4.1. Договор участия в долевом строительстве

В течение довольно длительного времени отсутствовало специальное правовое регулирование отношений, связанных с участием граждан в долевом строительстве многоквартирных жилых домов. На практике договоры между застройщиками и гражданами (инвесторами) имели самые различные названия: договор долевого строительства, договор участия в финансировании строительства жилья, договор о совместной деятельности и пр. Неудивительно, что и суды при рассмотрении соответствующей категории дел испытывали определенные сложности с квалификацией спорных отношений, определением прав и обязанностей сторон в отношении объекта строительства, объема ответственности застройщика перед инвестором-гражданином.

В конце 2002 г. Верховный Суд РФ на основе обобщения судебной практики сформулировал вывод о том, что по своему содержанию правоотношения застройщика с инвестором-гражданином близки к отношениям сторон в договоре подряда (бытового, строительного): обязанности инвестора ограничиваются внесением определенной денежной суммы, в ответ застройщик обязуется передать инвестору определенное жилое помещение или иной объект недвижимости. Суд также посчитал возможным применение к данным отношениям норм законодательства о защите прав потребителей. Это позволило решить ряд вопросов, связанных с привлечением застройщиков к ответственности за нарушение обязательств перед гражданами-инвесторами, а также обеспечить гражданам возможность эффективной судебной защиты нарушенных прав (освобождение от уплаты государственной пошлины, альтернативная подсудность споров). Впрочем, остались проблемы заключения нескольких договоров (с несколькими инвесторами) в отношении одного и того же объекта долевого строительства, приостановления строительства в связи с неплатежеспособностью застройщика и пр.

Важным шагом стало принятие Федерального закона от 30.12.2004 г. № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты РФ» (далее по тексту — Закон о долевом строительстве, Закон № 214-ФЗ). Законодатель уточнил круг условий, при соблюдении которых застройщик вправе привлекать денежные средства участников долевого строительства, подробно урегулировал содержание и порядок заключения договора участия в долевом строительстве (включая его обязательную государственную регистрацию), предусмотрел способы обеспечения обязательств застройщика перед участниками долевого строительства.

В качестве застройщика может выступать юридическое лицо, независимо от его организационно-правовой формы, имеющее в собственности или на праве аренды, на праве субаренды либо в предусмотренных Федеральным законом от 24.07.2008 г. № 161-ФЗ «О содействии развитию жилищного строительства» случаях на праве безвозмездного срочного пользования земельный участок и привлекающее денежные средства участников долевого строительства для строительства (создания) на этом земельном участке многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости на основании полученного разрешения на строительство (ст. 2 Закона № 214-ФЗ).

Застройщик вправе привлекать денежные средства участников долевого строительства при наличии следующих предпосылок:

— получено разрешение на строительство;

— опубликована (или представлена для ознакомления) проектная декларация;

— проведена государственная регистрация за застройщиком права собственности на земельный участок, предоставленный для строительства, договора аренды (субаренды) такого земельного участка,

Проектная декларация включает в себя информацию о застройщике и о проекте строительства, в частности: сведения о проектах строительства многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости, в которых застройщик принимал участие за последние три года, с указанием местонахождения данных объектов, сроков их ввода в эксплуатацию в соответствии с проектной документацией и фактических сроков их ввода в эксплуатацию; сведения о финансовом результате текущего года, размере кредиторской задолженности застройщика на день опубликования проектной декларации и пр. Безусловно, данная информация призвана оградить граждан от заключения договора с застройщиками, имеющими неудовлетворительные финансовые показатели и отрицательную репутацию на рынке долевого строительства.

В случае привлечения денежных средств лицом, не имеющим соответствующих предпосылок, гражданин вправе потребовать отданного лица немедленного возврата переданных ему денежных средств, а также уплаты предусмотренных ст. 395 ГК РФ процентов в двойном размере на сумму этих средств и возмещения сверх суммы процентов всех причиненных убытков (ст. 3 Закона). Возможно также привлечение юридического лица к административной ответственности по ст. 14.28 КоАП РФ в виде наложения штрафа в размере от четырех до пяти тысяч минимальных размеров оплаты труда.

Законом регламентированы содержание и форма заключения договора участия в долевом строительстве.

Договор участия в долевом строительстве должен содержать следующие условия:

— описание подлежащего передаче участнику объекта долевого строительства в соответствии с проектной документацией;

— срок передачи объекта долевого строительства участнику;

— цену договора, сроки и порядок ее уплаты;

— гарантийный срок на объект долевого строительства, который не может быть менее пяти лет и начинает свое течение со дня передачи объекта долевого строительства участнику долевого строительства.

Договор заключается в письменной форме и подлежит государственной регистрации в территориальном органе Федеральной регистрационной службы РФ (ФРС) по местонахождению строящегося многоквартирного дома (п. 3 ст. 4 Закона № 214-ФЗ). Точно так же подлежит обязательной государственной регистрации уступка прав по договору участия в долевом строительстве (ст. 17).

Государственная регистрация договора участия в долевом строительстве, заключенного застройщиком с первым участником, осуществляется на основании заявления сторон договора (застройщика, участника долевого строительства). При этом застройщик должен представить в регистрирующий орган: разрешение на строительство; проектную декларацию; план создаваемого многоквартирного дома с указанием его местоположения и количества находящихся в его составе жилых и нежилых помещений и планируемой площади каждого из указанных помещений (п. 2 ст. 25.1 Федерального закона от 21.07.1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»). Регистрация всех последующих договоров участия в долевом строительстве осуществляется на основании заявлений участников долевого строительства. Основанием для отказа в государственной регистрации договора участия в долевом строительстве может быть запись в ЕГРП о регистрации более раннего договора участия в долевом строительстве в отношении того же объекта (п. 3.1 ст. 25.1). Таким образом, с момента введения в действие Закона № 214-ФЗ практически исключена возможность злоупотреблений, связанных с заключением нескольких договоров участия в долевом строительстве в отношении одного и того же объекта долевого строительства (жилого помещения или иного объекта недвижимости).

После завершения строительства многоквартирного дома и получения разрешения на его ввод в эксплуатацию застройщик обязан передать объект долевого строительства участнику. Передача объекта долевого строительства застройщиком и принятие его участником долевого строительства осуществляются в соответствии с подписываемым сторонами передаточным актом или иным документом о передаче. До подписания передаточного акта участник долевого строительства вправе потребовать от застройщика составления акта, в котором отражены все имеющиеся несоответствия объекта долевого строительства обязательным требованиям или условиям договора.

Введение обязательной государственной регистрации договоров участия в долевом строительстве, установление в законе круга существенных условий договора и способов обеспечения прав участников не решили всех проблем, существующих в сфере долевого строительства. Продолжали иметь место случаи заключения с гражданами договоров иной правовой природы (например, предварительного договора купли-продажи недвижимости) с тем, чтобы исключить применение к отношениям сторон положений Закона № 214-ФЗ. В отношении большого количества организаций-застройщиков были введены процедуры несостоятельности (банкротства), однако права участников долевого строительства в рамках дела о банкротстве должным образом защищены не были.

В целях преодоления указанных выше проблем глава IX Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» была дополнена § 7 «Банкротство застройщиков». В качестве основных положений указанного параграфа, направленных на усиление защиты прав участников долевого строительства, следует отметить:

— правило п. 6 ст. 201.1 о том, что арбитражный суд вправе признать наличие у участника строительства требования о передаче жилого помещения или денежного требования в том числе в следующих случаях: заключения договора участия в долевом строительстве; заключения договора купли-продажи жилого помещения в объекте строительства; заключение предварительного договора участия в долевом строительстве или предварительного договора купли-продажи жилого помещения в объекте строительства; заключение договора займа, обязательства по которому в части возврата суммы займа прекращаются с передачей жилого помещения в многоквартирном доме после завершения его строительства в собственность; внесения денежных средств и (или) иного имущества в качестве вклада в складочный капитал товарищества на вере (коммандитного товарищества) с последующей передачей жилого помещения в многоквартирном доме после завершения его строительства в собственность; заключения договора простого товарищества в целях осуществления строительства многоквартирного дома с последующей передачей жилого помещения в таком многоквартирном доме в собственность; выдача векселя для последующей оплаты им жилого помещения в многоквартирном доме; внесения денежных средств в жилищно-строительный кооператив в целях участия в строительстве многоквартирного дома; при заключении иных сделок, связанных с передачей денежных средств и (или) иного имущества в целях строительства многоквартирного дома и последующей передачей жилого помещения в таком многоквартирном доме в собственность;

— правило п. 1 ст. 201.9 об очередности удовлетворения требований кредиторов в деле о банкротстве застройщика, согласно которому расчеты по денежным требованиям граждан — участников строительства осуществляются в третью очередь (после расчетов с гражданами, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью; расчетов по выплате выходных пособий и оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и по выплате вознаграждений авторам результатов интеллектуальной деятельности).

Таким образом, законодатель не только расширил установленные Законом № 214-ФЗ гарантии для граждан — участников долевого строительства (распространив их на случаи заключения притворных сделок, скрывающих отношения по долевому строительству), но и поставил указанную категорию кредиторов (граждан) в привилегированную третью очередь, расчеты с которой производятся сразу после удовлетворения требований о возмещении вреда жизни и здоровью и требований об оплате труда (выплате выходного пособия, авторского вознаграждения).

В соответствии с п. 9 ст. 4 Федерального закона от 30.12.2004 г. № 214-ФЗ к отношениям, возникающим из договора участия в долевом строительстве, заключенного гражданином в целях приобретения в собственность жилого помещения или иных объектов недвижимости исключительно для личных, семейных, домашних, бытовых и иных нужд, законодательство о защите прав потребителей применяется в части, не урегулированной данным Законом. С учетом указанной нормы к спорам между гражданами и застройщиками могут применяться общие положения Закона РФ «О защите прав потребителей»: об альтернативной подсудности исков потребителей, об освобождении от уплаты государственной пошлины (в пределах суммы требований до 1 млн руб.), о праве потребителя на информацию, безопасность работы, о взыскании в пользу потребителя компенсации морального вреда и штрафа.

Обращаясь к практике разрешения споров между участниками долевого строительства — гражданами и застройщиками, можно выделить следующие типичные нарушения прав граждан (потребителей):

— заключение нескольких договоров участия в долевом строительстве в отношении одного и того же объекта;

— уклонение от государственной регистрации договора участия в долевом строительстве;

— отказ застройщика передать объект долевого строительства участнику, уклонение от передачи объекта долевого строительства после сдачи многоквартирного дома в эксплуатацию;

— просрочку передачи объекта (жилого помещения) участнику долевого строительства;

— передачу объекта долевого строительства в размере меньшем, чем был предусмотрен договором с участником долевого строительства;

— передачу объекта долевого строительства с недостатками (отступлениями от условий договора, проектной документации, обязательных требований и т. д.);

— необоснованный односторонний отказ застройщика от договора.

Уклонение застройщика от государственной регистрации договора или передачи объекта долевого строительства.

В связи с отсутствием требования обязательной государственной регистрации договора участия в долевом строительстве и уступки права требования по такому договору в отношении многоквартирных домов, разрешение на строительство которых выдано до 1 апреля 2005 г., на практике встречались случаи заключения нескольких договоров в отношении одного и того же объекта долевого строительства.

В подобной ситуации, если на жилое помещение претендуют несколько участников долевого строительства, обосновывающих свои права самостоятельными договорами (договором участия в долевом строительстве, договором уступки прав и пр.) и при этом спорное помещение еще не передано в собственность ни одному из них, преимуществом обладает тот из кредиторов, в пользу которого обязательство возникло раньше, а если это невозможно установить, — тот, кто раньше предъявил иск (ст. 398 ГК РФ).

Определяя момент заключения спорного договора, суд должен учитывать не только дату, указанную в тексте договора, но и совокупность других доказательств по делу, косвенно подтверждающих действительный момент совершения сделки по приобретению объекта долевого строительства: дату произведенного инвестором платежа (в соответствии с приходным ордером), дату получения инвестором кредита на приобретение жилого помещения (дату заключения кредитного договора с банком) и иные обстоятельства.

Б. обратилась в суд с иском к ООО «A-Стиль», ООО СКФ «Толстиков и К», ООО «РОИ» и К. о признании за ней права собственности на квартиру в доме № 7 по ул. Карамзина, выселении К. из указанной квартиры. Свои требования мотивировала тем, что 14.05.1994 г. между ООО СКФ «Толстиков и К», 000 «A-Стиль», гр. А. и гр. О. были заключены договоры о долевом участии в строительстве жилого дома, по условиям которых спорная квартира была выделена А., и последняя 15 февраля 1999 г. после полной оплаты квартиры переуступила свои права истице Б.

15 февраля 1999 г. ООО СКФ «Толстиков и К» заключило договор инвестирования в строительство вышеуказанной квартиры с ООО «РОИ», которое 26 октября 1999 г. переуступило гражданам К. права требования в отношении данной квартиры. Супруги К. предъявили встречный иск о признании за ними права общей долевой собственности в отношении спорной квартиры, ссылаясь на ничтожность заключенных между ООО «А-Стиль», А. и Б. договоров.

Решением Центрального районного суда г. Красноярска от 11 октября 2006 г., оставленным без изменения кассационным определением от 23 июля 2007 г., удовлетворены исковые требования Б., за которой признано право собственности в отношении спорной квартиры, супругам К. в удовлетворении встречного иска отказано. Судом установлено, что ООО «A-Стиль» надлежащим образом исполнило свои обязательства перед ООО СКФ «Толстиков и К» по заключенным в 1994 г. договорам о долевом участии в строительстве жилого дома, приобрело право требовать передачи квартиры в собственность, в дальнейшем данное право было переуступлено А., и от нее истице Б. Признавая за Б. право собственности в отношении спорной квартиры, суд правомерно исходил из того, что договоры, из которых возникло обязательство по передаче в собственность Б. квартиры, были заключены ранее, чем договор с супругами К. (Дело № 2-369/2006).

Еще в одном случае П. обратился с иском к ТСЖ «Зодчий» о признании права собственности на трехкомнатную квартиру, расположенную на 8-м этаже многоквартирного дома № XXX. В обоснование исковых требований указал, что решением Ленинского районного суда г. Красноярска от 20.01.2010 г. за П. признано право требования передачи спорной квартиры. В ноябре 2010 г. администрацией г. Красноярска в отношении многоквартирного дома № XXX выдано разрешение на ввод объекта в эксплуатацию. Однако ответчик уклоняется от передачи истцу спорной квартиры по акту приема-передачи. К участию в деле судом привлечен С. в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора.

Решением Ленинского районного суда г. Красноярска от 31.05.2012 г. в удовлетворении иска П. отказано. Апелляционным определением Красноярского краевого суда от 12.11.2012 г. № 33-9745/2012 указанное решение оставлено без изменения. Оставляя исковые требования П. без удовлетворения, суды исходили из следующих обстоятельств.

Судами установлено, что ООО «СКФ «Т. и Ко» выступало первоначальным застройщиком жилого дома, в котором находится спорная квартира, на основании разрешения на строительство и договора аренды земельного участка. Далее ООО «СКФ Т. и К» заключило с ООО «Стройтэкс-Инвест» договор № 41, по которому передало функции застройщика многоквартирного дома и право аренды земельного участка. В последующем указанный договор сторонами был расторгнут, функции застройщика и право аренды земельного участка возвращены ООО «СКФ Т. и К».

В связи с финансовыми затруднениями и приостановлением строительства ООО «СКФ Т. и К» и ТСЖ «Зодчий» заключили договор управления по завершению строительства дома, согласно которому ООО «СКФ Т. и К» поручает, а ТСЖ «Зодчий» принимает на себя управление, организацию дел и проведение работ по завершению строительства и ввода в эксплуатацию жилого дома. По условиям договора, ТСЖ «Зодчий» обязуется заключить договоры с инвесторами о внесении денежных средств, необходимых для завершения строительства дома и ввода дома в эксплуатацию, ведет прием и учет денежных средств, полученных от инвесторов. В свою очередь, ООО СКФ «Т. и К» передает ТСЖ «Зодчий» выявленные свободные квадратные метры для завершения строительства и ввода дома в эксплуатацию. Согласно актам приема-передачи — приложениям к вышеназванному договору, подписанным сторонами, при передаче данного объекта от ООО СКФ «Т. и К» к ТСЖ «Зодчий» спорная квартира, имевшая на тот момент строительный № Y, значилась в списке неинвестированных квартир, а П. не был указан в списке инвесторов жилого дома.

Вступившим в законную силу решением Ленинского районного суда г. Красноярска от 20.01.2010 г. за П. признано право требования жилого помещения в виде трехкомнатной квартиры № Y в многоквартирном доме № XXX. Из указанного решения следует, что 29.04.2005 г. между ООО «Стройтэкс-Инвест» и П. заключен договор о долевом участии в строительстве жилого дома, предметом которого является финансирование строительства квартиры №Y. Обязательства по оплате стоимости квартиры инвестором П. исполнены в полном объеме.

Вместе с тем ТСЖ «Зодчий», исполняя с 25.11.2005 г. функции застройщика жилого дома, не обладало информацией о П. как инвесторе спорной квартиры по договору с ООО «Строй-Инвест», поскольку квартира со строительным № Y была передана ТСЖ от ООО СКФ «Т. и К» как неинвестированная, без указания П. в списке инвесторов. С требованием о переоформлении договора участия в долевом строительства истец П. к ТСЖ «Зодчий» до завершения строительства дома не обращался, в связи с чем между ТСЖ «Зодчий» (Заказчик) и С. (Инвестор) был заключен договор о долевом участии в строительстве жилого дома в отношении спорной квартиры, по условиям которого С. обязуется уплатить денежные средства, необходимые для завершения строительства и ввода в эксплуатацию жилого дома, соразмерно причитающейся ему доле в общем имуществе и общей площади квартиры № Y. Данная обязанность исполнена С. надлежащим образом. После ввода дома в эксплуатацию по акту приема-передачи спорная квартира № Y была фактически передана инвестору С. в связи с исполнением им обязательств по договору о завершении строительства многоквартирного дома.

В соответствии со ст. 398 ГК РФ в случае неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь в собственность, в хозяйственное ведение, в оперативное управление или в возмездное пользование кредитору последний вправе требовать отобрания этой вещи у должника и передачи ее кредитору на предусмотренных обязательством условиях. Это право отпадает, если вещь уже передана третьему лицу, имеющему право собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления. Материалами дела подтверждается, что права на спорное жилое помещение по договору, заключенному ТСЖ «Зодчий» (застройщик) и С. (участник), фактически переданы С., который принял спорную квартиру по акту приема-передачи, до обращения П. в суд с настоящим иском. Следовательно, правовые основания для удовлетворения исковых требований П. о признании права собственности на квартиру отсутствуют.

Если спорное жилое помещение уже передано в собственность одному из участников долевого строительства, правило о преимуществе прав того кредитора, чье требование возникло раньше, не применяется. В подобных случаях пострадавший участник долевого строительства вправе потребовать от застройщика возмещения причиненных убытков в виде средней стоимости аналогичного жилого помещения.

Супруги Л. обратились с иском к ООО «Этаж» о взыскании рыночной стоимости квартиры и компенсации морального вреда. Свои требования мотивировали тем, что по договору уступки права требования от 14.07.2000 г. приобрели у Т. (первоначального инвестора) право на получение 3-комнатной квартиры площадью 65,6 кв. м, расположенной в 6 мкр. Октябрьского района г. Красноярска. Судебным решением от 01.03.2005 г. право собственности на вышеуказанную квартиру признано за гр.

Ш. Судом также установлено, что, заключая договор инвестирования с Т., ответчик не обладал правами в отношении спорной 3-комнатной квартиры.

В случае неисполнения должником обязательства кредитор вправе требовать возмещения убытков, в том числе расходов, которые вынужден будет понести для восстановления нарушенного права. В соответствии со справкой ООО «АРЕВЕРА-Недвижимость» средняя стоимость одного кв. м общей площади трехкомнатной квартиры новой планировки в Октябрьском районе г. Красноярска составляет 26 000 руб. Таким образом, в пользу истцов подлежит взысканию рыночная стоимость 65,6 кв. м — 1 705 600 руб.

Решением Октябрьского районного суда от 29.05.2006 г. каждому из истцов присуждена часть рыночной стоимости квартиры — 852 000 руб., а также компенсация морального вреда — 20 000 руб. При вынесении решения суд исходил из положений статьи 398 ГК РФ, в соответствии с которой право кредитора требовать передачи вещи в собственность отпадает, если вещь уже передана третьему лицу, имеющему право собственности, в таком случае кредитор вправе потребовать возмещения убытков. В статье 15 ГК РФ убытки определены как расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права.

В рассматриваемом случае нарушенное право истцов может быть восстановлено лишь путем предоставления им возможности приобрести аналогичную квартиру по средней рыночной цене (Дело № 2-182/2006).

На практике имеют место случаи, когда строительство многоквартирного дома и привлечение денежных средств граждан началось до вступления в силу Федерального закона № 214-ФЗ, однако разрешительная документация на дом оформлена уже в период действия данного Закона (после 31.03.2005 г.), что, как правило, сопровождается переоформлением и приведением в соответствие с законом ранее заключенных договоров с участниками долевого строительства, а также последующей государственной регистрацией. Переоформление договоров с участниками также может быть связано с привлечением для завершения строительства многоквартирного дома другого застройщика (в связи с банкротством первоначального или по иным причинам).

В подобных случаях застройщик нередко уклоняется от проведения государственной регистрации договора, производит ее избирательно, предпочитая тех участников, кто дал согласие на внесение дополнительных инвестиций и пр. Как следствие, участники обращаются к застройщику с иском о понуждении к государственной регистрации договора. При наличии необходимых предпосылок для проведения государственной регистрации (соответствие договора требованиям Федерального закона № 214-ФЗ, наличие разрешения на строительство, проектной декларации) и отсутствии каких-либо препятствий (притязаний третьих лиц в отношении объекта долевого строительства, обременений, арестов и запретов) исковые требования подлежат удовлетворению.

Поскольку требование о понуждении к государственной регистрации договора обращено к другой стороне договора — застройщику, регистрирующий орган (соответствующее управление Росреестра) по данной категории дел не является ответчиком, но может быть привлечен к участию в деле в качестве третьего лица — для уточнения правового режима спорного объекта долевого строительства (наличия в отношении объекта притязаний третьих лиц, обременений, арестов).

Л. обратился с иском к ООО «Стройтехника» о понуждении к государственной регистрации договора участия в долевом строительстве № 3/5-НЧ1 от 28.03.2008 г. Исковые требования мотивировал тем, что заключил с ответчиком вышеуказанный договор, предметом которого является строительство однокомнатной квартиры в жилом доме № 1 по ул. Пролетарская — ул. Бабушкина — ул. Копылова — ул. Боткинавг. Красноярске (строительный адрес). Обязательства по оплате стоимости квартиры истцом исполнены в полном объеме, в кассу ответчика внесено 1 507 500 руб. Поскольку разрешение на строительство дома было выдано после 30.04.2005 г., договор участия в долевом строительстве требует регистрации. Истец неоднократно обращался к ответчику с предложением зарегистрировать договор от 28.03.2008 г., однако ответчик от регистрации уклоняется, находится в процедуре банкротства. Письмом от 28.03.2011 г. конкурсный управляющий ООО «Стройтехника» сообщил истцу о том, что считает договор незаключенным («проектом» договора) и не будет учитывать его при формировании конкурсной массы. В свою очередь, отсутствие государственной регистрации договора препятствует надлежащей защите прав истца как участника долевого строительства (включению в Реестр кредиторов с требованием о передаче жилого помещения).

Установив, что договор от 28.03.2008 г. соответствует требованиям Федерального закона № 214-ФЗ и какие-либо препятствия для его государственной регистрации отсутствуют (согласно выписке из ЕГРЮЛ права других лиц в отношении спорного объекта долевого строительства не зарегистрированы), суд решил исковые требования Л. удовлетворить — произвести государственную регистрацию договора № 3/5-НЧ1 от 28.03.2008 г. участия в долевом строительстве однокомнатной квартиры в доме по адресу г. Красноярск, Октябрьский район, ул. Пролетарская — ул. Бабушкина — ул. Копылова — ул. Боткина, 1 (строительный адрес), заключенного между Л. и ООО «Стройтехника» (решение Советского районного суда г. Красноярска от 15.08.2012 г. по делу № 2-5940/2012).

В другом случае с аналогичным иском к ООО «Стройтехника» обратился В., который просил обязать ответчика произвести государственную регистрацию договора участия в долевом строительстве № 3/16-НЧ1 от 25.04.2008 г. Исковые требования мотивировал тем, что заключил с ответчиком вышеуказанный договор, оплатил стоимость квартиры в полном объеме.

Заявлением от 27.06.2012 г. гр. В. исковые требования уточнил, дополнительно просил признать недействительным договор участия в долевом строительстве, заключенный между ООО «Стройтехника» (застройщик) и ООО «Сибстройком» (участник) в отношении вышеуказанной квартиры. Требования мотивировал тем, что ответчик при заключении указанного договора распорядился объектом долевого строительства, который ему не принадлежит, что влечет недействительность договора на основании от. 168, 309 ГК РФ.

Ответчик ООО «Стройтехника» исковые требования не признал, в письменном отзыве пояснил, что еще в марте 2011 г. истцу было направлено извещение о том, что договор от 25.04.2008 г. не прошел государственную регистрацию, отсутствуют первичные документы об оплате участников стоимости квартиры, поэтому договор не будет учитываться конкурсным управляющим при формировании конкурсной массы и реестра кредиторов. Однако истец никак не отреагировал на данное сообщение, вследствие чего в последующем в отношении спорной квартиры был заключен договор с ООО «Сибстройком».

Решение Советского районного суда г. Красноярска от 01.10.2012 г. по делу № 2-5055/2012, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, в удовлетворении исковых требований В. к ООО «Стройтехника» и ООО «Сибстройком» отказано. Причиной отказа в иске стало отсутствие бесспорных доказательств, подтверждающих внесение истцом В. платы за объект долевого строительства, а также наличие государственной регистрации прав на спорный объект за другим лицом (ООО «Сибстройком»), которое при заключении договора с застройщиком действовало добросовестно.

В случае уклонения застройщика от передачи объекта долевого строительства (жилого помещения) участник вправе понудить застройщика к исполнению обязательств по договору и передаче ему в собственность указанного в договоре жилого помещения (ст. 398 ГК РФ).

М. предъявил иск к ООО «Дом», правопреемнику ООО «Консоль», о передаче ему в собственность однокомнатной квартиры. Свои требования мотивировал тем, что 21.05.2003 г. между ним и ООО «Консоль» был заключен договор о долевом участии в финансировании жилого дома; договор был также подписан коммерческим банком «ЯрБанк», с которым истец заключил договор ипотечного кредитования. В соответствии с условиями договора М. оплатил ответчику 359 880 руб. В свою очередь, ответчик по условиям договора принял на себя обязательство по окончании строительства жилого дома передать в собственность истцу однокомнатную квартиру в вышеуказанном доме. В 2005 г. дом был введен в эксплуатацию, тем не менее ответчик уклоняется от передачи истцу квартиры в собственность.

Решением Ленинского районного суда г. Красноярска от 19 декабря 2006 г. исковые требования М. удовлетворены, на ООО «Дом» возложена обязанность передать в собственность истца однокомнатную квартиру и подписать акт приема-передачи этой квартиры. Суд правомерно исходил из того, что ответчик в силу обязательства, возникшего из договора, был обязан выполнить указанные действия; истец свои обязательства по оплате строительства квартиры исполнил надлежащим образом, односторонний отказ застройщика от исполнения обязательства недопустим (Дело № 2-964/2006).

Анализ практики судов общей юрисдикции свидетельствует о том, что суды не исключают возможность предъявления участником долевого строительства иска о признания за ним права собственности на жилое помещение, указанное в договоре с застройщиком.

Л. обратился в суд с иском к ООО «Этаж» о признании права собственности на квартиру в доме № 121 по ул. Красной Армии в г. Красноярске. Свои требования Л. мотивировал тем, что по договору долевого участия в строительстве от 21.10.1998 г., заключенному между ним и ТОО «Этаж», преемником которого является ответчик, последний обязался по окончании строительства передать ему в собственность спорную квартиру, к моменту подписания договора указанная квартира была полностью оплачена через ЗАО «Риэлт-сервис», однако по окончании строительства ответчик отказался от исполнения обязательств по договору.

Решением Октябрьского районного суда г. Красноярска от 01.12.2004 г., оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 07.02.2005 г., в удовлетворении исковых требований отказано. Отказ в иске суд обосновал тем, что истец имеет право предъявлять к ответчику только требование о понуждении к исполнению им обязательств в том виде, в каком это предусмотрено в договоре, а именно требовать передать квартиру по акту, ввести дом в эксплуатацию, оказать содействие в оформлении необходимых правоустанавливающих документов. Требование Л. о признании права собственности на спорную квартиру не основано на законе. Суд второй инстанции признал отказ в удовлетворении исковых требований правомерным, посчитав, что истец может заявить лишь требование о понуждении ответчика к исполнению обязательств по договору.

Президиум Красноярского краевого суда в постановлении от 14.06.2005 г. признал неправильными выводы нижестоящих судов и, отменяя принятые по делу судебные акты, указал следующее. Статья 12 ГК РФ предусматривает, в том числе, такие способы защиты гражданских прав, как признание права и присуждение к исполнению обязанности в натуре. Посредством предусмотренных законом способов защиты гражданских прав производится восстановление (признание) нарушенных (оспариваемых) прав. В рассматриваемом случае Л. заявлено основанное на договоре долевого участия требование о признании за ним права собственности в отношении спорной квартиры. Отказав истцу в иске о признании права собственности на квартиру, суд ограничил его в выборе способа защиты нарушенного права. При повторном рассмотрении дела решением Октябрьского районного суда г. Красноярска от 13.11.2008 г. исковые требования Л. удовлетворены, за ним признано право собственности на спорную квартиру (Дело № 2-422/2008).

Еще в одном случае В. обратился в суд с иском к ЗАО «Сибагропромстрой» о признании права собственности на двухкомнатную квартиру, общей площадью 76,0 кв.м. Исковые требования мотивировал тем, что состоял с ответчиком в трудовых отношениях в период с 09.10.2001 г. по 04.07.2012 г., работая в должности начальника проектного бюро. 20 апреля 2005 г. между истцом и ответчиком был заключен договор № 332 о совместной деятельности в строительстве жилого дома № 4 в квартале БЦ-6 в жилом массиве «Аэропорт» Советского района г. Красноярска. По условиям указанного договора, истец (Инвестор) обязуется в качестве своего вклада в общее дело добросовестно отработать у ответчика (Предприятие) в течение 5 лет со дня подписания договора. В свою очередь, Предприятие обязуется создать Инвестору условия для работы, по истечении пятилетнего срока передать Инвестору в собственность квартиру. Истец свои обязательства по договору о совместной деятельности исполнил надлежащим образом, отработал у ответчика более 7 лет, каких-либо дисциплинарных взысканий не имел. Произвел в спорной квартире отделочные работы и установил сантехнику. Ответчик же после сдачи дома в эксплуатацию в 2006 г. уклоняется от оформления передачи квартиры в собственность истца, не подписывает акт приема-передачи квартиры.

Ответчик с иском не согласился, предъявил встречный иск о расторжении договора от 20.04.2005 г. № 332 в связи стем, что инвестором В. не в полном объеме исполнены обязательства по оплате квартиры: не внесен денежный вклад в сумме 600 000 руб. (наряду с трудовым участием), не оплачены работы по остеклению балкона. Также указы вал и на то, что в период действия трудового договора истцу В. неоднократно снижался размер премии за неудовлетворительную работу проектного бюро.

Входе рассмотрения дела истцом В. произведена оплата стоимости работ по остеклению балкона, в подтверждение представлена квитанция к приходному ордеру.

Решением Советского районного суда г. Красноярска от 20.11.2012 г. исковые требования В. удовлетворены, встречный иск ЗАО «Сибагропромстрой» отклонен за необоснованностью, поскольку из содержания договора от 20.04.2005 г. № 332 не следует обязанность В. дополнительно к трудовому участию внести денежный взнос в сумме 600 000 руб., работы по остеклению балкона истцом оплачены в полном объеме, задолженность перед застройщиком отсутствует. Апелляционным определением Красноярского краевого суда от 18.02.2013 г. указанное решение оставлено без изменения (Архив Советского районного суда г. Красноярска, дело № 2-7221/2012).

Препятствиями для удовлетворения подобного иска могут быть следующие обстоятельства: участником долевого строительства не исполнены в полном объеме обязательства по оплате строящегося жилого помещения; многоквартирный дом, в котором расположено спорное жилое помещение, не введен в эксплуатацию. В последнем случае решение суда о признании за участником права собственности на объект долевого строительства было бы заведомо не исполнимым, поскольку регистрация права собственности на строящееся жилое помещение невозможна.

Нарушение срока передачи объекта долевого строительства.

При нарушении застройщиком срока передачи объекта долевого строительства, установленного договором, участник вправе требовать от застройщика выплаты неустойки и возмещения причиненных убытков.

Неустойка уплачивается участнику в размере 1/300 ставки рефинансирования ЦБ РФ, действующей надень исполнения обязательства, от цены договора за каждый день просрочки; если участником долевого строительства является гражданин, неустойка уплачивается застройщиком в двойном размере (ст. 6 Федерального закона от 31.12.2004 г. № 214-ФЗ). В литературе и судебной практике существует дискуссия относительно того, по состоянию на какую дату следует брать ставку рефинансирования — указанную в договоре конечную дату (день) передачи объекта долевого строительства участнику либо дату фактической передачи объекта и подписания акта приема-передачи. Применяя по аналогии правило п. 1 ст. 395 ГК РФ, можно предположить, что при уплате застройщиком неустойки в добровольном порядке последний вправе произвести ее расчет на день добровольного исполнения обязательства, а в случае взыскания неустойки в судебном порядке участник долевого строительства вправе произвести расчет неустойки исходя из ставки рефинансирования надень предъявления иска или на день вынесения решения.

Требование участника долевого строительства о взыскании неустойки за просрочку передачи объекта долевого строительства не подлежит удовлетворению в тех случаях, когда участник уклонялся от приемки объекта долевого строительства либо отказывался от подписания акта приема-передачи со ссылкой на наличие в передаваемом объекте недостатков, которые не являются существенными и не препятствуют пользованию данным объектом по назначению.

Т. обратилась в суд с иском к 000 «Стоун» о взыскании с ответчика неустойки за нарушение срока передачи квартиры по договору участия в долевом строительстве. В обоснование заявленных требований указал, что заключил с ответчиком договор, по условиям которого квартира должна быть передана участнику (Т.) во втором квартале 2008 г. В нарушение условий договора ответчик не передал истице квартиру.

Решением Калининского районного суда Санкт-Петербурга от 20.12.2011 г. исковые требования Т. удовлетворены частично, с ООО «Стоун» в пользу истицы взыскана неустойка и штраф за нарушение прав потребителей.

По кассационной жалобе ответчика указанное решение отменено, с указанием следующих мотивов.

По условиям договора участия в долевом строительстве, ответчик обязан передать истцу квартиру в течение четырех месяцев после утверждения акта государственной комиссии о приемке объекта в эксплуатацию. Срок получения разрешения на ввод объекта в эксплуатацию определен 2-м кварталом 2008 г. в соответствии с п. 1.3 договора. Однако пунктом 7.5 договора предусмотрено, что в случае внесения изменений в распоряжение губернатора Санкт-Петербурга от 21 июля 2004 г. № 1309 относительно сроков окончания строительства объекта плановым сроком сдачи объекта в эксплуатацию будет считаться срок, определенный во вступившем в силу распоряжении Администрации Санкт-Петербурга о внесении соответствующих изменений.

Распоряжением Правительства Санкт-Петербурга от 18 июня 2010 г. № 143 срок реализации инвестиционного проекта был продлен до 11 сентября 2010 г. Распоряжением Правительства Санкт-Петербурга от 22.02.2011 г. № 43 срок реализации инвестиционного проекта был продлен до 11 марта 2011 г.

Разрешение на ввод в эксплуатацию получено 10 февраля 2011 г., в связи с чем квартира должна быть передана истице по акту до 10 июня 2011 г., но не раньше внесения всех платежей, предусмотренных договором (п. 3.5. договора).

Письменное уведомление об окончании строительства и вводе дома в эксплуатацию, необходимости доплаты за увеличение площади квартиры, а также предложение осмотреть квартиру и принять по акту приема-передачи направлено ответчиком в адрес истца в мае 2011 г.

Принимая решение о частичном удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что условиями договора предусмотрена обязанность ответчика передать истцу квартиру, однако квартира до настоящего времени не передана, что в силу п. 5 ст. 28 Закона РФ «О защите прав потребителей» является основанием для взыскания с ответчика неустойки за нарушение срока выполнения работ, в размере 3 % от цены работ за каждый день просрочки.

Судебная коллегия не может согласиться сданным выводом суда первой инстанции.

В соответствии с условиями договора, а именно п. 2.1.2, 2.1.3 договора, ответчик исполнил предусмотренные обязательства и в предусмотренный договором срок по окончании строительства направил истцу уведомление об окончании строительства и вводе дома в эксплуатацию с предложением осмотра квартиры и подписания акта приема-передачи.

Входе разбирательства в суде первой инстанции истица подтвердила факт получения данного уведомления. После получения уведомления истицей был произведен осмотр квартиры, по результатам которого составлен дефектовочный акт и ответчик обязался устранить выявленные замечания в течение 30 дней с даты подписания акта.

Выявленные недостатки ответчиком были устранены, составлен акт осмотра квартиры, в котором указано на следующие недоделки квартиры: окна (мытье и регулировка), мусор в квартире. Именно эти недостатки стали причиной отказа истицы Т. от подписания акта приема-передачи квартиры. Доказательства наличия в квартире каких-либо иных недостатков в материалы дела не представлены.

Между тем в силу п. 6 от. 753 ГК РФ заказчик вправе отказаться от приемки результата работ в случае обнаружения недостатков, которые исключают возможность его использования для указанной в договоре строительного подряда цели и не могут быть устранены подрядчиком или заказчиком.

Учитывая, что указанные в акте осмотра квартиры недостатки не относятся к числу существенных, не исключают возможность использования квартиры по ее назначению, у истицы Т. не имелось оснований для отказа в принятии квартиры по акту приема-передачи.

Поскольку установлено, что ответчик в установленный договором срок направил истице уведомление о необходимости осмотра квартиры и подписания акта приема-передачи, после осуществления истицей доплаты за увеличение площади предоставил квартиру для осмотра, которую истица не приняла, несмотря на отсутствие в ней строительных дефектов, то судебная коллегия полагает, что просрочка исполнения обязательств по договору ответчиком не допущена, в связи с чем истица не имеет права на взыскание неустойки за просрочку передачи квартиры.

Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия считает, что обжалуемое решение нельзя признать законным и обоснованным, оно подлежит отмене; в связи с тем, что обстоятельства, имеющие значение для дела, могут быть установлены на основании имеющихся в деле доказательств, судебная коллегия считает возможным вынести по делу новое решение об отказе в иске без направления дела для повторного рассмотрения в суд первой инстанции (Кассационное определение Санкт-Петербургского городского суда от 20.03.2012 г. № 33-4216/2012//СПС).

В другом случае суд, напротив, удовлетворил исковые требования участника долевого строительства о взыскании неустойки за просрочку передачи объекта долевого строительства, указав, что имеющиеся в жилом помещении недостатки (не выполнена разводка электрики с установкой розеток и выключателей, не установлен электросчетчик, не выполнены сантехнические вводы холодной и горячей воды, отопления и канализации) исключали возможность использования жилого помещения по назначению. Следовательно, участник вправе был отказаться от подписания акта приема-передачи объекта до устранения застройщиком вышеуказанных недостатков (апелляционное определение Ленинградского областного суда от 05.12.2012 г. № 33-5421/2012//СПС).

Дискуссионным является вопрос о том, при каких условиях с застройщика в пользу участника долевого строительства могут быть взысканы убытки, например, расходы участника по найму другого жилья в период просрочки застройщика (несвоевременной сдачи объекта долевого строительства). Как представляется, обязательным условием удовлетворения подобных требований потребителя будет наличие причинной связи между просрочкой застройщика и убытками участника (неизбежность расходов по найму другого жилья), а также соотносимость объекта долевого строительства и арендуемого жилого помещения (по площади и прочим характеристикам). Проверке подлежит и сам факт несения расходов участником долевого строительства, поскольку в ряде случаев участниками в подтверждение расходов по найму жилья представляются расписки от лиц, не являющихся собственниками арендованного жилого помещения или их уполномоченными лицами.

К. обратился в суд с иском к Красноярскому краевому фонду жилищного строительства (далее — ККФЖС) о взыскании неустойки за несвоевременную передачу объекта долевого строительства в размере 217 991 руб., убытков в сумме 88 000 руб., а также компенсации морального вреда в сумме 50 000 руб.

Исковые требования мотивировал тем, что на основании договора уступки права требования от 25.08.2010 г. приобрел право требования к ККФЖС передачи объекта долевого строительства (квартиры) в срок до 30.06.2011 г. Фактически квартира была передана истцу лишь 13.02.2012 г., просрочка составила 178 дней (с 01.07.2011 г. по 13.02.2012 г.). Кроме того, в связи с несвоевременной передачей объекта долевого строительства истец вынужден был снимать квартиру, понес расходы в сумме 88 000 руб., а также отложил переезд семьи в г. Красноярск, в связи с чем также просил взыскать с ответчика компенсацию морального вреда.

Ответчике иском не согласился, пояснил, что задержка строительства дома вызвана просрочкой выполнения работ подрядчиками, ходатайствовал о снижении размера неустойки, ссылаясь на непродолжительный период просрочки и факт предварительного извещения участника о возможной задержке сдачи дома в эксплуатацию.

Решением Советского районного суда г. Красноярска от 16.08.2012 г. по делу № 2-5485/12 исковые требования К. удовлетворены частично, с ответчика в пользу истца взысканы: неустойка в размере 60 000 руб., убытки в сумме 77 000 руб., компенсация морального вреда в сумме 10 000 руб., штраф за отказ удовлетворить требования потребителя в сумме 35 000 руб.

Удовлетворяя исковые требования К., суд исходил из того, что застройщик как предприниматель несет риск неисполнения обязательств его контрагентами (подрядчиками, субподрядчиками), не может оправдывать нарушение срока передачи объекта долевого строительства указанными обстоятельствами. Убытки К. в виде расходов по найму жилого помещения в течение 7 месяцев просрочки со стороны застройщика подтверждены необходимыми доказательствами: договор найма жилья, документы о внесении оплаты, свидетельство о регистрации права собственности на квартиру на имя наймодателя, выписка из ЕГРП об отсутствии у К. жилых помещений на праве собственности на территории г. Красноярска, справка К. с места работы.

В другом случае супруги Р., действуя в своих интересах и интересах несовершеннолетних детей, обратились к ККФЖС с аналогичными требованиями: о взыскании неустойки за просрочку передачи объекта долевого строительства, убытков в виде оплаты по договору найма жилья, компенсации морального вреда.

Решением Советского районного суда г. Красноярска от 15.11.2012 г. по делу № 2-7998/12 исковые требования Р. удовлетворены частично, в пользу истцов взыскана неустойка, компенсация морального вреда и штраф за неудовлетворение требований потребителя в добровольном порядке. В удовлетворении требования о взыскании убытков отказано, поскольку истцами не представлены доказательства, бесспорно свидетельствующие о необходимости указанных затрат для семьи Р. и фактическом их несении.

В обоснование требования о возмещении убытков в размере 135 000 руб. истцами представлен договор найма от 10.01.2011 г. квартиры по адресу г. Красноярск, ул. М-ва, 22, кв. 93, по которому ООО «СжЦ «Ниагара» (наймодатель) в лице Н-ой предоставляет Р. (наниматель) в пользование квартиру, плата за пользование квартирой составляет 15 000 руб. Также представлены расписки Н-ой от 20.03.2011 г., 20.08.2011 г., 20.09.2011 г. и 20.12.2011 г., по которым она получила от Р. суммы в размере 45 000 руб., 45 000 руб., 45 000 руб. и 15 000 руб. за пользование квартирой. По запросу суда получена выписка из ЕГРП от 10.09.2012 г., из которой следует, что собственником квартиры по адресу г. Красноярск, ул. М-ва, 22, кв. 93 является гр. С-ов, право собственности зарегистрировано 09.04.2010 г. Характер отношений между собственником квартиры и ООО «СжЦ «Ниагара» либо директором последней — Н-ой представитель истцов пояснить не смог. Также не пояснил, по какой причине плата за пользование квартирой внесена не в кассу ООО «СжЦ «Ниагара», а непосредственно Н-ой. В подтверждение фактического переезда и проживания семьи Р. в г. Красноярск какие-либо доказательства также не представил. Между тем, согласно паспортным данным, супруги Р. зарегистрированы по месту жительства в другом населенном пункте.

Передача объекта долевого строительства с недостатками (меньшей площади, со строительными дефектами и пр.).

При передаче инвестору объекта долевого строительства, площадь которого меньше предусмотренной в договоре с застройщиком, инвестор вправе требовать возврата излишне уплаченной суммы. При этом на излишне уплаченные денежные суммы могут быть начислены проценты в соответствии с п. 1 ст. 395 ГК РФ.

Анализ судебной практики по спорам о взыскании стоимости излишней/недостающей площади объекта долевого строительства (неосновательного обогащения) свидетельствует о наличии следующих дискуссионных вопросов:

— вправе ли застройщик и участник долевого строительства согласовать в договоре условие о том, что отклонение фактической площади объекта (по результатам обмеров и технической инвентаризации) от указанной в договоре проектной площади объекта не влечет перерасчета цены договора;

— вправе ли стороны согласовать в договоре общую проектную площадь квартиры, включив в нее площадь лоджий, балконов, веранд и террас, которые согласно ч. 5 ст. 15 ЖК РФ не учитываются при подсчете общей площади жилого помещения;

— каким образом, с применением понижающих коэффициентов или без, производится подсчет площади балконов и лоджий для целей определения фактической площади квартиры.

Принимая во внимание, что участник долевого строительства лишен возможности влиять на ход строительства и внесение изменений в проектную документацию, при этом площадь квартиры (общая, жилая) является основной потребительской характеристикой жилого помещения как товара, условие договора участия в долевом строительстве о том, что отклонение фактической площади объекта от проектной площади не влечет изменения цены договора может быть расценено как ущемляющее права потребителя — в случае передачи ему объекта долевого строительства меньшей площади.

С учетом особенностей строительной деятельности и допустимых по СНиП отклонений от проектной документации, представляется возможным согласовать в договоре условие о том, что цена объекта долевого строительства не подлежит изменению (корректировке) при незначительных отступлениях от проектной площади, например, в диапазоне плюс-минус 1 кв.м.

П. обратилась в суд с иском к ЗАО «Инвестиционная компания «Дружба» о взыскании излишне уплаченных по договору денежных средств, указав, что 17.10.2003 г. заключила с ответчиком договор об инвестировании строительства жилого дома, в результате исполнения которого ответчик должен был передать ей квартиру общей площадью 64,44 кв. м, однако переданное ей ответчиком жилое помещение имеет площадь 58,4 кв. м, что на 6,64 кв. м, (или 5,6 %) меньше, чем указано в условиях договора, о чем истцу стало известно только после получения свидетельства о регистрации права собственности на квартиру и технического паспорта на квартиру.

Решением Гагаринского районного суда г. Москвы от 20.06.2011 г. исковые требования П. удовлетворены.

Не согласившись с указанным решением, ответчик обжаловал его в кассационном порядке, указав в качестве одного из доводов, что по условиям п. 5.2 договора от 17.10.2003 г. сторонами допускается плюс-минус 4 %-ное отклонение фактической общей площади квартиры от общей площади квартиры, указанной в договоре. В случае отклонения в сторону увеличения или уменьшения фактической площади квартиры более чем на 4 % от общей площади квартиры, указанной в п. 1.2. договора, у инвестора возникает обязанность по оплате превышения фактической площади или у компании возникает обязанность по возврату излишне внесенных денежных средств (п. 1.2. договора).

По мнению ответчика, суд первой инстанции неверно определил размер компенсации, причитающейся истице, исходя из всей суммы недостающей площади квартиры, не уменьшив ее на 4 % допустимого отклонения.

Судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда указанное решение оставлено без изменения, кассационная жалоба ответчика — без удовлетворения. Доводы жалобы о том, что суд первой инстанции неверно истолковал п. 5.2 договора и не произвел уменьшение компенсации, исключив часть цены, пропорциональной 4 % общей площади квартиры, судебной коллегией отклонены. Условие п. 5.2 признано ущемляющим права участника долевого строительства и недействительным в силу ч. 2 ст. 16 Закона РФ «О защите прав потребителей» (кассационное определение Московского городского суда от 26.10.2011 г. № 33-34610).

В другом случае З.С.В. обратился в суд с иском к ООО «X» о взыскании убытков в связи с уменьшением фактической площади квартиры и компенсации морального вреда.

Решением Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 15.08.2012 г. исковые требования З.С.В. удовлетворены, с ответчика в его пользу взыскана компенсация за уменьшение итоговой площади квартиры и компенсация морального вреда.

Отменяя указанное решение и отказывая в удовлетворении исковых требований, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда указала следующие мотивы. В соответствии со ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора и определении его условий по своему усмотрению. Одним из пунктов договора, заключенного между истцом и ответчиком, предусмотрено, что в случае превышения по данным обмера проектно-инвентаризационного бюро (ПИВ) площади передаваемой дольщику квартиры по сравнению с проектной площадью, указанной в договоре, дольщик в срок 10 банковских дней с момента получения соответствующих документов производит доплату стоимости излишне передаваемой площади. При отклонении приведенной площади менее чем на 1 кв. м перерасчет объема инвестирования по данному договору не производится.

В соответствии со СНиП 31-1-2003 и письмом Министерства регионального развития РФ от 09.10.2009 г. № 33350-ИП/08 под общей приведенной площадью квартиры понимается сумма площадей ее отапливаемых помещений и комнат, встроенных шкафов, а также неотапливаемых помещений, подсчитываемых с понижающими коэффициентами, установленными правилами технической инвентаризации.

В договоре стороны согласовали общую проектную площадь передаваемой по окончании строительства квартиры. По данным обмера ПИБ, фактическая площадь квартиры с учетом площади балконов/лоджий (определенной с понижающим коэффициентом) отличается от согласованной в договоре общей проектной площади менее чем на 1 кв. м, что не влечет перерасчета объема инвестирования по договору. Таким образом, взыскание в пользу истца компенсации за уменьшение итоговой площади квартиры противоречит условиям заключенного сторонами договора, вследствие чего решение суда первой инстанции подлежит отмене, а требования З.С.В. — отклонению (апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 21.11.2012 г. № 33-15352/2012).

По вопросу о том, допустимо ли включать в общую площадь квартиры площадь балконов, лоджий, веранд и террас, единообразной практики не сложилось. Однако в большинстве случаев суды исходят из того, что в силу ст. 421 ГК РФ стороны вправе согласовать в договоре подобное условие, указав вместо общей площади квартиры (термин, используемый в ч. 5 ст. 15 ЖК РФ для целей расчета платы за жилищные и коммунальные услуги) так называемую проектную площадь.

Информация о том, что в проектную площадь квартиры включается площадь балконов (лоджий, веранд), должна быть доведена до сведения участника долевого строительства при заключении договора в наглядной и доступной форме, исключающей возможность какого-либо заблуждения на этот счет. При отсутствии в договоре оговорки о том, что в проектную площадь квартиры включена площадь балконов (лоджий, веранд), суд исходит из определения общей площади квартиры, закрепленного в ч. 5 ст. 15 ЖК РФ, то есть без учета площади указанных неотапливаемых помещений.

Региональная общественная организация «Общественный надзор» в интересах граждан А., Б. обратилась с иском к ЗАО «Строительная компания «Южкузбасстрой» о защите прав потребителей. Требования мотивированы тем, что 13.04.2011 г. истцами и ответчиком был заключен договор участия в долевом строительстве многоквартирного жилого дома, в соответствии с которым ответчик обязан построить и передать истцам в собственность квартиру общей площадью 50,38 кв.м.

27.01.2012 г. ЗАО «СК «Южкузбасстрой» по акту приема-передачи передал истцам квартиру общей площадью 49,2 кв. м, что значительно меньше предусмотренной договором общей площади помещения. В связи с несоответствием площади построенной квартиры договору сумма соразмерного уменьшения цены договора составляет 38 997,60 руб.

Решением Куйбышевского районного суда г. Новокузнецка от 31.07.2012 г. исковые требования удовлетворены, с ответчика взыскана компенсация за недостающие метры общей площади квартиры.

Не согласившись с решением, ответчик обратился с апелляционной жалобой, в которой указал, что суд первой инстанции не принял во внимание следующие обстоятельства: отсутствие у истцов претензий по качеству при подписании акта приема-передачи квартиры, наличие в договоре условия о том, что цена является фиксированной и не подлежит изменению в случае передачи квартиры меньшей площади. Кроме того, уменьшение площади квартиры произошло, по мнению ответчика, в результате использования различных технологических методов по определению размеров площади при проектировании жилого дома и при осуществлении обмеров. Общая площадь квартиры с учетом балкона (3,6 кв. м) составляет 52,8 кв. м, поэтому площадь квартиры истцов не уменьшена в сравнении с договором.

Апелляционным определением Кемеровского областного суда от 04.10.2012 г. № 33-9833 указанное решение оставлено без изменения, апелляционная жалоба ответчика отклонена по следующим причинам. В договоре, заключенном между истцом и ответчиком, указан размер общей площади квартиры без каких-либо оговорок относительно включения в нее площади балкона. В свою очередь, условие договора о неизменности цены при уменьшении площади фактически передаваемой квартиры ущемляет права участника долевого строительства (потребителя) и является ничтожным.

По вопросу о том, каким образом производить подсчет площади балконов, лоджий и веранд (в случае включения их в общую проектную площадь квартиры), суды исходят из того, что стороны вправе согласовать в договоре понижающие коэффициенты. При отсутствии в договоре соответствующего условия (о коэффициентах), подсчет площади балконов, лоджий и веранд может производиться из расчета 1:1.

А. обратилась в суд с иском к ООО Фирма «Пойнт и К» о взыскании денежных средств, излишне уплаченных по договору участия в долевом строительстве. В обоснование иска указала, что по условиям договора ответчик обязался построить объект недвижимости — двухкомнатную квартиру общей площадью 80,24 кв. м. Однако фактически после окончания строительства истице передано 75,7 кв. м площади (из расчета 71,9 кв. м общая площадь квартиры + 3,8 кв. м площадь лоджии с учетом понижающего коэффициента), что на 4,54 кв. м меньше. Истица просила взыскать с ответчика излишне уплаченную стоимость квадратных метров квартиры и проценты за пользование чужими денежными средствами.

Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 06.10.2011 г. иск удовлетворен.

Судебной коллегией по гражданским делам Свердловского областного суда указанное решение изменено, уменьшена сумма взыскиваемой компенсации за недостающие метры общей площади квартиры и процентов за пользование чужими денежными средствами. Выводы судебной коллегии мотивированы следующим.

Удовлетворяя исковые требования А., суд первой инстанции руководствовался положениями Инструкции о проведении учета жилищного фонда в Российской Федерации (утв. приказом Минземстроя России от 04.08.1998 г. № 37, в ред. постановления Госстроя от 12.10.2000 г. № 103), согласно которой общая площадь квартиры определяется как сумма площадей ее помещений, встроенных шкафов, а также площадей лоджий, балконов, веранд, террас и холодных кладовых, подсчитываемых с понижающим коэффициентом для лоджий — 0,5. При этом судом не учтено, что законом, иными правовыми актами не установлены специальные требования по определению цены договора подряда. Согласно п. 1 от. 424 ГК РФ исполнение договора оплачивается по цене, установленной соглашением сторон. При этом в силу п. 1, 4 от. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора и определении его условий.

Те документы, на которые сослался суд первой инстанции, обосновывая свой вывод о переплате, не регулируют вопросов установления цены работы по строительству объекта недвижимости. Поскольку в законах, иных нормативных актах отсутствуют обязательные для сторон спора цены, тарифы, расценки, стороны свободны в определении цены договора и выполненных работ. Анализ договора показывает, что стороны в договоре не предусмотрели применение к подсчету площади лоджии понижающего коэффициента, поэтому площадь лоджии следует учитывать с коэффициентом 1. Таким образом, общая площадь передаваемого истице объекта составляет 79,5 кв. м (71,9 кв. м + 7,6). При таких обстоятельствах суд неправильно применил нормы материального права. С ответчика следует взыскать в пользу истца разницу в стоимости 0,74 кв. м, из расчета 80,24–79,5. При таких обстоятельствам сумма взыскиваемой компенсации подлежит уменьшению (определение Свердловского областного суда от 19.01.2012 г. № 33-414/2012).

При передаче объекта долевого строительства с недостатками участник вправе потребовать от застройщика безвозмездного устранения недостатков, возмещения расходов, понесенных на устранение недостатков, либо соразмерного уменьшения цены (ст. 397 ГК РФ). Участник также вправе не подписывать акт приема-передачи жилого помещения, в котором застройщик снимает с себя ответственность за недостатки объекта долевого строительства.

Супруги 3. обратились в суд с иском к ООО «Консоль» о признании права собственности на квартиру, взыскании суммы убытков, необходимой для устранения недостатков, взыскании суммы компенсации морального вреда. Свои требования мотивировали тем, что по договору уступки, заключенному с ООО «Еонесси», приобрели право на получение от ООО «Консоль» в собственность однокомнатной квартиры в строящемся доме. После сдачи дома в эксплуатацию им была передана квартира с существенными недостатками, акт приема-передачи квартиры с условием освобождения ООО «Консоль» от ответственности за ненадлежащее исполнение договора они подписать отказались.

Заочным решением Солнечной постоянной сессии Советского районного суда г. Красноярска от 02.10.2006 г. исковые требования супругов 3. удовлетворены, за ними признано право общей собственности в отношении указанной квартиры, в их пользу взысканы понесенные истцами расходы на устранение недостатков отделочных работ и компенсация морального вреда (Дело № 2-636/2006).

Необоснованный отказ застройщика от исполнения договора.

Относительно новой категорией споров в сфере долевого строительства являются иски участников долевого строительства к застройщику о признании недействительным одностороннего отказа от исполнения договора (действий по одностороннему расторжению договора).

Г., X. обратились в суд с иском к ООО «Стройтехника», Управлению Росреестра по Красноярскому краю о признании незаконными действий Управления Росреестра по регистрации расторжения договора № 2/23-ПЧ7-1 участия в долевом строительстве от 24.08.2009 г., признании указанного договора действующим. Заявлением от 19.11.2012 г. истцы требования уточнили, просили признать недействительными действия ООО «Стройтехника» по одностороннему расторжению договора N92/23-1147-1, признать указанный договор действующим с восстановлением соответствующей записи в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, исковые требования в отношении Управления Росреестра по Красноярскому краю не поддерживали.

Исковые требования мотивировали следующим. 24.08.2009 г. между ООО «Стройтехника» (застройщик) и Г., X. (участники) был заключен договор участия в долевом строительстве, предметом которого является трехкомнатная квартира в первом подъезде дома по адресу г. Красноярск, Центральный район, ул. Водянникова — ул. Линейная, 1 (строительный адрес). По условиям договора участники обязаны внести оплату за строящуюся квартиру в сумме 1 538 876 руб. после регистрации договора, но не позднее 30.06.2010 г. В соответствии с договором зачета взаимных требований от 16.09.2009 г. обязательства Г., X. перед ООО «Стройтехника» по оплате стоимости квартиры исполнены в части 860 000 руб. Оставшаяся часть оплаты внесена не была.

25.08.2011 г. гр. Г. был уведомлен о том, что Арбитражным судом Красноярского края в отношении ООО «Стройтехника» введена процедура внешнего управления (в рамках дела о банкротстве). В ноябре 2011 г. гр. Г. было получено уведомление № 4854от08.11.2011 г. от внешнего управляющего ООО «Стройтехника» о том, что договор № 1/23-ПЧ7-1 расторгнут застройщиком в одностороннем порядке в связи с невнесением участниками оставшейся части оплаты по договору. В последующем на основании указанного уведомления Управлением Росреестра по Красноярскому краю была внесена регистрационная запись в ЕГРП о расторжении договора № 2/23-ПЧ7-1 участия в долевом строительстве, что стало известно истцам при получении выписки из реестра. Указанные действия застройщика Г. и X. считали незаконными, поскольку застройщик, расторгая договор, не имеет возможности возвратить им ранее внесенные инвестиции, является неплатежеспособным. Также указали на несоблюдение застройщиком процедуры предупреждения участников о предстоящем расторжении договора, поскольку соответствующие уведомления участникам не направлялись.

Решением Советского районного суда г. Красноярска от 28.01.2013 г. по делу № 2-896/2013 исковые требования Г. иХ. к ООО «Стройтехника» удовлетворены. Суд признал недействительным заявление ООО «Стройтехника» от 08.11.2011 г. о расторжении в одностороннем порядке договора участия в долевом строительстве № 2/23-ПЧ7-1 от 24.08.2009 г., также признал договор участия в долевом строительстве № 2/23-ПЧ7-1 от 24.08.2009 г., заключенный между ООО «Стройтехника» и Г., X. действующим, с восстановлением записи о государственной регистрации данного договора в ЕГРП.

Удовлетворяя исковые требования Г. и X., суд руководствовался следующим.

В силу от. 309, 310 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов. Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Согласно от. 5 Федерального закона от 30.12.2004 г. № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» систематическое нарушение участником долевого строительства сроков внесения платежей, то есть нарушение срока внесения платежа более чем три раза в течение двенадцати месяцев или просрочка внесения платежа в течение более чем два месяца, является основанием для одностороннего отказа застройщика от исполнения договора в порядке, предусмотренном от. 9 Закона.

Согласно п. 3 от. 9 Закона при наличии оснований для одностороннего отказа застройщика от исполнения договора, застройщик вправе расторгнуть договор не ранее чем через тридцать дней после направления в письменной форме участнику долевого строительства предупреждения о необходимости погашения им задолженности по уплате цены договора и о последствиях неисполнения такого требования. В случае реализации указанного права (на односторонний отказ) застройщик обязан возвратить денежные средства, уплаченные участником долевого строительства в счет цены договора, в течение десяти рабочих дней со дня его расторжения (п. 5 от. 9 Закона).

В соответствии со от. 94, 95 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» с даты введения внешнего управления вводится мораторий на удовлетворение требований кредиторов по денежным обязательствам. Указанный мораторий распространяется на все денежные обязательства, кроме текущих платежей, а также требований о взыскании задолженности по заработной плате, выплате вознаграждений авторам результатов интеллектуальной деятельности, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, о возмещении морального вреда.

Поскольку на дату одностороннего расторжения договора участия в долевом строительстве от 24.08.2009 г. № 2/23-ПЧ7-1, заключенного с Г. и X., в отношении ООО «Стройтехника» была введена процедура внешнего управления, ответчик заведомо не мог исполнить предусмотренную п. 5 от. 9 Федерального закона № 214-ФЗ обязанность возвратить участникам в течение 10 дней денежные средства, уплаченные в счет цены договора.

Из положений от. 201.14 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности» (§ 7 «Банкротство застройщика») следует, что участники-кредиторы, имеющие к застройщику лишь денежные требования, при распределении денежных средств от продажи объекта строительства находятся в худшем положении (25 % стоимости объекта) в сравнении с участниками-кредиторами, имеющими к застройщику права требования по обязательствам, обеспеченным залогом объекта долевого строительства (60 % стоимости объекта).

При исследовании материалов регистрационного дела почтовые уведомления, подтверждающие факт извещения Г. и X. о необходимости погашения задолженности по договору участия в долевом строительстве, не обнаружены.

С учетом данных обстоятельств, суд пришел к выводу, что односторонний отказ (заявление от 08.11.2011 г.) ООО «Стройтехника» от исполнения договора участия в долевом строительстве от 24.08.2009 г. № 2/23-ПЧ7-1 не соответствует требованиям закона, был осуществлен с нарушением установленной законом процедуры, нарушает права истцов как участников долевого строительства и как кредиторов застройщика-должника, в силу от. 168 ГК РФ является недействительным.

 

4.2. Финансовые услуги

 

4.2.1. Банковские услуги

К банковским сделкам с участием потребителей можно отнести:

— договор банковского вклада;

— кредитный договор, заключенный в потребительских целях;

— договор об открытии и ведении банковского (текущего) счета;

— расчетные операции по поручению гражданина без открытия ему банковского счета;

— договор о выдаче и совершении расчетов с помощью банковской карты.

Банковский вклад.

Договор банковского вклада, в котором вкладчиком выступает гражданин, является публичным. Это означает, что банк не вправе устанавливать разные процентные ставки по вкладам, внесенным на одних и тех же условиях возврата (минимальная сумма вклада, срок возврата), в зависимости от категории потребителей (возраста заемщика, его профессии, социального положения и пр.), кроме случаев, прямо указанных в законе. За установление повышенных процентов по вкладам собственных сотрудников банк может быть привлечен не только к административной ответственности по ч. 3 ст. 14.8 КоАП РФ («Нарушение иных прав потребителя»), но и к налоговой ответственности за занижение налогооблагаемой базы.

ООО КБ «Каури» (банк) обратилось в Арбитражный суд Пермской области с иском о признании недействительным решения налоговой инспекции о привлечения банка к ответственности в виде штрафа за неполную уплату налога.

Решением от 18.04.02 г. в удовлетворении исковых требований отказано. ФАС Уральского округа, изучив кассационную жалобу банка, оставил решение без изменения.

Как следует из материалов дела, в ходе выездной налоговой проверки ООО КБ «Каури» инспекция установила списание в 2000 г. на расходы, включаемые в себестоимость оказываемых банком услуг, процентов по вкладам физических лиц — работников банка по высоким процентным ставкам. Налоговым органом в соответствии со ст. 40 Налогового кодекса РФ произведен перерасчет процентов и принято решение о доначислении банку налога на прибыль и пени, а также привлечении банка к налоговой ответственности по п. 1 ст. 122 НК РФ за неполную уплату налога на прибыль.

Отказывая в удовлетворении требований банка, арбитражный суд исходил из правомерности доначисления банку налога на прибыль. Вывод суда соответствует закону и материалам дела.

Как установлено судом, проценты по договорам банковского вклада, заключенным ООО КБ «Каури» с физическими лицами, являющимися его работниками, увеличены вопреки требованиям ст. 426 ГК РФ более чем на 20 % по сравнению с аналогичными договорами с физическими лицами, не являющимися работниками банка. При таких обстоятельствах доначисление налога на прибыль исходя из рыночных цен на соответствующие услуги произведено налоговым органом правомерно, соответствует ст. 20, 40 Налогового кодекса РФ и положениям ст. 426 ГК РФ, согласно которой цена и другие существенные условия публичного договора должны быть одинаковыми для всех потребителей (постановление ФАС Уральского округа от 16.07.2002 № Ф09-1449/02-АК.) [127] .

Отношения банка и его клиентов по внесению в банк денежных сумм (вкладов), их возврату и выплате процентов по вкладу обладают определенной спецификой, которая отражена в гл. 44 ГК РФ («Банковский вклад»), Федеральном законе от 02.12.1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности» и других нормативных актах. При внесении гражданином вклада ему, как правило, открывается лицевой счет для учета приходных и расходных операций. Поэтому к отношениям между банком и вкладчиком по счету, на который внесен вклад, субсидиарно применяются правила гл. 45 ГК РФ («Банковский счет»), С учетом положений ст. 39 Закона о защите прав потребителей к отношениям, вытекающим из договора банковского вклада с участием гражданина, могут применяться лишь общие правила Закона о праве граждан на предоставление информации, о возмещении морального вреда, об альтернативной подсудности и освобождении от уплаты государственной пошлины.

В соответствии со ст. 837 ГК РФ выделяются два основных вида вклада: на условиях выдачи вклада по первому требованию (вклад до востребования) либо на условиях возврата вклада по истечении определенного договором срока (срочный вклад).

Если иное не предусмотрено договором банковского вклада, банк вправе изменять размер процентов, выплачиваемых по вкладам до востребования. В случае уменьшения новый размер процентов применяется к ранее внесенным вкладам лишь по истечении месяца со дня извещения вкладчиков об изменении процентной ставки.

Размер процентов по срочному вкладу гражданина или вкладу гражданина, внесенному на условиях его выдачи при наступлении определенных договором обстоятельств («условный вклад»), не может быть уменьшен банком в одностороннем порядке, если иное не предусмотрено законом (п. 3 ст. 838 ГК РФ).

До введения в действие части второй ГК РФ банки широко применяли правило ч. 2 ст. 29 Закона о банковской деятельности, позволявшее банку в одностороннем порядке изменить размер процентной ставки по вкладу в случаях, прямо предусмотренных договором с клиентом. Однако в 1999 г. эта практика была признана не соответствующей положениям п. 3 ст. 838 ГК РФ и неконституционной. В ноябре 2007 г. ст. 29 Закона о банковской деятельности была дополнена положением о том, что по договору банковского вклада (депозита), внесенного гражданином на условиях его выдачи по истечении определенного срока либо по наступлении предусмотренных договором обстоятельств, банком не может быть односторонне сокращен срок действия этого договора, уменьшен размер процентов, увеличено или установлено комиссионное вознаграждение по операциям, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом. Таким образом, в настоящее время вопрос об одностороннем изменении банком условий срочного вклада гражданина или вклада гражданина, внесенного на условиях выдачи при наступлении определенных договором обстоятельств, можно считать закрытым.

По договору банковского вклада любого вида, в котором вкладчиком является гражданин, банк обязан выдать сумму вклада или ее часть по первому требованию вкладчика. Условие договора об отказе гражданина от данного права является ничтожным (п. 2 ст. 837 ГК РФ). С учетом системного применения норм гл. 44 и гл. 45 ГК РФ к отношениям между банком и вкладчиком по счету, на который внесен вклад, правило о выдаче вклада по первому требованию вкладчика означает совершение банком соответствующих действий не позже дня, следующего за днем поступления в банк соответствующего распоряжения вкладчика (ст. 849 ГК РФ).

Кредитный договор.

Больше всего споров на практике вызывают договоры потребительского кредитования, в которых заемщиком выступает гражданин (физическое лицо), использующий сумму полученного кредита для удовлетворения личных, бытовых нужд: приобретение бытовой техники, жилого помещения, оплаты стоимости обучения и пр.

Как уже отмечалось, подобные договоры заключаются по модели договора присоединения (ст. 428 ГК РФ). Заемщик заполняет стандартную форму заявления о выдаче кредита (анкету), после чего, в случае согласия банка предоставить кредит, стороны подписывают кредитный договор, составленный банком заранее, то есть также в стандартной форме. Такая практика объективно способствует тому, что в содержание кредитного договора включаются условия, наиболее благоприятные для банка. Это, в свою очередь, приводит к ущемлению прав и законных интересов заемщика (потребителя).

Отсутствие в российском законодательстве примерного перечня несправедливых условий создает определенные сложности в квалификации тех или иных условий кредитного договора в качестве ущемляющих права заемщика. До недавнего времени одни и те же условия кредитных договоров получали различную правовую оценку в практике судов общей юрисдикции и арбитражных судов, равно как и в практике арбитражных судов различных регионов России. Так, условие кредитного договора о рассмотрении споров по местонахождению банка или его филиала рассматриваются арбитражными судами как ущемляющее права потребителя. В судах общей юрисдикции подобное условие еще недавно не вызывало каких-либо нареканий, поскольку формально соответствовало положениям ст. 29, 32 ГПК РФ (о праве сторон изменить своим соглашением подсудность спора, кроме случаев исключительной подсудности).

В сентябре 2011 г. после продолжительного обсуждения с участием юридической общественности Президиум ВАС РФ опубликовал два обобщения судебной практики: информационные письма от 13 сентября 2011 г. № 146 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с применением к банкам административной ответственности за нарушение законодательства о защите прав потребителей при заключении кредитных договоров» и № 147 «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре».

Из Обзора по вопросам привлечения банков к административной ответственности можно вывести следующий перечень несправедливых условий кредитного договора, нарушающих права и законные интересы заемщика (потребителя):

— условие кредитного договора, направленное на прямое или косвенное установление сложных процентов (процентов на проценты), поскольку им «обходится» установленный законом запрет сложных процентов (п. 3);

— условие договора, согласно которому банк вправе потребовать от заемщика досрочного исполнения обязательств (возврата кредита в полном объеме) в случае ухудшения финансового положения заемщика, например при снижении заработной платы или увольнении заемщика (п. 4);

— условие договора о том, что споры по иску банка к заемщику-гражданину рассматриваются судом по местонахождению банка (п. 7);

— о запрете заемщику в течение определенного времени с момента заключения договора возвращать сумму кредита (мораторий) либо о взыскании с заемщика комиссии за досрочный возврат кредита (п. 12);

— условие о праве банка в одностороннем порядке изменять тарифы на свои услуги в течение срока действия договора (п. 13);

— о возложении на заемщика издержек по погашению регистрационной записи об ипотеке (п. 15).

Часть из перечисленных выше условий были квалифицированы в качестве ущемляющих права заемщика (потребителя) в силу прямого несоответствия закону. Например, условие о взыскании с заемщика штрафа за отказ от получения кредита не соответствует положениям п. 2 ст. 821 ГК РФ; условие о праве банка в одностороннем порядке изменять тарифы на услуги — ст. 310 ГК РФ, ч. 4 ст. 29 Федерального закона от 02.12.1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности» (вред, от 15.02.2011 г.). Для квалификации в качестве несправедливого условия, запрещающего заемщику досрочно возвратить сумму кредита (или с уплатой комиссии), потребовалось расширительное толкование ст. 32 Закона о защите прав потребителей и выведение в качестве общей нормы (распространяющейся и на кредитные договоры) права потребителя отказаться от исполнения договора с возмещением другой стороне фактически понесенных расходов. Еще в одном случае применительно к праву банка досрочно взыскать сумму кредита при ухудшении финансового положения заемщика Президиум ВАС РФ указал на то, что подобное основание не связано с какими-либо виновными действиями заемщика, охватывается обычным риском предпринимательской деятельности кредитной организации. Иными словами, требование банка о досрочном погашении кредита является гражданско-правовой санкцией, для которой необходимо достаточное основание — какие-либо неправомерные действия заемщика.

Следует отметить, что ряд условий кредитных договоров, также вызывавших определенные споры в литературе и судебной практике, были отнесены к допустимым, то есть не противоречащим ГК РФ и законодательству о защите прав потребителей:

— о праве банка потребовать досрочного возврата всей суммы кредита в случае нарушения заемщиком обязательств по уплате очередной части кредита (п. 1);

— об увеличении процентной ставки по кредиту в два раза в случае просрочки заемщика (п. 2);

— о страховании заемщиком жизни и здоровья, если заемщик имел возможность заключить с банком кредитный договор и без названного условия (п. 8).

В первом и во втором случаях эксперты исходили из того, что указанными условиями кредитного договора предусмотрены определенные санкции к заемщику, не исполняющему свои обязательства, при этом ГК РФ допускает возможность их применения (ст. 395, 811 ГК РФ).

Применительно к включению в кредитный договор условия о страховании заемщиком жизни и здоровья позиция Президиума ВАС РФ сводится к тому, что указанную услугу (по страхованию) банк не вправе навязывать заемщику. Вместе с тем банк вправе предложить заемщику на выбор: получение кредита с условием о страховании жизни и здоровья либо без страхования, но по более высокой процентной ставке. Само по себе условие о страховании не является несправедливым, поскольку направлено на снижение риска невозврата кредита, то есть на обеспечение законных интересов банка.

Указанная позиция, направленная на разграничение случаев навязанных и добровольно принятых услуг по личному страхованию, получила развитие в практике судов общей юрисдикции.

КРОО «Защита потребителей» обратилась в суд в интересах Г. с иском к ОАО «НБ «ТРАСТ» о защите прав потребителей, просила признать недействительными условия кредитного договора от 29.01.2011 г. в части возложения на заемщика обязанности застраховать жизнь и здоровье, взыскать с ответчика страховую премию в сумме 47 500 руб. в качестве убытков, неустойку за просрочку удовлетворения требований потребителя и компенсацию морального вреда. Исковые требования мотивированы тем, что услуга по страхованию жизни и здоровья была навязана заемщику Г. в качестве обязательного условия выдачи кредита.

Решением Ачинского городского суда от 28.05.2012 г. в удовлетворении исковых требований отказано в полном объеме. Отказывая в иске, суд первой инстанции пришел к выводу, что услуга по страхованию была приобретена заемщиком Г. добровольно, подтверждением чему является его подпись в страховом полисе. Доказательства того, что при отказе от приобретения страхового полиса в выдаче кредита также было бы отказано, заемщик Г. не представил.

Апелляционным определением Красноярского краевого суда от 06.08.2012 г. по делу № 33-6688/2012 указанное решение отменено, исковые требования КРОО «Защита потребителей» в интересах Г. удовлетворены. В качестве основания отмены решения указано, что суд первой инстанции необоснованно возложил на потребителя Г. бремя доказывания того обстоятельства, что услуга по личному страхованию была ему навязана. Между тем из содержания п. 2 ст. 935 ГК РФ не следует обязанность гражданина страховать свою жизнь и здоровье. Указанное условие включено в кредитный договор по инициативе банка, принято заемщиком Г. путем присоединения — подписания заявления оферты на бланке ОАО «НБ «ТРАСТ». Следовательно, именно ответчик должен быть представить доказательства того, у заемщика Г. имелась возможность оформить кредит без одновременного приобретения страховой услуги. Такие доказательства, в частности, наличие у Банка в спорный период времени кредитных программ (предложений) без обеспечения с помощью страхования жизни и здоровья заемщика, в материалах дела отсутствуют.

В изложенном выше примере судебная коллегия обоснованно указала на обязанность кредитной организации, использующей стандартные формы заключения договора (заявление-анкета о предоставление кредита, заявление о присоединении к Программе коллективного страхования и т. д.), доказать тот факт, что заемщик имел возможность получить кредит без одновременного приобретения страховой услуги, то есть обеспеченный каким-либо иным образом, либо по более высокой процентной ставке. В обоснование доводов о добровольном приобретении заемщиком страховой услуги кредитная организация вправе представить заявление-анкету заемщика, которая предусматривает выбор условий кредитования (с одновременным личным страхованием и без такового), письменные доказательства того, что решение о выдаче кредита было принято до заключения договора страхования и доведено до сведения заемщика.

Следует также отметить, что предлагаемая банком альтернативная программа кредитования — без одновременного страхования жизни и здоровья заемщика, но по более высокой процентной ставке — должна быть разумной, сопоставимой с другими кредитными продуктами без обеспечения. Если процентная ставка по кредиту без страхования жизни и здоровья заемщика равна или превышает эффективную процентную ставку по кредиту со страхованием (общую стоимость кредита), следует говорить о том, что предлагаемая банком «альтернатива» носит притворный характер, а у заемщика не было реальной возможности получить кредит без одновременного приобретения страховой услуги (поскольку полная стоимость кредита для заемщика остается той же).

Б. обратился в суд с иском к ОАО «АК БАРС» БАНК (далее — Банк), ООО «СК «Ренессанс Жизнь» о признании частично недействительными условий кредитного договора, предусматривающих страхование заемщиком жизни и здоровья, договора страхования и применении последствий недействительности указанных сделок в виде возврата уплаченной страховой премии.

Решением Приволжского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 30.05.2012 г. исковые требования Б. удовлетворены: п. 2.2.3 кредитного договора, а также договор кредитного страхования, заключенный между Б. и ООО СК «Ренессанс Жизнь», признаны недействительными. С ООО «СК «Ренессанс Жизнь» в пользу Б., с ООО «АК БАРС» Банк в пользу истца взыскана сумма уплаченной страховой премии и компенсация морального вреда.

Апелляционным определением Верховного Суда Республики Татарстан от 13.09.2012 г. № 33-9263/12 указанное решение отменено, в иске Б. отказано по следующим основаниям. Из материалов дела следует, что на момент заключения с истцом кредитного договора Банк применял разработанные им правила выдачи кредитов физическим лицам для целей приобретения автотранспортных средств. В соответствии с этими правилами страхование жизни и здоровья заемщика относится к мерам по снижению риска невозврата кредита, причем правилами было предусмотрено, что кредит может быть выдан заемщику и в отсутствие договора страхования, но в этом случае по кредиту устанавливается более высокая процентная ставка. Также по установленным Банком кредитным предложениям процентная ставка снижалась при условии предоставления потенциальным заемщиком сведений о своих доходах. Истцу альтернативные условия автокредитования Банком были предложены. Разница между данными процентными ставками не является дискриминационной. Кроме того, из материалов дела следует, что решение Банка о предоставлении кредита не зависело от согласия заемщика застраховать свою жизнь и здоровье в пользу Банка. Судом первой инстанции указанные обстоятельства не были учтены, что и стало причиной неверного вывода о навязанном характере услуг по личному страхованию.

Еще в одном случае суд удовлетворил исковые требования ОАО «Банк Москвы» к П.С.В. о взыскании задолженности по кредитному договору, одновременно отклонив встречный иск П.С.В. к Банку о расторжении кредитного договора и возмещении убытков в виде уплаченной страховой премии. Отказывая в удовлетворении встречного иска, суд указал на то, что по Условиям кредитования ОАО «Банк Москвы» кредит мог быть выдан заемщику и в отсутствие договора страхования, но в этом случае по кредиту устанавливается более высокая процентная ставка (24,5 %), а с заключением договора страхования — 21,5 %. Разница между процентными ставками при кредитовании со страхованием и без страхования являлась разумной. П.С.В. выбрал вариант кредитования, предусматривающий в качестве одного из обязательных условий страхование жизни и здоровья, с более низкой процентной ставкой, что свидетельствует о добровольности страхования и опровергает его доводы о навязывании услуги по страхованию (апелляционное определение Кемеровского областного суда от 16.10.2012 г. № 33-10143//СПС).

Нарушение прав заемщика (потребителя) может быть связано с неполным информированием об оказываемых банком услугах. В тех случаях, когда банк берет на себя роль «посредника» (страхового агента) при заключении договора страхования между заемщиком и страховой организацией, например, путем присоединения заемщика к коллективной Программе страхования или перечисления страховой премии в страховую организацию, до сведения заемщика не всегда доводится информация о размере комиссионного вознаграждения банка за посреднические услуги. Со ссылкой на положения ч. 1 ст. 12 Закона РФ «О защите прав потребителей» заемщик вправе требовать от банка возмещения причиненных убытков.

КРОО «Защита потребителей» в интересах С. обратилась с иском к ОАО «Сбербанк России» (далее — Банк) о защите прав потребителя. Исковые требования мотивированы тем, что 01.06.2011 г. гр. С. заключил с ответчиком кредитный договор на сумму 440 000 руб. При заключении договора Банк обязал истца застраховаться от несчастных случаев и болезней, включив соответствующее условие в стандартную форму заявления-анкеты на выдачу кредита. 01.06.2011 г. истец был застрахован по коллективному договору страхования жизни и здоровья в ООО «Страховая компания «Росгосстрах-Жизнь», с указанием в качестве выгодоприобретателя ОАО «Сбербанк России». Единовременно с него была удержана плата за подключение к программе страхования в размере 39 636,03 руб. Со ссылкой неуказанные обстоятельства истец просил взыскать с ответчика убытки в виде платы за подключение к программе страхования, неустойку, проценты за пользование чужими денежными средствами и компенсацию морального вреда.

Решением Советского районного суда г. Красноярска от 12.12.2012 г. по делу № 2-8402/12 исковые требования удовлетворены частично, с ответчика в пользу С. взыскана сумма комиссионного вознаграждения за подключение к программе коллективного добровольного страхования жизни и здоровья заемщиков в размере 26 871,88 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами, неустойку, компенсацию морального вреда и штраф. Изучив материалы кредитного дела С. (заявление-анкету, Программу кредитования, тарифный план по кредиту и пр.), суд пришел к выводу, что истец добровольно выбрал вариант кредитования с обеспечением в виде страхования жизни и здоровья, поэтому услуга по страхованию не является навязанной. Вместе с тем суд указал на то, что информация о стоимости страховой услуги не была доведена до сведения потребителя С. должным образом, поскольку ответчик (Банк) письменно не разъяснил С., что в плату за подключение к программе коллективного страхования входит собственно страховая премия — 7992 руб. и комиссионное вознаграждение банка — 26 871,88 руб.

Не согласившись с указанным решением, ответчик обжаловал его в апелляционном порядке.

Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы ОАО «Сбербанк России», судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда оставила решение без изменения (апелляционное определение Красноярского краевого суда от 20.03.2013 г. // СПС) [135] .

На практике при выдаче ипотечных кредитов или кредитов на приобретение автотранспортных средств, обеспеченных залогом приобретаемого имущества (квартиры, автомобиля), на заемщика, как правило, возлагается обязанность застраховать предмет залога. Указанное требование кредитного договора (Условий кредитования) закону не противоречит. В силу п. 1 ст. 343 ГК РФ залогодатель или залогодержатель в зависимости от того, у кого из них находится заложенное имущество, обязан, если иное не предусмотрено законом или договором, страховать за счет залогодателя заложенное имущество на сумму не ниже размера обеспечиваемого обязательства. О нарушении прав потребителя можно говорить лишь в том случае, если банк навязывает заемщику конкретную страховую организацию, лишая возможности свободного выбора условий страхования, включая размер страховой премии. В подобных случаях заемщик со ссылкой на положения п. 2 ст. 16 Закона РФ «О защите прав потребителей» вправе требовать от банка возмещения убытков в виде разницы между уплаченной страховой премией (в указанной банком страховой компании) и средней ценой аналогичной страховой услуги, существующей в данной местности.

Проблема включения банком в кредитный договор несправедливых условий нашла отражение и в другом подготовленном Управлением частного права ВАС РФ Обзоре судебной практики — по спорам, связанным с применением положений ГК РФ о кредитном договоре.

Вопреки распространенной в судебной практике позиции, эксперты признали вполне допустимым условие кредитного договора, в соответствии с которым заемщик обязуется в течение срока пользования кредитом не получать кредиты в других кредитных организациях, не давать поручительство по обязательствам третьих лиц и не предоставлять имущество в залог (п. 9). По мнению экспертов, указанное обязательство заемщика воздерживаться от определенных действий в достаточной степени конкретизировано по кругу сделок и во времени, поэтому не может рассматриваться как ограничивающее правоспособность заемщика и не противоречит ст. 22 ГК РФ.

Эксперты также высказались относительно правомерности взимания банком с заемщика разного рода комиссий: банк имеет право на получение отдельного вознаграждения (комиссии) наряду с процентами за пользование кредитом в том случае, если оно установлено за оказание самостоятельной услуги клиенту; в остальных случаях суд оценивает, могут ли указанные комиссии быть отнесены к плате за пользование кредитом (п. 4).

Условия кредитного договора о тех комиссиях, обязанность по уплате которых является периодической, а сумма определяется как процент от остатка задолженности заемщика перед банком на дату платежа (комиссия за поддержание лимита кредитной линии, за ведение ссудного счета), являются притворными и прикрывают договоренность сторон о плате за кредит, которая складывается из размера процентов, установленных в договоре, а также всех названных в договоре комиссий. Поскольку воля сторон кредитного договора была направлена на то, чтобы заключить договор с такой формулировкой условия о плате за предоставленный кредит, а закон, запрещающий включение подобных условий в кредитный договор, отсутствует, данное условие договора не может быть признано недействительным. Иными словами, эксперты Президиума ВАС РФ признали вышеуказанные комиссии составной частью платы за пользование кредитом.

Иные же комиссии (комиссия за рассмотрение кредитной заявки, за выдачу кредита) по условиям договора уплачиваются единовременно при выдаче кредита из денежных средств, подлежащих зачислению на счет заемщика, поэтому подлежат оценке судом на предмет того, взимаются ли они за совершение банком действий, которые являются самостоятельной услугой, создающей для заемщика какое-либо дополнительное благо или иной полезный эффект. Поскольку данные комиссии предусмотрены за стандартные действия, без совершения которых банк не смог бы заключить и исполнить кредитный договор, соответствующие условия кредитного договора являются ничтожными (ст. 168 ГК РФ), а денежные суммы, уплаченные банку в их исполнение, подлежат возврату (п. 2 ст. 167 ГК РФ). И напротив, вполне допустима комиссия за кредитование расчетного счета заемщика (т. е. овердрафт), поскольку в этом случае банковская услуга заключается в предоставлении заемщику возможности совершить платеж, несмотря на недостаточность или отсутствие денежных средств на его расчетном счете (ст. 850 ГК РФ).

Позиция Президиума ВАС РФ о том, что уплачиваемые заемщиком периодически комиссии (за сопровождение кредита, ведение ссудного счета) по существу являются составной частью платы за пользование кредитом и соответствующие условия кредитного договора не нарушают прав заемщика, продиктована желанием обеспечить большую стабильность договорных отношений в сфере предпринимательского кредитования. Экспертами принято во внимание относительное равенство переговорных возможностей банка и заемщика, осуществляющего предпринимательскую деятельность (юридического лица, индивидуального предпринимателя), который осознанно идет на уплату подобных комиссий как составной части процентов за пользование кредитом.

Между тем при заключении кредитного договора с гражданином (потребителем) подобное равенство переговорных возможностей отсутствует, поэтому вышеуказанное разъяснение Президиума ВАС РФ о допустимости периодически уплачиваемых комиссий рассчитано именно на отношения банков с заемщиками-предпринимателями.

Практика судов общей юрисдикции по делам об оспаривании условий кредитных договоров об оплате заемщиком комиссии за ведение ссудного счета, обслуживание (сопровождение кредита) после опубликования вышеуказанных обзоров Президиума ВАС РФ осталась прежней. Соответствующие условия кредитных договоров суды признают недействительными (ничтожными в силу ст. 168 ГК РФ), взыскивая в пользу потребителя неосновательно удержанные суммы комиссий в качестве применения последствий недействительности ничтожной сделки. К требованиям заемщика-гражданина о признании недействительным условия кредитного договора, возлагающего на заемщика обязанность по оплате комиссий и применении последствий недействительности сделки (возврате уплаченной суммы комиссии) подлежит применению трехлетний срок исковой давности, который начинает течение с момента начала исполнения ничтожного условия кредитного договора (п. 1 ст. 181 ГК РФ).

Достаточно противоречиво складывается судебная практика по вопросу о том, является ли навязанной услуга банка по выдаче заемщику кредитной карты, открытию специального карточного счета (СКС) и последующему расчетно-кассовому обслуживанию.

И. обратился в суд с иском к банку о защите прав потребителя. Свои требования он мотивировал тем, что между ним и ответчиком был заключен кредитный договор на сумму 200 000 руб. сроком на 60 месяцев. По условиям договора заемщик (истец) должен ежемесячно осуществлять платеж в сумме 6594 руб., включающий в себя часть суммы основного долга, проценты за пользование кредитом, а также комиссию за расчетно-кассовое обслуживание в размере 0,97 % от суммы полученного кредита. Считая, что услуга по открытию специального карточного счета (СКС) и комиссия за его обслуживание были навязаны ответчиком, И. обратился в суд с требованиями о признании условия кредитного договора об уплате комиссии недействительным, взыскании неосновательно полученной комиссии за 22 месяца в размере 42 680 руб. и возложении на ответчика обязанности произвести перерасчет ежемесячного взноса в счет погашения кредита.

Решением мирового судьи судебного участка № 163 в Центральном районе г. Красноярска от 13 апреля 2010 г. исковые требования И. удовлетворены.

Апелляционным определением Центрального районного суда г. Красноярска от 17 августа 2010 г. решение мирового судьи отменено, по делу вынесено новое решение об отказе И. в удовлетворении исковых требований. Отказывая И. в удовлетворении исковых требований к банку, суд апелляционной инстанции исходил из того, что между сторонами спора сложились, наряду с кредитными отношениями, также отношения по договору банковского счета (гл. 45 ГК РФ). С учетом положений от. 851 ГК РФ, предусматривающей обязанность клиента оплачивать услуги банка по совершению операций по счету, суд пришел к выводу, что условие кредитного договора об уплате комиссии за открытие и обслуживание СКС не противоречит закону.

Президиум Красноярского краевого суда не согласился с выводами суда апелляционной инстанции, отменил апелляционное определение и оставил в силе решение мирового судьи по делу, указав на следующие обстоятельства. В материалах дела имеется заявление И. о предоставлении кредита на неотложные нужды, оформленное на стандартном бланке банка, из которого следует, что истец обратился к ответчику за получением кредита в сумме 200 000 руб. На обороте указанного заявления содержится указание о том, что одновременно с заключением кредитного договора с заемщиком также заключается договор о выдаче кредитной карты и открытии СКС. Указанные условия заранее включены банком в стандартную форму заявления и не предполагают возможность заемщика выбрать лишь одну из предлагаемых услуг — получение кредита без одновременного приобретения других услуг. Между тем в силу п. 2 от. 16 Закона РФ «О защите прав потребителей» продавец(исполнитель) не вправе навязывать потребителю дополнительные услуги. В материалах дела отсутствуют доказательства, указывающие на потребность И. в каких-либо иных услугах банка помимо получения кредита, а также доказательства совершения И. каких-либо операций по счету, кроме внесения платежей в счет погашения кредита. Указанные обстоятельства судом апелляционной инстанции не учтены, сделан вывод о добровольном волеизъявлении истца на заключение смешанного договора, включающего элементы кредитного договора и договора банковского счета [137] .

Приведенный пример не следует трактовать как безусловное доказательство неправомерности взимания с заемщиков (потребителей) комиссий за открытие и обслуживание счета по карте, выдачу наличных денежных средств со счета, перевыпуск банковской карты и пр. В ряде случаев основной потребностью гражданина является получение банковской карты — для зачисления заработной платы, проведения безналичных расчетов за товары в магазине, подтверждения платежеспособности при выезде за границу Обслуживание владельца расчетной (дебетовой) карты и кредитной карты осуществляется на основании договора банковского счета. При этом возможность овердрафта, т. е. кредитования счета при нулевом остатке, является лишь дополнительной услугой к расчетно-кассовому обслуживанию по карте.

Широкое распространение получили кредитные карты, позволяющие владельцу карты оплачивать в безналичном порядке и без взимания какой-либо комиссии товары и услуги, приобретаемые в торговой сети. Более того, договором о выпуске карты может быть предусмотрен так называемый «льготный» (или беспроцентный) период, в течение которого владелец карты пользуется кредитными средствами банка без уплаты процентов. В то же время за выдачу наличных средств со счета по карте, как правило, предусмотрена комиссия в пользу банка. В подобной практике нет ничего предосудительного, поскольку гражданину при заключении договора о выдаче и обслуживании кредитной карты разъясняются указанные особенности расчетно-кассового обслуживания («тарифный план»),

КРОО «Соцпотребконтроль» обратилась в суд в интересах Ч. с иском к ЗАО «Тинькофф Кредитные Системы» (далее — Банк) о защите прав потребителя. Заявление мотивировано тем, что 26.08.2008 г. сторонами был заключен договор о выпуске и обслуживании кредитной карты Тинькофф Платинум по тарифному плану 1.0. Договором предусмотрены уплата заемщиком Банку комиссии за выдачу наличных денежных средств и платы за включение в Программу страховой защиты. По мнению истца, указанные условия ущемляют права потребителя, поскольку действия Банка по зачислению кредита на банковский счет заемщика-потребителя либо выдача кредита наличными денежными средствами не являются самостоятельной банковской услугой. С учетом указанным доводов истец просил взыскать с ответчика в пользу Ч. неосновательное обогащение в виде уплаченных заемщиком комиссий за выдачу наличных денежных средств в сумме 1624 руб. и платы за включение в Программу страховой защиты в сумме 3767,61 руб., а также проценты за пользование чужими денежными средствами.

Решением мирового судьи с/у № 145 в г. Ачинске и Ачинском районе Красноярского края от 29.08.2011 г. иск КРОО «Соцпотребконтроль» удовлетворен.

Апелляционным решением Ачинского городского суда Красноярского края от 15.12.2011 г. решение мирового судьи отменено в части взыскания с Банка в пользу заемщика платы за подключение к Программе страховой защиты. Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что указанное условие принято заемщиком добровольно, поскольку при заполнении заявления-анкеты на выдачу кредита он имел возможность выбора условий кредитования — с одновременным подключением к Программе страховой защиты или без страхования.

По кассационной жалобе ответчика апелляционное решение также отменено с указанием следующих мотивов.

Признавая незаконными действия Банка по удержанию с заемщика комиссии за снятие наличных денежных средств, суды первой и апелляционной инстанций сослались на порядок предоставления кредита, установленный Положением Центрального банка РФ от 31.08.1998 г. № 54-П «О порядке предоставления кредитными организациями денежных средств и их возврата (погашения)», по смыслу которого предоставление кредита может осуществляться как в наличной форме, так и путем зачисления денежных средств на счет заемщика, указанные операции являются элементом кредитования. Однако пункт 1.Б указанного Положения устанавливает, что им не регламентируются операции по предоставлению (размещению) банками средств, осуществляемые с использованием банковских пластиковых карт банка.

Суд апелляционной инстанции квалифицировал заключенный сторонами договор как кредитный договор, но не учел, что из установленных обстоятельств дела следует осуществление ТКС Банком (ЗАО) эмиссии банковских карт и выдача Ч. кредитной карты. Судом также не учтено, что в силу п. 3 от. 421 ГК РФ стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор).

Заключенный между Банком и Ч. (держателем кредитной карты) договор является смешанным, поскольку содержит существенные условия, как кредитного договора, так и договора о выдаче кредитной карты, совершении операций с использованием кредитной карты, а в том случае, если предоставляемые банком клиенту денежные средства зачисляются на банковский счет, также и договора банковского счета. Существенным условием договора о выдаче кредитной карты, совершении операций с использованием кредитной карты, является перечень таких операций.

Общие условия выпускай обслуживания кредитных карт к ЗАО «Тинькофф Кредитные Системы» от 23.09.2010 г. предусматривают перечень операций, которые клиент может совершать с использованием кредитной карты, как на территории Российской Федерации, так и за ее пределами: оплата товаров (работ, услуг, результатов интеллектуальной деятельности) в предприятиях, принимающих в оплату кредитные карты; получение наличных денежных средств в банкоматах и пунктах выдачи наличных Банка и других банков; оплата услуг в банкоматах Банка и других банков; иные операции, перечень которых устанавливается Банком.

С учетом изложенного, банковская кредитная карта является видом платежных карт как инструмента безналичных расчетов и получивший кредитную карту клиент — физическое лицо — правомочен использовать ее для совершения операций, предусмотренных договором о выдаче кредитной карты, совершении операций с использованием кредитной карты.

Признавая, что получение Ч. кредита обусловлено приобретением услуги по обналичиванию денежных средств и оплатой комиссии за такую услугу, суд апелляционной инстанции не проанализировал содержание возникших между сторонами отношений. Судом без исследования и оценки оставлены имеющие существенное значение для правильного разрешения спора доводы ответчика о том, что заключенный сторонами договор не содержит условий об уплате владельцем (держателем) кредитной карты комиссионного вознаграждения при совершении безналичных расчетов путем оплаты товаров (работ, услуг, результатов интеллектуальной деятельности) и условия договора не предопределяют выбор потребителя, не навязывают совершение с использованием кредитной карты расчетных операций по получению наличных денежных средств, являющихся самостоятельной банковской услугой, оказываемой с применением специализированных технических устройств и специальных каналов связи.

При таких обстоятельствах принятое по делу апелляционное решение Ачинского городского суда Красноярского края от 15.12.2011 г. нельзя признать законным в связи с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, и оно подлежит отмене в обжалуемой части, которой удовлетворены исковые требования КРОО «Соцпотребконтроль» в интересах Ч., с направлением дела в отмененной части на новое апелляционное рассмотрение (Постановление Президиума Красноярского краевого суда от 18.09.2012 г. № 44Г-50/2012).

В качестве общей рекомендации необходимо отметить следующее. При разрешении споров, связанных с взиманием комиссий за выдачу и обслуживание кредитной карты (расчетно-кассовое обслуживание), суд должен анализировать обстоятельства заключения между банком и заемщиком договора о выдаче банковской карты, а также характер произведенных в последующем операций по карточному счету — ограничивались ли они получением и возвратом гражданином заемных средств либо включали другие операции (например, зачисление за карточный счет платежей от третьих лиц, списание средств в оплату товаров в магазине, бронирование и оплата услуг через интернет-сервисы и т. д.). Необходимо также учитывать период пользования банковской картой, факты продления по инициативе гражданина договора на обслуживание карты либо изменения тарифного плана по карте, переоформления на карту более высокой категории.

Еще одной немаловажной проблемой в сфере потребительского кредитования является то, что договор купли-продажи товара (работы, услуги) и кредитный договор, заключенный потребителем в целях оплаты стоимости приобретенного товара, не рассматриваются в качестве взаимосвязанных сделок. При передаче потребителю товара ненадлежащего качества потребитель не вправе требовать расторжения кредитного договора, хотя и не лишен возможности взыскать с продавца уплаченные по кредитному договору проценты и иные убытки (п. 5 ст. 24 Закона о защите прав потребителей).

С. обратилась с иском к ЗАО «Банк Русский Стандарт» о расторжении кредитного договора и компенсации морального вреда. Истица мотивировала свои требования тем, что заключила с ответчиком договор о предоставлении потребительского кредита на приобретение дубленки в магазине ТД «Снежная Королева». Впоследствии выяснилось, что товар является некачественным. Истица обратилась к продавцу с требованием о снижении цены товара, а также с письмом (уведомлением) к банку о приостановлении платежей по кредитному договору в связи с рассмотрением продавцом претензии. С. также указала в исковом заявлении, что п. 11 кредитного договора ущемляет ее права потребителя, поскольку лишает возможности взыскать убытки в случае возврата товара ненадлежащего качества.

Представитель банка пояснил, что п. 11 кредитного договора предусматривает порядок погашения кредита в случае возврата товара продавцу — в этом случае сумма оплаты, произведенная за счет средств банка (кредита), перечисляется продавцом на ссудный счет заемщика и списывается в погашение долга. В данном случае возврат денежных средств на счет истицы в банке не был осуществлен, поскольку истица не дала соответствующего поручения. Письмо истицы в адрес банка (уведомление) о приостановлении платежей в связи с возвратом товара не имеет для банка обязательного значения и не является основанием для прекращения начисления ежемесячных платежей по кредиту.

В соответствии с п. 11.4 Условий предоставления и обслуживания кредитов ЗАО «Банк Русский Стандарт» отказ клиента от товара не является и не рассматривается как отказ клиента от получения кредита или от погашения задолженности по кредитному договору. Впоследствии, при неуплате истицей очередного платежа, банк принял решение о расторжении кредитного договора (о чем уведомил истицу) и переуступил задолженность третьему лицу.

Решением Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 17.01.2007 г. в иске отказано, поскольку истицей не доказано, что условия кредитного договора ущемляют ее законные права потребителя. Кроме того, истица приобретала товар не в кредит (в рассрочку, предоставленную продавцом), а на денежные средства банка, полученные по самостоятельному кредитному договору. Кредитный договор не содержит условий, ограничивающих право С. на взыскание с продавца всех убытков, причинных ненадлежащим исполнением договора купли-продажи. Кассационным определением Красноярского краевого суда от 05.03.2007 г. решение оставлено без изменения (Дело № 33-1222/07).

В праве Евросоюза договор потребительского кредитования рассматривается как сделка, связанная с другой, направленной на приобретение товара (работы, услуги). Поэтому расторжение договора купли-продажи товара, как правило, может служить основанием для расторжения кредитного договора.

Основные положения (новеллы) Обзора судебной практики Верховного Суда РФ по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств [141]Утвержден Президиумом Верховного Суда РФ 22 мая 2013 г.
.

В мае 2013 г. Верховным Судом РФ был подготовлен и опубликован обзор судебной практики по спорам, связанным с исполнением кредитных обязательств. Несмотря на то, что основное внимание в указанном обзоре уделено практике рассмотрения дел по искам кредитных организаций к заемщикам о взыскании задолженности по кредитному договору, обращении взыскания на заложенное имущество, ряд правовых позиций был сформулирован по вопросам защиты прав потребителей.

Применительно к искам заемщиков-граждан о признании недействительным условия кредитного договора, предусматривающего обязанность заемщика оплачивать комиссии (за ведение ссудного счета, выдачу кредита и т. п.), и применении последствий недействительности сделки в виде возврата уплаченной комиссии Верховный Суд РФ разъяснил, что по заявлению ответчика (кредитной организации) к указанным требованиям подлежит применению трехлетний срок исковой давности. Течение указанного срока начинается, согласной. 1 ст. 181 ГК РФ, со дня, когда началось исполнение ничтожного условия кредитного договора, то есть со дня уплаты спорного платежа. Данное правило применяется и в тех случаях, когда кредитным договором предусмотрена уплата комиссии периодическими платежами. Течение срока исковой давности начинается со дня внесения заемщиком первого платежа.

Таким образом, в случае пропуска срока исковой давности, о чем заявлено кредитором при рассмотрении дела, заемщик утрачивает возможность взыскать с кредитора денежные средства, уплаченные в виде комиссии за открытие и ведение ссудного счета, наряду с процентами за пользование чужими денежными средствами, начисленными на сумму комиссии (требование является производным).

Вместе с тем, если отношения кредитора с заемщиком не прекратились (действие кредитного договора продолжается, вносятся платежи в счет погашения долга и процентов за пользование кредитом), суд, отказывая в требовании о возврате уплаченной комиссии и процентов по ст. 395 ГК РФ за прошлое время, вправе установить ничтожность соответствующего условия кредитного договора на будущее время, указав на это в мотивировочной части судебного решения (п. 3.1 Обзора).

Применительно к вопросу о том, вправе ли суд по собственной инициативе применить последствия недействительности ничтожного условия кредитного договора и, разрешая спор по иску кредитной организации к заемщику о взыскании суммы задолженности по кредитному договору, уменьшить размер взыскиваемой задолженности на сумму комиссий, в Обзоре указывается следующее. В тех случаях, когда сумма комиссии включена кредитором в общую сумму взыскиваемой с заемщика задолженности (то есть комиссия заемщиком еще не оплачена), суд вправе признать соответствующее условие кредитного договора ничтожным и отказать кредитору во взыскании данной части задолженности.

Относительно обеспечения исполнения обязательств по кредитному договору с помощью страхования жизни и здоровья заемщика (личного страхования) в Обзоре указывается на то, что подобное страхование допустимо исключительно на добровольной основе. Кредитным договором может быть предусмотрена возможность (но не обязанность. — Прим, авт.) заемщика застраховать риск причинения вредажизни и здоровью. При рассмотрении соответствующих споров по искам заемщиков об оспаривании кредитного договора и возмещении убытков в виде уплаченных страховых премий по договорам личного страхования судам рекомендовано исследовать следующие обстоятельства:

— была ли доведена до сведения заемщика информация о возможности получения кредита без оформления страхового полиса, но по более высокой процентной ставке;

— является ли разница в процентных ставках по кредиту, обеспеченному страхованием жизни и здоровья заемщика, и кредиту, не обеспеченному страхованием, разумной;

— какой вариант кредитования заемщик избрал при заполнении заявки на получение кредита;

— заявлял ли заемщик при подписании кредитного договора какие-либо возражения относительно страхования жизни и здоровья как способов обеспечения обязательств по кредитному договору.

В качестве иллюстрации приводится пример, в котором суд отказал заемщику в удовлетворении иска к банку о взыскании убытков в виде уплаченной страховой премии, поскольку заемщик при получении кредита был ознакомлен с правилами кредитования, добровольно заполнил заявление на страхование и оплатил страховую премию, был проинформирован о том, что решение банка о выдаче кредита не зависит от приобретения заемщиком полиса личного страхования (п. 4 Обзора).

В то же время включение в кредитный договор условий, возлагающих на заемщика обязанность застраховать жизнь и здоровье либо ограничивающих заемщика в выборе страховой компании, является незаконным и нарушает права заемщика как потребителя (п.и. 4.1, 4.2 Обзора).

 

4.2.2. Страховые услуги

В соответствии с Законом РФ от 27.11.1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации», гл. 48 ГК РФ «Страхование» объектами страхования могут быть имущественные интересы, связанные с риском утраты определенного имущества, риском ответственности перед третьими лицами за причинение вреда или нарушение договора, риском причинения вреда жизни или здоровью гражданина, оказанием гражданину медицинских услуг либо с наступлением иных событий в жизни гражданина.

В зависимости от объекта страхования выделяют имущественное и личное страхование, а в составе имущественного страхования: страхование имущества, страхование риска ответственности перед третьими лицами (за причинение вреда или нарушение договора), страхование предпринимательского риска. В соответствии с п. 4 ст. 4 Закона РФ «Об организации страхового дела в РФ» допускается страхование объектов, относящихся к разным видам имущественного страхования и (или) личного страхования (комбинированное страхование). В качестве примера можно указать популярное на практике комплексное ипотечное страхование, при котором заемщик (страхователь) заключает договор страхования по рискам утраты (повреждения) предмета ипотеки, а также наступления смерти или утраты трудоспособности (наступления инвалидности и пр.).

В зависимости от наличия (отсутствия) у страхователя обязанности по заключению договора страхования выделяют обязательное и добровольное страхование. Для обязательного страхования характерно то, что его основные условия императивно определены законом: объект страхования, страховые риски, страховая сумма, срок действия договора и пр.

Наибольшее количество страховых споров с участием граждан связано с заключением и исполнением договоров добровольного личного страхования (жизни и здоровья), договоров добровольного страхования имущества (жилых помещений, транспортных средств) и договоров обязательного страхования гражданской ответственности владельца транспортного средства.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 г. № 17 был положительно решен вопрос о применении законодательства о защите прав потребителей к отношениям из договоров страхования, как личного, так и имущественного. Принимая во внимание, что под имущественным страхованием ГК РФ понимает три вида страхования: страхование имущества (1), страхование риска гражданской ответственности (2) и страхование предпринимательского риска (3), следует прийти к выводу, что законодательство о защите прав потребителя распространяется на первые два вида имущественного страхования. Страхование предпринимательского риска, как следует из его определения в ст. 933 ГК РФ, рассчитано на участие в договоре в качестве страхователя юридического лица либо индивидуального предпринимателя.

В Постановлении Пленума не уточняется, следует ли ограничить применение законодательства о защите прав потребителей только договорами добровольного страхования. При буквальном толковании текста Постановления можно предположить, что в сферу защиты прав потребителей включены и отношения из договоров обязательного страхования, например: из договоров страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (ОСАГО), из договоров обязательного страхования ответственности туроператора, из договоров обязательного страхования банковских вкладов.

В судебной практике уже имеются примеры применения к спорам между потерпевшим (гражданином) и страховой организацией о выплате страхового возмещения по ОСАГО общих положений Закона РФ «О защите прав потребителей». В частности, при удовлетворении исковых требований гражданина наряду с суммой страхового возмещения в его пользу взыскивается компенсация морального вреда и штраф, независимо от доводов страховщика о том, что гражданин в досудебном порядке с заявлением о страховой выплате не обращался, ссылок на неочевидность обстоятельств ДТП и размера причиненного ущерба, необходимость проведения автотехнической экспертизы и пр.

Л. обратился в суд с иском к 00 °CК «Согласие» о возмещении ущерба, причиненного в результате ДТП. Требования мотивированы тем, что в результате ДТП с участием автомобиля Тойота Тайнайс под управлением М. истцу причинен ущерб. Указанное ДТП произошло по вине М., гражданская ответственность которого застрахована ответчиком. Истец обратился к ответчику за выплатой страхового возмещения, однако ему было отказано со ссылкой на то, что представленные истцом документы не подтверждают вину М. в ДТП.

Решением Центрального районного суда г. Красноярска от 03.10.2012 г. исковые требования Л. удовлетворены, в его пользу с ООО СК «Согласие» взыскано в счет возмещения ущерба 71 045 руб. и штраф в размере 35 522.50 руб.

Судом апелляционной инстанции указанное решение оставлено без изменения, апелляционная жалоба ООО СК «Согласие» — без удовлетворения. Отклоняя доводы ответчика о неправильном применении судом первой инстанции норм материального права и необоснованном взыскании штрафа, суд апелляционной инстанции, со ссылкой на Постановление Пленума Верхового Суда РФ от 28.06.2012 г. № 17, указал, что к отношениям из договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств применяются общие положения Закона РФ «О защите прав потребителя», включая правила ч. бет. 13 о взыскании штрафа за неудовлетворение требований потребителя в добровольном порядке. При этом сумма штрафа подлежит взысканию во всех случаях вынесения решения в пользу потребителя. Доводы страховщика о том, что приобретателем услуги по договору ОСАГО является страхователь, который оплачивает страховщику страховую премию, и именно он является потребителем, отклонены как основанные на неправильном толковании закона [146] .

Между тем с учетом легального определения потребителя как гражданина, приобретающего (заказывающего) услугу или выражающего намерение приобрести услугу по возмездному договору, имеются определенные сомнения в том, что выгодоприобретателей по договорам обязательного страхования следует рассматривать в качестве потребителей. При заключении вышеуказанных договоров страхователь исполняет предусмотренную законом обязанность по страхованию тех или иных рисков, фигуры страхователя (сторона договора) и выгодоприобретателя (потерпевший), как правило, не совпадают. Исключением является ситуация, при которой потерпевший обращается за выплатой страхового возмещения по договору ОСАГО в свою страховую организацию, то есть в порядке прямого возмещения убытков (ст. 14.1 Федерального закона от 25.04.2002 г. № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств»).

Однако даже в этом последнем случае говорить о том, что отношения между потерпевшим и страховой организацией равносильны отношениям «заказчик — исполнитель», было бы преувеличением. Стороны указанных отношений лишены какой-либо свободы усмотрения в определении предмета и других условий договора. Сами законодательные предписания об обязательном страховании гражданской ответственности направлены на защиту интересов не столько страхователя, сколько имущественных интересов третьих лиц — потенциальных потерпевших. Принимая во внимание предусмотренный Конституцией РФ принцип равенства, включая равную судебную защиту нарушенных прав для граждан и юридических лиц, трудно логически объяснить повышенную защиту имущественных интересов граждан в сравнении с защитой имущественных интересов юридических лиц.

С учетом сделанных выводов, дальнейший анализ будет посвящен договорам добровольного страхования имущества граждан, а также договорам добровольного личного страхования граждан.

Договор добровольного страхования имущества.

В соответствии со ст. 930 ГК РФ имущество может быть застраховано по договору страхования в пользу лица (страхователя или выгодоприобретателя), имеющего основанный на законе, ином правовом акте или договоре интерес в сохранении этого имущества. Договор страхования имущества, заключенный при отсутствии у страхователя или выгодоприобретателя интереса в сохранении застрахованного имущества, недействителен. Обязанность доказать отсутствие законного интереса в сохранности имущества у страхователя (выгодоприобретателя) возлагается на страховщика, отказавшего в выплате страхового возмещения по данному основанию.

О наличии законного интереса в сохранности имущества свидетельствует наличие у страхователя (выгодоприобретателя) того или иного права в отношении имущества. При этом характер имущественного интереса (денежный эквивалент страхового интереса) напрямую зависит от вида прав на имущество. Так, интерес собственника измеряется всей стоимостью застрахованного имущества, интерес залогодержателя — размером неисполненных должником требований, обеспеченных залогом застрахованного имущества, интерес арендатора — стоимостью права пользования застрахованным имуществом в течение оставшегося срока договора аренды, либо расходами по восстановлению поврежденного объекта аренды.

В Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан, приводится следующий пример.

Ш. обратилась в суд с иском к филиалу ООО «Росгосстрах» в Кировской области о взыскании страхового возмещения, указав, что в результате пожара был уничтожен дом, застрахованный по договору добровольного страхования. Ответчик отказал в выплате страхового возмещения, ссылаясь на то, что у Ш. не было законного интереса в сохранении застрахованного имущества, поскольку ею небыли оформлены документы, подтверждающие право собственности на дом после смерти мужа.

Удовлетворяя исковые требования Ш., суд исходил из того, что она имела интерес в сохранении застрахованного дома, являвшегося ее единственным местом жительства, следовательно, приобрела право на получение страхового возмещения при возникновении страхового случая (пожара) (по материалам судебной практики Кировского областного суда).

С выводом суда о наличии у Ш. законного интереса в сохранении застрахованного дома следует согласиться, с той лишь оговоркой, что при определении размера причитающейся Ш. страховой выплаты имеет значение характер ее прав на имущество (жилой дом). В частности, при наличии иных наследников после смерти страхователя (выгодоприобретателя) и распределения права собственности на застрахованный дом в долях, выплата страхового возмещения должна производится наследникам пропорционально причитающимся им долям в имуществе (кроме случая, когда Ш. указана в договоре страхования дома выгодоприобретателем).

При заключении договора между страхователем и страховщиком должно быть достигнуто соглашение о следующих существенных условиях:

— об определенном имуществе, являющемся объектом страхования;

— о характере событий (обстоятельств), на случай наступления которых осуществляется страхование (страховых рисках);

— о размере страховой суммы;

— о сроке действия договора (ст. 942 ГК РФ).

Вопрос о том, насколько подробным должно быть описание объекта страхования, разрешается судом с учетом конкретных обстоятельств дела. Как представляется, страхователь обязан указать такие индивидуализирующие признаки застрахованного имущества, которые позволяют выделить его из аналогичных предметов (для недвижимою имущества — адрес, для транспортного средства — марка, номер кузова и двигателя, регистрационный номер при его наличии и т. д.).

Решением суда частично удовлетворены исковые требования К. к ЗАО «Страховая группа «Спасские ворота», в пользу истца взыскано страховое возмещение, проценты за нарушение сроков выплаты, судебные расходы.

Возражая против удовлетворения исковых требований К., ответчик указал, что истцом не представлено допустимых доказательств того, что договор страхования был заключен именно в отношении сгоревшего жилого дома, поскольку в заявлении и полисе нет данных о собственнике имущества, не указаны номер и дата выдачи свидетельства о государственной регистрации права, площадь застрахованного строения не соответствует площади строения по свидетельству и техническому паспорту.

Разрешая спор, суд не согласился с приведенными ответчиком доводами и указал, что имеющиеся в материалах дела доказательства подтверждают, что по договору страхования был застрахован именно жилой дом 18, принадлежащий на праве собственности К., о страховании иного объекта стороны не могли договориться в связи с его отсутствием в собственности истца. Процедура заключения договора страхования, достижение сторонами договоренности относительно его условий соответствуют требованиям ст. 942–945, 947 ГК РФ. При этом суд указал, что при рассмотрении заявления К. о страховом событии именно ЗАО «Страховая группа «Спасские ворота» следовало устранить несоответствие нумерации и идентифицирующих объект страхования данных, также с учетом представленных заявителем доказательств страховщик имел возможность рассмотреть заявление истца и принять по нему решение. Поскольку в судебном заседании факт повреждения застрахованного имущества в период действия договора страхования в результате события, признаваемого страховым в соответствии с пунктом 3.2.1 правил страхования, подтвердился, суд взыскал с ЗАО «Страховая группа «Спасские ворота» в пользу истца страховую выплату (извлечение из Обзора Верховного Суда РФ от 30.01.2013 г.).

Забегая вперед, следует отметить, что законодатель предоставляет страховщику право оспорить действительность договора страхования исключительно по причине недостоверности страховой стоимости имущества. При наличии каких-либо расхождений в описании параметров застрахованного имущества (площади, высоты, периметра, объема и пр.), указанных в договоре страхования и правоустанавливающих документах (либо документах технического учета), если это не препятствует идентификации застрахованного имущества, отказ в выплате страхового возмещения или уменьшение размера выплаты недопустимы.

И. обратилась в суд с иском к ОАО «СГ МОК», ссылаясь на то, что на основании договора купли-продажи от 31.05.2007 г. она является собственником жилого дома, расположенного по адресу: ***. 22.12.2009 г. указанный жилой дом с хозяйственными постройками и имущество в жилом доме были застрахованы истцом на 12 месяцев по программе «полный пакет» в ЗАО «СГ «Спасские ворота», правопреемником которого является ОАО «СГ МОК». 01.12.2010 г. наступил страховой случай: в 18 час. неустановленное лицо путем поджога умышленно повредило застрахованный дом истца, что подтверждается материалами уголовного дела. О наступлении страхового случая И. незамедлительно уведомила страховую компанию. Однако в выплате страхового возмещения истцу было отказано.

Ответчик ОАО «СГ МОК» предъявил к И. встречный иск, в котором просил признать договор страхования недействительным на основании положения ст. 178, 930 ГК РФ. В обоснование своего иска ответчик ссылался на то, что на момент заключения договора страхования страховщик был введен в заблуждение относительно объекта страхования, поскольку в договоре страхования указано имущество: жилой дом — 2 этажа по 90 кв. м, мансарда 60 кв. м, имущество в доме и хозяйственная постройка. После наступления страхового случая И. было представлено свидетельство о государственной регистрации права на жилой дом площадью 33,6 кв. м, в связи с чем страховщик при заключении договора страхования был введен в заблуждение относительно объекта страхования.

Решением Тверского районного суда г. Москвы от 28.02.2012 г., оставленным без изменения апелляционным определением

Московского городского суда от 18.06.2012 г. № 11 -9682, исковые требования И. удовлетворены, в ее пользу взыскано страховое возмещение и проценты за пользование чужими денежными средствами. Отклоняя доводы ответчика о недействительности договора страхования, судебная коллегия отметила следующее: до заключения договора страхования по требованию страхового агента истцом в страховую компанию были представлены в числе других документов свидетельство о государственной регистрации права истца на жилой дом, в котором его площадь указана как 33,6 кв. м, а также заявление на имя Главы Коломенского муниципального района с просьбой о разрешении проведения капитального ремонта строения. Кроме того, до заключения договора страхования представитель страховщика произвел осмотр и оценку жилого дома с постройками и имуществом в доме, на основании чего была определена сумма страхового возмещения и страховой премии. При таких обстоятельствах основания для признания договора страхования недействительным по мотивам заблуждения страховщика, а также по мотивам отсутствия у страхователя основанного на законе интереса в сохранении этого имущества, отсутствуют.

Договор страхования имущества должен быть заключен в письменной форме. Несоблюдение письменной формы влечет недействительность договора (п. 1 ст. 940 ГК РФ).

Договор страхования может быть заключен путем составления одного документа либо путем вручения страховщиком страхователю на основании его письменного или устного заявления страхового полиса (квитанции), подписанного страховщиком.

Страховщик при заключении договора страхования вправе применять разработанные им или объединением страховщиков стандартные формы договора (страхового полиса) по отдельным видам страхования (п. 3 ст. 940 ГК РФ).

Кроме того, в силу ст. 943 ГК РФ условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком либо объединением страховщиков (правилах страхования). Условия, содержащиеся в правилах страхования и не включенные в текст договора страхования (страхового полиса), обязательны для страхователя (выгодоприобретателя), если в договоре (страховом полисе) прямо указывается на применение таких правил и сами правила изложены в одном документе с договором (страховым полисом) или на его оборотной стороне либо приложены к нему. В последнем случае вручение страхователю при заключении договора правил страхования должно быть удостоверено записью в договоре.

На практике в подавляющем большинстве случаев договоры страхования имущества граждан заключаются путем выдачи страхователю (гражданину) на основании его письменного заявления страхового полиса с приложением Правил страхования соответствующего вида, утвержденных данным страховщиком или ассоциацией страховых организаций.

Указанная особенность заключения договора страхования позволяет рассматривать его в качестве договора присоединения, что в силу ст. 428 ГК РФ дает право присоединившейся стороне (гражданину) в последующем требовать изменения или расторжения договора страхования, содержащего явно обременительные условия.

Кроме того, в случае расхождения условий страхового полиса и положений Правил страхования либо ограничения прав страхователя (выгодоприобретателя) Правилами страхования по сравнению с условиями страхового полиса, Правила страхования применяются при условии, что они были выданы страхователю при заключении договора либо изложены на оборотной стороне страхового полиса.

С.М. обратился в суд с иском к СОАО «ВСК» о взыскании страхового возмещения. В обоснование требований указал, что 17.02.2012 г. между ним и ответчиком заключен договор страхования по риску «расходы, понесенные застрахованным в случае невозможности совершить заранее оплаченную поездку».

13.02.2012 г. его супруга С.Р. заключила с ООО «Бригантина» договор о приобретении тура, срок поездки с 27.02.2012 г. по 11.03.2012 г., оплатила тур в полном объеме. 17.02.2012 г. истец был экстренно госпитализирован, проведена хирургическая операция. Выписан из больницы только 02.03.2012 г. Полагает, что в данном случае наступил страховой случай, однако страховая компания отказала в выплате, поскольку считает, что причиной невыезда было обострение хронического заболевания, что не является страховым случаем.

Решением Советского районного суда г. Томска от 17.05.2012 г., оставленным без изменения апелляционным определением Томского областного суда от 07.08.2012 г. № 33-2003/2012, исковые требования С.М. удовлетворены с указанием на следующие обстоятельства.

В соответствии с п. 1 от. 943 ГК РФ условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком либо объединением страховщиков (правилах страхования). Согласно п. 2, 4 от. 943 ГК РФ условия, содержащиеся в правилах страхования и не включенные в текст договора страхования (страхового полиса), обязательны для страхователя (выгодоприобретателя), если в договоре (страховом полисе) прямо указывается на применение таких правил и сами правила изложены в одном документе с договором (страховым полисом) или на его оборотной стороне либо приложены к нему. В последнем случае вручение страхователю при заключении договора правил страхования должно быть удостоверено записью в договоре (страховом полисе).

Отказ страховщика выплатить страховое возмещение мотивирован ссылкой на п. 5.4.1 Правил № 60.8 «Страхование медицинских и иных непредвиденных расходов лиц, выезжающих с места постоянного проживания» СОАО «ВСК», согласно которому события не являются страховыми, если они произошли в результате проявления, обострения и осложнения хронического заболевания.

Между тем из содержания страхового полиса 1277bRE060034 от 17.02.2012 г., выданного истцу С.М., не следует, что он был ознакомлен с Правилами № 60.8., включая п. 5.4.1, устанавливающий исключение из страховых рисков. Копия Правил под роспись истцу не вручалась. Условия, содержащиеся в правилах, в текст договора (страхового полиса) не включены.

В соответствии с полисом страхования страховым признается событие по риску «расходы, понесенные застрахованным в случае невозможности совершить заранее оплаченную поездку» в виде внезапно возникшего заболевания, требующего госпитализации. Такое событие наступило. Условия, изложенные в Правилах страхования, по причине невручения истцу применены к данному спору быть не могут. Следовательно, страховщик обязан был произвести выплату страхового возмещения, исковые требования С.М. подлежат удовлетворению.

Согласно ст. 957 ГК РФ договор страхования, если в нем не предусмотрено иное, вступает в силу в момент уплаты страховой премии или первого ее взноса. При этом предусмотренная договором страховая защита распространяется на страховые случаи, происшедшие после вступления договора страхования в силу, если иное не предусмотрено договором. Таким образом, с точки зрения момента заключения договор страхования является реальным. На практике многие страховщики при заключении договоров добровольного страхования имущества (в частности, транспортных средств) указывают в качестве начальной даты действия страхования день, следующий заднем заключения договора страхования, — в целях предупреждения случаев страхового мошенничества и по иным соображениям. Указанное условие закону не противоречит, обеспечивает защиту законных интересов страховщика и в силу ст. 421, 957 ГК РФ может быть включено в договор страхования.

В случае, если договором страхования предусмотрено внесение страховой премии в рассрочку, договором могут быть определены последствия неуплаты в установленные сроки очередных страховых взносов (п. 3 ст. 954 ГК РФ). В качестве общего последствия просрочки страхователем уплаты страхового взноса закон предусматривает право страховщика при определении размера подлежащего выплате страхового возмещения зачесть сумму просроченного страхового взноса (п. 4 ст. 954 ГК РФ).

В Обзоре Верховного Суда РФ от 30.01.2013 г. отмечается различный подход судов к решению вопроса о последствиях просрочки страхователем уплаты страховых взносов. Часть судов полагают допустимым в силу ст. 309, п. 4 ст. 954 ГК РФ указание в договоре страхования в качестве последствий неуплаты страховых взносов — прекращение действия договора страхования, что влечет отказ в выплате страхового возмещения просрочившему страхователю.

К. обратилась в суд с иском к ответчику ЗАО «Страховая Компания «Авангард-Гарант» о взыскании страхового возмещения и процентов за пользование чужими денежными средствами, указав, что 03.06.2009 г. между ней и АКБ «Авангард» было заключено соглашение о предоставлении кредитной карты под залог транспортного средства «Ниссан Кашкай», а также договор страхования. В настоящее время обязательства по кредитному договору истцом исполнено в полном объеме. 03.06.2009 г. истица заключила с ЗАО «Страховая группа «Авангард-Гарант» договор добровольного страхования транспортного средства, срок действия договора с 03.06.2009 г. по 02.06.2012 г., страховая премия уплачивается в рассрочку: первый взнос — до 03.06.2009 г., второй взнос — до 04.05.2010 г., третий взнос — до 04.05.2011 г.

26.03.2011 г. произошел страховой случай, в результате чего был поврежден автомобиль. При обращении в ЗАО «Страховая группа «Авангард-Гарант» в выплате страхового возмещения было отказано.

Второй страховой случай произошел 09.05.2011 г., однако в страховой выплате истцу также было отказано со ссылкой на расторжение договора по п. 6.5 Правил страхования в связи с просрочкой платежа.

Представитель ответчика иск не признал, указал, что истцу по первому страховому случаю предлагалось произвести ремонт автомобиля, а по второму страховому обращению событие произошло после прекращения срока действия договора.

Решением Мещанского районного суда г. Москвы от 20.06.2012 г. исковые требования К. удовлетворены частично, с ответчика в пользу К. взыскано страховое возмещение по страховому случаю от 26.03.2011 г. и проценты за пользование чужими денежными средствами на сумму страхового возмещения, в остальной части требований отказано.

Апелляционным определением Московского городского суда от 20.11.2012 г. № 11 -27717 указанное решение оставлено без изменения с указанием следующих мотивов.

В силу от. 943 ГК РФ условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком либо объединением страховщиков (правилах страхования).

Согласно п. 1.11. Правил страхования ЗАО «Страховая группа «Авангард-Гарант» страховой случай — событие, произошедшее в период действия договора страхования, предусмотренное Правилами, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату. Последствия неуплаты в установленные сроки очередных страховых взносов определены п. 6.5 Правил — отказ от договора страхования.

Суд первой инстанции обоснованно удовлетворил исковые требования К. о взыскании страхового возмещения по страховому случаю от 28.03.2011 г., поскольку на указанную дату договор страхования действовал, срок для внесения очередного страхового взноса не истек.

Вместе с тем отказ в выплате страхового возмещения по событию, произошедшему 09.05.2011 г., обоснован. Из материалов дела следует, что период действия договора страхования, заключенного между истцом и ответчиком, составлял три года с 03.06.2009 г. по 02.06.2012 г. Выплата страховой премии производилась по договору частями, платеж(третий взнос)должен был быть произведен до 04.05.2011 г. Однако данное обязательство истцом выполнено не было. В связи с неоплатой очередного взноса страховой премии в соответствии со п. 3 от. 954 ГК РФ, п. 6.5 Правил страхования в адрес К. было направлено извещение об отказе в страховой выплате, договор страхования был расторгнут.

Другие суды исходят из того, что просрочка страхователя сама по себе не влечет автоматического прекращения действия договора страхования, однако позволяет страховщику расторгнуть договор страхования путем направления страхователю соответствующего уведомления. При этом страховщик, не воспользовавшийся правом расторгнуть договор страхования, безусловно, сохраняет право вычесть сумму просроченного страхового взноса из суммы страхового возмещения.

Указанная позиция была сформулирована Президиумом ВАС РФ еще в 2003 г. в Обзоре практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования (п. 16): при уплате страховых взносов в рассрочку условие договора об автоматическом прекращении договора страхования в связи с просрочкой уплаты очередного взноса не освобождает страховщика от исполнения обязательства по выплате страхового возмещения. Президиум ВАС РФ пояснил свою позицию следующим образом. Условие договора страхования о его прекращении в случае просрочки уплаты страхового взноса не противоречит ст. 310 ГК РФ, однако предполагает соблюдение страховщиком определенной процедуры прекращения договора — извещение страхователя о прекращении действия договора. Поскольку страховщик не выразил прямо свою волю на отказ от исполнения договора после просрочки уплаты страхователем очередного страхового взноса, договор не может считаться расторгнутым (прекращенным).

Суды общей юрисдикции, придерживающиеся аналогичной позиции о недопустимости автоматического прекращения действия страхования просто по факту просрочки внесения страхового взноса, используют сходную аргументацию. В некоторых случаях дополнительно указывается на несоответствие условия договора страхования о его автоматическом прекращении императивным положениям ст. 452 ГК РФ.

А.А. обратился в суд с иском к страховой компании о взыскании страхового возмещения, процентов за пользование чужими денежными средствами. В обоснование заявления указывал, что в декабре 2010 г. между сторонами был заключен договор добровольного страхования транспортного средства марки, принадлежащего истцу на праве собственности, страхование осуществлено по рискам ущерб и хищение. После заключения договора наступил страховой случай — застрахованный автомобиль был похищен неустановленным лицом, однако ответчиком в выплате страхового возмещения было отказано по причине неуплаты суммы очередного взноса в установленный договором срок.

Решением Петроградского районного суда Санкт-Петербурга от 28.05.2012 г. исковые требования А.А. удовлетворены, с ответчика в его пользу взыскано страховое возмещение.

Апелляционным определением Санкт-Петербургского городского суда от 18.09.2012 г. № 33-12121/2012 указанное решение оставлено без изменения, апелляционная жалоба ответчика отклонена как основанная на неправильном толковании норм материального права. Судебная коллегия отметила следующее.

В соответствии со от. 422 ГК РФ договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом, стороны не вправе заключать договор на условиях, противоречащих закону. Договор страхования не должен содержать условия, ухудшающие положение страхователя по сравнению с требованиями, установленными законом.

В силу от. 310 ГК РФ односторонний отказ от исполнения обязательств допускается в случаях, предусмотренных законом. Односторонний отказа от исполнения обязательства по основаниям, указанным в договоре, допускается в случае, если соответствующее обязательство связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности.

Положениями от. 425 ГК РФ определена возможность прекращения обязательства с окончанием срока действия договора, но не возможность прекращения обязательства по истечении срока действия договора.

Обстоятельства досрочного прекращения действия договора страхования установлены специальными положениями от. 958 ГК РФ, которой не предусмотрена возможность досрочного прекращения договора страхования в связи с неуплатой в установленные сроки страховых взносов, а также общими положениями п. 2, 3 от. 450 о расторжении договора.

В соответствии с правилом, установленным п. 3 от. 954 ГК РФ, в случае, если договором страхования предусмотрено внесение страховой премии в рассрочку (по частям), договором могут быть определены последствия неуплаты в установленные сроки очередных страховых взносов. Таким образом, если договором страхования предусмотрена возможность досрочного прекращения (расторжения) договора страхования, то порядок его расторжения также должен соответствовать порядку, определенному гл. 29 ГК РФ.

Следовательно, в случае, если в договоре страхования будет установлено право страховщика на расторжение договора при невнесении или просрочке внесения страхователем очередного платежа, то он (страховщик) в соответствии с п. 2 ст. 452 ГК РФ может обратиться в суд с требованием о расторжении договора после получения отказа страхователя от расторжения договора в срок, указанный в предложении, либо неполучения ответа в этот срок.

Таким образом, содержащееся в договоре страхования условие о прекращении договора при неисполнении страхователем обязанности в определенный срок внести очередной страховой взнос недействительно (ничтожно), поскольку противоречит императивной норме закона, установленной ст. 452 ГК РФ, определяющей порядок расторжения договора при нарушении его условий одной из сторон.

Поскольку в материалах дела отсутствуют данные об извещении страховщиком страхователя о намерении расторгнуть договор, как то предусмотрено положениями ст. 452 ГК РФ, требований о расторжении договора страховщик не заявлял, то договор страхования на момент хищения транспортного средства свое действие не прекратил.

В качестве общей рекомендации при разрешении соответствующих споров эксперты Верховного Суда РФ предлагают исследовать и оценивать следующие обстоятельства: последствия нарушения сроков и порядка уплаты страховых взносов, закрепленные в правилах страхования; факт принятия (непринятия) страховщиком уплаченной после наступления страхового случая просроченной части страховой премии; факт возврата (невозврата) страховщиком уплаченной с просрочкой премии страхователю; факт уведомления (неуведомления) страховщиком страхователя о расторжении договора страхования в связи с просрочкой внесения указанных платежей.

При заключении договора страхования страхователь обязан сообщить страховщику известные страхователю обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления (страхового риска), если эти обстоятельства не известны и не должны быть известны страховщику Существенными признаются во всяком случае обстоятельства, определенно оговоренные страховщиком в стандартной форме договора страхования (страховом полисе) или в его письменном запросе.

Если договор страхования заключен при отсутствии ответов страхователя на какие-либо вопросы страховщика, страховщик не может впоследствии требовать расторжения договора либо признания его недействительным на том основании, что соответствующие обстоятельства не были сообщены страхователем.

Если после заключения договора страхования будет установлено, что страхователь сообщил страховщику заведомо ложные сведения об обстоятельствах, имеющих существенное значение для оценки вероятности наступления страхового случая и перечисленных в письменном запросе, страховщик вправе потребовать признания договора недействительным и применения последствий, предусмотренных п. 2 ст. 179 ЕК РФ, кроме случая, когда соответствующие обстоятельства отпали до момента наступления страхового случая (ст. 944 ЕК РФ). Удовлетворение иска страховщика о признании договора страхования недействительным исключает право страхователя на получение страхового возмещения (по уже наступившему страховому случаю).

Согласно ст. 945 ЕК РФ при заключении договора страхования имущества страховщик вправе произвести осмотр страхуемого имущества, а при необходимости назначить экспертизу в целях установления его действительной стоимости. В случае, если страховщик не воспользовался указанным правом, он не вправе в последующем оспаривать стоимость имущества, указанную в договоре страхования, кроме случаев, когда он был умышленно введен в заблуждение страхователем относительно стоимости имущества (ст. 948 ГК РФ).

Резюмируя положения ст. 944, ст. 945 ГК РФ об обязанностях страхователя, можно отметить, что основанием для признания договора страхования недействительным полностью или в части (завышения стоимости застрахованного имущества) могут быть исключительно умышленные действия страхования по сокрытию или искажению информации об объекте страхования и обстоятельствах, имеющих значение для его сохранности.

Основные споры между гражданами и страховыми организациями, вытекающие из договоров добровольного страхования имущества, связаны с недействительностью указанных договоров, отказом страховой организации произвести страховую выплату по тем или иным основаниями, привлечением страховой организации к ответственности за задержку страховой выплаты. Именно эти категории споров были проанализированы экспертами Верховного Суда РФ в Обзоре от 30.01.2013 г.

В качестве оснований для отказа в выплате страхового возмещения наиболее часто используются следующие аргументы:

— о том, что по условиям договора страхования соответствующие обстоятельства (виды ущерба) не являются страховым случаем;

— о том, что страхователь не исполнил свои обязательства по договору, в частности: не уведомил страховщика о наступлении обязательств, увеличивающих вероятность наступления страхового случая; не известил страховщика своевременно о наступлении страхового случая и пр.

В Обзоре Верховного Суда РФ справедливо указывается на то, что многие страховщики, перечисляя в одном пункте Правил страхования, являющихся неотъемлемой частью договора добровольного страхования имущества, конкретные страховые случаи, в другом пункте указывают многочисленные исключения, то есть не относящие к страховым случаям события, произошедшие в связи с какими-либо действиями страхователя, тем самым расширяя перечень оснований освобождения от выплаты страхового возмещения. В результате фактический объем понятия «страховой случай» значительно сужается, что нарушает право страхователя (потребителя) на получение полной информации об оказываемой услуге.

Подобные «исключения» из страховых случаев, по мнению экспертов Верховного Суда РФ, должны быть исследованы на предмет соответствия положениям ст. 961, 963 и 964 ГК РФ об основаниях освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения и требованиям п. 1 ст. 422 ГК РФ, в силу которого договор должен соответствовать императивным нормам закона и иных правовых актов.

В соответствии со ст. 961 ГК РФ на страхователя по договору имущественного страхования возложена обязанность незамедлительно уведомить страховщика о наступлении страхового случая. Если договором предусмотрен срок и (или) способ уведомления, оно должно быть сделано в условленный срок и указанным в договоре способом. В пункте 2 ст. 961 ГК РФ установлены последствия неисполнения указанной обязанности: страховщик вправе отказать в выплате страхового возмещения, если не будет доказано, что он своевременно узнал о наступлении страхового случая либо что отсутствие у страховщика сведений об этом не могло сказаться на его обязанности выплатить страховое возмещение.

Иными словами, договор страхования не может предусматривать безусловного права страховщика отказать страхователю в выплате возмещения в случае несвоевременного уведомления о наступлении страхового случая. За страхователем всегда признается право доказывать, что несвоевременное извещение страховщика не препятствует установлению обстоятельств страхового случая и определению размера причиненных убытков (например, имеются необходимые документы ГИБДД, акт осмотра транспортного средства и т. д.).

В силу п. 1 ст. 963 ГК РФ страховщик освобождается от выплаты страхового возмещения по договору страхования имущества, если страховой случай наступил вследствие умысла страхователя (выгодоприобретателя). Кроме того, законом могут быть предусмотрены случаи освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения по договорам имущественного страхования при наступлении страхового случая вследствие грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя (абз. 2 п. 1 ст. 963).

В Обзоре Верховного Суда РФ приводится пример, в котором страховщик обоснованно отказал в выплате страхового возмещения по причине проявленной страхователем грубой неосторожности при эксплуатации морского транспортного средства (судно не прошло техническое освидетельствование), поскольку соответствующее основание освобождения от выплаты страхового возмещения предусмотрено ст. 265, 266 Кодекса торгового мореплавания РФ (КТМ).

Кроме указанной выше нормы КТМ РФ, иные федеральные законы не упоминают грубую неосторожность страхователя (выгодоприобретателя) в качестве основания, освобождающего страховщика от выплаты страхового возмещения.

В этой связи такие популярные в практике страховых компаний (при заключении договоров добровольного страхования транспортного средства КАСКО) основания для освобождения от выплаты страхового возмещения, как: непредоставление страховщику ПТС или комплекта ключей зажигания либо талона техосмотра; управление транспортным средством в момент ДТП лицом, не указанным в страховом полисе; неизвещение страховщика о передаче транспортного средства другому лицу в аренду, — были расценены экспертами в качестве незаконных и нарушающих права страхователей (потребителей).

Дискуссионным стал вопрос о том, может ли быть основанием освобождения от выплаты страхового возмещения факт управления страхователем транспортным средством в состоянии алкогольного (наркотического) опьянения в момент ДТП. Допустимо ли включение соответствующего условия в договор добровольного страхования транспортного средства?

По мнению экспертов Верховного Суда РФ, действия страхователя, который будучи ознакомлен с соответствующим условием договора страхования, управляет транспортным средством в состоянии опьянения, нарушая тем самым абз. 1 п. 2.7 Правил дорожного движения (утв. постановлением Совета Министров — Правительства РФ от 23.10.1993 г. № 1090), что приводит к совершению дорожно-транспортного происшествия, в силу п. 1 ст. 963 ГК РФ являются основанием для освобождения страховщика от исполнения своих обязательств.

Иными словами, подобное поведение страхователя приравнивается к умышленным действиям, вследствие которых наступил страховой случай. Безусловно, управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения является грубейшим нарушением Правил дорожного движения. Тем не менее остается не ясным, почему нарушение водителем (страхователем) только данного запрета может рассматриваться с позиции абз. 1 п. 1 ст. 963 ГК РФ об умышленных действиях страхователя. Полагаем, что управление транспортным средством с неисправной тормозной системой либо неисправными световыми приборами (в ночное время суток) представляет не меньшую общественную опасность.

Возвращаясь к исследованным выше недопустимым основаниям освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения, которые не выходят за рамки обычной или грубой неосторожности страхователя, следует указать на имеющийся пробел в законодательстве о добровольном страховании.

Обратимся к ст. 14 Федерального закона от 25.04.2002 г. № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», в которой установлены основания для предъявления страховщиком регрессных требований. Страховщик имеет право предъявить регрессное требование к причинившему вред лицу в размере произведенной страховщиком страховой выплаты, если:

а) вред был причинен указанным лицом при управлении транспортным средством в состоянии опьянения (алкогольного, наркотического или иного);

б) указанное лицо не имело права на управление транспортным средством, при использовании которого им был причинен вред;

в) указанное лицо не включено в договор обязательного страхования в качестве лица, допущенного к управлению транспортным средством (при заключении договора обязательного страхования с условием использования транспортного средства только указанными в договоре обязательного страхования водителями);

г) на момент наступления страхового случая истек срок действия диагностической карты, содержащей сведения о соответствии транспортного средства обязательным требованиям безопасности транспортных средств.

Подобные действия рассматриваются в качестве нарушений условий договора обязательного страхования гражданской ответственности владельца транспортного средства, влекут за собой соответствующие неблагоприятные последствия для причинителя вреда, в роли которого может оказаться и сам страхователь (пункты а, б, г).

При наличии подобных норм в законодательстве об обязательном страховании, где свобода сторон договора страхования в определении условий договора фактически сведена к нулю, кажется тем более странным, что в договоре добровольного страхования транспортного средства стороны лишены возможности согласовать аналогичные обстоятельства в качестве обстоятельств, освобождающих страховщика от выплаты страхового возмещения полностью или в части.

Следует также отметить, что при формальной оценке условий договора страхования, устанавливающих дополнительные (к перечисленным в ст. 961, 963 и 964 ГК РФ) основания освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения, в качестве ущемляющих права потребителя и ничтожных игнорируются положения других статьей гл. 48 ГК РФ о договоре страхования. Так, например, в силу требований п. 1 ст. 959 ГК РФ в период действия договора имущественного страхования страхователь (выгодоприобретатель) обязан незамедлительно сообщать страховщику о ставших ему известными значительных изменениях в обстоятельствах, сообщенных страховщику при заключении договора, если эти изменения могут существенно повлиять на увеличение страхового риска. Значительными во всяком случае признаются изменения, оговоренные в договоре страхования (страховом полисе) и в переданных страхователю правилах страхования.

При неисполнении страхователем (выгодоприобретателем) указанной обязанности страховщик вправе потребовать расторжения договора страхования и возмещения убытков, причиненных расторжением договора (п. 3 ст. 959, п. 5 ст. 453 ГК РФ). К числу подобных обстоятельств, влекущих увеличение вероятности наступления страхового случая, вполне могут быть отнесены: непрохождение технического осмотра автомобиля; передача транспортного средства лицу, не имеющему права на управление транспортным средством; утрата ключей зажигания.

Применительно к п. 3 ст. 959 ГК РФ законодатель не уточняет, обязан ли страховщик произвести выплату страхового возмещения по страховому случаю, который наступил до момента расторжения договора страхования. Поскольку речь идет о расторжении договора (в отличие от его недействительности), можно предположить, что обязанность произвести страховую выплату сохраняется, поскольку она возникла у страховщика до момента расторжения договора. В свою очередь, страховщик вправе потребовать от нерадивого страхователя возмещения убытков, в том числе доплаты страховой премии до размера, который соответствует фактической степени риска (совокупности факторов риска) на момент наступления страхового случая. При отсутствии у страховщика тарифов для данной совокупности факторов риска и затруднительности расчета убытков, в договор страхования может быть включено условие о неустойке, которая взыскивается со страхователя при нарушении обязанностей, установленных п. 1 ст. 959 ГК РФ.

Еще одним возможным решением проблемы «исключений из страховых случаев» мог бы стать Закон о добровольном страховании транспортных средств, с указанием в нем дополнительных оснований освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения.

В Обзоре Верховного Суда РФ также изложены рекомендации относительно определения размера страховой выплаты по договору добровольного страхования имущества.

Размер ущерба, причиненного застрахованному имуществу в результате наступления страхового случая (стоимость восстановительного ремонта), определяется судами исходя из рыночных цен, сложившихся в данной местности.

Для транспортных средств, на которые распространялась гарантия от производителя, стоимость запасных частей, материалов и нормо-часов по видам ремонтных работ определяется судами поданным соответствующих дилеров, поскольку по условиям договоров купли-продажи техническое обслуживание и ремонт таких автомобилей в период их гарантийного срока эксплуатации должны осуществляться предприятием гарантийного обслуживания (обязательное условие действия гарантии изготовителя и продавца).

Включение в договоры страхования условий о возмещении ущерба с учетом износа частей, узлов и агрегатов транспортных средств не основано на законе, поскольку в силу ст. 15, 1082 ГК РФ лицо вправе требовать возмещения причиненных ему убытков в полном объеме. В противном случае возмещение вреда было бы произведено в меньшем объеме, чем причинен вред, и имущество, принадлежащее потерпевшему, было бы приведено в худшее состояние, чем до причинения вреда.

Утрата товарной стоимости не может быть признана самостоятельным страховым риском, так как она является составной частью страхового риска «Ущерб», поскольку при наступлении страхового случая входит в объем материального ущерба, причиненного транспортному средству в связи с повреждением в результате дорожно-транспортного происшествия.

Утрата товарной стоимости представляет собой уменьшение стоимости транспортного средства, вызванное преждевременным ухудшением товарного (внешнего) вида автомобиля и его эксплуатационных качеств в результате снижения прочности и долговечности отдельных деталей, узлов и агрегатов, соединений и защитных покрытий вследствие дорожно-транспортного происшествия и последующего ремонта. То обстоятельство, что страхование риска утраты товарной стоимости не предусмотрено договором страхования, само по себе не является основанием для отказа в удовлетворении требований о взыскании страхового возмещения.

Перечисленные выше рекомендации по вопросам определения размера страховой выплаты являются отражением уже сложившей и широко распространенной в судах общей юрисдикции практики, поэтому не требуют дополнительных пояснений.

Неоднозначное решение в судебной практике получил вопрос о форме выплаты страхового возмещения. При страховании новых автомобилей (находящихся на гарантийном обслуживании) в страховом полисе, как правило, ставится отметка о выплате страхового возмещения путем проведения ремонта автомобиля у официального дилера. Однако после наступления страхового случая некоторые страхователи предпочитают получить страховое возмещение в виде денежной суммы. В случае отказа страховщика выплатить страховое возмещение в денежной форме страхователи обращаются в суд с соответствующим иском.

Между А. и ООО «Росгосстрах» был заключен договор добровольного страхования транспортного средства по программе КАСКО (ущерб + хищение), согласно которому страховое возмещение подлежит выплате путем ремонта на СТОА по направлению страховщика.

В определенную дату А., управляя автомобилем, произвел наезд на препятствие, в результате чего автомобиль получил механические повреждения. Гр. А. обратился в ООО «Росгосстрах» с заявлением о выплате страхового возмещения путем ремонта автомобиля на СТОА официального дилера. Затем написал заявление о выплате стоимости указанного ремонта. В изменении порядка выплаты страхового возмещения А. было отказано. Полагая, что отказ страховщика в изменении способа страхового возмещения является незаконным, А. обратился в суд с иском о взыскании с ООО «Росгосстрах» взыскании страхового возмещения в сумме <…> руб.

Решением Кировского районного суда г. Ярославля от 11.04.2012 г. в удовлетворении иска отказано. Оставляя указанное решение без изменения, а апелляционную жалобу А. — без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Ярославского областного суда указала следующее.

В соответствии с ч. 4 ст. 10 Закона РФ от 27.11.1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» страховая выплата может быть заменена предоставлением имущества, аналогичного утраченному, то есть компенсацией ущерба в натуральной форме в пределах сумм страхового возмещения. Направление транспортного средства на СТОА для проведения ремонта является не чем иным, как страховым возмещением в натуральной форме.

Условие о форме выплаты страхового возмещения является существенным условием договора страхования. Поскольку стороны при заключении договора страхования достигли соглашения о форме выплаты страхового возмещения и впоследствии своим соглашением указанное условие договора не изменяли, страхователь А. не вправе требовать выплаты страхового возмещения в денежном эквиваленте (апелляционное определение Ярославского областного суда от 19.07.2012 г. № 33-3761/2012//СПС).

В другом случае, при сходных фактических обстоятельствах, суд встал на сторону страхователя и обязал страховую компанию произвести выплату страхового возмещения в денежной форме.

Б.А. обратился в суд с иском к ООО «Росгосстрах» о взыскании страхового возмещения в размере N руб., ссылаясь нате обстоятельства, что 28.07.2011 г. заключил с ответчиком договор добровольного страхования автомобиля. В период действия договора автомобиль попал в ДТП и был поврежден, страховщик провел осмотр транспортного средства, однако отказался выплачивать страховое возмещение.

Ответчик, не оспаривая факт наступления страхового случая, против выплаты страхового возмещения возражал, ссылаясь на договор, в котором был определен порядок возмещения ущерба путем направления поврежденного автомобиля на ремонт на СТОА.

Решением Советского районного суда г. Липецка от 10.05.2012 г., оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, исковые требования Б.А. были удовлетворены.

Со ссылкой на положения от. 947 ГК РФ, ч. Зет. 10 Закона РФ «Об организации страхового дела в РФ» суды указали, что страховая выплата — это денежная сумма, установленная федеральным законом или договором страхования и выплачиваемая страховщиком страхователю в валюте Российской Федерации, поэтому исковые требования Б.А. основаны на законе. Ссылка ответчика на договоренность сторон о выплате страхового возмещения путем ремонта на СТОА и принцип свободы договора судами отклонена, поскольку в силу от. 422 ГК РФ договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам. В силу ч. 2 от. 16 Закона РФ «О защите прав потребителей» страховщик не вправе навязывать страхователю такую услугу, как ремонт автомобиля на СТОА, помимо его воли. Страхователь вправе в любое время отказаться от такой услуги и потребовать выплаты страхового возмещения в денежном выражении (апелляционное определение Липецкого областного суда от 16.06.2012 г. № 33-1573/2012//СПС).

Соглашаясь в целом с выводами судов первой и апелляционной инстанции в последнем примере о том, что страховщик не вправе при заключении договора страхования КАСКО навязывать страхователю неденежную форму страхового возмещения (ремонт на СТОА), отметим лишь одно обстоятельство.

В силу ст. 409 ГК РФ по соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением взамен исполнения отступного (уплатой денег, передачей имущества и т. п.). В силу п. 1 ст. 929 ГК РФ при наступлении страхового случая по договору КАСКО у страховой организации возникает перед страхователем (выгодоприобретелем) денежное обязательство — возместить убытки в пределах определенной договором страховой суммы. Однако ничто не препятствует сторонам уже после наступления страхового случая договориться об отступном, то есть выполнении ремонтных работ в счет причитающейся денежной выплаты.

Договор личного страхования.

По договору личного страхования могут быть застрахованы риски, связанные с причинением вреда жизни или здоровью гражданина, необходимость оплаты медицинских услуг, дожитием гражданина до определенного возраста либо наступлением в жизни застрахованного гражданина иных событий (ст. 4 Закона РФ от 27.11.1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации»).

При заключении договора личного страхования страхователь и страховщик должны достичь соглашения по следующим существенным условиям:

— о застрахованном лице;

— о характере события, на случай наступления которого в жизни застрахованного лица осуществляется страхование (страхового случая);

— о размере страховой суммы;

— о сроке действия договора.

Договор личного страхования считается заключенным в пользу застрахованного лица, если в договоре не названо в качестве выгодоприобретателя другое лицо. Договор личного страхования в пользу лица, не являющегося застрахованным лицом, в том числе в пользу не являющегося застрахованным лицом страхователя, может быть заключен лишь с письменного согласия застрахованного лица. При отсутствии такого согласия договор может быть признан недействительным по иску застрахованного лица, а в случае смерти этого лица — по иску его наследников (ст. 934 ГК РФ).

В отличие от договора добровольного страхования имущества, страховая сумма в договоре личного страхования определяется произвольно, то есть по усмотрению сторон.

Договор личного страхования является публичным договором (п. 1 ст. 927 ГК РФ). В силу ст. 426 ГК РФ для коммерческой организации (страховщика) заключение соответствующего договора является обязательным в отношении любого обратившегося лица, при этом цена и иные условия договора должны быть одинаковыми для всех потребителей. На практике указанная норма фактически не применяется, является декларативной, поскольку сформулирована без учета особенностей личного страхования, при котором необходима индивидуальная оценка вероятности наступления страхового случая в отношении конкретного застрахованного лица.

На практике договоры личного страхования могут заключаться гражданами по собственной инициативе, носить характер самостоятельного правоотношения.

Однако в ряде случаев договор личного страхования выступает сопутствующей услугой при потребительском кредитовании граждан. Применительно к этой второй категории договоров личного страхования в судебной практике имеется ряд дискуссионных вопросов.

Существует проблема, связанная с несовпадением фигуры застрахованного лица (гражданин, являющийся заемщиком по кредитному договору) и выгодоприобретателя (банк-кредитор). При наступлении страхового случая, например, смерти или заболевания застрахованного лица, повлекшего длительную нетрудоспособность или установление инвалидности, банк-выгодоприобретатель «не торопится» обращаться к страховщику за выплатой страхового возмещения. При обращении самого застрахованного гражданина к страховщику в выплате страховой суммы может быть отказано со ссылкой на отсутствие у гражданина статуса выгодоприобретателя.

В силу ст. 956 ГК РФ страхователь вправе заменить выгодоприобретателя, названного в договоре страхования, другим лицом, письменно уведомив об этом страховщика. Выгодоприобретатель не может быть заменен другим лицом после того, как он выполнил какую-либо из обязанностей по договору страхования или предъявил страховщику требование о выплате страхового возмещения или страховой суммы.

Поскольку уплата страховых взносов при ипотечном страховании или ином сопутствующем кредитным отношениям страховании осуществляется заемщиком самостоятельно, право на замену выгодоприобретателя является секундарным (то есть осуществляется путем совершения односторонних действий), формально ничто не препятствует заемщику-страхователю произвести замену выгодоприобретателя — просто уведомив об этом страховщика. В случае отказа страховщика принять соответствующее уведомление о замене выгодоприобретателя и выплатить страховую сумму непосредственно гражданину-заемщику последний вправе обратиться в суд с соответствующим иском.

Х.М. обратился в суд с иском к Обществу о взыскании страхового возмещения. В обоснование заявления указывали, что в целях обеспечения обязательств по кредитному договору с ОАО АКБ «…»Х.М. заключил с ответчиком договор страхования жизни и здоровья, в частности по риску наступления инвалидности.

В период действия договора страхования Х.М. была установлена вторая группа инвалидности, в связи с чем он обратился к ответчику с заявлением о наступлении страхового случая и выплате страхового возмещения, однако ответчик в выплате отказал, указав на просрочку уплаты страхователем очередного страхового взноса, а также отсутствие интереса в получении страховой суммы у выгодоприобретателя (ОАО АКБ «…»).

Решением Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 05 июля 2012 г. Х.М. в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением Санкт-Петербургского городского суда от 23.10.2012 г. № 33-14537/2012 указанное решение отменено, новым решением исковые требования Х.М. удовлетворены, в его пользу взыскано страховое возмещение, из которого часть суммы подлежит перечислению на счет Х.М. в Северо-Западном филиале ОАО АКБ «…». Выводы судебной коллегии мотивированы следующими обстоятельствами.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, ссылаясь на положения от. 934 ГК РФ, пришел к выводу, что истец, не являющийся выгодоприобретателем по договору страхования, не вправе требовать выплаты страхового возмещения в свою пользу, а потому не является надлежащим истцом по заявленному требованию о взыскании страхового возмещения. Указанный вывод суда первой инстанции является ошибочным.

В силу положений от. 956 ГК РФ страхователь вправе заменить выгодоприобретателя, названного в договоре страхования, другим лицом, письменно уведомив об этом страховщика. При этом замена выгодоприобретателя по договору страхования является односторонней сделкой, на совершение которой согласия страховщика не требуется.

Исходя из приведенных положений закона, следует, что само по себе обращение страхователя к страховщику с заявлением или требованием о выплате страхового возмещения непосредственно самому страхователю свидетельствует о произведенной страхователем замене выгодоприобретателя по договору.

Принимая во внимание, что Х.М., являющийся страхователем по договору страхования, лично обратился с заявлением в Общество о выплате, представив необходимые документы, до указанной даты выгодоприобретателем по договору страхования какие-либо действия, свидетельствующие о выражении воли и реализации принадлежащего ему права на получение страхового возмещения, совершены не были, судебная коллегия приходит к выводу, что тем самым Х.М. фактически уведомил страховщика о замене выгодоприобретателя по договору страхования.

При таком положении то обстоятельство, что Х.М. не указан в качестве выгодоприобретателя в договоре страхования, не может являться основанием для отказа в удовлетворении исковых требований в части взыскания суммы страхового возмещения в пользу Х.М.

Одновременно судебная коллегия полагает возможным согласиться с выводом суда первой инстанции о том, что страховой случай по риску наступления инвалидности наступил, оснований, освобождающих страховщика от выплаты страхового возмещения, не имеется.

При этом судом первой инстанции обоснованно указано, что сам по себе факт неуплаты страхового взноса в срок, предусмотренный договором, не влечет прекращение действия договора страхования и не может являться основанием, подпадающим под случаи освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения. Обстоятельства досрочного прекращения действия договора страхования установлены специальными положениями от. 958 ГК РФ, которой не предусмотрена возможность досрочного прекращения договора страхования в связи с неуплатой в установленные сроки страховых взносов, а также общими положениями п. 3 от. 450, п. 2 от. 453 ГК РФ о расторжении договора. Условие Правил страхования Общества о прекращении договора при неисполнении страхователем обязанности в определенный срок внести очередной страховой взнос недействительно (ничтожно), поскольку противоречит императивной норме закона, установленной от. 452 ГК РФ, определяющей порядок расторжения договора при нарушении его условий одной из сторон. Данные об извещении страховщиком страхователя о намерении расторгнуть договор, как это предусмотрено положениями от. 452 ГК РФ, в материалах дела отсутствуют.

Вместе с тем, учитывая, что ОАО АКБ «…» являлось первоначальным выгодоприобретателем по договору страхования в части страхового возмещения в размере задолженности по кредитному договору, Х.М. обязательства по договору кредита в полном объеме не исполнены, на дату наступления страхового случая имеется просроченная задолженность по кредиту, исходя из гарантий защиты имущественных прав банка, который, обязывая Х.М. заключить договор личного страхования, имел цель в дальнейшем при наступлении страхового случая обезопасить себя от возможных неблагоприятных финансовых потерь, и принимая во внимание объяснения истца о том, что целью обращения в суд явилась необходимость погашения задолженности по договору кредита, судебная коллегия приходит к выводу, что часть страхового возмещения (в размере задолженности по кредиту) подлежит перечислению на счет Х.М. в Северо-Западном филиале ОАО АКБ «…».

Соглашаясь в целом с выводом судебной коллегии об удовлетворении исковых требований Х.М. и взыскании в его пользу страховой суммы, нельзя не заметить определенный нюанс в резолютивной части определения. С одной стороны, страховая сумма взыскана в пользу Х.М. в полном объеме, с другой стороны, указан такой способ исполнения решения (перечисление части взысканной суммы на счет Х.М. в ОАО АКБ «…»), при котором истец не сможет распорядиться частью взысканной в его пользу суммы. Во избежание подобных противоречий, а также возможных трудностей на стадии принудительного исполнения решения, целесообразно привлекать к участию в деле в качестве третьего лица кредитную организацию, являющуюся первоначальным выгодоприобретателем и выяснять у нее наличие самостоятельного интереса в получении страховой суммы (или ее части), разъяснять возможность предъявления самостоятельных требований на предмет спора.

Еще одной актуальной проблемой, характерной для договоров личного страхования, является включение в договор многочисленных исключений из страховых случаев. В частности, при заключении договоров комплексного ипотечного страхования страховщик по риску «Смерть застрахованного лица (заемщика)» указывает в качестве исключения нахождение застрахованного лица в состоянии алкогольного опьянения. Точно так же из риска «Установление застрахованному лицу инвалидности» могут быть сделаны исключения, связанные с обнаружением у застрахованного лица определенных хронических заболеваний.

В большинстве случаев наличие у застрахованного лица алкогольного опьянения (следов употребления алкоголя в крови) не находится в причинной связи с наступившей смертью или утратой трудоспособности, поэтому не может служить основанием для освобождения страховщика от выплаты страховой суммы.

К. обратилась в суд с иском к ОСАО «Ингосстрах» о взыскании страхового возмещения в сумме 51 000 руб. Требования мотивировалатем, что 16 ноября 2007 г. между ней, Н. и ОАО «КИТ Финанс Инвестиционный банк» был заключен кредитный договор.

В целях обеспечения обязательств по кредитному договору между Н. и ОСАО «Ингосстрах» был заключен договор по комплексному ипотечному страхованию, в том числе на случай смерти, инвалидности, временной утраты трудоспособности, со страховой суммой в размере 3 850 000 руб.

28 июля 2009 г. застрахованный Н. стал участником ДТП, в котором получил телесные повреждения, несовместимые с жизнью, в результате чего умер 28.07.2009 г.

Наследником Н. в части доли в праве на квартиру, которая является предметом залога, стала истица, будучи супругой погибшего.

По условиям договора страхования выгодоприобретателем части страховой суммы в размере суммы денежных обязательств по кредитному договору, существующих на момент наступления страхового случая, является законный владелец закладной, в данном случае ОАО «КИТ Финанс Инвестиционный банк». Выгодоприобретателем части страховой суммы, превышающей сумму денежных обязательств по кредитному договору, на момент наступления страхового случая, является застрахованное лицо (его наследники).

Руководствуясь договором страхования, истица, как наследница застрахованного Н., предоставила страховщику все необходимые для выплаты страховой суммы документы, включая сведения о сумме неисполненных обязательств по кредитному договору, однако ответчик в выплате страховой суммы отказал в связи с тем, что Н. в момент ДТП находился в состоянии алкогольного опьянения. Истица считает данный отказ в выплате страховой суммы незаконным и необоснованным.

Истица после смерти Н. производила ежемесячные платежи в счет погашения кредита, уплатив в общей сложности 757 008 руб., на указанную сум му увеличила исковые требования и окончательно просила взыскать с ОСАО «Ингосстрах» страховое возмещение в размере 832 708,80 руб.

Третье лицо — ОАО «КИТ Финанс Инвестиционный банк» обратилось в суд с самостоятельными исковыми требованиями, мотивируя их вышеизложенными обстоятельствами, при этом отказ ОСАО «Ингосстрах» в выплате страхового возмещения считает незаконным, поскольку смерть застрахованного лица Н. наступила в результате множественных телесных повреждений, полученных в результате опрокидывания автомобиля. Просил взыскать с ответчика в свою пользу страховое возмещение в размере 1 793667 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 309 930,80 руб. (из расчета 1 793 667,56 руб. х 754 дня просрочки с 22.08.09 г. по 14.09.11 г. х 8,25 %/360).

Решением Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 26.06.2012 г. требования К. и третьего лица удовлетворены: с ОСАО «Ингосстрах» в пользу К. взыскана страховая сумма в размере 832 708,80 руб., в пользу ОАО «КИТ Финанс Инвестиционный банк» взыскана страховая сумма в размере 1 048 367,56 руб., а также неустойка в сумме 50 000 руб.

Не согласившись с указанным решением, ответчик обратился с апелляционной жалобой.

Оставляя без изменения указанное решение в части взыскания страховых сумм в пользу К. и ОАО «КИТ Финанс Инвестиционный банк», судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда указала на следующие обстоятельства.

Согласно п. 3.1 Правил комплексного ипотечного страхования ОСАО «Ингосстрах» страховым риском является смерть по любой причине.

Как подтверждается свидетельством о смерти от 30.07.2009 г. Н. умер.

Из материалов отказного дела по факту ДТП от 28.07.2009 г. следует, что в 14 час. Н., управляя личным технически исправным автомобилем «Ниссан», двигался по автодороге «п. Емельяново — д. Устюг» Емельяновского района Красноярского края. В нарушение п. 10.1 Правил дорожного движения водитель Н. вел автомобиль со скоростью, не обеспечивающей водителю возможности постоянного контроля за движением транспортного средства, в результате чего допустил выезд на левую обочину по ходу своего движения и опрокидывание автомобиля. В результате ДТП водителю Н. причинены телесные повреждения не совместимые с жизнью, от которых он скончался на месте.

Согласно заключению эксперта от 15.11.2010 г. Краевого государственного учреждения здравоохранения «Красноярское краевое Бюро судебно-медицинской экспертизы», при исследовании трупа Н. установлено, что смерть наступила в результате сочетанной травмы тела, осложнившейся развитием пассивной кровопотери. При судебно-химическом исследовании обнаружен этиловый спирт в концентрации крови 0,5 промилле, в моче 0,3 промилле. Данная концентрация у живых соответствует легкой степени алкогольного опьянения.

В материалах дела отсутствуют доказательства наступления смерти Н. вследствие его умысла или в результате алкогольного опьянения. Напротив, согласно заключению эксперта, смерть застрахованного лица Н. наступила в результате полученной сочетанной травмы тела в результате ДТП (опрокидывание автомобиля).

В силу п. 8 от. 15 «Правил комплексного ипотечного страхования» ОСАО «Ингосстрах» основанием освобождения страховой компании от выплаты страхового возмещения является наступление страхового случая вследствие действий застрахованного лица в состоянии алкогольного опьянения. Принимая во внимание буквальное толкование данного условия, для отсутствия основания выплаты страхового возмещения необходимо наличие причинно-следственной связи между употреблением спиртных напитков и наступлением страхового случая.

В экспертном заключении указано, что страхователь находился в состоянии алкогольного опьянения, однако причиной смерти данный факт не являлся. В этой связи отказ страховщика произвести выплату страховой суммы наследнику застрахованного лица и выгодоприобретателю (кредитной организации) является незаконным [151] .

В Обзоре практики Верховного Суда РФ справедливо указывается на то, что составляющими (элементами) страхового случая являются: факт возникновения опасности, от которой производится страхование, факт причинения вреда и причинно-следственная связь между ними. Несмотря на то, что позиция сформулирована при анализе договоров имущественного страхования, она в равной степени может быть распространена на договоры личного страхования.

Указанные страховщиками «исключения» из страховых случаев не могут служить основанием для освобождения от страховой выплаты, если перечисленные в них обстоятельства не находятся в причинной связи с наступившим риском, в частности, смертью или нетрудоспособностью застрахованного лица.

 

4.3. Риэлторские услуги

Термин «риэлтор» является русскоязычной версией английского слова «realtor», образованного в свою очередь от «realty» (недвижимость, недвижимое имущество). Данный термин является общепринятым во многих государствах и используется для обозначения физического лица или организации, осуществляющих профессиональную деятельность на рынке недвижимости.

В 1950 г. обозначение «REALTOR» было зарегистрировано в США в качестве товарного знака, исключительные права на который принадлежат Национальной Ассоциации Риэлторов (NAR). В состав NAR входят специалисты различного профиля — адвокаты, оценщики, исследователи правового титула (правоустанавливающих документов) и пр. Объединяет их объект профессиональной деятельности — любые виды недвижимого имущества.

В российском законодательстве понятия «риэлтор» и «риэлторская деятельность» впервые появились в 1996 г., когда Правительством РФ было утверждено Положение о лицензировании риэлторской деятельности.

Риэлторская деятельность определялась как осуществляемая юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями на основе соглашения с заинтересованным лицом (либо по доверенности) деятельность по совершению от его имени и за его счет либо от своего имени, но за счет и в интересах заинтересованного лица, гражданско-правовых сделок с земельными участками, зданиями, строениями, сооружениями, жилыми и нежилыми помещениями и правами на них. Чуть позже, в 1997 г., были разработаны и введены в действие Методические рекомендации по аттестации специалистов, осуществляющих риэлторскую деятельность. До получения лицензии соискатель обязан был пройти обучение по специальной программе, утвержденной Госкомимуществом России, которая включала положения Гражданского кодекса РФ о дееспособности граждан, условиях действительности сделки и мерах гражданско-правовой ответственности, жилищное право, законодательство о регистрации граждан по месту жительства и месту временного пребывания и пр. В мае 2002 г., в связи с изменениями в законодательстве о лицензировании, Положение о лицензировании риэлторской деятельности утратило силу, а занятие риэлторской деятельностью стало доступным для всех желающих.

В настоящее время договоры, заключаемые между риэлтором (агентством недвижимости) и заказчиком, могут иметь различные наименования: договор об оказании информационных услуг, договор об оказании информационно-посреднических услуг, агентское соглашение, договор поручения, эксклюзивный договор о продаже и пр.

В случае спора относительно природы договора, заключенного между гражданином и агентством недвижимости, суд принимает во внимание не столько наименование договора, сколько характер обязанностей, возложенных на риэлтора указанным договором. Если договор предусматривает совершение риэлтором юридических действий от имени клиента или от собственного имени (но в интересах клиента), то имеются основания для его квалификации по одной из посреднических моделей (поручение, комиссия, агентирование).

Если обязанности риэлтора ограничиваются совершением фактических действий — поиском объекта недвижимости, проведением переговоров с собственником объекта относительно условий будущей сделки, консультированием клиента по вопросам оформления и регистрации сделки с недвижимостью, — к спорному договору применяются положения гл. 39 ЕК РФ о возмездном оказании услуг.

Безосновательное использование в названии договора терминов, характерных для договора поручения, комиссии или агентирования («поверенный», «агент», «брокер» и т. д.), может рассматриваться как введение в заблуждение потребителей о свойствах оказываемых риэлтором услуг и стать основанием для привлечения риэлтора к административной ответственности в соответствии с ч. 1 ст. 14.8 Кодекса об административных правонарушениях РФ («Нарушение права потребителя на получение необходимой и достоверной информации об услуге»),

В судебной практике преобладает позиция об отнесении договоров граждан с агентствами недвижимости к договорам возмездного оказания услуг (гл. 39 ЕК РФ).

ООО «АВЕНТИН-Недвижимость» обратилось в Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области с исковым заявлением к ЗАО «Русский строительный союз» (далее — ЗАО «РОС») о взыскании 364 875 руб., из них 350 280 руб. — стоимость услуг по договору от 24.06.2004 г. № 115-3/ПР и 14 595 руб. — неустойка.

Решением от 20.01.2005 г. в удовлетворении исковых требований отказано. Постановлением апелляционной инстанции решение оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ООО «АВЕНТИН-Недвижимость» просит решение суда и постановление апелляционной инстанции отменить как принятые с нарушением норм материального и процессуального права, принять по делу новое решение. Полагает, что суд неправильно применил нормы гл. 39 ГК РФ и не применил подлежащие применению нормы гл. 51,52 Кодекса.

Изучив материалы дела, суд кассационной инстанции не нашел оснований для удовлетворения жалобы, указав на следующие обстоятельства.

Между ООО «АВЕНТИН-Недвижимость» (фирма) и ЗАО «РОС» (клиент) заключен договор от 24.06.2004 г. № 115-3/ПР об оказании агентских услуг при продаже объекта жилого фонда. По условиям договора фирма оказывает клиенту комплекс агентских услуг по организации продажи объекта недвижимости, принадлежащего клиенту. В силу п. 4.1 договора в случае уклонения или отказа клиента от совершения сделки на условиях договора, или невыполнения клиентом иных своих обязательств по договору фирма имеет право расторгнуть договор в одностороннем порядке. В этом случае клиент обязан уплатить фирме полную стоимость услуг 12 000 долл, и выплатить штрафную неустойку в размере 500 долл. США.

Письмом от 14.07.2004 г. № 117 ЗАО «РСС» уведомило ООО «АВЕНТИН-Недвижимость» об отказе от исполнения договора в соответствии с п. 1 от. 782 ГК РФ, а также о готовности возместить фирме фактически понесенные расходы. В ответ ООО «АВЕНТИН-Недвижимость» направило ЗАО «РСС» письмо с требованием выплатить денежную сумму в размере 12 500 долл. США в рублях по курсу ЦБ РФ надень платежа.

ЗАО «РСС» сообщило, что договор от 24.06.2004 г. в связи с односторонним отказом прекратил свое действие; ЗАО «РСС» предложило ООО «АВЕНТИН-Недвижимость» направить в адрес первого доказательства понесенных фактических расходов, которые оно готово возместить за исключением требований о выплате штрафной неустойки в размере 500 долл, и вознаграждение фирмы в размере 12000 долл. США, поскольку данные суммы не входят в понятие «фактически понесенные расходы». Получив такой ответ, ООО «АВЕНТИН-Недвижимость» обратилось в арбитражный суд с вышеуказанным иском.

Суды первой и апелляционной инстанций правильно определили правовую природу спорного договора как договора на оказание возмездных услуг и правильно применили к спорным правоотношениям нормы главы 39 ГК РФ, в частности п. 1 от. 782 указанного кодекса, предоставляющего право заказчику отказаться от исполнения договора. Поскольку доказательств, подтверждающих, что истец понес расходы при исполнении договора до получения отказа заказчика от договора, истец не представил, суд обоснованно отказал в удовлетворении иска (постановление ФАС Северо-Западного округа от 29.08.2005 г. № А56-32221/04).

Аналогичное дело было рассмотрено судом общей юрисдикции, с тем же результатом.

Ф. обратился в суде иском к ООО «…»о защите прав потребителя, указав в обоснование требований, что 23.08.2011 г. заключили с ответчиком договор на оказание риэлторских услуг, предметом которого является оказание содействия в приобретении квартиры, внес ответчику денежные средства в качестве «задатка», в счет оплаты приобретаемой квартиры. В течение срока действия договора об оказании риэлторских услуг(до 23.09.2011 г.) договор купли-продажи квартиры с продавцом заключен не был, какие-либо действия по исполнению обязательств из договора ответчик не совершил, однако возвратить сумму внесенного задатка отказался. Истец, указывая на ничтожность п. 1.3 договора, согласно которому внесенная им сумма является задатком, просил взыскать с ответчика уплаченные денежные средства, неустойку за неисполнение требований потребителя и компенсацию морального вреда.

Решением Ленинского районного суда г. Чебоксары от 26.04.2012 г. исковые требования Ф. удовлетворены, в его пользу с ООО «….» взысканы уплаченные по договору от 23.08.2011 г. денежные средства, неустойка и компенсация морального вреда. Кроме того, с ответчика в доход бюджета г. Чебоксары взыскана сумма штрафа.

Не согласившись с указанным решением, ответчик обратился с апелляционной жалобой, в которой указал, что свои обязательства перед Ф. исполнил надлежащим образом, договор купли-продажи не был заключен по вине самого истца, который предоставил недостоверные сведения о покупателе и пропустил срок для заключения договора.

Апелляционным определением Верховного Суда Чувашской республики от 09.07.201 2 г. № 33-2090/2012 вышеуказанное решение оставлено без изменения, жалоба ООО «…» — без удовлетворения с указанием следующих мотивов.

Проанализировав условия заключенного договора, в частности о его предмете, суд первой инстанции правильно квалифицировал спорные отношения сторон как договор возмездного оказания услуг, к которому применяются правила гл. 39 ГК РФ и гл. 3 Закона РФ «О защите прав потребителей».

В силу п. 1 от. 782 ГК РФ, от. 32 Закона РФ «О защите прав потребителей» заказчик (потребитель) вправе отказаться от исполнения договора об оказании услуг в любое время при условии оплаты исполнителю фактически понесенных расходов. В силу от. 779, 781 ГК РФ заказчик обязан оплатить фактически оказанные ему услуги.

Установив, что обязательства, принятые ООО «…» по оказанию риэлторских услуг, а именно: подготовка проекта договора отчуждения объекта недвижимости, осуществление консультирования покупателя по вопросам предстоящей сделки, ее сопровождение в УФРС по Чувашской Республике, обеспечение безопасности и конфиденциальности сделки, исполнены не были, суд пришел к выводу о том, что уплаченная Ф. денежная сумма, являющаяся вознаграждением за оказание услуги, подлежит возврату.

Также судом первой инстанции было правильно принято во внимание то обстоятельство, что в соответствии с п. 3.2 и п. 3.3 договора основанием к оплате ответчику вознаграждения за оказанные услуги является подписание договора отчуждения объекта недвижимости между сторонами (продавцом и покупателем), его государственная регистрация и получение документов в регистрационной службе. Из буквального содержания договора следует, что вознаграждение за оказанные услуги по выполнению обязательств по договору на оказание риэлторских услуг оплачивается только по достижении результата.

Из материалов дела следует, что тот результат, на который рассчитывал потребитель при заключении данного договора, — приобретение квартиры, в срок до 23.09.2011 г. достигнут не был, следовательно, у Ф. не возникло обязанности по выплате вознаграждения исполнителю.

Вышеизложенные примеры иллюстрируют одно немаловажное отличие между договорами посреднического типа и договором возмездного оказания услуг. Законодатель, как правило, не допускает возможность одностороннего расторжения договора комиссии и договора агентирования, заключенных на определенный срок (ст. 1003, 1004, 1010 ГК РФ).

В договоре возмездного оказания услуг заказчик, напротив, вправе в любое время отказаться от исполнения договора, с возмещением исполнителю лишь фактически понесенных расходов (п. 1 ст. 782 ГК РФ). Любые условия о выплате заказчиком неустойки за досрочный отказ от договора либо о заблаговременном предупреждении исполнителя о расторжении договора признаются ничтожными, поскольку ограничивают право заказчика.

Многие агентства недвижимости, осознавая отмеченные выше преимущества договора возмездного оказания услуг для заказчика, целенаправленно используют в своей практике договор агентирования и ограничивают случаи одностороннего расторжения договора только виновными действиями контрагента. Однако суды при рассмотрении споров между органами Роспотребнадзора и агентствами недвижимости (риэлторами) квалифицируют подобные условия договора как ущемляющие права потребителя в сравнении с положениями ст. 782 ГК РФ и ст. 32 Закона РФ «О защите прав потребителей».

ООО «Квартирное бюро «Ярмарка» (далее — общество) обратилось в Арбитражный суд Свердловской области с заявлением о признании незаконным постановления управления Роспотребнадзора по Свердловской области (далее — управление, административный орган) о привлечении общества к административной ответственности.

Как следует из материалов дела, в ходе проверки административным органом был установлен факт нарушения обществом прав потребителя, а именно — включение в договор об оказании риэлторских услуг от 23.05.2006 г. с гр. П. условий, ущемляющих законные права потребителя. По результатам проверки управлением вынесено постановление от 05.04.2007 г. № 20 о привлечении общества к административной ответственности, предусмотренной ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ.

Решением суда от 16.05.2007 г., оставленным без изменения апелляционной инстанцией, в удовлетворении заявления общества отказано.

ФАС Уральского округа, изучив материалы дела и доводы кассационной жалобы общества, подтвердил законность и обоснованность вынесенного по делу решения.

Исследовав вышеуказанный договор, суды пришли к выводу о том, что договор является смешанным и содержит элементы договора поручения и агентского договора. В пункте 7.1 договора установлено, что одна из сторон может досрочно расторгнуть договор без уплаты штрафных санкций только в случае нарушения договора другой стороной. Из пункта 7.6 договора следует, что в случае отказа клиента от объекта, предложенного риэлтором, и последующего приобретения объекта (прав на объект) без участия риэлтора в течение 6 месяцев с момента окончания договора клиент обязан уплатить риэлтору неустойку в двукратном размере вознаграждения.

Изучив вышеуказанные положения договора от 23.05.2006 г., суды пришли к выводу о том, что без уплаты штрафных санкций гражданин не вправе по своему усмотрению расторгнуть договор (отказаться от услуг по договору). Между тем в соответствии со от. 32 Закона РФ «О защите прав потребителей» потребитель вправе отказаться от исполнения договора о выполнении работ (оказании услуг) в любое время при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов, связанных с исполнением обязательств по данному договору.

В пункте 1 от. 782 ГК РФ также указано, что заказчик вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов. Статьей 977 ГК РФ установлено, что доверитель вправе отменить поручение, а поверенный — отказаться от него во всякое время, и соглашение об отказе от этого права является ничтожным.

На основании изложенного суды пришли к выводу о том, что условия указанного пункта договора противоречат положениям от. 977 ГК РФ, с учетом применения к агентским отношениям правил о договорах поручения (от. 1011 Кодекса). Поскольку, установив ограничивающие потребителя условия расторжения договора, заявитель лишил гражданина права свободного выбора поставщика услуги и нарушил установленные законодательством обязательные требования для оказания соответствующих услуг, выводы судов первой и апелляционной инстанции о наличии в действиях общества состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 от. 14.8 КоАП РФ, являются законными и обоснованными. Доводы общества, изложенные в кассационной жалобе, о том, что от. 32 Закона о защите прав потребителей противоречит существу агентского договора и не может применяться к спорным правоотношениям, судом кассационной инстанции отклоняются, как основанные на неверном толковании закона (Постановление ФАС Уральского округа от 06.12.2007 г. № Ф09-10153/07-С1).

От правовой квалификации договора могут зависеть условия выплаты риэлтору вознаграждения. В большинстве случаев, когда риэлтор оказывает заказчику посреднические услуги, вознаграждение (или большая его часть) выплачивается риэлтору при условии достижения благоприятного результата — после заключения основного или предварительного договора между заказчиком и третьим лицом. Подобный порядок оплаты услуг в настоящее время не является бесспорным.

В январе 2007 г. Конституционный Суд РФ рассмотрел вопрос о правомерности так называемых условных гонораров («гонораров успеха») за юридические услуги. Со ссылкой на императивное определение предмета договора возмездного оказания услуг в п. 1 ст. 782 ГК РФ — совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности исполнителем — суд признал подобный вид вознаграждения неприемлемым:

«…Давая нормативную дефиницию договора возмездного оказания услуг, федеральный законодатель в пределах предоставленной ему компетенции и с целью определения специфических особенностей данного вида договоров, которые позволяли бы отграничить его от других, в пункте 1 статьи 779 ГК РФ предметом данного договора называет совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности исполнителем.

Определяя исчерпывающим образом такое существенное условие договора, как его предмет, законодатель не включил в понятие предмета договора возмездного оказания услуг достижение результата, ради которого он заключается. Следовательно, заключая договор возмездного оказания услуг, стороны, будучи свободны в определении цены договора, сроков его исполнения, порядка и размера оплаты, вместе с тем не вправе изменять императивное требование закона о предмете данного договора».

Несмотря на то что предметом рассмотрения в вышеизложенном деле были отношения по оказанию юридической помощи, Конституционный Суд РФ дал толкование п. 1 ст. 779 ГК РФ в целом — вне зависимости оттого, какого рода услуги оказываются по договору.

К отношениям между риэлтором и гражданином, заказывающим услугу для удовлетворения личных, бытовых и семейных нужд (не связанных с предпринимательской деятельностью), применяются правила § 2 гл. 37 ГК РФ о бытовом подряде и положения законодательства о защите прав потребителей. Соответственно, еще до заключения договора риэлтор обязан предоставить заказчику всю необходимую информацию об услуге, ее цене и порядке оплаты (п. 1 ст. 732 ГК РФ). Если вследствие неполноты или недостоверности полученной от риэлтора информации заказчик заключил договор на оказание услуг, не обладающих нужными ему свойствами, он вправе требовать расторжения договора и возврата уплаченной цены.

С учетом применения к отношениям между гражданином и агентством недвижимости (риэлтором) правил гл. 39 ГК РФ можно говорить о двух существенных условиях исследуемого договора:

— предмет договора, то есть перечень оказываемых заказчику услуг (описание действий или деятельности агентства, характеристики приобретаемого или отчуждаемого объекта недвижимости);

— сроки оказания услуг.

Цена не является существенным условием договора с агентством недвижимости. При отсутствии соответствующего условия в договоре размер вознаграждения агентства может быть определен по правилам ст. 424 ГК РФ о средней цене при сравнимых обстоятельствах.

Поскольку предмет договора несет в себе определенную информационную нагрузку, то есть дает представление потребителю об оказываемой ему услуге и ее конечном результате, любые изменения в предмете договора должны быть согласованы с потребителем. В противном случае агентство недвижимости несет ответственность за оказание услуги, которая не отвечает ожиданиям потребителя (ч. 3 ст. 4 Закона РФ «О защите прав потребителей»),

Ф. обратился в суд с иском к ООО «Агентство «САНТА» о защите прав потребителей, просил взыскать с ответчика материальный ущерб, причиненный некачественным оказанием риэлторских услуг, неустойку и компенсацию морального вреда.

Решением мирового судьи судебного участка № 119 в Рыбинском районе Красноярского края от 17.12.2009 г. отказано в удовлетворении исковых требований Ф. к ООО «Санта» о возмещении материального ущерба, взыскании неустойки и компенсации морального вреда. Апелляционным определением Рыбинского районного суда Красноярского края от 27.04.2010 г. указанное решение оставлено без изменения. Отказывая Ф. в удовлетворении иска, суды руководствовались следующим.

Между Ф. и ООО «Санта» был заключен договор об оказании информационных услуг от 29.09.2008 г. № 41. По условиям указанного договора, ООО «Санта» (исполнитель) обязано оказать Ф. (заказчик) услуги по покупке жилого помещения, расположенного в Свердловском районе г. Красноярска. На основании полученной от исполнителя информации Ф. заключил с М. договор уступки права требования от 29.09.2008 г. в отношении квартиры в строящемся жилом доме по адресу г. Красноярск, ул. Судостроительная, 2-й мкр. жилого массива «Пашенный», д. 38-а (строительный адрес). За оказанные услуги Ф. оплатил ООО «Санта» 50 000 рублей. Поскольку договором об оказании информационных услуг было предусмотрено содействие со стороны ООО «Санта» в приобретении квартиры по договору купли-продажи, то есть готового жилья (а не в строящемся доме), Ф. посчитал, что ответчиком обязательства исполнены ненадлежащим образом, и обратился в суд с вышеуказанным иском.

Отказывая в удовлетворении иска Ф., мировой судья исходил из того, что Ф. было известно о том, что предложенная ему квартира находится в строящемся доме, не введенном в эксплуатацию. О согласии Ф. приобрести указанную квартиру, по мнению суда, свидетельствовало и подписание между Ф. и М. договора уступки права требования от 29.09.2008 г. Суд апелляционной инстанции также пришел к выводу, что ответчик исполнил свои обязательства перед Ф. надлежащим образом, предоставив необходимую информацию.

Постановлением Президиума Красноярского краевого суда от 29.06.2010 г. № 44 г-43 вышеуказанные решение мирового судьи и апелляционное определение отменены, дело направлено на новое рассмотрение с указанием следующих мотивов.

Из приложенного к надзорной жалобе договора от 29.09.2008 г. № 41 следует, что предметом договора являются услуги ООО «Санта» по содействию заказчику Ф. в приобретении жилого помещения в собственность по договору купли-продажи (п. 1.1, п. 2.5. договора).

По общему правилу, установленному ч. 1 ст. 431 ГК РФ, при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства (договора) и требованиями закона и иных правовых актов. Односторонний отказ от исполнения обязательства или изменение его условий, по общему правилу, не допускаются (ст. 310 ГК РФ). Судами первой и апелляционной инстанции при разрешении дела данные нормы не учтены, сделан поспешный вывод о надлежащем исполнении договора агентством недвижимости.

Объем обязанностей агентства недвижимости (риэлтора) перед клиентом также зависит от предмета договора. В договоре об оказании справочных или справочно-информационных услуг, оказываемых в том числе с помощью электронных баз данных (путем предоставления заказчику кода для самостоятельного доступа), ключевое значение имеет информация об объектах недвижимости. Она должна быть достоверной и актуальной — предлагаемые заказчику объекты недвижимости все еще должны быть выставлены на продажу или для заключения договора найма, предложения должны исходить от собственника объекта недвижимости или его уполномоченного лица. Риэлтор не вправе снимать с себя обязанности по проверке информации, предоставляемой клиенту, «перекладывать» ответственность за достоверность информации на государственные органы, осуществляющие государственную регистрацию прав на объекты недвижимости или регистрацию граждан по месту жительства и месту пребывания.

При оказании клиенту посреднических услуг, направленных в конечном итоге на заключение соответствующего договора о приобретении или продаже объекта недвижимости, риэлтор обязан оказывать клиенту профессиональную помощь (содействие) на всех этапах заключения договора: поиск контрагента, подготовка проекта договора и его государственная регистрация (в случаях, предусмотренных законом), проведение расчетов по сделке. Аксиомой должно стать правило о том, что риэлтор осуществляет проверку правоустанавливающих документов контрагента и несет ответственность за очевидные упущения. Риэлтор также должен разъяснять клиенту возможность получения выписки из ЕГРП о правах на приобретаемый объект недвижимости, содержащей сведения об арестах и обременениях в отношении объекта недвижимости.

С.Г. обратился с иском к ООО «Агентство недвижимости Н.» о взыскании убытков и компенсации морального вреда. Исковые требования мотивировал тем, что заключил с ответчиком договор на оказание информационных, справочно-консультационных и иныхуслуг. По условиям договора исполнитель обязуется оказать заказчику следующие услуги: справочно-консультационные услуги; подбор варианта объекта недвижимости; демонстрация объекта недвижимости; обеспечение подписания договора долевого участия в строительстве жилья (у застройщика) на объект по адресу: Услуги агентства истцом были оплачены в полном объеме. При содействии агентства между С.Г. и ООО «Р.» был заключен договор долевого участия в строительстве квартиры. Заочным решением Свердловского районного суда г. Иркутска установлено, что договор долевого участия в строительстве между С.Г. и ООО «Р.» является ничтожной сделкой, с ООО «Р.» в пользуС.Г. взыскана сумма неосновательного обогащения. Также Свердловским районным судом г. Иркутска вынесено решение о сносе самовольной возведенной ООО «Р.» постройки — многоквартирного дома, в котором находится квартира, приобретенная истцом. Решением Арбитражного суда Иркутской области приостановлено осуществление ООО «Р.» деятельности, связанной с привлечением денежных средств участников долевого строительства для строительства многоквартирных домов.

Полагая, что ответчик исполнил свои обязательства по договору на оказание информационных услуг ненадлежащим образом, поскольку способствовал подписанию ничтожного договора с ООО «Р.», истец просил взыскать с ООО «Агентство недвижимости Н.» уплаченную за услуги цену и компенсацию морального вреда.

Решением Свердловского районного суда г. Иркутска от 04.04.2012 г. исковые требования С.Г. удовлетворены, с ООО «Агентство недвижимости Н.» в пользу истца взысканы денежные средства, уплаченные по договору на оказание информационных услуг, и компенсация морального вреда.

Ответчик с решением не согласился, обратился с апелляционной жалобой, в которой указал, что свои обязательства по договору исполнил надлежащим образом, при этом проведение анализа имеющихся у застройщика документов на предмет их соответствия требованиям законодательства в перечень услуг агентства не входит. Агентство вынуждено исходить из добросовестности застройщиков. Полагает, что с момента подписания С.Г. договора с ООО «Р.» обязательства агентства перед С.Г. прекратились.

Апелляционным определением Иркутского областного суда от 25.07.2012 г. № 33-5920/2012 указанное решение оставлено без изменения, жалоба ответчика — без удовлетворения. Отклоняя доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия указала на следующие обстоятельства.

В силу п. 1 от. 10 Закона РФ «О защите прав потребителей» исполнитель обязан своевременно предоставить потребителю необходимую и достоверную информацию о товарах (работах, услугах), обеспечивающую возможность их правильного выбора.

Ответчик, занимаясь риэлторской деятельностью и оказывая услуги на рынке недвижимости, обязан был проверить правоустанавливающие документы на предлагаемый потребителю объект недвижимого имущества и довести соответствующую информацию до клиента, данная обязанность безусловно входит в объем информационных и справочно-консультационных услуг, оказываемых ответчиком в рамках договора. Довод ответчика о том, что он не оказывает услуги по анализу имеющихся у застройщика документов, связанных с обеспечением строительства, поскольку в его штате нет сотрудников с соответствующим уровнем специальных знаний, судебная коллегия находит несостоятельным, поскольку, предлагая гражданам соответствующие услуги, ответчик обязан обеспечивать соответствие услуг обычно предъявляемым требованиям и целям использования, в частности, проверять право застройщика на привлечение денежных средств (инвестиций) и заключение соответствующих договоров с участниками (инвесторами).

Еще в одном случае Н. обратилась в суд с иском к ИП У. (агентство недвижимости), просила взыскать с ответчика сумму вознаграждения за некачественно оказанные риэлторские услуги, убытки в виде денежных средств, уплаченных по договору уступки, и компенсацию морального вреда. В обоснование иска указала, что 15.06.2009 г. заключила с ИП У. договор на оказание информационно-консультационных услуг, оплатила услуги в полном объеме. Ответчик обязательства исполнили ненадлежащим образом. По рекомендации ответчика Н. заключила договор уступки права требования от 15.06.2009 г. с ООО «МЦС» (инвестор), проект которого был подготовлен ответчиком. При этом ответчик убедила истицу, что сделка законна и все документы проверены. Далее выяснилось, что договор уступки не может быть исполнен, поскольку права в отношении объекта долевого строительства (квартиры) ООО «МЦС» не принадлежат. По данному факту возбуждено уголовное дело в отношении директора ООО «МЦС», денежные средства истице не возвращены.

Ответчик иск не признал, полагая, что Н. понесла убытки вследствие собственных неосмотрительных действий, поскольку при заключении договора уступки с ООО «МЦС» и передаче денежных средств не потребовала от ООО «МЦС» оригиналы документов, подтверждающих право на уступаемый объект долевого строительства. Решение о передаче денежных средств по данному договору Н. принимала самостоятельно, трезво понимала и оценивала возможные риски неисполнения ООО «МЦС» принятых обязательств. В свою очередь, У. не отвечает по обязательствам третьего лица (ООО «МЦС»),

Решением Ленинского районного суда г. Томска от 22.12.2010 г. исковые требования Н. удовлетворены частично, с ответчика ИП У. в пользу Н. взыскана стоимость информационно-консультационных услуг в полном объеме, компенсация морального вреда и штраф в размере 50 % от суммы удовлетворенных требований, в остальной части требования оставлены без удовлетворения.

Не согласившись с указанным решением, стороны обжаловали его в кассационном порядке.

Истица в своей жалобе просила решение изменить и удовлетворить ее требование о взыскании с ИП У. убытков, полагая, что при надлежащем оказании услуг ответчиком и проверке правоустанавливающих документов ООО «МЦС» истица не заключила бы договор уступки с ООО «МЦС» и не утратила бы денежные средства. С учетом характера заключенного договора, предусматривающего профессиональное консультирование со стороны ИП У. по вопросам совершения сделки и проведения расчетов, ответчик обязан был предостеречь истицу от заключения сделки при отсутствии у ООО «МЦС» полного пакета документов.

Ответчик в жалобе просил решение суда отменить и отказать в удовлетворении исковых требований Н. в полном объеме, поскольку сделка купли-продажи квартиры не состоялась (не может быть исполнена) не по вине исполнителя, а вследствие недобросовестных действий цедента (ООО «МЦС»), Кроме того, суд при определении размера взыскиваемой суммы не принял во внимание п. 4.2 договора от 15.06.2009 г. об оказании информационных услуг, согласно которому в случае, если основной договор купли-продажи не был подписан (сделка не состоялась) не по вине исполнителя, сумма в размере 50 % причитающегося вознаграждения остается у исполнителя. Также указывает на отсутствие оснований для взыскания в пользу Н. компенсации морального вреда и штрафа, поскольку обязательства перед истицей исполнены надлежащим образом.

Кассационным определением Томского областного суда от 18.02.2011 г. № 33-418/2011 указанное решение изменено: взыскиваемая с ответчика стоимость услуг уменьшена до 50 %, пропорционально уменьшена сумма штрафа за нарушение прав потребителя; в остальной части решение оставлено без изменения. Выводы судебной коллегии мотивированы следующим.

Поскольку Н. оплатила стоимость приобретенного права требования ООО «МЦС», указанные денежные средства не подлежат взысканию в качестве убытков с ИП У., поскольку ответчик не является стороной обязательства по договору уступки.

Вместе с тем являются обоснованными доводы ИП У. о том, что в п. 4.2 договора на оказание информационно-консультационных услуг стороны согласовали иные последствия на случай, если основной договор не будет заключен не по вине исполнителя — возврат заказчику 50 % от суммы выплаченного вознаграждения. Поскольку вины ИПУ. в том, что договор купли-продажи не состоялся, не установлено, исходя из условий договора ИП У. обязан возвратить истице лишь 50 % от полученной суммы.

Данный пример является отражением распространенного в литературе и судебной практике тезиса о том, что посредник или консультант не отвечает за последствия собственных неосмотрительных действий клиента. Однако при подобном подходе игнорируется тот факт, что именно посредник (агентство недвижимости, риэлтор) своими действиями «подталкивает» клиента к совершению сделки с недобросовестным контрагентом, хотя при должной осмотрительности и профессиональном подходе к делу мог бы предупредить совершение указанной сделки и возникновение у клиента убытков. Довод о том, что имеется непосредственный причинитель вреда (убытков) в лице «лжеинвестора» или застройщика, деятельность которого приостановлена по причине финансовой несостоятельности, для обманутого потребителя является слабым утешением.

По общему правилу, посредник (комиссионер, агент) не отвечает перед клиентом за неисполнение договора третьим лицом, кроме тех случаев, когда посредник не проявил должной осмотрительности в выборе этого лица (п. 1 ст. 993 ГК РФ). Между тем на практике клиенты часто предъявляют претензии агентствам недвижимости, связанные с ненадлежащим поведением третьих лиц — продавца и (или) членов его семьи, наймодателя.

Так, спустя какое-то время после совершения сделки покупатель может выявить скрытые недостатки в приобретенном жилом помещении, следы недавнего ремонта или незаконной перепланировки. Случается, что продавец уклоняется от заключения основного договора (в связи с инфляцией или сезонным ростом цен на жилые помещения) или задерживает передачу объекта недвижимости. По общему правилу, риэлтор не отвечает перед клиентом за подобные действия контрагента.

3-на обратилась с иском к 000 «К.О.» (агентство недвижимости) об уменьшении цены за оказанные посреднические услуги и взыскании неустойки.

Свои требования мотивировала тем, что между ней и ответчиком был заключен договор на оказание услуг по приобретению квартиры от 29.06.2006 г. Стоимость услуг составляла 20 000 руб. + 2 % от стоимости подобранной квартиры. В предварительном договоре купли-продажи, заключенном с продавцом, было предусмотрено, что квартира передается покупателю в течение 5 календарных дней с момента оплаты стоимости квартиры. Однако фактически передача квартиры состоялась через 9 дней после оплаты, просрочка составила 4 дня. Кроме того, по мнению истицы, ответчик оказал услуги ненадлежащего качества: предварительный договор был составлен ответчиком ненадлежащим образом, поэтому истице пришлось вносить в него уточнения.

Ответчик иск не признал, поскольку исполнил все обязанности по договору от 29.06.2006 г.: подобрал для истицы квартиру, произвел проверку правоустанавливающих документов продавца, составил предварительный договор купли-продажи квартиры. Требования истицы, связанные с просрочкой передачи квартиры, заявлены ненадлежащему ответчику — нарушение было допущено продавцом квартиры, а не ООО «К.О.».

Изучив доводы сторон, суд признал исковые требования 3-ой не подлежащими удовлетворению. Заключенный между истицей и ООО «К.О.» договор не содержит условий о сроках передачи квартиры. Обязательство по передаче квартиры в определенный срок ответчик на себя не принимал. Это обязательство предусмотрено предварительным договором купли-продажи квартиры, стороной которого агентство недвижимости ООО «К.О.» не является (Решение Советского районного суда г. Красноярска от 17.10.2006 г.).

В другом аналогичном случае заказчик предъявил иск к агентству недвижимости о возврате уплаченного по договору вознаграждения и возмещении убытков, мотивируя свои требования тем, что ответчик не исполнил надлежащим образом свои обязательства по договору, а именно: не обеспечил своевременное снятие с регистрационного учета членов семьи прежнего собственника жилого помещения. Просрочка составила один месяц, и все это время заказчик (покупатель) вынужден был оплачивать коммунальные услуги с учетом зарегистрированных в квартире членов семьи прежнего собственника (продавца).

Суд в иске отказал, поскольку при заключении договора купли-продажи заказчик был предупрежден о наличии зарегистрированных в квартире членов семьи продавца. К тому же, по условиям спорного договора, в обязанности агентства недвижимости входил лишь «контроль» за своевременным снятием с регистрационного учета членов семьи прежнего собственника. Не будучи стороной договора купли-продажи квартиры, агентство недвижимости не может нести ответственность за недобросовестные действия продавца и членов его семьи.

 

4.4. Медицинские услуги

В ноябре 2011 г. был принят Федеральный закон от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее — Закон об охране здоровья, Закон), который сменил ранее действовавшие Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22.07.1993 г. № 5487-1 (утратили силу с 01.01.2012 г.).

В статье 2 Закона об охране здоровья дано легальное определение основных понятий, используемых в здравоохранении как отрасли и медицинской деятельности:

— медицинская помощь — комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг;

— медицинская услуга — медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение;

— медицинское вмешательство — выполняемые медицинским работником по отношению к пациенту, затрагивающие физическое или психическое состояние человека и имеющие профилактическую, исследовательскую, диагностическую, лечебную, реабилитационную направленность виды медицинских обследований и (или) медицинских манипуляций, а также искусственное прерывание беременности;

— пациент — физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния;

— медицинская деятельность — профессиональная деятельность по оказанию медицинской помощи, проведению медицинских экспертиз, медицинских осмотров и медицинских освидетельствований, санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий и профессиональная деятельность, связанная с трансплантацией (пересадкой) органов и (или) тканей, обращением донорской крови и (или) ее компонентов в медицинских целях;

— качество медицинской помощи — совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Законом также закреплен перечень прав пациента при обращении за медицинской помощью: на выбор врача и выбор медицинской организации в соответствии с законом; получение консультаций врачей-специалистов; облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицинским вмешательством, доступными методами и лекарственными препаратами; получение информации о своих правах и обязанностях, состоянии своего здоровья; получение лечебного питания в случае нахождения пациента на лечении в стационарных условиях; защиту сведений, составляющих врачебную тайну; отказ от медицинского вмешательства и пр. (п. 5 ст. 19 Закона). Особенности осуществления пациентом каждого из перечисленных прав урегулированы в отдельных статьях Закона.

Так, в силу ст. 20 Закона об охране здоровья необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является дача информированного добровольного согласия гражданином или его законным представителем на медицинское вмешательство на основании предоставленной медицинским работником в доступной форме полной информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи.

Информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство или отказ от медицинского вмешательства оформляется в письменной форме, подписывается гражданином (либо его законным представителем) и содержится в медицинской документации пациента.

Порядок дачи информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и отказа от медицинского вмешательства в отношении определенных видов медицинского вмешательства, форма информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и форма отказа от медицинского вмешательства утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти. В частности, приказом Минздравсоцразвития России от 26.01.2009 г. № 19н утвержден рекомендуемый образец «Добровольного информированного согласия на проведение профилактических прививок детям или отказа от них».

В Законе об охране здоровья предпринята попытка правового регулирования качества медицинских услуг. Согласно ст. 37 Закона медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи.

Порядки оказания медицинской помощи и стандарты медицинской помощи утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти. Порядок оказания медицинской помощи разрабатывается по отдельным ее видам, профилям, заболеваниям или состояниям (группам заболеваний или состояний) и включает в себя:

— этапы оказания медицинской помощи;

— правила организации деятельности медицинской организации (ее структурного подразделения, врача);

— стандарт оснащения медицинской организации, ее структурных подразделений;

— рекомендуемые штатные нормативы медицинской организации, ее структурных подразделений;

— иные положения исходя из особенностей оказания медицинской помощи.

В свою очередь, стандарт медицинской помощи разрабатывается в соответствии с номенклатурой медицинских услуг и включает в себя усредненные показатели частоты предоставления и кратности применения:

— медицинских услуг;

— зарегистрированных на территории Российской Федерации лекарственных препаратов (с указанием средних доз) в соответствии с инструкцией по применению лекарственного препарата и фармако-терапевтической группой по анатомо-терапевтическо-химической классификации, рекомендованной Всемирной организацией здравоохранения;

— медицинских изделий, имплантируемых в организм человека;

— компонентов крови;

— видов лечебного питания, включая специализированные продукты лечебного питания;

— иного исходя из особенностей заболевания (состояния).

О важности соблюдения медицинской организацией (лечащим врачом) стандарта медицинской помощи свидетельствуют положения п. 5 ст. 37 Закона, согласно которым назначение и применение лекарственных препаратов, медицинских изделий и специализированных продуктов лечебного питания, не входящих в соответствующий стандарт медицинской помощи, допускаются в случае наличия медицинских показаний (индивидуальной непереносимости, по жизненным показаниям) по решению врачебной комиссии. Иными словами, несоответствие фактически оказанной гражданину медицинской помощи утвержденному порядку и (или) стандарту будет свидетельствовать о противоправности действий (бездействия) медицинской организации, если только не будет доказано иное (наличие индивидуальной непереносимости, анатомические аномалии и пр.).

Конкретные виды работ (услуг), составляющих медицинскую деятельность, определены в Положении «О лицензировании медицинской деятельности (за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра «Сколково»)», утв. постановлением Правительства РФ от 16.04.2012 г. № 291.

К медицинской деятельности, осуществление которой возможно лишь при наличии лицензии, отнесены, вчастности, работы (услуги) по:

— вакцинации (проведению профилактических прививок);

— диетологии;

— косметологии;

— лечебной физкультуре и спортивной медицине;

— лечебному делу;

— мануальной терапии;

— проведению медицинских осмотров (предварительных и периодических, предполетных и послеполетных, предрейсовых и послерейсовых, профилактических и пр.);

— медицинскому освидетельствованию кандидатов в усыновители, опекуны (попечители) или приемные родители;

— медицинской оптике;

— медицинскому массажу;

— неотложной медицинской помощи;

— офтальмологии и пр..

В отличие от ранее действовавшего Положения о лицензировании (утв. постановлением Правительства РФ от 22.01.2007 г. № 30), в перечень лицензируемых видов медицинской деятельности не вошло применение методов традиционной (народной) медицины. Указанное обстоятельство объясняется тем, что Законом об охране здоровья установлены самостоятельные условия занятия народной медициной и формы контроля за осуществлением указанной деятельности.

Согласно п. 2 ст. 50 Закона право на занятие народной медициной имеет гражданин, получивший разрешение, выданное органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации в сфере охраны здоровья. Решение о выдаче разрешения на занятие народной медициной принимается на основании заявления гражданина и представления медицинской профессиональной некоммерческой организации либо заявления гражданина и совместного представления медицинской профессиональной некоммерческой организации и медицинской организации. Разрешение дает право на занятие народной медициной на территории субъекта Российской Федерации, органом исполнительной власти которого выдано такое разрешение. Лицо, получившее разрешение, занимается народной медициной в порядке, установленном органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации.

В то же время к лицензируемой медицинской деятельности отнесены те виды работ (услуг), которые еще недавно считались «околомедицинскими», то есть смежными с медициной профессиями, например: косметология, лечебная физкультура. Впрочем, даже существующее определение медицинской деятельности и отдельных ее видов не является безупречным. В судебной практике по-прежнему возникают вопросы о критериях разграничения медицинского и обычного массажа, услуг многочисленных салонов красоты и терапевтической косметологии.

Прокуратура г. Урая обратилась в Арбитражный суд Ханты-Мансийского автономного округа с заявлением о привлечении предпринимателя Оруджиевой к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ. Заявленные требования мотивированы тем, что предпринимателем Оруджиевой осуществляется деятельность по оказанию медицинских услуг без лицензии. Решением от 18.03.2008 г. требования прокуратуры удовлетворены. Изучив кассационную жалобу Оруджиевой, ФАС Западно-Сибирского округа отменил указанное решение и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Удовлетворяя заявленные прокурором требования, арбитражный суд первой инстанции исходил из того, что предпринимателем Оруджиевой оказываются медицинские услуги — массаж без соответствующего на то разрешения (лицензии), что является административным правонарушением, предусмотренным ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ. При этом арбитражный суд не выяснил, каким видом массажа является оказываемая предпринимателем Оруджиевой услуга, и не указал, по каким основаниям данный вид массажа отнесен к медицинскому. Установление данного факта имеет существенное значение для правильного разрешения спора. Доводы предпринимателя Оруджиевой З.Т., изложенные в жалобе, о занятии физкультурно-оздоровительной деятельностью также подлежат проверке (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 18.09.2008 г. № Ф04-5348/2008 (11771-А75-29).

Детальный перечень направлений медицинской деятельности объясняется, с одной стороны, дифференциацией самой медицинской науки (наличием многочисленных специализаций врачей), а с другой — необходимостью более четкой оценки на стадии выдачи лицензии возможностей соискателя осуществлять конкретный вид медицинской деятельности.

Индивидуальный предприниматель Поповских обратился в Арбитражный суд Омской области с заявлением к Управлению Федеральной антимонопольной службы по Омской области (далее — Управление, антимонопольный орган) о признании незаконным бездействия антимонопольного органа.

Заявленные требования мотивированы тем, что контролирующим органом при его обращении с заявлением о недостоверной рекламе, распространяемой доктором Бабиковым (об оказании медицинских услуг по лечению алкоголизма при отсутствии у исполнителя лицензии по направлению «Наркология»), не пресечены соответствующие нарушения. По мнению заявителя, наличие у доктора Бабикова сертификата о присвоении специальности «Наркология» без наличия лицензии не дает права осуществлять и рекламировать указанную деятельность. Решением от 05.03.2008 г. заявленные предпринимателем Поповских требования удовлетворены. ФАС Западно-Сибирского округа, изучив кассационную жалобу Управления, оставил решение без изменения.

Перечень медицинских услуг, подлежащих лицензированию, указан в приложении к Положению о лицензировании медицинской деятельности (утв. постановлением Правительства РФ от 22.01.2007 г. № 30), где такие услуги, как психиатрия, психиатрия-наркология, психотерапия, поименованы отлично друг от друга, что предполагает получение лицензии на право оказания этих услуг с перечислением каждой. Только в этом случае есть основания признать, что лицо, оказывающее такие услуги, обладает лицензией на этот вид деятельности.

Судом установлено и следует из материалов дела, что лицензия № 55-01-000307, выданная предпринимателю Бабикову Федеральной службой по надзору в сфере здравоохранения и социального развития на разрешенный ему вид деятельности, заключается в оказании амбулаторно-поликлинической помощи по направлению психотерапия, что означает отсутствие у Бабикова права на оказание медицинских услуг по специальности психиатрия или психиатрия-наркология. Согласно п. 2 ст. 22 Федерального закона от 13.03.2006 г. № 38-ФЗ «О рекламе», если деятельность рекламодателя подлежит лицензированию, то при рекламе соответствующего товара, а также при рекламе самого рекламодателя последний обязан предоставлять рекламопроизводителю и рекламораспространителю соответствующую лицензию. Данные требования предпринимателем Бабиковым не соблюдены. Судом обоснованно не приняты во внимание доводы антимонопольного органа о наличии у предпринимателя Бабикова документов о дополнительном профессиональным образовании: диплома о профессиональной переподготовке в сфере психотерапии, сертификата о присвоении специальности психотерапия, сертификата о присвоении специальности наркология и пр., поскольку данные документы не подменяют собой лицензию на медицинскую деятельность. Исходя из этого, суд пришел к обоснованному выводу о том, что рекламируемая доктором Бабиковым услуга является медицинской услугой в сфере психиатрии-наркологии и допускается только при наличии соответствующей лицензии (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 19.08.2008 г. № Ф04-4645/2008(8976-А46-43).

В другом случае суд, напротив, согласился с доводами медицинского учреждения о том, что услуги по эндопротезированию молочных желез (хирургическая косметология) не требуют углубленной подготовки его штатных сотрудников, имеющих квалификацию хирурга и соответствующий сертификат специалиста. Тем более что у самой медицинской организации имеется лицензия на оказание медицинских услуг по следующим направлениям: хирургия, челюстно-лицевая хирургия, косметология хирургическая (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 26.11.2007 г. № А66-4312/2007).

Законом об охране здоровья предусмотрено существование государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения. Частные медицинские организации, как правило, предоставляют медицинские услуги за плату — на основании договора возмездного оказания медицинских услуг или договора добровольного медицинского страхования. Хотя Закон не исключает возможность участия частных медицинских организаций в реализации Программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи (включая первичную медико-санитарную помощь, специализированную медицинскую помощь, в том числе высокотехнологичную; скорую медицинскую помощь, в том числе скорую специализированную; паллиативную медицинскую помощь в медицинских организациях).

В развитие положений Закона об охране здоровья Правительством РФ в конце 2012 г. были утверждены новые Правила предоставления платных медицинских услуг.

Платные медицинские услуги определены как услуги, предоставляемые на возмездной основе за счет личных средств граждан, средств юридических лиц и иных средств на основании договоров, в том числе договоров добровольного медицинского страхования.

Платные медицинские услуги предоставляются медицинскими организациями на основании перечня работ (услуг), составляющих медицинскую деятельность и указанных в лицензии на осуществление медицинской деятельности.

При заключении договора потребителю (заказчику) предоставляется в доступной форме информация о возможности получения соответствующих видов и объемов медицинской помощи без взимания платы в рамках Программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи и территориальной программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи (далее — соответственно программа, территориальная программа).

В случае участия медицинской организации в реализации Программы государственных гарантий бесплатной медицинской помощи и территориальной программы платные медицинские услуги могут предоставляться лишь на иных условиях, чем предусмотрено программой, территориальными программами и (или) целевыми программами, по желанию потребителя (заказчика), включая в том числе:

— установление индивидуального поста медицинского наблюдения при лечении в условиях стационара;

— применение лекарственных препаратов, не входящих в Перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов, если их назначение и применение не обусловлено жизненными показаниями или заменой из-за индивидуальной непереносимости лекарственных препаратов, входящих в указанный перечень, а также применение медицинских изделий, лечебного питания, в том числе специализированных продуктов лечебного питания, не предусмотренных стандартами медицинской помощи;

— при предоставлении медицинских услуг анонимно, за исключением случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации;

— при самостоятельном обращении за получением скорой специализированной, медицинской помощи и медицинской помощи, оказываемой в неотложной или экстренной форме, при отсутствии установленных Законом оснований (п. 7 Правил).

Порядок определения цен (тарифов) на медицинские услуги, предоставляемые медицинскими организациями, являющимися бюджетными и казенными государственными (муниципальными) учреждениями, устанавливается органами, осуществляющими функции и полномочия учредителей. Медицинские организации иных организационно-правовых форм определяют цены (тарифы) на предоставляемые платные медицинские услуги самостоятельно.

При предоставлении платных медицинских услуг должны соблюдаться порядки и стандарты оказания медицинской помощи, утвержденные Министерством здравоохранения РФ. В то же время по просьбе потребителя платные медицинские услуги могут ограничиваться осуществлением отдельных консультаций или медицинских вмешательств либо оказываться в объеме, превышающем объем выполняемого стандарта медицинской помощи (п. 9, 10 Правил).

До заключения договора исполнитель в письменной форме уведомляет потребителя (пациента) о том, что несоблюдение указаний (рекомендаций) исполнителя, в том числе назначенного режима лечения, могут снизить качество предоставляемой платной медицинской услуги, повлечь за собой невозможность ее завершения в срок или отрицательно сказаться на состоянии здоровья потребителя.

Сам договор заключается в письменной форме и должен содержать следующие условия:

— сведения об исполнителе;

— сведения о лицензии на осуществление медицинской деятельности;

— перечень платных медицинских услуг, предоставляемых в соответствии с договором;

— стоимость платных медицинских услуг, сроки и порядок их оплаты;

— условия и сроки предоставления платных медицинских услуг;

— ответственность сторон за невыполнение условий договора;

— порядок изменения и расторжения договора (п. 17 Правил).

После исполнения договора исполнитель выдает потребителю (или его законному представителю) медицинские документы (копии медицинских документов, выписки из медицинских документов), отражающие состояние его здоровья после получения платных медицинских услуг (п. 25 Правил).

Порядок осуществления государственными и муниципальными учреждениями здравоохранения деятельности по оказанию платных медицинских услуг устанавливается нормативными актами субъектов РФ и органов местного самоуправления. В частности, на территории Красноярского края действует Административный регламент предоставления министерством здравоохранения Красноярского края государственной услуги по выдаче краевым государственным учреждениям здравоохранения разрешений на оказание платных медицинских услуг населению, утв. приказом министерства здравоохранения Красноярского края от 19.06.2012 г. № 37-н.

В соответствии с п. 2 ст. 779 ГК РФ оказание платных медицинских услуг регулируется положениями гл. 39 Кодекса о договоре возмездного оказания услуг и § 1, § 2 гл. 37 Кодекса (общие положения о договоре подряда, нормы о бытовом подряде), если это не противоречит существу отношений по оказанию медицинской помощи. С помощью положений о договоре подряда можно определить права заказчика (пациента) при оказании медицинской услуги с недостатками. Заказчик вправе потребовать безвозмездного устранения недостатков; безвозмездного повторного оказания услуги; соразмерного уменьшения цены; возмещения собственных расходов, понесенных на устранение недостатков силами третьих лиц (п. 1 ст. 723, п. 1 ст. 737 ГК РФ); отказаться от договора и потребовать возврата уплаченной суммы (ст. 739, п. 3 ст. 503 ГК РФ).

Нарушения прав заказчика медицинской услуги (потребителя) могут состоять в следующем:

— необоснованный отказ в предоставлении медицинской услуги (в том числе отказ в оказании экстренной медицинской помощи, которую обязаны оказывать все медицинские организации);

— нарушение срока предоставления медицинской услуги (в том числе несвоевременная госпитализации, поздняя диагностика или запоздалое оперативное вмешательство, преждевременное прекращение стационарного лечения и т. д.);

— предоставление медицинской услуги ненадлежащего качества (недостаточная диагностика, проведение лечения с отступлением от утвержденного порядка лечения или стандарта).

Если говорить о последствиях нарушения прав заказчика медицинской услуги и применимых способах защиты, то это могут быть: иски о возмещении расходов (на проведение повторного лечения или приобретение медикаментов), о возмещении вреда здоровью (при наличии причинной связи между некачественными медицинскими услугами и развитием у гражданина каких-либо заболеваний, осложнений и т. п.), о компенсации морального вреда, взыскании неустойки (предусмотренной договором об оказании медицинских услуг или законом).

Г. обратилась иском к Управлению здравоохранения Администрации Таймырского Долгано-Ненецкого муниципального района о взыскании компенсации морального вреда, причиненного отказом в предоставлении стоматологической помощи, указывая на то, что 09.04.2012 г. при обращении в стоматологическое ортопедическое отделение Таймырской центральной районной больницы (ЦРБ) для ортопедического лечения и восстановления функции зубочелюстной системы ей было отказано в записи на прием к врачу.

Решением Дудинского районного суда Красноярского края от 10.07.2012 г. в удовлетворении исковых требований отказано.

Оставляя указанное решение без изменения, апелляционную жалобу Г. — без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда указала на следующие обстоятельства.

Постановление Правительства РФ от 21.10.2011 г. № 856 «О Программе государственных гарантий оказания гражданам Российской Федерации бесплатной медицинской помощи на 2012 год», установлено, что в рамках Программы бесплатно предоставляются: первичная медико-санитарная помощь; скорая, в том числе специализированная (санитарно-авиационная), медицинская помощь, специализированная, в том числе высокотехнологичная, медицинская помощь.

Первичная медико-санитарная помощь включает лечение наиболее распространенных болезней, травм, отравлений и других состояний, требующих неотложной медицинской помощи, медицинскую профилактику заболеваний, осуществление мероприятий по проведению профилактических прививок и профилактических осмотров, диспансерному наблюдению женщин в период беременности, здоровых детей и лиц с хроническими заболеваниями, предупреждению абортов, санитарно-гигиеническое просвещение граждан, а также осуществление других мероприятий, связанных с оказанием первичной медико-санитарной помощи гражданам.

Судом первой инстанции установлено, что впервые Г. обратилась в зубопротезное отделение ЦРБ в 2006 г. После осмотра была оформлена амбулаторная карта и заказ-наряд на изготовление выбранной ортопедической конструкции, назначено время посещения, но на прием Г. не явилась. Через год Г. пришла в зубопротезное отделение и объяснила, что прошла предварительное лечение (в другом городе) для установки металлокерамических коронок. После осмотра полости рта Г. было разъяснено, что по существующим правилам зубопротезирования зубы, обработанные под металлокерамические коронки, покрываются только металлокерамическими коронками.

В зубопротезном отделении МБУЗ «ТЦРБ» в связи с отсутствием оборудования для изготовления металлокерамических коронок и бюгельных протезов запротезировать Г. не представляется возможным.

Судом также установлено, что в оказании скорой медицинской помощи, первичной медико-санитарной помощи, специализированной, в том числе высокотехнологичной, медицинской помощи, Г. не нуждалась, доказательства обратного истцом не представлены.

С учетом данных обстоятельств суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии нарушений прав Г. действиями ответчика, который отказал в предоставлении медицинской услуги по зубопротезированию по уважительной причине, ввиду отсутствия необходимого оборудования (апелляционное определение Красноярского краевого суда от 26.09.2012 г.№ 33-8257/2012 // СПС).

Применительно к медицинской помощи вопрос о качестве оказанных пациенту (потребителю) услуг ставится не сам по себе, а, как правило, в связи с наступлением тех или иных неблагоприятных последствий лечения: осложнений первичного заболевания, повреждений внутренних органов и тканей и пр. Соответственно, спор переходит в плоскость возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью пациента (ст. 1084 ГК РФ).

При оценке противоправности действий медицинской организации суд учитывает существующие стандарты лечения тех или иных заболеваний, инструкции Минздрава России, а также научную литературу в соответствующей области медицины.

Чертановским районным судом г. Москвы рассмотрен иск 3. к государственному учреждению здравоохранения «Городская поликлиника № 82» (далее — ГП № 82), государственному учреждению здравоохранения «Городская клиническая больница № 7 (далее — ГКБ № 7) и Департаменту здравоохранения г. Москвы о возмещении убытков и компенсации морального вреда.

Как установлено судом, гр. 3. в связи с беременностью наблюдалась в женской консультации ГП № 82, была отнесена к группе высокого риска (с учетом возраста — 41 год, привычного невынашивания беременности, отрицательного резус-фактора и пр.), однако надлежащей медицинской помощи по ведению беременности и установлению причин невынашиваемости беременности не получила. С 25.07.1997 г. истица неоднократно обращалась в женскую консультацию с жалобами на состояние здоровья, но безрезультатно: госпитализация для родов была назначена истице на 19.08.1997 г., а в ночь на01.08.1997 г. ребенок истицы умер.

В судебном заседании представитель истицы поддержал исковые требования и пояснил, что работниками ГП № 82 и ГКБ № 7 были нарушены ряд нормативных актов в области здравоохранения:

— требования от. 58 Основ законодательства об охране здоровья граждан, согласно которой врач должен организовать своевременное и квалифицированное обследование и лечение пациента;

— требования приказа Минздрава СССР от 21.07.1988 г. № 579 «Об утверждении квалификационных характеристик врачей-специалистов», в том числе п. 28 Приложения, в котором изложены обязанности врача акушера-гинеколога;

— требования приказа Департамента здравоохранения г. Москвы от 31.07.1995 г. № 448 «О московских городских стандартах амбулаторно-поликлинической медицинской помощи для взрослого населения», в том числе Стандарт оказания медицинской помощи при беременности и нефропатрии, который предусматривает обязательное проведение УЗИ плода, а при обострении процесса — госпитализацию в стационар, дородовую госпитализацию в 37–38 недель в специализированный роддом; а также Стандарт оказания медицинской помощи при токсикозе 2-й половины беременности, который также предусматривает стационарное лечение токсикозов 2-й половины беременности.

Изучив доводы сторон, а также заключение судебно-медицинской экспертизы, согласно которому одной из причин гибели плода стало несвоевременное выявление врачами и отсутствие адекватного лечения токсикоза 2-й половины беременности у истицы, суд признал исковые требования 3. обоснованными. Решением от 22.12.2003 г. исковые требования 3. удовлетворены, с каждого из ответчиков в пользу истицы взыскана компенсация морального вреда в размере 35 000 руб. [169] .

Для многих видов медицинского вмешательства (проведение операций, внутривенных инъекций и пр.) характерен риск наступления неблагоприятных последствий — осложнений, повреждений внутренних тканей. Поэтому в сфере оказания медицинской помощи как нигде более востребовано правило п. 3 ст. 1064 ГК РФ о том, что в возмещении вреда может быть отказано, если он был причинен по просьбе или с согласия потерпевшего и действия причинителя вреда не нарушают нравственные принципы общества. Если медицинская организация предупредила пациента о риске возможных послеоперационных осложнений, при этом ее действия соответствуют существующим медицинским стандартам и правилам, причиненный в ходе операции вред переходит в разряд правомерного и не подлежит возмещению.

К. обратилась в суд с иском к ООО «Ц.» о возмещении вреда здоровью в сумме 150 000 руб., материального ущерба в сумме 10 000 руб. (плата за услугу) и компенсации морального вреда в размере 200 000 руб. Свои требования мотивировала тем, что 14.06.2002 г. ей была проведена некачественная операция, а затем 24.06.2002 г. — повторная операция. На 3-й день после повторной операции ее состояние резко ухудшилось, произошла остановка кровообращения и дыхания. По окончании лечения истице установлена вторая группа инвалидности по общему заболеванию.

Из материалов дела следует, что К. заключила с ответчиком договор об оказании платной медицинской услуги (лапароскопия, гистероскопия), стоимость услуг — 10 000 руб. При поступлении в гинекологическое отделение ООО «Ц.» на плановое оперативное лечение К. был подписан формуляр письменного согласия, в соответствии с которым истица дала согласие на то, что при определенных обстоятельствах (возникновении осложнений) оперативное лечение может закончиться традиционным способом, то есть полостной операцией.

В ходе судебного разбирательства истицей не было доказано, что ответчик оказал некачественную услугу: заболевание, по поводу которого К. оперировалась, излечено. Доводы истицы о том, что ухудшение состояния здоровья связано с проведением полостной операции (вместо эндоскопической), не могут быть приняты во внимание, поскольку, согласно формуляру письменного согласия, К. понимала и не возражала, что в силу объективных причин и при обнаружении каких-либо осложнений при проведении эндоскопической операции ей может быть проведена полостная операция.

Согласно акту служебного расследования возникшее у истицы на 3-й день послеоперационного периода осложнение в виде остановки кровообращения и дыхания нельзя связать с основным заболеванием, равно как и связать ухудшение состояния здоровья и инвалидность с выполненными операциями. Суд разъяснил сторонам право провести судебно-медицинскую экспертизу для установления причинно-следственной связи между проведенной операцией и ухудшением состояния здоровья, однако ни одна из сторон не заявила соответствующего ходатайства. При таких обстоятельствах у суда не имелось достаточных доказательств наличия подобной связи. Решением Центрального районного суда г. Красноярска от 22.04.2004 г. в иске К. отказано [170] .

Еще в одном случае П., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего сына, обратилась с иском к МБУЗ «Городская больница № 4» и МБУЗ «Родильный дом № 2» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного некачественным оказанием медицинских услуг. Исковые требования мотивировала тем, что указанными медицинскими организациями были проведены некачественные операции в 2007 г. (лапароскопия) и 2008 г. (кесарево сечение при родовспоможении), в результате чего родившийся ребенок имеет множественные патологии, ему установлена инвалидность. Крометого, при родовспоможении объем операции не был согласован с истицей, в результате чего были повреждены внутренние органы.

Решением Советского районного суда г. Красноярска от 21.09.2012 г. в удовлетворении исковых требований отказано ввиду отсутствия необходимых условий для возложения на ответчиков обязанности по возмещению вреда.

Апелляционным определением Красноярского краевого суда от 12.12.2012 г. № 33-10829/2012 указанное решение оставлено без изменения. Отклоняя жалобу истицы П., судебная коллегия указала следующее.

В истории родов имеется информированное согласие П. на проведение операции кесарево сечение. Она информирована, что все исследования и операция будут проведены в соответствии с существующими в родильном доме № 2 стандартами, предусматривающими защиту от всевозможных осложнений, и, тем не менее, такие осложнения, как кровотечение во время операции и в послеоперационном периоде, кишечная непроходимость, заживление швов вторичным натяжением, ранение мочевого пузыря, мочеточников, кишечника, а также расширение объема операции не могут быть полностью исключены. Сучетом всего вышеуказанного она дает согласие на проведение ей операции и обязуется выполнять все требования и рекомендации врача.

Из истории развития новорожденного, заполненной в МБУЗ РД № 2 на имя матери П., следует, что мальчик родился 11.08.08 г., состояние после рождения очень тяжелое, обусловлено острой дыхательной недостаточностью, ОЦН, ГБН по резус-несовместимости на фоне недоношенности.

Изучив представленные доказательства, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии таких необходимых условий для возложения ответственности, как: противоправность действий (бездействия) ответчиков и причинная связь между поведением ответчиков и наступившим вредом для истицы П. и ее несовершеннолетнего сына.

Судом установлено, что у П. имелись все показания для проведения операций 17.09.2007 г. и 11.08.2008 г.; каких-либо дефектов и недостатков в оказании медицинской помощи П. не установлено; оперативное вмешательство 17.09.2007 г. и 11.08.2008 г. было произведено качественно, на патологию ребенка не повлияло (врожденные пороки и заболевания были вызваны в том числе хроническим гинекологическим заболеванием матери, а также перенесенной истицей в 8 недель беременности ОРВИ и приемом лекарственных препаратов). Инвалидность у ребенка П. установлена по заболеваниям, которые возникли по причине патологии внутриутробного развития и не связаны с оказанием (неоказанием) медицинской помощи и лечением П.

Признаками наличия вреда здоровью могут быть телесные повреждения, то есть нарушение анатомической целостности органов и тканей или их физиологических функций, возникновение и развитие заболеваний, патологических состояний и пр. При повреждении здоровья потерпевший в полной мере или частично теряет способность к труду, соответственно, лишается заработка, вынужден затрачивать средства на лечение, протезирование, санаторно-курортное лечение и т. д. Материальные потери (затраты) такого рода и образуют имущественный вред, причиненный здоровью гражданина.

К. предъявила иск к муниципальному учреждению здравоохранения о возмещении вреда здоровью, материального ущерба и компенсации морального вреда в связи с некачественно проведенной операцией по удалению камней в желчном пузыре, повреждением общего желчного потока, что привело к тяжелым последствиям, включая инвалидность II группы и утрату профессиональной трудоспособности на 100 %.

Решением Сосновоборского городского суда Красноярского края от 26.04.2005 г. исковые требования истицы удовлетворены, с ответчика в пользу К. взыскано в возмещение утраченного заработка единовременно 16 800 руб., ежемесячно по 800 руб., расходы на приобретение лекарств 4965 руб. и компенсация морального вреда 100 000 руб. Суд, руководствуясь от. 1064, 1068, 1085, 1086, 151 ГК РФ, с учетом заключения судебно-медицинской экспертизы, пришел к выводу о том, что по вине врача, проводившего операцию истице, был поврежден общий желчный поток, что привело к тяжким последствиям: создало угрозу для жизни истицы, повлекло утрату профессиональной трудоспособности на 100 %. Нуждаемость в лекарствах и расходы на их приобретение подтверждены соответствующими заключениями врачей и товарными чеками [171] .

При причинении вреда здоровью пациент также вправе требовать компенсации морального вреда (страданий), которые могут выражаться в физической боли, связанной с тяжестью причиненного увечья, длительным неадекватным лечением заболевания либо в нравственных переживаниях в связи с утратой близких, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, распадом семьи. Характер и степень физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (возраст, род занятий, состояние здоровья). Порядок компенсации морального вреда установлен в § 4 гл. 59 ГК РФ.

С. предъявила иск к лечебному учреждению (больнице скорой медицинской помощи) о взыскании 6000 руб. для оплаты расходов по проведению косметической операции и 200 000 руб. компенсации морального вреда. Судом установлено, что из-за неправильного введения врачами скорой помощи инъекции хлористого кальция у истицы развился некроз мягких тканей левой руки. В течение длительного времени истице пришлось терпеть сильные боли, была ограничена подвижность левой руки, после проведения лечения на руке остались рубцы, поэтому истица не может носить одежду с коротким рукавом. Для устранения указанных дефектов истице необходима косметическая операция.

С учетом фактических обстоятельств дела, принципа разумности и справедливости суд удовлетворил требование истицы о компенсации морального вреда в сумме 20 000 руб. Требование о возмещении затрат на проведение косметической операции отклонено, поскольку истицей не представлена смета (расчет) расходов на ее проведение. (Решение Октябрьского районного суда г. Красноярска от 29.12.2003 г.). [172]

При рассмотрении исков о возмещении вреда здоровью, причиненного некачественным оказанием медицинских услуг, следует устанавливать наличие (отсутствие) причинной связи между действиями (бездействием) медицинской организации и неблагоприятными изменениями в состоянии здоровья пациента. На медицинскую организацию не могут быть возложены расходы по устранению тех неблагоприятных изменений (осложнений), которые являются неизбежными последствиями имевшегося у гражданина заболевания с учетом времени его обращения за медицинской помощью.

3. обратилась в суд с иском к ООО «ЭРА-2» о защите прав потребителей. Свои требования мотивировалатем, что обратилась к ответчику за экстренной медицинской помощью, жаловалась на боли в районе 36–37 зубов*. Ответчик начал лечение. Однако после проведенного лечения 37 зуба, зубная боль усилилась.

В дальнейшем ответчик начал лечение 36 зуба, но прервал лечение с рекомендацией удаления данного зуба.

03 сентября 2011 г. истица выехала для отдыха в другой город. Обратилась по поводу зубной боли в медицинское учреждение, где ей был сделан рентгенографический снимок, который указал о необходимости лечения, но неудаления, только 36 зуба. В дальнейшем 36 зуб был все-таки удален в связи с несвоевременным началом лечения.

С учетом данных обстоятельств истица просила взыскать с ответчика уплаченные денежные средства на лечение 36 и 37 зубов, расходы по удалению 36 зуба в другой медицинской организации, дополнительные расходы на протезирование 36 зуба и компенсацию морального вреда.

Решением Советского районного суда г. Липецка от 06.09.2012 г. исковые требования 3. удовлетворены.

По апелляционной жалобе ответчика, судебной коллегией по гражданским делам Липецкого областного суда указанное решение отменено в части взыскания в пользу 3. расходов на лечение, удаление и последующее протезирование 36-го зуба, в удовлетворении данных требований 3. отказано.

Выводы судебной коллегии мотивированы тем, что совокупностью доказательств по делу (в том числе заключением судебно-медицинской экспертизы, медицинской документацией)установлено, что 36 зуб требовал медицинского вмешательства уже при первоначальном обращении истицы к ответчику, проведенные ответчиком действия по лечению данного зуба не являются причиной его удаления.

Вместе с тем судебная коллегия признала обоснованным взыскание с ответчика в пользу истицы 3. компенсации морального вреда, поскольку из-за неправильно выставленного ответчиком диагноза истицей было начато лечение 37 зуба, который на момент обращения к ответчику в экстренном лечении не нуждался, вследствие чего истица продолжала испытывать острую боль от 36 зуба в течение значительного периода времени (апелляционное определение Липецкого областного суда от 29.11.2012 г. № 33-2682/2012//СПС).

Как уже отмечалось, недостижение благоприятного результата лечения, на который рассчитывал пациент, само по себе не может рассматривать как недостаток медицинской услуги. Если до заключения договора пациенту была предоставлена вся необходимая информация об услуге и отсутствовали обстоятельства, препятствующие достижению желаемого пациентом результата (ст. 36 Закона о защите прав потребителей), медицинская организация не отвечает за то, что этот результат так и не наступил.

Супруги Л. предъявили иск к ООО «Ц.» о возврате уплаченной по договору цены 78 991 руб. и компенсации морального вреда в сумме 100 000 руб. Свои требования мотивировали тем, что ответчик оказал некачественные платные услуги по лечению бесплодия (методом экстракорпорального оплодотворения) — не провел предварительное обследование Л., не информировал ее о противопоказаниях к проведению вышеуказанного лечения (наличии у истицы воспалительных состояний детородных органов), что делало лечение заведомо безрезультатным.

Судом установлено, что истцами Л. подано в ООО «Ц.» заявление на проведение лечения, которое является неотъемлемой частью договора об оказании платных медицинских услуг. Из этого заявления следует, что Л. был разъяснен порядок проведения лечения методом ЭКО и известно, что лечение может оказаться безрезультатным. Согласно одному из пунктов договора, супруги Л. были ознакомлены с памяткой «Лечение бесплодия методом экстракорпорального оплодотворения (ЭКО)». Факт предоставления Л. информации о процедуре ЭКО подтверждается записями в ее амбулаторной карте. Утверждения Л. о том, что она не была обследована в объеме, позволяющем выявить противопоказания к проведению ЭКО, опровергаются заключением судебно-медицинской экспертизы. Согласно объяснениям эксперта, предварительное обследование пациентки было проведено в полном объеме и противопоказаний к лечению бесплодия методом ЭКО выявлено не было, отрицательный результат лечения мог быть вызван рядом факторов, о которых пациентка была заранее информирована. Решением Советского районного суда г. Красноярска от 16.12.2003 г. в иске отказано [173] .

Платные медицинские услуги могут предоставляться на основании договора добровольного медицинского страхования. Заключая подобный договор с гражданином (страхователем), страховщик оказывает ему платную услугу для удовлетворения личной потребности в поддержании и восстановлении нормального состояния здоровья. Соответственно, к указанным отношениям применяется законодательство о защите прав потребителей. С учетом специфики страховых правоотношений к договору страхования с участием гражданина применяются лишь общие правила Закона о защите прав потребителей: о праве гражданина на получение информации об услуге, компенсации морального вреда, об альтернативной подсудности, освобождении от уплаты госпошлины.

Правовые последствия нарушений договора добровольного медицинского страхования определяются гл. 48 ГК РФ и Законом РФ от 28.06.1991 г. № 1499-1 «О медицинском страховании граждан в РФ». В частности, при ненадлежащем исполнении договора страховщиком гражданин (страхователь) вправе потребовать расторжения договора, возврата уплаченной страховой премии и возмещения иных убытков. Если ненадлежащее исполнение договора добровольного медицинского страхования сопровождалось причинением вреда здоровью гражданина вследствие оказания некачественных медицинских услуг, гражданин (страхователь) вправе предъявить к медицинскому учреждению иск о возмещении вреда. К иску из нарушения договора добровольного медицинского страхования применяется трехлетний срок исковой давности. На требования о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, исковая давность, напротив, не распространяется (ст. 208 ГК РФ).

К. предъявила иск к страховой компании и родильному дому о расторжении договора добровольного медицинского страхования и возврате уплаченной страховой премии в размере 3975 руб., о возмещении вреда здоровью в размере 10 000 руб. и компенсации морального вреда в сумме 50 000 руб.

В судебном разбирательстве факт нарушения договора страховщиком нашел полное подтверждение. Вопреки условиям договора добровольного медицинского страхования по программе «Благополучные роды. Комфорт», предусматривающим более комфортное и квалифицированное медицинское обслуживание, роды у застрахованной К. принимались в обычных условиях: при участии минимального количества специалистов, в общем зале вместо отдельной палаты. Суд посчитал, что застрахованная была лишена практически всех тех благ и удобств, на которые могла рассчитывать, заключая договор со страховщиком, и удовлетворил ее требование о расторжении договора (п. 2 ст. 450 ГК РФ). В пользу истицы со страховой компании взыскана страховая премия в полном объеме.

В остальной части исковых требований суд отказал по следующим причинам. Требование о возмещении вреда здоровью истица мотивировала тем, что вследствие осложненных родов и оказания ей некачественной медицинской помощи по родовспоможению были повреждены детородные органы истицы: ушивание послеоперационных разрывов было произведено некачественно, впоследствии образовался соединительный тяж, невозможна нормальная половая жизнь. Однако по заключению судебно-медицинской экспертизы образование подобного соединительного тяжа обусловлено индивидуальными особенностями организма и не связано с тактикой ведения родов и оказанной истице медицинской помощью. Требование о компенсации морального вреда суд также отклонил, поскольку в судебном разбирательстве не был доказан факт нарушения личных неимущественных прав истицы и, соответственно, отсутствуют основания для компенсации морального вреда (Решение Центрального районного суда г. Красноярска от 16.02.2004) [175] .

Комментируя данный пример, необходимо отметить ошибочность вывода суда об отсутствии оснований для компенсации морального вреда истице. Действительно, по общему правилу моральный вред подлежит компенсации при нарушении личных нематериальных благ и неимущественных прав гражданина. В то же время в соответствии с п. 2 ст. 1099 ГК РФ в предусмотренных законом случаях подлежит компенсации моральный вред, причиненный действиями (бездействием), нарушающими имущественные права гражданина. Одним из таких оснований является нарушение прав потребителя (ст. 15 Закона о защите прав потребителей). Следовательно, установив факт существенного нарушения страховщиком договора, заключенного с потребителем, суд должен был взыскать в пользу потребителя не только уплаченную страховую премию, но и компенсацию морального вреда.

 

4.5. Туристские услуги

Туризмом признаются временные выезды (путешествия) граждан РФ, иностранных граждан и лиц без гражданства с постоянного места жительства в лечебно-оздоровительных, рекреационных, познавательных, физкультурно-спортивных, профессионально-деловых, религиозных и иных целях без занятия деятельностью, связанной с получением дохода от источников в стране (месте) временного пребывания.

В свою очередь, турист определяется как лицо, посещающее страну (место) временного пребывания в лечебно-оздоровительных, рекреационных, познавательных, физкультурно-спортивных, профессионально-деловых, религиозных и иных целях без занятия деятельностью, связанной с получением дохода от источников в месте временного пребывания, на период от 24 часов до 6 месяцев подряд или осуществляющее не менее одной ночевки в месте временного пребывания.

В соответствии с действующим законодательством туризм может быть внутренним и международным. При внутреннем туризме лица, постоянно проживающие в РФ, путешествуют в пределах территории РФ. В свою очередь, международный туризм имеет две разновидности: выездной, при котором постоянно проживающие в РФ лица выезжают в другую страну; и въездной, при котором лица, не проживающие постоянно в РФ, путешествуют в пределах территории РФ.

Основными участниками отношений в сфере туристской деятельности являются:

— турист, то есть потребитель туристской услуги;

— заказчик туристского продукта (туристских услуг), который может быть одновременно и потребителем туристской услуги либо действовать в интересах туриста (как представитель по доверенности, законный представитель) или заключать договор в его пользу (ст. 430 ГК РФ);

— туроператор, осуществляющий деятельность по формированию, продвижению и реализации туристского продукта;

— турагент, осуществляющий деятельность по продвижению и реализации туристского продукта;

— перевозчик;

— владелец средства размещения (гостиницы, отеля, курортной недвижимости и т. п.);

— гид-экскурсовод.

При этом собственно туристские услуги оказываются в рамках договора, заключенного между заказчиком туристского продукта и туроператором (турагентом). Другие субъекты (перевозчик, владелец средства размещения, гид-экскурсовод) привлекаются туроператором при формировании тура в качестве третьих лиц, на которых возложено исполнение части обязательств по договору с заказчиком туристского продукта (ст. 313 ГК РФ).

К деятельности по оказанию туристских услуг применяются положения гл. 39 ГК РФ, а также нормы Федерального закона от 24.11.1996 г. № 132-ФЗ (ред. от 03.05.2012 г.) «Об основах туристской деятельности в РФ».

В феврале 2007 г. в указанный Закон были внесены значительные изменения, а в июле того же года Правительством РФ были утверждены Правила оказания услуг по реализации туристского продукта.

После внесения вышеуказанных изменений осуществление деятельности по оказанию туристских услуг уже не требует наличия лицензии. В качестве туроператоров могут действовать юридические лица, имеющие предусмотренное законом финансовое обеспечение своей ответственности перед потребителями: банковскую гарантию или договор страхования риска гражданской ответственности на сумму не менее 500 тыс. рублей — для туроператоров, осуществляющих деятельность в сфере внутреннего или въездного туризма; на сумму не менее 30 млн рублей — для туроператоров, осуществляющих деятельность в сфере выездного туризма, при условии, что их доходы от реализации в этой сфере туристского продукта на конец отчетного года не превысили 250 млн рублей. Срок действия финансового обеспечения указывается в договоре страхования ответственности туроператора или в банковской гарантии и не может быть менее одного года. Финансовое обеспечение на новый срок должно быть получено туроператором не позднее трех месяцев до истечения срока действующего финансового обеспечения. Аналогичные требования предъявляются к юридическим лицам, реализующим на территории РФ туристский продукт, сформированный иностранным туроператором.

Сведения о туроператоре, имеющем необходимое по закону финансовое обеспечение, вносятся в Единый федеральный реестр туроператоров, ведение которого осуществляется федеральным органом исполнительной власти в сфере туризма (Ростуризм).

По заявлению туроператора, сведения о котором внесены в реестр, ему может быть выдано соответствующие свидетельство. Указанное свидетельство, а также данные реестра, размещенные на официальном сайте Ростуризма, подтверждают финансовую состоятельность туроператора и могут учитываться потребителем при заключении договора об оказании туристских услуг. Сведения о туроператоре исключаются из реестра в случае реорганизации или ликвидации туроператора, а также в случае непредставления туроператором сведений о наличии у него финансового обеспечения.

В качестве турагентов могут выступать любые юридические лица (независимо от организационно-правовой формы) и индивидуальные предприниматели.

Законодатель уточнил понятие туристского продукта — это комплекс услуг по перевозке и размещению, оказываемых за общую цену (независимо от включения в общую цену стоимости экскурсионного обслуживания или других услуг). Это понятие соответствует определению туристских услуг в зарубежном законодательстве и международно-правовых актах.

Наличие в предмете договора вышеуказанных компонентов (услуги по перевозки, услуги по размещению), продолжительность поездки от 24 часов и более (либо совершение не менее одной ночевки в месте временного пребывания), а также рекреационная цель поездки (спортивная, оздоровительная и иная не связанная с извлечением дохода) — являются признаками туристской услуги, отличающими ее от смежных категорий (экскурсионных услуг, посреднических услуг по найму на работу в иностранной компании и пр.).

В частности, если предметом договора выступают экскурсионные услуги, услуги по оформлению визы или билетов, без предоставления заказчику (потребителям) услуг по размещению, суды при разрешении спора ограничиваются применением положений гл. 39 ГК РФ и Закона РФ «О защите прав потребителей».

X. обратился с иском к 000 «Образовательный центр «Диалог» о взыскании компенсации морального вреда, мотивируя требования следующим. 07.07.2011 г. истец заключил с ответчиком договор на оказание экскурсионных услуг — организацию поездки 22.07.2011 г. в Дивеево.

В соответствии с условиями договора истец приобрел 16 билетов, а также оплатил стоимость экскурсионного обслуживания. При заключении договора истца заверили в том, что будет предоставлен комфортабельный автобус марки «Kia» с кондиционером. Данная марка автобуса обозначена в экскурсионной программе № 1 «Дивеево», которая предоставлялась истцу при заключении договора.

Однако фактически для поездки был предоставлен автобус марки «Setra», который не предназначен для междугородних переездов, не соответствует необходимым требованиям, не оснащен кондиционером. С учетом погодных условий (30-градусной жары) это обстоятельство являлось существенным.

Решением Высокогорского районного суда Республики Татарстан от 10.07.2012 г. исковые требования X. удовлетворены, с ответчика взыскана компенсация морального вреда и штраф за отказ удовлетворить требования потребителя в добровольном порядке.

Апелляционным определением Верховного Суда Республики Татарстан от 01.10.2012 г. № 33-10015/2012 указанное решение оставлено без изменения.

Удовлетворяя исковые требования X., суды сослались на положения ч. 1 от. 4, от. 10 Закона РФ «О защите прав потребителей» об обязанностях исполнителя услуги предоставлять потребителю необходимую и достоверную информацию об услуге, а также обеспечить надлежащее качество оказываемых услуг. Соответствующие обязанности ответчиком исполнены небыли, что само по себе является достаточным основанием для взыскания в пользу потребителя X. компенсации морального вреда.

Еще в одном случае 3. обратилась в суд с иском к ООО «Визовый центр» о взыскании убытков, компенсации морального вреда в связи с непредоставлением надлежащей информации о туристском продукте.

В обоснование заявленных требований истица указывала на то, что 02.12.2010 г. заключила договор с турагентством ООО «Визовый центр», по условиям которого ответчик обязан оказать комплекс услуг по оформлению выездных документов для получения шенгенской визы. Дополнительным соглашением стороны также согласовали обязанность ООО «Визовый центр» приобрести для 3. медицинскую страховку (страховой полис), которая является обязательным условием выдачи шенгенской визы. Соответствующие документы были ответчиком подготовлены.

03.01.2011 г. истица, находясь в Австрии, получила спинальную травму при катании на горных лыжах, была доставлена на вертолете в госпиталь от. Винсента г. Заме, где ей была сделана операция. Администрация госпиталя уведомила Страховую компанию «РЕСО-Гарантия», оформившую для нее международный полис, об оказании ей медицинских услуг. Однако страховая компания отказала в страховом возмещении медицинских расходов на ее лечение, ссылаясь на условия договора страхования, согласно которым за счет страховой суммы не возмещаются расходы на лечение последствий травм, полученных при занятии экстремальными видами спорта (в частности, горными лыжами, сноубордом и пр.).

По мнению истицы, ООО «Визовый центр» не предоставило ей полной информации об особенностях приобретенной страховки, вследствие чего истица вынуждена за свой счет оплачивать лечение, понесет убытки в размере 20 120,4 евро (счет госпиталя).

Решением Люблинского районного суда г. Москвы от 09.11.2011 г. в удовлетворении иска З. отказано в полном объеме. Апелляционным определением Московского городского суда от 16.05.2012 г. указанное решение оставлено без изменения.

Кассационная жалоба истицы 3. также оставлена без удовлетворения с указанием следующих мотивов.

Судами установлено, что между 3. (Клиент) и ООО «Визовый центр» (Агентство) был заключен договор поручения, предметом которого является содействие в оформлении документов для получения шенгенской визы, включая информирование клиента об условиях получения въездных виз для граждан РФ, о прохождении клиентом паспортного, таможенного контроля или контроля других государственных служб РФ или страны пребывания. В соответствии с дополнительным соглашением к договору поручения, клиент поручает Агентству приобрести у страховой компании страховой полис, оплатить консульский сбор и получить визу от его имени, если последний не вызван в консульство.

Суды первой и апелляционной инстанции обоснованно указали, что к данным правоотношениям не применим Федеральный закон от 24.11.1996 г. № 132-ФЗ «Об основах туристской деятельности в РФ» (с изменениями и дополнениями), исходя из указанных в Законе определений туроператорской и турагентской деятельности. С учетом положений от. 779, 971, 973 ГК РФ, предмета заключенного договора (оказание услуг по содействию в оформлении выездных документов) и буквального толкования его условий суды правомерно пришли к выводу, что в рамках заключенного договора ответчик не реализовывал туристский продукт.

Проверяя доводы истицы о том, что она не была ознакомлена с правилами страхования, не расписывалась в полисе, суды установили, что истица 3. поручила ответчику приобрести для нее страховой полис исключительно для оформления шенгенской визы. У поверенного не должно было возникать вопросов о цели выезда 3. за пределы РФ, поскольку истица не сообщала ему о деятельности, которой намеревалась заниматься в странах Шенгенского соглашения, в том числе не сообщала о том, что будет заниматься травматичными видами спорта. Истица приняла от ответчика исполнение по договору поручения, в том числе полис ОСАО «РЕСО-Гарантия». Вместе с полисом ей были переданы правила страхования. Доказательств обратному истица не представила.

Поскольку при заключении договора поручения, а также дополнительного соглашения 3. не заявляла о необходимости включения в договор страхования риска возникновения расходов, связанных с оказанием медицинских и транспортных услуг, необходимых при травмах, получаемых вследствие занятия горнолыжным спортом, дополнительной страховой премии не оплачивала, информации о намерении посещать горнолыжный курорт не предоставляла, у ответчика не было оснований для приобретения страхового полиса с указанными рисками.

Обоснованными являются выводы судов о том, что ответчик ООО «Визовый центр» не должен был разъяснять 3. правила страхования, виды страхования, поскольку не является ни турагентом, ни туроператором, ни страховщиком. Правила страхования расходов граждан, выезжающих за рубеж, размещены на сайте ОСАО «РЕСО-Гарантия», находятся в свободном доступе (определение судьи Московского городского суда от 25.12.2012 г. № 4 г/8-11366/2012 // СПС).

После внесения изменений в 2007 г. в Законе об основах туристской деятельности более четко определены правовая природа и содержание договора, заключаемого между заказчиком и туроператором (турагентом).

Согласно ранее действовавшей редакции ст. 9 Закона туроператор приобретал права на услуги, входящие в тур, в последующем «перепродавая» эти права (сформированный тур) заказчику. Подобная нечеткость формулировок в Законе позволяла некоторым турфирмам перекладывать бремя ответственности за недостатки туристских услуг на привлеченных к исполнению договора третьих лиц — перевозчика, отель, экскурсовода и т. д.

Действующая редакция Закона в нескольких случаях говорит об оказании заказчику туристских услуг, об ответственности туроператора за качество предоставляемых услуг, в том числе за действия (бездействия) всех третьих лиц, привлеченных к исполнению туристской услуги, что позволяет с полным правом относить договор о реализации турпродукта к разновидности договора возмездного оказания услуг (гл. 39 ГК РФ).

До заключения договора туроператор (турагент) обязан предоставить заказчику (туристу) всю необходимую информацию о потребительских свойствах турпродукта, включая условия пользования соответствующими услугами. Если вследствие неполноты или недостоверности полученной информации заказчик заключил договор о приобретении турпродукта, не обладающего нужными ему свойствами, заказчик вправе требовать расторжения указанного договора и возмещения причиненных ему убытков (п. 2 ст. 732 ГК РФ). На практике большое количество злоупотреблений было связано с реализацией российскими турагентами так называемых прав на клубный отдых.

Речь идет о предоставлении заказчику права пользования тем или иным средством размещения (номером в конкретном отеле или в сети отелей, домиком на берегу моря и пр.) в течение определенного периода времени ежегодно — от нескольких дней до нескольких месяцев. Неслучайно договоры о реализации подобных туристских продуктов получили название «таймшеров» (от англ, time — время и share — доля), то есть приобретение права пользования частью (долей) курортной недвижимости в течение определенного времени. Как правило, при заключении таймшерного договора заказчик оплачивает лишь услуги по размещению; стоимость перевозки и других сопутствующих услуг в цену таймшера не входит.

Между тем в ходе презентаций и рекламных компаний представители турфирмы убеждают заказчика в том, что основная ценность подобного турпродукта заключается в праве пользования курортной недвижимостью. Заказчик подписывает договор, после чего приходит к выводу, что вряд ли сможет воспользоваться услугой по размещению с учетом необходимости внесения дополнительной платы за услуги по перевозке и пр.

Б. обратилась в суд с иском к 000 «Яр-Тур» о расторжении договора от 04.11.2001 г. о реализации прав на отдых в гостиничных клубах Испании, возврате уплаченной цены, взыскании с ответчика процентов за пользование чужими денежными средствами и компенсации морального вреда. В обоснование своих требований истица указала, что подписала вышеуказанный договор под давлением рекламного прессинга в принадлежащем ответчику помещении. При заключении договора ответчик не предоставил ей полную информацию об условиях пользования туристским продуктом, в частности, о стоимости проезда, страховки, визы и пр., что и является основным мотивом для расторжения договора. Требование Б. о расторжении договора и возврате уплаченной цены ответчик проигнорировал, деньги вернуть отказывается.

В судебном процессе ответчик против иска возражал, считая себя ненадлежащим ответчиком по делу и ссылаясь на имеющееся у него агентское соглашение с зарубежной компанией «Фабус Лимитед» (туроператором). Изучив доводы сторон, суд удовлетворил исковые требования по следующим основаниям. Иностранная компания «Фабус Лимитед» не имеет лицензии на осуществление туроператорской деятельности на территории России. Следовательно, ООО «Яр-Тур» самостоятельно отвечает перед туристом за предоставление ненадлежащей информации о туристской услуге (Решение Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 16.01.2004 г.).

Поскольку в мировой практике клубная система отдыха является достаточно популярной, время от времени предложения по организации подобного отдыха появляются и на российском рынке.

Закон об основах туристской деятельности определяет турпродукт как комплексную услугу, включающую в себя как минимум услугу по перевозке и услугу по размещению (иные услуги являются факультативными). С понятием турпродукта связаны определения участников туристской деятельности (туроператора, турагента), гарантии для заказчика туристских услуг. К сожалению, в Законе не нашла отражения специфика турпродукта в виде клубного отдыха, что затрудняет применение Закона к деятельности по организации клубного отдыха, позволяет российским предпринимателям осуществлять подобную деятельность в отсутствие каких-либо финансовых гарантий для потребителей. Формальное несоответствие услуги в виде клубного отдыха признакам турпродукта используется в качестве аргумента в пользу свободы предпринимателя избирать любую модель договора для взаимоотношений с заказчиками (потребителями).

Ш. обратился в суд с иском к 000 «Премиум Консалт» о защите прав потребителей, просил взыскать с ответчика убытки в размере 49 419,12 руб., неустойку за просрочку удовлетворения требований потребителя и компенсацию морального вреда.

Исковые требования мотивировал тем, что в ходе рекламной акции, проводимой ООО «Премиум Консалт», заключил договор № FB24-7000958 от 22.12.2011 г. с испанской компанией «Медиасет Консалтинг Эс. Эль» о резервировании права проживания в системе отелей. Кроме того, истец заключил договор поручения от 22.12.2011 г. с ООО «Премиум Консалт», оплатив в общей сложности по двум указанным договорам сумму в размере 49 419,12 руб. Впоследствии выяснил, что приобрел по договору от 22.12.2011 г. не комплексную туристическую услугу, а лишь право проживания в жилых апартаментах, расположенных на территории одного из курортных клубов в течение 7 дней. Поскольку для осуществления указанного права необходимо было понести дополнительные расходы (на приобретение билетов и пр.), а материальное положение семьи истца ухудшилось, истец принял решение отказаться от туристической поездки, 10 мая 2012 г. направил в ООО «Премиум Консалт» претензию о возврате уплаченных по договорам сумм. Однако в возврате денежных средств ему было отказано, со ссылкой на то, что все обязательства по договору поручения от 22.12.2011 г. ООО «Премиум Консалт» исполнены надлежащим образом — проведены переговоры и заключен договоре компанией «Медиасет КонсалтингЭс. Эль», переведены денежные средства в счет оплаты права проживания. Считая свои права нарушенными, Ш. обратился в суд с вышеуказанным иском.

Решением Советского районного суда г. Красноярска от 04.10.2012 г. исковые требования удовлетворены, с ответчика в пользу истца взысканы: убытки в размере 49 419,12 руб., неустойка, компенсация морального вреда и штраф за отказ удовлетворить требования потребителя в добровольном порядке (дело № 2-6173/2012).

Удовлетворяя исковые требования Ш., суд руководствовался следующим.

В соответствии со от. 782 ГК РФ, от. 32 Закона о защите прав потребителей заказчик услуги (потребитель) вправе отказаться от исполнения договора о выполнении работ (оказании услуг) в любое время при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов, связанных с исполнением обязательств по данному договору.

Согласно п. 1 от. 16 Закона о защите прав потребителей не допускается включение в договор условий, ущемляющих права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами. Если в результате исполнения договора, ущемляющего права потребителя, у него возникли убытки, они подлежат возмещению исполнителем в полном объеме.

В целях защиты прав и законных интересов граждан от. 4.1 Федерального закона от 24.11.1996 г. № 132-ФЗ «Об основах туристской деятельности в Российской Федерации» установлены требования к осуществлению туроператорской деятельности (деятельности по формированию и продвижению турпродукта) на территории РФ, в частности наличие у туроператора соответствующих финансовых гарантий. Требования, предъявляемые в соответствии с настоящим Федеральным законом к осуществлению туроператорской деятельности, также применяются в отношении юридических лиц, реализующих на территории Российской Федерации туристский продукт, сформированный иностранным туроператором.

Заявляя требование о расторжении договора № FB24-7000958 от 22.11.2011 г., заключенного с компанией «Медиасет Консалтинг Эс. Эль» и ООО «Премиум Консапт», а также договора поручения от 22.12.2011 г. с ООО «Премиум Консалт», Ш. указывал на то, что заключил указанные договоры с целью приобретения туристических услуг (туристической поездки). Однако заключенные договоры не содержат каких-либо конкретных данных о туристическом продукте — месте отдыха, условиях проживания, расположении отеля относительно моря и пр. Кроме того, договоры содержат условия, ущемляющие его права как потребителя, ограничивающие возможность расторжения договора и возврата уплаченной по договору цены или ее части.

Указанные доводы нашли подтверждение.

Из п. 1.1 договора № FB24-7000958 от 22.12.2011 г. следует, что ООО «Премиум Консалт» (покупатель) по поручению и за счет выгодоприобретателя (Ш.) резервирует у компании «Медиасет Консалтинг Эс. Эль» (продавец) право проживания в жилых апартаментах («помещение»), расположенных на территории одного из курортных клубов, рассчитанном не более чем на 6 человек. Согласно п. 2.2 договора для заказа конкретного помещения выгодоприобретатель должен не менеечем за 45 дней до предполагаемой даты размещения предоставить Продавцу по электронной почте или факсимильной связи заявку на бронирование, содержащую данные о стране пребывания, предпочтительном курорте, фактическом количестве отдыхающих, продолжительности проживания и пр. Согласно п. 3.1 договора стоимость права составляет 1 100 евро.

В соответствии с п. 5.2 договора при отказе от права проживания сумма резервационного взноса остается у Продавца. Согласно п. 5.4 продавец оставляет за собой право в случае невозможности предоставления помещения в соответствии с заявкой на бронирование предоставить выгодоприобретателю другое помещение, равноценное первоначальному (л.д. 7–9).

Вышеуказанные условия договора свидетельствуют о том, что в договоре не оговорены потребительские свойства реализуемого товара (услуги), использованы термины «право проживания», «резервационный взнос», не известные российскому законодательству, что существенно затрудняет оценку потребителем правовой природы и последствий заключаемого договора. Крометого, договор содержит условие (п. 5.2), ограничивающее право заказчика на отказ от договора и возврат уплаченной цены за вычетом фактических расходов другой стороны, а также условие (п. 5.4), позволяющее исполнителю произвольно изменять отель, то есть одну из существенных характеристик туристического продукта.

Доводы ответчика о том, что в силу от. 421 ГК РФ стороны свободны в заключении договора, при этом Ш. обратился в ООО «Премиум Консалт» за получением посреднических и консультационных услуг, судом отклонены как противоречащие фактическим обстоятельствам дела. В силу от. 4 Закона РФ «О защите прав потребителей» исполнитель обязан передать потребителю товар (оказать услугу), качество которого соответствует договору. При отсутствии в договоре условий о качестве товара (услуги) продавец (исполнитель) обязан передать потребителю товар (оказать услугу), соответствующий обычно предъявляемым требованиям и пригодный для целей, для которых товар (услуга) такого рода обычно используется. Доказательства того, что Ш. обратился в ООО «Премиум Консалт» за проведением какого-либо маркетингового исследования, ответчиками не представлены.

С учетом данных обстоятельств суд пришел к выводу, что истец Ш. заключил договор № FB24-7000958 от 22.1 1.2011 г. и договор поручения от 22.12.2011 г., не обладая всей необходимой информацией об оказываемых ответчиком услугах, заключение указанных договоров не соответствовало его очевидным потребностям (приобретение турпродукта), поэтому истец вправе отказаться от исполнения указанных договоров и потребовать возмещения причиненных убытков,

Поскольку 10.05.2012 г. истец направил претензию в адрес ООО «Премиум Консалт» и компании «Медиасет Консалтинг Эс. Эль» об отказе от заключенных договоров и возврате уплаченной цены, суд констатировал в мотивировочной части решения, что с момента получения указанной претензии ответчиками расторжение оспариваемых договоров фактически состоялось, в силу от. 32 Закона РФ «О защите прав потребителей».

Требование Ш. о возмещении убытков в размере уплаченных по договорам денежных средств подлежит удовлетворению в отношении ООО «Премиум Консалт» как российского юридического лица, фактически осуществляющего реализацию турпродукта, сформированного иностранным юридическим лицом.

Апелляционным определением Красноярского краевого суда от 19.12.2012 г. № 33011014/2012 указанное решение оставлено без изменения, апелляционная жалоба ООО «Премиум Консалт» — без удовлетворения.

В другом аналогичном случае П. обратился в суд с иском к ООО «Премиум класс» о защите прав потребителя. Требования мотивировал тем, что 05.06.2012 г., являясь участником рекламной акции, проводимой ответчиком, заключил договор поручения с ООО «Премиум класс», согласно которому ООО «Премиум класс» являясь его поверенным, приняло на себя обязательства заключить от его имени и за его счете компанией «Медиасет Консалтинг Эс. Эль» (Испания) договор по резервированию права пользования курортной жилой площадью сроком на неделю. Договором поручения предусмотрено обязательство П. выплатить ООО «Премиум класс» вознаграждение в размере 10 % от общей суммы договора о резервировании права пользования курортной недвижимостью. Услуги ответчика истцом оплачены в полном размере.

После заключения договора с ответчиком и договора о резервировании апартаментов с компанией «Медиасет Консалтинг Эс. Эль» (Испания), уточнив цены на перелет к месту отдыха, а также сравнив цены с другими туристическими компаниями, истец убедился в невыгодности предложенных ООО «Премиум класс» условий отдыха, сообщил ответчику о желании расторгнуть договор и потребовал вернуть уплаченную сумму. Ответчик в удовлетворении претензии отказал, мотивируя отсутствием у него полномочий расторгать договор от имени компании «Медиасет Консалтинг Эс. Эль», по которому были перечислены денежные средства.

Решением Орджоникидзевского районного суда г. Новокузнецка Кемеровской области от 30.08.2012 г. исковые требования П. удовлетворены, расторгнут договор поручения, заключенный между П. и ООО «Премиум класс», с ответчика в пользу истца взыскано уплаченное по договору вознаграждение, неустойка, компенсация морального вреда и штраф.

Апелляционным определением Кемеровского областного суда от 16.11.2012 г. № 33-11197 указанное решение оставлено без изменения. Доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что судом неправильно квалифицированы спорные отношения, к участию в деле не привлечено заинтересованное лицо — испанская компания «Медиасет Консалтинг Эс. Эль», отклонены по следующим причинам. Из материалов дела следует, что фактически между П. и ООЭ «Премиум класс» был заключен договор возмездного оказания услуг, при этом ответчик не предоставил истцу полной информации о потребительских свойствах услуги. Убытки и иные санкции были взысканы с ответчика за допущенное им нарушение (ненадлежащее информирование потребителя об услугах), в связи с чем привлечение к участию в деле компании «Медиасет Консалтинг Эс. Эль» (Испания) не являлось необходимым, какие-либо требования к данной компании истец не заявлял.

К существенным условиям договора о реализации туристского продукта относятся:

— наименование, местонахождение и реестровый номер туроператора;

— сведения о финансовом обеспечении туроператора;

— сведения о туристе (заказчике);

— общая цена туристского продукта в рублях;

— информация о потребительских свойствах туристского продукта — о программе пребывания и маршруте путешествия, о средствах размещения, условиях проживания и питания и пр.;

— права, обязанности и ответственность сторон;

— условия изменения и расторжения договора;

— сведения о порядке и сроках предъявления туристом и (заказчиком) претензий к туроператору в случае нарушения туроператором условий договора;

— сведения о порядке и сроках предъявления туристом и (заказчиком) требований о выплате страхового возмещения по договору страхования ответственности туроператора либо требований об уплате денежной суммы по банковской гарантии (ст. 10 Закона).

Договор должен быть заключен в письменной форме и содержать все перечисленные выше условия. Отсутствие хотя бы одного из них может быть признано нарушением права потребителя на получение информации об услуге (исполнителе) и повлечь наступление административной ответственности поч. 1 ст. 14.8 КоАП РФ.

Потребительские свойства туристского продукта, включая маршрут путешествия, условия перевозки и средства размещения, имеют существенное значение для заказчика (туриста) и не могут быть изменены туроператором (турагентом) в одностороннем порядке.

Арбитражным судом Республики Карелия рассмотрено заявление общества о признании незаконным и отмене постановления территориального Управления Роспотребнадзора по Республике Карелия (далее — управление) о привлечении общества к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ. Решением суда обществу отказано в удовлетворении заявленных требований.

В кассационной жалобе общество просит отменить решение в части, касающейся признания незаконным п. 3.11 договора на оказание туристских услуг. По его мнению, названный пункт договора, предусматривающий право турфирмы заменить отель проживания на равнозначный, а также перенести сроки поездки (в пределах трех суток), не ущемляет право потребителя на получение достоверной информации об услугах. Кассационная инстанция посчитала жалобу общества не подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Оспариваемое обществом правонарушение квалифицировано управлением по ч. 2 от. 14.8 КоАП РФ и выражается в том, что договор об оказании туристских услуг (используемый обществом при реализации турпродукта гражданам) предусматривает право турфирмы заменить отель проживания на равноценный, а также перенести сроки поездки (в пределах трех суток). Подобные условия противоречит положениям от. 310, п. 1 от. 452 ГК РФ и ущемляют права потребителей.

Суд первой инстанции правомерно указал, что место размещения (отель) и сроки поездки относятся к существенным условиям договора и одностороннее изменение этих условий недопустимо. Буквальное толкование п. 3.11 договора, напротив, свидетельствует о возможности общества в одностороннем порядке, без уведомления и согласования с туристом, изменить эти условия. При таких обстоятельствах суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о наличии в действиях турфирмы состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 от. 14.8 КоАП РФ (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 06.03.2006 г. № А26-8932/2005-22).

После внесения изменений в законодательство о туристской деятельности более четко решен вопрос об основаниях и порядке привлечения к ответственности туроператора и турагента за нарушение прав потребителя туристской услуги (заказчика).

В соответствии со ст. 9 Закона об основах туристской деятельности туроператор несет ответственность перед туристом (заказчиком) за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договору о реализации туристского продукта, в том числе за неоказание или ненадлежащее оказание туристам всех услуг, входящих в туристский продукт, независимо от того, кем должны были оказываться данные услуги.

Туроператор отвечает перед туристом за действия (бездействие) третьих лиц, привлеченных к исполнению обязательств, кроме тех случаев, когда федеральным законом и иным правовым актом ответственность перед туристами возложена непосредственно на третье лицо (абз. 4 ст. 9 Закона). Комментируя данное положение, Роспотребнадзор указывает на особенности транспортного законодательства, которое возлагает ответственность за нарушение договора перевозки пассажира и багажа на перевозчика (ст. 103 Воздушного кодекса, ст. 107–110 Устава железнодорожного транспорта). Такое толкование чревато тем, что услуга по перевозке пассажира, по сути, исключается из состава туристского продукта. Как следствие, туроператор снимает с себя всякую ответственность за действия перевозчика.

Гр. К., Д. и Д. обратились с иском к ООО «Дюла-Тур» о взыскании убытков, связанных с задержкой авиарейса и сокращением времени отдыха на одни сутки, а также о компенсации морального вреда. В ходе судебного разбирательства установлено, что 20.01.2005 г. между истцами и ответчиком заключен договор реализации туристического продукта. Из пункта 3.2 договора следует, что истцами заказаны и оплачены следующие дополнительные услуги: авиабилеты на рейс Красноярск-Бангкок-Красноярск и медицинская страховка. Доводы истцов о задержке рейса подтверждаются соответствующей отметкой на авиабилете.

Решением мирового судьи Центрального района г. Красноярска от 13.10.2005 г. в иске отказано. Суд посчитал необоснованными претензии истцов к ответчику, связанные с задержкой авиарейса, поскольку договор воздушной перевозки между сторонами спора не заключался. Подобный договор заключается с эксплуатантом воздушного судна (ст. 100 ВК РФ) и удостоверяется билетом (ст. 104 ВК РФ). Оплата истцами ответчику услуг по приобретению авиабилетов не означает, что ответчиком должна быть оказана и услуга по перевозке, поскольку туроператор в соответствии со ст. 1 Закона об основах туристской деятельности лишь формирует и реализует туристский продукт. Данный Федеральный закон не содержит условий, запрещающих туроператору при формировании тура обращаться к услугам иных юридических лиц (например, в случае аренды гостиниц, транспортных средств).

Из представленных истцами проездных билетов следует, что перевозчиком на рейсах Красноярск-Бангкок-Красноярск выступало ОАО «Авиакомпания Красноярские авиалинии». Ответчиком представлен агентский договор, согласно которому ОАО «Авиакомпания Красноярские авиалинии» («Перевозчик») поручает ООО «Дюла-Тур» («Агент») осуществлять продажу билетов от имени Перевозчика на рейсы по маршрутам и в объемах, согласованных в приложениях к данному договору. В силу ст. 1005 ГК РФ по сделке, совершенной агентом с третьим лицом от имени и за счет принципала, права и обязанности возникают непосредственно у принципала, в данному случае — у ОАО «Авиакомпания Красноярские авиалинии» перед пассажирами-туристами.

В апелляционной жалобе истцы указали на неверное применение мировым судом норм материального права: в договоре, заключенном истцами с ответчиком не содержится указаний, что они вступают в отношения с ОАО «Авиакомпания Красноярские авиалинии»; в стоимость туристической путевки включена плата за авиабилеты, денежные средства были уплачены непосредственно ООО «Дюла-Тур». Тем не менее суд апелляционной инстанции согласился с выводом мирового судьи о том, что ответчик не является стороной по договору воздушной перевозки и не отвечает перед пассажирами за задержку рейса. Определением Центрального районного суда г. Красноярска от 03.03.2006 г. апелляционная жалоба истцов оставлена без удовлетворения [185] .

В вышеизложенном примере суд фактически отождествил деятельность по оказанию услуг с помощью привлеченных третьих лиц (ст. 313 ГК РФ) и посредничество в приобретении прав на услуги.

Следуя данной логике, можно было бы прийти к весьма неутешительным для туриста выводам: обязанности туроператора исчерпываются формированием туристского продукта, то есть заключением договоров с непосредственными исполнителями услуг (перевозчиками, отелями, гидами), и его реализацией туристу, при этом за качество перевозки и условия проживания в номере туроператор уже не отвечает.

Ошибочность такого подхода очевидна. Турист обращается к турфирме не за посреднической услугой, а за получением полноценного туристско-экскурсионного обслуживания. В лице турфирмы он видит исполнителя услуги, а потому не выдает какой-либо доверенности на заключение договоров от его имени с перевозчиком, владельцем гостиницы и т. д.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 г. № 17 сделан акцент на особенностях ответственности при осуществлении чартерных воздушных перевозок граждан. Если подобные услуги по перевозки оказываются в рамках исполнения договора о реализации турпродукта, надлежащим ответчиком и «исполнителем» договора перевозки с потребителем признается туроператор, который в соответствии с п. 2 ст. 638 ГК РФ вправе без согласия арендодателя по договору аренды воздушного суда (фрахтования на время) от своего имени заключать с третьими лицами договоры перевозки (п. 50).

Как представляется, даже в тех случаях, когда туроператор в рамках исполнения договора об оказании туристских услуг приобретает (оплачивает) у перевозчика авиабилеты на имя конкретных заказчиков, можно говорить об ответственности туроператора перед заказчиком за задержку или отмену авиарейса и вызванные этим неблагоприятные изменения в программе отдыха. В частности, при отмене или задержке авиарейса (отправления поезда) туроператор обязан внести соответствующие изменения в программу путешествия.

Общество обратилось в Арбитражный суд Красноярского края с заявлением к Управлению Роспотребнадзора по Красноярскому краю (далее — управление, административный орган) о признании незаконным и отмене постановления по делу об административном правонарушении.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении заявленных требований отказано. ФАС Восточно-Сибирского округа, изучив кассационную жалобу общества, оставил решение без изменения.

Как следует из материалов дела, при проведении управлением проверки установлено, что пункты договоров на оказание туристических услуг противоречат нормам действующего законодательства и ущемляют права потребителей. Эти пункты предусматривают, что общество не несет ответственности за отмену или изменение времени отправления авиарейсов и связанные с этим изменения в программе туристической поездки, за сохранность и доставку багажа туриста. Постановлением управления общество привлечено к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ.

Отказывая обществу в удовлетворении требования о признании незаконным постановления административного органа, суд первой инстанции правомерно исходил из следующего.

В соответствии со ст. 10 Федерального закона от 24.11.1996 г. № 132-ФЗ «Об основах туристской деятельности в РФ» стороной по договору о реализации туристского продукта выступает туристическая фирма (туроператор, турагент). Турист, заключивший такой договор, вправе требовать от туристической фирмы оказания всех услуг, входящих в туристический продукт.

По отношению к туристу общество является должником и в силу ст. 309 ГК РФ обязано надлежащим образом исполнить принятые на себя обязательства.

Из смысла положений п. 3 ст. 401 ГК РФ следует, что предприниматель отвечает за неисполнение обязательства даже в тех случаях, когда это обусловлено действиями третьих лиц (неисполнение обязанностей контрагентами). В соответствии со ст. 403 ГК РФ должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, на которых было возложено исполнение, если законом не установлено иное. Общество неправомерно ограничило в договоре на реализацию туристического продукта свою ответственность за изменения в программе туристической поездки, в ущерб правам туриста. Следовательно, административный орган правомерно привлек общество к административной ответственности, предусмотренной ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ (Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 19.07.2007 г. № АЗЗ-6061/07-Ф02-4388/07).

В соответствии с ч. 5 ст. 9 Федерального закона «Об основах туристкой деятельности в РФ» (в ред. от 03.05.2012 г. № 47-ФЗ) туроператор несет ответственность перед заказчиком за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договору о реализации туристского продукта, заключенному турагентом как от имени туроператора, так и от своего имени.

Закон об основах туристской деятельности предусматривает возможность турагента заключать договор о реализации туристского продукта от собственного имени (ст. 10.1). В этом случае договор должен содержать информацию о возможности туриста при наличии соответствующих обстоятельств (существенного нарушения договора) обратиться с письменным требованием о выплате страхового возмещения непосредственно к организации, предоставившей туроператору финансовое обеспечение, а также сведения о туроператоре, сформировавшем туристский продукт и способах связи с ним (номера телефонов, факсов, адрес сайта в сети «Интернет», адрес электронной почты и пр.).

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 г. № 17 проводится идея о том, что основным субъектом ответственности в отношениях по реализации турпродукта является туроператор, который отвечает перед заказчиком турпродукта (гражданином) за неоказание или ненадлежащее оказание туристских услуг, в том числе в случае заключения договора турагентом от своего имени.

Вместе с тем практика привлечения к ответственности турагента за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора о реализации турпродукта по-прежнему является широко распространенной, что объясняется, во-первых, фактом заключения договора об оказании туристских услуг и оплаты стоимости турпродукта именно турагенту, во-вторых, территориальной близостью турагента к месту проживания потребителя и, как следствие, большей оперативностью исполнения судебного решения; в-третьих, нарушением прав заказчика (туриста) вследствие исключительно виновных действий турагента (при отсутствии каких-либо нарушений со стороны туроператора). Судами также принимается во внимание то, в каком качестве действовал турагент при заключении договора с заказчиком турпродукта — от собственного имени либо от имени туроператора.

Могут быть и другие факторы, влияющие на распределение зоны ответственности между туроператором и турагентом. Например, турагент, продвигающий чужой турпродукт, может дополнять его собственными услугами — по перевозке (трансфер), экскурсионными. В случае ненадлежащего качества данных услуг, сопутствующих основному турпродукту, исковые требования заказчика могут быть удовлетворены в отношении турагента.

Г. обратилась в суд с иском к 000 «ИНТУРСЕРВИС» о защите прав потребителей и просила: расторгнуть договор на реализацию туристического продукта, заключенный с ответчиком; взыскать с ответчика оставшуюся часть стоимости тура — 36 600 руб., неустойку за нарушение сроков удовлетворения требований потребителя, компенсацию морального вреда и расходы на проведение судебно-медицинского освидетельствования.

В обоснование исковых требований указала, что 15.12.2011 г. заключила с ответчиком договор о реализации туристского продукта, по условиям которого ответчик обязался предоставить истцу комплекс услуг по перевозке и размещению в Таиланде, на период с 19.01.2012 г. по 01.02.2012 г. на двух человек (Г. и ее сына — Г. С.), а истец обязалась оплатить данные услуги. В соответствии с условиями договора истица оплатила ответчику стоимость турпродукта в размере 51 870 руб. и услуги трансфера по маршруту Новокузнецк— Новосибирск — Новокузнецке сумме 4 000 руб., всего выплатила ответчику 55 870 руб.

18.01.2012 г. истица Г. вместе с сыном выехали из г. Новокузнецка в г. Новосибирск. В 22 часа водитель автобуса выехал на полосу встречного движения и совершил столкновение с другим транспортным средством. В результате данного ДТП пострадала и Г., которой была причинена рваная рана области левого коленного сустава. Врачом здравпункта аэровокзала ОАО «Аэропорт Толмачево» Г. была отстранена от полета по состоянию здоровья и доставлена в ГБУЗ НСО «Новосибирская областная клиническая больница», где находилась на стационарном лечении до 20.01.2012 г. Таким образом, по не зависящим от нее обстоятельствам Г. не могла вылететь в Таиланд, соответственно, без нее туда не мог вылететь и ее несовершеннолетний сын. Услуга по договору о реализации туристского продукта не была оказана. О происшествии истица сообщила ответчику и попросила возвратить ей стоимость тупродукта и трансфера. 10.02.2012 г. ей был направлен ответ о том, что туроператором ООО «НАТАЛИ-ТУРС» был выставлен счет на оплату штрафных санкций на сумму 32 600 руб. 20.02.2012 г. истице возвращена ответчиком сумма в размере 19 270 руб. Действия ответчика, который неосновательно удержал часть стоимость турпоездки, истец считает незаконным, поэтому он обратился в суд с вышеуказанным иском.

Решением Центрального районного суда г. Новокузнецка Кемеровской области от 19.07.2012 г. исковые требования Г. удовлетворены, с ООО «Интурсервис» в пользу Г. взыскана цена услуг по договору о трансфере в размере 4000 руб., убытки в размере 32 600 руб., компенсация морального вреда в сумме 20 000 руб. и штраф в размере 30 383,5 руб.

Ответчик с решением не согласился, подал апелляционную жалобу, в которой указывает на неправильное применение судом норм материального права, разъяснений Верхового Суда РФ по вопросам рассмотрения дел о защите прав потребителей. Полагает, что суд ошибочно не применил положения п. 4 от. 1005 ГК РФ и от. 9 Закона РФ «О защите прав потребителей», не дал надлежащей оценки условиям агентского договора от 06 июля 2011 г., заключенного между ООО «НАТАЛИ-ТУРС» (принципал) и ООО «Интурсервис» (агент), в силу которых ответственность по возмещению расходов, понесенных туристом (заказчиком) возлагается на туроператора ООО «НАТАЛИ-ТУРС». Суд также не учел правовую позицию, изложенную в Постановлении Пленума ВС РФ от 28.06.2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» (п. 50).

Судебная коллегия по гражданским делам Кемеровского областного суда, изучив материалы дела, согласилась с выводами суда первой инстанции по следующим причинам.

Из материалов дела следует, что оказание услуг по перевозке истца и ее сына ответчиком производилось на основании агентского договора от 20.06.2011 г., заключенного между ООО «Сибирский Правовой Альянс» (принципал) и ООО «Интурсервис» (агент). Как следует из п. 1.1 данного договора, агент от своего имени и за счет принципала обязуется осуществлять продвижение и реализацию туристам автотранспортных услуг по перевозке пассажиров, организацией которых занимается принципал.

Причиной того, что истец и ее сын не смогли воспользоваться туристским продуктом в виде поездки в Таиланд (сформированным ООО «НАТАЛИ-ТУРС»), стало некачественное оказание ответчиком услуг перевозки истца Г. и ее сына из Новокузнецка в Новосибирск. А поскольку между Г. и ООО «Интурсервис» был заключен договор на перевозку по маршруту Новокузнецк — Новосибирск — Новокузнецк, то ООО «Интурсервис» несет ответственность перед истцом за ненадлежащее исполнение договора.

Исходя из условий агентского договора, заключенного между ООО «НАТАЛИ-ТУРС» и ООО «Интурсервис», последний осуществляет реализацию туристских продуктов, сформированных туроператором, от своего имени, по сделкам, совершенным с туристами, приобретает права и становится обязанным именно ООО «Интурсервис», хотя бы туроператор и был назван в них или вступил с туристом в непосредственные отношения по исполнению сделки.

Совокупный анализ положений ст. 9, 10, 10.1 Федерального закона «Об основах туристской деятельности в РФ», ст. 1005 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что указанный Закон не исключает возможность возложения ответственности натурагента.

Из заключенного между истцом и ответчиком договора следует, что ООО «Интурсервис», принимая на себя обязательства перед истцом, действовал от своего имени, а не от имени ООО «НАТАЛИ-ТУРС». Туроператор стороной указанного договора не являлся. Денежные средства истец внесла непосредственно турагенту, а не туроператору, что подтверждается материалами дела и сторонами не оспаривается.

При указанных обстоятельствах обязанность по возврату уплаченных истцом денежных средств лежит на ООО «Интурсервис». При этом последний не лишен возможности предъявить требования к туроператору ООО «НАТАЛИ-ТУРС» в рамках заключенного между ними агентского договора о возврате денежных средств, взысканных с ответчика в пользу истца, в том случае, если считает действия туроператора неправомерными.

Доводы жалобы о том, что ответственность по возмещению вреда лежит на перевозчике, также являются несостоятельными, поскольку в соответствии со ст. 10 Федерального закона «Об основах туристской деятельности в Российской Федерации» турагент (туристическая фирма), заключив договоры с третьими лицами в ходе деятельности по продвижению и реализации тура, становится ответственным за предоставление всех предусмотренных договором услуг вне зависимости от того, предоставляются эти услуги самим турагентом или третьей стороной. Турист, приобретая право натур, вправе рассчитывать на получение именно от турагента всего комплекса качественных услуг. При этом для гражданина как потребителя неважно, какие сделки и с кем заключила туристическая компания для продвижения и реализации своего туристического продукта, поскольку данные соглашения турфирма заключает в своих коммерческих интересах (Апелляционное определение Кемеровского областного суда от 09.10.2012 г. по делу № 33-9902).

Вместе с тем возложение на турагента ответственности перед заказчиком в тех случаях, когда для этого отсутствуют необходимые основания (турагент забронировал турпродукт у туроператора, перечислил туроператору денежные средства в оплату стоимости турпродукта, не оказывал заказчику самостоятельные услуги по перевозке, трансферу и пр.), является ошибочным. В силу прямого указания Закона субъектом ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора о реализации турпродукта является туроператор.

Г.А., Т. обратились в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Интурист-Саратов» о расторжении договора, взыскании денежных средств, компенсации морального вреда. В обоснование заявленныхтребований истцы указали, что между сторонами был заключен агентский договор и приобретена туристическая путевка. По условиям агентского договора, туроператором является ЗАО «Ланта-Тур Вояж», которое, как стало известно истцам из средств массовой информации в январе 2012 г., объявило о своем банкротстве. На заявление о возврате денежных средств, оплаченных за туристическую путевку. ООО «Интурист-Саратов» было предложено истцам обратиться в страховую компанию, в которой была застрахована ответственность туроператора.

Решением Волжского районного суда г. Саратова от 05.05.2012 г. исковые требования Г.А., Т. к ООО «Интурист-Саратов» удовлетворены, расторгнуты договоры о реализации туристского продукта, взыскана стоимость не оказанных туристских услуг, убытки и компенсация морального вреда.

По апелляционной жалобе ответчика указанное решение отменено судебной коллегией по гражданским делам Саратовского областного суда, в удовлетворении исковых требований Г.А. и Т. к ООО «Интурист-Саратов» отказано в полном объеме по следующим мотивам.

Из материалов дела следует, что ответчик в отношениях с истцами выступал в качестве турагента, реализуя турпродукт, сформированный ЗАО «Ланта-Тур Вояж» (туроператор), своевременно забронировал и перечислил туроператору денежные средства в оплату стоимости турпродукта, за исключением агентского вознаграждения. Из официальной информации следует, что ЗАО «Ланта-Тур Вояж» объявило о неисполнении своих обязательств перед туристами, вылетающими на отдых, начиная с определенной даты. Таким образом, неисполнение договоров о реализации турпродукта, заключенных с Г.А. и Т., вызвано виновными действиями туроператора, а не турагента. Гражданская ответственность туроператора ЗАО «Ланта-Тур Вояж» застрахована в ОСАО «Ингосстрах», которое привлечено к участию в деле в качестве третьего лица и к которому Г.А. и Т. вправе были адресовать свои требования о возмещении убытков (однако настаивали на удовлетворении исковых требований за счет ООО «Интурист-Саратов). Судом первой инстанции данные обстоятельства не учтены, ответственность за неисполнение договора о реализации турпродукта ошибочно возложена на турагента (Апелляционное определение Саратовского областного суда от 19.07.2012 г. № 33-3889/2012 // СПС).

После выхода постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 г. № 17 встречаются и такие примеры, в которых суд ограничивает объем ответственности турагента суммой полученного им агентского вознаграждения (от реализации конкретного турпродукта).

Т. обратилась в суд с иском к ООО Консалтинговое агентство «Правовед» о взыскании убытков в виде стоимости оплаченного турпродукта, неустойки и компенсации морального вреда. В обоснование иска указала, что заключила с ответчиком договор о приобретении комплекса туристических услуг, связанных с посещением городов Европы, оплатила стоимость турпродукта. Туроператором являлось ЗАО «Л.-Т.», ответственность которого была застрахована ОСАО «И.». Туристическая поездка не состоялась ввиду того, что после заключения указанного договора ЗАО «Л.-Т.» объявило о приостановлении своей деятельности ввиду невозможности обеспечить финансирование заказанных туристических услуг. Денежные средства ответчик Т. не возвратил.

Решением Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 05.05.2012 г. исковые требования Т. Удовлетворены, с ответчика в ее пользу взыскана уплаченная по договору цена, неустойка и компенсация морального вреда.

Апелляционным определением Верховного Суда Республики Марий Эл от 19.07.2012 г. № 33-1180 указанное решение в части взыскания с ООО Консалтинговое агентство «Правовед» убытков изменено, взыскиваемая сумма уменьшена до размера полученного ответчиком агентского вознаграждения (со ссылкой на ст. 1005 ГК РФ); в части взыскания с ООО Консалтинговое агентство «Правовед» неустойки и компенсации морального вреда решение отменено, в удовлетворении данных требований за счет ООО Консалтинговое агентство «Правовед» Т. отказано.

В качестве комментария к изложенному выше примеру следует отметить, что в силу ст. 17.1 Закона об основах туристской деятельности финансовое обеспечение должно обеспечивать заказчику возмещение причиненного реального ущерба, в частности, возврат денежных средств, внесенных в счет договора о реализации туристского продукта. Ни этой, ни последующими статьями о финансовом обеспечении деятельности туроператора не сделано каких-либо исключений для суммы агентского вознаграждения, которое, по сложившейся практике, турагент включает в общую цену турпродукта и не сообщает заказчику при заключении договора. Нет никаких логических и нормативных оснований для исключения суммы агентского вознаграждения (удержанного турагентом в свою пользу) из суммы страхового возмещения. В отличие от туроператора, гражданская ответственность турагента перед заказчиком не подлежит обязательному страхованию, то есть не имеет каких-либо финансовых гарантий. Поэтому при изложенном выше подходе законные интересы туриста на возмещение причинного ущерба в полном объеме могут быть нарушены.

В соответствии со ст. 451 ГК РФ любая из сторон договора вправе потребовать его расторжения или внесения в договор необходимых изменений при существенном изменении обстоятельств, из которых стороны исходили в момент заключения договора. Закон об основах туристской деятельности уточняет круг подобных обстоятельств, к ним относятся (ст. 10):

— ухудшение условий путешествия, указанных в договоре и туристской путевке;

— изменение сроков совершения путешествия;

— непредвиденный рост транспортных тарифов;

— невозможность совершения туристом поездки по не зависящим от него обстоятельствам (болезнь туриста, отказ в выдаче визы и другие обстоятельства).

Если стороны не достигли соглашения о приведении договора в соответствие с изменившимися обстоятельствами или о его расторжении, договор может быть расторгнут (изменен) по решению суда. Удовлетворяя требование о расторжении договора, суд по требованию заинтересованной стороны определяет последствия его расторжения, исходя из необходимости справедливого распределения между сторонами расходов, понесенных ими в связи с исполнением договора.

Следует отметить, что правила о расторжении (изменении) договора о реализации туристского продукта в связи с существенным изменением обстоятельств не применимы к тем случаям, когда наступление вышеуказанных обстоятельств связано с виновными действиями одной из сторон. В частности, если в выдаче туристу визы было отказано по причине ненадлежащего его информирования туроператором (турагентом), турист вправе потребовать расторжения договора и полного возмещения причиненных убытков.

Супруги Р. обратились с иском к индивидуальному предпринимателю Ф. о расторжении договора об оказании туристских услуг, возмещении убытков (стоимости авиаперелета и турпутевки), компенсации морального вреда.

Свои требования истцы мотивировали тем, что заключили с ответчиком договор на туристическое обслуживание — организацию поездки в Египет. В туристической компании один из супругов Р. предъявил паспорт гражданина Израиля, предварительно убедившись в паспортно-визовой службе г. Лесосибирска, что данный паспорт действителен для поездки в любую страну мира. Российский загранпаспорт находился в это время в паспортно-визовой службе. Предприниматель Ф. была предупреждена о данных обстоятельствах и, тем не менее, заключила договор с супругами Р. и занялась подготовкой турпродукта. Туристическая поездка неоднократно откладывалась, поскольку из посольства Египта не поступал ответ о возможности въезда супругов Р. в страну. В дальнейшем предприниматель предложила истцам поездку в Таиланд, въезд в который возможен по паспорту гражданина Израиля, на что они согласились.

Однако по прибытии в Москву гр. Р. не смог пройти таможенный контроль, поскольку в его паспорте гражданина Израиля отсутствовала российская виза. В результате супруги Р. были вынуждены вернуться в г. Красноярск.

Решением Центрального районного суда г. Красноярска от 11.05.2006 г. исковые требования удовлетворены. В соответствии со ст. 6 Закона об основах туристской деятельности турист имеет право на полную и достоверную информацию об условиях въезда в страну пребывания. Предприниматель Ф. обязана была проверить все представленные истцами документы и потребовать от гр. Р. российский загранпаспорт. Эта обязанность также предусмотрена п. 3.1.8 субагентского договора, заключенного между предпринимателем Ф. и туроператором. Крометого, предприниматель Ф. не приняла мер к аннулированию тура и уменьшению убытков истцов. Кассационным определением Красноярского краевого суда от 12.07.2006 г. решение оставлено без изменения [189] .

В случае неисполнения или ненадлежащего исполнения договор о реализации туристского продукта, заказчик туристских услуг (турист) вправе потребовать от туроператора:

— безвозмездного устранения недостатков туристских услуг в разумный срок;

— соразмерного уменьшения цены за туристские услуги;

— возмещения понесенных им расходов на устранение недостатков туристских услуг своими силами или с помощью третьих лиц;

— безвозмездного повторного оказания соответствующих туристских услуг (ст. 737, 723 ГК РФ).

Если недостатки туристских услуг в установленный заказчиком разумный срок не были устранены либо допущенные нарушения договора носят существенный характер, заказчик вправе отказаться от исполнения договора о реализации туристского продукта и потребовать возмещения причиненных убытков.

В случае существенного нарушения условий договора туроператором заказчик вправе обратиться с требованием о возмещении ущерба к организации, предоставившей туроператору финансовое обеспечение — банку, страховой компании. За счет финансового обеспечения туристу возмещаются: стоимость оплаченных туристом, но не оказанных ему услуг; компенсация необходимых расходов, вызванных, например, непредвиденным выездом (эвакуацией) туриста из места отдыха. Применение к туроператору санкций в виде взыскания неустойки и компенсации морального вреда не входит в объем финансового обеспечения, то есть не покрывается страховым полисом или банковской гарантией. Соответствующие требования могут быть предъявлены непосредственно к туроператору.

Для целей возмещения ущерба заказчику (туристу) в законе предусмотрены те виды нарушений договора о реализации туристского продукта, которые признаются существенными: неисполнение обязательств по оказанию туристу входящих в туристский продукт услуг по перевозке и (или) размещению; наличие в туристском продукте существенных недостатков, включая существенные отступления от требований к качеству и безопасности туристского продукта.

Выплата страхового возмещения по договору страхования ответственности туроператора либо уплата денежной суммы по банковской гарантии осуществляются на основании письменного требования заказчика (туриста) при соблюдении определенных условий:

— в письменном требовании заказчика указана вся необходимая по закону информация (ст. 17.4);

— туроператор отказался в добровольном порядке удовлетворить требование заказчика о возмещении реального ущерба, причиненного вследствие существенного нарушения договора;

— к заявлению заказчика приложены необходимые документы, подтверждающие существенный характер допущенных туроператором нарушений договора, размер причиненного заказчику ущерба (например, судебное решение о взыскании с туроператора в пользу заказчика суммы реального ущерба);

— требование заявления в пределах предусмотренного Законом срока: к гаранту — в течение срока действия банковской гарантии; к страховщику — в течение срока исковой давности, который составляет два года (ст. 966 ГК РФ).

Как правило, требования заказчика о выплате страхового возмещения удовлетворяются страховщиком на основании решения суда одновременно с удовлетворением претензий заказчика к туроператору. Хотя закон не исключает возможность выплаты страхового возмещения в добровольном порядке.

Г. обратилась в Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга с иском к ЗАО «ТЛН-групп», ЗАО «Туризм-сервис», ОАО «СГ «МОК» о взыскании страхового возмещения компенсации морального вреда, неустойки, указывая на то, что заключила с ЗАО «Магазин Хороших Путевок» (новое наименование — ЗАО «Туризм-сервис») договор о реализации туристского продукта, туроператором по которому является ЗАО «СМП» (новое наименование — ЗАО «ТЛН-групп»), предметом которого был комплекс услуг по организации туристической поездки на двоих человек в Египет по маршруту Санкт-Петербург — Хургада— Санкт-Петербург, с заказом чартера проездных билетов эконом-класса, трансфером. Истцом произведена оплата стоимости турпродукта в полном объеме, однако поездка не состоялась ввиду того, что заказанный тур был отменен, о чем истцу было сообщено в ООО «Тез Тур». Поскольку туристские услуги оказаны не были, истец обратился с претензией ктурагенту и туроператору, а также к страховой компании, где была застрахована ответственность туроператора (ЗАО «СМП»). Истец просил взыскать с ОАО «СГ «МОК» стоимость турпродукта, а с ЗАО «Туризм-сервис» и ЗАО «ТЛН-групп» — неустойку и компенсацию морального вреда.

Решением Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга от 03.09.2012 г. исковые требования Г. удовлетворены. Судом постановлено взыскать с ОАО «СГ МОК» в пользу Г. стоимость турпродукта, с ЗАО «Туризм-сервис» и ЗАО «ТЛН-групп» солидарно в пользу Г. взыскана неустойка и компенсация морального вреда, а также штраф в равных долях за неудовлетворение требований потребителя в добровольном порядке.

Не согласившись с указанным решением, ответчик ОАО «СГ МОК» обратился с апелляционной жалобой, в которой указал, что судом неверно определен статус ЗАО «ТЛН-групп», которое фактически является турагентом, не учтено, что заказанный истцом турпродукт сформирован ООО «Тез Тур Северо-Запад», гражданская ответственность которого застрахована другим лицом (не ОАО «СГ «МОК»),

Изучив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

При заключении с истцом договора о реализации турпродукта ЗАО «Магазин хороших путевок» действовало на основании агентского соглашения с ЗАО «СМП». При этом ЗАО «Магазин хороших путевок» являлось турагентом, а ЗАО «СМП» — туроператором. По условиям указанного договора, ЗАО «СМП» осуществляет формирование турпродукта самостоятельно или с привлечением третьих лиц, а ЗАО «Магазин хороших путевок» осуществляет его продвижение и реализацию.

Из материалов дела также следует, что ЗАО «СМП» обратилось с заявкой на бронирование турпродукта (по заказу истца Г.) в ООО «Тез Тур Северо-Запад». Заявки сделаны через систему онлайн-бронирование, однако в оговоренные сроки со стороны ЗАО «СМП» официальное бронирование и оплата заявки не были произведены, на этом основании заявка от «СМП» была аннулирована.

Несмотря на участие ООО «Тез Тур Северо-Запад» в отношениях по формированию спорного турпродукта, судебная коллегия не соглашается с доводами апелляционной жалобы о том, что данная организация должна нести ответственность перед истцом за непредоставление туристского продукта.

То обстоятельство, что ЗАО «СМП» как турагент состояло в правоотношениях с ООО «Тез Тур Северо-Запад», не порочит вывод суда первой инстанции о том, что ЗАО «СМП» являлось туроператором в отношении турпродукта, реализованного истцу, поскольку формирование туроператором ЗАО «СМП» указанного турпродукта путем приобретения услугу ООО «Тез Тур Северо-Запад» не противоречит условиям агентского соглашения, заключенного между принципалом ЗАО «СМП» и агентом ЗАО «Магазин хороших путевок», не может являться основанием для исключения ЗАО «СМП» как туроператора из правоотношений, возникших с истцом по договору о реализации турпродукта.

Таким образом, ЗАО «СМП» несет ответственность перед истцом за неисполнение обязательств по договорам о реализации туристского продукта, в том числе за действия (бездействие) турагента ЗАО «МХП» (ст. 9 Федерального закона от 24.11.1996 г. № 132-ФЗ «Об основах туристской деятельности в Российской Федерации»),

При изложенных обстоятельствах вывод суда об ответственности ЗАО «ТЛН-групп» (ранее ЗАО «СМП») за неисполнение обязательств по договорам, заключенным с истцом, соответствует обстоятельствам дела. Гражданская ответственность ЗАО «СМП» (ЗАО «ТЛН-групп») застрахована ОАО «СГ «МОК», на которое в силуст. 17.1,17.4 Федерального закона от 24.11.1996 г. № 132-ФЗ может быть возложена обязанность выплатить истцу Г. страховое возмещение в размере оплаченной стоимости турпродукта.

Вместе с тем судебная коллегия не может согласиться с выводом суда о солидарной ответственности ЗАО «Туризм-сервис» и ЗАО «ТЛН-групп» перед истцом, в связи с чем решение суда в части взыскания с ЗАО «Туризм-сервис» и ЗАО «ТЛН-групп» неустойки и компенсации морального вреда подлежит изменению. В соответствии со ст. 322 ГК РФ солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства. Поскольку законом не предусмотрена солидарная ответственность в форме взыскания неустойки и компенсации морального вреда за нарушение прав потребителей, то с «Туризм-сервис» и ЗАО «ТЛН-групп» в пользу Г. подлежат взысканию в равных долях сумма неустойки и компенсации морального вреда.

Кроме того, судебная коллегия полагает необоснованным и подлежащим отмене решение суда в части взыскания с ответчика ЗАО «ТЛН-групп» суммы штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения потребителя по правилам ч. 6 от. 13 Закона «О защите прав потребителей», поскольку до предъявления иска в суд истец не обращалась к данному ответчику с письменными требованиями о возврате уплаченной по договору суммы (Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда № 33-16395/2012).

 

4.6. Коммунальные услуги

Порядок предоставления и оплаты коммунальных услуг в настоящее время регулируется разделом 7 Жилищного кодекса РФ (ст. 153–160), а также принятыми в развитие положений Кодекса Правилами предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов, утв. постановлением Правительства РФ от 06.05.2011 г. № 354 (далее — Правила).

Согласно абз. 9 п. 2 Правил коммунальные услуги — это осуществление деятельности исполнителя по подаче потребителям любого коммунального ресурса в отдельности или 2 и более из них в любом сочетании с целью обеспечения благоприятных и безопасных условий использования жилых, нежилых помещений, общего имущества в многоквартирном доме, а также земельных участков и расположенных на них жилых домов (домовладений). К коммунальным ресурсам Правила относят холодную воду, горячую воду, электрическую энергию, природный газ, тепловую энергию, бытовой газ в баллонах, твердое топливо при наличии печного отопления, используемые для предоставления коммунальных услуг. К коммунальным ресурсам приравниваются также сточные бытовые воды, отводимые по централизованным сетям инженерно-технического обеспечения.

В соответствии с абз. 15 п. 2 Правил потребителем является лицо, пользующееся на праве собственности или ином законном основании помещением в многоквартирном доме, жилым домом, домовладением, потребляющее коммунальные услуги.

Предоставление коммунальных услуг осуществляется на основании договора, который может быть заключен как в письменной форме, так и путем совершения потребителем действий, свидетельствующих о его намерении потреблять коммунальные услуги или о фактическом потреблении таких услуг (конклюдентных действий).

Договор, содержащий положения о предоставлении коммунальных услуг, заключенный в письменной форме, должен соответствовать положениям названных Правил и может содержать особенности исполнения такого договора в случаях и пределах, предусмотренных данными Правилами. В случае несоответствия заключенного в письменной форме договора, содержащего положения о предоставлении коммунальных услуг, положениям этих Правил он считается заключенным на условиях, предусмотренных Правилами (абз. 2 п. 7).

Договор о предоставлении коммунальных услуг, заключенный путем совершения потребителем конклюдентных действий, считается заключенным на условиях, предусмотренных указанными Правилами (абз. 1 п. 7).

Приведенные положения абз. 1 п. 7 Правил были оспорены гражданином 3. в Верховном Суде РФ со ссылкой на их несоответствие нормам жилищного и гражданского законодательства, а также ст. 29 Закона РФ «О защите прав потребителей». Решением Верховного Суда РФ от 23.01.2013 г. заявление 3. оставлено без удовлетворения с указанием следующих мотивов:

«…Оспариваемые положения Правил соответствуют требованиям гражданского и жилищного законодательства и не нарушают прав заявителя как потребителя, поскольку содержащиеся в них предписания о заключении договора на предоставление коммунальных услуг путем совершения потребителем действий, свидетельствующих о его намерении потреблять коммунальные услуги или о фактическом потреблении таких услуг, отвечает интересам потребителя и не освобождает исполнителя от обязанности заключить с потребителем договор в письменной форме. В частности, п. 23 Правил предусмотрено, что собственник помещения в многоквартирном доме и собственник жилого дома (домовладения) вправе инициировать заключение в письменной форме договора, содержащего положения о предоставлении коммунальных услуг».

Условия предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирном доме в зависимости от выбранного способа управления многоквартирным домом определяются:

а) в договоре управления многоквартирным домом, заключаемом собственниками помещений в многоквартирном доме или органом управления товарищества собственников жилья, жилищного, жилищно-строительного или иного специализированного потребительского кооператива с управляющей организацией, выбранной в установленном жилищным законодательством Российской Федерации порядке для управления многоквартирным домом;

б) в договоре о предоставлении коммунальных услуг, заключаемом с товариществом или кооперативом с собственниками жилых помещений в многоквартирном доме, в котором создано товарищество или кооператив;

в) в договорах холодного водоснабжения, горячего водоснабжения, водоотведения, электроснабжения, газоснабжения (в том числе поставки бытового газа в баллонах), отопления (теплоснабжения, в том числе поставки твердого топлива при наличии печного отопления), заключаемых собственниками жилых помещений в многоквартирном доме с соответствующей ресурсоснабжающей организацией (п. 9 Правил).

Исполнитель обязан предоставлять потребителю коммунальные услуги в необходимых для него объемах и надлежащего качества в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации, указанными Правилами и договором, содержащим положения о предоставлении коммунальных услуг (поди, «а» п. 31 Правил). Этой обязанности соответствует право потребителя получать в необходимых объемах коммунальные услуги надлежащего качества (поди, «а» п. 33 Правил).

При неисполнении данной обязанности потребитель вправе обратиться в суд, воспользовавшись предоставленными ему ГК РФ и законодательством о защите прав потребителей способами судебной защиты нарушенного права.

Общество защиты прав потребителей «Общественный контроль» обратилось в суд с иском в интересах Р. к 000 «УК «Дирекция единого заказчика» о защите прав потребителя. Требования мотивировало тем, что Р. проживает с семьей в квартире жилого дома, управление которым осуществляет ответчик.

Р. регулярно вносит платежи за коммунальные услуги, однако коммунальная услуга — отопление, предоставляемая истцу, не соответствует требованиям СанПиН 2.1.2.2645-10 «Санитарно-эпидемиологические требования к условиям проживания в жилых зданиях и помещениях». Истцом в адрес ответчика направлена претензия с требованием устранить недостатки оказываемой услуги, произвести замену стояков в квартире, ответ на которую не получен.

Истец просила возложить на Общество обязанность обеспечить нормативный температурный режим, взыскать с ответчика неустойку по день вынесения решения суда, компенсацию морального вреда и штраф.

Определением суда производство в части требований Р. о возложении на ответчика обязанности обеспечить температурный режим прекращено в связи с отказом истца от иска. Ответчиком произведена замена стояков в квартире истца, температурный режим в квартире стал соответствовать нормативам.

На удовлетворении требований о взыскании неустойки и суммы компенсации морального вреда истец настаивала, указав, что в течение длительного времени из-за ненадлежащего теплоснабжения в квартире вся ее семья болела простудными заболеваниями, испытывала дискомфорт, поскольку находиться в квартире можно было только в теплой одежде.

Решением Синарского районного суда г. Каменска-Уральского Свердловской области от 06.03.2012 г. исковые требования удовлетворены, в пользу Р. взысканы суммы неустойки и компенсации морального вреда, также с ответчика взыскана сумма штрафа. При рассмотрении данного дела судом был установлен факт оказания ответчиком услуги по теплоснабжению ненадлежащего качества, неустранения недостатка услуги в течение длительного времени, в том числе после направления истицей претензии. В этой связи суд взыскал в пользу истицы не только сумму компенсации морального вреда, но и неустойку по п. 5 ст. 28 Закона РФ «О защите прав потребителей» за нарушение установленных сроков оказания услуги, исчисленную исходя из стоимости услуги за отопление. Апелляционным определением Свердловского областного суда от 23.08.2012 г. решение оставлено без изменения [192] .

При подаче коммунальных ресурсов ненадлежащего качества и необеспечении исполнителем безопасности оказываемых услуг потребитель вправе требовать от исполнителя возмещения убытков и вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу потребителя.

Е. обратился в суд с иском к ЗАО «Оганер-комплекс» и ЗАО «Норильск-Телеком» о возмещении убытков, связанных с необходимостью ремонта его ноутбука, и компенсации морального вреда. Требования мотивировал тем, что 02.01.2012 г. произошел пожар в электрощите на лестничной площадке его дома, в результате которого был поврежден его ноутбук, подключенный к сетевому кабелю. В сервисном центре ему отказали в проведении гарантийного ремонта, поскольку аппарат имеет следы возгорания, возникшие в результате подключения пользователем неисправного оборудования к разъему сетевой карты.

Решением Норильского городского суда Красноярского края от 29.10.2012 г. с ЗАО «Оганер-комплекс» в пользу истца взысканы убытки в размере стоимости ремонта ноутбука, возмещены расходы на проведение экспертизы, в остальной части иска отказано.

Как установлено судом, ЗАО «Оганер-комплекс» на основании договора осуществляет управление многоквартирным жилым домом, в котором находится квартира истца. ЗАО «Оганер-комплекс» обязалось предоставлять потребителям коммунальные услуги, в том числе по энергоснабжению, соответствующие параметрам электрической энергии по действующему стандарту. У истца имеется также договор с ЗАО «Норильск-телеком» на оказание телематических услуг связи и услуг связи по передаче данных (Интернет). Для оказания телематических услуг связи с лестничной площадки в квартиру истца был проложен слаботочный сетевой кабель. 02.01.2012 г. в электрораспределительном щите на лестничной площадке возник пожар, повреждена часть электротехнического оборудования в отсеке квартир и часть оборудования в отсеке коммуникаций электрощита, в результате чего по сетевому кабелю связи пошел ток высокого напряжения, что привело к выходу из строя ноутбука, принадлежащего истцу.

По заключению судебно-технической экспертизы, возникновение тока высокого напряжения в сетевом кабеле для ноутбука возможно только в случае подачи внешнего напряжения более чем на 2 Вольта, в результате пожара напряжение силового кабеля, питающего электросети, перешло на кабель передачи данных.

Согласно п. 42 Правил содержания общего имущества в многоквартирном жилом доме (утв. постановлением Правительства РФ от 13.08.2006 г. № 491) управляющие организации отвечают перед собственниками помещений за нарушение своих обязательств и несут ответственность за надлежащее содержание общего имущества в соответствии с законодательством Российской Федерации и договором.

В соответствии с положениями ч. 1 от. 29 Закона РФ «О защите прав потребителей» потребитель вправе потребовать также полного возмещения убытков, причиненных ему в связи с недостатками выполненной работы (оказанной услуги).

Разрешая требования, суд первой инстанции правомерно исходил из того, что электрическое оборудование многоквартирного жилого дома, в том числе электросети и электрораспределительный щит, относятся к общему имуществу многоквартирного жилого дома, обязанность по содержанию и текущему ремонту которого должна исполняться управляющей организацией ЗАО «Оганер-комплекс». В результате ненадлежащего содержания ответчиком электрооборудования в электрощите возник пожар, что привело к подаче высокого напряжения по сетям связи и выходу из строя ноутбука истца. Доказательств возникновения пожара по причинам, исключающим вину управляющей компании, суду представлено не было.

Однако суд первой инстанции отказал истцу в иске о взыскании суммы компенсации морального вреда, указав, что действующим гражданским законодательством не предусмотрена возможность такого взыскания при причинении имущественного ущерба гражданину в результате действий другого лица.

Суд не учел, что на правоотношения между истцом и управляющей компанией распространяется Закон РФ «О защите прав потребителей». Имущественный вред причинен истцу в результате ненадлежащего оказания ему услуг управляющей компанией. Суд апелляционной инстанции исправил данную ошибку, взыскав с ответчика ЗАО «Оганер-комплекс» в пользу истца сумму компенсации морального вреда в размере 3000 руб., а также штраф в размере 50 % от удовлетворенных требований (Апелляционное определение Красноярского краевого суда от 21.01.2013 г. № 33-424/2013).

Коммунальные услуги предоставляются потребителю и подлежат оплате, начиная с установленного жилищным законодательством РФ момента, а именно:

— для нанимателя жилого помещения по договору социального найма — с момента заключения такого договора;

— для арендатора жилого помещения государственного или муниципального жилищного фонда — с момента заключения соответствующего договора аренды;

— для члена жилищного или жилищно-строительного кооператива с момента предоставления жилого помещения кооперативом;

— для собственника жилого помещения и проживающих с ним членов семьи — с момента возникновения права собственности на жилое помещение;

— для лица, принявшего от застройщика (лица, обеспечивающего строительство многоквартирного дома) после выдачи ему разрешения на ввод многоквартирного дома в эксплуатацию помещения в данном доме по передаточному акту или иному документу о передаче, — с момента такой передачи (ч. 2 ст. 153 Жилищного кодекса РФ в ред. Федерального закона от 04.06.2011 г. № 123-ФЗ, п. 3 Правил).

Ч. обратился в суд с иском к ЗАО «Фирма «Кульбытстрой» о признании права собственности на квартиру, признании недействительным в части договора участия в долевом строительстве, взыскании суммы компенсации морального вреда. Требования мотивировал тем, что между сторонами заключен договор участия в долевом строительстве от 04.08.2010 г., по условиям которого застройщик обязался передать истцу в срок до 01.06.2011 г. квартиру. Дом введен в эксплуатацию, однако квартира в связи с выявленными в ней недостатками до настоящего времени истцу не передана. Истец также просил признать недействительным пункт 4.1.3 договора, предусматривающий обязанность участника долевого строительства нести расходы по эксплуатации жилого дома с момента ввода дома в эксплуатацию.

Решением Свердловского районного суда г. Красноярска от 26.08.2011 г., оставленным без изменения судом кассационной инстанции, иск удовлетворен частично, за Ч. признано право собственности на квартиру, являвшуюся объектом строительства, взыскана сумма компенсации морального вреда, в остальной части иска отказано.

Постановлением президиума Красноярского краевого суда от 29.05.2012 г. принятые по делу судебные постановления в части отказа Ч. в иске о признании пункта 4.1.3 договора недействительным отменены. Президиум указал следующее.

В соответствии с ч. 1 и 2 ст. 8 Федерального закона от 30 декабря 2004 г. № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» передача объекта долевого строительства застройщиком и принятие его участником долевого строительства осуществляются по подписываемым сторонами передаточному акту или иному документу о передаче. Передача объекта долевого строительства осуществляется не ранее чем после получения в установленном порядке разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости.

Согласно ч. 1 ст. 12 Закона № 214-ФЗ обязательства застройщика считаются исполненными с момента подписания сторонами передаточного акта или иного документа о передаче объекта долевого строительства. До момента передачи объекта долевого строительства участнику по акту риск случайной гибели объекта несет застройщик (ч. 6 ст. 4 Закона).

По смыслу вышеприведенных норм возложение на участника долевого строительства расходов по эксплуатации жилого дома с момента ввода дома в эксплуатацию, но до передачи объекта участнику, является необоснованным, ущемляет права участника как потребителя. Только с момента передачи объекта долевого строительства по подписанному сторонами договора участия в долевом строительстве передаточному акту участник долевого строительства владеет и пользуется построенным (созданным) объектом (жилым помещением и общим имуществом в многоквартирном доме) и осуществляет отдельные правомочия собственника, указанные в ст. 209 ГК РФ, и с этого моментау него как у законного владельца объекта наряду с правами владения и пользования жилым помещением в многоквартирном доме возникает обязанность по оплате расходов, связанных с его содержанием и содержанием общего имущества в многоквартирном доме.

В соответствии с подп, «и» п. 33 Правил потребитель обязан своевременно и в полном объеме вносить плату за коммунальные услуги, если иное не установлено договором, содержащим положения о предоставлении коммунальных услуг.

Потребитель коммунальных услуг в многоквартирном доме, вне зависимости от выбранного способа управления многоквартирным домом, в составе платы за коммунальные услуги отдельно вносит плату за коммунальные услуги, предоставленные потребителю в жилом или в нежилом помещении, и плату за коммунальные услуги, потребляемые в процессе использования общего имущества в многоквартирном доме (п. 40 Правил).

Правилами введен различный порядок расчета платы за коммунальные услуги, предоставленные потребителю в жилом помещении, и платы за коммунальные услуги, потребляемые в процессе использования общего имущества в многоквартирном доме, в зависимости от того, оборудованы ли жилое помещение индивидуальным прибором учета, а жилой дом — коллективным (общедомовым) прибором учета.

Ф. обратилась в суд с иском о признании незаконным действий ОАО «Управляющая компания № 1» по включению в состав платы за коммунальные услуги за апрель 2011 г. платежей за горячее водоснабжение и водоотведение на общедомовые нужды, просила обязать ответчика исключить начисленную сумму и пени из квитанции по оплате жилья и коммунальных услуг.

Решением Фрунзенского районного суда г. Ярославля от 14.12.2011 г. в удовлетворении исковых требований Ф. отказано. Кассационным определением Ярославского областного суда от 20.02.2012 г. решение оставлено без изменения с указанием следующих мотивов.

Собранными по делу доказательствами установлено, что в доме, где проживает истица, имеется общедомовой прибор учета, при этом квартира истицы индивидуальными приборами учета не оборудована. При указанных обстоятельствах, суд при проверке обоснованности начисления платы за предоставляемые коммунальные услуги, правильно руководствовался положениями п. 19, 22 Правил предоставления коммунальных услуг, а также подп. 3 п. 1 Приложения № 2 к указанным Правилам [193] .

Постановленное судом решение не противоречит и положениям от. 157 ЖК РФ.

Начисление истице за апрель 2011 г. суммы расходов на общедомовые нужды за горячее водоснабжение и за водоотведение соответствует положениям п. 22 названных Правил, в соответствии с которым при оборудовании многоквартирного дома коллективными (общедомовыми) приборами учета потребители коммунальных услуг в многоквартирном доме несут обязательства по оплате коммунальных услуг исходя из показаний коллективного (общедомового) прибора учета. При этом расчет размера платы производится на основе следующих показателей: количество граждан, проживающих в многоквартирном доме, норматив потребления, тариф на соответствующий вид коммунальной услуги. Такой расчет позволяет определить разницу между размером платы, исчисленной по среднемесячному объему потребления, и размером платы, исчисленной по показаниям индивидуальных приборов учета или нормативов потребления, и осуществить соответствующую корректировку в сторону увеличения или уменьшения в зависимости от полученных данных приборов учета.

Доводы жалобы о том, что корректировка размера платы за предоставленные коммунальные услуги производится только в случае временного отсутствия или временного проживания потребителя и что недопустима корректировка исходя из фактически принятых потребителем коммунальных услуг в соответствии с данными учета общедомовых приборов учета, основаны на неправильном толковании норм материального права, подлежащих применению по делу [194] .

В силу ст. 13 Федерального закона от 23.11.2009 г. № 261-ФЗ «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности» на собственников помещений в многоквартирных домах, введенных в эксплуатацию на день вступления в силу указанного Федерального закона, возложена обязанность по оснащению таких домов приборами учета используемых воды, тепловой энергии, электрической энергии, а также ввод установленных приборов учета в эксплуатацию. Срок исполнения данной обязанности установлен до 01.07.2012 года. До истечения указанного срока многоквартирные дома должны быть оснащены коллективными (общедомовыми) приборами учета используемых воды, тепловой энергии, электрической энергии, а также индивидуальными и общими (для коммунальной квартиры) приборами учета используемых воды, электрической энергии.

Учет объема (количества) коммунальных услуг, предоставленных потребителю в жилом или в нежилом помещении, осуществляется с использованием индивидуальных, общих (квартирных), комнатных приборов учета. К использованию допускаются приборы учета утвержденного типа и прошедшие поверку в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации об обеспечении единства измерений. Информация о соответствии прибора учета утвержденному типу, сведения о дате первичной поверки прибора учета и об установленном для прибора учета межповерочном интервале, а также требования к условиям эксплуатации прибора учета должны быть указаны в сопроводительных документах к прибору учета.

Оснащение жилого или нежилого помещения приборами учета, ввод установленных приборов учета в эксплуатацию, их надлежащая техническая эксплуатация, сохранность и своевременная замена должны быть обеспечены собственником жилого или нежилого помещения.

Ввод установленного прибора учета в эксплуатацию, то есть документальное оформление прибора учета в качестве прибора учета, по показаниям которого осуществляется расчет размера платы за коммунальные услуги, осуществляется исполнителем на основании заявки собственника жилого или нежилого помещения, поданной исполнителю (п. 80, 81 Правил).

Подпунктом «у» п. 31 Правил обязанность по вводу в эксплуатацию установленного потребителем индивидуального прибора учета возложена на исполнителя коммунальных услуг. В свою очередь, потребитель вправе требовать от исполнителя ввода прибора учета в эксплуатацию (подп. «и» п. 33 Правил). Согласно подп. «г» п. 35 Правил на приборах учета и в местах их подключения (крепления) должны стоять пломбы, которые потребитель не вправе нарушать.

На практике исполнитель коммунальной услуги производит опломбирование приборов индивидуального учета за плату.

Между тем вышеприведенные нормы Правил свидетельствуют о том, ввод индивидуального прибора учета в эксплуатацию в целом и пломбирование места монтажа прибора учета в частности не являются самостоятельной услугой, это обязанность исполнителя по договору, содержащему условия о предоставлении коммунальных услуг. Взимание платы за данные действия как за отдельную платную услугу является неправомерным.

Управление Роспотребнадзора по Красноярскому краю обратилось к мировому судье с иском в интересах Н. к 000 «Центр реализации коммунальных услуг» с требованиями признать незаконными действия ответчика в части взимания платы за опломбирование прибора учета холодной воды, взыскать с ответчика в пользу Н. затраченные им денежные средства в размере 140 руб. и компенсацию морального вреда в размере 5000 руб.

Решением мирового судьи в г. Шарыпово Красноярского края от 13.11.2012 г., оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, исковые требования удовлетворены, кроме того, в пользу потребителя взыскан штраф в размере 50 % от удовлетворенных требований.

Судом установлено, что Н. является собственником жилого дома в г. Шарыпово. По договору, заключенному между Н. и ответчиком, ООО «ЦРКУ» истцу осуществляется поставка холодной воды. Н. обратился к ответчику с заявлением о принятии в эксплуатацию прибора учета холодной воды, замененного самостоятельно, после чего оплатил ответчику 140 руб. по договору опломбирования приборов учета холодной воды.

Удовлетворяя требования, суд указал следующее. Ответчик является единственным поставщиком холодной воды для жильцов квартала Листвяг г. Шарыпово и отказывается производить расчеты потребленной коммунальной услуги на основании данных прибора учета, прием которого в эксплуатацию им не осуществлен. Требуя внести плату за опломбирование прибора учета, ответчик фактически обуславливает исполнение своей обязанности по введению прибора в эксплуатацию дополнительной платной услугой, в нарушение требований п. 2 от. 16 Закона РФ «О защите прав потребителей».

Подпунктом «в» п. 34 Правил на потребителя коммунальных услуг возлагалась обязанность при наличии индивидуального, общего (квартирного) или комнатного прибора учета ежемесячно снимать его показания в период с 23-го по 25-е число текущего месяца и передавать полученные показания исполнителю или уполномоченному им лицу не позднее 26-го числа текущего месяца. Определением Верховного Суда РФ от 19.03.2013 г. указанное положение Правил было признано недействующим, с указанием следующих мотивов.

Для определенной категории граждан-потребителей, являющихся наиболее слабой и менее защищенной стороной в договоре по оказанию коммунальных услуг, нуждающейся в особой защите своих прав, выполнение обязанности по передаче сведений о показаниях приборов учета исполнителю до 26-го числа текущего месяца в связи с отсутствием телефона, сети «Интернет», других средств связи, может оказаться трудновыполнимым, а в некоторых случаях — невыполнимым. Поскольку на гражданина-потребителя возлагается без его согласия и учета наличия или отсутствия возможности исполнить обязанность по передаче показаний индивидуального прибора учета в срок до 26-го числа текущего месяца, фактически в договор об оказании услуг потребителю-гражданину включается условие, ущемляющее его права, что недопустимо в силу ст. 16 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей».