22.00, 23 апреля, пятница.

Обитель Святой Клары.

Салливан-стрит, 154.

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.

Преодолев больше половины пути, Мина наконец перестала дрожать и начала верить, что она это сделала.

Сказала ему «нет» и осталась в живых.

Неизвестно, что будет дальше, но жуткая пустота в груди затянулась. Можно думать о нем и все же дышать. Гроза миновала.

Более того, у нее появился план. Не просто план — цель. Впервые в жизни.

Может, все еще будет хорошо, как обещал ей Аларик. Может быть, ей больше не понадобится спать в комнате, где нет окон.

Когда такси подъехало к монастырю, дождь перестал. Мина расплатилась с водителем и взбежала по ступеням к парадной двери. Не озираясь по сторонам, не боясь, что он следит за ней, притаившись во мраке.

Отовсюду капало, но Мина была не против. Мир словно подвергался водосвятию в ее честь, омывался заново. Может, она даже уговорит Джона и Елену пойти куда-нибудь выпить. А что? Бояться ведь больше нечего.

На звонок ей открыл Джон — весь в гипсовой пыли, только что с ремонтных работ.

— Ты чего так долго? Я думал, ты только к Лейше зайдешь, а приемные часы давно кончились.

Джек Бауэр, как всегда почувствовав, что Мина пришла, спрыгнул с колен Елены, смотревшей телевизор в гостиной, и помчался встречать.

Мина присела, предоставив ему облизывать ей лицо.

— Ну, как тут мой мальчик? Ты был хороший? Ты спасал мир?

— Навалил кучу в Гертрудином розарии, — наябедничал Джон. — Ей это не понравилось. Я сказал, что это хорошее удобрение, но она все равно надулась. Нет, серьезно, где ты была?

— Ты сделал кучку в розарии? — Мина взяла песика на руки. — Кто у нас плохой мальчик? Самый плохой на свете?

Елена, глядя на них поверх спинки дивана, хихикнула. Мина с некоторых пор стала замечать, что девушка не сводит глаз с Джона — интересно, заметил ли он?

Сегодня он очень высоко закатал длинные рукава своей майки — сестра по опыту знала, что таким образом он демонстрирует свои бицепсы, которыми очень гордится. И делает это лишь ради избранных представительниц женского пола.

Сейчас он хотел впечатлить Елену — кого же еще? Не монахинь ведь, не послушниц.

Мина порадовалась, что он перенес свои нежные чувства с Тейлор Маккензи на более достижимый объект.

— Ладно, можешь не рассказывать, — сказал он на октаву ниже обыкновенного. — Тебя Абрахам ищет. Говорит, в Вене случилось небольшое ЧП — не знаю уж, что он подразумевает под этим. Зачем ему ты-то понадобилась?

Мина поставила Джека на пол, повесила жакет на крючок. Она как раз думала, как и когда преподнести эту новость Джону, — сейчас, похоже, самый подходящий момент.

— Я собираюсь у них работать.

Джон подавился кока-колой. Елена хихикнула.

— Стой. А «Ненасытные» как же?

— Я ухожу оттуда. Пора сменить род занятий, сделать мир более безопасным местом.

— Ты и так это делаешь. Говоришь людям, как им предстоит умереть. Не то чтобы они, конечно, верили в это… Почему ты думаешь, что теперь будет иначе?

— Ну… — Мина начала подниматься по лестнице, Джек бежал за ней по пятам. — Они ведь мне деньги будут платить — значит, и слушать тоже скорее всего.

— Неправда, что никто ей не верит, — сказала Елена. — Я верю.

— Не надо ее поощрять, — предупредил Джон. — Знала бы ты, что я терплю из-за нее всю свою жизнь. В школе ее прозвали «Девочка-ты-скоро-помрешь» — вот и попробуй быть братом чего-то подобного.

С Еленой случился настоящий приступ хихиканья.

Мина, тоже смеясь, поднялась наверх. Ей хотелось надеть свитер перед беседой с Абрахамом — в монастыре всегда откуда-то дуло.

Открыв дверь в свою комнатушку — завтра она попросит сестру Гертруду перевести ее в другую комнату, с окнами, — она направилась к стулу, где лежала стопка ее секондхэндовских одежек.

Идя со свитером к двери, она краем глаза заметила на кровати какой-то посторонний предмет и вернулась посмотреть, что это.

Из-под подушки торчало письмо.

Она села на кровать. Джек Бауэр прыгнул туда же и пристроился рядом.

Увидев размеры и цвет конверта, Мина оцепенела.

Серебряный. В точности такой, как в подарочной коробке с красной драконьей сумкой.

Теперь эта сумка вместе с ноутбуком покоится где-то на пожарище Святого Георгия.

Мина, в которой вся кровь застыла, обвела взглядом комнатку с белыми стенами — голыми, не считая распятия над кроватью.

Нет. Быть не может. Как он сюда пробрался? Окон здесь нет. Парадная дверь всегда на запоре и к тому же освящена — ни один вампир, как он сам говорил, не может войти в нее без приглашения. Все окна, пострадавшие после недавнего нападения, уже починили…

Может, письмо кто-то принес сюда. К примеру, Елена. В ушах стучало так, что Мина ничего больше не слышала.

Лишь вскрыв конверт и начав читать строки, написанные изящным старинным почерком, она узнала, что все было совсем не так.

Мина, дорогая моя.

Любящий тебя всем сердцем Лучан.

В это мгновение, еще не оправившись от шока, я хочу сказать тебе вот что: ты поступаешь совершенно правильно, соглашаясь работать для Палатинской гвардии. Надеюсь, они понимают, как им повезло заполучить такое сокровище.

Но это отнюдь не значит, что я не стану пытаться заполучить тебя для себя. Ты не хуже меня знаешь, Мина, что мы созданы друг для друга.

Хочу надеяться, что день нашей встречи настанет скоро, и обязуюсь соблюдать перемирие, пока он не придет.

Чернила на листке цвета слоновой кости еще не просохли: Мина в одном месте размазала их большим пальцем.

Как? Как он это сделал? Как умудрился доставить письмо, когда она определенно еще из такси не вышла?

Она не знала и не хотела знать. Выяснилось другое: его глаза и вправду следили за ней, когда она допоздна мыла посуду на кухне. Она ничего не выдумала.

Почему он только следил, ни разу к ней не приблизившись? Подозревал, что она еще не готова встретиться с ним после всего происшедшего, что ей нужно хоть где-то чувствовать себя в безопасности?

Или просто ждал, когда она перестанет бояться и придет к нему сама?

Да. Конечно, поэтому.

И она пришла… но вместо того, чтобы согласиться стать его женой, сделала нечто немыслимое: переметнулась к врагу.

Теперь он дает ей знать: где бы ты ни была и что бы ни делала, от меня так просто тебе не уйти.

Он всегда будет следить из мрака и ждать.

Он, наверно, думает, что защищает ее. И нет ни малейшего сомнения, что эта его защита обеспечена Мине до конца дней.

Она заново перечитала изящно выведенные строчки.

«Перемирие» — так он выразился.

Мина улыбнулась, вложила письмо в конверт, позвала Джека и пошла вниз, к Абрахаму и остальным.

Ничего больше не боясь, она вспомнила первую записку Лучана.

Он ошибся: она не убила дракона.

Будем надеяться, что и никто другой не убьет.