— Признаться, я немного разочарован. — делился впечатлениями Сергей.

После ужина, следуя традиции, все расположились в гостиной. В камине потрескивали дрова. Раиса Петровна заставила Алексей Николаевича смыть макияж, и тот принял свой привычный облик.

— А чего ты ожидал? — мужчина выпустил несколько дымных колечек.

Во время трапезы юноша поведал о том что происходило с ним в доме Попова, ничего не утаивая, так-как утаивать, по его мнению, было нечего. Утолив дикий голод, он чувствовал себя превосходно, и сейчас пытался шутить:

— Не знаю, думал что увижу статую шестирукого слона, или египетскую богиню-крокодилиху. — начал рассуждать молодой человек. — А они все будут молится лицом на восток и бить себя плетью по спине.

— Ты был в притоне. — сказал Алексей Николаевич. — В чистом, дорогом притоне, куда приходят за новыми ощущениями, и где их получают. Как порошок?

— Хорошо. — признался Сергей. — Я когда понял что теряю ясность мысли, вдохнул гильзу. Но, вот, я не пил ничего, только дымом надышался.

— Он одинаково от всего спасает. — знающим тоном сказал мужчина.

— Может этого достаточно? — предположила Раиса Петровна. — Может не стоит больше посещать это место?

— Если Сергей более не желает, — Алексей Николаевич развел руками. — но для предъявления обвинений у нас ничего нет. Вся страна увлекается подобной дрянью, это скорее закон, нежели его нарушение. Нужно их уличить в мошенничестве, для этого необходимо подобраться как можно ближе.

— Нет. — изрек Сергей. — Уж теперь я хочу со всем разобраться основательно.

Уже перед сном Олечка поведала любимому о своем разговоре с Екатериной Поповой.

— Теперь мы точно знаем что они давно поддерживают близкие отношения. — заключил Сергей.

— Как ты думаешь, Поповы причастны к мошенничеству, или они не знают? — вдруг спросила Олечка.

— Не знаю. — честно ответил юноша. — Мне необходимо встретиться с этими, Андреем и Унге, и, наверное, с Григорием. Потом можно будет судить об этом.

Спал Сергей чуть ли не до обеда.

— Ничего, ему нужно отойти, отдохнуть. — успокоил всех Алексей Николаевич.

И правда, выспавшись юноша чувствовал себя превосходно и обедал с большим аппетитом. В воскресенье приехал Мирон, со своими записями, его вызвала Раиса Петровна, сославшись на недомогание и слабость.

— Вот, здесь то что удалось найти. — доктор передал Сергею всего два листа бумаги.

Юноша взял записи, посмотрел один лист, потом второй, поднял глаза на Мирона:

— Я могу это оставить?

— Естественно. — даже немного смутился тот.

— Хорошо, пока ты не уехал, кто такой Лавров?

— Да как кто? — Мирон даже не понял вопроса. — Это и у Раисы Петровны могли спросить. Лавров Иннокентий Филиппович, сын Филиппа Лаврова, владельца кирпичного завода, что на правом берегу Днепра. — пояснил он.

— Ну да. — женщина даже немного смутилась. — Могли сразу меня спросить. Мироша, останешься обедать?

— Премного благодарен, да у нас две роженицы, Одна, слава богу, уже, а вторая, бедная все никак. — и он откланялся.

Сергей решил изучить привезенные бумаги, Лавров, Задорожный, Назыров, Коншин, Обуховыч, Глод, Мусыенко и Трипольский. Всего восемь человек, не много. Лавров сын владельца кирпичного завода, остальные земельные магнаты и Глод, отец которого держит всю рыболовлю на Днепре, от Никополя до Екатеринославска. А они здесь в провинции тоже деньги имеют, и не малые. Почему только восемь? Наверное не все из членов этого братства-клуба наблюдаются у Мирона, а некоторые, вполне возможно, и вовсе не из Александровска, вдруг осенило Сергея, что-ж, это все объясняет. У всех восьмерых почти те-же симптомы что и у покойного Мирослава, только не настолько плохо, без паранойи и ярко выраженного невроза, а еще, у Коншина и Лаврова чрезмерная активность. Сергей вспомнил последний раз когда видел Артура, да, вполне похоже на то. А! Мы говорили только о юношах, а вот людей постарше и девушек забыли. Какое упущение! — раздосадовался Сергей. В общем ясно, что все восемь участники этого клуба, и что их, вероятно, ожидает незавидная участь. Сергей снова посмотрел присланные отцом работы, помешательство и все сопряженные с этим симптомы, вплоть до смерти, вот что ждало большинство из этих людей.

Понедельник порадовал хорошей погодой, и все вчетвером, верхом, отправились на прогулку по хуторам и фермам Раисы Петровны. Сергей, неожиданно для себя, обнаружил что даже заскучал за своим Сивкой.

— Вот так, — заключил Сергей, их лошади не спеша шли рядом по полю, от одного хутора к другому. — все как я и говорил. У нас попросту нет сведений из других городов и больших деревень. Совершенно ясно, что эти мошенники взяли за основу масонскую иерархию и концепцию, а идею управления волей молодых людей у Блаватской, с ее мистификацией и трюками.

— Завтра я поеду на Хортицу, — начал Алексей Николаевич. — насчет леса договариваться. Заодно и потолкую там кое с кем.

— А я? — спросил Сергей помня о их уговоре.

— Теперь мне кажется, что тебе со мной лучше лишний раз нигде не появляться. Дабы никто ничего не заподозрил.

Сергей ничего не ответил, наверное в словах Алексей Николаевича был резон. Олечкина лошадка все рвалась вскачь, надоело резвой стоять сколько времени в темном стойле. Заметив это, Раиса Петровна пустила свою гнедую кобылу вскачь и крикнула через плечо:

— Догоняй!!

И все последовали ее примеру, естественно Сергей, за неимением достаточной практики, плелся в хвосте, но далеко старался не отставать.

* * *

— Есть, — Алексей Николаевич приехал довольно поздно, и решил сразу поведать о том что ему удалось узнать. — почти все скупили, почти всю коноплю. — он снимал верхнюю одежду и говорил одновременно. — Один неприятный тип, белые волосы, редкие, такие-же редкие и мелкие зубы, больше похож на плохого кота, чем на человека. Заплатил сверху, за молчание. — тут он усмехнулся. — Да против моих доводов придется всю губернию отдать.

Все прошли в столовую. За ужином Алексей Николаевич рассказывал как выторговал выгодные условия на закупку бревен, а уже у камина продолжил:

— Всю что была скупил, мне мой рассказчик так и сказал: «Ощущение что он ее зимой есть собрался». Уложили в чистые, новенькие мешки, а этому, Фрицу, наказал на следующий год в два раза больше взрастить! Был с двумя помощниками, я кажется этих двоих во дворе Попова видел.

— Они что, всю Малороссию накурить хотят? — ужаснулась Раиса Петровна.

— Не знаю Раечка. — покачал головой Алексей Николаевич, а потом обратился к Сергею. — Ты естественно никого похожего на гадкого кота не видел, вы-же все в масках были. — тот утвердительно кивнул головой. — Раечка, а где наш Антип мак берет?

— Да на хуторах моих бабы выращивают. — просто ответила та.

— То-есть мак достать не проблема. — заключил мужчина. — Хорошо, надеюсь что завтра ответов будет куда больше чем сейчас.

В среду вечером Сергей снова был немного разочарован, ни тебе ужасающих языческих ритуалов с жертвоприношениями, ни чаши с кипящей кровью, ни обнаженных дев с разукрашенными лицами, произносящих церемонниальные песнопения.

Сегодня у входа в особняк его встретил лакей, другой слуга сел на место возницы, и отвез куда-то двухколесную бедку. Юноша немного переживал, помня наставление магистра, Сергей хотел ехать в одиночку, но остальные настояли на том, что Алексей Николаевич поедет вместе с ним, а именно спрячется под сиденьем повозки. Еще в дороге молодой человек принял микстуру. «Не сомневайся ни минуты, как только появится возможность — сразу прими порошок! Но не вздумай это делать сразу! Только когда надышишься дымом, или чего-то напьешься!» — так его наставлял генерал, прежде чем спрятаться.

И вот ритуал был окончен, Сергей сидел в удобном кресле, которое находилось в комнате на втором этаже. Помимо него в комнате было еще тринадцать человек, десять в золоченых масках, и три в зеленых, с белыми разводами, которые образовывали причудливые формы. Комната была таких-же размеров как и темная в подвале и бордовая на первом этаже. На стенах была бежево-золотая драпировка, на полу паркет из светлого дуба. Из мебели было пять круглых столиков, со столешницами из белого ясеня, возле каждого столика стояло по три мягких кресла, обтянутых велюром золотистого цвета. Мебельные ансамбли располагались ближе к стенам, оставляя пространство по-центру свободным. Комната имела высокий потолок, с которого свисала большая люстра, и заливала помещение ярким светом, под стенами стояли метровые канделябры с горящими свечами.

Лакей, встретивший Сергея, сопроводил юношу до коридора в подвале. Дальше, облачившись в наряд, он вошел в темную комнату, здесь его ожидал человек в золоченой маске, вместе они поднялись в бордовую комнату, прошли к противоположенной двери, снова подъем наверх, и вот они оказались в золотой зале. Сергей провел для себя параллель с масонами, подъем от низшего к высшему по ступеням, а разный цвет комнат видимо придавал этому процессу значимости. Напротив, опять-же, находилась дверь. «А эта куда ведет? Есть еще одна ступень посвящения?» — подумал Сергей. — «И кто в зеленых масках?»

Сам ритуал посвящения носил следующий характер, Сергея поставили в центре, один в зеленой маске подошел к нему, в правой руке лежала открытая книга, в левой была серебряная чаша. Чашу вручили Сергею, в зеленой маске начал говорить, остальные присутствующие обступили их кругом.

— Каждый глоток из чаши будет означать твое согласие. Ты пьешь молоко земли! — его голос звучал торжественно. — Если ты готов к службе братству и к его помощи, к концу ты осушишь чашу полностью! Если твой разум еще не готов, то молоко земли сломает тебя! — и он посмотрел прорезями маски на Сергея, тот понял все правильно, он снял маску, и сделал глоток.

Вкус юноша не ощущал, так действовала микстура, а вот запах мог различить. В чаше было вино, тягучее и насыщенное, но что еще, что-то с горечью в запахе. Сергей отнял чашу от губ и посмотрел на зеленую маску, прямо в глазные прорези.

— Хранить верность и молчание! — вещал голос. — Использовать ресурсы и знания во благо общей цели! — после каждого отрывка присяги Сергей делал глоток. — И после выхода всячески содействовать! Знать и помнить, и внимать разуму! — желудок юноши немного свело, но он допил жидкость.

Дочитав до конца, в зеленой маске взял чашу из рук Сергея, перевернул ее вверх дном, давая понять что сосуд осушен полностью. Сергей почувствовал легкое головокружение.

— Он готов! — зеленая маска сделал шаг назад, юношу окружили люди в золоченых масках.

На него одели маску, его дубовую кто-то забрал, все разом магистры сорвали свои маски, один из них произнес:

— Мы должны видеть свои лица, ведь пройдя путь посвящения мы приобретаем истинное лицо! Теперь и ты его приобрел! Теперь и ты владеешь голосом! — говоривший вещал с таким благоговением, что казалось перед ним библейский ангел, а не человек. — Теперь присядь, когда ты придешь в себя, мы все тебе расскажем.

Сергей почувствовал недомогание, его конечности утратили координацию, вот оно! Самое время принять волшебный порошок, приготовленный Алексей Николаевичем. Юноша подошел к креслу, присел, снял маску. Слава богу что к нему никто не подсаживался! Запонку прочь, так, занемела правая лобная доля, еще несколько минут с закрытыми глазами, и все, теперь можно спокойно осмотреться.

Зеленые маски куда-то вышли, или они остались здесь? Теперь, когда все с открытыми лицами не понять. Он сидел один, остальные присутствующие расселись по другим столикам, некоторые проводили время стоя. Столик, Сергей осмотрел предмет интерьера, одноногий, с металлической пластинкой по центру, медь, натертая до блеска медь. Сама-же ножка являла собою скорее тумбу, из натертой бронзы, около тридцати сантиметров в диаметре. Ни полу плохо виднелся желтенький шнурок, юноша не стал проверять рукой, но он был уверен, что от ножки стола к стене был протянут тоненький шнурочек. Но самое интересно было то, что из пластинки на на столешнице, прямо по центру, торчал деревянный мундштук, примерно десяти сантиметров в длину.

Сергей посмотрел чем заняты люди в комнате, почти у каждого в руках был бокал, но что привлекло внимание юноши, так это манипуляции с торчащим из стола мундштуком, они вытягивали его, за ним тянулась гибкая трубка. Тянули мундштук к губам, а трубка растягивалась, затягивались из мундштука, задерживали на несколько секунд дыхание, предавали мундштук с трубкой соседу, или отпускали обратно, и тот чудным образом возвращался на свое место, выпускали густой, молочный дым, и откидывались на спинку кресла. У Сергея полностью прояснились мысли, среди присутствующих здесь, кроме него самого, находилось еще несколько молодых людей, два юноши и одна девушка, их Сергей не знал, остальные уже довольно взрослые мужчины и две дамы, одна из них, можно сказать, преклонных лет. Да, теперь ясно зачем они собирают такие взносы, все это стоит денег. Он потянулся к мундштуку своего стола, взял гладкое дерево и потянул к себе, тот поддался, за ним, откуда то из глубины ножки стола тянулась каучуковая трубочка.

— Как вы себя чувствуете? — знакомый, вкрадчивый голос оторвал юношу от размышлений, он отпустил мундштук, и тот встал на свое место.

Сергей поднял взгляд, и немного повернулся, рядом, в черном балахоне из атласа, держа в руках два блестящих кубка, стоял человек. Средних лет, белые, редкие волосы, и такие-же редкие зубы, постоянно бегающие не-то серые, не-то зеленые, выразительные глаза, и слегка приплюснутый нос, вместе с тем лицо было худым и вытянутым. Юноше он напомнил дворового кота-задиру.

— Довольно уютно. — и Сергей приветливо улыбнулся незнакомцу.

Тот поставил один сосуд перед Сергеем, второй напротив пустого кресла и тут-же присел в него.

— Я Андрей. — представился человек.

— А разве неее… — Сергей не закончил вопрос.

— Нет, магистры должны знать друг друга не только в лицо, но и имена, и фамилии. — говорил все тот-же мягкий и вкрадчивый голос. — Иначе как мы сможем содействовать друг-другу в наших делах? — спросил он тоном не требующим ответа. — Мы предпочитаем оставлять некоторые, моменты, в этих стенах. Но не стремимся к полной секретности или созданию ореола мистификации вокруг братства. Иначе, талантливые и перспективные люди вроде вас никогда не узнают о нас, и следовательно не смогут приобщится к знаниям которых они достойны, и соответственно не смогут воспользоваться своими возможностями в полной мере. — Сергей догадался что эта лесть стоила ему тех триста рублей.

— То-есть, вы решили что меня можно считать достойным? — улыбаясь говорил юноша, он решил принять эту игру.

— Несомненно. — Андрей отпил со своего бокала. — Не каждый так легко может перенести молоко земли.

— Признаться не совсем легко. Мой желудок почувствовал тяжесть напитка. — Сергей говорил немного развязанным тоном.

— Этот напиток необходим для принятия энергии, для понимания сути происходящего. — врал Андрей, ведь Сергей прекрасно понимал зачем они поят своих прихожан этой дрянью. — Может вы курите? — предложил он, и вытянул мундштук, поставил свой бокал на стол. — Я заметил ваш интерес, — он показал мундштук в руке. — здесь лучшие сорта табака из Нового Света. — врал Сергею его собеседник.

— Не имею возможности, — так-же спокойно и ровно врал юноша. — мой батенька, знаете, доктор, поставил мне диагноз — непереносимость табака. — Сергей пожал плечами и развел руки в стороны. — Страдает желудок, но вот выпить, — он взял свой кубок и поднес его к расплывшимся в улыбке губам. — могу. — и сделал глоток, потом второй. Он пил вино, сладкое вино и еще что-то, что-то горькое и вяжущее, от этого немного занемели десна.

— Не слышал о таких недугах. — Андрей затянулся, и выпустил дым.

— Недуг в основном женский, — Сергей поставил свой кубок на стол, облокотился правым локтем на подлокотник кресла. — от смол табака страдает желудок. Может появится со временем, а можно с ним, к моему несчастью, и родится. Некоторые мужчины, заядлые курильщики, потом переключаются на нюхательные смеси.

— Ваш батюшка, как я слышал, очень талантливый врач. — уточнил Андрей. — Поэтому я охотно верю. Что-же, сегодня ваш первый вечер в сане магистра. Позвольте я поведаю вам о нашей организации. В темной зале мы проводим собрания для принятых, люди должны знать о нас. — улыбнулся он. — В бордовой проходит период посвящения и оценки, там все желающие могут приобщится к великим знаниям, а мы, в свою очередь, можем определить достойных для той или иной цели. Здесь, золотая зала, зала магистров. Магистры занимаются насущными вопросами, нашей ролью в мире, познают более глубокие тайны, иногда, с позволения хранителей, обучают посвященных. И наконец хранители знания, люди которые способны не только учится но и учить, постигшие высшее благо и почувствовавшие присутствие великого разума. Те, чья жизнь навсегда принадлежит ядру всемирного братства. — так он обрисовал Сергею общий смысл иерархии. — Те кто не постиг идеи, скрывают свои лица, но мы, должны знать друг-друга в лицо. — Сергей не понимал логики этого, но видимо на одурманенный разум эта мистификация действовала должным образом.

Андрей положил руку на пластину, выпил из бокала, Сергей последовал его примеру, выпил жидкость и дотронулся до полированной меди. По левой руке пробежало легкое подрагивание, казалось что это чувство двигалось от пальцев и до плеча, а потом обратно. Необычно, но довольно приятно, даже немного завело и взбодрило. Сергею вспомнился первый вечер в этом доме, в темной зале, тогда ему казалось что слова проходят сквозь его тело, как будто отдаваясь от его внутренностей, и это чувство сейчас, было схожим с теми ощущениями тогда.

— И какая роль уготована мне? — Сергей отнял руку и понял что туман возвращается.

— Для вас мы сделали исключение, — что это? Сергею показалось что Андрей был напудрен. — нам говорили что вы ценное приобретение, и поговорив с вами лично я понял, что это чистая правда.

— Простите, — юноша понял что еще несколько минут и он потеряет контроль. — а где я могу…умыть лицо? — язык начал заплетаться.

Андрей понимающе посмотрел на него, Сергею показалось что он довольно улыбается.

— Прошу за мной.

Они встали на ноги, подошли к ближайшей стене, только сейчас Сергей увидел что на всю стену висит парчовая занавеска, разделенная посредине.

— Вам туда. — улыбаясь Андрей показал куда-то за занавеску.

Сергей вошел за дверь и оказался в санузле с унитазом и раковиной для умывания. Его начало мотать из стороны в сторону, тошнило, накатывала головная боль. «Водка. — он начал нащупывать на воротнике каучуковую трубочку. — Нет, вырвет!» Запонка слетела прочь, теперь занемела левая доля, немного, еще чуть чуть, умылся. Кажется все, да, голова перестала болеть, руки ноги снова стали свои. Он отдышался, еще раз умылся и вышел обратно. Сергей снова осмотрел помещение, Попова нигде не было видно. Неужели он не принимает участия во всем этом? Андрей сидел все там-же, юноша направился к нему.

— На чем мы остановились? — улыбаясь спросил Сергей.

— Ваша роль. — довольно улыбался Андрей, а Сергею показалось что тот вглядывается в его лицо.

Сергей бегло осмотрел остальных, в комнате все улыбались, а некоторые даже хохотали, и самое главное — все имели счастливый вид! Они пили из своих стаканов и курили густой дым, о чем-то без умолку говорили между собой. Но если прислушаться, то становилось понятно, каждый говорит о своем, вне зависимости от того что говорит его собеседник. Какой-то человеческий улей, юноша понял что нужно подстроится под общий фон.

— Наша роль. — довольно улыбаясь повторил Сергей.

— Да, для вас было сделано исключение, за вас очень хлопотали. — признался Андрей. — Но когда я познакомился с вами лично, у меня не осталось никаких сомнений, вы тот кто нам нужен.

— Да, хорошо. — все так-же улыбаясь сказал Сергей.

— Мы имеем серьезные виды на вас, — продолжал свое Андрей. — и я уверен что вы оправдаете все наши ожидания. К примеру, у нас есть возможность поставить вас во главе городской полиции.

— Да неужели? — как можно более деланно удивился Сергей. Нет, не показалось, Андрей действительно пытался что-то рассмотреть в выражении лица Сергея.

— Да, наши связи в Екатеринославске это позволяют. — немного высокомерным тоном заявил Андрей. — Но это далеко не предел. А возможно вы будете нам полезны в Москве.

— В Москве? Что, а это интересно, у отца много полезных связей.

— По мере вашего вхождения в братство, и чем больше мы будем узнавать друг друга, тем яснее будет видна ваша роль. — немного убаюкивающим тоном заключил Андрей. — Сегодня будьте нашим гостем, а на следующий раз, мы начнем вводить вас в курс дела, и вы познакомитесь с остальными магистрами.

Сергей понял к чему клонит его собеседник, ведь сейчас он должен быть в состоянии сильнейшего опьянения. Дабы не разочаровывать магистра, юноша щурил глаза и улыбался, пытаясь повторить за остальными их внешний вид, и ничего не говорил, просто молча кивал, скорее кланялся, сидя в кресле. Кажется обман удавался, Андрей перестал вглядываться Сергею в лицо и немного отвлекся. Он оглянул зал, его примеру последовал Сергей. Вдруг внимание Андрея привлек один молодой человек.

Человек этот отличался от присутствующих и внешне, и поведением. Он был невысокого роста, стройный, белые волосы и кожа, молочно-белая кожа, нетипичная для жителей юга Украины. Еще от остальных его отличало то, что он не улыбался, глаза держал широко открытыми, и, Сергею так показалось, был даже чем-то напуган.

— Унге! — прокричала дама в возрасте. — Наш красавчик! Иди ко мне!

«Интересно, а какие черты ее характера оценили в братстве, золотые царские, или взяли векселя да облигации?» — подумал Сергей услышав приглашение дамы. Но, по всему видимому Унге не спешил к приглашающей, он нашарил глазами Андрея, и кивком позвал его.

— Прошу прощения, я должен ненадолго отлучится. — Андрей встал и направился в сторону белокожего человека.

Сергей, полагая что потом можно будет сослаться на нетрезвое состояние, встал, и, для пущего виду пошатываясь, пошел следом. Он остановился, дождался пока те не начнут говорить, и подошел к ним. Тут Сергей понял, что говорят эти люди далеко не на немецком, это показалось ему странным. Играя роль человека с туманом в голове он решил вмешаться в разговор:

— Guten Abend, sehr gl?cklich! Ich habe geh?rt, dass ihr Wissen besitzen, w?nsche ich Ihnen so bald wie m?glich werden sie kommen!(Добрый вечер, очень рад! Я слышал что вы владеете знаниями, желаю поскорее приобщится к ним!)

Бедный немец стал еще бледнее, он выпучил глаза и с ужасом в них посмотрел на Андрея, тот немного стушевался, отвернулся в сторону.

— Ja, ja, ich habe zufrieden, bitte, ich,muss, gehen!(Да, да, я, быть, рад, прошу, я, должен уходить!) — очень ломано, абсолютно без подобающего для уроженца германской земли акцента пролепетал Унге в ответ, и поспешил покинуть залу.

Сергей посмотрел щурясь на Андрея:

— Я сказал что-то не так? — он выглядел очень растерянным, постоянно плямкал сухими губами. — Случайно нет воды?

— Да, минуту. — Андрей отошел к стене, там, за занавеской, был спрятан сервант, уже через минуту он протягивал Сергею стакан с прозрачной жидкостью. — Вы не говорили что так прекрасно владеете немецким языком.

— О! Благодарю. — Сергей взял стакан и утолил жажду, вдруг он почувствовал себя очень уставшим. — Понимаете, мой профессор, немец, а немцы очень любят свой язык, они восхищаются им, и всегда рады поговорить с кем-то на родном наречии. Но простите, почему Унге обиделся? — голова начала тяжелеть, дикая усталость вызвала желание спать, он еле сдерживался что-бы не зевнуть.

— Вы должны его простить, — мягко улыбнулся Андрей, и немного наклонился к Сергею. — он разбирает записи найденные в пустынях Египта. — интимным тоном поделился он секретом.

— Да ну? — Сергей сделал вид что поверил.

— Да, очень устает, очень много молока земли. Вы должны его понять. — Сергей не сдержался и зевнул. — Как вы себя чувствуете?

— Уставшим, и, немного, веселым. — с улыбкой проговорил Сергей. — А я могу…? — он понял что находится на исходе, и что нужно поскорее покинуть территорию имения Поповых.

— Конечно! — улыбался Андрей. — Мы можем покидать собрания когда посчитаем нужным. А вот приходить нужно всегда вовремя. Вы уже достаточно служили сегодня. Я вас проведу.

Сергей помнил только как отъехал от имения, метров на триста. Он не помнил как свалился с козлов и набил шишку на лбу, и как бедный Алексей Николаевич тащил его обессилевшее тело на второй этаж усадьбы, в два часа после полуночи.