Джонсон, детектив, которого инспектор Квин отослал охранять комнаты Бака Хорна в отеле «Барклай», — неопрятного вида маленький человек с седыми волосами и глазками хорька, — широко распахнул дверь на стук Эллери. При виде младшего Квина напряжение с его лица сошло, он улыбнулся и попятился, пропуская прибывших. Они вошли в комнату, и сержант Вели закрыл дверь.

— Чем-нибудь занимаешься, Джонсон? — громыхнул сержант.

— Не-а. Я как раз подумывал снять башмаки и немного вздремнуть, когда мистер Квин прервал мои сладкие мечты.

Кит машинально прошла к обитому ситцем стулу и опустилась на него. Ни перчаток, ни пальто она не сняла. Керли, как был в пальто поверх ковбойского наряда, тяжело опустился на кровать. Никто не проронил ни слова.

Это была большая комната с типичной для отеля обстановкой: кровать, два стула, туалетный столик, шкаф и ночной столик.

Эллери улыбнулся сержанту Вели и предложил:

— Располагайтесь поудобнее, мисс Хорн. — Потом снял с себя легкое пальто, бросил на кровать шляпу и принялся м работу.

Джонсон и Вели наблюдали за ним со слегка скучающим видом.

На обыск ушло всего несколько минут. Шкаф, с аккуратно развешанной в нем одеждой Бака Хорна — городские костюмы, еще одно пальто, две ковбойские шляпы; выдвижные ящички туалетного столика, в которых не нашлось ничего необычного; выдвижной ящик ночного столика. Эллери выпрямился в задумчивости, затем с извиняющейся улыбкой обратился к Кит Хорн:

— Вы не будете возражать, если я осмотрю и вашу комнату, мисс Хорн?

Керли сделал воинствующее движение.

— Послушайте, вам не кажется…

— Керли, — одернула его Кит. — Конечно же нет, мистер Квин. Пожалуйста, не стесняйтесь. Если бы я знала, что вы ищете…

— На самом деле это не столь важно, — быстро отозвался Эллери, направляясь к двери смежной ванной и открывая ее. Он пробормотал что-то еще, но это потонуло за закрывшейся дверью, когда он прошел через ванную в комнату Кит.

Минуты через три Эллери вернулся, недоуменно хмуря брови.

— Но это должно быть где-то здесь… А, конечно, под кроватью!

И он опустился на колени рядом с вытянутыми ногами Керли, заглянул под кровать. Затем залез поглубже и через минуту появился снова, весь красный, но с выражением триумфа на лице. В руке Эллери держал маленький театральный чемоданчик.

Он вытащил его на середину пола и без церемоний открыл. Порывшись в нем, выпрямился с восторженным блеском в глазах. В правой руке Эллери держал револьвер.

* * *

— О, это! — воскликнула Кит. — Почему вы не сказали мне, что ищете второй револьвер, мистер Квин? Я могла бы сказать…

— Так вы не знали? — сказал Эллери, внимательно разглядывая оружие.

Тонкая морщинка залегла меж прямых бровей девушки.

— Ну да, не знала. Среди всей этой суеты я не обратила внимания… Я подумала, что он взял с собой оба револьвера.

— Он имел привычку всегда брать с собой оба револьвера, мисс Хорн? — задумчиво спросил Эллери.

— У него не было твердого правила на этот счет, — ответила Кит слегка дрогнувшим голосом. — Он был ужасно рассеянным. Иногда брал два, иногда один. Я помню, что дня три назад я видела оба револьвера в этом самом чемоданчике. Должно быть, в этот раз он взял с собой только один… в последний раз. О, я так расстроена, так устала…

— Это вполне понятно, — согласился Эллери. — Расслабьтесь, мисс Хорн. Последние несколько часов были очень тяжелыми. Вам не показалось странным, что, несмотря на то что ваш отец взял только один револьвер из пары, он оставил на поясе обе кобуры?

Девушка непонимающе посмотрела на него, потом, к его удивлению, громко рассмеялась.

— Мистер Квин! — В ее голосе звучали истерические нотки. — Теперь я вижу, что вы мало разбираетесь в ковбойских побрякушках. И вы не слишком внимательно осмотрели пояс. Многие, если не большинство, поясов для револьверов имеют пристегивающиеся кобуры, но пояс Бака был изготовлен по особому заказу. Видите ли, ни одна кобура с него не отстегивается; кобуру можно было оставить только вместе с поясом.

— О, — произнес Эллери, слегка покраснев. Он наклонился, чтобы повнимательнее рассмотреть обнаруженный им револьвер.

Это был инкрустированный слоновой костью по рукоятке кольт 45-го калибра, без самовзвода, бесспорно близнец револьвера, найденного зажатым в руке убитого ковбоя. Его длинный ствол был так же искусно гравирован, как и у его двойника; инкрустация из маленьких пластин слоновой кости по бокам рукоятки составляла точно такой же узор с монограммой «X» в центре каждого узора. Слоновая кость пожелтела и потерлась от времени, что свидетельствовало о том же почтенном возрасте, как и у его близнеца, за исключением одного маленького кусочка на левой стороне рукоятки; поскольку Эллери держал оружие в правой руке, этот более светлый кусочек слоновой кости лег между кончиками его согнутых пальцев и основанием ладони. Конец ствола и верхний край прицела были заметно потерты, так же как и на первом револьвере.

— Похоже, он использовался не реже, чем тот, другой, — рассеянно произнес Эллери. И в его глазах вспыхнула какая-то мысль, которая тут же погасла, когда он увидел, как сержант Вели прыгнул вперед, а гибкая фигура Керли пружиной взвилась с кровати.

Затем он услышал бурные рыдания. Это плакала Кит — несравненная девушка-ковбой, героиня бесчисленных вестернов, бесстрашная наездница бескрайних прерий. Она, не стесняясь, плакала навзрыд, сотрясаясь всем телом и уткнувшись лицом в ладони.

— Ну-ну, мы не можем себе этого позволить! — воскликнул Эллери, швыряя револьвер на кровать и бросаясь к ней.

Но мускулистая рука Керли остановила его, и даже сержант Вели, подчинившись здравому рассудку, отступил назад. Керли отнял маленькие смуглые руки от смуглого влажного лица девушки и прошептал ей на ухо какие-то слова, которые, должно быть, были для нее волшебными, потому что довольно скоро всхлипывания стали реже и слабее и, наконец, совсем прекратились. Керли, нахмурившись, ибо он лишался удовольствия, вернулся на свое место на кровати.

Кит несколько раз шмыгнула носом, потом вытерла глаза носовым платком.

— Простите меня. Как глупо с моей стороны. Расплакалась, как ребенок! Я не отдавала себе отчета, как сильно я… — Она отняла платок и посмотрела в обеспокоенные глаза Эллери. — Теперь я в порядке, мистер Эллери. Простите за мою несдержанность.

— Я… я… — начал Эллери и покраснел. Затем взял с кровати револьвер. — Нет никакого сомнения, — сказал он строго, — что этот револьвер принадлежал Баку Хорну?

Девушка медленно покачала головой:

— Ни малейшего.

— И разумеется, это пара к тому револьверу, что был найден на арене?

Она выглядела огорченной.

— Я не заметила, какой был при нем, но полагаю, что это был… тот, другой.

— У него имелись и другие револьверы? — быстро спросил Эллери.

— О нет. Я имела в виду…

— Вы расстроены, — мягко констатировал Эллери. — А вы не знаете, мистер Грант?

— Конечно, знаю, — громко откликнулся Керли. — Почему бы вам не оставить в покое бедную девочку? Это один из двух призовых револьверов Бака. Они у него уже лет двадцать. Отец рассказывал мне, что Баку их подарил индейский стрелок — заказал специально для Бака, инициалы и все прочее… Превосходный металл! — В его голосе прозвучало восхищение; он взял револьвер из рук Эллери и с одобрением взвесил в руке. — Вы только ощутите его вес, Квин. Он совершенен, верно? Неудивительно, что Бак не расставался с ними — пользовался ими все время. Он был первоклассным стрелком — вы об этом уже слышали — и жеманным не меньше, чем Анни Оукли. Цеплял для красоты оба. Вот почему он так любил этих красавцев: они были идеальным балансом в его руках.

Джонсон из своего угла издал негромкий стон и отвернулся. Сержант Вели зашаркал слоновьими ножищами, даже Кит посмотрела на говорившего с неодобрением, однако Эллери выглядел чрезвычайно заинтересованным.

— Продолжайте, — попросил он. — Это весьма любопытно.

— Продолжать? — Керли был удивлен. — Но…

— Хватит, — машинально произнесла Кит, и они оба покраснели.

Эллери поспешил повернуться к ним спиной и снова склонился над револьвером.

Воспользовавшись инструментом, который не раз служил ему в прошлом, — карандашом, обернутым шелковым носовым платком, — он подвигал внутри девятидюймового дула. На платке не осталось ничего подозрительного, кроме пылинок, к тому же в малом количестве. Однако на нем расплылось жирное пятно.

— Недавно чищен, — заметил он, ни к кому не обращаясь.

Кит печально кивнула:

— В этом нет ничего удивительного, мистер Квин. Бак боготворил эти револьверы, как если бы они были святыми реликвиями. Чистил оба почти каждый день.

Эллери разломил ствол и заглянул внутрь. Револьвер был не заряжен. Он снова пошарил в найденном чемоданчике и обнаружил коробку с патронами: 45-й калибр — зловещего вида штуковины почти двухдюймовой длины. Эллери помедлил, потом вернул коробку с патронами в чемоданчик, а револьвер сунул в карман.

— Пожалуй, здесь больше ничего нет, — с воодушевлением проговорил он. — Сержант Вели, вы можете осмотреть все еще раз, дабы убедиться, не оставил ли я чего важного. Но есть еще одна вещь, которую я хотел бы сделать, прежде чем уйду. И, бог свидетель, я сделаю это прямо сейчас. — Он улыбнулся и шагнул к телефону на ночном столике. — Это оператор отеля? Соедините меня со стойкой, пожалуйста. Ночной дежурный? Вы дежурили вчера вечером? Отлично. Пожалуйста, поднимитесь в номер 841. Это… одним словом, вы нужны полиции.

* * *

Сержант Вели только что доложил о безуспешности осмотра комнаты, когда в дверь постучали, и Джонсон распахнул ее, чтобы впустить в комнату перепуганного насмерть молодого человека с неизбежным значком обслуживающего персонала на лацкане сюртука.

— Входите, — любезно пригласил его Эллери. — Вы сказали, что дежурили вчера вечером. В котором часу вы приступили к дежурству?

— Э… в семь часов, сэр.

— В семь! Это просто везение. Полагаю, вы уже слышали печальную новость?

Молодой человек заметно съежился.

— Д…да, сэр. О м…мистере Хорне. Это просто ужасно. — Он с опаской покосился на Кит.

— Итак, — начал Эллери энергично, — нас, естественно, интересуют возможные посетители мистера Хорна за последние несколько дней. Может, вы нам поможете в этом. Были ли такие?

Тщеславие взяло верх, и молодой человек повел себя как и полагается служащему отеля. Он нахмурился, деликатно почесал лоб тонким, дамским пальчиком, затем его лицо прояснилось.

— Да, сэр! — воскликнул он. — Да, мне кажется… Позавчера вечером к нему приходили!

— В котором часу? — тихо спросил Эллери.

Кит, сложив руки на коленях, застыла на месте, а Керли перестал ерзать на кровати.

— О, где-то около половины одиннадцатого, сэр. Я…

— Минуточку. — Эллери повернулся к Кит: — В котором часу, вы говорили, вы вернулись в отель позавчера вечером, мисс Хорн?

— Я говорила? Не думаю, что я назвала… я сказала, что пришла поздно и застала Хорна уже спящим. Это верно, мистер Квин. Я пришла после полуночи. Я провела вечер с мистером Грантом.

— Мистером Керли Грантом?

— Да.

Мистер Керли Грант, у которого, казалось, возникли проблемы с горлом, издал нечленораздельный звук.

— Продолжайте, — кивнул Эллери служащему. — В десять тридцать пришел посетитель. И?..

— Мистер Хорн вошел в вестибюль около девяти часов, сэр, взял свой ключ у стойки — поэтому я и запомнил — и, полагаю, поднялся к себе. В десять тридцать к стойке подошел мужчина и спросил, в какой комнате проживает мистер Хорн. Мужчина — кажется, это был мужчина, сэр.

— Что значит — кажется, это был мужчина? — прорычал сержант Вели, впервые за последнее время подав голос. — Ты что, до сих пор не научился отличать мужчину от женщины? Или этот субъект показался тебе каким-то странным?

Служащего снова сковал страх.

— Н-нет, сэр, я ничего такого не заметил. Видите ли, я был занят и видел его лишь краем глаза.

— Вы можете припомнить хоть что-то из его наружности? — резко спросил Эллери.

— О, сэр, кажется, он был высоким и крупным и…

— И?..

Служащий попятился к двери.

— Я не помню, — еле слышно пролепетал он.

— Вот незадача! — подосадовал Эллери. — Ну ладно. Боюсь, тут ничего не поделаешь. — Затем в его глазах снова вспыхнула надежда. — А может, кто-то из ваших коллег, кто был рядом с вами у стойки в этот момент, мог заметить этого посетителя?

— Нет, сэр, боюсь, что нет. В это время у стойки был я один.

Сержант Вели фырканьем выразил свое презрение, а Эллери пожал плечами.

— Что еще?

— Ну, я ему сказал: «Мистер Хорн живет в 841-м номере», он взял трубку внутреннего телефона и начал говорить. Я слышал, как он назвал мистера Хорна по имени, потом, кажется, произнес: «Я сейчас поднимусь, Бак» — и ушел.

— Назвал по имени? Хмм. Это любопытно. И поднялся наверх? В эту самую комнату? — Эллери оттопырил верхнюю губу. — Но разумеется, вы этого не видели. Спасибо. И пожалуйста, не упоминайте о нашем разговоре ни единой душе. Это приказ.

Служащий отеля стал торопливо пятиться. Эллери кивнул сержанту Вели и Джонсону.

— Мисс Хорн, мы вас сейчас оставим одну. Надеюсь, мы не слишком вас измучили? Но этот визит нам действительно очень помог. Пойдемте, ребята.

— Я остаюсь, — решительно заявил Керли.

— Пожалуйста, не уходи, — прошептала Кит. — Я… я не хочу оставаться одна. Я не хочу спать…

— Знаю, детка. — Он нежно погладил ее по руке.

Эллери и два детектива молча покинули комнату.

— Послушайте, Джонсон, — с назиданием произнес Эллери, — не тревожьте этих влюбленных пташек и не спускайте глаз с двух этих дверей. Боюсь, что остаток ночи вам придется коротать в коридоре. Если случится что-то непредвиденное, звоните инспектору в «Колизей». Он вскоре пришлет замену.

Эллери просунул руку между бычьим боком сержанта Вели и его медвежьей лапой, и они дружно зашагали прочь, словно двое из четверки мушкетеров.