Я сидела, оперев голову на руки и плакала, плакала. Со слезами выходила боль, сковывавшая моё сердце, которое рассыпалось на мелкие осколки. Я снова и снова прокручивала в голове письмо, события, которые со мной происходили. Кто-то вошёл ко мне в кабинет, и шаги стали приближаться к столу. Потом затихло.
– Ш… Шарлотта, – дрожащим голосом проговорил Билли. – Что с тобой?
Он встал рядом со мной на колени. Я посмотрела на него сквозь застилающие глаза слёзы.
– Пр… рости м… еня, п… пожа… луйста, – всхлипывая, сказала я.
– За что? Успокойся, – Билли обнял меня, и я уткнулась лицом ему в плечо, которое очень быстро промокло.
– Я… я не могу, – мой голос выровнялся.
– Всё хорошо, я с тобой. Скажи мне, что случилось? – он успокаивающе гладил меня по спине.
– Это я виновата, я знаю, кто украл бомбу, – на одном дыхании выпалила я и расплакалась. Рука Билли замерла, но он не стал на меня давить.
– Хорошо, мы её найдём, почему ты плачешь?
– Не найдём, он её украл и… – мой голос оборвался.
– Давай сядем, и ты мне всё по порядку расскажешь, – сказал он и усадил меня за стол. Потом подкатил стул для себя.
– Если хочешь, я могу зайти попозже, – предложил Билли.
Нет, я должна сказать ему всё! Я так долго врала самому близкому мне человеку.
Я протянула ему письмо. Пока Билли читал, он сохранял хладнокровие. Но прочтя, он поднял на меня глаза, полные удивления, сочувствия и ужаса.
– Это было ещё до того, как я полетела на Крит, – я сидела и смотрела в пол.
– Я шла по улице, задумалась, и меня чуть не сбила машина. Он меня спас. Мы поболтали, и я улетела на Крит. После моего возвращения мы общались, а потом он сказал, что любит меня. Я не знаю, что со мной произошло. На острове я думала о нём, потом он за мной ухаживал, и я влюбилась. Мы встречались, я переехала к нему и сказала, что я шпионка. Извини, – я виновато посмотрела на Билли, слёзы опять начали застилать глаза. – Я его любила, он говорил, что тоже. Я думала, мы будем вместе. Ты же знаешь меня, я не могла скрывать такую тайну, – я замолчала.
– Ты мастер в своей работе, а в делах сердечных опыта не набралась, – грустно покачал головой Билли. – Любовь, что может быть лучше… и губительнее. Шарлотта, не надо ничего объяснять, я понимаю. С оружием получилось ужасно, но надо что-то делать.
– Это я виновата! – в отчаянии рыдала я. – Я не могу больше называть себя шпионкой!
– Что ты говоришь? – остановил меня Билли.
– А что, это не так? – я продолжала говорить сквозь всхлипывания.
– Конечно нет, – уверенно сказал он. – В крайнем случае, оружие можно ещё раз сделать. Промахи бывают и у таких профессионалов, как ты. Не буду спорить, ты и здесь умудрилась выделиться… Нельзя расслабляться.
Ну как же, выделиться! Нет – подставить всех и поставить репутацию фирмы под сомнение! Я понимала, что Билли знает, что я виновата. Он просто не хочет меня расстраивать.
– Шарлотта, – обратился он ко мне после долгого молчания. – Пожалуйста, дослушай меня до конца, оружие мы будем искать. Только в это «мы» ты не будешь входить.
У меня округлились глаза, но потом я поняла, к чему он.
– Я не идиот, чтобы мучить тебя после всего случившегося, – продолжил Билли. – Можешь выполнить одну мою просьбу?
– Да, – сказала я. Я не смогу загладить свою вину и теперь буду выполнять всё, что он скажет, не буду его огорчать.
– Спустишься в подвал, в камере под номером тысяча семь хранится химическая капсула в чемоданчике, возьмёшь и принесёшь мне.
– Уже бегу, – сказала я весело, но лицо по-прежнему выражало грусть. Я решила обдумать проблемы, когда вернусь домой.
Я спустилась в указанное Билли место. Прибор отсканировал мою карточку, и двери открылись. Я оказалась в помещении, в котором было много дверей, соответствующих секторам: в одном – химия, во втором – оружие, в третьем – техника и т. д. Кажется, в каждом по пятьсот подсекторов. Я вошла в комнату за второй дверью и угадала – счёт начинался с шестиста и заканчивался на тысяче ста пятидесяти. Вся комната была разделена стенками, в которых были укреплены ящики. Почти каждая вмещала по сто таких отсеков. Я практически дошла до нужного места, но замерла за выступом, который хорошо меня скрывал от происходящего.
Высокая, тонкая фигура, волосы убраны в хвост – женщина, которая казалась до боли знакомой. Она стояла спиной ко мне и усиленно открывала какой-то ящик. Я присмотрелась, на нём был номер тысяча семь. Не одной мне нужен этот ящик. Я вышла из укрытия, и женщина повернулась ко мне. Я так и застыла.
– О, Шарлотта! – нараспев сказала моя старая знакомая, если её можно было так назвать. Она поднималась по карьерной лестнице, когда я только осваивалась в качестве шпионки. Соперница по жизни. Она сильно бесилась, когда я её опережала по заданиям. Злоба и ненависть в глазах, хищная походка, постоянная настороженность. Платиновая блондинка с волосами по лопатки. Люсина. Я машинально потянулась за пистолетом.
– Что ты здесь делаешь? – жёстко сказала я и сделала шаг вперёд.
– Спокойно! – она отодвинулась к стене. – Увидеть тебя пришла, соскучилась.
– Давай без лишних скандалов, ты уйдёшь, а я забуду, что тебя видела, – я сделала ещё один шаг в её сторону, более уверенный.
– Окей! – она оскалила зубы в улыбке. – Я так давно тебя не видела. Расскажи, как ты, как… Майк?
– Майк? – онемевшими губами прошептала я.
– Да, Майк, – продолжала Люси. – Не поженились ещё? Ведь у вас любовь!
– Закрой рот! – заорала я и поняла, что не могу пошевелиться. Сердце словно рвалось на куски с невероятной силой, я чувствовала эту боль. Откуда она узнала про него? Они сообщники? Как я не догадалась, ведь не зря она сюда пришла. Сквозь звон в ушах я услышала громкий щелчок. Из глаз снова полились слёзы, я бросилась к Люси, которая извлекла стальной чемодан. Я занесла для удара руку, но она отшвырнула меня ногой. Я упала на пол и откатилась от неё. В глазах потемнело, в ушах был гул, я направила дрожащую руку с пистолетом на Люси и выстрелила. Но она уже поднималась по верёвочной лестнице к потолку, где был застеклённый участок, её ждал там самолёт.
– Кстати, – Люси пыталась перекричать самолёт, – Майк передаёт тебе привет. Я не прощаюсь.
И она скрылась из виду. Я лежала на полу и плакала. Что мне теперь делать? Даже не смогла забрать чемодан! Какая из меня шпионка?! Правильно, никакая. Надо было догадаться, что она упомянула его имя специально. Но я не могу ничего с собой поделать, я не могу перебороть эту боль. Должна, но не могу.
Из-за двери послышались голоса и стук. Все звуки доносились до меня как будто издалека. Я просто лежала и купалась в своей боли. Дверь открылась, из общего гула выделился голос Билли.
– Шарлотта! – он подбежал ко мне и присел на корточки.
Я посмотрела ему в глаза. Удивление, страх и сочувствие. Словно сквозь сон, я почувствовала, что он трясёт меня за плечи.
– Шарлотта! Ты чего? Вставай! – теперь в его голосе звучал явный страх.
Кто-то подбежал к нам и поднял меня, Билли поддерживал за локоть. Я тряхнула головой, словно пытаясь прогнать боль и обиду, давившие на меня изнутри. Но я понимала, что они не уйдут.
– Всё в порядке, – промямлила я через силу. – Я могу идти сама.
Я оттолкнула руку, которая держала меня за талию, и поняла, что потеряю равновесие. Спасла рука Билли у меня на предплечье, но я оттолкнула и её и поплелась к выходу. У меня ужасно кружилась и болела голова, ноги дрожали и подкашивались, но я упорно шла вперёд.
– Подожди в моём кабинете, – крикнул Билли. Я махнула рукой, показывая, что поняла его.
Я поднялась на нужный этаж и зашла в кабинет Билли. Голова разрывалась от негативных мыслей.
Это – начало конца… В жизни со мной не случалось ничего подобного. Я сильно подставила свою фирму. Из-за меня украли бомбу, из-за того, что я не смогла справиться с эмоциями, у меня из-под носа украли очень важный чемодан. Разве я достойна звания шпионки? Раньше я была уверена, что это моё призвание, а сейчас… Может, я ошиблась? Может, я создана для чего-то другого, менее опасного? Для чего-то, где ошибка не будет стоить так много.
Наверное, это смешно, но я не могу представить себя в безопасности, без завораживающего душу страха, без кипящего в крови адреналина. Я наделала уйму глупостей, и это мягко сказано, но ведь человеку свойственно допускать ошибки. Я не робот, чтобы существовать по заданной программе. По-моему, я себя оправдываю. Но такой человек не заслуживает прощения, особенно в газах Билли. Тогда что я сейчас делаю? Думаю о своей дурости. Я окончательно запуталась.
Что мне делать? Я хочу продолжать работать шпионкой, но мне мешают мои бурные эмоции. Без них жить нельзя, но я должна отгородить себя от всего, что будет стоять на моём пути к мечте. Я докажу себе, что могу. Для меня больше не будет существовать таких чувств, как любовь, ненависть, страсть, привязанность, нежность, дружба. Только работа. Именно так я смогу исправить свои ошибки, найти и вернуть бомбу и, может, даже Кейт…
Эта мысль пронзила меня, как электрический заряд. Кейт! Как я могла о ней забыть? Не думать и даже не вспоминать?!
Билли вошёл в кабинет, и я не успела возненавидеть себя за никчёмность.
– Спасибо, что подождала, – он сел в кресло напротив меня. – А теперь расскажи спокойно, что случилось?
– Люсина украла у меня на глазах химическую капсулу, – коротко ответила я.
– Люсина? Шпионка, которая пыталась когда-то тебя убить? Помню… – шеф довольно усмехнулся. – Что она здесь делала?
Я помню ту историю. На одном из моих заданий – Кейт со мной не было – я бежала к самолёту через пустую улицу, заставленную машинами. Из-за какой-то из них вынырнула Люсина, сбила меня и приставила нож к горлу. Но убить она меня не смогла, что с неё возьмёшь. Кажется, я сломала ей пару рёбер, когда оттолкнула её. А она прострелила мне руку. Люсина долго злилась, что не смогла выполнить своё задание, а тогда на меня была в буквальном смысле охота, потом она стала ещё сильнее меня ненавидеть. Как сейчас помню, Билли очень долго смеялся.
– Искала капсулу, – я вернулась к разговору после нахлынувших воспоминаний. Его лицо было невозмутимо. Моя вина была так огромна, что мне было непозволительно на него злиться за то, что он очень спокойно относится ко всему произошедшему.
– Зачем она ей? – спросил Билли.
– Я думаю, она в одной команде с Майком, – холодно сказала я.
– Логично, – согласился шеф. – С этим потом разберёмся. Что случилось с тобой?
Как он может думать обо мне, когда судьба фирмы висит на волоске? Это на меня нужно наплевать – ведь я в этом виновата – и заниматься текущей проблемой.
Но я была тронута его заботой. Понимаю, я противоречу своим обещаниям, которые недавно давала, но мне было сложно сохранять хладнокровие, поэтому я просто ответила на вопрос, пытаясь скрыть бурлящие во мне чувства.
– Переволновалась, – выдала я, но Билли этот ответ не устроил.
– А нельзя сразу сказать правду и объяснить всё по-человечески вместо твоих попыток – заметь, безуспешных – скрыть всё в себе?
– Видимо, нет, – я не хотела рассказывать ему, что страдаю из-за внутренней борьбы.
Билли выжидающе смотрел мне в глаза.
– Ничего особенного и смертельного, – я не сдавалась и продолжала играть в начатые им гляделки.
– Ну? – протянул он, не отводя взгляд.
И всё-таки я проиграла.
– Она начала говорить про Майка, – тихо сказала я.
– О… – осёкся Билли. – Я понял.
– Слушай, ты не обязан ничего понимать! – разозлилась я. – Это мои проблемы, и разбираться с ними буду я!
Он ошарашенно уставился на меня. Зачем я закричала на него? Он-то в чём виноват? Укол вины. Я себя не узнаю… Я злюсь на человека, который хочет мне помочь. Значит, я не отгородилась от чувства под названием злость.
– Извини, – промямлила я и опустила глаза в пол.
– Ты тоже, – Билли подкатил свой стул поближе ко мне. – Я не думал, что тебя это разозлит.
– Я не злюсь, не знаю даже, как описать это чувство, – я покачала головой от безысходности.
– Зато я знаю, что ты чувствуешь, – он взял меня за руку. – Успокойся, хочешь воды?
Я кивнула.
– Ира, стакан воды, – крикнул он в динамик на телефоне.
– Спасибо, – сказала я.
– Не за что, – мягко улыбнулся он. – Давай я начну, если что, ты меня поправишь. Хорошо?
– Ага, – сказала я.
Ира принесла воду и тут же вышла.
– Тебя одолевают противоречивые чувства. Ты думаешь, что все беды из-за тебя? Ошибаешься. Согласен, ты где-то поступила неправильно, но не надо постоянно об этот думать. Нужно мыслить здраво, смотреть вперёд и решать настоящие проблемы. От твоих внутренних мучений никому лучше не станет, и этим ты делу не поможешь. Пойми, ты должна всё забыть и жить дальше без Майка.
– Дело даже не в нём, – перебила я Билли.
– А в чём?
– Не знаю, – вздохнула я. – Разве я должна так на всё реагировать? Я же шпионка в какой-то степени.
– В самой наиполнейшей, – возразил он. – Ты прежде всего человек, и ничто человеческое тебе не чуждо. И не вздумай говорить мне, что ты недостойна быть шпионкой! Я даже слушать тебя не буду. Это твоё призвание, я уверен в этом, – Билли как никто другой умел находить самые нужные слова.
Все мои прежние сомнения растворились.
– Я знаю это, – тоже уверенно сказала я.
– Мне нравится твой настрой, – одобрил Билли. – Но задание с поиском оружия я тебе не дам.
– Почему? – теперь я была готова к любым испытаниям. Я не подведу, или он просто так всё говорил, а на самом деле во мне сомневается?
– Так надо, – сказал он без объяснений.
– Кому надо? – настаивала я.
– У тебя будет другое здание, – загадочно сказал шеф.
– Какое?
– Завтра придёшь и узнаешь, – ответил он.
– Что нужно брать с собой? – я же должна была подготовиться, может, мне надо будет переговорить с Брэдом.
– Ничего.
Я изумлённо посмотрела на него.
– Завтра, – довольно протянул он. – Пока.
– Пока, – я сделала недовольную гримасу и вышла.
За дверью послышался смех Билли.
Рядом с Билли мне было спокойно, я ни о чём не думала, но когда я вышла из здания, меня в очередной раз захлестнули мысли.
Пусть Билли и уверен во мне, от проблем это нас не избавит. Майк исчез, бомба украдена, капсула тоже, Брэд в ярости, наверное. Билли предложил мне ни о чем не думать, и я согласна, к тому же у меня появилось одно дело. Надо было давно это сделать, но времени не хватало, и в этом тоже моя вина. Сейчас самое подходящее время, чтобы съездить туда, где можно забыться, ни о чём не думать, увидеть самого родного человека. Мама, как я по тебе скучаю.
Самолёт до Порт-Анджелеса вылетал через два часа. Вещи мне не надо было собирать, я накидала в сумку всякую ерунду, а оставшееся время убила в кафе.
В Порт-Анджелесе было жарко, светило солнце, хотя время уже близилось к вечеру. Наш дом находился не очень далеко от аэропорта, поэтому я решила прогуляться.