Глава 1. Знакомство с чародеем

Он отбивался от стаи оголтелых туман-оборотней, и если б не моя помощь, то пришлось бы туго. Я сразу почувствовала исходившую от него чародейскую ауру, холодившую кожу. Однако в то же время прекрасно поняла, что силы на исходе.

Мой кнут с щелчком рассёк ближайшее туманное тело, и тут же раздался вой. Снова щелчок, удар — ещё один оборотень рухнул к ногам. В глазах Ализара на миг промелькнуло удивление, а на губах появилась кривая ухмылка. Он вскинул окровавленную руку и отшвырнул напавшего туман-оборотня, словно шавку.

Моя помощь дала ему короткую передышку, благодаря которой он сумел немного восстановиться. Вскоре поляна была покрыта истаивающими сгустками тумана. Я шумно выдохнула и передёрнула плечами. Шир, как холодно. Находиться рядом с чародеями — всегда такое наказание. Особенно если ты чувствительна к их ауре.

— Вышло неплохо, — сказал Ализар и пристально посмотрел на меня. — Спасибо.

Я невольно поёжилась. Его глаза были светлыми, словно белая яшма с серыми вкраплениями. Только маленький бездонный зрачок и тонкая окантовка были смоляно-чёрными и хоть как-то придавали взгляду человечность. Все королевские чародеи выглядят иначе, нежели простые смертные. А уж Ализар дранг Талларэ и подавно. Белая кожа, резкие черты лица, странные глаза, словно у заклятой статуи на Площади Семи Королей. Серебристо-седые волосы, переплетённые кожаным шнурком. Губы пересекает шрам — получил два года назад, когда защищал короля от покушения. Да и сам высокий, худощавый, жилистый. Вроде должен быть нескладным в слишком простой чёрной одежде, но двигается изумительно, я аж засмотрелась. Бело-черная молния с росчерками серебра амулетов на груди и защитного браслета.

— Кому обязан своим спасением? — спросил он, преодолевая расстояние в два шага.

— Вийора Зуан, — представилась я, с трудом поборов смущение. Всё-таки с особами, приближёнными к королю, общаться никогда не приходилось. — Помощница лесничего. Вы сильно пострадали?

Ализар взял мою руку и легонько сжал, пропустив лёгкий холодок. Отпустил, и тут же у меня внутри словно вспыхнул огненный цветок, и стало тепло-тепло.

Поделился благодатью — чародейская благодарность. Перед глазами на миг потемнело, но быстро прояснилось. Теперь с месяц мне не страшна никакая хворь. А может, и больше. Это месяц был, когда я помогла Алии из ближайшей деревни, и она влила благодарность. А тут…

— Терпимо, — сказал он, не отрывая от меня взгляда и заставляя невольно поёжиться. — Но… — Ализар брезгливо посмотрел на окровавленные руки и местами порванную одежду.

— Домик лесничего рядом. Это будет честь, если вы посетите нас, — пригласила я, понимая, насколько наивно это звучит.

Однако Ализар кивнул. Только перед тем, как мы покинули поляну, бросил быстрый взгляд на почти исчезнувшие тела туман-оборотней.

— И часто у вас они бродят? — вдруг спросил тоном, от которого внутри всё заледенело.

Только вот ответить я не могла.

* * *

В нашем с дядькой Сатором домике было чисто, аккуратно и не богато. Да и откуда взяться богатству у простого лесничего? Его жена, целительница и знахарка, упокой её духи небесные, умерла несколько лет назад. После этого так сложилась судьба, и дядька Сатор взял меня в помощницы. С четырнадцати лет я осталась сиротой, поэтому обрадовалась и крыше над головой, и работе, и хорошему отношению. За те четыре года, что мы прожили и следили за лесом, ничего плохого от дядьки Сатора я не видела. Он относился ко мне, как к родной, и никогда не обижал.

Ализар осмотрел наше жилище с интересом.

— А где же сам лесничий?

Я поставила на стол миску с водой и лечебным отваром и принялась осторожно смывать кровь с его руки. В воде мелькнули наши отражения: черноволосая смуглая девчонка с зелёными глазами и белокожий хмурый чародей. Я даже не сразу поняла, что Ализар пристально меня разглядывает.

— Ушёл на рассвете, — ответила, вспомнив, что задали вопрос. — Безобразия туман-оборотней заметили давно, вот и пошли разбираться.

Язык жёг вопрос: как королевский чародей оказался один в лесу? Однако это было не слишком тактично. Поэтому я спросила несколько иначе:

— Как они на вас напали, дранг Талларэ?

Ализар чуть приподнял бровь.

— Вы меня знаете? — на губах мелькнула едва заметная улыбка, но тут же исчезла.

— Кто не знает чародея короля Кейрана II? — удивлённо спросила я.

— Многие, — покачал он головой и чуть поморщился. Я тут же убрала руку, опасаясь, что слишком сильно надавила, стремясь стереть кровь.

— Всё в порядке, — успокоил он.

По его руке пробежало перламутровое сияние, и рана начала затягиваться.

— Туман-оборотни стали появляться в городе, — глухо произнёс Ализар таким тоном, что я замерла и подняла на него глаза. И тут же вздрогнула, поняв, что этого делать не стоило — вон как смотрит.

Туманы, конечно, очень зловредные создания, но чтоб обнаглеть и ломануться в город? Немыслимо. Такого не случалось очень давно. Дядька Сатор никогда такого не рассказывал.

— Однако я кое-что не учёл, — заметил чародей. — Впредь буду осторожнее.

В этот момент я поняла, что Ализар справился и без помощи, но ушло бы больше времени. Однако зря разбрасываться благодатью он не стал.

Ализар ещё кое-что расспросил о туман-оборотнях, отметил, что я славно управляюсь с артефактным кнутом против нечисти, и, ещё раз поблагодарив за помощь, покинул скромное жилище лесничих.

Я вызвалась проводить, однако он только покачал головой. А потом так посмотрел, что сердце ушло в пятки. И один миг рассыпался на мириады хрустальных осколков, тут же растворившихся в воздухе.

До ночи я бродила сама не своя. Королевский чародей! Сам Ализар дранг Талларэ! Уж не попали ли на меня чары туман-оборотней?

Когда вернулся дядька Сатор, я рассказала о случившемся. Сначала он не поверил, а потом только головой покачал.

— С туман-оборотнями творится что-то странное, моя девочка, — вздохнул он. — Я сегодня видел их гнезда. В четыре раза больше обычных. Но даже не стал приближаться — опасно.

— В четыре? — шокировано уточнила я.

Дядька Сатор кивнул:

— Нам понадобится помощь чародеев. Поэтому появление дранг Талларэ нам только на пользу.

Только на пользу.

Эти слова не давали покоя ночью. Я вертелась с боку на бок, не в состоянии уснуть. За окном было тихо, если не считать голосов леса. Полная луна висела на бархате небосвода, освещая чёрные верхушки елей.

Я шумно вдохнула и прикрыла глаза. Кажется, через время удалось уснуть. Или…

Кто-то погладил меня по щеке. Нежно, почти невесомо. Потом коснулся губ, обвёл по контуру. Я вздрогнула, распахнула глаза и забыла, как дышать. На меня смотрел Ализар.

Серо-белые глаза светились ледяным пламенем.

— Какая ты крас-с-сивая, — выдохнул он и прижался к моим губам.

Я попыталась воспротивиться, но вместо того, чтобы оттолкнуть, наоборот крепко обняла. Этот сон снился не первый раз, чего скрывать?

Только вот никогда ещё прикосновения не были столь реалистичны, а дыхание не обжигало до беспамятства.

Он целовал настойчиво, жадно, не давая отстраниться и вздохнуть. Длинные крепкие пальцы вплелись в мои волосы. Вторая рука огладила бок, сжала бедро. От этого было безумно горячо. Стыдно и сладко одновременно. Воздуха почему-то не хватало. Тьма ночи, словно живая, плеснула через окно и поползла по комнате.

Сон. Всего лишь сон. Порочный, неправильный, навеянный злыми ширами. Бредить чародеем, о котором мечтают все женщины королевства? Глупо. Не надо. Не…

Ализар оторвался от моих губ, внимательно посмотрел в глаза, словно что-то хотел спросить. Потом вдруг сжал мою руку и поцеловал пальцы.

— Всё будет хорошо, слышишь? Твоя жизнь скоро изменится.

Сказанное заставило замереть, однако Ализар снова склонился ко мне и прижался к губам. А потом и вовсе из головы вылетели все мысли, оставив место только для шёпота, ласк и безумно-сладких спазмов, от которых с губ срывались хриплые стоны.

— Вийора, — выдохнул он.

И собственное имя вдруг показалось прекрасным неземным звуком, который бывает только на дишьяле, чародейском языке, недоступном простым людям.

Моё тело выгибалось дугой от каждого проникновения, а пальцы всё сильнее впивались в плечи Ализара.

— Моя… — прошелестело возле уха, когда я, прикрыв глаза, пыталась отдышаться и прийти в себя. — Только моя. Даэ…

Его губы касались моего лица, шепот заставлял вздрагивать и сжиматься, но это было приятно.

И на душе стало легко и спокойно. Кажется, потом меня сгребли в охапку и крепко прижали к себе. По телу разлилось приятное тепло, и я невольно прижалась к его плечу. Сквозь сон, правда, удивилась: раньше никогда такого не было.

…Утро выдалось ненастным. Я села на постели и тряхнула головой. Убрала упавшие на лицо волосы назад. Ну и приснится же. К горлу подобрался истерический смешок. Пора завязывать с этим, а то ещё начну тайно искать встречи с дранг Талларэ.

Неожиданно сбоку послышался хлопок, и на простыне, возле моей руки, оказался коричневатый свиток, перевязанный широкой красной лентой. Озадаченно моргнув, я взяла его и осмотрела печать. Хм, это явно не послание от купцов. Неужто…

Мои пальцы дрогнули, когда я дёрнула ленту, и свиток сам собой раскрылся. Позабыв, как дышать, я жадно всмотрелась в строки, написанные аккуратным крупным почерком с вензелями.

«Уважаемая госпожа Зуан, буду рад вас видеть в своем городском доме на улице Кудесников, 13. Ночные визиты — это прекрасно, но хотелось бы побеседовать лично. Одновременно шлю вашему приёмному отцу просьбу на родительское благословение даэ. Ализар дранг Талларэ».

Свиток выпал из рук. Дверь в спальню с грохотом распахнулась, и на пороге показался взлохмаченный дядька Сатор.

— Вийора, объясни мне! — воскликнул он, потрясая похожим свитком. — Что ещё за даэ?

Я сглотнула. Даэ — это предложение стать официальной любовницей. Егоне делают первой встречной. Ведь общество может и осудить. И тут такое. Сам Ализар дранг Талларэ. Только… как? Почему? Влиятельный чародей и… девчонка из леса? Ведь у меня ни титула, ни чародейских способностей, ни богатства. Здесь что-то не так.

Моё смятение прервал вновь взлетевший в воздух свиток. Прежняя надпись медленно исчезла, зато появилась новая: «Не переживай, милая, ты всё узнаешь».

Я вздохнула и провела ладонями по лицу. Кажется, успела во что-то вляпаться. Но вот что именно — узнаю только в доме чародея.

Покинув комнату, я привела себя в порядок, надела охотничий костюм из кожи, заплела волосы в косу и натянула высокие сапоги. Стоит всё же хоть одним глазком взглянуть на гнёзда туман-оборотней. Если они и впрямь так размножились, то нет смысла откладывать вызов чародеев из города. Лес у нас старый, капризный, живой. Если за ним не следить, то может такое устроить, что потом не спасёмся. Не зря же боятся многие идти в лесничие и селиться у Шировой горки.

Собственно… горка — это одно название. Небольшой холм, расположенный у болота. Из ближайшей деревни сюда добираться полдня, да и дорога оставляет желать лучшего. Тот, кто не знает заветных тропок, и вовсе может заблукать и попасться в когтистые лапы широв. А те лишь только поймают заблудшего, вытрясут всю душу и утянут за собой в чащу. И не отпустят, пока не натешатся вволю. Ходят слухи, что от них вернулся только один сапожник из деревни, дальний родственник Алии. Однако пришёл он оборванным, безумным, говорившим странные вещи. А через несколько дней и вовсе пропал без вести.

Дядька Сатор же к лесу относится уважительно, с почтением. Ширам каждую ночь оставляет лепёшку, наливал, если было, глиняный ковш молока и ставил у двери. Поэтому и они в окна к нам не заглядывают, в двери когтистой лапой не скребутся. Только в самую рань, едва выпадет роса, можно увидеть трёхпалые следы на земле. Вот и всё.

Я провела по лицу ладонями. Да уж, на самом-то деле ничего нет страшного ни в лесе, ни в его обитателях. Просто не надо вести себя, как не следует, вот и…

— Вийора! Вийора! — неожиданно раздался крик дядьки Сатора.

Всё бросив, я кинулась из дому на улицу. Дверь скрипнула, косой дождь, брошенный ветром в лицо, заставил вздрогнуть. Однако заметила, что дядька Сатор хлопочет возле нашего сторожевого волкодава Карона. Тот почему-то лежал и жалобно поскуливал. Настолько тихо, что я даже не сообразила, что это за звуки.

Я метнулась к ним. И замерла, не веря своим глазам. Бок Карона был изорван, кровь залила шерсть. Кое-где мышцы рассечены чуть ли не до кости. Хотя, может быть, показалось…

— Духи, откуда? — хрипло шепнула я, оглядывая пса. — Когда?

— Только что приполз, — отрывисто бросил дядька Сатор, побледневший и осунувшийся, с сурово сжатыми губами. — Ума не приложу, с кем так мог. Побудь с ним, я сейчас.

Я присела, осторожно положила руку на шею пса. Он жалобно заскулил.

— Тише, мальчик, тише, — шепнула я. — Сейчас станет легче.

Слава духам, рана оказалась не такой глубокой, как показалось изначально. Царапины действительно были серьезные, однако о костях речи не шло. Затянув Карона в дом, мы быстро промыли раны, наложили травяную мазь и сделали повязки. Мне почему-то невольно вспомнился Ализар, руку которого пришлось врачевать вчера.

— Вийора, — одёрнул меня дядька Сатор.

— А? — растеряно отозвалась я.

— Скажи на милость, что будешь делать с приглашением чародея?

Вопрос поставил в тупик. Точнее, в этом тупике я находилась очень давно. Потому что понять умом внезапное послание королевского чародея было просто нереально. А главное…

Я отрывисто вздохнула и нежно провела пальцами по голове Карона. Мазь начала действовать, а вода с отваром сонницы дала возможность заснуть. Поэтому сейчас громадный черный пёс лежал на подстилке возле лавки и тихонько сопел. Дядька Сатор выжидающе на меня смотрел.

— Честно — не знаю, — ответила я. — Я до этого никогда его не видела. Да и толком помочь не успела, только двух туман-оборотней отправила за край жизни. Дальше он сам всё.

— А чего-то… — дядька Сатор закашлялся. — Странного ты не заметила? Может, как-то смотрел на тебя? Или, кхм, руки распускал?

Ему явно не хотелось говорить на эту тему, однако городских жителей он считал безнадёжно распущенными. А уж тех, кто был при королевском дворе, — и подавно.

Я отрицательно помотала головой:

— Ничего такого. Абсолютно.

Говорить, что вот уже месяц, как мне снятся неприличные сны, в которых я без остатка отдаюсь Ализару и ни капли не жалею, говорить не стала. Днём ведь почти не думала об этом. И только ночью начиналось что-то странное, невероятно желанное и безумное. А к утру — забывалось.

Моя рука замерла на спине Карона. Я нахмурилась. Так-так. Почему раньше не думала, что это чьи-то чары?

— Странно, — сказал дядька Сатор. — Даэ — это серьёзно. Пусть для нас, простых людей, это и не брак, но ты ж знаешь, у чародеев свои понятия. Даэ — не просто разделение крова и ложа. Даэ — это ещё и чародейская привязка. Ума не приложу, к чему это!

Ещё раз обдумав его слова, я пришла к выводу, что никаких чар нет. Просто недоразумение. Слишком глупо: предлагать даэ первой встречной. Хотя… может, и прав дядька Сатор? Все в городе безнадёжно испорчены? Возможно, дранг Талларэ просто хочет со мной поиграть, посмотреть, как девочка из леса прибежит к нему с надеждой и огоньком в глазах? Такое вполне могло быть.

Однако почему-то в глубине души — не верилось. Что-то в королевском чародее давало понять: бросать слова на ветер он не будет. Это не объяснить, просто… чувствуется.

— Ну, и как? — спросил дядька Сатор. — Поедешь?

Я задумалась, уставившись на стол. Да уж. Мне он полностью доверяет, не раз уже ездила в столице, когда нужно было закупать целебные порошки и артефактные вещицы. К тому же защитить себя смогу точно. Да и предложение даэ — это непросто. Его нельзя делать со злыми намерениями, потому что у чародеев всё в гармонии. Замыслил чёрное дело — по тебе потом ударит так, что век не выкарабкаешься. Поэтому среди чародеев подлецов куда меньше, чем среди людей.

Я посмотрела на льющий за окном дождь. В такую погоду да в город? Нет уж, увольте. Не ступлю даже в венценосный Чамрайн, столицу Кейрана II и всего народа амритов.

Это Ализару хорошо. Раз — и переместился на край леса. Два — и снова в королевском дворце. А тут дорога займет времени от рассвета до заката. Нет, увольте, сегодня точно не поеду.

— Да, но завтра, — наконец-то ответила я. А потом перевела взгляд на Карона. — К тому же надо разобраться, кто напал на него.

Всё же родной лес — это вам не Чамрайн. Тут я каждую стежку-дорожку знаю, каждое деревце. Да и дождь не так страшен. Накину плащ и спрячусь под кронами — только чуть-чуть намокну.

Однако дядька Сатор словно понял мой настрой.

— Одна в чащу не суйся, — строго сказал он. — Дождёмся солнца — пойдём вместе. Не нравится мне всё это.

— Да я по краешку, — попыталась возразить я, однако получил такой взгляд, что тут же опустила голову.

Шир, знает меня. Слишком хорошо знает. Потому и не пустит никуда саму.

Карон шевельнулся и жалобно заскулил. Отбросив все мысли о лесе, мы оба метнулись к нему.

— Действие мази закончилось, — покачал головой дядька Сатор. — Сейчас ещё принесу. Повторим.

Остаток дня прошёл сумбурно. Выбраться на улицу так и не удалось. Выскакивал только дядька Сатор и то ненадолго. Приходилось всё время сидеть возле Карона и следить за его состоянием.

Под вечер мы оба умотались так, что ничего больше не хотелось. Однако, понимая, что сытный ужин нужен нам обоим для восстановления сил, я всё же немного передохнула и принялась за приготовление.

Вскоре над очагом висел котёлок, в котором кипела похлёбка с грибами и овощами. Не сказать, что мы плохо живём, но вот мясо не такой частый гость на столе. Но не жалуемся — привыкли.

За окном все лил дождь. Стучал в стекло мелкой дробью, танцевал на ветру под песню шелеста листьев и раскатов грома. Я отошла от очага и, сложив руки на груди, задумчиво уставилась на улицу. Что значили во сне слова: твоя жизнь скоро изменится? Как? Почему? Зачем?

Я вздохнула. Глупости. Если каждый сон так воспринимать, то что потом делать с реальностью? А Ализар дранг Талларэ и впрямь что-то спутал. Иного быть просто не может.

За окном вдруг произошло странное. Струи дождя засияли мягким серебром, превратились в изящные тонкие петли. И вдруг быстро-быстро начали сплетаться между собой, словно в руках кружевницы. Позабыв обо всём на свете, я смотрела на это чудо. Хотела было позвать дядьку Сатора, но голос почему-то пропал. Только и удалось что хрипло выдохнуть.

Кружево из дождя вспыхнуло лунным серебром и замерло цветком невероятной красоты. Вопреки разуму захотелось протянуть руку и коснуться кончиками пальцев, погладить нежные лепестки. Голова пошла кругом, сладковато-свежий запах опьянил, словно я хлебнула чародейского греля — напитка, который могут приготовить только те, кто наделён духами благодатью.

Цветок вдруг оказался у самого стекла. Миг — и вот уже в моей руке: ласкает пальцы шелковым стеблем и листьями, дурманит запахом дождя.

Всё вокруг неожиданно показалось нереальным, странным. Словно на самом деле есть какие-то другие место и время. А здесь я оказалась только по глупому недоразумению.

Щеки вдруг коснулись чьи-то губы. По телу пробежала дрожь, а внутри стало горячо-горячо. Как в тумане, я повернула голову. И на миг показалось, что совсем рядом кто-то стоит. Мои пальцы невольно дрогнули. Лепестки цветка шевельнулись и неожиданно вспорхнули лунным мотыльком.

Я мотнула головой и отбросила волосы назад. Криво усмехнулась и вздохнула, возвращаясь к котелку. Ну, нет. Чары и есть чары. Только что на них вестись? Может, там, в Чамрайне, и узнаю что-то новое, а пока надеяться не стоит. Чудес не бывает.

Я приоткрыла крышку котелка побольше, вдохнула аромат похлёбки. Желудок сжался, намекая, что пора бы ужинать, а не думать о всяких глупостях. Я подняла голову и посмотрела на потолок. Так и есть, мотылёк пропал. Ничего удивительного. Я не раз видела, что после посещения чародеями того или иного места происходили занятные вещи. Даже после того, как в гости забегала Алия, трава росла гуще, а огонь, плясавший в очаге, переливался разными красками.

А она всего лишь деревенская чародейка, слабая, но очень хорошая.

Надев рукавицы, я осторожно перенесла котелок на стол. Осталось достать деревянные ложки и сдобу. И можно звать дядьку Сатора.

К плечу неожиданно кто-то прикоснулся. Я замерла, позабыв, как дышать. Медленно повернула голову. Лунно-серебристые крылышки дрогнули, щекотнув щеку. Мотылёк остался у меня.

 

Глава 2. Алия и Тир-ши

Не улетел он и перед сном. Дядька Сатор только головой качал, когда видел, как с тонких крылышек осыпается серебристая пыльца. А мне и дышать было страшно: вдруг дуну, а он рассыплется, словно и не было?

Однако мотылька это явно не заботило. Он невозмутимо сидел рядом с моей миской. А когда я убирала со стола, вновь вспорхнул на плечо. Поначалу было странно и дико, но потом вдруг осознала, что он не причиняет никакого неудобства. А значит, можно не бояться его задеть и вести себя как обычно.

Я ещё раз подошла к Карону. Пёс дышал спокойно, даже немного подёргивал задней лапой. Потрогав нос и очень легко потрепав за ушами, я разделась и легла. Заложила руки за голову, бездумно уставилась в потолок. В доме было тихо. Дядька Сатор спал в соседней комнатке. Он сегодня набегался больше меня, вот и заснул почти сразу.

Я повернулась на бок и глубоко вздохнула. Прикрыла глаза. Надо спать. Завтра, если отправляться в Чамрайн, нужны силы. К тому же стоит заглянуть в лавки к целителям и приобрести порошки — Карону всё равно понадобятся.

За окном громыхнуло. Мотылёк испуганно взмахнул крылышками, а потом перелетел ко мне в изголовье и устроился на подушке. Тут же на ткани вокруг него остался ореольчик из пыльцы. Я улыбнулась. Крылышки ещё раз взмахнули, а потом мотылёк демонстративно замер, показывая, что пора спать.

Да, пора. Наверно.

Едва я закрыла глаза, как вдруг осознала: что-то изменилось. Вокруг стоял аромат ландышей и снега. Подо мной было что-то мягкое и гладкое, а сверху укрывало пушистое и тёплое. Вот только беда — глаза открыть не получалось. Было ощущение, что я очень-очень глубоко сплю и проснуться — задача не из лёгких.

— Зачем тебе это? — раздался незнакомый мужской голос. Не сказать, что принадлежит старому человеку, но уже далеко не молодому.

— Что ты имеешь в виду? — ровно ответил Ализар.

Сердце заколотилось, как бешеное. Где я? Что происходит?

Его пальцы начертили у меня на щеке какой-то знак, медленно спустились на скулу и переместились к подбородку. Я шумно выдохнула, однако так и не сумела пошевелиться.

Собеседник Ализара только фыркнул:

— Не прикидывайся глупеньким мальчиком с улиц, ты всё прекрасно понял. Почему даэ именно она?

У меня внутри всё сжалось. И хоть от руки Ализара (я была совершенно уверена, что гладит меня именно он) шло тепло, стало вдруг невероятно холодно. Чародейская аура окутывала с ног до головы. Впрочем, одна ли аура? Ведь я прекрасно понимала, что просто очень боюсь услышать правду.

— Меня это устраивает, — едва ли не мурлыча огромным котом, ответил Ализар. — В ней есть всё, что требуется.

— Требуется кому? — недоверчивый смешок.

— Королевскому чародею, — ответил Ализар.

Его пальцы ласково перебирали мои волосы, прядку за прядкой. И от этого отступал страшный холод, и становилось тепло и спокойно. Будто каждое прикосновение убеждало, давало понять, что мне ничего не грозит.

Ализар склонился и коснулся губами моего виска.

— И? — в голосе собеседника скептицизм скользил уже неприкрыто. — Я получу хоть какой-нибудь ответ?

Чародей еле слышно засмеялся. У меня по коже аж пробежали мурашки. Такой чистый, красивый… просто невероятный смех. Недолго и влюбиться. А впрочем…

— Широв день, — возмутился тот. — Сначала эта несносная девчонка сообщила, что хочет замуж за посла Наира-аль-иоре, который заговорил о фрэйре, а теперь ещё и ты!

Хм. Фрэйре — это народ леса. С ними шутить не стоит, хотя сами по себе они не настроены к людям враждебно. Голос фрэйре в каждом дыхании ветра, в каждом шелесте листвы и капле лесного ручья. Они, как и туман-оборотни, не имеют ничего общего с людьми и пришли из мест, в которые может ступить только нога чародея. Но какое соглашение?

— Да, я такой, — ни капли не смутился Ализар. — Если тебе это не по душе, то вспомни, что свою службу я несу… удовлетворительно.

— Да уж… — буркнул собеседник.

Послушался звон, а потом журчание.

Ализар обнял меня со спины и потёрся носом о волосы, потом смешливо фыркнул. Я прикусила губу. Непозволительно интимный жест и… забавный. При чужих такое делать… бррр. Однако, кажется, чародея это совершенно не заботило. Он только крепче прижал меня к себе.

— Ну, и что? — нетерпеливо спросил собеседник.

— Пей уже свой грель, — лениво бросил Ализар.

— Не свой, а твой, — заметил тот. — Кстати, отлично сваренный. Такого хватит и одного графинчика, чтобы забыть, где находится Площадь Семи Королей.

— А ты не пей графинчиками, — хмыкнул Ализар. — И вообще: не увлекайся. Всё же это тебе не простое вино, поэтому эффект может быть неожиданным.

В ответ раздался только смешок.

Ализар коснулся губами моих закрытых век и прижал к себе. Я уткнулась в его шею, чувствуя, как телом полностью завладела приятная расслабленность. И ещё чуть-чуть, и я провалюсь в тёплую колышащуюся тьму.

Кажется, они говорили что-то ещё, однако я уже не слышала. Вдохнув запахи снега и ландышей, всё же заснула глубоким спокойным сном.

А потом вдруг раздался дикий раскат грома. Я подпрыгнула на постели и резко выдохнула. Огляделась. И поняла, что нахожусь дома.

Во второй раз уснула только где-то спустя час. Вертелась очень долго, да и спала беспокойно. Дождь наконец-то стих, однако это уже не радовало. Снилось что-то не очень приятное.

Разбудил меня громкий стук в окно. Подскочив на постели, я непонимающе осмотрелась. Кого еще принесло? Ой, да уже утро ж!

Стук повторился.

— Эй, засоня, вставай! — раздался звонкий девичий голос.

Алия! Но как она тут оказалась?

Я быстро слезла с кровати, наспех натянула одежду и помчалась открывать двери. Алия залетела в дом весенним ветерком, распространяя вокруг запах ромашек и свежих трав. Сама мелкая, худенькая, даром, что на два года меня старше. Востроносая, большеглазая, неугомонная. В белом простеньком платьице с зелёной обережной вышивкой по рукавам и подолу. Рыже-русая, чуть встрепанная коса перекинута через плечо и переплетена зелёной лентой. На груди — ладанка с целебными травами. И исходит от Алии мягкая прохлада, совсем не то, что от Ализара дранг Талларэ.

Она прищурила серые глаза с янтарной желтизной, как у кошки. Принюхалась.

— Сонницу варили, — определила с ходу и метнулась к Карону.

Присела возле него, провела худенькими пальчиками по боку. Довольно хмыкнула.

— Срастается быстро, молодец, хорошо меня слушала, когда я про целебные рассказывала. Тут я кое-что ещё в лукошке принесла, возьми у входа. — И кивнула в сторону двери. Тут же сердито фыркнула, сдувая выбившуюся из косы прядь.

Я наконец-то отмерла и забрала лукошко.

— Слушай, как ты тут оказалась?

Кстати, где дядька Сатор? Он обычно без предупреждения не уходит. Тут два варианта: или рядом с домом ходит, или что-то случилось. Выскочив во двор, посмотрела по сторонам. Нет, никого. Хм, очень странно.

— Вийора, ты чего! — Алия оказалась рядом. — Не проснулась?

— Нет, — пробормотала я. — Перед тобой просто ходит туман-оборотень.

— Я и заметила, — хмыкнула она и постучала меня по лбу указательным пальцем. — Не старенькая ещё, вспоминай. Сама же послала мне весточку, чтоб пришла с лекарством для пса.

Я потеряла дар речи, непонимающе уставившись на Алию.

— Я послала? — переспросила, уже не думая, как глупо это выглядит.

— Ну, не я же! — всплеснула она руками. Однако заметив моё выражение лица, тут же нахмурилась: — Вийора, что случилось?

— Понимаешь… — протянула я, — я никаких весточек не посылала. Совсем.

— Но голубь… — рассеяно произнесла Алия. — Да и записка была твоей рукой написана. Что я, не различу, что ли?

Почерк у меня и впрямь ничего, только вот тогда совсем что-то непонятно. Как чародейка, Алия прекрасно разберётся, кто и что прислал. Но… Шир! Не могла же я написать ей во сне!

Девушка тем временем забрала у меня из рук лукошко и вновь села возле Карона. Тишина, повисшая в воздухе, напрягала и настораживала. Однако и то, и другое не относились к Алии.

Я вздохнула. Духи небесные, что происходит вообще? Нет, нельзя так это оставлять. Надо всё же наведаться к дранг Талларэ. Все странности начались именно после его появления. И это мне совсем не нравилось. Ещё и дядька Сатор. Куда его понесло-то?

— А где дядя Сатор? — словно прочитав мои мысли, спросила Алия.

По дому разнёсся приятный запах мяты и ещё чего-то очень свежего и острого. Девушка осторожно втирала в бок Карона какое-то снадобье. Пёс, кстати, с любопытством смотрел на неё и, кажется, чувствовал себя совсем неплохо.

— Не знаю, скорее всего, в лесу, — пожала я плечами и вздохнула. — Дурацкое утро.

Алия укоризненно посмотрела на меня.

— Прости, — сказала я, — тебя это не касается. Не выспалась просто. Да и… не обращай внимания. Там, на столе, есть ягоды. Бери, сколько хочешь.

— Ух, ты! — Алия чуть не захлопала в ладоши. Ягоды она обожала до такой степени, что готова была питаться только ими с утра до ночи. — Вийора, солнце моё, не забуду твою доброту.

Подпрыгнув, кинулась ко мне с объятиями, однако я чудом успела её остановить, многозначительно посмотрев на вымазанные снадобьем тёмно-зелёные ладони.

— Зануда, — фыркнула она и повернулась, взмахнув косой.

Я рассмеялась:

— Сластёна. Ладно, я сейчас.

Пока Алия хлопотала возле Карона и, вероятно, параллельно уплетала ягоды, я привела себя в порядок и ещё раз прошлась вокруг дома и на небольшое расстояние от него. Несколько раз окликнув дядьку Сатора, поняла, что надо либо немного подождать, либо отправляться на поиски.

Решив, что чрезмерную панику он бы не одобрил, определилась, что немного подожду. Правда, кое-что сделаю за это время. Поэтому снова вернулась в дом.

Алия сидела за столом и уплетала ягоды. Карон смотрел на неё преданными глазами, однако всем своим видом показывал, что ест она гадость несусветную. Ладно, подождём немного, сейчас сварю ему каши.

Алия тем временем уплела почти всю тарелку. Вид у неё теперь был откровенно довольный и счастливый. Впрочем, для подруги мне ничего не было жалко. — Слушай, — неожиданно спросила она. — У нас староста всё твердит, что вот-вот явятся чародеи и будут по лесу ходить. А приведёт их сам королевский чародей Ализар дранг Талларэ. Что тут и впрямь что-то страшное произошло?

Я вздрогнула, хотя вроде ничего такого и не услышала. Алия нахмурилась, заметив мою реакцию.

— Вийора, — тихо позвала она. — Что случилось?

Некоторое время я колебалась, однако всё же потом шумно выдохнула и всё рассказала. Без подробностей и снов. Просто, что встретила Ализара дранг Талларэ и утром… получила предложение.

Алия задумалась. Сморщила остренький носик, покрытый едва различимыми пятнышками конопушек. Потом шумно вздохнула.

— Ты во что-то вляпалась, — честно поделилась она своим мнением. — Только не пойму, во что. По закону даэ для чародея это вроде зеркала и кладези сил. Помнишь Хиллара дранг Аэму?

Я кивнула. Ещё бы. Тоже королевский чародей, невероятной силы и способностей. Ранее, когда я была совсем маленькой, о нем гремела слава на каждом углу. Потом, где-то на два года, он скрылся в Туманных горах, и никто его не видел. Уж думали, что вовсе сгинул, как вдруг Аэму вернулся в столицу. Вернулся не один — с фрэйре, которую объявил своей даэ.

— Даэ должна обладать способностями к чародейству. Причем неслабыми. Только тогда чародей сумеет полностью раскрыть свои силы. Но вот… — Алия передёрнула плечами. — Это чары. А когда дело доходит до наследников, то женятся и выходят замуж за простых людей. У тебя же… ещё брак предложили бы — понятно. Но даэ… Нет, не понимаю.

Я пожала плечами:

— Так уж повелось. Знаешь ли, чародейство в чём-то даёт силу, а в чём-то…

Алия метнула на меня такой взгляд, что я тут же прикусила язык. Дура, как можно было так сказать! Алия же сама неизвестно, как будет ещё жить! Не найдёт даэ — не сможет на полную силу чародействовать. Не найдёт простого мужчину — не сможет стать матерью.

Однако ругаться она не стала. Взяла в руки кончик косы и задумчиво начала теребить его.

— У тебя нет склонности к чародейству, Вийора, — тихо произнесла она. — Поэтому тут и непонятно. Разбираться надо обязательно. А лучше — взять с собой в Чамрайн дядю Сатора. Вдвоём всё же лучше. Даже если вдруг кто задумал что нехорошее — будет на кого опереться.

Разумное предложение. Головой я понимала, что она права. Да и сама бы подобное советовала, если б произошло это с кем-то из друзей. Однако тут… внутри было какое-то странное ощущение, что Ализар не причинит мне зла. Глупо, нелогично, странно… Не хотелось об этом думать, но мысль почему-то оказалась такой назойливой, что её невозможно было выбросить.

Поэтому пришлось признать:

— Ты права.

— Конечно, — невозмутимо согласилась Алия. — А если дашь мне ещё ягод, то и прощу тебя за неосмотрительность и болтливость!

— Это меня-то? — возмутилась я.

Однако помня о своём промахе, указала на бочоночек, в который вчера ссыпала свежесобранную беренику:

— Бери, сколько сможешь унести.

Алия, кажется, готова была снова повиснуть у меня на шее, но благоразумно передумала. Быстренько набрав ягод в лукошко, ещё раз глянула состояние Карона и, наказав строго-настрого намазать вечером снадобьем, упорхнула.

После её ухода я первым делом приготовила еду псу и накормила. Время шло, но дядька Сатор что-то не собирался возвращаться. Паника нахлынула с новой силой. Ещё некоторое время побыв дома, я всё же взяла свой артефактный кнут, длинный нож и баночку с лекарством. Мало ли. Пусть всё будет хорошо, и уберегут нас духи небесные от происков широв.

— Не скучай, лохматый, — сказала я, потрепав пса по холку и получив внимательный взгляд. — Я скоро буду.

«Надеюсь», — подумала и тут же прогнала плохие мысли.

Не надо об этом. Вот если что случится — тогда определюсь. А пока не надо надумывать неприятности. К тому же есть у меня идея, куда идти и что спрашивать.

Солнце уже поднялось высоко. Лучи рассеянным в воздухе золотом сияли вокруг, напитывая лес дневной сказкой. Листва шумела, запахи кружили голову. С ветки на ветку перепрыгивали любопытные белки. Чудесный лес. И не скажешь, что где-то здесь живут дикие туман-оборотни, желающие полакомиться человеком.

Мой путь лежал к водяной мельнице. Кристально-чистые воды ледяной реки, в которых жили те, кого не назовёшь человеком.

Я поскользнулась на влажной земле и чуть не плюхнулась в воду. С трудом удержала равновесие, сквозь зубы помянув всех шировых родственников. Совсем рядом вдруг раздались плеск и хохот.

— Тот, кто под ноги не смотрит, тот потом весь мокрый ходит, — наставительно произнёс приятный задорный голос.

— Отвратительно, — заметила я, присаживаясь на корточки. — Тебе никогда не быть поэтом.

Вода булькнула крупными пузырьками, раздался довольный смех.

— А ты мне тут побурчи. Зану-у-у-уда. Думаешь, в самом Чамрайне есть кто-то лучше, чем я?

— Ты ещё и хвастун, — вздохнула я.

— Ну, да, — последовал невозмутимый ответ.

Я проследила за плывущей по реке белой кувшинкой с тёмно-зелёным листом. Кувшинка вдруг замерла, словно кто-то снизу ухватил её за стебелёк. А потом резко закрутилась вокруг своей оси. Нет, он неисправим!

— Ты по мне соскучилась? — раздался голос.

— Безумно. Но вообще-то я по делу. Поэтому, не мог бы ты показаться. Мне как-то неудобно говорить с вертящейся кувшинкой. Кстати, прекрати мучить цветок!

— Ты глянь, какая заботливая! Матушка Природа часом тебя уполномоченной по делам кувшинок не назначила? — смешливо фыркнули в ответ.

Только вот я этой смешливости совсем не разделяла.

— Это серьёзно, — произнесла я спокойно и глухо.

Кувшинка замерла. Вода резко разошлась, обнажая каменное дно. Спустя миг передо мной предстал он.

Огненно-рыжие волосы спускались по плечам и груди. С оголённого торса стекала вода, задерживаясь на чешуйчатых участках, прикрывавших пах. Бездонно-голубые, словно бирюза без изъянов, глаза смотрели прямо на меня. Ни зрачка, ни радужки — действительно, словно кусочки камня. Крупные черты лица, полные губы. По шее вьётся синий узор, обозначающий принадлежность к племени ши.

— Что смотришь, будто в первый раз увидела? — ухмыльнулся он и плеснул рукой по воде. На миг мелькнули голубоватые перепонки и перламутровые вытянутые ногти. — Жалуйся уже.

— Не собираюсь я ни на что жаловаться, — покачала головой. — А тебе бы можно было хоть раз в жизни и не паясничать, Тир-ши.

Тир-ши воздел очи к небу:

— Духи воды и племя моё благородное, за какие прегрешения вы послали мне это существо в спутники? Это же даже согрешить нельзя без присмотра!

Он выбрался на берег и устроился на поваленном стволе дерева. Внимательно посмотрел на меня и поманил к себе:

— Иди сюда.

Водяные ши — народец непростой. Живут в реках и озерах, совершенно не боятся людей и чародеев и состоят в дальнем родстве с лесными фрэйре. С ними можно дружить и можно враждовать. Они прекрасно знают себе цену и никогда не будут поддерживать отношения с теми, кого считают ниже себя. Не в смысле статуса или достатка, а по принципу благородства и моральных качеств. Мораль, конечно, у ши совсем нечеловеческая и очень своеобразная… Однако, лучше с ней не спорить. К тому же пока что я ещё не слышала ни одной истории, где бы ши водил дружбу с плохим человеком.

Голова немного закружилась. Всё же ши — чародеи. И часто неосознанно играют этими чарами, глядя на реакцию простых смертных. Я мотнула головой, сбрасывая наваждение, и села рядом. Тир-ши едва заметно улыбнулся.

— Ты прям как Слепой Дого стала, и слова не скажи, — заметил он.

Я покосилась на мельницу, где упомянутый Дого был хозяином. Вот уж не думала, что когда-то удостоюсь такого сравнения. Определить: комплимент это или оскорбление было сейчас, пожалуй, сложновато. Поэтому отбросив ненужные мысли, я внимательно посмотрела на Тир-ши и озвучила волновавший меня вопрос:

— Скажи, ты видел сегодня дядьку Сатора?

Тир-ши тем временем протянул руку и задумчиво коснулся моих волос, наматывая локоны на длинные пальцы. Поначалу это меня пугало и раздражало, однако потом я привыкла. Этот жест не выражал ничего плохого, скорее уж наоборот. Тир-ши вообще не отказывал себе в удовольствии подержать приятного ему человека за руку или потрогать волосы. Поэтому со временем я не находила в этом ничего плохого. Да и… как противиться и отказываться тому, кто вытащил тебя из реки, не дав захлебнуться холодной осенью?

Тир-ши никогда мне этого не напоминал, однако… это и не требовалось. Заданный вопрос его явно озадачил. Дядьку Сатора он прекрасно знал. И каждое утро, когда тот проходил мимо мельницы, направляясь в чащу, здоровался и желал доброго дня и благоволения духов.

— Сегодня — нет, — честно ответил он, внимательно глядя на меня. — Разве он не дома?

Его пальцы замерли. Я хотела было чуть наклонить голову, но передумала. Пусть, раз так хочется. Иначе придётся подсаживаться ближе. А Тир-ши — создание нахальное, ещё не удержится и зацапает в перепончатые объятия.

— Нет, в том-то и дело, — ответила я. — Я проснулась — его уже не было. Поэтому и не могу понять, что приключилось. Вчера… — я запнулась, решив, что про дранг Талларэ говорить пока не стоит. — Вчера он сказал, что видел гнёзда туман-оборотней. Причём намного больше, чем обычно. И строго-настрого запретил туда соваться в одиночку.

Конечно, я преувеличила. Слишком уж строго-настрого не было. Но ведь суть-то верна! Паника вновь поднялась непокорной волной, и я шумно вздохнула, стараясь успокоить бешено колотившееся сердце. Интуиция это или просто сам себя накрутила? Что-то раньше такого не было, а тут — на тебе.

Тир-ши мягко погладил меня по плечу.

— Вийора, успокойся. Во-первых, он — взрослый человек. И вряд ли сам сунулся туда, куда тебе сказал не ходить. Он-то не собирается завоёвывать звание героя-охотника.

Я нервно хмыкнула. Стало немного легче. Тир-ши в чём-то прав. За глупой славой дядька Сатор точно не погонится.

— Вполне могло быть, что кто-то из деревни попросил помощи, — задумчиво продолжил он.

— Помощи? — озадачилась я. — У лесничего?

— А что тут такого? — вопросом на вопрос ответил Тир-ши. — Разве лесничий не человек?

— Да, но…

Тут не возразишь, да и дядька Сатор не оставит человека в беде. Но… он бы сказал мне! Конечно, он мог выскочить ненадолго и, увидев, что кому-то нужна помощь, начать вытаскивать. Только… всё равно как-то слабо верится.

Тир-ши сжал моё плечо и склонился к лицу, обдавая свежестью и ароматом речной лилии.

Неожиданно хрустнула ветка. Я вздрогнула от неожиданности под рукой водяного. Подняла голову и встретилась с бело-серыми глазами Ализара дранг Талларэ. Меня обдало ледяным ветром. Внутри всё сжалось. Вмиг показалось, что исчезло солнце, и я стою на засыпанной снегом вершине Туманных гор. Ни единый мускул не дрогнул на лице чародея, когда он очаровательно улыбнулся и невозмутимо спросил:

— Надеюсь, я не помешал?

 

Глава 3. Дом чародея

Всё вокруг замерло. Казалось, даже птицы перестали петь. Воздух пропитался морозом и ледяной стынью. Солнечные лучи, словно не доходили до окружённого чарами пятачка, на котором находились мы втроём.

— А ты у нас, оказывается, шалунишка, — промурлыкал Тир-ши и, насмешливо глянув на чародея, махнул рукой и в мгновение ока скрылся в реке.

«Гад, — мелькнула мысль. — Это ж точно чувствовал, что рядом находится чародей. Однако морочил мне голову своими хиханьками».

— Добрый день, дранг Талларэ, — наконец-то выдавила я.

Стало немного теплее, видимо, он всё же вспомнил, что нельзя давать волю эмоциям, когда рядом находятся простые люди. Взгляд бело-серых глаз немного смягчился. Ализар подошёл ко мне и протянул руку.

— Горазды вы пропадать, господа лесничие, — произнёс он ровным тоном, что и не разобрать: сердится или нет.

— Лесничие? — насторожилась я.

Поколебалась всего несколько мгновений и всё же вложила свою ладонь в его. Не стоит всё же злить чародея. А то… мало ли. Он осторожно сжал мои пальцы, словно боялся причинить боль. По телу тут же пробежал жар, и я невольно вздрогнула. Внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, чего он добивается. Но внезапно столкнулась с таким же внимательным и изучающим взглядом.

— Сатор Дриэн, насколько мне известно, пропал сегодня ночью. Одновременно с этим мы заметили всплеск силы туман-оборотней. Я не берусь утверждать, что причина его пропажи именно это, однако выглядит очень подозрительно.

Говоря всё это, он вёл меня по тропке за собой, даже не думая выпускать руку. При этом держал настолько крепко, что сразу исчезало всякое желание освободиться. В то же время сказанное о дядьке Саторе было куда важнее, чем поведение дранг Талларэ. К тому же я едва успевала переставлять ноги. Ходил он очень быстро. При этом ни разу не перецепился ни через пригорок, ни через ветку, ни через камень. Я аж позавидовала.

— А как вы тут оказались? — спросила я, понимая, что задавать вопросы надо сразу, а не ждать, пока меня поставят в неловкое положение.

— Туман-оборотни сегодня вновь появились в Чамрайне, — глухо произнёс он. — Мне и дрангу Аэму пришлось срочно прибыть сюда, чтобы разобраться на месте.

Я всё же спотыкнулась, однако Ализар вовремя подхватил меня за локоть.

— Прошу, осторожнее. Так и упасть недолго, — невозмутимо сказал он, однако мне явно послышалась едва уловимая ирония.

Хм, неужели дранг Талларэ до сих пор злится за то, что увидел меня с Тир-ши? Так это однозначно глупости!

— Спасибо, — пробормотала я и тут же вскинула голову: — Куда вы меня ведёте?

— К дому, — на этот раз совершенно спокойно ответил Ализар. — Дранг Аэму просматривает охранный контур. Но, сама понимаешь, без хозяйки входить невежливо. Поэтому пришлось идти за тобой.

— А как вы… — начала я.

— Твой след мерцает очень ярко, — хмыкнул он, поняв сразу, о чём пойдёт речь. — Будто кто протянул ленту из серебра фрэйре. Поэтому и найти — несложно.

К дому мы вышли достаточно быстро. На пути меня всё тревожило, когда же Ализар спросит, почему я не ответила на его приглашение. Но он молчал. Только иногда бросал на меня задумчивые долгие взгляды, от которых подкашивались коленки, и хотелось спрятаться. Мощь чародея чувствовалась не так, как раньше, однако всё равно не сказать, что рядом идёт простой человек.

— Как обычно туман-оборотни ведут себя в это время? — неожиданно спросил Ализар.

Я вздрогнула, вынырнув из собственных мыслей, и вздохнула.

— Летом у них обычно период затишья. Осенью — приплод.

Оно и понятно. Погода стоит сырая, влажная. Дожди всё время льют. Туманы такие, что хоть ножом режь. Из них оборотни и черпают силу, накрывают весь волшебный лес. Только и слышно их шипение и непрекращающееся эхо от человеческого «ау». Часть звуков, которые произносят люди, они могут повторить. Только делают это неосознанно, словно попугаи — заморские птицы невероятной яркой окраски. Раз, побывав на чамрайнской ярмарке, я видела торговца с далёких Пряных островов, у которого в клетках сидели попугаи с золотым и красным оперением и скрипучими голосами повторяли: «Сагриб хор-р-роший» и «Сагриб хочет куш-ш-шать».

Так и тут. Только туман-оборотней не назвать безобидными птичками.

— Это я знаю, — задумчиво сказал Ализар. — А есть ли какие-то особенности? Например, как близко они подходят к жилищам людей?

Я нахмурилась. Вообще-то по собственной воле туман-оборотни к людям не идут. Есть, конечно, чумные. Но это редкость. Вот уж если зайти на их территорию, то тогда быть беде. Ализар ничего не говорил, однако я постоянно чувствовала на себе его взгляд. Шумно выдохнув, резко подняла голову и внимательно посмотрела в бело-серые глаза. Он чуть приподнял правую бровь.

— Да? — улыбнулся одними уголками губ.

Мы остановились. Напротив друг друга. Его пальцы по-прежнему сжимали моё запястье. Дышать вдруг стало невероятно тяжело, словно внутри вспыхнул огненный цветок. Мои губы пересохли. Захотелось провести по ним языком, однако я не решилась. Под таким взглядом — точно не стоит. Смотрит так, словно съесть готов. Прямо с костями.

— Что вас интересует, Вийора Зуан? — промурлыкал он, и меня снова бросило в жар. Интонации были один в один в теми, что я слышала сегодня ночью.

— Да… — начала я, однако услышала чьи-то шаги и резко обернулась.

— Ну-ну, — подмигнул нам высокий худощавый мужчина в чёрном одеянии. — Знал, уважаемый дранг Талларэ, что вас нельзя отпускать надолго.

Тёмно-синие глаза внимательно и цепко осмотрели меня с ног до головы. Тонкие губы разошлись в улыбке. Мне в один миг стало очень холодно. Хиллар дранг Аэму. Белокожий, темноволосый, весь прямой, словно струна. По-военному подтянутый. Черты лица резкие, но достаточно приятные. Наверно, в столице у него полно поклонниц. Женщины таких любят: стремительных, самоуверенных, властных и… могущественных.

Он перевёл взгляд на Ализара.

— Сделано всё не так плохо, как я подумал сразу. Над домом потрудились славно.

Я нахмурилась:

— Вы о чём?

Передёрнула плечами и сделала глубокий вдох. Духи небесные, помогите пересилить себя. Чародейская аура — это всё же наказание.

Ализар внезапно положил руку мне на спину и привлёк к себе. Я сдавленно охнула и, не удержав равновесия, ткнулась носом в его шёлковую рубашку. На миг замерла, вдохнув аромат снега и ландышей. Тут же кровь заиграла быстрее, и стало намного теплее. Правда, с губ едва не сорвалось возмущённое восклицание.

— Потерпи, — шепнул мне Ализар на ухо.

— О доме лесничего, — как ни в чём не бывало ответил дранг Аэму. — Защита там стоит славная. В человеческие чары вплетены нити заклятий фрэйре. Дивное сочетание.

Он провел по губам кончиками пальцев в кожаных перчатках. На мгновение показалось, что он хочет попробовать их на вкус, однако это наваждение тут же исчезло. Зато рука Ализира, переместившаяся на моё плечо, заставила замереть на месте. Даже не сразу удалось сообразить, о чём сказал дранг Аэму.

— Водил ли Сатор Дриэн дружбу с фрэйре? — спросил он, в упор глядя на меня.

Вознеся хвалу небесным духам, что по ночам ко мне приходит Ализар, а не этот чародей, ответила как на духу:

— Нет. Они никогда не посещали нас. И я никогда не слышала, чтобы дядька Сатор что-то о них говорил. Фрэйре не опустятся до того, чтобы болтать с простым лесничим.

Дранг Аэму хмыкнул, искривил губы в ухмылке:

— Плохо вы знаете фрэйре, милая девушка.

— Мы это исправим, — твёрдо сказал Ализар, и я потеряла дар речи. Только посмотрела на него озадаченно. Но мне лишь подмигнули.

Дранг Аэму закатил глаза:

— Ладно, буду ждать вас возле дома. И так умаялся с этими переходами.

Он резко вскинул руки и вдруг рассыпался сотнями чёрных вороньих перьев. Я смотрела на это, едва не раскрыв рот от удивления.

— Любит произвести впечатление, — заметил Ализар. — Впрочем, это безобидно. Чародей он замечательный, хоть порой выглядит циничным и снисходительным.

Я осторожно отодвинулась, пытаясь выбраться из почти объятий Ализара. Однако меня вдруг обхватили за плечи и повернули к себе. В бело-серых глазах читался мягкий укор. Словно было что-то такое, чего я в упор не замечала, хотя давно уже пора.

— Дранг Талларэ, — начала я и резко закашлялась, горло почему-то пересохло.

А ещё вдруг стало страшно. Да, так продолжаться не может. Но и тянуть не следует. Нужно узнать здесь и сейчас, зачем ему понадобилось предлагать мне даэ. Только… внезапно оказалось, что задать простой вопрос нереально сложно.

— Что, Вийора? — тихо и серьёзно спросил он.

Его большой палец нежно погладил мой подбородок, а указательный, средний и безымянный легли на щеку. И только мизинец едва ощутимо пощекотал шею. Вроде бы ничего особенного, а до неприличия интимный жест. И негоже вот так прикасаться к человеку, которого видишь всего второй раз в жизни. Или не второй…

Время застыло. То есть, оно, безусловно, шло: слышались голоса птиц, щелчки и стрекот, тихие шорохи, но… Нас словно окружило невидимой стеной.

— Скажите… — голос сорвался, но я уже не собиралась сдаваться. — Скажите, почему…

— Да-да? — приободрил он меня, однако я всё же сумела разглядеть промелькнувшую в бело-серых глазах тень.

Хм, неужто чего-то опасается? Или просто уже прекрасно знает, что я хочу спросить? И, кажется, не слишком этим доволен.

— Почему вы предложили мне стать вашей даэ?

Ну, уж как вышло. Я не придворная, в словесных кружевах никогда не упражнялась, поэтому говорю, что думаю. Ализар нахмурился. От его тела повеяло холодом. Я порывисто выдохнула, но взгляда не отвела. Уж нет, говори. С места не сойду, когда не узнаю правду. К тому же время сейчас самое то, никого нет рядом, никто не сможет сказать что-то лишнее и неуместное.

— Считаешь это оскорблением? — неожиданно спросил дранг Талларэ, чем поверг меня в ступор.

Нет, о таком вообще-то и речи не шло. Я, честно говоря, настолько растерялась, что даже не смогла возразить. Однако он не сдвинулся с места. И руки так и не убрал. Только молча смотрел на меня, ожидая ответа. Моя кожа покрылась мурашками. Шир, ну и холод!

— Нет, совсем нет, — тихо и уверенно ответила я.

Ализар ещё несколько мгновений смотрел на меня с каменным выражением лица, а потом резко склонился и, обдавая ароматом ландышей и снега, прижался к моим губам.

Воздух в лёгких закончился, голова пошла кругом. Холод снаружи и беснующееся пламя внутри сводили с ума. Выдержав совсем немного, я обвисла в руках Ализара и потеряла сознание.

* * *

Тёплая тьма не хотела выпускать из своих объятий. Я сделала шумный вдох, голову прострелило болью. Охнув, зажмурилась. Коснулась висков кончиками пальцев, пытаясь растереть, чтобы немного полегчало.

Рядом вдруг раздался странный звук, одновременно походивший на мурлыканье кота и ухуканье совы. Я всё же открыла глаза и приподнялась на локте. И… тут же замерла от изумления. Не сразу дошло, что я нахожусь в незнакомом мне помещении. Стены в фиолетово-сиреневых тонах, тяжёлые шторы с золотистым рисунком плотно закрывали окна. Широкая кровать, необычайно мягкие и тёплые узорчатые одеяла. Такие я тоже разок видела на чамрайнской ярмарке, привезённые кочевниками из Астаилских песков. Ковры, одеяла, покрывала, дорожки… Столько цветов и узоров, что разбегались глаза. Качество — отменное, прослужат несколько лет. Правда, и стоили они соответственно. У нас с дядькой Сатором денег на такое явно не хватило бы.

В комнате стояло несколько шкафов из тёмного дерева, прямоугольный стол, на котором расположился чудесный стеклянный макет города. Присмотревшись, я поняла, что это Чамрайн. Вон Площадь Семи Королей, вон Фонтан Грёз, вода которого может исцелить от любого недуга, а вон и белокаменный дворец короля Кейрана II.

В комнате стоял едва уловимый аромат мяты. Я уже было приподнялась, чтобы встать, однако на кровать вдруг впрыгнуло огромное существо и придавило своим весом к постели. Я вскрикнула от неожиданности и уставилась на него во все глаза.

По виду оно напоминало огромного кота, чуть меньше размером, чем я. Массивные лапы лежали на моих плечах. Круглые янтарные глаза с огромными полночными зрачками смотрели внимательно и немигающе. Уши насторожено торчали. Только… Я неотрывно смотрела на морду зверю. Там, где должен был находиться нос, был самый что ни на есть клюв! Острый, загнутый — как у совы. Подчиняясь гипнозу янтарных глаз, я медленно подняла руку и провела по лоснящейся серой шерсти. Раздалось глухое мурлыканье. Пальцы наткнулись на что-то прохладное и гладкое. Чуть вытянув шею, я посмотрела на спину зверя и поняла, что там сложены кожистые крылья.

Существо задумчиво щёлкнуло клювом и боднуло мою руку. Мол, не спи, продолжай гладить.

Я невольно улыбнулась и выполнила требуемое. Страха не было. Каким-то образом я почувствовала, что угрозы мне тут нет. Зверь вёл себя дружелюбно, пытался ластиться и вообще производил впечатление миролюбивого создания. Только вот выползти из-под него задача оказалась не из простых.

— Я всё понимаю, — пробормотала я, — но сделай милость — сползи на кровать. А то может случиться беда.

Зверь недоверчиво посмотрел на меня немигающими глазищами. Нет, ну точно сова! И откуда только взялось такое чудо природы? Возможно, кому-то он бы показался чудовищным, однако мне, лесничему и сторожу мелкой живности, очень понравился. Тяжёлый только, зар-р-р-р-ра.

— Ты меня слышишь? — уже настойчивее спросила я.

Зверь внезапно отрицательно мотнул головой. При этом выражение морды было настолько невинным, что я не выдержала и расхохоталась.

Дверь в комнату распахнулась, и на пороге показался Ализар. Во взгляде явно читалось беспокойство, однако, увидев на мне зверя, он нахмурился. А потом вдруг облегчённо вздохнул.

— Шерл, слезь немедленно, — приказал он.

Зверь повёл ушами, посмотрел на хозяина, а потом на меня. В глазах читалось: «Ну, заступись, а? Хорошо лежим же!». Но я покачала головой. Хоть мне он и понравился, но тяжесть уже начинала раздражать. Ещё немного — и затекут руки и ноги.

— Шерл! — с мягкой ноткой угрозы повторил Ализар.

Тот недовольно заворчал и спрыгнул на пол. Встрепенулся, встопорщив кожистые крылья, и деловито направился к окну, подняв пушистый хвост.

— Нахал, — миролюбиво заметил Ализар и, подойдя ко мне, присел на постель.

Положил руку на лоб, удовлетворённо кивнул, внимательно посмотрел мне в глаза. Кажется, хотел что-то спросить, но не решался. Странное ощущение. Может ли не решаться что-то сделать королевский чародей? От этого дикого предположения захотелось рассмеяться. Однако вышло совсем другое:

— Где я? — спросила внезапно осипшим голосом.

Ализар провёл пальцами по моим волосам:

— Дома, — просто ответил он, но всё же потом уточнил: — У меня.

— Что случилось? — задала я самый важный вопрос, невольно расслабляясь под его прикосновениями.

— Ты потеряла сознание, — вздохнул он. — Кажется… — вздох, — я всё же не сдержал свои чары, и случайно на тебя было оказано слишком сильное воздействие. Вот и… ты неправильно отреагировала.

Услышанное мне не понравилось, однако возмущаться было глупо. Я медленно села на кровати. Голова немного закружилась, однако мне удалось побороть мерзкое состояние.

Ализар обхватил меня рукой за плечи, мягко придерживая и давая возможность опереться.

— Впрочем, знаешь, это было даже к лучшему.

Его тон насторожил, я метнула на чародея настороженный взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

Ализар некоторое время молчал, в бело-серых глазах невозможно было что-то прочесть. Повисшая тишина начала нервировать. Однако потом он всё же выдохнул и медленно произнёс:

— Ваш дом исчез, Вийора.

От услышанного я чуть не подскочила на постели, и только рука Ализара удержала меня на месте. На мгновение все мысли спутались, а к груди подступила паника. Так, Вийора, спокойно. Возможно, всего лишь послышалось. Однако… вроде со слухом у меня проблем никогда не было.

— Как… исчез? — прошептала я.

Ализар вздохнул и вдруг осторожно потянул меня к себе. Не успев ничего предпринять, я тут же оказалась в его объятиях. Неожиданно стало тепло и спокойно, словно так и должно было быть.

— Сработало мощнейшее заклинание, — произнёс он. — Хиллар подозревает, что виной всему чары фрэйре, вплетённые в защитный контур. Это тоже своеобразная охранка. Если чему-то, на что наложены такие чары, угрожает беда, то объект может запросто перенестись в другое место.

Едва ли не разинув рот от удивления, я слушала дранг Талларэ. Какие фрэйре? Что за чары? Неужели и впрямь было что-то такое, о чём не знал дядька Сатор? Или наоборот — знал, но почему не говорил мне? Внезапно меня окатило горячей волной, сердце застучало, как бешеное.

— Там же был Карон, — еле слышно прошептала я.

Ализар отмахнулся:

— Его не задело. Видимо, на живых существ эти чары не действуют. Твой пёс сейчас отдыхает в сарае и бессовестно лопает стряпню тётушки Живы. — В его голосе неожиданно проскользнули нотки, словно чародей пытался пожаловаться. — Как только ты его кормила?

— А кто такая тётушка Жива? — рассеяно спросила я, тупо уставившись на узорчатое одеяло.

— Моя кухарка, — с затаённым удовольствием сообщил Ализар. — Одна из лучших поварих в Чамрайне. Попробуешь её пироги и айляш — сама убедишься.

Я невольно хмыкнула. Чародей ли, лесничая ли — суть одна. Похвастаться чем-то хорошим — святое. Однако возникшая новая мысль заставила меня нахмуриться. Как я только могла об этом сразу не спросить?

— Скажите, что с моим дядей?

— А почему ты его называешь дядей? — вопросом на вопрос ответил Ализар.

Я нахмурилась. Такой поворот дел мне не совсем понравился. Однако пока я была не вправе диктовать свои условия. Поэтому только вздохнула и ответила:

— Он меня воспитывает с четырнадцати лет. Принял в дом, относится как к родной, учит премудростям леса. Только вот официально не обращался никуда, поэтому я не являюсь его падчерицей. А так просто… приёмыш.

Ализар о чём-то задумался. Кажется, он рассчитывал на нечто другое. Однако услышанное… не то чтоб его расстроило, но несколько… сбило с толку. Пока длилась тишина, ко мне деловито подошёл Шерл и ткнулся мордой в руку. Я невольно улыбнулась и погладила его по голове, а потом почесала за ушами.

Шерл довольно мурлыкнул и на выдохе сделал заковыристое:

— Ух-ху!

А потом и вовсе отбросил все приличия и запрыгнул на кровать. Устроился у меня под боком и обхватил мою руку двумя лапами. Ощущение было, словно кожи коснулись два шерстяных пуфика. Однако я всё же не обманывалась: в пуфиках однозначно прятались острые когти. Пусть я и вижу этого зверя в первый раз, но с такими размерами он явно не будет безобидной игрушкой.

— Шерл, — строго сказал Ализар, — ты самый наглый совокот, которого мне только приходилось встречать в жизни.

Шерл невозмутимо дёрнул ухом и ткнулся мордой в моё бедро.

— Этот человек не принадлежит тебе, Шерл!

И тут же протестующе:

— Ух-ху!

Я расхохоталась. У Ализара вид был одновременно ошарашенным и непонимающий. Однако, увидев, что я спокойно реагирую, всё же успокоился:

— Ладно, если Вийора не против, можешь остаться.

— Ух-ху-ху!

— Где ты такого взял? — спросила я, поглаживая совокота, даже не заметив, как перешла с вы на ты.

— Привёз из Туманных гор, — буркнул тот. — Сразу это несносное существо помещалось в ладошке и вызывало только приступы умиления. Однако потом оно начало плотно кушать и расти с невероятной скоростью. Вот и… выросло.

Я снова хмыкнула. Но всё же слушая историю совокота, не упустила главного:

— Так что с дядькой Сатором?

Ализар нахмурился:

— Он действительно пропал. Даже мы с Хилларом не сумели взять след. Твой-то виднелся ярко-ярко, а от его осталась едва заметная тонкая нить. Да и то продержалась недолго — истаяла за каких-то полчаса.

— А что это может быть? — тихо спросила я.

Внутри сейчас разливалась холодная горечь, от того, что я тут, в тепле и уюте. А дядька Сатор неизвестно где и в каком состоянии. — Пока не знаю, — сказал Ализар, и я понял, что он не хочет сделать поспешный вывод. — Мои подчинённые ищут его, однако пока результата нет. Могу только предположить, что это туман-оборотни. Но с другой стороны…

Некоторое время он помолчал, словно подбирая нужные слова. Шерл поднял голову и внимательно посмотрел на хозяина круглыми глазищами. Потом положил лапу на его руку и вопросительно что-то мурлыкнул.

— С другой — я не чувствую туманных сил, — наконец-то сказал он и с грустной улыбкой посмотрел на Шерла

Я, затаив дыхание, наблюдала за ними. Возникло странное ощущение, что между Ализаром и его совокотом была какая-то неосязаемая связь. Безумно прочная, чародейски нерушимая.

— Но ты не переживай, — мягко произнёс Ализар, и я невольно вздрогнула, очнувшись от собственных мыслей. — Мы обязательно его найдём.

— Мы? — тихо переспросила я.

— Мы, — подтвердил он. — Разве даэ могут действовать в одиночку?

 

Глава 4. Совокот и вкусный ужин

Я хмуро посмотрела на него. Осторожно высвободилась из объятий. Ализар не препятствовал. Его выражение лица никак не изменилось, только глаза остались очень внимательными. Казалось, в любой момент он снова готов сгрести меня в охапку, наплевав на все правила приличия.

— Уважаемый дранг Талларэ, — начала я таким ледяным тоном, что сама искренне испугалась, однако остановиться была уже не в состоянии: — Я не в курсе, что должны делать даэ. Однако надеюсь, что вы будете столь любезны и поясните это. А заодно и причины, по которым сделали подобное предложение.

Частично я была… не права. Всё же Ализар не сделал ничего такого, чтобы так говорить. Обнимал и тискал? Да. Но при этом достаточно деликатно. И перенёс в дом. Не оставил в лесу. Я рвано выдохнула, опасаясь, что сейчас услышу далеко не приятные слова.

Однако чародей только покачал головой:

— Ты всё узнаешь. Но, может, сначала поужинаем?

На его губах появилась тень улыбки, и я поняла, что спорить бессмысленно.

В дверь неожиданно постучали. Я невольно вздрогнула, а Шерл недовольно заворчал.

— Да, войдите! — крикнул Ализар.

Дверь тут же распахнулась, и на пороге показалась миловидная седовласая женщина в бежевом платье с белым передником. Она внимательно посмотрела на нас, потом похлопала по бедру.

— Шерл, кушать! — произнесла приятным низким голосом.

Совокот довольно мявкнул и, подпрыгнув на постели, рванул к ней… прямо по мне и Ализару. Я невольно охнула, но чародей ободряюще похлопал меня по плечу.

— Привыкай, — сказал он. — Шерл Кушать — полное имя этого обормота, поэтому нам ничего не остаётся, как смириться.

— Хозяин в доме — совокот, — подтвердила женщина, проследив за выскользнувшим из спальни животным. — Чтобы не говорил наш дорогой Ализар.

В её голосе прозвучали почти материнская нежность и забота. Ализар неожиданно поднялся и направился к выходу. Почему-то мне напомнило это желание поскорее сбежать.

— Когда ужин, тётушка Жива? — с необычайно мягкими нотками уточнил он.

— Через двадцать минут подадут, — ответила она, задумчиво рассматривая меня с ног до головы. Точнее, те части, которые не были скрыты одеялом.

Ализар кивнул и вышел. Тётушка Жива тут же прикрыла дверь и подошла к шкафу.

— Вставай, моя хорошая. Надо тебе что-то подобрать, а то мои поварята почти всё сделали, поэтому задерживаться не стоит. Сегодня на ужин айляш. Как ты к нему относишься?

Обращение первоначально ввело в некий ступор. Однако сообразив, что она просто так обращается, не тая какого-то другого нехорошего умысла, я шумно выдохнула.

— Не так часто его пробовала, чтоб успеть отнестись плохо.

— Вот и чудно, — улыбнулась она и достала из шкафа льняной костюм тёмно-зелёного цвета. — Думаю, это подойдёт на первое время. А там Ализар даст денег, купим получше.

— А где моя одежда? — спросила я, несколько сбитая с толку услышанным.

— Прачке отдала, — отмахнулась тётушка Жива. — Простирнут — заберёшь. — И посмотрела на меня серыми глазами, в которых лучились смешинки. — Ну, давай, милая. А то совсем остынет. А холодный айляш — это, я тебе скажу, совсем не дело.

Пока я молча переваривала услышанное и одевалась, она только качала головой и приговаривала, что одни кожа да кости. И что надо будет кормить и кормить. Изначально мне, конечно, хотелось возмутиться, однако желудок болезненно сжался, намекая, что поесть он был бы совершенно не против.

Хорошо, костюм был с брюками. К платьям нет привычки, чувствую себя, как корова в седле.

Наконец, одевшись и заплетя волосы в косу, я отправилась вслед за тётушкой Живой. По пути в столовую она мне рассказывала, что здесь всегда рады гостям, а Ализар дранг Талларэ хороший хозяин и всегда внимателен ко всем, кто по какой-то причине останавливается у него в доме. Шерл — нахал и проказник, но так уж положено чародейскому зверю.

— Он к тебе сам запрыгнул на кровать, милая? — вдруг спросила она и посмотрела так, словно я сама могла затянуть такую огромную зверюгу против её воли.

— Конечно, сам, — сказала я чистую правду.

Тётушка Жива, кажется, о чём-то задумалась.

— Ну, надо же… — пробормотала она.

Пока мы шли, я успела заметить, что у Ализара было просторно и уютно. Дом двухэтажный, деревянные лестницы вели вниз. Стены отделаны деревом, что придавало ещё больше уюта и напоминало о родном лесе. В воздухе стоял аромат свежести и скошенной травы.

Кое-где висели рельефные мозаичные картины, похвастаться которыми могли даже далеко не все аристократы Чамрайна. Прямо посредине холла на первом этаже стоял фонтан. Разноцветные струи были в разные стороны и постоянно переливались, словно живая радуга.

Увидев это, я замерла от восхищения. Ну, чародеи! Чего только не надумают!

— Идём, милая, — проговорила тётушка Жива, легонечко подталкивая меня вперёд. — Ещё налюбуешься. Тут чудеса на каждом шагу. Да и, думаю, Ализар уже постарается тебе доставить удовольствие.

— Доставить что? — тихо переспросила я, чувствуя, что не вовремя вспомнила о преследовавших меня снах.

— Удовольствие, — как ни в чём не бывало ответила она, подходя к тёмной двери и толкая её. — Ну же, идём.

Я покорно кивнула и последовала за ней, не зная, что меня ожидает дальше и как себя вести.

Cтоловая оказалась светлой и просторной. В ней свободно могло разместиться десять человек. Однако за круглым столом, заставленным тарелками и пиалами сидел один Ализар. Он изучал какой-то свиток с зеленоватой чародейской печатью, от которой исходило слабое изумрудное сияние. Его брови были нахмурены, а в глазах читались обеспокоенность и что-то такое, от чего мне становилось не по себе.

Однако, учуяв божественный аромат мяса, запечёного в амритских травах, я, не дожидалась особого приглашения, села напротив чародея. Тётушка Жива ещё немного похлопотала возле нас, но потом, кажется, решив, что она тут больше не нужна, оставила нас наедине.

Ещё некоторое время мы молчали. Я не решалась заговорить первой, а Ализар не мог оторваться от свитка. Но потом всё же шумно вздохнул, свернул его и отложил в сторону.

— Прошу извинить меня, — глухо проговорил он, снимая крышку с кастрюльки. — Королевская служба не терпит промедления.

Чудесный аромат айляша заставил желудок сжаться, а рот наполниться слюной. К ширу всё! Сначала еда, а потом уже всё остальное! К тому же на сытый желудок куда лучше воспринимать любую информацию. Пусть даже Ализар скажет, что… Да чтобы не сказал! Всё потом.

Айляш — удивительно вкусное и сытное блюдо. Изюминка амритской кухни. Поговаривают, что его придумали наши пастухи, которые ночевали в Туманных горах. Чтобы не замёрзнуть, сохранять бодрость и не чувствовать голод долгое время. И только потом это блюдо наши хозяйки превратили в настоящий шедевр кулинарного искусства. Ингредиенты были достаточно просты: лук обжаривался до золотистого цвета, потом добавляли мясо и долго тушили так, что подлива приобретала консистенцию соуса. Добавляли картофель, кукурузу и сладкий перец. Когда все это было на грани готовности, сыпали щепотку или две горных амритских трав, придававших блюду неповторимый привкус, которого не могли добиться повара за границами Амрита, Королевства Семи.

К айляшу тётушка Жива подала чудесные сырные лепёшки с маслом. Я старалась не смотреть на это всё голодными глазами и сдерживаться, однако получалось из ряда вон плохо.

Это действительно было потрясающе вкусно.

Ализар только косился на меня и улыбался уголками губ. Однако ничего не говорил. И тоже наслаждался едой. После того, как ужин был съеден, и чародей подлил мне какого-то золотистого хмельного напитка, я всё же осмелела и спросила:

— Так я получу ответы?

— Какие именно? — невозмутимо уточнил Ализар, делая вид, что до этого мы ни о чём не говорили, и он понятия не имеет, что мне нужно.

На некоторое время в столовой воцарилась тишина. Я чувствовала, что начинаю раздражаться. Говорить одно и то же — нужна огромная выдержка. Однако не стоило срываться и вести себя, словно деревенщина. Поэтому сделав глубокий вдох, приказала себе сохранять самообладание.

— Почему вы предложили стать вашим даэ?

Дверь в столовую неожиданно распахнулась. Да с таким грохотом, что мы оба невольно вздрогнули. В столовой, чеканя шаг и гневно сверкая тёмными глазами, появился Хиллар дранг Аэму. Выглядел он как-то не очень хорошо. Разозлённый, немного потрёпанный и хмурый.

Он посмотрел на нас обоих, потом хмыкнул. Взял стул и поставил возле стола. Уселся и шумно выдохнул:

— Ширы забери весь этот королевский сеймат! Каждый раз, когда вносится дельное предложение Нижним кругом советников, обязательно находится дрянь из Верхнего, которая всё знает.

При произнесении последних слов он скривился так, будто попробовал туман-оборотня на вкус.

Я навострила уши. Сеймат — королевский совет. Верхний круг советников в основном состоял из чародеев и аристократии, которым не было особого дела до простых граждан. Верхний круг всегда назначался Кейраном II. Нижний круг — представители торговцев, ремесленников и слабые чародеи, которых избирал народ каждый год. Противостояние между ними всегда было острым, словно лезвие артефактного ножа. Однако именно оно не давало одним почивать на лаврах, а другим сидеть сложа руки.

— Что на этот раз, Хиллар? — поинтересовался Ализар, глядя, как дранг Аэму взял лепешку и принялся её жевать.

Кажется, находясь вне чужих глаз, даже королевские чародеи могли себе позволить более простое поведение.

— Туман-оборотни, — сообщил он.

Я насторожилась. Даже отставила в сторону стакан. Однако Ализар с самым невозмутимым видом наполнил его напитком ещё раз.

— Хорошо восстанавливает силы, — невозмутимо сказал он. — Пей.

Почему-то захотелось поспорить и возмутиться, однако я благоразумно промолчала. Ничего плохого Ализар не сделал. А чем раньше я приду в себя, тем лучше. Нужно же подумать, где теперь жить и как добывать пропитание. И обязательно посмотреть на наш дом. Точнее, на то, что от него осталось.

Дранг Аэму тем временем расправился с лепёшкой и потянулся за второй.

— Этот Гиант, сыночек, мальчик золотой, решил, что может ставить нам палки в колёса. Подверг сомнению доклад нашей поисковой группы, приблизившейся вплотную к гнёздам.

— Каким образом? — нахмурился Ализар.

Тот пожал плечами:

— Говорит, что следует ещё раз проверить. Туман-оборотень, появившийся в Чамрайне — всего лишь плод чьих-то чар. Он даже предоставил отчёт, однако я так и не сумел до него добраться.

Гиант? Интересно, кто это такой? Королевских чародеев на самом деле не так уж и много. Если два десятка, чуть больше, наберётся, будет хорошо. Ведь у каждого такая сила, что мало не покажется. Однако имени «Гиант» я никогда не слышала.

Ализар что-то фыркнул. Получилось что-то среднее между «широв сын» и просто «шир проклятый». Кажется, с дранг Аэму они понимали друг друга прекрасно. И моё присутствие их ни капли не смущало.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. В столовой повисла какая-то напряжённая тишина.

— Что будем делать? — наконец-то спросил Ализар.

Дранг Аэму тяжело вздохнул, а потом резко перевёл на меня взгляд. И тут же словно перехватило дыхание. Мощь чародея ощущалась буквально кожей. И сила была такая, что, казалось, сомнёт, сплющит — ничего не оставит на месте.

Я сделала глубокий вдох и вернула ему прямой взгляд. Даже если прощупывает и проверяет… пусть проверяет. Робеть на собираюсь.

Уголки губ Аэму изогнулись в улыбке.

— Тебе повезло, Ализар, — произнёс он. — Эта женщина не боится чародеев.

«Боится, — подумала я. — На самом деле боится. И не только чародеев. Только вот не собирается это показывать».

Ализар чуть нахмурился:

— Хиллар, не смущай её.

Аэму только фыркнул:

— Да её смутишь. Вон как смотрит.

— Вообще-то обсуждать меня в моём же присутствии не очень вежливо, — всё же произнесла я, отмерев и вновь обретя способность говорить.

— Напротив, — неожиданно развеселился он. — Обсуждать за спиной — нехорошо. Гадости надо говорить в лицо!

— Хиллар!

Дранг Аэму поднял руки в шутливом жесте. Мол, так и быть, сдаюсь. Хотя в то же время я чувствовала, что сдаваться он совершенно не собирался.

— Прошу простить некультурных королевских чародеев, — неожиданно важно проговорил он. — Но на несколько минут я отлучусь с уважаемым дранг Талларэ на пару слов. Нижайше прошу простить.

Я криво улыбнулась, а Ализар закатил глаза. Кажется, серьёзно собеседника он не воспринимал. Лишь шепнул мне:

— Я сейчас.

Оба чародея тут же вышли, а я осталась в одиночестве, переваривать услышанное. Впрочем, понимала всё равно мало — ведь почти ничего не знаю. А в тайны королевских чародеев меня явно посвящать не собираются.

Я встала со стула и подошла к окну.

Вечерело. Листья акаций касались зеленоватого стекла. Солнце садилось за горизонт, стрекотали неугомонные птицы. Неожиданно почувствовалось, насколько я тут чужая. Всё неправильно. Я не должна тут вообще находиться. Мой дом — лес. И речка, где живут ши. И мельница, на которой хозяйничает Слепой Дого.

Почему-то стало холодно, хотя ветерок был слабеньким и едва шевелил занавески. Я обхватила себя руками за плечи. Сделала шумный вдох и прикрыла глаза.

— Тебе нехорошо? — вдруг совсем рядом шепнул Ализар, и я вздрогнула.

Его ладони огладили мою спину, чуть сжали плечи. Я помотала головой, почему-то не решаясь обернуться и посмотреть ему в глаза.

— Ты не обращай внимания на Хиллара, — тихо сказал он. — Колючка колючкой, хотя мой самый верный друг. Просто… он такой.

— Я рада, — буркнула, сама не понимая, почему вдруг упало настроение.

Ализар замер, словно не зная, что делать, чтобы не обидеть меня. От осознания этого стало даже немного смешно. Наконец-то набрав воздуха в грудь, я повернулась и посмотрел на чародея.

— Где Карон?

Получилось немного хрипло и тихо, однако Ализар всё же услышал. В бело-серых глазах скользнуло что-то такое, отчего захотелось убежать. Кажется, я спросила что-то не то… Или псу стало хуже? Мне тут же поплохело. Я тут отдыхаю, ем, слушаю болтовню чародеев, а Карон…

— Его забрал целитель, — чуть нахмурившись, сказал Ализар. — Раны не смертельные, но выздоровление идёт как-то медленно. А Шартрэ — один из лучших ветеринаров в столице. Поэтому не переживай, поставят на ноги. Думаю, через некоторое время увидитесь.

Увидимся. Обязательно.

В окно вдруг застучали капли. Задул ветер, пробрав до костей. По спине пробежали мурашки. Погодка не ахти, уже второй день всё никак не успокоится.

Ализар стоял рядом и не сводил с меня взгляда. И голова почему-то начала кружиться, а внутри стало безумно горячо. Откуда-то пришло странное ощущение, что так и должно быть. Ведь столько времени я именно сюда и шла… сюда.

Шла ли?

Голова закружилась, в воздухе появился аромат ландышей и снега. Я невольно сделала шаг вперёд и уткнулась в плечо Ализара. Мгновение он не дышал, а потом мягко обнял и прижал к себе. Провёл ладонью по спине, задержал на пояснице.

Мне стало тепло и уютно, словно от чародея исходил волшебный огонь аэйс, о котором рассказывают сказки, что он способен согреть в любую непогоду и может появиться только от любящего сердца.

По телу прошла слабость, под коленками дрогнуло. Я неосознанно потёрлась щекой о его плечо. И тут же… выругала себя за слабость. Ну, вот какого? Это точно чары!

Я попыталась отступить, однако Ализар и не подумал отпускать.

— Ты хотела спросить, Вийора, — мягко сказал он. — Спрашивай. Больше нам не помешают.

О, да. Хотела. Только вот неожиданно губы почему-то не двигались. Были силы только вдыхать снежно-ландышевый запах. И…

— Ты мне тоже снишься, Вийора, — неожиданно сказал Ализар, и я замерла.

Вот этого я точно не ждала. Чего угодно, только… Сердце пропустило удар. Поднять глаза — страшно. Почему-то вдруг показалось, что я сделала что-то предосудительное, неправильное, то, о чём нельзя никому говорить… Это была маленькая тайна, о которой никто кроме меня не знал. И тут…

Ализар коснулся пальцами моей щеки, провёл по скуле. Аккуратно подцепил подбородок и поднял лицо, заглядывая в глаза.

Неожиданно потемнело, на улице загрохотало, а ливень хлынул с удвоенной силой. Бело-серые глаза полыхнули нереальным серебристым пламенем, от которого стало безумно жарко.

— Ализар, — шепнула я пересохшими губами, словно называя тайное имя какого-то божества. Имя, запрещённое веками, которое не предназначено для человеческих губ.

Однако божества не было. Рядом стоял чародей. Пусть и королевский, но вполне живой и понятный.

— Снишься давно, — шепнул он мне на ухо, касаясь губами мочки. — Уже больше месяца. Каждую ночь.

Я вздрогнула. Не может быть. Двойное наваждение. Но как?

Его ладони невесомо огладили мою грудь, но никуда не двинулись, замерев.

— Как? — прошептала я, не понимая, что происходит.

Голова шла кругом, снежный запах заставлял сжиматься и льнуть к нему, а сладость ландышей пьянила почище греля.

— Не знаю, — выдохнул он, сжимая меня чуть сильнее, чем можно было позволить. — Я пытался разгадать, кто меня зачаровал. Однако ни целитель, ни Хиллар не смогли помочь. Никаких чар нет.

Чар нет… Есть только дурман его кожи, белая прядь волос, щекочущая мою шею, музыка хрипловатого низкого голоса. А ещё губы, к которым безумно хочется прикоснуться. Потому что если этого не сделать, то случится что-то непоправимое.

Кажется, Ализар думал о том же, потому что смотрел, не отрываясь, не в силах отвести взгляд.

Сверкнула молния, осветив лицо чародея. На миг задержался блик на кривом шраме на губах. Я медленно подняла руку и коснулась его кончиками пальцев. Ализар задержал дыхание и чуть прикрыл глаза, словно ему было безумно приятно.

Мы так и замерли. Дождь всё лил, и молния то и дело освещала ночную улицу. Однако здесь словно остановилось время.

Он взял мою руку и нежно поцеловал ладонь.

— Спасибо, что не испугалась, — шепнул Ализар.

— Испугалась, — призналась я. — Только всё равно должна понять, что и к чему. Как я могу стать даэ, если не обладаю чародейскими способностями?

Ализар чуть нахмурился:

— В тебе что-то есть. Я чувствую.

Я непонимающе посмотрела на него, потом горько усмехнулась и покачала головой.

— Нет, Ализар. Моя мать была простой торговкой травами, а отец — рыбаком. Я их очень любила, они были честными и добрыми людьми. Но никогда никаким чародейством не владели. Да и в роду у нас никого не было…

— Будь ты простым человеком, то не видела бы снов, — покачал он головой. — И не чувствовала их. Дай мне время: я со всем разберусь.

Некоторое время я молча смотрела на него, а потом кивнула:

— Хорошо, это логично. Но…

— Что? — чуть нахмурился Ализар.

— Могут ли даэ потом расстаться? — осторожно уточнила я.

Почему-то всплыло в памяти, что даэ — одна на всю жизнь. А если сейчас мы заключим союз, чтобы определить, что с нами происходит, то… сумеем ли расторгнуть потом?

Ализара, кажется, несколько озадачил этот вопрос. Но, увидев, что я действительно не в курсе, только вздохнул:

— Нет, Вийора. Даэ не расстаются.

Воздух застрял у меня в лёгких. То есть, в этот момент он практически давал понять, что нам придётся пробыть вместе всю жизнь. Я посмотрела на него хмуро, с недоверием.

— Но почему?

— Я тебе не нравлюсь? — ухмыльнулся он.

Кажется, хотел похабно, а получилось с какой-то горечью. Закралась странная мысль, что королевский чародей, могущественный и уважаемый, входящий в Верхний круг совета, тоже далеко не так благополучен, как могло думаться.

— Нет, — я помотала головой. — Не в этом дело. Но если мы выясним, что на нас какое-то временное помутнение или новые чары? И ты убедишься, что я простой человек, то…

Ализар не ответил. Однако по его взгляду я вдруг поняла, что кроме желание понять, что происходит есть ещё кое-что. Когда так смотрят, то явно желают большего, чем просто исследовать непонятные чары.

И это было… странно.

— Я не люблю затягивать, Вийора, — неожиданно произнёс он. — И хочу определённости. Возможно, это не самое разумное решение в моей жизни, но хитрить и обманывать не хочу. Я к тебе чувствую тягу. Ты ко мне — тоже. А чары… — Ализар пожал плечами. — Поверь, моих хватит на двоих.

Я ничего не ответила. Хотя поверила. Не стал бы король доверять охранять себя кому попало. Да и не добился бы Ализар такого признания, если бы ничего не умел.

— Ты странный, — удивляясь собственной наглости, прошептала я.

Только вот другого слова на ум не приходило.

— Я знаю, — хмыкнул он и неожиданно подхватил меня на руки.

Я охнула и вцепилась в него:

— Что за…

— Ты — моя даэ, — заметил он. — Вот и привыкай.

— Не я ещё не согласилась!

Возмущению не было предела. Однако на руках чародея было уютно и удобно, поэтому слезать не хотелось.

— А ты собираешься отказаться? — неожиданно серьёзно прозвучал его голос, и дыхание опалило шею.

 

Глава 5. Аллорет

Повисла тишина. Показалось, даже дождь перестал стучать по стёклам. Хотя, конечно, ничего не перестал. Просто у меня сердце застучало, как у загнанного оленёнка, убегающего от хищника. И в то же время…

Не было в Ализаре ничего звериного. Он смотрел на меня молча и выжидающе. Но никак не хищно.

«Не собираюсь», — подумала я.

Но и произнести это вслух не смогла. Только вернула чародею долгий и пристальный взгляд. Практичность диктовала, что нужно временно смириться. Определить, почему меня так тянет к этому человеку… А самое главное — отыскать дядьку Сатора и поставить на ноги Карона. Точнее, на лапы.

Ализар, кажется, понял всё без слов. Только улыбнулся уголками губ, и у меня почему-то сжалось сердце. Но промолчал. А потом и вовсе повернулся и понёс меня к выходу.

— Поставь меня, а? — тихо попросила я.

Однако чародей отрицательно покачал головой и тут же сообщил:

— Сама заблудишься.

Мы оказались в холле, возле цветного фонтана.

— А куда мы? — удивилась я.

— В купальню, — последовал невозмутимый ответ, и перед глазами вдруг всё вспыхнуло ослепительным светом.

Я зажмурилась и тут же почувствовала, что стало намного жарче. Приоткрыла глаза и позабыла, как дышать.

Мы оказались в небольшой купальне из тёмно-серого камня. В стены были вделаны светящиеся сиреневые шары, освещавшие бассейн с голубоватой водой, и широкие лавки, на которых, видимо, можно было полежать.

Ализар поставил меня на ноги и дал осмотреться. Ничего говорил, словно хотел знать, как я отреагирую. А чего реагировать-то? Купальня и есть купальня. Не вычурная, но со вкусом. Я бы даже сказала, что простовата для такого человека, как королевский чародей. Однако о вкусах не спорят.

— Так и будешь стоять? — с тихим смешком спросил Ализар и начал раздеваться.

Я невольно сглотнула. До меня наконец-то дошло, что он откровенно намекает, что купаться мы будем вместе.

— А сюда можно попасть только одним способом? — осторожно уточнила, уже начиная жалеть, что не осмотрела дом.

Если очутиться в купальне есть только один способ и с Ализаром, то меня это не устраивает. И не потому, что вид обнажённого тела может смутить — в Амрите полно общественных бань, где мужчины, женщины, дети спокойно моются и не обращают ни на кого внимания, а потому что считаю, что имею право во время омовения побыть в одиночестве. Только вот Ализар явно не разделял этой мысли.

— Нет, конечно, — спокойно ответил он. — Есть дверь и лестница. — Заметив мой непонимающий взгляд, тут же пояснил: — Мы сейчас находимся под землёй. Но по чародейской тропке просто быстрее.

На нём ничего не осталось, и я на мгновение залюбовалась стройным ладным телом. Кожа казалась невероятно белой, с едва уловимым серебристым отливом. Шрамы шли по плечами, спине и бёдрам. Но при этом не уродовали, а придавали какую-то особенность… Украшали, что ли? Нет. Но… Я чуть не усмехнулась. Я их видела каждую ночь в течение последнего месяца. Привыкла. Потому и смотрю на него без капли смущения, а просто любуюсь.

Ализар заметил мой взгляд. Сделал несколько шагов, приблизившись. Чуть склонил голову, изучая меня, словно неведомого дикого зверька. Мягко коснулся пальцами щеки, по моему телу прошла тёплая волна.

— Тебе помочь?

Я сразу вспыхнула, однако через секунду осознала, что в голосе Ализара нет и намёка на ехидство. Наоборот — бело-серые глаза слишком серьёзны. И этого стало вдруг очень холодно. Да что ж это такое? Он ни к чему не принуждает, не пытается притиснуть в уголке, но в то же время я чётко осознавала, что отсюда не выпустят. Только почему?

Некоторое время поколебавшись, я всё же решилась сказать:

— Я привыкла купаться одна.

Ализар удивлённо приподнял бровь, потом улыбнулся:

— Это не всегда удобно. Но если я тебя тут оставлю одну, того и гляди — утонешь.

— Это почему? — оторопела я.

— Засыпаешь на ходу, — хмыкнул он. — Прошу, не надо так на меня смотреть, будто первый раз видишь.

Сказанное заставило задуматься. Да, уж. Не первый. Но всё дело в том, что он и меня тоже… кхм, знает.

Шумно вздохнув, я быстро сняла с себя костюм. Кому сказать — не поверят. Хотя… кроме дядьки Сатора и Карона говорить и некому особо. Разве что смешливой Алии и наглецу Тир-ши.

Не дожидаясь приглашения, я прыгнула в воду. И тут же ойкнула. Она оказалась горячее, чем думалось. А ещё приятно пахла хвоей и травами. За спиной раздался довольный смешок.

Я обернулась. Ализар медленно приближался, рассекая водную гладь уверенными и спокойными движениями. Сиреневый свет попадал на его кожу, сияя маленькими искорками.

Почувствовав, что почему-то смущаюсь, я отвернулась. Кажется, не надо было поддаваться, а стоять на своём. По очереди и по очереди. А то теперь не знаю, что делать.

Ализар щёлкнул пальцами и передо мной закачались на воде мочалка из люфы и шарик, сплетённый из мыльных цветов. На шарики в Чамрайне была сейчас особая мода, поэтому продавцы стремились сделать свой товар как можно красивее и оригинальнее. Я подхватила мочалку. Мягкая, новая… да и шарик не тронут. Будто специально дожидался.

Ализар вдруг оказался за моей спиной. Я напряглась, сердце пропустило удар.

— Помочь? — шепнул он и накрыл мои руки своими.

С губ чуть не сорвался нервный смешок. Как это — помочь? Неужто будет мыть, словно маленькую? Ализар молчал. Однако я вдруг вполне осознала, что он ни капли не смущается и действительно готов и накормить, и вымыть, и спать уложить. Только… почему?

Не оборачиваясь, я спросила:

— Зачем нужны чародеям даэ?

Ализар забрал у меня мочалку и шарик с цветами. Некоторое время помолчал. А потом я вдруг ощутила прикосновение намыленных волокон. Сразу сжалась, но касания Ализара были быстрыми и едва ощутимыми. Толком и смутиться не успеешь.

— Расслабься, — шепнул он. — Я ничего плохого тебе не сделаю.

И я… поверила. Шумно вдохнула и чуть прикрыла глаза, позволяя… давая возможность поступать так, как считает нужным.

— Даэ — это постоянный обмен энергией и чарами, — вдруг произнёс он. — Поддержка, совершенствование. Каждый из даэ получает в два раза больше, будучи в паре, чем в одиночестве.

Я задумалась. Звучит вроде логично. Тогда не стоит удивляться, что ему так хочется заполучить себе половинку. Только… мне-то что?

Его пальцы задержались на пояснице, потом перебрались на живот. Он вдруг прижался ко мне грудью и потёрся носом о скулу. Возникло ощущение, что хочет повернуть к себе лицом, однако почему-то медлит.

— Дальше сама, — всё же сказала я и решительно отобрала мочалку.

Правда, посмотреть в глаза не рискнула, чувствовала, что могу растаять и позволить тереть не только спину.

Ализар хмыкнул, но противиться не стал. Некоторое время прошло в тишине, каждый был занят собой. Губы словно онемели, а все мысли выветрились из головы. Ничего толкового на ум не приходило. А говорить глупость совершенно не хотелось. Когда я уже закончила и всё же обернулась, поняла, что Ализар, сложив руки на груди, внимательно смотрит на меня. При этом взгляд пронзительный и отстранённый одновременно. Первый раз такое вижу. Кажется, на это способны только чародеи. Уж не простые люди точно.

Как странно… Всё равно странно. Не устану повторять.

А ещё вдруг накатили усталость и слабость. Чудовищно хотелось спать. Хотя до этого провалялась немало. Утром встретилась с чародеем, а потом очнулась к ужину в его доме.

Ализар подошёл ко мне, сгреб в охапку. Я успела только охнуть и спустя несколько мгновений сообразила, что нахожусь у него на коленях. Полулёжа. А он устроился в небольшом углублении в стенке купальни. Ну, надо же, как интересно сделано. А я и не разглядела.

— Удобная штука, — тем временем сказал Ализар, заметив мой интерес. — Можно посидеть и расслабиться. Но при этом вода может достигать плеч или шеи — тут как усядешься.

Учитывая, что я не сидела ровно, всё тело находилось в тёплой воде. При этом не отпускало чувство, что в неё что-то подмешано. Ну, не может же так сильно клонить в сон!

Ализар провёл ладонью по моей спине. Чуть сильнее надавил на позвоночник и тут же отпустил. Я еле удержала довольный стон. Всё же массаж — это получше всего чародейства вместе взятого. Однако тут же хмуро посмотрела на Ализара.

— Хочешь меня соблазнить?

— Да, — совершенно искренне ответил он, поразив прямотой. Впрочем, ею же отдельно и подкупив.

— Прямо здесь?

Ализар покачал головой, однако я заметила, как хитро блеснули его глаза. Спустя миг он ответил:

— Да, здесь. Но это не значит, что сейчас буду это делать. Знаешь ли, роль маньяка мне не по душе.

Я вспомнила один из снов, где привычные нежность и страсть почему-то несколько изменились до такой степени, что грех было бы рассказать и блудницам из чамрайнского квартала на окраине.

— Это хорошо, — кивнула я.

Ализар немного рассеяно кивнул. Я замерла, не понимая перемены его настроения. Казалось, он к чему-то прислушивался.

— Что-то не так? — тихо спросила, пытаясь заглянуть в глаза.

Ализар будто очнулся ото сна. Посмотрел на меня, тепло улыбнулся и вдруг погладил по волосам:

— Пока ничего страшного, просто Хиллар передал сообщение. Мне нужно с ним встретиться.

Он поцеловал меня в висок и шепнул, что всё хорошо. Вроде бы и ничего такого, но от этого стало как-то уютно и тепло. Ализар вытянул меня из купальни и завернул в пушистое банное полотенце.

К этому времени меня разморило настолько, что буквально засыпала, и только жар от тела чародея ещё немного удерживал в реальности. Не спать, а то совсем неприлично будет.

Однако… долго я не продержалась. Ещё кое-как до комнаты держала глаза открытыми, но стоило только голове коснуться подушки — заснула моментально. И в этот раз снилось что-то доброе и тёплое, словно первые лучи весеннего солнца.

Ко мне под бок пришёл совокот, оглушительно заурчал и по-хозяйски положил лапы на бёдра и плечи. Сквозь сон я ткнулась носом в шелковистую шерсть и невольно улыбнулась.

— Какая ты красивая, — прошелестело над ухом, но я не была уверена, что это мне не снится.

А потом меня крепко-крепко обняли и прижали к себе, не давая шевельнуться. Мужчина и совокот. И ни тот, ни другой не собирались выпускать из надёжных объятий. Только вот мне… и не хотелось уходить.

Дождь за окном всё так же лил. Однако стало намного тише, будто даже он не хотел мешать сну. Всё потом, всё утром. А пока — оглушительное мурчание и тихое дыхание человека, который неожиданно решил связать со мной жизнь.

Только вот я и представить не могла, что произойдёт утром.

…Ночь прошла на удивление тихо и спокойно. Когда я проснулась, Ализара рядом не было. Совокот деловито чистился, сидя рядом на кровати. Услышав, что я уже не сплю, посмотрел на меня своими огромными жёлтыми глазами.

— Ур-ху? — выдал он странный звук, напоминавший мурчание кота и ухуканье совы одновременно.

При этом интонация была столь недоумённо-вопросительная, что я не выдержала и расхохоталась. Шерл это понял своеобразно. Громко мявкнув, вдруг подпрыгнул на всех четырёх лапах и опустился прямо на меня.

Я вскрикнула от неожиданности. И… тяжести. Ничего себе зверюшка! Шерл невозмутимо улёгся на мне и довольно щёлкнул клювом. Вблизи это выглядело весьма… устрашающе.

— Слезь, а? — тихо попросила я, пытаясь мягко спихнуть совокота с себя. — Я буду себя хорошо вести, обещаю.

— Ур-ху? — прозвучало с любопытством.

— Да честное слово!

Круглые глаза посмотрели на меня с лёгким неодобрением.

В комнату вдруг постучали. Шерл царственно положил лапы на мою руку и дёрнул хвостом, всем видом показывая, что не рад гостям.

— Ну, нет, дружочек, — хмыкнула я и тут же крикнула: — Войдите!

Дверь тут же распахнулась, и на пороге появилась тётушка Жива. Начала было улыбаться, но увидев Шерла, прикрикнула на него, подлетела и хлопнула его по бёдру. Шерл обиженно мявкнул и спрыгнул на пол.

— Безобразник! — возмутилась она. — Это ж надо такое устроить! — Посмотрела на меня и покачала головой. — Кошмар. Ализар ему потакает во всех прихотях, вот и имеем наглое и самодовольное животное!

— Мяу!

— Ты мне тут поговори ещё! — Пригрозила тётушка Жива ему пальцем.

Я невольно захихикала, совокот же принял совершенно невинное выражение морды, подошёл к ней и начал тереться о ноги.

— Да, покормлю тебя, покормлю, — буркнула тётушка Жива.

— Весело у вас тут, — заметила я.

Она развела руками:

— Такой дом, милая. Так что у нас тут всегда так. Надеюсь, ты не принимаешь всё близко к сердцу.

Я покачала головой и села на кровати:

— Что вы, я люблю животных.

— Да уж, — вздохнула тётушка Жива. — Точно, что животных…

При этом почему-то возникло ощущение, что в последнее слово она вложила куда больший смысл, чем тот, на который бы мог рассчитывать один бедный совокот.

— Ой, что это я?! — всплеснула она руками. — Совсем тебя заговорила. Давай-ка быстро приведи себя в порядок и завтракать.

— Ализар? — спросила я первое пришедшее в голову.

— Ализар проверяет своих подчинённых в лесу, — охотно ответила тётушка Жива. — К завтраку или чуть попозже вернётся. — И неожиданно хитро улыбнулась: — Что, соскучилась?

Я закашлялась и тут же перевела разговор на другую тему:

— Как пройти в купальню?

— Пошли, — махнула она рукой. — Покажу.

В этот раз я добралась до купальни куда быстрее и проще. Вчера явно Ализару хотелось поиграть чародейскими силами. Мою собственную одежду тётушка Жива принесла выстиранной и пахнущей свежестью. Поблагодарив добрую старушку, я быстро выкупалась и оделась. После этого почувствовала себя куда бодрее и увереннее.

Однако стоило только оказаться в холле, как вдруг услышала незнакомый женский голос. Красивый и высокий, но в то же время нервный, с истеричными нотками.

— Но он же знал, что я прибуду! Как можно было всё бросить и отправиться в какой-то лес?

— Это работа, — спокойно ответила тётушка Жива, ни капли не смущённая эмоциональностью женщины. — Вы завтракали?

— Какой завтракала? — раздражённо ответила та. — Чуть свет — и примчалась сюда. Я пунктуальна в отличие от некоторых!

— Это да, — не стала возражать тётушка Жива, однако в тот же миг стало ясно, что ответ был с ехидцей.

— Ох, никто меня не любит, никто не понимает, — вздохнула незнакомка, и вдруг вошла в холл.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Хороша, что и сказать. Тоненькая, грациозная, словно фея из волшебных снов. Дивно женственная в сиренево-розовом платье до щиколоток. На груди серебряное украшение с розовым кварцем. В ушах — такие же серёжки. Белокожая, с длинными светлыми волосами, убранными в высокую прическу. Глаза — светло-серые, черты лица — правильные и аккуратные. На лице есть макияж, однако сделано всё удивительно красиво — явно девица провозилась с ним немало. Точнее, её служанки. И, конечно, чуть свет не могла вскочить и прилететь сюда. Так что явно… заговаривается. Интересно, сколько ей лет? Выглядит вроде молодо, но взгляд цепкий и очень внимательный.

— Доброе утро, — всё же проявила я вежливость, решив, что нельзя стоять каменным столбом и разглядывать её во все глаза.

— Доброе, — ответила она, чуть растягивая гласные и рассматривая меня, словно неведомого зверька, непонятным образом забравшегося к ней в дом. Зверька, судя по всему, не очень опасного, но странного. Вроде бы и не отказалась бы подойти и познакомиться, но что-то настораживает.

— Вы кто? — спросила она.

Я некоторое время поколебалась, решая, что сказать. Однако потом плюнула и всё же определилась:

— Вийора Зуан. Лесничая.

За спиной женщины появилась тётушка Жива и, затаив дыхание, посмотрела на нас. В её глазах застыло какое-то странное выражение.

— Аллорет дранг Талларэ. — Сделала красавица шутливый реверанс. — Даэ Ализара.

В первый миг я, кажется, забыла, как дышать. Внутри вдруг стало пусто. И больно. Словно кто-то разорвал грудную клетку и сжал сердце стальными пальцами. Мир замер. Аллорет внимательно смотрела на меня, словно хотела увидеть что-то важное.

С губ чуть не сорвался горький смешок. Однако я тут же взяла себя в руки. Хватит. Что за странные чувства? Может, ещё разреветься или побежать расцарапать лицо Ализару? Так только посмеётся. Да и мне вроде… не надо расслабляться.

В холле вдруг появился совокот. На миг замер. Потом радостно мявкнул и кинулся к девушке. Она тихо рассмеялась и принялась его тискать и гладить. Шерл довольно урчал и прикрывал глаза от удовольствия.

Стало ещё больнее.

«Предатель», — мелькнула мысль.

Почему-то такое поведение зверя, явно выказывавшего до этого ко мне симпатию, откровенно расстроило. Но в ту же секунду я гордо расправила плечи, сделав вид, что просто разглядывала совокота.

— Приятно познакомиться, — сказала я недрогнувшим голосом.

Мельком заметила взгляд тётушки Живы. Та смотрела на Аллорет и легонечко качала головой. В её глазах было странное неодобрение. Но при этом не понять чего именно: то ли поведения совокота, то ли самой Аллорет.

— Ой, ну хватит уже! — наконец-то сказала новая даэ Ализара. — Ты нахал, каких повидать, дорогой мой. Брысь!

Шерл сделал вид, что ничего не понял и вообще его тут нет. Аллорет фыркнула и посмотрела на меня:

— Вы гостите или по работе?

— Гостья.

Хм, однако. Ни капли презрения, ревности или ещё чего. Интерес. Так уверена в своей неотразимости? Хотя, чего это я… Если даэ одна на всю жизнь, то можно и не ревновать. А Ализар всё-таки сволочь. Вернётся — всё же скажу пару ласковых. Без истерики. Но и без желания ещё раз увидеть.

Я незаметно вздохнула. Однако светло-серые глаза Аллорет чуть сузились. Заметила. Наблюдательная.

— Вы завтракали? — вежливо поинтересовалась она.

Я поколебалась. Хотелось всё бросить к ширам и сбежать домой. Вот прямо сейчас. Но… я впрямь голодна. Здесь Карон — нельзя его оставлять. Да и надо всё же поговорить о туман-оборотнях и лесе, когда вернётся дранг Талларэ. Да, именно дранг Талларэ. Только обращение через уважительно-холодное «дранг» — приставку ко всем чародейским фамилиям. Никакого имени.

— Нет, — ответила я.

Аллорет посмотрела на меня, чуть склонив голову набок. Из аккуратной причёски выбился светлый локон и скользнул по шее. Я вдруг уловила, что от неё пахнет розами и… снегом. Хм, вот как.

— Тогда прошу присоединиться, — сказала она, и тут же раздался тяжёлый вздох тётушки Живы.

Аллорет повела точёными плечиками и вдруг кокетливо улыбнулась. Почему-то возникло ощущение, что она спецом дразнит кухарку. Тётушка Жива только махнула рукой, бросила на меня какой-то виноватый взгляд и выскользнула за дверь, обронив при этом:

— Сейчас подам.

— Идёмте, — поманила меня за собой Аллорет.

Я чуть нахмурилась и последовала за ней. Очень интересно. Тут явно есть какая-то нестыковка. Чем недовольна кухарка? И почему Аллорет так спокойно на меня реагирует? Учитывая, что до этого с тётушкой Живой говорила совсем в другом тоне.

Шерл вдруг отошёл от девушки и начал тереться о мои ноги.

— Брысь, кому сказала! — возмущённо топнула ножкой Аллорет. — Не приставай.

Совокот преданно заглянул мне в глаза. Я потрепала его за ушами, но улыбнуться не смогла. Спокойно, Вийора, спокойно. Это же не Карон, это просто зверь одного чародея.

— Ой, идёмте же! — воскликнула она и, ухватив меня за руку, потянула в столовую.

От неожиданности я даже не сопротивлялась и пошла за ней.

Девица прекрасно ориентировалась в доме. Болтала о глупостях вроде того, что скоро в Чамрайне будут проводиться ежегодные гуляния в честь Семи Королей, о придворном архитекторе, который так увлёкся постройкой нового загородного дома для юной принцессы Хельи, что не является на работу уже несколько дней. О самой принцессе, которая спорит со своим верховным родителем Кейраном II и не желает заключать брак с принцем соседней Аймарии, государства, богатого полезными ископаемыми и мраморным камнем.

О том, что местные шарлатаны и вовсе обнаглели и теперь пытаются запугивать жителей столицы страшилками о наступающем конце света. И о грустном палаче Теодоре, который вот уже сколько времени мается без дела.

На последнюю новость я только хмыкнула, расправляясь с запеканкой. Завтрак тоже оказался хорош, хоть и не столь, как ужин. Видимо, виной всему компания.

— С тех пор, как я стала даэ Ализара, — тем временем невинно щебетала Аллорет, — всё изменилось. Теперь я могу куда больше, чем раньше. Да и единение… — Она сделала многозначительную паузу, а я с трудом удержала каменное выражение лица: — Это, конечно, слов нет. Каждую ночь… — Её глаза затянулись мечтательной поволокой.

Пришлось стиснуть зубы и загнать как можно глубже воспоминания о месяце снов и вчерашнем вечере. Кажется, я чересчур сильно вонзила вилку в кусок запеканки — аж скрипнуло.

Аллорет с удивлением посмотрела на меня и сладко проворковала:

— Что-то не так?

Убью. Просто убью. Заберу Карона и уйду.

Дверь в столовую открылась, на пороге появилась тётушка Жива, нёсшая поднос с напитками. А за её спиной, сложив руки на груди, стоял хмурый Ализар. Я встретилась ним взглядом, а потом равнодушно и спокойно вновь занялась едой, всем видом показывая, что мне теперь он безразличен.

— Ну, — раздался его голос, — и что здесь происходит?

 

Глава 6. Проклятие Талларэ

Аллорет невозмутимо откинулась на спинку стула и понесла к губам фарфоровую чашечку. Улыбнулась невинно и в тоже время дерзко. Словно что-то показывая. Мол, видишь, как я могу? Убедился? А ты не верил!

На мгновение на кукольном личике Аллорет мелькнуло что-то хищное и жёсткое. Я удивлённо моргнула, не веря собственным глазам. Однако в то же мгновение она снова захлопала ресницами. Улыбнулась нежно, повела плечами. Отпила глоток чая.

— Здравствуй, Ализар, — проворковала бесконечно сладким голосом, не отводя от него взгляда.

Только мне вот стало жутко холодно, аж пальцы заледенели. И вдруг я поняла, что Аллорет едва сдерживает злость. Да такую, что чуть шаг вправо, шаг влево — разнесёт тут всю столовую. Я невольно сжалась. И что тут так холодно?

Тётушка Жива незаметно скользнула за мою спину и вдруг положила руку на плечо. По телу прошло тепло. Я подняла глаза и посмотрела на неё с благодарностью. И в то же время отметила, что добрая седовласая женщина тоже обладает чародейскими способностями. Пусть и не такими, как королевский чародей.

— Аллорет, — хмыкнул он, оставаясь на месте и даже не поменяв позы. — Я тебя не ждал.

Хм, судя по голосу, и впрямь — не ждал. Я хмуро переводила взгляд с одной на другого. Оба злые. Ещё как. Совсем чуть-чуть и будут кидаться друг в друга всем, что под руку попадётся. Почему-то неожиданно захотелось прижать уши, словно совокоту и спрятаться под стол. Там точно безопаснее.

— Ты меня никогда не ждёшь, Ализар, — невозмутимо сказала она, и я поняла, что из её голоса пропали все стервозные и капризные нотки.

Да и голос вполне себе ничего. Даже красивый, когда нет всей этой напускной жеманности. И взгляд… Холодный, что амритская зима в срединном месяце. Аллорет вдруг посмотрела на меня, и я поёжилась. Шерл неожиданно оказался возле моей ноги и угрожающе зашипел. Только я так и не поняла на кого. Взгляд совокота был направлен сквозь незнакомку.

Ализар махнул рукой, и за спиной Аллорет вдруг появилась серая тень. Девушка мгновенно вскочила, обернулась. Вскинула руки и ударила белоснежным сверкающим потоком прямо в тень. Ледяное серебро, отсвечивающее небесной синевой, влилось в её поток, и я сообразила, что это чары Ализара. На миг я позабыла про тень, глядя на ловкие, почти синхронные движения этой пары.

Он набрасывал чары, она подхватывала и стягивала. Но стоило дать слабину, как он успевал перехватить освободившийся поток силы и вернуть на место. Слаженно и чётко, словно не первый раз.

Может, Аллорет и впрямь его даэ? Вон как чувствуют друг друга. И в этот момент горечь и тихая зависть уступили место восхищению.

Тень зашипела, дёрнулась. Замерцала, а потом рассыпалась серой пылью.

Ализар подошёл ближе. Нахмуренно посмотрел некоторое время, а потом зачерпнул немного пыли и перетёр между пальцами. Потом резко поморщился и произнёс всего одно слово:

— Биркт.

Аллорет резко побледнела. Я ничего не поняла) Говорят на дишьяле, что ли? И почему девушка так отреагировала?

Ализар чуть поморщился:

— Тётушка Жива, распорядись, чтоб прибрали. Мертвечина мне тут не нужна.

Есть резко перехотелось. Но, в то же время, я озадаченно посмотрела на Аллорет, понимая, что от Ализара толкования не добиться.

— Биркт — существо, которое может выпить чародейскую силу, — глухо произнесла она.

— Этот был слабый, — неожиданно резко произнёс Ализар. — Как он к тебе прицепился, Ал?

— С чего ты взял, что ко мне? — огрызнулась она.

— А к кому?!

Аллорет бросила меня злобный взгляд, и я почувствовала, как голова идёт кругом, а грудь сдавило и невозможно сделать вдох.

— Аллорет, не смей! — рявкнул Ализар, и вдруг оказавшись рядом и сжав меня в объятиях. Вмиг окутало теплом, а в груди будто лопнули стальные путы. Только перед глазами заплясали чёрные точки. Я бы не удержалась и рухнула, но Ализар держал крепко.

— Какого шира, Аллорет? — почти прорычал он.

— Да откуда я знаю? — неожиданно взорвалась она. — Талларэ прокляты, и с каждым разом всё опаснее! Неужели ты не понимаешь? Почему ты каждый раз делаешь вид, что это пустые слова?

Ализар закаменел. Я почувствовала, как напряглось его тело. Будто идол обнимает. Я осторожно подняла голову и заглянула ему в глаза. Лицо чародея было спокойным, почти равнодушным. Однако от меня не укрылись ни побелевшие стиснутые губы, ни пустой взгляд.

Пришло осознание: Аллорет сказала правду.

— Почему… — тихо сказала она с невыразимой горечью, от которой сжалось сердце: — Почему я об этом узнаю через десятые руки? Или ты совсем мне не веришь, считая, что я не могу расплести наваждение?

Ализар ничего не ответил и только крепче прижал меня к себе. Показалось, что ему очень тяжело стоять на ногах. И если бы не я, то чародей бы осела на пол.

— Ты всё не так поняла, — вздохнул он, явно обращаясь не ко мне. — Мне не грозит здесь ничего.

— А лес? — резко спросила она.

— А лес… — Ализар посмотрел на меня. В серо-белых глазах промелькнула какая-то смесь горечи и надежды. — С лесом нам помогут справиться. — И, не делая даже передышки, спокойно сообщил: — Вийора, познакомься. Это чудовище — моя младшая сестра, Аллорет дранг Талларэ, дипломированная чародейка в свите принцессы Хельи.

Сказать, что я потеряла дар речи — ничего не сказать. Осторожно высвободилась из объятий Ализара, впрочем, не делая резких движений и не сбрасывая его рук. Внимательно посмотрела на Аллорет. И наткнулась на такой же прямой взгляд. Далёкий от раскаяния, кстати.

Но, в тоже время, в светло-серых глазах было что-то такое, отчего стало не по себе. Однако ничего спрашивать не спешила. Оглашать: не вы его даэ, а я — глупо. К тому же ещё никакого согласия я не давала. Но всё-таки было необходимо разобраться в происходящем. Поэтому спросила как можно деликатнее:

— У чародеев сестра может быть даэ?

— Что? — вырвалось у Ализара за моей спиной. И по его тону ясно, что… он в ярости. — Аллорет!

Но та, ни капли не смутившись, только пожала плечами. Словно говоря: «Цель оправдывает средства».

— Тётушка Жива, — ледяным голосом произнёс он. — Прошу вас прибрать здесь и никого к нам не пускать. — И бросил на Аллорет взгляд, не обещавший ничего хорошего. — В кабинет!

Но та пожала плечами и невинно улыбнулась. Да уж. С такой сестричкой и врагов не надо. Не дав времени на размышление, Ализар ухватил меня за руку и потянул за собой. Я так обалдела от такой наглости, что даже не успела возмутиться. Миг — перед глазами сверкнуло, и мы оказались в уютном кабинете, заставленном шкафами с книгами, свитками и чародейскими камнями. Прямоугольный стол, два стула, в углу — диван, застеленный покрывалом работы астаилских мастеров.

Всё помещение выдержано в коричневых и бежевых тонах. Уютно, удобно.

Аллорет тут же уселась на диван, гордо расправила плечи. Ализар указал мне молча на стул. Но я покачала головой и отошла у окну. Насиделась уже. За стеклом виднелся сад. Маленький, аккуратный. Садовник звонко щёлкал ножницами, приводя в порядок кусты с огромными сиреневыми цветами.

Ализар ничего не сказал, сел за стол и посмотрел прямо на сестру.

— Я слушаю, — ровным голосом сказал он.

— Я тоже, — не смутилась Аллорет.

Некоторое время царило молчание. Нехорошее такое, звонче любого крика. Я искоса наблюдала за ними. Шир, как похожи! И как же я сразу этого не поняла? Ведь и манеры, и внешность, и запах… Цветочно-снежные королевские чародеи. Эх, глупая лесничая.

— Кто она? — ровно спросила Аллорет, и у меня по коже пробежали мурашки.

Речь явно обо мне, хоть и продолжает неотрывно смотреть на брата. Однако и тот держит удар, даже не думает смущаться или теряться.

— Ну, тебе же донесли, моя дорогая, — ответил Ализар, ослепительно улыбаясь. Только вот глаза оставались каменными и невозмутимыми. Игра двух льдистых чаровников. Бррр, оказаться на их пути. И, судя по всему, силы у них равные.

Я тяжеловздохнула. Оба, словно по команде, посмотрели на меня. И надо бы смутиться, но во мне взыграло упрямство. Не хватало ещё стоять тут столбом. Уж лучше как-то самой.

— Может, вам и всё понятно, — медленно произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и не дрогнул в ненужный момент. — Но и мне хотелось бы всё же быть в курсе происходящего. Я не аристократка, не приближённая к королю, даже не зажиточная купчиха, однако это не значит, что надо смотреть на меня, как мусор.

Ализар замер. Кажется, он не очень-то рассчитывал на такую отповедь. Аллорет же наоборот, посмотрела на меня с интересом.

— Неплохо, — цокнула она языком. — Очень даже неплохо. Только всё равно недостаточно.

— Недостаточно для чего? — уточнила я, мрачно глядя на неё.

Появилось совершенно детское желание поковырять оконную раму и отодрать золотистую краску. Но пришлось себя взять в руки. Пусть родственники Ализара оставляют желать лучшего, но это же далеко не причина разламывать его дом.

— Аллорет — ревнивая сестрёнка, — как-то странно проговорил чародей. — Особенно л к чародейским силам. В нашей семье все тесно связаны друг с другом. Так что, если пропадёт благодать у одного, то и другим членам семьи тоже придётся жить без неё.

Я напряжённо слушала, вцепившись побелевшими пальцами в подоконник.

— Перед нашим рождением… — спокойно продолжил Ализар. — А мы двойняшки. Да не обманет тебя вид этой хищницы.

Я еле удержалась от кривого смешка. Да уж, хищница и впрямь выглядела моложе и невиннее.

— Так вот. Семейный прорицатель сообщил, что если у кого-то из нас появится даэ, то быть беде. Большой. Только вот среди Талларэ, пожалуй, в это верит одна моя сестра. Потому что прорицание — вещь ненадёжная.

— Дядя Хайме тоже не верил, — неожиданно тихо и серьёзно проговорила она. — Только вот потом было уже поздно. Или мне тебе напомнить его историю?

Ализар нахмурился и сделал какой-то жест рукой, давая понять Аллорет, чтоб замолчала. И тут же продолжил, словно она сейчас ничего не говорила:

— Поэтому уже не первый раз сваливается, как снег на голову и устраивает беспредел. И если в прошлые разы и говорить было не о чем, то теперь, дорогая моя, я требую, чтобы ты извинилась перед Вийорой. Прямо сейчас.

Аллорет удивлённо приподняла брови, словно говоря: «Братец, у тебя с головой всё в порядке?». Я затаила дыхание. Уж как бы не развернулась и не ударила чародейской какой штучкой или ещё чем. Кто этих Талларэ знает-то?

Однако ничего такого не последовало. Аллорет только передёрнула плечами, давая понять «больно надо».

— Пока не за что, — спокойно сказала она. — Я не оскорбила и не унизила её. А касаемо того, кем представилась… — На её нежно-розовых пухлых губах появилась соблазнительная улыбка, совсем не сестринская. — Может, я и впрямь так считаю? — проворковала она.

Я невольно восхитилась. Вот же стерва! Бывают такие. Играет или нет — не разобрать. Хотя у меня почему-то была странная уверенность, что представившись даэ, она солгала. Хоть ты тресни!

И Ализар хоть и зол на неё, но при этом уж скорее по-родственному. Будто старший брат жаждет наказать шаловливого ребёнка. Впрочем… сначала он сказал, что Аллорет — младшая, а потом — двойняшки. Как так?

В кабинет внезапно постучали. И тут же дверь распахнулась, являя взору Хиллара дранг Аэму: мрачного, хмурого и чем-то очень недовольного. Он посмотрел на нас с Ализаром, словно на досадное недоразумение. Однако стоило только увидеть Аллорет, как тут же в тёмно-синих глазах мелькнуло что-то насмешливо-хищное:

— Упаси меня духи небесные, кого я вижу!

— Меньше пялиться по сторонам надо, — неожиданно сквозь зубы обронила она, отворачиваясь.

Хиллар сел на свободный стул и с интересом посмотрел на Ализара:

— Что делает тут эта кобра?

Я поразилась. Так спокойно задаёт вопрос, не стесняясь ни брата, ни сестру. Впрочем, судя по выражению лица Ализара, тот готов был признать и кобру. Девушка и впрямь довела. Особенно отказом извиняться. Мне-то что — переживу. А вот ему, если не ошибаюсь, стыдно. Пусть и не показывает этого.

— Дранг Аэму, извольте упражняться в своём остроумии где-нибудь в другом месте, — язвительно попросила Аллорет.

— А то что будет? — лениво поинтересовался он, даже не подумав на неё взглянуть.

— А то мы будем прятать труп, — задумчиво произнёс Ализар. — Возможно, два.

О как. А это, кажется, уже касается их обоих.

Аллорет фыркнула и вздёрнула носик. Хиллар с довольной улыбкой откинулся на спинку стула. Слова Ализара его явно не испугали. Скорее всего, это всё происходит не первый раз. Только вот мне стало на душе теплее, что кто-то тоже не любит Аллорет. Мелочь, а приятно. Не надо такой быть.

— Ладно, друг, — хмыкнул Хиллар, — ты же знаешь, что мы настолько обожаем друг друга, что никогда не можем промолчать.

Аллорет снова фыркнула, изображая оскорблённое достоинство.

— Надеюсь. — Ализар сцепил пальцы замком и поставил локти на стол. Потом посмотрел на Хиллара: — Надеюсь, ты примчался ко мне не для того, чтобы поцапаться с моей сестрой.

— Это было в приоритете, — совершенно серьёзно сказал дранг Аэму.

Только я всё же увидела вспыхнувшие в глазах смешинки, на миг преобразившие просто симпатичного мужчину в ослепительного красавца.

Я чуть нахмурилась, вспомнив разговор, что у него была даэ с Туманных гор. Только… если есть даэ, чего он тут пытается почти флиртовать с Аллорет?

— И? — подтолкнул его к продолжению рассказа Ализар, явно отмахнувшись от «приоритета».

— Лес молчит, — произнёс Хиллар. — Мои подчинённые пытаются отыскать нити заклятий: старые или новые — неважно. Хоть плетение фрэйре. Однако такое ощущение, что везде и всё исчезло.

Ализар нахмурился, а моё сердце забилось часто-часто. Пусть я не чародейка, но ведь каждый прекрасно знает, что без охранных заклятий лес останется один на один с чудовищами, которые в любой момент смогут вылезти из холмов. И ширы в сравнении с ними покажутся котятами.

— Ещё утром было всё в порядке, — сказал Ализар. — Хоть порой мне и приходилось соединять нити чары. Кто-то рвал их неумело, но достаточно основательно.

Я старалась даже не дышать, чтобы не пропустить ни единого слова. Сначала пропал дядька Сатор, потом дом, теперь — чары. Что это такое происходит?

— И не осталось никакого эха? — неожиданно спросила Аллорет тоном, в котором даже не было намёка на прежние язвительность, игривость и невинность. Просто сухой тон делового человека.

Хиллар отрицательно покачал головой:

— В том-то и дело. Заходишь, будто в склеп.

Я нахмурилась. В лесу — жизнь. Склепа там точно быть не может. Разве что они говорят про заклятия… Вздохнула. И, кажется, вышло слишком громко и горько, потому что Ализар тут же бросил на меня тревожный взгляд.

Хиллар повёл себя куда сдержаннее. Однако произнёс как можно мягче:

— Я надеюсь, что это временное явление. Порой случается, что по необъяснимым причинам защита леса слабеет. Но… — Он посмотрел на меня. — Так ещё не было. Поэтому крепитесь, милая девушка.

— Мне нужно в лес, — тихо, но уверенно сказала я.

Не сидеть же сложа руки, когда в родном доме творится шир знает что. Ализар чуть качнул головой. Ни от меня, ни от Хиллара это движение не ускользнуло. Аллорет недовольно поджала губы. Однако не понять, что именно ей не понравилось.

— Мне нужно, — настойчивее произнесла я. — И лучше — сегодня.

Ализар и Хиллар переглянулись. Аллорет насторожилась, но тоже молчала. Мне стало неуютно. Захотелось сбежать как можно дальше В кабинете повисло напряжение, ощущаемое почти физически.

— Сейчас нельзя, — мягко сказал Ализар.

И в то же время я прекрасно понял(поняла), что меня так просто никто не отпустит. Внутри вдруг стало горячо от обиды. Почему? С чего он взял, что может управлять мной? Кажется, по моему лицу было всё понятно, потому что чародей вдруг поднялся из-за стола, подошёл ко мне, ухватил руку и вывел в коридор. Вопить и упираться не было смысла. Да… по-детски это. Поэтому я молча последовала за ним. Всё равно куда приятнее находиться с Ализаром наедине, чем в обществе сразу трёх чародеев.

Мы отошли достаточно далеко и остановились в коридоре, наполненном полумраком. А потом вдруг как-то резко я оказалась притиснута к стене, а руки Ализара упирались в неё на уровне плеч. Голова закружилась, запах ландышей и снега коснулся ноздрей.

— Ализар… — начала было я.

— Виор, — глухо сказал он. — Мне очень жаль, что некоторые мои родственники не в состоянии думать головой. Я приношу тебе извинения за неуместное поведение Аллорет. Она, как ты уже слышал, моя сестра. Никакой даэ никогда не была, не испытывает ко мне никаких чувств, кроме родственных.

— Зачем… — хрипло шепнул я. — Зачем ты мне это говоришь?

Ализар склонился ко мне, белые волосы защекотали мою шею.

— Чтобы не решил(решила), что я тебя обманываю. Поверь, я таким не занимаюсь. Даэ у меня никогда не было. Жены — тоже. Хотя я и не жил затворником. Только не в моих правилах говорить одно, а делать другое.

Я молча смотрела на него, не решаясь произнести ни слова. Да и что решаться… Хотелось верить. Мне он нравился. А месячное наваждение только подливало масла в огонь. Говоря по правде, о жизни королевских чародеев обычно болтали все, кому не лень. Но как-то я ни разу не слышала, что он собирался принять чародейский обет даэ или повести под венец какую-то женщину.

— Ты меня слышишь? — требовательно спросил Ализар и, подцепив пальцами мой подбородок, заглянул в глаза.

Сердце застучало, как бешеное. Стало невыносимо жарко, словно весь Ализар был воплощением живого огня. И плевать, что чародейская аура — холодная. Мне вдруг безумно захотелось прикоснуться к нему. И плевать, что в кабинете остались Аллорет и Хиллар, если прислушаться — их голоса долетали даже сюда. Плевать, что в любой момент может пройти кто-то из слуг. Плевать…

— Слышу, — шепнул я. — Хоть и не рада. Зачем ей это?

Губы Ализара коснулись моей щеки, по телу пробежала волна жара. Ещё чуть-чуть — и ноги подогнутся, а я безвольно рухну на пол.

— Проклятье Талларэ — это правда, — выдохнул он, нежно проводя пальцами по моей скуле. — Я долго держался. Держалась и Аллорет. Мы действительно были напуганы. Однако, прорицатель Ифрэ, присутствовавший при нашем рождении, позже был уличен в шарлатанстве. Большая часть его предсказаний оказалась ложью. И хоть Аллорет это знает, но всё равно боится. Умирать… — Ализар криво улыбнулся: — не хочет никто.

Услышанное заставило позабыть обо всем на свете. Я ошарашено уставилась на Ализара. Как? Разве такое может быть?

— Неужто связь влюблённых чародеев может принести смерть?

Ализар улыбнулся, только ничего весёлого в этой улыбке не было:

— Как знать. Может быть всё, что угодно. На то небесные духи и наделяют нас благодатью, чтобы однажды её забрать.

Хотелось возразить, что небесные духи хорошие и не будут поступать, словно злые ширы. Однако взгляд чародея, полный горечи и какой-то неуместной иронии, не дал и рта раскрыть.

— Я не собираюсь сдаваться, Вийора, — сказал он, глядя прямо мне в глаза. — Чтобы там ни было — не хочу отдавать тебя. Ни ширам, ни духам небесным.

Я на миг вспыхнула, однако тут же невольно улыбнулась. Наши желания совпадали.

— Какой ты собственник, — хмыкнула прямо в его губы.

— Да, я такой, — согласился Ализар и поцеловал меня, не давая шевельнуться.

Он сжал меня настолько сильно, что стало нечем дышать. Но можно было потерпеть. Целовал чародей настолько сладко, что не хотелось прекращать.

— Да чтоб тебя ширы сожрали! — вдруг раздался полный гнева голос Аллорет, а потом что-то жалобно зазвенело.

Ализар оторвался от меня и пробормотал:

— Прощайте парные хрустальные бокалы из Дочбранда.

И снова прижался к моим губам. Меня не смогли отвлечь ни новый рассерженный возглас Аллорет, ни воистину ширский хохот Хиллара. Однако, собрав силу воли в кулак, я всё же положила ладони на грудь Ализара и мягко отстранила его. Поцелуи — это хорошо. Но сейчас не время для них.

— Так что касаемо леса?

Дверь хлопнула, и спустя несколько мгновений в коридоре появился Хиллар. Посмотрел на нас, оценил ситуацию, невозмутимо поправил воротник, сдувая невидимые пылинки.

— Ализар, друг мой, его величество Кейран ІІ выделил мне дивные помещения для лабораторных экспериментов. И всё чудесно, только материалов для проведения опытов маловато. Может, уступишь мне Аллорет? Клянусь, заплачу достойно. Такой экземпляр пропадает! — Он покачал головой.

Ализар ухмыльнулся, а я недоумённо уставилась на чародеев. А потом, словно по команде, мы расхохотались.

 

Глава 7. Тайна леса

Лес замер. Солнце уже ушло за горизонт, оставив на небе сиренево-розовые и золотистые цвета. Ветер задул с севера, принося ароматы хвои, свежести и сонницы. А ещё — холода. Перед Срединным днём весны всегда холодно. А иначе быть не может — плетенье чародейское окутывает лес в это время, замораживает на время, чтобы вдохнуть новую силу.

А возле Шировой горки так всегда что-то творилось. Не зря же и название такое.

Тир-ши лениво плеснул хвостом по воде. Медленно рассекая её руками, поплыл к старой мельнице. Хвост людям показывать нельзя — сглазить могут. Потому только среди своих или наедине с собой.

Под Шировой горкой жил земляной шаман. Каждые пятьдесят лет начинал он плясать да колотить в бубен, нашептывая лесной заговор. Чтобы деревья росли выше, чтобы реки текли быстрее, чтобы зверью и птицам покой да кров был. И как только просыпался шаман — исчезал домик лесничего, спадали чары фрэйре, охранявшие горку. И тогда шаман мог выбраться наружу, чтобы продолжить свой безумный танец, провести ритуал до конца. А потом снова — в горку. Ибо нечего земляному не под, а на земле разгуливать. Ширский народец может быть хорош, но редко. Не место ему тут.

Тир-ши положил ладони на деревянное колесо водяной мельницы. Сейчас оно стояло. Слепой Дого куда-то отлучился. Жаль, поговорить бы. Сатор ушёл по зову шамана и больше не вернётся. Каждый лесничий, поселяясь туда, сразу становился Душой Леса. Только кто-то мог раскрыть потом в себе нечеловеческие способности, а кто-то — нет. Как Сатор, который пронёс все чары в себе, усиливая их за годы жизни собственной любовью к лесу. Но прошло время — надо идти к шаману, чтобы стать одним из его подземных помощников и помогать беречь лес. Только закончится ритуал, и вход в подземный мир снова закроется. Земляной шаман спрячется и вернет дом лесничего на место. Туда бы вернуться Вийоре… Лес благосклонно принял девочку, ей и дальше хранить деревья, реки и зверей. Только вот дранг Талларэ, жаба ему в постель…

Сбоку что-то плеснуло. Тир-ши повернул голову и чуть нахмурился. Рядом, искрясь зеленым светом, на кувшинке сидел ри, воздушный дух. Маленькие крылышки трепетали, золотистая пыльца осыпалась на белые лепестки. В тоненьких пальчиках ри находилась изящная флейта. Он взмахнул крылышками и сел на плечо Тир-ши. Тот улыбнулся и погладил крошку по голове.

— Какую весть принёс, Вей-ри? — спросил задорно и мягко.

Ветер зашумел в кронах деревьев. Вей-ри просмотрел на Тир-ши круглыми глазами, зелёными, как молодое яблоко.

«Лесничую надо вернуть, — наиграл Вей-ри на флейте, потому что общался со своим народом только голосом ветра и стрекотом птиц. А вот с остальными можно было говорить только с помощью волшебной флейты: — Шаман в этот раз закончит быстро. А туман-оборотни не хотят прятаться в гнёздах».

— Ну и дураки, — лениво заметил Тир-ши. — Тут толпа чародеев. Всё равно же выкурят, порежут на кусочки и потом продавать будут в лавках, завернув в бумагу.

Вей-ри хлопнул водяного по плечу и гневно застрекотал. На перламутровой коже осталась золотистая пыльца. Тир-ши усмехнулся:

— Какой ты эмоциональный. Говорю же, ничего туман-оборотни лесу не сделают. Хотя бы потому, что они тоже его дети. Бестолковые, но дети. С людьми может выйти нехорошо, но те всё же могут за себя постоять. Не думаю, что надо лезть.

Вей-ри надулся, зелёные глаза вспыхнули изумрудным пламенем. Он вновь приложил флейту к губам, громко заиграл.

«Погубят ведь друг друга. Хозяин Леса будет недоволен».

Тир-ши закатил глаза. Осторожно взял крошку ри и посадил на листик кувшинки.

— Ой, давай без морали? Хозяин Леса у нас часто недоволен. Стареет, что поделать…

Вей-ри топнул ножкой, прострекотал что-то оскорбительное, гордо повернулся и, взмахнув крылышками, взмыл в воздух. Только замерцала золотистая пыльца, медленно оседая на листьях тёмно-зелёных кувшинок.

Тир-ши задумчиво постучал по колесу, потом нырнул с головой. Колесо вдруг недовольно заскрипело: старое, чуть подгнившее, оплетённое чарами.

Что тут думать и что решать? Дождаться надо, когда шаман закончит своё непотребство с ритуалом. А там уже Вийору затянуть в лес любым способом. Нельзя лесу без лесничей. Ведь замерзнет же без человеческого тепла. Этим же чародеям только дай что выморозить.

Стайка серебристых рыбок испугано отпрянула от водяного. Не обращая на них внимания, Тир-ши проплыл вперёд. Надо поговорить с Дого. Тот хоть и нелюдимый мельник, не признающий ни друзей, ни подруг, но как поступить правильно всегда подскажет. А раз колесо запело, значит, чует хозяина поблизости.

Тир-ши вынырнул. Ветерок приятно холодил кожу. Захотелось беззаботно разлечься на водной глади и послушать болтовню нижних течений. А ещё просто посмотреть в небо и полюбоваться звёздами. Только ещё нет звёзд. Подождать надо.

Тир-ши вдруг отчетливо осознал, что соскучился по Вийоре. Такая открытая, такая добрая. Это не фрэйре с лунным серебром вместо крови. И не ширы, в чьих глазах живёт тьма. Это…

Да уж. Вот тебе и простая человеческая девчонка.

— И снова ты тут, — неожиданно сверху раздался хриплый скрипучий голос.

Тир-ши поднял голову и чуть прищурился.

Слепой Дого стоял на берегу, в нескольких шагах от дома. Опирался на вырезанную из ольхи палку. Невидящие глаза, скрытые белой повязкой, были устремлены поверх головы водяного. И пусть мельник ничего не видел, но ощущение всё равно было гнетущее. Казалось, вот-вот опустит голову и вынет всю душу.

Тир-ши почти привык, а вот Вийора всегда подходила с опаской. Хоть и уважала Слепого Дого безмерно. Мука у него была чудесная. Поговаривали, что в венах Дого течёт кровь фрэйре. Будто он нежеланный ребёнок принцессы лесной и человека. И что не принял его род фрэйре, а потом отреклась мать. Только бабушка порой наведывалась к внуку и помогала, чем могла. Но это лишь домыслы… Никто и никогда не видел родню Дого. Да и не знал, как он тут появился. А сам мельник рассказывать об этом не спешил. Высокий, ладный, в льняной светлой одежде. Ходил босиком, словно презирал обувь. Немного прихрамывал, поэтому не расставался с ольховой тростью. Белые волосы, перехваченные лентой на лбу, спускались на плечи. И сам по себе Дого бледный, словно почти не видит солнца.

И говорит скрипуче и хрипло, будто совсем не на природе живёт на целительном воздухе.

— Конечно, — довольно улыбнулся Тир-ши. — Я тут живу.

Он закинул руки за голову и принял горизонтальное положение, мягко покачиваясь на воде, и посмотрел на Дого. Тот стоял, словно изваяние на Площади Семи Королей. Положа руку на сердце, Тир-ши никогда не видел этой площади и королей, но уже это выражение настолько закрепилось в языке амритов, что грех было его не припомнить.

— Что случилось? — скрипуче спросил Дого.

— Земляной шаман скоро порадует нас своей пляской, — сообщил Тир-ши с такой важностью, будто оглашал приезд Кейрана II.

— Cкажи то, чего я не знаю, — скупо бросил Дого и, кажется, собрался развернуться и уйти.

— Надо вернуть Вийору, — невинно сказал Тир-ши, и тот замер.

Водяной едва сдержал усмешку. Так-то. Ведь знает же, что лесу нужна лесничая, которая будет оберегать и дарить тепло. А лесничую раз — и умыкнули. А Дого… Дого относился к ней с особой нежностью: что-то среднее между любовью старшего брата и вниманием влюблённого. Никогда ни словом, ни жестом он не намекнул на это самой Вийоре, однако от проницательного ши такого не укрыть. Вода многое слышит. Особенно то, что не предназначено для чужих ушей.

— Туман-оборотни могут забуянить, Дого, — тем временем продолжал Тир-ши. — Пусть нам не в первый раз, и Хозяин Леса знает, что с ними делать… Но знаешь, кажется мне, что нельзя оставлять всё в руках чародея.

— Какого чародея? — безэмоционально спросил Дого.

Тир-ши на миг восхитился. Ну, надо же какая выдержка! Эх, жалко, что слепой. А так бы обладал таким взглядом, что не надо было бы и другого оружия. Только взглянул — и недоброжелатель свалился замертво.

— Ализар дранг Талларэ, — с улыбкой произнёс водяной, переворачиваясь на бок и подпирая щеку кулаком, при этом удивительным образом держась на воде.

— Королевский чародей? — холодно спросил Дого.

Однако Тир-ши хорошо разобрал нотки удивления. Да уж, сам удивился, чего уж тут говорить. Обычно чародеи на лесничих не смотрят. А тут прям… Почувствовал же, что Талларэ взревновал так, что чуть по морде не вмазал. Только вот воспитание да манеры… Собственно, благодаря им и сдержался. Но как смотрел, а! Будто на месте хотел заморозить! А Вийора смутилась, будто где-то нашкодила.

— Королевский, — подтвердил Тир-ши. — Вот как думаешь, зачем ему потребовалась наша девочка?

— Понятия не имею, — ровным тоном ответил Дого и резко направился в дом.

Тир-ши расхохотался вслед и плеснул рукой по воде. Так-так, как всегда сам себе на уме, бирюк мучной. Но этого ничего… Главное, водяного он услышал. А там — так просто не оставит.

Тихонько скрипнула дверь, и Слепой Дого скрылся с глаз. Тир-ши огляделся. Почему-то возникло странное ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Нахмурился и прислушался. Справа что-то зажурчало.

Тир-ши чуть склонился, всё ещё хмурясь и пытаясь всмотреться в водную гладь.

Сотни брызг ударили его в лицо, и он от неожиданности охнул и отпрянул. Тут же раздался женский звонкий смех. На воде расходились круги, вырисовывая миловидное личико.

— Льяна-ши, — укоризненно покачал головой водяной. — Я чуть не умер от страха, а ты смеёшься. Разве тебе не жалко меня, бедного и несчастного?

Она снова рассмеялась:

— Ты мне ещё скажи, что отчаянно влюблённого!

— И отчаянного влюблённого! — не растерялся Тир-ши, картинно хватаясь за сердце и делая вид, что сейчас утонет.

Однако Льяна-ши и не подумала кидаться на помощь. А вместо этого сказала:

— Я слышала разговор.

Тир-ши резко посерьёзнел, перестав валять дурака:

— И? — вопросительно приподнял он бровь и склонился ниже, почти к змеившимся на воде чертам.

Изящная рука, чуть переливающаяся перламутром, вынырнула из реки и обняла его за шею, пальцы вплелись в огненно-рыжие пряди.

— У меня есть идея, — выдохнула Льяна-ши и утянула довольно улыбнувшегося водяного за собой.

* * *

Вечер выдался прохладным. Чародеи двигались быстро и бесшумно. Я, кутаясь в меховой жилет, одолженный Ализаром, уже несколько раз пожалела, что выбралась из тёплого дома. И хоть долг звал, всё равно хотелось оказаться подальше. В комнате чародея, где урчит, довольно прикрыв глаза, огромный совокот. Или же возле Карона, шедшего приличными темпами на поправку.

В один миг родной лес вдруг стал незнакомым и чужим. Холодным. Хотя… на улице середина весны. Откуда такой ветер?

Ализар и три молчаливых чародея шагали рядом и проверяли прочность нитей заклятий, наброшенных с целью защиты. Потом в какой-то момент троица осталась позади, а мы вышли к моему дому. Точнее… к месту, где когда-то он стоял.

Первоначально я просто не поверила собственным глазам: ни следа не осталось от деревянного дома с чуть покосившейся крышей и добротным крыльцом. Ничего. Словно и не было.

Я сглотнула, чувствуя, как сжалось всё внутри. Этого не может быть. Прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок.

Ализар положил руки мне на плечи:

— Сочувствую, — шепнул он.

— Я жила тут четыре года, — непонятно зачем сказала я. — Четыре. Это место стало мне родным.

Снова вдох. Слишком глубокий и рваный. Ещё чуть-чуть — и сорвётся на хрип, а то и всхлипывание. Нет, Вийора, держи себя в руках. Не за этим сюда пришли. Однако смотреть на пустую Широву горку внезапно оказалось очень больно.

— Кем были твои родители? — неожиданно мягко спросил Ализар, осторожно поглаживая меня по спине.

И от этих прикосновений разливалось приятное тепло, и появлялся покой.

— Простыми людьми, — чуть пожала я плечами. — Отец ловил рыбу, часто ездил аж за лес, к Быстрице. Там рыба такая, что и не снилось здесь. Вкусная, жирная, большая. А мать торговала травами. От бабки ей досталось знание лекарских всяких вещей. Так и жили.

Ализар молчал и лишь по-прежнему поглаживал, словно безмолвно поддерживая и показывая, что готов выслушать всё, что скажу. Я чувствовала, что он хочет узнать, что было дальше, однако понимает, что говорить — больно.

— Они погибли на Быстрице. Оба. — Слова давались с трудом, однако я поняла, что надо всё же это озвучить: — Утонули. А дядька Сатор забрал к себе, ему помощница нужна была.

— А дом как? — вдруг поинтересовался Ализар.

Я только ухмыльнулась. Дом… Жили бедно, домик маленький. Продала соседу. Тот давно посматривал на наш участок. А деньги тогда нужны были катастрофически, поэтому продала задёшево. И старалась об этом больше не вспоминать, полностью посвятив себя лесу.

Я всё это рассказала Ализару. Кратко и скупо, однако на душе стало легче. Вот уж правду говорят, что поделишься с кем-то и будет лучше. Только ведь я не хранила это, как тайну. А всё равно…

— Живи у меня, — просто сказал чародей. И я была благодарна ему, что не уточнял: сколько, как и на правах кого. И внезапно перевёл тему: — Ты что-нибудь чувствуешь?

- Кроме угнетённости — ничего, — честно призналась я. — Ощущение, что это какое-то незнакомое место, не мой родной лес.

За нашими спинами что-то затрещало. Ализар нахмурился, а я насторожилась. Чародей обернулся и вскинул руку в предупреждающем жесте:

— Не двигайся.

Не успела я и спросить почему, как он исчез за деревьями, оставив меня в полном недоумении. Впрочем, простоять столбом мне так и не дали. Земля вдруг дрогнула. Я охнула от неожиданности и едва удержала равновесие.

— Это ещё что такое? — пробормотала под нос.

Землетрясений в этих краях никогда не было. Да и откуда бы? Однако лёгкое подрагивание никуда не исчезло. Только через мгновение до меня дошло: будто кто ритмично бьёт в барабан под землей. И поэтому не устоять без опоры. Только что это за новости?

Широва горка дрогнула так, что посыпались мелкие камешки. Внутри всё сжалось от страха. А… может, всё правда, что говорят старики про лес? Что ширы живут тут за каждым пригорком, просто не показываются нам на глаза? Не зря же назвали так это место. И хоть об этом я думала много раз, всё же упрямо не верила в сказки и суеверия. Этак можно что угодно навоображать. А у стариков языки длинные. Особенно, если это бабушки-сплетницы из близлежащей деревеньки.

Послышался скрип, от которого кровь в жилах застыла. Сердце замерло, словно никогда не билось. Стало ещё холоднее. Вдох отозвался болью в лёгких. Серый туман, как щупальца чудовища из сказок, вдруг пополз над поляной.

«Ализар», — хотела крикнуть я, но губы так и не шелохнулись.

Руки и ноги онемели, глазам стало больно смотреть. Туман медленно поднимался, клубился, окутывая собой всю Широву горку.

Я ощутила, что в спину мне кто-то смотрит. Зло, внимательно, с лютым голодом. Только шелохнуться — кинется диким зверем и вцепится.

Я напряглась, однако так и не смогла сделать и шага. Мысленно воззвала ко всем небесным духам и защитникам лесным. Помогите, не оставьте. Я хранила лес, я помогала в беде. Теперь помогите и вы.

Сама не верила, что что-то получится. На миг показалось, что кто-то коснулся моего плеча. Я ойкнула, но с губ никакого звука так и не слетело.

Помогите. Пожалуйста.

Над ухом утробно зарычали.

А потом резко разошлась земля, и я с ужасом рухнула вниз.

 

Глава 8. Земляной шаман

Рядом что-то громыхнуло, на миг уши заложило, и я зажмурилась. Тут же ударилась боком и едва не завыла от боли. Оглушённая и ничего не соображающая, я некоторое время пролежала, не чувствуя ни рук, ни ног.

Грохот стих, появилась странная, какая-то немая тишина, от которой пробежали мурашки по коже. В носу защекотало, и я, не выдержав, чихнула. Звук получился таким, словно я рухнула в огромный зал, а эхо разнеслось по невероятных размеров площади. Приподнявшись на локтях, я попыталась оценить ситуацию. Куда меня занесло?

Однако, осмотревшись, поняла, что это достаточно сложно. Я находилась в темном проходе. Сверху свисало что-то похожее на корни деревьев. От их вида становилось не по себе, сразу возникала ассоциация с когтистыми руками широв, что вот-вот схватят и уволокут в подземное королевство.

Неожиданно сама для себя я усмехнулась. Как же, королевство. Учитывая, что я провалилась под землю, то уже и уволакивать некуда. Пахло землёй и ещё чем-то острым и резким. Здесь было душно, совсем не так, как наверху, после дождя и холодного ветра.

Я медленно поднялась на ноги. Сделала глубокий вдох и постаралась привести мысли в порядок. Никакой паники, никакого волнения. Только поддамся — вовек не выберусь. Земля же разошлась сама, значит, тут кто-то этим руководил.

Конечно, надежда, что Ализар это всё так не оставит и начнет мои поиски, была сильна, однако расслабляться не было смысла.

Неожиданно раздался гулкий удар. Проход содрогнулся. Не так сильно, чтоб испугаться, но достаточно, чтобы насторожиться.

Снова удар. Ещё один. Будто кто-то колотил в шаманский тунгур. Я такой как-то видела на ярмарке: локоть в диаметре, с натянутой светлой кожей на деревянный каркас и расписанный непонятными символами. К тунгуру всегда прилагалась колотушка. Рукой бить в тунгур — к несчастью. Почему — не знаю, просто предания северных народов.

Откуда-то раздалось шипение, и вдруг от моих ног пролегла витиеватая огненная дорожка, исчезнувшая за углом. Я сглотнула. Кто-то явно приглашал меня идти дальше. Отряхнув колени от земли, медленно двинулась вдоль дорожки. Каждый шаг давался с трудом. Не так даже от ноющих мышц и ушибленного бедра, как от страха, что может предстать взору.

Удары стали теперь чаще и яростнее, быстрее. Словно тот, кто выбивал ритм, терял терпение. Однако я не спешила. В какой-то момент даже замерла, так как на лбу выступила испарина, и потребовалось снять меховой жилет, чтоб не зажариться. Ну и ещё старалась не обращать внимания, что сердце бьётся как бешеное, а руки едва не дрожат. Страшно. Неизвестность. Куда меня тянет? Может, надо бежать со всех ног, а я сама иду в пасть к врагу?

И в то же время, словно кто-то шептал на ухо, что лес не причинит мне вреда, а подземные жители — всего лишь подземные жители. Пусть и не такие, к которым я привыкла наверху, но всё же не чудовища. И неважно, что название Широва горка носит место, где стоял наш дом.

Огненная дорожка вдруг истончилась, а потом быстро свернулась ярким клубком. Он замер на несколько мгновений, и вдруг запрыгал, словно живой. Я невольно охнула и отшатнулась. Клубок снова развернулся, и на меня посмотрел искрящийся оранжевыми и красными искрами небольшой зверёк. Круглые глазки, будто раскалённые угольки, смотрели внимательно и цепко. Но достаточно доброжелательно. Он оскалился, острые зубки вспыхнули ослепительно белым. Ушки поднялись, словно он прислушивался к каждому удару в тунгур.

Если отбросить его огненный вид, то зверёк походил на ласку. Маленькую, юркую и… опасную. Ласка ещё некоторое время стояла неподвижно, однако вдруг подбежала ко мне и закрутилась возле ног. Я и не сразу поняла, что она подталкивает меня вперёд. Мол, чего стоишь, глупая девочка? Не видишь, что ли, что идти надо?

Мне ничего не оставалось, как послушаться. К тому же убеждение, что мне не сделают ничего плохого, только усиливалось.

Впереди был свет. Неровный, меняющийся, словно там горел костёр, и отблеск языков его пламени доставал аж сюда. Мы с лаской свернули направо. Удары в тунгур стали радостнее и призывнее. Одобряли понятливость человека. Мне показалось, что ещё немного, и собственное сердце застучит в ритм. Сознание еле держалось, словно меня кто-то вводил в глубокий и непонятный транс. Усилием воли удавалось держаться. Я скрипнула зубами и мотнула головой. Ну, нет. Меня вокруг пальца не обвести. Уж встречусь лицом к лицу, и там посмотрим, кто чего стоит.

Ласка неожиданно вцепилась коготками в мою штанину. Я охнула от неожиданности и жара, прошедшего по ноге. Мышцы мгновенно перестали ныть, а ушиба, будто и не бывало. Только спустя какое-то время поняв, что произошло, я благодарно улыбнулась ласке. Наклонилась, чтобы погладить, однако она предупреждающе застрекотала и метнулась вперёд.

— Ладно, как скажешь, — покладисто согласилась я и ускорила шаг.

— Вот и славно, — вдруг прогромыхал голос, от которого я позабыла, как дышать. — А то и не дождёшься.

И тут же что-то зашипело, словно кто-то плеснул водой из колодца на тлеющие угли. Перед глазами всё застлал непроницаемый сизый туман, а удары в тунгур послышались у самого уха.

Я замерла, не в силах пошевелиться. Туман клубился, свивался огромным ленивым змеем, окутывая моё тело с ног до головы. Странное оцепенение охватило все мышцы. Я не могла даже перевести взгляд. Во рту пересохло, а сердце, казалось, сейчас разорвёт грудную клетку.

Из тумана вдруг вынырнула рука, разогнала плотные клубы.

— Дождалс-с-ся, — выдохнул кто-то, и я вздрогнула.

Сизое марево растаяло, словно и не было. Напротив меня, прямо на земляном полу, сидел он. Скрестив ноги, как отшельники из Астаилских песков, и держа в руках тунгур.

Шаман. Ни с кем не перепутаешь. Продолговатое морщинистое коричневое лицо, по щекам шли белые полосы. Лоб скрыт под матерчатой повязкой-короной, расшитой костяными украшениями. Глаза светились, словно у дикого зверя — дикие, страшные. Жёлтые, как янтарная смола. Нос с горбинкой, губы чуть растянуты в улыбке, от которой в один миг можно замёрзнуть. Повязку-корону венчают оленьи рога, отбрасывающие жуткую тень за спину шамана. И чудится, что за ним стоит ещё какое-то существо, изгибающееся и извивающееся в такт неслышимой мелодии.

Наряд шамана — из коричневой кожи, увешан множеством амулетов, вырезанных из костей и дерева. На рукавах — вороньи перья, на шее — странной формы медальон с неизвестными мне символами. Пальцы унизаны массивными грубыми кольцами с головами медведей и оленей.

У ног шамана лежали тунгур и колотушка. Рядом — плошка с раскаленными углями. Огненная ласка последний раз глянула на меня и прыгнула в плошку. Тут же зашипело, и зверёк обернулся в тлеющую головёшку.

Шаман пронизывал меня взглядом. Медленно поднял руки и положил на колени. Из открытых ладоней медленно поднялись струйки дыма, дурманя запахом хвои и земли после дождя. Плошка вспыхнула снопом искр, и пять или шесть огненных ласк закружили возле шамана. Из-за его спины выглянул туманный зверь, похожий на снежного барса, и угрожающе зарычал.

У меня внутри всё сжалось. Бежать! Скорее бежать! Однако ноги не слушались. Всё так же, как завороженная, стояла и смотрела на него.

Невероятный… нереальный. Разве может быть такое существо? Выглядит как человек, но чувствуется, что это только оболочка. И если копнуть глубже, то ничего хорошего там нет.

Шаман чуть склонил голову набок, внимательно разглядывая меня с ног до головы, словно неведомую зверушку.

— Ну, здравствуй, лесничая, — произнёс он тихим хриплым голосом, от которого меня бросило в жар, а тело сковала слабость.

Жёлтые глаза сверкнули, а губы растянулись улыбке. Шаман явно был доволен увиденным. На секунду мне показалось, что морщины на его лице — только маска. Просто вместе с белыми полосами они создают такую иллюзию.

Я сделала шумный вдох и произнесла:

— Здравствуйте.

Вышло еле слышно. Однако хорошо, что вообще что-то получилось. Шаман кивнул и сказал:

— Садись.

Не став задавать лишних вопросов, я опустилась напротив него. Так же скрестила ноги. Выпрямила спину, стараясь утихомирить бешено бьющееся сердце. Я посмотрела прямо в жёлтые глаза. Внутри словно вспыхнул огонь. Захотелось скинуть остатки одежды, однако мотнула головой, сбрасывая наваждение. Ну, уж нет. Послушаем, что ты мне скажешь, кем бы ты ни был.

— Говори, — хрипло приказал он.

Выражение лица не изменилось, однако я чувствовала, что он вот-вот улыбнётся. Явно забавляется. Моим поведением, реакцией, осторожностью. Видно, что испытывает. Только виду не подаёт.

— Кто вы? — спросила я прямо, понимая, что остальные вопросы сейчас не так важны.

Колотушка вдруг взмыла в воздухе и забила в тунгур:

— Ят-ха, Ят-ха, Ят-ха…

Звук получился настолько человеческим, что я вздрогнула. Шаман только покачал головой, немного осуждающе. Мол, нашла чего бояться. Но всё же произнёс:

— Земляной шаман. Сплю годами, слушаю лес. Каждый шаг, каждый скрип. Оберегаю лесничих…

Он говорил и говорил, а мне казалось, что трещит огонь, и длинные языки пламени стремятся обжечь мои руки и ноги. Терялось чувство реальности, кружа голову и делая тело лёгким, словно пёрышко.

— Вот нет больше души у леса, — хрипло шептал он. — А нельзя так…. Прежний лесничий спустился, теперь не вернётся.

— Что? — встрепенулась я и аж подалась к шаману. — Вы знаете, где дядька Сатор?

— Ят-ха, Ят-ха, Ят-ха! — угрожающе запел тунгур.

Шаман улыбнулся уголками губ. Поднял руку, вспыхнули ярким огнём вороньи перья на рукаве. Перед глазами на миг появилось лицо дядьки Сатора: любимое и родное. В карих глазах отразилась тихая грусть.

— Будь сильной, Вийора, — зазвенел в ушах его голос. — Теперь я принадлежу лесу — не вернуться мне в человеческое тело. Теперь лес — за тобой. Я буду помогать, но много зависит от тебя, девочка.

— Но как же… — прошептала я, не осознавая, что по щекам текут слёзы. — Где ты? Что произошло?

— Лес позвал… — словно откуда-то очень издалека донёсся его голос. — Ему нужна наша сила. Я стар стал, сам бы не вытянул. А ты — держи. Лес не обидит, он нуждается в тебе.

Лицо дядьки Сатора исчезло, а я так сидела, глядя затуманенным взором перед собой, и не в силах пошевелиться.

— Почему? — спросила, ни к кому конкретно не обращаясь и даже не понимая, что произнесла это вслух.

— Всему своё время, — ровным голосом сказал шаман. — Сатор служил верно и долго, лес забрал его. Теперь бывший лесничий — один из духов-хранителей.

— Но… — моё горло перехватило. — Он же был не стар совсем.

Шаман посмотрел на меня, жёлтые глаза теперь сияли не так ярко. Мне показалось, что можно разглядеть маленький черный зрачок и медовую радужку.

— Да за семьдесят ему было. Так что…

За семьдесят? Не может быть! Ну, пятьдесят или чуть больше. Но точно не семьдесят!

Однако шаман был абсолютно серьёзен. И даже огненные ласки смотрели на меня внимательно и пытливо, словно чего-то ждали.

— Что… — горло пересохло, говорить не получилось.

Я потёрла лицо ладонями, пытаясь прийти в себя.

Шаман снова склонил голову набок, будто показывая, что ждёт моего вопроса. Одна из ласк подбежала ко мне и взобралась на колено. Посмотрела пылающими глазами. По телу тут же прошло приятное обжигающее тепло. В один миг стало легче дышать, а страх отошел на задний план.

Шаман издал какой-то щелкающий звук. Ласка обернулась, посмотрела на него, махнула хвостом и снова оказалась мордочкой ко мне. Неуверенно подняв ладонь, я погладила её по голове. Надо же, кожу не обжигает даже.

Ласка всем видом показывала, что довольна. Я набрала воздуха в грудь и выпалила:

— Что вам от меня нужно?

Шаман улыбнулся, приложил палец к губам, призывая к молчанию. И вдруг почудилось, что вовсе мы не под землёй, а сидим на одной из лесных тропинок. И над головой шелестят листвой вековые дубы, а птицы перекликаются звонкими трелями. И чувствовалось, что от земли идёт жар: густой и влажный, странный. И ветер трепал волосы, дурманя запахами хвои и мокрой травы.

— Лес ждёт, — выдохнул шаман.

В его руках оказались тунгур и колотушка. Плошка вспыхнула живым огнём, и фигура сидевшего напротив вдруг засветилась, словно шаман был божеством.

— Быть тебе теперь лесничей, быть душой и дыханием. Беречь лес от дурного глаза, находить покой от зла людского.

— Ят-ха, ят-ха, ятха… — звучал нечеловеческий голос тунгура.

По телу пробежала дрожь. Сердце пропустило удар. Голова пошла кругом, а перед глазами всё заплясало в каком-то безумном танце. И только в ушах звучало:

— Ят-ха, Ят-ха, Ят-ха…

Старинный мотив, далёкий напев, заставляющий терять волю. Мне показалось, что в один миг я растеряла всё человеческое, став свободной, как ветер, бестелесной, чуждой всей этой суете.

Лес заговорил: протяжно, сладко, тихо. Протянул ко мне колючие еловые лапы, обнял ими мягко-мягко, словно показывая, что никому и не отдаст. Внизу живота появилась тянущая пустота, а в груди — предвкушение. Что-то сейчас обязательно произойдёт. Удары в тунгур уводили прочь из реальности, так и звали встать, сбросить одежду и кинуться в дикий первобытный танец времён, когда ещё не ступала сюда человеческая нога.

В какой-то момент я заметила, что шаман отпустил тунгур и колотушку, и те так и зависли в воздухе. Из его ладоней вновь потянулись дымные струйки, медленно оплетая мои руки и ноги.

— Что ушло, то придёт, — выдохнул он, и показалось, что шепчет в самое ухо. — Что осталось, то не исчезнет. Нет пустоты — есть гармония. Что предначертано, то свершится…

Шаман вдруг вскочил на ноги и закружился в каком-то безумном танце, то и дело выкрикивая резкие гортанные слова на незнакомом языке. Я смотрела, как завороженная, едва сдерживаясь, чтобы не подскочить самой.

Он вдруг мотнул головой, и повязка-корона с рогами слетела на землю, а по спине рассыпались иссиня-чёрные волосы, закрывая её почти до талии. Одежда с костяными нашивками упала на землю, и я вдруг поняла, что шаман вовсе не стар. Глаза из медовых превратились в черную бездну. В них были сразу дикость, стихия, свобода и что-то такое, от чего перехватывало горло. Нельзя так смотреть на эту бронзовую кожу, ладное тело и словно высеченные из камня черты лица. Нельзя…

Мне показалось, что я горю. Шаман вдруг оказался рядом… Обнял, сжал крепкими пальцами мои запястья и развёл руки в стороны.

— Смотри, — выдохнул на ухо.

И мы вдруг взмыли в чёрное небо, будто две огромных птицы.

«И когда только потемнело?» — где-то на краю сознания пронеслась шальная мысль.

Но тут же исчезла. Широко раскрыв глаза, я смотрела на проносившиеся внизу верхушки деревьев, на поблёскивающую серебром линию реки, на старую водяную мельницу Слепого Дого. Звёзды над головой светили ярко и холодно, зачаровывали своим неземным сиянием.

Горячее тело шамана прижималось к моему. Мысли немного путались, и порой сложно было смотреть только вниз. Пусть не понять: остались ли мы в человеческом облике или нет, но…

Я глубоко вдохнула ночной воздух. Ветер свистел в ушах. Вот круглая поляна, окружённая будто ожерельем из бледно-голубых светлячков. Из-за стволов деревьев вдруг выглянула высокая фигура, мерцающая серебром. А потом ещё одна и ещё… И двигались они странно, грациозно и текуче, словно исполняя неведомый мне ритуальный танец.

— Фрэйре лесные, — обжёг кожу на шее шёпот шамана. — Говорить хотят с новой лесничей.

— Но… — рвано выдохнула я.

— Им не отказывают, — шепнул он, почти касаясь губами моего уха.

И, не дав времени на раздумья, резко понёсся к поляне.

* * *

Аллорет уже не первый час наблюдала за братом. Его состояние внушало серьёзные опасения. Панике он не поддавался, но взгляд отчаявшегося зверя выдавал его с головой. Честно говоря, такое бывало крайне редко, поэтому заставляло неслабо нервничать. С огромным трудом удалось убедить его на некоторое время зайти в охотничий домик и выпить чашку греля. Ночь выдалась необычайно холодной. Было тепло, солнечно и тут — бац!

Чародеи не сидели на месте, опутывая нитями чар участки леса, накидывая защиту и прощупывая всё на предмет чужих заклятий. Работа кипела. На время даже Хиллар сбросил маску юродствующего придурка и принялся за работу.

Что и говорить: Хиллара она недолюбливала. Особенно после того, как он остался вдовствующем даэ, потеряв Дальмиру. С тех пор весёлый Хиллар стал ядовит, словно цвет чернотравы, и считал своим долгом доставать всех вокруг. Особенно женщин. А учитывая, что характер у Аллорет был совсем не медовым, стычек было не избежать.

Аллорет поплотнее запахнула шерстяную накидку и обхватила ладонями чашу с грелем. Домик принадлежал ей. Специально себе его построила, чтобы была возможность отдохнуть от столичной суеты и уединиться.

Ализар сидел напротив. Казалось, даже душистый горячий напиток не лез ему в горло. Смотрел прямо сосредоточенным взглядом, однако, казалось, что взгляд направлен куда-то внутрь себя. Попытки растормошить и разговорить успехом не увенчались. Ализар односложно отвечал и снова замыкался в себе.

И каков бы ни был страх Аллорет по поводу предсказания, она не могла видеть брата в таком состоянии.

— Ну, перестань уже. — Она подошла к Ализару и положила руки на плечи. — Мы её найдём. К тому же не забывай — это лес. Если, как ты говоришь, Вийора тут жила четыре года, то точно не не потеряется.

Утешение было не слишком хорошим. Однако лучше, чем угрюмое молчание.

— Она исчезла, — в очередной раз устало произнёс Ализар. — Я лишь отошёл на несколько шагов, чтобы накинуть защитный полог, и услышал крик. Метнулся назад — её не было.

В голосе прозвучало столько горечи, что Аллорет стало больно. Она уже не один раз выругала себя за ту шутку при первой встрече с лесничей. Точнее, она не раскаивалась, потому что это уже не первая желающая приблизиться к королевскому чародею всеми правдами и неправдами. Ализар не был наивен, но в то же время не мог подозревать каждую. А тут, донесли, что брат сделал предложение стать даэ человеку, которого видел один раз раз в жизни. Учитывая, что до этого они говорили о его снах, это было и вовсе ни в какие рамки. Поэтому Аллорет недолго раздумывала над способом вывести нахалку на чистую воду. Однако, встретившись с Вийорой, несколько озадачилась. Не чародейка. В ауре ни намёка на ложь и коварство. Странно. Это немного сбило с толку, однако Аллорет не расстерялась и не отступилась.

Но сейчас…

Она чуть сильнее сжала плечи брата.

— Расскажи, что тут происходит.

— Думаешь, я в курсе? — бесцветным голосом спросил он. — Я вижу, что туман-оборотни не хотят сидеть в своих гнёздах, а лес стал творить вещи, которых раньше не было и в помине.

— Лес живой, — зачем-то сказала Аллорет. Не так Ализару, как самой себе. — Ведь… — Она запнулась. — Не зря же говорят, что каждые пятьдесят лет начинает что-то происходить. Идёт обновление, изменение…

Он вздохнул. Положил свою руку на её. Аллорет почувствовала холод и вздрогнула. Сжала руку брата, направляя потоки тепла, насыщая благодатью.

— Что с тобой творится? — тихо спросила она.

Ализар некоторое время молчал, а потом шумно выдохнул и сжал тонкие пальцы сестры.

— Не знаю. Как её встретил — ничего не соображаю. Словно приворот. И в то же время прекрасно понимаю, что никакого приворота нет. Вийора — человек. Просто человек. Как я не пытался что-то выяснить — провал. Нет в ней ничего чародейского. И… не верю, что она специально пытается оказаться возле меня.

— Конечно, не специально, — раздался со входа голос Хиллара.

Аллорет и Ализар обернулись. Дранг Аэму скинул плащ и быстрыми шагами подошёл к очагу. Протянул озябшие руки.

— Вы, конечно, умные брат и сестра, — произнёс он как ни в чём не бывало. — Но порой такие глупые, что страшно кому-то рассказать.

Ализар нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

Аллорет хотела было фыркнуть, но сдержалась. Потому что в лице Хиллара промелькнуло что-то такое, что заставило замереть. Он явно сумел кое-что узнать. Поэтому придётся придержать свои нрав и острый язык. Пусть скажет. А то на Ализара смотреть больно.

Хиллар отошёл от очага и, взяв чашку с грелем, отхлебнул.

— Это была моя порция, — сквозь зубы процедила Аллорет, делая глубокий вдох и пытаясь не рассердиться раньше времени.

— Именно, что была, — не растерялся Хиллар. — Всегда знал, что ты заботишься обо мне больше, чем о себе.

За дверью послышалось какое-то шкрябание. Все трое замерли, вслушиваясь. Мужчины переглянулись: Ализар хмуро, Хиллар с пониманием.

Дверь вдруг резко распахнулась. На пороге показались две фигуры: женская и мужская. Аллорет замерла, во все глаза разглядывая гостей и… не веря увиденному.

Их озарял звёздный свет, и едва касались отблески огня очага. Они держались за руки, словно влюблённые. Бледная кожа с едва уловимым голубоватым оттенком. Волосы у него — огненно-рыжие, у неё — расплавленное золото. Без одежды, увитые речными цветами с тёмно-зелёными листьями. Глаза у них страшные, нечеловеческие. Миндалевидные, без зрачков. Бирюза и малахит. И оба смотрят так, словно изучают противников.

Порыв ветра донёс до Аллорет запах кувшинок, речной травы и мокрой земли. Гости… Она сглотнула. Водяные ши. Что случилось? Почему решили почтить своим визитом?

— Да будет жизнь в этом доме, а вода принесёт вам здоровье и благополучие, уважаемые чародеи.

Его голос прожурчал, словно ручеек. И вмиг стало прохладнее, будто где-то совсем рядом заплескалось лесное озеро. Аллорет шумно выдохнула и, встретившись с бирюзовыми глазами, невольно отвела взгляд. Сильны. Ох, сильны же. Не зря состоят в родстве с фрэйре.

Он поднял руку ладонью вперед:

— Мы, дети народа ши, пришли к вам с добрыми намерениями.

— Да не иссякнет источник вашей жизни, уважаемые ши, — немного хриплым голосом произнёс пришедший в себя Ализар, опередив желавшего что-то сказать Хиллара.

Аллорет сохраняла молчание, сумев только выдавить улыбку. Речной народ не прятался от людей, однако сам на глаза почти не являлся. Встретить их в реке — одно, а чтоб пришли сами… Это уже что-то невероятное. Совсем непонятно, что случилось.

— Я — Тир-ши, а это… — Водяной посмотрел на свою спутницу и мягко улыбнулся. — Моя нареченная — Льяна-ши. Мы хотим с вами поговорить.

Ализар вновь стал невозмутимым и спокойным королевским чародеем. Ещё несколько секунд назад он вовсе на себя не походил, а тут раз — и переменился. Собрался и взял себя в руки.

— Да, мы рады будем выслушать вас. Прошу, присаживайтесь. — Ализар указал на лавку и ши, не заставили себя упрашивать.

Аллорет приказала себе откровенно не рассматривать поблёскивающие серебристыми чешуйками руки и ноги. Всё в них было так странно, чуждо, дико и… невероятно притягательно.

— Что же ты, хозяйка, гостей ничем не привечаешь? — с каменным выражением лица спросил Хиллар. — Не предложишь ничего, стоишь, будто мимо проходила.

Ализар чуть приподнял бровь, однако комментировать не стал. Аллорет же про себя пожелала, чтоб дранг Аэму провалился под землю и больше никогда оттуда не выбирался. Внутри всё клокотало, однако она заставила себя улыбнуться и мягко спросила:

— И впрямь, простите, гости дорогие. Чего желаете?

Ши хитро переглянулись, однако потом девушка всё же вежливо отказалась:

— Благодарю, — звонко сказала она. — Человеческие пища и питье для нас не годятся. Спасибо, что предложили.

Аллорет чуть склонила голову, спиной чувствуя, что Хиллар довольно ухмыляется.

— Мы слушаем вас, — сказал Ализар, аккуратно направляя разговор в нужное русло.

Тир-ши кивнул и как-то странно улыбнулся. Аллорет только благодаря недюжинной силе воли осталась на месте. Захотелось забежать в соседнюю комнату и больше никогда не видеть водяного народа.

— Ты хочешь нашу лесничую, чародей, — сказал он, глядя прямо на Ализара.

В помещении повисла неловкая пауза. Водяной ши сказал всё настолько правильно и прямо, что нечего было возразить. Только Ализар тяжёлым взглядом смотрел на рыжего, который в свою очередь беззаботно и немного жестоко улыбался.

— Я знаю, чародей, — напевно произнесла Льяна-ши, и все перевели взгляды на неё. — Ты чувствуешь Вийору. И хочешь сделать своей. Но нам нужна лесничая, иначе лес погибнет без душевного тепла человека.

— Людей много, — мрачно вмешался Хиллар. — Почему именно она?

— Потому что лес её выбрал. Лес ведь, если выбирает, то сердцем, — с мягким укором сказала Льяна-ши и вдруг посмотрела на Аллорет. — Как женщина. Правда, сестра?

Аллорет растерялась, не зная, что ответить. Вдруг всё испортит? Или наоборот, поможет? Решив, что рисковать не стоит, осторожно сказала:

— Женщины все разные. Есть ли, уважаемые ши, выход, чтобы и лес остался доволен, и… — Она бросила быстрый взгляд на брата. — Мы тоже.

Ши переглянулись. На губах обоих появились улыбки. Синхронно кивнули, словно что-то давно обговаривали, и тут это получило подтверждение. Аллорет невольно впилась ногтями в ладонь, ожидая ответа. Ализар молча сверлил водяных взглядом. Хиллар стоял весь напряжённый, готовый в любую минуту кинуться на защиту друзей. Всё же водяные — не люди, поди угадай, что у них на уме.

— Есть, — наконец-то произнёс Тир-ши и медленно поднялся с лавки и приблизился к Ализару. Чуть склонился к его лицу, рыжие волосы, отливая красным в свете очага, скользнули вниз. — Только ответ Вийоры должен быть положительным. И по доброй воле. Тогда всё получится.

— Что? — хрипло спросил Ализар, не отводя своих глаз от взгляда водяного.

Тот только улыбнулся. Но так, что Аллорет поплохело.

«Надо будет потом здесь накинуть защиту», — мелькнула мысль.

— Пошли, — невозмутимо сказал Тир-ши. — Сейчас самое время.

Аллорет не сразу поняла, что брат уже стоит возле выхода, а рядом стоят водяные.

— Мы тоже пойдем! — заявила она.

Льяна-ши обернулась и покачала головой. На её лице появилась чуть грустная улыбка:

— Нельзя, сестра чародея. Ждите здесь.

Дверь захлопнулась, оставив Аллорет и Хиллара одних.

 

Глава 9. Фрэйре лесные

Дыхание перехватило. Я зажмурилась и услышала тихий смех шамана:

— Не бойся, — выдохнул он. — Никто не причинит тебе вреда.

Я едва удержалась, чтобы промолчать. Конечно, не причинит. Это всё просто для того, чтобы пригласить меня в гости. А то сделать это обычным способом, конечно, невозможно. Поэтому приходится выбирать такие вот странные способы.

На удивление приземлились мы мягко. Голова закружилась, а к горлу вдруг подступила дурнота. Я и подумать не могла, что так отреагирую на внеплановый полёт. Да уж, не быть мне птицей. Шаман осторожно поддерживал меня за талию, словно чувствуя, что что-то не так. А потом, поняв, что сама я не справлюсь и того и гляди обвисну в его руках, прижался сухими губами к моему виску. По телу вмиг словно прошёл разряд молнии, заставив очнуться и прийти в себя.

— Так лучше, — шепнул он. — Потерпи, потом будет легче.

Но я его почти не слышала. Только стояла и смотрела по сторонам, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.

Поляна была освещена светом звёзд и голубоватыми огоньками, снующими под ногами. Из-за стволов дубов и сосен медленно выходили фигуры. Разглядывая их, я благодарила мысленно небесных духов и шамана, что он поддерживает и никуда не уходит.

Они были похожи на людей. И в то же время совершенно иные. Красивые, чуждые… нереальные. Мужчины — высокие, широкие в плечах. С бронзовой кожей, изрисованной зелёными узорами, с волосами цвета древесной коры. С глазами, зелёными и чёрными, в которых спрятана вся мощь и сила леса.

Их женщины были изящны и грациозны. С белоснежной кожей, золотыми и серебристыми волосами. Глаза — чистейшее осеннее небо, лесные сумерки и безлунная ночь. Спрятались на их дне мудрость и мягкость. На алых губах призрачные улыбки. А на руках и ногах нежно позванивали изящные браслеты, сделанные из сверкающих дождевых капель и хрустальной паутины. И те, и другие внимательно смотрели на меня. Не было ничего человеческого в их взглядах. Я стояла, позабыв, как дышать, и смотрела на фрэйре. При всей своей инородности — прекрасны. Глаз не отвести.

Шаман осторожно выпустил меня из объятий. Сама не понимая почему, я почтительно склонилась перед ними. Фрэйре одобрительно зашептались, так, будто листвой заиграл ветер. Женские головки склонились друг к дружке, мужчины прислушивались к своим подругам.

— Они совещаются, — тихо сказал шаман. — Думают.

Я это поняла. Однако не смогла шевельнуть и губами. Настолько завораживал вид фрэйре. Наконец-то одна из женщин пошла к нам. Она двигалась плавно, будто скользила по траве. Волосы, как солнечные лучи, переплетённые цветами, скрывали её до бёдер. Лоб высокий, чистый. Глаза большие, широко расставлены, внешние уголки век чуть приподняты к вискам. Глаза — весенняя сирень. Дышит рвано и взволнованно. Через прозрачную, будто сотканную из утренних туманов ткань, видно небольшую округлую грудь с розовыми сосками.

— Тиньйол, Вийора, — мягко произнёс она.

И каким-то шестым чувством я поняла, что это было приветствие. Секунду поколебавшись, как ответить, всё же решил использовать то, к чему привыкла:

— Приветствую тебя, лесная госпожа, — сказала как можно почтительнее.

Фрэйре улыбнулась. Посмотрела на стоявшего за моей спиной шамана.

— Здравствуй, Ят-ха, Танцующий под землёй, — мягко произнесла она. — Спасибо за работу.

— И тебе не болеть, серебряная Фийоле, — улыбнулся он уголками губ.

Улыбки я не видела, однако почувствовала. И в то же время отметила, что шаман не испытывает такого трепета перед фрэйре, как я. Ведёт себя, как равный. Впрочем… наверно, тут ничего удивительного и не было.

Фийоле посмотрела на меня, ласково улыбнулась, словно мать ребёнку:

— Мы рады, что ты станешь Душой Леса, дитя.

Я заворожено смотрела на неё, не в силах сопротивляться чарующему голосу и мягкому взгляду. И пусть было не по себе, но в то же время очень остро чувствовалось, что я нужна им. Очень нужна.

Однако пришлось всё же взять себя в руки и спросить:

— Душой Леса? Что это? Никогда не слышала.

Фийоле чуть нахмурилась, перевела взгляд на Ят-ху. Но тот снова положил руки мне на плечи, словно давая понять, что не оставит в беде. И от этого почему-то стало спокойнее и уютнее, как-будто пообещали что-то очень хорошее. И это было… странно. Шамана я знала всего ничего. И то, первые эмоции, которые он вызвал, были далеки от доверия и симпатии. А теперь…

— Сатор ничего ей не рассказывал, берег тайну леса. — Он вздохнул. — Жаль, что не успел. Но ничего, у меня есть способ.

В сиреневых глазах фрэйре отразилась тревога. По лицу пробежала какая-то тень. Она с сомнением посмотрела на меня. И мне совсем не понравилось её выражение лица.

— Но она такая хрупкая.

Повисла тишина. Ят-ха не торопился с ответом, и я почувствовала, как изнутри поднимается паника. Хрупкая для чего? И почему они так напряженно переглядываются, а окружающие нас фрэйре смотрят с такой жадностью? Гнетущее чувство, очень.

Я нахмурилась и ровным голосом спросила:

— Мне кто-то объяснит, что тут происходит?

Серебряная Фийоле только улыбнулась. И от этой улыбки по коже пробежали мурашки, словно я прикоснулась к холодному металлу. В сиреневых глазах было странное — серебряная голубка вдруг превратились в хищницу, нашедшую жертву.

Ят-ха успокаивающе погладил меня по плечу.

— Не бойся, — шепнул на ухо, едва касаясь губами раковины. — Против воли с тобой ничего не сделают.

Я сглотнула. Да, надеюсь. Ят-ха обнял меня со спины, поддерживая и вливая тепло и покой. Немного расслабившись, еле слышно шепнула в ответ:

— Спасибо.

— Любой каприз, — не смутился он.

И как-то совсем не вязался его шутливый тон с окружающим. Фийоле смотрела на меня очень внимательно. К ней неожиданно приблизился высокий широкоплечий мужчина. Склонился, а она что-то быстро зашептала ему на ухо. Только ни слова я не разобрала — уж скорее не человеческий голос, а шелест листвы в кронах деревьев.

Глаза мужчины сверкнули яркой зеленью. Неожиданно стало так жутко, что с губ чуть не сорвался крик.

«Ят-ха, давай уйдём, пожалуйста», — мелькнула предательская мысль.

Однако вслух такое произнести я не осмелилась. Только, как зачарованная, смотрела на Фийоле, нежно обвившую руками шею лесного мужчины и продолжавшую шептать нечеловеческие слова. Я ждала разъяснений, но, кажется, сегодня мне их так и не получить.

Мужчина внимательно посмотрел на меня, потом кивнул.

— Что тут происходит? — настойчиво повторила я, не собираясь сдаваться.

Фрэйре посмотрели на меня, словно на неразумное дитя. Улыбнулись ласково, но в то же время холодно. Фийоле сделала несколько шагов назад, исчезая за спиной мужчины. Тот посмотрел на меня с лёгким укором.

— Лес живёт волшебным народом, — тихо сказал Ят-ха. — Природой и человеческим теплом. Если что-то отсутствует — лес зачахнет. Поэтому каждые пятьдесят лет лес наделяет избранного человека особыми чародейскими способностями, что дают возможность слышать его голос. Такой человек может не меньше королевских чародеев, которые тренируются всю жизнь и пестуют свою силу.

От его голоса по телу разливался жар. Голова шла кругом. Внизу живота зарождалось непонятное тянущее ощущение, а внутри всё сладко сжималось. Губы почему-то пересохли. Рука Ят-хи легла на мой живот и медленно скользнула выше.

«Где я уже потеряла жилет?» — появилась в голове паническая мысль, вызванная вовсе не потерей, а безумно горячей ладонью шамана.

Неожиданно всё тело охватило дикое желание. Такое бывало только во снах, когда перед взором вставал Ализар. Я прикрыла глаза и шумно выдохнула. И тут же чуть не засмеялась: надрывно, полуистерически. Что за бред? Как можно думать о таких вещах, когда вокруг творится шир знает что?

— Лесу нужна Душа, — тем временем продолжал Ят-ха, и я, словно сквозь туман, осознавала, что он вообще что-то говорит. — Поэтому обычно ею становятся лесничие. Кто лучше них может знать лес?

— И… — Снова вдох и попытка удержать ускользающее сознание. — Что же? Лесничих не спрашивают, чего они хотят сами?

Ят-ха вдруг сжал мои плечи и повернул к себе лицом. На миг забылось, что совсем рядом — ночной лес. Рядом — фрэйре. Близко что-то непонятное и страшное, и если я не сумею достойно показать себя, то рискую быть изгнанной.

Это осознание пришло неожиданно. Даже схлынуло неясно откуда взявшееся чувство желания. Я не хочу покидать лес. И тут не было никаких чар и наваждений.

— А ты откажешься? — прямо спросил Ят-ха, глядя мне в глаза.

Как я могу отказаться?

Четыре года я жила здесь. В городе мне не место. Был дом, да. Но со смертью родителей — ничего не осталось. Предложение Ализара стать даэ? Да, чего скрывать. Хочу этого. Но в то же время… кем я там буду? Содержанкой королевского чародея? Нет, спасибо. У меня есть своё дело. Жить за его счет я не хочу и не смогу. К тому же до сих пор не было чёткого ответа, почему он сделал такое… предложение.

Признаваться не хотелось, но всё же… раз я тут стою, сколько времени уже прошло, а Ализара нет. Ищет ли он меня или решил, что пропажа к лучшему?

Я вздохнула. Глупые мысли, Вийора. Не зная обстоятельств, не стоит ни на кого обижаться. Сама разберёшься, давно не маленькая.

Ят-ха всё понял по выражению моего лица.

— Пусть они не такие, как люди, — мягко сказал он, и я поняла, что речь идёт о фрэйре, — но они часть этого леса.

Я медленно кивнула и обернулась.

— Поняла, — бросила шаману. — Но всё же хочу услышать, что скажут сами фрэйре.

— А, может быть, не фрэйре? — пророкотало гулко, и на поляне все замерли, а с деревьев осыпалась листва.

У меня внутри всё сжалось, пальцы заледенели. Кто это? Я такого никогда не слышала. Краем глаза заметил, что Ят-ха уже стоит рядом со мной. А за ним… огромная тень.

Сердце застучало в висках, ладони взмокли. Небо вдруг затянуло тучами — ни луны, ни звёзд не осталось. Фрэйре расступились, словно куда-то пропуская меня. Светлячки исчезли. Тишина окутала поляну тяжёлым непроницаемым покрывалом.

— Спасибо, ш-ш-шаман… — донеслось со всех сторон.

Ят-ха чуть склонил голову в почтении. Но тут же искоса посмотрел на меня. В чёрных глазах мелькнула тревога. Неужто за меня?

— Иди… — снова тот же голос.

У меня внутри всё затрепетало от страха. Как? Куда? А я? Пусть я совсем не знаю шамана, но его присутствие рядом успокаивало. Если он уйдёт… Я сглотнула. Губы словно онемели. Я понимала, что не могу произнести ни слова. Однако… даже если бы и могла, то что бы сказала?

Ят-ха уходить явно не хотел. Выпрямился. Фрэйре смотрели на нас с молчаливым любопытством. Кажется, что-то пошло не так. Или мне только показалось?

Раздался низкий смешок, от которого у меня по коже пробежали мурашки. Я подняла голову и поняла, что за спинами фрэйре возвышается тёмной громадой какое-то существо. Его не разглядеть… можно только осознать, что оно есть. Выбралось из-под Шировой горки, а может, спустилось с Туманных гор, или…

Я сглотнула. На мгновение показалось, что блеснули красные, словно рубины из королевской короны, глаза, и появились очертания огромной головы с ветвистыми рогами.

А ещё… ещё чувствовалось, что этот кто-то смотрит на меня внимательно и изучающе. Раздумывает, сгожусь ли. Только вот для чего — не понять. Я посмотрела на Ят-ху. Уж не знаю, что он увидел в моём взгляде, но тут же нахмурился. И вдруг поднял руку, привлекая к себе внимание.

Фрэйре зашептались: взволнованно и заинтересованно. Мол, смотрите, что творит шаман. Видно, что-то задумал. Только надо ли?

Надо ли…

— Что происходит? — одними губами спросила я, не в силах пошевелиться и отвести взгляд от рогатого существа.

— Потом, — так же шепнул он.

— Говор-р-ри… — Снова нечеловеческий голос, в котором сплелись шум ветра, шелест листвы, крик птиц, шепот высокой травы. Разрешение, но… Так и хочется укрыться с головой, упасть на колени и молить о прощении за дерзость. Кто это? Почему мне так страшно?

Однако Ят-ха стоял прямо и спокойно. Что бы он не чувствовал — показывать этого не собирался. Я невольно восхитилась его выдержкой. Но в то же время сообразила, что шаман — не простой мальчишка из леса. У него своя сила, у него…

— Требую изначального ритуала, — громко проговорил Ят-ха.

Фрэйре посмотрели на него со странными выражениями на лицах. Тёмная громада за их спинами замерла. Огромная голова чуть склонилась. Какая-то маленькая птичка пронзительно крикнула и вдруг опустилась на один из рогов — без страха. На краю сознания промелькнула догадка, однако уловить её я так и не смогла.

— Причина? — пророкотал голос.

Ят-ха не смутился:

— Лесничая не прошла то, что должна была. Я привёл её сюда по твоему зову, однако земля не получила положенной жертвы.

Я заледенела. Какой ещё жертвы? Не собираюсь умирать, если кого-то это интересует. Только… кажется, совсем никого.

Фрэйре осуждающе закачали головами. Поднялся ветер, от которого стало ещё холоднее. И вдруг отчаянно захотелось завыть волком. За что?

Но Ят-ха бросил на меня быстрый взгляд. И только по нему я успела понять: «Молчи. Я всё решу».

— Дерзиш-ш-шь… — выдохнуло рогатое существо.

Птица громко крикнула и, взмахнув крыльями, закружила над поляной.

— Нет, — тихо, но твёрдо сказал Ят-ха. — Но забочусь о лесе. Душа Леса должна полностью принадлежать лесу, иначе быть беде.

— Она уже принадлежит!» — крикнула Серебряная Фийоле.

Словно из ниоткуда появилась чёрная ладонь, размером с три моих, с загнутыми когтями, с которых стекала вязкая тьма, и легла на плечо красавицы-фрэйре.

— Нет, — прошелестело по поляне. — Земляной шаман прав, дочь моя.

В сиреневых глазах Фийоле мелькнуло что-то нехорошее, ядовитое. Я аж отшатнулась и тут же мысленно порадовалась, что снова могу двигаться.

— Я дам тебе времени до полнолуния, Ят-ха, — пророкотал голос. — Только до полнолуния. Потом приведёшь лесничую к Поющим Камням Наира-аль-иоре. Сам.

Поющие Камни? Когда-то я слышала о них от дядьки Сатора, но не придала особого значения. Сказка ведь. А теперь… Хотя, может, я просто попала в кошмар и теперь уже не выбраться.

Рогатая фигура словно прошла через серебристые и бронзовые тела фрэйре и медленно приблизилась ко мне. Как зачарованная, я наблюдала за каждым шагом. Смотрела в рубиново-красные глаза — в них костёр, лава, восходящее солнце — жизнь. И, кажется, уже можно разглядеть постоянно меняющиеся черты лица: правильные, крупные… страшные. Не человек, но и не зверь. И пахнет от него мхом и сыростью, лесным дождём и свежестью листвы. Кто он? Что хочет?

Чёрные руки с когтями потянулись ко мне.

— Стойте! — раздался крик Ализара.

Я резко обернулась. При виде чародея внутри всё сжалось. В ту же секунду захотелось всё бросить и кинуться к нему в объятия. Плевать, что на виду у всех. Он спрячет и укроет.

И тут же осознал, насколько это трусливое и нелепое желание. Даже захотелось рассмеяться, да только что толку?

Плечо вдруг превратилось в кусок льда. Испуганно обернувшись, я встретилась с горящими жутким огнём красными глазами. Когтистая рука лежала у меня на плече.

Ализар в мгновение ока оказался рядом. Заговорил быстро-быстро на непонятном шипящем языке, закрыл меня собой. Только вот рогатому существу это не стало помехой. Чёрная рука словно пронизывала и тело чародея, не желая отпускать меня.

— Дишьял, — услышала я чей-то голос за спиной, в котором неожиданно признала Тир-ши.

Дишьял — чародейский язык. Люди не в состоянии его понять, сколько не учи. Понимают лишь чародеи и неземные существа. Как то, что сейчас положило руку на моё плечо. Я уже ничего не ощущала, отчаянно замёрзшая и уставшая. Из чёрных пальцев вливался холод. И только где-то на краю сознания мелькнула мысль, что если не остановить его, то я упаду замертво.

— Хор-р-рошо, — неожиданно сказало существо, отпуская меня. — Посмотрим. Пусть будет так. Мой сын…

Я пошатнулась, колени подогнулись. Ализар тут же подхватил меня.

— Всё хорошо, — услышала я его шёпот и потеряла сознание.

* * *

Тир-ши издалека наблюдал за происходящим. Вийору было жалко. На ребёнка рухнули все неприятности разом. Мало того, что Сатор почему-то молчал и тянул, ничего не рассказывал про лес, так ещё и довелось встретиться нос к носу с Земляным шаманом. Ят-ха — парень неплохой, конечно. Однако сам себе не уме. Ему ума и наглости не занимать. Вон и сейчас… По каким-то своим убеждениям решил, что необходим ритуал. Это как-то не очень хорошо. И что случилось, что Хозяин Леса пожаловал сюда собственной персоной?

Нет, не дело это. Надо будет потом созвать совет ши. Мы все, конечно, только за лес: и ши, и фрэйре, и даже туман-оборотни. Только вот… Странно всё это. И о каком это сыне сказал Хозяин Леса?

— По-моему, нам пора, — шепнула Льяна-ши. — Тут не место водяным.

— Согласен, — хмыкнул он и, обняв любимую за талию, повёл назад.

Некоторое время они шли молча. Водяные ши вообще не очень любят говорить на суше. Однако в этот раз молчание неугомонной Льяны настроживало.

— Эй, — наконец-то не выдержал Тир-ши и остановился.

Подцепил за подбородок лицо девушки и поднял, чтобы заглянуть в глаза: задумчивые, далёкие. Словно она была далеко-далеко отсюда.

— А? Что? — будто очнулась она ото сна. — Ты что-то говорил?

Тир-ши покачал головой:

— Что тревожит тебя?

Коснулся кончиками пальцев щеки, скользнул по скуле, осторожно отвёл золотистые пряди.

— Неправильно всё это, — вздохнула Льяна-ши. — Сам подумай. Вийоре не дают выбора. С одной стороны чародей, а с другой — лес.

Тир-ши чуть нахмурился:

— А чем плохо-то? По-моему, Вийоре как раз и нужен кто-то, кто будет оберегать и наставлять на верный путь.

— Оберегать — это хорошо, — не стала возражать она. — Но такой ли ценой? Чародей, кажется, сам не понимает, почему его так тянет к нашей девочке.

— Нашей девочке? — деланно оскорбился Тир-ши. — Слушай, милая, кажется, я сейчас начну ревновать.

— Начинай, — не смутилась она. — Даэ для чародея — сам понимаешь, что значит.

Тир-ши пожал плечами:

— Ну, лес наложил печать на Вийору. Вливал свои силы. Вот и изменил ауру и всё остальное. Поэтому полноценным человеком ей уже не быть никогда. Но и чародейкой, конечно, тоже.

— Зачем же Хозяину Леса?

— Чародей? — оторопел Тир-ши.

— Балда! Вийора!

Льяна-ши вдруг ухватила его за руку и потянула куда-то. Тот от неожиданности чуть не зацепился за выступаший корень. Пришлось хорошо ускорить шаг, чтоб не отстать.

— Эй-эй-эй! Милая моя, что ты ещё удумала? Если ты решила отдаться мне прямо в лесу, то надо предупреждать!

— Сначала брачный ритуал в Храме Хрустального Водопада, — хмыкнула Льяна-ши. — А то все вы быстрые. А как дети появятся, так сразу прячетесь на дно. Мол, я не я, и хвост не мой!

Где-то вблизи послышался плеск воды. Водяные выбежали к реке. Тир-ши, скептически изогнув бровь, посмотрел на мельницу. Ну, привела к Слепому Дого. Спрашивается, зачем так было скакать? Но в то же время не остался в долгу:

— Я, между прочим, предложение уже дважды делал.

— А я ещё ни разу не подумала, — как ни в чем не бывало отмахнулась Льяна-ши. — Ты себя пока что не очень хорошо ведёшь.

Тир-ши аж потерял дар речи. Это он-то?! Ну, женщины! Не говоря ни слова, он сграбастал стройную водяную в объятия и впился в губы. Она поначалу попыталась воспротивиться, однако это длилось недолго. А потом и вовсе ответила со всем пылом и страстью, прижавшись горячим телом.

Над головой крикнула ночная птица. Тихий плеск воды умиротворял и убаюкивал. Покорная и отзывчивая Льяна не давала думать о чем-то другом кроме неё.

— Нахал, — довольно промурлыкала она ему в губы. — Как есть нахал.

— Почему это? — фыркнул он.

— А потому что когда можно думать, если ты…

Она многозначительно замолчала. Тир-ши уже подумал было, что просто ждёт продолжения, однако вдруг ощутил чье-то присутствие. Холодное, спокойное, немного насмешливое.

Он нахмурился и осмотрелся, по-прежнему удерживая Льяну в своих руках. С явлением Хозяина Леса всегда что-то меняется. Пусть и ничего такого не произошло. Но все же…

Дверь старой мельницы медленно открылась. В чёрном проеме показалась светлая фигура Слепого Дого. Ночь и тёмный дом — ни огонёчка даже маленькой свечи. С другой стороны, на кой шир слепцу свет?

Дого молча поманил водяных к себе.

— Вы долго, — коротко бросил и скрылся в проёме.

Тир-ши и его возлюбленная переглянулись.

— Суров, — хмыкнул он.

— Несчастен, — заметила она.

— Сейчас оба получите! — донёсся громкий голос Слепого Дого.

Тихонько хихикнув, водяные взялись за руки и прямо по воде пошли к мельнице.

 

Глава 10. Прогулки лесом даром не проходят

Всё тело сковала слабость. Во рту пересохло. Плохо соображая, что происходит, я попыталась повернуться, но тут же рухнула на прохладную ткань. Ткань? С трудом разлепив веки, уставилась перед собой. Прямо на меня укоризненно смотрели жёлтые круглые глазищи.

— Ух-ху? — вопросил совокот.

Я попыталась улыбнуться, однако губы почему-то словно окаменели. Шерлу, видно, это совсем не понравилось. Потому что он встал, приблизился ко мне и боднул лобастой головой в щеку. Ткнулся и громко заурчал.

Внутри разлилось какое-то тепло. Будто я вернулась туда, где меня давно ждали. Шерл по-хозяйски положил мне лапу на щеку, деловито потыкал.

— Нахал, — хрипло шепнула я и засмеялась.

Правда, смеяться было больновато. Возникло странное ощущение, словно я переела ледяной береники и запила холодным молоком. Да и дышать не так легко. Неужто у меня жар?

Я подняла руку и попробовала лоб. Не понять. Чуть повернула голову и увидела стоявший на тумбочке графин с желто-оранжевой жидкостью. Вдруг невероятно захотелось пить. Кое-как подвинувшись, я потянулась к графину. На лбу выступила испарина. Фух, ну и ну. Почему такой упадок сил? Поползти по кровати — уже страшно сложно?

Шерл вдруг спрыгнул и, бодро цокая когтями, протопал к двери. Громко мяукнул. Как самый настоящий кот. И, как будто подчинившись этому приказу, дверь распахнулась, и на пороге показался Ализар. Некоторое время он стоял, не дыша, и глядел прямо на меня. А потом в мгновение ока преодолев разделявшее нас расстояние, оказался на постели и крепко меня обнял.

Нос тут же защекотали запахи снега и ландышей. Я судорожно выдохнула и уткнулась носом ему в грудь. Всё подождёт. Всё без исключения. Не сейчас. Пусть хоть немного посидим вот так, и сюда никто не заходит.

Ализар мягко прижимал меня к себе. Гладил по волосам, плечам, спине. Кажется, что-то нашёптывал, но я не могла разобрать. И не хотелось. Просто посидеть так ещё, вцепившись пальцами в тёмно-фиолетовую рубаху, нежно холодившую щеку дорогим шёлком.

— Как ты себя чувствуешь? — шепнул он.

— Отвратительно, — призналась я. — И пить хочу.

Ализар немного отстранился, коснулся губами моего лба и чуть нахмурился. Потом встал, взял заветный графин и налил в высокий стакан жёлто-оранжевую жидкость.

— Пей, это поможет организму бороться.

— Лечебный отвар? — слабо улыбнулась я, принимая стакан из его рук.

Сделала глоток и зажмурилась довольной кошкой. Тепло, вкус медово-мятный, с чуть различимой цитрусовой кислинкой. А жажду-то как утоляет! Духи небесные, как хорошо.

Ализар осторожно забрал у меня стакан.

— Ты умудрилась перемёрзнуть и переволноваться. Поэтому и поймала простуду.

Я потёрла лицо ладонями, пытаясь прийти в себя. Однако легче всё равно не стало.

— Расскажи, что произошло? Я помню только, как ты появился на поляне. А потом всё… как чёрная стена.

— Неудивительно, — буркнул чародей, вновь усаживаясь на кровать и привлекая меня к себе.

Я прикрыла глаза, утыкаясь лбом в его плечо. Голова начала неприятно гудеть. Снова хотелось лечь и заснуть. Даже немного подташнивало. Кажется, все силы ушли на разговор с совокотом и принятие лекарства.

Ализар заботливо натянул на меня плед. И снова провёл ладонью по спине, задержавшись на пояснице.

— Когда ты пропала, — тихо заговорил он, — я поднял на уши своих подчинённых. Мы принялись прощупывать лес всеми возможными способами. Внезапно резко похолодало, и начало темнеть. Да так, что через какой-то час мы оказались в кромешной темноте. Я не хотел прерываться, однако Хиллар чуть ли не силой выставил меня в охотничий домик Аллорет, чтоб немного пришёл в себя.

— Домик Аллорет? — эхом отозвалась я, потеревшись щекой о его плечо.

Кажется, ещё немного, и меня утянет в свои объятия сладкая тьма сна.

— Да, сама себе купила, — тихо сказал Ализар и вдруг ловко съехал ниже, так, что мы оба оказались в горизонтальном положении.

Он положил пальцы мне на затылок и легонечко нажал. Стало лучше. Я поуютнее устроилась на нём, прижимаясь всем телом. В этот раз чародейская аура приятно холодила мою разгорячённую кожу.

— Потом пришли ши, — тихо продолжил Ализар, вплетая пальцы в мои волосы и начиная перебирать прядку за прядкой и мягко массируя кожу головы. — Водяные. Они сказали, что знают, что делать.

Я медленно проваливалась в сон, поэтому лишь мысленно удивилась: какие ещё ши? Я знаю только Тир-ши. Есть разве кто-то ещё в наших местах? И тут же понял — есть. Просто им не до меня.

— И?

— Они и провели меня на поляну, где были фрэйре… и ты.

Ализар тяжело вздохнул и крепче прижал к себе. Я невольно охнула. Не думала, что он такой сильный.

— Прости, — тут же повинился он. — Я очень испугался за тебя.

— Я и сама… — Я кашлянула, горло вновь начало побаливать. — Испугалась.

— Немудрено.

Его пальцы нежно и методично перебирали мои волосы. Это расслабляло, не давало даже надежды на бодрость.

— А что было потом? — приложив усилия, спросила я.

Ализар поцеловал меня в висок и потёрся носом о волосы.

— А потом… узнаешь, как проснёшься. Сейчас тебе нужно отдохнуть.

«Вот ещё», — хотела было сказать я, однако чародей что-то зашептал мне на ухо, и вмиг стало тепло и спокойно, словно так и должно быть.

Спустя мгновение я крепко спала.

Или… только показалось? Кажется, едва сомкнула глаза и тут же открыла их.

В комнате было темно. По телу разливался странный жар. Чуть приподнявшись, я едва сдержала восклицание. На моей груди, свернувшись клубочком, лежала огненная ласка.

Не веря собственным глазам, я протянула руку и погладила её по мягкому бочку. Неожиданно на ощупь шёрстка оказалась шелковистой и гладкой.

Ласка сонно подняла голову и посмотрела на меня красными глазёнками. Сладко зевнула во всю пасть с остренькими зубками и снова уставилась. Настороженно, но в то же время с любопытством. Я невольно улыбнулась. Ласка, видимо, приняла это на свой счет, потому что тут же встала, довольно потянулась и приблизилась к моему лицу и потёрлась мордочкой о щеку.

Стало щекотно, я тихо засмеялась и погладила её. Огненный зверёк шамана. Такой забавный… добрый. А ещё какое-то странное ощущение, что дышать стало легче, голова не болит и горло не саднит. Будто раз — и простуда прошла.

Ласка издала какой-то звук и снова потёрлась мордочкой о другую щеку.

— Ну, спасибо, Ят-ха, — шепнула я, прекрасно понимая, от кого этот огненный подарочек.

— Что ты сказала? — спросили у меня над ухом голосом Ализара.

Я ойкнула от неожиданности.

Ласка вмиг испарилась и поднялась в воздух струйкой сизого дыма. Я повернулась на другой бок и встретилась с внимательным взглядом Ализара. Он лежал рядом, в одежде, побледневший, с кругами под глазами.

Сердце кольнула жалость. Не могла как-то и подумать, что могут за меня так переживать.

— Что так смотришь? — попытался улыбнуться он, однако вышло с натяжкой. — Красавец, да? — Он потёр лицо ладонями и тут же сказал: — Прости, что прямо так, но Шерл сбежал на ночную гулянку, а я боялся, что ты проснёшься и не сможешь сама дойти до двери.

«Может, и не до двери», — подумала я, вспоминая об огненной ласке. Судя по словам и виду Ализара, он не видел зверька. Либо же почему-то молчит об этом.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он, нахмурившись. — Почему проснулась?

Я чуть пожала плечами и невольно улыбнулась. Встревоженный Ализар выглядел так непривычно. И в то же время было дико приятно, что он переживает за меня. Сама не понимая, как набралась смелости, я коснулась пальцами его щеки, нежно поглаживая и выводя затейливые узоры. Ализар несколько мгновений смотрел на меня, а потом прикрыл глаза и шумно выдохнул, наслаждаясь лаской.

Всё же он красивый. Пусть не по канонам королевства. Одни только глаза чего стоят. Однако я вдруг осознала, что красивее него никого не встречала. И… добрее. Столько со мной возится. Уму непостижимо. Наверно, и впрямь не стоит быть глупышкой и нужно соглашаться на его предложение. Вряд ли мне ещё выпадет в жизни такой шанс. Глупо? Наивно? Возможно. Но так хочется уже, чтобы случилось что-то хорошее. Я тихо вздохнула.

— Ты не ответила, — напомнил Ализар, явно растолковав это по-своему.

— Мне лучше, — улыбнулась я. — Правда.

Он, не сводя с меня взгляда, мягко накрыл мою ладонь и поцеловал пальцы. Я почувствовала, как скулы заливает румянец.

— Точно?

Я кивнула, не рискуя что-то сказать, потому что получится хрипло и тихо. Уж лучше так.

— Хорошо, — кивнул он. — Может, что-то принести?

Мою руку так и не отпустил. И… мне не хотелось, чтобы отпускал. Так бы и лежать. И тут же поняла, что снова впала в прострацию.

— Нет, не надо. Просто…

— Да?

— Останься со мной.

Ализар удивлённо моргнул, а потом его губы разошлись в улыбке. И мне вдруг показалось, что в комнате стало теплее. Глупости, конечно. Как так может быть?

Ализар вдруг оказался совсем рядом, навис надо мной. Запахло снегом и ландышами. Сплелись прохлада ауры и жар его тела. Или не его? У меня одно смущение чего только стоит, вон как щёки пылают. И пусть до этого мы были и в купальне, и тогда возле окна — одни, то сейчас… Сейчас было совсем по-другому. Более интимно, более… желанно.

Он молча смотрел на меня, не давая отвести взгляда. Кажется, изучал каждую черточку лица.

— Вийора, — еле слышно выдохнул он и, склонившись, коснулся моих губ: мягко, нежно, осторожно.

Будто я сама была для него всего лишь волшебным сном. И только одно резкое движение — и всё исчезнет.

Я вплела пальцы в серебристые пряди. Пропустила аккуратно, ощущая шелковистость и мягкость. Словно вода. Так и хочется прикоснуться ещё раз. Поцелуй стал настойчивее, увереннее. С моих губ сорвался слабый стон.

Ализар крепко обнял меня, прижимаясь и потираясь всем телом. Сознание куда-то медленно уплывало, его место занимала горячая тьма желания, не давая думать о чём-то другом. Это был сон наяву. Тот самый, который я видела ночами, а потом одним утром встретила Ализара в лесу. Голова пошла кругом, показалось, словно я выпила греля и захмелела. Хотелось целовать, касаться, снять с него эту рубаху и… Тут же внутри маленьким огоньком вспыхнул страх. Я же ведь никогда, только во сне. А здесь? Может, это только помутнение рассудка, и я поступаю совсем неправильно?

Ализар словно почувствовал это и обнял меня крепче. Страх растворился, будто и не было. Стало тепло и уютно. Кажется, я даже не уловила момента, когда прозвучало:

— Ты станешь моей даэ?

И я, не раздумывая, ответила:

— Да.

* * *

Утро выдалось дождливым. Аллорет с тоской смотрела в окно и только вздыхала. Зря остались тут на ночь. Мало того, что чуть не подрались с Хилларом, стоило только ши забрать Ализара, так ещё и потом сплошные нервы.

Она вздохнула и обхватила себя руками. Неугомонный Шерл примчался аж сюда, так как долго без хозяина оставаться не мог. А когда Ализар пришёл с бесчувственной Вийорой на руках, так вообще…

Толком поспать не удалось. Пусть она и не одобряла желание брата сделать её своей даэ, но девчонку было жалко. Поэтому пришлось всё отставить в сторону и готовить лекарство.

Кое-как удалось узнать, что же там произошло. И услышанное совершенно не радовало. Лес проснулся и начал жить своей жизнью. Вряд ли он отступится от того, что желает… И неплохо бы… Но…

Она передёрнула плечами. Что делать? Не оставить же брата в беде и помогать лесу? Да, конечно, братец гад ещё тот. Но нельзя же бросать!

Аллорет села за стол и принялась нарезать овощи. Раннее утро — зло. А раннее утро без завтрака — зло в квадрате. Учитывая, что в доме кроме неё полно народу, а кухарки нет, надо готовить.

Конечно, ничего сверхъестественного. Тут даже можно сделать подобие айляша. А в такую погоду он бы был очень кстати. Тут же из продуктов заботливый Торак, охотник, служащий Аллорет уже несколько лет и приглядывающий за домиком в её отсутствие, принёс картофеля, капусты, кабачков и мяса. При добавлении амритских трав можно сделать сытно и вкусно. Поэтому, встав пораньше, Аллорет принялась за готовку. Ализар ещё на глаза не показывался. И, кстати, к лучшему. Вчера он тоже перенервничал и выглядел не лучшим образом. Пусть отдыхает.

Аллорет ссыпала нарезанные овощи в глубокую миску. Встала и подошла к котелку над очагом. Приоткрыла крышку и втянула ароматный запах мясного бульона. Вернулась и засыпала овощи. Травы ещё рано, это надо этак минут через двадцать, чтобы успели только чуть-чуть отдать себя. Иначе можно и загубить кушанье. Главное, чтобы никто не отвлекал.

Помешивая деревянной ложкой суп, Аллорет услышала, как скрипнула дверь. Многозначительное молчание и взгляд, который она почувствовала даже спиной, сразу дали понять, кто явился. Незванным гостем, конечно. — Доброе утро, сиятельная чародейка, прекрасная, несравненная, восхитительная госпожа дранг Талларэ, — пафосно сообщил он, и тут же что-то стукнуло.

Аллорет обернулась. Хиллар уселся за стол с таким видом, словно все тут его только и ждали. Взяв в руки лежавший на столе нож, которым Аллорет резала картофель, он постучал резной ручкой по столу.

— Покорми же меня, о несносная женщина. Иначе, клянусь своей, хм…

— Головой, — хмыкнула Аллорет. — Хотя, конечно, проку мало. Лучше выбери что-то другое, будет куда лучше.

Хиллар только посмотрел на нож. С невозмутимым видом покрутил его в руках, словно раздумывая: отрезать кусочек от выставленной на стол сдобы или таки зарезать сестрицу друга.

— Так и знал, что в твоём черством сердце нет ни капли сожаления к доброму человеку, — сказал он.

Аллорет заправила за ухо выбившуюся прядь и снова вернулась к котелку

— Нет, разумеется. Особенно для таких, как ты.

— Вот то ли радоваться, то ли рыдать, — с какой-то непонятной интонацией протянул Хиллар.

— Убиться, — посоветовала она, прикрывая котелок крышкой. — Знаешь, так и себя от мучений избавишь, и людям сделаешь хорошо.

— И это я ещё жестокий? — возмутился он.

Аллорет пожала плечами. Переругиваться сегодня как-то особо настроения не было. Поэтому она решила сменить тему:

— Работа уже кипит?

Хиллар не стал задавать лишних вопросов, прекрасно понимая, о чём речь.

— Вовсю, — спокойно ответил он, словно до этого не было никаких подколов, а только деловое общение. — Чародеи сменяют друг друга. Ждут только появления Ализара.

— Все ждут, — буркнула Аллорет, протянув руку к шкафчику, в котором стояла банка с сушёными травами. — Но… подождут. А то он свалится замертво, прежде чем что-то сумеет разузнать.

— Ему теперь замертво нельзя, — немного отстранённо проговорил Хиллар. И что-то такое было в его тоне, что Аллорет резко развернулась, едва не выронив банку.

— Что ты имеешь в виду?

В синих глазах была сама невинность. Хиллар улыбнулся уголками губ, и Аллорет тут же захотелось запустить ложкой ему голову. Сволочь! Теперь же точно не скажет! Она прекрасно знала, что раз вместо слов улыбки, то добра не жди. Вот и сейчас так: бросил фразу, а ты мучайся.

— Следи за супом, милая, — медовым голосом произнёс он. — Знаешь ли, мне не хочется есть безвкусную жижу.

У Аллорет внутри стало горячо от обиды. Эта гадина такого мнения о её стряпне? Да как такое может быть? Пусть она и прожила всю жизнь при кухарке и прачке, но это не значит, но не знакома с женской работой по дому!

— Вот и славно, — прошипела, словно королевская кобра, тёмно-зелёная с золотом, привезённая из Астаилских песков, в подарок принцессе Хелье. — Завтрак пропустишь. Тебе полезно. Фигуру сохранишь.

— Оу, ты следишь за моей фигурой? — приподнял бровь Хиллар. — Чудесно, милая моя, чудесно. А какая именно часть тебе нравится? Не надо на меня так смотреть, просто тогда я буду к тебе ею чаще повора…

Аллорет швырнула в него ложкой.

Хиллар ловко уклонился.

— Не завидую тому, кто станет твоим мужем, — заметил он. — Это ж представь, какая у вас будет первая брачная ночь!

— А что, и правда было завидно? — язвительно уточнила Аллорет.

Её взгляд упал на зажатую в руке банку. Тихонько охнув, она вернулась к супу, быстро засыпав травы. Ложку пришлось взять другую. Приближаться к месту, где бесславно валялась первая, не хотелось. Так как Хиллар даже не подумал отойти оттуда. Всё так и стоял с нахально-самоуверенным выражением лица, словно ожидал, что Аллорет будет просить. Но нет, не дождётся. Женщины дранг Талларэ до такого не опускаются.

Ещё немного последив за супом, она прошептала заклинание, и котелок сам отъехал в сторону. Попробовав, она убедилась очередной раз, что готовит, как всегда, великолепно. Эх, было такое неплохое утро ранний подъём не в счет). Но тут пришёл Хиллар. Вообще Аллорет не могла не признать, что у него талант. Да, бесспорно. Ибо уметь так феерично портить ей настроение — это таки нужен талант.

Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы на кухне не появился Ализар. Собранный, спокойный, уже успевший привести себя в порядок. Оказавшись на пороге кухни, он скептически осмотрел сестру и друга. Потом хмыкнул, видимо, убедившись, что помещение не пострадало.

— Доброе утро, — произнёс он нейтральным тоном. — Рад, что никто не пострадал.

Аллорет фыркнула и подошла к окну, всем видом показывая, что больше не намерена общаться на эту тему. Настроение резко упало. Хотя перепалка с Хилларом вроде бы не выходила за границы дозволенного. Всё как всегда. Но при этом внутри появилось какое-то странное ощущение, что скоро произойдёт что-то нехорошее.

Мужчины тем временем, решив, что лучше не испытывать её терпения, принялись за еду. И судя по сосредоточенному молчанию и стуку ложек, суп был вовсе не «безвкусной жижей», как соизволил выразиться Хиллар. У самой же Аллорет аппетит почему-то пропал.

— Как Вийора? — спросила она, не отворачиваясь от окна.

На миг воцарилась тишина. Аллорет всё же посмотрела на брата. На его лице застыла смесь удивления и облегчения. Она хмыкнула про себя. Ну, да. Решил, что любимая сестричка стерва и будет гнобить его избранницу. И пусть Аллорет было страшно, но всё же… Сердце каменным не было.

— Спит, — выдохнув, сказал Ализар. — Вчера ей стало лучше. Твои отвары и впрямь творят чудеса.

— Что? — изумился Хиллар, который уже практически разделался со своей порцией. — Отвары прелестной Аллорет способны вылечить? Я думал, она способна только изготавливать яды по старинному рецепту рода дранг Талларэ. — И заметив нахмурившегося Ализара, тут же добавил: — По женской линии, разумеется, мой друг. Ты тут не при чём.

— Ага, — тут же подхватила Аллорет. — Родила ж его не женщина.

Ализар закатил глаза, всем видом показывая: «Ну, сколько можно?». Хиллар сделал вид, что глубоко задумался. Женщина ли? Точно? Может, в это суждение закралась ошибка?

У Аллорет снова появилось желание чем-нибудь стукнуть соратника брата. Так, чисто для профилактики. Однако душевные порывы пришлось сдержать.

— Так, — подал голос Ализар, отвлекая её от всех мыслей. — Поссориться потом успеете. Сейчас другие дела.

Аллорет и Хиллар внимательно посмотрели на него. Кажется, даже забыли, что собирались снова повздорить.

— Это после вчерашнего? — осторожно уточнила она.

Глядя на сытых, словно домашние коты, мужчин, всё же решила не пропускать завтрак. Поэтому налила и себе порцию супа и села за стол. Главное, не увлекаться и оставить Вийоре и Тораку. Последний — беда ещё та. Вечно голодный, вечно худой и вечно преданный. Порой Аллорет казалось, что охотник в неё влюблён, однако когда он добирался до её еды, то понимала, что эта влюблённость чисто гастрономического плана. Впрочем, как и у всех мужиков, чего уж тут.

— Да, — кивнул Ализар. — Все наши планы пошли кувырком. Ши рассказали, что становлением новой лесничей заинтересовался сам Хозяин Леса.

Аллорет замерла, так и не донеся ложки до рта.

— Кто? — ошарашено спросила она.

— Хозяин Леса, — терпеливо повторил брат. И тут же как-то горько усмехнулся: — Знаешь, я и сам не в восторге. Никогда не думал, что увижу его лично. Ан нет…

Хиллар нахмурился. Аллорет показалось, что он серьёзно озабочен этой проблемой. Пусть их вчера не взяли с собой, но Ализар потом всё рассказал. Как о встрече с фрэйре, так и о странном решении Хозяина Леса. При этом было ощущение, что появление Ализара его позабавило: смелость и отчаяние простого чародея всё же были достойны уважения. Однако он отступился от Вийоры явно по какой-то другой причине. И это тревожило.

И пусть она это знала, но всё же надеялась, что вчера просто засыпала на ходу и про Хозяина Леса ей приснилось. Но нет. Нет.

— И что делать? — тихо спросила она.

Ализар некоторое время молчал. Потом вздохнул и всё же проговорил:

— Есть надежда. Мне обещали помощь. Правда, я понятия не имею, во сколько это обойдётся.

— Помощь? — встрепенулся Хиллар. — Но от кого?

Аллорет уставилась на брата, невольно сжав ложку. Происходящее ей совсем не нравилось.

— Помощь от…

В дверь неожиданно постучали.

 

Глава 11. Принять решение

Аллорет оказалась проворнее мужчин и открыла дверь сама. Всё же она здесь хозяйка. А по амритским законам гостей должна встречать именно она. И опасаться особо некого.

— Аллорет! — встревоженный голос Ализара остановил лишь на секунду.

Её ладонь уже легла на ручку и надавила вниз. Дверь с тихим скрипом раскрылась.

— Ну, здравствуй, хозяюшка.

Гость был не знаком. Его вид заставил замереть.

Высокий, широкоплечий, смуглый. Это в Амрите-то, Королевстве Семи? Тёмные, почти черные, как ониксы, глаза с необычным разрезом смотрели внимательно, с едва заметным лукавством. Перехваченные лентой черные длинные волосы, нос с горбинкой, полные губы, высокие скулы.

Одежда из коричневой кожи, на рукавах — вороньи перья. Кожаные штаны, широкий пояс с нашитыми бляшками, костяными и металлическими. На ногах мягкие мокасины.

Возраст не определить. Вроде и не старый совсем, и в то же время в этих глазах есть что-то такое, от чего делается не по себе. А ещё смотрит так жарко и пристально, что, кажется, видит сквозь одежду.

— Зд-дравствуйте, — выдавила Аллорет.

И тут же отругала себя за робость. Что за бред? Ей давно не шестнадцать, чтобы робко хлопать ресницами и смущённо отводить взор.

— Польщён, — раздался за спиной ледяной голос Ализара — Аллорет, пропусти, пожалуйста, нашего гостя.

Она чуть нахмурилась. Гостя? Это и есть та помощь, за которую придётся платить какую-то цену?

В глазах незнакомца заплясали огненные ширы.

— Простите, я не представился. Ят-ха из рода Огненных Ласк, Земляной Шаман.

Аллорет едва не разинула рот, однако всё же сохранила вид приличной и благовоспитанной женщины. Посторонилась и сделала приглашающий жест. Ят-ха ещё раз осмотрел её с ног до головы и, кажется, оставшись довольным увиденным, зашёл в дом.

«Шаман… Земляной шаман, — стучало в висках. — Быть того не может! Чтоб ты просто взял и явился к людям! Ведь это ж не простой смертный!».

Сдерживаться было сложно. Так и хотелось подбежать, ухватиться за мощные плечи и повернуть к себе. Потрогать пальцами — настоящий ли. А потом почувствовать чудесную нечеловеческую ауру и замереть от восторга. Впрочем, как и каждый раз, когда в жизни встречаешь какое-то волшебное существо.

Однако тут… Тут всё сложно.

Ализар, кажется, забыл, где находится. Хиллар смотрел внимательно, с интересом. Ят-ха, не спрашивая разрешения, устроился на лавке, покрытой пёстрым астаилским пледом. Сложил ладони лодочкой. Из них тут же поднялся витой дымок и скрутился в деревянную резную трубку.

Он тут же закурил и улыбнулся. Видимо, пытаясь извиниться, но ни тени раскаяния в его глазах Аллорет не увидела.

— Пагубная привычка, — мягко сказал он, пряча улыбку в уголках губ. И посмотрел на Аллорет: — Хозяюшка, не возражаешь?

Она вздохнула и покачала головой. Таким гостям лучше не перечить. Ят-ха чуть склонил голову в знак благодарности. И тут же обратился ко всем:

— Ну, а теперь перейдём к делу. Вы уж не печальтесь, что без церемоний. Но, думаю, это не так вас озаботит. Присаживайтесь и приступим.

Аллорет еле слышно выдохнула. От Ят-хи это не ускользнуло. Покосился на неё, в чёрных глазах сверкнули золотые искры.

— Прости, хозяюшка, у меня такие ужасные манеры, что ничего не поделать. Но порой… порой я могу показать и не такое.

Аллорет подозрительно посмотрела на него. Насмехается, паразит. Как есть, насмехается. Ну, да ладно. Ещё посмотрим, кто кого. И вроде гость, надо всё сделать, как полагается, но Ят-ха всем своим видом показывал, что ему откровенно плевать на людские законы. Хоть и сам выглядел как человек.

— Почему ты мне помог? — прямо спросил Ализар.

Аллорет затаила дыхание. Сейчас лучше не вмешиваться в разговор. Краем глаза глянула на Хиллара. Тот сидел весь напряжённый, хмуро смотрел на шамана. Потом, словно почувствовав её взгляд, посмотрел. По его виду стало ясно, что испытывает чувства к гостю аналогичные с Аллорет.

Ят-ха выпустил струйку дыма. Та зависла в воздухе, принимая очертания камня неправильной формы. Ещё один выдох — снова струйка и камень. А потом ещё и ещё. В итоге появились дымные менгиры, образующие круг. Казалось, лёгкое дуновение ветерка — и дым развеется. Однако камни никуда не исчезали. Миг — внутри круга появился ещё один, из менгиров поменьше.

— Далеко на севере, — начал Ят-ха хриплым, нечеловечески завораживающим голосом, — на границе амритского леса и земель Наира-аль-иоре находятся Поющие камни. Кто их и когда поставил — неведомо. Только мы знаем, что Хозяин Леса пришёл сюда после того, как поставили древние менгиры. И каждый раз, если возникает серьёзный спор между людьми и лесом, решается он только в кольце Наира-аль-иоре. Как уж там… то ли Хозяин Леса становится кем-то другим, то ли людям приходят откровения от духов, но вопросы решаются все. А, возможно, там до сих обитают духи тех, кто первыми ступил на эти земли.

Дымные камни вспыхнули ярким золотом, заставив Аллорет отшатнуться.

— И при чём тут мы? — тихо спросил Ализар, и она с тревогой посмотрела на брата.

— Лесничая — это серьёзный спор.

В помещении повисла тишина.

Аллорет сцепила пальцы и украдкой посмотрела на мужчин. По лицу брата нельзя было ничего прочесть. По лицу Хиллара только то, что сложившаяся ситуация ему совсем не нравится. Да уж. Положение не из лучших. Надо действительно что-то решать. Только вот что?

Она тихо вздохнула. Что-то всё так закручивается, что приятного мало. И пора бы, наверно, привести сюда Вийору. Только если девочка не в состоянии, то толку не будет. К тому шаман умён и хитёр. Сейчас же легко сможет выдурить любое обещание, и прикинуться невинной овечкой.

Ят-ха покосился на неё, словно что-то почуял. Аллорет смело встретила его взгляд, не собираясь пасовать. Зверь. Опасный. Чужой. Даже чародеям не справиться. Надо быть аккуратными, иначе может случиться что-то очень нехорошее. Только… почему он так смотрит? Решил, что нашёл женщину, слабое звено, и сможет надавить? Она чуть улыбнулась уголком губ. Ну, уж нет. Не выйдет, не на ту напал.

Ят-ха ещё некоторое время молча смотрел на неё, а потом одобрительно кивнул и продолжил, как ни в чём не бывало:

— Спор надо решить, чародей. И тут уж никак. Нельзя оставлять лес без человеческого тепла. Лесничая необходима.

Ализар угрюмо молчал. Аллорет чувствовала, что сдерживаться ему крайне сложно. И пусть внешне никак не выказывал своих чувств, она прекрасно понимала, что Вийору не отдаст ни за какие коврижки.

Это одновременно радовало и вводило в глубокую печаль. Повезло Вийоре. Когда такой, как Ализар, готов перегрызть за тебя глотку — это даже не описать словами. Аллорет прекрасно понимала, что если всё же брат упрётся (а он упрётся), то Вийора с ним будет, как за каменной стеной. И всё бы ничего…

О проклятии она старалась не думать. Всё же с дядей Хайме была немного другая история. Об этом лучше не вспоминать. К тому же сейчас на первый план вышли лес и его обитатели.

Ят-ха тем временем молчал. Создавалось ощущение, что шаман и вовсе забыл, где находится. Хотя… возможно, ему просто нравилось мотать нервы людям. Ну, прям как Хиллару. Аж невероятно, что последний такой хмурый и недовольный. Поняли бы друг друга с первого раза. Ан нет. — Хорошо, — наконец-то произнёс Ализар. — Что можно сделать?

— Вариантов несколько, — весьма охотно отозвался Ят-ха. Снова выпустил дым из трубки, делая паузу.

Дымные менгиры медленно таяли в воздухе.

— Какие? — тут же спросил брат.

— Ну… — Шаман улыбнулся, и Аллорет по спине пробежали мурашки. — Первый вариант очень прост: ты отпускаешь Вийору, не претендуешь на неё, убираешь все чары, которые успел наложить и… уезжаешь в Чамрайн. Короче, отказываешься от девушки.

— Чары? — тихо спросила Аллорет и пристально посмотрела на брата.

Недобро так посмотрела. Это что ещё за новости? Чародеи не накладывают чар на людей, это запрещено. К тому же такое больше делают некроманты, но никак не они, те, кто избрал своей дорогой светлые силы.

Однако Ализар не смутился. Встретил взгляд Аллорет спокойно и уверенно. Хиллар озадаченно посмотрел на обоих. Кажется, эта игра в намёки и гляделки его откровенно озадачила. Да при том до такой степени, что даже не пытался язвить и умничать. Что было совсем не похоже на уважаемого королевского чародея дранг Аэму. И Аллорет бы порадовалась, да только сейчас совсем не до этого.

— Ой, а что… он не сказал вам? — невинно поинтересовался Ят-ха и щелкнул пальцами. Трубка тут же вспыхнула ярким оранжевым огоньком, исчезая, словно никогда не было. — Простите, — невинно продолжил шаман с таким выражением лица, что тут же захотелось швырнуть чем-то тяжёлым. — Я не знал, что это тайна.

Аллорет едва удержалась, чтобы не зарычать. Кажется, этот шаман ещё хуже Хиллара!

— Не надо так грозно, хозяюшка.

Ят-ха посмотрел на неё с наигранным испугом. Только чёрные глаза выдавали: ни капли страха — одно удовольствие. Это бесило невероятно. Аллорет стоило огромных усилий, чтобы сдержаться и не сказать чего-то лишнего. Сделав глубокий вдох, она четко сказала:

— А как же иначе?

Ят-ха довольно ухмыльнулся:

— Да по-разному можно, лаской, например.

Аллорет сделала вид, что не услышала. Реагировать — себе дороже. Всё равно ж потом перекрутят так, как посчитают нужным. А ты потом отдувайся.

Напряжение достигло пика. Ализар, видимо, понял, что отмолчаться не удастся, поэтому посмотрел на сестру и произнёс, спокойно и безэмоционально:

— Вийора согласилась стать моей даэ.

Аллорет не удивилась. Всё к этому и шло. Хотя и не одобряла действий брата. Во-первых, казалось, что ему совершенно наплевать на семью, а во-вторых… Во-вторых, Вийора вчера была в таком состоянии, что согласилась бы и выйти замуж за престарелого кучера принцессы Хельи. Теперь стало понятно, о каких чарах шла речь. При согласии ауры даэ сплетаются. Пусть до ритуала в храме и физической близости эту связь нельзя назвать настоящей, однако уже такими, как прежде, ауры никогда не станут. Правда, можно и ускорить процесс.

Аллорет нахмурилась:

— Надеюсь, ты не успел её… — Она умолкла, подбирая подходящее слово. Всё же рядом малознакомый мужчина и язва Хиллар. Следует думать, что говоришь.

Ализар всё понял и покачал головой.

— Ну, а какой второй вариант? — подал голос молчавший до этого Хиллар.

* * *

Вставать отчаянно не хотелось, хотя неожиданно полный бодрости и силы организм намекал, что хватит валяться в постели. А постель-то хорошая: мягкая, тёплая, уютная. И широкая.

Вспомнив, что проспала всю ночь не одна, я шумно выдохнула. Да уж. Ализар — очень деликатный человек. Не пытался воспользоваться моими состоянием и слабостью. Да, не выпускал из рук, но и особо волю им не давал. Не говоря уже о большем.

Я села на постели и тряхнула волосами. Так-так. Вчера всё же произошло это. Я согласилась стать его даэ. Почему? А, какая уже разница? Причин же несколько… Не хочу быть одна, когда рядом есть тот, кто готов разделить твои радости и горести. Не хочу отталкивать, не хочу прятаться от мира, не хочу… бояться. Что Земляной Шаман, что фрэйре, что ши… Все они — Лес. И пусть он мне зла никогда не делал, но кое-что вчера показал. И от этого стало не по себе.

Я вздохнула. Трусливо? Да, наверно. Всё же я далеко не героиня и не спасительница мира. Простая девчонка, у которой кроме собаки никого не осталось. Я провела ладонями по лицу. Карон. Как он там? Ведь остался у Ализара дома. Тут-то… Куда нас занесло?

Что спальня незнакома я поняла ещё вчера, однако так и не спросила — не до того было. К тому же сбил с толку совокот. Он, кажется, шастал за Ализаром по пятам. Вообще, хорошая зверюга. Мы прониклись друг к другу симпатией мгновенно. Хотя… может, просто потому, что Шерл, увидев меня, решил, что я его собственность? А я, поражённая такой наглостью, просто не в силах сопротивляться столь прекрасному зверю?

Впрочем, размышлять об этом можно было долго. Я глянула в окно. Охохо, солнце давно встало, а я всё валяюсь. Надо вставать. Кто бы ни был хозяином в этом доме, не стоит вести себя, как последняя лентяйка.

Моя одежда была аккуратно сложна рядом на стуле. Как предусмотрительно. Одевшись, я вышла из комнаты с желанием отыскать ванную комнату. Дом, кстати, был без излишеств, явно охотничий. Но в то же время отделан качественными материалами. Да и мебель тут стояла явно не из дешёвых.

Требуемое отыскалось довольно быстро. Маленькая ванночка, явно для женщины. Зеркало, полочки со всякими флаконами, баночками и прочим для наведения красоты. Аккуратный умывальник. Немного рассмотрев всё, только вздохнула. У меня такого никогда не было. Поэтому привела себя в порядок и покинула помещение, чувствуя себя немного неуютно. Тут вообще люди есть? Куда все подевались?

Ладно, выйду на улицу, возможно, там кого найду. Однако проходя по коридору, вдруг услышала голоса. Среди них явно был Ализар. Обрадовавшись такому повороту событий, я подошла к тяжелой двери из тёмного дерева. Уже положила руку на круглый набалдашник ручки, как вдруг услышала:

— Второй вариант не такой простой.

По коже пробежали мурашки от звука этого голоса. Я прикрыла глаза и прислонилась к стене, пытаясь унять вдруг бешено заколотившееся сердце. Этот голос… знаком. Хриплый, низкий, чуть шипящий. Такой я слышала только у одного существа на свете — Земляного Шамана. Только… как он тут оказался? Покинул своё мрачное царство и…

— Если не трогать Вийору.

От воспоминаний, как он меня прижимал к себе и удерживал, по телу прокатилась жаркая волна, а щеки запылали. Приложив к ним прохладные ладони, я сделала глубокий вдох. Так, надо успокоиться. Просто успокоиться. И не думать об этом. Лучше сосредоточиться на словах.

— … то потребность леса в лесничей всё равно никуда не денется. Однако природа умеет сама приспосабливаться.

— И… каким образом? — спросил Ализар.

Повисла тишина. Я невольно сжала кулаки, вслушиваясь в малейшие шорохи. Ну, же! Что ты замолк, изверг? Говори немедленно!

— Земляной Шаман, — начал медленно Ят-ха, — может заменить лесничего на пятьдесят лет. Как раз до того момента, когда начнется новый оборот, и Хозяин Леса вернётся сюда.

— Вернётся? — вдруг раздался голос Аллорет.

«Что значит оборот, и где это он ходит?» — подумал я.

Однако пока ответа на этот вопрос не было. А Ят-ха тем временем продолжал:

— Да, хозяюшка, вернётся. Владения у него огромные, не только на территории Амрита, Королевства Семи. Поэтому чтобы уследить за всем, времени требуется немало.

— Хорошо, — тихо сказал Ализар. — Раз так… Но скажи, что тебе для этого необходимо? Ведь не дело это Земляного Шамана — следить за лесом?

— Правильно мыслишь, чародей, — одобрил Ят-ха. — С одной стороны здесь нет ничего необычного и сверхневыполнимого, с другой…

Он снова замолчал. Я нервно кусала губы. Хотелось залететь туда, схватить за грудки и встряхнуть, что есть сил. И в то же время понимала, что не смогу этого сделать. Словно стояла какая-то невидимая стена, которую невозможно пройти.

— Как я уже сказал, — снова заговорил Ят-ха, — лесу необходимо человеческое тепло. Душа Леса — всегда человек и только человек. Я могу быть только помощником.

— И какой же человек тебе нужен? — напряжённо спросил Ализар.

Мне показалось, что я вижу, как шаман улыбается. Невинно, таинственно, с превосходством. И только чёрные глаза остаются спокойными и холодными — в них отражается вся бездонная ночь амритского королевства.

— Всё просто: женщина, которая станет моей женой. Родственница того, кто оспорил выбор леса.

Повисла тишина. Это было уже слишком. Я распахнула дверь и оказалась на кухне. Приличной такой, не бедной для домика в лесу. Однако сейчас мне было не до разглядывания убранства в помещении. Ализар и Хиллар сидели за столом. Аллорет стояла возле окна, сложив руки на груди и хмуро глядя на сидевшего на лавке шамана. Последнего, кажется, ничего не смущало. Совершенно.

Немного непривычен был его вид в относительно нормальной одежде. Правда, с другой стороны, я вижу-то его всего лишь второй раз в жизни. Ят-ха улыбнулся, совершенно невероятно и искренне. Поднялся с лавки и подошёл ко мне. Появилось ощущение, что хочет протянуть руку и прикоснуться, однако ничего такого не произошло.

— Доброе утро, Вийора.

От голоса по коже пробежали мурашки, однако я выдержала его взгляд и ответила почти недрогнувшим голосом:

— Доброе, Ят-ха.

Хотя, доброе ли? Мне совершенно не нравилась сложившаяся ситуация.

— Наконец-то зашла, а то я уж и не надеялся, — невинно добавил он. — Думал, ты так под дверью и простоишь.

Мне стало стыдно. Подслушивать и впрямь нехорошо, но я же не специально! Стараясь не встречаться ни с кем взглядом, я твёрдо произнесла:

— Увы. И я против, чтобы мои проблемы решались за чей-то счет.

Ят-ха хохотнул. Нечеловечески, зло и весело. Но очень коротко. Все напряглись, я с силой сжала кулаки. Смешно ему. Конечно. Мы же все глупые люди, ничего не понимаем. Но я не собираюсь прятаться за чью-то спину. Тем более прикрываться сестрой Ализара.

Аллорет хмыкнула. Кажется, её нелюбовь ко мне только увеличилась. Не знаю, есть ли у Ализара ещё родственницы, но у шамана губа не дура, ясно, что абы кого не возьмёт. А Аллорет умна, дивно хороша, чародейка, так ещё и с характером.

Но… Я украдкой взглянула на Ализара. Он ничем не выдавал бушующих внутри чувств, сохраняя каменную маску на лице. Однако после вчерашней ночи я вдруг осознала, что чувствую его боль, страх, растерянность, горечь и ещё с полдюжины чувств, что сплелись в тугой клубок.

Я сглотнула, едва сдерживаясь, чтобы не зажмуриться. Отчаянно хотелось кинуться к нему, обнять, успокоить…

Я сделала шумный вдох. Ну, нет. Надо держать себя в руках. Всё потом.

Ят-ха обошёл меня и остановился возле выхода. Стал вполоборота, положил руки на наличники из тёмного дерева.

— Сделаем по-другому, уважаемые, — хрипло проговорил он. — Такие дела с ходу не решаются, не бойтесь. Хозяин Леса дал времени до полнолуния. Вот и решайте. Придёте к Поющим Камням, там и огласите, что надумали.

По вороньим перьям, приделанным к рукавам, вдруг пробежали сине-черные искры. Я невольно отшатнулась. И сама не поняла, как оказалась в объятиях подскочившего Ализара.

— А со своей стороны могу пообещать, — продолжил Ят-ха, — что помогу кое в чём. Расскажу вещи, которые вас интересуют. — И вдруг стремительно обернулся и посмотрел на брата и сестру Талларэ: — Например, о проклятии.

Аллорет побледнела, а Ализар нахмурился. Только я почувствовал, как его пальцы сжали мои плечи.

— Счастливо оставаться, — улыбнулся он своей холодной улыбкой. — Через две недели встретимся на границе Наира-аль-иоре. — И посмотрел на меня: — Не волнуйся, маленькая лесничая, я пришлю вестника.

И вдруг обернулся в огромного ворона, громко насмешливо каркнул, взмахнул крыльями и… исчез.

Я вдруг осознала, что больше ничего не хочу. Мерзкая слабость окутала с головы до ног. Или это всё еще остатки простуды? С трудом удерживая сознание, хрипло прошептала:

— Простите.

Ализар крепко обнял меня и усадил на стул возле стола. Говорить ему тоже было сложно, однако прикосновения приводили в чувство куда лучше слов.

— Не говори ерунды, — неожиданно резко сказала Аллорет, осматривая меня с ног до головы пристальным взглядом. — Ты чего встала?

И каким-то шестым чувством я ощутила, что она тоже волнуется. И даже не так беспокоится из-за слов шамана, как… за моё здоровье. Это было так странно…

— Ну, так… — растерялась я. — Лежать-то…

Она подошла ко мне и положила руку на лоб. Несмотря на хмурый вид, прикоснулась мягко и даже нежно. По телу тут же разлилась приятная прохлада. Чародейская.

— Голодна?

Я медленно кивнула.

— Обалдеть, — подал голос дранг Аэму. — Кто-то вообще собирается что-то делать?

Ализар потёрся носом о мой висок. Я невольно прижалась к нему. Всё же его присутствие рядом наполняло спокойствием и силой. Аллорет тем временем накладывала в тарелку что-то из котелка, сногшибально пахнущего мясом и травами.

— Сначала думать, потом делать, — спокойно сказал Ализар. — Я не намерен делиться ни с лесом, ни с широм, ни с самим Хозяином Леса дорогими мне людьми.

— Какой ты мудрый, — хмыкнул дранг Аэму.

— Да, — неожиданно подала голос Аллорет и поставила передо мной тарелку.

Серые глаза были спокойны и холодны. В этот момент я поняла, насколько они с Ализаром всё-таки похожи.

— Хочешь пойти туда? — изогнул бровь Хиллар.

Аллорет села напротив, внимательно посмотрела на меня. Я немного поежилась.

— Я не виню тебя, Вийора, — ровно сказала она. — К тому же, если есть возможность узнать что-то про проклятие и получить нормальную жизнь, не стоит прятаться. Но и становиться женой шамана я не собираюсь.

Ясно, эти две недели дадутся нелегко. Однако тут же почувствовала, как Ализар сжал мою руку, и поняла, что без поддержки меня не оставят.