Фактор мирового прогресса
«…Побудить американцев сплотиться под лозунгом сострадательного выравнивания гораздо труднее, чем объединить их угрозой коммунизма. «Транслировать чувство опасности национального масштаба намного проще, чем чувство опасности отдельного человека», – сказал эксперт по вопросам внешней политики из Университета Джона Гопкинса Майкл Мандельбаум. Экономическое состязание, уже не раз говорилось, непохоже на военное – оно всегда может быть обоюдовыигрышным. Но иногда я жалею, что экономика так отличается от войны. Во время «холодной войны» мы собственными глазами видели парады ракет на Красной площади. Мы все, от одного края страны до другого, были преисполнены страха, и нашим политикам приходилось всерьез заботиться о том, чтобы нужным образом распределять ресурсы и образовательные программы: Америке ни в коем случае нельзя было отставать.
Увы, сегодня Индия не грозит нам ракетами. На смену «горячей линии», соединявшей Кремль и Белый дом, пришла «линия поддержки», соединяющая каждого американца с колл-центром в Бангалоре. Если на другом конце горячей линии Леонид Брежнев угрожал нам ядерной войной, то на другом конце линии тихий голос предлагает нам разобраться со счетом от «Америка Онлайн» или никак не запускающейся компьютерной программой. В этом голосе нет ни малейшего отзвука слов, когда-то произнесенных Никитой Хрущевым под стук ботинка о трибуну ООН, или зловещих реплик офицеров спецслужб из фильма «Из России с любовью». Борис и Наташа с их грубым русским акцентом больше не грозят нам: «Мы вас похороним». Нет, теперь мы слышим приветливый голос с едва уловимой индийской интонацией, и он не просто не вяжется ни с каким предчувствием опасности. Он лишь произносит: «Добрый день, меня зовут Раджив. Чем я могу вам помочь?»
К сожалению, Раджив, ничем…
…Исходное допущение, что более чем столетнее мировое господство американской экономики будет … продолжаться впредь, сегодня является иллюзией, по опасности сопоставимой с иллюзией 1950-х годов о гарантированном американском первенстве в научно-технической сфере. Само собой ничего не произойдет… Нам предстоит научиться делать многие вещи иначе, чем мы привыкли. Это потребует от общества той же волевой концентрации, к которой призывал Джон Кеннеди в своем знаменитом обращении к Конгрессу 25 мая 1961 года – в речи «о насущных потребностях нации». В тот момент Америка оправлялась от двойного шока: запуска первого спутника и запуска первого космонавта, Юрия Гагарина, случившегося за пару месяцев до президентского выступления. Кеннеди прекрасно понимал, что, несмотря на свой огромный человеческий и структурный потенциал – гораздо больший, чем тот, которым располагал Советский Союз, – Америка не задействовала его в полной мере…»
Так написал в «Плоском мире» уже известный тебе, читатель, Томас Фридман. Ему вторит англичанин Джереми Кларксон. Он тоже остро тоскует по временам острого противостояния между США и Советским Союзом. Вчитаемся в его статью «Почему я без ума от космоса?», вышедшую в газете «The Sunday Times» 7 октября 2007 г.
«У космоса большое будущее. Единственное, что для этого требуется – чтобы американцы опять начали драться с русскими».
Тридцать лет назад (в 1977. – Прим. ред.) были запущены аппараты «Вояджер»: запущены с Земли прямо в дальний космос, где они должны на весь мир транслировать песни китов, речи Джимми Картера (президента США в 1976–1980 годах. – Прим ред.) и указания, как до нас долететь, если какие-нибудь пришельцы решат заскочить на чашку чаю.
Пока что у этих корабликов все идет хорошо: «Вояджер-1» уже отлетел от Солнца на 9,6 миллиарда миль и на скорости около 38 тысяч миль в час проходит сейчас гелиопаузу – область между краем Солнечной системы и межзвездным пространством. А «Вояджер-2» уже обошел Плутон и прокладывает путь через мириады ледяных планеток, из последних сил хватающихся за притяжение Солнца. Даже слов не хватает выразить, как это здорово – знать, что мы все про себя написали, запечатали письмо в бутылку и бросили ее в космос, так что теперь осталось как следует подождать – и маленькие зеленые человечки обязательно приземлятся прямо в Гайд-парке…
Кроме того, «Вояджеры» наглядно показали нам самим, что никогда нам не придется бороздить космические просторы в поисках чужой жизни и новых цивилизаций – ибо нашей до этого слишком уж далеко. Только подумайте: посади мы на «Вояджер» двадцатилетнего человека, сейчас ему было бы уже пятьдесят, а он все еще в нашей Солнечной системе. К тому времени, когда он долетел бы до наших ближайших соседей, ему было бы уже около шести тысяч миллионов миллиардов лет, по достижении какового возраста ему, вероятнее всего, было бы уже все равно.
Что же делать? Опустить руки? Просто сказать: «Ну и ладно: во-первых, нам для наших целей и собственного мира вполне достаточно – ну и потом, разве не уютный мирок нам достался? Так что давайте-ка построим на мысе Канаверал торговый центр, Байконур превратим в музей – и до встречи в баре в субботу».
Ну уж нет. Разве никто не хочет своими глазами увидеть гелиопаузу? Это вам не какой-нибудь «Олтон-Тауэрс» (большой аквапарк в Лондоне. – Прим. ред.), это гораздо, гораздо лучше. Это место, где заканчивается влияние Солнца; место, где скорость солнечного ветра падает с полутора миллионов миль в час до нуля; это место, где своими глазами видишь, как наша Система продирается через межзвездный газ. Разве не хочется самому знать, как все это выглядит на самом деле? Разве не хочется узнать, какой при этом бывает звук? Разве не хочется стоять на гребне Солнечной системы, несущейся сквозь космос со скоростью тысяч и тысяч миль в час? Не знаю, как кому – мне хочется. И с какой это радости мы должны отказываться от этой мечты из-за каких-то там законов физики? Если в шестнадцатом веке люди упорно строили корабли, потому что хотели посмотреть, что находится там, на другой стороне океана, то, значит, и мы должны разработать что-то такое, что решит проблему нашей космической медлительности.
Нельзя откладывать мысли о космических полетах только потому, что нас ограничили 38 тысячами миль в час – надо найти способ опровергнуть Эйнштейна, надо сбросить цепи, которыми сковала наш разум фирма «Gatso» (производитель автоматических телекамер, используемых английской полицией для засечения нарушителей скоростного режима на дорогах. – Прим. ред.), отринуть нашу дурацкую привычку везде избегать риска – и построить-таки машину, способную вывести нас на скорость света, а там и дальше.
Мы уже сверху донизу исследовали наш мир – были на самом его верху (ну, я, во всяком случае, был) и на самом низу. Мы восходили на самые высокие горы, забирались в самые жестокие пустыни и спускались в самые темные глубины океана. Пришло время заново разжечь жажду знаний и двигаться вперед. То есть я хотел сказать – вверх.
Здесь надо, наверное, кое-что объяснить. Дело в том, что я – неисправимый фанат космоса. Когда я вижу фотографии газовых облаков, сделанные телескопом «Хаббл», для меня они все равно, что картинки далеких пляжей в брошюрах турагентств – будто приглашение: «приди и посмотри сам». А когда я лежу на каком-нибудь тропическом пляже в ясную ночь, от одной мысли о бесконечности, о том, что где-то там, может быть, лежит на какой-нибудь планете другой Джереми Кларксон и думает точно о том же, о чем думаю я – у меня мурашки бегут по спине.
…Одни ли мы во Вселенной? Ясное дело, что нет. То есть если она и вправду бесконечна – определенно нет. Но если сидеть в баре, потягивая пиво, и постоянно занимать свой мозг такими важными достижениями, как покупка новой мелодии для телефона, ответа на этот вопрос все равно не получишь. А мы сегодня, как бы там ни было, ничем другим и не занимаемся.
Да ладно, скажете вы, ткнув пальцем в какой-нибудь из спутников, летающих туда-сюда в ночном небе – наверняка этим и без нас много кто занят. Жаль, конечно, что приходится вас разочаровывать, но пальцем вы именно туда и попали: большая часть того, что крутится на орбите вокруг Земли – не более чем сотни тысяч кусков космического мусора. Работающих спутников там всего-то около восьми сотен, причем большая часть из них занимается неизвестно чем: 66 % спутников закинуты на орбиту, чтобы вы могли поговорить с детишками, когда они после университета уезжают на год куда-нибудь в Белиз поухаживать за редкими обезьянами и набраться уму-разуму; семь процентов позволяют найти нужную улицу в Рединге, шесть процентов используют военные для того, чтобы шпионить друг за другом, пять процентов помогают предсказывать погоду и примерно столько же наблюдают за таянием льдов и миграцией белых медведей, то есть попусту тратят время. В общем и целом, 760 спутников разглядывают саму Землю, а остальные – а это вам не что-нибудь, а вся остальная Вселенная – только 40.
А что же Международная космическая станция, спросите вы? Судя по тому, что мы все о ней знаем, это не станция, а какой-то деревенский гараж, куда астронавты только затем и летают, чтобы что-нибудь чинить. А если вы спросите, зачем она нужна, то я и вовсе не найдусь, что вам ответить. «Хаббл»? Снимочки, что и говорить, очень и очень ничего, так держать – но в конце концов «Хаббл» – всего лишь большой «Никон».
Сегодня все положительное, что мы слышим о космосе, исходит всего от нескольких людей, обещающих в скором времени брать туда туристов. В 2004 году Ричард Брэнсон говорил, что уже в 2007-м можно будет за свои кровные, не снимая любимых джинсов и футболки, прокатиться туда, откуда Землю только Господь Бог и видел. Правда, пока что он еще не добился своего: первую попытку забросить на орбиту недорогой аппарат, который можно было бы использовать по второму разу, пришлось закончить, когда пилот услышал взрыв за своей спиной; вторая чуть не закончилась катастрофой после отделения от носителя, когда на высоте 47 тысяч футов корабль вошел в штопор.
В общем, мы топчемся на месте и в космос не идем. И я боюсь, что заставить нас прекратить это занятие может только война. Собственно, война всегда была благом для человечества. Согласен, что с точки зрения стоящего на поле боя со стрелой, торчащей из глаза, и пытающегося запихнуть обратно кишки, все выглядит вовсе не так весело, но давайте будем откровенны – на поле боя окончательный исход конфликта не решался практически никогда. Очень редко исход войны решают солдаты с генералами – гораздо чаще его определяют инструменты, которые им для этого дают. Если павший смертью храбрых на амбразуре помог своему отряду продвинуться на метр вперед, то за их спинами ученые за это же время уходят на триста лет вперед и ведут за собой весь мир.
Первый в мире компьютер сделали в Блетчли-парке не для того, чтобы какой-нибудь недоросль весь вечер расстреливал по сети своих одноклассников, а для того, чтобы разгадывать немецкие шифры. Реактивные самолеты появились не затем, чтобы можно было на выходные летать на Тенерифе, а затем, что Германии нужен был истребитель побыстрее. Радар придумали тоже не потому, что посадка в аэропорту Хитроу должна быть безопасной, а потому, что иначе в Атлантике было слишком трудно искать перископы подводных лодок. Война дала нам практически все, к чему мы сегодня привыкли. А больше всего из этого дало нам полувековое противостояние России (Советского Союза. – Прим. ред.) и Америки.
Пятьдесят лет назад Россия запустила свой Спутник – вроде бы обычный радиопередатчик, но в его сигнале те, кто умел слушать, услышали: «Всем привет! Это Россия. Мы хотим, чтобы все знали: наши немецкие ученые лучше, чем американские немецкие ученые». (Оставим это утверждение на совести западника – на самом деле выходом в космос мы обязаны русско-советским гениям: Королеву, Янгелю, Челомею, Глушко, Тихомирову и другим. – Прим. ред.). Те, кто слушал по-английски, услышали еще более простую фразу: «А щас кое-кто, хе-хе, неслабо огребет!» Америка оскорбилась (и было с чего!), быстренько создала НАСА и нашла для нее много миллиардов долларов, потраченных на программу, со всей неопровержимостью доказавшую, что русские … и вправду лучше. Они первыми вышли на орбиту, первыми отправили туда собаку, первыми – человека, первыми добрались до Луны (они-они, а как вы думали?) и до Венеры. (Автор имеет в виду то, что СССР первым в мире произвел успешные посадки автоматических научных станций на Луну в 1966 и на Венеру в 1975 г. – Прим. ред.)
После этого космическая гонка превратилась в «войну раздутых эго». И это было потрясающе хорошо, потому что в этой войне, в отличие от других, обе стороны отделались жертвами в размере 22 астронавтов и 70 человек наземного персонала, а все остальное человечество получило огромную пользу. Американские немецкие изобретатели силились делать оружие лучше, чем русские немецкие изобретатели, а у нас появились клюшки для гольфа, способные запоминать изгиб; у тех из нас, кто страдает пороком сердца, появились маленькие клапаны, сделанные на основе топливных насосов космического челнока; мы научились следить за ураганами; мы получили спутниковую навигацию, прямые трансляции футбольных матчей откуда-нибудь с другого конца света, солнечные очки, которым не страшны царапины, солнечные батареи и плоские телевизоры. Кстати, и давление врач измеряет вам с помощью аппарата, разработанного НАСА для измерения пульса своего первого астронавта Алана Шепарда.
Так что холодная война и порожденная ей космическая гонка показали себя с самой лучшей стороны. Со времен викторианской Англии, решившей, что уголь сделает ее империей, это был, пожалуй, крупнейший бросок вперед в истории нашего общества.
Но как только русские решили сойти с дистанции – все сразу пошло наперекосяк. НАСА перестало заниматься оттачиванием навыков и отдало все свое время полировке стаканов и убийствам астронавтов. Сегодня космосом занимаются чертовы бабушки из институтов охраны труда, которые ни за что не выпустят летчика-испытателя в воздух, если есть хотя бы малейший шанс, что он не вернется на землю. Космические исследования должны приносить выгоду только их акционерам, и бюджет на программу отдают всегда тому, у кого он минимален.
В результате – куда только девалось волшебство космоса! Мы больше не встаем в три утра, чтобы поприсутствовать при очередном покорении звукового барьера где-нибудь в Неваде – мы переворачиваемся на другой бок и спим себе дальше. Бросая взгляд на «шаттл», мы видим лишь старый и уродливый рыдван, взрывающийся на взлете и разваливающийся при посадке.
Ну разве так можно! Я, например, вижу машину мощностью в 37 миллионов лошадиных сил, выхлоп которой целиком состоит из воды. Я вижу гений человеческой мысли, освещающий полнеба и выходящий на 120 миль в час, когда его хвост проходит верхнюю кромку пусковой фермы, а на 15 с половиной тысяч миль в час, когда он проходит верхнюю кромку атмосферы.
Я вижу машину, способную через космос долететь от Флориды до Испании за 20 минут, причем реально способную пройти через печь плотных слоев атмосферы – печь, температура в которой в три раза выше, чем на поверхности Солнца. И главное, я вижу машину, у которой как-то получается, не включая двигатели, спланировать обратно на землю и поцеловать ВПП на скорости точно 211 миль в час.
Глядя на нее, я каждый раз думаю: это потрясающе. А где мы были, если бы Россия и Америка до сих пор держали друг друга за горло? Скорее всего уже где-нибудь в гелиопаузе, где – кто знает? – может быть, нашли бы лекарство от простуды, надежную электророзетку или хотя бы наушники для плеера, которые никогда не запутываются.
Я помню, что Джордж Буш-младший говорил три года назад о нашем будущем в космосе, и должен сказать, что о космосе у него тогда было гораздо более реалистичное представление, чем о нашей грешной земле. Он говорил о постройке нового космического корабля взамен «шаттла», который к 2010 году будет отправлен на покой, говорил об основании постоянной лунной базы с экипажем, с которой можно было бы запускать все экспедиции в дальний космос. Причем это не выглядело так, будто он просто днем раньше насмотрелся какого-нибудь «Звездного десанта» – он вспомнил даже о том, что определенные элементы лунной, как он выразился, «почвы», можно использовать для заправки ракет и даже для производства пригодного для дыхания воздуха.
– Мы не знаем, где закончится наш поход, – сказал он, – но мы знаем одно: человек стремится и будет стремиться в космос.
Я еще помню, что аудитория тогда была вне себя от восторга. Но мне было не до веселья. Смешно, конечно, смотреть на то, как один идиот с трибуны обещает толпе других идиотов, что скоро у них будет база на Луне, по которой они будут бегать с лучеметами в руках и через искривление пространства попадать прямо в Туманность Андромеды, но всякому было понятно, что если не будет толчка, то ничего этого тоже не будет.
Поэтому я страшно рад, что в воздушном пространстве НАТО снова появились русские бомбардировщики и что все рестораны Лондона насквозь пропахли радиоактивными ядами. И именно поэтому, когда Россия, воодушевившись своим новым влиянием и богатством, объявляет, что намерена построить на Луне базу, с которой полетит на Марс, – мне хорошо. Значит, мы снова возвращаемся в старые добрые времена.
Значит, мы все-таки полетим к звездам…
Сегодня очевидно, что если бы советские верхи не погрязли в маразме (а потом и в откровенном предательстве), если бы они сделали ставку не на тупое наращивание танковых и сухопутных сил, а на прорывные проекты, то сегодня мы имели бы совершенно иной мир. В нем, помимо невероятно развившихся компьютеров, мобильной телефонии и телекоммуникаций, были бы:
– новые многоразовые транспортно-космические системы, на основе коих можно было создавать экспедиционные комплексы для создания баз на Луне и марсианских экспедиций;
– воздушно-космическая авиация, из военного варианта коей вырастали сверхскоростные пассажирские самолеты с гиперзвуковыми скоростями;
– орбитальные заводы для производства сверхчистых веществ;
– квантовые компьютеры;
– межпланетные корабли с ядерно-электрореактивными двигателями;
– сверхкомпактные атомные энергоустановки;
– суперэффективные солнечные батареи;
– энергетика на водородных топливных элементах (реально питавших корабли типа «Аполлон»);
– сверхбольшие транспортные и боевые самолеты типа «летающее крыло»;
– экранопланы и экранолеты;
– совершенно новые виды дешевого скоростного транспорта;
– полностью роботизированные, гибкие производственные системы.
При желании список можно продолжить, вплоть до строительства домов из сверхлегких и прочных ячеистых материалов, до жилищ, снабженных автономными системами жизнеобеспечения. Вплоть до новых методик школьного и вузовского образования, что позволяют за те же 15 лет учебы превращать человека в супергения.
Распад СССР и конец противостояния привели мир к застою. К миру гламура, засилья компьютеров и сотовых телефонов (при полном застое в энергетике и других областях материальной деятельности), вечного снижения издержек и переноса производств в Китай. Запад на глазах стал тупеть, деградировать, погрязать в мелочности и откровенной коррупции.
Тоска от такого мира поражает теперь и самих западников.
Они с надеждой глядят на нынешнюю РФ, думая, что она вступает в серьезное противостояние зарвавшейся Америке. В самом деле из Москвы полетели заявления о новых планах перевооружения, о космических амбициях и т. д.
Но, увы, пока что все это сильно напоминает «бумажного тигра». Вместо реальной силы и истинных свершений из «бело-сине-красной» Москвы исходят только рычание и пиар-миражи. Реально Эрэфия и близко не приближается по реальности своих программ даже к брежневскому СССР. Даже при Брежневе, слабоумие коего отчетливо прогрессировало с 1976 г., СССР бросал Западу намного более серьезный вызов, нежели эрэфовская «дурилка картонная».
Например, в 1977–1978 годах Советский Союз первым в мире испытывает боевые самолеты 4-го поколения – те самые Су-27 и МиГ-29, «апгрейдами» коих до сих пор козыряет РФ. Ведь ее «новейшие» Су-30, Су-34, Су-35, МиГ-29СМТ не что иное, как развитие тех самых самолетов-прародителей. В те же годы создается зенитно-ракетный комплекс С-300. 1976 год – начало грандиозной программы создания воздушно-космического корабля «Буран», сверхмощных ракет-носителей типа «Энергия» и «Вулкан». Те же годы – прорыв в ракетно-стратегических вооружениях: Александр Надирадзе и его соратники создают подвижные наземные комплексы типа «Пионер» (предтечи нынешних «Тополей» и «Тополей-М»). К 1987 году готов «экономичный» проект марсианской экспедиции (по возвращении экспедиционный корабль превращался в долгосрочную орбитальную станцию у Земли). Еще раньше готовы проекты лунных баз. 1976 год – успехи в создании советского искусственного интеллекта, советские компьютеры учатся распознавать человеческую речь и говорить («Фонемафон» в УССР, прорывы группы А. Нариньяни). В 1979-м русские создают свой мобильный телефон типа «Алтай». Те же годы: явные успехи в работе над реакторами на быстрых нейтронах, в ядерно-реактивных двигателях, в космических атомно-энергетических установках «Топаз»…
А что нынешние времена? В области создания боевого авиакомплекса 5-го поколения РФ уже отстала от США. Но для чистоты сравнения возьмем две ключевые отрасли, без которых невозможно реальное соревнование русских с развитым миром: электронику и станкостроение.
Листаю материалы Минпромэнерго РФ. В электронной промышленности мы отстаем уже и от Китая. (И уже потому испытываем трудности в создании современной авионики, радиолокаторов с фазированными решетками, зенитно-ракетных и авиационных систем, долгоживущих спутников.) В области современного станкостроения – развал, ни на йоту не преодоленный при Путине в 2000–2008 годах. (А без своих роботизированных станков-обрабатывающих центров никакого прорыва не будет.) В авиастроении – пока лишь помпезный треск, а на деле – развал.
Авиапром, некогда – гордость Страны Советов? Разрекламированный «Сухой Суперджет-100» – российский всего на 40 %, в остальном же «SSJ-100» – американский самолет. Производственные мощности авиастроения деградировали. Перспектива появления действительно нового постсоветского лайнера МС-21 отодвинута на 2015–2017 годы. Работа над русско-индийским совместным транспортным самолетом МТА (Ил-214) на грани срыва: РФ не обеспечивает своей доли финансирования (при том, что деньги на выкуп у Абрамовича «Сибнефти» и проведения сочинской Олимпиады находятся). Уже сертифицированный в 2003 году, готовый к производству Ту-334 (аналогичного класса с «SSJ-100») почему-то не производится серийно, хотя на него уже есть две сотни заявок. Создание принципиально нового суперсамолета типа «летающее крыло», шестидвигательного Ту-404 (инициатива 1991 г.) прекращено.
Экранопланостроение? Существует на гроши энтузиастов, без всякой государственной поддержки, хотя здесь мы имеем все возможности обойти Запад и Восток на десять лет.
В области космонавтики? Своя орбитальная станция «Мир» уничтожена. С многоразовыми космическими кораблями нового типа – полный туман неопределенности. Реальная программа лунных и марсианских миссий, выдвинутая в 2005 году РКК «Энергия», реально «зарезана». В августе 2007 года глава Роскосмоса Анатолий Перминов заявил, что РФ, видите ли, совершенно не нужны космические системы с воздушным стартом (авиакосмические системы).
Киньте взгляд на остальное и там увидите удручающую картину отставания и деградации. В национальных проектах и промышленных планах, выдвинутых Кремлем с 2005 года, нет принципиальных, качественных прорывов: идет эксплуатация старых технологий. Нанотехнологический проект РФ (претендующий на то самое «принципиально новое») – авантюристичен, не имеет четких целей, организационно убог и больше напоминает предприятие по «откачке» денег из государственного кармана. Национальной инновационной системы РФ не маячит даже на горизонте. Не считать же за нее суррогаты вроде «Российской венчурной корпорации»!
А самое главное – «хай-тек» РФ продолжает стоять на плечах 60–70-летних специалистов, которые вот-вот уйдут, не оставив смены. Молодые спецы из РФ уходят работать в «Боинг», в Кремниевую долину, в Китай, в западные университеты и научные центры.
То же самое наблюдается, когда мы сравним американских и россиянских богачей «нулевых» годов нового века. В США в 2008 году начнется строительство первого в мире частного космодрома для туристическо-суборбитальных полетов. «Космопорт Америка» (Spaceport America) разместится на пустынной территории в штате Нью-Мексико. Инвестором выступает компания «Virgin Galactic», ввод объекта в строй – начало 2010 года. Как сообщает журнал «Популярная механика» (ноябрь, 2007 г.), здесь лучшие архитекторы проектируют возведение здания, напоминающего корабль «Тысячелетний сокол» из «Звездных войн». Постройку обещают сделать максимально энергосберегающей, оснастив ее солнечными батареями и в наибольшей степени задействуя солнечный свет для освещения внутренних пространств. В космопорту будут базироваться пять суборбитальных кораблей «Spaceship 2» и два самолета-носителя типа «White Knight 2» (с борта которых и запускаются корабли). Все – конструкции знаменитого миллионера-летчика Берта Рутана. Напомним, что в 2003 году комплекс Рутана совершил первый в мире частный суборбитальный полет.
Если бы РФ с умом использовала советское наследие, то могла бы опередить янки в создании суборбитально-туристических ракетопланов лет на пять. Русские конструкторы давно создали проекты и мини-ракетоплана, запускаемого с борта МиГ-31, и ракетопланера о шести мест, стартующего с борта советского высотного самолета-разведчика М-55 «Геофизика».
Однако государство РФ этих проектов не заметило. Частный же российский бизнес оказался невероятно скучным, приземленным и прозаическим на фоне дерзких и мечтательных американских миллиардеров. Берт Рутан открыл эру частной космонавтики. Основатель Интернет-супермагазина Amazon.com Джефф Безос строит свой суборбитальный, дельтавидный корабль «Годдард»: одна ступень, двигатель, работающий на перекиси водорода и керосине. Безос уже купил ранчо в 670 квадратных км близ города Ван Хорн в штате Техас и намеревается сделать там свой личный космодром.
При этом частная мини-космонавтика способна принести очень многое, помимо прозаических барышей. Здесь рождаются новые, компактные системы управления, новые, легкие и прочные конструкционные материалы, новая электроника. А еще Америка порождает дух собственного превосходства над всем миром…
А что «новые русские»? Роман Абрамович вламывает миллиарды в английские замки, футбольную команду и флотилию личных яхт. Русский патриот Александр Лебедев (3,5-миллиардное личное состояние) покупает три замка в Швейцарии, Италии и Франции, делая из них бутик-отели. Олег Дерипаска грохает миллиарды в сочинско-олимпийскую недвижимость. Есть те, кто спускает денежки на кутежи в Куршавеле и на содержание гаремов из длинноногих девиц. Пошло, неизобретательно, бесплодно во всех отношениях. Ну, а те, кто в РФ готов создавать пионерские космические проекты и необычную технику, либо совершенно бедны, либо обладают ничтожными по сравнению с олигархами финансовыми возможностями.
В последние годы в РФ американцев стало модно называть пиндосами, а США – Пиндостаном. Но при сравнительном изучении того, чем увлекаются богатые в Америке и РФ, еще надо посмотреть: кто из них больше заслужил титул «пиндосов»..)
Главная идея западных интеллектуалов, в начале XXI с ужасом глядящих на закат белого мира, ясна. Лучше ожесточенное противостояние с русской технократической Империей, чем тихое гниение в гламурно-либеральном и политкорректном мире глобализации, где верх медленно, но верно берут китайцы с индийцами, а научно-техническое развитие угодило в вонючее, застойное болото. Ибо противостояние похлестывает научно-технический прогресс, прижимая торгашество. Противостояние возвеличивает фигуры творцов и мечтателей.
Именно победивший Советский Союз и мог обеспечить живительное для всех противостояние! Ведь он уже один раз спас мир от застоя и гниения – в 1950–1960-е годы.
Вы никогда не задумывались, читатель, каким был бы мир второй половины ХХ века, удайся замысел американских операторов истории во Второй мировой? Ну, если бы СССР, победив гитлеровскую Германию в «битве гигантов», истек бы затем кровью и пал? Если бы (по американскому плану 1947-го) Союз разрезали на «суверенную лапшу» не в 1991-м, а еще тогда? О-о, каким скучным и серым получалась такая реальность! Мир, где нет полетов в космос: ведь в США—мировом гегемоне, что возвышается и над обломками СССР, и над кусками Китая, и над бедной Европой, восторжествовал бы дух торгашества пополам с примитивной военщиной. Нет стимула для развития (противостояния-соревнования с Советским Союзом) – незачем и в космос рваться. А на черта? Дорого, прибылей не сулит. Чтобы удерживать господство над «шариком», хватит и привычной техники: тяжелых «летающих крепостей» с обычными и атомными бомбами, авианосцев, морской пехоты, ВДВ и танков. Да и с кем драться-то? Китай не поднялся. Япония и Европа – тоже в дерьме. Ведь в нашей реальности США вкачали в них миллиарды долларов по «плану Маршалла» и открыли для них свой богатый внутренний рынок лишь с одной целью: чтобы европейцы и японцы смогли подняться и разбогатеть. Чтобы их не победили коммунисты – и эти части света не достались русским. А коль СССР нет – нет резона подкармливать Старый Свет. Потому Европа и Япония в той реальности – нищие провинции, угодливо смотрящие в рот дяде Сэму. Нет надобности состязаться с сильным СССР – не возникают и страны с мощными системами социального обеспечения, с высокими зарплатами, пенсиями и пособиями. Рабочие в Европе бедны, старики – и вовсе нищие, если им не помогают взрослые дети. Мир получается гораздо более серым и суровым, нежели таким, каким он был в пору самого расцвета счастливой и зажиточной жизни на Западе, в 1972 году. Ну, а сами Соединенные Штаты погрязают в тупом самодовольстве. В них правит бал финансово-промышленная олигархия и генералитет.
Нет космоса – нет и компьютерного мира. Нет множества привычных нам достижений и научно-технических прорывов, что родились в ожесточенном противостоянии двух сверхдержав.
Мы, не развалившись после 1945 года и поразив человечество сталинским ядерно-космическим прорывом, сломали планы американских игроков. И тем самым сделали мир лучше. А затем дерзко хлестнули спесивую Америку по роже, первыми вырвавшись в космос. И тут янки поняли, что рискуют крупно проиграть. Внезапно янки с ужасом увидели, что более бедный Советский Союз рванул вперед с головокружительным темпом. Что он лидирует в космосе, строит академгородки, вводит в строй огромные объемы жилья.
Перепрыгнем с вами в 1960 год. Еще не стартовал в космос Гагарин, но СССР уже потрясает воображение своими спутниками и запускает автоматы к Луне. Хрущев колотит ботинком по ооновской трибуне и обещает зарыть капитализм. Что происходит в Америке?
«Только в интересах собственников, некоторых, например высших должностных лиц компаний, щедро вознаграждают за услуги, имеющие сравнительно малое общественное значение. Труд других – ученых, инженеров, художников, учителей – оплачивается очень скупо, хотя их деятельность, по всеобщему признанию, является в высшей степени ценной. По данным «Нейшнл сайенс фаундейшн», в 1960 году жалованье ученых в Соединенных Штатах колебалось от 6 тыс. до 15 тыс. долл. в год, то есть было гораздо меньше, чем заработок ловкого продавца энциклопедий или пылесосов…» – писал в 1968 году Ф. Ландберг, автор бестселлера «Богачи и сверхбогачи».
То есть ученый в тогдашних США, как и в РФ наших дней, считался бесполезным чудиком, которому платить много не надо. А в СССР того же самого времени ученые – это элита общества, со времен Сталина высокооплачиваемая и уважаемая. Президент Академии наук СССР Мстислав Келдыш входит в круг первых лиц страны, принимающих стратегические решения. Руководители приоритетных проектов, генеральные конструкторы (Королев, Курчатов, Янгель, Алексеев, Туполев, Челомей) – цари и боги, перед которыми дрожат и чиновники, и промышленники. Они определяют будущее. Выяснилось, что советская средняя школа и вузовская система работают намного эффективнее американских аналогов. Результат налицо: США видят, как более бедная страна Советов опережает их. И если положение дел сохранится, то в 1980 году СССР обставит по величине ВВП Соединенные Штаты, получив громадное превосходство в прорывных видах техники.
Надо отдать должное американцам: они смогли вовремя отреагировать на русский вызов. В 1961 году к власти приходит предпоследний из самых великих президентов США: Джон Ф. Кеннеди. 25 мая того же года, всего через несколько недель после шока от полета Гагарина, Кеннеди произносит историческую речь, что встряхнула приунывшую Америку. Именно тогда он призвал американцев первыми в мире высадиться на Луне:
«…Я убежден, что мы обладаем всеми необходимыми ресурсами и способностями. Но по сути дела мы все еще не приняли тех государственных решений, не обеспечили ресурсами те сферы, которые принципиально важны для нашего будущего лидерства. Мы не определили долгосрочные цели в нашем графике неотложных дел, мы не начали распределять ресурсы и время для их скорейшего выполнения…
Должно быть абсолютно ясно, что я прошу у Конгресса и у страны твердой приверженности новому курсу, который потребует многих лет и серьезных издержек для своего осуществления… Это решение требует привлечения основного массива научных и технических кадров нации, ее материальных и производственных ресурсов, возможности переключения их с других важных направлений деятельности, между которыми они в данный момент распределены. Оно подразумевает такую преданность поставленной задаче, такую степень организации и дисциплины, которая прежде не отличала наши исследовательские проекты…
В связи со всем вышесказанным я передаю на рассмотрение Конгресса новую Программу подготовки и обучения людских ресурсов. Эта программа подразумевает подготовку и переквалификацию в четырехлетний период нескольких сотен тысяч работников, главным образом в областях, которые страдают от хронической безработицы, вызванной технологическими факторами. Ибо профессиональные навыки, которые уходят в прошлое в связи с автоматизацией и перестройкой промышленности, должны быть заменены новыми навыками, вызванными к жизни новыми производственными процессами…»
После этого США вложили громадные деньги в подготовку армии специалистов высшего класса, в науку и вузы, в новейшие технологии. Да, Кеннеди убили в 1963-м, но и его преемник, президент Линдон Джонсон, в 1964-м выдвинул программу «Великого общества».
«У нас есть силы придать цивилизации ту форму, которую мы захотим. Но чтобы построить такое общество, нам нужна ваша воля, ваш труд, ваши сердца. Люди, когда-то прибывшие на эту землю, не просто хотели создать новую страну. Они мечтали создать новый мир. И сегодня … вы можете сделать их мечту нашей реальностью. Поэтому возьмемся прямо сейчас, не откладывая, за нашу общую работу, чтобы в будущем люди могли оглянуться и сказать: «В ту эпоху, после долгого и трудного пути, человечество наконец обратило достижения своего гения к обогащению своей жизни!»
Необходимость состязания с Советским Союзом заставило США и Европу вложить несметные суммы в «неприбыльные» науку и образование. В «неприбыльные» программы фундаментальных и научно-исследовательских работ. В те, что на выходе дали и промышленных роботов, и интегральные микросхемы, и компьютеры, и Интернет с мобильной телефонией, и громадную ИТ-индустрию, и биотехнологии, и энергосберегающие технологии, и многое другое. Именно так СССР спас тогдашний белый мир от застоя, деградации и отравления его духом торгашества, «делания денег ради денег».
Именно так Красная империя, одержав быструю и жестокую победу в холодной войне, в 1990-х и 2000-х годах могла спасти белое человечество от нынешнего загнивания. Запад в таком случае был бы вынужден искать ответ на новый вызов, делая ставку на интеллект, высокие технологии, фундаментальную науку и высокоразвитую промышленность. Тогда и речи бы не шло о нынешней глобализации, о выводе производств в Азию, о сокращении ассигнований на науку. Столкнувшись с победой русских в «нефтяной войне» и с дикой дороговизной углеводородов, Запад с утроенной энергией взялся бы за разработку новых источников киловатт-часов и гигакалорий. Имея дело с Империей, где восторжествовал дух «Мы можем все!», Запад волей-неволей пошел бы по такому же пути дерзких прорывов.
Все больше западных интеллектуалов сегодня понимают, какой трагедией для белого мира стало падение СССР. С ужасом наблюдая за тем, как лидерство перехватывают азиаты, тот же Томас Фридман с тоской вспоминает времена Кеннеди, глядит на «плоский мир» глобализации и стенает.
«…От нас требуются столь же масштабные, энергичные и сконцентрированные усилия, как и для отпора коммунизму. Нам требуется создать свой вариант кеннедиевых «Новых рубежей» и джонсоновского «Великого общества», который придется впору веку плоскости. Нам требуется президент, который способен призвать нацию к интеллектуальному развитию и упорному труду на ниве естественных наук, математики, инженерного дела – ради достижения новых рубежей знания, которые в плоском мире стремительно отодвигаются все дальше в будущее. И нам требуется великое общество, которое будет подстегивать правительство к созданию инфраструктуры, страховочной системы, институциональной сети, дающей каждому американцу шанс повысить свою трудоустраиваемость в эпоху, когда больше никто не может рассчитывать на гарантии пожизненного трудоустройства…
…Такая задача требует лидера с творческим подходом. Президент Кеннеди понимал, что соревнование с Советским Союзом было не гонкой за первенство в космосе, а состязанием за первенство в науке, а на базовом уровне – в сфере образования. Тем не менее он выбрал особый путь, чтобы призвать американцев к самопожертвованию и упорной работе ради победы в холодной войне – цели, требующей масштабного ускорения развития научно-технической отрасли: он изложил народу свою программу запуска ракеты с человеком на Луну, а не запуска ракеты с боеголовкой на Москву…»
Наблюдая идиотическое царствование президента Буша-младшего и его «неоконов» (неоконсерваторов) в 2000–2008 годах, Фридман удивляется их непроходимой тупости. Это надо же: вломить такие деньги в никому не нужную оккупацию Ирака (в 2003–2007 гг. – более четверти триллиона долларов), а не в передовые научные исследования! Да за такие деньги Буш-юниор мог бы создать альтернативные источники энергии, тем самым сбив мировые цены на нефть в несколько раз и навсегда лишив денег арабских исламо-фундаменталистов, Иран, Венесуэлу и Росфедерацию. И сам же с горечью констатирует: да разве у таких, как Буш, на это мозгов хватит?
А теперь перенесемся из прошлого и текущей (безрадостной для проигравших русских) реальности в наш мир альтернативной истории. Видите? В Саудовской Аравии то здесь, то там торчат уродливо перекрученные, обгоревшие и оплавленные конструкции. Это бывшие нефтепромыслы и нефтеочистительные заводы. На дне Персидского залива лежат остовы трех авианосцев. Над Евразией возвышается хохочущий, уверенный в себе гигант – обновленный СССР. Над головами западников проносятся орбитальные штурмовики-космопланы. Красная империя строит тысячу новых, фантастических городов-ноополисов и одновременно держит под прицелом своих дешевых твердотопливных ракет повышенной точности едва ли не каждый уголок планеты. Она сооружает промышленность будущего и ведет работу по созданию сверхчеловеческой расы. Применяет «закрывающие» чудесные технологии и готовится к экспедиции на Марс.
А это все – вызов куда более сильный, чем вызов времен Хрущева! Куда более опасный, чем вызов Гитлера. Чтобы ответить на него, Западу пришлось бы из кожи вон лезть и жилы рвать. Форсированными темпами искать замену газу и нефти. Поднимать образование, сохранять промышленность на своей территории и вкладывать деньги в повышение рождаемости. Вполне возможно, что ситуация вынудила бы его отказаться от демократии в нынешнем виде, установив у себя систему постфашистских диктатур. Тех, что направлены на подавление финансового капитала и сил деградации, на выдворение исламских мигрантов и на перераспределение ресурсов в пользу подготовки и образования молодежи. Чтобы устоять, Запад был бы вынужден начать грандиозные проекты, создающие отрасли невиданной раньше промышленности.
Например, создание систем противоракетной и противокосмической обороны потребовало бы грандиозной работы по созданию тьмы новых технологий и целых отраслей новой промышленности. Скажем, пришлось бы создавать принципиально новые средства вывода в космос полезных нагрузок, потому как прежние ракеты и «шаттлы» не годились для этого в силу своей дороговизны. То есть пришлось бы работать над авиационными системами, над новыми двигателями – например гиперзвуковыми прямоточными. Для производства новых носителей нужно переоснащать заводы совершенно новыми станками и оборудованием. Новая космическая техника требует новых конструкционных материалов и электроники, устойчивой к радиационным воздействиям. Опять же – нужно создавать радиосвязь нового типа, а для управления сложнейшей системой потребуется создать компьютеры нового типа – квантового и нейронного. Потребуется освоение и развитие новых лазерных технологий. И так далее.
Или, например, развитие водородной энергетики диктует необходимость создания совершенных топливных элементов, нового автомобилестроения, новых методов добычи водорода. В ответ на русские многоразовые аэрокосмические системы потребовалось бы создать большие гиперзвуковые самолеты, способные летать на границе атмосферы и космоса. А чтобы они появились, необходимо воздвигнуть новые виды индустрии. И точно так же русский вызов в виде строительства базы на Луне и полета на Марс заставлял бы США идти на аналогичные проекты. Только создание лунного лагеря требовало разработки компактной атомной энергостанции, завода для добычи кислорода и водорода из лунных пород, нового транспортного средства, жилых и лабораторных модулей с потрясающе эффективными системами жизнеобеспечения и климат-контроля.
По сути дела, победивший Советский Союз навязывал Западу и его теневым владыкам новую войну в форме ожесточенного, беспощадного научно-технического соревнования. Оно не требовало миллионов жертв, зато вливало адреналин в кровь белой расы, заставляя правящие круги западных стран вливать большие деньги в наращивание людского капитала, в науку и передовую промышленность. Человечество избегало застоя. А в итоге рождались технологии, погребавшие капитализм и денежный строй, отрицающие его.
Попробуем снова нырнуть в иную реальность.