Минувший век был богат сильными молитвенниками за Россию, благодаря которым наша церковь выжила в жестокое время. Хочется о них рассказать хоть немного, ведь это они сохранили духовные опоры нашего Отечества, подобно Матронушке денно и нощно воюя с исконным врагом рода человеческого. Заранее прошу прощения у читателя, что нет возможности упомянуть их всех. Давайте обратим свой взор на самые яркие светильники и поклонимся им. Оговорюсь, мне не довелось посетить всех, надеюсь, Господь сподобит сделать это в будущем. Ведь желание пройтись – хотя бы пройтись – по местам подвигов наших славных подвижников огромно. А воспоминания о паломнических поездках потом долго живут в памяти и, подобно костру в прохладную ночь, приносят в мою жизнь уют и тепло. Примечательно, но многие святыни я посетила случайно. Да-да, знаю, у Бога ничего случайного нет. Но как, например, можно объяснить такое? В марте 2012 года меня срочно командировали в город Минеральные Воды, прибыв на место, я долго не могла найти подходящую гостиницу, одна переполнена, вторая чересчур дорогая, до третьей далеко ехать… и тогда я немного приуныла, попросила местных святых помочь с ночлегом. Помощь пришла незамедлительно. Тут же нашлась недорогая гостиница в пешей доступности. Утром просыпаюсь, а прямо из окна моего номера виден величественный собор. Прихожу, а в нем рака с мощами недавно канонизированного Феодосия Кавказского. С тех пор его икона в моем домашнем иконостасе, а его советы и высказывания прочно вошли в мой обиход. Вот некоторые из них:
«…Всегда имейте при себе память смертную, а также постоянно держите в уме мысль – что бы вы ни делали, вы делаете в присутствии Бога…»
«…Вера наша принесена с неба, поэтому не покоряйтесь обстоятельствам века сего. Истинный православный христианин боится не земной смерти, а вечной. Хуже всего бояться чего-либо больше Бога, а посему согрешить…»
«…Спасение дается только через осознание грехов и сердечное покаяние, а также через терпение скорбей. Что бы ни случилось, принимайте со смирением и любовью. Ближних же своих спасайте, сколь можете, – тех, кто еще слышать может. Не гнушайтесь ни старым, ни малым – даже капля святости, пролитая в душу ближнего, даст вам воздаяние…»
«…Иисусова молитва заключает в себе все Евангелие…»
А вот другой пример. Как-то еду в переполненной электричке, вижу, стоит пожилая женщина, уступаю ей место, а она в ответ: «Спасибо, девочка, пусть старец Сампсон тебе помогает». Интересуюсь, кто такой? И тут же узнаю еще про один светильник православия, к сожалению до сих пор не канонизированный, который в трудные минуты жизни ярким светом освещает мою душу. К счастью, он в Москве и доехать туда большого труда не составляет.
Много удивительного связано с Алексием Карпаторусским. Святой, о котором мне рассказывала еще бабушка. К огромному сожалению, самих рассказов не помню. В памяти всплывает лишь атмосфера этих бесед. Тихая ночь… нарядно звездное небо… гуканье филина вдали, слабый свет на деревенской кухне и почти шепот: «У нас есть небесный помощник Олекса Карпаторуський, когда не знаешь, как поступить, проси помощи у него». Это потом я вырасту, окончу университет и прочту «Путь святости Алексия Карпаторусского»… а пока… тихая ночь, стрекотанье кузнечиков, и я, как сказку, слушаю про дивное село Ясиня, где родился Божий угодник и про село Иза, где он служил.
И, что особенно радует, есть возможность собрать сведения о его помощи людям.
В 2001 году украинские СМИ сообщили: «21 октября 2001 года в жизни Карпа-торусского края произошло без преувеличения эпохальное событие. Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Владимир (Московский Патриархат) с сонмом архиереев канонической Православной Церкви Украины совершил в Свято-Никольском монастыре села Иза Закарпатской области прославление в лике святых схиархимандрита Алексия (Кабалюка). Более пятнадцати тысяч верующих со всех уголков Закарпатья прибыли на торжества».
Советская власть не только пыталась полностью искоренить православие, но и многие национальности, одна из них русины. В настоящее время – это просто этническая группа.
Русин – самоназвание населения Древней Руси. Сам этноним русин происходит от слова «Русь». Он упоминается в литературных памятниках с десятого века. В текстах договоров с греками князя Олега, в «Русской правде» и т. п. Долгое время этноним сохранялся на всей территории, входившей в состав древнерусского государства: Малороссии, Белоруссии, Великороссии, Карпатской Руси.
Русины (руснаки) – прямые потомки древнерусской народности, впоследствии из которой выделились русские, украинцы и белорусы.
Сегодня их можно встретить в Закарпатье, Восточной Словакии, Сербской Воеводине, Юго-Восточной Польше, Северо-Западной Румынии, Молдавии (именно: Молдавии, а не Молдове).
В Закарпатье, например, говорят: «Если хочешь понимать все славянские языки, выучи русинский, он их отец». И я учу, учу песни, стихи и молитвы, чтобы осилить речь и понять душу народа, так трогательно звучит: кто – тко, красивый – файный, дом – хыжа, да – айно, все – вшытко, откуда – видкы, щенок – цуценя, потому что – бо…
Промыслительно, но все святые говорят: надо возвращаться к истокам. Хранить нашу православную веру, беречь родной язык. Эта мысль «сквозит» в трудах великих мыслителей. Но как редко мы задумываемся над этими истинами, а ведь в них – наше спасение и жизнь вечная.
Старец Сампсон (почил в 1979 году)
Небесный заступник православных Сампсон Сивере родился 10 июля 1898 г. в Санкт-Петербурге в день преподобного Сампсона Странноприимца и воспитывался в англиканской вере. Его мирское имя – Эдуард. В юности он кропотливо изучал все вероисповедания, с которыми встречался в Петрограде, часто один ходил в Православный храм. Ему очень нравилась Православная Литургия, хоть он и не знал русского языка.
После окончании гимназии отец Сампсон поступил в Петроградскую медицинскую академию, желая досконально изучить медицину.
В возрасте девятнадцати лет тайно от родителей он принял Православие. Это произошло в воскресенье, в день Великомученика и Целителя Пантелеймона, в Петергофской церкви Целителя Пантелеймона. Нарекли его Сергием в честь Сергия Радонежского.
С 1918 по 1919 г. – проходил послушание в монастыре преподобного Саввы Крыпецкого Псковской губернии, на станции Торошино. Здесь в рясофоре отца Сампсона нарекли Александром в честь благоверного князя Александра Невского.
В 1919 г. отца Сампсона ареставали, перепутав его с Великим князем Владимиром (Иверским). Отец Сампсон просидел в вагоне 22 дня. Каждую ночь его допрашивали. Под Покров Божией Матери 14 октября 1919 г. отца Сампсона расстреляла бригада вагонщиков. Несколько человек стреляли с пятнадцати шагов… попали в руку. Его караулили монахи, которые прятались под стогом сена. Подобрали его ночью и под видом раненого красноармейца увезли в Петроград. Благодаря заслугам отца (одного из ближайших соратников М.В. Фрунзе) больного отца Сампсона поместили в госпиталь, приставили к нему самых лучших врачей. Мастерством хирурга Эренштейна была спасена жизнь, у раненого развилась гангрена. После восьми операций почти год пролежал в госпитале.
Отца Сампсона эвакуировали в Тихвин, в военный госпиталь. В Тихвинском монастыре он долечивался. После выздоровления остался там же читать лекции, чтобы утешать раненых. Его дальнейшая биография, по сути, крестный путь. Вот, что содержится в официальных источниках:
«С 1921 г. был послушником Александро-Невской Лавры и келейником иеросхимонаха Симеона, затворника.
С мая 1921 г. иподиакон в Крестовой лаврской церкви.
В 1925 г. рукоположен Патриархом Тихоном во иеродиакона, 19 января 1925 г. – во иеромонаха в Александро-Невской Лавре архиепископом Вассианом.
17 февраля 1932 г. арестован в Лавре. За три часа до ареста отцу Сампсону явился преподобный Серафим Саровский и прочел ему медленно молитву – «Всемилостивую», которая сопровождала и оберегала его 18 лет лагерей и всего прочего. Это, по его словам, «была ненасытная пища» для него.
22 марта 1932 г. осужден по ст. 2-11, 58–11 УК РСФСР на 3 года ИТЛ. С 1932 по 1934 г. находился в Соловецком лагере.
В 1938 г. отца Сампсона заключили в тюрьму.
Вторая мировая война – ссылка в Баку в госпиталь под конвоем для расследования причин мора, т. к. отец Сампсон был еще и врачом.
В 1945 г. – побег из тюрьмы. После побега отец Сампсон некоторое время жил в Борисоглебске, но жить без работы и без документов было невозможно, и он поехал в Ставрополь к митрополиту Антонию.
Летом 1948 года был арестован, его приняли за шпиона. Когда разобрались, что волосы, борода и усы настоящие, не приклеенные, то его посадили в одиночную камеру, где он находился до 14 октября 1949.
В 1950 г. отец Сампсон поехал в Пензу, к Владыке Кириллу, который его направил служить в Рузаевку. С этого прихода началось его многолетнее служение в Мордовии.
В 1956 г. назначен духовником в женский монастырь в Полтаве.
Затем его в 1958 г. перевели в Волгоград.
24 августа 1979 г. Сампсон Многострадальный почил сном праведника, и захоронен на Николо-Архангельском кладбище под Москвой».
…В дни памяти здесь многочасовые очереди, несмотря на погоду. Священнослужители по очереди служат панихиды, а поминальный стол растянут на несколько десятков метров. Люди просят, плачут, молятся, а некоторых начинает так колотить, что становится жутко. Святое место. Сампсон. Монах. Дворянин. Православный. А впрочем, многое о нем мы не знаем. Да и узнаем ли когда-нибудь? Несмотря на все постигшие его скорби, последнее завещание к ученикам: «Никому не делайте зла».
В настоящее время могила старца постоянно посещаема, установлено на ней регулярное дежурство из почитателей, а благодарные за помощь и исцеления православные поют: «Преподобие Отче наш Сампсоне, моли Бога о нас»
Всемилостивая, явленная преподобным Серафимом Саровским иеросхимонаху Сампсону:
Всемилостивая Владычице моя, Пресвятая Госпоже, Всепречистая Дево, Богородице Марие, Мати Божия, Несумненная и единственная моя Надежда, не гнушайся мене, не отвергай мене, не остави мене, не отступи от мене; заступись, попроси, услыши; виждь, Госпоже, помози, прости, прости, Пречистая!
Иоанн (Крестьянкин) почил в 2006 году
Отец Иоанн Крестьянкин почитается верующими как проповедник и всероссийский старец. В книге «Несвятые святые» и другие рассказы» архимандрит Тихон (Шевкунов) приводит многие случаи прозорливости архимандрита Иоанна. Присутствует он и в рассказах православной писательницы Нины Павловой.
Родился и вырос будущий светильник в семье орловских мещан Михаила Дмитриевича и Елисаветы Иларионовны Крестьянкиных. С детства прислуживал в храме.
В 1929 Иван Крестьянкин окончил среднюю школу и выучился на бухгалтера. Эта профессия ему впоследствии очень пригодилась, о чем он не раз с благодарностью вспоминал. Сначала работал в Орле, однако частая «авральная» сверхурочная работа мешала посещать церковь, а когда он воспротивился таким порядкам, то сразу же был уволен. Пришлось побыть безработным, а в 1932 переехал в Москву, где стал главным бухгалтером на небольшом предприятии – работа не мешала ему посещать богослужения.
В 1944 стал псаломщиком в московском храме Рождества Христова в Измайлове. С 14 января 1945 – диакон, рукоположен в безбрачном состоянии митрополитом Николаем (Ярушевичем). В октябре 1945 экстерном сдал экзамены за курс духовной семинарии, и 25 октября 1945 Патриарх Алексий I рукоположил его во иерея. Продолжал служить на приходе в Измайлове. Много проповедовал, пользовался любовью прихожан, но находился на плохом счету у органов советской власти, в том числе из-за нежелания сотрудничать с ними.
В 1950 году отец Иоанн был арестован.
Четыре месяца находился в предварительном заключении на Лубянке и в Лефортовской тюрьме, а с августа содержался в Бутырской тюрьме, в камере с уголовными преступниками. 8 октября 1950 года был осужден по статье 58–10 Уголовного кодекса («антисоветская агитация») на семь лет лишения свободы с отбыванием наказания в лагере строгого режима. Был отправлен в Архангельскую область, в Каргопольлаг на разъезд Черная Речка.
Первоначально работал на лесоповале. Весной 1953 года по состоянию здоровья переведен в инвалидное отдельное лагерное подразделение под Куйбышевом – Гаврилову Поляну, где работал бухгалтером. 15 февраля 1955 года на Сретение его досрочно освободили.
После освобождения служил в Псковской епархии, состоял в причте псковского Троицкого собора. В 1957 году он вынужден покинуть Псков и продолжить служение на сельском приходе Рязанской епархии.
Его постоянно переводили с места на место. Он раздражал властей. В 1967 году Патриарх Алексий I подписал указ о его переводе на служение в Успенский Псково-Печерский монастырь. Вернувшись в епархию, он узнал, что, пока он был в Москве на приеме у Патриарха, было принято решение перевести его из Касимова на другой приход (уже шестой за десять лет), но оно было отменено из-за его ухода в монастырь.
С 1967 года до своей кончины жил в Псково-Печерском монастыре. С 1970 года – игумен, с 1973 года – архимандрит. Уже спустя год после того, как о. Иоанн поселился в обители, к нему стали приезжать верующие со всех концов страны – за советом и благословением. Посещали архимандрита и православные люди из-за границы. Верующие считали его старцем и почитали за высокую духовность.
Сам архимандрит Иоанн очень не любил, когда его называли старцем. Однажды говорил верующим:
«Не надо путать старца и старика. И старички есть разные, кому 80 лет, кому 70, как мне, кому 60, есть старики и молодые. Но старцы – это Божие благословение людям. И у нас нет старцев больше. Бегает по монастырю старик, а мы за ним. И время ныне такое: «Двуногих тварей миллионы, мы все глядим в Наполеоны». А нам надо усвоить, что все мы есть существенная ненужность и никому, кроме Бога, не нужны. Он пришел и страдал за нас, за меня, за тебя. А мы ищем виноватых: евреи виноваты, правительство виновато, наместник виноват. «Примите, ядите, сие есть Тело Мое» – из-за меня Он был распят. «Пийте – сия есть Кровь Моя» – из-за меня Он ее пролил. И я во всем участник. Зовет, зовет нас Господь к покаянию, восчувствовать меру своей вины в нестроениях жизни…»
В 2001 выступил против кампании по отказу от принятия ИНН, проходившей в церковных и околоцерковных кругах. Участники кампании обосновывали свою позицию, в частности, тем, что людям вместо их христианского имени присваивается номер. В своем обращении к верующим архимандрит Иоанн писал:
«Дорогие мои, как мы поддались панике – потерять свое христианское имя, заменив его номером? Но разве это может случиться в очах Божиих? Разве у Чаши жизни кто-то забудет себя и своего небесного покровителя, данного в момент крещения? И не вспомним ли мы всех тех священнослужителей, мирян-христиан, которые на долгий период жизни должны были забыть свои имена, фамилии, их заменил номер, и многие так и ушли в вечность с номером. А Бог принял их в Свои Отеческие объятия как священномучеников и мучеников, и белые победные ризы сокрыли под собой арестантские бушлаты. Не было имени, но Бог был рядом, и Его водительство вело верующего заключенного сквозь сень смертную каждый день. У Господа нет понятия о человеке как о номере, номер нужен только современной вычислительной технике, для Господа же нет ничего дороже живой человеческой души, ради которой Он послал Сына Своего Единородного Христа-Спасителя».
В 2005 году к 95-летию со дня рождения архимандрит Иоанн был награжден церковным орденом преподобного Серафима Саровского I степени. В последние годы жизни тяжело болел, практически не вставал с постели. Скончался в возрасте 95 лет. Похоронен старец, как и другие печерские монахи, в пещерах Успенского Псково-Печерского монастыря.
Его письма полны сострадательности и любви к ближнему.
Ад
«Дорогая С.!
А я Вам скажу единственный довод против всех Ваших, которые сейчас толкают Вас в ад.
Знайте, что за каждого, по воле матери нерожденного младенца те, другие, которых она родит на «радость» себе, воздадут ей скорбями, болезнями, тугой душевной. Это закон. После детоубийства нельзя ожидать благополучной жизни на земле, а уж о жизни в вечности даже и помыслить страшно. Одно слово – ад.
Ад на земле, ад за гробом. И знаете, почему это только так и не иначе'? Да потому, что делать это страшное злодеяние Вы будете в ведении, сознательно убивая ангельскую младенческую душу.
Вот и подумайте. Покайтесь, что и мысль-то появилась такая в Вашем сознании».
Благословение
Неправду говорите Вы, Т.!
Вы не хотите идти за Христом, потому что идете за своими похотями в своей жизни, попирая Христом данные законы. Кто же создает семью без благословения родителей? Кто не хочет считаться с правилами
Церкви, которые говорят, что разница в возрасте супругов допустима не больше ± 5 лет?
Нет, я не могу Вам помочь. Потому что ложь, фальшь и лукавство, которыми Вы обросли и с которыми сроднились, искореняются только личным подвигом жизни, о чем у Вас и помина нет. Поэтому, дорогая Т., повнимательнее отнеситесь сейчас к себе и начните с того, что не углубляйте тех ошибок, которые уже сделали, и остерегайтесь новых, которые уже обдумываете, – бросить учебу. А мама-то ведь была права. Трудно сочетать учебу и семейные труды.
И еще, не уходите от помощи и советов мамы. Ей дано от Господа – знать о Вас больше, чем кому-либо другому.
Болезнь и лечение
«Раба Божия Л.!
Причину болезни младенца Вы понимаете правильно. На пропаганду советскую нам ссылаться не приходится.
Дело беса – нас искушать на беззаконие, а наше дело – стоять в Истине. Родителям Н. надо осознать свои грехи и в них покаяться, после чего пособороваться и, конечно же, причащаться.
А когда Господь милостиво призрит на болящую малютку – это уж только в Его власти. Вот чудо исцеления от иконы состоялось, но мы этого не поняли и продолжаем жить, как жили, вместо того, чтобы благодарить Бога и начать исправление своего сердца.
И вновь девочка страдает, а с ней и ее родители. Мы же о Н. будем молиться».
Вера
«Дорогая о Господе Н.!
Жизнь сейчас трудная, шквал устрашающей информации расшатывает и без того хрупкое равновесие. Чтобы на эти от врага возбуждаемые бури мы не реагировали так болезненно, надо твердо верить, что миром правит только Бог, и стараться, елико возможно, жить по заповедям Божиим.
Вам же надо пособороваться и поисповедоваться. Причащайтесь почаще, хорошо бы через две недели. А к врачам после соборования надо обратиться непременно, и они с Божией помощью Вам помогут. Вопрос о том, где жить, надо Вам решать на семейном совете, как это будет полезнее для всей семьи. Умудри Вас Бог. А мое дело – только помолиться о Вас.
Верьте Богу и Спасителю нашему и ничего не бойтесь, враг может только страховать нас. Он сильный, но всесилен только Бог. Божие благословение Вам».
Воля Божья
«Дорогой отец Т.!
С нашей стороны нужно и важно иметь внутреннее духовное устремление к желанию исполнять в жизни волю Божию. И поверьте, искренность наших чувств Господь приимет и оправдает. Он, помимо нашего понимания и осмысливания, поведет по жизни нашу утлую лодчонку Своей твердой рукой.
Мне 91 год, и я теперь свидетельствую и себе, и другим, что Господь знает наше сокровенное, а по вере нашей и стремлению к истине правит нашу жизнь, часто врачуя и исправляя то, что по неведению и непониманию может препятствовать исполнению воли Божией в нашей жизни.
Я сдавал семинарские экзамены вообще без учебы, будучи уже в сане, а перед рукоположением был экзаменуем представительной комиссией при Московском епархиальном управлении».
Амфилохий Почаевский (почил в 1971 году)
Решением Священного Синода Украинской Православной Церкви 12 мая 2002 г. н. с. (в Неделю Фомину), схиигумен Амфилохий торжественно канонизирован как преподобный Амфилохий Почаевский. Мощи преподобного Амфилохия открыты для поклонения в храме преподобного Иова Почаевского.
Намного раньше стали известны его пророчества. Во времена, когда нельзя было открыто о них свидетельствовать, верующие переписывали их собственноручно в тетради.
Первое свидетельство о прозорливости преподобного Амфилохия относится к 1941 году. На сенокосе он вдруг услышал немецкую речь, рев моторов, лязг гусениц. Сказал об этом бывшим рядом монахам. Они не поверили – вокруг только птицы пели. Когда вернулись в Лавру, то узнали, что война началась.
А в конце своей жизни схиигумен Амфилохий сказал, что через год после его прославления начнется большая война. Его причислили к лику святых в 2002-м. А через год началась война в Ираке.
«Батюшка говорил, что земля как стог сена загорится, – вспоминает матушка Варвара. – Когда подожгли нефтепромыслы, меня как током кольнуло. Все, как он рассказывал тогда. Преподобный предсказал, что эта война изменит мир. Я спрашивала, откуда он все этот знает. Батюшка сказал тогда, что видит Господа и Богородицу так же, как меня, что мысленно беседует с ними. И получает ответы…»
Родился будущий светильник православия в украинском селе Малая Иловица, что в Тернопольской области 10 декабря 1894 года у Варнавы и Анны Головатюк и при рождении получил имя Иаков.
Служил в царской армии, где лицом к лицу встретился с смертью. Вот что говорится в его биографии по этому: «…сначала была санчасть в Сибири, в которой молодой солдат исполнял обязанности фельдшера, а затем фронт, передовая, где лучшие друзья погибали в бою, и наконец – плен. Немцы отправили его в Альпы, где Иаков три года работал у фермера. Исполняя всякую работу с великим усердием и христианской покорностью, Иаков заслужил доверие и любовь своего хозяина. Но, тоскуя по родному краю, юноша в 1919 году осуществляет заветное желание своего сердца и совершает побег. С помощью добрых людей переходит границу и возвращается в родное село.
Дни потекли в крестьянской работе. Помогал он и больным, обращавшимся за помощью. Повидав свет, хлебнув горя на фронте и в плену, Иаков глубоко усвоил, что жизнь есть непрестанная битва, в которой диавол борется с Богом, а поле этой битвы, по словам Достоевского, – сердце человеческое. И в этой битве не устоять, если на земле сердечного смирения не посеяны семена благочестия, орошенные слезами покаяния. В 1925 году Иаков Головатюк, избрав тернистый путь спасения, пришел в Почаевскую лавру.
8 июля 1932 года послушник Иаков Головатюк был пострижен в монашество с именем Иосиф. Исполняя различные работы и послушания в Лавре, отец Иосиф лечил больных и особенно прославился как костоправ. К нему везли страждущих со всей округи; поток больных не прекращался ни днем, ни ночью. По благословению наместника Лавры он поселился в маленьком домике у ворот на монастырском кладбище, где вместе с иеромонахом Иринархом прожил около двадцати лет.
Проводя дни и ночи в труде и молитве, отец Иосиф возрастал духом, подобно древним подвижникам, восходя от силы в силу. Сокрытыми для мира остались его многие тайные подвиги и борения. Постом, бдением смирял свою плоть, умерщвлял подвижник плотские пожелания и страсти, приводя малейшие движения ума и сердца в «руководство духом». Посвятив жизнь служению Богу и ближним, отец Иосиф стяжал твердую веру и деятельную любовь, получив от Бога дар прозорливости и исцеления.
Он лечил, изгоняя бесов, возвращал слух глухим, зрение – слепым, скорбным приносил отраду и утешение. «Где враг рода человеческого не успевает сам посредством помыслов и привидений, – говорят святые отцы, – там насылает злых людей». Под конец Великой Отечественной войны, после отступления немцев, в одну из весенних ночей бандеровцы ворвались в домик к старцу и объявили о расстреле. Отец Иринарх, по милости Божией, спас тогда его от напрасной смерти…»
Во времена гонений на Церковь власти планировали превратить Лавру в музей атеизма, а насельникам предлагали покинуть территорию. За всеми верующими, монахами и паломниками был установлен строгий контроль, а затем применены репрессии, высылки, тюрьмы… Но ничто не сломило стойкости монахов, которые переносили все мужественно и спокойно, желая, если нужно, умереть за Лаврские Святыни. В храмах монастыря круглосуточно теплилась лампада и возносились молитвы…
Отец Иосиф приходил в храм, где до утра служил акафисты, а с рассветом велел всем петь: «Слава Тебе, показавшему нам свет», «Пресвятая Дево» и другие песнопения и молитвы.
Но самое страшное было впереди. Эту историю знают многие жители Почаева
…Через неделю после неудачной попытки закрытия Лавры всенародно любимого батюшку арестовали и поместили в психиатрическую больницу в Буданове, что в ста километрах от Почаева. Там его постригли и побрили, сорвали крест и ночью, раздетого, повели в палату буйных душевнобольных… Каждый день вводили ему лекарство, от которого распухало тело и трескалась кожа. Все, кто знал отца Иосифа, не переставали хлопотать об его освобождении; надеялись и не отступали, просили везде, ездили даже в Москву. Наконец удалось его освободить. После этого поселился он у своего племянника в родной Иловице. Узнав, где находится старец, снова начали съезжаться к нему люди, одержимые разными недугами. Отец Иосиф ежедневно служил Водосвятные молебны и исцелял людей. Но враг в лице безбожных местных властей не дремал. Обеспокоенные притоком больных людей в село, они настроили против него родственников.
У отца Иосифа было девятнадцать племянников и племянниц. Как-то один племянник, работавший трактористом, заманил его на свой трактор и увез за село к болотам. А там столкнул с трактора на землю, избил до потери сознания, бросил в воду и уехал. Отец Иосиф восемь часов пролежал в холодной воде, а был декабрь. Его нашли еле живого, он чудом не утонул. Срочно увезли подвижника в Почаевскую лавру и в ту же ночь постригли в схиму с именем Амфилохий – в честь святителя Иппонийского, память которого праздновалась Церковью в тот день. Никто тогда не надеялся, что он доживет до утра. Но Господь поставил отца Иосифа на ноги – он выздоровел. Оставаться в Лавре без прописки было опасно. Приехали родственники и забрали его в Иловицу.
Люди по-прежнему шли и ехали к старцу за исцелением и получали его, о чем имеются многие свидетельства. Слава о чудесах исцелений разносилась повсюду. К отцу Иосифу ехали люди с севера и юга, с востока и запада, из Молдавии и Сахалина. Избегая человеческой славы, он старался скрывать от людей данный ему Божий дар исцеления от душевных и телесных болезней. И сам он часто высказывался: «Ви думаєте, що я святий. Я грішник! А зцілення ви отримуєте по своїх молитвах і по своїй вірі».
Отцу Иосифу открыты были души всех людей, их сердца и намерения, но ради терпения он держал у себя в доме и коварных, и лукавых, и одержимых. Часто, садясь за стол, отец Иосиф пел: «Страха их не убоюся, ниже смущуся!»
Во дворе старец ежедневно служил Водосвятные молебны и исцелял людей. Как известно, «сей род» (демоны) изгоняются только молитвой и постом, поэтому отец Иосиф некоторых благословлял не вкушать пищу в среду и пятницу. «Якби ви знали, який піст солодкий», – говорил старец, имея в виду сладость духовную, которой услаждается душа постящегося. В дни строгого поста он велел рано утром, встав с постели, до начала утренней молитвы сразу класть три земных поклона с молитвой «Богородице Дево, радуйся…», чтобы легко выдерживать пост в этот день. Отец Иосиф исцелял разные недуги, но утверждал, что половина больных исцеляется, а половина уезжает от него не исцеленной – Богу не угодно это, ибо их телесное исцеление будет не на пользу им, а на погибель души.
Говоря его словами, земля во дворе была пропитана слезами молящихся людей, тяжелобольных, жаждущих всей душой исцеления. Он часто повторял, что дети в наши времена рождаются непокорными, гордыми и дерзкими, а потом станут бесноватыми. Смиряя таких детей, заставлял их просить прощения у родителей. Нужно было иметь великую любовь в сердце, чтобы никогда и никому ни в чем не отказывать. Старец Божий имел таковую. Он находил время для каждого. У него было неизменное правило: если привезут кого с переломом, то вызывать его в любое время дня и ночи.
Пожилой послушник Иоанн бывал у отца Иосифа в селе Малая Иловица не один раз и там видел чудеса исцелений. «Без стяжания благодатных даров Духа Святого, я думаю, – рассказывал этот очевидец, – трудно творить такие чудеса исцелений, какие творил этот великий угодник нашей Волынской земли». Это подтвердит и любой житель Почаева, и те десятки, если не сотни тысяч людей отечества нашего, которых исцелил отец Иосиф. Обладал он и даром провидения, о чем также многие свидетельствуют.
Как-то после утренней молитвы батюшка долго не выходил из келии к народу. Вдруг вышел и приветствовал всех словами пророка Исаии: «С нами Бог! Разумейте, языцы, и покоряйтеся, яко с нами Бог!» А потом начал рассуждать о причинах, приведших стольких людей к нему. Главная причина, по словам старца, кроется в духе безбожия, насаждение которого начинается еще в школе. Учеников не пускают в храм, ведут идеологическую проработку, унижая человеческое достоинство. А человек, который не посещает церковь, не исповедуется, не причащается, лишается благодати Духа Святого. Это и приводит к тому, что большинство населения – душевнобольные.
Отец Иосиф советовал молитвой лечить «недуг нынешнего века». В его доме она совершалась круглосуточно. В молельне на полу, застланном соломой и ряднами (покрывалами), спали больные, одержимые злыми духами. Сонные, они среди ночи бормотали: «проснулся апостол лохматый, опять нас мучит! Уйдем! Уйдем!..»
Подвижник по ночам плотно завешивал окна черными занавесками: ночью, в полной схиме, с зажженным ладаном в руках, он творил молитву, которую чувствовали и не терпели злые духи в спящих бесноватых людях. Часто утром рассказывал старец, как всю ночь бесы не давали ему покоя: ехали на подводах, шли легионами во двор с угрозой убить, застрелить, зарезать или отравить.
Приезжали к батюшке и современные молодые юноши, жаловались на душевную тоску, отсутствие сна и аппетита. Старец ставил их посреди двора и велел класть земные поклоны, велел, чтобы так и дома каждый вечер делали, да носили крестики, не выпивали, не курили, ходили в церковь, соблюдали посты, причащались. Тогда, по его словам, «всі нерви вийдуть» и вернется здоровье. При этом добавлял, что нервы чувствуют боль, но когда болит душа, то это не “нервы расстроены”, а бесы мучают, и надо постом и молитвою бороться с ними.
Имея доброе сердце, отец Иосиф не любил злых людей, ибо зло не свойственно природе человека. Оно возбуждается в человеке не без посредства демонов, потому-то злые люди им и уподобляются.
Старец говорил: «Любой грех опутывает сердце как паутина, а злоба как проволока – попробуй разорви ее. Злые люди убили царя, злые глумятся над православными». «Великое счастье, что Господь сподобил нас родиться в православной вере и быть православными, а многие народы, к сожалению, не знают Православия», – неоднократно повторял подвижник.
Неодобрительно относился отец Иосиф и к телевизионным передачам, которые «спустошують, обкрадають душу». После просмотра телепрограмм человеку совершенно не хочется молиться, а если и принудит себя к молитве, то молится только устами, а сердце далеко от Бога. Такая молитва, по мнению старца, только в осуждение.
Свою любовь к людям батюшка даровал всем, поэтому и шли к нему с верой, воспламенялись от него Святой благодатью. Духовной любви у него хватало на всех: он любил больных и страждущих, желал им исцеления и старался помочь. На вопрос одной рабы Божией о том, как достичь такой любви, он отвечал, что Бог дает благодать любви за смирение. И еще часто повторял: «Як ти до людей, так i люди до тебе».
Божия Матерь для отца Иосифа была Небом, он постоянно в своих молитвах обращался к Ней. Иногда во время общего обеда он просил всех прервать обед, встать и пропеть молитву Божией Матери «Под Твою Милость…»
Уныние и пустота в душе, считал старец, из-за многоглаголания, чревоугодия и любостяжания. Он велел тогда каждый час и день петь «Елицы, во Христа креститеся» и «С нами Бог». Сам он имел красивый баритон, хорошо понимал и любил церковное пение.
Как-то зимой, в начале 1970 года, отец Иосиф зашел в трапезную и строго спросил, кто принес ему цветы. Попросил не носить больше, ибо не цветы нужны, а молитва. Все удивились. Никто не видел цветов. Потом стала понятна эта притча: подвижник провидел, что на могилу ему будут приносить цветы, но ему приятнее молитва людей, а не украшение гроба.
Летом 1970 года с батюшкой случались странные приступы: он лежал на лавке в саду как бы в бессознательном состоянии. Пролежав так некоторое время, он вставал совершенно здоровый. Повторились приступы и в октябре. Никто ни о чем не догадался тогда. Позднее стало известно, что отцу Иосифу в очередной раз дана была отрава.
Вот как об этом свидетельствуют очевидцы.
«В доме старца появилась странная женщина из Киева, – рассказывает матушка Варвара. – Она из Киева, работала в музее атеизма. Приехала и сказала старцу, что уверовала в Бога. Батюшка ее принял. Эта женщина осталась у нас жить, напросилась в поварихи. Вскоре у старца начались признаки странной болезни. Я спросила его, что случилось. А он сказал, что ему яд дали… И попросил шума не поднимать: «Случится то, чему суждено». Она уехала по делам, а у меня на сердце тревога осталась. Через месяц пришло известие о смерти батюшки. Срочно вернулась в Иловицы. Мне сказали, что в последнюю свою ночь батюшка отказался от общей трапезы. Сказал близким, что в этот раз будет ужинать один. Он знал, что еда отравлена…»
Ночью после кончины старца монахине Варваре приснился сон – старец Амфилохий в белых одеждах. Он указал ей на граненый пузырек с жидкостью малинового цвета. Сказал, что в нем синильная кислота. И назвал имя той, что подливала яд в еду.
Матушка Варвара увидела ту злодейку через десять лет после смерти старца. Отравительница приехала на его могилу – и прилюдно покаялась.
«Она мазала лицо грязью, – говорит матушка Варвара. – Ползала на коленях, просила у людей прощения. Вопила, что она жива, а ее душа уже горит…»
…Несколько раз отец Иосиф собирал своих домашних в трапезной и просил пропеть некоторые молитвы из службы на Успение Божией Матери, а «Апостолы от конец, совокуплынеся зде» просил пропеть трижды. А сам, слушая, закрывал лицо руками и плакал. После с грустью говорил: «А як страшно буде, коли стануть мерзлу землю на труну (гроб) кидати…»
Через четыре месяца в Лавре отпевали отца Иосифа. Умер он 1 января.
Преподобный отче Амфилохие Моли Бога о нас!
Кукша Одесский (почил в 1964 году)
Жизнь Косьмы Величко, известного в миру как Кукша Одесский, была богатой на разные события. Биография, рассказы о нем, свидетельства о чудесной помощи написаны удивительно ярким самобытным языком.
Косьма Величко родился 12 января 1875 года в селе Гарбузинка Херсонского района Николаевской губернии в многодетной семье благочестивых родителей Кирилла и Харитины. Его мать в молодости мечтала стать монахиней, но по родительскому настоянию вышла замуж. Харитина горячо молилась Богу, просила, чтобы кто-то из ее детей сподобился подвизаться в иноческом чине. По милости Божией младший сын, Косьма, с детства всей душой устремился к Богу, он с малых лет полюбил молитву и уединение, в свободное время читал св. Евангелие.
В 1896 году Косьма, получив родительское благословение, удалился на святую гору Афон, где был принят послушником в русский монастырь Святого Великомученика Пантелеймона.
В 1897 году Косьма, получив благословение настоятеля монастыря, совершил паломничество на Святую Землю. В Иерусалиме, когда паломники находились у Силоамской купели, Косьму, близко стоявшего возле источника, кто-то нечаянно задел. Отрок упал в воду первым. Многие бесплодные женщины стремились войти в купель в числе первых, ведь, по преданию, Господь даровал чадородие тому, кто первым успеет погрузиться в воду. После этого события паломники стали подшучивать над Косьмой, говоря, что у него будет много детей. Слова эти оказались пророческими – у старца Кукши впоследствии действительно было множество духовных чад.
В храме Воскресения Христова произошло еще одно знаменательное событие: на Косьму по промыслу Божиему была опрокинута средняя лампада. Все верующие хотели помазаться елеем из лампад, горевших при Гробе Господнем, люди окружили отрока и собирали руками стекающий по его одежде елей, благоговейно помазывались им.
Через год после возвращения из Иерусалима на Афон Косьме посчастливилось еще раз побывать на Святой Земле, он сподобился полтора года нести послушание у Гроба Господня. Вскоре послушник Косьма был пострижен в рясофор с именем Константин, а 23 марта 1904 года в монашество, и наречен Ксенофонтом. По промыслу Божию отроку предстояло 16 лет постигать основы монашеской жизни в монастыре Святого Великомученика Пантелеймона, под руководством духовного наставника старца Мелхиседека, который подвизался отшельником в горах. Впоследствии подвижник вспоминал: «До 12 ночи на послушании, а в 1-м часу ночи бежал в пустынь к старцу Мелхиседеку учиться молиться…»
В 1913 году греческие власти потребовали выезда с Афона многих русских монахов.
Так, афонский монах Ксенофонт становится насельником Киево-Печерской, Свято-Успенской лавры. В 1914 г. во время Первой мировой войны о. Ксенофонт 10 месяцев был «братом милосердия» в санитарном поезде «Киев – Львов», а вернувшись в Лавру, нес послушание в Дальних Пещерах; заправлял и зажигал лампады перед святыми мощами, переоблачал святые мощи…
Из воспоминаний старца Кукши: «Мне очень хотелось принять схиму, но по молодости лет (40 с небольшим) мне отказывали в моем желании. И вот однажды ночью я переоблачал мощи в Дальних Пещерах. Дойдя до святых мощей схимника Силуана, я переодел их, взял на свои руки и, стоя на коленях перед его ракой, стал усердно ему молиться, чтобы угодник Божий помог мне сподобиться пострижения в схиму». И так, стоя на коленях и держа на руках святые мощи, он под утро заснул.
Мечта отца Ксенофонта сбылась через несколько лет: 8 апреля 1931 года смертельно больной подвижник был пострижен в схиму. При постриге получил имя Кукша, в честь священномученика Кукши, мощи которого находятся в Ближних Пещерах. После пострига отец Кукша стал быстро поправляться и выздоровел.
3 апреля 1934 года отец Кукша был рукоположен в сан иеродиакона, а через месяц– в сан иеромонаха. После закрытия Киево-Печерской лавры иеромонах Кукша служил до 1938 года в Киеве, в церкви на Воскресенской Слободке. Надо было иметь великое мужество, чтобы служить священником в то время. В 1938 году подвижник был осужден, отбывал пятилетний срок в лагерях в городе Вильма Молотовской области, затем три года провел в ссылке. В лагерях осужденные были вынуждены работать по 14 часов в сутки, получая очень скудную пищу, «выполнять норму» на изнурительных лесо-повалочных работах. Шестидесятилетний иеромонах терпеливо и благодушно переносил лагерную жизнь, старался духовно поддерживать окружающих его людей.
Старец вспоминал: «Это было на Пасху. Я был такой слабый и голодный – ветром качало. А солнышко светит, птички поют, снег уже начал таять. Я иду по зоне вдоль колючей проволоки, есть нестерпимо хочется, а за проволокой повара носят из кухни в столовую для охранников на головах противни с пирогами. Над ними вороны летают. Я взмолился: «Ворон, ворон, ты питал пророка Илию в пустыне, принеси и мне кусочек пирога». Вдруг слышу над головой: «Кар-р-р!» – и к ногам упал пирог, – это ворон стащил его с противня у повара. Я поднял пирог со снега, со слезами возблагодарил Бога и утолил голод».
Весной 1943 года, по окончании срока заключения, на праздник святого великомученика Георгия Победоносца иеромонаха Кукшу освободили, и он отправился в ссылку в Соликамскую область. Взяв благословение у епископа в Соликамске, он часто совершал богослужения в соседнем селе.
В 1947 году окончилось время ссылки, завершился восьмилетний исповеднический подвиг. Иеромонах Кукша вернулся в Киево-Печерскую лавру, здесь начался подвиг служения страждущим – старчество. Старец Кукша укрепляет маловерных, ободряет ропщущих, смягчает ожесточенных, по его молитве верующие получают духовное и физическое исцеление. Как за полвека до этого в Иерусалиме паломники окружили Косьму и старались с его головы и одежды взять чудесно излившийся из лампады елей, чтобы помазаться им, так теперь к старцу Кукше в монастырь шла нескончаемая вереница людей, ждущих Божией помощи и благодати.
Сохранились многочисленные свидетельства о чудесах исцеления.
Одну из своих духовных чад старец исцелил от душевной болезни, мучившей ее в течение месяца, – заочно, прочитав ее письмо с просьбой помолиться о ней. После получения старцем ее письма она стала совершенно здорова.
Старец Кукша имел от Бога дар духовного рассуждения и различения помыслов. Он был великим прозорливцем. Ему были открыты даже самые сокровенные чувства, которые люди едва могли понять сами, а он понимал и объяснял, от кого они и откуда. Многие шли к нему, чтобы рассказать о своих скорбях и спросить совета, а он, не дожидаясь объяснений, уже встречал их с нужным ответом и духовным советом. Старец никогда не осуждал согрешающих и не сторонился их, а наоборот, всегда с состраданием принимал их. Говорил: «Я сам грешный и грешных люблю. Нет человека на земле, который бы не согрешил. Един Господь без греха, а мы все грешные».
В Г95 Г году отца Кукшу из Киева переводят в Почаевскую Свято-Успенскую лавру. В Почаеве старец нес послушание киотного у чудотворной иконы, когда к ней прикладывались монахи и богомольцы. Кроме этого, отец Кукша должен был исповедовать людей.
Однажды один генерал, переодевшись в штатскую одежду, приехал в Почаевскую лавру и смотрел с любопытством, как старец исповедует. Старец подозвал его к себе и беседовал с ним некоторое время. Отошел от старца генерал очень бледный, крайне взволнованный и потрясенный, спрашивая: «Что это за человек? Откуда он все знает? Он обличил всю мою жизнь!»
По свидетельству духовных чад, старец Кукша однажды назвал одного мужчину, у которого была супруга и двое детей, иеромонахом. Впоследствии, после смерти жены, мужчина посвятил свою жизнь служению Господу, через несколько лет был рукоположен в сан иеродиакона, а затем – в сан иеромонаха.
В житии говорится, что одна женщина просила старца Кукшу благословить ее дочь М. выйти замуж, прозорливец ответил: «Никогда М. замуж не выйдет!» Женщина пыталась объяснить, что у молодых уже все готово к свадьбе, осталось только сшить платье, и после Пасхи они будут венчаться, но старец уверенно повторил: «М. никогда замуж не выйдет». За неделю до свадьбы у М. вдруг начались эпилептические припадки (чего раньше с ней не наблюдалось), и испуганный жених немедленно уехал домой. Через несколько лет М. приняла монашество с именем Галина, а ее мать – с именем Василиса.
Другая благочестивая девица просила батюшку благословить ее на монашество, но старец благословил ее на замужество. Велел ей ехать домой, сказав, что там ее ждет семинарист. Предсказание старца сбылось, девушка вскоре вышла замуж за семинариста. Духовная дочь старца вырастила семерых детей и воспитала их в любви к Богу.
Одна духовная дочь старца поведала, что ей очень хотелось узнать, как чувствует себя старец Кукша во время Божественной литургии:
«Однажды, войдя в Пещерный храм, когда о. Кукша служил в нем Божественную литургию, я сразу почувствовала сильную близость души к Богу, как будто вокруг никого не было, а только Бог и я. Каждый возглас о. Кукши возносил мою душу «горе», и преисполнял ее такой благодатью, как будто я стояла на небе перед лицом Самого Бога. На душе было по-детски чисто, необыкновенно светло, легко и радостно. Ни одна посторонняя мысль не беспокоила меня и не отвлекала от Бога. В таком состоянии я находилась до конца литургии. После литургии все ждали, когда о. Кукша выйдет из алтаря, чтобы взять у него благословение. Подошла и я к своему духовному отцу. Он благословил меня и, крепко взяв обе мои руки, повел за собой, внимательно, с улыбкой вглядываясь в мои глаза, вернее, через глаза в душу, как бы стараясь рассмотреть, в каком она состоянии после такой чистой молитвы. Я поняла, что батюшка дал мне возможность пережить такое же святое блаженство, в каком он сам всегда пребывал во время Божественной литургии».
Из воспоминаний духовной дочери старца Кукши:
«Иногда он благословлял, положив обе ладони своих рук крестообразно на мою голову, читая про себя молитву, и я преисполнялась необыкновенной радости и безграничной любви к Богу… В таком состоянии я пребывала дня по три».
Старец советовал всем к святой Чаше не подходить с деньгами, чтобы «не уподобиться Иуде», и священникам запрещал с деньгами в кармане стоять у престола и совершать Божественную литургию.
Люди в храме сотнями стояли в очереди к нему. Многих принимал он и в своей келии, не жалея себя и почти без отдыха проводя целые дни, несмотря на преклонный возраст и старческие болезни. Он, по афонскому обычаю, всю жизнь обувался только в сапоги. От долгих и многих подвигов у него на ногах были глубокие венозные раны. Однажды, когда он стоял у чудотворной иконы Божией Матери, у него на ноге лопнула вена, и сапог наполнился кровью. Его увели в келию, уложили в постель. Пришел знаменитый своими исцелениями игумен Иосиф (в схиме Амфилохий), осмотрел ногу и сказал: «Собирайся, отец, домой» (то есть умирать), и ушел. Все монахи и миряне горячо со слезами молились Матери Божией о даровании здравия дорогому и любимому старцу. Через неделю игумен Иосиф опять посетил больного, осмотрел почти зажившую рану на ноге и в изумлении воскликнул: «Вымолили чада духовные!»
В конце апреля 1957 года старца на страстной седмице Великого поста перевели в Крещатицкий Свято-Иоанно-Богословский монастырь Черновицкой епархии. С приходом старца Кукши ожила духовная жизнь братии монастыря.
А в 1960 году его снова переводят в Одесский Свято-Успенский мужской монастырь. Здесь ему предстояло провести последние четыре года своей подвижнической жизни. В Свято-Успенском монастыре старца Кукнгу с любовью встретили насельники обители. Ему определено было послушание исповедовать людей и помогать вынимать частицы из просфор во время совершения проскомидии.
Старец вставал рано утром, читал свое молитвенное правило, старался причащаться каждый день, он особенно любил раннюю литургию. Ежедневно идя в храм, старец под одежду надевал свою афонскую власяницу из белого конского волоса, который больно колол все тело.
Келия старца в монастырском корпусе примыкала прямо к Свято-Никольской церкви. С ним поселили и послушника келейника, но старец, несмотря на немощи своего преклонного возраста, не пользовался посторонней помощью и говорил: «Мы сами себе послушники до самой смерти».
Однажды он с радостным лицом сказал своей духовной дочери: «Матерь Божия хочет взять меня к Себе». В октябре 1964 года старец, упав, сломал бедро. Пролежав в таком состоянии на холодной сырой земле, он простудился и заболел воспалением легких. Он никогда не принимал лекарств, называя «врачебницей» святую Церковь. Даже страдая в предсмертной болезни, он также отказался от всякой врачебной помощи, лишь просил причащать его каждый день святых Христовых Тайн.
Блаженный подвижник предвидел свою кончину. Духовная дочь старца схимонахиня А. вспоминает:
«Батюшка иногда говорил: «90 лет – Кукши нет. Хоронить-то как будут, быстро-быстро, возьмут лопаточки и закопают…» Скончался, когда ему было около 90 лет».
Боясь стечения народа на похоронах, власти потребовали отвезти тело почившего на родину. Наместник обители ответил, что родиной монаха является монастырь. Тогда братии отвели два часа на погребение старца.
Старец Кукша говорил, чтобы после его кончины верующие приходили на могилку, рассказывали о печалях и нуждах. Всякий, приходящий с верою к месту его земного упокоения, всегда получал утешение, вразумление, облегчение и исцеление от болезни по его богоугодным молитвам и предстательству.
В 1995 году по решению Священного Синода Украинской Православной Церкви старец Кукша был причислен к лику святых в чине преподобного.
Серафим Вырицкий (почил в 1949 году)
Преподобный Серафим Вырицкий (в миру Василий Николаевич Муравьев) родился в крестьянской семье 31 марта 1866 года в деревне Вахромеево Арефинской волости Рыбинского уезда и был крещен с именем Василий. Когда ему было 10 лет, умер его отец, вскоре скончалась сестра Ольга.
Приехав в Петербург, сделался рассыльным Гостиного двора. Еще мальчиком он узнал от монаха-схимника о том, как сложится его жизнь. Обрел духовника в лице старца Гефсиманского скита Свято-Троицкой Сергиевой Лавры иеромонаха Варнавы (Меркулова).
В 1882 году стал приказчиком. В 1892 году он открыл собственное дело, став весьма крупным мехоторговцем, купцом 2-й гильдии. Обладая большим опытом и имея прочные торговые связи, он организовал контору по заготовке и продаже пушнины. Значительная часть товара поставлялась за границу: в Германию, Австро-Венгрию, Англию, Францию и другие страны.
В 1895 году стал действительным членом Общества для распространения коммерческих знаний в России и поступил на Высшие коммерческие курсы, организованные при обществе. С 1900 по 1906 год Муравьевы проживали в доме 56 по Гороховой улице; с 1905 года – действительный член Ярославского благотворительного общества.
В 1906 году приобрел большой двухэтажный дом-дачу в живописном поселке Тярлево, расположенном между Царским Селом и Павловском, до 1920 года ставший главным пристанищем Василия и Ольги – оставаться в столице было крайне опасно.
Выезжал за границу, доход составлял в среднем 90 000 рублей годовых.
Сын – Николай, родившийся в 1895 году, – в 1914 году перешел в католичество и мечтал стать ксендзом, бросил учебу на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета, стал военным авиатором; после контузии в 1916 году оставил военную службу, лечился в Николаевском госпитале. В 1917 году Николай женился на мещанке из московских евреев – Евгении Ивановне Любарской; супруги поселились в Рыбинске.
13 сентября 1920 году подал прошение в Духовный Собор Александро-Невской лавры о принятии его в число братии, на что получил согласие, был принят послушником и получил послушание пономаря. Наместником Лавры в то время был архимандрит Николай (Ярушевич), но он страдал «нервным переутомлением, выраженным в сильных головных болях и острых болях в области сердца. Ему необходим абсолютный покой один месяц и пребывание на чистом воздухе», как гласило заключение врача.
В то же время послушницей Воскресенского Новодевичьего монастыря стала супруга Василия Николаевича – Ольга. Все имевшееся Муравьевы пожертвовали на нужды обителей. Только в Лавру Василий Николаевич передал 40 000 рублей в золотой монете. Первое духовное имя Серафима было Варнава.
11 сентября 1921 года митрополитом Вениамином (Казанским) рукоположен в иеромонахи. В 1922 году Лавра подчинилась обновленческому Высшему Церковному Управлению; но вскоре примкнула к Патриаршей Церкви.
26 сентября 1924 году был арестован сын – Николай. Из документов допросов последнего ясно, что следствие интересовала вменяемая связь Муравьевых с эмигрантскими монархическими кругами за границей. Сам о. Варнава не арестовывался. 2 января 1925 года Николай был освобожден и вскоре уехал к месту ссылки – в Рыбинск.
В 1926–1929 годах о. Варнава – духовник Александро-Невской лавры.
Точная дата принятия иноком Варнавой великого ангельского образа пока не установлена: предположительно в 1929 году принял великую схиму и был наречен именем Серафим в честь преподобного Серафима Саровского, чудотворца, которому всеми силами стремился подражать о. Варнава в течение всей предыдущей жизни.
Предположительно весной 1930 года о. Варнава, по рекомендации врачей и с благословения митрополита Серафима (Чичагова), покинул свою келию в Феодоровском корпусе Александро-Невской Лавры и поселился в Поповке, на даче у протоиерея Леонида Богоявленского.
После занятия Вырицы в августе 1941 года германскими частями был открыт Казанский храм (закрытый в 1938 году), прихожанином которого числил себя иеросхимонах Серафим; он продолжал жить в доме Томбергов на Пильном пр., 7; по-прежнему не вставал из-за болезни, но принимал приходивших к нему.
Преставился 3 апреля (21 марта по Юлианскому календарю) 1949 года, в 4-ю Неделю Великого поста, память Иоанна Лествичника.
Симеон Псково-Печерский (почил в 1960 году)
Василий Иванович Желнин (будущий Симеон Псково-Печерский) родился 1 марта 1869 года в деревне Яковлевской Островского уезда Псковской губернии в крестьянской семье от родителей Иоанна и Наталии.
В своей биографии, написанной преподобным Симеоном уже в зрелые годы, он вспоминает, как в родительский дом не раз приезжал Корнилий, монах Крыпецкого монастыря (ныне причисленный к лику местночтимых Псковских святых). Иногда тот оставался ночевать в их доме, и всегда, ложась спать с отроком Василием, часто говорил ему: «Будешь ты монахом, будешь старец великий».
В десять лет Василий, помогая родителям, пас своих лошадей. В этот же год он услышал от людей рассказы о жизни старца Серафима, Саровского чудотворца, и, желая подражать великому подвижнику, нашел в поле большой камень и стал на нем молиться. В двенадцать лет вместе с родителями ходил в Псково-Печерский монастырь, чтобы поклониться древним святыням и помолиться перед чудотворными иконами обители. В обители отроку Василию так понравилось, что он задумал остаться здесь навсегда. Однако свое желание пришлось до времени скрыть.
В 20 лет Василий стал просить отца, чтобы тот отпустил его в монастырь, но отец и слушать об этом не хотел и заявил юноше: «Женить тебя надо, а не в монахи». Но через пять лет Бог чудесным образом изводит Василия из родительского дома. Вот как об этом написано в его биографии: «В то время в их селе жил некий старец Симеон, которого деревенские жители почитали за блаженного. Этот старец любил приходить в дом к родителям Василия, а иногда оставался ночевать. Василий как-то спросил у блаженного совета и благословения идти в монастырь, но ответа не получил. Но однажды блаженный явился в их дом и заявил отцу, что «пришел сюда умирать». И тогда Василий при всех стал просить блаженного: «Батюшка, благословите меня в монастырь». А тот неожиданно взял веревку, свернул ее жгутом и давай бить просителя и гнать из дома во двор, со двора на улицу, – и гнал вдоль улицы за деревню, а потом вернулся в дом, лег на лавку – и умер. Все видевшие это поняли, что блаженный выгонял Василия из дома в монастырь. Но даже и после этого случая отец не хотел отпускать сына, но потом смирился и отпустил Василия в Печерскую обитель».
В 1896 году Василий поступил послушником в Псково-Печерский монастырь. Архимандрит Мефодий (Холмский, † 1906), бывший тогда наместником монастыря, взял его к себе келейником в настоятельские покои. Василий ходил и на общие послушания с братией, особенно на постройку гостиницы для богомольцев. Часто приходилось работать с 5 часов утра и до позднего вечера. В редкие свободные часы, когда молодые послушники и иноки собирались отдыхать на свежем воздухе на Святой горке, в саду, он всегда отговаривался от такого праздного общения и под видом послушания, данного от наместника, шел в столярку и, будучи опытным столяром-краснодеревщиком, вытачивал там разные полезные вещи.
В 1900 году послушник Василий был пострижен в монахи с именем Вассиан, а в 1901 году рукоположен во иеродиакона и получил отдельную келью для жительства.
В 1903 году отец Вассиан был посвящен в сан иеромонаха и вскоре назначен в Снетогорский монастырь экономом для восстановления монастырского хозяйства, а через 4 года вернулся в Печоры. Вскоре его вновь направляют из обители для укрепления монастырского хозяйства, на сей раз в имение Мустищево, в 25 километрах от монастыря в сторону Латвии.
«Было очень много трудностей, – вспоминал потом старец, – из лаптей не вылезал. Надо было восстанавливать почти вновь все хозяйство, в первую очередь выстроить храм во имя Иоанна Крестителя Господня, церковный дом, хозяйственные постройки, сараи, скотный двор и прочее. Наладить землепашество, чтобы оно давало пользу монастырю».
На это ушло много лет, и, когда дело пошло на лад, он возвратился в родную обитель в возрасте сорока шести лет.
3 февраля 1927 года он был пострижен с именем Симеон и назначен духовником братии и паломников Псково-Печерского монастыря. Настоятель обители привел его в убогую, сырую, темную келью, по сути дела, пещеру, ископанную в горе рядом с Успенским храмом, и сказал: «Вот тебе келья, здесь и умрешь». Так и вышло потом.
Так начался молитвенный и старческий подвиг иеросхимонаха Симеона, продолжавшийся 33 года. Теперь главным содержанием жизни будущего старца стала молитва. Он положил себе за правило ежедневно молиться за ранней литургией в пещерном Успенском храме и там у жертвенника Господня усердно поминал всех своих духовных чад. По ночам исполнял келейное правило схимника, а днем принимал братию и многочисленных паломников в своей келье. Не оставлял старец и телесные труды – большей частью в столярной мастерской. Немало искушений претерпел старец в своей келье от бесов. В первую же ночь, как он поселился в ней, явились ему зримым образом злые духи и наполнили келью. Страшные, каких ему раньше не приходилось и видеть. Испугался поначалу старец и не знал, что делать. А они начали на него кричать, дергать и гнать: «Зачем ты пришел? Уходи отсюда, все равно мы не дадим тебе здесь жить», – и многое другое. «Думал я, – рассказывал старец, – что не переживу этой страсти, от которой даже не мог перекреститься, а только говорил: «Господи, прими дух мой».
Такие страхи продолжались много раз, но потом не были уже так страшны, как впервые, и он научился с помощью Божией отражать их силою креста и молитвы.
За великую любовь старца Симеона к Богу и людям и за великое смирение его открылись в нем редкие дарования Божии: дар врачевания душ, прозорливости и исцеления душевных и телесных недугов. Об этом сохранились многие письменные свидетельства людей, получивших чудесные исцеления по молитвам старца.
По своему смирению старец Симеон всячески старался скрыть дар своей необыкновенной прозорливости. «Да совсем я не прозорливец, – с легким смущением и мягкой досадой в голосе говорил он одному из пытливых посетителей монастыря, – великий дар прозрения дает Господь избранным его, а тут просто долголетие мне помогает, – зашел в дом раньше других, вот и порядки его лучше знаю. Приходят ко мне люди с горестями и сомнениями, а взволнованный человек подобен ребенку, он весь на ладони… Случилось с человеком несчастье, вот он и точность душевных очей теряет, впадает либо в уныние, либо в дерзость и ожесточение. А я и мирской круг хорошо знаю, и жизнь прожил долгую, и сам Господней силой огражден от бед и соблазнов, и как же мне в меру малых сил моих не поддержать брата моего, спутника на земной дороге, когда он притомился раньше, чем я…»
А вот из воспоминаний духовного чада батюшки игуменьи Варвары. «В 55-м или 56-м году после вечерней службы зашла я к старцу на благословение. Мать Екатерина попросила меня согреть для батюшки самовар. «Вода налита и угли положены. Только, когда будешь разжигать, подлей керосину, чтоб скорее разгорелся», – сказала она. Настало время, стала я разжигать самовар. Взяла бутылку, плюхнула в трубу самовара, да и пролила мимо. Керосин поплыл в дырочки на крышке самовара. Я сразу испугалась и расстроилась. А что делать? Открыла крышку, смотрю: керосин плавает поверх воды. О, ужас!!! Но все же разожгла. Вскипел самовар. На стол собрала. Вышел отец Серафим и говорит: «Попей и ты с батюшкой чаю». А я ни жива, ни мертва, переживаю очень: «Сейчас будет батюшка чай пить, а он с керосином». Вышел батюшка и тоже сказал, чтобы я попила вместе с ним чаю. Наливаю… Переживаю… А батюшка вдруг громко запел, во весь голос, высоким дискантом: «Нощь несветла неверным, Христе, верным же просвещение в сладости словес Твоих…» – и до конца ирмос 7-го гласа. Да так звонко и красиво! Стали пить чай, а он не пахнет керосином. Вот чудо-то! Когда поют этот ирмос за службой – всегда вспоминаю случай с самоваром».
«Труден путь монашеский, – записал старец Симеон в своей биографии, – но труднее подвиг схимнический, если идти так, как указал нам Подвигоположник наш Господь Иисус Христос. При посещении Его Всесвятаго Духа все возможно победить, перенести, перетерпеть и достигнуть вожделенного, обетованного нам Им неизглаголанного вечного наследия в Его Царствии Небесном».
Шестьдесят четыре года такого монашеского подвига соделали иеросхимонаха Симеона сосудом благодати Божией, которой лучились его глаза и весь облик старца.
«Всяческой малостью, суетой, неведением, слепотою люди омрачают чудо, – говорил старец одному посетителю. – Дивный дар Господень – человеческая жизнь! Не купишь ее, не заработаешь. На, человек, приими награду бесценную!.. Радость, радость, великая радость!..»
Последние дни перед своим преставлением старец очень ослабел, но людей продолжал принимать. На вопрос духовных чад своих, на кого он их покидает, ответил: «На Матерь Божию». И наставлял всех любить друг друга, прощать все обиды, так как ненависть хотя бы к одному человеку ведет к смертному греху, и надо так прощать, чтобы человек знал, что ты ему простил.
Последний урок смирения и послушания явил старец даже в своем преставлении ко Господу.
По откровению от Господа он ждал смерти 15 января 1960 года в день памяти преподобного Серафима Саровского. Но наместник монастыря архимандрит Алипий (Воронов, + 1975), навестивший больного старца, забеспокоился, что тот может умереть и сделать переполох в самый день праздника Крещения Господня, и поэтому просил старца помолиться
Богу об отсрочке кончины его. «Хорошо, – ответил ему смиренный старец, – ты наместник, а я послушник, пусть будет по-твоему». Так и вышло: почил старец в крещенский сочельник, а хоронили его уже после праздника Крещения.