Современные способы познания мира известны – это научные исследования в той или иной области знаний. Язык при его глубоком изучении преподносит факты иного – донаучного – познания мира. Под влиянием развития науки и расширения культурных связей с другими народами полученные знания закрепляются в языке и в концептуальной системе. Другими словами, язык хранит все познанное народом на протяжении всей истории своего существования, в языке закрепляются некоторые (но не все) актуальные для носителей языка научные знания. Одной из насущных задач современной лингвистики является изучение отражения системы мировоззренческих знаний человека о мире в языке и его когнитивном каркасе, т. е. речь идет об исследовании концептуальной системы и языковой картины мира. Работы по этому вопросу появились сравнительно недавно.

Когнитивная лингвистика исследует не мир, а общие и субъективные знания о мире, отображенные в языке этноса или идиостиле, будь то знания обыденные, научные, религиозные или эстетические. Однако на развитие языка повлияли и некоторые философские системы, развивавшиеся как внутри общества, так и в других странах. Научные знания как факт общечеловеческой культуры ассимилируются в других языках, вовлекаясь в их концептуальную систему.

В современном лингвистическом концептуализме имеет место дифференциация двух основных направлений – когнитивного (сюда относятся также и психолингвистические работы, посвященные концептам) и лингвокультурологического. Данные подходы к изучению лингвокультурных концептов не являются принципиально взаимоисключающими, они различаются лишь векторами исследования по отношению к индивиду: лингвокогнитивный концепт – от индивидуального сознания к культуре, а лингвокультурный концепт – это направление от культуры к индивидуальному сознанию.

Все концепты, так или иначе объективированные в языке, могут быть распределены по трем понятийным (категориальным) классам (см. подробнее: Пименова 2006: 47–48). Концептуальная система образована следующими классами концептов:

I. Базовые концепты, к разряду которых можно отнести концепты, составляющие фундамент языка и всей картины мира; среди них:

1) космические концепты;

2) социальные концепты;

3) психические (духовные) концепты.

II. Концепты-дескрипторы, которые квалифицируют базовые концепты; среди них:

1) дименсиональные концепты, под которыми понимаются различного рода измерения (размер, объем, глубина, высота, вес и др.);

2) квалитативные концепты, выражающие качество (тепло-холод, целостность (холистичность) – партитивность, твердость-мягкость);

3) квантитативные концепты, выражающие количество (один, много, мало, достаточно-недостаточно).

III. Концепты-релятивы, реализующие типы отношений, среди них:

1) концепты-оценки (хорошо-плохо, правильно-неправильно, вредно-полезно, вкусно-невкусно);

2) концепты-позиции (против, вместе, между, впереди-позади (всех), рядом, вверху-внизу, близко-далеко, современный-несовременный);

3) концепты-привативы (свой-чужой, брать-отдавать, владеть-терять; включать-исключать).

Класс космических концептов (небо, земля, планета, солнце, звезда, луна, комета) включает в себя субклассы:

а) метеорологические концепты (погода, осадки, туча, гроза, дождь, гром, снег);

б) биологические концепты (человек, птица, зверь, насекомое, змея, рыба, растение, цветок, дерево, куст, трава, ягода, фрукты, овощи), построенные на понятийных оппозициях «живое-неживое», «съедобное-несъедобное», «рукотворное-природное», «человек-нечеловек», пищевые (ритуальная пища, повседневная еда, национальная кухня), соматические (тело / плоть, голова, сердце, печень), перцептивные (зрение, вкус, слух, в наивной картине мира предчувствие, уловление, нюх, чутье и др.);

в) ландшафтные концепты (поле, лес, луг, роща, чаща, бор, тайга, степь, гора, холм, озеро, море, река, океан, дорога);

г) предметные концепты, включая артефактные концепты (строение, завод, фабрика, конвейер, механизм, инструмент, посуда).

Класс социальных концептов образуют:

а) политические концепты (включая идеологические концепты);

б) концепты социального статуса (элита, «верхи-низы», крестьянин, рабочий, богатырь, правитель (вождь, князь, царь, император, генсек, президент), богатый, бедный), ремесленник (гончар, плотник, кузнец), интеллигент, ученый, хозяин, раб);

в) концепты национальности (русский, немец, китаец, американец, француз);

г) концепты власти и управления (демократия, диктатура, свобода, воля, анархия);

д) концепты интерперсональных отношений (влияние, независимость, соборность, рабство, подчинение, власть, родство; мир, война);

е) моральные (этические) концепты (честь, долг, обязанность, совесть, стыд, раскаяние; корысть, лесть, подлость, измена, верность);

ж) концепты занятий (труд, ремесло, лень, игра, образование, праздник, дело);

з) религиозные концепты (Бог, Богоматерь, святой, икона, мессия, пророк).

Класс психических (духовных) концептов формируют концепты внутреннего мира (душа, дух):

а) концепты характера (азартность, беспутность, терпение, благодушие, великодушие, гордость, грубость, доверчивость, мечтательность);

б) концепты эмоций (веселье, радость, счастье, злость, грусть, ликование, страдание, ревность, тоска, тревога);

в) ментальные концепты (знание, ум, мысль, понимание, память, представление, разум, рассудок, воображение, вдохновение, сознание);

г) концепты волеизъявления (желание, охота, воля, жажда, долг) (см. более подробный список этих концептов в: Пименова 2004).

Следует повторить, что границы между классами концептов размыты. Так, соматические концепты относятся к классу космических (биологических), при этом часть структур этих концептов представляет их в иерархии концептов внутреннего мира: сердце – реально существующий кровеносный орган, при этом сердце – воплощение характера (доброе / злое сердце), в наивной картине мира сердце – орган эмоционального переживания (сердцем веселиться / радоваться / печалиться). Совесть – концепт из класса социальных (моральных) и при этом – из класса концептов внутреннего мира, в наивной картине мира совесть – воплощение конфессиональной принадлежности человека (Менять веру, менять и совесть) и его национальности (Душа христианская, а совесть цыганская).

Нулевой концепт. Концептуальная система у каждого человека индивидуальна. Исследование индивидуальных концептуальных систем пока сводится к анализу авторских языковых картин мира. Принято считать, что язык полностью отображает концептуальную систему, однако это не совсем так. Для многих носителей русского языка слова клеврет, апологет, валоризация, монетаризм ничего не значат: в языке слова есть, а их содержание и тем более внутренняя форма просто не всем известны. Это можно было бы объяснить простым фактом заимствования данных слов из другого языка, но если валоризация, монетаризм в русском языке появились относительно недавно, то клеврет и апологет известны с XI в., и слова эти до сих пор активно используются в политическом дискурсе. Для наших современников малоизвестными могут быть целые концептуальные области: сельское хозяйство, животноводство, национальная кухня, мифология и др. Не каждый может раскрыть полное содержание концептов, скрывающихся за словами рожон, лён, конопля, крапива, взвар, Чур, Велес, Макошь. Слово, не выражающее никакого смысла для носителя языка, объективирует нулевой концепт.

Еще одной проблемой, не находящей на сегодняшний момент однозначного решения, является типология концептов и их структур. Предлагается большое количество вариантов классификаций, основанных на самых разнообразных критериях.

 

3.1. Типология структур концептов

Типология концептов может иметь различные основания. Концепты могут быть дифференцированы по различным типам. Первым типологическим основанием для классификации служит структура концепта.

В языке отображены как минимум два пласта концептуальной системы. К первому пласту относятся общенародные знания о мире: взгляды на природу и человека, система ценностей – то, что составляет базовую часть человеческого сознания. Эти знания выражаются в языке исконной лексикой. Второй пласт меньше по объему в сравнении с первым – это пласт надстроечный: то, что пришло из других языков и культур – философские системы, другие религиозные системы, чужая мифология и знания о новых открытиях и технологиях. Все это объективируется заимствованной лексикой. Такие знания фиксируются в виде отдельных концептуальных структур.

1. Исконные и заимствованные концепты. По признаку появления концепты национальной концептуальной системы можно подразделить на исконные и заимствованные. Исконные концепты зародились в национальной концептуальной системе, заимствованные были в нее привнесены из других национальных концептуальных систем. Примером исконных русских концептов могут служить князь, богатырь, Русь, соловей-разбойник, хлеб, земля, Русь, Змей Горыныч и др. Заимствованными являются, например, концепты идея, фантазия, император, президент и т. д. Показателем обычно выступает заимствованное слово – репрезентант концепта. При переходе концепта из одной национальной концептуальной системы в другую переносятся, как правило, только понятийные его признаки; образные и ценностные признаки развиваются по аналогии со схожими исконными концептами. Так, в русской концептуальной системе концепт идея появился в начале XVIII в. с перенесенными из западноевропейских языков понятийными признаками 'мысль', 'замысел'. Структура заимствованного концепта идея стала развиваться по аналогии со структурой исконно русского концепта мысль. Развитие науки и техники, политика и идеология влияют на создание новых концептов и их объективацию в языке. Появление в русской концептуальной системе множества заимствованных концептов (мистификация, фальшь, фальшивка, фальсификация, дезинформация, иллюзия) с общим понятийным признаком 'обман' указывает на их актуальность и востребованность в современном обществе.

По развитию концептуальной структуры можно судить об исконности или заимствованности того или иного концепта: у заимствованных концептов слаборазвитая структура. Даже при наличии многочисленных признаков они плохо группируются, что свидетельствует о малом времени, затраченном на осознание различных сторон этого концепта и внедрение его признаков в языковую практику. Чем обширнее представлены отдельные группы различными признаками, тем древнее концепт, на осознание его структуры затрачено больше времени, больше признаков усвоено носителями языка, значительная часть структуры такого концепта относится к общенациональным знаниям, а не индивидуальному опыту.

Заимствованные концепты, помимо слабо развитой структуры, имеют еще некоторые отличительные особенности. Многие признаки таких концептов пришли вместе со словом (мотивирующий признак не осознается народом, заимствовавшим концепт) в виде понятий и образов. При этом его мотивирующий признак не будет представлен в контекстах, в отличие от древних, исконных концептов, мотивирующие признаки которых все же осознаются носителями языка и реализуются часто в виде стертых метафор. Другими словами, мотивирующий признак заимствованного концепта неизвестен из-за незнания исходного языка, у исконных концептов этот признак востребован и актуален. Некоторые заимствования произошли в связи с развитием культурных связей между народами, а значит, и восприятием новых знаний. Такие знания связаны в первую очередь с мифологией и устным творчеством других народов. Некоторые знания пришли в виде конкретных философских теорий. Примером этому может служить тот же заимствованный концепт идея. Учение об идеях было предложено Платоном. Часть признаков этого заимствованного концепта восходит именно к его учению. Другая часть признаков относится к мифу об Афине, который, вместе с концептом идея и лежащим в его основе мифом, был привнесен во все западноевропейские языки, дойдя и до России.

2. Развивающиеся и застывшие концепты. По признаку развития структуры концепты можно разделить на развивающиеся и застывшие. Развивающиеся концепты – активно используемые в национальной концептуальной системе, пополняющие свои структуры новыми признаками. Примером могут служить концепты сердце, мысль и память, в XIX и ХХ вв. в их структурах появились новые образные – артефактные признаки 'мотор' (мотор барахлит «о сердце»; мысль не фурычит прост.), 'фотография' (запечатлелось / проявилось в сердце; мысли проявились на лице) и др. Структура концепта память пополнилась новыми понятийными признаками 'перцептивная способность к запоминанию' (моторная / слуховая / зрительная память), 'запоминающее устройство компьютера' (память компьютера; кибернетическая память; оперативная память).

Подтипом развивающихся концептов могут быть вариативные концепты, под которыми понимаются такие, слова-репрезентанты которых выступают вариантами друг друга. К примеру, концепт луна вербализуется в русском языке вариантом (полным синонимом) месяц. Первичным по времени создания является слово месяц. Позже в русском языке месяц вытесняется словом луна.

Застывшими считаются такие концепты, структуры которых перестали пополняться новыми признаками; обычно явление обусловлено исчезновением реалий, связанных с концептом, процессом перехода слова – репрезентанта концепта – из активного словарного запаса в пассивный (это так называемые архаизмы и историзмы). Примером застывших концептов могут служить вече, князь, богатырь, соловей-разбойник, царь, император.

3. Постоянные и трансформировавшиеся концепты. По признаку постоянства базовой структуры концепты бывают постоянными (сохранившимися) и трансформировавшимися.

Сохранившиеся концепты – такие, у которых понятийная и ценностная части структуры концепта не изменилась, несмотря на исчезновение или трансформацию референтов. В качестве примера можно назвать концепт правитель, понятийная и ценностная части структуры которого были перенесены на концепты князь, царь, император, президент. Трансформировавшиеся концепты – те, которые соответствуют новым реалиям и у которых исчезла референтная база. Так, понятийные признаки концепта придворный этикет были постепенно перенесены после революции 1917 г. на реалии советского правительства, при этом структура исходного концепта была трансформирована (особенно его сценарная часть, где субъект, объект и обстоятельства действий видоизменились). Концепты красна девица и добрый молодец, объективированные в русских фольклорных текстах, трансформировались и «дошли» до нас как: красна девица – красивая девушка – красавица и добрый молодец – молодой человек (юноша).

4. Первичные и производные концепты. По признаку первичности концепты делятся на первичные (основные) и производные. Основные концепты – те, что появились раньше и послужили базой для развития производных. На последнее указывают производные слова – репрезентанты концепта. Концепт мысль – первичный (основной) концепт; а замысел, умысел, вымысел – производные. Концепт знание – первичный концепт; а дознание, познание, признание – производные. Первоначально производные концепты входили как составные понятийные признаки в структуру основного концепта, позже они стали развиваться самостоятельно, однако их структуры до сих пор не достигли той степени развития, которая существует у первичного концепта.

Типология концептов может быть построена по признаку их востребованности.

1. Ведущие / ключевые и второстепенные концепты. По признаку актуальности концепты делятся на ведущие и второстепенные. Ведущие концепты еще называют ключевыми. К ним относятся такие концепты, которые широко представлены в паремиологическом фонде, фольклоре, художественной литературе. Примерами могут послужить концепты душа, сердце, ум, человек (мужчина, женщина, ребенок; семья), природа, мир, земля, солнце, небо и др. Второстепенные концепты находятся на периферии концептуальной системы, они вторичны, менее актуальны, их репрезентанты менее частотны, например концепты чиновник, консультант, демонстрация и др.

2. Постоянно актуальные, неактуальные и переменные концепты. В этой же типологической классификации выделяются постоянно актуальные, неактуальные и переменные («плавающие») концепты. Постоянно актуальные есть постоянно востребованные, ведущие (ключевые) концепты, неактуальные – второстепенные концепты, переменные («плавающие») – это концепты, периодически становящиеся актуальными и неактуальными. Примером переменного концепта в русской концептуальной системе может служить вера. Первоначально этот концепт базировался на языческих верованиях, позже – на христианских, в советское время база концепта вера была перенесена на политических лидеров (Ленин, Сталин), сейчас вновь в российском обществе актуально православие, признаки которого выступают как основная – понятийная – часть структуры этого концепта.

В зависимости от промежутка времени, когда концепт становится снова актуальным, он может стать трансформировавшимся. Переменные концепты могут менять имя, репрезентирующее концепт, и даже часть своей структуры. Так, в период войны на Кавказе в XIX в. в русской концептуальной системе был актуален концепт абрек. В последнее десятилетие этот концепт трансформировался и стал не менее актуальным под именами лицо кавказской национальности или чеченец.

Исторический фактор в исследовании концептуальной системы. Современная лингвистика, пройдя путь от изучения системы и структуры как формального выражения языка, обратилась к исследованию его имманентного остова – концептуальной системы. Концептуальная система подвержена воздействию на нее внешних культурных и исторических факторов. Например, концептуальная система политики в России включала в себя такие важные составляющие, как князь, воевода, вече, иго, которые относятся к типу застывших концептов, и концепты политика, уния и хартия, относящиеся к заимствованным.

Концептуальная система меняется, из нее исчезают исходные представления о мироустройстве. Современный человек с трудом осознает то, какими языковыми ресурсами он пользуется в повседневности. Особенно это заметно при анализе признаков концептов. Так, в выражениях выстрелить из пушки и стрелять глазами наш современник с трудом заметит метафору стрелы: выстрелить / стрелять букв. «выпустить стрелу». Такие же трудности будут в прочтении метафоры глубины в выражении углубиться в лес (глубина – это сложное понятие, включающее в себя сразу два признака: 'вертикаль' и 'объем', которые сохранились в русской концептуальной системе, но уже не осознаются носителями языка), метафор наказания громовержцем в сочетаниях молния поразила, удар молнии (в славянском фольклоре Перун – бог-громовержец, перуницы – молнии, его оружие наказания). За период существования этноса изменилась концептуальная сетка, ячейками которой носитель языка оперирует в своем познании действительности. Реликтовые знания, относящиеся к истории и фольклору, утрачиваются, вытесняются, заменяются, приспосабливаются к новым реалиям, однако язык хранит их и доносит до нас в виде стертых метафор.

Вопросы и задания

1. Назовите трехчленную классификацию концептов.

2. Какие типы концептов вы знаете? Расскажите о типах концептов, выделенных: а) на основании различий в их структурах; б) на основе признака их востребованности.

3. Объясните, как соотносятся язык и культура.

4. Укажите, что понимается под онтологическими характеристиками языковой картины мира.

5. Что такое нулевой концепт?

Темы сообщений и рефератов

• Ключевые концепты.

• Этноспецифические концепты культуры.

• Заимствованные концепты.

Основная литература

1. Пименов Е.А. Концепт Gemüt в немецком языке // Язык. Культура. Человек. Этнос / отв. ред. М.В. Пименова. – Кемерово: Графика, 2002. – С. 79–82 (Серия «Филологический сборник». Вып. 3).

2. Пименов Е.А. Исследование концепта Trauer «печаль» посредством синонимического ряда / Е.А. Пименов // Ethnohermeneutik und Antropologie / Hrsg. von E.A. Pimenov, M.V. Pimenova. – Landau: Verlag Empirische Pädagogik, 2004. – S. 89–94 (Reihe «Ethnohermeneutik und Ethnorhetorik». Band 10).

3. Пименов Е.А., Пименова М.В. Сопоставительный анализ заимствованных концептов (на примере русского концепта идея и немецкого концепта Idee // Концептуальные сферы «мир» и «человек»: коллективная монография / отв. ред. М.В. Пименова. – Кемерово: Графика, 2005. – С. 143–177 (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 6).

4. Пименова М.В. Типология структурных элементов концептов внутреннего мира (на примере эмоциональных концептов) // Вопросы когнитивной лингвистики. – 2004. – № 1. – С. 82–90.

5. Пименова, М.В. Проблемы когнитивной лингвистики и концептуальных исследований на современном этапе // Ментальность и язык: коллективная монография / отв. ред. М.В. Пименова. – Кемерово: КемГУ, 2006. – С. 16–61 (Серия «Концептуальные исследования». Вып.7).

 

3.2. Методика исследования концептуальных структур

Исследовать культурные различия можно на основе выявления лингвистической универсальности, т. е. того, что объединяет все языки или их большинство. Считается, что мы живем под одним небом, нам светят одно солнце и одни звезды, однако мир разные народы описывают по-разному: небо, представляющееся в английском языке объемным (in the sky), а в русском и объемным (высоко в небе), и имеющим поверхность (на седьмом небе), и звезды, которые в русском концептуализируются признаками алмазов (небо в алмазах), в английском – падающие звезды концептуализируются признаками пули (shooting star «метеор, падающая звезда»), они же в русском – признаками душ (вон чья-то душа полетела на землю «о падающей звезде»). «Процесс означивания как таковой – это центральный аспект сложнейшей системы взаимодействия человека с окружающим его миром. Человек не может жить и развиваться, не построив – обязательно с помощью какой-либо знаковой системы – модель окружающего его мира. В общем случае в качестве такой системы выступает естественный язык» (Фрумкина 2001: 86).

Как пишет А. Вежбицкая, «только надежно установленные языковые универсалии могут дать солидную основу для сопоставления концептуальных систем, закрепленных в различных языках, и для объяснения значений, закодированных в одних языках (или в одном языке) и не закодированных в других» (Вежбицкая 2001: 46). Еще Г.В. Лейбниц предлагал концепцию «алфавита человеческих мыслей»: «хотя количество понятий, которые можно себе мысленно представить, бесконечно, возможно, что весьма невелико число таких, которые мысленно представимы сами по себе; ибо через комбинацию весьма немногих элементов можно получить бесконечное множество…Алфавит человеческих мыслей есть каталог тех понятий, которые мысленно представимы сами по себе и посредством комбинаций которых возникают остальные наши идеи» (Leibniz 1981: 430).

В языке отражаются различные модели «видения мира» (выражение В. фон Гумбольдта) носителей языка. Это различие закрепляется в виде разнообразных возможностей формирования и развития языковых значений и форм. Слово в таком контексте выступает как символ, семиотическая формула того или иного образа, который можно восстановить через исследование соответствующих концептов. Внешний и внутренний миры представляются человеку через призму его культуры и языка. Язык является неотъемлемой частью этой культуры. В ходе теоретической и практической деятельности человек чаще имеет дело не с непосредственным миром, а с репрезентацией мира, с когнитивными моделями и языковыми схемами, т. е. с языком. Иначе говоря, у нас есть все основания «для утверждения о репрезентации в семантической структуре языка двух миров — онтологического, референтного, т. е. мира внеязыковых сущностей и событий, протоколируемых в языке, и лингвального, т. е. мира, созданного языком. Другими словами…не язык определяет мышление, а мир, созданный языком, является миром нашего человеческого существования. Наше поведение обусловлено законами этого мира, хотя и имеет, в то же время, онтологические рамки» (теркулов 2010: 24).

Исследование культуры отдельного народа возможно в рамках такого явления, как самопознание: «если признать, что высшим земным идеалом человека является полное и совершенное самопознание, то придется признать, что только та культура, которая может такому самопознанию способствовать, и есть истинная. Для того чтобы способствовать индивидуальному самопознанию, культура должна воплощать в себе те элементы психологии, которые являются общими для всех или для большинства личностей, причастных к данной культуре, т. е. совокупность элементов национальной психологии. При этом воплощать такие элементы культура должна ярко, выпукло, ибо чем ярче они будут воплощены, тем легче каждому индивидууму познать их через культуру в самом себе» (Трубецкой 1995: 119).

Язык – составная часть культуры, ее орудие. Язык народа есть не только инструмент общения и воздействия, но и средство усвоения культуры, получения, хранения и передачи культурно-значимой информации. «Индивид неповторим как биологическая и психологическая особь, но он рождается в уже готовый мир. Таким образом, дитя уже принадлежит своему социуму, своей эпохе и культуре. Развивающейся личности предстоит жить в соответствии с явными и неявными моделями и образцами, принятыми в данной культуре» (Фрумкина 2001: 86). Язык – это особый способ существования культуры, фактор формирования картины мира.

Когнитивный подход к исследованию семантики слова заключается в изучении самого значения слова, в котором фиксируются не только признаки, необходимые и достаточные для идентификации обозначаемого, но и наивные (обыденные) знания об обозначаемом. Такой комплексный подход к изучению концептуальной структуры позволяет реконструировать концепт через его языковое выражение. В языке концепт объективируется в виде конкретных слов – репрезентантов концепта – согласно закрепленным когнитивным моделям. Под когнитивной моделью понимается некоторый стереотипный образ, с помощью которого организуются знания, опыт и их оценка. Когнитивные модели, так или иначе реализованные в языковых знаках, обнаруживают относительную простоту структурных типов и представляют собой последовательную систему, построенную на универсальных законах.

Все когнитивные модели находят свое отражение в языковых схемах, которые носители языка употребляют для описания актуальных событий. Языковые схемы – это различные формы и способы выражения в соответствующем языке знаний об отдельных фрагментах мира. Все концепты имеют закрепленные и свободные формы выражения в языке; у слов – репрезентантов концептов – отмечены ограничения на сочетаемость. «Один из важнейших тезисов, осмысленных в рамках когнитивной лингвистики, состоит в том, что именно концепт определяет семантику языковых средств, использованных для его выражения» (Попова, Стернин 2004: 36).

По мнению Е.В. Рахилиной, «все те свойства, которые определяют сочетаемость, не являются собственными свойствами объектов как таковых, потому что они не описывают реальный мир. Они соотносятся лишь с отражением реального мира в языке, т. е. с тем, что принято называть языковой картиной мира» (Рахилина 2000: 338). Анализируемые лексемы и конструкции являются отобразителями своей объективной сферы, с их помощью моделируется действительность, в которой живет носитель языка.

Все элементы мира определяются прототипическими признаками. Так, дом – помещение, где живут люди, его образуют несколько комнат, у него есть составные части – окна, двери, стены и пол. Мяч – это некий рукотворный предмет, у которого круглая форма, функционально предназначен для игр, его бросают, пинают, им пасуют. Другими словами, мы определяем слово через признаки соответствующего референта, опираясь на языковую картину мира и свой опыт. Эти признаки позволяют нам вычленить некий объект из окружающего мира, идентифицировать, отграничить его от других. Все это нам позволяет сделать наш язык. В языке заложена система классификации и категоризации того, что нас окружает.

Когнитивные принципы организации информации восходят в прототипическому образцу, свойственному носителям конкретного языка. Одна из концепций прототипического подхода принадлежит Э. Рош, которая изложена в трудах по когнитивной психологии (см., например, Rosh 1978). Э. Рош ввела термин прототип категории, определяя прототип как единицу, проявляющую в наибольшей степени свойства, общие с другими единицами данной группы, а также как единицу, реализующую эти свойства в наиболее чистом виде и наиболее полно, без примеси иных свойств. Например, почти все птицы летают, страус и пингвин – исключения, они не типичные птицы, и потому они относятся к периферии категории «птицы». Категории имеют некую внутреннюю структуру, отражающую реалии объективного мира. По мнению Э. Рош, структура категории обладает центром и периферией. Центр – это типичные представители данной категории, чем дальше от центра, тем меньше типичность.

«При любом понимании концепт как операционная единица мысли – это способ и результат квантификации и категоризации знания, поскольку его объектом являются ментальные сущности признакового характера, образование которых в значительной мере определяется формой абстрагирования, модель которого задается самим концептом, тем самым он не только описывает свой объект, но и создает его» (Воркачев 2003: 8–9). Прототипические признаки вариативны. Кроме того, они дополняются другими признаками, определяющими конкретный референт. Другими словами, прототипические признаки – это родовые или видовые характеристики, в которых обобщены групповые особенности тех или иных референтов. Дополнительные признаки выражают специфику свойств и качеств референта, которые отличают один референт от другого. В том случае, если дополнительные признаки у разных концептов совпадают, можно говорить о некоторых общих свойствах и качествах референтов, которые обусловлены разными причинами, в том числе и внутренней формой слова, историей развития языка и др. В языке это явление выражается, в частности, в синонимии языковых знаков.

Исследование и сопоставление стереотипных признаков концептов позволяет выявить общие и специфические характеристики народных (ненаучных) систем знаний о мире. Интерпретация языковых средств, служащих для таксономии отдельных фрагментов мира, является одним из методов исследования процессов категоризации субъективной и объективной действительности и отражения этих процессов в языковых структурах: «познавательную операцию, позволяющую определить объект через его отнесение к более общей категории, принято называть категоризацией…Отнесение объекта и именующего его слова к более общей категории скрывает за собой отнесение его смысла, концепта, к более общей категории концептов…Важную роль в процессах сжатия информации и концептуализации неисчерпаемого многообразия мира играет именно отношение член категории – имя категории, поскольку оно лежит в основе операции обобщения» (Фрумкина 2001: 62).

Как организованы категории в языке? «Безусловно, часть наших знаний структурируется посредством "классических парадигм" по принципу вариант – инвариант, однако определенная (большая) часть нашего опыта организована иным, более сложным способом – лучевых структур с центральными (прототипичными) и периферийными членами категории, которые по-разному демонстрируют некоторые типы подобия с лучшим представителем своего класса» (Борискина, Кретов 2003: 11).

То, что существует и адаптируется в языке, соответствует ментальности народа. В языке ассимилируются только те знания, которые соответствуют существующей в нем понятийной сетке. Невозможно говорить о языковой ментальности, не проникнув в суть духовного пространства языка. Ментальность – это мировидение народа, отображенное в его языке.

Как пишет проф. В.В. Колесов, «ментальные архетипы складывались исторически, по определенным, генетически важным принципам, которые и следует описать» (Колесов 2004: 15). В.И. Карасик замечает: «Языковое сознание членится на релевантные фрагменты осмысления действительности, которые имеют вербальное выражение и допускают этнокультурное, социокультурное и личностно-культурное измерения» (Карасик 2002: 6).

В последние десятилетия ХХ в. и в начале XXI в. в лингвистике и других науках отмечается живой интерес к вопросам глубинных закономерностей языкового механизма; на первый план выступил ряд проблем, связанных с методикой и методологией исследования концептов и концептуальной системы языка. Концептуальная система – это основа языковой картины мира. Концепты как составные части концептуальной системы – объективируются в языке в виде слов или сочетаний слов, в которых «прочитываются» признаки фрагментов языковой картины мира.

Концепт – это некое представление о фрагменте мира или части такого фрагмента, имеющее сложную структуру, выраженную разными группами признаков, реализуемых разнообразными языковыми способами и средствами. Концептуальный признак объективируется в закрепленной и свободной формах сочетаний соответствующих языковых единиц – репрезентантов концепта. Концепт отражает категориальные, ценностные и символические характеристики знаний о некоторых фрагментах мира. В структуре концепта отображаются признаки, функционально значимые для соответствующей культуры. Под концептом может пониматься национальный ментальный образ (идея, символ), который имеет сложную систему объективации. Структура концепта – это совокупность обобщенных признаков и групп признаков, необходимых и достаточных для идентификации предмета или явления как фрагмента картины мира.

Концептуальная структура состоит из базовых (первичных) и образных (вторичных) признаков. Базовые признаки формируются мотивирующим признаком, который закреплен во внутренней форме слова, понятийными признаками, актуализированными в словарных дефинициях соответствующей лексемы – репрезентанта концепта – в виде семантических компонентов (сем и семем), а также в системе синонимов. Среди первичных признаков выделяются особые категориальные признаки, которые связаны с мотивирующим признаком и признаками, актуализированными в словарных дефинициях, родо-видовыми отношениями. Вторичные признаки являются образными, они объективированы в виде концептуальных метафор. Типология таких образных признаков описана в (Пименова 2004: 82–90).

К категориальным признакам относятся также и ценностно-оценочные признаки. Промежуточное положение между первичными и вторичными признаками занимают функциональные признаки концепта. С одной стороны, такие признаки связаны с первичными, однако форма их вербализации позволяет говорить о фиксации по аналогии некоторых наивных (народных, обыденных, ненаучных) взглядов на объект, скрывающихся за словом – репрезентантом концепта. Функциональные признаки концепта отображают значимость того или иного референта, стоящего за концептом.

Анализ фрагментов картины мира происходит на основе выделения языковых единиц, репрезентирующих исследуемые концепты. На материале этих единиц рассматриваются способы представления концептов определенной сферы мира и их признаки.

Методика исследования концептов заключается в интерпретации значения конструкций, объективирующих те или иные признаки концептов; в выявлении частотных таксономических характеристик. Затем на их основе происходит обобщение особенностей концептов, а также выделение концептуальных структур, когнитивных моделей и языковых схем актуализации исследуемых концептов в одном языке или в сравниваемых языках. Выделенные концептуальные признаки формируют отдельные группы в структуре концепта (см. табл. 1). Данная методика апробирована в докторской диссертации (Пименова 2001), кандидатских диссертациях (см.: Агиенко 2006, Бондарева 2005; Гришина 2004; Демидова 2010; Кондратьева 2004; Куданкина 2005; Мешкова 2005; Мошина 2006, Орлова 2005; Сергеев 2005; Сергеева 2004; Сидорова 2010).

Таблица 1

Типовая концептуальная структура

Мотивирующим называется такой признак, который послужил основанием для именования некоего фрагмента мира, это внутренняя форма слова. В зависимости от времени появления слова в языке у соответствующего концепта может быть несколько мотивирующих признаков. «Внутренняя форма есть тоже центр образа, один из его признаков, преобладающий над всеми остальными…Внутренняя форма, кроме фактического единства образа, дает еще знание этого единства; она есть не образ предмета, а образ образа, т. е. представление» (Потебня 1993: 100). Чем древнее слово, тем больше мотивирующих признаков у концепта, скрывающегося за этим словом. Это объясняется синкретичностью мышления человека в древности.

Под понятийными понимаются признаки концепта, актуализированные в словарных значениях лексемы – репрезентанта концепта – в виде семантических компонентов (сем). Некоторые признаки связаны с мотивирующими или понятийными метонимической связью. Такие признаки представляют собой первую ступень дальнейшего переосмысления исходных признаков концепта.

Научная и наивная картины мира могут в своих моделях чрезвычайно отличаться друг от друга. Расхождение это вызвано развитием науки в обществе. В языке фиксируются не только новые знания, но и знания, когда-то существовавшие у носителей языка, например первичные знания о природе, человеке и его месте в этом мире. Они фиксируются в языке в виде архаичных признаков концептов.

Архаичными понятийными называются признаки концептов, зафиксированные в исторических и историко-этимологических словарях конкретных языков, но не отмеченные в словарях современных языков, а также признаки, диктуемые языковым материалом, но отсутствующие в словарях. Архаичные признаки выражают наивные, обыденные представления народа на природу и человека, которые не утрачены языком, но уже не осознаются носителями современного языка. Архаичные признаки возможны только у тех концептов, история репрезентантов которых достаточно древняя. Так, у концепта сердца выявлены архаичные признаки 'еды / продукта' (снедать сердце; сердце с перцем; чёрствое сердце; как маслом по сердцу). Эти архаичные признаки возникли на основе ритуальной практики, когда именно сердце приносилось в жертву богам. Этнографами зафиксированы факты стадиально более поздней, гуманной субституции, когда при жертвоприношениях использовались «символические муляжи сердца из теста, замешанного на вине» (Владимирцев 1984: 210). Поедание сердца связано с ритуальной магией (ср. стертую английскую метафору: I wake to weep, And sit through the long day gnawing the core Of my bitter heart, and, like a miser, keep – Since none in what I feel take pain or pleasure – To my own soul its self-consuming treasure. Shelley. Rosalind and Helen). Дж. Фрэзер заметил, что употребление сердца в пищу «первобытным человеком» носило чародейный характер (Фрэзер 1980: 550–552). У некоторых народов заупокойный культ предусматривал и посмертное сердцеедство. При процедуре «отверзания уст египтяне предлагали умершему в пищу сердце жертвенного животного. У якутов сердце животного тоже входило в „смертные яства“ и погребалось вместе с покойником» (Владимирцев 1984: 208).

Промежуточное положение между базовыми и образными признаками занимают категориальные признаки: функциональные и ценностно-оценочные. Функциональные признаки – это признаки тех функций, которые в сознании носителей языка закреплены за соответствующим референтом. Такие функции могут существовать реально (ср.: сердцебиение) или виртуально (сердцем понимать / осознавать / предвидеть / воспринимать). Ценностно-оценочные признаки объединяют в своей группе признаки оценки, а также образные признаки ценности. Оценка может быть разнообразной: утилитарная (полезно / вредно для сердца), рациональная (правильное сердце), эстетическая (красота сердца). Признаки ценности объединяют образные признаки материальных средств, ресурсов, драгоценностей (не хватило сердца; золотое сердце). Признаки имущества связаны, с одной стороны, с предметными признаками, с другой, с категорией «ценность» (владеть чьим сердцем; свое / собственное сердце). Признаки имущества обычно объективируются глаголами, обозначающими разного рода манипуляции с собственностью (владеть, иметь, терять, передавать, лишить(ся), дарить, обладать, обмениваться, завоевать, отдавать, приобретать, наследовать).

Образные признаки концепта – это признаки, служащие образованию концептуальных метафор. Концептуальная метафора – это способ думать об одной части мира через призму другой. Выявленные концептуальные метафоры позволяют определить когнитивную модель, на основе которой произошел тот или иной перенос признака: пленить сердце (метафора «сердце-пленник»), вырвать с корнем любовь из сердца (метафора «сердце-почва, где укоренилась любовь»).

Архаические признаки концепта прочитываются в сохранившихся символах культуры. Символическими называются признаки, которые восходят к существующему или утраченному мифу или ритуалу и могут восприниматься в виде метафоры, аллегории или культурного знака. Миф сохраняет ранее распространенное в народе представление о мироустройстве. С течением времени мифы утрачиваются, но их можно восстановить, анализируя стертые метафоры. «Религиозные ритуалы – это типичный пример деятельности, в основе которой лежат метафоры. Метафорика религиозных ритуалов обычно включает метонимию: объекты реального мира замещают сущности в соответствие некоторому аспекту реальности так, как это понимается в религии» (Лакофф, Джонсон 2004: 250).

Удивительной закономерностью, характеризующей язык, является способность языка хранить и передавать то, что веками закреплялось в виде устойчивых выражений на основе соответствующих когнитивных моделей. Признаки концептов, представляющие национальную картину мира, весьма консервативны. И в то же время картина мира народов меняется, структура признаков концептов расширяется за счет продолжающего познания мира. Развитие науки, культурные процессы дополняют сведения о мире, в том числе о мире внутреннем. В языке отражены знания о человеке: он описывается как сложное образование, что лишь отчасти можно объяснить существующими и существовавшими ранее мифологическими и религиозными представлениями. Анализ концептов приводит к выявлению архаичных знаний о мире. Они не относятся к разряду научных, это народные, обыденные представления, на них накладывают отпечаток меняющиеся религиозные и научные воззрения социума. «Структура… концепта… изменчива во времени, что обусловлено в целом многочисленными лингвокультуральными факторами (социально-экономическими трансформациями общества, сменой моральных ценностей, выбором ценностных приоритетов и т. п.; языковыми изменениями – заимствования, деривационные процессы, метафоризация, метонимия и т. п.)» (Красавский 2001: 68). По замечанию т. А. Фесенко, «интерпретация фрагмента действительности в концептуальной системе – это, по сути, конструирование информации об определенном мире или "картине мира", при этом смысл вербальных единиц оказывается как бы "вплетенным" в данную концептуальную систему» (Фесенко 2002: 133).

Опираясь на разные уровни исследования, можно выявить наиболее полный набор групп признаков, которые формируют структуру того или иного концепта (см., например, структуры концептов жизнь, идея, Idee: Пименов, Пименова 2005, 2007). Такие группы состоят из более или менее распространенной совокупности признаков, которые, объединяясь на основе родовой или видовой характеристики, выражают тот или иной способ концептуализации.

Исследование концепта происходит поэтапно. Первый этап – анализ внутренней формы слова, репрезентирующего концепт. Слов – репрезентантов концепта – может быть несколько. В этом случае производится анализ всех форм и их сопоставление с целью выявления общих и специфических признаков.

Второй этап – определение образных способов концептуализации как вторичного переосмысления лексемы (сочетаний лексем, их дериватов) – репрезентанта концепта, исследование концептуальных метафор.

Третий этап – описание способов категоризации концепта в языковой картине мира. Обычно выделяется два способа категоризации концептов – через онтологические и гносеологические категории. Этот этап включает в себя анализ функциональных и ценностно-оценочных признаков.

Четвертый этап – анализ лексического значения слова – репрезентант концепта. Если исследуются разные слова – репрезентанты концепта, их значения сопоставляются между собой для выявления общих и особенных признаков. На этом же этапе происходит выявление синонимического ряда лексемы – репрезентанта концепта. Данный этап включает в себя выявление общих свойств и особых признаков синонимов; возможен анализ антонимов, так как именно они дополняют полную картину понятийных признаков исследуемого концепта.

Пятый этап исследования заключается в выявлении категориальных признаков пространства и времени в структуре изучаемого концепта.

Шестой этап – выявление символических признаков концепта. Символические признаки существуют не у всех концептов, а только у тех, которые связаны с мифологической, фольклорной и / или религиозной картинами мира.

Седьмой этап – исследование сценариев. Сценарий – это событие, разворачивающееся во времени и / или пространстве, предполагающее наличие субъекта, объекта, цели, условий возникновения, времени и места действия. Такое событие обусловлено конкретными причинами (подробнее см.: Пименова 2003: 58—120).

В случае анализа концептов на материале разных языков выявляются общие признаки и отличительные их особенности на всех этапах изучения концептуальной структуры.

Вопросы и задания

1. Дайте определение терминам прототип, концепт, когнитивная модель, языковая схема, структура концепта, признаки концепта: мотивирующие, образные, понятийные, категориальные: функциональные и оценочные, символические.

2. Приведите определение термина ментальность.

3. Какие этапы в исследовании концептов вы знаете?

4. Как выявляется структура концепта?

5. Как соотносятся между собой научная и наивная картины мира?

6. Что такое архаические признаки концепта, и к каким группам признаков их можно отнести?

Темы сообщений и рефератов

• Способы репрезентации концептов в языке, в авторской картине мира.

• Структуры концептов культуры.

Основная литература

1. Агиенко М.И. Структуры концептов правда, истина, truth в сопоставительном аспекте: дис… канд. филол. наук. – Кемерово, 2006.

2. Бондарева Е.П. Актуализация концепта мысль в русской языковой картине мира: дис… канд. филол. наук. – Кемерово, 2005.

3. Борискина О.О. Теория языковой категоризации. Национальное языковое сознание сквозь призму криптокласса / О.О. Борискина, А.А. Кретов. – Воронеж: ВорГУ, 2003.

4. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. – М.: Школа «Языки русской культуры», 2001 («Язык. Семиотика. Культура». Малая серия).

5. Владимирцев В.П. К типологии мотивов сердца в фольклоре и этнографии // Фольклор и этнография: У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. – Л., 1984. – С. 204–211.

6. Воркачев С.Г. Сопоставительная этносемантика телеономных концептов «любовь» и «счастье» (русско-английские параллели). – Волгоград: Перемена, 2003.

7. Гришина О.А. Актуализация концепта Америка в современном российском языке (на материале публицистических текстов): дис… канд. филол. наук. – Кемерово, 2004.

8. Демидова Е.Е. Структуры и способы актуализации признаков концептов небо и heaven в русской и английской языковых картинах мира: дис… канд. филол. наук. – Кемерово, 2010.

9. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. – Волгоград: Перемена, 2002.

10. Колесов В.В. Язык и ментальность. – СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2004 (Slavica Petropolitana).

11. Кондратьева О.Н. Концепты внутреннего мира человека в русских летописях (на примере концептов душа, сердце и ум): дис… канд. филол. наук. – Кемерово, 2004.

12. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах / Н.А. Красавский. – Волгоград: Перемена, 2001.

13. Куданкина О.А. Способы актуализации концепта Германия (на материале публицистических текстов): дис… канд. филол. наук / О.А. Куданкина. – Кемерово, 2005.

14. Лакофф Дж. Метафоры, которыми мы живем / Дж. Лакофф, М. Джонсон. – М.: Едиториал УРСС, 2004.

15. Мешкова Т.С. Способы актуализации концепта князь (на материале Новгородской I летописи)»: дис… канд. филол. наук. – Кемерово, 2005.

16. Мошина Е.А. Сопоставительный анализ способов объективации концептов надежда и hope в русской и английской языковых картинах мира: дис… канд. филол. наук. – Кемерово, 2006.

17. Орлова О.Г. Актуализация концепта «Russia» («Россия») в американской публицистике (на примере дискурса еженедельника «Newsweek»): дис… канд. филол. наук. – Кемерово, 2005.

18. Пименов Е.А. Сопоставительный анализ заимствованных концептов (на примере русского концепта идея и немецкого концепта Idee / Е.А. Пименов, М.В. Пименова // Концептуальные сферы «мир» и «человек»: коллективная монография / отв. ред. М.В. Пименова. – Кемерово: ИПК «Графика», 2005. – С. 143–177 (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 6).

19. Пименов Е.А. Объективация концепта ЖИЗНЬ в русской языковой картине мира // Vita in lingua: к юбилею проф. С.Г. Воркачева: сб. статей / отв. ред. В.И. Карасик. – Краснодар: Атриум, 2007. – С. 142–158.

20. Пименова М.В. Концепты внутреннего мира (русско-английские соответствия): дис… докт. филол. наук. – Санкт-Петербург, 2001.

21. Пименова М.В. Особенности репрезентации концепта чувство в русской языковой картине мира // Мир человека и мир языка / отв. ред. М.В. Пименова. – Кемерово: Графика, 2003. – С. 58—120 (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 2).

22. Пименова М.В. Типология структурных элементов концептов внутреннего мира (на примере эмоциональных концептов) // Вопросы когнитивной лингвистики. – 2004. – № 1. – С. 82–90.

23. Пименова М.В. Проблемы когнитивной лингвистики и концептуальных исследований на современном этапе // Ментальность и язык: коллективная монография / отв. ред. М.В. Пименова. – Кемерово: КемГУ, 2006. – С. 16–61 (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 7).

24. Попова З.Д. Полевая модель концепта // Попова З.Д., Стернин И.А., Карасик В.И., Кретов А.А., Борискина О.О., Пименов Е.А., Пименова М.В. Введение в когнитивную лингвистику: учеб. пособие. – Кемерово: Графика, 2004. – С. 12–44 (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 4).

25. Потебня А.А. Мысль и язык. – Киев: СИНТО, 1993.

26. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. – М.: Русские словари, 2000.

27. Сергеев С.А. Особенности объективации концепта мечта в русской языковой картины мира: дис… канд. филол. наук. – Кемерово, 2005.

28. Сергеева Н.М. Концепты ум, разум в русской языковой картине мира: дис… канд. филол. наук. – Кемерово, 2004.

29. Сидорова Н.П. Сопоставительный анализ структур и способов актуализации русского и английского концептов луна и moon: дис… канд. филол. наук. – Кемерово, 2010.

30. Стернин И.А. Когнитивная интерпретация в лингвокогнитивных исследованиях // Попова З.Д., Стернин И.А., Карасик В.И., Кретов А.А., Борискина О.О., Пименов Е.А., Пименова М.В. Введение в когнитивную лингвистику. – Кемерово: Графика, 2004. – С. 45–52 (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 4).

31. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.

32. Теркулов В.И. Номинатема: опыт определения и описания [Текст]. – Горловка: ГГПИИЯ, 2010 (Серия «Знак – Сознание – Знание». Вып. 1).

33. Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. – М., 1995.

34. Фесенко Т.А. Специфика национального культурного пространства в зеркале перевода. – Тамбов: ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002.

35. Фрумкина Р.М. Психолингвистика. – М.: Academia, 2001.

36. Фрэзер Дж. Золотая ветвь. – М.: Изд-во политической литературы, 1986.

37. Leibniz G.W. New Essays on Human Understanding / Trans. P. Remnant, J. Bennett. – Cambridge: Cambridge University Press, 1981.

38. Rosh E.N. Principles of Categorization // Rosh E.N., Lloyd B.B. Cognition and Categorization. – Hillsdale: Lawrence Erlbaum, 1978. – P. 27–48.

 

3.3. Коды культуры и принципы концептуализации мира (об основных структурных признаках базовых концептов культуры)

Каждая культура имеет свою модель мира, картину мира. Согласно А.А. Камаловой, «все современные направления в изучении семантики можно объединить одной идеей – когнитивный взгляд на язык. По существу, антропоцентрический принцип изучения языка сводится сегодня к когнитивным задачам его описания, а именно: роль языка в получении, обработке, фиксации, хранении, организации, накоплении, использовании и росте информации о мире. И не только к ним. Актуальными являются исследования языка как феномена культуры» (Камалова 1998: 68). Постичь картину мира всегда непросто; «в силу привычки мы не замечаем культурную модель мира, отраженную в родном языке…Модель мира, воплощенную в чужой культуре, можно увидеть через призму неродного языка, если суметь подобрать к нему соответствующий „ключик“» (Фрумкина 2001: 87).

Содержание культуры представлено различными областями: это нравы, традиции и обычаи, язык и письменность, одежда, поселения, работа (труд), воспитание и образование, экономика, армия, общественно-политическое устройство, закон, наука, техника, искусство, религия, проявления духовного развития народа. Все эти области в языке реализуются в виде системы кодов культуры. «Язык – уникальный архив исторической памяти народа, отражение его образа жизни, верований, психологии, морали, норм поведения» (Кошарная 2002: 26). Код культуры – это макросистема характеристик объектов картины мира, объединенных общим категориальным свойством; это некая понятийная сетка, используя которую носитель языка категоризует, структурирует и оценивает окружающий его и свой внутренний миры. При переносе в языке характеристик из одного кода в другой возникает метафора или метонимия. Код культуры – это таксономия элементов картины мира, в которой объединены природные и созданные руками человека объекты (биофакты и артефакты), объекты внешнего и внутреннего миров (физические и психические явления).

Как указывает В.Н. Телия, культура – «это та часть картины мира, которая отображает самосознание человека, исторически видоизменяющегося в процессах личностной или групповой рефлексии над ценностно значимыми условиями природного, социального и духовного бытия человека. Из этого следует, что культура – это особый тип знания, отражающий сведения о рефлексивном самопознании человека в процессах его жизненных практик» (Телия 1996: 18).

Коды культуры проявляются в процессах категоризации мира, а «категоризация как процесс сжатия многообразия – всегда лишь этап взаимодействия с окружением. Сами категории как таковые не даны нам «свыше», а формируются в нашем сознании в соответствии с конкретными требованиями окружения, среды…При этом любой язык адекватно обслуживает свою культуру, предоставляя в распоряжение говорящих средства для выражения культурно значимых понятий и отношений» (Фрумкина 2001: 87). В основе категоризации, рассматриваемой как процесс, «лежат сложившиеся у нас представления о сходстве и различии объектов, будь то объекты внешнего мира, подобно облакам, или феномены внутреннего мира – такие, как представления о цвете или смысле слова» (Фрумкина 2001: 90).

Процессы категоризации связаны с человеком, его восприятием мира: «антропоцентризм как особый принцип исследования заключается в том, что научные объекты изучаются прежде всего по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функции для развития человеческой личности и ее усовершенствования. Он обнаруживается в том, что человек становится такой точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, что он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективу и конечные цели» (Кубрякова 1995: 212).

Наиболее актуальны исследования когнитивных аспектов языка, в частности, когнитивной интерпретации носителей разных языков фрагментов своего внутреннего мира, а также ключевых концептов культуры, под которыми понимаются обусловленные культурой «ядерные (базовые) единицы картины мира, обладающие экзистенциальной значимостью как для отдельной языковой личности, так и для…сообщества в целом» (Маслова 2001: 51).

Концепты культуры делятся на несколько групп (Пименова 2006: 76–77):

1) универсальные категории культуры (онтологические категории — время, пространство, причина, следствие, изменение, движение, количество, качество);

2) социально-культурные категории (свобода, справедливость, труд, богатство (для русских — достаток), собственность (которая в русском языке обозначается и как частная, и как общественная, и общинная);

3) категории национальной культуры (для русской культуры – это воля, доля, соборность, душа, дух);

4) этические категории (добро и зло, долг, правда и истина);

5) мифологические категории, включающие в себя религиозные (боги, ангел-хранитель, духи, домовой).

Ключевым можно считать тот концепт, который объективируется в частотных общеупотребительных формах языка – словах, словосочетаниях, фразеологизмах, пословицах и поговорках, загадках. Базовыми считаются такие концепты, которые являются основанием для формирования ментальности народа в целом. Базовые концепты восходят к существовавшей ранее у народа концептуальной системе в период формирования этнического самосознания и самоидентификации. Базовые концепты культуры отражают в своих структурах мифологические и религиозные признаки, а также признаки, закрепившие обыденные представления картины мира. В современном языке не все слова, репрезентирующие базовые концепты культуры, отличаются частотностью. Но понятийные признаки таких слов находятся в основе классификаций и тождеств, актуальных для современной концептуальной системы. Примером базовых концептов русской культуры могут быть Мать-сыра-земля, князь и княгиня, царь и царство, красна девица и др. Важные для народа, сохранившие свою актуальность доныне, базовые концепты могут переходить в разряд ключевых. Например, такие концепты русской культуры, как душа, дух, сердце, правда, истина и др.

В языке отобразилось свойство мышления человека, живущего в природной и социальной среде, переносить на свой внутренний мир и его объекты антропоморфные, биоморфные и предметные характеристики. Это закрепилось в виде метафор и метонимии. Способность человека соотносить явления из разных областей, выделяя у них общие признаки, составляет основу существующих в каждой культуре системы кодов, среди которых растительный (вегетативный, фитоморфный), зооморфный (анимальный, териоморфный), перцептивный, соматический (телесный), антропоморфный, предметный, пищевой, химический, цветовой (колоративный), дименсиональный (связанный с системой измерения), пространственный, временной (темпоральный), ценностный (духовный, прагматический), теоморфный (божественный). Растительный, зооморфный, антропомофный и теоморфный коды иногда объединяют под общим названием биоморфного (витального, натуралистического) кода. Основу культурных кодов составляет мифологический символизм, суть которого состоит в переносе образов конкретных предметов на абстрактные явления (в том числе внутреннего мира). Устанавливая параллелизм объектов физической (реальной) и виртуальной (иллюзорной) действительности, мифологическое сознание основывается на гносеологических операциях сравнения и отождествления.

Антропоморфный код, в свою очередь, делится на индивидуальный и социальный субкоды. Кодам культуры в основной своей части свойственен изоморфизм, т. е. в каждой культуре наличествует весь перечисленный спектр кодов, однако не все элементы указанных кодов будут изофункциональны. Поиск специфических элементов, отличающих тот или иной код культуры, позволяет указать на особенность культуры, отраженной в мышлении народа. Элементы кодов выступают как классификаторы и квантификаторы друг для друга, за ними закреплена некоторая символическая культурная соотнесенность. В каждой культуре отмечаются свои классификационные и квантификаторные цепи, в которых можно проследить ассоциативные комплексы: птица – > растение (кукушка – > кукушкины сапожки / слёзки), птица – > человек (стреляный воробей), птица – > артефакт (железная птица «самолет»), растение – > строение (луковка собора), животное – > человек (осел «упрямый, глупый человек»), растение – > человек (дуб «здоровый, сильный, но неумный человек»), природное явление – растение (дождь лепестков), живое существо – страна / государство (в самом сердце страны), организм – экономика страны / государства (экономика больна / заражена), организм – социальная система (экономическая мощь страны), светило – человек (солнце моё / звезда моя «обращение»), социальное явление – растение (растительное царство), артефакт – социальное явление (жернова избирательной кампании), артефакт – психическое явление (чаша терпения), артефакт – артефакт (корабль – воздушный корабль «самолет»), предмет – абстракция (обломки былой славы), стихия – психическое явление (буря в душе), природный элемент – артефакт (рукав реки), природный элемент – человек (не человек, а кремень), природный элемент – организм (гора мышц), природный элемент – общество / политика (социальные потоки; политические течения), стихия – человек (ураганом пронесся мимо), стихия – социальное явление (вихри войны), пространство – социальное явление (вертикаль власти), время года – возраст человека (осень моей жизни) и т. д. (о метафорической системе русского языка см.: Лагута 2003).

Каждую национальную культуру отличают специфические языковые образы, символы, образующие особую систему кодов, с помощью которой носитель языка описывает окружающий его мир, используя ее в интерпретации окружающего мира, а также своего внутреннего мира. Образы, признаки которых относятся к кодам культуры, функционируют в режиме подобия. Такие признаки лежат в основе типовых представлений о реалиях внешнего и внутреннего миров. По мнению Н.Д. Арутюновой, образ может «подняться до символа» (Арутюнова 1988: 126–129).

Концепты реализуются в языке различными способами. Так, у одного и того же концепта может быть несколько способов обозначения. Например, концепт ум в русском языке может реализоваться посредством лексем (ум, (по)умнеть, умный, умно), композитов (ум-разум), а также свободных и устойчивых словосочетаний (ума палата; большого ума человек), пословиц и поговорок (Ум за разум заходит; Кума, не купи гумна, а купи ума; Ум не лукошко, не прошибёшь окошко) и т. д. Описание концепта может происходить в виде определения максимально полного набора признаков, свойственных исследуемому концепту.

Остановимся подробнее на образных признаках концепта. Концепты внутреннего мира обычно представлены в языке посредством метафор. Часть метафор, которые используются для описания мира, отличаются большей универсальностью, проявляются в разных языках и культурах, а другие метафоры являются культурно-специфическими. Рассмотрение метафор с точки зрения их универсальности и специфичности позволит выявить общие механизмы репрезентации концептов в языковых картинах мира; метафора – это важный механизм, при помощи которого мы понимаем абстрактные понятия, относящиеся к сфере внутреннего мира человека, и рассуждаем о них.

Система общепринятых концептуальных метафор обычно неосознаваема, автоматична и употребляется без заметного усилия. Когда мы говорим, что думы / мысли в голове / уме, в мыслях не было, решать в уме, мы не думаем сознательно об уме, голове и мыслях как о вместилищах, мы автоматические употребляем данные выражения, не задумываясь особо о форме, скрывающей некие архаичные знания. Вслед за Дж. Лакоффом, под концептуальной метафорой (conceptual metaphor) подразумевается способ думать об одной области через призму другой (Lakoff 1993: 206).

Теория концептуальной метафоры согласуется с другими аспектами когнитивной лингвистики. Метафора и метонимия, которые используются для описания мира, являются своеобразным фрагментом картины мира, не совпадающим или совпадающим частично у представителей как различных культур, так одной и той же культуры в отдельные исторические периоды. Как замечает А.П. Чудинов, «метафора относится к числу тех феноменов, в которых наиболее ярко проявляется "душа народа", его ментальный мир» (Чудинов 2004: 29). «Образное представление можно определить как абстрагированный от семантики конкретных образных слов и выражений стереотипный для определённой языковой культуры образ, воплощающий представления языкового коллектива о явлениях идеального мира сквозь призму впечатлений о мире реальном, чувственно воспринимаемом, а также совмещающий представления о предметах реального мира на основании ассоциативной общности их признаков» (Шенделева 1999: 75).

Метафора привычна в описании любых реалий, «наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы мыслим и действуем, метафорична по своей сути… Наша понятийная система… носит преимущественно метафорический характер…наше мышление, повседневный опыт и поведение в значительной степени обусловливаются метафорой» (Лакофф, Джонсон 1990: 387). Метафора концептуальная не равнозначна понятию «языковая метафора». По словам А. Ченки, «в когнитивных исследованиях принято отличать метафору как термин от метафорического выражения. Под метафорой подразумевается концептуальная метафора – способ думать об одной области через призму другой, например "ЛЮБОВЬ – ЭТО ПУТЕШЕСТВИЕ"… Метафорические выражения – это отражения метафор в языке (например, Our relationship has hit a dead-end street 'Наши отношения зашли в тупик'). Важно заметить, что, согласно данной теории, метафоры могут быть выражены разными способами – не только языковыми формами, но и жестами, и культурными обычаями. Изучение метафор поэтому может пролить свет на более широкую тему: связи между языком и культурой» (Ченки 1997: 351–352).

Жестами могут быть выражены разнообразные концептуальные метафоры. Так, носители русского языка жестом, который обозначается как «прижать к груди, сердцу, обнять», передают концептуальную метафору 'ТЕЛО – ДОМ'. Концептуальные метафоры могут соотноситься с языковыми выражениями таких метафор (ср.: пригреть на груди). В русской языковой картине мира грудь – вместилище сердца – представляется в метафорах очага, печи (греться у груди / у сердца). Тело человека в разных языках описывается метафорами дома (во мне живут воспоминания; чердак «голова»), сердце при этом метафорически предстает как символический центр дома – очаг, печь. В английском языке лексемы heart «сердце» и hearth «очаг» имеют общую внутреннюю форму (см. подробнее: Пименова 2001).

Как отмечает В.И. Карасик, «языковые проекции концептов позволяют обнаружить не только картину мира, лингвистически освоенный мир, но и своеобразие освоения мира. Известно, что в основу номинации обычно кладется только один релевантный признак, по которому восстанавливается вся совокупность обозначаемого предмета. В этом состоит принцип означивания, языкового кодирования информации о многомерном мире. Декодирование признаков реализуется психологически как воссоздание гештальта и лингвистически – как характеристика обозначенного предмета при помощи уточнений и пояснений разного типа. Применительно к предмету это – атрибутивная и бытийная характеристика, применительно к процессу это – развертывание процессуальной формулы: источник процесса – направленность процесса – качественная и количественная детерминация процесса. Речь идет о семантическом согласовании признаков. Это согласование имеет место во всей совокупности средств речевого общения – в коммуникативной стратегии, способах невербальной поддержки общения, в функционально-прагматических и функционально-семантических средствах, используемых в общении» (Карасик 2002: 148–149).

Представление фактов определенных сфер жизни человека посредством других – явление универсальное для разных языков. Однако сами сферы, определяющие друг друга, не совпадают (см. подробнее: Пименова 1999). Человеку не нужно придумывать новые слова для обозначения новых реалий; он пользуется теми ресурсами, которые есть в его языке. Внутренний мир человека – область абстракции; составляющие этой области – явления метафизические, ирреальные. Для того чтобы передать эти ирреальные сущности, язык предоставляет возможность использования знаков, закрепивших за собой уже существующий физический опыт. Концептуальные метафоры и соответствующие когнитивные модели, используемые для описания внутреннего мира человека, можно представить в виде универсальной типовой (присущей большинству концептов) структуры (подробнее см.: Пименова 1999; 2003).

Таблица 2

Образные признаки концептов

Рассмотрим типовые метафорические признаки концептуальных структур на примере ментальных концептов. В качестве иллюстраций будут использованы словосочетания с лексемами, обозначающими ментальную сферу внутреннего мира человека. В качестве области-источника образования метафор выступают знания о живой и неживой природе, о мире, в котором живёт человек. Неживая природа представлена признаками стихий, вещества, продуктов и предметов, живая природа – признаками растений и живых существ (Бога, человека, животных, птиц, насекомых). Образные признаки мира объективируются через характеристики неба и его объектов (солнца, звёзд, луны, облаков, туч), земли (дорог, ландшафта), погоды, строений (домов, храмов, колодцев) и т. д.

Схема 1

Как следует из схемы 1, концептам внутреннего мира свойственно выражение в языке через признаки мира внешнего. Описывая явления внутреннего мира, носитель языка соотносит их с тем, что другим носителям и ему самому уже известно. Так возникает уподобление ума, разума, мысли, рассудка, идеи стихиям, веществу, растениям, живым существам, предметам, объектам мира. Существующие знания о мире принадлежат к фонду общей для всех носителей языка информации. Итак, концепты внутреннего мира соотносятся с концептами мира физического на основе уподобления (сравнения / аналогии) первых вторым. Характеристика, на которой основывается такое уподобление (сравнение / аналогия), позволяет утверждать сходство между известным и неизвестным. Такое сходство квалифицируется как образный признак концепта. Это то общее основание, по которому сравниваются некоторые несхожие явления.

Признаки стихий реализуются через характеристики огня, воды, воздуха и земли.

Огонь — в глазах горит ум; искры ума; огонёк мысли в глазах (ср.: [Ольга] читала книгу, и в книге непременно были строки с искрами её ума, кое-где мелькал огонь её чувств, записаны были сказанные вчера слова, как будто автор подслушал, как теперь бьётся у ней сердце. Гончаров. Обломов). Признаки огня используются для обозначения существования, проявления ментальной силы, энергии.

Вода — прозрачная / мутная мысль; прервать течение мыслей (ср.: [Юрий: ] Без тебя у меня не было друга, которому мог бы я на грудь пролить все мои чувства, мысли, надежды, мечты и сомненья… Лермонтов. Menschen und Leidenschaften). Признаки воды используются для выражения осознанности или неосознанности мыслительных состояний, понятности результатов таких состояний.

Воздух — глаза / речи дышат умом; легкие / воздушные мысли (ср.: Лучи человеческой мысли суть воздух для духов. Бальмонт. Мысли Словацкого). Признаки воздуха могут трактоваться и как признаки движения воздушных потоков (ощутить веяние каких мыслей; вихрь мыслей), такие признаки относятся к группе признаков погоды.

Земля — заронить в ум зерно сомнения; зерно мысли зреет в уме; бесплодный ум (ср.: Мысль тихая, зрея в светлом разуме, Искрой разгоралася, – А потом из уст её, словом оперённая, Голубем пленительным Вылетела чистая, в краски облечённая, С шумом упоительным. Бенедиктов; Разум неистощим в соображении понятий, как язык неистощим в соединении слов. Пушкин). Земля – это символ плодородия, постоянности, устойчивости, роста, укоренения.

Признаки камня редко встречаются в структурах ментальных концептов (ср.: укрепиться мыслью).

Некоторые признаки концептов выражаются косвенно, для их выявления необходимо использовать интерпретативные процедуры или искать аналогии (выражения направить мысли в деловое русло, мысли хлынули в голову означают, что мысли могут быть, как потоки воды, контролируемыми (направить) и неконтролируемыми (хлынуть), такие метафоры используются для описания как стихийных, так и ландшафтных признаков концептов, например, в виде признаков реки или ручья; ср.: Сон остановил медленный и ленивый поток его мыслей и мгновенно перенёс его в другую эпоху, к другим людям, в другое место… Гончаров. Обломов). Признаки стихий могут контаминироваться (ср. пример, где совмещаются признаки 'огня' и 'воды': огненный поток мыслей).

Схема 2

В разных лингвокультурах существует свой набор первостихий. В славянской традиции к известным первостихиям мира относится (кроме огня, воздуха, земли и воды) еще и камень. В китайской философии к первостихиям относят также дерево и металл.

Один и тот же признак может выражаться в языке разнообразными языковыми способами. Так, признак 'огонь' у концепта ум в языке реализуется в словосочетаниях с разными частями речи: глаголами и производными (воспалять / распалить ум устар.; распалённый ум), именами существительными и прилагательными (пламенный / пылкий ум; искры ума в глазах / словах).

Признаки вещества относятся к химическому коду культуры. Такие признаки у концептов внутреннего мира вариативны. Чаще вещество представлено признаками металла, жидкости, газа, кристалла, горючего, твердого / мягкого, растворимого вещества, смеси (жидкость — ум кипит; мысли кипят; горючее вещество — ум загорелся / воспламенился идеей; кристалл — кристальный ум; грани ума / мысли; мысль выкристаллизовывается; мягкое вещество — размягчение мозгов разг.; растворимое вещество – идея растворилась в массах; смесь — мешанина мыслей разг.; смешанные мысли; твердое вещество — твердость ума).

Концепты отличаются друг от друга своими структурами или фрагментами структур – группами признаков или отдельными признаками в конкретных группах. Признак 'газ / дым' часто встречается в структурах ментальных концептов, таких, например, как, мысль, дума (мысль / дума испарилась / улетучилась; [Сальери: ] Рассей пустую думу. Пушкин. Моцарт и Сальери), но в структурах концептов ум и разум он отсутствует.

Схема 3

Характеристики продуктов представлены через признаки натуральных (природных) и произведённых человеком (ср.: Мысль о ней как-то особенно не варилась в его голове; как ни переворачивал он [Манилов] её, но никак не мог изъяснить себе, и всё время сидел он и курил трубку, что тянулось до самого ужина. Гоголь. Мёртвые души). К признакам натуральных продуктов относятся губка (ум впитывает впечатления), мед / плоды (сладкие мысли), яд (ядовитая мысль / идея; Мечик не глядел на неё, и мысль о том, что рано или поздно придётся всё-таки уйти, показалась ему ненужной сейчас, горчила, как отрава. Фадеев. Разгром). Среди признаков произведенных человеком продуктов могут быть вино (захмелеть от мыслей; брожение умов; Конец в круженье лишь начало, Средь масок мыслим всякий бред, Все мысли хмельно закачала Метель улыбок и примет. Бальмонт. Маска), кислота (мысли разъедают сознание; едкие мысли) и др. Объединяются данные признаки в категорию «пища» (Мужик хоть и сер, да ум у него не чёрт / не волк съел устар.; Ржа ест железо, а печаль ум человека. Слово Даниила Заточника; А здесь умом моим — свиней кормить… А. Толстой. Пётр Первый).

Схема 4

Предметный код связан с окультуренной человеком сферой внешнего и внутреннего миров; он реализуется посредством нескольких групп, которые формируются признаками артефактов, имущества. Человека окружает предметный мир, который, в свою очередь, членится на природный и рукотворный. К природным предметам относятся такие явления мира, как ветка, камень, дупло, ствол (дерева) и пр. К рукотворным относятся артефакты – созданные руками человека предметы (механизмы, инструменты и пр.).

В структуры ментальных концептов включены указанные группы признаков, которые объективируются в виде соответствующих метафор. К ним относятся признаки артефактов – 'гвоздь' (в голове гвоздём засела мысль), 'игрушка' (играть мыслями; Мысль свести брата с Наташей забавляла её. Л.Толстой. Война и мир), 'инструмент' (мысль сверлит), 'книга' (читать чьи мысли; [Зина] и на этот раз прочитала мои мысли. Сергеев. Конный двор), 'дневник' (записать / отметить в уме; сделать заметку в своём уме), 'нить' (потерять нить мысли; Чужими умами только бураки подшивают; Оборвав нить мысли, Шелест отчеканил… Бек. Талант), 'нож' (отточенный / острый / тупой ум; Чтоб других учить, надо свой разум наточить), 'музыкальный инструмент' (настроение умов; ум настроен / расстроен), 'механизм' (умственный механизм; (в уме) винтиков не хватает; В их голове всегдашний хаос; одна только полусветлая мысль неподвижна, вокруг неё вертятся все другие и в совершенном беспорядке. Лермонтов. Странный человек), 'меч' (выкованный ум; Я заглянул в нору змеи, Все мысли закалил мои. Я вызвал зеркалом змею, Убил, и мёртвый узел вью. Бальмонт. Яванские орхидеи), 'оружие' (вооружиться мыслью; отточенный ум), 'одежда' (ум наизнанку вывернутый; ворох мыслей), 'ткань' (Весь день он плыл в тумане, сотканном из чужих и строгих, отделяющих его от остальных людей мыслей об одиночестве и смерти. Фадеев. Разгром), а также признаки 'имущества' (Брат он мой, а ум у него свой; Живи всяк своим добром / своим умом да своим горбом!; Пропала хорошая мысля ни за понюшку табаку; [Князь: ] Но человек, лишённый Ума, становится не человеком. Пушкин. Русалка; [Ольга] глядела на него сознательно, с такой уверенностью, так, по-видимому, владела своей мыслью. Гончаров. Обломов).

Некоторые признаки могут включаться в структуры концептов в виде окказиональных, т. е. свойственных отдельным носителям языка. В отдельных текстах встречаются окказиональные (авторские) признаки артефактов ментальных концептов: 'корабль' (Что-то мешало ему ринуться на поприще жизни и лететь по нему на всех парусах ума и воли. Гончаров. Обломов), 'весы' (У этой женщины впереди всего шло уменье жить, управлять собой, держать в равновесии мысль с намерением, намерение с исполнением. Гончаров. Обломов), 'осколки сосуда' (Попробовал было он встать с дивана и пройтись, раз и другой, по комнате, чтоб освежить себя, собрать кое-какие разбитые мысли … зрело обдумать своё положение. Достоевский. Двойник).

Схема 5

Стихии, продукты, вещества и предметы относятся к неживой природе. Живую природу представляют растения, живые существа (люди, животные, птицы, насекомые). Промежуточное положение занимают признаки Бога, именуемые обычно теоморфными. Эти признаки выражают символы культуры. Они образуют особую группу символических признаков.

Теоморфные признаки (признаки божества) часто переносятся в системы иных кодов культуры. В роли божеств могут выступать духи – покровители человека (Я любил чистосердечье, Думал нравиться лишь им, Ум и сердце человечье Были гением моим. Державин. Признание). Бог наделяется признаками величия (ср.: величие ума; великий ум; Мужик был великого ума … А. Толстой. Пётр Первый), бессмертия (бессмертный ум; бессмертная мысль), воскресения (воскресший ум). Теоморфный код включает признаки культа (преклоняться перед чьим умом / чьей мыслью). Теоморфизм в языковой картине мира фиксируется посредством функциональных признаков Бога, а именно признаков творца (ум творит), созидателя (ум созидает; созидательная мысль), подателя благ и даров (дарования ума; благоразумный; благая мысль), милостивого (милостью ума) или карающего существа, где кара объективируется в русском языке в метафорах молний, и тогда речь идет о боге-громовержце – дохристианском славянском Перуне (мысль бьет в самую точку; грозный ум;

Я телом в прахе истлеваю, Умом громам повелеваю, Я царь – я раб – я червь – я бог! Державин. Бог; Как волхв невидимый в шатре, Тем кажет он в долу химеры, Тем – в тиграх агнцев на горе, И вдруг решительным умом На тысячи бросает гром. Державин. Водопад).

Схема 6

В русской языковой картине мира растения, как и люди, имеют душу, т. е. в народной классификации они относятся к разряду живой природы. Растения могут быть описаны через разные группы признаков. Вегетативный (растительный, фитонимический, фитоморфный) код является одним из универсальных способов описания мира и его фрагментов, который обычно используется в системах различных классификаций (дорасти умом до чего; мысли / думы растут / разрастаются; вялая мысль; вялый ум).

Первую группу формируют морфологические признаки растения – дерева, цветка, куста: корни, ветви, листья, стебли / стволы, цветы, плоды (корни — идея / мысль пустила свои корни в умах; ветви / ствол — прививать мысль о добре; Мысль о том, что Метелица мог попасть в руки врага – несмотря на то, что сам Левинсон всё больше укреплялся в ней, – плохо прививалась людям. Фадеев. Разгром; дерево — Ум да умец, да третий дубец; плоды — горькие мысли; идея / мысль созрела; сладкая дума; сладость мыслей).

Схема 7

Вторую группу образуют признаки видов растений: цветы, злаки, плоды, деревья, трава (плоды — зрелая / незрелая мысль; умственная шелуха; плодоносное растение — плоды разума; пожать плоды собственного ума; И он молчал: без чужой помощи мысль или намерение у него не созрело бы и, как спелое яблоко, не упало бы никогда само собою: надо его сорвать. Гончаров. Обломов; цвет / цветение — благоухающая свежесть ума; Но люблю я цветочные мысли в однодневных раскрывшихся чашах, И люблю я, следов не роняя, проплывать по глубокой воде. Бальмонт. В бескрайном; злаки – зреет мысль; зерно мысли; А кто знает, как рано начинается развитие умственного зерна в детском мозгу? Гончаров. Обломов; трава — пожухлые мысли).

Вегетативный код предоставляет богатую систему эталонов, связывающих прототипические признаки растительного мира с ментальными и эмоциональными состояниями и характеристиками человека (цветение ассоциируется с мыслями и идеями, рост – с умственным развитием, плоды – с результатом умственной или эмоциональной деятельности и т. д.).

Схема 8

Третью группу образуют признаки растительного массива: лес, бор, чаща, сад, нива, луг (растительные насаждения – чахлая мысль; нива — пожинать плоды чужих мыслей / идей; сад — в умах созрели мысли / идеи; поле — поле сознания).

Схема 9

Самые обширные по количеству выделяемых групп признаков представляют собой признаки живого существа. Биоморфный код культуры относится к миру растений и живых существ. Признаки, образующие субкод живых существ, называются витальными, они формируются подгруппами собственно витальных, перцептивных (признаков воспринимающего существа) и соматических (телесных) признаков.

Схема 10

К собственно витальным относятся общие для живых существ особенности: жизнь / смерть, наличие дыхания, способность спать / просыпаться, необходимость питания, движение / отсутствие движения, физическое состояние и т. д. К этому разряду признаков возводят те свойства и качества, которые являются общими для всего живого мира. Среди них признаки 'рождение' (Хорошая жизнь ум рождает, плохая и последний теряет), 'здоровье' (в здравом уме; здравый / больной ум), 'голос' (ум подсказывает; Если это ропот бесплодного ума или, ещё хуже, жажда не созданного для симпатии, неженского сердца! Гончаров. Обломов), 'питание' (пища для ума; А чтение, а ученье – вечное питание мысли, её бесконечное развитие! Гончаров. Обломов), 'сон' (дремлющий ум; пробуждение умов; пробудить в ком мысли / идеи; И мысли чудные и сильные будила В душе моей той ночи тишина. Тургенев. Вечер), 'возраст' (Молоденький умок, что весенний ледок; детские мысли / идеи; Опытность давала ему перед нами некоторые преимущества; к тому же его обыкновенная угрюмость, крутой нрав и злой язык имели сильное влияние на молодые наши умы. Пушкин. Выстрел), 'движение' (движение мысли / ума; [Петр] обо всем говорил кратко, внушительно, его мысль чаще всего останавливалась на боге, аде и смерти. Горький. В людях; Моя мысль плясала безумную пляску, кружилась, на вихрях качалась, столько стран обежала, что на жизнь бы хватило долгую. Бальмонт. Воздушный путь), 'сила' (сила ума / разума; бессилие ума; Ты спал. Окно я растворила, В степи кричали журавли, И сила думы уносила За рубежи родной земли. Фет. Всю ночь гремел овраг соседний…), 'физическое состояние' (усталость ума; бодрый ум; нужен отдых для ума; Ум устал от дум).

Метафизические концепты актуализируются через признаки воспринимающего существа.

К признакам восприятия относятся не только традиционные способы восприятия (зрение, слух, обоняние, осязание и вкус), но и такие, которые восходят к народной классификации способов восприятия, например, чувство (родовое понятие для восприятия вообще; ср.: ум воспринимает), предчувствие, прозрение, предвидение, предчувствие (зрение — дальновидный ум; Видит око далеко, а ум еще дальше; желания / страсти ослепляют разум; видеть / увидеть / узреть мысленным взором; Волшебство глядящей мысли. Вижу лики давних дней. Бальмонт. Озими; слух — Не говорит ни уму, ни сердцу; осязание — почувствовать / ощутить прикосновение мысли; чувство – разум чувствует; прозрение – умственное прозрение; предчувствие — предчувствия ума).

Схема 11

Витальные признаки соотносятся с соматическими (телесными). Тело человека находится в основе различных описаний явлений внешнего и внутреннего миров. Так, концепт мысль включает в свою структуру признаки 'лицо' (безликая мысль), 'тело' (голая / обнаженная мысль), 'внешний облик' (растрепанные мысли), 'руки' (цепкая мысль), концепты мысль и ум объективируются признаками 'конечностей тела' (охватить умом / мыслью), 'глаз' (зоркий / близорукий ум; дальновидная мысль).

Схема 12

Витальные признаки членятся на два вида – относящиеся ко всем живым существам, относящиеся к человеку. Первый вид формируют зооморфные признаки, второй – антропоморфные.

Схема 13

Народные представления о явлениях внутреннего мира отражают архаические языческие воззрения на природу человека и его место в мире. Во многом эти взгляды носят символический характер и могут интерпретироваться только сквозь призму древних религиозных верований и мифологических представлений. Большая часть витальных признаков актуализирует характеристики живых существ, отдельные свойства которых непосредственно или опосредованно указывают на зооморфную природу метафизических составляющих человека.

Признаки животных, птиц, насекомых и рыб составляют зооморфный код, используемый для репрезентации концептов внутреннего мира человека (животные — мысли галопом проносятся в голове; птицы — парящий замыслами ум; летать на крыльях ума; разум расправляет крылья; насекомые — отмахиваться от мысли; мысли роятся в голове; идеи носятся в воздухе; рыбы — мысли выплывают из глубины сознания).

Анималистские, орнитологические, энтомологические и ихтиологические признаки объединяются в категорию «добыча». Такая категория формируется прототипическими признаками 'ловли' (уловить чью мысль; Сказка – чушь, а тайна – коршун серый, Что когтит, как перепела, ум. Клюев), 'охоты' (следить за чьей мыслью; охотиться за чужими идеями / мыслями; Любовь и жажда наслаждений Одни преследуют мой ум. Пушкин. Руслан и Людмила), 'разрывания добычи' (ум терзают мысли; – Вот что, Ольга, я думаю, – сказал он, – у меня всё это время так напугано воображение этими ужасами за тебя, так истерзан ум заботами, сердце наболело то от сбывающихся, то от пропадающих надежд, от ожиданий… Гончаров. Обломов), 'поедания' (…Прежде не торопились объяснять ребёнку значения жизни и приготовлять его к ней, как к чему-то мудрёному и нешуточному: не томили его над книгами, которые рождают в голове тьму вопросов, а вопросы гложут ум и сердце и сокращают жизнь. Гончаров. Обломов). Насекомые входят в данную категорию, занимая периферийную ее область: насекомых ловят, за ними охотятся, им отрывают крылья, ими питаются животные и птицы.

Схема 14

В представлениях носителей языка закреплены основные обобщенные характеристики животных, такие как свирепость, дикость, неожиданность появления, непредсказуемость действий и др. Эти признаки отмечены у ментальных концептов (дикая мысль разг.; в глазах бешеная дума; в сердце заползла отравляющая мысль; Кляните нас: нам дорога свобода, И буйствует не разум в нас, а кровь, В нас вопиёт всесильная природа, И прославлять мы будем век любовь. Фет. Кляните нас, нам дорога свобода…; Мысль потерять отца своего тягостно терзала его сердце, а положение бедного больного, которое угадывал он из письма своей няни, ужасало его. Пушкин. Дубровский; В небе гудел самолёт, и тревожно ца рапала мысль – не начнёт ли теперь Япония? Кондратьев. Сашка).

Для ментальных концептов свойственны признаки конкретных животных: лошади (резвый ум; круто повернуть мысль на что / куда; Мысли у Ионы вновь встали на дыбы. Булгаков. Ханский огонь; Мои мысли – мои скакуны. Газманов), змеи (змеиный ум; коварный ум), теленка (Обычай – бычий, а ум телячий), зайца (В голове у Ионы всё мутилось, и мысли прыгали бестолково, как зайцы из мешка, в разные стороны. Булгаков. Ханский огонь). Зооморфный код позволяет описать характер человека, его поступки, определяя их как стереотипы, закреплённые в народной культуре. В русской культуре телёнок – ласковое животное (Ласковая теля двух маток сосет), наивное и доверчивое (ср.: телячий ум разг.), заяц – символ чуткости (у зайца уши длинные – хорошо слышит; ср.: чуткий ум), змея – символ коварства (коварство змеи; ср.: коварство ума; коварные мысли).

Орнитологические признаки ментальных концептов чаще представляются предикатами движения по воздуху (разум летит / парит; мысль уносится / отлетает / улетает; Не видя света и людей, Парит он мыслью в царстве славы И видит в памяти своей Народы, веки и державы. Мерзляков. Велизарий). Птицеподобность «прочитывается» в следующих признаках: 'крылья' (крылья разума; мысль окрылила; Сие дрожанье вод блестящих, Сии картины берегов В пожаре пышного заката – Сии столь яркие черты – Легко их ловит мысль крылата, И есть слова для их блестящей красоты. Жуковский. Невыразимое; Таков, себе всегда мечтая, На крыльях разума взлетая, Дух бодр и твёрд возможет вся, Миров до края вознесется И славой новой облечется. Радищев. Вольность) и 'гнездование' (в сердце угнездилась мысль).

Ментальные концепты включают в свои структуры признаки конкретных птиц, такие признаки возникают на основе уподобления или аналогии (Впрочем, ум этот скоро опять погрузился в оцепенение; сил и энергии в нём уже не было, и он походил на засидевшуюся в клетке и разучившуюся летать перепелку, которую держал в руках охотник. Н. Успенский), реализуемых в виде сравнений (Ум мой – как ночной ворон, на вершинах бодрствующий. Моление Даниила Заточника; Кружится ум, как каплун на вертеле. Кузмин) и отождествлений (Разум его летит орлом в начале жизненного пространства. Карамзин; Страха связанным цепями И рожденным под жезлом, Можно ль орлими крылами К солнцу нам парить умом? Державин. Храповицкому). Многие признаки птиц в структурах метафизических концептов скрывают определенные стереотипные представления, свойственные той или иной культуре (ср.: куриный ум разг.; ум, как тетерев).

Носители русского языка описывают свои метафизические способности посредством признаков птиц. Такая особенность описания основывается на мифологических и исторических корнях существования у русского народа тотемов – птиц. Культурная обусловленность орнитологических характеристик заключается в том, что тотемами русских и, шире, славян были гуси-лебеди, соколы, орлы. Орнитологические признаки концептов внутреннего мира выражают важнейшие категории добра и зла, солнца и земли, Бога и его противника. Концепт ум определяется орнитологическими признаками солнечных птиц (орла), дьявольских птиц (сороки и ворона), где последние наделяются характеристиками вещих птиц. Орнитологические признаки концептов отражают социальные и индивидуальные характеристики посредством признаков стайных птиц (вороны) и одиночных птиц (перепел, сорока), а также признаки домашних и диких птиц, актуализирующих характеристики сообразительности (сорока) и глупости (курица; тетерев; ср.: куриный ум разг.; Видом орёл, а умом тетерев). Орнитологические признаки концептов внутреннего мира отображают также бытовые представления о самих птицах, перенося их отличительные особенности в описание человека.

Наиболее разнообразными среди орнитологических характеристик концепта ум выступают парадигмы признаков 'орла' и 'сороки' (Укатила в половодье На три ночи. Желтоглазое отродье! Ум сорочий! Цветаева. То-то в зеркальце – чуть брезжит…). Ум-орёл отличается зоркостью (зоркий ум), хваткостью и цепкостью (хваткий ум разг.; цепкий ум). Орёл – солнечная птица, связанная с небесной сферой и, соответственно, с Богом. Характеристики Бога-творца переносятся в концептуальную структуру ума, поэтому творчество, умственные проявления описываются метафорами, относящимися к орнитологическому коду (ср.: углядеть главное; уцепиться за идею; выхватить из контекста). Ум-сорока определяется признаками беспокойства (беспокойный ум), бойкости (бойкий ум), быстроты (быстрый ум), вороватости (вороватый ум; ср. стереотип: сорока-воровка), подвижности (подвижный ум), суетности (суетный ум). Сороку считают нечистым созданием. Как отмечает А.В. Гура, «русские загадки сравнивают сороку с бесом: „скачет, как бес“, „вертится, как бес“, „вертка, как бес“, „поёт, как бес“… Запрет употреблять сорок в пищу известен также в Белоруссии… и в России» (Гура 1997: 556). Табу на употребление в пищу сороки свидетельствует о глубокой архаике образа сороки в русской культуре.

Третью группу зооморфного кода представляют энтомологические признаки. Ментальные явления могут отождествляться или сравниваться с насекомыми, а именно с мухами, мотыльками, пчелами или бабочками (отмахнуться от мысли; рой мыслей; оборвать крылья мысли; «Господи, какая ересь в голову лезет!» — отмахнулся от этих липучих мыслей Валериан Иванович. Астафьев. Кража). Для этого сравнения или отождествления основанием служат устойчивые ассоциации преследования, навязчивости (назойливая дума; неотвязчивая мысль).

Антропоморфный код культуры – самый разнообразный. По мнению С.А. Кошарной, «антропоморфизм – свойство архаичных культур вообще, вне зависимости от национальной специфики» (Кошарная 2002: 94). Еще Протагор говорил, что «человек есть мера всех вещей». Человеку свойственно описывать мир посредством наиболее известных ему признаков, среди которых индивидуальные и социальные признаки.

К антропоморфным у ментальных концептов относятся признаки 'воина' (непобедимый ум; мысль нападает на кого; Почему мысль из головы поэта выходит уже вооружённая четырьмя рифмами, размеренная стройными однообразными стопами? Пушкин. Египетские ночи), 'властителя' (власть ума / мысли / разума), 'повелителя' (веление разума), 'советника' (доводы ума / рассудка / разума; ум подсказывает; Теперь разум подсказывал совсем другое. Л. Толстой. Война и мир), 'проводника' (Ум доводит до безумья, а разум – до раздумья; следовать за мыслью; Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная. Пушкин. Арап Петра Великого), 'вора' (мысли лезут / полезли в голову / закрадываются в сердце), 'врага' (бороться с плохими мыслями), 'гостя' (непрошеные мысли; докучливые мысли; Со времени сближения принца с его женою Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. Л. Толстой. Война и мир), 'пленника' (пленить ум; скованность мысли), 'помощника' (Ум разуму подспорье).

Антропоморфные индивидуальные признаки можно представить в виде следующих групп: гендерные, эмоциональные и ментальные признаки, признаки характера, волеизъявления и поведения. Антропоморфные социальные признаки подразделяются на несколько подгрупп признаков: этические, религиозные, интерперсональные, национальные, признаки занятий и культуры. Ум имеет гендерные отличия (мужской / неженский ум; женский ум), признаки волеизъявления (желания / склонности / причуды ума; ум требует). Ментальные концепты определяются признаками характера (неуемный ум; властные думы; благородный ум; дерзкий ум; самолюбивая мысль / идея; Иногда речь её сверкнёт искрой сарказма, но там блещет такая грация, такой кроткий, милый ум, что всякий с радостью подставит лоб! Гончаров. Обломов), поведения (рассудительный ум; апатичный ум), чувств (беспокойный / восторженный ум, невесёлые / унылые мысли; безотрадная / злая дума; [Шуйский: ] И так уж есть довольно шумных толков: Умы людей не время волновать Нежданною, столь важной новизною. Пушкин. Борис Годунов), ментальными (знающий ум; изобретательный ум; вдумчивый ум; умные мысли) и социальными признаками (свобода ума / мысли; богатство / бедность ума / разума; делать / работать с умом).

Группа социальных признаков сложна по своему составу. В ней выделяются этические (ум корыстный; подобострастные мысли; порочные мысли; Потом он [Пьер] вспомнил ясность и грубость мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на её воспитание в высшем аристократическом кругу. Л. Толстой. Война и мир), религиозные (Ум — Божий дар; «Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своём эти мысли дьявола ?» Л. Толстой. Война и мир), интерперсональные (завоевать / победить ум; умственная зависимость; ум и сердце согласились; [Пьер] долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад. Л. Толстой. Война и мир) и национальные признаки (русский ум; германский ум; славянский ум; Живой и бойкий русский ум. Гоголь; Костюмы французские, мысли французские, чувства французские. Л. Толстой. Война и мир), а также признаки занятий (игра ума; дело разума / ума; умственные затеи; ума забава; пир разума; творение ума / разума; отвлекать от каких мыслей; И, думая так, он невольно приобщался к той осмысленной здоровой жизни, какой, казалось, живёт Гончаренко, то есть к жизни, в которой нет места ненужным и праздным мыслям… Фадеев. Разгром) и культуры (образованный / просвещенный ум; – Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты… Л. Толстой. Война и мир).

Как видно на схеме 15, антропоморфные признаки являются самыми многочисленными и разнообразными в объективации ментальных концептов. Это свойственно структурам всех концептов внутреннего мира.

Схема 15

Концепт может быть описан посредством двух основополагающих категорий – пространства и времени. Ещё Э. Кассирер говорил о том, что в языке выражены как мифологические, так и логические формы мышления (Cassirer 1923–1929). Он постулировал целостность человеческого сознания, объединяющего различные виды ментальной деятельности.

При помощи ментальных концептов может быть описан внутренний мир человека. Группа признаков, объединённых на основании описания мира, чрезвычайно разнообразна. Во внутреннем мире светит солнце (свет мысли; озарилось лицо мыслью; мысль лучится в глазах; Потом лицо её наполнялось постепенно сознанием; в каждую черту пробирался луч мысли, догадки, и вдруг всё лицо озарилось сознанием… Гончаров. Обломов), озаряя небо (озарять / помрачать ум), в этом мире происходят разные события (в уме хаос; фантазия сменилась мыслью), в том числе стихийные бедствия (идея затопила ум; мысли нахлынули в голову). В этом мире особая погода: ветер (порывистый ум), молния на небе (молнией проносится мысль в голове; ср.: «Не ошибка ли это?» – вдруг мелькнуло у него в уме, как молния, и молния эта попала в самое сердце и разбила его. Гончаров. Обломов), ясная и пасмурная погода (ясный ум; ясная мысль; смутные мысли), тучи (мысли рассеялись; [Князь: ] Несчастный, он помешан. Мысли в нём Рассеяны, как тучи после бури. Пушкин. Русалка), туман (туман в уме; Струилися запахи сладко, И в мыслях был пьяный туман… Есенин. Анна Снегина), вихри (вихрь мыслей; У него [Обломова] вихрем неслись эти мысли, и он всё смотрел на неё, как смотрят в бесконечную даль, в бездонную пропасть, с самозабвением, с негой. Гончаров. Обломов), облака (облако мысли пробежало по лицу; Мысли его отвлеклись далеко в сторону – к светлым, будущим дням, – и были они такие лёгкие. Таяли сами собой, как розово-тихие облака над таёжной прогалиной. Фадеев. Разгром). У этого мира особый ландшафт: горы (высокие / возвышенные мысли / идеи; разум возвышенный; взбредет на ум), долы (низменные мысли). В этом мире есть моря, реки и болота (волнение умов; зыбкий ум; Мысли неслись так ровно, как волны, кровь струилась плавно в жилах. Гончаров. Обломов), свои дороги и пути (наставлять кого на разум устар.; своротить с ума прост.; наводить на ум; съехать с ума устар.).

Схема 16

Внутренний мир может быть представлен пространственной вертикалью – оппозицией 'верх-низ' (высокая идея; низкие мысли) – и горизонталью – например, оппозицией 'близко-далеко' (быть далёким от мысли; – Милостивые государе, я далёк от мысли буффонить перед таким почтенным собранием и отнимать у вас драгоценное время… Куприн. Обида) и характеристиками 'внутреннего пространства' (быть в разуме / в уме / в мыслях).

Признаки строения реализуются через характеристики дома животных, насекомых и птиц, признаками строения, возведенного руками человека (дома жилого, надворных построек и нежилых помещений). Явления внутреннего мира описываются посредством признаков 'строения' (строение ума; укрепа думам устар.), 'дома' (в своём ли уме устар.; Своим умком – своим домком; выжить из ума; не в разуме маленько кто разг.; быть в своем рассудке), 'святилища / храма' (молиться в уме), 'крепости / твердыни' (крепость ума; незыблемость ума), 'моста' (шаткий ум), 'колодца' (глубокая мысль; глубокий ум; черпать из ума).

Схема 17

Ментальные концепты могут быть актуализированы через признаки дома зверей и птиц – 'гнезда', 'норы', 'дупла' (угнездиться в уме; влезть в мысли к кому; вползать в ум; втиснуться в разум; мысль из головы вылетела).

Схема 18

Концептуальные структуры могут быть описаны посредством категориальных признаков пространства. Концептуальные метафоры, относящиеся к пространственным, чрезвычайно разнообразны. Они позволяют описывать проявления ума через признаки вместилища (быть в мыслях / уме), хранилища (хранить / сохранять в уме; держать в думках кого прост.), тайника (таить в уме / мыслях), контейнера (заронить в ум / разум мысль).

Ментальные концепты объективируются при помощи признаков времени (вечные мысли / идеи).

Схема 19

Темпоральный код, который используется для описания концептов внутреннего мира, можно объединить в несколько групп. Первую группу формируют признаки времени жизни (вечные думы), вторую – признаки единиц времени (мгновенная мысль; минутное размышление; дни / месяцы / годы умственной работы; И, не тронув автомата даже, прочёл тот мысль эту секундную, смертной пеленой зашлись глаза, заходил кадык… Кондратьев. Сашка), третью – признаки относительного времени (минувшие / прошлые / новые мысли; сиюминутные мысли), четвёртую – признаки времени суток (на уме светло / темно; заря ума / мысли; сумрачные мысли), пятую – календарное время (весенние / осенние думы) и т. д.

Схема 20

Духовный код культуры проявляет систему ценностей народа, этические нормы, оценку (хорошая / плохая мысль; правильная / неправильная мысль; полезные / вредные мысли). Ценностные признаки выражают понятие значимости ментальных проявлений (оценить ум по достоинству; ценить чей ум / чью идею; дать высокую оценку мысли / идеи кого; недооценить / переоценить чью мысль / идею). Эти признаки репрезентируются посредством разных типов признаков – собственно оценки (оценить чей ум / чьи мысли / идеи) и признаков эквивалентов стоимости – денег и драгоценностей (драгоценный ум; ценные мысли / идеи; обесценить чьи мысли / идеи; золотая мысль; грани ума).

Духовный код культуры прослеживается в группе эстетических признаков: изящество (изящество мысли), красота (красота ума; красивая мысль), гармония (гармония ума), тонкость (тонкость мыслей; В заключение его царское величество дипломатично выразило весьма тонкую мысль… Булгаков. Багровый остров). Этот код дополняется признаками украшений (жемчужина мысли; огранить чью мысль; блеск ума).

Схема 21

Указанные признаки могут использоваться для описания не только концептов внутреннего мира, но и мира внешнего. Так, человек, тело и различные соматические явления предстают в языке через такие же концептуальные метафоры (вещественный код — кристально-чистый / стальной / железный человек; пищевой код — поедом ест кто кого; пережевывать прост. «повторять одно и то же»; растительный код: плод «ребёнок внутри утробы», стихийный код: не человек, а огонь / вихрь / ураган; толпа затопила помещение / растекалась по площади; зооморфный код: лететь на свидание; супруги «те, кто идёт по дороге жизни в одной упряжке»; крыльями взметнулись руки; крылья носа; предметный код: кукловод; манипулировать людьми и т. д.).

Концепт – это способный быть означенным в языке образ, представление о мире или его фрагменте. Создание тех или иных образов и представлений имеет свои законы. Соотнесение различных явлений создаёт ассоциативные ряды, которые группируются и конструируют концепт. Концептуальная структура представляет собой развитие человеческого опыта по разным путям освоения мира:

1) дуальность мышления представлена в виде нескольких антиномий:

а) «живое – неживое», где к «живому» в русской языковой картине мира относятся растения, животные, человек, Бог; к неживому относятся стихии, вещества, продукты, предметы;

б) «человеческое – нечеловеческое»;

в) «природное (натуральное) – созданное (Богом / человеком)»;

г) «ценное – неценное»;

д) «контролируемое – неконтролируемое»;

е) «внутреннее – внешнее»;

2) системное познание мира, где каждый элемент системы обозначает определенный участок человеческого опыта, осознанный и сохраненный в виде устойчивых компонентов сознания, которые, закрепляясь за соответствующими языковыми знаками, переносят эту часть опыта в другие области познаваемого;

3) консервативность структур знания, сохранивших архаичные классификации мира в виде устойчивых выражений, буквальное значение которых не осознаваемо современными носителями языка (например, тело человека — прах от праха (библейская метафора) – есть почва для посева доброго и дурного; метонимически концепты телесных составляющих переносят этот признак в свои структуры: посеять мысль в уме; заронить зерно мысли в сознание / ум).

Вопросы и задания

1. В чем заключается содержание терминов культура?

2. Дайте определение термина код культуры.

3. Назовите основные коды культуры. В чем заключается содержание системы кодов и субкодов культуры?

4. В чем состоит процесс категоризации?

5. Объясните, что такое изоморфизм культурных кодов.

6. Что такое донорская и реципиентная зоны метафорического переноса? Приведите примеры.

7. Приведите примеры концептуализации фрагментов мира посредством признаков неживой природы.

8. Приведите примеры концептуализации фрагментов мира посредством признаков живой природы.

Основная литература

1. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. – М.: Наука, 1988.

2. Гура А.В. Символика животных в славянских народных традициях. – М.: Индрик, 1997.

3. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. – Волгоград: Перемена, 2002.

4. Камалова А.А. Семантические типы предикатов состояния в системном и функциональном аспектах. – Архангельск: Поморский гос. ун-т, 1998.

5. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. – СПб.: Филол. фак-т СПбГУ, 2000 (Серия «Филология и культура»).

6. Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. – М.: ЧеРо, 2003.

7. Кошарная С.А. Миф и язык: опыт лингвокультурологической реконструкции русской мифологической картины мира. – Белгород, 2002.

8. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) // Язык и наука конца XX века / под ред. Ю.С. Степанова. – М.: Российский гос. ун-т, 1995. – С. 149–238.

9. Лагута О.Н. Метафорология: теоретические аспекты. – Новосибирск: НГУ, 2003. – Ч. I.; Ч. II.

10. Лакофф Дж. Метафоры, которыми мы живем / Дж. Лакофф, М. Джонсон // Теория метафоры / под ред. Н.Д. Арутюновой, М.А. Журинской. – М.: Прогресс, 1990. – С. 387–416.

11. Маслова В.А. Лингвокультурология. – М.: Academia, 2001.

12. Пименова М.В. Особенности репрезентации концепта чувство в русской языковой картине мира // Мир человека и мир языка: коллективная монография. – Кемерово: Графика, 2003. – С. 58—120 (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 2).

13. Пименова М.В. Коды культуры и принципы концептуализации мира // Studia linguistica cognitive. Вып. 1. Язык и познание: Методологические проблемы и перспективы. – М.: Гнозис, 2006. – С. 172–187.

14. Пименова М.В. «Ландшафт» русской души // Грани русистики: филологические этюды: сб. статей, посвященный 70-летию проф. В.В. Колесова. – СПб.: Филологический ф-т СПбГУ, 2006. – С. 121–128.

15. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. – М.: Языки русской культуры, 1996.

16. Фрумкина Р.М. Психолингвистика. – М.: Academia, 2001.

17. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Фундаментальные направления современной американской лингвистики. – М.: МГУ, 1997. – С. 340–369.

18. Чудинов А.П. Национальная ментальность и соответствующие ей метафорические модели // Ethnohermeneutik und Antropologie / Hrsg. von E.A. Pimenov, M.V. Pimenova. – Landau: Verlag Empirische Pädagogik, 2004. – S. 19–30 (Reihe «Ethnohermeneutik und Ethnorhetorik». Band 10).

19. Шенделева Е.А. Ролевая организация образной лексики и фразеологии // Фразеология в контексте культуры. – М., 1999. – С. 74–79.

20. Cassirer E. Die Philosophie der Symbolischen Formen / E. Cassirer. – Berlin, 1923–1929. – Bd. 1–3.

21. Lakoff G. The Contemporary Theory of Metaphor // Metaphor and Thought / Ortony A. (ed.). – Cambridge, 1993.

 

3.4. Сопоставительное исследование концептуальных структур

В концептах отображаются наивные (обыденные) представления о свойствах и признаках фрагментов мира. Выбранные для анализа лексемы и конструкции являются отобразителями своей «денотативной» сферы, с их помощью моделируется действительность, в которой живет носитель языка. Сопоставительный анализ позволяет выявить общие и специфические (дифференциальные) признаки сравниваемых концептов, а также позволяет сделать некоторые заключения о свойствах национальной ментальности. Интерпретация языковых средств, служащих для таксономии отдельных фрагментов внутреннего мира, является одним из методов исследования процессов категоризации субъективной действительности и отражения этих процессов в языковых структурах.

Сопоставление концептуальных структур происходит разными путями. Один из возможных – сопоставление эквивалентных концептов в разных языках. Сопоставительные концептуальные исследования позволяют обнаружить общее и специфическое в структурах эквивалентных концептов. Под эквивалентными концептами понимаются такие концепты, за которыми закреплены знания о подобных, сходных фрагментах мира в разных концептуальных системах; структуры таких концептов полностью или частично совпадают, особенно в мотивирующей и понятийной своей части, а их репрезентанты при переводе равнозначны.

Для примера возьмем концепт ум, объективированный соответствующей лексемой в русском языке, и концепт mind, объективированный соответствующей лексемой в английском языке. Проанализируем только две группы признаков в структурах этих концептов – признаки занятий и культуры.

Анализируемые концепты включают в свои структуры сходные признаки, среди которых 'занятие' – '(раз)мышление' и 'воображение' (занятый мыслями ум; воображение ума; a deeply thoughtful mind; to have an imaginative mind), 'игра' (игра ума), 'труд / работа' (напряженная работа ума; работники умственного труда; intense application of mind; His mind works in a narrow groove), 'лень / праздность' (праздный ум; idleness rusts the mind «от безделья тупеешь»; torpid mind «бездеятельный ум») и 'культура' – 'воспитание', 'развитие' и 'образование' (воспитание ума; training of mind and body «умственное и физическое воспитание»; развитый / неразвитый ум; educated mind «развитый ум»; иметь образованный ум; образование ума; puerile and half-educated mind «неразвитый ум», где puerile «детский»).

Некоторые признаки занятий свойственны только одному из сравниваемых концептов. Так, признаки 'дело', 'творчество' и 'просвещение' отмечены только у концепта ум (не твоего ума дело; творчество ума; ум творит; просвещение ума; просвещенный ум), признак 'встреча' – у концепта mind (meeting of minds «соглашение», букв. встреча умов).

Таблица 3

Признаки занятий и культуры концептов ум и mind

Второй путь сопоставления концептов – выявление общих и отличительных признаков у концептов одного или разных фрагментов мира одного языка. Необходимо логичное обоснование такого сопоставления. Сравним признаки двух концептов русского языка — ум и разум. Основанием для сравнения служит их отнесенность к общей – ментальной – сфере.

Сопоставим признаки занятий и культуры у данных концептов. К признакам занятий, которые свойственны разуму в русской языковой картине мира, относятся 'дело' (дело разума; иметь дело с разумом; ср.: Всюду, где мы имеем дело с открытиями и изобретениями, мы имеем дело и с «разумом». Плеханов. К вопросу о развитии монистическоего взгляда…; Принц Гамлет! Не Вашего разума дело Судить воспалённую кровь. Цветаева. Офелия – в защиту королевы), 'пир' (пир разума; ср.: И в бездне вод, сражённый человеком, И царствовал повсюду светлый мир. Вот, мыслил я, прельщённый дивным веком, Вот разума великолепный пир! Баратынский. Последняя смерть), 'творчество' (творчество разума; творение разума), 'просвещение' (просвещение разума).

Знание в русском языке традиционно выражается метафорами света и по отношению к разуму определяется как постоянно длящийся процесс познания, который обычно описывается глаголом просвещать, лексема разум при этом находится в объектной позиции.

Субъектом просвещения разума выступают люди (— Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты… Л. Толстой. Война и мир), истина (Явись тогда! раскрой тогда мне очи, Мой разум просвети, Чтоб, жизнь презрев, я мог в обитель ночи Безропотно сойти. Баратынский. Истина), Бог (Просветит господь разум Иванушки пониманием, направит стопы его по стезе господина исправника, его помощника и непременного заседателя ! Салтыков-Щедрин. Дурак), инструментом просвещения – знание или грамота ([Пимен:]

Брат Григорий, Ты грамотой свой разум просветил, Тебе свой труд передаю. Пушкин. Борис Годунов).

Несмотря на близость сравниваемых концептов (если учесть существующий в русском языке композит ум-разум), их признаки занятий и культуры совпадают только в небольшой своей части (среди них 'дело', 'просвещение', 'творчество').

Таблица 4

Признаки занятий и культуры концептов ум и разум

Логическим обоснованием сопоставления разнородных концептов одного языка может быть их отношение к ключевым концептам культуры. В русской культуре к ключевым концептам внутреннего мира относятся концепты душа, сердце, ум, совесть, мысль, мечта и др.

Проанализируем группу признаков занятий у таких ключевых концептов русской культуры, как ум и душа.

Традиционно в русской культуре труд занимает почетное место; ср. пословицу: труд кормит, а лень портит. В русском языке чувства души описываются как её занятия (любовь занимает душу; Страстью длинной, безмятежной Занялась душа моя… Блок. Флоренция). Душу утомляет праздность и негативное эмоциональное состояние (И снова, преданный безделью, томясь душевной пустотой, Уселся он… Пушкин. Евгений Онегин). Занятие души – это проявление заинтересованности. Выражение душу занять означает «понравиться» (У скучной тётки Таню встретя, К ней как-то Вяземский подсел И душу ей занять успел. Пушкин. Евгений Онегин).

'Труд' – частотный признак концепта душа (душевный труд; труд души). Труд души понимается как дело, работа или деяние (дело всей души; работа души; деяния души; А у него – векселя мои были, и начал он меня подсиживать. Ну – мне, уж, все равно, дела я свои забросил, – душа отказалась от них. Горький. Время Короленко). Труд человека предполагает соучастие в этом процессе его души (работать с душой; с душой делать что; ср.: вкладывать в свою работу душу). Эталоном считается работающая душа (И в это время из моей успокоенно работающей души и памяти прорастал корешок в чью-то чужую, призрачно-пространственную память, из недр её отрывочные мерклые возникали видения и онемелые картины. Астафьев. Последний поклон). Праздная душа жаждет дела (А его душа тосковала по большому делу, и в обильной таким простором и воздухом тайге он задыхался. Шишков. Угрюм-река). Долг и обязанность души – труд (Не позволяй душе лениться, Чтоб воду в ступе не толочь, Душа обязана трудиться И день и ночь, и день и ночь. Заболоцкий. Не позволяй душе лениться…).

Помимо этого у концепта душа отмечены следующие признаки 'занятий': 'дело' (дело всей души), 'деятельность' (бездеятельность души; деятельность души; Взлелеянный на лоне вдохновенья, С деятельной и пылкою душой, Я не пленён небесной красотой, Но я ищу земного упоенья. Лермонтов. К другу; Ум и сердце просветлели: он стряхнул дремоту, душа запросила деятельности. Гончаров. Обломов; Никогда столь маленькое тело не заключало в себе столь много душевной деятельности. Пушкин. Арап Петра Великого), 'творчество' (творчество души; душа творит), 'игра' (душа разыгралась; Разыгралась душа на часок, на другой… Да как глянул я вдруг на хоромы её – Посвистал и махнул молодецкой рукой, Да скорей за мужицкое дело своё. Некрасов. Огородник).

Душе свойственны другие признаки занятий – 'воображение' (воображение души), 'забота' (душевные заботы; заботливая душа; Как же это раньше от меня ускользало, что рядом живёт такая славная и заботливая душа. Сергеев. Конный двор); 'песни' (душа поёт; петь с душой; Я без души лето целое всё пела. Крылов. Стрекоза и Муравей); 'праздник' (праздник души; праздник для души; именины души; Я был каплей между капель вольных, Строивших приливную волну. Праздник душ среди пространств раздольных, Он ушёл в какую же страну? Бальмонт. Меж четырёх ветров; За ужином ничего не говорили, на душе у двоих был праздник, у третьего начинался страшный сон. Шишков. Угрюм-река); 'лень / праздность' (душе лень; ленивая душа; праздная душа; Под шум и звон однообразный, Под городскую суету Я ухожу, душою праздный, В метель, во мрак и в пустоту. Блок. Под шум и звон однообразный…); 'размышление' (размышления души; мысли в душе; мыслить в душе; замышлять в душе; Через ливонские я проезжал поля, Вокруг меня всё было так уныло… Бесцветный грунт небес, песчаная земля – Всё на душу раздумье наводило. Тютчев. Через ливонские я проезжал поля…); 'танцы / пляски' (В этих морях есть свои жемчуга, Души там носятся в плясках навеки, Вихри там просятся в звёздные реки, Всплески созвездные бьют в берега. Бальмонт). Последний признак является окказиональным. У души выделены признаки культуры 'образование' (душа тянется к кому / чему разг.; Науки занимают всю мою душу – и, благодаря бога, могу быть счастлив сам собою. Карамзин. Письма русского путешественника) и 'развитие' (развитие души).

Таблица 5

Признаки занятий и культуры ключевых концептов русской культуры ум и душа

Как видим, в сравнении с концептом разум ключевые концепты русской культуры ум и душа схожи в большей части своих признаков, среди которых 'дело', 'деятельность', 'игра', 'лень / праздность', 'воображение', '(раз)мышление', 'образование', 'развитие', 'творчество', 'труд / работа'.

Сопоставление структур концептов возможно как на материале разных языков, так и на материале одного языка. В основе сравнения и сопоставления могут находиться способы объективации тех или иных признаков концептов (например, типы конструкций), разные фрагменты языковой картины мира: собственно языковой и авторской, частотные и окказиональные признаки тех или иных концептов.

Рассмотрим признаки занятий и культуры одного и того же концепта ум, но на разном языковом материале – на материале свободных и устойчивых сочетаний, репрезентирующих языковую картину мира (примеры приведены как комментарий к табл. 1 параграфа 3.2), сопоставляя выявленные признаки на материале произведений А.С. Пушкина.

Среди признаков занятий у концепта ум в произведениях А.С. Пушкина выделены следующие:

• 'воображение' (По выслушании всего вышеозначенного, когда воображается в уме всё происхождение и сплетение сего богомерзкого дела, то колико представляется предметов и человечество оскорбляющих, и в то же время самого важного и зрелого размышления требующих… Пушкин. История Пугачева),

• 'собственно занятие' (Ровно полчаса, Пока коней мне запрягали, Мне ум и сердце занимали Твой взор и дикая краса. Пушкин. Калмычке),

• 'поиски любви' (Ум ищет божества, а сердце не находит. Пушкин. Безверие),

• 'разгул' (Мы любим славу да в бокале Топить разгульные умы. Пушкин. Дельвигу),

• 'наблюдения' (Прими собранье пестрых глав, Полусмешных, полупечальных, Простонародных, идеальных, Небрежный плод моих забав, Бессонниц, легких вдохновений, Незрелых и увядших лет, Ума холодных наблюдений И сердца горестных замет. Пушкин. Евгений Онегин),

• 'поприще' (Ты что-то хмуришься; признайся, в наши дни С тобой не так легко б разделались они? Кто ж в этом виноват? перед тобой зерцало: Дней Александровых прекрасное начало. Проведай, что в те дни произвела печать. На поприще ума нельзя нам отступать. Пушкин. Послание цензору),

• 'страсть' (Но чаще занимали страсти Умы пустынников моих. Ушед от их мятежной власти, Онегин говорил об них С невольным вздохом сожаленья. Пушкин. Евгений Онегин).

Некоторые признаки занятий в произведениях А.С. Пушкина отличаются высокой частотностью. Среди них 'вымысел' (Терялся я в порыве сладких дум; В глуши лесной, средь муромских пустыней Встречал лихих Полканов и Добрыней, И в вымыслах носился юный ум… Пушкин. Сон; ср.: На крыльях вымысла носимый, Ум улетал за край земной; И между тем грозы незримой Сбиралась туча надо мной!.. Пушкин. Руслан и Людмила; ср.: вымысел ума), 'затея' ([Книгопродавец: ] Стишки для вас одна забава, Немножко стоит вам присесть, Уж разгласить успела слава Везде приятнейшую весть: Поэма, говорят, готова, Плод новый умственных затей. Итак, решите: жду я слова: Назначьте сами цену ей. Пушкин. Разговор книгопродавца с поэтом; В домашнем быту Кирила Петрович выказывал все пороки человека необразованного. Избалованный всем, что только окружало его, он привык давать полную волю всем порывам пылкого своего нрава и всем затеям довольно ограниченного ума. Пушкин. Дубровский), 'лень / праздность' (Цели нет передо мною: Сердце пусто, празден ум, И томит меня тоскою Однозвучный жизни шум. Пушкин. 26 мая 1828; Лишь были дружеские споры. И не входила глубоко В сердца мятежная наука. Всё это было только скука, Безделье молодых умов, Забавы взрослых шалунов. Пушкин. Отрывки из путешествия Онегина; Врагу стеснительных условий и оков, Не трудно было мне отвыкнуть от пиров, Где праздный ум блестит, тогда как сердце дремлет, И правду пылкую приличий хлад объемлет. Пушкин. Чаадаеву), 'мечты / грезы' (Я предавал мечтам свой юный ум, И праздномыслить было мне отрада. Пушкин; ср.: Мазепа мрачен. Ум его Смущен жестокими мечтами. Пушкин. Полтава; Но вновь в уме моем стеснились мрачны грезы, Я слабою рукой искал тебя во мгле… Пушкин. Выздоровление), 'постижение' (Он имел одно виденье, Непостижное уму, И глубоко впечатленье В сердце врезалось ему. Пушкин. Сцены из рыцарских времен; Я знал красавиц недоступных, Холодных, чистых, как зима, Неумолимых, неподкупных, Непостижимых для ума. Пушкин. Евгений Онегин; ср.: ум постигает азы науки).

В произведениях А.С. Пушкина отмечены следующие признаки культуры концепта ум: 'просвещение' (Но цензор гражданин, и сан его священный: Он должен ум иметь прямой и просвещенный… Пушкин. Послание цензору; Услышал бог молитвы старика, И ум его в минуту просветился. Пушкин. Монах; ср.: Он был хороший генерал, муж в гражданских делах проницательный, справедливый и честный; тонкий политик, одаренный умом просвещенным, всеобщим, гибким, но всегда благородным. Пушкин. История Пугачева), 'образование' и 'развитие' (Акулина видимо привыкала к лучшему складу речей, и ум ее приметно развивался и образовывался. Пушкин. Барышня-крестьянка; И тот, чей острый ум тебя и постигал, В угоду им тебя лукаво порицал… Пушкин. Полководец).

Таблица 6

Сопоставление признаков занятий и культуры концепта ум, объективированного в русской языковой картине мира и в авторской картине мира А.С. Пушкина

Как следует из данных табл. 6, А.С. Пушкину свойственно использование концептуальных признаков ума, зафиксированных в русской языковой картине мира: 'воображение', 'вымысел', 'затея / занятие', 'лень / праздность', 'образование', 'просвещение', 'развитие'. Именно эти признаки отличаются высокой частотностью употребления.

Концептуальные признаки ума: 'мечты', 'наблюдения', 'разгул', 'поиски любви', 'поприще' и 'страсть' – являются окказиональными, авторскими. Признаки 'воспитание', 'дело', 'деятельность', 'игра', 'творчество', 'работа / труд', актуальные для русской языковой картины мира, в произведениях А.С. Пушкина не используются. Чувства, любовь служат поэту источником вдохновения, основание ума скорее не рациональное, а эмоциональное.

Занятие ума понимается поэтом как некая очередная затея, которая родственна праздности, берет свои истоки в образованности, связана с плодами просвещения и индивидуального развития человека. Деятельность ума – это не труд или работа, а некая мечта и наблюдение, ассоциирующиеся с определенными чувствами – любовью и страстью человека.

Вопросы и задания

1. Проанализируйте стихотворения других авторов, где встречаются лексемы ум, душа, разум. Сравните признаки этих концептов с теми, что указаны в таблицах.

2. Распределите выделенные признаки по соответствующим группам.

3. Сопоставьте признаки концептов душа и сердце в стихотворениях разных авторов.

Основная литература

1. Будянская О.О. Сопоставление описания эмоций в английском и русском языках (на примере страха) / О.О. Будянская, Е.Ю. Мягкова // Язык, коммуникация и социальная среда. – Воронеж, 2002. – Вып. 2.

2. Воркачев С.Г. Сопоставительная этносемантика телеономных концептов «любовь» и «счастье» (русско-английские параллели): Монография / С.Г. Воркачев. – Волгоград: Перемена, 2003.

3. Воркачев С.Г. Национально-культурная специфика концепта любви в русской и испанской паремиологии // Филологические науки. – 1995. – № 3. – С. 56–66.

4. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах. – Волгоград, 2001.

5. Пименова М.В. Языковая категоризация эмоций (на примере русской концептосферы) // Изменяющаяся Россия и славянский мир: новое в концептуальных исследованиях: сб. статей / отв. ред. М.В. Пименова. – Севастополь: Рибэст, 2009. – С. 54–64 (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 11).

6. Чумакова Т.В. «В человеческом жительстве мнози образы зрятся». Образ человека в Культуре Древней Руси. – СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001.

7. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. – Воронеж: ВорГУ, 1987.

8. Яковенко Е.Б. Сердце, душа и дух в английской и немецкой картинах мира (опыт реконструкции концептов) // Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. – М.: Индрик, 1999. – С. 38–51.