Друиды стояли на холме, а точнее, огромной насыпи, которую образовал смерч, и плакали. Оттуда им открывался вид на картину лежащего в руинах Тадора, а сфера Книги, это маленькое солнце-божество смерти, один за другим сплёвывала языки чёрного пламени в направлении горстки друидов, слово огромное око повернулось разглядеть незваных гостей.

Слёзы струились по щекам Миерны, и она вдруг ощутила чью-то руку у себя на плече.

— Сестра Зельда, — молвила она, обернувшись.

Зельда сильнее сжала её плечо.

— Прости меня, сестра, — произнесла она, также плача. — Прости, что не поверила тебе сразу, прости… От имени всех нас, не согласных с тобой, прости. Теперь я вижу… Теперь мы видим… Чувствуем боль земли…

Миерна благодарно улыбнулась и накрыла её кисть своей ладонью.

— Да, сестра. Это наш долг.

Джара теребила в руках ставший бесполезным компас и думала о друидах. С тех пор, как сгорел их талисман, она больше не слышит их голосов. Миерна снилась ей лишь один раз, и то Джара ничего не поняла, что она говорила. Раньше девушка думала, что она может говорить с друидами на расстоянии, так как сама принадлежит к ним, так как она — Оарин. Но получается, всё зависело лишь от талисмана?

Из её мыслей Джару вырвал стук в дверь. Девушка вскинула голову.

— Кто там?

— Джара?… Можно войти?

Брови наёмницы поползли вверх.

— Входи.

Дверь отворилась, и в каюту осторожно шагнула Сунор и замерла на пороге, глядя на Бестию и, видимо, ожидая её реакции.

— Заходи, что стоишь. Закрой дверь, — безразличным тоном сказала Джара, хотя сама была порядком удивлена.

Сунор кивнула, закрыла за собой дверь и присела напротив Джары.

— Я давно хотела у тебя спросить…

— Слушаю.

— Когда меня похитила Илена…

Джара немедленно вспомнила о словах Сельмы, и ощутила что-то неприятное. Сунор об этом хочет поговорить? Но неужели она сама не понимает, что никто из Ангелов ей не друг, никто не питает к ней никаких симпатий, и Хаарт тоже всё равно сердцем не ёё? Что она от Джары хочет?

Но Сунор совсем не об этом пришла говорить.

— Илена пыталась прочитать мои мысли, но у неё ничего не вышло. Она была очень поражена и всё спрашивала, как мне удалось «вытолкнуть» её из своей головы. Хотя раньше, когда она ещё служила мне, я уверена, она часто читала мои мысли. Это как-то связано с тем, что я с вами?… В смысле, в Альянсе?

Джара пожала плечами.

— Скорее всего, Сунор, но я плохо разбираюсь в таких вещах. Тебе бы лучше спросить у Сельмы.

Бестия не имела в виду ничего такого, но по тому, как изменилось лицо Сунор, она поняла, что вышло, будто она хотела её задеть — и задела. Джара поругала себя в мыслях. Она не желала портить отношения ни с кем из Ангелов.

— Я просто пришла к тебе спросить… Ты же всё-таки главная.

— Главная? — Джара хмыкнула. Ну да. Архангел Джара. Но в сущности, Сунор была права.

— Ещё я хотела сказать… мне в последнее время снится один и тот же сон…

Джара насторожилась.

— Говори, что за сон?

— Будто я сижу перед огромным зеркалом и вижу в отражении, как на меня надета такая красивая ажурная корона, даже не корона, а диадема.

"Не думаю, что для тебя такие сны редкость", — хотела было уже съязвить Джара, но вовремя вспомнила про свой сон о волшебных артефактах Ангелов. Однако Сунор уже поднялась со стульчика, и на её лице было обиженное выражение.

— Ладно, я пойду тогда, Джара.

— Сунор, постой, мы же не договорили. В твоём сне есть смысл. Ну сядь же! — с нажимом произнесла Джара, про себя недоумевая, на что обиделась Сунор. Что, неужели на её лбу было написано, что она хочет сказать?

Сунор села обратно.

— Помнишь, когда мы первый раз приходили к тебе, мы рассказали историю об Альянсе и волшебных предметах? Так вот, тебе предназначается иметь диадему. Я видела это давно, в своём сне об Ангелах. Больше никаких подробностей в твоём сне?

Сунор покачала головой.

— Ладно, — кивнула Джара. — Если что-нибудь ещё такое случится, сразу скажи мне, хорошо?

— Хорошо. — Девушка встала, тряхнув роскошными волосами, и заглянула в лицо наёмнице. — Скажи, разве это честно?

— Ты о чём?

— Да я о вашем чёртовом Альянсе! — со злостью выплюнула Сунор. — Его нельзя покинуть, потому что если ты решишь уйти, твою голову сжимают тиски и твои ноги без твоего согласия тащат тебя обратно! Разве это правильно? Спасать мир нужно добровольно!

— Ты же принесла клятву, — холодно ответила ей Джара. "Раньше надо было об этом думать, добровольно ли это и правильно ли", — подумалось ей.

— Вы меня заставили! — почти взвизгнула девушка.

— Заставили? Сунор, я думала, мы заключили сделку, а не заставляли тебя, — пытаясь держать себя в руках, напомнила ей Бестия.

— Заключили сделку! — передразнила Сунор. — Где эта ваша сделка? Хаарт собирается вернуться к Змейке, потому что знает, что я не могу убежать из Альянса.

Джара округлила глаза.

— Он тебе так сказал?

— Нет! — Сунор резко выдохнула, обхватила себя руками. — Но я знаю, что он хочет это сделать. Он витает где-то в облаках, всё время об этом думает.

"А что ты хотела? Чтобы он взял и по мановению палочки влюбился в тебя?" — усмехнулась про себя Джара, но вслух сказала:

— Он так не сделает. Он принёс клятву, и он рыцарь. Он будет держать своё слово. И Змейка его тоже обратно не примет. — Джара поняла, что зря это сказала, только когда слова уже прозвучали.

Сунор сощурила глаза.

— Ну да! Святоша Гадюка жалеет всех вокруг и приносит себя в жертву! "Хаарт не должен быть со мной, потому что так нужно для Альянса! Я не буду думать о нём, потому что так нужно для Альянса! Пусть будет счастлив с Сунор! А я буду заботиться о бедненьком несчастном Эйдане!" — мерзким голоском, ничуть не похожим на голос Змейки, пропищала Сунор и презрительно фыркнула. — Не нужна мне её жалость! И ничья жалость не нужна!

Она собралась выйти вон, но у двери обернулась.

— Сколько мы будем плыть?

— Ну… капитан сказал, недели две, может, меньше, может, больше.

Сунор кивнула, взялась за ручку двери и опять повернулась.

— Вы все меня ненавидите, да? — В её голосе вдруг почувствовалась горечь, и Джара заколебалась, не зная, что на это сказать.

— Сунор, мы…

— Ну и ладно! — Сунор резко дёрнула за ручку, вышла вон, развернулась на пятках. — Мне всё равно!

Дверь захлопнулась с оглушительным треском, и Джара услышала яростный стук каблучков. Постепенно он стих, и Бестия уже ничего не слышала, кроме шума волн, бьющих о борт корабля.

— Ззззмеээйкка, — смешно выпячивая губы, старательно произнёс Эйдан, и Змейка радостно захлопала в ладоши.

— Молодец, Эйдан! — Она потеребила его волосы.

— Ээйддан! — воскликнул он, вновь порадовав девушку. Видя её радость, Эйдан сам расплылся в широкой улыбке. Во рту у него не хватало нескольких зубов, видимо, они выпали, ещё когда рушился Тадор, и сначала Змейка думала, что это из-за них Эйдан никак не может выговаривать слова правильно, но в последние дни прогресс был налицо.

— Ты молодец, — опять сказала она.

— Агел, — сказал он. Она чуть нахмурилась, сначала не поняв его. — Анннгел, — очень стараясь, повторил Эйдан, и Змейка расширила глаза от удивления.

— Да, да, Эйдан, Ангел! Ты понимаешь? Скажи, ты понимаешь?

— Ангел. — Уже легче далось ему слово. — Змейка-ангел-Эйдан. — Он ткнул пальцем сначала в неё, потом в себя.

Змейка улыбнулась, стараясь не выдать своего разочарования. Он считает её своим ангелом… а она-то подумала, что он понимает, что такое Альянс и для чего все они собраны. Но в любом случае хорошо, что он может так образно выразить свои чувства.

В дверь постучали. Змейка встала и открыла. На пороге стоял Хаарт.

— Хаарт, — нахмурилась она, — зачем ты пришёл?

— Хахт, — сказал ему Эйдан.

— Поговорить, — также хмуро ответил рыцарь.

— Не о чем нам говорить.

Он поколебался немного.

— Извини. Наверное, ты права. Извини, — опять сказал он. — Спокойной ночи.

И он ушёл.

Змейка закрыла за ним дверь и тяжело опустилась на край кровати. Эйдан посмотрел на неё с беспокойством.

— Любли? — с понимающим видом спросил он.

Змейка удивлённо взглянула на него, а потом грустно рассмеялась.

В помещение проник свет, и Джара приподнялась на локте, щурясь в сторону двери.

— Я тебя разбудила? — спросила Сельма, садясь на свою кровать. Она закрыла дверь, и каюта опять погрузилась во мрак. — Извини. Спи дальше.

— Да нет. — Джара села на постели, потянулась к светильнику и зажгла его. Сельма благодарно кивнула и принялась раздеваться. — Что ты так долго?

— Я гуляла по палубе. Не спалось. Тяжкие мысли, — усмехнулась Чародейка, стаскивая сапог.

— Какие именно?

— Какие именно? — эхом отозвалась Сельма и опять усмехнулась. — Да, их так много… Я просто думала, что мы будем делать, когда приедем в это Поднебесье. Ты сказала, предметы на острове. Но остров-то большой. Где мы будем их искать? Или ты ждёшь, что тебе опять приснится сон?

Джара пожала плечами.

— Не знаю, Чародейка. Давай подождём, пока прибудем на остров, там и подумаем.

— Да, ты всегда предпочитаешь думать о проблемах по мере их возникновения.

— Ну я же не ты, у меня нет твоей великой мудрости, — улыбнулась Бестия.

— Какая уж там мудрость, — отмахнулась Сельма, но тоже с улыбкой. Потом она тяжко вздохнула и легла.

Джара задумчиво теребила кончик простыни.

— Кстати о снах… — сказала она. — Тебе не снились сны про магический жезл?

— А?

— Про твой волшебный предмет. Ничего не снилось?

— Нет, а что?

— Да так… Можешь порыться в моей голове?

Чародейка села в постели и удивлённо уставилась на Джару.

— Что?

— Покопайся в моей башке. Почитай мои мысли.

— Джара, я не думаю…

— Сельма! — нетерпеливо прервала её Бестия. — Просто сделай это, потом я тебе объясню. Ну давай же!

Озадаченная, Сельма всё же кивнула и устремила взгляд прямо в глаза Джары.

— О, Джара, ты тайно мечтаешь о Тэлларе?

Бестия вспыхнула.

— Что ты несёшь, Чародейка!

Та заулыбалась.

— Да ладно тебе кипятиться, я же шучу. Я тоже иногда шучу, Джара.

Она замолкла, продолжая глядеть в глаза Бестии. Девушка мало что почувствовала, только на миг ощутила какое-то неудобство, но и то, возможно, потому что ожидала от себя хоть какой-нибудь реакции. Затем она изо всех сил принялась пытаться не дать Чародейке проникнуть в её голову.

— К тебе приходила Сунор? — удивилась Сельма, не обратив ровным счётом никакого внимания на титанические усилия Джары.

— Ничего? — устало спросила та.

— Ничего? Ты о чём?

— Ты не почувствовала… что я пытаюсь вытолкнуть тебя из своей головы?

Сельма рассмеялась.

— Нет, Бестия. Ты что, решила ставить магические эксперименты? Может, расскажешь? Или это мне тоже взять из твоих мыслей?

Джара задумчиво постучала себе по кончику носа.

— Да, ко мне приходила Сунор и… — И она рассказала всё Сельме.

Чародейка нахмурилась.

— Это странно, Джара. Ты поэтому попросила меня залезть в твои мысли, чтобы проверить, у всех ли Ангелов есть такая защита?

Та кивнула.

— И это не подтвердилось. Сельма, что ты думаешь по этому поводу? Я предложила Сунор обратиться к тебе, но ей… хм… не понравилась эта идея.

— Неудивительно. А вот то, что она может «вытолкнуть» чародея, лезущего к ней в мысли, очень даже удивительно. Я поставлю завтра свой эксперимент.

— Залезешь к ней в голову? Она взбесится, Сельма!

— И что?

— Ну ты хоть предупреди её, что ли…

— Не буду я ей ничего говорить, Джара! Для чистоты эксперимента. Всё, спи.

Джара вздохнула, потушила светильник и легла, накрывшись латаной-перелатанной простынёй.

— Спокойной ночи.

Эйдан уже спокойно ходил без поддержки и радостно осматривал мир вокруг себя. Они со Змейкой стояли почти у носа корабля и смотрели, как плещутся волны о борт, весело разбрызгивая повсюду капли. Эйдан смеялся искренне и радостно, как смеются только дети, а Змейка глядела на него и улыбалась, и в улыбке её переплелись и веселье, и горечь, и радость, и боль.

— По-моему, кто единственный ангел среди нас, так это она, — заметил Тэллар, подойдя к Джаре и скользнув глазами в направлении её взгляда.

Джара кивнула.

— Сама много раз об этом думала. Сокол, тебе не снились в последнее время необычные сны?

— Необычные сны? — повторил тот и задумался. — Ну да, снились.

— Правда? — переспросила Джара, воодушевившись. — Расскажи.

— Вот сегодня ночью мне приснилось, как ты и я… Ай!!! Больно, чёрт возьми, — пожаловался он, потирая пострадавшую щёку.

— Сам напросился, — буркнула девушка. — Я-то серьёзно спрашивала.

— Ладно-ладно. Какой мне должен был присниться сон?

— Про твой артефакт как Ангела. Амулет.

— Почему вот у Аерис лук, у Ива меч, у этого Хаарта тоже меч, у тебя кинжал, а у меня какая-то побрякушка на шею? — обиженно спросил Тэллар.

— Ответ напрашивается сам собой, не находишь? — прыснула Джара.

Тэллар занёс над ней руку в шутливом намерении ударить.

— Эх, если бы в моих правилах не было не бить женщин… Ладно, тебе повезло, — опустил он руку. — Не фыркай, как лошадь, ты себя выдаёшь!

Вторая его щека раскраснелась от хорошей пощёчины.

— От твоих постоянных побоев у меня развивается комплекс, Джара, — надувшись, сообщил он. Та издала смешок и устремила взгляд к горизонту.

— Что мы будем делать на острове? — перевёл тему Тэллар.

— Сокол, что вы все меня спрашиваете? Я не знаю, — с лёгким раздражением ответила девушка, поворачиваясь к нему. — Я знаю столько же, сколько и вы все.

— Бестия, дыши ровно. Я просто спросил.

Джара отмахнулась от него и уставилась в воду. Тэллар отвёл от неё взгляд.

— Эй, похоже Чародейка сейчас просверлит в спине нашей красотки дырку.

Не успела Джара ему ответить, как раздался возмущённый вопль Сунор:

— Прекрати немедленно!!!

Джара с Тэлларом переглянулись и побежали в сторону Сельмы, растерянно моргавшей глазами по сторонам, и Сунор, стоявшей перед ней на расстоянии шагов пяти, негодуя и возмущаясь. Рядом стоял мало что понимающий Хаарт, а невдалеке, прислонившись спиной к громаде мачты, спокойно за всем наблюдала невозмутимая Аерис.

— Ты, чёртова колдунья! Не смей! — продолжала вопить Сунор, привлекая к ним всеобщее внимание.

Джара сделала знак Хаарту, чтобы он увёл девушку в каюту. Рыцарь кивнул, обнял Сунор за плечи и мягко, но настойчиво повёл её к спуску вниз. Она поддалась, но продолжала довольно громко жаловаться на бесстыдных чародеек, залезающих к людям в головы.

— Ну что, Сельма? — спросила Бестия, положив руки на плечи до сих пор растерянной Чародейки. Та выглядела так, будто у неё небо и земля перепутались местами.

— Невероятно!.. — Волшебница тряхнула головой.

К ним неспешно подошла Аерис, а Тэллар требовал всё ему объяснить.

— Невероятно, Джара, — повторила Сельма. — Она действительно сделала это!

— Сделала что? — раздражённо спросил Сокол. — Кто-нибудь объяснит мне или как?

— Или как, — бросила ему Джара и повернулась обратно к Чародейке.

— Я не понимаю, как ей это удалось! Только опытные чародеи умеют ставить заслон от проникновения в свои мысли, а так, чтобы дезориентировать того, кто попытался… Для этого нужна большая сила.

— Дезриентироваро — чего? — озадаченно переспросил Сокол.

— Большая сила? — удивлённо повторила Джара.

— Магическая? — уточнила Эльфийка.

Сельма кивнула. В голове её плохо укладывался раскрытый и непонятно откуда взявшийся талант Сунор, но ещё неизвестно было, что поразило Чародейку сильнее — то, что капризная красавица яростно «выдворила» незваную гостью из своей головы, или то, что Сельма успела прочитать в её мыслях.

— Кто же они такие и что им надо? — в который раз спросил Дамраф с беспокойством.

Аялла барабанила пальцами по столу.

— Скоро мы узнаем. Что же чародеи так долго!

— Может, это аронвардцы прислали своих магов попытаться сделать что-нибудь с Книгой? — предположил глава Ордена Луны.

Женщина покачала головой.

— Сомневаюсь. Они бы сообщили нам.

— Да, ты права. Ну а что же тогда? Явились просто так, уселись среди руин и не уходят. Вдруг из-за них возникнет новый смерч или что-то ещё?

Аялла пододвинула к себе кувшин и налила в бокал вина.

— Возьми, выпей и успокойся.

Он кивнул и принял бокал из её рук.

— Я постоянно на взводе, с тех пор как объявились эти Ангелы. Объявились и тут же исчезли, прихватив при этом ещё и мою дочь.

— Ты, что, думаешь, они обманщики?

— Нет, вообще-то. Конечно, я бы раньше никогда не подумал, что поверю в такую чушь, как сказку про отряд бесстрашных героев, спасающих мир. Но после всего, что случилось… Да и потом… Я как-то даже не удивился, когда они мне всё рассказали.

— Я понимаю, — кивнула Аялла. — Просто ты беспокоишься о Сунор.

— Да. Я страшно волнуюсь. — Он помолчал, размышляя о своей дочери. Как же она, капризная и изнеженная, переносит все трудности и опасности пути? Не случилось ли чего? Он обратил взгляд на женщину, которую полюбил. — А у тебя есть дети, Аялла? — Он тут же пожалел о том, что спросил. — Прости за бестактный вопрос, можешь не отвечать…

Она с улыбкой подняла руку.

— Ничего, Дамраф. Да, у меня есть сын. Вернее, был.

— Он…? Прости.

— Нет, это не то, что ты подумал, он не погиб, по крайней мере, я не знаю точно. Просто тогда давно… я была молодая, глупая… И потом, я уже была в Ордене. В общем, я отдала мальчика на воспитание своим родителям, собиралась, когда подрастёт, забрать его в Тадор, отдать в рыцари. А он сбежал, представляешь? Его искали да так и не нашли… Однажды, совсем недавно, я видела одного парнишку на улице… Не знаю, может, это был и он…

Дамраф протянул руку через стоял и взял её ладонь в свою. Она наградила его благодарным взглядом, и тут в комнате разверзся диск портала. Главы Орденов вздрогнули от неожиданности, а из портала вышла Триша. Глаза её горели.

— Госпожа, это невероятно! Это друиды!

— Друиды?! — воскликнули Дамраф с Аяллой одновременно.

— Друиды это сказки! — заявил Дамраф машинально.

— Почему же, по-моему, нас с тобой недавно убедили в реальности этой сказки, — заметила Аялла и обратилась к чародейке: — Почему они пришли в Таэрию?

— Они с Гирита, — принялась рассказывать та. — Впрочем, все легенды говорили о том, что друиды обитали на этом острове. Оказалось, их племя вырождается, и на острове остался один лишь небольшой лес, скрывавший их поселение. Книга — это творение их предков! Это друидская магия!

Впрочем, Дамраф с Аяллой прекрасно знали это от Джары и её друзей, но разыграли удивление. На самом деле удивило их то, что друиды, прятавшиеся от остального мира, покинули свой лес и приплыли в Таэрию.

— Они здесь, чтобы помочь нам, — продолжала взахлёб рассказывать Триша. — Их главный сказал, что они будут сдерживать Книгу, чтобы не появилось никаких новых смерчей или других порождений Измерения Книги, как они это называют. Однако почему-то они сказали, что не в их силах Книгу уничтожить, — разочарованно добавила она.

— Пожалуй, нам нужно лично с ними встретиться, — заключила Аялла. — Узнать, не нужно ли им что-нибудь.

— Я взяла на себя смелость спросить… — начала чародейка. Когда её госпожа кивнула, она уже смелее продолжила: — Так вот, они заявили, что им не нужно ни воды, ни еды, никаких шатров или ещё каких удобств. Сидят себе на земле в кругу да смотрят на эту жуткую сферу в небе, в которой вертится эта дьявольская Книга. Кстати, госпожа, если сравнивать с последней проверкой, сфера заметно увеличилась и, похоже, продолжает расти…

Аялла кивнула и переглянулась с Дамрафом.

— Не беспокойся, я уверена, что всё будет хорошо.

— Вы думаете, госпожа? — недоверчиво переспросила чародейка.

— Да, Добро ведь всегда побеждает Зло, разве не так? — с улыбкой произнёс Дамраф. — Но думаю, госпожа Тельмеран, вы правы, и нам действительно нужно лично встретиться с друидами. Ведь они прибыли в нашу страну как почётные гости, и они отважно взялись помочь нам в этой беде.

Чародейка кивнула и присела в лёгком реверансе.

— Хорошо, я передам им. С вашего позволения, госпожа.

— Возвращай группу, мы отправимся на встречу завтра, — добавила Аялла.

Триша кивнула вновь и скрылась в синеве портала. Он схлопнулся с лёгким звуком.

Дамраф непроизвольно вздрогнул.

— Стыдно признаться, но столько лет окружённый чародеями я до сих пор не могу привыкнуть к этой магии, — проворчал он.

Аялла серебристо рассмеялась.

— Как любит говорить Триша, магия существует для решения тех проблем, каких бы мы не имели, если б не было магии.

Дамраф рассмеялся вслед за ней.

Змейка вышла из каюты всего лишь на пару минут, но когда возвращалась, услышала, как за дверью Эйдан плачет навзрыд. Девушка бросилась в каюту.

Эйдан стоял напротив небольшого овального зеркала и плакал, испуганно тыча в своё отражение, показывавшее облысевшего, лишь с редкими клочками седых волос, человека, лицо которого, испещренное ранними для его возраста морщинами и многочисленными следами от царапин и ран, с левой стороны было обезображено уродливым шрамом от ожога, кожа на скулах висела мешком. Худая длинная шея вела к костлявым плечам, одно из которых не продолжалось рукой, а заканчивалось уродливым обрубком.

Змейка вскрикнула и бросилась к Эйдану, обняла его, такая маленькая рядом с ним, хоть и сгорбленным, но всё равно высоким, и быстро заговорила ласковые слова.

— Не я, — сказал сквозь слёзы Эйдан, наклонившись к ней. Затем выпрямился и опять затыкал в зеркало. — Не я, не я, не я, не я!

И как бы у Змейки ни болело сердце за него, она всё же ликовала — сквозь слёзы. Он понимает, он узнаёт, он помнит!

Сунор всё ещё метала глазами молнии, когда в дверь их каюты постучали. Хаарт встал и направился к двери, чтобы открыть, но девушка остановила его.

— Если это притащилась эта проклятая ведьма, не открывай!

— Но, Сунор…

— Хаарт, не выводи меня из себя! — взвизгнула она. — Не желаю её видеть.

Рыцарь устало вздохнул.

— Кто там?

— Хаарт, это я, — послышался голос Джары.

Юноша повернулся к Сунор с немым вопросом. Та, закинув ногу на ногу, нервно покачивала прелестной ножкой. Затем она кивнула.

— Сейчас, Джара, — произнёс Хаарт и отпер дверь.

Бестия прошествовала в их каюту, и вслед за ней — Сельма.

Сунор зашипела от ярости.

— Вон! Наглая ведьма! Вон отсюда! — завопила девушка, вскакивая на ноги и сжимая кулаки. — Не хочу видеть тебя! Да как ты посмела залезть ко мне в голову! Читать мои мысли! Джара! — повернулась она к девушке, и та тут же изобразила непричастный вид. — Что ты думаешь по этому поводу, а? Одобряешь? Какая же это команда, этот ваш распроклятый Альянс, если она, — она ткнула в сторону Сельмы пальцем, — считает, что может беспрепятственно залезать ко мне в мысли, когда ей вздумается!

Джара стрельнула глазами в Сельму, и в её взгляде ясно читалось: "Я тебя предупреждала". Но Чародейка, как всегда, была абсолютно спокойна, и истерика Сунор не произвела на неё никакого впечатления.

— Ты закончила? — ледяным тоном осведомилась она, и Сунор вперилась в неё ненавидящим взглядом. — Выслушай, пожалуйста, нас с Джарой, потом можешь продолжить меня поносить, сколько хочешь.

Взгляд Сунор, казалось, источал яд, но она всё же молча плюхнулась на стул и уставилась на них.

— Сунор, помнишь, ты вчера приходила ко мне и рассказала насчёт того, как Илена пыталась прочитать твои мысли? — начала Джара. Хаарт удивлённо посмотрел на свою «возлюбленную»; видимо, ему она не сказала про свой визит к Джаре. Сунор ничего не ответила, даже не кивнула, просто продолжала сверлить Бестию своими бездонно-чёрными глазами. — Так вот… Сельма решила проверить, так ли это… Тихо, тихо, умоляю, не заводись снова! Она не могла тебе сказать, что собирается сделать, так как нужно было, чтобы ты ничего не подозревала!

"Для чистоты эксперимента", — добавила Джара про себя.

— Я вам не подопытное животное ставить на мне эксперименты! — огрызнулась девушка.

— Но это не наша прихоть, это ведь важно для Альянса, — возразила Бестия. — Понимаешь, у тебя такое… умение не потому, что ты Ангел, ну или не только из-за этого. Никто из нас больше не может так делать!

— Даже ты? — спросила Сунор у Сельмы, и ярость на какое-то время сменилась удивлением.

Та кивнула, и Сунор засияла осознанием собственной исключительности.

— Я могу поставить заслон от проникновения в мои мысли, — всё тем же бесстрастным голосом объяснила Сельма, — но я не могу, как ты, выталкивать того, кто посмел, из своей головы, да так, чтобы у него голова закружилась.

— У тебя закружилась голова? — с насмешкой спросила Сунор, но ничуть (по крайней мере, так казалось со стороны) не задела Сельму.

— Да, ещё ноги ослабели, и я не могла сфокусировать зрение, — спокойно описала она свою реакцию на "мысленный пинок под зад", как окрестил этот фокус Тэллар (когда ему всё-таки соблаговолили объяснить ситуацию).

— Так что ничего плохого Сельма не имела в виду, — добавила Джара. Ну как же ей надоело стараться держать всех Ангелов сплочёнными, чтобы никто не ссорился! Хренова миротворица, обозвала себя девушка. Зато сама всё время грызётся с Тэлларом, ну в принципе, это всё шутя-любя.

Сунор обхватила себя руками и забарабанила пальчиками по предплечью.

— И что вы от меня хотите? Чтобы я бросилась к Сельме на шею и воскликнула, мол, прости, дорогая, что так в тебе ошибалась? — едко вопросила она.

— Да нет, избавь меня от такого счастья, — холодно откликнулась волшебница.

— Нет, Сунор. — Джара глубоко вздохнула. Вот и самое страшное подошло! — Нужно, чтобы ты… ну… позанималась с Сельмой. Дала ей возможность изучить и понять, что за талант у тебя такой.

Брови Сунор поползли вверх.

— Ты издеваешься, Джара? Нет.

— Сунор, — вступил в разговор Хаарт. — Ты — Ангел, не забывай. Ты должна помогать Джаре и остальным. Если это важно для Альянса, ты должна это сделать.

Она посмотрела на него, и её лицо вдруг резко смягчилось.

— Хорошо, милый, раз ты просишь. Ради тебя! — Она прикрыла глаза и сложила губы в ожидании поцелуя. Хаарт покорно наклонился к ней и поцеловал. Сунор довольно улыбнулась и обратилась к Джаре с Сельмой: — Ладно, ладно, благодарите Хаарта. Буду делать, что скажете. Только чур не залезать в мои мысли.

— Но это и есть самое главное, — усмехнулась Сельма.

Сунор насупилась.

— Будешь думать о чём-нибудь незначительном, — пожала плечами Чародейка. — Мне главное понять, как и почему ты умеешь выталкивать мага из своих мыслей.

К вечеру в каюте стало невыносимо душно, и Джара решила подняться на палубу. Сельмы не было в каюте, она ушла к Сунор, с Аерис невозможно было разговаривать, она изнывала от своей морской болезни. Змейка как всегда была с Эйданом (недавно она сказала Джаре, что ему уже гораздо лучше и он многое начал понимать, что ж, дай небо). Джара заскочила по пути в комнату Тэллара и Ивора, но ей никто не открыл.

Едва она поднялась наверх, сразу почувствовала, что стало лучше. Свежий, прохладный ветер, запах моря, темнеющая громада неба и почти чёрная необъятная гладь океана вокруг.

Невдалеке Джара заметила знакомую фигуру, опёршуюся о бортик, и внезапно ощутила укол совести. Когда, скажите на милость, она последний раз нормально разговаривала с Ивором? Она всё собиралась поговорить с ним о его состоянии, да никак и не собралась… Джара невольно вспомнила, как они разругались в Лесу друидов, и вся сжалась. Она не хотела терять Ивора, она просто не переживёт!.. Как же она могла так забыть о нём?

— Красиво, правда? — с улыбкой заметила Джара, подойдя к нему вплотную. Он вздрогнул от неожиданности, но, увидев её, тоже улыбнулся.

— Да, очень красиво.

— Я заходила к вам в каюту.

— Тэллар и Хаарт в небольшом зале в конце коридора кают. Там можно потренироваться с мечами, и они отправились туда. У Сунор, знаешь же, Сельма.

— А почему ты не пошёл с ними?

— Ну, Сокол позвал, только я решил не идти. Хаарт меня тихо ненавидит, и я это прекрасно вижу, да и мне стало так душно, захотелось подышать свежим воздухом.

Джара кивнула.

— Мне тоже стало душно. С чего ты взял, что Хаарт тебя ненавидит?

— Он что-то думает про меня и Змейку.

Девушка подняла брови.

— Ты и Змейка?…

— Джара, ну ты же не думаешь ничего, а? Змейка всё ещё любит Хаарта, это же видно.

— Ну а ты к ней как относишься? — допытывалась Джара.

— Очень хорошо. Она замечательный человек. И друг. Мы о многом говорили с ней. Она рассказывала мне про свою жизнь, а ей про свою.

Джара почувствовала себя неприятно. Ей показалось из слов Ивора, что Змейка заняла её, Джары, законное место в сердце Грифона. Она, вообще-то, его лучший друг и напарник. Грифон и Бестия — все в Гильдии и не мыслят их друг без друга.

— Я скучала по тебе, — призналась она.

Он улыбнулся одними уголками губ.

— Скучала? Я всё время рядом, Джей. Всегда за твоей спиной.

Она одарила его благодарной улыбкой, и слёзы чуть не навернулись ей на глаза, так тронули её его слова. Я всегда рядом, Джей, всегда за твоей спиной.

— Просто… Мы как-то отдалились друг от друга, разве ты не заметил? Раньше… раньше мы всегда были вдвоём, ты и я, на всех наших сумасшедших заданиях. Говорили друг другу обо всём. А что теперь? Я впереди отряда, ты позади. Между нами — семь остальных Ангелов, и мы даже не разговариваем нормально. — Джара печально вздохнула и уставилась на тёмную воду. — Меня это огорчает, Ив.

Он обнял её за плечи, и она сжала пальцами его руку.

— Я рад, что ты сказала мне этой, Джей.

— Прости, если обидела тебя, когда… ты хотел что-то сказать Хаарту, а я на тебя набросилась. Извини.

— Всё нормально. Ты ведь была права.

— На самом деле, это же я виновата в смерти Аиры, понимаешь? Мне следовало раньше вспомнить, что эта женщина дорога Хаарту и Змейке, и объяснить ей всё об Альянсе. Она же их друг, ей можно было бы рассказать… Не соглашаться на эту чёртову дуэль, я же знала, что ей меня не одолеть, понимаешь? Я знала.

— Но это я её убил, Джара.

— Тебе не стоит себя винить, Ив. Ты слишком терзаешь себя этим и…

Вдруг всё тело её напряглось — сзади послышался поражённый шёпот "О Солнце!". Грифон и Бестия повернулись и так и застыли, не зная, что сказать откуда-то взявшемуся за их спинами Хаарту.

— Ты… вы оба… — Он тоже не находил слов, не веря своим ушам, пытаясь уложить в голове то, чего не желал принимать. — Вы убили Аиру… Я… Я ненавижу! Ненавижу вас обоих!

— Хаарт, послушай, — начала Джара. Ивор сокрушённо молчал. — Хаарт, всё было не так, мы не хотели её убивать…

— Замолчи! — выкрикнул рыцарь. — Я не хочу ничего слушать! Ненавижу! Аира… Аира была мне так дорога! Я знал её столько лет, она была частью моей семьи, как родная! Она не чаяла в Змейке души, и Змейка тоже так её любила! Как я её любил! И вы убили её… Ты разрушила мою жизнь! — ткнул он в Джару. — Из-за вас всех я потерял Змейку! Ненавижу!

Он развернулся и побежал прочь. Джара хотела броситься за ним вдогонку, но Ивор удержал её.

— Пусть бежит. Пусть успокоится

— Чёрт, чёрт, чёрт, Ив, что же всё так паршиво? — запричитала Джара. Ивор обнял её, и она спрятала лицо у него на груди.

— Тихо, Джей. Всё будет хорошо.

Джара не выдержала. Столько времени она крепилась, старалась быть основой, фундаментом Альянса. Справлялась со всеми напастями и испытаниями. Переносила стойко всё, что выпадало на их долю. А теперь в объятиях Ивора она просто взяла и разревелась в голос, как маленькая девочка.

— Ничего не будет хорошо, ничего, Ив, — надрывным голосом запричитала Джара, — вдруг я всё провалю, вдруг у нас ничего не получится, все вы спрашиваете меня, как мы будем искать эти чёртовы предметы на этом чёртовом острове, а я не знаю, понимаешь, не знаю, не знаю!

Она какое-то время плакала, не в силах что-либо говорить. Ивор просто слушал, обняв её и гладя по волосам.

— Что делать с этой бестолковой капризной Сунор, и что делать со спятившим Эйданом, как они, интересно, могут помочь нам утихомирить эту бешеную Книгу?! А Хаарт, он всё никак не прекратит убиваться по своей несчастной любви, а теперь ещё он знает про Аиру, и он ненавидит меня, я, видите ли, виновна во всех его бедах! Но я же ни в чём не виновата, не я же придумывала Альянс и не я обратила силу Книги против всего мира — это сделал Эйдан, но его не обвинишь, ведь он сошёл с ума! Ив, я не могу больше, не могу…

— Ты можешь, Джей, конечно, можешь. Ты ведь не одна. Мы все тебя любим и поддерживаем. И я, Джей, я всегда с тобой. Мы же одна команда, а? Грифон и Бестия, Бестия и Грифон, разве забыла? Что ты нос повесила, Джара?

Она подняла на него заплаканное лицо и громко всхлипнула.

— Спасибо, Ив. Как же хорошо, что ты есть! — Она шмыгнула носом и крепко обняла его.

Он тоже ещё сильнее сжал её в своих объятиях.

Я всегда рядом, Джей, всегда за твоей спиной. Просто обернись и позови меня, когда я буду нужен. Я приду.

Сельма потёрла виски.

— Ты как? — насмешливо спросила Сунор. — Или на сегодня достаточно?

— Нет, — жёстко ответила Чародейка. — Давай ещё раз.

— Хорошо, — равнодушно пожала плечами девушка. — Давай.

"Сельма большая жирная жаба, большая жирная жаба", — старательно принялась думать Сунор. Сельма нахмурилась, но ничего не сказала и направила поток магической энергии. Она должна сломить это абсурдное сопротивление, главное, не перестараться, чтобы не повредить мозг Сунор… Хотя чему там вредить…

Сунор нахмурилась, вновь чувствуя, как Сельма забирается ей в мысли и толкнула. Сильно толкнула. Теперь пришёл черёд хмуриться ей самой — Чародейка не убралась из её головы, а продолжала там копошиться. Сунор закусила губу, стараясь не выдать своих настоящих мыслей, и вновь прикрыла их чудотворной мантрой собственного изобретения.

"Сельма большая жирная жаба", — услышала Сельма, а затем резко откинулась на спинку стула и тяжело задышала. Сунор победно вздёрнула подбородок.

— Не понимаю, — произнесла она, довольно наблюдая за потерянным видом волшебницы, — к чему всё это. Вывод ясен — никто не может прочитать мои мысли. И ты в том числе. К чему тратить моё время и… твоё здоровье и нервы? Не понимаю, — с притворным вздохом повторила она.

— Ничего ты не понимаешь, вот именно, — проговорила Сельма, и в голосе её зазвучало презрение. — Я и так уже давно уяснила, что ты умеешь. Мне нужно знать, как это происходит и почему. А также, как можно это использовать для нашего дела. Для дела Альянса.

— Альянс, Альянс, — фыркнула Сунор, — всё вы со своим Альянсом…

— А что ещё, по-твоему, делать, когда на наших плечах лежит миссия по спасению мира? — ядовито спросила Чародейка.

— Вот именно. На ваших.

— Ты в Альянсе, не стоит забывать об этом, — мрачно напомнила ей волшебница.

Сунор опять фыркнула.

— Позволь мне напомнить тебе. Когда я соглашалась вступить в этот ваш Альянс, вы обещали мне, что мне не нужно будет ничего делать — просто следовать за вами, а лично на меня не ляжет никакая ответственная и, тем более, опасная работа. Никакого риска для моей жизни, обещали вы. И что? Где эти ваши обещания?

— Ах, мы не сдержали обещаний, — картинно всплеснула руками Сельма. — И что ты собираешься делать? Опять убежать? — холодно осведомилась она.

Сунор прищурилась.

— А вот этот пункт договора мы и вовсе не обговаривали. Во дворце я поставила вам условие. Или вы всё делаете, как я хочу, или я разворачиваю коня и возвращаюсь в Арлан. Вы сказали да-да, конечно, так и будет, мы согласны. А что в итоге? Уйти невозможно.

— Мы не знали об этом, когда ты вступала в Альянс, — соврала Сельма.

— Вот только не надо мне лгать! — взвилась Сунор. — Я прекрасно знаю, что вы знали! Вы меня обманули.

Чародейка усмехнулась. "Ах бедная наша Сунор, обманутая, преданная и глубоко оскорблённая", — подумала она про себя.

— Не стоит надо мной насмехаться, я этого не люблю! Всё, вон отсюда! Не хочу больше тебя видеть, не приходи больше ко мне, всё это чепуха, бесполезно!

Сельма встала и двинулась к выходу, но на лице её играла улыбка.

— Ты права, признаю, — сообщила она у самой двери. — Теперь мы будем заниматься кое-чем другим. Ну-ка… Попробуй узнать, о чём я думаю.

Сунор пристально посмотрела на неё и вдруг яростно зашипела.

"Сунор длинная толстая пиявка, длинная толстая пиявка".

Эйдан уже уснул, а Змейке не спалось. День выдался тяжёлый, она никак не могла успокоить Эйдана, увидевшего, словно в первый раз, своё отражение и вспомнившего себя прежнего. Это очень больно, но в то же время это и большое продвижение! Было время, когда она думала, что он навсегда застрянет в стадии маленького обиженного миром ребёнка, но теперь она вновь воспрянула духом. Это помрачение рассудка, оно временное, она уверена. Он поправится, обязательно поправится.

Раздался настойчивый стук в дверь, и Змейка вздрогнула.

— Кто там? — спросила она.

— Змейка, открой, — послышался голос Хаарта.

Девушка нахмурилась.

— Хаарт, сколько можно…

— Да открой же, Змейка! — Хаарт чуть не кричал, и его голос испугал Змейку.

Но она всё же встала и открыла ему. Он ворвался внутрь, как ураган.

— Во имя Солнца, Хаарт, что случилось?

Глаза его горели яростью и ненавистью.

— Змейка. Аира.

— Что Аира?

— Аиру убили Джара и Ивор, — глухо произнёс Хаарт. — Джара спровоцировала её на драку, отвлекая, а Ивор бросил ей нож между лопаток. Из-за спины. Исподтишка. Подло. Ненавижу их! — сжал кулаки рыцарь.

Змейка округлила глаза.

— Что… что ты такое говоришь?! — выдохнула она.

— Правду! Я сам нечаянно услышал их разговор! Это из-за них Аира погибла! Они её убили, понимаешь? Да что ты так на меня смотришь, Змейка?! — Он затряс её за плечи. — Эти люди сломали наши с тобой жизни! Из-за них погибли близкие нам люди! Из-за них мы не можем быть вместе! Эти Ангелы, — горько усмехнулся он. — Подлые твари… Я ненавижу их…

Змейка сбросила его руки и отпрянула. Эйдан недовольно забормотал во сне.

— Я не верю тебе. Не может этого быть…

— Но это так, поверь мне, я слышал своими ушами! — воскликнул Хаарт. — Я убил бы, — яростно проговорил он, сжимая рукоять меча, висевшего на поясе, — вызвал бы их всех на битву, пусть они все встанут против меня, как они любят — подлый, нечестный бой, но мне всё равно!

— Да что ты говоришь!..

— Да дослушай меня, Змейка! Я сделал бы это… — Его глаза вдруг потухли, и он тяжело опёрся о стенку. — Но я знаю прекрасно, что Альянс должен выполнить свою задачу. Я не могу и не смогу уйти. Так что я запрячу боль и ненависть глубоко в себе и сделаю всё, что должен. Но, Змейка, милая, малыш, я прошу тебя, поддержи меня, будь в этом со мной! — Он взял её руки в свои.

Она покачала головой.

— Я не могу поверить, Хаарт, что ты никак не можешь понять, что… — Она потянула руки, но он не пустил, лишь сжал крепче.

— Змейка, ты же знаешь, что Сунор не может уйти, что бы ни случилось! Пусть это будет нашим бунтом, нашим им вызовом! Да, мы сделаем всё, что нужно для свершения миссии Ангелов, для уничтожения Книги, для мира и процветания Таэрии! Но почему мы должны страдать напрасно? Мы будем вдвоём, а когда всё кончится, мы поженимся, как и собирались! Малыш, это ведь то, чего мы так хотели, верно? Если бы Аира была жива, она бы тоже так сказала.

— Нет, — жёстко отрезала Змейка. — Аира бы тебя осудила. И Дарвей тоже. Потому что ты рыцарь. И ты дал клятву. И ты должен её сдержать.

— Но почему, — отчаянно взмолился Хаарт, — почему я должен быть связанным узами этой глупой клятвы?!

— Потому что должен, — сурово молвила Змейка. — И потом… — Она отвела взгляд, собралась что-то сказать, но затем заставила себя вновь взглянуть ему в глаза и только тогда произнесла, негромко, но твёрдо: — Я больше не люблю тебя, Хаарт.

И она осторожно высвободила свои ладони из его внезапно ослабевших рук, тут же плетьми повисших вдоль тела.

Эйдан проснулся и заплакал.

Друиды стояли, взглядами провожая мужчину и женщину, удалявшихся к порталу, около которого их ожидали чародеи.

— Они знают об Альянсе. Это плохо? — спросил Кельдан.

Миерна покачала головой с улыбкой.

— Нет, брат. Они хорошие люди.

— Но они люди.

— Думаю, ты не забыл, что мы возложили задачу спасти целый мир на плечи девятерых людей.

— Одна из них наполовину эльф.

— А наполовину — человек, и почти всю жизнь жила среди людей. Эти двое действительно хорошие люди. Они беспокоятся о судьбе их народа и всего мира, и они искренне болеют за дело Альянса.

Аялла и Дамраф вплотную подошли к порталу, а затем, переглянувшись, обернулись и подняли руки в прощальном жесте.

Девятнадцать друидов, за спиной которых раскинулось кладбище Тадора, ответили им тем же; девятнадцать рук плавно поднялись в воздух.

А низко над руинами нависло громадное чёрное солнце, жадно лижущее воздух вокруг, словно желая пожрать всё.

— Я чувствую, я слышу, — тихо проговорил Кельдан.

— Да, — сурово подтвердила Миерна, кивая. — Мы все чувствуем это, брат. Буйство стихий закончится лишь с уничтожением Книги, а это под силу лишь Ангелам. Но мы должны сделать всё, что можем, и даже больше. Мы будем сдерживать бушующие стихии, пока Альянс не вернётся в Таэрию.

— И уничтожит Книгу.

Миерна снова кивнула.

Мы не позволим им уничтожить Книгу Стихий, нет, ни за что, никогда.

Друидка вздрогнула и взглянула на Кельдана, но тот думал о своём и явно не слышал шипящего зловещего голоса, прозвучавшего в голове Миерны. Она оглянулась на остальных друидов, но те выглядели, как обычно, и постепенно расходились по своим местам, чтобы снова создать Круг.

Миерна вскинула голову, глядя на сферу Книги, и та вдруг начала медленно поворачиваться вокруг своей оси. Холод завладел сердцем друидки, а в голове снова послышался шипящий голос — на этот раз он смеялся.

Как только Хаарт вошёл в каюту, Сунор тут же вскочила и бросилась к нему.

— Где ты так долго был, Хаарт? Как ты мог оставить меня одну?

— К тебе же пришла Сельма, по её просьбе я оставил тебя, — равнодушным голосом напомнил Хаарт, отцепляя ножны и вешая их на крючок на стене.

— Проклятая ведьма! — сжав кулачки, прошипела Сунор, снова заводясь. — Какое право она имеет манипулировать мной, экспериментировать, соваться ко мне в мысли! Подлая тварь! Да все они! Обманом заставили вступить в этот Альянс, а сами… — Она обратила взгляд на него, по привычке ожидая, что он будет защищать Ангелов, и поэтому очень удивилась, увидев, как глаза его вспыхивают недобрым огнём.

— Да, подлые твари, — процедил со злостью Хаарт. Сунор распахнула глаза от изумления. — Я узнал сегодня… это Джара и Ивор убили Аиру. Я случайно услышал их разговор, а они не стали ничего отрицать.

Девушка поражённо втянула воздух.

— Это они?… О Луна, Хаарт! Милый… — Она нежно провела пальцами по его щеке и задержала дыхание, когда он потянул к её ладони свою руку, но не сбросил, а крепко сжал. — Любимый, что же ты теперь будешь делать?

— Я ничего не могу сделать — и ты знаешь это по собственному опыту, — горько усмехнулся он, всё ещё не отпуская её руки. — Покинуть Альянс невозможно, да и я прекрасно понимаю, что дело Ангелов на самом деле важно, несмотря на то, кем эти Ангелы являются.

Сунор понимающе закивала, не отрывая взгляда от его измученного лица, и убрала вбок упавшие на его высокий лоб прядки светлых волос.

— Я решил, я буду с Альянсом до конца, но…

Но Змейка больше не любит меня. Она отказалась быть со мной, хотя это возможно, хотя ты уже не помеха, ты не можешь убежать, что бы ни случилось.

Грудь Сунор сковало холодом, и к горлу подступил ком. Хаарт молча смотрел в пол, сжав её руку уже до боли, но она её не чувствовала.

Да, ты не можешь убежать… Как и я… Но она не захотела. Она сказала, что не любит меня, сказала так, что я даже не переспросил, не стал твердить, что не верю, — потому что я поверил. Змейка не любит меня. Змейка разлюбила меня. Вся наша великая любовь обернулась прахом. И о Солнце, как же я устал страдать и плакать по ней!

Девушка прокусила губу до крови и опустила голову.

— О Солнце, как же я устал… — вслух проговорил Хаарт и вдруг, удивлённый, мягко приподнял подбородок Сунор, заглядывая ей в лицо. По смуглой коже девушки лились слёзы. — Ты плачешь?

— Хаарт, — произнесла она, и хоть и не желала того, но голос зазвучал жалобно.

Он вытер пальцами её щёки, но из огромных чёрных глаз хлынули новые ручейки слёз. Тогда Хаарт взял обе её руки в свои, притянул её к себе и поцеловал в губы. Целовал, ругая себя и коря, целовал, чувствуя солёный привкус её слёз, как когда-то (кажется, в прошлой жизни) со Змейкой, но продолжал целовать её — наверное, впервые, с неподдельной страстью, нежностью и — благодарностью.

…А в другой каюте, сжавшись комочком на постели, Змейка тщетно старалась себя успокоить, вытирала щёки, приказывала слезам исчезнуть, но они не слушались, и она всё плакала и плакала, и обсохшие на морском ветру губы щипала солёная влага. Эйдан мирно сопел на соседней койке, а маленькая целительница продолжала плакать, сжимая в темноте свой талисман, свою святую реликвию, которую она не показывала миру, — браслет из двух переплетённых змеек.

Корабль мерно покачивало на волнах, розовые сполохи рассвета медленно растворялись в голубом небе, а солнце, казалось, с каждой минутой поднимается всё выше, и светит всё ярче, и греет всё жарче.

Но Джара стояла на палубе, и холод, которого не существовало, пронизывал её до костей. Сзади подошёл Ивор и крепко сжал её плечи. Она перекрестила руки на груди и положила свои ладони на его.

— Я видела Хаарта с утра, — произнесла она.

— Я тоже.

Они молча подошли к бортику и принялись смотреть на блестевшую мириадами алмазов морскую гладь.

— Ты знаешь, что он не попытается покинуть Альянс.

— Я знаю, Ив. Он сам мне сказал. Он был с Сунор, и она тоже заявила, что будет продолжать эти «встречи» с Сельмой, сколько это будет нужно. При этом каждое их слово казалось острым стилетом или ядовитым дротиком. Я так устала, Ив.

— Держись, Джей. — Он вздохнул, задумчиво глядя вдаль. — Я видел и Змейку. Она ничего не сказала мне, но невозможно было не заметить, что она проплакала всю ночь.

— Она поэтому не появилась на завтраке?

— Видимо. Не хочет, чтобы кто-то увидел её в таком состоянии. Я отнёс их еду им в каюту. Я думаю… Да нет, я уверен. Хаарт рассказал ей, что услышал вчера, но она ничего не сказала и не спросила, хотя, кажется, хотела.

— Она не переменилась в отношении к тебе?

— Кажется, нет… Я не знаю. Я сам хотел начать об этом разговор, но побоялся. — Он помолчал, затем перевёл тему. — Не поверишь, но Эйдан разговаривает вполне нормально.

— Ты серьёзно? — расширила глаза Джара.

— Ну в смысле, можно наконец понять хоть что-то из того, что он говорит. Змейка уверена, что это его… хм… помрачение рассудка пройдёт.

— Я надеюсь. Просто замечательно, не находишь? — фыркнула девушка и принялась загибать пальцы. — Двое Ангелов ненавидят остальных, один выжил из ума и ничем не лучше пятилетнего ребёнка, ещё одна — семнадцатилетняя девчонка, не владеющая ни оружием, ни магией — не смотри на меня так, мне Змейка тоже нравится, но это голые факты, Ив, — итого половина Альянса не вполне дееспособна, то есть я абсолютно не понимаю, как мы будем сражаться и, тем более, как осилим мощь Книги, содержащей в себе силы Повелителей Стихий! Ах да, я ещё забыла предводительницу весёлой компании, Архангела Бестию, которая устала от всего на свете и отчаялась победить.

Закончив свою тираду, Джара бессильно опустила руки и уставилась вниз, сверля глазами доски палубы. Ивор обнял её и слегка похлопал по плечу, стараясь взбодрить.

— Джей, не раскисай. Всё у нас получится. Если ты увидела таких Ангелов во сне, значит, такими они и должны быть, и ни с кем другим спасти мир не получилось бы. И ты самый замечательный Архангел из всех, которых носила земля. Ну или небо.

Джара улыбнулась.

— Вот так-то лучше, Джара, а то я тебя совсем не узнаю. Слёзы ручьями, сопли пузырями…

— Какие-такие сопли? — упёрла руки в бёдра девушка, а затем они вдвоём рассмеялись, и Джара прильнула к Ивору, сцепляя свои ладони у него за спиной. — Ох, Ив, я тебя обожаю!

— ТРЕВОГА! — истошно завопил откуда-то сверху вперёдсмотрящий.

Бестия и Грифон переглянулись и вскинули головы.

— ТРЕВОГА! ПИРАТСКИЙ КОРАБЛЬ!

Джара и Ивор на пару смачно выругались, а затем перебежали на другую сторону палубы, откуда и увидели казавшийся на расстоянии игрушечным кораблик с чёрными парусами.

Сзади послышалась серия отборных ругательств, и из-за их спин появился Сокол. Вскоре из кают, заслышав тревогу, поднялись Аерис с Сельмой, а затем и Хаарт.

Ангелы побежали к капитану корабля, высокому крепкому мужчине с русыми волосами до плеч. Рядом с ним стоял десяток вооружённых мечами мужчин.

— Что вы собираетесь делать? — с ходу спросила Джара.

— Я ещё не принял окончательного решения, но думаю… — Но он не договорил, а уставился на море, нервно постукивая по рукояти своего меча.

— Вы собираетесь обороняться или сдаться? — уточнила Сельма. — Или попробуете уйти?

Капитан покачал головой.

— Этот корабль не быстроходный, он пассажирский и торговый. Пираты догонят нас в два счёта, даже не стоит пытаться. Раньше пираты не нападали ни на одно из суден хозяина этого корабля, поэтому у нас совсем мало воинов, способных отразить атаку.

— Мы поможем вам! — горячо произнесла Бестия. — Мы все раньше были наёмниками и отлично сражаемся! У нас есть волшебница!

Капитан удивлённо поднял брови. Сельма чуть улыбнулась, давая ему понять, о ком идёт речь.

— Да и среди пассажиров наверняка есть воины, — продолжил за Джару Тэллар. — Мы быстро соберём ополчение и заставим пиратов отправиться восвояси.

Капитан задумался.

— Не думаю, могу ли я рисковать, — произнёс он. — Если мы сразу сдадимся, пираты заберут золото и ценные товары и оставят нас в покое. Хозяина это, конечно, огорчит, но он не разорится. И поймите, да, на корабле есть воины, но ещё больше здесь простых людей. Если мы проиграем, пираты вырежут всех.

— Они и так намерены это сделать, — вглядевшись в даль, сообщил Сокол. — Они подняли малый флаг с изображением кандалов и костей, а это, как вы знаете, значит, что они возьмут подходящих пленных для продажи в рабство, а остальных убьют.

— Как… как ты это разглядел? — поражённо спросил капитан.

Парень улыбнулся и слегка развёл руками.

— У нашего Тэллара много талантов, — хмыкнула Джара. — Ну так что, капитан? Думаю, пираты не оставили вам выбора. Либо сражаться с шансом на победу, либо умереть или быть проданным в рабство.

— Раз так… Я не собираюсь сдаваться раньше времени, — твёрдо произнёс капитан, а затем поочерёдно пожал руки каждому из них шестерых. — Меня зовут Лоуган, — представился он, и Ангелы тоже назвали ему свои имена. — Надеюсь на вашу помощь.

— Так точно, капитан, — улыбнулась Джара. — Мы сейчас же отправимся на поиски всех пассажиров, умеющих держать в руках оружие. Вот увидите, эти пираты пожалеют, что вообще заметили ваш корабль.

Капитан кивнул, а затем повернулся к своим воинам и принялся раздавать приказы.

— Ох, неужели хорошая драка, — мечтательно проговорил Тэллар, потягиваясь. — Я уже отчаялся надеяться.

Джара кинула взгляд на стремительно приближающийся силуэт корабля, сжала рукоять кинжала, и глаза её вспыхнули янтарным огнём.

Кинжал Бестии пел песнь смерти в её руках, нещадно неся гибель врагам — абсолютно лысым, без исключения, мужчинам и женщинам в одеждах из плотной чёрной кожи, вооружённым, в основном, саблями и ятаганами. Джара вертелась, как бешеная, молниеносно уходя от ударов морских разбойников, и нанося свои. Пиратов было явно больше, чем воинов, наспех собранных на корабле, но они пришли сюда за наживой, а пассажиры корабля — а теперь его защитники — бились за свои жизни и жизни тех, кто остался внизу, запершись в своих каютах. Спуск в трюм защищали капитан и его воины, чтобы не дать пиратам прорваться к спрятавшимся там пассажирам.

Пираты не ожидали такого отпора и вначале словно растерялись от неожиданности. Но их гордость и наглая уверенность в своих силах и безграничной власти на водных просторах были ущемлены, и они ринулись на противников с удвоенной силой.

Бугай с мощным мечом (что было редкостью среди пиратов) встал напротив девушки и усмехнулся, явно полагая, что сметёт её с пути за доли секунды. Джара сверкнула улыбкой и поманила его пальцем. Он занёс меч над головой и опустил, с громким свистом рассекая воздух, но его оружие с сокрушительной мощью обрушилось на деревянные доски палубы, а Бестия, всё также сверкая белоснежными зубами, уже стояла за его спиной. Пират рванул меч как раз вовремя, чтобы не дать девушке вонзить свой верный кинжал в его спину.

Джара прыгнула в сторону, уходя от очередного удара. Огромный пират яростно взревел; шустрая противница явно выводила его из себя. На Джару обрушилась череда страшных ударов, клинок пирата так и сверкал под лучами солнца, но каждый раз рассекал лишь воздух.

Джара чуть запыхалась, но не чувствовала усталости. Кровь играла, всю её охватило радостное чувство схватки, каждая мышца была напряжена, тело было готово в любую секунду прыгать, крутиться, увёртываться от ударов, а кинжал стал продолжением руки.

Бугай с криком кинулся на неё, занося меч, а Джара кувыркнулась вбок, тут же встала и метнула кинжал. Пират развернулся как раз в тот момент, и кинжал впечатался ему промеж глаз. Он не издал ни звука, сделал ещё несколько шагов и тяжело рухнул на палубу. Джара подскочила к нему и, упершись ногой в его искореженное последней гримасой лицо, вытащила свой кинжал.

Тут же интуитивно она резко завела руку с кинжалом назад, и клинок встретил плоть. Бежавший на девушку с занесённым ятаганом пират захрипел, последними силами подался назад, освобождаясь от кинжала, впившегося в его солнечное сплетение, и упал.

Джара провела рукой по вспотевшему лбу и бросилась на новых врагов. Невдалеке она заметила Аерис, принявшую ближний бой, что можно было увидеть крайне редко. Полуэльфка оставила свой неизменный лук и теперь ловко орудовала длинным узким клинком без гарды, что делало рукоять плавным продолжением лезвия. Джара про себя удивилась, что это за клинок и откуда он у Эльфийки, которая обычно, если дело доходило до ближнего боя, использовала короткий меч.

Сразу двое пиратов набросились на Джару, но та успела пригнуться, и их сабли со звоном столкнулись друг с другом. Джара, опершись на руки, выкинула вперёд сильные ноги, так что оба пирата получили по ощутимому удару в пах. Они взвыли от боли, слегка согнулись и отступили назад. Бестия хмыкнула, крутанулась и с разворота ударила одного ногой по голове, совершила ещё один поворот, оказываясь прямо около второго и полоснула его кинжалом по горлу. Хлынула кровь, и Джара отскочила вбок, чтобы не запачкаться.

Получив несколько свободных секунд, девушка огляделась в поисках своих друзей. Тэллар и Ивор бились рядом, плечом к плечу, вначале и она сама была около них, но затем битва разлучила их. Аерис уже пропала из поля зрения, зато на другом конце палубы можно было различить фигурку Сельмы, так и шпарящей пиратов боевыми заклинаниями. Хаарта не было нигде видно. Капитан со своими воинами держались хорошо.

Джара боковым зрением заметила приближение врага и резко развернулась, готовая к атаке и защите. На неё надвигалась высокая лысая пиратка с уродливым шрамом через всё лицо. В каждой руке у неё было по мечу без гарды, похожему на тот, которым орудовала Аерис. Пиратка победно ухмылялась, видимо, не видя большой опасности от девушки, вооружённой кинжалом.

Её клинки так и замелькали, стараясь достать Джару, а та завертелась, как бешеная, стараясь успеть встретить своим кинжалом и первый, и второй меч. Однако уже после нескольких атак пиратки левое плечо Джары было рассечено поверхностной, но сильно кровоточащей царапиной. Бестия ощутила прилив ярости, но кидаться на два длинных клинка было бы безумием, и она принялась медленно отступать, вкладывая всё своё умение и быстроту, чтобы избежать ударов пиратки.

Верхняя часть левого рукава уже вся пропиталась кровью, а пиратке удалось ещё раз задеть Джару, когда та недостаточно быстро ушла от её удара. Кровь хлынула из правого бедра, и Джара зашипела. С обезображенного лица пиратки не сползала усмешка, но она, кажется, была удивлена, что её противница держится так долго.

Пиратка пошла в новую атаку, рука Джары замелькала, встречая удары пары вражьих мечей. Тут лысая воительница задумала хитрый трюк, она вложила всю силу в новый удар и обоими клинками выбила кинжал из рук девушки. Тот полетел за борт.

Джара осталась безоружной, клинки пиратки сверкнули на солнце. Бестия мощно оттолкнулась и ушла назад в гибком прыжке. Её ум лихорадочно соображал. Она попыталась призвать на помощь друидскую магию, но у неё не вышло ровным счётом ничего.

Пиратка накинулась на неё, Джара завертелась, уходя от ударов, и вдруг поскользнулась на кровавой луже и грохнулась на палубу. Пиратка рубанула мечами, но Бестии удалось в последний момент увернуться от них. Уходя от смерти, она наткнулась на труп одного из защитников корабля. Рука нашла рукоять меча, и Джара ещё лёжа отразила новую атаку пиратки. Затем она вскочила на ноги и улыбнулась своей противнице. В глазах той разгоралось бешенство.

Джара ощутила новый прилив сил и пошла в атаку сама, осыпав пиратку градом метких ударов. Теперь уже той пришлось встать в роль обороняющейся. Меч в руках Бестии двигался подобно молнии. Взбешённая пиратка плюнула на всё и, кое-как отразив ещё один удар Джары, попыталась сама достать её, но ошиблась и раскрылась, и меч вошёл в её грудь. Рот пиратки округлился, она вскрикнула, Джара вырвала меч, она крикнула ещё раз, упала на колени и затем рухнула лицом вниз.

Джара посмотрела на меч в своих руках, отбросила его, наклонилась и взяла клинки поверженной пиратки.

Впереди пират выбил оружие из рук мужчины, сражавшегося с ним, и перерезал ему горло. Теперь ближайшим к нему врагом оказалась Джара. Он метнул взгляд на неё, на поверженную лысую женщину и на её клинки в руках Бестии, яростно взревел и бросился в атаку.

Джара скрестила руки с настороженно поднятыми мечами, а затем ловко закрутила ими в воздухе. Левая рука сначала слушалась не очень, но постепенно тело вспомнило все тренировки.

Когда-то в Академии Джара отточила до совершенства мастерство владением почти всем оружием, и бой двумя мечами был среди них. Она научилась сражаться левой рукой так же хорошо, как и правой, и научилась первоклассно сражаться с оружием в каждой из них. Но потом, выпустившись из Академии, Джара избрала кинжал своим любимым оружием. Небольшой, компактный, точный и смертоносный. А тот, что теперь лежал на дне моря, был подарком Ивора.

Пират в нерешительности остановился, глядя на смертоносную мельницу из клинков, но Бестия не оставила ему выбора, сама приблизившись к нему, и ему пришлось защищаться от бешеного града ударов.

Внутри Джары поднялось странное чувство, будто она обрела что-то давно потерянное. Два красивых искусных клинка (в чём, в чём, а уж в холодном оружии Джара разбиралась) стали теперь смертоносным продолжением её рук. Правым мечом Джара ударила сверху, заставив пирата поднять и свой меч, защищая шею, а левый тут же вонзила в живот. Джара выдернула клинок и пинком оттолкнула умирающего пирата, освобождая себе проход.

На ходу она вновь завертела мечами.

— Ох-хо, наша Бестия разошлась! — услышала она неизвестно откуда взявшегося Тэллара, но в голосе его сквозило плохо скрываемое восхищение.

Джара усмехнулась, повернувшись к нему. Он как раз вытаскивал свой меч из груди очередного пирата, когда послышались отчаянные крики. Джара и Тэллар обернулись на крики как раз, чтобы увидеть пирата, поворачивающего саблю в теле капитана. Лоуган рухнул на спину, соскользнув с клинка своего убийцы. Другие пираты методично прирезали оставшихся воинов, защищавших спуск в трюм.

Бестия с Соколом бросились в их сторону, но тут на их пути встало несколько пиратов, и им пришлось прорубаться сквозь них. Откуда-то сверху на тех пиратов, что собирались спуститься к каютам, прыгнула Аерис. Её клинок так и завертелся, но несколько морских бандитов прорвались, а саму полуэльфку вскоре оттеснили к борту.

Покончив с мешавшими им пиратами, Джара и Тэллар побежали к своей цели, но тут их отбросило звуковой волной в сторону и пронесло по палубе. Уши заложило, и двое Ангелов, кое-как поднявшись на ноги, зашатались, полностью глухие и потерянные. Через несколько секунд слух вернулся к ним.

— Что за чертовщина?! — Тэллар тряхнул головой.

— Похоже, у пиратов собственный маг, — со злостью сказала Джара, кивая в сторону худой девушки в коротком чёрном платье и высоких сапогах, также с обритой головой. А позади неё двое пиратов держали тщетно сопротивляющуюся Сельму. У неё были связаны руки, рот заткнут кляпом, а на глазах — повязка. Видимо, пираты прекрасно знали, как нейтрализовать волшебницу, что, впрочем, было неудивительно, раз у них была своя.

— Вот чёрт! — в сердцах воскликнул Тэллар.

Джара беспокойно огляделась. Пиратов, конечно, заметно поубавилось, но защитников корабля почти не осталось. Вся палуба была завалена трупами и залита кровью. Волшебница пиратов запульнула в Сокола с Бестией молнией, но Тэллар успел среагировать и отпрыгнул, обхватив Джару, и они упали, больно ударившись, на небольшом расстоянии от места, в которое ударила молния.

— Где Ив? — охваченная беспокойством, спросила Джара. Они с Тэлларом вскочили и побежали к спуску в трюм, прячась за кладью товаров. — И Хаарта не видно… Чёрт, а куда пропала Эльфийка?

— Давай быстрей вниз, — сказал ей Сокол. — Змейка с Эйданом и Сунор абсолютно беззащитны.

— Змейку и Сунор не тронут, — откликнулась Джара. — Пираты пришли за рабами, и двух красивых девушек не упустят.

— Представляю, сколько они смогут выручить за Сунор, — хмыкнул Тэллар.

— А вот Эйдана они прикончат тут же, — мрачно произнесла девушка.

Тут в громаду сложенных товаров с другой стороны ударило заклинание, и Сокол с Бестией еле успели отпрыгнуть, чтобы не оказаться погребёнными под тюками, коробками и мешками.

Дверь задрожала, сотрясаемая ударами, поддалась и распахнулась. В каюту ввалились два пирата, и Сунор, побледнев, отступила к стенке. Пираты загоготали, осматривая девушку с ног до головы.

— Ого, ты погляди-ка, какая, — отвратительно ухмыльнувшись, сказал первый.

Второй только хмыкнул, соглашаясь с ним, и шагнул к Сунор. Она вжалась в стенку и выставила вперёд кинжал, оставленный ей Хаартом.

— Не подходи, мразь, — процедила она сквозь сжатые зубы, чтобы не выдать их дрожь.

Пираты переглянулись и захохотали.

— Что же ты сделаешь, киска? — всё ещё ухмыляясь, спросил первый, а второй подошёл ещё ближе, нагло рассматривая её, и вдруг сделал резкое движение, обхватив девушку за запястье. Сунор вскрикнула от боли, попыталась удержать кинжал, но пират выворачивал ей руку, и она разжала пальцы.

Пират усмехнулся, ногой пнул кинжал в сторону и, всё ещё не выпуская руки Сунор, подошёл к ней вплотную, так что она ощутила его горячее и смрадное дыхание.

Первый пират выглянул в коридор, откуда раздавались крики и шум битвы, затем закрыл дверь в каюту, и звуки стихли. Он хотел запереть её, но они сами сломали замок, когда ворвались сюда, так что он придвинул к двери стул и сел на него.

— Давай побыстрее, ты. Потом я, — бросил он своему напарнику. Тот кивнул ему, потом опять повернулся к Сунор и прижал её своим телом к стене.

Девушка заплакала и задёргалась, но ничего не могла поделать.

— Хаарт! — выкрикнула она в отчаянии. — Хаарт! Помоги! Помогите, кто-нибудь!

Пираты только засмеялись, а тот, что прижимал её, принялся возиться со шнуровкой её костюма. Та наконец поддалась, и он стал торопливо развязывать её одной рукой, а другой лапать Сунор за грудь.

— Тварь, подонок, отпусти меня! — вопила Сунор, а по лицу струились слёзы отчаяния и ужаса. В его лысой голове, которая была избавлена от интеллекта, также как и от волос, она ясно читала похотливые мысли и намерения.

Пират грязно выругался, явно потеряв терпение возиться со сложной системой застёжек и шнурков цельного костюма Сунор. Всё ещё не давая ей возможности шевельнуться, он повернулся к напарнику.

— Дай нож, я разрежу этот чёртов костюм.

Сунор с яростью и ненавистью засверлила глазами его лысый затылок. "Чтоб ты сдох, ублюдок, мразь! Чтоб ты сдох!"

Пират уже принял нож из рук приятеля, но вдруг отшатнулся от Сунор и рухнул на колени, схватившись за голову и истошно вопя. Другой пират, ничего не понимая, вскочил со стула и застыл на месте, переводя взгляд с вопящего напарника на злорадно ухмыляющуюся девушку, натягивающую обратно верх своего костюма, но не сводящую при этом горящего взгляда с пирата.

Не совсем осознавая, что делает, но тем не менее получая от этого огромное удовольствие, Сунор приказала своему несостоявшемуся насильнику перерезать себе горло ножом, зажатым в его руке. Тот сопротивлялся, как мог, но его собственная рука неумолимо приближалась к шее. Первый пират застыл, не в силах пошевелиться от страха. Сопротивление второго наконец сломалось, и он чиркнул лезвием по шее. Брызнула кровь, и первый пират оказался забрызган ей с ног до головы.

Сунор перевела взгляд на него, и он наконец вышел из оцепенения и заорал.

— Проклятая ведьма! — выкрикнул он, развернулся, отбросил стул, но его рука замерла на полпути к ручке, и он принялся с неистовой силой биться о дверь, пока не упал замертво на тело своего напарника, до сих пор брызжущего кровью.

Сунор, всё ещё во власти охватившего её транса, подняла кинжал Хаарта, перешагнула через трупы и вышла в коридор.

Змейка сидела на кровати Эйдана, обняв его и содрогаясь каждый раз, как дверь сотрясал очередной удар снаружи. Змейка пододвинула свою койку к самой двери, поставив тем самым для пиратов препятствие, но это был лишь способ оттянуть время. Они всё равно скоро ворвутся… Что же с Ангелами? Что с Хаартом?… Если пираты прорвались вниз, значит… защитники корабля погибли?…

По щеке покатилась очередная слеза, и тут случилось то, чего Змейка никак не ожидала. Эйдан посмотрел на неё с нежностью и вытер слёзы с её щёк, а затем сказал:

— Не бойся.

— Эйдан? — Змейка смотрела на него с удивлением. Кровать скрипела и скользила по полу каюты, постепенно отъезжая от двери.

— Не бойся, — повторил он.

Тут новый удар сорвал дверь с петель, и она повалилась на койку. В проёме показались ухмыляющиеся пираты, и первый из них полез внутрь. Змейка слабо вскрикнула и прижала к себе Эйдана, но он вырвался и встал с койки.

— Эйдан! — вскрикнула она и вскочила, но Эйдан мягко оттолкнул её обратно к койке.

— Ха, смотрите, калека, однорукий, — загоготал пират, оборачиваясь к приятелям. Те дружно загоготали в ответ и тоже собрались лезть в каюту, но, видимо, потом решили, что в маленькой комнатушке им будет тесно. Один из них ухватился за край койки и попытался сдвинуть её с прохода.

— А вон девка ничего будет, — сказал один из них. — Можно будет хорошо продать.

— Давай, Дик, кончай калеку и забирай девку! — сказал другой.

Пират, названный Диком, кивнул, хмыкнул, окинув взглядом напуганную Змейку и вытащил кинжал, делая шаг к храбро загородившему девушку Эйдану.

Эйдан вскинул свою единственную руку, и с неё сорвалось пламя.

Сельма почувствовала, что рядом с ней, лежавшей связанной на корме, кинули ещё кого-то.

— Чародейка? Ты как? — услышала она голос Аерис и промычала что-то в ответ.

Эльфийка, тоже связанная по рукам и ногам, горько усмехнулась, глядя на кляп во рту Сельмы и завязанные глаза. Аерис осторожно огляделась. Пираты связывали девушек и молодых мужчин, оставшихся в живых, чтобы потом продать в рабство, а остальных убивали. На тех, кого они уже связали и бросили в общую кучу, они обращали мало внимания.

Аерис потянулась к Сельме, вцепилась зубами в её кляп, потянула, вытащила и выплюнула в сторону. Чародейка начала откашливаться и отплёвываться.

— Потише ты, — шепнула ей полуэльфка.

Сельма кивнула.

— Спасибо. Что делать? Ты видела ребят?

— Джара сражалась, как безумная, потом они дрались с Тэлларом плечом к плечу, а затем я потеряла их из виду, кажется, им удалось спуститься вниз. Ивор тоже затерялся где-то, а Хаарт…

— Убит? — прошептала Сельма, чувствуя, как в один миг холодеет в груди.

— Я не знаю. Возможно, просто ранен… Чародейка, что нам делать? Можешь прочитать заклинание?

Сельма покачала головой.

— Мне нужно видеть.

— Можешь повернуть голову? Я попробую развязать повязку…

— И руки должны быть свободны, Аерис.

— Неужели нельзя просто сказать слова и…

— Нет, Аерис, не того я уровня волшебница, — горько ответила Сельма.

— Но нас всех увезут на пиратском корабле, а если кто-то из ребят будет сопротивляться, их убьют! Эйдана точно прикончат, он калека и сумасшедший, он им не нужен! Проклятье, какого чёрта взялись эти пираты! Что же будет с Альянсом? С Книгой?

Сельма ничего не видела, но по голосу Эльфийки можно было понять, что на её обычно невозмутимом и бесстрастном лице написано отчаяние.

Ещё раз. Ещё раз его спутников убивают, а он остаётся жив.

Тело мёртвого мужчины придавило раненного Хаарта к палубе, так что он не мог пошевелиться. Мимо прошло несколько пиратов, и они, конечно, не поняли, что Хаарт жив. Рыцарь стиснул зубы от боли и постарался сбросить с себя труп, но тот не поддался. Но Хаарт не сдавался, пытался ещё и ещё и наконец скинул тяжёлое тело со своей спины.

Он осторожно поднял голову и огляделся, как мог. Пираты сновали по кораблю, творя своё чёрное дело: искали не сильно раненных парней и девушек и связывали их. Они никого не переносили и товары не перетаскивали на свой корабль, скорее всего, они решили забрать судно. А значит, они скоро начнут скидывать трупы за борт…

Никто вроде бы не смотрел в его сторону, и Хаарт осторожно пополз.

Ему нужно найти Змейку. Жива ли она? Скорее всего, пираты оставили её в живых. Только бы она была жива… Но что он будет делать, когда найдёт её? Рана слишком ослабила его, он даже не сможет защитить их… Им некуда бежать…

— Эй, этот живой! — раздался сзади голос, и сердце Хаарта ухнуло в пропасть.

Пират схватил его за волосы и грубо поднял. Второй обошёл и присел на корточки.

— Переверни-ка его на спину.

— Как его рана?

— Кора справится, я думаю. Он сильный. Можно будет продать в каменоломни. Давай вяжи его.

— Он весь кровью истекает.

— Да-а… Наверное, нужно перевязать его, а то пока мы тут закончим, он дух испустит.

— Может, спросишь Кору, она займётся им сейчас? За него много дадут.

— Ладно, я пойду найду её, а ты посторожи его.

— Да куда он денется, он встать-то не сможет.

— Всё равно не уходи никуда.

— Ладно, ладно, — буркнул пират, и его приятель отправился на поиски какой-то Коры.

Хаарт с ужасом понял, что медленно теряет сознание. Или это его покидает жизнь?

— Ах, проклятье! — вдруг произнёс его стражник.

И тут же по палубе пронеслись крики и возгласы. Пират, стороживший Хаарта, оставил его и куда-то побежал. Хаарт хотел поднять голову и посмотреть, но у него не хватило сил даже на то, чтобы попытаться различить крики и что-нибудь понять из них. Глаза заволокло пеленой, и рыцарь провалился в небытие.

Джара и Тэллар, прорвавшись вниз, наткнулись на толпу пиратов, сновавших по каютам. Завидев двоих упорных защитников корабля, пираты оставили своих жертв и попёрли на Сокола с Бестией.

Джару теснили к стене трое пиратов, а за её спиной отчаянно сражался тоже сразу с несколькими противниками Тэллар, когда девушка вдруг увидела, как в конце коридора кают полыхнуло пламя, охватывая пиратов, стоявших у последней каюты (которую занимали Змейка с Эйданом). И почти в тот же момент дверь другой каюты, ближе к Джаре, распахнулась, и в коридор вышла Сунор с кинжалом в руке.

Джара отвлеклась и поплатилась за это: один пират задел её по щеке кончиком своего клинка, Джара еле успела отвести его удар, чтобы царапина не оказалась раной. Другой попытался ткнуть её в живот, но она вовремя закрылась и еле успела отскочить, чтобы не оказаться с рассечённой грудью. Тэллар сзади виртуозно ругался и дрался, а Сунор впереди, за спинами атаковавших Джару пиратов, степенно шагала, упокоив кинжал на груди, словно священный крест.

И тут трое пиратов, с которыми сражалась Бестия, как один бросили свои сабли и развернулись лицом к Сунор, опустив руки вдоль тела. Та подошла к ним и без слов перерезала каждому по очереди глотку.

Джара решила, что подумает об этом потом, и занялась врагами Сокола. Но едва она ощутила, как сзади, переступив через истекающие кровью тела, подошла Сунор, пираты тут же, один за другим, вонзили свои клинки себе в животы.

Тэллар обернулся и громко выругался, увидев позади Сунор с диким, каким-то не своим взглядом.

Запах горящей плоти ударил в ноздри, и Джара поняла, что в коридоре до сих пор раздаются крики охваченных пламенем пиратов. Уже абсолютно ничего не понимая, Бестия бросила Тэллару присмотреть за Сунор и заодно проверить остальные каюты, а сама побежала в конец коридора.

К этому времени пираты, посягавшие на Змейку и Эйдана, уже испустили дух и валялись теперь обугленные на полу. Джара сморщилась и перешагнула трупы. Она заглянула в каюту и не поверила своим глазам.

Одна из двух коек стояла поперек прохода, через неё перевалилась сорванная с петель дверь, у стены валялся ещё один обугленный труп пирата, а на второй койке сидела потрясённая, побледневшая Змейка и рядом с ней Эйдан, с умиротворённым лицом гладивший её по волосам.

— Змейка? — позвала Джара и перелезла через койку, загородившую проход.

Змейка подняла голову.

— Джара! — слабо улыбнулась она. — Ты жива!

— Как ты? — спросила у неё Джара, подходя ближе и косясь на Эйдана.

— Хорошо, — кивнула та. — Джара, Эйдан спас меня.

— Эйдан? — выдохнула Бестия, хотя, конечно, она уже давно это поняла, просто отказывалась верить самой себе. Может, Эйдан и спятил, но он был магом, и магом и остался.

— Да. Это сделал он, — повела рукой Змейка. — Он спас меня.

Эйдан блаженно улыбнулся, глядя на неё.

— Я сказал, не бойся, — произнёс он.

Джара потрясла головой, опасаясь, как бы у неё самой крыша не поехала после сегодняшнего. Затем она выглянула в коридор. Там заметно прибавилось трупов пиратов, но Тэллара и Сунор не было.

— Сидите тут, — сказала она. — Я пойду наверх.

— Джара… все живы? — тихо спросила Змейка.

— Да, конечно, — не моргнув глазом, ответила Джара, хотя и понятия не имела, что стряслось с остальными Ангелами, — просто ситуация слегка вышла из-под нашего контроля. Но мы сейчас всё исправим. Может, лучше перейдёте в нашу каюту? — добавила она и отдала Змейке ключ. — Не думаю, что здесь приятно сидеть.

— Ты права. Джара, будь осторожна.

— Не волнуйся, Змейка, — улыбнулась наёмница и глянула на Эйдана, будто ожидала, что он тоже напутствует её, но тот молчал, всё также не отрывая взгляда от Змейки и водя своей единственной рукой по её волосам.

Джара покинула их и побежала наверх. Напуганные пассажиры корабля, видимо, спасённые Тэлларом и Сунор (кто бы мог подумать, усмехнулась про себя Джара), выкинули в коридор тела пиратов и заперли двери кают.

Бестия поднялась на палубу. Там вовсю кипела схватка. Тэллар и Сунор прорвались к связанным и освободили их. Теперь Сельма и пиратская чародейка бешено обменивались боевыми заклинаниями, Тэллар и Аерис вместе с другими защитниками корабля яро атаковали растерянных пиратов. Нигде не было видно ни Сунор (впрочем, за неё Джара ничуть не волновалась, не пропадёт), ни Хаарта, ни, самое страшное, Ивора. Сердце девушки заколотилось, когда она представила, что Грифон ранен или… Нет, нельзя об этом думать! Нужно помочь отбиться от пиратов, а затем отыскать Ивора. Всё будет хорошо, они ведь Ангелы, они не имеют права умирать и проигрывать…

Джара завертела своим трофеем, двумя великолепными мечами, и бросилась на ближайшего пирата. Тот не выдержал и минуты её бешеного напора, и Джара, оставив его умирать от двойной раны на груди, напала на следующего противника. Повсюду лежали груды тел, как пиратов, так и защитников; переступая их, спотыкаясь о них, обходя их или наступая на них, сражались оставшиеся в живых, но она нигде, ни среди тех, ни среди других — нигде не видела Ивора.

Как Джара ни отгоняла от себя мрачные мысли, ей в голову всё равно пришла самая страшная картина, которую она только могла себе представить в наиболее тяжёлые, чёрные периоды своей жизни: картина Ивора, мёртвого Ивора, лежащего в луже собственной крови, глаза устремлены в небо, из полураскрытых губ течёт алая струйка, в остывших, но так и не разжатых пальцах — его неизменный меч, ответный подарок Джары на кинжал… И хотя Бестия отчаянно не желала верить в его смерть, она уже, сама того не сознавая, заранее мстила пиратам, виновным в том, чего, как она себя уверяла, не случилось.

Попавшегося ей пирата она буквально искромсала на кусочки. Два клинка в её руках пели оду смерти, Джара дралась, забыв о защите и осторожности, но тогда её словно охранял ангел, ангел с чёрными крыльями…

По всей палубе пронёсся нечеловеческий вопль. Срубив своему противнику голову, Джара повернулась в направлении крика и подняла вверх один из мечей, поздравляя уставшую, но гордую Сельму с победой.

Затем Джара вновь с головой ушла в безжалостное истребление пиратов.

Второй натиск защитников они уже не выдержали, тем более в самом начале пираты едва коллективно не наложили в штаны от страха, когда на палубу поднялась невыносимо прекрасная Сунор с развевающимися на ветру чёрными, как вороново крыло, волосами и глазами, горящими пламенем из неведомых глубин, и одним взглядом этих глаз повалила на колени группу пиратов, вставших на её с Соколом пути. Потом Сунор отправилась на поиски Хаарта и, найдя его, раненного, истекающего кровью, потерявшего сознание, тут же забыла напрочь о всех пиратах на свете. Но уже сыгранной ею роли в этой битве было достаточно. Когда же Сельма убила Кору, чародейку и по совместительству предводительницу пиратов, те и вовсе растеряли весь пыл и боевой дух. Но они не сдались — пираты дерутся до победы или до смерти, таков их неписаный закон. Поэтому битва на корабле окончилась лишь тогда, когда в живых не осталось ни одного морского разбойника.

Вся палуба была забита трупами и залита кровью, так что не осталось ни единого свободного места. Рядом покачивалось пустое, словно корабль-призрак, пиратское судно. Победители, залитые своей и чужой кровью, принялись обниматься и поздравлять друг друга.

Но Джаре, Тэллару, Сельме и Аерис было совсем не до радости, веселья и поздравлений. Они не переглянулись, не перемолвились ни единым словом и даже не подошли друг к другу — ведь битва раскидала их по разным частям корабля. Но они все чувствовали и думали одно и то же. С тяжёлым сердцем друзья зарыскали среди тел умерших и умирающих, полные отчаянным желанием найти Ивора и, с другой стороны, безумной надеждой, что среди окровавленных тел его нет.

Хаарт был ужасно тяжёлым, и Сунор казалось, что она тащила его на себе вечность, хоть это и заняло не больше пятнадцати-двадцати минут. Хаарт оставлял за собой кровавый след и не подавал никаких признаков жизни. Сердце Сунор стучало, как безумное, от нагрузки и страха. Самым тяжёлым было спустить его по лестнице вниз, затем дело пошло легче, хоть трупы на пути мешались под ногами и задерживали. А дорога была каждая минута. Наверху всё ещё шла схватка, но Сунор не было до неё дела. Сейчас самое главное — спасти жизнь Хаарта, остальное не важно.

Сунор похолодела, когда наконец добралась до каюты в конце коридора. Она была пуста, если не считать обгоревших трупов. Девушка взглянула на неподвижного Хаарта.

— Ну и где твоя Змейка? — спросила она, хотя, конечно, он не мог ей ответить. На глаза готовы были навернуться слёзы, но она сдержала их.

Где же эта Гадюка, чёрт её побери! То вечно глаза мозолит, то теперь нет её, когда она так нужна!.. У Сунор уже не осталось сил тащить Хаарта, она села около него и только тут поняла, насколько же вымоталась. Перед глазами стало темнеть, а коридор кают завертелся перед глазами калейдоскопом дверей и трупов. Нет, нет, нельзя ей терять сознание! Ещё неизвестно, чем закончится битва наверху… Змейка, ну где же ты?! Змейка!

Сунор, сама не понимая того, опустилась на пол рядом с Хаартом. Сидеть у неё сил не было, ей мучительно необходимо было положить потяжелевшую голову, и она положила её на его окровавленную грудь, продолжая призывать Змейку.

Эйдан спал, как ни в чём не бывало, на кровати Джары, а Змейка сидела на соседней, когда всё её существо пронзил зов. Её звали, и звали не голосом, а мыслью, Змейка знала это так же точно, как то, что солнце светит днём, а луна ночью. Девушка поднялась и прислушалась. Звуки битвы доносились сверху, но в самом коридоре было тихо. Змейка кинула взгляд на Эйдана — он мирно сопел во сне — и вышла.

Вначале она ничего не заметила. Коридор, как и раньше, был заполнен трупами, но затем она увидела, что около её каюты среди обугленных тел пиратов, убитых Эйданом, лежат два человека.

Хаарт и Сунор.

Змейка слабо вскрикнула и бросилась к ним. Они оба были без сознания, но Сунор цела и невредима, хоть и вся забрызгана кровью, а вот Хаарт серьёзно ранен. Змейка оттащила Сунор в сторону, та что-то забормотала, но не очнулась. Затем Змейка просунула свои руки под руки Хаарта, обхватила его за грудь и потащила. "Какой же он тяжёлый", — подумалось ей. Под ладонью Змейки слабо билось сердце рыцаря.

"Держись, Хаарт, держись, пожалуйста, — мысленно обратилась она к нему. — Солнце, не дай ему умереть, прошу тебя!"

Когда она наконец втащила его в комнату Джары и Сельмы, Эйдан проснулся и уставился на окровавленного и неподвижного Хаарта в руках Змейки.

— Харт, — произнёс он взволнованно. «Р» он уже хорошо выговаривал, но всё ещё не мог освоить этот звук, двойную гласную в имени Хаарта.

— Я вылечу его, — сказала ему Змейка и положила Хаарта на пол. — Дай мне мою сумку, Эйдан.

Тот выполнил просьбу и с беспокойством и нетерпением заёрзал на кровати, наблюдая за Змейкой.

— Его нигде нет, — тихо сказала Аерис.

— Нет! — рявкнула в ответ на это Джара. — Мы просто плохо посмотрели! Он точно где-то здесь, наверное, его завалило грудой тел, а он ранен и не может выбраться! Надо ещё раз всё посмотреть…

— Джара, мы всё осмотрели, и ты это знаешь, — спокойно сказала ей Сельма, но в глазах Чародейки стояли слёзы.

Тэллар стоял чуть поодаль и молчал.

— Нет! — опять выкрикнула девушка. — Надо ещё раз…

— Если его здесь нет, значит, он там, — ещё тише проговорила Эльфийка, указывая взглядом на море, спокойное и абсолютно безучастное к людским переживаниям, равнодушно принимающее их, живых или мёртвых, в своё необъятное лоно.

— Если он там, я прыгну в воду и буду нырять, пока не найду его! — заявила Джара, шагая к борту.

— Бестия, успокойся! — чуть повысила голос Сельма, удерживая её за руку.

Джара яростно дёрнула рукой.

— Что ты предлагаешь, Чародейка?! Спокойненько сесть и сидеть или, может, пойти веселиться вместе с ними? — спросила она, сама не замечая того, что начала плакать.

— Да тихо вы, — произнёс вдруг Тэллар, глядя куда-то в сторону, таким странным голосом, что Джара осеклась и замолкла.

Тэллар прошёл в направлении своего взгляда, опустился на корточки и вытащил из-под груды тел окровавленный меч.

Горло Джары сдавил ком. Она прекрасно знала этот меч, она сама заказывала его лучшему гиритскому кузнецу. Меч был идеально сбалансирован, лезвие было сделано из особого сплава стали, открытого танредорскими кудесниками, а рукоять украшало изображение грифона.

Джара кинулась к груде трупов, но Тэллар мягко остановил её. Все четверо знали, что Ивора нет среди этих тел, как нет и среди других на корабле. Джара неверящим, затуманенным взглядом уставилась на меч в руках Тэллара.

— Я уверен, этот меч забрал много жизней, прежде чем покинул руку хозяина, — проговорил Сокол, обратив невидящий взгляд на морскую гладь.

Джара подняла на него глаза, полные слёз, а затем шагнула в его объятия и разрыдалась у него на груди. Сельма и Аерис подошли к ним, и четверо друзей слились воедино в своём безутешном горе, которое, хоть они и делили его одно на четверых, всё равно было слишком, слишком тяжело.

Мёртвых сбросили за борт, палубу кое-как отчистили от крови. Многие из уцелевших отправились на пиратский корабль поискать что-нибудь ценное. Что ж, это было их законное право.

Никто из Ангелов не последовал за ними.

Джара, Аерис, Сельма и Тэллар не стали спускаться вниз. Они прошли к носу корабля и сидели там, в молчании глядя на море. День клонился к концу, и алое око солнца окрашивало небо и воду в цвета золота и крови.

— Извините, — раздался смущённый голос сзади.

Сельма нехотя обернулась; остальные даже не шелохнулись. К ним подошло несколько парней и девушек. Их раны были кое-как перевязаны, а самодельные повязки уже намокли и покраснели от крови. Они все были слегка смущены, потому что решились подойти и вторгнуться в их крохотный мирок, отгороженный стеной невидимой, но сильно ощущаемой любым, кто только бы взглянул на них. Парень, заговоривший с ними, стоял впереди остальных и протягивал Сельме какой-то мешочек.

— Мы были на пиратском корабле и подумали… пожалуй, это теперь принадлежит вам по праву.

Сельма нахмурилась, а он раскрыл мешочек, чтобы она увидела крупные драгоценные камни и удивительные украшения из золота и серебра, также инкрустированные всевозможными каменьями. Сельма очень грустно улыбнулась и кивнула. Если бы эти сокровища могли вернуть Ивора! Она, как и любой другой из них, отдала бы всё, что угодно, лишь бы снова видеть его сильную фигуру, добрые глаза, крепкие пальцы, сжимающие рукоять меча, слышать низкий, приятный, такой родной голос. Но это было невозможно.

Парень, видя, что она не собирается брать мешочек, положил его у её ног.

— Мы бы без вас не справились, — сказала одна из девушек.

— Да, — кивнула вторая. — Это тоже вам.

И две девушки шагнули к ним и положили у их ног удивительной красоты оружие: два одинаковых меча, которые были идеально сбалансированы для одновременного использования; узкий, острый настолько, что, казалось, разрежет что угодно, клинок без поперечины; более тяжёлый, но такой же искусно сработанный меч с посеребренной рукоятью и украшением из камней в виде птичьего глаза на эфесе; а ещё длинный, мастерский лук, какого Сельма не видела никогда в жизни.

— Вы потеряли друга, — произнёс парень. — Мы тоже потеряли двоих друзей и понимаем и сочувствуем вашему горю.

После этих слов Бестия, Сокол и Эльфийка тоже повернулись к ним.

— Тогда вы наверное понимаете, что никакие сокровища не утешат нас сейчас, — горько сказала Джара.

— Но спасибо всё равно, — кивнула им Сельма.

— Мы подошли ещё спросить… Никто из вас не умеет управлять кораблём? Вся команда погибла, капитан тоже. Из нас никто не умеет. А нам ведь нужно продолжать путь…

Сельма устало кивнула.

— Мы умеем.

— Хорошо. Мы все готовы работать, только говорите, что нужно делать.

— Да, конечно. Оставьте пока нас, мы скоро подойдём и объясним, — сказала Чародейка, и те согласно кивнули и ушли.

— К чему теперь нам плыть на Поднебесье? — спросила Джара. — Всё кончено, раз Ива больше нет. Без одного Ангела Альянс не Альянс. Нет смысла что-то продолжать. Я хочу… не знаю, что я хочу. Я хочу в такое место, где я буду одна, совсем одна, без никого. Чтобы я могла оплакать Ива и забыться.

— Тебе не одной больно, Бестия, — подняв на неё тяжёлый взгляд, молвил Тэллар.

Джара на это не ответила.

— Мы всё равно будем делать то, что должны, — возразила ей Аерис. — Нам придётся. Мы не имеем права сдаваться.

— Я считала так раньше, — повышая голос, ответила Джара, — я тоже думала, что ни один из Ангелов не имеет права умереть, что мы никто не вправе проиграть ни одну битву, пока не выиграем свою войну! Но Ив погиб, и всё это теперь не имеет смысла, и я не хочу спасать мир.

— Никто не спрашивает тебя, хочешь ли ты его спасать, — угрюмо произнесла полуэльфка. Джара вскинула на неё взгляд, полный негодования, но Аерис не дала ей сказать, проговорив: — И Тэллар прав, тебе не одной больно. Не только тебе Ивор был другом.

Джара резко отвернулась.

— Аерис права, — сказала ей Сельма. — Мы поплывём на Поднебесье, найдём эти предметы и вернёмся в Таэрию. Мы сделаем всё, что в наших силах, и будем бороться, пока не уничтожим Книгу, либо пока она не поглотит нас и остальной мир.

Джара ничего не ответила. Она только смотрела на закат и молчала, глотая свои слёзы.