— Нет, я не могу этого сделать! Более того, я просто не хочу.

— Конечно, нет, — спокойно ответил Лайам. — Это мое предложение, действительно, совершенный абсурд. Да, вы слишком молоды для такой цели.

Хотя Эмелайн еще секунду назад думала точно так же, но его слова имели теперь как бы успокаивающий эффект. Она уже совсем не злилась.

— Поверьте, мне очень жаль мисс Уиткомб, — сказала Эмелайн. — Я знаю, что она сильно расстроена. Но у меня нет никакого опыта в этом деле. Чтобы ее правильно представить, ей нужна солидная матрона, у которой есть хотя бы хорошие связи. — У меня же ничего этого нет. Более того, у меня нет положения в свете.

— Вы забываете, что вы теперь леди Сеймур.

— Вздор!

— Но я отчетливо помню, как вы сказали, что хотели ли бы насладиться своим новым положением и воспользоваться этим титулом.

— Да, воспользоваться, — ответила Эмелайн. — Но только с хозяевами постоялых дворов и мясниками, чтобы получить хорошую комнату и кусок мяса получше. Я не собиралась покорять светское общество.

— Тем не менее вы действительно являетесь вдовой восьмого барона Сеймура.

— Должна ли я вам напоминать, сэр, при каких обстоятельствах был заключен этот брак? Вы хотя бы просто взгляните на меня, — приказала она и подняла руки, чтобы он рассмотрел ее как следует. — Вдова в зеленом платье! Да люди оскорбятся!

— Несколько дней назад вы говорили, что вас мало заботят такие условности.

— Я помню, что говорила. Но в то время я думала лишь о своей судьбе. А будущее девушки — это совершенно другое дело. Я не хочу, чтобы из-за меня пострадала репутация вашей сестры.

— Не думаю, что это случится. Но даже если так, обещаю, что вина не ляжет на вас.

— Должна сказать вам, сэр, что вы говорите сейчас напыщенную ерунду, потому что…

Она вдруг замолчала.

— О, нет! — воскликнула Эмелайн. — Не буду с вами спорить! Именно таким образом вы провели меня, когда у меня не было ни малейшего желания выходить замуж за вашего кузена. Сначала вы предложили немыслимый план, а затем использовали против меня мои аргументы. Вы загнали меня в угол при помощи моих же собственных слов.

— Я? Наоборот, миледи, вы все перепутали, — ответил Лайам. — Разве это не ваша философия? Не вы ли заявляли, что я ничего не мог поделать в создавшихся обстоятельствах? Поправьте меня, если я ошибаюсь. Но я хорошо помню, что вы все объяснили действием неких небесных сил.

— Понятно, — сказала Эмелайн. — Это точно то, что я и имела в виду. Вы и сейчас обернули мои слова против меня.

— Меа culpa.

Он произнес это очень тихо, и Эмелайн подумала, что она эти слова просто вообразила.

После непродолжительного молчания Лайам сказал мягко:

— Конечно, вы правы. С первого момента, как только я увидел вас, я хотел, чтобы вы помогли моей сестре, и предлагал вам сделать то, что возмутило бы любую добропорядочную женщину. Я, конечно, не имел на это право.

Он помолчал немного, потом спросил:

— Вы можете простить меня?

Чудесная смесь смущения и искренности придавала дополнительную прелесть его хрипловатому страстному голосу, от которого у Эмелайн замирало сердце. И ее неприступность развеялась, как утренний туман. Она вздохнула. Эмелайн признавалась себе с огромным неудовольствием, что слишком чувствительна к ласковым словам этого мужчины.

Лайам, должно быть, принял ее вздох за согласие, потому что он немедленно повернул лошадей направо, сделав большой круг рядом со стоянкой экипажей перед входом в Вестминстерское аббатство. Когда они развернулись и поехали в направлении Сент-Джеймс, Эмелайн посмотрела на знаменитое готическое здание. Уже через несколько секунд летящие контрфорсы аббатства и остроконечные трансепты с ажурными круглыми окнами-розетками исчезли из вида.

— Вы проехали мимо, — сказала Эмелайн укоризненно.

Однако она обрадовалась, что можно подумать хоть о чем-то другом, кроме страстного голоса Лайама.

— Значит, так вы относитесь к желаниям леди! — продолжала она. — А я и в самом деле поверила вашим красивым словам. Но теперь знаю, что вы меня обманывали все это время.

Лайам подстегнул гнедых и повернулся к Эмелайн, сладко ей улыбаясь.

Она сразу забыла обо всем на свете.

— Я сдержу свое слово, — сказал Лайам. — К достопримечательностям мы еще обязательно вернемся, они никуда не денутся. Но сейчас, я думаю, более разумно ковать железо, пока оно еще горячо.

«Железо» уже достаточно поостыло к тому времени, когда лорд Сеймур и его сестра вошли в гостиную на Гросвенор-сквер. Хотя щеки Эмелайн все еще горели ярким румянцем, она готова была на все. Пока Лайам отсутствовал — а он ездил в отель «Грийон», где снял комнаты для мисс Кордии и ее компаньонки, а затем привез молодую леди, чтобы она познакомилась со своей новой родственницей, — Эмелайн ругала себя за свою глупость. Какая же она дура! Безмозглая гусыня! И все только потому, что Лайам Уиткомб подарил ей улыбку.

Непростительная глупость! Женщина в двадцать семь не должна себя так вести.

Но еще ни один мужчина не улыбался ей так, как Лайам. От его улыбки она вся замирала, а при звуке его голоса забывала даже как дышать. Эмелайн по-прежнему была погружена в эти мысли, когда дворецкий объявил о прибытии лорда Сеймура и мисс Кордии Уиткомб.

— Леди Сеймур, — сказал Лайам, входя в гостиную, — позвольте представить вам мою сестру. Кордия, — обратился он к молодой леди, которую держал за руку, — я хочу представить тебя леди Сеймур.

При первом взгляде на вошедшую Эмелайн увидела только хорошенькую девушку с густыми темными кудрями и яркими синими глазами; юную леди с нежной кожей, совершенной, как свежий розовый лепесток, с точеной фигуркой. Но Эмелайн поняла сразу, что к этой девушке стоит присмотреться повнимательней. Молодая леди была вовсе не такая застенчивая, как о ней говорил Лайам. Она сама осмотрела Эмелайн с головы до ног очень внимательно. Девушка будто прикидывала, подойдет ли Эмелайн для одного очень важного дела. Эмелайн чувствовала, что это дело не имеет ничего общего с ролью компаньонки для девушки, выезжающей в свет. Но она лишь терялась в догадках, что это за дело. Однако, чтобы это ни было, Кордия явно осталась довольна, и Эмелайн прошла этот тест. Девчонка ей даже задорно подмигнула.

— Здравствуйте! — сказала она и сделала реверанс. — Я очень рада с вами познакомиться, кузина.

— Зовите меня Эмелайн, — сказала Эмелайн, подходя и протягивая девушке руку.

Улыбка Кордии почти как у брата, подумала Эмелайн. Она смотрела, как они сидели рядом на маленькой кушетке, и решила, что, если бы не улыбка, их можно было принять за визитеров, случайно встретившихся в гостиной у друга. Различие было не столько во внешности, но, главным образом, в темпераменте.

Кордия была как свежий цветок, который только и ждет доверчиво того момента, когда можно расправить свои лепестки и радоваться солнцу. В то время, как Лайам был больше похож на холмы Уилтшира. Сильный; надежней и хорошо знающий мир. Он понимал, что все создания на земле очень хрупкие, и поэтому был готов защищать маленький цветочек.

Как именно Эмелайн догадалась об этом, она, пожалуй, не могла бы сказать.

Это было странное чувство. Будто она заглянула в душу другому человеку. Однако Эмелайн была уверена, что угадала правильно. Но что было еще более странным — это растущее в ней самой чувство: желание защитить защитника.

— У меня есть предложение, — сказала Эмелайн, после того, как завязалась обычная нормальная беседа. — План, который, как я надеюсь, позволит нам найти более подходящую компаньонку для мисс Кордии. Ее дебют должен быть успешным, даже если меня не примет свет.

— Не примет? Но как такое может быть? — удивилась Кордия. — Ведь вы жена моего кузена.

Эмелайн быстро взглянула на Лайама, затем повернулась к молодой леди.

— Я не знаю, что лорд Сеймур говорил вам о моем браке с вашим кузеном, но…

— Я ничего не говорил, — сказал Лайам.

— Тогда я должна сказать, что мой брак был очень недолгим и совершенно бестолковым, — продолжила Эмелайн. — В свете могут отнестись с осуждением и к этой поспешности, и к тому, что я не соблюдаю траур. Если это случится, и все потом узнают, что я сопровождала вас на бал, тогда ваша репутация пострадает. Вы же знаете, что такое сплетни.

Глаза мисс Кордии сердито вспыхнули. Ее хорошенькое личико стало очень решительным, и она была сейчас так похожа на своего брата, что Эмелайн чуть не рассмеялась.

— Я бы хотела посмотреть хоть на одного из этих сплетников! — с презрением сказала мисс Кордия.

— Ну что ж, — ответила Эмелайн. — А я бы не хотела. Но я, конечно, благодарна вам за поддержку. Только лучше до этого не доводить.

Лайам слегка кашлянул.

— Это означает, что и дуэль тоже исключается? Я очень хороший стрелок и готов сделать дырку в любом, кого ты сочтешь необходимым немного провентилировать.

— Ду… дуэль? Это совершенно исключено, — ответила Эмелайн по возможности спокойно.

Но ей понравилось, что джентльмен может драться из-за нее на дуэли. Эмелайн даже покраснела от удовольствия. Она заставила себя не думать об этом и рассказала Кордии, как пыталась уже устроиться на работу компаньонкой, и что из этого вышло.

— Я хотела иметь возможность посмотреть город хоть немного, хотела развлечься, вы понимаете? Театры, музеи…

— И вы ничего не видели? — сочувственно спросила мисс Кордия.

Эмелайн бросила на Лайама ироничный взгляд.

— Я видела совсем немного Вестминстерское аббатство, — сказала Эмелайн.

Но объект ее сарказма ответил невозмутимо:

— Немного — это вполне достаточно, уверяю вас.

Затем Лайам огляделся, посмотрел на стены темной гостиной и сухо добавил:

— Один музей не отличается от другого.

Эмелайн с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться. Она повернулась к мисс Кордии.

— Мой план таков, моя дорогая. Я хочу, чтобы вы и уважаемая мисс Пратт погостили у меня здесь… ну, скажем, месяц? И пусть мисс Пратт по-прежнему считается вашей компаньонкой. Но она будет отдыхать, а мы можем походить по магазинам и посмотреть на достопримечательности. Как вам это нравится?

Лицо девушки осветилось.

— Что, хороший план? — спросила Эмелайн.

— О, мэм, — ответила радостно Кордия. — Это как раз то, что нужно!

Через несколько минут Эмелайн и Лайам стояли в холле и ждали Кордию, которая пошла с Ханной наверх, выбрать комнату для миссис Пратт. Пока они ждали, Лайам спросил у Эмелайн, не хотела бы она переехать жить в его дом на Кавендиш-сквер. Этот дом, который я снял для моей сестры на время сезона, очень хороший, в нем гораздо удобней жить.

Эмелайн покачала головой.

— Если я собираюсь играть роль хозяйки, то мне трудно будет это делать, живя в доме вашей сестры. А как вы указали мне вчера, этот дом принадлежит мне. По крайней мере, пока.

— Хорошо, — ответил Лайам. — Я позабочусь, конечно, чтобы все здесь было как полагается, и все оплачу.

Он заметил, как она покраснела, и добавил:

— Для меня ведь нет никакой разницы. Я плачу за жилье своей сестры, и на Гросвенор-сквер она мне будет стоить столько же, сколько и на Кавендиш.

— Вы очень тактичны, — мягко сказала Эмелайн. — И вы представили все в таком свете, что мне нечего возразить. Я бы и хотела отказать, но вы же знаете, что не могу.

— Вот и не отказывайте!

Он заметил, как она вздернула подбородок. Гордость боролась в ней с чувством практицизма.

— И кстати, — добавил Лайам, — раз уж мы заговорили на эту тему. Я должен проинформировать вас, что у меня открытый счет во всех самых роскошных магазинах. Вы и Кордия можете покупать все, что вам захочется.

Она еще выше подняла подбородок.

— Но мне ничего не надо.

— Поверьте мне, — сказал Лайам, — вам очень скоро все понадобится, раз вы стали подружкой моей сестры. А Кордия просто обожает наряды, особенно когда развлекается вовсю.

— Вполне возможно, но я…

— Вы, мадам, как и обещали, должны быть рядом с ней. Можете мне сейчас не верить, но я говорю, что вам надоест надевать одно и то же платье каждый день, и захочется разнообразия. Хотя, — добавил он спокойно, — этот наряд вам очень идет. Я успел уже сказать, что этот оттенок зеленого делает ваши глаза волшебными?

Она покачала головой.

— Этот цвет, — сказал Лайам, — дает увидеть их глубину. Их тайну.

Эмелайн опустила ресницы — золотистые на самых кончиках. Когда она, наконец, одарила его глубоким взглядом своих темно-карих глаз, он стал неожиданно очень игривым.

— Вы предлагаете мне карт-бланш, сэр?

— Не хитрите, — сказал он, не в силах оторвать взгляда от ее смеющихся глаз. — Вы же меня хорошо знаете.

— Может быть, — ответила Эмелайн. — Но вы не знаете меня. А вдруг я ухвачусь за этот шанс? И закажу себе дюжину платьев? — Она смотрела на него вызывающе. — Что тогда? Я могу разорить вас.

Он громко засмеялся.

— Мадам, я разрешаю вам попытаться это сделать.