Надо сказать, что в автобиографических стихах и заметках «арапское происхождение» – не единственная пушкинская мистификация. М.Г.Альтшуллер в статье «Мистификация семейного предания» («Между двух царей», СПб., 2003) показал, что Александр Сергеевич, приписывая своему предку, деду с отцовской стороны Льву Александровичу Пушкину героическое противостояние мятежникам во время государственного переворота 28 июня 1762 года (за что он якобы был посажен на два года в крепость: «А дед мой в крепость, в карантин» ) сознательно мистифицировал читательскую аудиторию:

«Алексей Орлов, которого до тех пор гр. Разумовский не видывал, вошел и объявил, что Екатерина в Измайловском полку, но что полк, взволнованный двумя офицерами (дедом моим Л.А.Пушкиным и не помню кем еще) не хочет ей присягать, – записал Пушкин в “Table talk”. – Разумовский взял пистолеты в карманы, поехал в фуре, приготовленной для посуды, явился в полк и увлек его. Дед мой посажен был в крепость, где и сидел два года».

Альтшуллер показал, что во время переворота Л.А.Пушкина в полку не было и быть не могло, поскольку он был в отпуску до 17 августа, из отпуска уже в свой полк не вернулся, поскольку был в Москве и принимал активное участие в подготовке к коронации Екатерины II, за что и был ею отмечен: 23 сентября она подписала указ о его отставке с присвоением следующего чина. Зато в полку во время переворота был другой Пушкин, Михаил Алексеевич, который, по рассказу княгини Е.Р.Дашковой (а Пушкин, конечно же, ее «Записки» читал), помогал им, а не противостоял.

Императрице и княгине надо было переодеться в военную форму: «Императрица позаимствовала мундир у капитана Талызина, я взяла для себя у поручика Пушкина, – вспоминала Дашкова, – оба эти офицера-гвардейца были приблизительно нашего роста». Чтобы выразить свое отношение к перевороту, Пушкин слепил художественный образ героического предка из нескольких Пушкиных: этот самый Михаил Алексеевич Пушкин был человеком нечистоплотным, игроком и мотом, Дашковы несколько раз выручали его из «денежных затруднений», и впоследствии он и его брат Сергей были уличены в попытке изготовления фальшивых ассигнаций, судимы и сосланы – в Сибирь и на Соловки соответственно.

Пушкин выстраивал свою биографию так, как ему было удобнее для выражения своих взглядов – как он выстраивал и свою жизнь, и свою судьбу, и свою литературу. В результате и его жизнь, и его творчество окутаны тайнами и «дымом столетий», сквозь которые нам еще только предстоит пробиваться к истинному пониманию многих его поступков и произведений.