Милый мой Матео,

«Словно увядающая женщина, не сумевшая отыскать красок достаточно свежих, чтобы скрыть свой возраст, природа начинала наряжаться в пестрые оттенки осени».

Лето закончилось на грустной ноте; и каждый раз, когда в моей памяти всплывает эта цитата, она вызывает у меня воспоминания о прекрасной женщине, которой была Катрин.

Блистательная и меланхоличная, прекрасная и несчастная, золотисто-рыжая Катрин опалила свои крылья о грязные игры мужчин.

Можно ли понять причины такого поступка?

Жизнь в нашем небольшом сообществе — это на самом деле жизнь в райском уголке, тем не менее она не так проста, как кажется. Более чем где бы то ни было, здесь нужно быть богатым, красивым, молодым, блистательным, деятельным, популярным.

Нравиться, соблазнять, двигаться вперед, улыбаться — уметь жить.

И некоторые воспринимают этот рефрен буквально, не отдавая себе отчета в том, что это игра.

Можно выйти из игры. И самые страшные несчастья никогда не произойдут. Напротив. Можно жить в покое, неге, умиротворении. Делать перерывы для кофе. Можно вновь ощутить, что ты есть и что ты жив.

Самое большее, чем ты можешь утруждать себя, это выдирать со своей лужайки парочки смехотворных сорняков, напоминающих красочные желтые и оранжевые настурции… Сначала они украшают ваш сад, потом, мало-помалу, вторгаются на ваш газон, уничтожают ваши розовые кусты, убивают ваши гортензии.

Катрин не сумела вовремя выйти из игры и, в конце концов, вынуждена была самоустраниться.

Как многие артистичные натуры, она перепутала жизнь с театром. И по мере того как Катрин играла в счастье, успех, любовь, она в это поверила. Поэтому в день, когда все ее иллюзии разрушились, Катрин повесилась.

Все началось еще во время летнего солнцестояния на празднике Святого Жана.

Находящееся в зените солнце будто дарило утратившим молодость людям последние мгновенья счастья, остановку в непрерывном течении времени. Сорок лет — все еще прекрасный возраст. Возраст, когда находишься в самом расцвете сил и когда к тебе приходит ощущение того, что ты можешь управлять миром, который тебя окружает; возраст, когда кажется, что приобретенные за годы опыт, знания, решимость и проницательность принесут тебе почести, деньги и славу. И ты забываешь о том, что в наши дни со старостью не всегда приходит мудрость и что этот апогей — начало упадка.

Жизнь — это не что иное, как круг, ведущий от колыбели к могиле.

Мне кажется, что червь начал свое дело задолго до праздника, однако я не имею понятия, в какой именно момент беспокойство Катрин за свою красоту превратилось в животный страх перед старостью.

Как и все мы, Катрин отыскивала у себя первые морщины и появлялась на пляже только в восхитительной соломенной шляпе, защищавшей ее лицо от солнечных лучей.

И все же в этот день, двадцать четвертого июля, после удачной подтяжки она снова сияла красотой молодости. На атлантическом побережье мэрия организовала иллюминацию. Именно той ночью в лесу, за дюнами, Марлен добился своего. А червь одержал победу. Что до меня, так я защищала свои интересы.

Затем состоялся праздник пятнадцатого августа.

Вся компания решила поехать на пикник на трусский пляж. Собственно говоря, собрались все свои: дети, родители, друзья, друзья друзей. Нас было около шестидесяти.

День был хороший и теплый, однако к вечеру стало свежо. Только самые молодые, самые сумасбродные, самые холодостойкие и самые влюбленные купались.

Т.О.У. установил за каменной ротондой замысловато смастеренный мангал. Он энергично и весело колдовал над жареным мясом и сосисками. Николь и Тантина с обеих сторон помогали ему. Восторженные дети, готовые схватить первые готовые кусочки мяса, сгрудились вокруг стены.

Неподалеку Марлен, смакуя бокал белого вина, вскрывал устрицы, которые Николь привезла из Пассы.

У кромки воды пребывавший в романтическом настроении Пьер Никола играл на трубе прекрасный и торжественный блюз.

Небо было светлым, но унылым, словно жених, прощающийся со своей юностью и знающий, что отныне он будет ложиться спать все раньше и раньше.

Багряно-шафрановое солнце застыло над маяком Бара.

Оно окрасило пушистые и легкие, словно отцовская борода, облака в розовый, пурпурный и ярко-фиолетовый оттенки. Слабые порывы ветра раскачивали этот косяк в нежно-голубом воздухе.

Мы с Катрин немного в стороне молчаливо наслаждались этим волшебным мгновеньем. С тех пор как она узнала о моих отношениях с Пьером Никола, она больше не рассматривала меня как потенциального врага. Я бы даже сказала, что в некотором роде Катрин искала моего общества. Я больше не была соперницей, ей больше не нужно было меня опасаться. Я даже могла бы стать ее доверенным советчиком… В конце концов, разве я не была подругой Марлена на протяжении многих лет? Безусловно, я была человеком, который знал его, как никто другой, и единственной, кто мог снять покров с некоторых его тайн. До сих пор Катрин не решалась задавать мне вопросы, потому что не знала, как заговорить на эту тему. Она боялась вызвать мое недовольство, ведь она нуждалась в моей поддержке. Или, по меньшей мере, Катрин была в этом убеждена.

Наконец она решилась заговорить.

— Майя, я бы не хотела показаться бестактной, но почему вы не вышли замуж за Марлена? Вы не желали вступать в брак? В конце концов, если я не ошибаюсь, вы были вместе несколько лет.

— Вы не проявляете бестактности, моя милая Катрин, однако мне непросто ответить на ваш вопрос. Боюсь, что мои откровения будут вам не по душе или, хуже того, ранят вас. Понимаете ли, Станислас — человек большого ума, не говоря о его шарме и происхождении, однако… Словом, я полагаю, что для вашего же душевного спокойствия мы не должны продолжать этот разговор. В конце концов, возможно, вы окажетесь более умелой, чем я… Или вам будет легче смириться с некоторыми из его недостатков. Мужчины как пара обуви: одна вам по ноге, другая — нет. И это не зависит от качества, фасона, цвета, материала, производителя. Именно по этой причине я бы предпочла не говорить вам о Марлене что-либо, кроме того, что это мой друг и что мне сложно беспристрастно толковать его поведение или черты его характера. Я не могу говорить об этом без эмоций. Нельзя, как вы отметили, годы провести рядом с мужчиной, не сохранив в глубине сердца нежность по отношению к нему, в чем бы вы ни упрекали его и какую бы злобу на него ни затаили. Однако, возможно, если бы вы сказали, что именно хотели бы знать, я могла бы высказать свое мнение.

— Почему вы не вышли за него замуж?

— Вы упрямы! Ладно, будь по-вашему. Предупреждаю, ответ придется вам не по вкусу. Граф Станислас фон Марлен дворянин в шестнадцатом колене, и, несмотря на то, что никогда не касается этой темы, он чрезвычайно гордится своим происхождением. И если он до сих пор не женат, так это потому, что ему никогда не доводилось попросить руку и сердце у кого-нибудь равного по положению, то есть у какой-либо особы женского пола, происходящей от такого же древнего рода, как и он. Графинь не так уж много, а те, кто мог бы его заинтересовать, уже заняты.

Катрин начата хохотать. Она не верила ни одному моему слову.

— Я понимаю, что подобное поведение кажется в наше время странным, но могу вас уверить, что наш общий друг мыслит именно таким образом.

— То есть, моя милая Майя, вы намекаете, что Станислас никогда не женится на мне?

— К несчастью для вас, я не намекаю, а говорю об этом совершенно прямо. И поверьте, что мне очень неприятно сообщать вам эту новость. Вам прекрасно известно, что Марлен меня больше не интересует и что, с моей точки зрения, вы стали бы для него идеальной супругой. Вы — превосходная пара. Но даже мне, у которой он по привычке и из дружбы еще время от времени просит совета, не удалось бы заставить его изменить свое мнение.

— Однако, в конце концов, это невозможно, ведь он поклялся своей матерью, что женится на мне в день открытия «Отель де Принсье» в Труссе.

В этот миг у меня в груди словно что-то кольнуло, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить дыхание, прежде чем боль прошла.

— Я вам ответила, Катрин, но я могу и ошибаться. Без сомнения, у вас все получится. У вас в вашей игре больше козырей, чем у меня.

— Возможно, он не любил вас достаточно сильно? Меня, я точно знаю, он обожает. Женщина, а в особенности актриса, не ошибается насчет силы чувств, которые к ней испытывают.

— Марлен не способен любить никого, кроме самого себя. Он любит вас настолько, насколько способен любить, не больше.

— Вы лжете.

— Нет, моя дорогая, это правда. Вы спросили мою точку зрения, я вам ее сказала. У меня нет никаких причин лгать вам, я вышла из игры.

— Но я хочу выйти за него замуж! Майя, вы, кто так хорошо его знает, должны же найти способ подтолкнуть его к этому! Если Марлен на мне не женится, я просто-напросто себя убью…

— Вы, актрисы, неисправимы. Перестаньте драматизировать и дайте подумать… Вы говорите, он вас любит? Тогда, возможно, если бы он считал, что вас теряет… В конечном счете, он уже не так молод и ему непросто будет найти женщину, такую же красивую, такую же соблазнительную и такую же богатую, как вы. Не говоря уж об участке в Пуэнте, о котором Марлен так грезит… Вы, по крайней мере, ничего с ним не подписывали, никаких бумаг, никаких обязательств?

— Марлен этого хотел, но я предпочитаю не спешить… Непонятно, что будет дальше с наследством, так как двое других преемников не знают, как им распорядиться; но я не понимаю, причем здесь это?

— Мои поздравления, вы нашли наилучший способ привязать его к себе. Главное — не идти на уступки. Однако вернемся к вашей основной задаче. Вполне вероятно, что старое как мир ухищрение — некоторая провокация ревности — могла бы рассеять его последние сомнения. Представьте себе, что вы вдруг начнете флиртовать с кем-нибудь другим, более молодым, более красивым, и сделаете вид, будто влюбились в него… Интересно, сработало ли бы это?

— Вы правы, я уверена, что он поведется… Уж я-то его знаю и уверяю вас, что Марлен сильно привязан ко мне. Но кто мог бы стать счастливым избранником?

И именно в этот момент, словно по волшебству — если только Дорис не услышала меня — к нам подошел Дени, сводный брат Анжелики. Его торс был обнажен. От его красивого, словно отлитого из бронзы тела захватывало дыхание — такими прекрасными бывают только спортивные двадцатилетние юноши. Его рельефные мускулы играли, словно тщательно смазанный механизм, и на несколько секунд мною овладело непреодолимое желание дотронуться до него. И не мной одной, потому что я увидела, как рука Катрин потянулась к нему и погладила его плечо. Катрин была обворожена.

Я удалилась и позволила страсти самой сделать свое дело.

Возможно, я допустила ошибку, посоветовав ей эту стратегию?

Тем не менее все сложилось именно так.

После этого их часто видели вместе. Такая ситуация устраивала Марлена, он закрывал глаза и по-прежнему обещал Катрин жениться на ней в день открытия гостиницы. В свою очередь, он волочился за молодыми иностранками из кемпингов. Таким образом, его интрижки оставались в тайне, и Катрин все еще была убеждена, что она — женщина его жизни. Во всяком случае, она крепко держала его своими землями в Пуэнте. Наша артистка жила в воображаемом мире, однако не настолько, чтобы полностью игнорировать действительность. Она понимала, что ее роман не затянется надолго, к тому же, она не была готова отказаться от титулованного супруга.

Все рухнуло в первый день сбора винограда, который в этом году наступил раньше времени. Поскольку этот день пришелся на субботу, Пьер Никола решил устроить большой праздник у своего бассейна. В эту последнюю летнюю ночь, прекрасную и теплую, собралось человек сто гостей: женщины в длинных платьях, мужчины в белых смокингах. На лужайке стояли столы, ломящиеся от яств.

Я встречала гостей и видела, что хотя Катрин и Марлен пришли вместе, стена непонимания разделяла их. Он сразу же направился в парк, а она осталась поболтать со мной. Катрин выглядела взволнованной и настороженной, она говорила высоким голосом, и ее речь была сбивчива. Машинальным движением, даже не отдавая себе в этом отчета, она потирала руки.

В следующий миг Катрин неожиданно застыла. Ее глаза широко распахнулись, а кончик розового язычка пробежался по верхней губе, стерев помаду; и тогда в проеме садовой калитки я заметила его, прекрасного, словно греческий пастырь. Итак, стрела Амура вновь пронзила свою цель. Любовь с первого взгляда, быстрая, словно молния.

Катрин не удалось сдержать себя и она направилась к нему. При виде ее Дени раздраженно мотнул головой, а потом улыбнулся. Они отдалились и затерялись в толпе приглашенных.

Мне помнится, что в тот момент оркестр играл испанскую музыку, ту, которую исполняют на ежегодном празднестве в Ниме или в Памплоне. Пьер — большой любитель корриды. Это одна из тех его страстей, которые разделяют нас. Я никогда не могла понять, как можно наслаждаться этими кровавыми умерщвлениями. Можно убивать без шоу и зрелищ. Цирковые трюки и жаждущая крови и гибели толпа всегда вызывают у меня ужас. Убийство живого существа никогда не должно быть поступком беспричинным.

Позднее, в тот же вечер, я видела, как они сидели рядом на краю бассейна, свесив в воду ноги. Катрин задрала свою длинную юбку на бедра, а Дени с прелестной беззаботностью мочил в бирюзовой воде свои обутые в «Себаго» ноги.

Именно тогда у меня появилось предчувствие, что все это может плохо кончиться. Из-за его отношения к ней. Покоренная, околдованная, не отдающая себе отчета в своем поведении стареющей маленькой девочки, Катрин вела себя так, словно они были одного возраста, одевалась, как двадцатилетние девчонки, копировала их жесты, привычки, модные словечки. И все это она делала всерьез, без малейшей отстраненности.

За ужином я случайно оказалась за их столиком. Неподалеку от того места, где жарили двух отменных, вскормленных на морских лугах ягнят, за приготовлением которых мы наблюдали с большим интересом. Не столько из-за самих ягнят, сколько по причине забавной сцены, которая при этом разыгрывалась. Один из приглашенных Пьера Никола, Гийом Обэ, низкорослый брюхатый толстяк, похотливо уставился на барашка. У него было огромное пузо — пузо истинного любителя вкусно поесть, пузо круглое от грудной кости до лобковой, которое он накрыл огромной белой салфеткой, повязав ее вокруг шеи. В руке Гийом держал нож и нетерпеливо ждал знака от повара.

Напротив толстяка, по другую сторону от горящих углей сидела Джин Фиц, которая тоже с мечтательным видом созерцала двух насаженных на вертел ягнят. Возможно, она видела в них не двух животных, а двух мужчин?! Покрытая морщинами, словно старое, заспиртованное в бочке с коньяком яблоко (что недалеко от истины), Джин Фиц вдыхала пряно-медовые ароматы, которые исходили от хрустящей корочки, сочащейся на потрескивающие угли. Она — словно иссохшее яблоко, чьи косточки еще не растворились в алкоголе. Отдых и лечение не смягчили ее сердце. Джин Фиц по обыкновению оставалась желчной. Словно базарная баба, она не прекращает поток устного и письменного сквернословия. Жаль, что она невзлюбила меня. Джин Фиц нравится мне все больше и больше.

Короче говоря, вид этих двух крокодилов, готовых набросится на свою жертву, был таким комичным, что мало-помалу все взгляды обратились к ним.

И приглядевшись, за языками пламени вся наша небольшая компания заметила сплетенную пару. Пламя поглощало движущиеся тени их слившихся силуэтов, и мы видели их словно сквозь волшебное окно. В какой-то момент притворяться, что не замечаешь утехи любовников, стало уже невозможно. Досадно то, что мужчину можно было узнать. Так же, как и молоденькую служаночку. Никто не ошибся, а главное — Катрин, чье залившееся краской лицо приобрело тот же оттенок, что и волосы.

Не знаю, что ранило ее сильнее: то, что Марлен мог желать и любить другую женщину, или то, что он снова познал кисловатый вкус зеленого фрукта.

Может быть, мне следовало посвятить ее в то, о чем мне было хорошо известно: о своеобразном пристрастии Марлена к лолитам. Однако я уже ранила Катрин несколькими неприятными признаниями. А она не из тех женщин, кто предпочитает реальный мир.

Смерть произошла около полуночи. Это, воистину, был не ее вечер! Мы вдвоем сидели на крохотной кушетке в малой гостиной, когда двое мужчин остановились под окном. Они не видели нас и начали говорить. Когда я отреагировала, было уже слишком поздно.

Они говорили о ней.

— Вы специально сделали, чтобы все увидели вас, потому что она спит со мной?.

Марлен цинично рассмеялся.

— Вы очень далеки от истины, молодой человек. Я делаю это для собственного удовольствия. Мне нравятся молоденькие девушки, гермафродитные формы, зеленые манго, в то время как Катрин не совсем в моем вкусе.

— Все же, я не понимаю, разве вы не женитесь на ней?

— Ах, это! Женитьба, знаете ли… Чтобы навсегда связать себя с другим человеком перед Богом, нужны серьезные причины. Надеюсь, до этого не дойдет. А вы, молодой человек, вы очень любите ее?

— Люблю?! Вы с ума сошли? Вы заметили ее возраст? Согласен, она все еще красивая женщина и великая актриса, известная и все такое, но она немного старовата, разве не так? Однако это было забавно, к тому же, моя сестра Анжелика сказала мне, что это правильный поступок.

— Ах, вот как, насколько я понимаю, вы преданы семье. Прислушиваетесь к мнению вашей сестры! Однако мужчины и женщины не всегда имеют одинаковые взгляды на вещи, особенно когда речь идет о вещах, связанных с сексом. Надеюсь, стремление доставить удовольствие сестре не слишком затруднило вас. Смею предположить, что сей опыт не был неприятным. Разве я не прав в том, что это доставило вам удовольствие?! Ведь ваша дорогая сестра Анжелика желала развлечь вас. Чего я не понимаю, так это почему она толкнула вас в объятия Катрин? В конце концов, здесь хватает молодых и красивых женщин.

— Даже не догадываюсь. Я не требовал у нее объяснений. В конце концов, это не мое дело. Она так этого хотела. Возможно, чтобы сделать приятное своей подруге?

Без сомненья, мне не следовало бы оставлять плачущую на кушетке Катрин в одиночестве. Я подчинилась правилу вежливости, которое гласит, что нужно проявлять уважение к горю другого человека, делая вид, что не замечаешь его.

Возможно, мне следовало бы сказать ей, что есть другие миры, которые можно посетить, миры, которые она еще не познала.

Катрин повесилась на большой балке своего винного погреба, не ведая ничего об осени, о сухих ветках, которые отмирают, чтобы другие, еще более прекрасные, зазеленели снова, и о листьях, которые опадают, чтобы выросли новые.

Была ли возможность найти какой-нибудь выход и избежать ее смерти?

Другое бытие, другая неволя, другие объятия ожидают теперь Катрин в ее телесной оболочке, разлагающейся и теплой, холодной и обновленной. Не секс заставляет Феникса возрождаться из пепла, а смерть и божественная любовь.

Ее дом будет продан. Ей недолго довелось пожить в нем. Мне кажется, что покупатели устроят торги. Ведь дом имеет большую известность.

Если только Анжелика не подарит его своему брату, ведь это именно она, будучи единственной родственницей, получает наследство Катрин.

Что причиняет мне особое страдание во всем этом деле, за исключением, разумеется, самой смерти, так это ненависть Марлена по отношению ко мне. Он возлагает вину за все на меня, в то время как он сам спровоцировал это несчастье своим пристрастием к незрелым фруктам и своими неуместными признаниями.

Я подозреваю, что ярость его, главным образом, вызвана потерей земель в Пуэнте. Поэтому я, не теряя бдительности, буду ждать от него следующего шага. Он не из тех людей, которые упускают свою добычу.

Вот, мой дорогой сын, последняя трагедия, потрясшая нашу деревушку. Через каких-то пару недель ты прибудешь в Дорс и мы вместе будем строить наш «Монастель».

Тема для размышления: «Если Вам, словно камню, довелось попасть в точильный аппарат, то только от вас зависит, будете ли бы раздроблены или выйдете из него, словно сверкающий бриллиант».