***

У Андрея Николаевича не было настроения. В другое время он дал бы волю чувствам, но сейчас старался сдерживать свои эмоции. Не желая, чтобы слышали другие, возмущался шепотом. Нет, он не выражался. Просто злость в голосе доводила Ольгу.

– Давай, начнем сначала,- сказал он, сердито остановив жену, желающую оправдаться. – Ты закричала от страха. Через некоторое время все вышли из своих комнат, так?

– Да.

– Из какой комнаты вышли первыми, кто?

– Как кто? Первой вышла дочка того алкаша из самой крайней комнаты. Вышла и замерла.

– Дочь алкаша?

– Да, от страха она закричала.

– Дальше?

– После этого вышли остальные. Я тогда дошла уже до лестницы. Быстро побежала на второй этаж.

– Дальше?

– Что дальше да дальше?! Я все сделала правильно.

– Где же тогда мешок? Почему мы его не нашли?

– Не знаю…

– А кто должен знать?!

– Ты! – Ольга уже начала раздражаться. – Ты должен был знать.

Ты ведь знаток всяких трюков. Значит, не морочь мне голову и все сам выясни.

– Ладно, успокойся, – Андрей Николаевич сказал это не то себе, не то Ольге, – успокойся, шуметь нельзя.

– Раз нельзя, не шуми и не действуй человеку на нервы.

– Хватит!

– Нет, не хватит! Если все хорошо, ты молодец. А если что не так, виновата я.

Андрей Николаевич не ответил, он немного разбирался в женской психологии.

– Больше я с тобой никуда не поеду…

– Извини, Ольга…

– Извини, как говорил тот деревенский мальчишка… «В городе, оказывается, очень хорошо, толкнешь человека и извинишься, толкнешь и извинишься. И тебя извиняют!» Ты тоже становишься таким…

– Ты уж прости меня. Мы ведь чуть дело не сорвали, – сказал Андрей Николаевич.

– Ничего мы не испортили… – казалось, что Ольга нарочно противоречит ему. – Все идет, как задумали. Ты на теплоходе должен был уже вызвать страх. Ты его вызвал. Даже призрак восприняли как реальность и даже некоторые его приняли за богиню Кали. Теперь никто не сомневается, что на этом острове творится что-то невероятное. Для предстоящего мы заготовили очень хорошую основу.

А потеря мешка – пустяк. Все идет очень хорошо!

Андрей Николаевич задумался.

С одной стороны Ольга была права. Пока действительно нет поводов для лишнего беспокойства. Все идет по плану. Но вот сегодня вышло не по их нему. Но и это вроде незначительное отступление. Но это только на первый взгляд. В их работе нет больших и малых ошибок. Даже маленькая оплошность может привести к большим несчастьям.

– Ты спустилась по лестнице, – как можно мягче сказал Андрей Николаевич, – ты никого не встретила?

– Нет, не обратила внимания.

– Почему не обратила внимания?

– Не почему. Я сама была напугана.

Андрей Николаевич на мгновение замолчал. Ольгу спрашивать о чем-то было бесполезно. Она уже все сказала, что могла. Теперь расспросы мужа вызывали у нее только раздражение. Ну и что?! Как будто его не раздражают ее ответы?! Мужчина улыбнулся. А если так, значит обязательно нужно остановиться. Но остановиться он не смог.

– Ты все сделала правильно, – сказал он, – но почему мы его не нашли?

Послышался злой вздох Ольги. Сейчас она опять скажет какую- нибудь глупость. Андрей Николаевич успел ее опередить.

– Ты что думаешь по этому поводу?

– Ах, ты Боже мой! – Готовой сорваться женщине хватило и этих слов. Она забыла про свою злость. Оказывается, Андрей Николаевич совсем не собирался действовать ей на нервы, он просто хотел спросить у нее совета. Разве можно в такой момент обижаться…

– Не знаю, – ее голос был ровным и спокойным. – Значит, когда началась суматоха в коридоре, кто-то поднялся на второй этаж до нас.

Андрей Николаевич удовлетворенно улыбнулся. Ольга, естественно, этого не видела, но очень хорошо почувствовала. Андрей Николаевич был доволен ее ответом.

– Кто?

– Ну…- Ольга какое-то время стояла, задумавшись. – Не знаю…

Когда мы спустились того алкаша не было со всеми. Дочь сказала, что он ушел в комнату. А когда поднимались, я не обратила внимание…

– Когда мы поднимались на второй этаж, его в коридоре тоже не было.

– Там, естественно, не было и американцев.

– Они не в счет. – Андрей Николаевич обнял Ольгу за плечи. – Следовательно, человеком, осмотревшим второй этаж до нас, может быть Роман.

– Именно, так.

– Если он, действительно, как говорит его дочь, не ушел в свою комнату?

– И сейчас он должен быть в своей комнате.

– Может, пойдешь и проверишь? Что только не может попросить женщина у женщины…

– Подожди, – Ольга чуть не вскрикнула, – а почему «спустился»?

Возможно, он еще и не спускался? Может, он спрятался там?

– Тогда, – Андрей Николаевич шагнул к двери, – мне нужно сходить и посмотреть еще раз…

Но, дойдя до двери, он остановился. «Тсс!»- прошептал он.

Замерев на месте, они стали прислушиваться. Разошедшийся по комнатам народ еще не успокоился. Из открытых дверей слышались разговоры о только что прошедших событиях. Но Андрей Николаевич прислушивался совершенно к другим звукам. Среди разговоров слышались чьи-то еле слышимые шаги. Андрей Николаевич стал наблюдать, вытянув голову из-за двери. Глаза его уже привыкли к темноте. Он увидел на другом конце коридора четкое очертание человека с мешком в руке. Чтобы не шуметь, силуэт, сняв обувь, держал ее в руках. Дойдя до своей комнаты, желая убедиться, что никого нет, осмотрелся по сторонам и только после этого потянулся к двери.

Андрей Николаевич снова прошел в глубь комнаты. Ольга осталась стоять на пороге. Найти темный мешок в темном коридоре – дело нелегкое даже человеку, знающему о его существовании. А Роман нашел. Здесь одно из двух: или случайность, или ошибка Ольги.

Андрей Николаевич не очень верил в случайности. Поэтому он больше склонялся ко второму варианту. Он все четко представил себе. Одетая в костюм призрака Ольга, вызвав у всех суматоху, поднялась на второй этаж. Ей нужно было быстро переодеться, спрятать костюм в мешок и, спрятав его, быстро смешаться с еще не отошедшими от страха людьми. И Ольга все сделала так, как надо, никто не заметил, как она спустилась со второго этажа. Но мешок с костюмом призрака она прячет не так, как следовало бы. А Роман? Почему он решил подняться на второй этаж? Почему, когда все предались страху, он один не склонил головы? И это, вроде бы, можно было объяснить. Он мучился с похмелья. Видимо в пути выпил немало. Поэтому и поссорился с дочерью. Поэтому, чтобы обелить себя в глазах дочери, он готов на любые поступки. Призрак то первой заметила его дочь.

Эта загадка для Андрея Николаевича была уже разгадана.

– Ты винишь меня? – прошептала Ольга.

– Нет, дорогая, ты все сделала правильно.

– Нет… Я сделала неправильно. Я забыла завязать мешок. А дойдя до середины лестницы, увидела, что он свалился. Один конец костюма высунулся из мешка и блестел, словно светлый луч. Но я испугалась вернуться обратно. Мне показалось, что испуганные люди подумают, что я призрак и убьют меня.

Андрей Николаевич обнял ее.

– Ты никогда, дорогая, не забывай одного: в нашем деле грех – не совершить ошибку, а ее скрыть. Про мешок ты мне должна была сказать сразу, как только спустилась. – Андрей Николаевич прижал к себе жену. – Ладно, все уже прошло. Мы постараемся что-нибудь придумать. С тобой.

– Я боюсь… – прошептала Ольга. – Эти люди как-то стали мне близки. А мы должны обречь их на горе.

– Ты не думай про это. Каждый из них достоин страдания.

Сейчас главное: Роман. Он, должно быть, слышал наш разговор. Во всяком случае, он хорошо знает, что приключение с призраком – это наших рук дело. Чтобы ты сделала, если бы была на его месте?

***

– А Леона все не видать… – сказала Лена, поворачивая разговор в другое русло. – Где его носит, когда все в страхе из-за этого призрака…

Хамит улыбнулся, но ничего не сказал.

– Наверное, около девушек, – сказала Ляйсан, сокрушаясь о том, что не находится сейчас рядом с Робертом. – Где ему еще быть!

– Из-за этой русской, как бы к призраку не попал.

– Влюбленных призрак не трогает, – улыбнулся Хамит.- Вернется еще.

И вдруг он замер. Лена напомнила сказанные когда-то его матерью слова. Опять эта «русская». А Лаис… Что ему среди татарочек девушек мало, обязательно повторять судьбу отца? Ладно, пусть только голову не теряет. Опять послышался голос матери: «В деревне двенадцать человек женились на русских, ты будешь тринадцатым…» Перед глазами промелькнул и образ Анны. Она чем- то напоминала девушку, которой увлекся Лаис…

– Эта девушка не русская, – сказала Ляйсан, как будто открыла что-то новое, – она настоящая татарка.

– Что?! – обрадовано закричал Хамит, – что ты сказала?

Лена удивленно посмотрела на него и ничего не сказала.

– Айгуль – татарочка, – повторила Ляйсан.

– Наверное, и так… – у Лены вдруг резко изменилось настроение, – всем ведь не хватит американцев.

– И Роберт – татарин, – сказала Ляйсан, совершенно не обижаясь на колкости матери, – татар много, на всех хватает.

Хамит громко засмеялся. Он был благодарен Ляйсан. Его смех обидел Лену.

– Хватит, – повысила она голос, – не впадайте в ребячество.

Никогда не мог быть настоящим отцом. У хороших людей при отцах дочери не говорят о парнях.

Хамит обнял жену.

– Пусть говорят, дорогая… Это же потому, что они нас любят…

Лена еще немного противилась, но потом сильнее прижалась к мужу.

– Зря мы выехали из дома, – сказала она, желая оправдаться, – ничего хорошего из этого не вышло.

– Все еще будет хорошо, – постарался успокоить ее Хамит, – обещают ведь райский остров.

– Жизнь проходит в ожидании обещанного, – Лена грустно улыбнулась, – лучше дома надо было остаться.

– Да и здесь же интересно… – Ляйсан попыталась сказать еще что-то, но, испугавшись, что начнут говорить о Роберте, замолчала.

– А тот призрак мне показался с множеством рук… А если это действительно призрак того Кали, богини… А Лаиса до сих пор нет…

– Они, наверное, где-нибудь здесь, – Хамит сильнее прижал к себе жену. – Если пойти позвать, сразу вернутся.

– Позвать? – спросила Ляйсан. Она немного завидовала счастью матери.

– Нет, не торопись, – сказал Хамит и, как бы предчувствуя вопрос жены, добавил – сам зайдет. Не будем торопить. Прошло совсем немного времени.

– Почему в таком месте должен быть призрак, – как бы сама себе сказала Лена. – Узнать бы историю острова. А может, сходим к Андрею Николаевичу? Он ведь все знает.

– Это заброшенный остров, – Хамит постарался ее успокоить. – Место, куда редко ступала нога человека. В таком месте человеку померещиться может многое. К тому же всю дорогу говорили о страшном…

– Ты что? – Лена вышла из объятий мужа, – считаешь, что призрака совсем не было и нам все только показалось?

– Может быть и так, – Хамит постарался скрыть свою улыбку – Его же видели все…

– А я не видела, – сказала Ляйсан, – я испугалась только возбужденного состояния людей.

– И я не видел, – Хамит попытался улыбнуться, – Я вышел только на твой крик. В это время никакого призрака не было.

– А я видела, – Лена сама старалась поверить своим словам. – Я видела. Призрак был. Это был призрак женщины. От всего ее тела вокруг излучался свет.

– Может, ее видела ты одна…

Ляйсан фыркнула.

– Что смеешься… – Лена повернулась к Ляйсан, – ты думаешь, я говорю неправду? А может, думаешь, что я сошла с ума…

– Нет, – Хамит поспешил успокоить ее, – Призрак видели и другие. Мы ведь слышали крики в коридоре. Ты первой бросилась туда. И через некоторое время вскрикнула от страха. Его видели, но не все.

На какое-то время воцарилась тишина.

– Призрак никому не сделал зла, – сказала Лена через некоторое время. – Он только показался. Как будто хотел, чтобы знали о его существовании. Если призрак показывается на глаза людей, значит, он хочет что-то сказать, предупредить о чем-то. Если бы было не так, он бы совсем не показывался. А что хотел сказать этот призрак? Не хотел же он сказать: «На втором этаже живу я, не ходите туда». А может, он хотел, чтобы мы поднялись на второй этаж? Может, когда-то что-то случилось на втором этаже, и призрак захотел нам об этом сказать.

– Ладно, не будем забивать головы пустяками, – сказал Хамит и тут же пожалел, что раскрыл рот.

– Почему пустяками? У нас двое детей и мы должны прожить здесь до рассвета. А если теплоход не придет вовремя, то и больше.

– Все будет, Лена, в порядке…

– Не будет, если мы не поймем, зачем приходил призрак, что ему нужно было, ничто не будет в порядке.

– Вся надежда на тебя, – сказал приятным голосом Хамит. – Я кроме азбуки ничего не читал.

Ляйсан засмеялась.

– А сам, ругая, заставлял читать меня. Говорил, что в начальных классах даже «тройки» у тебя не было.

– Я, действительно, никогда не получал « тройки», – улыбнулся Хамит, – мне всегда ставили «два». Шучу. Но ты должна учиться лучше меня. Дети должны жить лучше нас. Если будет не так, теряется смысл жизни. Если, например, ты не состоишься, значит, наша с матерью жизнь прошла впустую.

– Хорошо-хорошо, папа, мы постараемся, чтобы она у вас не прошла впустую.

– Это очень красивый остров, – продолжила размышлять вслух Лена. – Она вроде совсем не слышала разговор отца и дочери. – На этом острове кто-то построил красивый дом. Но по каким-то причинам был вынужден его покинуть. Такое место и такой дом просто так не бросают. Что-то здесь произошло. Случилось что-то страшное. И призрак хочет нам рассказать об этом.

– Может быть и не так, – возразил ей Хамит, – Чтобы построить дом на этом острове, и чтобы приезжать сюда, нужны немалые деньги.

Следовательно, человек, построивший его, был очень богатым. В свое время он любил отдыхать здесь один и с друзьями. Но однажды он обеднел. Деньги по каким-то причинам улетучились, и у него не стало возможности приезжать сюда. Может быть и так.

– Но он мог продать этот остров какому-нибудь богатому другу, – сказала Лена, как будто ожидающая именно этих слов мужа. – Это не могло бы принести ему большие деньги.

– Может быть и по-другому, – Хамит не собирался сдаваться. – Хозяин дома состарился и умер. А детям этот остров совсем не нужен… Могли бы и продать, но денег и так хватает. Приезжать сюда у них ни времени, ни желания нет. Вот так постепенно про остров забывают, и он приходит в запущенное состояние.

– Может быть и так. Но призрак? Как ты объяснишь его?

– Испокон веков говорили, что в заброшенных домах водятся призраки. И не обязательно, чтобы произошло что-то, чтобы он завелся в этом доме. Даже в нашей деревне, в доме старушки Гайши говорили, что водятся души. После ее смерти дом пять лет стоял без хозяина. На протяжении пяти лет туда не ступала нога человеческая. А ночью в окнах иногда появлялся свет. И это продолжалось даже тогда, когда отключили электричество. Гайша была верующей. Никто не помнит, чтобы в ее доме было кровопролитие или какое-то другое несчастье. Поэтому нельзя считать, что на этом острове произошло что-то страшное. Для появления призрака не обязательно, чтобы произошла трагедия.

– Может и так, – улыбнулась Лена, – но, однако, духов в том доме никто не видел, не так ли?

– Но говорили, что были очевидцы…

– Это только разговоры. Один вид сплетни. И у него нет ничего общего с данным случаем. Я читала. Призраки появляются только в тех местах, где произошла трагедия. Даже не совсем так. Они появляются только там, где произошел очень страшный случай, который долгие года не сходит с уст людей. Эта трагедия с годами превращается в незабываемую легенду. Его передают из поколения в поколение. Энергетика образов участников этой трагедии пополняется из года в год. И человек, попавший в это место, потеряв душевное спокойствие, может увидеть их.

– А на местах быстро забытых трагедий призраков не бывает?

– Нет, призрак – это энергетический образ прошлого.

– Только прошлого?

– Не знаю. Говорят же, если человеку изо дня в день говорить, что он сумасшедший, он действительно может сойти с ума. Так, если ты всю жизнь мечтаешь построить красивый дом, он может начать мерещиться тебе. Или его могут начать видеть другие, например, я. И не только это, ты действительно можешь построить этот дом.

– Построить дом? – улыбнулся Хамит.

– Нет, дом я взяла только для примера. – Лена не поняла его шутки. – Допустим, ты на кого-то очень обижен. Ты никак не можешь простить этого человека, хотя и хочешь это сделать. Умом прощаешь, но в душе хочешь отомстить. И это продолжается не один год. Ты сам про это и не думаешь. Но подсознание требует наказания этого человека. Тебе даже начинает видеться это наказание. С годами это видение может привести к появлению призрака. И этот призрак накажет того человека. Ты, естественно, про это и знать ничего не будешь.

– Я не совсем понял,- сказал Хамит. – Так, если я на тебя обиделся и захотел тебя избить, моя обида превратится в призрак и изобьет тебя?

– Именно так. Каждая человеческая мысль, каждое желание – это энергия. Если она долгое время накапливается где-то взаперти, то может настать такой момент, когда она вырвется наружу, и будет жить самостоятельно.

– Как это?

– Представь шину, камеру автомобиля. Ты наполняешь ее воздухом. Воздух – это энергия. А ты не останавливаешься, продолжаешь качать камеру, и в один момент она взрывается.

Энергия, которая находилась внутри, выходит на свободу, она уже никому не подчиняется.

– Она выходит наружу и испаряется…

– Да, воздух испаряется. Но вместо этого воздуха ты представь себе энергию, нацеленную на что-то. Думай, что каждая молекула, каждый атом этого воздуха нацелен в одном направлении. В этом случае он не рассеивается, а начинает действовать с какой-то безудержной силой.

– Послушай, Лена, – сказал Хамит, улыбаясь, – а ты сама-то веришь в это?

– Здесь не важно, верю ли я в это. Так написано в книге. А написано это в результате основательных экспериментов. Даже если мы ни во что не поверим, ничто не изменится.

– Но бывают призраки и с добрыми намерениями. Например, сообщающие о том, что корова отелилась… – Хамит неожиданно вздрогнул. Он представил тот случай в сарае. Где интересно сейчас Ляйля? После того, как она спуталась с местными мужиками, говорят, она на другой же день уехала из деревни. Но он не стал углубляться в эти воспоминания. Лена не заметила произошедшие в нем перемены.

Она была углублена в свои мысли.

– Бывают и добрые призраки, но и они не возникают на пустом месте. И они показываются на глаза с целью предупредить о чем-то страшном. Следовательно, если появился призрак, тебя ожидает что-то неприятное. Мы должны выяснить, что нужно этому призраку.

Ляйсан, обычно, на знания матери смотрела с усмешкой. Но в этот раз все восприняла основательно. Знания матери вызвали у нее уважение и страх. Если все, что говорила она, правда, то тут не над чем смеяться. А Лаис…

– Что-то Лаис до сих пор не возвращается, – промолвила она. – Прошло ведь уже немало времени.

– Пойду, посмотрю, – сказал Хамит, – наверное, он недалеко.

– Нет, Хамит, – сказала Лена,- я сама позову его. Если появится призрак, постараюсь узнать цель его появления. А вы подождите меня здесь.

– Но…

– Если что-нибудь произойдет, я крикну, – улыбнулась Лена. – Будь начеку.

***

Анна приложила к голове мужа полотенце, смоченное в холодной воде, и села около него.

– Все еще болит? Эх, этот призрак… – промолвила она, не зная, что сказать. – Если бы его не было…

– Нет, – прервал ее Михаил, – вина не только в призраке… Даже призрак тут вообще не при чем. Дело в самом острове. Я почувствовал это, как только мы ступили на остров.

– Что?

– Да, этот остров таит в себе что-то. Он нас не любит… Он хочет, чтобы мы уехали отсюда…

– Дорогой, – Анна погладила мужа по голове, – может, еще лекарства выпьешь?

– Я же уже выпил…

– Снотворного, возможно, тогда успокоишься и поспишь немного…

– Анна! Ты думаешь, что я начал сходить с ума?!

– Нет, дорогой, нет.

– Не поможет никакое лекарство. Посчитай, сколько я его уже выпил. Я давно уже должен был успокоиться, заснуть, забыть про боли.

Анна ничего не ответила. Муж был прав.

– Вот так… Пользы от лекарств не будет… Дело в самом острове. Этот остров нас не любит. Он нас ненавидит, гонит. Мы срочно должны уехать отсюда. Если не уедем, все погибнем.

– Но…

– Нет, дорогая… Хотя ты не веришь мне…

– Верю, дорогой, только ты успокойся…

– Хорошо, – Михаил на какое-то мгновение затих, – хорошо, я спокоен…

– Ты в последнее время резко изменил свою жизнь. Жил в постоянных раздумьях. Тебе, дорогой, надо отдохнуть.

Анна была права. Может, и вправду мозг его перенапрягся.

Михаил постарался взять себя в руки, успокоиться, заснуть. Руки Анны были нежными, они успокаивали. Вскоре мужчина действительно успокоился. Показалось, что все тело размякло. Его раскачивало на приятных волнах. Вокруг свет, волосы ласкает нежный ветер. Над головой белые облака. Поют птицы, листья таинственно шелестят. Хорошо. Вдруг он почувствовал, что ветер усиливается. С усилением ветра усилился и шелест листьев, который затем перешел в сплошной гул. Михаил открыл глаза. Белых облаков над головой уже не было. Все вокруг заполнялось черным туманом. Он заполнил все вокруг и резко спустился на землю. От нее остались только разноцветные круги. Эти круги, постепенно увеличиваясь, приобрели синий цвет и стали большой водой. Вода заполнила все пространство вокруг. Весь мир состоял из одной воды. Неожиданно Михаил посреди этой воды заметил маленький островок. Увидел и обрадовался. Этот остров был ему знаком. Очень знаком. Остров, естественно, был красивым. Красивым… Мало к чему здесь прикасалась рука человека. Поэтому он напоминал молодость Земного шара. Земного шара… Молодость… Когда он был еще мальчишкой… Когда охранял гусят за огородами… Вдруг ему послышался голос матери: «Сынок, кушать готово, иди домой!» Если смотреть издалека, остров напоминает полукруг. Кажется, маленький Земной шар потонул в воде, а на поверхности осталась только самая красивая его часть. Часть всего с тюбетейку. Вышитая тюбетейка отца, которую он одевал только тогда, когда шел в гости. (Мать, пойди покорми кур. Настало время поучить сына уму разуму). И она была зеленого цвета. Необыкновенная красота этого маленького острова оставляет тебя без слов. Представляешь себя не на земле, а как будто перемещаешься из одного космического пространства в другое, открывая новые планеты. От открытой тобой же красоты сам и обогащаешься. Это невозможно ни объяснить, ни понять. Это можно только пережить. Ты переходишь совершенно в другое измерение. В другое измерение. Ты переходишь в новое измерение… Но за тобой тянется шлейф пережитого. Они не новые. Они старого измерения. Ты входишь в новый, светлый мир. А ноги… Ноги грязные… В твои сапоги впитались чьи-то слезы. Кровавые слезы… И ты вот в таких, испачканных кровью сапогах вступаешь в светлую жизнь. Хорошо! Тебе хорошо, а остров вздрогнул. Всем своим существом он старается выбросить тебя обратно. Но у него на это не хватает сил, и он вынужден терпеть. Но терпение его временное, он не успокаивается, не собирается терпеть и дальше, он просто ищет оружие против тебя. И находит… Остров втягивает в себя какую-то силу. Он берет из какого-то источника силу, будто пьет из таинственного родника воду. И превращается в страшное чудовище. Но пока он не показывает тебе свою суть. Он пытается выгнать тебя по-хорошему. Вдруг в центре острова появляется из тумана старушка. Старушка. Она настолько знакома… Он где-то ее видел… Только вот не может вспомнить, кто она.

– Кто ты?

Старуха не отвечает. Михаил спрашивает ее еще раз.

– Ты кто?

– Ангел, – улыбается старуха, прикрывая беззубый рот рукой. – Ты меня знаешь… Попробуй вспомнить. Я не забыла. А ты? И ты не должен забывать… Ты не должен был меня забывать. Ты не должен был меня забывать… Ты не должен был меня забывать…

– Я не знаю тебя, – в страхе кричит Михаил. – Ты кто? Почему не говоришь? Почему я должен тебя знать?

– Подойди-ка поближе, – позвала старуха, глядя на него своими масляными глазами. – Подойди, я скажу тебе, кто я.

Михаил боится. Он не хочет подходить ближе. Но он очень хочет узнать. И он вплотную подходит к старухе.

– Ну, кто же ты?

Старуха неожиданно улыбнулась. Ее губы постепенно растягиваются в улыбке. Растягиваются и не могут остановиться…

Губы доходят до ушей, до плеч… Из широко раскрытого рта видны навозные жуки. Много навозных жуков. Они грызут чье-то сердце.

Мелко-мелко откусывая.

Не торопясь.

Заметив Михаила, останавливаются и поднимают головы. Один даже подмигнул и, заметив страх Михаила, начал громко смеяться.

– Ты кто? – спрашивает его Михаил, – кто ты?

– Я твоя жизнь, – сказал жук и начал смеяться еще безобразнее, к нему присоединяются и остальные. Вокруг раздается только одно:

– Я твоя жизнь!

– Я… Ха-ха-ха!

– Твоя… Ха-ха-ха!

– Жизнь! Ха-ха-ха!

– Уйдите, исчезнете! – кричит Михаил. – У меня с вами нет ничего общего! Уходите! Исчезнете!

Но те не хотят его даже слушать. Они повторяют одно и то же:

– Я- твоя жизнь!

– Я… Ха-ха-ха!

– Твоя! Ха-ха-ха!

– Жизнь!- Ха-ха-ха!

И они бросились на Михаила. Он пытается сбросить их с себя.

Но не успевает. Жуки мгновенно облепили его. От укусов болит душа.

– Михаил, дорогой! – кричит один из жуков. – Успокойся, дорогой, упокойся!

Но мужчина не хочет успокаиваться. Он понимает, стоит ему успокоиться, как жуки его загрызут.

– Упокойся, дорогой! – кто-то бьет его по щеке. Из глаз Михаила посыпались искры. И этот свет помог, жуки начали гореть. Через некоторое время от них осталась лишь одна зола. А голос тот все еще слышится. – Михаил, дорогой, что с тобой?

Михаил открыл глаза. Готовая расплакаться Анна наклонилась над ним.

– Дорогой, ты бредил,- сказала она, – ты очень сильно бредил.

– Нет, дорогая, – Михаил не знал, что сказать, – спасибо тебе.

– Единственный мой, я так тебя люблю…

– И я… – Михаил проснулся до конца. – А как малыш?

– Он спит…

– Я его не разбудил?

– Нет, ты не кричал… Только очень ворочался. Как будто сбрасывал с себя каких-то жуков. Я тебя, дорогой, люблю. На выпей воды.

Михаил залпом выпил воду. Но вдруг его охватило сомнение.

Ему показалось, что на дне стакана он увидел навозного жука… Он, вроде, видел его в начале. Но жажда была сильной. Поэтому не смог сдержаться. Выпил. Сейчас он опять посмотрел на стакан. Он был пуст. Следовательно… Следовательно, он выпил вместе с жуком. В то же мгновение ему показалось, что у него внутри жук шевелится.

Навозный жук щекотал его желудок. Михаилу стало дурно. Он вскочил и, чуть не сбив Анну, бросился в один из углов комнаты. Его рвало. Показалось, что наружу вырвалась вся грязь, что была у него внутри. Рвота не давала ему дышать. На глаза Михаила навернулись слезы, голова кружилась, казалось, что у него выворачивает весь желудок.

Анна попыталась было ему помочь, но чуть не вырвала сама, поэтому отошла и встала неподалеку. Комната пропахла зловонием.

Анна перевязала рот полотенцем. Налила в стакан еще воды.

Многовато лекарств выпил Михаил. Это было результатом того. Со стаканом с водой подошла к мужу.

-Дорогой, выпей воды…

Михаил на мгновение поднял голову и посмотрел. Глаза его окосели. Испугавшись, Анна отпрянула назад и протянула стакан мужу. Михаил взял его, поднес к окну и долго рассматривал на свет.

Не увидел ничего подозрительного. Он выпил. Оставив половину, протер уголки рта водой. Анна протянула ему полотенце. Вроде все прошло. Она уложила Михаила и начала убирать с пола.

Ее несколько тошнило. Ей было неудобно. Казалось, что муж заметит ее состояние и усомнится в ее чувствах. Но чистить рвоту – дело нелегкое.

– Дорогая, – простонал Михаил. – Не мучайся, сейчас немного отдохну и сам почищу. Сам все сделаю, дорогая.

– Ладно, – сказала Анна, – кончаю уже, только ты лежи спокойно, не болей больше.

Михаил встал и подошел к Анне:

– Давай я сам…

– Нет, дорогой, ложись, тебе нужно лежать.

Михаил хотел было взяться за дело, но покачнулся.

– Иди, дорогой, полежи, – сказала ему Анна с нежностью, – я сейчас приду.

– Спасибо тебе, Анна, – Михаил пошел и лег.

Помыв пол, Анна с ведром пошла в коридор. Вылила ведро в туалет, затем помыла руки, лицо. В это мгновение она совершенно забыла про призрак. По дороге ей никто не встретился, во всяком случае, она ни на что не обратила внимания. Казалось, она даже забыла, где находится. Она думала только о Михаиле. Лишь бы он был здоров, а остальное – пустяк.

Войдя в комнату, сразу посмотрела на кровать, где лежал муж.

Михаил всхлипывал, уткнувшись в подушку. Анна, подойдя к нему, обняла его за плечи. Михаил плакал навзрыд, словно маленький ребенок.

– Что случилось, дорогой?

Михаил не ответил. Через некоторое время он прижал к лицу ладони жены и начал говорить:

– И почему ты не встретилась мне раньше? Если бы мы были с тобой, все могло бы быть иначе… Единственная моя…

Единственная…

– И сейчас не поздно, – сказала Анна, стараясь его утешить. – Мы будем самыми счастливыми.

– Нам нужно уехать из этого острова, – сказал Михаил, не в силах удержать своих слез. – Но мы не можем уехать. А остров делает свое. Если не уедем с острова, у нас нет будущего.

– Уедем, дорогой, – сказала Анна, – завтра с рассветом приедет теплоход.

– Приехал бы, но я не верю, дорогая… Не верю, что мы сможем вырваться с этого острова…. Мы останемся здесь навсегда. Эх, почему мы не встретились с тобой пораньше? Если бы были вместе с тобой, все было бы иначе….

– Успокойся, дорогой…

– Нет, Анна, я не могу успокоиться… Ты ведь меня еще не знаешь… Ты не знаешь, кто я… Эх, Анна, Анна…

Он попытался резко встать, но не смог. Остался сидеть. Хотя даже в этом положении его качало, и он был вынужден снова лечь.

Какое-то время он лежал без движения. Затем слабыми руками нашел ладони Анны.

– Дорогой, отдохни…

– Анна, – еле слышно прошептал Михаил, – у меня совершенно нет сил.

– Отдыхай дорогой, и силы появятся.

– Анна нужно выбираться с этого острова. Скажи всем, надо немедленно уходить отсюда.

– Хорошо, дорогой, хорошо…

– Анна… Я… знаю… – Михаил резко замолчал. Он лежал без движения. Казалось, он даже не дышит. Анна, испугавшись, наблюдала за ним, прислушивалась к биению его сердца. Михаил заснул. Женщина еще какое-то время наблюдала за ним. Муж спал, ровно дыша. И Анна успокоилась. Неожиданно зашевелился ребенок, и она пошла к нему…

***

– Я не могу понять одного, – голос Айгуль уже не дрожал, – зачем им это нужно? Если присмотреться, вроде и не шутники. Себя познакомил, назвавшись Андреем Николаевичем, по отчеству… И вдруг…

Радик только покачал головой:

– Не знаю.

– Если бы это случилось в летнем лагере для детей, я бы даже не удивилась. – Айгуль развязала мешок и опять потянулась к костюму призрака. – Но Андрей Николаевич и Ольга…

– Возможно, и они шутники, – улыбнулся Радик. – Да и на теплоходе, чтобы не скучали, он все сказки рассказывал. Вот и здесь чего придумали. Если бы их не было, мы бы дремали по дороге и здесь тоже, разбежавшись по комнатам, опять бы ушли в сон. А так… Есть о чем потом вспомнить. А Андрей Николаевич – много путешествовал, знает, как провести время.

– Папа, – Айгуль вытащила костюм призрака, – ты, действительно, так думаешь?

Радик не ответил. Он, естественно, не думал так. Он слышал, как ругались Андрей Николаевич и Ольга, когда не нашли мешок на втором этаже. Они, конечно, не кричали. Но даже в их шепоте было столько злости, что можно было высушить корни вербы. А если бы все было шуткой, так бы не ругались. Следовательно, есть какая-то причина в том, что они должны напугать тех, кто прибыл на этот остров. И это не делалось наспех. Если все не продумать заранее, нельзя все сделать так чисто. Взять хотя бы этот костюм, как тщательно он продуман. Даже зная, что это только костюм, чего-то боишься. Кажется, что он сейчас оживет и станет настоящим призраком. Уже на теплоходе Андрей Николаевич рассказывал страшные истории. Следовательно и история про Кали – это подготовка к ночным сегодняшним событиям. Но Радик не захотел пугать дочь этими своими домыслами. А настроение у Айгуль было приподнятое.

Может и мне пройтись в этом одеянии по коридору, – сказала она, накинув на себя это платье, – смотри, как мне идет.

– Хватит, – Радик посмотрел на дочь и испугался, – сними это платье. Может оно какое-то заколдованное.

Айгуль одела платье, застегнула на нем все пуговицы и протянула руки вперед:

– Я призрак, я пришла напугать вас!

Радик и сам не заметил, как отпрянул назад. В этой одежде, казалось, была какая -то устрашающая сила. К тому же и голос Айгуль изменился, стал каким-то холодным.

– Я пришла прогнать вас с этого острова, – прошептала она, этот остров мой.

– Хватит, – повторил Радик, ты меня пугаешь.

Айгуль засмеялась и направилась к двери.

– Я вас так напугаю! Я вас заставлю…

Она шептала это леденящим голосом и вдруг резко остановилась. Дверь комнаты отворилась. В нее вошла какая-то женщина и на мгновение остолбенела.

– Мамочки, – прошептала вошедшая, не веря своим глазам, – Боже ты мой!

И резко закричала. Радик и без того боялся, как бы кто не зашел.

Он тут же пришел в себя и закрыл руками рот испуганной женщины.

– Лена, ради бога, упокойтесь и не кричите, – прошептал он на ухо женщины. – Не надо поднимать шума и пугать других. Я сейчас Вам все объясню.

Испуганная неожиданным поворотом событий Айгуль скинула платье прямо перед глазами этой женщины. От удивления глаза Лены полезли на лоб.

– Когда всех напугал призрак, я поднялся на второй этаж, – сказал Радик, не убирая рук со рта женщины. – И увидел у лестницы высунувшийся из мешка и блестящий этот костюм. Это всего лишь одежда. Вы уже не боитесь?

Женщина кивнула. Радик отпустил ее.

– Значит, нас напугал человек? – сказала Лена. – Значит, призрака нет?

– Во всяком случае, нас напугал не призрак. А женщина, одетая в это платье.

– Кто же она? – Лена подозрительно посмотрела на Айгуль. – Кто нас напугал?

– Ольга.

– Кто?!

– Помнишь, они с Андреем Николаевичем поднялись на второй этаж? Они там искали не призрака, а вот этот костюм.

– А почему я должна вам верить?

– Не знаю, но я говорю правду.

– Я вам не верю, – сказала Лена, направившись к двери, – не верю.

Она потянулась к ручке двери, но вдруг резко остановилась.

Постояла, задумавшись, как бы стараясь что-то вспомнить. Потом посмотрела на Айгуль.

– Постойте, а где мой сын? – сказала она, как бы сама себе, а потом обратилась к Айгуль – Вы разве не вместе были?

– Нет, когда все разошлись по комнатам и он ушел…- Сейчас в смятении осталась Айгуль, – Постойте, а разве Лаис не дома?

– Лаис? – Лена перешла на татарский. – Нет, он не пришел.

Ляйсан сказала, что он с тобой.

– Подождите… – И Радик перешел на татарский язык, – ваш сын… А Айгуль ведь давно уже… Может, он где-то ходит? Хотя где он может ходить?!

– А почему вы не вышли искать его сразу же? – не стараясь скрывать своей злости, сказала Айгуль. – Ведь прошло уже немало времени, как мы расстались.

– Я думала, что он с тобой, – сказала Лена, совершенно не обращая внимания на ее настроение. – Мамы ведь не забирают юношей от девушек.

– Извините… – вздрогнул голос Айгуль, – но где он может ходить?

– Не знаю… – Лена повернулась уже уйти. Неожиданно она остановилась. – А может, он действительно был здесь?

Никто не ответил.

– Нет, – сказал Радик через некоторое время, – сюда он не заходил. Не заходил.

– Его надо искать.

– Может, и не надо, – посмотрела в упор на Айгуль Лена. – Я вам не верю. То призрак, то человек теряется…

Она быстро ушла. С шумом закрывшаяся дверь была воспринята, как приговор Лены. Кратким, сильным, беспощадным.

Даже тишина, установившаяся в комнате после ее ухода, воспринималась, как строгий приговор. «Вы виновны в потере моего сына. Как бы вы не старались оправдаться, я вам не верю»,- говорила, казалось, тишина.

Тишина затянулась надолго.

Через некоторое время Айгуль засунула костюм призрака в мешок и бросила его в угол комнаты. Радик выпил воды. Потом распахнул окно. Какое-то время смотрел на улицу. Когда возле уха стали жужжать комары, посмотрел на дверь и закрыл окно. Может, мешок выбросить через окно? Но это не путь избавления. Если Лаис, действительно, потерялся, значит, страшные события только начинаются. Нельзя Айгуль упускать из виду. Вместо Лаиса могла ведь потеряться и его дочь. А может… Может, он просто где-то что-то ищет. И Радик ведь одно время отсутствовал. Неожиданно он вспомнил про американцев. Их не видно с самого вечера. Где они интересно? Может, и они…

– Папа, надо искать Лаиса…

– Да, дочка…

Опять воцарилась тишина. Немного погодя Радик шагнул к двери.

– Ты куда, отец?

– Я сейчас приду, дочка, сейчас приду…

– Я боюсь…

– Не бойся. Я не надолго, схожу, посмотрю американцев.

Только недолго…

С уходом отца в комнате воцарился страх. Показалось, что он охватывает все тело, входит внутрь. Но такое состояние длилось недолго. Айгуль резко пришла в себя и ее тревожила теперь только одна мысль: пропал Лаис! Возможно, конечно, что парень просто где- то задержался. Может быть и так. Но сердце Айгуль не верило в это.

Не увидев Лаиса, она не могла поверить, что он вне опасности. Теперь все страшное осталось позади. Перед мыслью о потере Лаиса они все были ничтожно маленькими.

Девушка шагнула в коридор.

***

– Лаис не вернулся? – сказала Лена, как только вошла в комнату.

– Его нет около той девушки. По ее словам, они расстались уже давно.

– Тогда где же он?

– Не знаю, я пыталась его позвать… Он не ответил. Потом…

– Ладно, пойду сам посмотрю, – Хамит шагнул к двери. – Наверное, где-нибудь здесь.

– Подожди… Послушай… – Лена встала перед ним. – Я заходила к той девушке. Открыла дверь и обомлела. В комнате находился тот призрак. И знаете что? Призраком оказалась девушка, которой увлекся Лаис.

– Что?!

– Айгуль?..

– Вот эта девушка и стояла в костюме призрака.

– Ничего не понял…

– Мама, ты что говоришь?

– На самом деле не было никакого призрака, и нет. Просто нас кто-то напугал в костюме. Поняли, наконец?! Нас напугал не призрак, а человек. И этот человек находился в комнате, куда я вошла. Это была девушка, которая должна была быть вместе с моим сыном.

Аида… Айгуль… Теперь-то поняли?!

– Как, – Ляйсан не могла поверить своим ушам. – Айгуль никак не могла бы нас напугать, так как она, дрожа, стояла около нас. Ее самою сильно напугал призрак.

– Значит, притворялась…

– Подожди, – Хамит потянул жену к себе за локоть, – успокойся, Лена.

– А я спокойна…

– Ты увидела призрак… Что было потом?

Женщина все объяснила. На время установилась тишина.

– Я верю им, – сказала Ляйсан. – Все могло быть именно так. Но нам надо искать Лаиса.

– Ладно, девочки, подождите меня здесь…

Хамит вышел в коридор.

– Ты думаешь, что нас не Айгуль напугала? – сказала немного погодя Лена. – Если не было призрака, тогда где же Лаис?

– Не знаю, – сказала девушка и шагнула к двери, – я сейчас…

Но не успела она еще дотронуться за ручку двери, как дверь открылась и в проеме показались женские очертания.

– Что напугала? – сказала Айгуль, стараясь скрыть свои чувства, – Лаис не вернулся, Ляйсан?

– Айгуль! Нет, не вернулся, я сейчас собралась к тебе.

– Его надо искать. Как бы он в беду не попал.

– Папа уже пошел…

– Надо искать всем вместе. Надо объединиться. В этом доме есть что-то странное…

– Призрак?

Айгуль не ответила. Она шагнула в коридор и громко позвала:

– Лаис! Ты где? Мы потеряли тебя!

Но парень не отозвался и сам не показался. Но зато стали из комнат выходить люди. Через некоторое время начали загораться факелы. В доме стало немного светлее.

– Что случилось? – спросила запыхавшаяся Анна. – Вы сына потеряли что ли?

– Да…

– Какая-то странная ночь, – сказала Анна, тяжело вздохнув, – и у меня Михаил приболел. Бредит. Говорит, чтобы быстрее уходили с острова, иначе не миновать беды. Вот сейчас ваш сын… Может, он просто где-нибудь заснул?

Вскоре с факелом в руках подошел и Радик.

– Не нашелся ваш сын? – спросил он с тревожным голосом.

– Нет…

– Я сейчас был в комнате американцев…- Радик взял факел поудобнее. – Хэнк спит один, сына его нет.

– Что?! – Ляйсан неожиданно вскрикнула, а потом, смутившись своего голоса, замолчала и побежала в комнату Роберта.

– Что же это?! – сказала Анна.

– Сейчас выясним, – Радик пошел в направлении комнаты Андрея Николаевича. – Андрей Николаевич, Ольга!

Ему никто не ответил. Дверь была открыта. Радик прошел в комнату.

– Роберт, действительно, куда-то исчез, – закричала Ляйсан. – Отец спит, а его нет… Айгуль подойди сюда!

Но она не стала дожидаться Айгуль, сама прибежала к ней.

– Роберта ведь с вечера не было видно. И когда призрак всех напугал, их не было. И вот…

– Андрей Николаевич! – закричал Радик, – Ольга! Вы где?

– Лаис! – послышался голос Хамита со второго этажа, – сынок, Лаис!

– Лаис! – присоединилась к нему и Лена, – Лаис!

– Роберт! Роберт! Лаис! – и Ляйсан не могла молчать. – Лаис!

Роберт! Надо разбудить и отца Роберта…

– Я не смог его разбудить, – сказал снова подошедший к ним Радик. – Он так крепко спит.

– И мой Михаил… – Анна не закончила начатую фразу и побежала в комнату. – Боже мой…

Послышался ее душераздирающий крик:

– Сережа! Маленький мой!..

Все бросились туда.

– Что случилось?

– Маленький!.. – металась Анна, – Маленький мой… Михаил!

Просыпайся Михаил! Наш сын пропал!

Михаил не просыпался. А Анна, словно сумасшедшая, металась из одного угла комнаты в другую. Она беспрерывно повторяла:

– Сынок мой! Маленький! Михаил… Просыпайся… Сыночек мой!..

– Успокойся, Анна, – Лена попыталась ее успокоить, но не могла найти нужных слов, ее самою переполняли чувства и, обняв женщину, она заплакала.

Тяжело было наблюдать эту сцену.

– Не плачьте, – сказал Радик, – давайте попробуем поискать.

Может, они просто пошли на улицу…

– Маленький ребенок? – сказал Хамит, успевший спуститься со второго этажа. – Старшие – это можно еще понять…

– Айгуль, как вы расстались с Лаисом, – спросила Ляйсан. – не заметили ничего странного?

Ей никто не ответил.

– Айгуль, я же тебя спрашиваю, почему не отвечаешь?

Голоса Айгуль не было слышно.

– Айгуль! – закричал Радик, – Дочка!

Никто не отозвался.

– Айгуль!!!

Нет.

Неожиданно с шумом закрылась центральная дверь дома. Все поспешили туда. Бежавший впереди Радик с шумом ударился о дверь и вскрикнул от боли. Но быстро взял себя в руки и начал толкать дверь. Результата не было и он начал толкать ее всем телом. Дверь была закрыта, причем крепко. Не смогли они открыть ее и вместе с Хамитом.

– Окно! – закричала Ляйсан, все устремились туда. Но на улице ничего, на чем можно было остановить взгляд, не было. В это время послышался скрип и дверь, которая до сих пор не поддалась двум мужикам, сама открылась. Все трое замерли на месте. Первым к двери бросился Радик.

– Айгуль, дочка!

Но он споткнулся обо что-то и, кубарем скатившись с лестницы, затих. Хамит поспешил ему на помощь. Он осторожно переступил порог и так же спустился по лестнице. Поднял догорающий факел, лежащий у порога и пошел в сторону Радика. Радик лежал без движения, но сознания не потерял. Он поднял голову, попытался встать.

– Я поранил только ногу, – прошептал он, – Айгуль не видать?

– Сейчас поищем…

Но он не успел договорить. Кто-то зажал его рот. В дыхательные пути проник неприятный запах. Обессиленный Хамит упал на траву.

Радик не успел понять, что произошло с Хамитом, упавшим на него, как его рот закрыли мокрой тряпкой. Желая освободиться от неприятного запаха, он повернул голову в сторону и потерял сознание.

– Папа,- закричала, оставшаяся стоять на пороге Ляйсан, – папа, вы где?

Ответа не было.

По позвоночнику Ляйсан пробежал холод.

– Папа!

Она сделала шаг, чтобы выйти к отцу, но дверь с шумом захлопнулась. Девушка отпрянула, и некоторое время стояла без движения. Потом попыталась открыть дверь. Но та не поддавалась.

Поняв, что все это бесполезно, она бросилась к окну. Она заметила две тени, уходящие в лес. Один держал факел. Это должны быть отец и Радик абый. Она облегченно вздохнула.

***

В комнате стоял какой-то тяжелый запах. Кроме того, давящая душу темнота и отчаянный плач женщины, потерявшей ребенка. Лена не могла здесь ни минуты находиться. Но она испугалась оставить Анну одну. Хотя душа ее и рвалась искать сына, но она подумала, что оставить убитую горем женщину-это жестоко. И она постаралась ее успокоить. Есть Хамит, Ляйсан, другие… Они все ищут. Бог даст, найдут. А вот у этой русской никого нет. Муж спит без задних ног.

Как ни старалась Анна его разбудить, так и не нашла. В отчаянии она даже облила его холодной водой.

– Михаил! Есть у тебя сердце или нет?! Вставай! Вставай, твою мать!

Но мужчина даже не шелохнулся. Лена засомневалась, а жив ли он? Не умер ли?! Она незаметно обняла женщину, трясущую мужа, и, отставив ее в сторону, пощупала пульс. Он был жив. Да и дыхание, вроде, ровное. Но почему тогда он не просыпается?

– Анна, не мучай мужа, – сказала она. – Ты же сказала, что он сильно болен… Вот он успокоился и глубоко заснул. Он не в состоянии быстро проснуться.

– Пусть проснется! Где я буду одна искать Сережу?!

– Будем искать вместе. И мой же потерялся.

– Твой, наверное, ушел просто куда-нибудь, – сказала Анна в слезах. – А мой… Сережа ведь еще маленький… Куда он может пойти в темноте?

Лена не смогла ей возразить. Но вдруг в душе появилась надежда. Только бы так и было. Пусть Лаис действительно был просто где-то и вот сейчас вернется и удивится, что его потеряли.

Только бы так и было.

– Они еще вернутся…

– Кто вернется?!

– Наши мальчики.

– Твой вернется… А моего Сережу кто-то увел…

– Он просыпался ночью?

– Что?

– Ходил он в туалет ночью?

– Когда как, иногда просыпался, иногда и просто под себя…

Такой нежный рассказ Анны о сыне вызвал радостную волну в душе Лены. И она всей душой пожелала, чтобы Сережа нашелся.

– Может, он один в туалет пошел?.. В туалет…

Анна вздрогнула и тут же остолбенела. А потом покачала головой.

– Нет, нет… В незнакомом месте он разбудил бы меня или отца…

– Тебя в комнате не было. А Михаил…Но Анна уже и сама поняла это. Не дослушав, она бросилась в коридор. За нею слышались только слова:

– Боже ты мой, только бы так оно и было!

– Боже мой, только бы наши дети были живы, – повторила Лена.

Вскоре послышался голос Анны, зовущий сына. В начале он был очень живым, обнадеживающим, но постепенно становился неуверенным, страдающим, горьким. Мальчика там не было.

Неожиданно на кровати что-то задвигалось. Это был Михаил.

– Анна, – прошептал он тихо, – ты сказала всем?

– А я не Анна, – сказала Лена, – позвать твою жену?

Но Михаил не услышал ее.

– Анна надо уходить с этого острова. Скажи всем… Уходить нужно немедленно. Пропадем, если останемся здесь.

– Что будет?

– Анна…

– Анна! – закричала Лена, выйдя в коридор. – Идем быстрее!

Михаил проснулся!

– Что?! Женщина тут же влетела в комнату. – Мишка, дорогой, вставай, вставай. Сережа пропал! Сережа…

Но Михаил остался равнодушным к этим словам. Он все время повторял одно и то же:

– Анна, надо уходить с этого острова. Скажи всем… Надо уходить немедленно. Слышишь, немедленно! Пропадем, если останемся здесь!

– Что?! Вставай, дурак. Что ты говоришь? Сережа пропал!

Анна с ожесточением начала его трясти. Другой на такую выходку мог и ударить. Лена даже испугалась, как бы они не начали драться. Но Михаил совершенно не сопротивлялся. Он, как тесто, был согласен на все, что с ним делали.

– Вставай! Как ты можешь лежать?!

Лена вдруг все поняла. Она тихонько подошла к Анне и положила руку ей на плечо.

– Успокойся, Анна, – сказала она виноватым голосом, – Михаил не просыпался, он просто бредит. Бредит…

Не зная, верить этому или нет, Анна посмотрела на Лену, потом на мужа и отошла в сторону.

– Я не нашла его, – сказала она через некоторое время, – его, наверное, уже нет в доме.

– Не знаю, – Лена постаралась перевести разговор на другое, – а о чем говорит Михаил?

– Бредит, – сказала сердито Анна, – говорит, что всем нужно быстрее уходить с острова иначе всех ждет беда. Не полюбил он этот остров. Не принял, как только ступил на эту землю. Да и заболел он, наверное, из-за этого.

Установилась тишина.

– А, может, он и прав? – сказала через некоторое время Лена. – Нам действительно нужно уходить отсюда. Вон ведь что происходит.

То призраком пугают, то дети пропадают…

– Ну и что, что прав… – Анна налила воды в чашку. – А куда уходить? Теплоход-то только утром будет. А если не найдем детей, и уехать не сможем.

Если не найдутся дети… Столько тревоги было в этих слова, что обе замолчали. Толку от разговоров не было, слова нагоняли лишь страх. Но и молчать было нелегко. Стоило им замолчать, как страх распространился по всей комнате и сжал их сердца. Темная комната.

Мертвая тишина. Леденящая душу неизвестность. Лена до этих пор не хотела верить, что сын не найдется. Как бы не был безграничен страх, как бы не болело сердце, но в глубине души еще теплилась надежда. А вот в этой зловещей тишине она всем своим нутром почувствовала, насколько шатко ее положение. А если сын не найдется?! А если…

Это даже представить было невозможно. Она резко почувствовала, что ее трясет. Все ее тело охватил холод. Она съежилась.

– Анна, – прошептала она, сама боясь своего голоса, – ты здесь?

Не слыша голоса Анны, испугалась, что и она пропала.

– Анна!

– Здесь, – сказала Анна, – и ее состояние было, как у Лены. – Смотри, все вдруг замерло, будто все умерли…

– Да…

– Хорошо еще слышно дыхание Миши, я его слушаю.

– А я и его не слышала…

Неожиданно что-то завозилось и шевельнулось.

– Миша?

Обе повернулись в сторону кровати, где лежал Михаил. Он как лежал, так и лежал. И дыхание его было ровным. Это добавило только тревоги. Женщины замерли, боясь даже вздохнуть. Звука больше не было слышно.

– Это вроде был не Михаил… – Сказала Анна, боясь стоять молча. – Звук послышался откуда-то снизу.

– Есть ли здесь погреб?

– Не знаю…

Еще что-то прошуршало. Женщины опять съежились от страха.

– Вроде слышится с пола, – сказала Лена, – наверное, здесь есть подпол.

– Бесполезно так стоять…- Раздражение Анны слышалось уже в голосе. – Так можно с ума сойти, пойдем искать.

– Где?

– Может, в каком-нибудь углу…

– Хамит проверил весь дом.

– Кто?

– Мой муж. Его зовут Хамит… Если он за что берется, все доводит до конца. Мы в доме ничего не найдем.

– Он же не проверил комнаты, где все разместились?

– Нет, наверное, нет…

– Давай мы посмотрим. Может, они в чьей-то комнате. Сейчас нельзя никому верить.

Лену бросало то в жар, то в холод. Действительно! Почему она об этом раньше не догадалась?!

– Пойдем, – сказала она, вдохновившись, – проверим комнаты. Но нам потребуется свет. Есть у тебя тряпка?

Неожиданно повторился тот звук. В этот раз он послышался очень четко.

– Под кроватью, – сказала Лена, – под кроватью.

– Е мое, – закричала Анна неожиданно и бросилась под кровать. – Как я раньше не догадалась?!

От возгласа Анны показалось, что в душе Лены появилась надежда. Весь их страх, переживания свелись на нет. Безумцы! Вот они сидят, предавшись горю и страху. А Сережа… Сползший во сне с кровати Сережа, не подозревая ни о чем, спит на полу. И с Лаисом произошло, наверное, что-нибудь подобное. Нет никого на земле сумасшедшее матерей. Стоит им на короткое время упустить детей из виду, как они, напридумывав всякое, готовы уже сойти с ума.

– Леночка! Дорогая моя! – закричала радостно Анна. – Вот где он мой Сережа! Эх, мы дуры! И твой сын, наверное, где-то ходит. Может, на рыбалку пошел… Маленький мой… Единственный. Сполз с кровати и спит, не просыпаясь. Ну, весь в отца!

Анна уложила удобно сына в кровать и, подбежав, обняла Лену.

– Спасибо тебе, дорогая. И твой сын, наверное, недалеко… Если бы я осталась одна, с ума бы сошла. Хорошо еще ты была рядом.

Спасибо! И твой сын, наверное, недалеко…

Неожиданно тихо открылась дверь…

***

Хотя, увидев людей на улице, Ляйсан вначале вздохнула облегченно, потом забеспокоилась. Ей показалось, что люди с факелом, ушедшие в лес, не отец с дядей Радиком. Нет, это были они. Вроде они. Должны быть они. Ляйсан была немного обижена на них. Что им стоило взять ее с собой? А они даже не подумали о ней. Отец обычно волнуется, беспокоится за нее «доченька» да «доченька», а в этот раз… Взял и оставил своего ребенка в темном месте. Ладно, на улице может быть всякое… Отец, наверное, испугался взять ее с собой. Наверное, решил, что она должна остаться в доме с матерью. Но можно же было об этом сказать нормально. Ляйсан почувствовала себя собачкой, которую забыли у порога. От унижения она даже на какое-то время забыла про страх. Вскоре вроде успокоилась. Ладно, на своего отца она долго обижаться не могла. Только бы вернулись целыми и невредимыми. Как было бы хорошо, если бы они вернулись вместе с ребятами, ушедшими путешествовать по ночному острову. Ляйсан еще раз бросила взгляд на окно. Ей даже показалось, что вот сейчас они с шутками-прибаутками вернутся вместе домой, но на улице никакого движения не было. Ладно, вернутся еще.

Какой-то странной оказалась эта ночь. Сначала всех напугал призрак. Потом был раскрыт его секрет. А вот сейчас ребята пропали.

Да и Айгуль исчезла куда-то в одно мгновение. Если подумать, все это было очень страшно. Но Ляйсан не стала горевать. Даже потеря двойняшки не прибавило ей горя. Вернее, она не верила, что он мог потеряться. Не верилось, что взрослый, здоровый парень мог вот так запросто потеряться. Но Айгуль… Стояли разговаривали и вдруг куда- то пропала… Это невозможно.

Не то, что в жизни, даже в кино такие приключения редко случаются. И ребята, и Айгуль появятся. Они найдутся. Так должно быть. Иначе быть не может.

Стоило ей подумать об этом, как в душу закралось еще одно сомнение. Если отцы ушли в лес, то кто дверь закрыл? Она ведь закрылась прямо перед ее носом. Ляйсан, боясь, тихонько подошла к двери и неуверенно попробовала ее открыть. Закрыто. Толкнула посильнее. Дверь даже не поддалась. Она представила, как пытался открыть дверь дядя Радик. Два здоровых мужика даже не могли открыть. Так что ей и пытаться нечего.

Ляйсан направилась было в глубь дома, но, не зная куда идти, в недоумении остановилась. Из комнаты Анны слышались голоса. Но девушке не хотелось идти туда. Стоило ей подумать про эту комнату, как опять она почувствовала неприятный запах. Да и метания Анны, всхлипывания матери усугубляли и без того тяжелое состояние. Ей казалось, что стоять в этой страшной кромешной темноте лучше, чем находиться в той комнате.

Конечно, в ней было и сильно чувство пройтись и посмотреть все комнаты. Ей казалось, что она что-то увидит, кого-то встретит.

Хорошо бы подняться на второй этаж… Но девушка побоялась. Страх после призрака быстро не проходил. Ее начинает знобить, как только она представляет, что тогда творилось с людьми. Не обязательно, оказывается, видеть призрак своими глазами. Чтобы испугаться, достаточно увидеть испуганных людей. «Страх заразителен, – сказала про себя девушка, – заразителен и безжалостен». Страх не прошел даже тогда, когда выяснили, что это не настоящий призрак, а всего лишь костюм. Наоборот, он усиливался. Если бы это был призрак, которого увидели случайно. Ждать от него беды или нет… Можно верить в это или нет. Но то, что кто-то специально одевался в этот костюм, чтобы напугать людей, было действительно страшно.

Мать сказала, что видела призрак в комнате Айгуль… Она хотела об этом расспросить Айгуль, но при встрече совершенно забыла об этом. А сейчас ее нет и не известно, где она. А только недавно стояла здесь.

Такие думы тянут ее в пропасть страха. Заставляют поверить в происходящие события. От этой веры начинаешь чувствовать себя маленькой и беспомощной. Всю тебя охватывает страх, к горлу подступает комок безысходности. Кажется, что конца этому не будет.

Даже мысли об этом рушат все надежды. Если в этом неприглядном темном месте потухнет и надежда, можно с ума сойти. Об этом не надо думать. Надо думать о чем-нибудь приятном. А что было у нее такого? Ничего… Нет, было… Роберт. Если бы он был сейчас с ней, то все тяготы этой ночи исчезли. Даже если бы пятки горели в огне ада, ей казалось, что рядом с Робертом она ничего бы не заметила. Ляйсан закрыла глаза и попыталась восстановить их встречу, чувства, которые она тогда пережила.

Они оба прислонились к разным деревьям и замерли, не зная, что делать. Но им не было плохо… То, что они остались одни, стояли молча, не желая никуда уходить, само уже говорило о чем -то. Понятно было даже без слов.

– Я тебя люблю, – прошептала девушка, прямо взглянув в глаза Роберта. – Я тебя так сильно люблю!

Парень не понял ни слова. Но догадался, что она сказала что-то очень хорошее.

– Я тэбэ льубью! – повторил он, – а что это за слово?

Девушка громко засмеялась. Она смеялась искренно, от души.

Показалось, что от этого смеха даже в доме стало как-то светлее. И Роберт присоединился к ней. Он засмеялся и, немного успокоившись, опять прошептал: «Я тэбэ льубью!» Через некоторое время девушка успокоилась и устремила свой полный нежности взгляд на Роберта:

– Я тебя люблю!

От неожиданности, боясь поверить услышанному, парень на какое-то время замер. Поверив же и придя в себя, кончиками пальцев слегка дотронулся до волос девушки. Попытался улыбнуться.

– И я тебя люблю…

Ласковые пальцы Роберта углубились в волосы девушки и нежно притянули ее к себе. Ляйсан было хорошо. И неудобно.

Девушка ведь должна быть гордой. Нельзя так таять с первой встречи.

Но горячее дыхание юноши, касаясь подбородка, ласкает ее. Горячая волна распространилась по телу. Хочется губами прикоснуться к полным губам Роберта. Но нельзя. Нет.

Когда они едва не коснулись лицами, девушка прижала палец к его губам:

– Нет, Роберт… Ты меня неправильно понял, – прошептала Ляйсан, боясь, что ее голос услышат другие. – Ты меня неправильно понял. Ты неправильно понял меня…

Роберт замер. Он тоже вроде забылся. Приходя в себя, он поморгал глазами. Виновато улыбнувшись, незаметно покачал головой.

Девушка еще долго стояла, боясь открыть глаза. Ляйсан казалось, что стоит ей открыть глаза, как охватившее ее чувство сразу же исчезнет. Ей не хотелось расставаться с этим волшебным мгновением. Когда только это было… Лишь сегодня вечером! А казалось, что эти прекрасные мгновения остались далеко-далеко, за годами, даже будто произошли они не в этом веке. Тоскливо. Жизнь человека, кажется, измеряется не прожитыми годами, а именно пережитыми мгновениями. Ляйсан открыла глаза и, испугавшись кромешной темноты, снова закрыла. Эх, не возвращаться бы в эту действительность. И почему человек не живет только в своих мечтах?!

Но ей пришлось вернуться в действительность. Голос в комнате Анны послышался вначале как-то пугающе таинственно. Слитый воедино голос женщин был похож на чью-то молитву. Звуки, ударяясь о голые стены, эхом отзывались по углам так, что казалось, здесь не люди, а духи, представители иных миров. От этого холодело в душе.

Нет, этот голос не заставлял тебя вздрагивать, не погружал в страх. Он тихонько точил твою душу. Неожиданно она остановилась. В доме воцарилась гробовая тишина. Эта тревожная тишина возвратила Ляйсан в действительность. Ей показалось, что все умерли, и она осталась на этом заброшенном острове совершенно одна. Какое-то время она даже не чувствовала своих мускул. Она понимала, что нужно что-то делать, но ничего с собой поделать не могла. Если бы тишина продлилась дольше, Ляйсан, наверное, окаменела бы на месте.

К счастью, в той комнате опять оживились. Они зашептались о чем-то спокойнее прежнего. Слов нельзя было разобрать. Да этого и не нужно было, только бы слышать голоса. Только бы знать, что на этом свете ты не один. Этого было достаточно.

Голоса женщин становились все громче. А душа Ляйсан все больше наполнялась теплом. Вскоре Анна закричала во весь голос:

-Е мое!

В этот раз ее слова послышались очень четко. Показалось даже, что они прозвучали у нее под ухом. Ляйсан даже вздрогнула. Именно это и вывело ее из оцепенения. Она опять почувствовала способность действовать.

Голоса в комнате были радостные. Анна с ее матерью вроде даже забыли, где они и в каком положении находятся. Возможно…

Возможно, они заметили возвращающихся домой людей. Ляйсан бросилась к окну. Но на улице, кроме темноты, ничего не было видно.

Ляйсан еще какое-то время всматривалась в окно, желая там что- нибудь увидеть, а потом направилась в комнату Анны.

– Леночка, дорогая! – послышался радостный голос,- вот где он мой Сережа! Эх, а мы, дуры! И твой сын, наверное, ходит где-то.

Может, пошел на рыбалку… А мой маленький… Единственный…

Неожиданно Ляйсан остановилась. Ей стало все понятно.

Нашелся сын Анны. Значит, скоро найдется и Лаис. А Роберт тогда где? Может, он уже вернулся на свое место и лег? Долго не колеблясь, Ляйсан направилась в комнату Роберта. Но здесь никаких перемен.

Спокойно спал только отец Роберта, а его самого не было. Где он ходит?

Ляйсан только собралась закрыть дверь в комнату, как какая-то сила затолкнула ее вовнутрь. Девушка не успела даже закричать, как ее рот закрыли вонючей тряпкой. Она обмякла и опустилась на пол.

***

Тихонько открылась дверь. Лена и Анна на мгновение замерли.

Их бросило в дрожь. На какое-то мгновение растерялся и сам входящий.

– Девочки, это вы? – сказала она через некоторое время, – Анна, Лена?

– Ольга, ты же напугала нас…

– Не бойтесь, девочки…

– Есть ли какие-нибудь новости? Не нашелся кто-нибудь?

– Успокойтесь, – Ольга прислонилась к спинке кровати. – Анна вода у тебя есть?

– Анна, – нетерпеливо повторила и Лена, – подай воды…

Ей необязательно было говорить это, Анна уже подала Ольге воду. Женщина опустошила стакан. Вздохнула. С нетерпением ожидающей ее слов Лене каждое движение Ольги казались очень медленными.

Она была готова встряхнуть ее, но еле сдержалась.

– Да говори же, Ольга, – нетерпение Лены слышалось и в ее голосе, – чего тянешь?

Казалось, что Ольга начнет все подробно рассказывать. Но она неожиданно встала.

– Что рассказывать? – сказала женщина, будто ничего и не было.

– Дети ваши живы-здоровы.

– Так, где же они?

– Не знаю, – Ольга на мгновение замолчала.

Но Лене это мгновение показалось целой вечностью:

– Как не знаешь?! – поторопила ее Лена. – Ты хотя бы их видела?

– Да успокойся ты, – как от мухи, отмахнулась от нее Ольга. – Слова не даешь сказать.

В комнате воцарилась тишина.

– Все дети на берегу, – сказала Ольга. – Давайте вместе пойдем туда. Где остальные?

– Пошли искать Айгуль, возможно, и они уже на берегу…

– Пошлите, – сказала Анна, – не будем тянуть время…

– Ты оставайся здесь, – остановила ее Лена. – Здесь тоже кто-то должен быть.

– Нет, и мне хочется пойти к берегу, убедиться в том, что и ваши дети живы-здоровы.

– Анна, ты останешься здесь, – повысила голос Лена. – Так нужно.

– Не нужно! – Анна завернула ребенка и взяла его на руки. – Мы с Сережей тоже пойдем на берег.

– Анна, мы еще не знаем, что нас там ждет…

– Идемте, пусть и Анна идет, – сказала Ольга, – там ни капельки не страшно.

– Вот видишь, – улыбнулась Анна. В темноте, конечно, улыбки ее видно не было, но радостный голос слышать было приятно.

– Хорошо, Анна, идем!

Они поспешили на улицу. Стоило им спуститься с лестницы, как у леса показалась какая-то тень. Она шла, пошатываясь из стороны в сторону, будто несла на плечах целую корову.

– Эй, – закричала Лена, – ты кто?!

Ответа не последовало. Тень в то же мгновение исчезла в лесу.

– Не услышал, – сказала Анна, – надо было громче крикнуть…

– Как ни кричи, не слышно, – сказала Ольга, ускоряя шаг. – Здесь с десяти-пятнадцати шагов ничего уже не слышно.

– Но так же не было, когда мы приехали.

– Так не было. Но остров как-то странно изменился. Чувствуете, и воздух здесь стал гуще. Такое ощущение, как будто он прилипает к телу.

– Действительно, с вечера так не было…

– А как наши дети оказались на берегу? – в голосе Лены послышался страх. – Как все они оказались на одном месте?

– Не знаю.

Они вошли в лес. Все вокруг стало темным-темно. Казалось, что воздух, до этого только прилипавший к телу, крепко обнял их.

– В лесу обычно деревья шумят, – сказала Анна голосом, в котором удивление смешалось со страхом. – А здесь так тихо, ничего не слышно.

– Действительно… – Лена правой рукой отодвинула ветку, мешавшую ей пройти, та беззвучно хлестнула ее. – Даже шелеста листьев не слышно. Не треснет ветка под ногами, не прошумит трава.

Странно!

– Остров изменился, – проговорила, как бы разговаривая сама с собой, Ольга. – Когда мы приехали, он был совершенно другим…

– И мой Миша сказал тоже самое… «Надо быстрее уехать с острова… Иначе пропадем», – сказал он.

– Миша?! – Ольга резко остановилась. – Михаил сказал такое?!

– Да.

– Девочки, – Ольга хотела что-то сказать, но взяла себя в руки, – девочки, давайте не будем на все обращать внимание, надо спешить.

Она ускорила свои шаги. Остальные последовали за ней. Стоило им выйти из леса, как перед ними раскинулось необъятное, словно небосклон, озеро. На берегу опять промелькнул чей-то силуэт. Шагая вперевалку, он ушел в еще большую темноту.

– Да это же теплоход, на котором мы приехали! – сказала Анна через какое-то время. – Когда его увидела, испугалась не на шутку.

– Так он же…

– Надо торопиться!

Требовательный голос Ольги сделал свое.

Как бы догадавшись о чем-то, имеющие множество вопросов женщины, забыв обо всем на свете, поспешили за Ольгой.

Это был действительно теплоход, доставивший их на остров.

Когда они подошли к нему, к ним навстречу вышли трое мужчин. Один из них был Андрей Николаевич, а двое с теплохода.

– Хорошо дошли, – спросил Андрей Николаевич, – все прошло удачно?

– Все хорошо, – сказала Анна, – а где дети?

Андрей Николаевич бросил на нее укоряющий взгляд и ухмыльнулся кончиками губ. Этот вопрос он задал Ольге.

– Все в порядке, – сказала Ольга, – но…

Андрей Николаевич кивнул матросам, и те тотчас зашагали по тропинке, по которой пришли женщины. Какое-то время он смотрел им в след, а потом повернулся к Ольге.

– Что «но»?

– Остров… Он пугает меня… Да и Михаил так сказал… Он сказал, что надо быстрее уезжать с острова.

– Даже так? – Андрей Николаевич повернулся к Анне. – Что говорит Михаил?

– Надо уезжать с этого острова, иначе пропадем, говорит. И в бреду он повторял об этом. Он сказал, что остров нас не любит и что- то готовит против нас.

– Ха-ха-ха! – в голосе Андрея Николаевича было что-то наигранное, – вы верите даже тому, что человек говорит в бреду?!

– Хватит! – крикнула Лена. – Что вы говорите о пустяках? Где дети? Покажите мне моих детей!

– Дети говоришь?! – Андрей Николаевич был спокоен, казалось, что он не слышал крика женщины. – Дети живы-здоровы. Лаис давно уже спит. А Ляйсан я только что принес, она тоже спит.

– Что?!

– Все дети на теплоходе Они спят, – спокойно повторил Андрей Николаевич. – Идемте, посмотрим.

– А вы откуда знаете?

– Я много чего знаю,- сказал Андрей Николаевич. – Много…

Идемте.

Он взял Лену под руки и поднялся на теплоход. Анна тоже потянулась за ними, но ее остановила Ольга.

– Не будем торопиться.

Анна хотела что-то ей возразить, но сдержалась. Она даже с места не сдвинулась.

Стоило им подняться на палубу, как зажегся свет. Дети, действительно, все были здесь. Все спали. Как только Лена увидела своих, так сразу же бросилась к ним. Лаиса с Ляйсан положили рядом.

На скамьях узкие матрасы, есть и подушки. На какое-то мгновение Лене показалось, что ее дети мертвы. Она быстро нащупала их пульс, приложила голову к их груди и прислушалась к дыханию. Живы.

– Сынок, – осторожно обратилась она, – Лаис!

Но никто ей не ответил. Дыхание их было ровным, сон – глубоким.

Убедившись, что дети действительно спят, она устремила свой вопросительный взгляд на Андрея Николаевича. Тот пожал плечами и улыбнулся. Но это не удовлетворило ее, и она, стремясь быть более сдержанной, сказала:

– Я их мать. Андрей Николаевич, почему мои дети в таком состоянии? Почему Вы привели их сюда? И почему они спят?

В ее голос слышалась ненависть и бросающий в дрожь холод.

Но Андрей Николаевич оставил это без внимания.

-В чем вина этих детей?! – горячилась женщина. – В чем моя вина?! Почему Вы нас так мучаете?

Андрей Николаевич молчал какое-то время.

– На этом свете никто не живет только для себя. Не радуется только за себя, не страдает только за себя. Каждое наше действие возвращается к нам самим и к нашим близким. Помните закон бумеранга?!

– Но…

– Успокойтесь, – прервал ее Андрей Николаевич. – Не никаких причин для Вашего беспокойства.

– Но я хочу знать…

– Когда наступит время…

– Когда же наступит это время?! – Андрей Николаевич вздрогнул от неожиданного крика женщины. – Когда? Пока не проснутся мои дети, я не успокоюсь! Что вы с ними сделали?!

– Дети скоро проснутся, – ответил Андрей Николаевич, взяв себя в руки. – И я вам все объясню, а пока…

Он из заднего кармана брюк достал носовой платок и с молниеносной быстротой поднес его к лицу Лены. Женщина не успела даже заметить. Она попыталась оказать сопротивление, но было поздно. Лена, словно надувная кукла из которой выпустили воздух, обмякла и осела на пол. Но Андрей Николаевич не дал ей упасть. Он подхватил ее и отнес на одну из скамеек.

-…Вам нужно немножко отдохнуть.

Вскоре и Лена, как остальные, спокойно заснула. Андрей Николаевич засунул платок обратно на место и, достав салфетку из нагрудного кармана, вытер руки. Как полководец, выигравший битву, он осмотрел комнату. Две скамейки, на которых были застелены маленькие матрасы, были еще пусты.

***

– Дело в самом острове. Этот остров нас не любит. Он гонит нас,- сказала Анна, вспомнив слова мужа. – Поэтому мы должны как можно быстрее уехать отсюда. Если не уедем, пропадем все. Так он сказал…

Ольга на мгновение замолчала.

– Возможно, он только бредил, – сказала она, стараясь убедить саму себя. – Но… Но и я испытала подобные же чувства. Мне показалось, что остров нас не жалует. А воздух? И ты это почувствовала? И тебе показалось, что он обволакивает тело?

– Да… – Анна, как бы желая оценить воздух, на некоторое время замолчала. – Вроде так. Внутри дома я ничего не ощутила. А вот на улице…

– Может, из-за моего предупреждения тебе так показалось?

– Возможно… Не знаю. Сейчас у меня единственное желание – уехать с этого острова. Нет, даже не уехать. У меня такое ощущение, что меня гонят отсюда… Кажется, что какая-то невидимая сила толкает меня в сторону. Это я могу сказать точно.

– А дома было то же состояние?

– Нет… Хотя я там совсем не думала о себе. Сначала возилась с Михаилом, затем испугалась, что потеряла Сережу…

Женщина поправило одеяло, которым был укрыт ее сын.

– Я и сейчас боюсь. Сережа спит да спит. Только во время ожидания теплохода он немного беспокойно себя вел… А потом уснул и совсем не просыпался. Даже когда упал с кровати, не проснулся.

– За это не беспокойся, – сказала Ольга, – ничего плохого в том, что он спит.

– Но он никогда так не спал… Мертвым сном…

Ольга помолчала, а потом решилась.

– За то, что спит, не беспокойся. В этом нет ничего плохого. Я сделала ему укол.

– Что?!

– Дорога нелегкая. Условия на острове суровые. Если бы еще и сын беспокоился, что бы ты делала?

– Но ты…

– Немало случаев, когда дети тонут, теряются в лесу. Как бы ты не хотела, но держать его постоянно в поле зрения ты бы не смогла.

Укол пришлось сделать в целях безопасности.

– А ты у меня спросила?!

– Извини… Но… Если бы я спросила, ты бы мне не разрешила.

Так ведь?!

– Может быть…

В это время показался Андрей Иванович, спускающийся с теплохода.

– Анна, – сказал он приятным голосом, – на берегу ребенку холодно. Пройдите внутрь.

– И действительно, – подхватила его Ольга, – давайте поднимемся на теплоход.

– Подожди…

– Девочки, не медлите, – требовательный голос Андрея Николаевича был обращен к Ольге, – вон уже и парни показались.

– Какие парни? – Анна обернулась назад. А… это с теплохода что ли?! Что это они несут?

– Анна… пойдем…

– Нет, – женщина потянулась было вперед, но вдруг остановилась. – Без Михаила никуда не пойду. Вы собираетесь уехать с острова, да?!

– Да, – сказал Андрей Николаевич, встав прямо перед ней. – Мы должны уехать с острова и Вы тоже.

– Я не поеду, никуда не поеду. Он болеет.

– Вы поедете, – улыбнулся Андрей Николаевич, – а Михаил и другие мужчины останутся на острове. Понятно?

– Почему?! Михаил велел всем уезжать. Они пропадут, если останутся на острове. Михаил так сказал. Давайте заберем и их. Все уедем.

Андрей Николаевич потянулся к заднему карману.

– Нам мужчины не нужны, – Андрей Николаевич улыбнулся так, что холод охватил душу, – нам нужны только дети и женщины.

– Однако… – неожиданно Анна замерла, что-то вроде вспомнила и, сильнее прижав к себе ребенка, попятилась назад. – Понятно…

Значит… Значит, рассказ о богине Кали был неслучайным…

– Нет, – Андрей Николаевич постарался посмотреть в глаза Анны, – я ничего не делаю случайно.

– Значит… Вы собираетесь принести детей в жертву… – голос Анны вздрогнул. – Вы изверг! Вы!

– Хватит! – крикнула Ольга. – Остановитесь!

И закрыла рот Анны платком. Затем подтолкнула женщину ближе к Андрею Николаевичу, а сама подхватила на руки ребенка.

– Успокойся, дорогая, – сказал Андрей Николаевич, поднимая тело Анны. – На острове все в порядке. Просто немного расшатались нервы.

– Не знаю…

– Я знаю.

Уверенный голос Андрея Николаевича немного упокоил Ольгу, но не рассеял всех сомнений.

– Но тишина. Даже листья не шелестят.

– Это тебе так только кажется.

Они положили Анну и Сережу. В это время с сумками подошли и матросы.

– Получилось? – спросил Андрей Николаевич, – все в порядке?

– Да, – ответил один из них, – вот только Павка очень испугался.

– Отчего?

– В одном из комнат он увидел бабку.

– Что?

– Старушку увидел, правда, Павка?

Павка не ответил.

– Что за старушка? – спросила, испугавшись, Ольга, – какая старушка?

– Нет… – сказал наконец Павел, смутившись того, что попал под насмешки других. – Я ничего не видел. Я хотел просто напугать Юру.

– Испугали козу капустой! – рассмеялся Юра. – Ха-ха-ха!

Старушкой захотел меня напугать. Дурак ты, Павка. Ду…

Неожиданно он посмотрел в сторону острова и окаменел. Лицо его искривилось от страха. Глаза округлились. Рот широко раскрылся.

Но он не произнес ни звука, а бесшумно замер на месте. Все повернулись в ту сторону, куда смотрел он. Но никто ничего не увидел.

– Что с тобой случилось? – начала трясти его Ольга, – Юра!

– Юра, мать твою! – закричал Павел, – что ты увидел?!

– Там, где ступает ваша нога, остается грязь, – вдруг неожиданно сказал Юра гробовым голосом. – Уходите и больше не приходите. И грязь свою не оставляйте. Уходите! Все уходите!

– Юра!

– Что ты говоришь?!

– Юра, мать твою!

Юра не слышал их.

– Уходите! Все уходите! И не возвращайтесь! – повторил он, – уходите! Не возвращайтесь!

– Кто ты? – спросил Андрей Николаевич, стараясь сохранить спокойствие. – Ты почему нас гонишь? Кто ты?

– Везде, где ступаете вы, остается грязь. Вы изверги!

– Но мы без злого умысла…

– Вы изверги.

– А ты кто?

– Вы изверги.

– Я же говорю, – прошептала Ольга, – этот остров нас не любит…

– Мы уедем. Но…

– Уезжайте. Сейчас же и не возвращайтесь. Никогда.

– Этот остров нас…

– Дурак ты, Павка! Ха-ха-ха! – вдруг засмеялся Юра, – решил меня старухой напугать.

Увидев, в каком напряженном состоянии находятся все, замер от неожиданности.

– Что с вами произошло?

– Ты неожиданно увидел что-то и замер от страха. – Андрей Николаевич подробно все ему рассказал. – Ты помнишь все это?

– Ха-ха-ха!- засмеялся Юра, – помню, конечно. Павка захотел испугать меня старушкой, а я и без нее напугал. Вас! Всех! Ха-ха-ха!

Конечно, в голосе Юры чувствовалась наигранность. Но нельзя было понять, правду он говорит или шутит.

– Ты всех нас напугал, – сказал Андрей Николаевич. – Если ты решил пошутить, считай, что тебе это удалось. Но, Юра, если ты не шутил и не помнишь, что сейчас с тобой произошло, скажи нам правду. Это все-таки не шутки…

– Я пошутил, Андрей Николаевич! – сказал Юра, стараясь казаться правдивым. – Я только пошутил.

– Ладно, готовьтесь.

Ребята взялись за работу.

– И все-таки я ему не до конца верю, – сказала Ольга, оставшись один на один. – Юра сказал неправду. Он просто испугался насмешек.

– Не знаю, – Андрей Николаевич стоял задумавшись. – Мы должны были среди пассажиров распространять разные слухи и породить паранойи. Они должны были бояться любой неизвестности, в каждом деле должны были видеть мистику. С потерей детей отцы должны были поверить в мистику, подумать о некоторых природных явлениях. Это нужно было, чтобы они не подозревали нас. Мы свою задачу выполнили и даже слишком: стали верить в ту ложь, которую сами же и распространили. Мы сами превратились в параноиков. Мне так кажется.

– Хорошо, если так…

– Вон и Анна сразу вспомнила богиню Кали, – Андрей Николаевич улыбнулся. – В неизвестности человек начинает думать о чем-то запомнившемся, верит в это. И наши сомнения, наверное, от этого. Если бы мы делали что-то веселое в приподнятом настроении, то и остров показался бы нам более приветливым. То, что остров кажется нам таинственным и странным, связано прежде всего с нашим настроением.

– Да… – казалось, Ольга пытается себя убедить в чем-то, – это так…

– Ты чего?

– Я себя ненавижу, ненавижу!

– Успокойся, дорогая… – Андрей Николаевич обнял жену за плечи, – это не самая грязная работа…

– Я устала… – состояние Ольги было такое, что, казалось, она вот -вот заплачет или ударится в истерику, – ус-та-ла…

Андрей Николаевич замолчал, затем быстро потянулся к заднему карману, достал платок и закрыл им лицо жены. Ольга лишь мгновение смотрела на него удивленно, а потом обмякла и потеряла всякую связь с действительностью.

– Нам не нужны мужчины, – как молния, промелькнула мысль, – нам нужны только женщины и дети.