Подготовка к радиотелевизионному репортажу о новом старте «Союза» занимала много времени. Надо было все предусмотреть.
Общение с людьми, занимающимися ракетно-космической техникой, обогащает, многому учит. Совещания здесь проводятся по-деловому. Короткий доклад, замечания и вопросы, которые предстоит решить. У каждого своя, строго ограниченная сфера деятельности. Обязательно определяются сроки выполнения поручений. И контроль за выполнением задания. Четкая документация. И при всем этом полная творческая инициатива. Никто не давит авторитетом, хотя знаешь, что рядом за столом сидят доктора и кандидаты наук, лауреаты Ленинской премии. Никакой кичливости. Доброжелательное, уважительное отношение ко всем и одновременно пересечение малейшей попытки направить деловой разговор по боковому руслу, увести в сторону, уйти от ответа. Ценится краткая информация, образное сравнение, острое слово, шутка. На совещание приглашаются только те, от кого зависит решение вопроса. За чужие дела никто не берется: «Не мой вопрос!» Несостоятельные люди, слабые специалисты как-то незаметно испаряются.
23 октября 1968 года состоялось заседание Государственной комиссии. Оно проходило в новом здании. Яркий свет «юпитеров» кинохроники. Стол с зеленым сукном. Все в нарядных костюмах. Слеза от стола президиума сидят кандидаты на полет.
Первое слово – техническому руководителю. Все внимательно слушают его доклад о работе, которая была проделана для подготовки полета.
Ракета-носитель и космический корабль «Союз» прошли весь цикл необходимых заводских испытаний и проверок. Закончен этап сборки и подготовки ракеты и корабля на космодроме.
Москва, Кремль, сентябрь 1969 года. Перед стартом сюда пришли члены экипажей советских космических кораблей «Союз-6», «Союз-7» и «Союз-8». Слева направо: В. А. Шаталов, В. В. Горбатко, В. Н. Кубасов, А. В. Филипченко, А. С. Елисеев, В. Н. Волков, Г. С. Шонин.
До встречи на орбите, друзья!
Космонавты В. Н. Кубасов и Г. С. Шонин перед стартом на «Союзе-6».
Экипаж «Союза-6» после приземления.
Георгий Степанович Шонин, командир «Союза-6».
Валерий Николаевич Кубасов, бортинженер. Во время полета на космическом корабле «Союз-6» осуществил сварку металлов в условиях вакуума и невесомости.
«Даю зеленый!» Летчик-космонавт Г. С. Шонин с сыном Андреем.
«Вот она какая, невесомость!» Космонавт А. В. Филипченко во время тренировки в «бассейне невесомости».
«Как они там, в космосе?» Семья космонавта В. В. Горбатко смотрит телевизионную передачу о групповом полете советских космических кораблей.
Еще и еще раз отрабатывает экипаж космического корабля «Союз-7» этапы предстоящего орбитального полета. Слева направо – космонавты В. Н. Волков, А. В. Филипченко и В. В. Горбатко.
Анатолий Васильевич Филипченко, командир «Союза-7».
Виктор Васильевич Горбатко, инженер-исследователь космического корабля «Союз-7».
Здравствуй, Москва! Торжественная встреча участников группового космического полета кораблей «Союз» на Внуковском аэродроме.
Владимир Александрович Шаталов. 14-17 января 1969 года он осуществлял полет на космическом корабле «Союз-4» и был командиром первой в мире экспериментальной орбитальной станции; 13-18 октября 1969 года возглавил групповой космический полет кораблей «Союз-6», «Союз-7» и «Союз-8»; 23-25 апреля 1971 года был во главе экипажа космического корабля «Союз-10»
Алексей Станиславович Елисеев, бортинженер. Участвовал в создании первой в мире экспериментальной орбитальной станции; был бортинженером космического корабля «Союз-8»; вместе с инженером-исследователем Е. В. Хруновым совершили переход через открытый космос из космического корабля «Союз-5» в космический корабль «Союз-4».
Космонавт В. И. Севастьянов на тренировке вестибулярного аппарата.
Космонавты А. Г. Николаев и В. И. Севастьянов перед полетом на «Союзе-9».
«Союз-9» на старте
«На борту все нормально! Самочувствие отличное!» – докладывает на Землю экипаж «Союза-9». Земля слушает космос.
Центр управления пилотируемыми космическими кораблями. Сюда поступает информация о работе бортовых систем «Союза-9» и самочувствии членов экипажа.
Виталий Иванович Севастьянов, бортинженер космического корабля «Союз-9».
Здравствуй, Земля! 19 июня 1970 года. Космический корабль «Союз-9» совершил мягкую посадку в заданном районе территории Советского Союза.
В полете «Союз-10». Слева направо: космонавты А. С. Елисеев, В. А. Шаталов, Н. Н. Рукавишников.
И снова скоро в полет! Космонавт А. С. Елисеев на тренировке в барокамере перед своим третьим полетом в космос.
Николай Николаевич Рукавишников, инженер-испытатель космического корабля «Союз-10».
На встречу с орбитальной научной станцией «Салют». Ракета-носитель с космическим кораблем «Союз-10» перед установкой на стартовом столе.
Георгий Тимофеевич Добровольский, командир первой в мире орбитальной научной станции «Салют».
Космонавт В. И. Пацаев во время работы с телескопом на Бюраканской астрофизической обсерватории.
Владислав Николаевич Волков, бортинженер первой в мире орбитальной научной станции «Салют».
Виктор Иванович Пацаев, инженер-испытатель первой в мире орбитальной научной станции «Салют».
Космонавт В. Н. Волков с сыном Владимиром.
Старт космического корабля.
Космический корабль и весь командно-измерительный комплекс подготовлены для выполнения сложного эксперимента двух аппаратов.
Готовясь к очередному полету пилотируемого корабля «Союз», мы провели дополнительный комплекс испытательных работ, которые дали положительные результаты.
Совместно с другими службами мы провели много операций по сбросу спускаемых аппаратов с самолетов.
Все эти эксперименты подтвердили правильность наших расчетов.
Затем, обращаясь к членам Государственной комиссии, говорит:
— Докладываю, что весь комплекс полностью подготовлен, прошу разрешение на вывоз ракеты и корабля на стартовую позицию.
Я внимательно слушал выступления специалистов и... невольно вспоминал Сергея Павловича Королева. Советская космонавтика развивается бурными темпами. Ее успехи определила совместная работа многих коллективов, талантливых ученых, конструкторов.
Но повторять пройденное нельзя. Надо создавать новое, идти вперед, работать с перспективой. И в большом деле первопроходцев им всегда будет помогать то, что было сделано Сергеем Павловичем, то, что было пройдено вместе с ним.
...В зал, осторожно пробираясь между рядами, вошел ведущий инженер. Осмотрелся и направился к нам. Рядом со мной сидел специалист, ответственный за систему ориентации корабля. Как только он увидел блеск очков своего смежника, так сразу толкнул меня: «Наверное, какой-то «боб» вылез: За мной идет».
И верно. Ведущий инженер сел рядом с нами и мхатовским шепотом начал бурчать на моего соседа, что ему надо идти на рабочее место, что еще есть вопросы. Слегка поругиваясь, они направились к выходу.
За этой сценой наблюдали многие. Каждый думал, что пришли за ним. Потом появились сочувственные и понимающие улыбки. Все знали въедливость ведущего инженера, его самоотверженность при исполнении служебного долга, принципиальность до занудливости.
Слово предоставляется руководителю подготовки космонавтов:
— Государственной комиссии представляются кандидаты на очередной полет. Георгий Тимофеевич Береговой и два дублера. Они успешно прошли программу подготовки и на экзаменах получили отличные отметки. Командиром космического корабля «Союз» предлагается утвердить полковника Берегового.
Затем выступали ученые, представители различных служб и организаций. Они говорили о значении полета, о перспективах, которые открываются в связи с новыми стартами, желали успеха Береговому.
Георгий Тимофеевич Береговой был краток:
— Товарищ председатель, члены Государственной комиссии! Принятое вами решение ко многому обязывает. Я прошел подготовку по специальной программе. Врачи дали заключение о годности к полету. Приложу все старание и умение, чтобы успешно выполнить задание. Благодарю за доверие.
Утром следующего дня, как было условлено, пришел в гостиницу космонавтов. В огромные окна заглядывает солнце, и в холле много света. Цветы, ковры. Заговорщически о чем-то беседуют врачи. На каждого входящего в здание смотрят, как на личного врага. Ввели закон, что приезжие должны три дня акклиматизироваться, прежде чем их допустят к космонавтам. Боятся гриппа. Беседовать с космонавтами можно только в марлевых повязках. Рукопожатия отменены...
Из столовой выходят Береговой, Николаев, Волынов. С ними Н. П. Каманин.
Николай Петрович Каманин человек прямой и решительный. Свою доброту часто прячет и потому иногда кажется резковатым. Сколько сложных вопросов пришлось решить ему при создании отряда космонавтов! И не только технических, связанных с подготовкой, сложными тренировками, но и чисто человеческих. К каждому в отряде он относился ровно и по-отечески сурово, был одинаково требователен и к тем, кто летал, и к тем, кто только готовился в полет.
А принять решение об очередности полетов в космос порой бывало нелегко! Как-то в минуту откровенности Николай Петрович вспомнил, как он объявлял решение о том, кто летит первым. Это было на космодроме в воскресенье 9 апреля, за три дня до полета.
После игры в бадминтон Николай Петрович пригласил Гагарина и Титова к себе в комнату. Завел разговор о спортивных играх, о тренировках, о работе в корабле, а потом, стараясь придать голосу будничность, сказал:
— Комиссия решила – летит Гагарин. Запасным готовить Титова. Поздравляю вас, товарищи!
Юрий не скрывал радости. На лице у Германа мелькнула тень досады, но он быстро взял себя в руки:
— Ну что ж, поздравляю тебя, Юра, давай лапу!
— Гера, не вешай нос – скоро и твой старт!
— До утра вы свободны, – с облегчением сказал генерал.
Со строгим и решительным командиром бывает нелегко.
Особенно когда у тебя нет жизненного опыта и в принципиальном подходе к делу ты чаще видишь придирки. Но какое счастье встретить строгого учителя на своем веку!
Немецкий язык в нашей школе преподавала добрейшая Ольга Владимировна. Даже если ты не выучишь урока, то она всегда найдет возможность задать тебе наводящие вопросы, а твое мычание расценить как хорошие знания. Три года доброты Ольги Владимировны стоили мне многих бессонных ночей в институте!
Но тогда, в школе, нам очень нравилась эта доброта. Помню в училище командира роты, который заставлял нас делать деревянные мостки вдоль палаточного городка, а настил в палатках укреплять так, словно сооружался дот. Ребята из соседних рот посмеивались над нами, жалели нас, когда вместо прогулок или игры в волейбол мы занимались строительством. Но вот когда начались дожди – а осень выдалась на редкость дождливой, – то уже мы жалели других: в палатках у них все промокало, в столовую бегали, перепрыгивая через лужи, картошку чистили под дождем... Курсанты из других рот мечтали прийти к нам поиграть в шашки и все время пытались устроить шахматный турнир с нашей ротой. Много лет прошло с той поры, но с сердечной теплотой вспоминаю я суровую требовательность лейтенанта Ермакова.
Требовательность к себе и друг к другу стала нормой жизни отряда космонавтов.
В группу по подготовке космонавтов к полету на «Союзе» входил Ю. А. Гагарин. Проходили длительные медицинские обследования. Нужно было брать кровь из вены.
— Не дам! – вдруг неожиданно заявил Гагарин.
— Почему? – недоуменно спрашивает врач,
— Не дам!
Все насторожились.
— Что случилось, Юрий Алексеевич?
— У меня будет... закупорка вен!
— Кто вам сказал?
— Сказали... Не дам колоть вену!..
Врач начинает успокаивать Гагарина, уговаривать. Гагарин настаивает на своем.
Тогда Андриян Григорьевич Николаев спокойно говорит:,
— Юрий Алексеевич! Здесь не место вступать в спор. О своих сомнениях можете доложить по команде. Врачи выполняют свой долг. Доктор! Возьмите кровь у меня.
Гагарин тихо и виновато ушел из лаборатории. Юрий Алексеевич тяжело пережил свой срыв. Побродил по улице, пришел к врачу, улыбнулся:
— Здесь один товарищ, первый в мире космонавт, вел себя несколько неправильно. Мы ему уже сделали внушение. Какую руку колоть будем, доктор?..
Требовательность космонавтов к себе идет от летчиков, от одного из первых Героев Советского Союза, генерала Каманина.
Николай Петрович не любит рассказывать о себе. Поэтому приведу здесь ответы Николая Петровича на вопросы журналиста:
— С кого делаете жизнь?
— Со всех, кто честен, прям, смел. Люблю Павку Корчагина.
— Кто был любимым героем вашей юности?
— Наш преподаватель, бывший красный командир Жизняков, с которым мы изучали биографию Ленина, историю классовой борьбы, читали Толстого, Горького, Шекспира, Гёте. И еще прекрасный коммунист – наш уездный комиссар Баранов.
А из литературных героев, пожалуй, ближе всего по духу был Мцыри. Помните: «Я знал одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть...»
Вообще мне нравились сильные личности. К сожалению, за последнее время выражение «сильный человек» приобрело какой-то негативный оттенок. Думаю, произошло досадное смещение понятий.
Идеалом сильного человека стал для меня уже много позднее Сергей Павлович Королев.
— Какие черты вашего поколения вы передали бы как эстафету молодежи двадцать первого века?
— Любовь к Родине, преданность партии, коммунизму, упорство, смелость, решительность, честность и прямоту.
К новому полету в космос готовился Г. Т. Береговой. Георгий Тимофеевич так рассказал о себе:
— В годы моей юности у нас в стране происходили грандиозные события. Это была эра авиационных рекордов, перелеты через Северный полюс в Америку, челюскинская эпопея и высадка папанинцев на льдину у Северного полюса. Летчики были для меня идеалом настоящего человека, они казались мне какими-то недосягаемыми. Тогда я услышал фамилии Байдукова, Громова, Каманина, Коккинаки и многих других.
Семнадцати лет я был принят в летную школу. После ее окончания в сорок первом году был направлен в действующую армию. Попал в третью воздушную армию, которой командовал Михаил Михайлович Громов. Служил в дивизии у Георгия Филипповича Байдукова, служил в корпусе, которым командовал генерал Каманин.
И опять-таки мне повезло: рядом Каманин, Байдуков, много боевых летчиков, которые помогали формироваться моему характеру, помогали лучше выполнять боевые задачи, которые ставила война.
Прошли мы Польшу от Сандомирского плацдарма, перелетели в Румынию, далее – Венгрия и Чехословакия. Войну закончил под городом Брно.
В ноябре 1944 года командир дивизии прямо на фронте вручил мне звезду Героя Советского Союза. После войны перешел в истребительную часть. В сорок восьмом году стал летчиком-испытателем.
Когда я проводил испытания новых самолетов, то в первую очередь, конечно, учился у тех товарищей, которые уже много лет работали. Все знают Петра Стефановского, Владимира Константиновича Коккинаки, все знают имена Сергея Анохина, Георгия Седова, Георгия Мосолова. В каждом из этих летчиков я искал те качества, которые, как мне казалось, необходимы летчику-испытателю. Летчик-испытатель должен очень хорошо чувствовать машину. Это чувство когда-то у меня не было развито, но постепенно я стал понимать, что хочет машина, что из нее можно взять. Приборы, конечно, дают картину, но приборы в сочетании с чувством человека всегда дают более полную картину!
— Что привлекло вас, заслуженного летчика-испытателя СССР, в профессии космонавта?
— Всякая новая работа, которая приходила к нам, вызывала стремление познать больше. Я очень много занимался психологией летного труда, то есть изучением звена «человек – машина». И вдруг появляется новый летательный аппарат, который летает в совершенно новых условиях, вне воздушной среды. Значит, там действуют иные законы. Какие? Я не знаю.
В условиях полета космического корабля обязательно нужно найти связь человека... с ничем, найти контакт с безвоздушным пространством. Это меня очень заинтересовало.
— Мы наслышаны о тренировках, о серьезной подготовке, которую проходят космонавты...
— Когда я пришел в центр подготовки, то не ожидал такого объема работы, который на меня навалился. С парашютными прыжками я еще более или менее справился ничего, самым тяжелым для меня оказалась физическая подготовка. Раньше я физкультурой систематически не занимался. Был здоров, но тренированности было недостаточно. Для того чтобы меня ввести в форму, которая отвечала бы требованиям космического полета, пришлось поработать. Я полгода чувствовал себя избитым. Все мышцы побаливали.
Потом втянулся. Стал падать вес, кстати сказать, он у меня был несколько лишний. Потом боли прошли, и у меня даже появилось желание, потребность заняться спортом. Кроме того, специальная подготовка, центрифуга.
Космический корабль «Союз-3» стартовал 26 октября 1968 года в 11 часов 34 минуты московского времени. Летчик-космонавт Георгий Тимофеевич Береговой докладывал, что его самочувствие хорошее.
Полет продолжался четыре дня. С кораблем поддерживалась устойчивая радиотелевизионная связь. Репортажи из космоса вел сам космонавт.
Медики готовились к встрече космонавта. В гостинице они заняли почти все номера.
От прожекторов воздух на аэродроме кажется голубым. Все посматривают на небо. Наконец появляется «АН-10». Этим самолетом из Караганды на космодром вернулся Г. Т. Береговой.
Короткий рапорт. Объятия. Ребята в пионерских галстуках вручают цветы, а самый голосистый «от имени и по поручению» произносит:
— Сердечно поздравляем вас с благополучным возвращением на нашу родную землю и желаем пионерского задора в космических делах!
— Спасибо! Спасибо!
Кинорепортеры снимают встречу героя с теми, кто провожал его в полет.
...Утром ровно в десять началось заседание Государственной комиссии. Первое слово Г. Т. Береговому:
— План доклада следующий: подготовка, начало работы, полет, возвращение, выводы. Разрешите приступить?
Берет мел и поворачивается к доске.
После заседания я включаю микрофон и беру интервью.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КОМИССИИ:
— Только что Георгий Тимофеевич Береговой сделал обстоятельный доклад о своих впечатлениях и научных исследованиях, о работе отдельных систем и агрегатов корабля. Об этом будет выпущен специальный отчет. Я только должен сказать, что задание он выполнил, вел себя как испытатель-космонавт отлично.
ТЕХНИЧЕСКИЙ РУКОВОДИТЕЛЬ:
— Этот полет продемонстрировал, что техника работала отлично. Космонавт вел себя безупречно. Он летчик-испытатель, заслуженный летчик, и тут он проявил свои лучшие качества, действовал спокойно, уверенно.
РУКОВОДИТЕЛЬ ПОДГОТОВКИ КОСМОНАВТОВ:
— Мне бы хотелось добавить несколько слов о посадке корабля. Все предыдущие наши космические корабли, как известно, совершали посадку на территории Советского Союза в заданных районах с хорошей точностью, но этот корабль в точности посадки превзошел все предыдущие. Еще в воздухе, в тот момент, когда только раскрывалась парашютная система, самолеты, вертолеты обнаружили спускающийся корабль, и не успел корабль приземлиться, как к нему подошли люди из поисковых и спасательных партий.
Выступают еще специалисты. Все выражают удовлетворение результатами полета, говорят о работе отдельных систем, о большом объеме проделанных испытаний, научных и технических исследованиях.
Полет космических кораблей «Союз-2» и «Союз-3» явился важным этапом в развитии техники пилотируемых орбитальных кораблей.
С каждым годом будет шире спектр задач, выполняемых спутниками земли, а это значит, что разнообразнее станет оборудование, потребуется больше энергии для приведения в действие многих аппаратов и приборов, установленных на орбитальных станциях. Они будут тяжелыми, и, чтобы не создавать чрезмерно громоздкие ракеты-носители, целесообразнее большой вес отправлять на орбиту по частям и там, на месте, из отдельных блоков собирать большую научную станцию.
Комментируя выполненные эксперименты по сближению космических аппаратов, выведенных на близкие орбиты, академик Анатолий Аркадьевич Благонравов заметил:
— Выражение «ручное управление» применительно к пилотированию «Союза-3» не следует понимать слишком буквально. Ведь космонавту, управляющему маневровыми двигателями, помогают бортовые электронно-вычислительные устройства, все современные средства космической навигации.
Технические возможности «Союза» позволили космическому кораблю обрести широкую свободу маневра в пространстве. И если раньше космические корабли можно было в известной мере сравнить с поездами, движущимися по незримым рельсам орбит, то «Союзы» уже с полным правом можно назвать космолетами, которые способны изменять орбиту.
Бесспорно, будущее за такими космолетами. И летчику-космонавту Георгию Береговому выпала завидная судьба сделать крупный шаг по пути к этому будущему.