Она сидела неподвижно и смотрела в темное окно. На ее коленях лежал свежий номер газеты «Сан», по развороту бежали черные жирные буквы, которые соединялись в угрожающее своей непоправимостью слово «катастрофа».

Ее сердце толкалось и замирало, словно раздумывая — гнать кровь по венам или немного подождать, позволив прочувствовать весь смысл, всю определенность этого слова. Бесповоротность случившегося.

Погибла его семья.

Больше нет на свете его жены.

Ушли в небытие его дочери.

Он остался один.

Она судорожно втянула воздух, пытаясь заставить свое сердце биться ровнее. Передернула плечами, стараясь унять дрожь. Потом перевела взгляд на пламя камина — оно металось над сухими поленьями, которые трещали. По телу ее снова пробежала дрожь. Не так ли трещал металл под натиском неуправляемой тяжести грузовика, когда он сплющивал прошедшие без нее шесть лет?

Что это? Простое совпадение? Или знак свыше?

Она попыталась завязать на груди концы пледа, накинутого на плечи, но дрожь в пальцах мешала.

И что теперь делать ей?

Полные, красиво очерченные губы, не тронутые помадой, слегка искривились.

Вчера она поставила последнюю точку в работе, которую считала главным делом своей жизни.

И в тот же час из жизни ее мужчины исчезло все, что было без нее. Словно чья-то своевольная рука стерла файл в памяти компьютера.

Она сумела унять дрожь в пальцах и стянуть в узел концы пледа. Вот теперь она наверняка согреется.