Россия, недалекое будущее, за 11 лет до описываемых событий

– У меня, господа-товарищи, для вас весьма неприятное известие. Наш проект закрыт.

Главный говорил что-то еще, но смысл всего сказанного от Витька ускользал, хотя он честно пытался сосредоточиться. Как же так – закрыт?! Этого не может быть! И почему все так спокойно реагируют?! Это он, Витек, присоединился к команде последним, но остальные… Ведь можно сказать, что проект – это выпестованное ими детище! И главный – главный тоже спокоен! Просто чертовски спокоен! Не к добру это! Вот его, Витька, отец тоже был такой спокойный-спокойный, когда на его фирму «наехали» рейдеры, а потом вдруг бац! – и инфаркт…

Он поднял руку.

– Ты что хотел спросить, Витенька?

Витенькой его называл только шеф. Раньше – только отец, а теперь – только шеф, для всех остальных он был Витьком. Нет, он не допустит, чтобы и с шефом – как с отцом…

– А поче… с какой формулировкой… рекомендовали?

– Ввиду бесперспективности и – излишней себестоимости…

На своем стуле завозился зам. Видимо, имел что возразить по поводу «бесперспективности», а может, и по поводу «себестоимости».

– …и отсутствия соответствующих аппаратных и программных мощностей, – закончил фразу шеф.

Как это – отсутствия мощностей?! Они там что – с ума все посходили?! Витек открыл было рот, чтобы задать сакраментальный вопрос, но столкнулся взглядом с серо-стальными глазами шефа, и рот закрылся сам собой, кажется, даже без вмешательства мозга.

Как они могли так поступить! Ведь люди – настоящие люди, ученые, радетели за свою страну, настоящие патриоты – не чета тем, что заседали во всяческих «органах власти», – буквально всю душу вложили в этот проект, а их вот так вот…

– …безусловно, будут трудоустроены в самый ближайший момент.

Начало фразы Витек прослушал, но все было понятно и так: их всех непременно трудоустроят, причем на хорошие должности и с хорошей зарплатой. Покупают. Да нет – уже купили. Если даже шеф…

Жгучая волна стыда залила шею, щеки и уши Витька. Он – последняя скотина, если может так думать о шефе.

Главный поднялся, прошелся туда-сюда, слегка переваливаясь с пятки на носок, и вернулся на свое место.

– Итак, господа, на этом наше совещание… наше последнее совещание объявляю оконченным.

– Витенька, подвезешь? А то у меня машина что-то не заводится.

Витек неохотно кивнул. Он бы с радостью подвез главного – в любой другой день, но не сегодня. Сидеть сегодня с ним в одной машине и не знать, что сказать, стараться поддерживать совершенно бессмысленный разговор…

– Садитесь, Анатолий Андреевич. А что с машиной? Может, я посмотрю?

Главный с непонятной усмешкой слегка качнул головой и уселся на заднее сиденье. В своей – служебной – машине он обычно ездил впереди, рядом с водителем. Да и в те считанные разы, когда Витьку уже доводилось его подвозить (Иван тогда возил приехавших в контору очень серьезных дяденек в штатском) – тоже. Почему же сейчас он сел сзади? Может быть, чтобы Витек не видел его лица? Глупости: в зеркало-то хорошо видно.

– Нет, Витенька, спасибо. Ее Иван уже в сервис отогнал.

Минут пять они молчали: шеф, видимо, был занят своими мыслями, а Витек – тот просто боялся момента, когда главный отвлечется от размышлений и начнет разговор.

– Послушай, Виктор. – Шеф вдруг подался вперед. – Давай-ка машину твою оставим где-нибудь и пойдем, посидим в каком-нибудь тихом местечке.

– Отпразднуем? – усмехнулся Витек и тут же пожалел: лицо шефа, и так не отличающееся излишней «мясистостью», вдруг стало совсем сухим и жестким: резко обозначились скулы, запали глаза и щеки…

– Отпразднуем, Витенька, отпразднуем. Тем более – есть что. Я вот тут собираюсь новую фирму открывать – заниматься-то чем-то надо.

Фирму?! Значит, главному тоже наплевать на «Слияние»?!

– Мне очень хочется посидеть с тобой, Витенька, – нажимая на «очень», произнес главный, потом добавил совсем другим тоном, почти просительным: – Мы же с тобой так долго не говорили по душам… Давай зайдем, а? Отца твоего помянем…

Витек, уже готовый отказаться, вдруг кивнул, сам не понимая, что его толкает на это: упоминание об отце, с которым главный когда-то давным-давно дружил, его просящий тон, которого Витьку до сих пор не доводилось слышать, или… Или – безумная надежда на то, что, может быть – это еще не конец?!

– Давайте.

– Послушай, Виктор… Пойдешь ко мне на фирму работать? Только отвечай быстро. Если веришь мне.

Меню и винная карта были отодвинуты в сторону.

Работать? А что за фирма? Чем будет заниматься? На какую зарплату? И как он может верить, теперь, после того, как главный предал собственное детище?

– Пойду.

– Веришь? – зачем-то уточнил главный.

Витек кивнул.

– Тогда заказывай, а потом я тебе расскажу кое-что интересное. Это хорошо, что ты веришь, Витенька. Это очень хорошо. Тогда… тогда нам удастся.

Есть не хотелось, но, слушая главного, Витек не заметил, как опустошил почти все тарелки – главный к еде так и не притронулся.

– …представляешь? Смотрит на меня так, как будто сейчас фразу окончит – и прикажет меня расстрелять, и говорит: «Милейший Анатолий Андреевич! Я, конечно, приказывать вам не могу, могу только рекомендовать – вот я и рекомендую. Настоятельно рекомендую. Проект ваш ни к чему хорошему не приведет, и вас – в первую очередь».

– И что – все? Вот так вот взять – и все… зачеркнуть?

Шеф помолчал.

– Я ведь не зря спросил, Виктор, веришь ты мне или нет. Я… я решил: мы не дадим проекту погибнуть. Займемся, так сказать, в частном порядке.

– В частном? – не понял Витек. – А как же финансирование?

Шеф лукаво улыбнулся – и сразу словно помолодел лет на десять.

– Финансирование? Деньги, Витька, в жизни – не главное. Страну жалко. Вас, молодых, жалко, и тех, кто в школу ходит, и тех, кто не родился еще… Я не хочу долго распространяться на эту тему, всегда считал, что за обилием слов обычно ничего нет, но лично я считаю себя патриотом. Поэтому… Я решил открыть фирму – софтверную, небольшую. К небольшой будет меньше внимания. И откроем мы ее где-нибудь подальше. Например, за Уралом. Как думаешь, Витек, софтверная фирма в состоянии прокормить сама себя? И проект?

– Ну, если толковый человек возьмется – то в состоянии, – осторожно спрогнозировал Витек.

Шеф откровенно ухмыльнулся.

– Толковый, толковый… Я вот сам и возьмусь. А тебя приглашаю начальником отдела разработки программного обеспечения. Как, справишься?

Витек чуть не задохнулся.

– Начальником? Но ведь я…

– Молодой и неопытный? – жестко спросил главный. – Молодость быстро проходит, а опыта наберешься, если захочешь. Мне нужен человек, который, во-первых, будет верить в проект – так же, как верю в него я, а во-вторых – которому я смогу доверять. Так что?

Витек задумался. Верить-то он верит и страстно желает продолжать работу над проектом, только вот – справиться ли?

– Анатолий Андреевич, а вы не боитесь, что информация… просочится?

Шеф вдруг скорчил смешную рожицу.

– А я, по-твоему, тебя зачем в кабак потащил? Побоялся в офисе разговаривать: уж больно серьезные дяденьки со мной общались. Уж коли они решили проект закрыть – стало быть, проследят, чтобы он и в самом деле прекратил свое существование. Могли и в машину прослушку поставить – потому я с тобой и поехал, потому и в твоей машине разговор не завел. Суровые дяденьки должны быть уверены: Оболенцев сломался и обеспокоен только тем, как жить дальше. Поэтому никто из рядовых сотрудников ничего о проекте знать не должен. Посвященных будет всего несколько: ты, Антон Аркадьевич, Леонид Артьемьевич, Лев Захарович… Ну, может, еще парочка человек. Остальные… остальные будут просто выполнять свою работу, и что должно получиться в результате – их никоим образом беспокоить не должно.