Титульный лист — одна из первых страниц книги, предваряющая текст произведения. На титульном листе размещаются имя автора, название книги, место издания, и т. п.

— 1 —

17 мая 2016 года, вторник.

'В полседьмого утра обнаруживаю себя на разгромленной кухне Дьячкова. Первым делом открываю холодильник, ищу холодный сок или воду. Моё внимание тут же привлекает непочатая бутылка 'Боржоми', заправленная в белый пластиковый 'карман'. Выхватываю бутылку, сворачиваю пробку, делаю несколько жадных глотков. Оглядываюсь. Квартира Дьячкова сейчас очень похожа на дешёвый почасовой отель, а я — на его постояльца. Ещё бы: я стою у холодильника, а на диване валяются мой пиджак и рубашка, правый носок и потерянный 'зайкой' кружевной розовый лифчик. Картину вчерашней пьянки довершают разбитый бокал и сломанная сигарета, прилипшая вместе с осколками к залитому 'Пепси' полу.

Морщась от отвращения, иду в душ. Выдавливаю на палец островок зубной пасты, тщательно чищу зубы и разглядываю себя в зеркале. Зелёное от бессонницы лицо, карие глаза с треснувшим в уголке сосудом, под глазами — синие круги. На шее засос. Одним словом, на лицо (и на лице) — вся медицинская палитра нездорового загула. Хоть иди на передачу к Малышевой и с трибуны объявляй, что нельзя пить, курить и трахаться. 'Докатился, Соболев?' — моё отражение укоризненно глядит на меня. А я спрашиваю себя, почему я снова встречаю утро среди несвежих вещей, ненужных друзей и унизительных мыслей о том, что моя жизнь понемногу превращается в полное дерьмо? Признаваться в этом мне ужасно сложно, но моя душа, застёгнутая на все пуговицы, уже давно гниет без свежего воздуха. Но у открытого сердца есть один существенный недостаток: в него слишком легко плюнуть.

Набираю воду в ладони, долго полощу рот. На прощание показав зеркалу 'фак', выхожу на кухню. Быстро натягиваю несвежую рубашку (что радости тоже не добавляет), прихватываю сумку, оставленную в прихожей. Проверяю, здесь ли две копии договора и диск с базой данных, которые я вчера успел отобрать у ещё трезвого Дьячкова. Убедившись, что я ничего не забыл, хватаю пиджак, обуваюсь, достаю iPhone и пишу смс: 'Гер, утро! Не забудь, в 16:00 встречаемся у юристов'.

Теперь точно всё. Продвигаюсь к двери.

— Доброе утро, ты уже встал? — слышу позади загадочное.

'Нет, это я оделся, чтобы лечь спать', — так и подмывает сказать в ответ. Оборачиваюсь: подруга моей 'вчерашней', брюнетка Наташа стоит в безразмерной футболке (видимо, выданной ей Германом для девичьих походов в ванную), и, опираясь на косяк двери, ведущей в комнату, внимательно на меня смотрит.

— Ага, доброе. Ты чего поднялась?

'Вернее, какого чёрта?'

— А я пить захотела. — Наташа отлепляется от косяка, выскальзывает из тапочек, и придвигается ко мне ближе. Видимо, 'зайка' ещё не догоняет, что вечер любви закончился, а серое утро развело нас с ней, как мосты в белые ночи в Питере.

— Ты уже уходишь, Артём? А может, мы кофе выпьем? Я хорошо кофе варю. Гораздо лучше, чем в 'Стокманн'.

'Намёк? Предложение переспать? Впрочем, какая разница?..'

— Правда? Жаль, но не получится, 'зайка'. — Я отпираю дверной замок. — Видишь ли, у меня сегодня мать с дачи возвращается. А у неё ключей от квартиры нет, и я должен её встретить.

Но я вру: 'приезд' моей мамы — это мой железобетонный способ быстро сваливать по утрам. Самый надёжный вариант, чтобы не звать к себе 'заек', не провожать их домой и не делить на двоих одно такси. Чтобы обрывать все связи вот так, быстро и мимоходом.

— Мы ещё увидимся? — Наташа трогательно складывает губки бантиком. — Ты позвонишь Оле?

— Безусловно, — снова вру я.

Наташа что‑то ищет в моих глазах. И, очевидно, находит ответ, потому что отводит свой взгляд в сторону и говорит:

— Ладно, Артём. Я всё поняла… Я ничего не скажу Ольке… Смешно, но нам обеим всегда нравились такие, как ты. Только я уже 'тёртая', а Олька каждый раз надеется на продолжение. А продолжения никогда не бывает… Не будет его и в этот раз. Ну что, я угадала?

Наташа грустно смеётся. А я в эту секунду думаю, что вчера я был трижды прав, когда хотел её для себя. Красива, умна, ненавязчива — такая могла бы меня понять, не строя особых иллюзий и точно зная, когда наступит конец отношениям без обязательств. Но сейчас даже это невозможно. И мне остаётся только кивнуть Наташе:

— Ты всё правильно поняла, 'зайка'. Не обижайся. И, пожалуйста, закрой за мной двери.

Не дожидаясь лифта, сбегаю по лестнице вниз. Распахиваю дверь подъезда и оказываюсь на улице. Глотнув чистый воздух, ещё не загаженный выхлопами машин, выдёргиваю из кармана мобильный, ищу в 'иконках' 'Яндекс. Такси'. Вызываю машину. Диспетчер сообщает, что жёлтый 'форд' подъедет через десять минут. В ожидании такси присаживаюсь на низкий зелёный заборчик, окружающий периметр сине — белой пятнадцатиэтажки. Тупо рассматриваю заброшенную детскую площадку, шоколадного питбуля, с остервенением роющегося в красно — жёлтой песочнице, и хозяина пса — пузатого чувака с поводком на шее. Мужик равнодушно следит за собакой, отхлёбывает из банки пиво, смачно затягивается беломориной и периодически сплёвывает сквозь зубы, целясь в бордюр песочницы. Сделать бы ему замечание или просто закатать между глаз за такое свинство, но вместо этого вытаскиваю из кармана 'Ротманс' и закуриваю сам. Закашлявшись, давлю в горле противный никотиновый ком, и спрашиваю себя, когда я так изменился? И отчего теперь всеми моими действиями руководят только деньги, похоть, трезвый расчёт и чувство самосохранения? Неужели я стал другим в тот день, когда выбрал себе не ту женщину?

Говорят, измена всегда касается супругов, и никогда третьего. 7 июля 2015 года я вывернул эту истину наизнанку и смог убедиться лично, что измена всегда остаётся изменой, чем бы её вам ни объясняли. Но если первая измена — это как выстрел в упор, то вторая — тот самый случай, когда ты ничего больше не чувствуешь, потому что ты уже мёртв…

От шелухи скорбных мыслей меня освобождает шорох шин подъехавшего автомобиля. Забираюсь на заднее сидение 'форда', видевшего и лучшие времена.

— Доброе утро. Маршрут тот, что указан? — Водитель жизнерадостно улыбается мне прокуренными зубами.

— Тот, — сухо киваю я. — Авиационный переулок, дом восемь. И если можно, то побыстрей. Дорогу знаете?

— А навигатор на что? Вообще, если б не это устройство… — И тут 'бомбила' заводит утомительный монолог о полезности технологий, о том, что погода в Москве не задалась, что хороший телефон стоит дорого, что автобусы 'подрезают' и что у 'водилы' жена и двое детей в Ульяновске, которых надо кормить, и…

— Простите, — прерываю его изыскания я, — не возражаете, если мы просто помолчим? Мне поработать надо.

Таксист обиженно умолкает и демонстративно включает радио.

Достаю из сумки наушники, и, игнорируя звуки долетающего до меня разухабистого шансона, погружаюсь в мысли о том, каким будет мой портал. Детище Дьячкова носит простое и безыдейное имя 'ЛитСам'. Это то, что всегда раздражало меня. Ещё бы: в нашей стране примерно сорок литературных сайтов имеют в своём наименовании корень 'лит', ещё сорок — местоимение 'сам'. Причем, выглядят эти порталы как клоны, зачатые в одной пробирке и выращенные в одном инкубаторе. Убедиться в моей правоте не сложно, достаточно сравнить все сайты с точки зрения подхода к авторам, к читателям, к структуре порталов и востребованности жанров.

Итак, авторы… Раньше мы были самой читающей нацией — теперь стали самой пишущей. Но мой личный хит — парад самиздатовской глупости возглавляет писательская страница, в логике которой может разобраться только человек, любящий постигать невозможное. Вот скажите, зачем вообще нужна эта страница автору? Чтобы добавлять на неё произведения и оценивать их 'читаемость'. Авторский блог, форум, 'стена' — всё шелуха портала. Привлечь авторов на сайт можно только двумя вещами: большим количеством читателей и удобным размещением книги. И если с первым у Германа было ещё туда — сюда, то со вторым — швах полный. К примеру, процесс добавления книги на сайте, описанный его модераторами как 'быстро, просто, доступно', был сравним по 'лёгкости' с обучением азбуке Брайля. В итоге, писатель, помыкавшись на собственной странице, терял терпение и переходил на другие сайты, где добавлять и убирать свои книги он мог именно 'просто'.

Структура портала… Её венчает вторая 'любимая' мной тема под названием 'жанры'. Угадайте, какой раздел на самиздатовских сайтах лидирует по количеству читателей? Детективы? Любовные романы? Да ладно, бросьте! Это — силовой секс, обманчиво названный 'эротикой', потому что восемьдесят процентов этой, с позволения сказать, 'прозы' затмевают собой даже качественное шведское порно. Впрочем, написанное для женщин 'порево' доставляло бы и мужчинам, если б не было снабжено слезоточивым сюжетом и постоянным головняком, выпадавшим героине на задницу. В общем, можно до бесконечности развивать эту скользкую тему, неведомо когда ставшую героином для женщин, но я в ближайшие же дни собирался раз и навсегда закрыть этот жанр на своём сайте, потому что авторами я видел не тех, кто 'доставлял', а тех, кто приносил мне доход, не играя на респектабельности.

Отдельной строкой стояла работоспособность портала. И эксергия сайта определялась не готовностью 24х7х365, а прослойкой действующих писателей и читателей. Сайт Германа заключал в своих недрах примерно сто тысяч авторов, причём постоянно писали лишь пятьдесят процентов. Отбросив пиратов, ставящих лицензионные произведения, а также 'семейных' авторов с читательским кругом в пять человек, я получал примерно тридцать пять тысяч писателей. И это количество для меня обозначало не людей, а показатель рентабельности, к которому примыкал ещё один пласт — прослойка активных пользователей.

Вот здесь надо сразу отделить зерна от плевел — то есть изолировать активных читателей от Интернет — троллей. Понятие 'тролль', кстати, образовано не от мифологического персонажа, а от английского 'троллинг', то есть 'ловли на блесну'. И если активный читатель за год прочитывает примерно триста книг, то тролль, взращённый блогами, входит на портал только с одной целью: спровоцировать автора и читателей на эмоциональную перепалку. Вычислить этот зубодробительный контингент легко. Дело в том, что существует специальное программное приложение, которое 'опознаёт' пользователей, болтающихся на форумах и активно пишущих 'комменты'. Далее остаётся только свести статистику по их комментариям. И если на три негативных отзыва по книгам не приходится хотя бы один положительный, то перед вами не читатель, а тролль — неумный, упорный, навязчивый. Вот эту шелупонь я собирался отключить от своего портала сразу. И не потому, о чём подумали вы. А потому что я не хотел давать этим 'големам' топтать мою денежную полянку — то есть авторов, приносящих мне деньги.

Как правило, 'тролли' реализовывают себя на разнообразных форумах. На каждой авторской странице портала Дьячкова было отведено специальное место для подобных 'симпозиумов'. Вот скажите, в чём задача автора, книгу писать или проводить пресс — конференции? И в чем рентабельность форума для меня, как владельца сайта, желающего получать прибыль, а не держать за свой счёт место для обсуждения книги одним автором, его тремя читателями и всё тем же троллем, который в жизни не купит ни одну книгу?

Прикинув, что я буду менять в первую очередь, решил начать с имени сайта и назвать убогое детище Германа — внимание, занавес, барабанная дробь! — 'Звёздами самиздата'. Следующим шагом я собирался ввести в портал два ключевых принципа: за книги авторов могли голосовать только читатели; авторы не могли голосовать в принципе. Увы, к этому моменту я хорошо знал, как создавались 'палёные' рейтинги Германа. Например, на его сайте уже год, как крутился один хитроумный чел, возомнивший себя богом русско — народного фэнтези. Писал он так, что блинами разило из каждой строчки текста. Удерживал же он своё первое место тем, что 'гасил' конкурентов негативными оценками.

Теперь оставалось решить, как привлечь на портал читателей. На текущий момент на 'ЛитСам' их было триста тысяч. Для увеличения количества до полмиллиона, я в самое ближайшее время планировал договориться с авторами и издательствами на полную публикацию у себя самых модных книг.

Вот тут мы и подходим к главному. Давно известно, что нет таких крепостей, которые не взял бы бизнесмен за триста процентов прибыли. Для отбивки 'бабла', потраченного мной на портал, я планировал ввести градацию авторов. Писатели, получившие большинство оценок, как раз и были 'звёздами самиздата'. С остальных авторов, с читательским кругом в пять человек, я собирался брать регистрационные взносы за возможность публикации. Как я уже говорил, на портале Германа было примерно сто тысяч авторов. Откинув тех, кто мог уйти с сайта из‑за нововведений, и списав на форс — мажор ещё двадцать процентов, я получал примерно пятьдесят тысяч писателей, с которых я уже в первый месяц планировать снять по сто долларов. Так я молниеносно отбивал пятьдесят тысяч 'зелёных', что, при пересчёте на текущий курс рубля, составляло три с половиной миллиона. Мне оставалось вернуть ещё пятьсот тысяч. А для этого я планировал к чёртовой матери снести все 'стены' и форумы (обсуждайте книги в социальных сетях, на кухне, а не за мой счёт!), и на освободившемся месте построить издательство на паях с адвокатской конторой.

Но было ещё кое‑что, что я не учёл в своей схеме. Моё одиночество разъедало меня, став той хрестоматийной ржавчиной, которое превращало в грязный сток все мои встречи с женщинами. Это следовало немедленно прекратить.

К 16:00, составив в голове план разговора с Германом, натянул джинсы, ветровку, прихватил солнцезащитные очки, вызвал такси и прибыл на Ленинградский проспект, к дому четырнадцать. Отпустив водителя, направляюсь к престижной сталинской 'высотке'. Знакомый подъезд украшен чёрной с золотой табличкой 'Адвокатская контора Дробин и Ко'. Невыспавшийся, помятый, но решительно настроенный Дьячков, облачённый в костюм, уже топчется у крыльца, украшенного затейливыми латунными завитушками.

— Ты опоздал, — заявляет он мне вместо приветствия.

— Во — первых, здравствуй. Во — вторых, я‑то как раз вовремя. Это ты, как всегда, раньше всех. — Я сдвигаю очки на лоб. Солнечный зайчик, отражённый от зеркальной глади моих 'авиаторов', стреляет Герману в правый зрачок. Дьячков недовольно морщится.

— Прости, — я переправляю очки на затылок.

— Ты деньги привёз? — Герман суёт в рот сигарету.

— Если сегодня подпишешь договор, то завтра до двенадцати сделаю перевод всей суммы на твой банковский счет.

Сложив ладони лодочкой, даю ему прикурить, и, как бы между прочим, начинаю второй этап игры, начавшейся вчера в 'Стокманн'.

— Гера, а ты не против, если некоторое время ты для всех побудешь владельцем сайта?

— Тебе моё имя надо? — Герман, как хорошо тренированный пёс, тут же делает 'стойку' на мои 'бабки'.

— В принципе, не особо. — 'Ага, я всегда быстро отбивал атаку на мой кошелёк.' — По большому счёту, могу и своё имя поставить. Но, видишь ли, поскольку я хочу начать с изменений в твоём портале, то было бы неплохо оставить имя прежнего владельца сайта. Так модернизация легче пройдёт. К тому же, ты уже есть в 'Википедии'.

— Триста тысяч, — лихо объявляет Герман.

— Герыч, побойся Бога! — Я смеюсь. — Ты что, фирма 'Apple'?

— Рублей, а не евро, жмот, — недовольно бормочет Гера.

— Ну — у, — прикидываю я, — это я ещё могу. — Поправляю ремень сумки на плече. — Но, видишь ли, я не золотая рыбка, и у меня тоже есть желания. Всего три. Ну как, выполнишь?

— Это какие же? — Дьячков подозрительно косится на меня.

— Дай мне телефон той брюнетки, Наташи, — невозмутимо объявляю я.

— Чего?! — Герман выкатил глаза, как ребёнок, которому объяснили, что конфет в доме нет и не будет.

— Телефон Наташи — это, во — первых, — преспокойно продолжаю я. — Во — вторых, ты с ней больше не встречаешься.

Герман раздражённо пуляет сигарету в урну:

— Соболев, у тебя чердак сдуло?

— И в — третьих, ты с ней больше не спишь. Это всё.

— И всё за триста тысяч? — Теперь Дьячков пытается рыть асфальт каблуком ботинка. — А может, пятьсот тысяч, а?

— Гер, мы не в публичном доме, — я вздыхаю. — И, кстати, учти, что я не Наташу себе покупаю, а плачу за твоё имя. Мне нужна та ссылка в 'Википедии'.

— Тогда, гм, какого… тебе сдалась эта хитрая 'зайка'?

— А это мой личный бонус. Ну как?

Дьячков грызет губы. Я жду — я всегда умел ждать.

— Ладно, Соболев… Уговорил, — в конце концов, скрипит Герман.

И мне остаётся только поздравить себя с удачно завершённой сделкой.'

— 2 —

20 мая 2016 года, пятница.

'Сквозь кремовые шторы в спальню проник золотистый рассвет тёплого майского утра. Открыв глаза, я не спешу вставать. Лежу рядом с Димкой и, заложив руки за голову, вспоминаю свой сон, в котором мне явился тот странный, увиденный мной в 'Меге', темноволосый мальчишка. В моём видении он подошёл так близко ко мне, что я, невольно ощутив тепло и мощь его тела, почувствовала себя маленькой и беззащитной.

— Что вам надо? — едва разлепив губы, испуганно пищу я.

Он промолчал. Наклонился — и я впервые отчётливо разглядела его ярко — карие злые глаза в мохнатых и чёрных ресницах и полный, красиво очерченный рот, сжатый в тугую линию.

— Что вам надо? — Я делаю попытку сбежать, но ноги меня не слушаются, как это часто бывает во сне, когда за тобой гонятся, а ты не можешь сдвинуться с места и ощущаешь ужас.

Но брюнет отступил, чтобы сгинуть в дымке видения, а я проснулась.

И вот теперь, рассматривая мирно спящего Бергера, разглядывая его спокойное во сне лицо с едва заметной щетиной, я размышляла, чем мне запал в душу всего однажды виденный мной человек и чем он поразил меня? Своими ухватками? Тем, что ловко обворожил двух 'заек'? Но на меня, в мои разумные двадцать семь, подобные манеры уже не производили впечатления. Или же меня возмутил его внимательный и недовольный взгляд, которым он 'прошёлся' по моему лицу, груди и ногам? Но мне никогда не нравились мужчины, которые смотрели на меня, как на врага.

Ломая голову над загадкой, я невольно дождалась будильника, который противно заверещал на отметке '07:59' утра. Изогнулась, ловко прихлопнула кнопку ладонью. Поцеловала Димку, прошептала ему в ухо: 'Пора вставать', выскользнула из постели и направилась к окну, чтобы поднять шторы. Складывая тугую 'римскую' занавеску в крупные кремовые складки, слышу за спиной скрип тугих пружин и шорох одеяла.

— Катя, — игриво зовёт меня Бергер.

Оборачиваюсь. Димка, лёжа на боку, опирается на локоть взлохмаченной головой и рассматривает меня с тем особенным блеском в глазах, который предшествует сексу.

— Ты такая красивая, — продолжает Димка.

— И что? — я, не сдержавшись, фыркаю.

— Это был комплимент. А теперь иди сюда, — и Димка игриво хлопает ладонью по простыне.

— А это ещё зачем?

— Если послушаешься, то я сделаю тебе хорошо, — вкрадчиво шепчет Димка.

— Дим, вот скажи мне честно, — поворачиваюсь спиной к подоконнику и опираюсь ладонями о его гладкую пластиковую поверхность, — ты меня выбирал по какому принципу? Женщина — грелка, девушка с характером, или Катя с головой на плечах?

— Мне нужна женщина, которая мне подходит, — серьёзно говорит Бергер.

— То есть ты выбирал по принципу 'чувства — хорошо, а разум лучше'? А раз так, то я очень тебе советую посмотреть на будильник. Сколько сейчас времени?

— Мать моя в кедах! — Димка выпрыгивает из кровати и пулей несётся в ванную.

— Вот именно, — киваю я и запахиваю халат, — и мне твой секс длиной в две минуты не нужен!

Через полчаса, накормив Бергера оладьями и яичницей, всучила ему, упирающемуся, список нужных для дома покупок (пятикилограммовая бутыль 'Лоск', двухлитровый гель — концентрат 'Вернель', три килограмма картошки), после чего с чувством выполненного долга выдохнула, притащила ноутбук в комнату и устроилась на диване. Позвонила на работу, выяснила, что на меня сегодня желающих нет, распрощалась до понедельника и, наконец, занялась тем, что ещё вчера просила моя душа: с трепетом открыла файл со своим первым литературным детищем.

Мой любовный роман назывался ёмко и интригующе: '#Двое'. Внутри интриги лежала модная тема противостояния, где главный герой стал заложником обстоятельств, а героиня — его мишенью. Сюжет строился на том, что делец тридцати лет сделал 'стойку' на женщину, но был вынужден выбирать между ней и своими амбициями. Динамику развязке добавляли четыре откровенных сцены. Венчало же моё произведение искреннее посвящение: 'Дмитрию Бергеру, герою на все времена'. И вот теперь мне остаётся только разместить мою книгу на самиздатовском сайте. Но прежде, чем выносить свой роман на строгий суд читателей, я решила как следует познакомиться с порталом. И я набираю в поисковой строке уже знакомый веб — адрес. Ссылка тут же приводит меня на страницу портала 'Звёзды самиздата'.

'Не поняла… а куда делся скромный 'ЛитСам'?'

Проверяю адрес. Всё правильно, но со среды действует переадресация. Значит, хозяин сайта решил обновить портал? А зачем, спрашивается? Посерфив страницы новоиспеченных 'Звёзд', с удивлением оцениваю новый, качественный, но не перегруженный дизайн, легко запоминающийся логотип (звезда и буквы 'С' и 'И', раскинутые на лучах) и перехожу на авторскую страницу. Изучаю её и с удивлением обнаруживаю, что мне здесь всё нравится. А что читатели, как они восприняли модернизацию? Заглянула в комментарии, оставленные только на главной странице. Оказалось, практически ни один человек не остался равнодушным к новшествам. И хотя кое‑кто дал изменениям негативную оценку, подавляющее большинство сошлись на том, что владелец портала — гений.

Вот тут мне становится очень интересно, а кто такой, этот Герман Дьячков? Набираю в поисковой строке имя владельца сайта. Первая же ссылка приводит меня в 'Википедию'. Открываю статью — и замираю, как кролик под светом автомобильных фар. Ещё бы: уважаемая Интернет — энциклопедия неопровержимо свидетельствует, что креативным владельцем портала и господином Дьячковым в одном лице является — занавес, барабанная дробь! — тот самый блондин, виденный мной в 'Меге'. Потаращившись на фотографию импозантного 'старого' знакомого, всё‑таки фыркаю. Роберт Харрис недаром писал, что проделок судьбы нельзя избежать, потому что каждый из нас прикован к ней, как к движущейся тележке. Приедешь сам — или судьба притащит тебя к пункту назначения волоком.

Мысленно поблагодарив фортуну, благосклонную ко мне, пробегаю глазами пять абзацев, посвященных Дьячкову. Оказывается, Герман родился 11 марта 1989 года, в Москве, как и я. Закончив Государственный университет управления, создал свой собственный бизнес — самиздатовский сайт 'ЛитСам', который недавно прошёл монументальную модернизацию. Порылась в закладках с фотографиями Дьячкова. Перебрав три однотипных изображения, где Герман красуется в компании изящных 'заек' чисто модельной внешности, усмехаюсь, но беру этот факт себе на заметку.

Захлопнула поисковые 'окна' и принялась размышлять, каким образом в Германе уживаются несочетаемые вещи. Ему явно нравились женщины, а значит, и он должен был иметь подход к ним. Но там, в 'Меге' Дьячков удовлетворился выбором, сделанным за него мальчишкой. Так неужели Дьячков привык быть на вторых ролях? Но бизнесмены — это всегда лидеры, и это я хорошо знала по своему Димке. Так в чём же дело? Раскладывая так и эдак не состыковывающийся пасьянс, я так и не придумала вразумительного объяснения. В конце концов, махнула на всё рукой и зарегистрировалась на портале. Получив доступ к авторской странице, подумала — и добавила туда свою собственную фотографию (портретный снимок, сделанный Бергером — так, ничего особенного). После чего отыскала кнопку 'выложить книгу' и 'влила' в 'Звёзд самиздата' свой роман. Секунд через пятнадцать мелькнула иконка входящей почты. Открыв приложение, вижу ответ от 'Звёзд самиздата'. 'Уважаемый автор', — читаю я очень пафосное начало. Поздравив себя с тем, что Димка посоветовал мне такой великолепный сайт, быстро пробегаю письмо глазами — и окаменеваю. Ещё бы: мой личный 'звёздный час' длился всего три секунды!

'Уважаемый автор, — сухо гласит короткий ответ, — главный редактор портала, г — н Дьячков, получил Вашу заявку на публикацию. К сожалению, в настоящее время Ваше произведение не может быть размещено на сайте. За разъяснениями рекомендуем обратиться к главному редактору и владельцу портала, так как политику работы с новыми авторами с 18 мая 2016 года определяет лично он. С уважением, модератор 'Звёзд самиздата''.

'Ну ничего себе…'

Первым моим устремлением было послать 'Звёзд самиздата' в… куда подальше, и попытать счастья в каком‑нибудь ином, менее 'звёздном' месте. Вторым моим желанием было позвонить Бергеру и высказать Димке всё, что я думаю по поводу его советов. Вместо этого сбросила с колен ноутбук, побегала по комнате и пару раз мысленно 'приложила' Димку, 'Звёзд' и непостижимого Дьячкова. Наконец, взяла себя в руки и вернулась к компьютеру. Разглядывая письмо, срубившее мои белые крылья, я размышляла о том, почему придурок Дьячков не принял мою книгу? Ведь в ней было учтено всё: и динамичность сюжета, и реалистичность характеров, и даже модный жанр. Но роман, тем не менее, был отвергнут. Из‑за чего? И тут мне припомнилась одна из первых лекций, прослушанных в институте.

' — Коллеги, — пожилой профессор расхаживает по миниатюрной сцене огромного зала кафедры современной русской литературы, — запомните раз и навсегда: вы можете писать книги, которые заслужат признание профессиональных критиков. Вы можете даже получить Букеровскую премию или же Нобелевскую премию по литературе. Вы можете публиковаться только в самых крупных издательствах и получать солидный гонорар, но если вас не будут читать, то, как автор, вы — никто. Без читателей вы просто не существуете'.

Тогда, сидя за длинной партой и разглядывая в огромном университетском окне ясное, синее небо, я отчётливо, раз и навсегда, сформулировала свою жизненную цель. Я хочу стать читаемым автором. Именно поэтому я так долго училась писать. Именно поэтому я не поставлю крест на своём первом романе. Это было просто выше моих сил. А значит, мне предстояло бороться за то, во что я верила. И начать я должна была с себя: забыв о гордости, выслушать мнение владельца сайта. Не зря же, в конце концов, этот странный Дьячков, судя по письму модератора, был готов ответить мне на претензию?

Вот так, вооружившись скромностью, мудростью и несвойственным мне терпением, я скопировала адрес Дьячкова в почту и написала: 'Уважаемый Герман, спасибо за ответ. Мне искренне жаль, что моя книга Вам не понравилась. Не могли бы Вы пояснить мне, что я должна исправить в ней с тем, чтобы моё произведение было опубликовано? С уважением, Екатерина DUO'.

Я отправила письмо, и теперь мне оставалось только ждать ответ.'