники в последнее время читались как художественная литература. Я все же соскучилась по прогулкам на плоскости магии.

— Вам пора выходить. — Я кивнула, и, спрятав книгу, поднялась на ноги. Мы вышли в коридор и, неспеша, направились к учебному кабинету. В этой школе не было никого, достойного того, что бы торопиться к нему. Определенную ценность представляла моя игрушка, к тому же с ней было весело, но и ее статус являлся слишком низким. Любопытно, легко ли будет сделать Нэйле демоницей, и какой она станет тогда? Может быть, спросить у многоликой? Подозреваю, что она умнее меня, хотя бы в силу возраста. Памяти у нее нет, но знания ведь остались, и интеллект не пострадал.

— Флеан, что ты думаешь по поводу моей новой игрушки? Легко будет сделать ее демоницей? — Многоликая ответила, не задумываясь, похоже, она уже имела свое мнение по этому вопросу.

— Точно не могу сказать, но материал хороший. Мне кажется, она очень озлоблена и с некоторых пор очень предана вам. — Озлоблена? Я этого не замечала. Поговорю с ней о семье, возможно, тогда все станет ясно. Мне Нэйле показалась очень нежной и беззащитной… Возможно, меня ввела в заблуждение внешность и ее эмоции, связанные с моим присутствием. Но озлобленность, скрытая в такой оболочке — это просто очаровательно. Какие-то отголоски я ведь видела, значит, многоликая, скорее всего, права.

Больше мы не разговаривали, да и до цели оставалось немного. Я остановилась перед нужной дверью, отворила ее, и спокойно вошла в комнату.

Ощущение собственного превосходства было очень сильным. Разница в статусе далеко не всегда повод для подобных чувств — мысль о том, что можно презирать, допустим, Флеан Айэле мне даже в голову не приходила. Она ведь держится соответственно своему статусу, и за такое можно только уважать. Но поведение этих одноклассников и их положение не совпадали, и к тому же они явно были физически и умственно ущербны. Наверное, я никогда еще так четко не ощущала себя высшим существом, хотя всегда являлась именно им, особенно по отношению к еде.

Опустившись на свое место, я улыбнулась моей игрушке. А ведь она и впрямь ненавидит почти все окружающее, мне удалось это заметить еще стоя за дверью, хотя тогда мысли о собственном превосходстве меня отвлекли. Бесспорно, очень приятная тема для размышлений. Сейчас отмеченные чувства почти исчезли, полукровка самозабвенно любовалась мной. Через пять лет это будет выглядеть естественнее, но приятно уже сейчас, пусть я и некрасивая. Впрочем, есть еще такие вещи, как манера держаться, прическа, украшения, в конце концов. В этом плане у меня все в идеальном порядке.

На мою улыбку полукровка не ответила, она немного нервничала. Даже прекратила писать что-то непонятное — одноклассники занимались именно этим. Впрочем, и Нэйле быстро вернулась к прерванному занятию. Недожаренный учитель молча прохаживался вдоль столов, судя по эмоциям, он очень сильно хотел поймать кого-нибудь на нарушении правил, кроме того, находился в плохом настроении из-за меня и моей игрушки.

Одноклассники относились к нам еще хуже, что радовало. Особенно их раздражали какие-то перемены в поведении Нэйле. И, похоже, они успели столкнуться с действием амулетов, потому что были злы и растеряны.

Меня удивляло сходство их эмоций и поведения. Среди взрослых врагов я такого не замечала, значит, явление временное. Но ума оно точно не прибавляло. Есть животные и машины с коллективным разумом, может быть, то же самое относиться и к вражьим детенышам. Только в их случае особенной пользы этот механизм не приносит.

А Нэйле не причесалась сегодня… Но выглядит даже мило. Очень красивые волосы, хотя волны и скрадывают длину. И ведь все равно почти до талии доходят — а если распрямить, должно быть, в два раза длиннее станут. Но делать этого не стоит, слишком красиво вьются, к тому же это так необычно.

И у нее очень любопытное сочетание цвета глаз и волос. Считается, что оттенки желтого нельзя совмещать с голубым — но, похоже, не в том случае, если это делает природа.

Интересно, как она будет выглядеть через пять лет?

Учитель, что-то сказав, вышел из класса, должно быть, минут через двадцать. Сразу же стало шумно, похоже, теперь было можно разговаривать. Значит, воспользуюсь этой возможностью.

— Нэйле, откуда ты? Расскажи про свою семью. — Полукровка неожиданно вспыхнула ненавистью, удивительно яркой, с примесью обиды. Потом это чувство слегка заглушило желание обрадовать меня. Правильно, обо мне нужно заботиться и сдувать пылинки, не забывая восхищаться. Ах, да, еще развлекать. Очевидно, Нэйле с этим справится.

— Я из небольшого эльфийского городка, его назвали Эллел. Моя семья из его аристократии, но родового имени у них нет. Мать Лайэд, приемный отец Ферлайл. Есть еще толпа названных братьев. — Как она их ненавидит! Я на подобное не способна. И, действительно, это поможет Нэйле стать демоницей — отсутствие привязанности к родственникам из врагов для этого необходимо. Хотя ненависть и обида на весь мир и нетипичны для демонов, они способствуют правильному развитию полукровок в подобных случаях.

И нужно, что бы Нэйле подписала договор. Я способна его составить, отец понимал, что это может пригодиться. Не самая распространенная область магии, но достаточно простая. Вероятность того, что моя игрушка проболтается, близка к нулю, но все же она существует, и я обязана себя обезопасить.

— Хорошо, Нэйле. Ты мне очень помогла. — Пожалуй, сейчас и начну. Многоликая рядом, и никто ничего не заметит. К тому же учитель определенно не хотел связываться со мной.

— Флеан, дай мне бумагу и ручку. Я хочу составить договор. — Многоликая достала из сумки упомянутые предметы и протянула мне. Я положила перед собой лист тонкой дорогой бумаги и задумалась, вспоминая правила. Потом быстро начала писать.

Когда вошел учитель, я еще не закончила, но его появление мне нисколько не помешало. Напротив, наступившая тишина способствовала спокойной работе.

На мое занятие никто не обращал внимания — очевидно, многоликая все же использовала иллюзию — стенчатого типа, потому что я не видела своего двойника. Сейчас меня окружала почти неощутимая пленка, прозрачная изнутри, и с идеально правдоподобным изображением снаружи. В данном случае причины такого выбора были понятны, но обычно многоликая, судя по всему, руководствовалась интуицией. Нас еще не поймали, значит, действовала она правильно.

Примерно через час я закончила работу. Просмотрела договор еще раз, убедилась в том, что все символы верны, и он подействует так, как нужно. Теперь оставалось одно — попросить мою игрушку его подписать. Я не сомневалась в ее согласии — Нэйле сделает для меня все, что угодно. А договор просто помешает ей разглашать информацию, и, скорее всего, даже не пригодится.

— К моему возвращению обязательна тишина. — Кажется, недожаренный человек и в прошлый раз сообщил нечто подобное. Не слишком большое разнообразие.

Одноклассники зашумели, иногда упоминалась и я с Нэйле, причем высказывания носили оскорбительный характер. Как это ни странно, основным мотивом была не зависть, а мое происхождение и поведение. Но то, что они не осознавали моего невероятного превосходства, его не отменяло.

Любопытно, как они заговорят через пять лет, когда на моей стороне будет и красота. Некоторые девочки — точнее, к тому моменту уже девушки — видимо, просто погибнут от зависти. Люди единственная раса, среди представителей которой много действительно некрасивых взрослых особей. Да, и еще вражьи оборотни, но они очень похожи на людей, даже ушей и хвоста не имеют. А для нормальных представителей этого вида они жизненно необходимы для полноценного общения. Купить переводчик-переговорник с их языка, включающий фальшивые уши и хвост, можно в любом городе — весьма популярный товар, оборотни многим нравятся. А многоликая, очевидно, всю жизнь обходилась иллюзиями. Но теперь это не слишком важно.

— Нэйле, поставь на этой бумаге свою подпись или нечто эквивалентное. Этим ты очень сильно мне поможешь. — Полукровка прекрасно понимала, что мое предложение может нести опасность. И все же она просто отмела опасения, что бы порадовать меня. Хорошая игрушка. Похоже, неглупая, но преданная… Спасибо отцовскому заклятию.

Когда подпись появилась на бумаге, тонкий лист просто исчез. Отлично, значит сработало. А моя игрушка не стала терзаться напрасными опасениями после того, как все завершилось. Предпочла любоваться мной. Умница.

— Ты знаешь, откуда я приехала? — Впрочем, скорее всего, нет. Похоже, здесь среди учеников не ходили сплетни на эту тему.

— Я знаю, что ты из клана Виалл, и все.

«Ты» прозвучало очень осторожно, ей более естественным казалось обращение на вы. Но здесь это было бы лишним.

— Моя мать из этого клана. Я не собираюсь становиться его частью. Мне повезло — я росла у отца. И через пять лет вернуть к нему. Я родилась полукровкой, но сейчас я просто демоница. — Негромко ответила я. Впрочем, услышать все равно никто не мог. А Нэйле удивилась. Очень сильно.

— Среди демонов растут полукровки? — Девочке определенно рассказывали нечто иное. Интересно, что именно. Нужно спросить.

— Те полукровки, которых выращивают у нас, очень быстро становятся настоящими демонами. Это, в основном, полуэльфы. Иногда, как у меня, получается немного по-другому, — некоторые внешние признаки исчезают постепенно. — Я провела рукой по волосам.

— Видишь, они сейчас чуть-чуть отливают красным, а в темноте приобретают этот цвет и светятся. Когда я вырасту, они навсегда станут красными. — Я говорила, как учебник или научно-популярная книга. Смешно. Но ввести ее в курс дела хочется прямо сейчас.

— Расти среди светлых для полудемона очень тяжело. Теперь я понимаю, почему ты совсем не похожа на меня. — Да, отец спас меня от очень неприятной судьбы. Но все обошлось, и нет причин печалиться из-за несбывшихся несчастий.

— Я заберу тебя с собой. Отец все оформит. — Надежда была робкой. Нэйле просто боялась верить. Отчасти она была права — я не собиралась делать ее счастливой. Кому интересно счастье игрушки? У нее другое предназначение. Конечно, через пять лет она уже не будет игрушкой, но останется моей. Заклятие ведь никуда не исчезнет, а отец не отберет Нэйле у меня.

— Он может? Кто он? — Нервно спросила полукровка.

— Он может сделать почти все — наверное, кроме моего быстрого возвращения домой. А кто он… В своих снах ты видишь именно его. Имя Нелиор тебе что-нибудь говорит? — Взрослые, конечно, знают, кто такой отец и как его зовут. А дети… Я не представляла, каким образом их воспитывают.

— Он один из тех, кто правит всеми темными? — Нэйле была удивлена. Но поверила — это ведь объясняло мое поведение лучше, чем происхождение из клана Виалл. Может быть, там полукровок ценят, но не заботятся так, как отец обо мне.

— Да. Ему пригодятся твои способности, а мне будет веселее. Но ты должна успеть за эти пять лет стать демоницей.

— Что от меня требуется? — Решительно произнесла моя игрушка. Ей в равной степени двигало стремление к хорошей жизни и желание угодить мне. Я не была уверена в том, что жизнь в качестве моей игрушки ей понравится, зато со вторым проблем не будет.

— Ты не должна испытывать теплые чувств к людям, эльфам, и подобным существам. Важно понять, что они только еда. Ты должна есть мясо разумных существ каждый день. Тебе должна доставлять удовольствие чужая боль — хотя бы в малой степени. Нужно освоить все наши моральные нормы, но про это тебе расскажет Флеан, слишком долго говорить. — Настроение моей игрушки испортилось. Она не считала возможным выполнение всех условий. Мне показалось, что полукровка сочла невероятным употребление в пищу живых существ — потому что их сложно поймать.

— И не беспокойся, питание я тебе обеспечу. Свежего мяса сразу достать не получится, а концентрированное ты уже ела утром. — Улыбнулась я. Нэйле успокоилась и даже улыбнулась в ответ.

— Тогда я готова. — Как мило. С таким энтузиазмом проблем быть не должно, через пять лет я увижу настоящую демоницу.

— Я нашла жертв. Если хотите, мы можем отправиться сегодня, после завершения занятий, и взять с собой вашу игрушку. — Прозвучал сзади спокойный голос многоликой.

— Хорошо. Пойдем сегодня, игрушку я возьму. — Конечно, Нэйле ничего не поняла. Нужно будет приказать многоликой помочь ей с языком, хотя Флеан, скорее всего, и сама догадается. Но это выполнять ей нужно будет после того, как я исчезну.

Разговор завершился. Как выяснилось, это произошло примерно за пять минут до появления учителя. Впрочем, недожаренный человек не мог нам помешать, иллюзия могла менять не только изображение, но и звук. И все же, разговаривать во время урока почему-то не хотелось.

Нэйле снова начала что-то вырисовывать, я ничего не делала. Скорее бы это завершалось, хочется отправиться убивать. Интересно было посмотреть на жертв, и особенно на реакцию моей игрушки. К тому же убийство — это всегда очень приятно.

Я дождалась. Быстро поднялась на ноги, но потом заставила себя идти медленно и спокойно. Показывать спешку перед этими ничтожествами? Нет. Необходимо подчеркивать свое превосходство — это их так очаровательно злит, и к тому же соответствует правилам хорошего тона.

В комнате я села на кровать, с трудом заставляя себя не двигаться.

— Флеан, если для убийства что-то нужно, возьми это. — Мне самой нетерпение мешало думать. Многоликая взяла мои ножи и пистолеты, веревки, и еще несколько подобных вещей. Оружие она отдала мне, и я немедленно надела ножны. Нэйле стояла с растерянным видом — смысл происходящего от нее ускользнул.

— Нэйле, сейчас мы пойдем убивать. Держись рядом со мной и не шуми. — Полукровка очень хотела все сделать правильно, к тому же ей было интересно. Убедившись в том, что все вещи многоликая взяла, я вышла, держа полукровку за руку. Тащить ее не приходилось, энтузиазма у Нэйле хватало.

Многоликая шла чуть впереди, указывая дорогу. Мы спустились, и, похоже, подошли к выходу в город.

— Идите за мной след в след. Следы я подсвечу. — Сказала многоликая, и, странно петляя, прошла через прихожую. Узкие следы и в самом деле светились.

— Нэйле, иди только по следам. — Приказала я, и шагнула вперед. Выйти на улицу всем удалось без осложнений.

В городе было еще светло — это меня немного огорчило, хотелось, что бы мои волосы стали красными. В школе темных мест не было, а рассматривать их под одеялом слишком глупо, так ведь немного увидишь.

Мы с отцом еще не разрушали такие большие города. Конечно, не потому, что они слишком хорошо защищены — такие вещи не смогли бы нам помешать. Просто сейчас перемирие, а города уничтожают только во время войны, и даже тогда редко — они необходимы для поддержания постоянной численности людей, и являются неприкосновенным запасом.

Пропажу деревни не заметит почти никто, к тому же люди давно привыкли к таким событиям. Кажется, они обвиняют во всем природные катаклизмы. Все охотники умеют заметать следы.

Я рассматривала врагов, проходящих мимо. Они не слишком сильно отличались от обитающих в школе или тех, кого я убивала раньше — только в большинстве своем выглядели беднее первых и богаче вторых.

Из — за угла вышла женщина с толпой детей. На ней была юбка, но в данном случае она прилагалась к явной беременности. Судя по явному сходству, все дети принадлежали ей — и, очевидно, появлялись на свет один за другим. Старший выглядел на примерно семь лет, самый маленький висел в специальной сумке у матери за спиной. Похоже, все были магами, обычные люди взрослеют очень быстро, и тогда стольких маленьких детей у одной женщины быть не могло.

Интересно, а кого мы будем убивать, магов или немагов? И далеко ли идти? Но спрашивать я не стала, пусть будет сюрприз. Люблю приятные неожиданности.

Мы шли уже достаточно долго, но людей на улицах хватало. Дома теперь выглядели не слишком ухоженными, но все же прочными. О красоте в людском городе не стоило и говорить, эта разновидность врагов неспособна создавать привлекательные города. Эльфы — могут, а люди — нет. Эльфы вообще превосходят их по всем параметрам, хотя главное, конечно, не способности к архитектуре, а вкусовые качества.

Стемнело, я видела, что мои волосы стали светиться. Мне была видна только челка, но хватило и этого. Полукровка оказалась поражена — несмотря на то, что я ее предупреждала. Впрочем, мои волосы или волосы отца в темноте и в самом деле завораживающее зрелище. Сама могу смотреть на это сколько угодно. Склонность к самолюбованию вообще типична для демонов, отец рассказывал мне об этом. А у молодых расовые черты характера выражены гораздо ярче. Особенно это характерно для девушек или девочек.

— Мы пришли. Они в этом доме. — Спокойно, как всегда, произнесла многоликая. Нэйле почти не дышала от волнения. Я предвкушала развлечение.

Дом жертв ничем особенным не выделялся. Большой, но потрепанный, с облупившейся краской. Никаких украшений, окна занавешены невзрачными тряпками. Внутри находилось не меньше пяти человек, четверо взрослых, и один ребенок — я видела темные силуэты. Скорее всего, на самом деле людей было больше.

— Флеан, как действовать безопаснее? — Спросила я. У многоликой больше знаний, мне не хотелось рисковать.

— Я могу их усыпить. Тогда можно будет связать всех, и делать все, что хочется. Потом я постараюсь выдать это за ограбление, повлекшее убийство. — Меня устраивал такой вариант. Действительно, среди врагов много преступников, сказывается отсутствие нормальной системы безопасности, которую стараниями древних демонов им никогда не завести.

— Начинай. — Многоликая извлекла из заплечной сумки небольшой плоский камень и, что-то прошептав, раздавила его в ладони. Струйки розоватого дыма поползли к дому и вскоре исчезли под дверью.

— А ты, Нэйле, готовься. Сейчас в твоей жизни наступит важный момент. Первое убийство в твоем возрасте — это поздно, и все же постарайся оправдать доверие. — Произнесла я, внимательно глядя на силуэты людей, сидящих у окна.

— Я постараюсь. — Тихо, но уверенно произнесла полукровка.

Один из сидящих сполз на пол, остальные чуть обмякли. Прошла еще пара минут.

— Пора. — Произнесла многоликая и распахнула дверь. Она вошла первой, огляделась. Потом кивнула мне. Я шагнула за порог, Нэйле последовала за мной.

В доме странно пахло. Не только его обитателями, но и чем — то старым и непонятным. Но опасным этот запах не казался.

Я огляделась. В прихожей было темно, здесь находились большое зеркало, вешалка и несколько стульев. На полу стояло несколько рядов разнообразной обуви. Неношеных пар не было, все казались очень сильно потрепанными. Я довольно посмотрела на собственные сапоги, находящиеся в идеальном состоянии.

И здесь явно жили не пять человек — количество одежды на вешалке тоже впечатляло, в отличие от качества.

— Пойдем дальше. — Я кивнула в сторону слабо освещенного коридора. Мы неспеша двинулись вперед. На первом этаже врагов не нашлось. Меня это не удивило, в конце концов, силуэты у окна я видела на втором.

Мы поднялись вверх по лестнице — многоликая спокойная, как всегда, моя игрушка сильно волновалась и побаивалась, но была полна решимости, мне хотелось убивать и вообще развлекаться.

На втором этаже было светло. Дешевые магические лампы придавали всему неприятный желтый оттенок, но работали исправно. Я решила не разбивать их — вдруг это помешает замести следы? В конце концов, были другие способы решения проблемы.

— Флеан, мне нужно нормальное освещение. — Свет тот час изменился, став совершенно естественным.

Многоликая отворила одну из дверей — и сразу же обнаружились люди. Те самые, которых я видела из окна. Скорее всего, немаги — только в их домах может быть столько взрослых почти одного на вид возраста, находящихся, безусловно, в близком родстве. Они ведь взрослеют примерно за три года, а потом очень долго не меняются внешне.

Неожиданно меня посетила хорошая мысль.

— Флеан, ты сможешь справиться с местными кухонными приборами? — Я мечтательно улыбнулась. Только бы могла…

— Да. — Чудесно. Остается надеяться на то, что она еще и готовит удовлетворительно. Но если нет, тоже сойдет. Просто не буду есть, не я себя ведь все затеваю. Точнее, для себя, но не для своей пищеварительной системы.

— В таком случае всех найденных нужно оттащить на кухню и надежно зафиксировать, так, что бы до них легко было дотянуться. — Главное, что бы места на кухне хватило. Очень уж их много, если судить по обуви, одежде и размерам дома.

— Я это сделаю. — Многоликая подхватила два тела и без особых усилий поволокла их вниз. Я держалась рядом с ней, Нэйле тоже.

Кухней оказалось одно из бегло осмотренных темных помещений первого этажа. То, что я его сразу не опознала, было неудивительно — дома мне готовить не приходилось, с нашей кухонной утварью мое знакомство являлось весьма общим, а вражью и вовсе не приходилось видеть.

Помещение оказалось достаточно просторным, значит, все жертвы поместятся. Пожалуй, это было главным.

Многоликая связала людей, и, кроме того, применила какой-то артефакт, видимо, тоже снижающий подвижность. О кляпах она тоже не забыла.

— Как ты считаешь, нам лучше будет остаться здесь или сопровождать тебя? — Обратилась я к многоликой.

— Сопровождать меня. Так безопаснее. — Я кивнула.

— Хорошо.

Некоторое время мы курсировали по дому, постепенно заполняя кухню бесчувственными мужскими и женскими телами. Дети тоже были — трое, разного возраста, среди них один младенец. Наконец, все обитатели дома оказались в нужном месте, надежно связанные.

— Я могу привести их в сознание? — Спросила Флеан.

Я кивнула в знак согласия.

Тонкие пальца сжали еще один темный камень, но теперь появившийся дым был бледно-зеленым. Люди стали быстро приходить в себя. Скоро я увидела десять пар непонимающих глаз — только младенец, которого никто связывать не стал, смотрел абсолютно бессмысленно.

Конечно, они ведь нас не могли заметить — невидимость… Но в мои планы она не входила.

— Флеан, убери невидимость. — Многоликая послушалась. Понять это можно было по глазам жертв, теперь обращенными на нас. Скорее всего, ничего подобного они еще никогда не видели.

Две девочки в школьной форме с невозможным для человека цветом волос, которые в моем случае еще и светились. Флеан Айэле, сейчас тоже отличающаяся оригинальной прической. Полумрак, в данном случае совершенно неуютный — мне он казался таковым, но не людям. И, конечно, веревки с кляпами тоже не остались незамеченными.

Настоящего страха враги еще не чувствовали, слишком необычной была ситуация. То, что я и Нэйле полудемоницы, они тоже еще не поняли. Они вообще ничего не понимали, и готовы были принять происходящее за сон.

Я достала один из ножей, полюбовалась на свое отражение в зеркальном металле. Глаза у меня все-таки красивые, а отразились только они. Потом я осторожно протянула нож Нэйле, рукоятью вперед.

— Возьми. — Она осторожно приняла оружие. Нэйле определенно еще не держала в руках ничего подобного.

— Флеан, здесь можно приготовить какое — нибудь приличное блюдо из человечьего мяса? Есть необходимые ингредиенты? — Многоликая быстро пробежала глазами по кухне, посмотрела на содержимое шкафчиков.

— Да. Есть даже выбор. — Ответила она, определенно удовлетворенная осмотром.

— Мне не важно, что именно, лишь бы вкус был приличный. Что готовить — выберешь сама. — Ответила я. Флеан кивнула, и начала что-то делать с кухонными приборами.

Я повернулась к взволнованной Нэйле, сжимающей в руке нож.

— Выбери кого-нибудь из этих людей. Убей его. Не сразу, сначала, например, выколи глаза, или отрежь нос… Можешь выбирать, никаких ограничений. — Очень спокойно сказала я и села на стол, скрестив ноги.

Полукровка растерянно огляделась. Ей было немного страшно, она боялась не справится. Потом Нэйле внимательно посмотрела на одного из детей, на вид — нашего ровесника, на самом деле ему было примерно полтора года. Теперь настрой полукровки изменился, появилась знакомая мне ненависть, обида, желание отомстить. А Нэйле очень сильно не любит детей… Должно быть, из-за одноклассников, и, возможно, младших братьев. Неплохой стимул для начала, хотя обычно демоны убивают не из-за ненависти, а для развлечения. Ненависти может не хватить на всю жизнь, но моя игрушка наверняка научится обходиться без нее.

Нэйле, неумело держа нож, царапнула врага по щеке. Рана была совсем пустяковой, но на людей произвела поразительный эффект. Особенно на того, которому царапина досталась.

Моя игрушка заметно оживилась при виде крови. Все же у нее оказались правильные инстинкты, инстинкты демона, убийцы.

Она уже гораздо смелее ударила, распоров мальчику щеку. Кричать он не мог, но очень хотел. Белые зубы мило проглядывали сквозь рану. Конечно, это длилось несколько секунд, потом все окрасила кровь.

Лицо Нэйле — я видела ее профиль — чуть заметно изменилось, как и ее чувства. Страха и неуверенности больше не было. Ненависть — осталась. И еще она почуяла боль. Не осознала этого, но следующий удар был нанесен без колебаний, со всей силы — а ее у этой полукровки было немало.

Кровь хлынула на пол. Моя игрушка почти ничего не осознавала. Била наугад, снова и снова, не обращая внимания на то, что терзает уже мертвое тело. Демоны убивают не так… Но все же это хорошее начало.

Я с удовольствием огляделась. Приятно было видеть чувства людей, только что наблюдавших расправу над членом их семьи. И их глаза… Это просто чудесно.

Я соскочила со стола и подошла к полукровке, положила руку ей на плечо.

— Нэйле, достаточно. Он мертв. — Полукровка остановилась и подняла мутный взгляд.

— Я… Правильно поступила? Не ошиблась? — Неуверенно спросила моя игрушка. Она была вся в крови. Нужно дать моей игрушке и амулет от грязи, сразу же по возвращению домой.

— Да. Но ты слишком сильно забываешься. Пойми, сейчас это просто развлечение. Не месть, а игра. — Я внимательно на нее посмотрела. Огорчена. Не хочет причинять мне неудобства. Очень интересно за ней наблюдать.

— Да. Я еще что-то могу сделать? — Она внимательно смотрела на меня широко открытыми глазами.

— Флеан скажет тебе, что нужно делать. — Я вернулась на свое место. Иногда наблюдение за тем, как убивает кто-то другой, ничем не хуже собственноручно совершенного убийства.

Я повернула голову к неподвижно стоящей Флеан.

— Попроси Нэйле вырезать то, что нужно тебе для приготовления пищи. — Многоликая молча кивнула. Потом обратилась к моей игрушке:

— Нэйле, пожалуйста, вскрой пятую от плиты женщину. — Люди все прекрасно слышали, и мне нравилось смотреть на их чувства. Особенно на те, что испытывала жертва.

— Я постараюсь. — Моя игрушка с сосредоточенным видом подошла к жертве. Полукровка не была уверена в собственных силах, но очень хотела сделать все правильно. Приятное сочетание.

Я поставила ногу на стол, положила на нее подбородок, и продолжила наблюдение. Конечно, Нэйле не хватало опыта. Она очень старалась, и все же мне было ясно — жертва умрет слишком быстро. Но эмоции моей игрушки оказались хороши. Полукровка начинала наслаждаться властью над живым существом, своей силой и чужой болью. Ненависть не исчезла — но теперь ведущая роль принадлежала не ей.

Моя игрушка старательно отрезала куски от умирающей женщины, Флеан Айэле жарила их на широкой сковородке. Я, полуприкрыв глаза, наблюдала за ними и за пленными людьми. И все же, самым интересным объектом была именно моя игрушка. Теперь, когда ее страх по отношению ко мне исчез, эмоции стали разнообразнее. И они были ничуть не менее интересными.

Жертва умерла еще до завершения блюда, как и следовало ожидать. Нэйле очень старалась, но убивать ее не учили. У меня создалось впечатление, что основным навыком, полученным ей от врагов, было умение ненавидеть. Неплохо — но явно недостаточно. Поручу Флеан Айэле заняться этим вопросом. Моя игрушка за пять лет должна не просто биологически стать демоном, это, в конце концов, желательно, но необязательно. Но освоить традиции, правила этикета, одним словом, культуру моей родины Нэйле обязана. И не просто освоить, а сделать ее естественной для себя. Но здесь действовать придется многоликой — и в мое отсутствие. Потому что сейчас полукровка в первую очередь моя игрушка, и должна быть свободна.

— Все готово. — Запах у результата коллективной работы Флеан Айэле и моей игрушки и в был весьма аппетитный. Нэйле, похоже, тоже так считала. Эмоции и любопытные взгляды, кидаемые в сторону сковородки, говорили сами за себя.

И все же, несмотря на аппетитный запах, я не чувствовала желания есть. Видимо, потому, что всегда была равнодушна к человеческому мясу. Лучше дома доем эльфийские уши.

— Нэйле, Флеан, можете перекусить. Я пока кого-нибудь убью. — Полукровка осторожна подошла к плите или прибору, ее заменяющему — сходство было весьма относительное. Многоликая перекладывала мясо на большую тарелку с грубо нарисованными синими цветами. Ей, как всегда, было все равно. Нэйле же испытывала интерес, странный, словно ей предложили что-то запретное. Хотя согласно вражьим обычаям именно это и произошло.

Никаких угрызений совести моя игрушка не испытывала, и это было хорошо. Похоже, единственное, что могло бы вызвать у нее это чувство — мое плохое настроение. Позже проверю правильность своих предположений.

Многоликая ела спокойно, человеческое мясо ей определенно нравилось. Видимо, сказывалась кровь оборотней, у них странная слабость к людям. Неудивительно, что иногда представителей этой расы, особенно волков, зовут людоедами. А Флеан ведь именно волчица — так что пристрастие к человечине объяснимо. Для представителей большинства рас это самая дешевая и обыденная еда, но только не для оборотней. В результате они сильно экономят на деликатесах, и за них можно порадоваться, что, собственно, обычно и делают.

Нэйле оборотнем точно не была, но мясо понравилось и ей. Хотя при такой озлобленности моя игрушка больше обрадовалась бы эльфятине, и не какой-нибудь, а непременно родственной. Может быть, когда-либо и подарю ей семью. После возвращения домой, естественно.

Я встала и подошла к младенцу. Он единственный из людей сохранял спокойствие, видимо, из-за отсутствия нормального мышления. Подозреваю, что я в этом возрасте — биологическом, конечно, не календарном — была умнее, раз умудрилась с первого взгляда полюбить отца. Или, во всяком случае, у меня имелось хорошее чутье. Этот младенец им явно не обладал.

Я взяла его за ногу и положила на пол, так, что бы людям все хорошо было видно, особенно тем, в которых я опознала его родителей — их выдали эмоции. Неудобный способ транспортировки вывел младенца из равновесия и заставил заплакать. Впрочем, настоящих эмоций у него не было, как у глупейшего животного. Он не мог бояться, или радоваться, просто чувствовал дискомфорт. Конечно, убивать такое существо бессмысленно — если рядом нет тех, кто его породил. Тогда все становится гораздо интереснее.

Я достала пистолет, и, прицелившись, выстрелила в маленькую руку. Младенец закричал. Его эмоции по-прежнему не представляли интересов, они просто отражали действительность. Боль — но ни страха, ни опасений. Зато чувства родителей, особенно матери, были гораздо любопытнее. И сильнее, чем при убийстве старшего мальчика. Люди больше привязываются к младшим.

Нэйле смотрела на меня с интересом, обычным фоновым восхищением, и при этом не переставала жевать. Она немного опасалась того, что нас поймают, но почти в это не верила, и была права.

Мой пистолет стреляет почти бесшумно — можно было бы добиться и абсолютной тишины, но сам звук выстрела мне нравится. Еще у него зеркальная поверхность, что очень удобно — всегда можно знать, в порядке ли прическа, даже во время боя. Сейчас это было еще не слишком актуально, но через пять лет пригодится. К тому же тогда мне придется иногда следить и за макияжем. Отец говорит, что все демоницы старше четырнадцати лет в той или иной степени помешаны на собственной внешности, и это очень хорошо. Пару зеркальных пистолетов он подарил мне именно в расчете на будущее. Сказал, что до сих пор не может забыть, как во время одного важного сражения Цилита чуть не осталась без головы, потому что ей срочно понадобилось найти в седельной сумке зеркальце. Кажется, она подумала, что прическа растрепалась.

Это было еще в догосударственный период, но ближе к его концу, Цилите тогда было восемнадцать, и она еще не успела прославиться как писательница, да и стражей в те времена еще не было. Зато репутацию достойной последовательницы отца она уже получила.

То, как ей это удалось — очень романтическая история, между прочим, одна из моих любимых. Мне нравится ее вспоминать.

Отец к концу догосударственной эпохи уже уничтожил наиболее опасных демонов, и убивал, как правило, медленно. Репутация у него была соответствующая. Немногочисленные, зато живые до сих пор, соратники его за это ценили и уважали, а так же беспрекословно подчинялись. Остальные демоны, в большинстве своем обреченные, имели, конечно, свое мнение. Но где искать отца с соратниками не знали. Последних было немного только среди демонов, прочие хищные расы поддерживали его, а так же технодемонов, единодушно. В те времена им приходилось тяжело, и за возможность улучшить свою жизнь они ухватились очень быстро. И это им удалось. Сейчас ведь права рядового союзника и рядового демона равны. В догосударственные времена к ним относились как сейчас к врагам.

Итак, своей привычкой убивать медленно и обстоятельно отец прославился. И все же, появление плагиатора его удивило. Тем более что убивал этот плагиатор ненамного хуже.

Ацерим уже тогда создал неплохую шпионскую сеть, используя только технологии. И ему не стоило большого труда найти столь старательного последователя отца. Точнее, последовательницу. Цилита, которой тогда было всего четырнадцать, очень хотела присоединиться к реформаторскому движению, которым управлял отец и технодемоны.

Девушке хотелось жить, к тому же она отличалась необычной даже для демоницы жестокостью и распущенностью. Последнее, правда, теперь является практически нормой.

У нее был друг, на несколько лет старше, по имени Кэррион. Идея привлечь к себя внимание таким образом принадлежала ему.

Как это ни странно, план увенчался успехом. Парочку не убили, и после ряда проверок приняли в ряды реформаторов, где они очень быстро добились хорошего положения. Дружба среди демонов так же редка, как и любовь, но она часто позволяет совершить невероятное.

То, что сейчас Цилита возглавляет стражей, а Кэррион входит в непосредственно подчиняющееся ей звено, выполняя роль мозгового центра, общеизвестно.

Очень похожая на сказку история, и все же совершенно правдивая, отец не солгал ни в чем, рассказывая мне ее.

А ведь из-за отсутствия зеркальной поверхности у оружия она могла бы закончиться очень рано и печально.

Отец считает, что хотя мне не грозит никакая опасность, в разгар битвы зарывшись в сумку я все же выставлю себя не очень умным экземпляром. Так что зеркальные пистолеты — это хорошо и правильно. Отец всегда прав.

Вспоминая любимую историю, я сама не заметила, как младенец превратился в равномерно распределенную по полу массу. Патроны являлись бесконечными — точнее, они мгновенно телепортировались со склада, пули исчезали вскоре после применения, так что это было неудивительно. Все-таки хороший у меня пистолет, как и пара к нему. Люблю их. Я поднесла оружие к лицу и посмотрела в зеркало.

Нет, все-таки у меня очень красивые глаза, уже совсем не детские, и так похожи на отцовские… Только ресницы длиннее.

Я еще раз осмотрела людей. Очень милые у них были чувства, мне понравились. Все-таки я ужасный, страшный и жестокий демон, ну хотя бы чуть-чуть. Не как отец, не стоит и сравнивать, и все же хороша в своем роде. Интересно только, почему у людей такая странная реакция на мой возраст? Какая разница, взрослый убивает или ребенок? Но, очевидно, что-то особенное в совсем молодых убийцах есть. Буду радоваться этому, недолго ведь осталось быть ребенком. Меньше трех месяцев.

— Пожалуй, я довольна. Нэйле, если хочешь, можешь кого-нибудь быстро убить. — Сказала я.

— Нет, я больше не хочу. — Моя игрушка устала, слишком много необычных переживаний. Но усталость была приятная. Неплохо.

— Флеан, сделай все, что нужно для имитации вооруженного грабежа, и пойдем. — Многоликая немедленно начала действовать. Ей пришлось побегать по всему дому, убивая обитателей в разных его частях убедительными способами, уничтожая ценные вещи, что бы их сочли украденными, заметая настоящие следы и создавая искусственные. Мы с Нэйле в целях безопасности ходили за ней — лишних предосторожностей не существует, когда находишься на враждебной земле, пусть я и не могла представить нечто, способное причинить мне вред. Зато могла представить нарушение договора, а это и вправду опасно.

Наконец, многоликая закончила свою работу. Дом и в самом деле выглядел так, словно там побывали грабители. А пропажа трех членов семьи едва ли кого-то заинтересует. Они ведь могли сбежать, и погибнуть в другом месте, или быть сообщниками преступников… И уж точно никто не заподозрит двух юных учениц и простую служанку. Зачем нам убивать и грабить горожан? Нет мотива, да и искать его никто не станет. В городах так часто совершают преступления.

Мы вышли из дома, где больше не было живых людей, и быстрым шагом направились к дому. Очевидно, многоликая не забыла восстановить невидимость, и редкие прохожие не замечали нашу странно окрашенную для этих мест компанию. Изобретение краски для волос сделало бы людские города ярче, но их жители, похоже, ни о чем не догадывались. А в Дайе, городе, где собираются молодые демоны, говорят, глаза разбегаются при виде такого богатства цвета. Действительно, среди моих соплеменников можно найти обладателей любого окраса, только неяркие цвета редкость. Мне повезло, светящиеся волосы выделяются где угодно. А Нэйле, думаю, легко бы там затерялась.

Я еще не бывала в Дайе, отец говорит, что детям там нечего делать. Мне пока что приходилось посещать только город, лежащий рядом с нашим замком. Но отец обещал сразу после возвращения из школы устроить мне небольшую экскурсию по всем городам нашего государства. Их не очень много, но все же достаточно. И население, пусть медленно, но растет. Конечно, многие погибают из-за политической неблагонадежности, в основном молодые демоны мужского пола. Иногда их убивают стражи, кто-то гибнет на учениях, кто-то от несчастного случая. Действительно незапланированные смерти у нас редкость. И почти всегда они связаны с любовью представителей союзных рас к демонам.

Отец говорит, что любовь, если она не взаимна, это слабость. А все демоны, особенно — молодые, ее чувствуют, и инстинктивно стремятся причинить боль. Это атавизм — мы происходим от вымершей расы энергетических вампиров, которые жили за счет чужих чувств. Многие инстинкты и чутье достались нам от предков. Магия, которой владеем мы с отцом, тоже — если верить ученым, ей владели сильнейшие из предков. Но от них остались только несколько древних зданий, барельефы, легенды и останки. И все же сомневаться в том, что генотип отца и мой близки к генотипу энерговампиров, не приходится. Это не афишируется, но известно давно.

Отец говорит, что своей жестокостью он тоже обязан сходству с предками. И что еще неизвестно, как оно скажется на мне — многое прояснится, только когда я физически повзрослею.

Но смерти, являющиеся результатом любви демона и существа иной расы, бывают вызваны не только стремлением причинить боль вплоть до доведения до самоубийства или убийства.

Отец говорит, что молодые, в большинстве своем, неспособны простить исчезновения чужой любви, даже совершенно ненужной. В таких случаях демон почти всегда пытается отомстить, причем самым простым способом — убийством. Правда, не всегда побеждают мои соплеменники. И, что интересно, если демона бросают, даже не разлюбив, результат такой же.

Естественно, закон допускает подобные убийства, и не карает за них. Это неизбежное следствие близкого общения демонов и представителей других рас.

Интересно, неужели и я стану настолько предсказуемой? С одной стороны, мое сходство с предками — энергетическими вампирами больше, чем у обычных демонов. Значит, унаследованные от них инстинкты проявятся сильнее. С другой — я люблю, и любовь взаимная, а это сильно влияет на психологию, по словам отца, дает возможность не цепляться за ненужные в общем-то чужие чувства. Но точно узнать я смогу только через пять лет… Или через три месяца субъективного восприятия.

Наконец, мы добрались до школы. Я не представляла, сколько сейчас времени, и долго ли мы отсутствовали. Иногда я теряю временную ориентацию.

Если кто-то и заметил наше отсутствие, это ни в чем не выразилось. Школа выглядела обычно, хотя учеников почти не было — очевидно, из-за позднего времени. Здесь по ночам стояла какая-то защита, и нам пришлось снова идти по следам многоликой. Школьники, очевидно, справлялись с ней по — другому.

В комнате тоже ничего не изменилось.

А в столовую я сегодня забыла наведаться… Но один день пропустить, пожалуй, можно. В конце концов, у меня могли сохраниться припасы из дома, и враги должны это понимать. Тем более что так оно и есть.

И нужно, что бы моя игрушка избавилась от крови. Сама Нэйле про это совершенно забыла. Правильно, я на порядок интереснее какой-то человеческой крови, но тем не менее никто не должен видеть здесь окровавленную девочку.

— Флеан, дай Нэйле амулет против грязи. Или приведи ее в порядок другим способом. — Многоликая вытащила из спрятанной шкатулки тонкий серебристый браслет с голубыми камнями, протянула его Нэйле:

— Нэйле, надень его. — Полукровка послушалась, щелкнула застежка, и кровь исчезла, даже не вспыхнув. Моя игрушка не обратила на это внимания.

Я, как обычно, расположилась на кровати, Нэйле тоже. Она не ощущала за собой права свободно передвигаться по комнате. Опасалась сделать неверное движение, разозлить меня. Напрасно, но мне это нравилось. Рассердить меня, ей, конечно, не удалось бы, но эмоции выглядели приятными.

Но ведет она себя необычно. Я сомневалась в том, что причина — заклятие отца, оно влияло на восприятие, а не на поведение. Особенности местного воспитания? Читая эмоции, и даже понимая их причины, нельзя увидеть все. Когда-нибудь спрошу. Интересно, как будет веселее, действовать напрямую или говорить об отвлеченных вещах? Потом решу. Сейчас уже спать хочется, устала. Только дневник заполню, здесь ведь почти каждая встреча с местными — повод для очередной записи.

Я достала тетрадь и начала писать, впрочем, без особенного интереса. Принципиально новых поводов для мести сегодня не обнаружилось. Зато было очень и очень весело, не так уж плоха школьная жизнь, как выяснилось. Хотя дома, конечно, лучше, но и развлечения там другие. И тем не менее, скучать по школе я наверняка не буду.

Переодеться, заплести косу — обычные вечерние дела. А потом уснуть. Жаль, что сегодня не удалось посидеть с учебниками, но еще успею… Зато с отцом поговорю совсем скоро.

— Привет. Ты очень довольная сегодня… — Знакомая рука легла мне на плечо. Раньше отец со спины не подкрадывался… Затылком я обычно даже эмоции не вижу, и не смогла заметить его.

— Довольная, но ты меня мог напугать. — Улыбнулась я.

— Релли, единственное, что тебя когда-либо пугало — отправка в школу, но ты и с этим справилась. Я не в состоянии внушить тебе страх, не мой уровень… — Мне показалось, что он тоже улыбается. По крайней мере, голос и эмоции говорили именно об этом.

— Ничего, ты все равно очень страшный демон. — Утешила я отца.

— Ты тоже, когда захочешь. Маленькая, но ужасная. — Почти лесть, конечно… Но все равно приятно.

— Мы же родственники. Кстати, про родственников — я узнала у моей игрушки, кто ее родители и где они живут…

* * *

Флеан Айэле

Хозяйка спокойно спала — как всегда, забылась сразу же, после того как положила голову на подушку. Спящая, она очень похожа на дорогую фарфоровую куклу, из тех, что выглядят совсем как живые существа. Бледная кожа, длинные черные ресницы, яркие губы. Глаз не видно — открытые, они часто выглядят живыми, хозяйка не всегда считает нужным скрывать свои чувства. Или не может — слишком юная. Она должна вырасти очень красивой, и совсем непохожей на существо из плоти и крови.

Ее игрушка — другая. И мне почему-то кажется, что она станет настоящей, но далеко не обычной демоницей. Слишком странное, невозможное для темного государства детство. Может быть, она будет умнее ровесников. Хозяйка — едва ли. Дочери Нелиора это просто не нужно, тогда как ее игрушке жизненно необходимо.

Нэйле сидела на кровати, накручивая на палец вьющуюся прядь и чуть заметно раскачиваясь. Еще недавно она не двигалась, но теперь хозяйка спала. Кажется, полукровка не могла решить — лечь спать, или сделать что-то для нее важное.

Я не хотела, что бы она ходила по школе ночами, тем более — в одиночку. Но, судя по осторожным взглядам, кидаемым на дверь, именно это входило в ее планы. Усыплять не стоит, она рано или поздно догадается, а я не могу позволить себе портить отношения с игрушкой хозяйки. Нужно или отговорить ее, или проводить. Но позже, когда станет ясно, отправится ли девочка на ночную прогулку.

Я продолжила шить форму, незаметно наблюдая за Нэйле.

У нее очень интересная для демоницы внешность, которая едва ли слишком сильно изменится с возрастом — почти треугольное лицо, маленький рот, резко выделяющиеся огромные глаза. Слишком большие, хотя по-своему красивые. Густые ресницы, хорошая форма, необычный цвет… Прочие черты лица словно теряются — даже губы очень светлые, неяркие. Почти правильные черты, но неброские. Если бы не глаза — казалась бы блеклой и незаметной, даже несмотря на действительно великолепные волосы.

Ей никогда не стать классической красавицей, у которой нет ни одной несовершенной черты. Почти такой через пять лет станет хозяйка, только непривычно хрупкой и словно неживой. А Нэйле станет привлекать неординарной внешностью. Необычно, а демоны, да и не только они, любят все странное. В конце концов, классической красотой обладают многие соотечественницы — и все чистокровные демоницы.

Нэйле будет нравиться многим, но едва ли это ей поможет. Скорее наоборот.

И все же, я хочу, что бы девочки скорее выросли. Очень хочу их увидеть взрослыми. Я неравнодушна к чужой красоте, меня не интересует только собственная — пусть я и не помню, почему.

Нэйле поднялась на ноги и шагнула к двери. Все-таки решила прогуляться. Но мне сегодня не нужно идти искать новую жертву, и я должна охранять хозяйку и ее игрушку.

— Нэйле, тебе не стоит идти одной. Или останься дома, или возьми меня с собой. — Я отложила шитье в сторону и быстро стала напротив двери. Девочке не удалось бы меня сдвинуть против воли, и едва ли она могла попытаться.

— Хорошо. Ты только не мешай мне, ладно? — Она еще не знала о своем истинном положении, и о том, кем являюсь я. И все же обратилась, как и следовало, на «ты». Или она умна, или интуиция подсказывает ей правильную манеру поведения. А может быть, и то, и другое. Могли быть и иные причины, я совсем немного знала про Нэйле. Она была явлением, невозможным для темного государства. Изгой или жертва, существо, подвергающееся вечным нападкам со стороны окружающих, и даже не из-за слабости, а в силу расовой принадлежности. Обычное явление для светлых.

Возможно, оно было связано со школами — ничего подобного у нас нет. То, что совместное обучение вредно, знает каждый, как и то, что представителям некоторых рас в детстве нельзя общаться с несовершеннолетними. Фактически это относится ко всем, кроме оборотней, ведь вторая ипостась многое меняет. Когда растешь в зверином облике, детское общество не вредит — я знаю это, хотя и не помню своего прошлого.

— Я помогу тебе. Если нужно — прикрою невидимостью. — Ответила я Нэйле, все еще не отходя от двери.

— Да, невидимость мне нужна. Спасибо. И, может быть, теперь пойдем? — Я молча отошла от двери и одновременно прикрыла нас невидимостью. И, хотя Нэйле определенно уверена в том, что преодолеет защиту, стоит помочь ей. Я вышла первой.

— Скажи, куда тебе нужно, и я покажу самый безопасный путь. Ты можешь ошибиться.

— Комната пятьдесят три. Ты можешь сделать так, что бы ее обитатели не проснулись во время моего визита? — Спросила Нэйле. Голос был странный. В глазах — злоба и радость. Девочка идет мстить? Интересно, хотя хозяйку это заинтересовало бы больше.

— Иди за мной, по следам. — Следы я подсветила, хотя Нэйле наверняка справилась бы и так. Мы шли быстро, не таясь — невидимость и неслышимость полезны.

Игрушка хозяйки двигалась тихо, но все же недостаточно. Так можно скрыться только от людей. Эльфы услышали бы ее, оборотни тем более. А ведь придется учить ее бесшумно ходить на каблуках… Остается надеяться на то, что пяти лет хватит.

Найти в этом здании нужную комнату было несложно. Из-за двери с тусклым номером не доносились голоса — похоже, обитательницы сейчас спали. Нэйле очень осторожно, но все же не бесшумно, вошла внутрь. Я накрыла дверь иллюзией. Теперь можно было бы оставить ее распахнутой, и никто ничего бы не заметил. Я тоже вошла в комнату.

Кажется, в ней было много дорогих по людским и вообще светлым меркам предметов. Нэйле нагнулась над одной из спящих обитательниц комнаты. Я использовала амулет, хотя крепко спящая девочка едва ли проснулась.

Полукровка что-то вытащила у нее из-под подушки и ухмыльнулась. Потом подошла к шкафчику и положила вещь в потрепанную на вид туфлю.

Нэйле подошла к тумбочке, взяла небольшую коробочку и вышла в коридор. Светлые, конечно, не знают об отпечатках пальцев, но на всякий случай я уничтожила те, что принадлежали полукровке. Она, похоже, решила устроить небольшую кражу, что бы кого-то обвинить в ее совершении. Что ж, одну из моих подопечных или меня это не затронет в любом случае. Светлые слишком мало знают о темных и их возможностях.

Когда мы добрались до комнаты, Нэйле не сразу легла спать. Сначала она некоторое время возилась с какими-то книгами и тетрадями, но примерно через час все же легла. Я вернулась к форме. И придется дать девочке одну пару обуви из хозяйкиных вещей, то, что на ней сейчас, гармонично сочетаться с приличной одеждой не может. Самый низкий каблук у полусапожек с бриллиантовыми узорами, но здесь выбирать придется хозяйке. Хорошо, что вся ее обувь меняет размер по необходимости, и может подойти кому угодно — как и одежда. Иначе привезти гардероб на пять лет не удалось бы. А допустить, что бы любимая дочь ходила, одетая кое-как, хозяин не мог. Даже слегка перестарался в борьбе с этой проблемой. Или он предполагал, что появится кто-то наподобие Нэйле? Возможно, учитывая события примерно десятилетней давности.

Безукоризненно спокойно прошедший остаток ночи меня не удивил. В этом месте темное время суток было действительно спокойным. Это не Дайя, где жизнь заметна только по ночам. Конечно, едва ли я бывала там, но этот город и его традиции известны всем.

Как и вчера, Нэйле поднялась ровно в восемь часов. Она не казалась здоровой — бледная кожа, темные тени под глазами и уже окончательно спутавшиеся волосы. Полукровка двигалась медленно и явно плохо ориентировалась в пространстве — все, как прошлым утром.

Я не стала предлагать ей новую форму. Такая одежда в сочетании с ее обувью — явление недопустимое. А без разрешения распоряжаться вещами хозяйки я не могу.

Нэйле выглядела нездоровой, но не только. Полукровка казалась растерянной и задумчивой.

Одевшись, как и в прошлый раз, совершенно механически, девочка опустилась на кровать и вытащила из сумки потрепанного вида расческу. Провела ей по волосам, не добившись особенных результатов. Меня это не удивило — расческа находилась в очень жалком состоянии, и выполнять свою функцию явно не могла. Я поднялась на ноги и взяла со столика свою. Мне нечасто приходилось ей пользоваться, но пользу она могла принести.

— Нэйле, я могу тебе помочь? — Полукровка не сразу среагировала, похоже, ей пришлось потратить время на то, что бы вникнуть в смысл фразы.

— Да, конечно. — Несколько растерянно ответила она.

— Тогда не двигайся. — Я опустилась на кровать позади послушно замершей Нэйле и начала осторожно разбирать спутанные пряди. Сначала пришлось опустить тонкую руку, сжимающую расческу — девочка оставила ее в таком положении.

Красивые волосы. Очень. Даже несмотря на явное отсутствие ухода. Если отмыть нормальным шампунем, а не светлой гадостью, должен появиться серебристый оттенок. И длинные, если к четырнадцати — пятнадцать годам они все еще будут длиннее, чем у хозяйки, придется обрезать. Но этого еще нужно дождаться.

Расчесать спутанные волосы оказалось легко, у демонов, кажется, всегда так, даже у нечистокровных. Или я ошибаюсь? Точной информации в памяти нет. Только кажется почему-то, что это действительно так.

— Все. Сейчас я дам тебе поесть, и можешь идти. — Нэйле не ответила. Теперь она задумчиво смотрела на хозяйку. Любуясь, как и вчера, но не только. Кажется, полукровка просто не может понять, были ли правдивы вчерашние события — или, возможно, пытается сообразить, в каком сейчас находится положении.

Если станет спрашивать — я отвечу. Помогать без просьбы, не будучи уверенной в том, что нужно сделать, не буду.

Механически взяв еду у меня из рук и так же съев ее, Нэйле подняла свою сумку. И это тоже придется изменить, настолько потрепанная вещь не подойдет к новой форме. Хозяйка никогда не позволит своей игрушке выглядеть подобным образом. Не может она равнодушно относиться к внешнему виду своих вещей, для демона это невозможно. Для них соответствие статусу очень важно.

— Когда она проснется? — Очень нежный, негромкий голос идеально сочетался с внешностью маленькой полукровки. Только когда в нем слышалась злоба, это казалось противоестественным, как и ненависть в янтарных глазах. Но сейчас ничего подобного не было.

— Не раньше полудня. — Ответила я. Неясно было, почему Нэйле заинтересовало время пробуждения хозяйки. Но скрывать его мне не требовалось. Тем более что долгий сон юных демонов скоро станет нормальным и для этой девочки.

— Спасибо. — Еще раз оглянувшись на хозяйку, Нэйле вышла. Странно — обе полудемоницы, пусть одна уже почти потеряла светлые черты. Но разные. Когда две представительницы одной расы, выросшие в противоположных условиях, находятся в одном месте — это всегда интересно. А ведь могли бы стать почти одинаковыми, как все демоны младше тридцати. Или нет? Но вместе они в любом случае странное зрелище.

И если хозяйка, причиняя кому-то боль, и наслаждаясь этим, выглядит удивительно органично, несмотря на свою хрупкую красоту, то жестокость и ненависть Нэйле входят в диссонанс с внешним обликом. Может быть, это связано с тем, что в игрушке сильна и эльфийская кровь? Или просто она выглядит слишком непохожей на демона, и мои впечатления вызваны нарушением стереотипов? Через пять лет узнаю точно. Нельзя не понять молодого демона за такой срок. Они ведь очень простые в юности, почти все.

Я слишком сильно хочу увидеть их взрослыми. Опасно. Но не слишком сильно, их все же двое, двоих нельзя полюбить — а прочие чувства я могу уничтожить. Кажется, раньше у меня был очень спокойный характер, слишком легко глушить эмоции. Значит, то, что заставило меня стать чистой, нельзя вспоминать ни в коем случае. Хорошо, что я не могу себе даже представить это событие — так почти нет шансов на возвращение памяти.

Когда самая сильная эмоция — легкий интерес, это приятно. А последнее чувство почти не отличается от обычного спокойствия. Так удобно работать на демонов и с демонами… Хотя с точки зрения последних существа, подобные мне, очевидно, скучны, пусть и полезны.

* * *

Нэйле

Я видела странный сон… Два сна, но второй был обычным — если не считать отсутствия страха. Так много перемен всего за несколько дней. Даже ненавистное пробуждение не мешает думать. Мерзкое настроение и отвратительное самочувствие — обычные явления. Сон, в котором я существую — нет. Мне всегда снились сцены, более живые, чем дневная реальность, но я никогда не участвовала в происходящем. В этот раз все было иначе. Может быть, не сон? Но убийство, совершенное безо всякой причины, убийство, в котором участвовала я, и моя ночная прогулка в пятьдесят третью комнату — разве это возможно?

Не замечая ничего вокруг, я автоматически одевалась. Случайно коснулась волос, и поняла, что мне необходимо расчесать их. Вытащила старый гребень и провела по спутавшимся прядям.

— Нэйле, я могу тебе помочь? — Служанка… Или охранница Церелис. Странное имя — Флеан, кажется? Впрочем, у моей соседки оно тоже необычное. И жизнь из-за нее кажется сегодня такой нереальной… Может быть, мой первый сон и в самом деле был реален. Или на меня повлияло присутствие необычной полудемоницы? Не знаю.

И нужно, вероятно, ответить на вопрос… Но в чем она хочет мне помочь? В любом случае, спорить нет не сил, не желания, не необходимости.

— Да, конечно. — Отозвалась я, возможно, с некоторым опозданием.

— Тогда не двигайся. — Я замерла. Девушка подошла сзади, кажется, сначала что-то взяв с тумбочки, почти беззвучно опустилась на кровать. Сжала мою ладонь, и вместе с гребнем опустила ее вниз. Поднимать руку я не стала. Флеан расчесывала мои волосы, и почему-то даже не было больно. Странно, когда я делаю это сама, процедуру трудно назвать приятной. Может быть, так всегда получается, если волосы расчесывает кто-то другой? Я не помню, что бы раньше мне помогали причесаться, и сравнивать не с чем.

Но вчерашние события, они были или нет? Я незаметно уснула днем, или и вправду убила двух человек, и частично даже съела? Спросить у Флеан? Нет, если я просто видела необычный сон, поставлю себя в глупое положение, а это может быть опасно. Пока что Церелис и ее спутница обращались со мной лучше, чем кто-либо ранее, но это не делает невозможной какую-нибудь подлость с их стороны. И то, как я отношусь к полукровке, значения не имеет. Мои чувства волнуют окружающих только в том случае, когда им удается причинить мне боль. Разница заключается в том, что я не смогу ненавидеть Церелис, но едва ли это ее волнует.

Нет, пока все очень хорошо, это бесспорно. Но не ждать удара я не могу. Жизненный опыт говорит, что ничего хорошего со мной случится, не может — вчера его голос заглушила радость, но ненадолго. Удалось ли мне начать месть, или все было только сном? Но это скоро прояснится, не придется даже спрашивать. И если месть окажется реальной, такими являются и убийства. Не думала, что когда-нибудь у меня будет стимул для появления в классе. Тем не менее, уже во второй раз я ожидаю этого момента.

— Все. Сейчас я дам тебе поесть, и можешь идти. — Волосы, кажется, и в самом деле были расчесаны. Я совершенно бездумно что-то съела и выпила полную кружку незнакомого напитка, даже не обратив внимания на вкус, подхватила сумку и подошла к Церелис. Спит. Как неживая — не потому, что похожа на мертвую, просто слишком картинной кажется ее поза и выражение лица. Такое часто видишь на открытках, но не в жизни. Настоящие дети, когда спят, не очень привлекательны, скорее наоборот — это относится даже к самым красивым. Церелис, когда не спит, не выглядит девочкой с открытки — надменное выражение лица, неприкрытая жестокость — все это не самые популярные черты. Но сейчас они не заметны. Хорошо, когда она спит. Тогда я могу как во сне, просто смотреть, и нет нужды что-то делать. Нет еще ничем не оправданной боязни обидеть или разозлить. Мне не очень нравится это чувство, потому что оно делает меня слишком уязвимой — но что можно сделать? Я не могу спать двадцать четыре часа в сутки, как и Церелис, и не могу стать невидимкой для всех, как бы этого не хотела.

— Когда она проснется? — В будние дни придется быть в школе. Но я ведь могу вставать в выходные чуть раньше обычного? Видеть Церелис, когда она спит мне нравится. А приятных вещей в жизни очень мало, и не стоит ими пренебрегать.

— Не раньше полудня. — У этой девушки всегда такой спокойный голос… Это необычно. Слуги, которых я видела, разговаривали совсем не так. И не-слуги тоже. Обычно в голосе есть хотя бы какие-то интонации, но только не у Флеан. Хотелось бы этому научиться, но едва ли получится. Я, кажется, уже достигла своей вершины актерского мастерства, и большего не добиться. Тяжело испытывать столько эмоций, причем далеко не положительных, и притворяться равнодушной. Из-за этого и хочется иногда исчезнуть, пусть и не так сильно, как отомстить.

— Спасибо. — Я бросила еще один взгляд на Церелис — нежная улыбка, длинные ресницы, совершенно нереальное лицо — и вышла. Когда эта полукровка не спит, она кажется мне гораздо более настоящей. Наверное, потому что тогда виден не самый лучший, пусть и достойный зависти, характер, а я привыкла считать реальным все плохое.

Сон или нет? Физически сейчас мне легче, и можно попытаться понять это, разложив все по полочкам. Что мне приснилось (или произошло на самом деле)? Флеан сделала меня и Церелис невидимыми для других, потом вывела из здания. Почти невозможно — заклинание, не входящее в школьную программу, вызвало бы автоматическую тревогу. Я изучала все доступные документы по школьной системе безопасности, и не могу ошибиться. Конечно, мог действовать какой-нибудь невероятно редкий артефакт, все же Церелис, по ее словам, занимает важное положение в обществе темных, и безумно дорогих вещей у нее хватает. Но маловероятно, очень маловероятно.

И все же, допустим, артефакт. Остальное более вероятно, я не сомневалась в том, что Церелис может убить, и что я тоже на это способна. Значит, самое невозможное — невидимость в школе. Она действовала и во время моего посещения пятьдесят третей, значит, если кражу обнаружат, реальность произошедшего бесспорна. Я до этого додумалась, еще только проснувшись, ничего нового. Но сразу после пробуждения невозможно было аргументировать это по-настоящему.

Хорошо, если вчерашний странный сон не был сном.

Когда я пришла в класс, детей там не было, и узнать, удалось ли наяву отомстить одной маленькой твари, было невозможно. Подожду. Если это был не сон, скандал начнется утром, и сразу же проявит себя.

У богатой балованной девочки — пусть и не такой богатой и балованной, как Церелис — предположительно пропали фамильные драгоценности, точнее, один очень крупный и очень ценный изумруд, игравший роль кулона. Да, именно так… Но я ведь взяла еще что-то тогда, во сне? Да, действительно. Просто забыла. Золотые, с розовыми прозрачными камнями серьги. Они должны быть в потайном кармашке. И не нужно ждать — если они есть, произошедшее случилось на самом деле. Но лезть в кармашек здесь, когда в любой момент могут войти одноклассники, нельзя. Если там действительно серьги, и их заметят, шансов на выживание у меня не будет. Или будут? Церелис меняет мое положение. Но рисковать я не стану ни в коем случае. А вот осторожно, под прикрытием сумки, на ощупь проверить, есть ли там что-то, можно.

Не отрывая взгляда от двери, я нагнулась, и словно случайно коснулась основания воротника. Пальцы наткнулись на что-то твердое, сердце забилось чаще. Почти наверняка это были золотые серьги. Форма подходящая, и ведь я не прятала в кармашке что-то другое… Значит, не сон. Я положила руку на стол и улыбнулась. Всегда подозревала, что убивать приятно, но не думала, что настолько. Непривычно, но так сладко. Не только я могу быть жертвой, иногда ей способен стать и кто-то другой.

Потенциальные опасности не исчезли, но все же этот факт поднял мне настроение. Наверное, жизнь стала лучше ненадолго — но стала. А если Церелис не солгала? Едва ли темные земли станут для меня раем. Но и хуже наверняка не будет. Правда, мотивы Церелис мне неясны, и это настораживает — возможно, она просто забавляется.

Но убийство — это ведь серьезно? Похоже на гарантию. Надеюсь, ей понравилось мое поведение.

Хотя если быть объективной — я запуталась, у меня скачет настроение, и все потому, что в жизни произошло множество странных событий. Настолько странных, что иногда забывается даже моя ненависть.

Но я могу отомстить маленьким подонкам, и уже начала это делать. У меня есть амулеты, спасающие от ударов. Мне помогла, и, возможно, поможет еще, Флеан — скрыть от нее ночные отлучки нельзя в любом случае, и не думаю, что она меня выдаст… Сама ведь не без греха.

Одноклассники начали собираться. Твари. Но кое-кому сегодня придется нелегко. Я улыбнулась. Плевать на то, что запуталась и ничего не понимаю — главное, хотя бы отчасти отыграюсь. Сейчас — плевать. Потом мое настроение изменится снова — но это потом.

Шумят. Зачем? Все их слова — бессмысленны. Абсолютная чушь, оскорбления, сплетни. О, скоро здесь станет веселее, когда они начнут травить одну из своих. Она всегда была заводилой — и очень хочется знать, как ей понравится положение жертвы. Конечно, этой дряни недолго придется находиться на моем месте, но, учитывая неизбежный финал, я не огорчусь.

Чудесно — начало урока уже недалеко, а обитательницы пятьдесят третей комнаты отсутствуют. Далия не могла не заметить пропажу камня. А свои вещи она всегда очень сильно любила. И то, что ее замечательная соседка всегда стояла за высокие идеалы, не убережет девочку от подозрений. Конечно, Далия не станет искать в старой обуви. Она не слишком умна, пусть и происходит из богатой семьи.

Как просто представить события, случившиеся этим утром. Одна девчонка не находит вечером спрятанный под подушкой драгоценный кулон — и быстро понимает, что только соседка могла видеть, как она его прятала. Жаль, что мне не довелось слышать, как Далия обвиняет Эдин, а та в ответ искренне возмущается — ведь эта сволочь всегда была такой горячей и настоящей идеалисткой. С тьмой надо бороться… Посмотрим, как тебе понравится пребывание в роли наглой, лживой и бессовестной маленькой воровки. Эдин ведь из простой семьи — и едва ли кто-то станет доказывать ее невиновность. Людей так много, и жизнь одной недоучившейся магички никому не нужна — даже ее родным. Нет, конечно, родители, братья и сестры любят Эдин — она же не подлое отродье тьмы, а хорошая, добрая девочка. Конечно, добрая — но сугубо избирательно. Как и все люди. И эльфы. И вообще все светлые. Жаль, что нельзя отомстить всей стране.

Но отдельным особям, к счастью, можно. Раньше у меня и такой возможности не было.

Дверь распахнулась. Вот и героини дня — обе. Далия — полная справедливого гнева и возмущения, Эдин — злая, заплаканная и тоже оскорбленная до глубины души. Очевидно, сейчас в комнате проводят обыск, а эту парочку отправили на занятия. Любопытно, хотя я этого и ожидала.

Далия пользуется популярностью, особенно среди мальчиков. Неудивительно — маленькая, стройная и со смазливым личиком. Если бы не полное отсутствие мозгов, я назвала бы ее даже красивой. Она гораздо обычнее, чем Церелис, и не так выделяется, но черты лица ничуть не хуже. Мне, конечно, далеко до обеих. Это не очень приятно, но даже у самой красивой полудемоницы в этом месте не было бы преимуществ. Зачем мне картинное личико? Жизнь это не облегчит. Правда, мне очень хотелось бы слегка изуродовать Далию — зачем совершенно безмозглой сучке красота? Меня это раздражало. И в основе этого чувства определенно лежала и зависть тоже, хотя с моей стороны умнее было бы завидовать Церелис. Но не получалось — я могла любоваться ей, стремиться угодить, нервничать в ее присутствии, восхищаться, но только не испытывать зависть, неприязнь и так далее. Очень нетипично для меня, но все же правда…

В классе стало еще шумнее, потому что молча сидеть и возмущаться Далия и Эдин не собирались. Они начали одновременно жаловаться на жизнь — и, так как маленькая красотка предпочла мальчиков, а активистка борьбы со тьмой — девочек, исход был предрешен. Конечно, ради смазливого личика соплеменницы самцы способны на многое, тогда как возмущенные речи, обращенные к представителям своего пола, вовсе не столь эффективны. Большинство оказалось на стороне Далии, и меньшинство немедленно к нему присоединилось. Так всегда происходило в классе — мне все время казалось, что вместе мои соученики становятся очень примитивным организмом с единым разумом. И, несмотря на тупость, с инородными предметами он борется весьма успешно — как со мной, например. Конечно, я не лучший показатель, меня постарается пнуть каждый светлый, имеющий такую возможность, если не побрезгует, исключение — очень образованные экземпляры. Ярким примером борьбы с более ненужной частью должна была стать Эдин. Но, к сожалению, пришел учитель, и шум с возней прекратились.

Маренн, как всегда, обещал поставить нули нарушителям тишины, потом стал что-то диктовать. Я достала тетрадь и механически записывала, слишком возбужденная для того, что бы вникать в смысл слов. Скоро эти твари нападут на одну из своих, причем очень активную в прошлом. Но если нарушены нормы морали, какое значение имеют былые заслуги? Они только отягощают вину. Эдин успеет почувствовать, как приятны ее строгие моральные принципы для провинившихся. О, да, «Все ради большинства», «любое порождение тьмы — это чистое зло, которое надо искоренять», простейшее «нельзя воровать», в конце концов. Я, безусловно, порождение тьмы, но меня все еще не искоренили. А вот с Эдин это произойдет непременно — за кражу столь ценного предмета у ребенка из богатой семьи положена весьма основательная и медленная казнь. И, что самое приятное, до вынесения приговора она будет учиться хотя бы пару дней — и насладиться вниманием своего драгоценного коллектива сполна. Интересно, умирая, она все еще будет верить в свои принципы? Или разочаруется в них во время травли?

Не думала, что когда-нибудь буду с нетерпением ожидать перемены — обычно уроки были самым приятным моментом в течение дня. Никто не шумел, не дергал меня за волосы, не бил… Конечно, в полной мере это относилось только к урокам учителя Маренна, но ведь они занимают почти всю неделю. Неприятным следствием, вытекающими из этого, было поголовное владение магией среди одноклассников — мне не нравилось положение подопытного зверька. Некоторые, конечно, считают, что исчадия тьмы обязаны приносить пользу хотя бы таким образом. Но теперь кое-кому определенно придется пересмотреть свои взгляды. Приятно, очень приятно.

У меня нет, и не было ничего, и неизвестно, изменится ли это в будущем. Но сейчас я могу испытать радость, и пусть это не надолго, но все же совершенно реально.

Что-то на правой руке сверкнуло, когда я писала. Я чуть наклонила голову. Браслет? Да, именно так. Очень красивый. Откуда? Если украден, необходимо его прикрыть. Но ведь ни одна из одноклассниц не имела ничего подобного. Значит, маловероятная версия. Я еще раз прокрутилась в памяти события вчерашнего дня. Да, точно, Флеан отдала мне этот браслет, когда мы вернулись в комнату после убийства. Тогда, кажется, куда-то исчезла кровь — я ведь запачкалась ею, но спать ложилась уже чистой, хоть и не мылась. Не думала, что убивать человека, которого впервые видишь — так приятно. Если бы это был один из одноклассников, я бы не удивилась, но эту семью мне раньше не доводилось встречать. Впрочем, каждый из них, безусловно, с удовольствием бы унизил меня, такое невозможно не понять. Так что разницы между ними и моими обожаемыми родственниками или одноклассниками, фактически, не было. Сволочи. И, раз они имеют моральное право не давать мне нормально жить, я в свою очередь имею такое же право убивать их без угрызений совести и испытывать удовольствие. Жаль, что моральное право не равно праву реальному — но все же иногда они сливаются, как вчера, например. Конечно, я не стремлюсь к всеобщей справедливости, хотя бы потому, что это любимый лозунг окружающих меня подонков, и маленьких, и больших. Мне даже уже почти не хочется быть счастливой — не в моем духе стремиться к невозможному. Несколько дней назад реальной являлась только необъяснимая с точки зрения логики жажда жизни, и ненависть. О, злобы, зависти и подобных эмоций у меня всегда хватало, и они плавно перетекали в это чувство. Я слишком умна, для того, что бы ненавидеть весь мир — ведь мне немного известно о темных. Но относиться к светлым по-другому невозможно — пусть то, что это не приносит облегчения, было очевидно. Жизнь стала бы легче при полном отсутствии чувств, но я, должно быть, еще слишком маленькая. Для ребенка сильные эмоции естественны — именно по этой причине дети неполноценны.

Конечно, теперь ненависть помогла мне испытать радость отмщения. Но вероятность такого события была близка к нулю… Мои чувства правильны и обоснованны, но совершенно бесполезны. И, конечно, от них не избавиться. Может быть, это и не нужно, но поверить в возможность благополучного исхода так трудно. Да и не стоит этого делать — потом будет не так больно.

Мне многое пришлось испытать всего за несколько дней. Я до сих пор не понимаю, что представляет собой для меня Церелис, и почему. Ясно только, что ничего подобного я не испытывала. Непонятно, почему так изменились сны — и есть ли связь между ними и реальной жизнью. Теперь мне легко, когда я сплю. Наяву сложнее… Церелис существует реально, я могу на нее повлиять, и это пугает. Во сне можно просто смотреть. Активные действия слишком непривычны для меня, как и столь странное отношение к живому существу. По отдельности можно справиться и с тем, и с другим, но вместе это слишком сложно. Да, видимо, такая формулировка верна. И все же исчезновения Церелис я не хочу. Она настоящая, и это заставляет нервничать, но в этом и ее преимущество перед снами. О них я почти не думаю наяву — потому что это только иллюзии. Живое существо действительно привлекательнее.

Перемена. Наконец-то. На Эдин косились очень многообещающе — и никакие возвышенные речи ее не спасут. Можно говорить что угодно, но от этого не перестанешь быть полудемоницей, воровкой, асоциальным элементом… Хотя последнее понятие едва ли знакомо моим одноклассникам. Они не тупые — в большинстве, конечно, и исключительно для своего возраста. Взрослый с подобным уровнем развития был бы совершенным идиотом. Но я гораздо умнее обычного ребенка десяти — одиннадцати лет, и это не завышенная оценка собственных способностей. Едва ли кто-то из моих драгоценнейших одноклассников может анализировать собственное поведение, или изучать все, что требует учитель Маренн. Им это и ненужно. Я ведь была бы такой же, если бы ко мне относились, как ко всем — но кто задумывается о таких вещах? Не они, во всяком случае. И не их родители.

Как это мило — снова звучат оскорбления, но они никоим образом не относятся ко мне, или к Церелис. Впрочем, она, конечно, уникальный случай, и травить ее после недавней драки никто не решится. А оскорбительные высказывания за спиной ее, похоже, не волнуют. Мне даже кажется, что отношение одноклассников доставляет Церелис удовольствие. Я могу ее понять — мне самой понравилось быть неуязвимой, несмотря на их весьма горячие чувства и агрессивные намерения. Очень приятное ощущение, и непривычное. Раньше в моей жизни ничего подобного не было.

А Эдин не привыкла к такому отношению. Конечно — заводила, общительная девочка, любительница объятий и совместных игр… Например, «доведи мерзкое отродье тьмы». Ей полезно поучаствовать в подобном развлечении, только занимая принципиально новую роль. Чудесная игра — «накажи воровку», не правда ли? Вот только Эдин считает иначе… Удивительно — ведь самой наказывать и доводить кого-то, например, меня, тебе нравилось? Плачешь… Хочешь разжалобить? Я всегда знала, что ты идиотка. Слезы и всхлипывания только раззадорят толпу — я никогда не позволяла себе этого. Чудные дети именно к этому и стремятся — добрые, великодушные, светлые создания. И ослабевшую жертву рвут с еще большим энтузиазмом. Жаль, что нельзя сказать это в лицо, Эдин. Или можно? Но не сейчас. Не буду прерывать очаровательную детскую игру. Это же так мило и высокоморально — наказать воровку. Пусть на самом деле в этом ты и не виновна. А я разве выбирала родителей и место рождения? Разве кто-то пожелает быть полудемоном среди светлых? Нет, я бы предпочла стать такой, как Церелис. Ухоженной, защищенной от всех опасностей, спокойной, и, наверное, любимой — зачем так оберегать ненужного, постылого ребенка?

Все очень справедливо, Эдин, и ты напрасно настаиваешь на своей невиновности. Ты не принимала решения — украсть; ты не брала этого камня. Но разве это имеет значение? Ты воровка, ты зло — потому что так считает толпа. Здесь важно только ее мнение, и это справедливость любого коллектива — во всяком случае, в светлых землях. Если тебе это не нравится, незачем было раньше столько кричать о святости толпы и ее высоких интересах. Логичней было бы радоваться, подвергаясь настолько концентрированному воздействию чудесного и восхитительного родного коллектива. А хочется почему-то кричать, плакать и жаловаться — вот только кому? Здесь тебя никто не пожалеет, Эдин, все против тебя. Нет, я, конечно, попробую навестить страдалицу, если удастся убедить Флеан помочь. Но сделаю это совсем не для того, что бы утешить бедняжку. Просто выскажу свое мнение, только едва ли оно придется по вкусу Эдин — особенно если она потом попытается жаловаться. «Ах, эта маленькая воровка сошла с ума… Теперь нет сомнений в необходимости казни; безумная девчонка все равно совершенно бесполезна», такой вывод будет более чем типичен. У меня ведь нет никакой возможности навестить бедняжку, которой скоро выделят чудесную отдельную комнату, надежно защищенную от визитов.

Вот и учитель… Пришел слишком рано, бить еще не начали. Но это не страшно, одноклассники своего не упустят. Дети ведь так любят играть, и так высокоморальны. Просто поразительно.

Автоматически я конспектировала слова учителя, с нетерпением ожидая следующей перемены. Эдин, бледная, с мокрыми глазами и трясущимися губами, напротив, явно не стремилась к этому моменту. Ее можно было понять — но я этого не желала. В конце концов, мое поведение в сходной ситуации всегда было на порядок разумнее, и сходства между нами, к счастью, нет. Ни внешнего, ни внутреннего. Хотя с внешностью этой дряни повезло больше — непривлекательная, но совершенно незаметная. Мне не досталось ни красоты, ни незаметности. С голубыми локонами чуть ли не до пояса не затеряешься, даже если очень захочешь. У Церелис цвет волос почти обычный, хотя она тоже полудемоница. Еще один повод для зависти, почему-то ничего подобного не вызывающий. Эмоции твердят, что она великолепное создание, почти произведение искусства, к которому нельзя плохо относиться, но из-за которого можно испытывать неприятные чувства. Сознание утверждает, что Церелис просто избалованная девочка, счастливая, иногда картинно — красивая, и уже по этой причине объект для переходящей в ненависть зависти. То, что она мне помогла, не причина для иных чувств. Собственно, в том, что тут есть какой-то подвох, сомневаться не приходится. Но о совершенно бессмысленных, и все же непобедимых эмоциях я уже думала не один раз, благо, сон всю жизнь щедро демонстрировал примеры.

А на того демона, что снится мне, Церелис и в самом деле похожа. Особенно глаза, профиль, овал лица — даже челка почти такая же. И цвет волос по ночам совпадает. Конечно, внешность у нее при этом очень женская — если это слово применимо к моей ровеснице, и из-за этого сходные черты выглядят все же по-иному, к тому же лицо у Церелис еще не взрослое. Но о ней я еще успею подумать, тем более что в присутствии этой полудемоницы бывает так трудно сосредоточиться на других темах. Сейчас, конечно, интереснее Эдин. Не идет таким крупным, здоровым существам бледность и трагический вид — даже мне они пошли бы больше. Коренастая, невысокая и с волосами до плеч девочка просто не могла вызвать сочувствие своими слезами. Это — для красивых. У Церелис могло бы получиться, но ей незачем плакать. Бледные создания, похожие на меня, в трагической роли хотя бы не смешны. Эдин выглядела глупо и жалко, и это вызывало мою искреннюю радость. Дурой она была всегда, но раньше не демонстрировала это столь явно. Точнее, явно для всех, потому что представления одноклассников о глупости с моими не совпадали и не могли совпадать.

Наконец, наступила долгожданная для меня и почти всех одноклассников перемена. Учитель Маренн покинул комнату, и толпа быстро оттеснила жертву в угол. Я улыбнулась — немного криво, хотя сейчас губы не были разбиты. Но к нормальным улыбкам я не привыкла, и вызывала их только Церелис. Странно, беспричинно, но правда.

Конечно, ругани было много. Но на этот раз одноклассники ей не ограничились. Возмущенные крики Эдин, сообщающие о том, что скоро все поймут, что она совершенно невиновна, никого не впечатлили, хотя многих, и в первую очередь меня, порадовали.

Она почти сразу завизжала, когда начали бить. Я никогда не позволяла себе такого в школе, к этому времени уже научилась терпеть боль молча. В раннем детстве — еще не умела, но это было так давно… И прошлое больше не вернется.

Я не знаю, насколько мне было бы хуже, не скрывай я боли. Одноклассники поверили в то, что полудемоны просто почти не чувствуют ее — и били меньше, чем могли. Гораздо меньше, чем били бы кого-то, по их мнению, способного испытывать боль. Эдин пришлось проверить это на себе. Ей определенно не понравилось. Мне было не легче, и терпела я дольше. Всю жизнь. Но мне ведь и не хотелось, что бы эта дура вела себя достойно — это нарушило бы мое представление о ее характере.

Эта перемена прошла для меня самым приятным образом. К приходу учителя все было чинно и тихо — а не слишком здоровый вид одной из учениц Маренна не волновал. Он, очевидно, не любил воров, и так же почти никогда не выполнял действий, не входящих в его прямые обязанности.

Месть — восхитительная вещь. Хотя убивать без прямого повода тоже приятно. Нечасто появляется возможность отыграться, в моем случае пришлось ждать почти одиннадцать лет — думаю, в первые месяцы жизни мне уже было, за что мстить. С такой матерью — наверняка. Когда она спала с демоном ее, очевидно, не волновала «вся мерзость этих темных». Неудивительно — судя по моим снам, среди «этих темных», причем относящихся ко всем расам, очень много действительно красивых существ. А демоны прекрасны поголовно, независимо от пола. Жаль, что я эту черту не унаследовала, получив только убийственный цвет глаз и волос.

Если я действительно через пять лет стану демоницей, изменится ли это? Хотелось бы превратиться в красавицу, но едва ли это произойдет. Разве что черты лица изменятся очень, очень сильно. Если будет возможность — задам соответствующий вопрос, но едва ли я на это решусь. У меня нет привычки к открытым и смелым действиям. Не думаю, что я труслива — тогда не убила бы так легко. Просто слишком умна и осторожна. И менять давно привычную манеру поведения тоже непросто…

Хотелось бы знать, как отнесется Церелис к новому развлечению одноклассников? Она должна появиться достаточно скоро. Мне почему-то кажется, что ей понравится, если, конечно, она вообще обратит внимание на такие мелочи. Церелис, безусловно, весьма надменное создание. Не заметить это нельзя. Не думаю, что в этом классе нашелся бы кто-то, способный так уверенно приказывать — даже уверена в этом. Церелис считает, что по праву выше всех присутствующих, и не скрывает этого. Если ее слова правдивы, это и в самом деле так. Жаль, что я не могу позволить себе ничего подобного — даже теперь, являясь неуязвимой. Слишком хрупкое у меня положение, и совсем другой характер. Могла бы я вести себя так же? Даже получив на это право? Я не знаю. Когда всю жизнь являешься ничтожнейшим, с точки зрения окружающих, существом, трудно представить себя с другой роли.

Но зато я хорошо знаю, что сделала бы, получив власть. Примерно то же самое, чем занимаюсь сейчас — только в больших масштабах. А потом обеспечила бы себе роскошную жизнь. Я хочу иметь богатый дом, лошадей, наряды… Но эти мечты едва ли могут воплотиться в жизнь. Даже если Церелис действительно увезет меня с собой, осуществлением моих желаний никто заниматься не будет. И очень хотелось бы знать ее мотивы — она меньше всего похожа на существо, способное оказать бескорыстную помощь. Я ведь уже подписала что-то совершенно непонятное и едва ли приятное для меня — просто не смогла отказать, хотя и понимала, как сильно рискую. Это очень глупо, но не исполнить ее желание я не могу. А если это удается — радуюсь, как бы это не было нелогично.

Мои эмоции всегда были большой проблемой, и никакой ум в данном случае не поможет… Хотя и в моих действиях можно найти своеобразную логику — в конце концов, мне почти никогда не приходись радоваться, и избегать такой возможности тоже глупо. В будущем ведь, скорее всего, ничего хорошего не произойдет, приятные события — это не для меня.

Она, кажется, всегда приходит в час. Да, верно, и сегодня тоже получилось именно так. Как всегда, я не могла смотреть на что-то другое, и подмечала каждую деталь. Каштановые волосы теперь собраны в высокий хвост, но челка осталась прежней. Все такое же надменное лицо. Да, и сегодня другие сапоги. Тоже на каблуках, тоже до колен — но черные, со шнуровкой сбоку. Совсем недетская обувь. И очень широкий черный пояс, почти корсет, поверх формы. Красивое лицо, красивая одежда. Завидовать не получается… Но я тоже так хочу. Впрочем, лицо не изменишь, да и подобного наряда мне не простят — разве что из-за знакомства с Церелис. Да и достать такие вещи негде. Правда, есть надежда — не зря же Флеан меня обмеряла. Но весьма сомнительная. В конце концов, кто знает, что может прийти в голову избалованной маленькой девочке? Не я, во всяком случае.

Церелис, как и в прошлый раз, чуть помедлив на пороге, бесшумно подошла ко мне и плавно опустилась на стул. Флеан следовала за ней. И как им удается так тихо двигаться на высоких каблуках? И естественно, что самое странное — это ведь чудовищно непрактичная обувь.

Полудемоница улыбнулась, и мысли об обуви вылетели из головы. Хотелось исчезнуть, превратившись в невидимку, и одновременно стать чем-то значительным. Главное — оставаясь при этом рядом с ней. Как глупо… Но невозможно победить себя, и даже не хочется.

* * *

Церелис

Нет, все-таки одного ночного общения с отцом мало… Это хорошо, но ведь никто не поговорит днем, не навестит перед сном. Мне не было очень грустно, просто почему-то именно сегодня утром я поняла, как этого не хватает. Странно — ведь еще недавно все было хорошо, и я действительно веселилась. Может быть, из-за этого и ощущается так остро недостаток чего-то важного? Или просто настроение скачет, потому что расту. Ладно, в первые дни вне дома в любом случае было хуже. И школа все же веселее, чем я ожидала — развлечения тут вполне можно найти. Потом, есть еще моя игрушка, с которой я смогу сделать столько интересных вещей — и сейчас, и через пять лет. Тогда ведь обязательно появятся новые варианты. В целом, все не очень плохо, нужно только поесть, и настроение, наверное, совсем исправится — хотя как раз с едой здесь проблемы. Очень хочется сладкого, но не вяленых фей — разумно, ведь подобная еда делает жизнь веселее.

Я села, закуталась в одеяло и зевнула. Жаль, что красоваться не перед кем — зубы и язык у меня ведь действительно замечательные. Изящная форма и здоровый цвет, а ведь для демоницы это действительно важно. Самой свои зубы сложно разглядеть, но отец не стал бы лгать мне. Нет, даже обидно, что здесь никто не может их оценить — многоликая, конечно, подмечает факты, но почти не испытывает эмоций, прочие ничего в вопросах красоты не понимают. Хотя бы одежду, прическу и поведение заметили, уже хорошо — могло ведь и на это ума не хватить.

— Флеан, дай мне поесть, и если в багаже есть какие-нибудь конфеты, дай их мне. Варианты с начинкой из фей меня не интересуют. — Многоликая сперва отдала мне кружку и концентрат, потом спросила:

— Конфеты с молочной начинкой вам подойдут? — Я кивнула. Люблю такие. Отец, конечно, это знал, и не забыл положить и их. Я не помешана на сладком, но иногда его очень хочется.

Многоликая положила на одеяло небольшую красивую коробочку. Приятно есть конфеты в такой упаковке, хотя она и не всегда удобна для перевозки. Я допила остатки напитка, отдала кружку многоликой и открыла коробочку. Медленно достала одну конфету и откусила маленький кусочек. Вкусно. Такие вещи не хочется есть быстро, и конфетами я посвятила не меньше десяти минут. Потом припрятала остатки и начала расплетать косу. Наверное, нужно что-то сменить в гардеробе, что бы в еще большей степени продемонстрировать свое личное превосходство, и превосходство нашего государства в целом. Не хочется думать на эту тему, тем более что я не знаю, какие вещи у меня есть. Но сапоги точно надо сменить, и прическу тоже…

— Я хочу сегодня быть в другой обуви и с другой прической, может быть, нужны еще какие-либо аксессуары. — Приказала я, как только надела форму. Обуви на мне еще не было, и оказалось удобно сидеть на кровати с ногами, закутавшись в одеяло. Холода я не ощущала, но при этом почему-то хотелось тепла.

Флеан Айэле молча открыла шкаф и достаточно быстро достала черные сапоги такой же высоты, как и белые, но с застежкой — шнуровкой. Красиво, но не очень удобно надевать самостоятельно. Хотя мне ведь и не придется этим заниматься, многоликая застегнет.

Флеан Айэле не ограничилась обувью. Корсет — это элемент национального костюма темного государства, одежды, которую я предпочитала дома. Конечно, существует множество вариантов. Этот заканчивался под грудью, и, кажется, входил в один комплект с сапогами. Идея мне понравилась, потому что форма явно создавалась не для того, что бы подчеркивать талию. Почти невозможно для отечественной одежды, такое просто никто не стал бы носить.

— Этот вариант подойдет? — Многоликая продемонстрировала вещи.

— Вполне. Застегни мне сапоги. И корсет тоже. — У последнего шнуровка была спереди, но самой разбираться с ней все равно не хотелось. Флеан Айэле справится лучше.

Многоликая и в самом деле быстро разобралась с одеждой, хотя сначала мне, конечно, пришлось расстаться с одеялом. Потом Флеан взяла расческу и занялась моими волосами. Я начала подумывать над тем, что бы незаметно, потихоньку, заменить школьную форму национальным костюмом соответствующих цветов. Мне, правда, больше нравился бело-коричневый вариант, но и черно-белый будет лучше этой странной одежды. Нет, сидела она хорошо, и качество ткани радовало, но все же, являлась слишком чуждой. У нас ведь нет разделения на взрослую и детскую одежду, а какая взрослая девушка наденет такой наряд? Почти все хотят выглядеть настолько красиво, насколько возможно. В первую очередь это относится, конечно, к демоницам, но и представительницы других рас почти не отстают — к тому же их раз в десять больше.

— Все готово. — Я встряхнула головой. Высокий хвост? Да, именно так. Волосы послушно качнулись, отзываясь на движение. Приятное ощущение. Я открыла книгу и занялась учебником — в последнее время слишком мало занималась, и теперь стремилась это исправить. К сожалению, сегодня спокойный голос многоликой раздался очень скоро:

— Вам пора выходить. — Я спрятала книгу и поднялась на ноги. Ничего, находится в одной комнате с одноклассниками достаточно интересно.

На знакомом пути нам не встретилось никаких препятствий, и вскоре я оказалась перед нужной дверью. Распахнула ее, на несколько секунд замерла на пороге. О… Какие чудесные, восхитительные эмоции. Ничего подобного в этом месте я еще не встречала. И, что самое любопытное, со мной эти чувства никак не связаны. Пока не связаны.

Отчаяние, боль, страх, обида, и легкие оттенки других чувств демонстрирововала коренастая девочка с волосами до плеч. Похоже, ее сегодня били — и собирались продолжить при первой же возможности. Эмоции класса не позволяли в этом сомневаться. Праведное негодование почти не ощущалось, но все же, безусловно, было, доминировало же какое-то жалкое подобие охотничьих инстинктов. Нет, как эмоция оно было сильным, но поражало своей извращенностью. Тем не менее, все было очень, очень интересно. Правда, на меня обратили недостаточно внимания, но это вскоре пройдет, и я не стала переживать. Зато Нэйле восхищалась должным образом, хотя ее настроение можно было охарактеризовать как очень смешанное. Сейчас отошедшее на задний план, но безусловное, торжество определенно относись к странной атмосфере в комнате, точнее, к вызвавшему ее неизвестному событию. Беспокойство — к жизни в целом. Мной она любовалась, и еще думала над чем — то.

Я прошла между столами и опустилась на свое место. Многоликая, прикрыв дверь, следовала за мной. Заняв свое место, я улыбнулась Нэйле, эмоции которой сразу же изменилось. Девочка воспринимает меня совершенно правильно, и к тому же является хорошей игрушкой — и это просто очаровательно.

Учитель мое появление проигнорировал. Заметил, конечно, не обрадовался, но внешне ничуть не изменился — продолжил говорить что-то малопонятное. Одноклассники послушно записывали, Нэйле отвлеклась, глядя на меня, но вскоре вернулась к всеобщему занятию. Правда, поглядывать в мою сторону не перестала, и старалась делать это как можно незаметнее. Любопытные у нее чувства, гораздо многозначней и сложнее обыкновенного страха. И относятся ко мне, а это всегда приятно. На самом деле, даже самые замечательные и необычные чужие эмоции не слишком хороши, когда никоим образом не касаются меня. Это естественно для демона, еще одна черта, унаследованная от предков — энерговампиров. Отец говорит, что, скорее всего, именно благодаря ей мои соплеменники и соплеменницы уделяют столько внимания внешности. Длинные волосы у мужчин, подчеркивающая фигуру одежда девушек — это ведь очень эффектно. Без чужого внимания взрослые демоны, конечно, не особенно мучаются, но очень его любят. Естественно, подходят не все чувства, направленные на них, многое зависит и от настроения моего соплеменника.

Биология, история, палеонтология и другие науки интересны мне, если изучать их поверхностно. Конечно, для того, что бы изучать их по-настоящему, я еще недостаточно умна. И едва ли стану этим заниматься, потому что глубокие знания меня не привлекают. Интересно, например, иметь общее представление о такой сельскохозяйственной науке, как эльфоводство, но подсчитывать возможное поголовье новой породы эльфов… Бррр. Или эльфоводство не наука, а только отрасль сельского хозяйства? Но по-настоящему разобраться в ней и в самом деле сложно. Нет ничего удивительного в том, что машин среди ученых на порядок больше, чем живых существ. Им такие занятия подходят гораздо больше. И в преданности машин невозможно сомневаться, это неотъемлемая часть их сознания. Или это неподходящий термин? Сознанием ведь обладают далеко не все механизмы. Но те, что имеют хотя бы зачатки разума — преданы беззаветно. Не отцу, к сожалению, а технодемонам, но их союз действительно надежен и проверен временем.

Стоит, пожалуй, узнать у Нэйле, что именно произошло. Лучше действовать, будучи осведомленной, к тому же полукровка так старательно исполняет мои просьбы, а это совершенно очаровательно.

Если я начну говорить сейчас, Флеан, скорее всего, успеет прикрыть меня иллюзией. Да и если она опоздает, едва ли произойдет что-нибудь опасное, похоже, с моим происхождением по материнской линии здесь считаются. Хотя умнее, конечно, было бы бояться отца. Ну, о том, что враги глупые или, по меньшей мере, ведут себя глупо, я думала уже не один раз. Собственно, это первое, что приходит в голову при мысли о них.

— Нэйле, расскажи мне, что случилось сегодня утром? — Я наклонила голову набок и посмотрела на нее чуть снизу, чуть улыбнулась, ожидая ответа. Моя игрушка забеспокоилась — боялась разговаривать на уроке, хотя нервничала и по какой-то другой причине. И все же она ответила.

— Одна из девочек, Эдин, обвиняется в краже. Одноклассники начали способствовать осуществлению правосудия уже сейчас. — Договорив и убедившись в том, что недожаренный учитель ничего не заметил, Нэйле почти успокоилась. Но не совсем… Неужели моя игрушка как-то связана с этой историей с кражей? И когда только успела поучаствовать?

— А ты как-то связана с этой историей? — Я внимательно посмотрела на нее из-под челки, ласково улыбаясь. Кажется, такое выражение лица бывало у отца, когда он разделывал очередную жертву. По крайней мере, он так говорит, а ему, если я правильно помню, кто-то нарисовал портрет. Если это правда, я рада, потому что приятно сознавать свое сходство с отцом. Нет, я, конечно, хочу быть девушкой и выглядеть соответственно, но в остальном неплохо бы походить на него.

— Да. Я ее автор. — Немного нервничая, ответила моя игрушка. Внешне она при этом оставалась совершенно спокойной.

— Как интересно. Расскажешь чуть подробнее? — Конечно, она была не против. Хорошее заклятие мне отдал отец…

— В ее вещах нашли или найдут пропавший у Далии очень ценный кулон. Возможно, и серьги, но они могут оказаться в сумке одной из подруг обвиняемой. Например, у той, что сидит на первой парте в среднем ряду… Или у той, что на две парты дальше… — Похоже, моя игрушка ночью постаралась. По крайней мере, я не понимаю, когда еще она могла успеть.

— Я думаю, они действительно могут оказаться там. Флеан? — Я полуобернулась. Многоликая все поняла правильно и протянула руку Нэйле, которая быстро достала откуда-то из-под воротника пару достаточно дешевых на вид серег и положила их в тонкую ладонь. Такой исход ситуации мою игрушку более чем устраивал.

Я ничего не заметила, но Флеан, очевидно, создала еще несколько иллюзий, а сама под невидимостью положила серьги в самое подходящее место. Недожаренный учитель продолжал что-то бубнить, одноклассники по-прежнему послушно писали…

Скорее бы наступал перерыв. Тогда постараюсь хорошо повеселиться. В конце концов, ничего примечательнее меня в этой школе нет, и именно я должна быть основным поводом для эмоций.

— Я могу задать несколько вопросов? — Осторожно спросила Нэйле.

— Конечно… Задавай. — Моя игрушка нервно наматывала на палец светлую прядь. Она боялась, что ее слова могут рассердить меня, и все же решилась спросить. Любопытно, что у нее за вопросы?

— Зачем я тебе? — Полезно знать о своем истинном положении — и очень любопытно будет увидеть реакцию Нэйле, получившей эту информацию.

— Две причины. Ты — моя игрушка. Но это, конечно, может и не быть поводом для того, что бы через пять лет увезти тебя с собой. Но ты еще и умеешь видеть прошлое. Это ценный дар, и именно из-за него я заберу тебя домой. — Моей игрушке, кажется, стало даже легче — от того, что ситуация прояснилась и ее положение очевидно. Она с ним смирилась — сразу же. Я — важнее свободы и гордости. Правильная точка зрения…

— Ясно. Дар — это связано с моими снами?

— Да. — Нэйле задумалась. Я не стала ей мешать — в конце концов, мне в ее мыслях нашлось место. Правда, периодически, судя по вспышкам злорадства, они касались и кражи. Нэйле, безусловно, умница — мне и в голову не пришло, что таким образом можно кому-то причинить боль. Но ведь это действительно так, и эффект сильнее, чем после обычной драки. Пожалуй, стоит порасспросить мою игрушку о подобных вещах. Не сейчас, позже. Я плохо знаю традиции и нравы врагов, точнее, почти не имею о них представления. А Нэйле провела среди них всю жизнь, и действительно лучше знает, куда ударить. Конечно, вариант с кражей мне не совсем подходит, но он неплох. И все же я предпочла бы нечто более эффектное, привлекающее ко мне внимание. Надеюсь, моя игрушка сможет придумать подходящий вариант. Я ведь все же демоница, а не кто-нибудь непонятный, мне нужна хоть какая-то публика.

— К моему приходу что бы сидели тихо. — Звучно произнес учитель и покинул комнату. Перерыв. Наконец-то. Сейчас повеселюсь…

Одноклассники дружно ломанулись к воровке и выволокли ее из-за стола. Эмоции были неподражаемые. Я поднялась на ноги. Они уже начали бить свою жертву — как я и ожидала, неумело. Одноклассники явно не учились причинять боль. Правда, воровка об этом не знала, и страдала все равно. Ничего, исправлю…

Дети издавали достаточно много шума, увлеченно описывая многочисленные недостатки жертвы. Кажется, ее звали Эдин.

Я подошла совсем близко. Они стали шуметь чуть меньше и оборачиваться в мою сторону. Разумно — после недавней драки даже в них проснулась определенная осторожность.

— Что тебе надо? — Тон был не слишком вежливым, хотя для этих детей он, возможно, являлся таковым. Они были насторожены — опасались, что я помешаю, или вовсе стану отбивать жертву. Эрин, напротив, на это надеялась. Но ничего подобного в мои планы не входило.

— Вы неправильно ее бьете. Много усилий, много повреждений, мало боли. Смотрите, как нужно. — Я быстро прошла сквозь толпу, кое-кого просто оттолкнув в сторону, и носком сапога прицельно ударила дрожащую девочку. Она, скорчившись, упала на пол. Не закричала, но исключительно потому, что могла лишь хрипеть. И все же ее боль нельзя было не заметить. Даже одноклассники обратили внимание, я же просто наслаждалась — и их чувствами, весьма смешанными, в том числе. Они не были теплыми, но относились ко мне, и это меня устраивало.

— Можно и вот так… — Еще один удар, теперь каблуком. Тоже весьма удачный.

— Или так… — Я ударила еще раз.

— На теле останутся только небольшие синяки, напрягаться не приходится, и эффект, как видите, поразительный. Советую действовать подобными методами. — Пнув напоследок жертву еще пару раз, я красиво удалилась. Эмоции были великолепные. Любоваться ими, уже сидя на своем месте, мне нравилось.

А мои советы одноклассники все же приняли к сведению — очевидно, после недавней драки они выглядели еще убедительней. Я довольно улыбнулась. Теперь ситуация нравилась мне еще больше. Значительная часть эмоций стала касаться меня, и они выглядели просто замечательно. К тому же я еще раз продемонстрировала свое безусловное превосходство, и это грело душу. Конечно, враги меня недостаточно высоко оценили, но что с них взять? Они же глупые. Я им за это через пять лет отомщу, а пока можно и не обращать внимания.

Нэйле тоже наслаждалась, наблюдая за избиением. Мной она просто любовалась, что было хотя и не вполне объективно, но приятно, к тому же история с кражей явно являлась ее маленькой личной местью. Когда ее эмоции немного улеглись, полукровка снова обратилась ко мне, уже гораздо спокойнее:

— В чем заключаются мои обязанности как игрушки? Я догадываюсь, но хотела бы знать точно. — Ну и вопрос… Если обязанности раба или слуги легко обозначить, с игрушкой сложнее, тем более что это не закрепленный юридически термин.

— Просто ты — игрушка. Я делаю с тобой все, что захочу, и так развлекаюсь. — Игрушка ведь не обязательно должна быть послушной, она может пытаться бороться с хозяином — это тоже весело и развлекает. Достаточно расплывчатое понятие, конечно, и все же каждому темному оно ясно. Но Нэйле ведь росла здесь. Впрочем, она, кажется, правильно поняла смысл определения «игрушка», и это ее успокоило. На самом деле странно, вспышка волнения или стремления к свободе была бы более ожидаемой.

— Ясно. — Моя игрушка чуть наклонила голову. Послушная. Но, к счастью, эмоциональная — иначе с ней было бы скучно. Рабы хороши, но с ними нельзя долго играть — надоедает спокойствие. Но Нэйле не станет настоящей рабыней, просто не сможет — ее дар тесно связан с эмоциями.

Одноклассники перестали избивать свою жертву и разбрелись по местам. Основательно избитая девочка тоже кое-как, почти ползком добралась до своего стола. Нэйле улыбалась. Это зрелище действительно радовало мою игрушку — да и меня тоже. Хотя такого торжества, как полукровка, я и не испытывала — не было повода. И все же страдания жертвы не могли не радовать, как и чувства остальных одноклассников.

Они вовремя прекратили избиение — вошел недожаренный учитель, и опять начал что-то бубнить. Я не слушала. Интереснее была с трудом удерживающаяся от плача Эрин — она боялась учителя. Девочка молча сжимала губы и даже пыталась писать. Это было смешно. Я с удовольствием наблюдала за ней. Нэйле тоже. Возможно, из нее выйдет весьма странная демоница — отец говорит, что детство это важный период в жизни, влияющий на становление личности. Но едва ли она останется полукровкой, не принадлежащей ни к хищным расам, ни к травоядным. Слишком много злости. И никакой жалости или сочувствия. Очень, очень интересная игрушка.

От утреннего плохого настроения ничего не осталось — история с кражей, затеянная Нэйле, пришлась очень кстати. Мне почему-то казалось, что на этом моя игрушка не захочет останавливаться. Точнее, не почему-то, то, что она хочет мстить, было видно невооруженным глазом. И я ей с удовольствием помогу — это будет очень интересное занятие, если судить по сегодняшнему дню. Только Нэйле придется делиться со мной своими планами, но это она наверняка сделает с радостью. Похоже, благодаря заклятию для нее нет ничего важнее меня, и такая точка зрения кажется мне совершенно правильной и весьма приятной.

— Нэйле, а ты собираешься еще устраивать что-либо в этом роде? — Я кивнула в сторону пострадавшей от побоев девочки.

— Да. Собиралась. — Она уже убедилась в том, что недожаренный учитель на наши разговоры не реагирует, потому что просто не слышит их, и это полукровку больше не беспокоило. Вот мое мнение ее волновало…

— Продолжай собираться. Только рассказывай про возможные варианты мне. — Моей игрушке нравилось то, что я одобрила ее затею, хотя опасаться она не перестала. Осторожная. Но так даже интереснее. Конечно, придется подождать, скорее всего, резкий рост преступности, несчастных случаев и подобных явлений окажется подозрительным.

Да, и нужно спросить Нэйле, какие последствия может повлечь хождение без формы. Она местная, ей лучше знать. Возможно, вред от подобного действия превысит пользу, хотя это и маловероятно.

— Хорошо. Но я еще не успела полностью продумать возможные варианты… — Медленно произнесла моя игрушка.

— Это совсем не срочно. Думай пока, я спрошу тебя позже.

И скажи, если я надену вместо формы одежду сходных цветов, к каким последствиям это приведет? — Между прочим, нужно узнать, готова ли форма для Нэйле. Сейчас на ней нечто хотя и не неприличное, но совершенно непотребное… Она моя игрушка, и должна выглядеть настолько хорошо, насколько это возможно. Если, конечно, мне вдруг не захочется противоположного — но такое может случится только ненадолго.

— Я не знаю. Подобных случаев еще не было. Но, думаю, если ты обратишься с просьбой к директору, она может согласиться. Семью твоей матери здесь очень уважают. И боятся ее.

Последствия, если действовать без разрешения, могут оказаться очень серьезными, вплоть до исключения. — Исключаться я не хотела. У матери дома наверняка будет не так весело, и неизвестно, удастся ли там найти жертв. К тому же могут возникнуть трудности с доставкой туда Нэйле. Терять такую интересную игрушку я не собиралась, да и ее дар представляет собой слишком большую ценность. Она, конечно, сама последует за мной куда угодно, но это почти не облегчит ситуацию.

— Спасибо, Нэйле. — Я легко, не показывая клыков, улыбнулась. Она чуть склонила голову. Очень изящное движение. Это хорошо — мне неуклюжая игрушка никогда не понравилась бы.

Если идти к директору, необходимо позаботиться и об одежде для нее — пусть привыкает. И смотреться в моих вещах будет определенно лучше, чем в форме, даже новой. Настолько дорогая одежда подходит всем, вот только позволить ее себе могут немногие.

Только хватит ли у меня черно-белых вещей? Нужно при случае просмотреть, что у меня вообще есть. Но это, конечно, не срочно.

— Флеан, у меня хватит вещей для того, что бы я и Нэйле могли одеться во что — то, напоминающее форму? — Вот это стоило выяснить уже сейчас.

— Хватит. — Немедленно отозвалась многоликая. Ну, вот и хорошо. Теперь нужно только согласие директора, и пусть попробует его не дать — через пять лет очень сильно пожалеет. А я ведь так и не узнала, кто это… Но ничего, Нэйле мне объяснит. Я возьму ее с собой — и для этого, и потому, что расставаться с хорошей игрушкой не хочется. Мне нравится ее общество.

До пяти часов я развлекалась, наблюдая за эмоциями окружающих. Конечно, новыми они уже не были, но все равно мне нравились. Сережки, помещенный Флеан в одну из сумок, так и не нашлись. Будет обидно, если я пропущу этот момент, но ходить хвостиком за какой-то одноклассницей не собираюсь в любом случае. Это, думаю, дурной тон. Развлечь себя можно и по-другому. В конце концов, Нэйле никуда от меня не денется.

— Задержитесь. — Недожаренный учитель должен бы был уже отпустить класс, но почему-то этого не сделал. Интересно. И ему, между прочим, тоже. Что же такое намечается? Одноклассники очень сильно нервничают, моя игрушка в предвкушении…

— Сейчас будет произведен обыск. Если не желаете попасть под суд, не оказывайте сопротивления. — Мне едва ли удалось бы попасть под суд, чем бы он ни был. Скорее всего, что-то, похожее на наших стражей. Но такой красивой формы у врагов точно нет, они в одежде совершенно не разбираются. Варвары, что еще можно сказать, кроме того, что они ведут себя глупо?

Одноклассники в большинстве своем заметно успокоились. Но, так как нервничали несколько человек, я заинтересовалась. Должно быть, у них есть что-то запрещенное, но что именно? Я даже не знала толком, какие предметы здесь нельзя носить с собой.

Нэйле тоже предвкушала обыск. Она не боялась, впрочем, с ее умом ничего другого ждать было нельзя. Моя игрушка очень осторожна, и не привыкла рисковать — это заметно и по эмоциям, и по поведению. Самое любопытное то, что при этом Нэйле определенно не труслива.

В комнату вошли несколько врагов разного пола. Красивой формы на них не было, и присматриваться я не стала — смотреть на малопривлекательные объекты не слишком весело. Вот убивать или есть их — другое дело, но ведь этим сейчас никто заниматься не будет.

— Девочки, отойдите к правой стене. Мальчики — к левой. Сумки возьмите с собой. — Нас что, раздевать собираются? Еще один повод для мести. Нижнее белье у меня, конечно, в идеальном порядке, но желания демонстрировать его нет.

И все же я отошла к правой стене — той, в которой находилась дверь. Нэйле и Флеан тоже. Конечно, на девочку многоликая совсем не походила, хотя и относилась к женскому полу, но покидать меня она не собиралась.

Комнату разделила непрозрачная завеса — разглядеть структуру заклинания я на этой плоскости не могла, но хотя бы в назначении сомневаться не приходилось. Вслепую размахивать жгутами силы я, естественно, не стала — это чревато неприятными последствиями. В пассивном состоянии они самостоятельно избегают столкновений с чужими заклинаниями и заклятиями, и меня такое положение полностью устраивало. Взорвать что нибудь, даже нечаянно, было бы весело, но, к сожалению, я должна хотя бы приблизительно соблюдать вражьих правила, пока рядом свидетели. Мать может случайно, или намеренно убить меня — даже вопреки договору. Да, она сама и все ее родственники этого тоже не переживут, но мне легче не будет.

— Положите ваши сумки на первые парты. — Девочки начали послушно размещать сумки на столах, я немного помедлила, но тоже последовала их примеру. Достаточно привлекательная женщина — красивые волосы и грудь, остальное посредственное — начала быстро, но тщательно исследовать их содержимое. Вторая, пониже ростом, подошла к одной из девочек.

— Во время обыска не двигайтесь. — Произнесла она, уже обшаривая костлявое тельце одноклассницы. Действовала женщина быстро, и, видимо, ничего не обнаружив, перешла к следующей. Мне, очевидно, было уготовано положение последней или одной из последних. Я ничего не имела против — какая разница, в конце концов.

У третьей девочки женщина отобрала мешочек, наполненный, похоже, каким-то порошком, и положила его к себе в сумку. Одноклассницу это напугало — очевидно, предмет был запрещенным. Меня же искренне порадовало то, что раздеваться не пришлось — слишком хлопотно.

Когда женщина дошла до меня, она извлекла еще две бутылочки и одну странную фигурку, вырезанную из дерева явно неумелыми руками. Настолько неумелыми, что трудно было даже определить, кого она изображает.

Судя по эмоциям владелиц, ничего хорошего обнаружение этих вещей им принести не могло. Но искомый предмет эта женщина не обнаружила — в отличие от своей коллеги, эмоции их выдавали. Та, у которой была красивая грудь, испытала торжество, обнаружив украденные Нэйле серьги в одной из сумок.

— Я нашла их. — Обратилась она к напарнице.

— Кому принадлежит эта сумка? — Женщина высоко подняла кошмарный предмет из темно-розовой кожи. Одна из девочек, высокая и темноволосая, вспыхнула страхом. Что бы заметить это, умение видеть эмоции не требовалось — она слишком сильно побледнела. Проводившие обыск женщины тоже это заметили.

— Пойдем с нами. — Сухо и недоброжелательно сказала высокая, потом громко и отчетливо произнесла, повернувшись к завесе:

— Мы нашли их. — Дрожащая девочка послушно вышла в коридор, зажатая между двумя женщинами, вскоре комнату покинули и их коллеги-мужчины. Завеса исчезла. Одноклассники, разобравшие сумки, стали двигаться к своим местам.

— Все свободны. — Как только учитель произнес эти слова, толпа, мгновенно сменив направление, ломанулась за дверь. Я с моей игрушкой и многоликой вышла чуть позже, не хотелось испытывать дискомфорт.

Обыск оказался достаточно приятным, и повеселил меня, но отомстить все равно надо — в таких вещах лучше переусердствовать, чем наоборот. Умение мстить вызывает уважение, и не стоит слишком легкомысленно относиться к этому. Мой статус невозможно повысить, потому что дальше некуда, и нельзя сделать менее значимым — кто осмелится? Но уважение ко мне как к личности может расти. Ум, красота, талант, жестокость — все эти черты ценятся в нашем государстве, и я постараюсь развивать хотя бы некоторые.

— Нэйле, ты всегда ходишь в такой одежде? — Спросила я, оглядев мою игрушку. Ничего нового, конечно, не увидела, но усилила эффект от фразы. Нэйле не хотела своим видом раздражать или смешить меня, хотя и не слишком переживала по этому поводу. Видимо, понимала, что ничего со своей одеждой сделать не может, да и я, раз столько времени ее терпела, не слишком волнуюсь по этому поводу.

— Всегда. — Негромко ответила она. Ммм… А почему среди чувств проглядывает надежда? Очевидно, то, что я собираюсь отдать Нэйле нормальные вещи, казалось ей вероятным. Мелькнула мысль о том, что разочаровать ее было бы приятно, но я ее отвергла — посмотреть на хорошо одетую игрушку хотелось больше. Она, конечно, еще не взрослая, но все равно интересно.

Оказавшись в комнате, я забралась на кровать, Нэйле и Флеан тоже заняли привычные места.

— Флеан, форма для нее готова? — Я не помнила, задавала ли этот вопрос раньше, но времени для изготовления формы у нее в любом случае было достаточно.

— Да. И, возможно, ей стоит посетить ванну перед тем, как примерять форму. — Спокойно посоветовала многоликая. Звучало это разумно…

— Дай ей все необходимое и отправь мыться. — Я достала книгу и занялась изучением магии. Нельзя забывать о таких вещах, даже ради развлечений.

Многоликая, вероятно, достала все, что нужно для мытья, и обратилась к Нэйле:

— Возьми это и иди, вымойся. Шампунь от мыла отличить сможешь? — Флеан не иронизировала, спрашивала вполне серьезно. Действительно, кто знает, приходилось ли Нэйле пользоваться такими вещами?

— Смогу. — Значит, приходилось. Скрипнула дверь ванной, зашумела вода, и я перестала обращать внимание на внешние раздражители.

Через некоторое время шум прекратился, и моя игрушка вошла в комнату. Влажные волосы казались почти прямыми, только жесткие пряди по-прежнему были волнистыми. Выглядело это очень необычно, но мило. Цвет стал более темным и насыщенным, как обычно и случается с мокрыми волосами.

Пусть высохнет сначала, а потом переоденется, иначе форму намочит. А после этого отправимся к таинственному директору и потребуем права носить все, что хочется. Жаль, конечно, что надо вести себя тихо, но я уже почти привыкла. Зато никто не мешает вечерами гулять по городу и убивать людей, развлекаться с одноклассниками и есть эльфийские уши. Только глупо, что почти все это приходится делать тайком, совершенно невозможные нормы поведения у врагов.

Я продолжила чтение учебника, периодически поглядывая на старательно сохнущую Нэйле. Она очень быстро свыклась с положением игрушки, кажется, даже еще до того, как узнала о нем. Впрочем, это не делало ее менее интересной. Никакой ум не поможет Нэйле в борьбе с чувствами, слишком сильно влияет дар на носителя. В борьбе против меня — она даже не начнет ее.

Я несколько продвинулась вперед в теоретическом изучении новых, еще недоступных плоскостей. Было бы весело на них прогуляться, но, увы, — пока это невозможно. Придется немного подождать… Хотя три месяца — это совсем немаленький срок. Но я наверняка сумею провести их весело и с пользой.

Нэйле, наконец, высохла, и начала расчесывать волосы. Расческу ей, судя по всему, дала Флеан — едва ли у бедно одетой полукровки могла быть такая ценная вещь.

Волосы, и раньше роскошные, теперь выглядели еще лучше. Цвет стал чуть размытым, каким-то переливающимся, и это завораживало. Я не завидовала только потому, что знала — через пять лет мои волосы будут выглядеть ничуть не хуже. Да и не пошли бы мне такие волны — у Нэйле совсем другой тип внешности.

Полукровка закончила причесываться. Значит, пора заняться формой, сколько можно глядеть на этот кошмар, что на ней сейчас.

— Флеан, дай ей новую форму. Да… И еще что-нибудь из обуви. И нормальную сумку. — Одежда из дорогой ткани и протертые почти до дыр кожаные полусапожки — сочетание, совершенно неподходящее для моей игрушки. То же самое относилось и к ее весьма потрепанной сумке, которая выглядела музейным экспонатом времен реформации. Тогда вещи под влиянием враждебных сил быстро приходили в негодность, часто — вместе с владельцами.

Самыми известными и опасными силами, стоящими на стороне движения реформаторов, были, конечно, технодемоны и отец. Самым серьезным бойцом, а так же великолепным магом и стратегом их противников был Элькарион, некромант, последний из правящей тогда семьи. У него не было шансов на победу, но то, что искусство некромантии, магии крови, и еще нескольких магических дисциплин утеряно сейчас — его заслуга. Как и то, что единственным за много тысячелетий ребенком, имеющим способности к хождению по плоскостям, оказалась я, и то благодаря человеческой матери, а технодемонов все еще только двое.

Элькарион смог почти уничтожить шансы на появление подобных магов. К его несчастью, на тот момент их существовало трое — живых, хотя подобных им истребляли, слишком опасными они могли стать… И стали.

Победа реформаторов привела к уничтожению почти всех взрослых демонов — но Элькарион не был убит. Он возглавлял войско в последней битве, но успел уйти в другой мир за полчаса до поражения, прихватив с собой еще нескольких магов.

Говорят, что он был очень красив — светлые волосы, черные глаза, всегда черная одежда. Но я не хотела бы познакомиться — это опасно для жизни. Надеюсь, этот некромант путешествует далеко от изученных нами миров — попасть же в Ад он больше не сможет. Глупо надеяться на то, что Элькарион мертв — убить демона такой силы почти невозможно.

Вспышка чужих эмоций вывела меня из задумчивости. Нэйле… Почему она так поражена? Впрочем, уже решила что-то для себя и успокоилась.

Я посмотрела на нее. Полукровка застегивала черные полусапожки на невысоком каблуке, украшенные крупными бриллиантами. Не самая любимая пара обуви, и даже не самая дорогая, хотя камни, конечно, очень неплохие. Но я предпочитаю более высокий каблук, и обычную длину голенища.

Похоже, почти стихнувшие эмоции относились именно к обуви. Судя по всему, Нэйле попыталась рассчитать ее примерную стоимость. Странно было только то, что она смогла отличить настоящие камни от стекляшек — полукровка не походила на существо, когда-нибудь державшее в руках драгоценности. Пожалуй, стоит спросить.

— Ты можешь отличить настоящие камни от подделок? — Я сама никогда не спутала бы их, но дома хватало драгоценностей, и отец учил меня в них разбираться.

— Могу. — Нэйле застегнула полусапожки и осторожно встала на ноги. Вся поза говорила о том, что такая обувь ей непривычна.

— Откуда? Ты не похожа на существо, которому приходилось держать в руках драгоценные камни. — Полукровка осторожно прошлась по комнате, внимательно глядя под ноги.

— У моей семьи были драгоценности. А я всегда старалась изучать все, что возможно, даже вопреки желаниям других. — Воспоминание о семье, как обычно, вызвали ненависть. Но бледное личико оставалось спокойным, и голос не дрогнул.

— Ясно. А ты ведь почти не училась в моем присутствии. — Заметила я.

— Нет. Не училась. — Пытаясь подавить чувства, но не теряя внешнего спокойствия, ответила Нэйле.

Она хорошо выглядела. Чудесные волосы, сшитая специально для нее и идеально сидящая одежда, пусть и не лучшего фасона, дорогая обувь. Красивой она не была — слишком юная, как и я, но никто и не ждет этого от ребенка.

— Почему? — Я легла, не переставая смотреть на мою игрушку.

— Я не решалась. — Нэйле не солгала. Сказала то, что я знала давно. Разрешить ей учиться? Пожалуй, это может быть полезно.

— Я ничего не имею против. Можешь заняться этим в свободное время.

— Я так и сделаю. — Нэйле двигалась уже увереннее, и достаточно изящно. Конечно, то, что в ее возрасте не уметь ходить на каблуках — нелепость, но у врагов все не так, как надо.

— Теперь пойдем к директору. Показывай дорогу. — Я сошла с кровати и покинула комнату, Нэйле сделала это на несколько секунд позже, а многоликая меня опередила.

Конечно, у директора я уже бывала, но все же предпочла пропустить полукровку вперед и позволить ей указывать дорогу. В конце концов, этот таинственный директор может менять свое местоположение, а Нэйле не новичок в этой школе.

Внимание мы привлекали и раньше, но теперь, когда Нэйле выглядела прилично, эффект усилился. Несколько попавшихся по дороге одноклассниц совсем не обрадовались, разглядев ее одежду и — особенно — обувь. Прочих учеников возмущало то, что мы полудемоницы, но высказываться никто не стал. Флеан сейчас совсем не походила на служанку, и ее присутствие их останавливало.

Место обитания директора осталось тем же, дверь с табличкой ничуть не изменилась. Нэйле подошла к ней и негромко, костяшками пальцев, постучала.

— Входите. — Голос донесся до нас явно благодаря какой-то магии. Моя игрушка сделала приглашающий жест. Я улыбнулась ей — девочка все поняла правильно — и вошла. Мои спутницы прошли следом, одна из них прикрыла дверь.

В комнате была женщина эльфийского происхождения, которую я уже видела в первый день школьной жизни, и вторая, незнакомая мне. И кто здесь директор?

— Приветствую. — Сказала я одно из немногих слов, которые выговаривала правильно. Нэйле и Флеан произнесли нечто аналогичное.

— Деточка, с тобой что-то случилось? — Странно, неужели я похожа на жертву происшествия или на «деточку»? Ну ничего, через пять лет все прояснится.

— Нет. — Вежливо ответила я. Потом продолжила:

— Я хотела спросить… — Пришлось сделать кукольное личико, и не показывать клыки. Судя по эмоциям женщин, получилось. Отец говорил мне, что на многих врагов это подействует. Что ж, явление странное, но полезное…

— Хорошо, спрашивай. — Конечно, Нэйле и Флеан за спиной несколько портили эффект, но все же мое выражение лица ей понравилось.

Может быть, разумнее было бы войти без них, но уже поздно. Попробую действовать и так.

— А можно носить вместо формы свою одежду того же цвета? — Я очень старательно попросила. Не совсем разборчиво, но внятно.

Женщина колебалась. Интересно, она и есть директор? Потом она все же приняла решение, мотивированное отношением к семье моей матери и немного моим личным обаянием.

— Хорошо. Но соблюдай цветовую гамму. — Я кивнула.

— А Нэйле можно?

— Вы успели подружиться? — Это ее определенно радовало, хотя я и не понимала, почему.

— Почти. — Не очень честно ответила я. Наши отношения не были дружбой.

— Ладно. Идите, девочки. — Флеан она тоже отнесла к девочкам? Странно.

— Ой… А можете сначала дать справку? А то никто не поверит… — Я предпочитала перестраховаться. Женщине это показалось смешным. Но все же она взяла лист бумаги, что-то написала, и протянула его мне. Я пробежала глазами по тексту. Все верно.

— Спасибо, прощайте. — Я быстро покинула комнату.

Конечно, потом пришлось пропустить вперед мою игрушку, я сомневалась в том, что правильно запомнила дорогу. Справку стоило, пожалуй, отдать многоликой — она точно ничего не потеряет.

— Флеан, возьми. — Я протянула лист бумаги назад. Многоликая приняла его, и, очевидно, спрятала куда-то.

Оказавшись в комнате, я на этот раз не стала садиться на кровать. Примерять одежду в таком положении трудно, а форма мне очень сильно надоела.

Получается, конечно, что ту, которую сейчас носит Нэйле, многоликая шила зря, но это совершенно неважно. Может быть, форма еще пригодится.

— Флеан, достань всю подходящую одежду. И обувь. Впрочем, не так. Достань подходящий по цвету национальный костюм для меня и что угодно для моей игрушки. — Скомандовала я.

Нэйле задумчиво сидела на своей кровати, многоликая исполняла приказ, мне оставалось только наблюдение. Впрочем, длилось это недолго. Скоро одежда оказалась висящей на стульях. Обуви не было, видимо, многоликая сочла имеющуюся подходящей.

Определить, что предназначено мне, оказалось просто. Национальный костюм темного государства — рубашка с широкими рукавами, корсет, достаточно узкие брюки, высокие сапоги — все это весьма узнаваемо даже в сложенном виде. Жаль, что я не взрослая, тогда все это на мне выглядело бы гораздо лучше, но и так получается неплохо.

Рубашку я надела сама, корсет затягивать не хотелось — слишком сложно. Нэйле все еще безучастно сидела. К надеванию корсета ее привлечь нельзя, но начинать менять одежду ей было уже пора.

— Нэйле, твоя одежда на том стуле, переоденься. Флеан, помоги мне с корсетом и сапогами. — Моя игрушка подошла к стулу и начала изучать вещи, потом разложила их на кровати. Многоликая начала зашнуровывать корсет. Я тоненькая, физическая сила для этого не нужна, но занятие очень утомительное и почти всегда скучное. А когда шнуровка на спине, самостоятельно с ней справиться может только очень искусный и опытный маг — женского пола, конечно, мужчины корсеты не носят.

Нэйле разобралась с одеждой начала переодеваться, Флеан затянулась корсет и почти закончила с сапогами. Через несколько минут я смогла переодеть брюки — сапоги носят поверх них, и именно поэтому мне пришлось их снять.

Вскоре я полностью переоделась. Нэйле тоже почти закончила, ей оставалось совсем немного.

Легкая черная куртка, конечно, приталенная, сквозь прорезы в широких рукавах которой была видна белая рубашка, сидела очень хорошо. Они тоже были на шнуровке, но моя игрушка сама с ней справилась. На самом деле подобная застежка действительно неудобна и непрактична, но является знаком статуса. Шнуровка, затягивающаяся магически — для тех, чей статус очень низок. Ведь только они не могут позволить себе завести раба, слугу или каждый день тратить на одежду много времени. Впрочем, некоторые, и их немало, так и поступают, что бы не демонстрировать низкий статус. Это не осуждается.

Брюки, которые достались Нэйле, были чуть шире традиционных, и, естественно, черного цвета. Полукровке они шли настолько, насколько это возможно для ребенка.

На школьную форму наша одежда походила только черно-белыми красками, зато смотрелась гораздо лучше. Реакция одноклассников, когда они это увидят, наверняка будет забавной.

Нэйле одежда нравилась. Очень сильно нравилась. Она радовалась совершенно искренне, потому что еще никогда не носила подобных вещей. Конечно, на лице ее чувства почти не отражались — хотя я в таких вещах разбираюсь не слишком хорошо. Флеан ведь, судя по всему, как-то поняла ее чувства.

— На сегодня ты, полагаю, свободна. Можешь заниматься своими делами. Одежду отдаю тебе. — Это усилило радость Нэйле. Она все еще боялась действовать в моем присутствии, но не могла победить эмоции.

— Спасибо. — Тихо произнесла она и открыла какую-то книгу.

Я слишком часто ее радую… Нужно немного подкорректировать ситуацию. Но не сейчас, а вечером, когда моя игрушка расслабится настолько, насколько это возможно.

Я достала книгу и тоже начала учиться. Это было интересно, несмотря на невозможность практического применения знаний.

Время шло. Наконец, мне захотелось спать.

— Флеан, помоги мне раздеться. Расшнуровываться самой пришлось бы слишком долго, я могла бы даже уснуть в процессе. Дома бороться с разнообразными шнуровками мне помогал отец. Я обычно носила только корсеты с подобной застежкой, иногда еще сапоги, так что приличия не нарушались. Да и не было дома причин особенно наряжаться, мой статус не нуждался в подобных подтверждениях — можно было выглядеть как чучело, что часто и случалось. Но здесь — другое дело, я просто обязана всячески демонстрировать свое превосходство над окружающими в частности и превосходство темного государства над вражеским вообще. Пока получается, причем без особых усилий с моей стороны, что особенно приятно.

Я надела ночную рубашку и заплела косу. Хочется спать, и поговорить с отцом… Все-таки моя школьная жизнь неполна — никакие развлечения не могут заменить любимое и любящее существо, но они, по крайней мере, не дают тоске окончательно оформиться и дойти до сознательного уровня.

Но прямо сейчас я не стану ложиться, сперва займусь моей игрушкой.

Нэйле сидела неподвижно, успокоившаяся и полностью погрузившаяся в обучение. Полукровка находилась в совершенно умиротворенном состоянии. Что ж, это просто замечательно, я надеялась именно на такое настроение… Хорошая игрушка.

Я молча подошла к ней, замерла на несколько минут, привлекая к себе внимание. Наконец, полукровка подняла глаза. Тогда я легко коснулась ее кончиками пальцев. Совсем слабый удар, и на следующий день не останется даже следа — но Нэйле упала, скорчившись, на пол. Книга вырвалась из рук и опустилась с мягким стуком, чудные волосы полностью закрыли лицо полукровки. Это было красиво, как и ее эмоции. Нежданная боль — и не только физическая. Как хорошо. Я подошла к своей кровати, легла, и почти сразу же заснула — боль Нэйле успокаивала, словно колыбельная.

— Релли, знаешь, твоя игрушка теперь сирота. Такой трагический несчастный случай — отец семейства жестоко убил жену и детей, а потом совершил зверское самоубийство. К счастью, нашлась родня со стороны демонов — наше посольство посетило маленький эльфийский городок, и, как выяснилось, один из входящих в него демонов стал причиной появления на свет очаровательной полукровки. Он решил оплатить ее обучение в школе, и при желании со стороны девочки в любой момент обеспечить ей темное гражданство. Правда, трогательная история? — Полным сопереживания голосом сообщил отец, только появившись. Да, он большой специалист по зверским убийствам и самоубийствам. Отец действительно очень талантлив в этой области, и репутацию заслужил не только активной деятельностью.

— Ужасно трогательная. Думаю, моей игрушке понравится. Интересно, как она будет себя вести утром… — Будет весело, в этом я не сомневалась. Отца же радовало то, что я нахожу приятные моменты в школьной жизни.

— Развлекаешься? — Он провел рукой по моим волосам.

— Стараюсь… — Улыбнулась я. Изучение его учебников тоже входило в список развлечений.

* * *

Флеан Айэле

Она не заплакала. Смогла сдержаться, только губы некоторое время дрожали. Поднявшись на ноги, Нэйле опустилась на кровать, и сидела с неестественного прямой спиной, но наклонив голову. Я не видела ее глаз, и не хотела этого — все и так просто и понятно. Хозяйка просто играла, как любят играть демоны — игрушка не смогла бы этого избежать. Спасти может только спокойствие, но Нэйле никогда не достичь его. Слишком преданна, слишком эмоциональна — к тому же юна и неопытна. Легкая и сладкая жертва.

Судьба полукровки все же не станет обычной. Она нужна хозяйке — как единственная игрушка, как обладательница редкого дара. Дочь Нелиора не убьет ее… Намеренно не убьет. И я тоже не дам Нэйле умереть, просто потому, что это мой долг.

Может быть, у полукровки есть шанс — шанс, которого не может быть у оборотня или вампира. Она станет демоницей, несмотря не на что. И, быть может, тогда сумеет превратить слабость в силу. Природа демона и ум — такое сочетание способно спасти ее. Но эти три месяца станут для Нэйле тяжелыми — не легче прошлых лет. Тех, кто причинял ей боль прежде, она могла ненавидеть — но относиться так к хозяйке полукровка не сумеет.

Нэйле шевельнулась, потом не раздеваясь легла на кровать, закутавшись в одеяло. Она долго не засыпала, но, наконец дыхание выровнялось и стало спокойным. Этим утром ее пробуждение окажется очень тяжелым.

А хозяйка мирно спала. Красивая фарфоровая куколка, словно никогда и не жившая. Даже мерное дыхание не меняло впечатления — ложного и очень опасного даже сейчас, когда она всего лишь ребенок…

Еще одна спокойная ночь, и снова Нэйле с трудом очнулась от сна. Никогда прежде она не казалась такой измученной, даже пока боялась хозяйки.

Сегодня не стоило ей помогать, в таком состоянии любые контакты с живыми существами слишком болезненны.

Я незаметно смотрела, как Нэйле переодевается, берет сумку. Расчесывать волосы она не стала, и не оправилась чуть смявшуюся одежду. Все это было так просто и понятно…

Полукровка подошла к кровати хозяйки и долго смотрела. Я не видела лица Нэйле, и не нуждалась в этом — все это было обычно до невозможности.

Наконец, двигаясь немного замедленно, она покинула комнату. Я же ожидала пробуждения хозяйки.

* * *

Нэйле

Почему так больно? Так плохо? И не тело страдает… Почему? Не хочу вставать. Не хочу видеть мерзкие лица. Не хочу существовать. За что? Какая, впрочем, разница… У нее не было причины. Не было зависящей от меня причины. Но почему мне так тяжело? Она не огорчена, напротив, уснула с улыбкой, в физической же боли нет ничего нового — сколько уже ударов я стерпела, не счесть. Абсурд…

Нужно встать. Я поднялась на ноги, рука инстинктивно потянулась поправить смявшийся рукав — и отдернулась. Слишком много радости доставила вчера эта одежда — и после этого чувства боль казалась сильнее. Нельзя вспоминать. Так хуже, и то, что я понимаю всю необоснованность своих чувств, ничуть не помогает. Такого раньше не было. Никогда. Сны несли страх, потом радость, но не такую боль.

Я бездумно подняла сумку — и поняла, что сделала это слишком рано, нужно обуться. Новые полусапожки. Красиво мерцают камни — напоминание о вчерашнем прекрасном настроении. Не хочется вспоминать, но нужно надеть их.

Ей не понравится, если я буду в старой обуви.

Я готова, и нужно идти. Хотелось пройти мимо нее, не глядя, но не было сил. Я не смогла не остановиться, не увидеть тонкое лицо, только во сне по-настоящему детское. Каждая черта — напоминание, мучительное для меня. Странно — я никогда не любила страдать — мелькнула отстраненная мысль. А теперь словно специально усиливаю свою боль, и ничего не могу с этим сделать.

Я все же смогла отойти. С трудом — это было почти физически тяжело — но я вышла в коридор.

Теперь — в класс, к моим драгоценным соученикам. Они никогда не причиняли мне такой боли, но все же я ненавидела их, а не ее. И тем меньше хотелось видеть эти лица. Как хорошо было бы остаться одной. А исчезнуть, полностью, без следа — еще лучше, потому что тогда боль тоже уйдет.

В коридорах попадались ученики, и стоял шум — я задержалась. Хотелось убить всех, кто кричал, говорил, смеялся — сильнее, чем когда — либо прежде, потому что раньше мне не было так плохо.

Класс уже наполовину наполнился. Я действительно сильно опоздала — по собственным меркам. Но теперь это бы неважно. Физическая боль мне не грозила, а справиться с душевной все равно не удалось бы. Не глядя на одноклассников и не вмешиваясь в их слова я прошла к своему месту. Но даже бессмысленный шум и мельком увиденные лица вызывали волны ненависти и боль. Наверное, если бы я могла прямо сейчас их убить, стало бы легче — но нельзя. Даже она не делает ничего подобного при лишних свидетелях.

Я поняла, что уже некоторое время не слышу шума. Это что-то означало… Да, точно, должно быть пришел учитель. Я не пошевелилась, продолжая бессмысленно глядеть в стол. Не было сил на действия, любые.

Но никто не одернул меня. Бессмысленно, не видя ничего, кроме деревянной поверхности парты, и чувствуя только боль и ненависть, я просидела, должно быть, несколько часов. Шум поднимался и вновь стихал, но для меня действительность не менялась.

А потом я резко вскинула голову, словно марионетка в руках неопытного кукловода. Дверь беззвучно открывалась. Наконец, медленное движение завершилось, и она появилась на пороге. В недетской и даже нечеловеческой одежде — естественная, и все же красивая, как одна из еще не нарисованных мною картин, но не живое существо. Теперь все глядели только на нее. Странная девушка за спиной была лишь тенью, и никто не замечал Флеан. Даже я только автоматически отметила ее присутствие, не более, потому что боль снова усилилась. Тяжело было просто смотреть, но и отвернуться было невозможно.

* * *

Церелис

Хорошее пробуждение. Я потерлась щекой о подушку. Что-то приятное случилось? Нужно вспомнить… Я потянулась всем телом, но еще не открыла глаз. Не сон, точнее, не только он — разговор с отцом не был чем-то необычным или новым, хотя и относился к приятным событиям. Вечер? Да, точно, как я могла забыть — Нэйле. Уснула в приподнятом настроении, проснулась тоже, и повод был весьма приятным… Ее боль была красивой и ощущалась просто чудесно. Но часто повторять такое, я, пожалуй, не буду — сегодня ведь уже не хочется, наверное, одного раза хватит надолго. Этим днем я, пожалуй, напротив, обрадую мою игрушку. Известие о смерти семьи должно поднять ей настроение — она ведь так красиво ненавидела своих родственников.

Нэйле очень интересная игрушка, очень. Я довольно улыбнулась и открыла глаза. День начинался хорошо.

Сегодня утренние процедуры заняли чуть больше времени, чем обычно — шнуровка требовала внимания, но все же многоликая быстро с ней справилась. Новая возможность подчеркнуть свое безусловное превосходство над окружающими определенно стоила потерянных минут.

Вскоре я стояла перед дверью, ведущей в комнату для учебы. Легкий толчок, и она начала медленно раскрываться. Я видела, что чувства одноклассников изменились снова — и намеренно привлекала внимание к себе. Нэйле в нем все равно не нуждается. Ей больно, это очень красиво, и направлено на меня — а на одноклассников моя игрушка даже не смотрит. А я должна демонстрировать свое превосходство и вообще развлекаться в меру сил, пока прекрасно получалось. Одноклассники, во всяком случае, переключили свое внимание на меня. Конечно, они не могли понять, насколько низок их статус, но от врагов это бесполезно требовать — главным было то, что они служили развлечением.

Я неторопливо прошла к своему месту. Нэйле смотрела на меня, как зачарованная — да она таковой и была. И глаза у нее красивые, очень. Цвет драгоценного янтаря.

— Доброе утро. — С ней можно было говорить свободно, не подбирая слова — полукровка все прекрасно понимала, несмотря на мое произношение. Просто она очень хотела меня понимать.

— Доброе. — А она еще может иронизировать… Это хорошо, так веселее. Тем более что ирония относилась скорее к ней самой, чем ко мне.

— Знаешь, с твоей семьей произошел ужасный несчастный случай… Отчим неожиданно сошел с ума, убил всех домашних, и совершил зверское самоубийство. Тебе так повезло, что нашелся настоящий отец, иначе осталась бы круглой сиротой… — Задумчиво сообщила я, по возможности незаметно поглядывая на свою игрушку. Ее выражение лица и эмоции стоили того. А я и не знала, что у моей ровесницы могут быть настолько огромные глаза…

— Что? — Голос звучал удивительно чисто и ясно. Ее боль не совсем исчезла, но смешалась с новыми чувствами. Зрелище было необычное, и едва ли Нэйле приходилось переживать нечто подобное.

— Твои эльфийские родственники мертвы. Но твой отец не станет забирать тебя из школы, ты проучишься здесь еще хотя бы пять лет. — Пояснила я.

Нэйле не ответила. Она не могла полностью поверить мне, но все же переживания отвлекали полукровку от боли. Меня это устраивало — для того, что бы игра не наскучила, нужно разнообразие.

Некоторое время прошло в тишине. Потом учитель вышел, и одноклассники начали резко подниматься на ноги и собирать сумки. Нэйле тоже явно собиралась вставать, но пока нервно смотрела на меня, не двигаясь с места. Я первая поднялась на ноги — если всем нужно куда-то идти, это, очевидно, относится и ко мне. Во всяком случае, встать стоило.

Одноклассники один за другим выходили в коридор, потом оставшиеся неожиданно создали давку в дверях. Мы стояли в глубине комнаты, ожидая, пока проход освободится.

— Куда все идут? — Обратилась я к многоликой и Нэйле. Одна из них точно знает ответ, если не обе…

— В другой класс. — Автоматически ответила моя игрушка.

— На урок литературы. — Уточнила Флеан Айэле. Действительно, я же совсем забыла о том, что здесь есть и иные предметы, помимо магии.

Наконец, комната почти опустела, и мы смогли выйти. Одноклассники шумели справа, но Нэйле чуть качнулась в сторону лестницы, находящейся почти перед нами, потом оглянулась на меня.

— Можешь показывать дорогу. — Моя игрушка чуть наклонила голову и стала подниматься вверх. Я последовала за ней.

На лестнице было не слишком людно, хотя, как и везде, попадались ученики. Мы поднялись на один пролет и свернули направо, потом остановились у ничем не примечательной двери с надписью, читать которую я не стала.

— Нам сюда?

— Да. — А дверь заперта, это видно. Вероятно, нужно ждать.

Уровень шума резко повысился, и из-за угла появилась толпа одноклассников. Они были младше большинства учеников, находящихся на этом этаже, и, видимо именно по этой причине кричали громче. Ужасно. Впрочем, значительная часть их высказываний относилась ко мне и отчасти к Нэйле, особенно среди девочек. Зависть — подходящее чувство для них, не правда ли? Никто в этой школе, в этом городе и в этой стране не сможет одеваться, как я. Мы, темные, никогда не продаем врагам предметы роскоши и редкости, даже когда официально находимся с ними в мире. Позволить еде иметь вещи, доступные только лицам с очень высоким статусом — это аморально и недопустимо. Враги, конечно, так не считают, но нас и не интересует их мнение.

— Нэйле, можешь не переживать. Я сегодня добрая и в хорошем настроении. — Я улыбнулась своей игрушке, показав кончики клыков. Одноклассники забавны, но Нэйле, пожалуй, интереснее, и уж точно не столь примитивна…

— Я постараюсь. — Послушно ответила полукровка, но не стала немедленно радоваться жизни. Интересно, на такое вообще кто-нибудь способен — начать испытывать положительные эмоции просто потому, что поступила просьба — не переживать? Я не смогла бы.

А Нэйле неожиданно улыбнулась мне в ответ, и под бледными губами мелькнули тонкие клыки. Она что-то решила, но я не понимала, что, и сейчас не хотела спрашивать. Так ведь интереснее…

— Ты интересная игрушка. — Промурлыкала я, сильно искажая слова. Ненамеренно, просто клыки и раздвоенный язык никуда не делись, и приспосабливаться под чужую речь я не собиралась. Пять лет можно поговорить и с акцентом, все равно потом мне не понадобится хорошее знание вражьего языка.

— Спасибо. — Еще одна слегка клыкастая и очень ироничная улыбка… Через пять лет я смогу прочесть все твои мысли, Нэйле, и, думаю, что это будет интересно. Ты заслужила мой комплимент.

В конце коридора появилась смутно знакомая фигура. Да, точно, учитель Линри, очень наглая особь. Но прямо действовать я не могу, остается только надеяться на то, что она даст повод для нападения. Унизить ее или разозлить — это будет приятно, хотя заставить бояться и медленно убить было бы лучше. Но и это обязательно произойдет через пять лет, главное, что бы она не умерла раньше.

Женщина подошла ближе и неодобрительно покосилась на нас. Возмущена… Злишься. А еще завидуешь, потому что у тебя не было и не будет моей жизни.

Учитель Линри начала открывать дверь, толпящиеся кругом одноклассники подались вперед. Какая-то девочка почти толкнула меня, я аккуратно ударила ее, так, что бы тело отлетело на некоторое расстояние и не путалось под ногами. В конце концов, у меня есть право на самооборону…

Девочка отлетела на худосочного — есть нечего, одни кости — одноклассника и на пол они упали вместе. Потом кто-то споткнулся и тоже полетел вниз — наблюдать за этим было достаточно весело, хотя с настоящими пытками такое нельзя даже сравнивать. Нет, я не гений в этой области, как отец, но тоже кое-что умею и далеко не бездарна.

Женщина отвернулась от двери и недружелюбно посмотрела на распростертые на полу тела, и почему-то на меня и Нэйле. Видимо, просто потому, что мы ей не нравились — видеть мои недавние действия она не могла. Люди, как правило, не умеют следить за тем, что происходит за спиной, да и нелюди тоже.

— Прекратите! Ведите себя прилично! — И зачем поднимать шум, если это не приносит никаких ощутимых результатов? Никто ведь не начал вести себя прилично. Нет, конечно, у этой женщины могли быть свои представления о приличиях, но, судя по эмоциям, текущие события им не соответствовали.

Нэйле посмотрела в мою сторону.

— Стоит сейчас войти в класс и занять удобные места, пока они выясняют отношения. — Кажется, она позволяет себе давать советы… Раньше такого не было, если я правильно помню, но это даже интереснее. Моя игрушка определенно додумалась до чего-то, кардинально меняющего ее поведение и в определенной степени эмоции. Впрочем, нет, не совсем так… Я помедлила с ответом, вглядываясь в ее чувства. Она воспринимает негативные эмоции как чужие, и сама подпитывается от них… Да, именно так. А ведь еще сегодня утром этого не было. Быстро ты учишься, Нэйле, и своеобразно — я никогда не слышала о таком способе борьбы с собой.

— Да или нет? — Переспросила полукровка.

— Да. — Пока женщина выясняла отношения с классом, я тихо проскользнула в комнату, дверь она все же успела открыть. Нэйле и Флеан последовали за мной. Наверное, умнее было бы пропустить многоликую вперед, но я не обычный объект защиты, да и условия нетипичные.

Я села за расположенный в дальнем углу стол — отсюда хорошо просматривалось все помещение. Нэйле рядом, многоликая за спиной — все как обычно. А все же любопытный метод защиты она использует, словно сама тоже играет. Интересно, надолго ли ее хватит? Но такой вариант обещает разнообразие. Все же мне здесь еще примерно три месяца жить.

— Нэйле, как ты до этого додумалась? — Я откинулась на спинку стула.

— До чего именно? — Осторожно спросила полукровка.

— Отстраниться от собственных эмоций, если они неприятны или неудобны. Это очень необычное решение. — Пояснила я, откидывая назад голову и сквозь челку глядя на потолок. Паучок… Мило. Да и зеленый цвет достаточно оригинален, обычно паучья расцветка несколько мрачнее. Оторвавшись от наблюдения за животным, я покосилась на Нэйле. Нервничает, почти напугана, но пытается отделить эти эмоции от себя, сделать их элементом игры.

— Я просто подумала, что и если можно получать удовольствие, например, читая о чужой боли, то можно научиться относиться так же и к своей. — Разумно, только для этого нужен очень сильный характер. Но так, видимо, действительно можно справиться со многими чувствами.

— И когда тебе пришла в голову эта мысль? — Это ведь случилось недавно, если только она не решилась привести в действие старую идею — но это маловероятно, тогда Нэйле предприняла бы подобную попытку еще вчера.

— Когда ты сказала, что сегодня добрая и в хорошем настроении. — Я чуть удивленно посмотрела на нее.

— Почему именно в тот момент? — Нэйле, кажется, задумалась, во всяком случае ответила она не сразу.

— Ассоциативный ряд привел именно к такому выводу, но я не уверена в том, что сейчас смогу достаточно четко и внятно изложить свои мысли. — И кто сказал, что дети не могут разговаривать на умные и серьезные темы? Те, которые относятся к расе демонов, точно могут. Вот про людей такое не скажешь, по крайней мере заподозрить в наличии ума моих одноклассников трудно. Про эльфов я ничего сказать не могла, мои контакты с ними не давали возможности объективно оценить уровень интеллекта их детей.

— Скажешь, когда сможешь. — Сегодня я действительно была доброй и великодушной, по демоническим меркам, конечно. Отец говорит, что мне злоба вообще свойственна в меньшей степени, чем прочим соплеменникам, из-за определенной снисходительности. По его словам, я могу себе это позволить.

— Скажу. — Согласилась со мной Нэйле. Попробовала бы она не согласится…

Одноклассники и учитель, видимо, прекратили разбираться между собой и наконец-то вошли в комнату. Тише, естественно, не стало, потому что женщина определенно пыталась ими командовать, причем без особого успеха — дети ничего против нее не имели, нет, просто не боялись.

В конце концов они все же разбрелись по своим местам и даже стали заметно меньше шуметь. Учитель нервно дернула рукой и начала говорить:

— Поднимите руку те, кто прочитал заданные к сегодняшнему дню книги. — Нэйле подняла ладонь, опираясь локтем о стол, еще одна девочка, темноволосая и очень некрасивая, вытянула руку над головой. Ее имя я не знала или не помнила.

— Двое?! Я дала элементарное задание! Неужели так трудно за неделю прочитать несколько сотен страниц?! — Почти закричала учитель Линри. Одноклассники стали вести себя чуть тише.

Некоторое время женщина критиковала их умственные способности. Не поспоришь — назвать одноклассников умными было нельзя, но, так нервничая из-за этого факта, она и сама демонстрировала не слишком большой ум. Не умеет справляться с толпой, но зачем тогда упорно пытается это сделать? Я ведь не рвусь, к примеру, изобретать новые механизмы.

— Хорошо, в таком случае ты, Лиара, выйди вперед и коротко расскажи содержание заданных произведений. — Девочка с ужасающе подвижным лицом поднялась со стула — движения были слишком резкими и дергаными — и послушно подошла к указанному месту. Я приготовилась слушать. Читать местную литературу мне не хотелось, но узнать, о чем пишут враги, все же было любопытно.

— Повесть «Магия» рассказывает о одном маленьком мальчике, который был сиротой, потому что его родителей превратил в камень злобный демон… — Я удивленно приподняла бровь. Странное начало… Какой же демон станет убивать жертв таким гуманным способом, требующим к тому же больших усилий? Уничтожить кости в конечностях, к примеру, или использовать банальный огонь легче и веселее. А превращение в камень не причиняет жертве страданий, и, более того, делает труп непригодным в пищу. Наверное, демон был больной или просто сумасшедший.

А одноклассница тем временем продолжала рассказ.

— Главный герой спасся, потому что в это время гулял с друзьями, и, вернувшись, решил преследовать и уничтожать зло повсюду что бы отомстить. — Демон убил только его родителей? Действительно, сумасшедший. Или у него были причины для столь странных действий? Мне стало интересно.

А уж малолетний мститель, это просто смешно. Никто из местных школьников не смог бы выследить и уничтожить даже Флеан, которая не боевой маг и не демон. Месть — это, безусловно, хорошо, но и к ней надо подходить с умом. Впрочем, враги глупые, к ним это не относится.

— … школу и став дипломированным магом, он начал приводить в жизнь свой план. — Я, кажется, пропустила часть рассказа — оставалось только надеяться на то, что там ничего не говорилось о заинтересовавшем меня демоне.

— Тогда он стал охотником на демонов и стал известен, потому что являлся очень сильным магом. — Человек — охотник на демонов… Сейчас звучит почти как «овца — охотница на волков». Но, кажется, такие охотники и правда были, только их роль сводилась к защите населения от любых опасностей, как правило, к демонам отношения не имеющих. Даже в догосударственный период мы не являлись чьей-либо добычей.

И интересно, она расскажет про мотивы демона, превратившего родителей главного героя в камень, или все же нет?

— Он всюду убивал порождения тьмы. — Я заметила, что на меня поглядывали с некоторым опасением, в первую очередь это относилось к рассказчице. Думают, что возможна драка? Нет, я не стану так откровенно рисковать, тем более что история совершенно не соответствует реальности. Порождения тьмы вовсе не так легко убить — даже сильному магу.

— Потом он познакомился с одной девушкой и решил жениться на ней, когда отомстит убийце родителей. — Демон поступил необыкновенно гуманно, а этот главный герой мстит. Определенно глупый, как и многие враги. Радоваться в такой ситуации надо, а не мстить.

— Но демон превратил в камень и ее тоже… — Действительно, очень странный демон. Но надеятся на объяснение, видимо, уже не стоит.

— Но главный герой его нашел и убил, только в конце ему все равно было очень грустно, потому что он потерял смысл жизни. — А про демона так ничего и не рассказала. Глупая история.

— Спасибо, Лиара. А теперь можете задать несколько вопросов, если чего-то не поняли. — Мне хотелось задать вопрос, но я решила немного подождать и посмотреть, как это следует делать. Не стоит рисковать, ведь неизвестно точно, что может нарушить договор. Известно лишь, что не действия, совершенные тайком.

Нэйле подняла руку. Странно, она же не умеет читать мысли… Учитель помедлила, но увидев, что остальные одноклассники относительно неподвижны, обратилась к ней:

— Можешь спрашивать, Нэйле. — Голос звучал недовольно. Ну конечно, мы ведь ей не нравимся.

— Мне кажется, Лиара не уточнила, как звали главного героя, его родителей, его соучеников, учителей, возлюбленную, родителей возлюбленной, а так же демона и его слуг. — Вежливо и спокойно заметила моя игрушка. У учительницы не было никакого повода для раздражения, но она, видимо, об этом не знала. А отвечавшая девочка покраснела, что делало ее еще более уродливой. И я нахожусь в таком месте… Нет, тут, конечно, весело, и собственное превосходство очевидно, но общество неподходящее. Ни один демон не согласился бы добровольно провести в таких условиях пять лет. Неделя, может быть, две, но не более.

— Ну… Главного героя звали Мересх… Его родителей звали… — Начавшаяся было говорить одноклассница замолкла. Она не помнила имен, и ее это совсем не радовало. Я наслаждалась чужими эмоциями, пусть они и не относились ко мне напрямую. Впрочем, мое присутствие их только обостряло.

— Тогда расскажи ты, Нэйле. — Голос звучал недоброжелательно, но моя игрушка только усмехнулась. Ей нравилась ситуация, как и мне.

Нэйле четко, ровным голосом перечислила десяток незнакомых имен. Я не вслушивалась — эта информация не была интересной.

— Кто-нибудь еще хочет задать вопрос? — Я подняла руку. Это не улучшило настроение учителю Линри, и, соответственно, порадовало меня. Она оглядела класс, но больше желающих задавать вопросы не нашлось.

— Ну? — Я улыбнулась, сверкнув клыками, и начала говорить. Окружающим моя улыбка, естественно не понравилась. Правильно, добыча должна, как минимум, нервничать при виде клыков хищника.

— Мне не совсем понятно, почему демон поступил с родителями главного героя таким странным образом. — Мой голос, как и голос Нэйле несколько минут назад, был вежливым и спокойным.

Лиара, кажется, собралась говорить, но учитель возмущенно прервала ее.

— Ты хочешь сказать, что вы на такое не способны? — Да, демонов вообще и меня в частности она не любила, и это было весело. А ее предположение и вовсе являлось смехотворным.

— Нет, я хочу сказать, что ни один психически здоровый демон не станет убивать жертву столь безболезненным и быстрым способом без важной причины. И в данном случае эта причина неясна. — Объяснила я предельно ясное для всех темных высказывание, все же непонятное врагам.

— По твоему, это не чудовищно и не жестоко? — Почти закричала женщина. Я пожала плечами и промолчала. Глупо доказывать очевидное, и только очень неумное существо назовет жестоким убийство, произведенное путем превращения в камень.

— Это возмутительно! — Затем последовала длительная речь, посвященная пробелам в моем воспитании, выслушивать которую я не стала. Наблюдать за чужими эмоциями было интереснее. В целом, они меня устраивали, особенно забавными оказались чувства забытой у доски девочки, даже озлобленная Линри не выглядела настолько смешной.

Прошло, должно быть, не меньше трех четвертей часа, когда дверь бесшумно отворилась и на пороге появилась миловидная женщина с несколько удивленным выражением лица. Заостренные уши, более-менее нормальные брюки вместо неприличной юбки — что-то знакомое. Да, точно, она должна преподавать историю. Кажется, эта женщина дала мне листочек с датами, который я где-то потеряла.

— Простите, но пора начинать мой урок. — Линри запнулась на полуслове и почему-то посмотрела на меня, одноклассники обрадовались тому, что избежали учебы.

— Разумеется. Домашнее задание остается тем же. — Учитель Линри быстро удалилась, другая женщина заняла ее место. Девочка с подвижным лицом по-прежнему стояла у доски.

— Садись, Лиара. — Услышал эти слова, она с облегчением заняла свое место. Конечно, останься она стоять, было бы веселее, но моего мнения никто не спрашивал, а высказывать его не стоило.

— Я даю десять минут на подготовку к контрольной. Время пошло. — Контрольная… Это, кажется, скучно. Я оглядела класс. Нет, похоже, не совсем, иначе дети так не нервничали бы. Конечно, количество эмоций у врагов, пожалуй, выше типичной для нас цифры, да и эмоции эти сильно отличаются от тех, которые испытываем мы, но все же причины у беспокойства быть должны. И даже если их нет, любоваться чужими переживаниями мне никто не помешает.

Я повернулась к Нэйле. Она не беспокоилась из-за контрольной, и, кажется, полностью погрузилась в свои мысли. Жаль, что я не умею их читать, но ведь всегда можно задать вопрос.

— Ты задумалась. О чем? — Нэйле резко вскинула голову, вырванная из раздумий, и несколько растерянно посмотрела на меня. Глаза у нее действительно очень необычные.

— О тебе. О демонах. — Она все же ответила без промедления — и не солгала, потому что намеренную ложь я бы почуяла.

— Хорошо. — Думать обо мне — это правильно, даже если эмоции так спутаны, что я не могу в них разобраться, к тому же их сдерживают мысли.

Некоторое время было тихо, только одноклассники шуршали книгами и тетрадями, изредка перешептываясь. Потом женщина начала говорить:

— Уберите со столов все лишнее. — Одноклассники начали выполнять приказ, Нэйле тоже. Я не стала выделяться и последовала их примеру.

Женщина подошла к одному из первых столов, и положила на него тонкий коричневатого цвета лист. Странная бумага… Зачарованная? На этой плоскости не определить.

Вскоре лист лег и на наш стол. На нем мелким шрифтом было что-то написано, но я не стала читать.

— Нэйле, что это? — В том, что многоликая скроет разговор, я уже не сомневалась.

— Вопросы. Суть контрольной в том, что бы ответить на них. — Проверка знаний? Понятно. Дома мне не приходилось выполнять подобные задания.

— Что мне нужно сделать для того, что бы не было никаких неприятных последствий? — Спросила я.

— Ничего. Она не захочет связываться с семьей твоей матери, ее вообще мало волнует качество обучения. — Сама полукровка уже начала писать что-то мелким и аккуратным почерком. Я не стала этим заниматься, и вновь вернулась к оглядыванию класса.

Ничего особенного не произошло, урок закончился, работы были сданы. Остаток дня прошел как обычно. Ночью я снова увиделась с отцом.

— Я сегодня слышала такую странную историю… Может быть, просто выдуманную, но я не уверена, слишком глупо она звучит. И еще моя игрушка тоже решила поиграть. — Сообщила я последние новости.

— Релли, а подробности? — Кажется, отец улыбался. Я ответила тем же и начала говорить:

— История о каком-то демоне, который превратил в камень всего двух человек, а потом не смог убить их выросшего сына. Я не понимаю, как такое возможно, и, если это выдумка, как можно сочинить такую глупость. — Ответ меня действительно сильно интересовал, и отец это видел. Я же по его эмоциям поняла, что сейчас узнаю нечто интересное, и, устроившись поудобнее, приготовилась слушать.

— Это правдивая история. И очень забавная. Все происходило вскоре после реформации, когда внутренние проблемы были уничтожены, а касающиеся внешней политики лишь решались.

Тогда среди врагов работали многоликие и несколько демонов, для контроля и в качестве силовой поддержки. Работа подразумевала под собой десятилетия, проведенные в чужой стране. Один из них, хорошо владеющий иллюзиями, решил развлечься — и, тщательно продумав план, начал действовать.

Он превратил в камень родителей ребенка с сильным магическим даром, не тронув больше никого. Приказал одному из незанятых в важных точках агентов следить за ним, записывая каждую мелочь. А сам периодически наблюдал за растущим мальчиком и наслаждался его жаждой мести.

Он подкинул молодому магу сведения о своем местоположении, предварительно обратив в камень его любовницу.

Позволил тому победить фантом.

А потом обездвижил человека и сказал ему, что это была только игра, что вся его месть чужое развлечение. Сказал, что направлял его жизнь по нужному пути и именно он был важнейшими для него людьми — и в доказательство с помощью иллюзии сменил облик, и привел несколько цитат из разговоров, происходивших наедине.

Молодой маг поверил. И просто сошел с ума. Игра завершилась полным успехом. — Я слушала, как зачарованная, почти не дыша. Это была хорошая история. И ведь вражеский вариант оказался почти правдивым…

— Это великолепно. Но неужели такая замечательная история малоизвестна?

— Она известна, просто ты не знаешь все интересные истории, случившиеся раньше. Их слишком много, а ты живешь всего десять лет. — Действительно, как сама не поняла. Я улыбнулась.

— А теперь расскажи о своей игрушке…

* * *

Флеан Айэле

И так два месяца… Но ночи были спокойными, как и несколько лет, в течении которых личность хозяйки спала.

 

Часть четвертая

Учитель Маренн

Демоны. Не полукровки, кем бы ни были их матери. Прекрасные глаза, клыки под красивыми губами, чуждая сила в хрупких телах. Всегда вместе, хочется сказать — вдвоем, потому что уже давно никто не замечает всюду сопровождающую их высокую девушку. И мне сложно воспринимать ее не как очередной предмет обстановки, но, может быть, это не нужно. Она ведь и является предметом — без собственной воли, без своих желаний. Просто выполняет функции. Никто еще не видел ее читающей книгу, или без особенной цели говорящей с кем-либо. Даже имя ее не помнят, и я не помню его. Она словно существует только тогда, когда сосредотачиваешься на ней, как сейчас.

А демоны заметны. Заметны, все и всегда, не только эти. Самые яркие и самые красивые создания в нашем мире. И самые страшные. Без них мир стал бы лучше, пусть и ценой потери красоты.

В этих двоих всего четыре с лишним года назад были светлые черты, хотя едва ли это зашло дальше внешности. Теперь темно-красные волосы одной касаются пола, и на меня внимательно глядят рубиновые глаза, слишком знакомого цвета. Вторую мне легче видеть, но и она чужая здесь. Можно привыкнуть к странному цвету глаз и волос, но не к этой манере держаться, когда каждый жест, каждый взгляд, каждое движение — едва заметный намек на то, что ты всего лишь добыча. Едва ли кто-то, кроме меня, осознает это, но замечают все. Нельзя не заметить.

Обе спокойно и уверенно творят магию — а ведь я ждал, что одна не пожелает ничему учиться, а второй помешает ограниченный дар. Но прошло два месяца, и первая неожиданно изменилась, и чуть позже ее подруга обрела способности к магии, помимо прежней специализации.

И мне не нравится то, что я учу тех, кто начнет убивать людей. Если они уже не начали этого делать — демоны ведь не ценят чужие жизни, особенно жизни тех, кого считают дичью.

Слабое утешение — способности к магии у обеих гораздо ниже среднего. Достаточно для того, что бы спокойно выполнять все задания, но слишком мало для успешного ведения боя. Только ведь с возрастом демоны становятся сильнее.

Почему в клан Виалл не понимают, что демон не станет жить среди людей? Она выберет отца, и заберет с собой подругу. Им просто нечего делать здесь, слишком много ограничений, слишком много норм морали. И я, пожалуй, этому рад. Нам не нужны демоны и их потомки, и если их нельзя уничтожить, пусть хотя бы живут в своей стране. Даже мир с ними — противоестественный, лучше война. В конце концов, и они не могут истребить или подчинить нас.

* * *

Церелис

Где я? И что я делаю? Провожу пальцами по воздуху, кажется, с какой-то целью, движения механические, явно заученные… Вокруг полно столов с людьми, к сожалению, сырыми и даже живыми. Ах, да, это же мои одноклассники. Только раньше они были помельче, и выглядели определенно хуже. Человек у противоположной стены, который меня в данный момент очень сильно не любит — недожаренный учитель. Рядом со мной — Нэйле, моя игрушка. Какая красивая теперь… И я, наверное, тоже?

Грудь есть… Замечательно… Волосы уже не каштановые и касаются пола… Наконец-то! Значит, я уже совсем не похожа на человека. Жаль только, что свои глаза без зеркала не увидеть. Так, а где моя челка? Судя по ощущениям, отросла и теперь жесткие пряди собраны в районе лопаток.

И чем я все же занимаюсь? Для того, что бы начать вспоминать, пришлось сосредоточиться.

Итак, за время моего отсутствия тело научилось правильно говорить на вражеском языке, использовать вражескую магию, читать вражеские учебники и получать заслуженные хорошие отметки на вражеских уроках. Я на такое определенно не пошла бы, но меня ведь тогда не было. Стала в некотором роде специалистом по культуре врагов, как будто мне это нужно. Что ж, лишняя информация не помешает развлекаться.

Жаль, что я не пришла в себя уже дома, теперь придется ждать. С другой стороны, одноклассники, как и я, повзрослели, и это наверняка позволит придумать парочку новых развлечений. К тому же я действительно стала красивой, память об отражениях в зеркалах подтверждала это.

И мое занятие теперь вполне понятно, просто человеческая магия. Мое тело хорошо освоило ее, действует, когда мысли посвящены совсем другим вещам. Интересно, я дефектная или нет? Нужно разобраться с этим вопросом, тем более что это, кажется, просто. И еще необходимо срочно перемерить заново все вещи, ведь теперь они будут выглядеть на мне совсем не так, как в детстве. Да и разобраться с новыми возможностями тела тоже нужно. Хорошо, что последний урок скоро закончится и можно будет заняться действительно важными вещами.

— Ты вернулась? — Вопрос Нэйле вывел меня из задумчивости. Раньше всегда бывало наоборот.

У нее теперь был красивый голос, нежный, негромкий, но не похожий на мышиный писк. И говорила она на нашем языке. Выучила…

— Полагаю, да. — Отозвалась я, вслушиваясь в собственные слова. Память говорила, что мне не нужно жаловаться на голос, но всегда лучше убедится на практике. И практика меня не разочаровала. Конечно, собственный голос всегда слышишь не совсем таким, какой он на самом деле, но эти искажения не очень сильны.

— Я рада. — Длинные ресницы чуть дрогнули. Красиво. Черты ее лица так и не стали правильными, они даже не очень сильно изменилась. Но красота ведь не обязана непременно соответствовать классическим канонам.

И она действительно рада. Я улыбнулась, не прекращая заученных механических движений. Не заняться ли чтением мыслей? Я должна быть уже достаточно сильной для этого. Сосредоточиться на эмоциях объекта, и просто ждать. Нужно попробовать.

Я внимательно смотрела на Нэйле, разбирая чувства, более четкие и яркие, чем несколько лет назад. Сначала ничего не происходило. Потом я просто перестала быть собой.

Странно — видеть со стороны свое лицо, тонкие пальцы, скользящие в воздухе, длинные темные пряди до пола. Такой я была непривычная себе, но подобных чувств не было.

Нэйле всегда находилась рядом, она видела меня постоянно. Чужие мысли, образы, странные ассоциации — трудно было сориентироваться. Даже думать самой — тяжело. Как уйти? С трудом удалось добиться от себя воспоминания. Нужно сосредоточиться на себе? Хорошо. Я попыталась, с трудом удерживаясь от того, что бы не остаться бессмысленным наблюдателем в чужом сознании. Получилось.

Моя рука дернулась, нарушая магическое построение и разрушая все, уже созданное. Я глубоко вздохнула. Отец предупреждал об этом, но мне казалось, что все не слишком сложно. В любом случае первый опыт закончился успешно, теперь нужно осмыслить полученную информацию.

Так. Что я видела, думала и ощущала? Ох. Нэйле, не знала, что у тебя такое богатое воображение… Лестно, конечно, только мне казалось, что размышлять на подобные темы должна большей частью я. Не стоило забывать о том, что она тоже демоница. И если я пока не полностью освоилась с телом и не реагирую на действие гормонов, то с ней ничего подобного не происходило.

Теоретически, сейчас мне полагалось отрабатывать магические навыки, но делать это я не собиралась. Память подсказывала, что влияние семьи моей матери на школу никуда не делось, и прилагать особенные усилия к учебе незачем. У меня найдутся дела поинтереснее.

Я облокотилась о стол и начала рассматривать одноклассников, теперь уже внимательнее. Много красивых и просто привлекательных девушек, хотя не все стали такими. Лиара, в детстве поражающая своим уродством, не стала выглядеть лучше. Тем не менее, память послушно подсказала, что она встречается с одним парнем, годом младше, хотя влюблена в другого. Последний учился в нашем классе, и, на мой взгляд, был просто ужасен. Мелкие кудряшки на голове — это всегда некрасиво, но он к тому же обладал совершенно девичьим лицом. Эти враги не просто глупые, они еще и законченные извращенцы. Ведь есть же среди людей красивые, и их немало, зачем тогда любить уродов?

Конечно, в моем классе привлекательные экземпляры были только женского пола, но ведь есть и другие, школа большая.

Скорее бы уже этот урок закончился… У меня много важных дел. Нужно перемерить одежду, и так далее, а я сижу здесь. Ужасно.

— Урок окончен. — Наконец-то. Я быстро собрала вещи и поднялась на ноги, ожидая чуть замешкавшуюся Нэйле. Я спешу, неужели непонятно? Видимо, понятно все же было, во всяком случае, долго возиться она не стала.

Убедившись в том, что она готова, я быстрым шагом направилась к выходу — одноклассники в большинстве своем собирали вещи. Раньше они, кажется, были шустрее, и уж точно уделяли мне больше внимания. Это необходимо исправить, но чуть позже, сейчас не до них.

Я живу все в той же комнате, или меня успели переселить? После очередного исследования памяти выяснилось, что верно второе. Мимолетом припомнилось — в посещениях столовой нет нужды, многоликая, когда в нашей безобидности убедились, что-то наговорила директору. Меня это устраивало, как и то, что, судя по воспоминаниям, новая комната была комфортабельнее прежней. Не то, что дома, но все же лучший вариант. И когда же я попаду к отцу? Но об этом лучше не думать и не портить настроение. В конце концов, у меня теперь есть такие поводы для радости как грудь, ноги, бедра, талия и прочие привлекательные части тела. Нужно только до зеркала добраться, иначе обзор получается не полный. Можно, конечно, и на Нэйле посмотреть, она тоже красивая, но ведь я — это я.

Вот и моя цель. Зеркало — в ванной комнате, большое, на всю стену. Я почти бегом подошла нужной двери, рывком распахнула ее и заперлась изнутри. Первое в жизни самолюбование — слишком серьезный момент в жизни демоницы, такие вещи требуют уединения. Даже волнуюсь немного. Ну ничего, я же помню, что я красивая, да и доказательства сегодня пришлось наблюдать… К зеркалу подошла осторожно, и внимательно вгляделась в собственное отражение.

Я красивая. И взрослая. И это не сон.

Часа через два я все же смогла оторваться от зеркала. Теперь можно пойти перемерить одежду, я ведь так и не узнала, что именно у меня с собой, два месяца школьной жизни получились слишком насыщенными.

— Флеан, достань мою одежду. Всю. — Мечтательно произнесла я. Завтра займусь магией и прочими делами, а этот день посвящу своему телу. Красивое и мое… Как же это хорошо. Я обхватила себя руками и улыбнулась. Теперь можно гордиться не только зубами и цветом волос в темноте.

Многоликая аккуратно раскладывала одежду на своей кровати. Вещей у меня, как выяснилось, немало, и многие можно будет носить здесь. Все же черный — цвет, весьма распространенный в темном государстве, а белые рубашки и блузки мне всегда нравились.

Обувь стояла у кровати. Не слишком много, но вполне достаточно. Сейчас будет интересно…

Несколько часов было уделено одежде. Нэйле или действительно пыталась учить, или делала вид, что учит, но чаще смотрела на меня. Это было очень приятно — самолюбование самолюбованием, но чужая оценка тоже нужна. Особенно если она более чем положительна.

Наконец, я поняла, что на сегодня хватит, и села на кровать. Полюбовалась ногами в узких туфельках из блестящей кожи и чуть расширяющихся к низу черных брюках. Очень далекий от классики вариант — особенно вместе с приталенной белой блузкой, широкие рукава которой не были, как это делают обычно, стянуты на запястьях. Но здесь любая моя одежда покажется необычной, даже самая консервативная, а дома, насколько я знаю, удивить кого-нибудь своим нарядом весьма трудно.

Нэйле смотрела на меня из-под упавших на лоб прядей, выбившихся из длинного хвоста. Волосы у нее все так же лежали крупными волнами, но стали гораздо длиннее. Доходят до колена, как и мои, но ведь у меня волосы абсолютно прямые. Хорошо, что она красивая. Пожалуй, в противном случае я была бы разочарована, кому нужно ущербное имущество? Во всяком случае, не мне. Конечно, юридически она уже не моя игрушка — как демоница и полноправная гражданка темного государства, Нэйле не является ничьей собственностью, и, скорее всего, прекрасно об этом знает. Помнится, многоликая много времени посвящала ее образованию в области наших обычаев. Но магия надежно связывает нас, к тому же Нэйле сейчас просто некуда идти.

Она хорошо управляет лицом, но не эмоциями. Я помнила, как раньше она отстранялась от чувств — и все же мне почти всегда удавалось пробить ее защиту. Это делало игру интереснее и сложнее.

Сейчас Нэйле, должно быть, сильнее. Но и я тоже. Как минимум один новый способ воздействия у меня есть, правда, на данный момент совершенно неосвоенный. Но, судя по некоторым ее мыслям, действенный.

Так что когда захочется с кем-нибудь переспать, первой станет многоликая. А с Нэйле поиграем. Интересно, в чем, собственно, это желание выражается. В литературе встречаются разные варианты, скорее всего, в большинстве своем правдивые, но неизвестно, подойдет ли мне хоть один.

Чем бы мне еще заняться? Какие варианты остались? Займусь магией, пожалуй. Использовать ее в первые месяцы пребывания в школе отец запретил, но теперь все уверены в моей благонадежности и можно рискнуть. Я полуприкрыла глаза и стала вспоминать все, чему успела научиться за два месяца. Знания в порядке, можно начинать. Только Нэйле лучше предупредить, неизвестно, как она станет реагировать на мое исчезновение. Если поднимет шум, могут быть неприятности.

— Нэйле, сейчас я начну тренироваться в области магии, не беспокойся, если я исчезну и не поднимай шум.

— Хорошо. — Нэйле определенно не считала мои действия разумными, но углубляться в изучение ее эмоций я не стала. Потом этим займусь.

Я перешла на плоскость заклятий. Как давно мне не приходилось видеть мир таким. Магия вокруг была странной — слишком тонкая, легкая… Словно высушенная кем-то на солнце. В таком состоянии она должна пытаться восстановится, восполнить потери — но сейчас поблизости никто не колдовал, и неоткуда было появится чужой силе.

И заклинание на стенах. Сделано человеком или другим существом, неспособным видеть или чувствовать магию, но все же, как сделано. Немногие демоны способны на такое. Оно было старым, нет, скорее древним — настолько, что сами стены, впрочем, как и пол и потолок стали его частью. Должно быть, создатель этого давно мертв, но он сумел оставить след в мире.

Я внимательнее вгляделась в зеленоватые нити. Для чего же вы предназначены? Это не слежка, все возможные варианты следящий заклятий и заклинаний я выучила очень хорошо, как и способы борьбы с ними. Отец считает, что это очень важно.

Время, очевидно, изменило структуру заклинания, но это только сделало его совершенней, и мне не потребовалось много времени на расшифровку.

Оно «высушивало» магию, и подпитывалось добытым, излишки отправляя в хранилище. В результате ученики просто не могли в пределах школы сотворить что-то действительно разрушительное, не получив какой-либо защиты. То же самое относились к нападающим в случае штурма. Конечно, помешать Флеан Айэле, желания которой выполняла сама окружающая магия, пусть иссушенная, но вполне пригодная для работы, это не могло, как не могло причинить вред и моим жгутам силы. Кстати, как там они? Я шевельнула жгутами, прислушиваясь к ощущениям, и направила их вперед.

Шесть. И они длиннее, чем были в детстве. Все шесть почти одинаковые, только нижняя пара чуть короче. Я осторожно провела или по комнате, касаясь магии, но ничего с ней не делая. Да, почти в два раза длиннее, чем в десять лет, и явно сильнее. А цвет все тот же — темно-красный, как мои глаза и волосы.

Трогать заклинание не буду, не удивлюсь, если в случае нарушения его работы все здание школы просто рухнет, а выбираться из обломков, пусть даже с помощью амулетов и магии, будет неприятно, к тому же это может стать нарушением договора. Конечно, я, судя по всему, физически уже взрослая, значит, мать не имеет надо мной власти. Но рисковать не стоит, вдруг тело еще не вполне развилось. Глядя в зеркало, конечно, этого не скажешь, но не только внешние признаки имеют значение.

Я обвила тело жгутами силы, что бы случайно не причинить себе вреда — отец говорит, что это важная предосторожность при переходе на новую или малознакомую плоскость. Неизвестно, где именно я окажусь — существует десяток вариантов. Но начиная с плоскости заклятий, я могу быть уверенной хотя бы в том, что буду невидимой и неуязвимой для материальных предметов.

Действия, необходимые для первого перехода, просты — те же самые, что с плоскостью заклятий, только выполняются на ней. Я не знала, как их описать — они были естественны. Как, например, я двигаюсь? Объяснить не могу, но все же делаю это. Очень похоже на хождение по плоскостям.

Я глубоко вздохнула, сосредоточилась, и перешла в неизвестность.

Все было серебристо-голубым, и мои жгуты силы, да и я сама, никак не сочетались с внешним видом этой плоскости. Смотрелось примерно как засохшая кровь на дорогой вышитой ткани, эпатажно, но совершенно неуместно. А Нэйле здесь смотрелась бы неплохо, только глаза для этой гаммы у нее слишком яркие. Но ей не дано ходить по плоскостям.

Я почти сразу поняла, куда попала. Плоскость восприятия — так ее назвал отец. Одна из интереснейших, и одна из сложнейших. Здесь можно управлять отношением живых существ к любым вещам и явлениям, в том числе и к ним самим. Очень узкоспециализированная плоскость, и очень полезная, если научится манипулировать ею.

Я посмотрела на Нэйле. Серебристый силуэт, оплетенный множеством нитей и лент. Нежно-голубые, полупрозрачные и почти невидимые, более плотные и темные, с серебристым отливом, почти синие — эти и похожие на них не прилегали к телу вплотную. Другие, напоминающие скорее металлические полосы и нити, обхватывали серебристый силуэт. И множество иных, не имеющих определенной формы, часто оборванных.

Все это должно было походить в лучшем случае на кучу тряпья, но смотрелось почему-то естественно и органично.

Я отвела взгляд от Нэйле и присмотрелась к обстановке. Обрывки лент, иногда почти невидимые, были повсюду.

Они могли дать мне власть над живыми существами, или поделиться информацией. Но я не собиралась действовать наугад, сначала необходимо было собраться и припомнить уроки отца.

Осторожно прикоснуться к одной из оборванных нитей и постараться оценить информацию. Для того, что бы менять чье-то восприятие, я еще слишком неопытна, не стоит и пытаться.

Я медленно вытянула вперед жгут силы и заостренным кончиком коснулась серебристо-голубого обрывка, трепетавшего на стене, и провалилась в чужие чувства. Это было не так, как с чтением мыслей, я все же не лишилась возможности мыслить самостоятельно, но сильно выбивало из колеи. Отец говорил, что сначала будет сложно, но все пройдет. Я не стала изучать чье-то восхищение подробнее, и снова обвила жгут вокруг тела. Тренироваться, конечно, нужно, но на сегодня хватит. Достаточно переживаний. Я перешла на плоскость магии, затем покинула и ее.

Нэйле с облегчением вновь вернулась к своему учебнику, а я улыбнулась. Приятно, когда за тебя беспокоятся. И получать новые впечатления тоже. Конечно, сегодня я не могла толком учиться и использовать появившиеся возможности, слишком была взволнована, но это пройдет. Только идти на уроки никакого желания, сидеть в комнате и тренироваться на порядок приятнее и полезнее. Но рисковать я не стану. Сначала нужно спросить у отца, какова вероятность сохранения моей связи с матерью на данный момент.

Многоликая уже убрала большую часть вещей, но несколько ночных рубашек остались лежать на кровати. Я подошла к ней, немного подумала, и выбрала белую, с длинными рукавами, такой длины, что она балансировала на грани приличия. Переодевшись, и с ногами устроившись на своей кровати, обратилась к многоликой:

— Флеан, заплети мне косу. — Самостоятельно справиться с волосами такой длины я еще не могла, не было опыта, и приобретать его прямо сейчас не хотелось. К тому же у многоликой это получилось бы быстрее в любом случае.

Флеан Айэле бесшумно подошла ко мне, распустила отросшие волосы. Жесткие пряди тут же упали вперед, обрамляя лицо — они опускались ниже плеч сантиметров на двадцать. Подстричь их, или оставить как есть? Я не знала, что лучше. Стоит спросить у отца.

Прохладные пальцы уже разбирали волосы на отдельные пряди, что бы потом соединить их в сложную косу, для обычной не потребовались бы подобные действия. Я полуприкрыла глаза, пока она заплетала волосы. Это было гораздо медленнее, чем в детстве — и челка больше не падала мне на лицо, она тоже была вплетена в косу. Мои волосы очень сильно изменились.

Когда многоликая закончила, я перекинула косу на грудь и пробежалась по ней пальцами. Темная, тяжелая, она совсем не походила на то, что было несколько лет назад. Гладкая, блестящая роскошь. Хорошо быть практически взрослой демоницей. Конечно, в этой школе меня считают ребенком, но дома в четырнадцать лет многие соплеменники уже самостоятельны, некоторые даже работают, в армию ведь принимают всех, вышедших из детского возраста.

Многоликая отошла и стала убирать оставшиеся вещи, а я скользнула под одеяло и устроилась поудобнее, как обычно, положив руку под подушку. Мне очень хотелось увидеться с отцом и поделиться новостями.

— Вернулась? — Отец положил руку мне на плечо. Опять подкрался со спины… И я, конечно, не заметила как.

— Вернулась. Я теперь красивая… — Довольно щурясь, я откинула голову назад. Теоретически моих возможностей достаточно для того, что бы видеть эмоции тех, кто находится за спиной, но проверять это на практике еще не приходилось.

— Я знаю. Никто ведь и не сомневался, правда? — Кажется, он сел рядом со мной. И отца действительно радовало то, что я более чем довольна своей внешностью.

— Да… Я только не знаю, что делать с волосами. Челка отросла, непонятно, что лучше, подстричь ее или оставить как есть. — Серьезно спросила я. Пожалуй, кроме отца мне было больше не с кем посоветоваться в этом очень важном для моей внешности вопросе. Какой стала Нэйле, я еще толком не поняла, да и выросла она не в темном государстве, откуда ей знать, какая прическа там предпочтительнее, Флеан Айэле тоже едва ли может что-то посоветовать в этой области.

— Думаю, пойдет тебе все, но если выберешь челку, подчеркнешь фамильное сходство, которое может быть и помехой. Сама что предпочитаешь? — Я улыбнулась. — Конечно, фамильное сходство. Если кого-нибудь и напугаю, ему же будет хуже. — Пожала плечами я. Да, отцовская прическа известна каждому, и мы действительно похожи, следовательно, моя внешность периодически будет вызывать определенные ассоциации… И хорошо, жить веселее будет — причинить мне зло все равно никто не осмелится, а если и найдется желающий, ничего у него не получится. С другой стороны, полностью копировать прическу отца тоже не хочется, да и для подчеркивания фамильного сходства это не нужно, подойдет и несколько иная модификация челки.

— Только я, скорее всего, подстригу ее немного иначе. Пожалуй, сделаю чуть длиннее, чем у тебя, и пряди разной длины, что бы глаза были лучше видны. — После нескольких минут раздумий сообщила я. Должно получиться красиво, и нужные ассоциации будет навевать все равно.

— Замечательно. Только не пытайся подстричь челку самостоятельно, испортить внешность ты не сможешь, но и нужного эффекта не добьешься. Пусть все сделает твоя рабыня. — Я согласно кивнула, хотя и не знала, мог ли отец видеть мои движения — эмоции он замечал в любом случае, так что это было неважно.

Собственно мыслей о том, что бы подстричься самостоятельно, у меня и не возникало — дома удалось научиться многому, но подобное умение в список освоенных не входило. Конечно, на рабах я тренировалась, но дальше игры дело так и не зашло. А превратить себя в типичный результат такого развлечения совсем не хотелось. Очень уж странные прически получались.

* * *

Нэйле

Я не могу… Как же эти «особенности молодых демонов», по выражению Флеан, портят жизнь. Я хочу переспать хоть с кем-нибудь, хоть как-то, а должна сидеть тихо и смотреть на весьма привлекательный в этом плане объект. И телу наплевать на логику, согласно которой мне лучше вести себя прилично во избежание бурной реакции со стороны Церелис. Действительно, если я с кем-нибудь уединюсь, она вполне способна обидеться — конечно, ее игрушка ведет себя неподобающим образом, беспредел… Юридически я, естественно, вполне свободна, но что это меняет? Церелис спокойно и ничем не рискуя, может убить меня.

И бегать за ней самой с непристойными предложениями ни в коем случае нельзя, это, к сожалению, очевидно. Тогда мне точно долго ничего не будет светить, сомнений быть не может, все же в большинстве случаев ее действия предсказать просто. Нет, когда-нибудь она со мной точно переспит, только этот срок может сильно растянуться. Значит, попытаюсь его сократить.

Мои эмоции она видит, с этим ничего не поделаешь. Но и я способна отчасти сдерживать их, сумела же весь день чувствовать нечто относительно положительное, в самом худшем случае — нейтральное. Сейчас, конечно, мне совсем невесело, но и Церелис уже спит. А если она узнает, насколько сильно я нуждаюсь в том, что бы с кем-нибудь переспать, жизнь станет неприятнее. И ничего не помогает, проклятая физиология… Ну ладно, если я смогу более-менее контролировать себя хотя бы неделю, ситуация наверняка исправится. Главное, хотя бы сейчас на нее не смотреть, иначе мысли в голову приходят, а от них потом только хуже становится… Нет, уже пришли. И о чем я думаю? А ведь всегда была такая умная… Как же хорошо я понимаю теперь, почему молодые демоны, по словам Флеан, отличаются нерациональным поведением.

* * *

Церелис

Ммм… Я выросла, я красивая, у меня все хорошо… И нужно встать, что бы успеть постричься до того, как придется идти учиться. Сейчас какой урок? Да, точно, немагическая самооборона. Неплохо, можно будет почувствовать, как теперь тело поведет себя в бою, пусть и учебном. Память, конечно, вещь хорошая, но она не передает все ощущения.

Я открыла глаза и медленно села, скинув одеяло. В комнате за ночь, естественно, ничего не изменилось. Многоликая неподвижно сидела в кресле, Нэйле, судя по звукам, находилась в ванной. Во всяком случае, в комнате ее не было, а из-за белой двери раздавался шум воды. И что она там делает, если есть амулеты, следящие за чистотой тела? Впрочем, неважно. Сейчас примерно двенадцать часов, обычно я просыпаюсь именно в это время, и нужно успеть еще разобраться с челкой.

— Флеан, ты можешь подстричь мне челку так, что бы она не слишком сильно закрывала глаза и пряди были разной длины? — Хотя сначала нужно все же поесть, голод чувствуется.

— Могу. — Я встряхнула головой.

— Тогда сначала дай мне поесть, а потом подстрижешь. — Многоликая кивнула, и вскоре я получила привычную и давно надоевшую утреннюю пищу. Запасы нормальной, не концентрированной еды, привезенной из дома, кончились давно. Конечно, во время вечерних вылазок можно было разнообразить рацион, но мне не очень нравились люди.

А теперь я смогу охотиться по ночам — интересная новая возможность. Нэйле, судя по всему, ее уже использовала. Моей игрушке очень понравилось убивать, скоро от первоначальной неуверенности в себе не осталось и следа. Нэйле это занятие привлекало даже сильнее, чем меня, и ситуация едва ли изменилась. Она не упустила бы такую возможность, благо, теперь мы обе можем при желании не спать по ночам.

Когда с завтраком было покончено, я отложила посуду в сторону и выжидающе посмотрела на многоликую. Наверное, не очень удобно стричь кого-либо, сидящего на кровати, но вставать и менять положение мне пока не хотелось. И так справится.

Многоликая достала из шкафчика несколько ножниц и какое-то полотенце, потом взяла с тумбочки расческу. Обойдя кровать, она опустилась на нее за моей спиной и начала расплетать длинную косу. Я не двигалась, мешать ей не хотелось. Вскоре несколько длинных жестких прядей упали мне на лицо, потом освободились и остальные. Волосы закрывали спину, лежали вдоль щек и прятали глаза. Многоликая стянула все, кроме моей будущей челки, в хвост, и поднялась на ноги. Она снова обошла кровать, накинула мне на колени мягкую ткань и осторожно перекинула вперед случайно оставшиеся за спиной свободные пряди. Я, чуть наклонив голову, с интересом наблюдала за Флеан. Стрижка не входила в число событий, обычно происходящих со мной, и теперь мне было любопытно. Главное, что бы получилось похоже на то, что хочется видеть. Но отец сказал, что у нее получится, а он никогда меня не обманывал.

Многоликая опустилась на колени около кровати и начала очень осторожно расчесывать будущую челку, каким-то образом не касаясь моего лица. Разумно, получить расческой по носу мне не хотелось, несмотря на то, что амулеты не позволят телу пострадать. Волосы теперь полностью закрывали мое лицо, впрочем, смотреть сквозь них я умела. Не очень сложный навык, по сути, простейшее заклятие. Отец использовал его очень давно и научил тому же меня.

Ножницы с широкими прямыми лезвиями щелкнули у самых губ, отсекая несколько тонких прядей, беззвучно упавших на покрывавшую колени ткань. Еще одно движение, на этот раз перед глазами. И опять. Все больше обрезанных прядок разной длины оказывалось на полотенце, вскоре я смогла наблюдать за действиями многоликой, не используя заклятие. Она, кажется, уже заканчивала, небольшими ножницами, сменившими те, с широкими лезвиями, подравнивая кончики волос. Наконец, Флеан остановилась. Отложив ножницы, многоликая провела расческой по челке, снова подрезала несколько прядей, и свернула полотенце.

Как только ткань исчезла с моих колен, я поднялась на ноги и подошла к двери ванной. Нэйле все еще плескалась там, хотя делать это, когда я хочу посмотреться в зеркало, не стоило. И что она там забыла? Видеть эмоции сквозь двери и тонкие стены я научилась давно, и теперь этот навык позволил понять то, что моя игрушка в данный момент отдыхает и расслабляется. Ей не помешало даже мое присутствие за дверью, которое она заметила — демоница не могла не почувствовать даже слабые эмоции.

Хорошо, двери здесь не запираются, И, так как стучать и выгонять ее из ванной мне не хочется, выход очевиден. Я распахнула дверь и оглядела небольшое помещение. Зеркало висело на противоположной стене, между мной и стеклянной поверхностью находился очень маленький и очень мелкий бассейн. В совершенно прозрачной воде, вытянувшись на спине и устроив голову на краю, лежала Нэйле. Обычно нежно-голубые локоны намокли и стали непривычно яркими, мягкие пряди почти распрямились, жесткие все еще изгибались волнами. Волосы частью лежали на дне, честью плыли по воде. Красиво. И они не скрывали тело.

Янтарные глаза спокойно смотрели на меня. Нэйле была довольна произведенным впечатлением, и было еще множество не столь ярких эмоций — только смущение не входило в их число. Ей действительно не стоило стесняться. Красивая… Красивее, чем я думала. Наверное, просто привыкла не замечать этого по-настоящему. Я ведь отметила ее красоту вчера, но не более. Может быть, потому что тогда она была одета. Обнаженность идет ей больше, чем вчерашний наряд.

И я как-то необычно себя чувствую… Хочу поцеловать тебя, Нэйле, и не только? Так вот как это бывает… Но не сейчас. Мы лучше еще немного поиграем.

Я не стала избавляться от новых мыслей, но сделала над собой усилие и перевела взгляд на зеркало. Хорошая челка, пусть не совсем то, что я представляла, но мне идет. А теперь нужно осторожно выйти, что бы не наделать глупостей, которые не дадут как следует поиграть. В конце концов, у меня совсем рядом есть многоликая, которая тоже очень неплохо выглядит.

Я сделала шаг назад, и, не глядя на Нэйле, прикрыла за собой дверь. Отвернулась от нее, что бы не смотреть сейчас на эмоции игрушки, и подошла к кровати.

Легла на нее и привычно положила ладонь под подушку. Я не собиралась спать, просто так было удобнее. Да и не получилось бы сейчас уснуть, как не получилось бы и начать собираться на урок.

— Флеан, поцелуй меня. — Отдала приказ я. Многоликая не удивилась и не стала беспокоиться. Спокойно подошла ко мне, опустилась колени перед кроватью.

Она осторожно взяла мое лицо в ладони и чуть повернула. Тонкие пальцы, как всегда, были прохладными. Многоликая нагнулась, длинные сейчас светлые волосы упали на простыню совсем рядом со мной. Она поцеловала меня, очень осторожно, и неяркие глаза не выражали никаких чувств. А мне все же было хорошо, и я ответила на поцелуй. Ее светлые глаза недолго были такими спокойными.

* * *

Нэйле

Я не ревную, я не зла… И это уже хорошо. Но избавиться от зависти не удается, и это хуже.

Я перевернулась на живот, и почти целиком погрузилась в теплую воду. Тяжелые мокрые волосы обмотались вокруг тела, но меня это не слишком сильно интересовало. Хотя вслушиваться в звуки, доносящиеся из-за двери, не стоило. Узнать о том, что Церелис нельзя лишаться девственности, было полезно, но без остального я бы прекрасно обошлась. К сожалению, не слушать не получалось. Я не ревную, но мне очень хочется с кем-нибудь переспать, и происходящее за дверью только усугубляет ситуацию. Вода шумит, но этого явно недостаточно. И потом, даже если бы ей удалось заглушить звук, я все равно не сумела бы справиться с воображением.

И на урок мы сегодня опоздаем, но это наименьшая из моих проблем. По крайней мере, тело считает именно так, и голова не горит желанием думать. Конечно, я именно этого и добивалась — Церелис скоро надоест Флеан, демонице нужны эмоции, и во время секса тоже. Не жизненно необходимы, и все же иначе это занятие потеряет часть привлекательности. Флеан говорила мне об этом, она многому успела меня научить. Но все равно, терпеть тяжело. И нужно еще сдерживать чувства… И придумывать уважительную причину для опоздания, потому что Церелис просто не станет этим заниматься, а многоликая может не успеть. С учебой вообще намечаются проблемы, и не только у меня. Я с трудом удерживаю прежний темп, заставить Церелис изучать что-то новое не удастся никому, а ведь к нашим отличным оценкам успели привыкнуть. Хорошо, если и для этих перемен найдется приемлемое объяснение, и мне стоило бы подумать и над ним.

А я опять представляю себе нечто, не имеющее к упомянутым проблемам никакого отношения, и завидую. Успокаиваюсь и начинаю думать… Я же умная, в конце концов. Итак, как можно объяснить опоздание? Болезнь не подходит… Ранение, скорее всего, тоже, получив травму, естественно было бы отправиться в медпункт, а не сидеть в комнате. Порванная одежда или испорченные сапоги — не подходит, даже у меня появился неплохой гардероб, присланный биологическим отцом, а у Церелис вещей еще больше. Не могут сломаться каблуки у всей имеющейся в наличии обуви. Что еще может задержать двух учениц? Неоткрывающаяся дверь не подходит ввиду отсутствия замка. Какие еще могут возникнуть проблемы? Волосы… И не отвлекаться на посторонние темы, ей идет новая прическа, но я сейчас решаю другие проблемы. Итак, волосы.

Я рассеянно приподняла мокрую прядь и начала накручивать ее на палец. Нужно успеть их высушить до того, как они там закончат. Высушить? А ведь это неплохая мысль. Специальными сушилками комнаты не оборудованы, о наличии артефакта, выполняющего подобную функцию, среди имущества Церелис никто знать не должен, к тому же он хорошо замаскирован.

Являться с мокрой головой на урок немагической самообороны нельзя ни в коем случае, сейчас мы занимаемся на улице, а погода прохладная. К тому же подобный вид стал бы серьезным нарушением дисциплины. Значит, официальная версия станет такой — случайно обе с головой искупались в ванне, видимо, в результате неких разногласий, но об этом умолчим, такое предположение слушатели выдвинут сами. Небольшие стычки между соседями по комнате — явление обычное, и подобное никого не удивит. На урок придем с немного влажными волосами, если, конечно, Церелис согласиться окунуться. Теоретически, должна. Причин для протеста у нее нет. И освободится она, судя по всему, не слишком скоро, так что в то, что мы пытались высушить волосы, поверят. Ниже колен они здесь в любом случае ни у кого, кроме нас, не доходят, и специалистов по просушке не найдется. Среди человеческих магов популярны более практичные прически. Даже женщины редко отращивают волосы ниже лопаток, хотя могли бы обладать длинными косами, как у обычных горожанок. И все равно, у нас красивые девушки. Только мне больше нравится представлять их медленно, очень медленно умирающими, чем потенциальными любовницами. Хотя, я не отказалась бы переспать с любой из них, будь у меня такая возможность. Убила бы потом. Или в процессе. А Церелис убивать совсем не хочется, вопреки всему… Все же мои эмоции обращают внимание на логику только тогда, когда им это нужно. Не слишком удобно, особенно теперь, когда к ним добавилась физиология.

* * *

Флеан Айэле

Хозяйка вытянулась на кровати, прикрыв глаза. Я сидела рядом и застегивала рубашку, брюки уже были на мне. Сейчас оденусь, и нужно будет попытаться объяснить ей, что идти на урок необходимо. Потому что она сама явно не собирается вставать, одеваться и покидать комнату… Все это естественно, понятно и объяснимо, но совершенно несвоевременно, потому что пропуск учебного дня без уважительной причины повлечет крайне неприятные последствия. К таким вещам в этом месте относились очень серьезно. Хозяйка могла ничего не делать на уроках, опаздывать — не случайно нас никто не беспокоил-, но ни в коем случае не пропускать целый учебный день. Странные порядки, но нарушать их не стоит, ей и так многое сходит с рук, опасно злить людей. Они не должны беспокоиться.

Теперь сапоги. Хорошо, что мне не нужно подолгу возиться со шнуровкой, обычная застежка-молния, конечно, не говорит о высоком статусе, но удобнее на порядок. Пора поднимать хозяйку… Да, сейчас она в очень хорошем настроении, но это ненадолго.

— Мы должны посетить оставшиеся уроки. — Мягко произнесла я. Хозяйка потянулась, не открывая глаз. Очень красивая, и очень нравится мне, несмотря на блокировку эмоций. Только сейчас от этого никакой пользы. И не только сейчас, к сожалению.

— Что? — Переспросила она. Недовольна.

— Мы должны посетить уроки, пропуск вызовет неприятности. — Очень осторожно повторила я.

— Какие неприятности? — Хозяйка открыла глаза и мрачно посмотрела на меня. Получилось убедительно — и красиво.

— Разнообразные. Они могут установить дополнительную слежку или блокировать в комнате магию, сделать еще что-нибудь подобное. — Какими будут последствия, хозяйка должна была понимать. По крайней мере, я надеялась на то, что она поймет. Не хотелось бы охранять пусть очень красивую, но дурочку, слишком много проблем возникнет. В детстве она глупой не была, но все меняется.

Хозяйка тяжело вздохнула и села.

— Ладно. Принеси мою вчерашнюю одежду. — Я подчинилась. Дурочкой хозяйка, видимо, не стала, и замечательно. Обычно демоны в этом возрасте очень редко проявляют интеллект, у них свои интересы, мешающие нормально думать.

Дверь ванной отворилась, когда хозяйка неторопливо одевалась, я придумывала подходящую причину для опоздания. Вовремя… Нэйле встряхнула чуть влажными, но аккуратно расчесанными волосами, на несколько секунд замерла, глядя на хозяйку, потом отвела взгляд.

— Мы можем сказать учителю, что утром случайно намочили волосы и все это время сушились. — Произнесла она, обращаясь в пространство. Смотреть на меня или на хозяйку она не стала, видимо, появляющиеся в таком случае мысли не помогали говорить спокойно. Хотя держалась она в любом случае очень хорошо. И идея мне понравилась.

— Значит, мне тоже нужно промокнуть? — Уточнила хозяйка. Возражений у нее, судя по всему, не было.

— Немного. — Ответила Нэйле, и, медленно пройдя по комнате, опустилась в одно из кресел.

— Ладно. Где артефакт для сушки? — Хозяйка натянула через голову белую блузку и поднялась на ноги.

— В ванной. У зеркала. — Ответила Нэйле, вытягивая ноги в высоких сапогах. Они, и еще широкий кожаный пояс, были черными, остальная ее одежда — белой. Нэйле любила этот цвет — и он ей действительно подходил.

Хозяйка скрылась за белой дверью, и, судя по звукам, сразу же окунула голову в воду. Хорошо, если она не замочила заодно и блузку, это нарушило бы легенду. А переодевание задержит нас еще больше.

Примерно через пять минут дверь ванной отворилась, и в комнате появилась хозяйка — с влажными и спутанными волосами, но в практически сухой блузке. Следы, оставленные высыхающими прядями, в счет не шли, они выглядели естественно.

— Флеан, помоги мне причесаться. — Она боком села на единственное оставшееся свободным кресло, закинув ноги на подлокотник. Длинные волосы падали на пол и сворачивались кольцами — мебель здесь не была высокой.

Я молча взяла все необходимое, подошла к ней и стала приводить прическу в порядок. Это не заняло много времени, волосы были послушными. Я стянула их в хвост на шее, отошла и достала из шкафа свою куртку. Собирать сумки на урок немагической самообороны незачем, их даже брать с собой не нужно.

Хозяйка одним плавным и быстрым движением поднялась на ноги, Нэйле последовала ее примеру. Я уже успела надеть куртку, они тоже не стали задерживаться. Нэйле взяла приталенное белое пальто, заканчивающееся сантиметров на двадцать выше колена, хозяйка — примерно такой же длины и похожего фасона черный кожаный плащ с широким воротником. Вдвоем они выглядели очень эффектно, хотя и не обговаривали подобный выбор одежды.

* * *

Церелис

Мы быстро шли по почти пустым сейчас коридорам к месту занятий. Идти учиться сейчас мне не хотелось совершенно, даже если урок, скорее всего, позволит почувствовать новые возможности тела. В конце концов, то, чем я недавно занималась, тоже подходит под эту категорию. И у многоликой, как выяснилось, эмоции отсутствуют не полностью — их недостаточно для того, что бы попытаться в какой-то степени взять под контроль, но все же они есть. И то, что я ей нравлюсь, очень приятно. В отличие от того, что сейчас придется бегать, прыгать и драться, а я хочу лежать на кровати в своей комнате. Впрочем, сидеть и ничего не делать на уроке немагической самообороны мне хочется еще меньше, значит, придется бегать.

Мы вышли на улицу и завернули за угол. Это тоже была территория школы, которая оказалась значительно больше, чем я думала, впервые попав сюда. Холодный ветер нравился мне, и изредка падающие на лицо капли дождя — тоже. Но лужи под ногами, пусть и чистые, казались не слишком привлекательными, несмотря на то, что моей обуви не угрожала никакая опасность. Туфли, способные позволить мне замочить ноги, не могли оказаться в моем гардеробе.

Хорошо, что земля здесь покрыта широкими плитами из серого камня, грязь еще хуже луж. Конечно, и она может быть красивой, но это не в моем вкусе.

Зато мы втроем наверняка выглядим очень хорошо. Я оглянулась на Нэйле с Флеан и убедилась в этом окончательно. Многоликая не стала придерживаться черно-белой гаммы, предпочтя одежду неярких оттенков коричневого. Конечно, я знала, что рубашка на ней белая, но ее скрывала короткая куртка. Светлые волосы свободно рассыпались по плечам — она могла не бояться дождя, как и все мы, амулеты прекрасно работали. От добровольного купания в ванной они, конечно, не защищали, но в остальных случаях не давали волосам промокнуть. Похожая ситуация получалась и с сохранением прически. Вставать утром с идеально расчесанными волосами или оказываться сухой после купания просто не интересно.

А Нэйле мне очень нравилась. Не меньше, чем сегодня утром, и эта одежда ее нисколько не портила. Может быть, просто изменилось мое восприятие.

Мы подошли к высокой металлической решетке, окружавшей место проведения урока. Разглядеть за ней что-либо я не могла, магия скрывала все, происходящее там. Видеть мир тем, кто находился внутри, она не мешала, и нас должны были заметить.

Мы медленно подходили к воротам, когда они резко распахнулись. Учитель, появившийся перед нами, был недоволен, но не более того. Он более-менее неплохо относился ко мне и к Нэйле, и вообще отличался спокойным характером, хотя тщательно это скрывал. Общаясь с классом, этот оборотень очень часто повышал голос, благо, поводов хватало. Многие молодые маги считали, что хорошая физическая форма им ни к чему. На самом деле они были правы — это не может спасти от демонов и других темных, но я не собиралась сообщать кому-либо из врагов данную информацию.

— Здравствуйте, учитель Равид. Мы извиняемся за опоздание, к сожалению, мы случайно промокли утром и пришлось долго сушить волосы. — Быстро, но спокойно произнесла Нэйле, приподнимая чуть влажную прядь, лежащую на плече, видимо, как доказательство. Я несколько раз кивнула головой, подтверждая ее слова.

Учитель внимательно посмотрел на нас, и поверил. Недовольство не исчезло совсем, но стало слабее и к нему добавилось понимание, я заметила даже легкий оттенок одобрения.

— Первое опоздание прощаю. Сейчас идет массовая тренировка, дождитесь конца, и тогда приступите к занятиям. — Он повернулся к нам спиной, сделал шаг вперед и скрылся из вида. Мы последовали за ним, и через несколько секунд ворота захлопнулись за нашими спинами.

Одноклассники носились чуть впереди, размахивая разнообразным оружием. Точнее, размахивало только несколько личностей, остальные сражались достаточно грамотно, но именно плохие бойцы привлекали больше всего внимания. Учитель периодически делал им замечания, но видимой пользы я не заметила.

Мы отошли в сторону и остановились. Я лениво наблюдала за тренировкой, не глядя на кого-то конкретного и не вслушиваясь в слова учителя. Неожиданно мое внимание привлекло что-то светло-золотистое, неуместное здесь. Я резко повернула голову.

У самой решетки стоял, отбиваясь от двух девушек со шпагами длинным мечом, эльф, и длинные бледно-золотые волосы не скрывали заостренных ушей.

Эльф. Свежий. Молодой. С ушами… Здесь?! Откуда? Память послушно подсказала ответ. Он учился в моем классе уже около года, но часто отсутствовал во второй половине дня — и вчера его тоже не было. Имя эльфа по каким-то загадочным причинам тщательно скрывалось, как и происхождение. Известно было только, что он из очень знатной семьи.

Я нервно облизала губы. Совсем рядом со мной находилось чудесное, свежее, нежное мясо, и нельзя было даже попробовать его. А я так давно не ела эльфов… Как хочется осторожно укусить его, выпить несколько глотков крови и попробовать еще сырое мясо, потом отрезать кусочек поаппетитнее и зажарить, отрезать уши и одно съесть сразу же, а второе засолить… Медленно, наслаждаясь каждым кусочком, уничтожить эльфа, оставив только непригодные в пищу части… Я еще раз провела языком по губам. Молодой, здоровый, крепкий… Как же я хочу снова попробовать эльфа. Но нельзя, не нужно даже думать об этом. Он из очень знатной семьи, смерть обнаружат сразу же, и мы можем не суметь скрыть следы. Нельзя так рисковать своей жизнью. Но как же я хочу эльфятинки…

А свежее, нежное, красивое мясо по-прежнему успешно отбивало удары двух одноклассниц, не замечая меня. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Не обращать внимания на эльфа, не обращать внимания на эльфа, не обращать внимания на великолепное, вкуснейшее мясо… Я не могу. Это выше моих сил. Перед закрытыми глазами проплывали жареные, запеченные, тушеные эльфы, целиком и по частям, и уши, соленые, сушеные, маринованные… Это было хуже, чем просто смотреть на эльфа… Или нет? Я все же открыла глаза. Он никуда не исчез, по-прежнему находился рядом и все же был недостижим. А я и не понимала, как соскучилась по нормальной еде, и особенно по эльфятинке, и как она важна для меня, пока не увидела его. Терпеть ее отсутствие, когда рядом нет ничего похожего и хватает других занятий, не очень сложно. Но если ценнейшее мясо, уже готовое к употреблению, ведь эльфы вкусны и в сыром виде, ходит рядом… Это невыносимо. Я снова нервно провела языком по губам.

Нэйле внимательно посмотрела на меня. Я автоматически отметила ее тревогу; правильно, она ведь тоже демоница и чувствует чужие эмоции. Только ей не приходилось пробовать эльфийское мясо, и Нэйле может спокойно смотреть на него. Она просто не знает, какое это чудо… А я помню слишком хорошо. Как легко было бы приказать многоликой создать соответствующие иллюзии, перебить эльфу позвоночник и прокусить горло… А потом разжечь костер и жарить свежее мясо, которое так соблазнительно пахнет. Но нельзя. Нельзя? А разве я выдержу почти год в таких условиях? Видеть прекрасный, готовый к употреблению экземпляр, находиться совсем рядом с ним, вдыхать его запах и не съесть?! Когда у самой есть только концентраты и приготовленное в домашних условиях человеческое мясо?! Что мне делать?

Эльф по-прежнему успешно отбивался от пары одноклассниц, демонстрируя великолепное здоровье, к которому должен был прилагаться замечательный вкус. Я тяжело вздохнула и уже в четвертый раз судорожно облизнулась. Какое мясо… Анализировать эмоции эльфа было трудно, я даже с собственными не справлялась. Когда настолько сильно чего-то хочешь, невероятно тяжело воспринимать любую информацию, и мне только что пришлось в этом убедиться.

Недоступная пища, кажется, обратила на меня внимание. Видимо, случайно кинув взгляд в моем направлении, эльф уже не стал отворачиваться. Я попыталась проглотить заполнившую рот слюну и начать думать. Вкусное, свежее мясо… Нет, не надо представлять запеченного эльфа! И эльфийский шашлык не надо… Я хочу подумать. Так, он постоянно на меня посматривает, значит, я странно себя веду, потому что раньше подобного поведения у эльфа не наблюдалось. Если я странно себя веду, это необходимо прекратить, потому что привлекать внимание неконтролируемым способом нельзя. Но какое мясо, и уши просто идеальные, безукоризненной формы и наверняка такого же вкуса… Совсем рядом… Так, не думать об этом. Я встряхнула головой. Нужно узнать, почему он так на меня смотрит.

— Нэйле, я странно выгляжу? — Спросила я, несколько запинаясь, и все еще думая о недостижимой пище.

— Да. — Коротко ответила она. Проклятье, об этом я и сама догадалась, нужно было задать более точный вопрос.

— В чем это выражается? — Я приложила все усилия к тому, что бы говорить спокойно, но получалось плохо.

— Поминутно облизываешься. Глаза чуть ли не светятся. Слишком глубоко дышишь. Побледнела. Запинаешься, когда говоришь. — Нэйле пристально смотрела на меня, словно изучая эти признаки. Моя игрушка, кажется, и сама была сейчас не вполне спокойна, но меня это не волновало. Я не могла не думать о эльфе… Именно ради таких мы проводим селекцию, великолепный экземпляр. И как убедить себя в том, что голова нужна не только для еды и мыслей о ней, эту часть тела используют еще и для дыхания, поцелуев, разговоров, а так же ей думают и она красиво выглядит? Я снова облизала губы. Эльф…

— Мне кажется, он воспринял твое поведение как заигрывание. И подмигивает в ответ. — Негромко заметила Нэйле. Какие у него уши… Стоп. Что она сказала?

— Нэйле, повтори. — Нервно попросила я.

— Судя по всему, он воспринял твое поведение как заигрывание. Выглядит действительно… весьма привлекательно. — Я еще раз глубоко вздохнула, но тут же оборвала себя и попыталась дышать нормально. Только ухаживаний со стороны этой прекрасной, здоровой, породистой пищи мне не хватало. Я же просто не выдержу, если он станет вертеться рядом, точно убью и съем на том же месте. Теперь понимаю, почему у Нэйле такая хорошая выдержка, видимо, досталась от отца. Переспать с такой едой, как эльфийка, и не загрызть, или хотя бы не съесть, когда все закончится… Для этого нужны железные нервы. Отец Нэйле, конечно, мог нормально питаться, но все равно, я бы не смогла удержаться. Эльфы — это так вкусно… Эльфы… И эльфийские уши… Я облизнулась. Проклятье, снова не удержалась, а эльф действительно на меня поглядывает — и явно рисуется, демонстрируя хорошее владение оружием. А это говорит о прекрасном здоровье, и, соответственно, замечательном вкусе… В который раз я уже об этом думаю?!

Так, мне нужно пойти куда-то, где нет эльфа, но взять просто и уйти с урока нельзя. И сделать это под иллюзией — тоже, могут просто раскрыть. А я могу думать только о еде.

— Мне нужно уйти с урока, иначе я убью и съем этого эльфа прямо здесь. Как это сделать? — Обратилась я к обеим своим спутницам. Хотя бы одна должна что-нибудь придумать, раз уж я на это не способна.

Несколько минут длилось молчание. Потом раздался голос многоликой:

— Оружие, которое используют ученики, зачаровано и не может нанести серьезных ран, но такое заклинание можно временно заблокировать. Подобное иногда случается и самопроизвольно, никто не должен встревожиться. Рана позволит пропустить несколько дней учебы. — Я ведь действительно владею подходящим заклятием, и не побоюсь ранить себя. Значит, все ясно. Нужно только дождаться завершения этой тренировочной битвы, и случайно ранить себя.

— Какую рану лучше нанести? — Все еще неспокойно спросила я, ведь вкусный эльф с прекрасными ушами никуда не исчез.

— Лучше травму стопы, или любую, не дающую ходить. Тогда посещения уроков можно будет не опасаться. — Ответила Флеан. Я кивнула. Если удар будет нанесен мной и совершенно добровольно, защитные амулеты не сработают. Конечно, могут возникнуть вопросы, но тогда я скажу, что они не отражают повреждения, нанесенные собственной рукой. Это ведь почти правда, в конце концов.

Скорее бы получить ранение и попасть домой, я безумно хочу эльфийского мяса… Ведь когда его не будет поблизости, все пройдет. Нет, любить эльфятинку я не перестану, но она хотя бы не будет стоять у меня перед глазами. Точнее не стоять, а бегать, прыгать и махать оружием, что еще хуже. Я снова тяжело вздохнула и облизнулась. Вкусный…

Мне показалось, что этот тренировочный бой длился еще очень долго. Сколько раз я успела провести раздвоенным кончиком языка по губам? Двадцать, тридцать? Больше? И все же это закончилось. Были объявлены результаты этого боя, ученики выстроились в ряд. Мы с Нэйле — тоже. Учитель распределил одноклассников по командам, я безразлично подчинилась и бездумно выбрала оружие. Перед глазами стояли соблазнительные картины, которые невозможно было сейчас воплотить в жизнь.

И эльф находился совсем рядом, я могла даже ощущать его запах. Запах здорового, молодого тела, от которого рот моментально наполнился слюной.

Я не могла больше ждать. Бой еще не начался, но из моей руки уже выскользнул короткий клинок, к которому метнулось невидимое заклятие.

Острая боль пронзила ногу, что было совсем не удивительно — ступня оказалась просто пригвождена к земле. Кажется, заклятие оказалось слишком сильным.

Я перенесла вес на другую ногу и замерла. Кровь смешивалась с дождевой водой и окрашивала сероватую землю — здесь не было каменного покрытия. Наверное, мне требовалось поднять шум, но кричать или плакать из-за такой незначительной боли я не могла. Хотелось, но подобное недопустимо, во всяком случае, в таком обществе. К тому же боль помогала не думать о пище.

Кто-то рядом ахнул, кажется, голос был женским. Нэйле, попавшая в другую команду, резко развернулась, так, что волна волос мотнулась по воздуху, и кинулась ко мне. Теперь уже все одноклассники смотрели на нас, и многоликая быстро шла в мою сторону, как и учитель.

Нэйле зашла ко мне за спину и осторожно обняла, поддерживая. Стоять стало легче, можно было опереться на нее, что я и сделала. Грудь у моей игрушки оказалась очень приятной на ощупь, если это слово является подходящим, когда речь идет о прикосновении спиной и через одежду. Конечно, раненым не положено думать о таких вещах, но это лучше рассуждений о эльфийском мясе, и неплохо отвлекает от боли.

Учитель подошел быстрее многоликой, видимо, потому, что практически бежал, тогда как моя рабыня двигалась быстрым, но все же шагом. Ей спешить было незачем. Такое ранение, даже нанесенное ненамеренно, не могло причинить серьезный вред моему здоровью. Регенерация у молодых демонов медленная, но подобные повреждения заживают за несколько дней, оставляя только память. И заразиться нам тяжело, нужны особенные условия, которых здесь нет и быть не может. Я не израненное, ослабленное и заморенное голодом существо, находящееся в антисанитарных условиях. Хотя с едой у меня, конечно, проблемы, вот стоит недостижимый завтрак, обед или ужин, и смотрит большими зелеными глазами, которые тоже весьма хороши на вкус, только их нельзя даже попробовать.

Учитель Равид сказал что-то непонятное, но не очень похожее на заклинание, и присев на корточки, осмотрел мою ногу. Вытаскивать меч он не стал, просто поднялся, мрачно посмотрел на меня и сообщил:

— Сейчас прибудут целители, вы обе не шевелитесь, стойте, как стоите. Остальным советую воспользоваться случаем и обдумать стратегию боя, потому что отменять его я не собираюсь. — Мне показалось, что следовать совету одноклассники не собираются. Нет, обсуждать они стали, но не бой, а меня. И явно не испытывали при этом должного уважения. Что ж, нужно будет исправить подобное положение вещей, но сперва — эльфийская проблема. Боль неплохо избавляет от желания съесть что-нибудь вкусненькое, только каждый раз протыкать ногу нельзя. А от мыслей о фигуре Нэйле она почему-то не помогает. Странное явление, возможно, связанное с тем, что эльф находится дальше от меня, чем упомянутая фигура. Которая, кстати, для меня не недоступна, в отличии от совершенно недостижимого мяса.

В нескольких десятках метров от меня открылся портал — стационарный, не такой, которыми я пользовалась дома. Наши удобнее и практичнее, но здесь, видимо, не могли позволить себе подобное.

Два врага, появившиеся из портала, меня совершенно не интересовали. Многоликая, которая уже добралась до нас с Нэйле, тоже. Но это не помешало врагам вытащить меч, тут же снять с меня туфлю и носок, которые пришлось подбирать Флеан, и забинтовать мою ногу, предварительно намазав ее чем-то и зачаровав.

— Теперь ей нужно около недели провести в своей комнате. Рана не очень опасна, нужен только покой. Перевязывать ее заново не нужно. — Сообщил один из врагов-целителей, и оба удалились.

— Я могу отнести ее в комнату? — негромко спросила многоликая, обращаясь к учителю.

— Да. — Флеан осторожно отняла меня у Нэйле, которая, впрочем, и не сопротивлялась, легко подняла на руки, развернулась и направилась к воротам. Я не могла оглянуться, но, судя по доносящемуся до нас голосу, учитель уже продолжил урок. Многоликая шла быстро, и вскоре ворота сомкнулась за нами. Мою туфлю она не бросила, видимо, нести и меня, и ее оказалось несложно.

Нога стала болеть чуть меньше, но я понимала, что до выздоровления еще очень далеко, и меня это устраивало. Главное, теперь, когда я находилась далеко от эльфа, мечты гастрономического характера исчезли. Нет, от хорошего ужина или обеда не отказалась бы, но это не являлось непобедимой навязчивой идеей.

Вскоре мы оказались у дверей моей комнаты. Многоликая аккуратным ударом ноги распахнула дверь и уложила меня на кровать, аккуратно подложив под голову подушки. Потом сняла с меня плащ — конечно, я и сама с этим справилась бы, но так получилось приятнее — и повесила его на место, разместив рядом и собственную куртку. Разобравшись с вещами, она закрыла дверь и, постав кресло рядом с кроватью, опустилась в него, положив руки на широкие подлокотники.

— Флеан, что мне делать с этим эльфом? — Спросила я, не слишком сильно надеясь на ответ, способный облегчить ситуацию. Но почему бы не задать вопрос?

— С ним — ничего. Можно попытаться поймать эльфа из менее знатной семьи, в городе можно найти не меньше двух десятков. Это должно помочь. Но мне потребуется время. — Озвучила многоликая неожиданно приятный ответ. Это ведь действительно выход, пусть и временный.

— Тогда обязательно займись этим. Есть еще возможные варианты?

— Пока нет. — Покачала головой Флеан.

— Понятно. Тогда поцелуй меня, мне что-то грустно… — Приказала я. Очень хотелось после таких переживаний заняться чем-нибудь приятным, и, раз еда отменялась ввиду ее отсутствия…

* * *

Флеан Айэле

Хозяйка задремала, и во сне обняла меня. Не слишком сильно — освободиться было бы просто, но я не хотела ее будить. Только осторожно прикрыла нас одеялом — она могла замерзнуть, а это совсем не к чему. Особенно если есть рана. Пустяковая, и все же я не могу рисковать.

Совсем рядом ровно бьется сердце и слышно тихое дыхание, беззвучное для большинства.

Я она все так же картинно-красива, и это даже заметнее, чем в детстве, но сейчас могу разглядеть только темно-красные волосы на макушке.

Эльф… Я не знала, что хозяйка настолько любит их мясо, да и она сама — тоже. Никто не знал, можно было лишь догадываться. Не все демоны придают значение еде, и не все любят эльфийское мясо — а тех, кто настолько его обожает, совсем немного. И ей не повезло оказаться в их числе. Хорошо, если удастся найти подходящую жертву, но убить можно в лучшем случае двух эльфов, иначе тревоги не избежать. Это поможет лишь ненадолго.

Значит, рано или поздно придется рассматривать вариант с бегством. Смерть уже не грозит хозяйке — остатки связи с матерью могли сохраниться, но самое страшное, к чему они могут привести — продолжительная болезнь. Это было бы, пожалуй, даже удобнее полного исчезновения связи, тогда после нарушения договора отец сразу же заберет нас домой. Если же с ней ничего не произойдет, хозяйка может пожелать поразвлечься напоследок, и неизвестно, к каким последствиям это приведет. Скорее всего, все пройдет хорошо, но нет никаких гарантий этого. Я вполне могу пострадать или не получить статус постоянной рабыни.

Хорошо, что хотя бы все способы нарушения договора и ухода продуманы давно, и вероятность появления неожиданного варианта ничтожно мала.

А охранять девушку, с которой спишь, очень приятно, но это может отрицательно повлиять на работу. Хорошо, что вскоре хозяйка неизбежно переключиться на Нэйле, она интереснее для нее. А пока я могу получать удовольствие от ситуации, избежать которой не в состоянии в любом случае. Она ведь очень красивая. Я осторожно провела ладонью по мягким красным волосам. Нематериальная красота, странная, несмотря на отсутствие отклонений от канонов. И все же тех, кто им соответствует, много, но все они выглядят живыми созданиями. А хозяйка, действительно, как картина, очень трудно поверить в ее реальность.

Нэйле тоже необычна, хотя и иначе. Неземным и нематериальным созданием она не выглядит, но неправильные черты лица уже странное для демоницы явление. А если они при этом еще и удивительно гармонично сочетаются… Хозяйка не сможет оценить это в полной мере, она не общалась с другими демонами ее возраста. Но и не заметить не сможет.

* * *

Нэйле

Я автоматически уклонилась от удара тяжелого боевого топора, и ответила коротким выпадом. Он пришелся мимо цели, но меня это не занимало. Обычно мне нравилось сражаться, пусть не по-настоящему, и побеждать, нравилось чувство, которое испытываешь, унизив противника. Жаль, конечно, что на уроках немагической самообороны нельзя ранить или убить, но подобные желания я могла удовлетворять в городе. И сейчас они меня в любом случае не волновали. Даже желания, связанные с Церелис, отошли на второй план. Я была обеспокоена, и это заставило сознание работать четко и ясно.

Церелис — сильный отвлекающий фактор, и сегодня она была им в большей степени, чем обычно. Вздымающаяся от глубокого дыхания грудь и пробегающий по губам кончик языка — зрелище очень привлекательное. Жаль, конечно, что причиной подобного поведения было желание съесть эльфа… Но мне оно понравилось в любом случае, и все же я отвлеклась на того, кто вызвал его.

И почувствовала его эмоции. Эльф заметил поведение Церелис и воспринял его как заигрывание… Но он не испытывал удивления. Его чувства были чувствами того, кто получил давно обещанную ценную вещь. Вот только Церелис никогда не обращала на него ни малейшего внимания, и он знал это.

И то, что внимание с ее стороны показалось ходячему шашлыку естественным и ожидаемым, в высшей степени подозрительно. А ведь подобное отношение еще и возмутительно, если учесть разницу в их положении — еда полагает, что романтический интерес демоницы высочайшего ранга к ней есть нечто само собой разумеющееся…

Тем не менее объяснять это эльфу бесполезно. Если бы стереотипы, сложившиеся за все существование этой расы, можно было сломать, я давным давным-давно сделала бы это. Еще в детстве. Благо, тогда была не глупее, чем сейчас. Считаться изгоем хорошо только тогда, когда находишься под защитой — а в детстве никто не дал бы ее мне. Церелис стала воплощением счастливого случая, хотя и смогла причинить мне немало боли и едва ли станет добрее в будущем. Зачем ей это? Собственно, теоретически доброта в прямом смысле слова возможна только в отношениях между равными. Зачем сильнейшему проявлять ее, если у него все есть? А доброта слабого по отношению к нему апофеоз ненужности. Да и для равных более характерно обычное следование законам стаи.

Я еще никогда не встречала действительно доброго человека, оборотня или эльфа… А ведь выросла среди светлых. Они только притворяются хорошими, мне ли не знать. А темным и это не нужно, у них ведь меньше моральных норм — не выглядеть неподобающим образом, не есть без нужды мяса животных, соблюдать законы. И последних совсем немного, в большинстве своем они относятся к сохранению государства.

Хорошо, что я не останусь здесь. Конечно, детство было самым тяжелым периодом, ведь красота тоже может стать защитой, и она у меня есть. Нашла бы покровителя, устроилась подальше от родни. У меня получилось бы, я знаю. И это совсем неплохая перспектива — пусть пришлось бы спать с тем, кого ненавижу, но ценой стала бы сытая и безопасная жизнь. Найти светлого, совершенно, абсолютно не ненавидимого мной ведь все равно невозможно.

Но теперь все это не имеет значения. Я не останусь в светлых землях, не позволю лишить себя возможности убивать и видеть Церелис. Последнее ведь тоже важно для меня, причем не из-за физического желания. Мне ведь в сущности все равно, с кем спать, просто она красивее других и является единственным безопасным вариантом. Но странное к ней отношение не исчезло — и во сне оно тоже со мной.

Топор мелькнул совсем рядом с лицом. Отвлеклась, задумавшись — опасно. Но думала не о сексе — не только о нем, во всяком случае — и это совсем неплохо. Тем не менее, пора вернуться к исходной теме — эльфу. Он не глупец, хотя мне и хотелось бы в это поверить, и не самовлюблен до безумия — а ведь это так легко оправдало бы странную реакцию. Но нет. У шашлычка должна быть причина для подобного восприятия поведения Церелис.

Первое, что приходит в голову — приворотные чары любого типа. Только вот использовать их против одной из печально известного даже среди эльфов клана Виалл — признак не самого большого ума. А то, что он не настолько глуп, и не подставится под гнев ее родственников по материнской линии, очевидно. Разве что очень качественное средство, из тех, что невозможно отследить и трудно даже заметить. Эльфийского несовершеннолетнего красавца потянуло на экзотику? То, что его соплеменники далеко не равнодушны к демонам, впрочем, как и люди, общеизвестно — я, Церелис и множество других полукровок тому доказательство. Но в таком юном возрасте обычно мечтают все же о соплеменницах, мои детские наблюдения, во всяком случае, это подтверждают. И ничто не мешало ему воздействовать на меня, я ведь должна казаться слабейшей жертвой, и тоже вполне экзотична.

А если потенциальный обед использовал приворотные чары для того, что бы получить возможность манипулировать Церелис? От грубого воздействия защита есть у любого члена клана Виалл, но подобные мелочи могут и проскользнуть сквозь нее. Только непонятно, что этот эльф мог бы получить от Церелис как от дочери женщины, входящей в храм. И в данном случае тоже логичней было бы зачаровать меня, как ее близкую и единственную подругу. Конечно, таковой я не являюсь, но эльф ведь не осведомлен.

А если он хочет выйти на демонов, не привлекая излишнего внимания? Кажется, в семье обеда не все ладно — и деликатес, так приглянувшийся Церелис, могут несколько испортить. Конечно, и тогда выгоднее было бы начать с меня, но шашлык может спешить. Или он воздействовал на нас обеих, что вполне возможно, учитывая наличие амулетов?

В любом случае, стоит проверить эту гипотезу. Попробую изобразить интерес, тем более что грудь у меня не хуже, чем у Церелис, и я тоже могу вздыхать весьма интригующим образом. Во время битвы, конечно, не стоит и пытаться, никто просто не оценит, но когда она закончится, попробую. В худшем случае выставлю себя дурой, но за это можно будет отыграться потом.

На этом шашлыке — в частности. Любопытно, так ли хорошо мясо моих родичей по материнской линии, как говорит Церелис? Пахнут они в любом случае как хорошая еда. Просто для меня процесс поглощения пищи никогда не был чем-то архиважным, да и эльфов пробовать не доводилось, так что я не слишком сильно реагирую на них. А думать об окружающих вообще и этом ушастом красавце в частности как о еде очень приятно, маленькая, но милая часть моей мести.

Я сосредоточилась на окружающем мире — необходимое решение было принято. Вовремя, потому что через несколько минут прозвучала команда к завершению учебного боя. Хороша бы я была, пропустив ее. И так ведь собираюсь поставить себя в глупое положение, так зачем усугублять ситуацию? Хватит с любимых одноклассников и возвышенных вздохов во имя прекрасного шашлыка. Нет, своего последнего съеденного на природе эльфа Церелис определенно описала красочно — четыре года прошло, а я до сих пор при виде родственников матери думаю о жареном на костре мясе. Нужно будет постараться по прибытии в темное государство попробовать столь разрекламированный шашлык…

Я заняла свое место и осмотрелась. Да, вот эльф, его прекрасно видно, он тоже имеет возможность меня наблюдать. Начинаем… Я глубоко вздохнула и представила всех одноклассников и их родственников медленно, очень медленно умирающими. Лицо, которое я сейчас не стала контролировать, приняло мечтательное выражение. Конечно, передо мной не было зеркала, но Флеан помогла разобраться с собственной мимикой.

Проведя языком по губам и не переставая представлять изуродованные тела, я перевела взгляд на эльфа. Воображение тем временем самовольно добавило к одноклассниками Церелис, но не в роли жертвы. Конечно, устроить романтический вечер с убийствами, пытками и интереснейшим продолжением мне хотелось достаточно давно, и удивительной такая мысль не была. В любом случае, требующийся мне эффект это только усилило — во второй раз вздохнула я совершенно искренне.

Эльф не умел читать мысли, и принял вздохи за свой счет. Его реакция была такой же, как в случае с Церелис — значит, моя подозрения относительно магического воздействия верны.

А теперь нужно сделать вид, словно я с трудом взяла себя в руки, потому что учитель тоже заметил мои манипуляции — и вопросы с его стороны были бы лишними. Предпринимать что-либо еще, не посоветовавшись с Флеан, я не буду в любом случае — слишком молода и слишком мало знаю. Ум решает еще не все, тем более что в моем случае его работе сильно мешает физиология. Хорошо, что хотя бы во время битвы связанные с ней мечты меня не слишком сильно беспокоят.

Остаток учебного дня прошел спокойно, если не считать того, что шашлычок сунул мне в карман записку неизвестного содержания. Он полагал, что незаметно, но подобное мнение было ошибочным — эмоции выдали его сразу же. А технически эльф все выполнил безупречно… Странные навыки для молодого потомка знатного рода.

Я не стала «находить» записку, которую безымянный для общества эльф наверняка написал заранее, сразу же по завершении занятий. Собственно, разумнее всего было бы не заходить в комнату с потенциально опасным предметом — маловероятно, но мне могли подсунуть и компактную магическую ловушку. Возможно, безобидную — у всех одноклассников дурное чувство юмора — а возможно и нет. Я сама достаточно осторожна, спасибо окружающим, и наставления многоликой-полукровки тоже не прошли даром.

Значит, скину пальто у дверей, зайду в комнату без него и коротко опишу ситуацию Флеан. Когда она разберется с письмом, передам подробности, и пусть решает она. Живу я намного меньше, специальных знаний не имею, и не желаю рисковать. Зачем? Сейчас я знаю правила игры, которые необходимо соблюдать для достижения цели — относительно комфортной жизни в темном государстве. Ели верить словам Флеан, даже без участия Церелис и ее отца мои шансы устроиться там достаточно велики. У меня есть экзотическая для демоницы внешность и редкий дар большой силы — достаточно для успешного старта. И не думаю, что она лжет — нет мотива. Я ведь пошла бы за Церелис даже навстречу еще худшим условиям… Она важна для меня, и эмоции сильнее разума. Похоже на влюбленность, но не совсем то — я никогда не пыталась воспринимать ее не такой, как на самом деле. Опасная, зацикленная на себе, и в силу этого ограниченная — она именно такая и никогда не скрывала этого от меня. И это создание, очаровывающее меня, как могут только сны. Хорошо, что следуя за ней и соблюдая правила игры, я могу извлечь и выгоду. Опасно — но в моем случае безопасных путей не существует.

Я вошла в здание и направилась к комнате, где жила. Догадываюсь, как Церелис провела это время — и очень, очень жаль, что мне о таком пока приходится лишь мечтать, да и этого лучше не делать.

Вот и нужный коридор. Полы как будто чистые, да и одежду защищает магия. Но школьники то и дело проходят мимо — плохо, даже если пальто не украдут, что со стороны вора было бы неразумно, слухи разнесут по всем классам. Ммм… А если зацепиться за что-нибудь? Например, дверная ручка прекрасно подойдет. Конечно, насмешки меня не убьют и даже не слишком сильно огорчат, но я привыкла к тому, что стою выше одноклассников, и не хочется доказывать это вновь. Унизить того, кто над тобой смеется, непросто. Возможно, да — но я не ищу сложных путей. Значит, дверная ручка. Попробую — такой вариант тоже вызовет ненужную реакцию, но в меньшей степени.

Проходя мимо пустовавшей сейчас комнаты, я поясом зацепилась за дверную ручку. Это было вовсе не просто, но все же у меня получилось с первого раза. Дернувшись вперед, я остановилась, и некоторое время изображала раздумья. Более резкие попытки вырваться ведь могли испортить вещь, а мне это не к чему. Именно так должны думать сейчас немногочисленные свидетели…

Я вывернулась из пальто, попыталась его снять — естественно, неудачно, благодаря ловкости пальцев оно едва не срослось с дверью. Надеюсь, письмо из кармана никто не вытащит, мне это не к чему. Теперь пора идти за помощью.

Я быстро подошла к двери в свою комнату, и проскользнула внутрь. Местоположение Церелис и Флеан меня не удивило — хорошо, что хотя бы не застала их в процессе. А сейчас одна спит, тогда как вторая наблюдает за комнатой.

— Эльф подсунул мне какое-то письмо. Оно в кармане пальто, пальто я оставила в коридоре. — Краткий отсчет занял и вправду немного времени. Но ведь многоликая должна и одеться, а это не произойдет мгновенно.

И все же среагировала она сразу. Высвободилась из объятий Церелис — та не проснулась, хотя, как я заметила, недовольно поморщилась. Вышло просто очаровательно, а ведь обычно это слово к ней неприменимо. Церелис всегда такая милая, когда спит — и никогда наяву. В общении со мной, конечно, рядом со своим отцом она наверняка иная.

Пока я размышляла о поведении Церелис, Флеан уже успела одеться и вышла в коридор, аккуратно отодвинув меня в сторону. Быстро действует, почти на грани возможного.

Видимо, смотрела я все же не туда, спящую демоницу ведь увижу еще не один раз, а вот обнаженную многоликую — едва ли. С другой стороны, первая меня в любом случае интересует больше. Все-таки во сне она кажется невероятно трогательным и невинным существом, причем даже не реальным, а придуманным кем-то. Когда Церелис не спит, это ощущение слабее — мне не встречались картины, песни и книги, где воспевается жестокость, высокомерие и другие последствия крайнего эгоизма — а на лице у нее написано именно это. Конечно, в искусстве темного государства такое должно встречаться, но я с ним еще не знакома.

Ладно, хватит рассуждать на отвлеченные темы, стоя у двери. Пора устроится на своем месте и приготовиться к рассказу. Все же письмо эльфа, скорее всего, является безобидным приглашением на свидание, и Флеан не должна задерживаться.

Я отошла к одному из кресел и села, закинув ногу за ногу. Это место было выбрано мной потому, что отсюда открывался прекрасный вид на комнату и на спящую демоницу.

Мне не пришлось долго ей любоваться — в дверном проеме появилась Флеан с предметом моего гардероба в руках, который тут же повесила на место. На первый взгляд пальто не пострадало, и это радовало. К сожалению, вещей у меня было не слишком много, и разбрасываться ими не хотелось.

— Это обычное письмо. А теперь расскажи мне о том, как получила его. — Многоликая передвинула кресло так, что бы оно стояло напротив моего, и села. Письмо было у нее в руке. Говорила она негромко, видимо, не хотела будить Церелис. Правильно, бодрствующая она не менее привлекательна, но совсем не так мила…

Я тоже предпочла рассказывать вполголоса.

— Эльф странно среагировал на ее поведение. Он воспринял его так, словно ожидал чего-то подобного, но явно не знал о истинных мотивах Церелис — беспокойства среди эмоций не было ни в каком виде.

Я решила, что он мог магических воздействовать на нее или на нас обеих, и после завершения битвы повторила действия Церелис. Реакция совпала.

Ближе к концу учебного дня он подсунул мне в карман эту записку, причем удивительно незаметно. Я не стала сразу приносить ее сюда, опасаясь ловушки. Это все. — Я внимательно смотрела на Флеан, ожидая ее реакции. И узнать, что именно написал эльф, тоже было любопытно.

— Пока прочти письмо, а я подумаю. Ситуация не кажется опасной, но лучше не рисковать. — Многоликая перекинулась мне снежно-белый конверт. Я поймала его в воздухе и быстро вытряхнула лист плотной, чуть желтоватого цвета бумаги, который покрывали эльфийские руны.

— Что здесь происходит? — Раздался негромкий и ласковый голос. Я подняла голову. Проснувшаяся Церелис перевернулась на живот и задумчиво смотрела на меня поверх подушки. Похоже, чтение письма придется отложить. Надеюсь, что ненадолго.

— Флеан? — Я посмотрела в сторону многоликой. Объяснение лучше было передать ей, себе доверять не стоило. Если воображение включится в самый неподходящий момент, мой рассказ наверняка станет несколько невнятным.

— Эльф с еще неясной целью магией повлиял на вас и Нэйле, что должно было вызвать влюбленность или влечение. Сегодня он решил, что эффект появился, и передал Нэйле письмо с предложением встретиться. Письмо не опасно и является именно тем, чем кажется.

Церелис потянулась, прищурилась и лениво зевнула. Прятать зубы ей действительно незачем, они очень хорошо выглядят. Но я, конечно, не эксперт в этой области.

После недолгого молчания демоница заговорила:

— Что, скорее всего, ему нужно? — Выражение ее лица, как и эмоции, было неопределенным — она сама еще не решила, как отнестись к новости.

— Высока вероятность того, что он хочет связаться с темным государством, возможно, с целью эмиграции. — Спокойно ответила многоликая.

— Это было бы интересно… Очень интересно. Нэйле, ты пойдешь на свидание и, когда вернешься, все расскажешь. Когда встреча? — Демоница хищно улыбнулась — с такими клыками это совсем несложно. Губы чуть приподнимаются, обнажая только их кончики — но эффект впечатляющий. Она поняла, что извлечь из ситуации можно многое. И хорошо развлечься при этом, что очень важно для Церелис. Она ведь живет в основном ради веселья… Я бы тоже хотела получить такую возможность, но мой статус недостаточно высок. Впрочем, развлечений хватает и у меня — лучшие, конечно, убийства, но есть и другие.

— Встреча в полночь, у этой комнаты. — На вопрос ответила многоликая, я ведь еще не читала письма. А ведь это первое послание подобного рода в моей жизни — но никакой романтики и в помине нет. Забавно. Но это и нормально — в любовных историях подавляющего большинства она тоже отсутствует.

— Можно использовать амулет, который передаст нам беседу и позволит давать Нэйле советы. — Дополнила Флеан свою речь. Да… Первое свидание с лицом противоположного пола, в сопровождении подслушивающего устройства и двух советчиц — действительно, очень оригинально. Думаю, мне понравится, а вот шашлычку — едва ли, и это просто прекрасно. Конечно, он о амулете не узнает, но мое поведение наверняка станет неприятным сюрпризом.

— Замечательно! А теперь я хочу прочитать письмо. — Мне тоже хотелось это сделать, но выбора не было, и пришлось подняться на ноги и передать конверт с листом бумаги Церелис. Бросать его я не стала — существовала вероятность того, что результат подобных действий окажется неприятным.

К моменту моего возвращения в кресло Церелис погрузилась в чтение, и, судя по эмоциям, ей оно показалось забавным. Надеюсь, до меня очередь тоже дойдет. В конце концов, письмо предназначалось именно мне.

На прочтение творения шашлыка у демоницы ушло немного времени — разместить нечто длинное на сравнительно небольшом листе было бы затруднительно. Закончив, она небрежно сунула письмо в конверт и перекинула его мне:

— Почитай. — Я немедленно выполнила совет-приказ, так удачно совпавший с собственными намерениями. Она ведь могла отправить меня на свидание, так и не дав ознакомиться с письмом.

Итак, что же пишет драгоценнейший шашлычок?

«Ты — едва ли в нашем возрасте естественно иное обращение — давно нравилась мне, но я не решался подойти или отправить письмо, потому что боялся отказа или насмешки. Я и сейчас опасаюсь их, но все же решился рискнуть — мне показалось, что ты все же испытываешь ко мне симпатию. Обычно ты очень сдержанна, и по этой причине я так долго медлил. И все же это одна из многих черт, которые привлекают меня. Как правило, мои ровесницы ведут себя совсем иначе, и не одна из них не наделена подобной красотой. Ты единственная. Я осмеливаюсь просить о встрече — ровно в полночь выйди из своей комнаты, я буду ждать у дверей. Прошу, сделай это, дай мне надежду.»

Подписи не было, назвать речь идеальной я не могла. Последнее, впрочем, скорее всего было намеренным упрощением стиля, что бы я не смутилась и не пропустила свидание. А письмо ведь подошло бы и мне, и Церелис в равной степени — сообразительный и практичный шашлычок. Впрочем, нет, скорее Шашлык с большой буквы, раз уж он не пожелал представиться даже в письме. Но на свидании называть его так, пожалуй, не буду, во всяком случае сначала. А потом ситуация может очень сильно измениться.

— Как мне лучше вести себя на свидании? — Я сама бы предпочла играть влюбленность, пока эльф не раскроет свою цель — а потом действовать, исходя из полученных данных. Но командует здесь Церелис, а у Флеан больше опыта.

— Я даже не знаю… Посоветую что-нибудь во время свидания. Попробуй узнать, что ему нужно… — Рассеянно проговорила демоница. Что ж, ее советов я буду ждать с нетерпением. Скорее всего, это будет очень любопытно.

— Разумнее всего было бы позволить ему изложить свою цель, и в дальнейшем действовать, извлекая из этого наибольшую выгоду. Я тоже помогу советами, если они потребуются. — А Церелис наверняка сделает это, даже если нужды не возникнет. Ей ведь нравится развлекаться.

— Я так и поступлю. — До полуночи еще много времени, цеплять на меня подслушивающий амулет рановато — значит, стоит заняться учебой. Хоть кто-то в комнате должен иногда это делать, мы все же находимся в школе, и забывать о таких вещах небезопасно.

* * *

Церелис

Я лежала, обнимая лежащую под грудью подушку и устроив на ней голову, Нэйле отошла к своей кровати и начала листать какой-то учебник. Мне заниматься чем-то подобным не хотелось, но и желания бездействовать не было — настроение не то. Я хорошо выспалась, впервые за четыре года — днем, утреннее происшествие казалось почти сном, несмотря на такие доказательства реальности, как мое ранение и письмо, подкинутое недостижимым обедом, ужином или завтраком. К счастью, в отсутствии упомянутого эта недоступность меня не мучила.

Зато желание действовать и не думало исчезать. Очень интересно будет понаблюдать за встречей Нэйле и эльфа, но до полуночи еще далеко. Поупражняться с оружием не дает рана, и она не делает невозможным исследование моих новых способностей — некоторые плоскости очень опасны при наличии травм.

Читать тоже не хочется. Значит, развлекусь иначе — в конце концов, последние двадцать минут Нэйле почти не думает обо мне, и нужно это исправить. Я, конечно, планировала играть с ней иначе — медленно и осторожно, но сейчас иное настроение… А мне можно поддаваться своим чувствам.

Я довольно зажмурилась и замерла на несколько секунд. Будет весело.

— Нэйле… — Очень нежно и тихо позвала я.

— Да? — Она подняла голову и посмотрела на меня, чуть изогнув бровь — цветом лишь немного темнее волос.

— Ты хотела бы переспать со мной? — Еще нежнее. Интересно, хотя интересует меня, конечно, не ее ответ. Он мне известен. А вот оттенки эмоций — нет.

— Да. — Спокойно и уверенно, констатируя факты. Немного самоиронии. И воображение, действующее почти против воли владелицы.

— Тогда подойди ко мне. — Нэйле отложила книгу, странно улыбнулась, и плавно подошла к кровати. Не остановилось рядом, но опустилась на пол, так что наши лица оказались почти на одном уровне.

Да. У нее необычные глаза, и каждый раз я отмечаю это заново.

Она не стала прерывать молчание, просто глядела на меня. Спокойно и внимательно, абстрагировавшись от лишних мыслей и чувств, не уничтожив их, но отделив от себя.

— А если я попрошу тебя сломать палец? — Я чуть склонила голову на бок, наблюдая за ней.

— А ты просишь? — Задумчиво уточнила она. Эмоции неуловимо изменились, так незначительно, что я не могла осознать перемену, только чувствовала ее.

— Прошу. — Спокойно подтвердила я. Что же ты сделаешь?

Нэйле еще раз странно и задумчиво улыбнулась — а потом быстро соединила ладони, и раздался негромкий хруст.

— Так? — Она, продолжая почти незаметно улыбаться, приподняла правую руку — указательный палец безжизненно свисали вниз.

На ее лице не отражалась боль, и в эмоциях ее почти не было. Так, действительно незначительный оттенок, мелочь.

Она действительно нравится мне. И необычная реакция — тоже… Ты стала сильнее и интереснее, Нэйле, намного сильнее и интереснее… И ты все равно только моя.

— Флеан… Вылечи ей руку. — У нас ведь есть нужные средства — а сломанный палец будет мешать. Зачем мне это?

Несколько часов были проведены весьма плодотворно и с интересом… Эмоции в таких вещах определенно очень важны. Не думаю, что теперь я буду часто спать с многоликой. Да и просто лежать рядом с Нэйле мне нравится…

— Сейчас лучше начать подготовку к встрече. Амулет необходимо настроить. — Многоликая, ранее не бросавшаяся в глаза и казавшаяся деталью интерьера, неожиданно подала голос. Неожиданно только потому, что большая часть мыслей у меня из головы вылетела, и о встрече я почти забыла.

И если ходячая закуска попробует приставать к Нэйле, съем живьем, наплевав на договор. Я в своем праве, в конце концов.

— Хорошо. — Мы с Нэйле синхронно отпустили друг друга, но вслух высказалась только я. Правильно, мой статус выше…

Одевались тоже одновременно и быстро — упускать эльфа не хотелось. Слишком удобная возможность поразвлечься и при этом, скорее всего, узнать нечто полезное.

Вскоре Нэйле заняла место в кресле, и многоликая надела ей на шею кулон — по странному совпадению янтарный, подходящий под цвет глаз. Серебристая цепочка, поддерживающая камень, которому придали форму слезы, не бросалась в глаза и подчеркивала цвет.

Потом Флеан осторожно закрепила на чуть заостренных, и все же уже совсем не похожих на эльфийские, ушах еще два кусочка янтаря.

Достала из деревянной шкатулки пару колец, но их не стала отдавать Нэйле — одно надела себе на палец, со вторым подошла ко мне.

— Возьмите. — Я приняла узкую полоску серебристого металла с темно-желтым камнем и надела, последовав примеру многоликой.

— Система подстроится под нас сама, нужно только время. — Время? Хорошо. Ждем до полуночи.

— Сколько сейчас времени? — Я чуть наклонила голову набок.

— Без двадцати двенадцать. — Хм? Я думала, меньше. Быстро время пролетело. Ладно, посижу пока тихо, подожду. Или нет? Впрочем, за двадцать минут много не сделаешь… Пожалуй, просто почитаю, обновлю знания.

— Флеан, дай мне книгу. — Желаемое было быстро получено, и я с некоторым трудом стала вникать в текст. Настроение определенно не являлось рабочим.

— Полночь. — Услышав голос многоликой, я отложила книгу. Довольная — и не из-за свидания с эльфом — Нэйле поднялась на ноги и тихо вышла за дверь. Может быть, стоило ее принарядить… Хотя нечего оказывать такие почести закуске.

Я собралась спросить Флеан о том, как именно станет действовать артефакт, но это не потребовалось. В комнате раздался голос, как я вспомнила, принадлежащий эльфу. Определить источник не получалось, да и не хотелось.

— Я рад, что ты все же пришла. — А где приветствие? Совсем обнаглел ушастый. И хорошо, что когда его не видно, хотя бы мечты о упомянутых частях тела меня не донимают.

— Мне не пришлось далеко идти. — Мне показалось, что в этот момент Нэйле пожала плечами, но по голосу нельзя судить наверняка. Точнее, можно, но моих наблюдений за ней для этого недостаточно.

— Я не хотел заставлять тебя ходить по коридорам. Ты знаешь, здесь стоит защита? — Конечно, она знает. И что-то я не верю в то, что эльф и вправду так о ней заботится. В лучшем случае, такой выбор места встречи был обусловлен страхом — вдруг Нэйле поймают и она расскажет, куда и зачем шла.

— Я знаю, но все равно — спасибо. Прогуляемся? — Правильно, добывать важную информацию в коридоре, где можно быть подслушанными, не стоит. Любопытно, а давать ей указания нужно, просто говоря вслух? Скорее всего, да, но лучше уточнить.

— Флеан, как можно с ней связаться? — Я повернула кольцо на пальце. Не единственное, оно ощущалось сильнее, чем прочие — может быть, из-за новизны.

— Она слышит все, происходящее в комнате. — Спокойно ответила многоликая. Что ж, с этим все ясно.

Пока мы обменивались фразами, обед и Нэйле успели договориться, что выйдут на улицу — не в город, покидать территорию школы они не собирались — и продолжат свидание там. По дороге они молчали, рисковать не желали оба.

— Здесь по ночам никто не бывает. — Звук шагов прервался сразу после этого высказывания эльфа.

— Ты проверял? — В голосе Нэйле звучало доброжелательное любопытство, которого она на моей памяти никогда не использовала. Актриса.

— Хорошо притворяешься, Нэйле. — Произнесла я, обращаясь к невидимой девушке. Она, конечно, не ответила, но точно убедилась в моем незримом присутствии. Хотя это ведь должно было произойти еще во время моего разговора с Флеан — но тогда я ничем не показала того, что слышу Нэйле.

— Конечно. Я очень предусмотрительный. — Ну это совсем не важно для представители расы, разводимой на мясо. Подумав пару секунд, я повторила это вслух. Нэйле не должна забывать о разнице в их положении.

— Хорошо. А что я должна делать на первом свидании? — Как наивно это звучит… Возможно, она и ресницами хлопает, благо, они есть в наличии. Только если Нэйле когда-то и была наивной, я этот момент не застала.

— Странно, что оно первое. Ты очень красива. — Наглый, наглый обед! И какое у тебя право делать ей комплименты? И почему я не могу объяснить ему, что к чему, это было бы так весело… Несправедливо.

— Спасибо. — Чуть застенчиво, определенно улыбаясь — ты действительно хорошо играешь, Нэйле. Когда научилась? Не помню такого за тобой десятилетней, а потом слишком многое было пропущено. Обязательно спрошу.

— Я писал, что ты очень нравишься мне, но это было преуменьшением. Знаешь, я не человек, и мы, эльфы, взрослеем иначе. У меня очень серьезные намерения. — Даже и не думай, эльф. Тебе повезло в том, что я не поверила этим словам.

— Серьезные намерения? Какие? — Искренне спросила Нэйле. Точнее, звучало это искренне, но будь я рядом, эмоции наверняка показали бы нечто иное.

— Обычные. У меня есть право жениться на ком угодно. — Еще один актер — правдой это не может быть, он не любит никого, но как искренне звучит! Талантливая закуска.

— О… — Растерянно выдохнула Нэйле. Неожиданно подала голос многоликая:

— Скажи, что скорее всего твой отец заберет тебя в темное государство, потому что является единственным близким родственником и интересуется твоей судьбой. — Любопытно, как это подаст Нэйле и как среагирует эльф.

— Я понимаю, что это неожиданно, но подумай над моим предложением, умоляю… — Нэйле вздохнула.

— Дело не в неожиданности. Просто я, скорее всего, закончив обучение, стану жить в темном государстве. Мой отец обеспечивает мою жизнь, и имеет полное право забрать своего ребенка. А ты ведь не сможешь уехать со мной. — Ну отвечай, ушастый…

— Я знаю, и я думал об этом. Мне известно, что есть эльфы, перешедшие на сторону тьмы — и ради тебя я готов пополнить их ряды. Думаю, хороший маг сможет обеспечить семью и в темном государстве. — Вот как. Значит, у обеда проблемы и он хочет сбежать? Скорее всего, потому что больше ему с Нэйле взять нечего. И касательно женитьбы, возможно, и не лжет, это и вправду может помочь молодому эльфу-ренегату устроить свою жизнь. Вот только пусть не надеется — Нэйле я ему не отдам. А извлечь выгоду из ситуации попытаюсь.

— Нэйле, если появится удобный случай, скажи, что для избежания проблем с эмиграцией необходимо подписать договор. Можешь поклясться, это не ложь. — Я улыбнулась. Если ты, ушастик, хочешь эмигрировать, мне удастся неплохо повеселиться.

— О… Я подумаю. Но… Ты знаешь, какие могут возникнуть трудности? — Произнесла Нэйле, так, словно эти слова — лишь дань вежливости.

— Нет. Расскажи. Я не верю в то, что это будет нечто непреодолимое. — Ответил эльф. Да, тема его определенно интересует.

— Ну… Я точно не знаю… Я не интересовалась этим вопросом. Но придется подписывать магический договор, может быть, не один, доказывать свою лояльность… — Растерянно отозвалась Нэйле. Как будто правдоподобно, я, во всяком случае, не нашла изъянов. И эльфу это не должно удаться.

— Я не боюсь. Я справлюсь со сложностями. — Ну-ну, попробуй. Ты на справишься со мной, и ты станешь меня бояться. Если ты способен испытывать это чувство в принципе — а я думаю, что способен.

Они проговорили еще несколько часов, гуляли по территории школы, но до поцелуев, во многом — моими стараниями, дело не дошло.

Наконец, дверь отворилась, и вошла несколько утомленная Нэйле. Я к тому моменту уже переоделась в ночную рубашку — черную, шелковую, без рукавов — и приготовилась спать. Действительно спать — мне нужно было поговорить с отцом, да и день выдался бурный. Не дожидаясь, пока Нэйле приведет себя в порядок, я закрыла глаза и провалилась в сон.

— Отец, с нами учится эльф… — Отец сразу понял суть проблемы — он как никто знал, что для меня значит еда, и как я люблю эльфийское мясо.

— И все же ты нашла какое-то решение. — Сделал он безошибочный вывод — не найдись решение, я была бы совсем в другом состоянии.

Я вытянулась на спине, отец опустился рядом, положив руку мне на плечо.

— Нашла. Он, судя по всему, хочет эмигрировать к нам — очень сильно. Настолько, что попытался приворожить меня или Нэйле, в результате она пошла с ним на свидание и добыла эту информацию. И к тому же сказала ему, что для успеха этой затеи необходимо подписать магический договор и проявить лояльность.

Я хочу сделать этого ушастика своим персональным поставщиком эльфийского мяса. — Я довольно улыбнулась, представляя себе эту картину.

— Ты можешь попробовать. Но составить договор помогу тебе я, и я же создам заклятие, которое поспособствует ненарушению.

Но заклятие и схему договора я передам тебе завтра. И завтра же помогу составить подробный план — пока давай продумаем общие черты. —

— Хорошо. — Согласилась я.

* * *

Нэйле

Проснулась… Как же не похожи мои нынешние пробуждения на те, что приходилось терпеть в детстве. Не так уж сложно быть сильной, если не нужно через силу, подчиняясь враждебной магии, вставать рано утром. А теперь я почти забыла, как это бывает. И желания, мешавшие жить в последнее время, тоже унялись. Нескольких минут боли не жаль, плата могла оказаться большей — а так я к тому же сумела произвести впечатление на Церелис. Не стоит пытаться ей манипулировать, но это и без попыток управления будет полезно. Впрочем, не стоит обольщаться — она просто еще не вполне освоилась, к тому же пребывала под впечатлением от эльфа. Самые неприятные сюрпризы с ее стороны у меня впереди.

И с эльфом придется разбираться в основном мне — Церелис помешает здоровый аппетит, Флеан обязана по мере возможностей находиться рядом с подопечной. А я совсем не стремлюсь к подобным делам — развлечение в этом деле выпадет не мне. Однажды сходить на свидание и изо дня в день выполнять работу — очень разные действия. И если первое забавно, то второе как минимум утомительно — пусть в данном случае и полезно, и предугадано заранее. Я могу убедительно лгать и притворяться, но мне не слишком сильно нравится это занятие. Хорошо, конечно, что я постаралась стать неплохой актрисой — навыки оказались полезными. И все-таки использовать их слишком часто совсем не хочется. Не очень приятно.

Я предпочитаю легкую игру, когда из-под маски проглядывает истинное лицо, и когда можно убивать. С эльфом все иначе. Но нужно хорошо справиться с этой работой — и Церелис очень серьезный стимул.

Я откинула одеяло, поднялась и, достав одежду, стала приводить себя в порядок. Просить о помощи Флеан не стоило, по меркам темного государства такое — дурной тон, а я ведь хочу эмигрировать, значит, нужно привыкать. Одеться, причесаться, и можно приступать к завтраку. Я почти не испытывала голода, но это не мешало понимать, насколько необходимо полноценное питание.

Еду тоже достала сама, и быстро справилась с ней. Да, назвать ее очень вкусной было нельзя, но скорость и удобство поглощения скрадывали все недостатки, для меня, во всяком случае. Такие мелочи, как вкус, не имеют ни малейшего значения, а экономия времени важна. Церелис, конечно, считает иначе, но причина в разнице положений. Что верно для нее, ошибка для меня — а у нас еще и характеры очень разные.

Церелис… Конечно, спит, обхватив руками подушку. Завидую, пусть и не слишком сильно, этому предмету.

Церелис незачем подниматься со мной, она не идет сегодня на уроки. Ранение — конечно, вчера оно мешало не слишком сильно, но учителям незачем об этом знать. Им вообще незачем иметь представление о наших развлечениях.

Ладно. Приближается время выхода, пора собирать вещи. Она очаровательна во сне, но это зрелище, скорее всего, мне доведется увидеть еще не раз.

Я перестала наблюдать за спящей демоницей и занялась сборами. Привычные действия вскоре были завершены, и я, оглянувшись в последний раз на спящую Церелис, покинула комнату.

Четыре года назад появление демоницы приходилось не на перемену, но в моем случае это изменилось. Сейчас одноклассники активно отдыхали от мозговой деетельности.

Шашлык обычно приходил через раз и ближе к концу уроков, но сейчас ситуация изменилась, и первым, что я увидела, войдя в класс, была его светлая шевелюра. Не заметить труднее было бы только прическу любого демона — длинные волосы экзотической окраски бросаются в глаза… Если речь идет не о большом скоплении моих родичей по отцу. В таком случае выделялись бы волосы обычного окраса.

Мне не раз приходилось видеть большие группы демонов во сне, и знания об их раскраске были не только теоретическими. Я и Церелис являлись не самыми яркими экземплярами — днем, конечно, светящиеся волосы вне конкуренции. Но, например, лиловая с множеством тонких розовых прядей грива, доходящая до пола, зрелище примечательное. Кажется, ее обладатель жив до сих пор — у меня ведь нет причин не верить Флеан.

Размышляя о прическах, я шла к своему месту, но около парты мне встретилось препятствие в виде шашлычка. Эльф стоял, загораживая кратчайший путь, и исчезать немедленно явно не собирался. Я не хотела с ним здороваться, мои желания были совсем иными — но их пришлось отбросить.

— Привет. — Произнесла я, изображая легкое смущение.

— Привет. Пока твоя подруга болеет, я могу занять место рядом с тобой? — Жаль, но нужно соглашаться.

— Конечно. — Не показывая клыков, улыбнулась я. Эльф занял место Церелис, я опустилась на свое. Скорее всего, это ему дорого обойдется, но предупреждать не буду. Зачем?

Я начала разбирать сумку. Шашлык сидел тихо… Надеюсь, мне все же не придется притворяться слишком долго.

* * *

Учитель Маренн

Сегодня на уроке одной демоницей меньше. Приятная новость, хотя, к сожалению, это ненадолго. Я давно привык давать пояснения и следить за дисциплиной автоматически, и при желании думать о посторонних вещах. Очевидно, именно в этом причина того, что ученики меня боятся. Дети — мелкие стайные хищники, они нападают на того, в ком чувствуют хотя бы малейший намек на слабость. Я не испытываю к ним ничего, что можно было бы воспринять подобным образом, и они инстинктивно оценивают меня как более опасную особь. В первую очередь стая руководствуется именно инстинктами, уже потом идет все остальное. Для наших детей нормы морали сами по себе не слишком важны. Для эльфийских тоже, но им не всегда дается возможность сбиваться в стаи. При взгляде на одного из них, сидящего рядом с демоницей, понимаешь, что это к худшему. Стая практически исключает возможность общения с особями, не входящими в ее состав.

Я привычно разбирался с классом, когда вспомнилось прошлое. Не неожиданно — простая ассоциативная цепочка «психология человеческих детей — психология — психология демонов». Психология демонов… Именно ее изучение едва не стоило мне жизни и привело к появлению уродства. Помню, как окончательно убедился в том, что они действуют в рамках своей морали, основанной на достижении личных благ, морали, неотъемлемой частью которой было отношение к представителям других рас, особенно — светлых, как к низшим, которая не осуждала любые зверства, если они совершены по отношению к врагу. Но вызвано это в первую очередь самой природой демонов, или исторически сложившимися традициями, не удавалось. Не стоило пытаться изучать их в природных условиях.

Я до сих пор не понимаю, как мне удалось тогда спастись. Открыть портал в одиночку, сходя с ума от боли, без подручных средств — невозможно. Но у меня получилось.

Забыть фантастически красивых существ, для которых заживо поджарить человека и съесть — нормальное явление, как обед для нас, мне не удалось. Как и то, что никто из них не думал о возможности сочувствия. Я до сих пор точно не знаю, как они стали тем, чем являются, но не заблуждаюсь касательно настоящего. Народ, моральные установки которого противоположны нашим, должен быть врагом. А мы с ними заигрываем — как этот дурачок ушастый со своей соседкой. Такой мир должен привести к результатам худшим, чем война.

А за эльфом нужно наблюдать. Подниму этот вопрос при первом же случае.

* * *

Эльф Шашлык

Кажется, пока все идет неплохо. Заклинание все же подействовало, причем на обеих — и я получил возможность выбора. Предпочел, конечно, ту, что попроще — с ней будет меньше проблем. Тихая девушка, и видимо, в детстве ей сильно доставалось. Это, безусловно, к лучшему — легче будет приручить. А внешне хороши обе, не уступают нашим, и, конечно, на порядок экзотичнее. Для меня это, впрочем, совершенно неважно, я не повелся бы на внешнюю привлекательность, рискуя головой. Да и в нормальных условиях поучавствовать в травле потомка врагов приятнее, чем налаживать с таким существом отношения. Только где же Они, нормальные условия? Если роман, и, возможно, брак единственный способ спасти рассудок, ситуация резко меняется. Я же теперь единственный, кто может занять место главы родного клана, и этот закон не обойти, нельзя и убить меня. А свести с ума и подчинить себе — можно. И мне не защититься. Я должен бежать, и спастись можно только в землях тьмы.

Конечно, несколько утомительно обхаживать девушку, исключительно для того, что бы суметь эмигрировать, но я справлюсь. В конце концов, в красоте, пусть даже чересчур своеобразной, ей не откажешь. Сейчас, глядя на нежный профиль — чуть опустила голову, пишет — я ведь получаю эстетическое удовольствие. А глядя на грудь, начинаю понимать, что хороших сторон в ее обхаживании будет достаточно. Все-таки соплеменницам часто не везет в этой области — догадаться о том, что какой-то бюст у них есть, часто нелегко. Печально. Но, если я все проделаю удачно, эльфийки с маленькой грудью меня касаться не будут. Во всех смыслах.

Не верю я в то, что таких берут в вампиры. Их же и кусать, должно быть, неинтересно. Правда, меня перспектива питья крови сейчас не привлекает в любом случае, но все требует жертв. Каждый эльф-отступник вынужден сменить питание — и не только его. Мне придется привыкнуть к чужой культуре, практически полностью противоположной родной. А ведь для нас любое явное насилие, если речь идет не о войне — табу. Но действует оно лишь при свидетелях, что совсем не удивительно. Мы не так агрессивны, как люди, но жестокость зачастую бывает вызвана расчетом. Так случилось со мной и со многими до меня — очень глупо считать эльфов идеальными в моральном плане существами. Но мяса, мы, конечно, не едим, и с природой ладим. Только почему люди считают это признаками прекраснодушия? Мы просто так устроены. Что-то мне подсказывает — будь в нашей природе людоедство, никто не стал бы сдерживаться.

По привычке хочется молиться, что бы боги помогли моей затее, но, если они существует, поддержки я не дождусь. А вот кары — скорее всего. Я ведь предаю эльфийскую мораль и нравственность. И плевать, жизнь дороже… У меня не слишком много шансов на успех, но не стоит терять и их, бездействуя.

* * *

Церелис

Как хорошо будет заставить этого эльфа доставлять ко мне соплеменников — два удовольствия в одном, и мясо, и эмоциональное напряжение. Должно получится — после заключения договора он не выкрутится. Дождусь завтрашнего дня и начну действовать — намечается веселье. Причем с гастрономическим уклоном, как я люблю… Эльфятинка… Свежая… Ушкии… Ммм… Чудесная перспектива. А есть захотелось еще сильнее, что и неудивительно утром. Значит, пора открывать глаза, вставать, завтракать, словом, заниматься обычными утренними делами. Некоторое время ушло на это. Вчера я забыла о том, что на ночь нужно заплетать косу, и расчесывание несколько затянулось, но такие мелочи меня сегодня не волновали. После завершения утренних процедур возник вопрос — чем заняться. Естественно, не учиться, это меня точно не интересует. Секса вчера было достаточно, да и Нэйле отсутствует. Убивать я сейчас не могу, читать не хочется. Попробую уснуть, с этим сложностей быть не должно — все равно я еще в ночной рубашке. Сегодня в любом случае особенных развлечений не намечается, ничего не пропущу.

Я скользнула под одеяло и легла, положив руку под подушку. Плохо, что я сейчас существую только ради развлечений — потому что помню, бывает иначе. В домашней жизни хватало веселья, но не оно являлось самым важным. А здесь все иначе… Неправильно.

Мысли прервал внезапно навалившийся сон.

Нэйле была в комнате, когда я проснулась. Понять это было легко по тихому шелесту страниц — кто еще мог здесь читать бумажные книги? Только она. Нужно расспросить ее о эльфе, это может иметь значение.

Я потянулась, приоткрыла глаза и спросила, глядя на нее:

— Что сегодня делал эльф? — Она отложила учебник в сторону и повернулась ко мне.

— Шашлык всячески… — Я прервала ее.

— Шашлык? — Любопытно… Сказала она это определенно случайно.

— В мыслях я зову эльфа так. Ты очень красочно рассказывала о блюдах из его сородичей. — Нэйле опустила глаза.

— Шашлык… Мне нравится. Именно так и будем его звать. Нет, и в самом деле, замечательное имя для эльфа. — Я улыбнулась. Как приятно будет сообщить это ему самому — и Нэйле, судя по усмешке и чувствам, тоже подумала о чем-то подобном.

— Мне продолжить рассказ о его поведении? — Она его и начать не успела, но послушать и в самом деле нужно.

— Продолжай. — Я перевернулась на спину.

— Шашлык был весьма внимателен, говорил комплименты, пытался помочь носить сумку. Сидел все время на твоем месте… — Что? Что он себе позволяет! Ну, Шашлык, я на тебе отыграюсь. Не стоило покушаться на то, что принадлежит мне — а Нэйле и место за партой под эту категорию подпадают. И если в случае с девушкой смягчающим обстоятельством может служить мое согласие, то со стулом все ясно. Знать о том, что он делает нечто неверное, эльф, конечно, был не в состоянии, но какое это имеет значение?

— Свиданий не назначал? — После небольшой паузы спросила я.

— Нет. Я ведь, по его мнению, все еще думаю над ответом.

— Скоро ответишь. И он — тоже. Мне. За все. Завтра в полночь мы встречаемся в моей комнате. — Пообещала я, потягиваясь.

— Я скажу ему. И… мне можно будет поучаствовать? — Мечтательно спросила Нэйле. Не в роли того, с кем я разбираюсь, конечно, это подразумевал ее вопрос. Ладно, я великодушная, пусть помогает мне.

— Можно.

— Спасибо.

Надеюсь, эльф достаточно умен. На уроках он выглядел неглупым, но разве в такой ситуации многое можно понять? А дурак просто не справится с поставленной задачей. Сдать меня не сумеет, но все же неприятно. И об эльфятинке придется забыть надолго. И в любом случае, моя затея, конечно, рискованная — и может привести к нарушению договора. Но это меня не убьет, я уже не ребенок. В худшем случае заболею, но лечится дома будет даже приятно. Хм, пожалуй, перспектива нарушения договора мне нравится больше, чем его соблюдение. Торчать здесь еще почти год совсем не хочется. Я так давно не была дома… Но все же дразнить судьбу и намеренно раскрывать свои затеи не буду. Если станет нестерпимо — тогда, может быть, но сейчас все неплохо. Ну и в случае независящего от меня провала договор тоже нарушится, но это и так ясно.

Забавно — я почти ничего не знаю о жизни на родине. Да, есть много теоретических сведений, наблюдения за горожанами, впрочем, немного дающие… И все. У меня нет никого, с кем бы я общалась, кроме отца, я почти не видела других демонов — разве что мельком на городских улицах. Это нормально для ребенка, но я ведь уже взрослая по нашим законам и физически. Маленьким демонам общество не идет на пользу, но детство в прошлом, а мне не досталось нормальной жизни. Зато я получила в качестве компенсации экзотические развлечения — а упущенное еще наверстаю. Надеюсь, ничего необратимого с моей психикой не произошло. Даже если я и заработала какие-то отклонения, хотелось бы, что бы они являлись излечимыми. В темном государстве развита медицина — за счет союзников, в основном, демонов, работающих в этой области, единицы. Для нас незнакомое бессознательное тело все же в первую очередь еда, и такое восприятие не может не мешать. Да и пациенты нервничали бы.

А если для меня время, проведенное здесь, не станет причиной каких-либо отклонений, получится совсем хорошо. Но в этом разберусь дома.

Скорее бы наступал завтрашний день, он должен стать весьма интересным. Эльф, скорее всего, подпишет договор — содержание которого будет сводиться к тому, что он выполняет любой мой приказ и не пытается причинить мне вред, а я обеспечиваю ему эмиграцию. Конечно, придется еще накинуть на него несколько заклятий, для безопасности. Но это уже частности.

Над способом относительно безопасной доставки эльфов придется думать коллективно. И пусть только Шашлык попробует заявить, что такого не существует! Съем, медленно, наслаждаясь каждым кусочком. И убивать заранее не буду…

Потом постараюсь проводить рядом с эльфом как можно больше времени, особенно — убивая. Если он до этого «потом» доживет, конечно. Надеюсь, доживет. И придется тратить много усилий для сохранения конспирации, но для такого дела этого не жаль.

Если нас раскроют — бежим, и прихватим с собой эльфа. Если нет — через год спокойно вернусь домой, с ним же. Правда, шансов дотянуть до этого момента у него немного — наверняка сорвется. Но перед этим успеет хорошенько меня развлечь, что и требуется.

Я кинула взгляд на Нэйле, снова погрузившуюся в не слишком интересное чтение. Да, она тоже будет активно участвовать во всем — только эльфийским мясом я не поделюсь, скорее всего. Но убийства и пытки в хорошей компании даже приятнее, тем более что Нэйле прекрасно с ними справляется. Мне очень нравилось наблюдать за ней в такие моменты в детстве — и сейчас едва ли многое изменилось в худшую сторону. Она должна была развиваться, а не деградировать, медленно терять последние материнские черты. Судя по всему, так и случилось.

Этот день тоже завершился, хотя иногда время тянулось мучительно долго. А иногда — нет… Заснула я в обнимку с Нэйле. Хорошо, что кровать была достаточно широкой, и мы прекрасно на ней помещались. Сон был давно знакомым, все таким же теплым и уютным.

— Я сделал все, что тебе нужно, но теперь расскажи о своих планах подробнее. — Сразу же спросил отец. Я сосредоточилась и начала говорить. Это заняло некоторое время, но, наконец, моя речь завершилась.

— Тебе ведь будет неинтересно, если я начну подробно расписывать все возможные варианты развития событий и желаемые действия при их осуществлении? — Лукаво спросил отец. Я улыбнулась. Конечно, агенту была бы необходима такая информация — более того, он способен добыть ее самостоятельно. Но я ведь просто развлекаюсь, и меня возможные неожиданности только обрадуют. Так веселее.

— Неинтересно. Я с удовольствием сама их испытаю. Ничего опасного ведь не будет? — Он не стал бы подвергать меня риску, и я прекрасно это понимала. Мертвых сейчас не вернешь, некромантия — потерянное искусство, да и с ее помощью на это были способны единицы.

— Нет. Даже если ты нарушишь договор, останешься жива, возможно, не будет никаких последствий — ты не ребенок. —

* * *

Нэйле

Проснулась легко — но не хочу вставать. Церелис… Она всегда такая милая во сне, а сейчас к тому же дремлет рядом со мной. Мне совсем не хочется ее будить, и потому, что это может не понравится ей, и потому, что такое положение меня в высшей степени устраивает. Но вставать все равно необходимо. У меня сегодня ведь еще и важное дело… Да и опаздывать не стоит в любом случае. А жаль. Я осторожно освободила руку — демоница лежала на ней, хорошо, что она совсем немного весит. Кажется, получилось не разбудить — Церелис что-то тихо прошептала сквозь сон — я не разобрала слов — но не открыла глаз. Рука, конечно, немного затекла, но это неважно. Я осторожно села.

Она очень красивая, и мне не под силу не думать об этом. Хочется провести рукой по щеке, погладить по волосам — но нельзя. Сейчас слишком непредсказуемой может быть ее реакция, и слишком неопределенно мое положение. Церелис ведь еще и сама не решила — кто именно я для нее… И лучше не пытаться влиять на демоницу в этом вопросе. Буду вести себя естественно настолько, насколько возможно — ей не понравится любая попытка влияния. Я привыкла к тому, что почти всегда надо кому-нибудь подчиняться — иначе не выжить. Для нее же это неверно, иное положение в обществе.

Я освободилась от доставшегося мне краешка одеяла — Церелис завернулась в него почти полностью — и осторожно поднялась на ноги. Судя по всему, мои старания не пропали даром — демоница не шевельнулась. Хорошо… Многоликая, как всегда, тенью замерла неподалеку. Трудно обращать на нее внимание, когда она перестает казаться чем-то необычным. В школе к ней давно привыкли — и, пожалуй, зря. Она не безобидна.

Одежда, аккуратно сложенная, обнаружилась на своем месте — в шкафу. Конечно, Флеан все убрала, это ведь одна из ее многочисленных обязанностей. А мне, пожалуй, стоит одеть не вчерашний наряд, а нечто более эффектное. Как-никак торжественный день, даю ответ на предложение Шашлыка — между прочим, над его формулировкой тоже нужно подумать. Но сначала одежда… У меня не очень большой выбор, но варианты есть.

Юбку приличной длины оценит эльф, если у него все в порядке со здоровьем, но не оценят учителя, особенно те, что женского пола. Собственно, именно по последней причине я таких еще не разу не одевала, несмотря на наличие в гардеробе нескольких. Слишком отличаются темные представления о приличии от светлых, разные культуры, разные нормы и правила.

Конечно, эмоции твердят, что культура, не позволяющая мне носить приличные юбки, не достойна существования, но разум не поддерживает эту точку зрения. Я хорошо знаю — все это нормально, потому что светлые для темных — только кормовая база. Еда не должна наследовать традиции тех, кто ею питается, это может привести к неприятным последствиям. Смена ролей маловероятна, почти невозможна, и все же — зачем рисковать? В своем текущем состоянии светлые легко контролируются.

Хм, я только что повторила про себя объяснения Флеан, касающиеся мироустройства, но на самом деле имеющие весьма отдаленное отношение к невозможности носить юбки. Сверкаю самостоятельным мышлением и высоким уровнем интеллекта, тогда как решение проблемы не приблизилось ни на шаг, я по прежнему стою голая перед открытым шкафом. В последнее время прогрессирующая привычка думать о более-менее отвлеченных вещах не всегда полезна.

Ладно, возьму белую блузку, расшитую мелкими драгоценными камнями — она достаточно яркая, хорошо подчеркивает фигуру, и я ее почти не носила. Сапоги — того же цвета, похожим образом украшенные, и простые черные брюки. Не стоит слишком усердствовать с блестящими вещами, если их окажется слишком много, результат мне не понравится.

Я надела выбранный наряд и занялась волосами. Нужно заплетать их на ночь в косу, как Церелис — обычно они не слишком сильно путаются, но это когда сплю одна…

С прической разобралась, теперь позавтракать, собрать сумку, и можно выходить. Это не заняло много времени, и вскоре я уже сидела на своем месте и обдумывала лучшую формулировку ответа. Шашлык сидел на месте Церелис, не зная, насколько это неразумно. Я ограничилась рассеянным приветствием — пусть видит меня погруженной в мысли, это ведь естественно.

Итак, нужно дать ему понять, что некоторые процедуры, необходимые для эмиграции, можно провести в полночь, в моей комнате. Возможно, стоит сообщить ему — второй возможности может и не быть. Так как я девушка застенчивая и скромная, желательно сообщить что он, конечно, вовсе не обязан на мне жениться и менять свою жизнь.

Новыми все эти мысли не были, я просто приводила их в порядок. Полезное занятие.

Пожалуй, правдоподобно будет напустить как можно больше тумана, застенчивость нередко приводит к подобным результатам. Например, так: «Знаешь, можно решить вопрос с твоей эмиграцией сегодня… Нет, не обязательно сегодня, но так будет легче всего, у меня обстоятельства… Но ты вовсе не обязан на мне жениться и менять свою жизнь.» Глуповато звучит, но взволнованные девушки редко произносят безукоризненные речи. А я изображаю именно такую.

Шашлык, заметивший мою задумчивость, разумно молчал. Конечно, он ведь заинтересован — и именно по этой причине, скорее всего, сразу же мне поверит. Забавно. Он не глуп, но определенно готов цепляться даже за самую сомнительную возможность к бегству. Нужно будет постараться при возможности выяснить, что стало причиной такого поведения… Впрочем, это не слишком интересно. А вот то, что скоро в моей власти окажется эльф, который легко мог бы быть одним из тех, кто испортил мне детство — очень, очень важно. Думаю, Церелис многое мне позволит, и сама тоже обеспечит Шашлычку интереснейшую жизнь, которую, надеюсь, я смогу оборвать. Но только тогда, когда он как следует настрадается. Хорошо бы дать ему даже призрачный шанс на спасение, поверить в него — и только тогда уничтожить.

Но перемена заканчивается, пора делать признание…

Я повернула голову к эльфу и несмело произнесла:

— Знаешь… Я подумала… — Моя речь оборвалась. Шашлык мило улыбнулся — какой же неприятно неполноценной выглядит лишенная клыков челюсть, пока ее не сломаешь, во всяком случае.

— Конечно. — Голос звучал очень нежно. Ему, скорее всего, повезло, что Церелис нет рядом — она бы не одобрила. А я просто придала лицу выражение застенчивости и подавила вспышку злости, — слишком хорошо известно, как он отнесся бы ко мне, не будь ряда особых обстоятельств. И он, и любой другой светлый. Но всех не перебьешь, да и делать этого нельзя — тогда темное государство лишится источника разнообразнейшего мяса.

Если все пройдет благополучно, с первой же зарплаты куплю себе хотя бы одного пленного эльфа, и начну копить на качественные пыточные орудия. По словам Флеан, даже во время обучения платить мне будут весьма неплохо, мой дар силен, и встречается нечасто — а нужна в таких специалистах есть всегда.

— Ты что-то хотела сказать… — Прервал мои мечты Шашлык. Учитывая то, что я не забыла сделать нерешительное лицо, пауза была только кстати.

— Д-да… Я хочу сказать, что с эмиграцией что-то можно решить сегодня… Ну то есть это не обязательно сегодня, и вообще, может быть, тебе это все таки не нужно… — Промямлила я. Никогда так не говорила, даже совсем маленькой, но Шашлычок почему-то ожидал именно подобного — пришлось соответствовать. Разобрав смысл моего бормотания, он очень обрадовался — примерно как я при виде жертвы или Церелис при виде доступной еды. Но внешность не отразила столь бурных чувств.

— Ты согласна выйти за меня замуж? — Эмоции, вызванные вовсе не моим неопределенным согласием, были тем не менее вполне искренними и звучали в негромком голосе эльфа. Не слишком хорошо обманывать девушку, и он за это поплатится…

— Аа… Да. — Робко и смущенно ответила я, представляя, что именно можно будет в будущем сделать с эльфом.

— Когда мне прийти в твою комнату? — Зеленые глаза сияли радостью и надеждой. Ничего, скоро в них будет совсем, совсем другое выражение…

— В полночь. Постучись, я впущу. — Шашлык торжественно кивнул.

Миссия была выполнена, а через пару минут начался урок. Ничего интересного в течении учебного дня не произошло, и я развлекалась, представляя возможности, которые откроет эта попытка эмиграции.

Когда я вошла в комнату, Церелис сидела на кровати, забравшись с ногами, и с мечтательным видом тасовала колоду карт. Я помнила, что она доставала ее только однажды, в самом начале нашего знакомства. Нелегко было бы забыть те дни. Что характерно, на кровати она расположилась в обуви — привыкла к тому, что последняя не пачкается, а если такое и происходит, все последствия исправит прислуга. Я в последнее время тоже относилась к подобным вещам именно так, амулеты…

Ее наряд мне раньше не приходилось видеть. Она не надевала его, и не мое дело — копаться в вещах Церелис.

Белая юбка в складочку очень, очень приличной длины с широким поясом. Высокие белые сапоги со шнуровкой с боков — я раньше видела их, но тогда шнур не был кофейного цвета. Того же оттенка водолазка. Белый кожаный жилет. Кофейного цвета чулки на подвязках, что было очень хорошо видно ввиду приличности юбки. Белая лента в косе.

Красиво, но появляться в таком наряде на людях не стоило даже ей. Он не был черно-белым, и, с точки зрения светлой морали, являлся совершенно недопустимым из-за юбки. Слишком она приличная.

— Нэйле, переоденься. — Церелис подняла голову, оторвав взгляд от колоды, и выжидающе посмотрела на меня. Карты продолжали мелькать в ее руках. Судя по ее эмоциям, намечается нечто интересное, вот только неясно, для нас обеих или только для нее…

— Во что именно? — Уточнила я, все еще стоя около двери. Церелис улыбнулась, не обнажая клыков.

— Во что-нибудь, состоящее из большого количества элементов — примерно как у меня. Можешь не спешить… И можешь брать мои вещи. — Я кивнула и подошла к шкафу. Юбку взять стоит, в конце концов, именно я утром размышляла о том, что ее не надеть. Выбрала черную, обтягивающую и не менее приличную, чем та, что на Церелис. И она моя, что приятно — не очень хочется брать исключительно чужие вещи. Но это, в сущности, мелочь.

Перебирать всю одежду Церелис я не собиралась, ее было слишком много. Взяла черную с ярко-золотой вышивкой, обвивающей тело, и единственным расширяющимся к кисти рукавом, блузку — правую руку и плечо она оставляла открытыми. Обычно я выбираю белую одежду, но сейчас делать этого не хотелось.

Короткая куртка из тонкой черной кожи имела только правый рукав, и должна была дополнять выбранную мной блузку самым забавным образом. У меня в гардеробе ничего настолько необычного не нашлось бы.

Нечто странное, похожее на обрезанные кожаные штанины с множеством овальных отверстий, расположенных вдоль шва и мои черные босоножки завершили выбор одежды.

Единственным цветным пятном был золотой узор на блузке — возможно, мне просто надоел белый.

Церелис, естественно, не стала отворачиваться, пока я переодевалась, а я, естественно, не стала уходить в ванную. Стесняться смысла не было, и скрывать мне нечего.

Стоило, пожалуй, прибрать волосы. Я взяла одну из многочисленных лент — черно-золотую — и стянула их в свободный хвост на шее.

— Так? — Судя по эмоциям, Церелис все устраивало. Но она вполне могла придраться к чему-нибудь просто потому, что захотелось развлечься — и она имеет на это право.

— Так. А теперь сядь на свою кровать напротив меня и возьми карты… Будем играть. — Я выполнила приказ и села, закинув ногу за ногу. Карты в моей руке были прохладными, гладкими и почти невесомыми.

— Сейчас я расскажу тебе правила игры. Играем на раздевание… — Ах, вот в чем дело… Действительно, шести предметов одежды, считая ремень, обувь и нижнее белье, для долгой игры не хватит.

— Я слушаю. — И я, и Церелис ждали начала игры, хотя наши чувства различались — она управляла ситуацией, я подчинялась. Многоликая молча стояла у дверей. Почему-то казалось, что так будет всегда, пока мы вместе, и хотелось считать это правдой.

* * *

Эльф Шашлык

Я внимательно посмотрел на свое отражение в зеркале. В последнее время пришлось следить за внешностью и одеждой — ухаживание требует жертв. А теперь я просто обязан был произвести правильное впечатление, если девушка и в самом деле может помочь мне достигнуть цели. Неясно, к сожалению, что она приготовила, но не стоило спрашивать. Слишком сильно нервничала, смущалась, могла и отказаться помогать. Хотя в целом очень милое существо, если все наладится, в хозяйстве пригодится. Вторая, кажется, наглее — да и, по слухам, планирует остаться здесь. Она очень вовремя получила ранение. Теперь действие магии должно уже завершиться, и с ней проблем быть не должно.

Но непонятные планы моей полукровки меня все же тревожат. Я не знаю, к чему именно готовится — откуда эльфу из хорошей семьи достать сведения о необходимых для эмиграции в темное государство процедурах? Подобная информация распространяется в совсем иных кругах, доступ в которые получить такому почти невозможно. Даже имеющиеся у меня крохи сведений добыть оказалось почти невозможно. Играю вслепую и против богов. В случае победы, конечно, я официально признаю их отсутствие в мире, но она еще далека.

Самый неприятный из возможных вариантов — она просто решила пошутить. Потому что если ей хочется выдать меня, ничего из этого не выйдет — выкручусь, и девушке придется отвечать за клевету. А если она шутит, отомстить не получится, и придется ждать — вдруг полукровка все же примется за дело.

Глупо вот так перебирать варианты, уже втянувшись собственноручно созданную авантюру. Нервничаю, пытаюсь уверить себя в том, что контролирую ситуацию — возможно, так оно и есть. Но велика и вероятность того, что она совершенно неуправляема — а тактика все равно возможна лишь одна. Действуй по обстоятельствам. Спасай свой разум.

Но хватит. Внешность в полном порядке, пора перестать рассуждать о ситуации и идти на встречу. Подумать только, как низко может пасть приличный молодой эльф из высшего общества, когда ему угрожает опасность. Я же еще несовершеннолетний — как и она, впрочем… По нашим, эльфийским меркам. Кажется, в темном государстве все иначе.

Я отвернулся от зеркала и тихо вышел в коридор. Петляя между охранными заклинаниями, которые, впрочем, намеренно сделали проходимыми — детям нужна романтика — я двигался к цели. Итак, дверь в комнату моей полукровки и ее подруги. Последняя мирно спит или участвует в деле? Полночь. Сейчас узнаю.

Я тихо постучал. Входить просто так определенно не стоило — в комнате меня могло ждать что угодно и кто угодно, и реакция на внезапное появление тоже могла оказаться любой.

Моя полукровка — волосы распущены, чуть склоненная набок голова, мечтательно-задумчивое и чуть отстраненное выражение желтых глаз — бесшумно открыла дверь и шагнула в сторону, пропуская меня.

— Заходи. — Комната была обычной — даже слишком, словно ее обитательницы не пожелали придать ей какую-то индивидуальность. Мне приходилось бывать в гостях у местных девушек, и они старались разместить в помещении как можно больше разных мелочей — полукровок же это определенно не занимало.

Кровати были пусты, вторая девушка и ее служанка, видимо, отсутствовали.

— Присаживайся. — Полукровка указала на кресло, стоящее у невысокого столика, и сама опустилась в другое, расположенное напротив. Она очень странно говорила — спокойно, тихо, без тени смущения, и двигалась мягко и бесшумно. Необычное настроение? Хотелось бы знать о причинах… Я занял предложенное место. На столе лежал лист тонкой дорогой бумаги — такую не выдают ученикам — исписанный незнакомыми буквами и слабо поблескивающая металлическая ручка.

— Если ты хочешь эмигрировать, поставь свою подпись на этом листе. Это договор… Он обеспечивает тебе помощь в эмиграции при выполнении некоторых условий с твоей стороны. Я могу поклясться в том, что это действительно так. — Все такой же тихий ровный голос — это настораживает. Но если на столе действительно лежит договор, и его содержание соответствует ее словам — я подпишу, в моем положении не до капризов. Только пусть она сперва поклянется.

— Лучше поклянись. Ведь кто знает… Вдруг ты решила посмеяться? — Полушутливым тоном заметил я, стараясь выглядеть как можно более обаятельным. Иные интонации могли бы обидеть или разозлить ее — а это недопустимо.

— Нет. Не решила. — И прозвучала клятва… Традиционная эльфийская, действующая только в устах тех, кто принадлежит к нашему народу — а полукровка определенно имела к нему некое отношение, хотя сейчас это было не слишком заметно… Чуть заостренные уши скрывались под роскошными волосами.

— Спасибо. Где подписывать? — Я нежно улыбнулся. Она почему-то никак не среагировала — странно. Может быть, просто не выспалась, или плохо себя чувствует? Но на больную не похожа — спокойная, задумчивая, никакой грусти или раздражения. Очень хороша… Пожалуй, такой она привлекательнее. А дергаться и нервничать из-за новой манеры поведения полукровки сейчас в любом случае уже поздно.

— Где угодно. Это не важно. — На ее губах появилась легкая полуулыбка.

Я не стал думать о возможных причинах ее появления — девушка странно вела себя с самого начала, но что это меняло для меня? Моя подпись на тонкой бумаге, и лист растворился. Да… Настоящий договор.

— Вот и все… — Негромко произнесла полукровка, все так же улыбаясь.

Распахнулась дверь, ведущая, должно быть, в ванную — и атмосфера изменилась. Больше не было полутонов и покоя. Красный — цвет крови и тревоги, цвет насилия. Та, вторая, замерла в дверях, и в ней не было ничего неяркого. Красные волосы, красные глаза и красная одежда. Но ослепительно-белыми были клыки, мелькнувшие при улыбке, и светлой — кожа. Сердце судорожно забилось, и не от восхищения. Ее появление тревожило… Нет, вызывало страх, как приблизившийся пожар. Да, банальное и романтичное сравнение… Если не приходилось бежать от огня, бежать от смерти.

Но это ведь просто полукровка. Просто одна из учениц школы. У меня нет причин для страха. Я встревожился лишь из-за неожиданного появления и цвета. Но спокойствие покинуло меня, и, кажется, комнату.

Моя полукровка отошла к стене и остановилась. Она казалась почти невидимкой сейчас со своими неяркими красками.

— Ты подписал договор. — Красноволосая подошла ко мне и остановилась, опершись ладонями о стол.

— Договор очень простого содержания — ты обязуешься подчиняться мне во всем, в том числе — выполняя желания, не оформленные как приказы, и при соблюдении этого условия я обеспечивающая тебе успешное бегство в темное государство. — Она на несколько секунд обнажила клыки. Глаза сияли какой-то детской радостью — мне не приходилось встречать такого выражения у тех, кто уже не является ребенком. Почему-то припомнилась однажды виденная девочка, с таким лицом обрывавшая крылья с огромным трудом пойманной бабочке…

Полукровка боком, закинув ноги на подлокотник, уселось в кресле.

— А я очень хорошо знаю, чего хочу. Мне всегда очень нравилось мясо. Эльфийское мясо. Сначала я собиралась заставить тебя приводить ко мне соплеменников, но потом поняла — это совсем необязательно… — Она говорила очень легким, обыденным тоном — так беседуют о пустяках. И голос был хорош, раньше я не обращал на это внимания — а теперь не сразу вслушался в смысл ее слов. Но когда это произошло — не смог поверить. Говорили, что темные и особенно демоны едят людей и эльфов и что они считают это естественным, говорили, что они уверены в собственном превосходстве над нами… Только слова не связывались в моем сознании с двумя полукровками, за которыми я так давно наблюдал.

Теперь страх стал настоящим. Потому что, какими бы обычными и безобидными не казались они раньше — сейчас я верил каждому слову. А та, которую я считал своей, стояла у стены все с той же мечтательной полуулыбкой.

— У меня ведь есть возможность исцелять даже серьезные раны — так почему бы не есть тебя по кусочкам? А кого-нибудь из друзей или знакомых ты приведешь, когда появится подходящий случай, что бы избежать риска. Правда, замечательно? — Казалось, она сейчас начнет мурлыкать — таким ласковым и довольным был голос. Но вызванная тоном небольшая задержка в понимании слов ничего не могла изменить.

Меня будут есть заживо. И я приведу к смерти кого-то из соплеменников. Невозможно представить, но нельзя не поверить, и страх не дает даже пошевелиться…

А она легко поднялась на ноги, обошла меня — и осторожно отвела волосы с уха, пробежала пальцами по острому кончику…

* * *

Церелис

Как давно я не чувствовала вкуса свежего эльфийского мяса, теплого, сочащегося кровью. Проглотила первый крохотный кусочек и провела языком по маленькой ранке на кончике длинного и острого уха… Кровь не должна пропадать. И чужие, такие яркие, эмоции — страх, удивление, непонимание — прекрасная приправа. Да, ты очень хорош на вкус, ушастик, как я и предполагала. Чудесный экземпляр, великолепный образчик тщательно выводимой мясной породы.

— А еще, раз ты не пожелал представиться, мы назовем тебя Шашлык… — Пропела я, оторвавшись от слизывания крови.

— И сейчас ты боишься зря — ничего страшного еще не происходит. Но мне, впрочем, нравится твое поведение, Шашлычок. — Я улыбнулась и откусила от уха еще один крохотный кусочек, привыкая к почти забытому вкусу. Великолепно…

— Что бы имя оправдало себя, мы решили, несмотря на неподходящую обстановку, приготовить сегодня блюдо, в честь которого тебя назвали. Можешь начинать готовиться. — Негромко произнесла Нэйле. Янтарные глаза блестели в предвкушении. Да, она очень сильно любит причинять боль и страх, пусть даже только словами, как сейчас. А мне нравится эта ее черта.

Эльф не начал готовиться, и его страх не стал слабее. И все же Шашлык, кажется, твердо решил стерпеть все и успешно эмигрировать. Благое намерение, но исполнить его будет непросто. Очень непросто. Ладно, пора приступить к готовке, уши теперь от меня никуда не денутся — да и попробовать немного оказалось достаточно для того, что бы усмирить свои желания. Теперь я не потеряю контроль над собой и не убью эльфа случайно. Хм, правда в процессе размышления у него исчезла почти половина уха — действительно, пора сделать паузу, иначе волос наглотаюсь. Я провела языком по ране, слизывая кровь, и выпрямилась. Ах, да, нужно еще накинуть на него страхующее заклятие — оно автоматически подает создателю сигнал и при его подтверждении уничтожает опасный объект. Но это совсем легко….

— Флеан, вылечи его. — Пока многоликая выполняла приказ, я отошла в сторону и вытащила из-под рубашки подарок на свой десятый день рождения. Раньше дракончик был только сувениром, а теперь пригодился. Мысленный приказ, и на пол плавно опустился зверь — в холке примерно мне по пояс. Красавец. Я опустилась рядом с ним на пол и погладила по спине, дракон, довольно мурлыкая, изогнул шею и потерся головой о сапог. После карточной игры, во время которой я не забывала мошенничать, мы уже проверяли, какой огонь он может выдыхать, но жарить тогда было некого. Нэйле демоница, а мясо моих соплеменников оставляет желать лучшего — ранить же собственную охранницу нельзя не в коем случае. Ну ничего, сейчас займусь приготовлением пищи.

Я поднялась на ноги.

— Шашлык, иди в ванную комнату и разденься до пояса. Флеан, достань шампуры и нож… — Эльф, начавший было подниматься, сильно побледнел, но не пошатнулся. Пожалуй, это было достижением, учитывая вполне естественные в такой ситуации эмоции. Мы с Нэйле переглянулись и обменялись улыбками. Весело…

Шашлычок несколько нетвердой походкой подошел к двери в ванную и скрылся за ней. За ним последовала Флеан с шампурами, следом — я с вертящимся у ног драконом, и, наконец, Нэйле.

Играть с огнем в комнате определенно не стоило — слишком много предметов, способных к воспламенению. А в ванной гореть нечему — в худшем случае обуглится камень.

Бледный эльф, стоя у стены, дрожащими пальцами расстегивал рубашку. Да, он, конечно, полагал, что будет совершать аналогичные действия в несколько иной обстановке. Нэйле у дверей молча улыбалась, многоликая ждала распоряжений. Хорошо… Я нетерпеливо переступала с ноги на ногу, пока эльф боролся с пуговицами. Наконец, рубашка бесшумно опустилась на пол — белая на белом камне, она смотрелась удивительно органично. Да и сам Шашлык по цвету почти сравнялся с потерянным предметом туалета — хотя, учитывая его эмоции, он был весьма сдержан. Панику не выражал, не пытался убежать, и старательно придавал лицу спокойное выражение. Похвально — так будет интереснее. А сложен эльф очень хорошо — есть, на что посмотреть и что пожевать. С какого-нибудь хлипкого и болезненного субъекта и мяса толкового не получить, а этот просто выставочный экземпляр, что я, впрочем, уже неоднократно подмечала.

Я не люблю, когда добыча кричит, если только это не нападение на какую-нибудь деревушку — тогда шум приятен. Но в интимных условиях тишина естественнее. Значит, прикажу эльфу молчать. — Шашлык, садись, и не забудь прислониться к стене, так надежнее. — Ушастик, с некоторым трудом координируя движения, выполнил приказ. Страшно? А ведь еще рано бояться. Я собираюсь только отрезать от его тела немного мяса, и многоликая тут же залечит раны. А Нэйле мечтает о большем, и у нее будет возможность для воплощения своих желаний в жизнь. Я же с удовольствием за ней понаблюдаю — у нас несколько часов, ночью никто не заметит отсутствия эльфа. Он удивительно хорош — нет, пожалуй, резать мясо самой мне не стоит. Я могу увлечься слишком сильно и нарушить договор — труп не в состоянии успешно эмигрировать. Сначала нужно съесть побольше, а потом готовить самой. Да, именно так. — Флеан, начинай готовить. Раны залечивай сразу же… А ты, Шашлычок, не кричи. Ничего страшного она с тобой не сделает. — Пока не стоит пугать эльфа больше, чем необходимо. Время пыток еще не пришло — я просто ужинаю. Впервые за столько времени у меня появилась нормальная еда. Как хорошо… Многоликая опустилась на колени рядом с эльфом, не выпуская, впрочем, меня из поля зрения, и начала срезать небольшие кусочки плоти, которые тут же нанизывала на шампур. При этом она успевала с помощью амулета почти мгновенно исцелять раны, и скорость действий вызывала уважение. Нет, конечно, плохой рабыни у меня быть не могло, и все же Флеан действительно одна из лучших. А запах свежей крови и мяса дразнил, заставляя жадно облизываться. Да, передать приготовление пищи в другие руки — это был разумный ход.

Я отдала дракону мысленный приказ, и из широко открывшейся пасти показался огонь — ровный и небольшой, таким никогда не бывает пламя настоящих, живых ящеров. Они ведь хищники, а не мобильные костры.

Многоликая оставила окровавленного эльфа, молча привалившегося к стене, и начала готовить. Запах сырого мяса был великолепен, и основательно разжег аппетит, но то, что поджаривалось сейчас, источало еще лучший аромат. Когда первая порция была готова, я на некоторое время перестала замечать что-либо, кроме еды. Было только горячее, восхитительное эльфийское мясо — и страх с отвращением, автоматически отмеченный сознанием.

Покончив с порцией, я несколько успокоилась. Эльф радовал — от наблюдения за поеданием его собственной плоти Шашлычка явно тошнило почти физически. Да, плохо быть нервным. Но для эльфа этот еще спокоен — потому что понимает, за что страдает, и намерен это получить. А глаза какие… Сейчас едва ли не в пол-лица, зеленее, чем когда-либо раньше, и не отрываясь, следят за мной. Трудно оторваться от пугающего и внушающего отвращение зрелища? А за последнее чувство, между прочим, стоит попросить Нэйле обеспечить ему что-нибудь особенное. Она с радостью это сделает — и ради меня, и из любви к искусству, и потому, что не подчиняться моим приказам неразумно. Нэйле ведь умна — и определенно обладает творческим мышлением. У нее вообще много достоинств — раз уж вспоминая их, я даже отвлеклась от эльфа.

— Флеан, дай мне нож. Теперь я сама займусь приготовлением, ты только залечивай раны. — Многоликая протянула мне все необходимое. Хм, не готовила я, конечно, очень давно, но эльфятинку почти невозможно испортить, а если мне она покажется недостаточно прожаренной, например, угощу Нэйле. Наличие практически бесконечного запаса мяса позволяет проявлять щедрость.

Я села на пол рядом с эльфом, предоставляя ему возможность изучить меня и мой наряд с близкого расстояния, которой он, конечно, толком не воспользовался — а зря. Моя одежда сейчас была достойна внимания, и к тому же надета впервые и только ради Шашлычка. Обычный национальный костюм — но цвета, точь в точь совпадающего с цветом моих волос. Действительно эффектный наряд — и это заметил даже эльф, когда я сегодня впервые появилась перед ним.

Я неторопливо вырезала кусочек мяса, там, где кожа оставалась белой, не залитой кровью, и начала нанизывать его на шампур — многоликая тем временем залечила рану. Эльф дернулся, когда нож снова коснулся кожи, но промолчал, выполняя приказ. Да, когда куски мяса вырезаются медленно — это больнее. Флеан ведь, в отличие от меня, не видит чужих страданий и не наслаждается ими — она может спешить. Я — только если совсем не контролирую себя, но сейчас, когда первая порция была только что съедена, мои желания не мешали и только делали ситуацию приятнее, добавляя аппетита.

Наконец, я вырезала достаточно кусочков мяса, и, подойдя к дракону, начала их жарить. Прекрасный запах плохо влиял на самоконтроль, и все же я сдерживалась, пока не поняла, что мясо готово. Оно не стало недожаренным или подгорелым — видимо, я все же не разучилась готовить шашлык. Замечательно. А Нэйле, пожалуй, угощу, несмотря на то, что вышло хорошо — в конце концов, она мне нравится.

— Нэйле, подойди… — Демоница покинула свое место у дверей и плавно подошла ко мне. Я сидела на каменном полу — так было удобнее готовить, не приходилось нагибаться к дракону, и, когда она оказалась рядом, пришлось поднять голову. Что ж, Нэйле и в таком ракурсе смотрится весьма достойно — и не пытается хотя бы взглядом оспаривать мое превосходство. Здесь лидер я…

— Можешь попробовать. — Я протянула ей шампур, на котором еще осталось мясо. Если бы не магия, есть с него не стоило бы — ожоги весьма неприятная вещь, судя по реакции тех, кого я в детстве награждала ими. Но прогресс избавил меня от подобных проблем.

— Сколько я могу взять? — Уточнила Нэйле, осторожно принимая шампур, на котором осталось два сиротливых кусочка. Я задумалась, но ненадолго.

— Все. — В конце концов, осталось немного, а я еще себе еще приготовлю. Или многоликая, если у меня не появится желания лично этим заниматься. Эльф никуда не денется — вот он, полулежит у стены, смотрит на меня зелеными глазами. С кровью, кстати, сочетаются не слишком хорошо — такой оттенок не смотрится с красным. Может быть, вырезать? Глаза тоже обладают приятным вкусом, особенно эльфийские, и их утрата не является опасной для жизни — тем более временная. Но мне сейчас не хочется их есть. Угостить Нэйле? Или даже самого эльфа? Последнее обещает любопытные эмоции. Но, может быть, слишком рано для подобных переживаний? Потеря глаз очень сильно действует на эльфов. Ладно… Пусть пока все будет так, как есть. Исправить никогда не поздно.

Примерно через час я поняла, что в данный момент мне больше не хочется эльфийского мяса, зато хочется спать. Лениво прожевав последний кусочек, поднялась на ноги и обратилась к Нэйле:

— У тебя час. Потом попросишь Флеан залечить все его раны и отпустишь. — Я зевнула. Конечно, сначала хотелось посмотреть, что получится у Нэйле, но ведь и спать, когда рядом кому-то больно, очень, очень приятно. Это действительно одна из лучших колыбельных для демона…

* * *

Нэйле

Ну, Шашлычок, если ты и доживешь до успешного завершения своей затеи, меня ты не забудешь никогда. Церелис ушла — и ты думаешь, что на сегодня все самое страшное позади? Ты не прав, малыш. И скоро в этом убедишься. Буквально через несколько минут. О, уже нервничаешь… Похоже, тебя беспокоит мое молчание и улыбка? Ничего, скоро повод для тревоги станет более материальным. Мне нравится причинять боль людям, и я ненавижу их — но эльфов я ненавижу еще сильнее. И раз уж один экземпляр попал мне в руки…

— Нэйле, не слишком сильно увлекайся. Он не должен умереть. — Спокойно, как всегда, произнесла многоликая, находившаяся сейчас в комнате. К сожалению, она была совершенно права — Шашлык должен жить. Но ему это не слишком сильно поможет.

— Я буду очень осторожна. — Пообещала я. Эльф не мог понять наших слов — откуда ему знать темный язык? Но он все же догадался, что ничто хорошее его не ждет. Особенного ума для этого не требовалось…

Я медленно подошла к эльфу, почти сползшему на пол. Торс — практически целиком в подсохшей крови. Красиво. Но слишком мало. Исправим. И Церелис не тронула ничего больше… Ее слишком занимала еда. У меня же другие интересы, Шашлычок — едва ли они придутся тебе по вкусу, и хорошо. Пытать того, кому это нравится, было бы совсем неинтересно.

Страх… Но ты можешь достигнуть большего, я знаю. Едва ли эльфы в этой области так сильно отличаются от людей. Мои драгоценнейшие родичи по материнской линии часто бывают так нежны и чувствительны — даже не могут спокойно терпеть наличие отродья тьмы поблизости, не правда ли? Ты бы тоже не стал скрывать свою принадлежность к свету, сложись твоя судьба иначе. А теперь… Теперь терпи присутствие тьмы. У тебя нет выбора, как когда-то не было его у меня. Очень мило, не правда ли? Ты не можешь слышать мои мысли — и я не стану озвучивать их. Ты ведь и так что-то понимаешь — достаточно для того, что бы со страхом смотреть в мои глаза. Достаточно, что бы страх рос. Зачем нам слова? Два почти соплеменника — мы поймем друг друга и без них.

Тебе не мешают глаза? Конечно, нет. Они ведь красивые… Типичные зеленые эльфийские глаза. Только они не нравятся мне — когда находятся там, где сейчас. Мы почти родственники — обойдемся сегодня без предварительных церемоний. На этой полочке перед зеркалом глаза будут великолепно смотреться — разве что слишком одиноко, но вскоре я исправлю и это.

* * *

Учитель Маренн

Проклятие. Я знал — я должен был начать действовать раньше. Это не первая жертва.

Демоница плавно кружила около эльфа, каждые несколько секунд нанося новый удар. Нежно-сторого-спокойное лицо — кто сказал, что лик тьмы не может быть таким? Он ошибался. Но от этого она не перестает быть тьмой, которую необходимо уничтожать. А служанка молча смотрела. Она не тьма, лишь ее орудие, без собственной воли — но что это меняет?

Не жаль эльфа — он сам виновен в своей судьбе. Выживет или нет, исцелится ли — независимо от этого кара за игры с тьмой была закономерна. Но другие не знали… Не верю в то, что знали.

Спешка не нужна — более того, она может спугнуть демоницу, заставить ее скрыть следы. А мне нужно, что бы все оставалось таким же — тогда не потребуется искать доказательства, и будет ясно, кто именно стал причиной разрушения договора. И трупы не станут спорить. Демоны бывают весьма убедительны, но только не мертвые — в таком виде они совершенно безобидны.

Я медленно и осторожно стал уничтожать собственное заклинание, позволившее видеть сквозь стены. В школе не используют подобную магию постоянно — хотя в данном случае это наверняка стало причиной многих смертей. Но собственные чары здания исключают подобную возможность — без тщательного контроля неизбежен конфликт заклятий — а это в лучшем случае лишний шум.

Но мне не грозили подобные неприятности. Несколько почти незаметных завершающих жестов — и заклятия больше нет, и перед глазами — только стена. Перед глазами… Мне повезло. У меня остались глаза, пострадала лишь внешность — но кто знает, вернут ли их этому глупенькому эльфенку? Надеюсь, нет. В вопросах, касающихся тьмы, глупость наказуема… Я поплатился за то, что недооценил ее, но я не пытался заигрывать с ней. А этот… Идиот. Тьма — природный враг света. И их создания не могут быть в мире — такова жизнь. Но если бы не этот эльф, я не получил бы доказательств. Именно его поведение — и отсутствие посреди ночи — заставило меня оказаться здесь.

Нужно быстро привести боевых магов и нескольких коллег. Надеюсь, на этот раз я не недооценю врага.

* * *

Флеан Айэле

Он молчит. Все еще молчит. Ради соблюдения договора, что бы не разбудить хозяйку — или уже не понимая почему? Мне не сделать выбора, слишком недавно эльф появился рядом с моими подопечными. Но понять — необходимо. Хозяйка почти наверняка разрушит конспирацию, и важно знать, как поведет себя эльф в этот момент. Мельчайшая деталь, доля секунды — это может изменить все. Едва ли ей удастся погибнуть или серьезно пострадать — но я могу совершить ошибку, которая будет замечена. Тогда шансов на прочное положение не останется — и мне не нужен такой исход. Сейчас все идет неплохо, хозяйка наигралась со мной и воспринимает как привычный и создающий уют предмет обихода — наилучшее отношение со стороны демона к представителю иной расы, окружающие не создают проблем, и, возможно, все закончится скоро. Положение постоянного раба древнего демона дает достаточно высокий статус и надежное будущее. Конечно, есть и риск — как всегда с представителями этой расы — но мне ли его бояться? Рабам незачем испытывать подобные чувства, это просто бессмысленно. Мы нечасто можем влиять на собственную судьбу.

Но время кончается, а девушка слишком увлечена и не видит этого.

Шаги? Несколько человек, не скрываются, но почти не шумят — бойцы? Так быстро? Да. Моя ошибка — если кто-то стал следить за происходящим в ванной — подозрения были сильны. Светлые очень серьезно относятся к таким вопросам, не любят нарушать свои странные нормы приличия.

Вопрос с эльфом уже неактуален, да и единственная возможная модель поведения для него — лежать на прежнем месте.

Мысли отняли доли секунды, в течение которых я не стояла на месте.

— Нэйле. Сейчас начнется атака. — Она знала, что делать — оставила эльфа, и, сжимая в ладони короткий клинок, покрытый его кровью, замерла рядом со мной. А я уже стояла у кровати хозяйки… Поставила простые сапоги рядом, положила на столик пистолет с зеркальной поверхностью и меч. Коснулась ее плеча, негромко произнесла:

— Атака. — Демоны спят крепко, но есть вещи, которые поднимают их мгновенно. И даже намек на опасность — из их числа.

Она мгновенно перевернулась на спину и раскрыла темно-красные глаза. Их интуиция… Простое следствие из умения чуять чужие эмоции — но она почти безошибочна. А шаги все ближе.

Она села, и откинув одеяло, стала застегивать сапоги — сама. Легко поднялась и нежно взяла оружие — разрывающий меч и левой руке, пистолет — в правой. Спокойная — и хищное ожидание в глазах. Нэйле встревожена, но она — нет. Она знает правила игры…

* * *

Церелис

Я жду… Спешите же… Я еще не вижу ваших чувств и ваших лиц, но уже ощущаю их. Идите ко мне. Вы хотите убивать — что ж, смерть за смерть. И смерть за грубость, за неверный взгляд и неправильную походку… Смерть за то, что оказались на моем пути. Нет, я не стану рисковать и нападать самостоятельно. Зачем? Мне хочется увидеть отца. Лишь подойдите ближе, что бы я видела, что бы наверняка знала — договор нарушен. И вы подошли ближе, и мне не нужно ждать, пока вы войдете. Разные чувства разных людей. Недоверие и раздражение, ненависть и гнев, желание уничтожить и равнодушие.

Легко, как клинок входит в тело, сорвалось в мир заклятие. Мой подарок на десятый день рождения.

— Церелис… — Отец шагнул из портала и положил руки мне на плечи. Я так давно не видела его… Так давно для меня, но совсем немного для жизни. Он совсем не изменился. И хорошо, когда чувствуешь любовь не только во сне. Я больше не одна, и я непобедима.

— Убьем их сейчас, или немного подождем — что бы привыкли к безопасности? — Заговорщеским тоном поинтересовался отец. Ему не хотелось сейчас быть серьезным — но это не делало его менее опасным.

— Я думаю, такие вещи не стоит решать с ходу. — Убийство иногда лучше подготовить… Неужели я зря старательно записывала все свои обиды? Как забавно — вы уже мертвы, мои несбывшиеся убийцы, но еще не знаете этого.

— Эльф в ванной тебе еще нужен, или разрушить договор? — Да, отец на это способен, но я еще поиграю с эльфом.

— Нужен. — Комната исчезла…

Я задумчиво осмотрела широкую поляну в лесу — кажется, эльфийском, но уверенности не было. Мои вещи, отец, видимо, перенес не сюда, а в замок — их не было видно, и он не стал бы их бросать. Шашлык, несколько модифицированный стараниями застенчиво пытающейся слиться сейчас с пейзажем Нэйле, лежал на спине, повернув к ночному небу лицо с пустыми окровавленными глазницами. Неподалеку росли серебристо-серые крупные грибы.

— А эти грибы съедобны? — С искренним интересом спросила я у отца. Он покачал головой.

— Они тебе не понравятся. — Я тяжело вздохнула, но все присутствующие прекрасно понимали, что на самом деле меня это не слишком сильно волнует.

— Флеан, вылечи Шашлыка. — Скомандовала я, и многоликая опустилась на колени рядом с эльфом, выполняя приказ.

* * *

Флеан Айэле

Я заканчивала, проводя амулетом вдоль длинной раны у корней волос — Нэйле собиралась снять с эльфа скальп, но не успела — когда хозяин с дочерью отошли дальше в лес. Оставшаяся демоница, сразу же заметно расслабившаяся, опустилась на поваленное бревно, покрытое мягким зеленым мхом — она могла не опасаться порчи одежды. Ее беспокойство было вызвано в первую очередь разумом, не чувствами — дар обеспечивал сходное эмоциональное восприятие хозяйки и ее отца. Но о последнем она знала недостаточно.

Пусть продумывает стратегию поведения, если не успела. Ей это пригодится, а я давно приняла решение. Для меня все просто, пока я всего лишь рабыня.

А хозяевам нужно поговорить наедине. Они давно не встречались наяву — захотят ли расстаться еще на несколько дней? Боюсь, что да. Ведь теперь никто не помешает им встречаться при желании.

Эльф Шашлык

Спокойно… Спокойно. Нельзя бежать. Нельзя подчиниться ужасу и перестать думать. Это — смерть. Забыть хотя бы на несколько минут, не думать о кошмаре… Нет. Невозможно. Боль исчезла, но память жива. Только никак не поверить в реальность происходящего, несмотря на покрывающую тело кровь — и так легче. Я вижу небо — и я не могу признать существование полной боли темноты, которую только что покинул. Так же не бывает… Но было. Неверие — защитная реакция разума? Должно быть так.

Но необходимо собраться. Времени для страха будет еще более чем достаточно.

Я подписал договор. Я знаю, он был настоящим… Но мне неизвестна его истинная суть. Клятва могла лгать — теперь мне трудно поверить в то, что эльфийская кровь этой… этой твари все еще имеет силу. Говорят, полудемоны могут перерождаться полностью — и я был бы безумцем, не поверив в это сейчас. Эльфы не любят крови. Мы можем убивать и убиваем, но для нас ненавистны раны, свои и чужие. Она не эльфийка. Уши значения не имеют. Проклятие… Не стоило думать об этом. Память обожгла почти физической болью.

Договор… Я не знаю, что было написано в нем. Узнаю при нарушении — такие вещи всегда ощущаются безошибочно. Но нарушение легко может привести к моей смерти. И все же существует вероятность того, что его содержание было передано мне верно. Ведь иначе воплотился бы в жизнь более удобный вариант — убить меня или бросить израненным, не тащить с собой. И, даже если это не так, и я ошибаюсь, бежать мне некуда. Призрачный, теневой шанс связан с темными… И они действительно кровожадные твари — и я стану подобным созданием, если выживу. И я хочу этого — лучше быть живой темной тварью, чем мертвым святым. Никто ведь не гарантировал мне жизнь после смерти.

И все равно сильнейшее желание одно — бежать. Вскочить на ноги и нестись прочь, скрыться в лесу, избежать ужаса — что бы быть рано или поздно найденным сородичами и лишиться разума. Нет. Нельзя. Ради самого ценного — ради собственной жизни — можно стерпеть любую боль. Нужно.

Где я и что именно произошло — непонятно. И самому это не выяснить. Единственный путь к жизни, быть может, иллюзорный требует терпения и силы воли. Что ж — это у меня есть. Остальное отбросить. Мне не поможет даже ум, решение предельно просто… Жить.

И глупо надеяться на успешный побег — краем глаза легко разглядеть замершую совсем рядом служанку, уже не похожую на таковую… Убийца? Телохранитель? Я же не воин, хоть и хорошо подготовлен. Но она так похожа на лучших бойцов, что едва ли слабее их и даст мне победить. Я не воин, но я видел их. И даже если мое впечатление — ошибка, что это меняет?

Я осторожно прикрыл глаза, по-прежнему глядя на мир, но сквозь ресницы. Почему-то казалось, что так безопаснее — глупость. Какая разница? Я повернул голову — и только тогда заметил сидящую на поваленном стволе полукровку. Идиллическая картинка — светло — голубые локоны рассыпались по плечам, белая блузка, изящная поза и спокойное лицо. Никаких следов моей крови — словно и не было ничего. Да. И покрытый подсохшей алой жидкостью клинок на светлой траве… Только бы она не двигалась с места. Не подходила ко мне… Я не выдержу.

Она шевельнулась и произнесла несколько слов на незнакомом, шипяще — протяжном языке. Служанка отозвалась, не меняя позы. Только бы они говорили не обо мне… Демоница подняла на ноги и подошла к лежащему на траве клинку, взяла его в руки и сделала первый шаг в мою сторону…

* * *

Церелис

— Хорошо… А чем были плохи те серебристые грибы? На вид вполне аппетитные… — Поинтересовалась я, на несколько секунд перестав целеустремленно опустошать пятое по счету блюдо с едой, стоящее передо мной на столе. Отец перенес меня домой — временно, потому что мне хотелось немного погулять по вражеским землям, занимаясь славными деяниями во имя темного государства.

— Бедняжка… Тебя совсем лишили нормального питания. Убивать их сразу определенно не стоило.

Что касается грибов — я перенес тебя в лес, принадлежащий одному из так называемых вольных эльфийских кланов. Помнишь, чем они отличаются от обычных? — Я принялась вспоминать, не прерывая процесс поглощения пищи. Наконец-то сколько угодно нормальной, великолепно приготовленной еды..! А эльфы… Да что-то вспоминается…

— От обычных эльфов они отличаются рядом расхождений в религиозных ритуалах, про которые я ничего не помню, и разведением новых видов флоры. Кажется, у них в лесах все растения, грибы и так далее уникальны… Мне нельзя есть уникальные растения? — Договорив, я вернулась к опустошению блюда.

— Уникальность упомянутых растений, грибов — особенно грибов — и так далее заключается в том, что все они, так или иначе, воздействуют на разум, и, при длительном употреблении, на тело. Это делает эльфов из вольных кланов весьма любопытной добычей, но употреблять их мясо желательно в ограниченных количествах. А употреблять то, что в этих лесах растет, можно только предварительно проверив на тех, чей разум не представляет ценности… — Я задумалась. Посмотреть на последствия употребления было бы любопытно, но и Нэйле, и Флеан, и даже Шашлык нужны мне разумными. Проверять на себе я тем более не стану — совсем не хочется сходить с ума. Ммм…. Отец, возможно, одолжит мне кого-нибудь? Судя по эмоциям — одолжит, и он ожидал именно такого поворота событий.

— Ясно… А у тебя нет никого, на ком я могла бы поэкспериментировать? — Я знаю, что есть, но я не знаю кто это — и мне интересно.

— Ты ведь знаешь, что есть. — Отец улыбнулся.

— Но я не знаю, кто… — Я задумчиво облизала ложку. Вкусный соус… А у врагов подобные жесты почему-то считаются некультурными. Видимо из-за того, что языки у них не слишком красивые, и гордиться ими не стоит.

— Демоны, конечно — проверять лучше на них, если ты все же решишь попробовать какой-нибудь гриб или траву. — Ну, жевать траву я едва ли стану, она меня интересует только в качестве приправы. Какие демоны, мне было ясно — преступники. В своде законов много пунктов, нарушение которых карается пытками и смертью. А из трупов делают фарш для животных — на большее соплеменники в нормальных условиях не годятся… В ненормальных, конечно, в пищу пойдет кто угодно.

— А сколько их? — Возможно, расход материала будет большим…

— Семеро. Молодые, и, конечно, лишенные возможности навредить тебе. Им повезло — заслужат быструю смерть, если ты будешь довольна. — Да, если я буду довольна, им действительно повезет — в каждом подразделении стражей есть хотя бы один специалист по пыткам, и весьма компетентный. Наше государство прекрасно организовано — еще ни один бунт не ушел дальше критики в адрес правительства. Не удивлюсь, кстати, если мои подопытные были виновны именно в этом. В таком случае они уже имеют проблемы с разумом… Критиковать отца, технодемонов или кого-то из высокопоставленных демонов очень глупо.

— В чем они виновны? — Я пододвинула к себе следующее блюдо. Еда… И как можно было меня этого лишать?! Хуже могла быть только разлука с отцом, без возможности встречаться даже во сне.

— Трое — критика текущего устройства темного государства. Им не нравилось то, что многие пункты, для представителя союзных рас означающие только штраф или рабство, для демона значат смертную казнь. Они, видимо, совсем забыли о том, что наша психика устроена иначе, и другие меры часто неэффективны. Потом нападение на стража — эту пришлось сначала спасать от смерти, даже стражи низших подразделений прекрасные бойцы. Внутренние враги сейчас были бы опаснее внешних, нельзя дать им возможность появиться… Двое — беспорядки в общественных местах, на самом деле, конечно, просто потенциально неблагонадежные элементы. И один — нелегальное вступление в товарно — денежные отношения. Неразумно пытаться подрывать экономику. — Сообщил отец. Хм, а он определенно давно подготовил все для такого варианта событий, эмоции его выдают. Отец, конечно, мог бы закрыться, но зачем? Ему нечего от меня скрывать.

— Понятно… — Я прислушалась к собственным ощущениям и поняла, что если я съем еще немного, никакие грибы и подвергшиеся воздействию эльфы в меня просто не поместятся.

— Тогда я немного полежу и подумаю, а потом пойду гулять с этими преступниками. Моя комната там же? — Я поднялась и одернула подол ночной рубашки. Нужно будет переодеться, прогулки по лесу в таком виде — это романтично, но в мои планы романтика не входит.

— Твоя комната в полном порядке. Отдыхай. — Ласково произнес отец. Я обняла его, прощаясь, и телепортировалась к себе. Как же давно мне не приходилось этого делать… Всегда ходить самой — это же так скучно. Конечно, развлечения в школе были, но дома все определенно лучше.

Некоторое время было посвящено сну в теплой и мягкой родной кровати. Совсем не то, что школьная. Дома все просто замечательно…

Проснулась в чудесном настроении. Такой безмятежной радости мне никогда не приходилось испытывать в школе — только здесь. Я почти забыла это чувство. И месть будет страшна, но с ней не к чему спешить. Пока что займусь другими делами…

Я встала и потянулась. Потом прошла к шкафу — отец не мог не позаботиться об одежде. Я выбрала национальный костюм — все неяркого коричневого цвета, только рубашка с широкими рукавами белая. Пожалуй, такое сочетание нравилось мне больше всего — зачем яркие краски в одежде при моей внешности? Их стоит использовать только по особым случаям. Отец тоже редко выбирал яркую одежду. Выглядеть пестро и нелепо не хочется никому, а это совсем несложно, если у тебя темно-красные глаза и волосы. Конечно, есть и более сложные варианты, но они не имеют ко мне отношения.

Несколько минут я с удовольствием любовалась на свое отражение, потом пригладила волосы — за время недолгого сна они почти не растрепались — и отправилась на поиски отца.

После нескольких телепортаций я обнаружила его в одном из залов, вместе с семеркой затравленных — именно это слово лучше всего описывало их чувства — соплеменников. Но это не помешало им испытать при моем появлении некоторый интерес — мы ведь достаточно любопытны, особенно в юности, а я, безусловно, уникальное явление и очень красивая девушка.

— Вот твои подопытные. Я им все объяснил, они рады таким образом принести пользу темному государству и искупить свою вину… — Самым интересным было то, что подобные чувства, пусть и ослабленные из-за общего эмоционального состояния, они и вправду испытывали. Судя довольному, хотя и не показывающему этого, отцу, убеждал он их исключительно силой слова. Магия или угрозы — это слишком просто для того, что бы вызвать у него подобные эмоции. И я знала, что отец обладал странной способностью — убеждать других. Не логическими аргументами, хотя их он тоже применял, и не страхом, не используя магию… Просто что-то в его словах заставляло верить. Природный дар, который отец старательно развивал… Без этой способности история темного государства была бы иной.

— Замечательно! Ты пойдешь с нами? — Жизнерадостным тоном, соответствующим настроению, сказала я. Отец улыбнулся и покачал головой.

— Нет. Тебе будет интереснее действовать самостоятельно. — Я поверила ему, что, конечно, не говорило о моей самостоятельности, зато подтверждало наличие ума. Отец старше меня и лучше разбирается в жизни, это же очевидно…

— Тогда перенеси нас на ту симпатичную полянку. Нэйле, наверное, успела уже раза три разобрать эльфа и собрать его заново… — Я нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Энтузиазм осужденных не был столь горяч, но тоже присутствовал.

Отец кивнул.

Демоны, даже только что вытащенные из камеры пыток и в спешном порядке исцеленные, остаются демонами — и Нэйле, целеустремленно изучающая эльфийскую анатомию, не могла не вызвать никаких чувств. Точнее, не вызвать их не мог эльф, к тому же соблазнительно пахнущий, а девушка являлась лишь приятным элементом декора или объектом для зависти.

Да, повод для зависти у них точно есть… А мои соплеменники красивы, хотя и не вполне похожи на меня. Должно быть, это нормально — у меня особое происхождение… Как и у Нэйле, но я уникальнее.

И проверять, дефектна ли я, на этих не буду… Они уже лишены любого статуса, а я на вершине нашей иерархии. Подобный мезальянс в моем возрасте — не слишком хорошо. Я еще не успела даже пожить нормальной жизнью, неразумно сразу же бросаться в извращения. Хорошо воспитанные девушки так не поступают, а я, безусловно, из них. Конечно, время, проведенное среди светлых, наверняка наложило на меня свой след, но суть осталась прежней… Впрочем, перейду к делу.

— Нэйле, отойди пока от эльфа, сейчас будет весело. Флеан, вылечи его… — Я дождалась выполнения приказов и задумчиво посмотрела на замеченные ранее серебристые грибы. Потом перевела взгляд на группу демонов. Кто мне нравится меньше всех? Исключительно с эстетической точки зрения, конечно. Итак, что мы имеем… Красноглазая и золотоволосая девушка, чуть тоньше прочих — и, судя по сходному с моим разрезу глаз, входит в число многочисленных потомков отца. У второй темно-синие, почти черные пряди волос подстрижены неровно — какие-то падают до лодыжек, какие-то доходят только до ушей. Учитывая то, что расчесана она была не лучшим образом, выглядело это не очень привлекательно. Подобные стрижки требуют ухода — а у Нэйле, например, волосы всегда выглядят прекрасно. Это и неудивительно — она, безусловно, умнее, и не станет так рисковать внешностью. Ей ведь нужна красота — хотя бы для того, что бы по-прежнему интересовать меня.

Так, что еще… Нежно — розовые волосы — мило. Ей повезло, что глаза при этом карие, бледно-красная радужка редко бывает эстетична. А с фигурой не так удачно сложилось, грудь явно великовата. Кому-то, это, может быть, и нравится, но я предпочитаю тех, кто сложен пропорционально. Очень большая грудь, как выяснилось, хорошо смотрится у людей, но не у демонов. Но это единственный пункт, в котором они нас превосходят.

Девушек больше не было. Сейчас, в силу очевидных причин, они интересовали меня больше, чем лица противоположного пола, и, видимо, только по этой причине я не заметила возмутительной прически одного из них. Точнее, ее отсутствия — волосы на два сантиметра выше плеч у мужчины… Тьфу. Ладно — девушка, нам можно, короткая стрижка может быть даже стильной, но это… Вот он и будет первым. А так же вторым, третьим, и так до тех пор, пока он будет в состоянии употреблять местную флору. Остальные как будто выглядят прилично, с отцом не сравнить, но это и естественно — статус влияет на манеру держаться, манера держаться — на обаяние.

— Обладателю неприличной стрижки приказываю подойти к серебристым грибам, находящихся в пяти метрах от него на северо-западе и употребить их в пищу. Немедленно. — Я сложила руки на груди и приготовилась наблюдать. Нэйле села у моих ног и занялась тем же, эльф тихо страдал под охраной многоликой, почти не обращая внимания на окружающий мир.

Демон безропотно направился в указанном направлении, взял в руки большой и гриб и осторожно надкусил. Я не стала его торопить — съест все равно.

Но, как выяснилось, мой прогноз являлся не вполне верным.

Он не успел, и недоеденная ножка упала на светлую траву, пока сам демон бессмысленно смотрел на деревья, опустив руки. Я пристальнее вгляделась в его эмоции — такие являлись для меня чем-то новым. Приходилось видеть похожие чувства — тревога, неуверенность в себе — но не в настолько пронзительном виде. Это было интересно, и я жадно вглядывалась в них.

Но впереди меня ждало еще множество интересных открытий, а демон, кажется, потерял способность мыслить и передвигаться. Это было не слишком хорошо — я имею на него большие планы. К перетаскиванию, конечно, можно привлечь остальных, но скормить ему что-то твердое теперь слишком сложная задача. А вот жидкости… С ними проблем быть не должно. Тут должны найтись какие-нибудь плоды, из которых мои подопытные смогут извлечь сок. Значит, отправимся на поиски, а невменяемое тело потащим с собой.

— Тот, кто находится ближе к невменяемому организму — обеспечить его транспортировку. Всем искать растения, из которых можно извлечь сок. И идти за мной. — Я двинулась к деревьям, благо, они стояли не слишком тесно. Многоликая, исполняя обязанности, держалась рядом, Нэйле, мило улыбаясь, вела под руку не выражающего восторга эльфа, демоны тоже держались неподалеку и не пытались убежать. Правильно, даже если их не станут ловить, чем питаться в лесу, где есть только влияющие на разум растения и употребляющие их эльфы? Последних, между прочим, тоже нужно будет поискать, зрелище может оказаться любопытным. И хорошо, что я не стала пробовать тот гриб, мне действительно не понравилось бы.

Лес при ближайшем рассмотрении выглядел странно. Если поляна казалась более-менее обыкновенной, то под кронами деревьев зрелище было иным. Я никогда не видела такого количества разнообразных грибов, кустарников, деревьев, которые практически не повторялись — к тому же почти всюду висели незнакомые плоды. Некоторые казались аппетитными, например те, что походили на чуть подсушенные человеческие сердца, но рисковать и лично пробовать их я не собиралась.

Мое внимание привлекли желтовато-белые грибы — в шляпках, края которых загибались вверх, скопилась мутная белесая жидкость, совсем не похожая на воду. Любопытно, как она подействует на моего подопытного.

Я отдала соответствующий приказ… Исполнили его немедленно. Сначала выглядящий после насильственного вливания жидкости в горло еще более непрезентабельно, чем прежде, демон не проявил никакой реакции. Я все же решила подождать — не все вредные для организма вещества действуют мгновенно. Прошла минута… Две… Пожалуй, по истечении пятой эмоции подопытного изменились. Появился азарт, хотя мрачные нотки и не исчезли. Демон внезапно вскочил на ноги и рванулся вперед, едва не сбив с ног еле успевшую отшатнуться в сторону мою светловолосую родственницу по отцу. Я не стала приказывать остановить его. От подопытных не будет много пользы, посылать Флеан не стоит. Она все же меня охраняет, а не этих преступников. В лесу должны быть эльфы, вот они пусть и ловят беглеца… Он скрылся очень быстро, и я не пошла по следам. Интереснее было узнать, как подействует похожий на сердце плод. Кого бы выбрать теперь?

Осталось шестеро. Девушки попались разные, а вот подопытные противоположного пола индивидуальностью не блещут — только цвет волос разнится. Значит, их и пущу в расход. Не одновременно, конечно… А вообще просто ходить по лесу и кормить демонов фруктами — это недостаточно интересно. Занятно, но чересчур однообразно… Нам нужны местные эльфы. Если они не появятся в течение получаса, пойдем искать их сами, может быть, Шашлык в этом пригодится — все же его соплеменники. Он, конечно, отношения к вольным кланам не имеет, но обладание полезной информацией возможно. Сейчас это и выясню… Можно было бы, конечно, узнать все у отца, но разобраться самой интереснее. В конце концов, задать вопрос никогда не поздно.

— Шашлык, ты что-нибудь знаешь о вольных кланах? — Эльф вздрогнул. Нервный, естественно — вполне естественно в его положении. Демоны, конечно, не могли оценить говорящее имя, они не знали светлого наречия — необразованность, которую предпочла бы и я взамен полученным неприятным путем знаниям.

— Немного. — Отозвался эльф, нервно косясь на держащую его под руку Нэйле. Она в ответ мило улыбалась, даже не показывая клыков. Довольна…

— Ты можешь сказать, куда мы должны двигаться, что бы найти их? — Я задумчиво посмотрела на почти смыкающиеся над головой кроны деревьев.

— Я слышал, они сами быстро находят нарушителей. Возможно, уже нашли. — Даже в таком состоянии эльф говорил достаточно внятно. Похвально. Впрочем, скорее всего, его можно лишить и этого.

— Замечательно. — Я перевела взгляд на демонов, которые не могли понимать разговор. Пока можно продолжить исследования. Науке, конечно, они едва ли принесут пользу, но мне же интересно… Скорее всего, немногочисленные демоны-ученые в основном действуют именно благодаря этому мотиву. Но я едва ли пополню их ряды, в семье такого не было, да и склонности к настоящим, серьезным исследованиям не чувствую. Не хочется всю жизнь кормить подопытных отравой и изучать результаты, записывать все данные, делать выводы… Нужен другой склад ума.

— Обладателю зеленой в желтую полоску прически приказываю съесть один из плодов, похожих на высушенные сердца. — Демон нервно дернулся, но не стал перечить. Это все равно ничего бы ему не дало, легче и разумнее было подчиниться. Он успел сделать несколько шагов вперед, когда чуть изменилась поза многоликой. Она приготовилась к бою… И это заметили все, даже эльф. Здесь каждый имел хоть какое-то представление о сражениях. Конечно, Флеан могла обойтись и без этой демонстрации, но так ее удалось мгновенно предупредить всех. Занятно; многоликая, я и Нэйле защищены и вооружены, а вот Шашлык и преступники — нет. Значит, в наших рядах могут быть потери. Так интереснее — нужно только постараться, что бы они не стали слишком серьезными. Эльфа еще рано терять, мне хочется посмотреть, сможет ли он соблюсти договор. Я не видела нападающих и не чувствовала их. Пожалуй, стоило перейти на другую плоскость — так мои возможности вырастут, и к тому же мне давно не приходилось сражаться подобным образом. Я многое потеряла…

— Флеан, я ухожу на другую плоскость. — И мир наполнила магия. Я расправила жгуты силы за спиной, наслаждаясь непривычным теперь ощущением, и огляделась. На этой плоскости не заметить противника было нельзя… Они скрывались под защитой магии, но для меня именно она выдавала их. Плотное плетение, грубое, с множеством лишних деталей, странных, слишком ярких, плавно перетекающих друг в друга цветов — желтый, синий, красный, зеленый, ярко-лиловый… Маскировка. И ярчайшее объявление «мы здесь» для меня. Они были здесь, и они приближались — впрочем, в некотором плане маскировка сработала — я не могла разглядеть их самих. Но кто, кроме эльфов, мог находиться в эльфийском лесу? Должно быть, это и есть представители вольных кланов. Любопытно посмотреть. Пожалуй, подойду поближе, погляжу на аборигенов в природных условиях — полюбоваться их трупами успею. Хотелось взлететь, но в лесу полноценный полет не возможен. Впрочем… Я метнулась вперед, то взлетая на несколько метров, то просто перепрыгивая через препятствия. Опасаться на этой плоскости было почти нечего, мне легко удалось бы заметить любую опасность, и амулеты никуда не исчезли. К тому же отец не может не следить за мной. Другой любимой дочери у него не будет, мне просто не позволят погибнуть.

Хотя я все равно веду себя слишком легкомысленно, если быть объективной. Но разве это не естественно в моем возрасте? Время для осторожного поведения у меня еще будет, а сейчас не стоит рассуждать о собственном легкомыслии и портить себе настроение. Нужно выкинуть такие мысли из головы. Я развлекаюсь.

Ну, вот и эльфы… Эльфы?! Я замерла на несколько секунд, пораженно моргая, что, возможно, не вполне соответствовало моему положению в обществе, но полностью отражало чувства.

Нет, при ближайшем рассмотрении эльфы не слишком сильно отличались от того же Шашлыка… Но они были зелеными. Очень жизнерадостного травяного оттенка. Зеленым было все — кожа, волосы, одежда, менялась только степень интенсивности цвета. Мда… Любопытно, они красятся или едят что-то, влияющее на окрас? Как-то не хочется их есть, мне зеленый совершенно не идет. Но на Шашлыке проверю непременно — вдруг, съев сородича, сменит масть? Вероятность такого исхода ничтожно мала, но она все же существует. Сначала, разумеется, попытаюсь добыть пленника и узнать все у него, но ведь и опыт следует провести. Эльфы наверняка не едят друг друга, и ничего, относящегося к этому вопросу, не расскажут.

Зеленые субъекты хорошо сливались бы с местностью даже без маскировочного заклинания — может быть, такая окраска и правда просто маскировка. Скучно, но весьма вероятно. Эльфы выглядят неплохими бойцами, значит, вполне способны перестраховаться и использовать и такую защиту, и магию. Даже не говорят — обмениваются жестами. Двигаются бесшумно… Интересно, а кровь у них красная? Мне не нравится сочетание красного и зеленого, что было бы неприятно. Но скоро узнаю на практике — пора возвращаться к моему воинству.

Почему-то мне кажется, что я, как весьма неопытный и практически не имеющий образования в данной области командир не смогу эффективно управлять отрядом. Особенно если учесть дефицит оружия и численное преимущество противника, между прочим, хорошо вооруженного. Но так как у большей части отряда жизнь в любом случае будет недолгой, можно не беспокоится. Главное, что бы Шашлык не пострадал, но с этим справится Флеан.

И, надеюсь, несколько подопытных меня все же останется.

Я метнулась обратно. Давно пора попробовать себя в бою на этой плоскости.

Замерев рядом с Флеан, я хлестнула жгутами воздух, разбивая потоки магии. Ну подходите же, эльфы, и побыстрее — мне не хочется долго ждать.

* * *

Ацерим

При моем статусе лично следить за дочерью Нелиора — бессмыслица. Очевидно то, что он сам наблюдает за ней, как и то, что моим средствам наблюдения можно доверять. Ярсет уже давно не нуждается в моем контроле. И демон моего возраста не станет вести себя нерационально только из любопытства — ведь времени для наблюдений за этой девушкой будет достаточно.

А я веду себя как совсем юный экземпляр. Слежу за группой, состоящей из демонов, полумноголикой — полуоборотня и эльфа, внимательно глядя на широкий экран. И мне интересно — но столь же интересно было бы сейчас говорить с одним из подчиненных, читать книгу или посещать Дайю. Я предпочел это занятие не потому, что оно привлекало меня больше других. Я выбрал его, потому что поступил бы так, будучи молодым. Все мое существование основано на лжи, и маска не снимается даже в одиночестве. Я обычный демон, проживший много лет, несмотря на свой титул, но мне невыгодно выглядеть таковым. А упускать выгоду в моем возрасте — нелепо, как и творить несовершенную ложь. Не все верят ей, но многие.

Как глупо и типично для молодых — верить в то, что если демон, отвечающий за внутреннюю безопасность, выглядит их ровесником и ведет себя так же, им сойдут с рук незначительные прегрешения. Нет. Не сойдут. Мы слишком быстро плодимся, и нельзя позволить негодным особям жить долго. Слабые, глупые, бунтари… Они все отсеиваются именно в юности. В этом возрасте почему — то никто не думает над тем, каким же образом демоны до сих пор не заполнили мир. Естественной саморегуляции, как у других рас, нет — потому что нет семей и ответственности. Немногие потенциальные преступники понимают, что в таком случае должен существовать искусственный аналог. А те, что достаточно умны для этого, проходят отбор.

Действительно высшей расой являются лишь эти демоны, те, кто участвовал в реформации и исключения, наподобие объекта моего наблюдения или обладателей редких талантов. Впрочем, «высшая раса» — это лишь красивое словосочетание. Мы не лучше тех же оборотней, мы просто сильнее и чаще стремимся к власти. Недавнее появление демоницы в роли главы одного из их кланов это подтверждает. Она — уникум, потому что предпочитает общество оборотней, но она и доказательство общего правила. И очень привлекательна, что нельзя было бы не отметить, даже лишившись маски. Такие вещи интересуют демонов любого возраста.

Везение у объекта наблюдения отцовское. Нелиор Ариеланн доказал его наличие, успешно разрушив прежний мир и построив на развалинах нечто жизнеспособное и весьма на данный момент комфортное, его дочь сумела наткнуться на обладающую весьма любопытной внешностью и редким даром полукровку. Да, полудемониц много, но с такими данными — нет. Семейная удача. Мне таковой не досталось… Достался старший брат, который в чем-то ее заменил. Мне очень не нравилось его присутствие, но в одиночку я бы не выжил. Сейчас последнее важнее первого, тем более что никаких чувств — ни раздражения, ни желания убить — к Акариону я уже давно не испытываю.

Итак, многонациональный отряд стоит в ожидании исчезнувшего командира и приближающихся врагов. Командир, конечно, изучает последних, пользуясь умением ходить по плоскостям. Церелис Ариеланн… Ей, как и отцу, подходит родовое имя. Внешнее сходство с вымершим хищником бросается в глаза. В некотором смысле возрождение породы — эти черты почти рассеялись к появлению Нелиора. Возрождение семейной породы — хорошая вещь, даже если оно приводит к революции. Назвать последнюю реформацией — это было действительно смешно, но современная молодежь этого не понимает. Осознают только повзрослев, если доживают.

Тонкокостной и высокой, с длинной челкой и красивыми глазами, молодой хищницы не видно. Скоро замечу ее — видимо, собирается сражаться не на этой плоскости, и убийства покажут местоположение. Скольких она потеряет? Врожденного дара полководца — такой отряд в определенных условиях тоже является войском — у нее быть не должно, как и настоящего обучения в этой области. В семье никогда не наблюдалось подобных талантов, Нелиору пришлось учиться, и не в лучших условиях. Одаренных полководцев у нас не было вообще. Обошлись и без них, обучение может заменить талант. Способности к навешиванию огромного количества чуши на уши в подобных делах важнее.

Вот и бой… Командовать она даже не пыталась, видимо, тоже знает свои способности. С ролью командира справилась и ее рабыня, сама демоница только убивала, и весьма неплохо для ее возраста. Видимо, творческая личность, как и отец.

Потери темных — один убитый и раненые преступники, сразу же вылеченные. Потери светлых — весь отряд, кроме двоих. Заслуга светловолосой рабыни и наследственных способностей Церелис Ариеланн. Малышка теперь, видимо, устроит допрос. У Нелиора к этому был талант — любопытно, в какой степени его унаследовала дочь. Она молоденькая, как все юные демоны, и, как все мы в этом возрасте, глупая, но все же родство имеет значение. Можно что-то делать хорошо и в юности.

Хм, кормить пленного эльфа мясом сородичей — интересно. И она начала не с того, которого привела с собой, хотя явно хотела этого. Проявляет осторожность — неплохо. Значит, периодически думает. Конечно, ей это не нужно, но привычка полезная.

Результат опытов с эльфами — жертв нет, смены окраса у личного эльфа нет, есть рвота в кустах, есть сведения о расположении эльфийских поселений. Наука ничего не получила, исследовательница развлеклась. Теперь на очереди преступники. На неделю их хватит… Новый метод траты свободного времени.

* * *

Эльф Шашлык

Лес весьма живописен в темноте, хотя разглядеть можно не слишком много. Где-то за моей спиной демоница со светящимися волосами, но не хочется повернуться и случайно разбудить ее, сломав какую-нибудь ветку.

Нет, сейчас я не боюсь.

Никогда не думал, что, пережив столько, можно страдать из-за отсутствия нормальной еды, комаров, ночного холода и жестких корней деревьев — но у страха есть свои пределы, и уже просто нет сил бояться боли, которая еще не воплотилась в жизнь. Сейчас царствуют иные чувства — и сильнее всех усталость. Усталость и тупое раздражение — когда обо мне забывают. Страх и отчаяние вспыхивают, когда мне причиняют боль… И исчезают с исцелением. Должно быть, я хорошо приспособлен к трудностям, иначе сошел бы с ума.

Но, может быть, безумие все же ждет меня. Одни бессонные ночи уже могут повредить разум — а забыться дольше, чем на полчаса, когда дрожишь от холода, не можешь отбиться от насекомых, и корни с упавшими ветвями явно хотят проткнуть меня насквозь, не получается. Я избалован. Демоницы — тоже, но у них есть амулеты, решающие такие проблемы, а у меня даже одежда не подходит для лесных путешествий.

Ночью мне наплевать на пытки из-за холода и комаров, днем наоборот. Мило. Но из-за усталости не получается бояться, когда нет боли — неплохо для психики.

Этих темных бы на мое место… Я бы с удовольствием тогда за ними понаблюдал. Но сейчас пусть лучше спят, так спокойнее и нет боли. Извращенки, что б им с нашими богами познакомиться… Да, я выбрал самое подходящее место и время для мыслей о морали — да и сам, по нашим законам, не имею на них права. Желание эмигрировать — страшный грех. А попытка, договор с демоном, надругательство над сородичами, пусть и из вольного клана? Даже если я не смогу выжить, в мерках нашей веры посещение ада мне обеспечено. Приятнее заранее стать атеистом и не мучиться.

Мысли путаются, думать о чем-то толковом я не могу уже очень давно. Голод, отсутствие сна, боль или в лучшем случае неудобства — все это не способствует адекватным размышлениям.

На плечо сзади легла узкая, почти невесомая ладонь, и я с трудом заставил себя не двигаться — так было бы только хуже. Кто это? На настоящий страх не было сил, и я просто с тупой усталостью ждал дальнейших событий. Тогда станет ясно, какой демонице не спится. Когда же это закончится?

Она убрала ладонь, и, вероятно, встала. Слышно ничего не было. Тонкий, почти невидимый силуэт появился сбоку… Темный, нет сияния глаз и волос. Эта действительно ненавидит меня — вторая просто развлекается. Для жертвы разницы нет. Все равно, что чувствует мучитель.

Она бесшумно опустилась рядом со мной, сбоку. Я смотрел прямо перед собой, но даже не пытался забыть о ней. Едва ли мне это когда-нибудь удастся.

Тонкие пальцы скользнули по лицу — я вздрогнул в ожидании боли, но она не пришла.

Поцелуй был неожиданным, и никакого сопротивления не получись. Длинный раздвоенный язык и теплые сухие губы вызывали отвращение — я слишком много воспоминаний.

Она этого и добивается?

* * *

Церелис

Очень сильные эмоции, совсем рядом. Кто-то у кого-то вызывает отвращение… А кто у меня остался? Я приоткрыла глаза, просыпаясь окончательно. Так, демоны-преступники кончились, зеленые эльфы кончились, остались Флеан, Нэйле и Шашлык. Многоликая такие чувства испытывать не может, моя бывшая игрушка сейчас весьма довольна — ее эмоции я помню хорошо. И что она делает с эльфом? Весьма любопытно узнать. Раньше такого эффекта не наблюдалось, у него довольно крепкие нервы.

Я села, заставив хрустнуть какую-то невезучую ветку. Мне она спать не мешала — амулеты очень полезны, это только Шашлык ночами мучается. Спать, когда кому-то рядом плохо, веселее… Понимаю, почему длительные отношения между демонами и представителями других рас ни к чему хорошему для последних не приводят. Слишком весело заставлять кого-то испытывать неприятные чувства, разве можно удержаться? Соплеменники могут ответить тем же, но остальным труднее. Странно, что, по словам отца, нами еще кто-то интересуется… Оригинальный способ самоубийства.

Ладно, пора вставать. Чем они там занимаются? Хотя догадываюсь. О… Действительно, догадалась. Спать эльфом Нэйле не желает, но учитывая то, насколько это взаимно, у нее есть причины его целовать. Надо будет при случае тоже попробовать, но не сейчас, конечно, а когда Шашлык несколько успокоится. Потеря девственности мне в таком случае не грозит, даже если увлекусь — эльф нас совершенно не любит. Значит, если все же сумеет выжить, шансы на успешную жизнь у него будут неплохие. Кем-то из моих соплеменников или соплеменниц точно не увлечется.

А теперь можно ложиться. При таких событиях, происходящих рядом, мне наверняка станут сниться приятные сны.

Проснулась… Никто никого не мучает, зато солнце светит в глаза. Возмутительно, но уничтожать его не стоит, тогда придется переезжать в другой мир, и очень спешно. Чем бы заняться? Сначала, конечно, встать и разбудить Нэйле, а потом? Прекращать прогулку по лесу пока не хочется, тут мило, и свежий воздух… Если, конечно, не заходить в заросли цветов с влияющим на сознание ароматом. Но я ничего подобного не сделаю. Мне сознание еще пригодится в нормальном состоянии.

Я потянулась и села, оглядываясь. Все, за исключением многоликой, спали. Эльф — не слишком крепко, постоянно пытаясь устроиться поудобнее, Нэйле рядом со мной, совершенно спокойная и улыбающаяся. Как интереснее ее разбудить? Поцеловать, ударить? Трудно сразу решить. Она красива — нежные, пусть и неправильные, черты, светлые волосы небрежно заплетены в длинную косу, тонкая рука под головой. Тех, кто лишен привлекательности, редко так сильно хочется ранить или приласкать. И смотреть на них не хочется тем более.

Нэйле отвлекла меня от размышлений, открыв глаза. Вообще-то сочетать контрастные цвета, такие, например, как желтый и голубой, не рекомендуется, но если это делает природа — все получается хорошо. В случае с Нэйле, по крайней мере, получилось именно так.

А свои желания я совместила. Поцеловала, и сломала несколько пальцев. Нэйле, конечно, привыкла, но все равно приятная мелочь.

Переломы были залечены, потом некоторое время ушло на завтрак, который этого стоил. Теперь я получила возможность нормально питаться, и все еще этому радовалась. У меня вообще достаточно легкий для демоницы характер.

Проснулся эльф, и Нэйле тут же подсела к нему, говоря что-то на их наречии. Я разрешила — Шашлык во время таких разговоров испытывал любопытные эмоции, способствующие поднятию настроения, хотя оно у меня и так было хорошим.

И все же, чем бы заняться? С эльфом ничего нового, не выходящего за рамки договора, не сделать, а нарушать правила игры не хочется. Нэйле меня устраивает в текущем состоянии, причинить ей боль я смогу и дома. Она не беззащитна, нет желания напасть немедленно — как в случае с откровенно слабой жертвой.

А я ведь почти полностью забыла про свои новые возможности, так и не исследовала их толком. А теперь, под наблюдением, это совершенно безопасно. Погуляю по плоскостям — любопытно, деревья будут похожи на неодушевленные предметы или на разумных существ?

— Флеан, я ухожу на другую плоскость. — Когда мир наполнился обрывками лент и стал серебристо-голубым, мне сразу же захотелось сделать что-нибудь интересное. Но сначала нужно осмотреться — например, выяснить, как же обстоят дела с местными деревьями. Правда, сначала нужно покопаться в памяти и понять, какая лента что означает — опытным путем можно проверять очень долго.

Плоскость восприятия здесь не слишком отличалась от того, что было в школе. Только… Что это такое? Я внимательно посмотрела на многоликую. Были ленты и нити, тянувшиеся к ней от меня, Нэйле и эльфа; были те, что шли от нее, хотя и в меньшем числе. Но странные тонкие обрывки, словно втянутые в тело, почти невидимые — они не походили ни на что. Интересно… Я подошла ближе, не позволяя жгутам касаться лент — это было непросто, но все же получилось. Осторожно коснулась одного из обрывков — странно, но ничего не произошло. Но, раз меня не останавливают, это должно быть неопасным. Ммм… А если потянуть на себя? Едва ли многоликая пострадает, и, если такое и случится, отец просто заберет нас отсюда.

Я бережно обвила обрывок кончиком жгута и осторожно потянула… Потеряла связь с собой и с реальностью.

Темно-красные глаза, очень яркие на фоне светлой кожи, и волосы цвета золота — редкое сочетание. Значит, у нее больше шансов на жизнь — обладатели необычной внешности ценятся в рамках программы улучшения нации. Раса демонов возрождалась из худших особей, несколько аристократов немногое изменили.

Это очень глупо — любить демоницу. Но не всегда можно что-то сделать. Я полукровка — мне легче контролировать их, чем другим оборотням, но невозможно достичь совершенства в управлении собой.

А демоны очень хорошо чувствуют эмоции, даже молодые и глупые. Разве мне легче от того, что она не блещет умом, и отличается от общей массы только редким сочетанием цвета глаз и волос? Нет. Но и не тяжелее. Я все равно не впущу ее в свою жизнь — лучше перетерпеть. Моя любовь исчезнет, если не поддерживать ее — это чувство живет вечно только у демонов.

Статистика говорит, что шансов на то, что выживем мы обе, почти нет. Я знаю — кто разбирается в таких вещах лучше стражей? Она — даже не понимает, чем рискует. И не объяснить. Я страж… Это шанс избежать всеобщего пути. Мне хочется, что бы она пережила свою молодость, и что бы это случилось как можно дальше от меня. Осталось вытерпеть совсем немного, скоро перейду на работу в другой город. Я на хорошем счету, могу позволить себе выбирать. Только бы она не наделала глупостей — сейчас мне не выдержать ее смерти. А это слишком вероятный исход, я знаю, чем завершаются подобные истории. Легче было бы полюбить кого-то из коллег — умные и взрослые демоны безопаснее молодых. Но не повезло, и нужно попытаться выйти без потерь из этой ситуации. Скорее всего, получится — если умрет она, я буду потеряна… Стражи ценны, нам не позволяют становиться жертвами случая. Если только все не затеяно для того, что бы уничтожить меня — но зачем? Только очень молодые демоны способны просто так уничтожить полезную вещь.

В Дайе есть улицы, на которые выходят, только если хотят убивать. И еще здесь нередко бывают стражи. На нас не нападают — обычно. Бывает и иначе, но тогда для нападающего лучший выход — смерть. Я не боялась, двигаясь по неосвещенной улице, и не расслаблялась. Как всегда — мы должны быть готовы сражаться в любой момент.

Я легко ушла от очереди, не потребовалась даже помощь амулета… Мне хотелось верить в то, что я ошибаюсь, и не узнаю нападающего. Узнала.

Теперь она уже мертва, и даже не осознает этого. Больно. А она просто обижена и раздосадована. Почему никто из них не верит в то, что кара за нарушение большинства законов для демона — смерть? Медленная смерть.

Смотрит по-детски обиженными глазами, опустив свое оружие. Не понимает, что для нее не будет помилования. Дурочка…

Легко было отрубить голову — метнулись по воздуху длинные волосы, осело на землю тело. Едва ли она успела понять, что случилось. Так лучше. Ей хотя бы не было больно. У нас слишком хорошие палачи для того, что бы я отдала ее им.

Опустилась на колени, подняла лежащую в луже крови голову. Все то же обиженное выражение лица. Легкая обида — действительно, не успела понять, что умирает.

Наши пути отслеживались, немногие в темном государстве могут избежать наблюдения. Ее могли остановить, могли изменить мой маршрут. Но все случилось так, как случилось. Мной пожертвовали — ведь не могли не знать, я не смогу теперь жить. Каждый ведь имеет право отдать свою свободу и память, а моей семье не помешают деньги. Хотя они предпочли бы меня. Но так не получится — не выдержу.

Зачем меня уничтожили? Кому-то потребовался хороший раб? Губы сложились в какое-то подобие улыбки.

Здесь нет свободы, и я не стану нарушать планы тех, чей статус выше моего.

Мне плохо… Мне очень плохо. И хорошо, что теперь плохо мне, я хотя бы ощущаю свое существование. Мне не нравится, когда меня нет. Больше на эту плоскость в одиночку не сунусь, пока все хорошо не освою… Иду обратно.

Я с облегчением опустилась на землю, покрытую мхом, ветками, корнями и множеством других предметов, от которых меня защищали амулеты.

— Релли, возможно, теперь тебе лучше отправится домой? — Отец, появившийся из портала, опустился на землю рядом. Я почти избавилась от остатков чужих эмоций, но предпочла кивнуть головой. Достаточно приключений… Нужно привыкать к нормальной жизни в темном государстве.

— А что со мной случилось? — Спросила я, уже находясь в знакомом, хотя и давно не виденном мной, зале, предназначенном для приема посторонних.

— Ничего опасного. Провалилась в выпущенное тобой закрытое воспоминание, почти уничтожила его эмоциональную составляющую, осталась без рабыни — теперь она считается свободной. — Внешне Флеан не изменилась… Немного жаль с ней расставаться, но рановато мне нарушать законы, к тому же никуда из темного государства она не денется. К тому же сейчас хочется отдохнуть. Эмоциональная усталость — не очень приятная вещь… Даже не сразу поняла, что сижу на полу, а это не слишком соответствует положению. Я, конечно, у себя дома, но все равно, не очень хорошо.

Приняв более подобающее положение, обратилась к отцу:

— Что с ними делать? — Он окинул взглядом спокойную многоликую и нервных Нэйле и Шашлыка. Реакция последних была, наверное, правильнее, но Флеан сейчас, видимо, просто на все плевать.

— Эльфа — к вампирам, демоница пусть проводит его, а потом отправиться учиться, ее уже несколько дней ждут, многоликую — к ней домой, она сама во всем разберется. Судя по эмоциям, ты не против, так что отправляю… — Я кивнула и посмотрела на место, где только что находились Нэйле, Флеан и Шашлык. Хотелось отдохнуть, даже аппетита не было… А ведь обычно я не против второго завтрака. Но если отец не беспокоится, это пройдет и не опасно.

* * *

Эльф Шашлык

Я опять не понимаю, что происходит, но количество демониц вокруг, по крайней мере, уменьшилось. Но хотелось бы знать, представители какой расы сейчас на меня смотрят… По крайней мере, у демоницы вид несколько огорченный, значит, скорее всего, ничего плохого со мной не случится.

Плохое ее бы обрадовало.

Так, ко мне подходит милая девушка… Да, демоницы мне тоже казались милыми, пока не познакомились поближе. А почему я не могу пошевелиться? Надо бояться, но сейчас уже не получается.

Среднего роста шатенка подошла ко мне вплотную и впилась зубами в горло. Я все понял, но это не помешало потере сознания…

Очнувшись, сначала увидел недовольную демоницу, сидящую на стуле, закинув ногу за ногу, но кроме нее в комнате находилось все те же личности, только я находился на ковре. Судя по недовольному лицу желтоглазой, я все же стал вампиром.

Попытка проверить наличие острых зубов с помощью языка была прервана укусившей меня шатенкой:

— Не нужно кусать себя за язык, ты вампир, и теперь тебе нужно ответить на некоторые вопросы для оформления документов. И пока лежи на ковре, он специально предназначен для таких случаев. Не удивляйся тому, что говоришь на темном языке и понимаешь его, это нормально при инициации.-

— Конечно. — Согласился я. Мне совсем нетрудно было выполнить настолько незначительную просьбу.

— Твое имя? — Я собрался назвать его — зачем что-то скрывать теперь — но неожиданно прозвучал голос демоницы.

— Его зовут Шашлык, но он стесняется и может назвать другое имя… Записывайте Шашлыком. — Я не стал спорить. Видимо, мне не удастся избавиться от этого прозвища, но жизнь дороже.

К тому же все можно понимать двояко… Едва ли демоница обрадуется, узнав, что я увлекся изготовлением шашлыков из живых существ. А я сделаю это — и тогда прозвище приобретет новый оттенок.

Флеан Айэле

Я дома, я помню все, и прежняя боль мертва — значит, мне или сказочно повезло, или таким и был расчет древнего демона. Скорее, первое, он не стал бы заботиться о личном счастье пешки. И не стоит мне знать слишком много о его планах.

Какая разница, случайной была эта любовь или нет, должна ли я была освободиться или остаться рабыней? От меня все равно ничего не зависело. Финал оказался счастливым — и я воспользуюсь этим. Даже если не удастся вернуться в ряды стражей, в семье найдется для меня дело.

Нужно позвонить брату.

Потом — связаться с бывшими коллегами.

* * *

Нэйле

Весело было, когда я пообещала Шашлычку регулярно его навещать, но, увы, сейчас не только он учится и адаптируется. Времени на подобные развлечения нет.

И сейчас — всю ночь шаталась во сне по личному дворцу Элькариона, увидела множество интересных вещей — там тоже оказалось темное время суток, но задание, порученное мне наставницей, выполнила лишь наполовину. Выспалась, правда, хорошо, и сегодня выходной, можно потратить на заучивание необходимых сновидцу сведений меньше времени. Мы должны очень хорошо знать историю во всех ее областях, иначе от дара немного пользы.

Красивые демоны были во времена, которые я вижу во сне. Не такие, как современники. Нет, никто не назовет их уродливыми, но что-то потеряно. Сейчас почти все демоны на одно лицо, отличаются только цветом волос, и красота слишком яркая. Те, что из прошлого — разные. Индивидуальность бросается в глаза… Хорошо, что мертвы не все. Церелис выглядела бы своей среди них, ее отец просто из их числа. Конечно, на фоне современников выигрывают лишь аристократы, но я и слежу во сне только за ними. Рядовые демоны, напротив, смотрятся хуже тех, что живут сейчас. Неудивительно, если знать историю — кажется, соплеменники всегда тяготели к улучшению породы. Результаты, которых достигли до реформации, были утеряны… И, хотя порода со временем благодаря тщательному отбору улучшилась, до аристократии прежних времен не дотягивает.

Я переучилась, если думаю об этом даже по выходным. Раньше такого не наблюдалось. С другой стороны, раньше я не изучала ничего интересного.

Жизнь все же приятна, надеюсь, Шашлыку не так повезло. Может быть, навестить его сегодня? Или пройтись по магазинам… Стипендию мне выдали, знаний достаточно, и амулеты никто не отнял. Ходить по магазинам можно без опаски — тем более что жизненный опыт у меня есть. Сперва одноклассники, потом Церелис… По ней я скучаю, но предпочла бы больше не видеть. Так легче. Мне объяснили, почему я так к ней отношусь, но это ничего не меняет. Легче, когда никто тебя не волнует. Удобнее.

Мне необходимо купить массу мелочей, одежда и самое необходимое есть, но этого недостаточно…

Мои размышления прервал короткий звонок. Странно. Кому нужно беспокоить меня по выходным? Если только это не Церелис… Хорошо, что хотя бы одеваться не нужно — здесь никого не смутить появлением в ночной рубашке.

Я вышла в прихожую и посмотрела на прозрачную — если смотреть изнутри — дверь. Вид на лестничную площадку и на Церелис открывался замечательный… Я, как всегда, была рада видеть последнюю, но предпочла бы обнаружить на ее месте кого-то другого.

Мечты…

* * *

Церелис

Чуть больше недели я осваивалась, и, наконец, решила, что неплохо было бы изучить отечественную индустрию развлечений. Заниматься этим в одиночку не хотелось, отец не мог находиться рядом со мной целыми днями, посторонние меня сейчас не интересовали… Оставались Нэйле и Шашлык. Эльф, совсем недавно обращенный, не подходит — вампиры его просто не выпустят, маленький. А с Нэйле сложностей быть не должно, тем более что отец заставил меня пять раз повторить, как себя вести в сложных ситуациях. В большинстве случаев инструкция сводилась к тому, что нужно стоять и смотреть, как с помехой разбираются профессионалы — без усиленного надзора меня никуда бы не отпустил.

Нэйле жила в неплохих условиях — высокие здания, стоящие на большом расстоянии, зелень между ними… Обычно у нас не слишком много заметных растений в населенных пунктах, разумные существа, за исключением оборотней, с ними плохо уживаются. Но для носителей редкого дара часто делаются исключения.

Носитель редкого дара, видимо, спал, потому что дверь не распахнулась сразу же после моего звонка. Хм, вообще-то она могла бы догадаться, что я приду… Резко поглупела от радости воссоединения с исторической родиной? Исправлю, но позже. На сегодня у меня другие планы — мы идем гулять по другим мирам…

Дверь наконец-то отворилась, дав мне возможность наблюдать Нэйле в белой кружевной ночной рубашке и с немного растрепанными волосами. Мило, и коса ей идет.

— Нэйле, одевайся, мы идем в другой мир. Сейчас.

— Что именно одеть? — Судя по эмоциям, ее интересовал еще один вопрос — когда можно будет позавтракать. Отвечу, пожалуй, успею еще поиздеваться, на сегодня планы другие.

— Что угодно, у меня с собой амулеты, они создадут иллюзии. Позавтракаем на месте. — Нэйле кивнула и исчезла, оставив открытой дверь. Заходить я не стала — едва ли в ее квартире найдется что-то интересное.

Наконец, мы вышли из дома, и я приказала своему дракону принять подходящий для перевозки двух демониц размер. Конечно, хватило бы и команды «увеличься», но так приятнее. Нэйле, похоже, твердо решила ничему не удивляться, и пока у нее получалось, но я сомневалась в том, что она долго продержится. Есть только один мир, полностью изученный и совершенно безопасный, который служит своего рода заповедником — избранные могут его посещать. Нам известны и другие, но они не подходят для подобных целей, да и интересны, по словам отца, только ученым.

Мы приземлились на плоской крыше невысокого здания — не потому, что так красивее, просто вход находился только здесь. Я не знала, чьей обителью считали этот дом рядовые граждане, но точно не одним из центров Межировых перемещений — потому что про них рядовые граждане не знают.

— Нэйле, ты должна вы всем слушаться меня. Ясно? — Я приказала дракону уменьшиться и спрятала кулон под одежду.

— Да.

Нас встретила невысокая девушка-оборотень, из какой-то разновидности кошек, молча впустила и провела вниз. Отец сказал мне, что все служащие осведомлены и сложностей не будет — так и получилось. Вскоре мы оказались в другом мире…

* * *

Нэйле

Другой мир — это любопытно, хотя я не могла сказать, что это чувство охватывало меня целиком. Мне все же не десять лет, умею хотя бы немного контролировать себя.

И все же наконец-то увиденный мной действительно удивлял. Во-первых, впечатляющим количеством грязи и пыли, во-вторых, множеством техники, впрочем, не слишком разнообразной, в-третьих, незнакомыми запахами, в-четвертых, количеством аляповатых надписей на стенах домов. Да и местные обитатели, хотя и, безусловно, были людьми, напоминали их не слишком сильно. Мало детей, слишком разнообразная внешность. Ненавидеть их по этой причине не получалось, они не ассоциировались с обидчиками.

Церелис тоже оглядывалась с интересом, поблескивающий на запястье браслет, обманывающий зрение людей, делал его односторонним. Я не знала, какими мы выглядим для них, но определенно незаметными.

— Так… Сейчас по плану мы идем изучать местную цивилизацию, точнее, ее порождение, известное под названием «кино». Здесь достаточно наших, связываться с людьми не придется, да и не получится — языка мы не знаем. — Пояснила Церелис. Хорошо. Странно только, почему мы до сих пор не позаимствовали это порождение, если оно интересно.

— Нам в ту арку и в подвал… — Арка не вызывала доверия, но, учитывая количество наших амулетов, можно было не опасаться. Да и не следить за нами не могли.

Церелис сделала несколько шагов вправо и повернула в арку, я последовала за ней. Нужный подвал обнаружился сразу — демон с лиловыми волосами в этом мире очень резко выделялся. Должно быть, для людей его скрывала иллюзия, но не для нас.

— Проходите. — Он поднялся на ноги и распахнул дверь. Церелис вошла первой, я — за ней.

Внутри обнаружились кресла, стоящие в ряд, и стены. Еды я не заметила, это огорчало — но потерпеть можно.

— Не беспокойся, я тебя угощу. — У Церелис приступ доброты? Вовремя.

Некоторое время спустя мы сидели в местном кафе, изучали иномирскую пищу и делились впечатлениями…

— Нэйле, какой момент тебе больше всего понравился? — Церелис задумчиво смотрела на оранжево-красную жидкость в стакане, кажется, размышляя, рискнуть или сначала дать попробовать мне. Да, лучше поговорим, может быть, она про нее забудет…

— Когда этот человек с лицом недоразвитого ребенка наконец-то умер. Плохо, что этому было посвящено так мало времени, да и реакция девушка была явно неадекватной, но все же… Такое уродство имеет право на жизнь, но только при наличии смягчающих обстоятельств. А он к тому же вел себя так, словно красив. На редкость мерзкий субъект…

— Полностью согласна. Но девушка неплоха для человека, хотя иногда выглядела не слишком хорошо. Впрочем, неудачный макияж легко портит людей, вспомни наших одноклассников.

Думаю, она просто была нездорова, может быть, что-то со зрением, или с разумом. Скорее с разумом. Никто в здравом уме не станет бесплатно спать с настолько уродливым человеком.

— У людей нет особенного выбора, но этот экземпляр действительно один из худших, виденных мной. А он к тому же был беден и лишен обаяния.

— Но сама история действительно хороша, точнее, так часть, что посвящена смертям… Это так красиво. Мне даже захотелось устроить нечто подобное. Поговорю с отцом. Хотя едва ли получится…

— Вы позволите мне прервать беседу? — Черноволосый к красноглазый демон — распространенное сочетание — подошел к столику. Судя по эмоциям, ему хотелось познакомиться и разнообразить свою личную жизнь. Была нотка азарта — словно он рисковал. Странно, но, возможно, просто впервые в другом мире.

— Я подумаю. Нэйле? — Я, помедлила с ответом, всматривалась в него. Что-то очень знакомое было в осанке… Очень. Самая обычная внешность, незнакомая мне, но поза… Где я могла его видеть?

И недавно. Но нужно ответить, и не злить Церелис.

— Я не знаю.

— Пока можете занять место за нашим столиком. — Демон улыбнулся, сверкнув клыками, и опустился на указанное место.

А я вспомнила, где видела его.

И мне совсем не понравилось то, что он очень напоминал Элькариона… Про полном отсутствии внешнего сходства.

Возможно, это паранойя, но… Остается только надеться на то, что среди тех, кто наблюдает за Церелис, есть помнящие его.

И вести себя естественно, быть спокойной — потому что иначе шансы на выживание стремительно падают. Если он — тот, о ком я думаю, у него действительно вполне невинные намерения. Элькарион не стал бы так грубо готовить убийство или покушение. Наверное, просто развлекается. Но и это может закончиться плохо.

Не впадаю в панику и думаю о хорошем…