Год спустя

У одних людей карьерный подъем происходит медленно. У других это молниеносный взлет. Либерти попала во вторую категорию: сочетание выразительной внешности и самобытного таланта сделали свое дело.

Ее первый альбом взлетел на вершину хит-парадов за какие-то две-три недели после поступления в продажу. Из никому не известной девушки с обложки нового журнала она мгновенно превратилась в Либерти, восходящую звезду шоу-бизнеса. Критики полюбили ее сразу.

«Энтертейнмент уикли» писала: «С ее экзотической внешностью и таким же незабываемым голосом Либерти являет собой самобытное сочетание Алисии Кейс, Норы Джонс и женского варианта Ашера. Ее проникновенное исполнение не оставляет равнодушным. Таков ее альбом „Откровения“. Откровение — очень верное слово для его характеристики. Прослушайте песню „Он женат“ — проникновенную, берущую за душу балладу о любви девушки к несвободному мужчине. Либерти несомненно ждет большое будущее».

Эту заметку Синди прочла ей по телефону, когда находилась в Кливленде в гастрольной поездке с Прытким Джимми. Надо заметить, что их отношения оказались на удивление длительными — и хотя Синди до сих пор не удостоилась титула жены, она успела произвести на свет прекрасного малыша, которого, к ужасу бабушки Ареты, назвала Бэби Рэп. Самое главное — Синди была счастлива.

— Полный улет! — кричала Синди в трубку. — А что говорит Деймон?

— Он, по-моему, этой рецензии еще не читал, — неопределенно ответила Либерти.

Ей не хотелось признаваться, что она почти не видится с Деймоном. После сорвавшейся поездки в Кабо и ее отъезда с Паркером на Багамы Деймон свел на нет все их личные контакты .

Поначалу Либерти думала, что это временно, но потом поняла, что Деймон перевел их отношения в сугубо деловое русло. Дружба? Да. Поддержка? Пожалуйста. Но все — на деловой основе. Она его не понимала.

— Позвони ему! — посоветовала Синди. — Пусть пошлет кого-нибудь за журналом. Да ты знаешь, как взметнутся продажи твоего альбома?

— Я сейчас еду в аэропорт.

— Куда летишь?

— В Лос-Анджелес. Пригласили в «Сегодня вечером».

— Вот это я понимаю! — завопила в восторге Синди. — Да ты у нас звезда!

Либерти положила трубку. Никакой звездой она себя не ощущала. Она чувствовала глубокое одиночество. Внезапно очутиться в центре внимания — это ее пугало.

Да, конечно, ее окружали заботливые люди — спасибо Деймону. И все равно она совсем одна! Никакие импресарио, продюсеры и рекламные агенты не способны заменить того единственного, кого она хотела видеть рядом.

Когда она поселилась в доме Деймона на Багамах, у нее не было сомнений, что очень скоро он будет с ней. После Лос-Анджелеса у нее сложилась уверенность, что их ждет бурный роман. Но он так и не прилетел. Время от времени звонил и, как уверял Паркер, восторгался ее новыми песнями и альбомом, над которым они работали.

Месяца через два Либерти решилась позвонить ему сама и спросить, можно ли ей пригласить на виллу своего парня.

— Если хочешь — пожалуйста, — ответил тот.

Она положила трубку, едва сдерживая злость. Вот и все, Деймона надо выкинуть из головы. Судя по всему, он ее из головы уже выкинул. Он занят другими делами, другими девушками. Ну и пошел он! Она убедила себя, что Деймон Доннел ее больше не волнует.

Кев приехал на неделю, но через три дня отвалил. Либерти пыталась его пощадить, но чувства определенно остыли.

В тот вечер, когда Кев уехал, Либерти села и написала песню «Он женат» — прощание с Деймоном Доннелом.

В последнее время ее все чаще посещает мысль, что надо бы позвонить маме и наладить отношения. После того, как она узнала, что ее отец — Ред Даймонд, она потеряла всякое желание общаться с Дайан. И с семейством Даймонд поддерживать отношения она не собиралась, хотя в душе она понимала, что это несправедливо: не их вина, что Ред оказался ее отцом.

Либерти была убеждена, что братья ее ненавидят — незаконнорожденную темнокожую сестрицу, которая в двадцать пять лет унаследует половину семейного состояния.

Впрочем, брать эти деньги она не собиралась. Ей не нужны эти деньги, они — не ее, и она не хотела о них думать.

За один уик-энд на Манхэттене произошли три убийства. Одного человека придушил на улице наркоман, напавший с целью ограбления. Второй случай — огнестрел. А третий — убийство девушки по вызовам.

Детектив Родригес стоял в гостиничном номере, где тело обнаружила горничная, теперь бившаяся в истерике. Он осматривал обнаженное тело жертвы, лежащее на кровати. Красавица, ничего не скажешь: огненно-рыжие волосы, белоснежная, будто фарфоровая кожа, славянский тип.

Кто-то задушил ее голыми руками — на шее лиловели кровоподтеки.

Детектив Родригес узнал в жертве свидетельницу, фигурировавшую в деле об убийстве матери Марины Даймонд, застреленной в собственной квартире на Брайтон-Бич.

В ходе кропотливой работы он напал на сеть похитителей драгоценностей, связанную с русской мафией. Каким-то образом к кражам и сбыту краденого была причастна и Марина Даймонд, а также ее бывший любовник Алекс Пинчук — весьма одиозная личность, криминальный тип.

Несколькими месяцами ранее именно рыжеволосая красавица открыла Родригесу дверь, когда он пришел к Пинчуку, чтобы допросить его. Она была сама любезность, сказала, что Алекс находится в деловой поездке в Европе. Не сразу удалось выяснить, кто она: Соня Сивариус, девушка по вызову, приехала в Штаты из Словакии.

Детектив Родригес так и не сумел доказать причастность Алекса Пинчука к убийству Ирины. Вину взял на себя один из шестерок Пинчука, Игорь, признавшийся, что застрелил женщину по личным мотивам. Дескать, никто не приказывал ее убирать.

Ну, конечно! Никто!

Детектив Родригес пришел к выводу, что Алекс Пинчук послал Игоря к Ирине забрать коробку с деньгами и драгоценностями, которая, как он резонно рассудил, была у нее. После этого женщину требовалось убрать, чтобы не сболтнула лишнего. Что и было сделано. Вот, правда, коробки у нее в квартире не оказалось.

Родригес не выпускал Пинчука из поля зрения. Рано или поздно он его возьмет — не за это, так за что-то еще.

Детектив Родригес внимательно оглядел шею задушенной рыжеволосой красавицы.

По-видимому, она слишком много знала.

Не исключено, что Алекс убрал ее собственноручно.

На шее кровоподтеки. И отпечатки пальцев…

Детектив Родригес почувствовал, как зашевелились волосы на затылке.

Шестое чувство заговорило…

Крису в конце концов удалось убедить Джета взять оставленные отцом деньги. «Что тут такого? — сказал Крис. — Твоей девушке светит огромное наследство, так что не тушуйся и трать эти пять миллионов как тебе нужно. После всего, что нам выпало в детстве, ты это заслужил, братишка».

Поразмыслив и посоветовавшись с Эми, Джет решил, что глупо отказываться.

Он взял деньги и купил в Трайбеке квартиру. Заключил контракты с двумя модельными агентствами, а после выхода в свет рекламы Куртенелли посыпались заманчивые предложения, среди которых были и очень солидные — в частности, на рекламу мужского парфюма от Дольче и Габбаны.

Эми продолжала работать у Куртенелли. Спустя какое-то время она продала свою квартиру и переехала жить к Джету.

Нэнси была вне себя. Она кинулась к бабушке Поппи с требованием лишить Эми наследства.

Бабушка Поппи вдоволь позабавилась. Она посоветовала Нэнси умерить пыл и ехать домой. «Мои деньги достанутся тому, кому я захочу их оставить, и это точно будешь не ты, моя дорогая Нэнси. У тебя и так все есть».

Бабушке Поппи не терпелось рассказать внучке об этой встрече. Обе от души позабавились, а вечером того же дня отправились ужинать втроем с Джетом.

Бабушка Поппи была им очарована.

— С этим молодым человеком, дорогая, ты вполне можешь связать свою судьбу, — сказала она внучке.

Эми улыбнулась.

— Я тоже так думаю.

— Никуда его не отпускай, смотри за ним в оба! Он такой красавчик!

— Мне кажется, бабуля, он и сам уходить не хочет.

После нескольких месяцев безоблачной совместной жизни Джет предложил оформить их брак официально.

Эми колебалась. При всей любви она не чувствовала себя готовой к браку. Месяца два прошли в спорах, после чего было решено записаться в мэрии в очередь на регистрацию. На всякий случай. Через неделю они уже были мужем и женой.

Эми сочла, что это лучший вариант. Ни о какой шумной свадьбе она и слышать не желала.

Макс взял Лулу к себе. Джет с Крисом были единодушны в том, что не надо ей пока ничего рассказывать, а лучше подождать, когда она вырастет и сможет все понять.

. Имя Реда Даймонда не сходило с газетных полос еще несколько месяцев. Но постепенно шумиха утихла. К счастью, информация о двух его незаконнорожденных дочерях в прессу так и не просочилась. Это осталось семейной тайной.

Дом на 68-й улице братья решили продать. Он оказался оформлен в доверительную собственность на их имя — по какой-то оплошности Ред упустил этот кусок. Или, наоборот, решил, пусть детям хоть что-то достанется.

После продажи дома они выплатили кругленькую сумму леди Бэнтли, чтобы молчала. Дайан уже поклялась, что никогда не раскроет рта, но поскольку по завещанию ей доставались копейки, братья решили и ей кое-чего подкинуть.

Макс с головой ушел в работу, стараясь не замечать разворачивающегося вокруг скандала. Его многомиллионный строительный проект близился к завершению. Японские банкиры были настолько довольны, что изъявили желание участвовать в любых других его проектах. У Макса появились планы возведения нескольких жилых многоэтажек на берегу реки. Японцы заверили, что он может рассчитывать на их инвестиции.

Он по-прежнему был желанным лицом в свете. Богатый, преуспевающий и свободный, Макс Даймонд был одним из самых заманчивых женихов в Нью-Йорке.

Пока он не встретил той, с которой хотел бы быть рядом. Но рано или поздно встретит. Он верил, что где-то по свету ходит его вторая половинка.

Дайан наконец вдохнула свободы. Она съехала с 68-й улицы и на время поселилась у сестры. Либерти с ней не разговаривала, но с теткой отношения поддерживала, и таким образом Дайан имела хоть какую-то связь с дочерью.

В один прекрасный день, возвращаясь из продуктовой лавки, Дайан зашла в магазин подержанных грампластинок, куда давно хотела заглянуть. Там оказалась масса старых виниловых дисков с записями звезд типа Ареты Франклин и Дайаны Росс. Перебирая пластинки, Дайан вспомнила старые времена. С каким наслаждением она пела в клубе у Глории! Интересно, сохранился ли этот клуб? А вдруг Глории как раз требуется замшелая джазовая певичка?

Почему бы и нет? Петь она еще может, выглядит что надо, ей нет еще и сорока — почему не попытать счастья? Охваченная возбуждением, Дайан выбрала альбом Билли Холидея и подошла к прилавку.

— Этот альбом недавно вышел на CD, — сообщила девушка-продавщица.

— Ты же работаешь в магазине, торгующем подержанными пластинками! — упрекнул девушку хозяин, вышедший в этот момент из подсобки. Это был высокий и симпатичный мужчина. Очень высокий и очень знакомый.

— Леон? — воскликнула Дайан, узнав старого приятеля.

— Дайан? — оживился он. — Глазам не верю, ты ли это?!

Она кивнула.

Он просиял.

Они не виделись двенадцать лет, но не прошло и двух недель, как опять стали жить вместе.

На возвращение дому его первозданного вида у Криса ушло несколько месяцев хлопот и тяжелого труда, но результат того стоил. А через несколько недель после того, как он опять в нем поселился, раздался звонок от Джанны.

— Я в Голливуде, — сообщила она со своим очаровательным акцентом. — Снимаюсь в кино, играю итальянскую девушку.

Вот так сюрприз!

— Ты мне, помнится, как-то раз звонила, — напомнил Крис, — а потом куда-то исчезла.

— Крис, я не хотела тебя тревожить, у тебя были такие семейные проблемы! Как тебе мой английский? Неплохо, да?

— Si, — ответил он, улыбаясь. Он был искренне рад слышать ее.

Несколько дней назад он сидел у себя в офисе с Берди Марвел, которая в данный момент была помолвлена с одним сексапильным рок-певцом, и девушка сказала: «Знаешь, Крис, чего тебе недостает? Радости жизни. Ты с возрастом становишься такой серьезный…»

«С возрастом». Вот тебе на! Ему всего тридцать три.

И вот теперь позвонила она. Джанна. Воплощенная радость жизни. С большой буквы.

— Поужинаем сегодня? — предложил он.

— Хорошо, — с легкостью согласилась Джанна.

— Отлично! Ты где поселилась?

— В «Эрмитаже».

— Я за тобой заеду. В восемь устроит?

— Bene, Крис. Molto bene.

Это было несколько месяцев назад, с тех пор они живут вместе. И радуются жизни.

Либерти сидела на телевидении в гримерной в ожидании своего выхода. Пока суд да дело, она решила позвонить матери. Она была в курсе ее воссоединения с Леоном и искренне радовалась за Дайан. Леона она в последний раз видела в семилетнем возрасте, но он запомнился ей как чудесный парень — во всяком случае, она от него видела только хорошее.

Трубку снял мужчина.

— Леон? — неуверенно спросила Либерти.

— Неужто это ты, моя девочка? — ласково проговорил тот. — Моя незабвенная подружка по прогулкам в парке и походам в зоопарк?

— Она самая, — заулыбалась Либерти. — И знаешь, я уже взрослая!

— Я так и понял. Мама всю квартиру увешала фотографиями с твоего альбома.

— Я так рада, что вы с мамой опять вместе! — призналась Либерти.

— Ты рада, — с жаром воскликнул он. — А я-то как рад! После стольких лет!

— Ну, ты ведь сам от нас ушел.

— Детка, она меня выставила, потому что я не желал жениться.

— А теперь возжелал? — Улыбка так и не сходила с ее лица.

— Еще как! Да вот беда, твоя мама теперь не хочет.

— А она дома? Позовешь?

— Сейчас. Она будет счастлива с тобой поговорить.

В гримерную вошла Пенни, сотрудница рекламного отдела студии, поставленная ее опекать.

— Дай мне минутку, — попросила Либерти.

— Конечно, — согласилась та. — Пойду пока взгляну, кто там еще приглашен.

Либерти терпеливо ждала, когда Дайан возьмет трубку. Разговор с Леоном навеял массу воспоминаний. Она вспоминала, как они втроем сидели и слушали записи из коллекции Леона. Взрослые заводили ей только самое лучшее — Марвина Гея, Арету Франклин, Эла Грина. Воспитывали в ней вкус. А самое большое удовольствие было слушать, как мама с Леоном поют дуэтом. Они были так счастливы вместе!

— Либби? Это правда ты?

Знакомый нежный голос. Ей захотелось обнять маму. Жизнь непростая штука, но пришло время забыть прошлые обиды.

— Да, мама, — тихо ответила она, — это я!

Эми с Джетом ехали в лимузине на телевидение, где им предстояло участвовать в передаче «Сегодня вечером». Их пригласил Крис — они гостили в Лос-Анджелесе, а Джанна сегодня была гостьей программы.

— Я совсем не ревную, — заметила Эми. — Даже самой странно. Точно? — не поверил Джет.

— А что ревновать? Она мне нравится.

— Нравится?

— Ну… нравилась, когда мы виделись. Правда, больше года прошло, но я уверена, она ничуть не изменилась.

— Мне она тоже нравилась.

— Минуточку! Это как понимать?

— Да ты что? — невинным тоном воскликнул Джет. — Что такого, если кто-то кому-то симпатичен? Она теперь с Крисом, все супер. Так ведь?

— Совершенно верно, — строго проговорила Эми. — Только прошу не забывать, мистер Даймонд, вы теперь женатый человек.

— Слушаюсь, миссис Даймонд!

— У тебя есть определенные обязательства.

— Безусловно.

Они засмеялись и обнялись.

— Надо полагать, Джанна теперь причислена к кинозвездам? — заметила Эми.

— Ну, вряд ли… После одной-то роли? Фильм даже еще не вышел.

— Она такая красивая… Вполне тянет на кинозвезду, — завистливо произнесла Эми.

— Ты красивее, — успокоил Джет.

— Врун! — зарделась Эми.

— Нет, правда!

Она бросила взгляд на водителя, тот сидел за рулем прямо, будто жердь проглотил.

— Как в этих машинах опускается стекло? — шепнула она.

— А?

— Ты можешь опустить перегородку?

— Понял, — сказал Джет, нагнулся и нажал кнопку. — Мы желаем заняться сексом на заднем сиденье лимузина. Это фирменный голливудский знак. Своего рода обряд посвящения.

— Джет, я серьезно!

— Что? — Он обнял жену. — Ты не хочешь заняться сексом?

— Хочу.

— Тогда в чем дело?

— Сначала мне надо тебе кое-что сказать.

— Говори.

— Мы беременны, — прошептала Эми.

— Повтори.

— Беременны. Вы, мистер Даймонд, скоро станете отцом.

— Черт меня подери! — обрадовался он. — Папа Джет!

— Вот именно, — сказала Эми, целуя его. — Папа Джет.

Пенни вернулась в гримерную ровно через пять минут.

— Мам, мне пора, — сказала Либерти в трубку. — Не забудь телевизор включить! — Она отключила связь.

— Волнуешься? — спросила Пенни.

— Не очень.

— Репетиции прошли прекрасно, — бодро объявила та. — Кевин Юбенкс, по-моему, симпатичный мужик, — сообщила она о втором ведущем программы, известном джазовом гитаристе.

— Хорошо, — проговорила Либерти, все еще находясь под впечатлением от разговора с матерью. Они договорились встретиться сразу, как только она прилетит в Нью-Йорк. Скорей бы! И она увидится с Леоном, вот здорово!

— Там один парень хочет с тобой поздороваться, — сообщила Пенни, наливая себе пепси-колы.

— Кто такой? — спросила Либерти и поправила свой кожаный наряд.

— Он здесь со своей девушкой Джанной — она тоже приглашена в программу.

— Да кто он, Пенни?

— Крис Даймонд. Говорит, вы знакомы.

Крис Даймонд. Вот так сюрприз!

Либерти помолчала, решая, как поступить.

Что ж… Раз уж она взялась наводить мосты — почему бы не увидеться и с братом?

— Ладно, — вздохнула она. — Где он?

— Пойду позову, — сказала Пенни. — Если, конечно, ты сама не хочешь к нему выйти.

— Нет, веди сюда.

Вот так вечерок! Сначала мама, теперь Крис Даймонд. За последний год ее часто посещали мысли о сводных братьях и сестренке. Ни с одним из них она даже не была знакома. По какой-то причине она вбила себе в голову, что они не имеют к ней никакого отношения.

И вот теперь Крис Даймонд участвует в передаче и хочет с ней поговорить.

Пенни исчезла, а Либерти попыталась собраться с мыслями. Что она ему скажет? Идиотская ситуация.

Крис вбежал в гримерную — она даже ойкнуть не успела.

— Я понимаю, это нелепость, — воскликнул он. — Но мне не терпится с тобой познакомиться. Здесь и сейчас!

За его спиной тут же возникла Пенни и, сделав страшные глаза, стала жестами предлагать выставить посетителя за дверь.

— Пенни, все в порядке, — поспешила заверить Либерти. — Оставь нас ненадолго, пожалуйста.

Та с недовольной гримасой удалилась и притворила дверь.

— Стало быть, — начал Крис, — мы с тобой одной крови. К несчастью, это кровь Реда Даймонда, но мы уж с этим как-нибудь справимся.

— Да? — только и пролепетала Либерти.

— Не сомневайся! И должен сразу тебе сказать, я пришел не из-за денег.

— Мне не нужны эти деньги! — отрезала Либерти. — И никогда не были нужны.

— Ну, это уж вы с Лулу сами решайте.

— Я бы с удовольствием отдала их на благотворительные цели — пусть тратят те, кто в них больше нуждается. Я сама в состоянии зарабатывать, его деньги мне совсем не нужны.

— Я не против.

— Да? — не поняла она.

— Реда бы это взбесило, так что я — за!

— Вот и отлично.

— Значит, этот вопрос решен. А теперь — отныне — мне бы хотелось поближе общаться с сестрой, которой у меня никогда не было. Можем мы это устроить?

Либерти улыбнулась.

— Я, пожалуй, не против. Как только Крис ушел, в дверь просунулась Пенни.

— Можно войти? — спросила она.

— Конечно, — ответила Либерти.

Пенни умирала от любопытства, кто это был, но она сдерживалась, видя, что Либерти не настроена болтать. Однако она не удержалась от реплики:

— Красивый мужик!

Либерти кивнула.

— Я только что выяснила, что в гримерную может нагрянуть Джей Лено, — сообщила Пенни. — У него, оказывается, привычка лично знакомиться с гостями перед эфиром.

Этого только не хватало! У нее и без того мандраж.

— Не возражаешь, если я немножко посижу одна? — попросила Либерти.

— Конечно, конечно, — согласилась Пенни. — Соберись с мыслями. Тебе до выхода еще час с лишним. Мобильник у меня с собой — позвони, если буду нужна.

Либерти снова кивнула, и Пенни в очередной раз удалилась.

Оставшись одна, Либерти оглядела себя в зеркале. Несмотря на усилия стилистов изменить ее облик, она настояла на том, чтобы выглядеть просто. Длинные темные волосы до плеч. Макияж эротичный и очень соблазнительный. Из нарядов она выбрала то самое кожаное платье от Версаче, в котором снималась у Чипа для журнала. Едва начав зарабатывать, Либерти сразу отыскала это платье и купила. Это было ее счастливое платье.

Через пять минут в дверь гримерки постучали. Либерти приготовилась увидеть мистера Лено. Джея Лено. Того самого, на чьих юмористических ток-шоу с участием знаменитостей они с Синди росли.

— Войдите! — громко сказала она.

И он вошел. Только это оказался не Джей Лено. Это был Деймон. В руках он держал огромную корзину белых и лиловых орхидей.

— Доставка, — объявил он невозмутимым тоном. — Куда прикажете поставить?

— Деймон! — ахнула она. — Ты как здесь?

Он водрузил орхидеи на стол.

— Ты же моя звезда! Выпускаешься под моей торговой маркой. Вот я и счел своим долгом сообщить тебе лично, что на следующей неделе твой диск займет первую строчку хит-парада. Ты обставила самого Эминема и саму Мэрайю Кэри. Молодчина! Вот, — добавил он, протягивая ей большой конверт, — прочти это.

— Новый контракт? — спросила Либерти, борясь с нахлынувшими эмоциями.

— Вроде того. Типа контракта, — небрежно произнес он. — Прочти.

— Давай не теперь, — попросила она, боясь разволноваться еще больше.

— Нет, теперь! — Он замолчал и внимательно посмотрел на нее. — Очень тебя прошу.

Либерти смотрела на него. Такой же красивый. Волосы коротко острижены, в одном ухе — бриллиантовая серьга. Сегодня Деймон был в белом — белый костюм, белая шелковая футболка, узкий черный ремешок с бриллиантовой пряжкой и, как всегда, кроссовки «Найк». Стильный Деймон.

— Ну, раз ты настаиваешь… — сказала она и вскрыла конверт. Спасибо, — ответил он.

— Что это? — спросила она, пробежав бумаги глазами.

— Ты еще не поняла?

— Нет.

— Составленное по всей форме и подписанное соглашение между мной и Ташмир.

— Твоей женой?

— Дошло наконец, — сказал он с многозначительным взглядом.

— А мне ты его зачем показываешь? — Либерти была озадачена.

— Это соглашение о разделе имущества.

— Да?

— Видишь ли, когда я женился, я думал, что заставлять ее подписывать брачный контракт и все такое — это не очень круто. А теперь, когда мы разводимся, я решил расставить все точки над i. Я оставляю ей половину всего имущества. И она отпускает меня на все четыре стороны.

— Правда?

— Да. И никакого шума. Все тихо и пристойно.

— Можно тебя спросить, зачем ты это делаешь?

— Ты что, действительно не понимаешь?

— Нет, не понимаю. — Она задумалась. Деймон разводится!

— Это все из-за тебя, крошка.

— Из-за меня? — У нее закружилась голова и перехватило дыхание.

— Да. Ты меня, можно сказать, убедила.

— Убедила? В чем?

— В том, что с тобой нельзя заводить интрижку… В том, что тебе, ЛЛ, надо отдавать себя без остатка. Так что, если тебе это еще интересно, я теперь свободен. А эти бумаги — тому доказательство. Так как? Договорились?

— Договорились… — прошептала она, тщетно стараясь унять сердцебиение.

— Вот и отлично! И еще хочу тебе сказать: как закончится передача — мой самолет ждет, и Кабо — тоже. Думаю, есть смысл продолжить с того места, где мы остановились. — Он помолчал. — Ты понимаешь, о чем я толкую? Мы с тобой летим в Кабо, да?

— Будем в отдельных номерах? — усмехнулась она.

— Ни под каким видом!

— В таком случае, Деймон, — сказала она, — я согласна.