Джудит с трудом поборола искушение прослушать кассету прямо в редакции, куда вернулась после обеда. Ей не терпелось услышать голос Дэниела и понять причину странного волнения, охватившего ее сегодня утром. Почему это произошло? Разве она впервые слышала Дэниела?

И вот она дома. Кэти ушла, Майкл еще не вернулся с работы. Ее ничто не сможет отвлечь. Отчего ж она медлит? Отчего не решается нажать на заветную кнопку? И сердце колотится, и щеки пылают жаром… Может, стыдится того, что будет прослушивать запись, сделанную без ведома Дэниела? Да, пожалуй.

Но было еще что-то сдерживавшее Джудит. Страх? Боязнь разочарования? Неверие в то, что вновь услышит необыкновенный голос Дэниела?

Конечно, именно это ее и тревожило! От такого открытия у Джудит перехватило дыхание. Она распахнула окно, однако воздуха ей по-прежнему не хватало.

Попробовала еще раз осознать то, что с нею происходит, — не кривя душой, мужественно глядя правде в глаза. И пришла к простому выводу: голос Дэниела! Его она хотела слышать, и, к счастью, у нее есть кассета! Не важно, каким способом добытая, не важно, что там говорит Дэниел!

Джудит надела наушники… И услышала голос, который открыла для себя на пятом году знакомства с Дэниелом и который не давал ей покоя весь день.

На какое-то мгновение она даже забыла, что слова Дэниела обращены не к ней, но Сузан своей репликой напомнила об этом. Ее голос прозвучал для Джудит немыслимым, недопустимым диссонансом. Но вот опять заговорил Дэниел, и Джудит погрузилась в чарующую гармонию его неповторимого тембра и проникновенной интонации.

Когда же в наушниках зазвучал пошловатый смех Сузан, она выключила диктофон. Ее больше не интересовало, как ведет себя Дэниел с героями своих будущих очерков. Она была во власти его голоса и лишь недоумевала, почему смогла расслышать его только сегодня.

Через некоторое время снова включила запись, намереваясь дослушать ее до конца. Это оказалось тяжелым испытанием — из-за фальшивых интонаций Сузан, которая, по мнению Джудит, явно переигрывала, стараясь во что бы то ни стало обольстить Дэниела. А он этого явно не замечал! О себе говорил просто, искренне, и собеседницей восхищался также искренне.

Джудит охватил ужас. Что она натворила! Подсунула Дэниелу эту лицемерку, которую считала своей подругой. И та мертвой хваткой вцепилась в него хищными коготками. Но это понятно Джудит, а Дэниел, похоже, не чувствует, какие вокруг него плетутся сети. Сузан навязывает ему вроде бы невинную игру, и он втягивается в нее, начинает сыпать шутками и комплиментами.

Как же остановить его? Как предупредить об опасности? Набраться мужества и рассказать прямо, без утайки, что это она, Джудит, подстроила ему такую ловушку?

Нет, у нее не хватит духу пережить такой позор. Надо немного подождать. Может, Дэниел сам сумеет раскусить Сузан?

Поглощенная тревожными мыслями, Джудит не заметила, как в диалоге Дэниела с Сузан произошла существенная перемена, а заметив, не сразу поняла, что же там у них случилось.

Она прислушалась. Дэниел выкладывал перед Сузан замысел своей книги. Но Джудит теперь не узнавала его голоса! Точнее, узнала тот, прежний, голос, который слышала на протяжении многих лет. Несомненно, он принадлежал Дэниелу — деловому, энергичному, нацеленному исключительно на работу. Таким Джудит его знала всегда.

Но сегодня!.. Дэниел заговорил с нею другим голосом, о существовании которого она и не подозревала.

Да, все дело в нем, Дэниеле, а не в чудовищной глухоте Джудит! Осознав это, она облегченно вздохнула. Во-первых, коллега приоткрылся ей с неизвестной, весьма притягательной стороны, а во-вторых, он настолько увлечен своей работой, что Сузан оказалась бессильна его соблазнить. И то, и другое было приятно Джудит.

Ничего страшного не произошло. Дэниел побеседует с Сузан, напишет статью, потом издаст книгу, и на этом все кончится. Он никогда не узнает, какую роль тут сыграла Джудит. Правда, подруга полна решимости завоевать сердце Дэниела. И не исключено, что с ее богатым опытом она сумеет достичь цели.

Джудит вновь охватила тревога. Нельзя отмалчиваться! Надо сказать Дэниелу, что она сама свела его с Сузан.

Хотя это будет выглядеть довольно глупо: Дэниел, вероятнее всего, поблагодарит Джудит за содействие в работе и за то, что познакомила его с красивой женщиной. Сузан ведь могла ему и понравиться! Да и что в этом плохого? Почему Джудит так ненавистна мысль о том, что Дэниел влюбился в Сузан? Он ведь не мальчик — сам разберется в своих чувствах.

Ничего не решив, она встала из-за стола и подошла к окну, которое было по-прежнему распахнуто. Сад уже погрузился в сумерки, краски его потускнели, зато острее чувствовался запах ночных фиалок.

Джудит улыбнулась, вспомнив, как читала Эндрю немецкую сказку про эльфов, а он все спрашивал:

— Мама, почему я никак не могу их увидеть? Потому что они появляются только ночью? Давай пойдем в сад, когда будет темно. Эльфы любят летать среди цветов.

Как она соскучилась по сыну, по родителям! Надо обязательно съездить к ним в ближайший уик-энд. А то мается здесь всякими глупостями…

Задернув штору, Джудит зажгла настольную лампу. Кассета лежала на прежнем месте. Она хотела убрать ее в ящик стола, но не удержалась от соблазна еще раз услышать чарующий голос.

Вернувшийся с работы Майкл увидел жену, сидевшую за столом в наушниках. Неужели прослушивает ту самую запись? — подумал он изумленно. Спросить бы, действительно ли она отыскала там что-то ценное для себя, но нельзя. Сузан права: пусть отвлекается на что угодно, лишь бы не заподозрила его в измене.

Осторожно ступая, он повернул обратно, однако Джудит заметила его:

— Ты уже пришел? Прости, я не слышала…

Майкла удивило ее лицо — не сосредоточенное, как обычно во время работы, а отрешенно-расслабленное, мечтательное. Что с нею происходит?

Уловив его изумление, Джудит отвела взгляд в сторону, как будто ее застигли врасплох за чем-то недозволенным.

— Я, наверное, тебе помешал? — выручил ее своим вопросом Майкл. — Ты еще будешь работать?

— Нет, на сегодня хватит, — сказала Джудит, убирая кассету со стола. — Я соскучилась по Эндрю. Поедем к нему в эти выходные?

— Поедем. Я тоже по нему соскучился. И вообще я что-то слишком устал за последнее время.

— Да, я это заметила, — промолвила Джудит, заставив Майкла насторожиться.

— Нам обоим надо отдохнуть, — постарался он произнести как можно спокойнее. — Давай сейчас поужинаем и — спать.

Сузан приготовилась встретить Дэниела во всеоружии, но он преподнес ей неприятный сюрприз, заявив, что хотел бы услышать подробный рассказ обо всех ее любовных историях.

Разумеется, Сузан это не привело в восторг. Что она должна рассказать? Может, припомнить дядю Жака — похотливого растлителя, или дедушку Фила — старую развалину, за которой Сузан была замужем? Или поведать о многочисленных самцах, чьи имена даже не задержались в памяти?

— Нет, мы так не договаривались, я не хочу об этом вспоминать, — воспротивилась она.

— Я не забыл, о чем мы условились вчера, — мягко произнес Дэниел. — Но с тех пор мой замысел претерпел некоторые изменения. Книга видится мне теперь иначе.

Сузан слушала его, не скрывая скуки, и он принялся оправдываться:

— Поймите, это вовсе не каприз, а обычный творческий процесс. Когда начинаешь углубляться в работу, она сама диктует, как следует поступать.

Ну вот, опять завел про работу, раздраженно подумала Сузан.

А Дэниел тем временем продолжал объяснять, какой видится ему книга.

— В нее должны войти истории о женщинах, в судьбах которых любовь сыграла решающую роль.

— Вы полагаете, я принадлежу именно к таким женщинам? — спросила Сузан кокетливо, но с некоторой долей язвительности.

— А разве нет? — задал встречный вопрос Дэниел. — Все, что вы рассказали мне вчера, свидетельствует об этом.

— Так, может, вам будет достаточно того, что вы уже записали?

— Нет, мне нужны дополнительные подробности. Точнее, они понадобятся будущему читателю. Иначе у него возникнут сомнения, не выдумал ли я все это сам.

— А почему бы вам и впрямь не выдумать то, что вы считаете нужным? Я возражать не стану и в суд на вас за клевету не подам.

— Спасибо, что доверяете мне и даете карт-бланш, — улыбнулся Дэниел. — Но реальная жизнь куда богаче и многообразнее любой писательской фантазии. Честно говоря, я не понимаю, почему вы с таким упорством отказываетесь сообщить всего несколько фактов из своей жизни. Мы ведь договорились, что ваше имя не будет фигурировать ни в статье, ни в книге.

Сузан промолчала, боясь, что раздражение, с которым она безуспешно боролась, прорвется наружу. А раздражал ее не только Дэниел, но вся эта нелепая ситуация в целом. Сузан очень не любила играть по чужим правилам и всегда старалась навязать противнику свою волю. Но сейчас ей никак не удавалось переломить ход беседы. Она вообще не знала, как поступить, оттого и злилась.

Послать бы этого Дэниела ко всем чертям, чтоб не бубнил тут про дурацкую книгу! В конце концов, он просто оскорбляет Сузан своим хамским поведением! Пришел в номер к фантастически красивой женщине, о свидании с которой мог бы мечтать любой мужчина, и что же? Рассуждает о каком-то гипотетическом читателе, о бумажно-книжной любви, хотя истинная любовь — живая, теплая, страстная — рядом, только руку протяни.

Не мужчина, а чурбан бестолковый! И зачем Господь наделил его столь яркой внешностью? Чтобы посмеяться над дурочками вроде Сузан? А ведь она не наивная школьница, чтобы так глупо обмануться в своих ожиданиях. Еще вчера ей казалось, что этого красавчика можно расшевелить, подловить на какой-то слабости. Отчего же сейчас она готова сдаться, отступить, выставить его за дверь?

Конечно, Сузан с огромным удовольствием высказала бы Дэниелу все, что думает о нем как о мужчине. Но это не принесло бы ей морального удовлетворения. Наоборот, тут с полным правом мог бы торжествовать он: как же, пренебрег подобной красоткой, да еще и вывел ее из равновесия, заставил признаться в собственном поражении!

Дать ему в руки такой козырь? Да ни за что на свете! И Сузан решила до поры до времени затаиться, сделать вид, будто уступила Дэниелу, приняв его условия.

— Хорошо, — сказала она. — Я расскажу вам, как влюбилась в своего мужа, как счастливо жила с ним и как потом, после его смерти, долго не могла встретить никого, кто бы хоть чуть-чуть тронул мое сердце.

Дэниелу такое начало явно понравилось. Он включил диктофон и раскрыл блокнот, собираясь делать в нем какие-то пометки.

Другой диктофон лежал в удобном для Сузан месте — она решила использовать его уже не по просьбе Джудит, а по собственной инициативе, чтобы обеспечить себе своеобразное алиби. Должен же этот зануда отвлечься от своих журналистских идей и дойди до объяснения в любви. По крайней мере, Сузан сделает все, чтобы спровоцировать его на нечто подобное. Вот тут-то ей и понадобится диктофон. Она запишет любовное признание Дэниела, а потом как бы между прочим передаст кассету Джудит. Пусть пребывает в уверенности, что подруга по уши влюблена в Дэниела, и не подозревает ее в связи с Майклом.

— Итак, я слушаю, — напомнил о себе Дэниел.

— Простите, я задумалась… Наверное, мне было бы легче начать с последнего моего романа. Рокового и нелепого… Это еще свежо в памяти и не до конца отболело. А потом мы вернемся к самому началу. Обещаю, что не подведу вас.

Ее глаза молили о снисхождении, и он конечно же пошел на эту уступку.

И вот Сузан начала описывать свою встречу с восточным человеком по имени Анвар, стараясь не упустить ни мельчайшей подробности. Дэниел внимательно ее слушал. А она поведала, какие предчувствия возникли у нее накануне встречи, потом вспомнила, как была потрясена, увидев Анвара. Далее последовал его красочный портрет. Когда же Сузан перешла к детальному описанию костюма своего избранника, Дэниел немного заскучал, но прерывать ее не стал.

Подобно Шахерезаде, она все оттягивала не только развязку, но и кульминацию своего повествования. Причем делала это вполне осознанно, приберегая самые пикантные эпизоды под конец сегодняшнего сеанса, чтобы разжечь Дэниела к моменту их прощания. А потом, когда он забудет о своей проклятой книге и станет думать лишь о том, какая перед ним пылкая, страстная женщина, Сузан и решит, что делать. Может, приласкает его, а может, отправит домой ни с чем, чтобы он еще больше распалился к следующему визиту.

Напряжение, нараставшее по мере изложения этой довольно бесстыдной исповеди, вскоре действительно передалось Дэниелу. Он уже не вежливо выслушивал необязательные, с его точки зрения, подробности, а жадно ловил каждое слово Сузан. Закончила она свое повествование, когда время уже перевалило за полночь.

Дэниел в порыве благодарности вскочил со своего кресла и поцеловал Сузан руку.

Она же легонько провела тыльной стороной ладони по его щеке, но этого жеста было достаточно, чтобы Дэниел пришел в сильное возбуждение. Не отдавая себе отчета, он стал покрывать поцелуями запястье, локоть, обнаженное, прикрытое лишь тоненькой бретелькой плечо Сузан…

Лицемерка внутренне ликовала, но не теряла при этом головы. Еще один поцелуй, в шейку, и на сегодня хватит, твердо решила она. Дэниела, однако, такой поворот событий не устраивал — он уже вошел в раж и не хотел останавливаться на полдороге. Но Сузан была неумолима. Ты еще побегаешь за мной, голубчик, злорадствовала она, отстраняя от себя Дэниела.

Наконец он опомнился и принялся извиняться перед нею:

— Простите. Не знаю, что на меня нашло… Я вел себя возмутительно. Этого больше не повторится, обещаю!

Сузан в первый момент подумала, что ослышалась. Он обещает больше к ней не прикасаться? Вот негодяй! Или, может, просто сбрендил от внезапной осечки? Такое с мужчинами бывает.

Она внимательно пригляделась к Дэниелу и не увидела в нем ни малейшего следа недавней страсти. Он был холоден, суров и мрачен. Похоже, в самом деле раскаивается, с изумлением отметила Сузан. Такой и вправду способен сдержать слово! Неужели она переиграла в своем мнимом целомудрии? Надо срочно давать задний ход.

— Перестаньте извиняться, вы меня нисколько не обидели, — промолвила она елейным голоском. — Я без утайки рассказала вам то, что со мною было. А завтра или в другой раз отвечу на остальные ваши вопросы. Договорились?

— Да. Спасибо вам. Завтра я расшифрую запись и попробую хотя бы вчерне набросать план статьи. Тогда будет виднее, что надо уточнить. Встретимся послезавтра, если вы, конечно, не против.

— Меня это устраивает. Буду ждать вас здесь же, в тот же час.

Рабочий день в редакции начался для Дэниела не лучшим образом: ему позвонила Айрис.

— Ты ведешь себя подло! — кричала она в трубку. — Прячешься от меня, выключаешь телефон. Вчера весь вечер я вынуждена была общаться с твоим автоответчиком!

— Так это он довел тебя до такого состояния? Вот грубиян! Сегодня же всыплю ему как следует.

— Перестань паясничать! — взвизгнула от негодования Айрис. — Ты сам грубиян!

— Да? Прости, не замечал за собой такого греха. Наверное, это на меня дурно влияет мой дружок-автоответчик.

Пошучивая над Айрис таким образом, Дэниел, конечно, понимал, что не успокаивает, а еще больше распаляет ее, но справиться с собою не мог.

— Решил окончательно добить меня? Вздумал поиздеваться? — заплакала она. — А я надеялась получить от тебя добрый совет…

— К сожалению, я бессилен тебе помочь, — жестко произнес Дэниел. — Не звони мне!

Положив трубку, он заблокировал номер телефона Айрис, чтобы она не смогла больше дозвониться ему в редакцию. Затем пошел к Мэри и попросил включить бывшую возлюбленную в число нежелательных абонентов.

— Эту женщину зовут Айрис Бендиен. Запомни, пожалуйста, и никогда не соединяй меня с нею.

Мэри просияла от счастья. О лучшем подарке она и не мечтала!

— Не беспокойтесь, сделаю это для вас с удовольствием!

В этот момент в комнату заглянула Джудит, но, увидев там Дэниела, растерялась и хотела повернуть обратно. Он же заметил ее и приветливо окликнул:

— Джудит, здравствуй! Заходи! У нас с Мэри нет от тебя секретов!

А жаль, подумала Мэри и насторожилась: с чего это он так расшаркивается перед Джудит Ланг?

Дэниел же удивился тому, как странно ответила на его приветствие Джудит — тихо, кротко, словно была виновата перед ним. Стараясь не смотреть ему в глаза, она обратилась к секретарше:

— Я хотела внести небольшую правку в тот материал, что отдала тебе вчера.

Дэниел не стал смущать ее своим присутствием и прошел в кабинет к Грэгу. Тот встретил его громким восклицанием:

— Ты прямо читаешь мои мысли! Я только что хотел пригласить тебя и Джудит для обсуждения следующего номера. Какой-то он получается пресноватый…

— Джудит сейчас здесь, что-то правит за столом у Мэри, — сказал Дэниел. — Только она мне показалась немного странной. Поникшей, растерянной, что ли… Никогда ее такой не видел. Может, у нее дома что-нибудь случилось, ты не знаешь?

— Знаю. Только причина тут совсем в другом: Такой, как ты говоришь растерянной, она вернулась из поездки к Роберту Уоллсону, фермеру.

Дэниел недоуменно вскинул брови, на что Энтони заметил:

— Удивляться будешь потом, когда я расскажу тебе все до конца. Там, понимаешь ли, произошла прямо-таки мистическая история…

И он подробно пересказал то, что услышал от Джудит и прочитал в ее очерке.

— Да ты сам сможешь убедиться, если посмотришь снимки.

Дэниел взял в руки материал Джудит с приколотыми к нему фотографиями. В одну из них Энтони ткнул пальцем:

— Это и есть Энн. Так сказать, крупным планом.

— Действительно похожа на Джудит, — согласился Дэниел.

— Теперь понятно, отчего она немного не в себе? Не ссорься с нею, пожалуйста, — попросил Энтони. — Кстати, ты собирался принести ей свои извинения.

— Не волнуйся, мы уже помирились.

— Ну и хорошо. А то я заодно хотел вас тут мирить. Значит, теперь просто обсудим номер, — сказал Энтони и нажал кнопку селектора: — Мэри, пригласи, пожалуйста, ко мне Джудит Ланг.

Во время этого совещания Дэниел украдкой наблюдал за Джудит, отмечая в ней существенные перемены. Строгие, правильные черты ее лица заметно смягчились, отчего оно стало более женственным… и красивым! Да, впервые за много лет Дэниел вдруг понял, насколько Джудит красива. Матовая белизна кожи, миндалевидный разрез глаз, густые каштановые волосы, гладко зачесанные назад и свободно падающие на плечи…

Дэниел искал и не находил в ней прежней жесткости, холодности, высокомерия. Сейчас она выглядела слабой и неуверенной в себе. Ему захотелось сделать для нее что-нибудь приятное, пожалеть ее.

Энтони тем временем окончательно прояснил для себя, каким должен быть следующий номер, и сказал:

— Что-то мы тут засиделись. Пора обедать.

Джудит, выходя из его кабинета, споткнулась, как говорится, на ровном месте, но Дэниел в то же мгновение подхватил ее под руку.

— Спасибо, — смущенно пробормотала она. — Я сегодня какая-то рассеянная.

А он неожиданно для себя предложил:

— Хочешь, пообедаем вместе? Я всегда хожу в один и тот же ресторанчик. Тебе там должно понравиться.

От его бархатного баритона у Джудит закружилась голова. Она хотела что-то сказать в ответ, но не смогла и лишь согласно кивнула.

Мэри, наблюдавшая за этой сценой, выронила бумаги, которые держала в руках. Энтони помог ей собрать рассыпавшиеся листки, приосанился, втянув в себя заметно выступающий живот, и промолвил с наигранной веселостью:

— Мне, конечно, трудно тягаться с Дэниелом Форестером, но я как-никак главный редактор! Это же чего-то стоит? Могу я пригласить юную леди на обед, не рискуя получить отказ?

— Вы приглашаете меня?! — уточнила растерянная Мэри.

— Да. Я тоже обедаю в ресторане, только в другом. Но, цитируя своего друга Дэниела, могу сказать: «Тебе там должно понравиться»!