Вступление

Книга не содержит подтверждающего исторического сценария.

Смысл есть и отображает всю непревзойдённую, неповторимую стратегию, технику и стиль боевого искусства Хо-с-рек.

Что-то даёт понять, как это было?

Хочется проникнуть за пределы миропонимания, самого откровенного и необходимого.

Есть большой интерес в целомудрии и поэзии всего возвышенного неповторимого мира жизни искусства Дао-СС.

Моя книга чтит и даёт восторг сильного и сразу умеренного смысла.

Искусство, зародившееся в горах неким мастером Танг-Кхве-Го, переполняет силой и его величием всю поднебесную великой необъятной страны Когё-ре.

Ценную рукопись неспроста смог приметить и запросить великий король Ван-Гё-Тай.

История неопределима, волей сильный правитель бесцеремонно оставляет книгу, закрывая великий придел на многие лета.

Пророчество даёт силы и изысканность тому, кто неотвратимо идёт целью война и искусного бойца.

Рукопись находит сильных волей людей, но есть завистники?

Потомок король сохраняет боевое искусство как главную ценность всей жизни.

Сколько интриг?

Тайна гибели мудрого правителя Шань-Су-Бёо таит секреты исчезновения священной рукописи.

Обманутые надежды были неутомимы.

Ока-Йо – жестокий король, как мог долго и упорно её искал.

Увиденная драка у стен дворца насторожила вовсе не его, а юного принца, наследника трона великодушного и уверенного Тое-Сан-Тье.

Буду говорить кратко: знать искусство Дао-СС, ту сокровенную мечту совсем случайно принёс с собой мастер Корейского боевого искусства Квон-Кхим-Го.

Этот воин уйдёт, с ним уйдёт принц!

Пылает безграничная стойкость и воля в душе «молодого» Тое-Сан-Тье.

Он не может знать, что его родственник, а это дядя Су-Тхе-Во готовит и задумал мятеж.

Сценарий охватывает строгую закономерность жизни королей.

Мир переполнен алчностью и высокомерием.

Хрупкая, но уверенная в себе дочь короля Ока-Йо догадывается: отец убит, а брата ждёт неминуемая опасность.

Сохраняя спокойствие, принцесса Чжи-Шань-Ши ждёт своего лучшего и любимого брата Тое-Сан-Тье.

Как чутко я хочу рассказать о любви.

Буду подробно описывать мотивы бескорыстного слова и положение.

Этот персонаж разложен по ступени взаимоотношений трёх граничащих меж собой маленьких королевств: Когё-ре, Сил-ла, Байо-дза.

Возникает взаимосвязь, но какой превратной ценой?

Как сложны мотивы и какая она, гордость?

Война, скорбь, новые причины, взаимодействие?

Что спасает положение, и кто он, воин, ставший учителем Тое-Сан-Тье?

Рассказ больше даёт и охватывает истину и доблесть непобедимого воина.

Мудрость, подчёркнутая королём Тое-Сан-Тье, даёт сил выстоять со злостным и коварным врагом Су-Тхе-Во.

Побеждает добро!

Книга Квон-Кхим-Го и её сценарий вымышлен.

Хочется подчеркнуть и рассказать главное о несокрушимой мощи и силе давно забытого боевого искусства Хо-с-рёк.

Как сильно хочется достичь высот, понять и осмыслить всю тонкую и сразу сложную никем непревзойдённую борьбу.

Правда и смысл всей толстой книги – отражение! Истина изнутри та самая, что не даёт покоя и примирения, я как бы чувствую лик борьбы.

Если нет такой возможности прочесть Хо-с-рёк, пусть будет и останется легенда, ставшая уже правдой!

 

Квон-Кхим-Го

Страх, бедствие, слёзы и смерть ходили по всей великой стране.

А это Корея, север.

Страна «знаменитого» Хой-Ге.

Отсюда и история о странствующем монахе в соломенной шляпе.

Было бы чем похвалиться.

Тот бы сказал много.

Но у парнишки ничего не было.

Ни крыши над головой.

Ни денег.

Вроде «несмышленый», низенького роста.

Не любил он смотреть свысока.

Много горя увидела его судьба.

Сам отвергнутый.

Был изгнанный.

Кинет камень, отвернётся и пойдёт прочь.

На что ему было надеяться.

Не умел такой сразу сказать, подойти в глаза, объяснить.

Всегда один, ни с кем.

Вроде, и говорил больше сам с собой.

Умел не многое.

Сделает доброе дело и уйдёт.

Кое-что исправит, где подсобит.

Много работает на поле.

Лишнего никогда не попросит.

Казалось, весь мир и вся земля отвергли его.

Нет, не обижался он на людей.

Не было у него «близких».

А провожало его в пути небо.

Соломенную шляпу часто было видно издалека.

Мокрая она или нет, всё же хорошо прикрывала его плечи и голову от дождя.

Чему радовался юноша.

Все бегут в укрытие, а он нет.

Протянет в небо ладонь.

Стоит, вся земля пропитывается от слёз.

Вода течёт по лицу.

Вытрет её и молчит.

Никто не видел его глаз.

Ничто не скрывало его характер.

А прогнать мог всякий.

Дескать, незачем появляться в этих местах.

Шли в след мародёры.

А, схвативши, оставляли.

Отделавши парня вроде кулаком.

Не был он силён.

Вроде ненужный.

Как лишний.

Своё имя произносил утайкой.

Хой-Ге.

Этот Хой-Ге вор, притворщик, бандит.

Так разноречиво боялись люди.

Боролось неуверенное чувство.

Сострадало молодое невинное сердце.

Крой высокого дерева крыша.

Сразу мягкая трава, листва, а от маленького костра тепло.

Не умел он утаить страх.

Не мог больше терпеть боль.

Вроде, на самом краю.

Что ли, в далёком краю бесправия.

Где по дорогам идти опасно.

А то злая болезнь незаметно подойдёт.

Нет сочувствия, стёрлись воспоминания.

Черноволосый.

Длинноволосый.

Черноглазый.

Одежда свободная.

Латаная.

Тёмно-серая.

Говорят, Хой-Ге не возвращался никогда.

Было, кое-кто да накормит его.

Кто-то да скажет откровенно.

Мысль, она находит скитальца сама.

Пробегает и бесследно уходит.

Смотришь на дорогу, изнутри гнетёт страх.

Город Се-ёже не многолюдный, всегда спокойный, тихий, а на этот раз проходил праздничный карнавал.

Говорят, диво он увидел первый раз.

«Остепенённым» вошёл в самые широкие ворота.

Как в этот день ярко светило солнце.

Оказалось столь многолюдно.

«Нет!» – громко крикнул он.

На широкой тропе человек на ходунках внезапно подхватил его за руки.

Неловко Хой-Ге перевернулся вниз головой.

Сразу закружилась голова.

Неуверенными глазами, было, не поверил, как это оказалось легко.

И веретено раскрученной ткани внезапно окутало юношу с самой головы.

Тот подтянутый акробат шёл, приближаясь к высокой лестнице.

А что удивляться.

Народ шёл сюда за подарками.

Приходили увидеть представления.

Кто-то высматривал что купить.

Здесь ловкие акробаты, красивые танцовщицы.

Был человек с лютней.

Жалобно пела она в его руках.

Мелодия грустно затрагивала и менялась с руки.

Хой-Ге не смел взглянуть старому человеку в глаза.

Он сразу сильно устал, а, наверное, с длинной дороги.

Солнце.

Яркое солнце согрело добрую душу.

Знойное солнце притомило его, и он уснул.

Кто ты?

Долго ли будил его странник.

Весь изнемогая, Хой-Ге протянул ладонь.

««Небось» притомился», – спокойно пробормотал он.

Я сейчас уйду.

Да, но куда?

Куда-нибудь.

А где твой дом?

Нет его.

Но я верю, он будет большой и уютный.

Слеза прокатилась по его щеке.

Ты иди ко мне.

Нет.

Ты болен.

Нет, только устал.

Долго ли шёл их разговор?

Шло третье лето одиночества с того дня, когда юноша потерял всех родных.

Страшная волна с берега моря смыла их кров.

Ведь видел сам, как долго плыла небольшая крыша.

Так и осталось это воспоминание.

Страх, слёзы, крик, бегство.

Вода хлёстко задевала за берега.

Одного не забыть, как чья-то рука ухватила с плеча вещевой мешок.

А что там было.

Немного посуды, латаная рубашка.

Осталось чудом то, что дороже всего.

Ближе к душе.

Закругленный небольшой талисман.

Значился-то он неправильно – синий дракон!

Оберег ему дал отец.

Что скрывалось в юной душе, а какая выпала доля?

Ну, смелее же.

Свободно и просто повторил старик.

Ему, видимо, девяносто лет.

А бодрый.

Ловкий.

Что ли, лукавый.

Его зовут Хве-Танг-Хе.

Имя, видимо, китайское?

Он молча глянул на юношу двадцати шести лет.

Замученный, что ли?

Не «озлоблен», но в глазах нет огня.

Трудности, печаль и слеза неловко следили за ним вслед.

Долго ли они шли по извилистой дороге в горы.

Тропинка сузилась в высокий застойный лес.

Здесь нет цивилизации.

Краем небольшой поляны у озерца очень маленький дом.

Низенький.

Нет ничего лишнего.

А тепло.

Сели они вдвоём.

Может, и долго молчали.

Тепло и мягкая ткань отдавали душе полный покой.

«Это что?» – невыразительным голосом спросил Хве-Танг-Хе.

Не знаю, за что, но эту пёструю ткань дал акробат?

Он быстро перешагивал на ходунках.

Как мог не упасть?

А разве это сложно?

Почему ты туда пришёл?

Наверное, угадал или повезло.

Оно, навязчивое любопытство, бежало впереди.

Одолевала страсть и людская беззаботность.

Повеселиться и сразу за радостью шли люди, так же шёл он.

Но зачем, не знает?

Наверное, захотел увидеть актёров.

Зачем так много наговорил.

Пусть будет из всего этого рубашка.

Я сошью тебе её.

Странно, но вместо иглы он взял с рыбы кость.

Вместо тонкой нити волокна из травы.

Сидел на низеньком твёрдом пеньке.

Стол укрывала старая кожа.

Видимо, отсюда начинался строиться весь дом.

У самой возвышенности.

Возле чащи высоких и низеньких деревьев.

На просторах дикой, неописуемо красивой природы.

Будь чуточку помоложе, я бы брасом пробежал по земле.

Вдруг бодро и сразу засмеялся деда.

Ты молод, силён, стань решительным!

Да, только как?

Этому надо научиться.

Для начала, пусть твоё имя станет Кхим-Го!

Видимо, тебе дано право стать хранителем ценности сокровищницы Дао-СС!

Сказать так, сразу-то не усомнишься.

А разве Хой-Ге понимал тайну имени.

В правильном переводе значится – огненный вихрь.

Мы, люди, сами правим совестью.

Стань тем, кем предназначено судьбой.

Найди себя среди всей неуверенной суеты.

Найдёшь ответ, не станет грусти и зла.

Смолчал юноша.

Только крепче привязался к старому человеку.

Отшельник знал, и в полном совершенстве владел Дао-СС!

Стиль боевого искусства Хо-с-рёк!

Надо видеть, чтобы сказать, или это вообще не дано знать?

Секреты неповторимы.

Здесь своя техника много рисует круг.

Очерченная по земле полоса лежит прямо промеж ног, разделяя шаги.

Со всего самого простого и начинается весь корейский бокс.

А как легко далось знать юноше весь стиль.

Сказано гордо, будешь непобедим.

Найден смысл, есть шанс, впереди путь.

Борьба оказалась проворной, непредсказуемой, гибкой.

Нет «неясного», пропущенного, а разобраться вся.

Неужели это богатство собиралось века?

Может, и трудно пришлось, но деда, как стать сильному духу, тщетно и мощно, как следует тренировал его.

Пробежали годы.

Прошла пора, минувшая десять лет.

Молодость очертила храбрость и спокойствие.

Буду утверждать, сто тысяч раз Кхим-Го пробежал по склонам горы.

За это время он научился читать и писать.

«Небо, ты наше!» – кричал он в небеса.

«Молодость вечна», – прислонялся он к твёрдой земле.

Пил чистую воду из ручейка.

Так научил жить великий воин Хве-Танг-Хе.

Она, жизнь, даже в камне, по крохи земли, и в воде.

А это значило, со всего взявши, он просил прощенье.

Мезга кружилась возле него.

По земле проползала земная тварь.

Мимо пробегал лесной зверь.

Пролетала в небесах птица.

И это давало сил любви.

Было много сказано добрых слов, прочитано мудрости, каждый день молодой человек искал в жизни совет.

«Самое» близкое берёг и хранил.

Часами наблюдал за всей природой и красотой.

Со спокойствием духа.

А как он любил шелест листвы.

Было много времени, но не потрачено зря.

Однажды Кхим-Го долго и внимательно рассматривал свой знак.

Он искал подтверждающий, неопровержимый ответ.

Неужели утрачен смысл, или нет действительного?

Неожиданно, гордым нравом встревожившись, встал Хве-Танг-Хе.

Кто тебе его дал?

Я всю жизнь ношу при себе этот талисман, с ним прожил всю свою жизнь.

Его передал мне отец, сказал: оберег на всю жизнь.

Это символ ордена синей звезды.

Он имеет значение – воин Дракон.

А ещё есть другое название – Семь звеньев!

Теперь Квон-Кхим-Го верил: боги отдали ему свой божественный талисман.

Семь звеньев – эти слова отразились в века.

Хой-Ге стал Кхим-Го.

Не сразу его имя стало Квон-Кхим-Го!

Хве-Танг-Хе же сам когда-то носил имя Квон-Танг-Хе.

Можно себе представить, был стражником королевского дворца.

Верноподданным Его Величества, самого короля Шань-Су-Бёо.

Именуемая техника в Хо-с-рёк, секрет самого правителя, не могла сама выйти за ворота и стены двора.

Строгая дисциплина тогда царила во всей корейской армии.

Хорошо обученные солдаты не имели права подойти близко к правителю Когё-ре Шань-Су-Бёо ближе вытянутой руки.

Творение, таившееся у него, по праву считалось божественным.

Сам непревзойденный мастер меча.

А личная охрана его – сто шесть человек.

Народ сказывал – демоны войны!

Вооружены они были не сильно, деревянной палкой и твёрдым соломенным щитом.

Говорят, каждый умел прыгать выше крыши.

Богатый опыт, заслуженный в поединках на войне, ценился не меньше.

Как говорил король: ««Рождённые» без страха».

Жил такой смысл – отвага и честь!

Искусство Дао-СС, оно вправе считается нашим, и созданное на корейской земле.

Ты его знаешь Хо-с-рёк.

Правда, она своя, и название стиля своё.

Корнем названное искусство давно пережилось.

Деда, а если я буду стиль нашего боевого искусства называть – семь звеньев?

Нет.

Никто не вправе переменить.

Искусство знается и даётся по праву избранными людьми.

Десять лет Квон-Кхим-Го учился свершенной науке боевого искусства Хо-с-рёк!

Двенадцать месяцев в году, семь дней в неделю молодой мастер продолжал тренировать несокрушимое Дао-СС!

Воин и искусный боец стал во истину непобедим.

Теперь видным он шёл по всей корейской земле.

Настали времена, никто его больше не узнавал.

Не за что было очернить.

Его путь часто отражала вода.

Возвышенная рельефом природа.

Синее просторное, необъятное небо.

Раньше он и не смог бы такое представить.

Как было трудно, становилось порою невыносимо.

Столь непредвиденности и несправедливости, но случай оправдывал его.

Большое сделанное дело оказывалось с добротой.

Настал день, когда учитель и ученик шли в Когё-ре.

Буду уверен, это самый большой город.

След непременно проведёт мимо в центральные каменные ворота большого дворца.

Как считал и сказал в юности Квон-Кхим-Го, видный военачальник спит и живёт с большим животом.

Охранник стражи и все другие не причём?

«Не надо говорить зря», – так свободно высказывал Хве-Танг-Хе.

Их не победить!

Наверное, это не любопытство, здесь-то и завязалась случайная драка?

Мастер Хо-с-рёк сразу отследил темп и темперамент опытных бойцов.

Следуя всей острой ориентации, хороший следопыт заранее понимал, кому и как нанести удар.

Здесь стоилось, видимо, острое внимание, все точные и сразу наработанные движения стражников сводились рукой.

Продвигаясь, чередуя внезапность, виртуозный боец, накинув клейкую паутину, жёстко и успешно атаковал.

«Гм», – сидя смеялся деда.

Ой да, ой да Хой-Ге!

Маятник выше уровнем от бедра отводил от себя все острые и тяжёлые предметы.

Острый нож во всю пядь с усилием вонзился в деревянную дверь.

Здесь же под ногами лежал наполовину сломанный меч.

Непристойно простолюдину знать такое сложное искусство борьбы.

И кто же он такой есть, если смог положить всю вооружённую стражу самого королевского дворца?

Связать техникой сложного боя и победить сорок хорошо обученных солдат?

Бой следовал приметливостью и яростно, крики доносились так далеко.

Нет ничего неопределимого, непонятного, вот он какой есть – необратимый хладнокровный непобедимый боец!

Бой остановил наследный принц королевства Когё-ре, Тое-Сан-Тье.

Небольшой отряд на лошадях остановился в пяти шагах от уверенного бойца.

Кхим-Го смеялся.

Его рука неправильно откинула сломанный прямой меч.

Видимо, есть и наработан большой опыт.

Есть сила, ловкость, проворство, но он невежда.

Как он осмелился так поступить?

Перед всеми стоял непобедимый боец по имени Квон-Кхим-Го.

Незамедлительно своевременно подошёл деда Хве-Танг-Хе.

Сразу спешившись, принц медленно и презренно подошел в глаза.

Нет, не те годы великих битв переживала страна.

Знает ли он смуту и ненависть народа?

Видимо, не ведал такой лишенья, не знает что такое страх?

Ведь со стороны смотрел на стремительную настойчивую атаку, как молодой воин непредсказуемым боксом стойко и умело атаковал.

Как перешагивая в чаше равновесия, наносил удар.

Мысль свойски проходила и нравно своя.

Трепетно бороздила по черте старых стен волокита.

Жадность и малодушие единым хватом старались взять.

Мера и равновесие души боролись «против».

Нет страха, нет неуверенности, отсутствует гнев.

За неповиновение, тем более дикое вторжение – смерть.

Всегда отрадно, когда даруется жизнь.

Нет слов, он принёс с собой тайну, с нею уйдёт?

Такой, видимо, закон – жить или умереть.

Истинная правда отвернулась от глаз.

А этот не понял.

Неужели его смог научить всему этому дед?

Они умеют повелевать силой духа и воли.

Воздух пропитывает правдой до глубины.

Вы знаете Дао-СС?

Знать, владеете изысканной наукой побеждать?

«Вовсе просто и прямо», – простодушно сказал принц.

Наверное, хитрость таится «возле» от самых плеч?

Хамство блуждает сзади и стоилось в глазах?

Смолчал юноша.

Сковывало, что ли, изнутри, захотелось уйти, а нет сил.

Ударило жаркое солнце.

Нельзя озлобиться или встать покорным.

Деда Хве-Танг-Хе хорошо понимал, истинный король Ока-Йо долго и настойчиво его искал.

Видимо, только сейчас он выдавал суть всего действия и действительного?

Наверное, молодой принц знает и наслышан от отца о ценной реликвии сокровищницы боевого Дао-СС?

Нет смысла говорить неправду.

Господин.

Помилуйте.

Простите его.

Я старый солдат, обезумивши, обучил его науке военного Хо-с-рек.

Я служил в личной охране самого короля Шань-Су-Бёо.

Есть на это документ, утверждающий моё имя.

А его зовут Хой-Ге.

Здесь, видимо, скрывается прохвост?

Не дано права поднять выше головы, а ты своенравием и гордостью напал на саму стражу королевского дворца.

Смолчал Квон-Кхим-Го, только было б что на это сказать.

Сам понимает, был не прав.

Вроде, не виноват.

Неужели это правда, истина «непобедимого» боевого искусства Хо-с-рёк не видит и не замечает чин?

Здесь надо понимать по-другому.

Воин честью Хо-с-рёк умеет доблестно умереть!

Не подумайте неправильно и превратно, у «непобедимых» длинная в жизни дорога.

Особый талант преждевременно предугадывает и атакует в след.

А что ещё можно больше понимать, всё происходит прямо на глазах.

Только трудно и невыносимо страшно, такого как Квон-Кхим-Го постоянно атаковать.

Неужели ты и в правду смог так сильно его натренировать?

Да, господин!

Я три десятка лет верностью и правдой служил Его Величеству Шань-Су-Бёо.

В старые времена, воины славились особой выучкой.

Есть своя мера и строгий подход охранять короля.

Почитая за большую честь заслужить этакое большое доверие.

Ты и вправду знаешь все законы дворца, но не вправе учить.

Эти слова тронули старого человека, то было сказано не зря.

Трудно не согласиться, невысокий ростом старичок владеет искусством достойного чести короля!

Вы ищите убежище.

Идите со мной.

Да, господин.

Но мы уже уходим.

Мы простые бродяги, ищем покаяния.

Дам я вам покаяние.

Ищите то, чего нет.

Будете иметь большее.

Оглянулись отец и сын.

Стража надлежаще обступила сзади и по сторонам.

Идите же.

Наверное, семь десятков шагов шли Квон-Кхим-Го и Хве-Танг-Хе вслед.

Длинная дорога непринуждённо сразу повернула в палаты большого каменного дворца.

Синее небо рисовало воле, мягкий всплеск.

Небо и волны вод памятью проникали в глаза.

И как в эти самые минуты Квон-Кхим-Го любил свободу.

Вольная воля, так её много и часто называл Хве-Танг-Хе.

Задетое самолюбие вырывалось уйти.

Эту ночь таинственные чужаки провели, как подобает господам.

Самое простое слово – оставайтесь здесь.

Краем невежества оставалось, повиновение.

И зачем ты им это сказал?

Больше подступило волнение.

Я же не сразу понял, перед нами сам принц, наследник короля.

Но деда, я б убежал.

Ты тихо ушёл.

А теперь?

Видит судьба.

Видимо, окно напротив отражает свет.

В эти самые минуты Квон-Кхим-Го боялся за деда.

Он же не знал, что значит для принца Тое-Сан-Тье боевое искусство Хо-с-рёк?

Я же был солдат, верноподданный Его Величества.

Есть закон, подтверждающий это право, а сказано достойно: никто не смеет мне возразить.

Однако говорят, железный трезубец проникает намного глубже.

Подтверждая не исход битвы, а истечение обстоятельств.

Видимо, я ошибся.

Но если юноша честен и благородных кровей, он не сможет убить, тем более причинить мучительную боль.

Кто может знать, что задумал король-отец?

А он не сдержан.

«Наслышан», не умеет оценивать врага.

Твёрд.

Непримирим.

Холодного слова.

Видимо, принц хорошо понимает – Хо-с-рёк обязывает и даёт «целостную» поддержку.

Были времена, воин Хве-Танг-Хе воевал против набегов японских пиратов.

Те проникали в страну с особой жестокостью.

Тронуло сердце былые времена, вздрогнули все воспоминания жизни.

Да, слава покрывала с потом лицо.

Сам король дарил ему обоюдно острый прямой меч.

Пришло время возвратиться домой.

Оказалось, старый дом сгорел, родные здесь давно не живут.

Се-ёже город не большой, в округе живописной природы, среди возвышенностей скал и ветвистого леса.

Да, хотелось возвратиться?

Грустно вспоминать, как сильно тогда взволновалось чувство.

Нет, не было неуверенности.

Хватит придумывать новые обстоятельства.

Возвращаться было нельзя.

Нашлось место в долине гор Хау-то, близко у озера.

Чистое озеро, рыбное и очень холодное – Ид-най.

В уединении.

На самом краю земли.

Неужели воин Хве-Танг-Хе нашёл повод и время похитить ценную единственную хорошо охраняемую книгу Хо-с-рёк.

Так мог подумать принц Тое-Сан-Тье?

Что же на самом деле произошло, учитель Хве-Танг-Хе никогда никому не говорил.

Он умалчивал о реликвии и ценности выше любых драгоценных вещей.

Нет, старый человек полностью доверял молодому человеку.

Он передавал тайные знания  правильным путём из уст в уста.

Говорил, как следует, поочерёдно, со смыслом.

Его надо было понять, каждый день учитель просто и требовательно подсказывал и показывал технику его непревзойдённой борьбы.

Момент отслеживался по глазам.

Мысли задевали «самое» нужное, обоюдно необходимое.

А передать надо то, что даёт и будет просвещать.

Как же сделать так, чтоб Квон-Кхим-Го сам выбирал свою судьбу?

А принц, наверное, не лукавил?

Видно, понял и задуманное хранит?

Мнение, оно убывает, остаётся попытаться уйти?

Оказывается, ненужным человек стаёт, когда его настигают года.

Ставши простолюдином, он, Хве-Танг-Хе, не раб.

Так сказал король Шань-Су-Бео.

Сказанное им – закон.

Как посмотрит на это принц Тое-Сан-Тье?

На все права нет причин, но сказано «свысока» – уважаемый гость!

Оказывается, один миг и час переписывает всю судьбу вновь.

Придёт время, сразу поймёшь все ошибки.

Станет грустно – уединишься от всех.

Одно мгновение остановит безумие.

Сразу вздохнув свежего воздуха, ты прочитаешь пережитую мудрость.

Есть шанс, но его надо взять со смыслом.

А значит, надо думать.

Ты спи, Хой-Ге.

А мне надо думать?

Такой выразительный взгляд у деда Хве-Танг-Хе был только тогда, когда он тренировал.

Скажу так, он был очень доброго характера.

За десять лет жизни никогда не сердился, больше проявлял великодушие, сдержанность, надлежащий времени ум.

Жизнь научила видеть и понимать увесистую середину.

Есть возвышающий миг вседозволенности, свой найденный и оставленный верный ответ.

Надо только ухватиться за правдолюбие.

Увидеть в человеке честь.

Неважно кто он и как одет.

Пусть ясное выражение и смысл слов правильно скажут о себе.

Твёрдо решив уйти, Хве-Танг-Хе хорошо понимал – судьба ценной книги в надёжных руках!

Но её может искать принц Тое-Сан-Тье?

Наверное, он понимает непредвиденность, столь высокий, но краткий уровень и сложность всего мастерства?

Было поздно, и уже стемнело.

Явь тишины погрузилась в мираж.

Тревожное чувство разом отступило.

Насытившись терпением, молодой и очень талантливый боец сразу уснул.

Долго и настойчиво деда вспоминал свой непредсказуемый острый приём.

Он жил жизнью отшельника, замечая и обдумывая боевую позицию во всевозможных вариантах.

Во все сто лет старец был сильным и бодрым.

В один миг того самого времени, он взялся отразить пустоту, выискивая самый простой и правильный бокс.

Находчивость прятала и таила из самого сложного непобедимого стиля борьбы своевременный нужный приём.

Что-то подталкивало его медленно и быстро передвигаться по «осевой».

Что открывает книга, то даёт.

Это натренировать не поздно.

Что стал правильно сразу понимать Хве-Танг-Хе, оказывается совсем неважно знать великий предел.

Надо только научиться ориентироваться и находить хорошо выраженную тень.

Эта философия закрыта, хотя находчивый и истинно сильный боец ею живёт в душе.

Можно долго понимать, как и каким ударом атаковать.

Только явная приближающая опасность выскажет, будет ли победа в пути.

Надо практично и много тренироваться.

Тренировать боевое Хо-с-рёк!

Сколько добра смог сделать Хве-Танг-Хе.

А сколько добродушия осталось от него и любви.

Трудно, но нельзя проговориться и высказываться о борьбе.

Ещё труднее нарушить приказ.

Волю короля Шань-Су-Бёо.

Хве-Танг-Хе ещё раз взглянул на Квон-Кхим-Го.

Борода седая, большая, белая.

Выразительные ясные глаза.

Более двух часов великий воин терпеливо тренировался Хо-с-рёк.

Столько же его боялась чёрная тень.

Три минуты четвёртого он сел.

А способ выйти прост.

Отвести беду от Квон-Кхим-Го.

Нельзя быть грубым.

Глупым.

Смешным.

Хве-Танг-Хе тронул рукой «спящего» Хой-Ге.

Сразу проснувшись, молодой человек встал.

Будь терпеливым.

«Устремлен» цели.

Как и опрометчив.

Такие слова пробудили неуверенность и волнение.

Ты уходишь один?

Да.

Отсюда начинается в твоей жизни путь.

А выход из окна – бегство.

Жди восхода солнца.

А что же станет с тобой, деда?

Я найду способ выйти отсюда.

Умей слиться с пустотой, соединиться с ветром, пробежать стремительно, как леопард.

Улыбка отобразила сообразительность и сразу удачу.

Взять случай в руки, означает оставаться самим собой.

Так оно было и есть, следовать терпению.

Оставаться неколебимым, осмысливать каждый шаг, быть бдительным, не полагаться на случай.

Во всём равновесие, сразу исключается шанс.

Стойкость, она ещё и уверенность.

Проникая в сокровищницу великого Дао-СС, значение знать боевое искусство большой труд!

Умей видеть изнутри.

Следуй как тень.

Стань неприступным, как пропасть.

Дно перевёрнуто, значит, ты чист.

Оставайся «правдив», не причиняй себе и людям зла.

А как ты, деда?

Я буду ждать тебя в горах Хау-То.

Не сразу, медленно крепкие руки сжали деда.

Слеза покатилась по его щеке.

Она невзначай упала прямо на пол.

Знать, так говорит великий разум.

Близкий ты мой человек.

Он качнул головой, снял с себя вещевой мешок.

Отдал не многое.

Книжку, которую берёг больше всего.

Береги и храни.

Будешь один, откроешь откровение.

Смысл взят из глубины моих чувств.

Правда понята и найденная не случайно.

Я её обдумывал всю свою жизнь.

Слово, правящее тобой – главное оружие против бессилия и зла.

Иди в горы Хау-то.

Помнишь, где возвышается самая высокая скала.

Сразу увидишь большую каменную голову, я её называю храм небес.

Смотри на самую неприступную стену, в ней таится и прячется «тайный» проход.

Было моё убежище.

А войти можно лишь с южной стороны.

Взобравшись, сразу увидишь каменный очень тяжёлый валун.

Сдвинь его, там найдёшь мой обоюдно острый меч.

Сразу же возле него хранится очень старая книга.

Это Дао-СС!

Боевое искусство Хо-с-рёк! Храни её.

В ней записаны все приёмы нашей борьбы.

Но деда.

Я, наверное, скоро уйду на упокой.

Мои дни сочтены.

Может, правдиво сказано.

Но до сих пор деда Хве-Танг-Хе о книге молчал.

Рано утром учитель Хве-Танг-Хе вышел и, наверное, ушел навсегда.

Квон-Кхим-Го остался один.

Видимо, он пошёл своей дорогой домой?

Холодно было на душе.

Возник непредвиденный разговор, старый человек рассказал давнюю историю жизни.

Только теперь всё встало на свои места.

Оказывается, боевое искусство Хо-с-рёк нашло и обрело вторую жизнь.

Время искало нового хозяина.

Случай нелепый, сам себе подтвердил Квон-Кхим-Го.

Хотелось немногое, только уйти.

Зачем дрался?

Наверное, таилась и спала в глубине души гордыня.

Подтолкнуло тщеславие, просторное продвинутое самолюбие.

Вспоминая себя, молодой человек понял: он никогда своенравно и своевольно ни с кем так не поступал.

Что же сдвинуло его на столь безумное решение?

Взгляд как есть открывал и задевал самое откровенное.

Видимо, жизнь не имеет скользких противоречий.

Боевое искусство надвинуло на неуверенного, даже боязливого человека цель!

Этими мыслями Квон-Кхим-Го ложился поздно спать и рано вставал.

Он возмужал так быстро.

Время не прошло зря, юноша ревностно оглядывался и с завистью слушал былую правду и историю о жизни великих мастеров.

Стражник подтолкнул молодого человека сзади и безуспешно перевернулся вниз головой.

А с этого-то и началось.

Улыбка отобразила сдержанность и сразу удачу.

Взять случай в руки, перешагивая барьер.

Прошло ненасытное чувство.

Пробудилось «другое», открылись необъятные просторы мысли и великодушия.

Так оно было и есть, встать на свой уровень и свою высоту.

Я найду способ выйти отсюда?

Квон-Кхим-Го хорошо знал горы Хау-то.

Те стены неприступны.

Хотелось немногое, только уйти.

Приглашение Тое-Сан-Тье, оно ещё и разговор?

Стану краток, буду стоять на своём.

Таким чувством Квон-Кхим-Го опустился на пол, закрыл глаза и присел.

Словно небо и земля обводили бороздой ясную черту.

Вчера светило солнце, оно немного пьянило.

Не было сил бороться или бежать.

Не страх ли суетиться возле меня?

Пришло ненасытное чувство и сразу ушло.

Мелькнула нашумевшая непримиримость.

Вот-вот и ушёл бы?

Деда приблизился в тот самый миг, когда верховые всадники воины продвинулись вплотную в лицо.

Достаточно повести пальцем, подтолкнуть, и на воина обрушилось б сверху остриё.

Один и без поддержки он будет биться против ста тысяч хорошо вооружённых солдат.

Бесстрашие, непринуждённость и спокойствие продлевают на полях сражения жизнь!

Видимо, прожитые годы не напрасны, а как сильно переменился характер.

Никчёмный я человек, так вдруг сам себе вслух сказал Квон-Кхим-Го.

Не семьи.

Ни уюта.

Не тепла.

Кроме деда у него никого не было.

Нет и, наверное, не будет друзей.

Сломанное впечатление.

Нет покоя на душе.

Нет смысла сбежать.

Нет смысла остаться.

Не будет покоя там.

Не станет покоя здесь.

Видимо, не находит он места на этой грешной земле.

Да.

Постучали в дверь.

Она была не заперта.

Вошёл военный.

Простите, господин, вы ищете путь.

Можете идти.

Но сам принц Тое-Сан-Тье просит взять его с собой?

***

Нет сил перечить.

Нельзя быть скованным.

Пусть утомится.

Быть тому, как сказал молодой принц.

Ежели не смутился разум, пусть идёт как простолюдин?

А туда, куда последует путь.

Теперь Квон-Кхим-Го первым и молча вышел в дверь.

Они шли дорогой на Се-ёже, в долину гор Хау-то.

Впереди возвышенный контраст высоких и невысоких гор.

Сияние и переменчивость.

Самый сложный рельеф, дивом пёстрая красота.

Нет ничего прекраснее и красивее этих земель.

Долины гор и горизонты соединёны в небосвод.

Здесь на дороге деда и Квон-Кхим-Го часто тренировались у возвышенности.

Трепетно пролетала мимо красивая птица.

Много по пути ручейков.

Схоже стены на них смотрела самая высокая сопка Тон-го.

Наверное, эти горы строили великаны.

Город Се-ёже небольшой, весь отстроен из камня.

Зайдёшь, а уют преследуется издалека.

Теперь у Хой-Ге есть крыша и кров.

Красивое место, но безлюдное.

Это страна восходящего солнца.

Мир, уединяющий от всего.

На самом краю земли.

Теперь Тое-Сан-Тье и Квон-Кхим-Го шли вместе.

Шли не спеша.

По-простому одеты.

Родовое поместье принц оставил наверняка?

Вернётся.

Знать, хочет знать Дао-СС! Наверное, зря.

Да не трудно с ним.

А что он может?

Вроде умён.

Что есть, то ест.

Хитрость она останется позади.

Смута есть и остаётся внутри.

Видимо душа человеческая сулит правосудия.

Только подлец знает выгодный шанс.

Выгода взять чужое – самообман.

Не знаю, что он задумал, но видно по глазам – совесть чиста!

Квон-Кхим-Го хорошо понимал предназначение сокровищницы ценной книги Хо-с-рёк.

Сам же первый раз услышал о ней.

Как же столько времени Хве-Танг-Хе мог это утаить?

Выдержка, сдержанность, постоянный самоконтроль – оказалось дали Квон-Кхим-Го главный урок.

Где истина, от которой бегут.

Как трудно сказать на правду ответ.

Почему люди не любят, когда им высказывают в глаза.

Шло время.

Бежали по небу большие белые облака.

Правда тронула сердце.

Смысл он торопливо обгонял путь.

Однажды, Тое-Сан-Тье рассказал о себе.

Смело рассказывал о возвышенном.

Сказал о навязчивой и капризной сестре.

Неловко он взял в руки недлинный шест.

Борозда, она оставалась, когда он обводил кругами с руки.

Ты теряешь энергию.

Торопишься.

Надо прятать в сердце самоконтроль.

Быть тому, значит, не суетится.

Стать терпеливым.

Да.

Но не промедливши.

Следует чёткий шаг, дистанция, ритм.

Впервые Тое-Сан-Тье сказал слово друг.

Воины неба ходят по облакам.

Где живут и резвятся братья драконы.

Этим взглядом Квон-Кхим-Го имел в виду «боевое» Хо-с-рек.

Небо, ты знаешь, как резвятся драконы.

Ты хочешь знать Хо-с-рёк?

Возьми меня в ученики!

Учение, Квон-Кхим-Го назвал принцу – Семь звеньев.

Бывает за постоянство, силу воли, сдержанный ум большая награда.

Одно пойми: если войдёшь, выход останется навсегда позади.

Учитель.

Учитель – теперь это слово Тое-Сан-Тье повторял много раз.

Идём же в Се-ёже.

Пойдём в долину гор Хау-то.

Знаешь, где живут доблестные рыцари неба!

Квон-Кхим-Го стоял и гордо смотрел принцу в глаза.

Будь уравновешен, бдителен, спокойной души, поделись со мной истиной, отведай моей.

Нелегко придётся, но ты осмысленно пойми сейчас.

Знать, учиться тебе этому искусству целых десять лет.

Я буду тренироваться упорнее, учитель.

Нет, науке рукопашного боя отведено своё время.

Будем тренироваться вместе.

Запомни, боевое искусство – это стиль жизни.

Я буду навсегда повязан с твоей судьбой.

Можно было много об этом говорить.

Учитель был точен и краток.

Сразу же, перехватив из рук Тое-Сан-Тье шест, Квон-Кхим-Го правильно показал мягкую и жёсткую технику «сложного» и трудно приглядного Хо-с-рёк.

Было видно препятствие под стопой неровности и песчаный грунт.

Задевая за куст, нащупывая стопой камень, низкая устойчивая позиция наступала вперёд.

Столь непредсказуемых разворотов.

Стремительно, большим и маленьким «крутом» руки.

Техника беспрепятственно и свободно находила невидимого нападающего с руки.

Видимо, этими боевыми приёмами хороший боец владел больше четыреста лет!

Задетая волна впечатлений обуяла будущего короля.  Он так сильно стал понимать настойчивость и целеустремлённость бойца.

Оказалось, наука знается теоретически с сильной стороны.

Неужели Квон-Кхим-Го заучивал некоторые основные фразы наизусть?

Он без запинки правильно показывал подтверждающий найденный вариант.

Казалось, нельзя подступить ни с какой стороны.

Как быть, ежели он возьмёт в руки копьё?

Грустным и молчаливым Тое-Сан-Тье шёл сзади.

Он не смог до конца уяснить, старик Хве-Танг-Хе тренировал его с книгой или нет?

Длинная извилистая дорога вела свои впечатления.

Наверное, туда можно прийти за три часа, они же не спеша шли целый день.

Эхо, эй, тебе доверяю я тайны.

Только тебе скажу откровенно мой путь.

Только с тобой поделюсь истиной дней.

Дай сил любви, прошу тебя, проводи меня к счастью.

Здесь, с краю леса, впервые Тое-Сан-Тье увидел низенький дом.

Заброшенный или его кто-то пошатнул.

Дверь надевается на запор.

Квон-Кхим-Го сразу поспешил видеть деда.

Он окликнул его несколько раз, сразу побежал на озеро.

Где-то вдали юноша услышал громкий раскатистый шум.

Эге, крикнул он громко, деда Хве-Танг-Хе там.

Как-то свободно и легко Квон-Кхим-Го дал знать Тое-Сан-Тье пробежаться.

Только оступившись об камень, он почувствовал непримиримость и чужака.

Неужели я так легко вхожу в доверие.

Однако чувство не боролось и не отвергало.

Наоборот, целый день он чувствовал себя хорошо.

А ничто не подталкивало на откровенный разговор.

Нет, Тое-Сан-Тье не оказался дурным.

Первое впечатление было превратным.

Он, Квон-Кхим-Го хорошо знал: непримиримость и неудовольствие к власти с ним останется навсегда.

Говорится – жизнь не пустяк.

Что сделанное, оно непременно отразит.

Нет, деда Хве-Танг-Хе сюда не приходил, наверное, не возвратиться?

Задумываешься и молчишь.

Нет недоумения, а грустно.

Надо искать.

А где он может быть?

Учитель.

Трижды громко крикнул Квон-Кхим-Го.

Уныние и горькая слеза каплей упали вниз на траву.

Что же я наделал, кроме него у меня никого нет.

Учитель, простите меня.

Учитель, я никогда не оставлю тебя одного.

Таким сочувствием встал поперёк дороги Тое-Сан-Тье.

Большее, что осталось – ждать.

Наверное, Квон-Кхим-Го и Тое-Сан-Тье сразу поняли, их объединяет союз.

Каждый день неколебимым взглядом, мыслью, заданной целью, не считаясь с непогодой, а больше на берегу озера Ин-дай они стали тренироваться.

Сколько надо тренироваться, чтобы стать мастером?

Столько сколько на небе звёзд.

Рано или позже ты будешь великий воин!

Говорят, небо и вечность запоминает большие сражения.

Немое пространство и великая пустота властвуют над всей великой землёй.

Воздух и ветер знают в великий предел все виды воинских искусств.

Можно взять сыпучую горсть земли.

Мягкие чёрные крупинки оставят на пальцах твердь.

Наверное, со всего понемногу взявши, начинает жить та самая сильная и непобедимая борьба.

А начинается она с самого простого: надо научиться равновесию и устойчиво стоять на ногах.

Сколько раз учитель Хве-Танг-Хе подталкивал позицию, захватывал руки в замок, атаковал стремительно наступая.

При этом шаги Квон-Кхим-Го сохраняли координацию и баланс.

Техника боевого Хо-с-рёк оказалась непредсказуемой и сразу гибкой.

Её реакция и подвижность больше и чаще наносили единый точный смертельный удар.

Нет, не зря учитель подсказывал идти в горы и тренироваться там.

Он стоял над пропастью у отвесной стены, захватывая руками воздух.

Часто его руки подхватывали мягкие облака.

А ты знаешь, как сильно бьёт о берег волна.

Каким хлёстом вода выбрасывается на берег.

Какое дыхание у природы и силы стихии.

Квон-Кхим-Го вставал рано утром и сразу бежал по извилистой узкой высокогорной тропе.

Он останавливался, когда восходило и выдвигалось красное солнце.

Этот вид выраженности нельзя было пропустить.

Небо открывало особой неописуемости красок горизонт.

Видно, как стелется по низине белый туман.

Здесь, на вершине, учитель и ученик учились управлять силой воли.

Нет слов сказать по-другому.

Если есть смысл, он обязательно пробудит ответ.

Так говорю я: нет в жизни «невозможного»!

***

Тое-Сан-Тье человек не гордый.

Слишком большой опыт отца не вразумил его.

Быть высокомерным не означает быть сильным.

Силы даёт большой опыт и неосквернённый ум.

Шань-Су-Бёо обладал такими качествами.

Он умел замечать большее: боль и сострадание других.

До сих пор во дворце его вспоминают добрым словом.

А каким он был, отец Ока-Йо не говорит?

Видимо, Хве-Танг-Хе верой и преданно служил его семье.

Разве принц смел его не отпустить.

Видимо, есть о чем поговорить?

Хотелось бы спросить и больше познать о правителе Шань-Су-Бёо.

Хве-Танг-Хе владеет той самой наукой из сокровищницы дворца.

Богатая техника достоверная, она созданная для самого короля.

А разве была крадена?

Следует тайна, которую непосвящённым нельзя знать.

Такое оно, невидимое оружие.

Боевое Искусство Дао-СС – одна ветвь и правильное направление «сильного» непобедимого Хо-с-рёк.

Оно сохранилось и, видимо, таится в тайнике?

Книга, видимо, путеводитель судьбы.

Знаю, Квон-Кхим-Го о ней знает.

Предать, осквернить доверием будущий король не мог.

Разум чист и мысли бодрые.

Говорят, все великие мастера боевых искусств преднамеренно знают судьбу.

Что даёт человеку боевое искусство?

Он Квон-Кхим-Го не так-то и прост, а поверил Тое-Сан-Тье.

Не смутил его возвышающий и сразу вызывающий взгляд.

Наверное, он видит по глазам.

Ныне, как говорится, друг учился побеждать.

Как построить кров и крышу над головой.

Чем наполнить свой желудок.

Какая таится внутри всей природы опасность.

Где лучше расположиться на ночлег.

Особенно хотелось раскрыть тайны неприступного Дао-СС.

Боевое искусство Хо-с-рёк, дословно – подлинник.

Другое название – Белый лотос.

Цветок означает чистоту души.

Вроде жизнь неколебимо «идущего» впереди.

Семь звеньев – просветление!

Книга толстая.

В ней больше восьмисот страниц.

Много написано истины.

Понятно рассказывается о борьбе.

Отчётливо ясный текст.

Много рисунков.

Скажу так, даже есть графические таблицы.

С виду на обложку старая рукопись ни о чём не говорит.

Семь талисманов отражают в её глубине значение и, видимо, семь учителей?

Говорят, в эпоху нового века Танг-Кхве-Го первым понял и создал технику всесокрушающего кулака.

Оказывается, воздух подталкивает, если дыхание и энергия высвобождается вне.

Большая волна бодрости изливается изнутри.

Мастер взял в ученики девушку.

Сой-Да-Й.

Здесь есть путаница, технику всей острой подвижности создала она, не её сын.

Скажем, последователем оказались сразу несколько учеников.

Это сильные братья Квон-Хой-До, Хвон-Хок-Го.

Говорят, они были непобедимы и неразлучны.

Сой-Да-Й не смогла правильно воспитать сына.

Он вырос захмелевшей гордыней и стал полновластный пират.

Надо понимать высокомерие, ненависть и страшную злобу.

Говорят, идущий по волнам был неуловим.

Может быть, он и пользовался боевым искусством, но изучить, как следует и подобает его, не хотел.

Имя его знаменитое – Цуи-Юан-Го.

Трудно говорить: миссией Квон-Хой-До и Квон-Хок-Го стала смерть Цуи-Юан-Го.

Только это могло убедить Сой-Да-Й обучить своему нетрадиционному стилю взятых учеников.

Время задевает за «самое» откровенное.

Квон-Хок-Го и его последователи ученики донесли это боевое искусство «неизменным» до наших дней!

Мастер Кхве-Го смог найти недостающее звено во всей необъятной и сильной науке в великий предел.

Название обрело сразу три смысла.

«Правящий» судьбой! Не под власти стихии!

«Разрушающий» мечом!

Он смог понять всю весомую, точную, неограниченную грань всего истинного мастерства.

Создавая учение, смог описать великий космос.

Говорится: вечность и время «едины» необъятному пространству.

Великий разум и великая пустота зародились вместе.

Смелое описание.

Книга трудно понимается непосвящённым.

Горел королевский дворец.

Две башни стражи охраняли последнюю дверь.

Оказывается, на краю всей жизни сам Шань-Су-Бёо прикрывал её собой.

Сзади вонзилась острая стрела.

Видимо, стрелял кто-то из «своих»?

Или правитель сам передал эту книгу, или её взяли из рук?

Тое-Сан-Тье уже хорошо понимал, кому осталась ценная книга.

Хве-Танг-Хе наверняка знает о великой сокровищнице великого Дао-СС.

Он же чисто владеет всей наукой Белого лотоса!

Квон-Кхим-Го тот, кто сможет научить этому искусству меня.

Надо полагать, книга сохранилась?

Или я сам, как получится, её напишу?

На это потребуется много времени.

Пройдут годы.

Что же на сердце тревога?

Как хочется увидеть родную сестру.

Меня смог понять и поддержать дядя Су-Тхе-Во.

Он бывает непредсказуем и никогда не лжёт.

Наверное, не зря он уговорил отца не выдавать в замуж принцессу Чжи-Шань-Ши.

Сказал только после моего возвращения.

Здесь тишина и безмолвие.

Ничего красивее не видел, как восход солнца.

Увиденное, оно впечатляет, оставляя следы.

Наверное, никогда в своей жизни Тое-Сан-Тье не чувствовал себя сильней.

Так хочется много тренироваться.

Как сильно жжёт высота познания.

Изнутри подсказывает: Квон-Кхим-Го не подведёт.

Не знаю, почему, сразу появилась надежда найти книгу?

Толстый трактат, что аккуратно записывался все тридцать лет!

О ней не раз говорил мне отец.

Не понимаешь ты, что такое непревзойдённое великое Дао-СС.

Такая  сила.

Столько мощи.

Взять солнце рукой.

Будешь непобедим, станет непобедимая армия.

Отец ощутил больше утраченное, недоступное противостояние.

Увы, было видно, как он сожалел.

Оказывается, учение и большой опыт без учителя не одолеть.

Правлению Ока-Йо двадцать шесть лет.

История ведёт девять лет междоусобной войны.

Сколько смертей.

А король Шань-Су-Бёо искал путь примирения.

Он всячески добивался цели мирным путём.

Глаз зверя, видимо, затаился во дворце?

Было восстание, смута народа, которое усугубил враг.

А те люди преследовали единую цель – убить короля!

Три раза трактат Хо-с-рёк пытались выкрасть из дворца.

Раз, король, спасая её, вытащил рукопись из огня.

Однажды преследуя, повозка точно врезалась в стог.

Какое удивление «увиденного», книгу в руки взял молодой солдат.

«Кровь на ней», – кричали все.

Путь «проклятого».

Кинь её.

Её середина затмевает человеческий рассудок.

Говорится – просыпается и начинает властвовать зло.

Тот, кто владеет этим искусством, в истину становится непобедим.

Да, он неуязвим на войне и будет беспощадно убивать! Такое грозное и сильное оружие создал Кхве-Го, а закончил писать ученик.

Неужели Квон-Кхим-Го, так звали того ученика?

Это слово много значило для отца.

Значит, имя Квон-Кхим-Го завещал и дал учитель Хве-Танг-Хе!

Окно напротив отражает свет.

Знать, изнутри начинает жить чёрный дракон.

Ничто не смущает великого воина.

Он дышит, предполагая, и, наверное, всё видит наперёд.

Имеется в виду неуязвимость и покой.

След Хо-с-рёк даёт право разобраться в ошибках самому.

Знать, и овладеть истиной всей борьбы – большой труд!

Кхим-Го, я вижу, ты не можешь принять решение.

Ты знаешь тайну исчезновения книги.

Может, она у тебя?

Гм, улыбнулся Квон-Кхим-Го.

Ты видимо таишь зависть.

Брат, я дам тебе клятву.

Даже так.

Только не злись после.

Ведь дороже боевого искусства Дао-СС у меня ничего нет.

Идём же тренироваться.

Главное, не дать переубедить в себе гордыню.

Вот он какой, неприступный боец.

Скользко и вёртко друг уходил от его рук.

Проворное тело уклонялось от низа бедра.

Кулаки то проваливались или проникали в пустоту.

Отслеживай технику.

Не торопись.

Так повторял несколько раз мастер.

Учись терпеть боль.

Ничто больше не колеблет внутреннее состояние.

Ни ветер, ни солнце, ни дождь.

Неподвластна стихия природы.

Дракон символизирует неуязвимость, неприступность, решительность, отвагу и ум.

Чёрная тень захватывает целиком.

Можно много думать и множить приём, на этом, видимо, построен весь быстрый и сразу поучительный бокс.

Друг, ты будешь король?

Буду!

Я старший брат и наследный принц.

Есть младшая сестра.

Она характером не гордая, даже безобидная, порою ведёт себя как простолюдин.

Квон-Кхим-Го встал, руки сжали плечи Тое-Сан-Тье.

Только я не слуга.

Видимо, сын короля Ока-Йо не нашёл больше слов.

Стало видно – Квон-Кхим-Го не утешится никогда.

Видно, места он не может найти на этой земле.

Только разговор не случайный.

Ведь принц этого не хотел.

Он не сможет обидеть или быть в стороне.

Взять и завладеть великим наследством.

Стать того не могло.

Книга короля у простолюдина?

Ты хранишь боевое искусство, как наследство короля.

Да, только книга не моя?

Сковывалось чувство.

Отрадно или все равно?

Было обещано отцу большее и книга.

Кхим-Го знал: этого нельзя было говорить.

Ведь клялся никого не тренировать.

Клятва лежала совестью на сердце.

Но пришло, видимо, время всё решать самому.

Нет, не стал учитель сразу забираться в тайник.

Он ни разу не рассказывал о «сокровенном».

Не бывает такого, чтобы всё в жизни давалось легко.

Жизнь соединила их судьбы и взгляды навсегда.

Сказать, наверное, оба поняли дружбу.

Не часто верные друзья уходили к людям.

Город Се-ёже очень красиво расположен среди гор на холмах.

Задевая за каменную стену, сразу ощущается присутствие очага.

Улицы тесные, отступают сразу к двери.

Редко саженые деревья, низенькие изгороди, много цветов.

Крыши домов выложены из глиняной черепицы.

«Покатистые», переступями, отождествляющие высоту.

Окна со ставнями, затрагивающими фасад.

«Увиденное» впечатляет, даже под ногами каменный тротуар.

Мы вошли в широкие ворота Се-ёже.

Место, где впервые Хой-Ге увидел деда Хве-Танг-Хе.

А какая прозрачная и чистая вода в колодце, холодная и вкусная.

Ворота заперты, но на большой рынок можно пройти через открытую дверь.

Здесь тень будет медленно переходить, отступая к стене.

А когда стемнеет – на улице тишина.

Вроде, город не нарочно погружается в глубокий сон.

Местами, ярко освещая улицы, горит фитиль.

У двери близко ставят сиреневый или ярко красный фонарь.

Как ни скажи, всегда видно, кто, где прошёл.

Утро наступает раньше, открываются ставни, открывается дверь.

Выходит на улицы много людей.

Все занимаются своим делом.

Наверное, слышали такие слова – город мастеровых.

Тое-Сан-Тье увидел этот мир жизни изнутри.

Заглатывая воды, он ощутил внутреннее равновесие и перемену.

Оказывается, как много с собой в его жизнь принёс Квон-Кхим-Го.

Будущий король ощутил всем сердцем и душой, как нужен мир!

Жизнь, она пробирает свободой великодушия.

Учитель, ты научил меня замечать чужую боль.

Страна развивается, но в ней процветает рабство.

Не знаю, почему я этого раньше не замечал.

Хочется жизнь прожить не скользкой удачей.

Сделать многое для людей.

Городская площадь скоро будет заполняться людьми.

Купить можно всё, наверное, даже красиво сделанный меч.

Но, оружие носить строго запрещено.

Здесь принц Тое-Сан-Тье понимал смысл жизни.

Душа брала сил добра сил любви.

«Да вон он», – громко выкрикнул Тое-Сан-Тье.

Странник Хве-Танг-Хе.

Деда.

Эти слова неожиданно громко крикнул Квон-Кхим-Го.

Деда Хве-Танг-Хе.

Обернувшись, на дороге стоял немо растерянный старик.

Пожилой человек медленно покачал головой.

Не сразу и невнятно сказал своё имя: «Я Чхве-Сун-Джи».

«Надо возвращаться», – медлительно и робко сказал Квон-Кхим-Го.

Бежим обратно домой.

Зябко на душе, холодно от переживаний, даже жутко.

Страх, он внезапно настигает на пути.

Бежит в след или стремится напасть.

Хватается, сколь есть мощи.

Как больно стало, и отчего-то екнуло сердце.

Квон-Кхим-Го, ты болен.

Нет, я остро ощущаю опасность?

Нет покоя.

Возможно, тебе скоро придётся возвратиться назад?

Нет, этому не бывать.

Ты не останешься один.

Сразу откровенно сказал Тое-Сан-Тье.

Вот увидишь, всё будет хорошо.

Возможно, мы найдём деда Хве-Танг-Хе?

Нет, он не вернётся.

Было сказано так, как прощается навсегда.

Взгляд Квон-Кхим-Го был упрямый, словно что-то вотвот должно произойти.

Присутствовала напряжённость, обоюдная пустота, наверное, и неуравновешенность.

Ты веришь в чудо.

Да.

Оно есть, или его трудно понять.

Ведь в столь краткий срок всё переменилось.

Меня спас деда Хве-Танг-Хе.

Сроком десяти лет я учился «боевому» Хо-с-рёк! Теория, безусловно, описывает острый точный удар.

Удар, парализующий любого нападающего с руки.

Значит, исцеляющая тонкая нить энергии ци несёт в себе всесокрушающий кулак!

Достичь высокого уровня мастерства на деле оказалось сложней.

Наука рукопашного боя продолжает быть труднодоступной и сложной даже тогда, когда её знаешь хорошо.

Квон-Кхим-Го овладел тайными знаниями боевого искусства до великого предела.

Впредь никого не боялся.

Понимал человеческие глаза и сразу характер.

Знал то, от чего не уйти.

Всегда, следуя своей дорогой, много наблюдал.

Как трудно порой понимался гнев, нестабильность, страх, заносчивая нервозность и обида.

Холодный расчёт выраженного слова.

Деда говорил просто и свободно.

В человеке отсутствует стойкость и равновесие души.

Опасность таит или высокомерие, либо соблазн.

Лучше бездействовать, чем углубить не желаемое и порок.

Сказанное сбывается «сквозь» года.

Немое молчание.

Взгляд, проникающий в глубину.

Непринуждённость.

Природа, оказывается, беспрерывно зовёт.

Аромат свежести и чистоты пробуждает в спокойствие.

Отражает всё и пространство, и небо.

Как дико.

Эти самые слова сказал Тое-Сан-Тье.

Так жил отшельником Хве-Танг-Хе с Квон-Кхим-Го?

Взобравшись на горы, Тое-Сан-Тье увидел красивый необъятный непредсказуемо богатый край.

Сама природа построила каменный дворец.

Многоступенчатость.

Сияние света, контраст, продлевающий перемены.

Сколько всего?

Ответ будет таить нераскрытая каменная книга.

Мудрость, тронутая беспрерывным проливным дождём.

Задевая рукой за камень, всё состояние блага пропитывает эта твердь.

Квон-Кхим-Го не сможет жизнь прожить по-другому.

Нет той необходимости, противиться или бежать.

Взявшись за дело, надо обязательно его довести до конца.

Тренироваться!

Надо увидеть и запоминать все приёмы нашей борьбы.

Стратегия обязательно подтолкнёт.

Хо-с-рёк настойчиво подсказывает, как кого, каким ударом атаковать.

Скоро верные друзья, высоко взобравшись, сразу нашли книгу и меч.

Неужели Хве-Танг-Хе хранил её в поднебесной высокогорья многие лета?

Это же под чередующим хлёстом снега и дождя, порывами ветра, промерзающей до основания глубины.

Может быть, он верил в чудеса жизни?

Знайте – воин жил не воспоминаниями, он всю свою жизнь хранил и держал книгу при себе.

Да, спал с нею.

Уходил.

Никогда, ни с кем о Хо-с-рёк не говорил.

Как же Хве-Танг-Хе утаил её от меня?

Такие слова были неожиданностью для друга Тое-Сан-Тье.

Неужели тайна скрывает суть действительного?

Молча Квон-Кхим-Го открыл священный трактат Кхве-Го.

Книга столь богатой стратегией, выражено обводила жёлтую каймою серую печать.

Печать Шань-Су-Бёо.

Видимо, Хве-Танг-Хе был тот самый стражник, охраняющий последнюю дверь?

Никто не смел зайти или перебежать уровень.

Нельзя было видеть сокровищницу знаний.

Ключ имел только король.

За стенами смотрели десять охранников.

Зайти со стороны было нельзя, замок неприступен.

Что же на самом деле произошло?

Эта книга – ключ к загадкам и таинствам неопровержимого начала.

Возможно, другой такой нет?

Дао-СС задевает верх меры и достижимого.

Нрав, смысл, «самое» важное и необходимое, приёмы и их последовательность по «возрастающей» в мастерство.

Первая эмоция пробудила острое восхищение.

Она твоя Кхим-Го.

Листая страницы, братья боролись чувством.

Ей, оказывается, более четырехсот лет?

Восемьсот листов чёрного текста.

Свыше двух тысяч рисунков.

Её писал философ, непобедимый мастер и учитель Хо-с-рёк!

Наверное, мы неразлучны.

Эти слова впервые произнёс Квон-Кхим-Го.

Он понимал, Тое-Сан-Тье не захочет, возвратится без книги во дворец.

Что-то подсказывало быть рядом.

Вряд ли примет находчивого скитальца король отец?

Заглядывая в будущее, отражало сразу действительностью.

Трудности угнетали.

Читая вслух возвышенное вдохновение, идею, смысл, сразу ответ – неуверенность и вопросы сразу оставались позади.

Кхве-Го создал самое избранное, обоюдно пробивное, практичностью правильную борьбу!

Увидеть её больше никому нельзя.

Это вслух высказал сразу учитель.

Думаю,    так    же    задумчиво    понял    Тое-Сан-Тье.

Они сошлись на едином мнении – носить её пока при себе.

Воздух, насквозь пропитанный тайной.

Здесь, в горах, остались жить воины, которые сложили и записали легенды.

Отсюда рано утром встаёт солнце.

Видна великая страна древней цивилизации – Корея.

Земля – добродушная кормилица.

Песнь о любви, сила, дающая счастье.

Мать и отец, которую так люблю.

Никто не мог знать, куда ушёл деда.

Трудно было предположить.

Бодрый, жизнестойкий, простодушный, неунывающий человек.

А как хотелось понять истину с его уст, достичь большего мастерства.

Как не хватало совета.

Не было возвращения в прошлое.

Мечта, она только что появилась.  Будет день, счастье не пройдёт мимо.

Как хотелось встретить девушку мечты.

Даже отзывалось нежное чувство.

Любовь ко всему живому на земле.

Восторг и наслаждение скиталец получал каждый день.

Три раза в день братья тренировались.

Запоминали и изучали больше приёмов борьбы.

Так надо следовать терпенью.

Большой труд, большая выносливость, острота слуха и внимание, давали знать всё о себе.

Как красиво Квон-Кхим-Го научился писать.

Старательно выводил сложный иероглиф, описывая судьбу.

Надо полагать, это подсказал друг.

Жизнь пробегала свойски.

Не сразу Тое-Сан-Тье рассказал историю своего народа.

Каждое сражение, отдельную авантюру и убийство.

Как живёт и много сострадает великий народ.

Великая страна будет процветать, а самое сильное оружие – стратегия и тактика боевых искусств!

Корень великого воинского дерева, он, видимо, из Кореи?

Неужели Когё-ре есть колыбель зарождения всех видов воинских искусств?

Так записано в этой книге.

Если пропустить военные заслуги и отмеченную доблесть на войне.

Остальное окажется не интересным.

Что скажет в ответ простой смертный человек?

Небось, увидит незнакомца, запрёт дверь.

Небо  над  головой  меркнет.

Страх пробирает с ног до головы.

Что есть, оно бережётся, лучше отойти от двери и молчать.

Увидеть бесстрашие большая редкость в наших местах.

Боевое искусство разве могло переплыть через океан?

Жизнь задевает надобностью «необходимого».

Выше знамя.

Громче кричите, так, чтоб дрожала земля.

Пусть враг ищет свою погибель.

Оружие, оно направлено вверх или выше головы.

Как уверенно применялись воинские знания значением всей войны.

Армии скоро сближались.

Быстро и сразу пересекался фронт.

Дикие вопли сдавливались и срезались.

Звон смертоносного оружия теснил всех живых.

Жизнь и смерть отрадно задевали в плечо.

Нет пощады, не получается высказаться в глаза.

Вырывается громкое слово – смерть.

Оглядываешься и видишь, как умирает «свой».

Нельзя отступить, а некуда.

Такую стратегию можно только заметить со стороны.

Белый лотос недосягаемо разуму, так говорил Хве-Танг-Хе.

Разницей, то ли от возвышенности, либо по честолюбию.

Цветок лотоса вдохновлял чистоту, силу, молодость и мудрость!

Примером пробуждения от сна.

Понять такое смог только пресвященный.

Но увидевши и познавши все тяготы жизни и войны.

Изучайте приёмы рукопашного боя.

Помните: ничто не колеблет больше, чем зло.

Ищите дорогу взглядом добродетели.

Теория могла быть не интересной.

Значению предавалось много медитировать.

Тратить время в «пустую» на молитвы.

Теория относительности, верить в жизнь после смерти.

Возвышенность духа воина – не бояться смерти!

Боевое искусство тайных чар отражает свет.

Оно проникает глубоко в сознание.

Болезненно проходит урок.

Трудно перевести дух.

Трудности, они отступают и наступают.

Надо понять смысл от учителя.

Узнать больше.

Видеть боевое искусство, проницая изнутри.

Смысл правит разумом.

Ответ бдительный и понятный.

Слово глотается разумом что закон.

Гнать прочь непристойные мысли.

Бороться с ненужным.

Здесь сразу изгоняется неправда и лень.

Промедление, оно ещё и неуверенность.

Тренировка тела и духа, главный занимательный час.

Человек становится бдительным.

Терпеливым.

Стойким.

Осмотрительным.

Сразу понимает цель.

Такого не обмануть.

Из неумелого никчёмного простака окажется нерушимый взгляд.

Непобедим тот, кто окажется мудрей.

А постичь это искусство сможет тот, кто не устрашится врага.

Он, Квон-Кхим-Го, хорошо читал и писал.

Любил слово истинной правды.

Нравилось ему находиться в лесу.

Ловко и легко преодолевать препятствия.

Сидеть на самой высокой скале.

Воин всегда был вооружён и хранил тайну.

Таил то, что другим не дано.

И это не случайность – знать великое Дао-СС! Сильный Дракон не скоро утвердился в душе.

Семь звеньев есть и остаётся неизмеримым пространством не пройденных высот.

Моя высота – верх всех способностей знать Дао-СС! Этот смысл сразу понял Тое-Сан-Тье.

Задумываясь над «будущим», он хорошо понимал развитие всей страны.

Будущий король Когё-ре взвесил все просчёты и ошибки отца.

Правда своя безупречна.

Сказать или смолчать, не всё равно.

Остаться при правде, с достоинством – дело правильное! Но как быть, если страсть, эгоизм, зло, завоёвывает сердца?

Остановить время не дано.

Смело сказано продление молодости.

Лишь дольше прожить.

Но зачем, если нет смысла насладиться сполна.

Правда, она ищется и живёт.

Видеть или замечать, не всё ли равно как.

Пусть останется истина, которую нельзя раскусить.

Тренировка, она часто начинается с восходом солнца.

Вставая рано утром, друзья встречали восход.

Было, трудились на своём огороде.

Даже перекидывали урожай.

Раз в неделю уходили на рынок.

Возможно, удастся что-то подкупить или поменять.

Квон-Кхим-Го научил Тое-Сан-Тье ловить рыбу, показал лекарственные травы, какие бывают съедобные грибы.

Что же можно было сделать, сплести маленькие и большие корзины.

Сделанное оказалось ненужным, взгляды людей обходили их стороной.

Кто-кто, а Тое-Сан-Тье не умел хвастаться и продавать.

Взгляд Квон-Кхим-Го был больше лукавым, нежели простым.

Только рыба со стола уходила свободно и быстро.

Они сразу быстро бежали, спешили вовсю тренироваться Хо-с-рёк.

Как ни скажи, учитель сам выдумывал разный и удачный способ тренировки.

Это подтверждение он перенял от своего учителя Хве-Танг-Хе.

Длинная палка могла быть за место копья.

Ею можно отрабатывать хлёсткие размашистые передвижения от бедра.

Она помогала продвигать ориентацию и создавала простой, но очень эффективный тренажёр.

В руках Квон-Кхим-Го могла оказаться увесистая дубина, никому ненужное ведро и даже игла.

Он умеет подставить дерево, захлестнуть веткой, вовремя уклониться.

Задевает за руку, перехватывает, одновременно продвигая тело в замок.

Приёмы первой ориентации больше похожие на простой бокс.

Только присмотревшись, понимаешь, верх всего достижения ощупывается со стопы.

Корейский бокс непредсказуем, отрадный, находчивый, здесь свой ритм, спокойствие, даже дикий прорыв.

Нельзя рассматривать сложный бой как средство самообороны.

Активная защита выходит сразу в выраженный военный такт.

Да, оказывается, Хо-с-рёк был запрошен и создан для войны! Здесь длинная простая палка больно бьёт и ударяет нападающего по спине.

Надо предположить, когда и как соперник противник атакует шестом.

Так хочется сбить и выдернуть его из руки.

Хочется и «другое»: передохнуть от боли и поединка.

Возможно, такие слова и помогут, только реальную драку не остановить.

Жизнь подсказывает «другое» обратное, поединок не начинать.

Смеётся Квон-Кхим-Го, наступает на ногу, подталкивает.

Насмешка ли это, азарт, раздор, а скажет, надо запоминать.

Нет ничего на половину, такие слова сказаны не зря!

Не просто так, ближе к полуночи учитель явно перескажет притчу или былину о великих воинах учителей.

Он умеет подбодрить, что-то подсказать, находит время выйти и посидеть на берегу.

Как рассказывает легенда, в незапамятные далёкие времена, семь отважных и праведников славно ходили по всей Корейской земле.

Их дух, видимо, переселился с гор.

Небо отражало прочно кованые доспехи.

Сияло зарево ярких семи лучей.

Сыны неба – так говорили о них люди.

Их искусство самое сильное на всей Земле.

Говорят, те воины не отражались в воде.

Лицо прикрывал ярко-синий стальной шлем.

Щит высокий, отображением сторон света.

В руках остроконечный стальной тризуб.

Появлялись они внезапно, приходили из синевы якобы  с небес.

Было появлялись из глубины вод.

Ветер кружил вихрем, поднимая огненный столб.

Дрожала стихия, когда на земле стоял рыцарь.

Бежали враги, кидая наземь оружие.

Семь звеньев отражались по воде, отделяя неприступное колесо в вихрь.

Люди неба сражались за справедливость.

«Страждущие» мира оберегали землю и сохраняли мир.

Такую легенду Квон-Кхим-Го когда-то услышал в детстве, нельзя было не заметить, как молодой мастер-наставник приукрасил слова.

Просто учитель не мог поступать иначе.

Отслеживался взгляд, дыхание, мысли, пауза, за спиной горизонт.

С ним интересно, просто, легко, в душе полная свобода.

Чувствуется сразу уровень мастерства.

Мысль уйти в город Се-ёже пришла, стало, внезапно.

А надо было прикупить соль.

Тое-Сан-Тье вдруг нечаянно смахнул её рукой со стола.

Нагнеталось острое чувство, внезапная боль в сердце.

Наклонившись, принц сжал руки в груди.

Ты болен?

Нет, только почему-то нет спокойствия на душе?

Зачем-то Тое-Сан-Тье рассказал другу о сестре.

«Неуверенная она у меня», – с улыбкой в голосе сказал он.

Она мне очень, очень дорога.

Самый любимый мне человек.

В это самое мгновение острая мысль пробудила слезу.

Её зовут Чжи-Шань-Ши.

Слеза и грусть остро вырывается из груди.

Бездна, она прочно поселилась внутри.

Препятствием было столь непонятное чувство.

Ты можешь уйти.

Я даже тебя провожу.

В это самое время принц Тое-Сан-Тье, съёжившись, молчал.

Я не могу быть тем, каким был раньше.

Если только глянуть в глаза сестре.

Грусть завладевала и чутко била своенравного человека.

Я останусь и буду тренироваться Хо-с-рёк.

Я верю тебе.

Будем тренироваться вместе.

Брат, я хочу увидеть сестру.

Уж очень сильно немеет моё сердце.

Бьётся и вот-вот выскочит из груди.

Чжи-Шань-Ши добрая и очень красивая девушка.

Самая обаятельная.

Характером чуточку «похожая» на отца.

Она присутствует духом и в душе.

Дыхание прячется возле моих чувств.

Хранит примирение.

Множит и пробуждает мир.

Я тоже хочу увидеть её!

Так или иначе, ты обязательно познакомишься с ней.

Но почему-то душа нервничала и сострадала.

Наверное, мы чувствуем одинаково.

Верь мне, что-то случилось?

347 год.

Четыре месяца отрешённого образа жизни.

Пора к осени.

На следующий день друзья убедительно бежали в Когё-ре.

Их на одно мгновение опередила видная красивая карета.

Мешаясь или препятствуя пути, принц впервые увидел невежество и высокомерие.

Правда, говорят, надо съесть соль и долго молчать.

«Эй», – вырвался необычно громкий крик.

Так  Тое-Сан-Тье  решил  остановить  нескольких вооружённых солдат.

Умер король!

Случайный гонец принёс весть о смерти отца.

Умер отец?

Как так?

Глухое эхо валуном прокатилось по судьбе.

Изнемогая, один и нищий так много сострадал.

Кажется, горе пробудило посторонних.

Обезумивший.

Но Тое-Сан-Тье этого не понимал.

Недолго думая, «вырывающее», друзья бежали вперёд.

В столицу Кореи Когё-ре.

Столь длинный и утомительный путь.

Этого нельзя было определить.

Брат, ты не останешься один.

Прошу тебя, не оставляй в столь трудный час меня и мою сестру.

Я, наверное, не смогу столь вольно и просто как ты знать и овладеть боевым Хо-с-рёк.

Мне, видимо, не дано.

Я не смею спросить, ты станешь королём?

Я уже король!

Опешив, Квон-Кхим-Го уже стоял и молча, вытирал с глаз слезу.

Он старался скрыть от короля Тое-Сан-Тье возникшее положение.

Изо всех сил, как мог, отводил взгляд.

Как сильно сострадало и боролось неуверенное чувство.

Казалось, вот-вот, он скажет «нет» и пойдёт назад.

Низко опустив голову, непревзойдённый боец и мастер боевого искусства Белого лотоса сам себе правильно и свободно сказал – нет.

Я же твой лучший друг.

Что я могу для тебя сделать?

Как мне убедить и сказать правильно в глаза?

Прости, я не по своей воле правитель!

В душе я прежний, тот самый верный друг Тое-Сан-Тье! Что же я стою, когда нужно идти.

Успеть до погребенья.

Надо успеть.

Они бежали без устали, не останавливаясь и не отдыхая на пути.

Скажу откровенно, двое чужаков вовсе ворвались во дворец.

Мир тесен.

Как это могло случиться, ведь отец король был абсолютно здоров.

Эти мысли сразу пробудили острое волнение и слезу.

Он поднимался по лестнице быстрыми шагами, расталкивая приближенных и сразу постовых.

«Что он здесь делает?» – кто-то с неудовольствием высказался из толпы.

Обернувшись, Тое-Сан-Тье сразу увидел почтительный услужливый взгляд.

А где Квон-Кхим-Го?

Сильная рука, выясняя обстоятельство, провела грозно по толпе.

Там у входа возле двери стоит мой друг Квон-Кхим-Го, пустите его!

Возникла тишина.

Затаив дыхание, все наверняка догадывались, кто он такой?

Надгробье обводило большую ясно очерченную черту.

Стража стояла немного дальше, никто не смел увидеть и заглянуть Ока-Йо в лицо.

Говорят, упокой души достигается в уединении.

Закон запрещает видеть послушникам его глаза.

Нельзя провожать короля стоя.

Будет неуважительно видеть, понимать взгляд и пронзительные чувства семьи.

Тое-Сан-Тье, сын самого короля сразу встретился со своей сестрой.

Брат, я столько долго тебя ждала.

Оказывается, нет никого дороже, кроме тебя! Одна ты у меня осталась.

Объятия скоро смешали слёзы.

Как обаятельно, нежно и почтительно на Квон-Кхим-Го посмотрела девушка Чжи-Шань-Ши.

Она крепила дух Тое-Сан-Тье.

Принцесса, какая она красивая! Все мысли тотчас были о ней.

Повернувшись, оказалось, он стоит среди приближённых короля и его семьи.

Будь с ним.

Непринуждённо и почтительно сказал брат сестре.

Я знаю, что ты о нём думаешь, поверь, он не такой.

Нет, только слова и смысл её губ был уже виноватый.

Простите, молоденькая девушка пробежала вперёд.

Её сразу обуяло волнение, ведь она понимала, как была не права.

Страх это или умеренность, ей удастся понять потом.

А пока девушка, стесняясь разговора, показала всем свою скромность.

«Неужели он видит меня злобной со стороны?» – вдруг подумала принцесса.

Сколько вырывается неуравновешенности и слёз.

Закрывая руками лицо, она отвернулась и заплакала.

Следовало громкое эхо всей превратной судьбы.

Что есть оно будет присутствовать и молчать.

Скажу проще: хоть и бедный он человек, но с богатой душой.

Квон-Кхим-Го видел себя в эти самые минуты полностью со стороны.

Он понял: она принцесса, а он простолюдин!

Слеза и грусть пропитали молодого сильного человека изнутри.

Развернувшись, он ушёл бы, но сразу услышал голос её.

Я очень вас прошу, оставайтесь.

Отдохните с дороги.

Вы устали.

С её руки на плечи Квон-Кхим-Го лёг тёмно-оранжевый красивый длинный халат.

Как легко она перевернула рукой.

Она оказалась уверенней и сильнее, чем говорил о ней Тое-Сан-Тье.

Надо увидеть и запомнить пронзительные ясные глаза.

Взгляд оказался чутким и сразу понятным.

Тот самый, который так нужен в трудную минуту.

Вспоминая сказанные ранее от друга слова, чувства и действительное принималось как есть.

Она чуткая и вовсе простодушная девчонка.

Взять Когё-ре в свои руки ей не по зубам?

Слегка кружилась голова.

Играла музыка, пробуждающая скорбь и потерю.

Страшный призрак Ока-Йо бродит по всей Корейской земле.

Дозволено сказать, нет больше жизни.

Нельзя скверно оглянуться, показать в правителя пальцем.

Закон тает и проясняется вновь.

Кажется, вот-вот пошатнётся весь трон.

Правление уже взято.

Как кто-то уже говорил, Тое-Сан-Тье убит?

А это вспомнила и тотчас сказала брату сестра.

Наверное, отец видел презренного убийцу в лицо?

Нет.

Но это была правда.

Король Тое-Сан-Тье неожиданно услышал такое от сестры.

Он всю свою жизнь больше боялся не за себя.

Прежде, волнение и озноб пробирали больше за сестру.

Она сильный противовес!

Неужели кто-то умышляет и задумал мятеж?

Ещё день – два, наследника принца Тое-Сан-Тье явно не пустили бы во дворец?

Как это можно предположить?

Авось этот негодяй ближе и полностью вошёл в доверие к отцу?

Кто скажет первый?

Возникает вопрос: как на всё это смотрит дядя Су-Тхе-Во?

Только он был близок и оставался самым доверительным лицом.

Он же, «конечное» он, небось нервничает и плетёт сеть?

Нелёгкая пора людского волнения.

Нет твёрдого закона, богатым дана полная власть.

Ухватить власть дело простое.

Только бы удержать?

Закон и воля на правильной стороне!

Слишком грозным и озабоченным оглянулся Тое-Сан-Тье.

Больно стало на душе.

Неужели мой лучший друг весь пропитан властью?

Наверное, первый раз Квон-Кхим-Го пробирало волнение.

Сразу обнявши с плеча, прежний друг улыбнулся в глаза.

Учитель.

Я буду ждать каждый урок «боевого» Хо-с-рёк с нетерпением.

Тебе я не господин.

Ты мне – брат!

«Друг и брат», – сразу подтвердил Квон-Кхим-Го.

Я буду сильно признателен.

Вижу в стенах большого дворца заговор.

Охраняй принцессу Чжи-Шань-Ши.

Будь очень осторожен, ведь она у меня одна.

Её все знают, и никто не боится.

Она даже разговаривает с простыми людьми.

Она очень милосердна.

Пусть её сердце останется частицей твоей души.

Стань ей друг.

Стань ближе к семье короля.

Сама принцесса такая милая девушка.

Почему-то эти мысли впервые подкрались из глубины.

Принцесса очень добрая и сразу печальная.

Легко ль скрыть в глазах скорбь и тоску.

Только что был погребён король-отец.

Молчаливая и задумчивая, она медленно вышла из комнаты.

Почтительно и сразу робко, такая как есть, только что вытерла слезу.

Она ухватилась рукой за длинную занавесь.

Я принцесса Чжи-Шань-Ши.

Почему-то она своё имя произнесла по слогам.

«Только не плачь», – добродушно повторил брат.

«Извините, я ненадолго отлучусь», – тихо сказал Тое-Сан-Тье.

Таким уверенным Квон-Кхим-Го не чувствовал себя никогда.

Хотелось сразу понять необъяснимое.

В одно мгновение бежать в «никуда».

Теперь он не хотел находиться один.

Ни в чём не нуждался.

Разве таким его сделало диво?

Жизнь требовала что-то свершить?

Хотелось многое достичь?

Неужели моя миссия на земле – знать боевое искусство Хо-с-рёк?

Как он, знать такое не смог никто.

Легко пробежать и быстро забраться по стене.

Перепрыгнуть глубокий ров.

Одним ударом руки расколоть камень.

Соединив все пять стихий, грудью громко вздохнуть.

Учитель, он был требовательный.

«Большое» вниманию уделял равновесию.

Упругость, хват, опережение показывал сам.

Техничность отслеживалась координацией.

Следовать в след великому мастеру, значит стать непобедимым.

Слишком большой опыт.

Большое противоречие судьбе.

Как быть, если в душе кроено подкрадывается любовь?

От всего да замирает сердце.

Как в это самое время радуется душа.

Мягкое чувство настигает и отступает.

Её лёгкая рука трепетно зовёт.

Кажется, это сон.

Она дала больше, чем он жил все эти годы.

Теперь Квон-Кхим-Го всюду и везде находился рядом.

Сопровождал её и даже выходил с ней за стены большого дворца.

Она не умеет лгать.

Не сможет льстить.

Сама неописуемой красоты.

Чжи-Шань-Ши, со слов её родителей, родилась под яркой звездой.

Её имя лёгкое, доброе, приветливое.

Смогу ли я признаться и высказать слово «любовь».

Ведь принцесса и простолюдин не могут быть вместе.

Такой закон нарушить нельзя.

Но так же нельзя бежать от своей судьбы.

Квон-Кхим-Го клял себе об этом никому не говорить.

***

Лицо Тое-Сан-Тье показалось грозным и невыносимым.

Он сразу приказал закрыть большой светлый зал и уйти.

Затемнённое помещение было холодным и пронзительно немым.

Здесь, видимо, король Ока-Йо принял из руки яд.

Нельзя принимать поспешное решение.

Трудности они будут, и их надо разоблачить.

Если дядя Су-Тхе-Во изнутри честен и чист – подскажет, как быть?

Мнение не должно противоречить?

Обидно, если он надвигает и ищет противовес?

Значит, хочет и задумал взять в свои руки власть?

Тое-Сан-Тье сидел на большом возвышенном троне.

Его душа, мысли, взгляд настойчиво искали совет.

Что могу я и кто он?

Сразу пришла независимая идея – собрать совет.

Возможно, при мне всё было б по-другому?

Изворотливая лиса обязательно пробежит возле ног?

Задевает другое, что было раньше, и почему он столько времени ждал?

Затрагивает вопрос, но ответ, видимо, за делами?

Чему быть того не миновать?

Он встал, медленно подошёл к окну.

Ничто его так сильно не волновало, только сестра.

Страх пробирает через уста – враг, может, и уподобит выкрасть её?

Наверняка, знает мои уязвимые слабые места?

Как трудно от изысканности и высокомерия.

Друг стал ближе всех приближённых и высокопоставленных чинов.

Его и только ему он смог довериться сам.

Как ни скажи – без него тосковала душа.

Всю жизнь жил видным противоречием, ясно пони–  мал – никогда не будет друзей.

Никто не сможет войти в доверие.

Время и небо вовремя подсказало, как поступить.

Эхо, что не раз пробежалось миражом возле глаз.

Пусть оно так и будет.

Где сломленное пространство, обязательно перебежит мышь.

Что же так хочется тепла.

Шёпота и огонька.

Затейливости возле костра.

Король быстро перебежал в сад, той же тропинкой с детства, перелез, скрылся за высокий забор.

Он выходил так раньше из дворца.

Самое важное и вынужденное решение приходит наедине.

Смысл открывается, забирая покой.

Всегда с правдой противоречие.

Жить с честью или умереть от меча.

Быть победителем либо поверженным.

Вечером Квон-Кхим-Го и принцесса Чжи-Шань-Ши вышли в тихий завораживающий красоты сад.

Да, нельзя отвести от неё взгляд.

С нею спокойствие на душе.

Чувство восторга и полного благополучия.

Прежде отсюда не хотелось уйти.

Настойчиво и стеной шло прочное время.

Да.

Они на самом деле сдружились и подолгу вместе находились в саду.

Здесь, оказывается, самое спокойное место.

Тишина, а от самого крыльца хорошо виден всеми возвышенностями горизонт.

Отсюда можно увидеть рано утром восход солнца.

Вот-вот перегородит непогода, а, возможно, завтра затяжным пойдёт дождь.

Сколько счастья зачерпнёт душа.

Воздух пропитывает настроение.

Оно хоть и настороженное, но вырывается любовь.

Да, любовь, пробуждающая сплочённость и взаимопонимание.

Вот она какая.

Знает переполняющий аромат и запах земли.

Наслаждается пением птиц.

Цветы, они саженые самой принцессой.

Красные лепестки роз.

Ты любишь небо.

Да.

Горизонты отражают синевой.

Облака часто и много рисуют картины.

Стоит только взглянуть, как сразу открывается чудесный мир.

Я люблю ветер, он свободный, переполняет всё вокруг.

Только не сильный, прохладный, сдувающий в зной жару.

Почему ты его боишься.

Только потому, что начинается дождь.

Это слёзы.

Да, слёзы с неба.

Почему самая красивая девушка на всей земле, сама принцесса и так сказала?

Ты ищешь друга.

Да, только я его уже нашла.

Я молила душе быть счастливой.

Любить и верить искренне в любовь.

Дождь соединил воду и слёзы в тот миг, когда я смотрела в небеса.

Ведь я очень люблю непогоду.

Простите.

Вымолвил Квон-Кхим-Го.

Я тоже.

Сердце видит чуткий поворот.

Сострадает днём и ночью.

Хочешь, я открою тайну.

Вдруг улыбка пробежалась по её лицу.

Среди нас, людей, есть и живёт невидимое нечто.

Оно находится на небесах, присутствует возле глаз, находится в сердце.

Знаю, мы встретились, потому что заранее встретилось наше чувство.

Оно, сильное и вездесущее, познакомило нас.

Так вымолвил чутким голосом Квон-Кхим-Го.

Чжи-Шань-Ши улыбнулась.

Она откровенно рассказала о чудесах.

Её нельзя было не понять.

Нельзя было не слушать.

Слова тронули сердце и душу.

Как такая добрая девушка любит танцевать.

Её руки обводили лёгкий полукруг.

Ноги перешагивали легко и мягко.

Тело прогибалось, останавливаясь в ритм.

А как она звонко поёт, задумчиво, по подобию маленькой птички.

Огонь он разжигает сильнее и сильнее любовь.

Только что здесь юноша стал понимать смысл судьбы.

Говорит и сразу в восторге.

Трудно стало посмотреть другу в глаза.

И как король Тое-Сан-Тье стал сильно занят.

Смелый, решительный характер.

Волей уверенный взгляд.

Не был он лжец, а вовсе оказался честен.

Ценная книга, она осталась при нём, но её в любое время может взять и даже забрать с собою Квон-Кхим-Го.

Близились трудные времена.

Король один понимал – неминуема война.

Междоусобица.

Как её предотвратить?

Будет битва!

Любовь, она пробирается незаметно и задевает сердца.

Много и долго влюблённые любовались на звёзды.

Оказывается, у них общий взаимный интересный и занимательный разговор.

Столько богатых впечатлений.

Взглядов и чувств.

Даже правоты.

Ведь Квон-Кхим-Го рассказал всю жизнь о себе.

Много рассказал о деда.

Как однажды он хотел сбежать от Тое-Сан-Тье.

Что общего между ними и что есть.

Красиво сказано или нет, правда.

Рано или позже переменится жизнь.

Таким чувством Квон-Кхим-Го проводил принцессу к себе.

Тёплая осенняя ночь.

Непринуждённость.

Большое пробуждение.

Слияние входящего и бодрости.

Он вздохнул и сразу пробежался маленькими шагами по траве.

Красивое и богатое смертоносными приёмами боевое искусство тот час очертило большой и маленький круг.

Бросовый дикий темп продвигался, что ли, заваливаясь с ноги.

Техника живо перебирала податливость явных форм.

Незамедлительным темпом непобедимый боец смог создать по земле просторный душе и сердцу круг.

Он увидел в этот миг радости в небе луну.

Сто тысяч диких собак против меня.

Так ловко непобедимый боец наносил сильные удары вперёд.

Крик К-ха останавливался с силой, казалось, вот-вот вздрогнет земля.

Он передвигался резво, рука, касаясь бедра, подобием железного молота чётко и метко настигала цель.

Огонь огнедышащего дракона! Эти слова взято находили приём.

Они словно искали, тем образуя двойственный финт.

Практика и строгая закономерность сразу искали неуязвимость.

И зачем это, в два часа ночи тренироваться Хо-с-рёк?

Так Квон-Кхим-Го свойски и бегло заострил особый удар.

Мастер боевого искусства с необычной лёгкостью слаженно крушил пустоту.

Сильный воин был человеком страстным.

Всю жизнь носил соломенную шляпу, не длинный в рост шест, при себе совсем маленький нож.

Позже в судьбу вошло прозвище – Дракон!

Сама жизнь дала и дарила неопровержимую технику, тактику и стратегию владения мечом.

Оружие, которое он прежде очень любил.

Не забыть взятый урок, дарующий противовес.

Может, здесь он чувствовал себя спокойно, заглядывая на стену и окно спальни Чжи-Шань-Ши.

Что-то же должно произойти?

Чувствуется перемена всей жизни?

Король тоже не спал.

Возвратившись из леса, тайком быстро перебежал в сад.

Стой.

Громко крикнул Квон-Кхим-Го.

Ты лазутчик.

Это же я, твой брат и друг Тое-Сан-Тье.

А, да, знаю.

Хладнокровно возразил Квон-Кхим-Го.

Следуй в след проникающей тени.

Победи того кто стоит у тебя на пути.

Это было не внезапно, мастер Квон-Кхим-Го сразу же заметил и увидел короля Тое-Сан-Тье.

Слишком легко и просто тот перелез и спустился со стены.

Друзья разом переглянулись.

Оба вдруг громко засмеялись.

Но, видимо, здесь был их серьёзный разговор.

Что говорил молодой король, издалека было не разобрать.

А надо бы видеть, за Квон-Кхим-Го непрерывно и пристально наблюдали военачальник Сато-Сан-Дже и грозный Су-Тхе-Во.

Как говорится, они оба понимали – тот не уйдёт.

Невыносимо, если он ждёт взаимности Чжи-Шань-Ши?

На что надеется?

Грубый характер предвидел не многое, он заберётся по ветряной лестнице вверх?

Говоришь, вверх, а этого я не допущу?

Уж столь гнева просыпается возле груди.

Немного больше, и тот разрушил бы хватом большой отстроенный дом.

Темно, почему они не уходят?

Взять высоту, говориться, многое смочь.

У Квон-Кхим-Го таких достоинств не отнять.

Трудно такого взять и вышвырнуть за забор.

«Убить», – так подумал вслух Су-Тхе-Во.

Основание перевернётся, если я проведу по нему рукой.

Сказано неправильно.

Ни намёка, а от всего, видно, заставляет видеть издалека.

А знаешь, я очень рад, что судьба не дала однажды нам разойтись.

И эти слова так просто сказал Тое-Сан-Тье.

Пробуждая свой живой интерес, он схватил обеими руками плечи Квон-Кхим-Го.

Неизмеримое превосходство духа сразу откинуло его наземь.

Как говорит учитель, воин только вздохнул.

«Не победить», – сразу громко сказал друг.

Он сразу подал руку, но когда король потянулся, сразу её убрал.

Не ищи поддержки, либо захват больно перевернёт тебя из равновесия ещё.

Я не стану слабее, клянусь, буду учиться и изучать боевое Хо-с-рёк!

Да, оба верили в одну неприступную сильную цель.

Видимо, друзья понимали: их объединяет не только боевое искусство Хо-с-рёк.

Три часа ночи.

Возникает неопределённость, но как-то же надо быть?

Когда неподалёку зажёгся яркий факел, Квон-Кхим-Го и Тое-Сан-Тье, пригнувшись, перебежали и спрятались в листве.

Дерево с ветвистой могучей кроной было неподвижным, хотя дул беспрерывно ветер.

«Надо бы выйти навстречу», – шепотом сказал король.

Учись затаиться незамеченным.

Будь тише воды, ниже травы.

Эти слова искажали и много противоречили.

Как сильно в эти минуты хотелось заговорить.

Стражник долго просматривал сад, не сразу развернувшись, ушёл прочь.

И что с того?

Нельзя понимать искусство драки наполовину.

Другая сторона остаётся в тени.

Смолчал король.

Только от наваждения выучил главный урок.

Тень сливается с прочной темнотой.

Ночь вытесняет присутствие.

Надо войти и «уверенным», и уравновешенным, взяв покой.

Бесконечность, просторы, воздух, шелест проникают до глубины.

Тихо и осторожно друзья шли по темноте.

Оглянувшись, Квон-Кхим-Го заметил две большие башни, опустошённые войной.

Их больше никто не охранял.

Ушло время, навсегда взявши жизни и взгляды.

Что таил могучий король Шань-Су-Бёо, охватывает силу и покой.

Ныне ценная книга была и лежала на самом видном месте в комнате Тое-Сан-Тье.

Никому в голову не придёт спросить и поинтересоваться ей.

Есть или нет, об этом Тое-Сан-Тье никому не говорил.

Те стены из прочного камня неприступны, чаще задевают шелест листвы.

Видная тропа ведёт прямо в большие палаты и обитель дворца.

Надо заметить и увидеть весь орнамент Корейской культуры.

Фасад, резные столбцы, переход, многоступенчатый крой.

А здесь, возле большой широкой двери, друзья оглянулись.

Кхим-Го, ты умеешь хранить тайны, клянись, что никому не расскажешь.

Дозволенное, да.

Улыбнулся Тое-Сан-Тье.

Я с самого начала поверил тебе.

Буду краток.

В стенах большого дворца заговор против меня.

Не смогу простить Су-Тхе-Во за измену.

Видимо, Ока-Йо, мой отец отверг его.

Оказывается, мимо глаз пробежала блудливая лиса.

Шесть раз развернулась кинутая надежда.

Один раз и не случайно вонзится острый граненый кинжал.

Ока-Йо убит?

Я не могу сообразить, как такое могло произойти?

Теперь неминуема затяжная длинная война.

Ты поможешь мне.

Да, но как?

Тишина.

Пристально и долго король смотрел на яркие звёзды.

Чистое загадочное небо пробирало в дрожь.

Тишина завораживала покоем и равновесием души.

Мигает, что ли, пространство времени.

В эти самые минуты великий король думал о справедливости.

Огонь и сильная стихия вырываются взять.

Нет преград, ничто не остановит вездесущий жар.

Это не редкость, по небу сверкнул и погас свет.

Вдыхая смысл, правитель страны Когё-ре долго молчал.

Тревога за весь корейский народ неутомима.

Воевать – а ради чего?

Только потому, что один подлец решился восстать?

Неужели не понятно, Су-Тхе-Во тайно готовит переворот.

Та правда, я оставил отца в трудный час.

Въестся паутина, не имеющая конца.

Заговор, страшное преступление.

Только бы вовремя разоблачить?

Тое-Сан-Тье заглянул в уверенное лицо и глаза Квон-Кхим-Го.

Ты клянись мне.

В случае моей смерти – стань король ты! Я.

Нет, я не осмелюсь.

Осмелиться кому?

Кхим-Го, я же хорошо знаю, ты и сестра Чжи-Шань-Ши любите друг друга.

Признаюсь, да!

При всём своём уважении, я не вправе солгать.

Но ты великий король.

Тебе дана ноша правильного правителя.

Я весь в твоей воле, как смогу, помогу тебе.  Наверное, высокое доверие сразу и свойски дало чин.

Ясные слова вкусили великодушие, Квон-Кхим-Го подал руку взаимовыручки.

Ведает душа непобедимого воина.

Вспоминается простой душещипательный разговор.

Было дело, на вопрос Ока-Йо тот не сдержал.

Тое-Сан-Тье слаб, эти слова вырывались жаждой из груди.

Править Когё-ре смогу я.

За это отец гневно и нетерпимо прогнал его из дворца.

Три месяца Су-Тхе-Во жил кроено и вдали от короля.

Сблизить и примерить их помог случай.

Здесь было явно подстроено?

Три дня и три ночи бесправия, беспредел бандитов.

Говорили: беглые и рабы убивали всех на своём пути.

Они жгли крайние дома.

Было видно, как безнаказанно уходит враг.

Паника среди населения сразу охватила немало людей.

Видимо, наёмники вкусили страсть к насилию.

Су-Тхе-Во вызвался их усмирить.

Да, все варвары были жестоко казнены.

Дозволение короля превыше любых наград.

Сказанное умалчивалось, либо честь и уверенность превыше всего.

Как долго они смеялись, выражая устой.

Время нынче такое, неутомимо сострадал за народ Су-Тхе-Во.

Здесь будет так, как скажет правитель.

На этом они и сошлись.

Ещё тогда Дядя Су-Тхе-Во с дозволения садился на возвышенный трон короля.

Глянь, какая у тебя красивая дочь.

Она милее и почтительнее других.

Только не помешает скромность.

На эти слова Ока-Йо заводил непринуждённый для него разговор.

Всё выдавало и подталкивало высказывать самое откровенное.

Зачем отец долго и много рассказывал обо мне.

Тот хорошо знает мой характер.

Видит находчивость и смекалку со стороны.

Видимо, нащупывается пульс?

Как сильно ущемляет и охватывается страх за Чжи-Шань-Ши.

Она очень впечатлительная девушка.

Ум видный и сразу проницаемый.

Есть такая черта характера, сразу выводить разговор на чистоту.

Принцесса уверенно ущемляет.

Может дать неловкий ответ.

Король видел смысл в Чжи-Шань-Ши, не будь Тое-Сан-Тье?

Гласность выражалась ясно на душе.

Уйдёшь с простолюдином, останешься жить как простолюдин!

Такие последние слова короля Ока-Йо.

Те же слова повторила принцесса Чжи-Шань-Ши.

Ей никто никогда не мог возразить.

Она умеет видеть и досконально понимает до глубины.

Схватить её за руки и удержать одно, утаить задуманное невозможно.

Это её догадка, как делаются дела.

Она со слезой в глазах, было, громко крикнула.

Отца убили?

Он, дядя, был столь не в себе.

Взволнован, как никогда.

Оказывается, всё было не так, он бежал, преследуя одну единственную мысль – быть вне подозрения!

Сам же спешил войти в доверие к Чжи-Шань-Ши.

Как было?

Что же на самом деле произошло?

Принцесса сразу не подозревала и не могла знать, вся пропитанная слезами бежала по широкому длинному коридору босиком.

Девушка знатно держалась на ногах, её вид и характер сразу преследовался, сопровождая до самого конца.

Здесь хваткий пыл дяди на несколько минут остановил её.

Принцесса, я очень виноват и прошу прощенья.

Видимо, во дворец невидимкой и умышленно вошел враг.

Где стража?

Кто охраняет главные ворота?

Но Су-Тхе-Во низко припал возле ноги.

Буду чтить закон за честь изловить убийц.

Ты стала правительницей королевства Когё-ре.

Он громко и статно выразил подтверждающее её величество на словах.

Нет, править страной станет мой брат.

Видит владыка сияние семи лучей.

Он обязательно услышит зов и сразу поторопится назад.

«Действительно, сбудутся твои слова», – сразу улыбнулся Су-Тхе-Во.

Да, брат Тое-Сан-Тье опоздал всего на один день.

Небось, небо подсказало найти выход из безвыходного положения.

Обострилось, что ли, чувство?

Правление до правды пересекает один шаг.

Враг увидел глаза молодого Ока-Йо, сразу затаившись.

Возможно, всё осталось б незамеченным?

Дядя Су-Тхе-Во со страшной злобой обвинил во всём Квон-Кхим-Го.

Краткий разговор прервал сам король Тое-Сан-Тье.

Будешь знать своё место.

Либо  мой  меч  крепче  болтливого  языка.

Заполненный зал приближенных к королю сразу заговорил.

Знай, как надо себя вести.

Ты уйдёшь навсегда и покинешь Когё-ре.

Только бы не пришлось пожалеть.

Что тогда Су-Тхе-Во имел в виду?

Почему его длинный ус сразу ущемился, когда он увидел свободолюбивого и сразу непобедимого Квон-Кхим-Го! Одно точно бредило у него в голове.

Рука и ум Тое-Сан-Тье сильнее его.

Совсем недавно Ока-Йо приводил находчивость дяди в пример.

Мужество и благородство завистливо таилось, тщеславие и принцип оставался не примерим.

За все проступки всю жизнь приходилось отвечать самому! Напротив, Су-Тхе-Во легко поправлял все ошибки, мог отследить и подхватить любой разговор.

Всегда и во всём винил людей.

Говорил, то дела лишено смысла, если перебежит плут?

Кого он имел в виду?

Остановившись в раздумье, воитель король протянул вверх ладонь.

Жизнь прожить, не переступить за порог.

Здесь нельзя полагаться только на интуицию.

Надо знать и догадываться самому.

Бывает такая непредвиденность, наваждение, когда нельзя возразить.

Осмелюсь признаться, найти книгу Хо-с-рёк Тое-Сан-Тье не предполагал.

До этого самого времени дня ничего не видел подобного.

Всегда верил и предвидел сильное будущее Кореи севера с сильным королём.

Время сразу отделило от правды упрёк.

Знаю, Су-Тхе-Во может попросить помощи у Тай-Дже-Со с Байо-дза?

Как же он посмел изыскивать свою выгоду, взять власть в свои руки любой ценой?

Земли, драгоценности, рабов?

Мир тесен под его рукой.

Как быть, если ему станет противостоять целая армия Тое-Сан-Тье?

Ведь у Ока-Йо самая сильная конница.

Самые лучшие лучники.

Хорошо защищённый юго-восток.

Неужели среди верноподданных отца предатели?

Нам угрожает переворот?

Кто за кого?

Возможно, дядю поддержит «могучий» Су-Дже-Во с Сил-Ла?

Корею давит междоусобная рознь.

Я не хочу всей кровопролитной войны.

Боюсь её жертв.

Положение, оно критическое.

Отец Ока-Йо задевал гневом и презренно дерзил.

Такое не мог бы стерпеть никто.

Затеняя преданность и договор, Отоки-Сай уговаривал выдать замуж принцессу Чжи-Шань-Ши за Тай-Дже-Со.

Великая Корея, она едина, но три княжества вражды.

Каждый возьмёт свою выгоду.

***

Задевая за ворот друга, блеснул талисман дракон.

Я верю в твою преданность.

Нахожу нужные и своевременные слова.

Мы создадим армию и назовём её именем твоим.

Да, армию воинов – Кхим-Го!

А знаешь, что означает твоё имя?

Деда Хве-Танг-Хе говорил, оно из глубины веков от небожителя.

Есть и значится – рождённый защищать! Вот как.

Мы встанем неприступной стеной.

Я и ты, вместе сокрушим непобедимым оружием.

Нет на земле покоя.

Затаилось молчание.

Сражаясь за справедливость, мы призовем в поддержку воинов неба!

Не сразу Квон-Кхим-Го взял друга за плечо.

Я буду с тобой рядом.

Мой меч будет охранять тебя.

Ночь тихо переигрывает чернотой.

Яркий факел зарисовывал и обводил рельеф.

Пустоту вытесняет присутствие и камень.

Время доделывает всё до конца, останавливаясь в явь.

Затаив дыхание, Тое-Сан-Тье съёжился в себе.

Нельзя показаться со стороны слабее.

В таком трудном положении он, оказывается, не был никогда.

Не могу видеть изгнанным себя и сестру из дворца.

Затаившись, он на мгновение закрыл глаза.

Тишина.

Возвышающий миг присутствия мира.

Звёзды и небо отражались из глубины души.

Воздух пропитал Тое-Сан-Тье невольно бессонницей.

Не надо так переживать.

Ты только что понял, как следует удержать власть.

Эти слова дали большую поддержку.

Скоро в глаза осветил стражник.

Это бывает не часто, в таком случае надо знать почтение и сразу уйти.

Здесь нет необходимости войти в разговор, присутствовать, ждать ответ.

Такое бывало и раньше, только властный правитель страны Ока-Йо сразу велел тому незамедлительно подойти.

Все стражники большого дворца и личная охрана, хорошо понимали – лучше не попадаться на глаза.

Нельзя правителя короля возмутить, отвлечь, подойти с просьбой.

Ты ходишь, подслушиваешь разговор?

Где должен быть?

Ныне, молодой король не обратил внимания и не увидел лицо.

Слишком тяжело, трудно, порою невыносимо, быть и оставаться наедине.

Взять правление страной в свои руки, значит непримиримо бороться против врага!

Нет только ясного подтверждения.

Лозунгами «сыт» и часто говорит Су-Тхе-Во.

Он умеет высказываться и переубеждать.

Кто не знает его, невольно попадает в капкан.

Жизнь основательно только что переменилась.

Наверное, Квон-Кхим-Го не осознал, что вот этот разговор скоро переменит всю его жизнь.

Друг, вся армия будет подчиняться тебе.

Как?

Для меня быть рыцарем большая честь.

Такое высокое доверие.

Я даже не могу себе такого представить.

Я уверен пока лишь только в тебе!

Король хорошо понимал неудовольствие и корысть знати.

Он увидел смуту и сразу разоблачённый взгляд.

Каждый воин и военачальник будут на своём месте.

Чхе-Тху-То возглавит могучую конницу.

Сато-Сан-Дже выйдет наперерез враждующему противнику.

Со-Чон-Тхе останется и прикроет тылы.

Ты же, Квон-Кхим-Го, сосредоточишь главную ударную  силу  и  отрежешь  подступы  армии  Тай-Дже-Со  с Байо-дза.

Что взято в толк, этого можно было не понять.

Обдумывая стратегию, возникло предположение.

Понимаешь, если смута восторжествует и восстанет против меня, одна единственная надежда – ты!

Хотя я уверен: среди моих военачальников предателей нет.

Хочется понять, какими силами дядя сможет пересилить меня?

Взятый разговор оставался тайной и не разглашённым до войны.

Мерой своих возможностей Су-Тхе-Во ещё некоторое время оставался во дворце.

Он холодно избегал взгляда молодого короля, но очень хотел побыть с Сато-Сан-Дже.

Может быть, он и желал переманить его на свою сторону.

В действительности хорошо понимал: он предан правителю Тое-Сан-Тье.

Опытный военачальник в действительности всё понимал, как есть по прядку.

Он не верил в возникновение раскола той самой войны.

Говорил, откровенничая с Со-Чон-Тхе, якобы принц Тое-Сан-Тье воспринимает смерть убийством, трагедией – чревато последствием мятежа.

Что есть правда?

Су-Тхе-Во же на самом деле пытался объяснить каждому, какой мерзкий и «опасный» при неумелом, неспособном правителе Квон-Кхим-Го.

Говорит, он выискивает побольше взять.

Такие могут убить.

Смысл тот: не его ль тень пробежала кроено в ту ночь.

Он видел, как Тое-Сан-Тье легко перепрыгнул через забор и ушёл.

Некстати возле доверчивой принцессы всё это время кружился Квон-Кхим-Го.

Неужели Тое-Сан-Тье допустит нежных взаимных чувств?

Видно же, как такой её обхаживает.

Гром и молния били, ненавистно искривляя лицо.

Он сжал с силой меч в ножнах, но, отступивши, сел на сам королевский трон.

Горькая слеза таила возмездие.

Да, он не пощадит Тое-Сан-Тье.

Мученической смерти предаст самого Квон-Кхим-Го.

Их будет ждать одна участь.

Здесь, видимо, рождались идеи переломить королевство Тое-Сан-Тье.

Но как ни скажи, он не мог знать, какую этакую участь готовит против него этот простолюдин.

А разве имеет значение?

Воля короля сильней.

Взглянуть правде в глаза помог Сато-Сан-Дже.

Они вместе увидели неприступность, ту дикую всесокрушающую мощь силы боевых искусств.

На что, пятившись, Су-Тхе-Во сел в лужу.

Он задавит любого, того, кто встанет у него на пути.

Ежели взять и дать его силе рук неограниченную власть.

Да, только б столкнуть короля с тропы.

Но это были всего лишь слова.

Их будет больше.

***

Воин, облечённый в доспехи рыцаря, стал в истину непобедим.

Неминуема битва, на которой станет сражаться Квон-Кхим-Го.

Наступило то время великих перемен.

Неуверенность и скованные чувства ушли навсегда.

Отразилось внутреннее состояние покоя, что так сильно помогало Тое-Сан-Тье.

Здесь пройдёт чёрный вихрь!

Задумавшись над военной философией, великий воин долго думал и много писал.

Он искал незначительные, малоэффективные, но все же ошибки.

Тот час находил в военном деле неимоверно большой резерв.

Всё больше и больше понимал, как и какими способностями надо побеждать.

Талантливый и самый молодой военачальник искал смелое недосягаемое решение.

Квон-Кхим-Го понял, как и каким оружием защититься и атаковать.

Он знал, что сказать, как поступать и что делать.

Без всякого сомнения, замешательств, старался изо всех сил.

Быть опытным воинам по флангам.

Создать легковооружённую вспомогательную пехоту.

Главное, Квон-Кхим-Го подчеркнул стратегию наступать.

Он реалист, в любой драке замечал промедление.

Нельзя допустить окружить себя со сторон.

Обступивши тылы легко атаковать.

Держите строй, как можно больше вытесняйте нападающего врага.

Сюда-то и было взято из ста тысяч приёмов «боевого» Хо-с-рёк шесть.

Нельзя развернуться и бежать прочь.

Усилие сдерживайте подвижностью.

Не опускайте оружие, не заносите им со стороны.

Падая, умейте сразу вставать.

На войне сдержанность и спокойствие продлевают жизнь.

Бдительность, надо понимать за находчивость.

Любую тактику надо предугадать.

Смекалка даёт новый шанс и преимущество на войне.

Сражайтесь стойко: один против трёх или семерых вражеских солдат.

Одна стрела с близкого расстояния по прямой обязательно перебьёт щит.

Где же расположить и спрятать под занавесь лучников?

Кое-что было позаимствовано от врага.

Вряд ли кочевники Маньчжуры станут выжидать приближение.

Стрелы, выпущенные выше головы вверх, силой притяжения попадут.

И это происходит одновременно.

Такому дикому натиску не устоит никто.

Если есть уверенность в победе, изнутри вырывается жадный и томительный для врага крик.

Присутствие бодрости – это воля к победе.

Ликуй воин, ты победишь.

Ликуй солдат, в тебе поёт честь.

Кто выживет, тот расскажет о героях.

Нет ничего страшнее безрассудства.

Умереть бегством презренно – это ещё и предать.

Быть верным долгу, горячая любовь к родине.

Честь на  нашей стороне, с нами истинный король Тое-Сан-Тье!

Наверное, эти краткие слова запомнило небо.

Придёт время, павшим и живым память воздаст почтенье.

Имя Квон-Кхим-Го внесло в армию сплоченность.

Быть того не могло, оказалось, в учителе спал сильный стратег.

Будет кровопролитие, но отступить за стены большого дворца нельзя.

Чем не шутит мятежник?

Как он перемешивает яд?

Кто помогает ему: бог или сатана?

Небо, ты расскажешь о непревзойдённой стратегии и неприступной крепости Когё-ре.

Эй, великан с гор, владыка великий разум, ты хранишь знамёна и историю всех воин.

Бдительно расскажи историю всей земли.

Дай понять, чем одержима слава.

Вечерами, воин Квон-Кхим-Го стоял и молчал.

Его душа, переполненная любовью беспрерывно, черпала сил.

Здесь, всматриваясь в горизонт на необычно красивую природу, он видел и хорошо понимал своё место и предназначение в жизни.

Вся боеспособная армия впитала в себя железный устав: не сдаваться врагу на войне!

Он говорит так, как есть, будто заучивает заранее фразы наизусть.

Его смысл пробуждает бессмертие.

Что есть в действительности, произойдёт, останется и будет жить в века.

Король Тое-Сан-Тье долго стоял и разговаривал с Квон-Кхим-Го.

В этот раз друг оказался намного способней.

Его голова просчитывала за доли секунды преднамеренность и возможное наступление врага.

Какая армия Су-Тхе-Во?

С «каких» он её набрал?

Чем подпитывает и что обещает?

Прошла ровно одна неделя, и вот какой результат.

Здесь правитель Когё-ре стал хорошо понимать, где и какую он допустил ошибку.

Взятое сомнение дало пропустить сквозь пальцы взбунтовавшегося врага.

Да, этого нельзя было допускать.

Ведь он пользовался моей слабостью, где-то ходит сейчас?

А мысль такая подступила не поздно – возле костра.

Как есть, бывает неосторожность.

Может быть, я опасался двоевластия и не мог высказаться в глаза?

Надо понять и взвесить пропущенные ошибки.

Тое-Сан-Тье неуклюже развернулся и сразу подошёл к верному и уверенному взгляду Сато-Сан-Дже.

Что было неожиданно, король грубо и злобно высказался об Су-Тхе-Во.

Мой король, увы, он сбежал на прошлой неделе.

Прошу прощения, он видел вас в ночь наедине с Квон-Кхим-Го.

Наверное, его обуяло присутствие гостя.

Он сломал тогда вазу, сразу же растоптал на полу цветы.

Я никогда не видел его такого, он был непредсказуем, будто сошёл сума.

Что же могло так сильно его вывести из себя?

Не знаю что думать, возможно, он ищет союз с соседями из Байо-дза?

Ныне, после кровопролитной войны, Тай-Дже-Со едва ли удерживает власть.

Он всячески ищет взаимности и поддержку со стороны.

Хочет добиться всячески своего.

Кхе-Оро-Сай брат, младше его, силой и мятежом несколько раз пытается захватить власть.

Возможно, он уже убит?

Ты читаешь мои мысли.

Если Су-Тхе-Во располагает силами, что находятся при мне – не окажется ли бунт?

Господин, я предано служил вашему отцу.

Буду честно и верно служить вам.

Что сказать о войне, её не остановить.

Глотаю ту же участь, не дающую мне покоя, сам не понимаю, как отпустил из виду Су-Тхе-Во?

Жду не пощады, а в оправдание битву!

Сато-Сан-Дже был искренним и благородным.

Он честно и добросовестно выполнял порученный ему приказ.

На войне был безукоризненно там, где становилось сильно горячо.

Война закалила его, он патриот!

Господин, я никогда не скрываю своих намерений.

Вы будете настаивать на своём, но неужели Квон-Кхим-Го способен выстоять и правильно противостоять могучей армии Тай-Дже-Со?

Он реалист.

На войне не был, но не подведёт.

Он и я выйдем вместе!

Ты отрежешь мятежников с тыла, а если сможешь, атакуешь Байо-дза со стороны.

Нам надо выиграть время.

Задержать Тай-Дже-Со на поступях, а возможно, избежать никому ненужной войны?

Если он поймёт отсутствие союзников, развернётся назад?

Умело расставлено.

Где будет находиться Су-Тхе-Во?

Воин сжимался в грусти, но ничего больше королю не сказал.

Он умолчал большее, самое скверное – был единой мыслью в тот день и час с Су-Тхе-Во.

Оказывается, он только что стал понимать – Квон-Кхим-Го взобрался по соломенной лестнице выше его.

Отсюда, видимо, начнётся его славный боевой путь.

Только это давило и сильно обжигало изнутри.

Король сразу понял верного и самого сильного человека.

Военачальник полон сил и уверенности победить.

Чхе-Тху-То поможет тебе вывести из равновесия врага и добить беглецов.

Они ещё раз переглянулись.

Стража, немедленно обступив, последовала за его величеством Тое-Сан-Тье.

Сколько мыслей, моментов сопереживания, вопросов задавал король.

Он делился мнениями даже с родной сестрой.

Смело высказал о попустительстве, ошибках, дающих сразу просчёт.

Как же так, выходит, он до крайнего последнего момента всё ещё находился здесь?

Вынюхивает новую авантюру?

Высказаться нельзя и не с кем – я доверяю только Квон-Кхим-Го и Сато-Сан-Дже!

Боюсь быть чуточку слабей.

Сестра попросила передать Квон-Кхим-Го вышитый кружевной очень красивый платок другу.

Этот кусочек материи она взяла когда-то в комнате Тое-Сан-Тье.

Только не знала она: принц берёг эту синюю тряпицу, как знамя для своих игрушечных солдат.

Вот он, с грустью и слезой взял его брат.

Оказывается, сестра столько лет хранила его у себя.

Она умело превратила тогда армию короля в беглецов.

Здесь же брат и сестра долго смеялись.

Последние слова оказались намного сильней.

Она искренне и по-настоящему полюбила «талантливого» и сразу доброго Квон-Кхим-Го.

Середина сентября 347 года.

Погода переменчивая, но тепло.

С самого утра ясный, далеко просматриваемый горизонт.

Надо понимать, где и когда неприятель нанесёт первый удар?

Возникает острая нехватка оружия.

Не хватает наконечников стрел.

Оружие куётся, но не хватает мастерских.

Пришло пополнение, среди солдат добровольцы.

Кто скажет, как кто об этом узнал?

Спрашивать, как кто понял, не было смысла?

Все хорошо знали: истинный король Тое-Сан-Тье не лжёт! Каждый день увеличивались и много пополнялись ряды.

Собралась сплочённая сильная могучая армия.

Армия Квон-Кхим-Го!

Такое не могло оставаться долго незамеченным.

Многие те, уверивши сторону Су-Тхе-Во, понимали, что есть на самом деле и произошло.

Затягивая время, мятежник расставлял на столе невесомый, несуществующий резерв.

Он уверенно проходил сквозь ряды и не знал: противостоять надо не шести тысячам хорошо обученных воинов, а десяти!

Может быть, его кто-то и поддерживал, но увидевши твёрдо идущего по коридору Тое-Сан-Тье, оказалось не так.

Су-Тхе-Во не был честолюбив, подчистую не держал слово.

Бывало, зазнаваясь, наказывал по пустякам.

Его взгляд немногим уступал Ока-Йо.

Высокомерием и алчностью он надышался сполна.

Что сказать больше, он крайне невежда.

Ненавидит беспомощность, непристойный, неопрятный вид.

Не думал и не думает о народе.

А как с кем поступить он знает наверняка?

Разве ему быть у власти, или как было на неге власти?

«Такой» хватким умом с руки всё переменил.

Ведь считывались последние минуты.

Казалось, вот-вот зайдёт убийца, вот он?

Только бы открылась пошире дверь.

Нет, вошёл молодой король.

Хуже.

С ним рядом оказался тот самый непристойный простолюдин.

Кто же он такой – Квон-Кхим-Го.

Неужели правитель смог доверить целую армию солдат проходимцу.

Кто посмел сказать – он близкий друг Тое-Сан-Тье.

Этот явно притворился и ждёт.

Как он осмелился подойти близко к принцессе Чжи-Шань-Ши.

Как в эти самые минуты его ненавидел Су-Тхе-Во.

Ненависть обострилась ночью.

Призрак находит шанс убить или отравить.

Он захлёбывался от жуткой обиды.

Настежь открыл широкое окно.

Обдувало ветром наполовину обнажённое тело.

Неприступная стена сразу рухнет, после выхода преданных мне людей.

Он звал страждущее чудо.

Проклинал, как мог Тое-Сан-Тье.

Всё подтвердилось: Квон-Кхим-Го на самом деле есть непобедимый мастер корейской борьбы.

Вчера он услышал даже такое – простолюдин с отвагой короля.

«Нет», – среди ночи громко крикнул Су-Тхе-Во.

Он войдёт в железных кандалах и будет убит.

Я сам придумаю ему казнь.

Кто дал такое право учить короля.

Кто разрешил Тое-Сан-Тье бежать из дворца.

«Я стану король», – вновь повторил сам себе Су-Тхе-Во.

Больное самолюбие полностью отрешилось от семьи.

Безрассудство задело многих, но крайний был и оставался тот невыносимой дерзостью Квон-Кхим-Го.

А кто ещё посмеет сказать правду, как я?

Его принимают, как господина.

Видно же, верноподданные льстят.

Оглядываясь в пустотные стены, Су-Тхе-Во сразу сообразил, как поступить.

Он думал то же «самое», что предугадал Тое-Сан-Тье.

Такое мог понять только тот, кто хорошо знает и сочувствует Тай-Дже-Со.

Уговорить – дело не сложное, пообещать сразу правителю Байо-дза Чжи-Шань-Ши.

Пусть будет вторжение, оно сомкнётся с ударной пехотой, а главное – конницей Чхе-Тху-То.

Будет ли шанс у Тое-Сан-Тье?

Народ говорит, молодой король Тое-Сан-Тье настойчив и терпелив.

Справедлив.

Таких качеств у Су-Тхе-Во нет.

Не знает он поддержки народа.

Никогда в своей жизни не сострадал.

Возможно, и были уравновешенные взгляды.

Рассудить не получалось никогда.

Близился тот самый час ненасытной войны.

Тишина, спокойствие, уверенность и сплоченность увеличивали силы могучей армии Тое-Сан-Тье.

Говорит как есть, главное решительность в бою! Не отступать, не бежать от врага спиной!

Наверное, король был ещё слишком молод, у него было мало опыта, но, глядя в лицо, все как один дали клятву жить достойно или умереть!

Смута таяла как снег.

Неудовольствие и неудовлетворение к власти Ока-Йо переменилось с приходом Тое-Сан-Тье.

Освободите разум и сознание от страха.

Нельзя умереть, не понимая, за что.

Ваш истинный король Ока-Йо, Тое-Сан-Тье его сын.

Будьте за ним.

Оставайтесь с ним.

Обретите себе свободу.

Что теперь понял и мог услышать Чхе-Тху-То.

Он же клялся Су-Тхе-Во нанести с тыла последний решающий удар.

Более важно: измотать силы и убедительно атаковать.

Было поздно принять новое решение.

На этой войне каждый солдат вправе высказаться сам за себя?

Смысл, он не многих ввёл в заблуждение.

Сказанные слова задели каждого, а кто с кем?

Сато-Сан-Дже хорошо понимал: впервые он будет прикрывать тылы.

Разве Тое-Сан-Тье ошибался?

Он уже был полностью уверен: на подступах одна враждебная армия из Байо-дза.

Во все силы Сато-Сан-Дже сразу объединятся с армией Квон-Кхим-Го.

Их единило общее дело.

Здесь они находились в едином строю.

Как сильно опытный военачальник противился мысли и взглядам Тое-Сан-Тье.

Здесь кружилась и вырывалась зависть.

Он импульсивно нервничал, ущемляясь внутри.

Там вынуждено должен быть он.

Да, он.

Вынести всю участь и лишение кровавой жестокой войны.

Здесь Сато-Сан-Дже понимал – он не запоздает.

Всегда первый.

Смелого волевого характера.

Всю свою жизнь, верностью и правдой «служивший» королю.

Такой сильный темпераментный характер не подведёт.

На войне враждующие армии переходят стеной.

Там воля и правда хватко давит вперёд.

Мнётся, но всегда успевает придирчивый гнёт.

Увечье, ссадины, раны, навсегда останутся и будут болеть.

Многие не доживут.

Долг примет каждый, а награды унесёт живой.

Сломить сразу такую сильную армию Когё-ре не по зубам.

Ликовала доблестная непобедимая армия.

Столько шума, звона, грохота, крика – первый раз в жизни услышал король Тое-Сан-Тье.

Только вера в победу дала сил поднять вверх острый двух охватный длинный меч.

Воля, сила, единение обрушились единым строем, выжидая врага.

Король поднял коня на дыбы.

Нет, он не мог опустить грозное оружие.

Хват, видимо, был железный.

Смысл и слова оказались кратче – победа любой ценой! Здесь сильной стороной его было благородство.

Теперь он умел выстоять, сражаясь с оружием в руках.

Что было сказано королём, запомнил каждый человек.

Эти слова вольно птицей быстро разошлись по земле.

Огромный резерв сил прежде предвещал победу.

Разве Тое-Сан-Тье был не справедлив.

С ним все знамёна Ока-Йо.

С ним истинная печать.

За него трое великих полководцев и десять тысяч солдат.

Победите войну – я обещаю мир и свободу.

Буду честен, сделаю что смогу.

Больше всего он не хотел выглядеть похожим.

Не мог говорить так, как говорил его отец.

Что нельзя на войне.

Кинуться бежать.

Бросить оружие.

Паниковать.

Стоиться.

Такие слова было говорил Квон-Кхим-Го.

Воин не был жесток, но не терпел провинности.

В строю «слабых» нет, сказал он.

Ныне он жил «облеченный» в доспехи.

Быть того не могло, чтобы кто-то доложил «нет».

Не выполнить приказ нельзя.

Пока он не многое требовал.

Только дисциплину, выручку и солдатскую дружбу.

О себе никогда никому не говорил.

Оставался «честолюбив».

А как хотелось остаться и быть наедине.

Все знали: он близок к королю, скажем, приближён.

Сказать можно всякое, только не принято много знать.

Сам воин ел из походного чугунка.

Немного да посидит.

Согреется среди солдатского небольшого костра.

Не любит шутки, не терпел халатности.

За всё это время никого не наказал.

Что того, говорил он, если побежишь от врага – неминуема смерть.

Он научил солдат, как надо правильно защищаться и сразу атаковать.

Здесь были даже условные поединки.

Оказывается, многие умеют хорошо сражаться и могут научить.

Острое чувство, оно пробежалось по лицу.

Взгляд сделался сильным.

Задумчивым.

Столько терпенья, устремленности воин в своей жизни не испытывал никогда.

Он переживал не меньше Тое-Сан-Тье.

Главное, присутствовала неисчерпаемая сильная стратегия.

Только здесь он стал понимать истину, продлевающую жизнь на войне.

Оказывается, боевое искусство отображает единение и один общий корень сплочённости – развитыми силами, как есть, всей техникой побеждать.

Здесь своя прочная закономерность.

Жизнь отрадна борьбе.

***

Здесь, на солнечной поляне, вступили лицом к лицу две могучие и сильные армии.

Больше всего удивило «другое».

Откуда-то взялись наперерез около трёх тысяч солдат?

Они прятались среди «своих» или, возможно, подступили со стороны?

Как отличить, кто свой, а кто нет?

Отделить сближение конницей?

Перебить на подступах стрелой?

Но Квон-Кхим-Го выразительно ясно приказал – закрыть щитами фланг от соучастия Тай-Дже-Со.

Главное, не дать прорваться в ожесточённое противоборство армии из Байо-дза!

Здесь нельзя было промедлить или дать заговорить.

Слишком краткий размах, воины стояли плечом к плечу.

Обстоятельство вынудило только вздохнуть.

Расступившись, оказалась огромная армия.

Этого нельзя было предугадать.

Дикие, они же бешеные воины с Когё-ре за несколько минут нанесли враждебной армии Су-Тхе-Во сильный удар.

Такое впечатление, одна сторона выпустила рой пчёл.

Почему Су-Тхе-Во восставших оставил в стороне?

Здесь трудно предугадать события, неожиданно мятежники вышли поперёк, не оставляя никаких шансов атаковать Сато-Сан-Дже.

Возможно, кто-то и предупредил, но чей резон?

Задачей вывести главные силы Тое-Сан-Тье в бой?

Где же обещанные Тай-Дже-Со лучшие лучники?

Су-Тхе-Во умеет убедительно красиво говорить.

Зачем такая поспешность?

Момент захлёбывается, дыхание сжато, ум притеснен.

Он обещал сам лично вести в бой солдат.

Военная стратегия незамедлительна, и её не переписать.

Кажется, незначительность, но там скользнёт враг.

На войне не бывает предопределённости.

Есть строгий закон, правильно поставленная дисциплина и устой.

Что можно там, на улицах города, здесь укрепляет устав.

Ничто не должно колебать изнутри, будь вместо сердца кристалл, охватывающий сильное мужество и стойкий дух.

Его талант перемешивает интрига.

Он озабочен взять в свои руки власть.

Злобный.

Дерзкий.

Хваткий.

«Одетый» в рыцаря, высиживает верхом на коне.

Он взял в свои руки узду и оружие.

«Уверен», армия Квон-Кхим-Го падёт через тридцать минут.

Какой заразительный смех.

Он сам привел, сюда сопровождая семь тысяч солдат.

Столько же видимо у Тое-Сан-Тье?

Где Сато-Сан-Дже?

Он где-то сзади или заходит к нам в тыл?

Что же на самом деле произошло.

Одного не понять: зачем мятежники сразу кинулись наступать?

В бой вступил с мятежниками Квон-Кхим-Го.

Он быстро выбил их из равновесия, вытесняя, сразу разбил.

Забегая вперёд, воины ликовали.

Возвратились не все, но, оказывается, большинство.

Такое нельзя было видеть, всё произошло прямо на глазах Тай-Дже-Со.

И это всё на что способна союзная армия?

Он даже не развернул строй, якобы отогнал «мешающих» со стороны.

«Грязно думаешь», – выразительно и ясно высказался Су-Тхе-Во.

Подступивши немного ближе, промежутком шестидесяти шагов, армии остановились.

Видимо, Тай-Дже-Со сразу не понял – все армии Тое-Сан-Тье против него.

Неужели не видно, как быстро пал весь резерв.

Настигалось противоречие, неудовольствие, неужели всё?

Ты считаешь меня круглым дураком, выставил меня и мою армию на поражение?

Господин король, моя конница и лучники выжидают сигнал.

Где вообще её ждать?

Тай-Дже-Со взглянул в глаза Су-Тхе-Во.

Я жду точного подтверждения и ответ.

Её не видно, она под прикрытием весьма опытного военачальника Чхе-Тху-То?

Уверен, она уничтожит резерв и будет уничтожать все главные силы Тое-Сан-Тье.

Слаженность военной стратегии и всей обхватывающей тактики действия двух полководцев Сато-Сан-Дже и Квон-Кхим-Го чрезвычайно опасны.

Ты уверен в преданности Чхе-Тху-То?

Да, мой король.

Вот оно, моё первое попустительство, нечем прикрыться со стороны.

Я даже не могу продвигаться вперёд, вижу, Тое-Сан-Тье вот-вот, выставит заслон.

Он сам неспособный мальчишка.

Ты скажи, кто этот, что близко к правителю Тое-Сан-Тье?

Вот тот.

Этот, ничто, бездарность.

Смекалка обгоняла и обострила взор.

Он мой личный враг.

Как дерзко он высказался, босоногий урод.

Ты дерзишь, а на самом деле он умело тебя победил.

Видимо, ты знаешь его мало.

Такие будут бесконечно добиваться своего.

На эти слова Тай-Дже-Со просто рассмеялся.

Ум, это главное, что смог увидеть в нём Тое-Сан-Тье.

Я продолжаю войну!

«Большое дело делаешь», – доброжелательно и почитающее сказал Су-Тхе-Во.

Сразу первые ряды высоко подняли над головой щит.

Единым шагом и строем, армия соседнего королевства Байо-дза начала наступать.

Взявшись за руку Квон-Кхим-Го, король Тое-Сан-Тье в такой трудный час, счёт времени, протянул и отдал красивый кружевной платок от сестры.

Вот она какая.

Забвение, оно сразу пробежало возле головы.

Она дает поддержку и будет ею всегда.

Жить надо!

Этими словами Квон-Кхим-Го повёл за собой армию в бой.

Говорят, сам дьявол смотрел на эту бойню со стороны.

Свежий запах крови пропитал воздух, пробирая в дрожь живых.

Видно было, как сразу на армию Тай-Дже-Со обрушилась градом стена стрел.

Стрелы вязли в щит, попадали в доспехи, роняя больше и больше сплочённых солдат.

«Неужели ничто не может подавить варварский обстрел?» – так вдруг высказался Тай-Дже-Со.

Он сразу приказал ускорить шаги, наступать, сохраняя передние ряды.

Казалось, его армия большая и бесконечная.

Он хорошо же разбирался во всей тонкости искусства войны.

Ему было сказано и обещано: большая конница, лучники и большой резерв сил будут теснить, выбивая главные силы Тое-Сан-Тье.

Оказалось, наоборот.

Сближение, оно уже унесло погибшими более тысячи человек.

Сколько убитыми и раненых лежит, а впереди бой?

Месило.

Он не мог такое предугадать.

Да, со стороны хорошо было видно, как умеет сражаться он – тот самый великий воин Квон-Кхим-Го.

Его меч сбивал и пробивал доспехи противника сокрушительной быстротой.

Он оказался вёртким, непредсказуемым, опаснейшим врагом.

Какое оно в груди презрение.

Столько погибших от одного.

А он был и оставался неуязвим.

Война питала страсть.

Она творила месть.

Шла бойко.

«Не будет этому конца!» – громко выкрикнул Тое-Сан-Тье.

Но резерв сил поддержки он не вводил.

Главное – вымотать врага и хорошо понять, что к чему?

На войне незначительность переигрывает  шанс.

Как в таких случаях поступить, бывало, рассказывал отец.

Как чётко Квон-Кхим-Го отслеживает силы.

Звучно отдаёт сигнал и команды.

Он группирует силы, продвигает войска сокрушительной волной.

Откуда у него столько опыта и обстоятельств?

Самое страшное уже, видимо, позади.

Нет сомнения, война будет выиграна из-за Квон-Кхим-Го.

Сколько мыслей, мнений, взглядов, моментов отсчитывал последний рубеж.

Армия Тое-Сан-Тье под командованием Сато-Сан-Дже только что вышла и встала большим резервом сил.

«Вот она, моя конница», – вслух сказал Су-Тхе-Во.

Но Тай-Дже-Со больше ему не верил.

Слишком большой перевес.

Король Тое-Сан-Тье махнул рукой: ввести в войну последний резерв, под командованием Сато-Сан-Дже.

«Хватит», – смущаясь поражения, скомандовал Тай-Дже-Со.

Это означает нам гибель.

Неужели ты сможешь выровнять и подтвердить шанс?

Такого храброго полководца, как Квон-Кхим-Го, он, Тай-Дже-Со, не видел в своей жизни никогда.

Один стоил тысячи хорошо вооружённых солдат!

Здесь присутствовал яркий пример непримиримости и находчивости.

Вот она, наша конница, она перешла и встала на передний рубеж.

Такая неожиданность.

Обратимо верная конница ударила, но за Тое-Сан-Тье! Ею командует Чхе-Тху-То.

Надо было видеть глаза Тай-Дже-Со.

Обернувшись, он только понял поражение.

Где стоят твои люди, сражённым переспросил король.

Есть среди королевства Когё-ре.

Когё-ре, да это же западня.

Страх одолевал сложить оружие.

Тай-Дже-Со медленно взялся за меч.

Безмолвие опустило его в упрямое равнодушие.

Я свергнут.

Он медленно опустился со своего рослого коня и пошёл прочь.

Он двигался по полю медленно, скованно, так и упал.

Убил сам себя или попала стрела, никто этого не видел.

Может, это сделал Су-Тхе-Во?

Знать бы прочную ошибку?

Слишком навязчива природа сознания.

Ввязаться в войну, а ради чего?

Из-за мятежника?

Тое-Сан-Тье не мог понять поражение Тай-Дже-Со.

Почему он поверил Су-Тхе-Во?

Зачем такие смятения.

Столько смертей.

Такая цена желать власть?

Поле битвы соединило Квон-Кхим-Го и Чхе-Тху-То.

«Дайте коня», – громко скомандовал предводитель всей конницы.

Но Квон-Кхим-Го только взял вожжи.

Неужели твоя конница намеривала ударить нам в тыл?

Чхе-Тху-То грустно и виновато опустил голову.

Ты видел и предугадывал каждый здесь шаг.

Ты в истину лучший полководец.

Такая цена Су-Тхе-Во.

Кто он, кто, если способен на такое?

Здесь военачальники медленно разошлись.

Такая она, эта доля.

Одно вытесняет другое, сразу-то не понять.

Вот такая она, блудливая лиса.

Здесь три раза бежала по полю сатана.

Шесть раз обошли страж и дозорные.

В одно мгновение живые озвучили молитвы «павшим».

Мёртвые и живые.

А всего за несколько часов.

Скорбь и слёзы впитала эта земля.

За что?

Видимо, не нашлось больше слов высказаться по-другому.

Здесь смекалка Тое-Сан-Тье предусматривала всё.

Сам главнокомандующий король смог довериться только Сато-Сан-Дже и Квон-Кхим-Го!

Такая великая честь: вывести армию и славить, оказалось избранным!

Тое-Сан-Тье не верил в предательство.

Высокое доверие оказал Чхе-Тху-То.

Он, оказывается, простить себе такое заблуждение не мог.

Небось, Квон-Кхим-Го видел его последний раз.

Долго искал его король.

«Чхе-Тху-То мёртв, он, видимо, убил самого себя», – так доложил молодой солдат.

За что такая расплата?

Долго Тое-Сан-Тье смотрел парню в глаза.

Скоро стал правильно понимать, что к чему.

Зачем?

Чхе-Тху-То оказал мне и всему народу Когё-ре большую честь.

Медленно он перевёл взгляд на горизонт.

Отец Ока-Йо, ты славил непобедимую армию.

Тебе отдана почесть славных времён.

Я, твой сын Тое-Сан-Тье, здесь корень твой, правление моё! Здесь не выбирают.

Закон и честь на моей стороне.

А он видел – у Квон-Кхим-Го оставалось большое преимущество.

Неспроста его стали любить волей преданные солдаты.

Все говорят, он непобедим.

Сокрушает ударом кулака камень.

Говорят, одолел больше «тысячи» вражеских солдат.

Сражаясь на поле брани, не отступил.

Благородный воин.

Как сделалось легко на душе, такие слова повсюду говорили солдаты.

Так захотелось его видеть.

Громкий топот копыт будто стеной стелил пыль.

Великий воин стоял посреди поля среди мёртвых и живых.

Как взволнованно билось его сердце.

Билась непримиримость «прежнего» Хой-Ге.

Нагнеталось волнение, кто-то убирал и уносил убитые тела.

Сколько разного оружия.

А сколько стрел.

Земля, пропитанная кровью.

Сколько надо сил переубедить себя выжить и победить на войне?

Какая стойкость у простого смертного солдата.

«Задетым» рукой о плечо, Квон-Кхим-Го поднял голову.

«Приветствую тебя», – громко сказал Тое-Сан-Тье.

Король приблизился ещё ближе.

Он встал плотно в лицо.

Спасибо.

Что скрывалось в душе у Квон-Кхим-Го, не узнает никто.

Говорили, человек на белом коне вошёл в ворота победителем.

Пусть останется строка о доблести и чести.

Славная забытая история о доблести всего Корейского народа.

Веди непобедимую армию Когё-ре дорогой славы.

Вот оно, чудо – пошёл мелкий моросящий дождь.

Как сразу переменилась погода.

Скажем, небо показало слезу.

Неужели мятежник Су-Тхе-Во сбежал?

Только видели его не многие.

Говорят, его убили солдаты Тай-Дже-Со?

Не был он честолюбив, не имел приличия.

Есть одна важная причина – его предали.

Что мог он обещать?

Здесь ясно стало другое: или они его боялись, ибо желали свергнуть Ока-Йо?

Что было в стенах большого дворца, непосвящённому не понять.

Король Тое-Сан-Тье огласил победу.

Он сдержал «обещанное».

Могучее войско торжествовало как никогда.

Впредь был установлен новый порядок и закон.

Говорю честно, буду жить для людей!

Эту клятву, как мог, нёс в себе Тое-Сан-Тье.

Такие слова понял, взял, положив руку на сердце, Квон-Кхим-Го.

Клянусь быть преданным и верным своему народу.

Что говорить он знал.

Я нужен здесь.

Прежде за ним стояла вся армия Когё-ре.

Взгляд его был грозным, холодным, сразу неприступным.

Быть того не должно, ведь уходил от причин.

Когда-то Хой-Ге боялся вооружённых солдат.

Принуждало позаботиться о родных.

Росли «близкие», маленький брат и сестра, двух и шести лет.

Хой-Ге – звали его так отец и мать.

Никто из семьи не уходил в солдаты.

Знак или талисман остался от деда.

В руки, как положено по наследству, передал отец.

Ты его храни.

Это оберег.

Береги и никогда его не снимай.

Мне запомнились только последние слова.

Смысл правит разумом.

Ответ кроется глубоко в себе.

Может, это самые простые слова.

Но время и явь остановились навсегда.

Задумчивым он стоял и молчал.

Кое-что проникало в сознание.

Что и говорило о сильном будущем.

Будь чуточку помоложе, сказал «нет».

Старше не смог.

Оказывается, всему своё время и свой нужный час.

Три мгновения пролетают как птица.

Шесть слов, а запомнились навсегда.

Видимо, самый опытный военачальник войдёт к славе верхом на белом коне.

Ему вывести в поле всю великую непобедимую армию Когё-ре.

Быть тому, станет великий праздник.

«Уверенным» смело Квон-Кхим-Го выждет последний рубеж.

Да, он примет себе всю почесть нашей победы.

Смелость его заслуживает похвалы и многих наград.

Не много слов говорил в этот день и час Сато-Сан-Дже.

Что-то грустно, а потому я сильно запоздал на войну.

Мне бы горсть земли, чуточку тепла родного дома, увидать жену и детей.

Откровенно скажу, не страшно умереть за страну.

Как хочется видеть тебя Квон-Кхим-Го другом.

Прости, что я ревностно завидую тебе.

Наверное, Сато-Сан-Дже был слишком упрям.

Он всегда высказывался честно и никогда в своей жизни не лгал.

Говорить неправду, означает – стать на стороне зла.

Жить с запертой надеждой.

Зачем противоречить себе?

Есть только одно слово – честь, дающее сразу покровительство!

Он говорил просто, наверное, не притесняя других.

Что есть правдой, он с самого начала мечтал принести победу королю Тое-Сан-Тье.

Такое бывает в жизни только один раз.

Как долго солдаты кричали у стен дворца имя Квон-Кхим-Го.

Долго ликовала вся армия, и какой задумчивый вышел он сам.

Не умеет он много говорить.

Шесть слов таит его свободолюбивая душа.

Смысл правит разумом.

Ответ глубоко в себе.

И что-то отзывалось внутри.

Истина!

Правда!

Честь!

Вольная воля!

Нельзя быть противником судьбе.

Скованным идти и противоречить себе.

Жить непринужденно.

Уходить или сбежать, не задумываясь о завтра.

Может, и живёт человек сам для себя.

Но правит разумом совесть.

Должное, оно для людей.

***

Сколько дней Квон-Кхим-Го будет ходить на это поле битвы, смотреть в горизонт и долго молчать.

Здесь окажется глубоко раненая земля.

«Пропитанная» в воде прелость крови.

Что есть, оно вырывается с корнем.

Что смогла вынести, выжидая девушка Чжи-Шань-Ши.

Сколько слёз в тот день выплакала принцесса.

Тогда она впервые призналась брату, как сильно любит Квон-Кхим-Го.

Как взволнованно брат Тое-Сан-Тье глянул своей сестре в глаза.

Нет, с ним ничего не случится.

Я хорошо знаю его, он несёт с собой неуязвимость.

Смолчала девушка, только громче в эти минуты усилился плач.

Как жгло сердце.

Боролось и побеждало ненасытное чувство, оно-то и говорило.

Война, а рубежи сохраним.

Только бы он не был убит.

Она увидела такую картину, долго рассматривала её в тишине.

«Неужели пробирает страх и сразу смирение», – так сама себе высказалась она.

Нет, бесстрашие и непобедимое чувство.

Голос брата, но обернувшись, никого не было.

Только через несколько минут в дверь глянул и спрятался Тое-Сан-Тье.

Говоришь бесстрашие, но видимо тебе надо победы больше всего.

Нет, наоборот.

Я лишь слуга и в ответе «перед» будущим моего народа.

Ты «говоришь» так, как отец.

А что если он передал бы власть, и всё оказалось бы при тебе?

Говоришь, как служанка.

А на самом деле хорошо знаешь, как поступить.

У тебя есть, видимо, вопрос, и ты спрашиваешь, заранее зная мой ответ.

Да, но не считай меня малодушной.

Сказать правду, я не знаю, как поступить.

Что этим она имела в виду?

Да, тоже задумалась о власти.

А иначе нельзя, таким учил быть король отец.

Девушка не хотела никогда в своей жизни выходить замуж.

Она хорошо понимала, никогда в своей жизни не сможет любить.

Ей было так скучно,  так  одиноко,  не  нарочно  её  глаза однажды отследил и первым присмотрел принц из Байо-дза, Сой-Чон-Хо.

Нет, он долго скрывал эти намерения от отца.

Только не нарочно проговорился старшему брату Кхе-Оро-Сай.

Нет, тогда они жили очень дружно.

Семь лет разницей опрометчиво сделали своё.

Здесь помог высказаться вновь он.

Только никто не мог знать, нарастало противоборство и соперничество.

Да, если бы всё было как у Тое-Сан-Тье с Когё-ре.

Никто не станет преследовать, выдвигаясь на трон.

Там в маленьком королевстве Байо-дза, все обострилось и оказалось не так.

Несмотря на «завещанное» отца Отоки-Сай, он, Кхе-О– ро-Сай, отверг своего старшего брата Тай-Дже-Со.

Возможно, такой был слишком упрям или, точнее, жесток.

Что из всего, раз высказался Ока-Йо.

Только таким должен быть правитель страны.

Эти слова Кхе-Оро-Сай надолго затаил в сердце.

Как сильно принц с Байо-дза его уважал.

Скажу честно, они чем-то были похожи.

Неотъемлемо молодой принц, как мог ему подражал.

Как сильно теперь ненавидел брата Тай-Дже-Со, его смекалку, вынужденную причину поддержать власть и правление Су-Тхе-Во.

А они долго ссорились и говорили.

Ещё  немного, и  Кхе-Оро-Сай отомстил  бы.

Сдерживало «другое»: сын Тое-Сан-Тье, слабовольный и безрассудный, не сможет правильно понять и отдать в жёны очень красивую, хватким умом принцессу Чжи-Шань-Ши.

Иногда Кхе-Оро-Сай говорил: «Она умеет править страной».

Здесь он был уверен, Тай-Дже-Со победит!

Принцесса влюбилась в Квон-Кхим-Го с первого взгляда.

Ей сразу стали знакомые его тихие шаги.

Она, развернувшись, поняла и узнала знакомое дыхание.

Он говорил о себе, а она вспоминала своё.

Как сильно девушка чувствовала его сердце.

Доброе, уверенное, спокойное, пробуждающее чувства.

Как же он добр.

Девушка впервые поняла, какая она верная взаимная любовь.

Что такое взаимность.

Хочется долго смотреть в его глаза, увидеть поддержку.

Нет, ничего не хочу слышать о Кхе-Оро-Сай.

Мысли тотчас заблуждались.

А ещё и не давали покоя.

Как хватко он её определил.

Она знала и хорошо понимала – ему помог младший брат Сой-Чон-Хо.

Наверное, так оно и случилось б.

Будь жив король отец?

Как долго преследует призрак равнодушия.

Что было и что станет теперь?

Нет, не объяснить ревность и пробуждение.

Кхе-Оро-Сай не отступит ни перед чем.

Почему всё происходит, как надвигается волна.

Сразу незамедлительно, обхватывая, пробирает.

Есть время, над чем поразмышлять.

Не могло такого случиться.

Су-Тхе-Во, оказывается, полностью замаскировался и действовал кроено исподтишка.

А на что он способен?

Теперь король стал сильно бояться за свою сестру.

Возникали и таились навязчивые надуманные мысли.

Что утаивать, кто-то шёпотом говорил, её могут похитить прямо из дворца?

Надо такое предположить, а кого подозревать, вроде пока абсолютная немота.

Мысли, они пробежались и, наверное, ушли.

Тревога.

Тое-Сан-Тье и Квон-Кхим-Го сошлись с похожими мыслями.

Устал я, что ли.

Кто, если не ты, Тое-Сан-Тье, смог победить на этой войне! Однако.

Безудержная толпа славила больше Квон-Кхим-Го.

Ворота удерживались, но были настежь открыты.

Проход был и оставался пуст.

Вот-вот произойдёт весь торжественный миг.

Настиг час тишины.

Мелкими каплями, «моросяще» усиливался дождь.

Столько правды в глазах ожидания.

Сто ударов в барабан.

Мягкая, душевная, пронизывающая до слёз музыка.

Есть такая мелодия скорби и опустошения.

Вот-вот выйдет сам король.

Его взгляд пронизывает до глубины души.

Он будет чтить словом живых.

Как краток миг.

Воздух, пропитанный жизнью.

Свобода и сразу полное равновесие дня.

Красиво и статно на белом коне первым вышел король Тое-Сан-Тье.

Громко и оживлённо его встретила целая армия.

Здесь все знамёна Ока-Йо.

Наверное, не случайно он оглянулся.

Такое бывает редко, могучий конь встал на дыбы.

Громко зазвенело грозное оружие.

Ещё громче издавалось простодушное ликование.

«Слава королю Тое-Сан-Тье!» – кто-то выкрикнул из толпы.

Жаждой сноровки, вызывающе и «страждущее» радовался великой победе каждый солдат.

Трепетно вызывалось то самое острое чувство любви.

Да, горячей любви к родине и своему народу!

Говорят, эти минуты жизни запомнила силой и волей самая богатая душа.

Блеснула долгожданная возвышенным чувством надежда.

Правитель Когё-ре громко и уверенно крикнул.

Вот-вот воцарится долгий мир.

Победа, она далась нелегко.

Взгляд его глаз многообещающий, на деле уверенный, хваткий.

В эти самые неспокойные времена, так сильно боролось и переживало сердце.

Как сильно устали простые смертные люди.

Положить конец беззаконию, вульгарной безнаказанности решил сам король Тое-Сан-Тье!

Этого давно ждал весь великий Корейский народ.

Близилась новая эра, она то и отдавала надежды на светлое будущее.

Нет, ничего лишнего король не говорил.

Смысл от «нужного» и необходимого.

В столь краткий срок правления страной король Тое-Сан-Тье уже чтился победителем.

Нет, нельзя опустить оружие.

С ним воины умножают подвиги во славу народа.

Звенит колокол.

Бьется сердце, оказывая честь и почёт.

Память, она обязательно отразит.

Жизнь продолжается и будет в века.

Так запишет эти памятные минуты в толстой книге мудрец?

Возможно, когда-то человек осознает и поймёт, как сильно надобна и дорога жизнь.

Как проницаемо тепло.

Как нужен сплочённый, крепкий мир.

Что таит вседозволенность и упрямство?

Какие последствия, утрата, навсегда потерянная преждевременно жизнь.

Стойко и крепко король сжимал вожжи.

Заглядываясь в лица, он видел стойкость и сразу патриотизм.

Лёгкая музыка пробуждала идущие небесные часы.

Сразу сзади за спиной он услышал топот пронзительно быстрых лошадей.

А-ха, так встретили рыцари своего военачальника Квон-Кхим-Го.

Твёрдой хваткой и упруго воин сидел в седле.

Славь войско и непобедимую армию Когё-ре ты, Квон-Кхим-Го.

Только сам герой по-прежнему молчал.

Крепче и сильнее удерживался в седле.

Вот-вот выйдет из ворот Сато-Сан-Дже.

Воины славили «непобедимого» воина.

Крики доносились так далеко.

«Ты скажи», – обратился Тое-Сан-Тье к Квон-Кхим-Го.

Мысль, она прочно покинула его, но верный конь вдруг порезвился сам.

Осветило солнце над ним.

Как в эти минуты сияли доспехи.

Просвет медленно уходил, оставляя лик и восторг.

Божественный, кто-то выкрикнул из толпы.

Может, чудо или случайность помогли ухватиться за меч.

Победа!

В это самое время Квон-Кхим-Го поднял вверх длинный обоюдно острый меч.

Так пасмурно, но перестал лить дождь.

Меч в защиту свободы!

Но дикий конь отсёк копытом в грязь.

Я верой и правдой служу королю!

Отзыв сопровождал высокое доверие.

Славьте нашего короля.

Пришло справедливое правление Тое-Сан-Тье! Громко и звонко гремели доспехи.

Долго ликовали воины и кричали своё.

Как сразу осветило солнце, и пошёл дождь.

Неожиданно для всех Квон-Кхим-Го сказал.

Это слёзы с неба!

Только в это время вместо оружия воин протянул ладонь.

Слёзы омывают наши уста.

Теперь мысль тронула Тое-Сан-Тье.

Недолго думая, он зачитал всем королевский указ.

Последние слова наградили всех героев.

Наградой он считал вольную грамоту и медальон.

Большее он обещал для людей, всеми силами и способностью строить «новую» жизнь, наверное, эти слова слышало слишком много народа.

Радость и веселье бегло пробежалось вперёд.

Миг торжествует, медленно сравнялся и остановил коня великий воин Сато-Сан-Дже.

Молча, а больше упрямым, он старался не видеть глаз короля Тое-Сан-Тье.

Больше отворачиваясь, воин пригнулся.

Его имя восхищало и пробуждало уверенность, продвижение вперёд намеченного пути.

Ты наша надежда, Сато-Сан-Дже.

Почесть и почёт громко высказывали воины.

«Взволнованным», он неожиданно ловко спрыгнул с коня.

Нагнувшись, его могучие руки захватили влажной чёрной земли.

Наверное, эхо и время надышало судьбу, верностью и правдой служить королю.

Что скажет он, человек, пробуждающий только отвагу.

Но он только стоял, удерживая коня.

Эхо, небо, великая вездесущая пустота.

Сато-Сан-Дже тот, кто сумел принести царству Когё-ре немало побед.

Все знают, как его руки поддерживают в бою.

Многие помнят, как смело и умело его армии пробиваются вперёд и сражаются на войне!

Что же его такого талантливого всего пробирает в грусть.

Он молчал.

Опустив голову, сжал горсть земли возле груди.

Ниже опустилась вся великая армия.

Ниже, пригнувшись к земле.

Такой жест каждый понял по-своему.

Если военачальник стоит, всем подобает подсесть.

Этот жест отождествляет ратную победу, вызывая удар на себя.

Левое колено припало, правая рука возвысила жест.

Ты думаешь, тебя некому славить.

Такие слова громче и просто высказал Тое-Сан-Тье.

Вижу доблесть и скромность.

Ты есть и остаёшься самый нужный и верный мне человек.

Достаточно сказано, великий воин Сато-Сан-Дже в это время робел.

Этот не может быть на половину, только впереди всех! Он реалист.

Как было сказано отцом сыну – только доверяйся ему.

Здесь Сато-Сан-Дже тихо попросил прощение у Квон-Кхим-Го.

Я не верил в тебя.

Ты есть и оказался достойным великой чести.

Ответ был взаимный и добродушный.

Я верил в тебя.

Вверил в каждого из нас.

Ты очень мне дорог.

Квон-Кхим-Го недолго разговаривал с самым опытным военачальником.

Разговор был немного личным.

Как сразу Сато-Сан-Дже вспомнил семью.

Трёх девочек.

Милую добрую жену.

А как у тебя?

Наверное, я видел её только во сне.

Сказать правду, всё впереди.

Честно, я здесь случайный воин.

Ты очень счастливый человек.

Никому не удавалось находиться долго наедине с принцессой Чжи-Шань-Ши.

Видимо, по душе и по сердцу тебе только она.

Улыбнулся                                                   Квон-Кхим-Го.

Эти простые правдивые слова были и сразу попадали в цель.

Честь и слава тебе, доблестный победитель.

У тебя сильное имя и, видимо, непростая судьба.

Имя нашло меня не случайно.

Так стал звать деда Хве-Танг-Хе.

Он сам когда-то верно и преданно служил королю.

Я знаю его.

Бывало, в детстве часто сидел у него на коленях.

Мы делились откровением, но, видимо, его томила мечта.

Я же боялся только одного – пощады и поражения.

Он научил понимать гнев и покой.

Что могло дать ему тогда столько сил, воли верить в себя?

Значит, ты хорошо знаешь эти легенды?

Древняя легенда говорит о синей птице, обличаем в желтого дракона.

Говорят, были трудные времена, шли нескончаемые войны.

Небо чёрное, грозовое, ливневым дождём перемешивалось со стихией.

В этот час землю посетила жёлтая птица.

Охватывая дикое поле крылом, больно и гневно била она вражьи силы.

Стальные крылья пробивали латаные доспехи.

Боролась она против ненависти и злобы.

Рассказывают, душа её непримирима.

Кто сможет заметить её путь, скоро становится неуязвим.

Сказано, длинный путь неисповедим.

Нет смысла возвратиться назад.

Одна ноша впереди и только один шанс?

Что даёт случай, множится в поднебесной.

Я слышал её от отца.

Веришь, нет – в тебе живёт дух дракона Кхим-Го! Длинная дорога вела его к счастью.

Верная мечта преодолевала преграды.

Остаётся остановиться и взглянуть в глаза.

Стать сильным мужественным воином оказалось большая честь.

Жизнь без надежды, без смысла.

Есть крылья, они ведут впереди.

Ты, Квон-Кхим-Го, по воле богов здесь.

Я верю в тебя.

Будь с нами.

Стань впереди нас.

Не унывай победитель.

Грустно, но, видимо, трудности впереди! Разговор тотчас перехватил король Тое-Сан-Тье.

Стань веселей.

Непременно всё станет лучше.

Не грусти доблестный победитель, Сато-Сан-Дже.

Я приношу глубиной души своё поздравление.

Вы очень дороги мне.

Самые лучшие.

«Спасибо», – в один голос сказали Квон-Кхим-Го и Сато-Сан-Дже.

Возможно, эти слова пропитали военачальника насквозь.

Только теперь он понимал, как все эти годы не хватало друга.

Не хватало поддержки.

Не с кем вот так заговорить.

Король улыбнулся, главное, подметил сесть на коня.

Он держался в седле, отслеживая каждое мгновение, всяческий сдвиг, любое перемещение.

Можно было подумать, воины увидели божий свет.

Тое-Сан-Тье вспомнил глаза и, наверное, взгляд Су-Тхе-Во.

Уже успели доложить – убит!

Как непринуждённо слепит надежда.

Горит и жжёт у груди пыл.

Наверное, жмётся месть.

Может быть такое: по вине одного гибель других.

Да, погибли тысячи.

Неужели носит матушка земля нерадивый рой.

С чего такие напасти?

Вчера одно, а завтра ещё?

Неужели люди переселили землю?

И к чему такое правление дел?

Он, Квон-Кхим-Го, вовсе из народа, а верней верного слуги.

Что есть, неужели ответ в Чжи-Шань-Ши?

С ним присутствует дружба.

Видно, боевое искусство Хо-с-рёк задевает большим мастерством.

Бесконечно перевоплощаясь, он видел наперёд стратегию и действие вражеских сил.

Возможно, Квон-Кхим-Го ушёл бы навсегда.

Можете мне поверить, видимо, наградой он считал принцессу Чжи-Шань-Ши.

Она же, только она дала столько сил.

Задумался он, что ли.

Искал всю жизнь покаяние.

Надеялся только на себя.

Было время задуматься и помечтать.

Сказать, как было и что произошло – не случайность.

Прячется удача возле виска.

Что есть и как будет, скажет судьба.

Видимо, нет в сердце равнодушия и зла.

А душа у Квон-Кхим-Го боевая.

Такая непримиримая.

Всё видит.

Всё знает.

Хранит в себе синий огонёк.

Таит возле сердца и груди талисман.

Не знает лишь того, чего нет.

Быть того не могло, он сразу опережает миг.

Смысл один: научиться истине жизни и боевому искусству.

Тое-Сан-Тье ведь, как мог, уповал Хо-с-рёк изо всех сил.

Впредь их дружбе не было границ.

Может, это понял и стал знать Хве-Танг-Хе?

Можно предположить, он догадывался, но почему ушёл навсегда?

Сказано правдиво, выход из окна – бегство.

Скользко огненное колесо очертило видимый след.

Такая она непредсказуемая – доля смертного человека.

Видимо, воин мог и умел приоткрыть занавес тайн.

Правда, она таилась и выждала час.

Так сказал король Когё-ре.

Я с самого начала поверил в тебя.

Ты смог большее, победить на этой войне.

Как же мне тебя отблагодарить?

Я готов отдать все богатства.

Ты стал легендой.

Тебя любят простые люди.

Ведь ты лучший военачальник, и очень, очень нужен всем.

Я не с этого начал, тебя сильно любит и ждёт моя сестра Чжи-Шань-Ши.

Она в эти дни только о тебе и говорила.

Ведь столько тебя ждала.

Где она?

Сразу Квон-Кхим-Го развернул своего коня.

Да ты иди.

Вот он, синий платок и пригодился.

Только сейчас Квон-Кхим-Го взглянул на него.

Тогда, отслеживая события, он просто положил его в карман.

Видимо, девушка Чжи-Шань-Ши дожидалась его в саду.

Такая она, воля выраженная.

Нет неуверенности.

В этот час и один момент, Тое-Сан-Тье хорошо понимал своего лучшего друга Квон-Кхим-Го.

Да, исток чистой природы и вольная воля его жизнь.

Так быстро и сразу поспешно Квон-Кхим-Го торопился во дворец.

«Задумчивым» и сразу грустным король дал жест и сразу команду разойтись.

***

«Ты весь в поту», – сразу взволнованным голосом высказалась она.

Ты болен?

Да как же я не догадалась, тебе нужен горячий душ.

Мысль, она превратно подчинилась потом.

Да нет.

Только силы покидали его, и он сел.

«Любимый», – прижалась она к нему.

«Мой родной», – и эти слова проникли так глубоко в сердце.

Она так нежно провела по лицу рукой.

Девушка тот час вытерла с глаз слезу.

Нет.

Вырывалось неуверенное чувство.

Я защищаю тебя, защищая мир!

Я не смогу остаться в стороне, бой принял за справедливость! Я сражался за мир и правду с истинным королём Тое-Сан-Тье!

Моя судьба кротко бессилием, но я влюблён!

Здесь моя жизнь, потому что ты рядом!

Задевая за плечи, неуверенность и скованное чувство перебежало по лицу.

Юная принцесса, глотая страх, медленно обняла самого любимого человека.

Судьба, она открывает ворота, или стена?

Будь терпенья поменьше, возвратился бы ты к себе.

Принц Кхе-Оро хочет взять меня замуж.

Отоки-Сай, его отец, заведомо договорился с моим отцом.

Свадьба могла быть вчера.

Я тогда всё слышала.

Оказывается, было не миновать.

Кхе-Оро безжалостный боец.

Его полное имя Кхе-Оро-Сай.

Сой-Чон-Хо, родной брат младше его, и то оспаривал в драке меня.

Было бы страшно смотреть, только кто кого?

Они упрямо разбивали себя, а за что?

Ведь это не любовь?

Власть и примирение с Ока-Йо?

Быть здесь, означает соединить королевство.

Мысль о сильном союзнике не преувеличена.

Сказано правильно, но превратной ценой.

Кхе-Оро-Сай от Тай-Дже-Со разницей возраста четырёх лет, младший.

Сердце юркнет, какая междоусобная война?

Мне б извиниться, но нету сил противостоять.

Кхе-Оро непременно прибудет сюда взять моей руки.

Он сам упрямый, не ведает истину отдавать.

Мы будем вместе или он начнёт новую войну?

Как он сможет?

Ведь Тай-Дже-Со повержен и разбит?

Даже смута не смогла утвердить его, которая длилась шесть дней.

Кровавый, холодный, теневой бунт.

Тай-Дже-Со временно одержал победу.

Дядя Су-Тхе-Во восстановил шанс.

Отдели Тое-Сан-Тье, я помогу отделить Кхе-Оро-Сай.

Достанусь ли я кому, не удел.

Тое-Сан-Тье от всего временно ушёл.

Как он тогда уверенно сказал и приврал, Хве-Танг-Хе спрятал и стоил родословную книгу Шань-Су-Бёо!

Книга, именуемая Белый лотос, много значила для отца.

Её искали всегда.

Ты одолел стражников тем самым тайным ремеслом древних воинов Когё-ре.

Это привело в ярость отца.

Я не смела перечить ему, только находилась при нём.

Тое-Сан-Тье принял решение обойтись по-свойски.

А сердце чуяло.

Он и мне так сказал.

Квон-Кхим-Го  словно  «призван»  сюда  волей  неба! Имя твоё убедило отца пойти с тобою искать книгу Хо-с-рёк.

Ведь оно в книге и пропитано волей легенд.

Мечта сбылась.

Но внезапно умер отец.

Я сразу была уверена, это подстроил Су-Тхе-Во.

Видимо, он испытывал шанс отобрать правление Тое-Сан-Тье.

Он не знал, где искать вас.

Один момент пропустил, или это было опасно?

Тое-Сан-Тье должен был быть убит и наверняка отслеживался убийцей.

Одного он не знал: принц тренировался и научился искусству белого лотоса!

Ты помог Тое-Сан-Тье, и он стал истинным королем!

Ты спас мою судьбу, ведь Тое-Сан-Тье ненавидит Кхе-Оро.

Большое противостояние, оно, наверное, закончилось?

Увы.

Брат хорошо знает, я нужна Кхе-Оро-Сай.

Нет, ты под защитой меня!

Ты и я «едины» нашего времени! Мы как небо, как воздух, как вода! Одна ты у меня!

Да, я и ты!

Может, взволнованные сердца и сострадали, но крепкие поцелуи и объятия соединили их навсегда.

Три часа, а будто прошла целая жизнь.

Три мгновения, а столько чутких слов.

Здесь Квон-Кхим-Го понял, всю жизнь он тренировался ради неё.

Любовь, что не взять, не скрасть, а победить в бою.

Человек, одетый в синее, божество непобедим.

Легенда таит неимоверные тайны искусства Дао-СС.

Проникновение в крепость богов.

Пространство времени.

День и ночь.

Человек, чтивши закон, воин неба, идущий по небесам! Наверное, она этот смысл взяла себе.

От неё и её тепла иное настроение.

Спать не хочется.

Волокита и напасть будто теряются навсегда.

Ей не страшно, как было раньше.

Близко он, верный защитник и друг.

Уходит мираж в слабый огонёк.

Приходит эхо, мы его называем вестник.

Есть возможность, а от всего не уйти.

Такие мысли тревожно зовут.

Видная достоверность и сразу непримиримость.

Задело волнение, след и участь войны.

Возвышая преграды, противовес, «неминуемое», Кхе-О– ро-Сай соперник и враг.

За ним след кровавый, глубокий, сразу ненавистный.

Он будет здесь непременно, так, через недели две.

Дорога далёкая, много часов пути.

Мысли опережали сомнения.

Бессилие              или              это              пропущенное?

Что скажет нынешний король страны Когё-ре Тое-Сан-Тье?

Его родная сестра, девушка Чжи-Шань-Ши, характером скромная.

Не надоедливая.

Не причиняет обид, неуравновешенности, заблуждений.

Находчивая.

С самого раннего детства жила не причём.

Слуги, служанки, верноподданные не смели причинить боль, сквернословить, лгать.

Наказывать Её Величество не мог никто.

Вся стража неминуемо подчинялась ей.

Её «содеянное» тайно сообщалось отцу.

Следить за ней не смел никто, даже её брат.

Смотреть за её безопасностью – долг, а спасти принцессу – значит заслужить доверие.

Черноглазая.

Черноволосая.

Мягким нежным лицом.

Как и надеждой.

Как я люблю, вдруг поняла она.

А за что?

За трепетное острое чувство.

Храбрость.

Отвагу.

Добродушие.

Он очень красив.

Его душа молодая.

Так ведь она заранее предсказала.

Будет простолюдин.

Так всем и сказала.

«Будет нищий», – ухмыляясь, говорил брат.

Да.

Только её слова были уверенными.

Громкие.

Рано она села на коня.

Очень рано научилась рисовать.

Легко давались письменность и чтение.

Была упрямая и настойчивая.

Скажет «нет» и молчит.

Нельзя убеждать.

«Пусть властвует, берёт своё», – говорил отец.

Такое и случилось.

Стала и выросла из той упрямой девочки добрая скромная девушка.

Достойная Его Величества короля дочь.

Простодушием, было, отвечал только совет.

В смысле слова она искала ответ, мало кому известно, не уступала отцу.

Мягким взглядом.

Лечащими руками.

Целебным словом.

Такую её увидел и встретил Квон-Кхим-Го.

Как в эти послевоенные дни храбрый воин и доблестный рыцарь сострадал.

Ни дня, ни ночи покоя.

Как долго звонко поёт в саду птица.

Дозволено сказать, «кормленая» с руки Чжи-Шань-Ши.

Она умеет создать возле себя чудо.

Сделать своими руками красоту.

Боги наделили её способностями добродетели.

Как мило от её чувств.

Ласково играет и переливается мягкий волос.

Женственность, красота, молодость, глаза.

Одного нет – неуверенности.

Она всё знает.

Всё видит.

Всегда поймёт.

Поддержит в трудную минуту.

В ней жизненная бодрая душа.

Сколько пережила она за всю юную жизнь.

Подолгу просиживала у окна.

Был день несчастья, и сразу он.

Знала помыслы брата, даже искала повод отговорить.

Не хотелось долгой разлуки с Тое-Сан-Тье.

Квон-Кхим-Го ей тогда казался дикий, невоспитанный варвар.

Страшно опасный, кто может убить.

Слеза сразу скатилась по щеке.

Принцесса быстро обернулась.

В её руках роза, в сердце любовь, мысли благие, добродушные.

Сказать как, не всё равно.

Трепетно отзывались чувства и бойко боролись.

Теперь она рассказала всю правду Квон-Кхим-Го.

Одна и часто она ходит «молчаливой» по большому дворцу.

Она с раннего детства навязчива, мысли убедительные, не лжёт.

Больше всего любит цветы.

Её комната большая, ухоженная, уютно обставленная.

При ней молоденькие служанки, верноподданные Его Величества, они так же все подчиняются ей.

Мысли, сказанные отцом, она помнит наизусть.

Непременно так было время, как она подражала.

Как часто и много все ходили за ней вслед.

Наверное, она была непримиримой, бойкой, боевой.

Не скроет только душа, как она умела надоедать.

Пришло время перемениться.

Жизнь прочная загадка.

Повседневность, обыденность, о своём.

Непредсказуемость, непредвиденность, вариант.

Поди, большие возможности.

Бывает, след преследуется навязчивой чертой.

Трудно казать «нужное» и ко времени.

Блуждает соблазн, неуверенность, стресс.

Страх приходит за «содеянное», вроде безумия, но шанс.

Подчинить себе волю, знать обрести покой.

Многим этого не удаётся.

Сказать и сделать не всё равно.

Пусть безвозмездно обостряется шанс.

Внезапный жизни поворот.

Поступок иной раз не объяснить.

А на авось прожить, кажется, можно.

Быть проще, не значит ладным.

Честь на праведной стороне.

Предрассудки – то, от чего не уйти, к тому все дороги.

Нравственность явно спит.

По-иному сказать – выжить, пагубен раб.

Что скрывает тот непристойный, но сразу высокомерный?

Кто сможет понять, что таит непримиримый скверный обидчивый враг?

Ведь стремился побольше взять, нынче где-то блуждает?

Не сойдётся дорога, а Кхе-Оро-Сай сильно не любит и ненавидит Су-Тхе-Во.

Было, смолчал, а за глаза грубо и громко ругался.

Близок королю, а как слуга.

Такое бывает не часто, этот встал у него на пути.

Навязчивость живо и быстро пересекалась с руки.

Вот что бывает, если на трон к власти лезет простолюдин.

Надо было сразу отрубить голову, и с особой почестью разоблачить.

Брат Тай-Дже-Со поступил слабовольно.

Нет такого права высматривать и заглядывать за забор.

Здесь Кхе-Оро-Сай хорошо понимал – этот варвар задевал заговор против него.

Су-Тхе-Во будет публично казнён!

Ярость угнетала ныне истинного правителя с Байо-дза.

Только одно он стал правильно понимать: мятежник разрушил задуманное и сразу переменил ему жизнь.

Он понимал так: принцессу Чжи-Шань-Ши нынешний король Тое-Сан-Тье в жёны не отдаст.

Долго и настойчиво он боролся с самолюбием.

Вот-вот весь выйдет из себя.

Знал же, принцесса Чжи-Шань-Ши под личным покровительством очень сильного и воинственного военачальника Квон-Кхим-Го.

Ему уже доложили, тот непобедимый мастер «боевого» Хо-с-рёк!

Что хочет он, Кхе-Оро-Сай тоже хорошо знал.

Кто такой, ведь раньше о нём никто не говорил?

Достоверно и полностью не знает никто.

Он как будто всё это время был запасным.

Тое-Сан-Тье знает, как поступить.

Отдаст в жёны принцессу только ему.

Как посмеет нарушить закон, волю короля отца?

Не знал он – Квон-Кхим-Го выходец из народа.

Все говорят – знать.

Пусть говорят.

Ибо неправда уже, правда.

Не всё ли равно.

Сам Тое-Сан-Тье умалчивал и никому не рассказывал о Квон-Кхим-Го.

Рассуждать не принято, а спрашивать не дозволено никому.

Красиво «одетым», свободно и просто Кхим-Го впредь жил во дворце.

Сам-то не любил роскошь.

Ненавидел грязную ложь.

Непристойность, ту самую жадность.

Принудительный непосильный труд.

Законы «правящих» и законы жизни.

Сколько слёз, обиды, прочей неуверенности пережил он.

Тяжело вспоминать, как тяжко переносить боль.

Он таил внутри прошлое и молчал.

Давно перестал быть наивным и надеяться на мечту.

Да, способный ученик Дао-СС полагался на разум.

С жадностью прочитывал откровение.

Видел себя с сильной стороны.

Мог противостоять беззаконию, несправедливости, силе, выходить против обезумевшей гордыни наперерез.

С таким сильным боевым искусством опытный боец никого не боялся.

Нет смысла сразиться с ним, хоть одному или толпе.

Будь те даже хорошо вооружены и верхом на коне.

Надо полагать, он знает всё равновесие и преобладание.

Такие мысли, они записаны рукой деда Хве-Танг-Хе.

Смысл, дающий определиться, скажем, высвободиться от зла.

Не надо никогда никому подражать.

Только брать от всего самое лучшее.

Боюсь оказаться наивным, сказать лишнее.

Нельзя бросить вызов, а победивши, смолчать.

Кхе-Оро-Сай стал король.

Ведь бывший правитель Байо-дза Тай-Дже-Со пал смертью «храбрых» на войне!

Виноватый ли он.

Его ведь выбрал на трон вседержителя отец!

Наверное, нельзя сразу высказать возмущение, что отчего?

Были времена, Кхе-Оро-Сай советовал напасть на Су-Дже-Во.

Захватить королевство Сил-ло, тем расширить владения и влияние земель.

Мысль обдумывалась вслух, а ради чего?

Знать ослабить его, но Тай-Дже-Со молчал.

В Сил-ла сильная армия.

Такие последствия непременно приведут к кровавой затяжной войне.

Большое стремление, оно ещё и самообман.

Навязать свою стратегию просто, отдавать приказы и наступать нелегко.

Задевает другое.

Настойчивость, больше похожая на каприз.

Не получается подойти так, будет найден способ другой?

Свергнуть короля, захвативши его врасплох?

Оказывается, получилось.

Одно перемешивается с другим.

***

Ока-Йо сильный и грозный король.

Во все его правление никто не смел посягнуть на его жизнь.

Мог ли Су-Тхе-Во помогать?

По словам Чжи-Шань-Ши, он не жил во дворце.

Не был упрям.

И было в нем что-то лукавое.

Кто смог подумать, он способен на такое?

Подчас тот не смел возразить.

Сила скопилась постепенно, дядя незаурядный и хороший артист.

Было, подавил мятежных солдат.

Может быть, и ввёл в заблуждение Чхе-Тху-То?

Понять такое восстание могли не многие, страна переживала трудные времена.

Много беззакония.

Рабство.

Страх перебегает возле окна.

Несмотря на строгий закон, вор убийца уходил.

Может быть, Хой-Ге этого не скажет, но правде не возразить.

Взгляды, они часто перебегают?

Слово верное.

Смысл отдаёт.

Ока-Йо жил «бдительным» и учил этому детей.

Охватывая стремление, говорил: «Надо жить для людей!» Вот такие слова – некогда отдыхать!

Что было сказано о боевом искусстве, такое король Ока-Йо умолчал.

А цель у Тое-Сан-Тье была и таилась в сердце – стать мастером «боевого» Хо-с-рёк!

Такая книга сдвоенного слова смыслом не лжёт.

Честно сказано – её описал великий мудрец.

Читаешь, как разгадываешь загадку.

Тайны смыкают уста.

Хочется ликовать и неустанно тренировать бокс.

Аж всего пробирает.

Мысль стать непобедимым вдохновляет сильней.

Смысл, в глазах.

Белый лотос символизирует мир.

Всё правильно, таится всесокрушающий удар.

Искусство неограниченно ищет финт.

Способности крутые.

Стать непобедимым – значит обрести покой.

Волей и способностью приумножить в сердце богатство.

Тренировки подчас томительны.

Сбивается пульс.

Болят суставы.

Пот и кровь.

Мысль, она часто превратна.

Справиться с предрассудком порочащим, неуверенностью в себе поможет боевое искусство Хо-с-рек!

Мысль проникает в сознание, атакует внезапностью, она перечёркивает всё.

Осмыслить нет времени.

Осознать не дано.

Пусть правит молодость.

Означает ли это достижению своё?

Боевое искусство выражено твёрдо.

Единая правда.

Корейский вид борьбы Хо-с-рёк неповторим.

Исток верха и дна кристально чист.

Боевое искусство, оно много всплеском похоже.

Говорят, время отдаёт по «чуть-чуть».

Словно сила и стихия природы воедино помогают найти.

Кто он, что всё правильно расставил по местам.

Прийти сюда к Тое-Сан-Тье?

Видимо, жизнь не даёт расслабиться до конца.

Трудности настигают на пути.

Сбудется или нет задуманное, здесь не приходится выбирать.

Будь философ строже, осознанно перекинул бы соломенный мост.

Мир создан по ступени: иди, только не упади.

Уходит время, продвигая вперёд года.

Меняется всё вокруг, но остаётся жить великий разум.

Знать, он то и рассказал мне эту славную историю о великом полководце, мастере боевых искусств Квон-Кхим-Го! Что хочется заметить в жизни: устой, внутреннюю дисциплину, вседозволенность, правду и долг.

Не менее важно понимать положение и взгляд.

Ока-Йо.

Эти слова можно было услышать из толпы.

Они бдительно пробуждали уважение и закон.

Кто он такой, Тое-Сан-Тье, дважды послышался крик.

Неужели он лучше?

Ликование тотчас переменилось волнением.

Кинуть такое язычнику не по зубам.

Кто посмеет осквернить доблестью возвышающего короля?

Неужели не понятно, здесь среди людей враг?

Смута, она часто сеется среди людей.

Бросить одно и другое выражение так прямо?

«Бегите», – вырвался оживляющий крик.

Толпа тотчас рванула вспять.

Вы бежите, потому что боитесь.

Неужели вы боитесь умереть?

И кто-то же такое кричал из толпы.

Кто он такой смелый?

Тое-Сан-Тье медленно перевёл взгляд.

Значит, нет стабильности, но её, же и не было.

Нельзя же столь быстро всё переменить.

В душе король был вовсе не злостный человек.

Он был принят однажды в хижине и робел.

Казалось, перед ним отец и мать.

Не похожие, но просто говорят.

Учиться жизни вовсе надо у простых людей.

Наверное, волнуется тот человек не по пустякам.

Среди ревнивых часто неуверенные?

Кто же со мною хочет заговорить?

Кто тот смелый человек или трусливый подлец?

Рука тотчас тронула вожжи.

Конь встал.

Близко, сидя на белом коне, был Квон-Кхим-Го.

Ненависть задевает тщеславие.

«Грубо сказано, но нет причины», – сказал друг.

Они верят в тебя.

Народ знает нашу победу.

Кто есть среди них враг?

Знаю, здесь укрывается он, Су-Тхе-Во!

Можешь себе представить, как он умеет повелевать.

Война продолжается, мой друг.

Он станет мстить столько, сколько будет жив.

Нельзя выпустить его из страны.

Возможно, ему до сих пор помогают преданные люди.

Ты будь уверен, он может и умеет убеждать.

Чхе-Тху-То сам не подозревал, как был оговорён.

Не правда, что он умер в сомнении.

Честь вынудила умереть от собственной руки.

Сила и доблесть великого воина, оказалась на нашей стороне.

И как же он нам помог.

Тое-Сан-Тье сильно тогда переживал, думал, вот-вот падёт?

Неверное решение Квон-Кхим-Го, и он обречён.

Как же он столь точно поставил заслон.

Нет ничего крайне необходимого, так говорил Ока-Йо отец.

Взять и подчинить силой куда правильнее.

Оказалось, не так.

Как говорится, одно следует за другим.

Быть тебе, Квон-Кхим-Го, в честном поединке?

Эти слова произнёс король.

Кхе-Оро-Сай завладел доверием моего отца.

Он хочет взять в жёны мою сестру Чжи-Шань-Ши.

Давняя история, он настойчиво просил её руки.

Его тогда не смутило моё присутствие.

Я был в шоке, тот прошёл мимо меня.

Он даже не дал знаки уважения, зная, что я принц и наследник трона Ока-Йо.

Впредь он не покинет наш двор?

Либо ты, или я убью его?

Нет.

Он уйдёт со мной.

Похоже, тебе не дано знать значение гордости.

Ты для него простолюдин.

Он даже не взглянет на тебя.

Его доспехи, латанные в Байо-дза.

Сказано превратно, он не чистых кровей.

Его отец Отоки-Сай женился, уже было поздно, на Соки-Адо.

Она знать, но не принцесса.

Кхе-Оро-Сай не хочет этого признавать.

Их родословная берёт начало с Байо-до.

Это раннее название Байо-дза.

Последний истинный король Ато-Джео был свергнут.

Отоки-Сай сам лично убил Ато-Джео.

Байо-до пало на двенадцатый день междоусобной жестокой войны.

Ато-Джео правил страной Байо-до 32 года.

При нём не было войн.

Может, это и расслабило его.

Отоки-Сай сразу начал создавать могучую армию, названную им – щит неба и земли!

Слова несут меру неколебимости.

Сразу смысл, дающий понять ответ.

Враждовать с ним не хотел никто.

Зацепившись за гордыню, непримиримый и жестокий правитель часто нападал на соседнее королевство Сил-ла.

Они не атаковали сразу.

Грабили, убивали, жгли дома и уходили прочь.

Изловить их было даже невозможно.

Кто откуда понять можно, говорить громкими словами не дано.

Су-Дже-Во, король Сил-ла, небось, первый нанёс его армии сильный удар.

Те бежали и оставляли «награбленное».

Я и отец долго понимали стратегию Отоки-Сай.

Наступление армии Сил-ла остановила непогода.

Как некстати начались длительные проливные дожди.

Середина лета, а пошёл даже снег.

Слякоть, холода, ветер тогда не дали сокрушить Отоки-Сай.

Наверное, только после этого дикие вылазки прекратились.

Сказать, что было и когда, он отрицал.

Говорят, отец брал своих сыновей на войну?

Настоящий король не умеет отступить.

Он либо стойко победит, или умрёт.

Тай-Дже-Со понимал эти слова в закон.

Этой же правдой идёт по жизни Кхе-Оро-Сай.

Он будет требовать и добиваться её через запрет.

Хорошо, если безукоризненно войдёт в гнев.

Что хочу этим сказать: будет случай вызвать его на поединок?

Кхе-Оро-Сай жестокий и сразу бессердечный человек.

Он перенял всё самое скверное от отца.

Его радует тщеславие, но, в отличие от других, тот любит драгоценности.

Глупо говорить о вещах, видимо, он живёт ради них?

Такой же мой дядя Су-Тхе-Во.

Что хочет то и делает.

Как может так потешит свой взгляд.

Можно подумать, весь мир для него.

Что не дано такому человеку – достоинства и любви! Хочется правосудия, но правильно сказать – каждому своё?

Наверное, я не вовремя вмешался?

Было ворвался в королевский дворец, а зачем?

Не понимаю, что подтолкнуло, или я вспомнил немую накопившую страсть?

Я был гордым самозванцем.

Был упрямым, болтливым, всяко противоречил себе.

Деда Хве-Танг-Хе внезапно ушёл.

Но ты научил меня быть непобедимым.

Это я понял и глубоко осознал после войны.

Чему быть, того не миновать.

Эти слова Квон-Кхим-Го часто слышал от деда Хве-Танг-Хе.

Может, кто так раньше и говорил.

Нельзя противиться правде.

Истина, она отдаёт всё сполна.

Стало понятно, Отоки-Сай приходил сюда к Ока-Йо заключить союз.

Возможно, он хотел попросить поддержки?

Встреча оказалась сразу взаимной, между ними возник сразу интерес.

На глазах выросли братья, прочно утвердивши себя.

Неужели объединение двух Корейских королевств могло стать из-за родства.

Как же?

Сильная сторона думающего человека, найденный вариант.

Смелая сторона, сдержанность и проворство.

Кхе-Оро-Сай первым обещал Ока-Йо долгий мир! Ничто не могло взволновать короля Ока-Йо так сильно.

Возникла опасность вторжения с восточных островов.

Были набеги Японских пиратов.

Угрожал миру Китай.

Всему этому могла противостоять могучая сильная армия.

Как сказано Отоки-Сай – щит неба и земли!

***

Кхе-Оро-Сай не умеет лгать.

Он целеустремлён, бдителен, сразу осторожен.

Характером «навязчивый».

Не разговорчив.

Жесток.

Ока-Йо и Кхе-Оро-Сай хорошо понимали достижение, ими найденную цель.

Надо открыть первую страницу длинной жизни.

В их сердцах царит алчность и власть.

Надо было понять.

Создать единый союз двух королевств.

Так и отразить любую агрессию.

Неужели помешал заговор Су-Тхе-Во?

Можно говорить одно, а сделать не так.

Он же убедил короля Ока-Йо повременить.

Говорил, до свадьбы Тое-Сан-Тье придёт с книгой в руках?

Если не сможет, хоть попытается.

И принцессу защищал он, дядя.

Одно и другое мешали соединиться.

А почему?

Видимо, он обещал её Тай-Дже-Со?

Я этого не знаю по сей день?

Почему ты считаешь, Су-Тхе-Во жив?

Он не найден на поле сражения.

Не был замечен.

Лис ускользнул.

Возможно, он выглядывает и находится среди толпы?

Видит причину, как туже затянуть петлю.

Он ещё ударит.

Нет, он утратил доверие.

Кхе-Оро-Сай враг Су-Тхе-Во?

Никто не знает, почему король Байо-дза начал считать его лжецом.

Вроде не было ничего общего.

Никогда не оставались наедине.

Было раз, громкий голос внезапно прервал интересный разговор.

Кто он такой, так спросил Кхе-Оро-Сай.

Сдержавшись, Ока-Йо догадался – его величество оскорбил нескромный вопрос.

Будем говорить в присутствии брата, но молодой принц встал.

Взгляд оказался долгим, томящим, пронзительным и чужим.

Да, только пусть он выйдет за дверь.

«Уйди с глаз», – громко скомандовал король.

«Уйди прочь с моих глаз!» – грубо и гневно закричал он.

Что же он такое наговорил?

Почему Кхе-Оро-Сай сразу его невзлюбил?

Этот ответ начинаю понимать только сейчас.

Долго отец понимал уверенные, прямые, доходчивые слова.

Не сразу понял, Су-Тхе-Во не умеет правильно и своевременно подойти.

Может быть, не понравился скользкий лукавый взгляд?

Только кому он это мог объяснить.

Не сразу Су-Тхе-Во услышал от гостя ненасытное гордое слово – слуга.

Что говорить зря, дядя сразу сделался розовый, как цветок.

Кхе-Оро-Сай, говорят, «обучен» боевому искусству стиля Сую-джи-те?

Задетое правление этакого сильного боевого искусства давно пережилось.

Но мир теряет Субак-гё?

Что же остаётся?

Он же варвар, не боец!

Символ Дао-СС объединяет вселенную, землю, творца, всё дающее и обузданное.

Дао-СС отображает верх достижимого и возвышенное.

Словом, «правящего» поднебесной.

Смысл объединяет трудное и подтверждение.

Не надо придумывать и высказываться вслух.

Либо тот стиль утрачен, или его почти нет?

Сложно понять, чем одержим Кхе-Оро-Сай.

Со слов Чжи-Шань-Ши, таких не выносит земля.

Было время, принцесса была обречена.

Как сильно боролось чуткое самолюбие.

Видимо, она полностью знала, как поступить.

Всем сообщила, такого не случится.

Самый жестокий король тех времён, Ока-Йо, смолчал.

Видимо, осознавал её правоту.

Он же не мог супротивиться ей, она была ему любимая дочь.

Накануне, три дня до смерти, отец и дочь очень долго разговаривали.

Отец, я буду заперта в золотой клетке.

Я не смогу смириться в его покоях.

Верность сохраню, но не в силах любить.

Однако неожиданно Ока-Йо громко сказал: «Будешь править Когё-ре».

Твоё влияние сильнее Тое-Сан-Тье.

Я давно заметил в твоих словах мудрость.

Будет непредвиденность или моя смерть.

Здесь никто не осмелится причинить тебе боль.

Как крепко она сжимала могучие и сильные плечи отца.

Но папа, будешь очень долго жить и править Когё-ре.

Будет то, с чем Тое-Сан-Тье войдёт в дверь.

Как сильно хотелось достать книгу Хо-с-рёк.

Наше истинное Корейское боевое искусство! Оно таит ключ к силе и могуществу.

Отец, что может сделать боевое искусство?

Образумить.

Обрести неколебимость.

Жёсткое правление.

Человек, совладеющий ею, истинный король.

А разве сможет прочесть её этот простолюдин?

Возможно, и может.

Этого достаточно.

Книга хранит закон и правление.

Муйе-дой.

Слово даёт сдвоенное начало.

Подтверждающий на деле военный сильный трактат.

Изучая стратегию, сразу понимается путь.

Стоит начать изучать боевую технику, тотчас сразу осознаёшь мир.

Мне этого не удалось.

Если Тое-Сан-Тье найдёт её, пусть живёт с ней.

Отец, этот дерзкий простолюдин её не отдаст.

Видно же какая при нём гордость.

Знаю своего родного брата, он не способен предать, не сумеет украсть, не будет лгать.

Да, он даже не сможет быть горд.

Тое-Сан-Тье благородных чистых кровей, есть и остаётся честным до конца.

Уверен, либо они придут вместе, или он не придёт никогда?

Задумчивость отца загадочно пробежалась по лицу.

Что бы ни случилось, оставайся при дворце.

Кто смог знать и подумать, что таится заговор?

Сколько слёз пробежало по лицу Чжи-Шань-Ши.

А разве не обидно, Су-Тхе-Во жил рядом, всегда оставался обсуждать важные дела, с его уст выходили благие благородные советы.

О многом он узнавал первым.

Казалось, такой сможет править всем королевством Когё-ре.

Он же поддержит в трудный час.

И кому доверять?

Больше нет сил бороться и оставаться прежним.

Близко край.

Кто дозволит, дотронуться до печати Ока-Йо.

Принцесса хорошо понимала правду происходящего.

Она теперь больше доверяла и делилась мнением с братом и Квон-Кхим-Го.

Ей было не всё равно, как оно будет?

Больше всего она не хотела, чтобы вновь начиналась война.

Стоит призадуматься и освободиться.

Навязчивость часто перешагивает по пятам.

Брат и сестра, видимо, сошлись похожими мнениями.

Столько неуравновешенности король Тое-Сан-Тье не видел в себе никогда.

Страсть, она блуждает и находится возле груди.

Страх настигает упрямо, сразу пробегает со вздохом.

Стоишь и молчишь, а изнутри холодок.

Что сеет мираж, лозунги или причину.

Жив Су-Тхе-Во или мёртв, надо искать.

Вряд ли заметишь?

Нет смысла такого высматривать среди людей?

Что, если враг притаился во дворце и выжидает приказа Су-Тхе-Во?

Здесь хорошо проверенные верные слуги.

Все, как один, почтительно подчиняются, выполняя приказ.

Что смогло создать сильное влияние, или я оставил отца?

Тое-Сан-Тье «взволнован» не меньше, чем родная сестра.

Дядя говорил одно, а делал совсем другое.

Су-Тхе-Во боролся против Ока-Йо захватить власть.

Почему не раньше, а сейчас?

Мысли навязчиво путали «реальное» и мечту.

В юности принц стал понимать волю и глаз сильного короля.

Хо-с-рёк, та самая непревзойденная наука чистого боя, не дающая пасть.

Вспоминается, смех был кратким.

Отец грозно и хватко объявил – книгу не найти! Её смел взять стражник-простолюдин?

Видимо, король Шань-Су-Бёо сошёл сума.

Молчание было внушительно долгим.

Чувство сильно жгло и давило.

Надо смолчать б, Тое-Сан-Тье громко, видимо, некстати обещал её найти.

Ты волей судьбы будешь король.

Заглядывая в глаза, отец сразу заметил пустоту.

Когда же ты научишься видеть «призрачное» и реальное.

Однако в их разговор, проследивши, вмешался Су-Тхе-Во.

Книга великого Дао-СС сохранилась.

Было время, отец король показывал её мне.

Скажу честно, ценные рукописи не пропали.

Кто тот безумец, кинувший их в огонь?

Неуверен, перебивая, громко сказал Ока-Йо.

Слово короля закон, но.

Нет влияния.

Книга Хо-с-рёк сразу притягивает к себе! Магия с ней.

Дозволь подсказать, главное, только узнать?

Разговор принудил попытаться её найти?

Книга, как понимаю сейчас, действительно была и хранилась в горах.

Кто мог знать и сразу догадаться, что тот не высокий ростом худощавый старичок – последний стражник в башне дворца?

Его зовут Хве-Танг-Хе.

Квон-Кхим-Го первый, кому открылась тайна и знания великого Дао-СС!

На самом деле, молодой король воодушевлённо и стойко как мог, изучал и правильно тренировался борьбой.

Он не завидовал.

Говорил не остановится на пути.

Преградой могло стать любое событие.

Любые мысли не давали сосредоточиться на Хо-с-рёк.

Кто о чём говорил, не важно, главное, не мешают и не высказываются в глаза.

Учитель был старше ученика на шесть лет.

Тое-Сан-Тье радовался, гордился им, полностью ему доверял.

Теперь он мог доверить Квон-Кхим-Го самое дорогое – сестру Чжи-Шань-Ши!

Король нисколько не сомневался, на то не было причин.

Он даже задумал во время присутствия Кхе-Оро-Сай увести их из дворца?

Можно было догадаться, куда?

Он решил в долину Хау-то к сопке Тон-Го?

Никто не увидит и не найдёт?

Возможно, сестра сразу воспротивится?

Только её может уверенно и стойко поддержать Квон-Кхим-Го?

Знаю, не подведёт!

Как знаю я, его захочет увидеть правитель Байо-дза?

Холодное осеннее утро, непринужденно обострило весь план.

Что же случится, если навстречу Кхе-Оро-Сай выйдет сам Квон-Кхим-Го?

Чужд он законам королевского дворца.

Будет слишком затянувшийся разговор.

Надо действовать по обстоятельству.

Приказать лучшему другу или попросить на время уйти я не могу.

Кхе-Оро-Сай будет здесь сегодня или завтра.

Да, ежели он увидит принцессу Чжи-Шань-Ши, принудит её подойти.

Король взял в руки свой длинный, хорошо сделанный лук.

Медленными шагами тихо укрылся среди листвы.

Натянув крепче тетиву, хлёсткая стрела быстро вонзилась в дверь.

Стук заставил юную девушку сразу выйти.

Надо же.

Голоса страшно и много разбежались по дворцу.

Здесь был лазутчик.

Но Тое-Сан-Тье пока положил лук на земле.

Бегом и быстро опережая события, сжал и сразу сломал стрелу.

Все видели, он, было, хотел прижать к себе родную сестру.

Он что-то хотел ей сказать, но сразу переменилось обстоятельство.

Увидевших солдат, бегущих в крону деревьев на сад, сам король громкими шагами их опередил.

Стойте.

Увидевши сзади за спиной верноподданных, спереди стражников, опешившего Со-Чон-Тхе, король Тое-Сан-Тье всем приказал искать лазутчика за стенами большого дворца.

Спокойствие, оно было сильно нарушено.

Горько глотая слова, сам глава королевства Когё-ре уверенно убедил всех – этот удар нанесёт самый опасный и видимо безжалостный враг.

Даже не было намёков лучшему другу Квон-Кхим-Го.

Разве это возможно?

Убедительно и грустью в глазах удивился друг.

Есть такое искусство, которое тает на глазах.

Здесь был наёмный убийца, намеривший убить мою сестру.

Кто он?

Вдруг крикнул в отчаянии Квон-Кхим-Го.

Он стал бледным, но, видимо, жило и боролось хладнокровное чувство.

Как быть?

В это самое время Тое-Сан-Тье рассказал Со-Чон-Тхе неимоверно тайный приказ.

Трудно было уследить и понять, что говорил король военачальнику.

Здесь нельзя было увидеть чередующий вздох.

Немое пространство, оно затихало, высвободило всё надуманное, сразу поставив всё на свои места.

Квон-Кхим-Го уныло и с болью в душе всё это время смотрел на Чжи-Шань-Ши.

О чём говорил король?

Что же это такое?

Кто осмелился кинуть вызов или тот хочет сразиться с воином Квон-Кхим-Го?

Достаточно говорить, надо действовать.

Теперь сестра понимала, какая краткая жизнь.

В эти самые трудные минуты она хорошо вспомнила её родную мать.

Качнувшись, девственница мягко упёрлась, севши на самую низкую ступень.

Принцесса Чжи-Шань-Ши боролась чувствами, опасаясь больше не за себя, только больше за брата и лучшего друга Квон-Кхим-Го.

Она вспомнила всё.

Было такое.

Затаившись, её трудно было найти.

Все знают, какая она была и как сразу переменилась.

Только не скажет.

Слишком терпеливый и умеренный у неё взгляд.

«Не надо переживать», – свойски и просто сказал брат.

Охватив родную сестру, Тое-Сан-Тье взял её на руки.

Правитель страны Когё-ре, не спеша, но умышленно развернувшись, пошёл.

Нельзя тебе встретиться с правителем Байо-дза.

Здесь опасно.

Увидев за собой плечи Квон-Кхим-Го, король сказал.

Ты уведёшь принцессу Чжи-Шань-Ши в наше место, в тот самый лесной дом.

Когда возвратиться?

Видимо, через недели две?

Этого сделать официально нельзя.

Злой рок судьбы.

Квон-Кхим-Го сильный, сложного боя боец.

Опытный и непредсказуемый военачальник.

Сильный и очень талантливый стратег.

На войне он толково правильно быстро атаковал, уверенно сразу всё предвидел наперёд.

Хочется видеть его всегда при себе.

Эти слова молодой король произнёс вслух.

Брат и друг, иди своей дорогой к мечте.

Иди где вольная воля.

Тотчас он сам сопроводил их до места расположения кареты.

И что-то хотелось громко во весь голос сказать.

Ясно выразиться, определится откровением.

А на что надеяться?

Если Квон-Кхим-Го на немного задержать, всё поймёт.

Нельзя стать упрямым, как и предположить.

Где он, Кхе-Оро-Сай, и когда осведомит?

Было бы куда сложнее, будь жив отец.

Теперь страной правит Тое-Сан-Тье.

Принцесса Чжи-Шань-Ши под его опекой.

Говорят, брат и сестра жили очень дружно.

Разве не понятно, ведь он и она на одной стороне.

Здесь слишком обострилось обстоятельство.

Неужели нельзя было сказать слово «нет?»

Что же случилось, и зачем отец согласился с Кхе-Оро-Сай?

Жил принцип: честолюбие, гордыня это к родству?

Жизнь отмеряет закономерность и не даёт понять истины до конца.

Ведь так сильно был против него родной брат.

Тое-Сан-Тье не раз пытался вразумить Ока-Йо.

Хоть как-то поддержал и дал надежды дядя Су-Тхе-Во?

Семь дней в неделю, двенадцать месяцев в году, сроком отмеченных лет длилось томительное ожидание.

Принцесса даже думала покончить собой?

Удерживая в руках до грани заточенный кинжал, сразу слабели руки.

Такое оружие принцесса Чжи-Шань-Ши кроено взяла   у брата.

Отблеск вставленных драгоценных камней сковывал, было, любого.

Так получилось, эта самая семейная реликвия, дареная отцом сыну, хранилась и беспрекословно отдавала Тое-Сан-Тье душевный покой.

До сих пор король никому не говорил о «случившимся».

Сам допустил и тотчас уверился – принцесса взяла его посмотреть.

Здесь же, среди многих вещей, хранились отданные им золотые и хрустальные, красиво сделанные фигурки солдатиков.

Этот кинжал она не прятала, только задвинула в шкаф.

Вообще, какая разница, он у неё или у него?

Резная позолоченная мебель сразу заполняла весь её нрав и интерес.

Брат и сестра крайне договорились бежать?

Одного не понимала юная принцесса: зачем принц ревностно и внезапно уединился в горы с тем проходимцем Кхим-Го?

Надо сказать, ей стало очень одиноко.

Возможно, отсюда она смирилась в покорности будущей жены.

Как скажет отец, так и будет?

Что же таит и скрывает мятеж?

Почему нет спокойствия на душе?

Брат и сестра беспрерывно смотрели, не смыкая глаза.

Одно ловкое движение с открытой ладони, и он протянул принцессе этот кинжал.

Молча перехвативши, она прижала его к груди.

Блеснуло золото.

Я обязательно тебе его верну.

Долго король смотрел на столь близких ему людей.

Безмолвие произвольно очертило над головой большой и маленький круг.

Король Тое-Сан-Тье сжал возле лица жест.

Жест вызывающе просматривался со всех сторон.

«Что он этим хочет сказать?» – улыбнулась принцесса.

Сомкнувши к себе руки, жест учителя и ученика подтверждали знать – верен и чист совестью до конца!

Стойкость – черта благородного рыцаря.

Сдержанность удостоит хваткий ум.

Нельзя сказать и оповестить заранее.

Будет хуже, если сулить или убеждать.

Мужской ум неколебим.

Кхе-Оро-Сай не в силах меня сломить.

С чем войдёт, тем и уйдёт.

Как больно и чутко отзывалось неспокойное чувство.

Прежде великий воин Квон-Кхим-Го стоял и молчал.

Я заберу Чжи-Шань-Ши и клянусь, буду при ней.

Эти слова радовали Тое-Сан-Тье.

И что-то вспоминалось с неуверенного прошлого.

Где и как обострился с кем разговор.

Сегодня днём во дворце вас не должно быть.

Заведомо я скрою исчезновение принцессы.

Береги и сохрани мою младшую дорогую мне сестру.

Ты хорошо знаешь, я очень сильно и преданно люблю принцессу Чжи-Шань-Ши.

«Я перенесу все тяжести длинной дороги», – всплеснув рукой, тихо сказала девушка.

Даже стану учиться и тренироваться боевому Хо-с-рёк.

Да, я хочу знать наше Дао-СС!

Науку Хо-с-рёк, слово возвышенное и достойное короля.

Искусство, которому более тысячи лет!

Что ты этим хочешь сказать?

Наивно и громко, повышенным голосом спросил Квон-Кхим-Го.

Ты же не в силах остановить прочное время.

Не сможешь супротивиться судьбе.

Сказать нет, означает быть несогласным.

Тренировать на половину, выборочно, частично или играть он не мог.

Знать истинное наследственное нетрадиционное боевое искусство бесцельно она не могла.

Друг всегда всё сделает для меня, а тренировать Хо-с-рек отказал?

Что же таит он, и что скрывается под занавесью тайн?

Какая правда находит совершенство силы и воли?

Как ни скажи, правлением всех лет борьба.

Поединок, один из воинов выживет, другой нет! Мне известно, Кхе-Оро-Сай не отступит.

Близится час новой войны, или его надо перехитрить?

Зачем такие смятения?

Эти слова вслух, но тихо высказала принцесса Чжи-Шань-Ши.

Здесь нельзя проявить себя ниже.

Быть дурного поведения, суетиться или много говорить.

Надо оставаться таким как есть.

Близится время, надвигающееся прочно каменной стеной.

Идите же, вас отвезёт до самого места Чхе-Се-До.

Он давно служит семье Ока-Йо.

Будь очень внимателен, возьми всё самое необходимое и свой длинный обоюдоострый меч.

Да, только вели принести лук и короткий клинок.

Мысль заставила подчеркнуть самое главное.

Будьте на чеку, возможно, вас будут искать.

Чжи-Шань-Ши не смогла сдержать слёз.

Голову прикрывал мягкий неброский для принцессы тёмно-оранжевый капюшон.

Сама она была одета по простому, никто не мог разглядеть силуэт и её лица.

Будете временно жить в той хижине.

Скромно, по-простому, как брат и сестра.

Девушка улыбнулась: такой внешности у неё не было никогда.

Вся тепло одетая в тёмно-сером пальто, она больше была похожа на сироту.

Принцесса выглядела вовсе несчастной, брошенной, как изгнанной навсегда.

«Такой» она вошла в простую, не латаную карету.  Время скитания, лишения, уединения, отчуждения, куда?

Лошадь долго и не спеша тащила их, Чжи-Шань-Ши и Квон-Кхим-Го от дворца и большого города Когё-ре.

Едва ли они уехали далеко.

Так, а не в седле ей, Её Величеству, дочери Ока-Йо, было тяжело.

Здесь брат явно не договаривает?

Как можно быть столь решительным, полагаясь на «авось»?

Видимо, знает, кто натянул и спустил тетиву?

Кроется тот самый непредвиденный час?

Было бы, как сказал брат, но, видимо, куда хуже?

Он умеет молчать, но будет сильно переживать.

Надо сказать так, брат всегда всё сделает для неё.

Будет время подумать, поразмышлять, увидеть себя со стороны.

Принцесса Чжи-Шань-Ши очень добрая, но сильного волевого характера.

Всегда так, с ней живёт дух «возвышенного» Ока-Йо.

Она принцесса Когё-ре, севера Кореи.

В ней чистая линия и чистая кровь королевской семьи.

Допустить такое?

А они, простолюдин и принцесса, любят друг друга!

Может быть, с этого самого места и начинается вся удивительная история.

Легенда о великом и непобедимом воине Квон-Кхим-Го.

Кто может правильно повелевать волей.

Что даёт право верить и бороться за судьбу.

Такой не отступит, видимо, для него благородство и честь превыше всего!

***

Искусство кулачного боя, названое Хо-с-рёк, тысячи лет хранилась в глубоком секрете.

Наука давно пережила наставников и учеников.

Белый лотос есть и означает неколебимость, достоинство и дозволенное.

Никто не смел вот так взять или заглянуть в священный тайник.

Краем взглянуть на обложку, тем более пролистать.

Книга охранялась строго и тщетно.

Дозволившим зайти во двор большого дворца следовало знать заповедь.

Закон говорит: недостойных здесь быть не должно.

Удостовериться в преданности королю, значит пройти сквозь огонь и воду.

Войны стражи сражались и были непобедимы в бою.

Стражник, не раз побывавший на войне, многократно спасся от неловкого вражеского клинка.

Могучая сильная ловкая рука, способная сломить сотни вражеских солдат.

Бывает такое: война возвращает забытые имена.

Скрежет и топот копыт перебегает громко по всей земле.

Выжидать сей момент и вступить в бой нелегко.

Как научиться такой выдержке?

На войне таких вопросов не задают.

Все знают участь и смерть.

Строжайше запрошено нарушать покой и тишину.

Крик, слёзы, кашель, мнимый разговор разрушают сон.

На войне покоя нет и быть не должно.

Ночь, а неуверенность на душе.

Стемнело, и нет причины безудержно ходить.

В тишине непроглядной ночи внезапности нет.

Горят костры.

Дым и похоть.

Хорошо, если нет частых дождей.

Есть крытые, латаные, невысокие палатки, но тесно.

Всегда кто-то возится или задевает собой.

Храп.

Мысли одолевают того, кто давно спит.

Мешает кем-то перевёрнутое седло.

На многих находит бред, или это только отголоски войны.

Бывает, нет подъема вообще.

Даже здесь, среди тысячи и сотен хорошо вооружённых солдат, слепая смерть и её слуга выискивают взять.

Трудно, сказать, как, расскажет история.

Волевой, сильный, могучий воин, тихо сидит и молчит.

Трудно подойти и вот так спросить, как быть.

Безмолвие, его выдержанность.

Холодное сердце умеет только убивать.

Хладнокровие не замечает лицо и знамя врага.

Он только видит шанс, куда и как вонзить во врага меч.

Война.

Стресс жизни и право.

Желание скомкать и разорвать всё пополам.

Какой ценой и цинизмом дана первая победа?

За что?

Разве я, Квон-Кхим-Го, могу убедить Кхе-Оро-Сай от Чжи-Шань-Ши?

Нас рассудит только острый клинок.

В глазах пробежал эскиз той дикой войны.

Что хочет он, и какая его ноша?

Своя воля ближе дыханию.

Война,     а     кому     этот     час     времени     свой?

Бывает же такое, без последствий, боли, скорби не обойтись?

То ли дар помог найти правильное решение, или сама судьба нашла путь выбирать?

Что не спится ей, девушке.

Она молча и тихо провожает взглядом тропу.

Даже в эти самые трудные минуты у неё на лице уверенность.

В глазах уравновешенность.

Нет страха.

Мысли, что ли, перебегают возле её уст.

Дыхание ровное, плавное, от всего веет надежда.

Чжи-Шань-Ши очень обаятельная взглядом.

Холодно или нет, смолчит.                             Дотронуться до её плеча можно, задеть и сжать ближе нельзя.

Она вся своя,  очень  нравится,  добрая,  но  нельзя  позволить себе допустить страсть.

О чём думает сейчас Чхе-Се-До?

Кто он?

Видимо, Тое-Сан-Тье хорошо знает его, если доверил сестру?

Почему однажды и навсегда становится всё на свои места.

Но как нелегко и томительно долго ждать.

А здесь, видимо, вот-вот что-то должно случится?

Чем дальше в  лес, тем больше хочется спать.

Хочется сблизиться с дыханием и прижать Чжи-Шань-Ши.

Не сеет честь, тщеславие и гордыню.

Она же само высочество, и её отец Ока-Йо!

Вечер, пасмурная погода, свежесть, запахи сочной травы.

Как легко на душе в уединении.

Того забытого человеком края природы.

Легко дышится.

Воздух пропитан эликсиром долголетия.

Мягкое созвучие, оно просыпается, когда засыпает лес.

Тишина.

Как хочется увидеть звёзды.

По тихому чёрному небу белесую полосу.

Мелькнёт случай, а тем сразу хочет напасть сон.

«Большего мне ничего не надо», – вдруг во весь голос, громко взбодривши себя, сказал Квон-Кхим-Го.

Разве я не мечтал жизнь прожить для любви.

Кто я, если я не господин.

Слова ясно обводили грань и уверенное лицо.

Больше всего он не мог понять хитрость, ложь, неуместную лесть.

Охватывая богатства, счастье, большую любовь, всё, что однажды и навсегда подарила судьба, осталось при нём.

Прежде он не смел похвалиться.

Не знал выгоду, никогда не хотел об этом заговорить.

Сильнее и больше благодарил судьбу за любовь.

Такое необъяснимое чувство задевало и жило каждый день.

Дыхание, вздох, тишина, спокойствие охватывали пространство, мир и земля согревались теплом.

Какая безмятежность.

Этот день им никогда не забыть.

Столько поспешности и недоразумений.

Как говорил теперь Квон-Кхим-Го: «Что ни делается, всё к лучшему».

Старая карета клонилась, скрипела, пошатывалась, крутились колёса.

Немного трясло, а внутри не жестко, но все же хотелось идти пешком.

Чхе-Се-До был тот самый простолюдин, тщетно и совестью преданный королю.

Этот человек один из немногих уцелевших в дни того мятежа.

Было, сражался и побеждал на войне.

Не раз отличился и удостоен особой почести жить при дворце.

Он хорошо знает Хве-Танг-Хе, с ним не виделся десять лет.

Молчаливый, одинокий, весь «пережитой» больше разговаривает сам с собой.

Не умеет находиться среди людей.

Внезапно и хлопотно душе со скрежетом наклонилась карета.

Сильный толчок снизу больно ударил в бедро.

Не слышно, но понятно, как деревянное колесо покатилось вперёд.

Может, в ось колеса попала сухая ветвь?

Лошадь сразу остановилась.

Будет трудно оправдаться, особенно, если ударились головой?

Надо знать законы Ока-Йо, такое не прощает никто?

Стряс пробудил и невольно заставил выглянуть из окна.

Что случилось?

Так, но видимо себе сказал Квон-Кхим-Го.

Наверное, теперь он понимал – не надо было спешить.

Оглянувшись, он увидел съёжившуюся от страха принцессу Чжи-Шань-Ши.

Больно ударившись, она едва стерпела острую боль.

Девушка сдерживала волнение, всё это время потирала правое плечо.

Нет, этого не должно было случиться.

Тебе больно.

Я спала.

Сразу же почитающее, пожилой человек низко поклонился.

Помилуйте, господин.

Как в это самое время он переживал.

Уж стар стал, было трудно углядеть.

Простите, я быстро отлажу и поставлю на ось колесо.

Надо свернуть с дороги в лес.

Слово господина кинуло знать, заночуем здесь.

Будет время поставить колесо.

Здесь же воин и великий мастер боевого искусства Хо-срёк быстро начал готовится на ночлег.

Сколько жизней надо научиться выживать на войне.

Смело сказанное слово – сохранить бодрость.

Как же понимать выдержку.

Где тот секрет много и бесконечного перевоплощения.

Чхе-Се-До, видимо, учился этому много лет.

Как быстро он скинул с коня упряжь.

Слегка задевши коня, бегло пробежался по полю.

Такое нельзя было не заметить.

Он один строил и быстро смастерил навес.

«А что делать мне?» – свободным голосом спросил Квон-Кхим-Го.

Подождите, господин.

Даже поклонился.

«Нет», – громко сказала принцесса.

Я буду спать здесь.

Она так и сидела.

Видно, как ей было неудобно.

Госпожа, помилуйте, пожалуйста, простите меня, верного слугу.

Дайте вашу руку, и я отведу вас в укромный, мною сделанный приют.

Я хорошо постелил там.

«Здесь в карете неудобно, будет холодно», – тихо сказал Квон-Кхим-Го.

Она оглянулась.

Сжавшись, медленно поднялась.

Открытая дверца, качнувшись, открылась ещё больше.

Ступивши на землю, Чжи-Шань-Ши, что ли, обожглась.

Она неловко упала руками о землю, тем самым пониже уронив Чхе-Се-До.

«Нет, нет, я сама», – выражено сказала принцесса.

Вы очень долго были в пути, видимо, утомились.

Принцесса Чжи-Шань-Ши лёгкой рукой осторожно укрылась вся с ног до головы.

Видимо, не привыкла она к такой длинной дороге.

«Сказочно и очень хорошо здесь», – вдруг неожиданно сказала она.

Ведь кто, как не она, боролась с первым впечатлением.

Её взгляд явью переживал.

В глазах страх, и, наверное, страсть.

Что же случится, и как поступит Тое-Сан-Тье?

Вопрос, видимо, пробудил острое волнение.

Кхе-Оро-Сай не  умеет выжидать, сочувствовать, быть   в согласии.

Не образумить, не повлиять, тот не поймёт?

Он реалист, говорит и сразу берёт.

Говорить много не любит.

Слова без смысла, без дела, вовсе зря?

Взгляд тяжёлый, властный, холодный, осмысливает на ходу.

Что даёт такому жизнь и весь мир – власть и богатство.

Грубо говоря, философию о добродетели он не читал.

Вывод свой, правильный, точный, незамедлительный.

Любить, охватывая душой, умеет наверняка.

Эгоист всё видит и непримирим.

Не ладно, больше настаивает на своём.

Нет смысла, отвергнет.

Со смыслом выслушивает и смолчит.

Нравится любоваться собой.

По душе порывистый ветер.

Белые надвигающие облака.

Природа, безлюдность, скучная тишина.

Он любит только себя!

Жаждет удовольствия и удовлетворения.

Могучий, крепкий, сильный.

«Непобедимый» в себе.

Только отец мог долго и свободно с ним говорить.

Их глаза во многом соглашались.

А как быть, Ока-Йо высказывался за двоих.

Как трепетно, свойски, притягательно, душевно выжидал Кхе-Оро-Сай встречи.

Так должно, положительно, достойно отзывался о нём.

Взгляды требовательные, хваткие, такие аж завоёвывают весь мир.

Девушка Чжи-Шань-Ши сразу уснула.

Она неловко тихо перевернула рукой.

Сжимая ближе тёплое одеяло, видно, как левая рука держит плечо.

Этого не объяснить, на неё такую с виной и волнением глянул пожилой человек.

Нет, он не боялся смерти, старого воина обуяла вина.

Он сразу увидел великодушие, силу, достоинство и покой.

Что удивило – сдержался военачальник.

Чхе-Се-До понял – принцесса ударилась, и у неё болит плечо.

Что неизмеримо, оно потеряно.

Где смысл и твёрдое убеждение отца?

Дети, взрослея, переняли всё, но остались самим собой! Таким характером жил король Шань-Су-Бёо.

Выскажется и отойдёт.

Сам покажет, что, где произошло.

Не поленится увидать жизнь и быт каждого из нас.

Когда что случилось, знает не понаслышке.

Делал всё правильно и как мог.

Да, не любил ждать – не наказывал по пустякам.

«Гордость, – говорил он, – надобно заслужить».

Смысл правильный – всё по делам!

Они, Чхе-Се-До и Квон-Кхим-Го, не говорили.

Видимо, правильно видели и понимали своё.

Каждый жил жизнью, наделённый от мира.

Не знали они их мысли, перелистывали одно.

Так ведь Квон-Кхим-Го ученик Хве-Танг-Хе.

На деле, Хве-Танг-Хе лучший друг Чхе-Се-До.

Что можно сказать, не многословием сильна душа.

Да, можно долго сидеть у костра.

Интересно и страстно рассуждать.

Проникнуть в творение бывалого и сделанного.

Что было не так, и как могло быть.

Разговоры не тронули быль.

Наверное, затаивши дыхание, верный слуга выжидал вопрос.

Нет, никто не рассказывал о себе.

Глубоко боролось внутреннее равновесие.

Было очень тепло от трепетного огня.

Всплеск, что дыхание обогревал тело и душу.

Три часа Чхе-Се-До перекладывал свойски костёр.

Видимо, жизнь научила экономить, услужить, как и выживать.

Что есть что.

Момент, перебегающий от всего.

Мысль, несущая истине ответ.

Как так могло случиться: одним дано повелевать, другим быть слугой?

Жизнь блага, изобилия, блаженства или трудится в  поте лица?

Где справедливость?

Да разве задумается над этим народ?

Страх, что ли, надвигается тенью за спиной?

Предчувствуя острую опасность, Квон-Кхим-Го взглянул на Чжи-Шань-Ши.

Что делать или жить как ни в чём небывало?

Выжидать время и вернуться назад?

Такое не бывает, чтобы лихорадка отступила навсегда?

Кхе-Оро-Сай не из тех, который отпустит и уйдёт?

Здесь моя страна, прочное влияние Тое-Сан-Тье! А кое-что не дано.

Где же есть и находится Су-Тхе-Во?

Говорят, убит, но тело до сих пор не нашли?

Если выследит, жди беды?

Как понять, где он сможет расставить сеть?

Или это только предположение?

Смелое решение, уйти в долину гор Хау-то.

Но разве не понял Его Величество Ока-Йо, где есть и жил его сын Тое-Сан-Тье?

Может, и поделился с его лучшим осведомителем Су-Тхе-Во?

Я уверен, до тех мест ехать в королевской карете нельзя.

Отсюда полчаса пешей ходьбы.

Там до сих пор никем не тронутая избушка деда.

Стоит на самом краю земли.

От неё возвышенным горизонтом и далеко, прямо на юг, стелятся стеной возвышенные горы Тон-го.

Хребты труднодоступны, скалы вверх задевают луну.

Такие необъятные горизонты.

От хижины за поляной небольшое озерцо, дивом хвойный раскинутый лес.

Дорогу знает в эти места только охотник.

Наверное, сюда может прийти художник или только нравственно одарённый человек.

Жить в уединении совсем «другое».

Однообразие, а не скучно.

Сразу дела.

Выжить и быть не просто, трудно или нет удаётся.

Сами по себе!

Так, как жил Квон-Кхим-Го с Хве-Танг-Хе, другими осуждалось.

Что даёт безмолвие, или сразу очищается душа?

Странствующий рыцарь, не нашедший себе места, навсегда поселился в горах.

Смысл окажется сразу неустойчив.

Говорить, высказываться, громко кричать, злиться окажется зря.

Что взято, задето, было или томит прошло?

Война образует в памяти человека дыру.

Не исчерпает зла давно прошедший конфликт.

Что смог рассказать Хве-Танг-Хе, будило больше всего не его, а Квон-Кхим-Го.

Такое чувство обязывает думать за других.

Отсчитывая секунды, царствует правда.

Тот самый инстинкт, пробуждающий силы к Хо-с-рёк.

Здесь своя мера и координация.

Присутствует подвижность, приметливость, много наработанный такт.

Хочется большего, намного лучше, ещё и ещё.

Взять силу волю в свои руки и, наверное, восстать.

Буду тише говорить, об этом рассказывать нельзя.

Мастерство приходит не сразу, его надо понять и стойко перенимать.

Больше и больше высматривать суть.

Придёт время, трудности останутся все позади.

Будет взята первая высота.

Хочется перевернуть время вспять.

Задумываешь такое недоступное, недосягаемое, небывалое, своё.

Войдёшь в большой город – молчишь.

Всё оказывается по-другому.

Скажем, бросается суета.

Видно, кто, с чем и какой.

Можно вмешаться, только не переменить.

Возле костра воин понимал и строил догадки.

Что-то никак не складывается, или Тое-Сан-Тье солгал?

Да, душа жаждет правосудия, истины, правды, правления дня.

В эти самые минуты, Квон-Кхим-Го завалился и закрыл лицо.

Господин, идите спите.

Я буду вас охранять.

Я не хочу спать.

Здесь нет острой нужды караулить.

Пожалуйста, ложись и отдыхай.

Квон-Кхим-Го едва тронул мягкое лёгкое одеяло.

Прикрыл немного себя.

Чхе-Се-До хорошо понимал, с ним опытный военачальник.

Человек свой и очень простой души.

Три часа ночи.

Мгновение, таившее в себе ненасытность.

Может быть, близко опытный враг?

Холодно не от пасмурной неустойчивой погоды.

Сумрачно на душе, а рядом принцесса Чжи-Шань-Ши.

Мне часто приходилось встречать опасность по пути.

Бывало, деда Хве-Танг-Хе скажет тревожное слово, да засмеётся от всей души.

Как трудно стало и невыносимо больно, когда он ушёл.

Не знал Квон-Кхим-Го в те дни только одного.

Принц Тое-Сан-Тье стоил судьбе ключ!

Стало ясно, учитель Хве-Танг-Хе увидел взгляд и уверенные глаза Тое-Сан-Тье.

Что возможно такое, заметил и понял предназначенное судьбе?

Задевает неугасающий большим пламенем огонёк.

Любовь, верность, спокойствие и благополучие.

Иное чувство бдительности и настороженности подсказывает, как быть.

Как же Су-Тхе-Во сумел воспользоваться «крайнем» положением?

Как он может вообще что-либо предположить?

Лазутчик, бандит, или уже заодно с Кхе-Оро-Сай?

Квон-Кхим-Го перебирал в мыслях вариант.

То бывает часто на войне, задумываешься видеть со стороны.

Порою закрываешь глаза, сидишь молча, и само по себе находится решение.

Вроде и не задумчив, а скользит возле виска лёгкий мираж.

Такое бывает не часто, но можно увидеть своего врага и распознать.

Сколько раз король Тое-Сан-Тье рассказывал о непревзойдённой силе рыцарей Хваран-го!

Мысли их отражались в воде.

Воздух помогал заметить врага.

Огонь задевал отследить внезапность.

Вода беспрерывно перебегала и находила путь.

Ветер задевал за ворот, украдкой приносил со стороны план.

Камень упирался в ноги, помогал знать и предвидеть опасность.

Кто они Хваран-го и сколько их было, он не сказал.

Видимо, сам того не мог знать.

Ночь.

Было бы время заговорить.

Встать рано нет смысла, пусть завтра утром возвращается Чхе-Се-До.

Мы тихо уйдём.

Непременно будет в пути сопутствовать удача.

Такой случай, долго быть с ней наедине.

Чжи-Шань-Ши девушка верная.

Нельзя сказать так сразу – доверчивая, но лучшему другу скажет правду в глаза.

Она может долго и много находится одна, старательно и непринуждённо вышивать.

У её окна очень красивое удобное кресло и низенький стол.

Совсем маленький, но толстенький коврик.

Много цветов.

И как бывает, она сама их поливает.

Много и долго смотрит в окно.

Держится при встрече почтительно, просто, или по этикету.

Можете себе представить, она вышила и повесила в спальне ковёр.

Сколько ниток, и какие яркие цвета.

Изысканный, неповторимый вкус.

Чжи-Шань-Ши любит лёгкую музыку, умеет танцевать, часто поёт.

Передвижение и слаженность от Соте-со, так называет она танец.

Что имеет в виду мастер, она произносит нехотя или с большим трудом.

Это учитель Соте-Со-Ше, и его уже нет в живых.

Да что же я стал задумываться о пустяках.

Неужели нет того, чего нельзя пропустить.

Может, и пересидеть ночь, но надо же и поспать.

У костра тепло, даже не распространяется дым.

Долго смотрел Квон-Кхим-Го на перебегающий огонек.

Сплошная темнота быстро сеяла лень.

Раз присевши, больше не хотелось вставать.

Отступило волнение, неопределённость, неуравновешенность.

Всё так, близится час и день новой войны?

Это Квон-Кхим-Го увидел в глазах короля Тое-Сан-Тье.

Мысль, она кружила и таяла на лету.

Спохватившись за ветку, захотелось что-то сказать.

Взглянув на яркую звезду, он улыбнулся.

Бывает ясный солнечный день, и остановишься на пути.

Взглянешь вокруг, а какая красота.

Может, эти удивительные места здесь создал властелин мира для меня.

Где оно, стойкое и бодрое равновесие для души.

Что есть во мне такое, и как мне стал другом сам принц.

Судьба переворачивает порою всё.

Сущее бессилие, бедность, был как обречённый на одиночество.

Такое бесправие, столько переживаний зря.

Отделилось призрачное равнодушие.

Душа сразу поняла, что есть и какая она – настоящая любовь.

Да, ведь, очень холодно было на душе.

Нет сил поклониться, вынести боль, пропустить обиду.

Столько было трудностей, без устали трудился в поте лица.

Нельзя, изнемогая, видеть чужую сущность.

Хорошо, когда чересчур и от всего сердца.

Лучшее время, видимо, было то, когда я и деда много тренировались Хо-с-рёк.

Слово, вызывающее меня и судьбу.

Тогда я жил и был независим ни от кого.

Что взял Квон-Кхим-Го от мастера и учителя деда Хве-Танг-Хе, осталось внутри.

Трудно было такого победить, ведь он стал быстрым и ловким.

Боевое искусство пробудило и закалило.

Сковало убеждение.

Преобразилось то, чего не хватает другим.

Мужества.

Мужского достоинства.

Уверенности в себе.

Правдолюбия и отваги.

Кто так сможет честно и сразу сказать, как он.

Может быть, Хо-с-рёк сделал его таким.

В свои тридцать лет он ничего и никогда не боялся.

Будь стена или глубокий ров, ровно перешагнул бы.

Семь часов утра, а, наверное, напал и прикрыл собой сон.

Природа приютила героя и бесконечно поёт свою песнь.

Птицы слетаются возле и выше лица.

А небо синее-синее.

Может быть, скоро проснётся первой принцесса Чжи-Шань-Ши.

Она, а как иначе, кому пробежит первым свободный яркий огонёк.

Быть не могло и не сможет такого случиться, крепко спит Чхе-Се-До.

Нравно или по-свойски охраняет покой не рослый бурый, почти чёрный конь.

Он бодрствует или говорит больше сам с собой.

Может быть, и знает корень всей мудрости и могущества, но молчит.

Синее божество пробежалось, нежно касаясь тёплой руки Чжи-Шань-Ши.

Девушка открыла глаза.

Она немая, что ли, только приняла себе вольный знак.

Не моргая, ничуть не шевельнувшись, мир вскружился прямо над головой.

Пробежалось лёгкое находчивое впечатление.

Пришло всё сразу, даже надоедливый страх.

Квон-Кхим-Го, Чхе-Се-До, и зачем столь громко во весь голос, вызывая, крикнула она.

Надо бдительно уходить.

Что же случилось, госпожа.

Именно сейчас разбуди Квон-Кхим-Го.

Да не стой же.

Да, госпожа.

За столь краткое время Чхе-Се-До быстро и сразу снарядил повозку.

Быстро и как что-то потеряв, а надо видеть, долго суетился.

Чжи-Шань-Ши сразу опешила.

Я прошу быть очень внимательным.

Что же он ещё спит.

Она перешагнула через могучее тело Квон-Кхим-Го и сразу упала.

Боль, слёзы, наверное, ранили её, какой же одержимый каприз звал её и куда.

Два раза она повторилась и сказала похожие слова.

Нас преследуют люди Кхе-Оро-Сай?

Возможно, он ищет и хорошо заплатил здешним бандитам?

Надо полагать, каприз это, или правда последовал приказ.

Вы очень взволнованы, принцесса Чжи-Шань-Ши.

Вам очень сильно поможет лёгкий вкусный завтрак.

Выпейте мною приготовленный свежего аромата чай.

Слова насторожили Чхе-Се-До.

Как вы можете знать, где и когда на пути опасность?

Могу вас уверить, король Тое-Сан-Тье отправляя нас в путь, больше никому не говорил.

Ваше величество, принцесса Чжи-Шань-Ши, вы мне очень дороги.

Принцесса, сжавшись, мягко улыбнулась.

Но я действительно хорошо знаю, что есть и кто нас будет искать.

Не возвратившись на свои земли, Кхе-Оро-Сай объявит железную охоту.

Он даже притворится и покажется добрей, увы, все, кто перечит ему и не за него, будут мертвы.

Он взглянул на всё ещё «спящего» Квон-Кхим-Го.

Он, видимо, не спал всю ночь.

Пусть немного поспит.

Свою лошадку я оставлю наготове.

Мы съехали с той широкой тропы, она единственная в этих отдалённых местах.

Здесь нет ничего, что сможет нас выдать, даже не видно следов.

Может быть, этот разговор остался б незамеченным, но где-то за чащей леса близко послышался крик.

Эхо отзывалось вроде издалека, или это вовсе лесной зверь?

«Что же я такая слабая?» – вслух произнесла такие невзрачные слова принцесса.

«Будет тебе урок бдительности и осторожности», – тихо, едва слышно произнёс Квон-Кхим-Го.

Будем собираться в путь.

Да, согласно громко и ясно повторила принцесса.

Крик или рёв приближался со стороны.

Кто ещё нам может нарушить тишину?

Может, это олень?

Бояться не надо.

Я взял всё самое необходимое, даже стрелы и лук.

Стрелы толстые, наконечники кованые.

Их ровно тридцать штук, и все плотно уложены в ряд.

Будь чуточку короче стрела, пронеслась бы по ветру ниже.

Толще упала в стороне.

И того, за бедром клинок и краеугольный кинжал.

Может, не зря принцесса несёт при себе острый нож.

Ей свой кинжал только для успокоения души.

Вот-вот они встанут и пойдут.

Борозда от повозки может показать следы.

Здесь своя наука, которая несёт правленое колесо.

Хороший следопыт уверенно скажет – это с королевского дворца.

Отсюда по тропинке путь можно срезать, дальше надо идти пешком.

Ну а на колёсах ещё с полчаса?

Дорогой на восток через лес.

Смело сказано Тое-Сан-Тье, уходи в хижину деда Хве-Танг-Хе.

Оставайся там и жди моего связного, им будет Чхе-Се-До или я.

Может быть, это так, но он был слишком спокоен.

Хотелось об этом с ним поговорить, но время, видимо, забирало шанс.

Почему порою нет и не остаётся времени на ответ?

Сколько раз я задумывался над этим, или судьбою кружат небеса.

Квон-Кхим-Го мягко взглянул на Чжи-Шань-Ши.

Я вижу, ты вся дрожишь.

Неужели ты вся замёрзла.

Нет, я очень, очень, боюсь.

Ты думаешь о Тое-Сан-Тье, но он же великий король, и мы на «своей» земле.

Мы уходим не от опасности, а переждать сложный разговор.

Здесь вольная воля.

Впереди нас ждёт очень дивное красивое озеро.

Сразу же низенький, едва заметный дом.

Скоро увидишь, где и как жил самый сильный человек на всей земле Хве-Танг-Хе.

Он мой учитель и хранитель ценной книги «великого» Дао-СС, нашего искусства Хо-с-рёк!

Ты её прочитал, да?

Я учился писать и читать у деда.

Можешь себе представить, как это трудно далось, и самое главное – всё враз.

Я читал бегло, но много пропускал слов.

Часто запинался и не понимал смысл.

Каждый день заучивал новые и новые слова.

Ты меня слушаешь?

«Я очень внимательна», – медленно произнесла Чжи-Шань-Ши.

Мне очень хочется больше о тебе знать.

Люблю твой характер, сразу непокорность, силу, выдержанность и спокойствие!

В тебе истина и дух доброго человека!

Знай, Квон-Кхим-Го, если бы ты был не великий боец, я всё равно пошла за тобой!

Молча доблестный рыцарь тронул рукоять своего меча.

Эта привычка часто сопровождала воина в пути.

Сблизившись с землёй, он упёрся только на оружие.

На этот раз Квон-Кхим-Го положил ещё руку на сердце.

Ты очень утомился, или я задаю много вопросов?

Так оно, но мне очень, очень надобен твой совет.

Знать ты и я впредь брат и сестра?

Или муж и жена?

Я буду жена!

Только если среди людей.

Бойся быть невнятным, не рассудительным, навязчивым.

Такие слова и вдруг повторил сам себе Квон-Кхим-Го.

Принцесса, я буду биться против ста тысяч дикарей, спасая тебя!

Мне не страшен серый зверь, логово их ненавистных убийц.

Только прошу зоркости и сил.

Не дать врагу застать нас врасплох.

Я сама буду защищать себя.

Наше эхо поможет и подскажет, как в столь трудную минуту поступить.

Как и где переждать час.

Что есть и какая причина.

Чжи-Шань-Ши медленно тронула себе левое плечо.

Она же упала, облокотившись рукой и очень больно.

Её поднял Квон-Кхим-Го, как и прижал тихонечко к себе.

Его слова она, видимо, услышала только сейчас.

Сжавшись, она устояла и не выдала боль.

Рука и спина немели от острой боли.

Слеза пробежалась по щеке.

Ты что-то скрываешь от меня, или у тебя болит рука?

Нет же, я вспомнила своего брата Тое-Сан-Тье.

Сразу поняла, как неудачно начинается наше бегство?

Мы не бежим, а только ушли от опасности.

Вовсе неплохо оставаться и быть наедине.

Как мы этого хотели.

Одно страшно: как сможет брат вызволить Кхе-Оро-Сай из страны?

Ещё вопрос, что вынудит его высвободить меня из мысли?

Только как вообще обострится весь этот разговор?

Смута, гнев и обида никогда не покинут его головы.

Когда он обрушит ненавистную ярость?

Что станет?

Возможно, кто-то будет убит?

Не верю, чтобы король Тое-Сан-Тье унизил себя и смолчал.

Он не сможет обойтись мягко, не по его характеру льстить.

Тем более, он главный и на своей земле.

Его можно обмануть и перехитрить.

Тот варвар умеет читать мысли по глазам.

Говорят, схвативши, не отпустит.

Что для Тое-Сан-Тье пустяк, для такого расправа.

Жестокий неуравновешенный взгляд.

Что с тобой.

Может быть, нам немного поспать?

Хватит считать меня слабой и невыносимой.

Шевельнувшись, Чжи-Шань-Ши сильнее и больше обхватила плечо.

Её сразу охватила грусть, волнение и неудобство.

Едва касаясь дерева, она с трудом смогла сесть.

Хватит, ни слова, я устала.

Девушка закрыла глаза.

И что-то же ей подсказывало отдохнуть.

На самом деле, она боялась выбиться из сил.

Какая она, оказывается, терпеливая.

Сразу подскажет, быстро поймёт, сможет убедить.

Глаза ясные, пристального внимания, сразу подтвердят.

Не любит она высокомерие, должное, оставаться без дел.

Нет же, она вынудит ей всё пересказать.

Теперь принцесса хотела одного, пережить и переждать возникший конфликт.

Сильно затянулось терпение, неопределенность, навязчивый страх.

Можно говорить сколь угодно, со всего этого брать ответ.

Не исчерпается запас слов, не сможет торжествовать гордыня.

Собственное благополучие, оно будит и задевает всегда.

Момент того сопереживания не объяснить, или всё это вытесняет боль.

Девушка поняла – ей не справиться одной.

Не получится скрыть.

Теперь она вынуждена рассказать.

Глотнувши воздуха, Чжи-Шань-Ши взглянула в глаза Квон-Кхим-Го.

Нет, только не это, неужели мне нужен врач!

Здесь, на природе, она впервые ощутила непринуждённость.

Скользнуло и затаилось лёгкое впечатление.

Что-то подсказывало туда не идти.

Вот-вот она выскажется и заведёт заново надоедливый разговор.

Квон-Кхим-Го лёгким соприкосновением обхватил и прижал руку Чжи-Шань-Ши.

Больно изворачиваясь, она сразу закричала.

Я очень боюсь, но с собой ничего поделать не могу.

Это только вывих.

Болит здесь?

Выше.

Потерпи ещё немного.

Три пальца ниже, сразу у плеча нащупали пульс.

Квон-Кхим-Го медленно провёл кистью руки по плечу, отследив острую боль.

Ловкие руки сжали и сразу ослабили плечо.

Не бойся, этому научил меня мой учитель.

Ты знаешь то, что с трудом делает врач?

Я только понимаю то, что даёт мне искусство Дао-СС.

Боевое искусство сокровенное, и его возможности в сильных руках.

Слово обозначает, соединить возможности и увидать разум.

Отобразить найденное превосходство, силу и ум.

Спасибо, но я по-прежнему испытываю боль.

Поспи с полчаса, и всё пройдёт.

Будь терпелива.

Впереди нелёгкий и даже далёкий путь.

Кроме того, краткого и вполне правильного разговора, Квон-Кхим-Го больше не боялся за судьбу Чжи-Шань-Ши.

Она оставалась и жила его другой половиной.

Мысли были и есть только о ней.

Что же славило его на поле сражений?

Момент её улыбки, миг надышавшего поцелуя, слова и нежность любви!

Оказывается, он всегда всю жизнь хранила огонёк.

Ею я дышал и верил в судьбу!

Кое-кто хотел познакомить меня с девушкой, но я этого боялся, и хотелось уйти.

Да, я уходил и бежал прочь от судьбы?

А что смог?

Был ни с чем.

Не кровли над головой.

Как сильно поддерживало незыблемое чувство.

Оно боролось за жизнь так сильно.

Боролось и побеждало.

Так и пришло к себе.

***

Много дорог будет пройдено ими.

Того сколько не предсказать.

Легенда говорит о подвиге и неисчислимой славе великого рыцаря и полководца.

Знать час ещё не настал, но сердце храбро знает завет.

Будет столько дано, сколько не унести.

Ты войдёшь в дверь, увидавши много богатства, взять не посмеет рука.

Да что так говорить, взглянувши, захочется уйти.

Бывали времена, когда на захваченных врагами территориях было много драгоценностей, но их незачем было взять.

Да, страсть кипела и боялась всё потерять, потом пришла злая болезнь.

Много зла принесло золото.

И касаясь его.

Ещё страшнее человек становился, как зверь!

Можете не задумываться над этим, я говорю о мыслях Квон-Кхим-Го.

Кто, как не он, взволнованным часто и много сострадал.

Пришло время, сама жизнь и судьба наступили на след.

Неправильно или не как у всех, он встретил скромную добродушную девушку своей мечты.

Почему жизнь не отвечает взаимностью сразу, есть черёд перемен?

Она принцесса Когё-ре.

Долго и много думал о ней Квон-Кхим-Го.

Однажды понял, Тое-Сан-Тье не помешает.

И как не справедливо в тот или иной раз ударяет судьба?

Судьба, что неуклюже находит, то эдак, то так?

Заденет собою и  уведёт, куда глаза глядят?

Тронет, что ли, а человек бежит сам, вкусив перемен?

Бывает, ходит сломленный, много ждёт, вроде будет с ним так всегда?

Случай, и всего-то однажды переменит всю жизнь?

Не был Квон-Кхим-Го вовсе один.

И сопровождала в пути его правда.

Бывало, дождь и непогода вся в его лицо.

А он радуется этому от души да поёт свою песнь.

Лес и поляны провожают его, а он прежний.

Приютится возле костра и уснёт.

Может, и сейчас задумались они, сидя у маленького костра.

Молча и в глубоком спокойствии, одолевая случай, сидит Чхе-Се-До.

«Хватит печалиться», – тихо сказал Квон-Кхим-Го.

Надо собираться в путь, а тебе, Чхе-Се-До, возвратиться.

Молча все разом переглянулись.

Достаточно, возвращайся, или нас всех настигнет беда.

Сказанного не много, а в глазах слёзы и грусть.

Взгляд пронзительный, глубокий и долгий.

Лошадь медленно пошла, за нею пешим медленно тихо пошёл Чхе-Се-До.

Долго он и она, воин и принцесса, сопровождали взглядом карету.

От чего да пробирает вязкая грусть.

А следует быть настороже.

Что значить жить, задевая преодоление.

Отсюда загадка или строгий вопрос.

Оставаться безликим.

Наверное, всю ночь Квон-Кхим-Го только об этом и думал.

Разве смешно, кто увяз или упал?

Мне поручено увести и спасти от опасности принцессу Чжи-Шань-Ши.

Да, возможно, здесь можно увидеть себя со стороны?

Тое-Сан-Тье догадывается и знает, где и как близко затаился враг?

Кто откроет следующие ворота?

Здесь нельзя убедительно рассуждать.

Кто ударит в спину или пережидается шанс?

Теперь дорога промеж деревьев по узенькой тропе уводила их дальше и дальше.

Столько не пройденных дорог.

Можно заметить след, услышать шорохи, задеть за ветвь.

Встать и властно провести по природе рукой.

Смысл таится, и будет дозволено перебирать мысль.

Есть время, над чем подумать.

Будет много вопросов, найдётся ко времени ответ.

Поговорить юная принцесса любила.

Она, бывало, таила смысл и выжидала совет.

Кстати, у неё нет медлительной фразы.

Не любит ждать.

Хочется понимать действительное, «такая» умеет подсказать.

Очень внимательной и на деле умеренной, Её Величество никогда не откладывало дело на потом.

Все знали и знают, она не сумеет солгать.

Трудно найти с ней взаимный разговор.

Ещё труднее высказаться и повлиять.

Чжи-Шань-Ши видит неправду по глазам.

Не было такого человека до Квон-Кхим-Го, умеющего прочитать её по лицу.

Отчаяние переменилось на грусть.

Одно горе задело другое.

В край всей непредвиденности и попустительства близко и даже вплотную встал друг.

Он первый зажёг огонь в сердце.

Смог убедить и сразу вразумить.

Глотая слова, сердце задевало мечту.

Но кто ещё сумеет завоевать руку и сердце девушки Чжи-Шань-Ши?

Её характер уверенный.

Мысли заглядывают вперёд.

Она не суетится.

Походка лёгкая, свободная, не спеша.

Она не кланяется, но сразу приветствует от души.

Улыбается.

Даже здесь на её лице доброта.

Ведь она очень, очень любит природу.

Сзывает и подманивает птиц.

Может долго стоять и за ними наблюдать.

Меж пальцев сыплются семена.

С ладони встряхивает она крошки.

Молчит и восхищается от души.

Такая счастливая.

Юная, нежная, неугасающим чувством тепла, она вся радуется и смеётся.

Больше часа добродушные верные друзья добирались до места, где жили когда-то отшельниками Хве-Танг-Хе с Квон-Кхим-Го.

Тишина и пережитая грусть.

Безмолвие, спокойствие, совсем нетронутая посуда.

Значит, где-то под камнем лежит соль.

Есть немножко или порченый рис.

Не слишком уютно, ведь домик очень маленький.

Низенький, но в рост потолок.

Стол стоит ближе к середине, но очень прогнил.

Сесть можно было с краю стола, или ниже на маленький пенёк.

Окно и дверь по одной стороне.

Задвигается окно камнем, а открывается с утра.

Дверь крепкая, толстая, вся деревянная, сдвигается с руки.

Здесь лежанка по два яруса.

Ниже спал деда Хве-Танг-Хе.

Выше – Квон-Кхим-Го.

Видно, как сильно отсырело серое одеяло.

Матрац цел, но по краям с самой середины много дыр.

Пол плотный из старой доски без подстилки.

Да, здесь лежит та самая сшитая деда рубашка.

Она так и сохранилась.

Выйдешь во двор, сразу большая зелёная поляна.

Немножечко пробежишь прямо от двери – озеро.

Тропинка сюда теряется, а найти её легко могут Тое-Сан-Тье и Квон-Кхим-Го.

Молча и грустно присела, облокотившись на стол, Чжи-Шань-Ши.

Тихо.

Созвучие только со стихией.

Даже не поёт громко птица.

Мираж пробежался по скромной неуверенной душе.  Ты смог жить здесь много лет, где же был раньше твой дом?

Задумчиво Квон-Кхим-Го опустил голову.

Молча и осторожно взял руку Чжи-Шань-Ши.

Я обделённый сирота.

Мне всю жизнь снился синий дворец.

«Я очень терпеливая девушка», – немного застенчивым голосом сказала Чжи-Шань-Ши.

Ты повелительница здешних мест.

Даже сейчас ты возводишь пирамиду во власть.

Я же хочу спокойствия и тишины.

Бывает такое, когда нет излишеств, и бытует свобода.

Воля вольная, как иногда говорил мне деда Хве-Танг-Хе.

А знаешь, какая она неизмеримая, непредсказуемая, недосягаемая.

Это когда всё моё, все мысли вслух, нет запретов, влияния.

Хочешь, мы будем властвовать всей землёй.

Ты и я, найдём сил и останемся здесь.

На мгновение Квон-Кхим-Го замолчал.

Видимо, нет, и не нашлось больше слов.

Сказанные слова немного пробудили восторг, как и неопровержимое волнение.

«Не унывай», – ещё раз сказал Квон-Кхим-Го.

Нет, я только часто думаю о Тое-Сан-Тье.

Брат очень добрый, доверчивый и неизмеримо богат в душе.

Он старается исправить и изжить с земли нашей рабство, унижение.

Бывает, не ест, не спит, часто смотрит на горизонт.

Его нельзя вывести из себя, взломать исподтишка, он всё сделает и может.

Видимо, душе такой и всемогущей уязвимое место – я!

Любит он меня очень сильно.

Знаю, постоянно вспоминает.

Видимо, стоил от нас, что есть и на самом деле произошло?

Пришедший с Байо-дза Кхе-Оро-Сай уйдёт, но видимо есть враг пострашней.

Су-Тхе-Во или его приспешники?

Но он мёртв, так все и многие говорили?

Может, кто и пустил слух из его уст?

Тое-Сан-Тье и я не смирились.

Видимо, неизбежен был такой разговор.

Теперь он и она молча сидели на берегу.

Приятно быть и долго смотреть на горизонт.

Он весь ясно и разно выражен, всюду горы, холмы, никем не тронутый лес.

Смотришь на него, понимаешь себя и всю сущность прекрасного.

Чем дольше глядишь, тем меньше желание обострить разговор.

Есть ли смысл перебирать выражение.

Настаивать на своём.

Уведомлять.

Жить в среде всего безмолвия, среди большого дикого мира на природе, такая благодать.

Дышится свободнее.

Нет на душе капризов.

Хорошо, когда не о чем больше заговорить.

Близко раскрытое впечатление.

Скажешь вслух, и раскатится по волнам.

Уйдёт голос по небесам.

Хочу равенства, прочного крепкого мира.

Вижу и мечтаю о справедливости.

Так будет, все станут грамотные.

Она глянула в синее безоблачное небо.

Вот оно, первое чудо, вчера целый день до самого вечера была пасмурная погода.

«Будет тепло», – ровным голосом сказал Квон-Кхим-Го.

Но Чжи-Шань-Ши, просто хорошо выспавшись и от перенасыщенности чувств и бодрости, продолжала мечтать.

Она первой и долго наводила порядок.

С чего это ей попался деда тайник.

Книжка, а на обложке подчёркнутое слово – откровение! Ой, ай, а…

Громко лепетом отзывалась она.

Я очень обрадую тебя.

Здесь рассказы и мысли Хве-Танг-Хе.

Она прочитала и произнесла только первые слова.

Находится среди добрых людей.

Достойно идти навстречу, улыбаясь.

И что же он был так от всех уединён?

Он пишет и сразу наделяет мудрый совет.

Да, он, деда Хве-Танг-Хе, очень любил природу.

Часто о ней и долго говорил.

Болел в душе за каждое пораненное дерево.

Переживал за маленького погибшего зверька.

Сам лечил людей травами.

Иногда к двери приходил лесной зверь, деда просил его уйти.

Да, были трудные времена, приходилось охотиться.

Летом сушили на зиму ягоды, грибы, топили сало, готовили тёплые меха.

Рыба легко ловится и её очень много, маленькую и побольше деда выпускал с руки.

Дай сил жизни и бодрости.

Прошу тебя, не сердится пургой.

По-видимому, Хве-Танг-Хе умел предвидеть, преднамеренно увидать, даже предсказать всю жизнь наперёд.

Он засыпал и просыпался с молитвой.

Мы пришли в этот мир научится достоинству.

Наш мир краток, будь терпелив и кроток.

Деда был очень терпеливый человек.

Не умел сердиться, не знал скверных слов.

Его нельзя было видеть уставшим.

Того случая мне не забыть.

Он и я очень, очень долго смеялись.

Над чем?

Наверное, я перегнал птицу на лету.

Странно, такое случается не часто, но близко душе.

От чего столь неясности и противоречий.

Как запутан и много придирчивый взгляд.

Неужели сбудутся слова и взгляды принцессы Чжи-Шань-Ши?

Су-Тхе-Во будет добиваться своего и тайно готовить восстание?

Может ли он, ухватившись, позаимствовать той настойчивости?

Грызть будет, хватать, яростью озлоблен.

Скажет так уверенно, и смотри, сыщет взволнованный до грани бедствия народ?

Да, он, Су-Тхе-Во, блудливая рыжая лиса.

В его характере увидать и знать каждый шаг невозможно.

Что таит и скрывает вариант без задумчивости на лице.

У такого столько врагов, сколько неуверенности в себе.

Глаз его зоркий, холодный, страстный, не заденет только свою мечту.

Он, видимо, сейчас находится среди людей и толпы.

Выраженный, ясный и снисходительный голос может быть, где угодно, с кем угодно или заодно.

Он в хороших взаимоотношениях с Отоки-Сай.

Любил ранней осенью поохотиться в сопровождении Со-Чон-Тхе.

Бывало, его видели близко с Ока-Йо.

Казалось, для него нет границ.

Он умеет ко времени и когда надо сунуть свой нос.

Сам видный.

Нельзя на такого накинуть серый капюшон.

Ныне он лишен такой почести, войти в широкие ворота большого города Когё-ре.

Такая она, правда, не даёт покоя его целеустремлённости.

Какой есть, а силён внешне.

Не забыть поры, как он был всем дорог, самый верный и преданный человек.

Зачастую запоминал все рассказанные кем-либо, как и Тое-Сан-Тье, слова наизусть.

С такой отчётливой памятью, он казался порою видимо глуповат.

Следовало бы повременить.

Одного и другого чуть-чуть.

Он был не примирим, слишком навязчив и многоречив.

Но может быть одно преимущество, то и жило при нём.

Кем-либо рассказанные слова он будто закрывал на замок.

Сам требовательный.

Уступчив, но крайне хитёр.

Может переманить противника и расположить к себе.

Сможет убить собственной рукой.

Бывало, рассказывал о чудесах непревзойдённой борьбы Хос-рю, так он имел в виду Дао-СС искусства чистого боя Хо-с-рек.

А знает ли он, что этому названию свыше тысячи лет.

Мог ли кто дозволено видеть, смело прочитать смысл и слова из той книги, таящей древние знания и закон?

Су-Тхе-Во не мог понять этого боевого искусства никогда.

«Эй, великан с гор», – крикнул Квон-Кхим-Го.

Эхо подхватила принцесса Чжи-Шань-Ши.

Она только что встала во весь рост.

Всемогущий владыка.

Я принцесса Когё-ре Чжи-Шань-Ши.

Осмелюсь сказать и прошу.

Не дай беды, злобной мести, беспощадной войны.

Сей уверенность, правдолюбие, в человеческие сердца.

Она на сей миг робко уронила слезу.

Слеза скатилась по её лицу, или она в эти самые минуты смогла сказать слово за весь мир.

Было на самом деле, Чжи-Шань-Ши громко звала к себе сильную душу Квон-Кхим-Го.

Она осталась одна и не знала, как дальше поступить.

Как быть, больше такого никто не говорил.

Оставалось последнее: смириться и стать сразу женой.

Вот-вот должен был прийти Кхе-Оро-Сай.

Казалось, он появится с минуту на минуту.

Зайдёт, опережая находчивая стража.

Ухватившись за гордыню, он встанет на длинный пё– стрый, ярко-красный ковёр.

Да, такой обхватит силой, вздохнувши, сразу поймёшь, кто в истину славен и корнем непобедим.

Возвышая собственное самолюбие, он доказывает почтенье, вызывающе подходит ко всему – явно и статно, будь то сам бог.

Кхе-Оро-Сай ненавидит соперничество, не любит оказаться на равных, не захочет разделить.

Он умеет толково и правильно рассудить.

Хваток, сделает сразу, никогда ничего не оставляет на потом.

Того не миновать, так оно и случилось б.

Ежели не заговор, не предательство, не смута дяди против короля с целью захватить власть.

Выходит, Су-Тхе-Во оказался на враждующей к нему стороне.

В чём смысл, долго понимать не дано.

Сможет ли родственник собрать силы и бунтом ворваться во дворец?

Говорить и предположить можно, возразить против его величества Тое-Сан-Тье прежде нельзя.

У него такие же права, как у Ока-Йо.

Та воля, которая ютится возле сердца и глаз.

Законы пишутся и будут писаться со стороны.

Решит, как быть, только король.

Мера своя.

Выходит, тягаться прежде мятежнику и сразу преступнику не по плечу.

Что отслеживает шпион, кто с ним и какая опасность?

Что же ты так сильно себя изводишь.

Мне дня не прожить без твоей строгой уверенности.

Только теперь я понял: рождён в мире людей на земле, крепко любить!

Я рождён для любви и счастья!

Теперь Квон-Кхим-Го скажет свои сильные и выраженные слова.

Будет много времени думать, что правильно, а что нет?

Вдвоём они сходят в горы Хау-то к сопке Тон-го.

«А где та скала и те горы?» – вдруг вслух сказала Чжи-Шань-Ши.

Да прямо за спиной.

С самой дороги было видно, как стелиться тот подъём.

Вот уж не подумаешь, что сама природа сделает крепость.

Всюду лежащие сразу валуны.

Там, среди самых высоких скал, маленькая пещера.

Кажется, пещера, на самом деле маленький лаз.

Достроил деда, а начала строить природа.

Там лежала та книга боевого искусства Хо-с-рёк.

Книга очень ценная, и её многие годы тщетно хранил деда Хве-Танг-Хе.

Он же был верноподданный Его Величества Шань-Су-Бёо.

Такое сложное искусство борьбы, технику сильного удара, подвижной изворотливости, захватов и бросков нельзя не понять.

Принцесса Чжи-Шань-Ши всё понимала.

Как много было, обо всём говорил отец.

Секрет корейской борьбы Дао-СС «неповторим»!

***

Сказать о той давности истории тех дней нелегко.

Бывалый рассказчик только навыдумывает.

Говорит, улыбается, а все верят.

Что правда, а что-то нет?

Не всегда совпадают имена, смысл похожий?

Как не рассказать, ведь было?

Не пристанет к чести холодный упрёк, не ладно.

Такие люди иногда помогали найти учителя.

А был ли смысл?

Что же на самом деле произошло?

С чего Тое-Сан-Тье вынужденно принял столь смелое решение искать книгу Хо-с-рёк?

Найденная истина от учителя Квон-Кхим-Го отразилась в душе.

Возможно, подсказала интуиция, он не хотел показать гостю главного победителя той войны?

Что есть, оно будет всегда.

Враг сыщет иглу и со всей ненавистью внезапно нанесёт удар.

Наверно, Су-Тхе-Во где то заблудился?

Войти в прежние покои ему прежде нельзя.

Нельзя мягко сказано, он не выдумщик, а реалист.

Ведь в корне жаждал переменить всю политику, строй и даже законы страны.

Холодный расчёт вытесняет и переоценивает хрупкий мир.

Взять в свои руки власть, всю страну, это не означает отгородить возникновение опасности со стороны.

Надо понимать, стать во главе – одно, достижение и уверенность – другое.

Больше сказано «вымышленного», да восторжествует жизнь.

Его Величество, как говорит он, видит и думает за весь мир.

Отец Ока-Йо никогда ничего не забывал.

Если надо – скажет, нет – промолчит.

На вопросы по пустякам не кричал, сразу улыбался.

Видимо, хорошо помнит истину отца Шань-Су-Бёо: быть и стоять не ровней, а уровня своего!

Говорит просто, даже простодушно, но при этом сразу напоминает творца.

Этими словами высказаться простому смертному было трудно и от воли нельзя.

Но правителю всей страны всё можно.

Король может, и в его силах всё переменить! Что ближе к истине – на деле ответ.

Король Тое-Сан-Тье это хорошо понимает, начитан, не упустит возможности об этом поговорить.

Он умеет спросить, будет настаивать на своём.

Главное – невозмутимость, тому слову нужен ответ.

Важно выглядеть не принципиальным.

Уметь «начатое» в нужном русле подхватить.

Выследить тот острый момент, подтверждающий след.

Что смог Су-Тхе-Во, только показать себя и сразу вольно возмутительное я.

Король, видимо, из него жестокий.

Самонадеянность сразу убирает нужные слова.

Он говорит так, всё создано для меня.

Мир повержен повинности и покладистости рабов.

Су-Тхе-Во многому и с большим терпением требовательно учил.

А чему он мог научить?

Он настаивал на поиске книги Хо-с-рёк, дескать, она может дать большее, чем учитель-пророк.

Мастер боевого искусства непобедим.

Король с ценностями этих знаний завоюет весь мир.

Как сильно он гневался при Тое-Сан-Тье.

И как ты можешь на всё это смотреть, иди и найди её, непременно овладей наукой чистой драки.

Слова и смысл сказанного прочно отразился в воде.

Он же был уверен, той книги нет.

Ещё в то время, 342 года, Су-Тхе-Во, видимо, что-то замышлял?

Он же заглядывался на совсем ещё «юную» Чжи-Шань-Ши.

А как она его часто звала.

Чжи-Шань-Ши в юности была темпераментная.

Очень остроумная, сразу обаятельная, скажем, очень красивая.

Косы, заплетённые и украшенные с драгоценностями, отражали белесым и ярко-жёлтые цвета.

Такие наряды очень сильно любил Су-Тхе-Во.

Он всегда повторял нравные ему, его образу жизни слова.

Жемчуг и золото украсит всю твою жизнь.

Он любил сам преподнести ей подарок.

Сразу надеть на неё наряд.

Рука тотчас задевала мягкий, лёгкий, волнистый волос.

Длинные косы мешали, их не спеша он укладывал и поправлял.

Чжи-Шань-Ши, наверное, была навязчива и льстила.

Любила внезапно, но своевременно сделать сюрприз.

Она же сильно, очень сильно любила своего дядю.

Бывало, он брал её прогуляться в саду, а однажды взял в большой город Когё-ре.

И сопровождала их личная охрана.

Было столь своенравно, свобода пела и жила у неё на пути.

Девушка оборонила с руки камень.

А подобрала его возле дворца прямо по дороге.

Видно была, кинулся народ его искать.

Кто-то кричал, камень талисман.

Но бдительность военачальника остановили вслед идущих людей.

«Принцесса, ты наша надежда», – кто-то крикнул из толпы! Все низко и почтительно кланялись к самой земле.

Смел ли кто глянуть ей прямо в лицо.

Ветер, яркое солнце, зной и бесконечное время.

Остановивши коня, а принцесса есть и оставалась хорошей наездницей, вдруг громко сказала.

Хочу чистой прохладной воды.

Эти слова были закон.

«Принесите из колодца чистой воды», – громко сказал Су-Тхе-Во.

Он же передал ей глубокую чашу.

Как много и долго она пила.

Прерывисто, не спеша.

В эти самые минуты на ней был надет ярко-оранжевый лёгкий капюшон.

Видно было, как к лицу ярко-«синий» и жёлтые цвета.

Она была в восторге, столь много глядела на простых людей.

Конь, остановившись на мгновение, встал, как бронзовый, каменный, ничуть не шевельнувшись.

Как легко и непринуждённо принцесса держалась в седле.

Она даже умела стрелять из лука.

На что есть способный и столь ловкий ум дяди не мог переиграть приметливость и острый нрав Чжи-Шань-Ши.

Она не многословна, и что-то же делало её слабой.

Только молодость.

Разговор отца был при ней, и она слушала все дела правления страны.

Робко или медленно, дочь короля знала всю историю всей страны Кореи наизусть.

Несмотря на столь юный возраст, она повелевала.

Да, ей только сказать, и сразу начнётся война.

Такой властью отец Ока-Йо наделил всю королевскую семью.

Значит, несомненно, его доверием пользовался Су-Тхе-Во.

Ненасытность, видимо, вела к решительным действиям.

Подумать только, он мог как угодно, где угодно, с кем то, что-то промышлять.

На деле его надежду и влияние сразу и свободно мог разрушить Ока-Йо.

Можно себе представить, как легко и свободно перекатывается по полю мяч.

Не наскучит безмерная, безграничная свобода.

Нет причины, забот, больших дел – постоянно возникает и будет сопровождать страсть.

Наверное, отец не понимал его до конца?

Как же можно предать?

Слеза медленно покатилась по щеке.

На этот раз, сильно наклонившись, она громко плакала.

И зачем она сразу рассказала Квон-Кхим-Го этот случай.

Хотела высказаться, поговорить, вспоминая своё.

Может быть, ты этот самый человек, который сделает всё для меня.

Я твой верный, покорный слуга.

Слёзы, они призрачно и назойливо катились изнутри.

Вот-вот, и не издержит духом столь славный воин.

Дверь, видимо, была открыта, что он и она столь быстро вошли.

Возникает сразу неожиданность и неопределённость.

Будет ещё время наговориться и сразу насытить свой нрав.

Зачем то девушка громко назвала своё имя.

Я принцесса Кореи Когё-ре, Чжи-Шань-Ши.

Мне нелегко быть столь бдительной и гордой.

Наверное, нет такого права – снисходительно оставаться в стороне.

Я стану покорной женой, любящей и честной.

Здесь девушка только робко вздохнула.

Я храню маленький огонёк.

Его по-другому называют – окно напротив.

Веришь мне, я чутко предвижу всё будущее.

Знаю, Су-Тхе-Во ищет меня.

Наверное, ему удалось найти путь сюда в тот самый день и час, когда ты и Тое-Сан-Тье были здесь?

Он жаждет мщенья.

Нельзя здесь жить и долго находится.

Возникает двойственный и сразу жёсткий противовес.

Не одно, так другое?

Как бывает, беда наступает по пятам.

Что будет, ежели не останется больше шансов выбирать.

Говорят, воин и принцесса построили низенькую хижину на другом берегу.

Увиденная природа, а от туда хорошо просматривались горы, сильнее и сильнее впечатляли принцессу.

День за днём, как говорит и порадует чтец, они не скучали.

Как сказано в древней книге – он охотился и добывал еду.

Что сказано не зря – только советы.

Как говорит он, не выскажется больше никто.

Что сказать больше: он и она на время перестали вспоминать мятежника и предателя Су-Тхе-Во.

Им стало сразу понятно, как и какими усилиями есть и живёт весь Корейский народ.

Как трудится и какими усилиями простой человек.

Честный и сразу достойный.

Мудрый, но больше молчаливый.

Ничего не попросит взамен, только любви.

Здесь, видимо, было больше времени думать.

Может быть, принцесса сама увидела и хорошо поняла эту жизнь.

До этого мир казался для неё тесен, может быть, мрачноват.

Нет ничего другого, только это.

Как ни скажи, ноша пропускает правду в глаза.

Да, Чжи-Шань-Ши увидала роскошь и рабство.

Краем заметила, но пропустила пережитые глаза.

Там, на краю длиной улицы, им пришлось посторониться, прикрывая рукою глаза, она проследила и увидала, как небрежно и ладно смотрит сверху вниз господин и сопровождающие его.

Видимо, живут такие беззаботно, богато.

И всё же город Сеё-же радовал душу принцессы.

Зачерпывая и взявши воду с ручья, она шла по тропинке, вспоминая людей.

Немного мяса, приправой зелья, и получался питательный очень вкусный бульон.

Страсть и мечта не давали покоя.

Свежесть и ветерок проникал до души.

Только теперь она начала понимать, где и сколько уединенно жили отшельниками Хве-Танг-Хе с Квон-Кхим-Го.

Быть неделю одно, жить постоянно другое?

Хочется большего, радости, уведомления, но непрестанно своё.

Преследует безмолвие, тишина, постоянное преодоление.

Наверное, быт сразу и сильно украсил стиль «боевого» Хо-с-рёк!

Так говорит Квон-Кхим-Го, такое говорил раньше деда Хве-Танг-Хе.

Скажем, черпая воли на запас.

Каждым днём, преодолевая и высвобождаясь от зла.

Такое можно услышать от воина.

Не излишне найти в себе противовес.

Оглядываясь по сторонам, замечать всё.

Смысл, оказывается, находится во всём.

Будь чуточку терпелив и без особой причины сразу начинаешь всё знать.

Боевое искусство не утомит.

Оказывается лишним целомудрие.

Выскажется само за себя чувство или поединок.

Это дозволено не сразу, истинное боевое искусство надо натренировать.

За этим пережитые годы.

Возможно, каждый получит своё.

Чжи-Шань-Ши говорила: Кхе-Оро-Сай жестокий король и хвалёный боец.

Сой-Чон-Хо бледен и трус, внешне подтянут и не целеустремлён.

Хочет быть и казаться умнее, а лишь глупо наговорит.

Ему не удалось победить брата в схватке на мечах, такой первым осознал поражение, а в чём-то стал прав, Когё-ре не по зубам.

Выдумал же о себе, дескать, лучший стратег.

Любит до сих пор описывать несбыточные мечты.

Двигать марионетки или позолоченных солдат.

Главнокомандующий ростом выше, из чистого хрусталя.

Тем изысканнее, что изнутри «чист».

Можете себе представить, какая дикая зависть брату.

Но оба почтительно дружат.

Незначительное различие сходит на «нет».

Каждый есть и живёт по себе.

Сой-Чон-Хо чем-то «похожий» на моего дядю.

«Способен» ударить исподтишка?

Свой шанс не упустит?

Говорит одно, а делает не так?

Может, одно и другое мешает найти острый разговор.

Ведь Кхе-Оро-Сай реалист!

Отоки-Сай верил и доверял больше Тай-Дже-Со.

Отец говорил победить Ока-Йо стремительной конницей нельзя.

Было поздно, когда король понял, что поспешил.

Гром на голову, так было и будет, когда на чужой земле! Что же ты задумалась и часто унываешь.

Мне не даёшь осознать и понять наш план.

Будем жить и учиться выживать.

Старайся не думать о брате Тое-Сан-Тье.

Он непобедим!

Я                                     его                                     учитель! Мне далось узнать и понять столь великодушного человека.

Ведь он смог «невозможное».

Вопреки «смысла» отца, по наговору дяди, своей волей смог найти сокровищницу Дао-СС книгу Хо-с-рёк!

Прости, я её теперь называю иначе, она для меня – Семь звеньев!

Наука, которой свыше тысячи лет.

Что же тебя может столь сильно тревожить?

Я боюсь столь дерзких рук, безалаберности, слюни.

Ведь он может выкрасть меня, а, стеснивши, убить тебя?

Ты действительно великий полководец и мастер боевых искусств.

Но ты один.

Сюда могут прийти сотни три хорошо вооружённых и обученных людей Су-Тхе-Во?

Ведь я останусь наложницей, и он вынудит Тое-Сан-Тье опустить наземь меч.

Напротив, этим он навяжет свою волю.

Такой изловчится и найдёт подход к Кхе-Оро-Сай.

С Байо-дза придёт их строгий закон.

Что же ты молчишь?

Прошу спокойствия.

Прошу тишины.

Не зря столь долго и тщательно я учился дико убивать.

Мне нельзя быть сломленным.

Любое поражение изнутри.

Пойми же наконец, эти места хранят шесть неприступных дверей.

Нас укрывает безгранично богатая природа.

Под ногами твердь столь просторов земли.

Нам помогают небо и звёзды.

Близко деревья, холмы, каменные стены.

Мы лучше знаем эти места.

Нас не найдут.

Только будем маскироваться.

Так оно и случилось.

Теперь он и она были просто отшельниками.

Время медленно делилось и множило часы.

Весело и грустно, но все же пополам и взаимно.

Можно представить себе, как хлёстко и резво бьёт гибкая ветвь.

Что делать, когда на тебя сверху вниз проворной скоростью яростно атакует орёл.

Смешно, но авось с земли острый шип.

Военное дело пробуждает инстинкт!

Надо видеть, целостно предполагая.

Задевает хваткий и упорный ум.

Не представляю стратегию без боевого искусства.

Не может быть тактики без расчётливого ума.

Развивая способности, приходится много и часто тренироваться.

Я люблю быть там, где нет ни одной души.

Хо-с-рёк резвый, двойственный, скажем, боевой.

Можно остановиться, но чуткий ум проникает и предвидит наперёд.

Бывает, сидит мастер и задумался, любой шорох наведёт, что на самом деле произошло.

Нет глубокого сна.

Не навязать волю.

Не будет причины.

А значения не объяснить.

Квон-Кхим-Го с самого начала увидел мечту, он и сейчас вселяет уверенностью.

Боевое искусство – отражение.

Это значит, ученик начинает обретать уверенность и инстинкт.

Нет, и не остаётся лишних движений.

Можно думать об одном, видеть другое, а тело само находит свой шаг.

Бывалые мастера, рассказывали рассказчики, перед дракой закрывали глаза.

Сам не смотрит, дескать, не поймёт.

Да он не зрячий, бей его.

Только дотронувшись, нападающий терялся совсем.

Выводил боец его с равновесия движением бедра.

Проведёт мастер от низа живота рукой вверх, а рослый мужик падает и не способен больше встать.

Такие случаи редкие, но ежели позиция пересекается руки, сразу перелом.

Кто же создал науку, способную голыми руками убивать?

Ведь можно настойчиво бегло атаковать.

Передвигаться и переходить резвостью.

Подобием гибкой ветви уклониться от удара руки.

Громко крикнуть, а от всего нанести ответный удар.

Здесь бокс перебирает, даже податливый, а схожести нет.

Момент подсчитывается или это срабатывает сам инстинкт.

Бывает то, чего не объяснить.

Всё происходит незаметно, скорость и резвость настигают вместе, опережая и обгоняя шанс.

Тренируется тело, дух, свойственно и способность соображать.

Глаз просчитывает по лицу характер.

Мысли ведут, отнимая всё, даже покой.

Сильный и способный противник выходит и становится на перспективу слабого ума.

Теряется способность что-либо объяснить?

Мелькнула, дескать, рука, а не понять как?

Бывало, говорили, так вышел передо мною фокусник.

Оговорить боевую технику столь сложного рукопашного боя нельзя.

Да только кто посмеет рассказать, чуточку не привравши.

Легенды пишут о летающих мечах.

Воина, идущего по небесам.

Хорошо, если есть вёрткость и способность виртуозно перевернуться вниз головой.

Да это мастерство, ежели он ещё и акробат.

Кто решится пройти по натянутой струне.

Вонзить острый нож точно в круг.

Ударом пальца пронзить дыхание и ритм.

Можно много говорить о технике боевого искусства, а ещё лучше показать.

Непрестанно тренировать стиль корейской очень сильной борьбы Хо-с-рёк нелегко.

Это внутренний мир всей гармонии, психологии и прочной ориентации.

Здесь догадка, рефлекс, глазомер, точный инстинкт.

Всё это происходит, возрастая, мерой и достаточно просто.

Тысячи приёмов и больше, наверное, их не сосчитать?

Мастер тот, который досконально чисто и до глубины знает стиль боевого искусства наизусть!

Дозволено понять сокровенное, самое важное и необходимое.

Объять сознанием преимущество, дающее покой, как и острый удар.

Осознавая стойкость, обретается выраженный орнамент отточенной техники.

Беспрекословно контролируется всё: моральный дух, эмоция, желание, взгляд.

Идущий без устали мастер Дао-СС непобедим!

Сколько надо лет и, наверное, жизней, чтобы создать стиль достойного истины нерушимого непобедимого кулака?

Возвышенности этого пути сопутствует ум.

Может, жизнью управляет случай, а сулит определиться мечта?

Боевое искусство правит судьбой, оно же даёт сил, каждому достаётся своё.

С ним заложен характер, бодрый темперамент, скажем, свой интерес.

Открыть широкие ворота в храм мира боевых искусств дано избранным!

Здесь, возле костра, он и она долго говорили о жизни и мире боевых искусств.

«Такое сложное», – вдруг неожиданно сказала Чжи-Шань-Ши.

Вдруг принцесса решилась попроситься в ученики.

Она спросила о книге, очень сильно захотелось её увидать.

Подхватывая руку со стороны, девушка, качнувшись, улыбнулась.

Какая ты у меня смелая.

Громко и спокойным голосом сказал Квон-Кхим-Го.

Я не решительная.

А ты со мной.

Быть того не могло раньше, как близко и сжавшись, он и она сидели вместе наедине.

Она была так добра, столь мила, простодушна, близились и взаимно их чувства.

Чжи-Шань-Ши не умела много и беспорядочно говорить.

Её смысл есть и оставался уверенный, нравный и ко времени.

Он, Квон-Кхим-Го, любил задеть тему и завести в тот самый грустный момент страстный и интересный разговор.

А откуда же, Кхим-Го знает о мире вселенной и загадках всего великого космоса?

Он рассказывал так долго, словно читал толстую книгу.

«Мир тесен», – с уверенностью говорила она.

«Там нет границ, бесконечность, вечность», – говорил он.

Да, они много противоречили, забывали о сути прожитого дня.

«Какая ты у меня находчивая», – вдруг вырвалось у Квон-Кхим-Го.

Будь ладным, он ласкал бы её нежное лицо, стеснил бы её ближе к себе, сразу расслабился.

Будь дурно воспитанным, пытая страсть, навалившись, совратил бы.

Таким как есть, человеком сильного достоинства, он только долго ненасытными глазами на неё смотрел.

Взять соизмеримость горизонтов мало – сколько в мире не пройденных дорог.

Есть в жизни любовь, сильная, крепкая, такая бодрая, неописанная до сих пор.

Мне нельзя жизнь прожить иначе, по-другому.

Я очень сильно виноват, но ничего поделать не могу.

Прости, но я очень, очень тебя люблю!

Принцесса прослезилась.

Пуще и крепко обняла друга.

Она вся боролась, но не имела такого права сказать.

Закрывая глаза, опустила медленно бровь.

Девушка отвернулась.

Задетая счастьем, она крепче и сильнее прежнего сжимала крепкие плечи Квон-Кхим-Го.

Ты, наверное, очень утомилась.

Нет, я очень внимательна.

Я буду тебе верной женой.

Знаешь, я тебя полюбила с первого взгляда.

Только когда рядом ты, спокойствие на душе!

Я прошу прощенье, о тебе всё рассказала брату Тое-Сан-Тье.

Он знает все мои откровенные желания.

Только теперь я очень благодарна ему.

Чжи-Шань-Ши долго сидела впервые дни на берегу.

Да, её трудно было разоблачить?

Она молча прислушивалась к силе порывистого ветра.

Вдруг пойдут по воде круги.

А однажды ей села на плечо маленькая птичка.

Вечер.

Непогода и холод вынудили их уйти лесной дом.

Выпал первый пушистый снег.

Непогода и ветер заставили выйти Квон-Кхим-Го насобирать дров.

Немного, и он стал звать Чжи-Шань-Ши.

Он был счастлив и сразу влюблён.

Белое одеяло едва перекрывало траву.

Скажем, внезапно радость пробежала в задумчивую грусть.

Вот он, след от колёс?

Как ни скажи, сдавливало уже внутри.

Человек он очень внимательный, не упускал миг посмотреть на лес.

По привычке всегда высматривал край в горизонт.

Вроде не было слышно топот копыт?

Или это охотник, случайно заблудший на их лесной дом?

Он даже завалился у стены.

Кто, как не он, уже хорошо знавший все ужасы холодной войны, чувствовал опасность.

Страх приблизился к чуткому сердцу.

Будем возвращаться, говорило находчивое чувство.

На что ещё надеяться?

Завтра уйдём в город Сеё-же.

Он не спешил, медленно осторожно подошёл к колее.

Кто он может быть, странник или лазутчик?

Уж полозья от колёс слишком «глубокие»?

Достают аж до самой земли.

Домик хорошо просматривался со стороны.

Озеро, оно по-свойски издаёт шум.

Бороздит или перебирает волны к земле.

Вода синяя, когда небо ясное.

Пресная.

Возможно, кто-то набрал в бочки воды?

Но почему он не заглянул сюда?

Понимается, Чжи-Шань-Ши была полностью права.

Нас выследил, наверное, Су-Тхе-Во?

Будем надеяться, до рассвета сюда больше никто не придёт?

Квон-Кхим-Го был человеком очень терпеливым.

Самое главное, как теперь понимал он, надо опередить.

Он не спешил возвратиться, долго осматривал путь, делая шаги ещё и ещё.

Скоро он увидел длинный очень острый лученный шест.

Деревянная палка выше ростом прямо воткнутая в снег.

Зачем?

Взять её себе, а разве надо?

Сходить взять лук и стрелы?

Долго ли Квон-Кхим-Го ходил или нет, Чжи-Шань-Ши крепко спала.

Неделю стояла холодная погода, а сегодня к ночи сильный снегопад.

347 год, 4 октября выпал первый снег.

Будет длинная, холодная зима.

Говорят, храбрый воин не вспоминал прошлое.

Не любил дотрагиваться до ненужного.

Был всегда точным.

Прочитывал характер по глазам.

Ещё когда научился понимать противоречие.

Не любил сквернословие, придирчивость, злой упрёк.

Бывало, расчёт оценивал обстановку, оглядываясь по сторонам.

Бежать некуда, а куда деваться?

Хорошо, если ты всю жизнь охотишься в лесу.

Знаешь естественную среду, понимаешь различие внутреннего мира, видишь, что где переменилось, даже умеешь проследить.

Природа безмолвно смотрит на тебя.

Шагнёшь, а быстрым размахом крыла полетит птица.

Неожиданно создаётся шум.

Возможно, тронет душу призрачное эхо.

Сам не знаешь, где – или это вовсе дыхание всей земли.

Да, он, Квон-Кхим-Го, хороший следопыт.

Ведь умеет ориентироваться по звёздам.

Видит стороны горизонта по деревьям и мху.

Особенно нравится перепрыгивать с камня на камень, перебираться, ощупывать поступь, забираясь выше по труднодоступной скале.

Только оттуда ум замечает присутствие разума и творца! Такое увидеть мог человек в истину влюблённый в мечту.

Да, значению отдаётся древнее самое сильное боевое искусство Хо-с-рёк!

Можно подумать, только здесь смог увидеть и просто осмыслить находчиво настоятель своё мастерство.

Вершина мира подсказывает правильный горизонт.

Где рано и быстро восходит солнце.

Медлительностью по небосводу огибая просторы, сводит к закату оранжевый зной.

Мастерство очерчивает сразу полусферу и круг.

Я говорю простыми словами – траектория и направление продвигает инстинкт!

Что замечается частично, будет предупреждать.

Завтра утром наверняка отследим?

Если это враг, будет неравный бой?

Может случиться такое, найдём приют среди добрых людей?

С такими мыслями он тихо вошёл в свой лесной дом.

Не спеша растопил каменную печь.

Громко затрещали сухие рубленые дрова.

Тепло вошло в глубину вдоха, оно пробежалось до одеяла Чжи-Шань-Ши.

Как плотно она им укуталась.

Наверное, боялась, но пересилила страх.

Я-то её хорошо знаю, она почувствует и расскажет об опасности впрок.

Она не боится крови.

Немного находчивее других.

Требует или скажет, не передумывая.

Ока-Йо отец был таким.

Он не сквернословил, учил её быть уверенной.

Она больше и больше похожа на свою мать.

Только не вспоминает вслух, ни с кем о ней не заговорит.

А о красоте её многие рассказывали оглядываясь.

И что случилось?

Было восстание.

Ока-Йо долго этого не мог себе простить.

Спасся сам, спасая бдительно свою семью.

Ему подсобил и сильно помог тогда Су-Тхе-Во.

Он, взявши детей, укрыл их в родовом замке.

Было нелегко, но война продолжалась целых четыре дня.

Восстание, которое поднял народ, было жестоко подавлено.

Дворец не пострадал, хотя его ворота были полностью сожжены.

Взамен король Ока-Йо приказал построить каменный переход.

Мысль преследовала его не дать конному наезднику войти во двор.

Только спешившись.

Много неудобств, да для спокойствия он возвёл высокие неприступные каменные стены.

Ей, Чжи-Шань-Ши, тогда было шесть лет.

Тое-Сан-Тье старше её на целых четыре года.

Со-Чже-Ши, так звали их мать, всяко б осталась жива.

При ней находилась хорошо обученная воевать стража.

Со-Чже-Ши всего лишь вышла на крыльцо.

Будь не воин, тот бы промахнулся.

Стрела вонзилась и перебила её насквозь выше груди.

Так она и упала лицом вниз.

Ока-Йо, грозный король, велел каждому убить самого себя.

Указ это или приказ, последовал беспрекословно.

Сам долго прижимал её к себе.

Дети этого не видели, но больше всего тосковала дочь.

Он ей сказал, как было.

Рассказал о кровопролитной мятежной войне.

Но однажды, когда ей исполнилось шестнадцать лет, он заметил в ней Со-Чже-Ши.

Вспоминается, было очень холодно, так и пробирало.

Отец приказал ввести рослого белого коня.

Когда он передал ей поводья, дочь, с большой радостью кинувшись в сторону слуг, вдруг резко остановилась.

Развернувшись, она призналась, что сбылась её заветная мечта.

Когда это услышал отец, было видно, как потекли слёзы.

Король в эти самые минуты так крепко держал её за плечо.

Как неуклюже он сказал, ты очень похоже на свою мать.

Со-Чже-Ши знает тебя и видит сейчас со стороны.

Он реалист, но все же верил в потусторонний мир.

Пройдёт время, мы будем вместе, так сказал он.

Мысль опешила, причём вдруг во сне.

«Мама», – во весь голос и так громко сказала Чжи-Шань-Ши.

Отец, вы нашли и знаете где я.

Как же вы помолодели.

Девушка развернулась, видно было, как по щеке её покатилась и упала на пол слеза.

Она сразу же прикрыла своё лицо рукой.

А как красиво стелется её волос под плечо.

Квон-Кхим-Го был удивлён, ведь она ему всегда говорила неправду.

Сказывала, её не помнит и не видела никогда.

Сквозь сон Чжи-Шань-Ши всё полностью и рассказала.

Мысли Квон-Кхим-Го полностью и переменились.

Будет тебе думать зря, вдруг сказало острое чувство.

Нет опасности, повторило оно опять.

«А лягу-ка я спать», – не сразу вслух сказал он себе.

Что же я стою, пока темно, ничего не случится.

Слегка качнувшись, Квон-Кхим-Го зашёл, задвигая за собой дверь.

Можно подумать, что они решатся ворваться сюда сейчас?

Темнота слепит, даже сразу сводит сума.

Когда тесно начинается зуд.

Наутро было безоблачная, ясная погода.

Он вставал рано, выходил, подолгу высматривал горизонт.

Тишина и безмолвие сразу возвышали необъяснимую высь.

Ощущается присутствие творца.

Мир заполняет земное пространство.

Стоит взглянуть со стороны, видишь то, без чего нет и не может быть на земле жизнь.

Он и она проснулись очень рано.

Вспомни, что ты сегодня видела во сне?

Ничего, наверное, я очень крепко спала.

Неужели нас выгораживает госпожа Со-Чже-Ши.

Больше нечего сказать, да.

Ты словно переполняешь до края большой кувшин.

Внутри его невыносимая боль, снаружи незначительность и покой.

Девушка вся переменилась, будто насторожилась.

Ты это знаешь от брата Тое-Сан-Тье?

Нет, от тебя.

Наверное, мне приснился дурной сон.

Это то, что тает и бесчинствует на душе.

Больше зажимает, а на деле прячется и болит.

Нет.

Принцесса отвернулась.

Не может она вот так взять и всё рассказать.

Видимо, не ко времени и, наверное, зря Квон-Кхим-Го затеял такой разговор.

Девушка была уже очень взволнованной.

Вот он, ответ, она не смирилась с правдой, всю свою жизнь носит это в себе.

В детстве, тогда её невозможно было сразу разбудить.

Возьмёт свою маленькую игрушку, прижмётся, сядет в угол и молчит.

Возможно, пересилить утрату помог брат.

Он в те дни жил и находился рядом всегда.

Большее она не могла, как только перекатывать по полу мяч.

Ты даже не можешь знать, что это для меня значит.

Но Квон-Кхим-Го сидел и молчал.

Вот оно непредвиденное противоречие, то самое которое отвлекает и хватко гнетёт.

Нет смысла заводить дальше разговор, лёд хрустнет – душа изольёт открыто слезой.

Но этого, видимо, Квон-Кхим-Го сразу не осознал.

Можно спросить ещё в другой раз, но ещё лучше, она всё расскажет сама?

Такое нельзя усугубить, тем более от неё выжидать.

Как он любит её нежный, проникающий взгляд.

Её ясные, сияющие, чёрные глаза.

Блеск, что перебегает огоньком по её лицу.

Окно напротив теперь было так близко.

Он и она понимали друг друга взаимно.

Мир переполняет и свойственно задевает, но от судьбы не уйти.

Хватит бороться с собственной невыносимостью.

Нас, наверное, выследил он, бандит Су-Тхе-Во?

Он, наверное, оставил след?

Да, но как знать кто?

Интуиция подсказывает, сюда случайный человек не зайдёт?

Возможно, ты полностью была права?

А где эти следы?

Что же я спрашиваю, дорога одна.

Мысль восстала с жутким столкновением.

Неужели он действительно проследил?

Как ты и Тое-Сан-Тье тогда не вышли на убийцу?

Да, только как он смог подойти?

Не знаешь, а по-разному.

Видимо, его искусство перебирает и находится взаперти.

Может, незаметно пролить на стол яд.

Станет просить подаяние, ослепит порошком.

Подожжёт.

Кинет нож.

Коснётся игла.

Наверное, ты и брат знаете искусство военной стратегии наизусть.

Не забывай, другая сторона давит и режет, захватив изнутри.

Тот умеет ввести в заблуждение, надо знать, как наговорит.

Говорю так, имя твоё произносится с вздохами и трепетно по слогам.

Допускается изящество, способности, достижение, ум.

Подкашивается под ногами собственная тень.

Видимо, ты, а никто другой смог так сильно его уязвить.

Хуже, сломить!

Дерзости не занимать.

Он не устанет и всяко попытается мстить.

Его мышление придирается каждый час.

Злоба, того гляди, вывернет волчью пасть.

Я считаю, он стал уязвим.

Раньше была поддержка Ока-Йо, теперь её нет.

Всяко стареешься объяснить.

Я хорошо запомнила взгляд, уведомление, двойственные хитрые слова.

Править всей страной Когё-ре тебе.

Неужели он рассчитывал вывести слабую девчонку на трон всей страны?

Хотел увидеть себя рядом и управлять?

Да, дескать, ещё не может, пока мала?

Вроде глупа, не умеет повелевать?

Кто увидит меня такой, скажет «слепа»?

Что она может?

Наверняка    не    устоял    бы    перед    Кхе-Оро-Сай?

Можно было приказать стеснить его стражникам от дворца?

Хватившись, я сама приняла б из хрустального позолоченного бокала яд.

Ты спас короля Тое-Сан-Тье, сразу же помог мне.

Охватив бурю, Су-Тхе-Во спрятался в тени.

Могучие силы растаяли возле его глаз.

А знаешь, как нравится девственница у ноги.

Чуть и сдавит рукой.

Сожмёт и потешится.

Они вышли, сразу остановились, взглянули в небосвод.

Звёздное небо, чистое, вот-вот будет светать.

Влюблённые увидели, как по небу пробежал, синим пламенем огонёк.

Было видно, какой неправильной формы у него хвост.

Он сдвоенный, заполняющий, передвигающий тишину.

Почему-то луч света долго отражался в воде, хотя огненная стрела далеко ушла.

Ты веришь в неземной разум?

Да.

Веришь в чудо?

Да, знаю, пусть наше боевое искусство Хо-с-рёк найдёт новое имя и новое название?

Семь звеньев!

Знаешь, что такое семь звеньев?

Достижение, путь, необъятное.

«Возвышенное» и взятое от богов.

Может, кто скажет иначе, только правду не объяснить.

Боевое искусство находится в «возрастающей».

Им владеют совершенно, до великого предела, обретая покой.

Кхве-Го, а его полное имя Танг-Кхве-Го, написал эту толстую книгу в 40 лет.

Надо понимать правду и «должное».

Такой неустанно трудился над ней целых двенадцать лет.

Это невозможно.

Не может быть такого, чтоб он взялся её переписать.

А он действительно её составил один.

Да, может, помогал его ученик?

Хо-с-рёк – искусство для «посвящённых».

Наука, корнем которая закрыта и хранится у короля Тое-Сан-Тье.

Ты хорошо запомнил её наизусть?

Даже создал своё.

Гордость, оказывается, надо заслужить!

Заплетая длинные косы, задумчиво и с загадкой на лице, девушка так и сказала.

Научи меня боевому искусству Хо-с-рёк.

Развернувшись, она ещё повторила прежние слова.

Я хочу научиться Хо-с-рёк.

Неожиданно Квон-Кхим-Го встал.

Он, наверное, задумался и боялся причинить Чжи-Шань-Ши боль.

Его выраженное лицо было твёрдым, мысли уверенные, он сказал «нет».

Это не для тебя.

Не по тебе это.

Может быть, он гордился воодушевлённый мечтой?

Не надо перемогать, оставайся самим собой.

Не надо хладнокровия, грубых мышц, прочего, синяков.

И почему-то он ко всему этому подошёл серьёзно.

Знаешь, ты не понял.

Мне хочется знать чистую боевую технику, соединивши танец и приём?

Возможно, объединивши пластику Содо-со и ритм Хо-с-рёк?

Ты считаешь это достаточно?

Воин непобедим.

Его ритм наблюдательность.

Сосредоточивши всего самого себя, находчиво выискивается шанс.

Да, тот шанс, не дающий противнику нанести удар! Чжи-Шань-Ши опешила.

Я бдительна с самого детства.

Мне нельзя быть слабой, я буду видеть и опережать, проникая.

Ты же рассуждаешь как я.

Но нельзя же тренироваться боевому искусству наполовину.

Она тот час замолчала.

Её нельзя было не понять.

Разговор сразу перешёл на другую тему.

Надо заметить след и сразу начинать следить.

Вместе они отошли от избушки, быстрым шагом поспешили к следам.

Он и она шли, задевая могучие корни.

Неожиданно дорогу преградила хлёсткая ветвь.

Враг здесь не проходил?

Но солнце, оно осветило так ярко, словно кружило весь небосвод.

Оно-то и подсказало, где нужно затаиться и выжидать.

Может, этот человек знает деда Хве-Танг-Хе?

Погода была очень тёплой, снег быстро таял.

Немного одевшись теплее, они ушли, а случилось «непредвиденное».

Их много и долго разыскивал Су-Тхе-Во.

Он теперь был одет как простолюдин, весь в звериной шкуре, сам же сильно оброс.

Теперь его лицо прикрывала щетинистая борода.

Он видел много побед на своём пути.

Прежде встречал только поражение.

Было чуть не стал схвачен.

Узнать о Чжи-Шань-Ши и Квон-Кхим-Го, подтверждающее с точностью, что случилось, он не мог.

Подслушал разговор королевской стражи.

Может, был среди них словесный разговор?

Но случилось «непредвиденное»: Кхе-Оро-Сай был тяжело ранен в схватке с Тое-Сан-Тье.

Оказалось, много возмутившись, тот сам вызвал его в поединок на мечах.

Было тепло, ясная солнечная погода только помогла.

Скованный ненавистью король из Байо-дза вонзил свой меч в толстое дерево и сразу сломал.

Сразу «пропитанный» злобой кинулся на Тое-Сан-Тье врукопашную.

На что было надеяться, великий воин-король отдал свой меч.

Он был честен и любое холодное вспомогательное оружие не брал.

Мысли успокоили его, но главное Кхе-Оро-Сай не увидел её, принцесса Чжи-Шань-Ши уже была далеко.

В тот день братья Кхе-Оро-Сай и Сой-Чон-Хо приехали вместе.

Их сопровождали сто двадцать воинов охраны.

Шесть фланговых и два знамени впереди.

Возможно, они искали принцессу?

Как сейчас понимаю я, Су-Тхе-Во смог выследить и подслушать их разговор?

Трудно догадаться, как и где, возможно, даже переодевшись слугой?

Задевает другое, замысел безволие беспечность своенравие.

Кто-то же предупредил?

Да он следил.

Торопился не опоздать.

Наверное, надеялся на помыслы правления всей судьбы?

Это предположение, на такой сложный вопрос ответить быстро нельзя.

В острой опасности теперь оказались Чжи-Шань-Ши и Квон-Кхим-Го.

А мысли читались сразу по глазам.

Тое-Сан-Тье был до конца уверен, с ними ничего не произойдёт.

Особенно, его подхватывала смекалка непревзойдённого мастера боевых искусств.

Не гадайте почему, Квон-Кхим-Го сможет победить в неравном бою сто, а может, больше хорошо вооруженных, достаточно опытных солдат.

Он способен уравновесить силы противника и не дать им выйти со стороны.

Заранее предвидит опасность.

Такой смелый шаг прихлопнет, если попадётся кто под ногой.

Видели ли вы, как в прыжке виртуозный боец сбивает с рослого коня седока.

Неуязвимый боец, как тень, что мираж бегло наносит смертельный удар.

Хватит говорить о борьбе, можно повременить.

Видимо, король сразу понял, учитель неуязвим!

Много дорог прошел Квон-Кхим-Го, а от неожиданности робел.

Бывало все бегут вон, а он стоит и молчит.

Видели такого, он, небось, храбрый боец?

Все расступились.

Тот случай давал знать – будет бой?

Краток миг, а отступить некуда.

Беги, уходи, только мастер Хо-с-рёк простодушно молчал.

Уходит и даже пробегает прочь скользкое время.

Оно даёт и берёт своё?

«Безвозвратное», безмерное, охватывающее вокруг.

Этот бой случайный прохожий запомнит, а выскажется душа?

Говорят, нельзя видеть, останавливаться на пути.

Такой поступок, уверенность, настойчивость, сила, пробуждает и задевает огромный интерес?

Кто-то сделал и правильно поставил солнечные часы?

Перемещение солнца в течение времени чертит на земле час.

По этой самой схеме Квон-Кхим-Го всегда и безошибочно определял время.

Он умеет предсказывать непогоду.

За всю свою нелёгкую жизнь мог видеть, где лучше пройти и с кем проще заговорить.

А как сильно за ночь стаял снег.

Вдавленная борозда, она уже не выделялась.

Солнечное утро и тёплое быстро убирало следы.

Немного слякоти, сразу мокрая пожелтевшая трава.

Но, укрывшись за деревьями, некуда было идти.

Как поздно он понял, возвратиться назад было нельзя.

Детально уже не расскажешь, Квон-Кхим-Го с Чжи-Шань-Ши не уходили, а только вышли поглядеть следы.

«Нет», – во весь голос громко сказала девушка.

Эти будут долго и без устали нас искать.

Как вовремя они вышли из хижины и отошли в лес.

Я забыл взять с собой стрелы и лук.

Хорошо, что при себе остался нож и клинок.

Ты знаешь, что делаешь?

Не надо отчаяния, все наши вещи возьмём?

Только б не сгорели?

Вот они, двенадцать всадников.

Не видно, кто главный, или он позади?

Авось считает, как легко захлопнется западня?

Он борется против власти Тое-Сан-Тье.

Не знают они острые удары и боль.

Но враг уже был так близко.

Всадники, было, спешились, но не вошли в дом.

Они даже не смотрели по сторонам, никто не заметил следы.

Как говорил учитель Хве-Танг-Хе, быть следопытом, значит научится выживать в лесу.

Уметь видеть всё наперёд.

Это бандиты, но Су-Тхе-Во среди них нет?

Скрывается немая печаль, она таится возле виска.

Грусть задевает и сердце и горло.

Сразу понимаешь, как далеко идти.

Всадники проследовали мимо и прочь.

Знаю, наёмнику острая опасность не нужна.

Бывали такие случаи, удавалось «таких» переманить.

Что же мог обещать Су-Тхе-Во?

Неужели его люди скрываются и делят участь пополам?

Хватаются за последнюю надежду, за тонкую ветвь?

Разве отнявши жизнь, приходит покой?

На войне такой мнимости нет.

Враг падает наземь, а ты словно вдыхаешь жизнь.

Нет недоумения, словно выдыхаешь сломленную судьбу.

Жжёт гневом эмоция, лязгает громко под тобою конь.

Удерживая клинок, опасность задевает в лицо.

Кто я, если создан для войны.

Неужели моя судьба перечёркнута жирной чертой.

Надо задать вопрос самому себе, и увидеть свои поступки со стороны.

Жить и проникать в дозволенное.

Смиренно простить и не причинить себе боль вновь.

Молчание, оно выискивает нужный шанс.

Холодно не от погоды, а от вязких причин.

Но большое желание есть и пробуждается даже на войне.

Как перебороть страх и победить в себе задиристый упрёк?

А я не хочу от жизни ничего, только спокойствия.

Только быть рядом с принцессой Чжи-Шань-Ши.

Живёт в моей душе маленький огонёк.

Стоять близко, касаясь руки её, всего обожжёт.

Находиться далеко тоскливо.

Что же берёт воин, идущий на смерть.

Бдительность, отвагу, надежду или любовь?

Трепетное волнение, оно сблизило их с плеча.

Обнявшись, что ли, им больше некуда было идти.

Наверное, под этим деревцем останется наш приют.

Пойдём отсюда скорей.

Домик Хве-Танг-Хе быстро сгорел.

Странно, воин всё ещё боролся с интуицией.

Я считаю, нам надо уходить.

Медленно и спокойно сказала Чжи-Шань-Ши.

Будет заметен страх, сразу в спину вонзится стрела.

Задевая за плечо, она сдерживала эмоции.

Враг отступил, но среди них не было Су-Тхе-Во?

Очень жаркий огонь перенёс огонь в лес.

От        всего        неожиданно        захотелось        есть.

Задетая таким невежеством, принцесса перехватила острый клинок у Квон-Кхим-Го с рук.

Любимый, я буду хранить верность и быть твоею всегда.

Сияние света сильно ослепило в глаза.

Огненная полоса пробежалась близко возле лица.

Он стоял и молча смотрел на неё.

Сегодня будет тёплая погода, заночуем на берегу.

Не спеша и очень осторожно им удалось скрыться в лесу.

Только почему в эти минуты столь сильно расслабилось чувство.

Она верила в чудо, всегда говорила: судьбу сопровождает божество.

Да, её нельзя было переспросить, а сейчас она задавала другу прежний вопрос.

Скажем, шесть минут влюблённые о чём-то говорили.

Может, о жизни или о сострадании.

Она так долго сжимала лезвие острого меча рукой, того не замечая, как пошла кровь.

Чжи-Шань-Ши медленно и неуклюже провела рукой.

Отдернувши, уронила меч.

Даже нет возмущения.

В эту самую минуту Квон-Кхим-Го, наклонившись, медленно поднял меч.

Он внимательно глядел на лезвие, то ли клинок ему сильно нравился или он думал о «другом».

Мягко и нелепо он прижал её руку себе и сразу к лицу.

«Да, ты совсем не боишься крови», – сказал он принцессе.

Ты достойная быть моим учеником.

«Ты думаешь как я», – осмотрительно вдруг сказала девушка.

Я стерплю любую боль.

Вытирая кровь, она только что поняла – нет обратного пути.

Нельзя пятиться назад и сказать «нет».

Можно врать самому себе, быть упрямой и бесконечно говорить.

Надо быть и оставаться верной себе и своему слову.

Было бы глупо, как принято её характеру, много лепетать.

Бывало в детстве столько эмоций, переменчивости, блудливый взгляд настигал всех врасплох.

Как больно она била в живот отца, когда тот учил её виду своей борьбы.

А она падала, смеялась, громко и смело лезла, упиралась в плечо.

Тренировка или баловство заканчивались поцелуем.

Смелая наездница умеренного характера изящно и «почитающее» удерживалась в седле.

Красивая накидка сверху в ярко-оранжевый цвет.

Мягкие слегка волнистые чёрные волосы, заплетённые и спрятанные в твёрдый капюшон.

Как трогает её величие, когда она сидит верхом на коне.

Ей почтительно кланяются до самой земли.

Вид слуги учтивый, надо полагать, счастливый.

Улыбнуться, как и глядеть в глаза, нельзя.

Да, только в миг того самого мгновения, когда она не видит или впереди.

Будет тебе время хорошо подумать и решиться тренироваться Хо-с-рёк?

Лучше дай я тебе перевяжу рану.

Маленький платок, дарённый ему от неё накануне войны, туго сжал руку.

Рана, видимо, не глубокая, но болит.

Болит душа, она говорит и повторяет много раз «нет».

Здесь воин боялся не за себя.

Сказано мною не зря, беспрерывно перебиралась твёрдая правда.

Жизнь и равновесие дня «отслеживающие» угрозу.

Непременно сюда с минуты на минуту явится враг.

Чжи-Шань-Ши даже онемела.

Она была столь бодра, а сейчас не могла даже сказать.

Со ста шагов, усидчиво в седле находился он, тот мятежник и предатель Су-Тхе-Во.

Одно верное решение сразу оказалось запоздалым.

Что несёт в себе опытный следопыт, и когда возле виска беспрерывно зависает страх.

Те люди поняли дядю не из-за причины.

Их твердолобое сознание жгло сразу коварство и эгоизм.

Мысль настойчиво умножала и увеличивала цену.

Взять напролом, означало перевернуть рукой.

Сразится в чистом поединке на мечах не по плечу.

Жизнь для ухватистого бандита дороже всего.

Видно, такие не знают боли и участи режущего клинка.

Смысл жизни переменчив, если б знали, кто стоит у них на пути.

Квон-Кхим-Го замер, но синее небо беззвучно отсчитывало рывок.

Лучший вариант всей внезапной атаки.

Другое решение, если я и Чжи-Шань-Ши беззвучно уйдём.

Решение сразу переменилось на ходу.

Смекалка подсказывала внезапно первому нанести удар! Острый клинок, сжатый крепко в правой руке, медленно опустился до уровня бедра.

Само тело снизилось и сблизилось с землёй.

Топот копыт сопровождался долго, срезая всё на своём пути, варвар-убийца искал остренькую в темпераменте принцессу Чжи-Шань-Ши.

Су-Тхе-Во, видимо, не мог недооценить Квон-Кхим-Го.

Знать, видел его в бою.

Не мог действовать, как придётся.

Теперь он заманивал Квон-Кхим-Го на тропу.

Такое было раньше, лишенные бдительности уходили, не случайно избегая дорог.

Задетое деревце отсекало и проводило в движение колючие шипы.

Не трудно окружить и сделать засаду.

Перебить по одному из лука получалось беззвучно – из ловушки не мог ускользнуть никто.

Такое могло вывести из равновесия любого, но не мастера боевых искусств!

Настойчивая и внешне уравновешенная принцесса увидела в себе силы.

Боевое искусство сделает её стойкой, не уступчивой, сразу достойной.

Затаившись, им вроде сопутствовал шанс.

Девушка с грустью вспомнила голос отца, мягкий всплеск тёплой воды, дыхание, даже её маленькие игрушки.

Загадка вытесняет задумчивость и не «ясное».

Стоишь вот на самом краю в безмолвии на высокой скале, не отступить.

Здесь всюду просторы, так и обостряется план.

Задумавшись о стратегии, возникает определение соизмеримости сил.

Задевая нрав, своеволие, правду, находится и будет бодрить душу закон.

Смысл в сдержанности, проникновении, всей строгой мере несгибаемого пути.

Куда, как, с какой ношей шагнуть подскажет враг.

Нет ничего страшнее безудержности, одержимости, причины, скажем, бегущего в сеть.

Су-Тхе-Во трудно обмануть.

Что скажет, на то и рассчитывай.

Кто неуверенный, не убежит.

Что смог знать Квон-Кхим-Го, взято из жизни.

Хве-Танг-Хе помог видеть и понимать людей по глазам.

Дескать, что сделано, то оставлено.

Без причины, не взять.

Доброта – всему уважение!

На войне нет жадности, лени, обидчивости по пустякам.

Нельзя сказать одно, а сделать другое.

Можно не любить человека, даже занести над ним грозно кулак, в бою бдительно спасти, поддержать духом или помочь.

Война, по словам учителя, вынужденная безысходность?

Нагнетается и вытесняется страх.

Где нет правды, там бесчинствует и бывает гнев.

Можно быть против, но за это можно поплатиться головой.

Мера отсутствует, не находит себе места солдат.

Кто рассудит вынужденное противоборство.

Жди ответ, или это будет война.

Жизнь полного внимания и отваги.

Жизнь не зря отданная за мир.

Что сказано, правда – воины не боятся смерти.

Мудрость выскажется за многих.

Честь и слава останутся и будут в века.

Какая причина заставляет думать о жизни?

Как ни скажи – беспрерывный молящийся вздох.

Да, кричит по ночам сильный солдат.

Стонет, что ли, земля в тот миг жизни и смерти.

Всё небо становится яснее, белесым, мягче.

Боль вырывается с корнем, глухо и немота, а в глазах ответ и пустота.

Упал, убили, не был лишний, а ненужный совсем.

Бьется солдат, на войне бесчинствуя, побеждая.

Здесь, по дороге, за поворотом, Су-Тхе-Во расставил и правильно расположил в засаде лучников.

Наконечники стрел, сделанные острым углом, почти такие же, что нёс с собой Квон-Кхим-Го.

«Где он?» – крикнул отчётливым голосом тот.

Кто дозволил находиться среди босяков самой принцессе Кореи.

Как посмел неумытый варвар дотронуться до неё.

Он умрёт или будет мучительно казнён.

Только эти слова глухо отражались насмешкой.

Правитель-то он был неумелый.

Скажет слово, а догадка задумывает упрёк.

Одно и другое сразу берётся в намёк.

Хотя целеустремлён, хваткий нрав.

Говорил бы правду, было б сделано, а переделать проще всего.

Что теперь может он, понимает не каждый?

Взять заложницей саму принцессу, только знать б как?

Сам беглец вне закона.

Принцип острых глаз явью подсказывает, как поступить?

Перейти грань и прибрать власть к рукам, такого уже   не будет.

В случае успеха можно управлять и огласить приговор?

Он её отдаст в жёны Сой-Чон-Хо, взамен по определённому договору можно ввести на территорию севера Когё-ре много солдат?

Скажем, парализовать королевство Тое-Сан-Тье?

Мысль не глупая, но отважится ли на это Сой-Чон-Хо?

Бывалый философ умеет правильно сказать.

Одно и другое может не сойтись, ведь ещё жив, но смертельно «ранен» Кхе-Оро-Сай.

Может такое случиться, они решат её чести и отправят домой?

Как Су-Тхе-Во может надеяться на сделку, когда клевета и много разговоров пробудили Сой-Чон-Хо ему не доверять.

Примером принц Сой-Чон-Хо видел и знает падение Тай-Дже-Со.

Может ли такое допустить ещё?

Но единит одно: мщение и клятва, данная Сой-Чон-Хо брату Кхе-Оро-Сай?

Может быть, вид его был грозным, надёжным, бдительным, но сам характер не посмеет переоценить жизнь и начать войну.

Однако.

Как говорил мой учитель.

Взять волю в свои руки, не упустивши шанс.

Двенадцать всадников, а они же наёмники, сразу рассредоточились.

Видно было, как длинный меч с размаху перерубал низенькие тоненькие деревья пополам.

Как близко встал конь, а зазевавший наездник, заглядываясь, опустил свой меч низко к ноге.

Он смотрел на горизонт, может, и устал преследовать, или гладь синей воды отразилась всплеском творения души.

Отслеживая врага, Квон-Кхим-Го бдительно и своевременно левой рукой взял Чжи-Шань-Ши за рукав.

Будь ближе к земле и не шевелись.

Я не побегу, а ты?

Она тотчас опешила, здесь была слишком осторожной.

Нас не заметят?

Да, но в это самое мгновение воин крепче охватил меч.

Можно быть слишком терпеливым, затаиться и долго ждать.

Но сюда Квон-Кхим-Го кроено, тихо, сближаясь, «незамеченным» внезапно нанёс всесокрушающий удар!

Девушка услышала всплеск, шелест и хлёст.

Виртуозный боец одним ловким проворством лихо шагнул и подпрыгнул так высоко, обрушившись камнем на неудачливого седока.

Удар в прыжке выбил наёмного убийцу из седла.

Конь тот час встал на дыбы.

Рыцарь сразу оттянул вожжи к себе.

Вовсе, скажем, акробат, виртуозный боец, не медля, сильным пробуждением проворства с размахом острого меча убивал и валил бездействующих седоков.

Смерть настигала, замечу, внезапно.

Замешательство помогло выбить из седла сразу семерых.

«Оставшиеся», видимо, отступили.

Это невозможно?

Кто он?

Здесь нет смысла даже ввязаться в бой?

Такие слова уронили всякую надежду?

Бдительный целеустремлённый варвар, а в прошлом, сказано, лучший военный стратег Су-Тхе-Во смяк.

Только сейчас он стал понимать, как сильно человека может переделать боевое искусство!

Такого он никогда в своей жизни не видал.

Где же та книга Хо-с-рёк?

Неужели он её отдал Тое-Сан-Тье?

Такое трезвило, воин-призрак непобедим!

Оставшиеся, а их пятеро, сразу бежали.

Сзади, опустив низко голову, отступил Су-Тхе-Во.

Убивает чувство призрачного равнодушия.

Гнетёт страх.

Ничто не даст сил поддержки.

Бандиты только что поняли, от Су-Тхе-Во уходить?

Но это легко может сделать наёмный убийца?

Оглядываясь, рыжий лис сразу понял, как поступить?

Он не увидел принцессу.

Драка на мечах сдавливала в груди.

Силы были не равные.

Принцесса Чжи-Шань-Ши боялась повернуть голову.

Всё это время она ждала голос Квон-Кхим-Го.

Понимала, он не погибнет в бою.

Действия её лучшего друга были решительными.

Он всё заранее предвидел и просчитал до мелочей.

Закономерность своя.

Присутствует самоконтроль, решительность и своевременность.

Нет возникновения острой опасности, присутствует холодный расчёт.

Видимо, какая она, стратегия, и против кого, не учесть?

Квон-Кхим-Го оказался сразу хорошим наездником.

Есть на это причины гордиться собой.

Но как говорил деда Хве-Танг-Хе: «Самооценка не о себе».

Быть лучше, означает много и упорно работать над собой.

Следовать заповеди, откровения и покаяния.

Смириться с обстоятельством жизни, не уступая.

Быть строгим и сразу добрым.

Эта истина открывает и будет давать покой.

Как понимать возможности и сделать решительный шаг.

Принцесса Чжи-Шань-Ши узнает многие обстоятельства.

Что поделаешь если в жизни серая полоса.

Возникают такие необъяснимые последствия, будь это театр, рукоплескали б в лицо.

Чжи-Шань-Ши охватил и сжал вытесняющий захватывающий страх.

Страх обуял так сильно, бывает, понимаешь, как есть, поделать и противостоять никак.

«Да ты вся замёрзла», – с улыбкой сказал Квон-Кхим-Го.

Вижу, продрогла, только потерпи, скоро разведём костёр.

Мне б пробежаться, давай пойдём, а?

Но её руки холодели, она, опустив голову, не смотрела в глаза.

Что же ты молчишь.

Надо исправить положение, взять на запас продукты и лук.

Ага, только лук и стрелы?

Возьмём ещё с собой кувшин воды.

Твёрдо сказано – брать трофей, но неумытый варвар не брезгует ничем.

Хочется побыстрее незамеченными уйти.

Выдержка её оказалась сильней, такую уверенную и сразу упрямую трудно было переубедить.

Здесь он, громко хлопнув в ладонь, сразу опустил коня.

Вздрогнула девушка.

Она сразу качнулась.

Не надо.

Но стремительный конь был уже далеко.

Нет смысла выходить на тропу.

Как странно, она только что увидала коня.

Вот-вот у неё потекут слёзы.

Не шевельнувшись, робко и без слов она выжидала и не думала, как поступить.

Видимо, здесь, в самый критический момент, подступили сразу неуверенность и гнет.

Она очень хороший наездник, много времени проводила верхом на коне.

Бывало, скользила с седла, скажем, удерживаясь, боялась упасть.

Гладила она, перебирая рукой гриву лошади, говорила ласково, приближала лицо.

Мне хочется видеть твою улыбку.

Я же не нарочно, а вынужденно убил ненасытных убийц.

Какая нынче пасмурная погода.

Неужто ночью и целый день завтра будет лить дождь?

Нет дома, не стало уюта, не будет тепла.

Даже наплыла холодная грусть.

Не надо бояться.

Хочешь, я понесу тебя на руках.

Нет.

Можно я немного посижу на берегу?

Девушка застенчиво обернулась.

Вот ещё, я вынесу всю тяготу пути.

Страх или бессилие будут пониматься по-другому.

Действие и действительное, как видимо, оценивал он.

Нет, не было сил быть на берегу.

Не было желания собирать трофей.

Не захотел Квон-Кхим-Го оставить рослого благородного коня.

Как теперь он стал понимать – принцессу сильно смутило единоборство.

Но выжидать, избегая, медлить было нельзя.

Одно мгновение оказалось б роковым?

Теперь им надо было как можно дальше уходить.

Надо искать выход из безвыходного положения.

Здесь стоиться не трудно, впереди неисхоженные места.

Что одному хорошо, с нею в тягость.

Да, её откровение вытесняет всякий вопрос.

Может быть, она считает себя слабой, только он увидел и понял её с сильной стороны.

Внутреннее равновесие не теряется, не бежит.

Густая заросль мешала пройти, но, как видимо, они шли, не оставляя следов.

Грубая драка, а как точно всё сделано.

Было больно видеть со стороны.

Нельзя вернуться и заночевать на берегу?

Что-то подсказывало, запереться в комнате и оставаться наедине.

Зачем в эти места нас вынудил прийти мой брат?

Такое чувство пришло с взглядом тепла.

Это невозможно, выкрасть принцессу прямо из дворца у стражи на глазах?

Чжи-Шань-Ши догадывалась.

От неё трудно было что-либо утаить.

Осмысливая вслух, она сказала, о чём думала.

Я знаю зачем.

Ты уводишь меня от Кхе-Оро-Сай!

Наверное, король не мог позволить подтвердить присутствие нас.

Что ты этим имеешь в виду?

Драку на мечах.

Да разве в этом причина?

Кхе-Оро-Сай не знает, где может быть и прятаться принцесса Чжи-Шань-Ши.

Он способен без предупреждения искать.

Хватит делить навязчивые идеи и жаждать причин.

Догадываюсь, но смолчу.

Возможно, есть предатель и соучастник среди «королевского» страж.

Не может этого быть?

Говорят, где стена там уши?

Ты не понимаешь, среди стражников чужой?

Не сразу девушка Чжи-Шань-Ши показала другу ясный, твердо оставленный след.

Эти следы из королевского дворца?

Подковы с вырезом, вывернутые, широкие.

Вот оно что?

Будем считать непредвиденным обстоятельством.

Никто не ускользнёт мимо моих глаз.

Нас кружит предчувствие, но нельзя же подозревать.

Со-Чон-Тхе был преданный Ока-Йо, его не просто переманить.

Здесь прошло, как видимо, десять человек?

Случайностей не бывает, воины ищут нас?

Кто их послал?

Нет, этого не может быть, неужели что-то случилось с Тое-Сан-Тье?

Интуиция подсказывает – всё против нас.

Воспоминания больше и больше давят внутри.

Такая правда жуткой неопределённости отступает, бежит, её не догнать.

Неужели в своё время дядя вынужден был следить?

Зачем столько лишних слов?

Тогда Су-Тхе-Во, было, громко возражал, так и помогал всё исправить.

Затея была бесспорной, но вела и тянула за собою сюрприз.

Узда правления понемногу вырывалась из рук.

Править всем королевством Когё-ре такому было не по зубам.

Он догадывался, что будет, если к власти придет Тое-Сан-Тье?

По словам мятежника Су-Тхе-Во – полный беспредел.

Прежде бородатый варвар больше всего ненавидел Квон-Кхим-Го.

Вынуждено перед ним отступил.

Надо придать значению, из-за него он в бегах.

Какая несправедливость.

Как хочется нанести внезапный удар и убить.

Выжидая, бандиты спали, а он бегал по полянке, размахивая мечом.

Ещё немного, и у самой дороги Квон-Кхим-Го увидел бы обезумевшего, настойчивого, страстного обессилившего лжеца.

А они, Чжи-Шань-Ши и Квон-Кхим-Го, устали и спали.

Немного помалу всё же ушли.

Возникает вопрос: почему так?

Холодно на душе, ещё холоднее от земли.

Только ночью принцесса почувствовала и ощутила озноб.

Наверное, надо собрать дров и разжигать костёр?

Не надо требовать от себя невозможного и создавать шум?

Надо только переждать, или ясный огонёк наведёт на нас беду?

Следовало бы повременить, но верный друг боялся её простудить.

Нет смысла грызть землю после хватких побед.

Су-Тхе-Во отступил.

Будет сказано ещё больше, а бездействие самообман.

Как быстро шло время.

Такое чувство, будто кто-то идёт по пятам.

Вот потеха, Су-Тхе-Во сидя и лёжа на траве?

Девушка засмеялась.

Дядя лукавил, злился, всячески чернил люд.

Было, сторонился и изгонял прочь.

Как время и поступки меняют человека.

Увы, был господин, а сегодня беглец.

Только не говори, он упал.

Хуже, свалился, как в грязь.

Нет воли, не остаётся гордыни.

Только вырывается изнутри крик.

Большая злоба.

Жадный невыносимый упрёк.

Ты прочитал строки философии из старой книги?

Да, только остальное высказала моя душа.

Не сходя с места, Квон-Кхим-Го быстро смастерил застил.

Он смог сделать едва заметную крышу.

Почти на ощупь зажёг костёр.

Тепло, оно сразу насквозь пропитало всю душу.

Мягкий всплеск перебежал выше, согревая лицо.

Как хорошо.

Всё встало сразу на свои места.

Завтра днём или к вечеру придем во дворец!

***

Как вы можете кинуть меня одного.

Столько гнева, а от всего, кинутая наземь, стрела.

Убить любой ценой – такие его последние слова.

И какая надежда им, людям, свившим однажды бандитское гнездо?

Так мы не договаривались умереть из-за проходимца.

Глотая оскорбление, нечестивый и изгнанный из страны, обещал уладить вопрос.

Я скажу, как надо нанести удар?

Вырывается злоба, ненависть, таится страх.

В глубине души он давно осознал – всё сделал не так?

Его предали.

Все земли были б его.

Разрушил он – Квон-Кхим-Го!

Он сумел выкрасть принцессу Чжи-Шань-Ши из дворца.

Что делает сейчас Тое-Сан-Тье?

Неужели он спрятал её от Кхе-Оро-Сай?

Мысль была правильной – сложить обстоятельства или бежать?

Нет сил к смирению, не будет пощады.

Присутствует убеждение, все думали о себе.

Одним дорога жизнь, другому не смыть позор.

Квон-Кхим-Го же только спасал и уводил принцессу от беды.

Есть острая необходимость вернуться назад?

Она поняла, как опасно, если нет рядом Квон-Кхим-Го.

Будучи с отцом, ей нечего было бояться.

Она прямо так и говорила.

Я самая смелая и сильная на всей земле.

Эти слова она повторяла себе сейчас, но так робко.

Билась надежда и причина, если не возвратится во дворец, то найти уют?

Обстоятельства вынуждают возвратиться узкой тропой.

Понятны причины, но не находится ответ?

Или такая жизнь полностью закалит, либо изживёт?

Как это вообще могло случиться?

Дядя жил в роскоши.

Ему всего пятьдесят два.

Он старше отца на шесть лет.

Ведь до самого последнего слова очень внимательно слушала и верила ему.

Чжи-Шань-Ши родилась младшей, а от всего очень капризной.

Её ни в чём нельзя было убедить.

Любая закономерность исправлялась с размаху руки.  Ещё б видеть такое, всего девять лет и упрямо учит учителей.

Она же была баловной.

Ей ни в чём нельзя было возразить.

Случись что, многие б лишились головы.

Слуги и даже охрана все бегали за ней.

Ярко одетой и контрастно, она босая бежала по дорожке вперёд.

Что переменилось.

Может, её стал воспитывать мудрый человек?

Как же, в шестнадцать лет она неожиданно взяла лейку.

С ничего вдруг стала вышивать.

Оказалась очень внимательной и сразу находчивой.

Характер в ней вовсе не застенчив, не уступает, не имеет преград.

Видимо, девушка поняла, она такая же, как все.

Стала наблюдательной, сразу внимательнее и проще.

Изнутри возникает правильный ответ.

Чжи-Шань-Ши спокойная девушка, не любит спешить.

Не тратит времени почём зря.

Её величество принимает, как есть и что дано.

Так сказано кем-то – ей не выбирать, выбирает она.

Что скажет принцесса, тому быть.

Мир и философия обостряют ответ.

Без корысти, выгоды, неправды нет зла.

А что надо, мудрости и покаяния.

Чем живёт «лишённый» всего – смыслом и надеждой.

Как ни странно, кого ни спроси, каждый имеет шанс.

Хочется многое, негде взять.

Быть у власти и править страной – большой труд! Правитель Ока-Йо был бдительного нрава.

Столько «целеустремлён».

Он осознавал: королевство очень маленькое.

Верил в сильное будущее всей страны.

Говорил о сильной единой стране, имея в виду воссоединении трёх королевств: Когё-ре, Байо-дза, Сил-ла!

Такая непобедимая, сплочённая, могучая армия сокрушит любого врага!

Об этом реже, но было говорил Отоки-Сай.

Такое быть может, но через очень, очень много лет?

Здесь, возле большого ветвистого дерева, на самом краю всей земли, он и она, немного потрудившись, устроились на ночлег.

Задумчивость остро блуждала возле ненасытных глаз.

Ярко горел большой костёр, и вовсе не хотелось спать.

Тёплая ночь, но пасмурное небо, наверное, было, предвещали перемену погоды.

Отчего это вдруг Чжи-Шань-Ши заговорила о себе вслух.

Она хотела сказать большее, но видно было, как её слова замирали, стала большая пауза, на кратком слове она заснула.

А сказанное задело явью его, восторг и слеза медленно перекатились с самой глубины в сон.

Входит в самые широкие ворота лучший друг Тое-Сан-Тье, близко стоит его отец.

За руку держит очень крепко, а разговор о бегстве и безудержности Су-Тхе-Во.

И почему их глаза сразу были не ясные.

Брат, ты, наверное, устал и не находишь себе уют, возвращайся.

Слово, видимо, обронило лишнее выражение, вонзился в каменную плиту острый длинный двух охватный меч.

Лезвие, прочнее камня, сразу разрубило его пополам.

Может быть, мастер боевых искусств собрал воедино все навыки и способности.

Сразу Тое-Сан-Тье быстрой рукой очертил по небу большой и маленький круг.

Ты выполняешь волю короля, спаси её и свою жизнь.

Близится час острой опасности, проснись, друг.

Крик заставил Квон-Кхим-Го развернуться.

Проснись, и тяжёлая рука лучшего друга сильно качнула крепкое плечо.

Насторожил или шелест листвы, или прикосновение стопы по траве.

Возможно, близко мимо проходит лесной зверь?

Ухо и глаз настороже.

Наверное, три часа ночи.

Не может этого быть, тотчас Квон-Кхим-Го увидел, хорошо вооружённых солдат?

Он, было, развернувшись, сразу разбудил Чжи-Шань-Ши.

Медленно поднявшись, с бдительной осторожностью, он и она отошли от костра.

Здесь трудно ориентироваться или наш огонёк близко у тропы?

Прикрывала абсолютная темнота.

«Больше нет смысла уходить», – тихо прошептал Квон-Кхим-Го девушке Чжи-Шань-Ши.

Переглянувшись, как бы утвердив план, он и она уселись на траве.

Нельзя быть гласным, шелестеть, шептаться, побежать.

Стоит чахнуть, как далеко уносится этот звук.

Вроде только что сильно хотелось спать, было удобно и хорошо.

Пробудилось волнение, страх и недопонимание.

Неужели самообман?

Только случай и трудности дают понять и оценить поступки до самого конца.

Бдительность есть, находится и присутствует, точно такая же пора текущего времени.

А завтра всё начнётся сначала?

Даже легко сказано быть внимательным.

Нас будет теснить и преследовать ненасытной злобой Су-Тхе-Во?

Пусть только посмеют занести выше головы меч.

Пока не уйдут вооруженные солдаты, пути дальше нет.

А что случилось?

Кто дал нелепый приказ нас искать?                   Какая спешка, наверное, они ищут и идут по следу Су-Тхе-Во?

Возникает вопрос: знают ли они, где принцесса?

Нет, не знают?

Одно ясно, пришли не случайно.

Тепло и уют растворились во мгле.

Нет покоя, пробудился вопрос?

Сказано больше, чем надо, а не угадать.

Близко и, небось, вплотную к костру подошли спешившиеся солдаты.

Неужели их мог послать король Тое-Сан-Тье?

Трое здесь, остальные, видимо, остались у воды?

Сколько их?

Что ищут?

Или я не могу разобраться, что к чему?

Просторы велики, есть десять способов, как быть, один – выжидать.

Какая небрежность, надо было уходить дальше.

Дорога извилистой чертой таила внезапное нападение, на ней, возможно, были установлены ухищрённые ловушки?

По лесу трудно идти и долго.

Нельзя промедлить или спешить.

Не получится подслушать разговор.

Настолько сильно и больше вновь загорел костёр.

Здесь оказались не случайные воины.

Как сильно в эти минуты стало светло.

Зачем они зашли столь далеко в те самые места, куда никто никогда не приходил?

Или         эти         люди         сами         по         себе?

Блудливая лиса кроено и ловко пробежала близко, не оставляя следов.

Было б сказано понятно, но пока те только и суетились возле костра.

Послышался топот конных издалека, числом шесть, потом девять, двенадцать.

Сколько же их на самом деле?

Задумчивость сразу пробежала в уверенность.

Близко Квон-Кхим-Го прижал принцессу Чжи-Шань-Ши к себе.

Ни слова.

Не шевельнувшись.

Оба следили, и, видимо, захотелось спать.

Ты спи.

Эти слова великий воин прошептал возле виска.

Сердце билось тише, оно хранило секреты всего внутреннего равновесия.

Было много времени, уж второй день настороже.

Было бы больше сказано.

Только не объяснить, как такое могло случиться?

Вот только что преследовали бандиты, а, отступивши, сразу пришли до зубов вооружённые солдаты Тое-Сан-Тье?

Природа, она затихла и много сдвигала упавший лист.

Ветер, пробегая возле самого уха, шептал и подсказывал, куда дальше идти.

Холодок стелился низко, но не пробирал.

Сладок миг, когда рядом любимая девушка.

Та самая, о «которой» он много мечтал.

Хотелось это сказать, но не было на это причин.

Вот оно, первое впечатление, проворность и боевое искусство отразилось в воде!

Как тепло билось чувство и осторожно.

Сражаясь на стороне короля Тое-Сан-Тье, великий воин Квон-Кхим-Го, скажем, сражался за неё!

Мудрый ответ, а в судьбе, что есть, не объехать, не обойти?

Сказано не нарочно, каждому своё?

Темно.

Все скоро улеглись в беспробудный глубокий сон.

Где неутомимая жажда, туда опасность.

Воины даже не искали, кто зажёг костёр.

Понимаю, слепит навязчивость.

Они ищут бандита и предателя Су-Тхе-Во?

Нельзя, чтобы те увидели принцессу Чжи-Шань-Ши.

Пусть уйдут они, вслед за ними навсегда уйдём мы.

Затаившись, сразу высматривался план.

Недолго Квон-Кхим-Го понимал их возможности.

Видно уже нет бдительности, можно попытаться заговорить и уйти?

Что сказать?

Дерзость пробуждалась со вздохом и, следовательно, размахом руки.

Чистая драка и храбрость находились в это самое мгновение на высоте.

Да, он на это только и рассчитывал.

Сможет заблудить и, наверное, перехитрить.

Ум настороже, мысли пробуждающие, действие точное.

Он                встал                 во                весь                 рост.

Столь решительно и немедля, протянул самой красивой девушке острый меч.

Чжи-Шань-Ши очень крепко прижала ножны, взявшись за рукоять клинка, тут же отдёрнула за рукав.

Нет.

Не бойся, надо будет, отобьёмся.

Окажется враг, останется убит.

Может, спрошу что и тихонечко уйду.

Сиди здесь и никуда не уходи.

Квон-Кхим-Го подкрался «незамеченным», сразу присел у костра.

Хорошо, что не огонь, а остались угли.

«Эй, вставай, надо идти», – тихо сказал Квон-Кхим-Го.

Будет сказано, пойдём.

А ты что, так сильно хочешь спать.

Было время.

Горе-человек, но тот больше ничего не говорил.

Эй, очнись, уже утро, подтолкнул «другого».

Нет, не мешай отдыхать.

Теперь был другой шанс, захватить всех разом врасплох.

Дёрнувши за сапог «следующего», Квон-Кхим-Го закричал.

Бандиты только что вышли на тропу.

Какие ещё бандиты.

А то, лазутчик и подлый предатель Су-Тхе-Во.

Глазами тот уже понимал: это пришедший.

А ты кто здесь такой?

Я странник с большой дороги, видел, как тут сгорел низенький дом, долго суетились вооружённые люди.

А на что они нам.

Я уверен, возможно, по дороге установлены ловушки?

Но их нет.

Говоришь, здесь был Су-Тхе-Во?

Голос ровный стало, дал уверенность и надежду.

Надо будет, изловим?

Эти слова смог проглотить только верный и покорный слуга.

Как это понимать, кто из вас старший?

А ты зачем спрашиваешь?

Может быть, я могу чем-то помочь?

Квон-Кхим-Го стал понимать, эти не за кого?

Что с ним, королём Тое-Сан-Тье?

Ты хочешь сказать, но не понимаешь, о чём говоришь.

Уж я вернее верного слуги.

Быть как ты легче, у тебя нет лишней заботы.

Ты идёшь сам по себе и никому не служишь.

Любые слова изощрённо льстят, и, наверное, ты плут и лжец.

Я не хитёр как другие, ведь от правды не убежать.

Видел его.

Кого?

Будь сильнее, убил бы его.

Как?

Квон-Кхим-Го быстро и ловко встряхнул левый кулак.

Этим.

Смешной, а, видимо, ещё и шут.

Я добрый человек и на умалишённых не обижаюсь.

Ты иди отсюда и не выходи, покуда мы не уйдём.

Тебя и в правду примут за бунтаря и соучастника Су-Тхе-Во.

Старый и, небось, опытный солдат не захотел понимать.

Он, видно было, оглянулся и знал, перед ним весьма неглупый человек.

Уже стало светло, в этот самый миг громко засмеялся другой.

Это ты, бродяга, посмел меня разбудить.

Одного не понять, никто не стал спрашивать, почему ты здесь и забрёл в столь отдалённые места?

Теперь он нёс самой принцессе Чжи-Шань-Ши весть.

Грустно и страшно стало на душе.

Было понятно, во дворце кроено и ловко пробежала лиса?

Наверное, это месть Кхе-Оро-Сай с Байо-дза?

Грусть, она встревожила Чжи-Шань-Ши.

Что случилось?

Я не могу знать всей правды, наверное, в острой опасности Тое-Сан-Тье?

Будем спешить.

Найдем Чхе-Се-До, через него узнаем, что на самом деле произошло?

Нет, он не хотел ждать.

Они тотчас встали и пошли прочь.

На немного опережая, он вёл за руку молчаливую и грустную Чжи-Шань-Ши.

Как не узнать такого известного военачальника Квон-Кхим-Го?

Эти люди чужие!

Не понял его, видимо, старый солдат или не захотел понимать?

Будет большая драка, эти самые слова таились и сдерживались возле груди.

Два часа без остановки, без устали, им показались мгновением.

Ты устала и, наверное, хочешь есть.

Давай я понесу тебя на руках.

Только всё было сказано зря, она была, видимо, в отчаянии.

Её лицо то ли отворачивалось от него, может, большая слеза души скатилась вниз и прямо по щеке.

Больно болела рука, девушку теперь ни в какую невозможно было остановить.

Только не мог великий воин смотреть на её лицо.

«Мне очень больно», – вдруг сказала принцесса Чжи-Шань-Ши.

Очень сильно и долго болит рука.

Ноет, а вот здесь только что проступила кровь.

Было сразу понятно, ей некогда было поправить повязку и перемотать вновь.

Рана не глубокая.

Надо только промыть её тёплой водой.

Когда он это сказал, боли не стало.

Мы заблудились, да, или ты хорошо знаешь эти места?

Вздохнувши, было поздно отрицать.

Ведь дорога теряла весь горизонт.

Сказать откуда и куда они пришли было можно, лес таил опасность хищных голодных глаз.

Я знаю, куда мы идём.

Ещё немного, появится небольшое поселение.

Я не знаю, как оно правильно называется.

Вроде Сутже или Сенжи.

Когда-то я здесь проходил.

Останавливался на ночлег, даже помогал собирать урожай.

Здесь живут гостеприимные добрые люди.

Может, помогут или подскажут, как быть?

Отсюда середина пути, но безопаснее через Се-ёже, по извилистой тропинке промеж гор прямо на Когё-ре.

Как хочется возвратить принцессу во дворец и вернуться назад.

День только начался, а уже нету сил.

Что может предпринять бандит Су-Тхе-Во или те?

Всё стало ясно, помыслы одни?

Возможно, это были наёмники?

Когда и где, по какой дороге настигнут врасплох?

Они недолго стояли и разговаривали, махнувши рукой, Чжи-Шань-Ши высоко подкинула с руки кровавую потерянную повязку.

Она то ли передвинулась, или спряталась за рукав.

Теперь легла прямо на плечо Квон-Кхим-Го.

«Вот она», – вдруг с восторгом воскликнула девушка.

Наверное, её подхватил ветер?

Нет, воображение.

Ты такой упрямый, неужели и впрямь не веришь в чудеса?

Верю только в вездесущий великий разум.

Одно и другое не сравнить.

Понимать надо.

Разницей, то ли закономерность, или принцип души.

«Как это?» – уже с улыбкой спросила Чжи-Шань-Ши.

Как хочешь, так и понимай, лучше освободись от всего ненужного, старого и тягот.

Я об этом не думала, но скажу.

Они оба громко засмеялись.

Нет сомнения, они вышли на край – видно было не маленькое, а большое село.

Название её Сутже.

Теперь нужно было немного отдохнуть.

Как странно, ни гроша, ни съестного, без средств на существование, а как хорошо.

На мгновение он и она забыли о неуверенности.

Было не поздно, но что-то же произошло.

Здесь, видимо, не может заподозрить и узнать саму принцессу Чжи-Шань-Ши никто.

А как она бросается всем в глаза.

У неё не робкая походка.

Она не боится видеть глаза.

Она же рождена повелевать!

Одетая она сейчас по-простому, но ежели глянет, сразу выдаёт не простой, а свой знатный род.

Она стояла и молчала, от всей той невыносимости сняла с себя длинное пальто.

Как подобает самой принцессе, встала посередине того длинного пути.

Дорога бесконечно и сразу просматривалась во весь горизонт.

По небу медленно проплывали тяжёлые, серые, прерывистые облака.

Вздохнувши, девушка сложила и скомкала неуклюже тяжё– лое пальто.

Она то ли бросила его в ноги, или оно упало само.

Сама медленно на него села.

Опустивши медленно голову, властным голосом позвала к себе Квон-Кхим-Го.

Дай сюда сломленную ветвь.

Она попросила одну, но он был человеком щедрого характера, не нарочно принёс три.

Одна мысль и то правильно пробежала по её щеке.

Быть того не могло, откуда она всё знает, какой дорогой мы вошли в эти леса, а где вышли?

Запомнилось очень низенькое деревце по тропе.

Оно хлёстко ударило меня по лицу.

Хвалёная природа много и часто делала неповторимый сюрприз.

Она или роняла её наземь, или не давала пройти.

Мы будем продвигаться на запад.

Будем придерживаться дороги до самого поворота на Когё-ре.

Отсюда не надо никуда поворачивать.

Сразу пойдут орошаемые поля.

Она сразу заштриховала всю карту местности.

Медленно подняла голову, улыбнулась и засмеялась.

Здесь я с отцом и братом было охотились.

Когда это было?

Три года и шесть лет спустя.

А знаешь, я очень хорошо стреляю из лука.

Она попросила и очень важно, как подобает принцессе клинок.

Да ты и впрямь избалованная отцом.

Только ты ещё не знаешь, я умею им фехтовать.

Но мне страшно, вдруг ты перережешь им своё пальто.

Даже не думай быть слишком упрямым.

Мне никто никогда не смел перегородить путь, никто в жизни не перечил, разве что брат.

Я твой верный слуга, но я очень боюсь за тебя.

Нет уверенности, окажется большая ошибка.

Я всегда имела в виду поступок и безответственность.

На то, видимо, были причины, они смеялись.

Он был очень внимателен и опасался за её жизнь.

Давай пойдём не по дороге, а свернём с неё.

Даже не подумаю, Чжи-Шань-Ши хорошо понимала Квон-Кхим-Го, её внутренняя интуиция подсказывала – опасности нет.

Она не спешила, взяла в руки краеугольный, богато отделанный кинжал.

Зачем он тебе?

Надо понимать, только для успокоения души.

Ты ищешь причину или хочешь его вонзить?

Надо будет, не дрогнет рука.

Я буду им сама себя защищать.

А знаешь, ты права, женщина-воин хитрее мужчин.

Наверное, так оно и есть, ты вся переменилась, пока я тебя защищал.

Было холодно, Квон-Кхим-Го немедля надел на неё пальто.

«Только не надо застёгивать», – зябко потёрши руки, сказала принцесса Чжи-Шань-Ши.

Не будем никого бояться.

Здесь, на этой земле, нас не обидит никто.

Нужно быть бдительным и осторожным.

Меня этому всегда учил деда Хве-Танг-Хе.

Первое правило, оно противоречит «другому».

Не драться и не вызывать на поединок!

«Другое» – не стоять у безволия на пути!

Что было ещё сказано им, не льстить многоговорящим или они умышленно лгут, ибо их жизнь полностью противоречит себе.

Ты и впрямь считаешь меня невыносимой.

Только невоспитанной.

А что это такое, или меня надо было бить.

Не знаю, как объяснить, что можно, а чего нельзя.

Вот оно что, только ты не знаешь закон.

На миг она закрыла глаза.

Прямо по дороге навстречу им шёл человек.

В руках его была длинная палка, она немного прогибалась увесисто и упруго удерживала вещевой мешок.

Соломенная шляпа была столь велика, прикрывала лицо и глаза.

Сам вроде сорока лет.

Зрелый мужчина шёл, не оглядываясь.

Может, это странствующий монах.

Или такой же свободолюбивый, как я.

Такое мог подумать только Квон-Кхим-Го.

Он шёл не поспешно, но быстро приближался.

Глаза б не заметили нас.

Но мы стояли долго по самой середине пути.

Мы, наверное, были похожи на чужаков.

Как вежливо он улыбнулся.

Он даже снял свою огромную шляпу.

«Вы, наверное, очень устали и голодны», – не нарочно, но вежливо сказал он.

Прошу прощенья, но вы, госпожа, очень похожи на нашу принцессу Чжи-Шань-Ши?

Он не многое говорил, а лишь только нужные слова.

Свернувши с главной дороги, он очень быстро и ловко разжег неброский костёр.

Было несправедливо отказаться, ведь правда очень хотелось есть.

«Спасибо», – стеснительно и робко сказала девушка.

Ей было очень неловко, не по себе, ведь она никогда не была «среди» простолюдинов.

Он, Квон-Кхим-Го, не мог скрыть остро наточенный и очень качественно изготовленный меч.

Такие мечи подобает носить только военачальнику, вы, наверное, тот самый, o «котором» много говорят, ваше имя Квон-Кхим-Го?

Знаете, я не узнал бы вас, но вы сами выдали себя?

С вами клинок, сделанный из кузнецы королевского дворца.

Я такой же странник, как и ты.

Наверное, я ошибся, но вы так похожи на него.

Хотелось сказать правду, но вырывалось слово «нет».

Четверть часа мы сидели и много говорили.

Ещё немного, и я уже знал – Тое-Сан-Тье жив!

Мы расстались, но в душе осталось доброе впечатление.

Вновь возник непревзойденный и весьма заманчивый план.

Теперь было расставлено всё на свои места.

Она поняла то, что смог утаить в глубине души её лучший и самый дорогой друг.

Теперь она полностью ему подчинилась.

Небыстрым шагом они шли теперь во дворец.

Длинная улица, а бездомному она пуста.

Теперь Квон-Кхим-Го и Чжи-Шань-Ши медленно шли по самой середине дороги.

Здесь могут пройти дозорные стражники правопорядка.

Такая она есть, неуклюжесть, всегда идёт за спиной или тянет назад.

Больше всего хочется уют.

Вспоминается мягкая, тёплая, уютная кровать.

Такие серые впечатления, усталость, бессонница, они окутали и молчат.

Скоро попросимся на ночлег, или наш приют – соломенный дом.

Ведь это не смешно.

Бежать от страха в тот самый момент больших перемен.

За такое неуверенное чувство отец Ока-Йо бы наказал.

Больше всего хотелось тепла и холодной воды.

Давай постучим и попросимся на ночлег.

Кто тебя такую встретит да ещё пустит на порог?

«Никто не посмеет…» – на этом самом слове она запнулась.

Неловкая в себе, принцесса упала наземь посередине пути.

Её одним движением подхватил, взял на руки и понёс Квон-Кхим-Го.

Столько зря слов.

Откуда настойчивое противоречие.

Никто не может перегородить дорогу, встать им угрозой посередине пути.

Больно ли ей, или вся продрогла – не говорит.

Принцесса устала, переутомилась, голодна и молчит.

Как быть, что делать, наверное, начинается дождь.

Капает, не даёт покоя, вот-вот пойдёт.

Развернувшись, он встал.

Трудно без поддержки, некому высказаться о себе.

Что делать, или нет на земле добра.

Потихоньку, помаленьку, пробирался изнутри шанс.

Что есть главное, стало, он искал всю жизнь.

Спокойствие.

Волю вольную.

Верную, взаимную любовь.

Было, чуть не прошёл мимо в другие края.

Эта дорога вела и выходила на перекрёсток.

Видно сразу – шестьдесят или семьдесят дворов.

Как тихо.

Безлюдно.

Люди здесь живут трудолюбивые.

Всегда видно, пастух пасёт до вечера домашний скот.

Многие держат и выращивают домашнюю птицу.

Здесь орошаемые поля, пёстрая удивительно красивая природа, низкий и высокогорный ландшафт.

Квон-Кхим-Го недолго шёл, и что-то же подсказывало куда идти.

Нельзя вот так взять и постучаться в последний дом.

Какая разница, что она говорит.

Её сразу-то и не поймут.

Хуже, если Чжи-Шань-Ши объявит себя дочерью королевской семьи.

Мне не трудно её переубедить, но столь ранимое сердце.

Возникает вопрос, как на всё это посмотрит она?

Решение принимать мне.

Как это бывает, надо увидеть случай или спросить совет.

Теперь он понял, как удачно и как кстати он несёт её на руках.

Нет лишнего мнения, настойчивости, убедительного совета.

Отсутствует эгоизм, гордыня, навязчивый глаз.

Она привыкла повелевать.

Никто никогда не может перебежать дорогу перед её лицом.

Что знаю, то говорю.

Только упрямо заглядеться, неминуемо подойдёт стража, неприлично вышвырнет вон.

Да, Квон-Кхим-Го заметил сразу каприз.

От всего уставши, она пыталась себя поддержать.

Она хотела как-то себя взбодрить.

Разрушить неуверенность.

Было столько страха, как и опасения за свою жизнь.

Да, она боялась за себя, ещё больше боялась за него.

Зачем такой настойчивостью он идёт прямо на своего врага.

Не боится быть извергнутым мечём.

Не прячется, не бежит, не противоречит.

Она не спала, но, прижавшись к груди, молчала.

Близилась, ощущала себя с ним сильней.

Он неуязвим.

С ним она себя чувствовала в полной безопасности.

Никто не сможет и не посмеет его уязвить.

Принцесса была очень нравственно богатой.

Надо заметить, как сильно в её сердце проникла любовь.

Так спокойно она себя не чувствовала никогда.

Отступили мысли о коварной и дерзкой войне.

Подчас ей казалось, каждого можно переубедить.

Просто сказать.

Глубину возникновения не разрушить, не пересилить с руки.

Грубая полоса, как ссадина останется и будет томить.

Не будет покоя, не станет равновесия.

Что могло случиться, она думала.

От чего не сбежать, поняла.

С Квон-Кхим-Го бьётся надежда.

Только с ним она чувствовала и дышала легко.

Не сразу ушло детство.

Просто и непринужденно она сама научилась понимать.

Видеть «реальное» и несбыточное.

Правильно говорить, если надо смолчать.

Что она увидела, обязательно расскажет Тое-Сан-Тье.

Присутствует ирония, мечта, переменчивый миг.

Вот оно, какое перевёрнутое небо.

Какая необъятная красивая земля.

Что           смущает           её,           порывистый           ветер.

Как грустно и печально прикасается к лицу и ладони капель.

Нет же, скоро всё встанет на свои места.

Теперь он, видимо, остановился, задумавшись, как быть.

И почему не хотелось заходить в чужой двор.

Настолько трепетное желание – избежать длинный и никчёмный разговор.

Не накликать б на них невинных беду.

Трудно, а надо решиться, как быть.

Он, было, только хотел с девушкой заговорить, но она уже спала у него на руках.

Билось тихо и нежно заботливое сердце.

Не знаешь, куда идти, не спеши.

Думай, но не медли.

Не бездействуй, ведь от причин не уйти.

Непогода, ненастье, дождик, заставляют идти вперёд.

Вчера было очень тепло, а сегодня дождь и холодный порывистый ветер.

Не вечер, а стало темно.

Прийти во дворец можно через два-три, часа.

Расстояние измерялось по-разному.

Пешему дальше, конному ближе.

Нам, видимо, идти очень долго?

Зачем мелькнула мысль увести чужого коня?

Может, здесь никто не живёт?

Теперь он вышел и решительно пошёл прямо посередине улицы.

Крайний дом, низенький, окнами и дверью на огород.

Сроду не подумаешь, что в нём кто-то живёт.

Квон-Кхим-Го подслушал детский и сразу женский разговор.

Постучавшись, не выжидая, открыл калитку и сразу зашёл.

Только как быть?

Как всё правильно рассказать?

Квон-Кхим-Го постучался.

Не сразу на порог вышел уверенный с виду, внешностью шестидесяти лет мужичок.

Сразу он показался ниже ростом, по самое плечо.

Но возвышенность у двери, видимо, мешала, препятствовала быстро войти, как и уйти.

Этот дом изнутри выше.

Приветствуя, хозяин, не выжидая, сразу сказал зайти.

Ему было виднее, он неправильно понял – девушка больна.

Она спит, но, похоже, её силы покинули навсегда.

Здесь Квон-Кхим-Го увидел вовсе не растерянную женщину лет сорока.

Близко, у её лица мелькнула ладно рука.

Заходите побыстрее, пожалуйста, не стойте в дверях.

Он услышал радостно эти негромкие слова.

Как она себя чувствует?

Можно сразу положить её на кровать.

В эти самые минуты Чжи-Шань-Ши поняла – в мире больше добрых людей.

В то мгновение она открыла глаза.

Я совершенно здорова.

Понять её такую нельзя.

Выскажется упрямо.

Всё перевернёт.

Не захочет соврать.

«И всё же она слаба», – ощупывая голову, убирая длинные волосы, высказалась женщина.

Пусть отдохнёт, а я быстро согрею воды.

Воду, чтобы я вымыла волосы?

Нет, ты переоденешься и вымоешься вся.

Нет, в этот самый момент её пальто упало под ноги.

Я не хочу, только слабея, она больше и больше хотела спать.

Не надо переживать, никто тебя не увидит.

Стесняться меня не надо, я женщина, и у меня трое детей.

На эти слова принцесса забилась в угол, отвернулась от всех.

Девушка не могла, не смела, ни в какую не хотела раздеться догола.

Можно я искупаюсь одна.

Вижу, какая ты робкая, но, видимо, сильно избалованная отцом.

Какая она женщина переменчивая, была грустной, сразу смеется в лицо.

Голос лёгкий, мягкий, волевой.

Было хотелось просить помощи у Квон-Кхим-Го, он, отец и дети вышли во двор.

Возникает вопрос: где вы живёте и как зашли в эти места?

Почему-то пожилой человек не спрашивал.

«Чем глубже колодец, тем чище вода», – высказался он.

Хочется отблагодарить сразу, но ничего нет.

Мы не причиним вам зла.

Неуверенно Квон-Кхим-Го попросился заночевать.

А было о чём поговорить.

А разговор они вели об ухищрении здешней банды и её предводителе Содо-Те-Сато.

Этот бандит, видимо, держит связь со знатью, многие такому платят дань.

Тот убивает, не глядя.

Люди прячутся по домам, страшно пройти по дороге пешком.

Было время, было многолюдно.

И это на тот час и день, когда их так сильно искал вольный бандит.

Как неуверен я, не нахожу сразу ответ.

Скоро Квон-Кхим-Го понимал и осознал жизнь по-новому.

Только страх больше был и присутствовал не за себя, за людей.

Вот оно значение и реальное.

Выше над головой холодный небосвод.

Нарушает тишину ветер, становится холодней.

Кто ты, если отступишь и не сможешь победить.

Кто ты, если уйдёшь отсюда и никогда не вернёшься назад.

Я хорошо знаю, как поступит учитель, какие правильно скажет слова.

Нельзя быть жестоким, нельзя равнодушно пройти мимо зла.

Хочется пообещать, только окажешься малодушным.

Не надо сочувствия, настанет тот час.

Девушку Чжи-Шань-Ши окружила человеческая забота.

Здесь принцесса увидела и поняла столь надобное великодушие.

Изба оказалась очень уютной, очень тёплой, казалось, весь мир и жизнь пристально смотрит на неё.

Девушка сильно стеснялась.

Она только что приняла и обожглась тёплой водой.

Закрывая глаза, вздрагивала от соприкосновения, большая лейка в один миг намочила её.

Кто ты и как тебя зовут.

Она во весь голос произнесла своё имя – Чжи-Шань-Ши.

Я не знаю, кто ты, только вижу, слишком глупа.

Кто осмелится назвать себя принцессой Чжи-Шань-Ши, сразу казнят.

«Нет», – высказалась девушка.

Я… но голос её заполнила хлёсткая вода.

Вижу, лгунья ты и слишком упряма.

Задетая неуверенностью, принцесса Чжи-Шань-Ши тут же замолчала.

Тишина в доме и тепло, дали время ей переодеться.

Видеть себя в простом сером платье не по себе.

Нищая, такие слова сказала она сама себе.

Робкая и тихая, босиком, она уселась на самый широкий табурет.

Сильная ты, независимая, очень, очень красивая.

Можно подумать, не жила и не знаешь людей.

Что хозяйка имела в виду?

Как трудно было спрашивать, как её зовут.

Чжи-Шань-Ши, это имя произносится среди простых смертных людей по слогам.

Нельзя громко высказаться, стоять и без оглядки говорить.

Принцессу никто не видел, однако говорят, нет на земле добрее её!

Нет красивее её!

При всей молодости она мудра!

Нет дня, чтобы госпожа не помогла людям! Почему на её столько внимания?

Что она может, что вообще сделала для людей?

Больше, чем король.

Знаю одно: всё сможет, все наедятся на неё! Отчего сами потекли слёзы.

Низко наклонивши голову, она отвернулась от всех.

Скоро заботливая женщина вкусно всех накормила.

Не скрою, она тихо рассказала девушке о силе духа и воли принцессы Чжи-Шань-Ши.

Уют и тепло успокоили ненадолго, её окружили трое детей.

Разом осмелились тронуть рукой.

Она вразумила себя принцессой.

Смейся, отдаст тебя палачу.

«Я не принцесса», – согласилась она.

Я очень несчастный и бедный человек.

«Она очень ласковая и скромная», – улыбнулась хозяйка.

Такая же впечатлительная, как и моя дочь.

Вдруг все заметили в Чжи-Шань-Ши усталость.

Квон-Кхим-Го глядел на неё и только что стал понимать ею сказанные слова.

Столько зря слов, а она всё берёт всерьёз.

Нас спасли.

Мне бы видеть будущее, знать, какое оно, когда что произойдёт?

Теперь опытный воин нерасторопно глянул в окно.

Усиливался дождь.

Такое острое впечатление от любви.

Сколько вёрст и дорог исходил я, жить по-другому не захочу.

Независимая воля манит, но есть в сердце ответственность и долг.

Неужели надежда без причины, или её придумывают зря.

Укрывшись неброским лёгким одеялом, он долго не мог уснуть.

Чжи-Шань-Ши умеет найти выход из самой сложной ситуации.

Скажет и сбудется.

Мне хочется целовать её непрестанно, а я гляжу ей в глаза.

Она вся по душе.

Её тепло пробегает и находится возле лица.

Мягкий лепесток прямо кружится над головой.

Шорохи и те нравятся от неё.

Скажет слово, а я стараюсь угодить.

Всё сделаю, готов бежать непрестанно.

Смеяться громче, а говорить только о любви.

Такое бывает, приблизишься невзначай.

Мне бы глоток холодной свежей воды, а не хочу вставать.

Буду медленно пробираться в темноте, разбужу.

Хозяин не разговорчив.

А добрая женщина умеет и знает, где подмигнуть.

Видно, что таится у неё в глубине души.

Как есть, предусмотрительна, умеет правильно сказать.

Будет время, зайду ещё.

Время неутомимо, оно несёт весть.

Бывает, ждёт человек, не зная, чего.

Неожиданно приходит случай.

Так сильно хочется видеть самого короля Тое-Сан-Тье.

Нет, не будет пробуждения, не захочется утром рано вставать.

Не выдаст себя больше принцесса  Чжи-Шань-Ши?

Нет смысла долго и непрестанно говорить.

Что делать дальше, вопрос возникнет потом.

За вечер не передумаешь.

С рассветом правильная мысль приходит сама.

Что есть оно будет?

Где ждут бандиты, кто они и сколько их, не понять?

Три возможных варианта скрывают и таят опасность.

Сразу драться, затаиться или бежать.

Одно и другое не «взаимосвязаны».

За решением сразу ответ.

Никто правильно не ответит, как быть, если за спиной враг.

Квон-Кхим-Го верил: ничего не случится.

Кто будет преследовать и как проследит.

Он спал непробудным сном.

Диковинный меч близился возле бедра.

Кинжал  он  оставил  при  себе  и держал  близко  к груди.

Не знает принцесса, как ловко и быстро он им может убивать.

Что несёт с собой такое остриё.

Красоту, изящество или быструю смерть.

Зазвенел, что ли, маленький колокольчик.

Это бывает, подвешивают возле двери.

Он-то и разбудил.

Как рано мы вчера легли спать.

«Тихо», но, видимо, хозяин спал настороже.

Нельзя посторонних пускать в дом.

Не понять от кого ушли, зачем бегут?

Заблудились ли он и она?

Сбежали из дворца?

Кто их преследует?

Воин Дон-Жен-Ша умел читать людей по глазам.

Главное, не принимать проблемы других.

Возникает и ненасытен ненужный разговор.

Только бы не вошла иная проблема в мой дом.

Говорить и рассуждать о человеке и его поступках нельзя.

Трудно увидеть глубину чистых помыслов.

Но  что-то   уверяет   –  этот   человек   не  принесёт   зла.

Так просто и душевно заботливая хозяйка собирала на стол.

Она не искала слов, говорила просто, не намекая.

Господин, вы идёте в город Се-ёже, мой муж доведёт вас туда.

Видимо, она сказала такие слова, глядя на меч.

Она не надеялась на лучшее, наверное, больше боялась.

Было видно, как её руки спешили, собирая нас в путь.

Сколько слов она высказала, было о чём задуматься по пути.

Не уходите, поживите у нас несколько дней.

Эти слова давали поддержку, дотрагивались до души.

Трудно предположить, что будет?

Что их ждало, они знали.

Неминуема расправа, если Квон-Кхим-Го, простившись, выйдет и пойдёт?

Такая у него ноша.

Какая преследует причина, и какой у него план, хозяин не спрашивал, не хотел знать, у каждого возникают трудности свои.

Говорю так: нельзя идти по прямой дороге вперёд.

Пути перекрыты, а возможностей отступить нет?

Только в обход.

Нет смысла спрятать принцессу в хижине, потом прийти.

Нет уверенности, не будет дороги.

Покажешь нервозность, пропустишь шанс.

Лучше понимать случай одному, нежели громко обсуждать.

Трудно понять, где Квон-Кхим-Го может пройти?

Какая его ноша?

Что он оставил по пути, и каким оружием дорожит?

Где и когда, за каким поворотом встретятся они, злобные враги – Су-Тхе-Во с Квон-Кхим-Го?

Ненависть искривляет лицо.

Смысл трудно отвергнуть, а уверенности нет.

Были раньше счастливые времена, ныне сжат и переменился воздух.

Трудно так жить, но каждый из нас сам выбирает себе судьбу?

Легче, если дух и душа «безмятежны».

Проще, ежели нет и никогда не будет причин.

Свобода вытесняет неразборчивые слова.

Смысл и «найденное» глубоко хранится в душе.

О чём мечтает и что думает Су-Тхе-Во?

Лишить счастья других, а от страсти пустится в пляс?

Как смог узнать, когда, куда и в какое время уйдут они, Квон-Кхим-Го и Чжи-Шань-Ши?

Сказать куда – одно, найти – другое?

Вырывается душещипательный крик.

Любил ли он их вообще – Тое-Сан-Тье и Чжи-Шань-Ши?

Что смущает выйти и сразится один на один?

Говорить правду можно бесконечно, высказывая бред.

Выходит, сила воли не даётся неразборчиво, просто так.

Кто-кто, варвар Су-Тхе-Во всю свою жизнь мнил и вразумлял других – якобы он непобедим.

Прошли те времена красивых побед.

Был бы шанс, если не Квон-Кхим-Го?

Сказано, ни в коем случае нельзя пропустить.

Он не глуп, но бессилен против стрелы.

Возможно, он не станет рисковать и пойдёт в обход.

Это так, но через горы и труднопроходимый лес принцесса Чжи-Шань-Ши не пройдёт.

Мысли    оправдывают,    но    сразу    возникает    вопрос.

Кто он, если столь внезапно смог парализовать и разрушить настойчивый неотразимый план?

Видимо, рука его правильно определяет направление на горизонт.

Бандиты внимательно слушали и понимали старого дикого обросшего мужика.

Дотронувшись до бороды, он охватывал её обеими руками.

Прижимая ближе к шее мокрый грязный воротник, нечестиво клялся бросить самого короля Тое-Сан-Тье в грязь.

Да, он придумал жестокую нестерпимо страшную казнь.

Смеялся, как видно, без причины.

Сразу говорил, что будет каждому и какие их ждут дела?

Развернувшись поудобнее, он упирался и близился вплотную к земле.

Что прикрывало его от дождя, серая потёртая звериная шуба.

Как он выглядел, трудно сказать.

Ещё труднее рассказать о недоумении, просчётах, вынужденном падении.

Куда не пойдёт, обязательно не везёт.

Вот и теперь он смотрел на возвышенность, перечёркивая всю жизнь.

На что надеялся?

Знал же, если Квон-Кхим-Го дойдёт невредимым и встретится с Тое-Сан-Тье – его сразу будут искать!

Увидеть такого выше своей головы, гордости не пробуждало.

Просыпался сразу инстинкт быстро бежать.

Су-Тхе-Во ночью не спал.

Толи сошёл сума или считался с судьбой.

Не мешал спать, но от прихоти бормотал.

Свой кинжал он ступил, перерезая траву.

Вот тебе, вот, рука со злобой пересиливши гнев, многократно добивала и черпала грязь.

Что он задумал?

Кто понимает, наверное, уйдёт.

Быть и находится с ним очень опасно.

Квон-Кхим-Го тоже было нелегко, надо любой ценой уберечь принцессу.

Как поступить, посмотреть, правильно сказать – помогает смекалка.

Не задевает вопрос, тут же находится и приходит ответ.

Что же таких молодых людей может встревожить так сильно?

Не убежать от судьбы.

Само время и своевременность сразу находят ответ.

Принцесса очень хорошо выспалась, кое-что поняла.

Квон-Кхим-Го ищет и обязательно найдёт краткий безопасный путь.

Морозит, перекручивает низко злой ветер.

Что ждёт нас впереди?

Вот он вчерашний странник, гордый благородный монах.

Сегодня он нас не замечает.

Ведёт себя так, будто в своей жизни не встречал никогда.

Интуиция правильно подсказывает: уйти подальше от этих мест.

Говорят, опасность уходит, если о ней не думаешь и не говоришь.

Одно слово настораживает, хочется оглянуться назад.

Трудности впереди, они заденут, будут медлить, охватят собой.

Нельзя пробежать,  замедлится,  остановиться.

Присутствует соизмеримость, бдительность, самоконтроль.

Когда Квон-Кхим-Го и принцесса Чжи-Шань-Ши остались одни, стало холодно.

Зайдём в город Сеё-же, сразу перемешаемся в толпе.

Что же мы так ушли далеко?

Буду говорить и мечтать, иначе нас остановит несговорчивость и грусть.

Я хорошо понимаю и не нахожу сразу ответ?

Су-Тхе-Во искал власть, прежде старается выжить любой ценой.

Раньше блистала страсть, теперь ищет предрасположенности.

Неужели он способен меня избить?

Хочет принудить короля Тое-Сан-Тье отступить.

Варвар, а раньше сильно любил.

Он любит тебя и сейчас, только не считается ни с чем?

Не может понять причины, не находит покой?

Возможно, его мысли отвергают, сам ждёт поддержки?

Поддержки, а от кого?

Кто согласился ему помогать, а что он мог обещать?

Такие люди способны, не замечая чужую боль, убивать.

Вроде опасности нет, неужели все трудности остались позади.

Но самый опасный и коварный враг понимал, наверное, им помогли?

Удачно получилось, сопроводил и показал дорогу Дон-Жен-Ша.

Оказывается, самый отважный и молодой воин тех давних времён Шань-Су-Бёо.

Да, это он был свидетелем той давней кровопролитной войны.

Книга Хо-с-рёк истинно корейского происхождения, долго настойчиво отдавалась ему.

Клянусь, её будут искать?

Видимо, чистота душевного равновесия и чистое сердце отвергло столь великий и большой путь.

Почему я осмеливаюсь об этом сказать, сразу просыпаются неограниченные способности.

Видно по глазам, как человек сразу начинает искать.

Он хочет увидеть справедливость, истину, правду, дозволенность.

Мешает сквернословию, человеческой нетерпимости, алчности.

Кто не слышал притчу о соломенной шляпе.

Мудрое слово высмеивает ложь, руки неуловимы в бою, но всегда поддержат в трудную минуту.

Хват твёрдый, тело железное, ум неколебим.

Боевое искусство не ищет слабых душёй.

Корень, оставленный после себя, расцветает.

Когда ещё возле большого костра, «оставшиеся» в живых, а это Хве-Танг-Хе, Чхе-Се-До, Сой-Сан-Ке, Дон-Жен-Ша и Оси-Кай-До долго и настойчиво оспаривали книгу Хо-с-рёк.

Истина наставляла стать хранителем непобедимого Дао-СС!

Вроде как человек мирился с судьбой.

Его жизнь, хочет он или нет, становится другой.

Дон-Жен-Ша не поверил бы глазам, узнай истину происходящего.

Сам же, было, откинул её наземь дальше от себя.

Говорил – каялся.

В этой книге есть и живёт сильный дух.

Её вспоминать не хочет.

Помнит «крепкого» и одарённого мудростью Хве-Танг-Хе.

Забирая её себе, друг обещал сохранить её для потомков.

Значит, знал, что говорит.

Его воля вызывала на поединок, а сам стоял без меча.

Железные руки ухватом в запястье пережимали так, скованный злобой противник ронял меч.

Его сноровка безупречно знала свой нелёгкий, а даже сложный бой.

Боевые приёмы боевым искусством он не называл, а в разговоре о войне и сражениях слышать ничего не хотел.

Ум заполнял душу непринуждённо.

Скажет, сбудется наверняка.

Смолчит, а все равно знает.

Он умел заметить в словах самого короля грань.

Где жёстко, а где просто.

Кто мог пересилить ему руку, наверняка знает его.

Он читает людей как книгу.

Видит по глазам.

Смысл всегда записывался в блокнот.

Эти откровения, смелый и отважный воин часто читал друзьям.

Кто понимал его, молчал вместе с ним.

Часто присутствие его давало поддержку.

Смысл, что он нёс в себе, умел усмотреть король.

Было, заговорит.

Квон-Кхим-Го сам из простого народа, а с правителем Кореи Когё-ре, Тое-Сан-Тье говорит на «ты».

Ведать эта книга сама ищет своего хозяина и ко времени ждёт достойного ученика.

Дон-Жен-Ша хорошо знает и лучший друг Хве-Танг-Хе.

Они редко встречаются, а увидевши друг друга, долго не расстаются.

Этот воин таит свой закон и свою участь.

Взявшись за меч, неси его своей ношей всю жизнь.

И заносит ветер странствий нас людей по сторонам.

Одни бегут от судьбы.

Другим удача легко приходит сама.

Никто не в силах её переменить.

Нельзя поддаться сомнению, взять и простодушно нагадать.

Жизнь, как говорит он, складывается по принуждению.

Хочется одного, получается не так.

Вот и теперь, одно сказанное слово могло прояснить всю суть?

Сказать об учителе Хве-Танг-Хе, видимо, он не мог?

Возможно, подсказал бы или подтвердил, где его искать?

Только Дон-Жен-Ша не умеет первым заговорить.

На самом деле – очень внимательный и добрый человек.

Ничто не вспоминается с прошлого, а незачем об этом говорить.

Слишком томителен и сразу прискорбный путь.

Такого понимают по-разному – нелюдим, не любит людей, ни за кого!

Он не разговорчив, не рассудителен, не входит в соблазн.

Такие люди больше молчат, не спрашивают совет.

Как его зовут, он не сказал, не стал спрашивать имени у Квон-Кхим-Го.

Здесь с краю города Квон-Кхим-Го и Чжи-Шань-Ши расстались с Дон-Жен-Ша.

Скоро двое простолюдин вышли и не спеша перемешались в многолюдной толпе города Се-ёже.

Приятно заметить простодушие и мечту.

Увидеть со стороны быт и заботу.

Добро, что вовремя подсказывает и даёт.

Такое чувство, будто всю свою жизнь скитаемся за руку вдвоём.

Их ищут!

Преследует враг Су-Тхе-Во.

Где-то ютится варвар Содо-Те-Сато и его приспешники?

Кто ещё?

Скольких те лишили жизни своей рукой?

Не сыскать на земле такого зверя.

В одно время, но разными дорогами Су-Тхе-Во и Квон-Кхим-Го сближались.

Сразу надо подчеркнуть.

Бандиты не были уверенные в себе – они оглядывались, но отказать, как видимо, не смогли.

Отсутствовало терпение, все отставали от Су-Тхе-Во.

Кто о чём думал?

Город замирал, глядя на них.

Пять наёмников и беглец преследовали Квон-Кхим-Го.

У всех на глазах мог произойти не равный бой?

Что разделяет их – каменные стены.

Кто препятствует Су-Тхе-Во – невинный народ.

Такие люди не умеют замечать боль и слёзы других.

Квон-Кхим-Го не мог понимать роскоши и возни.

Больше всего он не любит завистливых людей, многоговорящих, притворной изворотливой душой.

Неужели бытует замкнутый круг.

«Сытым» блажь.

Голодному расправа.

Такое чувство – весь мир пережидает судьбу.

Возникает вопрос: что надо, чтобы беззлобно прожить всю свою нелёгкую жизнь?

Се-ёже мирный город мастеров.

Приветливыми людьми.

Занятыми необходимыми, а значит, нужными делами.

Задевает душу спокойствие и шаг.

Идёшь по каменному тротуару, затрагивает озабоченный вид.

Площадь закрывается на ночь, видимо, создана и построена для торжеств.

Утром не многолюдно, а вечером много людей.

Здесь же, на широкой улице, с самого утра до позднего вечера продают и много делают нужных вещей.

Есть много нужного и бесполезного барахла.

Вещи, скажем, можно купить за бесценок.

А разве не одно с другим, старая латаная рубашка или новый дорогой украшенный узорами халат.

Больше всего нравилось бродить по таким местам просто так.

Сколько воды утекло.

Какое безоблачное небо было, когда Хой-Ге пришёл сюда первый раз.

Сегодня бесконечно долго моросит мелкий дождь.

Такое же острое чувство только не один.

Пасмурное небо надвигается тенью, давит внутри, не даёт покоя душе.

Близко, плечом к плечу Квон-Кхим-Го и Чжи-Шань-Ши шли, не оглядываясь.

Она немного озябла, намочилась с плеча, её укутал серенький простенький платок.

Такое длинное пальто скрывало полностью ноги, прятало её руки в рукава, а неправильной формы капюшон прикрывал от ветра лицо.

Спряталась она, что ли, от своего народа.

Такой неуверенный у неё внешний вид.

Невменяемый взгляд предавал ей больше скромности, как никогда.

Им это путь казался целую вечность.

А недалеко.

До большого города Когё-ре час пути.

Такое впечатление бывает нельзя передать на словах, их сковывал и окружал безмятежный дух.

На самом деле, он и она по-разному понимали слово свобода.

Казалось, судьба кинула нас, нам нечего было есть, не с чего взять.

Что имел он с собой, молодой крепкий мужественный воин – недлинный железный меч и кинжал.

Было столько снаряжения, тёплых вещей, тогда он согласился увести её от беды.

Всё быстро переменилось.

Настали трудные времена.

Теснил  враг  коварный,  настойчивый,  с жадной  душой.

Там в домике остались продукты, записная книжка и оружие.

Это не главное, не удалось уйти от причин.

Хотелось не так.

Просто и по-другому.

Свободно и беззаботно побыть с принцессой наедине.

Затянулось возвращение.

Вот-вот выпадет снег?

Красивая, убого одетая, с виду нищенка медленно шла и держалась за руку Квон-Кхим-Го.

Теперь он и она зашли в город Се-ёже.

Скоро она откровенно сказала: «Хочется есть».

Девушка не умела долго терпеть.

Принцесса увидала много съестного, вкусного, её тот час проглотил свежий аромат.

Она потянулась за мягкой душистой булочкой.

Ей же никто никогда не смел отказать.

Она даже не подумала, такой казалось всё можно взять.

Касаясь пряностей рукой, Чжи-Шань-Ши гладила выбирая.

Она даже не видела людей.

Ей было безразлично, что будет, ведь рядом он, верный друг и самый искусный боец!

Можно долго рассуждать о человеческом достоинстве, быть правдивым и отрицать ложь – её внезапно за запястье руки крепко ухватил продавец.

Тот сжал руку, вырываясь, тут же удлинился рукав.

Как нелепо под ноги упал, зацепившись, целый лоток.

Хлеб рухнул с широкого лотка наземь.

Молоденькая девушка быстро перебежала на другую сторону плеча Квон-Кхим-Го.

Мне хочется бежать, но я не могу.

Теперь Чжи-Шань-Ши спряталась за спиной.

«Надо будет вернуться и заплатить», – тихим голосом сказала она.

Мы очень виноваты.

Здесь сильный человек сразу извинился.

Извините.

Я обязательно через несколько дней вернусь и заплачу.

Смиренно и «почитающее» наклонив голову, услужливый продавец сразу простил.

Взволнованным и виноватым низко поклонился.

«Нет», – громко выкрикнула гордая девушка.

Здесь изюминки тоненькие на обман.

Я хорошо знаю, как и с чем печётся этакий каравай.

Нет, не надо.

Вы будите покупать или уходите?

Прошу вас, он молча и сразу собрал весь товар.

Неловкий лавочник оказался человек учтивый.

Сам низко поклонился.

Господин, я сам очень сильно виноват.

Простите.

Здесь принцесса взяла со следующего лотка булочку побольше.

Она, своевольничая, сразу разломила её.

Ты будешь вознаграждён.

Я сама лично дам тебе десять золотых.

Здесь добродушный хозяин лавки сразу переменился.

Идите своей дорогой.

Голос стал хриплый, видимо, пробрал страх.

Не умею я лгать, живу просто и ничего лишнего себе не возьму.

Квон-Кхим-Го не посмел первым заговорить.

Он видел силу принцессы даже в поношенном пальто.

Она стояла и повелевала.

Только больше и чаще смотрела на себя.

Одно мгновение заставило её остановиться.

Одетая как бедная служанка, она остепенилась в глаза.

«Берите ещё», – с задавленной улыбкой сказал тот.

Торговец поклонился.

Ага, тотчас насытившись от доброты, волей непокорная девчонка быстро взяла ещё три.

Главное, не быть забитым.

Эти слова грустно произнёс Квон-Кхим-Го.

Этот смысл сразу осмеяла принцесса Чжи-Шань-Ши.

Я увидела мой народ изнутри.

Смеялся сильный человек да понял, она стала сыта.

Смеялась уверенная девушка и увидала, как на неё смотрит Квон-Кхим-Го.

Мне ни дня не прожить без тебя.

Солнце моё.

Если б кто знал, как сильно сердце умеет любить.

Он умел правильно высказаться, умеет отстоять любовь.

Знает, как и когда зажигаются звёзды.

Видимо, дует ненасытный ветер перемен.

Задетая истина в корне будила найденную цель.

Он смолчал, но дал себе слово уничтожить банду и убить Содо-Те-Сато!

Здесь он чувствовал себя в полной безопасности.

На краю переполненной улицы с самого краю у стены, он присел.

Большая каменная арка над головой и широко раскрытые ворота напоминали взятый рубеж.

Устал, что ли.

Он на мгновение закрыл глаза.

Сам посадил на руки девушку.

Оглянись вокруг, как много добрых людей!

Она только что увидела смирение, знатность и непокорность.

Не знает она невежественную плеть.

Как больно от непристойного слова.

Что таит раб и как говорит.

Он же увидел много несправедливости на веку.

Слышал о непокорности и славных подвигах непобедимых героев.

Одного не хотелось: иметь много врагов.

Здесь, возле длинного каменного забора, впервые Хой-Ге увидал деда Хве-Танг-Хе.

Забудь о строго текущем времени.

Не замечай ненужного и бессмысленное.

Дорога одна, пусть помогает яркий огонь семи звёзд.

Слово в слово память вспоминает года.

Нельзя отвернуться или отстать.

Сказать одно, а сделать другое.

Считать себя лучше других, но утвердит жизнь! Как, видимо, в юности он этого не замечал.

Не верил в себя.

Не понимал слово любовь.

Миром правит сила возможностей.

Есть чарующее невозмутимое я.

Как рознит эгоизм, тщеславие и высокомерие.

Что подталкивает во зло, зависть или корысть.

Заняться надо добродетельностью, ибо сам возмутишься и станешь другим.

«Доброта всему уважение», – вслух девушке в ухо сказал Квон-Кхим-Го.

Холодно вовсе не от стужи и холодной зимы, а от вульгарной ненасытности.

Гнев, высокомерие, гордыня, алчность роняют человечность, куда не посмотри, униженный и господин.

Я не умею высказаться по-другому, сразу видно, когда человек заблуждается и изнутри пуст.

Философия умеет передать мысли и действительное.

Ценная книга будет рассказывать и давать совет.

Кто сумеет высказаться, не принуждая, он мудрый человек! Возник вопрос, кто и где нас будет искать?

Кто умеет спрятаться и мстить за спиной?

Не знает этого король, или его нет во дворце?

Этот день передвигал надежды и смысл.

Такое чувство, будто проваливается земля.

Заглядывая под ноги, на себя, свою внешность, принцесса Чжи-Шань-Ши отвернулась от всех.

Девушка даже встала лицом к стене.

А что хорошего подумают о ней?

Что скажут, если её узнают?

Она, упёршись о плечи, уже не могла вынести тяжёлое пальто.

Чуть-чуть стало теплей, и она вновь захотела его снять.

Стыдно от неряшливости, но такую холодного цвета одежду на себе она не видела никогда.

«Серое» латаное, со складками.

Чжи-Шань-Ши быстро сняла и перевернула тёплое пальто на обратную сторону.

Уже лучше.

Красивый кинжал золотым блеском ослепил глаза.

«Да ты убери», – с добродушной улыбкой сказал Квон-Кхим-Го.

Девушка встала.

Можно быть мокрой и сразу холодной, только б стерпеть.

Ты хочешь идти, но дай понять, где и кто нас попробует перехватить?

Нет смысла высматривать врага, он отстал или взбунтовал?

Только ты и я им не по зубам.

Хорошо сказано, ещё лучше посидеть и немного отдохнуть.

Здесь они были не долго, даже не прошло десять минут.

Вырывается крик, а трудно сообразить, кто кому за спиной кричал вор.

А разве она, Чжи-Шань-Ши, смогла это принять.

Разве он, Квон-Кхим-Го, мог на это обратить внимание.

Мысли блуждали, а девушка всё это время думала о себе.

Прежде он и она добродушно заговорили о своём.

Речь могла зайти так далеко, наверное, о Хо-с-рёк?

И как так можно было поступить, богатому человеку выхватить у неё красивый кинжал.

Она опешила.

Это надо было видеть со стороны.

Властным голосом и так громко, она смело сказала: «Не тебе дано взять».

Говорит как госпожа, сама грязней моего ботинка.

«Мне б такую силу духа», – улыбаясь, подумал Квон-Кхим-Го.

Взгляд нечаянно заметил того самого проходимца с большой дороги, Баро-То.

Человек в соломенной шляпе тихо и свойски непринуждённо смотрел.

Можно говорить утайкой или сразу бежать – он же стоял и безгранично долго наблюдал.

«Это действительно принцесса», – подумал он.

Она умеет высказаться, дать соответствующий жест.

Ничего не боится.

Она очень наивная, в народе ведёт себя как дитя.

Красивая.

Сколько же воинов их ищут?

Кто он, беглец или покорный слуга?

Было не ладно, уже собирался народ.

Отдай, и её рука выхватила своё.

«Она воровка!» – во весь голос громко закричал полный хорошо одетый подлец.

Чересчур много эмоций.

Нет необходимости браться за чужую вещь.

Ты уйдёшь, или я тебя заколю.

Задетое самолюбие тронуло господина, будь он сам царь.

Так ты с нею заодно?

Квон-Кхим-Го успел перехватить руку, поспешно тянувшуюся к Чжи-Шань-Ши.

Своевременный удар больно уронил господина.

Сжавши кулак, виртуозный боец сделал выпад ноги, военной оправкой ориентации сразу дал о себе знать.

Ты желаешь попасть под острый удар тяжёлого кулака?

«Бей  его!»  –  громко  выкрикивал  кто-то  из  толпы.

Опусти на него удар молот, пусть знает тяжкие оковы и боль.

«А что такого произошло, разве это его вещь», – свободно и простодушно сказала Чжи-Шань-Ши.

Наверное, она выдаёт себя за принцессу.

Кто-то смеялся, а другие боялись возразить.

Вдруг Квон-Кхим-Го задал странный вопрос: «Кто из вас разговаривал с самим королём Тое-Сан-Тье?» Многоречивый робкий народ стал медленно уходить, было влияние, или это просто так сказанные слова.

Нельзя медлить, долго стоять и пережидать.

Нельзя не понять, кто он, этот придирчивый человек.

Смех покатился громко со стороны.

Одни молча стояли и смотрели на него, другие переговаривали меж собой.

Враждебно и с ненавистью поправляя на себе красивый халат, невежда кинулся бежать.

Господин, вы обидели Тай-Сан-Дже, этот прилипало знатный тип и действительно находится среди чинов знающего короля Тое-Сан-Тье?

Он рабовладелец.

Скользкий тип.

Очень изобретателен и находчив.

Вас будет преследовать и убьёт?

И сколько же их таких, властных хозяев по земле?

Кто знает, возможно, такой знает заносчивого преступника Су-Тхе-Во?

Да, господин, он всех знает, знается в среде себе подобных людей.

Бойся его, «такие» не умеют прощать.

Можно временно переждать, но лучше идти?

Квон-Кхим-Го только что оглянулся по сторонам.

Куда бежать?

Только куда делся странник с большой дороги Баро-То?

Невысокий ростом человек в соломенной шляпе исчез?

Кто он и почему следил?

Неужто этот из «таких», кому больше дадут монет?

Слишком уверенный и уравновешенный у него глаз.

Больше всего насторожило «другое»: он абсолютно уве–  рен – перед ним сама принцесса Чжи-Шань-Ши.

Не так ли это, или он верноподданный слуга короля, или убийца!

Откуда эти поводы, воин догадывался.

Баро-То не монах, не похожий на убийцу, а чем живёт?

Люди разошлись, остался стоять старенький человек.

«Вы, наверное, были здесь, когда-то», – такие странные слова произнёс он.

Знаете, я хорошо знаю Хве-Танг-Хе!

Было трудное время, мы вместе выживали в лесу.

Моё имя Сой-Сан-Ке, он и я из Се-ёже, но в этот самый момент верхом на коне похлопывал Тай-Сан-Же и его вооружённые люди.

«Как не вовремя», – осмысливая решение, высказал Квон-Кхим-Го.

Большего не надо, только возьму своё.

Нет смысла заглядываться и взирать со стороны.

Такие люди долго не живут.

А что толку зря говорить, если был поумнее, бежал бы.

Знать не ведает правду и не хочет знать, как дорога жизнь.

Четырнадцать хорошо вооружённых и крепких бойцов.

Вроде его охранники или только выбивающие с людей долги?

Они быстро приближались, а вооружены недлинным мечом.

Бегите в дверь, арку, любое строение, даже встаньте у столба.

Голос громкий, точно сказать, сильный, живой.

Квон-Кхим-Го так командовал и отдавал приказы против армии Тай-Дже-Со.

Он сумел победить и разбить мятежных повстанцев под командованием Су-Тхе-Во.

Талантливый военачальник никогда в своей жизни не отступал.

Так было – знаток сильного боевого искусства Хо-с-рёк, великий воин никогда ни от кого не бежал.

Нет такого права – быть поверженным в бою.

Высоко поднявши над головой меч, он направил остриё против всех дерзких вооружённых людей.

Хотите умереть, умрёте!

Да он только решил припугнуть.

Сближаясь, бойцы ухватили, защемляя оружие Квон-Кхим-Го.

Как это можно сделать, перехватить уровень оружия с руки?

Столько волнения и переживания пережила в эти самые минуты принцесса Чжи-Шань-Ши.

Девушка всё видела, слышала громкие презренные слова.

Она не прятала своего лица, не пятилась, не бежала назад, стояла возле самых ворот.

Холодок призрачно пробежал резво по её лицу.

Казалось, некуда больше идти.

Здесь они дадут последний бой, отсюда нет дорог!

***

Этот час времени неизмеримо велик.

Трудно от навязчивости и недопонимания.

Догадываюсь, этот старый человек хорошо знает учителя Хве-Танг-Хе?

Что скажет великий философ.

Неужели нет времени противостоять силам зла, или окажется всё не так?

Без чего нельзя прожить на земле – истины, чести и благородства.

Великий воин умеет понять, он сразу перед всеми благочестив.

Как говорил учитель – я до глубины души люблю  свой народ.

Не по мне ненависть и причина.

Я не с теми, кто причиняет всем столь много неудобств.

Ныне ничто не колебало душу Квон-Кхим-Го.

Возникало то острое противостояние, нагнетающее обстановку.

Да, я всё сделал не так?

Но оказывается, я не могу иначе.

Тай-Сан-Же знает, как действовать и поступить.

Он смотрел на Квон-Кхим-Го ясными большими глазами, таким лицом, как будто хотел что-то спросить.

Не понимает он неуверенности и обиду.

«Убейте его», – сердито и с жадностью кричал он.

Взгляд оказался настойчивым, властным, во весь рост всемогущим.

Схватившись в схватке, одно им видимо мешало – у простолюдина меч.

Этот вооружён?

Но незнакомец тотчас извернулся и быстрым ловким движением руки нанёс встречно смертельный удар.

Наверное, этот человек овладел секретной техникой боевого искусства Тхен-кион?

Знает народ похождение непобедимого, но справедливого небожителя Суи-Сойке.

Правящий, длинный, бесконечно вращающий шест.

Ум и доброта, как говорит, старая легенда, спроваживали и обличали в бегство на глазах зло.

Сколько неуклюжести, неряшливости и лени.

Такому было дозволено всё, оказалось не так.

Видно, как страх ввёл всех в скованность и замешательство.

Не отступая, а наступая, всемогущий воин Квон-Кхим-Го сразу разделил возможности и способности возможно натренированных бойцов.

Удар снизу оказался сильным и разрушительным.

С ним нельзя выйти на поединок, от таких мыслей девять оставшихся в живых отступили назад.

Господин не заплатит, так будет лучше, пусть выгонит прочь.

Увидевши такое непредсказуемо сложное мастерство, никто из присутствующих не ошибался – незнакомец хорошо владеет искусством Тхен-кион.

Возможности велики, а избежать драки, не дано?

Мысли сблизили столь «самое» и необходимое.

Думалось так легко, будто схватывал всё на лету.

Загадка перебирала все варианты и податливую авантюру.

Он видел столь непредсказуемых острот, было глядел смерти в глаза.

Покинь все сомнения.

Будь от всего освобождён.

Не ищи то, что держит твои силы в узде.

Может быть, неправильно поступил он, но кто его видел, сразу понял, непобедимый боец искал глазами свою девушку.

Она не видела кровь, не хотела увидеть смерть.

Нет права простым людям носить при себе такое сильное оружие.

Нельзя говорить смелее.

Кто может догадаться с ним её величество принцесса Чжи-Шань-Ши.

Великий воин не скрыл за неброской одеждой грозное оружие и мастерство.

А сколько на широкой улице собралось людей.

Было видно, здесь находится народный мститель.

Люди бежали от опасности, не оглядываясь.

Но были и те, кому нечего было терять.

Скользко по неприязни, воин лязгнул по луже крови.

Его нога поспешным шагом переломила «старую» доску.

Она лежала как мостик, отодвинув её и громко, трепетно взлетела большая птица.

«Убейте его», – вновь громко выразился Тай-Сан-Же.

Стоя посередине широкой улицы, он жадно проглотил обиду и громко кричал.

Можно было этот голос не понимать, а сравнивать лай собак.

«Возвращайся», – выкрикнул знакомый голос из толпы.

Уже бежала дозорная стража.

«Господин, уходите быстрее», – вновь сказал старый голос.

Бегите отсюда и никогда не возвращайтесь.

Пожилой человек в момент опасного боя прикрыл глаза юной девушки плотно рукой.

Ты не способный отступить, не может покинуть тебя гордыня.

Боевое искусство Хо-с-рёк созданное для войны, не находит ответ.

Да это так, только правду не переубедить.

Что сказано, то правда!

Возможно, надо было спросить совет, неожиданно воин Квон-Кхим-Го увидел «нерасторопного» заблудшего Су-Тхе-Во.

«Бородатый», страшным лицом, он высматривал среди всех нас.

Оседлавши рослого чёрного коня, Квон-Кхим-Го быстрым движением убрал меч, тут же незамедлительно посадил в седло девушку Чжи-Шань-Ши.

Может быть, дух неба и земли подхватили наваждение.

Их верный конь бежал без устали очень долго.

Тридцать минут пути, перебирали в памяти каждый миг.

Сколько же я сделал ошибок?

«Кровь на рукаве», – эти слова выкрикнула Чжи-Шань-Ши.

Ты ранен и не хочешь признаться?

Было бы время над этим заговорить.

Я не ранен, это кровь моего врага.

«Ты убил тех людей», – вырвалось у неё из уст.

Молчание, оно было долгое и неуместное.

Невыносимо длинная дорога оказалась намного легче.

Вот и всё кончилось.

Не спеша, спешившись, Квон-Кхим-Го вёл за узду спокойного коня.

Она, принцесса Чжи-Шань-Ши, немного отставала.

Наверное, её всю со стороны перегораживал конь.

Здесь, возле дворца, нет перестойных деревьев, все вырубили, была бы большая поляна, но, видимо, отец Ока-Йо приказал посадить лес.

Что сказать о дворце, на самом деле он стоял в самом живописном уголке неописуемо красивой природы.

Со всех сторон хвойные и лиственные деревья.

До города сто шагов, но оглянувшись по сторонам, видишь сразу необъятный зелёный лес.

Скрежет деревьев воспринимается и затрагивает по-разному.

Звуки издалека немало пробуждают и маняще зовут.

Тепло, оно часто пробирается с большого зала во всю ширь роскошного балкона дворца.

Как ни скажи, у своеобразной неописуемо красивой страны, солнечной Кореи, своё месторасположение, возвышенности гор, холмы, россыпи и леса.

Задевая о небо, силу стихи в природе, есть необъятная духом и её дыханием, богиня солнца и плодородие земли.

Везде     просыпается     и     живёт     вечная     молодость.

Как говорит просвещенный мудрец: жизнь – цветок юноши! Можно долго стоять и смотреть на горизонт, быть безмятежным, свободолюбивым, нравственно сильной душой.

Видеть и созерцать объято всем внутренним богатством души.

Долго Квон-Кхим-Го и Чжи-Шань-Ши стояли и смотрели издалека на дворец.

Пытливое чувство больше созерцало и обводило чутко контраст.

Необъятная страна казалась бесконечно прекрасной, много завораживающей, всей своей.

Чувство любви к родине крепло: вот возьму и переставлю горы рукой.

Можно быть чуточку невыносимым, гордым, сразу своенравным, только б не опустить и не остудить пыл мечты.

Да, не потерять чарующие надежды, не превратить огонёк в тлеющий уголёк.

Мысль затрагивает и высвобождает всего изнутри.

Осмысливая себя, заглатывая чарующее тепло, влюблённые знали, какая она – сильная взаимная, верная любовь.

Нельзя высказаться иначе, а по-другому не объяснить.

Терпения хватит, только б уметь ждать.

Здесь, возле тропы, необъяснимая тишина.

Вовсе не холодно, но навязчивая мысль тревожно знобит изнутри.

Такой грязной и неумытой она не была никогда.

День казался безмерно длинным и невыносимым.

Грустно.

Неужели тот умалишенный чиновник подписал сам себе приговор, всего лишь позарившись на железный кинжал?

Над этим может посмеяться простолюдин.

Есть «такие», даже не возьмут.

Другие подальше уберут.

Скажу я, переступил бы диковинку ногой.

Сколько же ходит по земле алчных заблудших людей.

Молчание, оно призрачное и прозрачное.

Глотнёшь свежего воздуха, а находчивое чувство что-то говорит.

Хочется сказать слово, но осознаёшь не сейчас.

Пятится скользкое впечатление, но от всего не сбежать.

Одно сказанное слово будет тревожить и бесконечно томить.

Что нужно делать?

Квон-Кхим-Го стоял и молча ощущал острое чувство вины.

Заблудился я, что ли, или гордость и высокомерие вытесняет человеческий лик.

Как говорит учитель: каждому своё!

Нет, он не переменился, только как мог оберегал и охранял принцессу Чжи-Шань-Ши.

Его острый клинок и боевое искусство не могли не воссоединиться.

Жаждущие крови были хорошо вооружены и в любую минуту пытались его убить.

Она же хорошо видела вынужденную самооборону, но девушку обуял страх.

Она не отвернулась, хорошо понимала бой.

Теперь знала обстановку, полный расклад, мастерство непобедимого воина и боевое искусство Хо-с-рек!

Поначалу это казалось невозможным.

Съёжившись, она ежесекундно испытывала на себе стресс.

Много возмутившееся чувство пыталось восстать, кричать, даже угрожать, но как говорят в народе – всё покатилось колесом.

Возможно, Квон-Кхим-Го прав: Хо-с-рек не для слабой руки.

Смириться и стать покорной девушка не смогла.

Да, она серьёзно решила каждый день тренироваться боевым искусством Хо-с-рек!

Что делать дальше?

А что будет?

Она закрыла глаза.

Ведь её такую увидят все из дворца.

Как в этот самый миг времени она стыдилась.

Я так не могу.

Мы возвратились.

Теперь остаётся незамеченными пробраться через стены дворца.

Это совсем другое дело, а как?

Хочу спросить, может быть, ты знаешь, где перелезть?

Только не перелезть, а подлезть.

Это ещё лучше?

Возможно, легче получится ночью, но бдительная стража от внезапного проникновения поднимет шум.

Стены     хорошо     просматриваются     со    стороны.

Одного нельзя допустить, оставить на время принцессу одну.

Какое неправильное решение – избежать глаз.

Вот если б мимо проезжала королевская карета.

Решение оставалось верным: пройти к главным воротам и вызвать начальника стражи Со-Чон-Тхе.

Безмолвие, что скованный миг.

Здесь воин и принцесса оглянулись.

Задевает душу мечта.

Столь желаний, взглядов, недоумения.

Оказывается, бесчинствует и сеется зло.

Был столь внимателен, дал себе слово обходить все опасности стороной, внезапно появился и встал поперёк всей широкой дороги Тай-Сан-Же.

Сколько их таких?

Возможно, все эти столкновения не случайны?

Теперь Квон-Кхим-Го стал подозревать в соучастии с Су-Тхе-Во проходимца Баро-То?

Он всё это время высматривал и выслеживал наш путь?

Где же сейчас находится Кхе-Оро-Сай?

Вряд ли Тое-Сан-Тье согласится отдать в жёны Чжи-Шань-Ши.

Квон-Кхим-Го верит ему.

Последние слова внушали долгую до самого конца жизни дружбу!

Тое-Сан-Тье не умеет и не способен лгать.

Его слова будут от чистого сердца, по возможности и со смыслом.

Если он говорит, значит, уверен.

Что побудило короля принять такое необъяснимое трудное решение?

Наверняка он искал выход из затруднительной ситуации и нашёл – спасти принцессу Чжи-Шань-Ши.

По-другому высказаться и найти правильное решение нельзя.

Здесь неуверенность надвигалась так медленно, столь неуклюже, принцесса вспомнила волю отца.

Было так холодно, так зябко, её руки, ощупывая седло, остановили коня.

Принцесса сразу ухватилась за куст.

Быстро за другой.

Наверное, нарочно села на леденящую мокрую траву.

Сколько слёз скатилось медленно по душе.

Неуверенность соединили страх и каприз.

Затрагивает тишина.

Стоит хмурая пасмурная погода.

Не всё так плохо, рядом её большой дом.

Принцесса Чжи-Шань-Ши не ждала поддержки, не изнемогала, не хотела есть.

Здесь он и она взглянули в небо, одновременно оглянулись по сторонам.

Недолго их преследовал недуг или возня.

Медливши, а, перешагивая по траве, Квон-Кхим-Го остановился сам.

Оглянувшись, он долго смотрел на её лицо, девушка отставала всего лишь на двадцать шагов.

Мокрая такая, будто её бил муж.

Ты идёшь так тихо, нас могут разоблачить.

Нас никто не узнает, все словно давно позабыли лицо принцессы Когё-ре – Чжи-Шань-Ши.

Где я должна сейчас находиться, в королевских палатах или в лесу?

Она низко сблизилась к траве.

Низко растущие деревья не могли только скрыть и замаскировать коня.

В эти самые минуты, высвободившись от всего, она поняла – какая разница, в какой одежде она войдёт во дворец.

Задевая руками траву, обернувшись на дорогу, Чжи-Шань-Ши заметила нескольких грязно одетых, вооружённых людей на лошадях.

Вот он, какой стал, дядя Су-Тхе-Во.

Нельзя высказаться, как переменился.

«Грубый», диким взглядом, чёрной бородой.

Теряет контроль над собой, не находит себе места.

Неужели хочет взять пленницей Её Величество, принцессу Чжи-Шань-Ши?

Квон-Кхим-Го этого не допустит.

Он только что хотел усадить её на коня.

Было, подошел вплотную, но.

Издалека, твёрдо перемещаясь по траве, шёл враг.

Увиденное, оно поразило, пять всадников, а во главе Су-Тхе-Во!

Да, он был лишён всего, но не находился в седле.

Его конь уныло перешагивал позади.

Как он думает, что хочет, было трудно сказать.

Интуиция подсказывала – опасность отвести нельзя.

Как часто бывает, чувство проникает в сознание и помогает в пути.

Нас спас случай, а именно медлительность Чжи-Шань-Ши?

Было так тихо, звуки пробирались издалека.

Пять кочевников-убийц не понимали до конца, зачем шли?

Дерзкий заговор сделать столь малыми силами не по зубам.

У Су-Тхе-Во была последняя надежда?

Убить Квон-Кхим-Го, схватить Жди-Шань-Ши.

Это единственный шанс из тысячи.

Как считал он, возле стен дворца тот не ждёт.

Расправа будет жестокой.

Всё, казалось, под контролем и в крепких руках.

Как некстати, оставив вожжи, наёмные убийцы затребовали заплатить.

Некстати, он громко кричал, едва не поворачивал всех назад.

Су-Тхе-Во гневно возмутился, вас подберёт неугомонная стража, или убьёт он, искусный боец.

Ты не говорил нам, что он хороший боец.

Я говорил «другое»: выследить и внезапно нанести удар.

Как это можно было сделать?

А перебить из лука в шею стрелой.

Может, ты встанешь и выйдешь с ним на поединок?

Грязные рабы, как вы смеете так говорить.

Вот он, наш шанс?

Баро-То ясно сказал: он раненый, а она, обессилившая  от пути.

Вы в силах его добить?

А не окажется рана пустяк?

Говорю ясно, он держится ещё в седле, а с расстояния можно убить троих.

За всем происходящим, с расстояния тридцати шагов, таившись, наблюдал Квон-Кхим-Го.

Теперь он видел в отдельности каждого и кто где.

Сама же девушка Чжи-Шань-Ши, уединившись, разговаривала ласково с конём.

Она стояла и мечтала о покое, манило мягкое одеяло, светлая большая тёплая спальня.

Ей сильно хотелось увидеть всех слуг и многое рассказать.

Принесут много еды.

Кто-то да пожалеет.

Страсть, как порадуется брат Тое-Сан-Тье.

Он, наверное, переживает и ждёт.

Как сильно он меня любит.

Были времена, мы играли.

Он много расставлял армии серебряных и золотых солдат.

Сам, смешно вспоминать, из чистого хрусталя.

Явно не в пользу было, когда прилетел большой мяч.

Всё было смято, у той фигурки оторванная голова.

Долго он тогда бегал за девчонкой, хотел наказать плетнёй.

Что стало, застрял на заборе, повис прямо вниз головой.

Она дерзила ему, много дразнилась, а в эти самые минуты вся в слезах кинулась спасать.

Да помогла, быстро сообразила подать жердь.

Он её, было, сильно прижал к себе.

Страх одолел или бессилие, такой случай принц не вспоминал никогда.

Только с этого самого времени, заметно они стали всегда вместе.

Вспоминается смех, навязчивое корейское боевое искусство Хос-рю.

Кто понимал, что к чему, он же дядя учил?

Надо было сказать «нет» и убежать.

Принц Тое-Сан-Тье принимал всерьёз.

Детство сделало свой глубокий отпечаток в душе, теперь брат сильно боялся за её жизнь.

Как он стал одинок.

Сестра будила взгляды и давала надежды.

Она, оказывается, сделала больше, чем могла.

Откуда столько сил, ведь её любит народ.

Король Тое-Сан-Тье не смог в самый критический миг отступить.

Ничего лишнего, как видите, не случилось.

Всё это время «нестерпимым» чувством ждал и оставался во дворце.

Как часто он выходил на дорогу и смотрел в горизонт.

В эти дни и часы он и Сато-Сан-Дже без сопровождения солдат осматривали окрестности и дороги.

«Конечное» понимал, Квон-Кхим-Го прямо посередине дороги не пойдёт.

Оказалось, не так?

Король и военачальник в эту ночь не возвратились во дворец.

Что случилось, он обязательно расскажет, только как сильно Тое-Сан-Тье стал себя винить.

Неужели её схватили, а Квон-Кхим-Го «убит»?

На этот вопрос он сам себе несколько раз отвечал.

Пусть будет по-другому, только не это.

Он согласился с судьбой, воин и отважный боец корнем непобедим.

Грустным, со слезами на глазах он видел поддержку самого надёжного человека.

Всё не так просто, а видимо, что-то произошло?

Как ты думаешь, они уже возвратились?

Да, мой господин.

Квон-Кхим-Го хорошо ориентируется в этих местах.

Я хорошо понимаю предрасположенность своевременного мышления, даже «уверен» – им помогли?

Видимо, их преследовал Су-Тхе-Во?

Какая причина побудила меня на это?

Случайностей не бывает?

Здесь Тое-Сан-Тье был уверен: дядя Су-Тхе-Во следил, когда их карета отъехала от дворца.

Кто льстит в глаза, тот прячется за спиной.

Слово короля – закон!

Следует верностью и правдой служить королю.

Тое-Сан-Тье мудрый и правильный правитель страны.

За всё своё правление никого не казнил.

Его смысл продлевал мысли отца.

Хотелось объединить силы трёх королевств! Возможно ли это?

Как скажет позже его лучший друг: ничего невозможного нет!

А пока дорогу Квон-Кхим-Го и принцессе перегородил беглый бандит Су-Тхе-Во.

Она, девушка Чжи-Шань-Ши, так долго стояла, надеясь на чудо.

Хотелось переждать и увести от опасности Квон-Кхим-Го.

Её мысли блуждали, страх вынудил прижаться к земле.

Она заметила меч, он сразу зависал у седла.

Коснувшись, длинная рукоять была очень холодной.

«Ждать», – эти слова сказала она сама себе.

Ждите или уходите прочь, повторило неуверенное чувство.

Где же он, или его шаги уже в западне.

Изысканность Су-Тхе-Во, авантюра и мастерство ставить ловушки.

Дядя умел копировать их прямо на столе.

Одной рукой он удерживает прутик, другая его сбивала.

Казалось, ничего, образовывается хлёсткий звук.

Эти ловушки призрение, их нельзя понимать.

Они есть и проясняются в голове.

Если дано обладать стратегией боя, останешься жить.

Су-Тхе-Во был благородного виду, благородного слова, мыслитель.

Любил подшутить, мог рассказать поучительную историю.

Он не любил лукавых, хитрых, их даже призирал.

Сам, оказалось, не выделялся.

Такой      он      был      и      остаётся       по      сей      день.

Что он мог предложить или какими средствами располагать?

Кто может такому дать взаймы?

Есть ли у него новый гардероб?

Помышляя грабежом, разбоем, убийством, а себе подобным обещает власть?

Неужели бредит стать королём Кореи Когё-ре?

Каждый мечтает о своём.

Хочется женщин.

Быть на высоте.

Обрести много слуг.

Дозволить себе охрану.

Как хочется много золота и драгоценных камней.

И почему нет к ним привязанностей у неё.

Было время, сбивала ими солдатиков.

Звенели они по полу и терялись совсем.

Много раз их находили слуги и складывали.

Этого не сказать, а кристалл блестел, как в небе звезда.

И носила она их небрежно.

Оставляла ожерелье, где попало.

Комкала.

Кидала в людей.

Страх донимал всех, когда руки отдавали сокровище назад.

Отец был слишком терпелив, за такое не бил.

Говорил, она будущая царица.

Знает, кому и где доверять.

Непристойно принцессе бояться, что-то потерять.

Может отдать.

Ей было всё можно.

Засунет стражнику в карман и убежит.

Ока-Йо назад не брал.

Было дело, она отдала тебе!

Благосклонно и уважительно простолюдин клялся хранить ожерелье всю свою жизнь.

Драгоценности заслуживали особого внимания.

«Подточенные», тщательным образом огранённые.

Такие стоили дорого, этим, видимо, не было цены.

Шедевр самого изящного искусства.

Можно сказать, сделанное на заказ.

Много раз они рассыпались у неё с руки.

Дочь Ока-Йо небрежно раскидывала их по дворцу.

Трудно утаить, ещё труднее подойти вернуть.

Слуги не просили вознаграждение.

Хватало лишь только взглянуть.

Такое тонкое рукоделие она заметила, когда ей стало шестнадцать лет.

И это было четыре года назад.

Отец надел то самое украшение, которое было на её матери.

Оранжевое ожерелье в тёплые, мягкие спорные цвета делали её, Чжи-Шань-Ши, очаровательно красивой.

Так     подобает     жить     принцессе     Кореи     Когё-ре.

Она так долго глядела на бусинки, обращая внимание на всё.

Очень сильно захотелось знать мастеровых.

Однажды она подарила хрустальную фигурку брату.

Она мягко глянула на лицо, скромно протянула ему её.

Тое-Сан-Тье принял жест во внимание, показал того солдатика отцу.

Вместе они играли, но в этот день Ока-Йо учил его стратегии на войне.

Он, было, передавал все знания сыну.

Но дать наследственное искусство Хо-с-рек он не смог.

Как на зло, эта книга пропала во время правления Шань-Су-Бёо.

По его словам, книга, потерянная навсегда.

Такого не мог ожидать никто, наверное, случай.

Таким искусством умело и способно бился со стражей непримиримый простолюдин.

Зачем вообще «молодой» Квон-Кхим-Го начал драться?

Было трудно не согласится, этот прорыв таил ключ к судьбе.

Ныне сильным чувством зависти отзывалось в душе.

Он тогда впервые в жизни увидел истинное мастерство.

Какое оно, боевое искусство Хо-с-рёк, всю жизнь понималось понаслышке.

Отец Ока-Йо сказал, этот самозванец может убить?

Чжи-Шань-Ши вспомнила, как сама дурно отзывалась о Квон-Кхим-Го.

Больше, видимо, соглашалась, не зная ответ.

Она пробежала мимо комнаты отца, оповестить своего дядю.

Сколько было уверенных находчивых слов.

Она так и говорила: «Брату грозит беда».

Что будет потом?

Здесь дядя Су-Тхе-Во правдиво сказал: «Надо казнить».

«Как?» – вздохнула неуверенно Чжи-Шань-Ши.

Такой книгой должен обладать только сам король!

И как теперь Чжи-Шань-Ши переживала о Квон-Кхим-Го.

Как много она беспокоилась и сострадала о нём.

Один шаг, и всё сработает против него?

Возможно, Су-Тхе-Во только этого и ждёт?

Она молилась в душе.

Ей вспомнилось неприхотливое детство.

Рассудительность.

Выраженность приказов.

Время бежало вспять и уходило навсегда.

Как незаметно Чжи-Шань-Ши и Тое-Сан-Тье повзрослели.

Не скрою, большое влияние и огромное значение имел во дворце «незаурядный» подлец.

Всю свою жизнь жаждал власти.

Не объяснить сразу, как высматривал лазейку и обдумывал заговор против отца.

Мошенник по жизни не умеет сочувствовать и любить.

Никогда в своей жизни не был женат.

Такому нипочём невинная женская честь.

Сказать против нельзя, а возразившие погибали.

Ухватившись за ворот рукой, он больно вышвыривал якобы лентяя за дверь.

Как же он не любил лицемерия, ненавидел высокомерия на лице.

Такая хватка, несомненно, уронит или сожмёт.

Будет сказано не нарочно, сам Су-Тхе-Во несдержан, но почтителен во дворце.

Блуд, который умеет перемениться и сразу удручающе наказать.

Говорит так, будто знает в лицо.

Нет причины, а выскажется всегда.

«Кто посмел пустить Квон-Кхим-Го во дворец?» – эти весомо важные слова он говорит, повторяя только сейчас.

Кричит, бегает по поляне, размахивает мечом.

Голос громкий, сердитый, завистливый, борода перекрывает уста.

Такого не узнает никто.

Этот человек был самый богатый, стал нищий, как умалишенный.

Так бывает, не находит и никогда не увидит покой.

Что он хочет, на что надеется?

Знает же, всё потерял.

Настали другие времена, он перед Квон-Кхим-Го беглый плут.

Услышать можно давящие обидные для такого высокомерия слова.

Предатель, беглый, преступник, или как стали говорить – простолюдин!

От таких мыслей он вздрагивал, пятился назад, сразу закрывал руками лицо.

Крик, нагнетающий стратегию, наверное, был последним.

Квон-Кхим-Го сразу сообразил – их позиции разобщены.

Было холодно, немного замёрзли руки.

Как было трудно оставить девушку одну.

Понемногу да пробуждается страх.

Есть навязчивость, нервозность, неувязка, но присутствует дух.

Квон-Кхим-Го видел присутствие и месторасположение людей Су-Тхе-Во.

Расчёт множил внезапное нападение.

Сжать и сразу атаковать все силы врага.

Было всё предусмотрено, оставался только один шанс.

Нанести сильный удар!

Здесь, у ручья, близко, возле небольшого дерева воин готовился напасть.

Он вспомнил слова юной принцессы: «Су-Тхе-Во спрячется за спиной».

Он был бдительного слова, гласной решительности, самокритичен.

Его железные кулаки быстро настигают и опрокидывают с ног.

Наёмные убийцы не могли слышать, как тихо приближается смерть.

Им всё ещё жаждалось наживы.

Стало видно, те недопонимают вопрос.

А может, скажет кто, зачем всё это время Су-Тхе-Во держал в руке меч?

Видимо, чувствует опасность или не надеется на «своих»?

Были же его верные люди, а предали?

Такой шёл к своей цели напрямик.

Будь его воля, заставил бы всех стоять на коленях.

Такая гордыня свергнет любой мятеж.

Теперь   он   сам   мятежник,   был   и   остаётся   враг.

Нельзя рассматривать его жизнь полностью «эгоистичной».

Есть свойственное мнение, бывало, такой ходил и мечтал.

Увидит, сопроводит.

С королём Ока-Йо дружил.

Как близко к нему, такому беспрепятственно всегда подходил Тое-Сан-Тье.

Большей любовью, надвигаясь на плечи с раннего детства, близилась Чжи-Шань-Ши.

Она вела его за руку в большой зал.

Сидя на большом позолоченном троне, часами говорила с дядей о своём.

Когда она сидела, он почтительно стоял.

Если вдруг кто заходил, тот низко опускался и незамедлительно преподал.

Принцесса, вы будете правительницей всей страны.

Да, только потом девчонка придумывала и даже приказывала дела.

Глупенькая или малая, такие слова можно было высказать только не здесь.

Будь громче сказано, где попало, детский лепет неосторожно мог всё пересказать.

Нельзя передать на словах, как выводила она маленькая любого на разговор.

Толкнёт со спины, ухватится за рукав, вынудит подчиниться.

Ока-Йо смеялся, как солдаты бегают и выполняют каприз.

Было нелегко это вспоминать.

Всю жизнь он, дядя, был рядом.

Было, каждый видел в ней величественный взгляд.

Со слезами на глазах принцесса изо всех сил сжималась.

Трижды за минуту громко звучало слово «король».

Неотвратимая правда брала рубеж.

Что он им говорит сейчас можно предположить, видно, хочет напасть?

Знает каждый наш шаг?

Кажется, им помогает Баро-То?

Это имя Квон-Кхим-Го услышал ещё.

Взялся за грязное дело, а какой благородный вид.

Как ненасытен мир в театре теней.

Квон-Кхим-Го сжал кулаки, вырвалось короткое слово «драться».

Семь встречных ветров навстречу.

Непобедимый воин обрушил сокрушительный много непредсказуемый бокс.

Такой дикой хваткой и устремлённостью ныне не обладает никто.

Девять «рвущее» кратких ударов, и у бандитов не оставалось шансов на жизнь.

Мёртвые не дерутся.

Их нельзя упрекнуть.

Никто из тех не понимал, что нельзя уцелеть.

Драка слепила внезапностью.

Он бешеный!

Но самый опасный и непредсказуемый враг убежал.

Су-Тхе-Во больше не надеялся на помощь со стороны.

Видимо, очень быстро дядя принцессы кинулся убегать.

Догнать было невозможно, не было смысла, небо, прикрытое ненастьем, перемешалось с мглой.

Такие тёмные холодные тучи, несомненно, надвигают зуд.

Он где-то затаился?

Квон-Кхим-Го теперь хорошо понимал, этот утратил хват.

Было б один, он проследил и ушел?

Темнело.

Взять бандита Су-Тхе-Во, как видимо, мешал лес.

Грустно и мрачно стало на душе.

Это такое состояние, когда хладнокровие и превратность вытесняют покой.

Только б всё было хорошо!

Вздыхая, он вёл принцессу и дворец.

Морозит, наверное, скоро выпадет снег?

«Ты забыл взять острый клинок», – схвативши любимого за рукав, тихо сказала принцесса Чжи-Шань-Ши.

Я оставил его тебе.

Значит, ты надеешься на боевое искусство?

Только взявши все силы в узду.

Как это просто.

Буду считать этот случай за поражение.

Понимаю, ты не убил Су-Тхе-Во?

Он избежал драки, зная участь и поражение от руки.

Он не опасен, ему больше некуда идти?

Как он живёт?

Чем питается?

В чём ходит?

Какая трудная и сразу невыносимая у него жизнь?

Немало потерял, немного приобрёл!

Ты имеешь в виду предрасположенность и рассудительность?

Хочется высказаться за «других», но наскучит так жить.

Несбыточные мечты болью больших желаний падают безвозвратно.

Такая никчемность, а сколько слов и обид.

Правда не принуждает, она есть, и от неё не уйти.

Принцесса ухватилась за несгибаемую тугую ветвь.

Хруст, он больше напоминал «целостное» и несговорчивость.

Пристально рассматривая ладонь, девушка не заметила порез.

Такое чувство высвобождения и переизбыток тепла.

Как сразу понимается великодушие.

Этот миг жизни осенился теплом.

Прикрывая лицо серым рукавом, принцесса Чжи-Шань-Ши сразу улыбнулась.

Что есть, то и получается.

Этот неравный бой хлёстко ударил мятежника по щеке.

Невзрачное кривое зеркало отразилось, и он упал.

Здесь оказалось, он потерял всё.

Такой не мог видеть, преследует его Квон-Кхим-Го или нет?

Страх сковывал неожиданность и последствие.

Этот провал варвар будет вспоминать теперь всю оставшуюся жизнь.

Смысл скоро отразился в воде.

Голос дрожал.

Неумытый варвар громко клялся отомстить Квон-Кхим-Го.

На деле, он только что потерял свой меч.

***

Нас преследует самый злой и коварный враг, имеющий большой опыт убивать.

Он не остановится ни перед чем.

Его не сломит недуг, его трудно будет убить.

Эти слова она сразу сказала, крепко прижимая к себе Квон-Кхим-Го.

Я очень боялась за тебя.

Слова были так нужными, столь близкие, охватив девушку ещё крепче, он сразу её поцеловал.

Сердце и чувства ярко говорили о любви.

Уста и тепло от дыхания нежно затрагивали мечту.

Он и она, принцесса и военачальник свободным шагом сразу поспешили во дворец.

Что было делать, Су-Тхе-Во в это время плотно прижался к земле.

Да, он боялся.

Сильно боялся возмездия.

Страх сильно и надолго его парализовал.

Оказывается, такой вовсе не умел драться.

Особенно тогда, когда на весы ставится его жизнь.

Что он может?

Кто ещё способен подчиниться лжи?

Есть же голова на плечах, и носит её злобный человек.

Пусть истощается запас слов.

Будет слышать его разве лай собак.

Было поздно думать, как поступить.

Решение, оно не запоздало, но как быстро стало темнеть.

Горы схватили солнце, или его спрятала ладонь.

Что скажет брат?

Немного подумавши, Чжи-Шань-Ши сказала: «Его нет во дворце!»

Грустно.

Гул и конный топот осветила стрела.

Огненная полоса далеко обвела контур семи сильных могучих молодых лошадей.

Небо пустело.

Хмурое и сразу холодное, оно передвигалось.

Только подступивши ближе к стене, ясная пелена синей метлой встряхнула белый пушистый снег.

Нельзя считать непогоду властной.

Она берет, пробуждая черёд.

Нерасторопная плакучая осень бесцеремонно хватает, кружится, ложится под ступню.

Весь этот миг завораживает изнутри.

Будящий ветер, неуверенный и скользкий, перебегающий, будто тень.

Схватит и отпустит, возьмёт и прижмёт – не наглядеться вперёд.

Тихая музыка, перебирая мелодию, долго зовёт.

Необъяснимая муза доверчивого поэта даёт песнь.

Выстрел вверх осветил немало пространства.

«Пусть подойдут поближе», – сказал стражник.

«Кто идёт?» – громко вызывая, повторил другой.

Квон-Кхим-Го!

Тот самый непобедимый рыцарь.

Но где принцесса?

Она при мне.

Обернувшись, оказалось, она спряталась за коня.

Стало светлее, когда зажгли факел.

Осветила сильно огненная в небо стрела.

В такой краткий миг, принцесса бегом перебежала к Квон-Кхим-Го.

Она лёгким движением руки скинула с себя капюшон.

Тотчас, было, велели открыть ворота.

Тихо навстречу шли трое солдат.

Лошади разбежались по сторонам, их было пас невидимый пастух.

Их столько, сколько опасностей на пути?

Принцесса удерживала своего лучшего коня.

Стражники, было, тут же поклонились.

Принцесса Чжи-Шань-Ши вы?

На мгновение ожидание сменилось восторгом.

Чжи-Шань-Ши глотнула слюну, в этот самый момент встречи её всю сразу узнали.

Но в такой одежде и неброском пальто, ведь так она не ходила никогда.

«Можно видеть короля?» – неловко и стеснительно сказала она.

Его нет.

Как долго?

Грубо и громко насторожился Квон-Кхим-Го.

Знать со вчерашнего дня.

Кто же есть и остался за него?

Военачальник Со-Чон-Тхе.

Нельзя пробудить перед ним неуверенность и неуравновешенность.

Ты знаешь, где он?

Не смею будить.

Как это можно было понимать, ведь он требовал и спрашивал старшего всей стражи охраны дворца.

«Как?» – в это самое время громко рассмеялась принцесса.

Выходит, он уже спит?

Немедленно разбуди.

Толкая в стену рукой, Квон-Кхим-Го требовал сюда немедленно отряд страж.

Задевая каменную кладь, воин торопил.

Оглядываясь, он не находил себе места.

Сам хорошо понимал, Су-Тхе-Во ускользнул.

Как трудно.

В столь краткий миг, момент, считанные минуты военачальник ухватил упряжь коня.

Эти слова сразу насторожили.

За окраиной враг Су-Тхе-Во!

Возник сразу вопрос, когда Кхе-Оро-Сай покинул дворец?

Он, наверное, был при сопровождении брата Сой-Чон-Хо?

Был ли приказ искать мятежника Су-Тхе-Во?

Эти найденные вопросы свойски отзывались в душе.

Что-то стало сразу понятно, «другого» нельзя было разобрать.

Всё сразу встало на свои места.

Кто были те вооружённые люди?

Здесь надо правильно и толково разбираться до мелочей.

Сразу же принцесса звала Квон-Кхим-Го за собой.

Она шла в царские покои нравным лицом, не обращая ни на что и ни на кого.

Она на ходу быстро расстегнула пальто.

Ловкой рукой небрежно отбросила его вспять.

Её Величество, принцесса Чжи-Шань-Ши вдохнула власти обретая покой.

Неторопливо и важно, она настойчиво требовала выйти навстречу.

Да, незамедлительно бежать, принято припасть с правой стороны к руке.

Ей свойственна гордыня с рожденья.

Будет тут же отдан первый и следующий приказ.

Высматривая уют, девушка поднялась по лестнице на второй этаж.

Повелительница Ока-Йо прежде хотела купаться, насытиться, наконец, переодеться и спать.

Немедленно встретьте Квон-Кхим-Го.

Принцесса требовала удовольствий, удовлетворений, было сделано так, как сказала она.

Громко и даже со слезами прибежали бегом её верные слуги.

Трепетная душа за неделю скитания так много сострадала.

Как много высказанных эмоций, капризов, навязчивости, убеждений.

Ведь теперь все хотели ей угодить.

Мягко ступила она на синий ковёр босой ногой.

Медленно шагнула в большую глубокую ванну.

Мягкая вода и тепло блудили по всему её нежному телу.

Блаженно она опустилась на самое дно.

«Хорошо бы так раньше», – сама себе эти слова сказала Чжи-Шань-Ши.

Сладкое пирожное она съела, прямо бултыхаясь в воде.

Мыло много брызгало по сторонам, такую навязчивую её видели только одиннадцать лет назад.

Много времени промелькнуло с той давней поры.

Как быстро она повзрослела.

Девушка она была очень внимательная, иная неуверенность больше обман.

Не умела она в жизни спешить, любые дела делались аккуратно.

Спокойствие её, иной раз, пробуждало самого короля.

Что же делало её правой – сразу настойчивость и правдолюбие.

Она не умела просто так взять и отпустить.

Теперь её сильнее и крепче тянуло ко сну.

Сожгите грязную одежду.

Проследите, пусть Квон-Кхим-Го примет душ, переоденется и отдохнёт.

Теперь всё встало на свои места.

Прошли томительные ожидания.

Ушли не определённые обстоятельства.

Была причина бежать, сопротивляться, чего-то ждать – теперь нет!

Молодой король Тое-Сан-Тье больше всех доверился и доверяет Квон-Кхим-Го.

Сильный, волевой, смелый характер много раз доказал отвагу и честь.

Как быстро он смог подняться.

Было кем-то сказано, а видно же, как он смотрит на саму принцессу Чжи-Шань-Ши.

Неужели на самом деле хочет её руки?

Как король мог доверить её одну Квон-Кхим-Го?

Что было, оно настораживает.

Немало не больше, тайные помыслы и опасения самого правителя знал его верный и храбрый военачальник Со-Чон-Тхе.

Ему Тое-Сан-Тье мог доверить любую тайну, без замешательства рассказать и полностью положиться на него.

В «свои» шестьдесят шесть лет было, так и осталось – великий воин умело громил и в схватках побеждал любого врага.

Непримиримый характер никогда не смерится, не отступит, не сдаст оружие на войне!

По его словам: взявши меч должен победить или умереть! Несгибаемая воля никогда никому не уступит.

Находчивость, стремительность, единение – преодоление всего пути.

Со-Чон-Тхе не умеет отступать.

Казалось, его вот-вот сомнут, сдавят, полностью разобьют.

Враг преждевременно задирает голову, ликует, кричит.

Ниоткуда конница, сближается большой резерв, раздаются дикие голоса.

Льётся кровь, звенят кованые доспехи.

Вырывается с корнем трава.

Живые и мёртвые переглянулись.

Адская боль, храп, стоны, крик перемешались и дрожат.

Пахнет дикое поле.

Нельзя понять, кто куда.

Метается по воле кровавая тень.

Кто погиб, кто умрёт, сколько их, сосчитают потом.

Тишину ждут, она приходит внезапно.

Великий полководец Со-Чон-Тхе непревзойдённый мастер меча.

К  старости лет стал добрей.

Он же заметил и сразу понял талант «молодого» Сато-Сан-Дже.

Что случилось и как вошёл в доверие короля Тое-Сан-Тье простолюдин Квон-Кхим-Го, он, Со-Чон-Тхе, хорошо понимал.

Он в своё время много тренировался с королём Шань-Су-Бёо.

Взять сил и мастерства подсказывал тот же Хо-с-рёк.

Военачальник книгу не видел, но как считает, усвоил главный в жизни урок.

Наверное, есть о чём поговорить с Квон-Кхим-Го.

Будет тихий час поупражняться в искусстве на мечах.

Что единит их, только верность и преданность королю.

Взгляд умеренный, свойский, настойчивый и терпеливый.

Лишнего не наговорит, не остановится с разговором на полпути.

Гордость, она живёт не на словах, а на деле.

Солдаты, видевшие его в бою, умеют подражать.

Книга Хо-с-рёк, не превратно говорили, наводит страх.

Кто живёт с ней, читает её и таит – в истину непобедим!

Трактат той таинственной книги долгие годы хранился у опытного воина Хве-Танг-Хе.

Он же, Квон-Кхим-Го, по случайности смог перенять всю весомую грань всей неопределимо сложной борьбы.

Захватывая больше и больше секреты рукопашного боя, отделялись от юноши неуверенность и соблазн.

Выходит, он смог вкусить целостно целомудрия, несколько не колеблясь вдыхать радость побед.

Квон-Кхим-Го, по словам Тое-Сан-Тье, – «рождённый» защищать!

Почему столь могучий и сразу непобедимый воин, близкий к самому королю Ока-Йо, Сато-Сан-Дже, нисколь не смутился?

Видел же, как выскочка взошёл прямо по лестнице вверх.

Да, именно взошёл, и как на него смотрит сам король.

Или плата за благородство Хо-с-рек?

Со-Чон-Тхе не был против Квон-Кхим-Го.

Что есть, то пускай и будет!

Говорить против него, быть чуточку упрямым, означает встать на сторону врага.

Как мог так мерзко поступить Су-Тхе-Во и какая цена?

Время отделило нервозность невзрачное и вопрос.

Так должно было случиться раньше, пока были маленькими Тое-Сан-Тье и Чжи-Шань-Ши?

Одного он не мог себе простить: в столь тяжёлое время столь трудный час оставил короля одного.

Подлый предатель дорого заплатит! Стало очень темно.

Нерасторопно навстречу Квон-Кхим-Го вышел Со-Чон-Тхе.

Здесь, возле стен большого дворца, скрывается «непримиримый» и очень опасный для короля враг.

Нельзя медлить, нужно незамедлительно его изловить.

Возможно, он уже далеко?

Нет, он потерял всех верных ему людей, остался без своего коня.

Так проще, но у ночи два главных преимущества.

Абсолютная темнота и ослепляющий свет.

Нет, нам его не найти?

Я не знаю, что делать, но по-другому поступить не могу.

Возможно, это так, только сердце не угомонить.

Воины – стражи дворца, все, как один, ловкой сноровкой оседлали коней.

Воины не ведают страха, не знают поражений в бою.

Говорить о сноровке, подвигах, силе и отваге дано только королю.

Все знают, как и какой ценой далась первая победа Тое-Сан-Тье.

Без промедления, резвой прытью воины громко промчались до того самого места.

«Смотрите в оба», – скомандовал Со-Чон-Тхе.

Спешившись,  все,  как  один,  рыцари  зажгли  факел.

Трудно ускользнуть, освещая лес, доблестные солдаты перегородили туда вход.

Шорохи, треск, следы, всяческое движение отслеживалось  с руки.

Возможно, он не далеко, но испытывает испуг?

Потеряет надежду, перестанет мстить?

Нет, громко засмеялся Со-Чон-Тхе.

Не понимаю его, чего не хватало, всё было?

Второе лицо после короля.

При Тое-Сан-Тье непременно стал бы важным влиятельным лицом.

Что он может предпринять, выждать, высматривая нас со стороны?

Низко  опустив   голову,   Квон-Кхим-Го   вспомнил   –  у Су-Тхе-Во большой опыт и немало пережито интриг.

Было много времени, Со-Чон-Тхе громко скомандовал возвратиться во дворец.

На самом деле Су-Тхе-Во боялся и не мог встать.

Ползая по траве, впервые в жизни он ощущал бессилие.

Вырывался ничтожно презренный крик.

Голос, перебивающий дыхание со стороны.

Да, это он во всём виноват.

Он, Квон-Кхим-Го разрушил и смёл с земли новое правление и силу власти Су-Тхе-Во.

«Самое» правильное, как он считал, нельзя допустить видеться Квон-Кхим-Го с Тое-Сан-Тье.

Большая ошибка упустить его по дороге, Су-Тхе-Во никак не мог это себе простить.

Столь смут и ухищрённых ловушек удачно применял он.

Было столь радости на глазах, когда ставишь на ловца.

Кажется, всё правильно рассчитал, ухитрился найти, полагался на случай, а в край сорвалось.

Здесь дядя принцессы винил неудачно найденных им людей.

Мелкие мошенники, такие не могли «незамеченными» проследить.

Как было, только находили след, он, враг Квон-Кхим-Го, свободно уходил.

Вырвался и на этот раз.

Су-Тхе-Во в эти самые дни чувствовал большое поражение.

«Борьба закончилась», – дважды громко сказал сам себе.

Однажды проснувшись у костра, он долго слышал шорохи и голоса.

Что же это могло быть?

Он хорошо понимал, с долин гор и глубины лесов опасности нет.

Тогда, увидевши Квон-Кхим-Го с Со-Чон-Тхе, варвар понял – пути к власти нет!

Сильно сдавило в сердце.

Ухватившись за острый нож, Су-Тхе-Во  развернул его на себя.

Но наложить на себя руки не смог.

Крик, грязь, слёзы перемешали надежды.

Он изгнанный из страны, не понимал, куда дальше идти.

Можно себе представить, какие планы и дерзкие мысли блуждают у него в голове.

Сам-то он в жизни не любил никого.

А всё же, как ни скажи, часто и много думал о принцессе.

Ходит он теперь среди людей с опущенной головой.

Играет роль очень богатого и обделённого.

Скажет слово, а «возле» собирается толпа.

Не зря принц Тое-Сан-Тье прозвал его «блудливая лиса».

А возможности его были велики.

Без дозволения войти в дверь, кроме него к самому королю было нельзя.

Что мог говорить правитель страны, знали не многие.

Хочется или нет, Ока-Йо непременно решал, как тому быть.

Переспросить можно, поправить нельзя.

Трудно завидовать, на все вопросы найден ответ.

Законы Ока-Йо оспариваются далеко за стенами большого дворца.

Здесь воздух словно пропитан недоверием.

Не глядя, король мог сдвинуть любого на его пути.

Таким был отец Ока-Йо, он научил этим манерам поведения Тое-Сан-Тье.

Нельзя видеть, как он думает.

Не дозволено заметить грусть.

Нет противоречия.

Сзади может подойти только сестра.

Она сама не любит в её присутствии посторонних глаз.

Не замечает и не даёт знаки приветствия.

Не смотря на столь юный возраст, принцесса мудра.

Отец делился с ней «самым» откровенным, достаточно важным и много вводил в правление всей страны.

Что удалось сразу сделать её независимой.

Жест свой, как скажет она.

Момент опрометчив, женская рука мерилась силами с «мужской».

Глаз нельзя отвести с такой красоты, а заглядеться нельзя.

Дозволено служить только верой и правдой.

Незамедлительно подчиниться, выполняя приказ.

Не медливши, если будет нужно за неё умереть.

Так грозно и жёстко велел охранять Ока-Йо сына и дочь.

Лишнего не говори, а спрос со всего.

Что больше всего беспокоило верного и сразу преданного Со-Чон-Тхе.

Он всегда сопровождал и был рядом.

Военачальник был бдительного слова, железной волей, несгибаемым внутри.

Не упустит и не сможет забыть.

А уверенность и смекалка дозволения короля не ждала.

Смысл не в усердии, а настойчивости пути.

Как сильно боролось и восстало внутреннее побуждение.

Да, Со-Чон-Тхе выполнил волю молодого короля.

Осознавая вынужденную твердь, не смог его величество переубедить.

Глаза говорили, нельзя их оставить одних.

Возмущение не высказывалось в лицо, оно таилось в глубине чувств.

Тое-Сан-Тье знает, что говорит!

Что было и что произошло – пока поняли только они.

Со-Чон-Тхе и Квон-Кхим-Го об этом не говорили.

После всего стало ясно, что случилось и какая у принцессы судьба.

Всё встало на свои места.

Там в лесу скрывались и уходили беглые, но пытающие надежду солдаты?

Те воины шли, пробираясь сами по себе?

Как теперь понял Квон-Кхим-Го, они никого не искали?

Можно говорить что угодно, не принимая всерьёз.

Странно, они не знают и не видели в лицо Квон-Кхим-Го?

Не знать лицо своего военачальника нельзя.

Пусть даже если эти солдаты находились под командованием Сато-Сан-Дже или Со-Чон-Тхе.

Такая правда вводит в заблуждение.

Явно перебор, как они не поняли кто я, и что близко принцесса Чжи-Шань-Ши.

Захватывает дыхание на безысходность – ночью сильно слепил костёр.

Зазорности нет, возможно, все видели жёсткую схватку великого воина с бандой и бандитом Су-Тхе-Во?

Можно не вспоминать, что было, но сдавливает вопрос.

Как не понять, что подталкивает и безвозвратно даёт?

Смысл жизни в борьбе!

Это больше и больше стало понимать сердце.

Сильный, способный молодой ум, нисколько не колеблясь, понимал – нельзя дозволить, бесчинствуя, грабить и убивать людей.

А это означает, надо взять за истину правдолюбие, стойкий характер, неколебимый взгляд.

Это мешало заснуть, не давало покоя душе.

Как сильно захотелось уйти в сад и долго говорить с королём.

Изворачивается вынужденная причина.

Он же, Квон-Кхим-Го, понял особым вниманием, уничтожить банду Содо-Те-Сато!

***

13 апреля 348 года, могущественный правитель  Байо-дза Сой-Чон-Хо неожиданно для короля страны Когё-ре из рук посла в руки Тое-Сан-Тье передал неоценимой  важности указ.

Документ подтверждал и понятно оценивал союз трёх соседних государств!

Читая свиток важного документа, король прослезился.

Жизнь будет проходить тем же руслом, так же, но в три раза возрастет безопасность страны!

Большая радость пробежалась по всей великой стране.

Город Когё-ре, воодушевлённый радостью, празднично украшенный, в те дни ликовал.

Было больше и обещанное, говорили, не таясь – не будет войны!

Нельзя высказаться иначе, сказать по-другому.

Такая смута лжи и недоверия царила в те давние времена.

Три небольших свободолюбивых и сразу непокорных королевства часто сорились и даже воевали между собой.

Что мог не поделить король маленькой страны?

Земли, богатства, выдуманную причину?

Как-то неправильно Кхе-Оро-Сай с Байо-дза добивался руки принцессы Когё-ре Чжи-Шань-Ши?

А зацепившись за рукав, сразу начал строить интригу войны.

Битвы, казалось, не миновать?

Непредвиденное решение поединка на мечах, не в пользу задуманного поставило всё на свои места.

Хватая предвзятость судьбы, не нарочно теснился весь быт и жизнь всей страны.

Сой-Чон-Хо, оказывается, хорошо понимал важное, полезное, нужное решение.

Как думал, так написал.

Неужели он извлёк из прошлого немаловажный урок.

Незамедлительно, Тое-Сан-Тье даст знать Сой-Чон-Хо ответ, а летом 348 года лично встретится с ним и даже королём Сил-ла Су-Дже-Во!

Всё это так.

Немного давит и будет тянуть прошедший конфликт.

Что было, оно откроет рубеж.

Столько рек утекло.

Скользкое небо непрерывно перемешивает облака.

Вспомнить прошлое и, наверное, поступки помогает барьер.

Что было, то было?

Одного молодой принц Тое-Сан-Тье не мог простить, хлопка кулаком по щеке.

Больно не было, только не хотелось с ним видеться вообще.

А когда обида канула впрок, гордым своенравием Кхе-Оро-Сай, не дав почести, прошёл мимо.

А как был ему рад всегда отец.

Ока-Йо так сразу и говорил – дочка будет твоя!

Наверное, дядя Су-Тхе-Во и не предполагал, как неожиданно разрушит ему брак.

Дядя не вмешивался, не советовал, не любил незваных гостей.

Почему между ними произошли столь ясные разногласия, никто не вспоминал.

Только одно слово заставило родственника Ока-Йо уходить – простолюдин!

Да, это самое слово Кхе-Оро-Сай громко выкрикнул ему в след.

Такого не утешить, он тогда злобно бил кулаками в стену.

Ломал глиняные горшки, уронил наземь тяжёлый каменный постамент.

Кто бы мог такое подумать, как он, Су-Тхе-Во, сговорится с Тай-Дже-Со?

Можно было догадаться, вот он удобный случай – старший из всех брат получил власть.

Как это считать незаконно, ежели отец Отоки-Сай из рук в руки передал столько надёжный подтверждающий документ.

Свиток давал право немедленно повиноваться всем, даже братьям.

Холодной рукой Кхе-Оро-Сай медлительно тронул руки отца.

Отец, я вижу тебя сильным и здоровым многие лета.

Хорошо бы прожить на белом свете ещё один год.

Мир прекрасен, жизнь и дыхание не утомить.

Младший брат Сой-Чон-Хо впервые в жизни сказал: «Отец, Байо-дза ждёт нестабильность и ожесточённая кровавая война!»

Да, только победит сильнейший.

Ты же не вмешивайся, а жди.

Да, отец.

Отоки-Сай никто из присутствующих не понимал.

Ты один из всех способный восстановить мир.

Было и такое, брат насмешкой оглянулся.

Откровение Тай-Дже-Со сблизило чувства, и он сразу прижал своего младшего брата к себе.

Что было на самом деле, не трудно разобраться.

Все хорошо понимали – настанут трудные времена.

Разгорался конфликт меж Сил-ла и Байо-дза?

Впрок тридцать лет раздора королей Отоки-Сай и Су-Дже-Во.

Возможно, больше было сказано зря, но трудно было договориться.

Что могло вынудить Тай-Дже-Со из Байо-дза планировать войну и нанести сокрушительный удар по Сил-ла в правителя Су-Дже-Во?

Вражда тянулась неизмеримо долго.

Как смотрел на всё это Кхе-Оро-Сай?

От чего вдруг возникла идея соединить силы Когё-ре и Байо-дза?

Кто понимал этот визит от побуждения, те надеялись о благополучии всей страны?

Другие побаивались, но говорили правду, Кхе-Оро-Сай надеется на поддержку свергнуть брата Тай-Дже-Со?

Кто считал всему причиной принцесса Чжи-Шань-Ши, тот удивлялся, не сыскать на белом свете мужа сильней, если он ещё и король-тиран!

Можно долго гадать и просчитывать происходящее, только возникает неопределимый вопрос: когда и как смог войти в доверие Тай-Дже-Со он, Су-Тхе-Во?

Как Тай-Дже-Со мог в такое поверить?

Самому такой необдуманный шаг не осилить никак, а знал же лис сильные и слабые места.

Сразу предусмотрел и расположил весь вероломный план.

Как сказал Су-Тхе-Во, падёт Когё-ре, извергнув Тое-Сан-Тье, мы вместе объединим силы против вылазок и сопротивления Кхе-Оро-Сай?

Как можно было на это смотреть, ведь их обледенил союз вероломств.

Говорить своё имя в присутствии других Су-Тхе-Во не только не хотел и не мог.

Что можно было сразу заметить, у короля Сил-ла Су-Дже-Во имя как у приемника Ока-Йо с Когё-ре Су-Тхе-Во.

Был ли он наследник, на это можно было смотреть с другой стороны.

Да, все важные и государственные дела Ока-Йо доверял больше ему.

Он-то их больше других, видимо, выполнял.

Заглядываясь на трон, возникшее положение, самодостаточность и вседозволенность – он не сразу понял и уследил надвигающийся на него шанс.

Если   это   не   сделать   сейчас,   не   получится   никогда?

Кто знает, возможно, Тай-Дже-Со и одолел бы Тое-Сан-Тье?

Силы-то были равны.

Всему видимо помешал случай.

Квон-Кхим-Го!

Теперь Тое-Сан-Тье будет склонен считать его победителем той войны.

А говорить, как король, Су-Тхе-Во, видимо, не мог.

Дело не в уверенности, больше в доверии.

Погиб на той войне Тай-Дже-Со.

Убит в честном поединке его брат Кхе-Оро-Сай.

Сой-Чон-Хо сам видел, как владеет приёмами своей борьбы Тое-Сан-Тье.

Глазам не поверил.

Он знает боевое искусство Дао-СС, их стиль севера Хо-с-рёк! Прошла неуверенность, волнение, предположение и обида.

Оказалось, он долго и много думал.

Решение пришло сразу, бездействовать, как раньше он не мог.

Неожиданно для Тое-Сан-Тье, он, Сой-Чон-Хо, первым сразу предложил заключить долгий и длинный мир – союз трёх королевств!

Неожиданно он уверенно показал себя с сильной стороны.

Вспоминается отдельный разговор, до чего и какой крайности доведена вся страна.

Байо-дза до сих пор переживает большой кризис.

До какой грани неуверенности Кхе-Оро-Сай довёл весь многострадальный народ.

Надо полагать – теперь всё пойдёт на поправку.

Что мог спросить у короля Тое-Сан-Тье правитель с Байо-дза, он догадывался.

Будет длинный и весьма осторожный разговор.

Да, непременно он спросит и захочет увидеть Квон-Кхим-Го.

Не может не знать о силе и возможностях военачальника?

Вот он ответ, те мысли, которые отец не раз высказывал  своему сыну вслух.

Боевое искусство, оно есть, и будет давать дары!

С ним ты станешь воистину непобедим! Найдёшь книгу, обретёшь возможности!

В большом зале на принятом торжестве, сам правитель страны Когё-ре вручил Квон-Кхим-Го неотъемлемо богатый подарок – двух охватный позолоченной рукоятью прямой длинный меч!

Не было лишних слов, не мог Тое-Сан-Тье вынудить его дать клятву.

Квон-Кхим-Го безгранично предан и верный друг королевской семьи.

Что хочет он, то и получит.

По глазам было видно: ничего не делая, великий воин просиживать зря не мог.

Он сразу просил Тое-Сан-Тье разрешить найти и уничтожить банду Содо-Те-Сато.

Где его искать, помог почитающее военачальник Со-Чон-Тхе.

Говорит, есть молодой солдат, хорошо знающий эти места.

Онто-Тано.

Ничего особенного в нём нет, очень уж «молодой» по своему складу характера, не сможет убить.

Будь моя воля, отпустил бы совсем.

Улыбка короля была скованной и снисходительной.

Передайте ему, его хочет видеть король.

Как просто?

Одно мешает другому, этот юноша всю свою жизнь мечтал верностью и правой служить королю – быть стражником большого дворца.

Неужели                             этого                             заметили?

Слаб он, не способен уверенно, как следует, себя вести, не сможет «почитающее» и правильно предстать перед королём.

Сломленная судьба оказывается по принуждению.

Кто такое говорит в глаза, не сразу понимает себя.

Ты спроси лучше о «другом».

О силе воинского духа нам, простым смертным, знать не дано.

Как же это так.

Неужели это правда, один сможет победить сто хорошо вооружённых вражеских солдат.

Больше!

Какие они из себя?

Не знаю, только если воин стражи встанет посередине пути – такого не объехать, не обойти.

Говорю тебе, будешь сидеть верхом на буром коне близко с самым сильным военачальником Квон-Кхим-Го.

Не робей, так оно и будет.

Ухватившись за ветвь, Онто-Тано крутил её и обломил.

Ссекая с размаху налево и направо, на лице то пробуждалось высокомерие, то страх.

Почему король Тое-Сан-Тье выбрал только меня?

Зачем я ему?

Не зазорно будет спросить, что он имеет в виду?

Но предстать перед самим королём он не смог.

Здесь, видимо, вмешался и всё рассказал военачальник Квон-Кхим-Го.

Такое доверие слепило в лицо.

Так было нужно, воин Онто-Тано спасёт великую Корею от зла.

Ты будешь проводник.

Юноша двадцати двух лет не смел взглянуть в глаза и что-то спросить.

Ты поможешь найти бандита Содо-Те-Сато и возможное месторасположение всей банды.

***

Здесь, возле неприступной стены, глядя на большой каменный дворец, невзрачный мыслитель, философ, военный стратег, а в прошлом спаситель мира Су-Тхе-Во прятался и зяб.

Насколько было ему холодно, когда он пытался встретить Сато-Сан-Дже?

Сам дожидался его возле стены, на самом деле навыдумывал.

Кто станет его такого понимать, ведь военачальник верен королю Тое-Сан-Тье и готов за него умереть.

Что случилось с великим лже-правителем и комбинатором?

Какая была возможность, а скатился в канаву и присел.

Вид на окна принцессы Чжи-Шань-Ши пробуждал свет, но сумеет ли она простить?

Когда Су-Тхе-Во закрывал глаза, было, чутко понимал, как катится его голова в ноги Тое-Сан-Тье.

Он вздрагивал, надвигал к самой голове воротник.

Короткими шагами не спеша такой уходил, как больной часто оглядывался назад.

Одно, что он сделал правильно, ушёл прочь.

Настал день, сам был отвергнут и больно бит.

Бородатым и грязным, тоскливо в одиночестве, больше не мог промышлять грабежом.

Такой сидел низко в нищенской одежде и просил милостыню.

Его, щетинистого и неумытого, трудно было узнать.

И сведёт ли случай, сведется с королём Тое-Сан-Тье?

Загадка всей жизни сводит от безумия сума.

Трагедия, забравшая тысячи жизней, как видимо, ушла впрок.

Сколько злости, ненависти, причин будет исходить с его уст.

Зло и только ненависть заставит такого перейти на крайние рубежи.

Слова будут твёрдые, сам несчастный.

Скажут плут, нищий, простолюдин, чернь – всё это вяжется и комкается большим комом возле груди.

Грубая полоса всей ношей налегла на него.

Теряя больше и больше рассудок, Су-Тхе-Во низко пал.

Можно много раз проходить мимо этих мест, присутствует скованность и подавленность.

Война по вине одного.

Что надо сделать, чтобы никогда не было такого?

Онто-Тано, видимо, останется до лета, а однажды Со-Чон-Тхе отдал ему тяжёлый длинный обоюдоострый меч.

Такие мечи были у воинов стражи дворца.

Он не смог удержать такое оружие одной рукой.

Но сжимая его обеими руками, не на шутку им фехтовать.

Мало-помалу, его всё же тренировали.

А вечерами, как все, парень заступал в караул.

Больше всего нравилось замечать.

А на что он вообще способный?

С ним просто заговорить.

Любит помечтать.

Характером «безотказный».

Так входит в жизнь всей судьбы покой.

Хочется развернуться, пройтись, обаять горизонт.

Обеими руками провести по всей столь необъятной земле.

348 год обещан быть урожайным.

Год жизни, отмеченный вторым в правлении короля Тое-Сан-Тье.

А наступили те самые времена, когда надо поправить закон.

Навести в стране полный порядок.

Истребить ненавистных убийц.

Как можно понимать принуждение и рабство.

Сам-то король не сомневался это изжить.

Эта весна принесла большой паводок.

Быстро таял снег.

Проснулось чуткое, чарующее душу доброе настроение.

С самого утра Квон-Кхим-Го спешил в сад, ибо, вздохнувши свежести и прохлады, чутко и бодро дожидался Чжи-Шань-Ши.

Свет от окна, мягкая капель, свежесть чистой природы.

Будит тишина, переменчивость, лёгкий всплеск.

Откинув лёгкое тёплое одеяло, девушка, улыбаясь, шла быстро к окну.

Было так хорошо, столько радостных добрых чувств.

Он и она долго находились наедине.

Этот день вместе проведённого времени не забыть никогда.

Скользит трепетное мгновение, тревожит час, но от всего не уйти.

Ты хочешь возвратиться в поселение Сутже и зайти в тот дом?

Хочется их отблагодарить.

Я уверен, во всём мне поможет Дон-Жен-Ша.

Он и Онто-Тано выведут нас на старую заброшенную крепость Сён-ми.

Что так оно и есть, бандиты действительно там?

Их, видимо, немного, но зимуют и пережидают холода среди людей?

Надо понять, что таит предводитель всей банды Содо-Те-Сато?

Не надо думать, что всё безнаказанно пройдёт.

Не дам в обиду честных и благородных людей.

«Да!» – громко воскликнула юная девушка.

Мой брат – король Тое-Сан-Тье – сделает всё для страны.

Возможно, этот ответ был нужнее всего.

А как хотелось взять и всё сразу переменить.

Оказывается, слишком навязчивый и сложный ответ.

Возможности у короля Тое-Сан-Тье велики!

Рассказать, как есть и как было, принцесса не смогла.

Нервничала от побужденья.

Как трудно, а от проблем не уйти.

Кто-то же должен выйти и во всю широкую грудь встать против бесчинства зла.

Вот он какой.

А брат говорил об Квон-Кхим-Го не превратно.

Добрый у него взгляд, точного слова, больших возможностей.

Такой, как он, сможет стать за место меня.

Наверное, так он и решил?

Не зря был не нужный разговор.

О чём в те дни думал король Тое-Сан-Тье?

Девушка догадывалась, возможно, он сам хотел вызвать на поединок Кхе-Оро-Сай?

Толком не объяснить, а о боевом искусстве подумать надо.

Так сказал отец, глядя сыну в глаза.

Если он, Квон-Кхим-Го, действительно владеет Хо-с-рек, смоги взять книгу его убей.

Со слов Ока-Йо, Шань-Су-Бёо допустил непоправимую ошибку.

Лучше бы он бросил её в огонь.

Нет такой необходимой причины, передать её в руки слуги.

Кто-то говорил – он сильно истекал кровью?

Другие очевидцы утверждали – короля убили свои?

На самом деле он дрался и до последнего вздоха отбивал стрелы своим длинным мечом.

Как говорили очевидцы, книгу вытащили из рук.

Это рассудительно предрасположил и понял сын.

Молодым и горячим в этот скорбный для королевской семьи час, Ока-Йо разом разгромил повстанцев, а заговорщиков казнил.

Книгу искали.

Молодой король Ока-Йо был уверен: боевое искусство Хос-рёк стащил вор.

Если присутствовало сожаленье, сразу умалчивался ответ.

Толку, что говорить, её нет, не будет возможностей возвратить?

Надежда появилась, но сдавил невозмутимый ответ.

Принц Тое-Сан-Тье клялся без книги не возвратиться вообще.

Слово сдержал.

Смысл побеждал с сильной стороны.

Боевое искусство как, кстати, молодому королю сильно помогло.

Квон-Кхим-Го оказался сильным волевым честным человеком.

Оказалось, мастер «боевого» Хо-с-рёк ещё и одарённый стратег.

Ничуть не уступает великим, оказалось, просчитывает обстановку и каждый шанс.

Он не рассуждает, как надо проступить.

Действует и способно реагирует на войне.

Тактика перевоплощается и настигает врасплох.

Сражаясь за истинного короля Тое-Сан-Тье, он, Квон-Кхим-Го, доказал свою преданность и дружбу.

Книга Хо-с-рёк, созданная и написанная для короля, всей техникой, тактикой и стратегией боя – прежде хранилась во дворце.

Видеть её, держать в руках, прочитать не дозволено никому.

Эта тайна будит сердца, ищет избранных, даётся нелегко.

Нужно понимать истину, подлинник неоспорим.

Овладеть нелегко, с боевым искусством Хо-с-рёк ты непобедим!

Задетая тайна неопровержима.

Прежде взять в руки и прочитать книгу, могли лишь Тое-Сан-Тье и Квон-Кхим-Го.

Возвращаясь к первоисточнику, наглядно виден ответ.

Будет присутствовать вариант, множество способов и преодоление.

Задумаешь взять ещё, откроется шире дверь.

То, что есть и написано в толстой книге, Квон-Кхим-Го знал наизусть.

Как правильно говорит мудрец, тайна великого Дао-СС не принадлежит знати, но многие чтят и хранят семейный секрет.

Ходят слухи, боевое искусство живёт и его дух в горах.

Молодость, свобода, упорство, терпение, настойчивость «неустрашимы».

Что взято и проверено для войны, сохраняет покой.

Такое не часто можно было увидеть.

Оценивая знания, осмысливая каждый приём, крепивши целостность боевого искусства, наставники учителя записывали тайное учение в стиль.

Усталость, пот, ссадины, боль не препятствовали борьбе.

Нельзя передумать, оспорить, усомниться в себе.

Высказанное возмущение может быть только со стороны.

Кто стремится всю свою жизнь побеждать – он победит! Искусство Дао-СС, говорят, много совершенствовалось и хранится в душе.

Ничего удивительного нет.

Или учитель не умеет писать, или не хочет оставить наследственное учение другим?

Такое истинное совершенство могло храниться только у знати или в королевской семье.

Боевое искусство брало в себя самое лучшее.

Оставался глубокий след, тренировка с упорством и тщетно.

Красиво управляясь с шестом, мастер-учитель сметал нападающих как метлой.

Ответ подтверждает следующий уровень поочерёдно.

Нет варианта предугадать или обмануть удобный приём.

Смекалка видит, как вывести сильного противника из себя.

Качнувшись, виртуозный боец расчётливо сбивал всех нападающих с ног.

Настигая ударом, противник не мог больше стоять.

Большие руки, они били, как молот.

Сроду не поверишь, пьяный падает, цепляется, заваливается, аж ухватится за забор, ныряет со стороны в сторону, а не подойти.

Поди, уведи его, а ухватится, не даст.

Сбей с ног, а от такого беда.

Пытаются вчетвером, не осилить.

Соберётся толпа человек семь, разлетаются кто куда.

Видели такого, он раскидал тринадцать хорошо вооружённых солдат.

Руби его, кричал старейший.

Размахивая возле него мечом, солдаты неоднократно роняли престиж.

Оказывается, он с виду пьян, а разумом и рассудительностью чист.

Будет смеяться, подзывать, дразниться, а не схватить.

Виртуозное тело перебегает, падает, кувыркается, перекатывается колесом.

Возрастала напряжённость, вооружённые люди теряли мечи.

Вздыхая от поражения, стражники убегали.

Вот возьмется и сразу захватит большой кувшин.

Пьёт, так слюни текут.

Бывает и срыгнёт.

Харкает.

Со стороны видишь, такой не в себе.

Выльет на себя ведро воды, посмотрит на всех, махнёт рукой и пойдёт.

Если расскажешь, так ничего не помнит.

Говорят, был такой мастер, но сейчас не живёт.

Северный стиль Хо-с-рёк редкий.

Вряд ли кто слышал о нём.

Больше всего говорят о Сую-джи-те.

Бдительно он атакует в неравном бою.

Попробуй, одолей его, если в руках хорошего бойца окажется шест.

Развернётся, перекрутит, собьёт, высоко подпрыгнет, прогнётся во весь рост подобием струны.

Хлёст справа, то слева.

Бывает, передвинется, перебежит, живо подтолкнёт вперёд.

Техника подвижная, акробатически сложная, неповторимая.

Славится и живёт этот нетрадиционный вид борьбы.

А кто его основал?

Всякий было, оглядывался по сторонам.

Неужели такая техника проворностью и сноровкой ничем не отличается от Хо-с-рёк.

Сую-джи-те жёстче!

Великий наставник подметил низкие устойчивые позиции от бедра.

Говорит, достаточно развернуться, наклонить тело, сжать кулаки – возрастающая сила, несомненно, ухватит и собьёт.

Спряжение и дыхание сделают своё дело.

Такая техника пробивает и взламывает атакующего «впереди».

Ловкий и много подвижный боец уверен и способен нанести два или больше удара в прыжке.

Кто умеет так драться – непобедим! Учение, оно хранит занавесь.

Поди к тому мастеру в ученики, коль возьмёт.

Его не трудно найти, нельзя лишь ошибиться в пути.

Возникает неуверенность и сразу гнетёт.

Не превратно сказано настоятелем, победить противника куда просто.

Преодолеть внутренний недуг, нестабильность, неуравновешенность нелегко.

Сколько лишних слов, оказывается, скажет будущий ученик.

Ошибиться нельзя, а наставник покажет дорогу непроходимыми тропами в горах.

Видишь тот горизонт, он где живёт великий учитель?

«Видно», – туда мне не дойти, грустно и безрассудно выскажется молодой человек.

Видимо, нельзя преодолеть навязчивое бессилие.

Нельзя надеяться и ждать страсть вседозволенности.

Такое слово в жизни мастера имеет большое значение.

Не излишне высказаться целеустремлённым.

Быть и стойким, и сразу настойчивым.

Знать меру задуманного, осознавая положение и взаимосвязь.

Что останется – причина или душевный покой?

В  мире  боевых  искусств  часто  есть  и  возникает  вопрос.

Не станет ожидания, не шагнёшь смиренно, ибо дороги нет.

Окажется всё своё.

Скажем, переплетаются корни.

Ныне 348 года, искусству Дао-СС Хо-с-рёк тысяча триста лет! Когда-то некий мастер Кхве-Го создал истину чистого боевого искусства Хо-с-рёк.

Не знаю, как так получилось, надлежаще этот стиль сложного боя востребовал король.

Краденое, что ли, в таком смысле слова встал он.

Нет.

Только в эти самые минуты великий воин заметил упрёк.

Как же ты мог возвыситься почтеньем выше самого короля?

Недоумение за истину глубоко отразилось в листах.

Глядя в глаза правителю, Кхве-Го вспомнил пережитое и наставление учителя.

Сможешь прославить себя, найди выход из безвыходного положения?

Ты создал «невозмутимое», недоступное человеческому пониманию.

Видеть тебя, означает, призирать трон.

Тотчас грозное слово «смерть» пробудило сияние и свет.

Нет ничего, что возмутит моё нёбо.

Воин понял: король дозволил принять смерть, как почёт.

Собственноручно.

Но где-то в конце ценной книги воин завещал ему своё имя.

Не для тебя она, ибо не будет пути!

Эти сказанные слова ввели правителя в ярость.

Не подозревая о сломленном самолюбии, во все свои сорок лет он закрыл рукопись, видевши бренный свет.

Столько высокомерия и призрения вырывалось в теневой хрупкий мир.

Не сразу имя славного учителя обрело иное значение.

Долгие годы техника тактика и стратегия хранилась в пыли.

Говорят, этот сложный трактат не переписали.

Осведомлённый значением имени её создателя великий правитель поздно стал понимать совет.

Не случайно это или судьба – одно слово царствования великого Ван-Гё-Тай нашло боевому искусству название Хо-с-рёк! Как сказывает древняя рукопись, аналога нет!

Имя Квон-Кхим-Го тесно и неразрывно с именем её создателя.

Трудно сказать, остался ли трактат без изменения за тысячи лет?

Была рассказана другая, не менее важная правда.

Время не находит причин.

Что-то уходит и теряется навсегда.

Лучшие, оно в будущем.

Вот и встало всё на свои места.

Квон-Кхим-Го с Тое-Сан-Тье больше стали тренироваться.

Найденная истина подтвердила «невозможное» и неопределимое.

Вот такие приёмы может выполнить только акробат.

Надо научиться равновесию, в смысле, последовательности пути.

Сколько переизбранных неповторимых поз.

Богатое наследие, оно зародилось с возвышенностью и честью.

Нет смерти.

Не бывает «ненужного», есть соблазн.

Ненависть отражает бессилием.

Оскверняет нрав страх.

А каким надо быть, чтобы не усомниться в правоте.

Благородным.

Одно и другое вместе сочетаются правдиво – сила и честь! Как часто верные друзья думали о философии.

Рассматривали положение и взаимосвязь.

Что дано и даётся с трудом.

Где шанс не опоздать.

Какая ноша за плечами и как давит.

Сказанное, оно не ушло, время пробудит новые слова.

Об «откровенном» терпимости и соучастии друг Квон-Кхим-Го записывал в своём дневнике.

Зачем он это писал.

А искал невозмутимую правду.

Скажем, сказанное выводилось в закон.

Да и характером он был честолюбив.

Надо полагать, многие влиятельные верноподданные короля стали такого опасаться.

Как хотелось ему угодить.

И боялись к нему подойти близко.

Многие сторонились.

Мало кто видел его, а слава далеко убежала за пределы страны.

Это Хой-Ге.

Как из совсем неуверенного юноши вырос сильный и могучий боец.

Борец со злом – так стал говорить народ! Молва дошла до стен королевского дворца.

А у истории, которой не видно конца, были благородные нравы.

Сильные побуждения.

Возвышенные цели.

Сказывалось: жизнь, прожитая для людей, облагораживает быт!

Честь – как играло это слово возле груди.

Доброе слово, долгожданное и краем необходимое.

Правдивое и правильное.

Оно выравнивало силу и закон.

Взятая высота находила новый трамплин.

Могучий воин знал во времени неразрывную связь.

Пришло время первоцветов, переменчивости, любви.

Природа наделяет жизнь ароматом и живёт.

Тает высокогорный снег, своды неба и земли передвигают мираж.

Как трепетно теперь по утрам поют птицы.

Быстро Квон-Кхим-Го собрал небольшой сильный отряд.

«Больше двадцати воинов не надо», – сказал он.

Взявшись за плечо юноши Онто-Тано, военачальник разрешил входить и присутствовать при себе.

Все знали, он не отступит, ещё больше понимали – им предстоит защитить народ.

Сидя прочно в седле, Квон-Кхим-Го взял из рук стражника от принцессы Чжи-Шань-Ши десять золотых монет.

Какая она оказалась проницательная.

Вдруг он вспомнил вопрос о Баро-То?

Она спросила, куда и зачем идёт тот человек?

Какая у него цель?

Может, он хочет пристанища?

Такой человек ищет только покой.

Нет у него цели, наверное, нет дома.

Ни близких, ни родных.

Ему чуждо человеческое сострадание.

Скажу так, он ни за кого.

«Разве он сможет встать на сторону зла?» – обострила принцесса.

Да, если ему хорошо заплатят.

Он мне показался не такой.

А ему незачем вызывать на себя гнев.

Нет причины нагнетать обстановку.

Такие люди до крайности не дадут о себе ничего знать.

В край острой опасности уйдёт.

Ты вернёшься с победой.

Я уже знаю день, когда ты прейдешь.

Увы, такого не мог знать никто.

Возвышающий жест, подтверждающий силу, мужество, отвагу, уверенно утвердил в путь.

У Квон-Кхим-Го на этот раз были свои личные планы.

Он действительно жаждал уничтожить врага, ещё больше убеждал себя найти беглого Су-Тхе-Во.

Нет места жизни варварам на земле!

Пусть их настигнет правящая рука закона и правосудия! Такие слова звали на подвиги воинов.

В этот самый момент, перегородив путь, навстречу вышел Сато-Сан-Дже.

Как крепко он сжал расслабленную ладонь.

Заходи ко мне, как только вернёшься.

Я хочу с тобой поговорить.

«Будет время», – согласился Квон-Кхим-Го.

Возвратиться без победы не хочу.

Он сказал и сразу заметил оживлённые взгляды.

Только бы всё встало на свои места.

***

Путь, было, отслеживал ясный горизонт.

Длинная дорога становилась местами приютом.

Здесь у поворота на поселение Сутже воины остановились.

Как ярко в эти самые минуты светило солнце.

Синие небеса сказочно обводили весь горизонт.

Ничто не проходит бесследно.

От причин не уйти.

Здесь Квон-Кхим-Го вспомнил бодрого человека, добродушную уверенную хозяйку и тот разговор.

Возьмите моего коня.

Не глядя, военачальник передал вожжи.

Ждите меня и не расходитесь.

Оглядываясь, не сразу приказал всем отдыхать.

Какая была на нём тяжелая броня.

Она ярко отсвечивала на солнце, сразу передавала рыцарю магический вид.

Господин, я хорошо знаю эти места, разрешите мне вас сопроводить.

Да, только оставь свой меч здесь.

Юноша Онто-Тано оказался здесь не случайно.

Взять такого на службу в личную охрану короля Тое-Сан-Тье не мог.

Как сильно билась надежда остаться.

В столь краткий вздох смысла и недоумения, юноша вспомнил старую, заброшенную в горах крепость Сён-ми.

Возможно, это безысходность, но спрятаться удобнее всего там?

Стоя возле дома Квон-Кхим-Го понял: Дон-Жен-Ша бывший солдат.

Тихо постучавши, он и  Онто-Тано шагнули вплотную  к двери.

Не        сразу        открылась        широкая        дверь.

Пожилой бдительный хозяин, не взирая, на сей раз окаменел.

«Не может этого быть», – пятившись, тихо сказала его жена.

Вы очень добрые люди.

У вас большая семья.

Вы приютили меня и девушку переночевать.

Возьмите вознаграждение от имени принцессы Чжи-Шань-Ши.

Кто жил в те далёкие времена, хорошо знает, десять золотых – это целое состояние.

Какая большая радость для простого смертного бедняка.

Но какие надежды.

Квон-Кхим-Го свободно и просто шагнул в дверь.

Хочу признаться, я ждал этой встречи.

На полу близко друг к другу сидели трое маленьких детей.

Та самая женщина крепко прижимала их к себе.

«Вы тот самый проходимец», – вырвалось у неё из уст.

Немного пригнувшись, находчивый воин попросил у хозяйки испить воды.

Этим жестом он, наверное, снял напряжение.

Вы хотите спросить о злодее Содо-Те-Сато?

Он скрывается за холмом вблизи неприступных высоких гор.

Туда, прямо, но рука неуверенно показывала назад – откуда пришли рыцари с Квон-Кхим-Го.

Это так, именно там находится заброшенная старая крепость.

Солдат стоял и на равных рассуждал вслух.

В этих горах прошло моё детство.

Оттуда хорошо просматриваются эти места.

Мыслишь правильно, только правды не разобрать.

Вздохнув истины, оба Дон-Жен-Ша и Онто-Тано быстрыми шагами вышли во двор.

«Нет, не пойдёшь», – со слезами на глазах высказалась в дверь жена.

Не надо, видимо, не хотела, чтобы муж доставал кованое крепкое копьё.

Зачем же Дон-Жен-Ша взял в руки краеугольную железную метлу.

Видимо, знает, как им себя защитить.

Безоружным сильный воин, как видимо, быть не мог.

«Не надо, я ухожу», – громко высказал Квон-Кхим-Го.

Простите, у меня нет права причинить вам и вашему мужу неудобств.

Я зашел всего лишь отблагодарить.

Видный военачальник понял: надо было зайти раньше и обо всём свободно поговорить.

Знакомое чувство вины и упрёка.

Как я посмел ворваться «гордым» и своенравным в чужой дом.

Пусть кто-то думает и считает иначе, прежде всего – честь.

Та, правда, и слово «дающие» знать в лицо.

Нет, не правда, что ты служишь в дозорных самой стражи королевского дворца.

Взглянув на молодого солдата, Дон-Жен-Ша немедля задал вопрос.

Сколько тебе лет?

Исполнилось двадцать три.

Что ж ходишь, опережая господина.

Не дозволительно сразу войти в дверь, без разрешения говорить.

Виноватым и неуверенным юноша шёл за ним вслед.

А где твоя гордость, решительный своевременный ответ.

Понимая пожилого человека, Онто-Тано сразу же объяснил: Квон-Кхим-Го не только военачальник, лучший друг короля Тое-Сан-Тье.

«Ты всё правильно делаешь», – с улыбкой сказал Дон-Жен-Ша.

Будь я на твоём месте, больше и больше тренировался б мечом.

Как видишь, у меня его нет.

Дашь подержать, но юноша сильно робел.

Квон-Кхим-Го не спеша медленно глотками стоял и пил.

Этот случай он обязательно расскажет принцессе Чжи-Шань-Ши.

Будет вспоминать быт, мудрость, громкий смех своего учителя.

Никогда в своей жизни ни с кем другими о нём не заговорит.

Неужели воин чтит пересказанную закономерность.

Как крепко хранит душа маленький огонёк.

Так говорил деда Хве-Танг-Хе, оставь самое сильное боевое искусство себе и храни!

А он Дон-Жен-Ша один из тех, кто хорошо знал и был лучшим другом Хве-Танг-Хе.

Прожиты неразлучные годы.

Не раз опытные воины стояли на рубеже охраны дворца.

Толкая руками тяжёлые деревянные ворота, один из них обязательно заводил непринужденный, правда, ревностный разговор.

Не было безмолвия, не уставали часами биться на мечах.

Самый опасный удар лёгким движением руки он быстро сводил на «нет».

Где надо шагнуть, развернуться, пригнуться, сделать захват.

Отчасти этому научила война, остальное, видимо, он понимал сам.

Вспоминается отчаяние, бегство, ненастная погода, большой заметный костер.

Друзья, как видимо, покинули эти места навсегда.

Ушел Хве-Танг-Хе, взявши с собой неопровержимо ценную книгу Хо-с-рек.

Этой участи не миновать, остаётся взяться за меч.

Такая ноша за плечами, и что он, великий воин, сможет один?

Трудно, а от обыденности и хваткой привычки не уйти.

Нелегко, а взявшись рукой за землю, сразу видишь ответ.

Сжимая лёгкое остроконечное копьё, Дон-Жен-Ша встретил и увидел надёжного верного друга Сим-Ень-Мень.

Говорит, у истинного начала сложный ответ.

Не смог высказаться, говорили глаза.

Всегда думал, не умеет любить, а при встрече сразу по щеке сама потекла слёза.

Её взгляд добрый, манящий, живой сразу отобрал у воина покой.

Нет, о такой жизни он перестал думать и не мечтал.

Уходить надо, уходить, но, обернувшись, он увидел срывающий кровлю ураган.

Ничто не бывает случайно, кажется, заманивает быт.

Толкающий ветер дважды останавливал на пути.

Девушка моложе на целых семнадццать лет, с тревогой в душе громко крикнула: «Тебе же некуда идти?»

Красиво её волосы перекручивались на ветру.

Ещё немного, и он покинул бы эти самые места навсегда.

Удерживая руку, девушка сильным характером уводила его в свой дом.

Здесь он остался и, как видимо, навсегда.

Взявши копьё, он сразу вышел на улицу.

Это не твоя война.

Может быть, проще смотреть на всё это со стороны.

Не что иное, как участь не вразумит.

Остаться в стороне не могу.

Неужели я ошибаюсь и не понимаю совет?

Как говорил друг, лучшее время жизни – выбор пути.

Такая правда открывает новую страницу мудрой книги.

Как хочется понять жизнь и истолковать суть.

Находить в себе «правильное» и недостатки.

Выбирать и не ошибиться.

Пусть один раз сказанная мудрость подскажет, как быть.

По извилистой тропе в горы, Дон-Жен-Ша ни с кем ни разу не заговорил.

Один, он способен сразиться против жадных злобных людей.

Хваткий нрав никогда в своей жизни не ошибался.

Мрачноват, несговорчив, как хладнокровный.

Никогда ни с кем не заговорит.

Не сможет войти в доверие.

Не замечает упрёк, не выскажется в лицо.

Что хочет взять из жизни?

Как понимает совет?

Хмурый и сразу холодный взгляд тает, когда перед ним дети и жена.

А задуматься надо, перейти последний рубеж.

Что чувствует бывший опытный солдат?

Какая правда сдавливает чувства и сколь живёт?

Здесь небольшое поле пересекает ручеёк, узенькая тропинка ведёт сама по себе.

Красивая природа застилает весь этот удивительный край ковром.

Пёстрый горизонт возвышенно и свободно очерчивает, охватывая пространство неба и земли.

Сколько сладких ягод и лекарственных трав собирают люди в запас.

Кто заиграет нынче жизненную мягкую мелодию на свирель.

Чем дольше ходишь, проще чувствуешь быт, тонкий нрав правления дня.

Не нужно оглядываться по сторонам.

Не надо кричать, показывая страх.

Хочется быть среди гор, посредине кручин, оставайся.

Неумолим пыл и жаркий огонь.

Ничего больше не остаётся – утолить жажду и сразу идти.

Как говорил Хве-Танг-Хе, природа внутри человека – со смыслом.

Жизнь прожить, не помутить воды.

Нельзя говорить, оглядываясь назад.

Что правда, то правда.

Крепость Сён-ми сильно заросла.

Трудно найти вход, ещё труднее понять внутренние строения?

Красиво смотрится с северной стороны край стены.

Могучие деревья, как видимо, кто-то посадил?

Сразу понимаешь, здесь присутствует и живёт дух великих воинов!

Что мог сказать Онто-Тано, все догадывались.

Он один из всех хорошо знает эти места.

Видимо, уже забирался по каменным ступенькам в башни страж.

Крепость, она на возвышенности, к ней трудно подступить.

Возможно, эти места открывали ворота на весь мир.

Кто мог такое предвидеть, где смог найти убежище Садо-Те-Сато?

Он, наверное, в бегах или местный бандит?

Когда ещё Квон-Кхим-Го слышал о таких.

Дух захватывало, говорили, такие люди способны сделать мятеж.

Об их неуязвимости часто придумывали.

Стать непобедимым одно, каким быть, другое.

До сути всего происходящего один шаг.

Осмысливают ли те, с кем войдут в бой?

По словам Тое-Сан-Тье, их, видимо, выносила и родила волчица.

Правильно говорит, не будет места варварам на земле.

Такие слова: я не трогаю никого, не к чему придираться ко мне.

Квон-Кхим-Го слышал такие слова только от своего учителя.

Сам эти сказанные слова утвердил, но всегда вырывалась наружу грусть.

Что-то манило.

Звал постоянно неугасающий огонёк.

Больше всего нравилось уединиться в горах.

Так он и делал.

Уходил от людей и всего человечества, покуда не переменилась вся его жизнь.

А какой он бывает случай – ему об этом свойски рассказал деда.

Сам понимаешь, какая бывает непредсказуемая судьба.

Пробежали перед глазами острые мгновения, скользкие впечатления, пришли перемены.

Хочется рассказать, поспешить, а войдёшь в дверь, стоишь и молчишь.

И что же я такой неугомонный?

Не скрою, была неуверенность и кипит страсть.

Бродить и находиться, где попало, не могу.

Нет смысла искать дорогу жизни ещё и ещё раз.

Такое что случилось с Квон-Кхим-Го, скажем, не случай.

Он всю свою жизнь искал, думал и тренировался Хо-с-рёк.

Взмахнула птица счастья большим крылом.

А Хве-Танг-Хе, наверное, знал и смолчал.

Хорошо умеет читать человеческие судьбы.

Грустно военачальник смотрел на каменные стены.

Неприступный рельеф сразу просматривался со стороны.

Ощутивши опасность, Квон-Кхим-Го первым взялся за меч.

Спешившись, все, как один, ступили на древние камни.

Такое чувство, будто уходит от ног тень.

Острое чувство кроено стоилось возле виска.

Надо было только взглянуть, как сразу в голове зародился план.

Выходит, найти правильную удобную позицию и поставить всё на свои места – большой труд.

Задумавшись, он не делился с мнением других.

Не обговаривал ни с кем как быть или поступить.

Возможностей много.

Здесь воин имел в виду только смекалку.

Как расположить лучников на подступах и прикрывать тылы.

Если Содо-Те-Сато прячется здесь, ловушка закроется.

Войти в дверь вовсе означает навсегда.

Продумывая засаду, сразу просчитывалась дистанция стрелка.

Надо отсчитать шаги, заранее пристрелять лук.

Хочется встать во весь рост, но не высокий рубеж.

Велика страна и её безмолвие.

Столь огромные просторы земель.

Как божественна и неповторима природа.

Красота, заполняющая мир.

Эту старую крепость давно позабыли, стены её давно заросли.

Всё перемешалось, стихия и природа сделали своё дело.

Что будет в будущем, и какой быть всей стране?

Такие чувства заполняли душу изнутри.

Они настигали внезапно, пробуждая сразу большой интерес.

Но какая причина множила и наводила страх?

Сколько времени прошло, а где-то Содо-Те-Сато вершит казнь?

Больно становилось от промедления, какой ходит по стране кошмар?

Приказ не выдать себя, короткий и ясный.

Момент ожидания, а следующей возможности нет.

Говорят, бандиты будут здесь, а когда – не понять.

Сколько мыслей, найденной проворности, способов захвата в одно мгновение выдумал он.

Зачерпнув большие резервы сил, опытный военачальник прозорливо видел падение зла.

Терпение как призрак давит на тень.

Сковывает ожидание, таит и молчит.

Нет причин, но надо смериться.

Возникает  ненасытный  вопрос.

Схватившись за землю, лежишь и молчишь.

Только бы не заснуть, а как тепло и ярко светит солнце.

Жара.

Оказывается, из всех самый бдительный Дон-Жен-Ша.

Замечает движение солнца, переменчивую тень, крики птицы.

В его руках неброское копьё.

Видно у бедра спрятан кинжал.

Когда Квон-Кхим-Го сблизился к удачной позиции Дон-Жен-Ша, то сразу увидел идущих по тропинке людей.

Вот-вот, скатится сверху валун.

Затаивши дыхание, твёрдое убеждение подсказывало сразиться.

Жить ради жизни.

Умереть ради неё достойно.

Здесь великий воин хорошо запомнил взгляды врага.

Он умел предвидеть поединок, мог до боя рассказать действие сил.

Вооружены они, как попало, кто с длинным ножом, самодельным копьём, есть мечи.

«Дерзкие», жадные, безответственной сломленной судьбой.

Кто беглый, а кто заблудший?

Сам Содо-Те-Сато видимо воевал?

Видно понимает слаженность, след, свой черёд.

Они входят в каменные стены, молча, осторожно и тихо.

Содо-Те-Сато и его банда медленно входили в капкан.

Страх и злословие не отнять.

Громко взлетели певчие птицы.

Задевая за землю рукой, Квон-Кхим-Го едва ли нащупал горсть земли.

«Я не сомневался», – внезапно в полголоса просто и свободно сказал Дон-Жен-Ша.

Не многие могли выдерживать изнурительный длительный бой.

Неуверенность и причина сама медленно возьмёт в плен.

Как похоже, это Квон-Кхим-Го где-то слышал.

Достаточно выдать наше присутствие.

«А ты хорошо знаешь военное дело?» – вдруг спросил военачальник.

Был в своё время стражник королевского дворца.

Ты воин короля Шань-Су-Бёо?

Служил верой и правдой.

Только слова его были холодные, бдительно старый воин дал рукой жест.

Больше не спрашивать ничего.

Возможности у банды нет.

Всякий раз выискивается лазейка?

Оба в мгновение ока огляделись вокруг.

Чего не хватает?

Вразумит нестерпимая боль.

Тридцать минут оказались длительными и внушительными.

Занимая все главные высотки, воины все, как один, приготовили стрелы.

Тишина отразилась в глубине души.

Слышался в небе полёт сокола.

Птица громко махнула крылом.

Здесь нет выхода, но можно спрятаться и залечь.

Будем рассчитывать на внезапность.

Онто-Тано и Дон-Жен-Ша останетесь здесь.

С этого момента, махнувши рукой, Квон-Кхим-Го отдал приказ – обстрелять.

Другой приказ – взять всех живых.

Как правильно понимать, почему Квон-Кхим-Го оставил их жить?

Пусть судит народ.

Онто-Тано встал во весь рост.

Схватившись за молоденькое деревце, юноша низко опустил голову.

Я хорошо знаю эти места, но это не причина.

Уверять больше было не надо, развернувшись, опытный воин хлопнул солдата по левому плечу.

Возможности велики, а с силой воли круто может повернуться вся жизнь.

Зачем-то Дон-Жен-Ша ясно и подтверждающее вспомнил о друзьях.

Какая правда обязывает хранить секреты дворца.

Что сказал истинный король Шань-Су-Бео, таится в душе.

Тонкости фехтования на мечах раскрывают неустрашимый секрет.

Тактика поединка сближает и реально охватывает все способы проворной отнюдь дикой борьбы.

Что не дозволено показать, оно раскрывается и живёт.

Неуязвимость, отработанная годами, подчёркивает взгляд.

Не страшно умереть, страшнее бесчестие!

Приходится выбирать, ибо лёгкого пути нет.

Хочешь, не хочешь, а от сущности не сбежать.

Такие твёрдые слова Дон-Жен-Ша запомнил видимо от друзей.

Как можно взять и перечеркнуть всё с руки?

Что сказал молодой Ока-Йо, этого не узнает никто.

Шань-Су-Бёо хорошо понимал, к власти рвётся тиран.

Эта книга – ключ.

Возвращение и сразу могущество.

Непобедим тот, кто мудрее, эти самые качества дают лик.

Неразрывность затеи обязательно наведёт на мысль.

Непобедимый воин-король будет всемогущественным и строг.

Есть такие немало загадочные мысли.

Невзирая, узнаешь ответ.

Подойдёт время, станешь неуязвим.

Весь мир у твоих ног.

Покорится гордыня во власти бессмертия.

Что это могло означать – жизнь по ступени выше?

Ока-Йо знал, что даёт эта книга.

Если не истинное мастерство, то ответ.

Вразумит шанс, который даёт смысл.

Мастер Кхве-Го умело и «подтверждающее» смог описать жизнь.

Он же разделил смысл и человеческий характер.

«Самое» трудное и столь правильно – технику, тактику и стратегию невыносимо сложной борьбы.

Корень охватывает вседозволенность, правление, целеустремленность дня.

Можно скрепить азы настойчивостью и терпением.

Но решится на такое и не ошибиться в себе – дано избранным!

Кхве-Го, видимо, был одарён, умело описал полный непревзойдённый стиль кулачного боя в полный предел.

Он же стал великим мастером истинного боевого искусства Хо-с-рёк.

Этот большой труд навсегда остался в тени.

Разве может такая неоценимая наука быть открытой – она наследственность короля?

Надо считать её истинным богатством!

Взявши целеустремленность и решительность со всего, от всей самой сильной борьбы.

Здесь можно сказать не правду, но затаится каприз.

Взяться за  «недостижимое»,  сложное,  вовсе  недоступное, каждому посвящённому не по плечу!

Хо-с-рёк – наука не для слабых умов.

Этот трактат бережно и с большой любовью хранил король Шань-Су-Бёо.

Нельзя считать, что он не показывал её сыновьям.

Бунт был гласный, проворный, дикий, горел каменный дворец.

Возможно, Ока-Йо смог взять власть силой, но уверенности в этом нет?

Все говорили – наследник спешил помочь?

Вспоминая прошлое, былое, нападение на дворец, Дон-Жен-Ша уходил.

Терпение, оно сдерживало волнение и большую настойчивость.

Опустив низко голову, «пережитой» воин закрывал глаза.

Жизнь прожита не зря, так говорил он себе.

Как ты думаешь Онто-Тано, тебя отпустит на день Квон-Кхим-Го?

Можно я это скажу за тебя.

Да…

Возможно, он смог бы решиться на большее.

Как сильно хотелось участвовать вместе со всеми, а оказалось не так.

В бой вступили храбрые, сильные, непобедимые рыцари – стражи дворца!

Радоваться надо, теперь люди уверенно выйдут со двора.

Вновь заиграет редкая и звонкая мелодия.

Он, Онто-Тано, окажется среди всех национальный герой.

Кто как не он расскажет о подвигах и былых сражениях на войне.

Ведь подсказал и помог предотвратить злой умысел и злодеяние против страны.

Если бы он мог на равных кинуться в бой, почувствовать поединок, почерпнуть славы.

Что хочет он, лишь оказаться на глазах всех и военачальника Квон-Кхим-Го таким же, как все.

Нравится всплеск воды.

Не наскучит нескончаемая волна.

Трет, вытесняя, надвигающаяся сила.

Манит прибой.

Одно это воспоминание придаёт уверенности и сил.

Здесь же неуверенность, скованное чувство и зависть «нарастающим» больше и сильнее гнёт.

Юноша низко опустил голову.

Никто не поверит, что он способнее других.

Нельзя сказать тихо, не нужно об этом заговорить.

Сказать можно как угодно и что угодно, но при нём кованый меч.

Воины держат такие же мечи всю свою жизнь при себе.

Можно я тебе открою маленький секрет?

Быть на страже закона при дворе большого дворца, охраняя самого короля, – большая честь.

Неужели ты не знаешь, великие стены замка хранят большие тайны королевской семьи.

Каждый воин, несущий в себе ключ, обязан убить не менее ста хорошо вооружённых воинов врага.

Я сам был таким, тоже верой и правдой служил королю.

Он Шань-Су-Бёо правил страной целых двадцать шесть лет.

Война унесла его жизнь, с ним ушли в последний путь все триста опытных воинов.

Нас уцелело пять человек.

Я, Дон-Жен-Ша, мои друзья Чхе-Се-До, Оси-Кай-До, Хве-Танг-Хе и Сой-Сан-Ке.

Нас единила дружба!

Правда открывает и затеняет покой.

Лучше оставаться в неведении с самим собой.

Хочешь, я покажу, как надо правильно биться на мечах.

Возможно, это пригодиться.

Я ушел бы с тобой, но не знаю, как быть?

Воздух и небо обводили край возвышающей стены в горизонт.

Неуверенность, оказалось, пробудилась сама, сам-то он этого не хотел.

Прежде, Онто-Тано больше всего боялся выдать страх.

Такие навязчивые чувства угнетают, трудно взглянуть в глаза.

Не хочется ничего говорить.

Но как всегда кто-то вынудит и раскроет неопровержимый секрет.

Больше всего молодой солдат боялся лишнего разговора.

Молчание, оно прятало страх, вдыхалось отчаяние, пробудились капризы.

Как стало тяжело, на душе пустота.  Терпение, оно бескорыстно задевает за грусть.

Волнуется, как видимо, без причины.

А всего потому, в самый важный момент смысла жизни остался, а не пошёл в бой.

Как будет лучше, так сказал и сразу решил Квон-Кхим-Го.

Будет ещё бой, эти слова он обязательно услышит от всех.

Кинув на землю своё копьё, Чхе-Се-До вывел из укрытия своего коня.

Онто-Тано, я ухожу.

Как неловко оглянулся к пожилому человеку юноша.

Я хочу быть с тобой.

Нас объединило одно общее дело: ты и я оба хотим мирно жить на нашей многострадальной земле.

«Я обязательно приду к тебе», – громким голосом сказал Онто-Тано.

Скажу откровенно – это тот самый бывший солдат, прикрывающий спину короля Шань-Су-Бёо.

Трудно было вспоминать, как мучительно погибал сам господин.

Возьмите книгу и навсегда унесите её из дворца.

Ока-Йо был далеко, очень молод и горяч.

Узнавши о той братоубийственной войне, громко заплакал.

Вернуть книгу наследнику, Его Величеству Ока-Йо, не захотел король отец.

Строго-настрого приказал идти и во дворец никогда не возвращаться.

Как много прошло времени с тех давних пор.

Минуло больше двадцати лет.

Много мы думали об этой книге в тесном кругу.

Все от неё отказались.

Я, было, хотел бросить её в костёр, но этому помешал Хве-Танг-Хе.

Пусть живёт философия и опасная наука убивать.

Она должна сохраниться, как великое искусство непревзойдённой драки.

Оно возродилось и живёт здесь на корейской земле.

«Да ты спятил», – глотая слюни, сказал я ему.

Это проклятая книга.

Твёрдая  обложка  красного  цвета,  да  она  вся  в  крови.  Её нельзя взять и просто посмотреть, она сразу забирает душу.

Коснувшись её и открывши, ты сразу обречён.

Сколько людей погибло и, возможно, погибнет из-за неё?

Говорили, книги боевого искусства Дао-СС, Хо-с-рёк, давно нет.

Великую тайну унесли те, кто доблестно сражался и погиб на войне.

Нет недоумения, только надо понять, что о чём.

Никто из воинов не хочет и не будет вспоминать.

Война, как видимо, отбирает года.

Многие рассказывали, пережили стресс.

Нет пощады, над судьбою постоянно нависает смерть.

Кто-то отвернется, другие промолчат.

Он Квон-Кхим-Го, как видимо, на войне видит свет.

Взобравшись выше по каменной стене, рыцарь долго стоял и смотрел в горизонт.

По-видимому, никуда не спешил.

Может быть, в эти самые минуты он мечтал.

Вспоминал и обдумывал всю свою жизнь.

Что останется взять, воин обязательно возьмёт.

Не наскучит оставаться в строю.

Не будет считать себя лишним.

Подтверждает правда и утверждение – любить и защищать родные земли!

Во многом талантливый и сильный военачальник преуспел.

Мог ли такое подумать.

Нерешительность и несговорчивость присутствовала часто и оставалась при нём.

Бывалая волокита нескончаемой ношей подтверждала и пробуждалась в глазах.

Такой неуверенный взгляд он увидел сегодня в глазах Онто-Тано.

Неужели его никто не понял?

Неужели никто ничего не скажет?

Не важно, что было, как будет, главное остаётся сейчас.

Правду не переубедить, бывает и хуже.

Все хорошо знают, Квон-Кхим-Го только хотел увидеть его живым.

Бой, как видимо, не начинался.

Воинственный, угрожающий, явно неуловимый варвар Содо-Те-Сато кинулся вон бежать.

Наверное, близко и сразу внезапно подошел страх.

А как он часто внушал и убеждался сам, нет той силы, способной их победить.

Видимо, бандиты не голодали.

Вседозволенность и нещадность много высматривали лазейку взять.

Кто-то отдавал им последнее под кнутом.

Другие выносили и давали сами.

Наделённые силой и отвагой сражались, меньшинством побеждали большинство, бились против стаи в схватке невежественной руки.

Страшно, не на что надеяться, или убьют, либо забьют?

Невыносимо трудно, а не сказать.

Оглядывается мирный человек по сторонам, уходит прочь, только бы варвары не пришли.

«Таких» не вразумил сущий быт.

Не поняли они волю жизни.

Настал час возмездия, аж вырывается с корнем трава.

Вот-вот опустится на голову тяжёлый топор.

Что скажет простой народ, так и будет.

Ожидается страшная участь.

За всё расплата! Смерть или пощада!

Говорят, всё в одно мгновение встаёт на места.

Было безразличие, важность, тщеславие – оказалось немеющая пустота.

Кто посмеет из «таких» первый заговорить?

Больно и досадно отзывалось в душе.

Квон-Кхим-Го помнил правдиво сказанные учителем Хве-Танг-Хе слова: не я дал жизнь, не мне её отнимать.

Это он помнил всегда, даже сражаясь на войне.

Здесь же охватывало волнение, и даже ответственность за всю страну.

***

Ветви  большого  дерева  свободно  и  мягко  прогибаются на ветру.

Стихия жизни и природы, созерцая, внимательно смотрит в мир.

Бесконечность и время сковывают сознание, навязчивостью своей таят и хранят историю всей земли.

Хрустальное чистое небо видит, оно и немое пространство, затаивши дыхание, тихо ждёт.

Находчивостью ищет выход из затруднительных ситуаций, помогает превзойти и убрать со всей необъятной земли зло.

Какая воля есть и находится возле Тое-Сан-Тье.

Такие свободолюбивые мысли, творческий подход, философия, сильное боевое искусство – всё это присутствует и живёт.

Как сильно и упорно этим днём король Тое-Сан-Тье Кореи Когё-ре тренировал стиль техникой и стратегией Кхим-Го.

Хо-с-рек оказывал неоценимую поддержку, острое побуждение всего внутреннего равновесия.

Как нужно было стать сильным, могучим, сразу непобедимым.

Пришёл тот сложный ответ, который не раз задавал сыну отец.

Какой должен быть король?

Каким стать – это не вопрос, как удержать власть?

Нет смысла переубеждать себя вновь.

Какие возможности и какая воля – «другое».

Нельзя выжидать и с недоумением смотреть на других.

Трудно понимать и сразу принимать важное решение.

Что советовал Су-Тхе-Во, проникло глубоко.

Войди в доверие к Квон-Кхим-Го.

Найди ценную рукопись.

Не медли и не сомневайся, убей его.

Нельзя дозволить простолюдину видеть и прочитать книгу.

А этот, похоже, этим искусством овладел.

Так больно эти слова отразились в душе.

Какая подлость и черствость была, словно дядя на руки плеснул яд.

Как это сделать, видимо, не надо говорить.

Наследник престола, будущий правитель страны не должен быть хлюпким, бояться крови.

Так ж, его сердце не может сострадать за «других».

Какая надежда была и оживала в его душе.

Тое-Сан-Тье, наследный принц, твёрдо пообещал принести во дворец ценную реликвию.

Но чего он не мог, и было не в его характере – предать.

Таким его, видимо, воспитал сам отец.

Много           было           правдиво           сказано           слов.

Что осталось и приветствуется: неколебимый дух, стойкость сильного характера.

Он знал, как надобно вознаградить за преданность.

Ещё больше ценил своевременность.

Ока-Йо отец был гордого, подчас несдержанного нрава.

Что было трудно вспоминать: ничто не могло остановить его передумать и принять другое решение.

Если приказ объявил сам король, это есть и оставался закон! В жизни Тое-Сан-Тье всё оставалось по-прежнему.

Он, как отец, никогда не менял принятого решения.

Как и подобает правителю всей страны, никогда не колебался.

Твёрдое решение, оно доставало всем присутствующим немало хлопот.

С Квон-Кхим-Го он просто дружил.

Прежде он не находил себе места, то ли из-за преданности их общей дружбы, или потому, что боялся его потерять.

Друг уверенным словом обещал скоро вернуться.

Были минуты разговора, Тое-Сан-Тье не мог его отговорить.

Наверное, сильным колебанием чувств сразу кинулась в слёзы принцесса Чжи-Шань-Ши.

Нельзя вот так взять и оставить его одного.

Их могут атаковать из засады.

Что ты такое говоришь, он и его воины непобедимы.

Разве дрогнет рука при встрече с кучкой бродяг.

У них не хватает ума взглянуть правде в глаза.

Не хватит умения найти способов сразится.

Брат, он не отступит, будет искать нашего общего врага Су-Тхе-Во?

Я думаю, как он, в городе Се-ёже скрывается приспешник дяди Баро-То.

Понимаешь, этот подлец искал всевозможные пути нас изловить.

Как понимаю теперь я, он наёмный убийца.

Ты точно в этом уверена?

Догадываюсь.

Квон-Кхим-Го непременно станет его искать.

Грусть, настойчивость, беспокойство воссоединились.

Можно долго сидеть и неловко рассуждать.

Только в это самое время Тое-Сан-Тье сразу понял, как нужна его другу поддержка.

«Взволнованным» он сразу выбежал во двор.

Неожиданно ворвался в казармы военных.

Громко и отчётливо дал приказ собираться.

Что случилось и пробудило его так поступить?

«Где Сато-Сан-Дже?» – оглядываясь по сторонам, крикнул молодой король.

Найдите его.

Возможно, стало известно, где заговорщики и сам Су-Тхе-Во?

Сколько времени пути до селения Сутжи в крепость Сён-ми.

Возвращаясь с победой, Квон-Кхим-Го думал с утра возвратиться назад.

Не принято подходить при всех, но больше всего хотелось видеть и поговорить с Дон-Жен-Ша.

Что-то подсказывало, он хорошо знает Хве-Танг-Хе.

Сильнее прежнего воин хотел возвратиться в Се-ёже.

Как он это сделает, пойдёт один или со стражниками из дворца?

Кто нынче сможет перегородить ему путь?

Неужели не понятно, Квон-Кхим-Го очень сильно жаждал найти своего учителя.

Сколько времени прошло, а неиссякаемо жила надежда, что он жив.

Какая причина заставила Хве-Танг-Хе уйти и никогда не возвратиться?

Больше говорило терпение, настойчивый мудрый взгляд.

Начатое, было, записывалось в блокнот – учитель все, как видимо, оставил ученику.

Не мог он оставить философию, она настойчиво крепила Хо-с-рёк.

Что произошло с Квон-Кхим-Го за последние годы, узнают не все.

Неужели такой сильно переменился.

Сам король Когё-ре торопился навстречу ему.

Только бы не свернул с пути.

Он может остановиться и остаться совсем один.

Такой у него характер: не считаться ни с чем.

Громкий голос настораживает, подхватывает, зовёт.

Его приказы ясные, вразумляющие, не принуждая, зовут.

Не принято обсуждать, а говорят о нём все.

Кто славит, другие слагают легенды, многим хочется на него посмотреть.

Все люди боятся видеть стражников короля.

В дрожь бросает, если тот заметит сверху глаза.

Говорить о доблести, силе воли, неисчерпаемой стратегии, их непобедимости не дано.

Кто жил так, большего о себе ничего не расскажет.

Не сможет воин хвастаться и рассказывать быт.

Кто не глуп, сразу уйдёт.

Великая стратегия и непревзойдённая тактика выживания на войне останется и ляжет камнем поперёк всей судьбы.

Тяжело вспоминать жизнь, ещё труднее быть, нести неисчерпаемую чашу участи и закон.

Не надо понимать середину, глубокие сострадания души.

Вразумит время.

Большим трепетом чувств король спешил встретиться с лучшим другом Квон-Кхим-Го.

Они сближались.

Многие воины, сопровождающие правителя, понимали, им предстоит заночевать в лесу.

Играл со спины медлительный звон железных доспехов.

Манила за собой неисчерпаемая тактика жестокой войны.

Тридцать всадников и смелый опытный военачальник, все, как один, охраняли Тое-Сан-Тье.

Сато-Сан-Дже имя видное, своим гордое, врагу беспощадное.

Ведь как мог, мечом пробивал дорогу вперёд.

По его примеру многие воины учились жить и побеждать на войне.

Смело он шёл на врага и никогда не сдавался.

Эти качества не раз отметил за боевую доблесть Ока-Йо.

Только он мог подойти, когда король был зол.

Вспоминаются добрые отзывчивые слова: он победит! Нисколько не сомневайся.

Такой, как он, выстоит и спасёт.

Сын, только ему и никому больше не доверяй! Что он имел в виду?

Сказанное отцом вызывало некое смущение.

Возможно, и такое: Ока-Йо видел и примечал неуравновешенность Су-Тхе-Во?

Взять за причину разговор или взгляд пристального внимания.

У дяди вид был свойский, непринуждённый, сказать правильно, свой.

Никогда его светлость не перегибало черту.

Оценивая обстановку, его мысли тотчас находили ответ.

Говорит и сразу догадывается.

Что-то же выдавало всеохватывающий скупой глаз.

Какой из него советник, если он выглядывает исподтишка.

Выжидает, стоя у двери.

Не задумывался никто, как оценивает он мысль.

Возможно, он подслушивал  разговор  или выгадывал  своё отсутствие.

Убить короля и сразу взойти на его трон, кто-то подсказал?

Правда, говорят, мир заполнен лишним и необходимостью.

Придирчиво же я смотрю на всю жизнь.

Бессмысленные дела тают и возникают по пустякам.

Шанс, наверное, был, но продумать всё до мелочей он не мог.

Когда успел изловчиться переговорить с Тай-Дже-Со?

Участь и правда порою «несравнимы», но кто кого?

Нельзя упираться на случай, все же есть шанс?

Сколько крови тогда увидел Квон-Кхим-Го первый раз.

Никто не вправе поколебать мысль.

Ничто не в силе его смутить.

Тое-Сан-Тье торопился.

Видимо, его мысли по волне перебегали вперёд.

Молча он посмотрел на всех воинов.

Видно было, по лицу из глубины чувств, сжималась тоска.

Нельзя остановиться и высказать Сато-Сан-Дже все мысли вслух.

Правде не возмутится.

Учитель Квон-Кхим-Го – эти слова отзывались с грустью в душе.

Никак не понять, как он сможет определить и найти злостных убийц?

Содо-Те-Сато варвар, убийца, и его жизнь предрешена!

***

Будем рассчитывать на удачу.

Теми мыслями и возможностью вступить в бой, король поделился с Сато-Сан-Дже.

Квон-Кхим-Го ищет преступника Содо-Те-Сато и его людей.

Как считаю я, те постараются избежать встречи с войнами, умеющими вести определительную войну.

Эти места труднопроходимы, сейчас или завтра мы обязательно выследим банду и разобьём.

Мой король, я не знаю как, но чувствует моё сердце, он победил.

Квон-Кхим-Го оказался намного сильней, чем кто-либо это предполагал.

Тое-Сан-Тье знал, как правильно поступить, тогда несколько не сомневался.

Вынужденное обстоятельство подсказывало, как быть.

Сато-Сан-Дже никогда не давал поводу усомниться.

Предвкушая победу, было, сильно в те дни переживал.

Неужели молодой король в трудный для него час не знает, кто за него?

А кто Квон-Кхим-Го?

Как он сумеет расположить и нанести армии Тай-Дже-Со первый удар?

Сато-Сан-Дже понимал так: если вдруг армию Квон-Кхим-Го сдавят, он сумеет выровнять строй и стеснить вражеские силы назад.

На это совсем по-другому смотрел Тое-Сан-Тье.

Учитель Хве-Танг-Хе обучил Квон-Кхим-Го великому Дао-СС, тем больше распознать всевозможный вариант кровавой войны.

Это не могло стать главной причиной, но Су-Тхе-Во никогда не оставлял без внимания самого талантливого и мужественного Сато-Сан-Дже.

Их часто видели вместе, не мог глаз короля заподозрить воина превратно, скажем, в сговоре против отца.

Тое-Сан-Тье уверился в нём только на поле боя.

Так, как смог, его поддержал.

Ничто не могло смутить воина, никто не сможет переменить лад.

Дорогу перегородили пешие пленённые и могучие всадники.

Воины сдерживали строй, все, как один, смотрели вперёд.

Нельзя считать стражника, охраняющего самого короля, слугой.

Эти рыцари будут жить и сражаться все за него.

Что предрешит их судьбу: участь, слава и честь.

Нет ценностей, ничего лишнего – только закон.

Воины горды видеть короля.

Никто не отступит, ибо жизнь самого правителя Когё-ре дороже всего.

Вот он какой, Квон-Кхим-Го, всё правильно и как следует рассчитал.

Талантливый военачальник сможет предугадать, а если это понадобится – разгромить любого врага.

Здесь, возле живописной возвышенности, Тое-Сан-Тье не спеша стал медленно сближаться с Квон-Кхим-Го.

Они шли навстречу друг другу с улыбкой на лице.

Терпение и волнение разом рушилось на глазах.

Только б сдержаться и не выдать чувств.

Сердце и душа настойчиво говорили: этот человек рождён побеждать!

Не скрою эмоций, как дорог стал Квон-Кхим-Го.

Такие надежды вызывают восторг и сразу дают.

Присутствует преобладание света, сияние и сразу блиц.

Что хочет он.

Мучает жажда, как внезапно захотелось пить.

Квон-Кхим-Го медленно поднял правую руку вверх.

Дайте глоток свежей воды.

Так получилось, эти слова он сказал громко, но все приняли за приказ.

Сказанное разнеслось повсюду.

Одно и другое все понимали по-разному.

Скоро, а, наверное, через минуту, военачальнику победителю протянули ведёрко воды.

Как сразу все рассмеялись, в самый последний момент один из всех протянул кружку.

Да, всего лишь три глотка.

В этот момент в плечо, упёршись рукой, встал король.

«Было бы всё так хорошо», – сказал он.

Как научиться побеждать врага без потерь.

Грустно и тихо сказал Квон-Кхим-Го.

Было бы о чём говорить.

Бандиты сразу быстро сдались.

Глядя в глаза лучшего друга, он попросил помочь найти бандита и убийцу Су-Тхе-Во.

Жуткая обида пробежала сразу по лицу.

«Такой» прячется и блуждает по большому рынку среди людей?

Ты действительно так считаешь, пойти и разыскать Су-Тхе-Во?

Да, буду искать его и собственноручно убью.

Нет, его казнят как заговорщика.

Сразу, Тое-Сан-Тье возглавил сопровождающих его воинов.

Сдавивши крепче узду, ясно показал путь.

Длительное молчание жгло и обводило, настаивая на своём.

Удача, она, бывает, часто вырывается из рук.

Сложные обстоятельства вынуждают задумываться надо всем.

Незначительное слово, а как сразу меняется взгляд.

Как было трудно остаться, когда не стало сестры.

Каждый час ожидания.

Вот-вот должен быть с Байо-дза Кхе-Оро-Сай.

Больше всего не хотелось, и опасался войны.

Трудно согласиться, сердце не хотело причинить боль любимой сестре.

На что было ему надеяться, кажется, он оставался совсем один.

Бдительность открывала занавесь откровения.

Её взгляд, Кхе-Оро-Сай увидел бы наверняка?

Не может быть, что принцесса Чжи-Шань-Ши и военачальник сбежали из дворца?

Кто он, Квон-Кхим-Го?

Какое он заслуживает внимание?

Какие перед королём заслуги?

Смущало «другое»: слова Тое-Сан-Тье были холодные, невыносимые и гордые.

Что ли, сам отпустил или укрыл?

Вооружившись терпением, правитель Когё-ре, видно, выжидал план.

Ты знаешь, где она, но не хочешь говорить, да?

Он вольно кинулся в комнату принцессы Чжи-Шань-Ши.

Дико и непристойно схвативши слугу, требовал от него всё рассказать.

Может, и убил бы.

Вот какое лицо короля Байо-дза.

Сам король Тое-Сан-Тье перехватив руки невероятной силой, отбросил его на пол.

Большего унижения король Кхе-Оро-Сай  вытерпеть  не смог.

Схватившись за меч, он первый вызвал на поединок Тое-Сан-Тье.

Холодное молчание отразилось выносливостью чести в глаза.

Этим жестом прервался длинный долгожданный союз двух королевств.

Где-то в глубине души таилась обида.

Сжимался и прятался за спину кулак.

Стойка выжидания скрывала от всех технику боевого искусства Хо-с-рёк.

Развернувшись вполоборота, левая ладонь выдвинулась вперёд.

Ты забываешь, кто ты и зачем пришёл.

Я отвечу, почему юная принцесса бежала из дворца.

Она, сопереживая, поняла: её хочет взять в жёны тиран.

Видимо, верный слуга ей помог.

Зачем король Когё-ре стал оправдываться?

Откровение было принято, в столь последний момент к Кхе-Оро-Сай быстро подбежал Сой-Чон-Хо.

Брат, нам не завоевать сердце принцессы.

Она очень свободолюбивая девушка.

Нет.

Он выхватил свой широким лезвием меч.

Сблизившись на два шага, выдвинул его на Тое-Сан-Тье.

Острие, намеченное в грудь, концентрировало, было, силы и волю.

Король Когё-ре не шевельнулся.

Возникла идея перевести линию атаки по «дуговой».

Руки сразу развернут меч, сжимая рукоять, тело перевернётся?

Перегруппировываться, как считал Тое-Сан-Тье, означало показать свою неуверенность и неуравновешенность.

Преднамеренно отступить – это, возможно, шанс, тот взгляд последствия оправдаться перед Сой-Чон-Хо?

Этот бой пережидала охрана.

Присутствие сдержанности и терпение отстаивали свою главную черту.

Обстановка нагнетала больше и сильнее противовес.

Многие считали: Тое-Сан-Тье уступит и не возьмёт меч.

Ты всегда боялся поединка.

Я вижу в тебе трусливого пса.

Слово обжигало, а он и прежде был неколебим.

Что толку браться за меч, ежели отсутствует примирение.

Эти слова выражали стойкость характера, но никак не побег.

Только тогда король Тое-Сан-Тье велел принести меч.

Поединок состоялся незамедлительно.

Случайностей быть не могло.

Все понимали, до какой крайности доведён разговор.

Глаза внимательно отслеживали каждое передвижение.

Несгибаемая воля заострила внимание в проникающий миг.

Техника пересечения в свободном пространстве диктовала своё – этот бой до полной победы.

Один из правителей, король должен умереть! Случившееся отзывалось с болью в душе.

Жизнь, оказывается, была и зависела только от Хо-с-рёк.

Вот оно чудо, значит, было суждено тогда встретиться с Квон-Кхим-Го!

Теперь, как видимо, всё встанет на свои места.

Король с Байо-дза Сой-Чон-Хо на деле бескорыстно хорошо понимал сплочённость и выгодное решение трёх королевств.

Решение нельзя отклонить, нельзя отсрочить, не так высказаться.

Свобода открывала неимоверно большие возможности, противостоять с севера и запада против великого Китая и Маньчжур.

Нередко на страну Когё-ре и его соседей нападали японцы, разрозненные группировки банд, групп.

Если этот общий союз поддержит с Сил-ла король Су-Дже-Во, нас ожидает длинный мир!

Так ли это на самом деле?

Бывает, выстраивается ловушка, всё расставлено по местам и сразу распределено.

Что скажет друг, какие взгляды у Квон-Кхим-Го?

Нельзя показать страх, недоверие, бояться смерти.

Взвешивая положение, Тое-Сан-Тье не сомневался ни в чём.

Впервые в жизни он понял, нынешний правитель Байо-дза мудрее всех.

Оглядываясь, король Когё-ре догадался, Квон-Кхим-Го ищет и будет искать учителя Дао-СС, Хве-Танг-Хе.

Мысли не отступали, не таились, он не ждал.

Внутри, скажем, просыпалась, буря.

Может, её разжёг этот наивный молодой солдат?

Нет.

Видимо, я взволновался за жизнь Квон-Кхим-Го.

Странно, дороже его и принцессы Чжи-Шань-Ши, никого нет.

Он будто собой и своим присутствием заполняет пустоту.

Пока я буду отсутствовать, друг останется за место меня.

Принимая решение, он всё рассчитывал до мелочей.

Только Квон-Кхим-Го и принцесса Чжи-Шань-Ши смогут править страной.

Принять важное решение и утвердить оказалось легче в пути.

Он не задумывался, как быть, не сомневался ни в чём.

На следующей неделе с охраной стражи и Сато-Сан-Дже великий король из Когё-ре Тое-Сан-Тье проследует в страну Байо-дза.

Впервые в своей жизни нынешний правитель страны дал знать остановиться на ночлег.

Взгляд поняли окружавшие его солдаты.

Какая безмятежность.

Сколько сразу свободы.

Жить отрешённо, уединившись, вольно он, видимо, не мог.

Преданность своему народу и верность стали превыше всего.

Сразу спешился и подошёл вплотную Квон-Кхим-Го.

Не знаю, как говорить, в город Се-ёже зовёт душа.

Мысль находчивая, только Тое-Сан-Тье знал, великий воин умеет предвидеть судьбу.

Смотри в оба, может и окажется правдой.

Друг не из тех людей, кто много говорит.

«Сильным» и отважным никогда на слове не перебивал.

На вопрос говорил, не раздумывая, без запинки.

Точен, предусмотрителен, поймёт расчёт и действие других.

На деле «хваткий» не сумеет солгать.

Не способный высказать гнев.

Бдителен.

Спокоен.

Уравновешен.

Прост.

Простодушие, оно видимо такому к лицу.

Честь, честолюбие, истинная правда проникает со лба.

Можно, раскаявшись, понимать ступеньку предположительности.

Выйти за дверь и оказаться вдали.

Отец не смог вовремя разоблачить Су-Тхе-Во?

Преданные верноподданные люди не заметили длинный ус.

Хрустнула и разорвалась длинная цепь, сдавливая всё начатое и самое откровенное.

Нельзя быть полностью уверенным, что на деле всё хорошо.

Вразумит случай.

Плут, он и в дорогом роскошном халате плут.

Сколько воинов отдали свою жизнь из-за мятежника Су-Тхе-Во.

Больше быть такого не должно.

Вырывается правда, которая безмерно заставляет думать.

Такая она, скованная нестабильная сущая жизнь.

Мало не покажется.

Ожидается одно, удар окажется с другой стороны.

Мгновение затаилось выжиданием.

Мелькнула мысль остаться наедине с Квон-Кхим-Го.

Как-то легко от поддержки и благородства.

Он же проявил большое мужество.

Только им – Квон-Кхим-Го, Сато-Сан-Дже и Со-Чон-Тхе я могу довериться до конца!

Придёт время, так и скажу.

Здесь, по дороге, военачальник и король долго стояли и говорили о своём.

Всё образумится и встанет на свои места.

Хорошо вооружённые воины королевской стражи остановились.

Уже смеркалось.

Солнце быстро опускалось за горизонт.

Тепло и прохладный ветерок обдувал лицо.

Знаешь, как нравится быть на природе.

Так хочется долго бродить и быть в девственном лесу.

В такое время нас обязательно сопровождала стража.

Никто не смел покинуть с правителя и его сына взор.

Слово, оно было и оставалось закон.

Готовьте ночлег.

Конь, наверное, не сдвинется с места.

Увидевши спокойствие своего лучшего друга, больше и сильнее хотелось его отблагодарить.

Такого не объяснить на словах.

Как подступает правда и благодать.

Так захотелось расслабиться и отдохнуть.

Скоро все солдаты уселись все дружно у костра.

Многоречивость ввела их в длинный бесконечный разговор.

Кто-то долго и терпеливо готовил еду.

Другие делали настил, мастерили удобную мягкую лежанку.

Никто не спал.

Здесь можно спросить у самого короля, свободно с ним поговорить.

Посидеть близко на равных.

Увидеть выразительные ясные спокойные глаза.

Все думали о своём.

Кто-то вспоминал свой родной дом.

Другие о воинской смекалке.

Тишина, проникающее равновесие и покой заполняли сполна.

Каждому было понятно, что откуда и как.

Воины стражи не расслаблялись.

Кто же сказал не нарочно – в стране появился новый герой.

Да, появился.

Об этом даже узнал король.

Никакого смущения.

Наоборот.

Он был этому рад.

Смелость лучшего друга сильно восхищает.

При всём, он был мастер корейских боевых искусств.

Таких людей в нынешние времена не много.

Быть не так, а по-другому просто не могло.

Бывает случай, отчего нет смысла возвратиться назад.

Не получится избежать.

Просто потому, что нет смысла.

Ведь до сих пор Квон-Кхим-Го искал деда, учителя Хве-Танг-Хе.

Грустно бывало, задумывался о нём.

С самого начала вспоминал, как начал тренироваться Хо-с-рёк.

Да, корейским стилем боевого искусства Дао-СС!  А почему у этого стиля такое непонятное название.

Деда однажды сказал: отражение и мечта.

Задумавшись.

Квон-Кхим-Го понимал по-своему.

Учитель, я не могу понять, почему среди людей ходит холодный расчёт?

Где он непредсказуемый шанс?

Неужели бедность считается за порок?

Как обидно и несправедливо, одним всё, другим ничего?

Вопросы были и считались ни о чём, только сильно хотелось проучить храбреца.

А зачем?

Чтобы не задавался.

Жизнь прожита не зря.

Странно, полная свобода бодрила так сильно, хотелось тренироваться ещё и ещё.

Сам Квон-Кхим-Го твёрдо понимал: его с боевым искусством не сможет и не посмеет сдвинуть с места никто.

Он                                 стал                                  непобедим! Очень хотелось видеть воинов королевской стражи и дворец.

Да что там говорить, в одиночку нанести удар.

Десять лет юноша прочно учился независимости.

Он так и говорил, стереть все границы с лица земли.

Этого не случиться, не могло произойти и не произойдёт.

Даже через тысячи лет, так говорил Хве-Танг-Хе.

Деда как всегда был и оставался прав.

Было, скажет и долго молчит.

Уйдёт к озеру.

Не возвращается до заката.

Любил тишину, голоса перелётных птиц.

Говорил, в природе своя правильная закономерность.

Видеть и понимать одно целое, ощущать жизнь, проникая в дары.

Что может один человек, другим не дано.

Одного не мог, а точнее, не понимал – вседозволенность и попустительство.

Где и когда «человеческое» я, заполняется нетерпимостью.

Зло, не дающее правильно осмысливать и понимать.

Тот переизбыток гордыни, алчности, высокомерия, сеющий гнёт.

Деда Хве-Танг-Хе сразу сказал, какой был Шань-Су-Бёо и какой есть Ока-Йо.

Если правильно понимать, такого не сносит земля.

Земля, она, видимо, простила.

Хочешь, не хочешь, а жизнь идёт.

Как правильно высказался странствующий мудрец: каждый преследует свою маленькую мечту.

Что сможет оставить тот, у кого на душе пустота.

Нельзя спрятаться за спиной, избежать, притвориться, ежели в глазах людей страх.

Больше всего хочется взять справедливости.

Истина пробуждает и всесильно даёт путь.

Молодость и природа целительной силой охватывает жизнь.

Учение истинного боевого искусства Хо-с-рёк предназначено и предначертано волей самому королю.

Спросят не многие: хватит ли стремления у великого правителя всей страны?

Я скажу проще: книга даст столько, сколько сможет король её понять?

Нет недоумения, есть восторг, а остальное потом.

Целостно охватить такую сложную и сразу богатую науку чистого боя без учителя никак.

Бывает, одно движение надо показывать и поправить несколько раз.

Охватывая мышлением технику тактику и стратегию, возникает вопрос, и только учитель умеет найти ответ.

Книга откровение и уведомление найденных тайн.

Мастер-учитель, знающий секреты непревзойдённой борьбы, а это корейское Дао-СС, – всесильно «непобедим»!

Что сказать об Хо-с-рёк, это непревзойдённая целостная наука, созданная для войны!

Главное оружие меч, но, как говорят великие учителя: правда крепче клинка.

Не важно, что за бедром или возле плеча: длинная палка, посох, железный трезубец или копьё?

Можно не считаться ни с каким видом холодного оружия, только надо владеть.

Кто видел, как трезубец выводит из равновесия.

Нельзя ошибиться, невыносимо трудно, можно упасть.

Хватается за ветви, ствол дерева, отступает, сам в замешательстве попустительстве и будет убит.

Ничто не спасёт, нет смысла взяться за нож.

Палка выше ростом перерубается, а отпустит – сразят.

Хватит ли сил удержаться на ногах, не упасть.

Мастерство отодвигает преграды, убирая препятствия.

Одного и другого одолеет рукой, другие больно получат посохом под ребро.

Сила такова, если хочет, убьёт.

Ни с кем не сравниться.

А желание знать воинское искусство одно, быть достойным, показать себя учителю с хорошей стороны другое.

Здесь мастер сам себе выбирает ученика.

Может это случится слишком поздно, но отдать в случайные руки боевое искусство нельзя.

Закон един, только многие не понимают.

Закономерность своя, здесь слишком большая цена.

Твёрдое убеждение и стойкий нрав не упустит и не пропустит цель.

Хой-Ге, как было это на самом деле, тренироваться не хотел.

Но деда Хве-Танг-Хе не спешил.

Сам однажды показал приёмы  высвобождения  руки на захват.

Техника простая, но бесцеремонно утверждает момент.

Едва касаешься, а он, разворачивая кисть, опрокидывает к земле.

Бывало, прижмет, а начинаешь сопротивляться, сдавит.

Захват может вывести из равновесия либо уронить.

Ты думаешь, эти приёмы не пригодятся?

Нельзя знать умеренность и предвзятость пути.

Один случай из тысячи спасёт жизнь.

Одно пойми: «слабому» и безвольному упрёк!

Каждый день заполненный смыслом учил Квон-Кхим-Го выживать.

Действовать по совести и правдой – этот смысл молодой военачальник несёт в своём сердце каждый день.

Деда был и оставался до самой глубокой старости неуязвим.

Нет, никто в жизни на него не нападал.

Только страшно становилось, какой сокрушительной силой старый человек мог виртуозно атаковать.

Да, стремительно защищаться и атаковать.

Его слова пророчили: «Если постигнешь путь воина, сразу переменится вся твоя жизнь!»

И смеялся я почём зря.

Столько раз противоречил.

Есть большая железная метла, но кроет её силу несгибаемая воля человека.

А не трудно догадаться, мастер говорит о неуязвимости сильных рук.

Прошли годы сильных и упорных тренировок.

Видно стало, как сильно Квон-Кхим-Го возмужал.

К вискам подступила уверенность.

Мысли и взгляд обрели покой.

Непобедимый и сразу непокорный, он спешил навстречу своей судьбе.

Мечта видеть королевский дворец зародилась сразу с рассказов деда.

Она-то и заставила такого своенравного бойца подойти вплотную к замку королевского дворца.

А какая была причина?

Сейчас за него говорит сам король Тое-Сан-Тье.

Тогда, не считавшись с законом, стоило ему головы.

Он великий учитель, Квон-Кхим-Го, смог вернуть во дворец книгу.

На такое не мог бы пойти никогда Хве-Танг-Хе.

Он даже об этом никогда не говорил.

Разве о таком мог задуматься Квон-Кхим-Го?

Всю свою молодость непримиримый и сразу противник, случайно знающий Хо-с-рёк.

Здесь об этом можно поговорить.

Правда и истина нашли его не случайно.

Сам-то был недоверчив, сразу неприступной душой.

В край, что ли, увидел в принце Тое-Сан-Тье правдолюбие.

Здесь, на природе, они вместе учились выживать.

Достигали покоя в гармонии философии.

Каждый день с восходом солнца тренировались приёмам боевого Хо-с-рёк.

Учитель был требовательным, настойчивым и целеустремлённым.

Охватывая откровение, заветное, частицу души – Квон-Кхим-Го как мог правильно его тренировал.

Признался, остаться одному было невмочь.

Что таит большая толстая книга, король Тое-Сан-Тье хорошо знал от отца.

Сказать как не просто.

Мысли и слова лгут.

Изощрённостью боя богат смысл.

Изворачиваешься, уклоняешься, наносишь удар.

Изнутри, от живота, – воодушевлённость.

Щурится глаз, не замечаешь боли, как можешь, дерись.

Главное оставаться самим собой.

Вместе они нашли силы вернуться назад.

Как мог верный друг оставался честен и помогал.

Самое главное – он научил увидеть и овладеть Хо-с-рёк.

Нести в себе тайну и сокровищницу великого Дао-СС.

Момент «опережающее» прост.

Квон-Кхим-Го не меньше сопереживает, и у них один враг.

Много преследуют важные неотложные дела.

Надо изловить и полностью покончить с бандитом Су-Тхе-Во.

Он реалист, подкрадётся и ударит в спину исподтишка?

Кто знает, где он и с кем ходит?

Придёт время, я сразу помогу другу найти учителя Хве-Танг-Хе.

Говорят, нельзя увидеть быт со стороны.

«Сущее» и волю не переменить.

Все возможности в сильных руках.

Великие учителя или уходят в горы, или живут умеренной спокойной жизнью среди людей.

Правды нет, о тех никто случайно не заговорит.

Если кто скажет, сразу задаёт новый вопрос.

Не излишне присесть рядом и выслушать чужой разговор.

Можно взять чашечку чая и свободно поговорить.

Что ищет мастер боевых искусств среди людей.

Нерасторопный.

Внешне неловкий.

Вроде никому «ненужный».

Быт свой, а причин не возникает.

Не знает он праздности, никогда в своей жизни не хвалился.

Чем мог, так выживал.

Не нарочно судьба научила сдерживаться, видеть несправедливость, сражаться на войне.

Путь война внутри, а учитель безликий.

Не дрогнет перед оружием.

Не отступит, глядя на врага.

Незамедлительно заступится за «других».

То и вразумит.

Да, он обучен беспощадно убивать.

Его не смутит гнев, неуравновешенность, нервозность.

Глядя в лицо, открывается правда, характер, взгляд.

Что такое честь, доброта, благородство – скажут дела.

Вы ищите учителя, идите туда.

Рука и плечо простодушно показывают на горы.

Где его можно искать?

Или промеж ущелья возле реки, либо по окраине возвышенности среди скал?

Как его зовут?

В народе их нет, и имя его неизвестно?

А, правда, говорят, он непобедимый боец?

Смертному не под силу, а с магией не подступить.

Как он выглядит?

Слышал, он старец с лицом юноши.

Дао-СС, наука подхватывает и сразу хранит в себе жизнь.

Есть всё самое ценное, нужное и необходимое.

С нею мироощущение, мудрость, великодушие.

Как ему удалось этому научиться и всё понять?

Жизнь даёт ему сил ухватиться за корень.

Сердце неустанно любит и не даёт обидеть.

Весь мир открывается перед ним.

Всё пространство, неизмеримость, горизонты природы, великий космос открывают и отдают возвышенное необъяснимое начало.

В глазах прозорливость, на устах мир.

Говорят, к его дому проложен подвесной мост.

Близко расположены звёзды.

Перебегает и тает, задевая об горы туман.

Призрачное эхо.

На окраине ветров.

А ты видел его или всё выдумал?

Слышал, а вот свидеться не пришлось.

Глотает попутчик неизгладимые впечатления.

Может быть, это правда, а может, обман?

Но люди говорят, неиссякаемая наука великого Дао-СС все же существует!

Хве-Танг-Хе внешне ничем не отличался от простака.

При себе хранил дорогой ему талисман.

Прожил он на этой грешной земле сто лет.

Всякое видеть на белом свете пришлось.

Тяжело вспоминал он гибель своих товарищей.

Многих убили на его глазах.

Он только крепче сжимал кулак.

Сильнее становилась его воля.

Что можно сказать непосвящённому о войне.

Возмущение, недоумение, пережитую неприязнь.

Да, остаётся переживание.

Возвращается навязчивый приказ.

Каждый час видел перед глазами участь.

Меняется    человек,    а   от    сущности    не    убежать.

Жизнь прожита с частыми переживаниями, скажем, не зря.

Не по своей воле вышел в поле навстречу врагу.

Нельзя, увернувшись, не оглянуться на смерть.

Такая участь настигает война на полпути.

Стратегия и тактика о войне, безусловно, описывает каждый шаг.

Бывает противоречие.

Надо видеть местность, небосвод, а под градом стрел не отступить.

Он, Квон-Кхим-Го, тоже вздохнул широкой грудью всё пламя войны.

Правду не разобрать.

Деда Хве-Танг-Хе не раз об этом говорил.

Больше о богатстве и благородстве души.

Нравственности и целеустремлённости.

Честным, справедливым, правдивым больше делать добра.

Не знать и отвергать слово месть.

Здесь одно и другое противоречат.

«Замеченное» устраняется рукой?

Но как правильно понимать ответ?

Такая длинная ночь.

Хорошо, удобно, тепло, а нет сна.

Возвратиться с победой или поникшей вниз головой.

Квон-Кхим-Го отчётливо понимал правду происходящего.

Наверное, он затаил бы вину, если бандиты оставались на свободе.

Вырывается изнутри крик.

Не будет покоя, ежели будет ходить по земле ненасытный и коварный враг Су-Тхе-Во.

А что связывало их, на самом деле.

Великий воин видел того всего несколько раз.

Он будет его искать и обязательно найдёт.

Тишина.

Квон-Кхим-Го много ворочался и никак не получалось заснуть.

Можно посидеть у костра.

Пройтись до дороги и обратно, закрыть глаза и немного постоять.

Я даже не знаю, что говорить.

Обещать не умею.

Охватывает желание долго искать.

Манит душа, терзает неустойчивостью, трепетно будит, заставляя идти.

Вчера он немного говорил.

Только слушал с волнением чужой разговор.

Глядя на Тое-Сан-Тье, он замечал и отслеживал уравновешенность.

Казалось, всё было и оставалось на своих местах.

Одно слово короля так обожгло.

Тихая, тёплая, безоблачная ночь.

То ли не спал вообще, или только дремал.

Всю ночь необъяснимая тревога.

Мягкий шелест, треск, тихий шепот воды.

Здесь на природе он старался больше ни о чём не думать.

Спокойствие и безмятежность сами по себе проникали в лицо.

Ухватившись за догадку, Квон-Кхим-Го встал.

Дон-Жен-Ша хорошо знает Хве-Танг-Хе?

Эти мысли он проглотил и стоил в старой крепости.

Может быть, это так, но не хочется говорить об истинном боевом искусстве Хо-с-рёк.

Взгляд пронизывающей глубиной отражал в действительное.

Говорить не принято, всё прошло, время не развернуть.

Дон-Жен-Ша и его друзья дали клятву никогда не возвратится во дворец.

Ценная рукопись Хо-с-рёк навсегда утратит её превосходство и никогда не вернётся назад.

Эти мысли тревожно всплывали и сразу таяли в голове.

Время пришло другое, настали времена правления Тое-Сан-Тье!

Говорить о правде минувших дней нелегко.

Скрывается занавес давнего прошлого, тот неутомимый час.

Ока-Йо был сильно одержим в молодости, долго и упорно её искал.

Казалось, вот что-то произойдёт.

По следу, касаясь корейских гор, переступая пороги, шли стражники, обыскивая людей.

Много сказано лишнего, Хве-Танг-Хе уходил и прятался среди скал.

В те далёкие времена начала правления Ока-Йо, он жил высоко в горах.

Его домик находился и стоял на возвышенности у обрыва.

Низкие пороги ручьёв с большой шипучестью несли самые чистые, и целебные высокогорные воды.

Говорят, там боится пройти смертный человек.

Ищите вора.

Приведите его.

Найдите мне ценную рукопись Хо-с-рёк.

Гнев сразу заставлял всех искать.

Наследник трона Тое-Сан-Тье внимательно следил за политикой и происходящим.

Наверное, тогда многое ещё не понимал.

Однажды сказанные слова сильно задели молодое сердце принца.

Книга Хо-с-рёк ключ к силе и могуществу.

Это не просто искусство чистой драки.

Вся всесокрушающая мощь.

Отец сжал с силой и расслабил кулак.

Нельзя смириться с безвыходным положением.

Нужно долго и терпимо искать.

Книга есть, но ее, по-видимому, хранит воин-стражник, охраняющий замок дворца?

Прошло девять лет.

С того самого времени Тое-Сан-Тье в тайне от всех начал её искать.

Оказалось зря много пройденных дорог.

Ни к чему похожий разговор.

Затихало подтверждающее ненасытное волнение.

Прежде как-то настороженно билось сердце.

Что-то подсказывало: боевое искусство в горах?

Дыхание ждало того самого дня – пришедшего Квон-Кхим-Го.

Истина задела сразу и своевременно, независимый юноша владеет Хо-с-рёк!

Квон-Кхим-Го же дозволил себе первым напасть на всю стражу королевского дворца.

Видно было, не добивал.

Казалось, всем дал урок.

Ока-Йо долго не мог понять, как это произошло.

Утешить мог наследник, сын короля Тое-Сан-Тье.

Отец, книга Дао-СС и её мастерство будет храниться мной как святыня.

Буду честен, книгу найду.

Слова оказались явью.

Ступив на путь воина, истина жизни сразу подкрепилась силой непобедимой борьбы.

Кто же он, Хве-Танг-Хе, что долгие годы хранил при себе боевое искусство Хо-с-рёк?

Что же на самом деле произошло?

Правду знает ученик, или её знать не дано.

Вчера они долго думали, тот момент сопереживания отступил.

Насытившись спокойствием, король, военачальник и стражники отправились и подошли к городу Се-ёже.

Там не многолюдно.

Большая конница Ока-Йо проходила здесь так лет девять назад.

Город небольшой, многоуровневый, близко и даже вплотную гора.

Отсюда, видимо, и начинается высоким рельефом больших скал длинная долина гор Хау-то.

Узкие переулки, каменные дома, сразу ступеньки.

Площадь длинная, всегда уступает место ремеслу и торговле.

Вот он какой, самый крайний рубеж.

Говорить и осмыслить окажется сразу нелегко.

Будет присутствовать пробуждение и сразу великодушие.

Весь мир у твоих ног.

Было бежал в никуда, а теперь все оглядываются на него.

Просил милостыню был на краю, нынче каждый даёт низкий поклон.

Вот он, тот самый город, где Хой-Ге двенадцать лет назад встретил деда Хве-Танг-Хе.

Здесь воин Квон-Кхим-Го первым остановил коня.

Немного ожидания и затишья, все люди быстро пригнулись к земле.

Кто-то видел присутствие короля, другие этого не понимали.

Сразу озарил блиц доблестной боевой непобедимой конницы из дворца.

Какая сила и способности в этих руках.

Такая мощь, столько возможностей, сразу отваги.

Подумать только, как уверенно великие воины держатся в седле.

Как красив сам король.

Да, сам Тое-Сан-Тье увидел взгляды народа.

Можно было спросить, но он молчал и смотрел на Квон-Кхим-Го.

Только здесь на этой самой площади друг присаживался отдохнуть.

«Что же они так долго стоят?» – кто-то выкрикнул со стороны.

Неужели нет дороги.

Но  эти  слова  были  пронзительно  знакомы.

Оглянувшись, Квон-Кхим-Го заметил проходимца Баро-То.

Так сразу тот не остановился.

Задвинув на лоб свою широкую шляпу, быстрыми шагами сразу уходил.

Нет, теперь ты от меня не уйдёшь.

Сломленное чувство предугадывало его каждый преднамеренный шаг.

Скованность не могла достать такого с руки, но рядом стоял вверенный королю отряд.

Среди народа, с самой большой шляпой выделялся только один он.

Резкий хлопок.

Выражено Квон-Кхим-Го окликнул нескольких самых сильных, крепких солдат.

Поправив на себе у бедра меч, сразу шлем, он правильно и кратко велел привести Баро-То сюда.

В мгновение Тое-Сан-Тье не понял, что произошло.

Были мысли, что друг увидел самого Су-Тхе-Во.

Баро-То.

Изысканный подлец.

Ты не мог в нём ошибиться?

Король задал свой существенный вопрос.

Нет.

Можешь рассказать, что с вами такое произошло?

Он встретился на дороге, показался добрый, отзывчивый человек.

Внешне – монах.

Оказалось, осведомитель нашего злейшего врага Су-Тхе-Во.

Кто я и кто была она, он наверняка знал.

Такое преследование причинило нам много неудобств.

Вырваться получилось только у стен дворца.

Почему ты до сих пор мне о нём ничего не рассказывал.

Буду честен, наверное, тогда думал о «другом».

Драка на этом самом месте вынуждала меня убивать.

Сам не знаю, по какой это такой причине местный чиновник Тай-Сан-Же выхватил из руки принцессы кинжал.

Этот кинжал может стоить ему головы.

Я уверен, он высматривает из толпы.

Выходит, случай помог увидеть теневой холодный расчёт?

Свою широкую шляпу он сжимал и крепко удерживал в правой руке.

Казалось, готовился метнуть нож.

Было бы потехой, если он хороший боец.

Видно было, как воин сдерживал себя, глотая слова.

Сильнее прежнего пронзило острое чувство и неколебимость.

Я так тебе благодарен, очень прошу, береги себя.

Эти самые минуты казались вечностью.

Баро-То, заметив быстрых и проворных солдат, кинулся бежать прочь.

Он умело пересекал, преграждая всевозможно воинам путь.

С силой метнул в их сторону железный кованый прут.

Монах прижался к каменной стене, развернувшись, цепко ухватился за длинный шест.

Разбежавшись, чуть было не перепрыгнул высокую стену.

Больно ударившись, он упал.

В этот самый момент у него в руке блеснул острый нож.

Больше нельзя было ждать, Квон-Кхим-Го бегом и очень быстро спешил в том направлении сам.

Чувство прежде подсказывало: Баро-То действительно ухватистый ловкий боец.

Да, он трижды размахнулся на опытного солдата ножом.

Только в ответ получил неожиданный удар кулаком в лицо.

Три больших переворота по земле сразу поставили его на ноги.

Он вновь быстро и стремительно кинулся бежать.

«Догоните его», – грубо вырвалось у Квон-Кхим-Го.

Быстро и ловко перепрыгивая все преграды, войны сбили его с ног.

Не уйдёшь.

Но Баро-То неожиданно встал как вкопанный.

Он боялся теперь знакомого военачальника, как никогда.

Страх уронил его такого неуверенного наземь, неожиданно подлец встал на колени.

Ты ведь хорошо меня знаешь.

Я верный твой друг.

Верный слуга Его Величества, короля Тое-Сан-Тье.

Вы, наверное, великий воин Квон-Кхим-Го.

Я же…

Эти слова громко перебил сам король.

Ты хоть даёшь отсчёт, с кем посмел говорить.

Видно, как он умело маскируется под бродяг.

Что произошло, хитрый ум, видимо, понимал.

Сразу кинулся быстро под ноги к Тое-Сан-Тье.

Стража пересекла и остановила, удерживая его с плеч.

Не смей подходить близко к Его Величеству самого короля.

Тебя слышно за десять шагов.

Да, только в это самое время, молодой солдат преподнес Квон-Кхим-Го острый длинный нож.

Этим ты пытался убить война, а если ни в чём не виноват, зачем?

Я виноват, но моя вина не имеет большего значения.

Да, я воровал, я подлец, но я однажды спас тебя и той девушке жизнь.

Ты лучше расскажи ещё о себе?

Скажи, кто ты на самом деле?

Как тебя зовут?

Он немного перевернул широкую шляпу на голове.

В столь бросающее очертание, она больше походила на «большой» сюрикен.

Дай сюда свою шляпу.

Но Баро-То, перевернув ее, быстро метнул в сторону своего злейшего врага.

Оказалось, она прошла стремительно выше  головы  по «осевой».

Большой круг просвистел прямо над головой стражи и Тое-Сан-Тье.

Ты наёмный убийца! Так сказал сам король.

Треск в деревянной стене краем перебил доску.

Теперь меч зависал над его проклятой головой.

Ты будешь мучительно казнён.

Стражники сковали его действия.

Пленённым он вышел на длинный бесконечный прямой путь.

Улика зависала прямо над головой Квон-Кхим-Го.

Да, Баро-То жаждал его смерти.

Выходит, полное вознаграждение он получил.

Кто его теперь будет слушать.

Все сразу понимали, сфера острого предмета облетела острой направленностью через Тое-Сан-Тье.

Большой сюрикен из прочного железа всю жизнь прикрывал голову, и никому не было страшно встретить такого на пути.

Кто он, вор, лжец или убийца, не будут больше выяснять! Теперь их дорога пересекала улицы и переулки.

Широкий тротуар был полностью оцеплён.

Откуда вышло на улицы много народу.

Слава королю лихо и «бравом» прокатилась по всей корейской земле.

Да, великий правитель хотел видеть лица своего народа.

Какая ноша за плечами, такое когда-то много рассказывал Квон-Кхим-Го.

Разве не понятно.

Вся страна переживает большое смятение.

Развал и тиранию он, сын «великого» Ока-Йо, не допустил.

Как бы мог управиться со всеми делами Су-Тхе-Во?

Он свойски презренно относился и глядел на простой люд.

Видимо, большая ложка пряталась где-то у бедра.

Что хотелось, то он и смог взять.

Тое-Сан-Тье много думал о благосостоянии народа.

Столь внимательно смотрел в сущие человеческие глаза.

Сколько боли он отслеживал и проглядывал молча.

Такие надежды пробуждаются и будят в лицо.

Да, будет сильная армия.

Мы расширим города.

Этот час близок, будет долгий и крепкий мир.

Он понимал – это надо налаживать сейчас.

Да, считаться с народом.

Думать о людях.

Тое-Сан-Тье остановил коня.

Его могучий конь сильно ударил копытом о землю.

Медленно лучший друг глянул в усталые глаза самого Квон-Кхим-Го.

Ты болен.

Нет, очень хочется спать.

Я думаю надо возвращаться, Баро-То расскажет, где скрывается бандит и мятежник Су-Тхе-Во?

Прости, я так же, как ты хочу его изловить.

Слишком большая цена всей победы.

Что же может знать тот, который только что пытался убить Квон-Кхим-Го?

Не простой этот человек, здесь скрывается старая ранее планированная дружба.

Этот бандит – наёмный убийца!

Остаётся прежний вопрос: чем же заплатил Су-Тхе-Во?

Мысль сразу переключилась о возвращении.

Знаешь, что скажу я тебе: отъявленного негодяя здесь нет.

Знаю, он в городе Когё-ре!

На самом деле Су-Тхе-Во действительно находился близко к королевскому дворцу.

Были времена, помышлял разбоем.

Умело расправлялся с безоружными, простыми людьми.

Сейчас наверняка в его доверие не может войти никто.

Скомкавшись с самых ног, он иногда просиживал у двери своего собственного дома.

Нищим и бездомным он бесконечно бродил.

Бродяга действительно хорошо знал Баро-То, вовсе Тано-Жай-Ше.

Этот непревзойдённый убийца.

На его щиту смерть многих из богатых семей.

А о том, сколько он убивал людей, не скажет никто.

Видно, такой прохвост не считается ни с чем.

В своей холостой жизни никогда не ошибался.

Не брал денег наперёд.

Удостоверившись в «содеянном», любой заказчик тайной казни рассчитывался всегда.

Он никогда не пользовался своей большой шляпой.

Постоянно прикрывал ею лицо.

Взгляд необыкновенного мудрого человека.

Характер настойчивый, жёсткий, не уступал никогда.

Никто не мог сразу видеть его глаза.

Мастер маскировки и мимики, а по жизни артист.

Не было у него навыков фехтования на мечах.

Руки железной хваткой душили со спины.

Не редко он пользовался удавкой.

Были случаи, добивал остриём.

Все преступления он совершал в маске.

Такие выразительные большие глаза трудно скрыть, но прикрывал капюшон.

Он всегда таил у бедра свой маленький нож.

Тем, что отмахивался, всем рассказывал, нашёл в пути.

Кому надо было, тот слушал.

Равнодушие или простодушие задевалось с руки.

В жизни-то он большой выдумщик.

Невероятный стратег.

Внешне монах, больше одинокий, на деле убийца – всю свою жизнь сторонился людей.

Не любил он выходить днём в многолюдные места.

Бодрый.

Притворщик.

В пути «щедрый», мимо не пройдёт.

Где, когда, всё узнает?

Подслушивая, молчит.

Не откажет любезности поговорить.

Многообещающая суета всячески говорит о своём.

Уверен.

Благодарен.

Честолюбив.

А было такое, находили и брали совет.

Это шло такому на пользу.

Красивые мысли, задуманные фразы, прозрачный вопрос.

Он скрывал зловещее лицо в доброго человека.

Было время, сближался со знатью и говорил?

Такие люди всё делают вдали от человеческой души.

Да, это сильная удача.

Как это понял и уверил себя король Тое-Сан-Тье.

Такое ему приходилось увидеть первый раз.

Варвар уподобил поставить под удар его жизнь.

Баро-То вымышленное имя.

Оно вышло из народу, а родилось в двуличности дел.

С таким именем он жил, общался с людьми, убивал.

Почему этот странник так сильно похож на монаха?

Говорят, высоко в горах Хау-то, там, дескать, жили и, возможно, живут отшельники.

Имя, взятое из легенд.

Да, они владели наукой выживания.

Были способны себя защитить.

«Особенное», как говорит история – они владели всеми видами оккультных наук.

Такое мог дозволить себе только «отрешенный».

Что было и сильно давало покой, это отчуждение.

Был такой Баро-То на самом деле из «Тон-го».

Но прошли годы, само время прикрыло все подвиги и дела.

Сказка, быль, никто не узнает.

Много разных легенд хранит эта удивительная страна.

История всего народа, тщетно записывается в рукописи перемен.

Листая страницы толстой книги, вновь и вновь перечитываешь имена.

Знают тех героев совершивших подвиг.

Увы, нет покоя, как много на земле зла.

Порою, задумываешься и молчишь.

Откуда своеволие?

Неужели для успокоения души нужен раб?

От забывчивости, неуравновешенности, согласия и молчания делаются рабы!

Такое было записано в записной книжке деда Хве-Танг-Хе.

Сидя в седле Тое-Сан-Тье обдумывал мысли и стратегию Кхим-Го.

Он вспоминал пересказанные Квон-Кхим-Го от его учителя слова.

Смысл находится при себе, а «осмысленное» живёт! Король знал на деле противника и войну.

Затрагивая чашу и весы происходящего, истина оживает в борьбе.

Выходит, Хве-Танг-Хе сам себе выбрал ученика.

Он оказался большой философ и мудрый стратег.

Сам предложил юноше тренироваться Хо-с-рёк.

Прежде Квон-Кхим-Го остался ему «благодарен».

До сих пор верит – он жив.

Ныне теперь задумался его отыскать.

Где?

Боль, она сковывала с груди.

Такие чувства приходят тогда, когда ты потерял своё.

Самое дорогое, самое нужное, без чего жить вовсе никак.

Грустным и молчаливым Квон-Кхим-Го отставал было на шаг, теперь на три.

Весомая фигура никем больше не обгонялась.

Такое впечатление, вся стража подчиняется только ему.

Хватит оглядываться, не ждите, я скоро приду.

Он был чуждый, грустный и молчаливый.

Бывало, с ним можно было легко заговорить, сейчас нет.

Неужели Квон-Кхим-Го вкусил всю необъятную и невыносимую алчность судьбы?

О чём думает?

Видно со стороны, как заботится о нём король Тое-Сан-Тье.

Как легко и с улыбкой сама принцесса Чжи-Шань-Ши встречает его каждый день.

Он не упустит случая заговорить с великим военачальником Сато-Сан-Дже.

С ним веселей, проще, уверенней становится на душе.

Сам ловкий, сильный, не умеющий отступать.

Если ему сейчас грустно, пусть побудет один.

Говорят, найденная причина отступает в уединении.

Лучше не вмешиваться и не мешать.

Охватить пережитые ошибки, их понять проще одному.

Будет время, обязательно он пройдёт пешком по всем знакомым местам.

В долине Хау-то на месте хижины деда обязательно построит себе маленький дом.

Наверное, трудно в столь краткий срок жизни вот так вот всё переменить.

Он задал себе неловкий вопрос.

Задевает безмолвие, смысл, находчивость, здесь каждый воин понял своё.

Король даже не оглянулся.

Он и его верная стража возвращались назад.

Здесь, без промедления Тое-Сан-Тье спешил и хотел увидеть принцессу Чжи-Шань-Ши.

Какая она уверенная, сильная, а чувство ответственности лежит на его плечах.

Можно понимать всё не сразу.

Стараться превзойти последний рубеж.

Увидеть и умолчать.

Выходит, присутствует правда, которая преобладает и будет вести.

Вспоминаются больше и чаще проказы сестры.

Непримиримость, настойчивость, ненасытность.

Был случай, когда он больно из-за неё упал.

Они бегали, перекидывали вещи, вместе бежали наперегонки к отцу.

Она терпела обиду, отмахивалась, кричала своё.

Первая залезла отцу на колени, крепко обнявши, прижималась с руки.

Чжи-Шань-Ши, было, дразнилась сидя у него на руках.

Как хватко она сразу бралась за грудь, когда он её поднимал выше головы.

Теперь брат сильно стал за неё переживать.

Она не меньше хочет понять, зачем её дядя так жестоко мог поступить?

То предательство сразу её переменило.

Она стала задумчивой.

Сразу взяла в руки книгу.

На ней появилось то самое дорогое ожерелье, которое подарил ей отец.

Такую грустную брат не видел её никогда.

Молча король и его стража приближались к дворцу.

Когда Тое-Сан-Тье оглянулся, друга рядом уже не было.

Видимо, Квон-Кхим-Го остановил коня на том самом месте, где последний раз их выжидал, преследуя Су-Тхе-Во?

Надо видеть суть происходящего со стороны.

«Где Квон-Кхим-Го?» – громко и вызывающе требовал ответа король.

Он не хочет возвращаться, или с ним что-то произошло?

Выходит, вы не смогли его удержать, но почему не сказали мне?

Тое-Сан-Тье хорошо понимал, случилось всё по-другому, не так, как мог рассчитывать Квон-Кхим-Го.

Только сейчас он стал догадываться: Дон-Жен-Ша тот самый стражник, ушедший вместе с Хве-Танг-Хе?

Сколько же их было?

Затрагивает свой неиссякаемый пыл, как долго и неутомимо принц страны солнечной Кореи это искал.

Книга Хо-с-рек, было, щемя сердце, навсегда утратила все надежды.

Но знать Дао-СС, жить с ним, овладеть им, сопутствовала судьба!

Он, Квон-Кхим-Го, достоин самых лучших наград.

Я так думал, Хве-Танг-Хе сдержал клятву по истечению времени передать книгу мне?

Как?

Об этом никто больше не заговорит.

Тревожит одно, а мысли и смысл совсем другой?

Он может сказать и уйти искать Хве-Танг-Хе?

Учитель, как я перед тобою виноват.

Такое блудное состояние души, будто сам Квон-Кхим-Го попал в плен.

Тяжело.

Только не умолкнет ответ, царящий и дающий совет.

Всё хорошо ничего не случилось, наверное, навязчивая грусть.

Хочется дотронуться до молодого деревца, оглянуться вокруг, присесть, там подремать.

Молодой король Тое-Сан-Тье дал знаки внимания возвратиться назад.

Как сильно манило призрачное побуждение, оно пряталось и скатывалось с руки.

Как живой огонек, много перебегая, нависал и вырывался вперёд.

Чувство настойчиво и требовательно повторяло – надо найти время и больше тренироваться Хо-с-рёк!

Да, настойчиво учиться всем способам разного удара.

Умело и стремительно наносить удары ногой.

Будет тебе по силе всесокрушающий кулак.

Станешь видеть быт и человеческие глаза.

Не сможет судьба супротивиться и отвернуться.

Такое, было, говорил друг.

Сам показывал и учил, как надо и следует отследить бой.

Траектория руки часто была и оставалась прежней, только менялась позиция и разворот.

Он показывал технику подвижного боя и учил.

Было что-то высвобождающее, будто тело само прогибалось в нужный момент.

Ничего лишнего.

Никаких повторных движений.

Боевой танец как огонь перебегал по земле.

Одушевление пробирает лёгкостью изнутри.

Душа в восторге и сразу поёт.

Присутствует ненасытность, а с нею мечта.

Каждый день не проходит зря.

Сильное впечатление усиливается, как и чувство любви.

Квон-Кхим-Го немного задумался.

Просчитывая свои возможности, бегло показал себе все приёмы «боевого» Хо-с-рёк.

Задерживая дыхание, спрягая мышцы, настойчивостью и устойчивостью молниеносная атака всей стремительностью вырывала с корнем траву.

Боевые приёмы мерой внимания очерчивали бесстрашие и захват.

Открывая занавес тайн, всего, лик сложной неприступной борьбы, больше понимается цель, дающая полную свободу душе.

Деда говорил так: тренируй чаще мягкий непрерывный темп.

Умей отследить шанс.

Старайся бить, выбирая.

Скорость, координация, внимание обретут мастерство.

Твои руки окрепнут от увесистого шеста.

Длинная палка перегородит, ею легко развернуть, передвинуть позицию, атаковать.

Такой легко сдавит, сожмёт, перегородивши столкнёт.

Нет предела возможностям.

Иногда Квон-Кхим-Го брал в руки копьё.

Сразу учитель учил юношу фехтованию на мечах.

Это оружие будет находиться при тебе и верно служить всю жизнь.

Вначале молодой человек не придал этому значение.

Казалось, острый, заточенный, опасный меч ни к чему.

Такая техника и навязчивая стратегия, тронет проворностью и догонит любого навязчивого чужака.

Как было сказано, так и есть.

Прежде железный меч он носит в ножнах за спиной.

Сколько времени ушло с тех пор.

Утекли прежние ручьи.

Полностью поменялось над головой небо.

А возможности стали велики.

Воин сильно пошатнул под ногами перекинутый мост.

Сразу качнулось ловкое неприступное тело.

Наверное, Квон-Кхим-Го сжал мышцы, вдыхая покой.

Он был слишком твёрд и уравновешен.

Те же ясные выразительные глаза.

Наверное, он вспоминал прошлое?

Зачем-то чертил на земле план.

Строил из соломенных палочек маленький дом?

Грусть отбирала у воина покой.

Неужели он возвратится?

Возник противовес, лёгкое колебание, невзрачность, так бывает не зря?

Только случай сможет определить и расставить всё по местам?

Возможно, Дон-Жен-Ша всё рассказал о себе молодому солдату Онто-Тано?

Может такое случиться, он поможет и подскажет найти Хве-Танг-Хе?

Не  знаю,  как  быть,  с какими  словами  подойти?

Возможно, Дон-Жен-Ша знает, где и как живёт Хве-Танг-Хе?

Взгляд пронзительной глубины.

Присутствует мера и сразу ответ.

А что может произойти?

Если учителя нет в живых, где похоронили?

Сжимаясь внутри, Квон-Кхим-Го низко опустил голову.

Смириться, как видимо, он не мог.

Звало и убеждало прозорливое чувство.

В этот час он отчётливо понимал: судьбу и счастье нашёл из-за Тое-Сан-Тье.

Как сильно военачальник был благодарен!

Такая сила находится и помогает превзойти крайний рубеж?

Что можно сказать о боевом искусстве Хо-с-рёк?

Сильный человек говорит правду, и его возможности велики.

Какая нынче хорошая погода.

Тепло.

Сдувает тишину маленький ветерок.

Шуршит сухая трава.

Едва шевелится крона деревьев.

Лес и его неровный ландшафт спит.

Здесь совсем близко перетекает дорогу маленький ручеёк.

Перебегает по каменной переступи вода.

Журчит, сдвигается, отражает свет.

Всё понятно, где мог укрыться и затаить дыхание враг?

Квон-Кхим-Го медленно пошёл вдоль ручья.

Задевая низенькие деревья, он сразу пригибал ветвь.

Вот здесь он таился.

Может такое быть, есть тайник.

Подумать можно по разному, как и сказать.

Су-Тхе-Во не может больше властвовать и руководить.

Наверное, запас сил иссяк.

Воин только что догадался, где и в каком месте прятался бандит.

Вот он, глаза увидели красивой гардой острый меч.

Квон-Кхим-Го открыл для себя новые, достаточно резкие побуждения.

Оказывается, мститель угас.

Тревога сдавливает изнутри.

Что-то подсказывает, какую опасность таит этот загнанный в угол зверь?

С ним нельзя не считаться.

Возможно, он рассчитывает на добродушие и отзывчивость Чжи-Шань-Ши?

Где то, когда-то этот себя покажет?

Непременно найдёт время нанести последний удар?

Грустным и задумчивым Квон-Кхим-Го вышел навстречу самому королю.

Не оглядываясь, низко опустив голову, твёрдо и плёсом ступил по ручью.

Здесь, оказывается, очень вкусная пресная вода.

Только зачерпнув её с рук и насладившись, взглянул в глаза короля.

Можно спросить, или ты не хочешь даже говорить?

Хочу догадаться, где и с каким оружием ходит среди людей Су-Тхе-Во?

Он сможет на расстоянии, прикрываясь, выпустить ядовитую стрелу?

Опасность – это лекарь души.

Прошу тебя, иди следом за мной.

Тое-Сан-Тье не предполагал, что в этот самый момент Квон-Кхим-Го встанет посреди пути.

Я же загнал всех в ловушку.

Сам не знаю, как получилось, он сбежал?

Близко ждала Чжи-Шань-Ши.

Ты не виноват.

Прости, я задумался не о том.

Скажу такие слова: Су-Тхе-Во остался один!

Он же был так близко, черпая страх, бросил меч.

Меч блеснул чистотой и проницательностью.

Руки тотчас его перехватили.

Вот, оказывается, как было?

Не смогу кинуть этот меч, его передал ему в руки отец.

Не смог такой человек нести оружие с честью всю жизнь.

Можно догадаться, скитается он сумасшедшим презренно среди людей.

Громко и заразительно вот теперь засмеялся король.

Выходит, всемогущий лже-правитель упал в грязь.

Точно так думает Чжи-Шань-Ши.

Ты, Квон-Кхим-Го, останешься на время за меня!

Воля жизни иного значения дала неожиданную весть с Байо-дза.

Нет, я хочу быть с тобой.

Мне трудно говорить так, но я должен быть рядом.

Я буду верно тебя охранять.

Будет сказано немало похожих слов.

Немного придирчивости.

Этот путь неблизкий и очень опасен.

Не скрою эмоции, здесь был и погиб Кхе-Оро-Сай.

Сой-Чон-Хо не предаст.

Этот человек безукоризненно отличался настойчивостью и благородством.

Если б я мог его сразу понять.

Хватит передумывать и настаивать на своём.

Я умею читать человека по делам.

Я всё взвесил и хорошо продумал.

Буду спокоен, королевство Когё-ре останется в надёжных руках!

Будь целеустремлён и сразу решительный.

Никогда не откладывай важные и нужные дела на потом.

Разобраться во всём подскажет и поможет сестра.

Ты один сможешь её защитить.

Боюсь признаться, я ощущаю её чуткое дыхание.

Прошу тебя принять меня таким, как есть.

Говорят, сам король Тое-Сан-Тье обладал неиссякаемой силой духа.

Что-то давало ему понять, осмысливая с душой.

Он внимательно и с большим уважением понял такой разговор.

Ответ видимо кроется в глубине души.

Ни о чём не думаешь, станет ясно, как днём.

Она любит тебя очень сильно и по-настоящему.

Она самая счастливая и хочет только одного: жизнь прожить только рядом с тобой.

Ты и я сохраним блиц перебегающего огонька.

Знак семи лучей великого Дао-СС будет хранить и освещать путь.

Возьми с собой мой маленький талисман, он видит и ведёт путь к удаче.

Да, только как вернусь, сразу отдам.

Правда, только «свой».

Этот знак переводится – орден синей звезды! Я вижу в нём сияние света и дня.

Семь звеньев лучистого Дао-СС!

Ты смог переменить всю мою жизнь.

Говорю честно, этот символ сохраню на всю жизнь.

Здесь они увидели в небе стаю перелётных птиц.

Такое восхищает и дарит покой.

В те далёкие времена города были построены в крепость.

Когё-ре много возвышался и расположился правильно среди холмов.

Стены много говорят о сражении, пережитых былых времён.

Тое-Сан-Тье и Квон-Кхим-Го шли, много задевая друг друга.

Руки обхватывали воздух, подчёркивая высоту.

Они до сих пор о чём-то говорили всерьёз.

Может быть, о жизни или предрассудках.

О ненависти или ошибках Су-Тхе-Во.

Только не было у короля на лице покоя.

Не было спокойствия у Квон-Кхим-Го.

Видимо, оба понимали трудности, их большую главную в жизни цель!

***

Король Тое-Сан-Тье был человеком твёрдого слова, надёжного правдивого рассудительного влияния.

Он находил правильное решение из трудных, порою безвыходных ситуаций.

Теперь надлежало сознательно оставить Квон-Кхим-Го за себя!

Было сказано честно и справедливо – он сам должен быть в Байо-дза у мудрого правителя Тай-Дже-Со.

Вместе, как было правдиво сказано, они сами отправятся в Сил-ла к могучему королю Су-Дже-Во.

Наверное, заключится прочный мир?

О таком союзе мечтал его отец.

Живёт в душе большая надежда.

Останется сестра, которую Тое-Сан-Тье сильно любил.

Больше всего на свете он хотел видеть её счастливой.

Видимо, брат сразу согласился с взглядом её.

Такая она, простая и сразу великодушная.

Не «способна» предать, переменить решение, обидевшись, уйти.

У неё своё твёрдое мнение, как говорят своя голова на плечах.

Её мысли не лгут, не против людей.

Да, всё самое лучшее она взяла от отца.

Она много с ним разговаривала, затрагивая порой важные неотъемлемые дела.

Принцесса не отступала, не сторонилась, ухватившись за смысл, говорила своё.

Это её слова уверенные и сильные, дескать, я такая же, как все.

Да, «такая», только тебе больше дано!

Отец, я буду правительница страны Когё-ре, только одно скажу, буду жить для людей.

Надо понимать сказанное и сразу возвышенное.

Замечать присутствие и сразу творца.

Нельзя было ошибиться, надо переиграть.

Здесь возникает ответ, из чего есть и просыпается быт.

Надо понимать сказанное и недостойное.

Ты говоришь о предательстве и попустительстве.

Да, не сумеешь понять, не получится мир.

Взгляды принцессы стали строгие, только улыбка и смех выдавали её счастливые глаза.

Как кому сказать, и как принцесса Чжи-Шань-Ши хорошо знает.

Она уверена, брат вернётся назад.

Открывая книгу философии построения мира, её затронули отчётливые, ясные доходчивые слова.

Задетые чувства восторжествуют.

Сильная душа находчиво обретёт.

Сострадая днём и ночью, не видя покоя.

Верность станет лекарем и праведностью судьбы! Книга говорила сама о себе.

Она призывала к честолюбию.

Проникала смыслом до глубины души.

Кажется, просто написанные слова, а сильно будили.

С ней Тое-Сан-Тье в юности не расставался никогда.

Шестьсот тридцать листов мудрого текста, записанные от руки Хуо-Сён-Со.

Творение сильной души.

Только он осмелился рассказать и возразить против войны.

Сильные впечатления оставил, прочитавши эту книгу Квон-Кхим-Го.

Ты вправе великий, если учишься у «великих»!

Но в этот самый момент друг положил руку на сердце.

Я помогу как смогу.

Такой верности не могло быть от других.

Верно служить королю, значит поддержать власть Тое-Сан-Тье.

Сложилось острое впечатление, пробудившее правителя.

В глазах короля было острое пробуждение.

Ясные и впечатлительные глаза.

Всё это время он стоял и молчал.

Вот он какой, можно полностью на него положиться.

Вечером король спешил увидеть сестру.

Шёл быстрым шагом, а вот удача, неожиданно встретил Сато-Сан-Дже.

Задолго до его правления, отец Ока-Йо все важные дела и сугубо сложные ситуации высказывал ему.

Здесь оказалось всё проще, великий полководец признательно попросил короля сопровождать его величество в пути.

Они сошлись и оставили друг о друге хорошее впечатление.

Тое-Сан-Тье сразу сказал, когда и насколько отправятся в длинный путь.

Взгляд короля был и оставался тревожным.

Задевает ответственность.

А кое-что удалось?

Много начатого, а сколько надо сделать подчёркнутых дел.

Король вышел в сад.

Здесь его самое укромное место.

Будет безмятежно ласкать его грудь ветерок.

Ненасытное чувство восторжествует и скажет.

Буду говорить так – эта встреча, предсказанная не раз?

Король взглянул на небо.

Синие высоты затенялись листвой.

Безоблачное небо, похожее на стену, то ли мерцало, или пробуждало восторг.

Где же Чжи-Шань-Ши?

Тое-Сан-Тье взглянул на стену и большие окна принцессы.

Там её нет?

Они убежали за стены дворца?

Находятся на поляне или в лесу?

Что же я стою один среди стен.

Да, он вспомнил маленький родничок.

Сразу насладился впечатлением.

Живая вода пробудила взятый глоток.

Надо немедля попрощаться с дорогой и близкой сестрой.

Можно стереть с лица все воспоминания, он этого не смог.

Как сильно жгло и кусалось острое чувство.

Оглянувшись, по щеке покатилась большая слеза.

Отвернувшись, он быстро вытер её рукой.

Принцесса знает не меньше меня, как нужен и необходим крепкий мир.

Так хотелось слышать голос Квон-Кхим-Го с Чжи-Шань-Ши.

Он стоял молча один от недоумения.

Куда ушли друг и сестра?

Можно подумать, они сбежали из дворца?

Тое-Сан-Тье поспешными шагами вышел за большие ворота.

Он торопился, но не мог определить, где и куда?

Здесь, возле ручья, он два раза окликнул сестру.

Голос издалека показался тихим и неопределимым.

Это совсем с другой стороны?

Только б не по аллее до моста реки?

Неужели они рассматривают фрески, выбитые и оставленные людьми?

Идти вдоль реки интересно, но время от времени много преград?

Встречаются каменные валуны, густой кустарник, овраг.

Невозможно напасть на город со стороны, а никак, если только перекинуть через горы подвесной мост?

Эти места очень красивые, всегда будут напоминать об отце.

Эхо было так близко, или его звали к мосту?

Не было такого никогда, звать короля на оклик со стороны.

К правителю всегда подходили спереди взглядом в лицо.

Есть причина, по которой можно говорить, не таясь, где прячется вор либо присутствует опасность для всех.

Нельзя скрывать подозрение, лишь бы эти слова подтвердились, не оказались пустяк.

Были наговоры, ненависть, даже разборки – за такое отец Ока-Йо казнил.

Тое-Сан-Тье умеет сдержаться в себе, слушает и молчит.

Не любит провокации, не ищет взаимосвязь.

Вдыхая надежду, великий король крикнул ещё.

Может, сказано тихо, эхо дважды подтвердилось в ответ.

Звонкие голоса радости и счастья нашлись.

Вы не понимаете, как я вас долго ищу.

Принцесса дышала, заглядываясь в небо.

Вдыхая молодость, вдыхала покой.

Брат, тебе буду честна.

Мы влюблены!

Сжавшись, Квон-Кхим-Го стоял и молчал.

Он опустил голову.

Сказать честно, такого признания и усердия не ожидал.

Отвернувшись, сильный боец увидел бегущего сюда стражника из дворца.

Может быть пойман предатель и преступник Су-Тхе-Во?

Мой совет, никогда не расставайтесь!

Справедливость – «высшая» добродетель!

Тое-Сан-Тье эти слова однажды услышал из толпы.

Усвоил главный в жизни урок – разобраться до мелочей.

Тое-Сан-Тье засмеялся, заглядываясь на солдата, желал счастья другу и сестре.

А солдат, было, обратился не зря.

Повелитель, я воин.

Умереть за короля и погибнуть в бою – честь.

В пути вынесу всё, клянусь, не подведу.

А, ты хороший наездник?

Если сумеешь доставить завтра сюда Дон-Жен-Ша, буду тебе снисходителен.

Он должен быть у меня в полдень.

Где он живёт, это узнаешь у молодого солдата Онто-Тано.

Можешь взять его с собой.

Да, мой повелитель.

Воин не спеша продвинулся неловко вперёд.

То ли от неуверенности, или от недоумения.

Простите, я хорошо знаю Дон-Жен-Ша.

Он был опытный и очень сильный солдат.

Когда нашей страной правил Шань-Су-Бёо, им, Дон-Жен-Ша, Чхе-Се-До, Хве-Танг-Хе и Сой-Сан-Ке, повелели тщетно хранить три уровня башни.

Там, видимо, король хранил ценности.

Но это не так.

Те воины охраняли ценную книгу искусства Дао-СС! Ты знаешь всех их в лицо?

Да.

Чхе-Се-До здесь, ваша светлость хорошо знает его.

С этого надо было сразу и начинать.

Вразумление отчасти приходит слишком поздно.

Теперь Квон-Кхим-Го хорошо понимал, раньше или позже он найдёт Хве-Танг-Хе?

Здесь нет и не будет изощрённости никогда.

Возможно, учителя нет в живых?

Что именно хотел король, можно было только догадываться.

Ты обязательно мне всё расскажешь.

Я должен понять страшную участь гибели короля Шань-Су-Бёо?

На этом остановился прежний разговор.

Что произошло дальше, о чём они говорили, не знаю.

Как говорят древние рукописи, они долго прощались, мало обсуждали важные дела.

Момент истины затрагивал до глубины души.

Вот он, тот долгожданный день.

Король долго не мог заснуть.

То ли одолела бессонница.

Или застрявшие мысли блуждали в голове.

Кажется, близилось утро.

Но принять важное решение и отправится в длинную дорогу уставшим он не мог.

Сказано было настолько правильно, уверенно и просто.

Ведь появилась надежда обрести прочный мир!

***

Сколько ненасытности, лжи, неуверенности на лице.

Стал бы главный, поставил бы на колени весь мир.

Жутко вспоминать, сколько нашумевших обид.

Был прав, стал разочарован во всём.

Некуда бежать.

Чего не хватало?

О чём думал самый близкий, казалось, верный человек Су-Тхе-Во?

Как жизнь беспощадна и высматривает своё.

Что ищут и блуждают непримиримые голодные глаза.

Скажу так, а оказывается, не просто.

Внутри раздирающий каприз, неуравновешенность, на лице пустота.

Наверное, равнодушие и страх находятся вместе.

Куда не пойдешь, непосильный труд.

Комкается боль возле правды.

Сковывает страсть, а от причин не уйти.

Небо сглаживает тишиной, синее, глубокое находится выше.

Сколько видишь, не разглядеть.

Высоко непроглядные звёзды.

Немую истину не понять.

Кто задумается над ней, тот мудрец.

Сколько трудностей перетерпел многострадальный народ.

А на «таких» держится вся страна.

Сколько сил, несгибаемой воли на его плечах.

Такие люди заселили этот небольшой континент.

Квон-Кхим-Го с такими людьми общался.

Не часто затрагивал спорный разговор.

Сильно жгло юное сердце.

Но ничего сам поделать не мог.

Зло пробегало низко по земле.

Ухватившись, тонкая ниточка рвалась.

Было, прикрывая лицо рукой, он стоял.

Видимо, рукава и плечи прикрывали собой небосвод.

Больше всего на свете он любовался зарёй.

Жёлтое небо или малиновое, сразу синилось теплом.

Большая любовь к природе манила идти.

Пришло время больших перемен.

Что дало боевое искусство, тем дышит он сейчас.

Книга отражение!

Мурашки пробегают по коже, когда открываешь её.

Красиво оформленная.

Крепкий, жёсткий переплёт.

Аккуратно «записанная» с руки.

До сих пор чистые, не замаранные листы.

Хо-с-рёк сдвоенного начала.

Этот трактат, говорится, позаимствован у богов.

Говорят, Кхве-Го увидел «неизведанное», необъятное, недоступное для людей.

Он писал её, будучи человеком не сильного характера.

Видимо, небожитель своей настойчивостью давал нужный совет.

Прошло время, пришло мужество.

Кому под силу увидать всю технику тактику и стратегию – не остановится ни перед чем.

Бывает такое чувство, как будто ты дышишь на весь мир.

Владеешь магией пространства.

Умеешь взяться за весь меридиан необъятной земли.

Читаешь по глазам мысли.

Предвидишь будущее.

Скажу сразу, он создал великий предел.

Он описывает таинства боя и отвагу.

Сказано просто, как и каким ударом атаковать.

Мастер опровергает насилие, не знает упрёк, говорит о миропонимании мира.

Сильные и правдивые слова задевают с груди.

Кхве-Го мыслил, как читал сутры.

Такое совершенство пробуждает и задевает совет.

Написана книга была не для короля!

Её история умалчивается и сохраняется в тайне сейчас.

Кто смог видеть её и прочесть, в такого человека независимо входил дух.

Да, вроде того.

Рано или поздно, воин становился непобедим! Пробуждаются чувства.

Ощущается высота.

В груди полная свобода.

Ты смотришь на мир свободолюбивыми независимыми глазами.

Что всем даётся с большим трудом, сразу берётся так.

Смелый человек умеет принять нужное решение.

Своевременно, обдуманно, правильно, не меняя ответ.

Книги для людей нет.

Она есть и написана одна.

Прочесть её может только Квон-Кхим-Го и король Тое-Сан-Тье.

Видимо, пересеклась их в жизни дорога.

Утром король Когё-ре Тое-Сан-Тье, воины стражи и опытный военачальник Сато-Сан-Дже без осведомления и видимой подготовки, не поднимая шума, вышли из дворца.

Путь не безопасный.

Дорога длинная, извилистая, поступями, где над обрывом.

Всюду открываются неописуемо красивые места.

Воины верховые в обязательном строе с большим почётом охраняют великого короля Тое-Сан-Тье.

Этот мир истории краток.

Жизнь задевает и заполняет своевременностью дела.

Смысл найден, всё давно оговорено.

Как надо поступить, король Когё-ре Тое-Сан-Тье хорошо знал.

Слишком большая цена!

Сой-Чон-Хо оказался честного слова.

Может, был в своё время неуверен, но оставался самим собой.

Уж слишком ранимый у него взгляд.

Возможно, он затаил обиду, но превыше всего безопасность страны.

Здесь всё рассчитано и продумано.

Что пережил он, нельзя выразить на словах.

На войне гибель Тай-Дже-Со.

Ведь мучительно умер в честном поединке Кхе-Оро-Сай.

Живёт смятение духа, скорбь, а на нём важные неотложные дела.

Тое-Сан-Тье мысленно подчеркнул путь происходящего.

Вроде обещал прибыть вовремя с Сил-ла Су-Дже-Во?

Жила своя правда, приходило волнение, сближалась мечта.

Он ехал в карете и, наверное, мало спал.

Будет ли покушение?

Похоже, вот-вот засада?

Явью дня из-за скалы воткнётся стрела?

Но нет страха и побуждения.

Нет ничего, что может так возмутить.

Присутствует стойкий дух, бесстрашие, отвага.

Воины верховые все, как один, охраняют короля.

Тишина.

Разговаривать без смысла, просто так Тое-Сан-Тье не хотел.

Он умел выразить на словах детально всё, скажем, до мелочей.

Мысль и смысл сказанного никогда вторично не повторялся.

«Такой» не оглядывался, не смотрел вниз, ничего лишнего не говорил.

Умело видел главное и возникновение причины.

Когда-то задумывался, какой должен быть король?

Неколебимый!

Быстрого решения! Хваткий!

Очень хотелось знать, каким правителем был его дед?

Многие говорят только «хорошее».

Как было сказано Ока-Йо – слабохарактерный ум.

Отец рвал его портрет руками на несколько частей.

Запомнился только буйный гнев.

Что скрывает тайна, которую унёс с собою воин Хве-Танг-Хе?

Что с ним случилось, ведь взволнованным до сих пор ходит Квон-Кхим-Го.

Расслабившись от дороги, больше и больше хочется спать.

Закрывая глаза, король дремал.

Такое не бывает, наплывают серые тучи из круч.

Сходит каменная лавина, вот-вот накроет коня.

Уводят лошадей, он, великий король, остался один.

Такие краткие сны пробуждают пройтись.

Что скажет Сой-Чон-Хо, как смогу я взглянуть в его глаза.

Моё мнение было ошибочным, он оказался намного умней.

Близилось то самое долгожданное время.

Царил новый закон.

Будет подписан указ союза трёх государств.

Когё-ре, Сил-ла, Байо-дза!

Тое-Сан-Тье больше ничего не хотел.

Он не умел придумывать.

Советовался, но решал сам.

Были умеренные доходчивые своевременные слова.

Значит, мне выпала большая честь.

Вспоминаются слова Квон-Кхим-Го: «Я не подведу».

Так просто и с большим пониманием отозвалась Чжи-Шань-Ши.

Да, она держит в себе всю скованность и боль.

Больше всего не любит прощаться.

Сильнее всего не любит ждать.

Прежде её чувства и слова поддерживали, как никогда.

Сестра умеет подхватить смысл.

Принцесса способна определить взгляд.

Девушка умеет быть обходительной.

«Способна» встать во главе.

Вместе с Квон-Кхим-Го у неё всё получится.

Они упрямо добиваются справедливости на земле.

Страна Когё-ре в надёжных руках!

Король Тое-Сан-Тье вставал очень рано.

Каждый день с рассвета выходил в сад взглянуть в небосвод.

Прежним он находил смелое решение.

Надо знать, где что произошло.

Видеть предрасположенность.

Понимать меру «дозволенного».

Смочь рассудить.

А сказанное закон!

Главное он понимал, суть нужды и происходящее.

Рабство, беднота или ненасытная блажь.

Что есть, оно беспрерывно гнетёт.

Оказывается, был неосторожный случай?

Как говорят, возможно, обман?

Всегда присутствует небрежность?

Кто-то где-то поправляет закон?

Что считает чиновник, возможности иль богатства?

Квон-Кхим-Го видимо научился всё различать.

Говорит спокойно, не перебивая.

Она, Чжи-Шань-Ши, видно сразу, много черпает от него.

Её слова лечат.

Любящее сердце до высоты чувств видит уют.

Она находится с простолюдином, который смог стать другом самого короля.

Кому не скажи, не поверят.

Великий корейский народ знал и видел в Квон-Кхим-Го знать.

Он самого знатного роду.

Даже пошли слухи, он принц с Байо-дза.

Наверное, это привело в дикую зависть многих знатных людей.

Жизнь шла, заполняя чашу весов добротой.

Пока отсутствовал король Тое-Сан-Тье, он, Квон-Кхим-Го, заметно и положительно строил и создавал мир.

На деле сплотил и начал обучать приёмам военной ориентации всю боеспособную армию Когё-ре!

Было неправильно, он из ста тысяч приёмов рукопашного боя, отобрал шесть.

Воины, идущие по облакам!

Этот отзыв сопровождал воинов, идущих по траве! Говорят, многие из тех сыскали славу.

Одним сильно повезло.

Другим сопутствовала в жизни битва.

А пока все, как один, храбрые воины уповали и тренировались мечом.

Фехтование на мечах один из главных экзаменов тех лет.

Этакое мастерство считалось правилом «необходимого»! Возвышая выше головы знамя, синий дракон прочно утвердил независимость всей страны!

Дракон символизирует независимую свободу.

Квон-Кхим-Го сразу и незамедлительно принялся за дело.

Кто-то бы упрекнул, но никто даже не заметил отсутствие Тое-Сан-Тье.

Время надвигалось, как говорят, прочной стеной.

Незабываемые вечера много дарили и отдавали взамен.

Сладкий поцелуй сразу щемил и надлежаще проникал в сердце.

Чжи-Шань-Ши только при нём обрела душевный покой.

Девушка танцевала.

Сразу бодро перебегала путь.

Её улыбка, смех, радость, сразу заставляли читать стихи.

Здесь, в зелёном саду, она пела свою любимую песнь.

Вместе он и она каждый день тренировались боевым искусством Хо-с-рек!

Учитель внимательно смотрел в её выразительные ясные глаза.

Было, брал руки и немного поправлял.

Такая техника перерождалась и продумывалась до мелочей.

Не для себя, для неё, мастер подробно и тщательно показывал весь стиль.

Видимо, девушка хотела тренироваться боевым искусством не для забавы.

Или как сказала она – для успокоения души.

Может, её смысл есть и остаётся превратным.

Только никто никогда не узнает, как её руки подхватывали истинное мастерство.

Что говорить, её нельзя увидеть и упрекнуть.

Чжи-Шань-Ши никогда никому о себе не рассказывала.

Она требовательная к себе, сразу требовательная к другим.

Умеет сделать вывод и поставить решение.

Такая не любит откладывать на потом.

Не хочет забывать пережитое.

Не спорит.

Не завидует.

Слишком щедра.

С ней легко, но она принцесса!

Её величественный взгляд не привык отступать.

Сама ничего не пропустит.

Честна.

Говорят, своею красотой заворожит.

С неё лица трудно свести глаз.

Может, это и так, она отказывается это слышать.

Только скромность и простодушие, выдавали её грустные глаза.

А она улыбалась, смотрела в лицо, понимала жизнь.

Было, ей целовали руки.

Низко кланялся добрый пожилой человек.

Слёзы катились, девушка отворачивалась.

Нет не надо, эти слова едва не вырывались с груди.

Но, рядом мог быть её отец, или чаще других Со-Чон-Тхе.

Он-то и рассказал былую, небось, древнюю легенду о добродетели.

Дескать, доброта и красота спасёт мир!

Увидеть мир своими глазами, понять суть происходящего, действительное и суть.

Как говорят, ощутить совесть земли.

Даже самому сделать мир добрей.

Что же раскрывает мера и, какая она, взаимосвязь?

Какая она, птица счастья?

Видели её синие крылья.

Замечали острый непрестанный взор.

Надо понимать правильно, легенда задевает сердца.

Сражается она против ненависти и злобы.

Перебегает по небесам, оставляя маленький след гласности и свободы.

Принцесса Чжи-Шань-Ши умеет отследить маленький огонёк.

Впечатлительная.

Наверное, способна и может обаять грань земли.

Знает и видела, как и чем живёт смертный человек.

Здесь, на родной земле, среди возвышенностей, возле непроходимых гор, есть и раскинулась эта солнечная страна Корея.

Эти места очень любит и, наверное, этим живёт Квон-Кхим-Го.

Влюблённые делают мир лучше.

Стараются изо всех сил.

Хо-с-рёк передаёт самое чистое и откровенное.

Этого передать словами никак.

Вроде смысла и самого достатка.

Верх, понимая разума.

Продления пройденного и пути.

Боролись они за свою любовь, что ли.

Бывало, рассказывали о себе.

Длинные чёрные косы сильно затрагивали душу Квон-Кхим-Го.

Как пристально и долго он смотрел ей в глаза.

Были случаи, когда он и она уединялись в лесу.

Смех, улыбка, проза, стихи пробегали одушевлённо по губам.

Руки подхватывали воздух, двигали в стороны небосвод.

Было время, когда они кроено прятались от всех.

Там говорили самое откровенное.

Три желания таились возле груди.

Верность!

Спокойствие!

Любовь!

Как сильно переменилось их будущее.

Уверенность крепко сплотила их настоящее.

Влюблённые не унывали.

Ярко светила ночью их большая звезда.

Мир и судьба отразили великодушием.

О чём сейчас думает Тое-Сан-Тье?

Король в дороге не спал.

Длинный путь находил «неизведанное» и прекрасное.

Кони бежали, резво передвигая рубеж.

Близился тот час нового времени, больших перемен.

Возможно, придётся задержаться на несколько дней?

Главное, по прибытию не устать.

Будет гром, гроза, беспрерывные проливные дожди?

Возможен оползень, камнепад, преградит путь дерево?

Нельзя показать смущение или несговорчивость.

Быть и доказывать правоту.

А у короля Ока-Йо было всегда просто.

Умеет перевести важные дела на потом.

Смеётся, говорит просто по-свойски, спросит о семье.

Благотворит.

Никогда не выскажется против, не имеет понятия сдержаться на компромисс.

Действовать по обстановке, означает вовремя и своевременно принимать важное решение.

Скажем, просчитывая и примечая до мелочей.

Такое предположение отец король пересказывал сыну и дочери не раз.

Он учил быть кратким, твёрдого убеждения, замечать взгляд.

Каким быть будущему королю, занимало отца и сына в длинный разговор.

Вмешиваясь, ещё юная принцесса подтверждала ум.

Она была стойкой и сразу спокойной.

Ей удавалось найти во времени сказанного правильные слова.

«Характер мой», – гордо радовался король.

Правитель подсказывал, как «почитающее» следует правильно подходить.

Он умел подхватить и нечаянно начать разговор.

Близко подпускал только вверенных и хорошо проверенных ему людей.

Задевала гордыня.

Сильно трогало самолюбие.

Такой гнев просыпался изнутри, сказать, что можно было решиться головы.

Здесь,   на   своей   земле,   он   был   и   оставался   хозяин.

На роду написано: правитель и повелитель здешних земель.

Когё-ре – высокогорная очень красивая страна.

Могучими корнями её ветвистых деревьев.

Переменчивым климатом.

Живописной природы.

Большим многоступенчатым горизонтом теней.

Мысли таили благие благородные взгляды.

Глаза смыкались, очень сильно хотелось спать.

Уже нет сил, а как сильно хочется видеть здешнего правителя Сой-Чон-Хо.

***

Заглядывая за плечо истинного короля Байо-дза Сой-Чон-Хо, он, Тое-Сан-Тье из Когё-ре, медлительно взглянул на всех сопровождающих его верных людей.

Вы очень устали.

Поспите с дороги.

Примите чистую одежду и душ.

Я тотчас прикажу подать на стол вина и еды.

Мир полон жизни и неожиданностей.

Время безвозмездно задевает за смысл всего.

Будет мера и мир богатого душевного равновесия.

Очень томительно долго есть.

Даже не осталось сил поговорить.

Немного позже, гость Тое-Сан-Тье спал крепким непробудным сном.

Как всё переменилось.

Он видел добрый и счастливый сон.

Как в явь много времени разговаривал с сестрой.

Какие-то странные, непонятные мысли.

Небось, бесконечный и совсем непохожий сад.

Там, где протекает ручеёк, озеро.

Сразу возле дороги трон.

Немного холодно, сестра зябко потирает плечи.

Жмётся, а я не могу с неё свести глаз.

Может, скажешь что?

Выходит, ты увидел мечту.

Хорошо слышится всплеск воды.

Волны перебегают на берег.

Деревья стоят, чуть наклонившись.

Близко пролетела большая белая птица.

Очень, очень нравятся мне эти места.

Красиво.

Видишь, я и Квон-Кхим-Го посадили для тебя этот удивительный большой сад.

Могучие корни крепко ухватились и прижились.

Здесь возвышается и растёт большими ветвями могучее дерево силы и воинского духа Хо-с-рёк.

С этой солнечной поляны «возвышающее» поднимается прочный хрустальный мост.

Сразу возвышается большое ветвистое дерево.

Наверное, это дикая слива?

Нет.

Яблоко?

Сразу зубами не раскусить.

Оно спелое, а с руки недостать.

Ага, только знать боевое искусство надо.

Суметь возродить и обосновать новое направление в стиль?

Она тотчас взяла в руки белый цветок.

Ты вырастила в вазе белый лотос?

Цветок Чжи-Шань-Ши задела сверху лёгкой рукой.

Мягкие лепестки, прогибаясь, сразу отразили свет.

Семь лучей скользнули и осветили весь этот удивительный сад.

«Крона могучего дерева в радуге», – выкрикнул Тое-Сан-Тье.

Смех друга заставил вдруг обернуться.

Стоял он босиком на сочной траве в белой рубашке.

Во все дыхание с обеих рук выпустил выше головы птицу.

То ли ласточка, или вовсе душа выпорхнула и сразу растворилась в небесах.

Друг, я уже выполняю нам «завещанное».

Ты гляди, какие возможности таит в себе искусство борьбы.

Что же случилось?

Мост окажется крепче через тысячи лет.

А зайти на него и удержаться можно только будучи мастером боевых искусств.

Плавает он по небу, что ли.

Или мерцает, снижаясь в глубине.

Вот он ухватись за него.

Удержись, коль храбр, и силён.

Сразу белая птица, цокая, перебежала по стеклу.

Мягкая роса ослепительной синевы, отражая свет, сильно осветила в лицо.

Как долго и непробудно спал король с Когё-ре.

Он видел прекрасный и, наверное, поучительный сон.

Думал, вовсе не будет здесь спать.

Только как было хорошо и уютно.

Спальня сильно напоминала комнату Чжи-Шань-Ши.

Он глянул на окно и не хотел думать.

Впервые в жизни Тое-Сан-Тье чувствовал себя так спокойно.

Будто за дверями всё его.

Здесь всё напоминает о доме.

Большие роскошные колонны, аллея, большой искусственный пруд.

Отоки-Сай обладал изысканным тонким нравом.

Умел в нужное время, сею секунду выпустить птицу из рук.

Его глаза задавали вопрос.

На мгновение затаив дыхание, король долго и пристально смотрел вслед.

Ты волшебник, а сможешь ещё?

Неведомо откуда, а из рукава, в руки перебегал игривый с большой головой белыми оперениями голубь.

Смеялся я, радуя его.

Вот, возьми.

Только это было не просто, белая птица, высвободившись, сразу улетела.

Я хочу видеть ещё.

Момент оказался необъяснимо длинный.

Сзади лёгкой рукой, подхватил на руки отец.

Сын, ничего не бывает необъяснимым.

Есть духовность, а с нею покой.

Если в душе уверенность, в глазах смекалка.

С того дня я мечтал видеть Отоки-Сай.

Добрые глаза казались мне необъяснимо свои.

Это так, только в жизни он оказался другой.

Находчивый.

Уверенный.

Никому не доверял.

Возможно, Кхе-Оро-Сай рано начал понимать жизнь.

Как сильно он стал понимать Ока-Йо.

Его взгляд, глаза, мысли улавливали от него всё.

Казалось, всё просто, просторно, возвышающее, великолепно, весь мир и все люди у его ног.

Силён, невежественный, груб, категорически против.

Он неудовлетворён, прибавляет на ходу, недоверчив, навязчивого слова.

Возможно, искал поддержки от младшего брата Сой-Чон-Хо.

Жил надвигая и переставляя крайние рубежи.

Нельзя передумывать смысл дня.

Строить необъяснимые планы.

Стоять напротив перед глазами и ничего не смочь.

А, было, старался.

Искал и придумывал, где взять.

«Увиденное» казалось необходимым.

Воспоминания задевают, дышат над небом, перебегают вперёд.

Какая разница, что было в детстве.

Что испытывал я тогда к принцу Сой-Чон-Хо с Байо-дза.

Запомнился случайно разбитый красивый кувшин.

Он упал возле ног Кхе-Оро-Сай, когда тот спускался по роскошным ступеням в сад.

Никого не было.

Видимо, он стоял на краю.

Можно было смолчать, этот громко и дико закричал.

«Собравшиеся» отчаялись, здесь на их всех смотрел грозным видом король Ока-Йо.

Как больно отзывалось в душе, когда он приказал сечь.

Бедная женщина со слезами кинулась в дверь.

Но её руки сразу подхватила стража.

«Нет», – своевременно и тихо подтвердил Сой-Чон-Хо.

Этот самый кувшин подвинул на самый край я.

«Что за бред», – высказался Кхе-Оро-Сай.

Больше хотел рассмотреть утончённые фрески, высеченные мастером.

На этот раз король поверил мальчику.

Он был один или играл в соседней комнате с Чжи-Шань-Ши.

Здесь я понял его сразу неправильно.

Казалось, это он всё сделал не так и побоялся смолчать.

«Что же ты хочешь как призрак?» – высказался Тое-Сан-Тье.

В руках у него был мягкий оранжевый мяч.

Даже нет разочарования и обиды.

Спокойствие, простота, добродушные карие глаза.

Можно я немного поиграю с тобой?

А давай побегаем наперегонки.

Тое-Сан-Тье старше на целых четыре года.

Было, тогда больно его толкнул.

Мальчишка с Байо-дза извинился, а с боку брат за слабоволие ударил в лицо.

Грустным и тихим в семь лет Сой-Чон-Хо вышел из комнаты.

Выразить свои мысли, видимо, он не смог.

Теперь я понимаю сильный характер.

Уверен, хорошо знаю его.

Хотя видел его за свою жизнь несколько раз.

А отец, глядя в глаза, высказался проще: честнее нет.

Синее небо.

Ясное.

Падает с окна, освещая комнату, луч.

Не знаю, зачем я всё это вспомнил.

Тое-Сан-Тье встал.

Не спеша подошёл и взглянул в окно.

Сразу пришло ощущение длительного пути.

Вспомнились неотложные дела.

Какое чистое безоблачное небо.

Лёгкое свободное настроение.

Присутствует неопровержимый восторг.

Зачем отказал Квон-Кхим-Го себя сопроводить.

Он мыслит, не отступая.

Говорит всё, как есть.

Умеет предрасположить.

Может быстро своевременно подсказать.

«Способен» на ходу переиграть и перегруппировать резерв сил.

Квон-Кхим-Го не видит заслуги, почести, хвастовства, вершину чинов.

Его мнение не противоречит.

Он один из всех, но не такой, как все.

Теперь многие сторонятся его взгляда.

А только потому, он способный изжить и сразу убрать в своей стране зарождающую ложь!

Правитель страны с Байо-дза Сой-Чон-Хо сразу подтвердил умеренность и доверие.

Ничего о случившемся и недоразумении не говорил.

Всё оставляет и наносит неизгладимый след.

Вчера они обняли друг друга.

Такое чувство неизмеримой радости.

Тое-Сан-Тье понял правильно ныне короля с Байо-дза.

Что было раньше, и как он о нём думал, рассеялось, видимо, навсегда.

Да, Сой-Чон-Хо обладал добрыми взглядами и достоинством.

Сильная его сторона – решительность и ум.

Где же король с Сил-ла?

Тот, видимо, вовсе не торопился и сильно запоздал?

Что же могло случиться?

Видно было, как «обеспокоен» и не находит себе места Сой-Чон-Хо.

Его надо понимать, это же была его идея.

Как он сильно чувствовал себя виноватым.

Одно и другое сводил воедино, но был такой уговор?

Сколь есть возможности ждать?

Есть что-то с прошлого, тот самый взгляд.

Сохранился характер.

Настойчивый взгляд, просматривающий до глубины.

Он терпеливый, спокойный, продумывает до мелочей.

Затрагивает доброта, отзывчивость, правдолюбие.

Присутствует равновесие, найденный вариант, истинный ответ.

Сой-Чон-Хо умеет переубедить и одновременно подсказать.

Вот и теперь смысл слов отдавал знать «самое» важное и столь неотложное.

Он обеспокоен не меньше, чем я.

Взгляд задумчивый и очень внимательный.

Сколько же он пережил и переживал.

А присутствовала видная авантюра.

Быть на краю, ни с чем, прочерком, посреди вражды.

А он смог сохранить силы и вдохновение жить.

Какая грубая и глубокая борозда.

Знаю, «такие» мысли и взгляды в своё время наверняка рассказал Кхе-Оро-Сай.

Толкая пространство руками, тот своей значимостью рассчитывал убеждённо заполучить в жёны необыкновенно добрую и красивую принцессу Когё-ре Чжи-Шань-Ши.

Возможно, его слова содержали двуличный расчёт?

Что говорить зря, вначале он ставил на место личные планы, затем ощупывал и высматривал шанс?

Можно его понять, тщеславие и гордыня с избытком нагнели страсть.

Какую выгоду он хотел взять, а сказать не успел.

Было в жизни у него всё просто, расчётом, ревностно и своенравием.

Не будет ждать, заберёт либо убьёт?

Судьба сама понятливо развернулась, ощупывая рубеж.

Никто не в силе и не сможет ему мешать.

Внешний вид грозный, воинственный, защемляет.

Кто знал, что соперником на защиту чести и достоинства девушки Чжи-Шань-Ши встанет брат, знающий боевой нетрадиционный стиль Хо-с-рёк.

Так трудно о прошлом заговорить.

Сой-Чон-Хо просит несколько дней подождать.

Другого времени у нас нет.

Если     надо,     я     готов     прибыть      в     Сил-ла     сам.

Он был ненавязчив, не настойчив, его слова, вникающее и со смыслом, давали покой.

Прошу вас, будьте гостем на нашей земле.

Мир завораживает светлой надеждой.

Не исчерпать вдохновения, сказанного из прочитанной философии Инже-Нтай.

Эта книга оказалась увлекательной и поучительной.

Такие взгляды, миропонимание, жизнь, сразу схватывал и обдумывал король с Когё-ре Тое-Сан-Тье.

Такое неопровержимое утверждение даётся понимать нелегко.

Душа, она ищет, спорит, находит ответ.

Такое ухватить разумом человеческого сознания нелегко.

А надо задуматься, вразумление близко, ведь ты не один.

Жить для народа, означает, многое сделать для него!

Такое мнение было и у Тое-Сан-Тье.

Время не даёт расслабиться и скучать.

Каждый день их, Сой-Чон-Хо и Тое-Сан-Тье, ждал занимательный разговор.

Не сможет Су-Жде-Во отказаться и отвергнуть договор.

Он поддержал и на то согласие прислал документ.

А как быть?

Надо что-то делать, возможно, решиться выйти его встречать.

Нельзя просчитать всё крайне до мелочей.

Что-то могло с ним случиться?

Вот она, та самая неожиданность.

Поздно вечером наконец-то подъехал король Сил-ла Су-Дже-Во.

Оказалось, он приехал на встречу очень больным.

Было уже очень поздно.

Стратегический запас их уже иссяк.

Они долго простаивали и останавливались в пути.

Больше всего правитель боялся не за своё здоровье, всё это время его мысли поддерживали союз трёх независимых государств.

Видимо, ему так же хотелось свободно вздохнуть.

Сам в почтительном и пожилом возрасте большую надежду возлагал на своих ещё совсем маленьких дочерей.

Их две, по четырнадцать и шестнадцать лет.

Высказался устало, не будет будущего страны.

Больше всего опасался за свою преждевременную смерть.

Вот уже пошёл шестой десяток непреклонных лет.

Больше стало болеть правое плечо, а от проникающего ранения на войне.

Как «почитающее» он глядел на короля Сой-Чон-Хо.

Так и сказал, не тая желания: «Я б хотел видеть в моём королевстве правителем тебя!»

Такие слова он был вынужден повторить Тое-Сан-Тье.

Но вряд ли это имело смысл, Север Когё-ре от Сил-ла был слишком далеко.

Судьба сама просила не выбирать.

Разговор для него был томителен.

Прости, я хорошо знал твоего отца.

Я и он всегда ладили меж собой.

Кто б мог такое подумать?

Су-Тхе-Во всегда был влиятельным и очень уважительным среди всех.

В моих глазах он не вызывал никакого сомнения.

По какой-то причине переменился и смог предать?

Мне до сих пор не понять его влияние на Тай-Дже-Со?

Видимо, ответ всей правды понимать тебе?

Кто-то говорил, у Тое-Сан-Тье остановился и живёт японский мастер боевых искусств.

Многие болтливые люди, рассуждая, наговорили.

Только неизвестный для всего корейского народа Квон-Кхим-Го был и становился народный герой!

Славили его и любили.

А что так много говорить, разговоры дошли до Байо-дза.

Многие так и считали, он для короля необъявленный брат.

Талантливый боец не был похож на японца.

На лице и в глазах добро, рассудительный ясный ум.

Не знаю, как говорить, в молодости он не был силён.

А было нелегко.

Широкая шляпа на голове часто прикрывала глаза.

По складу характера такого было трудно разозлить.

Ещё тогда жил и просыпался независимый взгляд.

Выходит, «чист», или как с рыбы вода.

Он любил слышать всплески природы.

Видеть бесконечную даль синего океана.

Мягкие воды мочили ноги, холодные волны накатывались на песок.

Лодка часто прикрывала его от солнца, было, сходила за низенький дом.

Хой-Ге, как мог, учился неводом ловить рыбу.

Как говорилось, старался изо всех сил.

Может быть, трудно жилось, дары океана и свежая рыба была на столе всегда.

Трудно вспоминать, как за гроши отец всей семьи отдавал весь улов.

Слёзы и отчаяние просматривались на глазах.

А вспоминать нелегко.

Сразу утопают все мелочи жизни.

Было, развернулось тяжёлое небо.

Живо надвинулись чёрные тучи.

Холодный ветер, захлёстывая и пробирая, сливался порывисто в жгучий ураган.

Железная метла, погоняя вихри, за полчаса снесла в воду снасти и кров.

Трудолюбивые сильные люди боролись и хватались за жизнь.

Со стихией утратились надежды.

Утонули в бездне шипучих волн люди.

Не стало родных.

Квон-Кхим-Го с трудом вспоминает родителей, маленького брата и сестру.

Он даже плохо помнит их лица.

Долгие годы, скитаясь, а как многие говорили, бродяжничал по всей корейской земле.

Он забывчивый на зло.

Уходил, как видимо, навсегда?

Се-ёже небольшой спокойный городок, где Хой-Ге встретил деда Хве-Танг-Хе.

Было, шёл свободно по каменному тротуару.

Как оказалось, там есть и живут очень добрые люди.

«Такие» сильные впечатления душе оставила эта удивительная земля.

Она забирала «самое» нашумевшее.

С этих мест он уходил и возвращался назад.

Только что могло звать такого на Когё-ре?

Сам королевский дворец?

Наверное, деда Хве-Танг-Хе о нём многое рассказал.

Уважительно подчеркнул характер Шань-Су-Бёо.

Видимо, сам решил в последний раз увидеть стены дворца?

Вспомнить прошлое?

Для Квон-Кхим-Го тот день был и оставался его.

Что тогда решил и о чём думал король.

Какой неожиданный разговор смог возникнуть между сыном и отцом.

Если бы только знать и предвидеть всю жизнь наперёд.

Понимать взаимность, предрасположенность, общие нравы.

Взгляд, оказывается, пробуждает и со временем находит интерес.

Принц и простолюдин не смогли находиться и обойтись друг без друга.

Можно увидеть смелого настойчивого храбреца.

Испытать себя в схватке с сильнейшим бойцом.

Быть благородным, чтимым, правдивым и добрым человеком, спасающим чью-то жизнь.

О рыцарях непобедимой стражи в народе немало собрано и рассказано легенд.

Эти воины воистину непобедимы, слава и доблесть затмевает весь белый свет.

Многие считают, их сильные руки и способность в фехтования на мечах превыше всего.

Это правда, об этом много раз рассказывал Хве-Танг-Хе.

Воины сражались и умирали, их жизнь и волю затрагивает честь.

Сказать, почему и как это произошло, по-видимому, нельзя.

Молодой человек первый раз в своей жизни или возгордился собой, или на самом деле взошел?

Здесь возникла острая непредвиденная ситуация.

Да, была драка, зачинщиком её сразу и незамедлительно стал молодой мастер Хо-с-рёк Квон-Кхим-Го.

За такое дерзкое нападение, любой из многолюдной толпы был бы казнён.

Принц Тое-Сан-Тье оказался волевым, настойчивым, уверенным в себе.

Что-то же подсказало, видно, знает приёмы Хо-с-рёк?

Теперь король умеет читать лица и судьбы.

Знает весь увесистый разворот.

Мысли листали корень всей внутренней философии души.

Прочитывая книги, король записывал мысли свои.

Прежде он хорошо понимал, на какой высоте сложной пирамиды Квон-Кхим-Го.

Солдаты из Байо-дза в замешательстве говорили: Квон-Кхим-Го вовсе не человек.

Призрак?                                                                                      Нужно было сразу смолчать, но любопытный гость, подслушавший такой разговор, смело выведал из них всё.

Боятся они его?

Страшат этим других?

Никто не сможет победить Когё-ре, пока там есть и живёт Квон-Кхим-Го!

Это стало радовать душу Тое-Сан-Тье.

Он даже в «услышанное» рассмеялся.

Только было у него что-то задуманное.

Такое неопределимое впечатление.

Сказать правду, одно слово и другое охватывали мечту.

Что бывает на самом деле, и какой неколебимый ответ.

Вот оно что.

Говорят         так,         а        оказывается         по-другому.

Оно нарастающее чувство радости и восторга сразу прошли, когда в «плотную» подошёл король Сил-ла Су-Дже-Во.

Взгляд скользкий, задумчивый, видно тот.

Будто потеряны ключи от казны.

Как сильно обжигает время лицо.

Нет надежды встретиться ещё.

Свидимся ли вообще?

Что же его так взволновало?

Он спросил и сразу улыбнулся в глаза.

Как проживает юная очаровательная принцесса Чжи-Шань-Ши?

Она будет править Когё-ре, если вдруг что-то произойдёт со мной?

Мысль сдвоенная, а что может произойти?

Говорю так, а окажется по-другому.

Если честно, вспоминаю голос отца.

Выходит он, Су-Тхе-Во, намеривал убить даже тебя?

Да, совсем недавно военачальник Квон-Кхим-Го выследил и задержал его приспешника-убийцу.

Опустив голову, явно думая, Тое-Сан-Тье качнувшись, добавил.

Их своеволие задевает и затмевает грубый просчёт.

Оказывается, они тайно помышляли убить меня и мою сестру.

Надо отдать почести и большое признание им Сато-Сан-Дже и Квон-Кхим-Го.

В самый трудный час жизни, благодаря их стойкости, мне удалось победить.

Где сейчас находится Су-Тхе-Во?

Говорят, его убили.

Были такие сведения.

Оказалось, он жив.

Самый непристойный беглец.

Он ютится и выживает среди людей.

Наверное, неутомимо преследуя грязную мысль.

Я скоро найду его.

Больше Тое-Сан-Тье нечего было сказать.

Что же он может один?

Ещё недавно был не один.

Взгляд и глаза вытеснили «ненужное», на этом король Когё-ре почитающее предложил правителю Сил-ла Су-Дже-Во присесть.

Можно долго говорить, но нет смысла входить сразу на длинный откровенный разговор.

Взгляды соглашались, мысли пророчили, грусть отступила назад.

Скоро настанут новые времена.

Здесь же, на свежем воздухе, скрепив взгляды чашей крепкого вина, старший из всех король Су-Дже-Во из Сил-ла велел пригласить здешнего правителя страны Байо-дза Сой-Чон-Хо.

Он высказался насчёт сплочённости, той надлежащей взаимовыручке, впрочем, согласии единении сил.

Взгляды правильные, мысль всяко вытесняет вторжение со стороны.

Сказанное, оно пророчит.

Видимо, нет ничего ближе и дороже, чем человеческая жизнь.

Сколько остроты взглядов и впечатлений.

Найденный смысл, пробудившийся из души.

Взгляд, высказанный стойко за всю страну.

Хочется жизнь прожить не только для себя, а для людей! Он немного приоткрыл плотную занавесь, глянул в окно.

Было уютно, отсюда хорошо просматривался горизонт.

Небо синее, ясное, мягкого цвета.

Пристально и внимательно Су-Дже-Во смотрел на столь красивый и удивительно богатый край.

Можно долго говорить о философии.

Просто посидеть, помечтать.

Вот оказался поучительный интересный разговор.

Вот-вот кто-то зайдёт?

Сразу послышались неспешные тихие шаги.

Этот трогательный момент жизни объединил и одновременно сплотил могучий, впредь никем непобедимый народ.

Что будет говорить Сой-Чон-Хо, такие слова станет слышать потомок.

Пусть сбудутся наши надежды и мечты.

Всегда во все времена будет мир.

Это надо считать правдой осмысленного решения.

Знаю, истина заполнит наши сердца.

Честно скажу и клянусь, союз объединил наши земли дать мир.

Сой-Чон-Хо велел принести плотно плетёные свитки.

Близко поставил зауженным горлышком с краской кувшин.

Тонкая кисть, намоченная синей краской, с руки аккуратно была передана королю Сил-ла Су-Дже-Во.

Взявши, он сразу подписал и закрепил печатью прочный союз.

Качнувши рукой, поставил кривую и продолговатую подпись.

Надо бы обвести трижды слово – союз.

Каждый из всех поставил свою подпись ниже.

Надо запомнить день этой незабываемой встречи в века.

Настал прочный союз трёх королевств!

Радость и счастье пробежалось в то мгновение, тот миг решительности, от чего не оставалось на земле зла.

Этот день оставил и надолго незабываемые чувства.

Сплочённость и ответственность перед народом ощутил каждый из них.

Он, Сой-Чон-Хо, взял грамоту, заверяя хранить такую же всю жизнь.

Этот свиток бесценен.

Синее, синее небо.

Ясный безоблачный день.

Нет ветра, отсутствует колебание.

В этот час, как видимо, замерла вся земля.

Нет  причины  говорить  о  себе,  вспоминая  «ушедшее».

Что было, оно неразделимо, каждому досталось взаимно своё.

Великий король Сой-Чон-Хо пробуждал искренность, большое великодушие, целеустремлённость, это же понял и горячо принял Су-Дже-Во.

Сколько воли и мудрости дал и оставил он взгляду Тое-Сан-Тье.

Жизнь заставила их всех посмотреть на мир с другой стороны.

А всё получилось.

Пусть король Су-Дже-Во незаурядный артист.

Мерой своего нрава большой эгоист.

Здесь, как ни скажи, его манера разговора правдива.

Да, были они вместе Су-Дже-Во и Су-Тхе-Во.

Звали их особенно осторожно.

Имя короля Сил-ла произносилось выразительно ясно.

Более того, взглядом «почитающее» прямо в глаза.

Нельзя было произнести небрежно, особенно букву д.

Похожее имя вводило их в необычно длинный разговор.

Кто о чём?

Теперь Су-Дже-Во не часто вспоминает о сильной правящей руке уверенного и могучего правителя тех времён.

Ока-Йо внушал поддержку, было, давал нужный совет.

Время высвободило причины, полностью и основательно переменило взгляды на жизнь.

Терпение оказалось ближе, нежели праздный час.

Как тревожно и холодно отзывалось в душе.

Как же он мог перемениться и полностью разрушить свой стат.

Говорить можно по-разному, Су-Тхе-Во жаждал власти и получил своё.

Будучи всю жизнь на высоте, сразу упал.

Вот оно, правящее большое колесо всей судьбы.

Быть заодно с самим королём и опустится до уровня простолюдин.

Нынче Су-Тхе-Во боится топота лошадей, страшится услышать голос талантливого военачальника Квон-Кхим-Го.

Сидя на многолюдном каменном тротуаре, не раз бросался в ужасе бежать.

Выходит, боль и смерть оказались страшней.

Как же смертный человек сразу хватко хватается за жизнь.

Такая участь расплаты.

Шёл 348 год.

Середина лета.

Стояли ясные солнечные дни.

Возвращение в страну Когё-ре, оно доброе, надо правильно понять, впечатлительное.

Король Тое-Сан-Тье не торопил, сам часто останавливался посмотреть на горизонт.

Как в эти самые минуты ему не хватало любимой сестры.

Хотелось долго и свободно разговаривать с Квон-Кхим-Го.

Эти минуты той радости он вспоминал с улыбкой в глазах.

Несколько раз внимательно рассматривал талисман.

Такое чувство, будто сила и не сила находит грань способностей и живёт.

Понимается по-разному, возвышенности и чистоты.

Заполняющего, преодоления, найденного, в жизни рывка.

Есть мера, спокойствие, преобладание, шаг.

Что-то подсказывает изнутри, говорит, догадка близко,    а не взять?

По возвращению в родные края король Когё-ре Тое-Сан-Тье внимательно рассматривал рельеф гор.

Необъятные просторы всеми красками жизни давали покой.

Синее безоблачное небо глубиной контраста пропускало тепло.

Такое чувство не  редкое, но  самое лучшее.

Отец, Ока-Йо, как считали все, имел неимоверно тонкий вкус.

Только его глаза способны и могли заметить истинную красоту.

Как же, ведь сын Ока-Йо перенял от отца всё.

Оглядываясь, король видел в лицах спокойствие.

Одни стражники, было, раздумывали о своём.

Другие, внимательно оглядывались по сторонам.

Сато-Сан-Дже был и оставался умеренным и очень внимательным.

Сам остановил на возвышенности коней, было, горячими словами и почтительно попросил Тое-Сан-Тье оглядеть необъятные просторы своих земель.

Вместе, они долго вспоминали пережитые времена.

«Здесь край всей земли», – вслух громко сказал великий король.

Необъятные просторы земли и неба нашли и пробудили могучий сильный непобедимый закон.

Мир! Независимость! Свобода!

Оказывается, Квон-Кхим-Го на деле есть и остаётся прав.

Сильная, хорошо обученная армия победоносно сломит любой численностью оружие и врага.

Преимущество на войне – слаженность, сплоченность, большая физическая сила, самоконтроль.

Надо наработать жёсткий сильный удар.

Научится перегруппироваться.

Контратаковать.

Сильная армия способная меньшинством сокрушить большинство!

Настало новое время, сильного, мудрого правителя севера Кореи Тое-Сан-Тье.

Страна жила теперь при новом строе с молодым королём.

Неужели с этого самого времени начался строиться хрустальный мост?

Воины, идущие по облакам, будут отождествлять наше военное искусство фехтования на мечах!

Король Тое-Сан-Тье глянул на сильного, умелого, храброго, жизнестойкого военачальника Сато-Сан-Дже.

Взглянул на его внешний вид, подтянутость, смекалку, внутреннюю свободу.

Какая стойкость силы и духа.

Он не дрогнет в бою.

Железный меч победоносного рыцаря устрашит любого врага.

За ним в бой идут смело и стойко.

Нет, и никогда не было беглецов.

Корея – страна, откуда началось развитие и жизненный ухват многих направлений и видов воинских искусств!

Покатилось сломанное колесо у самых ворот.

Сильно ударившись о камень, красивая карета, перекосившись, сильно качнулась.

Великий король Кореи Когё-ре, сразу выскочив, обнажил меч.

Он, было, опешил, но, как оказалось, ничего непредвиденного не произошло.

Этого не должно было случиться.

Не сразу молодой король приказал разобрать на мелкие части «старую» карету.

Сказано сделать такую, чтобы было легко заменить ось и просто поставить новое колесо.

Пусть она станет длиннее.

Шире дверь.

Я хочу видеть боковой обзор.

Навстречу вышли сразу Квон-Кхим-Го и Со-Чон-Тхе.

Такие громкие слова внушали отчаяние, наверное, полный провал.

Неужели ничего не получилось, и вся одобренная затея оказалась зря?

Остаётся ждать лучшие времена?           Есть предположение, у Сой-Чон-Хо в Байо-дза выжил брат?

«Что случилось?» – совсем неуверенно и тихо спросил Квон-Кхим-Го.

Упал в ноги бесценный большой важности документ.

Это не пустяк.

В мгновение перед глазами наперёд прокрутилась вся жизнь.

Прости, но все же получилось.

Это не могло произойти ни раньше, ни позже?

Грустно, но, видимо, ничего поделать нельзя.

Если б всё было так просто.

Король показал тот самый бесценный долгожданный документ.

Наступил крепкий мир трёх корейских королевств Когё-ре, Сил-ла, Байо-дза!

А как этих самых событий ждал весь корейский народ.

Об этом не говорили, никто не верил, многие не понимали такого вообще.

Ты увидишь, великая страна ждёт больших перемен.

Вздохнувши, правитель страны Когё-ре много хорошего рассказал о великодушии и мудрости великого короля с Байо-дза Сой-Чон-Хо.

Такое стало возможно только сейчас, видимо, большое значение раньше было не по плечу.

Ведь было видно, как он переживал.

Кто знает, о чём думал, глядя в мои глаза.

Может быть, вспоминал о семье или последние слова Кхе-Оро-Сай?

Брат-то его был своенравного властного характера.

А возникшую ситуацию нажил, видимо, сам.

Нельзя сказать, плохо, а от обыденностей не уйти.

Манил его часто и больше Ока-Йо.

Говорил, умеет своевременно ухватить.

Междоусобица, меж Тай-Дже-Со и Кхе-Оро-Сай, видно, было, затянулась.

Строгий холодный расчёт, сказать по правде, не затихал.

Вот-вот будет бунт и переворот?

Что      же      делал      в      это      время      Сой-Чон-Хо?

Пока братья бились и долго делили территорию всей страны.

Молодой принц, как мог, изучал философию, стратегию и этикет.

Он не был сторонником Кхе-Оро-Сай, часто высказывался о ненужной войне.

Нас легко победить, вместе мы сила!

Вразумить нелегко, сказать своими словами нет смысла.

Нестабильность спровоцирована давно.

Противостояние нагнеталось, однажды Тай-Дже-Со заподозрил младшего брата в сговоре с Кхе-Оро-Сай.

Что высматриваешь, иди отсюда и больше никогда не приходи.

Нет, только не выгоняй.

Беги туда, кто только жаждет меня убить.

Вас обуяло расточительство, предрассудки, личное благополучие.

Оглянитесь вокруг, за вашими спинами сострадает и мучается весь народ.

Только не тебе взять вожжи на правление всей страны.

Эти слова отвергли Сой-Чон-Хо, как видимо, навсегда.

Отвернувшись, он медленно, со слезами на глазах, вышел из комнаты.

Остаётся или быть одному, либо сохранить дружеские отношения с Кхе-Оро-Сай?

Соперничество было недолгим, оно задевало откровение и строгие заповеди Отоки-Сай.

Возьмитесь за руки.

Сила объединит усилия.

Ваше влияние окажется намного сильней.

Говорить, как делится власть, не приходилось.

Сказать каждому, на какой он ступени ни к чему.

Братья были уверенные в себе и не лишены чувства юмора.

Какая ноша и сразу ответственность знали все, но переступали порог тщеславия.

Весь раздор оставался бессмысленным, пока жил отец.

Отоки-Сай всё было продумал до мелочей.

Оставить страну Байо-дза он решился старшему сыну Тай-Дже-Со.

Как говорит летописец, был жуткий скандал.

«Непримиримый» Кхе-Оро-Сай сразу обвинил брата слабохарактерным.

Такое смог бы выдержать младший брат Сой-Чон-Хо, только не тот.

Говорите правдиво, как было высказался отец.

Может быть, их кто-то вразумил, братья решились действовать по обстоятельству?

Цепочка дружбы рвалась.

Что станет, если умрёт отец?

Здесь, вот они две несовместимые игры.

Наверное, кто-то и надеялся на спасение.

Кхе-Оро-Сай искал поддержку и правду от соседей Когё-ре у сильного правителя Ока-Йо.

Родной брат Тай-Дже-Со двигая пирамиду власти, по какой-то причине нашёл согласие и взаимосвязь с Су-Тхе-Во?

Оба согласились, по-видимому, перестроить весь мир?

Эта затея оставалась невозмутимой, целостно целью был шанс?

Заговорщику, слепившему самолюбие, острой гранью мешался наследник трона Тое-Сан-Тье.

Смысл оказался безнадёжным, а «бессмысленное» обрело путь.

Ценная книга истинного боевого искусства Хо-с-рёк, целостно дающая силы и поддержку, нашлась.

Такое можно было предположить, но кто мог знать?

Толкая Тое-Сан-Тье на её поиск, Су-Тхе-Во настороженно планировал свершить свой задуманный переворот.

Это совпадает с предвкушением междоусобной вражды братьев Тай-Дже-Со и Кхе-Оро-Сай.

Что смущало Ока-Йо: среди наследников братьев полный раздор.

Высказывая причину и полную неразбериху в Байо-дза, сам король Когё-ре заранее подтвердил наследником сына Тое-Сан-Тье!

Он не мог уследить такое: жадных, алчных, скупых глаз самого приближённого Су-Тхе-Во.

Говорят это незаметно, высокомерие и гордыня высматривают своё.

Кхе-Оро-Сай не только обладал важностью незаурядной фигуры, он был груб и жесток.

Несмотря на всё это, понимал – младший брат не подлец.

«Что мне делать?» – в один голос, перебивая брата, спросил Сой-Чон-Хо.

Тай-Дже-Со, старший брат, не хочет больше меня видеть никогда.

Не надо, всё будет хорошо.

Я стану королём, положись на меня.

Если он победит, я уйду навсегда.

Если ты, как смогу, помогу.

Впервые в жизни Кхе-Оро-Сай прослезился.

Тогда его руки изо всех сил крепче сжимали брата.

Я нисколько не сомневаюсь в тебе.

Эти слова оказались правдивы, только ему Кхе-Оро-Сай полностью доверял.

Сказать об Тай-Дже-Со и его новом друге Су-Тхе-Во нерасторопный и спокойный Сой-Чон-Хо не решился.

Увидевши далёкого гостя, он удалился к себе.

Важно отметить, так сказал нынешний король с Байо-дза, этот человек очень жесток!

Кхе-Оро-Сай не принимал всё в расчёт.

Единым ударом армия Тай-Дже-Со воссоединится с повстанцами Су-Тхе-Во против истинного правителя страны Когё-ре Тое-Сан-Тье.

Этого лишения не мог знать никто.

Как тот решился на такое?

Внимательно рассчитывая все силы, правитель страны Байо-дза обещал преступнику сокрушить мощь и силы воинов Ока-Йо.

Говорил, сильное смятение духа расслабит внутри.

Дескать, у молодого короля Тое-Сан-Тье отсутствует лад.

Напротив, потеряет силы и влияние Кхе-Оро-Сай.

Тай-Дже-Со уведомил союзника, что казнит брата своей правой рукой.

На самом деле, их силы и противостояние были равны.

Было, Ока-Йо вспоминая избранницу Со-Чже-Ши, не мог усидеть.

Он либо начинал рассуждать, или ходил по комнате, рыдая о ней.

Такого не могло случиться.

Оказалось, когда её не стало, столько же сил дали дети.

Их двоих он берёг и любил, как мог.

Вспоминаются не нарочно высказанные слова Кхе-Оро-Сай.

Я женюсь на принцессе Чжи-Шань-Ши, и она навсегда станет моей.

Его нельзя было не понимать.

Таким гордым, важным, принципиальным он засматривался на неё и желал?

Томила красота юной принцессы.

Оказалось, он вынужден жить для неё.

Такие чувства настигают мужчину врасплох.

Настал час ненасытной чуткой любви.

Достаточно много говорить.

Возникшая ситуация в корне переменила б всё.

Он бы победил.

На пути всех его гордых замыслов, встал дядя принцессы Су-Тхе-Во.

Говорят, Кхе-Оро-Сай сам лично клялся изловить подлеца.

Больше всего он гневался из-за Тое-Сан-Тье.

Он будет препятствовать, избегая, по сути, важный разговор.

Он не отдаст её в жёны?

Как бы поступил тот, ненасытный чёрствый глупый Су-Тхе-Во?

Настали другие времена.

Одно осталось странным и непонятным.

Какими усилиями Тое-Сан-Тье удержал власть?

Кто он и какого роду тот самый великий и прославленный Квон-Кхим-Го?

Оказалось, юная принцесса под покровительством сильного непобедимого бойца.

«Этот японец – варвар», – громко высказался Кхе-Оро-Сай.

Дни и ночи казались длинными и невыносимыми.

Наверное, он вовсе не спал.

Входила ненависть и сразу ярость.

Собираясь в длинную дорогу на Когё-ре, он сам лично попросил Сой-Чон-Хо быть и находится с ним.

Тревога, боль, отчаяние, все сразу неуверенные слова.

Будь раньше, закричал и ушёл бы.

Тогда он внимательно и с большим уважением выслушал разговор.

Я не против, а за, только будет стоять на своем, и противиться сам король Тое-Сан-Тье?

Нет, нет, только не это.

Брат, я не смогу уйти и возвратиться без неё.

Я люблю её, не могу без неё, просто не знаю, как быть.

Ты тот, кто не сможет солгать.

Ты идёшь верно, но впереди опасность.

В этот день братья просто и много говорили.

Их нельзя было разлучить.

Такой сильной и взаимной дружбы у них не было никогда.

Су-Тхе-Во одним рывком наотмашь разрушил все планы и подтверждающий шанс.

Сама принцесса Чжи-Шань-Ши этого вспоминать не хочет.

Раньше такого боялась и думала каждый день.

Видно, было судьба обречена.

Сколько слёз проливала она каждый день, сидя у окна.

Больно было осознавать, ещё страшнее понимать, с кем ей надлежало прожить всю свою жизнь.

Что было, когда в замке громко хлопнула дверь.

Крик.

Всё случилось столь неожиданно.

Кричали все и бегали возле окна.

Отодвигая занавесь, принцесса сразу поняла, кто-то убил её отца?

Даже умалчивалось, что от чего?

В дверь тихо постучали.

Самым первым смог и посмел вызвать её и доложить дядя Су-Тхе-Во.

Тишина быстро нарушилось.

Принцесса кинулась бежать по всему дворцу в покои отца.

Этот миг казался неутомимым и длинным.

Босиком она пробиралась к нему, но сильная рука Чхе-Тху-То остановила её.

Принцесса, вы убоитесь на него посмотреть.

Нет.

Безудержная девчонка вырвалась изо всех сил.

Как трудно вспомнить лица и страх.

Су-Тхе-Во, видимо, знал большее, хватался за соломинку и дерзил.

Да, она долго смотрела на отца с трёх шагов.

Медленно подходила.

Ей всё время говорили, не глядите в лицо.

Опустившись на колени, она громко плакала.

Она взяла руку и сжала её к груди.

Более трёх минут Чжи-Шань-Ши не шевелилась, дрожащий голос ясно подтвердил: «Отец Ока-Йо был кем-то убит?» Развернувшись, она сразу споткнулась.

Упираясь в могучие плечи Чхе-Тху-То, Чжи-Шань-Ши требовала найти убийцу отца.

Теперь девушка ждёт его не меньше, а только посмотреть дяде в глаза.

До сих пор не может понять, для чего?

Неужели ему плохо жилось?

Близко расположенный к королю, он считался вторым важным лицом.

А заурядный артист!

Оказывается, в склонной отзывчивой доброте, жил и таился страшный опасный враг.

Как это было, он действительно всё просчитывал до мелочей.

Заранее отправил Баро-То убить принца Тое-Сан-Тье и сразу расправиться с Квон-Кхим-Го.

Узнать где они, оказалось, не дано.

Разве кто мог предрасположить, принц Ока-Йо будет вовсе переодет и придёт во дворец, как простолюдин?

Наёмный убийца действовал скрытно и осмотрительно.

Да, Су-Тхе-Во осведомил его, где их надо искать.

Он высказался, как следует, назвавши правильно имя убийцы Тано-Жан-Ше.

Сразу пообещал приблизить его к себе.

Кто такой Баро-То, много говорить не надо.

Этот человек призрачно опасен, возможно, даже для Су-Тхе-Во?

Дело только в том, кто больше заплатит.

Но, видимо, был уже хороший аванс?

Трепетное чувство сильно не возражало.

Как убить, такой видел насквозь.

Радость и ликование не сразу сменилась на грусть.

Оказывается, свободно, без всяких преград принц пришёл во дворец.

Так оказалось, среди многолюдности шли они, Тое-Сан-Тье и Квон-Кхим-Го.

Как тяжело было дышать.

Сильно пропотела рубашка.

Не скрою, Су-Тхе-Во хотел задержать Тое-Сан-Тье у самых ворот?

Одного было трудно предвидеть, у стен большого дворца собралась большая толпа.

Главные ворота были открыты, но внутрь никто не проходил.

Не буду скрывать, стражники не сразу пустили Тое-Сан-Тье.

Громкий командный голос приказал всем разойтись, навстречу вышел сильный уверенный военачальник Со-Чон-Тхе.

Он же и сопроводил уже молодого короля.

Не скрыть чувств, сын громко воровался в покои отца.

Дядя, что могло произойти, такие слова сказал Тое-Сан-Тье.

От неожиданности родственник чуть не упал.

Его сзади поддержали, но, встряхнувшись, такой велел лишним уйти.

Говорите.

Но Су-Тхе-Во не любил оправдываться.

Такой гордо повернул голову и стал пристально смотреть   в лицо.

Ты нашёл, что искал?

Да, я принёс книгу Хо-с-рёк.

Но для чего?

Твёрдое выражение дяди ни сколько не поменялось.

Этим жестом хладнокровия, малодушия, скверности, хитрый ум настойчиво утверждал своё.

Су-Тхе-Во смотрел на Тое-Сан-Тье важным взглядом, грубо, ничего не сказав.

Изворотливый ум, завышенная самооценка вытесняли всех, даже истинного наследника трона Тое-Сан-Тье.

Ещё один решающий шаг.

Одно заранее спланированное действие.

Страна услышит и поймет, кто стоит во главе.

А сказано не с запинкой, свободно и громко – король Когё-ре Су-Тхе-Во.

Как теперь вспоминает Тое-Сан-Тье, не трудно было догадаться.

Ты ищешь повод избежать важных государственных дел.

Ищи дальше несбыточные мечты.

Только почему он так выразился теперь?

Раньше он говорил по-другому.

Как книга влияет на жизнь и закономерность души.

Какое сильное подтверждение даёт «неопровержимый» Хо-с-рёк.

Её нельзя не искать, допустим, взять силы взаймы.

Нервничая и призирая, Су-Тхе-Во первым вышел из комнаты.

Тридцать минут отец и сын оставались наедине.

Может быть, это скорбное прощание дало большее.

Горькая слеза проникала в душу и топила мечты.

Сын, сразу ставший королём, провалил тихий замысел и украл победоносный колокольчик, звеневший у дяди в груди.

Су-Тхе-Во громко шёл по каменным роскошным ступенькам, а на выходе посмотрел на Квон-Кхим-Го.

Тогда, видимо, не понимал, этот перегородил путь.

Много времени прошло с той поры.

Улетучились сомнительные неуравновешенные мысли.

Как сразу стало легко.

Пришла уверенность, а с нею долгожданная мечта.

Взявшись за дело, Тое-Сан-Тье показал всем людям добрый пример.

Он сразу выразил большую любовь к своему народу.

За столь краткое время его правления, никогда не задумывался о себе.

Только друг смог успокоить сестру.

А Чжи-Шань-Ши умеет причинить немало хлопот.

Суть она пробирает душу до глубины.

Брат, ставший королём, медленно шёл навстречу самому близкому и дорогому человеку.

Неисчерпаемая чаша взаимности выплёскивалась и сразу обливала теплом.

В этот самый миг брат взял лёгкую девушку на руки.

Он нёс её, Чжи-Шань-Ши, по коридору на трон.

В самой большой роскошной комнате долго, неутомимо с ней говорил.

Праздник с души вырывался в зал.

Громко великий король звал всех верноподданных сюда.

Велит завтра к утру звать на площади много людей.

Будет играть весёлая музыка.

Пусть веселиться народ и поёт песнь.

Раздавайте подарки.

Раскидывайте кружева.

Король Тое-Сан-Тье, не раздумывая, велел вести большой карнавал.

Торжественно зачитывайте указ о соглашении мира трёх корейских королевств.

Нести знамена.

Здесь король приказал всем верноподданным и военачальникам быть в особом почёте и находиться на торжестве.

Там он будет присутствовать сам лично.

Видимо, его будет охранять лучший из лучших воинов, отличившихся на войне.

Теперь в его личной охране, не могло быть случайных людей.

Каждый проходил специальную подготовку.

Такое правило было и, видимо, существовало много лет.

Как ни скажи, воин должен своевременно и незамедлительно принять правильное решение сам.

Нужно уметь не только сдерживать подступающего врага.

Отличительными качествами перехватить инициативу боя мечом.

Как говорил опытный военачальник Сато-Сан-Дже, воин неустанно находится на огненной полосе.

Здесь важно понимать правильно, поднять военное дело на высоту.

Он, талантливый и смелый военачальник Квон-Кхим-Го, всё сделает для страны.

Военный стратег хорошо понимал, как и где нанести ответный удар.

Король ещё не знал, уже готовились военные специалисты.

Отданный приказ Квон-Кхим-Го, словно ветер пробежал по стране.

Главное, они сумеют передать и сохранить мастерство!

Задевает «другое»: создать новую, никем непревзойдённую тактику и стратегию на войне.

Название простое – воин, идущий по облакам! Надо было видеть его новую рукопись.

Окно напротив трепетно отзывалось в душе.

Как сильно переменились все взгляды на жизнь.

Этим осенним днём просыпаются все самые откровенные желания.

Взявшись за перо, Квон-Кхим-Го, как мог уверенно и старательно описывал свой лучший непревзойдённый трактат.

Как быть и настойчиво побеждать на войне.

Позже такую сложную венную ориентацию неправильно переименуют в Кхим-вей.

У этой книги будет своя славная история.

Квон-Кхим-Го сможет развернуть военное дело ведения боевых действий в полный предел!

Буду говорить поподробнее.

Никому не дано увидеть или заметить огненную стрелу.

У истинного воина нет в жизни однообразия.

Нет и никогда не будет возни.

Такой характер непременно что-то изобретёт.

Красиво отделанный драгоценностями позолоченный кинжал легко превращается в жало смертоносной иглы.

Путь воина не опровержим.

Смысл в закалке всего организма.

Найденная техника и ориентация вместе, своенравно подталкивает и сдвигает, чередуя рубеж.

Как не скажи, безвыходной ситуации нет.

Бой нагнетающий и переменчив.

Все силы, способности, возникновение достаточно продуманы и распределены.

Нет ничего похожего и лишнего.

Видимо, мастер боевых искусств своей предусмотрительностью и решительностью умел предвидеть всю жизнь наперёд.

Нет неясного, ненужного, скажем, неопределённого.

Присутствует выдержка, сила воли, способствующий ум.

Ученик и учитель проходят свой непрекословный рубеж.

Оказывается, нет смысла таить боевое искусство за высокими стенами и запертыми дверьми.

Это не трудно объяснить, дух силы и соперничества ищет и будет настойчиво побеждать.

Истина неопровержима, исток чистоты и глубины отражает дно.

Как понимаю я, мир боевых искусств тесен.

Говорят, Кхве-Го в жизни никогда не отстаивал на поединках свой стиль.

Никогда в своей жизни этим не гордился.

Воспринимал боевое искусство Дао-СС как осмысленное пути.

Говорил ученику правдивые, но воистину правильные слова.

Не надо вводить мысли в присутствие опровержения.

Не нужно искать непобедимого, сильного, упорного бойца.

Пусть пойдёт истинная правда о несокрушимой мощи духа и силы воли.

Если усомниться кому, тот придёт?

Эти слова значили для Шань-Су-Бёо в закон.

Нельзя остановить прочное время.

Нет смысла нагнетать и оспаривать обстановку.

Присутствует и живёт найденная середина.

Тот шанс, которого нельзя пропустить.

Хо-с-рёк описывался, наверное, долго?

Когда успел великий воин понять и постичь «осмысленные» пути?

Я же имею в виду своё сущее и закономерность.

Есть взаимосвязь, возможности, утверждение.

Он смог разборчиво и понятно описать правомерность души.

Тот или иной разборчивый момент, искажающий быт.

Только ли это?

Главное обходительность, выявленная с борьбой, оставляла всю суть.

Этими приёмами кулачного боя сражались, тем самым подхватывая темп и ритм.

Видно, сразу как, где, когда атаковать.

Можно говорить об этом двулично.

Поставить в пример «взятое» продуманное, решительность, находчивость в себе.

Он искал великий предел, но не описал его с жадностью.

Правильно говорил учитель Дао-СС, Хо-с-рёк деда Хве-Танг-Хе.

Честь и благородство сразу и своевременно пробегают по строке.

Присутствует соизмеримость, которую трудно понять.

Что-то вроде непроницаемости и «недоступного».

В смысле слова, найденного и взятого с большим трудом.

Правда останется у того, кто не струсил, а взял рубеж!

Эта книга много раз и тщательно прочитывалась правителем Кореи Когё-ре Шань-Су-Бёо.

Нет «ненужного» навязчивости, отсутствует ложь.

Не приходится выбирать, здесь всё важное и необходимое.

Трудно отвести глаз, а взглянувши уйти.

Тайна искусства Дао-СС и её секреты неповторимы.

Этот аналог не заперт, но войти туда не сможет никто.

Читая Хо-с-рек и изучая борьбу, скажем полное преимущество, основы, взгляды великих мастеров – понимается суть! Так сильно жжёт время.

Как хочется превзойти ожидание.

В груди полный восторг.

Трудно уступить, оставить, отложить на потом.

Такая философия не выскажется за двоих.

Правда рассматривается вовремя и своевременно.

Сказано есть черёд.

Тренироваться, как следует, не пропуская, пройти через боль, усердие и сноровку нелегко.

Так это или иначе, каждый выбирает свой путь.

Есть желание, но мало времени, так говорил великий король.

Шань-Су-Бео не откладывал на потом.

Смог не многое, только тренироваться мечом.

Такая коллекция разного холодного оружия внушала побед.

Мечи не сохранились или спрятаны среди стен?

Этот замок округлой формы внешне неповторим.

Две одинаковые башни не выделяются, но не понять, зачем?

Дверь одна, не закрывается изнутри.

Трудно перебежать стражу, вообще нет окна, один хорошо просматриваемый проход.

Здесь есть один непревзойдённый секрет: сразу возле двери витая каменная широкая лестница.

Шестьдесят ступенек вверх до уровня второго этажа ведут холодный мрачный проход.

Замок переполнен призраками и их лицами.

Стоит только войти и ступить на порог, в мгновение чередует волнение и опасность.

Следом и за спиной сразу продвигается немая тень.

Ценности король Шань-Су-Бёо там не хранил.

Но каждому воину было понятно, какие секреты таит и скрывает последняя дверь.

Здесь, на втором этаже, расположен сразу выдвижной неприметный длинный коридор.

Возвышенный переход не давал пройти одновременно двоим.

Сам король, видимо, туда никогда не входил.

Ценную книгу ему приносила молоденькая, очень красивая девушка.

Открыть её мог только он сам.

Хранилище доставало до самых небес.

Недоступный рубеж легко просматривался и освещался со всех сторон.

Возможно, сам король и вызывал самых сильных воинов на поединок.

Только это умалчивается, и до сих пор никто об этом   не говорил.

Как считаю я, Шань-Су-Бёо не был непобедим.

Он всего лишь хранил этот непревзойдённый и славный трактат.

Ценностей, как таковых, как считал он, у него не было.

Видите ли, на любые красивые диковинки он смотрел, как на ненужную вещь.

Мог, перекидывая в руках, уронить и забыть.

Так же никогда не брал с рук, ежели ему возвращали.

Возьмите себе!

Такой осмысленностью и правдолюбием, сказано им, дышит земля.

Аккуратно выведенные слова вселяли уверенностью.

Только книга давала совет и прибавляла целостно мироощущение, что от чего.

Порою, Шань-Су-Бёо с ней разговаривал.

С нею все древние учителя.

Откровенно говоря, король правильно ценил и понимал доблесть.

Сам не раз смотрел смерти в лицо.

Участвовал в битвах, не раз видел лишение, присутствие страха и скорбь.

Словно перевёрнутый миг.

Находчивое решение и сразу рубеж.

Стресс.

Только на войне сжатое противостояние.

Всегда смотришь смерти в глаза, всяческими усилиями продлеваешь жизнь.

Сразу понимаешь, как ненасытен мир.

Как хочется тепла.

Взгляда любимой женщины.

Крепкий поцелуй.

Увидеть капризы детей.

Как хочется обыденности.

Надышаться сполна.

Вдох чередует найденное противоречие.

Каждый миг пережитого времени шанс.

Не хочется помнить павших и искалеченных.

Ещё труднее вспоминать, как острие холодного меча врезается и убивает жизнь.

Он     не     любил     достаточность     и    самовосхваление.

Не понимал хвастовство, не мог смотреть на неуклюжие бои.

Боевое искусство с его слов ясно выраженное и точное.

Опытные воины корнем неуязвимы на войне.

Шань-Су-Бёо мало тренировался борьбой.

Но что-то подталкивало превзойти других.

На самом же деле ему мешали дела.

Он не смерился.

До полного почтенного возраста надеялся пересилить себя и тренироваться Хо-с-рёк.

«Вопреки» сказанного, он отлично защищался щитом, умело фехтовал длинным мечом, умел с большой точностью метать ножи.

Меч был любимым оружием короля Шань-Су-Бёо.

Каждый день, с пяти вечера, два часа он беспрерывно им фехтовал.

Как говорили мне, сразиться на мечах с ним было не по плечу.

Кроме верных проверенных слуг, в большое хорошо оборудованное помещение никто не входил.

Здесь нет времени много и долго говорить.

Характер строгий, волевой, справедливый.

Не переменчивый взгляд.

Твёрдого решения.

Неколебим.

Замок двух башен охраняли пять хорошо обученных и натренированных бойцов.

Им отдавалось почтенье выполнить свой долг.

К стенам хорошо охраняемого здания было запрещено близко подойти.

Наверное, возникает неопределимый грустный вопрос.

Запирается ли на ночь дверь?

Нет, закрыта только последняя дверь.

Здесь нет внимательного определения.

Вход охранялся и сразу вводил в ловушку.

Тайной большого крепкого сооружения служил длинный узкий переход, он же разводной мост.

Большая башня не имела окон и дверей.

Она не несла никакой архитектуры.

На самой высотке располагался крашеный зуб.

Многие его прозвали бороздой.

А потому, возвышался он под синими небесами, очерчивая лёгкую полосу.

Много лет назад тут произошла жестокая битва.

Можно догадываться и много гадать, как плохо вооружённые люди легко и доступно захватили дворец.

Здесь явно хорошо организованный спланированный черёд.

Был ли заговор?

Продуманный и предусмотрительный план до мелочей?

Возникает вопрос, кому было надо выкрасть ценную рукопись боевого искусства Хо-с-рек?

Воины сражались вплотную за короля с королём.

Взятая кем-то книга дважды переходила из рук.

Надвигалось пророчество, которое несло непримиримый след.

Истинный король Шань-Су-Бёо, сдерживаясь, держал одной рукой книгу, другой меч.

Сжимая крепко сокровищницу, сближаясь к стене, он отступал в заградительный тесный каменный мешок.

Он сражался умело, продлевая и защищая жизнь.

На одной ступени оказались они, воины Дон-Жен-Ша и Хве-Танг-Хе.

Может, случайно, а возможно, нет, в великого короля попала с фланга от «своих» заградительная стрела.

Нет, этого не должно было случиться.

Он, Шань-Су-Бёо, получил смертельный на расстоянии удар.

Осталось недоумение, здесь же он строго-настрого приказал взять книгу и уходить прочь.

Причину не высказал.

Последние тихие слова: сожгите её на огне.

Уходите и никогда обратно не возвращайтесь.

Завещанное осуществилось бы наверняка.

Книга была взята уверенным и сразу уравновешенным воином королевской стражи Хве-Танг-Хе.

Оказывается, на его руках умер король.

Возникает двуличный и сразу сложный вопрос.

Куда уходил сын Ока-Йо?

Трудно говорить, а сейчас никто не поверит.

Его, такого неуравновешенного и жестокого, отец-король выгнал из дворца!

Что скрывает закрытая книга?

Неужели весь семейный разлад из-за неё?

Говорят, что для войны, сразу для убийства?

Видимо, нет прощенья, не окажись присутствие творца.

Король долго держался, а погиб, как сказали, от случайной стрелы.

Заново отстроенный дворец прежде был неприступен.

Книга была оставлена и сохранена воином Хве-Танг-Хе.

«Вопреки» приказа короля.

А кто проверит?

Ценная книга лежала на самом краю возле большого костра.

Её нельзя было взять и кинуть в огонь, а видимо, потому, что с ней находился и жил дух.

Воины много и долго спорили возле неё.

Дон-Жен-Ша, схвативши ее, а ценности не описать, видимо, размахнулся, кинуть в огонь.

Уверенной хваткой и ловко, прямо с руки её взял Хве-Танг-Хе.

Воин Чхе-Се-До громко выкрикнул слово: «Кровь на ней, брось её».

Однако все услышали мудрый ответ.

Книга прочитывалась раньше только королём, теперь прочитаю её я!

Это означало пройти сквозь двери.

А ты знаешь проклятие, оно неопровержимо таится возле неё.

Значит, такая она, воля.

Мысли вслух приоткрывали занавесь тайн возникновения стратегии и техники корейских видов боевых искусств.

Буду хранителем этой книги.

Она будет находить себе достойного чтеца.

Это не главное, суть в неопровержимости.

Страна должна знать, её нерушимый дух создан и будет жить в века.

Нет такого права убить начатое и корнем правильное.

Хве-Танг-Хе стоял напротив всех остальных.

Его лучшие друзья впредь обещали друг с другом никогда не встречаться?

Дон-Жен-Ша, Чхе-Се-До, Оси-Кай-До, Хве-Танг-Хе, Сой-Сан-Ке.

С тех пор прошло много лет.

Сколько, никто никогда не расскажет.

История будет забыта.

А некому было записать.

Всё было и оставалось в глубине души.

Стратегию и тактику великого Дао-СС стал знать и полностью изучил Хве-Танг-Хе.

Он, стало быть, за короткий срок овладел всей неприступной техникой незаурядно сложной борьбы.

Сказывают, книга сама выбирает достойного ученика.

Боевое искусство, выходит, не даётся в руки случайных людей.

Момент соприкасается с истиной и действительностью.

Взглянуть на всю пирамиду неограниченных возможностей и способностей, задевающих суть.

Выходит, Квон-Кхим-Го один из всех избранный знать и в полном пределе овладеть Хо-с-рёк!

Его возможности и правдолюбие отрадны.

Какая неограниченная, ярко выраженная судьба.

Да, ему повезло.

Как ни скажи, столь много стараний.

Путь воина подхватывает и сразу находит ответ.

Есть правда, «которую» ни подхватить, ни найти, ни взять.

Смысл неопределим, недоступен, самому не постичь.

Этому не научишься у других.

Найти достойного учителя и быть у великого наставника учеником нелегко.

Нет тропы, дороги, того места, где бы видели хорошо натренированного бойца.

Эти люди не встречаются, но с ними можно поговорить?

Значит, он, Квон-Кхим-Го, поверил принцу Тое-Сан-Тье.

Увидел в нём друга и взял его в ученики.

Нельзя считать его скромным, недоверчивым, скрытным.

Не получится его обмануть, скажем, обделить.

Вся, правда на уме и в смысле.

Говорит, как есть.

Этому жизненному устою, видимо, шёл со старанием Тое-Сан-Тье.

Ценности в человеке – благородство и правда! Надобно уважать смысл других!

Не излишне уважение и доброта!

За два года народ стал любить правителя Тое-Сан-Тье.

Что мог дать своенравный и гордый Су-Тхе-Во?

Какая участь, придирчивость, навязчивый закон ждал страну?

Нет ничего в корне необходимого.

Есть положение, возможности, строгий расчёт.

Взятое, оно вправе сразу дозволенное.

Страсть не угасает, мысли заносчиво лгут.

Этот умеет похвастаться, навязать власть.

Красиво говорит, умными словами, а надеяться нельзя.

Су-Тхе-Во не умел и не способен руководить?

Близко предрасположенный к самому королю, он возражал или соглашался, а на самом деле больше поддерживал разговор.

Была ли поддержка, или он больше замышлял?

Здесь гадать не приходится.

Тое-Сан-Тье стал хорошо понимать, какие люди завладевают положением и как льстят?

Этого нельзя понять по-другому, разоблачить и понять весь тайный разговор.

Трудно выяснить факт, он же нечестивый путался возле правой руки.

Все тронуты до глубины души.

Надо полагать, слишком долго такой подлец здесь жил.

Мало того, он вмешивался подчистую во все важные дела.

«Такой» придирчиво учил и сразу доказывал своё.

На него отец возлагал неотложные важные дела.

Этакий враг мог разрушить все планы и сразу всё скрыть.

Король Тое-Сан-Тье близко с Квон-Кхим-Го спокоен всегда.

Не пристаёт неуравновешенность.

Всё ненужное рушится на глазах.

Такие слова уравновешивают и много дают.

Я сделаю то, что смогу.

Я верен моему народу, предан истинному королю до конца.

Клянусь, не покину своевольно тебя никогда.

Вспоминается умеренность и волевые качества сильного человека.

Умение целостно и достаточно масштабно руководить.

Тое-Сан-Тье уверил себя: Квон-Кхим-Го вполне может его заменить!

На  правду  короля  друг  говорил,  такого  не  случится.

Волей судьбы тебя нашла книга, ты смог научиться Хо-с-рёк! Когда Дао-СС входит и живёт вместе с человеком, неведомо как, чтобы не произошло, он становится неуязвим!

Говорят, душе не видана суета.

Нет ничего лишнего.

Не пристанет соблазн.

Отсутствует страх.

Мера внимания, ритм, координация своевременные всегда.

Человек уравновешен, храбр, а главное, изнутри чист.

Море переплывёт, ничего не случится.

Стрелы увязнут, не долетят или в стороне.

Не устрашит лесной зверь, не смогут осквернить злые языки.

Не убьёт убийца.

По жизни он становится в целом непобедим!

Вчера Квон-Кхим-Го добрым словом упомянул достигнутое.

Ныне я начал обучать триста молодых слаженных по росту и «физической» силе храбрых солдат.

Задумавшись над «будущим» всей страны, я решил укрепить и  сплотить могущество армии.

А я знал это.

Случайно заметил этакую необходимость  вчера.

Он, задумавшись, только что вспомнил чистый хрустальный мост.

Друг, завтра останемся после праздника наедине и обо всём поговорим.

Будем вместе, я хочу, чтобы нас видел народ.

Но…

Я  опасаюсь больше за  твою жизнь.

Среди многолюдности вполне сумеет затаиться враг?

Квон-Кхим-Го  недолго молчал.

Я очень тебя прошу, оставайся здесь.

Как я могу быть и оставаться в стороне?

Я придумаю, что сказать, пусть будет так – ты заболел?

Но я не смею кинуться в  бега.

Тогда будь и оставайся среди  страж.

Можно войти в  город в  укреплённой карете.

Даже не думай, я не привык усиживаться за спиной.

Здесь останется тот, кто слишком уставший или больной.

Больше всего король Тое-Сан-Тье на большом празднике хотел видеть рядом свою близкую родную сестру.

Сколько съестного, пьянящего, аромату, мнений – всё сразу в одно мгновение испил и выслушал вместе за длинным  столом он.

Говорите, я буду очень внимателен вашему разговору.

Хочу спокойную лёгкую  музыку.

Утешьте меня красотой и вниманием.

Миловидным молодым танцем  Чан-то.

***

Задевает скромность и сразу умеренность.

Статно, не  спеша идёт  верный красивый конь.

Сопровождающие воины украсили сзади и спереди своих лошадей.

Сам король и близко к нему Квон-Кхим-Го вышли по главной дороге на площадь через каменный мост.

Мягкие ленточки падали сверху вниз прямо на седло.

Красивые девушки, выбегая из многолюдной толпы, отдавали стражникам букеты  цветов.

«Мне бы такой», – вслух произнёс Тое-Сан-Тье.

Но на короля все смотрели почтительнее других.

Этого не  передать на  словах радости и почтенья.

Столько улыбок, добродушия, смеха, и это одновременно в глаза.

Вот-вот конница войдёт на площадь и, наверное, даст большой круг.

Оживлённая улица захватывала жизнью и силой.

Ликовал и пел песнь весь великий корейский народ.

Кто-то жонглировал, другие ходили на руках, были устойчивые акробаты.

Всё идёт своим  торжеством.

Здесь же приветствует и танцует большим крылом синяя птица любви и  надежды Пийн.

Она покачивается, разворачивается, перебегает по кромке, зовёт.

Тики, туки, оранжевое оперение, сближенное с землёй, надвигается как  волна.

Этот миг так прекрасен.

Скажем по  всей  земле повсюду любовь.

Неожиданно, в руки короля Тое-Сан-Тье совсем молоденькая девушка очень мило протянула в обе  руки и  дала букет алых красных цветов.

Мелькнувши, она сразу убежала.

Красивая на внешность, она чем-то напоминала принцессу Чжи-Шань-Ши.

Молодой король сразу остановил своего коня.

Таких жестов простодушия и очарования он не принимал от жизни никогда.

Прижавши к груди букет свежих ароматных цветов, он первый раз почувствовал силу любви!

Трепещущий тихий звон.

Лёгкую  неповторимую  музыку  счастья.

Неопровержимый закон умеренности, нравственности и удачи.

Любовь, она меняет всё происходящее.

Такие чувства просыпаются и живут.

Только почему она убежала?

Нынче стояли тёплые осенние дни.

Мысли о полном благополучии полностью успокоили Тое-Сан-Тье.

Веселье и ярмарка долго радовали глаза.

Высокие люди, вышагивая на ходунках, раздавали подарки.

Кто-то задевал смыслом, другие наедались от живота.

Здесь театр на колёсах, низенькие люди подхватывали, перекручивая жаркий огонь.

Кто-то как мог кувыркался, а эти сумели всем показать мастерство.

Звонкие колокольчики, перестукивая, мягкой мелодией перебегали вперёд.

Говорят, царь за океаном держит при себе дурака.

Прыгает он перед ним, кувыркается на полу.

Говорит глупости, а за это ещё похвала?

Король всё ещё искал глазами ту самую милую необычайно красивую девушку.

Она только что спряталась со стороны.

Беглыми добрыми глазами долго и пристально смотрела на него.

Да, она увидела, как он ловко спрыгнул со своего могучего коня.

Как он шагнул и скоро спрятался в толпе.

Она следила за ним до тех пор, пока не потеряла его со своих глаз.

Здесь все, как один, ему давали дорогу.

Зачем он её искал?

Она, наверное, сбежала из большого дворца?

Сколько неуравновешенности, неуверенности, строгого взгляда заметил он.

Оказалось, девушка в эти самые минуты очень сильно взволновалась.

Закрывая руками лицо, она села и близко прижалась к земле.

Что будет?

Ей даже казалось, вот сверху зависнет плеть.

Девушка закрыла глаза.

Она оказалась прямо посередине дороги и, видимо, не могла дальше бежать.

Нет, я ничего плохого не сделала.

Кто ты.

Как тебя зовут.

Здесь король только ближе подошёл и сразу взял её такую нескладёху за длинный рукав.

Одно мгновение всей жизни ей, видимо, никогда не забыть.

Она заметила надлежащее человеческое понимание.

Увидела надёжные, откровенные, сразу добрые глаза.

Она встала тихо, безмолвно, не оглядываясь.

Как сильно билось молодое сердце короля.

Девушка на мгновение сразу застыла, её неуверенность сильно задевала и пронизывала до глубины души.

Вот ты какая.

Я столько лет живу на этой земле и никогда не видел такой красоты.

Бедная служанка сразу прослезилась.

Слеза скатилась медленно по щеке, задевая больше и больше сердце короля.

Неужели её столь сильно угнетает жизнь?

Где она живёт?

Чувство пробуждало нарастающий интерес.

Как тебя зовут?

Но её глаза обернулись назад.

Из многолюдной толпы близко её имя выкрикнул мальчишка.

«Как же тебя зовут?» – тихо «почитающее» повторил Тое-Сан-Тье.

Я Со-Инь-Чже.

Она медленно опустила голову и сразу сказала: «Мне нужно идти».

Такая девушка перенесла столько боли, обид, уже не хотела жить.

Идти, но ты пришла посмотреть на праздник?

Да, только вот не спросила уйти.

Видимо, её тронул и прижимал страх.

Я провожу тебя.

Она вздрогнула, сразу неуверенно качнувши головой.

«Вы король», – тихо сказала скромная девушка.

Мне всегда хотелось хоть раз в жизни его увидать.

Наверное, такое бывает, девушка девственница мечтала  хоть раз с ним заговорить.

У неё всё получилось.

Такая она, не смела высказаться за себя.

Не могла что-то попросить.

Сказать наперёд и всё знать не могла.

Молодой король Когё-ре Тое-Сан-Тье на пороге того величая к славе впервые влюбился!

Стоя на земле во весь рост, он сильно хотел посадить её на своего коня.

«Да ты не бойся меня», – очень просто и добродушно сказал Тое-Сан-Тье.

Не надо быть такой скучной.

Я не скучаю, мне даже очень хорошо.

Только глаза Со-Инь-Чже в этот самый момент были неуверенными и грустными.

Ты пытаешься мне что-то сказать и молчишь?

Такой видный и своенравный взгляд правителя не хотел её отпускать.

Она оглянулась.

Похоже, он хорошо понимал, кого ищет девушка.

Небось, тот мальчик был с ней?

Оглянувшись тоже, он увидел «низенького» ростом смышленого мальчишку.

Ему, видимо, всего шесть или семь лет?

Он уже умел правильно и обходительно подойти.

Заметил, перед сестрой не просто важный господин, а его величество король Тое-Сан-Тье.

Да, о нём не раз говорила «наивная» Со-Инь-Чже.

Мысль была глупая, сразу недостойная.

Девушка понимала: с ней терпеливо и долго разговаривает сам правитель страны.

«И что в ней такого?» – вздыхая близко под рукой, неправильно высказался брат.

Может, она перебежала ему путь?

Взгляд трепетно и неловко остановился в глаза.

Простите, пожалуйста, вы удерживаете подневольную служанку.

Если она тотчас не придёт, ей сильно и больно попадёт.

«Какой дерзкий мальчишка, ты её брат?» – ясно и громко выразился Тое-Сан-Тье.

Да, её родной брат.

Видно было, он ухожен с чьей-то руки.

Мальчик семи лет жил действительно в этом доме, только кормился и одевался с её рук.

Ухватившись за щупленькие плечи, Тое-Сан-Тье сразу глянул в ясные глаза.

Хочешь жить во дворце?

Как же!

Не промедлив, парень сразу назвал своё имя Осдо-Онме.

Выразить себя мальчик не смог, но, как было, пытался.

У него уверенный гордый взгляд.

«Такие» умеют постоять за себя.

Момент продвигался неуклюжей переменчивостью.

Крепко взявши за руку очень красивую девушку, Осдо-Онме сразу потянул её за собой.

Он не противился сказанным уверенным словам.

Наверное, больше от неуверенности захотелось сказать откровение Со-Инь-Чже.

Мысли были не детские, надо отметить важные.

Он сразу уговаривал юную девушку стать сестрой.

Он предложил перезимовать, а за это время запастись, чтоб сбежать.

В «свои» семь лет больше никому не доверял.

Слишком навязчиво и сразу грубо на него такого смотрела вся жизнь.

Везёт не многим.

Большинство упрямо пережидают судьбу.

Нас больше не будет преследовать ненасытный Сёше-Язо.

Так было, молодой король всё слышал и смолчал.

«Ну же», – вновь повторил Тое-Сан-Тье.

Идём.

Девушка робко обернулась, сразу сказала спасибо.

Медлительная и сразу осторожная, она видела, как крепкий военачальник, поднявши выше себя, посадил её брата в седло.

Теперь она пошла медленно, не оборачиваясь.

Здесь нет никаких сомнений.

Мальчик и девушка сильно были похожи, никто не сомневался, что они брат и сестра.

Она выражается словесно так же, как он.

Их единят видные добрые глаза.

А что же случилось дальше?

Видно же, с каким почтеньем и вниманием оказался столь краткий чуткий разговор.

Девушка задела душу короля, затронула чувства любви.

Не бывает такого, чтоб человек всю жизнь был одинок.

Эти слова было говорил несколько раз Квон-Кхим-Го.

Было тогда много непонятного.

Смысл уведомляет, подступает, переходит временный барьер.

Неуверенность внезапно настигает на полпути.

Сковывает однообразие.

Нет ничего ненужного и неясного, только подступают года.

Увы, королю всего лишь двадцать шесть лет.

Кто она?

Здесь юноша о девушке жаждал знать всё.

Он не спеша вёл её за руку впереди вверенных ему страж.

Почему король идёт пешком?

Кто-то завидовал ей, но все понимали не так.

Она оказалась в неловком положении.

Со-Инь-Чже поняла, она выделяется среди всех.

Девушка вздрогнула, на неё «такую» смотрел весь корейский народ.

Простите, пожалуйста, я сама не спеша приду во дворец.

Она оглянулась, высвободившись, побежала.

Только доброе сердце способно умеет правильно понимать.

За столько лет Тое-Сан-Тье не мог заметить столь пронзительной красоты.

Король, пригнувшись, потянулся за ней.

Наверное, чувство подсказало так поступить.

Да, она высвободилась.

Оно было, он шагнул и продвинулся вперёд.

Неожиданно для всех, а особенно для неё, мимо перекручиваясь, просвистела длинная стрела.

Она хлёстко стукнула и воткнулась в обоз.

Как сразу взволновался и кинулся бежать народ.

Было поздно догадываться кто, Квон-Кхим-Го увидел среди людей бородатого странника, похожего на Су-Тхе-Во.

«Вот он какой стал», – себе тихо сказал он.

Бегите наперерез и, если можете, задержите его.

Рука Квон-Кхим-Го показала на перекрёсток.

Пристально выслеживая негодяя, стража метнулась и быстро перемешалась в толпе.

Увидать презренного убийцу стало сразу невозможно.

Наверное, не догнать, уж слишком тесно собрался народ.

Слишком опасен и навязчив, оказался враг.

Су-Тхе-Во вовсе не убегал.

Он своевременно и удачно спрятался в толпе.

Как же он промахнулся.

Это случай.

Наверное, Тое-Сан-Тье бережёт талисман! Сразу король подошёл к Квон-Кхим-Го.

Меня спасла добрая девушка.

Она и, наверное, этот мальчик вовремя увели меня от беды.

Ты оказался провидец.

Только как мы могли вновь его упустить?

Он отсюда далеко не ушел.

Спрятался и ждёт.

Его бородатое лицо не сможет больше узнать никто.

Одет он просто.

Я уверен, он перевоплощается как дикий зверь.

Тое-Сан-Тье приказал продолжить путь.

Ничего страшного не случилось.

Наверное, он понял «другое»: не нагнись в эту минуту, был бы убит.

Стрела, выпущенная из лука, оказалась бы роковой.

Но как бандита Су-Тхе-Во не заметила стража?

Девушка Со-Инь-Чже, обернувшись, сразу заплакала.

Она перебежала дорогу, быстро возвратилась назад.

Задевая рослого крепкого коня, её руки сразу нащупали Осдо-Онме.

Нет…

Голос горько сжал сердце Тое-Сан-Тье.

«Нет!» – дважды выкрикнула молоденькая девушка.

Я виновата во всём.

«Здесь виноват я, потеряв бдительность», – высказался Квон-Кхим-Го.

Он стал грустным, но с ним спокойствие.

Вздох и улыбка короля высвободили неуверенный взгляд.

«Ты вернулась», – мягким голосом сказал Тое-Сан-Тье.

Мне больше некуда идти.

Они долго стояли, а потом потихоньку пошли.

Теперь их дорога была намного безопасней.

Им трудно было заговорить.

Что-то тронуло её душу.

Маленький огонёк пробежал мимо её лица.

Теперь король шёл рядом и не задавал неудобный вопрос.

Такой внимательный, отзывчивый, а главное, добрый, он не смутился находиться при ней.

Он оказался намного проще, чем она его себе представляла.

Момент вовремя опережал взгляд.

Она только что увидела взаимность и доброту.

Король сам лично разрешил жить и, наверное, работать во дворце.

Она не боялась своего нового господина, но что-то в нём было такое необъяснимое.

Может быть, то, что он всегда повелевал.

Она видела в нём не злого человека, до сих пор не верила, что король всех верноподданных и слуг не бьёт.

Она боялась перед ним провиниться.

Прежде вела себя тише травы.

Молчаливой и очень скромной, стала жить ухоженной и красиво одетой во дворце.

***

На этот раз злейший враг не действовал сообща.

Убить Тое-Сан-Тье помешало солнце, случайно мимо проходящий обоз.

За это Су-Тхе-Во чуть не разбил себе лоб.

Он дважды ударился об стену головой, сел и разломил на две части стрелу.

Одна стрела оказалась очень крепкой, со злостью он её выбросил на размах.

Всё пропало.

Ничего не осталось.

Такой страшной участи нельзя было пожелать даже врагу.

Вскликнув, Су-Тхе-Во недопонимал суть.

Он обижался на то, что так низко пал.

За то, что к власти, дескать, рвётся босяк.

Как можно, Квон-Кхим-Го даже ходит рядом с Сато-Сан-Дже.

Король ещё ребёнок, а что думают другие?

До сих пор очень сильно хотелось видеть военачальника Сато-Сан-Дже.

Возникал в голове новый план.

На самом деле он только мечтал.

Медленно и уверенными шагами Су-Тхе-Во пошёл прямо по главной улице, навстречу мимо людей.

На него столь нахлынуло воспоминание, столь иной правды, твёрдой хваткой он ухватился прохожему прямо в грудь.

Знаешь меня, кто я такой.

Он стал рвать одежду и сильно трясти.

Сделался невменяемо больным, хотя в нём просматривался какой-то непонятный страх.

Су-Тхе-Во, наверное, его задушил бы.

Кем-то был больно ударен по голове.

Глухая боль стеснила движения, и он упал прямо на каменный тротуар.

Очнувшись, бродяга схватился за больную голову.

Оглянувшись по сторонам, на улице больше никого  не было.

Встать он не мог, сильно болела спина.

Разламывалась надвое голова.

Босиком и без тёплого тулупа, опытный стратег сидел и выжидал новую напасть?

Он вспомнил вкусную здоровую пищу.

Ещё помнил переменчивость идей.

Страсть к красивым вещам.

Его безграничное обогащение.

Он вспоминал всю свою дерзость, навязчивость, принципы обид.

Понял пропущенные ошибки.

Просчитал, небось, всё до мелочей.

Только далеко ушло время!

Мешалась чья-то в маленьком кармане игрушка.

Сперва он принял её за сухарь и начал грызть.

Уронивши себе под ноги, какой есть, громко заплакал.

Осталось недоумение и грустное горькое воспоминание.

Покинутый и сразу отвергнутый уличный бродяга, а в прошлом важный господин, сам попал под тяжёлый кулак.

Он услышал в глаза такие ненавистные для него слова – «грязный плут»!

Его же самого обворовали до нитки.

Такого уже не признает никто.

А боялся он больше всех Квон-Кхим-Го.

Неспроста стал так думать.

Чувствовала мерзкая павшая душа, его ищет и найдёт он.

И с чего это, каждую роковую ночь во сне его рвала собака.

Каждый час, вздрагивая, он стонал.

Приютили бы его добрые люди, да только сторонились.

Однажды к королю дозволительно и с почтеньем посмел прийти невысокий ростом молодой человек.

Он уверял, на самом краю города придирчиво ко всем пристаёт старик, выдающий себя за будущего правителя страны.

Все прохожие сторонятся его, как и моя семья.

Тое-Сан-Тье взволнованно взглянул прямо в глаза.

Он не беспомощный.

Вопреки всем убеждениям, очень «опасен»!

Развернувшись быстро и бодро, он велел сразу снарядить стражу и тюремную карету.

Она стояла с давних времён ещё до правления отца.

В ней кроме крыши и перегородок больше ничего не было.

«Самое» непонятное, зачем-то над головой висел котелок.

Теперь забор был постоянным прибежищем всего израненного Су-Тхе-Во.

Он по-прежнему обещал вознаграждение.

Просил приютить его на ночлег.

Никто не смог заподозрить его такого, кем он был и каким стал.

Смерть близилась к нему, он больше и больше сходил с ума.

Военачальник Со-Чон-Тхе, стража и сам король Тое-Сан-Тье приближались к той самой стене.

Вот-вот, и все увидят его.

Они не спеша просматривали каждое дерево, каждый куст, всех прохожих людей.

На том самом месте никого не было, только брошенный лук и шесть стрел.

Находчивость и смекалка уводили стражников дальше, след приближал и, оказалось, ближе к дворцу.

Вот ещё одна странная находка: деревянная игрушка и сразу кинжал.

Такой вовсе не сумасшедший, а похож на шута.

Мысль, она перевернула все возможности поперёк.

Тое-Сан-Тье увидев своего дядю, долго смотрел на него со стороны.

Как в этот миг он был бесчестен, низко опущен и хамил.

Даже сейчас он выкрикивал на прохожих непонятные для всех имена.

Он говорил невнятно, но громко, что ненавидит весь мир.

Одно было правильно сказано им: война была проиграна из-за Квон-Кхим-Го.

Отталкивая руки, стараясь дальше уйти, он терял богатый, нажитый с годами эмоциональный уравновешенный контроль.

Уйдите отсюда, но, увидавши перед собой круг знакомых солдат, сразу правильно и командным голосом приказал убить Квон-Кхим-Го.

Встряхнувшись, он держался весь правым.

Как много он поднял пыли возле себя.

Вы все предали меня.

Презренно умрёте от карающего меча.

Умрёт мой злейший враг Квон-Кхим-Го.

Тое-Сан-Тье больше не мог на это смотреть.

Берите его.

Это был последний приказ.

Тот праздник сильно переломил дух Су-Тхе-Во.

Немного раньше он на что-то надеялся.

Теперь уже полностью осознал, что проиграл.

Ушёл из жизни его приемник Тано-Жан-Ше (Баро-То).

Уйдёт и он.

Нет места убийце, не будет места варварам на корейской земле!

Видеть такого дядю оказалось намного труднее.

Пасть духом одно, стать презренным всеми – другое.

Видимо, нет смысла его такого показывать сестре?

Король вовсе не был несчастен, то ли задумывался о себе, или размышлял, как жить?

Здесь, в прекрасном саду, лучшие друзья Тое-Сан-Тье и Квон-Кхим-Го долго говорили.

Разговор был неисчерпаемо длинным.

Больше о несбыточной мечте.

Сразу о незабываемом чувстве любви.

Много перемен преследует и сразу пересматривает жизнь.

Задевается неиссякаемый, сложный, отнюдь не решаемый вопрос.

Хочется объять много и сразу.

Только как и с чего обустраивать быт?

Возможно, я слишком поздно возмужал.

Был неуверен и слишком прост.

Ушло время, оставляя за собой неоценимый урок.

Неправильно поставлен этикет взаимопонимания.

Слишком холодно на душе, когда произносишь слово «жизнь».

Нет на земле такого права, такой силы, чтобы склонила ниже к земле честь.

Я всё сделаю для страны.

Будет множиться наше богатство, стоять века великая могучая солнечная Корея!

Непременно станет так, как сказал я, король Тое-Сан-Тье.

В эти самые минуты, вздыхая пронизывающим теплом, он ощущал необъятную всю большую страну.

Знаешь, как я сильно хочу быть достойным.

Король положил руку на плечо своего лучшего друга.

Вспомнил пережитое, то, от чего не уйти.

Его затронули сильные чувства, затаившееся к красивой девушке Со-Инь-Чже.

Она так сильно ему была по душе, как будто он её всю жизнь искал и ждал.

Можно завидовать жизни, только от обязанностей не уйти.

Придут же такие времена, когда не станет править предлог.

Пусть лучше останется закономерность.

Обязательно придет в нужный час и своё время любовь! Теперь король с большой ответственностью и взволнованно каждый день смотрел на девушку Со-Инь-Чже.

Ей исполнилось уже девятнадцать лет.

Что же на самом деле она пережила, король хорошо понимал, но как правильно выразится на словах?

В день, когда он подарил ей красивое ожерелье, она не нарочно стала его избегать.

Не зная покоя, Тое-Сан-Тье предложил ей, Со-Инь-Чже, признательность и дружбу.

«Да», – неуверенно сказала девушка, только в этот самый миг она плакала.

Слёзы капали на пол, на рукава Тое-Сан-Тье.

Просто так не бывает, всему своё время в нужный час.

Осдо-Онме.

Только через него он попытается всё узнать?

Как говорит и подсказывает сердце, здесь без помощи сестры не обойтись.

Хорошо, что рядом есть верный и надёжный друг Квон-Кхим-Го.

Сам простого роду, а сумел влюбиться в саму принцессу Когё-ре Чжи-Шань-Ши.

Как же быть правителю страны?

Осень, не наглядишься на чистый горизонт.

Такая тишина, свобода и безмятежность.

Наконец-то всё встало на свои места.

Приятно быть, и находится наедине с сестренкой Чжи-Шань-Ши.

Видеть, какая она красивая и находчивая.

Очень нравится её кружевной наряд.

На ней ожерелье.

Она очень впечатлительная и свободолюбивая.

Можно долго стоять и любоваться на горизонт.

Вспоминать прошедшее и взаимно оглядываться в глаза.

Он, Квон-Кхим-Го, не смог сразу признаться в любви.

Было, вот только заговорит, вдруг сразу ветер.

Скажет похожее слово, в небесах стая перелётных птиц.

Смотри ей в глаза, подступают слёзы.

Она при этом вздохе стеснительная.

Задевает очаровательностью.

Можно сразу сказать, носит в себе лекарство души! У неё нет плохого неуравновешенного настроения.

Нет сквернословия и обид.

Не подобает её величеству смотреть ниже и уходить прочь.

Мальчишка её сразу не признал, сказать, честно не понял.

Вроде ходит от безделья ленивая тень.

А познакомились не случайно.

Днём мальчик и девушка тихо ходили в саду.

Осдо-Онме в «свои» неполные семь лет уже многому научился.

Нравилось лазить по деревьям.

Мог перепрыгивать глубокий ров.

Он даже не убегал от собак.

А, правда, попробуй, найди его.

И доставлял он, было, немало хлопот.

Теперь всё разом переменилось.

Раньше били его за это, такой дразнился и не подчинялся.

Было и такое, за его дерзость попадало сестре.

Она очень скромная и терпеливая, в слад своего характера была вовсе не уступчивая.

Умеет целый день не в тягость выбирать зерно.

«Способна» без устали и долго выбивать масло.

Перемешивать на кухне тесто, печь вкусный с пряностями каравай.

Девушка Со-Инь-Чже умелая рассказчица.

Сама, видимо, научилась и придумывает сказки.

Она умеет и способна убаюкивать маленьких детей.

Как всегда, говорил её хозяин, много выдумывает и «способная» солгать.

Страх перед строгой рукой больше теснил её неуверенный вид.

Нелёгкая жизнь продвигалась и шла за ней в след.

Пришло время, когда она стала понимать, счастье удаляется от неё с каждым днём.

Со-Инь-Чже сама воспитала и вырастила Осдо-Онме.

А звала его просто Онме.

Накануне большого весёлого праздника маленький проказник исчез.

Сразу «униженной» она долго  умоляла  своего  господина его искать.

Искать в то самое время, когда надо было испечь много вкусного и аппетитного.

Не скрывая от всех, а иначе она не смогла, сразу бежала в незнакомый район большого города Когё-ре.

Она отсутствовала целых четыре часа.

Возвращаясь, мальчик требовал туда больше не приходить.

Он упирался и часто придумывал, как им будет хорошо жить в самом королевском дворце.

Большой каменный дворец стоял далеко от главной городской площади, и маленький мальчик не  знал, как  туда убежать.

Сам же боялся сильно королевскую стражу.

А какие они тяжёлые, доспехи, он уже знал.

«Такие» же точно находились у хозяина.

Видимо, только из-за них маленький Осдо-Онме беспрекословно сразу всё выполнял.

Дворик был ничем не примечательный, зато в доме был полный достаток.

Богатство больше пряталось от чужих глаз.

Слишком скрупулёзно и «жадным» своей находчивостью, хозяин так смотрел на весь мир.

Такие люди умеют по привычке высматривать от других счёт.

Сразу видят вышитый кружевной карман.

Бегают возле руки «зажиточного» и скупого.

Нищего или больного прогоняют прочь.

Девушка Со-Инь-Чже больше времени проводила в пекарне.

Только, было, запачкается её передник в муке.

Сыпется с её рук мука на пол, а за это ей больно попадёт.

Она успевала привести всю пекарню в порядок.

Успевала сбегать и купить снадобий на базар.

Как было случайно, подобрала большой очень красивый букет цветов.

А настал день великого праздника.

Неужели ей его кто-то подложил?

Девушка сильно в тот день изнемогала.

Даже не могла пошевелиться.

Вчера была сильно избита и больно старым ремнём.

Она вышла только что на дорогу.

Спешила.

Торопилась изо всех сил.

Случайно, что ли, увидела статность и величественность самого короля Тое-Сан-Тье.

Кинувшись навстречу судьбе, её будто подгонял ветер.

Её сразу всю проветривало насквозь.

Качнувшись, она даже остановила коня.

Неуклюже обернувшись, а девушка была очень находчивой, в самый последний момент, протянула самому королю цветы.

Нрав сразу перенасытил пространство.

Такой девственной красоты девушки король Тое-Сан-Тье за все прожитые годы не встречал никогда.

Он, было, сразу потянулся за её рукой.

Ухвативши охапкой большой красивый букет, он сразу спешился и устремился девушку догонять.

Как жаль, не оказалось под рукой сразу подарка.

Сердце билось тихо и одновременно мягко.

Дыхание задевало весь прозрачный контраст её доброты.

Предо мной она!

Эти слова истинный король ясно произнёс чуткой душе.

Усидеть и сдержаться в седле было невозможно.

Теперь Со-Инь-Чже по собственной воле живёт во дворце.

Её до сих пор никто ничему не принудил.

Многие осторожно и «почитающее» с нею говорят.

Она немного скрытная, всегда проводит время возле людей.

Ей удалось самой испечь вкусный хлеб.

Она, пересилив застенчивость, сама поднесла вкусный завтрак Тое-Сан-Тье.

Заметив её за работой, король внимательно и долго на неё смотрел.

Оказывается, она ещё и поёт.

Музыка звонко пробирается по рукам.

Мелодия задевает сразу, ощущается всплеск воды.

Манит она себе птиц, что ли.

Сыпет им крошечное зерно.

Своей красотой очаровывает до слёз.

Какие вдруг просыпаются чувства.

Скажем – сбылись несбыточные мечты.

Прогуливаясь вечером по тихому саду, Со-Инь-Чже догадывалась – здесь из слуг никто не ходил.

Эти места открывали горизонт, или раньше сказано – владенье земли.

Горы, холмы, зелёный лес.

И хотя недалеко проходила каменная стена, однообразие таяло в глубине.

Здесь тишина.

Присутствие мысли.

Безмятежность.

Что может сказать Со-Инь-Чже, свободолюбивой и сразу гордой ровеснице Чжи-Шань-Ши.

Здесь принцесса выросла.

В детстве она часто играла с братом или отцом.

Задевала траву, а, впрочем, играла сама по себе.

Удерживая высокое дерево рукой, осыпалась жёлтая листва.

Ветер сдувал и кружил в воздухе листья.

Шелест.

Можно себе представить, крут и сразу переворот.

Свежесть и сразу перемещающееся тепло.

Воодушевление пропитало её с ног до головы.

Она закрыла глаза, жизнь казалась неповторимой.

Здесь присутствует магический жёлтый круг.

Чжи-Шань-Ши уже спешила уходить.

Громкий непрестанный смех мальчишки остановил её.

Эй, ты один.

Надо догадаться, при мне моя сестра.

Да, только где?

Видимо, они здесь были целый день.

«Почему брат раньше не познакомил нас», – неуверенно подумала принцесса.

Со-Инь-Чже торопилась показать Осдо-Онме, зажимая в руке маленького жучка.

Девушка протянула братику вытянутую прямо ладонь.

Боль ужалила её, опуская руку, она сжалась в себе.

Такая симпатичная и очень застенчивая.

Чжи-Шань-Ши быстро приблизилась, не нарочно схватив руку Со-Инь-Чже.

Её сперва обуял восторг, внезапно охватило волнение.

Принцесса догадалась, её такую молоденькую кто-то сильно избил?

Что случилось и почему она здесь, тоже было понятно.

Видимо, брат спас её и пожалел.

Девушки познакомились, но почему-то глаза Со-Инь-Чже стали мокрые от слёз.

«Не надо плакать», – утешая, сказала Чжи-Шань-Ши.

Я никогда никому не дам тебя в обиду.

«Она вразумила себя сильнее других», – вслух выкрикнул мальчишка.

Небось, лжёт.

Такие слова высказал он, но глаза следили и высматривали короля Тое-Сан-Тье.

Я не умею лгать, подошла к Осдо-Онме принцесса.

Что же ты можешь?

А вопрос он задал, кстати, в нужный момент.

Не была она воспитана дурно.

Не умела высказаться зря.

Не могла оказаться ненужной.

Я только хочу помочь.

Кто тебя обидел?

Пожалуйста, не спрашивайте.

Чжи-Шань-Ши охватил страшный ужас.

Она даже не знала, что сказать.

Может быть, вас обидел мой брат?

Ха-ха, её защитит от него сам король Тое-Сан-Тье.

Он спас нас, только никак не могу понять, зачем?

«Король очень хороший человек», – улыбнулась принцесса.

Он никогда никого не оставит в беде.

Осдо-Онме сразу оглянулся.

Ему нельзя показаться глупым малышом.

Он же стоял и говорил с самой принцессой на равных.

Не сразу громко рассказал кто такой Сеше-Язо.

Говорит, бил её даже по пустякам.

Немного меньше попадало и мне.

Со-Инь-Чже отвернулась, но сразу просила брата никому об этом не говорить.

Я же простая служанка.

Но слова пробирались далеко в сад.

Громкий плач сразу услышал король Тое-Сан-Тье.

Изнутри к сердцу пламенно вырывался огонь.

Не надо плакать, всё будет хорошо.

Эти слова для Со-Инь-Чже были близкими и родными.

Девушка опустила ладонь, земная пакость упала в траву.

Она сразу обняла и прижала мудрую и сразу добрую принцессу Чжи-Шань-Ши.

Выходит, ты нашла родную сестру.

Кто, как не принцесса, может и сумеет так сразу убедить.

Она видит сострадание и невзгоды из глубины души.

Так мило, душевно и просто находит подход.

У неё всё просто, сразу понятно.

Её глаза не врут, не отворачиваются, не льстят.

Из-за чего расстраиваться, если ты сам в своей жизни творец.

Когда-то Тое-Сан-Тье не знал, как правильно поступить, так и сказал.

Времени не хватит понимать быт.

Жизнь и закономерность внутри – рука его лежала на сердце.

Ты и я уйдём из дворца?

Уйти, оставив одного отца?

Понимаешь, не он, а ты вправе выбирать?

Только теперь брат понял, сестра думает не только о себе, о других.

Видеть её такую со слезами на глазах нет больше сил.

Что сможет сделать король доброй и сразу отзывчивой душой.

Скромная девушка очень сильно любила его и боялась.

Бывает, долго смотрит на него со стороны и молчит.

Только не знает он с того самого дня покоя.

Не смеет к ней подойти, сказать правду в глаза.

Есть закон и строгая закономерность души – быть великодушным и сразу правдивым.

Этот миг краткий, так навязчива эта жизнь.

В этот час одного мгновения, он сразу быстро подошел.

Протянув девушке сильную ладонь, какой есть, обещал её сразу защищать.

Тебя никто никогда не обидит, неожиданно для неё сказал Тое-Сан-Тье.

Со-Инь-Чже медленно повернулась.

Мокрые глаза тотчас прослезились ещё.

Осдо-Онме хорошо теперь понимал.

Перед ним она, великодушная принцесса, повелительница здешних мест.

Как он сильно сразу стал её уважать.

Пристально глядел её величеству Чжи-Шань-Ши в глаза.

Зачем-то он улыбнулся сестре.

Мальчишка неуклюже прижался и сильно сдавил её руку.

Он слушал биение сердца, смог ощутить незначительный пульс.

Знаешь, я отсюда никогда не уйду.

Я останусь и буду верно служить королю.

Такой смысл торжествовал и по-своему ликовал в его сердце.

Эти слова оказались важней ему самому.

Мальчишка в этот миг и час больше всего понимал себя.

Понимаешь, будь честен, а живи для людей.

Великий король всего лишь вспомнил волю отца.

Воле надобна, правда, а за смыслом честь.

Нельзя быть неуверенным и остаться невозмутимым.

Тое-Сан-Тье вспомнил в прошлом себя.

Неуравновешенный громкий пронзительный смех.

Как он спорил со своей дерзкой сестрой.

Было больно, когда она ударила его шнуром.

Только пересилив её руки и отобравши длинную верёвку, он осознал – ей не стерпеть боль.

Замахнувшись, он только хотел ударить мимо.

Чжи-Шань-Ши закричала: «Не надо!» и закрыла глаза.

Это воспоминание не давало раньше заснуть.

Когда он рассказал обо всём случившемся своему отцу.

Король Ока-Йо, вставши во весь рост, сказал.

Мужчине дозволено стерпеть боль.

С той поры принц никогда не обижался на сестру.

Никогда не уклонялся от её рук.

Дескать, бьёт не больно.

Только она очень сильно любила родного брата.

Не смела и не могла причинить боль.

Время отразило воспоминание и закон.

Изнутри ощущение восхождения на высоту.

Всегда преобладал душевный покой, большие надежды и правда.

Мне так хорошо, выходит, я самый счастливый человек.

Зачем время торопится взять своё.

Почему не остаётся, когда надо всё взвесить и сразу понять.

Нельзя поспешить, промедлить или остановиться.

Какая причина заставляет уходить прочь.

Взяв чуточку гордости, алчности, высокомерия, не сразу клеится зло.

Отвернёшься на полпути, удача уйдёт.

Не схватить, не тронуть, не взять, счастье как птица.

Теперь Тое-Сан-Тье долго носил мальчика на руках.

Сам лично показал многие комнаты большого дворца.

Здесь таится дух его предков.

Когда-то всей строгостью закона правил страной отец Ока-Йо.

Видимо, ушли те времена, когда верноподданные вздрагивали от его шагов.

Правитель шёл твёрдо, свободно, не редко в сопровождении других.

Его взгляд поправлял, а любое сказанное слово выполнялось незамедлительно.

Жест манил, образ внушал страх, нельзя было не согласиться.

В большом зале не часто король Ока-Йо принимал гостей.

Пока из посторонних сюда никто не входил.

Занавешенные окна внушали страх.

Видимо, здесь произошло убийство?

Нет, этого больше не может быть.

Твёрдое слово с болью в душе выдавало скорбь.

Пришли другие времена, станет всё по-другому.

Тое-Сан-Тье сразу приказал завесить новые шторы, поставить новую мебель, полностью перепланировать новый зал.

Нельзя тронуть трон, тот самый, с чего видна вся страна.

Возможно, у входа надо поставить пару каменных скульптур.

Пусть белая дорожка ведёт от самых ворот через ручеёк.

Что-то хотелось разобрать, что-то построить.

Задуманное им надо полностью осуществить.

Сделать быстро, но главное, переменить быт.

Все увидели, у короля на руках брат девушки Со-Инь-Чже.

Какая причина, побудившая Тое-Сан-Тье так поступить?

Осдо-Онме смотрел на историю больших перемен.

Открывая дверь, открылись просторы необъятной живописной корейской земли.

Видимо, здешний сад был и просматривался сразу с высоты.

Терраса задевала своими колоннами сразу вход.

Витые перила переходили со двора внутрь и наверх.

Это возлюбленное место моего отца.

Отсюда хорошо просматривается горизонт.

Завораживает необъятной красотой край земли.

Пусть каменные стены большого дворца будут светлые.

Только теперь великий и великодушный король приказал полностью разрушить две опустошенные страшной историей возвышающие башни страж.

Самое сильное оружие на земле, боевое искусство Дао-СС, Хо-с-рёк, по нынешним временам было призвано защищать!

Путь по облакам давал поддержку, неимоверные силы, большую сплочённость, явное преодоление.

Только теперь всё встало на свои места.

Здесь, во дворце, не многолюдно, все, как один, занимают положенные места.

Увидеть город можно лишь с трёх возвышенных башен страж, их шесть: отдельные две охраняют ворота и сказочно красивый ухоженный сад.

Дворец с окнами на город величественный и возвышенный, справа почти вплотную протекает неглубокая каменистая река.

Здесь, на холме, по покатистому берегу, соприкасаясь с водой, есть и расположена каменная водяная мельница.

Видно, как перекатывает вода колесо.

Переход по мосту твёрдый, но русло шипучее.

Говорили, проход через горы один, а отсюда сразу рубежи.

Здесь воздух чистый, а воды прозрачные.

Лес ветвистый, затеняет собой, наступаешь на землю, близятся корни.

Зажимаешь в ладонь грунт сыпучей земли, душа говорит  и поёт.

Лето было тёплое, знойное, а по утро роса.

Наступаешь на землю, идёшь по траве, дышит тепло.

Этот мир необъятный, со слов странствующего мудреца на спине.

Кто-то скажет с улыбкой.

Если говорит воин, удерживает дракон!

***

Здесь, при дворце, Со-Инь-Чже не находила себе место.

Она затаилась и находилась среди людей.

Ей очень нравилась уютная светлая комната.

Большими окнами оранжевое отражение в сад.

Там неповторимый ландшафт, спокойствие, полная чистота.

До сих пор без стука в её покои никто не входил.

Оказалось всё просто, свободно, добродушно.

У девушки всё есть, только не знает она, как быть.

Вечерами, а до заката солнца её Со-Инь-Чже и брата видят в саду.

Они играют, бегают в догонялки, прячется чаще он, мальчишка лазает по деревьям, просто раскидывает листву.

Девушка заглядывается на горизонт, смотрит синее небо.

Со-Инь-Чже умеет переубедить и просто сказать.

Она способнее других, не темпераментная, спокойная.

Лёгкими словами, отзывчивостью, наваждением, её стали любить и понимать.

Какая она простая, не скрытная, говорит как есть.

Не могут о ней нечего рассказать, только чуть-чуть.

Время только мерцает, задевает, настойчиво бежит, переступить б порог.

Теперь они вместе: маленький Осдо-Онме, Со-Инь-Чже и принцесса Чжи-Шань-Ши.

Вот который день уходят за стены дворца.

Они что-то задумали?

Король хорошо знает, на что способна его родная сестра.

Ведь трудно предсказать вслух, она все равно поступит не так.

Этого нельзя знать, предвидеть или подслушать.

Как ни скажи, только будет вопрос.

Поднимаясь по лестнице вверх, Тое-Сан-Тье шёл в комнату любимой сестры.

Только она правильно понимала брата.

Ей сразу приходил на ум, правдивый совет.

Нисколько не сомневаясь, без промедлений неуступчивый характер говорил своё.

Принцесса Чжи-Шань-Ши никогда не ошибалась.

Её выраженные глаза понимали сразу и воспринимали как есть.

Она не любила «болтливых».

Не знает понаслышке с пересказанных слов.

Здесь в её окружении друг о друге никто не говорил.

Когда она впервые увидела мальчика Онме, то подумала, он своевольно перелез через стены дворца.

Оказалось не так, но он сильно дерзил.

Добродушная принцесса догадывалась: брат никогда ничего не делает просто так.

Она отдыхала, сидела и непрестанно смотрела в окно.

Непринуждённость и сразу тишина давали больше полный покой.

Ветер за окном подметал и перебрасывал листья.

Наверное, будет изморозь, или пойдут дожди.

Небо становилось серым, тяжёлым, грозовым.

Нет Квон-Кхим-Го, он упорно тренируется и учит военному делу мужественных солдат.

Буря, она обязательно пройдёт по холмам.

Раньше ляжет в горах белый пушистый снег.

Задевая окно, постучится ветер.

Тепло, оно укутает принцессу, и, не считаясь со временем, она ляжет пораньше спать.

Мягкое одеяло полностью укроет её.

Стук в дверь, не частый и сразу приятный.

Дверь не заперта.

Ответ, неожиданно уронил слово «нет».

Сестра, возможно, ты что-то задумала, но ты у меня одна.

Я очень сильно люблю тебя.

В этот самый момент Тое-Сан-Тье заглянул за дверь.

Он немного повременил.

«Задетый» восторгом необъяснимых чувств, сразу начал говорить.

Не могу видеть несправедливость.

Не привык жить только для себя.

Неужели ты до сих пор не поняла, совсем неожиданно я встретил и полюбил девушку Со-Инь-Чже.

Её очаровательные глаза поддержали меня в самые трудные минуты.

Я не знаю, как говорить, она одна отзывается взаимностью и теплом.

Видела бы ты, как она на меня смотрит.

Чувство говорит, девушка влюблена!

Ты хочешь её сделать счастливой?

Её обещано больше!

Значит, у тебя так же, как у меня.

Сестра бегом резво приблизилась к брату.

Как сильно девушка Чжи-Шань-Ши прижалась в плечо.

Я не сразу поняла.

Ты самый сильный и мужественный правитель, и у тебя всё по любви!

Да.

Он долго молчал.

Ничуть не отпуская, не разжимая рук.

Можно я расскажу одну маленькую тайну?

Я влюбился в эту самую девушку с первого взгляда.

Она тронула моё сердце и мою душу.

Сказать и сдержаться от слёз.

Голос стал немножечко скользкий, вздыхая, он прятался и рыдал.

Горькая правда давила и сильно на чувства.

Не надо.

«Не надо мщенья», – тихо сказала Чжи-Шань-Ши.

Я говорю тебе от неё.

Только не давай своим эмоциям полностью себя победить.

Отец Ока-Йо всю жизнь старался стоить «наболевшее»  в себе.

Он пережил смерть самой красивой и молодой жены.

Сумел вырастить сына и дочь.

Король был терпеливый и сразу в пример.

Сильного слова.

Решительного действия.

Правильно ли он поступил, никто об этом не говорил.

Высказать противоречие дозволено было не многим.

Большим авторитетом пользовался талантливый военачальник Сато-Сан-Дже.

Были трудные времена, только он смог дать нужный совет.

Был удостоен главной награды.

Теперь он приближённый Тое-Сан-Тье.

Но молодой король сразу выделил Квон-Кхим-Го.

Не скрыть волнения и подавленности Сато-Сан-Дже.

Гордый и сильный нрав ни с кем не хотел делить славу.

Сражаться, быть на войне, значит победить или умереть! Нет ничего страшнее бесчестия.

Никогда в своей жизни воин не отступал.

Этакая большая отвага станет давать покой, неисчерпаемый большой резерв сил.

Было, король Тое-Сан-Тье громко и с большой уверенностью сказал: «Сато-Сан-Дже самый близкий и надёжный человек!»

Такие слова были сказаны не превратно.

Какая сила воля, выраженность в его глазах.

Не скроет великий воин, он смог правильно понять – у них одно общее дело!

Есть смысл, а от действительности не уйти.

Он, Квон-Кхим-Го, оказался характером правдив.

Все знают его крутые способности, он непревзойдённый мастер боевых искусств!

Принцесса любит его и ждёт.

Столько радости, трепетности, найденной суеты.

Нельзя высказаться на словах сколько причин.

Им хочется бежать наперегонки, кружится, задевать деревья.

Они будут долго стоять и много говорить, даже наблюдать.

Такие смеются, веселятся, радуются взаимно.

Хочется взглянуть на большой город со стороны.

Такая это любовь, весь мир у твоих рук.

Близко    певчие    птицы,    стрекот,    шелест    листвы.

Вместе смотрим на горизонт, рассматриваем небесные замки.

Кто скажет первый о себе?

Навязчиво близится тишина, вплотную скрадывается впечатление.

Свободное возникновение, оно присутствует и живёт.

Смысл раскрывает «начатое», без чего нельзя или никак.

Приходит рассвет, входит со вздохом мечта.

Как скажешь, так и будет.

Сказанное – закон.

Нет права быть рассудительным, выбирать или терпеливо ждать.

Нельзя подчиниться воле других, как быть и что делать, решение твоё.

Такие слова задели брата и сестру.

Увидеть себя правителем всю жизнь помогал отец.

Ока-Йо много хорошего и сразу доброго говорил о Со-Джи-Ши.

Заглядываясь на своих детей, долго думал о ней.

Отец никогда не рассказывал о мятеже.

До сих пор Тое-Сан-Тье знает о той бойне понаслышке.

Что же на самом деле произошло?

Эти мысли находились и таились внутри.

Война, она громко и беспощадно гнетёт.

Любовью надышаться слабому волей человеку не дано.

Сила воли и добродетели вместе на высоте!

Затаив дыхание, воин правитель заметил необъяснимый рубеж.

Тайное и явное пробуждение чувств много подсказывали взаимность и нетерпимость видеться с Со-Инь-Чже.

Здесь, у себя во дворце, он не находил себе места.

Как сильно понимал друга и учителя Квон-Кхим-Го.

Вооружившись терпением, чистотой  чувств,  мыслью  о ней – истинная любовь укрепляла тылы.

Он сидел в большом зале на возвышенном троне и молчал.

Смысл тот, что ничего не получится без любимой сестры.

Её смысл заставляет искать, множить, всегда отдаёт.

Только она найдёт нужные слова убедить.

Принцесса Чжи-Шань-Ши наверняка знает сложный ответ.

Совсем не так, как казалось вчера.

Не утомит нежность и добродушие служанки.

Ей трудно привыкнуть, ведь в корне переменилась вся жизнь.

Тое-Сан-Тье не знал главного, всё это время девушка думала о нём.

Она не меньше переживала, не меньше жаждала взаимных встреч.

Да, она очень боялась его высокого положения.

Не видела действительного, не находила ответ.

У неё с Чжи-Шань-Ши сложились дружественные отношения.

Иначе никак не скажешь, той девушке сильно повезло.

Манила она к себе, что ли.

Её сразу «почитающее» стали уважать.

Кто-то заметил в ней непринуждённость.

Другие увидели добрый взгляд.

Надо догадаться, почему этот мальчик и спокойная девушка здесь.

Кто её родственники, где её близкие, какая она в семье.

Что будет дальше.

Бывает, раскроет шире дверь и стоит.

Выглянет в окошко, смотрит и молчит.

Толкает её брат сбоку, тянет за руку, что-то говорит.

Если увидеть и наблюдать, трудно отвести взгляд.  Красивая она очень, приветливая, у неё добрые отзывчивые глаза.

Теперь Со-Инь-Чже и Чжи-Шань-Ши часто вместе, они дружат, взаимно разговаривают о любви.

Так обдумывается и сразу просчитывается философия счастья.

Как есть, принцесса рассказала правду о себе.

Немного рассказала о Квон-Кхим-Го.

Да, возникали вопросы, но Со-Инь-Чже их не задавала.

Видимо, возразить и спросить ей было ни к чему.

Она вспомнила Кира-Сонадо, этот человек был другом и много спасал её от ремня.

Кто он, какой, сколько лет ему, она не сказала.

Добрый, уверенный, честный, порядочный, благородный.

Только таким поняла его и описала себе Чжи-Шань-Ши.

Мне кажется, принцессу вразумил и убедил там побывать Осдо-Онме.

Только в его голове мог зародиться настигающий глубокий план.

Здесь явно невыдуманная история.

Вряд ли мальчишка смог и высказался о нём.

Сёше-Язо, по его словам, жмот и всё делает наоборот.

Говорит так, а на деле «превратный».

Да, изысканный мерзавец.

Надо увидеть изощрённый продвинутый ум.

Нарочно не скажешь, сколь «скользкий» задвинутой суеты.

А толку что, если отомстишь?

Со-Инь-Чже сразу убеждала, туда никогда не ходить?

Девушка боялась его, не нарочно сказала – он жестокий и не станет жалеть.

Может быть, ей показалось, он осмелится поднять руку на Чжи-Шань-Ши.

Ты, наверное, боишься за меня, только всё окажется по-другому.

Не мне судить.

Такому не будет пощады.

Я же хочу только справедливости.

Наверное, здесь принцесса поняла, жизнь прожила в стенах дворца.

Она впервые решилась пройтись по улицам большого города одна.

Этому не сможет помешать никто, даже самый близкий и родной брат.

***

Перебежавши к главным воротам, принцессу сразу остановил стражник.

Вам нужно выйти?

«Нет», – с улыбкой тихо сказала она.

А можно так: ты будешь незаметно меня сопровождать?

Нет, не знаю, так сделать не могу.

Ничего трудного в этом нет, только надо переодеться.

Молодой стражник впервые в жизни посмел на неё посмотреть.

Никогда не мог позволить себе с ней заговорить.

Возможно, так, но надо немедленно доложить Со-Чон-Тхе.

Да, только неужели это так сложно?

Выходит, очень сложно.

Принцесса прижалась к холодной стене.

Пальцы руки ухватились за отступ каменной стены.

Эти ворота видели правление Шань-Су-Бёо.

Принцесса развернулась, сразу поспешила к себе.

Ей бы быть самой королевой, всё встало бы на свои места.

Как трудно быть принцессой!

Громкие слова очень удивили молодого крепкого и, наверное, очень отважного солдата.

Теперь принцесса Чжи-Шань-Ши найдёт способ выйти из дворца, она-то знает, как наказать того жестокого Соше-Язо.

На это она была большая выдумщица.

Перед ней нет преград, острый и находчивый ум всеми способностями и умело противостоял всем.

С раннего детства ей удавалось заманить.

Может быть, присутствует своевременность, нужный час, всё сходило с рук.

А за что её было наказывать?

За потерянные бусинки или недоеденный сладкий торт?

За ворота большого дворца девочка никогда не бегала.

Пряталась иногда, дразнила брата, ломала его маленькие игрушки.

Она рождена повелевать, так всегда говорил отец.

И перечить ей, её капризам сам не мог никогда.

Только говорил, как надо было поступать.

Темнота была пропитана страхом, пронизывающим смехом, больше намёком.

Напугать на посту часового больше не приходило в голову никому.

Непристойно маленькой принцессе бегать ночью босиком по дворцу.

Неправильно сказанное слово любого солдата тотчас становилось известно отцу.

Только король на это не обращал никакого внимания.

Сразу говорил, жаловаться не к лицу.

Молодость всегда побеждала.

Молодое доверчивое чувство ставило всем на своём пути жёсткий упрёк.

Она никому никогда не подчинялась.

Даже всё делала наоборот.

Такой гордой и упрямой, бывало, бегала по всему большому дворцу.

Столько времени прошло, а характер тот.

Нет, нет, а отстаивает своё.

Она убедительно говорит, не придумывает.

У неё всегда стойкий уравновешенный взгляд.

Правда, о которой она часто говорит настойчивая, деловая, достоверная.

Нет смысла говорить не так, у неё личные взгляды.

Говорить брату Тое-Сан-Тье юная принцесса Чжи-Шань-Ши ничего не стала.

Она поняла: он не сможет согласиться, и всё будет не так.

Не надо пытаться заманивать за собой страж.

Хорошо, если бы туда пришёл Квон-Кхим-Го.

Как будет и с кем она туда пойдёт, девушка Чжи-Шань-Ши уже знала.

Остаётся передать свиток через верноподданного человека лично в руки короля Тое-Сан-Тье.

Не знаю, что будет, её мысли отражали действием и взглядом идей.

Стражники у ворот просто так не отпустят.

Не носить головы, ежели её кто обидит или побьёт.

Страх перед вседержителем столь велик, все понимают и хорошо знают закон.

Принцесса Чжи-Шань-Ши очень юная, не может познать и увидеть в людях предлог.

Наверное, она очень доверчивая?

Как поступить ей, она всё хорошо знает, но как поймёт её брат?

Говорить надо проще, скромнее, не глядя в глаза?

Такой просто одетой нищенке, никто никогда не посмотрит в лицо.

Грустно, только без этого не обойтись.

Всё продумано, она даже поняла, как и что говорить.

Занимательные слова, кто продёт мимо такой красоты?

Это не просто, отвлечь королевских страж?

Он, Осдо-Онме, целый день играл у всех на глазах.

Крутился, бегал, находил, выпускал с рук.

Его звали, он не пошёл.

С ним находилась сестра, но потом куда-то ушла.

Он следил за тем, как стоит на посту часовой.

Что делает военачальник Со-Чон-Тхе.

Даже не задумывался, что некоторым мешал и доставлял немало хлопот.

Этот мальчишка все дозволенно бегает по всему большому дворцу.

Не раз просил стражников выпустить его за стены ворот.

С ним вместе вот вышла и не вернулась та самая девушка, Со-Инь-Чже.

Как понимать?

Оказывается, они в этот миг и час смогли отвлечь постовых.

Принцесса Чжи-Шань-Ши смогла перелезть по узенькой верёвочной лестнице через забор.

Говорили, её не заметили только из-за мальчишки и её скромной сестры.

«Как никто не заметил?» – громко взволнованным голосом, разворачивая свиток, громко крикнул Тое-Сан-Тье.

Кира-Сонадо, только из-за него?

Она решилась в одиночку привести простолюдина Кира-Сонадо сюда?

Вот что сразу и быстро промелькнуло в голове.

Её могут обидеть, а она всё сделала для меня.

Такие мысли с утверждением и уверенностью.

Что делать, незамедлительно надо решить сейчас.

Наверное, они только вышли и дошли до моста?

Король Тое-Сан-Тье быстро переоделся в простолюдина.

Своей сноровистостью и способностями побеждать, с сильным стилем боевого искусства Хо-с-рёк вышел и поспешил в главные большие ворота дворца.

Этого никогда не бывало, дочь великого правителя страны Ока-Йо своевольно ушла в город Когё-ре без военачальника охраны и близких людей.

Сколько в ней смелости, уверенности и честолюбия.

Она в детстве, бывало, сидя на озолоченном троне, долго и много разговаривала с отцом.

Надо говорить громко, настойчиво, не щадящее.

Быть строгой, правдивой, не усомнившись в себе.

Эти слова были сразу с улыбкой – не дозволено никому поправлять разговор.

«Что же, – неожиданно выкрикнула она, – я всегда права!» Она всё схватывала наперёд.

Сама, расставив на большом столе маленьких игрушечных солдат, принцесса теснила и смело громила фланги, объясняя, почему её воины побеждают в бою.

«Не смекалка ли помогает ей?» – неожиданно для Тое-Сан-Тье с большой уверенностью сказал отец.

Ты не ошиблась.

Задумавшись, Ока-Йо сразу погладил любимую доченьку по лицу.

Ты будешь всегда на высоте.

У тебя есть сильная защита, самая надёжная – твой брат! Эти слова сразу очень сильно задели принца Тое-Сан-Тье.

Будет сказано не зря, он впервые боялся что-то сделать  не так.

Такие чувства, преодоления и сразу восхождение на высоту.

С этого дня разве начинается новая жизнь?

Сестра не будет оставлена одна.

Тое-Сан-Тье быстро и ко времени их опередил.

Их будет видеть и сопровождать незаметно король Тое-Сан-Тье.

Он понимал: всё это она делает для него.

Теперь всё встанет сразу на свои места.

А что она хочет доказать?

Увести за собой Кира-Сонадо, но?

Такая была слишком просто одета, может быть, даже хуже, чем зажиточный человек.

Она считала, её никто не узнает, сама легко пробежит как мышь.

Здесь, на дороге, она была очень неуверенной, как сразу отдёрнулась маленьким Осдо-Онме.

Договаривались идти вместе, а убегаешь одна.

Прости, я передумала и не хочу тебя брать.

Если бы не я, тебе никогда не удалось б выйти за стены дворца.

Такая улыбка сразу напоминала ему родную сестру.

Он так и сказал, ты такая же не способная, как Со-Инь-Чже.

«Как ты сказал, повтори?» – большим напором уверила она.

Я смогу тебя защитить.

Не надо.

Только он больше настаивал на своём.

Со-Инь-Чже тебя может потерять?

Она со мной.

Оглянувшись, принцесса никого не увидела, пожала плечами и что-то хотела сказать, но.

В этот самый момент из-за дерева скромно вышла добрая девушка.

Этот час стоит того, но нас вместе могут узнать.

Госпожа принцесса, мы очень перед вами виноваты.

Не скрою, я не хотела так, ведь сразу не поняла.

Вы решились туда пойти, но этого делать не надо.

Сёше-Язо, хозяин маленького магазина, может тебя изгнать?

Он не дозволит войти в дверь с обратной стороны.

Она пятилась, что ли, назад, но Чжи-Шань-Ши протянула руку.

Нет, он не посмеет выставить меня за дверь.

Очень красивая и симпатичная девчонка опешила.

Она не знала, как поступить.

Перед ней будущая королева, а она.

Кое-как Осдо-Онме и Чжи-Шань-Ши убедили Со-Инь-Чже переступить порог того дома последний раз.

Девушка равных лет сразу всё рассказала.

Туда страшно идти.

Хозяин будет сердится и может убить?

«Он будет злиться даже на меня?» – посмеялась принцесса.

Если догадается, нет.

Не бойся, я войду туда тихонечко среди людей.

Но нельзя было оставлять принцессу одну.

Её гордость самообман.

«Ты такая смелая, неужели на всё это способна?» – восторгаясь и задевая рукой, неожиданно сказал Осдо-Онме.

Только так он мог полностью положиться на себя.

Мальчишка ничего не видел хорошего в своей жизни.

Мог вспомнить только «заботливую» о нём Со-Инь-Чже.

Плохую за окном погоду.

Запах «вкусного», спелого, пропитанного зелью каравай.

Такое точно не умеет делать никто, только сестра.

Близко прижавшись к руке Чжи-Шань-Ши, он услышал, как бьется её сердце.

О чём они говорят.

Он честен, говорит открыто, безо лжи, совесть у короля чиста.

Он такой же честолюбивый человек как ты.

Не виновата судьба, кинувшая ношу, но он не подлец.

«Он такой красивый», – очень тихо прикрывая своё лицо, высказалась девчонка.

Со-Инь-Чже покраснела.

Её обаяние сказало взаимностью.

«Неужели она кроено любит?» – подумала Чжи-Шань-Ши.

Она тоже мечтает о счастье.

Почему не берёт?

Взять из рук короля подарки, она смогла только «через» других.

Как иначе это можно объяснить?

Здесь её сразу переодели, она приняла большой душ.

Вода маленькими каплями стекала по её нежному лицу.

Намоченная вся, девушка стеснялась.

Её руки, спина было, видно, избиты.

Как она всё это перенесла?

Только за что её так, она по-прежнему не говорит.

Скрывает тяжёлую правду.

Отворачивается и молчит.

Закрывает лицо и плачет.

Трудно утешить на словах.

Осдо-Онме сразу понял, принцесса Чжи-Шань-Ши чем-то похожая на сестру.

В чём они схожи?

В этот самый момент того простого разговора он так и сказал.

Я буду вас обеих защищать.

«Что ж, – сказала принцесса, – так будет».

Они быстро шли по длинной аллее, и никто из них не видел сзади хвоста.

Вот он, каменный прочный мост.

Сразу начинается улица.

Чжи-Шань-Ши остановилась.

Она сразу увидела много людей.

Их поспешность.

Знакомые дома.

Вот-вот будет площадь.

Она стояла и робко сжимала руку Со-Инь-Чже.

Только сейчас принцесса поняла, какую ошибку она повторила.

Как сильно тогда она была уверена из-за Квон-Кхим-Го.

На кого упереться и понадеяться сейчас?

Где же он, Тое-Сан-Тье?

Такая действительно до этого дня ничего не боялась.

Здесь было просто не по себе.

Она встала, но её тянул дальше маленький друг.

Они даже перегородили всем путь.

На них, наверное, никто не смотрел.

Ты устала или никогда не видела городской толпы?

Видела.

Чжи-Шань-Ши робко и даже сковано оглянулась назад.

Она стала такой, будто её гнали из города у всех на глазах.

Так трудно…

Эти слова она, видимо, сказала себе.

За это, маленький друг Осдо-Онме крепко сжал пальцы, с другой стороны.

Он прочитал у неё на глазах страх.

Ты такая же, как моя сестра, робкая и неуверенная.

Нет.

Тогда иди.

Скоро остановилась и даже повернула назад Со-Инь-Чже.

Она кинулась прочь, но сразу её смог ухватить брат.

Ты чего.

Страшно, я не хочу возвращаться назад.

Я не дам тебя в обиду больше никогда.

Такое могла сказать только принцесса Когё-ре, Чжи-Шань-Ши.

Её сразу видно, она гордая.

Останьтесь здесь и дождитесь меня, я скоро приду.

Нет, я пойду с тобой.

Будет хуже, из-за тебя ничего не получится, ты развалишь весь план?

Я буду немножечко сзади.                                      Ты останешься рядом со мной, скомандовала родная сестра.

Я боюсь за неё, она мне, как ты, очень дорога.

Тут всего за несколько шагов был сам король Тое-Сан-Тье.

Он стоял, отвернувшись спиною от них, краем уха всё слышал.

Наверное, он вспомнил на деле находчивые правильно сказанные слова Квон-Кхим-Го.

Перевоплощение, оно таит проникновение!

Чжи-Шань-Ши неловко споткнулась, она наступила на ногу брата, не заметив его.

Какая ты у меня сообразительная.

Только здесь он сможет высказаться и, наверное, заговорить о любви?

Нет, хотя бы предложить Со-Инь-Чже настоящую дружбу?

Сердце билось тихо, заглядывая на неё.

Вот оно что, принцесса зашла одна.

Она забежала туда, где раньше работала и жила девушка Со-Инь-Чже.

Вошла в запертую дверь и сразу на кухню.

Красивые бублики, баранки, колечки, палочки, маленькие и большие – все в большом количестве лежали на столе.

Здесь же продаются креплёные напитки, соки, разного сорта чай.

Какой неповторимый аромат, а запах.

Она свободолюбивая девушка, сразу приблизилась к свежему хлебцу, взявши, начала его есть.

Спелый аромат специи корейской кухни сразу неотразим.

«Горячие» мягкие, видно сразу, хорошей выпечкой.

«Что ты тут делаешь?» – шепотом, но выразительным голосом стал звать у двери принцессу низенький ростом Осдо-Онме.

Нет.

Он оттянул её оттуда за рукав.

Ей не пришло в голову то, что принцессе не подобает заходить в такие места.

Зачем-то Чжи-Шань-Ши сразу протянула другу маленький пирожок.

Надо было купить, улыбаясь, уводил её мальчишка от двери.

Сжимая руку, он понимал: она самая смелая девушка на всей земле.

Трудно, но юная девушка не привыкла отступать.

Его нет, свободно и просто подтвердил мальчик.

Принцесса не оглянулась.

Оказывается, за ней, прятался сзади тяжёлыми шагами неуклюжий и невыносимый очень неприятной внешности человек.

Нервничая, Сёше-Язо готовился её внезапно схватить.

Громкий стук, только из-за этого Чжи-Шань-Ши обернулась, девушка уронила нечаянно золотую монету.

Глухой звук разом покатился у всех на глазах.

Блеск на всё мгновение затаил всем дыхание.

Яркий лучик катился, сверкая, скоро продвигаясь глубоко под навес.

Золото здесь не редкость, только часто такие монеты хозяин видел в чужих кошельках.

Неприятный запах изо рта, и пахотное слово приоткрыли сразу невыносимую злобу и неприязнь.

Схвативши принцессу Чжи-Шань-Ши за руку, тот громко и у всех на глазах начал кричать.

Тот даже не посмотрел девушке в глаза.

Он уронил на неё тяжёлый кулак.

От неожиданности её карман громко зазвенел.

Вот она, неотвратимая правда.

Боль сковала девушку возле лица, уронивши её на пол, властный господин больно наступил ей на ладонь.

Сжимая сильно руку, он ясно сказал: «Золото не твоё».

Трудно дышать, ещё труднее смолчать.

«Какое золото?» – со смекалкой глядя на мальчишку, высказала она.

То, что у меня есть, это золото моего господина.

О нет.

От неожиданности тех обстоятельств вырвался крик.

Неправда, и напористая рука прижала её всю к стене.

«Неужели я так плохо одета?» – медленно сказала Чжи-Шань-Ши.

Глазами она искала поддержку, но близко рядом никого не было.

Где мой брат?

Самый близкий и родной для неё человек.

Только здесь, на полу, девушка вспомнила силу и сильные руки Квон-Кхим-Го.

«Я не вру», – воинственно и стойко всем сказала она.

Бессилие оно сильно сковало её, и она выкрикнула: «Будешь сильно жалеть».

Здесь принцесса заметила, ей помог Осдо-Онме.

Мальчишка больно до крови его укусил.

Задевая стену руками, Чжи-Шань-Ши почувствовала сильную боль в спине.

«Неужели я так слаба?» – подумала принцесса.

Поднявшись, она сразу выхватила монету из рук.

Нет, достоинство, поищите приличие.

Дерзкая девчонка, ты осмелилась выставить меня перед людьми.

Кто ты?

Не тебе спрашивать, лучше скажи, кто здесь хозяин.

Увидевши знатных и весьма влиятельных людей, невежда на время удалился, обещая разобраться потом.

Ухмыляясь, Осдо-Онме понял, как надо со всеми поступать.

Она смелая девушка и намного храбрее, как он мог это понимать.

Наверное, она оказалась пленницей, но пока к ней никто больше не подходил.

Тое-Сан-Тье в это самое время был на улице, не сводил с Со-Инь-Чже, самой прекрасной девушки, глаз.

Было спокойно на душе, так хорошо, ведь он был полностью уверен, к Чжи-Шань-Ши ничто не подойдёт.

В этот самый момент, понимая всё происходящее, к принцессе подошел дружески Осдо-Онме.

Отдёрнув за рукав, свойски сказал: «Нас караулит сам король Тое-Сан-Тье».

«Какая у него одежда?» – тихо переспросила она.

Он одет как простолюдин.

Он следит за нами со стороны.

Нет, видимо, ищет нас, но увидел только Со-Инь-Чже.

Только почему он один?

В этот самый момент в дверь не «уверенно» вошла Со-Инь-Чже.

Она, немного пригнувшись, пробежала вплотную к Чжи-Шань-Ши.

«Надо быстро уходить», – поспешным голосом сказала она.

Нас выслеживает местный бандит Тайхан-Же.

Это очень опасный и влиятельный человек.

Боюсь, его люди могут убить даже Тое-Сан-Тье.

Она немного помолчала и добавила: «Он тоже здесь».

Так легче, он обязательно нас спасёт.

Не надо бояться, брат не даст себя в обиду.

Такой характер, держался и сдерживался, как мог.

Хочу только установить здешний закон.

Этого делать ни в коем случае нельзя.

Мне всё можно.

Нельзя справиться с коварством этого человека.

Их богатство складывается на поту и крови добрых людей.

Только потому я пришла во всём разобраться.

Неужели тебе так всё даётся в жизни легко.

Нелегко!

Ей видимо пришлось принять весь удар на себя.

Но страх и боль заставили её подчиниться.

Такой властной и сразу гордой она себя не видела в жизни никогда.

Почему до сих пор нет Тое-Сан-Тье?

Даже трудно дышать.

Что же так тяжело?

Принцесса не выдала боль, прижалась к стене.

Тепло пробежалось по её слабеющему телу.

Кажется, ей было трудно пошевелиться.

Помогите, этот голос больше и больше вырывался изнутри.

Таяли чувства, вот-вот закружится голова.

Я очень прошу, позовите сюда брата Тое-Сан-Тье.

Госпожа принцесса, он, видимо, ждёт нас на улице возле двери.

Момент сопереживания захватывал больше и больше.

«Нам надо поспешить», – умоляла девушка Со-Инь-Чже.

Нет, я не могу.

«Тебя больно ударил Сёше-Язо и тебе больно идти», – так не осторожно высказался мальчишка.

В ответ Чжи-Шань-Ши закрыла глаза.

Осдо-Онме оглядываясь по сторонам, заметил, за ними наблюдает местный бандит.

Он понимал, его люди недалеко.

Банда это или только мародеры, неважно.

Они тоже здесь.

Свободно и быстро зашёл Тое-Сан-Тье.

Так может зайти только храбрый боец.

Ведь кое-кто говорил и много рассказывал о непревзойденной корейской борьбе Суе-джи-те.

Это жёсткий поединок соперничества, захватов и бросков! Такие крепкие парни редко бывают в этих местах.

Ведь маленький магазинчик больше стоял и расположился не для богатых людей.

«Грязный» подлец не замечал острой опасности вообще.

Мерзкого виду зажиточный плут.

А так сказала о нём принцесса: выгадывает, у кого поглубже карман.

Он задевает переменчивостью характера.

Одним накладывает в корзину, другим холодно подаёт.

Такой пританцовывает с ухмылкой либо показывает рукой прочь.

Что таится у него на душе?

Почему он так жестоко и хватко накинулся на незнакомую девушку?

Перед ним была и стояла сама принцесса.

Неужели не понял стойкий уверенный уравновешенный взгляд.

Сёше-Язо схватил свою бывшую наложницу, уцепившись со злостью на лице, видно сразу, хотел её бить.

Как всегда, девушка отвернулась и закрыла лицо рукой.

Теперь она знала, он не ударит – король её спасёт!

Сильная рука тотчас перехватила больно руку Сеше-Язо.

Мог бить невинных людей, смоги вырваться из моих рук.

Это было сказано по-свойски и понятно.

Вы, наверное, не поняли, она здесь живёт.

Со-Инь-Чже мне приёмная дочь.

Здесь выразилось явное недоумение.

Вырываясь, мелкий торговец, перенапрягаясь, выкрикнул имя Тайхан.

Не будет сказано лишних слов, такая охрана быстро выбежала из магазина вон.

В этот миг девушка Со-Инь-Чже поспешила высматривать Кира-Сонадо.

Его не было, или вышел во двор?

Наверное, затея оказалась безуспешной, но как на это посмотрел Тое-Сан-Тье?

Что могла в одиночку сделать принцесса?

Осдо-Онме увидел слёзы на лице Чжи-Шань-Ши.

Принцесса, я понял: дороже тебя и сестры у меня никого нет.

Ты мне поможешь, да?

Тебе больно?

Только не надо так.

Разве он не заслужил возмездия грозного карающего меча?

Он такой, алчный и беспощадный.

Ты жалеешь его, а он её не жалел.

Осдо-Онме дал руку взаимовыручки и поддержки.

Друг, без совести приходит одержимость.

Без любви нет добродетели.

Без силы воли – правдолюбия.

Да нельзя простить, как и навязать свою волю.

Голос брата, ты это поняла сама или это обо всём рассказал Квон-Кхим-Го?

Такой он добрый и сразу великодушный.

Сильный, ловкий, храбрый, а таит огонёк.

Мне дня не прожить без него.

Без Квон-Кхим-Го я б не поняла себя.

Больше, видимо, не нашлось слов.

На неё Со-Инь-Чже просто и непринуждённо смотрел король.

Задетые чувства встретились взглядом.

Как сильно она любила его, а теперь поняла – без Тое-Сан-Тье не сумеет жить!

Жизнь заполнила девушку смыслом.

Сестра короля заметила в глазах Со-Инь-Чже блиц.

Позже скажет: огонь вдали.

Здесь нельзя было ошибиться – они влюблены!

Вот оно чудо, у доброй нищенки на руках сразу появились золотые монеты.

Быстро и находчиво она раздавала все беднякам.

Я больше дать не могу, сразу девушка просила прощенья и попросила брата уйти.

Только в этот момент он опустил неудачника с руки.

Опустил и сразу приказал больше никогда не попадаться на глаза.

Кто он такой, что умеет так повелевать?

Сестра, ты сбежала, никого не предупредив.

Я же твой брат, не смогу вынести твою боль.

В самый подходящий момент он ухватил её и взял на руки.

Ты всё правильно сделала!

«Он оказался очень жестокий», – сразу на ухо пожаловалась родная сестра.

Своё получит, надлежаще пообещал брат.

Верь мне, скоро всё встанет на вои места.

Она, Чжи-Шань-Ши, придумала такой план, оставить Сёше-Язо одного и ни с чем.

Не от кого ждать помощи.

Не было у него прошлого, вот потерянное будущее.

А из-за чего?

Неужели из-за неприятностей с бедняком?

Кто они?

Страх навис только из-за того, сбежал Тайхан-Же и его приспешники.

Говорил, расправится со всяким, кто будет дерзить.

Одно и другое не пустяки, выгнать за мошенничество, воровство или увидать в человеке прыть?

За что всем платил?

Нет правды, как навязчива ложь.

Не будет покоя, не стало свободы.

Какая страсть, корысть, большое нажитое состояние – всё это перемешалось и гнетёт.

От всей нервозности, той неожиданности, обогащения, а больше выгоды, вся пленилась душа.

Стало тяжело и невыносимо.

Ступил ногой на порог, за спиной шепот людей.

«Где я?» – эти слова больше насторожили его самого.

Нет, они больше сюда не придут.

Глотая оскорбление, страх, собственное бессилие, хозяин маленького магазина изнемог.

Хватит, вон, все уходите!

***

Вот оно счастье.

Такое бодрое, находчивое, сразу бдительное, впечатлительное.

Сбываются все мечты, а какая радость внутри.

Здесь, по дороге, близко у реки молодой король первый раз признался в любви.

Такие чувства неисчерпаемых богатств.

Надо заметить над головой птицу, увидеть под ногами крошечного жучка.

Как свободно передвигается вода, перебегает мякенький яркий серебряный луч.

Ты и я никогда не расстанемся.

Можно сказать, во весь голос, крикнуть, развернуться от всех, опустится ниже присесть.

Вот здесь, на этом самом месте, он и она смогли впервые на полном доверии заговорить.

Всё получилось и встало на свои места.

Задетый миг счастья восторжествовал.

Пришли новые времена, настало новое правление власти Тое-Сан-Тье!

Это неправильно, одни люди живут за счёт других?

Трудно понять и осмыслить, найти нужный ответ, почему одним хлеб насущен, для других блажь?

Говорить, как это случилось и что произойдёт нелегко.

Навстречу, опережая ветер, сколь есть сил, торопился и спешил могучий, несокрушимый, никем непобедимый воин.

Да, он нёс с собой силу любви.

Задетая счастьем, девушка Чжи-Шань-Ши радовалась.

Она тронула ладонью мягкую траву, сжала ладонь.

Её чувства пробудили восторг, уверенность и жизнестойкость.

Улыбаясь, она встала во весь рост.

Я так ждала.

Как сильно ты был нужен в трудную минуту.

Квон-Кхим-Го быстро спрыгнул с коня.

Благородный рыцарь свободолюбивым нравом и жестом дал все почести королю.

Это так важно, столь нужно, до крайности необходимо.

Знаю, я должен был сопроводить свою любимую девушку сам.

На этот раз, нисколько не сомневаясь, она сразу попросилась в ученики.

Я принцесса Когё-ре, очень слабой и беспомощной быть не могу.

Не смогу оставаться с краю и в стороне.

Помоги научиться приёмам сильной борьбы Хо-с-рёк.

Я вытерплю всю боль.

Бесстрашие, эти качества нужнее и без них не прожить.

Ты сильнее других.

Твоя воля научит дружить.

Нет на земле крепче правды, как взаимность и доброта.

Наверное, это так, но я иначе не могу.

Пусть истинное боевое искусство Хо-с-рёк нас бережёт.

Надо понимать.

На эти слова доблестный рыцарь ответить не смог.

Он уже показывал ей непревзойденные боевые приёмы «корейского» Хо-с-рёк.

Было трудно сказать нет, ведь при ней брат, он оказался стойким сильным, волевым.

Такой её с раннего детства воспитал отец.

Она сама хорошо поняла, что такое совесть и какая она честь.

Задумаешься, по какой это причине одни повелевают волей других.

Задумавшись о жизни, грустно понимаешь: находчивая ложь не слепа.

О чём это говорит Чжи-Шань-Ши.

Что такое Хо-с-рёк?

Осдо-Онме не «завистливый», но понимал, что к чему.

Быть сильнее, крепче, непобедимым, такое несравнимо ни с чем.

Как это понимать?

Он знает, как поступить.

В свои неполные семь лет, обостряющего ума.

Не умеющий врать.

Что есть и начато с середины, несомненно, его.

Трудно заставит что сделать, ещё труднее догонять.

Бывает, не нарочно спрячется, выйдет, пропадёт, а присмотр за ней.

Смекалистый, находчивый, пройдёт мимо и вразумит.

Что он там делает, чей, где живёт, знают не все.

Такой помогал хозяину продавать товар.

По памяти знал, кто с утра заходил, кто как скажет, у кого какие привычки.

Приноровившись к памяти хозяина, часто подсказывал взять долги.

Такой понятливый мальчуган запоминал переустановку, где какой находится товар.

За это было вознаграждение.

Самостоятельный и очень внимательный, он никогда не пропускал кражу с лотка.

Наверное, сказано наивно, Осдо-Онме молча дёргал своего хозяина за рукав.

Даже не было слов, здесь помогал жест.

Кивок головой порою означал важную персону.

Руки выше головы давали понять, что-то не так.

Ну а если заходил Тайхан-Же, здешний бандит, паренёк сразу начинал перетаскивать поднос.

Что можно было об этом сказать.

Его всего лишь надо было понимать.

Били-то больше всего молоденькую девчонку.

А за что попадало, порою было трудно объяснить.

Неуклюжая.

Горячо «такая» часто натыкается на муку.

Даже съела, пока пекла.

Знатный внешне, трусливый внутри, суетливый хозяин не любил слышать своё имя от других.

Сам Сеше-Язо никогда не был солдат.

Но, уединившись, латы и доспехи примерял.

Было, важно выхаживал в них во дворе.

Так считал он, будут лучше идти дела.

На самом же деле, эти затеи больше вызывали смех.

Он скрытный, расчётливый мошенник и изворотливый плут.

Глаза его, что ли, выискивают всегда, а от китайского происхождения он давно отказался.

Где жил, как, чем раньше занимался, не говорит.

Такому верно служили те, кому некуда больше идти.

Может быть, кто-то работал за долги.

Другие бросали работу и уходили.

Толкая в грудь такой, какой есть уговаривал поработать ещё.

Трудно бы такому пришлось, не будь пожилого человека Кира-Сонадо.

В свои пятьдесят два года выглядел на все шестьдесят.

Жизнь его была, что ли, тяжёлой.

Как он жил, никогда никому не рассказал.

Этому научил Со-Инь-Чже.

Девушка часто спасалась за его спиной.

Он же добродушно умолял не наказывать её за пустяки.

Сам никогда ни в чём ей не отказывал.

Ни в коем случае не причинял боль.

Наоборот, он её очень сильно любил.

С его рук, маленький Осдо-Онме начал ходить.

Такая юная девушка Со-Инь-Чже сразу была за маму.

Сама его правильно воспитала.

Жизнь больше «крутом» судьбы по чуть-чуть обустраивала быт.

Что такое счастье, она не знала.

Не могла такое объяснить.

Далеко она не ходила, не было надобности её посылать.

Что могло не хватать, соли специи зелье, в этом её очень трудно было обмануть.

Как же Сеше-Язо не понял, что ухватился не за Со-Инь-Чже, а длинные рукава Чжи-Шань-Ши?

Он не сразу заметил другое лицо.

Не понял, зачем она заходила на кухню.

Откуда у неё столько золотых монет?

Плохо одетая, а говорит, как знатная госпожа.

Кто видел такое со стороны, могли не нарочно подумать, хозяин лавки сошёл сума.

Было всякое недоумение, такое вырвалось первый раз.

Надо было понять, кто тот простолюдин, силой и сноровкою как господин.

Он смело спас гордую девушку.

Наверняка с ним пришли Осдо-Онме и Со-Инь-Чже?

Говорит властно, громко, аж перебивает дух.

Здесь сразу спрятался с глаз долой Тайхан-Же.

Неужели знает его, или тот сильный боец?

За что так сразу наказывает судьба?

Сеше-Язо сидя понимал о случившемся.

Это с рук не сойдёт?

Была низменная пытливая догадка.

Неужели приходили сюда люди из дворца?

Таяло блудливое воображение.

Страх обуял и парализовал.

Он вернётся и отомстит?

Квон-Кхим-Го развернул в ту сторону своего коня.

Я не смогу успокоиться, пока не увижу того презренного врага.

Говорят, нельзя отступить, либо зло повториться.

Он будет строго наказан и сразу казнён?

«Нет, не надо», – сразу вымолила Со-Инь-Чже королю.

Такие люди наказаны страшной скупостью.

Прошу вас, будьте снисходительны.

Пожалейте недостойного.

Пусть живёт.

Девушка Со-Инь-Чже хотела сразу сказать о Кира-Сонадо, но не посмела.

На неё в этот самый момент возвышено смотрел великий воин Квон-Кхим-Го.

Так сразу она оказалась в центре внимания.

Не надо сопереживать.

Даю слово, с ним ничего не случится.

Но он посмел поднять руку на мою родную сестру.

Только она вправе обвинить его или оправдать?

Такой ответ отвечал всей строгостью закона.

Немного промедлив, Тое-Сан-Тье улыбнулся: «Не ищи его, к вечеру приведут».

Приведут, а зачем?

На эти слова мудрая принцесса не обратила никакого внимания.

Толкая за руку девушку Со-Инь-Чже, мальчишка Осдо-Онме тихо просил – того не спасать.

Он заслуживает суровое наказание.

А что будет?

«Ничего», – потирая больную руку, прерывисто сказала Чжи-Шань-Ши.

Я только с ним поговорю.

Что хочет воин Квон-Кхим-Го от него?

Не больше, только рыдает душа.

Я и он любим друг друга! Такая сила воли дана.

Означает, и в бою не замедлит, знает, когда надо сдержаться.

Квон-Кхим-Го, «одетый» в рыцаря Поднебесной, быстро поспешил обратно, откуда пришли друзья.

Руки поддержки много давали взамен.

С Тое-Сан-Тье Со-Инь-Чже, будущая королева! Теперь король был и находился на высоте.

Добрым и очень внимательным был всегда рядом.

Охватывая взгляды на жизнь, он увидел смысл любви.

Рассказал о будущем сильной Кореи, могуществе непобедимой армии.

Подтверждая задуманное, Тое-Сан-Тье вспомнил чистый хрустальный мост.

«Почему сильный воин такой добрый?» – вслух сказал Осдо-Онме.

Этот человек не ведает страха.

Его меч лишён высокомерия.

Квон-Кхим-Го мой учитель, он мастер великого Дао-СС, боевого искусства Хо-с-рёк!

Ты умеешь драться как он?

Да.

Почему мальчишка робел.

Загадка сразу пробежалась по неуверенному лицу.

Он только об этом и мечтал.

Не в упрёк сказанного – отомстить за Со-Инь-Чже.

Взгляд пронзительной глубины.

Очень внимательный.

Если стерпеть и затаить обиду, нагнетается обстановка.

Опустошить себе душу так же легко, только б не взять злобы взаймы.

Друг, если воля твоя сильней, сразу откроются врата.

Знать и владеть великим Дао-СС, это большая честь.

Будь настойчив и сразу целеустремлён.

Цени правду и достоверность, тем ответит достоинство.

Никогда не надо в своей жизни лгать.

Нет неприязни больше тщеславия.

Не дано противоречить судьбе.

Быт неутомим.

Извернуться от правды не легче.

Захвати руками поток чистой воды.

Мысли и помыслы по подобию, проникают и в тебя, и человеческие сердца.

Дух захватывает, а почему не понять.

Одно дело быть сильным, другое в своей жизни найтись.

Осдо-Онме, тебе хочется научиться боевому искусству Хо-с-рёк?

Да хочется, а ещё больше – жить для людей!

Только через правду и добродетель сумеешь понять и истину, и закономерность.

Этот разговор Осдо-Онме запомнит на всю жизнь.

Что пробудилось в его сердце.

Пока это лишь только разговор.

Это так, только теперь скупой лавочник закрылся и ждёт.

Сеше-Язо боялся выйти за дверь.

Как гордый простолюдин мог взять покой, отобрать гордость, растоптать высокомерие.

Переждать день другой, и он заново заживёт?

Настали тяжелые времена?

Кажется, мелкий торговец преступил закон?

Было сказано много неосторожных слов?

Чего он не мог себе позволить, то и произошло! На его голову скатилась неизбежность.

Ладно, если в его жилище ворвался вооружённый вор.

Туда пришли люди с тайной миссией из самого дворца.

Догадываясь, кто приходил, он все равно ошибался.

Таким не дано целостно и правильно, понимать жизнь.

Толкая дверь, рыцарь в доспехах попал во двор.

Немного промедлив, Квон-Кхим-Го сразу догадался, куда зайти.

Он сильно рванул запертую дверь.

Сразу громко постучал.

Не прячься, живо открывай.

Кинув в окошко маленький камень, тот ударился и отскочил назад.

Если я сейчас залезу в окно, грязный мошенник будет убит.

Такие слова сразу услышал Кира-Сонадо, быть такого не могло?

Здесь высокопоставленный военачальник.

Видно из королевского дворца.

Ловкий и уравновешенный человек выглянул в окно.

Я ваш верный и покорный слуга.

Здесь проживает Сёше-Язо?

Я не знаю, что вы от него хотите?

Вас зовут Кира-Сонадо?

Высокомерно заглядывая в окно, спросил Квон-Кхим-Го.

Сегодня днём он осмелился дерзко напасть на Её Величество, принцессу Коге-ре Чжи-Шань-Ши.

Король знает о случившемся.

Но есть одна девушка, которая умоляет и просит повелителя его не казнить.

Как это могло случиться?

Принцесса, видимо, умеет преподнести сюрприз.

Такая же молодая как Со-Инь-Чже?

Да, её характер напоминает правителя Ока-Йо.

Пожалуйста, господин, пожалейте его.

Теперь Кира-Сонадо сразу открыл дверь.

Невысокий ростом человек сразу увидел никем «непобедимого» война.

Вас зовут Квон-Кхим-Го.

Не смею солгать, но вы народный герой!

Отец, истинный король Тое-Сан-Тье просит вас сегодня прийти во дворец.

Он наслышан о тебе от скромной и простодушной девушки Со-Инь-Чже.

Ей самой выбирать судьбу.

Пожилой не высокий ростом человек нежелательно махнул рукой.

Недоверие или недоумение сразу пробежали по его щеке.

Пойти против воли самого короля он не смел.

Заглядывая в глубину человеческих глаз, Кира-Сонадо до сих пор ничего не понимал.

Случилось непредвиденное.

Правитель великой Кореи Когё-ре заметил в Со-Инь-Чже красоту.

Как это могло случится?

Жизнь своевременно подсказывает правильный ответ.

А как ты?

Были трудные времена, потерял семью.

Дом полностью сожгли и ограбили бандиты.

В нём остались жена и сын.

Нет сил сторониться молча.

Одна сиротка смогла немного душу отвести.

Её добродушие меня лечило.

Не было бы сил, да дала она.

Вы увидите её очень счастливой.

Квон-Кхим-Го поправил быстро седло, передал вожжи в руки пожилого человека.

Глянул на дом, сразу в него вошёл.

Он удивлялся, а от зажиточности ненужных вещей.

«Старые» хозяин, видимо, продавал.

Новое долго берёг.

Красивые сувениры складывал и прятал в сундук.

Нет ничего ненужного, говорил, всё пригодится.

Надо или нет, китаец аккуратно укладывал и берег.

Дозволю скрыть от всех неприятный разговор, Квон-Кхим-Го недолго понимал сварливую мышь.

Вначале хотелось хлопнуть его с руки.

Потом пришло необъяснимое волнение.

Воин понял – накажет страх!

На деле не смешно, как этот громко рыдал.

Он умолял и просил о пощаде, говорил, сам лично падёт к ногам её величества Чжи-Шань-Ши.

Буду уговаривать правителя тебя не искать.

Живи, только эти слова набрасывали на шею петлю.

Сёше-Язо прикрыл обеими руками лицо, долго боялся поднять головы.

Таких людей Квон-Кхим-Го в своей жизни, видимо, встречал и не хотел знать.

Пусть наказывает судьба.

Сбежать с этих нажитых мест Сёше-Язо не мог.

Нажитые богатства тяготили карман.

Он накопил такое большое состояние, мог бы не работать совсем.

Щёки обжигало ненасытностью.

Сковывало возле груди, трудно стало идти.

Гнетёт страх.

Надо бежать, нервничая, заторопился Сёше-Язо.

Что делать?

Военачальник сказал: живи, но король достанет из-под земли.

Где-то в глубине души томительно долго скреблась мышь.

Хотелось выбежать на улицу и кричать.

Затаиться среди прохожих.

Кинуться в бурлящий беспрерывный поток.

А он сидел, запёршись, и громко рыдал.

Возможно, завтра уже казнят.

Где он, Кира-Сонадо?

Зачем воин военачальник увёл его с собой?

Задевая за поручни, Сёше-Язо съёжился и упал.

Наверное, сразу остановилось сердце.

Больше никто такого не вспоминал.

Будет тебе над чем задуматься по пути.

Такая она, человеческая доля.

Где скрывается неуравновешенность, а где каприз.

Правда, она заставила пересмотреть и передумать, осмысливая всю жизнь.

Всё сразу перебежало перед глазами.

Нет счастья, зато неизвращён быт.

Взято не много.

Вместе Квон-Кхим-Го и  Кира-Сонадо  возвращались во дворец.

Они долго сидели в безмолвии у реки.

Необъяснимые просторы мира задевали воспоминание, видимо здесь каждый думал о своём.

«Смысле» жизни и её пристрастии.

Загадку, которую задал Хве-Танг-Хе, необъяснимо долго обдумывал его самый способный ученик.

Шло прочное время.

Квон-Кхим-Го не сразу понял – книга Хо-с-рёк нашла достойных сильных людей.

Большой ключ к закономерности выбранного пути.

Задумываясь над смыслом жизни, никогда своевременно не приходит ответ.

Отражение.

Это то, с чего начинается день.

Первое впечатление.

Взгляды на жизнь.

Найденное решение или противоречие.

Здесь мера своя.

У устремлённых людей – цель!

Стать     непобедимым,     значить     стать     благородным.

А непобедим тот, кто не способен переубедить в себе взгляд.

Идущий дорогой воина, умеет отстоять в себе честь.

Он идёт дорогой поиске доброты.

Встать на путь воина, означает отрешиться от соблазнов, праздности, высокомерия и лжи.

Сказать, что таит в себе воин, не трудно.

У него нет несбыточной мечты.

Взявшись за самое трудное, скажу откровенное, преимущество времени отразит.

Была неуверенность, но скоро прошла.

Один случай переменит всю жизнь.

Не было на душе утайки.

Не мог он её мальчишкой стоить.

Нет-нет, да выскажется.

Одни понимали и жалели.

Другие рассказывали о себе.

Много таилось призрачного недоумения.

Трудности, скажем, возникали по пустякам.

Как было и что произошло, вспоминать не хочется, тем более об этом заговорить.

Так оно было, деда Хве-Танг-Хе разом переменил всю его жизнь.

Он смог зажечь в сердце юноши огонёк.

Оказалось, боевое искусство дало цель!

Не знал тогда Хой-Ге, с боевым искусством Хо-с-рёк найдёт любовь.

Вот-вот, казалось, уйдёт он с этих мест навсегда.

Будет скитаться и поселится где-то в горах.

Если бы что-то подсказывало, как поступить?

Воин непредсказуем, его взгляд неопределим, мысли настойчивые.

«Быстрым», сильным, ловким, натренированным, он правильно понимал учителя и свои взгляды на жизнь.

Теперь с ним рядом были самые верные, самые надёжные друзья.

Каждому своё?

Больше всего Квон-Кхим-Го не любил агрессивных людей.

Нет приличия, значит, не понято самолюбие.

Высокомерие самообман.

Он учил быть честным, справедливым, бескомпромиссным.

Играет гласно и беспрерывно тихая мелодия.

Поёт свою песнь, перебираясь беспрерывно и чередуя река.

Этот мир всей богатой природы неповторим.

Долго юноша понимал всю тонкую философию жизни.

Оказавшись на пороге «достигнутого», по ступени в мастерство, отделилось высокомерие, гордыня и ненужный упрёк.

Здесь нет неясного и недопонимания.

Что дано, с того взять.

Не сразу Квон-Кхим-Го понял, его цель Хо-с-рёк!

Эти самые откровения он передал другу и многому его научил.

Отражение души будет беспрерывно манить.

Корейский стиль боевого искусства Хо-с-рёк непобедим!

Не исчерпает запас сил вдохновение, найденное преимущество и резерв.

Буду настойчиво говорить, цель даёт путь!

Как удалось знать мне, король лично встретил Кира-Сонадо.

Впервые простолюдин свободно и просто рассказал о себе.

Видимо, такое бывает не часто, выслушав внимательно пожилого человека, Тое-Сан-Тье встал.

Неужели на моей земле вульгарно своевольничает зло?

Взволнованным он вышел из комнаты.

Невысокий ростом человек остался, а через несколько минут в дверь вошли Осдо-Онме и Со-Инь-Чже.

Здесь они долго и свободно о чём-то говорили.

Радовались от души.

Сразу ощущалось соприкосновение добра.

Присутствие гостя сильно радовало принцессу Чжи-Шань-Ши.

А у брата Тое-Сан-Тье всё получилось!

Король стоял на большом роскошном крыльце и молчал.

Отец Ока-Йо не любил драгоценных вещей.

Так, насмешкой, рассудительно их отвергал.

Дескать, правит иллюзия, превратность тому цена.

Может быть, он был прав?

Жадность, как говорил он, помешает находиться на высоте.

Король должен быть твёрже и способнее самых влиятельных людей.

Сколько с тех пор утекло чистой воды.

Как долго отец и сын понимали простые, но выраженные слова.

Придёт время, будешь строже замечать жизнь.

Враг страшнее тот, кто разрушает изнутри.

Отмечу особо, не входи в доверие и не имей друзей.

Было бы правильно добавить, всему своя голова.

Нет неуверенности, отсутствует неприязнь.

Душу сильнее прежнего заполняет уравновешенность.

До недавнего времени он считал, будет один.

Вот только что насытился и испил глубокую чашу любви.

Затрагивает великодушие, настойчивость, целеустремлённость.

Задевает быт, нравственность, интерес, а от всего не уйти.

Пробуждает настроение восторг и взятая высота.

Говорят, нет лёгкого пути к счастью.

Нельзя сразу вот так, пробегая, схватить.

Можно задумать, но всё окажется не так.

Возможностей много, дорога одна.

Взятая истина дороже.

Взявшись за правду, нет смысла отступить.

Истина и любовь крепнет, ежели в глубине души честь!