Вылетев с одного из аэродромов Стамбула, маленький темно-синий вертолет «Белл-206» взял курс на юго-восток, к одному из полигонов Дипломатических сил Турции.
Санберн сидел в кресле расслабленно: руки на коленях, глаза полузакрыты. За бортом, внизу, зеленели турецкие холмы и белела кайма прибоя Мраморного моря. Мягко свистела турбина, гудел и пощелкивал винт. А Санберн все думал о том, что же ему предстоит сделать там, на полигоне.
Началось с телефонного звонка:
— Да. О, привет. Все нормально, а ты там как? Ну, хорошо. Так. Давай, слушаю. Ты знаешь, если уж честно, нам нужен не то что хороший летчик-штурмовик, нам нужен любой. Подожди. Что значит «даже со своим А-10»? Он что, самолет на карманные сбережения купил? А, не «он», а «она»... Да. Да, понимаю. Не телефонный разговор, конечно. Так. Ну, сам понимаешь, мне надо с командиром поговорить. Но, думаю, буду у вас... когда, ты говоришь? Ага. Да, думаю, прилечу к вам, посмотрю. Да, конечно, прямо на полигон, а потом уже к вам. Кто-то еще будет? Ага. Очень хорошо. Ну, до встречи тогда. Пока.
И вот уже показался полигон: ровное зеленое поле, по которому разбросаны полуразбитые, почерневшие от огня танки и бронетранспортеры.
Площадка была довольно большой, но, судя по всему, незнакомой пилоту: сначала он описал над ней круг и лишь потом зашел на посадку. Уже в нескольких метрах от землю «Белл» подхватил порыв ветра, машина покачнулась — и Санберн, склонившись в своем кресле вбок, насколько позволяли ремни, с любопытством следил за движениями рук вертолетчика. Наконец, вертолет, чуть подняв нос, все же коснулся земли. Пилот, не глядя в контрольную карту, принялся щелкать переключателями и свист турбины начал умолкать.
Санберн отстегнул ремень, провел рукой по биноклю на груди и открыл дверь. Они были не в одиночестве: неподалеку стоял красно-желтый русский Ми-34.
— Сэр, можно с вами? — сказал вертолетчик.
— Тоже хотите посмотреть?
— Да, если честно.
— Ладно, но бинокль у меня только один, сами видите.
— Да я и без бинокля.
— Хорошо, идемте.
Санберн хорошо знал этот полигон, много раз видел его и с земли, и с воздуха, а потому сразу пошел по тропинке, ведущей от площадки к глубокому окопу на холме, с краю поля.
Вокруг окопа были разложены ярко-оранжевые капроновые полотнища, заботливо придавленные тяжелыми камнями. Когда-то это были купола парашютов; сейчас же они обозначали зону, по которой ни в коем случае нельзя было стрелять. Вообще-то, здесь давно должны были построить нормальный бункер, но всем каждый раз как-то оказывалось недосуг.
Санберн слез вниз, там его уже ждали.
— Прибыл? Здорово.
Это был Бульдог, он-то и звонил Санберну.
Бульдогу было прилично за сорок. Седеющие волосы, крупная фигура, руки грубые, крестьянские. Но Санберн знал, с какой легкостью и точностью эти руки удерживают Су-25 на боевом курсе.
С ним было еще несколько человек.
— Санберн, лейтенант, истребительная группа «Паладинс», — сказал им Санберн.
— Адлер, лейтенант, истребительная «Хаунд Догз».
— Старбрайт, лейтенант, штурмовая «Броадсорд».
И Санберн тут же быстро отметил для себя, что среди них нет ни одного командира группы, только «лейтенанты» — их первые помощники. Если не считать Бульдога, конечно. Похоже, мало кто считает все предстоящее очень уж важным делом.
— Капитан Мидоуз, частная компания «Гранит».
Из всей их группы Мидоуз был единственным, одетым не в джинсы с кожаной курткой, а в камуфляж. Впрочем, Санберн кожаную куртку тоже не носил — не любил их.
Санберну стало интересно, что среди них делает представитель «Гранита» — одной из крупнейших частных военных компаний, работавших под эгидой Дипломатических сил Турции. Насколько он знал, в «Граните» не особо интересовались авиацией — там специализировались на спецоперациях. Мидоуз не казался очень уж крупным и все же наверняка он был профессиональным диверсантом. Или десантником. А профессия у него, скорее всего, авианаводчик — должен же он иметь хоть какое-то отношение к самолетам, раз прибыл на этот полигон. Почему-то Санберн решил, что этот Мидоуз — англичанин, а до того, как податься на вольные хлеба, служил в SAS. Вот здесь слово «капитан» означало уже не должность, а звание, потому что «Гранит» присваивал звания своим сотрудникам — а те ничуть не стеснялись называть их вслух; компания солидная, стесняться тут нечего.
Представившись, Мидоуз тут же отошел к краю окопа — там, в выемке, стоял массивный ноутбук армейского образца.
Санберн показал глазами на Мидоуза, а потом вопросительно глянул на Бульдога.
— Им тоже стало интересно, — сказал Бульдог.
— А им-то почему?
— А им все интересно. Ладно. Как сам? Как там Мэри Джейн?
— Помнишь Мэри Джейн?
— Кто видел, тот не забудет, — хмыкнул Бульдог.
— Да ладно тебе, — Санберн рассмеялся, а потом уже серьезно сказал: — Приболела она у меня.
— Что-то серьезное? — Бульдог встревожился.
— Нет, просто годы. Сам понимаешь.
Бульдог кивнул:
— Ну, никто не молодеет.
Все это время Мидоуз, устроившись в углу, возился с радиостанцией и армейским ноутбуком. Наконец он прервал беседу:
— Скайларк выходит на рубеж, внимание.
— Скайларк — это она?
— Да.
— Дайте громкую связь, капитан, если вам не трудно, — попросил Бульдог.
И тут Санберн впервые услышал голос Скайларк:
— Скайларк, Бункер-4, начинаю работу.
Потом, глядя в прошлое, Санберн часто вспоминал этот момент: турецкое солнце припекает, слышен треск цикад, стенки недавно подновленного окопа пахнут землей, Мидоуз склонился над ноутбуком, Бульдог берется за бинокль, Адлер стоит так, будто его ничего не касается, а под ними, на блекло-зеленом поле, разбросаны изуродованные, почерневшие остовы техники.
— Бункер-4, Скайларк. Работайте «Мейвериками». Цели — Н-1-4, Н-1-6. Подтвердите.
— Скайларк. «Мейверики». Н-1-4, Н-1-6. На боевом!
— Откуда она заходит? — спросил Санберн.
— С севера, — Мидоуз сделал короткий жест рукой, после чего оторвался от ноутбука и взялся за свой бинокль. Так же сделали и другие.
Бинокли не понадобились. Санберн напрягал слух, пытаясь услышать приближающийся самолет, но и это не удалось.
— Скайларк, ружье, — сообщил деловитый девичий голос и, после совсем короткой паузы, повторил: — Скайларк, ружье. Отворот.
— Она уже сделала два пуска? Я ничего не вижу.
— И я.
— И я тоже.
Но тут два старых Т-62, стоявших на поле, один за другим накрыло яркими огненными вспышками, а через несколько секунд до окопа долетел резкий двойной удар грома.
— Два ракетных пуска на одном заходе... и на такой дистанции? И сразу отворот? Ты так можешь? — спросил Бульдог Санберна.
— С радаром, наверное, могу, — ответил Санберн, подумав.
— С радаром кто хочешь может, — сказал Бульдог. — Но у нее-то радара нет.
— Вообще, цели не замаскированы, видно хорошо...
— Ага, хорошо. Ты бы сам так попробовал, да еще по двум сразу, дуплетом. Слушай, ну и глаза у нее.
— Бункер-4, Скайларк. Цель Н-1-4 — поражение. Цель Н-1-6 — поражение. Переходите к пушке, цели L-5-2, L-5-3.
— Скайларк, Бункер-4. Выполняю. Пушка. Цели L-5-2, L-5-3.
И на этот раз Санберн услышал шум приближающегося самолета — этот характерный вибрирующий звон, визитную карточку штурмовика А-10. Больше ни один самолет так не звучит.
А вот и он сам — светлый угловатый силуэт, уже заходит в пике. И вдруг слегка ложится на крыло:
— Скайларк, пушки, пушки.
Не было ни надрывного рева, ни длинных извилистых пыльных змей, распарывающих землю. Нос штурмовика дважды коротко окутался пламенем — и от двух бронетранспортеров М113 почти мгновенно полетели куски. Пушка работала в режиме высокой скорострельности — обе мишени были аккуратно зачеркнуты двумя трассами, а самолет уже вышел из атаки, вновь набирая высоту и оставив за собой в неподвижном воздухе пару полос порохового дыма.
— Ты так можешь? — вновь спросил Бульдог Санберна.
— Нет, — тут же ответил Санберн. На истребителе стрельба из пушки по наземным целям, да еще и небольшим — дело вообще не слишком благодарное. Очень уж быстро он летит.
— Бункер-4, Скайларк, L-5-2 поражение, L-5-3 поражение, работайте кассетными боеприпасами, сектор 4-В, цели по выбору.
— Скайларк, «Рокай», 4-В, выполняю.
На этом заходе Санберн уже получше разглядел штурмовик в бинокль. Светло-серая машина, никаких эмблем, но на фюзеляже, под фонарем кабины, какая-то надпись.
Уже нет времени разглядывать, какая. С подкрыльевых пилонов самолета один за другим начали сходить темно-зеленые цилиндры — кассетные бомбы «Рокай».
— Сбросил все на одном заходе, — успел сказать кто-то.
А потом бомбы на полпути к земле раскрылись и из них вылетело то, что на расстоянии казалось облачками белых конфетти. Сбрасывая бомбы, штурмовик чуть изменил курс — и череда мелких трескучих взрывов на земле послушно изогнулась вслед за ним, накрывая строй темных остовов, которые должны были изображать вражескую колонну бронетехники на дороге, делавшей поворот.
— Мне кажется, или он прибил все? — спросил Бульдог.
— Все, кроме одной, — ответил Мидоуз, показав глазами на дисплей ноутбука. — Надо же. Ну что, все?
— Все, конечно.
— Что ж еще-то...
— Бульдог, знаешь, если там всех так готовят... ну, короче, тогда плохо наше дело.
— Санберн, поверь мне. Я штурмовик пилотирую пятнадцать лет. Так вот, таким вещам научить вообще невозможно. С этим родиться надо. Ну как, успокоился?
— Ага. Не представляешь, насколько.
— Бункер-4, Скайларк. Работа закончена. Отлично работаете. Возвращайтесь на базу.
— Скайларк. Возвращаюсь на базу.
— Ну что, — сказал Бульдог. — Вот, в общем, и все. А сейчас штурмовая группа «Эвенджерс» в моем лице приглашает всех на нашу базу. Хотите познакомиться с нашей барышней?
— Надо бы, — сказал Мидоуз, закрывая ноутбук.
— С удовольствием, — сказал Адлер.
— Ну, спасибо, конечно, — отозвался Старбрайт. — Но все же нет. Нет. Я считаю, что видел достаточно.
— Санберн, что скажешь?
— Хочу, конечно.
— Короче, приглашаем... почти всех. Вы доставили Санберна, правильно?
— Да, сэр, — ответил вертолетчик, который за все время не сказал ни слова.
— Старбрайт, как вы отнесетесь к тому, что этот джентльмен доставит вас на вашу базу? Санберн ведь летит с нами.
— Было бы очень хорошо. Мне нужна оперативная база «Ятаган». Знаете, где это?
— Знаю, — ответил вертолетчик хмуро; кажется, почему-то ему не хотелось доставлять Старбрайта домой.
— Ну как вам? — спросил Санберн вертолетчика.
— Класс, — ответил тот. — И вы всех так проверяете, кто к вам приходит?
— А как же. Вы ведь у себя в компании тоже, наверное, новых пилотов проверяете.
— Проверяем, конечно, — ответил вертолетчик. — Как же без этого.
Санберн пожал на прощание руку и ему, и Старбрайту, и пошел вслед за остальными.
Группа «Эвенджерс» была чисто штурмовой; в ее составе не числились истребители. А-10 и Су-25 стояли в ряд. Каждый летчик камуфлировал свою машину по-своему: тут были и «клевер», и «обратно-теневой», и модный в последнее время «цифровой гром». А-10 Скайларк был просто светло-серым.
Странное дело, вообще никаких опознавательных знаков или эмблем. Заводской номер, ясное дело, закрашен. Только красные предупредительные надписи — «не вставать», «не браться» и прочие в том же духе.
Фонарь был открыт. Санберн заглянул и в кабину. Обычный А-10А, ничего особенного.
Но оставалась еще та самая надпись на фюзеляже. На этот раз Санберн прочитал ее:
TOO DUMB TO RUN
TOO DEAD TO DIE
— «Слишком тупой, чтобы убежать. Слишком мертвый, чтобы умереть», — проговорил Санберн.
— Ага, он такой, — сказали ему.
Санберн обернулся.
И тогда их глаза впервые встретились.
Когда он вспоминал Скайларк, первыми на память приходили именно эти глаза. Он помнил ее изящную фигуру, тонкие, музыкальные пальцы, светлые волосы (она уже сняла шлем и собрала их в понитейл — но вот эти глаза...
Как две льдинки. Санберн подумал, что когда Скайларк смотрит в прицел, а под ногами у нее ревет пушка, выражение ее глаз не меняется: все та же спокойная, внимательная сосредоточенность.
— Поговорим за столом? — спросил у них подошедший откуда-то сбоку Бульдог. — Сегодня и завтра, надеюсь, летать никто не планирует?
— Я за рулем, — отозвался Мидоуз.
Стол накрыли прямо здесь, в ангаре и Бульдог, храня на лице извиняющееся выражение — «чем богаты, тем и рады, больше не было, прощенья просим» — откупоривал бутылку.
Разумеется, это была водка. Когда рухнули и Советский Союз, и Соединенные Штаты, а частные военные компании начали набирать силу, выяснилось, что среди наемников-штурмовиков преобладают русские, а вот среди истребителей — американцы. Отсюда и возникла традиция: в штурмовой авиагруппе вас угощают водкой, а в истребительной — виски. Этой традиции подчинялся и Санберн, хотя твердо считал, что любое виски, даже самое лучшее — непередаваемая дрянь.
Скайларк посмотрела на стопку с некоторым сомнением, но потом выпила по-русски, залпом.
Рядом с Санберном устроились Адлер и Мидоуз, Скайларк сидела напротив. Выпив, какое-то время все молчали. Потом Адлер выжидающе посмотрел на Санберна. И Мидоуз тоже.
— Хорошо, — сказал им Санберн, после чего заговорил очень медленно, тщательно подбирая слова. Скайларк слушала его, время от времени кивая.
— Сейчас я изложу то, что знаю. Свое представление о ситуации. А вы будете меня поправлять, если я что-то скажу неправильно. Хорошо?
Итак, вы получили свою лицензию частного пилота в Республике Южной Дакоты. После чего вы покинули Республику и поступили в летную школу IRS. Потому что как раз тогда IRS решила начать готовить свои собственные вооруженные силы, чтобы меньше полагаться на услуги сторонних подрядчиков.
Пойти служить в IRS из Южной Дакоты — очень непростой шаг, как я понимаю. Не знаю всех тамошних реалий, но популярности там это вряд ли вам прибавило.
В летной школе IRS вас научили водить А-10. Научили хорошо. Должен признаться, вы на меня... да и не только на меня произвели сильное впечатление. Очень даже сильное. Ну ладно.
Сразу после окончания школы вас отправили в Болгарию, на базу, где развернута одна из экспедиционных групп IRS. Мы обязательно поговорим с вами о том, зачем IRS понадобились такие группы, но уже потом. Прибыв на место, вы почти что сразу связались с Бульдогом, которого знали раньше и позавчера перелетели на эту базу. При этом вы... если уж называть вещи своими именами... угнали штурмовик А-10, принадлежащий IRS. Все правильно?
Сейчас вы ищете работу наемника-штурмовика. Но у группы «Эвенджерс» свободных вакансий нет. Поэтому мы все и здесь — ваш знакомый Бульдог пригласил нас на вас посмотреть. Один из нас, как вы, конечно, поняли, уже решил, что все это его не интересует.
— Кроме меня, — сказал Мидоуз. — Вы сами видите, что я не летчик и нанимать вас не собираюсь. У меня просто есть к вам несколько вопросов.
— Да, кстати, — сказал Санберн. — О вопросах. Вопросов у нас у всех много. Вопросы будут касаться и IRS. Причем такие, на которые отвечать вам, скорее всего, было запрещено. Сами понимаете, если вас действительно интересует карьера в Дипломатических силах Турции, отвечать придется на каждый вопрос. Подчеркиваю, на каждый.
Скайларк пожала плечами:
— Разумеется.
— Потому что, если уж честно, мы вам пока что не очень доверяем.
— Еще бы.
— Прекрасно.
— Может, выпьем? — спросил Бульдог.
— Наливай. Итак, первый вопрос. Самый, самый очевидный. Вам его уже задавали, но все же. Почему вы решили покинуть IRS? Да еще и таким... нетрадиционным образом?
Рэйзорбэк, командир группы «Паладинс», курил сигары.
Вот и сейчас, когда Санберн зашел к нему в кабинет — кабинетом была выгородка в ангаре, почти таком же, как и на базе «Эвенджерс» — то первое, что почувствовал, был запах сигарного дыма.
— Давай, рассказывай, — сказал Рэйзорбэк и сдвинул в сторону на столе кипу объемистых каталогов «Росвооружения». На образовавшееся свободное место Санберн аккуратно положил карманный диктофон и «Кольт». Рэйзорбэк взял пистолет, неторопливо извлек магазин, передернул затвор, аккуратно выбросив патрон на стол и щелкнул курком в окно, куда-то в звездную турецкую ночь. Потом убрал и диктофон, и оружие в сейф и повторил:
— Давай, рассказывай.
Санберн пожал плечами:
— Все, как и предполагалось. Единственное что — я не ожидал, что у нее настолько высокая квалификация. Терминатор какой-то, ей-богу. Вообще не промахивается.
— Да? Ну ладно. Как считаешь, она хоть правду говорит?
Санберн пожал плечами:
— Не вижу, почему нет.
— Ты действительно считаешь, что она пошла в IRS только для того, чтобы научиться пилотировать штурмовик?
— А что? В нашем деле такого еще не бывало, да. Но военнопленный, который идет в коллаборационисты только для того, чтобы получить оружие и тут же перебежать к партизанам — дело обычное. Я о таком в книжках сколько раз читал.
— Мы, по-твоему, партизаны?
— Она считает, что да, что-то в этом роде. Мы, Дипломатические силы — единственные, кто бьет IRS с воздуха. Иногда. Тем более, она из Южной Дакоты. Там IRS любят... сам знаешь, как.
— Абердин.
— Да, Абердин. Она там родилась, заметь.
— А, тогда ясно. Ну ладно. Сам понимаешь, мало ли что она рассказывает. Ведь не проверишь. Угнала боевой самолет...
— Это по нынешним временам и вообще запросто. Их даже из Советского Союза угоняли. А уж сейчас... Странно, что я сам ни разу ничего не угонял.
— То есть, в общем ты ей веришь.
— В общем — да. Никаких явных противоречий не вижу. Все вполне правдоподобно.
— Замечательно, замечательно. Ну и что мы с ней будем делать?
Санберн молчал, оглядывая стол Рэйзорбэка. Каталоги, три маленькие модели истребителей на своих местах: впереди командирский F-16, за ним машина Санберна, потом МиГ-29 Кондора. Место штурмовика пустовало. Рядом стоял маленький флажок Израиля и его карта в черной траурной рамке, словно фотография умершего родственника.
— Твое мнение? А, лейтенант?
— Мое мнение? Не будем умничать. Перебежчиков, обычно, вяжут кровью, — ответил, наконец, Санберн.
— То есть, ты уже определился. Мы ее берем. Так ты считаешь.
— Да. Считай, что это мне интуиция подсказывает. Берем и поручаем небольшое такое задание, на один штурмовик.
— А прикрывать штурмовик кто будет?
— Я, конечно.
— Берешься?
— Как сказал один известный военный летчик, ты, паразит, лично будешь отвечать за тех, кого приручил.
У Рэйзорбэка погасла сигара. Он чиркнул спичкой и сказал:
— Никак я не пойму, где в тебе циник начинается... — и несколько раз пыхнул дымом, — ...и где он заканчивается.
— Везде.
— Везде... Ладно. Будешь смеяться, но подходящий контракт на горизонте есть. Как раз такой, как надо. Даже странно. Брать я его не хотел, очень уж срочный, торопиться не люблю, но раз такое дело...
— Тогда у меня все.
— Спать идешь?
— Повидаю Мэри Джейн, а потом и спать, — Санберн встал. Рэйзорбэк махнул сигарой:
— Спокойной ночи.
Мэри Джейн спала; ей не мешал яркий свет. Санберн немного постоял в дверях ангара, а потом медленно подошел ближе.
Они знали друг друга уже два года, но Санберн все равно любовался ей — если было время. Ее изящным развалом килей, тонкими, резкими линиями воздухозаборников, мощными, красивыми крыльевыми наплывами, хищными штрихами одиннадцати пилонов под крыльями и фюзеляжем.
Он помнил, как при бомбардировке на малой высоте одна из бомб сработала слишком быстро, их встряхнуло и Санберну показалось, что Мэри Джейн вскрикнула от боли — уже на земле он увидел, что ее стабилизаторы посечены мелкими осколками.
Он помнил ее страх — скорости уже не оставалось, «Игл» на хвосте присаживался, подбирался, словно тигр перед броском, готовясь дать пушечную очередь, и Санберну казалось, что это не он, а Мэри Джейн сжимает ему ладонь дрожащей ручкой управления... Потом вдруг вспух черно-красный клуб разрыва и «Иглу» словно невидимым ножом снесло половину крыла, а мимо с грохотом проскочил МиГ-29 Кондора — очень рискованный ракетный пуск, но его Р-73 сделала свое дело точно.
А один раз боялся уже он: Мэри Джейн отвечала на каждое его движение удивительно послушно, но Санберн знал, что легкость эта берется от пустоты в топливных баках. До аэродрома было далеко, а Мэри Джейн подбадривала его цифрами расхода и остатка: все у нас получится. И ведь получилось, Санберн тогда как раз успел заглушить двигатели уже на рулении, чтобы не остановились сами.
Два года.
Санберн обошел вокруг машины, легонько прикоснувшись к металлу носовой стойки шасси, глянул на борт, где ниже фонаря кабины стояла крупная надпись русскими буквами:
МЭРИ ДЖЕЙН
Фонарь был открыт; над кабиной склонились двое техников и что-то делали.
— Как там дела? — окликнул их Санберн.
— Через пару часов закончим, сэр. Уже почти все.
— Как двигатели?
— Порядок, — и техник махнул рукой в сторону. Там, у стены ангара, на тележках стояли два двигателя F414, отработавшие свой ресурс. Мэри Джейн получила новые.
— Ладно, — сказал Санберн, — удач.
Он еще раз прикоснулся к шасси Мэри Джейн и пошел спать.