Спи, мальчишка, не реветь, по садам идёт медведь, мёду жирного, густого хочет сладкого медведь. А за банею подряд ульи круглые стоят. Все на ножках на куриных, все в соломенных платках, а кругом, как на перинах, пчёлы спят на васильках. Спят берёзы в лёгких платьях, спят собаки со двора, пчеловоды на полатях. И тебе заснуть пора. Спи, мальчишка, не реветь, заберёт тебя медведь. Он идёт на ульи боком, разевая старый рот, и в молчании глубоком прямо горстью мёд берёт, прямо лапой, прямо в пасть он пропихивает сласть. И, конечно, очень скоро наедается, ворча. Лапа толстая у вора вся намокла до плеча. Он сосёт её и гложет, отдувается: капут! Он полпуда съел, а может, не полпуда съел, а пуд. Полежать теперь в истоме волосатому сластёне. Убежать, пока из Мишки не наделали колбас, захватив себе под мышку толстый улей про запас. Спит во тьме собака-лодырь, спят в деревне мужики. Через тын, через колоды до берлоги напрямки он заплюхал, глядя на ночь, волосатая гора, Михаил — медведь — Иваныч, и ему заснуть пора. Спи, мальчишка, не реветь, не ушёл ещё медведь, а от мёда у медведя зубы начали болеть. Боль проникла, как проныра, заходила ходуном, сразу дёрнуло, заныло в зубе правом коренном. Засвистело, затрясло, щёку набок разнесло. Обмотал её рогожей, потерял медведь покой. Был медведь — медведь пригожий, а теперь на что похожий!.. С перевязанной щекой, некрасивый, не такой. Скачут ёлки хороводом, ноет пухлая десна, где-то бросил улей с мёдом — не до мёду, не до сна, не до сладостей медведю, не до радостей медведю. Спи, мальчишка, не реветь, зубы могут заболеть. Шёл медведь, стонал медведь, дятла разыскал медведь. Это щёголь в птичьем свете, в красном бархатном берете, в тонком чёрном пиджаке, с червяком в одной руке. Нос у дятла весь точёный, лакированный, кривой, мыт водою кипячёной, свежей высушен травой. Дятел знает очень много, он медведю сесть велит. Дятел спрашивает строго: «Что у вас, медведь, болит? Зубы? Где?» С таким вопросом он глядит медведю в рот и своим огромным носом у медведя зуб берёт. Приналёг — и сразу грубо, с маху выдернул его… Что медведь — медведь без зуба? Он без зуба — ничего. Не дерись и не кусайся, бойся каждого зверька, бойся волка, бойся зайца, бойся хмурого хорька. Скучно — в пасти пустота. Разыскал медведь крота. Подошёл к медведю крот, поглядел медведю в рот, а во рту медвежьем душно, зуб не вырос молодой. Крот сказал медведю: «Нужно зуб поставить золотой». Спи, мальчишка, надо спать — в темноте медведь опасен, он на всё теперь согласен, только б золота достать. Крот сказал ему: «Покуда подождите, милый мой, я вам золота полпуда накопаю под землёй». И уходит крот горбатый, и в полях до темноты роют землю, как лопатой, ищут золото кроты. Ночью где-то в огородах откопали самородок. Спи, мальчишка, не реветь! Ходит радостный медведь, щеголяет зубом свежим, пляшет Мишка молодой, и горит во рту медвежьем зуб весёлый, золотой. Всё синее, всё темнее над землёй ночная тень. Стал медведь теперь умнее, чистит зубы каждый день, много мёду не ворует, ходит пухлый и не злой и сосновой пломбирует зубы белою смолой. Спи, мальчишка, не реветь — засыпает наш медведь, спят берёзы, толстый крот спать приходит в огород. Рыба сонная плеснула, дятлы вымыли носы и заснули. Всё заснуло — только тикают часы…