Герои личной гордости безмерной,

Служители властительных богов,

Боялись неги вольной суеверно,

Их тешил только лютый звук рогов.

Хмелея лишь от тягостного меда,

Не млея, а лишь с ног своих валясь,

В твердынях Библии и Car народа

Они замкнулись вдруг, не шевелясь.

В них самолюбье, самогубье было.

Под знаменем владыки, Бога Сил,

Как никогда, гордыня возопила,

Как никогда, их рок превозносил.

Так, проклятые сладкой жизнью тела,

Они прияли горестный урок:

Побил их царь пустынного предела,

Как степь, воздушен, светел и широк.

Он заливался бешеным весельем.

Ликуя, светоч жизни он сжигал.

В нем кровь зверей горела горьким зельем.

Он, край спалив, державу воздвигал.

В нем восставала свежая природа.

Гораздый распускался в нем народ.

И натиск мудросмелого похода,

Как вихорь, смел варягов шалый ход.

Молюсь вам, предков дерзостные тени!

Мечтами самоцельными влеком,

Я не хочу пород и поколений:

Люблю свой рост, но с родом незнаком.

Дышу одним безумным, диким бредом.

За духа честь в бесцельный бой иду.

Но смерть наверно — путь к моим победам;

И от руки пород живых паду.

Осень 1900